Сто лет спустя после того, как Рыцари Космоса не вернулись из своего похода против Ордена Тьмы, пилигримы Легендарного Порта решили окончательно переселиться на Спирит-Форг, дабы посвятить себя служению в Храме Божием, построенном сообща тремя Рыцарствами.
На плато перед Космической Крепостью был разбит Лагерь пилигримов. Тысячи палаток и шатров раскинулись в стороне от главного причала Порта, где стояли сотни пилигримских кораблей. Пламя множества плазменных очагов, зажжённых в Лагере, озаряло стены Космической Крепости. Совет старших командоров собрался в главном шатре, рассчитанном на сотню человек, чтобы решить главные вопросы исхода.
Это было первое в истории столь многочисленное собрание пилигримов - третьего сословия Легендарного Порта, некогда образованного из числа пилотов, посвящавших себя не вольному пилотажу, а духовному пилигримажу. Странничество Отцов-Основателей Экклесии было положено ими в основу своего. И уже не поиски новых миров, но обретение мира в душе стало целью древних пилигримов Божиих.
По прошествии сотен лет их опыт оказался востребованным для окормления людей, жаждущих истины, и наставления в духовной жизни целых миров. Спирит-Форг был лучшим местом для центра нового служения пилигримов Легендарного Порта. Лагерь на плато у Космической Крепости стал первым в последовавшей череде традиционных Сборов Пилигримов, что проходили уже на Спирит-Форге на Священной Храмовой горе, где странники обменивались своими маршрутами и историями, совершали богослужение в Храме Создателя.
Рассказ Марка Ноэма скрашивал время в пути от Вэталка к Спирит-Форгу, куда летел "Край Света", неся на борту его Княжну Мериди. С той же скоростью сейчас летел и управляемый Тидо Рамени "Пульсар Мериди", унося Полу и её паладина Вана Ноэма на далёкую родину сестёр Парфени. А "Радость Эон" на Вэталке ожидала своего часа, когда она полетит на Анликорс, чтобы доставить на свадебные торжества венчанных в Храме-Маяке Эон Вэнтрон и Матео Феоре.
"Край Света" летел вослед ушедшей наверх к полуострову Неба Ладье Небесной Девы. Течение звёздных ветров, что несло саму "Невесту Звёздного ветра", ускоряло корабль Марка, слово на нём была абсолютная конфигурация.
Спирит-Форг - древний центр одноименного Союза, а затем - столица Рыцарства Неба и метрополия Священного Союза - теперь после трёх веков, прошедших со дня окончания эпохи Королевства Рыцарей Космоса, снова именовался столицей Священного Союза. Границы его, благодаря наследству Королевства, расширились далеко за пределы полуострова Неба, почти до северных окраин Пятимирия Союза Анликорса. В этих приграничных пространствах было особенно не спокойно из-за пиратов Восточной Федерации, которым покровительствовала Колониальная администрация Республики Свободных Созвездий. Но путь "Края Света" лежал в стороне от тех мест, в свободном пространстве грани.
Кузница Духа встречала паломников ночью. Порт Спирит-Форга был полон малых кораблей и катеров, принадлежавших пилигримам. Множество обителей на склонах Священной Храмовой Горы горели своими окнами. Тысячи пилигримов собрались на Сборы, занимая и без того не пустующие древние рыцарские обители. На плоской вершине горы, где возвышался тетраэдром самый большой Храм Божий на всей грани, вокруг него был разбит традиционный Лагерь пилигримов с просторными шатрами и скромными палатками. Здесь всё было воссоздано в духе того самого первого лагеря у стен Космической Крепости, оной здесь являлся рыцарский Храм.
Отовсюду слышались духовные песнопения, исполнявшиеся братией хором, и страннические баллады, которые сочинялись во время долгих путешествий по неисчислимым мирам. Здесь, на Спирит-Форге, таких пилигримов называли мейстерзингерами. Слово бы гости с Фестиваля Менестрелей принесли сюда частицу того праздника на Вэталке. Ночная служба в Храме ещё не началась, до полуночи оставалось время.
Марк и Иуна, оставив в порту 'Край Света', вместе отправились на Священную Гору, поднимаясь по тропам между обителей до самой её вершины. Кроме самого Храма, там располагались ещё и две древних обители, мужская и женская. Первая некогда была обителью общины обетных рыцарей Небесной Девы, и здесь Марк Ноэм сегодня должен будет принять иноческий чин и иерейский сан. Вторая - во времена древнего Рыцарства Неба являлась обителью обетных рыцарских сестёр. И туда спешила сейчас Княжна Мериди Иуна Парфени. Марк проводил её до ворот женской обители, где они расстались, чтобы встретиться уже на Храмовой Теургии. Сам же старший Ноэм направился к мужской обители по аллее памяти, где были захоронены погибшие защитники строящегося рыцарского Храма, которые были убиты во время нападения на него Дартов. На каждом из десятков кристаллических надгробий горели плазменные свечи.
Во внутреннем дворе обители прямо по центру стоял храм-шатёр, посвящённый Небесной Деве. Это был древний храм, построенный сразу после явления на Священной Горе Небесной Девы, призвавшей братство воинов-иноков к рыцарскому служению. Тогда же и было основано Рыцарство Неба.
Старше него был Храм Слова Божия, построенный в обители ещё её основателями - первой пилигримской общиной, осевшей на Спирит-Форге ещё за два столетия до исхода сюда почти всего пилигримского братства Легендарного Порта. Эта же община пилигримов основала и Университет, находящийся у подножия Священной Горы.
Марк Ноэм был принят в обители и препровождён в храм Небесной Девы, где должен был дать обет целомудрия перед тем, как уже в храме Слова Божия он будет посвящён в иерейский сан. Грядущую полуночную службу в рыцарском Храме Триединого Бога Марк Ноэм должен уже будет встретить в новых сане и чине, сослужа в нём своим братьям.
В женской обители не было храмов, она была меньше мужской, и по центру её находилась часовня с пространной многоярусной криптой, где были похоронены обетные рыцарские сёстры.
Через часовню Иуна спустилась по белой лестнице в подземную усыпальницу. Здесь было светло от отражающих белых стен. В нишах стояли кристаллические саркофаги, в них лежали тела обетных сестёр, покрытые расшитыми пеленами с образом Девы Небесной. Галереи уходили и вниз, ещё глубже внутрь Храмовой Горы.
В одной из круглых крипт покоились двенадцать избранных сестёр, одна из которых при жизни именовалась сестрой Воскресения. Её звали Юния Тесея. Многих рыцарей, павших в битвах с чёрными призраками, она воскресила силой своей молитвы. Иуна Парфени была названа в её честь, имя её имело лишь иное звучание на южном диалекте Легендарного Порта. Княжну Мериди, частую гостью здесь, называли Юной, а сестру её - Полу - Паолой.
Двенадцать рыцарских сестёр, покоящихся в этой крипте, были замучены и убиты Дартами во время их нападения на обитель. Дарты знали, что Юния Тесея воскрешала павших рыцарей, и стремились найти её. Многие девушки выдали себя за неё, чтобы отвести чёрных призраков от своей сестры, и были убиты. Узнав об этом, Юния Тесея сама вышла к охотившимся за нею. Дарты пронзили её несколько раз своими мечами, с каким недавно чёрный призрак покушался на Иуну Парфени в Храме на 'Эйртауне'.
Раны эти до сих пор оставались видны на нетленном теле мученицы. На саркофаге была видна надпись, сделанная сестрой Воскресения на кристаллической кирасе одного из спасённых ею рыцарей: 'Да не оскудеет рука Твоя, Господи'. Точнее сама эта кираса с отпечатком ладони Юнии Тесеи и была частью кристаллического купола саркофага. Княжна в молитве преклонила перед ним колени...
Путь 'Пульсара Мериди' лежал вдоль северного побережья вытянутого полуострова Космической Крепости, к самой его оконечности, где располагалась система Парфенос с планетой Мериди. На борту корабля Тидо Рамени туда летели Ван Ноэм и Пола Парфени. Они уже миновали бухту, ведущую к Легендарному Порту, множество галактик вокруг которого было самой населённой областью одноимённого Союза.
Мериди же располагалась в стороне от всех более или менее оживлённых маршрутов. Первооткрывательница этого мира - сподвижница Командора До Вэнтрона и пророчица Экклесии Мериди Парфени две тысячи лет назад основала там поселение под лучами никогда незаходящего пульсара. Впрочем, в те времена континент ещё не был разорванным полумесяцем, как ныне, а представлял собой кольцеобразный метагалактический материк. На юго-западной границе его, ещё дальше, чем Эйдо и Волео, и было основано поселение Мериди, самое крайнее из всех миров, которое после гибели западной части континента оказалось на окраине образовавшегося полуострова.
- Уже на веку Мериди Парфени, - продолжала рассказ Пола, - там была создана школа, где воспитывались первые пилигримы, тогда ещё весьма малочисленные. Это только несколько веков спустя, уже в Легендарном Порту возникло целое пилигримское сословие. Но корень их был на Мериди. Сам пульсар Парфенос стал символом - маяком веры Экклесии на просторах осваиваемой людьми грани.
В приделе храма, где стоял высокий - от пола до потолка - кристалл с образом Небесной Девы на троне в окружении коленопреклоненных Рыцарей Неба, основателей третьего древнего Рыцарства Космоса, Марк Ноэм принёс обеты инока-пилигрима и был облачён в одежды новообращенного. Здесь же ему было дано право носить рыцарский меч, которым Марк владел по наследству. Стены придела была исписаны именами рыцарей, когда-либо дававших обет рыцаря Небесной Девы. Имя Марка Ноэма как потомка древнего рыцарского рода так же было внесено архиереем в этот список.
Но старшего Ноэма ждало ещё одно событие. В храме Небесной Девы появилась Иуна Парфени. После молитвы у тела сестры Воскресения она пришла поздравить Марка с принятием иноческого чина. И она же просила архиерея о наречении её сестрой Марка. Это древняя традиция. У рыцарей были нареченные рыцарские сёстры. Молитвой, а часто и врачеванием ран помогавшим своим братьям-рыцарям.
- Отче, нас ждёт далёкий путь, я уже дала свои обеты, - говорила она. - Дева-княжна Иуна Парфени готова быть спутницей нового пилигрима Марка Ноэма и сопровождать его в его служении.
- Приемлешь ли ты, Марк, сестру свою Иуну и обязуешься ли заботиться о ней на всех путях твоих?
- Приемлю, отче.
- Нарекаю тебя, Иуна Парфени, сестрой духовной брата твоего Марка Ноэма. Да благословит Бог вас и странствия ваши. И служение ваше к славе имени Его да свершается.
'Пульсар Мериди' стоял у причала позади Княжеского Терема с высокими крутыми крышами. Пола Парфени и Ван Ноэм недавно сошли с борта корабля в сопровождении Тидо Рамени и уже поднимались в покои Княгини. Только теперь, проходя по коридорам и палатам, Ван понял, что он сопровождает Правительницу Мериди. Тидо уже оставил их, и сейчас княжеский слуга прибывшую хозяйку и её спутника. Пола уже дала несколько указаний другим слугам, в том числе о вечерней трапезе, куда должны были собраться не только служащие при дворе, но и многие приглашённые горожане, и жители селений. Но главным будет приём, назначенный на полдень в Княжей Палате.
Пола определила Вану комнату, а сама направилась в свои собственные покои переодеться к грядущему приёму. Младший Ноэм расположился в комнате под крышей с высоким потолком и с широким резными окнами, выходившими на крутой берег озера. Терем Княгини напомнил ему гостиницу для паломников на Сейленд-Аре. Может быть, её даже и строили по его образцу, чтобы Иуне, часто бывавшей на Сейленд-Аре, было привычнее в знакомых интерьерах.
Войс, подаренный мастером Гвидо Вэнтроном, был положен на широкий подоконник. Ван осмотрел свою комнату. На столе стояло вино. На удивление - эта была 'Память войса'. Он наполнил кубок до половины и присел в кресло напротив пылающего плазменного очага. Ветер с озера развевал разведённые шторы на окнах, а под высоким гранёным сводом даже летали две бабочки. До полудня оставалось немного времени.
Глоток вина оживил в памяти недавние события - от Ярмарки Кораблей до Фестиваля Менестрелей. Ван вспомнил плечо Полы в окровавленном платье, прижавшееся к нему в зале Совета Архонтов на 'Эйртауне', вспомнил её взволнованные, но радостные глаза. Эта девушка была послана ему Провидением не случайно. Когда уже прошло сколько-то времени с момента...
- И как, мой паладин устроился и находит свои покои удобными? - услышал Ван голос Полы, вошедшей в комнату. Она уже успела переодеться к приёму в церемониальное, но не обременённое излишествами, платье.
- Ваша Светлость, здесь удивительный вид и приятная глазу обстановка. Спасибо за гостеприимство.
- Нет, друг мой, ты здесь не гость, а служитель при моём дворе отныне, мой паладин и... менестрель! - Пола взяла с подоконника войс и подошла к вставшему с кресла Вану. Тот взял его в руки. Девушка села во второе кресло у камина. - Ещё есть время, пока званые гости соберутся на приём. Сыграй мне, Ван. И спой.
- Я спою о тебе, Пола. - Войс менестреля зазвучал.
Ты, как кристалл, прозрачна, чиста,
И вся горишь, сияешь звездою.
И, как она, ты так далека,
Но, как маяк, ведёшь через море.
Даль же твоя крута, высока -
Ширь, глубина, необъятье простора.
Знаю, не слышишь эти слова,
Только б ты не сокрылась от взора.
Только бы ты не сокрылась от взора...
- Прекрасно, - произнесла Пола, когда мелодия затихла. - Прекрасно, Ван! - Княгиня пригубила свой бокал и добавила: - Но мне показалось, что всё-таки эта песня, хоть и для меня, но не обо мне? Я не права?
- Вы правы, Ваша Светлость, правы...
- Та самая неразделённая любовь? О ком, друг мой, ты писал такие песни? И эту и ту, что пел нам на Вэталке?
- О той, что уже сокрылась от мира и пребывает там, где мы были с вашей сестрой, Ваша Светлость. На Сейленд-Аре.
- Ты не расскажешь мне? - взглянула Пола на Вана.
- Да, сейчас я думаю, самое время... Как-то мы с братом гостили в усадьбе 'Ноэма', - начал рассказ Ван Ноэм. - Однажды, гуляя по аллеям, я ушёл в сторону... помните тот королевский замок на мысе?
- Замок Королевы Констанции?
- Он. Там тогда жила одна семья, и девушка, которую я увидел в окне одной из башен, была прекрасна настолько, что я даже забыл о школе Космодесанта. А я должен уже был поступать в неё. Нас познакомили, я попросил об этом брата. Месяц, который я провёл, общаясь с ней, длился для меня как год, как век...
Её башня в Замке Констанции казалась мне маяком, - продолжал Ван. - Я пел ей баллады в старинном каминном зале её обители, пел альборады и серенады прямо из своей лодки, что качалась на волнах озера под скалой, на которой высился замок. Она рассказывала мне легенды, истории, которых знала бесконечное множество, именно от неё я узнал больше, чем за всю прежнюю жизнь. Её звали Тая Витал....
- Витал? Она тоже из королевского рода? - спросила Пола.
- Да, кроме неё остались только Виталы с Вэталка, которые ныне уже Стоуны. Она собственно последняя Витал, - сказал Ван. - Через месяц после нашего знакомства она вступила в общину сестёр на Острове Провидения и вот уже шесть лет живёт в Парфеноне. Когда я узнал, что она уходит, написал для неё последнюю песню - 'Время пришло'. Но я не жалею, что так случилось, Ваша Светлость. Потому что Бог даровал мне ваше общество.
- Я оценю это по достоинству, - ответила Пола. - Идём со мной, мой паладин, нас ждёт приём в Княжей Палате.
На ступенчатом возвышении стояло богато украшенное княжеское кресло, но к удивлению Вана, Пола Парфени села на кресло с высокой спинкой, стоявшее справа и спереди от возвышения.. Княгиня упредила его вопрос:
- Это место Княжны Мериди. Я правлю от её имени. Займи своё место по правую руку от меня.
Ван не замедлил встать возле ряда кресел, располагавшихся вдоль правой стены и дальше, по всему периметру Княжей Палаты. Присутствовавшие на приёме званые гости уже стояли рядом со своими местами. Здесь был и Тидо Рамени и другие княжеские пилоты.
- Все ли собрались?
- Все, Ваша Светлость, - отвечал Поле слуга, который встречал их в Тереме по прибытии. - Нет только нашей Княжны. Народ Мериди обеспокоен, Ваша Светлость, ибо до нас дошли известия о случившемся в Пятимирии.
- Прошу всех занять свои места. Княжна Мериди просила меня передать нашему народу весть, что она не пострадала и чувствует себя превосходно, чтобы продолжить своё паломничество. И сейчас Её Светлость пребывает на Спирит-Форге на Сборах Пилигримов в сопровождении своего нового пилота и паладина.
- Ваша Светлость, мы слышали, что вы получили ранение.
- Моя рана исцелена. И я хочу представить двору человека, которому мы с Княжной обязаны избавлением от опасности. Ван Ноэм - мой новый пилот, паладин и менестрель.
В Храме Слова Божия на Спирит-Форге завершалась служба, во время которой были возведены в иерейский сан несколько братьев-пилигримов. Среди них был и Марк Ноэм. При свершении таинства присутствовала и Княжна Мериди. Сама Иуна Парфени ещё несколько лет назад на Сейленд-Аре была благословлена на служение диаконисы, и тогда же ею был дан обет девства.
Путь из иноческой обители к рыцарскому Храму лежал через лагерь пилигримов. Марк Ноэм отныне был частью их братства, благословлённым на странничество иноком-иереем, могущим служить и проповедовать Слово Божие. Большая пилигримская мантия, в которую облачили и Марка, превращалась в палатку среди множества таких же палаток и больших шатров, где собирались пилигримы, служащие в одних или близких мирах.
Старший Ноэм разбил свою палатку недалеко от главного шатра, где сейчас перед Всенощной службой находился Совет Братства. Иуна же сразу отправилась в Храм для участия в подготовке к службе. Там сейчас находилось большинство сестёр обители. Служба, открывающая Сборы Пилигримов, всегда была очень торжественной, несмотря на древний чин теургии.
Служить в таком огромном Храме в присутствии стольких паломников отцам-пилигримам выпадало только несколько раз в год: в дни празднования основания и освящения рыцарского Храма, в ночь перед Сборами, которые проводились в воспоминание основания Экклесии Двенадцатью Отцами, и самый главный праздник - Воскресения - день восстановления разрушенной первозданной Вселенной воплотившимся во Вселенском Кристалле Жизни Словом Божиим.
Приём в Княжей палате завершился. И после всех церемоний в Трапезной палате Терема начался пир. Княгиня в узорчатом голубом платье, сидела во главе стола, за которым расположились гости. Были здесь и отцы из древней школы пилигримов. Новый менестрель Княжеского двора занимал место у окна, сидя на специальном широком табурете, ибо сейчас он был при исполнении. В руках Вана Ноэма был старинный войс с именем 'Третий путь'. И он играл, не сводя взора с Полы Парфени, песню менестреля:
И, как в раю, служить бы мог
Я Богу моему,
В раю, где пляс весёлых ног
И праздник на дому.
Я в сердце положил служить,
Но с Той, Чей светел лик.
Как без Неё посмею жить,
Коль разлучит нас миг?
Не ради самого себя
Желаю я сего.
Но зреть Её хочу, любя,
Во славе у Него -
Того, Кто даровал Ей взгляд
И поступь, светлый нимб -
Мне утешение. Я рад,
Что Им служу двоим.
... После трапезы, Княгиня Мериди пригласила менестреля в свою горницу под одним из высоких шатров Княжеского Терема. Здесь уже был накрыт стол - вино, два кубка и фрукты. Прямо из гостиной горницы одна дверь вела в опочивальню, а другая в часовню, где горели свечи пред образом Небесной Девы Света.
Пола и Ван остались одни. Наступил вечер миннезанга. Княгиня первой опустилась на мягкие подушки широкого кресла, предложив сесть и своему менестрелю. Инструмент вновь оказался в руках Вана Ноэма. И снова зазвучала мелодия серенады:
Проза, песни ли будут сложены -
О тебе они, ясность синевы.
Рождены тобой и мечты мои,
Сотворила ты волшебство со мной.
В синей ауре, светом полненной,
Ты звалась сестрой звезды огненной.
Чувством, таенным от меня судьбой,
Я нашёл тебя и горю тобой.
Сквозь страдания и сквозь тернии
Я пройду к тебе путь отмеренный.
Мне ли больно ли, коль уста твои
И глаза меня светом полнили?
- Спасибо, друг мой. Ты сочиняешь достойные вещи. - Девушка подняла кубок и произнесла: - За твоё вдохновение!
- За Вас, Ваша Светлость!
Зазвенели хрустальные кубки.
- Вы не утомились? - спросил Ван чуть погодя. - Сегодня столь насыщенный событиями день.
- Нет, я сейчас вспомнила о сестре. Как она там, на Спирит-Форге?
- Препоручите её заботам моего брата, я уверен, он во всём будет братом и ей. А мне же оставьте заботу о Вас, сударыня,
- Как брату? - улыбнулась Княгиня.
- Могу ли я помыслить о большем? О любви венценосной девы из дома Парфени?
- Главное, что она может помыслить об этом, - отвечала ему Пола.
- Я не стану скрывать, - да и возможно ли это? - что с той самой встречи у яхты 'Радость Эон' и меня, скромного воина и трувера, посетила нечаянная радость встречи с вами, Ваша Светлость. Моё смиренное сердце, уже знавшее радость даже и неразделённой любви, получилось утешение видеть вас рядом, странствовать с вами, быть вашим другом, собеседником и более того - вашим менестрелем.
- Друг мой, ты прав, мы с тобой уже прошли вместе хоть и малую, но очень значимую часть нашей дороги, - произнесла в ответ Пола Парфени. - И на этом пути, я полюбила тебя, в чем и признаюсь тебе. Как уже сказала об этом Иуне. И я получила благословение своей сестры. Ван... мы можем обручиться с тобой... прямо сейчас. Здесь, - рука Полы указала на часовню. - Согласен ли ты?
- Моё согласие уже дано, я лишь искал Вашего согласия, Ваша Светлость.
- И оно получено. Я пригласила одного из наших отцов-пилигримов, он отправляется на Сборы Пилигримов на Спирит-Форг, где будет молиться за благополучие Княжества Мериди и его наследницы. Он обручит нас. Войдите, отец Радо.
В дверях горницы Княгини появился пилигрим, до сего момента ожидавший приглашения в коридоре. Пола встала, а следом поднялся и Ван.
- Это отец Радо Страде, мой и Княжны Мериди духовный наставник и исповедник.
- Моё почтение, отче, - поклоном головы приветствовал пилигрима Ван Ноэм.
- Проследуйте в часовню, дети мои. Ваша Светлость приняла решение и получила согласие Княжны Мериди?
- Верно, - отвечала Пола. - Род Парфени нуждается в продолжении и поскольку Княжна Мериди дала обет девства, я была избрана дать наследника нашему Княжеству. Это обручение - залог будущего союза между родом Ноэмов и семьёй Парфени.
Ван и Пола остановились перед возвышением, за которым на стене находился большой образ Небесной Девы. Отец Страде встал лицом к Княгине и её менестрелю.
Далеко от Мериди, на другом краю грани, на Спирит-Форге началась праздничная служба в рыцарском Храме Троицы. Лагерь пилигримов был пуст, все собрались внутри самого большого Собора во Вселенной - больше него была только сама Кристаллическая Вселенная, Само тело Воплощенного Слова Божия. Теургия в воспоминание дня основания Экклесии Двенадцатью Отцами служилась в общем храме. Изображения на кристаллах всех двенадцати Странников, просветивших Вселенную, были вынесены из трёх приделов, носящих Имена Ипостасей Троицы.
Традицией ещё рыцарских времён было участие в службе иереев из кристаллических и эфирных миров, ибо и сам Праздник был воспоминанием о единстве трёх родов человеческих, расселённых по граням Вселенной.