Л.Г.Синичкин. Морские рассказы. Мы едем, едем, едем...
История такая. В уже далекие времена очень-очень развитого социализма пришлось мне добираться с нашего дальнего востока в их недалекую от нас юго-восточную азию. Это сейчас сел на аэроплан и через пару часов ты среди кокосовых пальм и всяких там тайских массажисток. А тогда это выливалось в целое кругосветное путешествие во времени и пространстве.
Короче, пароход наш после ремонта шел в одну сильно дружественную нам страну, а нам, как говорится, научным сотрудникам, предстояло следовать до места встречи воздушным транспортом. Причем, что интересно, надо было сначала через всю страну переть с крайнего востока на запад в столицу нашей родины, а потом уже с загранпаспортом и печатью в нем тащиться почти параллельным курсом обратно на юго-восток.
Собрались мы после отпусков, отгулов и прогулов за несколько недель до вылета справки-документы сдать куда надо, ну и вообще, чтоб быть под рукой у начальства. А так как делать в конторе нам было абсолютно нечего, то появлялись мы там на перекличку каждый день часам к одиннадцати - покурим, побазарим с полчаса за жизнь и свободны. Правда, если не придешь, особого шухера нет - все в курсе как мужикам тяжко по утрам вставать.
Ну вот, в связи с такой обстановкой у меня шла уже вторая, а может и третья, кто их считал, неделя легкого так сказать запоя. Не то что бы до соплей или белой горячки. Культурно и пристойно, но тоже хорошо. Я и товарищ мой, в народе Петёр Герасимович (второе ё), вели жизнь размеренную и бесхитростную. Обычно сознание прояснялось и душа с телом соединялись часам к десяти, ну может пол-одиннадцатого. Совершив неторопливый моцион в общаговском умывальнике и сортире или наоборот, это уж как повезёт, мы выходили в город. Хотя нет, выходили мы только из общаги, а дальше сил идти не было и поэтому передвигались мы исключительно на такси. Да и маршрут наш не впечатлял разнообразием - Сахалин или Нептун. Это центровые кабаки нашего города. И открывались они как раз где-то в это время для кормежки прибывающих на обед тружеников тыла.
Надо заметить, что отличительной чертой нашего, в сущности, небольшого города было относительно большое количество кабаков и примкнувших к ним питейных заведений классом пониже. И хотя все они, за исключением Сахалина, были построены не так давно в стиле социалистического реализма и поэтому особыми изысками архитектуры не отличались, главное, что страждущий всегда мог найти себе пристанище и занятие по душе.
К центровым, которые посещались нами довольно регулярно, можно было ещё отнести Вечер и конечно Спорт, небольшой кабачок в парке, недалеко от знаменитой пивной веранды. А еще был Отдых, два кабака в гостиницах Центральная и Турист, Орбита на стадионе, кабачок в стоявшем прямо у города на сопке пансионате Горный воздух, и для особо страждущих кабак в аэропорту.
Стоит еще, конечно, упомянуть добрым словом знаменитый пивной кабак Алые паруса, вечная ему память. Классная была штука в центре города, деревянная, одноэтажная, на два зала с чудным рыбным ассорти к пиву. Да вот место это приглянулось большевикам и решили они вместо Алых парусов устроить себе новый обком под красным флагом. Но как говориться, бог шельму метит, и возведенный на святом для всех скитальцев морей и полей месте билдинг по причине перестройки и гласности партийной явкой стать не успел. И хотя в новом бизнес-центре появился еще один безликий городской кабак, названия которого не упомню, восполнить понесенную мужиками утрату он уже, конечно, не смог.
Ну а кроме кабаков по городу было рассредоточено еще несколько забегаловок типа чепок, где за высоким столиком можно было пропустить одному или с корешем рюмку-другую под какой-нибудь бутерброд.
И конечно сеть пивнушек, центровыми из которых были стекляшка за переездом напротив рынка, пивная в подвале под кафе Крильон и уже упоминавшаяся веранда в парке, достопримечательностью которой кроме природы и свежего воздуха была парочка ворон, запросто садящихся на столик и хлебавших из кружки пивко и закусывающих рыбной шелухой.
Вообще надо сказать городские власти заботились о народе, что бы было где после работы или вместо таковой оттянуться на полную катушку и не забивать себе голову всякими бреднями про социальную справедливость, социалистическую законность и прочую тягомотину. Короче - пей, гуляй, веселись, остальное в рифму!
Так, о чем это я. Да и вот, как говорится, труба зовет, завтра в полет. Вышли мы с Питом из общаги и решаем куда податься, где провести последний денек, в том смысле в Сахалин или Нептун. В каждом варианте свои резоны. Если с прицелом на вечер, то можно и в Сахалин. Там и вид посолидней, колоны-балконы всякие, и дамы в вечерних платьях позабористей. Но в Нептуне зато кухня получше, особенно если после вчерашнего - всякие там морепродукты организмом с подорванным здоровьем лучше усваиваются, да и под пивко с водочкой идут очень даже. И хотя башка соображает туго решили быть последовательными до конца. Едем в Нептун, подлечимся, а потом уже переберемся в Сахалин, благо ходьбы между ними даже нам три минуты.
Добрались до Нептуна без приключений, заняли столик в уголочке, чтоб суетящийся народ сквозняков не создавал и сразу первым делом по бутылочке пивка из холодильника и по салатику из кальмаров под майонезом. Они вареные, соломкой в пиалу наструганы, заправлены холодным майонезом - пальчики оближешь. Хорош также для этого дела морской гребешок в горчичном соусе, крутая вещь. Ну после пивка и кальмарчиков томленье в груди вроде прошло, лицо тоже вроде как натуральную окраску приобретать стало.
Давай, говорю, Петя процесс релаксации организмов возьмем под строгий контроль - графинчик водочки и по горшочку морского ассорти, а уж потом смотря по самочувствию решим, что делать дальше. Так и замесили.
Скажу я вам, прав был профессор Преображенский, в том смысле, что настоящие ценители водочку принимают под горячие закуски типа жульен и тому подобное. Думаю и наш, в смысле нептуновский, горшочек профессор бы оценил. Он значит, горшочек керамический, заполняется всякими моллюсками и прочими ракообразными морепродуктами, конечно, лучок, специи, залепливается тестом и в печь. А потом горячим с запекшейся лепешечкой прямо вам на стол. Корочку подорвал, кусочек по поджаристее в рот, ложкой зачерпываешь парящее, ароматное и водочка холоднаяаааа...
Кайф, аж слюни потекли, как вспомнил! Короче, час-другой пролетели незаметно. Биения всякие в груди успокоились, спина отвалилась на спинку стула, организм расслабился и принял свое оптимальное состояние. За последние недели и дни количество алкоголя в крови достигло какого-то критического значения, и поэтому сколько и чего не пей - все время находишься на одном уровне, в меру пьян, в меру весел, а жизнь во второй половине дня приятна и удивительна.
Время к трем, в кабаках перерыв до вечера на профилактику, надо принимать решение, как жить дальше.
Что говорю Пит, перебираемся в Сахалин пока его не закрыли.
А он только кивает, развалился на стуле и тащится, как котяра от валерьянки.
Скоро - долго ли, перебрались мы на другую сторону центральной улицы имени конечно же дедушки Ленина. Петя гад машин шугается, еле перетащил его на другую сторону, как линию фронта переходили. Ну и распахнулись перед нами знакомые двери.
До перерыва времени оставалось немного, но мы особо не торопились, так как знали одну хитрую хитрость, проверенную временем и практикой. Если сделать сразу большой заказ, чтоб халдею больше не бегать и еще дать сверху, то запросто можно остаться в кабаке до вечера.
Оценив, так сказать, диспозицию мы и решили с Питом не мельтешить попусту туда-сюда, а плавно перейти к вечерней программе, как в общем-то уже не раз это делали. Заказали мы водочки с пивком, селедочки, рыбки красненькой, салатик крабовый, икорочки опять же красненькой. А что, зря чтоль на острове живем. Так потихоньку, неспеша, с перекурами и дотянули до вечера.
А вечером начинается уже вторая часть марлезонского балета. В том смысле, что жрать уже нет ни сил, ни желания, а кабак начинает заполняться дамами. Типа дам, не дам и дам, но не вам. Ну и мужики тоже, конечно, подтягиваются, офицера и бродяги разных мастей.
Должен вам заметить друзья мои, что вечерний кабак в то время был не предприятием общественного питания высшего разряда, а был он если говорить по нынешнему этакой секс-биржей. Причем спрос и предложения почти всегда находили друг друга.
Где еще можно так быстро и без особых прелюдий познакомиться, обсудить планы на вечер и притворить их потом вместе в жизнь, как не в кабаке.
Бабы, одуревшие за день от тоскливого сидения в своих учреждениях и конторах, от гама и суматохи магазинов и школ, приходили в кабак не просто хлобыстнуть пару фужеров шампанского и сплясать ламбаду, а прежде всего подобрать себе на ночь мужика, с которым можно забыть всю суету серых будней, забыть про всякие там эмансипации и придворные этикеты, а попросту расслабиться до потери пульса.
Поэтому приглашая даму на медленный танец ты знал, что пришла она сюда за тем же, что и ты и выпендриваться, и строить из себя восьмиклассницу не будет. Но, конечно, без хамства - ритуал должен быть соблюден. Да и к тому же в отличии от нынешних те дамы делали все не за баксы и евро, а чисто из любви к искусcтву или если угодно по бартеру.
Короче - дело к ночи. В кабаке музон-шансон, танцы-обжиманцы, стрельба глазками и пируэты бёдрами. Народ отдыхает.
Мы с Питом особо не усердствуем, так как организмы резких движений не одобряют, ну и торопиться нам особо некуда.
И тут Петруха заявляет, что он сегодня что-то не в форме и вся эта бодяга ему претит. Заказал еще графин водки и пошел в отрыв. Но не брошу ж я товарища, поддержал компанию, но торможу, потому как помню еще, что это у меня последний вечер на родине и перед дальней дорогой надо заземлится как следует. Но это уже все смутно и почти на автопилоте, потому как количество все же переходит в качество и груз прожитых дней давит на мозжечок все сильнее.
Поэтому подробностей не помню, да и вообще ничего не помню - очнулся уже на улице обдутый свежим ветерком и остуженный ночной прохладой. Справа на руке Петёр Герасимович висит в дупель, слева вцепилась какая-то деваха. Но так как с Питом они явно в разных весовых категориях, то идем с приличным креном на правый борт. Благо подкатил какой-то жигуль и порулили мы к себе в депо.
Общага наша конторская, по простому депо, находилась за железкой среди таких же себе подобных и имела соответствующий вид серо-коричневого деревяного одноэтажного барака. Система коридорная, почти все комнаты занимали семейные, лишь в одной-двух стояло 3-4 кровати для пацанов, где прописано было толпа народу, но постоянно жил только Пит, когда не был в морях. Я же все это время ночевал в соседней комнатушке семи квадратных метров, которую выбил себе наш кореш Малыш и в которую по причине проживания в данный момент у своей крали он меня и пустил.
Весь мебельный гарнитур в апартаментах заключался в деревянном топчане, как в КПЗ, занимавшем, наверное, метров пять, сбитом собственноручно Малышом из подручных материалов, ну и паре полок да вешалок. Представьте, как в ней жилось Малышу с его двумя метрами роста и ста килограммами чистого веса. Ну и если с воображением у вас в порядке, можете представить и меня на пару с девахой на этих квадратных метрах.
Пита я, конечно, припарковал на его койке, ну а сам к даме со своим меркантильным интересом. К тому времени я уже немного очухался и, как говорится, предъявил мандат и показал товар лицом, тем более что деваха оказалась ничего и было куда это свое лицо приткнуть. Лет ей было наверно 27-28, имени я естественно не помнил, потому, как и самого знакомства не помнил, да и вообще с именами у меня тяжко.
Но все прошло хай-фай, мило и непринужденно, только вот с прелестями своими она попросила меня обходиться полегче, потому как на данном этапе она кормящая мать и может случиться всякое такое. Прямо Ги де Мопассан в натуре. Я прямо оторопел от такого пердимонокля, но потом ничего, приноровился.
В промежутках пару раз выходил проведать Пита. Он вернулся в суровую действительность земного бытия, и мы с ним накатили по паре рюмах коньячку для бодрости.
Рано утром теплая и мягкая словно кошка кормящая мать спешно меня покинула, чмокнув в щеку. Мне бы псу позорному хоть на тачку ее посадить, но... вот такая хрень.
Я еще покемарил немного вполглаза, потому как будильник в башке тикает - мне ж на самолет надо. Часов в десять встал, вещички в чемодан побросал, собрался значит. Захожу к Питу, а он бляха муха лежит журнал "Наука и Жизнь" читает. Вдумчиво так.
- Что, говорю, юный техник делать будем?
Он на меня уставился, как член крестьянской коммуны на лампочку Ильича.
- Раньше, продолжаю, нас двое было, а теперь трое. Надо корректировать программу.
Пит задумался: - А что, спрашивает, твоя с нами едет?
- Петёр Герасимович, ты от своего наукообразования совсем припух, что ли? Какая моя. Чемодан с нами едет и надо с ним что-то решать.
- Ну и? Пусть едет - тупит радиолюбитель.
Вижу, диалог затягивается, выкладываю ему весь расклад.
Что сейчас едем в кабак - не обсуждается даже. Оставлять чемодан здесь - это или потом забудем или все время только о нем и думать, торопиться, короче весь кайф поломаем. Тащить с собой в кабак - тоже не вариант. Куда его там девать и опять же, таскайся с ним потом.
- Напрягай, говорю, свои мозги, научно-техническая интеллигенция, ищи рациональное зерно.
Петя пару минут глядит в потолок и выдает идею: - А давай мы его в камеру хранения на ЖД вокзале сдадим. Это в центре, от кабака не далеко и такси там всегда под рукой.
Я прикинул - идея не плоха, но сыровато.
- В свете твоих идей Пит решение предлагаю такое. Забиваем на гастрономические изыски, а водка она везде одинакова. Едем сразу в аэропорт. Там и кабак какой-никакой, и камера хранения тут же. И время экономим и минимум хлопот.
Петя НЖ под подушку, ноги в носки. Едем значит.
Добрались до аэропорта строго по графику, часам к одиннадцати, а на самолет мне к трем, на все про все часа четыре. Пит в кабак сразу место столбить, я в камеру - чемодан пристроить. А там полный абзац. Примем без проблем. Но потом перерыв как раз перед моим рейсом, то есть грубо-примерно через час-полтора забирать чемодан надо обратно. Огорчился я, конечно, сильно, стою посреди аэропорта - что делать? Смотрю у регистрации никого и две девки за стойкой сидят и весело о чем-то чирикают. Подхожу.
- Барышни, выручайте! Примите чемодан на хранение, все равно мне вам его скоро сдавать.
Они билет мой посмотрели, говорят: - Рано еще очень.
Я продолжаю: - Такое дело, меня друг в кабаке вашем на верху ждет. Пока до рейса дойдет боюсь меня самого в багаж сдавать придется, а уж где к тому времени чемодан окажется я вообще гадать не берусь. Помогите, шоколад за мной!
Смеются! Весело им. Но вижу, что и гнать-то не гонят.
- Пошел, говорю, за шоколадом.
Возвращаюсь, вручаю презент с чемоданом в придачу.
- Жаль, что улетаю, говорю. Но обещаю вернуться. И не с шоколадом.
- Все вы, говорят, обещаете вернуться.
Достали чистые бумаги для регистрации пассажиров и меня под номером один туда вписали. И чемодан мой укатили куда надо. А я бегом к Питу.
Ресторан в аэропорту - одно название. В лучшем случае кафе, а то просто столовка. Ни интерьера, ни комфорта, ни кухни. Только и того, что спиртное подают, да в окно самолеты видно. Ну у меня больше дел на острове не осталось, время идет и налегли мы с Петей на её родимую со всеми оставшимися в организмах силами. Хорошо хоть уговорили официантку вести хронометраж нашего сидения и в нужный момент выгнать нас на посадку. Сколько пили и чем закусывали - не помню, очевидно за давностью лет.
Вдруг чувствую, кто-то в бок тычет. Что за фигня. Смотрю, Малыш рядом.
- Сейчас, говорит, стюардесса стаканы принесет.
- Какие стаканы, какая стюардесса? Где Пит?
- Пит на депо наверно, а мы сейчас по соточке.
Смотрю - ё мое! Сидим в самолете, причем последний ряд. И девчонка стаканы несет. И воду. Охренеть!
- Давно летим? - спрашиваю.
- Да еще не взлетали.
И в стаканчик мне водяры набулькал. Я на автомате выпил и сижу, дурею. Мужики впереди тоже водку жрут и дым до потолка. А Малыш опять мне в стаканчик булькает. И веселый такой, сука!
- Не части, говорю, дай продохнуть.
А он: - До взлета надо успеть. Турбуленция. И снова булькает. И турбины как загудяааа...
Опять Малыш в бок толкает.
- Дай вылезу, говорит.
- Куда вылезешь? Совсем опух, я у окна сижу.
- На улицу.
И прет как танк. Я смотрю - а это и не самолет вовсе. Что за коллизия опять.
- Где самолет? Мы ж в самолете летели.
- Уже прилетели - Малыш говорит - На дозаправку сели. Ну и у нас горючее кончилось, вот и поехали.
- Куда? - интересуюсь.
- А хрен его знает. Водила с аэропорта повез, обещал, что за двадцать минут успеем. Тут коньяк хоть и дорого, но без очереди. И исчез с горизонта.
- Минералки купи, пить хочу, помираю! - ору во след.
Огляделся - в машине еще Никотин сидит и предводитель на переднем сиденье. Сколько времени прошло - не знаю. Возвращается Малыш, меня в середину затиснул.
- Купил? - во рту, как в пустыне.
- Купил!
И открывает кейс, полный коньяка.
- Где минералка, говорю, я без воды не поеду. Сейчас сам пойду. - и вылезать.
Они на меня давай орать всей кодлой. Нехорошие слова всякие. Благо дядька таксист початую бутылку какой-то минералки вытащил, я её как вакуумный унитаз в миг засосал.
- Жаль, говорю, без газа.
А эти гогочут: - Газ у нас с собой.
И к мужику.
- Раз такой запасливый - доставай стакан.
Тот гад точно стакан достает из бардачка, ну и пошел коньяк по кругу. Меня, естественно, в эту воронку тоже засосало.
А Малыш опять достает. Что ж его москаля ни водка, ни коньяк не берет. Его легче убить, чем напоить. Хотя убей такого - 200см на 100кг. Чего он теперь от меня хочет-то.
- Ну?
- Это твой чемодан по кругу катается?
- Какой чемодан? Как ты меня достал.
Открываю глаза, а мы в аэропорту и на выдаче багажа мой чемодан по транспортеру круги нарезает.
- Что за фигня? - спрашиваю.
- Прилетели, говорит. Столица. Получай багаж.
Как прилетели. Когда. Ладно. Беру свой чемодан и в автобус. Везут в гостиницу. Ночь на дворе. Голова трещит.
Привезли в какую-то дыру - экономят падлы на трудящихся. С виду большой хотель, а внутри барак каторжный, дом колхозника. Этажей много, а система коридорная и всё в конце коридора. В комнате две кровати и диван. Ну я сразу диван застолбил и на поиски чего-нибудь попить.
Выхожу из номера, а соседняя дверь - буфет. В ассортименте шампань, шоколад и сосиски. Остальное говорят утром подвезут. Что делать. Затарился и на диван.
Прожили мы там двое суток. Я дальше соседней двери так и не ушел. Выйду, запасы восполню и назад на диван. Пузырьки шампанского уже из всех щелей прут.
На третий день предводитель наш зашел.
- Паспорта готовы, говорит, завтра утром выезжаем в аэропорт. Выйди хоть купи что надо.
- А что надо? - спрашиваю.
- Разрешено две бутылки и два блока сигарет.
- Мне, говорю, еще тапочки надо, а то хожу тут босиком.
- Во-во. Тебе может помочь с колониальными товарами?
- Не грузите меня ниже ватерлинии. Разберусь.
Собрался с силами и вышел. Столица.
За углом вроде говорили какой-то проспект. Высунулся - мама дорогая. Машин. Народу. Аж голова закружилась. Я задний ход и к гостинице. В переулке гляжу - продуктовый магазин. Купил там пару Пшеничной и болгарских сигарет. Все думаю, хватит, погуляли, пора на диван. И тут подфартило - рядом палатка со всякой хренью и там домашние тапочки. На радостях чуть две пары не купил. И назад. Главное водку не выпить до отъезда. Но обошлось, до утра продержался на шампанском и сосисках, а там и в Шереметьево пора.
Приехали в аэропорт, ну и на контроль. Нас человек пятнадцать. Первые прошли - подходит очередь одного нашего чудика, поэт портвейн водкин, передвижник. Пограничница его увидела и оторопела - ладно небритый, ладно в телогрейке, так он еще в руке полную авоську водки держит. Бутылок восемь. Она аж глаза закатила.
- Конечно товарищ, телогрейка даже очень подчеркивает ваше рабоче-крестьянское происхождение, но через границу провозить можно только две бутылки водки.
А он на хорошей кочерге, фиг чего понимает, только паспорт ей молча тычет. Баба в погонах ему пытается свою мысль донести о правилах провоза спиртных напитков через границу - а тот в ступоре. Паспорт сует и ни мычит ни телица.
Международная обстановка резко накалилась, но предводитель наш вежливо и аккуратно тащит этого черта за телогрейку обратно на родину. Что делать? У всех и так по две. Не выбрасывать же. И пока остальные пассажиры проходят мы всем оставшимся коллективом на глазах у таможни утилизируем с горла шесть бутылок столичной.
Как переходил границу - не помню. Но никто не отстал.
Очнулся в самолете. Опять рядом Малыш шебаршит. Доедем до парохода - сгною гада на корме.
- Обед, говорит, несут.
Он, конечно, пожрать не промах, но тут оказывается дело опять пахнет выпивкой.
Желающим раздают по мерзавчику сухарика, но выясняется интересная штука. Пол-самолёта занимают эти самые азиаты, к которым мы летим, и они почему-то не пьют. Почти все. То ли вера не позволяет, то ли воспитание.
Малыш эту тему сразу просек и к стюардессе. Руку на талию, ну и развести москвичи умеют. Короче уболтал девку, та тащит полный поднос этих самых мерзавчиков стограммовых.
Начинаем обедать. Штуки по четыре выпили - не могу, не лезет уже, и изжога началась.
- Мне, говорю, после аэропортовской водки вино что-то не пошло.
А Стас впереди сидит - Во-во, говорит, и мне не идет.
И достает литровую бутылку водки. Полетели дальше.
Говорят, было две промежуточные посадки в Пакистане и Индии. Наверное, не врут.
Прилетели. Азия. Юго-восточная.
Из самолета вышли - кранты. Русская баня отдыхает. Ладно жара, так еще влажность такая, что джинсы прямо прилипли. Мотор внутри молотит как бешенный. Не продохнуть. Что можно с себя постягивали - пофиг. Смотрю, у меня пакет с тапочками. Кроссовки скинул, влез в тапки - чуть легче. Но это полдела. Прошу Малыша, чтоб пошукал пива где-нибудь. Но в аэропорту ноль. Уже по дороге Малыш достал водилу, тормознул автобус и в какой-то забегаловке взял пива ихнего. Только это и спасло.
Наконец добрались до своего родного парохода. Душ, кондиционер и спать. Только графинчик для газировки за дверь выставляю - кто мимо проходит, сжалится, принесет из автомата. Так пару дней и отлеживался, пока не пришла пора на работу.
Ну и все. Конец путешествиям. Два месяца суровых трудовых будней, а потом обратно на остров, но уже неспешно пароходом. Вот такая история.
Примерно через год отдыхаю вечером в Нептуне. Смотрю, через пару столиков сидит вся из себя и вроде как знакомая, но вспомнить кто такая не могу. Долго под коньячок вспоминаю - ноль. А она все с офицерами танцует, те кобели прямо в очередь выстроились. Тут лабухи объявляют последний танец и финиш. Надо думаю сомнения рассеять, а то ночью плохо спать буду.
Подхожу к ее столику, а она смеется: - Наконец-то! И очередного офицера отбрила.
Говорю: - Извини, конечно, похоже мы знакомы, я уже полвечера вспоминаю кто ты и откуда, но что-то торможу.
А она: - Да я давно заметила, как ты на меня уставился, думала, что так уже и не подойдешь. А познакомились мы год назад перед твоим отъездом. Вы с другом в Сахалине гуляли, а потом я к тебе в общежитие поехала.
- Еще раз извини, говорю, но имени твоего я тоже не помню.
- Люда.
- Очень мило.
- А я ведь, говорит, приезжала тогда в аэропорт тебя провожать.
- И как, проводила?
- Только взглядом, когда тебя из ресторана в самолет переносили.
Вот такой круговорот воды в природе. А спал я в ту ночь хоть и мало, но хорошо.