Жил в солнечной Италии, в городке на берегу Средиземного моря, соснодеревщик Джузеппе, по прозвищу 'Черный пес'. И был у него друг, тоже спец по дереву - Карло, по прозвищу 'Шарманщик'. Попалось однажды Джузеппе на глаза довольно-таки странное полено.
- Странное полено! - сказал сам себе Джузеппе, потирая ушибленный глаз - прям нутром чую, что странное.
И действительно, интересное полено попалось. Оно прямо-таки источало некую странность, аура его была совершенно нечитаемой. Джузеппе, на всякий случай поводил над поленом своим старым проверенным маятником, и, успокоившись, взял в руки топор.
- Какое хорошее полено! - фальшиво бодрым голосом сказал он, - сделаю-ка я из него ножку для стола.
- Да у тебя-то и стола нормального нет! - пропищал кто-то в ответ.
- Ну, не все сразу, - парировал Джузеппе, - сначала одну ножку, потом вторую...
И тут до него дошло!
Старый столяр огляделся вокруг, заглянул под верстак, выглянул на улицу. Никого не было.
- Вообще-то, действительно, - согласился он, - лучше вырежу из него фигурку морской бабы, и продам за хорошую цену.
- Сам ты морская баба! - возмущенно пропищал все тот же голос, - попробуй только, старый пень!
- Аааа! - испуганно завопил Джузеппе, - говорил мне Карло не увлекаться крепкими напитками, так нет же - не слушал!
На производимый им шум, из старых настенных часов выглянула белочка, увидела полено, и, укоризненно покачав головой, нырнула обратно.
- Вот что, - сказал Джузеппе, - подарю-ка я его моему лучшему другу, шарманщику.
Что он и сделал, в очередной раз доказав, что крепче женской дружбы может быть только мужская.
Карло жил неподалеку от своего лучшего друга Джузеппе. Жил скромно, по средствам, и вел крайне анорексичный образ жизни. Жил он в маленькой уютной каморке, на стенах которой были развешаны свидетельства его бурной молодости. Черная косуха, бейсбольная бита, самодельный меч-катана, коллекция кастетов, черно-белое фото, где он с Джузеппе позировал в окружении явно морских баб, да и много чего еще...
Был Карло мастер стругать детей, и получив в подарок полено, решил состругать из полена. Тем более, других вариантов не предвиделось, а постругать очень хотелось. Стругал Карло долго и упорно, но там, где должен был быть аккуратный детский носик, оказался длинный сучок.
- Ну и сучок, - сказал Карло.
- Сам ты сучок! - тут же отозвалось недоделанное полено
- Поговори мне, - ласково ответил Карло, и ударил обухом.
- Ой! - заорало полу-полено, - послал бог папашу! Шуток не понимает.
- А ты пошути, пошути ещё - добродушно отозвался почти-папа Карло, - у тебя там снизу ещё сучок торчит, не срубить ли?
- Ладно, замяли - проворчал почти-Буратино, в то время, как Карло сосредоточенно работал стамеской, - ой, ну ты чо обалдел - разве так выглядит накачанный пресс? А где рельеф мускулатуры, где бицепсы?! Не лепи из меня Пьеро!
- Не учи папу детей делать, - отозвался, ну наконец-то-папа Карло, - готово!
- Блин, я как будто рубанком деланный, - пожаловался уже-Буратино. - Лаком крыть будешь?
- Не заработал ты ещё на лак! - обиделся папа Карло, - хватит с тебя и наждачки.
- А нос! Нос-то! - заорал Буратино, - чо длинный такой? Ты специально, да?!
- Ну, должна же от тебя быть хоть какая-то польза? - начал оправдываться папа Карло, - а в доме ни одной вешалки...
- Хм, - мрачно промолвил Буратино, - ну ладно, а пожрать хоть есть чего?
- Как ты относишься к блюдам с добавлением лука? - после некоторых раздумий поинтересовался папа Карло.
- Откуда ж я знаю? - Буратино пожал плечами, - в принципе, лук - полезная штука.
- Вот и отлично! - обрадовался папа Карло, и протянул Буратино здоровенную луковицу.
- Что это?! - недоуменно спросил тот.
- Это твой завтрак, сынок! - отеческим тоном просветил папа Карло. - Полезная штука, блюдо из цельно выращенного лука. Никакой термической обработки. Куча витаминов и всяких полезных веществ. Все доктора и профессора рекомендуют в качестве здоровой пищи.
С этого момента Буратино начал испытывать просто патологическую неприязнь ко всяким докторам...
- Я отлучусь, пока ты лук ешь? - утвердительно спросил папа Карло, - и не забудь почистить зубы...
Едва за папой Карло захлопнулась дверь, как Буратино вскочил на ноги, и принялся обследовать каморку. Он был уверен, что колбасу и сыр Карло спрятал в тайнике. Однако, в каморке было не так много мест, где можно было бы что-нибудь спрятать. Разве что...
Буратино увидел очаг, в котором весело плескался огонь. Над огнем висел котелок, в котором явно что-то варилось. Буквально через секунду, мы поймем, что воображение у Буратино было прокачано довольно-таки однобоко. Он радостно подбежал к очагу, попытался заглянуть в котелок, в результате чего едва не обломав нос о каменную кладку за ширмой, и познал первое матерное слово. И котелок, и огонь, и очаг были то ли нарисованы, то ли вытканы на старом выцветшем холсте.
Из угла раздался шорох, и чей-то скрипучий голос произнес: 'Эх, Буратино, тех, кто матерятся, получив в нос, вместо того чтобы ответить ударом кувалды - ждут впереди большие неприятности'.
- Кто здесь?! - заорал от неожиданности Буратино, отскочив назад и судорожно пытаясь нащупать рукоять несуществующей сабли. Из темноты показалась жуткая безглазая черная морда, с двойными выдвигающимися челюстями и глянцево-гладкой макушкой.
- Это я, премудрый сверчок, - ответил премудрый сверчок. - И не вздумай кидаться в меня ни кувалдами, ни молотками, ни киянками...
- Что ещё за занудный сморчок? - подозрительно спросил Буратино, понемногу успокаиваясь, и убирая пальцы с по-прежнему не существующей сабельной рукояти.
- Фильтруй выражения, мелкий, - назидательно ответил премудрый сверчок, - а то никогда не вырастешь полноценным деревом. Ой, Чучун...
Раздался топот чьих-то лап, грохот, душераздирающие вопли, и сверчок куда-то пропал.
- Сам ты Чучундра, - проворчала крыса Шушара, неторопливо выходя на середину каморки. - А это что ещё за огрызок древесины. Совсем Карло сдурел, весь город на центральном отоплении, а он дрова собирает.
- На себя посмотри, начинка уличных пирожков! - обиделся Буратино, - я может и деревянный, но не чурбан какой.
- А ты борзый! - рыкнула Шушара и, ухватив Буратино зубами, потащила его в нору. Буратино активно сопротивлялся, орал, и звал папу Карло, но все без толку.
Внезапно распахнулась дверь, и в каморку ворвался папа Карло. Вмиг оценив ситуацию, он сорвал со стены катану, и едва не оттяпал Буратино голову. Шушара сочла разумным отступить, и бросив Буратино, исчезла в темноте.
- Папаня... - плачущим басом протянул Буратино.
- Что - плохо без папки-то? - ехидно сказал папа Карло.
- Учиться тебе ещё и учиться - продолжал он вразумлять своего деревянного сынишку, попутно затирая на нем следы Шушариных зубов, - в школу пойдешь.
- Чо, прям так, в натуре? - плаксиво вопросил Буратино.
Карло почесал рашпилем затылок.
- Тут ты прав, Тино, - признал он, наконец, - надо тебя одеть. А то срам один...
Папа Карло достал рулон туалетной бумаги, и какое-то время пристально его изучал.
- Нет, - решил он, - мы ещё не настолько богаты, чтобы одеваться в туалетную бумагу.
Он достал старые картонки из-под обуви, и за какой-нибудь час вырезал для Буратино и куртку, и штаны. Из старого чулка смастерил ему колпачок, пришив к самому кончику ватный тампон, для красоты. Все это время, Буратино мучительно соображал, как ему откосить от школы.
- Азбука! - заорал он, наконец, осененный, - как я без азбуки в школу пойду?!
- Не ссы...традай, сынок, - сказал папа Карло, - я что-нибудь придумаю.
С этими словами, старый буратинодел схватил свою старую косуху и вышел из дома.
Вернулся он не скоро, и без пива.
- Джузеппе очень не хотел покупать куртку, - хмыкнул он многозначительно, и показал свою кисть с ободранными костяшками пальцев. - Зато - оппа!
С этими словами, папа Карло достал из-за спины вторую руку, которую до этого старательно не показывал. В руке была зажата заветная азбука, с довольно странными картинками на обложке.
- Ко-му с-ут-ра - старательно прочитал он, - вот видишь, азбука для тех, кто учится с самого утра. И картинки цветные. Буратино внимательно изучил обложку, потом хмыкнул и ничего не сказал.
Потом что-то сообразил, схватил остатки лука и выдавил себе в глаза немного сока.
- Папка, - сказал он плачущим голосом, - ты дрался, чтобы купить мне азбуку! Я когда вырасту, тоже куплю тебе азбуку. Точно такую же!
С этими словами, Буратино сунул книжку себе под мышку, и отправился в школу.
По пути в школу, Буратино так увлекся изучением азбуки, что не обращал внимания на постоянно попадающиеся по дороге леденцы, сладкие пирожки и симпатичных девчонок. Внезапно его слух привлек громкий звон медных тарелок, барабанный бой и натужное гудение труб.
- Что там за тусняк? - подумал Буратино, глядя на собравшуюся толпу, - пойду, погляжу.
Подойдя ближе, он увидел цветастый балаган, потный оркестр и ларек с толстой теткой внутри. Балаган хлопал на ветру, оркестр играл, а тетка продавала билеты. На вывеске балагана было написано большими буквами: 'КУКАЛЬНЫЙ ТИАТР! ТОЛЬКА СИВОДНЯ! МЕГАШОУ! ОБНОЖОНКА!'.
Прыщавые подростки штурмовали сначала ларек с билетами, а потом вход в балаган. Буратино смутился. Денег у него не было.
- Эй, ты! - дернул он одного мальчишку за рукав, - сколько билет стоит?
Мальчишка оглядел его с ног до головы, и цвикнул сквозь зубы слюной.
- Четыре сольдо. А чо, проблемы?
Буратино долго не раздумывал. Наверное, включился природный ум.
- Гляди, что есть - он приоткрыл азбуку, и показал мальчишке. Тот подавился слюной.
- И всего червонец...
Мальчишка героически превозмог себя.
- Шутишь? - сказал он надменно, - четыре сольдо и леденец.
С этими словами он вытащил изо рта палочку с обсосанным леденцом и протянул Буратино.
- Эмм..., будем играть на понижение, - сказал Буратино, - просто четыре сольдо.
Так Буратино сделал первый шаг на пути к богатству.
Буратино сидел в первом ряду, жевал чей-то попкорн и восторженно пялился на опущенный занавес. Ещё бы, это было первое в его жизни кукольное представление. Да и фигурки, намалеванные на занавесе, чем-то смутно напоминали картинки из только что проданной азбуки.
Откуда-то сбоку выбежал человек в полосатом трико и изо всех сил ударил молотком по подвешенному куску рельсы.
Дзенннь! Дзенннь! Дзенннь!
Занавес поднялся, и на сцену выскочил длинный тощий человечек, одетый в белое тряпье с помпонами, и обсыпанный то ли мукой, то ли пудрой.
- Бонжур, - сказал он грустно, - же не манж па сис жур...
- Мажорно, - подумал Буратино, пытаясь перевести услышанное на нормальный язык.
- Ми кьямо - Пьеро, - продолжал ныть белый человечек, - нон соно стато ио а спинджерэ ла торрэ ди Пизза, э кадута да сола [Меня зовут Пьеро. Я не толкал Пизанскую башню, она упала сама]
- Ке каццо, фильо ди путана?! [какого черта, филе морской бабы] - заорал сидящий рядом с Буратино краснощекий торговец апельсинами, - рассказывай по-человечески, ёпт!
Зрители принялись свистеть, топать ногами и улюлюкать. Пьеро поспешно убрал с головы апельсиновую кожуру и поклонился.
- Ну хорошо, - сказал он твердо, - ки нон лавора, нон фа л`аморэ [кто не работает, тот не способен и с Мальвиной]. Пьеса называется 'Тридцать три несчастья или девочка с большими..., то есть с глупыми..., с голубыми...'
Спасать положение выскочил другой человечек, весь красный и в зеленую клеточку.
- Арлекин к вашим услугам, уважаемые дамы и господа!
Арлекин встал в боксерскую стойку, попрыгал и дважды съездил Пьеро по ушам.
- Чего ты киснешь? - крикнул он, перемещаясь вокруг Пьеро по часовой стрелке.
- Моя невеста сбежала, - ответил Пьеро, уворачиваясь от хука слева.
- Так у тебя ещё и невеста есть?! - удивился Арлекин, - и как зовут? Блондинка или брюнетка? Сколько лет, где живет, чем занимается?
Пока Пьеро собирался с мыслями, чтобы ответить, Арлекин выхватил нунчаки и вытянул Пьеро ниже поясницы.
- Видали?! - весело крикнул он, поворачиваясь к зрителям, - щас я из него...
И тут он увидел Буратино.
- Это ж Буратино! - заорал Арлекин, тыча в того пальцем. - Все сюда!
Из-за кулис выскочило множество пестро одетых кукол, которые схватили Буратино и вытащили его на сцену.
- Буратино! Буратино! - закричали они, окружили его и принялись щипать, пинать, и даже кусать.
Буратино испуганно таращил глаза, но поскольку был деревянным, особо не пострадал.
- Стойте, стойте! - вдруг закричала девочка с красными волосами, - того хмыря звали Тарантино, а не Буратино!
Куклы пристыжено отпустили ошарашенного Буратино и с виноватыми лицами принялись извиняться.
- Ну, вы, блин даете! - с хрипотцой сказал он, - знать бы, какая сволочь...
Тогда куклы взялись за руки, и стали водить вокруг валяющегося Буратино хоровод, дружно распевая: 'Нам не страшен Карабас, Карабас-Барабас, рядом нет его сейчас, нет сейчас, нет сейчас!'
Внезапно в глубине сцены появилась огромная косматая тень, которая страшно зарычала, и взмахнула черной плеткой-семихвосткой.
- Кто испортил мое представление?! - заорал доктор Карабас, выбегая на сцену в корсете и черных кожаных трусах.
Куклы шарахнулись от него во все стороны. Арлекин и Пьеро заломили Буратино руки и подвели к доктору.
- Тащите его ко мне! - распорядился Карабас, - остальным - продолжать представление!
Публика освистала.
После безнадежно испорченного представления, доктор Карабас ужинал в злобном одиночестве. На ужин была говядина с овощами, хотя в глубине души доктор просто млел от спагетти с сыром. Но положение обязывало есть жареную говядину, и он её ел. Плакал в душе, но ел. И от этого становился все злобнее снаружи.
Съев говядину, он принялся ковыряться пальцами в зубах, но в озлобленном говядиной мозгу внезапно появилась достойная мысль.
- А ну, подать сюда это говорящее полено! - закричал он вдруг, и щелкнул плеткой. Арлекин и Пьеро мигом умчались в кладовую. Через некоторое время они втащили на кухню отчаянно брыкающегося Буратино, который наконец-то придумал, о чем ему подумать, да не получилось. Доктор Карабас вытащил здоровенный тесак и, ухмыляясь, показал его Буратино.
- Я знаю, что я с тобой сейчас сделаю! - злорадно сообщил он. - Изведу на зубочистки. Ха-ха-ха!
- Хе-хе-хе! - робко поддержал Арлекин.
- Хи-хи... - ехидно начал было Пьеро, но внезапно передумал.
- Ха! - презрительно сказал Буратино, - ты ни в жизнь столько мяса не слопаешь, чтобы всего меня на зубочистки извести! Это так же глупо, как растапливать мной очаг...
- Очаг, гм...очаг... - задумчиво пробормотал Карабас.
Внезапно Буратино ощутил, как что-то острое впилось ему в...верхнюю часть ноги. Он протянул руку и вытащил...гвоздь.
- Тссс...! - зашипел голос за спиной, - молчи и слушай. Сунь ему под нос вот этот порошок, Карабас от него сразу добреет.
- Какой ещё порошок? - недовольно прошептал Буратино, - это же гвоздь!
- Вот, - просипел голос, и в ладонь Буратино что-то насыпали, - на самом деле, это - пудра, но Карабас думает, что нет.
- Хм, ладно, - согласился Буратино, - это ты, премудрый сверчок?
- Оскорбляешь?! - уязвленно прошипел голос, - ну ладно...
И тут Буратино сообразил, что это не мог быть премудрый сверчок, потому что премудрый сверчок не мог тут находиться по некоторым объективным причинам.
В этот момент, Арлекин и Пьеро с силой толкнули Буратино к Карабасу. Буратино кубарем покатился по полу и уткнулся носом в тапочек.
- Ай! - заорал Карабас, в тапочке была его нога.
- Скузи, сеньор [простите, сеньор], - прогундел Буратино, пытаясь оторваться от тапка, - пердон и все такое.
- Уй! - ответил доктор, - от бисово отродье, щоб тоби на том свити черти в одно мисто втыкали!
- Доктор, вы в порядке? - робко вопросил Арлекин, одной рукой прикрывая голову, а другой подтягивая Пьеро.
- Так он ещё и доктор?! - процедил Буратино, с трудом вырывая нос из тапка, - семь заноз ему под ноготь!
Карабас был вне себя от ярости, но увидев поднесенную к самому кончику носа пудру, вернулся обратно.
- Так говоришь, Буратино? - сказал он, втянув изрядную порцию порошка, - откуда будешь, амиго?
- От папы Карло, - ответил Буратино и был приятно поражен переменами, произошедшими в лице доктора. Оно искривилось, окаменело, сморщилось, снова искривилось, потом добавило уксуса, сахара и немного специй.
- Как?! - воскликнул Карабас, - тебя прислал сам дон Карло? Что ж ты молчал?!
- Гм, - сказал Буратино, - мать моя была не донья, и отец мой был не дон...
- Как? - снова удивился доктор, - разве твой отец не Карло, по прозвищу 'Тихий дон'?
- Нет, - ответил Буратино, - мой отец - мастер стругать, и единственное, что он в жизни сделал стоящего - это выстругал меня в своей каморке.
Карабас покрылся пятнами, как жираф.
- Карло из каморки! - хрипло каркнул он, наконец. - Что ж ты молчал?! Ты любишь говядину?
С этими словами он подвинул к Буратино свой ужин. Буратино ещё не знал говядины, но уже любил.
Доктор вытащил из кармана халата кошель, и вытряхнул на ладонь несколько золотых монет.
- Вот, возьми, - сказал он, усердно натирая кулаком край глаза. - Твоя история меня так растрогала, что я решил оказать вам с отцом материальную помощь.
Буратино взял монеты, и с удивлением обнаружил, что у здоровенного Карабаса очень маленькая ладонь.
- Всего пять монет, - подсчитал он вслух, и посмотрел на Карабаса.
- Хороший мальчик, - умиленно прослезился Карабас, - умеет считать до пяти.
- Я и больше могу насчитать, было бы что - многозначительно откликнулся Буратино.
- Буратино, - назидательно сказал доктор Карабас, - хорошие мальчики берут пять золотых, и говорят "спасибо, благодетель", а плохими мальчиками топят камины.
- Хорошо, - ответил Буратино, - пять золотых и бутылку древесного лака.
Доктор Карабас величественно поднялся, закинув на плечо край пледа, в который кутался, и обнажив кривые волосатые ноги.
- Я думаю, торг здесь не уместен, - важно сказал он, поспешно убирая кошелек. Буратино поморщился.
- Хорошо, хорошо, - раздраженно бросил Карабас, - пять золотых и бутылку олифы.
- И месячный абонемент, - торопливо добавил Буратино.
- В шахматный клуб, - отрезал доктор.
- Эээ..., по рукам! - сказал Буратино, поняв, что достигнут максимум.
- А теперь беги домой, - нетерпеливо промолвил Карабас, - и скажи Карло, чтобы даже и не вздумал...
Он внезапно осекся и подозрительно взглянул на Буратино.
- Чтобы даже и не вздумал что? - напомнил Буратино.
- Тино, не нервируй меня, - зло сказал Карабас, - мои нервы - мое богатство. И, кстати, у тебя не осталось ещё немного этой чудесной пудры?
Но Буратино уже и след простыл. Доктор Карабас тяжело вздохнул и опустился в кресло.
- Бура-буратино, где моя Мальвина? - замурлыкал он, - чтобы открыть дверь в каморке Карло - нужен ключ. С двенадцатью бородками. Но это болотное корыто Тортилла, ни за что мне его не отдаст. Надо искать варианты...
За дверью что-то с грохотом упало.
- Кто там?! - гаркнул Карабас, хватаясь за плеть.
- Это я, Пьеро! - раздался дрожащий голос.
- А! Ты подслушивал?! - разъярился Карабас, вскакивая на ноги.
- Нет, я только подглядывал! - попытался оправдаться Пьеро, но увидев плетку, зайцем улепетнул прочь.
- Держи его! - заорал доктор, но споткнулся о ножку кресла и с удесятеренным грохотом растянулся на полу.
Тем временем, Буратино довольный и счастливый направлялся домой. Надо было уточнить у папы Карло, где он брал такую замечательную азбуку, и почем. Буратино так был погружен в собственные деревянные мысли, что не заметил, как пристально за ним следят две пары зеленых глаз. Глаза были не сами по себе. Их обладатели наружность имели самую примечательную.
Это были кот и лиса. Кот был худой, облезлый и носил на носу черные очки фирмы 'Рейбен', разумеется, не оригинал. Кроме этого, кот держал в лапах легкую тросточку, поскольку косил под слепого. Звали кота - Базилио, но после третьей рюмки валерьянки, он имел обыкновение таинственным шёпотом сообщать со-рюмнику, что на самом-то деле, его зовут Бегемот. Разумеется, никто не верил, и в долг не наливал.
Его подельница, лиса - также полнотой не отличалась. Зато одевалась в меха, и старательно косила под натуралку. Звали лису - Алисой, но в отличие от кота, она наотрез отказывалась признавать какое-либо родство с любыми Алисами, нам известными. Даже Алиса Донникова, из Дневного Дозора её не прельщала. А при упоминании Селезнёвой, могла и в глаз засветить.
Промышляли эти двое самыми разными способами, не брезгуя мелочевкой. Иногда, исключительно из любви к искусству, бесплатно грабили одиноких прохожих. Лиса гадала по линиям на крокодиловых кошельках, а кот попрошайничал, утверждая, что в свое время преследовал Суворова в Альпах, и командовал слонами Ганнибала.
Их заинтересованность Буратино была вовсе не случайной. Они пасли кукольный театр с самого приезда Карабаса в город. И когда Буратино вышел, сжимая в руках нечто приятное, кот и лиса только молча переглянулись. И решили брать.
Базилио ловко подсунул под башмак Буратино свою трость, а когда тот полетел носом вперед, его ловко поймала Алиса.
- Ой, а кто это тут спотыкается, ой, а чьи это ноги заплетаются? - заворковала она, вытирая Буратино лицо платком. Базилио разочарованно присвистнул. Карманов у Буратино не было, а шарить где-то ещё кот посчитал ниже своего достоинства.
Весь фокус был в том, чтобы Буратино сам отдал им деньги. Лиса предпочитала импровизировать, кот придерживался отработанных схем.
Лиса разочарованно спрятала платок. К сожалению, на дерево хлороформ не подействовал.
Кот решил проявить инициативу.
- Подайте бедному слепому коту, потерявшему драгоценное зрение во время доблестной защиты нашей родины Италии...
Чувствительный пинок со стороны Алисы, дал ему понять, что способ в корне не верен.
- Куда так спешит уважаемый синьор Буратино?! - мяукнул он заискивающе, и получил второй пинок. Прокол был более чем очевиден, и лиса снова взяла дело в свои руки.
- Может быть, мы сможем чем-то помочь? - задушевно проворковала она.
Буратино задумчиво взглянул на них.
- И чем же вы можете мне помочь? - спросил он недоверчиво.
Эта ключевая фраза автоматически включила в лисе генератор идей. Алиса немедленно затараторила о вложениях, инвестициях, депозитах, 1000%-ных годовых, нежно поглаживая крепко стиснутый кулак Буратино. Сквозь пальцы явно просвечивало золото. Алиса же считала, что золото ей к лицу. Базилио придерживался противоположного мнения, отдавая предпочтение себе. Но благоразумно помалкивал, во избежание появления новых царапин на морде.
Буратино был ошарашен обилием новых слов. Легкий дымок, пробивающийся из-под колпака, выдавал явную работу мысли. Лиса и кот переглянулись, и Базилио сбегал за минералкой. Пшшш...! Бумажные кудри Буратино немедленно обвисли.
- Надо отвести его подальше, - буркнул кот, - в поле...
- Зачем в поле? - спросил Буратино, медленно приходя в себя.
- Ты что - не смотришь телевизор? - ужаснулась лиса Алиса. - Поле Чудес!
Буратино почувствовал себя полным чурбаном. Но, ни про какое поле чудес он не слышал. И почувствовал себя полным отстоем. Соли в сахар добавлял кот, презрительно щурившийся на смущенного Буратино, и украдкой потиравший лапой то место, в которое его пнула Алиса.
- Видишь ли, Буратино, - сказал, наконец, кот, - это только для посвященных, но я чувствую к тебе особое расположение, и открою одну тайну...
И получил поощрительный пинок от лисы, означавший в вольном переводе, что-то вроде "Браво, киса, браво!"
- Что за тайна? - спросил заинтересовавшийся Буратино. Лиса послала коту многозначительный взгляд. Рыба заинтересовалась червячком. Они схватили Буратино под локти и поспешно увели в сторону.
- Ты знаешь, откуда появляются мультимиллионеры и мультимиллиардеры? - таинственным шепотом вопросила лиса Алиса.
- Из мультиков? - не выдержал Базилио, очевидно из-за невнятных ассоциаций временно выпавший из реальности.
- Да оттуда же, - начал Буратино, озадаченный всей этой таинственностью, но Лиса уже почуяла, что муха в полете не свернет, и принялась плести свою лисью паутину.
- Они приходили туда нищими и голодными... - зловеще проскрежетала она, - а уходили оттуда с мешками золота...; они приходили с сотнями медяков, а уходили с сотнями фунтов стерлингов; они приходили печальными и депрессивными, а уходили хохочущими от эйфории...
- Они приходили с банкой червей, а уходили с мешком рыбы, - поспешил добавить кот, и поспешно подставил под лисий пинок другое, еще не тронутое место.
- Они приходили никому не известными, а уходили с кучей прихлебателей, то есть фанатов! - продолжала Алиса, глядя как у Буратино, без всякого лака заблестели глаза.
- Они приходили с несколькими монетами, а потом каморки их пап были просто забиты всякими азбуками, - в порыве творческого ясновидения вдруг мяукнул Базилио, - с картинками и годовой подпиской на обновления.
- Короче! - закричал Бурантино, - сорок чертей и одна зеленая муха, можно покороче?!
- Ты понимаешь, что если проболтаешься, то нам придется тебя распилить? - трагическим голосом сказала лиса Алиса.
- Согласен!
- А потом сжечь, а золой удобрить огуречные грядки...
- Да говорите же!
- И у тебя не будет шанса на реинкарнацию...
- Согласен, я все равно не знаю, что это такое!
- Решено! - торжественно объявила Алиса, - лед тронулся, оркестр играет туш, провожающие машут платками... Просьба всех зайцев покинуть 'Титаник'!
Буратино ошарашено захлопал глазами. Поток информации, выливаемый лисой, был для него слишком велик. Буратино не знал, что такое транс, но чувствовал.
- Это место - Поле Чудес, - просветила лиса Алиса, - приходишь туда в определенный день, в полночь, закапываешь монеты, поливаешь крокодильими слезами, и ждешь.
- На худой конец, пойдет и минералка, - проконсультировал кот, и побулькал полупустой бутылкой.
- А что за монеты? - подозрительно спросил Буратино, ещё не до конца утративший бдительность.
- Ut sementem feceris, ita metes - сказала лиса Алиса, - что означает - не жалей цемента в раствор. Что посадишь, то и соберешь.
- Ut salutas, ita salutaberis - важно сказал кот Базилио, - как запустишь, так и е... бабахнет. Это латынь. Я - ученый кот.
- Ой! - спохватился Буратино, - мне же в школу надо!
- Буратино! - страдальчески воскликнула лиса, - побойся китайского бога! Посмотри, что со мной школа сделала - я теперь сыплю изречениями на латыни, и не всегда могу вовремя остановиться.
- А я, а я, - заныл кот, - ты только посмотри на меня!
- Ну, посмотрел, - сказал Буратино, - и ничего.
- Вот именно - ничего! - мявкнул кот, - а сколько всего могло бы быть!
- Вот разбогатеешь, купишь себе школу и будешь ходить как все, - утешила лиса Алиса.
- Театр..., - вдруг мечтательно произнес Буратино, - я куплю себе большой театр. И там будут показывать только самые лучшие представления.
- Ну и лох, - подумала лиса.
- Зачем театр? - подумал Базилио, - лучше цирк...
- Романтик, - подумала пролетавшая мимо птичка, и кокетливо капнула Буратино на плечо.
- А по ночам, - подумал Буратино, - там будут показывать совершенно другие представления, и за совершенно другие деньги.
- А он не дурак, - подумал о себе Буратино.
- Итак! - решительно и заманчиво сказала лиса Алиса, - ты с нами, товарищ?
- Но у меня всего пять золотых, - свалял дурака Буратино, - а сколько стоит театр?
- Пять золотых! - победно вскричала лиса Алиса.
- Пять золотых? - умильно мяукнул Базилио, потирая лапой редкие усы.
- Пять золотых? - подумал проезжавший мимо налоговый инспектор, - наверное послышалось...
- Пиастры! Пиастры! - спросонья заорал попугай в зоопарке.
- Тише, товарищи! - одернула всех лиса Алиса, - враг не дремлет.
- Да, - поддержал её кот, - враги повсюду.
- А не враг ли ты себе, Буратино? - участливо спросила лиса, заботливо пытаясь нащупать у того пульс. Пульса не было.
- Буратино, ты сам себе враг! - испорченным попугаем объявил Базилио.
- Ты сам себе враг, Буратино! - огласила приговор лиса, - рассказать тебе притчу о талантах и рабах?
- Я сам себе враг, - ошалело подтвердил Буратино, - пять золотых, под тыщу процентов годовых..., форс-мажор...
- Так мы идем?! - нетерпеливо спросила Алиса, - сроки поджимают, завтра все фьючерсные сделки объявят недействительными!
- Идем! - решился Буратино.
- Так что там с этими талантами было? - сжирафил кот, и получил от лисы очередной пинок, на этот раз за тугодумство.
Проходя в пятый раз через одну и ту же рощу, лиса всякий раз прищуривала левый глаз и ехидно восклицала: 'Вот он - продукт однотипной массовой застройки, издержки урбанизации, результат утилитаризма, превращающий массы в обезличенное быдло!'. Кот, привычный к лисьим умственным экзерсисам, только потряхивал обгрызенным ухом, но Буратино, впитывал в себя новые слова как губка Боб.
К вечеру Алиса проголодалась, и вывела усталых спутников к знакомой харчевне, с большой неоновой надписью 'Три пескаря'. Хозяин выскочил навстречу гостям, цепким глазом оценил хоть и потасканный, но абсолютно натуральный мех. Равнодушно скользнул по ширпотребу Буратино, и низко поклонился лисе и коту.
- Что желают господа? - учтиво спросил он, - столик, кабинка? Весь ассортимент морских деликатесов, так же в наличии акульи плавники из натуральной сои, мясо соевых крабов, и фирменное блюдо - филе мексиканского тушкана, в кляре.
- Нам бы столик на троих, - деловито сказала лиса, - желательно с запасным выходом, и бесплатными салфетками.
|