Аннотация: Один из рассказов вошедший в 3-ю книгу "Трагисатира 2010-12 гг."
Иохим Гауклер суетливо вошёл в кабинет к Анжеле Меркель и с лестно-удивлёнными глазами, дежурно улыбаясь, произнёс:
- Ты представляешь, кто-то стащил мои книжки со стенда! В Бундес-храме! Совсем обезбожились.
- Значит, они очень нужные, или просто денег нет для покупки, а может обыкновенные клептоманы, есть же всякие стебари. И хватит тебе теологические заклёпки вставлять где попало, ты чего такой уж верующий с крутой зарплатой из карманов налогоплатильщиков?
- Ах, брось, давай думать только о позитивном. Я же не упрекаю тебя в ни в лицемерной дурости, ни в ещё в чём-то паразитарном. Я уверен, что мои книжки произвели на них впечатление, и только по этой причине они увели их прямо из-под носа.
- Ну если ты уверен. Кто же против того, что твои книги впечатляют.Ты и постарше Кристиана Вульфа, и мудрее его. Не удачный он подхалим. Кстати, надо дать ему премию, маленькую, "за смирение и стойкость", только чтобы людьё не возмутилось. Он же скромный волчёнок среди догматичных пенко-снимателей. Что думает по этому поводу кормчий, не хотел бы ты ему вручить эту премию?
- Нет... Давай я просто его поздравлю, как зрелый подхалим недозрелого подхалима, руку пожму, лицом покажу всем гражданам, что я против екс-президента Вульфа ничего не имею, подумаешь заврался человек, бывает, а те, что его подставили - вот на кого нужно обратить внимание!
- На тех уже обратили, кому нужно и сколько нужно. Значит, ты отказы-ваешься, хорошо, тогда кого ты можешь посоветовать?
- Граумана. Он новый кормчий в Дойчебанке, толерантный упрямец, но уважает религиозные каноны, недурён, отличный бухгалтер, хотя уж слишком жеманится на людях, не привык ещё, вот пусть он поупражняется. И фамилия у него подходящая, в самый раз, Серый дарит премию Посеревшему.
- Какого Граумана? Новый кормчий в Дойчебанке Вайдман, он хоть и играет пока что осторожного наивняка, но за ними всеми нужен глаз да глаз.
- Какая разница - Акерман, Грауман или Вайдман, главное, чтобы вели дела правильно, чтоб казна не худела и наша казёнка пополнялась. Кстати, что там с фискаль-пакетом?
- Казёнку нужно делить по мастям и срочно утверждать в Бундестаге, потом пусть возникает, кто хочет. Что принято конституцией, то не вырубишь топо-ром. И инвестируй её куда хочешь...
- Это правильно. Казёнка нужна. А сколько ж Вульф получит премии?
- Одиннадцать тысяч. И каждый месяц будет капать ему что-то там ещё.
- И всё? Это же как мой месячный оклад. Я-то думал. И число это, одиннад-цать, уже всем нормальным людям наверняка надоело, а мне так вообще оно навеивает ироничное разочарование. У Вульфа наверняка пальчики в других гешефтах торчат, всё-таки адвокат-хорошист, недаром же Грауманы с Вайд-манами его приласкали.
- Ах, Иохим, все мы на подхвате. Ты лучше не трожь их, мужики они нор- мальные, не такие бахвалы, как Акерман был со своими безнадёжно бес-
стыжими лапочками, хотя и те в норме. Намутили они немало, и помогли тоже
немало. Кстати, это кто-то из них посоветовал тебя в кормчии.
- Все мы под богом ходим. А я Вам говорил, что без меня Вам не обойтись! Мне, как бывшему архивариусу штази-актов, лучше всех - божьи законы и моральные критерии известны. Пока штазисты свои догмы продвигали к бездне, я у классиков собирал героев и героинь, а также разными науками обчитывался. И не нужно делать такое лицо, что это не актуально. А если уже меня выбрали на место президента Германии, знайте - я не буду танцевать под Вашу дудку, а буду требовать смеси морали и свободы! - с умеренно распалительной речью высказался суетный Йохим Гауклер.
- Чего ты разошёлся, я же здесь только одна тебя слушаю, причём, я не против твоей сжатой риторики, только надо будет объяснить обществу, как это возможно, если теология - это теория, хорошая и давно утверждённая служи-телями гос-церкви, но, всё-таки, это теория, а моральная свобода - практика, потому что касается непосредственно поведения человека, противоречие значит, - ответила Анжела Мерколь.
- Для кого теория, а для кого - практика. Я в ГДРе и не такие теории с прак-тиками пережевал. И выжил. Теперь хочу наверх, разве я не заслужил? Если выжил и дошёл доверху - значит, так хочет бог! Мне деньги - не главное, подумаешь, буду получать - двенадцать тыщёнок евро, подумаешь, все льготы бесплатные, это лишь примочки, по сравнению с верой в бога! - взметнув указательный палец вверх, бодро сказал Гауклер.
- Осторожно с пальцем, не то пробъёшь седьмое небо, и с богом тоже поосторожнее, люди не любят, когда им постоянно на мозги капают, доста-точно теле-пропаганды церковных служб и месс по воскресеньям, твоё дело выражать прототип "отца нации", ты же президент, кормчий. Кстати, почему ты, господин кормчий, постоянно в одном и том же костюмчике ходишь?
- Нужно быть скромнее. Костюмов у меня десять штук, все новые и все одинаковые. Сносятся - куплю другие или дизайнеры подарят. Когда надо будет - надену что-нибудь другое, практичное и простецкое. У нас барахла в шкафах - уйма. Но для меня это не главное. И не надо меня учить насчёт бога, для нас было всегда главным, что нового в мыслях верующих о Нём, если не каждый день, то, по крайней мере, в официальные дни, а их, чем больше, тем для нас и для Вас тоже лучше! И вообще, мы рассуждаем о какой-то ерунде. Вот если тебя спросят: "Правильный ли курс выбрали, кормчии?"
- Я всё прекрасно понимаю и согласна с тобой, только не надо так уж эйфорийно, иные люди видят иные стороны общественных вожаков, нужно не давать повод для беспочвенных рассуждений: между эйфорией и массовыми страстишками большая разница. И курс выбираем не мы, он есть изначально, а мы рассуждаем и утверждаем выгодные подтяжки для народных штанов.
- Ах, оставь. Ты рассуждаешь, как моя первая супруга. Давай или не давай, всё-равно найдут у нас что-либо негативное и будут тешить народишко. И пускай, в этом и есть демократия, значит так нужно богу. Подтяжки для народных штанов тоже не новая тема, кто ж их расслабит, этак баланс притя-жения нарушится. Лучше давай займёмся делами, что у нас по плану будет первым: посещение Израиля, очень хорошо, учить их не нужно, и так всё видно и понятно, как и почему они скверно живут. А в Палестину заедем или
образно намекнём? Надо ж так намекнуть, чтоб и вера у них в их небесный
рай осталась, и чтоб из-за ада земного не особо они ненавидели израильтян.
- Стоп, не надо этого намекать. Их паши с султанами уже построили для себя рай на земле, к тому же они наши партнёры по бизнесу, а народ есть народ, на всех рая не хватит. Иудеев это тоже касается. Они вон сколько шуму наделали за обрезание писунов. Позорище. Как будто чистоплотность - не личное дело каждого, а дело религиозных надзирателей.
- Хорошо, я понял. А потом начнётся чемпионат по футболу на Украине и в Польше, и все всё равно отвлекутся на него. А что у нас там на Украине?
- Там автократы фордыбачат, как пришли на место "оранжевых", так проку от них что-то мало стало, где-то они нашли другие каналы для отката денеж-ных потоков, и сидят они на газовом кране, наживаются и возникают - кто следующий будет сосать сиську. У нас в кубышке может образоваться пустое место. Нужно инсценировать публичный бойкот. Ты готов?
- Разумеется! Завтра же скажу журналистам, что отказываюсь ехать на открытие чемпионата. Давай вообще поедем только, когда наши будут играть. А со спонсорами что там? Они курс знают?
- Они в курсе. Сегодня надавят хорошенько на самых главных. Заплатят - пусть обклеивают хоть всю Украину с Польшей своими лэйбами. Кто заарта-чится - сам виноват. Я не знаю, как у тебя со свободным временем, а я уж точно поеду только, когда наши будут играть, меня и сам Мишель Платини приглашал на серьёзные матчи. Надеюсь, что наши возьмут кубок.
- И что тогда? Доказательство правильного курса?
- Лето прошло безсолнечно, зато фартово! Разве мало? Какой ещё курс?
- А потом что по курсу?
- Потом начнутся осенние выборы. Наши готовят атаку. А в промежутках мы с тобой будем выходить на палубу, добродетелем людей утешать, и всё такое, что там у нас по плану - Греция, Испания, Ирландия. Пусть трясут мошной, кредиты берут. Кто-то уже давно инвестировал туда...
- Добродетельно - это хорошо. Я диссертацию на эту тему защищал. У Милке с Хонеккером был добродетель, основанный на угрозах и обещаниях награды, а у нас, церковников - на обещании скромного благополучия в этом мире и сторицы в мире ином. А у Вас что ли был иной курс?
- Не надо так открыто об этом. Повторяю, не все люди болваны, понимают, что это не добродетель, а дальновидный эгоизм. Для массы нужно доносить добродетель для добродетеля. Это разные вещи, кормчий.
- А как же тогда будет функционировать демократия? Фрегат не заблудится в тумане? Ты никак в раскол ударилась, или совестливость посетила тебя, христианка-куколка?
- Я не о себе, а о народе забочусь, чего и тебе советую. Ты свежеиспечён-ный президент страны, кормчий Германии! И как кормчему, тебе необходимо отображать гражданские добродетели. Не то загребёшь не туда, куда надо, потом расхлёбывай кашу.
- Парадоксально! Я что-то не пойму, кто кормчий - ты или я? Ты - поли-
тический психоаналитик, учишь жить меня - философского-теолога жизни? Да я всех экзистенциалистов насквозь проштудировал. Я понимаю, что нужно продолжать линию нравственного человеколюбия, но мешает одно "но": фактическая причина восприятия бытия, как оно есть, или как нам необхо-димо, чтобы оно казалось. И курс должен быть верным, несмотря ни на что!
- Кому-то гибель, а кому-то спасение и вечная жизнь. Это понятно. А земная жизнь, если хочешь, по древним аналам, не нуждается чтобы особо задумыва-лись людишки над тем, что их ждёт за её пределами. У нас достаточно мифи-
ческих оболочек и аллегорий, под которыми таятся эти истины. У нас "наших" философов достаточно.
- Ты что-то совсем меня запутала. Наша линия кривая, но она неотделима от вашей прямой, так ведь? Есть прямые пути, есть обходные. Жутко пред-ставить себе, если большинство попрётся по прямым. Нужно уповать на бога и молить о прощении посредника евоного, Христа, что и делают верующие
граждане и особенно гражданки, за то и платят церковный налог.
- Послушай, каждый может верить и расчитывать на небесное блаженство, только это дело убеждения. Другое дело - фанатичная мечта, от которой дуреют и подстрекают других агрессивно дуреть. Это как в трюме гниёт вода.
- А вот это не твоя компетенция. Пусть об этом заботится Ханс Фридрих со своими суперполицейскими, не зря же у них такой мощный аппарат, который, кстати, на налоги, в основном верующих в "добро", граждан содержится. Нам, и в главную очередь тебе, нужно заботиться о логике, судьбе и жизни герман-ского народа. Это мечты, но маленькая и мощная страна имеет право на них!
- Все мы об этом заботимся. Хм, а мне нравится, как ты быстро приобрёл акцент кормчего. Значит волноваться за двусмысленности особо не стоит.
- Не надо, это же вопиющая глупость! Люди неохотно расстаются с прош-лым - счастливым или несчастным, зачем их лишать этой иллюзии, пусть она останется им небезраличной. Надо приковывать их к мирской жизни позити-вами, лаского, с терпением и достоинством, которые отображаем мы с тобой, правящие партии, да все, кто в этом становлении варится. В нашем мире господствует строгая необходимость, всегда так было, и действительная свобода, как таковая, всегда отсутствует, она только кажущаяся, сама пос-мотри на нас со стороны, на поведение, одежду, риторику, содержание, все эти связи с их следствиями, они же механические. Мне уже 73, и я теперь счастлив, что достиг пика!
- Я с тобой не согласна. Вот, к примеру, я могу уйти с канцлерской долж-ности, когда захочу, и никто мне не станет поперёк. Плевать я хотела на кри-тиканов, пусть вякают потом в своём сутяжном медиуме. Всё релятивно.
- Если ты будешь не нужна рычагам - тебя, мягко говоря, уволят и отправят на скамейку запасных с честью. А уйти ты можешь только по причине, что уже остаток твоей жизни материально обеспечен, и только это даёт нам уверен-ность в последнем решении. До него все рассуждают, все герои, но все знают, что без обеспеченки и прочных связей, выходов в свет - тоже важное дело, как и без поддержки бога - наша роль марионеточная. Поэтому жизнь наша не конкретно добродетельная, однако, без разумных решений, какую тогда добродетель можно продавать народу? Всё должно быть разложено по полочкам. Гребсти нужно дальше через темноту, путь будет каменистый,.. это обязательное условие. Кстати, ты в курсе, что люди легче переносят свои несчастья, если видят, как бедствуют и виновники этих несчастий. Так вот, нам нужно и по этому поводу что-то придумать...
- Не переживай, есть кому подумать и об этом, и о нашем плоском опти-мизме и материализме. Главное - играй себя.
- А я всегда играл только себя. Чей хлеб я ем, того и песенки пою. В нашей демократии у всех так. Или?
Они договорили и пошли в пленарный зал, услышав на входе бурные апло-дисменты. Неожиданно кормчий Гауклер стал демонстративно снимать пиджак и галстук, отдавая их дежурному лакею, и все почувствовали себя веселонравными и освобождёнными, а он подошёл к трибуне, глянул на партийных каплунов с улыбочкой через редкие неврозно-сточенные наискос зубы, и по-пасторски зарокотал: "Господа гаммы и бетты! Свобода нужна всем, однако... Мы должны не забывать, что сам бог нам велит дальше расши-рять и углублять влияние нашего европейского (в том числе и мирового) прогрессивного благородного подхалимства. Эта система самая эффектив-ная, как уход за больными. С этим разумным кредо мы сможем медленно, но уверенно доплыть до ореховой рощи и вернуться к народу не с пустыми орехами, так как мы себя тоже не пытаемся обманывать. И всё же, господа и товарищи, наше уже интернациональное общество должно дальше прямо держать курс на привлекательные условия благополучия и благородное сознание". И бурные овации как будто слились в ауру, которая излучала очертание самодовольного кормчего.
Его наверняка признают исторической персоной, но только мириада своих, ведь они желают писать книжку истории и казаться в ней бессмертными, но если копнуть глубже, то никем.