- Ох, Пуаро, старый вы плут, зачем же вы здесь появились? Неужели ваш отменный нюх учуял неладное в доме почтеннейшего семейства Морлей?
- Отнюдь, мсье Стиллингфлит, телепатическими способностями я не обладаю. Однако мсье Морлей три дня назад прислал мне письмо с просьбой явиться в назначенный день и час к нему домой. Назначенный день и час наступили, а пунктуальность Эркюля Пуаро позволила даже на пять минут раньше предупредить свое появление. Что же такое, с позволения сказать, неладное, случилось здесь, мсье Стиллингфлит?
- А то случилось, Пуаро, что, даже прибыв на пять минут раньше, вы опоздали. И, по всей видимости, вообще напрасно сюда приехали. Бенедикт Морлей решил вас не дожидаться, выпустив себе пулю в дрянную башку.
Грубость Стиллингфлита зашкаливала, впрочем была пока далека от регламентированной им же самим нормы. Пуаро никак не мог привыкнуть к тому, что старый англичанин ведет себя не по-джентльменски. Невольно сморщившись после очередной грубости, Пуаро сказал:
- Очень странно... А когда это произошло, мсье?
- Около часа назад.
- Не откажете мне в любезности показать место происшествия?
- Да пожалуйста, Пуаро, только вы зря потратите свое драгоценное время, там не подкопаешься, старик сдал, особенно за последние три дня. Пройдемте, - Пуаро и Стиллингфлит прошли на лестницу, ведущую на второй этаж, в кабинет Морлея. По пути Стиллингфлит продолжал: - Три дня назад у Морлея сорвалась крупная сделка на несколько тысяч фунтов, да еще он повздорил со своим заместителем по каким-то рабочим вопросам. Бедный старик очень переживал, поэтому не мудрено, что его настиг удар - отказала правая рука, и лицо стало кривым. Два дня назад он поругался со своей дочерью Джоан, потому что был против ее брака с простым рабочим фабрики. А вчера выгнал дворецкого за излишне горячий чай. Сегодня очередь дошла и до женушки, миссис Мэри Морлей. Видите ли, она слишком располнела в последнее время. В общем, Морлей потихоньку выживал из ума. За такие его выходки, уверен, каждый захотел бы его пристрелить, но Морлей и в этом их огорчил. Вот и его кабинет.
Кабинет Морлея оказался довольно просторным, роскошно убранным, с дорогой мебелью из красного дерева, огромным письменным столом и мягким персидским ковром. На ковре, рядом со стулом лежало тело Бенедикта Морлея, около правой руки находился револьвер. Вокруг головы ковер пропитался кровью. В правом виске зияло черное пулевое отверстие. Окно в кабинете было открыто настежь, с улицы доносился раскатистый гул машин, слышный даже на первом этаже.
- Н-да, как вы говорите, доктор Стиллингфлит, "не подкопаешься"? - хитро улыбнулся Пуаро.
- Узнаю вас, Пуаро. Неужто все с первого взгляда пронюхали?
- Полноте, мсье, одного взгляда не хватит даже самому Пуаро, но правый висок уже о многом сообщил. Скажите, насколько рука мсье Морлея была обездвижена в последние три дня?
- Полностью, он волочил ее при себе как чужую.
- И точно, правая?
- Точно...Правая...Ах вы, старый плут, Пуаро! - восторженно вскричал Стиллингфлит, поняв, к чему ведет сыщик.
- Не такой уж и старый, да и не плут вовсе, мсье. Будьте любезны, проведите меня к родным покойного. И прошу вас пока никому не говорить о нашей находке.
Пуаро и Стиллингфлит прошли в гостиную, где находились мисс Джоан Морлей, миссис Мэри Морлей, заместитель Бенедикта Морлея - мистер Хьюго Конворси, а также инспектор Джепп. Мисс Джоан Морлей, белокурая двадцатитрехлетняя красавица, сидела в стороне от всех, сердито насупившись, ей доставляло явное неудовольствие пребывание в компании своей мачехи. Миссис Мэри Морлей, капельку полная, но не утратившая изящества, очень громко и театрально восклицала, заливаясь слезами, о безвременной кончине своего бесподобного мужа. Мистер Конворси, худой, невзрачный человек, лет тридцати пяти - сорока, с постоянно бегающими маленькими глазками, сидел рядом с миссис Морлей и молчал, выковыривая что-то из-под ногтя. Инспектор Джепп же совсем не изменился за неделю, прошедшую с последней встречи с Пуаро по "делу фарфоровой кошки".
- Прошу прощения за вмешательство. Инспектор Джепп, рад вас видеть! Разрешите вас отвлечь на секунду? - с порога произнес Пуаро.
- Дорогой мистер Пуаро, для вас и пяти секунд не жалко.
Джепп вышел с Пуаро из гостиной, за ними проследовал и Стиллингфлит.
- Был бы очень счастлив услышать от вас о событиях, предшествующих самоубийству. Расскажите по порядку, инспектор.
- Что ж, пожалуйста, правда, зря вы сюда приехали. Все говорит о том, что у Бенедикта Морлея сдали нервы. Последние три дня для него превратились в сущий кошмар, и тем же он отплатил своим близким. Бенедикт Морлей является владельцем крупной фабрики по производству куриных пирогов. Три дня назад между ним и крупнейшим в Лондоне заводом должна была состояться сделка по поставке горячих обедов, однако она сорвалась из-за непонятных мне обстоятельств. Морлей обвинил во всем своего заместителя Конворси, который тотчас после разговора уехал в Бирмингем с неизвестном целью и вернулся только сегодня. В этот же день у Морлея случился микроинсульт. А в следующие три дня он по нелепейшему поводу обрушивался с негодованиями на каждого попавшегося. В результате был уволен дворецкий из-за горячего чая, мисс Джоан пострадала из-за неблагородного происхождения своего возлюбленного, а миссис Мэри Бенедикт посоветовал похудеть, или он ее выгонит из дома. Ссора с миссис Морлей произошла сегодня около часа пополудни, а в три часа вернувшийся мистер Конворси обнаружил Морлея мертвым у себя в кабинете. После миссис Морлей никто в кабинет к покойному не входил. Он пребывал там в одиночестве вплоть до самоубийства. Выстрела не было слышно вследствие расположения рядом оживленной улицы.
- Благодарю, инспектор. Одна маленькая просьба. Не составит ли вам труда узнать в Бирмингемском отделении полиции, числится у них или нет среди расследуемых дел имя Хьюго Конворси?
- Конечно, Пуаро, хотя зачем это вам?
- Сущий пустяк, инспектор. В своем письме мсье Морлей упоминает о неких проделках Конворси, за которые ему удалось даже угодить в полицию в Бирмингеме. По поводу Конворси Бенедикт Морлей и приглашал меня к себе. Однако, по всей видимости, сия персона перестала волновать покойного за прошедшие три дня. Но, как истинный джентльмен, я должен выполнить возложенные на меня мсье Морлеем обязательства.
***
- Мадемуазель Морлей, вы ладили со своим отцом? - Пуаро сидел в кабинете на первом этаже и по очереди выслушивал каждого очевидца.
- Что вы, мистер Пуаро, я и раньше с отцом не могла найти общий язык. А когда он узнал, что я собираюсь выйти замуж за обыкновенного рабочего, то вовсе перестал со мной общаться. Последнюю попытку убедить меня не выходить замуж он предпринял два дня назад, и все кончилось скандалом. Согласитесь, хороший мотив для убийства, мистер Пуаро?
- О, мадемуазель, вы очень умны, однако не стоит, все ведь верят, что это самоубийство, зачем же вы предполагаете обратное?
- Я не верю. Во всяком случае, моя мачеха вполне способна убить отца. Она и вышла за него ради капитала, а в свете последних угроз могла потерять голову. Видели, как она притворно рыдает?
- Да, мадемуазель, заметил, но рыдания мадам Морлей ведут к тысячам причин. Кстати, где находились вы и мадам в момент смерти?
- Я встречалась со своим возлюбленным, а мадам, насколько я знаю, весь день просидела дома.
- А когда вернулся мсье Конворси?
- Я не знаю, сам он говорит, что прибыл вроде бы в три часа дня.
- Благодарю, мадемуазель!
***
- Мадам Морлей, последний день для вас выдался ужасным. Но попробуйте все-таки вспомнить в деталях, о чем говорил с вами мсье Морлей?
- О, бедный Бенедикт! Он сам довел себя до такого состояния. Та сорванная сделка его погубила. Бенедикт только и говорил о том, что его бизнес катится вниз. И на меня накричал попусту. Да, я немного поправилась, но ведь ничего противного в этом нет, согласитесь, мистер Пуаро?
- Все верно, вы выглядите прекрасно, но все же ближе к делу, - Пуаро не терпелось перейти к другому свидетелю.
- Да, в общем-то со мной он беседовал только по поводу моего веса, разве что иногда вставлял реплики про Конворси. Ох, Конворси он вспоминал все эти три дня, какими только словами его не понукал.
- А в котором часу вернулся мистер Конворси, не припоминаете? - Пуаро пытливо взглянул на Мэри.
- В три часа. Хотя подождите, нет, в половине третьего я видела его выходящим из своего кабинета, расположенного рядом с Бенедиктом. Я еще удивилась, поскольку не заметила прибытия Конворси. Как раз в это время я велела дворецкому подавать ланч, и в половине же третьего пришла домой Джоан.
- Имел ли мсье Морлей револьвер при себе?
- Конечно, он всегда держал его в правом ящике стола, а в день смерти я видела револьвер на столе. Я даже встревожилась за Бенедикта, как выяснилось, не зря.
- О, мадам, благодарю вас. А дворецкий - это тот самый джентльмен, которого уволил мсье Морлей?
- Да, я его вернула в тот же день, только мужу ничего не говорила. Он и не выходил из своего кабинета последние три дня. И спал там же.
- Позовите, будьте любезны, сюда вашего дворецкого.
***
- Мсье Холмс, за что уволил вас мсье Морлей?
- Я подал ему несколько горячий чай. Признаюсь, чай действительно был горячим, - скромно проговорил Холмс.
- И вы считаете, что Морлей был прав?
- Да, мистер Морлей благородный человек, он всегда принимал самые справедливые решения.
- Однако вашего мнения не разделяет большинство, - Пуаро был удивлен великодушию и смирению дворецкого.
- Мистер Морлей - благородный человек, - повторил Холмс.
- Вы видели, в котором часу вернулся Конворси?
- Да, около трех часов дня.
- Спасибо, позовите мсье Конворси.
- Хорошо, сэр.
Хьюго Конворси уверенно вошел в кабинет и быстрым движением, хотя и с некоторой нервозностью, уселся на стул.
- Мсье Конворси, расскажите о последнем дне перед отбытием в Бирмингем.
- Ничего особенного в тот день не происходило, мистер Морлей был очень раздосадован сорванной сделкой, даже обвинил меня в неудаче. Но причину для обвинения выбрал смешную: якобы я одел невыразительный костюм на встречу, поэтому она и не состоялась.
- А с какой целью вы ездили в Бирмингем?
- Да тоже ничего серьезного, рабочие моменты, мистер Морлей попросил меня исследовать возможность заключения сделки с местными компаниями.
- Однако Бенедикт Морлей в тот же день написал мне письмо, в котором рассказал, что местная полиция завела на вас уголовное дело по факту драки в местном пабе. Якобы вы, в состоянии алкогольного опьянения, избили до потери сознания местного жителя.
- О, Пуаро, мистер Морлей преувеличил, драки там никакой не было, а если и была, я в ней не участвовал. Да и дело это я уладил в тот же момент.
- Хорошо, мсье, а когда вы заходили в кабинет к Морлею, что вы увидели?
- То же, что и все. Морлей лежал на полу, револьвер был рядом с ним.
- А вы знали, что Морлея хватил удар, и у него отказала правая рука?
- Ннет, не знал... - Конворси занервничал, в тот же момент в кабинет вошел дворецкий и сказал:
- Прошу прощения, мистер Пуаро, инспектор Джепп хочет вас видеть.
- Благодарю, мсье Холмс, тогда прошу вас собрать всех в гостиной, мсье Конворси, прошу вас присоединиться.
***
- Итак, мадам и мсье, очевидно, вы пока не понимаете, зачем я затеял это выступление. Начну со дня, когда произошло самоубийство. Все уже приняли как само собой разумеющееся, что мсье Бенедикт Морлей не выдержал накала последних дней, и свел счеты с жизнью, выстрелив себе в висок. Однако, по какой-то причине никто не принял во внимание маленькую деталь. Болезнь мсье Морлея. Точнее говоря, о болезни говорили все, но о том, что у Морлея отнялась правая рука, все забыли. А инспектору Джеппу и вовсе не указали на данный факт. А теперь вопрос: как человек с парализованной правой рукой может выстрелить себе в правый висок?
У всех присутствующих округлились глаза, раздался женский возглас.
- Доктор Стиллингфлит, а может ли человек левой рукой причинить себе подобные повреждения?
- Нет, Пуаро, это исключено, выстрел в таком случае был бы косым.
- Но более всего о том, что у Морлея фактически больше нет правой руки, мог забыть человек, который и вовсе не знал о болезни. Инспектор Джепп, ваш выход.
- Вы были правы, мистер Пуаро, на Хьюго Конворси заведено уголовное дело по факту причинения тяжкого вреда здоровью в одном из местных пабов. Дело уже передано в суд, идет разбирательство.
- Большое спасибо, инспектор. Так вот, единственный, кто не знал о болезни Морлея, был мсье Хьюго Конворси, который уехал в Бирмингем не за тем, чтобы уладить рабочие дела, как вы утверждали мне, мсье, а для выступления в суде в качестве обвиняемого. Бенедикт Морлей узнал о вашем деле, равно как и представители завода, с которыми должна была состояться сделка, поэтому они предпочли воздержаться от заключения соглашения. А после такого фиаско, Морлей пригрозил вам увольнением. А заодно написал мне письмо с просьбой помочь в расследовании вашего преступления. Вы очень испугались, ведь увольнение ставило крест на вашей карьере. А после заседания, где наверняка и помощи моей не понадобилось бы - все было доказано, вы были вдвойне расстроены. Вы вернулись домой не в три часа, как всем говорили, а в половине третьего, вас видела мадам Морлей возле вашего кабинета. У вас в распоряжении имелось целых тридцать минут, в течение которых вы зашли в кабинет к Морлею с какой-нибудь пустяковой причиной, например, подписать бумагу. Револьвер уже лежал на столе, правой рукой Морлей не мог вам даже помешать. Вы взяли револьвер, выстрелили в правый висок, положили револьвер рядом. Вуаля - ваша карьера спасена! А вы возвращаетесь в свой кабинет, и в три часа сообщаете всем о самоубийстве. Хорошо придумано, но болезнь Морлея все испортила. По иронии судьбы, правую руку Бенедикта Морлея, каковой можно считать Хьюго Конворси, одолела собственно правая рука Бенедикта Морлея, обездвиженная и беспомощная.
- Ах вы, жалкий французишка! Вам легко говорить, а мне больше негде было найти работу, разве что в том же пабе разносчиком, вы бы согласились на такое?
- Мсье, я бы не стал бить того бедолагу, на которого вы набросились. Инспектор Джепп, думаю, расследование здесь окончено. Не благодарите Пуаро. Все было слишком просто.
- Ох, Пуаро, старый вы плут! - не преминул вставить свое восторженное ругательство доктор Стиллингфлит.