Юрий окончательно загрустил, но спасали игры, особенно - танки - и вот, он мчался на тяжелом, панцирном, как орех, ИС-7, и начало было крайне многообещающим. Какие же баталии тут намечались! Компьютерное окно меняло ориентиры, выбегали синеющие поля социальных сетей, и он был собой наслаждаем - но не хватало любви сторонней, славы, понимания гениальности - хотелось взять, надуться как шар и лопнуть - но только чем бы это помогло?
Появилась некая Соболь, девушка, молодость которой выпала через дырявый карман. Девушка, впрочем, была решительная.
Соболь: О, как вы, Юрий!
Юрий: опять нет денег! Меня преследуют!
Соболь: Юрий, я за вас волнуюсь!
Юрий: Поймите, гениям трудно!
Соболь: ах.
Юрий: Если бы писателей понимали.
Соболь: разошлите свои работы в издательства.
Юрий: Рассылал. Это заговор.
Соболь: да не может быть никакого заговора!
Юрий: ну что вы! Они прекрасно меня заполнили.
Интернет - вуаль великая. Можно сидеть в нем и не вылезать. Да, иногда надо ходить за хлебом и молоком. В течение последних лет усилилась очевидность прогнозов прошлого - рано или поздно у людей отпадут ноги и руки, а сами они будут лишь шарами. Наслаждение будет поступать в мозг через проводки, все будет виртуально, обслуживать их будут роботы - рано или поздно этот мир будет не отличим от матрицы.
Однако, феномен писательского вируса невероятен, и тут можно придумать такое сравнение. В Африке увлеклись хоккеем на песке. Играли все от мала до велика, появились лиги: десятая, девятая, восьмая, седьмая, шестая, пятая, четвертая, третья, вторая, первая, премьер, лига мэтров. Были тут и мэтры, и сантимэтры, и миллимэтры.
Однажды в Африку приехал Овечкин, посмотрел и офигел.
- Вы чо, слышь, - сказал он.
Овечкин хотел показать африканцам, что хоккей надо играть на льду, но, так как льда не было, он решил обойтись безо льда.
- О чем это он? - не поняли мэтры игры в хоккей на песке.
- Вам надо учиться у мэтров, - сказали сантимэтры, - записывайтесь в мастер-класс.
- Да вы гоните! - возмутился Овечкин. - Я - Овечкин.
- А кто это?
- Ну вы даете. Болеете?
- Вы нас оскорбили, - сказал один знатный миллимэтр, - за это никто больше не будет обращать на вас внимания.
Овечкин покрутил пальцем у виска, выехал в аэропорт, где сел на самолёт.
Игры в хоккей на песке меж теми продолжались. В начале декабря начались новые мастер-классы по правильному построению бега в коньках в песчаных дюнах.
Юрий писал роман, в котором все гудело, шелестело, кричало, дергалось, юморило - либо само по себе юморило, либо закручивалось в смысловые цепи, для смазки которых использовалось телевизионное масло. Как и всякий неизвестный гений, он использовал ожидание в качестве приправы к повседневности..
"Снова нет денег", - написал он в двадцатый раз в социальных сетях.
Импульс был призван родить колебания, и комментирующих дам вполне хватало, однако, все больше тут было дам немолодых, и это не могло нравиться. Так, всю среду Юрий завешивал свой сетевой рулон девушками из Интернета - тут были всяческие трусики, лифчики, изгибы тела, куда добавлялись комментарии.
Например: если бы эта девушка была моей....
Или: вот эту хочу
Наконец, среди комментаторш появилась некая Белкина Степа, у которой местом дислокации значилось: Хайфа
Белкина С: А почему вы все время жалуетесь?
Юрий: трудная участь гения
Белкина С: я почитала ваши работы по ссылке, лучше бросайте.
Юрий: почему вы так решили?
Белкина С: у вас же есть профессия?
Юрий: Я - пенсионер
Белкина С: Вы вроде молодо выглядите. Бывший военный? Слушайте, никто никому не запрещает сочинять, но я же не занимаюсь балетом - люди будут смеяться. Может, все же поискать себе работу?
Юрий: сейчас вы пойдете в бан, Белкина.
Белкина С: мне кажется, вы никогда не были женаты.
Юрий: все. Бан.
Белкина С: (еще не в бане) Вы все время жалуетесь. Невозможно это читать. Такое ощущение, что вы ищете, чтобы ложка сама залетела вам в рот. Но вы и тут не уникальны. Таких, с натяжкой сказать, мужчин, пруд пруди.
Правда, Белкина Степа на фотках являла собой образец человека зубастого, краснолицего, без свежести - ее смело можно было отправлять сниматься в фильмах ужасов.
Роман Юрия назывался "Вакугай". Никто не знал, что это значило. Из недр классического сюжета выбирался майор ГРУ, отправлялся на задание, по пути встречая агентов Гарри Поттера, но сам Поттер не появлялся, зато майору пришлось работать в Камеди Клаб, носить лосины, но также и попадать - Юрий пока не решил, во сколько тел должен был попасть майор, так как произведение свое фантастическим он не считал. Вот и думал он, куда ж попадать - если и так кругом все попадали.
На сайте знакомств рыба не ловилась.
Ищу девушку от 22 до 28
Пустота
Безрыбье
Высохшие реки
Временами Юрия даже клинило - как зайдет на сайт знакомств, так как будто какой-то вал полетел в механизме мышления или поршень застрял - бродит он по сайте, не может оттуда выйти, смотрит на девушек, не может успокоиться. Ставит лайки. Зато как напишет комментарий, так ничего хорошего не выходит. Девушки, что помоложе, либо игнорировали его, либо начинали задавать вопросы - почему он такой старый, ни разу не был женат, а ищет молодых. Зато разнообразные сорта не новых мадам реагировали плотно, с теплом, обещая все виды слияний. Писательский гений Юрия жал кнопку на старт, и текст бежал, струился - для самого себя он был образцом. Жанры смешивались, и данный факт был признаком, главной краской, темой - смешать побольше разного. Если бы мы представили себе суп, то это одновременно был бы и борщ, и молочный суп, и шашлык, и каша, и котлета, и салат, и чай. Касаемо спиртных напитков, то вряд ли стоит о них говорить - ибо градус не может быть столь композиционен.
Девушка под ником Королевна вдруг спросила у него.
Королевна: Юрий, почему вы еще не были женаты?
Юрий: Я - гениальный писатель. Гениям в России сложно.
Королевна: как заманчиво! Где купить ваши книги?
Юрий: пока нигде, но на счетчике сайта "Проза.ру" у меня - 60 тысяч просмотров.
Королевна: можно, я тоже сделаю просмотр.
Юрий: Конечно.
Королевна: а у вас есть деньги?
Юрий: откуда деньги у гения?
Королевна: вы работаете?
Юрий: я работаю над своим романом.
Королевна: видимо, вы - неудачник. Прощайте.
Тем же вечером в фейсбуке одна очень олдовая пост-школьница (выпуск, например, 1980 года) много хвалила Юрия, не обращая внимания на фотографии юных красоток, коих он постил и тут же комментировал:
Мне бы эту
А вот эту - еще бы лучше
А еще - не отказался бы от двоих
Ох, какие формы!
Вот эта - точно моя!
Пост-школьница, будучи озабоченной трудным финансовым положением звезды литературы, выступила - она решилась перевести Юрию деньги.
- Ну вот, - подумал писатель, - началось. Так должно быть всегда. Если что-то сдвинулось в одном месте, значит, можно ожидать и более крупных изменений.
Звук клавиатуры рос, но в контексте всех собранных вместе звуков он был меньше капли в море. В пространство за окном надвинулись холода. Отовсюду, из-за стен, доносились звуки вечерних телевизоров, бубнящие голоса, звуки слива квартирных туалетов. Каждый отрезок пространства нес в себе человека, и тут работал принцип все и ничего - человек был, и не было человека.
А вот и день был новый, вроде понедельника. Человек может взять и посчитать, сколько во всей его жизни понедельников - оказывается, не так уж много - хотя в самом начале этих понедельников - целая пулеметная лента. Расходуй их сколько хочешь, думай о времени свысока, наслаждайся бесконечностью.
Вышел он на улицу, шел не один - шел вместе с мыслью. Хорошо же, что ты не один. Думал он о новых заплетаниях и загибах приключений майора ГРУ, о любви, которая, плавно перетекая в роман, рождала новые персонажи, смазанные многопрофильным юморком. Хорошо же, когда - начало. Идешь ты, открыл дверь, вошел в мир мечтаний, и все - не выйти никак. Ветер дует - не замечаешь ты его. Морозы вот-вот уже собрались закусать землю своими зубами - а и фиг на это.
Тут слышит Юрий - э, э, внимание!
Остановился он и думает - а кому это кричат? А все дело в том, что стоявший неподалеку башенный кран вдруг стал крениться, и все, кто это видел, разбегались в разные в стороны. Ошарашенный собственными образами, не успел Юрий среагировать - завалился кран на бок, пришибло его стрелой. Комментаторши в Фейсбуке еще недели две писали Юрию, но вскоре начали его забывать. Вскоре и забыли его совсем.