Для того, чтобы собрать машины в пробки, городской природе не требуется особого ума. Некоторое время назад, да, впрочем, уже довольно давно, кто-то сравнивал трафик с движением эритроцитов - но разве кому-то придет сейчас это в голову? Глушняк, ребята. Едва наметится что-то такое, и тут же - непроходимость, спайка.
Радик ехал как всегда резко - и, если с виду это не было заметно, так это потому, что никто не мог заглянуть ему в голову. Все прочее стояло в стороне. Пешеходы - ходячие эпизоды. Магазины - носители торгового искусства. А вот пассажиры трамваев - хитрые субъекты - пока все нормальные люди торчали в пробке, они, делая невинное выражение лица, преспокойно перемещались. А дальше - торговые ряды, тележки, шуршание упаковок, торговое волнение, звук кассового аппарата.
Чувство удовлетворения от покупки наверняка имеет какое-то определение.
Бубнящие ритмы музыки лишь слегка разгоняли тучи. Иногда так и хотелось дернуть руль, что-то изображая - и хорошо бы, чтобы эта энергия вырвалась наружу и кого-нибудь зацепила, будто пуля. Словом, так было и с остальными. Нервы накалялись докрасна. То и дело было слышно, как кто-то выкрикивает из форточки:
- Ты куда, олень?
Музыка и мерное бормотание мотора, вкупе с кондиционером, слизывали собой все лишние звуки. Число автомобилей давно превысило все допустимые пределы, но улицы оставались все в тех же перманентных скобках, что и в те годы, когда автомобиль считался роскошью. А придумали бы китайцы резиновые машины, чтобы могли они протискиваться, отираясь друг о друга, словно змеи? Всё это были вопросы для китайцев.
Выбравшись из одного сегмента затора, Радик дал газу, но ехать пришлось недолго. Цикл, однообразие. Наконец, он не выдержал и закричал гневно:
- Да ты куда, олень? Лосяро, и ты! И ты, пёс синий!
Но разве мог тут помочь крик? Синий "Фолькс" содержал в себе девушку с губами - словно бы их насосом накачали. Девушка смотрела строго в точку, ее взгляд был неподвижен, стекловиден.
Радик ударил рукой по рулю:
- Ну куда ты? Куда ты? Вылезла из колхоза, сразу на улицу! Сиди дома! Ну кто тебя зовёт.
Остатки нервной энергии были демпфированы песенкой "Just a dream" в исполнении Nelly - Радик сделал музыку громче, напевал, ни на что не обращая внимания, ибо все было предопределено - чтобы выскочить из города в час пик, требовался целый час, как тут ни старайся.
А дальше - ровная черная полоса, дымящаяся под лучами гневного июльского солнца. Дорога открыта - да, но почему ты так решил, водитель. Едва ты добавил бензина в свой инжектор, как, словно бы по сигналу, вышли из кустов два живых бочонка с полосатыми фаллоимитаторами. Ах да, это не вам, успокойтесь - добыча шла следом, большой, должно быть, вкусный и даже сексуальный большегруз "Man".
Движение палочкой, остановка. Начальная фаза, фаза сомнений, фаза доения, эпилог.
-Ха-ха-ха-ха-ха, - засмеялся Радик нервно, и его смех касался именно "Мана", - попали, пацаны. Сейчас душу из вас вынут.
Выстраивалась очередь - Интеркулеры, Скании, старые немытые Камазы, прочие грузовики. Передвижной пункт "Плати и проезжай" начинал фильтрацию трафика. А Радик только подпевал себе в нос. Сборник был свежим, Ibiza, dance. Нормальные пацаны всегда находят способы, чтобы жить - надо лишь не тормозить. А Радик работал на овощах, и так это и звучало - "чисто овощи, так, привезти, отвезти, крыша". Это значило, что на лотке он не стоял, ну а на счет крыши он немного добавлял - говорил всегда резко. Заряд из слов - дело существенное, как скажешь - такой и эффект будет.
В Густом было несколько дел - заехать в одно место, поговорить, заехать в другое место - поговорить с типчиком (эта, братан, а вариант там участок выкупить, чей он там, слышь? А? А чо за чертило?). Наконец, надо было повидать Мишу, товарища из всех эпох. Телефон оживал, телефон гас.
- А?
- Чо?
- Да, братан, на трубе.
- А?
- Сколько?
- Созвон, братан.
Уж скоро он приехал в Густое. Заехал к Валере, поговорили о том, о сем, включая также и такую тему, как открыть в Густом пиццерию. Радик все еще находился в плену идеи, которая некогда формулировалась как "надо заняться". Конечно, он тут на много лет опаздывал, потому что все, кто хотел заняться, уже занялся. Он, впрочем, рассказывал всем, что владеет той фирмой по овощам, и что там рубает большое бабло - но реальность была куда скромнее.
- Да братан, - утомленно отвечал Валера, - кому она нужна пиццерия в Густом. Пивной кабак держится два месяца и закрывается - нет дохода. Никто не ходит. Пиваса так, взяли на точке, дома попили, и все, братан. Кабак не работает. Вон, пиццерия. Армян из окна хачапури выдает. Подъедь, спроси, есть ли у него доход?
Заехал к Толяну. Говорили о блатных. О бывших мусорах. Обсудили, сколько бабла у местного олигарха Степанова, и как ему волосато. Поговорили также и о деньгах владельца торговой базы Мотина. И тот жил волосато. Наконец, была вроде бы тема о том, что Стрекаловский начнет проседать, и тогда у него начнут отжимать, и надо быть первым, кто начнет отжимать. Но, по правде говоря, у Радика не было такой компетенции - он все больше понты колотил. Все это было из цикла "знаю людей", "у меня есть люди", "ты, есть человечек, он, короче, может".
Сделал Радик кружок по улицам, заехал в магазин-пекарню, купил местных пирожных, чаю, повернул на тихую улицу, и вот - он был у Миши. Позвонил:
- Братан, здоров, чо. Выходи, чо.
Прибывший автомобиль лаем встречали собаки, и лай на какое-то время, усилившись, достиг апогея - словно бы какой-то усилитель стоял, и собаки лаяли в микрофон. А вот и Миша - товарищ Радика, мужичок лет сорока пяти, бывший руководитель туристического кружка, с которым Радик, будучи школьником, ходил в походы.
Как шел Миша по двору, так постоянно прикрикивал на собак, при этом - парочка бегала рядом с ним, остальные же подавали голоса из разных углов. Неподготовленному человеку показалось, что это - некий сорт апокалипсиса. Сколько ж всего было собак? Миша кричал тонко, переходя порой и на фальцет:
- Фу.
- Заткись!
- Витя! Фу!
- Коля! Закрой пасть!
Миша порой кричал громче, чем собаки. Радик усмехнулся, открыл калитку, но Миша предупредил:
- Осторожно, не вступи. Иди прямо. С дорожки не сходи.
- Да я иду, - подтвердил Радик.
Так и шли они, про меж собак. Давно уже хотелось Радику просто вырваться, поговорить, да хотя бы на час - в его повседневной жизни не было ничего интересного, рутина напоминала лианы. Лианы вроде не острые, лианы не ядовитые, но тугие и резиновые. Мечты требовали еды и щебетали.
- Чем заняться? - думал он.
Голову мотало, до счастья, казалось бы, рукой подать - пытаясь вырваться из торговли овощами, он постоянно натыкался на одно и то же. Возвращался в овощи. Дело это начиналось крупным родственником. Хотя, конечно, если выровнять все по правилам большой игры, то магнатство дяди относилось к лиге третьей, зональной, не выше. Радику же был повод порассказывать - послушает он разговоры о том, кто где как сидит, кто блатной, кто отжал, кто прижал - потом, примеряя эти разговоры к себе, начинает рассказывать - якобы он при больших делах, большой Решало, "знаю людей, братан". Рассказывал Валере. Рассказывал Леше Кудрявому. Рассказывал Мише. А Миша в этом плане был очень полезен, очень - ты ему про дела, про то, как волосато люди живут при Путине, какие тачки у людей на Сочах, а какие тачки у людей на Москве - а он тебе - про философию, при чем, все ложится в одни рамки - и Радика идеи, и философия Миши, специалиста во всём.
Имелась Лера, но с планами на детей все оставалось не определенно. Миша вроде мутил, а раз мутил, то и тут мутил - жили, не расписываясь, жили на съемной квартире, Миша всем рассказывал, что квартира его. Сведения же его иногда давали сбой. В прошлый раз он квартиру купил, а в следующий раз забыл - снова сказал, что съемная. На третий раз него была "ипотека, чо, братанн", в четвертый раз не было, на пятый - он ипотечную квартиру продал, на шестой - у него было аж две ипотеки. Не все эти тонкости замечали - тем более, о жизни Радик рассказывал с энергией, постоянно ссылаясь на успехи России в космосе "США сейчас в космосе нет, только Россия и Китай - мне блатные сказали. Есть пацанчик, они мутят с зятем Рогозина, чисто со старшаками".
Колян Калугин, впрочем, был человеком внимательным, поймал Радика за язык, когда тот забыл свое сведения про квартиры.Радик расставлял пальцы - мол, ты чо, хочешь, я приведу людей? На том общение с Калугиным и завершилось - тем более, Радик, как четкий пацанчик, знающий жизнь, постоянно давал советы, чем Калугину заниматься, по типу - слышь, не сиди, выйди из зоны комфорта.
А с Мишей все было прекрасно. Как начнет он про геополитику чесать - так хоть до утра.
- А детей не планируете? - спросила теть Надя, мама Миши.
- Да планируем, теть Надь, - Радик почесал голову.
- Пора, Радик.
- Пора, пора.
Подоспел чай, наготове были пирожные и конфеты - Радик с Лерой старались питаться в кафе, а, так как на регулярное хождение в кафе никаких денег не хватит, то дома пили чаи, ели шоколадки, Лера сидела на банане с яблоком. Хотя, иногда заказывали пиццу, либо же Радик заскакивал в Макдональдс и брал картошку.
- Как там, нормально? - спросил Миша.
- Да, чо,
- Ну это хорошо.
- Нормально, да, чо.
- Да.
- Хорошо.
- Да все отлично
Дежурные фразы, хотя и предваряли начало чаепития, были, все же, к длинным философским отрезкам, на какие Миша был завсегда горазд. Завсегда ж он прыгал с темы на тему - так быстро, что человек далеко не всегда успевал за ним. Мишины друзья ценили это умение гонять мысль туда-сюда, постоянно возвращаясь к Америке, или к теме, что все везде одинаково, к признаку большого ума и эрудиции.
- Бабы дуры, - говорил Миша.
- Да..., - вздыхала мама Миши.
- Кстати, Трамп заявил.... В семнадцатом веке.... Падение Римской империи было обусловлено.... На деле, в космосе у нас не все так плохо.... Внешний долг США..... На работе никто ничего не хочет делать. Делаю все за всех. Сейчас надо во всем полагаться на наши ракеты..... А вот в Древнем Китае..... Кстати, это все в геноме человека....
Радику иногда удавалось вставить и свои слова, и дело тут касалось, конечно, денег - но денег, прежде всего, чужих.
Правильный пацанский тон - это когда говоришь в нос, добавляя слова-паразиты.
Надо говорить о делах, а если нет дел, то все равно говорить о делах. Нет у тебя дохода - придумать доход. Оно так принято - общаются ребята, друг у друга спрашиваю - чо, слышь по бабкам. Раньше отвечали (даже если и дыра в кармане была) - соточка, чо. По мелочи. Чисто так. Бывает больше. Но времена поменялись, телевизионное благополучие усилилось, реальное ослабло, и "соточка, так, чо" порой перерастало и в "пару соточек, чо" - при чем, вины Радика тут не было, так многие говорили. Даже грузчик у них на складе, в разговоре со знакомыми, упоминал волшебную соточку, хотя получал двадцать тысяч.
- Да вот пытаюсь в одно дело попасть, - сказал Радик, - но там не знаю. Сейчас все сложно. Люди говорят, дело нормальное - баблос там может быть реальный.
- В Америке....
- Пацаны сейчас смотрят, ну, сейчас не вариант отжимать. Прокуратура (сказано было так в нос, что "у" аж загудело, подчеркивая важность сказанного)....
- В Сирии же получают Американцы....
- Вадя... Он судья.
- Кстати, Америке на этот раз все же кирдык
Да, Миша жил с мамой, работал в местной школе, и, главное, являлся большим американоведом. Суть же американоведения проста - у Америки огромный госдолг, очень скоро по долгам начнут спрашивать, Америка разделится на множество мелких штатов, и начнется война за дележ.
- Да кто его знает, Миш, - ответил Радик, - все говорят, что развалится, а она все не валится. Да теория-то теорией, а один типуля уехал, ему там нравится. Правда, мне тоже не нравится Америка - все там не так, козлы, короче. Ты, ну так или не так, а бабок много. Я же читал Хазина - все везде одинаково, просто одни много схватили много, а другие - мало, и никакой разницы нет. Общественный строй везде одинаковый. Кто уехал, обычно не жалуется. А Орла, слышь, поджали - он еще давно говорил, что хочет купить должность главы на районе, ты, так он купил. Ты! Так и лавашово было! И я тебе скажу, лаваш порой был очень большой, и он же сынулю отправил в Америку, сначала думал, его кормить, а тот наоборот - его кормит. Короче, начал пирог сужаться, Орла, ха-ха, выкинули из дела и начали доить. Начал башлять, тут его за руку - слышь. И всё. И еле откупился, чтобы не посадили, и взял манатки, в общем, всей семьей уехали в Америку. У сына зарплата 5 штук. Все сидят на его шее и ждут, когда закончится виза. А что потом делать? Пацан-то останется, а они?
Не смотря на отступление от темы, Миша не унывал и говорил, не останавливаясь. Происходило это, впрочем, постоянно - не было ни одного визита, чтобы не обосновал теорию гибели Америки, где назывались даже некоторые даты. Да, на работе про Америку поговорить было не с кем, поэтому, он просто накидывался на любые свободные уши, и здесь уж человеку никак нельзя было отбиться.
Радик на какое-то время совсем потерялся. Тетя Надя, сидевшая рядом, улыбалась острому уму сына. Да, невероятный он был эрудит - а ведь не ценили его на работе должным образом.
Дошли до Ротшильдов.
Дошли до Рокфеллеров.
- В мире все одинаково, - сказал Миша (раз в двадцатый)
В свое время Радик со всем соглашался, однако, жизнь менялась, и менялся, прежде всего, вес и состав карманов. Впрочем, книга М.Хазина о мировом кризисе его абсолютно устраивала - кризис, получалось, никуда не делся, он лишь усилился, и тут могла возникнуть такая ситуация: с Америки бы вдруг все стали взымать долги, Америка бы крякнулась, начался бы хаос - но в стране, где люди объединены вокруг лидера, все бы оставалось стабильно. И суть вырисовывалась тут совсем однозначная - существует заговор. Россию хотят развалить. Что в деревне Пауково, что в Барселоне - везде одинаково. И там, и там - хозяин. Кто первый схватил, тот правит. В Пауково в 90-е схватили, в Барселоне - в 15-м веке. Надо не переживать, не дергаться, помнить о том, что в Европе кругом черножопые, сплачиваться вокруг лидера.
Если бы Радик собирался остаться у Миши, то купил бы пива, но - "там, слышь, встреча с людьми". И, в подтверждение, ответы на звонки:
-А?
-Да.
-Ты, созвон.
- Да, братан, на телефоне.
- А?
- Его нашли?
- Ты, если найдут, сообщи.
-Чо-а? А_а? Не понял. А_а?
- Слышь, я на трубе.
Вроде бы и нагл был Радик, но нечем было теперь похвастать на фоне того мирового кризиса, о котором писал в своей книге М.Хазин, но который, почему-то, в странах кризиса никто не замечал. С одной стороны, можно было оспорить Мишу - но, правда, был пример Коляна - он пытался организовать дело в штатах и тут же попал в тюрьму. Плюясь, из Америки он вернулся и стал делать все как прежде. И правда - тому забашлял, да тому, да третьему - да и дело спорится, и все пучком.
Радик прочитал книгу М.Хазина и сам, и теперь мысль о кризисе сопровождала его на каждом шагу. Но тут был вопрос - далеко не всеми удавалось об этом поговорить. Занятые ДЕЛАМИ ЛЮДИ нормально, чо, косили бабки и ни о чем не думали, но некоторые слышали о Хазине, и многие были согласны, базируясь на том, что в Европе много черножопых. (Помнишь, телка такая, вся, нафуфренная - поехала в Париж, черные, черные кругом!)
Прошло часа полтора, но жар из Миши еще не вышел, и он продолжал вещать:
- Воровство из бюджета создано в Америке. В Америке всегда больше всех воровали, и тема "дураки и дороги" - это американская тема. Нам навязали ее либералы. На самом деле, у них нет дорог, но они перекидывают это на нас.
- Я считаю, пару ударов ядерными зарядами по Йеллоустону, и Америки не будет. Не понимаю, почему Путин тормозит?
- Нет, не все так просто.
- Да я считаю, если бы не ПорОшенко, сейчас бы гораздо лучше было с экономикой,
- Кстати, - сказал Миша со вкусом, - голодомора не было, он был в Америке. В Америке во время голодомора погибло 8 миллионов человек. Я ходил в гугле по Америке, гугл-мэпс, ты знаешь, у нас в Гусево, ну или в Куличах, даже в хуторе Красном, и то лучше, чем во многих городах США. В Чикаго нельзя из дома выйти, а в Гусево вышел - хочешь трезвый, хочешь пьяный, иди куда хочешь. Да на Коровяк мы ездили, у нас была школьная акция, мы ездили по школам района и проводили конкурс - в Коровяке, я тебе скажу, очень хорошо, там такие люди! Хорошие дворы, все школьники здороваются. Все очень образованы. Если сравнивать школу Коровяка со школой какого-нибудь Нью-Йорка, то окажется, что школьники Коровяка в разы образованнее. Ну у нас же есть либералы! Они тебе сразу же провопят, что Америка - это все, и что все надо делать, как в Америке. Между тем, мы создали самую сильную армию в мире под шумок. Была проведена сложная многоходовка, в ходе которой американцы думали, что у нас все развалилось, и правда - специально создавалась завеса. Но под шумок был сделан гениальный ход. Да, либералов слишком много, но сейчас самая большая опасность - это распад Америки. Пятый флот будет драться с Шестым с применением ядерного оружие, мир упадет в средневековье. Все дело в том, насколько мы сплочены. Либералы тужатся, пытаясь назвать капитанов российского бизнеса ворами. Нет, ну может, что-то и воруется. Но это - наша, русская черта! Как же без этого! Зато у меня поднялась зарплата! Я получаю двадцать две тысячи! Плохо, что ли?
Чаю было выпито много, а Миша даже налил себе пару раз - это был подпольный коньяк, что везли поездами из Северного Кавказа в пятилитровых канистрах, хотя и не всегда было понятно - коньяк это или, например, крашеный разведённый спирт. Впрочем, Радик не пробовал - ему еще надо было ехать назад.
Вышли курить - Радик не курил, но и Миша не курил - просто в порывах страсти иногда доставал он сигаретку, и, потягивая, продолжал свой спич.
Набежали тут собаки и крутились, виляли хвостами, подлаивали. Собаки сплошь были тут одинаковыми - целое поколение дворняг-клонов брало свой исток от Тузика, жившего еще в ту эпоху, когда Радик ходил к Мише на кружок. Но, спрашивается, как же Тузик так расплодился? Так ведь дело тут нехитрое - надо, чтобы была сучка - да ведь и была сучка. Сначала это была Жучка, потом - собака Катька, ныне же имела места очень маленькая и дородная Дашка, которая, как бы это ни выглядело, была родительницей всех остальных собак - и все тут были кобели. Один был отец другого, и мать была - Дашка, а сын его был и мужем Дашки, и от него был еще один кобель, и так эта очередь росла, численность увеличивалась. Невероятная биологическая карусель.
- Чем ты их кормишь, - хихикнул Радик.
- Хлебом.
- Много хлеба едят?
- Да так себе. Да много кормить не надо.
И добавил, потрепав одного из кобелей за шкирку:
- Шарик. Ишь ты, Шарик, Зубошарик, философ! Философ у нас Шарик! Все такие зубастые, а этот - философ. А Витька - волк. В-в-в-в-в-о-о-о-о-лк! Умный волк.
Волк на деле был куцоват, лысоват - большая проплешина имелась в районе хвоста, да и, потом, Радик со всеми этими собаками был хорошо знаком. Так, в прошлый раз решил он шашлыка пожарить - идея эта его так сильно озарила, что он тут же прискакал. Как готовили место для жарки, так Радик раз пять вступил - но что делать, искусство требует жертв. Впрочем, и два шашлыка назад было так же - продуктов переработки жизнедеятельности имелось кругом весьма много. Целый завод был. Миша, конечно, убирал, а потом выносил в ведре в овраг - но далеко не все удавалось убрать.
- А вот Гурий, - сказал Миша.
Гурий был немного менее куцым, чем Витька, зато полуглазым.
- Гурий не видит! - закричал Миша, переходя на фальцет.
Какой-нибудь человек и вскрикнул бы, услышав этот крик. Радик усмехался вроде бы и с иронией - и правда, выглядело это совсем странно - держать столько кобелей и одну суку, но с другой стороны - он признавал ум Миши и его понимание политической ситуации, мирового кризиса и вредоносности Америки. Да, для Радика общение с Мишей было настоящей отдушиной, а уж что говорить про Мишу. Собеседника он вообще не отпускал, пока не упаковывал в свои знания по полной.
- Я вот думал, - проговорил Миша, - ты знаешь, однажды я ехал на велосипеде и чуть не упал. Меня осенила идея! Я вдруг понял. Я вдруг понял все! Понимаешь? Я вдруг понял - как я мог раньше этого не понимать? Это так просто, но простые вещи сложны. А еще говорят, не бывает озарений!
- Что ты понял? - усмехнулся Радик.
- Все. Я тебе говорю. Я понял суть всей жизни на земле! Всей жизни, понимаешь? Люди ломают голову, думают, что все сложно. Не знаю. Я же не говорю, что я гений, хотя - как знать. Как знать. Суть жизни, бытие, возникновение. Главное - смысл. Мы же думаем, что жизнь понять нельзя, и что или бог, или инопланетяне! А все просто!
С большим жаром говорил все это Миша, очень большим.
- Ну и в чем же суть? - спросил Радик.
- Да! Я тебе говорю! Я тебе говорю, что я понял всю сущность, биологический смысл и тайну происхождения! Происхождение и мотивация! Я понял это, наблюдая за собаками! Если бы я опубликовал это открытие, то, возможно, я был стал известен! Пойми! Ты понимаешь, что многие ученые прыгают, потому что им сказали англо-саксы, что надо прыгать! Все хотят делать так, как указывают англо-саксы. Знаешь, конечно, надо все собрать. Надо даже записать. Да, все времени нет.
- О, Миш, а опиши. Приколи.
- Да понимаешь, надо. Я все понимаю, что надо. Мысль зреет, и я уже созрел. Понимаешь, все дело в лидере! Когда я смотрю на них, они же такие непосредственные. Они же все время кусают друг друга, но они до конца не закусывают! В чем же смысл, что они до конца не закусывают? Значит, дело не просто в борьбе, дело в чем-то другом. Это и есть механизм, который управляет всем живым! Когда лидер сильный, все собаки ему подчиняются.
Теория Миши звучала примерно: собаки покусывают! Дело в том, что собаки, особенно вечером, перед выдачей пайки из хлеба и остатков супа, страстно бегали за Мишей и хватали за штаны.
- Покусывание - это не просто так, - заявил Миша, - это биологический принцип лидера. На основе этого я и вывел теорию Лидера. Именно поэтому я чуть не упал с велосипеда, когда поехал на участок, чтобы обрывать вишню. В мире обезьян все было так же, и обезьяна покусывали лидера - и любовь к лидеру произвела сплочение, и на этой основе появилась лишняя энергия, которая стала перетекать в мозг. Мозг стал развиваться. Так появился человек.
- Хочешь сказать, что все так просто? - спросил Радик.
- Именно! - Миша закричал так громко, что залаяла соседняя собака, черный до синевы низкий старик Тобик. - Именно! В мире все устроено очень просто - все живые существа обладают квантом энергии, и они постоянно друг друга испытывают, и если у какого-то существа этой энергии больше, его испытывают еще больше, и, в принципе, это - то же покусывание. У нас на работе все точно так же. Но когда директора боятся, то покусывают благоговейно. Они покусывают и уважают! Но если они почувствуют, что директор слаб, на смену тут же придет другой лидер. Именно закон стаи привел к появлению разума у обезьян. Все гораздо проще, чем думал Дарвин! Дарвин - это англо-саксы. Это в их обществе существует такое понятие, как демократия, которое, на самом деле, не выражает ровным счетом ничего. Демократия - это жизнь за счет других. А на самом деле, в семнадцатом веке...
Да, начались тут отрывистые, одинаковые по интервалу, смысловые скачки:
- банки придумали евреи
- Рим пал
- Китай не сможет, уже никогда
- На Венере жизни нет, просто англо-саксы придумали очередной распил
- Когда лидер ослабнет, его закусают
- Наш лидер таков, что его не закусают
- Сволочи в блогах пишут
- блогеры молятся на англо-саксов
- скоро падение Рима, а мы, сплотившись.....
- бабы, бабы дуры на работе
- хочешь изменить мир, начни с себя, убери во дворе (Радику при этих словах стоило усмехнуться, так как он в очередной раз вступил)
- А я все же думаю, были ануннаки, чо, - заявил Радик, собираясь уже уезжать. Он никогда не задерживался надолго, - посмотри ролик, я скину тебе ссылку, на ютуб, слышь, мужичок классно раскладывает эту тему.
- Так это и либералы говорят, что были аннунаки, - возмутился Миша, - и Навальный за аннунаков. Это в англо-саксонском мире есть аннунаки. А все просто. Все очень просто. Принцип постоянного покусывания лидера - это проверка, силен ли он еще или уже надо готовиться. Но, если он все еще силен, то его идея крепка, хотя у собак идея и не так выражена. Но они умны. Собаки умные.
Тут он закричал фальцетом, словно подавая команду стае:
-Са-ба-ки.......
Радик от крика этого вздрогнул, но надо было терпеть - много умных слов говорит Миша. Много книг он прочитал.
- И в человеческой стае главное - лидер, лидер - это не всегда тот, кто сильнее, но тот, кто является регулятором. Когда лидер падает, его закусывают - это закон стаи. Раньше среди моих собак главный был Шакал, но потом он потерял лидерство, и его закусали.
Шакала Радик видел - это был согбенный старик, который постоянно бегал на трех лапах, всякий раз с разной конфигурацией - его постоянно кусали за лапы, и потому он прятался в сарае. При том, в сарай и зайти было нельзя - Шакал где спал, там и гадил, и все это выглядело крайне неприглядно. Если Шакал пытался выйти и нагадить в палисаднике, его тут же ловили другие псы и начинали трепать за все части тела.
- А ведь некогда он был Лидер и производил потомство, - заметил Миша, - но часы любого лидера сочтены. Точно также сочтены дни Европы и Америки, потому что они, пытаясь играть в демократию, отошли от основного принципа природы - чти лидера, так как именно почитание лидера двигало эволюцию. Но, как я уже сказал, и любовь, и ненависть к лидеру. Страх перед лидером.
Когда Радик выходил из калитки, его схватили за ногу - штаны прокусили, но до ноги не достали. Кто это был? Миша принялся кричать, разгоняя псов, но Радик уж был в безопасности. Машины он менял довольно часто, но, чаще всего, это были и не его машины - тут имели всяческие движения, и машины для всяческих дел ему выдавали из общака. Да, на словах тут завсегда было лучше, чем в жизни. Торчал Радик 8 миллионов банку, а потому, надо было постоянно теряться, все оформлять не на свое имя. Банковская карта, номера телефона - на имя подруги. А, чтобы еще и водительские права не забрали, он поменял фамилию. Был Петров. Стал Соколов. Вроде бы - все пучком братан, верчусь, есть бабло, чо - да вот практика оказывалась намного прозаичней.
А был уж вечер. Ехал он назад, так шли звонки, и длинными очередями. Отвечал он глухо, в нос - унифицированные темы, привычные дела, дежурные фразы, может быть - что-то другое.
- А?
- Когда?
- А?
-- Чо? Где? Я его не нашел.
- А его нашли?
- Слышь, а кто его ищет? Может, он хочет соскочить не отдавать?
- Братан, здорово. А? Когда?
- а___________А?
- Созвон.
- Я на трубе, братан.
Все это выглядело вроде бы так же бодро, как и в прошлые годы, но что-то было не так. Миша связывал спад со скорым опаданием мира в пропасть, предлагая готовиться - да и мама Миши постоянно твердила о том, что пора заготавливать продукты. Купить, к примеру, пару мешков риса, макарон, прочих круп. Мишу думал о фраерке, который "не хочет отдавать", о том, что "когда Бобр упадет, надо знать момент и вовремя выхватить", но ныне это были только слова. Слова, и да все. Да и ездил Радик теперь спокойно, не то, что раньше, когда у него была поддельная милицейская корочка.
Да. Гайки закручивались. Но и вечер постепенно закручивал гайки - сначала было задушено солнце. Спокойно, без трепета - был оно, а вот уже и опустился занавес сумерек, и первая звезда - какая-та очень большая, как-то нескромно-раздутая, зависла над полями, через которые шла трасса. Свет многочисленных фар дробил темноту. Сотрудники ДПС, удобно устроившись в месте, где разметка представляла непонятную для водителей кашу, начинали доение. Радик ничего не боялся - у него были номера судьи. Если б его остановили, он бы спросил, немного сверху вниз: