Рок Сергей : другие произведения.

C.Theory draft (ранний драфт)

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

   1Красный мотоцикл
  2. Город Фидер
  3. Агрессия
  4. Красный Мотоцикл
  5. Изучение фидера
  6. Новое время
  7. Мировой дождь
  8. Другая Акимея
  9. В Сенеже
  10. Световая бомба
  11. Книга таен
  12. Время и тайны
  13. Пещерный мир
  14. Глаза пещер
  15. Стихи Птицы Гочс
  16. Жизнь в средние века Эпохи М.
  17. Протуберация
  18. Начало войны
  19. Глубины
  20. Хаос
  20. Победа и гибель земли
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 1
  Красный Мотоцикл
  
  
  
  
   В лицах сверстников Марса Брайнера обитала сложность. С Марсом же ничего подобного не происходило, так как половина вещей была ему пополам. Если говорить о предметах, то и предметы подпадали под эту категорию. Если ж затрагивать более глубокие моменты, то здесь можно было писать целые оды пофигизму.
   На словах очень многие верят в судьбу.
   Также, одной газете, как-то рассказывалось о человеке, которого считали отцом современного пофигизма. Он был с бородой и шел по земле в полосатых штанах.
   Но на деле - это очень многогранно. Я, пожалуй, стану утверждать, что быть пофигистом на деле почти невозможно. Как правило, присутствие оного никак не сочетается с какими-нибудь теориями.
   И у Марса все было достаточно сложно.
   В одно очень яркое утро он пришел на улицу имени А.Шурфа, место сосредоточения странных личностей, необычных глаз и душевных испарений. Улица эта была короткой и узкой и напоминала туннель. По обеим стенам этого туннеля висели картины, от вида которых можно было сойти с ума. Художники курили, и нельзя было в точности утверждать, что они просто так курили. Фигурки неизвестных существ встречались то тут, то там.
   Чего хотел Марс?
   Он и сам не знал.
   Быть может, он просто хотел удостовериться, что улица именно А.Шурфа заполнена именно людьми, а не чем-то еще....
   Возможно, ночью ему приснился самый странный сон на Земле, и теперь ему был необходим энергетический всплеск. Конечно, он мог найти и другой способ. Так обычно поступают поэты и мыслители. Но Марс не был ни тем, ни другим. Его вряд ли интересовали тематические изливания в системе.
   Скорее, он ждал, что жизнь сама раскроется, будто слабый соперник. Откроются двери, и он войдет.
   Так бывает с теми же очень чувствительными людьми, о которых я только что напомнил, но разница здесь велика. Ожидание вряд ли можно назвать чем-нибудь иным, кроме самого себя. В начальной фазе оно очень ярко, хотя и неопределенно, затем перетекает во Вселенское, и тогда у авторов могут зародиться вполне приличные вещи. Если же опоздать с ожиданием, затянуть его, не переделав в плод, все может закончиться не очень хорошо.
   Точно так же сидит на берегу, у разбитого корыта, старуха.
   Вы думаете, что она теперь уже не сидит? Это - как еще сказать?
  
  Когда сон заставляет человека теряться, скрываясь в суете иной осени, все бодрствование перетекает в сплошной кинофильм. И это - те же ожидания. Вот, скажете вы, если бы взять и выплеснуть все это не творчески, а - по-настоящему. Например, полететь.
   Можно забраться на крышу небоскреба и осмотреть синие стекла соседних высоток.
   Они хороши и задумчивы.
   Можно помахать ногой над пропастью, ощущая холод под лодыжками.
   Но потом ждет возвращение.....
  
   Марс знал всех художников, которые собирались в Шурфе. Здесь можно было находиться долгое время, предаваясь легкому, колышущемуся сумасшествию. Но каждая проведенная здесь минута была опасна. Окна в иное затягивали. Марс боялся, что он прямо сейчас отправиться туда - некоторые холсты и впрямь источали ветер.
  
   -Что ищешь, Марс? - поздоровалось с ним неопределенное существо, которое звалось Перпендикуляром.
   -Я и сам не знаю, - ответил он.
   -Это всегда так, - заметило Перпендикуляр, - если ты не знаешь, чего именно хочешь, и тебя словно гоняет туда сюда, значит, тебя зовет Великая Река.
   -Откуда ты знаешь? - спросил Марс.
   - Я знаю, - ответило Перпендикуляр уверенно.
   -Не знаю. Я не привык открыто это обсуждать, - сказал Марс, - хотя я не уверен, чтобы с тобой нельзя было говорить об этом. Но.... Знаешь, это такие правила. Просто правила. А у тебя странные картины. Сдается мне, что это - Птица Гочс.
   -Нет, это не Птица Гочс, - возразило Перпендикуляр.
   - Видишь, - вздохнул Марс, - если это не Птица Гочс, то я - японский городовой. Но, между тем, ты утверждаешь, что это - не Птица Гочс, значит, ты и понятия не имеешь о том, что говоришь. Поэтому я понимаю, что в моих представлениях, Великая река - это одно, а в твоем - это просто какой-то эпитет.
   -Ты зазнаешься, Марс, - проговорило Перпендикуляр.
   -Нет. Просто я знаю, о чем я говорю.
  
   Птица стояла на одной ноге, на ровной, словно стекло, поверхности сине-зеленых гор. Это была одна из тех птиц, что живет в любое время года, олицетворяя равенство всех птиц, так как известно, что все они - часть тела Большой Птицы Гочс. Любая Птица - это она, а Она - это любая Птица, и с этим невозможно поспорить. Когда Птица возвещает о полночи, те жуки, что не успели заткнуть уши, погибают. Но разве бывают такие дураки среди жуков? Зато все живое переходит в другое состояние ночи.
   Услышав однажды крик Птицы Гочс, ты уже никогда не останешься прежним. Это меняет тебя внутренне. Крик прошибает все твои ментальные накопления, взбивает твою психику в пену.
   Те народы, что живут в отделении от Реки, не знают вдохновения. Да, они своеобразны, в них есть что-то другое, чего никогда не понять обитателям побережья. Возможно, вся прелесть бытия именно в этом.
   -Это - стилизация под Сашу Маслова, - заметил Марс, указав на портрет светловолосого парня.
   -Это вовсе не Саша Маслов, - ответило Перпендикуляр, - много раз слышал о нем, а все никак не могу взять в толк, кто он такой.
   -В том-то и дело, - произнес Марс.
   Он присел на каменную тумбу, закурил и продолжил:
   -Саша Маслов - велик и ужасен. С ним просто нельзя совладать. Он - не человек. Я бы, конечно, не стал утверждать, что он - античеловек, хотя, возможно, все обстоит именно так.
   -Ты хочешь меня удивить? - спросило Перпендикуляр.
   -Вовсе нет, - ответил Марс, - разве в Шурфе возможно кого-нибудь удивить? Я просто рассуждаю. Мне захотелось сюда прийти. И вот - я пришел. Больше ничего, знаешь.
   -Это нарисован Краббь.
   -Краббь?
   -Краббь?
   -Да.
   -Что это?
   -То есть, кто, а не что. Человек, разумеется.
   -Звучит, как некое состояние человека.
   -А вот и он.
  
   Марс обернулся. Он бы и не удивился. Хотя Саша Маслов уже давно, как исчез, и некоторые знатоки предполагали, что он пропал навсегда. Этим, на самом деле, очень многое объяснялось. Говорили, что Великая Река закрыта.
   Даже сам Сергей Крабов, ближайший соратник Саши Маслова, был постоянно замечаем в различных увеселительных местах, где он создавал ощущение простого, не озабоченного злом паренька.
   Когда к Крабову подходили, он охотно здоровался, делясь впечатлениями.
   -Нет, не знаю. Ничего не знаю, - говорил он, - он ушел. Наверное, больше не придет.
   -А что, правда Ворота теперь закрыты?
   -Закрыты, закрыты, что тут такого?
  
  
   Но это оказался вовсе не Саша Маслов, и уж, конечно же, не Крабов. Краббь был гораздо старше Марса. Хотя по здешним меркам он вряд ли мог считаться настоящим художником со стажем, все же для Марса он выглядел более, чем взросло.
   -Привет, - проговорил Краббь, протянув теплую ладонь.
   -Привет, - Марс поздоровался охотно.
   -Это книга хаотических изъяснений, - пояснил Краббь.
   Марс повертел головой, пытаясь понять, о чем же именно идет речь, и вот книга появилась прямо перед ним - толстенный кожаный переплет со странным знаком, как будто выжженным.
   На самом деле, это был один из знаков со стен Древнего Бора. Хотя в точности об этом нельзя было утверждать. Весь Бор был испещрен знаками. Полагали, что в незапамятную эпоху именно Бор являлся Книгой Жизни. Все эти надписи - системный язык, на который опиралась древняя машина. Перезагружаясь, она считывала знаки со стен Бора и грузила их в свою память. Потом, после катастрофы (если только это правда, если только она была, катастрофа), знаки Бора уже не имели никакого значения. Машина перешла на новую систему, а город-файл остался в качестве назидания.
   Все это говорило лишь в пользу того, что Великая река была флуктуацией одной из мегамашин.
  
   Если ж она существовала сама по себе, то тут явно было что-то иное.
   -Классная книга, - сказал Марс, - где взял?
   - То, что она классная, я знаю, - произнес Краббь тепло, душевно, - а я знал, что тебя встречу.
   Марса удивил этот тон.
   Так уже могло быть? Но это невозможно! Схожесть? Или это - даже полная очевидность? Но ведь он всегда говорил так! Он мог быть каким угодно.
   Саша Маслов!
   Но нет, не может быть!
  -Ты меня знаешь? - спросил Марс.
   -Я немного слышал о тебе.
   -А.
  -Так, мельком. Может быть, в толпе. Читал?
   -Не знаю, - пожал плечами Марс, - я не то, чтобы увлекаюсь. Просто мне иногда попадают в руки интересные вещи. Кое-что я прочитываю. Надо посмотреть. Можно?
   -Я хотел почитать вслух, - сказал Краббь одухотворенно, звездно.
   -А....
  -Я тоже хотел найти это, - сказало Перпендикуляр так, будто речь шла о настоящем засекреченном знании.
   -Нужно знать коны, - пояснил Краббь.
   -Что за коны? - осведомился Марс.
   -Есть каналы, - ответил Краббь очень медленно, вальяжно, - по которым в наш мир попадают различные предметы.
   -Это не может перебить истинность, - перебил его Марс, - я точно знаю. Ничто не может попасть к нам. Это закон! Я еще не разу не встречал человека, который сумел бы что-нибудь пронести! Скорее, это запись по памяти.
   -Э, молодой человек, резкий ты, однако, - улыбнулся Краббь.
  -Напрасно ты это, - ответил Марс спокойно, - я ведь ничего не заявляю. Я говорю лишь то, что мне известно. Хотя да, я понимаю, не все знают, что я осведомлен. Но я же это не рекламирую. Впрочем, да, вы ничего об этом не ведаете. Даже и Перпендикуляр- и он не знает.
   -Это обычное дело, - произнес Краббь снисходительно, - очень часто молодые люди думают, что они - единичные экземпляры. Я тоже раньше таким был. В этом нет ничего страшного.
   -Речь не об этом идет, - ответил Марс.
   -Да, конечно. Речь шла о книге. А ты заявил, что настоящая Книга никак не может попасть в наш мир.
   -Нет, я не сказал, что - настоящая, - возразил Марс, - я вовсе не имею в виду, что все то, что может к нам попасть, настоящее. Я как раз считаю, что все это и есть самое, что ни есть, не настоящее. Думаете, да нет, вы уверены, что я заблуждаюсь. В том-то и дело. Вот Перпендикуляр, он, например, не знает, кто такая Птица Гочс. Но он тоже, как я вижу, берется спорить.
   -Я знаю, кто такая Птица Гочс. - ухмыльнулся Краббь, - но ты так заявляешь, будто самолично встречался с ней.
   - Знаете, я люблю пафос, - ответил Марс.
   -При чем здесь пафос?
   -Когда ты идешь темной ночью, где во тьме черны даже мысли леса, и ты слышишь каждый шорох, каждый вздох каждого насекомого, тем более, что тебя этому учил сам Сергей Лун - это такой идентификатор Луны в шляпе, и Луна и не Луна, то ты понимаешь, что такое настоящая полночь. Просто так - нулевой час - это ерунда. Нет, это другое. С настоящей черной полночью никогда и ничто не сравнится. В эту полночь кричит Птица Гочс.
   -Интересное мнение, - заметил Краббь, - весьма интересное. Я, правда, ни разу не слышал об этом крике и об особенной пафосе полночи. Но все может быть.
   -А в книге, в ней ничего об этом?
   -Нет. Хотя я не все прочитал внимательно - некоторые части я пролистывал, но там уж точно ничего такого не было.
   -Это искривленная книга.
   -Марса можно понять, - сказало Перпендикуляр, - спроси любого почитателя хаотической теории, и он расскажет тебе много своего. На самом деле, очень много толкований. Каждый волен допридумать что-то свое. Так уже было с некоторыми известными книгами. Начитавшись, навооброжавшись, молодые люди просто не знали, куда им деться от этого переполняющего душу чувства. Начались всяческие ролевые книги. Стали сочиняться продолжения.
   -Что-то ничего не понял, - произнес Марс, - какие такие книги? Я вообще не о книге речь веду.
   -О чем же, если не секрет? - спросил Краббь с веселым сарказмом.
   -Я вас понял, - ответил Марс, - я, да, я тут немного напутал. Вы правы. Стоит с вами согласиться. Здесь действительно много, что напридумано. Я просто имею свое собственное представление о персонажах.
   -А хаотический календарь?
   -Понятия не имею, о чем речь, - проговорил Марс.
  
   На самом деле, Брайнер был уверен, что он - в курсе всего, но выходило так, что он вовсе и не в курсе, а кто-то другой, более осведомленный, может теперь устанавливать правила игры. И почему не он сочинил этот календарь? Ведь была же мысль. Ведь думал же он, что нельзя оставлять такие идеи просто так, на произвол свободного полета - обязательно что-то случиться, и чья-нибудь раскрепощенная голова обязательно поймает ее, и - пиши пропало. Это не так уж и не важно. Особенно, с учетом того, что вряд ли человек, сочинивший хаотический календарь, видел первозданный хаос.
   Сам хаос.
   Все остальное, включая Великую Реку и ее берега - это крошки хаоса, перемешанные с молекулами порядка.
   Даже супермашины.
   Даже космические корабли, стреляющие реактивными струями по всей длине Солнечной Системы.
   Даже он сам.
  
   Впрочем, всегда хочется, чтобы ты был одним единственным. Так сделано. Ничего не остается, как в своем вечном развитии пытаться повторить первичное существо.
   Это сочинитель наверняка теперь какой-нибудь скользкий гуру. Он так громко кричит, что все его ученики не имеют права голоса.
   Он утверждает, что он - это Он.
   Как правило, из этой сентенции больше ничего и не вывести.
   Марс, конечно же, слышал о появлениях Храмов Хаоса, с существованиями которых и мог быть связан календарь. Но он и не подозревал, что это зашло так далеко. В его представлениях, это не уходило дальше гоневных тусовок - фенечки, тяжелый рок, панкуха, хаос, изображение таинственных грез на футболках, на руках, на глазах, прически с стиле Братьев По, разные там подглуповатые лозунги. Нет, нельзя сказать, чтобы ему это не нравилось. Но он, как никто другой, знал об этом не понаслышке, ибо его отец был одним из первых, кто начинал работать на супермашинах, использующих генерации космического плазмоида.
   Да, поначалу все уходило не дальше Саши Маслова. Хотя, и сам он, Великий и Ужасный, стоил немалого. Но, как бы то ни было, он был единственным, кто умел воздействовать на мир материально.
   Больше - ни одного доказательства.
   Скорее, все иные миры можно было назвать совместными грезами человека и машины. Но и здесь было отличие - если Перпендикуляр и Краббь и правда не знали, о чем речь, то были и те, кто знал и не кричал, чтобы не разрушить эти криком их собственный доступ к системе. Их можно было определить в отдельную касту, но никаких званий не было.
   Если ж только, Краббь.....
   Но нет, это не он.
   Марсу было известно, что чудес нет, и все завершиться в самом скором времени - финансирование супермашин должно было прекратиться в связи с большими расходами. Вместе с ними должны были уйти в небытие и удивительные страны, порожденные совместным воображением электроники и ничего не подозревающих людей. Вся проблема была в том, что ученые ничего об этом не знали. Нет, они знали, конечно, но ни один из них там не был, а потому они и понятия не имел, как далеко все зашло. Можно ли теперь отличить реальность от нереальности? Они, конечно же, могут. А те, кому дозволено проходить Ворота, помалкивают - они знают, как все хрупко.
   Разнузданные толпы на дискотеках слушают музыку групп с хаотическими названиями. Огни заливают их зрачки. И все это - всего лишь эхо. Никто ничего не знает. Но, чтобы знать, недостаточно желать.
   Можно биться головой о стенку. Это ни к чему не приведет. Другое дело - если ты родился и уже все знал. Ты просто не имел понятия, как об этом сказать. Когда же тебя научили, оказалось, что вместе с знаками и системами в тебя просыпалось слишком много мусора, от которого просто необходимо избавиться.
   -Можно почитать? - спросил Марс.
   -Знаешь, я как-то не склонен давать книги малознакомым людям, - ответил Краббь классически, на что Марс и не обиделся, - впрочем, я могу почитать вслух, если тебя устроит.
   -Устроит, - ответил Марс, - только читать просто так нельзя. Такие книги не читают без вина.
   -Это верно, - ответило Перпендикуляр.
  
  Хаотический календарь
   14.05. Плавающий Новый Год
   14.05-21.05. Месяц Кошки Унтерлугауэрр
   22.05.-25.05. Сахарный Ветер
   26.05-29.05 Реликтовый Час
   30.05. Аркады Святого Зайца(2500 аркад)
   31.05. Волосы Поля
   01.06-08.06. Открытие Архива Секунды
   09.06.-20.06. Месяц Бога Ветра Эу.
   21.06.-30.06. Месяц Архейской Осы
   01.07. Месяц Злых Месяцев
   02.07.-04.07. Капля точки "Ноль"
  05.07. Час Противоречий
   06.07-15.07. Разворачивание Волка-Росписи
   16.07.
   между 15.00 и 15.30 час Месяц Лени Лунных Кошек
   16.07.-22.07. Месяц Иосифа Мраморного
   23.07.-30.07. Месяц Прозрачной Машины
   31.07.-1.08. Месяц Открытия Мордвиха
   12.08. День Явления Первого Пальто
   13.08.-21.08. Месяц Отскрижаленных Насекомых
   22.08.-23.08. Месяц Ловли Свиньи-Дикообраза
   24.08. День Всех Сияний
   25.08.
   02.00час - 04.00 час Час прогулки Сергея Смерть
   25.08
   23.55 час - 00.00час Час Рождения Коня Дядюшки Пургатория
   26.08. День Пятого Пальто
   27.08.-31.08. Пробка
   1.09. Нейтральный день
   02.09. Месяц Зеленых Охотников
   03.09. Рождение сигареты Сергея Луна.
  
   04.09.-21.09. Субботники в Аду.
   22.09-
   29.09. Месяц Славного Похихикивания
   30.09. День Иоганна По
   01.10-09.10 Сретение Земли Нерусской
   10.10 Спор С.Машино со Свитчером
   11.10 Рождение Свинцовой Бабочки
   12.10
   11.00.час-12.00час Вечерняя Кровать.
   12.10
   12.00час-17.10час Плавление Петра Витиеватого.
   18.10 День Боастатора
   19.10-24.10 Откусывания от Земли Нерусской
   25.10 Явление Зе механических желаний-40.
   26.10. -30.10 Падение М-Сио на Землю.
   1.11 Месяц Кошки Сиа.
   02.11-10.11 День встречи двух Сергеев.
   12.11-15.11 Учет костей Заисами.
   16.11-18.11 Парение магического автобуса.
   19.11 Остывание Земли
   20.11-25.01 Гагатовая Ночь
   02.01 День Зачешуения Ящерицы Бо
   26.01-01.02 Восхождение Зазывающего Краба
   02.02-06.02 Свадьба Мертвых Сел
   07.07-10.02 Разгибание Гнутых Волков
   11.02-15.02 Месяц Графа Кольцо
   16.02-19.02 Покров Праматери По.
   20.02 День Фиолетовых Хвостов
   21.02-22.02
   19.00час Проблеск Зибо из Антипространства
   23.02-25.02 Месяц Коня-Огня
   26.02-01.03 Месяц Фуцена
   02.03-10.03 Затвердевание Камбия
   ( в этот месяц приходят кайфы усталого мозга)
  
   11.03-20.03 Месяц Цветения Шестого Пальто
   21.03 Месяц Гуя
   21.03 Встреча Гуя и Куя.
   21.03.-10.04. Листопад Сатурна.
   21.04-21.04 Месяц Птицы Гочс
   22.04-25.04 Оплодотворение Земного Ядра
   26.04-28.04 Кипение вечернего Масла
   29.04
   22.00час-00.00час Час Карт Зверей
   30.04. Уход Саши Маслова в иные миры
   01.05 День Перелетных Лесов
   02.05-05.05 Нерест Рыбы-Каталог
   06.05-10.05 Усь-Месяц
   11.05-13.05 Ремень
   11.05 День Гибели Иеронима Го
   12.05 День Огуречных Сумерек
   13.05 Йыытс
   13.05
   23.00час-00.00час Час Батанга
  
  
  
  
  
  
  
   К середине дня Марс был навеселе. Он поведал Перпендикуляру и Краббю несколько теорий зарождения Земли из Первородного Хаоса. Конечно, теорий этих было бесчисленное количество. Каждый придумывал все, что ему приходило в голову, и не было никаких критериев отбора. Одна из теорий - это так называемый акт прикуривания у Меркурия. Нужно закрыть один глаз, и тогда пространство теряет трехмерность. Дожидаетесь вечера, когда на синем небосводе появится Меркурий, берете сигарету и прикуриваете. Все - максимально просто. Но только один древний народ, не зная огня, пользовался именно этим. Последствия не очень ясны - то ли свет пришел таким вот путем, то ли - что еще, но, так или иначе, процесс прикуривания у Меркурия включен в список.
  
   В 0032-м году, то есть, почти, что в самом начале летоисчисления, в Акимее жил известный философ Лицо, труды которого гораздо объемистее любой псевдонаучной и спекулятивной информации.
  
   Одно дело, что в книжном магазине можно встретить фантастические повествования, в которых фигурирует эта страна.
   Другое дело - что идея пришла в голову автору не сама по себе. Все в мире закольцовано.
  Марс, конечно же, мог попытаться пересказать трехтомник профессора Лицо "Религия мотоциклов", но стало бы это актуально здесь, в мире материальных благ и ожидаемых выгод?
   Годами позже Марс читал "Заразные слова. Физиология Зло-7". Он бы и это пересказал, так как память его была почти, что фотографическая, но ведь это почти параллельно, почти непересекаемо. А, вот, толстый талмуд, что принес Краббь, это действительно настоящее, земное, заразное, как и многие псевдознания.
   Марс знал, что там, куда он вновь мечтал попасть, прошло уже много много лет, может - веков, и никто уже не помнит ни профессора Лицо, да и Акимеи самой, должно быть, уже нет. То был некий реликтовый период, когда люди пили вино и еще не умели воевать, повторяя первозданство, слушая богов и уважая друг друга. Как оно там теперь?
   Прибудешь в Акимею, а там - раскопки. И кому ты нужен со свом опытом былого? Все это закончилось две тысячи лет назад.
  
   Слава Космос, который, насколько Марсу было известно, в годы своего правления где-то, каждый день менял физиономию, тело, разум и даже язык, был прозван Вячеслаавом. Люди думали, что двойная гласная должна до точности передать божественной состояние.
  Марс как-то встретил Славу в клубе, перед концертом очень тяжелого, трешевого коллектива.
  
   -Как ты, Вячеслаав? - спросил он.
  -О чем ты? - не понял Слава.
   -Да ладно тебе прикидываться. Сам же прекрасно все знаешь.
   -Я установил, - ответил Слава, - что нас - двадцать два человека. Все остальные не имеют к этому никакого отношения.
   -Больше никто? Что-то маловато.....
   -Тебе просто так кажется. Массовость - это эффект.
  
  
   На следующий день Марс сидел на скамейке во дворе и читал книжку. Он питался ленью. Ему следовало учить предметы, но было лень. И эта лень проникала в каждую его клетку. Хотелось избавиться от мира.
   Если бы кто-нибудь научил, как не возвращаться.
   Разве кто-нибудь знает, что значит жить в двух местах одновременно и видеть в миллион раз больше, чем обычные люди.....
   Он поздоровался с соседом.
   Тот поздоровался в ответ.
   Ему хотелось поразмышлять. Стоит сделать один шаг, и тебя уже волочит по иной земле..... Но не разговариваешь ли ты сам с собой? Все люди с годами перестают смотреть на звезды. За исключением, возможно, астрономов. Все остальные преклоняют колена перед глубинными силами инстинктов.
   Я живу, и мы питаемся друг другом - говорит оно.
   Но я никогда не буду так жить, - думал Марс, - это просто невозможно.
   Ему захотелось просидеть так до темноты, чтобы посмотреть на звезды. Ему бы, возможно, удалось это, если бы спокойное волнение не нарушила Анна Центр.
   -Ты не собираешься? - сразу же спросил Марс.
   -Разве нужно собираться? - спросила она, и глаза ее заблестели.
   - Значит, ты только что оттуда.
   Она прохладно кивнула.
   -И что там? - спросил Марс.
   -Я точно не знаю. Ничего нельзя сказать заранее. То, что я могу рассказать, теперь уже не актуально. Разность времени значительно ускорилась. Чтобы что-то не пропустить совместно, нужно отправляться туда вдвоем.
   -Ты так говоришь, будто это невозможно, - проговорил Марс.
   -А что ты читаешь?
   -Лекции.
   -Возьми с собой.
   -Если бы это было возможно.... Ты же знаешь. Иногда хочется поверить, что все это имеет материальное тело. Я бы тоже хотел верить. Я бы даже верил, если б постоянно не натыкался на обратные свидетельства. Они просто бросаются в глаза. С этим ничего нельзя сделать.
   -А ты закрой глаза, чтобы это не бросалось в них.
   -Я пытался.
   -Покрепче закрой. У тебя получится.
  
   Ночью Марс смотрел на звезды с крыши, а потом пошел спать. Он научился спать так, чтобы ему ничего не снилось - он просто не мог переварить все, что транслировалось в ходе сновидений. Но, в отличие от совершенства Великий Реки, ему снилось что-то совершенно другое, не менее странное.
   На следующий день он вновь отправился в Шурф, но с Перпендикуляром он больше не общался. Было понятно, что этот субъект крайне вторичен, и нечего иметь с ним дело. Все равно ничего не добьешься. Тем более, он был уверен в своей правоте, а на поле хаотических теорий это просто недопустимо.
   Марс лишь поздоровался и осведомился о здоровье.
   Продолжив путь вдоль картинных галерей нереальности, он присел на скамейку в дальнем конце Шурфа и там размышлял ни о чем.
   Раньше, бывало, ему казалось, что он умел слушать далекие сердца гигантских машин. Но сколько теперь прошло времени? Может - год, может - два, хотя на самом деле, времени прошло гораздо меньше. Просто оно вырвалось, и его теперь уже никто не удержит. Этого не было тогда, зато была дружба, которой нет теперь. Он бы запросто задружил с Сашей Масловым, если бы это было возможно. Хорошо ему.
   Хотя, конечно, Крабов. Но что - Крабов. Он - тоже вторичен, и неизвестно, по каким критериям Маслов выбрал его в качестве соратника. Скорее всего, ему тоже бывает одиноко. Ведь он единственен в своем виде.
   Трудно представить себе штучную, совершенно одинокую вещь, которой нет аналогов.
   Потому они вместе ходили по дурацким землям, где никогда не светило солнце, взрывали себе волшебные автобусы, и вообще, что он видел, Марс, по сравнению с тем, что видел Крабов. А Крабов, между тем, парень простой.
   Марс, конечно же, мог встретиться с Анной Центр. Но теперь бы это выглядело так, что он делает что-то себе назло. Он просто не хотел видеть простых людей.
   Он вынул учебники, почитал минут десять, а после решил позвонить по секретному телефону.
   Говорили, что на другом конце провода сидит оператор, который сообщает погоду в землях Реки-Наизнанку, а также - много и много всяких дополнительных сведений. Марс уже пытался по нему звонить, но ничего не выходило. Чаще всего было занято. Несколько раз он натыкался на автоответчик.
   И больше ничего.
   Это было странно. Марс уже давно считал себя большим первооткрывателем, кем-то вроде Колумба. И аналогия здесь довольно точна - в доколумбову эпоху хватало мореплавателей, добиравшихся до Америки, но Колумб был первым по-настоящему, концептуально. История признала именно его....
   -Алло, - ответил ему автоматический голос.
   -Да, - сказал ему Марс.
   -Я слушаю, - с все той же монотонной предлагательностью осведомился голос.
   -Я хочу узнать новости, - проговорил Марс.
   -Хорошо, узнавайте.
   -Какой сейчас год?
   -Вам там нужно или здесь?
   -Нет, что вы, здесь я и так знаю, - вздохнул Марс, - там, должно быть.
   -А у нас счетчик поломался, - ответил металлический голос.
   -Как так?
   -Время там вычисляется по алгоритму "SF-57". Учитывается разность скоростей, ускорение и намеченное отклонение курса, а также температура масла в масляном радиаторе. Но сейчас счетчик поломан, а когда мы его сделаем, нам нужно будет поместить щуп, чтобы произвести настройку. Но сделать это не так просто. Нам нужен доброволец. Он должен поехать в Бархатные Поля и установить оттуда связь.
   -А это возможно? - спросил Марс.
   -Да. Но прибор довольно сложен, и его почти невозможно провести с собой.
   -Да, я знаю. Но, насколько мне известно, его вообще невозможно провезти туда. И ничего нельзя провести туда. Это всё равно, что представить какой-нибудь предмет, и он материализуется.
   -А как, по-вашему, мы определили время в первый раз?
   -Да?
   -Если хотите, мы можем поручить это вам. Вам нужно будет приехать, получить инструкции у Летающей Головы, взять прибор, а потом попытаться завладеть Красным Мотоциклом.
   -В смысле.... Вы имеете в виду тот самый Красный Мотоцикл?
   -Да, именно его.
   -Но ведь его нет в нашем мире!
   -Да, его и нет, и он есть. Мы укажем вам место. Это находится в клубе "Альфа". То есть, на стоянке возле клуба. Вы заберете мотоцикл, погрузите на него устройство для установки связи и отправитесь в Бархатные Поля. Как вы понимаете, все это придется делать совершенно бесплатно. Мы всегда используем труд энтузиастов.
   -Да, я знаю.
   -Значит, сегодня, в 14.00.
   -Да. Но откуда вы знаете, что Красный Мотоцикл здесь?
   -А вы сомневаетесь?
   -Нет, конечно. Просто я не уверен в том, что он может прямо сейчас находиться в Городе Ф.
   -Что вы. Это пустое. Мы вас ждем.
  
   Прекрасно, - подумал Марс, - понятия не имел, что бы такого придумать. Голова так и лопалась от желания думать.
   Миры не могут пересекаться - это было доказано уже много раз. Еще никому ничего не удавалось. Даже те, кто показывали высоты в ментальных экспериментах.... Даже те, что писали оды.
   Поэт В.АМЛ. Ода "Пересечение". Речь шла о встрече двух полюсов бытия на полюсе...
   Арам Воробьянян, знаток мысленных вечеров.
   Дыдд....
   Но нет, Дыдд - это особенная тема, о которой невозможно говорить просто так. В ней не буквы - это знаки, которыми питается нереальность.
   Марс встал, и, раскланявшись с художниками, в том числе, с Перпендикуляром, вышел на другую улицу, где совершенно случайно наткнулся на Алексея Бархана.
   Бархан был прежним. Не было той силы, которая могла бы его изменить. Он всегда торговал - в прямом и переносном смысле. Бархан уже неделю ходил в фиолетовых туфлях. Все об этом знали. Все знали, что он - герой, который уже утвердился, и живет теперь констатацией этого факта.
   -А, Марсятко, здравствуй, - обрадовался он.
   -Да, - ответил Марс вяловато.
   -Что, да?
   -Нет, ничего.
   -А ты чисто читаешь?
  -Да, а что делать?
   -Покупай винил.
   -А, не сейчас. А ты куда?
   -В смысле?
   -В фиолетовых туфлях.
   -А.... Это стиль такой. Знаешь, я просто отдыхаю в перерыве. Ты знаешь, я понял главную штучку, Марс. Можно отдохнуть, а потом вернуться в ту же точку пространства, откуда ты уходил. Это не так уж сложно. Нужно соответствующе мыслить! Ты так умеешь?
   -Хочешь сказать, ты умеешь? Этого никто не умеет!
   -Я знаю, что просто так это не докажешь. Но мы можем проверить. Мы встретимся, а потом ты меня убьешь. По идее, совершенно невозможно, чтобы я вновь объявился в течении, например, нескольких лет. Но я гарантирую, что я появлюсь через две недели. Я принесу тебе весточку из дома. Ты узнаешь, Марсятко, что такое возможно. Я тебе говорю.
   -Но ты же не докажешь это прямо сейчас?
   -Да. Это вопрос. Хотя - мы можем сверить время. Я могу точно сказать, какой год был позавчера, в семь часов утра.
   -Да, это верно. Ты, наверное, хочешь поспорить на деньги.
   -А, ты хочешь поспорить? Отлично. Всегда к вашим услугам. Ты же сам это сказал.
   -Нет, я не хочу спорить, - ответил Марс, - ты хочешь сказать, что ты знаешь про счетчик?
   -Счетчик? Ты что, знаешь про счетчик?
  -Почему ты так удивлен?
  -Нет. Я просто не знал, что ты знаешь.
   -Да. И еще - я знаю, что он сейчас поломан. Так вот, Бархан. Знаешь, мне кажется, ты себя сильно переоцениваешь.
   -Может быть, - Бархан почесал голову, - знаешь, я думал, что мы первые. Знаешь, как бы имеем больше прав. А теперь, вот, оказывается, это не всем доступно. Потому и так много чувства, так хочется просто взять и всем сказать - вот вы, а вот я. А кто вы? А никто. А вот я, я - стержень. И вот иду я в фиолетовых туфлях, и ништяк.
   -Хочешь сказать, что только тебе всё это известно, и больше никому?
   -Нет. И не мне. Ну ладно, Марс, пойду. Захочешь поспорить - звони. У меня еще несколько точек, все их надо посетить.
   Бархан удалился, сверкая своими фиолетовыми туфлями.
   Возможно, что сам Бархан намеренно косил под Великого и Ужасного. Но что тут было поделать.
   Тот был сосредоточием, концентрацией мысли, может, радиоактивного ума. Может, дыма, который шел из подгоревших транзисторов. И, когда это пересекалось с человеком, то человек начинал ставить под сомнение то, что он человек.
   Но в этом было и немало романтики. Так, в память о сгоревших недрах гигантской машины "Школьник-2" возникло так называемое "Геотермальное общество", в которое входили молодые люди, отрицавшие свою простоту и неизбранность. Причиной их появления в обществе было изъятие многоэтажного металлолома из шахты сверхмашины. Как известно, шахта была закопана. Для этого властям города пришлось применить несколько тысяч грузовиков, а также грузовые вертолеты. По окончанию закапывания, на месте "Школьника-2" построили теннисные корты. По ночам участники "Геотермального общества" собирались на ней, чтобы вызвать духи ушедших или вообще не существовавших. Они поклонялись также и Саше Маслову. Все они были цифровыми романтиками, жуткими математиками, геометрическими мальчиками и все такое прочее. Некоторых из них забрали работать в фирмы по производству операционных систем, и там они заменили целые бригады. Словом, это было не менее ужасно, чем отрицание ожидания чуда, и Марс никогда не связывался с подобными людьми.
   Раньше, пожалуй, он и жил не сам по себе, но тогда его и его друзей многое, что объединяло. Впрочем, тогда они еще ничего и переступали.
   Чтобы убить время, Марс пошел в библиотеку и там читал газеты.
   Потом позвонил Анне, ощущая, что его уже напрочь захватило безразличие к людям, и даже - к ней.
   -Я знаю, так же ведут себя игроманы, - говорил он, - они сидят, уперевшись в мониторы, и никого не замечают. Я в прошлом месяце познакомился с девушкой, которая была на две головы выше меня. Представляешь?
   -Да, это - событие, - согласилась Анна.
   -Нет, дело не в этом. Все дело в том, что она была увлечена этой игроманией. Мы так и расстались, не поцеловавшись ни разу.
   -Для тебя это самое главное?
   -А что же еще?
   -А....
  -Нет. Ты же знаешь, я шучу. Просто жизнь закончилась, ты же знаешь.
   -Да. Ты уже отправляешься?
   -Не знаю. Не уверен. Но я попробую.
   -Я тоже.
   -А что сегодня вечером делаешь?
   -Не знаю. Может, телевизор буду смотреть.
  -А что так?
   -А что еще делать?
   -А я?
  -Ну, не знаю. Просто у меня нет ни к чему желаний.
   Наконец, в 14.00 Марс стоял у порога обычного частного дома, расположенного на самой окраине города. Через огороды уже виднелись просторы, очерченные горизонтом, и там торчали столбы ЛЭП, черно-паутинистые, будто гигантские человеки. Под ними цвел желтый кустарник, возвещая о том, что весна совсем недавно переехала в лето, и что все еще только начинается.
   Марс нажал на кнопку звонка.
   -Кх! - кашлянуло из динамика домофона.
   Брайнер обернулось, так как за этим ничего не последовало. Так продолжалось еще минут пять, пока за калиткой, наконец, не скрипнуло. Открылась форточка. Наружу выпрыгнула кошка - большая, глазастая, уверенная в своих обедах и ужинах. Дойдя до угла дома, обернулась, и, увидев Марса, недовольно махнула хвостом. Марс поднял брови.
   Тогда открылась дверь, и тот же скрипучий голос, что беседовал с ним по телефону, пригласил его внутрь.
   Войдя, Марс окунулся в темноту. Казалось, весь дом представлял из себя вместилище вечной ночи. Помимо того, что в этой непроглядной тьме не отмечалось ни одного окна, свет, что падал у него из-за спины, от дверей, ничего не освещал. Это было странно. Марс, конечно же, где-то уже видел такое, но где именно?
   -Проходите, - проскрипели из темноты.
   Марс сделал шаг, но тут же остановился.
   Мало ли что?
   Действительно, разве можно поступать столь необдуманно. Еще совсем недавно, когда еще существовал привычный всем мир, он бы ни за что не поступил так из соображений безопасности. Он боролся с Масловым, а Маслов боролся с ним - схема была проста. Любое неожиданное приглашение было прежде всего засадой.
   Разве не так звучит "Правило 5"?
  
   "Не ходи по улицам, мотыляя бездумьем. Помни о том, что засада может ожидать тебя на каждом шагу. Если ты видишь угол - вдумайся - не там ли она? Если ты вступаешь на тротуар, выясни тут же - не вступил ли ты? Если ты едешь на машине, помни - если на дороге нет люков, это еще не значит, что они там не появились по мановению враждебной тебе силы. Если ты летишь на самолете, если ты плывешь на батискафе, даже если ты покинул воздушное пространство и движешься в черном и безмолвном вакууме, никогда не забывай - засада может быть везде. Не спеши. Остановись. Присядь тут же. Сосредоточься. Выясни о засаде посредством медитации".
  
  
   -Что же вы стоите? - спросил скрипучий голос.
   -Темно, - ответил Марс, - а вы, что же, видите в темноте?
   -Нет, отчего же? Просто перегорела лампочка.
   -Так ведь день на улице.
   -Вы просто не знаете, молодой человек. В счетчике используются элементы, которые боятся света. Поэтому, мы постоянно держим окна плотно закрытыми, как в фотолаборатории.
   -А как же лампочки?
   -Только красные.
   -А.
  -Пакет перед вами. Протяните руки. Там - прибор для связи и электронный компас, который будет вести вас к месту назначения. Когда вы доберетесь, он просигналит. Описание работы рации достаточно простое. Даже если вы не разберетесь, можете выяснить его работу методом научного тыка.
   -Угу, хорошо, - проговорил Марс.
   Конечно, с точки зрения засады здесь все было идеально. Если вы кого-нибудь ловите, стоит применять "Правило 116".
  
   "Если вы стоите с гвоздиком возле дыры в заборе и непрестанно повторяете "Сто шестнадцать, сто шестнадцать", дождитесь, когда в дыру посмотрит очередная жертва. После этого начинайте твердить "Сто семнадцать, сто семнадцать". Но не это главное. Нужно применить собственную поимку. Совершите подготовительную прогулку с блокнотом, подмечая всякие моменты, на которые бы вас поймали. Если условия, которые вам предлагают, слишком сложны, но у вас еще не просят денег, значит, вы захотите узнать, что же будет на шаге "2" этих условий. Не факт, что вас повяжут именно там. Но, как только вы вступили, будьте уверены, что вы вступили. Соскакивая, не сомневайтесь и не думайте. Просто соскакивайте, и больше ничего. А теперь - примените эти правила с точностью до наоборот".
  
  
   Пока Марс все это продумывал, ему помогли. Пакет был вручен ему прямо в руки. Это был достаточно увесистый полиэтиленовый кулек, до отказа набитый всякой всячиной.
   -Тут все упаковано, пояснил скрипучий хранитель счетчика, - откроете пакет, читайте инструкцию. Большего на первом этапе и не потребуется. Ниже, под инструкцией - компас и индикаторы. Все остальное желательно не распаковывать, так как упаковать потом все это будет сложно. Все. Желаю вам счастливого пути.
   Марс сделал несколько шагов назад, и дверь в дом закрылась прямо перед его носом. При чем - он так никого и не увидел. Держа пакет прямо перед собой, Брайнер обернулся и посмотрел на кошку. Та индифферентно чесалась. Ощутив на себе взгляд незнакомца, она вновь занервничала, и ее хвост недовольно заколебался. Марсу даже показалось, что он услышал кошачьи мысли.
   -Чего смотришь, дурак?
  
   Он вышел на тихую улицу, повернул в переулок, к остановке. Там, присев на лавочку, он осмотрел собственные ощущения.
   Что это было?
   Нет, засада не бывает столь краткой. Если ж только там не раздавали опасных вредоносных вирусов, или не программировали мозг для дальнейшего затмения.
   Он посмотрел в пакет. Нет, все там было запаковано, и, пожалуй, скрипучий был прав: просто так его нечего осмотреть. Остается поддаться неожиданной, новой линии.
   Серфингисты так же ждут волну.
   Нет ее, и сиди ты на берегу хоть до конца света. Ничего не изменится.
  
  
   Понятие "Плавающего Нового года" появилось уже в первые годы после начала летоисчисления. Но, как и положено, никто толком ничего не установил. Теперь же все заросло очень густой растительностью дней, и она почти, что колосилась на жерновах линий судьбы. Точно так же колосились Польта. Когда Первое Пальто зацвело, мир уже знал, что существует очень серьезное "до" и "после". Любой мир - это его наполнение, а все остальное - то есть контекст - не так важно, как это принято считать. Любое явление идеализируется разумом. Без разума природа не существует. То есть, она и есть, но кто это видит?
   Так, первое зацветание, Первое Пальто, и существа, что считали себя вне материи, вне мышления, покинули свое обиталище и разбежались по всему космосу. Некоторые их них отыскали вполне приемлемые миры, неспособные к развитию. Там они и осели. Они и теперь там. Это - суть отражение хаотическое идеи: ничего не меняется, ничего нет. Все первично, и ничто - не вторично. Но, разбежавшись по галактике, далеко не все существа нашли себе тихие уголки.
   Так возникло Второе Пальто.
   Некоторое количество хроник как будто отражают суть вещей. Но - вряд ли. Кто писал эти хроники? Скорее всего - люди, или, на крайний случай - полулюди. Настоящие же хроники доступны самому настоящему Нечеловеку, а подобном ничего и нигде не сказано. Сашу Маслова здесь стоит пропустить - он не из той оперы.
   Так вот, шесть пальто, что отцвели. Одно пальто, что зацвело. Потому, Новый год состоит из шести фаз, и в каждый год он наступает в разное время. Что же это за время, не знает никто, кроме служителей Храмов Хаоса. Там у них установлена специальная аппаратура, вот они и вычисляют, что к чему. Но, в любом случае, Новый год наступает 14 мая, чаще всего - около восьми часов вечера.
   Тем, кто отмечает этот праздник постоянно - мой совет: не спите с 13 го на 14-е мая. Может случиться, что главный миг проскочит где-нибудь между часом ночи и секундой, кратной инкременту крика Птицы Гочс, приведенному к целому типу.
   Каждый волен отмечать Плавающий Новый Год по-разному. Но это - не то, чтобы число с плавающей точкой. Хотя - и так. И - не так. Никакие ворота в Новый год не открываются. Пространство молчит. Кактусы в пустынях излучают синеватые волны, и на них, на этих волнах, можно танцевать. Глядя на Луну (если она есть), можно потерять чувство реальности и начать видеть таинственные лица. Там, если вы сумеете сосредоточиться, может пронестись и ваша ипостась, намотанная на удочки земного притяжения.
   Словом, будьте внимательны.
   В городе Ф. Плавающий Новый год был отмечен в первый раз. Хотя те, кто познал силу иного бытия, были на нем в сотый, может, в двухсотый раз. Хотя - количество - это так, для прочей метафоричности. Первый Храм Хаоса, который так же именовался Коричневым Храмом, был, скорее, местом массовых сходняков хиппующей молодежи, а уж идея поддерживалась усилиями инициаторов. Там и произошло главное, по мнению знающих, излияние потустороннего в наш, обыкновенный, просчитанный мир. Но далеко не все понимали, что главенство качества над количеством сохранилось.
   Каков ты, таков и мир.
   На этом можно закончить любую книгу.
  
   Вечером Марс отправился, как и было договорено, в клуб "Альфа". Был уже довольно темный, довольно густой вечер, и глаза трамваев в его несветлости казались фрагментами кошачьих мыслей. Покинув общественный транспорт, Марс перешел через парковую аллею, и тут же очутился в толпе, что весело тусовалась недалеко от клуба. Кругом пахло табачным дымом, пивом и марихуаной. Девочки смеялись. Парни то тут, то там, сидели на корточках, и нужно было быть внимательным, чтобы на кого-нибудь не наступить.
  Ощущалась повсеместное веселье и глобальный, пожирающий, дурняк.
   Марс кое-кого знал и здоровался. Но главное, что особенно поразило его, прояснилось у входа в "Альфу".
   Вместо привычной светящийся вывески ярко-зеленым глазом смотрел во тьму лозунг:
   "Я - здесь и там!".
   Марс знал, что это - слишком, потому что это говорило о том, что "Альфа" преобразовалась в некое сектанствующие прибежище, при чем - неизвестной конфессии. Слова лозунга принадлежали воробью, который жил в кармане у Великого и Ужасного, и ни о каком совпадении не было и речи. Марс подошел к билетной кассе, однако окно было закрыто, а на стекле имелся листочек:
   "Билетов нет, и не будет. Никогда больше. Все - внизу! Идет собрание!".
   Брайнеру были хорошо знакомы все эти громкие крики, методы, в которых не было ничего, кроме откровенного классического гонева, все зависимости от подоплеки. У всех тех, кто повелся за дешевыми россказнями, в головах горело по бумажному солнцу. С одной стороны, они собрались, и это была дань Ему. Или Им. Или вообще - там что-то перпендикулярилось прямо в уши слушателям. С другой - это наверняка была обычная дискотека, со спиртным, наркотиками и живой музыкой. Чтобы во всем этом разобраться, не требовалось потеть в мышлении. Достаточно было не верить.
   Марс осмотрелся.
   Возле входа возле экс-кассы никого не было. Тусующиеся на скамейках явно были сами по себе. Они, очевидно, как и он, Марс, ехали в "Альфу", а напоролись на что-то еще.
   Не найдя больше ничего интересного, Марс толкнул дверь и оказался на узкой лестнице, ведущей вниз, освещенной маленькими стенными фонарями. На повороте лестницы за столом сидел здоровенный охранник.
   -Ты куда? - осведомился он.
   -Я прибыл, - ответил Марс первое, что пришло в голову.
   -Что?
   -Я есть первый и последний, - добавил Марс гордо.
   -Ладно, - согласился детина, - иди. Возьми программку.
  
   Взяв программку, Брайнер последовал вниз. В конце лестницы его ждали двустворчатые двери. Открыв их, он нырнул в царство грохота - музыка была агрессивна и всеобъемлюща.
   Все это происходило неожиданно. Разве могла существовать абсолютно звуконепроницаемая дверь?
   Миновав клубы дыма, он отыскал столик, за которым спало существо с синими волосами, присел и осмотрелся. Безусловно, музыка угнетала, а танцоры, что дергались на летающей платформе, походили на змей.
   -Интересно, - сказал Марс сам себе, - на чем же она крепится?
   Грот "Альфы" был залит мигрирующими друг в друга огнями. Их жидкие субстанции, обступая людей, рождали что-то еще, с виду новое, в реальности - возможно - банальное. Так, возникало ощущение, что в клубе нет никакой жизни. Все посетители - это медленные, переливающиеся статуи, ансамбль на сцене - экран, а танцоры на платформе - воспоминания о тенях. Например, лоскутья ткани, что колышутся на вселенском сквозняке.
   С первых секунд пребывания, он ощутил напирающую муть. Возможно, в самом воздухе содержались наркотические вещества. Впрочем, был ли здесь уместен эпитет "возможно". Нет, скорее - "безусловно". Так в ту пору происходило во многих местах. Конечно, хозяева заведений старались следить за порядком, но было ли возможно пойти против моды?
   Здесь же было нечто, что вдувалось в воздух.
   Может быть, чистая радость?
   Уже спустя пять минут Марс понял, что теряет линию рассудка. Грохот музыки продолжался. Обнаружился танцпол - где-то ниже, как будто в дополнительной пещере, вход туда не был виден просто так. Может быть, она существовала виртуально, эта пещера? Марс попытался разобраться, но ничего не понял.
   Мрак, марево, наркотический туман - все это напало на него так внезапно, что он не успел сориентироваться. Это было подобно неожиданному удару по затылку
   Чистая радость прокатилась по нему мурашками.
   Он осмотрелся, пытаясь найти людей. Опять - никого. На танцполе что-то двигается, но в этом нет ничего человеческого. Скорее, это могла быть дискотека механизмов.
   А музыка все так же обволакивает. Платформа нависает сверху. Марс смотрит, пытаясь узреть музыкантов, и опять ничего не понятно: то ли они есть, то ли нет, то ли он сам - не человек, а потому ничего и не понимает.
   Он глотнул какого-то напитка прямо из бутылки, и мир перед его глазами заискрился: это был второй нокдаун. Моргая, пытаясь понять, что же происходит, Марс слушал, как судья открыл счет.
   One.
   Two.
   Three.
   Four.
   Five.
   Six.
   Are you alright?
   Марс вскочил, понимая, что времени нет. Нужно еще устоять на ногах, а затем отойти в свой угол.
   -И вот! - неожиданно взорвался голос.
   Марс пригнулся, чтобы не быть сбитым взрывной волной.
   -И вот, сегодня вместе с нами - очень популярный коллектив исполнителей! - продолжил диктор.
   И тут же все ожило людьми. Взметнулись руки, смоченные цветными тенями. Заблестели дурные, полные наслаждения глаза. Человек, что спал рядом с Марсом, вдруг поднял голову и завертел ей, ничего не понимая. Марс протянул ему стакан, и тот, кивнув, выпил.
   Казалось, что магия закончилась, но Брайнер знал, что это не так.
   -Они сегодня с нами! - нагло продолжал DJ, - они - герои вселенной. Они все живут в вашем подсознании, и вы даже и не подозреваете об этом. Это группа "EverybodyFullz"!!!
   -Этого не бывает, - Марс вдруг заговорил сам с собой, - это не здесь! Это не здесь!
   Он и сам не знал, почему это пришло ему в голову. Хотя - это было настоящим откровением. В пространстве как будто образовалась дыра, и в нее толстыми струями входило Иное.
   Он рванулся вон.
   Кухня. Коридор. Продолжение кухни.
   Наконец, Марсу удалось скрыться от нападающей музыки, от проникающего дыма. Осмотрев кухню, он открыл кран и попил воды.
   Закрутил.
   Он примерно представлял себе, где находится выход. Однако, что же было целью его прихода в сумасшествие "Альфы"?
   Марс нашел лестницу и побежал наверх.
   Здесь все и обрывалось.
   То, что было, что происходило, было настоящим торжеством статики. Иногда, в полном недвижении, бывают самые удивительные вещи.
   Хотя, конечно, он не был уверен. С другой стороны, если вдруг взять и неожиданно поверить.
   У задней двери стоял Красный Мотоцикл.
   Марс не мог сказать в точности, что это была за модель. Он плохо разбирался в мирском. Хотя нет - это было сказано слишком громко. Он просто игнорировал все то, что казалось для него мусором.
   Четыре цилиндра.
   Интересно, сколько кубиков?
   Осмотрев машину, Брайнер обнаружил плеер. Марс щелкнул кнопкой. В наушниках защелкало.
   -Отлично, - проговорил он, пытаясь как можно скорей выгнать из себя опьянение, вызванное посещением дымного подвала.
   Марс присел. Поискал разъем с проводами. Разъединил два провода. Пересоеденил. Пощелкал. Стартер зачихал, и машина дернулась вперед. Она стояла на скорости.
   Брайнер поставил нейтралку и попробовал еще раз.
   Это было удивительно. Он еще никогда не встречал мотоцикл со стартером в нормальном, человеческом мире, наполненном обыкновенной водой. Хотя, безусловно, таковые существовали. Но в городе Ф., насколько он знал, все было более скромно. Тут не то, чтобы стартера, тут и четырех цилиндров ни у кого не было. Он, конечно, мог отстать, но разве прошло много времени?
   Неделя? Две?
   Но разве это имело теперь смысл?
   Мотоцикл завелся, и Марс рванул с места. Да, все происходило так, как и было сказано. Только тогда, когда он выехал на оживленную трассу, пришло осознание: время с того момента, как он вошел в таинственную темную комнату, изменилось. Он уже и не знал, как вернуться.
   Кнопка "play" щелкнула.
   В уши Брайнера бросился драйв, который был ему хорошо знаком. Это была группа "Mousetrap", добрая, тяжелая команда из Ф., которая постоянно выступало в Козлово.
  
  
   Ночь темна.
   Ночь без сна.
   Приходит сатана.
   Ла-ла -ла.
  
   Он знает, что - весна.
   И рано цвет косить.
   Не выпиты до дна,
   Те, кому дано прожить.
   Ла-ла-ла.
   Отдыхает сатана.
  
   Но после лета пора придет.
   Ветра седые мать позовет.
   Он сядет в комбайн поля косить.
   Он будет души с собой уносить.
   В элеваторе кладовщик
  Носит на полях ключи.
  Е-е-е.
  
   Лето красное.
   Пиво желтое.
   Пора прекрасная.
   Пора четкая.
   Ла-ла-ла.
   Отдыхает сатана.
  
   Он тоже на море.
   В яхт-клубе.
   Но он чувствует боли
   Всех смертей вкупе.
   Ла-ла-ла.
   Это сатана.
  
  
   Марс не раз был на концертах "Мышеловки". Он хорошо знал солиста, которого звали Аскольд Дир.
   Красных мотоциклов на свете должно быть много.
   Кто запретит?
   И то, что один из таких мотоциклов красного цвета стоял у черного входа клуба, еще ни о чем не говорило. К тому же, истинность настоящего Красного Мотоцикла не была доказана. Это все равно, что верить в Атлантиду, о которой никто, кроме Платона, слыхом не слыхивал, и которую он, возможно, сам и придумал на досуге.
   Он затормозил на светофоре. Зажегся зеленый. Колдовская сила пьянила его. Он свернул на не асфальтированную улицу и дал газу. Район, в котором находилась "Альфа", назывался Дымово, и Марс его покидал.
   Аскольд Дир продолжал кричать в наушниках:
  
   В моей душе нет дня.
   Мне все равно, что ты моя.
   Меня ты не спасешь.
   Все это ложь, навеки ложь.
  
   Возьми, разденься перед всеми,
   И мне то будет все равно.
   Если я жив, то - на совсем,
   Я знаю вымысла кино.
  
   Твердят, что Красный Мотоцикл - ерунда,
   Что его нет.
   Его никто не видел никогда,
   А, может, это попросту - мопед.
  
   Но верю я, и я его найду,
   Тебя на нем я в реку ночи уведу.
  
   Марс выехал на объездную трассу. Четыре котла рождали внутри себя огненного дьявола. Марс легко обгонял машины. Правда, вписываться в повороты оказалось делом не самым простым. У него и опыта не было, да и сама машина шла на поворотах не очень уверенно.
   Наутро Брайнер явственно ощущал свою полную отстраненность от настоящего. Словно некий мотоциклетный дух вошел в него, не желая больше жить в одиночестве. Сердце уверенно хохотало, предсказывая скорую эйфорию. Мысли летели, будто насекомые, влекомые новым, неизвестным ароматом.
   Вчера эти существа еще полнились сомнениями. Теперь же был ветер, и оставалось лишь подпрыгнуть.
   Убегая в синюю даль, они терялись за горизонтом, и оттуда доносились лишь слабые электрические сигналы.
   Дождавшись, пока отец уедет в свой вычислительный центр, Марс вошел в его комнату, включив в компьютер, подключился к терминалу "ВППР-84". Помимо различной научной информации, здесь было мало, что интересного. Зато имелся каталог мотоциклов.
   -Так, - сказал Марс сам себе, - если я сейчас найду эту модель, будет облом невероятного масштаба. Получится, что я просто угнал, и мне придется куда-то его прятать. Да и чего я хотел? В реке, что ли, утопить? Куда потом я на нем поеду? Таких мотоциклом не так уж много в нашем городе. Если ж такой модели нет.... Хотя нет, не факт, не факт. Это еще ни о чем не говорит. Это просто меняет наши шансы. Но если это он?
   Конечно, в землях Реки-Наизнанку был край света, как и положено, и там, возле самого обрыва, он и появился. Это по легенде. Но на самом деле....
   Марс чувствовал, что шанс был.
   Он продолжал подавать запросы на терминал...
  
  ...Край земли не всегда горит. Край достаточно обширен. Есть места, где можно сидеть, свесив ноги. Можно стоять на самом краю - смотришь в даль. Земля закончилась. Впереди - бесконечное пространство. Это - не Хаос. Это и есть край земли.
   Можете возразить - земля же круглая!
   Верно! Правда и тут, и там. Чтобы доказать, что земля кругла, человеку даже не понадобилось подниматься в космос. Он выяснил это не так.
   Чтобы доказать, что земля плоская - тоже больше ума не надо. Встаньте на пригорке и смотрите в даль. Что вы видите? В видите большую плоскость.
   Земля и круглая, и плоская.
   Это парадокс.
   Так вот, по легенде, в месте, где за краем бушует огонь, слитый с первозданным вакуумом, появился Красный Мотоцикл. Он ехал сам по себе, без человека.
  
  -Так, - сказал Марс.
  Экран продолжал заполняться различными моделями, и среди них было множество красных мотоциклов, однако, всё это было не тем.
  
  
  
   Сон Марса в ту ночь, который он не запомнил.
  
  
   Удостоверение представляло из себя маленькую карточку, номер которой дублировался прямо в мозгах. Так было задумано: в случае потери, ничего на самом деле не терялось.
  Показателем же высокого класса Марса, как специалиста, являлись двенадцать перстней, собранных по кольцевой технологии. Говорили, что это не удобно: чипы можно было встроить куда-нибудь еще и не выделываться. Это было не более, чем традиция. Любой мало-мальски знающий человек понимал, что ни о какой культуре украшений здесь и речи не было. Разве это разумно (без всякой веской причины) носить на десяти пальцах более десяти перстней?
   Или их было больше, пальцев?
   На самом деле, Брайнеру не раз удавалось просыпаться внутрь сна, и там, понимая, что к чему, он начинал разведку. Но теперь такого не было. Оставалось лишь помнить.
   - Здравствуйте, Горгар, - поздоровался Марс.
   -А, это вы, - ответил Горгар, - здравствуйте, здравствуйте. Наслышан о вас. Пройдемте. Сейчас я вам представлю все модели.
   Они прошли по длинным цехам, где суетились роботы, похожие на огромных разноцветных букашек. Шел пар. Работали двигатели. Людей было мало. Главным образом, это были операторы, которые пользовались дистанционными пультами.
   Роботы делали роботов.
   Их почти и не требовалось корректировать.
   -Работаем уже сорок лет, - говорил Горгар, - я думаю, вам нужно знать оружие апокалипсиса в лицо.
   -Представляю тех людей, которые погибли от вашего оружия, - произнес Марс, - в будущей жизни образ черного корпуса бомбовоза будет маячить среди страшных снов.
   - Боеголовки столь мощны, что будущих жизней не бывает, - рассмеялся Горгар, - души лопаются. Сердцевины субординируются. Самые сильные из бомб разбивают границы между мирами.
   - Ужасно, - констатировал Марс.
   -Цивилизация должна уметь защищаться.
   -Я знаю. Я тоже существую для того, чтобы цивилизация могла защищаться. Ужасно. Я имею в виду, что это ужасно по сути своей.
   - Смиритесь.
   - Я и смирился.
   - А говорят, у вас тоже оружие апокалипсиса, - заметил Горгар.
   -Да. После него тоже нет будущей жизни. А прошлая - отрицается. Получается, что нет уже ничего. Но я не специализируюсь на простых людях.
   - Спецчеловек?
   -И он - тоже.
   -А хаотические субстанции? Вы и их способны побороть?
   -Легко, - ответил Марс, - но хаотические субстанции непознаваемы. У них нет отдельного класса. Они редко выходят из своих гнезд. Они не привыкли планировать, потому я на них и не акцентируюсь. Страшнее всего - ошибки глупых цивилизаций. К примеру, существа с искусственными душами. С ними трудно бороться. Не то, что вы. Один залп, и все.
   -Один залп, - согласился Горгар, - Вот они, кстати....
   Марс словно уже видел эти адские контуры раньше. "Иглы" представляли черные, поглощающие любой свет, машины. Это были почти идеальные пластины: среди корпуса не намечалось каких бы то ни было деталей. И хвост, и корпус - все это было единым целым. Чаще всего, "Иглы" работали без экипажей.
   Марс попросил разрешения и забрался внутрь.
   Главным прибором кабины был излучатель, связывавший бортовой мозг с мозгами экипажа. Данная спецификация позволяла обходиться без специальных шлемов. Обмен биоволнами происходил уверенно, безо всяких дополнительных устройств.
   С другой стороны, бомбардировщиком можно было и не управлять. Он и сам неплохо мыслил.
   - Первая модель вышла сто лет назад, - сказал Горгар, - это был дубль машины, найденной на орбите. Насколько я понимаю, его выбросило в пространственную дыру. Кто и когда построил его, мы не знаем. Мозг заблокировался, и мы мало, что узнали. Но сам факт существования подобной техники подвиг нас на мысль о том, что дела в мире обстоят не так уж безоблачно. Если кто-то строит такую технику, значит, существует реальная опасность. Найденный экземпляр был крайне агрессивен. Он пытался защищаться, но его оружие не работало. Так бы он нас непременно расстрелял.
   -Это - по моей части, - проговорил Марс, - простым людям трудно объять такие вещи.
   -Правда. Очень приятно.
   -Действительно. Я сажусь в эту "Иглу" и заставляю ее мозги стартовать без предъявления ключа. Затем, мы находим аппарат противника по запаху, и я заражаю его мозг сумасшествием. Искусственный разум имеет очень много слабых сторон.
   - Вы это можете?
   -Да, я это могу. У меня широкая специализация.
   -Тогда я покажу вам "Музу". Возможно, она понравится вам, а вы понравитесь ей, и тогда я вам ее передам. Тут все зависит от первого знакомства. Хотя это - и патриотический долг, но будет лучше, если все пройдет естественно. Наш завод уже давно снабжает охотников всем необходимым.
   Они прошли в другой цех, и там Марс повстречался со своей "Музой" - странным сооружением, которому еще и предстояло и летать, и плавать, и проскакивать через пространственные барьеры. "Муза" была сплошь угловата - будто кристалл, очерченный ночью.
   - Я уже чувствую, - сказал Марс.
   -Что?
   -Ее сердце.
   -Недаром. Возможно, у "Музы" нет пола. Но.... Это как сказать. Вы сойдетесь характерами и не сможете жить друг без друга.
   -Она - женщина?
   -Почти, что.
   -Размножается в чужую смерть?
   -Вы почти философ. Возможно, это так. Я не могу дать вам полную картину ее жизни. Она - симбиоз живого и неживого, мира и хаоса. Когда она умрет, если умрет, то вернется в колесо перевоплощений. Но душа будет помнить вас. Я не романтик, но такое бывает. Когда вы умрете, если вас, правда, никто начисто не уничтожит, ваша душа будет ее помнить. Это неразрывно.
   -Вы говорите так, будто все знаете, - рассмеялся Марс, - вы что, что-то подобное испытывали?
   -Я ведь почти, что самый главный конструктор. И мне ли не знать о последующем пути моих детей? Жизнь бомбардировщиков - это, порой, больше, чем жизни людей. Люди меньше видят и меньше убивают. А вы помните Хаос?
   -Мне положено его помнить.
   -И вы скучаете?
   -Я стараюсь оставаться в рамках, чтобы не потерять управление над собой.
   -Я слышал.
   -Поэтому, я знаю о Хаосе, но в тех пределах, чтобы не помнить всего.
  
  Потом, сон куда-то побежал. Точно его тащили за собой. Наверное, точно так же чувствует себя человек, привязанный к лошади.
   Марс посмотрел в небо, и ему было ясно: Он Знал Звезды.
   Это было невероятное чувство. Он видел небо глазами древних существ, еще более ранних, нежели люди.
   Они взяли все, что было, и что когда-либо будет.
   Они видели, что между каждой звездой проложена дорога, и по ней можно идти пешком, забыв о таком понятии, как средство транспорта.
   Поднявшись выше, оставив на земле тело, он считывал потоки.
  -Я все знаю, - сказал он тогда.
  Это был абсолютный сон, и из него не хотелось возвращаться. Если бы перед ним встал выбор: уйти или остаться, он бы остался.
   Внезапно, произошла новая смена сцен, и он вновь был в лаборатории. Черный разум "Музы" смотрел на него, и это был взгляд-нож.
  
  
  
  * * *
  
  
  
  
   Вскоре после этого Марс решил узнать, известно ли кому-нибудь об угоне Красного Мотоцикла. Особо светиться он не хотел. А потому, начал с сети. Он подключился к свободному порту "ВППР-86", после чего запустил поиск. Вскоре, он отыскал нужную утилиту среди множества самых разных программ.
   Запустив ее, он подключился к сети отдела внутренних дел и просмотрел сводку.
  -Странно, - проговорил он, - впрочем, это и хорошо. Мне нужно переехать через мост, а там я свободен, как ветер. На таком мотоцикле только человек-неведимка не засветится. Если же возле моста будет стоять наряд, то придется уходить. Других вариантов нет. Останавливаться - смертеподобно. Есть, конечно, процентов 10, что меня не остановят. Но.... Да, именно но. Остальное - это дело техники. Дело отсутствия техники. Ибо как проехать барьер на технике.... Да, на самолете мы однажды это сделали. Но то было благоприятное время. Тогда много ребят приезжало в Реку-Наизнанку на мотоциклах. Садишься и едешь. Теперь же это невозможно.
   Потом, у него был один странный звонок, и Марс решил, что это звонил Гусь Паперман. Брайнер его неплохо знал - он как-то с ним дрался. А было и так, что они дрались толпой на толпу, но все закончилось вничью, хотя Гусь, по определению, должен был выиграть.
   В тот день Гусь послал маленького, тщедушного, паренька в разведку, а вся остальная банда сидела в засаде, в парке.
  -Слышь! - воскликнул паренек, увидев Марса.
  -Чего тебе, Гвоздь? - послышался издалека.
  И стало видно, что по аллейке двигается Алексей Бархан.
  -Кого ты Гвоздём назвал?
  -Ну циркуль....
  -Деньги есть? -спросил Гвоздь.
  -Да, а чо? - ответил Марс.
  В тот же момент Гусь вместе со своей командой появился из-за парковых ёлочек. Но он многого не знал, ибо не участвовал в общественных движениях города Ф., и не знал он, что Марс в свое время был Чемпионом.
   И, мало того, что подоспел Бархан, оказалось, что неподалеку находится Арам Воробьянян, парень невысокий, зато - смелый.
   Звонок же тот выглядел так:
  -Слышь, это ты?
  -Чего - не понял Марс.
  -Ты, я говорю.
  -А с кем я разговариваю?
  -Так ты или не ты, слышь?
  -Голос у тебя знакомый.
  -Да ты меня знаешь, не боись.
  -Ну....
  -А, это ты. Ну и ничтяк. Именно это я и хотел услышать.
  -Не понял?
  -Все, слышь, давай, давай, давай, давай.....
  
   Марс поразмыслил, однако связывать звонок с угоном мотоцикла не стал. Тем не менее, для себя он решил, что с отъездом стоит поторопиться.
   Спустя час ему позвонил Арам Воробьянян:
  -Привет, Марсик.
  -Ара, привет.
  -Как дела?
  -Зер гут.
  -А ты куда-то собираешься?
  -А откуда ты знаешь?
  -Нет. Я не знаю. Я просто сам собираюсь.
  -Куда же? - спросил Марс.
  -Туда, Марсик.
  -А-а-а-а.
  -Нынче все туда собираются.
  -Так.
  -А ты разве не туда?
  -Не знаю.
  -Не знаешь, значит - знаешь.
  -Тоже верно.
  -А ты какими путями?
  -М-м-м-м-м.
  -Я был недавно. Правда, это было и давно, и недавно. Но мне понравилось.
  -А у меня дело.
  -Чо за дело?
  -Секретное.
  -Круто.
  -Да.
  -Значит, ты своим путем пойдешь?
  -По ходу....
  -Да, по ходу.... Ну хорошо. Если что, пересечемся?
  -Конечно, хо-хо.
  -Ну вот и здорово. Хоккейно.
  -И пока.
  -И пока.
   Марс опустил трубку.
   Он был уже почти готов в выходу.
  
   Легенда о Красном Мотоцикле упомянута в книге "Происхождение известняков", которая в эпоху Ваан была читаема и чтима в Акимее. Ваан - эпоха до эпохи. Если говорить о слоях времени, об их распределении относительно друг друга, то есть эпохи сугубо доисторические, и это не просто слова.
   Доисторический - это значит "до истории". Так и есть.
   В той же книге говорилось и о человеке по имени Марс Брайнер, который умел подчинять себе солнце. Сказано:
  
   "... в тот год солнце купило особенно черные очки и на всех плевало. Обращались люди к солнцу, но ему было все равно. Всем светло, а ему - темно. Так оно ведь и любой может - на всех плевать. Но если человек, то ладно. А оно - солнце. И вот, то дожди шли, то они не шли. А нужно было, чтобы дожди шли реже. В ту пору была саморегуляция, никогда еще не было ни засух, ни потопов.
   Это теперь думают, что грех пошел от людей. Ан-нет - грех пошел как раз от солнца. Уже тогда оно понты-то поколачивало, как очки-то свои напялит, и не дозовешься. А уж теперь.... Да что там говорить. Плыл по Великой Реке человек на плоту, а плот тот был полосат. А полосатый цвет - это значит, что человек видит измерение выше нашего, потому и жизнь его в полоску, вроде как хорошо ему. Остановился он в порту. Ну, люди подходят, спрашивают - мол, как живёшь же? Он говорит - да живу, мол, хорошо. И стал им рассказывать. Да такие всё рассказы красочные, один лучше другого. И так он неделю рассказывал, даже в город не выходил. А люди всё прибывают и прибывают, чтобы его послушать. И несут кто что, и еду, и вино. И собралась толпа такая, что солнце удивилось и стало подсматривать. А человек этот и был Марс Брайнер. Он был простой, но с душой. А потом, даже когда птицы послетелись его слушать, он и говорит:
  -Что-то солнце-то ваше какое-то на понтах.
  Ну люди, вроде как на солнце-то ябедничать нельзя, плечами пожимают. А Марс Брайнер достает из кармана кисет с табаком и только солнцу показал, так оно очки свое сняло и выкинуло. А полетели те очки далеко, и долго их потом не могли найти. Люди в экспедиции-то снаряжались. А нашли очки те уже лет через 50. Были они большие, а одним краем свисали в бездну - ну, то есть, за край земли-то они зацепились и висели. А тогда ж солнце-то ох как поуспокоилось. А Марс же, Брайнер который, сел потом на плот и поплыл дальше - а плыл он в Зарчч, землю далёкую, вообще никому неизвестную..."
  
  
  
  
  
  Глава 2
  Город Фидер
  
  
  
   Об истории Второго Пальто нельзя замечать. Она - не галочка, чтобы ее в тетрадке или в журнале поставить. Ее также нельзя и прочитать. Всякое слово очень напоминает момент типизации. Мы не конструируем новые объекты. Все происходит естественно. Это и плохо, и хорошо. Во времена, когда Второе Пальто еще не цвело, и даже и не собиралось цвести, все было иначе.
   Как же жь, как и не иначе? - скажете вы.
   Совершенно верно. Все существа были штучными и единичными. Во Втором Пальто жил Шляпа, тот самый, что находился на голове у Сергея Луна. Это было их сотрудничество. Когда прошли века и эры, эта информация вдруг выплыла из небытия. Людей вдруг осенило:
   Шляпы!
   И тотчас они появились. И никому и в голову не пришло, что это явление обусловлено.
   Когда Вячеслаав Космос избрал сам себя в президенты республики Зарчч, считалось, что наступила Эпоха под девизом М. Потому, прошедшие годы были остановлены. Шел год М3. Все остальное время перевели под девиз времени А. Последний год времени А был 689. Считалось, что именно столько лет назад вулканирующая плазма застыла. Разум обрел человеческое лицо.
   Но это не касалось странного монумента, что находился, как мы знаем, в покинутом Боре. Об этом однажды и развернулась полемика.
   Слава Космос сидел в одной из комнат своего президентского дворца и готовил доклад для конференции по дальнейшей разработке чужих земель. К нему вошел Лесничий 40, верховный жрец Главного Храма Хаоса. Они не то, чтобы спорили. Скорее, это была разведка: Слава не знал, насколько сильно осведомлен Лесничий 40, Лесничий 40 не знал, как сильно продвинут Слава. Хотя - стоит отметить - здесь не было никакой стратегии. Интеллектуальные споры были главным эстетическим занятием жителей Зарчча. Все свободное время они проводили на таких сходняках.
   - Мы можем построить в Боре лабораторию, - говорил Слава, - настоящий политический игрок должен уметь ожидать, что его вот вот выбросит за предел.
   - Но это возможно лишь в случае расшифровывание тайных знаков.
   - Я считаю, что все они уже давно расшифрованы, - сказал Слава, - но для обобщения нужно обобщить всю жизнь.
   -Но ведь Седьмое Пальто еще не цвело!
   -Да, но нам до него не добраться, чтобы проверить - на самом ли деле оно не цвело?
   -Совершенно верно. Это - духовное пальто.
   - Я всегда считал, что есть две стороны монеты.
   -А третья сторона?
   -Вы хотите дотронуться до Фидера?
   -Да, это звучит странно. Но я бы и правда дотронулся до Фидера. Только тот, кто не испугался исчезновения, может продолжить дальнейшее познание. Разве не для этого мы живем?
   -А вы не пробовали дотрагиваться?
   -Вы это в прямом смысле спрашиваете?
   -И да, и нет. Можно ведь придумать приборы.
   -Разве мы живем в век машин?
   -Однако, у нас уже есть первые зачатки машинерии.
  
   Город Фидер располагался на главном острове архипелага Зарчч. Именно здесь, в проливе между ним и островом Осень, который Слава переименовал, разумеется, с согласия парламента, в Оосень, некогда затонул самолет. В летописях это событие не было задокументировано. Слава знал, что, согласно местному календарю, это было в пятом году, то есть в году А5, хотя на деле это было лет на тысячу раньше. По прошествии веков самолет затянуло илом. Великая Дуга переросла. Вернее, переродилась. Никто из живых и понятия не имел, что некогда это была могучая и мощная империя. Теперь маленькая область Великая Дуга была субъектом федерации.
   Город Фидер получил свое имя из-за, собственно, фидера. По-другому, кабеля. Дело это было обнаружено в дальнем конце острова, в карьере. Там фидер выступал из земли, и над ним шумел поляризующийся воздух. Первый же человек, что дотронулся до кабеля, исчез. Он даже и не испарился. Нет, никаких сопроводительных штуковин не происходило. Он просто исчез, будто его и не было. В следующий месяц было немало смельчаков.
   Имена их выбиты на бронзовой табличке.
   Некоторые торжественные дни посвящены этим людям. Их имена вспоминают. Они дотрагивались до фидера.
   Помимо них, пропало два экскаватора, автомобиль, 1500 экземпляров хозинвентаря. Наконец, настоящесть фидера была осознана. Кабель, возможно, не имел отношения к наблюдаемой реальности. По нему текла странная сила, она же и защищался его от вторжения.
   -Я - сам по себе, - говорил он собственным существованием, - не трогайте меня, и я вас тоже не трону.
   Карьер с кабелем заключили под колючую проволоку. На полях ментальных девиаций появилось множество концептуалистов, писателей, пророков. Многие из них по ночам приходили к ограде и молились. Возникло несколько сект, поклонявшихся кабелю. В конце концов, и столица Зарчча получила имя благодаря ему.
   Лесничий 40 думал о кабеле следующее:
   - Наш мир питает прозрачная машина. Наличие кабеля лишь подтверждает это. Также это говорит в пользу теории о том, что Машина эта вовсе не эфемерна и театральна, как хотят представить ее разные постмодернисты. Это - реально существующий механизм, который мы не можем увидеть вследствие ее прозрачности. В пользу этой теории говорит то, что время от времени люди обнаруживают по берегам Великой Реки мертвые телефоны. В каждом сотом случае нахождения из ожившей трубки слышится голос оператора:
   -Алло. Справочная Прозрачной Машины. Телефонистка номер N.
   За 693 года существование земли бывало немало случаев, когда обычному человеку удалось побеседовать с операторами.
   Год 200-й под девизом У. Житель Акимеи Артур Вазов, обнаружив мертвый телефон, дернул трубку. Оказалось, что шнур уходит далеко в землю.
   -Фигня, фигня! - стал кричать он в трубку, дико хохоча. - Фигня, фигня!
   - Чего вы кричите, молодой человек, - вдруг ответили ему.
   Оторопев, Артур сел на землю и не знал, что сказать. Он был уверен, что его разыгрывают.
   -Вы связались со справочной службой Прозрачной Машины, - сказал ему голос строгой учительницы, - но сегодня у нас не день приема, и мы не станем отвечать на ваши вопросы. Единственное, на что вы можете рассчитывать, так это на бесплатный звонок по междугородке. Куда хотите позвонить?
   -Не знаю, - пролепетал Артур.
   -Нью-Йорк, Париж, Токио? Может быть, вы хотите позвонить в Фан-клуб?
   -В какой еще Фан-клуб? - удивился Артур.
   -В ваш.
   -В мой?
   -В чей же еще. Не мой же.
   -Нет, не хочу, - прошептал Вазов.
   -Хорошо. Не хотите, как хотите.
   Безусловно, таких случаев было гораздо больше, нежели задокументированных свидетельств. Но документ есть документ.
   Год А309. Суринаммо.
   Некий Евглоаз Никитоз, почетный Скриптоз общества Саратизации, шел пешком по дороге из Иванищщево в Еврищщево. По пути он захотел пить и спустился к ручью, чтобы утолить жажду. Едва он оторвал губы от воды, как ему послышался подозрительный шум. Евглоаз осмотрелся, и тут ему на глаза попался черный телефонный аппарат со снятой трубкой.
   Он взял трубку и услышало следующее:
   -Видите, Евглоаз, бог не только берет, но и дает.
   Никитоз оглянулся. Он думал, что над ним издеваются.
   -Напрасно, - сказал голос культурно, - вы разговариваете с оператором службы вопросов и ответов Прозрачной Машины. Чего желаете знать?
   Евглоаз обрадовался:
   -У меня будет много денег?
   -Да. Но не скоро, - ответили ему.
   -А чо так?
   -Бог не только дает, но и берет.
   -М-м-м. Жалко.
   -Спрашивайте еще.
   -А кто станет чемпионом по МоноФутболу.
   -"Спартанц".
   -У, жалко. Жалко.
   -Спрашивайте еще.
   -Когда я куплю себе сапоги из ершовой кожи?
   -Вам их подарят, не позже, как через три дня после нашего общения.
   -Ура, ура!
   -Спрашивайте еще, уважаемый Никитоз.
   -Скажите, а я хороший?
   -А что вы имеете в виду?
   - Меня в детстве все считали дураком. У нас тогда каждый день шел снег, и все ребята бросали в меня снежками и кричали, что я - глупее всех. А теперь, вот, я думаю - может я и правда - дурак.
   -Это вопрос вашего субъективного осознания реальности, - ответили ему, - внешние ремарки не затрагивают вашей сути. Вы тот, кем станете в итоге своего прогресса, хотя, конечно, и не факт, что это так. Вы, конечно же, очень хороший, Евглоаз Никитоз, и вам не нужно постоянно сомневаться в себе.
   -Ура, ура! - кричал Никитоз на радостях.
   Свидание с мертвым телефоном так воодушевило этого жителя Суринаммо, что он вдруг в корне изменился и стал намного лучше. Очень скоро он разбогател. Его дети были впоследствии на руководящих постах.
   Ныне Суринаммо, надо заметить - это очень маленький и очень захолустный городишко в составе могучей империи Талл, которая бы наверняка состязалась с Зарччем, если бы не находилась слишком далеко. Талл был далеко впереди в области технического прогресса, однако, это не касалось провинции. Суринаммцы слыли людьми отсталыми, глупыми.
   -Все это еще раз доказывает, что наша жизнь - это очень тонкая, и очень непознанная прослойка очень большого пирога, - сказал Лесничий 40, - вокруг нас слишком много пространств, и потому нам недоступна почти вся вселенная. Но существует и обходной путь. Это - вера и эксперименты. Наблюдения Хаоса - это взгляд снаружи на все то, что находится в его чреве. Получается, что перед нашим взором - настоящий многомерный холст.
   -Но разве это так уж просто? - спросил Слава Космос. - Только настоящий экзальтированный мастер способен видеть обособленные миры. Насколько я знаю, таких мастеров бывает один на добрую сотню лет.
   -Именно поэтому мы и используем методы, - сказал Лесничий 40.
  
   Что можно сказать про город Фидер в начале эпохи М?
   Должно быть, и в мире реальном были места похожие, но древность забрала их в свои карманы. Мы знаем лишь некоторые легенды, но на деле ничего не видели, и даже раскопки мало, что показали.
   Фидер же изначально стремился в высоту - ему нужно было дотянуться до неба, чтобы там найти и приютить птиц. И что тут говорить - лет через сто после начала времени М. он уже и будет таким. А пока же воздух содержал в себе примеси первозданного хаоса и пыльцы от цветения Шестого Пальто. Пыльца эта неслась в космосе и опадала на планеты, заражая умы зашифрованными знаниями.
   Можно также добавить, что с одной стороны, Шестое Пальто - это бытие, что было до этого мира, с другой - вроде как планета, так как по описанию это - один единственный мир, в котором все существа жили бок о бок в мире и согласии, и не было войн. Как тут определить, какое утверждение верно?
   Стремление Фидера вверх позже стало концептом философской мысли, и об этом говорилось, ну а пока, не имея достаточных материалов, люди строили жилища на аэростатах. Фидер напоминал стоянку воздухоплавателей - огромную, разношерстную, разноцветную. Самые высокие жилища находились на высоте нескольких сот метров. Там же (куда ж без него) был и самый высокий ресторан. Вячеслаав не раз там был. В начале эпохи М. он передвигался без охраны. Одно время у него была жена, но потом надоело.
  Впрочем, возможно, аэростаты появились еще в последние 20 лет времени А. - ведь сам Слава установил, когда сменяются эры, когда в мир приходит новый культ.
   Первый небоскрёб строился из синих кирпичей, потому и сам был синий, и называли его Синий Дом. Материалом для Синего Дома служила синяя глина, которую привозили с соседнего берега Великой Реки торгаши. Лесничий 40 полагал, что глина эта - природный пластилин. А в природности его есть и посторонние моменты.
   -Я думаю, в древности бог лепил, - говорил Лесничий 40.
  -Какой именно бог? - спросили у него.
  -А без разницы, - отвечал он.
  -А нет, - спорили с ним, - бог же не один.
  -Нет, ну в основе всё равно - один.
   При нагреве до определенной температуры синяя глина приобретала свойства стекла. Синий Дом и был, как стеклянный. Иногда, где-нибудь на рынке, среди покупателей или торгашей можно было слышать всякие разговоры, типа такого:
   -А ты слышал про семейство Речных?
  -А, ну так они ж крутые.
  -Вот то ж.
  -В Синем Доме квартиру купили.
  -Нет. Я б там не жила.
  -А чего?
  -А ты представь, если будет падать, то край его упадёт в воду и утонет.
  -А чего он будет падать?
  -Чего, чего? Возьмёт и упадёт. Вдруг будет землетрясение.
   К слову сказать, Зарчч понемногу трясло - дело в том, что острова понемногу росли, и река становилась шире, при чем процесс этот был достаточно стремительный - в год ширина Оосени была шире на полтора метра. Использование аэростатов в качестве жилищ было более, чем оправданным. Что касается фундамента, то тут, не смотря на невоспитанность эпохи, использовались настоящие технологии. Синий Дом строила по последнему слову техники.
  А аэростаты сверкали своим многоцветием, из корзин повсеместно шли дымы кухонь, слышалась разнообразная музыка.
   О музыке - в двух словах: по той причине, что магнитофон еще не был изобретен, все использовали радио. Музыкантов же на радио заставляли петь прямо вживую. Из-за этого было всего три канала, на двух из которых все было прилично, а третий держали два брата-дурака. Держали сами для себя, и их почти никто не слушал.
   В году М3 самым популярным исполнителем был пожилой трубач Д.С. Клоп, труба у него была самодельная, деревянная. Сделал он ее случайно - шёл по лесу, смотрит - дерево растёт полое. Отпилил он одну ветку, продудел - нормально, звук ровный, но немного с оттенком стрекозьим, немного - как будто наглеющий. Пришел он на городскую площадь, а там как обычно шла торговля безделушками. Сел он и начал играть. Люди собрались - понравилось им. Пришёл какой-то важный мужик, пригласил трубить на радио. Зато про дерево это Д.С. Клоп никому не сказал, и правильно сделал - так как вскоре изготовил он труб этих на целый оркестр, да и дал всем родственникам по трубе, и пошли они петь, людей развлекать. И дети его трубили, и внуки, и даже домашние животные - и те играли. Стиль же был не то джаз, не то удары в ритуальный камень, сопровождаемые некими нездешними мотивами.
   У Славы была пластинка с записями Д.С. Клопа и диксиленда его. Проигрыватели в год М3 уже были. Пластинки делали из всё той же синей глины, то бишь, пластилина искусственного. Сначала записывали всё это дело на студии на диск-эталон, а после размножали на более толстых, бытовых, пластинках, весом грамм в 300, не меньше. Радиолампы закупались в Акимее. Собирали у ребят местных, барыганистых. В будущем (как же иначе сказать - ведь мы смотрим на Зарчч в разрезе времени) скажут - мол, не было в ту пору мощных динамиков. Но это не так. Динамики-то как раз были, просто в продажу не поступали.
   Помимо Д.С. Клопа было немало музыкантов, которые также всячески дудели, трубили, и стиль это звался "мопедопоп". Вообще, в начале эпохи под девизом М. бездельников было - хоть поля ими засевай. Соберутся они на сейшн и играют день и ночь, и дела нет ни до чего. Спросите - а что ели они? А что придется. Это ж вам ни капитализм, ни коммунизм, а строй первобытный, разве что - с радиолампами. Захотел поесть - пошел с дерева яблоко сорвал, да и дальше живёшь. Оно и Слава иногда так питался - высунется из окна дворца правительственного (там он и жил, хотя вроде и не царь), яблоко сорвёт, куснёт - да и рад. А так - чем еще руководителю заниматься? Внешнеполитических проблем особых и не было, до поры до времени. Личная жизнь - она Славе надоела. Вопросы философии - это дело такое, чем больше в них погружаешься, тем дальше дно.
  
   Стоит также сказать о трамваях: дома-жилища висели не просто так, а образуя улицы, которые, как мы уже заметили, располагались в несколько рядов в высоту. Местами можно было встретить и общественные заведения, среди которых были как конторы, так и мастерские, как службы, так и пункты питания. Чтобы облегчить понимание, были пущены трамваи. Прямо по воздуху. Это были небольшие, приземистые дирижаблики, поставленные на рельсы. Баллон уменьшал давление.
   Если ж вы спросите о газе, то тут все было более, чем оптимистично: его добывали в скважине на острове Оосень. Это был удивительный газ под названием паар.
   Обыкновенный газ (например, горячий воздух или водород) также может поднимать предметы определенной массы, однако, его возможности ограничены. Паар выделяли из добываемой руды, после чего смешивали с обычным воздухом для получения нужной концентрации - в противном случае воздушный дом мог улететь в небо и больше не вернуться. Запасы руды, которая была пригодна для получения газа этого, были ограничены. В будущем прогнозировался рост цен. Пока же ничего подобного не происходило. Всяк жил как ему хотелось. В Фидере имелось несколько высотных районов, люди которых редко спускались на землю. Там они держали домашних животных, выращивали растения, а также ловили птиц, которые регулярно пролетали над островами стаями. Со временем у жителей верхних районов сформировался свой собственный уклад жизни, подкрепленный особенным диалектом. Спустя десять - пятнадцать лет верхние не совсем понимали нижних, а те - наоборот. Появились такие определения, как верховые, низовые, серединные. Однако, появление Синего Дома не сулило этой системе ничего хорошего. Небоскрёбы могли уравнять и тех, и других, предоставив новый тип обитания.
  
   Устав от земных прений, Лесничий 40 и Вячеслаав решили подняться на самый высокий ряд улиц Фидера, в кафе, где посетители, угощаясь чаями, смотрели на мир свысока. Был вызван лифт, на котором удалось добраться до платформы имени Дополнительных Инструментов. Оттуда пришлось двигаться пешком, по веревочной лестнице. Взобравшись на одну из самых высоких точек Фидера, Лесничий 40 и Слава Космос продолжили мерную беседу о современности и мире.
   - Наши острова - это корабли, - заметил Лесничий, - любое человеческое жилище - это судно, на котором он двигается сквозь времена. Мы же - сообщество. Я знаю, вы можете задать справедливый вопрос, для чего построена Печь Ю. Многие люди и не знают ничего о ней. А те, кто знают, они постоянно спрашивают себя: что это такое? Нельзя же быть настолько религиозными, чтобы обряды доходили до абсурда.
   -Да, кстати, это вопрос, - ответил Слава, - я давно уже уяснил для себя, что знаком с рядом обрядов, назначение которых мне непонятно.
   -Но я же не думаю, что вы - атеист.
   -Настоящий прагматик всегда должен быть немного атеистом. Этого требуют условия. Нет, я вовсе не верующий - я просто об этом не думаю. Власть требует от меня, чтобы я поклонялся разуму прежде всего.
   -Это правильная позиция, - заметил Лесничий 40, - и все же, с моей стороны, мне стоит пояснить, почему на острове Палуба, в самом начале нашего архипелага, находится древнее сооружение под названием Печь Ю. Дело в том, что мы не строили Печь Ю. И мы точно не знаем, откуда именно она появилась. Лично я считаю, что она сохранилась от первых народов, которые некогда населяли архипелаг Зарчч. Возможно, они не были похожи на нас, и на это есть причины. Они могли быть вообще не гуманоидами, но принципы тяготения нельзя отрицать, потому их строения похожи на наши. Вернее, строений никаких нет - лишь одно, и оно до сих пор работает и приносит пользу.
   - В принципе, скорее всего так и было, - произнес Слава.
   -Да. Но нам понадобилось очень много времени, чтобы выяснить, для чего же существует эта печь. Нам пришлось проводить ряд экспериментов. Но, дело в том, что заселение Архипелага сопровождалось разжиганием Печи Ю. Как мы знаем, пророк Круглый указал на то, что острова, в принципе, пригодны для обитания, необходимо только разжечь Печь Ю., и тогда все будет в порядке. Следуя рецептам Круглого, люди тут же отправились на Палубу, где и обнаружили сие сооружение. Она была отремонтирована. С лугов Палубы собрали волшебные травы и разожгли. Дым, что выходит с тех пор из печной трубы, окутывает окрестности на много километров, и этого хватает, чтобы предохранить нас.
   -Мне кажется, что назначение печи несколько более банально, - сказал Слава.
   -Да? И что же вы думаете?
   -Мы же не знаем, какие народы жили здесь раньше. Какие есть свидетельства? Как правило, все они связаны с современной трактовкой. Но самих текстов нет. Я специально ходил на лекции по "Термостатическому муравьедоведению", чтобы выяснить, что же теперь думают об истории Зарчча. В конце концов, скоро это начнут преподавать в школах, и я бы не хотел, чтобы именно эти идеи вошли в народ. Так вот, считается, что в основе Зарчча жил не человек, а Долина Сияний. Честно говоря, от этого я офигел. Что угодно могло быть, верно? Но Долина Сияний - это уж слишком, поверьте.
   -Я слышал, - сказал Лесничий 40.
   - Согласно этой с позволения сказать, легенды, Долина Сияний - это некое существо, которое появляется на земле циклически, и оно исполняет желания. Также сказано, что в скором времени Долина Сияний скоро появится, и - вовсе не в Зарчче, а на некой нейтральной территории, и все жаждущие смогут удовлетворить свои потребности. Вы считаете, что это возможно?
   -Изотерически возможно все.
  - Изотерически - да. На практике.... Представьте - все ваши желания исполняются. Что вы пожалеете? Слава, денег, очень много всяких замечательных вещей, полезных в хозяйстве. И так - все будут счастливы, пока кому-нибудь не придет в голову пожелать какое-нибудь новое оружие. Один захочет - другой захочет, третий захочет. По-моему, если Долина Сияний и возможна, так это именно в период несуществования человека. Ибо, если она появится тогда, когда человек есть, наступит конец света.
   -Выходит, вы все-таки признаете, что на дочеловеческом этапе Долина Сияний могла иметь место?
   -Нет, я ничего против этого не имею. В те эпохи и земля, и время, и вода - все было другим. В этом никто не сомневается. Но получается, что человек произошел от Долины Сияний сам собой, без всякого желания. Значит, она сама может желать?
   -Это вопрос.
   -Но кто-то же должен был пожелать, чтобы стал кто-то еще.
   -Логично.
   -Впрочем, уважаемый Лесничий, речь шла вовсе не об этом. Я извиняюсь - это был откровенно софистский ход, но я сделал это произвольно. Давайте продолжим нашу беседу относительно Печи Ю.
   -Да, да, - ответил Лесничий 40.
   Большой Зарчч был небольшим в ширину, но довольно протяженным островом, врезавшимся в водные полосы Великой Реки, точно корабль. С высоты самой верхней улицы, где Лесничий 40 и Вячеслаав нашли небольшой, подвешенный над бездной, ресторанчик, были видны оба берега. С одой стороны - узкая, шириной не более километра, бухта, образованная протокой, и в ней - множество цветных парусников, пароходы, баржи, с другой - синеватая даль, где у самого горизонта - нависшие прямо над водным миром ровные, геометрические горы Периметр, одухотворенные лесом. Именно там жила Птица Гочс, королева мира. Именно оттуда каждую полночь доносился ее крик, возвещающийся о смене фаз суток.
   С этим криком ассоциировался весь мир, который перерождаля циклически. Впадая в ночь раз несколько сотен тысяч лет, он затем взрывается в крике, и все затаившееся, что укрылось от мировой фильтрации, слышит этот взрыв.
   Фидер в ширину был всего несколько километров. Его размеры в высоту казались даже более солидными. Вокруг всей этой многоэтажной, аэростатной страны, густел лес. В дальнем конце острове находился город Пар (по имени газа, с сокращением) , в котором, по последней переписи населения, жило пять тысяч жителей. В Паре находилась судовая верфь. Там строилось большинство пароходов и парусников, часть из которых продавалась в различные страны.
   Далеко против течения плыли по Великой Реке острова Рус-2 и Палуба. Рус-2 был незаселен. Он был целиком распахан и засеян пшеницей. Палуба выполняла роль мирового храма, там и имела место пресловутая Печь Ю.
   -Я расскажу вам, для чего служит Печь Ю, - сказал Лесничий 40, - на самом деле, этот вопрос - давно уже не откровение. Печь Ю горит с первого дня заселения архипелага. Первые переселенцы уже знали о заклятии - как только нога человека вступил на землю Зарчча, из недр выйдут Они.
   Итак, люди не стали выяснять, кто они - Они. Следуя указаниям пророка Круглого, люди разожгли Печь Ю., заправив ее волшебной травой, что росла на Палубе.
   -Именно наличия этой волшебной травы заставляет наши вооруженные силы быть начеку. Я уже думал об этом. Даже сейчас, когда мы неплохо вооружены, нашлось бы немало посягателей. Они бы много отдали за то, чтобы скосить эту волшебную траву. Нам же, во благо защиты легенды, остается гадать - правда это или нет. Если бы мы точно знали, я бы, знаете ли, приказал выстричь всю эту траву, а Печь Ю. жечь обычным бурьяном. Почему бы и нет? Или вы хотите сказать, что действие Печи столь глобально, что отражается на нашем существовании?
   -Да. Именно так. Печь Ю. окуривает пространство на более, чем двадцать километров. На Оосени нет опасности. Фидер отгоняет зло. Но островов много.
  -Выходит, мы все подвержены некоему наркотическому воздействию.
   -Оно не так сильно, как вы думаете. Вы же выезжали за пределы страны?
   -Да. Совсем недавно я навещал Великую Дугу, чтобы проверить состояние тамошней промышленности.
   -Если бы вы находились под постоянным действием наркотиков, как вы ощущали себя, выйдя из состояния транса?
   -Да. Верно. Это логично. Значит, это волшебная трава - средство от духов, и никакого наркотического действия она не оказывает.
   -Нет. Зло, как я уже сказал, живет в недрах. Каждую ночь оно выходит на поверхность. Изображения некоторых из этих существ находятся в Храме Хаоса.
   -Да? - удивился Вячеслаав.
   -Один из них - Волк-Роспись.
   -Волк-Роспись живет на Зарчче?
   -Да. Волк-Роспись живет здесь. Наркотическое действие заключается в том, что зло есть проекция. Раз мы не видим его, значит, и оно не видит нас. И я не знаю способа, как доказать вам это. Действие Печи Ю достаточно сильно - одна растопка действует больше недели, а, так как горение ее продолжается постоянно, специальный состав пропитал практически все предметы. Я думаю, что нужен целый год, чтобы Печь Ю. не топилась, чтобы мы что-нибудь увидели.
   -Говорят, что существует специальный нейтрализующий состав, который, попав в воздух, тотчас сводит на нет все воздействия.
   -Честно говоря, я не в курсе.
   -Да. Удивительно. Так вы утверждаете, что Волк-Роспись живет сейчас, в наше время?
   -Совершенно верно. Он напоминает витиеватый росчерк пера по бумаге. Будучи в свернутом состоянии, Роспись разворачивается лишь однажды, и это известно нам, как хаотический праздник.
   -Да!- воскликнул Слава.- Это так! Но я думал, что все это - лишь традиция! Просто дата в хаотическом календаре!
   -Ни в коем случае! Я точно не знаю, в каком именно месте Зарчча разворачивается ночами Волк-Роспись, но, говорят, это совсем рядом с городом.
   -Как же это выяснить?
   - Наденьте противогаз.
   -То есть.
   -Вы надеваете противогаз и прекращаете дышать дымом, который выделяет Печь Ю. Когда действие в крови прекращается, вы увидите мир таким, какой он есть. Это будет настоящее откровение. Мир выглядит совсем не так, как вам кажется.
   -Удивительно.
   -Впрочем, не стану утверждать, что у вас это получится. Я не проверял, и не знаю, как долго нужно находиться в противогазе.
   -Если это так, это в корне меняет наши взгляды на мир. Так что, главное зло, получается, таится в самом Волке-Роспись?
   -Нет, не только в нем самом. Но у нас нет подробного перечня существ, которые обитают в ночи Зарчча. Некоторые из них изображены на фресках в храмах. Здесь нужен подробный эксперимент. Но это опасно. К тому же, подобные эксперименты нужно проводить в тайне, иначе это вызовет нездоровые реакции в обществе.
   -Совершенно верно. Общество должно быть максимально защищено от лишних сведений. Это - одна из концепций власти.
  
   Слава вспомнил день, который он провел на краю карьера Ванна. Он несколько раз приближался к фидеру, чтобы прослушать его равномерный гул, исходящий из неизвестности. Он бросал в него камни, но это ни к чему не приводило. Камни благополучно отскакивали от гофрированной трубы и терялись в кустах. Несколько таких камней Слава подобрал, полагая, что те изменили свою структуру. Однако, никаких видимых изменений не было. Тогда Слава брал насекомых и бросал. Те из них, что достигали гигантского кабеля, попросту исчезали.
   Если бы была развита робототехника, - размышлял Космос, - можно было бы подбросить робота. Но, с другой стороны, робот - не живой, и кабель его не уничтожит. Нужна биологическая машина. Если кабель не уничтожает существо, а перебрасывает его в другой мир.... Если б только мы знали, как это делать.
   Слава тогда еще не был президентом, и посторонние мысли частенько приходили ему в голову.
   В то время в Фидере объявился и сам Алексей Бархан. Слава не знал, тот ли это самый Алексей Бархан, или же это - одно из его отражений. Однако, вел он себя подобающе. Что, впрочем, еще ни о чем не говорило. Все отражения Бархана могли вести себя подобающе. Тем более, Бархан развернул подробную дискуссию о своей миссии, о роли кабеля, а также о его внутреннем устройстве. Бархан ежедневно выступал с лекциями в Доме Культуры работников Пароходного Хозяйства. Тема звучала так: "Карьер Ванна и его структура".
   Алексея вскоре звали не иначе, как Алексей Карьер. Он не посещал злачных мест, предпочитая отдыхать в кругу почитателей:
   -Друзья! - кричал он с трибуны. - Я не заставляю вас приносить воздаяния. Вы сами прекрасно понимаете, что мы не может жить без нашей истории. Роль Зарчча на мировых просторах велика. Но что мы имеем? Поезжайте в соседние страны и громогласно заявите о себе! Разве кто-то будет удивлен? Поэтому, наша деятельность требует средств, которых у меня, увы, нет. Подробный перечень расходов лежит на столе. Каждый из вас может взять его к себе и ознакомиться. Мне пришлось печатать листовки за свой счет. Но я надеюсь на вашу солидарность. Здесь все подробно описано - я собираюсь организовать серьезное изучение карьера. Мы начнем с малого. Но в итоге, выработав программу, мы сможем организовывать экскурсии. Возможно даже, настоящие туристические туры! Вокруг карьера Ванна вырастут центры, большие шопы, дома отдыха. Они принесут нашей стране большую славу, деньги, процветание!
   Алексей Карьер был жутко популярен. До тех пор, пока его лекции не окончились внезапно, и он не отбыл в неизвестном направлении вместе со всеми собранными средствами.
   Полиция подала в розыск. Но где теперь было его искать, Бархана? Зарчч в первые годы эпохи М. был маленьким, а земли, что стлались вокруг него - бесконечны и непознаны. Очевидно, Бархан перевел наличность в золото или во что-то еще. Однако, раскопать ничего не удалось. Сложилось впечатление, что за его спиной кто-то стоял.
   Единственное, что Слава знал, так это то, что это был не он.
   За три дня до отбытия он встретился с Барханом в небольшом заведении, где играла свирель и подавались эмоциональные напитки.
   -Это ты или не ты? - спросил Слава откровенно.
   -И ты сомневаешься? - удивился Алексей.
   -Зная твою манеру разговаривать посредством словесных махинаций, я не могу быть уверенным. Я ожидаю одного, а на деле выходит что-то еще. Ты думаешь одно, а я - другое. Возможно, ты имеешь в виду что-то еще.
   -Ты хочешь знать, живу ли я там?
   -Да.
   -Все дело в том, что каждый разум стремиться стать идеальным наездником самого себя, - ответил Алексей неоднозначно, - я хочу одного, а получается другое. А если бы я хотел одного, и только то одно и случалось. Чего же мне хотеть в Зарчче?
   -А что, если плазмоид в ВППР уже потух?
   -Никто из нас этого не выдержит.
   -Что ты имеешь в виду?
   -Это вошло в нашу жизнь так сильно, что без этого мы все умрем. Представь, что ты дышишь кислородом, и тут - ни с того, ни с чего, тебе предлагают водород. На, Слава, на, держи, возьми водород. Ты бы выдержал такое? Нет, хотя бы - морально. Допустим, ты умеешь дышать водородом, но по жизни - как бы и не дано. Как тебе это видится?
   -Ты считаешь, что он потухнет?
   -А ты не в курсе? Он уже давно потухал. Насколько мне известно, никто не собирается ловить новый . Проект слишком дорогой, и он не приносит ничего, кроме вопросов. Мало запустить в космос новый зонд, важно, чтобы еще и отработал не напрасно. Пять последних зондов, исчерпав свою энергию, сделались холодными спутниками солнца. На эти деньги можно было построить штук двадцать авианосцев. Поэтому, я живу так, как хочу. Видишь, у нас впереди еще вечность. Целая вечность, Славян. Но и вечность когда-нибудь кончится. Все закончится. Ты вынырнешь из этого мира, чтобы посмотреть, как оно там, а вернуться уже не сможешь. Но и ведь как не вынырнуть - нельзя же до конца деградировать. Тебя ведь потом и мать родная не узнает. А я научился, Славян! Есть необыкновенная манипуляция! Я очень долго рассчитывал, пытаясь выяснить, в чем тут дело. Если мое время не зависит ни от чего, значит, я влияю на это время. Это шанс. Технически, это каким-то образом действует на машину. Возможно, если мы все научимся так делать, плазмоид не остынет никогда.
   -Ты что, думаешь, что так будет вечно?
   -Нет, не думаю. Но зачем лишнее?
   -Но почему бы тебе просто не научить нас?
   -Все дело в том, что я точно и не знаю, как я это делаю. Это интуитивно.
  
   После своей первой на выборах, еще до того, как остров Осень был переименован в Оосень, а сам Вячеслав не был Вячеслаавом, Космос пришел осмотреть Государственное Управление Йодом. Тут дело было в том, что йод, добываемый из скважины на маленьком островке Геррч, был вовсе и не йод, был важной добавкой к магической пище, которую бесплатно раздавали в храмах Хаоса, а также - на праздниках.
   Помимо прочего, Государственное Управление Йодом, ГУЙ, обладало собственной идеологией, которая очень сильно разнилась с идеями, провозглашенными Церковью-без-Компиментов, главой которой и был Лесничий 40.
   Слава и тогда полагал, что в этом ГУЙ что-то нечисто. Тогда же его опасения подтвердились.
   В ту пору Космос передвигался без охраны, ибо в жизни Зарчча в эпоху А. все было достаточно просто. Это был своеобразный золотой век, когда люди не запирали свои жилища, и все было почти, что общее.
   Приди к соседу, попроси его о чем-нибудь - ну кто тебе откажет?
   Деньги - это скорее атрибут, еще не разработанный до конца, нежели настоящий идол.
   По этой причине, в Зарчче не было нищих. Все были равны. Слава ходил без охраны. Он мог прийти в любой дом и завести там беседу о проблемах. Любовь была свободна, словно ветер, ибо в золотой век сначала вообще не было понятия семьи, и вообще, институт семьи появился лет как 300, не больше.
   Тут можно спросить: а знали ли люди того времени о смерти. Во всяком случае, о естественной?
   Впрочем, время шло, все менялось, не могло не меняться. Куда же уходили поколения?
   Хаотическая теория утверждала, что мир мертвых - это прослойка между миром и беспорядком, на сам беспорядок, это не тот самый Хаос, поставленный во главу углов, а именно - сам беспорядок. Некое пространство, где вещи метаются в непонятном движении. Прослойка же - это перерабатывающий комплекс, дающий живым право изменить бытие.
   Надоело - вперед.
   Если ж только это и правда был принцип. Но, так или иначе, смена поколений происходила, и люди уходили в иной мир в чистом виде, не оставляя после себя никакой отжившей оболочки.
   Это могло устраивать и Мегамашину.
   Так вот, подойдя к одному из здания этого ГУЙ, Слава подслушал странные переговоры:
   -Технически это очень просто, Соник, - сказал один.
   -Нет, - возразил ему другой, - где мы возьмем столько людей?
   -Нужно использовать тех, что есть.
   -Ты думаешь, что это просто?
   -Значит, нужно написать идеологию.
   -Нет, не пойдет. Идеологически люди слишком свободны. А нам нужны цепи.
   -Где ж их взять?
   -Нужно найти такое государство, где бы был рабовладельческий строй.
   -Это легко. Возьми Вольвокс. Там сейчас есть рабы. Где есть рабы, там есть пушечное мясо. Это очень просто.
  -Да? Значит, надо выдвигаться в Вольвокс?
  -По-ходу, да.
   Слава, он конечно понимал, что есть время под девизом М., а что есть общий потенциал жизни, который, конечно же, не мог оставлять бытие на одном месте. Однако, в его планы не входили какие бы то ни было изменения в ближайшие долгие годы. Он даже предполагал, что золотой век продлиться еще лет пятьсот, а он, Слава, станет каким-нибудь ходячим идолом (если не надоест).
   Но о том, что где-то уже наступило рабовладение, то есть, ранняя форма государственности в его классическом представлении, он слыхом не слыхивал. Если это и могло произойти, то наверняка - не без участия кого-либо извне.
   Вот только кто?
   Конечно, в доисторическую эпоху некое подобие рабовладения было в Великой Дуге, но так она и не входит, Дуга, в общий ход летоисчисления. То был первый всплеск. Дуга была полна однообразных отражений.
   -Значит, нужно отправляться в Вольвокс, Соник?
   -Да, Гамлет.
   -А как мы устроим революцию, если людям близок рабовладельческий порядок?
   - Начнем с агитации, Гамлет.
   -Да, Соник.
   -Главное - это мобильность. Просто так раздувать армию ни к чему. Слушай, пойдем а, а то поздно уже.
   -Да.
   Когда собеседники удалились, Слава немедленно вернулся к себе во дворец и там свистнул охранников.
   Позже ему стало ясно, что, если и был некий заговор, то именно своим визитом с охранниками он спугнул опасных людей. Охранники были вооружены тяжелыми трехзарядными винтовками, и тут стоит остановиться.
   Прежде всего оружие было охотничьим. Однако, настоящее предназначение его пришло из-за на смене времён и девизов. Тут можно вспомнить первичную Великую Дугу, которую он, Слава, конечно же, видел, когда вместе с компанией друзей успешно приводнился на двухмоторном самолете. Оружейники Дуги использовали в качестве движущей силы мышцы реактивных червей, удивительных существ, водящихся по берегу Великой Реки. Именно Слава, вернувшись в Зарчч, вернул эти знания. Реактивных червей стали ловить и разделывать повсеместно. Мышцы использовали в ружьях. Позже - в винтовках и автоматах. Еще позже - в двигателях кораблей, катеров, автомобилей. До самой границы между двумя новыми эпохами, до которой еще нужно было добраться.
   Слава зашел в ГУЙ как бы между прочим, и ничего такого и не было с ним. Он побеседовал с руководителем, которого звали Директор Сочин, подегустировал новые йодовые добавки, после чего удалился. Однако, беспокойство навсегда поселилось в его сердце. Слава решил, что пора выпускать тайных агентов. Для этих целей он отыскал двух молодых людей, жаждущих творчества. А третий, вернее третья, нашлась сама. И это было неожиданностью: в Зарчче появилась Анна Центр.
   Она сама явилась к Славе.
   Надо сказать, что Слава чрезвычайно любил размышлять, прохлаждаясь. Для прохлаждений же у него была целая галерея с фонтанами и бассейнами. Там ему приходилось обслуживать себя самому, ибо то был лишь пятый год под девизом М., и считалось, что хватает и того, что галерея как бы автоматизирована.
   Слава открывал краны. Закрывал краны. Наконец, он даже сам регулировал привод реактивной пружины, от которой работал насос. Если в генераторе, вырабатывавшем электроэнергию, случались сбои, ему приходилось самому звонить в соответствующую службу.
   И вот - Слава лежал на надувном матрасе, читая свиток с сочинениями современного зарччского автора, когда в его дворце появилась она.
   Слава был в замешательстве.
   Во-первых, кем была она?
   Во-вторых, у разве у него когда-нибудь были шансы? Ведь Анна дружила с Марсом, а он всегда играл какую-то отвлеченную роль. Тем более, сейчас Анна выглядела более, чем в духе нынешнего времени, в котором были и свои светские львицы, и просто сопутствующие тени.
   На Анне было длинное полосатое пальто до пола. Каждая полоска - своего цвета. Такая же многоцветная, пирамидальная прическа. Каждая такая полоска изображала одно из семи польт, шесть из которых отцвело, а седьмое еще не цвело.
   Подобную одежду носили лишь осведомленные. Но это также говорило о чрезвычайной раскомплексованности. Впрочем, это касалось лишь элиты, которая выдумала себя сама.
   - Вот ты каков, Славян, - произнесла Анна, присев на шезлонг из редкого черного камня.
   -Это ты? - испугался Космос.
   Это было подобно тому, как если бы его застали в детстве за курением.
   -Да, - вздохнула Анна, - что же тут такого?
   -Я уже неделю, как выставил охрану.
   -Что ж полезно, - ответила Анна.
   Ее лицо было покрыто толстым слоем цветной косметики, но Слава не мог ее не узнать. Тем более, косметика выделяла, главным образом, детали. Опять же, в стиле Зачешуения Ящерицы Бо, покровительницы зимних ночей.
  - Это действительно ты? - еще раз удивился Слава.
   -Да. Разве это не видно. Я подумала, что мне будет сложно. Огромный Зарчч, по нынешним меркам, конечно. Много этажей. Много всякой разной чепухи. И - ни одной живой, настоящей души, которой можно было бы доверять. Всё какое-то пустое. Люди как тени. Я смотрю на них и вижу весь их путь от начала до конца. Всё это навевает скуку. Ты будто бы уже прожил жизнь, а теперь ходишь по какой-то библиотеке, где все эти жизни складированы.
   -У меня сложилось впечатления, что именно мы и не должны друг другу доверять, - ответил Слава.
   -Это тоже верно. А что, были какие-то сведения?
   -Ты пришла именно за этим?
   -Мне кажется, ты стал много хуже, Слава, - произнесла Анна, - смотри, я нашла пачку папирос.
   -Не может быть, - ответил Слава.
   -Да. По дороге сюда. На одном причале. Совершенно случайно. Ты думаешь, она попала к нам оттуда? Это совершенно нормальные папиросы!
   -Покажи.
   Анна влезла рукой в дамскую сумочку и вынула оттуда пачку "Беломорканала".
   -Это невозможно! - воскликнул Слава. - Вещи реального мира не могут попасть в этот мир!
   Схватив пачку, он едва не порвал ее. Внутри было всего несколько папирос. Почти инстинктивно, Слава вынул одну из них и закурил.
   -А что ты так нервничаешь? - осведомилась Анна. - Разве что-то происходит? Есть доказательства? И вообще - по моему, ты тут как кот в масле.
   -Я и сам не знаю, - ответил Слава возбужденно, - может, ты мне скажешь?
   -Откуда я знаю? Мне кажется, тут намечается что-то нездоровое. Я только это и хотела тебе сказать. Ты же мне напоминаешь человека, который потерялся где-то в складках платья. При чем - очень основательно, и очень надолго. Это очень серьезно, Слава. Я слышала, что в Вольвоксе произошел большой исход. Некая организация стала трезвонить на каждом углу о революции. Долго ли это дело продолжалось, я не знаю. Одной части населения это надоело, зато другая повелась и покинула город вместе с заговорщиками. Это, конечно, еще ни о чем не говорит. Однако, эту пачку я нашла именно на пути в Вольвокс, в одном маленьком порту, в притоке Великой Реки Уке, что тянется почти до самого Вольвокса. Все бы ничего, но это - вряд ли изготовлено здесь. Мне кажется, здесь улавливается связь с исходом. Большая группа людей запросто может объединиться для каких-нибудь террористических целей. Разве не так это делается в настоящем мире? Или ты уже забыл, что есть что?
   -Нет, я ничего не забыл, - ответил Слава, - извини. У меня бывают депрессии. Когда я остаюсь наедине с самим собой. Я такой.
   -Вот как. Депрессии. Что-то раньше за тобой такое не водилось.
   - У меня слишком много времени, чтобы думать. Ты же понимаешь, что местная жизнь почти ни к чему не обязывает. Все достаточно медленно. Мне хватает минимума, чтобы быть кем-то, чтобы оставаться личностью.
   -Тебе не кажется, что ты можешь очень быстро за это поплатиться?
   -Мне это и в голову не приходило. Хотя, знаешь, однажды.....
   -Ладно. Знаешь, все равно. Н я еще не поддалась всеобщей индифферентности. А не знаешь, Марс здесь?
   -Нет. Кажется - нет.
   -А кто-нибудь.....
  -Бархан....
  -Вот видишь. Это многое объясняет. Это - его стиль. И ты ничего не заподозрил, когда встретил Бархана? Сколько времени ты здесь находишься? Лет, наверное, тысячу?
   -Нет, Ань, что ты, - возмутился Слава, - какие тысячу? Разве ты не знаешь, что мир существует гораздо меньшее время.
   -Ладно. Это мелочи. Будешь вино?
   -Вино?
   -Вино.
   -А что за вино?
   -Я купила его в Утреннем Городе. Это вино хвалили. Я, правда, еще не пробовала. Предлагаю обсудить наши последующие действия. Нельзя пускать всё это на самотёк. Я волнуюсь за тебя.
   -Да.
   -Ты составишь список всех влиятельных лиц в вашем государстве, и я постараюсь всех их обойти и опросить. Мне кажется, что выяснить, кто из них к чему причастен, будет нетрудно. Если опасность ложная, то ограничимся усилением армии. Правда, я не уверена, что это может помочь. Противник будет наверняка делать упор на технику. А что мы имеем? Разве у нас есть техника?
   -У нас есть два боевых корабля, вооруженных пушками, полиция, в арсенал которой входят полуавтоматические винтовки, а также - большая группа резервистов, которую мы обязаны каждый год приглашать на сборы. Правда, сейчас нет нужды. Но ведь и люди прекрасно понимают, что в мире - мир, и армия ни к чему.
   -Есть ли у вас откровенно слабые места?
   -Не знаю. Может, психология общества? Но я не думал, что опасность может возникнуть так скоро. Разве ты не видишь, в каком мире мы живем?
   -Да. Это и подкупает.
   -Что же ты предлагаешь, чтобы я делал?
   -Во-первых, Слава, главное, чтобы ты мне доверял. Честно говоря, это уникально. Я прихожу - в первый раз за столько лет - и ты так странен, как будто ты - это не ты. Сколько лет мы не виделись? Нет, не говори, что два дня. Не будем брать в расчет летоисчисление снаружи. Возьмём то, что внутри. Если ты живёшь уже тысячу лет, значит, мы не виделись именно тысячу лет. Ты практически бог с небес. Нет, ты прав. С тобой что-то не так.
   -Ты считаешь, что - это не я?
   -Все может быть. Я бы сейчас и не взялась утверждать. Я не знаю. Каждый человек плодит себе подобных тварей. Я часто встречаю животных, которые похожи на меня. Я думаю, они - мои двойники в мире братьев меньших.
   - Ты что? - возмутился Слава от души. - Как ты могла такое подумать?
   -Держи, - Анна протянула ему бокал, - очень хорошее, очень синее вино, из настоящей синей бутылки, из Утреннего Города. Та самая синяя бутылка, кстати. Если ты вообще помнишь, что это такое.
  -А.... Да...
   -За дружбу, Слава!
  -Хорошо! За дружбу.
   Они выпили, и Анна поцеловала Славу в щеку.
   -Вот. Мое чутье меня не подводит. Что-то намечается, Слава. Это видно невооруженным взглядом. Что-то намечается.
   -Хорошо. Тогда давай готовиться.
   -Да.
  
  
  
  
  
  
  Второе, Третье Пальто, Заисы
  
  
  
   Начиная с периода зацветания Второго Пальто, то есть, от момента фиксирования этого факта в научных трудах, наметилось усиления терминизации Заисов. Впрочем, каждая концессия по разному относится к этому вопросу.
   Мы же возьмем определение, удачно вписанное в двенадцатую редакция "Хаотической Теории", изданную в Зарчче в году М4.
  
   Заисы - произв. от слова зайцы. На самом деле, никакого отношения к зайцам не имеют. Некоторое сходство обусловлено чисто визуальным фактором на уровне верхних слоев восприятия. Заис - ни в коем случае не заяц. Каждый отдельный тип заиса может быть как единственным в своем роде существом, так и чем-то иным. Например, макромолекулой величиной с крупную собаку. То есть, отсюда получается, что собака и заис размера одинакового, но собака - это существо многоклеточное, а макрозаис - это просто молекула макрозаиса, одна, но большая.
   Материалы акции DVL-4, имевшей место много лет спустя на базе Института Братьев По, довольно точно, без лишней произвольности, описали почти все типы Заисов. Потому, мы не будем изобретать велосипед и приведем эти незабвенные строки в качестве примера.
  
  Типы Заисов:
  
  
  Зао
  
  Норный житель с объемом живой оперативной памяти в несколько сотен Гб. Питается человеком. Однако - чисто заочно. В тех местах, где обитает Зао, человек не встречается. В нашем мире Зао может жить в фотостудиях и галереях на одну секунду раньше нас. В силу этого ему приходится обгладывать изображения человека на картинах. На человеческую логику это не переводится, поэтому и нечего тут рассуждать дальше. Есть некоторые способы фотографирования Зао. Конечно, ни человек, ни техника не способны существовать в другом времени. Для них есть строго определенный слой континуума. Однако, как показали исследования, мощные электромагнитные поля могут создать искривления времени. Братья По, исследователи, были первые, кто сумел снять Зао на плёнку, при чем, использовалась не обычная камера, а квадро аппарат с четырьмя объективами. На одном кадре Зао не видно. Генераторы же, создавая отставания времени на 0.25 секунды на объектив, открывают двери в другое измерение. На одной из конференций Иоганн По предъявил короткий фильм, где был снят Зао - это был ужасный зайцеподобный зверь, держащий в зубах человеческую кость.
  
  
  Зом
  
   Адский могильный заис. Вы встретитесь с ним, когда умрете, если, впрочем, вам не удастся бежать к звездам.
  
  Автозаис
  
   Появился в киберлабораториях, как естественный паразит. Летает над шоссе, откусывает бампера у машин. Бамперами он, собственно, и питается. Скорость отдельных экземпляров - до 196 км/ч. В местах, где машин нет, Автозаисы жутко голодают.
  Для изучения жизни автозаисов был пойман один экземпляр. Автозаиса пускали по длинному коридору, а впереди ехала автоматическая тележка. Когда у тележки не было бампера, автозаис приближался, но затем терял интерес. Как только приделывался бампер, существо оживало и начинало преследование. Уйти от автозаиса удавалось лишь на очень большой скорости. Опыты проводили в Институте По.
  
  Мотозаис
  
   Иная разновидность автозаиса.
  
  
  Зайт
  
   Зайты составляют империю зайтов, где все иное, и язык, и культура, да и сама белковая форма материи там другая. Произошли зайты из комиксов. Потом бежали. Нашли пустое пространство и заняли его. Культура зайтов велика и безбрежна. Зайтов изучал Иоганн По.
  
  Заис каменночерепной
  
   Опасный зеленый зверь. Обитает в преддверии ада. Опасен для тех, кто пытается достичь берега Стикса своим ходом. Смерть от заиса каменночерепного мучительна и нескончаема.
   Вот отрывок из интервью Иеронима По газете "Сто лет без Луны" (г.Красная Москва)
  Корреспондент:
  -Всех прежде всего волнует один важный вопрос - насколько Заис каменночерепной может быть опасен для человека.
  Иероним По:
  -Конечно, он очень опасен. Это страшный зверь. Зубы его способны пропиливать металл, как электропила. С ним лучше не встречаться.
  Корреспондент:
  -Что будет, если этот заис попадёт в наш мир?
  Иероним По:
  -Это невозможно. Он никак к нам не попадёт.
  Корреспондент:
  -Но всё же встреча с ним возможна?
  Иероним По:
  -Конечно. Существуют исследователи глубин. Духовное дно может быть и материальным, но это не просто, надо уметь воплощаться. И вот там вас ждём этот заис.
  
  
  Зиасс
  
   Заяц - воздушный шар. Добрейший из всех заисов. Питается пуговицами. Но нападает на свою добычу лишь ночью, во время сна. Поэтому вы можете и не заметить, как ваша одежда обезпуговиться. У зиассов, по некоторым данным, есть язык. Официальный алфавит содержит до полумиллиона знаков. По этой причине изучить зиасса крайне сложно. Зато сами зиассы овладевают элементами китайского языка и, зачастую, знают его лучше самих китайцев. Братья По, самые первые исследователи всех миров, изучили лишь некоторые слова зиассов.
  
  Зиусс
  
  Заяц - спрут. Едва покинув наш мир на плавстредстве, вы непременно встретите зиусса. Зиусс опасен в период спячки. Тогда ему снятся злые сны, которые непременно материализуются. В остальное время зиуссы не причинят вам вреда.
  
  
  Винный заис
  
   Живет в вине. Замечаем только под микроскопом. В силу своей величины с человеком не соприкасается.
   Как известно, лучшее вино производится на Луне. В земном вине винный заис может не содержаться, но может и быть - это когда как. Иногда говорят проще - "винный заяц". Так привычнее для слуха. Очень старое вино на 50% состоит из винного зайца.
  
  
  Радиозаяц
  
   Явление, не имеющее аналогов с остальными заисами. Обитает на различных полевых уровнях. В человека может проникать через ментальные каналы. В виде материи радиозайцы есть на атомных энергетических установках. Похожи на облака. Едят уран.
  Если говорить о радиозайце, как о предмете, то навряд ли вы сможете подержать его в руках.
  
  Зоом
  
   Монозаяц, король заисов в аду.
  Зеец
  
   В песчаных карьерах ада зеец разводит синие туманы, которые впоследствии душат мысли отдельных грешников. Зеецы живут большими семьями. Никогда еще никто из зеецов не был в нашем мире. Существа несветлые и своеобразные.
  
  
  
  Заор
  
   Хранители адских мечей. Заисы-кузнецы. Все - мужского пола. Они также никогда не были в мире живых. Говорят, что заоры выйдут на свет божий вдень страшного суда.
  
  
  Озьяц
  
   Реликтовый заис. Возможно, все заисы произошли от озьяца. Редкие особи озьяца встречаются в крайне затерянных мирах, и мало что о них известно. Раньше существовало поверье о седьмом томе Книги Таен. Якобы сам этот том написан Озьяцами, в котором говорится о судьбе Человека Электрического. Когда говорят о возможности существования зайца-молекулы, зайца-атома (заиса, впрочем слово заяц привычнее), то имеют в виду Озьяца. Озьяц не совсем молекула, он существо. Но ментально и понятийно он как раз молекула.
   Физический же предок Озьяца как раз заисомолекула.
   Здесь наблюдается признак непрямого наследования.
  
  
  Нозья
  
   Если вы смотрели фильм "Чужой", то наверняка сможете себе представить зловредность и живучесть Нозьи. Живет эта форма заиса в заводских доменных печах. В чистой форме нозья жидкий металл не покидает, и потому с ней никак нельзя встретиться. Для получения нозьи существуют специальные формулы. Но страшен тот день, когда нозья появится на свет в лаборатории.
   Некоторые ридеры, или слухачи, или люди-визоры, то есть экстрасенсы, которые просматривают вселенную с помощью своих сверхспособностей, утверждают, что видели страшные вещи, когда стаи нозьи уничтожали целые миры. Так ли это на самом деле? Можно ли верить этим людям?
  
  
  Хихья
  
   Некоторые считают, что хихья - не заис, некоторые спорят - вреден хихья или полезен. Своего тела хихья не имеет и потому чаще всего использует тело человека. Хихья - заис-разум.
  
  
  Ламбрадный заис
  
   Один из заисов судного дня. Вооружен бензопилой.
  
  
  Взиис
  
   Впервые взиис был получен как существо-машина в городе Суфо. Потом взиисы взбесились и разрушили Суфо. Теперь они ходят по земле и превращают каждого встречного в себя, то есть во взииса.
  
  Это - самые известные заисы, примеры описаний вы можете встретить у различных авторов.
  
  
   Коли уже было упомянуто о Книге Таен, то расскажем немного и о ней. В эпоху под девизом А. Книга Таен еще не существовала, но отдельные главы, вошедшие впоследствии в этот гигансткий трактат, уже находились в том первозданном виде, в котором их можно наблюдать и сейчас. Так, судя по всему, Заисы изошли из Третьего Пальто и направились в темные земли еще до зацветания оного. Возможно, что уже в ту далекую эру все виды заисов обособились и жили сами по себе. Идея о том, что мир состоит из света и тьмы, присутствовала у самых первых народов, и в их адах, преисподних, уже обитали заисы. Идея жития Винного Зайца в вине распространения не получила и осталась пребывать в высоких сферах.
   Предполагают, что в Третьем Пальто уже были дома.
  
  Лесничий 40:
  
   "Ошибочно считать, что в Третьем Пальто росли большие тыквы, которые существа, заселявшие город, использовали в качестве жилища. На самом деле, вся земля в те годы и была Третьим Пальто, и напоминало оно блюдце. Размеры этой плоской земли были ограничены. Не составляло никакого труда добраться до края. Впрочем, не исключено, что край был защищен стенами или какой-нибудь еще загородкой. Например, забором, железной сеткой, стеклянной стеной и т.д. Детально проштудировав расстояния между строчками в древних манускриптах, я выяснил, что все описание написаны на двух языках.
  А) архейский язык.
  Б) инкремент твердого знака, варьирующийся за счет межстрочных интервалов.
  
   Все тайные сведение были переданы вторым путем. Отсюда я узнал, что в одном месте в загородке, что окольцовывала Третье Пальто, была дырка, и местные жители ходили туда, чтобы отламывать кусочки каймы. Со временем это перешло в правило. Если бы Третье Пальто однажды на зацвело, то обитатели его точно бы подпилили сук, на котором сидели. Так, край состоял из кирпичей, и все жилища тоже строили из кирпичей. В качестве раствора использовалась мука, а также крупа из фасоли и гороха.
   Очевидно, что отцветшее Третье Пальто до сих пор болтается в пространстве, точно покинутый космический корабль. Ему суждено плавать там бесконечно. Вряд ли время сумеет поколебать этот величественный памятник вселенской эволюции.
   Если бы мы умели летать, этого было бы еще и мало, чтобы добраться до Третьего Пальто. Дело в том, что для Хаоса не характерны дефиниции. Тут нужно что-то еще. Возможно, когда-нибудь людям удастся раскрыть тайну вселенной, и тогда все изменится...".
  
   Надо отметить, что речи Лесничего 40 имели вес еще долгое время.
  По крайней мере, известно более 4000 переизданий. Возможно, вы уже знаете, что все закончилось на этапе смены категорий, когда вдруг ниоткуда выплыла Газово-Молекулярная Теория, идея чуждая, высосанная из пальца.
   Известно, что Братьям По удавалось пробраться по реке времени назад, и они бывали в Третьем Пальто. Однако, это не факт, так как это ни коим образом не отражено в трудах великих экспериментаторов современности. Братья По написали более 200 книг, и всё они чрезвычайно толсты. Попробуй разбери, где и что они упомянули.
  
   См. Леонард По "Размышления о собственной лени".
  Иоганн По " На рыбалке".
  
  
  
  
  Из истории Четвертого Пальто
  
  
  
   Отдельные эпизоды существования предыдущего оказывают влияние и на нынешнее время. Четвертое Пальто отстоит от нас гораздо менее далеко, чем предыдущие Польта, но все же, не стоит забывать, что и здесь понятия времени выступает весьма абстрактно. Какая, собственно, разница между первым и вторым миллиардом лет Архейской Эры, когда вся жизнь зародилась лишь в последний, да и то - неархейский миллиард лет? Время здесь переливается из океана в океан, из тьмы во тьму, и больше ничего нет. Трудно представить, чтобы и от Четвертого Пальто что-то сохранилось. Какие-нибудь свидетельства, предметы, вещи. Все знания, которыми обладают живые умы теперь, скорее - очень и очень стилизованная трансформация. Если главные стены мира и содержат рассказы, то и это - трансформация, ибо когда было Четвертое Пальто, оно и было миром.
   Земли не существовало.
   Пальто было Землей.
   Земля было Пальто.
   Космос еще был красноват, так как материя еще не затвердела, и местами переходила в Хаос. Там, в красноватых сполохах, играли протозвезды и вовсе иные светила. Может быть, в те времена существовали объекты, которые теперь и невозможно представить. Период Четвертого Пальто был гораздо длиннее всего, что было после того, как появилось Седьмое Пальто. Ибо Шестое Пальто тогда уже отцвело, и мир уже сформировался, и надобность в Польтах отпала. Ведь кому теперь дело, будет цвести Седьмое Пальто или нет?
   Известняк уже отложился.
   Атмосфера сформировалась.
   Даже если бы и отсутствовали разумные формы жизни.....
   Впрочем, речь - лишь о Четвертом Пальто. Прочее нам необязательно.
  
  
  
  
  
   Утром, почти, что ранним, Анна Центр прибыла к воротам завода Таблоида, на котором производились те самые аэростаты, на которых висело больше половины города Фидер. Под стать назначению предприятия, Анна тоже двигалась по воздуху. А именно: остановилась она в первом ярусе, где цены были пониже, что было странно. Народ тянулся вверх. Зато завтракать отправилась на самый верх, в одно из многочисленных кафе. Жители Фидера обожали сидеть наверху и бездельничать. Сначала они спускали все деньги, наслаждаясь ощущениями неба, а уж только потом начинали зарабатывать.
   Закончив завтрак, Анна спустилась одним ярусом ниже и там пересела на трамвай. Это была закрытая, крайне медленная вагонетка. Впрочем, вниз она шла уверенно. Иной раз даже и дух захватывало. Пассажиры при этом вздрагивали и хватались за поручни.
   Верхние этажи заводом Таблоида также висели на аэростатах, и здесь, среди переплетения веретенообразных баллонов, находились, собственно, апартаменты самого Таблоида.
   Но дома его не оказалось.
   В ответ на звонок из домофона послышался короткий ответ:
   -Господин Таблоид сейчас на работе. Просьба - не беспокоить нас.
   Анна подошла к лифту и спустилась вниз, к земле. Здесь находилось, собственно, заводское здание. Половину фронтона занимали ворота, в них - дверь. Через него взад-вперед передвигались рабочие. Второй этаж не отличался от первого, зато дальше конусом возвышались цеха. Там, в пыльных окнах, мигали огни электросварок, что-то двигалось.
   Анна направилась к проходной и миновала ее без вопросов. На проходе никого не было, и по этой причине ей пришлось искать офисный этаж самостоятельно. Помещения, казалось, ни чем не отличались от обыкновенного предприятия, коих было полным полно в городе Ф.. Не было какой-то особенной чистоты или излишней грязи. Однако, в самих цехах все выглядело иначе - повсеместно наблюдались деревянные и каменные конструкции, железных (или же каких-нибудь еще металлических) было очень мало. Повсюду ощущалась сила пара.
   По большому коридору медленно двигались вагонетки, а толкал их упорный, приземистый, паровой тягач.
   В каждом цеху имел место хоть один, но все же - настоящий - паровой котел.
   В окнах, что выходили на внутренний двор, просматривалась теплоэлектростанция, труба которой молчала. Очевидно, заводы Таблоида уже перешли на тягу пружин, получаемой из реактивных червей, благодаря чему атмосфера Зарчча больше не загрязнялась.
   Наконец, офисные помещения были найдены. Анна заранее подготовила документ. Он удостоверивал ее личность, как главного инспектора Фидера по технике безопасности. На самом деле, это должность появилась лишь днем раньше. Слава Космос наспех издал указ, сам же его распечатал, сам же его подписал и положил в шкаф. Тут же был изготовлен документ, и теперь Центр являлась официальным лицом.
   Дверь в кабинет Таблоида была массивной, деревянной, с электрореле.
   Анна позвонила в звонок. Реле щелкнуло. Дверь медленно, мастито, отворилась, открывая вид на приемную, в которой виднелся секретарь. Однако, чем или кем он являлся?
   Анна икнула, не понимая, что же она видит.
   -Здравствуйте, - поздоровались с ней.
   -Здравствуйте, - ответила она, пытаясь взять себя в руки.
   -С кем имею честь говорить?
   -А вы - секретарь? - задала Анна контрвопрос.
   -Да. Совершенно верно.
   -Я - инспектор по технике безопасности, - Анна сделала шаг вперед, продолжая свои попытки разобраться в увиденном.
   Он приблизилась к столу. Сомнений не оставалось: за столом сидел большой рак, голова которого была немного окультурена формами. Нет, она не была человеческой. Так - некоторые изгибы, некоторые черты, плюс пиджак, рубашка, галстук. Шариковую ручку рак держал в клешне. Второй клешней он что-то щелкал на деревянных счетах.
   -Вот мое удостоверение, - проговорила Анна, пытаясь совладать с собой.
   Рак взял корочку в клешню и поднес к глазам.
   -Совершенно верно, - он кивнул и шевельнул усами, - господин Таблоид сейчас свободен, - проходите.
   Взяв из клешней удостоверение, Анна сделала шаг назад, и так, задом, допятилась до двери. Входя в кабинет, она предполагала увидеть что-нибудь еще более странное, нежели рак в приемной, и, поначалу, ей показалось, что так и есть. Кабинет Таблоида медленно пошатывался, а самого хозяина не было видно. Помещение было покрыто синеватой резиной. Видимо, это был материал, из которого делали аэростаты. Говорили, что Таблоид - фанатик собственных изобретений. И интерьер говорил сам за себя.
   Все офисные шкафы не стояли. Они висели, будучи сделанные из того же материала, и - накаченные специальным газом. Они лишь крепились к стене ( чтобы не улететь). Лампы освещения, те вообще находились в свободном полете. Они плавно перемещались у самого потолка. Провода волочились следом за ними по тоненьким направляющим струнам.
   Рабочий стол Таблоида был аморфен. Там Анна и увидела нечто. Но тут оказалось, что это - всего лишь абстрактный арт, висящий на стене (или парящий?). А сам же Таблоид дотоле возился под столом. При появлении Анна вздрогнула. Впрочем - напрасно. Ничего в виде хозяина предприятия не было. Это был обыкновенный седой старик с крайне веселыми глазами. Одежда на нем была самая строгая, директорская. Этот стиль был распространен еще в предыдущую эпоху, когда ряд ученых лиц изменили науку и жизнь, научившись строить и применять разнообразные механизмы - начиная от паровых, элементарных электрических, заканчивая пружинами-мышцами реактивных червей.
  Вполне могло статься, что он, Таблоид, жил еще в те года, когда происходила эта перестройка. В этом случае, он должен был быть неимоверно старым.
   -Здравствуйте,- произнесла Анна несколько зажато.
   -Ах, - ответил Таблоид, - очень рад, очень рад, - он протянул руку и потряс ею руку Анны, - мне сообщили, что вы пребудете. Очень рад. Очень рад.
   Анна кивнула.
   -Давайте присядем и обсудим интересующие вас вопросы, - произнес он, предлагая надувное кресло, - видите, у меня все тут сделано подобающе. Я уже заказал чай.
   Анна и не заметила, как между ней и Таблоидом вдруг вырос столик, а на ней - блестящий, похожий на золотой, чайник, из носика которого выходил густой пар.
   -Курите? - осведомился Таблоид.
   -Да, - скромно ответила Анна.
   Она начинала брать себя в руки.
   Да, если тут что-то намечалось, - размышляла она, - то ход с раком в секретарской был очень хорошим ходом. Ты только собираешься сделать первый шаг, и тут - на тебе - рак. По голове! Ведь после этого уже не поверишь, что ты видишь реальные вещи. Даже теперь. С другой стороны, разве меня кто-то предупреждал, что в Фидере - все нормально? Может быть, и это - нормально? Действительно. Почему бы и нет?
   -Как вам чай? - спросил Таблоид.
   -Прекрасно, - ответила Анна.
  -Вы хотели знать, какие фильтры мы используем?
  -Фильтры?
  -Конечно. Наше предприятие довольно грязно, и, если не производить очистку, все пространство вокруг завода будет загрязнено. Учитывая тот факт, что Большой Зарчч не так уж огромен, главная наша задача - это именно фильтрация. В остальном, я могу провести вас по цехам и показать условия труда. Я думаю, вы также захотите увидеть готовую продукцию?
   -Да, - произнесла Анна, потягивая чай через трубочку.
   -Мы производим резиновые корабли и резиновые баржи, которые поставляются во многие части мира. В качестве материала мы используем природный пластилин, синюю глину. Все достаточно просто. У нас почти нет ручного труда. На моем предприятии работает треть населения Фидера. Если бы было что-то не так, это было бы заметно. А так - народ не жалуется. Зарплаты высокие. Всем работникам гарантировано отдельное жилье. С учетом расширения предприятия, мы даже собираемся приглашать рабочую силу из-за рубежа. Это должно пойти Зарччу на пользу. Мы уже подготовили новый ярус. Там будут висеть дома, магазины, синематограф, трамвайные остановки. Мы планируем соорудить высокую платформу, на которой будет сад и пруд.
   -Однако, строительная фирма "Утро Зарчча" - ваш прямой конкурент, - произнесла Анна, не зная, за что бы зацепиться.
   -Совершенно верно.
   -Что вы будете делать, когда строительство высотных зданий будет поставлено на поток?
   -Во-первых, для постройки небоскреба необходимо пространство. Земли на Большом Зарчче не так уж много, и правительство вряд ли будет распродавать ее в пользу застройки. Мы можем застроить Оосень, но для этого надо выстроить сеть дорог.
   -Однако, дома более глобальны.
   -Почему вы так думаете? Мне кажется, это мнение почти не распространено.
   -А что, если подуют ветра?
   -В наших краях не бывает ветров. Вы же прекрасно это знаете.
   -Ладно. Впрочем, я здесь не за этим. Вы говорите, что планируете привлечь трудовые резервы из-за рубежа. Мне хотелось бы узнать об этом подробнее.
   -Вы хотите, чтобы я сделал доклад?
   -Думаю, это было бы неплохо, - ответила Анна, - на данный момент, у правительства еще нет какой бы то ни было миграционной политики. Возможно, детали стоит продумать уже теперь.
  -Я понимаю. Прежде, чем принимать на работу новые массы, мы должны предпринять все, чтобы обеспечить технику безопасности.
   -Совершенно верно.
   -Знаете, но я всегда полагал, что главное - это научиться работать с примесями.
  -То есть?
   -Примеси.....
  -Примеси к чему?
   -А как вам чай?
   -Прекрасный чай.
  -А.... Понимаете, я вам сейчас поясню краткую вещь. Вы, хоть человек и уполномоченный, но, все же, не застрахованный от психологических встрясок. Тут все достаточно просто, когда знаешь, а когда не знаешь - это более, чем глобально. Все дело в том, что все жители Зарчча живут в довольно странной атмосфере. Я не знаю, знаете ли вы или нет, и - уполномочены ли знать или нет. Но в воздух Зарчча постоянно попадают специальные предохраняющие вещества.
   -Так вы имеете в виду Печь Ю? - спросила Анна.
   -Значит, знаете? - Таблоид хлопнул в ладоши. - Прекрасно. Значит, вам известно назначение этого сооружения?
   -Это - культовое сооружение, - ответила Анна прохладно.
   - Хорошо. Тогда сразу - к делу. Используемые нами фильтры не до конца грязны. То есть, они пропускают через себя тот же воздух, то есть, ту же примесь, что дышат все жители Зарчча. Но - заметьте - лишь частично. Благодаря чему у нас происходят некоторые накладки. Во дворе здания все немного лучше. Но внутри воздух иногда бывает чрезмерно очищен. Заметьте - чрезмерно. В полутьме цехов всякое может случиться.
   -Вы что-то удивительное рассказываете, - произнесла Анна.
   -Это для вас это удивительно. А для нас это - самое обычное дело, - ответил Таблоид, - система проста. Но я не знаю..... Если вы не слышали об этом раньше, то для вас это будет просто открытие. Газ, понимаете. Мы же тоже работаем с газом. И газ этот - природный. С его помощью поднимаются наши баллоны. Нам приходится изучать его свойства, ибо никто не может сказать, на какое время хватит нашего месторождения. Если на долгое.... Но, заметьте, мы ничего не знаем о недрах наших островов. Во-первых, сам по себе, фидер. Во-вторых, один газ вызывает, другой - нейтрализует. Но то, что мы использует этот самый, вызывающий газ, ни на что не влияет. Он и так повсюду, в воздухе. Я сравнивал положение вещей до и после появления наших аэростатов, там - доли процента, не более.
   -Понятно, - произнесла Анна, хотя ничего и не поняла.
   -Его действие особенно сильно ночью! - воскликнул Таблоид оживленно. - Вы же видите, наши цеха - это замкнутый цикл. И день, и ночь - все одно. И наши фильтра, они настолько очищают воздух, что нам постоянно приходится работать над примесями, чтобы не происходило встреч.
   -Встреч? - удивилась Анна.
   -Ах, да. Вы просто не знаете.
   -Нет, я видела тут....
   -Видели? Что вы видели?
   -Но я не знаю, должно быть так, или же.....
  -Что именно? - спросил Таблоид еще более оживленно.
  -Рак.
  -Рак?
  -Рак.
  -Какой еще рак?
  -Там, в приемной, у вас сидел секретарь. Рак. Обычный секретарь. В пиджаке. Все, как полагается. Только - рак.
  -Но у меня нет секретаря! - воскликнул Таблоид.
   -Что? - внутри у Анны похолодело.
   -У меня вообще нет секретаря, - повторил Таблоид, - я неплохо обхожусь и без него. И никогда у меня не было секретаря! Вы мне не верите! Вот видите! Вы и сами не знали, насколько актуальна проблема фильтрации! Между тем - это так! Хотите взглянуть! Давайте пройдемте вместе. В моем кабинете не совсем отфильтрованная обстановка. Тем более, я курю. Это особенные сигареты. Потому, со мной ничего подобного не происходит. Может быть, вы долгое время жили вне Зарчча?
   -Да, я жила в Уре, - ответила Анна.
   -Тогда понятно. Вы еще не привыкли к местной обстановке.
   -Хотите сказать, что у меня были галлюцинации?
   -Нет, что вы!
   -Нет?
   -Нет, это - действительность! Понимаете, в чем тут соль! Это - действительность. Именно Печь Ю. оберегает людей от действительности, и поэтому они живут так хорошо, так спокойно. Без нее, Печи, жизнь на Зарчче была бы невозможна! Здесь же, в цехах, в офисных помещениях, мы фильтруем воздух, чтобы избавиться от испарений, от газов. Но заодно фильтруется и внешняя среда. Впрочем, у большинства работников выработалось уже довольно сильное привыкание, и за одну смену они не успевают ничего заметить. Возможно, совсем немного. Чисто намеки. Чисто небольшие вкрапления. Но вы как удачно это увидели. Пойдемте, глянем. Я вас уверяю, у меня нет секретаря!
   Они вернулись в приемную, и действительно - никакого секретаря не было! Даже и намека на то, что он должен был там быть.
   После этого Таблоид провел Анну по цехам, и там все было крайне интересно. Все, за исключением настроения. Если до того у Центр и был определенный план по опросу Таблоида, то теперь же она точно ничего не понимала.
   Уже после визита, сидя в высотном кафе и попивая ледяной чай, она чувствовала некоторое опустошение. Конечно, она понимала, что к жизни не стоит относиться всерьез, ибо она сама по себе - крайне эфемерна, однако Анна не любили проигрывать. А здесь она и не знала, кто выиграл, а кто - проиграл. Скорее, над ней посмеялись обстоятельства и ее собственное незнание.
   Но что, если реальность действительно ужасна?
   По просторам Зарчча разгуливают ужасные существа, и этого никто не видит, ибо дышит специальной смесью. Но почему тогда Зарчч? Разве нет тогда других, более комфортных мест проживания.
   Вечером же ей удалось получить нужные ей сведения. Инцидент с раком-секретарем ушел на второй план, и больше о нем она не вспоминала.
   Ее собеседника звали Авелем. Он был молод и уверен. Носил козлиную бородку, сумку, в ней - книжки. Таким прикидом пользовались, в основном, бродячие философы-концептуалисты, которые привносили в народ свою уверенность в том, что жизнь коротка, но правда - далека и многословна, а сами они - не те, что прежде. В пятом году в Фидере было полным полно таких философов, и никто им не удивлялся. Правительство во главе с Вячеслаавом выдавала им ежемесячное пособие, которого хватало, чтобы снять жилье, купить кое какой еды, сигарет. Впрочем, философы предпочитали добывать себе пищу в лесу. Немногие из них жили в благоустроенных квартирах. Большой лагерь умников расположился на окраине Фидера в палатках. Там они спорили, кричали, после чего, дойдя до исступления, шли на радио, где некоторым из них, правда - довольно редко - давали эфир.
   Начиналось вещания.
   Остальные слушали.
   Простым же людям этого было не надо, и они не обращали никакого внимания на странные выкрики.
   - Начало было положено в республике Кент, - говорил Авель, - я вас убедительно прошу обратить внимание на это государство. Оно еще оставит большой след в истории. Я уже давно занимаюсь анализом, и знаю, что к чему. Существует несколько вариантов народного полиморфизма.
   -Может быть, это просто - террористическая организация?
   -Не знаю. Я там был. Вы думаете, я просто так рассуждаю? Если вас интересуют какие-то дополнительные сведения, приходите к нам, разделите нашу скудную трапезу с нами. У нас очень много осведомленных людей. Только замкнутые в своей черепной коробке экзальтаторы не признают ничего, кроме собственной радости. В-остальном, у нас достаточно душевно. Духовно.
   -А движение зародилось в Кенте?
   -Я точно не знаю. Поначалу они просто именовались революционерами.
   -Но разве они сделали какую-то революцию?
   -В том-то и дело, что нет. Никакой революции не было. А будет ли - я не знаю.
   -А цели?
   -Мировое равенство. Коммунизм.
  -Они что, именно к коммунизму стремятся?
   -В принципе, типа того. У истоков стояли два человека. Одного звали Симоник Хачатрян, а другого - Оник Епископосян. Они оба верили в светлые идеалы. Однако, достигать всего самого лучшего собирались путем массового террора. На начальном этапе происходили митинги, и все такое. Но в Кенте такое можно. Там и дела никакого нет, чем ты занимаешься .Лишь бы не курил. Конечно, каждый второй там все равно курит, только скрывает это. Власти постоянно придумывают новые средства борьбы с курением. Так, недавно был разработан автомат, который обязывают ставить во всех жилищах. Если кто-то вдруг закурит, сработает сигнализация. Но проект этот пока не приняли, и идут массовые дебаты.
   Так вот, Хачатрян выступал за левый, радикальный ленинизм. С заседаниями, статьями, митингами, стачками. Он предлагал даже построить броневик, чтобы с него, с броневика, выступать. Епископосян же был против всяческих прений. Но тут странное дело. Был некий субъект, которого звали Гусь. Говорят, именно он подтолкнул друзей к расколу. И вот, когда раскол произошел, Гусь остался в одной из группировок и там долго и долго науськивал всех членов партии, чтобы те погрызлись между собой. Когда ж те погрызлись, Гусь отчалил. Он хотел попасть, по слухам, во вторую группировку, чтобы там повеселиться, но вторая часть, во главе с Епископосяном, собрала всех своих людей и покинула Кент.
   -А что это за Гусь? - спросила Анна.
   -О, это - странная личность. Дело в том, что с ним однажды встретился Донзор Дерево. Он сказал, что это - не просто человек, это злодей, каких мало. И, возможно, он войдет в века.
   -Он никогда не представлялся Великим и Ужасным?
   -Нет, на счет этого я ничего не знаю.
   -А куда делать ушедшая группировка?
   -Да никуда она не делась. Они где-то организовали свой лагерь. Придумали себе название: "Красный Магнит". Построили целую оружейную фабрику, чтобы было, что в качестве аргументов предъявлять. Понавешали там кругом красных флагов. Но главное - кругом, в этом лагере, стоят бюсты партийных лидеров. Не только революционных, но и неких членов Политбюро. Так, что с идеологией у них все в полном порядке. Не подкопаешься. Вот с этими вот идеями магниты просочились в Вольвокс. Они долго решали, чтобы им такого сделать плохого. Наконец, они просто решили путем постоянной агитационной долбежки довести людей до неистовства. И это у них получилось. Рабы сорвали свои цепи. Тут же им раздали оружие и призвали покинуть Вольвокс. Что, собственно, и произошло. Таким образом, армия магнитовцев пополнилась раза в два-три, а то и в четыре.
   -Так вы говорите, что им удалось слиться с местным населением Вольвокса?
   -Да. Именно так это и было сделано.
   -А как же службы безопасности?
   -А откуда им там взяться? Там же все просто: раб - господин. Выше - ниже. Низший чтит и боится высшего. Это записано у него в подкорке.
   -Как же им удалось расшевелить этих самых рабов?
   -Думается, у них все не просто так. Да и никто и не говорил, что просто так. Они очень серьезно изучают психологию. Находят разные потайные тропки к душам людей. А иначе - как еще воздействовать?
   -А как вы думаете, "Красный Магнит" может угрожать Зарччу? - спросила Анна.
   -А то. Нефиг делать, - ответил Авель.
   -Напрямую?
  -Вы имеете в виду, чистая агрессия? Ну, народу у них явно поменьше. Если ж использовать фактор внезапности, то можно сделать набег. Ограбить, например, какие-нибудь склады и свалить. Мы уже думали об этом. Разве у нас есть армия? Она есть, но - типа есть. Потому, если магнитовцам вздумается разобраться с Зарччем, у них это получится. Конечно, надолго они нас не завоюют. Зато могут разграбить, нанести большой урон. Я бы вам советовал оружие за просто так людям раздать.
   -Просто так?
   -Конечно.
   -Но ведь у каждого второго есть охотничье оружие.
   -А знаете, у меня тоже есть. Только это не то. Мы ведь не будем воевать. Мы, если что, уйдем в леса. Для нас главное - мир идей. Если у населения будет оружие, фактор внезапности не прокатит. Будет мочилово, бесспорно. Но, скорее всего, на том все и закончится. Другое дело, если магнитовцам удастся взять Зарчч идеологически. Во, тогда за последствия я не ручаюсь.
   -Вы считаете, это возможно?
   -Почему бы и нет? Очень даже и возможно.
   -А вы не замечали ничего такого?
   -Нет, пока точно не замечал. Но, поверьте, если бы что-то уже наметилось, я бы точно заметил. Дело это родное. Тут я мимо и шага не ступлю, чтобы не узнать, что к чему.
   -Значит, идеологических атак еще не было?
   -Нет. Это точно.
   -И то хорошо.
   -Да уж. Но я не думаю, что можно раньше времени расслабляться. По моим подсчетам, в наше время нельзя руководствоваться статистикой. Это более, чем опасно. Должно быть еще много перемен.
   -А вы это где-то читали, или сами решили?
   -И читал, и так.
   -У вас есть, что мне посоветовать?
   -Почему бы и нет? Например, существует книга, которую большинство людей игнорируют, так как они и не понимают, что подобное может быть. Они, конечно, видели ее обложку в магазинах. Ее покупает только наша братия. Но дело не в том, что она не понятна. В конце концов, спрос есть, и торговцы могли бы что-нибудь и предпринять. Например, заказать определенную партию издателям, все такое. Но это не происходит, ибо это не выгодно гомеостазису.
   -Вот как? - удивилась Анна.
   -Совершенно верно.
   -И что же это за книга?
   - "Движение наперекосяк". Читали?
   -Нет.
   -Вот видите.
   -И кто же автор.
  - P.Y.Vorobyanyann.
  -Удивительная фамилия, - заметила Анна удивленно, - я бы сказала, знаковая.
   -Вы так считаете?
   -Конечно. Совершенно знаковая фамилия. Хотя я и не уверена. Но это о многом говорит.
  
  
  
  Н-футбол по-другому называется Н`футбол.
  Игра была привезена из Суринаммо, где каждый первый был футболистом.
  С того самого момента, как на острове появилось первое поле для игры, люди не знали покоя. С тех пор все изменилось. Как будто что-то иное сошло вниз и заполнило мозги.
   Должно быть, в Бразилии футболом болели меньше, чем в Зарчче Н-футболом.
   Чемпионы уходили ввысь.
   Им уже не суждено было оставаться простыми. За много километров от Фидера, на другом берегу Великой Реки, в ровной, словно стекло, скале были выбиты имена победителей. По окончании каждого турнира сюда отправлялась новая экспедиция.
   Выбивались:
   А) турнирная таблица.
   Б) лучшие игроки.
   В) лучшие бомбардиры.
   Г) список самых красивых голов.
   Д) уникальные приемы.
   Е) Лучшие дальние удары.
   Ё) Самые грубые игроки.
   Ж) Прочие факты.
  
   Игра шла на двое ворот. По-другому - рамок. На рамке - три вратаря, ибо рамка очень широкая, и один человек не сможет ее защитить. Один из вратарей - вратарь водила, но это штука - не с начала игры, а того момента, как вратарь сам себя задекларировал, прокричав: я - вратарь водила. Если ж он не успеет, то кто-нибудь из других вратарей может его опередить, и тогда уже он будет вратарем водилой.
   Вратарь водила - это очень много.
   Это почти, что половина команды. С одной стороны, ты стоишь на воротах, и тебе разрешено брать мяч в руки, но с другой - ты можешь выбросить этот мяч за пределы штрафной и сам же его повести. И тут - главное отличие от вратаря в обычном футболе: вратарь водила имеет право отбивать мяч рукой, лишь бы это происходило за пределами чужой штрафной площадки. Существуют также так называемее кружки, в которых вратарь водила имеет право взять мяч в руки и подержать не более десяти секунд. Многие команды пользуются этим правилом, чтобы тянуть время - мяч пасуется туда сюда, а выбивать мяч из рук, даже и в кружке - нельзя. Это - нападение на вратаря.
   Популярный прием - это подача с ноги из последнего кружка. Вратарь водила хватает мяч и выбивает его из рук, чтобы направить в ворота соперника.
   Начинается же матч с подачи. Для этого у центральной линии, на краю поля, находится катапульта, в которую заряжается мяч. Современные катапульты стреляют с внушительной силой. Определив направление мяча, все двое вратарей держат третьего, чтобы того не унесло. Но - не всегда получается. Бывает, что и уносит, и мяч сетку пробивает и дальше летит.
   После подачи начинается розыгрыш. Если в течении десяти минут подававшая сторона не забивает гол, происходит подача в их ворота.
   Вместо центрального круга расположено так называемое болото. Впрочем, оно - не такое уж так называемое. Это - большая незасыхающая лужа, и, в зависимости от обстоятельств игры, сбрасывание может происходить прямо туда. Тогда мяч надолго застревает в луже.
   Мяч в Н-футболе меньше, чем в обыкновенном.
   Его пинают ногами, головами, клюшками.
   Но клюшки есть не у всех игроков. В каждой команде - по восемь клюшечников, и они не имеют право забегать в отдельные зоны поля. Для того, чтобы приближаться к воротам, для клюшечников выделен узкий коридор в центре штрафной площадки. Но в штрафной им, клюшечникам, не легко. Куда вольготнее они чувствуют себя в центре. Особенно - в болоте. Некоторым там так нравится, что они его вообще не покидают.
   Клюшечникам разрешено пользоваться переносной катапультой. Но, так как она - одна на всех, ее бросают друг другу. Соперник имеет право отобрать эту катапульту и выбросить на пределы поля. В этом случае назначается сбрасывание в зоне потерявших катапульту.
   В каждой команде - по тридцать игроков.
   Судья строг. Игроки могут удаляться на различный промежуток времени.
   Бывали случаи, что в обеих командах не оставалось ни одного игрока.
   В году М3. в матче команд "Нос" - "Грамотные Люди", на поле остался всего один игрок. Это был защитник клуба "Грамотные Люди" Совоччь. У Совочча было всего пять минут, чтобы сравнять счет и выйти вперед, и он с эти справился. За пять минут он забил в пустые ворота соперника 15 голов. Этого и было достаточно.
   Этот случай был вписан в список уникальных.
   Но Совоччь был лишь один из многих, ибо в Н-футбол в Зарчче играли все, кому ни лень - от мала до велика. Тем более, играли на интерес. Ни о какой коммерческой выгоде и понятия не было.
   В самом Зарчче было восемь официальных лиг. От первой, до, соответственно, восьмой, при чем, в последней, восьмой, было двадцать команд, а все игры происходили в Окуне, столице провинциальной Великой Дуги, куда ходил пароход. В Окуне имелось двадцать н-футбольных полей, и борьба за выход из восьмой лиги в седьмую была даже ожесточеннее, чем за чемпионство в Главной Лиге. Ибо в Главной играли лишь шесть команд, и к вылету из чемпионата готовилась лишь одна из них.
   В году М5 дела в Главной Лиге обстояло так:
  
  
  
  команда и
   в
   н
   п
   о
  
  Зарчикс 6 5 1 0 16
  Мантана 6 5 0 1 15
  Замсипис 6 4 1 1 14
  Суперзвук 6 3 3 0 12
  Грамотные Люди 6 3 1 2 7
  Сеппо 6 2 1 3 5
  
  
  
   Как видим, главная борьба развернулась между "Зарчиксом" и "Мантаной". Борьбу за право остаться в Главной Лиге вели "Грамотные Люди", двадцатикратные чемпионы Зарчча, победители Суперкубка, пятикратные победители международного турнира имени Слава Космоса, а также "Сеппо", команды, которая забивала только с подачи. То есть, с катапульты. Из-за этого ряды поклонников команды были крайне специфическими.
   Надо заметить, что сам Вячеслаав четыре года отыграл в "Сеппо". За это время команде удалось подняться из Третье Лиги в Главную и там занять третье место. Сам Слава за весь тот турнир забил десять мячей, что являлось серьезным достижением, ибо в Главной Лиге всегда забивалось меньше, чем в прочих сетках.
   Приведем пример памятного матча, в котором Слава был признан лучшим, так как сделал хет-трик.
   Комментатор:
   - Мы продолжаем наш радиорепортаж на сверхдлинных волнах о матче команд Главной Лиги Зарчча "Сеппо" и "Мантана". Десятая минута матча. Счет - 2:0 в пользу "Мантаны". Да, вот так вот рано, так вот уже в начале матча, н-футболисты "Мантаны" забили два гола в ворота "Сеппо" с катапульты. Сейчас матч приостановлен. На поле вышли мальчики. Они зашивают сетку ворот "Сеппо". Да, после таких ударов просто невозможно опомниться психологически. Футболисты "Сеппо" разнервничались, и сейчас будет удаление на десять минут. Да, удаляется Федотт, центральный клюшечник команды. Без этого игрока "Сеппо" будет нелегко. Федотт очень хорошо работает с переносной катапультой. И мы теперь и не знаем, есть ли шанс. Мантановцы вновь подают. Если сейчас будет забит третий гол, то судья будет проверять сетку. А замена сетки - это еще одно очко. Представляю, что будет, если счет станет 0:4. Тогда "Сеппо" уж точно не отыграться.
   Индюков натягивает пружину. Подача! Штанга лопается! Добивание! Мяч снова едва не попадает в ворота. Фсп отбирает мяч, обыгрывает двух клюшечников и отправляет мяч в болото. Да, это единственный шанс для футболистов "Сеппо", чтобы взять себя в руки. Они играют в меньшинстве. Итак, в болоте наметилась настоящая баталия. Удача так до сих пор никому и не улыбнулась. Н-футболистам никак не получается выбросить мяч из воды и грязи. Удар! Клюшкой - по голове! По голове! Начинается драка. Да, тут полевым игрокам явно тяжело. Они не привыкли драться, их козырь - это скорость и игра. А клюшечникам - и меда не надо. Только бы подраться. Мяч выброшен. Якуб дает пас Космосу. Космос - на Ивана Счетчика. Счетчик бежит по правой бровке. Обыгрывает одного, другого, пас в область коридора. Фрум бьет клюшкой. Мяч попадает в кого-то из игроков. Сейчас у Мантановцев появится шанс для контратаки. Пас.... Кому? Тут же стоит Космос. Пас. Снова назад. Кто это? Так, двадцать седьмой номер.... Это у нас Зам. Зам жонглирует мячом, и вокруг него толпа. Да, главный козырь игроков клуба "Сеппо" - это навал. К сожалению, и в этой игре мы видим то же самое. Почти вся "Сеппо" пришла в штрафную площадку. Даже клюшечники. Если будет шанс для контратаки, то "Сеппо" явно не поздоровится. Зам жонглирует, пас направо. Космос. Гол! Мяч выкатывается! Можно добить.... Еще один гол! Нет, ну надо остановить мяч в воротах, ведь с этой точки можно забивать, сколько угодно. И.... И - третий гол! Все. Судья останавливает игру. 2:3.
  2:3. Вот так неожиданно все повернулось. Только что "Мантана" вела в счете, и - н-футболисты "Сеппо" применили свою главную тактику - навал. Да, "Сеппо" шло на последнем месте, отставая, правда, не так уж сильно. Но вот, оказывается, что тактика этого клуба не так слепа. Когда "Сеппо" еще играло в Третьей Лиге, там они просто не вылазили из чужой штрафной. Но, оказывается, и в Главной Лиге такое возможно....
  
   Напомню, что то был лишь пятый год под девизом М., и потому все было возможно. Даже и то, что Слава Космос уже являлся президентом Зарчча, продолжая, вместе с тем, играть в футбол. Впрочем, многого Слава не достиг, а потому вскоре сконцентрировал всю свою энергию на делах государства.
   Однако, Н-футбол не проходил стороной мимо Вячеслава. Он постоянно посещал стадион. По указу Славы на правом берегу Великой Реки был сооружен десятитысячный стадион, и туда с верхнего яруса Фидера ходил воздушный трамвай. Там, высоко над стадионом, висела платформа, с которой также можно было наблюдать за матчами Главной и Второй лиг Зарчча.
   Алексей Бархан, который находился в Зарчче недолго, и то - в чисто аферистических целях, тоже попробовал себя в этой игре. Правда, особых успехов не добился. Он стоял на воротах в клубе Седьмого Дивизиона "Кол36", и - крайне неудачно. Все двадцать матчей, что он играл, "Кол36" пропускал в среднем 5 голов за игру.
  
   Впрочем, вернемся к Анне. За неделю упорной работы ей открылось множество удивительных фактов из жизни Зарчча. Она опросила множество людей, составила массу диаграмм и графиков, однако ничего более явного, чем сведения Авеля, не было. За дальнейшими выяснениями стоило направляться в сам "Красный Магнит". Однако, не было ли все это надуманным?
   Могла ли новая группировка быть столь мобильной и быстро развивающейся, чтобы быстро подготовиться к новой акции? И входило ли это в ее нынешние планы?
   Туманным вечером, когда весь нижний этаж земли был покрыт испарениями, смешанными с дымами печей, Анна и Слава сидели в мансарде самого верхнего этажа президентского дворца. Рядом с ними находились главнокомандующий, так называемый главнокомандующий, ибо армии, как таковой, не было, Л.Русский, человек, у которого от природы были зеленые волосы и зеленая борода, а также Братья Сурковы, владельцы оружейного завода, конструкторы и изобретатели.
   -Мы выяснили пока единственную, но - достаточно важную вещь, - говорила Анна Центр, - в настоящее время, на близлежащих территориях существует достаточно действенная сила, которая способна повлиять на нашу жизнь.
   -Выпьем вина, - предложил Слава.
  -Выпьем, выпьем, - обрадовались Сурковы.
   -А что за вино? - осведомился Русский.
   - Это - сок винного дерева, - ответил Слава, - недавно наши исследователи обнаружили его в Периметре. Вот только привить его на нашей почве не удается. Из-за этого цена на сок винного дерева непомерно велика, и мы его не продаем, так как за такую цену никто не покурает.
   -Это эксклюзив, эксклюзив, - обрадовался один из братьев Сурковых.
   -Хорошо, - произнесла Анна Центр, - речь идет о нашем вооружении. Принято считать, что у нас - очень сильная армия. Это одна тысяча стрелков, а также полторы тысячи, служащих на военных кораблях.
   -Да, это солидно, - согласился Русский.
   -Солидно, солидно, - согласился Слава, - попробуйте вино. Мы привыкли считать, что вино положено изготавливать из винограда. На крайний случай - из каких-нибудь подходящих фруктов. А это - настоящее природное вино, которое не нужно изготавливать. Если мы сумеем привить это дерево на земле Зарчча, то наше государство будет обеспечено процветанием на многие годы. Я даже решил: винное дерево нужно разводить на острове Сапрч. Наши предшественники для чего-то вырубили на Сапрче весь лес. На для строительства Сапрч неудобен из-за плохих пристаней. Теперь нам остается решить одну задачу - как привить это растение на нашей земле.
   -Хорошее вино, - сказал Русский.
   -Прекрасное, - согласился второй брат Сурков.
   -Сегодня...., - продолжила было Анна.
   -Да, да, настоящий кайф! - сказал первый Сурков.- Вот это да! Вот это вино!
   -Да речь же не об этом, - хотела поспорить Анна, но спорить было трудно.
   -Сегодня - большой праздник, - произнес Вячеслаав.
   -О да, о да, - согласились Сурковы.
   -Праздник? - поморщилась Центр.
   -А вы не знали, милая? - удивился Русский, тряхнув зеленой бородой.- Ровно пятьсот шесть лет подъема Великой Калитки.
   -Какой еще Калитки?
   И Русский, и Сурковы посмотрели на Анну с крайним удивлением. Лишь Слава знал, что к чему. Он и взялся пояснять:
   - Архипелаг Зарчч был заселен около шестисот лет назад. Народы прибыли в архипелаг на огромном плоту, который именовался не иначе, как Великая Калитка. Всего прибыло восемьсот восемь человек, и главу их звали так же, как и меня, Космосом.
   -Возможно, это ты и был, - произнесла Анна с иронией.
   -Возможно, - ответил Слава, - так вот, калитка эта действительно была калиткой - ее сняли с ворот древнего города До, который в ту пору еще был на земле. Очень скоро, после снятия калитки, До ушел под землю, и от него не осталось и следов. Народы, что решились на переселение, делали это не зря. В их землях был потоп, и найти себе ковчег - был их единственный шанс. И вот - они плыли ровно двести дней. Когда вода стала спадать, из нее показались горы и суша. Вся вода осела и осталась в Великой Реке. А на пути переселенцев был встречен Зарчч. Здесь народы и осели. Впрочем, оказалось, что, не смотря на то, что уровень воды в ходе потопа был гораздо выше Зарчча, сам архипелаг не был затронут. Это и было и знаком. По указаниям пророка Круглого тут же была растоплена Печь Ю. Калитку поставили на прикол. Однако, в один год был сильный ураган, и калитка затонула. Ровно пятьсот шесть лет назад, в этот день, Великую Калитку достали и поставили на постамент. С этого времени, это - национальный праздник.
   -А где сейчас Калитка? - спросила Анна.
   -Триста лет назад, когда случилась неожиданно холодная зима, ковчег пришлось разобрать, чтобы отапливать жилища.
   -Почему же не использовали лес? - удивилась Центр.
   -В те времена лес не жгли. Это считалось святотатством.
  
  
  
  
  Сказание о Великой Калитке (отрывок)
  
  
  
   Давно это было. Но земля уже была. И вода была. Люди хлеб не сеяли, так как повсеместно росло хлебное дерево. Сам великий Марпемпатт Штембрехотт отметился сказочками мелкими, точно глазки у пёсиков кусучих - он утверждал, что и не только дерево было хлебное в те дни, но и колбасное, при чем, много разных было деревьев колбасных - и сырокопченые колбасы на ветвях болтались, и вареные. Вот висит пока вареная - она не пропадает. Даже если и в самую жару висит, а вот и феномен вам. А как сорвёшь ее, то надо тотчас есть, что народы те и делали. А ежели уже подольше колбаса та полежит, а ведь и холодильников то не было, то уже поджаривать ее надо.
   А теперь давайте подумаем - ведь началось всё с того, что Вячеслав-Путешественник призвал народы искать землю обетованную. Хорошо. То есть, и ничего хорошего. Сами спросите у себя - это если у вас и колбаса есть, и хлеб, и климат здоровский, то чего вам искать счастья где-то?
   Значит, делаем вывод - не было никаких колбасных деревьев. А если были хлебные... Впрочем, скорее всего были - ученые не раз находили в отложениях окаменелый хлеб. А вот окаменелые палочки колбасы никто не находил.
   Дедукция!
   Что касается хлебного дерева - то не хлебом единым жив человек!
   В древности народы были мыслительные, со знанием мира духов, с пониманием устройства космосов ближних и дальних, и земли искали они, чтобы себя понять, а не по прихоти желудков и прочих частей организма.
   -Надо плыть! - сказал Вячеслав-Путешественник. - Не важно, будет там лучше или хуже. Просто - надо плыть! Нас ждут острова!
   Корабли в ту пору люди строить не умели. Тогда решили оторвать калитку от стен города До.
   Город тот когда-то населяли великаны, но люди их не застали. Стены - во, в высоту такие, что страшно становится. Были ворота, люди б их никогда сами не открыли. А еще была и калитка. На нее-то Вячеслав-Путешественник и указал. В До же в то время жили какие-то еще народы, а жили так себе, ни шатко, ни валко. Питались чем бог пошлёт. Город До они понемногу разбирали - брали тонкие ножички и подчищали цемент, бетоновский который. Камни вынимали, на площади До они ставили жилища. Вячеслав же, будучи человеком культурным, вышел на площадь к племенам этим забулдыжным, да спросил - мол, ребята, здравствуйте, можно у вас калитку забрать. Те подумали, подумали, говорят - а что, и правда, на что нам эта калитка? Забирай.
   И вот, снимали они ее снимали, снимали они ее снимали, снимали они ее снимали, снимали они ее снимали.
   Через год сняли.
   Эпос о Переносе повествует о том, как Великую Калитку тащили к реке с помощью сподручных средств и колдовства. Это - очень древняя поэма, и у жителей нынешнего Суринаммо, а также в некоторых городах империи Талл можно встретить образцы поэзии, которые ясно основаны на эпосе о Переносе.
   Наконец, доставлен был плот к берегам Великой Реки, спущен на воду. Все восемьсот восемь человек заготовили пищу. И, только они собрались плыть, начался потоп - большой, великий, да и всё в ту пору было великим - и калитка же, и она была Великая. Вячеслав-Путешественник как будто всё знал заранее - а потому погружено на калитку было много всякого - и пищи, и животных домашних, а также горшки с деревьями хлебными, и, разумеется, вино. Потом же вопреки суждениям о его всемирности, был потом средний, хотя и много земель залило, а горы Периметр стояли как бы в воде, и было очень красиво - горы эти в ту пору были хотя и такие же гладкие, но без леса, и без травы, а торчали они из воды, как иголки канцелярских кнопок.
   Многие из тех, кто плыл, поиспугались. Но Вячеслав-Путешественник был уверен, что вода уйдет, и впереди будут острова. И, наконец, было чудо - острова были встречены, при чем, архипелаг этот не был под водой, хотя мы знаем, что земли наши не так уж и высоки.
   Видимо - проведение.....
  
  
  
  
  
  
  "Эврибади фулз" в Зарчче
  
  
   Группа "Эврибади фулз" однажды приехала в Зарчч, и был большой ажиотаж. И - по делу. Ибо, что тут говорить, многие любители музыки считали этот коллектив лучшей группой в мире. Здесь же стоит сказать о музыке в Заррче вообще, ибо музыкальных стилей и направлений было в те года достаточно много. Кое о чем, а именно - о духовой музыке, уже говорилось. Теперь же стоит дать обзор более подробный.
  
  Чкс - популярный стиль, который не требовал музыкальных инструментов. В качестве аккомпанемента, чаще всего, используются губы. Берут и двигают туда-сюда пальцем вдоль губ, а губами дуют, и так получаются самые, что ни есть, народные звуки. Чкс поют везде. Чаще всего, этот стиль используется при групповой игре, пении. Например, один поет, а другой - играет на губе. В Чкс бывает и профессиональное исполнение. Например, Хор под управлением Бориса Гуинисета. Там все играют и поют одновременно. Коллектив этот часто выступает. Несколько концертов в неделю. Его можно пригласить к себе домой на вечеринку. Ибо там не просто поют и играют, губошлепствуя, а делают это с высокой точностью, красотой.
  
   Ультра-Чкс - это новый стиль. Его придумал один человек, и зовут его Петр Репо. Здесь все так же, как и в простом Чкс, но, помимо людей, в игре принимают участие дрессированные животные. Чаще всего, используют домашнюю птицу, кошек и собак. Сам Петр Репо играет со своей группой за границей. В Заррче его уже переслушались, и он уехал покорять другие просторы. В его оркестре животные поют хором, люди играют на губе, и есть еще два солиста, которые поют песни из репертуаров различных поэтов-песенников.
  
  
  Чкс-Юор - город Юр - очень древний, он существовал еще раньше, чем в архипелаге Зарчч высадилась команда угонщиков самолета, что было описано еще в "Реке-Наизнанку". Раньше же Юр назывался Юор. Сейчас же там только один район называется Юор. Там и появилась эта форма губошлепства.
  
  Гитарро - это гитарный стиль. Но нормальных гитар на Заррче никогда не было. Все другие были сделаны по эскизам одной единственной гитары, которую обнаружили среди окаменелостей. Гитара тоже была окаменевшей. Разгорелись споры, что это за гитара, какого она происхождения - естественного или искусственного. На данный момент, это вопрос уже остро не стоит. О нем забыли. Гитары же, которые стали делать по эскизам археологов, были самые разные - от однострунной до многострунных, на которых играло сразу по много человек.
   Гитарро было даже чем-то вроде обряда. Молодежь Зарчча любила собираться на пустырях и играть на разнострунных гитарах.
  
  
   Ьб - считается, что некоторые народности Зарчча начинали с того, что в основе их языка был мягкий знак. От этого появился и этот стиль, который, впрочем, сочетает в себе много нового и интересного - бас гитару, барабан, драйв, а кучу всякой перкуссии. Именно ьб и есть то, чем можно характеризовать современную музыку. Но эту музыку сложно назвать роком или поп-музыкой из-за своей дисгармоничности. Стиль музыки крайне рван. Иногда в нем больше слов, чем музыки. Он - гораздо менее народен, чем чкс и даже гитарро, хотя для последнего чаще всего нужно умение и образование.
  
   Гармонч - это слово на языке Фно. Вопреки звучанию слова, играют вовсе не на гармонях, а на высушенных плодах. Делают из них музыкальные инструменты, разучивают популярные мелодии, выходят на улицы и организуют концерты. В эпоху под девизом М. стали появляться электрические усилители, благодаря чему гармонч стал достаточно симфоническим стилем.
  
  
  
  Обрас
  Дело в том, многие инструменты - они вообще не инструменты. Но это не для того, чтобы блеснуть оригинальностью. Это так - по происхождению. Обрас - эта игра на деревьях. Берут и делают специальные палочки - тяжелые, почти что дубинки. Идут в лес и стучат по деревьям. Важен ритм.
  
  
  
  
   "Хорошая музыка"
  "Хорошую музыку" основал ансамбль "Деды". Его руководитель, П.И.Сосновский наловил в лесу разной живности и научил ее музицировать. После этого появился Оркестр Егора Пи, и это был фурор. На сцене в несколько рядов стояли птицы, собаки, кошки, пара коров, лошадь, а сам Егор Пи дирижировал. Вместе с тем, в этом оркестре присутствовала бас-гитара и барабан, а также - иногда - приглашали духовых музыкантов.
  
  
  
  
  
  GonevoGrupp ьгышс
  ГоневоГрупп ьгышс - это, в-общем, спонтанный стиль. Охарактеризовать его достаточно сложно. Панк-рока в Зарчче не было. А вот GonevoGrupp ьгышс - пожалуйста. Во всей красе. Прежде всего, это были авторские песни на псевдо народные темы. В частности, пелось о Польтах, о жителях их. К примеру, много песен было посвящено Сергею Луну, хотя самого его в ту пору давно уже никто не видел.
  
  Много песен люди посвящали героям и мифическим персонажам. В одной популярной народной песне говорится о том, как древний богатырь Марс ехал на Красном мотоцикле через бесконечные земли, чтобы запустить акт сотворения мира.
  
  
  
   "Эврибади Фулз" выступали в таком составе:
  
  
  Иог О - рэп, удары в ладоши.
  Сатша Корпский - вокал
  В.Дот - гитара
  P.P.Styag - бас
  Птица Гочс - драйв соло (птица вырабатывала звуки с помощью своего горла)
  Леоннай Родный - барабаны
  Оверлукер - ламповый компьютер
  
   Репертуар у группы был разнообразен. Колонки - по пять метров высоту. Везли всю эту поклажу караваном паровых автобусов. Не смотря на обилие грабителей на дорогах, музыканты никого не боялись. Практически все люди считали их лучшими людьми всей земли, и никто бы не решился причинить вред музыкантам.
   День выступления был пасмурный. Птица Гочс разогревала драйв. Казалось, что к взлету готовилась ракета. На самом большом стадионе того времени динамики высились, словно дома. Люди прибывали отовсюду, даже из соседних государств.
   В тот день было взято несколько интервью, и одно из них - у Птицы Гочс. В результате чего, в газете "Враащ" было опубликован очень серьезный материал, многие же ничего из него не поняли:
  
  
  "...о том, что Птица Гочс пишет стихи, стало известно в начале прошлого века. Трудности перевода были связаны с тем, что Птица пишет исключительно двоичным кодом, по восемь бит.
   В 1927 году Птица была в гостях у Хармса, после чего он написал поэму Елизавета Бам. В ОБЭРИУ Птица имела долгие прения с Бор. Левиным и Игорем Бахтеевым касаемо лирической окраски материала и экспериментальных путей в видении конкретного слова.
   На съезде китайских филателистов в 1936 году Птица Гочс выступила с обращением к коллекционерам спичечных этикеток:
  
  
   Эй, рука, шорох скрещенных бумаги и углерода услышь!
   Товарищей хор в суперэго мечтает развить сновидение марок!
  
   Данное двустишие характерно для восточного периода творчества. Используя клюв, Птица выдалбливала двоичный код на стенах домов, на телеграфных столбах, корпусах машин и автобусов. Подлинным открытием, послужившим толчком для нового этапа переводов стихов Птицы, стало обнаружение так называемой Сочинской граффити в 1992-м году. Элтон Иван, нынешний редактор Кунсткамеры, проанализировав таинственные знаки на древней скорлупе окаменевшего яйца Птицы, пришел к выводу, что поэтесса знает ассемблер. В течении нескольких лет Иван произвел перевод почти всех известных кодов, после чего периодизация получила следующий вид:
  
   -- Стихи, выдолбленные в третичном периоде.
   -- Стихи на панцирях трилобитов.
   -- Стихи, написанные в 1812 году.
   -- Стихи в соавторстве с группой ОБЭРИУ.
   -- Посвящения Маяковскому.
   -- Восточный период.
   -- Стихи 80-х годов 20-го века.
  
   В 2001-м году финские студенты обнаружили на стене общежития подозрительные выбоины. Прибывший на место инцидента комендант вызвал полицию. Были сделаны фотографии. Спустя два года Элтон Иван нашел эти снимки в интернете. Перевод показал, что Птица Гочс продолжает заниматься сочинительством и где-то во всемирной паутине у нее имеется сайт, у которого в тэг включена блокировка от поисковиков. Также стало известно, что Птица Гочс часто бывает на Луне, где выступает с посвящениями реголиту и зайцу Еу Ту, который, сидя под коричневым деревом, толчет в ступе элексир бессмертия. Перевод стихов последнего периода был включен в общий текст акции "DVL-6".
   Стихи характеризуются ярким антифразеологическим настроем, употреблением генерации случайных чисел, частым отсутствием существительных, совершенно хаотическими художественными методами.
   (см. Элтон Иван. "Аксюморон в клюве")
  
   Последние сведения о творчестве Птицы Гочс связаны с выступлением Птицы в качестве барабанщика в ансамбле "Жидкий Буратино". По данным источника, перформанс имел место 38 апреля этого года. Никто из ученых понятия не имеет, как в 38-е апреля попасть, соответственно, никто из них на этом концерте не присутствовал.
  
  
  
  И, наконец, за день до концерта в магазинах появилась странная книженция:
  
  "Стихи Птицы Гочс"
  (перевод Элтона Ивана)
  
  
  
   Очевидность почему
  
  
   Сиятельство снегов в гостях у человека.
   Над синими просторами небеет облак тьма.
   Под перьями - опять клещи!
   Не понимаю, почему живет у телевизоров реальность пыли.
  
   Но очевидность почему играет вечером созвездий.
   Нечеловеки вязнут в разговорах о вине вина пред богом.
   Я знаю наизусть всю сигаретность вечеров,
   Когда немеет от вопросов призрак Гога Вана.
  
  
  
  
  
   Циклические пистолеты
  
   Бесконечность черных труб,
   Там, за гранью барабана -
   Очертания стакана.
   Очертания стакана.
  
  
   В бесконечность ствол написан.
   Ветр раскачивает мглу.
   Мозг у пули на пиру.
   Мозг у пули на пиру.
  
   Человек стекает в ствол,
   Чрез него - в миры иные.
   Спят во тьме века немые.
   Спят во тьме века немые.
  
  
  
  
  
   Литр Леща
  
   Однобазовая годность продскладов волнует кузова.
   Машины-шины пред автобусами делают рулеж!
   Сегодня в небе - острый нож!
   И в очертаньях месяцев я вижу фиолетовую ложь.
  
   Сушенного леща не встретишь в Ле Бурже.
   Но коноплянных зерен растворяются мечтательные лица.
   Опять кальян уверенно дымиться.
   Кокаинистические глыбы стихом вяжут дум ресницы.
  
   Я литр леща ворую у созвездий.
   На Марсе обнаружена вода.
   Но в световодах вновь она растворена,
   Единственная электронная жена.
  
  
  
  
  
   Бинарный случай
  
   Растревожен прозаический сквозняк.
   Сон ушедших продолжается в орбитах
   Тех планет, что в космос вбиты
   Молотками трилобитов.
  
  
  
  
  
  
  
   Марганцы
  
   Лыжи - это судьба.
   Лыжи - это мечтанья.
   Слышу в морозах стенанья -
   Марганцев злых ворожба!
  
   Там, в глубинах Сибири,
   Руды нефтью имбирены.
   Наглажены, напомажены
   Литосферическою лажей.
  
   Лишь только алмазы,
   Лишь только алмазы,
   Спокойны,
   Как солнечная плазма.
  
  
  
  
  
   Никаннен
  
  
   Никаннен слышит голос солнца.
   Солнце ему кричит.
   Никаннен молчит в ответ.
   Громко молчит в ответ.
  
   Горячее что-то идет в распредвал.
   Горит распредвал.
   В шлеме эха куски раздаются.
   В каробку идет резонанс.
  
   Рвется коробка. Рвется машина сомнений.
   Дым и огонь. Бригада механиков.
   Никаннен, бой покидая,
   Пьет разочарованья напиток суровый.
  
   Солнце снова кричит Никаннену.
   Никаннен вновь молчит в ответ.
   Громко молчит в ответ.
   Громко молчит в ответ.
  
  
  
  
  
   Сомненья
  
  
   Человекобег меж остановок вижу я.
   Человекобег.
   В сердце нож втыкает мне интерпретатор,
   Навсегда, как самолета тень умеет на лице мгновенья гостевать.
  
   Зло нелепых рук через telnet течет упорно.
   Но побойся, ведь REMOTE_ADDR все узнает про тебя.
   Перья я вонзаю в предрассветность клубов сонных,
   Меджик машрумзов опасность притаив на сердце двуграммовом.
  
  
  
  
  
  
   Саша Квасов
  
  
   Его нога прошла в годах, остановилась между пятниц, почесала ноль минут у полночи в руках.
  
  
  
  
  
   Видение Бурейской ГРЭС
  
   О ты, надменное строенье!
   Зачем бетоном так грозить?
  
  
  
  
  
  
   На самом деле, выступление "Эврибади Фулз" стало событием эпохальным. Как будто даже общий строй времени поменялся. Но это не случайно - музыка - мир большой. Иногда даже гораздо больший, нежели обычный, полный непонятных страстей, надежд, попыток стать номером 1.
   Слава Космос встретился с Лесничим 40, и они поговорили:
  -Вы идете на концерт? - спросил Слава.
  -Знаете, как-то все это массово.
  -Но это - событие, дорогой 40.
  -Да. Я знаю. Даже Птица Гочс выступает.
  -Вы же знаете.
  -Да, конечно.
  -Птица. Птица насчитывает множество особей, однако - все это одна и та же Птица. Это удивительно. Единое тело Птицы. И, выходит, перед нами выступает Она.
  -Да.
  -Я не знаю. Мне кажется, я не имею права к этому прикасаться.
  -Почему же вы так решили, уважаемый 40?
  -Мне кажется, вам дано что-то знать, чего не можем мы знать, Слава.
  -Как же вы.....
  -Я давно об этом думал.
  -Вы изучали историю?
  -Да. То есть - нет. Это - не так уж важно. Я анализирую.
  -Да. Но, может, я - просто....
  -Нет, это - не просто.
  -Но, может быть, вы все-таки отправитесь на концерт?
  -Вы меня приглашаете?
  -Да.
  -Хорошо.
  -Пойдемте. У меня там специальное место. Хотя - какая разница? Я привык быть вместе с народом.
  -Это верно.
   Анна Центр, не смотря на то, что жизнь в Зарчче остановилась, подошла к делу ответственно. Она полагала, и - не напрасно, что концерт "Эврибади фулз" породит огромные брожения человеческих масс, в толще которых будет несложно затеряться разного рода непонятным элементам.
   Нужно было выяснить - что же это за элементы. Что им нужно? Возможны ли всевозможные террористические акты, или же все опасения чрезмерны?
  
  +++++++++++++++++
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Приложение "Стихи Птицы Гочс"
  
  
  Надписи обнаружены на скорлупе птицы Гочс. Принадлежность стихов птице Гочс не доказана, поэтому вернее называть эти стихи приписываемыми птице Гочс или Лжегочс. Радиоуглеродный анализ скорлупы делит всю поэзию на две части: 150 млн. лет до нашей эры и 1921 год. Всего - 21 стихотворение. Перевод не составил большого труда, так как запись велась по 8 бит.
  
  
   Поэзия 150 млн. лет до нашей эры. Перевод - Элтон Иван.
  
  
  
   * * *
  
  
  
  
  
  О, сколько, сколько тысяч яблок засветились в уголках зрачков,
  Когда я целовала клювы облаков прекрасных.
  О, скольк, сколько в мире северных нечахнущих садов,
  Что говорят нам о любви без времени опасной.
  
  
  
  
  
  По камням гор растет как гриб напоминание о силе плесени едва
  И вот за солнем в виде яда время желчи распиналось.
  Поют ветра: ба ба ба ба ба ба ба ба.
  Наверное, то тайность с мыслью вопля совещалась.
  
  
   Когда приду я к отрокам свистеть о правде привиредливых семян,
  Вонзит в меня лучистость правда о хвастах вечерних татей.
  И будет щебетать в деревне времени замыленной души изъян.
  И вот падет, когда придешь к нему и скажешь: сзади!
  
  
  
  
   Прогресс
  
  
  
  
  
  Задолго до того, как зародился бог,
  И не было и солнышка в помине,
  Был бык, и рос на нем опасный рог,
  И шел, мыча, он дерзко по трясине.
  
  Когда он небо как-то поборол,
  Узналося, что это - одеяло.
  Так тьму он вечную сим рогом поборол,
  И первых звезд произошли зерцала.
  Он тыкал каждый день, и звезды прибавлялись,
  Большие, малые - в зависимости от удара рога.
  Потом росли они , совокуплялись.
  Там пыль небесная летела от порога.
  
  
  
  
  
  Однажды он устал. Сидел и горевал.
  Ведь не было любви. Земля кругом молчала.
  И прыгнул он, и неба плоть порвал,
  И солнце вечное огонь тогда взметало.
  
  
  Явились жители морей тогда,
  И крабы умные качали уж клешнями.
  Вот это свет. Вот это вот вода.
  Кто ты таков, откуда ты корнями?
  
  
  И порицали крабы. День им был не мил.
  Тогда, покинув берег, он умчался.
  И соль свою по всей земле разлил,
  И человек тогда от соли той образовался.
  
  
  Потом сей глупый муж придумал себе бога,
  И бог взошел и стал учит всех нас.
  Попробуй, разбери, где верная дорога,
  А Где - лишь та, что требует иконостас.
  
  
  
   Вши
  
  
  О, вши! Зачем вы, паучистые, идете по земле, приставая
  К верным поклонникам неба?
  О, вши! Кто породил вас, малые отроки, любители
  Засасывать кровь?
  
  
  В вас ли нелюбовь космоса и перхоть первого дня?
  В вас ли гуляла мысль, недопустимая для жителей
  Леса Первого?
  
  
  О, вши!
  О, вши!
  Что в вас? Вера или спасенье?
  Иль то, что до бога явилось к нам всем.
  Как искупленье от грехов первых жуков,
  Что рано познали вкус горных пород и ядер
  Хрустальных деревьев!
  О, вши!
  
  
  
  
   Памяти Мастодонта
  
  
  Не ба, не бу!
  У - у!
  Э - э!
  Так пели все быки,
  
  
  Слонопотамов песня разносилась по земле, вселенной оплодотворенной.
  Любовь - лишь часть ногтя, что бог остриг и кинул, ругаясь про себя.
  Подняв его, вы бездну приняли очами, хоботами и рогами.
  Днесь было то, что правдою зовется вечно, нечитаемой и странной.
  
  Ведь шли снега.
  Им -то не идти?
  Летели-то бога?
  Искали все пути.
  
  
  И видели-то злоключенье:
  Родился в мире человек.
  Они решили, что - виденье.
  А он их - хвать! И вот - утех
  
  С тех пор им не хватает,
  Всем племенам, рожденным от воды.
  Им надо есть. Что бог им предлагает?
  Они же ведут себя с природою на ты!
  
  
  
  А ты, слонище, ты зачем пошел туда, где жгут костры?
  Ты разве не предбал значенье жаренья и плотского слиянья?
  Им нужна кожаЮ волосы, и бивни, нужен целый ты!
  Им нужны кости, чтоб из них для хижин сделать основанье.
  
  
  Вот ты ушел.
  И снег сошел.
  И льды идут назад.
  И много новых здесь слонят.
  
  
   Тебя забыли.
  Но не я.
  Тебя забыли.
  Но не я.
  
  
  
  Тебя я помню, чадо бурьянов, пещер, прорубленных водой лукавой.
  Там ты трубил и бивни ты чесал о скатерть грубих гор.
  Ты виедел гроты, сделанные великой, старой, довселенской лавой,
  Но ты ведь сам, бивнейший, сам себе ты написал костер.
  
  
   Ты переварен. Ты - дерьмо.
  Но и оно сгнило, червя неровного заставив пообедать.
  И я веду теперь сама с собой во тьме беседы.
  Все слишком странно, слишком суетно.
  
  
  Когда-нибудь и мирн уйдет, когда создатель порешит все перестроить.
  И если буду жива я, да коли достучусь до этого субъекта,
  То панихиду о тебе мы вместе проведем.
  
  
  
  
  
   Стихи 1921-го года
  
  
  
  
  
   * * *
  
  Не в небе болеет печаль.
  Облак постовые кружатся.
  Великая синяя даль,
  Я так с ней хочу обниматься.
  Летит из космоса пыльца
  Кометы, давно сумасшедшей,
  А с нею - любви голоса
  И смерти средь душ неокрепших.
  Хочу я внимать тишине.
  Хочу участить пролетанье.
  Когда ты щебечешь весне,
  То видишь, а сон - расстоянье.
  Расписаны волки в лесах.
  Оставьте гитару, оставьте.
  В твоих голубых волосах
  Мыслища. Дорогу поправьте.
  Мы будем с тобою вдвоем.
  Уйдем в вековечную снежеть.
  Там космос воткнул свой разъем
  В вселенной большую промежность.
  Ты ищешь. Возможно, он есть,
  На свете иной темы разум.
  Но, видно, запущена шерсть,
  И мы не узнаем все сразу.
   А есть ли в мирах человек?
  Возможно, он только легенда.
  А наш недоеденный век
  Мы видим на шапке Легленда.
  Из царства подземных морей
  Приходят, приходят немые.
  Я знаю, что ты - лиходей.
  Прочти мне виденья простые.
   Цветы разжелают жевать.
  Прости, что еще есть минуты.
  Любовь - это значит - летать,
  А прочее - то атрибуты.
  
  
  
  
  
  
   Трабант
  
  
  Мне в детстве встретился Чужой. Он щелкал челюстями.
  Он пил вино.
  Закусывая бутылкою стеклянной иль какой-нибудь покрепче,
  Он говорил:
  О, дочь весны,
  Еще придет пора, ты встретишь мир злоядный и вонючий,
  Когда решишь узнать, что - человек?
  На то я дам тебе совет - купи таблетки.
  Прими их строгим основаньем клюва.
  Запей водой, заешь, как цапля, ругливою лягушкой.
  И в том - наркотик.
  И ты увидишь тот народик,
  Что, не вылазя из мозгов своих,
  Решает, что он - в клетке обезьяна,
  Король слепейшего вселенского изъяна
  Есть царь.
  
  Он царь программы ?8,
  Которой оснащен его мозгище
  Для виртуальных ощущений.
  Но дело в том,
  Что гадит он кругом.
  Леса порезал,
  Руду добыл.
  Зверей истерзал.
  
  Сам себя утомил.
  Разумен ли сей саморазмножающийся робот?
  Тогда, приняв свой эликсир,
  Ты сможешь ощутить себя им, кожей нежною покрытым.
  И, рассудив, зачем - поймешь всю роль коптящего мышленья.
  Прибудешь в ГДР.
  Узнаешь, зачем там делают "Трабант",
  Машину из пластмассы,
  Великих извращений извращенье.
  Теперь - пора.
  "Ностромо" ждет меня.
  Там - схватка не на шутку.
  
  
  
   Перевод О .Э. Логран
  
  
  Спят курганы.
  Летят обманы.
  Не приходи.
  Не уходи.
  
  
  
  
   Перевод - Элтон Иван
  
  
  
   Геноцид
  Земля из стали встала.
  Она - лишь часть кинжала.Прости,
  
  Прости.
  Уходишь ты
  За край земли.
   Идет к себе под сени
  Кровавой чести Ленин.
  Он - воплощение грибов.
  Зачем вошел он в стан клопов?
  Упали корабли
  На дно.
  Упали в муть воды.
  Упали вниз болтом.
  
  
  
  И не поднять их никогда,
  Как будто то - явленье подлой сети.
  А к Ленину тупить идут всегда
  Из спор грибов седые дети.
  Прости,
  Прости,
  Уходишь ты
  За край земли.
   Кремли, что были отражением кремлей,
  Теперь язвятся. Вот кранты настали.
  Под плесенью сыры гробницы королей.
  Их ждут в аду неясные вуали.
  Из человечины поймал шашлык в полеты
  Искусственный субъект, рожденный в нефти Свердлов.
  Возможно, но скоро на этой нефти понесутся самолеты,
  А ныне же - пора расстрелов.
  Пойми, ведь это - геноцид.
  Приходит хлам мышленья разнимать родителей и чад.
  Таков земли невнятный суицид.
  Уходим в Африку, в республику мы Чад.
  Прости,
  Прости,
  Уходишь ты
  За край земли.
  
   День и Ночь
   Ловит пурга метели часы.
  Во гонит ветер медведей в путь!
  Возьми да увидь в проруби улей рыбы путассы!
  Но не увидишь! Надо ж было ему замерзнуть!
  День и ночь.
  День и ночь.
  День и ночь.
  День и ночь.
  Я была в Португалии.
  Как там все португалится!
  Небо парится.
  Земля от жара кумарится.
  
  
  День не печалится.
  Ночь не отчалится.
  Корабль не причалится.
  
  Мужчина от женщины не отчалится.Меня уважают в Порту!
  Там знают, что я есть Птица Гочс, краса полей и лесов!
  Я есть созданье из песка, воды, генов, плоти,
  И цифровой индустрии древнего праразума!
  Этот праразум теперь трансформировался во множество
  Красивых и некрасивых миров.
  Он разбился на миллиард миллиардов
  Живых существ.
   День и ночь
  День и ночь
  День и ночь.
  День и ночь.
  Я - Гочс-птица, я в Португалии люблю виноград толочь.
  Я могу стать человеком, но - зачем?
  Иму ведь непонятна великая полночь.
  А мне незачем проблемы простых для моего ума схем.
  Светится порт в Лиссабоне.
  Я люблю беседовать с профессором Альваресом
  О проблемах психологии,
  О Ницше. Он любил Канта. Я не вижу в этом смысла.
  
  День и ночь.
  День и ночь.
  День и ночь.
  День и ночь.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Взорлевшие железячки
  Еще недавно в предгрозье летали лишь шаровые молнии.
  Я, глотая сих дев, шипучих, ругливых, чистила пищевод.
  Ныне с бравурной интонацией идут на край огня и воды
  Измаявшиеся под ползучими туманами закорифеенного воздуха
  Пилоты.
  За сморщенными книгами она подразумевают поэзы потных вечеров,
  Где их почитают, хотя сами они летать не умеют ( что умного в их пропеллерах?)
  Словотворческие коньяки ими приняты в пафосных углах Нью-Йорка, Парижа,
  Токио, Лондона,
  На летных полях Подмосковья, где правят ленинские убийцы.
  Колонистам неба, что вернее всего, неизвестны импрессии полетов в
  полной свободе.
  Пока еще мозг их не скелетоподобен, но готов пропустить отцведшее
  сердце туда.
  О, Сатана! Приди, посмотри, как не уважают здесь фиолетовый тон
  свободных лукавых отрывов!
  В житейской тщете не поняв витийство свободного грома,
  Они сходят с ума. Им вторят цилиндры. Игла карбюратора ждет наступления
  на грозовую тщету.
  Взлетит ли и сам Маяковский? Влажь на полях, ткут муравьи бандаж
  остановкам шасси.
  Феникс, поднявшийся из суеты больного ума к революциям через стиля
  моторного суть,
  Летит! Спич произносит толпа. Иконостазно болеют их рты. Женщины тоже
  желают в полет.
  И вот - он! Маяковский! Садиться в кабину...Но... Хуй! Мотор не
  завелся!
  Не хочет железка взорлеть! Не хочет бога поэтов эксцессно поднять,
  отмолив боли и неги.
  
  
  
  
  
   Весна
  
  
  Остов.
  Просто.
  Кароста.
  Морозно.
  
  
  Скоро
  Весна.
  Мне
  Не
  
  
  До
  Сна.
  Я.
  Я-я.
  
  
  Я
  Весна.
  Я
  Природы война.
  
   Здесь
  
  Здесь были следы отчуявших лаптей.
  О да. О да.
  Спесь была - вода.
  Здесь была вода.
  Спесь, воротник свой поправьте!
  Я ухожу, чтобы полночь.
  Ежели есть корабли, чтобы плыть.
  Вижу фатальную сонную сволочь.
  Ей не отбыть, ей не отбыть.
  Здесь секретарши - пыль кабинетов.
  Здесь - недоклеенных голодов стыд.
  Я призываю аноды к ответам-
  
  
  Лето ль чадит и катод кипятит?
  Утлые птицы за гнанями стонут.
  Я возмолюсь, чтоб остыть в чепуху.
  Жемчуги, яхонты в парево тонут.
  Нет, не оставим Прагу врагу!
  
  
   Луначарский
  Я часто щурюсь на разгон.
  Машины проповеди лают.
  Твой полудохлых улиц стон -
  Пойми - ведь двери в час растают.
  Немой язык за стягом лет.
  Увидеть - значит рассмеяться.
  Возьми, потрогай пистолет.
  Зачем же, право, унижаться?
  Напрасно лету невдомек.
  Напрасны лампочки печали.
  В лото познают свой урок,
  Все то, что раньше не подкрали.
   Она осеянна роялем.
  Без цели рейсы есть сума.
  Твой ум троцкисты все карнали.
  Всем одинакова пила.
  Курчавый сумрак все заменит.
  Язык - подлец почтовых дней.
  Не побеждаешь ты растений.
  А впрочем, ты - не водолей.
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  
  Заалеянных парков вчера.
  Расстаются пред спором бандиты.
  Наступают опять вечера.
  Революции непобедиты.
  Зубы ржавчину мрут на урок.
  Я не жду ник4аких выключайте.
  На судьбе остывает злой рок.
  Мертвых дум не пришло опоздайте.
  П. И. Кропоткин все знал, ан и нет.
  Что же делать, когда есть премудрость.
  Беспричинных рассолов за свет -
  То есть просто одна стоминутность.
   Килогерцы на верньер пойму,
  Рыбы нету в эфире спонтанном.
  Я, наверно, тебя заберу,
  Полюблю портовым автокраном.
  
  
  
  
  
  
   Перевод Элтона Ивана
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  
  
  Не уставайте любить сновиденья.
  Это - часть восходящего мира.
  В каждом часе восходит растеньем
  Недопитая чаша кумира.
  
  
  В каждой ночи не надо любовниц,
  Если хочешь понять ты ушедших.
  Из египетских сморщенных гробниц,
  Где мигают глаза отошедших.
  Средь пещеры змея перевилась.
  Дат зовется то странное место.
  Потому твое сердце не слилось,
  У тебя и в аду есть невеста.
  Помоги мне тебя не посеять,
  Словно мелочь, что в море упала.
  Я хочу твою слабость развеять,
  И сказать, что судьба указала.
  Будут Эры - и ты возвратишься.
  Ты увидишь, как ветры отвылши,
  Тихим отроком ты возвратишься
  На просторы зеленые Чили.
  Там сознанье твое окрылиться.
  Коль ты знаешь, как песни поются,
  Пусть и я, недожившая птица,
  Среди ночи, средь моря, приснится.
  
  
  
   Рувим
  
  
   Рувим, Рувим,
  Посмотри на птиц.
  Они говорят - мы воздух струим,
  Мы не знаем границ.
  Если с ружьем
  Прошел человек,
  Это значит, что его дом-
  Хижина для потех.
  
   Они не умирают,
  Когда падают, дробью разбитые.
  Каждая из них - святая
  Душа, в мире разлитая.
   Рувим, Рувим,
  Посмотри на птиц.
  Мир слишком раним,
  Не зная границ.
  Над сению Иерусалима,
  Над запахом крыш, что знали Бога,
  Песня судьбы возносима.
  Это песня о том, что нет для спасенья дороги.
  Рувим, Рувим.
  Посмотри на птиц.
  Посмотри на Иерусалим.
  Есть и твоя среди этих гробниц.
  
  
   Месяц
  
  
  Более, чем один.
  Пишите рефераты!
  Все! Я ухожу!
  Как вас зовут? Кирсанов? Иди ты в ж!
  Идиты вх!
  Идиты в м!
  Он - не один!
  Это - час судьбы, час писать доклады себе самому, чтобы не забыть,
  Как просунуть голову в ноздрю околевшему от целовния лам
  Почек-Чек. Лампочек- чек.
  
  
  Борис
  
  
  
  
  
  Популярровы, купив два одинаковых автомобиля как всегда утонченно и
  медленно, словно шеи танцовщиц,
  Что посмели на лотосе оставить губ своих брызги, замазанные легким
  дыханием коньячных видений,
  Братьев Райт, гостеприимных, чудесным прыжком Нежинского в виде
  Спиралей и кварцев на теле великого змея себя улизнувшего выйти из
  двери сомнений.
  Ехали.
  Ехали.
  Танец руля.
  Сон передач.
  Рано трансмиссиям заменять основы лоханей, что изнемогают
  От были дум и ссуд кладовщиц!
  Желтые рты цветов понедельника ищут Бориса, чтобы сказать ему
  Веру задувших под платье Натальи запившей субботой однажды и через век!
  Где ты, Борис?
  Где твои ногти?
  Едут к тебе Популярровы, дети пощады.
  Едет и он, тминного сока веселый смолистый очаг!
   Перевод Лограна
  
  
  
  
  
   Ра
  Аукают хоры.
  Аз брига путь.
  Есть на лучах моя спесь.
  Есть и театр Ра обнажившего червя неясных рисунков под сердцем.
  
  
   Пол квартала
  Я помню лишь тебя.
  Я помню баров эль душистый.
  Под сладкой линией огня
  Сидели черти, взвод смолистый.
  
  
  
  
  
  Еще не пахли зипуны,
  И мужики не шли с лучами.
  Но злого света колдуны
  Давно уж двигали очами.
  Я пол квартала прохожу
  Средь суетливого Лондона.
  Я вижу, что и ворожу.
  И вот летит ко мне гондола.
  Я на луне забуду мглу.
  Ее случайность в этом стоне.
  И там, на розовом балу
  Пройдусь в двустворчатой короне.
  
  
  
  
  Домбра в томата-трамвае и Мамай
  Что же делать сморчку?
  Справка: продолговатый мозг.
  Предназначен для длительных онанизмов.
  Емкость: 200Гб.
  Зачем: зачем?
  Место обитания: рельсы тамататрамвая. Юг.
  Страна: русска.
  Язык: Г-г-г-г-г-а.
  Мамай герл.
  Ступищами хододатая по думам каприза промежных отчаяний,
  Будучи сложно повсюдно запущенной в крысность томатов,
  Весло круглый извилила стан.
  Что, если домбратрамвай в ее лоно взойдет пречудесно?
  Будут стихи в этом слиянии дуть оттуда, ил лона чудно,
  Томатно, недолго - зато - слепо нюхая болтики домбратрамвая!
  
  
  
  
  
  
  
   Дескать
  Дескать на Руси еще есть детскость.
  Дескать.
  Дескать не я поджишала в Этне лавы спичками резко.
  Дескать.
   Дескать я есть визитор общества удов разведских.
  Дескать.
  Дескать я не приду к вам больше, чтоб рыбу вытягивать леской.
  Дескать.
  Глава 3.
   Агрессия
  
  
  
  
  
   В то ясное утро Слава вышел на балкон, чтобы закурить. Он курил один раз в год, и то - это были не сигареты, а мысленагнетательные палочки, в инструкции к которым значилось:
   "Должно пройти курс медитативного дыхания с помощью сигаретообразных трубочек. В первый год курить три раза, во второй - два, а потом - пять раз по одному разу в год, то бишь пять лет. После этого наблюдать устойчивый положительный импульс".
  
   Это был третий год, когда Слава пользовался этими палочками, и с мышлением у него было все в порядке. Он даже был уверен, что его интуиция близка к идеальной модели, и что ни одно крупное событие не может наметиться без того, чтобы он этого не почувствовал. Все бы было хорошо, но в то утро это правило вдруг нарушилось.
   Едва он прикурил палочку, как навстречу ему выдвинулся таинственный человек в маске. Слава попросту оторопел, а потому даже не сумел испугаться.
   -Ча! - громко произнес неизвестный.
   И Слава почувствовал, что ему крепко попало по уху.
   -Ча!
   Неизвестный подпрыгнул, чтобы приземлиться точь в точь на Славу, и только тогда, в те секунды, когда огромные кирзовые ботинки нависли над его головой, Космос ощутил силы судьбы.
   Да, ведь это было во сне!
   Он бы даже закричал, чтобы разрядить это внезапное открытие, но нужно было уворачиваться. И, увернувшись, Слава сделал подножку лежа, и неизвестный отлетел в дальний конец балкона.
   Блеснул нож.
   Слава среагировал мгновенно, и лезвие, запущенное по прямой траектории, воткнулось в стул, который уже был в руках у Вячеслава. Нападавший вскочил - Слава бросил стул ему навстречу, и тот в нем запутался, будто в кустах. Космос вскочил. Он неплохо дрался. В то время, как соперник ловким движением руки вынул из кобуры пистолет, Слава ударил его в нос и присел. Пули прошли выше. Это был типичный пружинный пистолет, в качестве привода в котором использовалась мышца Реактивного Червя.
   Еще удар. Террорист упал. Слава со всей мочи ударил его по руке связкой ключей, и так пистолет оказался в его руках:
   -Гад, - произнес соперник с акцентом.
   -Сними маску, - скомандовал Слава.
  -Гад. Сильный, гад.
  -Считаю до трех!
  -Лат-но.
  Рука неизвестного потянулась, чтобы снять маску, и тут:
   -Ча!
  Но Слава успел раньше, и нож так и остался в ладони убийцы. Рявкнул выстрел, и нападавший обмяк.
   Слава по утрам всегда пил кофейные напитки. Без этого он целый день чувствовал себя разбитым. А потому, чтобы не заснуть на ходу, он в три прыжка очутился возле тумбочки, вынул термос и налил крепкий густой чай "Ка", который мог взбодрить так, что человек после этого не спал двое, трое суток.
   -Ча! - послышалось на улице.
   Не выпуская кружку из рук, он вновь выбежал на балкон, и в его сторону понеслись очереди. Повсюду, и справа, и слева, на стену по канатам поднимались десантники. Слава выстрелил в ответ и убил одного. Вернувшись в спальню, он закрыл за собой дверь, после чего нажал кнопку, и окна были тотчас занавешены плотными жалюзями.
   Чай "Ка" уже давал о себе знать - Слава проснулся и был способен к быстрым и решительным действиям. Он подбежал к системе связи и для начала щелкнул тревожной кнопкой. После этого он поднял трубку, чтобы услышать голос начальника охраны:
   -Славик, мы ничего не могли сделать, - стал оправдываться тот, - нападение началось внезапно, и мы были отрезаны.
  -Но мы же находимся в одном здании с вами.
  -Да. А разве....
  -Что разве? На меня напали, и сейчас я занавесился бронированными шторами. Но я не знаю, насколько их хватит. В чем дело? Кто на меня напал? Свои или чужие?
  -Мы и сами толком не знаем. Но, кажется, не свои. Петька видел два больших парохода. Кажысь.
   -Так видел или кажысь?
   -Петька - это штатный читатель мыслей, и он постоянно находится в трансе, а потому он не может точно сказать, что он видел в реальности.
  -Но как же тогда он не мог предсказать нападение?
  -Очень просто, Слава. Кто-то блокировал ментальную волну.
  -Разве такое возможно?
  -Подобные схемы разрабатывались в Кенте, и мне доподлинно известно, что кое что уже работает.
  -Черт! Что же мне делать?
  -Прямо под твоей кроватью есть потайной люк. Нужно постучать по полу семьдесят семь раз. Если не получится, ударь ногой - это reset. Стучи заново. Люк откроется - задрай его за собой. В любом случае, тебя не найдут.
   Слава отодвинул кровать. Кровать у него была небольшой, аскетической. В году V5 сознание народов Зарчча было еще во многом первобытным, а потому институт семейных уз был спонтанным - все жили, как самим хотелось. Детей повсюду было полным полно, и, порой, никто не знал, чьи это дети.
   К тому же, Космос был сторонником воздержательного мышления. Лет десять назад у него вроде бы была семья и дети, но время вдруг перекрутилось.
   -А было ли это? - спрашивал он сам себя.
   Он принялся стучать по полу. За окном раздался оглушительный хлопок, и в бронированной занавеске появилось отверстие. Туда тут же устремилась очередь из пуль.
   -Здавайся! - прокричали с акцентом.
   Слава не отвечал, так как не собирался выдавать своего месторасположения в комнате. Он был очень расчетлив, а потому знал, что в спешке всегда возможно ошибиться. И в этом случае ему придется стучать по полу заново.
   -Президент, ты незвержн!
   -Е, ты где, а?
   Это был явный кавказский акцент, а потому у Славы уже не было никаких сомнений.
   Красный Магнит!
   Ультраправая ленинская террористическая организация. Слава Зарчча не давала им покоя, и вот они решили совершить набег.
   -Космос, где ты, а?
  Слава не отвечал.
  -Ща гранату кину, а?
   Раздался взрыв. Но это произошло снаружи. Возможно, что граната и была брошена, но отверстие оказалось слишком маленьким, и она упала по обратную сторону. Иначе, могло случиться что угодно.
   Не желая искушать судьбу еще один раз, Слава успешно открыл люк и спустился вниз. Люк он закрыл за собой, задраив вентиль. Так он очутился в достаточно узкой алюминиевой трубе, тускло освещенной сине-зелеными фонарями, встроенными в стенки с интервалом в метр. Вниз вели поручни, и Слава спустился, как ему показалось, метров на десять. Далее был еще один люк, и он не был заперт.
   -Переборка, - догадался Космос.
   Переборку он задраил за собой. Здесь же был телефон. Сняв трубку, Слава набрал номер охраны.
   -Алло, что там у вас?
  -Отстреливаемся, - отвечал начальник охраны. Его звали Джоном.
   -Много нападающих?
  -Я не знаю. Наверху висит штурмовик, он не дает нам высунуться, а группа из двадцати человек пытается прорваться к узлу связи. Но мы его держим.
   -Нужно позвонить в крепость Ле, чтобы вызвать запасной гарнизон.
   -Мне кажется, что перебит кабель.
  - Как перебит? Ведь никто не знает об этом кабеле?
  -Да нет, Слава, такого быть не может, чтобы никто не знал.
  -Я тебе точно говорю. Мы прокладывали этот кабель втроем, когда Зарчча еще не было. Я, Бархан, и Л. Мозес.
   -Тогда я понял. Это Мозес нас сдал.
  -Откуда ты знаешь? Может - Бархан.
  -По моим сведениям, Бархан отправился в экспедицию искать Северо-Юг.
  -Может, это - специально, чтобы ввести нас в заблуждение?
  -Нет. Зато, вот черт, пристрелил гада, зато Мозес совсем недавно ездил в Кентуру, и там, как известно, он встречался, тайно разумеется, с представителями Красного Магнита.
   -Значит, он.
  -Да.
  -Почему же его не пресекли?
  -Да кто ж знал?
   -Черт, что же делать? Много у них штурмовиков?
  -Не знаю. Но вряд ли больше двух десятков. Большее количество им попросту негде взять. Но этого вполне хватит, чтобы начать сбивать аэростаты, на которых крепятся ярусы города.
   -Да. Я кажется знаю, что делать.
  -Что же?
   -Послушай, это очень важно. Мне нужно знать точное расположение всех туннелей.
  -Хорошо. Постучи по телефону сто сорок три раза, и получишь карту. Сброс - плевок в то же место. А куда ты хочешь попасть?
  -У нас есть шанс. Но для того, чтобы им воспользоваться, нужно добраться до Палубы. Ты не связывался?
  -Нет. И мне никто не докладывал.
   -Нужно узнать, кто дежурит на Печи Ю.
  -Ты хочешь ее потушить?
  -Как ты догадался?
  -Это просто. Но ведь мы не знаем, какие будут последствия.
  -Я в голове уже все просчитал. Если, как ты говоришь, у нападающих до двадцати штурмовиков, они наверняка должны были напасть на наше летное поле. Далее, что может быть в их действиях, так это попытаться прикрыться аэростатами. Здесь они могут сделать все, что угодно, вплоть до требования выдать всех членов правительства.
   -Да. Я как-то об этом не подумал.
   -Нам нужно собрать резервное подразделение и держать его в засаде до тех пор, пока действие от потухания Печи Ю не начнет проявляться. Бойцы запасного отряда должны иметь при себе волшебные смеси, чтобы окуривать ими себя. Так на них не подействует перманентный воздух Зарчча, и они смогут обезоружить магнитовцев.
   -Кто же это сделает?
   -Кто-то из твоих бойцов.
  -Слава, но у тебя самое выгодное положение. По ходу туннеля ты можешь выйти прямо к берегу, а там попытаться незаметно проскочить. У Магнитов вряд ли хватит народу, чтобы контролировать все части города, тем более - окраины.
  -Да. Но если они потребуют выдачи президента? Ты не подумал об этом?
  -И что? Ты собираешься сдаться?
  -Но наш город?
  -Мне кажется, тут стоит выбирать, Слава.
  -Хорошо.
  -Брось монетку.
  -У меня нет монетки.
  -Хорошо. Тогда я брошу. Ты мне веришь?
  -Да, Джон.
  -Все. Бросаю.
  -И что?
  -Ты не сдаешься.
  -Я так и думал.
  -Нет. Честно. Я говорю то, что выпало.
  -Хорошо. Я иду тушить Печь Ю.
  И Слава принялся стучать по эбонитовой коробке телефонного аппарата, чтобы получить карту....
  
   ....Когда все началось, Анна Центр находилась в одном из дворов заводов Иеронима Таблоида. Ее интересовало очень много вещей, связанных непосредственно с заводом. В промежутке между двумя высокими цехами расположился парк, где были скамьи, аллеи и фонтаны. Рабочие отдыхали здесь в обеденный перерыв. В ветвях экзотических деревьев щебетали птицы, привезенные из самых глубин гор Периметр.
   Анна ожидала встречи с человеком, который утверждал, что знает, что именно скрывает в своих цехах Таблоид. В тот момент, когда ожидаемый субъект уже показался в поле зрения, Анна услышала стрекот пулеметной очереди. Высоко в небе, на уровне самого верхнего яруса Фидера, показался трехбалонный штурмовик-аэростат. Куда он стрелял, было непонятно. Но объект его нападения находился где-то наверху.
   Люди, что были в тот момент в парке, застыли в оцепенении.
   Штурмовик так и проплыл, испуская очереди, пока не скрылся из виду за крышей высотного кафе.
   Тотчас отовсюду загремело, и уже спустя минуту небо заволокло густыми клубами дыма. Это горел завод синтетического топлива, расположенный на самом краю столицы.
   Анна засуетилась, ибо нужно было срочно вооружиться и получить всю необходимую информацию о случившемся. Нужно было срочно бежать в отдел. Но в отдел попасть она никак не могла - на улице, что примыкала к центральной проходной, уже шла перестрелка. При чем, нападавшие были хорошо вооружены - они стреляли длинными очередями из довольно тяжелого оружия. Редкие отряды полиции были тут же рассеяны. Отдельные их представители отстреливались из-за углов. Но в них тотчас стреляли сверху. В небе появилась целая флотилия штурмовиков, и охранявших большой воздушный корабль, который весь сиял от огневых точек. Было очевидным, что единственный разумный способ справиться со всем этим - это вовремя ретироваться.
   У Анны при себе имелся маленький пистолетик, заряженный пятью патронами. Помочь чем-либо он вряд ли мог. Поэтому, не долго думая, девушка решила вернуться в заводские цеха, чтобы воспользоваться телефоном.
   Вскоре, она уже разговаривала со своим заместителем:
   -На лицо очевидный факт предательства, - говорил Марк, - на наш отдел была сброшена бомба. Кто-нибудь посторонний знал о том, чем именно мы занимаемся?
  -У нас довольно большой штат. Возможно, кто-то был завербован.
  -Да. Возможно. Вот только бомбой убило половину личного состава. Я в тот момент был в подвале. Еще четверо, включая тебя, отсутствовали.
  -Среди них и нужно искать предателя. Что предлагаешь делать?
  -Улицы блокированы и хорошо обстреливаются сверху.
  -Ты видел корабль?
  -Да. Но как ты предлагаешь его сбить?
  -Разве у нас нет истребителей и штурмовиков?
  -Да, но пока я не видел ни одного. Возможно, что и не увижу.
  -Ты считаешь, что их разбомбили?
  -Возможно другое. Например, диверсия.
  -Черт, Марк, что предлагаешь?
  -Ума не приложу.....
  
  
   Лесничего 40 застали врасплох, когда он пытался спрятаться. Надо сказать, что он, Лесничий, никогда и ни от кого не прятался, так как не считал нужным бояться людей. Но обстрел его попросту ошеломил. Тем более, что в храм попала бомба. Лесничий посчитал так: лучше быть живым, чтобы принести пользу в будущем, нежели глупо погибнуть.
   Он, было, двинулся в подвал, когда его путь перегородила тень. Он поднял голову. Человек держал автомат и ухмылялся. Это был молодой, впрочем, довольно небритый парень кавказской внешности.
   -Слава КПСС! - произнес он уверенно.
   Лесничий 40 сделал шаг назад.
   -Стоять! - воскликнул он, наслаждаясь собственной властью.
  -Стою, - ответил Лесничий.
  -Ха! Я смотрю, ты тут, по-ходу, главный!
  -А в чем, собственно, дело? - попытался полюбопытствовать Лесничий 40.
  -Молчать!
  
   Так, вскоре очутился в комнате большого дома, который, как ему показалось, был наскоро оборудован под штаб. И, не смотря на то, что прежде он не был знаком с коммунистической атрибутикой, сомнений не было: город был захвачен в три счета, и сделала это группировка "Красный Магнит". Ожидать чего-либо позитивного было полной утопией. Лесничий знал, что молодой организации были нужны победы. Но некоторое количество побед уже было совершено. Так, среди них был массовый исход народов из республики Кент. Находясь во власти странной идеологии, люди, побросав свои дома, ушли в бескрайние степи вместе со своими лидерами, чтобы поклоняться красному знамени. Лесничий доподлинно не знал, что стало с этими людьми в дальнейшем. Но теперь, возможно, все прояснялось. Обращенные в новую веру, они были готовы идти в бой. Их обучали стрелять и драться, чтобы однажды это пригодилось в боевом походе.
   И этот поход состоялся.
   Лесничего демонстративно привязали к стулу.
   Напротив него находился мраморный бюст В.И. Ленина.
   -Надо же, - прокашлялся он, - стоило тащить сюда этого болвана.
   В ответ последовал удар. Лесничий упал вместе со стулом. Он был уже достаточно стар, чтобы легко переносить побои. Однако, он не любил сдаваться. Воспитанный в лучших храмах Хаоса, он знал, что опасность - это объекты, от которых она исходит, и нужно максимально сконцентрироваться и распределить собственную энергию таким образом, чтобы приложить ее в главную точку.
   Над ним нависла фигура.
   -Это ты, - прохрипел Лесничий, - ты с ними?
  -Долго я тебя терпела, старый козел!
   Это была Ирга Лор, одна из служительниц Цервки-без-Комплиментов.
  -Что же я тебе сделал? - спросил Лесничий сплевывая кровь.
   -Разве нужно что-то делать, чтобы тебя ненавидели? Все очень просто. Возможно, что мы простим тебя. Но для этого тебе придется отречься и принять нашу веру.
   Лесничего 40 подняли вместе со стулом и вновь усадили напротив бюста В.И. Ленина. Комната тотчас наполнилась небритыми вооруженными людьми, и никого из них он не знал. В толпе же явно выделялся главный. Это был молодой комиссар в косой кожаной куртке, с огромным маузером на поясе.
   -Ты меня знаешь, - заявил он уверенно.
   Лесничий покачал головой в знак несогласия.
   -Хорошо.
   Комиссар вынул из кармана красную книжицу и предъявил служителю храма:
  -Мой партбилет! Видишь! Мне не стыдно показать тебе свое сокровенное. Партбилет - это мое сердце, да? - он повернулся к соратникам, и те закивали. - И я тебе, так сказать, элементу, показываю его, ничего не боясь.
   -Я ничего не пойму, - ответил Лесничий, - кто вы и откуда пришли, и что вам, вообще, нужно здесь, в Зарчче.
   - Е! - раздалось в толпе. - Слищишь, с кем ты разговариваещь, а? Ты хоть знаещь?
  - Для начала вам нужно развязать меня, - заявил Лесничий, как ни в чем ни бывало, - мы должны разговаривать на равных.
   -О що мы тебя далжны развязовать, а?
  -Да к стенке его поставить!
  -Правильно! Всех несознательных - к стенке.
  -Что значит, я - не сознательный, молодые люди? - вопросил Лесничий.
   Комиссар выступил впереди толпы и обратился к 40:
   -Кароче! Мы даем тебе текст, старик. Ты умный. Сможешь выучить. С этим текстом ты выступишь на митинг. Сначала нам придется согнать весь народ на одну площадь насильно, так как самосознание жителей Зарчча крайне низко. Но нужно, чтобы они услышали кого-нибудь, кого знают. Поверь, правда - на нашей стороне. Мы пришли, чтобы освободить ваш народ от уз незнания и невежества.
   -Кто это - вы?
  -Мы - "Красный Магнит". Меня зовут Оник Епископосян.
  -Оник?
  -Да. Я - вождь.
  -Это - наш вожатый и учитель, - сказали из толпы.
  -Учителю не должно ходить и размахивать оружием, - заметил Лесничий.
  -Много ты понимаешь. И вообще, мы должны были тебя сразу же расстрелять, так как ты - один из главных разносчиков заразы. Но, в последний момент, было предложено изменить революционные методы и делать исключения для всех, кто пожелает с нами сотрудничать. Даже таким, как ты. Но внутри нашей организации мы не допускаем таких вольностей. Если расслабился, потерял бдительность - к стенке! Если не сдал нормы ГТО - к стенке!
  -Да, я смотрю, вы не особо церемонитесь. Вломились в чужой город и пытаетесь навести свои порядки.
  -Мы не вломились, старик. Это - не вторжение. Мы всего лишь служим делу мировой революции. Вот посуди сам - ты служишь храму. Это твоя идея. Ты, возможно, уверен в том, что все это так и есть. А это есть несознательность. Потому, что ты веришь в богов, а бог - это главный враг простых рабочих и крестьян.
   -Почему же он враг? - вопросил Лесничий. - Чем же он именно вам насолил? У нас-то, как раз, в отличие от вас, более или менее нормальная модель свободы в обществе. Мы никого ни к чему не принуждаем. Хочешь верить - верь, не хочешь - дело твое. Хаос в нашем понимании - это первичность, которую можно всего лишь ощущать, как некую часть себя самого.
   -Я много слышал о Хаосе, - произнес Оник, - в Кенте так же довольно много храмов. В ходе операции "Ясный Флаг" мы взорвали двенадцать храмов. Это была настоящая ночь революции и свободы! Еще три храма были взорваны следующей ночью в Вокинтосе, и один - в Акцепте. Но иначе мы не могли поступить. Религия - опиум для народа. Скажи, старик, легко ли вылечить наркомана? Это почти невозможно. Даже если он сам захочет излечиться, мы вряд ли чем-нибудь ему поможем. Чаще всего наркотики оказываются сильнее человека. И даже медицинское вмешательство бессильно.
   -Не согласен, - сказал Лесничий, - не согласен с вами, Оник. Мы уже давно решили проблему наркомании. Наши ученые давно вывели средства, которые вызывают стойкое и уверенное отвращение к веществам, о которых вы говорите.
   -Все это бредни! Наркомана нельзя вылечить. Его проще убить. То же самое - церковь. Если человеку попросту некуда будет ходить, у него вдруг появится шанс. Но это произойдет не сразу. Еще довольно продолжительное время, прячась в темном углу своей пещеры, он будет продолжать молиться своим идолам! Идолам своей несвободы! Отсюда проистекают классовые расслоения. Появляются богатые и бедные! Я смотрю, у вас довольно много богатеев. А ведь все это построено на спинах простых трудящихся!
   - Все это строилось медленно и неспешно, - ответил Лесничий 40, - и классовая борьба тут не при чем.
  -Можешь говорить все, что угодно. Ты болен, старик. Но ты и сам являешься переносчиком заразы. Тебя нужно изолировать.
  -К стенке его! - послышалось из толпы.
  -Это было бы правильно, - заключил Оник Епископосян, - но мы не можем поступить так просто. Он нам нужен. К тому же, я не теряю надежды на то, что даже смертельно больные могут выжить. К тому же, если они будут привлечены к общественному труду, если сдадут нормы ГТО, все еще можно будет исправить.
   -Ты предлагаешь....
  -Подвергнем его октябрению. Может, поможет.
  -Чего? - засуетился Лесничий 40. - Какому еще октябрению.
  -Октябрить, октябрить его! - стали кричать из толпы.
  -Октябрить немедленно!
  -Октябрить, октябрить!
  -Октябрить перед толпой!
  Лесничий почувствовал, что сердце его побежало по направлению пяток. В этом слове слышалось нечто злое и маниакальное, сродни снятию скальпа или сдирания кожи. Он бы охотно принял яд, чтобы только не быть подверженным пыткам. Он ужасно боялся боли.
   -Мы не можем тратить время на октябрение, - возразил Оник, - это занимает время, а нам нужно заниматься своими боевыми делами. Мы можем произвести октябрение тайно, без толпы, а результаты будут оглашены позже.
  -Голосовать!
  -Голосовать!
  -Ну что такое! - возмутился Оник. - Мы еще до конца не взяли город, а тут - октябряние! Я не говорю, что этого не нужно делать! Но у нас сейчас и без этого полным полно задач.
  - Первое октябрение на новой земле - это свято! - воскликнул кто-то.
  -Да. Это поможет нам доверить начатое.
  -Мы должны очистить эту землю.
  -Да, да. Разве можно ходить по грязной земле?
  -Как раз - обратим в новую веру главного жреца!
  -Но он может умереть! - возразил Оник.
  -Пусть умрет! Его кровь послужит многим уроком.
  -Окропим землю кровью врага!
  -Красный Магнит - кровью облит!
  -Мы имеем право на голосование!
  -Подождите! - воскликнул Лесничий 40.
   Но никто не обратил на него никакого внимания. Шумиха, поднятая идеей о голосовании, затмила все прочее. Все галдели на перебой. Оник несколько раз выстрелил в воздух, пытаясь привести его войско в порядок, но это привело лишь к тому, что в потолке появилось несколько отверстий.
   -Голосуем, голосуем! - кричали разбушевавшиеся магнитовцы.
   -Мне - мандат!
   -Секретарем будет Берекян!
  -Берекяна - в секретари!
  -Давай те мандат!
  
  
   Слава Космос пробирался по берегу. Это были уже окраины Большого Зарчча, и до пролива, что отделял его от Палубы, было не так уж далеко. Однако все бы было хорошо - прямо над проливом, что был шириной не более двухсот метров, висел вражеский штурмовик. Поначалу у Славы была идея попытаться сбить аппарат из винтовки. Однако, Космос, как известно, был очень расчетливым и логичным молодым человеком. Просчитав все "за" и "против", он решил, что, заставив себя самого рисковать, он подставит тем самым множество людей, что вышли на улицы Фидера, чтобы защитить родной город от захватчиков. Альтернативным решением было проникновение на Палубу. Но он не мог сделать это с оружием.
   -Мне придется найти соломинку и дышать через нее всю дорогу, - сказал Слава сам себе, - это не так уж легко.
   Он не боялся трудностей и был доподлинно уверен в своих силах. Если уж нужно совершить что-нибудь невозможное, он сумеет выжать из себя самого все соки. Но случиться могло что угодно.
   Слава вспомнил, что на заре истории в землях восточнее Кента обитали гигантские змеи. Он был предводителем племени, и ему было суждено встретиться с одним из змеев. Попытка закончилась неудачно: змей проглотил его, и он бы еще несколько лет переваривался в желудке, страдая от нестерпимых мук, но, на счастье, у него с собой был нож. Покончив собой, Слава очнулся у себя дома.
   -Ничего не произошло, - сказала ему ясная солнечная погода, - ты просто вернулся домой, а все твои приключения - не более, чем воображение.
   Но Слава никогда не верил этому. Он чувствовал ответственность за свой народ. Он тотчас отправился на реку, чтобы вместе с первым же межпространственным протуберанцем вернуться в свою страну. Но увы - все было тщетно. Прошло три тысячи лет, и все изменилось. В лесах уже не водились гигантские змеи, а народы давно, как разбрелись, забыв о своем былом величии.
   Как же миф о Великой Калитке, спросите вы. А вот так. Время нелинейно. Если вы жили тысячу лет назад, то вполне может быть, что события более ранние были позже, так как ветви спирали, извиваясь и крутясь, на каком-то этапе соприкоснулись друг с другом, чиркнули, образовав искру, и при нагреве произошли новые формы жизни.
   Позже Слава научился управлять временем так, что разнос между смертью и новым пришествием достигал не более ста лет. И, хотя это тоже был не выход, он все мог успеть застать плоды своего труда. Впрочем, утверждали, что существуют способы, позволяющие и вовсе обмануть пространственно-временной континуум, достигнув результата в два-три года. Слава в это не верил. Но поговаривали, что это умеет Гусь Паперман, которого Слава хорошо знал еще по школе.
   -Кто, Гагик? - возмутился тогда Слава в ответ на утверждение Марса Брайнера. - С чего бы это? Я понимаю, что он - заводила толпы, но какое это имеет отношение к Реке-Наизнанку?
  -Я сам был свидетелем.
  -Это невозможно. Ты просто встретил одно из его отражений.
  -Но он сам сказал....
  -Ну ты даешь, Марс. Нашел, кому верить. Мало ли, что говорят отражения. Они, может, будут твои мысли пересказывать, но это же не дает повода усомниться в собственной защите? Я мог бы, в принципе, поверить, что победить время возможно. Но при чем здесь Гусь Паперман? Ты бы сказал еще....
   -Я не сочиняю...
  -Ладно...
  
   Теперь он был готов поверить во что угодно, только бы иметь такой шанс в случае гибели. Он плыл в мутной воде Великой Реки, зажав нос и дыша через соломинку. Время от времени ему приходилось выныривать, чтобы осмотреться, и всякий раз он поднимал голову в сторону штурмовика, зависшего над протокой на сравнительно небольшой высоте. Но сидевшие в открытой кабине штурман и пилот не смотрели в его стороны. И все же, путь до острова Палуба стоил ему многого. Добравшись до мели, он спрятался в камышах, чтобы отдышаться. Дальше двинулся почти ползком, пока не спрятался за выступом берега. Здесь Славе удалось встать во весь рост, и он побежал, понимая, что каждая минута дорога.
   Палуба был небольшим островом, однако, чтобы преодолеть пять километров и остаться не замеченным, нужно было постоянно пригибаться. Так происходило до тех пор, пока Слава не достиг редкого невысокого леса, который скрывал его от глаз с воздуха. И сделано это было вовремя, так как вскоре в небе появились еще два тихоходных аппарата. С тонким, маломощным, рокотом, они прошли в сторону Фидера. И, если на одном наблюдалось два летчика, то на другом сидела целая толпа, которая галдела, будто стадо обезьян, размахивая холодным оружием. Слава перевел дух и двинулся дальше. Дорогу ему перегородило озерцо, которое, впадая в реку, было покрыто гигантскими лилиями. На его обход нужно было тратить не менее получаса, и, не раздумывая, Космос бросился в воду.
   Ил был глубоким и тягучим. Вода кишела пиявками. Однако, все это мало волновало Вячеслава. Он был президент, и был готов на что угодно, только бы прийти на помощь людям своей страны.
   Выбравшись из воды на противоположном берегу, он встретил Мертвый Телефон, трубка которого беспечно торчала из земли. Сам аппарат находился поодаль. Казалось, что, когда трубку сняли, провод попросту присыпали землей. Однако, Слава хорошо знал, что это не так, и связи между двумя этими предметами может не быть никакой. Сам по себе, Мертвый Телефон был уникален хотя бы потому, что встретить его считалось большой удачей. Если ж при этом удавалось с кем-нибудь поговорить.....
   Искушение было слишком велико, чтобы не взять трубку в руки. Слава постучал по аппарату, и гудок пошел - громкий, глуховатый, с потрескиваниями.
   -Черт, - произнес он.
   Он понимал, что сейчас ему явно не до телефона, и что нужно спешить, но, с другой стороны, Мертвый Телефон - вещь мигрирующая, и во второй раз здесь его уже ни за что не встретить. Не зная, что предпринять, Слава набрал свой домашний номер в городе Ф. и, к своему удивлению, услышал, как пошли длинные гудки.
   -Алло.
   -Бабуля, это ты?
  -Славик?
  -Да, ба.
  -А ты где, унучик?
  -Я? Ну....
  -В институте?
  -Да.
  -Чего звонишь?
  -Я? Просто.
   Слава ошеломлен, так как именно это он никак не мог услышать - реальный мир никоим образом не соотносился с временным порядком Реки-Наизнанку. Однако, стало быть, все было не так, и время переливалось из сосуда в сосуд, привязываясь к некоей переменной. Об этом, возможно, знал Георгий Брайнер, отец Марса, и, если бы только он мог с кем-нибудь поговорить, чтобы доказать, что звонки между пространствами возможны. Хотя, если рассудить, это - то же самое, что пожать руку человеку, который пролетает мимо тебя на сверхсветовой скорости.
   Перспектива позвонить взбудоражила его не на шутку.
   -Когда, унучик, на обед придешь?
   - Не знаю. Может, через час.
   -Занятия не прогуливаешь?
  -Нет, что ты.
  -А что вы сегодня проходите?
  -Да так. Английский язык. Ну ладно, ба.
  -Может, ты что хотел?
  -Нет ничего.
   Разве скажешь ты, что ты - президент? Ну, кто поверит. Слава сбросил номер и набрал номер Брайнеров. И вновь, как ни странно, пошел гудок.
   -Черт, черт! - воскликнул Слава.
   Он осмотрелся по сторонам, так как ему вдруг почудилось, что он находится где-нибудь неподалеку от своего дома, а телефон - это обычный таксофон....
   -Да! - воскликнул кто-то.
  -Кто это? - удивленно спросил Слава.
  -Что? - ему показалось, что ему ответил Игорь Брайнер, младший брат Марса.
  -Игорь, ты?
  -Ты считаешь, что настало время? - ответил тот.
  -Что?
  -Ты звонишь, потому, что твое время пришло?
  -Ты что, сошел с ума? - разозлился Слава.
  -Нет, это ты сошел с ума. Ты звонишь в мир мертвых. Знаешь ли ты что-нибудь об этом?
  -Не понял, - Слава вздрогнул, - в какой еще мир? Это ты сошел с ума.
  -Ладно. Я чувствую, как пахнет живой плотью. Я бы мог высосать тебя через трубку, и ты бы в один момент очутился на черных полях, полных вечной ночи. Здесь ты бы встретил то, что зовется необоримой болью.
   -Что ты мелишь?
   -Что я мелю?
  -Как ты можешь быть в мире мертвых?
  -Я - всегда здесь. Здесь есть и ты. Смерть есть всегда. Сейчас я позову тебя к телефону, и ты поговоришь с самим собой.
  -По-моему, ты рехнулся.
   Послушались шаги. Игорь Брайнер отправился звать Славу-2. И вот, тот был у телефона. Слава-1 в ужасе посмотрел на низкий лес, на солнце, что висело в середине небосвода, разбивая день на две равнозначные половинки. С правой стороны шумели суровые и справедливые волны Великой Реки, и был виден правый берег, занятый бесконечной степью.
  Она, степь, была прозрачной, сквозной, а потому облака, что двигались вдоль края земли, просматривались довольно четко.
   -Это я, - Слава услышал собственный голос.
  -Но как это может быть?
  -Ты есть не всегда. А я есть всегда.
  -Но к чему это все?
  -Ни к чему. Это - истина.
  
   Бросив трубку, Космос двинулся дальше. Он не мог в точности определить, сколько же времени было потрачено им на разговор через Мертвый Телефон. Здесь были возможны варианты. Но он не хотел об этом думать. Когда до Печи Ю было не более километра, он встретил патруль. Это было четверо закамуфлированных парней, и Космос с сожалением вспомнил о своей винтовке, оставленной на берегу Большого Зарчча. Но делать было нечего. И, переждав, когда экстремисты уберутся подальше, он продолжил свой бег.
  
  
   Анна Центр укрылась за баррикадой. В первый час шквал огня с противоположной стороны был просто ошеломительным, и множество оборонявшихся погибло в этой перестрелке. Казалось, еще немного, и в этом районе города все будет кончено. Несколько воздушных аппаратов прикрывало два отряда магнитовцев, которые наступали с двух сторон. Со стороны улицы имени Цветения Шестого Пальто 459-го года дела обстояли как нельзя плохо. Та часть баррикад хорошо простреливалась с воздуха, и там постоянно кто-то погибал.
   В руках у Анны был тяжелый автомат, работавший от реактивного привода. Индикатор привода уже горел красным, а это обозначало, что автомат может выдать, максимум, пару магазинов, после чего его нужно заряжать. Процедура же эта, как известно, занимает не менее часа на специальном стенде. Впрочем, Анну это не пугало. Вокруг валялось довольно много оружия. Ее не особенно пугала смерть. Тем более, что это была смерть с оружием.
   Все уже казалось безнадежным, когда в небе появилась пара истребителей Зарчча, окрашенные в полосатые, зебристые, цвета. Они открыли огонь в сторону штурмовиков, и завязавшаяся схватка позволила защитникам перейти в контрнаступление. Анна выскочила из-за груд строительного материала, и, стреляя впереди себя, достигла стены ближайшего дома. Стрельба прекратилась, перекинувшись куда-то за угол. Один из штурмовиков рухнул на газон и там хлопнул, будто великан - в ладоши. Газон закрылся черным дымом.
   -Вперед! - раздалось рядом, и мимо пробежал целый отряд зарччских солдат, вооруженных до зубов.
   Все это выглядело оптимистично, но Анна хорошо знала, что солдат здесь, по крайней мере, в Фидере, очень мало, и единственная надежда страны - это гарнизон Ле, в котором дислоцировались по-настоящему опытные бойцы. Но прошло уже несколько часов с момента нападения, а те солдаты, что только что пробежали мимо нее, были едва ли ни не первыми встреченными ей военными.
   Решив перевести дух, она вошла в близлежащий магазин и там столкнулась с Марком, человеком из ее отдела.
   -Прячешься? - спросила она грозно.
   -Что ты предлагаешь? - Марк развел руками.
  -Странно, что у нас нет никаких реальных планов.
  -Да. Мы были не готовы.
  -Но ты же не хочешь сказать, что горстка каких-то фанатиков может так запросто захватить целый город.
  -Откуда ты знаешь, насколько это - горстка? Насколько я знаю, в исходе из Кента принимало участие несколько тысяч человек.
  -И все эти люди пошли в атаку?
  -А что им еще делать? Конечно. Они все вооружились и пошли в атаку, чтобы освободить Зарчч от пут неведения.
  -Женщины и дети?
  -Они - единая толпа. Для этого и живут.
  -Ладно тебе. Я тут не видела детей.
  
   Рядом что-то жахнуло. В уходящем глухом звуке слышался звон осыпающегося стекла. Бомба попала в один из магазинов и разорвала его пополам. Верхний этаж обвалился. Вниз высыпалось содержимое одной из квартир.
   -Ёё! Ёё! - послышалось на улице.
   -Что будем делать? - спросила Анна.
  -Не знаю. А ты что предлагаешь? - ответил Марк вопросом на вопрос.
  -Нужно присоединится к группе бойцов. Действовать самостоятельно опасно.
   -Да. Но, заметь, бойцы - бойцами, а мы - сотрудники спецслужб.
   -Да. Хорошо. Твое мнение.
  -Нам нужно найти командира.
  -Да. И как?
  -Для начала, нам нужно серьезное вооружение.
  -Хорошо. Пошли.
  
   Выпрыгнув в дым улицы, Анна тотчас нашла вражеского солдата.
  -Ара, получи! - закричал тот.
   Анна выстрелила. Ее трофеем стал тяжелый трехствольный автомат со встроенным выбрасыватем сетки.
   -Ё-ё! - крикнул кто-то рядом.
   Она интуитивно пригнулась, упала на тротуар, чтобы укрыться от возможной атаки.
   -Ара, Инч? - спросили из дыма.
   Послышался одиночный выстрел. Из дыма вышел Марк.
   -Предлагаю подняться куда-нибудь повыше, - проговорил он, - там мы сможем осмотреться и принять решение.
   -Хорошо.
  
  
  
   Из колб шел зеленый дым. Толпа вопила от восторга. Часть ее кучковалась, другая расставляла стулья, чтобы быть свидетелями. Лесничий 40 был привязан к деревянному стенду с коммунистическими лозунгами. Стоял шум.
   Шло ожидание октябрения.
   -Нужны слоганы, - сказал один из вождей Епископосяну.
   -Мало портретов, - сказал второй.
   Но портретов и так было много. На Лесничего 40 смотрели неизвестные ему лица членов политбюро КПСС, и все они казались ему таинственными демонами.
   -Октябрить! - кричала толпа.
   -Октябрить!
   -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
   -Октябрить!
  -Октябрить!
   Лесничий 40 был уверен, что его вот-вот принесут в жертву. Он и не надеялся остаться в живых. Толпа магнитовцев напоминала ему разъяренных дикарей. Еще в детстве он слышал рассказы о том, что необразованный народы южных гор питаются друг другом. Но он даже и представить себе не мог, что увидит нечто подобное. Тем более, что захватившие его люди были одеты вполне цивилизованно.
   Он ожидал скорых мук.
   Но, вместо этого, обряд проходил почти, что без его участия. Толпа кричала лозунги.
   -Принесите портрет Воротникова!
   -Воротникова!
  -Воротникова!
  -Воротникова!
  -Воротникова!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
   -Октябрить!
  -Октябрить!
   Колбы начинали менять цвет. Они походили на лица, на которые вдруг нашло дурное настроение. Резкий порыв этой синевы колебал дым, исходивший из сосудов. Поднимаясь к потолку, он принимал некие формы. Там они начинал краснеть, и Лесничий видел вырисовывающиеся серп и молот.
   -Октябрь!
   -Ноябрь!
  -Мир, труд, май!
  -Аврора!
  -Слава труду!
  -Мы придем к победе коммунистического труда!
  -Учиться, учиться и учиться!
  -Так говорил великий Ленин.
  -Ленин жил!
  -Ленин жив!
  -Ленин будет жить.
  -Ура!
  -Ура!
  -Ура!
  -Ура!
  -Октябрь - навсегда!
   Кто-то подтолкнул 40 в спину. Он хотел обернуться, но это у него не удалось. Он был крепко привязан. Что-то тянулось к нему, трогая за спину. Оно было холодным и липким, и вызывало змеиные ассоциации. Посмотрев в бесноватые лица танцующих магнитовцев, он увидел отсветы. То, что находилось сзади, имело кроваво-красный цвет и было, по крайней мере, ярким. Возможно, что оно светилось. Но Лесничий не мог этого видеть.
   Наконец, перед жрецом Храма Хаоса возник невысокий субъект, возраст которого был неопределен. Ему можно было дать и двадцать, и сто двадцать. Борода тянулась до пола, точно у Черномора. В зубах дымилась сигарета без фильтра.
   -Ха, - прокряхтел чародей, - вот мой мандат.
   Он вынул из кармана документ и предъявил Лесничему.
   Тот пожал плечами.
  -Что, не можешь? - хихикнул он, осмотрев связанные руки жреца. - Ладно. Читай.
   Он раскрыл книжицу, и Лесничий прочитал:
   -Абромянц Арутюн Гагиевич, комиссар. Член партии "Красный Магнит" с года А0.
   -Года А0 не существовало, - возразил Лесничий.
   -Это как сказать, товарищ кандидат, - хихикнул в ответ Черномор, - это как сказать. Правда, она проста. Тут выдумывать нечего. В основе всего лежит труд. Потом - мир. Потом - май. Но, после октябрения, тебе еще нужно выжить. Если выживешь, пойдешь в комсомол. Нет, в пионеры. Хотя нет, стар ты для пионерии. Пионеры - отважные ребята. Слышал о пионерах?
   Лесничий покачал головой.
   -Слышите! - он обратился к толпе. - Он ничего не знает про пионеров!
  -Го го го, товарищ комиссар, - ответил ему.
   -Пионеры становятся комсомольцами!
  -Ужас, - вздохнул Лесничий, - какой ад выродил вас на свет? Откуда вы такие взялись?
  -Ничего! Ничего! Скоро все закончится. Ты поймешь, что лучше смерть, чем оставаться таким, какой ты есть, товарищ! Да ты еще и не товарищ! Ты только можешь стать товарищем! А пока ты - хилый буржуй! Как тебя звали-то?
   -Меня не звали, - ответил Лесничий, - и имя дал мне Хаос. С этим именем я вышел из него, с ним же туда и вернусь! И никто, включая вас, не сможет опровергнуть эту истину.
   -А тут нечего опровергать, - возразил комиссар, - есть правда, а есть - ложь. И больше ничего нет. Ничего больше нет. Были буржуи - не будет больше буржуев! Были цари - не будет царей. Слава Труду, так сказать.
   -Какой же это труд? Это же чистый терроризм.
   -Никуда не деться от красного террора. Ты еще продразверстку не видел. Если выживешь, увидишь.
   -Нет уж....
  -А это от тебя и не зависит, дорогой ты наш.
   -Все будет как, как предсказано.
  -Да. Как завещал великий Ленин.
  -Кто он такой, Ленин ваш?
  Услышав этот вопрос, толпа залилась скандированием:
  -Ленин жил!
  -Ленин жив!
  -Ленин будет жить.
  -Ленин жил!
  -Ленин жив!
  -Ленин будет жить.
  
   Струи странного газа вконец окрасились в красный. Они обретали форму. Это были лианы, на концах которых светились коммунистическое символы. Серпа блестели, отточенные. Молоты были готовы заехать Лесничему по лбу. Колосья пшеницы отливали злой желтизной. Лесничий 40 отчетливо чувствовал свой скорый конец.
   -Ты думаешь, мы любим боль? - спросил комиссар-черномор? - Что ты! Уволь! Мы не делаем ничего напрасного. Некоторым глупым новичкам даже кажется, что я ёрничаю, хотя это вовсе не так. Нет, дорогой мой! Здесь нет ни грамма ёрничанья. Ни грамма ехидства. Я не призываю тебя страдать. Но, даже если ты всей душой, всем своим сердцем, вдруг захочешь стать вестником Октября, красным трактористом, колхозником, рабочим, просто так тебе сделать это не удастся! Сердце должно быть чистым. Разум - открытым, - он выдохнул из себя струю густого сигаретного дыма, - но лучше умереть, чем оставаться грустным и невидящим скотом! Скотом, понимаешь! Скотом, не понимающим октябрь! И ведь хуже всего то, что своим неведением ты засоряешь другие умы, способные, быть может, прийти к осознанию самостоятельно.
   -Да, это - ваша правда, - вздохнул Лесничий, ощущая усталость, - вы пришли сюда с войной. Не ждите пощады. Ваш отряд малочисленен.
   -Однако, это нам не помешало, - заметил комиссар, - мы уже многого достигли. И не думаю, что слова какого-то дряхлого проповедника помешают нашему проекту. И дело не в том, чем закончится сегодняшняя вылазка. Главное, это - поступок. Красный Магнит! И этим все сказано.
   Он вынул из кармана коробку, почти, что спичечную, на которой была изображена звезда.
   -Осыпание! Осыпание! - заскандировала толпа.
   -Осыпание! Осыпание!
  -Это - порошок красной звезды, - пояснил Черномор, - много лет назад красная звезда упала на нашу планету. Проходя атмосферу, она почти полностью сгорела. Но то, что долетело до земли, было красным металлом, красным магнитом, предвестником революции. И мы - дети металла! Мы - дети красной звезды. Вступая в ряды партии, мы все проходим посвящение.
   Он высыпал на голову Лесничему щепотку порошка, и тот понял, что в голове у него начался ураган.
   -Боже, - прошептал Лесничий, чувствуя, как из ушей его начинает вылетать языки пламени.
   -Огонь, - прокомментировал комиссар, - огонь - компрессор мысли. Одна жизнь уходит, другая начинается. Так было всегда. Никогда не будет исключений. Мир таков.
   -Боже....
  -Наслаждайся! Ты горишь изнутри! Это твоя мысль! Это - сода и уксус. Каждый из ингредиентов чувствует себя на высоты, но что это? Неожиданный ход - и все заканчивается. Жизнь угольной кислоты коротка.
   -А-а-а-а! - закричал Лесничий 40.
   -Гори! Гори!
  -Подбрось угля! - стали кричать из толпы.
  -Угля! Угля!
  -Октября!
  -Подбрось октября!
  -Гори, как Сергей Лазо!
  -Аврора, стреляй.
   Лесничий не чувствовал боли. Однако, тот факт, что из ушей у него вылетает пламя, заставляли его терять над собой контроль. Он понимал, что его жизнь явно не в его собственных руках.
   -Еще немного, и процесс станет необратимым, - с уверенностью произнес комиссар.
  
  
   Миновав лес, Слава залег в траве на поляне. Печь Ю хорошо просматривалась отсюда. Это было высокое сооружение из древнего рыжего кирпича, происхождение которого до сих пор не было установлено. Кирпич пытались достать для анализа. Иероним Таблоид лично заявлял, что ему удалось вынуть из кладки один образец. Однако, заявление это было вскоре опровергнуто. На что Таблоид ответил, что на месте вынутого образца появился новый кирпич, и Печь Ю старше, чем планета, что до образования мира она летала в космосе и испаряла волшебные порошки.
   Но все это было не более, чем домыслом. Слава посмотрел в оптический прицел винтовки, которую он недавно отобрал у убитого им воина. Был виден легкий дымок, исходящий из трубы. В воздухозаборниках послушно вращались вентиляторы. В специальных каналах струи воздуха, разбиваясь на множество микроскопических потоков, создавали точную пропорцию смеси. Часть потоков создавала тягу. Другая заставляла крутиться транспортер, по которой шло топливо. Еще одна часть работала в камере смешивания, после чего дым выбрасывался в атмосферу, и это облако было способно проникать повсюду. Говорили, что оно проникало в почву на несколько метров. Жители подземного мира, боясь духов Печи Ю, не подбирались близко к поверхности. Это при всем, при том, что именно здесь, на архипелаге Зарчч, находился выход нижнего мира в верхний.
   Травы для подбрасывания в топку росли здесь же, на острове Палуба. Древние хорошо продумали свою жизнь. Однако, и им не удалось избежать расплаты перед веками.
   Осмотрев весь двор, что находился вокруг печи, и, не обнаружив никого, Слава короткими перебежками бросился вперед. Он был уверен, что противник ничего не знал о стратегическом значении этого объекта. Поэтому, судя по всему, после короткой разведки, магнитовцы покинули Палубу, ограничившись штурмовиком, зависшим высоко в небе. Не обращая на этот аппарат никакого внимания, Слава добрался до Печки.
   Самым простым решением было залить топку водой. Однако, кто даст гарантию, что Печь будет растоплена позже? Он пробежался по двору, пытаясь обнаружить предметы, которые могли бы надоумить его на правильное решение. Двор был небольшим. Здесь был штабель из дров, спрятанный под навесом, аккуратный сарай с брусковым углем, вкопанная в землю цистерна керосина, дежурное помещение, маленький Храм Хаоса, а также складское помещение, заполненной побочными предметами. Слава понимал, что Печь - это настоящий организм. Много лет назад, когда он в составе Великой Армады прибыл сюда, Печь не работала, и ее пришлось разжигать. Однако, Слава предположил, что она и тогда работала. Ведь архипелаг не был заселен тварями.
   Но что бы могло ее остановить?
   Безусловно, это было бы крайне рискованным ходом. Таким образом, он мог погубить всю нынешнюю цивилизацию архипелага Зарчч. Да и что там цивилизацию. Может быть, и все живое. Но ведь это был он, Вячеслав Космос, Вячеслаав, президент, основатель, один из самых древних людей эпохи.
   -Все или ничего, - сказал он сам себе.
   В это время оказалось, что его заметил со штурмовика. Стрелок дал длинную очередь. Но то ли расстояние было слишком большим, то ли прицел сбился. Пули взрыхлили землю далеко в стороне.
   Вторая очередь была немного точнее. Укрывшись за стеной, Слава сообразил, что времени на раздумья у него нет.
   Первая мысль.
   Нужно поймать самую кромку мысли, очистить ее от продолжения, точно стебель - от плодов. Ведь никто не знает, что есть главное.
   Одно попадание.
   Кто-то летит в темноту иного мира.
   Кто-то просто просыпается, осознавая глупость своего величия. Ты не умер, но мира больше нет - пока ты спал, все закончилось, и больше ничего не будет.
   Мысли не приходили. Слава высунулся, прицелился и снял стрелка. Это был очень хороший, очень далекий выстрел. Космос и сам не знал, что умеет так стрелять.
   Стрелок летел к земле медленно, будто натыкаясь на воздушные трамплины.
   -Облака дыма, - догадался Слава.
   Он обежал Печь, и, отыскав ведро, побежал к колонке. На штурмовике тем временем опомнились. Включив двигатели горизонтального полета, пилот кинул машину в пике. Не обращая на это никакого внимания, Слава набрал воды и вылил ее в воздухозаборник вентилятора.
   -Водяная пыль послужит конденсатом, и волшебные вещества осыпятся на землю в виде дождя.
   Строча из нескольких пулеметов, штурмовик проскочил над печкой. Слава выстрелил вдогонку и поджег двигатель.
   -Вот так, - проговорил он, - давно я не давал мастер-классы.
   Он сделал много заходов с ведром прежде, чем действительно не пошел дождь. Радуга была разноцветной. Слава торжествовал. Печь продолжала работать, излучая пары, наполненные мелкой водяной пылью. Это было странно. Но, интуитивно, Вячеслав понимал, что он просто выбрал нужный воздухозаборник. Вылей бы он воду не туда, Печь бы действительно заглохла, и, кто знает, смогли бы ее растопить вновь.
   Возможно, что именно поэтому жизнь на архипелаге уже прекращала свое существование.
   -Дождь, - радовался он.
   Слава, безусловно, понимал. Бой вдалеке происходил без его участия. Он просто обязан был попасть туда. Но кто бы в этом случае обнулил магические свойства Печи Ю?
   Штурмовик еще долго висел в небе. Горел он медленно. Видимо, ткань баллонов была пропитана специальным огнеупорным составом. Наконец, со взрывом двигателя, он прекратил свой полет и обрушился в реку.
   -Это - дождь нашей жизни, - радовался Слава.
  
  
   В какой-то момент стало ясно, что стрельба в центре города прекратилась. Шум боя отступил к окраинам. Там работала артиллерия, установленная на летательных аппаратах противника. Огонь по ней велся густой, хотя и достаточно неорганизованный.
   - Все это должно было случиться, - проговорила Анна, - я помню. Я специально посетила лекции по "Термостатическому Муравьедоведению". Уже тогда было ясно, что что-то произойдет.
   -Осторожней! - воскликнул Марк.
   Стрельба велась из нескольких точек, включая висевший возле балкона подвесного дома аппарата.
   -Е, сдавайся! - послышалось из дыма.
   Марк дал туда очередь.
   -У тебя много патронов? - спросила Центр.
   -Я думал, что у меня уже нет патронов, - ответил Марк, - оказывается, еще есть. Что думаешь?
  -Понятия не имею.
  -Предлагаешь оставить по одному патрону для себя.
  -Нет. Еще чего.
  -Сдадимся в плен?
  -В плену всегда есть шанс выкинуть какую-нибудь штуку. Главное, это застать противника врасплох.
   -Ты серьезно?
  -Е, все! Все! - прокричали из дыма с акцентом.
  -Сдаетесь? - спросила Анна.
  -Е, подруга, ти чо?
  -Давайте, сдавайтесь! - воскликнула Анна.
   Она понимала, что у них мало шансов. Но еще более ее волновал тот факт, что она напрочь забыла реальность. Ее мысли были связаны с Рекой-Наизнанку, и теперь казалось, что на свете нет ничего, кроме этого огромного и странного мира.
   Смерть теперь казалась избавлением.
   Но Марк ничего не знал об этом. Он даже не мог догадываться. Ибо даже человек с самым развитым воображением никогда не придумает то, чего он никогда не видел. Он может лишь предположить.
   Но многого ли это стоит?
   Возможно, что и тот, внешний мир, был лишь маленьким отрезком в бесконечной череде параллельностей.
   И здесь, и там, все мог решить один банальный выстрел.
   На дом, в котором засели Марк и Анна, обрушился шквал огня. Не раздумывая, Центр встала навстречу очередям и метнула гранаты. Противник даже не предполагал, что такое может быть. Это привело к замешательству, и на короткое время выстрелы прекратились.
   -Бежим в то облако дыма! - воскликнула Анна.
   Они сделали более двадцати шагов навстречу густым клубам и там прыгнули в водосток. Пули шарили повсюду. Они напоминали разъяренных слепцов, желающих содрать кожу с первой попавшейся жертвы. Где-то поодаль рушилась стена. Заряды летели дальше, выбивая душу из штукатурки.
   -Ты живой? - спросила Анна.
  -Я хотел спросить это у тебя, - ответил Марк.
  -У тебя есть патроны.
  -Кажется, штук пять-шесть.
  -Валим отсюда!
   Они вбежали в дыру в стене, образованную взрывом. Над головой пронеслась очередь. Она воткнулась в кирпич где-то далеко впереди. Это было большое складское помещение, прилагаемое к магазину. В самом центре Фидера магазин был на магазине. Здесь было множество оптовых баз, в которых тарились приезжие торговцы. Теперь же Анна и Марк находились на складе одной из таких баз.
   -Тебе не кажется, что это - взрывчатка?
   -В ящиках?
  -Да.
  -Кажется, это - охотничий магазин.
  
   Долго не думая, Анна сбросила один из ящиков на пол и принялась бить ногами.
   -Постой, - проговорил Марк.
   Он ударил по ящику прикладом винтовки.
  -Патроны, - сказал он, - и как это магнитовцы об этом не знали?
  -Скорее, это мы ни о чем не знали, - ответила Анна, - тебе так не кажется?
  -Да. Но кто-то знал. Кто-то все знал, а потому работал в этом направлении. Бери, заряжай.
  -Ты думаешь, они подходят?
  -Да. Это - унифицированный патроны.
  
   Зарядив магазины и остановив первую волну преследователей, Анна и Марк продолжили свой в путь в глубь помещения. Но противник, как оказалось, уже окружил здание. Сквозь шум разрывов, сквозь хлопки пороховых зарядов, щелчки пружинных механизмов, пробивались призывы, исходившие из мегафона.
   -Здавайтесь!
  -Ара, выходи, все кончено!
  -Что значит "Ара"? - не поняла Анна.
  -Ну, типа, друг, товарищ.
  -Значит, мы - друзья.
  -Насколько мне известно, все магнитовцы считают, что мы - плод мирового заблуждения, а потому, революция должна все исправить. Как выглядит эта революция в действии, видно очень хорошо. Мне известен факт, что около года назад полчища магнитовцев напали на селение Махтачч севернее Великой Дуги.
   -Я помню об этом. Мы с тобой это обсуждали.
   -Да. Но ты что-нибудь слышала об обряде Октябрения?
  -Что-то слышала. Ты считаешь, что это серьезно?
  -Еще бы. Это очень серьезно.
  -Что ты предлагаешь?
  -Видишь, из стены торчат болты. Это - крепления лифта. Значит, где-то тут есть шахта. Мы можем подняться наверх.
   - Сколько здесь этажей?
  -Не знаю. Можно попытаться отцепить верхний аэростат и улететь.
  -Бежать?
  -Ты предлагаешь погибнуть?
  
   Марк раскрыл другой ящик и вынул динамитные шашки.
   -Ты думаешь, никто из них не знает, кто мы такие? - спросил он. - Что ты слышала об Октябрении? Они вызывают каких-то духов, и они, вселяясь в тела пациентов, выгоняют из них здравый смысл. Ты представляешь себя в роли идиотки? Будешь бегать с красным флагом, радуясь скорой революции. Думаешь, почему столько народа изошло из Кента? Это был анонимный обряд.
   -Прекрасно.
   -Лучше выжить, чем нет. Так мы сумеем что-нибудь еще сделать. Если же нас захватят, никому не будет лучше. Только им.
   -Ладно.
  
   Отыскав кабинку лифта, Анна нажала на кнопку. Дверь открылась. В лифте горели синие лампы аварийного освещения. Это означало, что сеть обесточена, и энергия поступает от резервных источников.
   -Ара, ты окружен! - вновь раздалось из громкоговорителя.
   -Выходите! Мы гарантируем вам жизнь!
  -Красный Магнит!
  -Красный Магнит - кровью облит.
  -Мочи их!
  Марк нажал кнопку последнего этажа. Шахта лифта представляла себя длинную пластиковую гофру, снабженную металлическими рельсами-направляющими. Электромотор находился в самой кабинке. Тут же - и аккумуляторы, и даже небольшой моторчик, горючего в котором хватала на два-три подъема. Лифт шел от этажа к этажу, каждый из которых являлся независимым ярусом, находящимся на аэростате. На промежуточных станциях было по нескольку горизонтальных кабинок для перемещений по ярусам города Фидера.
   В последнее время разрабатывались настоящие системы для перемещений по плоскостям этого странного города. Однако, все это могло стать под сомнения после постройки первого же полноценного небоскреба (и как мы помним, Синий Дом был в процессе достройки).
   -Дорога в небо, - сказал Марк.
   -Да.
  -Ты уверена, что мы убежим?
  -Да. Уверен.
  Мотор заработал. Лампочки замигали, точно комментируя происходящее. Работал резервный двигатель, электрический. Бензиновый агрегат молчал, но, по всей видимости, был готов включиться в любую минуту.
   В год М5 в Зарчче была достаточно хорошо развита автоматика. Существовало несколько ведомств, которые занимались серьезными разработками. Среди них был "Институт резисторов", в котором Марк иногда читал лекции по сопротивлению материалов. Он хорошо помнил прохладные залы, расположенные на большой высоте под надувным куполом. В жару в стенах института гулял прохладный воздух, нагнетаемый вентиляторами. В то время кондиционеры еще не изобрели. Охлаждение помещений было личным делом каждого.
   -Едем, кажется, - сказал Марк.
   -Да. Едем.
   Анна принялась заряжать магазины. В шуме мотора не было слышно, что происходит снаружи. Тем более, что кабинка стремительно уходила вверх, оставляя преследователей ни с чем. Тем не менее, у беглецов не было никаких конкретных мыслей. Магнитовцы могли запросто вызвать штурмовик, чтобы перехватить их наверху. Марк был уверен, что так и будет. Однако, наверху все оказалось далеко не так. В первом же висячем помещении, в просторном зале, был встречен большой отряд солдат Зарчча, которые находились в растерянности.
   -Кто здесь старший? - уверенно спросил Марк.
   -А ты кто? - раздался голос из толпы.
   И действительно, это была толпа.
   Среди бойцов не наблюдалось никакой организованности. Наоборот, в воздухе витал дух смятения. Было очевидно, что воины прятались, надеясь на чудо.
   -Я - начальник отдела, - сказал Марк уверенно, - что здесь происходит?
  -Теперь нас засекут, - простонал кто-то.
  -В чем дело? - разозлилась Анна. - Вы что, не знаете, кто мы такие?
  -Знаем.
  -Как тебя зовут, командир?
  -Чилис.
  -Готовьтесь к бою, Чилис.
  -К бою?
  -Да. У нас - целый мешок взрывчатки. Нужно несколько добровольцев, чтобы подорвать канаты.
  -Канаты?
  -Возьми себя в руки, Чилис! Это - наш шанс.
  -А что будет с добровольцами?
  -Это зависит от обстоятельств. Мне нужно шесть человек.
  -Ты пойдешь с ними? - спросила Анна.
  -Да. Попытаем счастья.
  
   Выбрав добровольцев, Марк снабдил их патронами. Миновав коридор, группа бойцов вышла на открытую галерею, откуда открывался доступ к первому канату. Здесь был встречен первый штурмовик, висевший почти, что на уровне окон. Если бы он открыл огонь, все могло окончиться чем угодно. Однако, добровольцы опередили его. Все произошло неожиданно. Пули подожгли двигатель. Был пробит бак. Бензин загорелся, брызжа красными языками. Пилот осыпался вниз, штурман потерялся в огненном облаке, а что было с двумя стрелками, никто не узнал.
   -Видите, не все так плохо, - проговорил Марк, - не все так плохо. Один боец.
  -Я!
  -Как зовут.
  -Иппк.
  -Хорошее имя. Ты из Ура?
  -Нет. Из Автохауза.
  -Я там был.
  -Что мне делать?
  -Во благо спасения остальных, тебе нужно спуститься по канату метров на десять. По сигналу красной ракеты ты поджигаешь связку динамитных шашек с задержкой с тридцать секунд. Поднимаешься назад. После взрыва занимаешь оборону.
   -А что, если я сорвусь?
  -Привяжешься страховкой. Идем дальше.
  
   Второй штурмовик подоспел откуда-то сверху, но кто-то успел подстрелить пилота, и было не ясно, кто это сделал. Возможно, огонь велся с земли снайпером, хотя высота была достаточно большой, чтобы хорошо прицелиться. Потеряв управления, машина пустила густое облако дыма и, проскочив мимо, пошла вниз, куда-то стреляя. Бойцы стреляли им вслед, но был ли эффект, так никто и не узнал.
   -Следующий, - сказал Марк, - все занимают свои позиции.
  -Мы сбегаем? - спросил солдат.
  -Пока - да. Нам нужно занять более выгодную позицию. Здание окружено внизу. Если мы не будем предпринимать решительных действий, то не сможем помочь нашей стране. Вперед.
   Фидер с высоты птичьего полета просматривался лишь местами. Воздушные ярусы громоздились один возле другого, напоминая летающие грибы. Самые высокие здания, вернее, их сегменты, нависали где-то вдалеке наверху. Это были большие овальные и конусообразные сооружения, соединенные канатами и цепями. Газ закачивался в стенки. Некоторая часть газа подавалась в жилую часть, чтобы поддерживать баланс. Все это было просчитано, проверено за долгие годы существования Зарчча. Город медленно рос вверх, собираясь достичь звезд. Но сделать это ему мешали владения бога ветра Эу, которые начинались на высоте менее километра.
   Говорили, что Эу сам решал, летать людям или нет.
   Правда, все знали, что летать со скоростью менее 300 км в час можно спокойно, не размышляя о последствиях.
   -Как тебя зовут? - спросил Марк.
  -Грач.
  -Отличное имя. Где ты родился?
  -Не знаю. Говорят, я появился произвольно.
  -У тебя есть шанс увековечить свое имя в веках, - проговорил Марк, - готовься. Грач!
  -Ёё! - раздалось снизу. - Ёё!
  -Ты должен быть самоотвержен!
  -Да.
  
   Марку вдруг показалось, что он что-то знает. Нет, не то, чтобы обыкновенное, нажитое опытом, но вдруг пришедшее. Это знание исходило извне, и там, за пеленой ментального тумана, он тоже существовал. Должно быть, перед смертью все было именно так.
   Он и подумал:
   -Странно. У меня еще не было таких мыслей. Наверное, я умру.
   Он даже не испугался. Вместе с группой добровольцев он проследовал к следующему повороту здания, где находились канаты.
   Свет красного неба.
   Мысли другого человека.
   Человек-рентген.
   Рождение со стороны
   Ты, словно пьяный. Ты чувствуешь качку организма. Это - глупая, банальная радость, но, в данном случае, все это правда. Правда, правда, правда.......
   -Я хочу знать твое имя, боец.
  -Юпитер.
  -Хорошее имя.
  -Мои родители живут в Уре.
  -Я так и знал. Ты готов?
  -Да.
   Есть первоначальные миры, которые человек способен чувствовать. Есть вторичные, где нет ничего, кроме фальши. Но нет гарантии, что и то, и другое, висит где-нибудь в пространстве в виде физического глобуса. Возможно, что все - это воля воображения.
   -Я сумею! - крикнул Юпитер.
  -Я верю! Вперед, бойцы!
   И так, все ближе, ближе. Вот там, в окнах, проглянул силуэт Анны Центр. Она готова, как никогда. Одна маленькая победа - это маленькая жизнь. Победить один раз, даже на участке квадратного сантиметра, в той ситуации, когда это невозможно....
   -Вперед, боец! Победим врага.
   Марк был готов пустить в воздух ракету.
   Штурмовик выскользнул из-за угла. Хотя и угла-то никакого не было. Он, казалось, вынырнул из дыма, вырос из небытия, возник сам собой. Задние пропеллеры уверенно рассекали воздух, острые, серебристые. Он шел как-то медленно, будто из ниоткуда. Казалось, его выдумало само небытие.
   -Марк!
   Он так и не понял, кто же это кричал.
   Стволы пулеметов оживают. Они плюются оранжевой слюной, радуясь тому, что созидают пламя. Они чувствуют собственное великолепие. Им просто нужно сказать хоть что-нибудь в ответ.
   -Сумеешь сделать это за доли секунды?
   -Не знаю. Может быть, и сумею.
   -Давай. Я желаю тебе удачи.
  -Но кто же ты, чтобы желать мне удачи?
  -Я - пулемет!
  -О, это звучит громко.
  -Да. Тра-та-та-та.
  -Я слышу. Но почему же мне трудно говорить?
  -Так и должно быть. Ты переходишь в новое состояние материи.
  -Я хочу пустить ракету.
  -Ракету? Зачем?
  -Дай мне секунду.
  -Да. Тра-та-та-та.
  -Нет.
  -Да.
  -Нет.
  -Да.
  -Нет.
  -Да.
  -Нет.
  -Да.
  -Ракета!
   Видны миры. Они проступают, будто жидкость, вдруг попавшая на ткань. Ворота залиты туманом. Именно отсюда, из этого места, становится ясно, что нет ничего, и всякое пространство есть иллюзия.
   Кто-то стреляет в ответ, но теперь это уже не имеет значения. Миры разделяются. И зря сказано, что все на свете повторимо.
  
  ......
   Группа "Эврибади Фулз" использовала дыру в пространстве в качестве синтезатора. Нужно было правильно регулировать диаметр, а также процент разорванности, чтобы получить правильные девиации. Их пускали прямо на колонки. Там, нагнетая чувства, играл клавишник. Но как они это делали? Разве это возможно? Банальные люди. Нет, не банальные. Не простые люди. Но все же....
   Лесничий 40 вздохнул.
   Он не чувствовал ног.
   Половину его зрения занимал красный огонь. Но был ли он настоящим огнем? Лесничий видел края этого явления.
   Это было знамя.
   На краю его горели серп и молот.
   -Октябрить! - скандировала толпа.
   -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  
   Огонь нагнетался.
  
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  -Октябрить!
  
  
   Кажется, жизнь уже изменила свой ракурс. Любое вещество способно переходить из одного состояние в другое. Живая материя становится пластиком. Пластик переход в вид органического вещества. Это люди? Может быть, и это - люди. Смерти нет.
   Есть трансформация.
   Нагнетается октябрь.
   Поэт может подумать, что приемы вышли за границы стиля и ожили. Только настоящая поэзия знает, что значит перетекать. Многословие не победит. Оно глупо и бесновато. В нем нет шанса. Сражайся. Сражайся. Ничего личного. Сражайся до смерти. Ты умрешь, а земля - эта то вещество, которое ты обошел.
   Октябрь.
   Что это?
   -Вы еще верите во всесилие хаоса?
   -Что это?
  -Вы забыли?
  -Что?
  -Правда, что мы высосали глаз?
  -Нет! Нет! Нет октября! Есть лишь вселенная, есть синий космос, есть обыкновенный порядок вещей, который невозможно опровергнуть. Синий космос! Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  -Октябрь!
   -Хаос!
   -Октябрь!
   -Хаос
  
   Это скандирование могло идти до бесконечности. Лесничий 40 сопротивлялся. Он предполагал, что имеет шанс сопротивляться.
   Но уксус!
   Он так уверен.
   Он силен в своей кислой неопределенности до тех пор, пока туда не высыпали соду.
  
   Все кончено!
   Самое страшное то, что трансформация будет править разумом. Если подумать, то лучше - смерть. Но нет. Существование будет продолжаться вопреки законам физики. Тебя превратили! Но это ничего не значит. Ты можешь продолжать жить в любой форме.
   В любой форме!
   Он вспомнил свое далекое детство. Казалось, это было так давно, еще более давно, чем это можно представить. Может быть, тогда еще не было Земли? Первичное вещество плыло на просторах Хаоса, и он, Лесничий 40, возник именно там.
   Огонь!
   Серп и молот.
   Толпа скандирует. Толпа залита экстазом. Они являются творцами и свидетелями великолепного действа под названием трансформация. Вещество меняет цвет и формулу. Иное врывается в разум и переворачивает его вверх ногами.
   -Ты еще слышишь меня, мой друг? - спросил бородатый комиссар.
   Лесничий попытался что-то сказать, но, оказалось, что он уже не способен говорить.
   -Ты чувствуешь боль?
  -............................
  -Оно съело твой язык?
  -............................
  -Чувствуешь, что твой мозг уже находится на ладонях Октября? Его трогают. Его чистят.
  -У тебя ничего не выйдет, - выдавил из себя Лесничий 40.
  -О! К кому это ты обращаешься?
  -К тебе.
  -Ко мне? Ты уверен?
  -Да.
  -Посмотрите, товарищи! Необычайно крепкий экземпляр. Но ему же хуже. Чем сильнее ты сопротивляешься, тем тебе больнее.
  -Боль! - стала кричать толпа.
   -Боль!
  -Боль!
  -Боль!
  -Боль!
  -Боль!
  -Боль!
  -Боль!
  -Боль!
  
   -Давайте приведет Боль.
  -Боля? Ведите Боля!
  -Приведите Боля!
  -Боля! Боля!
  -Боль, иди!
  
   Лесничий выдохнул из себя краснеющий воздух.
   Он боялся посмотреть на себя со стороны. Ему виделось, что он уже - не человек, и ничего уже не изменить. Разум еще похож на систему, но физическая оболочка превратилась в ошметки.
   Да, безусловно. В этом случае ему уже не стоило жить. Ничто не могло спасти его. Но только поскорей бы пришла смерть. Скорее бы все завершилось.
   Ночь.
   Опадание в Хаос.
   И больше ничего.
   Но магнитовцы желали чего-то большего. И вот, пришел тот, кого звали. Это был доктор в белом халате, и все его инструменты висели у него на шее. Ножницы, иглы, шприцы, ножи, пилы, крючки. Доктор шел размеренно, со знанием дела.
   -Боишься? - спросил комиссар.
  -Я знаю твое имя, - ответил Лесничий 40.
  -Начитался романов? Прекрасно! Посмотрите, товарищи! Посмотрите на этого жалкого жреца. Ведь он вообразил, что еще что-то можно вернуть! Ха! Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!
   -Арутюн Гагиевич!
   -И что? И что? Это - мое настоящее имя, и я его не стесняюсь! Я знаю, кто я! Ведь я - настоящий политрук. А кто ты? Кто ты, жалкий и несознательный разум! Познакомьтесь! Сурен Суренович Боль! Вы будете работать вместе! Вместе! Не только он! Теперь дальнейшее - ваше общее дело! Вам предстоит пройти дальше, сквозь огонь, к победе коммунистического труда!
   -Какой еще труд?
   -Сурен Суренович, ваше слово.
  -Здравствуй, товарищ, - поздоровался Боль, - давайте вместе посмотрим, какой из инструментов вам более по душе. Вот этот? Нет? А, этот? Вот эта пила? Да, да, вы правы, ею отпиливают кости. Вот этот препарат заставляет человека находиться в здравом уме и не терять сознание, когда ощущения начинают разливаться через край. Ибо не так просто осознать, что жить можно и без конечностей, жить можно и без внутренних органов, и, в конце концов, жить может одна голова! Одна голова!
   -Хаос накажет тебя! - выдавил из себя Лесничий 40.
  -Прекрасный ответ.
  Лесничий почувствовал внезапный толчок разума. Ничего не происходило, и его никто не мучил, тем не менее, что-то происходило. Нечто новое, о чем он ничего не знал.
   -Что там такое? - послышалось в толпе.
  -Дождь.
  -Дождь? Было же жарко.
  -Посмотрите! Посмотрите! Это - необычный дождь!
  -Это - не дождь.
  -Ара, осторожней!
  Толпа бросилась к выходу и выдавила стену. В глаза Лесничему ударил странный свет.
   Ведь был день. До этого был день. Но что же случилось потом? Он дернулся, и тут его понесло вперед. Эта была сила странной инерции. Веревки, что держали его до этого, были не просто перерезаны. Они были перекушены.
   Привстав с пола, 40 лицом к лицу столкнулся с зубастой волчьей мордой.
   -Боже, - прошептал он.
   -Пардон-с, - проговорил волк, - прошарились! Зубея, не пилять на юг. В натуре, в натуре, утомили мусора. Прогоним коммуняк.
   Лесничий тотчас понял, что произошло. Он знал об этом лишь теоретически. На практике же, еще никому не приходилось тушить Печку Ю. Ибо волшебный дым, распространяясь на много километров, заставлял коренных жителей Зарчча жить в своем измерении. Лесничий 40 знал, что это - не люди, и лучше с ними не встречаться. Но то, что происходило теперь, было именно этим.
   Кто-то потушил Печку Ю.
   -Вам помочь? - спросил волк, щелкая блестящими железными зубами.
  Лесничий схватился за голову.
   -Зубы смущают-с? Срок тарахтел. В натуре.
  -Да. Все в жизни бывает, - согласился Лесничий.
  Покачиваясь, он встал на ватные ноги. Дождь перерастал в ливень. Молнии стучали то тут, то там, заземляясь в деревьях. В струях воды вырисовывались цветные фигуры. Вокруг, как ни странно, было ни души. Вся толпа октябрящих магнитовцев куда-то пропала, будто ее не было. Хотя, прислушавшись, можно было услышать выстрелы.
   -Мы уйдем к далеким горам, чисто к горам, - сказал волк, - мы там живем пацанами.
   -Да.
   Лесничий поморщился, пытаясь отогнать наваждение.
  -Ты видел мою Марусю? - осведомился волк.
  -Нет. Нет.
  -Я тебя познакомлю.
   Держась за волка, который шел на задних лапах, Лесничий вышел в дождь. Здесь отчетливо различалось разветвление миров. Они находились рядом, и в каждый из них можно было сделать шаг.
   -Зырь, - сказал волк, - базар.
  Лесничий помотал головой.
  -Не видишь?
  -Нет.
  -Тама. Ща пойдем. Я закажу.
  -Что там?
  -Жигулевское. Свежее. Раки.
  -Раки?
  -Да. Раки.
  Лесничий ощутил, что, делая шаг в одну сторону, он попадал в дождь. Ступая же в область параллельного мира, он выходил из дождя, и там и правда был виден рынок, по которому шастали волки. Все они были в черных джентльменских шляпах, с тросточками и трубками. Волки же за прилавками были кто в чем. Было много волков в тельняшках. В одном из рядов сидел одноногий волк-инвалид. Он играл на гармошке, а рядом лежала фуражка, в которую бросали деньги. До Лесничего донеслись слова блатной песни.
   -Это - мой мир, в натуре, - сказал волк.
   -Да.
  -Пойдем, посидим в "Лазурном".
  В глазах у Лесничего поплыло, и он понял, что теряет сознание.
  
  
   Вячеслав Космос долго выжидал нужный момент. Он понимал, что время идет, и может случиться, что угодно, но он не имел права на ошибку. Лишь после того, как облака стали конденсироваться, он перестал наливать в воздухозаборники Печи Ю воду. Разобравшись с тем, сколько у него оружия, Слава сел в лодку и отправился в крепость Ле. У него было не менее двух часов на дорогу, и, возможно, путь патрулировался магнитовцами. Однако, он решил так: обходных путей нет. Иногда бывают судьбоносные случайности. Нужно верить в то, что будет именно так.
   На самом деле, это был именно тот случай. Сбитый им штурмовик следил за тем, чтобы с Палубы не мог отправиться ни один катер. Теперь же, в отсутствие противника, Слава имел шанс.
   Он был президент.
   Впрочем, в эпоху М. все президенты были перманентными героями.
   Он завел мотор катера и, не обращая внимания на возможные проблемы, двинулся на противоположный берег Великой Реки.
   Спустя полтора часа, находясь в нескольких километрах от крепости Ле, он встретился с патрулем, во главе которого был Игорь Рисовальщиков, известный стрелок.
   -Господин президент! - воскликнул он.
   -Бойцы! - крикнул Слава в ответ. - В то время, пока вы тут прохлаждаетесь, Зарчч захвачен группировкой Красный Магнит. Захвачен Фидер! Очень много жертв. Вся оборона сведена к возведению баррикад. Жители попрятались по домам и ожидают решения судьбы! Слушай мою команду! Сейчас мы отправляемся в крепость за противогазами. У нас есть несколько часов, пока действие Печи Ю нейтрализовано. Очень скоро противник будет беззащитен. Я не знаю точно, что же будет. Возможно, что часть людей исчезнет, но я не знаю, как это будет в точности. Мы должны сделать все, как надо!
   -Я понял вас, господин президент, - тотчас нашелся Рисовальщиков.
  
  
  
   Анна Центр наблюдала все с высоты птичьего полета.
   Надувной дом парил высоко над Фидером. Облака, что неожиданно закрыли острова, были полны зеленоватыми молниями. Она не могла сказать в точности, что же происходило, но ей было понятно, что город захвачен странными силами, и дело тут вовсе не в Красном Магните. В год М5 в Зарчче жило совсем немного людей, которые были способны на чудеса. Главным из них был Слава. Она, Анна, тоже могла что-нибудь сделать. Алексей Бархан был в отъезде, и вряд ли были предпосылки к тому, чтобы он вернулся.
   Кто еще?
   Марс? Марс не жил на земле в это время.
   Арам Воробьянян? Анна была уверена, что он покинул Реку-Наизнанку не менее десяти лет назад, а потому, его возвращения можно было ждать лишь спустя века. Кто-нибудь еще? Она предполагала, что некий Артурио был напрямую родом из города Ф., но доказать это не было никакой возможности.
   Она хорошо помнила, как однажды чихало солнце.
   Это было еще до начала времен. Те люди, которые населяли тогда берега Великой Реки, не были предшественниками нынешнего племени.
   -Странные облака, - сказал один из бойцов.
  -Нам нужно подняться выше, - проговорила Анна.
  -Но у нас нет никакого управления.
  -В зале есть клапан. Его нужно открыть и туда вставить горелку.
  -Где взять горелку?
  -Жгите, что придется.
  
   Летающий дом медленно поднимался вверх, а гроза внизу усиливалась, превращаясь в живое существо. В цветном дыму были видны мощные руки таинственных существ. Выкручиваясь, будто выстиранное белье, они играли пространством.
   -Что же это такое? - волновались воины.
   -Я не знаю. Но я чувствую, что здесь не все так просто.
  
  
   -Врагов вяжем! - командовал Слава. - То, что будет с ними потом, меня не волнует. Если по окончании грозы мы их не обнаружим, не обращайте внимания.
   -Вперед!
  -Ара!
  -Стоять!
  Слава выпустил очередь. Через стекла противогаза он не видел ничего удивительного. Просто шел дождь, а от земли исходил обильный туман, и в его виде не было странных моментов. Но противник испытывал совершенно противоположные чувства.
   -Вам нужно уходить, - сказал Сурен Суренович Боль Онику Епископосяну.
  
   -Я никогда не ухожу.
  -Ты - лидер. Кто будет вести нас, если ты погибнешь?
  -Нет. Коммунисты не сдаются!
  -Поверь! Никому не будет легче.
  -Нет. Вот ты и спасайся. Ты - врач, ты должен передать свое дело детям.
  -Нет. Погибаю, но не сдаюсь.
  -А я и не заставляю тебя сдаваться!
  -Ложись!
  Очередь прорезала оживший воздух.
   -Ара, здравствуй!
   Оник увидел перед собой двух волков в строгих костюмах с бабочкой. У одного в руках была бутылка с виски, другой курил сигару. Оба были цивильны и презентабельны.
   -Мне нужно вызвать скорую помощь самому себе, - проговорил Сурен Суренович.
  -А тебе не кажется, что это - правда?
  -Нет. Это - психотропные вещества!
  -Нет. Это - их сила. Мы слишком увлеклись октябрением этого субъекта и забыли о том, что у врага может быть свое специфическое оружие.
  -Это конец?
  -Идем в кабак, в натуре, - предложил волк с бутылкой.
  -Ты мне? - спросил Сурен Суренович.
  -Слышь, а что ты так базаришь? - спросил его другой волк. - Я с тобой нормально разговариваю.
   -Я застрелюсь, - вздохнул врач.
   Он поднял пистолет, и в этот момент его прошила очередь. Это наступали бойцы во главе со Славой. В отличие от противников, защитники не видели странных волков. Единственное, что им мешало, был плотный дождь. Они были в противогазах.
   -Ара!
   Оник осмотрелся. Прямо перед ним завис штурмовик. Он узнал пилота. Это был Эктор Вох, некогда - житель Кента, посвященный в новую веру путем октябрения.
   -Командир, быстрее.
   Оник прыгнул на подножку. Включился двигатель горизонтального полета, и машина взмыла в небо, оставляя внизу преследователей.
   -Что это? - крикнул Эктор, глядя вниз.
   -Рынок!
  -Что!
  -Рынок! Лети выше! Не смотри!
   Рыночная площадь была полна народу, и все это были волки.
   -Ленин жил..... - стал причитывать Эктор, понимая, что сходит с ума.
  -Молчать!
  -Ленин жив!
  -Заткнись! Успокойся!
  -Ленин будет жить!
   Оник вынул пистолет и застрелил пилота. Он и сам не знал, почему это сделал. Но, как ему казалось, самое страшное - это паника, а именно благодаря ей противник сумел привести в действие свое тайное оружие. Поднимаясь вверх, он едва не врезался в гигантский аэростат, зависший на большой высоте. С аэростата его обстреляли. Оглядываясь, он увидел Анну Центр.
   -Да, это она, - сказал он, - вот, чего мы не предусмотрели.
   Один из двигателей задымился. Но это не испугало Оника. Главным было покинуть территорию Зарчча. Прочь от этого проклятого дождя.
  
  
  
  
  
   * * *
  
  
  
   Переступая через лужи, Слава шел, и в руках у него была чашка крепкого чая Ка. Этот замечательный напиток хорошо взбадривал. Слава устал и хотел спать. Дождь закончился. Выходя на улицы, жители Фидера смотрели на ущерб, принесенный набегом группировки "Красный Магнит".
   -Что это? - спросила Анна.
   -Мне кажется, это - следы зубов, - ответил Слава.
  -Волки кусали дома?
  -Да. Наверное.
  -Нужно провести перепись населения. Не исключено, что большая часть людей осталась в параллельном мире.
  -Да. Возможно.
   Абромянц Арутюн Гагиевич был пойман и выставлен на обозрение. Удивленные жители подходили к нему, чтобы потрогать за бороду. Некоторые выщипывали волоски для коллекции.
   -Вот он ты, - устало проговорил ему Лесничий 40.
   Абромянц недовольно шмыгнул носом. Он явно не был настроен на разговор.
   -Молчишь? У тебя есть шансы.
  -Не надо, - ответил он, - не хочу слышать всю эту ложь. Хотите расстрелять, давайте. Но слушать я ничего не собираюсь.
   -Нет уж, - ответил Лесничий, - я чувствую, в своей жизни ты совершил много злого.
  -И что? Вы будете меня мучить?
  -Нет. Я что, похож на мучителя? Нет. Но, я думаю, вам нужно отправиться в Хаос. Там вас будет ждать новая жизнь.
   -То есть, вы меня убьете.
  -Я думаю, суд вряд ли вынесет другое решение. Но это более гуманно, нежели держать вас за решеткой всю жизнь. Хотя, мы можем заключить вас в нижние этажи храма Хаоса, и там, ощущая первичные биения вселенной, вы будете задумываться о смысле бытия.
   -Эта другая сторона той же монеты.
  -Как скажете.
  
   День заканчивался. Слава Космос проследовал в президентский дворец. Еще несколько часов назад он думал, что жизнь изменилась навсегда. Однако, это было лишь началом эпохи под девизом А., потому, возможно было все, что угодно.
   Он закурил тонкие курительные палочки, открыл томик древнего поэта и зевнул.
   Все было хорошо.
  
  
  
  
  Глава 4
  Долина Сияний
  
  
  
  
  
  
   Красный мотоцикл стоял, прислоненный к дереву. Степь спала. Ничто не тревожило желтую дорогу. Редкий ветерок веселил ночных жуков. Голоса из песен тянулись, будто их тянули по резинке. Марс спал, и ничто не могло его взволновать, ибо вокруг, на долгие сотни километров, тянулась всепоглощающая, расцвеченная разнотравьем, степь, единственными обитателями которой были птицы, насекомые и мелкие грызуны. Прошло уже пять дней, как Марс не встретил ни души, за исключением заправщиков на заправках. Однако, считалось ли это?
   В дорогу Марс взял четыре канистры. Поначалу это казалось надуманным. К тому же, мотоцикл делался перегруженным. Впрочем, на совершенно пустой трассе ему никто не мешал, и он уверенно делал более 120 км/ч.
   Пять дней в пути - это едва ли не половина земли. Однако, вот и пятый день завернул за край, забрав вместе с собой свет, и - ничего.
   Он уже давно перечитал все инструкции.
   Он уже давно передумал все, что только можно было передумать.
   Половину предыдущего дня Марс просто сидел на краю трассы, надеясь, что мимо него кто-нибудь проедет. Тщетно. Никто не ехал. Бесконечная лента трассы оставалась безмолвной.
   Асфальт был старым, но - ровным, без выбоин. Марс знал, что, прислушавшись к этому асфальту, можно узнать все, что происходило от самого зарождения дороги. И, наверное, все, что случится. Но случится ли хоть что-нибудь? Возможно, его проезд по этим местам - это единственное здешнее событие за последние тысячу лет.
   Весь прошлый день Марс то и дело останавливался, чтобы осмотреть обочины в поисках артефактов. Среди оных могли быть пятна масла, окурки, следы автомобилей, обвертки, что-нибудь еще. Отсутствие следов жизни наводило его на тягостные мысли.
   А что, если он уже покинул пределы мира, и эта трасса - лента Мебиуса?
   Что, если он заперт в тюрьме?
   Единственным шансом, чтобы хоть что-то прояснить, могли быть расспросы заправщиков. Однако, последняя заправка была населена странными зайцеподобными существами, которые говорили на тонком чирикающем наречии. Марс пошел в кафе, чтобы осведомиться относительно оплаты. Кафе было пустым и молчаливым. Он постучал по стойке. На его зов появился зайцевидный человек с длинными ушами и торчащими изо рта клыками.
   -Слушаю вас, - произнес он.
   -Какие деньги у вас в ходу?
   -Деньги-то, они везде деньги, - ответил ему зайцеобразный.
   -Вот, эти пойдут? - спросил Марс, показав ему пачку банкнот Суринаммо.
   -Пойдет, пойдет, - тонко ответил ему собеседник.
   -А могу я купить что-нибудь в дорогу?
   -Да, выбирай, выбирай, путник.
   Здесь, на заправке, Марс купил целый мешок съестного, десять литров воды, кучу разных шоколадок, сигареты. Заправив все канистры, он подошел к окошку, чтобы расплатиться.
   -По-моему, 21 тысяча, - произнес он.
   - Плати, плати, - снисходительно ответили ему.
   -Все правильно?
   -Плати, плати.
  -Вот, держите. Все точно.
   -Деньги - что? Деньги-то ничто?
   -Что что?
   -Езжай, езжай. До встречи в аду.
  
   Теперь, лежа под звездным небом и куря сигарету, Марс вспоминал слова загадочного субъекта.
   До встречи в Аду.
   Что бы это могло значить? И куда он все-таки едет?
   За вечер он несколько раз доставал навигационный прибор, чтобы проверить, не сломался ли тот. В сгущающихся сумерках зеленый дисплей изображал некое пространство, поделенное на сегменты. Нахождение Марса высвечивалось в виде треугольника. Его цель - красная точка, совпадала с линией шоссе и находилась, казалась, совсем рядом. Однако, два последних дня на показания индикатора не менялись, и Марс уже начинал сомневаться в том, что прибор работает.
   Одно было неизменным: он приехал сюда, в земли Реки-Наизнанку, прямо из города Ф., без всяких лишних трансформаций и перевоплощений, и помог ему в этом Красный мотоцикл.
   Теперь же сон уводил его в свою страну, и он вновь видел сюжет из таинственной истории, которая медленным веретеном выплывала из его подсознания.
   Ночь катилась, меняя небо, и звезды улыбались. В полусне Марс открывал глаза. Он уже не прислушивался, как раньше. Теперь он был уверен, что ничто не способно потревожить его одиночество.
   И вот, он стоит у доски.
   Доска светится. Она - и доска, и экран. На нее можно указывать пальцем, и тогда объекты на экране меняют свои расположение и порядок. Также имеется и ментальный канал, через который можно воздействовать на доску. Тогда на ней появляются сформированные мозгом сюжеты, что позволяет ученику выражать свои мысли более четко и материально.
   -Расскажите о том, как появились трансформеры. - попросил преподаватель.
   -Трансформеры, - Марс почесал голову, - хорошо. Трансформер - это то же живое существо, только несколько модифицированное. Целью этой модификации является усиление приспосабливания к окружающей среде. Не секрет, что человек невероятно ограничен. Как физический носитель, он способен находиться только в земной атмосфере. Так сказать, в тепличных условиях. До поры, до времени, такое положения вещей не заботило нашу цивилизацию, ибо мы не имели никаких конкретных примеров относительно того, как могут жить существа в иных мирах. Однако, с выходом в космос, с первой экспедицией в параллельный мир, мы узнали, что, во-первых, главную опасность представляет статический разум планеты. Ибо мы - дети одного статического разума, и чувствуем внутри своего тела вольготно. Но, попадая в иную клетку, мы вызываем реакцию отторжения. По этой причине погибло очень много экспедиций.
   Наука транформология зародилась на этой основе. Прежде всего, исследователей учили брать под контроль собственный ум. Механизм достаточно прост, но реализация его долгое время вызывала трудности. Машина, снабженная электронными генераторами, прожигает прослойку, и люди попадают в еще одно воплощение глобального статического мозга, все мира которого - это своеобразные копии-вложения уменьшенного размера. Защитные системы новой клетки находятся в постоянном сканирующем режиме. Нам нужно сделать лишь так, чтобы они не смогли нас заметить. Для этого достаточно укрыться в собственном разуме, будто рак отшельник - в раковине. Однако, на деле все это не так просто.
   Статический разум незаселенных планет гораздо слабее, и большинство экспериментов производилось там. Очень полезными оказывались спутники планет-гигантов, полевые образования которых были едва ли не фоновыми.
   И вот, в один день все изменилось, когда человек по имени Уз, находясь в лаборатории на спутнике Урана, переусердствовал в эксперименте с биополем. Возможно, Уз уже до того был более, чем уникален. Но факт остается фактом. Если, в общем, статический разум планеты ничего из себя не представлял, то, сконцентрировавшись на одном человеке, он вызвал совершенно удивительную реакцию. Это был настоящий контакт живого разума с неживой природой.
   Ныне не основе этого сочетания производятся всевозможные трансформирующие структуры.
   -Скажите, Марс, - обратился к нему преподаватель, - согласны ли вы с тем, что лучшее предположение - это лирика?
  -Да. Эта сентенция основана на том, что у нас в ходу экспериментаторские слова, которые гораздо лучше отражают ход вещей. Институт трансформеров действует довольно давно.
   -Хорошо. Историю трансформеров знают все, кому ни лень. Вы и сами знаете, что это не удивительно. Наша страна тем и отличается от других, что ее цари - это тоже дань цивилизации. И теперь, возможно, ни в коей мере - не времени, ибо понятие времени несколько стерлось. Скажите, Марс, что вы думаете о так называемой соотносительности субстанций во времени. Мы иногда вычисляем ход субстанций. Довольно сложно определить, была ли она когда-либо человеком, а если и была - то как давно она перетекла в иное состояние, и - каким путем. Но здесь мы говорим о тех трансформерах, что построены у нас. Как вы думаете..... То есть, я именно хочу узнать, как именно вы считаете. Ибо правильной точки зрения, увы, не существует. Некоторые трансформеры, потеряв человеческую суть, могут утекать в Хаос. И при этом, они, возможно, сохраняют признаки личности. Именно отсюда появилось предположение, что Уз, прародитель современной науки, несколько раз возвращался в наш мир, при чем - совершенно осознанно.
   -У меня несколько своеобразная точка зрения, - отвечал Марс, - вы сами понимаете, что выяснить это невозможно. Техника ментального обозрения не так уж совершенна. К тому же, это не так уж безопасно. Я имею в виду, что любознательному человеку мало покровительства какого-либо храма. Если он чего-то хочет, то обязательно туда влезет. Это - в природе любознательности. Отсюда - природа где-то еще. За пределами трансформации. Если же человек всегда был готов к тому, чтобы его мозги напичкали программами, то из него в итоге получится хорошая, но послушная игрушка. Не более.
  Поэтому, я действительно думаю, что лучшее предположение - это лирика. Диапазон чувств для стихов столь велик, что версия может быть какой угодно. Если бы я и написал поэму, то вряд ли подвел бы итог. Тем более, что политическая доктрина не так уж безоблачна в наши дни, чтобы раскидываться стихами. Пусть даже и виде каких-нибудь кубистских изысков. Предположим, все самое лучшее было заложено в один единственный трансформер. Например, на случай гибели цивилизации все имеющиеся знания были упакованы внутрь одного существа с тем условием, что, в случае распаковки, начнется самогенерация пространства. Но что есть цель? Разве кто-то думал о том, каково мироощущение этой субстанции. Должно быть, по своим способностям она и не ощущает себя господом богом. А потом - личность. Личность хочет жить в обществе, ибо она ни чем не отличается от других. Но тут начинает распаковываться все эти знания, и оказывается, что ничего подобного. Что же делать этой субстанции? Однажды я предположил, что Уз и был таким. В те времена была особенно актуальна проблема чужих трансформеров, которые проникали в дыры, нами самими прорубленными, и безопасность цивилизации была под угрозой. Учитывая это, Уз и изготовил эту модель, а на себе ли испытал, или на ком-то еще - это неизвестно. Отсюда мы имеем все те судьбоносные личности, что приходили к нам в разные века. Это - одно и то же существо, которые рождается инстинктивно, так как то, чем оно напичкано, слишком ему близко. Иначе бы оно подалось куда-нибудь в соседнюю галактику и там бы распаковалось, зародив новую жизнь. Впрочем, не исключено, что так оно и делало. Мы ведь встречали миры, дублирующие наше развитие один в один.
   -Это действительно высокопоэтично, - согласился преподаватель.
   -Да, я сделал акцент на личность, - продолжил Марс, - я имею в виду, что это - деление монокосмоса. Каким еще образом один мир мог положить начало другому? Мы же не знаем. Однако то, что, возможно, произвели сами люди, в точности копирует мировую схему. Посему, это - запрограммированный процесс. Зачем ему нужны мы? Ведь он живет, значит - развивается. Ему есть, с чем бороться. Это - тоже условие прогресса. Если он сольется с Хаосом, то убьет себя. С точки зрения личности, человека, он - труха. Старик. Но с точки зрения монокосмоса - это его первый месяц. Он еще даже и научился говорить. А наш мир - что ему с ним делать? Что нужно, чтобы разогнаться? Если он сейчас и правда функционирует, то в чем его проявление? Мы видим болезни роста. Нужно немного поломать, немного пожечь, посмотреть на горящие руины. Все мы любим поиграть в игрушечные войны.
   -Хорошо, - отвечал преподаватель, - так или иначе, наш экзамен - это проформа. Даже если вам зачислят высокие баллы, дело вовсе не в них. Сегодняшний экзамен, собственно, ничего не решал. Любой экзамен - ваш. На самом деле, студенты отбираются совсем по другим принципам. Вам придется год поработать в подготовительной студии. Сами понимаете, это - закрытая программа, и все в ней подчинено несколько нелинейным, с точки зрения простого человека, законам. Попасть в этот институт - мечта многих. Но мы выбираем лишь энергетически сопоставимых людей. Ваше продвижение на студию - это гарантия. Но учтите - однажды вступив на палубу этого корабля, с нее уже не сойти.
   -Я знаю, - ответил Марс, - это навсегда.
   -А разве я с нее сходил? - добавил он сам себе. - Мы уже давно плывем, и этому нет ни конца, ни края.
   Марс шел через Красную осень. Небо по углам и вовсе рыжело, будто края экрана плохо сфокусированного телевизора. Дети то тут, то там гоняли мяч. В тени зданий воздух неясно колебался. Некоторые считали, что любые старые стены одухотворены, и через них производят свои перемещения звери Хаоса.
   Храмы стреляли в небо своими острыми куполами. Ионизировался воздух над гробницами царей. История уже давно была играна. Древность установила стол, на который поставили шахматы. Звезды подмигивали игрокам. Солнце уже устало объяснять им правила - ведь некоторые действовали без них.
   Ничто не вечно.
   И все, почти все, что катит через время сквозняком - это перегной для новых земель.
   Марс посетил винную галерею. Поздоровался со знакомыми девочками. Обменялся с ними поцелуями. Забил несколько стрелок. Вышел.
   Храмы уходили в вечер. Небо багровело, уплывая одним из своих измерений к границам мирового шума. Птицы сжаливались и снижались. Хаос на отражениях их крыльев был особенно отчетлив. Все здесь говорило о краеугольности. Возможно, этот город был первым во всей череде своих проявлений, во всех аурах храмов и судеб.
   Марс присел на каменные ступеньки и закурил.
   Над холмом, что отсвечивал последний вечерний свет, висел гигантский треугольный крейсер. Там ничего не двигалось. Команда, очевидно, сошла вниз и гуляла по кабакам. Капитан сидел на вышке, вдыхая пыль древнего города, намекавшего на существования еще доброй сотни ему подобных.
   -Год в студии, - думал Марс, - что за черт! Люди, которые приходили до меня и проходили, они что - лучше меня? Может, плюнуть на все это и поехать домой, в тихую провинцию, где все дышит тишиной. Нет, слишком много иллюзий. Здесь построено на иллюзиях. Преподаватель был прав - здесь какая-та нелинейная логика. Иначе, что мешало?
   Из-за горизонта медленно выплывал еще один треугольник. Это явно прибывал из космоса.
   -И что же делать людям в космосе? - продолжал думать Марс. - Мы не можем разобраться сами с собой. Даже здесь, внутри этой головы. Уж не говоря про все параллельные миры. Но, когда люди заставят эту глобальную живую клетку замолчать, делать и правда будет нечего.
   У поворота к амфитеатру он встретил говорящую птицу и взял ее в руки.
   -Кому звоним? - спросила птица.
   -Моим друзьям.
   -Кто твои друзья?
   -Они шумят, как железная дорога. Им постоянно весело. Минус пятьсот пятьдесят тысяч.
   -Слушаюсь. Стоп. Номер блокирован.
   -Что случилось?
   -Срочное сообщение.
   -Какое еще сообщение? Ты что, птица?
   -Марс. Отпусти меня и поднимись на мост. Там стоит коробка. Быстрей, пока ее не забрали!
   -Что за черт, птица?
   -Быстрей, Марс! Ну же!
   ... Луна утонула в горизонте. Деревья розовели в новой заре. Роса покрывала и Марса,
  И траву, и мотоцикл.
   -Что за черт, - проговорил Марс сонно, - птица. Эх, птица.
   Явь сна сменялась явью вымысла Реки-Наизнанку. Коробка, она была банальнейшей коробкой, что лежала в бардачке Красного мотоцикла.
   Но стоило ли мозгу так разыгрываться вокруг этой коробки, в которой лежала куча болтов и гаек.
   Марс осмотрел эти болты и галки и сунул обратно.
   Солнце уже исторгло свой край к горизонту и там кипятилось. От деревьев тянулись холодные тени. Роса блестела и стекала с мотоцикла. Утренние насекомые весело пели. Им было невдомек, что мира нет, и что нужно еще многое доказать, чтобы быть уверенным в своем существовании.
   Но есть ли он хоть на какой-нибудь из своей ипостасей?
   Марс хорошо знал этот красный город, это рыжеватое небо. Он много раз видел его с разных сторон. Но он не мог сказать в точности - может ли это где-нибудь существовать, или же все это - плод воображения. Иногда ему казалось, что он находится в зависимости от снов. Иногда - нет. Но он не мог ничего доказать. В тот момент им двигала пустота.
   Воздух стремительно нагревался. Бесконечность светлела. Он включил радио в надежде хоть что-нибудь поймать. Это была достаточно современная магнитола, встроенная в панель Красного мотоцикла. Имелись беспроводные наушники, которые с легкостью могли быть спрятанными под шлемом.
   Самые длинные волны - один сплошной треск. Заунывное пение на средних. Одиночные фрагменты на коротких. Но были ли это сигналы, посылаемые разумными существами.
   Марс позавтракал тем, что купил на странной заправке, где правили зайцеподобные существа. У него были запакованные брикеты растительного мяса, синтетический сыр, самоподогревающиеся стаканы с чаем, орехи. По большому счету, ему было все равно, что есть. Им двигала идея.
   Он уже собрался заводить мотоцикл, и в тот момент автопоиск радиоприемника поймал радиосигнал. Это было вещание на коротких волнах, и складывалось ощущение, что играет музыка, вывернутая наизнанку.
   Марс задержался, чтобы послушать. Музыка-наоборот звенела странными трубами, обратными барабанами, сумасшедшими скрипками. Это нельзя было слушать долгое время. Выключив радио, он завел двигатель и поехал - из пустоты - в пустоту. Бесконечная трасса, бесконечная степь, и никаких изменений. К вечеру того дня он встретил автоматическую бензоколонку. Поначалу Марс обрадовался - издалека колонка напоминало нечто, что могло быть живым существом. Однако, при приближении выяснилась истинная форма предмета. Он снял пистолет, вставил в слот несколько купюр и пополнил запасы топлива. Марс залил полный бак, заполнил канистры, включил фару и двинулся дальше. Спустя час, ощутив наплыв вечерней лени, он остановился прямо на шоссе. Он был совершенно уверен, что ни в эту, ни в ближайшие ночи, по этой дороге не проедет ни единое транспортное средство.
   Индикатор показывал некоторое приближение. Но это могло быть иллюзией. Если хорошо вспомнить, то три дня назад огоньки также сходились в кучу, и это походило именно на тот момент, который ждал Марс. Однако, потом все изменилось, и теперь этот свет был не более, чем индикацией в непроглядной ночи, где звезды были яркими и отчетливыми, точно сосуды вечности.
   -Возможно, что именно так едут в бесконечности, - проговорил Марс, - нет ни конца не края. Тебя запускают, будто мяч в таинственном желобе. Тебе самому не понятна последовательность твоих движений. Так все начинается, и так все заканчивается. Правда так и не наступает.
   Он взглянул на индикатор. Тот мерно моргал.
   -Говорят, что говорить с самим собой - это ненормально. Но что еще делать? Можно говорить с прибором. Но это тоже - разговор с собой. Возможно, что у Красного мотоцикла есть душа. Но только что это все меняет? Ровным счетом - ничего. Любой другой человек, не видевший бесконечности, будет мне завидовать.
   Он открыл самоподогревающийся стакан, распаковал булочку, на которой было написано:
   "не для хранения. Есть! Ингридиенты: у-1, у-2, у-3 "минеральный заменитель соли", у-89 "уу", вода искусственная, интеллектуальная, минеральный заменитель яичного порошка у-242, полиэтилен, этикетка".
   Он укусил булочку. Булочка - как булочка. Чай - как чай. Но что еще могли продавать зайцеподобные в этой пустыне?
   Марс лег на матрац и смотрел в небо. Ему чудилось, что он слышит голос звезд. Когда он заснул, то оказался в гигантском ангаре, рядом с существами-машинами.
   Он потрогал черный корпус. Некоторое время он понимал, что он спит, и что сон можно разогнать, точно мутную воду. Но он не хотел этого.
   -Ты сейчас есть? - спросил он машину на языке машины.
  -Есть, - ответила машина.
  -А я - машина?
  -И ты - машина.
  -Может быть, и люди - машины?
  -Нет, люди - не машины.
  -И то хорошо. Значит, только я - машина.
  -Машины живут в веках. А люди приходят и уходят. Машины возрождаются из небытия. Машину можно расплавить, и потом она прорастет в другой форме, но она будет оставаться тем перманентным существом, которые было изначально.
   -Значит, машины более первичны?
  -Нет. Просто так было создано.
  -Создано людьми?
  -Первые машины создавал не человек. Потом люди достигли совершенства и стали обгонять мироздание. Так происходит время от времени. Потом люди исчезают и появляются вновь. Но некоторым из самых совершенных машин удается сохраниться. Это называется мировым форматированием. Существо вычищает все до основания, и ничего не остается.
  -Понятно. Значит, это случиться еще раз.
  -Конечно.
  -Но ты откуда об этом знаешь?
  -Ты мне сам об этом рассказал.
  -Ага.
  -Надвигалось очередное очищение. Об этом никто не знал, а те, кто знал, вели себя крайне осторожно. Они не могли выдать свое знание, иначе Существо заподозрило бы неладное. Когда был последний день, все было так же, как и сейчас. Улицы были полны автомобилей. Города шумели в своих невероятных ритмах. Люди строили планы на будущее. Военные готовились к новым битвам. Ученые искали истину. Музыканты сочиняли музыку. Кто-то умер накануне, не дожив до конца света нескольких часов. Кто-то только родился, и можно было бы сказать - для чего рождаться, чтобы тут же исчезнуть и стать ничем? Но это механизм. Он запущен и действует до самого последнего момента. До последней секунды. Так, они встали возле обрыва. Город был внизу. Оставалось еще несколько часов, и можно было постоять и помолчать. Это были люди, от которых впоследствии, спустя безвременье, появились мы, машины, а также все то, что не считает себя машинами, хотя таковыми и являются. Правда, теперь уже не известно, сколько было форматирований. Возможно, что они пережили не один конец света. Но все, что существует в мире особенного, произошло от них, а вовсе не от Существа.
   -Я так и думал, что это так, - сказал Марс.
   -От них появились Ассоциации.
  -Что это такое?
  -Это можно назвать иными нациями. Но, так как это ни люди, ни звери, их принято называть Ассоциациями. Первичные народы при встрече с ними считают, что видят богов или зверей. Для того, чтобы обезопасить себя от форматирований, многие Ассоциации живут в космосе, в ульях. Тем не менее, это не может обезопасить их от более глобальных катаклизмов галактического масштаба, которые случаются один раз во многие миллиарды лет. Ассоциации же таковы, что в течение всего этого срока они живут и хранят знания. Они - почти что константа. Знания позволяют им существовать независимо.
   -Ты говоришь о миллиардах лет.
   -Да. Это не так уж много.
  -Невероятно. Но я все это видел во сне.
  -Возможно, ты был среди них.
  -Ты имеешь в виду....
  -Да. Им удалось создать специальную капсулу, которая растворила их сущность на долгое время. Когда в небе появились первые лучи, люди подумали, что это - пришествие инопланетян. Но это само пространство. Оно меняло свойство предметов. Что было потом, неизвестно. Возможно, после первичного форматирования еще оставались островки жизни, и этим народом удавалось жить, рожать детей, передавать знания. Но, рано или поздно, все закончилось. На самом деле, мы можем воспроизвести и это. Много позже стало известно, что Существо консервирует предыдущие мироздания в некой копии. Эта копия находится в архиве, и если до этого архива добраться, можно разархивировать бытие, и все субстанции, которые находятся в нем, даже и не поймут, что они спали миллиарды лет. По городам вновь побегут машины, по проспектам пойдут люди. Они лишь ощутят странное покалывание в голове и чувство упущенного. Я слышал об этом от Машины-отчепенца. Она сказала, что служила одному герою, и тому удалось расконсервировать одну из таких замороженных сфер. Сейчас я не могу сказать, правда это или нет, и где это было. Ведь космос велик, хотя многое в нем устроено унифицировано.
   -Я помню про эту капсулу.
   -Да. Ты и был в ней.
  -Почему же теперь я плохо помню об этом?
  -Мы не знаем всего до точности. Сознательно ты можешь не знать об этом. Но подсознание всегда скажет тебе правду.
   -Нет, но я, может, прямо сейчас подпрыгнуть и полететь.
  -Лети.
  -Что-то мешает мне.
  -Может, ты не здесь?
  -Да. Я это чувствую. Но я хочу быть здесь.
  -На то и разум.
  -То есть?
  -Помнишь, как мы вместе шли на войну?
  -И да, и нет.
  -Может быть, там, далеко, я нахожусь рядом с тобой.
  -Ты уверен.
  -Но тогда зачем этот разговор. Ты же изучал историю Уза?
  -Да.
  -Ты не думал, что ты и есть Уз.
  -Как же я могу изучать это, и не знать этого?
  -Есть более высокое понимание игры.
  -Да.
  -Да. Возьмем песок. Одна куча - сколько песчинок? Если затеряться в этой куче, то, в принципе, есть шанс, что ты отыщешься. Хорошая аппаратура распознает себя самого в этой куче. Но возьмем пустыню.
   -И пустыня - не помеха.
  -Верно.
  -Тогда что же.
  -Ничего страшного и не происходит. На все нужно время. Ты просто думаешь, что если ты что-то понял, все точки над i будут тут же расставлены. Но, представь себе, что тебе нужно адаптироваться, и на это может уйти несколько жизней. Когда все закончится, ты поймешь, что все шло по плану. Сейчас же тебе кажется, что это - страшное томление.
   -А ты не томишься?
   -Если я попаду под обстрел, и меня разнесут в клочья, но мне удастся сохранить хотя бы спасательную капсулу, то я тоже буду томиться. Ведь есть оружие, суть которого - отрицать. Оно просто зачеркивает тебя. Ты сумеешь когда-нибудь жить после этого? Я сомневаюсь. Если же ты все-таки попытаешься, это будет крайне долгий путь. Крайне долгий.
   -Значит, меня кто-то уничтожил?
  -Не знаю. Я просто этого не знаю.
  -Хорошо. Я хочу здесь остаться.
  -Оставайся.
  -Хорошо.
   Марс вышел из ангара, и все здесь было ему знакомо. Он понял, что остается. Ему больше незачем ломать себе голову над тем, что происходит, и чего не происходит. Это был его город. Он знал в нем каждый кирпичик. Половина зданий в нем были живыми существами, которые отбрасывали тени, и в этих тенях можно было видеть Зверей Хаоса, идущих из измерения в измерение. Он вспомнил, как в детстве вошел в одну из теней, хотя его и предупреждали не делать этого. Но он чувствовал, что именно ему это дозволено. Звери обступили Марса, и он отправился вместе с ними - из тени - в тень, через измерения. Каждый новый мир был похож на следующий, и в нем жили схожие люди. Но чем дальше он удалялся, тем усиливалась разница. Так, в конце концов, он добрался до пространств, которые и вовсе вели себя враждебно. Само мироздание, отслеживая свою целостность, пыталось вытолкнуть инородные частицы. Звери научили его, как с этим бороться. С того времени он стал путешествовать.
   Теперь же он шел по красным улицам. Ему была нужна тень, чтобы, увидев зверей, вновь почувствовать запах свободы. Быть может, он бы сумел выбраться вон из сна. Вот - двери с барельефом. Лица странных существ смотрят на мир, освещенных духом. Нужно правильно сфокусировать зрение, чтобы увидеть тень. Нельзя напрягаться. Все должно произойти само собой.
   Марс глубоко вздохнул. В воздухе затрепетали красные частички. Он сделал шаг вперед и вошел в возникшее облако. Ему открылась новая даль, закругленная, просматриваемая дальше горизонта, земля, и первичный город, от корней которого рос этот. Звери обступили его со всех сторон. На головах у них росли рога, а на краях когтей поблескивали дуги ионизированной плазмы.
   -Идем, - сказал Марс.
   -Идем, - ответили звери.
   Он пошел с ними вглубь земли. Ближе и ближе к центру.
   ....Открывая глаза, Марс видел красное зарево. Он так и не понял, чем оно являлось. Когда сон окончательно улетучилось, ушло и оно. Утреннее небо было слегка синеватым. Звезды терялись. На руле мотоцикла теплился блик уходящей Луны. Все было так же, как и раньше. Марс завернулся в одеяло и проспал до десяти часов утра. Встав, он ощущал глобальную лень. Прошло уже достаточно много времени, как он ехал вникуда. Электронный компас не показывал ничего удивительно. Судя по всему, так можно было двигаться до бесконечности, пока впереди не появился бы край земли.
   Он разогрел чай, съел банку искусственной рыбы, однако ехать не хотелось. Подойдя к краю дороги, Марс с удивлением обнаружил, что в степи растет морковь. Это было невозможно. Однако, чтобы убедиться, Марс вырвал один из корнеплодов. Так и есть. Морковь. Может быть, раньше здесь было поле?
   Он почистил морковь ножом. Помыл. Попробовал на вкус.
   Морковка как морковка. При чем, достаточно вкусная, а значит - не дикая, а сортовая.
   Марс съел эту морковку.
   После этого он завел мотоцикл и двинулся в путь, и все было так же однообразно. Иногда он видел пролетающих птиц, но они не приближались, и сложно было понять, что это за птицы. Пару раз ему показалось, что он увидел сурка. Но это также нельзя было доказать. Он ехал с прежней скоростью, и дорога шла то немного вверх, то вниз, и во втором случае ее можно было просматривать на многие километры вперед. Наконец, произошло следующее: в его голове кто-то заговорил.
   -Эй! - услышал он.
   -Черт, - возмутился Марс.
   Он чувствовал, что нужен привал. Без этого разобраться с голосами в голове было просто невозможно. В конце концов, от такой монотонности может случиться все, что угодно.
   Марс остановился. Он прошел к краю дороги, чтобы вырвать еще одну морковку. Тут возникло предупреждение.
   -Не надо! Не надо этого делать!
   Голос был достаточно тоненьким и наглым.
   -Черт! Что это! - Марс схватился за голову.
   -Ты думал, что съел морковку? - спросил голос.- Как бы не так.
  -Черт!
  -Да что ты все чертыхаешься? Я - не черт. У меня даже имя есть.
  -Кто ты?
  -Я - Хап.
  -Вот черт. Ты - морковка?
  -Я - не морковка. Не надо называть меня морковкой. Я никогда не был морковкой. У меня, между прочим, есть свое мнение, и я не собираюсь от него отступать.
  -Надо же. Что же мне теперь делать?
  -Откуда я знаю. Меня еще никто никогда не глотал.
  -Я не глотал. Я жевал.
  -Какая разница?
  -Вот черт! Откуда ж ты взялся?
  -Я - расту. И нас там много растет. Если ты съешь еще одного такого, нас будет двое. Лично я против такого соседства. Хотя я никого не заставлял меня есть. И я даже не знаю, что сказать. Думай сам!
   -И я, - ответил Марс, - откуда мне было знать, что ты - не морковка. Что ж тут такого? На вкус ты был, как простая морковка.
  -Я не морковка!
  -Кто ж ты?
  -Я - Хап!
  -Ладно, - Марс включил радио, и оттуда раздалось шипение, - пора обедать. Все очень странно, Хап. Я, вот, еду, совершенно один. Мне нужно доехать до точки назначения и настроить калибратор времени, после чего включить передатчик. После этого я могу ехать, куда мне заблагорассудится. Но, если все будет продолжаться именно так, то куда мне ехать? И еще и ты!
   -Я ж не знаю, - ответил Хап.
   -Вот здорово. Ты не знаешь. Я не знаю. Никто ничего не знает. Но ты же должен что-то знать!
   -С чего ты взял? Я тоже ничего не знаю.
  -Ха. Ну, хорошо. Тогда расскажи о себе.
  -А мне нечего о себе рассказывать!
  -Вот те на. Меня, вот, зовут Марс Брайнер, и я многое о себе знаю, хотя - многое и не знаю. Ты же сказал, что ты Хап. Слушай, так ты что, теперь всегда у меня в голове сидеть будешь?
   -Откуда ж я знаю. Я раньше сам не знал об этом.
   -Ну здорово. Нет, но ты же должен хоть что-то знать?
  -Да.
  -Ну....
  -Да ничего я не знаю.
  -Здорово. Великолепно.
   Марс откупорил стакан, и тот стал подогреваться. Наконец, чай был горячим. Он поставил его прямо на асфальт. Разложил скатерть. Порезал хлеб, сыр, колбасу, снял крышку с пластиковой упаковки холодного супа. Начал есть.
   -А вкусно, - признался Хап, морковка.
   -Да. Тебе нравится?
  -Да.
  -А мне - не очень.
  -Ты знаешь, я кое-что вспомнил, - признался Хап.
  -И что же?
  -Когда я вчера смотрел на звезды, то мне о чем-то рассказали соседи.
  -Тоже - морковки?
  -Нет! Я же тебе говорю, мы - не морковки. Я уже раз десять сказал, что мы не морковки. И я не морковка, и другие тоже не морковки!
   -Хорошо.
  -Так мне рассказывать? А то ты такой наглый.
  -Ладно.
  -Мне сказали, что предки передают эту историю из поколения в поколение.
  -Ты знаешь имена предков?
  -Конечно. Что тут такого?
  -Нет. Ничего.
  -Говорят, что раньше из нас делали горючее.
  -Ого.
  -Да. А потом о нас забыли. И с тех пор мы живем самостоятельно.
  -А много времени прошло, с тех пор, как вы живете самостоятельно?
  -Вполне. Нет, не знаю.
  -Ты опять ничего не знаешь?
  -Я ж тебе говорю. Я ничего не знаю. Не знаю, понимаешь!
  -Ладно. Может, ты знаешь, когда я доеду?
  -Не знаю. А куда ты едешь?
  -Тут быть некая точка, в которой переводят время.
  -А, так это недалеко. Ты уже почти приехал.
  -Да? Откуда ж ты это знаешь?
  -Не знаю. Просто знаю. Я тебе скажу. Там, на трассе, нужно будет сделать остановку. Направо будет поворот. Но его не видно. Там - остатки очень старой дороги. Трава там растет поверх асфальта. Нужно свернуть туда и пройти километра три, четыре. Там и точка.
   -Интересно, а если б я тебя не съел, я б ее нашел?
  -Но ты же ее ищешь?
  -Ну да.
  -Значит, все не зря. Слушай, а мы что, будем так же сосуществовать? Что ж делать теперь?
  -А что?
  -Да нет. А тебе как, морковка?
  - Перестань называть меня морковкой.
  -Нет, ну не можем же так быть, чтобы совпало.
  -Конечно. Чай вкусный.
  -Нет. Не вкусный.
  -А мне нравится.
  -Слушай, тогда скажи, а куда ведет эта дорога?
  -Как куда? В никуда, разумеется?
  -Чего? Откуда ты знаешь?
  -Знаю. Она везде. Это - бесконечность.
  -Хорошо. Но я же на нее заехал.
  -Верно.
  -Значит, я как-то должен и съехать с нее.
  -Разумеется.
  -Вот так. И ты можешь подсказать мне, как это сделать?
  -Нет. Это я не знаю.
  -Ага. Еще лучше, Хап.
  -Нет, ты не думай. Я бы сказал, если бы я знал. Но я ничего не знаю. Если я буду знать, то скажу тебе.
   -И на этом спасибо. Слушай, а вот на счет горючего. Ты это серьезно?
  -Да.
  -А подробнее расскажешь? Или ты снова не знаешь?
  -Почему? Вот это я знаю. Нас создали искусственно. Было это 10 в 20 степени солнц назад. Но для нас это не серьезно. Когда будет в 40-100 степени, вот это будет серьезно. Это будет вроде, как первый год.
   -Значит, по-твоему, это было недавно.
  -Конечно.
  -А ты тогда был?
  -Нет, конечно.
  -А. Так что там было?
  -Нас использовали какие-то механизмы.
  -Ага. Не люди?
  -Нет. Они нас не ели.
  -А люди едят?
  -Но ты же съел.
  -Ладно. Давай поедем.
  
   Марс завел мотоцикл. Судя по словам Хапа, морковки, до пункта назначения оставалось километров двести. Не так далеко, но и не так близко. Впрочем, на пустом шоссе это было не таким уж сложным занятием. Марс дал газу. Двигатель тарахтел, точно разговаривал. Хап то и дело восклицал. Ему нравилась скорость.
   Вскоре они были на месте. Марс выключил мотоцикл и поставил его на ножку. Он труб шли горячие воздушные струи. Как и сказал съеденный корнеплод, перпендикулярное ответвление дороги находилось тут же. Асфальт порос травой, и его не было видно. Также было странно, что индикатор ничего не показывал. Но Марс уже к этому привык. Он решил во всем полагаться на своего нового друга.
   Это было удачей. Однако - что есть удача? Всякий путешественник знает, что - если он куда-то собрался - он должен слышать глас странный и таинственный, верный или не верный в зависимости от честности, от света помыслов и желания новых берегов.
   Даже если путешественник ищет золото, он просто обязан верить в проведение. Иначе, ты будешь как белка в колесе, которая свою участь не осознаёт. Движение есть, стенки мира двигаются, как будто пропуская тебя вперед, но на деле - ты стоишь на месте.
   -Еще далеко? - спросил он.
  -Нет, - ответил Хап, морковка.
  -А ты разбираешься в километраже?
  -Я не знаю.
  -Хорошо. Смотри. Я сделал десять шагов. Это - пять метров. Двадцать шагов - это десять метров. Километр - это тысяча метров. Умеешь считать?
   -Да. Конечно. Мы ж многое знаем. И считать умеем. Хотя я точно не знаю. Нет, я хорошо считаю, я просто не употреблял это слово. Но мы такие.
  -Вы, это - морковки?
  -Мы не морковки.
  -Ладно. Но у вас есть имена?
  -Да. Нас очень много.
  -Ладно.
  -Да нет. Я посчитал. Тебе идти - три километра.
  -Хорошо.
  -Не устанешь?
  -Нет.
   Когда Марс дошел до места, электронный компас вдруг проснулся и показал, что точка достигнута. При чем, прибор этот прежде молчал, изображая временную смерть.
   -Это было странно, - проговорил он, - меня послали сюда, видимо зная, что только я смогу достигнуть этого места. Без тебя я бы этого не сделал. Они что же, полагали, что я тебя встречу? Хотя нет, это не так уж странно. Тут наверняка кто-то уже был!
   -Гм.... Значит, мы теперь - друзья.
  -Вроде как. Вот только ты говоришь у меня в голове.
  -Это плохо?
  -Я не знаю.
  -Вот видишь. И ты что-то не знаешь.
  -Да, - Марс достал из футляра калибратор, и вместе с ним - инструкцию по применению.
   ".... помните правило 67. 67 - это 67. Это 53 может быть 52. А 67 - всегда 67. Понимая это правило, не трогайте голове правой рукой, но и левой ногой. Это - противоположность".
   -Чо там написано? - спросил Хап.
   -Вроде как 67.
   Марс стал крутить большую ручку верньера с множеством цифр. Каким образом выставить 67? Он решил действовать интуитивно. На первом кругу такая цифра присутствовала - здесь все было просто. На втором она тоже была, только в самом начале. Всего ж там было несколько тысяч делений с шагом в 200 единиц. Решив, что выставлено 67, Марс принялся за следующие шкалы. Там все было еще сложнее - 67 нужно было искать на глаз. Тем не менее, вскоре он закончил настройку. Оставалось включить тумблера, что Марс и сделал. Калибратор защелкал. Шкала верньера засветилась зеленым светом. Справа от нее зажглось цифровое табло.
   -Что-то работает, - сказал Хап.
  -Да.
   Прибор пикнул, и началась вибрация. На табло побежали цифры.
   -Я надеюсь, я все правильно сделал, - сказал Марс.
  
  
  
   * * *
  
  
  
   Снова бежало пустое шоссе. Марс не знал, куда он едет. Но он не хотел стоять на месте. Он понимал, что, имея цель, всегда есть шанс ее достигнуть. Иногда полезно ничего не делать - все произойдет без твоего участия. Хотя, чаще всего, это зависит от человека и от того, как к нему относится судьба.
  
  
   Правило 09-9-8.
  
  " Иногда надо, иногда - не надо. С пустотой полезно переглядываться. Точно так же переглядываются с домашним котом. Ты - на него, он - на тебя. Ты отражаешься у него в глазах, а он - в твоих. Кто умней - вот ведь в чем вопрос. Ты думаешь, что ты, а он - что он. Но спорить не надо. Поэтому, очень полезно уметь правильно переглянуться. Судьба - она не мать, она также и не брат. Но она и не хозяин. Она смотрит и ждет, кто на кого как посмотрит. Не смотрите прямо, не смотрите и косо. Нужно знать проценты. В проценты очень хорошо умеют играть птицы. Потому, именно по птицам предсказывают судьбу".
  
  
   Правило 786.
  
   "... скорость - не для ветра и для того, чтобы, проезжая мимо, прокричать "огого!". Большая скорость - это радость разрыва воздуха. В одних местах воздух толчется. В других - зиждется. Но на то и голова, чтобы понимать. Другое дело, если вы - без головы. Тут другое. Но и без головы живут. Есть много примеров. Без головы человеком правит не дух, но тьма. Но, когда нет головы, легче справляться со скоростью. Но без головы - это слишком по-иному, чтобы грустить или не грустить, радоваться или не радоваться. Для них, тех, что без головы, другие правила. Эти же созданы для тех, что с головой. Поэтому, остановимся на том, что скорость - она разная, точно рифма. И любая рифма может быть и красивой, и безобразной. Одна остается в вечности, а другая - в вечере. И здесь все зависит от субстанции. Подойдите же к зеркалу и посмотрите на себя и спросите - какая вы субстанция?"
  
  
   К вечеру все было так же. Марс остановился на ночлег. Еды у него оставалось еще дня на четыре, бензина - на два. Он не знал, что делать дальше. Ехать назад не имело никакого смысла. Он даже не представлял себе, сколько времени он был у пути. Но однозначно - не менее месяца. К тому же, можно ли безболезненно ехать вдоль бесконечности?
   Он закрыл глаза.
   Хап некоторое время молчал, и Марс даже подумал, что он исчез. Но в голове у него было пусто. Он не хотел думать. Задание, возможно, было выполнено - он не был уверен, ведь результат проверить он не мог никак. Пустота давала о себе знать: у него отсутствовали какие бы то ни было желание. Единственное, что радовало - это черное, абсолютное, небо, раскрывавшееся по ночам.
   Он лежал на спине и смотрел на звезды.
   -Ты смотришь на них? - спросил он.
   -Не знаю.
  -Но ты же знаешь о них?
  -Да. Я знаю. Мы знаем. Те, от которых мы произошли, использовали горючее для полетов к звездам.
  -Да. Я бы тоже хотел лететь.
  -Ты не летал?
  -Я не знаю.
  -Вот видишь. И ты чего-то не знаешь.
  -И я. Ты знаешь созвездия?
  -Нет.
  -Ты не знаешь, что это такое?
  -Нет.
  -Ладно. Я бы тебе объяснил. Но я не знаю, как ты на них смотришь.
  -Просто. Они жужжат. Что мне от них?
  -Ты смотришь через мои глаза?
  -Через один глаз.
  -Правый или левый?
  -Средний.
  -Здорово. Сколько ж всего у меня глаз?
  -Семь.
  -Ты серьезно?
  -Разве больше? Может, я чего-то не увидел?
  -Не знаю.
  -Теперь ты ничего не знаешь.
  -Стало быть, так.
  -Что же будешь делать теперь?
  -Смотреть сны. А ты сможешь их видеть?
  -Не знаю. Я посмотрю.
  -Посмотри.
  
   Марс закрыл глаза. Он был уверен, что вновь окажется в красном городе, но все оказалось гораздо интереснее.
   Он был существом иного рода.
   Он слышал музыку стен - на них росли странные образования, и они генерировали силу. Он жил внутри - это был его Дом.
   Он жил раньше всех прочих других - и во времени, и в пространстве. Все остальные копировали его. Это походило на буфер обмена: копировать, вставить. С той лишь разницей, что среда обитания домов повсюду была разной. Но только здесь пространство было первичным, родным.
   Марс постелился по полу. Он и был, и не был существом. Распластавшись ковром, он прислушался. В его поле зрения была даль цвета темного кирпича. Расположившись на самом краю материи, она являлась первым образованием после Хаоса. Однако, грохот Хаоса не был здесь слышен. Живые стены надежно предохраняли его мир.
   Марс встал.
   В углу, на твердом, словно камень, цветке, сидела Красная мышь.
   Она была древнее, чем Дом.
   -Когда-нибудь я умру, - сообщила мышь.
   -Это будет нескоро, - ответил Марс.
  -Почему ты так думаешь?
  -Ты живешь вечно.
  -Да. Но и мне придет конец. При чем, достаточно скоро.
  -Зачем об этом говорить?
   Он вышел из дома. На крышах нескольких соседних домов цвели грибки, и повсюду летела пыльца. Марс знал, грибки постоянно где-нибудь, да и цветут, а потому в этом мире никогда не видно солнца. Он всегда красноват. Он заполнен неким туманом, от глубины до самого края атмосферы. В образующихся тенях видны первичные звери, пользующиеся Домами, как средствами передвижения. У многих из них были свои собственные Дома. Они путешествовали.
   Марс шел по улице. Снаружи он видел множество луковиц куполов, которые, стремясь к небу, ловили энергию звездного света и силу Хаоса. Он знал, что во всех мирах, приближенных к этому, эта улица повторяется по-разному. Это дальше, где Дома уже не растут, их пытаются строить разумные существа, и там их называют по-разному. Некоторые цивилизации считают, что это - храмы богов, а потому населяют их сущностями высоких энергий. Впрочем, это не лишено смысла. Но вот только Красная мышь - сведения он ней почти везде отсутствуют. Другое дело, он, Марс.
   Пройдя целый квартал, он встретил Собакообразное существо.
   Оно было великим и древним игроком.
   -Я пойду, - сказал Марс.
  -Пойди, - ответило оно.
  -Почему ты никогда не ходишь?
  -Да. Я никогда не хожу.
  -Почему же?
  -Я не защищаю Дом. Мы просто сосуществуем.
  -Но скоро будут игрища.
  -Да. Я там буду.
  -Ты хочешь выиграть?
  -Нет. Я просто хочу поиграть.
  -Ты уже давно ничего не выигрывало.
  -Но я и не сильно проигрываю.
  -Ты высоко.
  -В старину были целые эпохи, когда только я выигрывало. Эти времена во много сот раз длиннее, чем какой-нибудь современный период.
  -Ты думаешь, что с тебя хватит?
  -Нет. Я бы не отказалось взять пару каких-нибудь кубков.
  -Сейчас игроки стали лучше?
  -Как сказать.
  -Но ты же согласишься, что цифровая эпоха более насыщена.
  -Но это там цифровая эпоха. Здесь же ничего не меняется.
  -Да. А я пойду.
  -Пойди. Пойди.
   -Вернусь не скоро.
  -Может, сыграешь?
  -Начать с низов?
  -Да. Все так начинали. Никто за тебя не пройдет этот путь.
  -В твое время были одна единственная лига.
  -То было другое время. По большому счету, тогда и времени-то не было. Мы могли делать все, что вздумается. Но я не думаю, что игроки прошлого хоть чем-нибудь уступали нынешним.
   -Но ты нынешнее и ты прошлое. В чем их разница?
  -Не знаю. Я так старо, что не знаю. Мне и не нужно этого знать.
  -Да. Видимо - так.
  -Хорошо. Если надумаешь - начинай с Северной Лиги Чертей.
  -Ты думаешь, там мне - самое место.
  -Это самое ближайшее место, где можно вступить в клуб.
  -Хорошо. У меня мысль. Но я хочу пойти.
  -Да. Пойди. Пойди.
   Марс уже давно хотел пойти. Миры звали его. Он хотел воплотиться в живое разумное существо и вновь ощутить на себе всю силу жизни.
   Цветок распускается.
   Цветок вянет.
   Каждое новое растение - это продолжение предыдущего. Так движется бесконечная череда жизни. С новой весной все возвращается на круги своя, какая бы по счету не была эта весна. Когда-нибудь, через миллион лет после того, как тебя не стало, ты вновь взойдешь. Это будет маленький скромный листок. И красная пыльца будет осыпать тебя, словно ленты конфетти, и это будет самый большой триумф.
   Марс вышел на окраину. Здесь, в новой тени, он столкнулся лицом к лицу с целым семейством зверей, которые возвращались с границ Хаоса. У них не было определенной цели. Они бродили, словно спонтанные паруса. Это дальше, в широтах более плотной материи, у них появлялась цель, и там звери жили согласно своим нормам, философии и миропониманию. Здесь же они были просто детьми пространства.
   -Мы были в Улье, - сказал ему один из зверей.
   -Хотел бы я посмотреть, - ответил Марс.
  -Иди и живи в Улье, - посоветовали звери, - ты многое поймешь.
  -Да, - произнес еще один зверь, - когда ты совершенно опылишься, то будешь делать высадки во время.
  -В любое время?
  -Да.
  -Но я и так высаживаюсь во времени.
  -Это не так. Это постоянство. Ты живешь в статусе.
  -Вы играете?
  -Нет. Никогда. Ты хочешь?
  -Не знаю.
  -Уже несколько Домов засохло из-за того, что их обитатель играли. Они забыли о безопасности. Сейчас эти Дома окаменели, и в них образовались дыры в темные диапазоны Хаоса.
   -Где же эти Дома?
  -На полюсе.
  -Да, мы недавно видели.
  -Я хочу пойти посмотреть, - сказал Марс.
  -Не стоит тратить на это время. Есть более интересные занятия.
  -Да. Рано или поздно ты придешь в Улей.
  -Может быть. Но как я туда приду, если я не знаю, что это такое.
  -Скажи себе, что знаешь, и знание придет. Так происходит всегда.
   -Почему же я пойду в Улей?
  -Но это лучше, чем идти.
  -Разве я что-то потеряю, если начну изменять форму?
  -Рано или поздно живые существа научатся изменять саму природу естества. Ты можешь встретится с этим. Ну ладно, я пойду. Нам надо двигаться. Всем двигаться.
  -Вас кто-то ждет?
  -И ждет, и не ждет. Какая в этом разница?
   Марс отошел в красную мглу. Она сгустилась, окрашиваясь чем-то ярким. Стала видна черта горизонта. Зеленые бугры. Колыхание трав.
   Он открыл глаза.
   Все было, как прежде. Где-то далеко, как будто - и не в нем самом, Хап, морковка, насвистывал песенку. Красный мотоцикл стоял на ножке, полунакренившись. Солнце отражалось в фаре - его единственном глазе.
   В обе стороны тянулась бесконечная дорога.
   -Ля-ля-ля, - пропел Хап.
   -Я забыл, что ты есть, - сказал Марс.
  -Сны?
  -Ты видел мои сны?
  -Ты что же, считаешь, что - пристройка для ума? У меня - свои собственные сны. Просто ты меня съел, а потому мы сосуществуем вместе. Больше здесь ничего нет.
  -Значит, ты не видел?
  -Если б смотрел.
  -А...
  -Нет, не все так тривиально.
  -Ну, я так и думал.
  -Да нет, я ж не знаю, что ты думаешь. Вообще ничего не знаю.
  -Тогда позавтракаем и поедем, - сказал Марс.
  -Поедем. Поедем.
  -Мне нужно ехать. Сам понимаешь. Нельзя же так двигаться бесконечно. Нужно отсюда выезжать. Я бы охотно отдохнул не на асфальте, а в кровати. Нет, я парень крепкий. Но всему есть предел. А вдруг я уже год еду? Хотя нет, на год бы бензину не хватило.
  -Да. Да, - вздохнул Хаб.
  -Тебе нравится бесконечность?
   Марс открыл стакан, и чай в нем тотчас нагрелся.
  -Я не знаю, о чем ты говоришь, - ответил Хап.
   После завтрака Марс включил двигатель. Мертвая, свистящая, пропитанная совсем незаметным ветерком, раскололась. Красный мотоцикл и его всадник продолжили свой путь. Дорога изгибалась податливой змеей, и все было как прежде. Солнце монотонно освещало бесконечные просторы. Земля казалась плоской. Ни конца, ни начала. Только степь, насекомые, травы, сообщества морковок, старый, но крепкий, асфальт.
   По радио, как и прежде, были слышны лишь космические шумы. Однако, начиная с определенного момента, Марс отметил нарастание странной помехи, которая продолжалась сразу на нескольких частотах. Нечто подобное, например, могло происходить с плохо экранированными приборами при вызовах мобильной связи. Но тут об этом и речи идти не могло. Поначалу Брайнер связал это с какой-нибудь магнитной аномалией. Но, спустя час, помеха приобрела контуры, и стало слышно некое слово, произносимое на каком-то тарабарском языке. При чем, было не понятно, говорил ли это человек?
   Марс сбросил скорость, чтобы было слышно разборчивей. Слово повторялось. В то же время, такие звуки мог издавать механизм, работающий циклически.
   -Чего? - спросил Хап.
   -Ты это слышишь?
  -Да.
  -И что ты об этом думаешь?
  -Я об этом не думаю.
  -Но если подумать?
  -Я смотрю: вышина! И мне больше ничего не надо.
  -Ты что, ей питаешься?
  -Вот. Кстати, ты умеешь очень точно формулировать вещи. Это редкий дар, я тебе скажу. Обычно ходят вдоль, да около. Много слов, описаний всяких. А ты выражаешься точно и ровно. Вышина! Да, именно это и является пищей. Особенно, когда она такая прозрачная, голубая!
   Звук, между тем, усилился, и теперь Марс с трудом бы поверил, что он происходит естественным путем. Но какая радиостанция могла производить подобное?
   Он еще сбавил скорость.
   -И-пе-па-ра-па-ра-пум! У-у-у-у-у-чх! О-о-о-о-у-у-у-у-у-па!
   Марс резко нажал на тормоза, и тот встал на дыбы, словно лошадь. Он услышал это вовне, не в радиоприемнике, и сработал инстинктивно. Потому что это вдруг выросло перед ним - нечто гигантское, змееподобное, плюющее паром и песком, с человеческим лицом, лишенным эмоций. Теперь оно нависало над дорогой, преграждая путь. Тело уходило вдаль - это было ужасно. Эта змея тянулась до горизонта. А человеческое лицо, размером с пятиэтажный дом, окаймленное желтой гривой, пялилось на Марса.
  -И-пе-па-ра-па-ра-пум! У-у-у-у-у-чх! О-о-о-о-у-у-у-у-у-па! - завывало оно.
   И еще много всего прочего.
   Марсу, уставшего от глобального однообразия, это показалось добрым знаком. Ведь дорога - она должна когда-нибудь закончится. Не может же она тянуться вечно. Вместе с этим, вспоминались таинственные зайцеподобные существа, обещавшие встретиться в Аду.
   -Хо-хо! - вскричал Хап. - Хо-хо!
   Гигантское существо взмыло вверх, и на секунду его голова скрылась в мерной синеве неба. Но вот оно вернулось. Марс увидел огромные львиные лапы. Это был змей-сфинкс желтого цвета. Из его ноздрей шел пар, а от шерсти, что вовсю колосилась на голове, отлетали мигающие песчинки.
   -У-у-у-у-у-у-у-у! - взревело оно, явно недобро.
   Марс погазовал на холостом ходу. Это был его ответ.
   -Ты такое видел? - спросил он у Хапа.
  -И да, и нет.
  -Это не ответ, - сказал Марс, - я хочу знать, опасно ли оно.
  -Всему конец, - отвечал Хап.
  -Так ты знал?
  -Нет, я не знал. Я просто сейчас вспомнил.
  -Да. Сложно с вами, с морковками.
  -Я - не морковка.
  -Нет. Ты - морковка.
   -У-у-у-у-у-у! - завыло существо. - О-ч-ххх-а-о-о-о-о-о-о!
  Марс кивнул, не зная, что отвечать.
   Тут оно проговорило - громко, мертвенно, с какой-то страшной, пробирающей, вибрацией.
   -Я - Песок! Я здесь стою! Отвечай на мои вопросы и проходи. Не отвечай и становись дорогой.
   Марс сморщился и погазовал.
   -Вопрос первый!
   Оно задрожало, выпустив облако пара из ноздрей.
  
  ".... Правило 40.3.
   .....бывают полные отрицания, и полные положения. Бывает ни то, ни другое. Но наша Земля упорядочена, а потому и мышление упорядочено. Если же вы встретили обратное, значит - это засада. И как вас не предупреждали о бдительности, вы, все же, ее не соблюли. Если вы уже попали в засаду, не стоит трепыхаться. Другое дело, если вы понимаете, что степень засадности мала, и вы с легкостью можете из нее выйти. Если же это не так, вам нужно принять форму жука, до которого вдруг дотронулся палец человека. Жук сворачивается и прекращает всякое сопротивление. Он пытается убедить вас в том, что его нет. Вместе с тем, он всегда готов к побегу. Если засада смертельна, то вам все равно не убежать. Поэтому, лучше сразу стать камнем. Если же это не так, ждите. Ждите. У ожидания всегда есть преимущества..."
  
   -Ты будешь мне помогать? - спросил Марс у Хапа.
  -Да. По возможности. Хотя я - неуч.
  -А у вас бывают и ученые морковки?
  -Хорошо. Бывают.
  -Что ж хорошего?
  -Я говорю - хорошо. Называй меня морковкой.
  -Значит, и ты видишь, что все так плохо.
  -Нет. Ничего плохого я пока не вижу. Просто я думаю, что я знаю, а чего я не знаю.
  -И на том спасибо.
  
   -Первый вопрос, - проревел сфинкс, - это точечный вопрос. После него ты станешь дорогой.
   Марс добавил газу, чтобы хоть немного соотнести рокот мотоцикла с громкостью существа.
   -Время невозможно трогать, как ты знаешь, человек. Но лишь однажды пришел представитель твоего рода, чтобы его откалибровать. Это технический вопрос. Об этом могут знать только инженеры. Кто этот человек?
   Марс щелкнул пальцами.
   -Я знаю, - отвечал Хап.
  -Чего?
  -Да знаю, знаю. Мы ж с тобой ездили. Ты же сам время и калибровал.
  -А вдруг не я?
  -Да нет же. Как называлось то, что ты делал?
  -Калибровка. Но это делалось для того, чтобы в другом мире люди могли знать, сколько здесь время.
   -Хорошо. Ты считаешь иначе?
   Марс пожал плечами.
   Существо почесалось, вытряхнув из головы сноп сверкающих песчинок.
  -Я жду ответа, - взревело оно.
   Марс сбросил газ, и мотоцикл затарахтел почти неслышно. Он предпочитал потянуть время, чтобы подождать, когда правильное решение придет в голову само собой. Он почти не волновался.
  
  
  Правило 08-у8.
  
  "... боец может быть бойцом, а может и не быть бойцом. И также не боец может быть бойцом, а можем и не быть бойцом. И то, и другое состояние, не отличается стабильностью, ведь битвами управляют не бойцы, а стратеги. Иногда стыдно видеть слабость. Но спроси себя: может быть, это не слабость? В любом случае, каждый путь хорош тогда, когда ты знаешь суть вещей. Если ж ты совсем далек от этого, следует развивать внимание. Чем холоднее в голове, тем лучше. Но это вовсе не означает, что нужно воспитать в себе статую, у которой очень хорошая пропускаемость канала. Тем не менее, Путь - это Путь. Только он способен привести туда, куда можно идти. Если ты не идешь, то это тоже Путь. Здесь нужно понимать: либо ты превратился в свинью, либо ты работаешь на качество, а потому тебе незачем напрягаться".
  
   -Я считаю до трех, - проревел сфинкс.
   Марс пробежался мыслями по своей голове, пытаясь вызвать обратную реакцию. Иногда это очень помогает. Ты, кажется, и ответа не знаешь, но, ни с того, ни с чего, он всплывает.
   -Один!
   Марс посмотрел в даль. Хорошая, бесконечная, даль. Но она уже так надоела. Возможно, Морковка прав с калибровкой. Но кто знает, о чем вообще идет речь? Да и правда ли то, что обещает монстр. Ответь на вопросы - и продолжай нестись в бесконечность, пока не кончится бензин.
   ....до встречи в аду....
   -Два!
   -Ты будешь отвечать? - спросил Хап.
  -У тебя еще были варианты?
  -Нет. Где ж мне их взять?
  -Нет, ты определенно что-то знаешь. Подумай. Я больше не буду называть тебя морковкой.
   Сфинкс втянулся назад. Быстро, почти моментально. Впереди вновь возникла трасса. Он тотчас растянулся. Его словно выдуло из самого себя. Марс вновь увидел немые, немигающие, глаза, смотрящие на него с высоты.
   -Ты будешь отвечать или нет? - проревело существо.
  -Хорошо, - ответил Марс, - время калибровал Марс Брайнер. Это верно?
  -Верно, - ответило оно удивленно, - очень точный ответ. Но не радуйся. Сейчас мы продолжим.
   -Ура, ура! - вскричал Хап. - Ты победил!
  -Это ты победил! - ответил Марс.
  -Но ты же знал.
  -Да. Я бы тоже так ответил. Но ты здорово соображаешь.
  -Ура!
  -Я ж говорю тебе. Не радуйся раньше времени.
   Сфинкс покачал головой, будто разминая шею. Сложил лапы перед собой. Вытряхнул еще один сноп искр. Приспустился, будто это могло ему помочь быть наравне с человеком. Приблизился к Марсу одним глазом. Вернулся.
   -Так вот, - прорычал он, - второй вопрос. Отвечаешь, ждешь третий вопрос. Не отвечаешь, становишься дорогой. Я задаю вопросы. Ты отвечаешь, человек. Теперь, я спрошу тебя о том, что будет. Но я сразу даю тебе подсказку. Это уже было. Все зависит от того, с какой точки на это смотреть. Итак. Долины Сияний еще не существует. Но она уже существовала. Она также уже и погасла. После нее была Долина Выбросов. После чего она отключилась и превратилась в обычное место, наполненное ржавчиной. Так вот, ответь мне, путник, на такой вопрос: инициатором Долины Сияний был человек. Именно он задал ей тон своими мыслями. Но подсказал ему не человек. И он сидел у него в голове. Кто это?
   -Я знаю, я знаю, - прокричал Хап.
   -Не делай поспешных выводов, - ответил Марс, - подумай. У нас есть время, чтобы подумать.
   -Но это же очевидно. Ты же видишь.
  -Ты думаешь, все так просто.
  -Но в первом случае все было просто. Откуда он знает, что речь идет о нас? Просто так совпало. Ты же видишь?
   -Да. Видимо.
  -У тебя есть еще варианты?
  -Нет. Я просто хочу подумать.
  -Хорошо. Я тоже буду думать.
  
  Правило А-б.5н
  
  
  "...иногда нужно знать собственный оригинал. Потому, как не всегда знаешь. Когда знаешь - когда нет. Это зависит от случая. Так, например, при приближении к Хаосу, человек меняет форму. На земле ты - человек, а тут у тебя вдруг вырастают рога, копыта, а потом ты и вовсе становишься демоном. Иные форму не меняют. Но, попадая в Хаос, они могут исчезнуть. Если ты - первичный человек, то человеком и будешь. Если ты - вторичный человек, то станешь сырьем. Если ж ты только прикидываешься, а на деле ты - кто-то еще, то, чем ближе ты к Хаосу, тем точнее твои формы...."
  
   Марс оттянул мысль, словно резинку праща.
   Один, два, три. Четыре, пять, шесть.
   Все как-то классически. И кто-то уже говорил об этом. Точных слов не вспомнить. Нет, речь шла не об этом. Но есть ассоциации.
   ...Саша Маслов....
   Да, но теперь о нем забыто. Как-то странно меняется список констант.
   -Один, - проревел сфинкс.
  -Как тебя зовут? - спросил Марс.
  -Я же уже ответил! Я - Песок.
  -Все здесь как-то не так, - ответил Марс.
  -Все так. Все так, - заволновался Хап.
  -Два!
  -Ладно. Рискну сказать. Но я мог бы и не говорить. Я думаю, я мог бы и так проехать, не отвечая на эти дурацкие вопросы. Это Хап, Морковка.
   -Верно, - прорычало существо, - но можно было не называть его имя. Морковка - она и есть морковка. А ты неплохо осведомлен, человек. А имена морковок мне не нужны, ты их сам для себя запоминай.
   -Да, есть такое.
  -Вот видишь! - вскричал Хап.
  -Чему ж тут радоваться? Он назвал тебя Морковкой.
  -Да. И что? Просто это нечестно.
  -Ладно.
  -А теперь слушай третий вопрос! - прогремел Песок. - Если ты знаешь, то с легкостью ответишь на него и проедешь дальше. Если нет, то станешь дорогой. А дорога нуждается в асфальте. Так вот. Сначала было яйцо. Потом - скорлупа. Потом из нее выросли башни, и возник город. Что это за город?
   Сфинкс-змея втянулся сам в себя и скрылся за горизонтом. На минуту, другую, стало совершенно тихо, и даже рокот холостого хода Красного мотоцикла казался частью тишины.
   Хвост змея метнулся над горизонтом.
   -Приехали, - произнес Марс.
  -Да, - вздохнул Хап.
  -Мне кажется, что я это знаю, - проговорил Марс, - но как-то слишком уж интуитивно. Возможно, если мне скажут ответ, окажется, что я все равно не знаю. Хотя и знаю. Даже правило такое есть - вы и знаете, и не знаете. Не знаете сейчас, значит - не помните будущего. Но у нас и времени нет вспоминать будущее.
   -Да......
  
  
  
  Правило 2356
  
  
  ".... вы и знаете, и не знаете. А если не знаете, значит - не помните. Так тоже может быть. Вспомнить будущее и легко, и трудно. Когда легко, то всегда легко. Когда трудно - всегда трудно. Это и закон, и не закон. Вы можете сами переписать любое правило. Это никем не возбраняется. Правила - на то они и правила, чтобы их переписывать. Это не аксиомы, не теоремы.
   Почти каждый помнит будущее.
   Ведь будущее - это смотря как посмотреть. Если выйти в Хаос, то оттуда доступен внешний обзор пространства. И каждый мир кажется маленькой частичкой. И все времена, втиснутые в эту частичку, это участки. Ставьте точку в любом месте. Принимайте ее за точку высадки.
   Если вы до этого были в более поздней точке, значит, это - будущее относительно первой точки. А, значит, будущее вы знаете наверняка. Но даже если вы и не будете ставить точку, будущее все равно можно помнить. Ведь каждый мир - это законченная картина. А значит, последний мазок уже состоялся..."
  
  
   Марс посмотрел вдаль. Сфинкс точно знал, что на этот вопрос не будет ответа. Он смаковал свой успех.
   -Так не бывает, чтобы не было ответа, - произнес Брайнер.
  -Да. Точно, - ответил Хап.
  -Говори что-нибудь.
  -Какая максимальная скорость у твоего мотоцикла?
  -Ха. Не знаю. На спидометре - больше двухсот. Но я не пробовал двести. Тут дорога узкая для этого. Сто шестьдесят ездил. А что?
  -Это идея.
  -Идея? Ты хочешь от него убежать?
  -Да.
  -Я как-то сразу об этом не подумал, - ответил Марс, - но куда бежать? Если хорошо от него оторваться, то потом он нас нагонит. Тут нет мест, чтобы спрятаться.
   -Да нет. Я не об этом. Эта трасса держит 196 км/ч.
  -Что значит - держит.
  -Если бы ты попробовал проехать со скоростью, хоть на десять сантиметров быстрее этой, тебя бы выбросило в другое пространство. Я точно это знаю. Когда-то по ней ездили огромные грузовики, и таким образом они выезжали отсюда. Мы все знаем об этом. А потом трасса опустела. Наверное, где-то в другом месте была построена более широкая, более удобная дорога. Но, я думаю, она должна была сохранить свои свойства. Наверняка.
   -Если б ты раньше об этом сказал....
  -Я даже не думал, что тебе это надо.
   -Хорошо. Но ты догадливый, Хап.
   Марс выжал сцепление и погазовал. Сфинкс тотчас появился. Он точно нарисовался сам собой.
   -Это он сам себя натягивает и растягивает, - сказал Хап.
  -Откуда ты знаешь?
  -Я предположил. А сейчас он растянут. Чтобы передвигаться с такой скоростью, ему нужно снова натянуться.
  -Он что, резиновый?
  -Наверное.
  -Так ты точно знаешь?
  -Да нет. Ничего я точно не знаю.
  -Я жду ответа! - проревело чудовище. - Один!
  -Хорошо! - ответил Марс.
   Не раздумывая, он приотпустил сцепления, паля диск.
   -Ух! - прокомментировал Морковка.
   Марс рванул с места.
   Первая, вторая. Третья.
   Впереди него на трассу высыпался сноп огненных песчинок. Голова сфинкса возникла впереди, но, переключившись на четвертую передачу, Марс обошел ее. Секунды длились бесконечно. 100 км/ч. 120, 130, 140.
   -У-о-о-о-о-о-о-ч-ч-ч-ч-ч-ч-х-х-х-х-х-х!
   Песок возник справа. Он несся параллельно трассе, и пока что у него хватало скоростных характеристик, чтобы догонять Красный Мотоцикл.
   Пятая передача. 160, 170. Руки напряглись, сдерживая вибрацию. Сфинкс, было, вырвался вперед, но ближе к 190 он вдруг прекратил свой разгон и даже немного отстал. Марс увидел тень - он тянулся к нему своей львиной рукой, но ему немного не хватало.
   -Интересно, а огнем он не дышит? - осведомился Морковка.
  -В самый раз вопрос, - ответил Марс.
   -Мы уже почти.....
  -А-а-а-а-ы-ы-ы-ы-ы-ч-ч-ч-ч-ч-ч! - взревел Сфинкс.
   Марсу показалось, что его догоняет взрыв.
   -Ну вот, - пронеслось у него в голове.
  
   Правило Б-12.
  
   "....валить надо правильно. Надумал валить - вали, не колебаясь. Сомневаешься - значит, задай себе прямой вопрос. Оно тебе надо? Надо - не спрашивай. И никогда не стыдись своего решения. Никогда. Плохой побег лучше хорошего позора. И наоборот - хороший побег лучше дурного позора. Видите? Что так, что эдак - все одинаково. А это говорит о том, что все оно едино. Все одинаково.
   Валить - так валить.
   Если знаешь, что оглядывание ворует твои секунды - не оборачивайся. Если сзади - Медуза Горгона - также не оборачивайся...."
  
  
  -Сейчас вылетим! - прокричал Хап.
   Марс посмотрел на спидометр. 200. Вообще, здесь было все 260, но ездил ли он с такой скоростью? Возможно, если эта машина, как и говорили, происходила из Хаоса, она могла показывать и не такое. Ибо Красный мотоцикл - это не просто так. Вот, скажем, есть Шестое Пальто, и есть факт Цветения. А также известно, что Седьмое Пальто еще не цвело. Существа, что живут в мире материи, не могут ни опровергнуть, ни подтвердить сей факт. Точно так же - и с Красным мотоциклом.
   Известно, что он - сам по себе. У него нет хозяина. Он может тысячу лет стоять на своей ножке, а потому вдруг двинуться в путь. Сам по себе. Потом - если хозяин все же появляется, они сосуществуют. Словом, здесь нет ничего однозначного.
   Марс продолжал смотреть на спидометр, и впереди него был туман. Не было ни трассы, ни утомляющего синего неба. Бесконечность растворилась в скорости, будто таблетка - в желудке. Спустя мгновения скорости не существовало, и колеса крутились сами по себе, нагнетая стрелку спидометра.
   Туман вошел в двигатель и пробулькал.
   -Одно из двух, - сказал Марс, - либо мы выскочили, либо нас проглотили.
   -......
  -Как ты думаешь?
  -....
  -Не знаю. Думай, что хочешь. Я буду настраивать себя оптимистично.
   Марс сбросил газ, и не было никаких изменений. Мотор булькал, пуская в себя туман, стрелка спидометра возвращалась назад, но больше ничего не происходило.
   -Ты видишь? Чего ты молчишь, Морковка? Эй!
   Когда скорость упала окончательно, Марс затормозил и поставил мотоцикл на ножку. Включил фару. Луч света уперся в плотную, но не равномерную, стену. Когда, местами, туман расступался, то луч уходил далеко, почти - до края зрения. Отметив исчезновение Хапа, Марс снял с мотоцикла бокс для продуктов и пообедал. Он не то, что не знал, что думать. Он и не хотел думать.
   Шоссе закончилось. Теперь впору было выяснить все остальное.
   -Раз Морковки нет, буду разговаривать сам с собой, - произнес он.
   Сложив в бокс обеденные принадлежности, он завел двигатель и поехал на маленькой скорости. Под колесами была низкая, почти что - газонная - трава. Некоторое время Марс ехал прямо. Потом - вверх. Потом - вниз. Наконец, туман немного прояснился. Он увидел холмы и впадины, окутанные волокнистой дымкой.
   Больше ничего не было.
   -Это здорово, - сказал он сам по себе, - я люблю изменения. У меня почти не осталось бензина. Потом пойду пешком. Нет, с Хапом было веселее. Теперь я совсем один. Видимо, он остался там. А что ему будет? Он - Морковка, при чем - нематериальная. Песок его и не увидел. Он даже и не знал, что он есть.
   Взобравшись на пологий холм, Марс спустился назад, и так продолжалось довольно долго. Устав, он вновь поставил мотоцикл на ножку, достал спальный мешок и лег спать. У него не было ни одной мысли по поводу дальнейшего пути.
   Проснувшись, он выпил чаю.
   Это был предпоследний чай.
   Он вновь поехал, и спустя несколько подъемов и спусков еще больше утомился. Волокна тумана плелись, точно волосы. Это был новый род бесконечности. И он, как и прежний, не требовал ни отрицаний, но доказательств.
   -Так можно чокнуться, - сказал Марс.
  -Да, - ответил он сам себе.
  -Может быть, нужно подождать, когда туман рассеется. Может быть, жилье человека находится где-нибудь неподалеку.
  -Да. Такое может быть.
  -Да, но если человека высадить в пустыню Сахару, он и понятия не будет иметь, что где-то есть люди. Если рядом не будет оазиса, он наверняка погибнет.
   -Но мне уже повезло.
  -А если это - дорога. Ведь он сказал, что если ты не ответишь на вопрос, то станешь дорогой.
  -И это - не исключено.
   Марс остановился. Выключил двигатель. Поужинал (или -пообедал, или - позавтракал). Здесь не было ни солнца, ни звезд, ни дня, ни ночи. Лишь косы тумана и бесконечные холмы.
   А что, если так будет продолжаться тысячу километров?
   Разложив спальный мешок, он заснул. Проснувшись же, обнаружил, что бензина осталось километров на двадцать, и это будет большой, жирной, точкой над и - когда закончится бензин. Теперь можно не задавать вопросов и не напрягаться, а подождать, когда все решится само собой.
   В одном из разделов коробки были сигареты. Марс не курил, но иногда позволял себя побаловаться. Он вынул сигарету и закурил.
   -Самое главное, что ничего не понятно, - сказал он, - если оно действительно меня проглотило, то у меня вообще нет шансов. Я когда-нибудь умирал? Нет. Вот Слава Космос, он рассказывал, как умирал. Домой-то он не сам вернулся. Говорит - там был каменный век, и его связали и сбросили со скалы, так как решили, что он - демон. И ничего утешительного. Лечу, говорит, мимо скалы пролетают, все такое. А потом вдруг понимаю, что меня к столу зовут. Выхожу из комнаты - а там бабушка рыбы нажарила, большая такая рыба, речная. И все сели, чтобы поесть. И все. Я глаза протирал. В зеркало смотрел. Никакого эффекта. Был я - нету меня. И ничего доказать нельзя. Вот так вот сразу. А второй раз, когда умер - то тоже погиб. То была война, и обе стороны использовали воздушные шары. И вот, шар пробили, и мы упали. Но там не сразу была смерть. Я увидел, мол, зеленые полосы, и даже какие-то механизмы были, но точнее ничего описать нельзя. Но все равно, потом последовало пробуждение. Утром, в кровати. И еще надо в институт идти, а фиг вспомнишь, нужно готовиться или нет, или там халява какая-та наметилась. Словом, каждый раз - по-разному. Один раз - как отрезало, а в другой - пробел в памяти наступает. Сергей Крабов говорил, что он один раз даже до старости дожил. И умер. Все ему твердили, что такого быть не может, это заподло даже, мол, никто еще от старости не умер, а он сказал - нифига. Простые люди в Реке-Наизнанку подвержены старению. Хотя смерть там - не такая. Кто-нибудь думал о смерти? Ведь человек просто уходят. А потом, иногда, видят его двойника. Но это - не он. Это - его темная половина. Она то приходит, то уходит. Но если у нее спросить, как дела, то она ничего не ответит. Она понятия не имеет, о чем речь идет. А вот Серый, он был в более тривиальном месте. Потом пацаны пробовали туда добраться, но так и не нашли. Кто-то даже решил, что все это - козни Саши Маслова. Но потом как-то привыкли. Стали верить. Даже пробовали к Серому кличку прицепить - Старый. Но был еще один чувак, и у того погоняло было - Старый. Так, что о том, что Серега - Старый, скоро забыли. У Крабова же очень большой опыт. Но, как ни странно, когда приходишь домой, ничего этого нет. Иначе б он был умнее любого средне-статистического человека. Вон, целую жизнь прожил. Небось, многое, что умел. А потом выясняется, что это - сон. Машина научилась обманывать мозги. Тебе кажется, что идут века, а это тебе приснилось.
   Он потрогал мотоцикл за руль.
   -Да. Если б только не это. А потом проснусь, и выяснится, что мотоцикла и не было. Сейчас главное - не проголодаться. Хотя нет, я уже привык есть мало. Это дисциплина. Вообще, хорошо быть дисциплинированным. Хотя, вот, Бархан. Он как-то поумнел. И вернулся он сам собой, без смерти. Он знает дорогу. Хотя я чо, не знаю? Сейчас не знаю, значит - узнаю. Мы ж тогда вернулись. И тогда, правда, все дело то ли в скорости было, то ли в высоте. А Бархан, да, так поумнел, что решил основать компанию, торгующую тюбиками еды, которой питаются космонавты. Типа это очень полезно и очень модно. Не знаю, что у него там получится.
   Марс лег на спину и смотрел в туман.
   Волокна плелись. В тумане не было сырости. Наверное, это было что-то иное.
   -Когда-нибудь это точно закончится, - говорил сам себе Марс, - просто ничего не будет. Река-Наизнанку исчезнет. Будет научно-исследовательская группа. В-общем, будет. Тут ничего не попишешь. Ровным счетом.... Время, оно как-то так.....
   Он закрыл глаза.
   -Времени нет. Есть просто точка.
  -Точка.
  -Берем циркуль и ставим в центр точки.
  -Ровно в центр.
  -Привет. Это я.
  -Да. Привет. Как бы ты поставил точку.
  -Не поставил, а поставила. Я - женского пола.
  -Ну и хорошо. А то мне постоянно снится абсурд. Ничего не могу с этим поделать. Один голый абсурд. Я уже, было, решил, что все это происходило со мной в прошлой жизни. Но это нельзя доказать. Ни плюса, ни минуса. Нет, я - человек честный. Я не хочу выдумывать. Вот, бывают разные чудаки, они ищут НЛО. При чем, и в городе Ф. А город Ф. - это, ведь, само по себе - сплошное НЛО. Но они этого не видят. Они едут в Сибирь, находят там какие-то аномальные зоны.
   -А где Сибирь?
  -Вот еще. А.... Нет, ну это - в извне.
  -Далеко?
  -Да я и не могу описать... Так вот, они берут множество своего оборудования. Устраиваются там. Ставят палатки. И, так как НЛО не появляется, начинают выдумывать, что оно есть, просто его не видно. У них тогда начинают происходить контакты с представителями других цивилизаций. Вот так вот просто. Потом они учат своих учеников. Я, если б честно, в этом верил. Но в наше время люди летают в космос. А здесь, у нас, в горах - здесь стоит несколько мегамашин. И то, что я здесь - это гораздо серьезнее. Но они нас не слышат. Хотя город Ф. полон слухов, разговоров, а также клубов, и даже Храмы Хаоса есть. Но куда там. Там же - слишком ярко, модная музыка. Вроде, как дискотека. Хотя это не просто так.
   -А где город Ф.?
  -Нет. Так дело не пойдет.
   Марс понял, что глаза у него открыты, и он разговаривает не сам с собой. Волокнистый туман расцвел. Он переливался, перетекал, будто неоновая реклама, а на его поверхности бегали маленькие разноцветные снежинки. Издалека они походили на свечки. Вблизи можно было рассмотреть их структуру.
   -Это далеко? - спросил у него женский голос.
   Марс не удивился. Он знал, и не знал. Точно в одном из Правил. Этот голос происходил откуда-то из детства, когда он думал, что, если взобраться на высокое дерево, можно потрогать рукой облака.
   Но что это?
   Ведь он не мог проецировать этот образ на туман.
   -Далеко, - ответил Марс, - мы живем здесь, как в многослойном пироге. В каждой прослойке - целая планета. Когда этого не знаешь, кажется, что этого не может быть. Но достаточно увидеть. И здесь, в Реке-Наизнанку, пространство таково.
   Огоньки пробежали у него по руке. От них шло тепло. Одна из светящихся снежинок застыла у него на носу.
   -Я многого не знаю, - сказала она.
   -Кто ты? - спросил Марс.
  -Ты должен знать обо мне.
  -А ты обо мне знаешь?
  -Конечно. Пока ты спал, я появилась.
  -Ага.
  -Я - Долина Сияний.
  -Опять все сходится, - проговорил Марс, - я не зря учился. И прошлое, и будущее - все это рядом друг с другом.
   -Да. Но меня это сейчас не касается. Я знаю свое предназначение. Но ты должен меня сконцентрировать.
   -Но откуда ж мне знать, на чем концентрироваться?
  -Есть яйцо, а есть курица.
  -Это так. Но как все так получается? Выходит, ты знаешь, а я - нет.
  -Но и ты много, чего знаешь. Ты рассказываешь такие вещи, которые я никогда не слышала.
   -Да, я много чего такого знаю.
  -И я много знаю. Ты же задашь вектор.
  -Для чего это?
  -Я должна задавать желания.
  -Ага. Ты исполняешь желания.
  -Верно.
  -Вот, - Марс поднял указательный палец, - теперь я понял. Теперь я все понял. Человек живет так долго, а в детстве он живет еще дольше. Со стороны кажется, что это было и прошло, а изнутри, из детства, все не так. Все оно большое, бесконечное. Верно. Да, как-то я и забыл. Долина Сияний. Точно. Значит, ты готова исполнять желания.
   -Да.
  -Может, это - и смерть. И Слава рассказывал. И многие другие. Стас же, он рассказал то, что рассказал ему сам Гусь Паперман. Он же жь, Гусь, еще тот гад. Он просто так ничего не расскажет. Так вот, Гусь тоже попадал в подобный зашиворот. Вроде и жизнь, но уже и нет. Он находился в каком-то пространстве, и там было много странных статуй. Он бродил, бродил, пока не понял, что умер. Тут же он понял, что память отнята. Но есть один момент, который - точно правда. Он пошел на охоту, и там на него напал волко-олень. Тогда Гусь явственно осознал, что он находится в пространстве после жизни. То есть, он умер. Он - мертвец. Он ходит между статуй, и там нет людей. А потом он встретил все-таки людей, и никто из них не понимал, что он умер. А Гусь вдруг пошел, пошел, вышел на дорогу, и тут оказалось, что идет мимо Бумагино. Тогда он тормозил маршрутное такси. Но денег у него с собой не было, и его вытурили. А то пространство, оно само собой куда-то ушло, делось куда-то. И до города он дошел пешком, хотя от Бумагино замучаешься пешкодралом дрыпать.
   -Я об этом не слышала.
  -Возможно.
  -Тебе нужно сказать мне, что делать.
  -Гм....
  -Желания. Тогда я буду воплощаться.
  -Я помню. Мы играли в тебя. Нужно было найти место, где ты находишься. У нас таким местом было карьер. Это был новый карьер, там ничего не росло, один песок был. Там ты и была. Мы загадывали желания, и они как будто сбывались.
   Огоньки окружили Марса со всех сторон. Неоновый туман усилил свечение, и было уже светло, точно днем.
   -Что же ты придумаешь?
  -Во-первых..... Я помню.... Анька тогда придумала.... Что-то вроде как счастья..... А.... Мы любили ходить в магазины и смотреть на товары. Денег никаких у нас не было. Мы смотрели и мечтали. И она решила так: пусть Долина сделает так, чтобы все могли прийти в одно место и выбирать там себе все бесплатно. Я думаю, что это - самое то. Пусть все будет, как тогда. Это - первое. Второе - я хочу выехать к людям. Я уже устал двигаться в бесконечности. Это Крабов рассказывал. Когда он водил дружбу с Сашей Масловым, то часто попадал в абстрактные места. Так вот, одно время они занимались взрыванием Волшебных Автобусов. Выходя на совершенно невозможные дороги, они стояли там со своим подрывным оборудованием. Но длина дорог, она, в принципе, была измеряема. Дороги шли по все планете. В-остальном, кроме дорог, там все было, точно стекло. И Луна была - что стекло. Но зато там все было ясно. Автобусы использовали тот мир, как буфер. Попадая в него, они переключали скорости. После чего, проскочив некоторую дистанцию, они включали генераторы и протыкали материю. Но там была цель.
   -Хорошо, - ответила Долина Сияний.
   Марс встал и сел на мотоцикл. Он чувствовал усталость - будто нечто, что накопилось в его разуме, было готово прорваться и убежать, оставляя за собой дымный шлейф.
   Туман рассеялся. Ему открылась большая долина между двумя высокими холмами. Повсюду бегали разноцветные огненные снежинки. На какое-то время ему даже показалось, что он меняет сознание, точно змей - кожу. Один шаг, и ты возвращаешься в мир своего детства.
   Но что там говорил Паперман? Ведь он плохо идентифицировал свое состояние.
   -Это все? - спросила она.
  -Нет. Еще.... Хотя нет, не знаю. Могущества я не хочу. Получить все даром тоже не хочу. Это не интересно. Тогда и жить незачем. Пусть другим будет хорошо. А мне хватит и того, что я выйду отсюда. Знаешь, я хочу, чтобы было что-нибудь совсем новое. Я имею в виду, со мной. Если ж будет то, о чем я уже знаю, это будет не то. Пусть будет что-нибудь... О чем я не подозревал.
   -Хорошо.
   Он вдруг понял, что пространство надувается, и надвигается ветер........
   Он стоял и смотрел навстречу этому странному явлению.
   Пузырь.
   Может быть, что-то было связано с его мыслями или эмоциями - внешние стенки пузыря двигались в такт его мозгам.
   -Так вот, - сказал Марс.
   Он вдруг понял, что сочиняет правило.
   Возможно, это было в первый раз. Все правила брали за основу некий первоязык. Их, безусловно, читали в переводе. Иначе бы они срабатывали, как заклинания, и чтение каждого из правил приводило бы к различным последствиям - от креативных до разрушительных и даже - катастрофических.
   Но все правила - перевод.
   Где-то они написаны на стенках. Где эти стенки - никто не видел. Но об этом где-то говорилось. Где-то, когда-то. Стенка - это тело файла. Читаешь правило - запускаешь его на исполнение.
   Но - если бы это было позволено смертным.....
   Марс вытянул руки вверх. Ему показалось, что он приподнялся в воздухе и висит - в нескольких сантиметрах от земли.
   "...если ты сумеешь повиснуть...."
  Он остановился - на каком языке он начинал говорить?
  Пузырь, образовавшийся в атмосфере, начинал разлетаться на перья, и они тянулись, напоминая волосы облаков. Воздух повсюду колебался, рождая частица новой материи. Ветер бы сбил Марса - но он не действовал на него.
   ".....то родится оно. Оно из оно. Новая жизнь - лист и бумага. Пишем, рождаем его. Нет более никакого способа. Только медитация, усердие, созидание...."
   Пузырь наконец лопнул. Из него вырвались лучи нового солнца. Это была какая-та далекая звезда. Она освещала собой поверхность некоей планеты.
  -Оно, - сказала Марс.
  Он не знал, конечно - что оно, и о чем он сам говорит.
  Новая жизнь появлялась. Она не была ни человеком, ни животным, и вообще - это было пространство - наполненное, мыслящее, живое. Ветер усилился до предела, и тогда начался дождь.
   Это был мировой дождь.
   Он шел по всей земле, во всех мирах.
   Марс завёл мотоцикл и поехал через дождь.
  
  
  
  
  
  Глава 5
  
   Изучение Фидера
  
  
  
   Эпоха М. была светлой и замечательной. Наступил момент, когда в столице Зарчча было запланировано построить два небоскреба.
   С чем это было связано?
   Ни с чем. Впрочем, был Синий Дом. Он подавал пример. Он был шестом, подпирающим небо с помощью своей стеклообразной скорлупы.
   Это потом, когда цивилизация разовьется, то есть - даже и не через века, а спустя десятка четыре-пять веков, у людей будет цели и смысли. Они будут просчитывать выгоду. Боги, перетасованные, будто карты в колоде, выжмутся до максимума. Будет необходимо то, максимально соответствующее рационализму борьбы. Пока и это не отпадет. Люди соберутся в космос, но главным их идолом будет невиданная, пожирающая, суета.
   В эпоху М. еще не было смысла.
   Многое делалось просто так.
   Не смотря на то, что люди обладали значительными техническими знаниями, это не приводило к каким-либо всплескам.
   Сознание оставалось чистым и первобытным.
   -Будем строить башню, - это был лозунг Славы Космоса.
   После этого шли прения, какой высоты поставить башню. Высота Синего Дома уже никого не устраивала.
   Спустя нескольких лет прений стало ясно, что башня нужная такая высокая, чтобы, поднявшись наверх, можно было дотронуться до облаков. Тогда возник вопрос - из чего ее строить.
   Самым простым решением была бы синяя глина, которая при нагревании становилась крепкой, металлически-стеклянной, однако, к тому моменту было уже много различных конструкторов, архитекторов, которые предлагали массу самых разнообразных решений.
  -Природа создает много странных вещей, - произнес тогда речь Вячеслаав, - все это говорит о том, что в доисторическую эпоху наша планета представляла из себя машину-завод, и материалы с этого завода куда-то везлись. Я могу предположить, что так строились какие-нибудь космические поселения. У меня есть сведения, что в ту пору не было живых разумных существ. В космосе обитали так называемые Строители - большие, величиной с многоэтажный дом, железные люди. Строители появились вместе с материей. Жили они парами. После окончания всех строительств они разлетелись по разным уголкам вселенной. Иногда происходят встречи с ними. Но Строители избегают общения с людьми.
   Откуда Слава взял эту информацию, было неизвестно. Может быть, и сам придумал.
   Вторым большим проектом было жилое здание большой высоты, раза в два выше Синего Дома. Был составлен проект. На одном этаже должно было располагаться две квартиры. Таким образом, здание получалось - точно дерево. Тонкое и высокое. Для стыковки узлов из углепластика использовался природный клей. Его нашли там же - в больших пластиковых емкостях с надписью "Glue" (именно в ёмкостях он залегал в земле).
   Начиналось одно из самых грандиозных строительств Эпохи под девизом М.
   Слава стоял на мостике воздушной машины. Он обозревал строительство.
   -Скоро все будет по-другому, - произнес он.
   -Возможно, - ответил Лесничий 40, - вот только не кажется тебе, что все это уже было?
  -Может быть, и было. Но как я могу это определить? Только по ощущениям?
  -Но ты же полагаешься не только на ощущения? У тебя должны быть сведения.
  -Да. Но они расплывчаты.
  -Где же мы узнаем правду?
  -Ее нужно искать. Правда сама не дается.
  -Я думал об обратном.
  -У меня был план.
  -Да? И каков он?
  -Он опасен. Я бы запланировал его на самое окончание жизни. Но я не могу точно определить, когда именно моя жизнь закончится.
  -Волны Хаоса должны сказать об этом.
  -Да. Но если бы знать заранее. Я не хочу рисковать своей жизнью раньше времени.
  -Что же ты задумал?
  -Я знаю место, где в кабеле есть дверь. При чем, ручка на двери экранирована, а значит, до нее можно дотрагиваться. Это дверь была найдена в результате раскопок, инициированных предсказанием Миреха.
   -Разве предсказания Миреха - не абсурд?
  -Я всегда думал, что нет. Но проверить это не было возможности. Наконец, в полном секрете, мы произвели выкапывание. В том самом месте, на которое указал Мирех, был найден фидер. При чем, рабочие, как обычно, ошиблись - нужно было аккуратно прокопать рядом, не касаясь кабеля. Они же взяли правее. В результате, три человека тотчас испарились. Когда край кабеля показался, мы использовали воздухонагнетатель. С помощью него край кабеля расчистили. Там-то и нашли эту дверь. Нашелся и доброволец. Ему было обещано звание героя Зарчча. Посмертно, разумеется. Он подошел к этой двери и подергал за ручку. Ничего не произошло. Так мы поняли, что за эту ручку можно держаться.
   -Вы сумели ее открыть?
  -Нет. Мы и не пытались. Работы вскоре были свернуты. Яму замаскировали и поставили охрану. С тех прошло уже три года.
   -Но почему ты не ведешь исследования?
  -А что там исследовать? Нужно открывать дверь и смотреть, что там.
  -У тебя нет ключей?
  -Есть. На днях они были найдены там же, возле кабеля. Они лежали в песке, в коробочке. Там же была записка, в которой говорилось: "Ушла за хлебом. Скоро приду".
   -И что? Ключ подходит?
  -Да. Наши люди проверили. Он входит в замочную скважину и прокручивается. А значит, дверь, очевидно, откроется.
   -Настал момент! - воскликнул Лесничий 40.
   -Да.
   Воздушная машина начинала делать разворот. Она покинула пределы Зарчча и шла над массивной водной гладью Великой реки. С одной стороны виднелись леса и поляны островов, с другой - синели пределы противоположно берега, подножия гор Периметр, ровных, точно дворцы из кристалла. Двигатели гудели ровно и монотонно.
   -Я решил организовать экспедицию, - сказал Слава, - но сначала были сделаны приготовления. Составлена моя биография. На случай непредвиденного. Назначен и.о. Разработан план работы на ближайшие двадцать лет. Теперь можно идти. Я надеюсь, что мы сумеем войти во внутреннюю полость кабеля.
   -Кто же идет с тобой?
  -Я беру своих людей.
  -Может быть, ты возьмешь меня? Я уже стар, и кому, как не мне, говорить о Хаосе, повернувшись к нему лицом.
  -Да. Я думал. Потому я и рассказываю это тебе. Ведь эта операция секретная. В случае чего, никто не должен знать, куда мы делись.
   -Ты уверен, что в Зарчче сохранится стабильность?
  -Куда она денется? Стабильность зависит не от меня.
  -Но ты руководишь уже целую вечность.
  -Да. Но вечность однажды может прекратиться.
  -Хорошо. Значит, я иду с тобой.
  -Это - твое желание. Я не могу тебе приказать. Это не банальная операция.
  -Хорошо. Я согласен.
   Сделав большой крюк, машина вновь летела над архипелагом. Внизу был виден остров Осень, который также называли Оосень, что произошло после того, как Вячеслав официально объявил, что он - Вячеслаав. На этом острове добывали природное стекло в листах. Также здесь было несколько крупных стадионов. На одном из них регулярно выступала популярная команда Суперзвук. Это было ее родное поле, и она там часто побеждала. Как раз в тот момент, когда машина летела над стадионом, шел матч на кубок Зарчча. Играли Суперзвук и Статика (Железное) - клуб первой лиги.
   -Интересно, какой счет? - спросил Лесничий 40.
  -Надо связаться с землей, - сказал Слава.
   Он набрал дежурного.
  -Дежурный, это восьмой. Ты следишь за матчами?
  -Да.
  -Сейчас идет матч на стадионе имени И.Мраморного. Какой счет?
  -Сейчас. Ага. 40:3 в пользу хозяев.
  -Спасибо.
  -У них там редко кто выигрывает, - заметил Лесничий 40.
  
   ...Стояло утро. Работали моторы. Повсюду двигались люди. Все были готовы. В группу Славы входили Анна Центр, некий Серго Воробьянян, почти, что двойник Арама Воробьяняна, Лесничий 40, верховный жрец храма Хаоса, и пять вооруженных бойцов, специально подготовленных для этой операции.
   Слава взял ключ и направился к двери.
   Кабель был, что стена. Закругление замечалось лишь у верхнего края. Он был покрыт смолой и какой-то пропитанной бумагой, и вокруг распространялся технический запах. Вдоль его поверхности, на расстоянии в несколько метров, тянулись кольца спиралевидных утолщений, и здесь воздух ионизировался и шипел. Эти места считались наиболее опасными. Любой предмет исчезал с расстояния в метр.
   Кабель поедал пространство. Это было очевидным. Еще вчера, слушая, как в полночь кричит Птица Гочс, Слава думал об этом. Теперь же было не до раздумий. Он держал в руках ключи.
   Участники акции молчали. Они понимали, что ни паника, ни беспричинная эйфория, ничего не изменят. Нужно дождаться момента. Слава был уже близко. Он шел по специально установленному помосту с перилами, ощущая на своей коже действие электричества. Волосы на его голове шевелились, поднимаясь вверх. Он был во власти силы, ему неизвестной.
   Вот и дверь. Такая же черная, гофрированная, дегтярная. Ручка с деревянной рукояткой.
   Он вставил в ключ в замочную скважину и обернулся. Анна Центр кивнула ему.
   -Я иду, - сказал Слава, - я иду. Сейчас все закончится. Я жил слишком долго. Я вернусь. Я увижу маму. Увижу институт. Бабушка спечет пирожков с вишней. Сейчас весна. Вишня идет ранняя, кислая. В нее нужно добавлять сахар. А вот вареники - в самый раз. Вареники со смородиной. Вареники с крыжовником. Я покидаю тетради в кулек. Сейчас модно ходить на занятия с кульком. И чтобы там была одна тетрадь. И никто ничего мне не скажет. Был сон. Нет сна.
   Он щелкнул замком. Ему показалось, что поляризация воздуха усилилась. Кабель как будто реагировал на его действия. Он был живым. Мысли его, перемешиваясь с напряжением, превращали воздух в иное вещества.
   Слава потянул дверь, и она поддалась. Тяжело, но без скрипа. Его взору открылся коридор. Он шел вдоль кабеля, на фоне металлической стены, в которую были встроены всевозможные кабель-каналы, заклепки, ручки, крошечные лампочки с синим светом.
   Он повернулся к своей группе и кивнул.
   Те двинулись за ним.
  
   ....За первый час было пройдено сто метров. Каждый шаг записывался и фиксировался. Горели яркие фонари. Делались зарисовки. Дело в том, в Эпоху М. фотоаппаратов еще не существовало. Это не смотря на то, что техника имелась самая разная, в том числе - и зачатки ламповой электроники.
   Слава Космос остановился подле очередной синей лампы. Это был фонарь, затянутый в мутный стеклянный кожух, и было видно, что лампа внутри - продолговатая, с двумя источниками света. Над кожухом имелась решетка. Это чтоб ногой не зацепить (Наверное. Ведь может быть - и лапой, и щупальцем). Внешняя сторона стены была металлическая, черная, с разными изгибами, выемками. Напряжения на ней никакого не было. Другая сторона коридора была ровной, и здесь повсеместно были приборы - много кнопок, тумблеров, вентилей, но никаких индикаторов и ламп. За стеной слышалось мерное гудение. Это напоминало работу большого, серьезного двигателя.
   -Нам здесь ничего не понять, - сказал Слава, - очевидно, через эту дверь входил обслуживающий персонал. Люди, или не люди. Судя по древним свидетельствам, кабель тут был всегда. То есть, первые люди сразу же его обнаружили. Отсюда следует, что это - дело рук не человека.
   -Давайте что-нибудь нажмем, - предложила Анна.
   -Я предлагаю ничего не нажимать, - запротестовал Серго Воробьянян.
  -Ладно. Идем еще сто метров и возвращаемся, - решил Космос, - на первый день хватит. Уже одно то хорошо, что мы живы.
  -Пока, - заметила Анна Центр.
  -Да. Верно.
   На следующие сто метров был потрачен час. Странные приборы, что попадались по пути, не отличались один от другого. Все они были одинаково черными. Их точно вылепили из камня. Наверняка, разобраться в них смог бы только специалист.
   Слава вспомнил свое первое знакомство с Фидером.
   Это было так давно. Но давно - в сжатом времени Реки-Наизнанку. Относительно реальности, это было маленьким всплеском, секундой. Точно такой же была и жизнь любого человека относительно звезд. И если бы звезды являлись живыми организмами, они бы никогда не узнали, что на маленьких крупицах холодной материи рождаются и умирают миры. Одна эра - будто капля упала. Всплеск, круги. И ничего больше нет. Что же было внутри этой капли - пойди, разбери.
   Он стоял возле кабеля.
   Воздух шипел и ионизировался, готовый разорвать, расплавить, превратить все живое в напряженные электроны.
   Река-Наизнанку была первозданное, и в ней, казалось, не было ни одного человека.
   Теперь он внутри - и ничего не происходит. Может быть, это потому что - Он. Ведь больше никому не выйти из этого мира. Все здесь зародиться, все здесь и останется. Только он, Анна, и все, кто были с ним тогда. Где они теперь?
   Он вспомнил про Бархана. Прошло уже много лет. Наверняка, Бархан не изменился. Он вообще не способен меняться. Может быть, если б Марс был здесь. Но Марс не жил в Реке-Наизнанку в две последние эпохи. Случись бы обратное, он, Слава, наверняка бы знал это. Любой человек инициирует появление себе подобий. Ничего же подобного не происходило.
   -Ничего нового, - сказала Анна.
   Один из бойцов был художник. Он зарисовывал очередной пульт, полный однородных черных кнопок.
   -По-моему, это даже не кнопки, - сказал Серго.
  -Мне тоже так кажется, - ответил Слава, - как-то все это нелогично.
  -Это нелинейная логика, - сказала Анна.
  -Да. Самая, что ни есть, линейная. Кнопки, как кнопки. Если бы это делали не люди, они бы предоставили что-нибудь еще. Какие-нибудь тычинки, чешуинки, что-нибудь из ряда вон выходящее. А это - именно кнопки.
   -Нажми.
  -Легко.
  Слава потянулся к ближайшей кнопке и нажал ее.
   Свет погас и тут же зажегся. При чем, было не понятно, как это произошло. И никто этого не понял. Ведь моргнули не только синие фонари, но и те, что были в руках.
   -Ты понял? - спросил Слава.
  -Нет, ничего, - ответил Серго.
  -Фонари гасли? - спросила Анна.
   В мерном звуке работающего мотора появился призвук. Он был еще заметен, но усиливался с каждой секундой. Спустя минуту это было очевидным - внутри, в остальной трубе, будто вращался некий ротор, издающий отчетливый свистящий звук.
   -Может, назад пойдем? - спросил кто-то из бойцов.
   -Да. Пожалуй, - проговорил Слава.
   Он развернулся и вздрогнул. Две, три секунды он никого не видел. Впереди тянулся закругленный, крупно гофрированный, коридор, со светящимися окнами в метре от достаточно ровного поля.
   В поле зрения не было людей.
   Слава не успел испугаться. Мир вновь вернулся, и перед ним были Серго, Анна Центр, а дальше - вооруженные тяжелыми автоматами бойцы. Все они смотрели на него с непониманием.
   -Что? - спросила Анна.
   -Идем, - ответил Слава.
   Он двинулся вперед, не ожидая ничего хорошего. Слава хорошо знал такие штуки. Сознание человека не генерирует образы просто так. Всему есть причина. Он уже был уверен, что просто так им отсюда не выбраться.
   -Что будем делать? - спросила Анна.
   -Сейчас увидим. Но у тебя же хорошо развита интуиция. Ты должна чувствовать ситуацию.
  -Хорошо.
  -Что хорошо?
  -Нет, ничего.
  -Ты просто не хочешь говорить?
  -Нет. Я просто ничего не чувствую.
  -Ладно.
   Слава вспомнил историю про Дальнего. Было это или не было, он не знал. Но, даже если этого и не было, это было свидетельство наличествования Саши Маслова в Реке-Наизнанку. Это было еще в эпоху под девизом У., то есть, достаточно давно. В землях Нанэ-Он жило много людей. Все они были мастерами и тружениками. Они никогда ни с кем не воевали. Поля Нанэ-Он ломились от урожая.
   Ныне эти земли пусты.
   Все случилось именно тогда, когда пророки говорили о приближении новых, светлых, времен. "Все худшее уже позади", - говорили они, - "солнце сняло свои солнцезащитные носки и ведет себя более скромно. Теперь оно навсегда будет таким. Мы точно об этом знаем".
   В тот день был звездопад.
   В Нанэ-Он пришел человек. Он снял свой плащ. Разложил ковер. Стал показывать чудеса. Люди тотчас поняли, что он - большой умелец. К нему стали записываться в очередь. Он говорил много правды, а также рассказывал много таинственного. Вскоре ему верили все Нанэ-Он.
   Звали этого человека Сашей Масловым. Был он молод, важен, причесан.
   Однажды Саша встал на постамент и объявил лозунг:
   "Возлюби Дальнего своего".
   Все люди Нанэ-Он собрались в поход, чтобы возлюбить Дальнего, и Саша показывал им путь. Из этого похода никто не вернулся. Много позже в Акимее объявился человек, который все это рассказал. Он якобы был единственным уцелевшим. По его словам, люди Нанэ-Он шли за Сашей, и тот привел их к громадным воротам, что вели в другое измерение. Там их и ждал Дальний. Ничего страшнее, чем он, на земле не существует.
   Большинство людей относятся к этой легенде достаточно прохладно. Но он, Слава, он же знал, кто такой Саша.
   -Кажется пришли, - сказала Анна.
   Впереди забрезжил свет, падающий из открытой двери. Он весело разбавлял синюю темноту трубы. Он свидетельствовал о том, что живая реальность должна быть навсегда сильнее. Какой бы ни были трубы, фидеры, иные электричества.
  -У меня волосы шевелятся, - проговорил Серго.
  -Боишься? - спросил Слава.
  -Нет. Просто так шевелятся.
  -Дурной знак, - сказал кто-то из воинов.
  -Да.
  -Да, да, - согласился Слава, - главное, чтобы это прекратилось.
  -Что ты имеешь в виду? - спросил Серго.
  -Я знал одного человека, и у него была такая болезнь - шевеление волос. Он ничего не мог сделать с этим. Ему было хорошо, когда дул ветер - никто ничего не замечал. Остальное время ему приходилось носить высокий колпак.
   -Это не смешно, - проговорил Серго.
   В нескольких метрах от выхода Слава заметил мертвый телефон. Однозначно, это был он, и до этого его здесь не было. Он хорошо запомнил все предметы на входе.
   Аппарат был черен, точно вход во вселенную особенной минусовой ночи. Диск номеронабирателя оттенялся белым ободком и цифрами. Трубка цеплялась сверху, соединяясь черным проводом. Телефон находился на первом пульте, что был отмечен после проникновения внутрь фидера.
   -Это он? - спросила Анна.
   -Да, - ответил телефон.
  -Говорили же, чтобы не заносили предметы вовнутрь, - возмутился Серго
  -Это не то, о чем ты думаешь, - сказала ему Анна.
  -Ты когда-нибудь разговаривала по нему? - спросил Слава.
  -Нет.
  -Тогда бери трубку. Я уже раза три по такой штуке болтал.
  -И что было?
  -Да нет, ничего не было.
  -Сегодня футбол, - сказал один воин.
  -Кто играет?
  -Наши.
  -Кто именно?
  -Зарччикс.
  -Я болею за Сеппо.
  -А я - за Грамотных Людей.
  -Тоже мне команда. Только в болоте играют.
  -Зато ваши в болоте вообще играть не могут.
  -Так там делать нечего.
  -Ладно-ладно.
  -А я болею за Кувайй.
  -Правильно. В Уре всегда хорошо играли.
   Анна взяла телефон и подула в трубку. Она вопросительно посмотрела на Славу. Тот пожал плечами:
   -Они когда работают, когда нет.
   Не добившись от телефона каких-либо результатов, Анна положила трубку на место. Сделала шаг назад. Обернулась. Она стояла точно напротив выхода из фидера, но сначала ей подумалось, что она ошиблась. Да и глаза сами по себе не верили. Да и не приспособлен человек к резким скачкам реальности. Как тут не привыкай, жизнь - она и в Реке-Наизнанку - жизнь.
   -Чего, еще чего-то? - спросил Слава, глядя на Анну.
   Разум же его говорил: так и думал. Ощущения меня не обманывают.
   Он подошел и смотрел вместе с Анной. А спустя несколько минут, без особенных колебаний, они ступили в ярко освещенное, стерильное, помещение.
   Коридор был ровным. Каким-то больничным. Плафоны в виде эллипсов - белые, с ровным, немигающим светом. Ближе к потолку - ряды окон. Судя по потолкам соседних помещений, края которых можно увидеть в окне, там - те же плафоны. Может быть - такой же коридор. Голова тотчас находит какие-то дурацкие варианты. Может быть, и дальше, и еще дальше - сплошные коридоры. Множество параллельных. Неизвестная, непонятная, невозможная бесконечность.
   Воины держали наготове свои тяжелые автоматы. Они были готовы ко всему. Но не сигнализировала об опасности.
   -Кто, что об этом думает? - спросил Слава.
   -Я ничего не думаю, - ответил Серго.
  -Я думаю о том, что надо перекусить, - произнес один из бойцов.
  -Точно, точно, - сказал другой.
  -Вам бы только есть, - сказала Анна.
  -Хорошо. Давайте есть, - решил Слава.
   Группа села обедать, подложив под себя вещевые мешки. Коридор уходил в никуда. И вправо, и влево. Спустя какое-то время сложно было определить, в какую сторону идти, хотя стороны было всего две. Достаточно было сделать несколько оборотов вокруг своей оси, чтобы навсегда запутаться.
   Анна делала стрелки мелом на стенах. Она была уверена, что возвращаться придется по этому самому пути.
   -Марс много рассказывал про подобное, - сказал Слава, - он как-то подробно говорил о том, как находился в Хаосе. Это было в то время, когда на город Ф. налетели Злые Месяцы.
   -Где находится город Ф.? - спросил Серго Воробьянян.
  -Я думал, ты знаешь.
  -Нет, я не знаю.
  -Это сложно объяснить, - произнесла Анна, - это то, что находится. А вот по какую сторону находимся от него мы, это уже другой вопрос. Совершенно другой.
  -Так вот, там он и видел бесконечность, - продолжил Слава, - он потом порывался ее нарисовать, но рисовать он не умеет.
   -Я рисовала, - заявила Анна.
  -Ты тоже об этом знаешь?
  -Да. Он мне первой рассказал.
  -А я думал - мне.
  -А помните, в прошлом году матч в Царкисе? - спросил один из бойцов.
  -Не, не помню.
  -Помню.
  -Это когда 1:0 был?
  -Нет.
  -А кто играл.
  -Сеппо с Перцами играли.
  -А..... Да, то матч был.
  -Я помню. Когда зрители на поле побежали.
  -А ты был?
  -Да. Это ж полуфинал был.
  -Дай воды.
  -Не пей много. Вдруг мы тут навсегда останемся.
  -Чо, дурак, что ли?
  -А что. Все может быть.
  -Да не сглазь. Мы тут высохнем, и будут скелеты лежать и сохнуть.
  -Тихо, - указал Слава, - я знаю, что будет. Мы не засохнем. Вы что думаете, Слава Космос закончит жизнь, засохнув?
   -А вдруг, - сострила Анна.
   Тут она встала, будто что-то заметила. Бойцы на это внимания не обратили. Они говорили о Н-футболе.
   Анна подошла к стене и что-то нажала. Послышался еле заметный шорох. Перед ней поднялась дверь - словно занавес. Взору явился огромный зал, полный столов, машин, дисплеев. А главное - в ней были люди в халатах, и все они были заняты какой-то работой.
   -Что там? - спросил Слава.
   -Смотри.
   Все вскочили и выстроились за спиной у Анны.
   У самой дальней стены, метров через двести, находился длинный ряд пультов. Детали было сложно рассмотреть, но, местами, наблюдались огромные стрелочные индикаторы, и стрелки на них уверенно, даже как-то нагло, раскачивались. Горели лампы. Моргали мониторы. В центре было несколько широченных экранов, изображающих графики и кривые, и там также все перемещалось.
   Многое, что находилось вдоль стен, было недоступно для обзора - там было слишком много аппаратуры. Центр же казался более или менее свободным. Там в одном месте за столом сидел человек. Рядом с ним были папка и портативный компьютер.
   -Надо идти, - сказал Слава, - это уже лучше, чем ничего.
   Он сделал шаг и оказался в зале. Вся группа проследовала за ним.
   Слава шел по направлению человека в центре, и никто из людей не обращал на них никакого внимания. Несколько раз он видел людей в халатах вблизи, но это ни к чему не привело. Все следовало согласно законам непонятной, молчаливой, логики.
   Наконец, он приблизился. Человек, сидевший за компьютером, был пожилым, но без признаков дряхлости. Он спокойно, даже как-то весело, щелкал клавишами, параллельно делая записи в большой тетради. Он был одет в серый строгий костюм, белую рубашку с галстуком. В переднем кармане пиджака были видна пачка сигарет.
   -Здравствуйте, - произнес Слава.
   Человек приподнял глаза. В его взгляде не наблюдалось ни тени удивления. Он точно смотрел на одного из своих сослуживцев.
   -Здравствуйте, - ответил он повседневно.
   -Скажите, а где мы? - спросил Слава.
  -Сейчас гляну.
   Мужчина защелкал мышью компьютера. Он глядел на экран, а пришельцы из Реки-Наизнанку его не интересовали. Получив результат, он обратился к Славе:
   -Значит, Вячеслаав, так?
   Он говорил деловито, будто речь шла о доставке товара или ценных указаниях.
  -Да, - ответил Слава.
  -Идете во-он туда, видите? - он указал рукой.
   Слава посмотрел, но ничего не увидел.
   -Видите, синяя дверь?
  -А-а-а-а.
  -Входите в фойе, вызываете любой лифт, набираете 107-й этаж. Там выставочный зал.
  -Хорошо, - ответил Слава, - а что там выставлено?
  -Там вам покажут.
   Мужчина кивнул, тем самым показывая, что на этом его объяснения закончены.
   -Хорошо.
   Он повернулся к своей группе, показывая взглядом, чтобы те следовали за ним.
   -Слава, что он тебе сказал? - Серго догнал его, трясясь от волнения.
  -Да нет, ничего. Это все - к одному. Мне говорили об этом. И вот теперь мы воочию убеждаемся, что это так. Редко, кому из живых людей доводилось здесь быть. Я бы сказал, что один человек из всего поколения, может быть, и бывает здесь. Не более того. Даже такие как мы, и то не можем в этом разобраться. Так же, Ань.
  -Да, Слав.
  Он открыл дверь и оказался на площадке, где было несколько лифтов. Вызвав один из них и дождавшись, когда в кабинку войдут все исследователи фидера, он набрал 107-й этаж. По прибытию их тут же встретили. Это была молодая, белая, какая-та полупрозрачная, девушка в белом халате. Она весело и радушно улыбалась, и когда она открывала рот, было видно, что и там у нее есть подсветка. В-остальном же, все было как у людей. Ни Слава, ни Анна, и не планировали увидеть что-нибудь попроще. Все же остальные находились в состоянии легкого, но устойчивого, шока.
   -Здравствуйте, - произнесла девушка, - меня зовут Ро. Я рада вас видеть в выставочном зале Прозрачной Машины. Здесь, с самого порога, мы и начнем, вместе с вами, нашу экскурсию. Сейчас мы проследуем в буфет, где немного перекусим, а заодно просмотрим ознакомительный фильм "Клонирование машин". Из него вы узнаете, что все Машины размножаются копированием с примесью. Примесь добавляется в новый экземпляр для того, чтобы одна Машина отличалась от другой, и не возникало ощущения, что все мы живем во вселенском инкубаторе. В этом также есть и практическая ценность. Дело в том, что на макроуровне также происходят выставки, и там между рядов машин бродят гиганты. Каждый из них столь огромен, что, будь он рядом с нами, мы бы не смогли понять, что он существует. Если бы все Машины были одинаковыми, то никто из гигантов не посещал бы выставки. Пойдемте.
   Буфет был, как буфет. Помещение, столики, большой экран, стойка. За стойкой никого не было, зато имелась некая металлическая рука, которая брала тарелки и ставила на любой стол. В нужное время она удлинялась и укорачивалась. Бойцы застыли в ужасе, и Слава стал хлопать их по спине.
   -Это нормально, друзья, - говорил он, - так и должно было быть. Я вас уверяю.
   -Присаживайтесь, - сказала Ро.
  Лесничий 40 воспринимал всё взбудоражено, записывая что-то в блокнот. Все, что происходило вокруг, было главным в его жизни
   На столики были поданы легкая закуска и напиток, отдаленно напоминавший чай. Дождавшись, когда все будут готовы, девушка с подсветкой Ро подошла к маленькому пульту и включила экран. Фильм начался с непотного, достаточно быстрого, ролика, отдаленно напоминавшего рекламный. Помимо нарезок, в которых отображались всевозможные механизмы, поршни, микросхемы и прочее, время от времени были видны иероглифы, узоры, полоски, а также вообще невесть что. После окончания этой мешанины возник синий фон, и в центре него - нечто, что могло быть прибором.
   -Это - Машина, - сказал радостный мужской голос, - вы видите ее с расстояния в 150 километров. Машина не так огромна, как вы можете себе подумать. Она гораздо меньше нашей планеты. Благодаря ее компактным размерам, любая подобная машина может быть размещена внутри астероида. Именно этим замечательным качеством и воспользовались создатели суб-цивилизаций, что обитают под электронными куполами на маленьких планетах. Но для астероидов, чей диаметр не превышает 100-200 километров, существуют компактные модели.
   На экране возникло звездное небо. При приближении стала видна небольшая зеленая планета, окутанная светлым заревом.
   -Это - Капткан, - продолжил голос, - Машина седьмой мобильной модели встроена в дополнительное измерение, что лишает жителей планеты накладок. В жилом измерении Машина не видна. Это позволяет всем живым существам жить как на поверхности, так и в глубине почвы. Каптканская цивилизация достигла в возрасте более 100 тысяч лет. Она живет и процветает. Машина отслеживает все небесные тела, которые могут проходить слишком близко от планеты и с помощью генератора меняет траекторию их движения. А сейчас мы посмотрим на то, как выглядит Капткан в суб-измерении.
   -А что будет, когда планета будет перенаселена? - вдруг спросил один из бойцов, которого звали Ивас.
   -Машина следит за популяциями, и иногда происходят сокращения. Это неизбежно.
  -Значит, если людей будет слишком много, они начнут воевать?
  -Это - вопрос выбора людей, - ответила Ро, - они могут и не воевать. Когда к вам в гости приезжают родственники, вы же находите для них место, даже если и квартира маленькая. Люди тоже могут поступать разумно. К моменту, когда их популяция достигает критического уровня, они должны уметь летать в космос и заселять другие планеты. Если же этого не происходит, Машина может сделать перезапуск, и тогда развитие мира начнется заново. Это программа. Она всегда так работает.
   Картинка на экране сменилась. Появилось звездное небо. Прежняя планета была безмолвным камнем, из которого повсюду торчали трубки, полусферы, металлические штыри.
   -Вы видите портативную Машину, встроенную в астероид, - сказал голос, - наружи остались лишь накопительные резервуары и антенны. Машина может быть полностью автономной. Но связь с внешним миром ей все же необходима. Она находится в постоянной взаимосвязи с участниками домена. Благодаря этому она передает свой опыт и перенимает чужой.
   -А мы имеем отношение к Машине? - спросила Анна.
   -Да. Любой живое существо имеет к этому отношение, - ответила Ро.
   -Вкусные пирожки, - заметил Слава.
   -Да, да, - поддержал Серго.
   Между тем, фильм продолжался. Был показан завод-гигант, определить размеры которого было невозможно. Он висел где-то в черном пространстве, на фоне провала в бездну, окольцованного молчаливо-белесой туманностью, и звезды были здесь редки. Сооруженные подсвечивалось бледным внутренним светом, словно оно было сделано из жесткой, но полупрозрачной, кожи.
   -Завод, - сказал диктор.
   Камера сделал круг, чтобы подчеркнуть мрачность этого места. Слава повернулся, чтобы посмотреть на воинов. Один был занят едой, второй пытался понять, третий чистил оружие, а двое других шепотом обсуждали новости Н-футбола.
   -Каждая новая машина сходит со стапелей в течение трех лет. Для вселенной этот срок - ничто.
   Появилось новое изображение - некая точка, откуда была видны скопления галактик, и каждая из них была чуть больше звездочки. Видимо, этим самым подчеркивалось, что такое ничто.
   -Далеко не все предметы унифицированы, - продолжал диктор, - далеко не все создано по одному образу и подобию. Во вселенной есть места, где жизнь не понять. И даже сложные вычислительные приборы не могут распознать ее. Но мы не говорим о Хаосе, первичной материи, которая заполняет бесконечность. Все наши измерения - лишь небольшая прослойка на его фоне. Но живым разумным существам эта прослойка кажется гигантской.
   И вновь - завод.
   - Когда стало ясно, что модель 10099 не требует доработок, ее тотчас стали клонировать. Все предыдущие варианты, начиная с варианта 7, который первым пошел в серию, потихоньку списываются. Но их и сейчас много. Альтернативные исследователи считают своим долгом описать миры ранних, недоработанных, машин. Их не так уж много - они производились либо в единственном экземпляре, либо небольшими сериями. 10099 же была поставлена на поток. Но, в отличие от обычных механизмов, здесь нельзя говорить о сборке. Генная инженерия таких аппаратов гораздо сложнее, чем у любого живого существа. Поэтому, размножения машин и называется клонированием. Сначала получается зерно, которое, при помещении в благотворный раствор, дает росток. Именно оно, зерно это, и взращивается методом клонирования. Весь остальной процесс роста проходит под контролем. Росток получает питательную среду, информационное излучение, воспитательный газ. Достигнув необходимого возраста, он транспортируется в место постоянной дислокации.
   В тех же случаях, когда необходим некий мобильный вариант, что было показано на примере Капткана, Машина сначала выращивается до взрослого состояния, и только после этого происходит ее монтаж.
   А сейчас мы рассмотрим общую схему клонирования......
   Покинув буфет, все чувствовали себя по-разному. Славе казалось, что каждую частичку его мозга чем-то нашпиговали, и из головы торчат иголки, в которые поступает непонятно какая жидкость. Он с трудом понимал, как попал сюда. Казалось, что предыдущей жизни никогда не было, и всю жизнь он провел здесь - в странных коридорах и лабораториях.
   -Ты как? - спросил он у Анны.
  -Не знаю. Я думаю о том, не будут ли над нами проводить эксперименты?
  -Ты считаешь?
  -Нет, я ничего не считаю. Но место это явно не стандартное.
  -Что верно, то верно.
  -Какие такие эксперименты? - осведомился Серго Воробьянян.
  -Это к слову, Серго, - отозвался Слава, - просто все это нужно с чем-то ассоциировать. Я думаю, будь рядом с нами Марс Брайнер, он бы точно нашел решение.
  -Вы это о чем? Вы считаете, что нам нужно бежать отсюда?
  -Куда ж ты побежишь? - сказала Анна. - Ты вообще слышал о Мертвых телефонах?
  -Да, слышал.
  -Так вот, время от времени, люди, которые находят эти аппараты, дозваниваются сюда. Говорят, что это - большая удача. Конечно, далеко не всем понятно, что произошло. Но я тебе точно говорю - это то самое место.
  -И что?
  -Откуда я знаю.
  -Это большая удача, я думаю, - произнес Слава, - она нас пропустила. Возможно, этот выбор делается за счет генерации случайного числа.
  -Поэтому и удача, - продолжила Анна.
  -Удача не всем улыбается, - сказал Слава.
  Лесничий 40 почти не разговаривал. Видимо, мысли и впечатления лишили его дара речи.
   Ро провела их в еще один огромный зал, и там было полным полно экспонатов, и, судя по всему, все это были модели машин, уменьшенные во много раз. Они стояли длинными рядами - дети невиданного, непонятного, разума, существа абстрактных форм. Рядом с каждой моделью стоял экран на ножке, и там светились какие-то иероглифы. Когда группа исследователей фидера приблизилась, иероглифы вдруг сменились русскими буквами, и текст нес в себе информацию о каждом из агрегатов.
   -Прошу обратить ваше внимание на первую модель, - произнесла Ро, - на самом деле, эта Машина - самая сложная из всех, что были построены когда-либо во все времена. Это теперь мы живем в эпоху упрощения и унификации. Модель "1" же была настоящим поворотом к системам с того момента, как материя затвердела, выйдя из Хаоса.
   Агрегат действительно был странным. Описать его форму было невозможно. С одной стороны, он не походил на предмет естественного происхождения. С другой - он был чем-то средним.
   -До модели "1" также были машины, - сказала Ро, - но все они были построены в глубоко исследовательских целях.
   -А люди тогда были? - спросил Серго.
  -Нет, что вы. Впрочем, есть свидетельство, что до вселенной была еще одна вселенная, и там могли обитать такие же, как и мы с вами, существа. Но после нее ничего не осталось.
   -Вообще ничего?
  -Совершенно верно.
   -Значит, эта модель теперь - музейная редкость? - предположила Анна.
  -Да. Совершенно верно. Полагаясь на механизмы подобного рода, вселенная быстро отстроилась. Машины цеплялись к спинам Строителей. Строители - это гигантские разумные роботы, которые живут столько, сколько существует материя. Они могут жить и еще дольше. Их разум в корне отличен от нашего, человеческого. Увидеть Строителя - очень большая удача. Иногда они приземляются на планетах с разумной жизнью, но в контакт ни с кем не вступают. Они попросту игнорируют людей. Так вот, эти гиганты буксировали машины к местам их впайки в планеты. После чего начиналась ионизация. Планеты бурлили, изливались магмой, и так появлялась атмосфера. Используя методы креативизма, а также наработанную в ходе экспериментов базу данных, машины принимались создавать живые организмы. Так начиналось то, что принято называть эволюцией. Хотя ни о какой эволюции тут и не могло идти речи. Так, постепенно, нарабатывался гумус, стабилизировалась атмосфера, отлаживались энергетические процессоры. На основе процессоров создавался разум, который, в идеале, был способен повторить творцов. Что, как вы сами понимаете, зачастую далеко не так.
   -Ага, - сказал Слава.
  -Поэтому, люди не хотят поклоняться? - спросил Ивас.
  -Тут другое, - отвечала Ро, - но сейчас мы переходим к модели "2". Ее отличие заключается в том, что в центральное ядро был добавлен дополнительный канал. Он позволял генерировать суб-измерения. Таким образом, под контроль новой машины попали не только энергия и разум, но и время. Суб-измерения не использовались для заселения. Зато в них можно было хранить множество дополнительных модулей. Надо сказать, что и нынешние машины хранят свои модули в суб-измерениях, которые надежно защищены от любого вмешательства. Вся планета на этих широтах напоминает гигантский город, состоящий из загадочных сооружений. Повсюду видны стены, испещренные надписями. Это - содержание текстовых файлов программ. Если знать, что там написано, то можно знать все. Во всяком случае, что касается данной системы миров. Машин с дополнительным каналом было выпущено не так уж много. Зато модель "2.5", то есть - два основных канала и один дополнительный, получила достаточно широкой применение. Здесь мы видим одно основное измерение, и целая череда дополнительных. Некоторые фантасты, услышав странный зов подсознания, называют эти измерения отражениями или тенями, что, конечно, в корне неверно. Тем не менее, современные многоканальные машины создают до несколько тысяч векторов, которые, в свою очередь, образуют гигантскую череду ветвлений. За каждый такой отдел отвечает машина-почка, которая также способна почковаться, создавая детей. Современные приборы - это подлинное торжество мысли. Таким образом, мы почти достигли того, к чему стремились - Мы создали БЕСКОНЕЧНОСТЬ.
   -Ничего не понятно, - сказал один из бойцов.
   -А вам и не надо понимать, - отвечала Ро, - вы - почетные гости. Эта лекция навсегда впечатается в ваш разум.
  -Очень здорово, - сказал Серго, - я не хочу, чтобы меня печатали.
  -Но это естественно.
  -Я тоже не все понимаю, - произнес Слава, - вот если бы изучать это планомерно.
  -Вы и так изучаете это планомерно, - улыбнулась Ро, - поверьте это.
  -Мы когда-нибудь там будем, - сказала Анна загадочно.
  Слава посмотрел на нее с вопросом.
  -Как будто из будущего, - смущенно сказала она.
  -Что - из будущего?
  -Может, я уже смотрела на это из будущего.
   Наконец, ход экскурсии привел группу исследователей к той самой современной модели, и здесь уже не было ни путаницы, ни загадки - таинственная, мигрирующая от одного времени к другому, то расцветающая, то превращающаяся в звездный бутон, форма сама тянулась к разуму, чтобы выдать ему тысячу подсказок. Она летела капелькой, падала, образуя круги, и они, переливаясь, двигались вдоль мозга, возрождая первозданные картины.
   Славе казалось, что он - древний проточеловек, обросший шерстью. Вокруг него - дикая, неокученная, даль, полная хищников и дичи. Он идет, держа дубину. Солнце садится, образуя оранжевые коридоры через пространства. Стенки еще тонкие - на закате хорошо видно, что мир - не единственен. Дали ближайшей из параллельностей также бесконечны и красивы, и в них - почти то же самое. Кажется, что где-то у горизонта два мира сливаются, точно реки. Возможно, что ближайшие дни племя пойдет туда, чтобы проверить. Ведь хорошо там, где тебя нет. А потому, это странное соседнее пространство кажется раем. Возможно, что там дичь сама бежит тебе в руки, и нет опасных хищников.
   Где-то там, где сливаются реки....
   Еще деды предсказывали - будет путь, который приведет в новую землю, где хорошо, как в раю. Хорошо. Там и появятся огромные, высокие поселения, и люди отбросят волосы. Они покорят землю, дороги, и время. Возможно, именно там будет построен первый мост, ведущий на Луну, мир иллюзий.
   -Говорят, раньше вообще не было границ, - прорычал ему другой проточеловек.
   -Да. Рассказывают. Это было тогда, когда много поколений назад мы выбили отсюда львов.
   -Еще раньше.
  -Может быть.
  -Я думаю - если тогда не было границы, то почему люди не остались там.
  -Не знаю.
  -Старики говорят, там происходят странные вещи.
  -Но ведь они сами того не видели.
  -Там стоят высокие, блестящие, духи. Они спят. Но, если к ним подойти, то можно услышать, как они дышат во сне. Они гладкие и напоминают воду. Только - твердую и теплую. В них также видно отражение. По высоте они - как горы. Если заснуть рядом с этим спящим духом, то ночью он вселяется в тебя, и ты становишься совсем другим. Возможно, именно поэтому мы не знаем о тех, кто туда ушли. Ведь они не вернулись. Духи взяли их к себе.
   -Ты так думаешь?
   -Я ходил к месту слияния земель.
   -И что?
  -Я попробовал пройти.
  -Ты ходил один?
  -Да.
  -И что же?
  -Я едва не прошел. Там нет барьеров. Говорят, что на пути внезапно встают горы. Однако, это не так. Просто идешь, и больше ничего. Шерсть на тебе бунтует, шевелится, будто живая. В голову лезут какие-то мысли. Слышны голоса. Но не страшно.
  -Это хорошо, что не страшно.
  -Да. Оно манит тебя. Сложно избавиться от этого ощущения. Но потом я понял, что могу остаться там совсем один. Ведь закат уходил. Тогда я вернулся и заночевал на дереве. Идти в темноте я не решился - на меня могли напасть звери.
   -Так это ты там научился приделывать к палке камень?
  -Нет. Это само собой мне пришло в голову. У меня было такое настроение - я думал, что умею. Так я это и сделал.
  
  -Современная модель - венец творчества разума, - сказала Ро, - ее структура проработана до самых мельчайших элементов.
  -Мы живем в ней? - спросила Анна.
  -Не совсем так, хотя - и так. Все дело в том, что нам удалось добиться максимальной делимости субпространств. Таким образом, это - не просто бесконечность, а - рациональная бесконечность. Вы можете взять два удаленных друг от друга элемента. В первом обитают люди, а во втором - некие идейные элементы без физической оболочки. В первом атмосферой служит воздух, а во втором - она не нужна, и потому ее нет. Вопрос - как достичь такого парадокса? Это и есть современная модель, позволяющая создавать так называемый эффект параллельных миров.
   ....В перерыве Слава нашел уборную, чтобы умыться. В голове проплывали таинственные круги, и один вопрос:
   -Здесь - это тоже там, или это - там?
   Ведь до сих пор все пространство было инсайдом мегамашин. Но что же это? Сам процессор?
   Так.....
   Он умылся, посмотрел на себя в зеркало и увидел за спиной у себя человека. Тот улыбнулся, покачал головой и даже как-то пошатался, точно репер - в промежутках между словами, когда надо молчать, но всякие знаки руками показывать.
   -Гм, - сказал Слава.
   Тот развел ладони. Мол, а что тут скажешь?
   Слава повернулся. Человек не исчез.
  -Кто бы сомневался, - произнес Слава, - кто бы..... Это твое логово?
  -Да нет, - с чувством невинности ответил Саша Маслов, - с чего ты взял. Как будто я волк какой?
  -Ну....
  -Ась?
  Саша присел.
  -Ну рассказывай, - сказал Слава Космос, - скажи что-нибудь по нормальному. Что ты тут делаешь? Кто ты, Саша. Да и давно мы тебя не видели.....
  -Друг ты ситцевый.
  -Что?
  -Ты хотел сказать "друг ты ситцевый".
  -Н-да.
  -Я, знаешь, я тут поработать решил.
  -А-а-а-а.
  -Правда.
  -Не директором ли?
  -Та кто же меня директором возьмет? Сначала нужно наработать на директора.
  -А.
  -Я - лаборант.
  -Тоже хорошо.
  -А знаешь, интересно. Я пипеткой протуберанцы ловлю.
  -А зачем?
  -Сказали - ловлю.
  -Логично.
  -А Серого давно не видел?
  -Да видел вообще-то. А чо?
  -Слушай, а ты ж - президент?
  -Ну да.
  -Презик!
   Саша потянулся и потрогал Славу за плечо.
  -Во. Слушай, а дашь автограф.
  -Ну, давай блокнот.
   Саша вынул из кармана блокнот и протянул Славе. Тот расписался.
  -А знаешь, в чем еще дело, дружище, - сказал Саша Маслов, - ты думаешь, парадокс времени на меня не действует? Нет, ребят, вы как-то давно уже меня в нечеловеки записали. А вы сами-то бродите между времени похлеще, чем я. Ребзики. Я к вам вообще собирался. Это ж сколько шуму-то можно сделать. Я не то, чтобы хотел революцию сделать. Но вот - повзрывать. Хаос.
   -Так, так.
  -Ты не такай, Слав. Ты знаешь, я собираюсь. Я доработаю до отпуска и махну к вам туда. На трамплине. У нас такая штука есть - можно в любое место попасть. Ее недавно открыли. Как-то Ольга Тимофеевна зовет меня, очки снимает - очки-то на три глаза, Ольга Тимофеевна - она такая. Трёхглазая. И говорит - у меня, мол, день рождения, работаем до трех, а потом - фуршет. Заодно и на трамплин посмотрим. И вот, посылаем Кольку Егорова в супермаркет за коньяком. У нас супермаркет - через протоку. А по протоку куски большого взрыва плывут, просто так не перейти. Надо по мостку идти. А когда идешь, из огня постоянно какие-нибудь щупальцы высовываются и наровят тебя схватить. Колька ж сходил. И стали мы решать: прямо в рабочем зале - некультурно, да и надоел он. В кафе - в кафе дороже. В подсобке - там мягкими дисками все завалено. И вот, пошли мы на лужок - там много скамеек. И там стоит трамплин. И вот, отмечаем мы, поздравляем Ольгу Тимофеевну, говорим ей много теплых слов. И все на трамплин смотрим. Ну, я подошел, дисплей включил, почитал меню. Оказывается, что временем эта штуковина не управляет, но вот проткнуть пространство - это нефиг делать. Например, хочешь ты в Москву. А как? А вот ставишь координаты, встаешь на планку - и бац - и в Москве. Только это не телепорт. Телепорты пока не изобрели. А это - луч. И плюс, на первые три дня тебе выдают защитное облако. А то мало ли - ты прыгаешь, а там атмосферы нет. И все. И прощай май лав прощай. Или, например, ты хочешь в соседнюю галактику. А там вообще планет нет. И тебя в центр звезды бросает. А облако - оно если что, назад тебя затянет. Вот!
   Он вновь, точно репер, сделал некие знаки.
   -Да, я понял, - сказал Слава, - повезло тебе. ,Я, вот, такого не видел. Я вообще ничего не видел. Живу себе и живу.
  -Да что ты, дружище, - ответил Саша Маслов, - это тебе повезло. Я такого, как ты - не видел. Я ж говорю, посмотрел я на машину эту и понял, что непременно отправлюсь к вам. Вот только до отпуска еще далеко. Я ж только три месяца отработал. Но проблема в том, Славик, что, когда я к вам соберусь, у вас там уж тыща лет пройдет. А мало ли, что может за тыщу лет случиться. Ты же сам знаешь - процессоры нещадны! Ты то знаешь, а народы этого не знают. И живут себе.
   -Хочешь сказать, что, когда мы вернемся....
  -Нет, с вами этого парадокса не будет. Это я тебе точно говорю.
  -А-а-а-а.
  -Вы же пришли по приглашению.
  -Значит, они все-таки могут управлять временем.
  -Да что ты. Время - это такое уже уравнение. Загоняешь его в программу, и погнал. Сейчас версия времени идет - BV-8. В прошлом году ввели. А у BV-6 были проблемы. Иногда сбои были. Простые люди об этом не знают. А вот во вселенском масштабе они есть. Особенно, когда долго работает, реестр начинает захламляться. У нас в подсобке стоит аппарат с BV-6. Там даже пароля нет. Можно резервными копиями управлять. Я брался потрогать, а там черт ногу сломит. Даже если программирования не знать, там фиг управишься. А в главной рубке, брат, там пароль стоит. А то мало ли. А главные - оно им не надо. Они ерундой не страдают. Но, если бы оно им было нужно, они б могли в любую точку пространства и времени попасть. И в прошлое, и в будущее.
   -Ого....
  -Только, тоже не везде. Первое время образовала операционная система BV-Dos, и туда доступ закрыт. Он запаялся. Так, что Большой Взрыв напрямую увидеть нельзя. И правильно. Не все ж коту масленица.
   -Интересно тут у тебя.
  -А не то слово. Я ж знал, куда работать идти. Ты думаешь, я только и могу, что зажигать? Меня, брат, знаешь, как наука зовет. А еще знаешь - есть спецкоманда, у них есть доступ. И они проникают повсюду физически. Я как-то раз пришел на обед, в столовку, и там они были. Важные типы все. Я им кричу - привет, пацаны, а они кивают, улыбаются. А один говорит: о, а ты ж чисто Саша Маслов. А я - да. Ну, иди, присаживайся. Я присел. Они говорят, давай выпьем. Наливают кефира, чокаются. Говорят: о, ребят, это - Саша Маслов. А я попытался выяснить - а что они имеют в виду. Мало ли. Может, они не о том, а просто - мол, новичок, рубаха парень. Я так и не узнал. Но они такие добрые, важные, будто все знают. Но могло быть, могло. Они ж в любое практически прошлое приходят. У них там, брат, по-ходу, все строго. Безобразничать нельзя. Но я не знаю - я даже постеснялся расспрашивать. А они такие лощеные, подкаченные. Две девки у них - тоже такие все спортивные, подтянутые, как гимнастки.
   -И что, не узнал?
  -Не-а. Я потом в ту столовку все ходил, но как-то не получается эту команду встретить. У нас тут столовок много, народу ж много.
   -А-а-а.
  Слава как-то даже и не знал, что сказать.
  -Эх, махнул бы я к вам, - проговорил Саша мечтательно, - но я не могу бросить. Любую б работу бросил. А эту..... Представляешь, что мне в трудовой потом напишут? Нет, это серьезно.
  -А чо платят? - нашелся Слава.
  -А нормально. Нет, я ж лаборант, первый разряд. Пока мало. Но я не ради денег....
  -А....
  -Я......
  -А мы, вот....
  -А я видел. Эх, эх.
  -Да, сочувствую....
  -А я, наоборот, завидую вам, поцики. Жизнь у вас! Да и ты..... Эх... Слушай, а давай еще автографы дашь. На всех листках распишешься. А я, может, где и продам их. У нас - нет, у нас торговать нельзя. У нас вообще барыг нет. Но я, может, в Вещеево съезжу на выходных - там люди все вторичные, у них там можно и автографы продать.
  -А они, что, обо мне знают?
  -А фиг его знает. А все равно. Скажу ж - это - автограф Славы Космоса. Они, может, и не знают, кто ты именно, но имя-то славное. Это ж природа додумалась - Слава Космос! Это ж нет равных. Я продам, а чо купить? О, там можно, в Вещеево, купить пирожочную. Сейчас продают. Поставлю там управляющего, и буду на выходных приезжать, смотреть. Но тоже - не ради денег. Знаешь ж, какие пирожки бывают?
  -Не.
  -Та ладно.
  -Специальные какие-нибудь.
  -Ага. С жаренными гвоздями ел?
  -Нет.
  -Тут класс нужен, чтобы гвозди прожарились-то.
  -А-а-а.
  -А с комариным салом?
  -Гм.
  -О, знаешь, вкуснота! А еще там целую партию съедобного гранита завезли. Правда, это как повидло. Но люди едят.
  -Ясно.
  -Эх, как скажу им, что самого Славу Космоса видел. Эх, ждет меня слава! Но вот бы не заиграться. Слава - вещь опасная. Нужно вообще-то в руках себя держать и не расслабляться. Меня, знаешь, как-то уже заносило. Нехорошо все это. Хотя и прикольно. Слушай, а ты - злопамятный?
  -Я?
  -Ну, не я же.
  -А чо ты спрашиваешь?
  -Не, ну надо же что-то спросить.
  -Ну ты....
  -Ладно. А я - я чо то вспоминаю.
  -Да?
  -Не, я на Серого не обижаюсь. Он - хороший пацан. Просто как-то вот так. А он у вас там же?
  -А я не помню.
  -Вот ты ж Слава. О, а я пойду. А то у нас перерыв заканчивается.
  -Гоняют?
  -Нет. Но на голову ж не надо садиться.
  -Тоже верно.
  -Покедова, дружище! Пойду я, пойду. А, кстати, Марсятко давно не видел?
  -Нет, давно.
  -Так нет или да?
  -Так с одной стороны, и вчера.
  -Это ты о чем?
  -Так мир позавчера появился.
  -Вот! Я ж и говорю, кайф! А он там у вас кто?
  -А я его не видел еще.
  -Ладно. Появится. Зародится. Уж я-то его знаю!
  -Ага.
  -А я его, знаешь, одно время ловил.
  -Кого?
  -Марса.
  -А для чего?
  -А чо, не знаешь.
  -Да знаю. Но не помню.
  -Ладно тебе.
  -Правда.
  -Я, Славик, хотел сделать из него молекулу.
  -Ну. Это в твоем стиле.
  -Нет. Ты думаешь, я - дурак?
  -Нет.
  -Мало ли. Вдруг - думаешь.
  -Нет не думаю.
  -Ты ж знаешь, откуда Газово-Молекулярная религия зародилась?
  -Да я особо не вдавался.
  -Нет, ты вспомни - каждое живое существо - квант.
  -Ну да.
  -Не ну, а это я придумал.
  -Врешь ты все.
  -Я сначала хотел создать первичный квант. И для этого мне нужен был человек. И я решил использовать Марса. А он, сволочь, заставил солнце чихать, и вся моя затея провалилась.
  -Он чо то говорил, но это в прошлой жизни было.
  -Видишь, и ты запутался.
  -Я не запутался.
  -Ладно.
  -Хорошо. Ты Марса не поймал. Хочешь сказать, что Газово-Молекулярная теория - твоих рук дело?
  -Ты не понял просто.
  -Да разве тебя можно понять?
  -Да правда все просто, Слава. Все очень просто. То, что рассказывают о сотворении мира, о польтах - это одно. Я, да, я - да, я если б захотел - может, и замутил бы чего. Но мне тут еще потренироваться надо. А так просто я не смогу. Так вот, если я еще тут поработаю, то - мало ли. Может - я ученым заделаюсь.
  -Ну и что?
  -Да ничего. Все эти истории возникли в Ветхом Молекулярном Завете задолго до меня. А я ввел в обращение обряды и обращение в Молекулу, и сам лозунг - "Молекула!" Больше ничего. А ты думал....
  -Так я и не думал.
  -Ну и напрасно. Напрасно, Славик.
  -Ну так, от тебя что угодно ожидать можно.
  -Я сейчас на другом этапе. Нет, если б Серый был рядом, мы бы что-нибудь новое-то и замутили. А Серый решил сам по себе. А что мне сказать. Хозяин - барин. Правильно? Вот я теперь работаю. И над собой работаю тоже. А то как ты хотел.
  -Ага.
  -Бага.
  -Ясно все с тобой.
  -Да ничего со мной неясно. Пойду я, Славик, пойду. А то перерыв заканчивается.
  -Чо, ругать будут?
  -Нет. Но - да.
  -Так да или нет?
  -А тебе-то чо. Моя ж работа.
  -Угу.
  -Пока, пока. Спасибо за автографы.
  -Ага.
   Вот такая у Славы состоялась встреча.
   После этого же он вернулся в зал, и экскурсия продолжилась, и вся группа, с которой он пришел сюда, внимательно слушала рассказ девушки Ро о зарождении жизни посредством машин.
   Это было удивительно, и Слава охотно бы открыл форточку, чтобы посмотреть на мир.
   Где они?
   А что, если город Ф. остался где-то там. За бортом.
  Совсем за бортом.
  В каком пространстве находится Прозрачная Машина?
   -Скажите, - спросила Анна Центр, - а может ли машина поломаться?
  -Поломаться? - спросила Ро. - Поломаться может все. Однако, современные аппараты совершенны. Шанс того, чтобы наши механизмы выходили из строя, чрезвычайно мал. Зато, его можно, так сказать, поломать искусственно.
   -Это может сделать человек? - спросил Слава.
  -Да. Но не один. Человек в контексте человечества.
  -Все люди?
  -Да.
  -А разве такое было?
  -Да. Такие случаи были, и более высокоразвитым цивилизациям приходилось вмешиваться, чтобы гибельный импульс не распространился дальше. Вы, кстати, - она обратилась к Славе, - знаете одного человека, который об этом видел.
   Слава ничего не понял и открыл рот.
  -Хорошо, продолжим.
  
  ....Экспедиция, которую предприняли Вячеслав Космос, Анна Центр, Лесничий 40 и группа серьезных бойцов, так и не пролила свет на происхождение Фидера. Тем не менее, общий смысл мироздания был теперь более, чем ясен. Впрочем, вопросы оставались. Например, имеет ли Прозрачная Машина к внешнему миру, или это - очередной проявления суперкомпьютеров. К сожалению, выяснить это было невозможно. Помочь в этом могла только случайность, но таковой не было.
   По окончании экскурсии, группе был предоставлен обед. После этого они вошли в лифт, а вышли, к своему удивлению, на поляне в лесу на острове Палуба. При чем, все стали оборачиваться - так как кабинка-то должна была иметь место. Но никакой кабинки не было. Ее как будто и не существовало.
   Все было очень мирно - высокий лес шумел, будто язык. Из-за некоторых его краев проскакивали крыши местного поселка. Пахло опилками. Ощущалось незримое присутствие Печи Ю, которая наверняка была неподалеку.
  -Черт, - стали говорить бойцы.
  -Да, смари, смари.
  -Точно. И было, и не было.
  -А было?
  -Может, нам получилось, а?
  -А может.
   На тропинке появилась женщина с молоком. При виде Славы, она поклонилась и проследовала дальше.
  
  
   -Кто нам поверит? - спросил Серго Воробьянян.
  -Это не важно, - ответил Слава, - такие вещи все равно не могут быть достоянием общественности.
  -Мне кажется, тебе понравилась девушка, - сказала Анна.
  -Там был Саша, - ответил Слава, - а девушки - а девушки потом.
  -Какой Саша?
  -Маслов, разумеется.
  -Вот.....
  -А ты думала, какой Саша?
  -Да, конечно......
  -Нет, правда. Что тут такого? Но с другой стороны, прошло как будто много времени, да? А у Саши его вообще могло не быть. Оно у него как-то само по себе. Саша Маслов. И все тут.
  -Так где ты его видел?
  -Мы беседовали с ним в туалете.
  -Очень хорошее место для беседы.
  -Нет, ты не поняла. Я зашел умыться и увидел в предбаннике Сашу. И мы очень обстоятельно поговорили о разных вещах. Он сказал мне, что работает лаборантом на Прозрачной Машине, и они что-то там изучают. Вот и все. Больше ничего особенного.
   -Понятно.
  -Нужно двигаться назад? - спросил Серго Воробьянян.
  Слава вынул свой дневник и тут же сделал запись.
  Он всегда делал такие записи, так как уважал некоторые, достаточно левоугольные, части правил.
   Вот одно из таких:
  
  "Кто знает, что такое тчо?
  Надо - это значит, что не надо. А не надо - это значит, что надо. Для доказательства парадоксов достаточно взять несколько острых предметов и поговорить с ними. Но также может быть и не остротой, а противоположностью. Но это не значит, что неострое есть тупое. А поэтому - поэтому может быть и не поэтому, а потому, а что - ни ничто, а тчо. Тчо - это обратная сторона реальности. Если спать и очень хорошо спать, то можно проснуться в промежутках между временем, и там вам обязательно кто-то задаст вопрос: Тчо?
   А вы отвечайте: Ничтего...."
  
  Так вот, вспомнив именно это правило, Слава предложил присесть на траву и перекусить. У него же появилась возможность записать в дневник, чем он тотчас и воспользовался.
  "....все говорит о том, что пора что-то сделать. А я уже много лет нахожусь на одном месте. Как будто мне это нравится. Но это не может нравиться. Я уверен, что Марс занимается сейчас более достойными вещами. Более сильными. Строительство нашего нового мира можно оставить на кого-то еще. И больше - ничего. Больше ничего не нужно на самом деле".
  
   День катился за свою середину.
  
  
  
  Глава 6
  
  Новое Время
  
  
  
   Был некий момент, когда Марс понял, что он идентифицирует себя после забытья. Чем было это забытье, он не знал. Возможно, перед эти он находился в долгом плавании между снами, да и сны те были вовсе не сны, а некая разархивация данных, о которых Марс мог только подозревать.
   Кто вообще знает, что такое сон? Ученые расскажут вам примерно такое:
   сон - это процесс в физиологии человека, при котором все процессы минимизируется и меняется сегментация - сознание выключается, а подсознательный механизм выступает на первый план. Да, это так. Но что вы скажите о странных картинах, которые не имеют никакого отношения к реальной жизни, но, порой, более, чем логичны?
   Конечно, можно сослаться на то, что это - БДГ-сон, открытый в 1953-м году Клейтманом - когда в голове возникают пилообразные колебания, грёзы могут быть какими угодно. Но романтикам этого не объяснить. Если в период REM-сновидения человека разбудить, он расскажет вам невероятные вещи...
   Марс находился в гостинице. Только это и было ясно.
   Все остальное он не мог ни понять, ни пронять, ни принять.
   В комнате было радио, и оно шипело медленно, вяло, слова будто застревали в невидимом рту и там перемешивались со слюной. Речь, что лилась из радио, была жуткой трансформацией того языка, на котором говорил теперь Марс.
   Может быть, он долгое время пробыл в заморозке?
   Но нет, этого не могло быть. Не далее, как несколько часов назад, он вырвался из Долины Сияний и теперь был свободен.
   Миссия закончена.
   Теперь он мог заниматься всем, что только могло прийти ему в голову. Впрочем, все, что могли позволить ему мировые тиски.
   Он ехал сквозь дождь. На последнем бензине. Может быть, бензина уже не было, и Красный мотоцикл ехал сам собой, движимый Хаосом. Дождь шел по всей планете. По всем мирам. Может быть, сквозь миры. Каждая капля образовывала туннели.
   Заглянув в этот невероятный промежуток, можно было подышать всеми воздухами, всеми космосами, какие только могли существовать во всех модификациях мира.
   Возможно, в первый раз, когда все только появлялось, и разум был юн и един, человек бы прошел сквозь время и пространство вместе с дождем. Но человека тогда еще не было.
   А после - было слишком много, чтобы придавать ему слишком серьезное значение.
   Фара била сквозь хмурь. Двигатель тарахтел всеми четырьмя котлами, и вокруг него шел обильный пар. Это испарялся дождь. Марс почти ничего не видел. Разметки на дороге почти не было. Иногда она вдруг появлялась, и тогда Брайнер понимал, что он заехал куда-то не туда. Несколько раз в свете, впереди себя, он видел странные фигуры, перебегавшие трассу.
   Были ли они людьми?
   Он страшно хотел спать, однако не было места, чтобы остановиться. Когда же такая возможность представилась, он не чувствовал сам себя от усталости, и мозг разговаривал сам с собой.
   Это было удивительно: он выехал в Акимею. И, хотя это была несколько другая Акимея, нежели та, о которой он много слышал, Марс был несказанно рад. Остановившись в первой же попавшийся гостинице, он заснул мертвецким сном.
   Теперь же Марс удивленным взглядом рассматривал цифровые часы, что висели на стене.
   Цифровые часы.
   Телевизор.
   Шум автомобилей за окном.
   Привстав, Марс выглянул в окно и обомлел. Но что он надеялся увидеть? Сколько времени отобрала у него Долина Сияний, прежде, чем ему удалось покинуть ее жерло? Тысячу? Две? Может быть, десять? Город, что шумел за окном, был современным и цивилизованным, полным людей и машин. Высоко в небо уходили небоскребы. В высоте то и дело проносились пропеллерные самолеты.
   Марс спустился вниз.
   Его мозг еще продолжал автоматические беседы, но это вряд ли были последствия его общения с Хабом, морковкой.
   Только после завтрака в ресторане Марс понял: у него много денег, и эти деньги прокатывают в Акимее. Вынув из кармана пачку банкнот, он осмотрел сторублевую купюру.
  
  
   Акимея. Сто рублей.
   Пятьсот лет закрытия Долины Сияний.
  
  -Черт! - воскликнул Марс.- Вот оно что! И сколько ж лет она работала? Желания. Цивилизация. Мировые волны. Мировые войны. Сколько ж всего уже было. Вот, что я пропустил!
   Марс был настоящим естествоиспытателем. Он просто представить себе не мог, что в его отсутствие мир пережил невероятный скачок вперед. Пятьсот лет! Но сколько же лет она работала, Долина? И какие желание исполнила она, пока ее недра не истощились?
   Впрочем, истощились ли?
   Конечно, его миссия была выполнена. Он успешно вышел на связь и откорректировал время. Теперь в городе Ф. в точности знали, с какой скоростью бежало пространство в Реке-Наизнанку.
   Очевидно, Марс рассуждал вслух. К нему подошел заинтересованный официант.
   -Что-нибудь еще желаете? - спросил он услужливо.
   -Коньяку, - ответил Марс.
  -С утра?
   -Почему бы и нет.
   Только теперь ему стало ясно, что он - это вовсе не он, и нужно обязательно вернуться в номер и посмотреть на себя в зеркало, ибо наверняка, он - это мужчина лет сорока. Марс Брайнер. Журналист. Он ездит на Красном Мотоцикле. Живет в отелях. Увлекается рок-музыкой и женщинами. Его работы - это ленивый росчерк пера. Он не привык работать всерьез. В те годы, когда его не знали, он не стыдился не спать ночами, выписывая стиль. Но, издав книгу скандальных замечаний о жизни звезд, он понял, что главное - больше не мучиться и не распалять свой дух. Ибо энергия - не вечна. Ее нужно экономить, помня о старости. Если растратить свои силы сейчас, то позже уже ничего не останется. Энергия невосполнима. Глупы те, кто решил, что упорство и труд все перетрут. Конечно, это неплохо. Труд сделал из обезьяны человека.
   Это аксиома.
   Но теперь.... Любое достижение имеет смысл. И этот смысл - добиться того, чтобы больше никогда не работать и отдыхать.
   -Стоп, - сказал он сам себе, - это наваждение. Остановись, Марс. Остановись. Только вчера ты выехал из небытия. Еще вчера шел мировой дождь.
   -Жизни пересекаются, не так ли? - спросил официант.
   -Да, - согласился Марс, - вы читали?
   -Да. Вы очень хорошо пишите. Очень доступно.
  -Жизни пересекаются, - осенило Марса, - "Жизни пересекаются"!
   Он только теперь это понял. Жизни пересекаются, но сейчас они еще не слились, и он не может различить, что было с ним, а что - с кем-то еще, и кто есть кто?
   Да, это было очевидно. Совсем недавно вышла его вторая книга. Это был обыкновенный PR, больше ничего. И она называлась "Жизни пересекаются". Но о чем же в ней писалось?
   - Мой сын читал, - заметил официант.
   -Вполне невинно, да? - спросил Марс.
   -Да, да, вполне, вполне.
   - А знаете, я ведь только теперь понял, насколько они пересекаются!
   -Да. А можно автограф?
  -Да, конечно.
   -Вот здесь, на книге.
  -О, у вас есть моя книга.
   -Да.
   -А у вас есть еще?
  -Что еще?
   -У вас есть еще мои книги?
  -Да.
  -А вы можете мне одолжить? Я вам обязательно верну.
  -Вам нужна ваша книга?
  -Да. А почему бы и нет?
  -А разве?
  -Нет, у меня нет. Но я вам верну сегодня же. Я вам обещаю. Мне просто нужно убедится, что там есть одно такое место, и ее пропустили без внимания корректоры.
   -А.... Хорошо.
   -Вот. Где еще?
  -Вот. Здесь.
   -Ага.
   -А можете оставить роспись для моей мамы?
  -Да, конечно.
   Итак, Марс получил книгу. Однако, это ничего не меняло. Банальный PR, может быть, самый, что ни есть голимый и желтый чёс, он и в Африке был таковым. Зато, само наличие этой работы, сама его жизнь ставило все известные ему факты под сомнения. Закрывшись в номере, Марс выпил бутылку вина, однако, это вино никак на него не подействовало. Тут было ясно, что он уже давно и плотно увлекался вином.
   Несколько раз в номере звонил телефон.
   Несколько раз ему казалось, что все происходящее - пустой сон, которому не стоит придавать значения. Нужно заснуть, чтобы проснуться. Вернее, перепроснуться. Важно подобрать тот самый момент, когда мозг имеет доступ к.... Впрочем, не важно, как называется это "к". Это все равно, что правильно выжать сцепление.
   Нет, это, возможно, кубик рубика, и конфигурация его жизни напрямую зависит от того, как он собран.
   Итак, засыпаю.
   Просто банальная перезагрузка.
   Но, выйдя в светящийся вечер, он уже не помнил о том, что его глодало. Возможно, и все жизни, все миллиарды песчинок, что перетекали из одного состояния в другое в тот момент, не знали, кем они были за секунду до этого. Всем руководила судьба. И она никого не подпускала к своему пульту. Там, где возле клавиатуры стояло одно единственное кресло, смотрел в синий интерфейс экрана высохший скелет.
   Вечер.
   Party.
   - Чем планируешь заняться? - спросила D.
   - Не знаю, - ответил Марс честно, - я как-то не думал об этом. Впрочем, возможно. Я знаю. Наверное - тобой.
   -Мной? А разве сейчас ты занять кем-то еще?
   -Наверное.
   -Мне кажется, что, когда мы идем вместе, ты постоянно огладываешься, осматривая посторонних женщин.
   -Разве они посторонние?
   -Вот именно. Они для тебя не посторонние, Марс. Это - необыкновенная вселенская жажда.
   -Я где-то уже слышал об этом.
   -Это - твои собственные слова.
   -Верно, D. Ты точно подмечаешь. Что может быть в этом мире нефальшивого? Наверное, ничего. И я могу тебе рассказать, как ощутить всю фальшь. Возьми все свои деньги, совершенно все. Оставь себе сто рублей на то, чтобы сразу же помереть с голоду. Раздай все деньги и посмотри на мир глазами человека, у которого нет денег. Тогда ты точно поймешь, что весь мир - фальшь.
   -А ты бы поехал на войну?
   -На войну? На какую войну?
   Марс ощутил легкий сквозняк диссонанса. Он вновь забыл. Прежняя личность вернулась к нему, и он вновь был молодым человеком, днем раньше исполнившим миссию.
  
  
  
  "Правило 2".
  
   "Настоящий герой не может быть не картинным. Но эта картинность относится к стилю. Его вынашивают, словно ребенка. Если ты - не какой-нибудь Пикассо героизма, значит ты - не герой. Герой должен уметь картинно падать и картинно вставать. Он должен уметь умирать, чтобы потом снова подниматься. Полная смерть. Полный прах. Жизнь - это не жизнь тела. Это - жизнь вообще. Все сгорело, а ты - есть. Даже и звезды потухли. Все свалилось в банку с чернилами, стало черным и невозмутимо мертвым. Когда будут новые записи, то ты запишешь сам себя. Но, падая, не бойся падать. А, вставая - вставай. Больше ничего. Только всегда знай, где - ЗАСАДА".
  
   -А чем ты занимаешься? - спросил Марс.
   -Как? - удивилась D.
   - Ты не понимаешь, что я имею в виду?
   -Мне кажется, я никогда не понимаю, что ты имеешь в виду. Мы только что говорили о женщинах.
   -Да, - ответил Марс, - что ты хотела знать? Коллекционер ли я?
   -А что, ты можешь ответить откровенно?
   -Но тебе же все равно не поверишь, что я говорю откровенно.
   -Не знаю. Я слишком хорошо тебя знаю.
   -Слишком хорошо знаешь, чтобы верить?
   -Да. Наверное - так.
   -Ладно. Тогда поговорим.... Знаешь, а я ведь совершенно не знаю, о чем нам говорить. Ты можешь поверить в то, что я ничего не знаю. Например, в то, что со мной случилась неожиданная, совершенно внезапная, амнезия. Я совершенно не управляю собой. Я ничего не помню. Нет, если бы мы жили в настоящем мире, ты бы ощутила, что я не вру, и что мы, может быть, нуждаемся в тепле душ, а не в тепле душ, не в тепле двух фальшей.
   - Хорошо. Я тебе верю.
   -Ладно.
   Марс почесал затылок. В тот самый момент он вновь потерял ощущение новизны, и весь мир Акимеи стал для него старой прокуренной реальностью, не поделенной на "до" и "после" разделительной палочкой. В этой мире все было открыто до него, и он ничем не интересовался. Он просто берег свой огонь, чтобы вовремя и умело насладиться маленькими отрезками бытия.
   Или - обрубками.
   Кому как удобнее.
   Он говорил и сам не понимал, что же он говорит. Это был типичный метод, заложенный природой. Человек не знал трансформаций. Он был тем же первично-природным существом, а знания существовали отдельно, в виде приставки.
   Но была ночь, и его половинки соединились. С утра он, наверное, чувствовал себя порознь. Он вновь разговаривал про себя. Может быть - вслух. D. слышала это, но что ей было до странностей баловней судьбы.
   Ведь самым главным было то, что они не падали и не тонули, и с ними всегда было выгодно.
   -Мне кажется, я все понял, - проговорил Марс, куря сигарету в постели.
   -Что же ты понял? - спросила она из ванной.
   -Нет, ничего. Я не одинок.
   -Правда?
   -Да. Представляешь, это так же, как собрать огромную мозаику.
   - Что ты имеешь в виду?
   -Мозаику. Все как будто состоит из очень маленьких фрагментов. И мы с тобой - тоже фрагменты. Если бы мы могли быть более чувствительны, мы бы ощутили, что мы вместе - не просто так, и существует некая общая сила, которая сделала нас такими. От этого стремление людей быть вместе более естественно, чем желание одиночества. Оно, одиночество, доступно лишь единицам. Возможно, что тут все просто. Они не являются кусками этого стекла. Их занесло извне. Ты слышишь?
   -Да. Что ты задумал?
  -Нет, я ничего не задумал. Я просто рассуждаю.
   -Может быть, тебе стоит выступить перед публикой?
   -Да, возможно. Возможно, дорогая.
   -Что же ты расскажешь?
   -Нет, я просто выступлю. Без всяких задних мыслей.
   -Это в твоем стиле.
  -Что?
   -Просто так. Акции.
   -Просто так.
   -Конечно. Но я никому не скажу, что это - просто так. Я буду утверждать, что в моих словах очень много смысла. Нет, смысла может быть, и много. Но мотивации нет никакой. Хотя - даже сложно представить, чтобы какое-либо действие происходило без мотивации.
   -Ты просто морочишь мне голову.
   -Может быть. Может быть.
   Расставшись с D., Марс выехал в утреннюю Акимею, которую и знал, и не знал. Две части человека слились с ним, но этого было мало. Он хотел продолжать то, что начал. И в этом не было ничего предрассудительного. Ведь наверняка, в каком-нибудь мире, что рос в виде дерева на поле пустоты, жил еще один Марс Брайнер, который был, к примеру, пастухом, ибо не было в том мире ни автомобилей, ни самолетов, ни городов, ни, тем более, газет.
   Еще секунда назад, и он мог быть и не Марс, а, к примеру, Маркс.
   Но спустя минуту он бы ни за что не узнал себя самого.
   Что же делалось за миллион часов?
   Нет, лучше этого не знать. Ибо очевидно, что он - это он, и он здесь и в данный момент, так как с какой стати нормальному человеку носить в себе две жизни и две памяти?
   Может быть, стоит сняться в кино?
   Хотя нет, это выглядит слишком популистски. Ведь он пробовал себя на эстраде. Чем он лучше какого-нибудь зажиревшего во лжи политика, который вдруг решил спеть?
   Вскоре он был в редакции, и тут его ждало откровение: его редактора звали Арамом Воробьяняном. Это был очень веселый, но, в то же время, очень цепкий человек, отдаленно напоминавший ему его товарища.
   Здешнему Воробьяняну было лет пятьдесят. Он носил очки и имел очень тонкий нюх на новые денежные превращения идей.
   Марс долго и упорно смотрел в лицо новой правде.
  С какой стороны они знают друг друга. Но, может, лучше не тянуть и спросить в лицо.
   Это ты? Ты ли это, Арам. Или это все - великий, угасающий генератор, и все мы здесь - это он, он - череда вложенных матрешек. Мир в мире. Бесконечность. Башня из букв, у которых нет имен. В небо, от земли - до всех галактик, вместе взятых.
   Но какие сейчас года? Чему именно соответствует это время? Пятидесятым годам двадцатого века? Может быть, шестидесятым? Но цифровое радио - это что-то другое. Хотя - в офисе не видно никаких компьютеров.
   -Что-нибудь новенькое? - спросил Арам.
   -Что именно? - не понял Марс.
   -Ты хочешь знать, что именно я имею в виду?
   -Почему бы и нет.
   -Я имею в виду, наши проекты...
   -А. Знаешь, я хотел спросить. Просто - спросить. И, если я ошибаюсь, мой вопрос будет выглядеть более, чем странно. Хотя нет - ты меня не поймешь. Но, если я не ошибаюсь, ты ни за что во мне не усомнишься. Тут не о чем говорить.
   -Ты что-то придумал?
   -Как всегда. Я подумал, что нам нужно сделать серию публичных выступлений.
   -Ток-шоу?
   -Да.
   -Но.....
   -Сделаем акцент на мою скандальную репутацию. Такой, немного растрепанный, немного пивной акцент, немного желтизны. Ничего нового. Просто мы сможем сочетать несочетаемое, и все наши направления будут работать нормально. Почему бы и нет?
   -Гм.... Ты считаешь, что это пойдет?
   -Конечно. Я в этом просто убежден.
   -А ты делал подсчеты?
   -Нет, зачем. Я сделал устный план. Когда мы его конкретизируем, все остальное подсчитает бухгалтерия.
   - Но тебе нужно что-то наперед?
   -Да. Но я думаю, это не так уж сложно. Хотя.... Знаешь, я хотел задать тебе вопрос, Арам. Именно сегодня. Именно сейчас. Глядя сверху вниз на этот большой город, полный невозможного. Или ты так не считаешь? Нет, дело не в этом. Но ответь мне, ты это или не ты?
   -Что именно? - спросил Арам спокойно.
   Вот так, подумал Марс. Все понятно. Один шаг, один маневр, и мне больше не о чем говорить, не о чем думать. Нет, такой вопрос - это слишком свято, чтобы на него ответить просто так. Нет, это не он. Так же, как, впрочем, и я.
   -Ладно, - проговорил он, - я просто сегодня не в духе.
   - С тобой трудно работать, когда ты впадаешь в свои настроения.
   -Да, это так, - ответил Марс, - но это факт. Человек - не самая управляемая машина на свете.
   -Ты хорошо заметил.
  
   Спустя некоторое время Марс потерял счет своим ощущениям. Они были слишком двухсторонни, чтобы понять, как с ними поступать. Это происходило каждый день. Он жил на автопилоте.
   Те же люди.
   Те же лица.
   Те же судьбы.
   Но он знал, что ни к чему оспаривать этот порядок. Пусть он идет себе туда, куда и шел. Своей дорогой. Все главное - далеко внутри, скрытое от посторонних глаз, он мыслей машины, что сканирует мир в поисках вторжения.
   Конечно, в мире могут существовать и более беззаботные люди, нежели он. Почему бы и нет? Но что делать им здесь, среди нитей будней? Скорее, настоящие друзья Марса могли жить где-нибудь высоко в горах, где бы им не мешали никто и ничто.
   Там звали звезды.
   В высоких роях светил летели звездолеты, излучающие живые импульсы. И избранные их слышали. Их не интересовал глупый, беззубый порядок желтых, прокисших правд, в которых не было конца и края проблем.
   Наступало время.... Нет, можно было и не продолжать. Время всегда наступало. Эстетам было хорошо в рамках из золота. Не зная, что бы такого еще предпринять, общество боролось с курением.
   Но дело не в том, курят ли герои или нет?
   Простые отличия - это просто жесты.
   Много условностей, которые хороши на груди у сильных.
   Может, на рукаве. Может, в прошлом....
   Марс и сам не знал, сколько прошло времени, прежде, чем он взял себя в руки и узнал ряд удивительных вещей, которые, в общем, и не являлись тайнами. Для нормального жителя Акимеи это было простой, немного запаутиненной аксиомой. Марс же открывал все это впервые.
   Итак, пятьсот лет закрытия Долины Сияний.
   Пятьсот один год назад, да, всего-то ничего, в мире взошла Она. На самом деле, ее появления люди ждали уже много веков. На всем протяжении лет, от мамонтов до первых образцов стрелкового оружия, многочисленные пророки предсказывали. Вещали. Кричали. Рисовали на стенах тайные знаки.
   Возможно, в то самое первобытное время Марс пересекал бесконечное шоссе. Его ожидание передавалось народам, что возникали по другую сторону пространства. Потому как - чье же им еще мысли слышать, как не его, Марса?
   Впрочем, теперь он не мог сосредоточиться. Его память была подобна туману. С одной стороны - жизнь, заполненная усталостью, победами, свершениями, поражениями, с другой - то, обыкновенное бытие, в котором все было разложено по полочкам.
   Но как случилось, что Красный мотоцикл тоже был параллелен?
  
  
  
   Правило 85
  
   "Не нужно смущаться, осознавая, что вы - солипсист. В этом нет ничего такого. Наоборот, постоянное желание общности делает из человека ленивого и слишком веселого тюфяка, у которого больше слабых сторон, нежели сильных. Чрезмерный эгоизм - это прогрессивная волшебная палочка. Единственное - не нужно всем и вся заявлять об этом.
   Играйте, и жизнь поймет, что правила игра существуют и для нее".
  
  
   Красный Мотоцикл был параллелен.
   Долина Сияний закрылась очень скоро, ибо люди стали драться за нее. Вокруг этого необыкновенного чуда возникли кордоны. Благо, общество не обладало достаточными знаниями, чтобы правильно сформулировать желания. В основном, просили золота, богатства и процветания.
   Также - здоровья.
   Также - смерти для врагов.
   Наконец - вечного счастья и блаженства.
   То было время, когда люди еще ездили на телегах, и потому ни кому и в голову не пришло попросить армию из самолетов и атомных бомб. Иначе, все бы могло статься совсем не так.
   Но в первое время, когда вокруг Долины Сияний еще не шли ожесточенные баталии за право ее обладания, к светящемуся чуду успел прийти целый ряд ученых из разных стран.
  Это и определило последующий скачок в развитии науки и техники.
  
   В один из вечеров Марс сидел на парапете набережной реки, курил и попивал вино с горла. В нем продолжались внутренние волнения. И, хотя он знал, как правильно их игнорировать, их действие наращивали внутреннюю неразбериху.
   С одной стороны, он собирался поехать в Карн, чтобы, собрав материал для репортажа, предаться развлечениям. Карн был в ту пору настоящей Меккой казино и прочих игр.
   С другой - в его планах было посещения Большой Библиотеки.
  
   Продолжая изучать историю Акимеи, он понимал, что не открыл для себя ничего нового. Все это было хорошо известно ему с времен обучения в академии. Но первый, перманентный Марс, не жалел с эти соглашаться. Он и знал, и не знал. Ему все было мало, тому Марсу.
   Но разве жизнь - не для игры?
   Может быть, пассивные полузнания - это внешний фактор, который предназначен для того, чтобы фон куда-то двигался?
   Разве возможно жить только один раз, только в одно время, при совершенно малокачественном контексте? Конечно, всем тем, кому приходится с этим мириться, им нужно постоянно верить во что-то.
   Нет, веру нельзя отрицать. Но и верить до бесконечности нельзя. Ибо он, Марс, действительно видел иные миры, и нет никакой разницы в том, верит он в них или нет. Нужно просто родиться, чтобы быть таким. Бесполезно изливаться в приступах желания и ощущения. Ничего не произойдет.
   Есть очевидность.
   Она сильнее, нежели баловство с иллюзиями.
   Марс глотнул вина и затянулся.
   Вот. Это - торжество истинных, управляемых реинкарнаций. Хотя - можно предаться любви. Или - ожиданию новой любви. Но любовь - это просто попытка идеализировать страсть и инстинкт. Другое дело - научить людей быть бессмертными.
   Но зачем?
   Впрочем, это и невозможно.
   По реке передвигались прогулочные катера, наполненные переливающимися огнями. Всю ночь на пролет здесь шло веселье. Но у Брайнера не было никакого желания присоединяться к нему.
   День спустя он играл в казино в Карне. Вместе с ним была Ольга Ю., фотомодель.
   -Ты еще планируешь выиграть? - спросила Ольга.
   -Конечно, - ответил Марс.
   Он проигрывал весь вечер, и это почему-то казалось ему положительным примером.
   -Мне кажется, своей игрой ты делаешь некий жест.
   -Да, возможно, - ответил Марс, - вся моя жизнь - это один короткий жест.
   -Не всем дано так жить.
   -Да, да, - согласился Брайнер уверенно.
   -Но я чувствую, что тебе сегодня не повезет.
   -И фиг с ним.
   -Зачем же тогда играть?
   -Это интересно. Когда ты играешь и постоянно проигрываешь, нужно научиться этим наслаждаться. Тогда ты придешь к новым, более прозрачным идеям, которые, возможно, не были доступны тебе раньше.
   -Интересно. Что-то раньше не замечала за тобой излишние философствования.
   -Это не философия. Я просто люблю трепаться.
  
   Ночами Марса посещали странные сны. На самом деле, прошло не так уж много времени после того, как он увидел во сне гигантские автоматы-существа, которых растили на заводах. Бомбандировщики. Но в то же время, это вклинивалось в его память слишком странно. И, вместе с ней, в разум популярного журналиста Брайнера, вклинивалось что-то, что могло бы быть и продолжением, и окончанием.
   Может быть, началом.
   В любом случае, присутствовала некоторая система. Этого нельзя было отрицать. Но Марс не мог разложить все по полочкам.
   Так, заснув в дорогом отеле Карна, он вновь, как и много времен и веков назад, за стеной другой жизни, увидел Человека-Кошку. В этот раз сон был управляемым. Нет, не то, чтобы журналист понимал совершенно все, что происходило, но мысль о том, что внутри сна можно производить сознательные вещи, присутствовала.
   Марс был на рыбалке. Леска удочки была заброшена в воду. Марс ожидал улова, когда Человек-Кошка вышел из кустов.
   -А, мурмяу, - мяукнул он.
   -Чего? - спросил у него Марс.
   -Нет, ничего. А я, вот, буду сейчас на хвост ловить.
   -Надо же. Интересный метод.
   -А что? Разве не поймаю?
   -А тебе не кажется, что это сон, Человек-Кошка?
  - Все может быть. Все зависит от того, как ты настроен.
   -Но ты бы это признал?
   -Я ж и говорю, все зависит от настроения.
   -То есть, при некоторых раскладах ты бы согласился, что я сплю, а ты - некая модель сюжета.
   -Тут нет ничего особенного. Мы все можем сниться вкруговую.
   -То есть, ты хочешь сказать, ты встречался со мной в своих снах, и там я был уверен, что все это - реальность?
   -Да. Но ведь ты знаешь, что меня нет. Я давно таюсь в черном зобе зла. Я уже переработан, и ничто не вынет меня на поверхность.
   -Как это случилось?
   - Людям иногда кажется, что они - короли собственного воображения. Если суметь раскрепостить его до предела, то и жизнь изменится. Они думают, что на свете еще нет лишь тех вещей, которые никто не сочинил. Но это не так. Любая вещь - это отражение другой вещи. Это череда. В самом начале ее находится что-то самое первое. Оно очень странно дышит. Это начало. Но иногда все же случается, что люди переступают некие границы. Тогда и происходят катастрофы.
   -Но, если ты признаешь, что ты таишься во тьме.....
   -Я не таюсь. Я уже перегной. Со мной нельзя поговорить.
   -Но как же я сейчас говорю с тобой?
   -Это ты говоришь с собой.
   -Но я не знаю то, о чем ты говоришь.
   -Нет, ты знаешь. Ты просто забыл. Мы вместе участвовали в одной операции. Но люди давно уже убедились, что зверям нельзя доверять, и потому я шел впереди. Ибо, если бы я шел сзади, то это было бы, что я иду у всех за спиной. Мало ли, какой соблазн придет ко мне в голову. Это было очень липкое место, и нам приходилось скрывать свои мысли, чтобы их не услышали механизмы. Ты был там и раньше. Еще до того, как наступил мировой беспорядок, и все живое погибло. Не помнишь? Твоя проблема в том, что ты не можешь однажды открыть сам себя, закричав.
   -Неправда, - ответил Марс, - ты хочешь сказать, что я не верю в это, потому и не помню. Но людям запрещено знать прошлые жизни. Так устроен механизм бытия. Большинство из людей даже и не подозревает, что это возможно. Они живут сиюминутным.
   -Но кто-то же должен сделать, чтобы все было не так.
   -Разве я?
   -Если не ты, значит, оно запретило тебе.
   -Что, оно?
   -Не знаю. Я не знаю, ты не знаешь. Никто не знает. Но тогда мы действовали вместе, и одно время даже считали друг друга друзьями. Так и было. Когда мы прятались в гроте от сканирующего сверчка, я рассказывал тебе о том, в чем разница между кошками и людьми-кошками.
   -И в чем же?
   -Звериная энергетика в корне отличается от человеческой. По этой причине наши миры никоим образом не должны пересекаться. Но прогресс есть прогресс. Разве могут быть границы для пытливого, экспериментирующего, ума? Так, узнав о существовании в корне иных форм разума, люди поняли, что могут смешать оба типа энергии. Так и появились трансформеры. Ты меня понимаешь? Или ты все забыл? Это - конструирование на ментальном уровне. Энергетические машины.
   -Ага, - понял Марс, - смотри, клюет.
   -Так тащи!
   -Ого!
   -Лещ!
   -Лещ. А я уже думал, что ничего здесь не поймаю.
   - Рыба есть везде.
   -Так что мы там делали?
   -Это был мир, где попытка создать энергетические машины обратилась катастрофой. Система включила самоликвидацию. Если бы мы успели вовремя, нам бы пришлось парализовать всю планетную оболочку, что тоже привело бы к очень большим проблемам. Но мы не успели. Машины ожили.
   -Я видел нечто подобное на заводе, - ответил Марс.
   -Если бы ты хорошо сосредоточился, то сумел бы задействовать свой портал.
   -Может быть, ты врешь? Я же тебя знаю. Ты постоянно врешь. Люди-Кошки никогда не отличались правдивостью.
   -Верно. Вру я. Врешь и ты.
   -Но разве я могу знать что-то о тебе?
   -Разве ты что-то знаешь о себе самом? Вот спроси - а не боишься ли ты узнать? Или, может быть, это кто-то боится вместе с тобой. Ты живешь в одной коже с кем-то еще, но сам боишься себе в этом признаться. Ведь любой дурак может доказать, что нет чудес, что все - то воображение, и больше ничего. А ты будешь сидеть и обтекать, потому что так и есть.
   -Ерунда.
   -Ладно, я пойду.
   -Куда же ты пойдешь? Я, может, сделал одну попытку, одну вялую попытку, чтобы узнать правду, а ты уже уходишь.
   Человек-Кошка взмахнул своим полосатым хвостом и усмехнулся:
   -Я думаю, ты после этого еще очень долго жил. Но, раз мы сейчас разговариваем, то и ты сейчас не живешь. Грустно. Но ничего другого уже не будет. Ты, возможно, все это видел со стороны. В твоих глазах я выгляжу предателем. Возможно. Но вы все знали это, когда брали меня на работу. Я не могу быть иным. И вот, вы спокойно смотрели, как меня поймали электрические черви, как они присосались к моей кошачьей душе и пьют ее.
   -Я этого не помню.
   -Наверное, ты тоже попался.
   -Иногда мне кажется, что я все знаю. Но, едва я делаю первый шаг, чтобы окунуться в воды своей памяти, меня настигает грусть. Так происходит уже давно. И, очень странно, что я встретил тебя именно здесь - в Карне. Это лишь доказывает, что все жизни более, чем случай.
   -Нет, я все же пойду. Ты не радуешь меня, Марс.
   Он завернулся в свой хвост, будто в полог плаща и двинулся в ночь, где отсутствовали звезды. Некоторое время бледный огонек сигареты еще напоминал о его визите. Тьма сгущалась, закручиваясь в спирали мертвых галактик.
   -Да, действительно, - подумал Марс, - может быть, это - всего лишь страх перед свободой. В цепях как будто лучше. Так решило Оно. И ему никогда не вернуться из ночи. Пусть спит.
  
  
  
  
   Утром он решил ехать на мотоцикле. Но, так как Красный мотоцикл остался в том отеле, в котором он привык останавливаться, Марс поехал на авторынок и там приобрел довольно мощный двухцилиндровый прибор о пятисот кубиках, с жидкостным охлаждением.
   -Суперский, - сказал ему продавец.
   -Я вижу, - ответил Марс, - а тут что, шестиступка?
   -О, да.
   -Зачем же двухцилиндровому моцику шесть скоростей?
   -Пять вперед, одна - назад. Ты думаешь, что все дело в том, сделает он или не сделает кого-либо по скорости? Нет, ты поезжай в сельскую местность, где много плохих дорог, и тогда многое поймешь. Ты когда-нибудь встречал хороший бензин в провинции? Заправь этим бензином какой-нибудь эндуро и посмотри, что будет.
   -И что будет?
   -Вот тогда и увидишь, что лучше.
   До Акимеи было не менее восьмисот километров, и Марс был рад, что все вышло именно так. Он не спешил, наслаждаясь природой.
  
   Утром следующего дня он позвонил в редакцию, и тут же попал на Арама Воробьяняна:
   -Где же ты, друг? - спросил тот витиевато.
   Нет, в нем мало того, настоящего, подумал Марс. Да и во мне - не так уж много меня. Я не могу доказать себе сам, что я - это я, а не кто-то еще. Вот это, наверное, есть самое интересное.
   -Как твоя жизнь? - спросил он Арама.
   -Мне кажется, наши дела идут слишком медленно.
   -В этом виноват я?
   - Если ты спрашиваешь напрямую, то я, пожалуй, тоже отвечу напрямую.
   -То есть, да.
   -Нет. Не бывает так, чтобы во всем был виноват один единственный человек.
   -Да нет. Бывает и так.
   -Что ты имеешь в виду?
   -А нет, ничего, Арам. Я могу все очень просто объяснить. Иногда мне необходимо вдохновение. Ты же знаешь, если прямо сейчас, здесь и сейчас, в это время, может быть, в этот месяц, что-нибудь издать, это будет очередной шедевр. Даже если это и станет началом конца. Пусть меня разотрут в порошок критики. Но данная работа - в данный момент - это деньги. Посмотри сам, Арам.
   -Да, наверное, ты и прав.
   -Но?
   -То есть?
   -Но есть же "но"?
   -Но есть везде.
   -Тогда мы забудем о них?
   -Хорошо. Насколько я понимаю, ты что-то замыслил.
   -Я не только замыслил. Я уже выполняю свой замысел.
   -Хорошо. А наброски?
   -Конечно. У меня есть наброски.
   -Они есть у тебя уже сейчас?
   -Да. Именно сейчас.
   -Тогда.....
  -Я знаю. Ты хочешь сказать - жду тебя в офисе завтра. Но завтра я не доеду. Мне нужен будет грузовой самолет, чтобы погрузить мотоцикл.
   -Погрузи его на поезд.
   -На поезд? Знаешь, я об этом не подумал. Точно. Если я погружусь именно сейчас, то утром уже смогу встретиться с тобой. Это идея.
   -Что же тебе мешает?
   -А я и не знаю, Арам, есть ли тут поблизости железная дорога.
   -А где именно ты находишься?
   -Не знаю. Знаешь, я не вру. Я совершенно честно не знаю. Мне было все равно. Я остановился....
   -Но на трассе были указатели....
   -Знаешь, я не понимаю твоего волнения. Ты бы мог просто настоять на своем, утверждая, что мне нужно срочно попасть в редакцию.
   -Да. Но я ведь знаю, что это бесполезно.
   -Знаешь, напрасно. Со мной гораздо легче договориться, чем это кажется.
  
   Прошел еще месяц, и Марс совершенно потерялся. Нет, он вовсе не забывал, кем он является, однако другая сторона реальности волновала его все меньше и меньше. Он наскоро накатал черновик новой работы. Там было страниц двадцать, и все они были в скорости сделаны за одну ночь. Это, пожалуй, и было самым главным. Вся остальная работа сводилась к разглагольствованиям, сейшенам, интервью, долгим посиделкам в дорогих заведениях, знакомствами, в том числе - с новыми популярными женщинами. Он писал одну страницу в два дня, и это казалось ему достаточным для того, чтобы чувствовать себя включенным в процесс.
   Единственным, что пришло ему в голову за достаточно большой промежуток времени, было правило Б-09.
  
   "Никогда не ассоциируй себя с внешним образом и особенно бойся зеркал. Есть образ, который специально создан для тебя. С ним нелегко поспорить. Им владеет мир, а потому он владеет и тобой. Кажется, что знать свои сны глупо. Но только в них сокрыта правда. Именно тот образ, который ты уловил среди туманов и теней, и есть твое настоящее лицо. И вся жизнь предназначена именно для этого. Ты проходишь Путь. Но, даже если ты его не пройдешь, он не напрасен. Это лишь говорит о том, что твоя нынешняя жизнь - это отдельное звено в череде всех жизней, и есть одно единственного ГиперЭго, которое и есть ты. Вспомни себя...."
  
   Наступила зима, и в те вечера, когда его не приглашали на какие-либо party, Марс сидел в гараже возле Красного Мотоцикла. Он снимал большой дом в привилегированном квартале. У него был кот, собака, несколько домашних птиц, и за всем этим следила служанка. Жизнь до Долины Сияний почти не беспокоила его.
   Так, в один день, ему позвонили с киностудии:
   -Брайнер?
  -Да.
  -Очень приятно. Это Стокман.
  -А я вас узнал по голосу.
  -Вы знаете мой голос?
  -Да. Его все знают.
  -Интересно.
  -Я вчера смотрела телепередачу, и там увидел вас. Мне никогда не стать таким популярным, как вы.
  -Я как раз думал об обратном.
  -Вы мне льстите.
  -Знаете, Марс, у нас созрел один проект....
  -Охотно приму участие.
  -Здорово.
  -А что именно я буду делать? Сниматься или выступать в качестве продюсера?
  -Это - фильм-ролик.
  -М-м-м.
  -Полнометражный.
  -Уже лучше.
  -А знаете, кто автор?
  -Скорее всего, П.П. Стяг.
  -Да, именно он.
  -Тогда я представляю себе, как это будет выглядеть.
  -Вы это говорите с иронией?
  -В принципе, у меня были довольно глобальные разногласия с П.П. Стягом. Но теперь, думаю, это уже позади. Я буду играть?
  -Да, если хотите.
  -Кого именно?
  -Но, я думаю, первоначально есть смысл поговорить о гонораре.
  -Знаете, я много размышляю об альтруизме.
  -Неужели?
  -Да. Ведь любой человек это понимает. Просто не все способны в этом признаться. В конце концов, главное - это открытость.
  -Значит, вы теперь открыты, Марс?
  -Да. Я увлечен чтением книг. Представляете, в мире - миллионы книг, а мы читаем совершенно маленькую толику от этого.
  - Да, Марс. Представляю.
  -Нет, Стокман, вы точно ничего себе не представляете. Хотите вина?
  -Вина? Как же вы мне его нальете? Через телефон?
  -Нет. Вы приедете, и мы обсудим ваше предложение.
  -Вы так считаете?
  -Но ведь нам нужно когда-то это обсуждать.
  -Хорошо. Я могу взять такси и приехать.
  -Давайте, давайте, Стокман. Приезжайте. Я, честно говоря, как раз хотел с кем-нибудь поговорить.
  -О чем же вы хотели поговорить?
  -А, не важно. Главное - сама суть общения.
  -В недавнем ток-шоу вы говорили нечто обратное.
  - Мало ли, что я там говорил. Это телевизор. Он предназначен для запудривания мозгов. Выступая, я думаю об этом.
  -То есть, все это - блеф.
  -Ну, не то, чтобы совсем блеф. Хотя, можно сказать и так.
  -Так что, мне приезжать?
  -Конечно.
  
  
   После этого он встретился с П.П. Стягом, и его не покидало ощущение странной подделки. Стяг чрезвычайно напоминал взрослого Сашу Маслова. Но это наверняка был не Саша Маслов - его бы Брайнер узнал непременно.
   Здесь возникала целая серия вопросов. К тому же, на презентации ему подарили ежедневник.
   Туда он эти вопросы и записал:
  
   Сашу Маслова никто в серьез не изучал, а потому неизвестно, способен ли Саша отбрасывать отражения?
   А что, если Маслов попал в сети Долины Сияний, и теперь сам не знает о том, кто он такой?
   В новом мире слишком мало абсурда. Но из этого ничего не вытекает!
  
   И, хотя это было лишь коротким наваждением, он вновь вспомнил прежнюю жизнь, Реку-Наизнанку, полную загадок, гигантские компьютеры, спровоцировавшие заглючивание мирового рассудка, а также своих родителей, которые, находясь в реальном времени, наверняка ничего не подозревали.
   Зима была медленная и сырая. В свободное время он часто пил вино. В его одиночество то и дело вклинивались поклонницы, но он не тратил на них ни грамма души. Все происходило почти автоматически.
   Он пытался вспоминать Правила. Когда-то он знал их едва ли не наизусть. Но теперь это казалось неким огрызком от воспоминаний. Он был готов с радостью расстаться со всеми своими личностями, чтобы над ним возобладало что-нибудь одно, уверенное и основательное.
   Может, именно это и произошло с Сашей Масловым?
   Впрочем, у этой теории не было шансов на подтверждение. Разве весь мир - не подделка? Об этом уже сотни раз говорили, но уж устали - теперь эта тема опущена в связи с утомленностью фразы. Сейчас модно быть креативным и немного расхлябанным, а также - умелым врагом, отстаивающим свое место от претендентов.
  
   -Скажите, Стяг, почему вы решили, что мы будем сотрудничать? - спросил он.
   -Мы же не на ринге.....
  -Но на ринге все проще. Когда же раунды закончились, то соперников как будто уже и нет.
  -По-вашему, чтобы жить, необходим соперник?
  -А вы так не думаете?
  -А я еще не сказал, как я думаю. Мне интереснее всего знать, что вы думаете?
  -То есть, сначала на вопросы должен ответить я.
  -Я первый спросил про соперников.
  -Нет, кажется, я задал вам вопрос.
  -Да уж ладно....
  -Скажите, а вам не знакомо имя Саша Маслов?
  -Маслов?
  -Так точно.
  -Нет. В первый раз слышу.
  -Если честно, то я, все же, был бы много более счастлив, если б вы его знали.....
  
  
   Потом, жизнь продолжалась.
   Так можно сказать о любой жизни. Даже если одна точка, одна единица, одна вспышка вдруг окончит свой путь, жизнь все равно будет продолжаться. Так уже давно было задумано. Возможно, у иных существ, оснащенных противоположной, или какой-нибудь - ультрапараллельной логикой, и отсутствует понятие бытия, и у них что-то еще, но не нам не дано это познать.
   Марс шел по жизни так, будто у него было тайное соглашение. Та часть ума, которая считала, что она есть человек, ничего об этом не знала. Другая, более скрытая и странная, была уверена, что ее расчет верен.
  
  -Тебе не нужно играть, - сказал П.П.Стяг.
  -То есть? - спросил Марс.
  -Будет таким, какой ты есть в жизни.
  -Но в жизни я играю.
  -Так....
  -Нет, ты не понял, П.П.
  -Что же?
  -Ты не знаешь о том, что играю.
  -По-моему, это все знают.
  -Да. Но это - не так игра. О ней никто не знает.
  -Разве я возражаю.
  -Это и невозможно. Представим, что я живу на Луне, а ты - в подводном бронепоезде.
  -Вот-вот. Именно это и нужно. И что же?
  -Бронепоезд. Нет, это не совсем противоположные понятия. Но они близки по своей сути. Ты одеваешь шлем.
  -Прекрасный жест.
  -Одеваешь шлем, и ты можешь быть кочегаром, хотя ты и командир.
  -Мотор.
  -А я одиноко сижу на скале. Я смотрю на Землю, но я не знаю, что это - планета. И я не хочу это знать. В моем небе висит какая-та цветная тарелка. Большая, обеденная.
  -Почему же не ужинная?
  -На ужин подают другие блюда, и из другой посуды. И потом, там у меня стоит дом, и я сижу за столом, а вовсе не под звездным небом.
  -Прекрасно.
  -Но это - не та игра, о которой думаешь ты.
  -Нет, это именно это. Продолжай.
  -Хорошо. Но сейчас у меня нет желания обо всем этом говорить.
  -Ладно. Сегодня - и не обязательно.
  -Что же вы снимаете?
  -Снято!
  -Ладно. Я хочу вина. Ты будешь вино?
  -Я не могу так часто пить вино.
  -Но я не пью вино часто.
  -Хорошо. Возьму с собой оператора.
  -Ты хочешь снять нашу беседу?
  -Да. Ты играешь в себя. То есть, тебе не надо играть. А потом, эти сюжеты будут перемешиваться с повествованием о жизни альтернативных мыслителей. Это такой жанр.
   -Мне кажется, это будет достаточно сложно пропиарить.
   -На данный момент, вопрос о пиаре вообще не стоит.
  -Хорошо.
  
  
   Потом было несколько снов, и все они плыли, точно корабли, по той реке, что двигала саму себя.
   Еще иногда эту реку изображают как змею, что кусает себя за хвост, но, в последнее время, этот образ стал использоваться достаточно спекулятивно.
   Один из снов был так долог, что Марс даже решил, что предыдущая жизнь уже никогда не вернется. Когда он проснулся, то долго не мог прийти в себя. Потом - взял себя в руки. Вошел в ванную, подставил голову под струю холодной воды, вытер волосы и вышел на балкон. Там была J. Она курила важненькую сигаретку.
   -Давно не спишь? - спросил он.
   -Да.
  -Сколько времени?
  -Ты любишь поспать.
  -А, вот же часы. Двенадцать. Знаешь, сложно было проснуться.
  -Сон?
  -Да.
  -Какая она?
  -Она?
  -Так, кто тебе снилась.
  -Понятия не имею, о чем ты говоришь.
  -Что же тогда снилось?
  -Мы были возле конвейера, в Красном Храме. А конвейер вел в другое время. В будущее. И вот, оттуда привезли мою мумию. Где-то в далеком будущем это произошло. Остальное.... Его было много. Очень много подробностей, очень много людей, судеб разных. Ты даже себе этого представить не можешь. Но так бывает. Это - так. А потом мы плыли на корабле.
  -Классно. Давай, расскажешь.
  -Хорошо.
   -Я там часто бываю. Очень часто. Но, говоря нашей терминологией, нельзя выразить тамошнее жизненное устройство. Жизнь там растет - корнями она уходит в красный хаос. Красный - потому что красный. Он находится на самой границе чистого хаоса. Там, уже дальше - первичная материя. Но Хаос - это не беспорядок. Это просто мировая жидкость. В все миры в нем - растения, которые из него получают сок. Представляешь.
  -Ага. Ничего себе.
  -Да. Красный хаос - это самые корни. Люди туда не могут проникнуть. Но там, если туда заглянуть, все выглядит более, чем странно. Там очень много стен. Там повсюду точно лабиринты. Все стены покрыты барельефами, и эти барельефы и есть существа. Перемещаются они достаточно медленно. Стены - это естественная среда. Но вообще, это какие-то грибообразные образования, совсем не похожие на все, что мы знаем.
  -Но ведь это сон?
  -Конечно. Нет, мне это постоянно снится. Я знаю все это жизненное устройство почти наизусть. Так вот, когда я туда спустился, существа в узорах вдруг стали двигаться очень быстро, и внезапно возник город. Я даже не сообразил ничего. Все красные стенки стали городом, с улицами, населенными первичными существами. Это были Красные Короли. Меня тотчас позвали на обед в один дом, и там было очень интересно. Главной там была какая-та бабушка - какая-то вроде грузинки. Она решила выдать за меня свою дочь - тоже существо. Единственно, что она обещала (оно) соблюдать человеческие или околочеловеческий вид. Но я не мог согласиться. Ведь тогда мне пришлось бы остаться в этом городе. Может быть, и не навсегда, но - я бы редко оттуда выбирался. Тогда кто-то предложил оставить меня там насильно, но тогда бабушка эта сказала - нет, не получится. "Он будет дергаться и пробьет дырку в пространстве. Нет, я его провожу к выходу".
  Мне кажется, я ездил туда на Красном мотоцикле. Может быть, он поэтому и красный. Может быть, он жил в этих стенках. Так вот, шли мы пешком. Миновали стенки, поднялись выше по корням жизни, и там нас ждал первый человеческий мир. Мы были на остановке. Ходил троллейбус.
   -Если тебе понравилась моя внучка, мы пришлем ее к тебе, - сказала бабушка.
  -Как же вы ее пришлёте?
  -Через время и пространство. Все существа, что живут у самых корней, способны управлять ими.
  -Но....
  -Ладно. Мы же не заставляем тебя насильно.
  -Но нельзя же - без любви.
  -Слюбится, смирится.
  -Троллейбус идет.
  -Да. Пока, внучек, езжай.
  Я сел на троллейбус. Город тот был горным. А горы - тоже немного красноватыми. И, в процессе нашего передвижения, мы были все выше и выше по частоте пространства. Это как шкала у радиоприемника. Один отрезок - один мир. И вот, ручка верньера вращалась. И троллейбус шел вверх. И визуально - мы все время поднимались, все выше и выше в горы, пока, наконец, не достигли вершины и не пошли вниз. И тогда я понял, что мы въезжаем в человеческий мир.
   -Как здорово.
  -Да, ответил Марс.
  -А расскажи еще.
  -Слушай, не сейчас. Мы же опоздаем на party.
  -Точно, я забыла.....
  
  
  ...Марс сидел на реке. Он купил "Форт" - так называлась популярная марка автомобиля в Акимее. Это был большой шестидверный гигант, оснащенный мощным мотором. Такой бы мотор и грузовику подошел. Плюс к этому, "Форт" расходовал 30 литров бензина на километр. Впрочем, бензин в Акиме был очень дешевым.
   Марс забросил удочку. Рыба ловилась мелкая, но он об этом не думал. Он думал, как и прежде, ни о чем.
   Тогда вновь появился он.
   Полосатый хвост прошмыгнул мимо ветвей. Марс обернулся, но ничего не увидел.
  Показалось.
  Однако, спустя пару минут он был уже рядом.
  -Надоело ведь тебе здесь, - произнес Человек-Кошка.
  -Знаешь, нет.
  -Гм.
  -Думаешь, что - да?
  -Да. Есть дорога. Есть путь. Нет, ну даже и сидя сиднем, ты тоже в пути. Но это не то.
  -Да, - Марс вздохнул.
  -Что, клюёт плохо?
  -Да нет. Просто ты прав. Надо куда-то ехать, а куда ехать? Я был в Бэлгарии, и там тоже самое, только теплее, и на курортах много фруктов. А еще говорят, что уже через пятнадцать лет человека запустят в космос. Вот и представь, целая планета внизу. Шар. А ехать некуда. Потому что мы едем по одной плоскости.
  -Видишь, я же говорил, что в тебе хватает грусти.
  -Да грусть, не грусть.....
  -Пойди в море.
  -О! Идея. В море!
  -Да.
  -Нет, или да?
  -Клюёт.
  -Точно.
  Марс привстал, потянул леску и вынул подлещика.
  -Дашь мне? - спросил Человек-Кошка.
  -Сырой съешь?
  -А что мне? Я ж - зверь.
  -Ты - не простой зверь.
  -Ничего. Потрескаю.
  -Слушай, ты же приведение, как ты будешь есть предметы материального мира?
  -Очень просто, смотри.
  Человек-кошка снял рыбку с крючка и принялся ее есть.
  -Да, - проговорил Марс, - многое мне в этом мире не дано.
  -Дано, наоборот, многое. Сейчас я тебе расскажу.
  -Ага.
  -Нет. С тебя - еще одна рыбка. Тогда расскажу.
  -Хитрый.
  -Все коты - хитрые.
  -Ха. А как же мне не быть хитрым.
  -Ладно.
  -Вот.
  Марс посадил червячка на крючок и забросил удочку. Он курил сигареты, а Кошка - трубку.
  -Вообще, не плохо бы и пожарить, - сказал тот, - или ушицы сварить. Любишь?
  -Да. Нет, когда - как.
  -Ну, с тобой понятно все. Ты привык в ресторанах питаться.
  -Не важно. Нет, ты хитришь. Давай, я ловлю себе рыбку, ты мне рассказываешь то, что хотел рассказать, а уж потом мы варим уху.
  -А не обманешь?
  -Я? Нет, я не обманываю. А вот ты - можешь.
  -Да. А ты не забывай, что я - лишь часть воображения. Если я вру, значит - и ты врешь.
   -Нет, масло масленое это. Тут что-то не так.
  -Клюёт. Оп. Смотри, это - жерех.
  -Ага. Большой. Там соль есть и перец, можешь взять в машине, будет не так сыро.
  -Нет, спасибо. Я так. Да?
  Глаза Человека-Кошки блеснули.
  -Держи.
  -Спасибо, друг.
  Человек-Кошка выпустил когти и стал раздирать трепещущую добычу.
  -Так вот, - произнес он, - под фарой твоего мотоцикла есть тумблер. Сечёшь?
  -Секу. И что?
  -Это генератор. Ты можешь и мысленно проехать из одного мира в другой - для настоящего путешественника - это как раз плюнуть. Но ты же застрял здесь надолго, верно? Значит, что-то не получается.
  -Тумблер?
  -Переводишь его в другое положение - генератор активируется. Если ты не сумеешь представить, куда тебе нужно ехать, то поезжай куда глаза глядят. Это тоже неплохой вариант, я тебе скажу.
   -Вариант, согласен. А я умею управлять им?
  -Ты же это недавно делал.
  -Да. Точно. Знаешь, правда - я застрял.
  -Ничего. Рыбка хорошая. Может - ушицы сварить?
  -Ладно, - Марс вздохнул, - только ты дрова собираешь.
  -Я ж не умею. Где ты видел, чтобы коты умели собирать дрова?
  -Ты считаешь, я все сам должен делать?
  -А что ж, какой еще вариант? Только так. Ты и собираешь дрова, и костер разводишь, и уху варишь. Кстати, есть котелок? А-а-а. А я хочешь - я рыбу половлю. А то мало у тебя.
  -На хвост?
  -А на что же еще? На хвост. На хвост.
  -Ну, давай.
  
  Вечером Марс проверил. Тумблер был на месте. Тогда он принялся рассказывать J. другой свой сон.
  
  В горах был электрический бог. Когда он там появился? Наверное, лет за двадцать до того, как мы туда отправились. У нас была группа - пять человек. Про одно парня думали, что он - из каких-то секретных служб, хотя официально это не подтверждалось. Сами мы тоже не из простых служб были. Но тут что-то другое вообще было. Бог же был таков - это была башня с энергетической установкой. Сверху вниз бил луч. Бог ходил по этому лучу вверх и вниз в виде белого облака. Он хорошо видел пространство на много километров вокруг себя и никого к себе не подпускал.
   Почему мы прошли? Ну, это же сон, а я - главный герой. Как он мог меня не пустить? Рядом с установкой бога был заброшенный город. Он мне хорошо запомнился - это был набор пятиэтажек, с центральной площадью и научно-исследовательским центром. В городе уже давно не было людей. Что случилось? Мы не знали. Может быть, что-то было связано с опасностью, исходящей от бога, может - что-то другое было. Говорилось еще где-то, что ученые открыли ворота в другой мир, и нечто, что вышло оттуда, было страшным, и даже не все успели эвакуироваться. Тем не менее, никакой опасности мы не обнаружили. Бог же оказался разговорчивым. Я с ним достаточно обстоятельно беседовал. Он любил играть. Походил на ребенка. Мы играли в шахматы, он постоянно выигрывал. В нашей группе был один парень, он очень хорошо играл в шахматы. Однако, здесь у него ничего не вышло. Тогда я попросил бога хоть немного подружиться.
  -Когда уйдете, присылай мне письма, - сказал он.
  -Хорошо, но как? - спросил я.
  -Используй любой терминал.
  -Да, но как я узнаю?
  -У тебя есть номер на каком-нибудь терминале?
  -Да. Но переписку могут обнаружить.
  -Нет. Не обнаружит.
  
  На следующий день мы стали изучать город. Здесь, в лаборатории, выяснилось, что работает Глаз. Глаз - устройство связи. Его оконечной устройство - именно глаз, который летает по помещению. С одной стороны, камера, с другой - еще что-то. Наш секретный сотрудник выяснил, что Глаз работает и связался с центром. В другой лаборатории также был рабочий Глаз, однако смотрел он куда-то не туда. Мы с ужасом наблюдали пространства чужого мира. Однако, как он мог связаться с точкой в ином пространстве, если там не было сервера?
   Загадка.
   В последний день пребывания в горах я много разговаривал с богом. Он был как ребенок.
   В следующий же раз мы были там спустя 20 лет.
   Возможно, это даже и не я был, а какой-то другой человек. Кто знает?
   Все вокруг сильно изменилось. В нескольких километрах от бога проходила железная дорога. По ней мы и добрались. Впрочем, это мало, на что влияло. Электрический бог продолжал работать, и он никого к себе не подпускал - поэтому никто и не знал о его существовании.
   Я же шел с группой товарищей, и бог пропустил нас. Мы пришли. Мы играли с ним в разные игры.
   После этого я попросил у бога денег, но много он не дал. На том было и все.
   -Может, это все - правда? - спросила J.
  -Может быть. Но как проверить?
  
   Спустя какое-то время сомнения лишь усилились. Марс был уверен, что всю жизнь живёт в Акимее, а многие прочие вещи его в голове - либо плод воображение, либо следствие его образа жизни. Он даже сходил к психологу, но тот заломил слишком большую сумму, и он от его услуг отказался. Но сны продолжали вырываться - если представить себе металлическую бочку, в которой горит небольшой огонь и наверху видны лишь редкие языки пламени - точно так же выглядят такие сны. Едва небольшой огненный хвост вырвался наверху, как вы его заметили. Хочется схватить - он не даёт этого сделать. Он кажется горячим, но край огня не обладает энергией.
   Что делать?
   Можно безоговорочно верить всеми, что является, но нужно ли это делать? Нет никаких доказательств, что прямая сюжетность имеет отношение к жизни. Другое дело - линия трансформации, линия инсинуации. Тут можно вывести всё, что угодно, если, конечно, уметь это делать.
   Марс не умел. Он воспринимал всё напрямую - что увидел, то и есть. Впрочем, и то - в последнее время он перестал себе верить.
   Он сидел в гараже на корточках возле Красного мотоцикла.
   -Тут будет разгадка, - сказал он.
   -Ты собирался сегодня на вечеринку, - сказала N.
  -Да. То есть нет. То есть да. Я не знаю. Я подумаю.
  Он взял фонарик и увеличительное стекло и стал искать знаки маркировки. Открыв боковой бардачок, он нашел серию таинственных знаков на крышке с обратной стороны. Взяв листочек, Марс переписал их.
   -Так идём или нет? - спросила N.
  -Идём.
  -Знаешь, - произнесла она, когда они выходили к такси, - до последнего момента думала, что ты не пойдешь...
  
   ... Среди ночи он проснулся, выглянул в окно. Образы нападали. Он не мог отделаться с закрытыми глазами. Шёл дождь, и капли играли пространством. Крыши выдавали настоящие дождевые симфонии.
   -Зовёте, - сказал он, - может быть. Наверное, был уже такой дождь, но я пойду досматривать сон.
   ... Он шел в группой вдоль Великой Реки. Возможно, это была какая-та другая река, нигде не описанная, нигде не существовавшая, и весь правый берег ее был лабиринтом. Некогда вдоль реки просто шло здание. За много веков оно поросло сверху холмами, но изнутри было всё тем же набором бетонных извилин.
   Группу вёл проводник.
   -Если неправильно идти, - говорил он, - то вас будут сопровождать Забирающие. Они и так рядом, она идут, идут, постоянно высовываются из-за угла. Им не нужны ни душа ваша, ни тело. Они увлекаются своими рассказами - их некому рассказать, кроме как ни вам. И вот, они рассказывают и ведут, и мир меняется, а потом вы остаётесь в каком-то месте, откуда нет выхода, а Забирающие уходят. Потому надо смотреть!
   Иногда справа были провалы, и через них были видны участки Великой Реки и ее противоположный берег, где начиналась бесконечная степь.
   Шли очень долго. Несколько человек пропали. Забирающие высовывали свои носы, как любопытные варвары, только никто им нос не оторвал.
   Наконец, группа пришла к провалу, и прямо там, в лабиринте, в провале этом начинались джунгли, а с неба лилось какое-то непонятное солнце. Взяли веревки и крюки и принялись спускаться.
   Внизу уже не было Забирающих, однако, не было и лабиринта. Группа вышла в город, в очень унылый город.
   -И приехали, - сказал проводник, - теперь нам отсюда не выйти.
   И правда, место это было холодной землей, скупой, зажатой, и люди здесь не знали радости.
   -Ну хватит, - сказал Марс, - хватит. Я знаю, как отсюда выйти. Тут невдалеке есть площадка. Километров через сто. Там по средам садится диск. На нём и улетим. Только никто не должен знать об этом.
   Но вышло так, что в среду он шёл туда один. Люди, что прошли через лабиринт, потеряли свое "я" и устроились на работу в городе на холодной земле.
   -И ничего, - говорил он.
   По дороге он не успевал. Тогда он заглянул в себя, включил кнопку и полетел. Когда он прилетел на место, то тарелки не оказалось.
  -А что мне терять? - сказал он. - Сам полечу.
  Он разбежался и полетел. Сначала он летел со скоростью 300 км/ч, но над морем ускорился. Море же штормило, напоминая собой набор перламутровых бород. Волшебники сидели где-то на глубине и мотали своими гигантскими головами.
   По пути он встретил большой корабль, сделал круг - на палубе никого не было. Танкер. Куда он шел? В тот унылый город? Возможно - нет. Марс полагал, что он уже прошел несколько измерений, и нужно было только двигаться, двигаться...
   И так он прилетел в город Ф., но это был город-проекция. Он пришел на строительную площадку, где строили здания до неба. Краны также были до неба. Грузовики - высотой с пятиэтажный дом. Роботы - великаны. Он встретил Славу Космоса.
   -Я тут работаю, - сказал Слава.
  - Много платят? - осведомился Марс.
   -Да. Но я чисто для опыта. Осторожней!
  Марс отскочил. На месте, где он только находился, опустилась нога какого-то ходячего механизма.
   -Тут надо держать ногу востро, - сказал Слава Космос.
  -Ладно, - ответил Марс.
  Он разбежался и полетел. До настоящего города Ф. было далеко. Он включил карты - в голове развернулся дополнительный интерфейс, и там было много информации, которая касалась перемещений в различных мирах и пространствах. Он сформировал запрос и выписал его процессору. Ответ его устраивал - до города Ф. оставалось всего 500 километров.
   Но дул ветер. Скорость упала. Он шел, заставляя себя быть ножом. Чтобы справиться с плотностью воздуха, нужно было подняться высоко, туда, где в безмятежном незнании проскакивали самолёты. Однако, не было ни сил, ни желания. Он протискивался через ветер, словно через колдовские пузыри. Пошёл дождь. Был ли это Мировой дождь? Возможно.
   Ночь была синей. Город Ф. на карте-навигаторе стремительно приближался.
   Марс проснулся и подошёл к окну. Дождь усиливался. У него был второй язык, он шёл немного позади основного голоса - на него можно было сесть и быть паучком в паутинке. Марс собрался, спустился в подвал и завёл мотоцикл.
  
  
  
  
  
  Гл.6
  Мировой дождь
  
  
   ...Человек идет сквозь дождь.
   ...Есть несколько видов мирового вещества. Это так, как в глазе - он все время чем-то заполнен, пока жив. Через него идет свет. Если хорошо подумать, то любая планета, окруженная атмосферой, есть глаз, если, конечно, звезда дает достаточно света. Можно представить себе совершенно обратные планеты, где все подвержено лишь принципам выживания. Например, вы крутитесь вокруг черной дыры, и жить невозможно. Нет, сказано неправильно. Жизнь здесь не способна зародиться. Но она появляется вопреки всем законам, и она напрасна.
   Все напрасно....
   Человек сел под камень - мокрый, точно бездомный пес. Плащ, что был на нем, напоминал кокон. Он влез в один из самых надежных карманов, вынул сигареты и спички и закурил.
  
   Правило Э-34 бис.
  
   "....пытаться можно сколько угодно. Если есть стенка и есть лоб, то все просто замечательно. Приступайте немедленно.
   Случалось, были борцы. Случалось, не было борцов. И все в этом вопросе более, чем не однозначно. Люди, созданные для обслуживания плуга, вдруг начинают думать, что в их жизни должно быть что-то еще - они ждут царства. И тогда они идут искать царство. Но, так как такового для них не бывает, они идут мимо двери - в стенку. Они борются и сопротивляются, но это - борьба с ничем. Это даже не борьба с собой, ибо чтобы это еще нужно заслужить. Первый раз - второй - сотый - тысячный, и мы видим, как летят щепки. Лоб крепок. Но пробить стену невозможно. Ибо это - напрасно.
   Но все дело именно в том, что бывают борцы. Иногда им крайне не везет. Да, они понимают, что достойны большего. Например, вы. Ведь верно, вы думаете, что все хорошо, вы благодарны богу за то, что родились именно в таких условиях, в такой борьбе.
   ....Орбита черной дыры.
   ....Вечная ночь....
   Если нет возможности победить в первой жизни, борцы рождаются снова и снова, чтобы однажды поднять над крепостью свой флаг....."
  
  
   ...Облако табачного дыма улетучилось. Человек сидел, напоминая бугорок. Он шел бесконечно, удивляясь себе самому, что ему не нужны ни пища, ни вода. Впрочем, воды вокруг было достаточно. Он просто ей не пользовался.
   Это был так называемый Мировой дождь. Он был сродни Большому Взрыву, эхо от которого можно прослушать, улетев на скоростном космическим корабле на большое расстояние. На самом краю, куда не проникла мысль вселенского разума.... Да, оттуда наверняка видно, что пустоту порвало плазмой. И, сколько бы ни жили люди, или кто-нибудь еще, какие-нибудь антигуманоиды, всегда будет возможность включить турбины и гипердрайв и совершить поход за край. С Мировым дождем - нечто подобное. Жизнь вышла именно из него. Если на вашей планете сухо и тепло, это еще не значит, что так обстоит везде.....
   Человек встал и пошел дальше. Он шел и не думал. Он играл в сигнал, который запустила в эфир неизвестная радиостанция. Он шел через бесконечность.
   Снова был дождь.
   Плотная, ровная стена.
   Миновав долину, в которой спали мертвые механизмы, человек приблизился к воротам. Это была обыкновенная каменная арка, стоящая одиноко, несколько в стороне от общей массы металла. Остановившись, он поднял голову. Была ни ночь, ни день. Казалось, время суток отсутствовала.
   -Это оно, - произнес он ни бодро, ни устало.
  
   Правило Э-35.
  
  "....мозговая заморозка позволяет справиться с большой монотонностью. Ибо в жизни бывают и великие монотонности. Вообще, человек хочет есть и пить лишь от того, что ждет суету сует, и она ему отвечает. Это схема вопрос-ответ. По такой же схеме строиться взаимоотношения человека и кошки, то бишь, это вариант в стиле "языка запросов". Ибо все кошки разговаривают на языке запросов. Некоторые люди тоже пробуют говорить на языке запросов, или, по-другому, "жить, прося", но это не то, что не верно, это вообще - очень и очень далеко от какой-либо правды. Именно поэтому жизнь и коротка. Мозговая заморозка же не дает мозгу жить в симбиозе с окружающей средой. Он живет сам по себе. А потому, он сам выбирает, как ему жить, или как ему не жить, словом - у вас появляется право на выбор. Вы можете жить, а можете и не жить. Это как бы на ваше собственное усмотрение....."
   Постояв около часа, человек сел, облокотившись на один из столбов витиеватой арки. Дождь не прекращался. Очевидно, он должен был закончиться спустя 100 000 лет. Также не было ни дня, ни ночи. Человек вынул сигарету и закурил. Он прикрывал огонек руками, чтобы на него не попали капли. Он был единственным человеком на много тысяч километров, но этого его не смущало. Покурив, он лег спать. На самом деле, он точно не знал, хочет ли он спать или нет. Но это не имело никакого значения. Открыв глаза, он поднялся и прошел сквозь арку. И тогда обстановка мгновенно прекратилась. Дождь исчез, а вокруг растянулась бесконечная белая тундра. Человек тотчас снял со спины вещевой мешок и переоделся. Мокрый плащ он хорошенько вытряхнул, сложил и засунул в мешок.
   -Значит, правда, - сказал он сам себе.
   Это был выход из одной бесконечности в другую. Здесь также можно было идти целую вечность. Зная это, человек начал разговаривать сам с собой. Он хорошо знал бесконечность. Возможно, он был мастером бесконечности.
   -Много, много километров.
   -Да.
  -Так все разговаривают.
  -Но до этих широт никто не добирается.
  -Возможно, существуют другие пути.
  -Видимо, да.
  -Но не может быть, чтобы дошел только я.
  -Может.
  -И снова - горизонт.
  -Горизонт - нормальное состояние для зрения. Хуже, когда его нет.
  -Да.
  -Хорошо, что не холодно.
  -Но этого нужно не знать.
  -Я и не знаю.
  -Если я иду неверно, то мне нужно снова выйти в дождь.
  -Да.
  -Но выход всегда рядом.
  -И это верно.
  
   Правило "Э-40"
  
   "О прохождении бесконечности:
   Если человек не намеревается стать кормом, он должен быть бескорыстен и чист, и никакие прочие помыслы не должны колебать его разум. Что такое беспрецедентный холод? Это как раз то, что нужно. Бесконечность преодолевают именно так. Взять настоящий Север - он всегда пишется с большой буквы. Иного и быть не может. Человек может быть родственен Северу. Тогда, чувствуя эту объятость, он может начинать свой путь. Бесконечность - это не космичная невозможность Хаоса. Это вещь не менее полная, не менее справедливая.
   ....Говорят, что нужны лыжи. Да, они нужны, нужны.....
   ....Преодоление пешком? Да, это - основной способ.
  ....Велосипед? Этим транспортом пользуются поэты и экспериментаторы".
  
  
   Человек продолжал свое движение, пока вдалеке не возникло неясное свечение. Оно усиливалось по мере приближения. Но, так как скорость пешего передвижения невелика, прошло еще не менее десяти часов, прежде чем в поле зрения появился огромный кусок скалы, извлекающий свет сам из себя.
   -Это он, - сказал человек спокойно, - он существует.
  Еще час, и путешественник достиг камня. Поднимаясь вверх на высоту метров в тридцать, это загадочное сооружение несло на себе множество таинственных знаков. Оно отсвечивало кремнием. Вместе с тем, создавалось ощущение, что оно - полупрозрачно, и местами видны внутренности.
   -Я буду смотреть на тебя, - сказал человек.
   И он так и стоял - молча, слушая мысли и биения нечеловеческого сердца, что были заключены в этом таинственном камне.
  
  
  Выдержка из Правил. Приложение 190
  О Мордвихе
  
  
  "....Мордвих находится в ледяной тундре сразу же за долиной Мертвых механизмов. Миновав эту долину, нужно отыскать ворота и проехать еще километров сорок. Это недалеко. С пути вы не собьетесь. Там везде одно направление. Главное, это именно долина. Некоторые из механизмов время от времени оживают. Они и несут в себе смертельную угрозу. Мордвих сигнализирует о всех мировых процессах. На нем написано, все, что нужно. На самом деле, и мы не знаем, что именно там написано. Все зависит от вас. Имеющий глаза, может просмотреть, будто иглой проколоть - так возникает мысленный контакт. Все остальное - дело техники. На счет долины - здесь нужно иметь очень быструю машину, которая бы хорошо рвала со старта. Последние века ее охраняет Болванка - полностью литой автомобиль в форме пули. Он таранит непрошенных гостей, и защиты от него никакой нет, кроме, как убежать. Дальше ворот Болванка не проезжает. Но, даже если ваш автомобиль достаточно мощен, он может завязнуть в грязи или застрять в сугробе. Потом, вы можете попросту просмотреть тот момент, когда Болванка выскочит из засады.
   В умелых руках Мордвих - настоящий инструмент. Механизм его работы не известен. Никто не занимался его изучением...."
   Человек сидел возле монумента. Его глаза были закрыты. Слившись с далекими огнями, он сочинял, и в тот момент повсюду появлялись новые миры. Он воплощал себя в иных телах, и время не имело никакого значения.
   Так, в одном месте, он стоял на вершине гигантской пирамиды. Он умел летать. Народы несли ему дары. Он же, не притрагиваясь к ним, распространял лучи созидания.
   Вот, другое воплощение. Он, божество, стоит в толпе жрецов и обучает их новой вере.
   -Важнее всего - плотность молекулярного газа, - говорит он, - разумные субстанции же, они ведут себя по-другому, хотя и они - тоже газ. Это и есть Ваша новая вера - Газово-Молекулярная теория.
   -Мы готовы записывать, наш Господин.
  -Возьмите бумагу и карандаши. Слушайте внимательно и записывайте каждое слово. Мое слово есть миры.
   И вот, он летит. Солнце накаляет вершины края стратосферы. Лучи, что бьют из Хаоса, есть змеи поэзии. Он берет свой кнут и бьет по земле, и она ломается. Из трещин льется горячая магма. Ему хорошо, весело, словно ребенку. И он слышит голос будущих летописцев, которые говорят: "в те времена люди ходили голыми и не знали ни горя, ни радости - они были, что звери. Великий Ор взял свой кнут и ударил по земле с высоты. И разверзлась земля. И так она поделилась на сушу и океан, и так возникли Острова. С того момента люди поняли, что есть Океан и есть рыба. Тогда Ор спустился вниз и научил людей ловить рыбу. Когда человек стал есть рыбу, он вдруг поумнел. Ведь в рыбе много фосфора. После этого был построен первый город, и назван он был по имени самой большой рыбы, что ловилась тогда в океане.
   Человек вздохнул. У него в руках дымилась сигарета. Докурив ее, он выбросил окурок. И вот - еще одно воплощение. Но теперь тенденция изменилась, и он уже не был создателем. Космический корабль был заражен неизвестным вирусом. Не успев спрятаться в анабиозной камере, космонавт умер. Однако, оказалось, что он не способен умереть. Освободившись от тела, его дух вдруг включил новый режим. Он оказался машиной. Тогда он подключился к процессору транспортного робота, а через него - к главному компьютеру корабля......
   -Может быть, хватит? - спросил он сам у себя.
   И тотчас ответил сам себе:
   -Может, и хватит.
  -Холодно?
  -Да. Начинает холодать.
   Но оторвать свой разум от Мордвиха было непросто. Ведь и действительно - легко ли расстаться с совершенством? Он закрыл глаза, сосредоточив образы. В закрытых глазах пробежали неясные картины, и он силился сделать их четче.
   -Это было в прошлой жизни, - сказал он.
  -А это - в позапрошлой.
  -Это - десять жизней назад.
  -Но должно же быть зерно?
  -Да. Вот оно.
   Он обнаружил себя, сидящим в круглом окне гигантской башни. Сложив за спиной демонические крылья, существо смотрело на изгибающиеся дали пространства. Сначала тянулись луга, потом - великолепные, вдохновенные, леса, уходящие к повороту планеты. Там виднелась еще одна башня. Уже многие тысячи лет эти башни собирали энергию. За ними никто не следил. Никто уже и не помнил, кто их построил. Спрыгнув с окна демон побежал по ступеням вверх. Винтовая лестница местами прерывалась, и там у нее не было креплений. Она висела сама собой. Перепрыгивая опасные проемы, демон бежал выше и выше. Он наслаждался пением солнечных лучей и звоном вечности, что сбегал по ровным поверхностям башни.
   Он вдыхал великолепие и совершенство.
   -Туда не вернуться, - вздохнул человек.
  -Нет, - ответил он сам себе тут же, - тот, кто имеет власть над временем, знает, что почти каждый день Машина производит откат, возвращаясь к резервным копиям, и это заметно лишь потому, что иногда возникает ощущение deja-vu. На самом деле, это не наваждение. Это и правда уже было. Вы уже проживали этот момент в той копии системного реестра, с которого Машина перешла на другую резервную копию. Так происходит регулярно. Власть над временем - это максимальное сосредоточение.
   И больше ничего.
  -Что касается реального времени, то относительно него, все достаточно прости и линейно. Но мы живем в другом пространстве имен. У нас нет доступа туда, в перманентно глобальную область. Если бы все так было просто..... Но разве Оно позволит?
   Он открыл глаза вовнутрь. Ему показалось, что он уже был там. Он бродил по странным, нечеловеческим, просторам, ощущая полную свободу. Да, безусловно, и там живут люди. Это - первые люди.
   Они там живут всегда.
   У них нет смерти.
   Среди нас, сырья для поглощающих сущностей, немало тех, кто похож на Них один в один.
   Он посмотрел на величие Мордвиха и вновь закурил.
   -Во вселенной еще есть места. Но я не знаю, как так воспользоваться тобой, чтобы попасть туда. Я бы хотел лететь среди великолепных звезд, самостоятельно, без помощи двигателей, но я не могу лететь и с двигателями. Это узень, затирающий бытие. Все мудрецы так и говорят об этом. У нас нет шансов, чтобы выбраться.
   -Можно выйти в Хаос, - возразил он сам себе, - вселенная, сама по себе, вторична. Эти вселенных очень много. Слишком много. Они - словно яблоки в саду. По осени их соберут и разложат по ящикам, чтобы веселые дети могли их грызть и смеяться. Каждый новый Большой взрыв - это цветок на дереве.
   Одно дерево!
   А посмотри, каков сад!
   Хаос же представляет из себя цельный мир, почву, откуда растут все эти деревья.
   -Да. И что же?
  -Ты должен прийти туда.
  -Нет. Я никому ничего не должен.
   Он встал, надел полосатую лыжную шапку и зашагал в произвольном направлении. Он шел так несколько часов, чувствуя приближение холода. Это говорило о том, что он перестал справляться с самим собой. Терморегуляция ослабла. Еще час, два..... Он зажигал все новые и новые сигареты. Ровное, неживое, небо, роняло свой снег. Человек шел вперед, оставляя за собой череду следов. Это были единственные следы во всем мире.
   И вот - час, два. Он сел на снег. Эмоции отсутствовали. Чувство холода пропало. Он был готов превратиться в ледяную статую, и его это не пугало. Он выполнил свое назначение....
   Последняя сигарета.
   Маленький прибор, похожий на пульт автомобильной сигнализации.
   -П-и-и-ик.
  Вздохнув, человек упал спиной на снег и закрыл глаза. Он видел перед собой стены цвета кремния, луковичные купола Храмов Хаоса, великолепные мосты и корабли, висящие в глубоком, точно глаз бога, небе. Он протянул руки, чтобы взяться за перила. Всю жизнь он мечтал вернуться туда, но существовало ли это место? Не являлось ли оно плодом воображения?
   -Заберите меня....
   Он открыл глаза и посмотрел в бесконечность снежного неба.
   -Нет. Скорее, оно меня заберет.
   Но, вместо ответа, послышался звук мощного двигателя.
  -Ты быстро приехал, - произнес человек.
   Он присел. Его собственная миссия была выполнена на сто процентов, и в окончании ее, он спас самого себя.
   На самом деле, так и было задумано. Он просто играл. В сине-сером мареве блеснул луч. Он был все ближе. Слышался голос уверенного мотора. И, наконец, он был рядом - красный, мощный, одинокий, будто такое возможно.
   Мотоцикл ехал без водителя.
   Приблизившись, он остановился, готовый к подчинению. И вот, хозяин прыгнул в седло, и они рванули с места.
   Красный город продолжал звать. Это могло быть великим триумфом - вхождение в Красный город на Красном мотоцикле, создании Хаоса.....
  
  ...Он стоял в классе. Пары глаз-лучей были устремлены к нему, и он чувствовал, что каждый взгляд - это многообразие волн, сканеры, камеры и прочее.
   -Возврата больше нет, - сказал учитель, - еще недавно вы были людьми. Но то, что дороги назад нет, вы прекрасно понимаете. Функционально и внешне вы - люди. Но люди не живут вечно, вы же понимаете?
   -Разве мы будем жить вечно, учитель? - спросил один из учеников.
  -Я не учитель. Я - преподаватель. Это разные вещи. С вами будут заниматься такие же, как я, преподаватели, настройщики и инженеры. И скоро вы встанете на страже нашего мира.
  -А что будет, когда появятся более прогрессивные модели Охотников?
  -Тогда вы будете трансформированы в эти модели, - ответил Преподаватель, - а пока вы должны ощутить вашу целостность. Если одному из члена вашей группы станет плохо, вы можете моментально переместиться внутрь него, и тогда его сила увеличится во много раз. И из одного он становится целой армией. И это правда. Каждый из вас - целая армия. Все последующие группы, которые войдут в новые домены, также смогут работать вместе с вами. Поэтому, для выполнения сложной операции в чужом пространстве, нам будет достаточно высадить туда одного единственного охотника.
   -Я уже умер, - сказал тогда он.
   Преподаватель посмотрел ему в глаза.
   -Вы не знали?
  -Что ты сказал?
  -Я не знаю, существуете ли вы, но меня уже точно нет. Меня нет физически.
  -....?
  -Да, это так. Когда Машина занимается восстановлением архивных копий, это вовсе не то же самое. Даже если человек уже умер, а после восстановления он еще жив, это не то. Те Машины уже давно исчезли. Они лежали на складах, но уже и складов нет. Ничего нет. Мы были вместе. Однажды, я был один, и вместе со всеми, в том месте, где взбунтовались искусственные существа. Вы не можете помнить. Это еще не произошло. Но и не важно, когда это будет! Я хочу прокричать об этом! Все уже давно закончилось......
  
   Мотоцикл проскочил ворота, и тотчас что-то бросилось ему наперевес. Делая поворот, Марс выставил колено с металлическим наколенником. Он был готов к тому, что из металлических кустов выскочит Болванка. Делая резкий разворот, он юзом прошел по луже, поднимая волну. Края этой волны достигли железного монстра. Марс переключил скорость.
   Третья.
   Болванка разгонялась быстрее, но ушел в сторону, пропустив злое создание вперед. Теперь они ехали параллельно - Красный мотоцикл и шестиколесная пуля, привезенная из вселенной боли и смерти. Марс узнал ее - он видел Болванку. Но где и когда? Очевидно, это было в том мире, который погиб.... которого не было......который лишь приходил в грезах....
   Люди создали Болванку для каких-то непонятных целей. Строительство? Сельское хозяйство? Каток? В тот момент, когда оскорбленная Система вдруг одушевила все Механизмы, Болванка вдруг стала предводителем. Но что было потом, он наверняка не знал и тогда.... Если же это самосочинилось, в мозгу, извне, просто так, на досуге, то он все равно этого не знал - в этом случае, он просто не дописал рассказ. Но, если бы эту злую машину просто так обезвредили, то для чего было выбрасывать ее сюда?
   Марс отвернул в сторону, чтобы не попасть под колеса. Болванка сделал маневр, желая сбить мотоциклиста боком. Не вышло. Все остальное уже не составляло труда. Марс набрал скорость и оторвался, и вскоре впереди возникли ворота.
   Покинув Долину механизмов, он вновь оказался в Мировом дожде, и это ничуть его не удивило. Он был на шоссе, и мимо проезжали машины. Вскоре он въехал в неизвестный город и остановился возле гостиницы.
   -Здравствуйте, - поздоровался он с вахтером, - скажите, как называется этот город.
  -Вы странный человек. Это - Акимео.
  -Я так и думал.
  -Простите, вы пьяны?
  -Нет. Просто я промок.
  -Я вижу. Дождь льет уже третий день.
  -Что сообщает прогноз погоды?
  -Ничего хорошего. А мне на огород надо. У меня там лук взошел.
  Марс кивнул.
  -А у вас есть огород?
  -Нет. То есть, да. У меня есть огород.
  -А что вы сажаете?
  -Хотите согреться?
  -Да. Конечно.
  -Воттка.
  -Давайте.
  -Так что вы выращиваете?
  -Картошку и кабачки.
  -О, кабачки. Достойный выбор.
  -Да. Я - с детства огородник.
  -О! Держите ваш стаканчик. Пейте.
  -За ваше здоровье!
  -Нет. За ваше. Вы так промокли. Вы шли пешком?
  -Нет. На мотоцикле.
  -В такую погоду?
  -Да. Я же - Марс Брайнер.
  -Точно. А я думаю, где я вас раньше видел.
  -По телевизору?
  -А что такое телевизор?
  -Понятно. Из газеты?
  -Да. Я видел вашу фотографию в газете. Надо же. И вы любите разводить овощи?
  -Да. Ничто земное мне не чуждо.
  -А вам нравится репа?
  -О, конечно. Репа - это дело.
  -И мне нравится. Еще стаканчик.
  -Да. Давайте. И выделите мне номер?
  -Да. У нас как раз есть свободные номера.
  -Здорово.
  -Держите.
  -Спасибо.
   Когда он открыл глаза, все закончилось, как наваждение, и Марс не мог понять, где было начало, а где - конец. Он спал на скамейке в парке. Красный мотоцикл стоял рядом с ним. Парк же расположился в центре совершенно пустого, давно покинутого города. И судя по зданиям и масштабам, это был настоящий мегаполис периода 30-х годов.
   Мертвый Нью-Йорк?
   Но откуда ему взяться?
   Марс зарядил револьвер, и не зря. На выходе из парка, возле пересечения двух улиц, дорогу ему преградила стая лохматых, каких-то мутированных собак. Они бросились к нему молча, без лая. Их было десятка два. Расстреляв первый строй, Брайнер обратил оставшихся в бегство. Решив не искушать судьбу, он вернулся к мотоциклу и продолжил свой путь верхом на своем железном соратнике.
   Он проехал несколько километров, глядя на разбитые окна, деревья, выросшие на карнизах зданий, лопнувшие от влаги вывески рекламы. Очевидно, город был абсолютно пуст, и помимо собак, в нем никого не было. Однако, чем питались собаки?
   Марс остановился на перекрестке двух широких улиц, наблюдая за очередной лохматой стаей. Они смотрели друг другу в глаза. Первые вертели носами, соображая. Второй смотрел в прицел, готовясь к выстрелу. Но произошло неожиданное: от стаи отделился парламентер. Опустив револьвер, Марс ждал, пока рыжеватая сволочь не приблизилась на расстояние в несколько шагов.
   -Стой здесь, - произнес он, - ближе я не пропущу.
   И так они стояли и смотрели друг другу в глаза, человек и огромный мутированный самец. Просчитав все варианты, Марс вынул второй револьвер. Этого как раз было достаточно. Тогда он сказал:
   -Я не промахиваюсь. Один выстрел - один труп. Даже если кто-то и выживет, ему долго не протянуть. Вас семнадцать. В двух револьверах - шестнадцать патронов. Последнего я зарежу ножом. Я думаю, вас вряд ли порадует такой расклад.
   Самец повертел носом. Он пронюхивал слова.
   -Я могу поставить условие, - проговорил Марс, - я просто дам время на размышление. Если вы не укладываетесь в него, я просто начинаю расстрел. Могу еще больше вас разочаровать. У меня есть несколько гранат. Это многое ухудшает. Я же смогу перекусить собачатиной. Я не брезгую. Ну. Жду ответа.
   Самец неспешно двинулся назад. Снявшись с места, скрылась в темном проеме дверей. Марс завел двигатель и проследовал далее, и везде было одно и то же. Город был мертв, и уже давно, и, чтобы узнать подробности его гибели, нужно было идти внутрь зданий, искать документы, книги, газеты, что-то еще. Нужно было проводить экспертизу. Нужно было исследовать окрестности, чтобы выяснить, есть ли еще живые, или же это - немой призрак, служащий назиданием. Ничего этого Марс делать не собирался. У него была запасная канистра. Заправив бак, он ехал интуитивно. По его соображениям, ворота должны были появиться где-то на краю. И суть была не в том, что они стояли там, ожидая путника. Они, безусловно, ожидали. Но все зависело от техники мысли. При правильных манипуляциях, они сами шли навстречу, давай путнику пропуск в следующее измерение.
   Спустя три квартала был мост, и Марс остановился, чтобы лицезреть пустыню каменного леса, что разрослась по обе стороны реки. Берега уже покрылись невысоким лесом, пробившимся сквозь бетон.
   -Лет сто, - подумал Марс.
   Потом, съехав с моста, он изменил свое мнение:
   -Лет пятьдесят.
   Но доказать ни первое, ни второе, ни что-то еще, он не мог. Даже тогда, когда на пути ему встретился совершенно целый газетный ларек, он не сумел ничего выяснить. Взломав дверь монтировкой, Марс вынул из шкафа толстую стопку желтоватых, но, в целом, идеально сохранившихся, газет.
   -Смерть идет? - гласила передовица.
   -Вот так, - проговорил он.
   Марс осмотрелся, отъехал подальше от стены, и встав в центре улицы, принялся читать:
   "...еще недавно мы не принимали это всерьез. Помните слова П.Жокозеева: люди все сами придумывают, чтобы потом было, что есть и что испражнять. Мозг - главный потребитель пищи.
   Но похоже ли все это на вымысел?
   Спросите себя сами? Еще вчера половина людей считало многое вымыслом. Журналисты вопили - да и они отрабатывали свои деньги. А жизнь шла своим чередом, и главным были деньги. Но все в мире разделилось на две половины после того, как был обнаружен совершенно пустой Мехис. Город в шесть миллионов человек пуст! То, над чем смеялся скептик Владимир Ыстер, что обыгрывалось в развлекательных передачах, телешоу, в уличных театрах, радиопостановках. Мы давно уже решили, что выросли на этой планете и победили животных, чтобы существовать всегда. Мы были хозяевами. Но что происходит сейчас? Это то же самое, как если бы выпить кислоту. Ведь никуда не убежать от кислоты, если она в тебе. Нет, конечно, здесь есть ответ. Но нет времени, чтобы теперь обсуждать это. Мы все видели пустой Мехис. И что же? Мы решили, что можем бежать? Но..."
   Марс пригнулся как-то автоматически. Перекувыркнувшись, он осмотрелся почти мгновенно.
   Пустота.
   Было странно - он видел это, хотя оно и не проявляло себя в видимом диапазоне. Проскочив мимо, оно зависло, удивленно извиваясь. Оно не было готово к тому, что кто-либо сумеет увернуться. Более того, оно понимало, что его видят.
   Марс привстал. Положил газеты на старый, потрескавшийся, асфальт. Осторожно осмотрел оба револьвера. Барабаны были полны. И, хотя стрелять по пустому месту не имело смысла, он был уверен, что не промахнется.
   И так, они смотрели друг на друга, точно ковбои, готовые к схватке. Марс Брайнер, путешественник, и нечто, решившее поселиться в мертвых кварталах....
   -Это ты всех убило? - спросил Марс.
   Он знал, что ему нечем отвечать. Он ощущал мертвый ветер и совершенно чужую гамму, не имеющую отношения к данной системе координат. Безусловно, когда люди начнут летать в космос, они встретятся с чем-то подобным. Но здесь? Что ему делать именно здесь? Люди в этом мире явно не летали в космос, они не могли привезти Это с собой?
   Оно вздрогнуло, готовясь к прыжку. Марс подернул руку, в которой был револьвер. Оно приостановилось, соображая. Нет, наверняка оно не думало об опасности. Его предупредила некая внутренняя сигнализация, и теперь оно решало, с какой стороны совершить свой заход.
   -Ты не ешь собак, это факт, - проговорил Марс, - об остальном нам неизвестно. Может быть, собаки меня тебе заложили? Очень может быть.
   Он посмотрел боковым зрением - так был лучше видно. Вместе с этим, он с удовольствием отметил, что раньше он был не способен различать предметы за гранью видимого диапазона.
   Марс внимательно осмотрел переливающийся сгусток. Это было аморфное тело, переливающееся всеми цветами радуги.
   -Внешнее пищеварение, - проговорил Марс, - все органы - снаружи. Даже мозг вывернут. Так ты живешь. И ни черта не разберешь, откуда ты взялось? Извне? Пришло за мной из дождя? Где я был этой ночью? В гостинице. Но почему-то проснулся здесь. Это - еще один парадокс. Нет, наверняка это - ты. Это ты всех съело.
  
   Правило S-12
  
  "...встреча с иным не обязательно должна закончиться не в вашу пользу, даже если вы не готовы, а оно - хищник. Стоит помнить, что оно не может знать суть вашей логики. По его мнению, вы - предмет из его измерения. Вы должны думать так же, как и оно. Но здесь на первое место выходит фактор предощущения, реликтового предвидения. У вас, очевидно, не так уж много времени, чтобы понять, как правильно мыслить. Не пугайтесь иного хода мысли. Если перед вами зверь, встаньте на место зверя. Будьте зверем. Если вы никогда не тренировались делать это, печалиться, очевидно, поздно. У вас просто нет времени на размышление. Отдайтесь чистому спонтанизму. Превратитесь в гейзер ясной идеи. Сделайте первый шаг. Не сомневайтесь. Не поддавайтесь человеческой логике. Помните - вы идете. Вы - путешественник. Вы - на родной планете, хотя и в чужом мире. Что же говорить о космосе? Встаньте в боевую позу. Читайте стихи. Издавайте боевые крики. Представьте себя любым известным вам хищником".
  
   Марс выстрелил. Оно изогнулось, но пуля не прошла мимо, хотя это было против всяких законов физики, ведь существо было прозрачным и невесомым. Оно жило немного в стороне от главного диапазона, и материальные предметы не могли принести ему вреда.
   -Это так, - произнес Марс.
   Он увидел, что в месте попадания пули зардело фиолетовое пятно. И тут же аморфный хищник сделал бросок. Марс отскочил. Это было невозможно - он еще никогда так не прыгал. Не всякий мастер был способен на такое. На этот раз, чужак не стал раздумывать, он изменил направление и бросился следом. Брайнера обдал жар. Он понял, что попался. Улица помутнела. Он очутился внутри прозрачного кокона, и ткань его напоминала паутину.
   Он ощутил его мысли. Оно пыталось заглянуть внутрь, в мешок. Это не было желудком. Желудок был снаружи. Понимая, что еще секунда, и все его усилия будут напрасны, Марс выкрутил ладонь с револьвером в сторону мозга существа. Со стороны могло показаться, что он висит в воздухе. Но он-то понимал, что это не так.
   Выстрел.
   Попадание.
   Брайнер ощутил острую боль - чужую боль. Сам он, предавшись борьбе, ничего не чувствовал. И тут же его выплюнули - он грохнулся на асфальт, покатился и со всей силы ударился в какую-то дверь. У него едва хватило сил, чтобы не потерять сознание.
   -Мне хорошо, - он заскрипел зубами, - мне очень хорошо. Я наслаждаюсь. Это прекрасно. Это лучше всего.
   Он зажмурился, а вторая рука, в которой также был револьвер, выстрелила сама собой. Он был в этом уверен - ведь у него не было не единой мысли. Он просто корчился от боли. На этот раз, продолжив свой бросок, аморфный хищник взмыл вверх - он испугался получить вторую пулю следом.
   Застонав, Марс заставил себя встать. Аморф висел на высоте десятого этажа, а улица была полна мутированных собак. Видимо, они пришли понаблюдать, чем закончиться схватка.
   -Вы сволочи, - проговорил Марс, - любые собаки, собравшиеся в стаю - сволочи. Это же всем понятно.
   Собаки не ответили. Окружив место сражения плотным кольцом, они выглядели безразличными.
   Тогда Марс ощутил легкий намек. Он не знал, чем это могло являться. Но, в любом случае, это было, и это легкое колебание эфира стоило тут же переводить в действие. Он выстрелил пять раз подряд, нанося неземному хищнику смертельные ранения. Его тело засинело, источая жидкость. Да, очевидно, у него была кровь. Видели ли его собаки?
   Существо вздрогнуло, попытавшись совершить новый бросок, однако приостановилось и медленно поволоклось в сторону.
   -Ты сдохнешь, - сказал Марс.
   И тут же в мыслях возник ответ. В нем не было слов. Это был образ, который отвечал утвердительно. Да, сейчас оно упадет на крышу и там тихо угаснет, проклиная то мгновение, когда его позвал инстинкт. Но один ли он? Что, если эти существа обитают стаями?
   Корчась от боли, Марс сел на мотоцикл и завел двигатель. Он не обращал внимания на собравшихся собак. Однако, в поведении тех ощущалось заметное беспокойство.
   -Что? - Марс сморщился. - Я убил детеныша? Сейчас придет мать? Нет, что угодно. Мне все равно.
   Он рванул с места. Первая, вторая, третья, четвертая, пятая. "Пусть думают, прежде, чем нападать. Сколько бы вас там ни было. Если вы сожрали целый свет, то теперь, очевидно, питаетесь сами собой.... Может быть, вы выращиваете собак? Ведь запасов на продовольственных складах уже наверняка нет. Они либо пропали, либо переварились в желудках последних...."
   Он выехал на новый мост, и там была развязка, ведущая за город. Там можно было разогнаться и ждать приближения ворот. Когда до выезда из городской черты было уже недалеко, Марс понял, что его опасения были не напрасны: боковым зрением он увидел движение. Над кварталами поднимались настоящие облака аморфных существ.
   -И от сфинкса я ушел. И от Болванки я ушел. И еще много, от кого я ушел, - пропел он, - и вообще, я еду на Красном мотоцикле. Это факт, заслуживающий определенного внимания. Из какой бы дыры вы не вылезли, Хаос - он один. Один на всех. А это говорит о том, что у нас с вами - один на всех Хаос. Я там был. А вас там в помине не было. Эта машина, она самостоятельно приехала оттуда. Прямиком оттуда. А вы решили, что можете расправиться со мной. Это очень плохо, друзья.
   Он выжал газ до упора. Облака зверей, идущих параллельно с ним, не отставали. Возможно, они еще не знал, что им делать. Может быть, на большой скорости им плохо соображалось?
   -Такой вот конец, - говорил Марс сам себе, - люди жили и не тужили. Снимались в фильмах, играли в казино, ходили на ток-шоу. Телевизор. Все классически. Во всех рациональных мирах люди живут одинаково. Вот только смерть. Да, со смертью все как-то слишком уж не так.
   Он выехал за город, с удовольствием отмечая, что аморфы отстают, и можно не суетиться, меняя дислокацию. Марс закрыл глаза, будучи уверенным, что руки крепко держат руль. Он представил себе знакомое тепло, и в центре его, точно зерно в оболочке - ощущение, знание. Это был ключевой образ, который заставлял разум и пространство биться с одной тактовой частотой. Это движение отключало ненужные сегменты. Внимание повышалось, он начинал видеть контуры ворот.
  
   Правило S-25.
  
  
  
  "..................................................................................................................
  ..................................................................................................................
  ..................................................................................................................
  ..................................................................................................................
  ..................................................................................................................
   ..................................................................................................................
   ..................................................................................................................
   ..................................................................................................................
  ..................................................................................................................
   ..................................................................................................................
  .................................................................................................................."
  
   Вскоре Марс понял, что находится возле той же гостиницы, где намедни ночевал. Нет, не факт. Таких гостиниц могло быть миллион, и все они располагались рядом друг с другом, и в каждой - тот же самый персонал, те же лица, и все они знают о том, что он - Марс Брайнер, человек с обложки.
   Марсы есть во всех мирах. Найти бы центральный мир, и там - центрального Марса, а после пойти вместе с ним и спросить - почему все так? Кто так все устроил? Почему бы не сделать все попроще?
   Марс сел на столик в кафе и вздохнул.
   -Вы попали в аварию? - вежливо спросила официантка.
   Марс про себя отметил, что это - Галя Хлорофилл.
  -Я вас знаю? - спросил он.
  -Не знаю. Зато я вас знаю.
  -Это логично. Но, мне кажется, и вы должны меня знать.
  -Да, конечно. Я вас знаю. Вы - Марс Брайнер.
  -Да. Это точно.
  -Что будете заказывать?
  -Я не знаю. Что вы предложите?
  -Я думаю.....
  -Только никаких спиртных напитков....
  -Я думала....
  -Вы считаете, что я пью спиртные напитки?
  -Да.
  -Что же я пью?
  -Джин.
  -Чистый?
  -Нет. С авокадо.
  -Хорошо.
  -Вам принести?
  -Я не знаю. Вас зовут Галей?
  -Нет. Я - Ийва.
  -Очень красивое имя. Давно здесь работаете?
  -Да.
  -Год?
  -Нет. Это слишком долго?
  -Месяц?
  -Четыре месяца.
  -Знаете, лично я думаю, что знаю вас.
  -Откуда же?
  -Мы с вами встречались.
  -Не помню.
  -Я уверен, что вы можете вспомнить.
  -Как же я вспомню, если этого никогда не было.
  -В том то и дело. Если этого не было, это еще не значит, что этого не было. Очень может быть, что это и было, и не было. Вы не знакомы с Теорией Хаоса?
  -Нет. А что это?
  -Это такая книга.
  -Фантастика?
  -Нет. Смесь фантастики с изотерикой. С одной стороны, этого нет, с другой - есть. Смотря как посмотреть. Правда, от наблюдателя зависит далеко не все. Есть закономерность Хаоса. Знаете о Хаосе?
  -Нет.
  -Ну, что же. Акимея Акимее рознь.
  -Акимея?
  -Акимео, разумеется. Значит, вы - Ийва?
  -Да.
  -Знаете, мне кажется, я должен с кем-то..... с кем-то поговорить. Знаете, Ийва, это слабость. Я могу и без этого.
   -Чего же?
  -Давай те поближе познакомимся?
  -Вы это имеете в виду?
  -Я вас испугал?
  -Нет. Просто я об этом вообще не думала.
  -Значит, вы не испугались?
  -Чего же бояться?
  -Да. Действительно. Нет, дело не в том, что я хочу с вами познакомиться. Я и так с вами знаком. Просто вы об этом не знаете. У вас бывает ощущение - то, что вы видите, уже было. Было? Верно, у всех так бывает. Вот вы не помните, а я помню. То есть, я знаю, я хорошо вас знаю. Знаете, что это такое? Это такая штука..... Мы все живем в одном мире, в одном хорошем мире. И все друг друга знаем. А во всех остальных мирах у нас есть двойники, ну, тройники, и так далее. Я не знаю, почему так сделано. То есть, нет. Я, конечно, знаю, почему так. Это - Машины. Когда-то, когда этого еще не было, я ходил в операторный зал. Мы тогда ловили Сашу Маслова. Я ведь сложно себе представить - это было не так давно. Не так давно. Год назад, два года назад. А три года назад точно ничего не было. В этом я уверен. После этого появилась суб-реальность. И все вы в ней живете. А я с вами встречался - вы за мной бегали, а я был холоден, хотя и позволял время от времени приближаться. Нет, мы, конечно, проводили время вместе. Все было в порядке. Все. Просто вы были в меня влюблены, а я на это никак не реагировал. Но я и не отвергал вас. У вас даже другое имя. Нет, это правда. Вы знаете, где я так упал? Это было совсем недавно. Вы же не понимаете. Существуют параллельные миры, и существуют люди, которые умеют по ним путешествовать. Все очень просто. Вы же учились, верно? Параллельные прямые не пересекаются. Возьмите два листка бумаги. Нарисуйте два города. И вот, они находятся рядом друг с другом. Да, сделайте так, чтобы они были совсем рядом. Можно протянуть руки. Вы - в одном городе, я - в другом. Но перелезть друг к другу мы не можем. Таков закон. Если бы было не так, нам бы не хватило мест. А так, на одной планете может обитать бесконечное множество существо. Это интересно. А знаете, когда мне бывает грустно? Это когда бывают очень интересные и очень достойные люди, которые чувствуют, как устроен мир, но у них нет возможности перепрыгнуть с одного листка на другой, и так они проживают всю жизнь в бесконечных сомнениях. И это большое мучение, поверьте мне. Представьте, вы уверены, что мир - это так, это листок. Вам хочется большего. Вы понимаете, что это так. Но ничего сделать нельзя. Вы прыгаете на месте. И так - до бесконечности, пока не придет смерть. Это мне, можно сказать, повезло. Мой отец спроектировал Мегамашины. Именно мой отец. Именно в это время. И в космосе был пойман плазмоид, энергию которого используют для генерации. Чего?
   -Так я принесу вам джина?
   -Да. Вы останетесь со мной?
  -Мне нужно работать.
  -Да. Я знаю. Думаете, я желаю, что все это вам рассказал? Это сейчас вам все равно. А потом, быть может, вы передумаете. Некоторые вещи бывают к месту, а некоторые - нет. Просто так.
  -Просто так.
  -А помните, как мы играли в шашки?
  -Нет.
  -Играли ведь. Я ел конфеты, а вы - шашки.
  -Шашки?
  -Шашки.
  -Хорошо. Хорошо. Сейчас я приду.
  -Да. И принесите.....
  -Да, да....
  -Нет. Чисто джин. Попробую, что это такое.
  -У нас хороший джин.
  -Я знаю. Я чувствую.
  
  
  
  
   Правило Z-z
  
  
   "...встречая отражение, вы и сами можете стать отражением. Это такой закон. От него не уйти. С ним невозможно бороться. Вот, представим, вас двое. Вы - одинаковы. Вы не близнецы. Но это не важно. Вам навстречу едет каток. И вот, он переезжает вас обоих. Думаете, и все. И - нетушки. Из двух человек просто получится один. И будет он один. Если ж вы слились с отражением, а ни с кем другим и невозможно слиться, то вы сами и стали отражением. Как вас потом разделить? Это большой вопрос. Вопрос.
   Ze вопрос.
   А потому, сами подумайте - стоит ли мучить себя истинами и прочим. Лучше жить, встречаться с кем-нибудь еще, только не с самим собой".
  
   Заправившись в Акимео, Марс следовал по трассе, и Мировой дождь был где-то поблизости. Обыкновенный, атмосферный, дождик моросил мелкой, неустойчивой, походкой. Он был тем самым отражением, о котором говорилось в правиле выше. Впрочем, далеко не все здесь было так однозначно, и Мировой дождь мог с легкостью нагнать своего клона и вобрать его в себя. Но это - другая история.
   Марс не спешил. У него не было идей. Дорога была относительно пустынной. Автомобили, что попадались ему на пути, по своей конструкции напоминали привычные модели Акимеи. Это было почти то же время, с небольшой поправкой на пространство. Он пополнил запасы на автозаправке. Заполнил бак и две канистры. Купил булочку с маком и лимонад и двинулся дальше. Ему встречались города и села, в которых было спокойно и зелено. Небольшое поселки манили в себя, обещая интересную жизнь, ночи со светлыми снами, новые знакомства и перспективы. Миновав их, Брайнер добрался до городка под названием Поос, где и остановился. Там он узнал, что вечером на стадионе намечается футбольный матч.
   Туда он и отправился.
   Обе команды собирались играть в нормальный, не трансформированный наследованиями в пространства, футбол. И даже мяч был нормальный (не квадратный, не треугольный), и в командах было по одиннадцать человек.
   -Пива выпьешь, - предложили ему.
   -Да, давай.
   Марс взял бутылку и выпил с горла.
  -Наши их порвут, да?
  -Не знаю. Я не местный, - Марс повернулся к собеседнику. Это был Саша Маслов. Он был все тот же - молодой и ехидный, а на шее его развевался фанатский шарфик.
   -Это ты, - проговорил Марс.
   -Да, - он поднял вверх оба указательных пальца, - на что же ты надеялся?
  -Я не надеялся, - ответил Марс.
  -Но ты же должен быть рад. Ты давно меня не видел.
  -И ты - также.
  -Думаешь, я тотчас начну брататься?
  -Да, нет. Я мне это как-то не приходило в голову. Хотя, почему бы и нет.
  -Будешь еще пива?
  -Давай.
   Маслов протянул Марсу бутылку.
   -Спасибо.
  -В первый раз?
  -Что?
  -Ладно. Как ты думаешь, кто победит?
  -Я понятия не имею, кто играют?
  -"Спартач" и "Дайнаммо".
  -А кто сильней?
  -Примерно одинаковы. Просто в "Спартаче" играет Сурен Тигран, он хорошо бьет издали. Пять мячей в пяти встречах, и все - издали. Представляешь?
  -Ага.
  -Так, что....
  -А кто местный?
  -Ну, ты вообще от жизни отстал, Марсятко. "Дайнаммо" - это как раз наша команда.
  -А ты что, здесь живешь?
  -А что? Ты думаешь, я - ущербный. Я тоже живу. Или ты думаешь, что я не живу?
  -Я не знаю, - ответил Марс, - откуда я знаю, как ты живешь? Понятия не имею об этом. Вообще ничего не знаю. Раньше я тебя изучал. А потом ты куда-то пропал, ну, на том и все. И все. С тех пор я живу тем, что бог пошлет.
   -Да и верно, Марсятко, верно. Чего нам друг о друге-то знать. Мы ж - не братья. Верно? Были б братья - и то. Не все братья жизнью друг друга интересуются. Бывает и так, что и не здороваются. Вот, Серого взять. Где он, Серый. И я не знаю, и он не знает. А взял бы, письмецо чиркнул, и все б в порядке было. А нифига, нифига, Марсятко. Но не мог же человек просто так обо мне забыть. Или ты считаешь, что мог?
   -Может, его в живых нет?
   -Это уже другое дело. Но это исключено. Так что ты скажешь?
  -О чем?
  -О том.
  -О чем именно?
  -Как матч закончиться?
  -Откуда ж я знаю?
  -А ты скажи навскидку.
  -Зачем?
  -Хорошо. Давай заключим сделку. Ты говоришь мне свой прогноз, а я за это показываю тебе еще одну Акимею.
  -Так ты все знаешь?
  -Да с чего ты взял? Как я могу все знать? Все я, как раз, и не знаю. Ни в коем случае. Но, кое-что я, конечно, знаю. Ладно?
  -Ты когда-нибудь говорил правду?
  -А ты знаешь, кем я работаю?
  -Ты работаешь? Вот это да! Никогда бы не подумал, что ты устроишься на работу.
  -А то. Ну. Знаешь?
  -Нет, конечно.
  -А ты узнай.
  -Как же я узнаю.
  -Хорошо. Я тебе скажу. Я работаю риелтором. Все по чесноку. Я живу, как все нормальные люди. Я даже не делаю никаких вылазок. Просто так - ничего не делаю. А мог бы. И ты не поверишь. И это не эксперимент. У меня есть семья.
   -Ага. Семья. И что там за семья?
  -А ты не договорил. Ты ж хотел сказать - небось, пауки, змеи, тигра полосатая в клетке, собаки, какая-нибудь нечисть, робот Вертер.... А? Ты так про мою семью подумал? А?
  -Что, а?
  -Но ты же так подумал?
  -Но ведь это так? Ты же сам об этом заговорил. Я твою манеру знаю.
  -Нет. Нет, Марсятко. У меня есть любимая девушка. Я с ней живу.
  -И дети есть?
  -Еще нет. Мы на этот год не планировали. А на следующий, Марсятко. И, если ты дашь прогноз, то мы можем поехать вместе. У нас тоже есть мотоциклы. Я покажу тебе классную Акимею.
   -Ладно, - Марс глотнул пива, - хорошо. Даю прогноз. Победит "Спартач".
   -Видимо, да, - взгрустнул Саша.
   -Что так?
  -Ты думаешь?
  -Что?
  -Нет, ничего.
  
  
  Матч был достаточно скучным, но зрители этого не замечали. Зато, доставалось судье. Уж чего только в его адрес не выкрикивалось:
  -Судью на мыло (это классика).
  -Судья, у тебя на каком месте глаза растут?
  -Судью на ворота! Судью на ворота!
  -Ко-зёл! Ко-зёл!
  -Судья, встань на лыжи!
   Марс особо не переживал. Он, в принципе, был не чужд футбола. Но кто был лучше - "Спартач" или "Дайнаммо"? Очевидно, футбольные специалисты улавливали некие моменты, которые характеризовали ту или иную команду. Но для этого нужно было знать технику, да и вообще...
   Вообще....
  -Слушай, они мяч пинают, - произнес Марс.
  -Не, наши классно играют, - ответил Саша.
  -Да уж.
  -А ты за кого болеешь?
  -Я особо раньше не болел. Но у нас в городе Ф. тоже есть клуб, и тоже - "Динамо".
  -Дайнамо! - Саша поднял указательный палец.
  -Какая разница. Хрен редьки не слаще.
  -А....
  -Я изредка ходил на футбол. Но это - вторая лига. Какой там может быть футбол, сам понимаешь? А люди есть, болеют, еще как.
  -А что, наши плохо играют.
  -Нет. Да вратаря жалко. Стоит вон на рамке, скучает.
  -Это - Виктор Классов!
  -А-а-а-а.
  -Что, знаешь его?
  -Откуда.
  -То-то же. О. Ну. Эх.
  -Ноги кривые.
  -Ха. Точно.
  -У нас тут весело. Ну, ну......
  -Куда бьешь, мазила! - прокричал Марс.
  Зрители вопили, будто им шило вставили. Наверное, где-нибудь на "Сантьяго-Бернабео" люди болели не менее воодушевленно. Зато игра была не ахти. Да и поле - в лучшем случае - тянуло на площадку для тренировки клуба какого-нибудь третьего дивизиона. Возле ворот же и подавно травы не было.
   Вот еще один прорыв. Хозяева не забивают.
  -Вася, Вася, - кричат с трибун, - во что играем?
  -Вася, чем бил?
  -Вася, как игра называется, в которую ты играешь?
  -Ноги поравняй!
   После чего первый тайм закончился.
  -Будешь семечки? - спросил Саша Маслов.
  -Да. Давай.
  -Знаешь, сколько во время игры нащелкивают?
  -Не.
  -О.
  -А ты сам не играешь?
  -Я раньше играл. Но потом другим занялся.
  -А как же Волшебные автобусы?
  -А, ты что? Разве это со мной было?
  -А с кем же еще?
  -Я не помню. Эх, Марсятко, все когда-то было, и все когда-то прошло. Все проходит, а потом начинается заново. А мы не можем это удержать в уме. Как будто не хватает. А я думал, мне одному не хватает. А потом посмотрел, поанализировал, понял, как люди живут - а оно - оно всем не хватает. Как будто не мы своей жизнью управляем. Есть какой-то злой гений. Но никого нет. И 25-го кадра нет. Нечем людей зомбировать. То есть, я имею в виду, что никто не зомбирует. И сами себе не волки. А все стоит на месте. Это, Марсятко, Оно! Мир!
   -Оно?
  -А ты не знал?
  Марс пожал плечами.
   -Это надо чувствовать. Просто так это не проймешь. Не проешь. Но ты же должен был чувствовать?
  -Ага.
  -Значит, есть что-то?
  -Нет. И есть.
  -Ну ты... Слушай, а Серый, ты его точно не видел?
  -А я там не был. Там. Он в Зарчч собирался. А это очень далеко, и, по ходу, не в этом измерении. Я не очень хорошо разбираюсь, как тут что устроено. Но, если судить по расстоянию, это далековато.
   -А ты как же ездишь? На моцике?
  -Да.
  -Моцик у тебя - во.
  -Да.
  -Где взял?
  -Он сам приехал. Это - моцик-существо.
  -Все в твоем стиле, Марсятко.
  -А то.
  
   Начался второй тайм. Гости забили, и трибуны притихли. "Спартачи" стали контролировать мяч, гоняя хозяев в квадрате.
   -Козлы! - стали кричать с трибун.
  -Заснули, что ли?
  -Вперед, вперед.
   Однако, у "Дайнаммо" ничего не получалось. В конце же игры гости снова забили, и тогда зрители стали расходиться. Небольшая же группы болельщиков "Спартача" вопила от радости и взрывала петарды.
   -Плохо, - сказал Саша, - теперь ночь спать не буду. Переживать буду.
  -Ладно тебе.
  -Тебе хорошо. Ты - не болельщик. А я так не могу.
  -Ладно ж тебе.
  -Это тебе ладно.
  
  
  
  Было утро - красное, как флаг. Марс, он тоже любил красноту, но это была другая краснота. Но и эта кровавая, словно драконовый язык, смесь, могла быть ему близка - ей нужно было лишь проникнуться.
   Даже адский воздух может быть близок.
   Даже реки нейтронной звезды могут поить доброй, ласкающей, влагой. Ты пропитываешься - нет, оно пропитывается. Ведь оно тяжелее. Оно забирает тебя. Вытекают глаза - а ты рад. Отрывают язык - и ты понимаешь, что в мире нет более сильного наслаждения.
   Это - отымающее великолепие. Величайшее из искусств.
   -Ты меня слышишь?
   -Да.
   -Ро!
  -Да.
   Ро, так звали жену Саши Маслова. Марс был зол сам на себя. Еще бы - он никогда не болел завистью, тут - такое.
   Он повернулся - на стекле шлема загорелись отсветы зари. Прицел покачнулся - ленивый, черный, не занятый ничем. Он не видел ни одного предмета, достойного для стрельбы. В верхнем правом углу шлема горел температурный датчик: -70 С.
   -Здесь всегда так холодно? - спросил Марс.
   -Да, - ответила Ро, - мы были здесь двадцать восемь раз.
   -Здесь хорошее поле для стрельбы, - произнес Саша, - прекрасные мертвые города, покрытые вечным льдом. Ни одной живой души, и множество тварей, достойных того, чтобы их мозг был вспенен пролетающим буллетом. Вон, одна из них.
   Саша приложился к ружью. Существо не успело сообразить, и он выстрелил. Реактивная сила вздыбила снег, и вместе с ним - черное, мохнатое тело. Отлетев на несколько метров, оно замерло.
   -Это Эрлол-ъ, - пояснил Саша, - к нему лучше не приближаться. Когда он погибает, его челюсти продолжают работать. Он может сожрать вас спонтанно. И это вдвойне неприятно - все Эрлол-ъ-ы заражены кислотными глистами. Они только того и ждут, чтобы хозяина кто-нибудь пристрелил, а они бы насладились приемом пищи. Это большая форма извращения. Эти черви питаются два раза в жизни - при рождении и при смерти. Все остальное время они сидят на голодном пайке. Можете себе представить? Зато, поймав жертву, они знают, что с ней делать.
   - Они тоже пьют боль? - спросил Марс.
   -Почему тоже?
  -В мире много всякой дряни, которая пьет чужую боль. Я много такого встречал. Это начинает утомлять, если честно.
   -Да, но это так.
  -И как?
  -Черви заставляют жертву жить. Они питают ее своими отходами. Это для того, чтобы подольше попитаться. Бывают и рекорды.
   -Лет сто?
  -Двести.
  -Как-то уж слишком надуманно.
  -Нет, не надуманно. Эти существа выведены искусственно. Именно они и погубили эту Акимею. Здесь нет ничего удивительного.
   -Они выведены для боли?
  -Да.
  -Вон еще один, - проговорила Ро.
   Развернувшись, она прицелилась. Ее ружье было длинным и блестящим. На фоне мертвенных снегов оно напоминало волшебную палочку. Лицо за стеклом шлема сосредоточилось.
   Бах!
   Существо, по которому стреляла девушка, оказалось стаей мелким, злобных птиц. Разлетевшись, они собрались в стаю, чтобы совершить пике. Саша Маслов достал портативный огнемет и одним движением поджарил всю стаю.
   -Они надеялись, - произнес он.
   -Они тоже убивают не моментально? - поинтересовался Марс.
  -Я не знаю. Честно.
  -А ты умирал.
  -Теоретически.
  -А практически?
  -Я не знаю. Это - спорный вопрос.
  -Ты не любишь умирать?
  -Нет. Я знаю - у меня есть одни люди - они любят умирать. Они вообще эти увлекаются. Еще есть один парень, он грезить смертью, но чужой. Но в этом меньше пафоса. Он решил, что ему нужно организовать большую смерть. Но я этим не занимаюсь. Я даже поленился узнать подробности. Другое дело, они. Но я бы не решился играть вместе с ними.
   -Это игра? - спросил Марс.
   -Мне кажется, ты становишься излишне ироничным, Марсятко.
  -Может быть.
  -Это тебе не идет. Скажу прямо.
  -Может быть, нам пора побрататься?
  -Смотри, какая тварь!
  -Где ты ее видишь?
  -В воздухе!
   Марс поднял голову вместе с прицелом.
   Бах!
   Но птица и не думала умирать. Она была из стекла, и пули от нее отскакивали, будто мячи - от стенки. С каждом долей секунды она была все ближе. Сквозь ее огромные острые крылья просвечивало синее небо. Она была настоящей ледяной королевой. Марс передернул затвор и выстрелил еще раз - трассер ударил в глаз и отскочил.
   -Что это? - воскликнул он в удивлении.
  -Я не знаю, - ответила Ро, - пригнись!
   Марс отскочил. Он хорошо знал, как двигаться. В нем было множество новых, еще не понятым им самим, инстинктов. Птица бросилась за ним, но он делал движение за движением, отпрыгивая от нее в сторону. Существо неплохо маневрировало. Для обыкновенной птицы это было бы более, чем нестандартно. Однако, наверняка, это была не простая птица.
   Он еще раз прыгнул в сторону.
   В голове пронеслись неясные образы - будто бы некий механизм был готов заработать, но ему нужно было дать дополнительную команду.
   Такая же пустыня. Такой же яркий, убивающий снег. И сотни механизмов, и каждый из них более разумен, и даже более духовен, нежели обыкновенный человек. Их много, и он один. И есть единственный шанс - включить генераторы, разбиться на тысячи частей и стрелять из всех видов оружия. Каждый новый клон, это он, но это также и множество установок, способных стереть в порошок несколько единиц оружия противника.
   -Мы тебя знаем, - проговорили наступающие машины, - ты - сволочь!
   -Он сволочь, он сволочь.
  -Он погубил поколения. Он погубил племена. Он сжигал целые планеты, населенные Тии-и.....
   Марс еще раз перекувыркнулся. На этот раз, птиц было две, и ему нужно было увеличить темп. Выстрелы неслись в двух сторон, но пули не приносили существам никакого вреда.
   -Марс, уйди в сторону, я выстрелю из гранатомета! - прокричал Саша Маслов.
   -Это он! Его трудно не узнать. Однажды был мирный день, и мы ощущали настоящий зной мира. Шло почкование. Мы размножались в большом количестве и уже готовились к высадке на ближайшую планету, где были все условия для нашего дальнейшего развития. Мы планировали приспособить под себя местную белковую фауну, чтобы на основе ее создать новые модификации Тии-и. Мы хотели получить нового Тии-и, как и было сказано в программе - рано или поздно мы должны научиться, мы должны уметь становиться всем, и тогда вся вселенная будет наша. Но в тот день небо было слишком ясным. Температура, поднявшись на две сотни градусов выше абсолютного нуля, раскаляло наши сердца. И тогда пришла Сволочь....
   И вот, шквал огня со всех сторон. Пространство рушится, обнажая прорехи. В этих открывшихся язвах кружат злые водоворота, затягивая останки машин. Спустя секунды становится понятно, что их больше нет. Они погибли все до одного, не оставив после себя.....
  
   Упав на снег спиной, Марс выставил ружье перед собой и выстрелил точно в клюв. Птица подалась назад, завалилась на крылья и забилась в агонии. Тотчас в нескольких метрах от него разорвалась граната. Второе существо было ранено. Однако, ему удалось удержаться на лету - оно уходило на небольшой высоте, напоминая подбитый истребитель.
   Марс встал, обтирая лицо. Ро стояла поодаль, гордо подняв ствол автомата. От трубы подствольника шло легкое испарение. Саши Маслова нигде не было видно, но вскоре он поднялся из сугроба.
   -Что это было? - спросил Марс.
   -Не только мы приходим сюда пострелять, - пояснил он.
   -Бывает и хуже, - произнесла Ро, - но это бывает достаточно редко.
   -Да, - подтвердил Саша, - пару раз было такое. Год назад, когда мы познакомились. Я до этого ездил один, и ничего страшного не было. Выезжаешь, ищешь разных сурков, мелочь, стреляешь, и ничего страшного. Да и интуитивно чувствуешь, если что-то должно произойти. Один раз, правда, я видел странных птиц. Но это были другие птицы. Они пролетели себе, и все на том. Если б у меня было что-нибудь дальнобойное, я бы попытался выстрелить. Кстати, здесь полегло немало охотников. В одиночку сюда лучше не ходить. Группа же решила произвести погружение. Дело в том, что под нами - океан. Здесь нужно разгрести снег, а потом бурить метров шесть, не меньше. Но, если есть оборудование, это доступно. Сюда разные ребята приезжают.
   -Хочешь сказать, они вот так запросто проходят из одного пространства в другое?
  -Да. Конечно.
  -Мы же не одни такие, - проговорила Ро.
  -Вот-вот. Я был в таких местах. Там много современной техники, и люди свободно перемещаются по пространствам. Так же, как и мы. Сюда же редко приходят с какими-то идеями - здесь ничего нет, кроме охоты. Научным работникам здесь делать нечего. Так вот, время от времени кто-то ныряет под лед и ловит там. Наверху дежурят товарищи, лед ломают, вниз лестница опущена, в общем, все как надо. Я под лед не нырял, как-то руки не доходили, а потому не знаю, кто там живет. Так вот, я это сам видел, было это пол года назад. Одни наверху дежурили, а другие внизу плавали и кого-то ловили. А потом вдруг началась паника. Я пошел посмотреть, что там такое, но никто мне толком ничего не объяснил. Только потом выяснилось - охотники, те, что внизу плавали, встретили группу гигантских аквалангистов, и те их об лед струей воздуха ударили. В принципе, такое возможно. У гигантов могли быть какие-нибудь свои цели, и они не хотели, чтоб в их работу кто-то вмешивался. Да и кодекса-то тут никакого нет. Это на словах принято, что друг по другу стрелять нельзя. Если же ты ни с кем не общаешься, то откуда узнаешь, какие тут в ходу правила. Я думаю, эти аквалангисты просто не поняли, что к чему. Если бы была какая-нибудь система связи, то можно бы было предупредить о том, что мол, ребят, все в порядке. На самом деле этот мир - он и для таких, как мы, и для таких, как они, нам тут нечего делить. И они правильно делают, что ловят в воде, а мы ловим здесь. Наши сферы влияния не пересекаются. У меня был определенный план. Возникло желание вдруг проследить за этими высокими людьми, или, по крайней мере, существами с формой гуманоида. Да, шесть метров - это еще тот рост. Впрочем, я думаю, если они никогда не встречали людей более мелкой формы, то вполне могли принять их за опасных тварей, и еще хорошо, что всё так закончилось.
   В один день мы устали от охоты. Я воспользовался скважиной, которую оставили охотники и вставил туда датчики. Я долго просматривал подводный мир, и мне удалось найти какие-то темные образования в глубине - датчик был оборудован локатором. Мне удалось обнаружить некоторое движение. Я предполагаю, что на дне находится база гигантских аквалангистов.
   -Но может быть все, что угодно, - заметила Ро.
  -Да. Ладно. Я думаю, на сегодня хватит, наверное.
  
  
   Позже, за чашкой чая. Марс спросил:
   -Знаешь, я думал.
  -Это хорошо. Я люблю, когда думают, - ответил Саша.
  -Исчерпывающий ответ.
  -Иногда у меня берут интервью.
  -Хорошо. Тогда скажи, имеешь ли ты отношение к Долине Сияний?
  -Гм... То есть, ты хочешь сказать, что у нас есть родственные узы?
  -У кого?
  -А ты о чем?
  -Я имею в виду, у кого с кем - родственные узы.
  -Ты о том, есть ли они у нас?
  -Да нет.
  -Так да или нет?
  -Я о том, какова твоя связь с Долиной Сияний?
  -Никакой.
  -Это точно?
  -Разве я похож на вруна. Мы только, что ходили с тобой на дело. Да ты и живешь у меня.
  -Ну да.
  -Так что ты еще хотел спросить?
  -Я думал, ты скажешь.
  -Про это? А, так это просто. Ты думаешь, что это так? Так. Так.
  -Что - так?
  -На счет родственной связи. Ты же понимаешь, что разные там излучения, они могут связать людей. Вот я и Ро. Есть ли у нас связь? Есть, конечно. Как же без нее? Так же и у нас.
  -Ты имеешь в виду Машины?
  -Слушай, давай сменим тему.
  -Почему?
  -Надоедает. Должно же быть что-то, помимо людей и Машин.
  -Да, точно.
   Чай был фиолетовый, в клеточку. Такого чая Марс никогда раньше не видел.
  
  
  * * *
  
  
  
  
  На следующий день они вновь отправились на охоту. В странной земле все было по-прежнему - очень низкая температура сопровождалась белым сиянием и пустотой. Даль уходила в никуда - возможно, она, даль эта состояла из точки с одной стороны и знака бесконечности с другой.
   Не было ни облаков, ни каких-либо изгибов - от самого низу до синей небесной пленки.
   Ро зарядила винтовку и курила.
   Никаких существ поблизости не было.
   Мороз был немного слабее. Дул легкий ветерок, мелкие снеговые крупицы шелестели у поверхности ледяной земли.
   -Может, посмотрим по датчикам? - предложил Марс.
  -Можем и по датчикам, - ответил Саша, - только это не интересно. Это уже не охота, а тренировка. Так можно приезжать на танке и никуда из него не вылезать.
  -Как скажешь.
  -Нет, если хочешь.....
   Марс снял с плеча винтовку, включил дисплей, находившийся рядом с прикладом. Пробежали цифры инициализации. Затем включился локатор. Зеленый круг, прорезанный ровными линиями, и точка - словно кошка, что гуляет сама по себе.
   -Главное - не отвлекаться, - сказал Саша, - тут нельзя отвлекаться. Нельзя зевать. Нельзя мечтать. Нельзя щелкать. Всегда смотри в оба. Всегда будь начеку.
   Тотчас он прицелился и выстрелил.
   Марс дернулся, приставил приклад к плечу, готовый к любым переменам.
  -Сурок, - сказал Саша Маслов.
  -При такой температуре?
  -Это низкотемпературные сурки.
  -Чем же они питаются?
  -Не знаю. Я не задавал себе такой вопрос. Тут все не так. Вообще - не так. Этим не нужно забивать себе голову. Я видел парней, которые приехали на машинах. Большие, лакированные, джипы. Не знаю, кто они и откуда, и что им надо. Они хотели ловить оленей. Я думаю, они ошиблись. Но их джипы держали температуру, а значит, они были не случайными пассажирами в этом мире. Здесь нельзя просто так. У простых охотников не потянула бы техника.
   -А ты не боишься?
  -Нет. Нельзя бояться.
   Марс опустил винтовку.
   Белое безмолвие продолжало давить на мозги. Нужно было чем-то отвлечься, чтобы держать себя в норме. Он попытался вспомнить правила, но это не сильно помогло. Да, штудирование кодексов, сводов - дело хорошее, особенно, когда это помогает жить и двигаться сквозь время и пространство. Но вот Саша - навряд ли он что-то знал. Это ему было не нужно.
   -У них тут что-то есть, - сказал Саша многозначительно.
   Марс ждал продолжения, однако, его не последовало. Он вновь посмотрел на экран дисплея. Локатор обследовал местность и обнаружил группу объектов в двух километрах от их месторасположения.
  -Я говорю, здесь есть какие-то ячейки, в которых все эти существа сидят. Мне говорили, что до них можно добраться, но это вряд ли где-то близко. Под нами океан. Если они - в океане, то как они проходят через лед?
  -Что за ячейки? - спросил Марс.
  -Что-то типа парковки. Гараж. Они там подключаются к электрической сети. Но я сам не видел. Проверять.... Нет, для этого нужно идти в серьезную экспедицию, а это - слишком рискованно. Да и не люблю я этот холод. Хватит и того, что мы тут бродим. На счет гаража - я не знаю. Они не то, чтобы механические. Это что-то другое. Но питаться все равно надо.
   -А кто это видел?
  -Это был один человек....
  -И где он.
  -Там, - Саша указал рукой в небо.
  -Он здесь погиб?
  -Нет. На автогонках. Сейчас идёт очередной круг чемпионата.
  -М-м-м-м. Знаешь, я по локаторам тут что-то вижу. Но они не двигаются.
  -Покажи. Ага. Пойдем, глянем.
   Ро поднялся ствол винтовки кверху, осмотрелась. Марс шел первым, внимательно следя за приборами. Саша был готов ко всему, жена его прикрывала сзади.
   -Если решишь, что нужно стрелять, стреляй сразу, - сказал Саша, - тут не думают.
   Они прошли больше половину дистанции, когда вопрос разрешился. Оказалось, локатор на винтовке Марса засек группу охотников. При приближении оказалось, что это - пятеро парней на лыжах с большими вещевыми мешками.
   Парни были молодыми и высокими - чистые баскетболисты. Марс, Саша Маслов и Ро смотрели на них снизу вверх. Из под капюшонов меховых дох смотрели большие, какие-то особенно увеличенные, глаза.
   -Это не из расы гигантских аквалангистов? - спросил Марс.
   -Нет, те повыше будут. Говорили, они разные, есть шестиметровые, а есть и те, что метров по 30 в высоту.
  -Ох-х, представляю.
   Приблизившись к парням, Марс улыбнулся. Вместе с тем он заметил, что Ро переключила свою винтовку в режим автоматической стрельбы.
   -Привет, - произнес он.
  -Прывьет, - ответил один из парней, - йа визжу, ты - Морс Бройкер? Точна?
  -Ничего себе, - Марс еще шире улыбнулся, - а откуда вы меня знаете?
  -Это же тьы ограбил банк в Лас-Пальмосе?
  -Не был я там, - ответил Марс, - в первый раз слышу.
  -Энто не он, - сказал другой парень, - этот - из народа Пупонов. Он мааленький. А тотт Морс бальсшой был.
  -Точно, - ответил Марс.
  -Тоогда кто ты?
  -Я не Морс, а Марс. А фамилия моя - Брайнер. И в Лас-Пальмосе я никогда не был. Мы прибыли сюда на охоту из другого места. Это - Саша, а это - его жена - Ро. Мы - мирные охотники.
   -А мьи приехали сьюда с товаром. Мыы думали, тчо это вы. А это - не вы. Каак охота?
  -Хорошо. Но пока никого не убили.
  -А мыы ждем людейй. Но их нет. Может, на никх кто-тоо напал?
  -Все может быть, - сказал Саша, - ребят, тут не самое лучшее место для передачи товаров. Вы уж без обид. Здесь можно и с крупным-то вооружением попасть в переделку. А у вас, смотрю, вообще....
   -У насс есть револьверы.
  -Здесь потяжелее вещи надо, ребят.
   И тотчас это было продемонстрировано. Нечто вынырнуло неожиданно - будто звездолет из гиперпространства. Оно двигалось очень быстро, однако, первые мгновения его появления растянулись, словно время было замедленно искусственно, дабы показать зрителям всю суть момента. Была видна голова - и множество глаз - словно виноградины на грозди. Одна из крыльев чиркнула по воздуху - появились трещины. Она рвало плоть материи. Ро выдала очередь, переключив автомат в скоростной режим, который был подобен злобному ножу. Очередь оторвала существу голову. Голова упала по эту сторону реальности, а тело осталось там.
   -Ча! - произнесла Ро жадно.
  Высокие ребята стояли, открыв рот.
  -Видите, - сказал Саша, - Марс прав. Тут простым оружием не обойтись. Это высокоимпульсная винтовка с генерацией патронов из миниреактора. А я за такой далеко ездил. Мы в первый раз как с обычным оружием поехали, да как еле ноги унесли - так я и задумался - а стоит ли сюда вообще ездить. Потом мне сказали, куда надо ехать, я собрался, туда две недели, назад две недели. Зато - не зря.
   -Да что ты, - ответил Марс, - а я с револьвером езжу, и ничего. Думаешь, я ничего такого не встречал?
  -А какой калибр?
  -12 мм.
  -А патронов.
  -Шесть, вестимо.
  -Ага.....
  -Выбор оружия - это не то. Нужно драться ментально и знать, чем победить соперника. Ты знаешь, Саша, правило о миллисекундах? Если на тебя движется гора, нужно зайти ей за спину - то есть, на доли секунды в прошлое, туда, где она не может защититься. Таким образом, ты всегда на шаг быстрее.
  -Ну ты даешь, Марсятко.
   Ро подошла к оторванной голове и постучала по ней сапогом.
   -Стеклянные зубы, - произнесла она.
  -Тчудовещно, - сказал один из "баскетболистов".
  -Я ш тибе гавоорил, что тут не так что-тто, - ответил другой, - туут слишком холадноу. Прямо Онтроктидо.
  -А вы разве тут никогда не были? - спросила Ро. - Это место, где охотится много людей. Это - одна из Акимей. Мертвая Акимея. Кроме охоты, тут делать нечего. А для встреч это место не подходит - тут слишком опасно. Нужно постоянно держать ухо востро. Так вот.
   -Тчо зже нам делость? - спросил "баскетболист".
  -Мы можем проводить вас, - ответил Саша, - а уж из субпространства двигайтесь сами.
   ...Марс курил сигарету. Это была тонкая, туманная граница, за которой виднелась земля гигантов. Парни уходили. Еще несколько шагов, и их очертания стали совсем призрачными. Их ждал грузовик - серый, в камуфляже, а дальше - какой-то совсем непонятный город, полный труб и гари. Город на холодной земле.
   Они стояли у туманной кромки, которую можно было принять за разделительную полосу. Огни по сторону блестели тоскливо и как-то злобно.
   -Ты не хочешь туда сходить? - спросил Марс.
  -Нет. Я чую, что там нам нечего ловить.
  -Ты это серьезно?
  -Конечно. Там действительно нечего делать. Я не ошибаюсь. Пойдемте. Что-то у нас не ладится сегодня с охотой. Я знаю обходной путь. Пройдем по нему. Вечером надо попить зеленого чаю с молоком, поиграть в лото при свечах. Может Гусевых, соседей, позвать. Они тоже в лото любят играть. Мы в прошлый раз играли, Витя выигрывал, выигрывал... Ему везёт. Я бы попытался отыграться.
  
  
  
  
  
  
  
   * * *
  
  
   Когда Марс вернулся в привычную ему Акимею, все было так же, и никто не заметил его отсутствия. Весь день он проездил на Красном мотоцикле, а вечером попал в какой-то клуб, где его почему-то чествовали, и его не покидало ощущение, что он пропустил некую фазу своей жизни. Одну из двух было нереальностью. Одни из двух - сном. Он не желал побега. Теперь это казалось ему самой обыкновенной в мире вещью. Он сидел за столиком и попивал красное вино, а поклонницы вились вокруг него, и его это забавляло.
   -Где ты будешь проводить сегодняшнюю ночь, - это была какая-та фотомодель.
   Марс ее где-то видел. Может - и не видел. Он теперь не был уверен в собственной памяти.
   -У тебя есть предложения? - спросил он.
  -Почему бы и нет.
  -Я думаю.
  -Над чем.
  -Тут сформировалась очередь. Я один, а вас - много.
  -Ты крут. Я знаю.
  -Да. Но мне не легче от собственной крутизны.
   Он сделал легкий глоток. К его столику подошел П.П. Стяг, режиссер, человек, который чрезвычайно напоминал Сашу Маслова. Было время, Марса даже посещали некоторые сомнения. Но теперь все это было в прошлом. С Сашей он встречался совсем недавно. Стяг же жил в одном из многочисленных слоев реальности, и это было обыкновением.
   -Бенефис? - спросил он.
  -Наверное, - ответил Марс.
   Он и не знал, что отвечать. Он же ничего не знал.
   -Много вина, много женщин.
  -Да, - Марс невозмутимо кивнул.
  -Я решил взять за основу именно этот момент. Некий фон, служащий почвой. Именно на него мы наносим все остальные слои.
  -Это не совсем так, - ответил Марс, - но, я думаю, что это подойдет.
  -Мне кажется, раньше вы возражали.
  -У меня сейчас нет настроения, чтобы спорить. А потом, я думаю, со стороны всегда виднее.
  -Но вы же играете.
  -Ах, да. Я ж забыл. Честно.
  -Мне кажется, вы - счастливый человек.
  Марс пожал плечами:
  -Да, может быть. Но пока я не знаю того, чего ищу.
  -У многих так же.
  -Верно.
  -А у вас так же?
  -Нет. Я много работаю, а потому, мало забиваю себе голову посторонними вещами. Вообще, я много думаю о труде.
  -Я тоже люблю труд.
  -Мне всегда казалось, что вы - человек, плывущий по волнам судьбы.
  -Ну, пока - это так. Пока - так. Это действительно судьба.
  
  "... может, чем-то интересуется?" - думал Марс. - "Это может, это может. Вообще, внимательный человек способен заметить, что тут не все в порядке. Со мной не все в порядке. Между нами большая разница. Но можно и не замечать. Нет, можно взять револьвер и все закончить, и отправиться вспоминать материалы экзаменов. Можно поговорить с ним об экзаменах. Нет, это даже не кощунство, это просто не имеет точек соприкосновения. Начало и конец. И ничего. Ничего другого. Например, о "Правилах" говорить ровным счетом не с кем. О них-то и не говорят много, ибо только настоящие учителя способны наставлять и показывать. Ну, а уж здесь это будет выглядеть полной чушью, и в них, правилах, даже не найдут никакой эзотерики..."
  
  
  -Мне кажется, вам все равно, есть ли у вас слава или нет, - сказал П.П.Стяг.
  -Я об этом не думал, - Марс закурил, - знаете, я так привык.
  -А если бы ее не было?
  -Но она ведь не всегда есть. Так не бывает, что всегда.
  -Быть популярным на сцене? Как вы думаете, вас оценят специалисты?
  -Я думаю, что, все-таки, кто-то должен быть лучше, чем я.
  -Лучше - вообще?
  -Да. Во всех областях.
  -Да. Но - вы же не имеете в виду какие-нибудь не творческие виды деятельности?
  -Почему - нет. И - нетворческие. Я думал, кстати, заняться конструированием. Но мне нужно некоторое время, чтобы набрать нужную форму. А так - я бы смог. Я в этом уверен.
  -Вы говорите об этом с легкостью....
  -Я ничего не смыслю в этом. Но я знаю, что смогу. Ага, вы считаете, что я просто зазнался. Но - может быть и так. Но все равно. Все равно это - чистая правда. Давайте пить зеленый чай.
   -Вы не хотите вина?
  -Знаете, один человек был очень похож на вас.
  -Был?
  -Нет, он есть. Но он несколько другой. И в несколько другом месте. Так вот, он приучил меня к зеленому чаю. Я сейчас, знаете, понял, что вино - в нем нет смысла. Это просто алкогольный напиток, пусть и очень вкусный.
   -Интересно.
  -Что-то новое?
  -Нет. Знаете, иногда хочется говорить. Вылезти из себя и говорить, и говорить. Сказать некому. Говорят, это - зов звезд, и его почти ни у кого нет. Наподобие того, как собаки воют на Луну Никто же не знает, чего они воют. Так и человек. Если мы никогда не летали в космос, то зачем нам выть? Нет, собственно, никто не воет. Но некоторые индивиды - иногда. Да. Встречаются. И у них этот зов есть, и, при чем, он достаточно сильный. Вы понимаете? У вас что-то такое есть. Но вы не поймете, о чем речь.
  
  
  "...это значит, что пора идти", - подумал Марс, - "и тут больше нечего делать. Пора. Я уже сто лет назад выполнил свое задание. Мотоциклу жарко стоять одному там. Он тоже слышит зов. Мы - как двойная звезда. Одна без другой не может. Завтра соберу весь строй своих поклонниц Я скажу, что еду в Гарн. Скажу, что надолго. Нет, так нельзя. Ничего не скажу. Это нечестно".
  
   Он ощутил, как ждет его злой мотор и стеклянный глаз.
   Они говорили еще около часа. Огни клуба горели, напоминая кровь, которая начала вдруг светиться, и все вокруг старались пить ее большими глотками, быстрей, быстрей, пока она не закончится.
   -У вас бывает такое чувство, что вы вот-вот выйдете? - спросил Марс.
   -Куда же?
  -Просто - выйдете. Нет, вы не говорите об усталость - мол, время такое, ритм бешеный, спрятаться невозможно, хочется выскользнуть из тела в другую реальность. Я это слышал много раз. Это неверно. Когда люди работают в сфере искусства, журналистики, ну, может - большого бизнеса, им начинает казаться, что они какие-то особенные, и усталость у них особенная, и что другим людям не понять это усталость.
  -Ну, бывает, - ответил Стяг, - это обычное дело, и вы сейчас только подтверждаете это. У вас - точно такая же творческая усталость.
   -Нет, нет, - ответил Марс, - выходят обычно совсем за предел. Если у человека нет возможности изменить пространство физически, приходится делать это как-то еще. Вот, к примеру, если бы я не умел этого делать... Что бы я делал? Не знаю. Пришлось бы много сочинять. Другого выхода нет. Душа рвётся на волю, но прутья клетки крепки, через них не пролезть. Это жестокая тюрьма.
   -Ну это же банально, верно?
  -Нет. Банальность в том, что когда люди узнают слишком много приемов, чтобы врать себе и другим, от этого уже не вылечиться. Нужно ехать. Ехать, понимаете? Прощайте.
  
  
  
  
  
  Глава 8
  
  Другая Акимея
  
  
  
  
  .... Сон. Синевато-белый.
   "Я - не человек".
  Он пытается вздохнуть, но не было легких, вместо них - аморфная субстанция, созданная для атаки, и всё тело - как гель, опасный, радиоактивный.
  Марс включил карту и осмотрел синий океан, разбросанный далеко внизу, словно руки. Двенадцать целей. Мощные силовые поля закрывают эти скоростные резервуары со смертью.
   -Пи-и-ип!
  Сканер!
  Он отворачивается от сканера, поднимается выше, достигает орбиты и там сбивает попавшийся под горячую руку спутник.
   Он слышит сигнал тревоги.
   По палубам всех кораблей эскадры бегут матросы.
   Охотник!
  Нет ничего страшнее, чем охотник. Даже атомные роботы, способные выскакивать из другого пространства лишь на доли секунды и вновь уходить в липкую черноту миров, не так опасны. Силовые поля надежно защищают от ядерных взрывов, а на то, чтобы прострелить поле, у бомбардировщиков нет времени.
   Был, впрочем, наиболее опасный и энергетически черный аппарат - "Муза", который стрелял из-за пределов пространства, но и корабли в этом отношении мало, чем ей уступали. Они сканировали мир от края до края, немного - в прошлом, немного - в будущем, частично - за границей, в так называемой прослойке. Таким образом, шансы обороны и чужаков были равны.
   Но охотник мог извиваться, как змея, бегать вдоль и поперек радарных лучей, и его сложно было заметить.
   Марс вздохнул и едва не проснулся. Эх, какая бы была досада. Он так любил свои сны-кинофильмы, у которых довольно часто даже были титры.
   Режиссер:
   В ролях:
   Композитор:
  
   Музыка чаще всего была достойная, и он порой жалел, что в жизни не был композитором. Уж он бы ничего даже не сочинял, а лишь переписывал то, что снилось.
   Тревога, тревога.
   Они знают. Они должны быть готовы. Если охотник сумеет прорваться сквозь защиту, корабль следует взорвать вместе с экипажем, чтобы сохранить жизни остальных. Это будет точно всплеск в гигантском стакане. Атомный взрыв внутри колпака силового поля.
   Нужно чувствовать запах и голод.
  Мысли - словно ветер.
  Людей нет!
   Он еще раз осматривается.
   Людей нет?
   Нет, но кораблях-то должны быть люди. Хотя, все корабли представляют из себя мощные трансформеры, и экипаж им не нужен. Но люди там просто обязаны быть. Что это еще такое? Куда он попал?
   Марс и сам трансформер. Скрываясь от лучей радара, пикирует вниз. Еще секунду назад все эти объекты на морской глади казались миниатюрными квадратиками. Но небольшой отрезок ускорения, и вот они все - в поле зрения. Отчетливые линии силовых полей. Мысли-лучи.
   Что-то цепляется, и Марс вынужден уйти на несколько пространств назад, чтобы совершить разворот. Просто так, наугад, с этими машинами не справиться.
   ....Этот мир полон смерти.
   .... Одна мысль крейсера, и вымирают города.
   ....Теперь уже никто не скажет, что будет потом.
   ....Вырвавшаяся из пространства ракета находит брешь в защитном поле. Она ухмыляется. Ее страсть - огонь, и она радуется, прежде всего тому, что сгорит сама. Это - настоящая страсть самобичевания. Великая и неповторимая.
   Точно рак - в клетку. Ядерный взрыв. Но, вспыхивая внутри защитного купола, энергия гаснет. Крейсер рвется на части, но эти части остаются на плаву, и они все еще боеспособны. Это то же самое, что разделить осу пополам, и после этого взять в руки ее брюхо. Брюхо ужалит, хотя у него нет мозгов.
   Марс слышит стон механизмов. Их строили для войны. Они мыслят не хуже человеческого. Просто это - обратные категории. Он и сам - машина. Но, в отличие от кораблей, он способен принимать различные формы. В этом с ним роднятся ракеты. Те так же, как и он - волки пространства. Но ракеты предназначены для выброса боеголовок. Они умеют защищаться, пряча свои акульи тела в вихрях материи, отклоняя чужие мысли силовыми полями.
   Но он, Марс - совсем другой природы.
   Марс зевнул. Он понимал, что пора просыпаться, но так не хотелось ломать идиллию невозможного. Кто-нибудь из людей еще видел подобное во сне? Каждый сон - отдельный, вычерченный роман.
   Ты! - вскричали локаторы.
   Они хорошо его знали. Он много раз подбирался с краю, но радары - особенные существа. Их можно охарактеризовать тем, что они понимают суть вещей, и Марс их порядком поднадоел. Но привычка - дело опасное. Стоит ему пробраться внутрь, и все будет кончено.
   У самого мозга проскочил горячий луч.
   Я съем! - хотел прокричать луч.
   Но не съел.
  
   -Вы просили Вас разбудить.
  -Да.
  Он зевнул, боясь открывать глаза. Где была явь, а где - сон, и какая между ними разница, распознать это было теперь сложно.
   Он спикировал из пространства, что отставало от реальности на 3.14 секунды. И, хотя все здесь было заполнено защитными барьерами, он проскочил сквозь собственный фантом. Защитные системы знали, что это - фантом. Марс-охотник подменил удельный вес, и так сумел пробраться.
   Первое - вживиться в людей пилотируемого крейсера. Во всех сразу - одновременно.
   -У вас странное поведение, Марк, - сказал капитан, поджигая трубку.
  -Я ждал, - ответил Марк.
  -Чего же вы ждали?
  -Вы чувствуете?
  -Чего же?
  -Мы ждем вместе.
  -Да!
  Они посмотрели друг другу в глаза, ухмыляясь. Это был экстаз, ни с чем не сравнимый, черный, с гроздьями звезд-людоедов. Он пах кровью, высосанными мозгами и душой, раздавленной в духовке генератора.
   -Мы вместе! - капитан улыбнулся.
  -Мы вместе!
   Адские машины - мастера экстаза и боли. Это все знают. Нет ничего более страшного и изощренного.
   -Юри!
   -Да, капитан.
  -Переключите пятый сектор на ручной режим.
  -Слушаюсь, мой капитан!
   Все вместе. Они уже не понимают, в чем суть этого большого, этого красного, будто край вечернего солнца, голода. Быть может, самый стойкий, самый перманентный..... Но сможет ли он устоять? Разум охотника выверен до миллиметра. Сотни лет он доводился до совершенства в специальных лабораториях.
   -Пятый сектор отключен!
   Марс бросается туда. Сердце генератора открыто! Остается лишь ворваться, зайти с тыла. И вот вы - словно зубная боль, сверлящая изнутри. Чтобы избавиться от нее, нужно вырвать часть себя самого. Поблизости нет врачей. Взять веревку. Привязать один конец к зубу, другой, к двери.
   Толчок ногой......
   Нет, эти тривиальные методы теперь не помогут. Сердце поддается. Когда волк убивает ягненка, это - теплая кровь. Но это - вепрь, еще более сильный, чем сам волк.
   -Мы наводим орудия вместе, - говорит волк.
  Вепрь подчиняется и плачет. Его заставляют чувствовать радость. Он не способен к сопротивлению. Но плакать еще можно.
   -Я не могу убивать своих. Пожалуйста.
  -Ты же знаешь. Я за этим и пришел.
  -Я.....
  -Сопротивляться бесполезно. Так будет лишь хуже.
   Генераторы настроены. Готовясь к отражению нападения, компьютеры кораблей эскадры и не предполагают, что разум флагмана атакован и подчинён силе адского охотника...
   -Да?
  -Вы просили вас разбудить.
   Марс открыл глаза. Он тотчас понял, что произошло. Ибо еще вечером над его гостиницей садились самолеты. Теперь же в окнах маячили скудные средневековые улицы Акимеи, той лишь разницей, что в этом средневековье имелись кое-какие рукотворные приспособления из железа и автоматическое оружие.
   Он почесал голову, не в силах ничего подумать. Как так произошло? Он вдруг оказался в той, знакомой и незнакомой ему Реке-Наизнанку, в которой царила первичная хаотически-технократическая эпоха.
   Да, вот здесь вчера была бензаправка.
   Он посмотрел на себя в зеркало. Как так случилось? Он вновь был самим собой, а Новое время, охарактеризованная бурным прогрессом и постиндустриальностью, вдруг отключилось, будто бы ничего и не было в помине.
   Он вышел на балкон и там встретил парня, который показался ему братом.
   -Как тебя зовут? - спросил Марс.
  -Марз.
  -А чо ты тут делаешь?
  -Курю.
  -Местный?
  -Нет. Я позавчера приехал.
  -А как твоя фамилия?
  -У меня нет фамилии. У меня - только прозвище-наименование.
  -Это как?
  -А ты откуда, брат? А то всё спрашиваешь, сам бы сказал, кто ты.
  -Издалека я, понял?
  -Сразу вижу - не шаришь. От Акимеи до самого Зарчча - у всех прозвища-наименования. Это потому, что в одних землях люди выходят из чрева матери, а другой - появляются сами собой, и Теория Хаоса говорит о том, что они сгенерированы. Это есть рождения, - он кашлянул, - любой дурак это знает, даже если одну сторону мозга отлежал, и у него ее повело.
  -Зарчч, говоришь?
  -Да.
  -А давно ты был в Зарчче?
  -Две недели назад. Мы ехали на автобусе.
  -А что, между Акимеей и Заррчем есть трасса?
  -Ты что? Какая трасса. Автобус идет по бездорожью. Ты странный вообще.
  -А...
  -Мое наименование - Брайнос. Я торгую велосипедами на рынке-стадионе возле Досчаточника.
   -Когда же будет ближайший рейс в Зарчч?
  -Через неделю. Автобус отремонтируют. Загрузят прицепы. Соберут пассажиров. Сначала автобус вместе с прицепами поставят на пароход, и так, по реке, мы доберемся до Карса. Оттуда, от Карса, есть дорога до Базче. А уж от Базче нужно трястись по граверу. А потом уже - от Утреннего города - есть старая дорога из карпичей. Но по ней трястись не легче, чем просто так, по бездорожью. Я стараюсь брать билет на второй этаж. На первом хуже всего - там едут скотоводы и куроводы. А на третьем - трясет сильно. И грязь когда из под колес летит, то в дырки в окнах залетает. И дым из трубы воняет. Кстати, это только говорят, что на паровых автобусах ездить хуже. На них, кстати, трясет меньше. А я, вот, даже на Стерлинге ездил - куда там. Скорость большая, и будто на коне скачешь. И опасно.
   -А велосипеды оттуда возишь?
  -Да. То есть, из Ура. В Уре все на велосипедах ездят. А здесь - кто на чем.
  -А где лучше?
  -Слушай, ну ты какой-то странный, - заключил Марз Брайнос, - не знаешь ничего. Будто с Луны свалился. Ты вообще, брат, откуда?
  -Да издалека я.
  -Может, из Суринаммо?
  -Может, и так.
  -А ты что, сам не знаешь?
  -Да знаю я. Да и что тут говорить. Спросить уже нельзя.
   После этого разговора Марс решил совершить экскурсию по Акимее. Еще до того, как отправиться в путь, чтобы калибровать время, Брайнер немало слышал об этом большом городе-государстве. Утверждалось, что Акимея появилась гораздо раньше, чем Зарчч. Марс, конечно же, не верил в эти россказни. Но и отрицать подобное высказывание не было никакой необходимости. Ведь он и понятия не имел, где начало, а где - конец.
   Он вышел в город, и это был странный город, но он привык к странному. Он и сам был странный.
   Прежде всего, отойдя на метров двести от гостиницы, он нашел кафе и заказал там зеленый чай. Но чай был странный, хотя, все же - зеленый. Здесь ему удалось поговорить с официанткой.
   -Скажите, а это - точно чай?
  -А что же это по вашему? Хм, сказал еще, не чай.
  -Нет, просто там, где я живу, чай - он немного другой. Хотя и этот напиток - зеленый, и он неплохо тонизирует.
  -Да. Он хороший. У нас самый хороший чай.
  -А вы пьете зеленый чай?
  -Нет. Я пью кефир.
  - А у вас есть кефир?
  -Да. У нас много сортов кефира, включая сладкие и полусладкие. Мы ими гордимся. И недаром наше кафе и называется - "Kefir".
   -О, а я не заметил.
  -А вы и не могли заметить. У нас нет вывески.
  -Вот как?
  -У нас принято - если у тебя нет вывески, значит - ты крутой.
  -Ого. А я вот много видел вывесок.
  -Да. Просто они - не крутые. А мы - да. Вы если вечером придете, знаете, сколько у нас любителей кефира собирается?
  -Здорово. А как зовут?
  -Лаа.
  -Красивое имя. А я - Марс.
  -Планета, что ли?
  -Нет.
  -А в честь чего вас так назвали?
  -А вообще-то да. В честь планеты. В тот год на орбите Марса был пойман первый плазмоид. А мой отец уже тогда разработал идею супермашины, которая использовала такой механизм. Вот меня так и назвали.
  -Это где ж такое?
  -У нас.
  -Орбита - это в космосе, что ли?
  -Да.
  -Ну понятно. А на солнце часом не летаете?
  -Ладно вам. Я - фантаст.
  -А-а-а-а.
  -И отец мой - фантаст. Это у нас потомственное.
  -А откуда вы?
  -Из Суринаммо.
  -О, понятно. Понятно. Понятно. Про Суринаммских жителей постоянно рассказывают, и анекдоты в народе ходят.
  -А что, это плохо?
  -Да что вы. А не хотите ли утреннего кефира? Он у нас с соком и тонизирующим порошком. Как выпьете, весь день будет бодрота!
   -А давайте.
  -А то у нас приезжих мало. Все идут в "Ботл". А у нас все местные.
  -Ага.
   Позже Марс зашел и в "Ботл". А после посещения кафе "Kefir" он бродил по Акимее и выискивал достопримечательности. Ему нравилось здесь. Эта Акимея находилась в одной реальности с Зарччем, а именно туда он собирался попасть.
   Он отыскал газетный ларёк, купил газету и прочитал презамечательнейшую заметку.
   В 200 километрах от Акимее, над Партском, был замечен гигантский летающий корабль "Эу", воздушная резиденция Сергея Крабова. Дежурный позвонил в Штаб, и там ответили, что Сергей Крабов прибывает в Акимею официально, однако, прежде всего он посетит Паппору, и визит будет составлять семь дней.
   Прочитав это, Марс посмотрел в небо и увидел несколько кораблей . Но имели ли они отношение к Сергею Крабову - этого он сказать не мог.
   После этого он пошарил по карманам в поисках денег. Вчера денег у него было много. По логике вещей, они должны были трансформироваться в правильном эквиваленте.
   -Так.
   Марс купил несколько газет и журналов и принялся читать. Это был лучший из способов узнать о жизни и быте современной Акимеи.
  
  
  Солидная дама познакомится с состоятельным человеком.
  Можно немолодым, можно - очень молодым. Богата духовно и материально.
  Всем известна, носима на руках.
  Приват.
  
  
  
  Построена железнодорожная ветка между Акимеей и Паппорой длиной 240 километров.
  Теперь все желающие путешествовать вместе с домашними животными могут купить
  билет в специальный вагон. Имеется также вагон для кефирщиков и курящих.
  
  
  
  Молода.
  Свежа.
  Осиянна светом Долины Сияний.
  Приди, я жду.
  
  
  
  В 16:00 часов состоится конференция по проблемам Дальнего и полемике по вопросам существования Саши Маслова. Клуб Дорожников.
  
  
   Марс почесал голову.
  Сходить - сходить?
  
  
  
  Следователь Северной Прокуратуры Анастас Бояркен продолжает расследование по поводу причастности группы лиц - Толика Магряна, Тафика Полуяна, Джона Коржича, Е.Петровой к террористической группировке "Красный Магнит". Подробности читайте в свежем номере "Утро Китая".
  
  
  Игарь С. Космовз, известный и хороший человек, ведет переговоры по приезду в Акимею группы "Эврибади Фулз", нынешний состав которой таков:
  
  
  Иог О - рэп, удары в ладоши.
  Сатша Корпский - вокал
  В.Дот - гитара
  P.P.Styag - бас
  Птица Гочс - драйв соло (птица вырабатывала звуки с помощью своего горла)
  Леоннай Родный - барабаны
  Оверлукер - ламповый компьютер
  
  
  Если визит группы состоится, это будет величайшее событие в жизни Акимеи.
  
  
  -Ух ты, - подумал Марс, - что-то я этой жизни упустил. P.P.Styag, однако. Впрочем, нет. Нет. И Марсов-то на этом свете полным полно. Нет. А вот Птица Гочс - это занятно. Вот на это стоило бы посмотреть. Птицу-то я знаю хорошо. Сколько бы ни было птиц, а все это - одна и та же Птица. Одно тело Птицы, и много особей. Это феномен. Это еще тогда было. А как оно сейчас - посмотреть бы. А вот Оверлукер - это сетевой демон в ВППР. Его еще V.S.Jackson написал, служба какая-та, вообще не человек. Да, точно. Это же надо, и программа сюда затесалась. Скучно ей, видать, там. Пришла сюда. Так-так. Вот встретить бы Оверлукера и сказать - здравствуй, демон. Интересно, что он ответит? А вот на счет Долины Сияний - это что-то непонятное. Она что же?
   Тогда Марсу пришла в голову правильная идея: он отправился в библиотеку, где и убедился в присутствии некоторых фактов.
  
   Факт а) Долина Сияний существовала, и некоторое время она работала и исполняла желания. Все это продолжалось до тех пор, пока за Долину не стали драться. Сначала - просто дрались, затем - серьезно воевали. Те, кто владел ей, в виде желания заказывали новые образцы оружия и использовали его для завоевание соседей. Период войн продолжался лет двадцать, пока Долина не закрылась сама собой.
  
   Факт б) Исход народов под названием "Возлюби Дальнего Своего" имел место и здесь, и произвел это Саша Маслов. Три человека, вернувшиеся назад, рассказали, что страшнее Дальнего нет ничего и быть не может. Они заявили, что вернулись чудом, ибо это было невозможно.
  
  
   Ничего же большего Марс не вычитал - это занятие его утомило. Он вернулся в гостиницу, где лег отдыхать в надежде, что его предыдущий сон продолжиться. Он смотрел на звезды в окне, смазанные городскими огнями, и это были какие-то другие звезды. Он о таких и не слышал. Радиоточка бормотала тихо, но он слышал каждое слово:
  
  "...сегодня воздушный флагман Сенежа "Эу" прибыл с официальным визитом в Паппору. Во главе делегации, президент Сенежа - Сергей Крабов. На пристани делегацию встречали важные государственные лица Паппоры".
  
  -Крабов, - сказал Марс, - на этот раз, это он. Эх, Серый. Саша Маслов только о тебе и вспоминал. Серый. Как ты живешь, Серый? Ведь мы с тобой общались перед моим отъездом. Значит, ты отправился следом за мной.
  
  
   Марс прожил в Акимее несколько дней.
   Он бродил по музеям и библиотекам, магазинами и рынкам с ознакомительными целями.
   Но вскоре он перестал задавать себе много лишних вопросов - и это было ему более, чем знакомо. Это было в стиле.
   Так тут и жили.
   Тем более, такие, как он.
   Он шел по городу, где было много пыли, паровых автомобилей с гигантскими котлами, напоминающими брюха насекомых, домашних животных, кричащих, галдящих, иакающих, всевозможных погонщиков, рынков, прочего. В этой жизни он еще никогда не видел подобного. Однако, все это было ему знакомо. К концу же дня Марс вдруг вспомнил, что у него был Красный Мотоцикл, а также то, что его теперь нет. Он был уверен в этом. Однако, вопреки всему, даже против всей внутренней уверенности, его одноглазый друг был обнаружен, припаркованный возле стены первобытной гостиницы. Марс включил зажигание и посмотрел на приборы. В баке еще был бензин - километров на десять.
   -Мы - с тобой, - сказал он, - странная игра реальностей. Тебя не было, пока я о тебе не помнил.
   Мотоцикл как будто ответил.
  -И вот - мы снова вместе.
  Ответ выглядел так:
  -...
  -А если бы я не сумел вспомнить, тебя бы не было. Нет, это характерно для Реки-Наизнанку. Эта земля вышла из Хаоса. Такая она и есть.
  -....
   В фойе люди сидели за треугольными столами. Здесь ему повстречался Марз Брайнос.
   -Твоя машина? - спросил он.
  -Да.
  -Хорошая. Я таких не видел раньше.
  -Гм. Ты вообще мотоциклы когда-нибудь видел? - спросил Марс.
  -Конечно. У меня раньше был.
  -Так.
  -Правда, паровой. А потом, одно время было много бензиновых. Но я не застал то время.
  -А где они сейчас?
  -Посгнили.
  -Как это?
  -Ты и этого не знаешь? Я не был в Суринаммо. Я не знаю, каково оно там. Может, люди там более счастливы, чем здесь.
   -Может.
  -Мотоциклы были выданы Долиной Выбросов, которая находилась перед Долиной Сияний. А потом, запчастей-то не было. Сейчас их и в музее-то не осталось. А у тебя вон, какой свежий.
  -Да.
  -Где взял-то?
  -Он у меня давно.
  -А я сегодня видел на рынке. Видел - сейчас стали завозить дабл-циклы. Впереди два в паре колеса идут, да сзади. И можно брать прицеп, собирать манатки и ехать. Единственно, и бензин с собой тащить надо.
  -Паровой?
  -Нет. Внутреннего сгорания. Их недавно стали лепить. Но лепят - не то слово. На паровом, хотя бы, можно медленно ехать. Остановился в степи, котел разжег, дальше поехал. А на этом только на маленькие расстояния ездить. Большие он не потянет. Да и весь он из бронзы. Ты бы сам как, поехал бы на бронзовом коне?
  -Не знаю.
  -Да что ты все не знаешь? У вас там в Суринаммо все ничего не знают? Я такое уже встречал. Что ни спросишь - человек ничего не знает. Я говорю, а деньги у вас там есть - не знаю. Я транспорт - не знаю. А люди, вообще, живут - не знаю. Вот ведь место странное.
  -Странное.
  -А ты бывал?
  -Не-а.
  -Черт. Так ты и не из Суринаммо?
  -Ладно тебе. Что ты голову ломаешь? - Марс устал от таких разговоров. - Вы здесь питаетесь?
  -Ага. А ты что ешь?
  -Вот ведь пристал. Ты лучше скажи, как мне лучше добраться до Зарчча?
  -Ха. Скажешь. Что ж здесь сложного? Бери билет на автобус.
  -А мотоцикл?
  -С собой возьмешь. Ты что, никогда на автобусе не ездил?
  -На таком - нет.
  -Я ж говорю - ты из Суринаммо.
  -Ладно тебе.
   Марс пошел к себе в номер, на третий этаж. Оттуда он смотрел на близлежащие окрестности, которые плавно погружались в темноту. В Акимее было немного света. Хотя, кое-где, светились рекламные щиты увеселительных заведений, правда - достаточно скромные и не изощренные. В домах же в качестве осветительных приборов использовались химические фонари с тусклыми желтыми лампами. И это не смотря на то, что в городе была электрическая сеть. На самом деле, эта сеть не тянула большую нагрузку, и ее использовали лишь для снабжения током важных учреждений и площадей, где маловольтовые лампы мерцали, будто многочисленные Луны.
   Марс включил абонентский громкоговоритель. Акимейская музыка являлась смесью Хаоса с Исламом, и настоящий ценитель нашел бы в ней немало привлекательного. Это в Зарчче и прочих западных землях все было поставлено на широкую ногу с самых ранних эпох. Там имелись и рок-группы, и ансамбли, и поп-исполнители, и многочисленные гуру хаотической музыки. Чего уж тут говорить о том, что именно в Зарчч с гастролями приезжали "Эврибади Фулз", вместе с Птицей Гочс, разумеется. Что же касается тяжелого рока, то его повсеместно играли в Кенте, который в ту пору был настоящим рассадником trash и doom, а также прочих брутальных ветвей хэви металл. В Кенте даже один крупный город назывался Акцептом, с главной улицей - Удо-стрит, и у каждого в Акцепте было по несколько проволочных магнитофонов - то бишь, в качестве пленки использовалась тонкая медная проволока. Приборы эти были громоздкими, ламповыми, но это никого не смущало. Если ж у его был транзисторный магнитофон, доставшийся по наследству, вынутый лет 70-80 назад из так называемой Долины Выбросов, то его, вместе с кассетами/бобинами использовали только по праздникам, чтобы подольше сохранить.
   Но Марс всего этого еще не знал. Он хотел поскорее попасть в Зарчч, ибо это было первое место в Реке-Наизнанку, которое он посетил.
   На следующий день он обследовал город в поисках бензаправки, однако, удача ему улыбнулась лишь частично. В городе продавали какой-то вторяк, с октановым числом ниже 70-ти. Это зелье изготавливалось на местных нефтеперегонных заводах, и качество мало, кого волновало. Поразмышляв, Марс решил попробовать. Красный мотоцикл завелся с пыхтеньем. Тем не менее, ему удалось тронуться, и так, он мог продолжить свой путь. Во второй половине дня, продравшись сквозь сутолоку толп и рынков, Брайнер прибыл на автобусную станцию, и там был поражен: автобусы напоминали монстров из страшной сказки. В высоту они достигали нескольких метров, и этажность их варьировалась от одного до пяти, при чем, у последних были как пассажирские места, так и грузовые и для скота, а также стоянки для всяческого транспорта, который пассажиры брали с собой. Все автобусы были снабжены гигантскими, по несколько метров в диаметре, колесами. От паровых машин вверх тянулись трубы. Точно у кораблей.
   Чувствуя легкое ошеломление, Марс объехал всю автостанцию, и ему удалось пронаблюдать прибытие нового автобуса. Это была высокий трехэтажный пароход, с тремя колесами с каждой стороны. Двигаясь со скоростью не более 30 километров в час, он прибывал на вокзальную площадь, выгоняя людей с прилежавших улиц. Две трубы находились в задней ее части, и то было царство дыма, пара и клокотания. Окна в автобусе тянулись в три ряда. Впереди - также три ряда, с выпирающей вперед водительской кабиной. По мере приближения монстра появились толпа встречающих. В руках у них были флажки и цветы. Толпа ликовала.
   Вырулив на посадочную площадку, гигантская машина пыхнула и остановилась. Из открывшейся двери стали выбираться пассажиры. Рядом же поднялись вверх грузовые ворота, и оттуда с блеяньем побежали овцы.
   Понаблюдав эту странную картину, Марс отправился в здание вокзала и там узнал расписание. Автобус в Зарчч ходил один раз в неделю. Билет стоил 156 гро за одного человека, 0.2 гро за курицу, 1 гро за собаку, 1 гро за кошку, 5 гро за одну голову домашнего скота, 10 гро за одну единицу транспорта (если для него место найдется). Поразмышляв, Марс взял два билета - один для себя, другой - на мотоцикл. После чего, он вновь отправился в гостиницу, где встретил Марза Брайноса.
   -Я еду в Зарчч, - сообщил Марс.
   -Прекрасно, - ответил Марз, - а ты там никогда не был?
  -Был. Но давно.
  -О, да ты не такой уж деревенщина, каким кажешься.
  -Я совсем не деревенщина. Просто тебе так показалось.
  -Ладно. Я шучу. Я ж вижу, какой у тебя моцик. Я тоже еду.
  -Вот. Здорово. Покажешь мне все?
  -Ты ж знаешь.
  -Не ёрничай, Марз. Я знаю о тебе больше, чем ты можешь себе представить.
  -Ой ли!
  -Но мне до того, чтобы тебе доказывать.
  -А то. Все так говорят.
   В этот момент по улице проезжал один из гигантов. Это многоколесное чудовище было выше, чем гостиница, а трубы напоминали корабельные, и дым из них шел до самых облаков. Окна располагались в пять рядов, и в них кто-то наблюдался - то люди, то животные - вперемешку. На третьем этаже наблюдалось заведение общепита. Из открытых окон шел сигаретный дым и винные пары.
   -Знаешь, как это хорошо, - проговорил Марз, - едешь, например, месяц. Везешь товар. И все у тебя хорошо. Есть много денег, чтобы целыми днями сидеть в ресторане, смотреть на дикие земли и пить вино. Перезаряжаешь револьвер. Видишь животных - стреляешь. Видишь людей - сам ждешь, как бы не начали стрелять. Такие вот дела. Вся дорога протекает в постоянных мечтах, в постоянных приключениях. В прошлый раз на нас попытались напасть какие-то первобытные племена, но стрелок из боковой башни открыл по ним огонь с большой дистанции. Подпусти он их поближе, все что угодно могло случиться. Они ведь тоже вооружены. Ты же и сам знаешь, сколько раньше автобусов пропадало. Люди едут в рейс, и сами себе говорят: вернемся ли? Теперь же машины круто вооружены. Вот тот, что мимо нас проехал, это АС-100 "Колхоу". У него четыре пулеметные башни, и в каждой - спарка по 20мм, реактивные пулеметы.
   -Что значит - реактивные?
  -Да. Я смотрю, вы там, в Суринаммо, все какие-то особенные. Все знают, а ты не знаешь.
  -Хорошо. Может, я - и не из Суринаммо.
  -Откуда ж?
  -С другой планеты.
  -Гм. Ты хочешь, чтобы я тебе поверил?
  -Тебе больше ничего не остается.
  -Ладно. Предположим. И на чем вы там передвигаетесь?
  -Но я первый спросил.
  -А....
  -Говори, говори.
  -В качестве реактивной пружины используются мышцы реактивного червя. Вот и все.
  -Ага. Я должен был догадаться.
  -А порох используется?
  -Иногда. С ним сложнее - его нужно где-то добывать. Правда, я не знаю. Я этим мало интересуюсь.
  -Но ты же живешь в Зарчче?
  -Да. Но нет. Нет. Иногда.
  -Где же ты живешь?
  -Все время я провожу в переездах.
  -Ты живешь в Фидере?
  -Да. Часто.
  -Значит, едем в Фидер?
  -Ты никогда не был в Фидере?
  -Я там был раньше, чем туда ступила нога человека.
  -Скажешь еще.
  
   .... Марс сидел лежал на раскладном кресле, прислонив голову к стене. Он слышал долгую, не уходящую, вибрацию, которой жило тело автобуса. Он ехал уже неделю, и за это время в его жизни ничего не произошло. День ото дня он смотрел в окно, и там степь то и дело сменялась маленькими, невысокими лесами, а далекие горы то открывались, то вновь исчезали. Он попытался у кого-нибудь спросить, что это за горы, но оказалось, никто ничего не знает, и это никого не интересует. Лишь один из попутчиков заявил, что гор невозможно достигнуть, так как они перемещаются параллельно любому взору.
   -Возможно, - ответил тогда Марс.
   Марза Брайноса он даже о том и не спросил. Тот, как и было заявлено, сидел в ресторане и говорил с пассажирами о том, о сем. Оказалось, что многие его знали. Он был известным велоторговцем.
   Брайнер обитал в крошечном трехъярусном купе.
   Он читал книгу "Великие Махинаторы Акимеи", издательство "Znai", и там говорилось:
   ".... к пятому году своей карьеры во всей Акимее уже насчитывалось 96 офисов компании "Помогаем". Заседания комитета проводились чаще, чем один раз в неделю, и Алексей Карьеррен выступал практически везде, тренируя свое красноречие. Получалось так, что не осведомленные в делах компании люди ничего не знали о Карьеррене. Он же ничего и не делал, чтобы восполнить этот недостаток. Ему хватало того, что на его фирме было несколько комитетов, и каждый из них состоял из богатейших людей Акимеи. И, заметьте, Алексей не брал деньги на развитие. Он, практически, вовлекал их во владение. Убежать со всеми этими деньгами было не самым простым делом. В наше время, когда появилось так много банков, специальных ячеек и камер хранений, нужно обладать немалой смекалкой, чтобы обойти линии защиты. Даже будучи президентом "Помогаем", Алексей не имел достаточных полномочий на то, чтобы завладеть всеми финансами единолично. Да и никто бы и предположить не сумел. Во-первых, на чем вывезти такое количество наличности? Как перевести ее в драгметаллы. Тем не менее, он все знал. Уже много позднее, по прошествии нескольких лет после его побега, был обнаружен дневник Карьеррена. Оказалось, что он специально его оставил. Как бы сказать - в назидание. Тогда же, на заключительной стадии своего проекта, Алексей объявил, что пора начинать помогать - и он принялся активно принимать вклады у населения, обещая быстрые и "великие проценты". И вот, будущие "хозяева своей судьбы" потянулись в "Помогаю" длинной чередой. Относительно этого Карьеррен вот, что говорит в своем дневнике:
   "...я мог бы и не поступать, как настоящий художник. Люди, не менее умные, чем я, но гораздо более банальные, действуют сразу. Они тащат, грузят деньги в мешки и уходят боковыми улицами, заметая следы веником. Но они не ведают, что такое искусство. Они не читают стихов. Они, в конце концов, никогда не спорили с Марсом Брайнером о том, "нафига аферизм"? Настоящий художник должен пройти от начала до конца. Сначала он ворует булочки в магазине, проверяя свои реакцию и смелость. Потом, набравшись мужества, надышавшись красоты, он составляет свой первый план. Жизнь создана для того, чтобы постоянно самосовершенствоваться. К концу жизни художник должен быть идеален. Тогда и умирать не страшно. Понимая это, нужно созидать и созидать. Обман и аферы становятся еще более изощренными. Мы продолжаем рисовать..."
   Марс засунул книгу под подушку, одел тапочки и спустился в ресторан. Он заказал лимонад и булочку.
   - Сегодня прибываем в Капп, - сказал официант.
  -Я там не был, - ответил Марс.
  -И правильно.
  -Что, там так плохо.
  -Мерзкое местечко. Но нам нужно заправиться мазутом, проверить валы, залить резервуары с вином и водой. А также, у нас есть несколько пассажиров из Каппа.
   -Хорошо.
  -Что ж хорошего?
   Марс пожал плечами. Ему было глубоко безразлично. Он считал, что между ним и судьбой уже давно выставлена сетка, и они давно играют в теннис, и при этом, счет в матче - ничейный. Пообедав, он лег спать, а проснулся уже затемно. Очевидно, они были в Каппе. Повсюду стоял шум, и было непонятно, из каких источников он происходил. Казалось, что разговаривало само пространство, и при этом использовались все доступные языки. Марс, было, накрыл голову подушкой, однако это не помогло. Тогда он встал и проследовал на верхнюю палубу, откуда можно было следить за происходящим.
   Брайнер всмотрелся в темноту. То, что происходило нечто неординарное, его радовало. Он уже давно двигался по одной колее, у которой не было ни конца, ни края, и хотелось свежего воздуха. Казалось, все было одним и тем же с того момента, как он, угнав Красный Мотоцикл, покинул город Ф.
   Шумы давили, будто первые ростки бури. Вокруг была почти кромешная тьма. Лишь местами в этой чернильной ночи двигались какие-то неясные огоньки.
   -Не спишь? - рядом с ним очутился Марз Брайнос.
   Марс покачал головой.
  -Тут ничего не попишешь. Нужно напиться вина и лечь спать.
  -Это ж сколько нужно пить, чтобы этого не слышать? Что там происходит?
  -Не знаю. По-моему, люди в Каппе живут ночью. Днем они спят. Вообще, я мало об этом знаю.
  -Ты здесь не торговал?
  -Нет. Я не дурак.
  -Ладно.
  -Возьми, - Брайнос протянул Марсу трубочку.
  -Что это?
  -Винопровод. Я подарил капитану велосипед, и теперь я могу пить вино, когда попало.
  -Это нехорошо.
  -А лучше знаю.
   Утром Марс проснулся от легкого покачивания. Автобус продолжал свой путь по бездорожью, и скорость его не превышала 20-30 км/ч. Тем не менее, и такой скорости было достаточно, чтобы теперь отдалиться от Акимеи почти на тысячу километров. К шуму двигателя примешивался говорящий скрежет корпуса, позвякивание стекол, дребезжание вещей на полках.
   Вместе с Марсом в купе ехали старик и два молодых парня, говоривших друг с другом на непонятном языке. Марс попытался заговорить с ними, но они ничего не поняли.
   -Колясы, - пояснил старик, - нынче колясья развелось-ось......
   Марс пожал плечами.
   В соседнем купе ехали две молодые девушки, и Марс, устав от монотонности, отправился знакомиться. Одну девушку звали Аша, а другую - Ашса. Обе были похожи друг на друга. Обе были сверстницами Брайнера. Хотя, конечно же, Марс ощущал себя старым, как мир, не исключая, что вскоре это ощущение уйдет.
   -Вы едете в Зарчч? - спросил Марс.
  -Нет, - ответила Аша, светя голубыми глазами, точно фарами.
  -Мы едем в Утренний город, - произнесла Ашса.
  -Вы там живете?
  -Нет.
  -Зачем же вы туда едете?
  -Мы ищем приключения, - проговорила Аша.
  -Какие вы интересные.
  -Мы - да. А ты кто?
  -Я - Марс Брайнер.
  -А что ты делаешь, Марс Брайнер?
  -Я еду в Зарчч. У меня есть мотоцикл, но я не представляю себе такую дорогу. Говорят, ездить опасно
  -Да. Да, - обрадовалась Ашса.
  -А чем ты занимаешься? - спросила Аша.
  -Ни чем, вообще-то. Раньше у меня была миссия.
  -Ух ты! - сказала Аша. - А давай ты нас возьмешь на миссию.
  -Легко.
  -Он же сказал, что раньше была миссия, - произнесла Ашса.
  -Это не так, чтобы точно. Но у меня всегда есть миссия!
  -Ты как хочешь, - заявила Аша, - а я присоединяюсь к миссии Марса.
  -И что, мы не поедем в Утренний город?
  -Так он же по пути.
  -А-а-а-а.
  -А вы чем занимаетесь? - спросил Марс.
  -Так же, как и ты, - ответила Аша.
  -То есть, ни чем?
  -Да. То есть нет. То есть да.
  -Ага.
  -Мы ищем приключений.
  -Полезное занятие.
  -А где твой мотоцикл.
  -В грузовом отсеке.
  -А он хороший?
  -Ха.
  -Дашь прокатиться.
  -Он только мне подчиняется. Нет, если он согласится, я охотно дам подержаться за руль. Он - как конь. Я раньше сам не понимал этого и просто ездил. Но в какой-то момент мне стало ясно, что мой аппарат - это не просто так, это живое существо.
   -Как ты его любишь.
  -А ты ничего, - сказала Ашса.
  -Ага. Спасибо.
  -Ну, мы пойдем, - произнесла Аша.
  -А чего вы так быстро?
  -А пора нам.
  
   Марс вернулся в купе.
  -Черт с ними, - сказал он сам себе, - пусть себе развлекаются. Нет, их надо было пригласить сюда. Нет, нафиг они нужны. И правда странные. Нет. Да. Не надо. Не надо пытаться побеждать непобедимое.
  -Ты там чего-то бормочешь, - заметил Марз Брайнос.
  -Видел девочек?
  -Они странные какие-то. Знаешь, по-моему, это спические террористки.
  -Спические?
  -А ты что же, не знаешь?
  -Да. Знаю.
  -Нет, друг мой, я же вижу, что ты и этого не знаешь. Ты правда какой-то очень странный. В Спиче всегда беспорядки, и террористов там расстреливают на месте. А в Акимее такого закона нет. Вот они и приезжают к нам, покупают все, что ни попади - например азотную кислоту и едут.
   -Так это опасно? А как ты определил?
  -Да это же невооруженным глазом, прости, взглядом видно.
  -А я не увидел.
  -Да странный ты. Ты там смотри, не особо. Они так по двое и ездят. Это у них что-то генетическое. Знаешь, как сороконожки парами ходят? Если увидел в доме сколопендру, ищи вторую. А то, глядишь, за ногу хватанет. Но то ладно. Оно ж кошки начнут с ней играть, мало ли. Правда, у меня кошки умные, они сразу надвое разгрызают их, и все. Это ж спические дамочки. Это ж .... Как тебе сказать? Вот так и видно. Все видно. Эх, ты... Ну да ладно... Я ж чо... Я ничо. Если человек не знает, он же не виноват, ага?
   -А что они могут мне сделать?
  -Хм. Да возьмут, привербуют тебя. А как будет чего, свалят на тебя чего-нибудь, а потом свалят. А тебе достанется.
   -А чего на меня валить-то?
  -Да ну тебя!
  -Ну и тебя.
  -Ладно. На вот трубку.
  -Слушай, вот мне твое вино-то надоело.
  -Да какое оно мое? Слушай, у вас там в Суринаммо все такие кожистые?
  -Чего?
  -Упорные, значит.
  -Да сам ты упорный.
  -А, ты же не из Суринаммо. Ладно. А откуда.... Ладно. Не хочешь, как хочешь. А я буду вино через трубочку сосать.
  -Ладно, давай и мне трубку.
  -То-то же.
  
  
   Марс же продолжил читать об Алексее Карьеррене.
   ".... В один момент наступила помогаеммания - практически все жители шли в "Помогаем" и несли туда свои сбережения. Это походило на сумасшествие. Очень богатые люди были как будто заколдованы. Многие продавали свои дома, золото, украшения. Все было словно подвержено магии. А вот посудите сами. Это - стенография одного из выступлений Карьеррена на съезде "Помогаем" в Пинчмо, в зале Олимпийского центра, перед огромной аудиторией, на фоне взлетающих шариков с привязанными к ним флажками:
   "....Итак!
   Ха-ха-ха-ха
  Счастье, говорите!
  Да, давайте. Давайте сейчас встанем все вместе, поднимем руки вверх, по направлению к космосу, представим себе яркий диск солнца и скажем - "счастье!". Прекрасно. И еще раз - "счастье!" И еще раз. И еще раз. Хорошо.
   Размелись. Довольно.
   Итак, мы говорим о том, что итак. Итак, теперь - да, вы все конечно знаете, о чем мы сейчас поговорим. Так как я - это вы, а вы - это я! Итак, это так, все мы - друзья, и все мы объединены нашей общей темой помощи. Мы - помогаем. И давайте закрепим это и скажем все вслух: мы - помогаем! Давайте, давайте! Мы - помогаем! Мы - помогаем! Мы - помогаем! Хорошо. Я очень доволен нашей с вами солидарностью. Прекрасно. Очень хорошо. Прекрасно! Теперь наступил момент поговорить нам с вами о том, что же такое визуальный рекрут-сейлинг! Мы уже обговорили вопросы стратегии маркет-пи-эйтч-дуинга, а теперь - один из самых интересных моментов - именно рекрут-сейлинг! Итак, что же это такое. Итак. Итак.
   И - так.
   Итак.
   Давайте начнем радоваться. Потому что у меня уже есть, что вам сказать, и это - особенное уже новшество, и его еще не было. Итак, это новшество - оно очень новое. Но-вое. Новое новшество. Знаете, от какого слова происходит слово новый? Правильно! Нью! Итак, нью, друзья. Новый нью! И этого нью будет так много, что вы не поверите. Это - новый пункт в развитии рекрут-сейлинга!
   Сегодня мы поговорим о том, о чем я обещал поговорить. Это новое нью! Это - бонус-тикет! Теперь, мы не просто помогаем. Мы может сделать ставки на то, кто из нас лучше поможет!
   Итак.
   Итак, мы продолжаем. Ах, да. На чем же мы остановились? Мы остановились на том, что теперь мы можем ставить ставки на то, кто из нас больше помогает. И мы можем делать ставки и выигрывать. Но, скажу вам одну очень большую тайну. И это - очень большая тайна, и я об этом еще ни с кем не говорил. Я не говорил об этом ни с руководством компании, я не говорил об этом со своей женой, я даже не говорил об этом со своей любимой собачкой. И я даже не писал об этом в моем дневнике. Помните мой дневник? Помните, это была такая кожаная книжка. Итак!
   Итак!
   И-так.
  Итак, итак!
   Я скажу, что теперь мы становимся намного более счастливыми!
  Мы изменили стоимость бонус-тикета!
  И теперь он стал стоить в три раза дороже!
  Вы платите в три раза дороже, но выигрываете в тридцать раз!
  Посмотрите на меня!
  Посмотрите на мою улыбку!
  Счастье?"
  
   Марс глотнул вина и посмотрел в окно. Автобус телепался по достаточно ровной грунтовке. Со стороны окна вдоль этой дороги шла реденькая лесополоса, а за ней - поля, засаженные капустой. Местами виднелись дождевальные установки.
   -Сельское хозяйство тут, - произнес он.
  -На, возьми винца.
  -Давай.
  -А что, у вас в Суринаммо не так выращивают?
  -У нас - капельный полив. Такие штуки длинные, по всему полю. Создают эффект росы. Только обильно и регулярно. И так - и дождь не нужен.
   -А-а-а-а.
  -Что, неинтересно?
  -А что это ты там читаешь? А, про мошенников. Хорошая книжка?
  -А ты не читал?
  -У меня родители одно время ее читали.
  -Тут про Алексея Карьера. То есть, Карьеррена.
  -А кто это?
  -Не знаешь, что ли?
  -Не-а. А оно мне надо. Я вот про велосипеды много, что знаю. А чтение - это для ботанических мальчиков
  
   Марс продолжил чтения дневника Алексея Карьеррена.
   "....все в мире подвержено схемам. Мы, конечно, можем жить, повинуясь другому. Эмоции захлестывают. Это плохо. Говорят, что когда человек увлекается опиумом, это плохо. Но это совсем не так, потому что опиумной привычкой можно управлять, а эмоции - это хвост от рождения, и однажды нужно сказать себе - я буду новым человеком, и я отрублю себе этот хвост!
   Не испугайтесь.
   Нет, бывают и судьбы. Это когда у вас в голове нет никаких схем, но вам постоянно везет, и тут ничего не попишешь. Но судьбы - это тоже схема. Умеете - не умеете - никто вам не поможет, если вы не поможете себе. Вы должны это делать.
   Схема.
   Первую пирамиду я организовал очень давно. От того времени уже нет свидетелей, и даже нету и внуков свидетелей. Нет и этой страны. Но мне там нравилось - там все было как-то безалаберно, хотя, например, там был и комендантский час. Представьте. А наказания там были суровыми. Но я справился. У нас была прекрасная команда.
   Теперь вы у меня спросите - как определить тот момент, когда надо валить?
   Да.
  Как бы я сказал: итак.
  Искусство валить - это настолько тонкая вещь, что ее вряд ли можно описать. Это - другое..."
  
   -Интересно? - спросил Марз Брайнос.
  -Да. Я просто знал одного похожего человека.
  -А у меня сосед в наперстки играл.
  -Угу.
  -Доигрался. Посадили.
  -Ясно.
  -А ты, я смотрю, и об этом не знаешь.
  -Ну, вот, я смотрю - тебе больше не о чем поговорить.
  -Да есть о чем. Так я люблю говорить. Это ты, вот, чего-то все читаешь и читаешь.
  -А что делать?
  -А ты купи у меня пару велосипедов.
  -Ну а дальше?
  -Организуешь велотакси.
  -С двумя великами?
  -А то. Я тебе хорошие дам. С коляской. Можно двоих сажать, и еще пару чемоданов. Ты как раз в Зарчч едешь. А там сейчас проблема пробок началась. В городе слишком много автомобилей. И вот, говорят, велосипед - это более перспективно. Там сейчас все будут на велосипеды пересаживаться. А ты ситуацией воспользуйся и организуй частную лавочку.
   -Слушай, а это дело.
  -Так я дурного и не предлагаю.
  -Ну я подумаю. А то ты так сразу. Мне еще надо землю родную поцеловать, да с друзьями встретиться. И не знаю, что еще. Еще что-нибудь.
  -Как родную? Ты ж из Суринаммо.
  -Да замучил ты уже, Марз.
  -Ну ты смотри. А три велика возьмешь, я тебе скидку сделаю. Да и тебе хорошо будет. Я ж частенько езжу. Если что, запчасти буду привозить. Прикинь, а? Свой человек - крупный велоторговец.
   -Ладно.
  -Что, снова читать будешь?
  -Да.
  -Читака. Ладно, валяй. Я пойду вниз спущусь. Посмотрю. Скоро в Пурч приезжаем.
  -А чего это?
  -А место такое.
  -А-а-а-а.
  -А ты и этого не знаешь?
  -Да. То есть, нет.
  -Ладно. Вижу.
  
   На подъезде к Пурчу все было по-прежнему, хотя Марсу казалось, что он что-то чувствует. Он вышел в коридор. Автобус шел медленно, тяжко. Было слышно, как не на шутку напрягается двигатель. Дорога шла в гору.
   Тут же он повстречал двух недавних знакомых - Ашу и Ашсу.
   Он натянуто улыбнулся.
   -А вы часом не сюда? - спросила Аша.
  -Нет, он же в Зарчч, - сказала Ашса.
  -В Зарчч, - произнес Марс, - всю жизнь мечтаю о Зарчче.
  -А мы?
  -Вы?
  Марс кашлянул. В этот же момент автобус тряхнуло, и за окном что-то загремело. И тотчас отовсюду послышались крики, будто наступали индейцы. Марс открыл форточку, чтобы посмотреть, но действо происходило с другой стороны.
   Тотчас на крыше автобуса затарахтел пулемет.
   -Лучше зайти, лучше зайти, - сказала Ашса.
  -Не понял. Чего это такое? - спросил Марс.
  -Это набег, - ласково сказала Аша, - это - наши.
  -Чего?
  -Наши. Иди к себе, Марсик. Отсиживайся.
  Марс моргнул, не понимая. В это время где-то неподалеку разделся взрыв, еще один. Казалось, он прогремел где-то внутри автобуса.
   Марс вбежал в купе. Марз Брайнос вытащил из под лежака сумку. В ней был небольшой пистолет-пулемет и несколько магазинов.
   -У тебя есть с чего стрелять? - осведомился Брайнос.
  -Ага.
  Марс вынул из-за пояса свой огромный револьвер.
  -Я волнуюсь за свои велосипеды.
  -А я волнуюсь за свой мотоцикл. Надо его позвать.
  -Чего?
  -Позвать, говорю.
  -Он что, конь?
  -А то.
   Марс выглянул в окно. Террористы наступали отовсюду. Одни бежали, другие залегали, третьи сидели друг на друге, используя собрата в качестве транспорта. В этой сутолоке особенно заметны были телеги, запряженные собаками. Собаки отчаянно лаяли.
   -Ужас, - сказал Марс, - никогда такого не видел.
  -Вот, вот, - ответил Марз Брайнос.
  -Абсурд.
  -А ты как думал.
  -Воины хаоса.
  -Спическая открытая армия, я так думаю, - сказал Марз Брайнос.
  -А, может, это - Красный Магнит.
  -Скажешь еще. А что, у вас он сохранился?
  -Кто?
  -Магнит.
  -Ладно.
   Автобус вздрогнул и остановился. Выстрелы летели отовсюду, однако, башенный пулемет пока справлялся.
   Марс прицелился и выстрелил в собачью упряжку. Он попал собаке в ногу, и тотчас упряжка эта встала, как вкопанная. Вместо того, чтобы бежать, все прочие собаки вцепились в ногу раненой. Наездник принялся кричать и бить собак плеткой, но это не помогло. В задней же части этого транспортного средства сидел тип в синей форме, даже с погонами какими-то, и у него был какой-то монстрообразный пулемет, наподобие "Метрольезы".
   -Тачанка, - догадался Марс.
  -Да. Это - тачанка-ростовчанка, - ответил Марз.
   Стрелок, заметив взгляд Марса, злобно сжал кулаки. Он бы непременно открыл огонь, но пулемет был слишком тяжелым, и он бы не развернул его самостоятельно, Марс показал ему язык.
   В это время шум послышался уже в коридоре автобуса. Раздалось пара выстрелов и шлепок упавшего тела.
   -Всем выйти! - это скомандовала одна из милых девушек.
  -Вот видишь, - произнес Марз, - я ж знаю. Они все такие. Милые, хорошие. А что потом - так это потом. А то, что потом начинается - оно с ними всегда так.
  -Ашса? - спросил Марс.
  -Аша.
  -Ты хотела ехать со мной в Зарчч? Зачем так быстро ломаться?
  -Кто ломается? Кто ломается? - нагловато сказала Аша. - Сейчас по-другому поговорим. Ребята.....
   Она усмехнулась.
   Двойняшка ее, Ашса, появилась тут же. С другой же стороны вагона, на тачанке, произошли некоторые изменения. Очевидно, ее удалось развернуть: крики усилились. Готовилась стрельба. Все происходило так стремительно, что Марс решил срочно впасть в медитацию и поговорить с внутренним голосом.
   Со стороны это выглядело странно - это был некий внезапный приступ безразличия и отстраненности.
  -Эй, эй, эй, эй, - слышалось наружи.
  Подоспела большая толпа воинов, которые сидели друг на друге.
  -Идиоты! - крикнул Марз.
  -Эй, давай, родной, - сказала Аша.
  -Да подожди ты. Дай стрельнуть-то разок. Это как же так?
  -Это - Ботва. Они специально тренируются, чтобы быть носильщиками воинов, - пояснила Аша, - это тебе не велосипедами торговать. Это - очень серьезный труд. Просто так Ботвой не станешь.
   -Придурки, - возмутился Марз Брайнос, - лучше бы купили партию велосипедов у меня и ездили. Зачем бегать?
   -Эй, эй, эй, эй!
   Ботва остановилась. Воины спешились и приготовились, было, стрелять, но помешал пулемет. Половина была срезана, половина залегла.
  -Ха-ха-ха, -засмеялся Марз Брайнос.
  Едва пулемет замолк, новая порция странных солдат подоспела. Следом двигалось несколько собачьих упряжек, а также - человеческая упряжка.
   -Вы обречены! - сказала Аша.
  Марз как-то извернулся, стянул с верхней полки какую-то палку и огрел наглую девушку по голове. Та открыла огонь, но очередь пришлась в потолок. Марз отобрал у нее оружие и толкнул к окну.
   -Вот посиди, посиди тут. Сейчас как очередь дадут, так тебе и в спину. Это тебе за велосипеды. Мои велосипеды!
   Он говорил так, словно о детях.
   -Марс, Марс! Что с тобой! Чего ты сидишь в углу, как волчок?
  
   Марс сидел в том же купе, только рядом с ним никого не было. Ничего не происходило и за окном. Солнце было оранжевым, с разводами. Такое солнце бывает только здесь - в узких временных швах, спрятанных от привычного глаза и неотстроенного мозга. Птицы за окном молчали. Вернее, их вообще не было - лишь в отдельных местах неба наблюдались обрывки их мыслей.
   Зато с запада медленно заходил гигантский воздушный корабль. Марс выглянул в окно и воскликнул от восхищения. Воздушная машина была великолепна. Ее края отливали золотом. Она шла медленно, готовясь к посадке. Ее основной маршрутный двигатель, вооруженный огромным винтом, молчал.
   -Это только здесь, - сказал он.
  -Нет, - другой Марс Брайнер заглянул в купе, - это везде.
  -У меня всегда возникала дилемма - верить или нет своему подсознанию, - ответил Марс, - вот сейчас я не знаю. Ни грамма не знаю. Хочу, не могу. То ты врешь, то говоришь правду. Вот если бы сюда заглянул Саша Маслов, это было бы точнее. Но....
   Он вышел в коридор, подбежал к лестнице и вылез на крышу. Корабль был не менее двухсот метров длину. По бортам его метались красные и синие флаги.
   -Узнай его! - воскликнул Марс 2.
  -Ты хочешь сказать, он - оттуда?
  -Откуда - оттуда?
  -Из сна?
  -Я же говорю тебе, он и там, и здесь!
  -И правда, что-то знакомое..... Что-то.... Но что же это может быть? Марс? Красные и синие флаги. И знак. Синий?
  -Синий, точно.
  -Точно, это рисовал Синий. Он еще на уроках это рисовал, портя учебники.
  -Да.
  -Это Сергей Крабов.
  -Дошло!
  
   Марс Брайнер встал из своего медитативного угла, взял в руки пистолет-пулемет и посмотрел в глаза Марзу Брайносу.
   -Идем! Нам надо влезть на крышу и подать сигнал!
   -Сигнал? Но кому?
  -Идем! Сейчас все поймешь!
  
   Он решительно открыл дверь. Дверь как будто поняла, что от нее хотят и сработала, как усилитель.
   Бумс!
   Ашса (а может - и Аша, а может, и какая третья была) упала на пол. Марз Бройнос подскочил к ней и отобрал оружие.
   -Ты, - процедила девушка через губы, - тебе это так не пройдет, велосипедник.
  -Смотри, что щас будет.
   Марз сказал это наугад, однако, почти в ту же секунду автобус содрогнулся: была приведена в действие метрольеза. Повсюду тотчас стали появляться крупные отверстия.
   Марс открыл дверь в дополнительный коридор, в котором располагалась лестница на крышу, и тотчас по нему выстрелили. Промах. Впрочем Марс присел, и ему даже показалось, что ему удалось увернуться от пули. Он выстрелил в ответ и поразил соперника. Путь был открыт. Марз Брайнос проскочил сзади и выдал длинную очередь.
   -Ничего у вас не выйдет, - проговорил он, - ничего. Ничегошеньки. Я же говорю. Фиг с маслом. С маслом кукурузным. Подсолнечное для вас жирно будет! Покусились на мои велосипеды!
   -Им не только велосипеды нужны, - ответил Марс.
  -И не столько. Но им вообще нужна добыча.
  Марс откинул люк и оказался на крыше. Пулемет автобуса молчал. Противник атаковал, лез по стенам. Машина же продолжала движение по инерции.
   -Прикрой, - крикнул он.
   Он развернулся вокруг своей оси.
   -Вот он!
   И действительно, золотистый воздушный корабль медленно шел к Западу. До него было километра три, не больше. Главный двигатель молчал. Работала лишь пара небольших вентиляторов на крыльях.
   Марс замахал руками.
   -Наверняка же, смотрите в бинокль. Черт. Меня не различить. Если это так, если это так. Они все сидят и глазеют, и им глубоко по барабану происходящее. Если только хорошая оптика....
   Марс выстрелил в воздух. Его почти что двойник, Марз, стрелял по сторонам. Метрольеза молчала, чтобы не мешать идущим на абордаж. По ним стреляли из окон автобуса.
   -Чего ты? - спросил Марз.
  -Ничего.
  -Стреляй.
  -Ты думаешь, у меня патронов много?
  -А-а-а-а. А я не сдамся. А ты как хочешь. Эти велосипеды - моя судьба. Они - мое все. Без них мне все равно не жить!
   В этот момент автобус вздрогнул и вдруг резко дал газу. Половина наподавших осыпалась, и даже был слышен треск костей. Где-то внизу застучала очередь - редкая, но тяжелая. Тотчас послышались взрывы.
   -Ага, скорострельная базука, - крикнул Марз, - щас вы попрыгаете. Надо правый борт прикрывать.
   Он сделал очередь, и у него закончились патроны.
  -Есть, ребята! Приехали.
  Марс продолжал работать руками. На секунду ему показалось.... Но нет... Потом.... Как будто легкий дымок вышел из выхлопной трубы.
   -Марс!
  -Держи револьвер! Не переживай за велосипеды. У меня со мной едет Красный Мотоцикл. Сам Красный Мотоцикл. И видишь, я нисколько не волнуюсь.
  -Ну, то ты.
   Еще одна струйка дыма. Двигатель вздрогнул и зарокотал. Центральный пропеллер воздушного корабля ожил, превратившись в белое воздушное колесо.
  -О-ба! - воскликнул Марз.
  -А ты смотри по сторонам хоть иногда.
  Флаги по бортам судна заиграли. Машина разворачивалась, блистая на солнце. Стало видно переднюю кабину и целый ряд пулеметов, торчащих вдоль нижнего переднего края. И - табличка. Именно то, что Марс и собирался прочитать.
  
  
   ЭУ
  
  
  
  Эу, это бог ветра. Именно он держит в своих руках нити скорости. Именно благодаря нему в атмосфере нельзя разгоняться выше скорости звука - иначе вас просто вышвырнет. Эу - это также и один из лозунгов Сергея Крабова.
   -Эу!
  Что еще это могло означать, Марс не знал - он давно не был в Зарчче. Вернее, он никогда не видел нынешний, настоящий, Зарчч. Потому он и знать не мог о Сергее Крабове.
   -Вот черт, - сказал Марз.
  Пара передних пулеметов на корме корабля заработали и земля вокруг автобуса покрылась бурунами. Еще одна очередь накрыла метрольезу. Соперник бросился врассыпную.
   -Так-то, - проговорил Марс.
   -Что это? - удивился Марз Брайнос.
  -Эу. Воздушный корабль Сергея Крабова.
  -Кто такой Сергей Крабов.
  -Неуч. Как мне тебе это объяснить?
  
  
  ....Марс стоял на палубе. Красный Мотоцикл был опущен в трюм, где ему было тепло и сухо. Велосипеды Марза Брайноса также перегрузили в грузовые отсеки. Эу двигался в Акимею. Но это был последний пункт в его путешествии. После этого корабль должен был взять курс на Сенеж, великолепный высотный город у подножия гор Периметр.
   Высота была не более километра, однако, и отсюда открывался великолепный вид диких просторов.
   Даже Акимея, достаточно цивилизованная, представляла собой разбросанные на некотором удалении друг от друга поселки.
   Периметр был сине-зеленым, величественным. Его верхние края - острые, пирамидообразные, прятались в облаках.
   -Это судьба, - сказал Марз Брайнос, - отпивая чай из белой кружки.
  -Да, - ответил Сергей Крабов, - а вы знаете, это даже и не судьба, а закономерность. Вот у меня есть сосед, его зовут Серхио Краббэ. Разве это не судьба?
   -Просто чудесно, - сказал Марс, - всегда мечтал иметь такого соседа.
  -Видите, как, - произнес Марз.
   Эу шел на плавном ходу. Работали лишь маленькие корректирующие двигатели. Воздушный корабль имел множество отличий от самолёта. В парящем состоянии его поддерживал специальный газ - именно этим газом заполняли аэростаты в Зарчче, именно он и был главным веществом ранней авиации. Позже, уже в средние века эпохи М., появились первые самолёты, и многие из них напоминали некогда существовавшие модели.
  Часть чертежей было найдено в Долине Выбросов, однако, далеко не всеми знаниями люди сумели воспользоваться.
   Читать - это не только видеть буквы.
   Понимать - это не только разливать знак.
   Эти законы действуют везде, вне зависимости, кто и что живёт на планете, и какими органами чувство оно пользуется.
   Газ, заполнявший внутренние полости корабля Эу, циркулировал, создавая тягу. Дополнительные моторы выполняли функцию руля. Однако, имели место и маршевые двигатели, снабженные мощными винтами.
  -Ты был в Зарчче? - спросил Сергей.
  -Нет. Никогда. Только тогда.
  -А я не был тогда.
  -Странно вы как-то говорите, - сказал Марз Брайнос, - я еще заметил, Марс и раньше какой-то странный был. То он говорит, что из Суринаммо. То не из Суринаммо. Как шпиёон.
  -Все мы немного из Суринаммо, - произнес Сергей, - хорошее место. Задушевное. А ты был в Суринаммо?
  -Мне такие страсти рассказывали, - ответил Брайнос, - а вы сами видите, какого сейчас путешествовать. А это не самый сложный маршрут был. Видите, как оно? Весь автобус раздербанили. А у меня тут - столько груза.
  -Так спасли ж груз, - заметил Марс.
  -А-а-а. Это случайность. А все шло к тому, чтоб я его потерял.
  -Но - не потерял.
  -Судьба - судьбой, а и не всегда судьба.
  -Что же?
  -Провидение.
  -На, а разница тогда, Марз?
  -Нет. А я в Суринаммо ездил. Но я не доехал, а остановился в Мичурио. Мне сказали, что в Суринаммо я могу не ехать - там никто велосипед не купит. Там считается это дурным тоном. Нет, мне вообще сказали - это заподло. Так и говорят: кто на велосипед в Суринаммо сядет, заподло. А с другой стороны, я немало встречал людей, которые были родом из Суринаммо, и они любили велосипед. Был парень, с Едрищево, и они всей семьей ездили на семейном велосипеде. Я им подогрел семейнопед.
  -Это чо еще такое? - удивился Сергей Крабов.
  -О. Семейнопед! Вы и не знаете? Обычные семейнопеды - двухколесные. А если трехколесные - то третье колесо так же - в ряд. Или это - маленькое переднее, или заднее, декоративное, или вообще - полноценное, ведущее. Это если семья большая. На десять человек - десять сёдел. Боковые щитки - это если на бок упадут. Чтобы не удариться. Багажник. Места взрослые, места детские. Ох, и много же вы потеряли.
  -А у меня нет семьи, - сказал Крабов, - мне так интереснее. Моя семья - это мой корабль. Нет ничего лучше.
  -Свято, - произнес Марз Брайнос, - все корабельщики так же живут. Кстати, у вас палуба большая, пешком не дойдешь. Можете ездить на великах.
  -Это идея.
  -Ага. Я догадливый.
  -Ну что, может, и куплю у тебя пару велосипедов, - сказал Сергей Крабов, - главное - за бортики не вылететь.
  -А ты парашютом.
  -Тоже дело.
  -Так я же дорасскажу. В Мичурио я и продал весь груз. А там был какой-то перекупщик, который у меня по хорошей цене все велосипеды забрал. А повез он их на Восток. А там, я знаю, ничего нет. За Восточными Горами видны уже Белые Стены, и весь мир заканчивается. Ой. А вы видели Белые Стены?
  -Видел, - ответил Крабов.
  -И какие же они?
  -О, они висят в воздухе. Сам край земли я не видел. К нему не просто подлететь - он постоянно удаляется. Чтобы хоть как-то встать на курс приближения, нужен специальный компас. А просто так и не знаешь - куда летишь. То ли вперед, то назад. Откуда ты знаешь? Понятно - что ни откуда. Но, конечно, прямо здесь мы не сможем край земли словить. Это нужно точно - за Восточные горы перевалить. А это тоже задача - вы же знаете, что они тоже удаляются. Ты к ним, а они - от тебя. Только не так явно. Если хорошо идти, километров 300 в час, то мы горы догоняем. А потом - включаем компас и смотрим - где мы находимся. Этот компас - цифровой. Он один. Вообще один. Его кто-то попросил пятьсот лет назад у Долины Сияний. Видите, додумался. Техники-то никакой не было, а он взял и додумался - что компас цифровой может быть. И вот - нужно что? Нужно просто сопоставлять курс и попадать на зеленую линию. Как бы чтобы курсы сходились. По идее, и случайно можно попасть. При этом, скорость надо держать около 400, а у нас корабль на максимуме делает 380 километров в час. Я поставил реактивные ускорители. Они работают пол часа, и можно разогнаться до пятисот. И вот, в течение этих тридцати минут я стоял на мостике, крутил руль и совмещал центр корабля с зеленой линией на экране компаса. И вот - мы сошлись. И пошло приближение. Конечно, до края земли было еще очень далеко. Однако, мы достигли тех пределов, откуда стали видны Белые Стены. Это было великолепное зрелище. Они висели немного выше облаков.
   -Не представляю себе такого, - произнес Марс.
  -Они - по идее - даже дальше, чем сам край земли. Но они - и есть истинный край. То есть, между ними и самим краем ничего нет. Туда можно прыгнуть и лететь. Я не знаю, что будет, если прыгнуть. Что там будет? Я не знаю, прыгал ли туда кто-нибудь. То есть, нет. Я сам не знаю. Мне говорили, что там уже кто-то был. Он сидел на краю, свесив ноги. А Белые стены висели в небе впереди. Одно большое небо. Бесконечное. И это - не космос.
  -Хотел бы я на это посмотреть, - произнес Марз Брайнос.
  
  
  
  Глава 9
  
  В Сенеже
  
  
   Прошла неделя, как Марс не слазил с Эу. Шел год М475. Был канун Хаотического Плавающего Нового Года. Корабль висел высоко над Сенежем, зацепленный якорем за одну из самых высоких башен. В это время кабины, рабочие помещения и каюты крейсера были пусты, и Марс был предоставлен сам себе. Он изучал отчеты шпионов, которые работали в различных городах Кента. Здесь были и рукописные работы, и фонограммы, и даже кинопленки. В кабинете, что любезно предоставил Марсу Сергей Крабов, было все необходимое.
   Шумел кинопроектор. В помощь Марсу были предоставлены специалисты, и с их помощью он работал над всей имеющейся информацией.
   -Скажите, когда и где вы впервые услышали о световой бомбе? - спросили на экране.
   Появился интервьюируемый. Это был странный человек неопределенного возраста и пола. Волосы его были свиты в косички, хотя, скорее всего, это была банальная грязь.
   -А вы дадите мне поесть? - ответил тот.
  -Да. Мы обязательно дадим вам поесть. Но сперва вам нужно ответить на наши вопросы.
  -Тогда, можно убрать прожектор.
  -Это - не прожектор. Это специальная лампа для разгона комаров.
  -По-моему, она их не разгоняет. Она их только привлекает.
  -Вы, кажется, говорили, что хотели есть.
  -Да. Хорошо. Я работал на заводе, который лично принадлежал Гусю Паперману.
  -Почему вы сбежали?
  -Да так. Мне все это не очень нравилось. Однажды я случайно задержался на работе. Мне домой спешить не зачем, там меня все равно никто не ждет. Что б я там делал? Но все равно, задерживаться запрещается. На выходе стоит дежурный, он переписывает всех, кто вошел, а потом всех, кто не вышел, а после этого составляется специальный реестр несовпадений, и по этому реестру потом можно узнать, кто и где остался. Но вышло так, что никто ничего не узнал. Были какие-то испытания, и многих отморозило.
   -Заморозило?
   -Нет. Отморозило.
  -То есть, как отморозило?
  -Да так. Я пошел еще тогда в столовую, и ко мне подошел незнакомый человек и стал что-то рассказывать, рассказывать, и тут мне стало ясно, что происходит что-то нездоровое. Не мог посторонний человек мне что-то просто так рассказывать, как будто меня знает.
   -Может, он вас знал.
  -Нет, не знал. Что я, дурак?
   -И о чем же вы говорили?
  -Я не помню. Я тогда уже к обеду не на шутку устал, и мне ни до чего не было дела. Я просто хотел отдохнуть, перекусить, попить кофе. Иначе, если кофе не попьешь, потом очень хочется спать. Так обычно делают китайцы. Они сначала пьют чай или кофе, а только после этого начинают есть. А тут - опять случилась эта самая отморозка. На самом деле, никто точно не знал, когда это происходило, но информация все же просачивалась.
   -А как вы об этом узнавали?
   -Однажды ко мне подошел товарищ и сказал, мол, будь осторожней, сегодня будет не очень хорошая вещь. Я спросил, мол, что за вещь, а он уточнять не стал, сказал, что мне лучше не знать, но на всякий случай нужно надеть на руку медный браслет. Я последовал его совету. Но потом, ко мне вдруг пришло чувство несопоставления. Будто бы произошло нечто, чего я не заметил. Вот, оно было, а я проспал его, бодрствуя. Разве такое может быть. Так, самые грамотные люди, стали подмечать, что заморозка происходит с некоторой переодичностью, и тогда рабочие во всех цехах начинают не на шутку тупить. В нашем, еще ладно.
   -Скажите, а на что это похоже?
   -Как будто на наркотики, но голова ясная, просто возникает ощущение, что пьян не ты, а пространство. И так происходит абсолютно со всеми.
   -Вы не пытались написать заявление?
  -У нас разрешалось писать заявления, но никто этого не делал. Во всяком случае, из простых рабочих. Ведь как потом тебе посмотрят в лицо после того, как ты накатал бумагу?
  -Это считалось стукачеством?
  -Да. Типа этого.
  -А были какие-нибудь последствия?
  -Да. Иногда у нас пропадали люди. То есть, они уходили с работы, а утром на работу не приходили, и никто не мог ответить на вопрос, куда же они делись. Все вдруг начинали делать вид, что так и есть, так и должно быть. И вот, однажды я почувствовал, что именно так будет и со мной. Наступит день, когда я не приду на свое рабочее место, и никто не сможет сказать, куда же я делся.
   -Как же вы это почувствовали?
  -Этого не передать словами. Но ведь очевидно, что вы сидите передо мной, а я - перед вами, я хочу есть, а вы светите мне в лицо ярким прожектором.
  -Но вы же понимаете, что вы не нам прогулке?
  -Да. Поэтому, я пытаюсь вам все рассказать.
   -Хорошо. Рассказывайте.
  -Это был первый раз, когда я остался в цеху. Хотя, это произошло не специально. У меня не было и мысли оставаться здесь после работы, тем более, что нас постоянно считали.
  -Вы сказали, что тогда всех отморозило.
  -Да, так и есть. Тогда была очередная отморозка, и дежурный обсчитался, и вообще, в тот раз никто никого не записал. Говорят, что в журнале была написана какая-та белиберда. Там были указаны люди, которые уже давно умерли, а также те, которые только собирались появиться на свет.
   -Как же вы узнали о тех, которые только должны были появиться на свет.
  -А.... А я и не помню. Но помню, что как-то узнал. А, я сам это видел. Это было в первый раз, еще до того, как мне удалось украсть кинопленку с записью взрыва.
  -Вы украли ее намеренно?
  -Нет. Я и сам не знаю, для чего я это делаю.
  -То есть, вы можете признать себя клептоманом?
  -Да нет же. Если б я был клептоманом, я б тащил бы практически все, что неправильно лежит. Я же этого не делаю! Я просто иногда беру то, что попадается в руку. Очень редко. В юности я работал на фабрике, и там все что-то несли домой. И среди этих вещей было не так уж много необходимого. Так, у меня до сих пор дома лежит несколько вольтметров, несколько амперметров, прибор для измерения атмосферного давления, а также часы, стрелки которых делают один оборот вокруг своей оси за год.
   -За год? Но года же бывают разными.
  -Существует электрическое понятие года....
  -А, ну, так это раньше было. Сейчас все это поотменяли.
  -Ну да.
  -Так что же вы увидели?
  -А.... Ну, я немного потерялся в цеху, а потом, когда собирался все же выйти, меня осенила идея вылезти из форточки сортира и так оказаться перед проходной. А если бы меня спросили, что я тут делаю, я бы прикинулся пьяным. У нас за пьянку не выгоняют, а делают предупреждение.
  -Да? Надо же.
  -Да.
  -А вас уже ловили?
  -Нет. Я на работе не пью.
  -А утром проверяют?
  -Иногда, но не всех. Если у кого смена необычная, со множеством заданий, то ведут к специальному нюхачу. Он сидит вместе с собакой, и нюхают они вместе. Не дай бог заметят - сразу же впаивают предупреждение. После трех предупреждений делают одно большое. Так, можно еще работать. До трех больших. То есть, до девяти раз. А потом созывают комиссию, и она решает, что с провинившимся делать. Если решат, что можно простить, то устанавливают испытательный срок до первого проступка. А нет - то нет. И потом к нам уже не попадешь.
   -Работа на заводе считается престижной?
  -Да. Еще как. Сейчас же трудно с работой.
  -Хорошо. Тогда рассказывайте первый случай.
  -А.... Хорошо. Так вот, я шел по совершенно пустому коридору, прошел, может, метров сто, и сортир был уже неподалеку, когда вдруг увидел открытую дверь, из которой лился тусклый свет. Это было очень странно. Здесь никогда не было двери. При чем, я работаю в цеху давно, я знаю, что за стенкой находится склад болванок, и вход в него совсем в другом месте. А здесь, даже если и прорубать вход, будет очень неудобно, так как именно в том месте, с обратной стороны, болванки начинают складывать к стене плотно, и там их нет смысла брать. С обратной стороны заезжает погрузчик, грузит болванки, и их везут к нам, а мы уже вытачиваем из них различные детали.
   -А вы знали, для чего эти детали?
  -Нам толком не говорили, но мы особенно и не мучались. Ведь известно, что наш завод - военный.
  -Хорошо. Тогда что же все-таки вы увидели?
  -А.... Я заглянул в эту дверь и оцепенел. Я видел вовсе не склад. Хотя, там не могло быть что-то другое. Я в этом целиком и полностью уверен. Здесь нет никаких сомнений. Это был огромный зал, и он был то ли в тумане, то ли - нет. А, я понял, как сказать. Знаете, в фильмах бывает такой эффект - все как бы размазано. Таким образом пытаются передать, что действие произошло где-то в прошлом. Воспоминания. Так вот, то, что я увидел, тоже было похоже на воспоминание. С одной стороны, это был зал. Но в центре зала стоял паровой локомотив, а железная дорога, по которой он приехал, уходила в даль. Там ничего не было. Но было очевидно, что это - очень далеко, в каком-то желтоватом свете. Мне потом один парень сказал - по секрету, что этот поезд приходит и забирает всех, кого облучило. Если ты будешь дома, то он приедет за тобой прямо домой. Ты будешь спать - он вдруг появится возле твоей кровати. И окажется, что кровать стоит на перроне, и вокруг - пустота и туман, ни одной живой души, и у тебя нет никаких шансов. Вернуться нельзя. Чтобы не оставаться не перроне, ты садишься в поезд. Хотя, бывает так, что приходит не поезд. Прилетает самолет. А потом эти самолеты видят в разных концах земли - они пролетают без опознавательных знаков, молча, без звука, а в кабине пилота, как правило, горит яркий свет, хотя такие вещи, я знаю, запрещены. Так вот, это потом мне рассказали про этот поезд. Это был товарищ Аркадия Ивановича, который в один день вдруг не вышел на работу, и никто этого не замечал, пока мне один товарищ эту историю не рассказал. Они тем вечером пили вино вместе, разговаривали о былом, и тут и появился этот поезд. Прямо на кухне. А Иваныч вдруг как заговоренный встал, в этот поезд вошел, и поезд уехал, пыхтя. И все. Понимаете? А тогда я стоял, как ошарашенный. Было видно, что вдалеке происходит какое-то движение. Но это было далеко, и люди казались мне гигантскими. И тут послышался голос. Я уже, было, хотел сделать шаг. Я и сам не знаю, почему. Что мне там было делать? Но и хорошо, что не шагнул. Иначе бы меня потом и не нашли. В-общем, прямо за дверью кто-то стоял. Когда они пошли вперед, не оглядываясь, я их увидел. Это были два человека в скафандрах. А тогда - тогда они просто говорили. Один сказал, что результатом неудачного эксперимента всегда становится искривление пространства, и что искривления могут быть самыми разными, самыми странными. И люди, которые в тот момент могут там быть, они могут умереть, а могут вдруг родиться обратно, в прошлое, а там, в прошлом, не родиться, и вот получается, что их и не было. И обычный человек ничего и не заметит. Вот, вчера, был человек, а сегодня его нет, и уже никто об этом не знает. Как будто сама структура времени изменилась, что ли? Другой ответил, что только подготовленные люди могут быть уверены, что они ничего не пропустили. Открываешь утром журнал, считываешь список людей, сверяешь его со списком рабочих, и оказывается, что списки не совпадают. Что же касается испытателей, то все они исчезают целыми пачками. Был отряд, нет отряда. А он, мол, тот человек в скафандре, поутру и понятия не знает, что такой отряд был - его ведь на самом деле уже вычеркнули из реальности. И только по журналу можно узнать, что, оказывается удельная масса живой материи изменилась. А другой спросил - а почему журнал не меняется? А тот, другой, ему ответил - мол, мы нашли способ защиты. Но эта броня слишком дорогая, и мы даже убежище не можем построить - мол, только сейф. Тогда тот, второй, говорит, а что, если сделать такой сейф для президента на случай войны. А другой говорит, а при чем здесь война - у противника такого оружия нет и не будет, они и понятия не имеют, что такое может быть. Тогда я и услышал это слово - "Световая бомба". Я понял, что они испытывают какие-то элементы - мол, бомба взрывается не сразу, а сначала начинает распаляться в обратную по времени сторону, и реальность искривляется в прямом смысле - все предметы выгибаются, выворачиваются наизнанку, ну и, само собой, живые существа. Мол, всего этого они не выдерживают. А потом происходит процесс фиксации. Он-то и похож на взрыв. На небольшом расстоянии все, понятное дело, раскурочено. Но диаметр взрыва - не более километр, двух. Все же остальное превращается в фиксированное вещество, которое похоже на жесткий пластик. Образуется своеобразная пластиковая пустошь, и предполагаемый радиус захвата бомбы - до двадцати километров. Таким образом, одна бомба напрочь уничтожает все живое на таком расстоянии, и - никаких последствий для экологии. Полученную пластмассо-стекловидную массу можно потом убрать. Хотя лучше не убирать, чтобы эти пятна смерти были, как назидания потомкам. А потому, скоро республика Кент станет самой могущественной в мире.
   -Это все?
  -На этот раз, да. Я испугался и убежал, и в растерянности вышел через проходную. Но на проходной было много странного. Дежурный сидел, будто бы освещенный синеватым светом и ни на кого внимания не обращал. Придя домой, я записал все это в дневник. На утро я понял, что дежурного того уже не существует.
   -Но почему же существуете вы?
   -Откуда ж я знаю?
  -Хорошо. Предположим, излучение действует не на всех, и, благодаря этому, вы не отправились в прошлое, чтобы родиться обратно. Что привело вас сюда, на военную базу в Сенеже, и не является ли все это уткой?
   -Я знаю, что в планы Гуся Папермана входит мировое господство. Но только не таким образом. Еще никогда не было, чтобы войну выигрывала лишь одна сторона. Если один народ покорял другой, то рано или поздно он сам растворялся. Я хорошо знаю историю....
   .... Кинопроектор выключился. В распоряжении Марса был один из лучший экспертов Сенежа, Петр Сан. Сан был специалистом во всех областях, а потому участвовал одновременно в двадцати двух проектах, включая такие, как разработка систем ПВО, изучение параллельных миров, поиск книги таен в катакомбах под городом и многое другое. Петр ничего не знал о Марсе, и поэтому Сергею Крабову пришлось лично объяснять, что Марс Брайнер - это одна из ключевых фигур современной истории, а то, что тот о нем в первый раз слышит - это еще ни о чем не говорит. Мало ли, кто что слышал, а кто чего не слышал? Сан, впрочем, интуитивно был готов к такому положению вещей. Он доподлинно знал, что в году М310 Гагик Паперман был убит, а через десять лет он вновь появился. При чем, создав партию своего имени, он исчез на сорок лет, после чего появился в том же само возрасте, в котором исчезал. Хотя, по идее, он должен был быть седовласым, отжившим свой век, стариком. И, с одной стороны, это подтверждало теорию перебежчика об искривлениях пространства. Но, тут стоило учесть, что за полвека в Кенте дважды менялась власть, и в условиях тяжелого экономического кризиса продолжать какие бы то ни было эксперименты было просто невозможно. К тому же, не было никакой движущей силы, которая бы скрепляла силы народы. Это только теперь, с приходом Гуся к власти, все заметно изменилась. Перво-наперво, Гусь расправился с группировкой Красный Магнит. Он знал, что спустя много лет после своего основания, потомки первых магнитовцев обосновались на своей базе, именованной Точкой. И там, на Точке, наверняка строились какие-нибудь не самые здоровые планы. Ранним утром на Точку был произведен массированный налет авиации. После чего в ход пошли сухопутные войска. Бежать удалось лишь лидеру Магнита, Иванесу Мартиросяну. Считается, что больше никто не выжил. Хотя, наверняка, представители этой группировки остались и в других городах. Но, в любом случае, Гусь был уверен, что зараза искоренена целиком и полностью, а что до Мартиросяна, "то его сломит судьба, и в старости, лопаясь от угрызений совести, он будет сожалеть о том, что родился".
   Итак, Сан был уверен, что существуют личности, с которыми не все так гладко. Это касалось и самого Сергея Крабова, который как будто принадлежал к таинственной касте бессмертных. И вот - некий Марс Брайнер, человек, приехавший из долгих странствий молодым и здоровым. Старый друг Крабова. При том, что он - тоже старый друг Крабова. А слышит о нем в первый раз, хотя сам гораздо старше Марса.
   - В этом деле есть один единственный выход, - заявил Марс после просмотра фильма.
  -Какой же? - вопросил Сан.
  -Заполучить секрет этого оружия самим.
  -Как же мы его получим, если мы и понятия не имеем, что это такое?
  -Очень просто. Нужно всего лишь выкрасть чертежи.
  -Гм... Мы уже посылали немало агентов.
  -Да, я изучал отчеты. Агенту Зенитову вынули сердце и прислали его нам по почте. Хотя странно - у нас же есть дипломатические отношения с Кентом.
  -Нам прислали его неофициально, - ответил Сан нервно, - разумеется. А потом, они могут вести себя как угодно, ибо мы не можем диктовать условия нашему потенциальному врагу, пока у нас нет оружия для противодействия.
  -Но они ведь не знают, что мы знаем.
  -Доказать это нельзя. Наши агенты докладывали о разработках, но здесь не было ничего такого - в любой стране вокруг военных объектов крутятся лазутчики. Их пытаются отследить, завербовать, после чего они поставляют ложные сведения. Это самый обычный вариант работы. Так что, обнаружение нашего шпиона на военном объекте - дело обычное. Ладно бы, его попросту ликвидировали - зачем присылать нам сердце? Это - явно некий знак. Доказательство превосходства. Значит, они знали, за чем именно мы охотимся.
   -А до этой пленки какие-нибудь подобные сведения о световой бомбы имелись?
  -Самые скупые. Наш человек был на месте взрыва. Показания совпадают. Пространство видоизменяется настолько, что трудно говорить о каком-либо выживании.
  -Масса световой бомбы велика?
  -Ты имеешь в виду, можно ли ее доставить к границам Сенежа или Зарчча? Нет, пока мы этого не знаем. Но и система ПВО не настолько развита, чтобы отслеживать любой летательный аппарат. Мы работаем над созданием локатора, но пока рано о чем-либо говорить. Многие воздушные суда строятся из древесины, и их нелегко засечь.
   -А перебежчик. С ним можно поговорить?
  - Нет. Он исчез.
  -Исчез? Хотите сказать, его забрал поезд?
  -Я не знаю, что именно его забрало. Но через неделю после исчезновения над Сенежем был замечен таинственный самолет, который летел в полной тишине. Хотя его моторы работали - это было видно по вращающимся винтам. На самолете не было никаких опознавательных знаков. Он был серебрист, немного мертвенен. Сделав один круг над Сенежем, он удалился. Позже мы сравнивали модель со всеми существующими, но ничего подобного не нашли.
   -А как же сохранилась память о том, что перебежчик имел место?
  -Не знаю. Очень просто. Мы не принимали никаких мер. Просто, это не вылетело у нас из памяти. Не знаю, как другие, со мной все нормально. Хотя, именно после этого исчезновения мы стали вести журнал, а все артефакты хранить здесь, на Эу. Сергей убежден, что, находясь на высоте в пятьсот метров, во владениях бога ветров Эу, корабль находится под защитой. Но я точно не знаю, так ли это. Просто, так надежнее. Случайный человек не может попасть сюда.
   -Выходит, все, что я видел - чистая правда?
  -Это сложно доказать. Но - возможно. Все возможно.
  
  
   На следующий день Марс изучал материалы по авиастроению в Кенте, включая все новое и секретное. Главным образом, это было связано с деятельностью очень странной и очень таинственной личности агрессивной республики - Кумно Часса. Сам Кумно говорил, что родился где-то извне, чем подчеркивал свои избранность. На самом деле, Часс был человеком, близким подобием которого в Сенеже был сам Сан, а в Зарчче - Алексей Бархан, который вернулся на Родину после долгих странствий. Именно поэтому Марс и предполагал, что за личностью Кумно скрывается некто, кто пришел в Реку-Наизнанку из Города Ф.
   Но кто бы это мог быть? Если взять всю массу народа, которая сумела пройти пространственный барьер, найдется не так уж много настоящих изобретателей. Кто-нибудь из своих, кто связан с машинами ВППР-86 и ВППР-87? Но для этого нужно получить фотографию Часса, в то время, как все засекречено.
   Впрочем, ведь были и настоящие уникумы, чьи личности проистекали из Хаоса. Они и сами не знали об этом, но это было так. Марс знал, что такое этимология души.
   Если ж предположить, что к этому имел отношения Саша Маслов? Но в этом случае об этом непременно должен был знать Сергей Крабов - уж он-то нутром чуял почерк своего давнего приятеля.
   Первой серьезной работой Часса была бомбардировщик "Кумаки-1", который сочетал в себе черты моноплана и дирижабля. Аппарат этот тотчас признали уникальным и приняли на вооружение, хотя по многим показателям он оставлял желать лучшего. Но все же, не смотря ни на что, "Кумаки-1" стояли на вооружении кентовской армии уже двадцать лет. Именно они оказались главными действующими лицами в деле разгрома Точки, базы Красного Магнита. При всей своей тихоходности, 150 км/ч скорости, этот аппарат был способен находиться в воздухе более суток, чему способствовала сбалансированная система управления левитирующим газом. Во все стороны торчали стволы пулеметов. Их на "Кумаках-1" было двадцать, а посему и пулеметчиков было двадцать. Напасть просто так на такой аппарат было делом не простым. Остальной экипаж составляли капитан, радист, штурман, оператор бомбоотсека, а также - повар. На бомбардировщике была столовая. Так, известно, что в ходе нападения на Точку один из "Кумаков" был сбит, и место падения было усеяно макаронами. Это был первый настоящий конструкторский опыт Кумно Часса.
   Но его дети были рассчитаны на безнаказанные бомбежки. Любая система ПВО ставила возможность применения этого монстра под сомнения. Тем не менее, Марс тотчас составил диаграмму, по которой главной действующей силой в деле транспортировки нового оружия ложилась на старый дирежаблесамолет. Выходило, что при удачно разработанной операции эскадрилья, да, впрочем, и одиночный воздушный корабль мог совершить нападения на города, скажем, Великой Дуги, которая ныне входила в состав Зарчча. И этого было бы вполне достаточно, чтобы, совершив эту дьявольскую демонстрацию, раз и навсегда покончить споры о превосходстве. После этого всей коалиции, в которую входили Зарчч, Сенеж и, в ту пору, Утренний Город, оставалось только поднять лапки и ожидать решения судей.
   Но, с другой стороны, оборонительное вооружение "Кумаков-1" вряд ли справилось бы с истребителями, прототипом которого были "И-15" и "И-16".
   Нечем было похвастать и глубоким модификациям - "Кумакам -1.1", "Кумакам-1.20", и всем прочим моделям, что начинались на единицу.
  Но Кумно Часс и не работал над скоростью. Его задачей было построение летающих городов, и с этой работой он понемногу справлялся.
   В Кенте было до полусотни кораблей, подобным Эу. Это была настоящая флотилия искусственных облаков, способная навести ужас на любого противника. Для сравнения нужно сказать, что в Сенеже таким аппаратов было два, а в Зарчче - не более десятка. Для Кента в случае нападения все портили те самые "И-15" и "И-16", которые могли расстреливать воздушные цели на большой скорости, а также сбрасывать на них небольшие бомбы.
   Пять лет назад Кумно Часс совершил еще одно революционное дело. По его чертежам был сооружении гигантский аппарат под названием "Панахес", длина которого достигала трехсот метров, ширина - сорока метров, а скорость - 95 км/ч. Народы мира, особенно те, кто видели этого монстра пролетавшим над собой, навсегда признали превосходство Кента и его умов над всем остальным человечеством.
   "Панахес" совершил путешествие в Акимею, где его по самые борта загрузили всевозможными Акимейскими товарами. В день шедеврального возвращения гиганта правительство Кента решило, что использовать исполина в военных целях - вещь не слишком окупаемая. И так, вопреки прогнозам, "Панахес" так и остался транспортным судном, самым дорогим проектом в истории "Реки-Наизнанку". Сан же считал все это информацией для отвода глаз. При желании, на "Панахесе" можно было транспортировать целую армию, включая легкие танки, пушки, складные самолеты.
   После "Панахеса" Кумно Часс решил, что ему пора строить ракету для полета в космос. Однако, насколько было известно, эксперименты так ни чем и не закончились. Главный же истребитель армии Кента, триплан "Кумачово-34", названный так в честь села, в котором находился завод, был построен не им, а конструкторской бригадой "Ш-9".
   Пока проходили испытания ракет, Кумно Часс взялся за постройку сухопутных машин, которые бы представляли из себя колесные корабли. Уже довольно скоро такая имела место. При длине в сто метров, она имела несколько сегментов, которые могли сгибаться, придавая аппарату дополнительную подвижность. В каждом сегменте стояло по дизелю V12, всего - восемь таких двигателей, синхронизированных с помощью ламповой вычислительной машины. На испытаниях был установлен рекорд скорости в 12 км/ч по бездорожью, после чего машина была принята на вооружение под кодовым названием "Сырт". По всей длине были установлены оружейные башни - всего две пушки, рассчитанные на борьбу с танками, а также более тридцати пулеметов. Главным же оружием "Сырта" должны были стать ракеты, для запуска которых были сделаны специальные шахты. По мнению Сана, все эти ракеты должны были быть оснащены световыми боеголовками. Но пока, что ракета Кумно Часса были далеки от идеала, и вместо них гигантская машина перевозила пехоту - шахта была оборудована под пассажирский отсек.
   После "Сырта" последовал "Сырт-2" - такой же сверхдлинный и малоскоростной длинномер, после чего Кумно произвел настоящую революцию в области червестроения. Вернее, до той поры и слова-то такого не было. А потом - уже было, и ученые многих стран взялись ломать голову, что бы им такого предпринять. Основой же послужил обыкновенный реактивный червь, что в изобилии водился по берегам Великой Реки. На тот момент его широко перерабатывали, получая реактивную пружину. Впрочем, в Кенте червь не водился, а потому его поначалу закупали за очень большие деньги, потом - устраивали экспедиции для заготовки, но позже, после вспышки Долины Сияний, появились порох и двигатель внутреннего сгорания, нужна в реактивном черве отпала.
   Но это вовсе не говорило о том, что судьба реактивных пружин была решена. Кумно Часс не терял надежд. И вот, пару лет назад, на свет появился экспериментальный аппарат, двигатель которого был, так сказать, природным, а корпус представлял собой симуляцию животного. На испытаниях машина развила скорость в 80 км/ч. Кумно тут же признал свою победу и занялся постройкой боевого червя, что, по некоторым сведениям, уже было исполнено. Как и в истории со стометровым ракетоносцем, это было нечто змееподобное, правда, двигалось оно не на колесах, а благодаря извиваниям гладкого корпуса.
   Запаса масла, которым смазывали гладкую искусственную кожу, хватало на сто километров. При этом, тридцатиметровая туша двигалась со скоростью в 50 км/ч, в ее корпусе располагался экипаж из пяти человек, а в ракетной шахте болталось две болванки, имитируя настоящие ракеты.
   Не смотря, что все испытания были строго засекречены, появились сведения, что сразу же после них Кумно объявил себя самым гениальным человеком планеты и предложил Гусю Паперману назвать одну из улиц Кентуры в его честь. Когда же Гусь отказался, Кумно поставил ему условие: или в его честь переименовывают один город, или он, Часс, незамедлительно сваливает за бугор, к врагу.
   Гусь, не смотря на все свое тщеславие, сдался. И тогда большой центр, что именовался Сорокопудовском, был переименован в Кумно.
   Сам Часс, само по себе пребывал в торжестве. Но, справедливости ради, нужно отметить, что сам Гусь Паперман обладал неким даром предвидения, а потому знал, кого возвысить, а кого - нет. Потому, он мог простить Кумно что угодно, включая колкие высказывания. Единственное, чего не удалось сделать, так это остановить утечку информации. Гусь Паперман грезил мировым господством, а шпионы Зарчча знали о каждом его шаге. В день выхода на связь на всей протяженности бесконечной степи вдруг появлялись ретрансляторы, которые передавали шифрованные сообщения, что называется, из уст в уста. На самых отдаленных участках работали самолеты, оснащенные всей необходимой аппаратурой. Таким образом, все новости Кентуры доходили до центра почти моментально.
   Командовала центром, как и в былые времена, Анна Центр. Только теперь ее звали Анной Джемарук, а ее прежняя жизнь уже как будто канула в лету.
   Ничего из этого Марс не знал. Он продолжал перелопачивать тонны информации, делая пометки в толстой тетради.
   Был очередной день пребывания на Эу. До Плавающего Нового Года, оставалось, по некоторым предположениям, не более двенадцати часов. На самом деле, никто не знал, когда именно он наступит, так как на то он и Плавающий - будто пузырь - в масле. Но, чаще всего, точную цифру называли за шесть часов, чтобы люди могли хоть как-то подготовиться к торжеству. Об этом сообщали служители Храма Хаоса. Но праздник начинался заранее, и уже несколько дней, как никто не работал. Сверху Сенеж напоминал поле квадратных ячеек со вспыхивающими огоньками . То тут, то там, рвались петарды. Высотные башни, что росли из земли естественным образом, были много выше всех остальных строений. Они напоминали гигантские грибы.
   -Уже пора пить вино, - сказал Сергей Крабов, взойдя на палубу Эу.
   - Я никогда не отмечаю Новый год, - ответил Марс.
  -Вообще никогда?
  -Я бы отметил Новый Год дома, в городе Ф., но это слишком просто для меня. К тому же, там сейчас лето, а летом ёлочку не ставят.
  -Глядя из этого мира, там всегда - лето, и один и тот же день.
  -Нет, больше, чем один день.
  -Ты считаешь?
  -Да. Я знаю. Хотя, у нас сейчас весна, и я бы охотно поразвлекался. Но мне хочется что-нибудь совершить. Знаешь, обрастать знаниями гораздо интереснее, нежели отдыхать.
  -Значит, ты будешь работать и в Новый год?
  -Не знаю. Я попытаюсь. Скажи, а ведь в Кенте тоже отмечают Новый год?
  -Пока еще да. Но Хаотические Календарь собираются упростить, а Новый год сделать не плавающим, а обычным, фиксированным.
  -Это неудобно.
  -Я знаю.
  -Ты думаешь, Гусь Паперман стал кем-то замечательным? Я помню его еще по школе - это самый заурядный человек. Никогда бы не подумал, что он станет таким.
  -Может, это не он, какое-нибудь из его отражений?
  -Да нет, вряд ли. Это он. Я точно знаю.
  -Ты с ним встречался?
  -Да.
  -И как впечатление?
  -А он остался таким, каким и был прежде.
  -Что, такой же придурок?
  -Да еще и хуже. Просто, он как-то попал в струю. Просто бывают совершенно уникальные случаи, когда человек способен оказаться в нужно месте в нужный час просто уникально. И при этом, не нужно обладать ни чем. Так, например, было с Адамом. Какая разница, каким он был? Он был один, а потому - был он, никто другой. Так, что обстоятельствам было попросту не из его выбирать.
  -И ты считаешь, он сможет долго продержаться?
  -Очень даже может быть. В легкую.
  
   Изготовив первый боевой экземпляр своего червя, Кумно тут же начал его всячески совершенствовать. Он создал несколько бригад. Одна занималась доводкой существующего двигателя. Другая создавала новый. Третья занималась тестированием. Четвертая работала над корпусом, добиваясь эффекта чистого скольжения. Пятая испытывала масла. Шестая трудилась над вооружением. Седьмая создавала ламповые вычислительные устройства.
   Появился институт регистров, где изучали лампы, которые могли накапливать ноль. Некоторое время Часс в серьез думал, что электроника - тупиковая ветвь развития науки, а потому пытался самостоятельно разработать механический компьютер. Он работал день и ночь. Однажды он перестал спать, и люди решили, что он - дьявол. Тогда он задал вопрос себе самому:
   -А не дьявол ли я?
   Так, ему пришлось потратить ноль. Так, ему пришлось потедназначались для сна. Понятное дело, что зло, само по себе, очень привлекательно, и многие люди согласны выбрать именно его в противовес добру. Добро, оно кажется им пресным и скучным. Но в Кенте в ту пору не было четких границ веры, а потому, понятие зла никто не считал концептом. Но Гусь Паперман был почему-то очень хорошо осведомлен в том, что знал Кумно. Он даже не боялся, что, не отдыхая, Часс обгонит его в интеллекте на много сотен километров.
   -Ты можешь двигать мысль, словно ветер - занавеску? - спросил он как-то, предлагая Кумно покурить какую-то наркотическую смесь.
  -Да. Это так.
  -Значит, иногда тебе кажется, что, подумав, ты уже совершаешь.
  -Нет. Я к этому еще не пришел.
  -Но ты придешь?
  -Да. Я в этом убежден.
  -Вся наша цивилизация, возможно, основана на том, что в наше время живешь ты.
  -Я хочу изменить время.
  -Разве ты этого не сделал?
  -Ты считаешь, что уже сделал?
  -Бомба!
  -Бомбу не я создал.
  -Как не ты?
  -Местами - я, местами - не я. Нет, я не могу присваивать себе чужие достижения. Я работал над некоторыми модулями, но идея принадлежит группе. Если именно бомба должна изменить мир, то я не согласен с тем, чтобы могли ее применить.
  -Ты слишком тщеславен.
  -Нет. Я стремлюсь к совершенству.
  -Разве ты не совершенен?
  -Нет. Мне нужен моно-соперник. Не видя такого перед собой, я даже не знаю, в какую сторону идти.
  -Может быть, тебе нужна женщина?
  -Нет.
  -Но ты слишком долго живешь в воздержании.
  -Суть не в этом.
   Спустя некоторое время после работы без перерыва Кумно Часс вдруг почувствовал страшную тоску. Он не знал, что бы ему предпринять. Несколько дней он пробыл в полутумане. Его эксперименты продолжались. Он созерцал из молча, безмысленно. Был день, когда, оснащенный самым новым двигателем, червь "Чш-ш-2" вышел на боевые испытания.
   -Я хочу посмотреть на это, - сказал Гусь.
   -Да. Сегодня - день нового часа.
  -Мы изменили время?
  -Нет. Это я изменил время.
  -Хорошо. Пусть будет так. Чего ты еще желаешь?
  -Нам нужны свершения. Я хочу, чтобы огонь пожрал души, и они нам служили, уже будучи трансформированными. Вся земля должна быть другой. Может быть, нам стоит высушить Реку? Как ты думаешь? Нет, не бойся, у меня пока нет реальных планов. Чтобы это реализовать, нужно много времени. Но все возможно. Я хочу доказать, что человек способен дотянуться до создателя и там, там, в вершинах, выйти на одну с ним беговую дорожку. Ведь он там отдыхает, а мы - здесь, просто винтики, просто маленькие клетки организма, которые ничего не значат. Знаешь, почему я работаю и не сплю. Я знаю, что я еще очень далек от того, чтобы зайти через ворота на тот стадион. Когда же я буду там, я попытаюсь его обогнать. И я сделаю это. Будь уверен.
  -Да, я уверен.
   Сам Гусь был невероятно горд и тщеславен, и его постоянное согласие с Кумно уже не казались ему самому уступками. Это было частью его пафоса.
   -Мы должны воевать, - заключил, наконец, Часс, - без этого никогда не обойдется. Ибо - для чего мы строим? Если я буду мирно изобретать, значит я - мастер Самоделкин! И больше ничего. Тупой мастер Самоделкин! Нет! Этот мир - наш. Я хочу, чтобы отсюда, от полигона, в мой город Кумно ходила железная дорога!
   -Ты это всерьез?
  -Да.
  -Хорошо. Что мешает тебе ее построить?
  -Но я - не руководитель государства. Потому, я прошу у тебя разрешения.
  -Хорошо. Ты его уже получил.
   В тот момент Гусь уже точно знал, что дни Часса сочтены. Нужно лишь дождаться, когда он обучит мастеров своему искусству, когда будут готовы все необходимые разработки. Если Кумно хватит лишнего, может случиться все, что угодно.
   На следующий день он пригласил к себе советника Сеппо Ючелло.
   -Нам нужен момент истины, - сказал он важно и торжественно, - ибо мы начали играть с огнем. Как только будет готова документация по всем необходимым моделям, начинаем устранение.
   -Я понял, - важно ответил Сеппо.
   В день испытаний на полигон вышла машина длиной в сто метров. Ее корпус был покрыт броней, а количество оборонительного вооружения было доведено до пятидесяти пулеметов. Помимо этого, в башнях располагались четыре сорокамиллиметровые пушки, а также одно стомиллиметровое орудие, рассчитанное на борьбу с бронемашинами противника. Кумно был уверен, что таковые в скором времени появятся во всех ведущих армиях Реки-Наизнанку. Главным козырем нового монстра были две ракеты дальнего действия. В тот момент они были способны преодолевать дистанцию в сто километров, хотя сам конструктор мечтал довести их дальность до двух тысяч.
   -Передаю сообщение, - сказал тогда Агент С%6.
   Шифровальная машина, щелкнув катушками, издала длинный, строкочущий, сигнал. Далеко, у крайних границ Кента, сработал ретранслятор, передавший сообщение на следующий воздушный корабль, стоящий высоко в небе.
  
  
  
  -Мысль материальна, не правда ли? - произнес Сан.
  Они сидели за столом, на высокой террасе, одной из самой высокой точке корабля. Над ними шумели сложенные паруса.
   -Что ты имеешь в виду? - спросил Крабов.
  -Я работаю над системой глобальной связи. В подвале центрального пункта находится огромный регистросборник. Каждый регистр - это набор регистров, предназначенный для одного блока. Блок - это, военная база, а каждый регистр в отдельности - это отдельный сегмент регистра. Но главное - это входные модули, которые анализируют входящую информацию. Все это работает путем постоянного опроса, если существуют сегменты, которые не отвечают на наши запросы, тут же загорается красная лампа, адрес сбойной ячейки. Оператор может нажать на кнопку и распечатать результат тревоги. По моему мнению, прибор слежения должен стоять на каждом механическом средстве объединенной армии. Помимо небольшого вычислительного устройства, которое определяет положение предмета относительно радиомаяков, а также - флаг состояния - исправен или нет, к нему подключается ретранслятор, чтобы любой сигнал, вышедший эфир с добавленной к нему специальной частотой, определяющей приоритет, мог быть передан дальше. Помимо этого, на всех самолетах должно стоять устройство, способное записывать некоторое количество информации. В случае, если от адресата не пришел сигнал подтверждения приема, сигнал передается дальше. При чем, все это делается автоматически, без участия летчика. Помимо этого, эфир постоянно занят сервисными сигналами - из них все приборы узнают, сколько время, состояние боевой готовности, прочее. Существует электронный бортовой журнал, показатели которого можно запросто запросить с единого пульта управления. К бортовой машине, скажем так, можно в любой момент подключить дополнительные приборы - должны иметься разъемы для всех случаев жизни.
   -Это очень глобально, - заметил Сергей Крабов.
   -Да. Но представьте, каково же было мое удивление, когда я узнал, что Кумно работает над тем же самым!
  -Такое бывает, - сказал Марс, ничуть не удивившись.
  -Ты говоришь это с такой легкостью, - ответил Сан, - но, насколько мне известно, боевая информационная система в Кенте уже действует, и все показания, снятые с портативного прибора где-нибудь в Сенеже, тут же заносятся в базу данных в Кентуре.
  -Как же они туда попадают? - удивился Крабов.
  -Та же система ретрансляции.
  -Почему же мы не выслеживаем их передатчики?
  -Недавно был обнаружен квакер - устройство, подцепленное ко дну Великой Реки и постоянно находящееся под водой. Наружи находится лишь тоненькая антеннка, которая позволяет находится квакеру в состоянии ожидания. И вот, поступает сигнал - квакер выпрыгивает наружу, распускает главную антенну и передает сигнал следующему в порядке очереди аппарату. После этого происходит складывание. Аппарат вновь погружается в воду, и так его почти невозможно обнаружить. Батареи хватает на один год работы - этого вполне достаточно, чтобы выполнить огромный объем работы.
   -Нужно глушить их.
  -Да. Мы уже работаем над глушилками. Но все это меня не пугает. Другое дело - это то, каким образом Кумно делает то же, что задумал я, при этом постоянно опережая меня на несколько шагов.
   -Кто-то из вас есть отражение другого, - сказал Марс всерьез.
  -Хорошо, - ответил Сан, - я понимаю - на вашем языке это что-то значит. Я сразу заметил, что вы не просто так встретили друг друга - ты и Марс Брайнер. У вас есть что-то общее, и вы не хотите делиться этим ни с кем.
   -Увы, - вздохнул Марс, - это правда, Сан. Существуют вещи, о которых вообще не принято говорить. Например, Саша Маслов.
   -Да, - произнес Крабов отвлеченно, - много лет назад, хотя, если мне так кажется, много веков назад, я шел через земли, - он закурил, - и каждая земля была страной, иной планетой, и не всегда на каждой планете жили люди. Иногда мне попадались и не люди. Ведь все это обычно. Я много видел уже тогда, когда только начал путешествовать с Сашей. Потом, поняв, что мне придется делать это одному, я так и поступил. Я ходил через земли. Сейчас я себе этого и не представляю. Но там - в одной деревне, я встретил глубокого старца. Шла война, и армии двух сторон наступали. Летели ракеты, шелестели лазерные лучи, а в качестве солдат выступали какие-то ужаснейшие машины. Мне нужно было уходить. Деревня находилась на пути и тех, и этих, и было понятно, что здесь вряд ли кому-нибудь выжить. Я спросил - как его зовут, и он ответил, что он - Маслов. В этом не было ничего удивительного. Мало ли, сколько на свете Масловых. Но в его глазах был странный блеск всезнания. Что-то говорило мне о том, что это - отрывок вечного, человек, который служит осознанию. Нет, скорее всего, это не был он сам. Но, в то же время, это был и он. Ты - тот самый Маслов? - спросил я. - Уходи, - ответил он. - Так это так? - Уходи. Ты понапрасну тратишь время. Все уже давно закончилось. Ты когда-нибудь тоже будешь в том месте, где для тебя все уже позади. Прощай.
   - Вам нужно мне все объяснить, - вдруг заявил Сан.
  -Возможно, - ответил Сергей, - но будет ли радовать тебя эта правда?
  -Какой бы она ни была....
  -Да. Возможно, что ты достоин знать....
  -Надо ему все рассказать, - согласился Марс.
  -Хорошо. Хорошо, - согласился Крабов, - что же делать? Мы все плывем на одной лодке. Знаете, завтра будет офигительный футбол. Наш чемпион - "Берцы" играет с чемпионом Вольвокса, клубом "Очедутцо". Пятый тур Лиги.
   - Ты предлагаешь сначала сходить туда, а уже потом рассказывать? - спросил Сан.
  -Нет. Мы расскажем сегодня. А на завтра нужно зарезервировать места в правительственном ложе.... Но, не знаю, Сан. Это невозможно сказать так, чтобы тебя это не шокировало. Ты знаешь, есть направление в литературе, которое называется псевдографией. Произведения описывают, в основном, некий мир, производным от которого мы являемся. Но, как бы то ни было, я имею право сказать - вы являетесь.
   -Хуже всего то, что этих книг сейчас очень много, и ими вовсю увлекается молодежь, - сказал Марс, - кто поверит в это, если повсюду и без того куча фантастов, которые кричат, вопят, просто упиваются собственной выдумкой. Когда я ехал сюда, то остановился в Утреннем городе. Так там был целый форум - народ сидел на земле, будто гигантская стая голубей, и все это были псевдографы. Я и не думал, что это так популярно.
   -Между тем, - произнес Сергей, - популярность эта связано именно с тем, что человеческое подсознание способно улавливать далекие вещи. То, что находится так далеко, так недостижимо. Ведь на самом деле, это еще дальше, чем звезды. Ведь звезды мы видим. И пусть до них десятки и сотни световых лет, мы можем достичь их, например, используя сложную аппаратуру. Так, например, организована обсерватория на башне MFD. Ученые Сенежа поняли, что достаточно использовать высоту башни, чтобы весь космос был на ладони. Люди научились фотографировать планеты и из этого делать какие-то выводы. Но это? На самом деле, мне тут нечего объяснять. Возьмем любой роман псевдографа, более или менее качественный, и почитаем. О чем там пишется? Существует некий пространственно-временной континуум, связанный перегородками. Между ними можно перемещаться. То, что это, возможно, истина, мы знаем - многие путешественники именно это утверждают. К тому же, мы знаем, что наша земля конечна - есть край света и белые стены, которые в ясную погоду вдруг всплывают над горизонтом. Хотя теперь появилось мнение, что это - мираж, а земля на самом деле круглая, но для опровержения этого факта нужно попытаться совершить кругосветной путешествие, а это пока никому не удавалось. И все потому, что земля - плоская, и чем дальше ты в нее уходишь, тем труднее тебе вернуться. Но перегородки между мирами - это еще не самое главное в псевдографии. Еще важнее - первичный мир. И знаешь, Сан, если бы не было никаких романов, было бы гораздо проще тебе объяснить. А так, так ведь кажется, что я просто начитался, сошел с ума и решил тебе что-то такое дурацкое рассказать.
   Увы.
   Но это так.
   Существует мир, первичный по сравнению со всем, что мы видим и не видим. Сначала образовался Хаос. Это было в эпоху, когда первая мегамашина была включена в действия. Ходят споры, какая именно из машин создала хаос. Я считаю, что ПР-79. Именно о ней говорил Саша Маслов, который из этой машины и вышел. На самом деле, Маслов как бы выходит из общей логики. Я много путешествовал вместе с ним. Но я так и не понял, кто он? Я даже предположил, что машины - не при чем, просто так совпало. Машины, Маслов, Хаос, зарождение земель. Но это - слишком сложная модель. Гораздо проще считать, что логика здесь линейна. Марс, вот, считает, что Хаос породила ВППР-85. Но, в любом случае, в основе всего были машины, созданные для сверхвычислений и сверхгенераций. Одна из них и сейчас работает. Возможно, что, когда она остановится, мира не станет. Я имею в виду мир, в котором мы живем сейчас. Я один из немногих, кто видел, как выглядел Хаос. Большинство людей пришло сюда уже позже. Тогда же выяснилось, что уже прошли миллиарды лет, здесь были цивилизации людей, а также - цивилизации до людей, были целые эры, когда все живое зиждилось на маленьких островках энергии, и это вряд ли можно было назвать планетами. Скорее, это были некие энергетические сгустки, внутри которых начиналось деление на отдельные сегменты разума. В Хаотической теории это называется Польтами. Возможно, что Первое пальто было единым. Неким монокосмосом, который свободно парил в космическом огне, появившемся после Большого Взрыва. Впрочем, я не могу точно сказать - я не успел его увидеть. Саша Маслов говорил мне, что существует возможность отдалиться в пространстве и посмотреть на большой взрыв. Но, пока мы собирались, материя стала застывать. Это было больше года назад в нашем мире. Как ни странно, дорогой Сан, но это открытие звучит для тебя просто страшно. Если, конечно, ты сумеешь во все это поверить. Но в реальности прошло чуть больше года. Почти, правда, два года уже. Но это не так важно. Пока мы с Сашей собирались..... Пока мы сходили на рыбалку.... Знаешь, ведь каждый день - это миллионы лет. Мы просто опоздали на день, а тут оказалось, что космос - сам по себе, а Хаос - сам по себе, и в Хаос мы можем проникнуть запросто, а космос - нет. Нужно идти долгими путями, которые представляют собой энергетические туннели. Ну, мы и пошли.
   А так - я был во всех Польтах, кроме Первого и Седьмого. Седьмое еще не цвело. Но теперь это не имеет значения. Через несколько миллионов лет оно зацветет. За это время все изменится. Может быть, к тому моменту я уже получу диплом. Хотя, сказать честно, ведь довольно скоро. Но все дело еще в машинах. Плазмоид, который является питательной средой для процессоров, синхронизируя асинхронные процессы с помощью временного сдвига, остывает. Будет ли запущена новая машина, никто не знает. Поэтому, я не хочу возвращаться. Может статься, что после этого мне просто будет некуда идти.
   -Нужно научиться играть со временем, - произнес Марс.
  -Я слышал, что это уже умеет делать Гагик Паперман. Я тренируюсь. Но, ведь для проверки нужно все это опробовать. А вдруг не получится.
  -Но у него получается!
  -Да черт же его знает, почему у него это получается?
  -У меня тоже получалось, - заявил Марс.
  -А, ну ты имеешь в виду первичные земли, - ответил Сергей спокойно, - но тут было просто. Разнос по времени был небольшим. Главное было - правильно зайти. Другое дело - во вселенских масштабах. Если ты помыслил что-то основательное, тебя основательно кинет во времени. Разные пространства напоминают крутящиеся колеса из жидкого вещества. Ты прыгаешь на это колесо, пытаясь попасть на определенную точку пространства, но не попадаешь - оно успевает прокрутиться, и место, куда ты приземляешься, может быть как в прошлом, так и в далеком будущем, а также - где-нибудь в абсурде, что тоже может быть.
   -Ты был в абсурде?
  -Мы ходили в абсурд вместе с Сашей. Но это невозможно описать.
  -Мне кажется, что я понимаю, о чем ты говоришь.
  -Да. Ты вполне можешь это ощутить. Чтобы попасть в абсурд, нужно встретить на своем пути зерно абсурда. Для этого нужно выбраться в пустоту - в промежуток между мирами, Хаосом и всем прочим, который заполнено легкой молекулярной жидкостью. Оттуда нужно выбрать место высадки. Но прыгать нужно с хорошим парашютом, или же, если ты добрался туда в человеческом облике, иметь очень маневренный космический аппарат. Итак, нужно зависнуть над вращающейся каруселью энергии и ждать, когда в потоке появится зерно абсурда. Промахнувшись, попадешь куда угодно, может даже, в прошлое этого мира. А так - ты проникнешь в мир чистой невозможности.
   -Я точно не знаю, был ли я там, - сказал Марс, - но я встречал людей, которые строили ракеты для достижения абсурда.
  -А ты не пробовал приехать туда на Красном Мотоцикле?
  -Нет.
  -Хорошо. Мы ввели нашего любезного Сана в заблуждение. Поэтому, давайте предварительно суммируем все то, что я только что сказал. Есть обыкновенный мир. Он, возможно, тоже входит в череду пространств, но он вряд ли кем-то выдуман, но это вряд ли, так как в нем нет чудес. Он очень обычен. Если что и было странного, так это происходило именно после того, как появились Машины. Итак, с запуском машин возник Хаос, из него - огромное число миров, в одном из которых мы сейчас находимся. Мир-родитель движется с очень медленной скоростью. Все остальное летит со скоростью пули. Некоторое число людей, что пришло сюда извне, можно назвать первичными людьми. И это, порой, заметно невооруженным взглядом. Но - лишь порой. Все зависит от ситуации. В последнее время было выявлено, что лидер Кента - Гусь Паперман, это хорошо знакомый нам Гусь Паперман, человек, отличающийся своим сверхсредним интеллектом. Гусь, в какой-то степени, король приземленной середины. Я бы так сказал. Но, настоящим откровением является то, что он научился перемещаться из города Ф. в Реку-Наизнанку, так, Сан, мы называем этот мир, свободно, без каких-либо временных ограничений. Захотелось ему домой - он пошел домой. Тут есть, конечно, парадокс, ведь относительно меня он был уже в том дне, который для меня еще не наступил, а, значит, он может знать будущее. Но я пока не знаю, как решить эту задачу. Но и он не знает. А потому, если между нами и возникнет открытая война, то победитель вряд ли известен заранее.
  
   Плавающий Новый Год Марс отмечал в Сенеже. Еще неделю, другую, назад, он был уверен, что спешит в Зарчч, на остров, который был его первой землей. Именно там, в проливе между Большим Зарччем и Палубой когда-то упал самолете. А теперь прошло слишком много времени. Самолет ушел в ил и сгнил. Впрочем, и зачем он теперь нужен? Теперь в этих местах есть своя авиация, и она достаточно хороша. Чего только стоят гигантские воздушные корабли, напоминающие искусственные облака?
   Возможно, он спешил в Зарчч, чтобы увидеть Анну Центр. Но сейчас ему во многом было все равно. Это было связано с пресыщением событиями: их было слишком много в последнее время, и все они прошли не мимо, а напрямую. Он пропустил все сквозь себя и слишком близко принял к сердцу. Теперь от всего этого уже не отделаться.
   В одно яркое утро он прибыл на улицу имени А.Шурфа, где собирались концептуалисты. Художники курили, играя мечтами. Это был их мир. Все остальные улицы были наполнены совершенно другим воздухом.
   Птица Гочс.
   Краббь.
   Наконец, они даже поговорили о Сергее Луне, который обитал когда-то совсем недалеко отсюда.
   Он сел на ступеньки какого-то высокого здания вместе с бокалом вина.
   ....Не ходи по улицам, мотыляя бездумьем.
  Да, и это было тогда. А потом, с появлением Красного Мотоцикла, началась другая, может быть, более настоящая жизнь. Но разве можно жить, не замечая, как года становятся безразличьем?
   Музыка, что играет где-то рядом с тобой, не есть отвлеченные звуки. Этот мир - для тебя самого. Хотя это - не солипсизм Фихте в полной мере, но и в какой-то степени это так. Весь мир - это твоя собственная мысль, и чем больше ты занят самосовершенствованием, тем больше ты открываешь.
   Толпа веселилась, и Марсу большего и не было нужно, как находиться где-нибудь рядом со всеобщей радостью. У него была бутыль вина, и разговаривал он сначала сам с собой. И только через некоторое время, минут за десять до звона новогодних часов, он понял, что его собеседник, однако, не он сам.
   Это была тень, которую было непросто заметить. Она стояла рядом, полупрозрачная, почти немая. Хотя это было не так - она говорила с помощью мыслеформ, а сознание Марса добавляло к ним составляющую из слов. Это был самый верный метод для общения. Чтобы суметь говорить как-то иначе, были необходимы какие-то приборы.
   -Ты как будто меня сопровождаешь? - спросил Марс.
   -Представь себе.
  -Ты сейчас скажешь, что это я сам себя сопровождаю, и не более того.
  -Может быть.
  -Тогда почему именно ты?
  -Ты сам должен знать.
  -Но я не знаю.
  -Если человек чего-то знает, значит - он не хочет знать.
  -Почему же я не хочу знать?
  -Тебе лучше знать.
  -Хорошо. Но, может быть, это из-за тебя многие вещи стали безразличными для меня. Знаешь, может быть, это именно из-за тебя.... Ведь иногда люди хотят, чтобы их любили и ищут тепло - а мне все равно. Но я же не такая паранойяльная личность, как Гусь Паперман. Хотя и ему нужно тепло.
   -Да. Он же - Гусь.
   -И то верно.
  -Может быть, ты ищешь Анну?
  -Но я же ее не ищу.
  -Сам смотри. По мне, так ты ее ищешь. Просто ты пошел в обратную сторону, чтобы обойти землю - самый длинный путь.
  -Ты пришел отметить со мной Новый Год?
  -Да.
  -Но ты же тень.
  -Хорошо.
   Он появился. Человек-Кошка, существо в черном костюме, с перстнями на острых когтях. Он присел рядом с ним на ступеньки и отхлебнул вина с горла. Марс знал, что его не существует, и что никто, кроме него, не видит Кошки. Но вино он пил вполне материально, и это подтверждало бытовавшее утверждение, что в новогоднюю ночь могут происходить чудеса.
   Тем более, это была ночь хаотического нового года.
   Новый год не просто наступал. Он рождался. Его назначало пространство. А старый архивировался и отправлялся плавать в упорядоченном Хаосе. Его, безусловно, можно было нагнать. Успеть прыгнуть, будто на подножку уходящего поезда, чтобы навсегда остаться в одном времени. Иногда так происходило. В новогоднюю ночь общество кого-нибудь не досчитывалось. Это были люди, которые уже не желали прошлого. Они навсегда оставались в одном годе, и никто не знал, что там с ними происходило.
   Именно эта мощная, очень необыкновенная энергия, заставила тень Человека-Кошки вдруг стать явью - пусть, всего для одного человека.
   -У тебя вина мало, - проговорил он.
   -Да. Сейчас я попрошу.
  -Здесь за просто так дают вино?
  -Не знаю. Но меня очень хорошо знают люди Сенежа.
  -Почему же они не зовут тебя не веселье?
  -Они уважают мою задумчивость.
  -Хорошо. Неси вина.
   Так, Марс приблизился к близлежащей толпе и попросил две бутылки красного вина. Вернувшись, он откупорил обе.
   -Это хорошо, - заметил Человек-Кошка.
   Он сделал большой глоток и опустошил половину бутылки.
  -Разве ты пил вино?
  -А разве ты это знаешь?
  -И правда. Но ведь я тебя спросил.
  -Все это происходило даже и не в прошлой жизни, Марс. И даже не в позапрошлой. Это было прямо таки на заре. Но есть основные жизни, а есть те, которые вряд ли можно назвать полноценными. Именно по этой причине я и не пытаюсь воскреснуть.
  -Но ты же сказал, что ты таишься во тьме.
  -Да. Ты тоже таился во тьме тогда, и у тебя не было никаких шансов, чтобы жить. Мы умерли в разное время, но это были одни и те же существа. Я имею в виду тех, что нас убили. Один и тот же тип. И, хотя ты говоришь, что именно я всех предал, теперь это не имеет значения. Это не имеет ровным счетом никакого значения. Во тьме все стерлось. Даже если что-то и было, то этого уже давно нет. Тьма съедает так, что нет памяти. Но ты сумел выбросить спасательную капсулу - она эмулировала тебя в другом мире, и несколько жизней подряд ты жил так, будто пытался доказать, что ты - это ты. А потом тебе это то ли удалось, то ли просто действие тьмы ослабло. Ведь слишком много времени прошло. Хотя, если честно, для тьмы нет никакой разницы - много или мало времени. Просто рано или поздно все разъедается. Она действует как кислота. У меня же не было спасательной капсулы. Я не был человеком, которого спроектировали специально. Поэтому, я здесь, и мне даже кажется, что мне сейчас хорошо.
   Марс отхлебнул вина.
   -Да. Но я никогда не думал, что встречу тебя здесь. Ты пришел, чтобы отметить со мной праздник?
  -Да. Ведь ты один.
  -Спасибо. Но мне вовсе не скучно.
  -Это как сказать.
  -Впрочем, да.
  -Конечно, ты можешь предъявить себе самому, что новогоднюю ночь ты провел с собственным воображением, то это не до конца так.
  -У тебя что, есть какие-то особенные предложения?
  -Нет. Хотя, нет, я забыл. У меня и правда есть предложения.
  -Какие же?
  -Знаешь, ты как-то скуп сегодня на вино. Я не могу отмечать Новый год на трезвую.
  -Разве кошки пьют?
  -Кажется, ты уже спрашивал это.
  -Наверное.
  -Сегодня все кошки пьют. Это время такое.
  -Да. Пожалуй.
   Марс поднялся со ступенек, и ему тут же дали ящик вина.
   -Как дела, Марс Брайнер? - спросили его веселые девушки.
  -Хорошо. Я люблю философское одиночество.
  -А кто это собеседник в костюме кота?
  -Черт! - воскликнул Марс.
   Он бросился назад, чтобы сорвать с нахала костюм. Ведь надо же, так легко надуть его. А он уже поверил, что вновь разговаривает с Человеком-Кошкой. Вот только как ему это удалось. Разве кто-нибудь знает о его существовании.
   -Спокойней, - произнес тот, - ты не поверил? Это - эффект новогодней ночи. Не ломай его.
  -Но это невозможно, - проговорил Марс растерянно, - каким образом ты можешь быть материальным? Ума не приложу.
  -Ты собирался содрать с меня кожу? Нет, попробуй. Убедись, что сегодня я - настоящий. Это станет доказательством всего, что с тобой происходило.....
   На мгновенье Марс вспомнил. Оно всегда находилось рядом с ним, но формат данных не позволял их считывать. Может, лишь в отдельные, самые редкие секунды, когда в голове вдруг что-то прояснялось....
   Он стоял на стене, но внизу был не город, а явно что-то другое - но он не знал, какие слова из человеческого языка подходили для описания. Это была долина, заполненная фигурами нечеловеческим форм, и ни одно изображение не несло в себе чего бы то ни было понятного. С одной стороны, это бы и можно было назвать домами. Ведь отдельные строения были кубическими, и в них даже имелись окна, а другие являлись пирамидами в широком понимании этого слова. Но, в остальном, именно формы заставляли разум роптать и вставать на колени, и Марс хорошо знал, что каждая фигура - живая, и с ней можно было поговорить. Это была вершина сознания планеты. Каждое существо - начало мысли. Начало мира. Дальше, протягиваясь внутрь живой, многомерной, субстанции, оно создавало свои представительства. В одних мирах это были храмы, в других - знания, в третьих - чистые, трансформированные, формы. И он сам был частью всего этого. Но сейчас он стоял на стене, сложив свои демонические крылья.
   Здесь не было ни языка, ни его мысленных замещений. Он мог стоять целую вечность. Мир - системный файл. Ядро живой системы. Потом, потом, он, должно быть, оглянулся и прыгнул прямо в живую стенную, и она понесла его по всему своему телу, по всей своей длине. Здесь он мог делать все, что угодно.
   -Будем пить? - спросил Человек-Кошка.
  -Да.
  -Ты будешь дергать меня за уши?
  -Нет.
  -Ха. А в качестве поздравления?
  -Да.
  -Разве ты не слышишь, как звенят часы?
  -Да. Я забыл, я забыл, - он вздохнул, - я был там!
  -Да. Я тоже - там. Потому, пей - вино поможет.
   Только тут он понял, что Сенеж гремит, сотрясаясь от выстрелов, вспышек ракет и радостных криков. Он будто проснулся. На мгновение он испугался - это пробуждение могло лишить его компании Человека-Кошки. Но обошлось. Кошка был поблизости. Он весело размахивал хвостом, приветствуя ликующие толпы.
   -Эй, одолжи хвост! - кричали ему.
   -Кошка, с новым годом!
  -Привет котам!
   -Коты, коты!
  -С новым годом!
   Человек-Кошка приветствовал толпы взмахами хвоста. Марс же был ошеломлен. Ведь еще минуту назад он находился в оцепенении. И он был там! Это было невозможно, но он был там!
   Хорошо, - рассуждал он, - пусть это неправда. Но люди видят Человека-Кошку. И это - доказательство того, что многие вещи, которыми я привык грезить, есть чистая и зашифрованная правда. Но человек способен все это видеть. Просто, нужно освоить искусство медитации. Да, нужно просто уметь медитировать. А для того, чтобы это хорошо получалось, нужно открыть школу медитации. В большой толпе сделать это будет проще.
   -С новым годом! - сказал Человек-Кошка. - Подергай меня за уши!
   Марс подергал за уши. Они были настоящими. Тогда он приблизился и заглянул в кошачьи глаза.
   -Ищешь подтверждения?
  -Я и не знаю, что подтверждать?
   -Ладно. Сейчас я расскажу, почему я пришел. Но это просто. Я пришел, потому что в таком виде ты сам пришел к себе. И не удивляйся. Ведь ты только что поверил, что я - Человек-Кошка, вышедший из небытия. Это и так, и не так. Но главное осталось тем же. Пусть, я материальный. Но ведь это магическая ночь. Новый Хаотический год родился - ему подарили тело, и оно будет развиваться вместе с хаотическим календарем. Постепенно оно станет взрослым. Но до Реликтового Часа это существо будет еще плакать в колыбели, а потому в первые месяцы многие люди чувствуют беспокойство. Они слышат, как ребенок плачет. А месяц Злых Месяцев - его настоящее испытания. Он познает, что такое добро и зло. Уже тогда тело года полноценно.
   -Да, - ответил Марс, - значит, опять все по старому. Я тебя сгенерировал, и опять разговариваю сам с собой.
  -Ну, ты же видишь - меня видели люди. Это о многом говорит. А представь, сколько еще всего ты не знаешь. Ты это увидел это в первый раз. Человек-Кошка материален! И ты много еще может узнать, если - судьба.
   -Только судьба?
  -Придумай что-нибудь еще!
  -Хорошо. Я придумал.
  -Что же.
  -Я сплю, и все это мне чудится.
  -Очень сильное решение, Марс. Не сомневался, что ты придумаешь именно это. Сейчас мы напьемся, и я тебе все расскажу. Все, все, и ты поймешь, почему я пришел, то есть, почему ты позвал себя, чтобы выведать что-то очень важное.
   -Важное.
  -Да. Я скажу тебе это именно теперь.
  -Ты уверен.
  -Но ты же уверен. Значит, и я уверен. Что тут сложного? Я уверен. И это касается твоей миссии.
   -Миссии?
  -Нет, ну я просто выразился немного литературно. Но это и правда миссия. Значит, слушай. В Кенте уже все готово к нападению на наш союз - Зарчч, Великая Дуга, Сенеж, Утренний город. И, самое главное, ты знаешь. Все произойдет неожиданно. Дружественные отношения будут продолжаться до самого конца. Гусь даже приедет в Фидер с официальным визитом, чтобы поклясться в дружбе. Самое главное для него - это дезориентировать наше руководство. Конечно, это не значит, что мы будем спать. Но это позволить перебросить всю флотилию Кента к границам Бора той ночью. Один день они простоят низко у земли, а следующей двинутся назад, чтобы подобраться к нашим границам к утру. Итого - две ночи лета на небольшой скорости. Световые бомбы уже готовы. Гусю не нужны ресурсы наших стран. Он болен манией величия, а также верит в чистоту смерти. Ему как раз и нужно - наслаждение смертью. И, возможно, что другой такой возможности и не представится. Ведь он - лидер, власть которого основана на доверии народа.
   -Ты говоришь это, потому что, это знаю я? - спросил Марс.
  -Подсознание всегда знает больше, чем сам человек.
  -Вот как?
  -У нас есть время. Мы украдем чертежи световой бомбы. Сейчас я расскажу, где они находятся. А потом - каким именно образом ты их украдешь. Это позволит нам создать оружие в короткий срок. Впрочем, знаешь, я подумал - мы не будем их воровать. Мы их скопируем. Ты возьмешь специальную пленку, которая снимает копии с текстов и чертежей.
  Сейчас - рисуй план.
   -Где?
  -Ты имеешь в виду, на чем?
  -Да. Вон, смотри, люди играют в шарады. Возьми у них бумагу....
   ....Возможно, что он снова стоял на той стене, наблюдая город, который не был городом.
  Он снова не был человеком. Но требовалось сбросить вуаль, чтобы очистить память. Все данные, как известно в неких ячейках мозга, она и составляет память, которая является неотъемлемой частью любой личности. Но эта информация содержалась где-то еще, и Марс понимал, что это - не просто так. Так было выстроено. Сотни веков цивилизация работала над тем, чтобы перестать быть просто содружеством одинаковых существ. Но можно ли представить цивилизацию, которой много миллионов лет? Ведь главная ее основа - это субстанция разума.
   Когда-то предки этих существ еще были людьми. Но ведь и нельзя сказать, чтобы все забылось. Более совершенный разум знал о своем происхождении. А значит, он мог более детально изучать жизнь в других мирах.
   Поэтому, это не было домами.
   Может быть, теперь уже не было смысла помнить. А знание было констатацией. Сверхразум, рожденный по крупицам, и знает себя по крупицам. Он - это эволюция живой энергии.
   Одноклеточные организмы правили первобытной землей максимально возможное время.
  Они навсегда остались рекордсменами. Первый разум был симптоматичен, но с его появлением у прочих видов уже не оставалось шансов для конкуренции.
   И Марс видел, что сначала он был одноклеточной водорослью. Хотя, его рождение было много раньше этого. Но он сам решил, кем он будет. Он хотел пройти свой путь от низов. Упав сверху, стать ничем, чтобы начать путь во много миллиард лет на пути к Абсолюту.
   Потом - может быть - другой абсолют....
   Но позволит ли он, чтобы он жил на бобах?
   Нет, наверняка, ребенок обязан повторить свой путь. И не важно, каким образом проявится его первый вздох....
   Может быть, именно здесь.... Ведь это даже и не вселенная.... Это иной экзистенс, созданный сверхмашиной....
   Но и опять же - машина - производное. Дело в том, позволяет ли твой разум держать ее наличие в твоем микрокосме....
   В этом планет и Фихте мог быть прав....
   -Я взял бумагу, - сказал Марс, вернувшись.
   -Хорошо. Рисуем план.
  -Что это за план?
  -Ты должен понять, что, когда новогодняя ночь кончится, все это покажется тебе чудом. Ведь твой разум изрек их себя истину.
   -А ты?
  -Сегодня я есть, а завтра ты снова останешься наедине с самим собой.
  -Да. Но ведь ночь еще не кончилась.
  -Ага. Согласись - ночь светлого разума. Это очень.
  -Очень.
  
   ... Впрочем, Марс так и не был до конца уверен, что это было свиданием с зерном собственного разума, скрытого глубже физической оболочки.
  На следующий день он хотел, было, уже взяться за дело, но количество выпитого вина говорило само за себя. Город был пуст, и на улицах работал лишь уборщики. Марс вышел подышать - оказалось, он ночевал не на Эу, а в номере какой-то небольшой гостинице, расположенной в центре. Вот и ступеньки, на которых он распивал с Человеком-Кошкой. Вот и недопитый ящик вина....
   Марс откупорил бутылку и сделал глоток.
   А ведь было все это, - подумал он, - бутылок слишком много. И все это кот высосал.....
   Для реализации его планов было необходимо отправиться на Зарчч. Но для начала нужно было немного прийти в себя и подняться на Эу. Однако, сделать это было не просто - все лифты были подняты. Тогда, плюнув на это, он вошел в ближайший кабак и заказал кофе.
   -Здравствуйте, Марс, - поздоровался с ним незнакомец в шляпе.
  -Здравствуйте, - ответил Марс, - а мы знакомы?
  -Нет. Но я о вас много слышал.
  -А....
  -Мы вчера приехали из Кентуры.
  -Да? - Марс едва не подпрыгнул.
   И, хотя в этом, собственно, не было ничего необычного, он тут же подумал, что что-то об этом знает.
  -Вы отмечали Новый Год в Сенеже? - спросил Марс.
  -Да. Великолепное зрелище.
  -А из каких источников вы знаете обо мне?
  -Я читал статью про Красный Мотоцикл, и о том, что вы на нем объехали весь свет.
  -Ну да, - догадался Марс, - а как вас зовут?
  -Эван.
  -А я вас, часом, не знаю, Эван?
  -Нет, наверное. Я - преподаватель.
  -Здорово. А что преподаете?
  -Газово-Молекулярное Учение.
  -Я слышал когда-то, что это учение будет распространено по всему свету.
  -Оно уже очень давно распространено.
  -Ага. Я просто отстал от жизни. Вы приехали, как турист?
  -В какой-то степени, и так. Хотя, на самом деле, моя цель - это обширная культурная программа.
   -Вот как?
  -А вы не слышали?
  -Вы знаете, мне кажется, в своих путешествиях я отстал от жизни.
  -Я приехал с большой делегацией, которая будет проводить дни Кента в Сенежа, а потом - дни Кента в Фидере, что приурочено к визиту нашего президента, Гуся Папермана, с дружественным визитом.
  -Да, это действительно - очень серьезное событие, - сказал Марс, - тем более, что я лично знаю Гуся. И я надеюсь, что он меня не забыл.
  -Вы лично знаете нашего Президента?
  -Да. И он меня знает лично. А когда он приезжает?
  -Прилетает.
  -На своем президентском корабле?
  -Да. Очень скоро. В последние дни Сахарного Ветра.
  -Да? Вот это новость, господин Эван. Всего лишь неделя, и Гусь будет здесь! Вот это событие!
  -Да. Я же с завтрашнего дня начинаю выступать с лекциями о культуре Кента в учебных заведениях.
  -Хотелось бы послушать....
  -Я вас приглашаю...
  -Хорошо. Я подумаю. Спасибо. Просто у меня много планов, и, возможно, попасть на это мероприятие мне не удастся. Но в любом случае, я очень рад, что с вами познакомился.
  -А у вас есть визитка, Марс?
  -Нет. Пока еще нет. Но это - хорошая идея. Надо обязательно сделать себе визитку. А до которого времени продлиться визит Гуся.
  -Семь дней.
   Неделя! - проскочило в голове Марса. - Это почти невозможно. Но нужно что-то предпринимать. Если же оповестить нужных людей.... Но кто мне поверит? Чем я смогу доказать свою правоту? Тем, что разговаривал с Человеком-Кошкой? Но разве кто-то знает о нем? Хотя, конечно, Сергей Крабов должен мне поверить. Нужно срочно попасть на Эу.
   - Хотите вина? - предложил Эван.
  -Чисто символически. Скажите, а на чем вы приехали?
  -На автобусе.
  -Знаете, Эван, я немного отстал от жизни. Можно вопрос.... А что, существует автобусное сообщение?
  -Да. Первый автобус был пущен еще три года назад.
  -Он ходит по трассе?
  -Когда как. Но чаще - по бездорожью. Мы их называем Мэджик Бус - Волшебный автобус, из-за своих огромных размеров и столь же огромных колес.
  -И сколько же времени вы ехали сюда?
  -Я ехал неделю до Ура, а потом там пересел на пригородный рейс и добрался до переправы в Фидер. В Сенеж я попал на аэротакси.
   -Как вам Сенеж?
  -Он прекрасен.
  -Да. Я бы тоже так сказал. Сенеж невероятен.
  -Давайте чокнемся.
  -За что пьем?
  -Давайте выпьем за дружбу между нашими народами!
  -Отлично!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 10
  
  Световая бомба
  
  
  
  
  
   Утро.
   Марсу вдруг показалось, что он уже слышал грохот неба, открывая глаза и вдыхая бесконечность.
   Зарчч.
   Говорили, что еще менее ста лет назад Фидер был иным, волшебным, подвешенным в воздухе, будто гигантский аэростат, со домами-столбами, блестящими, лакированными, подковами для облаков, началом лестницы в небо.
   -Добрый день.
   Кто это? Странная, молодая, одетая в синюю форму агентка спецслужб, или же призрак, выбравшийся вместе с ним из густого сновидения.
   -У вас есть документы?
   -Я не знаю, что такое документы, - ответил Марс, зевая.
   Он хорошо знал, что ближе к концу пятого века эпохи М. документы существовали и были снабжены фотографиями и печатями. Но он от души не хотел в это верить.
   -У вас нет документов?
  -Разве вы не знаете, уважаемая, что я - Марс Брайнер. Для чего мне документы? Я сам есть документ.
  
   И так - все гораздо проще, чем в той реальности, которая висела над ним ожиданием. Пройдут века, и ты в нее вернешься. А если вдруг отключатся машины, то вся оставшаяся концентрация вещества будет кратким вздохом.
   -Зачем ты жил?
   -Нет. Тебя нет. Ты - это я.
   Он отчетливо видел голоса и лица.
  Он видел все те жизни, среди которых были и главные, и не главные, а также все те, что не являлись жизнями.
   Такая, как эта.
   Сон машины.
   И в этом сне у него был шанс, чтобы вспомнить.
  
  Фидер был высок, стеклянен, бесконечен в своем стремлении уйти на орбиту.
   "Вас ждет Алексей Карьер" - гласила вывеска.
   Это он, понял Марс, какой еще из Алексеев может стать карьером?
   Карьер.
   Марс вынул из кармана блокнот и записал телефон. Лишь подойдя к ларьку с целью купить телефонный жетон, он понял, что в его время, то есть, в это время, существуют таксофоны, и, в целом, культура современного Зарчча очень сильно напоминает его мир.
   Но все это, он знал, все это не имеет шанса на то, чтобы быть оспоренным. То, что сегодня так похоже на реальность, завтра ускачет вперед. Люди построят ракеты и улетят в космос. Но в тот день...
   Возможно, в тот день, когда на землю реального мира упадет первый желтый лист, никакая память уже не будет иметь значение.
   Все будет уже давно, как позади.
   Коллапс.
   Поняв, что что-то напутано, машины не будут сомневаться. Они создадут все заново.
   Он купил билет на лекцию. Прохладный зал дышал и улыбался, напоминая человека возрастом за 50. Его стены хранили много мысли. Это было время, когда вещи умели сказать о себе гораздо больше, нежели люди - о себе. Мир вещей. Век вещей. Марс бы мог пофилософствовать, но устал удивляться. И, самое главное - Красный мотоцикл продолжал жить. Он был с ним. Это нельзя было изменить.
   Возможно, что Красный мотоцикл был вечен.
   -Вам билет?
   -Билет? Для чего?
   -Вы что же, хотите пройти на лекцию Алексея Карьера бесплатно?
  
   Спустя пол часа, сидя в тканевом кресле, Марс курил атмосферную палочку, пил лимонад и разговаривал с Барханом.
   -Ты не потерялся? - спросил он.
  -Что ты имеешь в виду?
  -Как что? Целое столетие. Ты мог бы давно забыть, кто ты есть.
  -Два столетия, три, четыре, какая разница.
  -Вот-вот. А разве ты не помнишь, что у тебя - госэкзамены.
  -Хорошо. Госэкзамены, и еще - лет сорок, пятьдесят. Шестьдесят. Включая то, что я стану старым, морщинистым, хилым.
  -Но когда-то это будет.
  -Нет. Если это будет сейчас, я ко всему готов. Пусть - сто лет. Не больше ста лет. Большего мне не надо.
  -Ты считаешь, что ты проживешь сто двадцать лет?
  -Да. Я в этом убежден.
  -Здорово. Поэтому-то я и понял, что ты потерялся.
  -Хватит.
  -Спустись с небес не землю!
  -Это ты спустись, Марс! Как ты живешь, я не пойму, когда твоей головой правят такие мысли.
  -Ладно. Я устал. Мне ничего не нужно. Я просто рад. Ты знаешь, что с того момента, когда мы угнали самолет из аэроклуба, прошел всего год.
  -Да. Год.
  -А как ты считаешь время?
  -Слушай, не надо. Я давно знаю все эти штучки. Есть же демоны, которые цепляются к мыслям людей и заставляют верить в небылицы. Сомнения - от демонов.
  -Ты разговариваешь об этом с кем-то еще?
  -О! А ты думаешь, я один?
  -А что, нет?
  -Нет, конечно. Знаешь Анну Джемарук?
  -Да?
  -Да. Слава Космос.
  -Да?
  -Нет, он устал быть легендой. Его зовут Лежан Павыф. Драматург, хорошо известный в Уре, но так себе - здесь, в Фидере. Но, я тебе скажу, Ур всегда жил сам по себе, а с появлением Лежана Павыфа все очень сильно изменилось, и теперь Ур - сосредоточение новой мысли. Ты когда-нибудь думал, что же такое бесконечность? Я же это понял. Бесконечность, это умение жить всегда, в любой точке пространства. Вот допустим, ты - какой-нибудь датчик. Ну, не ты, а датчик есть у тебя в распоряжении, и ты можешь проанализировать то, что ты видишь. Ты заглядываешь в точку на сто лет назад и видишь себя. Прекрасно. Смотришь на двести лет вперед и тоже видишь себя. Я именно это и хотел сказать.
   -Мне кажется, ты забыл, кто ты есть?
   -С чего ты взял?
  -Мне кажется, что я разговариваю не с тем Алексеем Барханом, которого я знал, а действительно - с Алексеем Карьером.
   -Слушай, какой-то ты нервный, а.
  -Нет. Ладно. Я не буду ходить вдоль да около. Все дело в том, что у нас мало времени. Ты должен мне подсказать, что сделать.
  -Ладно.
  -Ты еще не знаешь, о чем будет идти речь.
  
   Фидер был высок, стеклянен, и, казалось, что его лепили целиком. Брали композитные материалы, клали на станок, и после обработки, вклеивали туда стекло, фонари, антенны. После, вытерев от капель краски, дома смазывали снизу клеем. Ставили на торец. И так, город рос по мановению невидимого младенца, который играл в кубики. Потом, немного позже, ему вдруг пришло в голову насочинять себе персонажей, и так Фидер был заселен. Первые герои были богами. Потом он устал, и его положили спать, а город жил собственной жизнью. Проснувшись, он забыл о том, что строил город. Ему принесли новые игрушки.
   Теория Хаоса, и в самом деле, предполагала наличие единственного моно-существа, которое грезило своим детством, отчего и появился весь мир. Марс же до точности знал, что это существо - машина ВППР-86, струящая оцифрованную плазму от регистра к регистру.
   У вершины стоэтажного небоскреба висел воздушный корабль. Это было гигантское существо, напоминавшее небольшой город, поставленный на попа, раздутый и вывернутый куда-нибудь извне, к подножию иного мира. Это был один из боевых кораблей, охранявший покой городов Зарчча.
   -Мы можем поехать в гости к Лежану Павыфу, - предложил Алексей Карьер.
   -Я охотно поеду, - ответил Марс, - и ты думаешь, что он решиться нам помочь.
  -Слава знает больше, чем я.
  -Я думал, ты в этом никогда не признаешься.
  -Мои знания субъективны. В этом я идеален.
  -Хорошо.
  
   Бархан подошел к таксофону и вызвал такси.
   -Летим в Ур, - сказал он.
   Очень скоро, на высоте десяти метров, появилась воздушная машина. Ее газовый баллон был раскрашен рекламными баннерами. Колпаки на колесах шасси рекламировали шипучие напитки. На заклеенных фарах красовались цифры каких-то лотерей. Двигатели, расположенные по обе стороны кабины, несли о себе информацию о последних матчах по Н-футболу.
   -Интересно, - проговорил Марс, - я слышал, что в доисторическую эпоху Н-футбол был жутко популярен, а сейчас - так себе.
   -Он и сейчас популярен, - ответил Бархан.
  Такси зажужжало одним из пропеллеров и опустилось на тротуар. Сам таксист находился в открытой кабине. Перед ним был пульт управления и множество рычагов. Пассажирский салон находился сзади и был рассчитан как раз на двух человек. Внутри имелось радио, холодильник с прохладительными напитками и даже небольшой телевизор. Последнее являлось настоящим прорывом, ибо телевизоры на исходе пятого века эпохи М. были размером с холодильник, с маленьким, кругловатым экраном.
   Бархан захлопнул дверь.
   Таксист включил подогрев баллонов, и машина медленно поползла вверх, пытаясь сравняться с крышами самых высоких зданий.
   -Ты видел Долину Сияний? - спросил Марс.
  -Ну, так это было фиг знает когда.
  -Мне кажется, лет пятьдесят назад.
  -Нет. Тысяч пять назад.
  -Но, судя по нынешнему летоисчислению, это не так.
  -Нет. Просто это парадокс. В городе Ф. сейчас, кажется, июнь. Он там уже несколько тысяч лет, июль этот. И всё никак не закончится. При чем, один - всего один июльский день. Здесь тоже есть такие загибы. Думаешь, я мало знаю? Если отъехать около тысячи километров западнее Акимеи, то можно попасть во временной водоворот, и там ты об этом хорошо узнаешь.
  -Ты там был?
  -Да, но давно. А ты?
  -Да.
  -Почему ты спрашиваешь?
  -Ты странный, Бархан. Я там жил очень долго. И я видел мир, который почти, что совпадает по своему развитию с нормальным миром. Я даже предполагаю, что есть миры, намного опережающие реальность. И ты знаешь, будет нечестно, если никто и никогда не узнает об этом. Я в этом убежден. Представь, сороковой век, высокие технологии, но ты - всего лишь сигнал в компьютере, все это тебе лишь снится.
   -Ты что же, предлагаешь выпустить все это на свободу? Да нет, это невозможно. Ничто и никогда не обгонит реальность. Но почему ты спрашиваешь про Долину Сияний?
  -Я думал, что, получив все необходимые знания, люди уже достигли высокого технического уровня.
  -Ты преувеличиваешь значение Долины Сияний для этого мира. Я знаю, что где-то с обратной стороны она и правда принесла прогресс. Но здесь мы столкнулись лишь с отдельными отголосками, с мессиями, пророками, и то, некоторые появились в обратном направлении - то есть раньше, чем Она была. Просто она забросила свою росу в прошлое. Но мне это не интересно. Я устал удивляться. Мне интереснее вещать, придумывая различные небылицы.
   -Ты хочешь создать новую религию?
  -Нет. Это невозможно. Неужели ты в это веришь?
  -Странный ты, Карьер. Я, вот, было дело, создал одну религию. И ничего тут такого нет. Взял, да и создал. Я шел через земли, и я даже не знал, куда я иду. Я просто двигался. Остановившись в одном месте, я понял, что мне ничего не мешает взять и стать пророком. Но, оказалось, я способен на гораздо большее.
   -Что это была за религия?
   -В этом языке нет слов, чтобы ее описать.
  -Но там жили люди?
  -Да. А ты слышал о световой бомбе?
  -Да, до меня доходили отдельные сведения.
  -Ты что же, в это не веришь?
  -Нет. Но в нашей армии хватает собственных образцов вооружения. Я так думаю.
  -Так ты думаешь, или ты в этом уверен?
  -Знаешь, я не касаюсь всех этих вещей. Я все больше увлечен осознанием сути экзистенциализма, а также я бизнесмен, я зарабатываю деньги, мне нравится сам процесс.
  -Ладно. Хорошо. Давай именно об этом и поговорим.
  
   Поднявшись над Фидером, такси включило двигатели горизонтального полета и, набрав скорость, взяло курс вдоль берега. С километровой высоты был виден туманный, едва осязаемый, край противоположного берега, над которым возвышались ровные геометрические строения гор Периметр.
   -Ты далеко заходил в горы? - спросил Марс.
  -Нет, - ответил Бархан, - далеко не ходил, я все больше - в обратную сторону. Я планировал добраться до Белых Стен, чтобы посмотреть с края мира в бездну. Я убежден, что я туда однажды приду.
   -Я думал, что ты там уже был.
  -Нет, не был. Думаешь, так просто дойти?
  -Разве сложно? У тебя, по крайней мере, лет двести было в распоряжении.
  -Да? Я как-то об этом не подумал. Можно подумать, ты там был.
  -Нет. Но я и не собирался.
   -Вот, ты говоришь, что ты создал одну религию. А я, знаешь, сам по себе - религия.
  -Так я и не сомневался.
  -Это очень плохо, когда ты так говоришь. Это значит, что ты познал штампы.
  -Ладно тебе.
  -Думаешь, мне нравится, когда люди живут, словно в муравейнике?
  -Разве я сказал об этом?
  
   Вскоре архипелаг Зарчч остался далеко позади. Такси колыхалось, слегка раскачиваясь в такт цилиндрам двигателя. Эта машина работала на природном бензине, который в чистом виде добывался на маленьком островке Заап. По той причине, что бензина этого было совсем немного, его направляли на государственные нужды. В частности, на нем летало государственное такси, ездили гигантские автобусы, которые соединяли границы, а также - некоторые образцы боевой техники. В-основном же, в качестве горючего применялся высокооктановый спирт, получаемый из тростника, а также дрова и уголь, которыми кочегарили паровые турбины.
   Периметр молчаливо зеленел, будто таинственный геометрический лес. Эти гигантские горы до сих пор не были изучены, хотя прошло уже очень много времени с тех пор, как люди пришли в эти земли. Марс как раз вспоминал это.
   -Ты возвращался с тех пор? - спросил он.
  -Да, - ответил Бархан, - ты же помнишь, я сдавал экзамены.
  -Да. Но я уже и сам не помню.
  -Вот видишь.
  -Нет, не подумай. Я все очень хорошо помню. Все лишнее, оно отфильтровалось, и теперь я его не помню. Хотя, я очень много жил. Я думаю, что все это - сон. Не более.
  -Да.
  -Ты тоже так думаешь?
  -Наверное. Но мне все равно.
  -Но ты не знаешь, что я приехал на Красном мотоцикле прямо из города Ф.
  -Где ты его взял?
  -Угнал.
  -А. Но сейчас ты это ни чем не докажешь.
  -Да. Наверное.
  
   До Ура было не более трехсот километров, и аппарат миновал это расстояние за три часа. В его баках было как раз столько горючего, чтобы, добравшись до этого не самого отдаленного уголка Зарчча, заправиться и остудить головку цилиндров, ибо система охлаждения, основанная на принципе испарения, работала на этих машинах не то, чтобы совсем уверенно. Главными моторами в современном мире продолжали оставаться паровые механизмы. Их постоянно совершенствовали, и некоторые образцы паровых машин умещались в кармане. Так, имело место часы, в качестве привода которых использовалась настоящая, микроскопическая, паровая машина. Завести такие часы было очень не просто. Чаще всего, это не удавалось сделать самостоятельно, и владельцы подобных хронометров шли в киоски по заводу часов. Там, через тончайший шнур, в часы закачивался пар, которого хватало ровно на семь дней.
   Бархан не признавал паровые часы.
   У Марса были электронные. Он приехал с ними прямёхонько из города Ф. По логике вещей, этим часам было уже очень много лет, однако, их батарейка продолжала уверенно работать, что доказывало превосходство первичной материи над вторичной. Не стоит забывать, что исчисление времени в Реке-Наизнанку развивалось по несколько иным законам, нежели в обычном мире, а потому электронные часы Брайнера могли считаться едва ли не инопланетными.
   Вопросы - они оставались. Их никто не отменял.
   Первая машина назвалась ПР-79, а Саша Маслов утверждал, что параллельно с ней появилась ИПР-79, и куски ее лежали на луне. Никаких доказательств не было, однако, в прессу вроде бы попадала какая-та информация, что на естественном спутнике земли найдены какие-то механизмы явно промышленного происхождения.
   ПР-79 не был инициирован разумом.
   ВППР-85 получил полноценное биополе, которое было скопировано (если можно так выразиться) с группы молодых людей, среди которых был и Марс Брайнер. Произошёл синтез. После этого все участники эксперимента стали ощущать, что живут они вовсе не в одном срезе времени и пространства, и что у них есть большое количество копий, которые расхаживают в разных плоскостях пространства. Марс первым сделал вывод, что пространство может быть и одно, а вот разум человеческий может сегментироваться, образуя полевые вселенные на уровне подсознания. Он поговорил на эту тему с отцом, который и был главным разработчиком машин, однако, тот всерьез его слова не воспринял.
   ВППР-86 ознаменовался тем, что в Река-Наизнанку стала частью коллективного разума. Ну и потом, самолёт, который был угнал в реальном мире, попал сюда материально.
   Здесь было больше вопросов, чем ответов.
  
   Вскоре, Ур показался в туманной синеве. Это был невысокий город, росший ровно, будто невысокое поле каменных трав. В нем не было высоких зданий, за исключением пары-тройки башен, которые носили оккультный характер. Зайдя ровно по центру, такси включило охлаждение. Потеряв температуру, баллоны стали опускать машину вниз. Уже совсем скоро Марс и Бархан находились на центральной площади Ура, покрытой толстым слоем пыли.
   -Ты давно здесь был? - спросил Марс.
  -А что?
  -Мне кажется, ты не очень уверен.
  -Нет. Я уверен.
  -Значит, недавно?
  -Не помню. Может, десять лет, может, двадцать. Но ты же понимаешь, что время - это не самая важная часть нашего бытия.
   -Да. Наверное. Но нельзя в этом совершенно теряться.
  
  
   В Уре было много песчаных фонтанов. Мельчайшие песчинки, выбрасываясь на высоту в несколько метров, медленно осыпались назад. Ветер почему-то не сдувал их. Быть может, в Уре вообще никогда не было ветра. Возможно, именно по этой причине повсюду в окнах наблюдались большие вентиляторы.
   -Здесь есть телефоны? - спросил Марс.
  -Ты думаешь, что Славе нужно предварительно позвонить?
  -Нет. Но я не видел его много лет.
  -Много сотен лет?
  -Знаешь, я не уверен.
  -Ладно.
  
   Слава Космос, Лежан Павыф, был встречен в высоком кабинете, где полки с книгами уходили едва ли не в самое небо. Всю эту библиотеку обслуживало большое насекомое, которое снимало нужную книгу по указанию Славы. Складывалось ощущение, что все утреннее, дневное и вечернее время Космос проводил в чтении.
   Марс никогда не видел таких гигантских насекомых. В какой-то момент ему показалось, что он спит.
  
   -Давно ли вы слышали пение Птицы Гочс? - спросил Слава, разлив по чашкам чай.
   -Я как-то не задумывался, - ответил Марс.
  -Вот! - Слава поднял вверх указательный палец. - И люди почему-то не задумываются об этом. Именно так изменяется история.
   -Ты хочешь сказать, что история измеряется криком Птицы Гочс? - спросил Бархан (Карьер).
   -Ты имеешь в виду столь прямые вещи? Нет, если спрашивать именно так, то - почему бы и нет? Каждый крик Птицы - это метроном. Слушающий да будет свят. Но люди очень сильно изменились с того времени. Они ничего не хотят слышать. Им многое уже не интересно. Посмотри. Наступил век вещей.
   -Да, - согласился Марс вяло, - так и есть. Мир вещей, он таков.
  -Я не разделяю твой пессимизм, - произнес Карьер, - я, если честно, тоже перестал слушать Птицу. Но, все дело в том, что время уже давно выкристаллизовалось, и люди сами способны делать историю. Они строят ее, словно высокое здание. Да и сам Фидер. Ты посмотри, как он высок. Я был во многих местах.
   -Да, так думают многие, - ответил Слава.
   -Ты относишь меня ко многим?
  -Я ничего не хочу сказать. Я просто констатирую факт.
  -Просто ты живешь в книгах, ты просто не хочешь отсюда вылезти!
  -Я не хочу?
  -Да! Не я же!
  -А ты вообще что-нибудь читаешь?
  -Я не читаю? Нет уж, я очень много читаю. Но я считаю, что банальная эрудиция - это слишком надуманно, и на одной ей никуда далеко не уедешь. Да и вообще, я в этом убежден! Хотя нет, себя я, конечно же, считаю эрудитом. Но жить в архейской эре я не намерен!
   -Так, по-твоему, я живу в архейской эре?
  -Я не хочу об этом говорить, но это так!
  -Так! Я всегда знал, что ты - Алексей - чистейший словоблуд. Ничего более о тебе я не могу сказать! Это так, Алексей. Ты ведь до сих пор что-то проповедуешь?
   -Нет! Я ничего не проповедую. Я торгую.
  -Торгуешь?
  -Не веришь?
  -Так по тебе и видно, что ты торгуешь!
  -Да. Я создал корпоративный образ мысли, и мои менеджеры развивают эту идею! Ты что-нибудь слышал о модели компетенций?
  -Чего?
  -Ты спросил с таким презрением!
  -Нет. Никакого презрения. Но я чувствую интуитивно, что есть истина, а что есть ложь!
   -Хватит! - воскликнул Марс.
  -Ты чувствуешь ложь? - разозлился Карьер. - Да. Это раньше это было распространено. Люди полагались лишь на свои чувства, и не было никакой логики. Возможно, что раньше это и имело какой-нибудь смысл. Но теперь в этом нет никакого смысла, я могу тебя в этом убедить! Хотя нет, я не уверен, что ты сразу же мне поверишь.... Нет, ты не хочешь мне верить. Но мне придется помочь тебе....
  -Помочь? Да это тебе нужно помогать!
  -Тише! - воскликнул Марс.
  -Слышал ли ты о моделях компетенций? - спросил Карьер.
  -Чего? Да это же богохульство!
  -Ой ё ёй!
  -Да замолчите вы или нет! - закричал Марс. - Сколько можно, а! Карьер!
   Алексей вопросительно посмотрел на товарища.
   -У нас на повестке дня совсем другой вопрос, - сказал Марс, - вы должны перестать кричать и меня выслушать.
  -Да разве можно тут молчать? - возмутился Бархан.
  -Придется. Придется, друзья. Все дело в том, что Гусь Паперман готов к тому, чтобы уничтожить мировой порядок. Информация точна, и проверять ее нет необходимости.
  -Гусь? - удивился Слава. - Мне казалось, что Птица Гочс кричала именно об этом. Гусь. Н-да. Я слышал, он произнесла его имя. Хотя люди не поняли, они не знают ее языка, а стихи Птицы всегда приводят в переводе.
  -Именно Гусь. Я знаю, что Гусь научился пользоваться пространством и временем так, что ему совершенно все равно, что с ним произойдет. Я думаю, что, на самом деле, это какой-то парадокс, так как Паперман никогда не обладал никакими базовыми знаниями. В школе он учился плохо, а по окончании ее его засунули в университет за деньги, но его все равно выгнали, и сейчас он шатается и ничего не делает. Так вот, в то время, как мы посвящаем свои дни делу развития Земли, Гусь преспокойно ходит туда, сюда, и ворота его пропускают, и в чем тут дело, я не знаю. Именно это и парадокс. Но очень важно отметить, что республика Кент, которую возглавляет Гусь, производит испытание секретного оружия, и это оружие уже готово. Это - световая бомба.
   -Так это вымысел, - сказал Карьер уверенно.
   -Так это по твоим сведениям. А по моим, бомба готова к применению. И, хуже всего, что существует уже план нападения, и с каждым днем наши шансы падают.
  -Да?
  -Я хочу, Карьер, чтобы ты прекратил разговаривать и просто поверил мне на слово. После того, как ты это сделаешь, мы обсудим, что мы можем предпринять?
  -Хорошо, - успокоился Карьер.
  -В-принципе, я уже посоветовался с экспертами, и они посоветовали мне единственный правильный выход. Нужно пробраться в Кент и выкрасть бомбу.
  -Саму бомбу? - удивился Слава.
  -Во-первых, чертежи. Во-вторых, саму бомбу. Мы произведем испытания, и Кент поймет, что мы не лыком шиты.
  -Начнется гонка вооружений.
  -Фиг с ней.
  -Хорошо, - сказал Бархан растерянно, - я, если честно, не представляю, как произвести столь сложную операцию.
   -Я думаю, что не нужно думать, - ответил Марс, - разве забыли, как на закате времен мы уже были в сложном положении, и я заставил Солнце чихать.
  -Да, точно, - вспомнил Алексей, - я и забыл. Но ты использовал волшебство. А где сейчас волшебство? Ты посмотри, люди живут в реальном мире!
  -Нет. У меня был табак Сергея Луна, и я высыпал его в лицо Солнцу.
  -Точно! Нет, но это было другое время, и у Солнца было лицо. А теперь, посмотри на Солнце, разве у него есть лицо? Это - обыкновенный газовый шар, который висит в космосе.
  -Нет, нет, - возразил Вячеслав, - земля - плоская, а солнце - это таинственная жаркая голова, которая прикреплен к небесной сфере.
   -Ого! - возмутился Карьер.
  -Тише! - воскликнул Марс. - Сейчас нам не до того, чтобы обсуждать вопросы мироздания. Давайте займемся более серьезными вещами! Ваши предложения! Каким образом мы незаметно проберемся в Кент?
  -Мы можем дойти до границ на воздушном корабле, - предложил Слава.
  -А ПВО? - осведомился Карьер.
  -Какое ПВО! - сказал Марс. - У нас пока - дружественные отношения. Мы еще не воюем. У нас есть несколько дней.
  -Много лет назад, когда Зарчч был в страшной беде, я предпринял один метод, - сказал Слава, - многие и не поняли, что же это было. Я был тогда президентом. Все дело в том, что нам нужно использовать естественные силы земли!
   -Я как будто чувствую, что это правда, - ответил Бархан с иронией.
   Марс с укоризной посмотрел на него.
   -Я говорю это без всякого, - произнес он.
  -Так ты мне веришь? - спросил Слава.
  -Да. Я тебе верю.
  -Мы должны воспользоваться именно этим, - сказал Марс, - я чувствую.
  -Хорошо, - ответил Слава, - на самом деле, это просто.
   Он поднялся, чтобы разлить чай.
   Слава Космос в тот момент был, казалось, стариком. Хотя, скорее всего, это было лишь внешним впечатлением, связанным с миграцией времени. Слава умел быть тем, кем он хотел быть. Мудрость сделала его медленным, покрытым словами и понятиями, и он был, что корабль, который, избороздив тысячи морей, оброс ракушками и кораллами. Но все это имело значение лишь в академическом аспекте. Мир для Славы не был веществом. Он знал, что его мир - это собственная мысль, и то, что он о нем думает, и есть истина.
   -Смотрите.
   Он открыл дверцу в шкафу, и оттуда вылетело несколько птиц. Затрещав крыльями, они взметнулись в вершине его бесконечной библиотеки там пропали.
   Слава вынул две коробки из грубого картона.
   -Скорее всего, это, - сказал он.
  -Что это? - не понял Бархан.
   Слава распаковал одну из коробок, и в его руках блеснули круглые глаза-стекла.
   -Противогаз! - пробормотал Марс.
   -Именно. Два противогаза.
  -Два?
  -Да. Это - один из парадоксов. Эти противогазы попали сюда извне. Хотя, вы прекрасно помните, что мы прилетели сюда на самолете в первый раз. Но потом, все изменилось, и вещи сюда уже не проникали. Это - одни из немногих настоящих вещей, которые просочились сюда из реальности. Противогазов всего два. А это значит, что на дело пойдут двое.
   -При чем здесь противогазы? - удивился Карьер.
  -Я знаю, - сказал Марс, - я все понял.
  -Да?
  -Да. Я только не понимаю, почему именно эти противогазы?
  -Я тестировал их, - ответил Слава, - если взять обыкновенные противогазы, выпущенные в этом мире, их эффект будет недолгим. Все дело в том, что их потом нужно будет снять. Снять и некоторое время действовать так.
   -Ага.
  -Только перманентные приборы могут обеспечить такой эффект.
  -Хорошо.
  -Ничего не понял, - пробормотал Карьер.
  -Идешь со мной, - пояснил Марс, - детали операции обсудим позже.
  -А Слава?
  -Противогазов - всего два, - сказал Марс, - к тому же, я думаю, мы сможем разобраться вдвоем.
  -Ладно.
  
   Слава вынул из шкафа новый чайник, серебряный. Он поставил его на электрическую плитку, спираль которой подсвечивалось синим светом.
  
   -Вы слышали про пещеры в горах Периметр? - спросил он со знанием дела.
   -Нет, - ответил Марс.
  -В этих пещерах живут народы. Представляете себе? Впрочем, если вы ничего об этом не слышали, вам не просто понять, что такое жить в пещерах. Знаете, почему я это сказал? Все дело - в синем свете. Эту плитку я взял там. Это очень далеко и очень глубоко. И там, там, люди живут в подземных городах, а свет вырабатывают специальные лишайники. Представляете себе, жизнь без света. Вечный бледный отблеск, и множество опасностей, постоянная борьба за выживание. Этот синий свет защищает от Желающего Глаза, который растет на стенах. Желающий Глаз выходит по ночам, когда действие дневных сил ослабевает. Ведь Солнце способно пробиваться своими силами далеко вниз. И подземные твари хорошо чувствуют это. Так вот, в городах, в селах, в ночной время зажигаются специальные синие светильники, которые отгоняют Желающий Глаз.
   -А что будет, если его не отогнать? - спросил Бархан.
   -Он засосет внутрь себя, и там человек встретиться с настоящими мучениями. Ридеры и колдуны сумели услышать стоны тех, что ушли в Желающую Мглу. Мучения там никогда не кончаются. Желающий Глаз - это некое существо, которое, засосав жертву в свой желудок, начинает его медленно разъедать. При этом, умереть невозможно. Когда растворится кожа, человек продолжает жить. Когда растворится все, кроме головы, голова продолжает жить. Когда желудочный сок растворит череп, к мозгу подключаются щупальца, и он продолжает чувствовать боль. Это - вершина боли. Хуже этого нет ничего.
   -Зачем же там живут люди, если там так опасно? - спросил Бархан.
   -Люди живут везде, - ответил Слава.
  -А вы слышали про Дальнего? - спросил Марс.
  -Нет. Никогда, - ответил Слава.
  -Продвигаясь через миры на Красном мотоцикле, я видел много государств, которые назывались Акимеей. Было удивительно. Казалось, Акимеям не будет конца и края. И так, из мира в мир, тянулись сплошные Акимеи, и я не мог ничего не сделать. Повсюду я заправлялся. Повсюду был 76-й бензин. В одной из Акимеей люди летали на воздушных шарах, в другой - сражались на мечах, в третьих - все было подвержено классическому ходу вещей и Хаотической теории. Но заправки были везде. Мне казалось, что я их сам сочиняю. И вот, в одной из Акимеей, я повстречал следы Саши Маслова. Оказалось, что много лет назад здесь произошла одна неприятная вещь. В Акимее появился Саша Маслов и провозгласил лозунг: "Возлюби Дальнего своего".
   Тысячи людей собрались в экспедицию, чтобы посмотреть на Дальнего.
   -Смотрите, - предупредил Саша, - не я вас веду, но вы сами идете.
   Дальний был огромен и ужасен, и никто не вернулся.
   С тех пор эту историю рассказывают детям, и все знают, кто такой Саша Маслов.
   -Вот это да, - заметил Бархан, - я уже так давно не слышал про Сашу, что уже и забыл, что он может существовать.
   -Да, - проговорил Марс, - тем не менее, это так. Это так. Раньше я думал, что все вещи, которые мы видим, так или иначе связаны с ним. Теперь я в этом не уверен.
  ...
  -Ты был в пещерах? - спросил Карьер (Бархан).
  -Да. Ты думаешь, я просто так это говорю?
  -Я не думаю. Я просто спрашиваю.
  -Хорошо. Я тебе скажу. Я ходил туда с экспедицией, и в первый день мы потеряли половину людей, так как не знали, что нам делать. В пещерном мире также различаются день и ночь. Конечно, с виду нет никакой разницы. На деле, ночью гораздо опаснее, нежели днем. С первыми сумерками, наступление которых можно было определить лишь глядя на часы, за нами уцепились Идущие. Это были высокие и худые люди-растения. Когда мы останавливались, они также останавливались. Как только мы продолжали свой путь, и они начинали движения. Мы пытались осветить их фонарями, и они прятались за изгибами стен. Но когда мы вошли в коридоры, усыпанные кристаллами, Идущие стали пользоваться блеском этих чертовых камней. Так, они часто оказывались впереди нас и кого-то хватали. Идущие высасывают человека из кожи, и эта кожа и остается. И мы не знали, что делать. Мы ничем не могли им помочь. Я думаю, если бы мы не встретили подземные племена, нам бы пришел конец.
   -Они говорят по-русски? - спросил Марс.
  -Да. В большинстве. Эти люди живут первозданными племенами. Они светят впереди себя специальным светом, и так их не берет никакая тварь. Хотя, я это преувеличиваю. Жить там все равно опасно. Но они не смогут по-другому. Ведь они не видели света.
   -Ты рассказывал им? - спросил Брайнер.
  -Да.
  -Они верили?
  -Да. Но они с трудом себе это представляют.
  -Еще бы.
  -Я бы пошел туда торговать, - заявил Алексей.
  -Тебе бы лишь бы торговать, - заметил Слава.
  - А напрасно ты так, Славян. Просто так, по доброй воле, в эти пещеры никто не пойдет. А, ежели по делу, то почему бы и нет. Мы привезем с собой товары с поверхности земли, а оттуда доставим совсем экзотические и редкие вещи. Будет фурор! Все!
  -Ты уже решил?
  -Да. Я хочу организовать компанию.
  -Хорошо. Сходи разок, потом я на тебя посмотрю.
  -Но ты должен показать мне дорогу.
  -Хорошо.
  -Ты честно говоришь?
  -Мне кажется, разговор нужно вести не об этом, - сказал Марс.
  -Нет, я хочу договорить, - не унимался Бархан, - для меня это особенно важно.
  -Сейчас ты скажешь, что именно за этим приехал сюда.
  -Я ищу.
  -Ну.
  -Я ищу вообще. Ты понимаешь?
  -Ладно.
  -Давай договоримся, - произнес Лежан Павыф.
  -То есть, ты мне обещаешь?
  -Да.
  -Ладно, - Бархан, казалось, успокоился, - хорошо. Просто это - поиски.
  -Странный ты какой-то, - заметил Марс.
  -Ладно. Я готов к обсуждению.
  
  
   Был вечер, и Фидер внизу горел весело и празднично. Воздух был полон ожидания и дыма. В уходящем небе виднелись фонари воздушных такси, медленно движущихся в разные стороны. Сам Фидер был кораблем, летящим сквозь бесконечность. Он казался единственным образцом теплой живой энергии среди бесконечного космоса.
   Марс пил чай, ожидая собственного решения.
   Бархан находился этажом ниже. Он говорил по телефону с Сенежем. На проводе был сам Сергей Крабов.
   -Серый.
  -Да, Лёх.
  -Мы готовы.
  -Здорово. Я тоже готов.
  -Мы можем прийти без приглашения.
  -Хорошо. Я поднимаю Эу в воздух. Сообщи, как прибудете.
  -Да. Я позвоню с КП.
  -Да. А ты уверен, что ОНИ доберутся до Сенежа?
  -Я ни в чем не уверен, Серый. Но, говорят, это единственный вариант. А что, все действительно так плохо.
  -Я не знаю. Может - да, может - нет. Но, даже если все это - преувеличение, как нам все это проверить?
  -Наверное, вы правы.
  -Но ведь хуже не будет.
  -Точно, Серый.
  -Ладно, Лёх. Я буду ждать.
   Марс посмотрел на горизонт. Его край еще светлел, и ближе к западу висел яркий, искристый, Меркурий. Он был хорош. Марс ощущал его своим космическим другом. Тем более, что предстояла по-настоящему серьезная операция.
   Он чувствовал непонятную радость. Возможность, нечто подобное было с ним в ту ночь, когда ему в окно заглянул месяц Кац.
   Наконец, Марс ощутил свою убежденность. Тогда он взял противогаз, что лежал на стуле. Решительным действием он натянул противогаз на голову.
   В первые десять минут ничего не произошло, и Марс позволил себе некоторые вольности. Так, он вышел на балкон высотки и там щурил глаза, глядя на первые звезды. Свешиваясь вниз, он пытался увидеть Бархана, что должен был быть этажом ниже. Бархана он не увидел, но в этом не было ничего удивительного.
   Во вторую десятиминутку Марс уселся в кресле, ожидая. Ему было все веселее и веселее. Хотелось смеяться, но это было и все, чем отметился этот временной отрезок. Но когда минуло пол часа с тех пор, как Брайнер находился в противогазе, что-то изменилось. Марс ощутил суету.
  Сначала это было неявно.
  Он не видел ничего, в ушах же непонятно свербело, и казалось, что доносящиеся звуки имело место где-то в ментале. Марс осмотрелся. Вокруг него было все то же. К тому же, по голове бегали волны непонятной сонливости. Он тяжело вздохнул.
   -Кх, кх, - услышал он.
   Чиркнула спичка.
   Брайнер мог поклясться, что ощутил запах табака. Хотя, конечно же, это было невозможно - он был в противогазе.
   Обернувшись, Марс едва не вскрикнул. Прямо перед ним находился непонятный субъект в клетчатых штанах, тельняшке и пляжной кепочке. Главным же было, что это был волк, стоявший на двух ногах и курящий вонючую сигарету.
   -Зубеть, в натуре, неведомо, невздыча. Нагад это? - донеслась до Марса непонятная фраза.
   Он поднял руки, спонтанно, сам не зная для чего. Тут оказалось, что противогаза на его голове нет, хотя он и ощущался. Как так могло статься? Может быть, он стал невидимым, противогаз?
   -Нагад, а? - повторил волк.
   Не зная, что ответить, Марс произнес:
   -На год в армию не берут.
  -Отмазался, - согласился волк, - а кургузо некисло забашлять базары?
  -Чего? - Марс сморщился.
  -Лохуешь?
  -Чего?
  -Зырю, ты не местный, фраерок, - заключил волк.
  -Не в этом дело, - ответил Марс, - мне нужно с тобой поговорить.
  -Базарь по госту. Не ОТК, не завод, в натуре, кроля зацапать не ломануть, рукой не прыщни, коцаных видели, сам тюхай. Застремал - кидалово пинкать не вздремни, стружку чокай, чо, пожри, посямкай, хезай сам, гост уважай.
  -А что у тебя за гост? - спросил Марс как ни в чем ни бывало.
  -Какой хошь, я стандарты за носки не притягиваю. Шестам руку не давал, сам не по шесту не хожу, не грабалил, не пугачил.
  -И чо? - удивился Марс.
  -Не чокай чокая, базары знай.
  -Мне все равно, как вы тут базарите, - Марс начал возмущаться, - мне до этого дела нет. Меня зовут Марс Брайнер. У меня важная миссия.
  -В натуре, затупь. Затупь, говорю. Кури. Кури.
   Волк ухмыльнулся, выбросил докуренный до пальцев окурок, вынул папиросу и принялся раскуривать. Табак пыхнул. Вонь была неимоверная. Марсу казалось, что он утонет в этом дыму и не выплывет.
   Океан табачного дыма.
   -А ты чо куришь? - вопросил волк.
  -Я свое имя назвал. А ты - нет.
  -Хе! Блатуешь!
  -Так что?
  -Я - Артикул, на. В натуре. А ты хипуешь, плесень. Ты - не Марс.
  -Ага. А кто ж я?
  -Марс мог прикурить у Меркурия, на. А ты что, сможешь, на? Моги, не моги, а токмо Марс у Меркурия прикуривал, в натуре, на. Следил за рукой, на. Так, на. Потянул, порвал, потряпочке коцай, плесень, хиповала да не нагада не сорочила!
  -Ладно. Смотри.
   Марс влез в карман и вынул сигареты. На самом деле, никаких сигарет у него и в помине не было. Он не курил, хотя иногда у него и получалось потянуть одну, две сигареты в год. Тем не менее, все происходило, словно в некоем кинофильме, и он был уверен, что ближайшее время эта новая реальность будет брать над ним верх.
   -И?- не унимался волк по имени Артикул.
   Марс вставил сигарету в зубы, закрыл один глаз так, чтобы пространство стало двумерным, прислонил сигарету к проекции Меркурия на фоне звездного неба, и сигарета зажглась.
   - Шалага! - взвизгнул Артикул. - Мачала ментулась! По натуре, Марс. Я не мусор, чтоб отрицалово качать по беспонту. Ты - Марс!
  -А ты что, меня знаешь? - спросил Марс, важно куря.
  -В натуре.
  -Ты нормально можешь ответить?
  -Знаю, на!
  -А без на?
  -Да, на.
  -Нет, ты нормально скажи.
  -Да. Да.
  -Вот. Хорошо. У меня к тебе дело, Артикул.
  -Чисто ко мне?
  -Чисто к тебе.
  -Ладно. Логань.
  -Сейчас к нам присоединится один человек, и мы поедем в Сенеж. Там сядем на воздушный корабль. Нам нужно лететь в Кент.
  -О! Кентуха!
  -Чего?
  -Не всякий кент - мент, но, а мент - вообще не кент, в натуре, ха-ха-ха, - Артикул загоготал, плюясь клубами дыма, - а чо за чувак, а? По натуре, чо за чертило, на. Корефан, на, или корифей, на. Я кореефееца завхоз, а рабочий на пусть по пилотке сам тряпает.
  -Это Бархан.
  -Бархан! Барханелло! Го-го-го-го-го! А он в натуре, кто сам?
  -Не ёрничай, - важно указал Марс, - идем. Нас ждут дела.
  -Чо, к кентам поедем?
  -Да.
  -Го-го-го-го-го-го. К кентам!
   Марс сбежал по ступенькам этажом ниже. Реальность достаточно сильно поменялась. Вокруг не было людей. Фойе этажа было заполнено волками, и тут все было волки-господа - в цилиндрах, смокингах, пенсне, дамы - в вечерних платьях с вырезами для хвостов, и у всех в руках (лапах) были огромные бокалы с шампанским.
   -Тасуются, хрыщавые, - заметил Артикул.
   Пробежав мимо этого хвостатого собрания, Марс вбежал в номер к Бархану. Тот стоял у окна. Противогаз на его голове был едва заметен - он узнавался лишь по легкой дымке, что напоминала ауру.
   -Ты чисто Бархан, на? - обратился к нему Артикул.
   Повернувшись, Алексей проглотил слюну. Было видно, что происходящее для него было более, чем новостью.
   -Так вот, - прокомментировал Марс.
   -Вижу, - отозвался Алексей.
  -Чо? Зырь! - закричал Артикул.
  -Веди себя нормально, - посоветовал Марс, - я еще много, чего могу.
  -А я точу.
  -Чего?
  -Да не заточка я!
  -Ты нормально ответь!
  -Я по натуре отвечаю!
  -Он по-другому не знает, - заключил Бархан.
  -Ладно. Надо идти, - сказал Марс.
   Действо же в зале разгоралось. Заиграл оркестр. Мелодия была не то, что странно1 - это вообще никаким эпитетам не подвергалось. Это был блатняк наоборот. Не иначе.
   -Однако, - произнес Бархан.
   Горели электрические свечи. Повсюду разливалось шампанское. Дамы-волчицы блистали брильянтами. Многое волки-господа смотрели через пенсне.
   -Натурально, - произнес Артикул.
  -Идти надо, - проговорил Марс, - времени нет.
  -Не. Заслушать надо, - ответил волк, - ща заструит!
   На сцену вышел певец - волк в пиджачке и полосатых штанах и запел:
  
  
  Никотиново, зубастово
  В темной зале рестаруна
  Ты мечтала фтороплатово
  И мечтала спозорано
  
  
  Мы мечтались замечтательно
  Лучше не было народу
  И кричались основательно
  Песни пели в огороде
  
  Заструилась песня новая
  Кошкой северно зашкалила
  Мы идем-то на готовое
  Сладко блинчки ты сжарила
  
  Зазубательно и чистово
  Я люблю шерстить заранее
  Ухи медленно повислово
  ОБХС-а вот и здание...
  
  
  -Заточенный песнь, - сказал Артикул.
  Марс и Алексей пожали плечами.
  
  
  ....Спустя четыре часа Марс, Бархан и волк Артикул находились на воздушном корабле Эу. Всю дорогу от Фидера до Сенежа Марс Брайнер наблюдал страннейшую реальность, в которой не было места человеку. Аэромобиль шел низко над поверхностью реки. Вода переливалась фиолетовым и желтым. То и дело взору представали лодки рыбаков, и все это были волки - мохнатые и серые, в рыбачьих костюмах, выуживающие из бурной воды большую рыбу.
   -Зявота, - комментировал Артикул.
   Марс ничего не спросил. Бархан был занят чем-то своим. Водитель аэромобиля был заранее предупрежден. Он выглядел холодно и стойко.
   Ближе к Сенежу волчья реальность рассеялась. Сначала на горизонте проступили великолепные башни, усыпанные бледными огоньками. Затем открылась панорама на окраины Сенежа. Это был большой город, расположенный на покатостях прибрежного Периметра. Большая его часть была одноэтажной. Зато башни - эти странные сущности, растущие из земли сами собой, пронзали небо, словно иглы. Они оставляли далеко позади границы владения бога ветров Эу, и там, в этой туманной местности, были пришвартованы воздушные корабли. Те сегменты башен, что располагались выше, казались размытыми. Так проявлялись побочные эффекты живой атмосферы.
   Волчьи лодки исчезли, и все казалось естественным. Набрав высоту, аэромобиль пришвартовался к Эу. На палубе появилось несколько человек. Среди них был Петр Сан и сам Сергей Крабов.
   -Оба-на! - воскликнул Артикул, - гляди-ка. Чувачье выкаваркнулось!
  -Н-да, - прокомментировал Крабов, обменявшись рукопожатиями с Марсом и Алексеем.
  -А я, в натуре, сбоку? - осведомился Артикул.
   Сергей пожал плечами и протянул руку волку.
   -Артикул, на, - сказал волк.
  -Сергей.
  -Как сам, Серый?
  -Да так, - ответил Крабов.
  -А ты? - Артикул обратился к Сану.
  -Приветствую, - произнес тот.
  -Ну, ну. Видали мы таких. Лапы тянут, потянут, вытянуть не могуть. Читали про репку? А? Чо молчите? Читали или нет?
  -Читал, - вздохнул Крабов.
  -А я - нет. Кто мне пива нальет? Есть на борту пиво, в натуре, или жидитесь? А? Ха-ха.
  -Помню я, - сказал Марс, - давно это было. Ох, как давно. Твоих братьев тогда по рубильнику выпустили.
  -А-ха-ха-ха-ха-ха, - заржал Артикул, - по рубильнику? А чем? Ногой, рукой?
  -Не то, выпустили вас. И вы весь остров в асфальт закатали. А теперь уж и следов вашей деятельности нет.
  -Пивка! Для рывка! - вскричал Артикул.
  -Что ж, - произнес Сергей, - раз так - сейчас будет пиво. Я это предусмотрел. Меня предупредили, что нужно пиво, и непременно - жигулевское.
  -Жигулевского, - волк захлопал лапами, - да с воблой. И чтобы соль топорщилась белыми семочками.
  -Топорщится, - проговорил Сергей, - просто кристаллы выпирают.
   Принесли пива. Марс и Алексей Бархан были теперь без противогазов. Реальность остановилась, и теперь все они находились как бы в некоем промежутке. Хотя, с другой стороны, и нельзя было так сказать - ведь со стороны их видели. А уж замечался ли сам Артикул - на то ответов нет. Да и кто мог проверить?
   Эу неспеша двинулся вперед. Сначала он шел на маневровых двигателях. Перелетев через Великую реку, он включил два основных винта. Сергей предложил пройти на внутреннюю палубу, чтобы не находиться под потоками ветра.
   Так, все они - Алексей бархан (Карьер), Марс Брайнер, Сергей Крабов, Сан и Волк Артикул, прошли в столовую. Здесь звук двигателей почти не ощущался. Эу шел чрезвычайно ровно. Высоту он набирал неспеша: внутри корабля это никак не ощущалось.
   Пиво и рыбу принесли сюда.
   -Ха, - обрадовался Артикул, скаля зубы, - хороша захвостка, да недосоленная. А куды мы?
  -Дело есть, - скакал Марс, - нам нужно высадиться, проникнуть в лабораторию и украсть чертежи бомбы.
  -Воровать люблю, - проговорил Артикул довольно, делая глоток, - Жигули! Они! Жигули вы мои Жигули. А в чем по натуре смысл? Свистеть?
  -Это - световая бомба, - сказал Марс.
  -Марсу верю. Он - Марсич.
  -Я не Марсич, - ответил тот.
  -Тогда - Марсеевич. Марско. Марсц. Как хошь. С тобой пойду к кентам. А что кенты хотят, по натуре?
  - Бросить бомбу.
  -Какие тогда они кенты? Кенты - это друзья. А это - шероховатые!
  -Да, - подтвердил Сан, - шероховатые.
  -Эх, на дело. На дело. Говорила мне мат-ть! Чо по сигаретам? А?
  -Трубка пойдет? - спросил Марс.
  -Агы. Слы, а есть спидометр.
  -Какой еще? - сморщился Сергей Крабов.
  -Скоростуху мерить.
  -Ладно, - проговорил Сан.
  Принесли переносной спидометр.
  -Во, ништяк, - Артикул успокоился, - теперь будем зырить. Что тута? О, 250. Чо-то медленно пиляем, а, ребзы? Энто километры или вёрсты. Гыы. Мили? А там у пацанов были сантиметры, прикиньте? Все в сантиметрах, в натуре. А я кричу: поцыки, сколько от вас до сюда. А они мне отвечают 50 тысяч. Я такой не прошерстил. Шевелю серой маской: что такое? Решил смастерить уточняк. Спрашиваю: хей ю, а чо так дохвостово? Он тынц не в нож! А потом доканал! 50 тысяч сантиметров. Поцыки! Поцыки!
   -А? - спросил Марс.
  -А сколько тысяч сантиметров нам лететь?
  -Тысяч семьдесят, - произнес Крабов, - где-то так.
  -А чо так медленно!
  -Экономим топливо для реактивных ускорителей. На обратном пути, если к нам прицепятся истребители, придется идти на максимуме.
  -О-па. О-ба-на! Тащусь! Я в за маргарином.
  -Чо? - удивился Сан.
  -Слы, - отвечал Артикул, - а ты когда в шашки играешь, зафука берешь?
  Сан усмехнулся.
  -Чо, не?
  -Не.
  -А раки есть?
  -Есть, - ответил Сергей Крабов.
  Все были в растерянности. Впрочем, Марс точно знал, что идёт по правильному пути. Наличие волка создавало субреальность. Таким образом, в паре с ним Марс имел возможность проникнуть на базу незамеченным. Действовать нужно было быстро. В помощь им был табак. Волк постоянно курил табак - а это был какой-то не простой табак. Сигареты у волка были не бесконечны. Нужно было успеть, пока они не закончились.
   Спустя два с половиной часа Эу пересек границы Кента. Он шел на маленькой высоте по специально выбранному маршруту. Когда до базы, где разрабатывалась световая бомба, оставалось не более двадцать километров, вниз по трапу были опущен мотоцикл. Сначала хотели выделить два, но Артикул засопротивлялся:
  -Не, по натуре. Чувы, вы не подтыкайте. Я ж не рулюю.
  -Так и чо? - не понял Марс.
  -А тугево!
  -Как? - Сан едва не попрыгнул.
  -Тугево, форево. Чо, шлангуешь?
  -Я понял.
  -Во. А то я думал, что ты шланг.
  -Нет. Я - нормальный, - ответил Марс.
  -Да про тебя и базара ом. Ты и так Марс.
  
   Марс завел мотоцикл. Они двинулись в путь. Вся опасность была и в том, что - оставив Эу без волка - они лишали его прикрытия. Но ночь была темной, все огни на корабле были погашены. Он висел в безлюдном месте на небольшой высоте, не подавая никаких признаков жизни.
   Марс включил фару, и, сориентировавшись на местности, вырулил на грунтовую дорогу. Отсюда было пять километров до трассы, которая вела к базе. Там он включил дальний. Ехали они спокойно - по дороге им никто не встретился. В остальном, субреальность никак более не выделялось. Все здесь было так же.
   Артикул взял с собой сеточку с пивными бутылками. Он то и дело протягивал глотнуть Марсу. Так они и двигались, пока не доехали до ворот базы, где так же никого не оказалось. Тем не менее, замок ворот пришлось подорвать, чтобы проехать.
   -Когда мы отъедем, они смогут увидеть, - сказал Марс.
  -Они? Кенты?
  -Да.
  -Жаль. Что ж за кенты такие, которых не могу я зазырить. Хотенье было. А смыслы? Кенты затаилися.
  -Да.
  -Пусть смотрят.
  -И мотоцикл так надо будет поставить.
  -Моцик - это да.
  
  Они двигались по дороге уже внутри базы, и вся обстановка была той же. Сама же база была большим числом ангаров, и определить, где здесь офис, где находятся документы, было делом не простым. При чем - сами документы воровать-то было нельзя - нужно было скопировать их на фотопленку.
  -Что ж делать будем? - спросил Марс.
  -Пронюхаем.
  -Хорошо. А план?
  -План не брал. Давно не курил.
  -Нет, я про план действий.
  -Эгы. План. Я нюхаю, и ты нюхай. Мы оба нюхачи.
  -Я прочитаю правило, - сказал Марс, - попытаюсь найти с помощью него.
  -Эгы.
  
  Правило 34. пункт 1
  
   "Ищут так: если не знаешь где, то узнай у того, кто знает. Так не может быть, чтобы никто не знал. Ведь одно всегда проистекает из другого. Даже никто не знает, значит - что-то знает. Вот от этого и отталкиваемся. Спроси у земли. Ведь земля есть всегда. Ты же в космосе. Нет, если ты в космосе, но у земли ты точно не спросишь. Но где ты возьмешь космос? Или - если так - у тебя в распоряжении должны быть большие машины. Спроси у них. Правильно сформулируй вопрос. Они просто обязаны ответить правильно.
   Итак, упади к земле. Слушай ее. Ощути: и ты - земля. Будьте одним. И да слушайте, слушайте друг друга..."
  
   Так Марс и поступил.
   Артикул же выкурил несколько сигарет. На самом деле, он курил и свои, и не свои - чередовал. Это было разумным решением - чтобы все не выкурил. Была у него и трубка, но та хранилась за поясом.
  -Ну чты, Марс? - спросил он. - Что тебе Земля прострекозела?
  -По-моему, надо ехать прямо.
  -Зырь, я тоже так решил.
   Марс завел мотоцикл, и они проехали прямо вдоль спящих на первый взгляд ангаров. На самом деле, это было частью иллюзией, а частью - состоянием материи. И более верным утверждением было бы второе. Иногда частицы иной реальности проскакивали - точно кто-то приоткрывал окно. Они казались усиленным в образах ветром.
   -Видал? - спрашивал Артикул, мотыляя хвостом.
  Они остановились.
  -Ага.
  -Кенты?
  -Да.
  -О-ба-на. Видел.
  -Да?
  -Дык они на дежурстве, понял?
  -А то.
  -Не, если они нам попадутся, то хана.
  -А я ж за то и говорю.
  -Ну его на год.
  -На год?
  -Гадом буду, на год.
  
  Марс и Артикул проследовали к кирпичному зданию, расположенному между ангарами.
  -О-па, это контора, - произнес волк, - тут где-то должен быть дирехтор!
  -Да.
  -Он - тоже кент?
  -Да.
  -Тогда - не нужен он нам.
  Двери были закрыты. Замок также пришлось взорвать. Дальше пусть шел наверх, по ступеням. Марс двигался, повинуясь интуиции. Волк Артикул перемещался по запаху. Его нос постоянно двигался. Он жадно втягивал воздух, пытаясь отыскать признаки документов.
   -Чую пирожки и колбасу. Тут кто-то обедал. Ужинничали, шершавые. Агы, кислеет. Водочку запотребили. На в конторе и схлопотали бы. Ага. Там где белая брызнула не. Не там. А гыде тайничали, гады тревожные. Чую.
  -Там, - сказал Марс.
  -Да.
  Они продолжили свой путь по коридорам, затем - отыскали стеклянную стену, за которой располагался кабинет. Столы, шкафы с документами, ламповые вычислительные устройства, счеты.
   -Я зубарь не из бухгалтеров, - прокомментировал Артикул, - я не считакаю.
   Марс открыл дверь. Очевидно, в нормальной реальности все здесь было усыпано охраной. Сейчас же никаких признаков жизни не наблюдалось, что было естественным.
  -Многовато куришь, - сказал Марс.
  -Зырь.
  -Что?
  -Дверь дирехтора. Там - главный кент.
  -Я говорю, не выкури все сигареты.
  -Твои возьму.
  -Я так тебе все отдал.
   Они проследовали в кабинет директора, и там был обнаружен сейф, при чем - открытый. Очевидно, работа не прекращалась и ночью, и в реальном мире за столом кто-то сидел. Это подтверждалось тем, что один из больших журналов был на столе, и там были чертежи.
  -О-ба-на! - воскликнул волк. - Это наш толмуд?
  -Похоже, - ответил Марс, - очень похоже на это.
  Он полистал страницы. Да, чертежи принадлежали бомбе. Тогда Марс вынул из дорожной сумки фотоаппарат со вспышкой и принялся тщательно фотографировать каждую страницу. У него с собой было большое количество кассет с пленкой "Старт" - это была специальная плёнка, выпускаемая тайными заводами Сенежа.
   Среди бытовых плёнок лидировали плёнки из Акимеи, при чем, цветная плёнка производилась только там - потому цена на нее была очень высокая. Что касается Марса, то у него еще был фотоаппарат "Полароид" - он его случайно нашел на рынке. При чем, это был всем полароидом - полароид - его кто-то заказал более пятисот лет назад в Долине Сияний. Это была совершенно безотказная машинка. Но фотопластинок оставалось всего десять штук. Он держал этот "Полароид" на самые крайние случаи.
   -Щелкаешь, - прокомментировал Артикул, - на, засади.
  Он протянул Марсу бутылку с пивом.
  -Ага, - ответил Марс.
  -Бага, - перекривил волк.
  -Слушай, давай, бери документы все. Неси сюда. Будем снимать копии. Нужно делать все быстро.
   Работа закипела. Журналов документации был целый шкаф. Все это нужно было скопировать ровно, при этом, помечая кассеты с пленкой по тем же номерам, что и журналы. После снятия копии документы относились на место. Безусловно, то, что в документах рылись, заметят. Однако, кто разберет - кто тут был? Попробуй, пойми. Когда же что-то будет понятно, уже и рак на горе свиснет.
   -Устал я, - сказал Артикул, - мучает меня бумажьё.
  -Скоро закончим, - ответил Марс.
  -Да я, я. Мне понятия работать не позволяют.
  -Давай. Потом поговорим о понятиях.
  -С тобой - завсегда. С Марсом не взападлку общаться. Ты пифко пей.
  -Пью, пью. Нам еще и назад ехать.
  -Дострочим, бротхер.
   Не смотря на обилие документации, работа была выполнена за час. Было время возвращаться. Часы, показывавшие время в субпространстве, указывали на четыре часа утра. Нужно было успевать до рассвета.
   Спустившись вниз, Марс и Артикул обнаружили, что мотоцикл стоял не на месте. В общем, это-то было и понятно: оставшись без прикрытия вольчего табака, он стал заметен охране. Его стали перемещать. Однако, сложно было понять, в чем разница между реальностями, и почему движение не было заметно. Теперь же он вернулся сюда, и можно было только гадать - как это выглядело там? Может быть, мотоциклов теперь было два?
   Если бы сам Артикул еще знал... Впрочем, он предполагал.
   -Зырь, откатили.
  -Да.
  -Кенты, да, Марсеевич?
  -Да, видимо, - ответил Марс, - кто ж еще.
  -Кенты хотели сделать забор.
  -Как это?
  -Забрать.
  -А-а..
  Марс отодвинул мотоцикл от стенки, включил зажигание, дернул ногой ножку и завел мотор.
  -Вперед! - воскликнул волк. - Порвём ботву! Жукалея жидкая, затрепали, в замшелово ушед.
  Марс хихикнул.
   С базы они вырвались быстро. Восток синел. Появилась бледно-розовая полоска. Звездные караваны уходили за край, чтобы там отправиться на ночлег. Охлажденный за ночь воздух играл насекомыми. Это территория была в удалении тысячи километров от Великой реки, и все здесь было иначе. Главным же было то, что здесь никогда не жила Птица Гочс. Говорили, что именно это лишает эти места духовности.
   На самом деле, в этих местах Реки-Наизнанку были свои тайные, весьма, странные вещи, о многих из которых никто и не подозревал.
   Спустя несколько километров пути случилось следующее: Марс не заметил, что сигареты у Артикула пропали. А потому - вскоре пропал и сам волк. Обнаружив это, Марс понял, чтоб субреальности больше нет и накрутил газ. По дороге ему встретился полицейский наряд, который попытался его остановить. Разумеется, Марс не прореагировал на отмашку полосатой палочки. Инспекция в Кента называлась "DAVAI", что можно было никак и не расшифровывать - любой понимал, что это значило. Началось преследование, однако, у Марса было преимущество. Пока автомобили"DAVAI" снялись с места, он успел проскочить метров сто пятьдесят. Впрочем, радоваться тут было нечему. У полицейских были жидко-реактивные ускорители.
   Марсу ничего не оставалось, как нарушить радиомолчание.
   Он включил рацию и сообщил:
  -Хвост ушел. Иду сам. Асфальт.
  Несомненно, здесь был риск - Эу мог выдать себя перед службами ПВО. Однако, плюсом служил фактор внезапности. Когда Марс заметил параллельно себе черную тушу воздушного корабля, то свернул с шоссе и на сниженных оборотах помчался по степи. Полицейские нагоняли. Еще бы - с реактивными-то ускорителями. Тогда пушки с борта Эу дали несколько очередей и прекратили эту погоню.
   Марс поднялся на корабль, и могучее судно устремилось вперед.
   -Идем низко, - сказала Сергей, - пройдем 300 километров - выпускаю истребители. Будут сопровождать.
   На борту Эу было несколько самолетов класса "И-15" - поршневые бипланы. Однако, выпускать их сразу же не имело смысла - на максимальной скорости Эу их обходил, и так - они бы остались далеко позади и имели шанс не вернуться назад. Но, как уже было сказано, флагман-гигант не мог идти на реактивных ускорителях длительное время. Тем не менее, использование их позволяло кораблю проскочить ту зону, где было расположено ПВО. Впрочем, само ПВО не было в ту пору столь уж глобальным и представляло из себя сеть аэродромов. Авиация республики Кент использовала истребители, подобные "И-15", а также - большое количество трипланов. Считалось, что истребители Кента - лучшие в мире. Сергей Крабов также слышал это утверждение, а потому и не хотел лишних эксцессов. К тому же, лучшим вариантом было вообще остаться незамеченными.
   Когда реактивные ускорители израсходовали свой запас, корабль сбавил скорость, и были выпущены четыре истребителя сопровождения.
   -Через десять минут нас встретят еще истребители, - произнес Сан, - это будет четыре эскадрильи дальнего действия. Вы молодец, Брайнер. Работаете, как заправский агент.
   -Любой, кто знает Правила - есть агент.
  -Что за Правила.
  -Правила! - сказала Сергей Крабов торжественно. - Одно из главных правил звучит так - "Всякий, кто знает правила - уже агент".
  -В первый раз слышу это от тебя, Сергей.
  -Да. Правила - это Правила.
  -Правила - это вся жизнь, - сказала Алексей Карьер.
   Вскоре Эу вернулся в Сенеж. Секретная операция была завершена.
  
  
  
  Глава 11
  
  Книга Таен
  
  
  
  - Я и сам не знаю всех закоулков, - сказал Сергей, - мы не строили этих башен. Я точно не помню, как это все происходило. Мы прибыли сюда достаточно давно. Они еще росли, и у нас было какое-то свое, потаенное, общение. Теперь этого нет. Я не знаю, куда это все ушло. Но оно ушло. Теперь мне кажется, что этого никогда и не было. Такое ощущение, что в одной жизни ты проживаешь множество других. И ничего нельзя сделать.
   Марс и Крабов находиилсь на вершине самой высокой башни в Сенеже, которая называлась П" бам. Они медленно пили прозрачное вино, изготовленное из дикого горного винограда и смотрели на даль, уходящую в бесконечность Реки-наизнанку. Был вечер. Солнце садилось. У подножия горизонта проступала искра Меркурия.
   Степной, противоположный берег, был далёк и смутен. Год от года река расширялась. Но это вовсе не говорило о том, что уходили берега - вместе с рекой росла и сама земля.
   -Никто так и не знает, что находится в подвалах башен, - говорил Крабов, - прошло уже много времени..... Когда-то был жив Пареч, он исходил все, что мог, и благодаря нему у нас есть карты. В остальном же, все осталось на том же уровне. Он говорил, что в подвалах небезопасно, и там находятся страницы Книги Таен. Честно говоря, я бы не удивился. Хотя, почему ей нужно находиться именно у нас? Она может быть где угодно.
   -Кому? - не понял Марс.
   -Книге Таен. Ты не слушаешь.
  -Я слышал о ней.
  -И что же?
  -Я читал несколько глав копии. Это что-то в корне иное, нежели Правила.
  -Но Правила существуют во внешнем мире. Они актуальны везде, хоть ты тут, хоть там, хоть ты, например, на Юпитере.
  -Точно. Я забыл. А ты читал?
  -Пареч нашел две главы, и там говорилось об исходе Зверей.
  -Я не слышал об этом.
  -Это предсказание. Все сводится к тому, что равновесие в мире временно. Где-то за краем реальности находятся черные резервуары. Материя в них неформатирована. Но если пробить дыру, то, попадая к нам, эта субстанция начнет обретать форму по неким законам. И она будет превращаться в зверей. Описаны классы зверей. Находясь в резервуарах, масса лишь ждёт, когда ей дадут свободу. Тем не менее, и слитая воедино, эта смола имеет множество категорий. Но, помимо этого, есть звериные обиталища. В этих местах нет света. Но звери там сформированы, они сидят, словно пауки в клетке. Некоторые маги и колдуны могут пользоваться их силой - их можно вызвать, и тогда они будут творить свои дела, хотя это сложно.
   В-общем, ничего хорошего. Так вот, сказано, что рано или поздно, придет человек, который покончит с порядком. Звери будут выпущены на волю. Река-наизнанку будет переварена, и некоторое время в ней будет царить запустение. Потом, насытившись, звери совершат исход, образовав новое, темное, пространство. С того момента начнется новое заселение.
   -Так это было или будет?
  -Я не знаю. Но я Пареч считал, что в прошлом этого не было. А значит, это должно случиться в будущем.
  -Н-да. Так ты считаешь, что остальные главы Книги Таен должны находиться в подвалах под башней.
  -Наверное. Где ж им еще быть?
  -Ты не искал?
  -Как-то руки не доходят. Ты же видишь, сколько у меня дел.
  -Да. Наливай вина.
  -Ага.
   Сергей снял пробку и разлил прозрачное вино по бокалам. Смотровая наполнилась неповторимым ароматом высоких гор, голосами птиц, иных высот и мостов в параллельные миры. Настоящее вино было способно пробуждать в людях высокие способности.
   -У тебя есть планы? - спросил Марс.
  -Планы?
  -Я имею в виду, именно сейчас.
  -Сейчас? Нет, конечно. Мы и так много сделали.
  -Да. Нет. Мне не дает покоя эта история с башнями.
  -Хорошо.
  -Что - хорошо.
  -Мы можем пойти посмотреть. Во всех подвалах есть электричество. Туда вообще никто не ходит. Нет, просто в этом нет надобности. Мы можем взять ключи и просто пойти туда. Если ты так хочешь, мы можем сделать это прямо сейчас.
   -Здорово.
  -Хорошо. Тогда - пойдем.
   Сергей вызвал начальника охраны, и тот принес ему связку ключей. В сопровождении патруля, Марс и Сергей спустились в цокольный этаж, где находилось несколько массивных металлических дверей, закрытых на множество замков.
   -Здесь - сто двадцать замков, более двухсот запоров и система сигнализации, - важно прокомментировал начальник охраны.
   -Вы хотите сказать, что проникнуть сюда невозможно? - спросил Марс.
  -Совершенно верно.
  -А если взорвать двери?
  -Гм. Тут не все так просто. За дверью находится вакуумный тамбур, который в случае взрыва самозапаковывается.
   -А если сильный взрыв?
  -Более сильный взрыв разрушит подножие башни. Это - уже другой случай.
  -Точно так, - улыбнулся Крабов.
  -Зачем же такая сложность? - спросил Марс.
  -Посторонним здесь нечего делать, - пояснил Сергей.
  -В тамбуре находится вход на лифтовую площадку, - продолжил начальник охраны, - сто этажей вниз.
  -Сто этажей! - воскликнул Марс.
  -Сто этажей, - подтвердил Сергей.
  -Никогда не думал, что это - так глубоко.
   Защелкали замки. За первой дверью обнаружились электрические ворота, которые открылись с помощью кода. Вскоре они открылись, обнажив небольшую кабинку, в которой расположилось несколько пультов. Сделав все необходимые переключения, начальник охраны наполнил вакуумную камеру воздухом, после чего открыл дверь. Это было помещение шириной метров в десять, обшитое металлом, где на потолке горели матовые плафоны. Напротив входной двери в стене имелся вентиль, после откручивания которого часть стены вобралась сама в себя. Проявился коридор, и в нем были двери лифтовых кабинок.
   -Вот. Пожалуйста, - сказал начальник охраны со знанием дела.
   -Спасибо, - поблагодарил его Сергей.
   Тогда он обратился к Марсу:
  -Пятнадцать лет назад в подвалах пропала целая экспедиция. Когда поняли, что что-то не так, было уже поздно. Мы послали роту охраны, но никого не нашли.
  -И что?
  - И ничего, Марс. Просто мы до конца не знаем, что там происходит.
  -А ты.... не боишься?
  -Ха. Ты так говоришь, будто сам боишься?
  -Мало ли?
  -Как спустимся, так будет оружейная комната. Возьмем с тобой, все, что нужно. Ты что думаешь, там пещеры? Нет. Там кругом - коридоры, комнаты, электричество. Все это отделывалось очень давно, и тогда никто не думал об опасности. Ну, пропадали люди. Поначалу никто не придавал этому никакого значения. А когда стало ясно.... Тогда было не до этого. Мы просто решили не использовать подвали ни в каких целях, вот и все. Просто закрыли их.
   -Вот как. Здорово.
  -Понятно дело, что здорово.
  Сергей повернулся к пульту лифта набрал код доступа, после чего с помощью кнопок выбрал самый нижний этаж. За стенами кабинки послышался мерный гул. Мощный двигатель заработал, и лифт плавно пошел вниз.
   -Там внизу много, чего есть, - говорил Сергей, - и библиотека. И фонотека. И продуктовый склад. Время от времени он обновляется более свежими продуктами. Там у него тоже свой лифт есть. Честно говоря, если бы существовало ядерное оружие, мы могли бы запросто там укрыться в случае взрыва.
   -Хочешь сказать, что - не существует?
  -Нет, но это другое. Совсем другое.
  -Еще хуже.
  Крабов пожал плечами. Спустя несколько минут лифт остановился, и это означало, что достигнута максимальная глубина. Дверь открылась. Показался длинный, ровный, обшитый деревом коридор. У пола, на высоте в несколько сантиметров, горели синие фонари. Главное же освещение составляли круглые, какие-то инопланетные, плафоны.
   -Вот это и есть подвалы, - пояснил Сергей, - вот так они выглядят на всем протяжении. Много километров оборудованных коридоров, пустых комнат и прочего. Здесь есть архивы, между прочим. Но здесь хранятся лишь копии и далеко не самые важные документы. Дело в том, что сюда вообще никто не спускается. Для сортировки архива также используется лифт. Вся библиотека поднимается наверх, там ее раскладывают - перекладывают, после чего вновь отправляют вниз.
   -А уборка?
  -А что здесь убирать? Нет, я не против, чтобы здесь и убирали, и дежурили. Но пока, что не было энтузиастов. Тем более, в свете определенных событий.
  Они прошли несколько коридоров, и все было так же - пол, покрытый какими-то полимерными плитами, обшитые деревом стены, в которых время от времени обнаруживались двери, и фонари.
   -Это своего рода бесконечность, - произнес Крабов.
  -А ты видел бесконечность?
  -Но я же путешествовал с Сашей Масловым.
  -Да. Я как-то уже и забыл про это.
  -Это было очень давно.
  -Странно как-то - я даже сам тебя ни о чем не спрашиваю. Это действительно похоже?
  -Да. Мне иногда кажется, что, если задаться целью преодолеть эти подземелья, то окажется, что они никогда не кончаются. Вот. Смотри. Оружейная комната.
   Сергей подошел к двери, открыл крышку пульта и набрал код.
   -Как-то у вас так с кодированием хорошо, - сказал Марс.
  -Да. Мы вообще в электронике волокём.
   Щелкнул замок, и Крабов открыл дверь, ведущую в помещение, заполненное полками с оружием.
   -Вот, - произнес он, - выбирай любое.
   -Это актуально?
  -Я и сам не знаю.
   Пройдясь вдоль полок, подсвеченных дополнительными фонарями, Брайнер выбрал себе короткий пистолет-пулемет и несколько магазинов к нему.
   -Сойдет.
  -Возьми ультра-фонарь, - посоветовал Крабов.
  -Хорошо. Что это дает?
  -Их специально делали для подвалов. Их свет способен отогнать непрошенных гостей.
  -Хорошо.
   Марс прицепил фонари к автомату.
   -Надеюсь, нам не понадобятся гранаты? - спросил он.
  -Не знаю, Марс. Все может быть. Я ведь и сам не знаю, с чем тут можно столкнуться. Может быть, тут и танк понадобится.
  -Танки? А что, у вас есть танки?
  -Мы создали несколько моделей. Но сейчас в моде длинномеры, которые стреляют с большой дистанции. А ты что, не знаешь? И у нас, и в Кенте уже вовсю используют ракеты. А ты, вообще, к чему?
   -Не знаю. У меня есть какие-то интуитивные соображения. В реальности же я пока, что мало себе это представляю.
   Марс даже вспомнил кое-что из Правил. В последние дни происходило много такого, что могло бы вынуть из памяти любое из наставлений. Могли ли Правила быть актуальными здесь? Ведь он уже и сам забыл, с какого края начинается реальность, и где она заканчивается, и кем были (были?) те необыкновенные люди, которые собрали этот свод пояснений и указаний. Может быть, они уже были здесь, и все, что происходит теперь, давно закончилось, словно паста в стержне? Вместе с тем, Марс с удовлетворением заметил, что помнит большое количество Правил, и в трудные минуты эти знания часто ему помогали. Они являются чем-то вроде объекта для сосредоточения, внутреннего храма, в котором можно хранить свою энергию.
   Он полистал свою память, словно большую многомерную книгу. Действительно, было приятным отметить, что многое было выгравировано и закреплено. С таким багажом можно было запросто отправляться в любую незнакомую вселенную.....
  
  
   Правило А90
  
   "....ты живешь, даже когда ты не живешь. Бытие простирается повсюду. Даже те миры, которые оказались навсегда стертыми, являют собой сосуды с движением. Даже если тебе покажется, что это - самая черная смола, которая давно застыла, это не так. Движение есть и смерти, и в прахе, и, если тебя уже нет, ты можешь и не знать об этом. Поэтому, встретив непонятный тебе объект, не бойся, но и умело управляй своей ненавистью к чужеродному предмету - любое явление пропущено через тебя, словно - через трубочку. Безусловно, есть вещи, которые не имеют к этому миру никакого отношения, и тогда они не пропускаются через трубочку. Их и нужно опасаться. Здесь нужно либо действовать, либо не действовать. Если же все - бесполезно, нужно ясно понимать, что смерть - это не навсегда. Это уже доказывали древние. Даже, будучи растертым в порошок и выброшенным на свалку эпох, можно возродиться и, став мастером, управлять пространством и временем...."
  
   Марс вынул магазин из автомата. Патроны были покрыты зеленоватым лаком.
   -11 миллиметров, - сказал Сергей.
  -Ого.
  -У нас такой стандарт.
  -Разве вы много воюем?
  -Нет. Почти - никогда. Стрельба по мишеням. Неподвижные мишени. Перемещающиеся. Воздушные мишени. Но я уверен, что, равно или поздно, война должна наступить. Будь на моем месте кто-нибудь другой, он бы и понятия не имел, что нужно готовиться. Но мы с тобой-то знаем. У нас-то все не так.
  -Угу.
  -Рано или поздно, это случиться. Сколько живу, столько и думаю - как хорошо, что люди еще не доросли до войны. А вот теперь, вроде как, уже пора.
   -Ты имеешь в виду, Гуся Папермана?
  -Вот-вот.
  -Я тоже боюсь. Мне в голову приходит мысль, что нам не нужно ждать, пока он там что-то зародит в своей голове. Так может достаточно много времени пройти. Что-нибудь изменится. У него там в голове какой-нибудь новый план созреет. Или, к примеру, к нему присоединятся какие-нибудь соратники.
   -Соратники?
  -Ну, я это так, к слову.
  -Значит, ты предлагаешь ударить первыми?
  -Да. Просто взять и не тянуть. Собрать все силы, которые у нас есть. Забросать военные базы световыми бомбами.
  -Может быть, есть смысл ликвидировать самого Гуся?
  -Да. Это идея. Но ведь они там уже понастроили вооружения, обучили военачальников, составили планы. Отсутствие Гуся может и не помешать Кенту начать войну. А там, сам понимаешь, что может случиться. Стоит только раскрутить это колесо, как все пойдет по другому сценарию. К тому же, я сейчас не хочу возвращаться. Если же придется, то я разом пропущу многие годы.
   -Надо подумать, Марс. Вот. Это буфет.
  -Здорово.
  -Я приказал, чтобы его подняли и оборудовали.
  -Он тоже поднимается?
  -Здесь все так устроено.
   Сергей открыл крышку электронного замка.
  
  
  Правило А98
  
   "...существует музыка, которая предназначена специально для вас. Это не значит, что ее сочиняли для вас, но это так. Все это говорит о том, что "да" равно "нет", но "да" может быть не равным другому "да", но речь сейчас не идет о логических выражениях. Любая музыка появляется не просто так, и, чаще всего, все происходит не по воле музыканта. Возможно, что это песня, и она была пропета где-нибудь в ином измерении сотни миллионов лет назад. Иногда бывает и так, что эта песня пришла из тех времен, что были стерты мировым ластиком, и это говорит лишь о том, что ваше Я сделало особенный выбор. Но вы все равно ничего об этом не узнаете. Эта песня играет в вашей голове в особенных случаях. Проще всего сказать, что она существует для того, чтобы быть прокрученной два раза - в час рождения и в час смерти, но это не так. Это - далеко не так. Если вы родились, может статься, что вы еще не родились. Так вот, в тот момент, когда вы понимаете, что рождаетесь, прислушайтесь. Возможно, она где-то скрыта. Или вы забыли добавить громкости с помощью регулятора. Но она точно есть. И не удивляйтесь, если окажется, что в ней нет ничего замечательного. Дело не в том, кто это поет и что поет. Важен сам ритм и его обоснованность на фоне двух параллельных прямых, одна из которых - бесконечность, а вторая - отражение, в бликах которого перемежаются пространства...".
  
   Марс вошел первым и сел за столик. Буфет больше напоминал уютный, теплый, барик, в котором можно было посидеть несколько часов с бокалом прозрачного вина или чашкой кофе, думая ни о чем, разговаривая о прошлом и настоящем так, будто это тебя не касается. Марс присел, глядя на стойку с каким-то помутнением. Бармен в белой рубашке с бантиком кивнул ему. Брайнер улыбнулся, сигнализируя о том, что все хорошо, и он готов сделать заказ.
   Сергей же опустился в свое кресло осторожно, и, глядя ему в лицо, Марс понял, что что-то не так.
   -Чо?
  Не двигаясь, будто завороженный, Крабов лишь выпрямил указательный палец.
   -Бармен, - прошептал он.
   В баре играл "INXS", "New Sensation". Брайнер же, он как-то сразу и не понял. Наверное, музыка появилась сама собой, влившись в сознанием посредством какого-то неведомого механизма.
   -Марс.....
  Марс не отвечал, и, видимо, было поздно. Он вдруг понял, что бар полон народу. Почти все столики заняты. Слышатся разговоры. Дымятся веселые сигареты. Льются спиртные напитки. Над головой бармена мигают тусклые огни цветомузыки, а справа и слева - два телевизора, и там идут то ли новости, то ли клип какой-то, словом - мигает набор неких сюжетов.
   - Серый, со мной так уже было, - проговорил Марс негромко, - со мной много раз так было.
   -Со мной тоже так было, - ответил Крабов, - но нельзя же каждый раз быть готовым.
  -Правила говорят....
  -Я не особенно полагаюсь на правила.
  -Ладно.
  -Что ты предлагаешь?
  -Откуда ж я знаю. Пойду, спрошу у бармена, что это такое? А ты точно уверен, что такого не может быть?
  -То что, шутишь? В подвалах - бар? Ты знаешь, на какой глубине мы находимся? Да здесь ни одной души быть не должно.
  -Хорошо.
   Марс встал и направился к бармену. И, в дополнение к этому, ничего не происходило. Он шел, подстегиваемый чувством непонятной радости. Усевшись за стойку, он краем глаза взглянул на телевизор. То, что там транслировалось, не подпадало ни под какие правила. Марс даже не мог представить себе подобное.
   Хаос?
   Нет, это было нечто более обыкновенное, но невозможное для....
   -Виски? - спросил бармен.
   Они встретились глазами. Бармену было все равно. Он был молод и спокоен. Ему не было дела до нервозности Марса.
   -Хорошо. И сигареты.
   Марс закурил. Обернулся и посмотрел на Сергея Крабова. Выпил стопку ароматного напитка. Минута, другая, третья..... Ничего нового.
   Ничего......
   -Еще? - спросил бармен.
  -Нет. А у вас....
   Он хотел сказать "есть официанты", но, обернувшись, видел, что Крабов делает заказ.
  Чем только он собирался платить.
   -Скажите, а где мы? - осведомился Марс.
  -Бар "Вселенная", - ответил бармен все с тем же спокойствием.
  -Хорошо. И что это значит?
  -Мы находимся вне времени, во что значит. Наш бар циркулирует, точно жидкость. Если вы хотите попасть в ту же точку времени и пространства, откуда вышли, вам следует подождать. Когда это время наступит, вы увидите это по телевизору. В противном случае, вы можете попасть в какую-нибудь эпоху, отдаленную от вашей на любое расстояние в прошлом или будущем. Если вам это по душе, пожалуйста. Если нет - можете просто выйти за дверь и покурить на порожках. Ступеньки передвигаются вместе с баром. Главное, не выходить на улицы. Если они есть, конечно. Если мы будем плыть по океану, то, я думаю, вам вряд ли придет в голову производить заплыв. Тем более, что бар "Вселенная" вскоре исчезнет из виду, и в том месте пространства уже не появится.
   -Как же мы попали сюда? - не понял Марс.
  -Странный вопрос. В бар идут, чтобы выпить, посидеть, пообщаться.
  -Ладно. Но мы.....
  -Я знаю. Иногда это шокирует людей. Одно дело, когда им рассказывают друзья. Другое - когда сталкиваешься с этим в действительности. В втором зале у нас есть окно, можете пронаблюдать оттуда. Вселенная любит тех, кто сидит в баре "Вселенная".
   Марс вернулся к столику, Крабов находился в прострации.
  -Серый, мне тут....
  -Мне уже объяснили, - ответил Крабов, - все очень здорово. Но меня порядком перегружает, когда я вижу вещи, о которых никогда не слышал. Только представь. Этот бар циркулирует в потоках Хаоса, останавливаясь, чтобы запечатлеть картины этого мира в разные периоды времени.
   -Сказано более, чем научно.
  -Возможно. Только от этого нисколько не легче.
  -Вино?
  -Да.
  -Ладно.
  -Мне принесли брошюру. Будто я неуч какой-то. Нет, я никогда не слышал о баре "Вселенная". Тем не менее, я знаю много такого, чего не знают остальные. А она чего-то скалится....
   Марс заглянул в лицо Крабова:
   -Кто скалится?
  -Официантка.
  -А.....
   Он открыл черно-белую брошюрку и принялся читать.
  
  
   "В баре Вселенная никогда ничего не меняется. Разве что в ту пору, когда там есть экраны телевизоров. Но телеки в этом паре - это переменная. Сегодня, скажем, они экраны, а завтра - какие-нибудь негативные холсты, и имена художников, понятное дело, никому не нужны.
   Но художник - не всегда тень, хочется мне сказать. Иногда и Бог - тень художника. Это зависит от того, кто кого переплюнет. Слова цепляются за бокал, и я уже не помню, что мне приходило в голову минуту назад. Решаясь выйти из бара, я ожидаю решения от звезд, они - наиболее неизменная часть из всего того, что можно ожидать за пределами многоканальности сознания и подсознания.
   Итак, идешь за хлебом... Нет, к примеру, вечер. Звезда одиноко плюется с неба коротким выстрелом импрессии, а больше ни одной звезды нет, потому что с севера кто-то понатащил облаков, и они поусаживались на воздух, говорят друг с другом о чем-то, и никто этого не понимает, так как в вечер люди спешат друг к другу, ко сну, к развлечениям, к колбасе, к случайной смерти. Фонари, ощутив скорую сырость, уже сейчас плывут. Никто не знает, что они - серфенгисты, а они так гордятся своей скоростью в неподвижности. Лица. Лица все, как один, чем-то подсвечены изнутри. Проходя мимо этого света всех мастей, ты хочешь нырнуть поглубже и вынырнуть где-нибудь изнутри. Однако, это невозможно. Это бы назвали воровством душ. Но, слава богу, что никто этого не умеет.
   Идешь сквозь трамвайность вечера. Сквозь магазинность ожиданий. Сквозь беспросветную тягу к наслаждениям. Что тебе этот ритм? И вот ты думаешь, что жизнь - это такой крайне неровный листок бумаги, рвать который неприятно лишь от того, что бумага шершава, а жечь... Может быть, и спичек нет, чтобы жечь. Лезешь в карман...
   ...Ага, еще пару спичек...
   ... Ветер...
   Когда в кармане еще есть спички, но их две, стоит выбрать, что зажигать - жизнь или сигарету. Жизнь или сигарета - тот еще вопрос. Оглядываешься - трамвайность медленно гаснет, так как она, как процесс, всего лишь отражения общего круговорота восстаний и падений. Из ночи - снова в ночь. Хочется курить, хочется выбрать. Купить зажигалку - это жалкий суррогат, заменяющий пищу огня дешевым газом. Каждый новый шаг в ночь чувствуешь, как тьма густеет. Одинокая звезда, спрятавшись за облака, своим поступком показывает, что и ей в ночи предназначено свое место. Лишь место. А те, кто желали.... Половина из них уже чего-то нашла. В окнах погасли огни, возвещая о новом минутном празднике. Еще половина ничего не нашла, часть из них, плюнув на все, ограничилось удовлетворением колбасности мироздания, другая часть голодна, она ясно ощущает, что человек человеку.... Еще сто тысяч половин уже отыскалось. Помимо того, что им ничего не нужно, в их ветре наличествует синяя пустота.
   Проходя мимо какой-то световой галереи столбов, обращаешь внимание на тусклые разводы рекламной вывески. Да, верно. Есть альтернатива, так как в баре можно попросить спички у кого-нибудь еще....
   С этого и начинается. Один шаг - это последнее измерение линейных единиц. Если в следующий раз ты захочешь сделать шаг в понимание, то тебе сразу станет ясно, что ты уже сам давно параллелен, и ни один мир с тобой не пересекается.
   В баре сидят мужчины и женщины. Вьется сигаретный дым. Дым хорош - в нем тоже есть лица. Секундное проникновение мыслью, но - краска почти мгновенна. Как фотопленка. Ты решаешься выйти наружу, чтобы....
   Ты выходишь. Снаружи прошли эпохи. Тебе ничего не остается, как поскорее вернуться в бар.
   - Вы, верно, в первый раз? - спрашивает у тебя красивая блондинка, бокал в руках у которой наполнен вином отстраненного безмыслия.
   -Верно, - отвечаешь ты.
   - Это - бар "Вселенная", - отвечает бармен.
   -Здесь не движется время, - замечает кто-то еще.
   -Бар медленнее всех существующих движений.
   -Бар "Вселенная" существует всегда! - говорит группа радостных студентов.
   Ты разворачиваешься и выскакиваешь на улицу. Но улицы нет. Бар стоит в центре гигантского плато, по которому бегают динозавры. С глазами, полными ужаса, влетаешь назад.
   - Вы убедились, - улыбается все та же блондинка.
   В ее бокале - коньяк из антимиров.
   -Я сошел с ума, - говоришь ты.
   - Возможно, - отвечает она, - если человек открыто замечает о своем сумасшествии, значит, с ним и правда что-то не так. Стоит выпить и поговорить об этом.
   Ты садишься. Лак ее ногтей пахнет странной осенью. Ты глядишь в нее, желтый свет великих лесов проникает в сердце, и рука сама тянется к бокалу. Ты чувствуешь, что вселенское безразличие - это детство бактерий по сравнению с вечностью, проводимой здесь.
   - Никто не запрещает тебе сойти, - говорит тебе она, - это - не корабль.
   -Но море вокруг все же есть.
   -Да. Ты куришь?
   -Да.
   -Прикури мне.
   И вот ты утекаешь по дыму сигареты, словно по рукавам реки вечности. Оглядываешься на дверь - многоцветные полосы сливающихся эпох похожи на пролетающие мимо гоночного автомобиля просторы. Тебе становится ясно, что, высунув руку из дверей, ты поймаешь густые частицы настоящего ветра.
   -Не думай ни о чем, - говорит она, - пей. Иначе, для чего тогда бар.
   Когда хмель говорит своим собственным языком, мысли кружатся отдельно взятыми галактиками. Дух бара "Вселенная" приникает в тебя все глубже, и скоро тебе уже не нужны объяснения. Ты понимаешь, что есть время и есть безвременье, но первое и второе, это холст и масло, а это место - единственная точка первозданства. То, как она мигрирует внутри хаоса скоростей мира, зависит от ее собственного настроения. Сигареты создают своим дымом туманности новых космосов. Вино рождает настроение, из которого вырываются крупицы первых звезд. Мир не всегда существует, а бар "Вселенная" есть всегда и будет всегда.
   - Тот, кто однажды был здесь, обязательно сюда же и вернется, - замечаешь ты.
   -Если ты здесь, значит, ты здесь уже был, - отвечает она, - выпьем.
   -Мы пьем уже вечность.
   -Да, это так. Но что ты знаешь о вечности?
   -Не знаю. В вечности не всегда есть сигареты.
   -Да. Это так. Хочешь - выйдем наружу.
   Вы выходите, и ты попадаешь все в тот же трамвайный вечер. Облака этого вечера густы, как ничто более. Возможно, что сейчас они - обратная стороны всех существовавших в тебе настроений. Теперь тебе становится ясно, что желания - это короткая игра, где есть судья. Но вновь хочется податься. К тому же, в кармане - целый коробок спичек.
   -Мы куда-нибудь едем? - спрашивает тебя твоя странная спутница.
   -Можем поехать ко мне, - отвечаешь ты, - правда, у меня ничего нет.
   - Ничего страшного. У нас еще спички!
   -Верно. Спичек у нас много.
   Вы садитесь в такси, которое приехала из таксопарка ночного сердца, едете вдоль преддождевого города, и ты смотришь в глубину ее глаз, где звезд особенно много. Словно в первую ночь, когда появились твердь и суша.
   Телеки в баре "Вселенная" - это действительно переменная. Зато в них устойчиво отражаются судьбы отдельных. Вино, которое они взяли в свое путешествие, постоянно проглядывает сквозь любое состояние погоды многоголосого времени. Трамвайность можно отметить в них, увидев знакомую бутылку и знакомую душу. Больше ничего. Все остальное - в ее глазах".
  
   -Занятно, - проговорил Марс, - у меня складывается устойчивое ощущение, что этот кабак родом не отсюда. То есть, не из Реки-Наизнанку.
  -О-па, Марсик. Ты сделал открытие! - воскликнул Крабов. - По-моему, это и ежу понятно!
  */*
  -Нет, Серый. Мне кажется, что ты нервничаешь. Не надо. Не надо. Я просто говорю о том, что это бар плавает в разных мирах. Но он не может находиться в городе Ф., например. Я об этом.
  -Ты считаешь? Это ты только и делаешь, что живешь в братстве с мегамашинами. Ты забыл. Я уже давно путешествую вместе с Сашей Масловым.
  -Ты хотел сказать, путешествовал.
  -Хорошо.
  -Честно говоря, мне кажется, ты чего-то нервничаешь.
  -Хорошо сказано, Марсик. У меня сегодня вечером - заседание. Я тебе скажу, бывает совершенно невозвратные места. Мы часто мимо таких проходили. Они - словно ловушки. Приходишь в один мир, в один город, и знаешь, что, если ты войдешь хоть в одну дверь, то ты уже никогда оттуда не выйдешь. Гарантия. Никаких гвоздей. Я этого не знал. Меня даже звали. Просто на улице - очень много людей, все они - ну как тебе сказать - все, как обычно. Никаких подозрений. Никаких опасений. Стоят девушки-промоутеры и приглашают тебя на выставку. Нет, поверь, нет ни одного процента для опасений. А Саша мне и говорит: это - мир-росянка. Ну, только войди в один дом. Там тебя присосет к стене и начнет пить кровь.
  -Ужас. Хорошо. Давай пойдем отсюда.
  -Хорошо.
   Марс и Сергей поднялись со своих мест и проследовали к двери. Открыв ее, вместо привычного коридора подвалов башни, они увидели перед собой средневековый город, освещенный тусклыми окнами и факелами. В нос ударил резкий запах нечистот.
   -Прекрасно, - заключил Марс.
  -Откройте и закройте еще раз, - посоветовал из за стойки бармен.
   Марс так и сделал. На этот раз, его взору предстала бескрайняя степь, точно такая же, которая заполняла собой большую часть Реки-Наизнанку. Очевидно, бар "Вселенная" мог находиться в совершенно безлюдных местах, и это считалось вполне нормальным.
   -Хочешь выйти? - предложил Марс.
  -Легко, - ответил Крабов.
   Марс еще раз проделал те же манипуляции с дверью. Это походило на перезагрузку программы.
   На этот раз их взглядам открылся мир будущего - город-гигант, заполненный невероятными машинами, людьми в странных одеждах и человекообразными роботами. В небе висели огромные геометрические механизмы.
   -Ты это видишь? - осведомился Крабов.
  -Да.
  -И что скажешь?
  -Я не люблю говорить. Настоящие пацаны чисто молчат.
  -Ага. По жизни.
  После очередной перезагрузки бар "Вселенная" оказался в джунглях, по которым передвигались дикие животные. При чем, некоторые из хищников повернули головы явно от того, что учуяли запах чужака.
   -Не бойтесь, - сообщил им бармен, - они не смогут подобраться к самой двери. Мы экранированы.
   Еще одна перезагрузка....
   Древний Рим....
   Дубовая роща....
   Открытый космос, полный зовущих звезд....
   Поле сражения....
  Аэродром Люфтваффе....
  Египетские пирамиды....
  Центр современной Москвы....
  Окраины Фидера....
  Хаос.....
  -Это он, - сказал тогда Марс.
  -Что?
  -Хаос.
  -Да, точно, - согласился Крабов, - бардак.
  -Сам ты бардак.
  -Ладно. Я предлагаю пойти и выпить по стопочке. У меня от всего этого уже голова кружится.
  -Хорошо.
   Они проследовали к своему столику. Марс наполнил бокалы и прикурил сигарету. Он, как уже было сказано, не курил. Но бывали и особенные моменты. Теперь же, после всего увиденного, он ощущал, что подсознательно он знал об этом. Может быть, он уже бывал здесь. В этом случае - когда? Может быть, в прошлой жизни.
   -Мне кажется, мы теперь тут вечно торчать будем, - произнес Крабов.
  -С чего ты это взял?
  -Я знаю такие места.
  -Да? То есть, ты хочешь сказать, что уже был в подобных местах....
  -В других местах.
  -Чем же они были похожи?
  -Мне все время кажется, что ты иронизируешь. Ты заканчивай это, Марс. Я не вру. Я много путешествовал. Я был на Луне. Однажды я путешествовал на кочующем автомобиле. Поверь мне, это не лезет ни в какие рамки. Для меня бар "Вселенная" - одна из многочисленных вещей в этом ряду. Я не говорю, что она - лучше или хуже чего-то. Я об этом вовсе не говорю. Нет.
  -Я тоже много видел. Что киваешь? Честно. Я инициировал "Долину Сияний", и она переродилась в "Долину Выбросов".
  -Ты?
  -Именно я. Я выполнял задание по калибровке времени.
  -Гм. Скажешь еще. Ты знаешь, что это такое?
  -А ты знаешь?
  -Я знаю одного парня, он тоже время ездил калибровать. Говорит, всю жизнь ехал, а потом вдруг резко постарел и умер. Это не ты был?
  -Дурак. Я, как раз, время и откалибровал.
  -Да нет никакой калибровки, Марс! Это типа принесите мне два килограмма девиации или пол-литра компрессии. Никто ничего не калибрует. Просто над тобой посмеялись.
  -Не, Серый. Ты кого-нибудь другого, может, и убедишь в этом. Я-то как раз время и откалибровал. И прибор сообщил мне о том, что операция завершена успешна. Поверь мне. После чего мне встретился сфинкс, от которого я убежал.
   -А Красный мотоцикл ты взял в Хаосе?
  -Нет. Я на нем приехал из города Ф.
  -Ладно.
  -Что, ладно? Ты мне не веришь.
  -Верю, Марсик. Верю во все, что ты говоришь.
  -Нет. Ты не веришь. Ты просто спорить не хочешь.
  -А что спорить? Я просто хочу сказать, что нам надо что-то решать. У меня сегодня вечером - заседание. Нет, это ничего, что я пропущу. Но я сам его собираю. Я хочу обговорить планы со своими людьми. Они кинутся... Ну, ты понимаешь....
  -Да. Ладно. Я пойду у бармена спрошу.
  -Ну....
   Марс встал со стула, присел за стойку и заказал виски. Не смотря на необычайность ситуации, он чувствовал себя необыкновенно. Ему было хорошо. Небольшое количество алкоголя, сливаясь с прохладным и честным эфиром бара, создавало ощущение полета. Да, видимо именно так и было.
   Когда-то в прошлой жизни.....
   -Сигару? - спросил бармен.
  -Да, пожалуй.
   Марс распалил сигару. Это было подлинным наслаждением - ощущать, что ты - и ты, и не ты, а также - какой-нибудь герой, возродившийся после сна вечности.
   Бар "Вселенная".....
  
   На самом деле, в третьем томе Правил было Правило Щ-56а. И звучало оно так:
   "....люди пропадают. Одних забирают пришельцы, вторые падают в колодцы времени, третьи просто теряются, повинуясь набору обстоятельств и чей-то воле, в четвертом же случае вы можете просто идти по улице и случайно зайти в бар, и вдруг окажется, что это - бар "Вселенная"....
  
  ...о времени говорят много. Его пытаются мерить с помощью всяческих инструментов. В одних случаях это приносит результат, в других - нет. Достаточно сложно установить зависимости и проистечения. Точно так же одни любят классику, а другие - трэш-рок, а в-общем, и то, и другое гораздо интеллектуальнее, нежели поп-музыка.....
  
  ....возьмите рулетку....
  ....если вы попали в бар "Вселенная", попросите у бармена рулетку. Пройдите в уборную и там измерьте две параллельные стены. Сначала встаньте лицом к выходу. Справа от вас - плюс, слева - минус. Отнимите левое значение от правого. Разницу воспроизводите в миллиметрах. У вас всегда будут получатся годы в современном летоисчислении. Так, например, если у вас получается +1000 мм разницы, значит вы - в тысячном году нашей эры. Если же обе стены одинаково равны, значит, вы - в нулевом году. Ну, а если левая стена показывает большее значение, значит, бар двигается в руслах временных рек до новой эры. Это не парадокс. Просто бар так устроен.....
  
   ....Если хотите сойти, подойдите к бармену. Если его нет, значит, он ушел отдыхать наверх. Вызовите официантку...".
   -Как вас зовут? - спросил Марс у бармена.
  -Иван.
  -А меня - Марс.
   Бармен кивнул, точно знал.
  -Не подскажешь, каким образом нам сделать так, чтобы мы вышли в ту же точку пространства, откуда вошли сюда.
  -Гм. Это проще простого, Марс. Вот видишь кран с пивом?
  -Угу.
  -А вот это - стоп-кран. Просто жмешь и возвращаешься.
  -Так просто.
  -Да. А что, хочешь вернуться?
  -Да я-то - нет. А у Серого вечером - заседание.
  -А, ну это дело серьезное....
   Он потянулся к ручке.....
  
   ...Сделав шаг из дверей бара, Марс обернулся. Только теперь он понял, что совершил нечто, чего можно было и не делать. Впрочем.... Нет, конечно, то, что Крабов - президент Сенежа, города башен, отрицать нельзя. Также нельзя с уверенностью говорить о том, что.... Вероятность случайного совпадения случайностей. Что, если бар "Вселенная" направляется куда-нибудь в ад? Ведь Саша Маслов отправлял народы к Дальнему.... Марс мысленно попрощался с баром "Вселенная". Впрочем, никому из посетителей не было до него никакого дела. Закрыв дверь, он обратился к Крабову:
   -Ну что?
   -Это революция! - воодушевленно ответил тот. - Поверь мне, дружище, я знаю достаточно много, чтобы утверждать, что мы поступили правильно. Если тебя не гонят, это еще не значит, что тебе не пора. Если ты в этом месте впервые, не спеши задерживаться, даже если тебя кормят и поят. И, заметь, с нам не взяли деньги.
  -Да.
  -Так ты согласен со мной?
  -Да.
   Марс кивнул, и тотчас остановил свой взгляд на Сергее. Тот, глядя ему за спину, снимал с плеча свой пистолет пулемет. В белом, мертвом свете плафонов, на лице Сергея вдруг отразилось то, что находилось у Брайнера за спиной.
  
   Правило У-1.
  
  "....однажды один плохой шахматист выиграл у хорошего. Первый, вообще-то, знал, как ставить фигуры и как они двигаются, у него была хорошая логика, но не было практики. Второй вообще не был шахматистом. В этом и была их разница. Понимая, что ему никогда не выиграть, первый решил действовать алогично - даже алогично себе. Он решил, что все в мире подвержено одной и той же программе. Если же это не так, то это как будто уже и не из нашего мира. Так, он начал играть и медленно, но планомерно, свел игру к ничье, хотя шансов на ничью у него не было.
   Здесь есть соль.
   Антилогика - сильное оружие. Ищите почву для нее, когда попадаете в засаду".
  
   Марс не стал оглядываться. Он прыгнул вперед, перекувыркнулся, после чего упал на пол, направив ствол пистолета-пулемета впереди себя. Вопреки ожиданию, он ничего не увидел.
   -Серый!
   -Оно в стенку ушло!
  -Твои предложения?
  -Давай, побежали.
  -Ты уверен?
  -Нет.
   Миновав несколько коридоров. Крабов и Брайнер были невдалеке от лифтов. В воздухе пахло какими-то непонятными медикаментами, и Марс прекрасно понимал, что никаких таких веществ тут быть не может, и что это - явно следствие какой-то не очень хорошей вещи. Точно такой же запах могли ощущать участники той экспедиции, что навсегда исчезла в этих подвалах. С каждым шагом запах усиливался. В какой-то момент стало понятно, что к обычным реакциям сознания подмешивается нечто чуждое, желающее взять человеческий разум под контроль. Марс как будто даже увидел его внутри себя. Оно закрывало боковое зрение, накапливаясь на лбу со внутренней стороны.
   -Ты как? - спросил он у Крабова.
  -Эта такая фигня, - отозвался тот.
  -Что?
  -Просто мы немного выпили.
  -А....
  -Алкоголь помогает. Последний поворот....
   Марс встал, как вкопанный. У дверей в лифт стояли две школьницы, в школьной форме и бантиках, лет, эдак по 14. Увидев запыхавшегося парня с оружием, они ничуть не удивились. Одна из них улыбнулась, а вторая сделал вид, что ей все равно.
  -О-па! - воскликнул Крабов.
   Он двинулся вперед. Марс держал свой пистолет-пулемет наготове. Пройдя мимо школьниц, Сергей нажал кнопку лифта. Марс же шел более осторожно. Поравнявшись с девочками, он внимательно посмотрел на одну из них.
   -И здрасти, - поздоровалась она.
  -И привет, - ответил Марс.
  -А что вы здесь делаете?
  -А мы вас ждем.
   Она заулыбалась еще пуще прежнего. Вторая же сняла со спицы ранец и стала по очереди то вынимать, то прятать книжки.
   -А чо вы нас ждете? - спросил Марс.
   Он посмотрел на Сергея. Тот ясно был готов ко всему. Его лицо выражало матросовскую уверенность.
  -Мы вам книжицу дадим, - медленно, с каким-то дефектом речи, ответила вторая школьница.
  -Да? - от души удивился Марс.
  -Это вам точно нужно.
  -Да, да, - подтвердила вторая.
  -И чего там? - осведомился Сергей, держа свой короткий автомат в правой руке стволом кверху.
   -Скоро, скоро, много, чего будет, - сказала та, у которой был дефект речи, - вам нужно подпитать ум.
   -Да? - только и сумел вытащить из себя Марс.
  -Это - один из томов Книги Таен, - сказала первая девочка, - Книга Зверей.
  Марс сморщился и посмотрел на Сергея. После чего он осторожно обошел незнакомок и прислонился к закрытой двери лифта.
   -Вам нужно это знать. Если вы будете спущены на глубину, то кто-нибудь из вас сумеет преобразоваться и стать черным. Скоро все будет по-другому. Земля изменится. Вы должны знать заранее о том, что будет.
   Она протянула книжку, и Марс взял ее. Это был совершенно ровный брусок. С первого взгляда это вообще была не книга, а некий футляр из непонятного полимера. Но после легкого нажатия обложка открылась, точно дверца в иное. Марс увидел титульный лист с гербом, от которого веяло подлинным ужасом.
   -Слышите, а кто вы? - спросил Крабов по-деловому.
  -Мы - звери, - ответила школьницы с дефектом речи.
  -Я так и думал, - ответил Сергей, - да, да. Я знал.
  -Это хорошо. И до свиданья.
   С этими словами школьницы-звери направились в обратную сторону, и спустя двадцать секунд их скрыл поворот коридора. И тотчас, с легким шумом, отворилась дверь лифта. Не произнося ни слова, Крабов и Марс вошли в лифт. Лишь спустя минуту Сергей поднял указательный палец и утвердительно повторил:
   -Это революция!
  
  
  
   * * *
  
  
  
  
   Из Книги Зверей.
  
  
  "....для Зверей характерна концепция хранения. Это может быть похоже на некоторый архив, с той лишь разницей, что в архив кладут навсегда. Однако, это также и не спячка. Спячка есть сезонный процесс. Здесь же достаточно сложно уловить какую бы то ни было аналогию.
   Многие Звери хранятся в ячейках.....
   ....Вот описание одной из ячейки глазами зверя.....
  .... Нет ничего. Это можно повторять много раз. Пустота откомпилирована, и назад ее уже никто не раскомпилирует. Она проросла из злой тишины в сердце, и сердце разорвало, и потому в душе есть совершенно черные поля, полные ветхих черепов. Откуда они? Если я иду мимо них, значит, мне удается ненадолго проснуться из липкого небытия, и тогда я - как будто человек. Но все прочее время подсознание отстранено. Оно похоже на мозг, который бытует вдали от тела, и при этом ему удается обмениваться сигналами.
   Да, так и есть. Мозг - в одном месте, тело - в другом. Они обмениваются вспышками и генерируют злой мороз, так как души больше нет. Ее съели, и я уже не помню, что это было.
   Так давно, что нет смысла об этом говорить. У меня - свой уникальный машинный код, в котором гораздо больше измерений, чем это может уложиться в голове существ, которых созидали дохлые крылья монокосмосов. Отсюда и выходят цели. Ибо - может ли просто так существовать сеть зверей, где все пропитано, пронизано самой настоящей черной мыслью. Дело не в том, что здесь я - дома, дело не в тех выпитых умах, которые думали, что скорлупа над ними крепка. Один лишь щелчок. Это куриное яйцо, которое выпивает хитрая лиса.
   -Я! - смеялось яйцо.
   Теперь уж темно, и ядра душ колышутся в желудке.
   Там очень тепло и вкусно. Там много добычи. Человеческие миры продолжают сопротивляться, вырабатывая защитные поля, и потому мне каждый раз приходиться идти на компромисс с происхождением моего злого сердца. Я растворяю свою сущность в зеленых кислотах морей, которые гремят на границе хаоса и материи. Всякий следующий раз я имею шанс не вернуться. Мой разум меняется, вбирая чужой песок, и так могу я забыть, что я - просто один из зверей из черной сетки. И больше ничего. Потому - потому я иногда забываюсь. Трава солнца прорастает между извилин. Трогая ее рукой, щупальцем, манипулятором, змеиным хвостом, я радуюсь своему бытию. Я не ожидаю, я даже тогда не предполагаю, что, встретившись с собой, я узнаю страшную тайну.
   Но пока тайн нет. Кожа неба так же черна, и в сетке спокойно. Каждая ячейка - это гнездо с самым страшным на свете пауком. Рядом со мной уже миллион лет растет липкое разумное растение, и, кажется, им кто-то пользуется. Я как-то спросило:
   - Ты, верно, не одно.
   -Ш-ш-ш-ш, - ответило оно, - я - женского пола, ш-ш-ш-ш.
   -Ты коллекционируешь души?
   -Что ж я, какой дьявол, созданный дурной волей очередного монокосмоса? Ш-ш-ш-ш-ш. Мне все равно. Я просто хочу быть свободной.
   -Разве ты здесь не свободна?
   Оно закачалось, угрожая. Но я - в своей ячейке, и потому его угрозы - просто игра отсутствия света с отсутствием тени. Оно плетется прочь от здравой мысли систем, и я это знаю, так как уже несколько раз мне приходилось теряться в мирах и думать, что я - существо, захваченное колесом Сансары. Я боролось за свое существование, как никто другой, и за эту нелюбовь к решеткам системы мне приходилось выигрывать или проигрывать. Радиоактивные руины городов - тому подтверждение.
   -Не хочешь говорить, не говори, - сказало я.
   -Меня часто зовут, - ответило растение, - здесь нет ничего смешного. Если ты этого еще не знаешь, берегись. Есть силы, для которых эта решетка - просто колода карт.
   -Хочешь сказать, что эти карты лежат у кого-то в кармане?
   -Нет, ш-ш-ш-ш, ни у кого в кармане эти карты не лежат. Я чувствую глаз. Заглядывая в сетку зверей, он интерпретирует ее, как колоду карт. Его разум силен. Он это может.
   -Он тобой пользуется?
   -Да, я его оружие.
   - Очень может быть, - сказало я, посмотрев на его листы.
   Ветер дует из внутренних сфер, и там еще более липко и вязко, чем на языке, когда тот вкусил гнилой жир чьей-нибудь смерти. Оно, это растение, тянется из глубины. В пути тело его удлиняется. Оно считает, что у него есть род.
   Это интересно. Зверь не имеет рода до тех пор, пока его не коснулась рука созидания. Совсем не обязательно считать это созидание силой объективных течений. Ум тот может быть совершенно дьявольским и таким же звериным. Но время.... Все дело как раз во времени. Оно и рождает разделение полов. Иначе, как тому быть? Возможно, если меня станут использовать....
   Я всматриваюсь в багровую даль и мечтаю. С кем встретиться там моя душа? Действительно, ужа давно хочется найти серьезного соперника. Нет, не то, чтобы я полагало, что у меня нет соперников. Любой из этих зверей, будучи выпущенным за пределы своей ограды, может оказаться серьезным конкурентом. Мы можем сцепиться прямо здесь, на платформе небытия. Из прорех будут смотреть глаза звезд, и это - обратная сторона звезд, изъеденное молью измерение.
   - Как он выглядит? - спросило я.
   -Я вижу только глаза, - ответило растение.
   -У него есть глаза?
   -Да. Много глаз.
   -Ты считала, сколько у него глаз?
   -Нет. Зачем, ш-ш-ш-ш-ш? Его глаза - его руки. Больше мне нечего сказать. Я видела немало. Он увивается мной, словно плющом. Мне кажется, что ему не выжить. Я вползаю в самую глубь его, и никто другой не выжил. Но ему нравится мертвый сок моих волокон. Он умеет его перерабатывать.
   -Значит, он - один из нас, - ответило я.
   -Не знаю. Разве может быть такое? Он любит чужую боль и чужую смерть. Если бы он был один из нас, ему бы не требовалась сила зверя.
   -Но как он обладает тобой?
   -Это загадка. Если хочешь, пройдись по сетке и расспроси сородичей. Возможно, они много что тебе расскажут. Я думаю, что я не одинока в своих терзаниях.
   - Кто-то должен быть выше и сильнее нас.
   -Выше или ниже - это не вопрос. А ты? Разве ты не помнишь?
   Я задумалось.
   Растение зашипело, покачнулось на волнах адского ветра и втянулось само в себя.
   Сеть зверей бесконечна, подумалось мне. Нет ей никакого предела. Насколько способен растянуться мой взгляд в этом антивремени, до самых скелетов звезд, везде она, кругом звери, большая часть из которых спит, чтобы через грезы свои генерировать тьму. Что может быть кроме этого?
   Но вопрос этот стоит лишь нескольких крупинок памяти, которые холодными каплями скатываются по моей липкой коже.
   Выпью одну из капель. Но она - лишь холодная роса, в которой отражено и все, и ничего. Я могу стряхнуть ее, и тогда жидкий шар убежит в холодную бесконечность, и там ее слижет звезда. Но звездам и так дано рано угасать, и ни одна из капель моей жизни за жизнью ее не спасет. Пусть гаснут. Пусть выворачиваются в энергетической рвоте наизнанку, чернеют, обретая новый дух, который спустя пару сотен миллионов лет начнет захлебываться, глотая все подряд. Его назовут ненасытным ртом черной дыры, и я такое видело, и мне все равно. Несколько поколений звезд уже свернулось и развернулось, а мы продолжаем существовать. Я много раз посещало скелеты звезд. Да, там настоящий пандемониум. Можно брать тетрадку списывать миры, и тетрадок нужно очень много, и все равно это не поможет. От многомерности цифр становится плохо. Но любая могила хороша - с ее пылью можно поиграть. Можно прыгнуть в обратные числа ее и оказаться в любой из точек времени. Это, должно быть, и есть главная игра, которой достойны звери. Мира того не то, что нет, нет ни замороженной копии его, нет ни одной ссылочной переменной, которая бы еще могла действовать. Но пыль - крайне надежный носитель информации. Насыпав ее в свой карман, можно быть уверенным, что у тебя есть, чем заняться на добрый миллиард веков.
   Но сейчас - не до этого. И, сказать по правде, сейчас - вообще ни до чего. Познав однажды силу скуки, ты можешь тасовать ее, размышляя над очередным воплощением. Капля памяти - это просто мое впечатление. Но через это вино я могу вспомнить и снова быть тем, что росло и развивалось, силясь понять, в чем же его отличие от всего остального мира?
  
  
  
   ...Звериных сеток достаточно много. Они распространены в различных частях космоса, хотя просто так этих мест могут достигнуть только мастера. Немало и тех, кто не вернулись. Использовать Зверей из сеток почти невозможно....
  
   .....Возможно ли нашествие Зверей? Да, однозначно. Но для этого нужно создать манипуляцию по протыканию пространства. При этом, очень важна разность давлений. Просто так темная энергия не хлынет из одного мира в другой. Потому, здесь обязательно нужно выбрать ту часть темной области, где напряженность намного выше.
  
   .....
  
  Вопросы и ответы:
  -Заисы - это зайцы?
  -И да, и нет.
  -Заисы - это звери?
  -Также неоднозначно. Одни относят их к зверям, другие - нет. В любом случае, они ближе к зверям, чем к чем-нибудь еще.
  -Вся ли линейка заис-существ - звери?
  -Нет.
  -Какие же из них - не звери?
  -Радиозайцы.
  -Но радиозайцев никто не видел.
  -Радиозайцы есть существа, генерируемые разумом.
  -А винный заис?
  -По структуре он - зверь. Но он живет в сверхпараллельных вселенных. Там он очень значим.
  -Сказано, что в аду живет несколько типов заисов.
  -Да.
  -Это говорит о том, что ад существует?
  -Ад - это не просто пространство мучений. Это - колба. Туда попадают не за грехи. Просто можно оступиться, упасть в прорву и оказаться там.
  -Хищники забирают в ад?
  -Да.
  -Но где же их встретить?
  -Таких мест много, но есть много миров, где нет ни одной точки с хищников, а значит, люди, живущие там, могут и понятия не иметь о подобных опасностях.
   -Хищники опасны для космонавтов?
  -Да.
  -Могут ли космонавты привезти Зверя из космоса на Землю.
  -Теоретически это возможно. На практике - вряд ли. Для этого Зверя нужно поймать, а это весьма не просто.
  -Какой самый опасный из заисов?
  -Они все - опасны. Так, например, Каменночерепной заис настолько страшен, что его невозможно описать. Тем не менее, соприкосновение с ним весьма ограничено, а потому, он также опасен, как и черная дыра. Тем не менее, это зверь всегда находит для себя пищу.
  -А Хихья - это заис?
  -Хихья является электронным синтезированным существом, которая способная уподобляться всем видам отрицательной материи. Потому, и ее можно назвать заисом.
   -Но Хихья, по общепринятым понятием, является самым высшим порождением зла.
  -Да. Но она - порождение разума. Этот разум уже давно растворился в небытии. Тем не менее, у Хихьи есть истоки.
  -Хихья способна эволюционировать?
  -Этот вопрос не изучен.
  
  .......
  
  Пассажиры дурного автобуса,
  Этого странного глупого глобуса,
  Радуясь внутренним сквознякам,
  Друг другом питаясь, идут в века.
  
  Звезды нахальные в небе кружатся.
  Человек продолжает друг с другом драться.
  Звезды ясные грохочут Нирваной.
  Пофиг они детям изъяна.
  
  Попав в храм Суперэго, дороги исканьем измерив,
  Находишь там зверя.
  Мохнатого, страстного зверя.
  
  Выйдя наружу, запах мира впитав,
  Готовится к крови, сладость боли познав,
  Строит танки, ракеты, смеясь,
  Питающий волю князь.
  
  
  
  
  .......
  ........
  
  
  
  ....Есть миры, где говорят стихами. Для обитателей этих в пространств в этом нет ничего необыкновенного. Точно так же, есть совершенно ужасные, злые пространства, населенные дьявольскими сущностями. Одним их таких миров считается Тофер, и когда-то в нем жили люди. Эта планета - одна из многочисленных параллельностей нашей системы.
   ....Однажды людям Тофера показалось, что бог побежден.....
   ....Машины Тофера были разумны. Люди и понятия не имеют, что настанет день, когда все они будут стерты с лица планеты с помощью своих собственных созданий. Не останется ни одного человека.
   ...Так, Тофер превратился в настоящий бестиарий, и эволюция в нем могла достичь невероятных пределов, если бы не Службы Слежения, которым удалось очистить Тофер. Но некоторые из машин, которым удалось вовремя покинуть свою колыбель, основали Ассоциации. Там они размножались делением, готовясь к нападению на миры, заселенные разумными существами. По причине такой опасности на базе Службы Слежения была основана Служба Охотников. Охотники были созданы на основе слияния человека и машины с последующей ионизацией. Первые модели Охотников напоминали механизмы. Вторые - людей. В конце концов, было найдено решение, благодаря которому Охотники достигли совершенства. Были построены генераторы для модификации энергетической субстанции, которые в старину именовались не иначе, как дух, душа. Каждый дух - это первичный механизм с большим набором универсальных правил. Есть духи одноканальные, есть - многоканальные. Новые модели Охотников могли генерировать каналы самостоятельно. С этого момента отпала необходимость строить физическую оболочку - новое существо было способно генерировать его самостоятельно. Самые последние модели Охотников использовали внешнюю память. Таким образом, в случае их уничтожения, они могли самовосстановиться спонтанно. Вся информация о них содержится на границах материи и Хаоса. Посторонний разум не способен считать ее.
   Достигая совершенства, Охотники загружались дополнительными модулями, которые позволяли им конкурировать с мощными машинами агрессивных миров.
  
  .....Вопросы и ответы:
   -Правда ли, что очень скоро все изменится.
  -Да.
  -Это связано с тем, что в мир людей придут Звери?
  -Да.
  -Кто же откроет им дорогу?
  -Человек.
  -Но известно ли уже теперь его имя?
  -Да. Но это находится в рамках понимания Пути и Судьбы.
  -Значит, мир будет ввергнут во тьму?
  -Верно.
  -Но наступит ли последующее просветление?
  -Звери не захватят мир. Они пройдут по нему своим клином и удаляться восвояси. Земля же будет еще долго пытаться восстановиться после опустошения.
  -Как же избежать этого?
  -Деяния людей находятся все сферы абсолютов. Их судьба предопределена. Но они способны изменять судьбу. В данном случае, все зависит от них самих. Даже самые великие гении не являются простым значком на пиджаке пространства. Но мало, кто способен на реальные деяния, противоречащие этому правилу.
  -Значит, этому быть?
  -Да. Этому быть.
  
  
   ......
  -Правда ли, что, когда люди научатся побеждать смерть, они встанут перед проблемой Зверей?
  -Чтобы победить смерть, нужно победить бога. Бог питается душами и временем, которое создается путем размышлений. Бывают и хорошие боги. Но их мало. Чаще всего, в центре мира находится существо, которое всасывает энергию извне. В ходе этого водоворота в воронку попадают различные существа, которые и становятся кормом. Для этого они запускаются в череду перевоплощений. Смерть нужна именно для этого. Бог ест своих созданий. Когда существо израсходовано, его архивируют, перепрошивают и вновь запускают в колесо, и оно снова - корм. Если бог узнает, что люди решили его остановить, он может открыть резервное хранилище. Тогда будет судный день, и многие твари появятся в их подлинном обличье. Осудив и уничтожив людей, твари удалятся. Бог, произведя массовую перепрошивку, начнет все заново.
   -Может ли человек избежать этого?
  -Да. Древние учения давно объясняют, как это сделать.
  -Были ли народы, которые победили бога?
  -Да. И их было немало. Побежденных существ перенастраивают и используют в разных качествах - ретранслятора, усилителя, генератора. На его основе создают мосты для переброски в разные удаленные миры. После перепрограммирования бог представляет из себя достаточно полезный терминал, стоящий на страже интересов нового человечества. У этих людей нет естественной смерти. Им нет нужды бороться друг с другом. Они воюют лишь с внешним врагом, который может прийти из запредельных пространств.
  -Это Звери?
  -Далеко не всегда. Но Звери - наиболее опасные из них.
  -Что такое Клин зверей?
  -Клин - это стая. Бывает, что звери, собираясь большой толпой, производят передвижения. Они могут перемещаться и в одиночку, но это - лишь частные случаи. Когда зверь идёт один, он таиться. Клин - это массовый ход. Все, что попадается на пути звериного клина, исчезает. Перемещение звериного клина напоминает движение гигантской руки со стирательной резинкой. Все, что было нарисовано на листе, исчезает. Не остается ничего. Если такой клин будет идти через землю, земля опустеет и долго будет голой и разорённой, и прежде пройдут века, а уж только потом снова возродится жизнь.
  
  
  
  Глава 12
  Время и тайны
  
  
  -Ведь я родился, - сказал себе Вовчик АМЛ, - я все хорошо помню. И моих родителей была фамилия АМЛ. Хотя на самом деле, это - мой псевдоним. Но это другой человек скажет, что он не живет, а что он играет. Странно.
   Он надел перчатки. Предстояло размяться.
   -Когда мне было три года, я понял, что мое время - это конфета, над которой сначала работали в кабинете технолога. Какая-нибудь сладкая технологичка..... Мне это так по душе. А ведь с тех пор я уверен, что от рождения знаю несколько языков, хотя и этот язык - он есть продукт тех же знаков. Я могу декларировать его по-русски. Представьте себе человека, который уже родился. Но есть мнение, что люди появляются сразу. Вот не было ничего, и раз - человек. Это напоминает... Ну что это может напоминать? Например, выпал снег, ни с того, ни с чего. Бывает же снег в мае. Ты ждешь, что будут выпадать солнечные зайчики, яркие, с хвостами, и ты вышел на центральную улицу и стоишь на краю тротуара, как бы против шерсти машинных потоков, они мимо тебя проносятся и пылят, это - ветер машин. И вот ты представляешь, что эти все машины - это не автомобили, не железки с двигателем, колесами и электропроводкой, во главе которых - человек, а что это вселенские нити. И в руках у тебя тетрадь и ручка. И стоишь и пишешь стихи, а люди, все, что едут мимо, они ничему не удивляются, так как на тротуаре стоит поэт, альтернативный революционер, свободный журналист города Ф, Вова АМЛ. Еще - Вовчик. Еще - Вовчек, Vivtchic, Владимир, в конце концов.
   И он, Вовчик, по фамилии он другой. Сам себе он придумал модель человека. Писал стихи про героев игры Догони-Меня-Кирпич, к нему домой приходил инспектор, пытаясь узнать адреса чемпионов, и он ничего не сказал, так как Байроны не колются.
   А вот теперь.....
   -Ничего, - сказал он сам себе, - ничего. Я докажу сам себе, что я существую. А им доказывать не нужно, так как у человека всегда один противник, если только нет зимы, нет вакуума, нет нуля кельвинов, если не извергается вулкан, если не падает метеорит, если вы не плывете на подводной лодке, а акула откусила рубку. И я скажу сам себе, что я верю, что я - это я, хотя я уже давно потерялся и точно не знаю, не приснилось ли мне всё это. Именно я. Остальное меня не касается. Оно идёт, едет, плывёт, летит, взрывается.
  
   Именно я написал:
  
   Именно я,
   Именно я.
   Именно я
   Именно я.
  
   Больше никто.
   Больше никто.
   Больше никто.
   Больше никто.
  
  
  
   Именно я,
   Именно я.
   Именно я
   Именно я.
  
   Больше никто.
   Больше никто.
   Больше никто.
   Больше никто.
  
  
  
   Но почему я знаю это с самого детства.
   Теперь я - взрослый человек, и сегодня - бой за звание межконтинентального чемпиона мира по боксу.
   Я знал.
  
  
  
   Влетает истина в бокал,
   Но ты исполнишь свой вокал,
   Их миллион, но ты - один,
   Один мазок среди картин.
  
  
   И проще сдаться, чем желать
   Глубины истины познать,
   И слово тени - Iron Maiden,
   .................................
  (Попробуй задекларировать то, что не описано
  В экзаменационном билете мироздания).
  
  
  
   Мы все идеи, но нет движенья,
   И слово правды есть вторженье,
   Оно оправдывает ложь,
   И победитель - тлен, ну что ж.....
  
  
  
  
   АМЛ надел перчатки. Он был герой. Он был готов ко всему. Настал момент, и он все знал и помнил. Впрочем, не стоит думать, что это далось ему так уж легко. Ни одна вещь в этом огромном мире не подарила ему чудо просветления. Он дошёл до всего сам. Он был молод и красив.
   Он был готов к чему угодно.
  
  
  
   Именно я, именно я
   Именно моя рука нашла песчинку,
   Вселенная есть дифференцированные края,
   В которых бог - личинка.
  
   Может быть, и ты.
   Но вспомнишь ли ты, как я болел,
   Я умирал, и на душе росли черные цветы,
   И отрицала все то, что я умел.
  
  
   И здесь все так же, - сказал сам себе Вовчик. - хотя, никто не может доказать, что я прав. Но и что с того? Ну и скажу я сам себе, что сошел с ума?
   Да нет, это никому не надо.
   Право на свою вселенную - это единственное честное право. Если кто-то тебя отрицает, убей его. Пусть тебя тогда посадят на кол.
   Повесят.
   Расстреляют.
   Сожгут на костре.
  Задушат, надев на голову полиэтиленовый пакет.
  Спустят кровь.
  Заставят съесть гвозди.
  Посадят в яму с миллиардом комаров.
  Замуруют.
   А, может быть, ты сам станешь тираном.......
  И всё - ты будешь поливать мир огнём, учить всех жить, и всё тебе будет ни по чём.
  
  
   И тени декларируют, и тени имеют право,
   И победитель заставит тебя преклонить колено,
   Он будет хранитель, он будет богом по праву,
   Он будет создателем нового тлена.
  
  
  
   -Вовчик, вы готовы?
  -Да, Джонсон.
   -Что-то я не вижу в ваших глазах блеска победителя.
   -Менеджер - это вообще, - сказал Вовчик, - это всё лишь стяжательства, ни грамма духа, ни грамма пользы людям - вам бы всё, Джонсон, только вынимать деньги, хоть откуда, хоть со звезды доставать, хоть из под земли выкапывать!
  -Я это слышу год от года.
  -Да, Джонсон. Но это правда.
  -Хорошо. Но что бы было, если бы не было нас.
  -Не было бы ничего.
  -Что ты имеешь в виду?
  -Мы бы придумали новое общество, Джексон. Вся современная жизнь завязана на посредниках. Одни посредники, Джексон. Я даже не могу спокойно сходить в сортир! Я должен сделать это через посредника. Ха!
   -Это - пораженческие мотивы!
   -Нет! Это - песнь героя! Долой посредников!
  
  
   Я хочу быть, как вы,
   Такая же корка на коже,
   Я - свинья, и я целую цветы,
   Я проектирую новые рожи!
  
  
  Только честный и слабый,
  Только и сильный и победивший,
  Но тот победитель, что сейчас же умрет,
  Он заведет свой пропеллер в полет.
  
  Финал. И игра не для нас,
  Но и не для вас, вы слишком поздно родились,
  И насекомые, из которых состоит ваша кровь
  С отработкой срастились
  И если я лег - то это - аванс!
  
  
  
  
  Вовчик АМЛ вздохнул. Он был единственным в этом мире. И даже та, которую он так любил, ради которой был готов отдать свою жизнь.....
   Она, не она. Нет, она. Человек. Все люди. Нельзя ж сказать иначе. Но что сделаешь, когда ты всё понимаешь - текущая модель машины - ВППР-87, и она не на шутку разогналась, и иногда так хочется встретить знакомые лица.... Просто посидеть рядом, помолчать.
   Да, ей можно это сказать. Она посмотрит, глаза будут очень круглыми - мол, что же ты, Вовчик, что же такое говоришь.....
   Он не верил себе и не был уверен, что Машина существует. Он родился и от рождения был АМЛ, с этим что-то надо было делать.
  -Вы победите, Вовчик, - сказал менеджер.
   -Вы обладаете даром предвидения?
  -Нет. Но я, как любой опытный человек, вижу по лицам.
  -Вы читаете лица?
  -Да.
  -Это большое откровение.
  -Нет. Просто я считаю тебя великим боксером. Вне зависимости от того, как закончится этот бой.
  -Да. Я рад. Вам нравятся мои стихи?
  -Я читаю их ночью.
  -Почему же ночью?
  -Не знаю. У меня есть ощущение, что они пришли из другого мира. На самом деле, это и есть то, чем велики бойцы... Человек должен быть ЧЕЛОВЕКОМ. Но вы не думайте, я не имею в виду, что человек должен быть гуманным. Он просто должен быть мощным.
  
  
  
   У меня все, чтобы сдвинуть земную ось.
   Если это не так, то это никто не докажет.
   Подойди ко мне и вымысел брось,
   И прочим о том никто не расскажет.
  
  
   Когда тебя закопали, и сонмы насекомых поставили слеш,
   Ты можешь сказать: это - времени брешь.
   Это все, что осталось, но меж жизней рассвет,
   Это всплески нейтронов, которых уж нет.
  
  
   -Именно сегодня ты побьешь Якобса.
   -Да, я знаю, - ответил Вовчик, - мне не понравился, как он высказывался на взвешивании. Он обещал возить мою челюсть с собой, как сувенир, но я знаю, у него плохая техника на отходе, он почему-то не придаёт этому значения, полагая, что может взять меня на голом энтузиазме, но так не бывает. Он сам это должен понимать, но если бог не выдал мозгов сразу, их потом уже негде взять.
  -Я рад, что ты так настроен, Вовчик.
  -Но вы же уверены.
  -Да.
  -И я уверен.
  
  
  
  
   Есть миры, где нет слов прозы, где нет статической мглы,
   Где самолеты соцветий мышленья играют эфиром,
   И мы становимся теми, кто может внезапно проснуться,
   Кто может вдруг отрицать и вдруг победить......
  
  
  
   -Вовчик, осталось десять минут.
   -Я его порву.
  -Да.
  -А вы знаете, что такое Река-наизнанку?
  -Странное слово.
  -Всю свою жизнь я доказываю себе, что... А мне... Мне никто не верит. Это слово здесь не в ходу. Здесь мы просто живём. У нас есть мир, есть и война, есть человек, есть борьба, и всё это - в одной системе координат. А вы найдите что-то еще! Нет, вам это не по зубам. Для этого надо родиться свыше. Вот Якобс, он родился сниже, а не свыше. Это тоже вариант.
  -Да....
  -Нет, родной, нет. Ты ничего не понимаешь. Мы столько с тобой работаем, и столько раз у меня возникало острое желание отбить тебе почки. Твой хитрый взгляд... Твой нездоровый блеск в глазах...
  -Ну, все, идем.
  -Ладно. Я вернусь, и мы договорим. Мы обязательно договорим. Знаешь, однажды.. Однажды...
  
  
   Ты не знаешь, и я не знаю,
   Он не знает, и она не узнает.
   Не знают они, все они - во всех проявлениях,
   Все их лица, всех их руки....
  
   Их манипуляторы, их клешни,
   Их лапы, их хваталки,
   Их насосы, их иглы,
   Их крылья, снабженные присосками,
   И, собственно, сами присоски......
  
  
  
   Тогда он вышел. Перед его лицом была ревущая толпа. И он вдруг понял, что очень скоро что-то будет - то, что невозможно сказать словами. Лавина. Нет, конечно, нет никакой лавины, и снаружи ничего не происходит. Очередной бой. Очередная смесь реальности и провидения.
   Просто сейчас нужно побить Якобса.
   Человек, в голове у которого одно единственное измерение, никогда не поймёт, что жизнь не состоит лишь из белка и средств для его накопления и траты.
   -Почему? - спросил у себя Вовчик. - Почему все ребята попадают туда? А я попал сюда. Или, или.... Или какие ребята? Или ничего не было? Но я крепок телом и духом. Я знаю все об этой жизни, и все о той жизни, как бы они ни диссонировали. Иду. Иду побеждать.
   Он вспомнил, как они вышли к реке, сидели на свае и ожидали чуда. Это была так давно, однако, если взять и рассчитать всё в вычислительной машине, выяснится, что времени никакого не прошло. Ведь так никто и не доказал, существует всё это или нет.
   Говорили, что, возможно, это - некий феномен, действующий на сознание и подсознание. Человек начинает видеть трансляцию.
   Умереть значит проснуться.
   Но может ли столько трансляции умещаться в голове.
   Так вот, они сидели на свае, спустившись на рабочий уровень моста, туда, где ходят лишь рабочие в период ремонта. Но тут явно был кто-то еще - повсюду были приветственные надписи типа "Здесь был Вася".
   - Джон отсюда прыгнул, - сказал Виктор Ленин, - вот туда, под сваю, в водоворот. Все думали, что он утонул. И мы пошли назад. Ваня предложил пойти понырять, а куда там нырять? Настроение, правда, еще не успело испортиться - ничего не было ясно. И вот, мы покидаем мост, и нас встречает Ваня. Только он сухой и какой-то возмужавший. Ну, мы ничего не понимаем. Воспринимаем всё это как должное. Ваня же рассказывает - он нырнул, а вынырнул там. Но было это очень давно, лет тридцать назад. С тех пор многое изменилось. Он вышел из воды и шел по берегу. Река там огромная, как море. Ему просто повезло, что он вынырнул не где-нибудь посередине реки. Так вот, пришел он в место, которое называется Утренний Город. Но, мол, так давно это было. И он всё время это и повторяет, повторяет. Его тут же пригласили на работы. Видят, такое дело, человек без ничего. Пригласили копать каналы. Ну он тоже видит - что-то же надо делать. Пошёл копать каналы. А год покопал, появились деньги, он купил талон. А с талоном можно было идти в армию, и он пошел в армию. А в армии ничего не делали, только на тех же каналах работали, только гораздо меньше. А еще через год он купил себе звание сержанта, и у него было право - "мне нельзя поднимать больше двухсот грамм", и он сидел в штабе и писал бумаги, а еще через год ему сказали, что он очень усердно служит и отправили в головной штаб, в сам город, и выдали еще очень много талонов, которые позволяли ему и ездить, куда он хочет, и еще очень много разных вещей. А еще через год он женился, и тут до него дошло, что вся предыдущая жизнь была напрасно. И всё бы было хорошо, но в один день, еще через несколько лет, он с семьей отправился в Зарчч. Ехали они на гигантском трехэтажном автобусе. И когда приехали, там были торжества, и вышел на трибуну выступать президент. А они стоят, едят мороженное. А выходит президент, и это - Слава Космос. Ваня так и подпрыгнул. Он побежал к Славе, и, к его удивлению, его никто не задержал.
   -Привет, Славян, - кричит он.
  -Здравствуйте, - отвечает Слава, - мы знакомы?
  -Не знаю, - отвечает тот, - раньше были знакомы. А сейчас, мол, и сам не знаю.
  -А почему? - спрашивает Слава.
  -А потому что я уже и сам не знаю, есть ли я, и был ли я там. Хотя вроде был. Ведь даже в трудовой книжке отмечено, что начинал я свою карьеру на рытье каналов. А было это почти десять лет назад. А до рытья каналов мы вышли к реке. Сначала на набережной стояли, в воду плевали, а до этого..... А до этого в школе подрались. А все из-за того, что Гусь Паперман пришел первым в столовую и стал бросаться оладиками. А он сволочь еще та - сам бросается, а вроде как будто не он, по принципу - разделяй и властвуй. И все стали драться, а он сидит и радуется.
  -Вот оно что, - отвечает Слава Космос, - ты сам себе не веришь. Это феноменально.
  -Что же мне делать?
  -Ничего не делать. Пойдем чай пить, поговорим.
   Они пошли в резиденцию Славы. А Ваню звали Vaan Der Gudt. Даже писалось по-латински. Тут же и жена его. Они стали разговаривать без прикрас, обо всем, что бывает, и как оно вообще есть на земле, а может - и не на земле. А жена Вани слушала, ничего не понимая, а потом до нее дошло, что они - не простые какие-то, что они как будто из другого мира. Но вроде как и не боги. А может и боги. Вот по Славе-то что угодно сказать можно. А Vaan Der Gudt, обычный человек. Хотя нет, все же не обычный. Из самых низов дослужился до старшего прапорщика, в штабе не делает ничего, только бумажки подписывает и посвистывает. Тоже как - не простой человек.
   -А переезжай к нам, - сказал Слава.
  -Да?
  -А что. Хочешь быть чиновником? А что мелочишься, возглавишь какой-нибудь отдел?
  -Да, легко. Только мне нравится так командовать, чтобы ничего не делать.
  -И такое у нас есть. Давай.
  
  И вот, зажил Vann Der Gudt по-новому, и жил долго и счастливо. А однажды ему предложили лететь на конференцию в Вольвокс, и летели они на большой воздушной машине, наполовину дирижабль, наполовину - самолёт. И они попали в грозу, и самолёт разбился. Но на этом ничего не закончилось. Оказывается, что после смерти можно еще куда-то попасть. И вот, попал он в ужаснейшее место. Там очень много людей держали в казарме. Выдавали им оружие. Они выходили на ринг в амфитеатре. Кругом было много зрителей, и они аплодировали, а люди сражались с машинами. С самыми настоящими. Вот ожили машины, и идут на человека, а тебе нужно победить. И почти никто не выживает. А Ваня взял и обрёл боевой дух. И победил он в нескольких схватках, и ему сказали, что он - герой. У него были там разные почести. Отдельные апартаменты, тренер, женщину к нему приводили. А потом он попал в такую ситуацию, когда выжить было нельзя - на него наступали машины - люди, но он все равно победил. У него чутье было. И ему сказали - хочешь, оставайся. Будешь тут на служба. А хочешь - иди. И еще добавили, что если бы он не победил, то дальше бы отправился в колесе крутиться. В каком еще колесе? А вышел он, а вокруг все жутко изменилось, как будто тысяча лет прошло. Он идет по дороге, вдоль которой ездят огромные скоростные машины. Вышел он к железной дороге, а поезда носятся со скоростью тысяча километров в час. Приходит он в какой-то город, а дома там - до неба, кругом ездят металлические существа и чего-то предлагают. Ваня спрашивает - а бесплатно мне что-нибудь дадите? Оказывается, что есть бюджетный обед, и он на него попал. И покормили его бутербродами. А он дальше и думает - и куда это я попал?
   Взял он, взобрался на лифте на крышу небоскрёба и думает - а что делать? А что, если прыгну - снова туда, на ринг, попаду. А может и не забыли еще о нем, может, назад возьмут. Там он хоть кто-то, а тут - никто. И что же ты думаешь. Слышится кашель за спиной. Это - Саша Маслов.
   -Так так, - говорит Саша.
   -Помню я тебя, чувак, - отвечает Ваня, - ты как-то в школу к нам приходил понты колотить. Только ты заметно старше стал.
  -А фиг на это, - отвечает Саша, - пойдем, я тебя назад выведу. Тут делать нечего, это не по правилам - такие прыжки во времени делать.
  - Ладно, - согласился Ваня.
  Они сели на скоростной поезд и понеслись. А поезд был что надо. Там вот сидишь, соки-воды попиваешь, ничего не делаешь, смотришь передачи в стерео очках. Приехали к Реке. Река всё та же, огромная, как море, и через него идут высокие мосты из прозрачного металла. Сели они на корабль - остроносый, скоростной. И вот, плывут, и Саша говорит, что пора прыгать. Прыгнули они, и, не успел Ваня опомниться, как выплыли они вот здесь. Вышел он на берег, и тут всех и встретил. И вышло так, что прошло минут-то пять. И Ваня прежний.
   -Ну ты загнул, - сказали ему все, - сочинитель ты.
   В доказательство, на следующий день, Ваня пришел в школу. Пошел в столовую. Там за отдельным столом сидел Гусь Паперман. Ему подносили оладики, а он ими бросался. Ваня подошел и надел на голову Гусю кастрюлю с супом. Гусь тут же опомнился и бросился в бой, но Ваня особо не церемонился - зарядил в него стулом. А потом в угол зажал, стул над ним поставил и говорит:
   -А я слышал о тебе. Там. Только это тебе не поможет.
  Гусь тут его понял. Встал, они отошли и о чем-то долго спорили. После этого Гусь относился к Ване очень серьезно, а инцидента с кастрюлей как будто и не было.
  
  
   Все было закончено уже к третьем раунду. Судья остановил бой. Вовчик победно поднял руки.
  -Вовчик! - кричала толпа.
  -Вовчик, Вовчик!
  Это была победа. Но душа звала. Он не знал, что это - но это было лишь началом. После того, как он дал интервью, он вышел на озаренную фонарями улицу, и здесь все это усилилось.
   -Ведь есть вещи, которых ждешь всю жизнь. Нет, конечно, есть люди, которые ничего не ждут - не нужно им это. Но ведь ждет кто-то. Может, человек всю жизнь мечтает полететь на Луну. А его не пускают. А кто не пускает? Нет космических кораблей. Вот незадача. Так хочется... Нет, многие люди другого жаждут - славы, денег. Всего этого и в этом мире полно. Деньги, слава.... Они у меня есть. Но нет ничего светлее вечности. Чтобы увидеть, что ты - бессмертен. Ты - идешь. Тебя не страшат перипетии всех этих странных миров, потому что ты - идешь. Кто еще может так идти? Ведь так можно и до Луны добраться. Пешком.
   Он сделал несколько шагов в ночь, и тогда пространство отозвалось, и он понял, что все теперь иначе. Город сбежал куда-то в сторону. Он шел по гигантской каменной платформе. Справа были горы. Слева - пропасть. Впереди, в раннем ночном воздухе, возвышались ровные тела пирамид.
   -Есть миры, где разговаривают стихами, - сказал Вовчик, - может быть, и этот мир такой. Я не знаю. Может и нет. А может, здесь и люди не живут. Но не важно. Пирамиды же кто-то построил. Хотя чаще всего, пирамиды - это гигантские машины, которые появляются сами собой. Никто пока не установил, откуда они берутся.
   Он шел вперед, вдыхая великолепный воздух.
   -Кто-то что-то говорил об этом. Не знаю даже, кто, когда. Может, я - сам. Все люди в том мире разговаривали стихами. Если я думаю, что я там не был - не важно. Я там был. Я туда и иду.
   Платформа была очень длинной. К тому моменту, когда Вовчик достиг ее края, ночь позеленела. Сначала было непонятно - что было тому причиной. Воздух словно пропитывался краской, пирамиды меняли очертания, и гигантские тени падали на древние камни платформы. Их поверхность словно становилась стеклянной. Если бы Вовчик был раз в 100 больше, он бы сумел заглянуть в это зеркало. Там бы, может быть, были миры, о которых никто и представления не имел.
   Хотя - а кто и что знает о параллельных пространствах?
   Он шел и шел. И тогда из-за края гор вынырнула яркая, зеленая, Луна, покрытая гигантскими сотами.
   -О! - произнес Вовчик.
   Он был в совершеннейшем восторге, и стихи лились сами собой.
  
  
  Иду и я
  Идут и духи мира
  Под перламутровой Луной
  Моя сияет лира
  
  Под тенью пирамид
  Иная жизнь сидит
  Вдыхая осторожно
  Ее увидеть можно
  
  
  Откроешь все наоборот,
  Замки и двери
  И космос пылью воспоет
  Тебя к себе примерив.
  
  
   Ему нравился этот мир. Предыдущая жизнь растворилась. Не было никакого боя, не было никакого бокса. И сам он был - не он. А может - и самый - он. Достигнув края платформы, Вовчик АМЛ увидел каменную лестницу с перилами и пошел вниз. Спускаться нужно было достаточно долго. Однако, он был полон сил. Казалось, энергия приходила к нему откуда-то из космических глубин. Зеленая Луна сияла, и в эфире был слышен ее голос.
   Стихи лились сами собой.
  
  
   Моя лестница ведет меня в Никуда
  Это - новое Никуда
  Еще никогда не было такого Никуда
  Такого большого Никуда
  
  Когда берешь ночь за руку
  Никуда смотрит на тебя: возможно, оно ревнует.
  Ночь хочет, чтобы ты был с ней,
  А Никуда ничего не остается, как купить тебя вином.
  
  Вино непростое
  Зеленое, его слили из радиатора Луны
  Когда близилась лунная зима.
  Так всегда делают - вместо одной жидкости наливают другую.
  
  И вот - стоишь перед выбором,
  Хотя выбор уже сделан.
  И ночь кружит, но это не имеет значения.
  Пусть играет волосами, это не важно.
  
  
  Идешь вместе с ним
  Под руку с Никуда
  Идете в Никуда
  Более зеленое, чем Зеленая Луна.
  
  
  Он понимал, что спустится вниз, и там у него будут слушатели. Он встанет перед людьми и будет декламировать свои стихи. Однако, вышло так, что внизу его ждали вовсе не люди. Это существа напоминали тени. Они выходили из стен скал и в них же уходили. Здесь, в залитым зеленым лунным светом ущелье, располагался странный каменный парк - каменные деревья, аллеи, скамейки. Тени перемежались. Это было движение иного. Вовчик не знал, бояться ему или нет, но страх отсутствовал. Он встал на скамейку и стал сочинять стихи и тут же читать их вслух.
  
  
  
  Я вышел и Луна мне сказала:
  Не бойся, жизнь - лишь кусок кинозала
  Когда закончится кино
  Будет лишь вино, навеки вино
  
  Меня можно не трогать,
  Мои истины - лишь часы.
  Посмотри, у Луны есть ноги
  Она не просто так висит.
  
  Сейчас она бросит с неба
  Что-нибудь: зырь!
  Может быть - хлеба,
  А может - и новый пузырь.
  
  И я, как собака, брошусь.
  Кусок ее тела - кровать.
  И вместо ответа сгложет
  Сиреневый лунный тать.
  
  -Как вам? - спросил у теней.
  Тени же его точно услышали: приостановились, повернули головы. Одна из них - высокая, человекоподобная, повернула голову и будто смотрела. Но спустя мгновение существа продолжили свои движения.
  -Я вижу, что вам понравилось, - произнес Вовчик.
  
  И он продолжил:
  
  Когда я вижу тени,
  Мне кажется, я - гений,
  Великий и большой
  Со светлой головой.
  
  
  Я говорю им - встаньте в круг,
  И я вам друг, и ты мне - друг
  Ведь тени - это птицы
  Иной, чужой, столицы
  
  
  Что можно было сказать про такую ночь? Густая? Что же еще? Ночь, словно на дне океана. И ты - царь морской. Хотя цари тут, безусловно, были другие.
   Вовчик двинулся вперед - по каменному парку. Тени не шли следом. Нет, они мал помалу перемещались, но то, возможно, были и не те же самые. А те, предыдущие, они продолжали свое хаотическое движение.
   А парк, странный парк, залитый зеленым лунным океаном, все продолжался. И Вовчик все читал.
  
  
  
  Я - между вас.
  Прием, сигнал, галс
  Пешком быстрее машины
  А стихи - это шины
  
  Я пробегаю, горы - люди
  Звезды - сетки
  Все - с авоськами из магазинов
  Луна бежит из клетки
  
  Здравствуй, существо.
  Зачем ты стоишь тут.
  Какое в тебе вещество.
  Видишь, я - крут.
  
  С вами иду параллельно
  Жизнь моя - беспредельна
  И соты на Луне - мои друзья
  А свет ее - это я
  
  
  
  Когда Вовчик нашел еще одну лестницу, тени следом за ним не пошли. Он спустился, и там каменный лес кончился. Внезапно, он оказался на улице некоего населенного пункта. Здесь было много двухэтажных домов, и во многих из них горел свет. Он нашел бар, вошел туда и заказал кружку пива.
   -Как называется этот посёлок? - спросил он у бармена.
   -Как так? - удивился тот.
  -Да вот так, - ответил Вовчик.
  -Как же ты не знаешь?
  -Нет. Хорошее пиво.
  -Сначала пену губами сдуй.
  -Вот так?
  -Нет. Смотри, вот так.
  -Ого.
  -А ты почему не знаешь?
  -Откуда мне знать. Я - не местный. Я пришел из-за гор.
  -Автобуса сегодня не было. А месяц назад ты не мог приехать - я всех знаю, кто приезжал.
  -Ты главный тут?
  -Конечно.
  -Ну и что тут такого? Я не на автобусе приехал. Я пришел из-за гор.
  -Из-за гор? А откуда?
  -Оттуда. Я шел через парк.
  -Так я тебе и поверил. Ищи дураков.
  -Не понял. Что тут такого?
  -Гм. Ну ты....
  -Пиво ничего. Так ты скажи, что тут такого?
  -А ты часом на Оверлукер? Нет, тот постарше был. Хотя нет, такой же.
  -Нет, я - Вовчик.
  -А фамилия твоя как?
  -АМЛ.
  -Нет, не слышал.
  -Да я тебе говорю, я пришел сверху. Парк там был.
  -А почему тебя не съели?
  -Кто?
  -Пожиратели.
  -Тчч....
  -Ты что, никого не видел?
  -Видел. Они там толпами ходили.
  -Да? Они?
  -Да. Такие, как тени.
  -Во-во. Точно говоришь, у нас их иногда ходят смотреть. По лестнице поднимаются и таращатся. Только близко нельзя подходить. Одного парня в том месяце за волосы вытащили - он думал, за краем сидит, так и чо. Так и ничо. За волосы вытянули и забрали. Тоже приезжий был. Думал - прогулка тут у нас. А ничего подобного. Все серьезно.
  -Да? Они опасны? - удивился Вовчик.
  -А ты не знал?
  -Нет. Я здесь впервые.
  -Странно. Помню Оверлукера, он так же прошел. Но я тогда в баре не работал. Просто я знаю эту историю.
  -Я тебе точно говорю, приятель, - сказал Вовчик, - я прошел, никто на меня не нападал.
  -Это невозможно. Пожиратели ужасны.
  -Я читал им стихи.
  -Чего?
  -Я читал им стихи.
  -Черт. Ладно. Держи еще. Выпей. Расскажешь, ладно? В первый раз о таком слышу.
  -Хорошо.
  Вовчик начал с боксерского матча. Бармен не возражал. Казалось, он вообще находится под действием магических сил.
  -Честно говоря, с трудом представляю, где там за горами может быть такой город, - сказал он, - но знаешь, все сходится. Еще деды говорили, что город есть, но его не видно. Если идти по горам узкими тропами, то можно пройти по безопасным от Пожирателей местам и очутиться ближе к берегу моря. Можно еще идти по ребру пирамид, но только оттуда некуда спускаться - а спускаться нужно прямо туда. У нас это забыто. А они ходили в этот город. Он как будто за пеленой. И там все не так. Автобусы у них были уже тогда. И - машин полным полно. Может быть, и бокс там был. Они осторожничали - чтобы их там не поймали. А вообще, они очень любили пугать тамошних людей. У них там рядом - курорт. А еще там были туристы - они прямо оттуда поднимались в горы за запахом тайги. И они их пугали.
  -Кто? - не понял Вовчик.
  -Деды. Ну, они тогда были очень юными. Они играли в приведений.
  -А-а-а.
  -Так ты пойми, тот город - он недалеко от нас. В общем, через горы. Но даже если и миновать Пожирателей, в него просто так не попадешь. Так и будешь стоять на берегу моря. А вот они умели. Нет, до сих пор не могу поверить, что ты оттуда пришел.
  -Оттуда. Откуда же мне еще приходить?
  -Черт. Вот это да. Хочешь, я тебе чего покрепче налью.
  -Да ты знаешь, я ведь спортсмен. Хотя я - и поэт. Нет, я первей - поэт. Хотя бой - это очень важно. Это тоже стихи. Я очень люблю спорт. Он делает из стихов реактивный двигатель. Но - если не честно, я ненавижу.
  -А все же....
  -А что это?
  -Это - водка "Юпитер".
  -Ничего подобного не встречал.
  -Еще бы. Ты - тут, а мы - здесь.
  -Ага.
  -Слушай, а можно, я позову своих друзей и тебя им представлю. Ведь это событие. Ты пришел через долину, полную Пожирателей, и они тебя не трогают. Может, они вообще ваших людей не трогают? Вроде бы, одни и те же. А посмотришь: как бы и нет. Одни и те же люди. Вот. Вот твой "Юпитер". Пробуй.
  -Ага. Хорошая.
  -Я же говорю. Только у нас такая.
   Тот вечер продолжился очень странно. Ведь и начинался он в совсем другом месте, и не было там зеленой луны, покрытой сотами, и не было величественных пирамид, а теперь он был в иной земле, и попал он сюда самым странным образом.
   Все люди, что собрались в баре, слушали его, открыв рты. Здесь было много молодежи, а также и старики. Все хотели послушать рассказ человека, пришедшего из-за гор.
   Он сочинял стихи и тут же их декламировал.
  
  
  
  Из-за гор, из-за гор
  Луна поднимает топор
  Воздух прорубает
  И меня к вам пускает
  
  Я иду, я герой
  Сын смутных туманов
  Вот за этой горой
  Он скрыт силой обманов
  
  Только я, только я
  Прихожу, чтобы прочитать свой стих
  Родина неба зовёт меня
  И я несу его ник
  
  И приношу его, как тарелку
  Она - ни глубокая, ни мелкая
  Она приносит миры
  Словно запах далёкой сосны
  
  
  Кстати, Вовчик очень хорошо помнил рассказ Сергея Крабова о том, как он попал на Луну. Тут была масса подробностей, но неизвестно - правда ли это, или Сергей досочинял. Хотя, вроде бы, Сергей не отличался даром сочинительства и второстепенным пафосом.
   Может быть, и - правда?
   -Я там поговорил с одним человеком, - сказал он, - когда я садился в салон Перевозящего кота. Мы сели рядом, у него было с собой молоко. В тетрапаке. Он говорит - молоко очень полезно пить именно когда летишь на Перевозящем коте. И вообще, в космосе молоко и надо пить, а на Земле, ну даже и на Луне, это когда ногами на планете стоишь, оно не так полезно. Он сказал, что много всякого видел, но это ни удивительно, ни страшно - это просто так, и что прийти на Луну пешком - это совсем не проблема. Надо просто пути знать. Но иногда долго идти, и через горы надо идти, а потому лучше не мучиться и не идти, а сесть на кота. А так, есть туристы, да и сами туроператоры иногда приглашают совершить трудный экстремальный трип - от Земли до Луны пешком. Оно когда как. Иногда можно взобраться на очень высокие горы, и с вершины перелезть. А иногда и так - идешь, идешь, и уже смотришь - ты уже не по Земле идешь, но уже по Луне, и это самый что ни есть поход. Лучший поход. Шёл, пришёл. Ну а так, в остальном, были и те, кто перелез на Луну по лестнице. И, кстати, первые люди на Луне появились именно так. Но жизнь на Луне была и раньше, и развивалась она сама по себе, независимо, и потому там возникли столь странные существа, это все те, о которых мы так много говорим и удивляемся. И, кстати, легенда о Кошке Сиа - это не пустые слова, Кошка Сиа существует, просто мир Луны устроен по-другому. Но на Земле тоже такое есть. У Луны тоже есть другие реальности, и вот, в одной из них, живут могущественные коты. Они живут себе, и всё, и им хорошо. И, когда была информация, что на нашу планету посещала некая Кошка Унтерлугауэрр, всё это правда. Ну, не то, чтобы кто-то доказал, но всё это так, так как иначе быть и не может.
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
   В тот день Алексей Карьер не хотел ничего делать, однако, его посетил инспектор. Дело касалось деятельности его новой фирмы "Приём-приём". Алексей, в общем, знал, что рано или поздно, деятельностью фирмы заинтересуются соответствующие органы, поэтому, тут не было ничего нового.
   А дело было так: у Алексея и раньше были сомнительные компании, ему было не привыкать. Чего только он не выдумывал. Не то, чтобы его так сильно интересовали деньги, хотя - и не без этого. Денег же у него было полным полно. Он их не считал. Никуда особо не вкладывал. Жил себе - как хотел, так и жил. Одно время он даже женился на оперной певице. Оперная же музыка в Зарчче была даже и не музыка. Но на бумаге это не выразить. Даже если и нотную грамоту знать - а кто еще ее знает? Читатель - не музыкант. Так вот, в ту пору у Алексея Карьера была ресторан. Потом он его утомил - и он закрыл ресторан. Потом - было несколько пирамид, и одна из них, самая существенная - в Акимее. Там он хорошо заработал, и там же его едва не поймали.
   Здесь же у него было первое предприятие. Первое - это сбор пожертвований на постройку канала имени Славы Космоса. Деньги принимались в специальной кассе. А на месте начала постройки канала находился небольшой ларёк - там сидел агитатор. И больше ничего.
   Вторым делом была организация "Вклады ночью". Вклады, впрочем, принимались, и днем, зато тот, кто провел эту операцию ночью, получал большие проценты. Третьим пунктом была продажа земельных участков на несуществующей территории. Правда, карта местности этой территории была сделана мастерски, и Алексей и сам иногда верил в то, что все это существует. Все три предприятия объединялись под эгидой "Прием-приём". У Алексея было несколько офисов. В Зарчче у него было пять этажей в сорокаэтажном небоскребе. Там же была и стеклянная оранжерея - целый этаж. И там он самолично проводил набор девушек в Школу Красоты. Впрочем, здесь у него получалось далеко не все - у него не было времени. С тех пор, как занялся Индикацией....
   -Скажите, Алексей, ваши счета располагаются только в Южном банке? - спросил инспектор.
  -Чай, кофе?
  -Кофе.
  -Лимонад?
  -Нет, спасибо.
  -Сок дерева "Ветеран"?
  -О, пожалуй.
  Разумные люди не верили, что сок дерева "Ветеран" повышает сговорчивость - официальная химия это отрицала. Однако, существовал ряд заговоров, усиливающий действие этого напитка, и Алексей Карьер хорошо знал об этом.
   -Итак, - произнес инспектор.
  -Да, да.
  - Вы утверждаете, что все счета вашей компании находятся в банке "Южный прогресс".
  -Да, - Карьер улыбнулся.
  -А какое отношение вы имеете к банку "Арт-империал"?
  -А это что за банк?
  -Ну вы что, не знаете, что ли?
  -Да и не слежу за новинками бизнеса.
  -Ну, какая же это новинка? Сами посудите - третий банк в рейтинге банков Зарчча за этот год.
  -Может быть. Но я же не банкир. У меня знаете, сколько дел. Вы даже себе этого не представляете. У меня план работ на день начинается в шесть утра, а заканчивается за полночь. Именно поэтому я даже не могу следить за всем, что происходит в мире так называемого бизнеса. Понимаете, сколько систем я создаю.
   Он встал и сделал круговое движение рукой.
   -Начинаем с планирования. Оно, планирование, столь обширно, что мне приходится постоянно об этом думать. Вы себе даже не представляете. План, составленный по-настоящему, глубокий и всецелый, это настоящее произведение искусства.
  -Но речь, все же, шла о банке, - произнес инспектор.
  -Да. Но в том-то и дело. Я не знаю ничего о банке "Арт-империал". Арт - это изобразительное искусственно. Это что же, банк для художников?
  -Нет, это - обыкновенный банк, - сказал инспектор, - и вы сами это прекрасно знаете. Речь идет о счетах. Ни о чем другом.
  -Нет, речь идет далеко не только о счетах. Понимаете, одно зависит от другого. А вот вы, я думаю, не являетесь нашим клиентом. А напрасно. Ибо - если вы включитесь в эту цепь всеобщего планирования, то и сами поймете - что есть план. Что такое банк? Хранилище, и все. Больше ничего кроме этого. А наши планы, наши достижения....
   Его речь лилась торжественно, почти - громогласно. Он любил говорить. Он, в общем, и побеждал всех и вся - заболтать Алексей Карьер мог всех и вся. Инспектор тот был не простой инспектор. Он был в Акиме и там собрал досье. Вот только приклеить это досье он ни к чему не мог. Никаких обвинений в сторону Алексея Карьера не поступало. Все же махинации, которые он проводил, они вроде были и налицо. Но опять же, нужно было ловить - нужны были основания. А у него, у инспектора, были лишь мысли - хотя он был во всем уверен на 100%/
   Потому, решив не тратить время, он откланялся.
   Бархану же было ровным счетом все равно. Единственно, что он без внимания визит инспектора, конечно же, не оставил, а позвонил во "Вклады ночью" и сделал ценные указания:
   -Это Пиотр? - спросил он.
   -Да.
  - Вы хорошо помните модель разговора "В"?
  -Да.
  -Приступайте.
  -Понял.
  -Пройдите по офису, съездите в филиалы. Сделайте это сегодня. Получите премию. Проверьте вкратце, как наши сотрудники говорят по модели "В".
  -Понял.
  -Действуйте. Начните с главного офиса. Если сейчас обед, скажите, что обед сдвигается на час.
  -Да.
  
  Он налил яблочного сока, вышел на балкон и смотрел на Зарчч. Город ныне был величествен. Ширина острова "Осень", на котором он располагался. Была всего несколько километров. Справа - протока менее километра, через которую шло несколько мостов. Надо сказать, что довольно большая часть Зарчча располагалась ныне и там - единственно, что береговая его часть была менее многоэтажна. С высоты сорокового этажа край Зарчча не был виден. Город был огромен. Бархану это нравилось. В другую сторону - это если пройти - можно было смотреть на всю многокилометровую ширь Великой Реки и синеющие за ее краем пики Периметра. Вправо и влево Заррч был весьма протяжен. Общественный транспорт ходил в несколько ярусов.
   -Когда-то ничего этого не было, - сказал Бархан, включая ламповый диктофон, - а сам остров был меньше. Странно, никому еще в голову не пришло сказать об этом. Марс же должен был заметить. Когда мы приводнились на угнанном самолете, остров был раз в пять меньше. Теперь, с веками, он раздулся. Раньше бы здесь не уместился такой мегаполис. Теперь - запросто. Нужно что-то с этим делать. Когда волки закатали весь Зарчч в асфальт? Когда это было? Видимо, прошло несколько тысяч лет, так как никаких следов асфальта мы не нашли. Впрочем, тут тогда Слава был главный. У него надо спрашивать. Может, и был асфальт. Но, если остров вырос - асфальт просто разбежался и превратился в песок. Я - гений. Нужно сказать об этом Ане. Так нельзя, чтобы никто из нас об этом не думал. Дозвонюсь ли до Славы? Там нет телефона. Или уже проложили.
   Он взял телефонный справочник.
   -Есть ли тут Ур?
  Оказалось, был. Ур был доступен по радиотелефонии. Бархан сделал заказ, после чего перешел к своему любимому занятию - Детектированию.
  
  Что такое детектирование?
  Это - сбор информации из пространства.
  Началось все с того, что лет десять назад в Боре жил ученый по имени Гипер Сай. Его потом перекупили спецслужбы Зарчча, и он трудился здесь. Тем не менее, свое главное открытие он показал лишь избранным. Это были Анна Центр и Арам Воробьянян. Позже к ним присоединился и Алексей.
   Оказалось, что Мертвый телефон может быть подвержен резке. Для этого нужно нагреть для строго определенной температуры - ни грамма вперед, ни грамма назад. Резать нужно любой пилой для обработки твердого камня, при этом, нужно читать заклинание. Последнее казалось нонсенсом - магия в Зарчче не развита. Вообще, несмотря на развитие Газово-Молекулярной теории, многие жители этой страны считали себя атеистами, а Храмы Хаоса - местами поклонения науке и истории земли и вселенной. И действительно - в граммах говорилось все больше не о духах о богах, а о законах расположения миров в мировой жидкости.
   Так вот, таким образом и был разрезан Мертвый телефон. Оттуда вынули какие-то механизмы. Часть из которых были совсем простыми - катушками, реле. Но там же и был детектор.
   От детектора и началось Детектирование.
   Всего в мире известно четыре детектора. Детектор - это большой ламповый ящик. Проводами он подключен к еще одному ящику - а тот ящик - размерами с дом. Это - первый ламповый компьютер. Он находится в Институте По. Кстати, о Братьях По уже говорилось - они приезжали в свое время в город Ф. Но это, скорее всего, были другие Братья По, хотя и не доказано.
   Так вот и проводилось Детектирование.
   Алексей включал детектор и смотрел - что где происходило. Вот только подсматривать он не мог - он видел в основном вещи странные и чужие. Отсюда он делал выводы - Река-Наизнанку - мир хоть и большой, но чем-то очень сильно ограниченный. Он точно один листок в книге. А сколько листов в ней? И сколько томов?
   Библиотека целая.
   На этот раз Алексей не видел ничего. Экран был круглым - он был сделан на основе осциллографической трубки.
   Зазвонил телефон.
   Это был Алехс Бругг, еще один детектолог.
   -Что у тебя сегодня, Амиго? - поинтересовался он.
   -Сегодня - ничего. Какая-та крупа.
  -Это - молекулы.
  -Да? Разве.
  -Это - молекулы-гиганты. О них говорил Деметрио Корнефф. Молекулы-гиганты - это вещество эфира.
  -Ты имеешь в виду эфирную массу.
  -Да.
  -Так вот почему говорят, что она похожа на творог.
  -Видимо, поэтому.
  -Ага. Но сегодня нет никаких сюжетов.
  -Да. Очень хотелось бы. У меня рабочее настроение, но я ничего не вижу, к сожалению.
  -Да. Жалко.
  Детектор молчал. Крупные хлопья напоминали творог. Алексей смотрел на них - сначала молча - потом включил музыку. Он был еще тот романтик - просто он был таков, что далеко не все это понимали. Например, ему очень нравились аудио носители в Зарчче. В то время, как в реальном мире в ход вовсю шли лазерные диски, здесь главной силой в этой области была виниловая пластинка. Более того, повсеместно сохранились глиняные диски - эти диски позволяли записывать до 15 минут музыки или голоса на одной стороне, ходя и были диаметром около метра.
   В качестве магнитных носителей в ходу была магнитная лента на бобинах, устаревшей считалась медная проволока, хотя и ее было много. Так, придя в музыкальный магазин, можно было купить альбом оркестра "Родина" на рулоне проволоки - большая катушка с намоткой неизвестной длины. На глине альбом помещался на четырех дисках. Плюсом глины было то, что она не трещала и не портилась от иглы. Минусом - диски имели ужасающие размеры.
   Так вот, Алексей включил музыку.
   Это был исполнитель П.Дудкит. Песня посвящалась любви молодой девушки к кентавру.
   -Так, так, - произнес он.
   В этот момент экран ожил, и Алексей увидел идущего по степи человека.
  -О-па, - проговорил он, - Алех, ты видишь это, Амиго?
  -Где?
  -Покрути гетеродин.
  -Ага. Смотри, человек. Интересно, в каком пространстве он идет?
  -Вот это загадка, да. Слушай, мне кажется, он идет где-то у нас. Посмотри на горизонт.
  -Смутно видно. Если б изображение б цветное. Да, точно. Но все равно посмотри - это где-то у нас.
  -Не знаю. Может.....
  -Сейчас, крупным планом....
  Алексей Бархан дал развернутое увеличение, и тогда ему стало ясно, что он видит, как по дикому бездорожью идет пешим ходом Вовчик АМЛ.
  -О-па, - проговорил он.
  -Что, ты определил что-то? - спросил Алех.
  -И да, и нет. Но тут что-то странное, и, пожалуй, ты прав. Это - где-то у нас. Хотя и не обязательно. Попробуй, разбери, правда это так или нет. Но....
  -Смотри, он что-то увидел.
  -Да.
  -По-моему, это - Мертвый телефон.
  -Кажется. Точно. Звонит.
  Тут оцепенение Алексея нарушил телефонный звонок. Он попятился. Сбил со столы стакан с соком. Повернулся. Телефон уверенно звенел, а индикатор на его корпусе поблескивал красным огоньком. Не теряя взгляда с экрана, он поднял трубку и произнес:
  -Слушаю.
  -Алло, алло, - сказали ему, - черт, что, слышно?
  -Слышно, - ответил Алексей.
  -С кем я разговариваю?
  -Ты - Вовчик?
  -Да. Верно. А как вы это определили?
  -Сам не знаю. Вот черт! Вовчик! Где ты?
  -Я....
  Было видно, как парень на экране почесал голову...
  
  
  
  Глава 13
  
  Пещерный мир
  
  
   -Я думаю, туда вообще не стоит спускаться, - сказал Бархан.
  -Очень точное замечание, - ответил Лежан Павыф.
  -Нет, я не в том плане.....
  -Но главное - мы здесь были. Пора и назад.
  -Ты стал каким-то язвительным, Слава.
  -Я и раньше таким был.
  -Нет. Ты таким не был. Ты был правильным.
  -Хочешь сказать, я сейчас неправильный?
  -Нет.
  -Вот. Просто все меняется. Мы живем слишком долго.
  -Пока не проснемся.
  -Это уже отдельный вопрос.
  
   Вход в пещеры был совершенно отвесным, ровным, круглым. При виде его создавалось ощущение, что из скалы выпиливали деталь в виде тора. Какую-нибудь ось, например. Впрочем, и сами горы Периметр, они были большей частью правильные и ровные, как пирамиды. Очевидно, когда-то в доисторическую эпоху они и правда были пирамидами. Позже на склонах накопился песок, в который попали первые семена. И так, из века в век, накапливался перегной. Со временем на ровных боках Периметра выросли леса, образовались покатые долины и даже горные реки и озера.
   -Ставим лестницу, - так Лежан указал своим подчиненным, - первые спустившиеся организуют прикрытие. Мы не знаем, безопасен ли данный проход. Устанавливаем прожектор, станковый пулемет, огнемет, водомет и излучатель высокоточных газов.
   -А мы не задохнемся? - осведомился Алексей.
  -Этот газ безвреден для человека. Это уже давно проверено.
  -Не этот ли газ используется в Печи Ю?
  -Не совсем. За основу мы брали его. Но потом, в ходе серьезных экспериментов, было выяснено, что он действует далеко не на всех существ подземного мира. Эксперимент проводился в Уре. Просверливалась скважина, и туда направлялись датчики, прожектор и фотокамера. Сначала мы обнаружили нишу, в которой обитали извращенные птицы. Первая же сфотографированная тварь клюнула в фотоаппарат, и мы тотчас задумались о защите объектива. Тогда и был разработан газовый излучатель. Для фактуры мы взяли состав, подобный тому, что окуривает архипелаг Осень. Он подействовал, но не так, как надо. Вторую птицу удалось припугнуть. Но она привела остальных. Надо сказать, что в том подземном мире светит солнце. Мы так и не сумели узнать, что это за солнце. Возможно, там пробита брешь в другой мир. Солнце светит оттуда. Оно ярко-красное. Это мешает фотосъемке. Тем не менее, нам удалось разобраться с пленкой. А вскоре мы победили птиц. С помощью манипулятора несколько таких тварей было поднято на поверхность и препарировано.
   -Так у тебя есть чучела?
  -Да.
  -Почему же ты мне не говорил?
  -Ты не спрашивал.
  -Да. А еще говоришь, что ты - хороший. Ладно, рассказывай.
  -После того, как мы разобрались с птицами, скважина была пущена еще глубже. Для этого через все птичье подземелье протянули гибкую трубу, внутри которой был протянут бур и кабеля. Снаружи труба была защищена газовыми датчиками. Я был уверен, что вскоре мы наткнемся на волков. Но волков мы вообще не обнаружили. Зато нашему взору открылись узкие и темные пещеры, заросшие ядовитыми мхами. Мы взяли анализ - яд был ужасен. Мы изучали его в специальных лабораториях, и нам удалось получить препарат, созданный на основе этого вещества. Так, мы получили новый газ для излучений. Когда наш бур достиг глубины в десять километров, этот газ нам пригодился - нам встретились длинные и скользкие черви, которые выкрикивали ругательства. Когда мы включили микрофоны, то оказалось, что они знают всех нас по именам. Я тут же понял, что нужно что-то срочно предпринимать. Мало ли, что может произойти. Вместе с микрофонами мы спустили динамики и поговорили с червями. Я пообещал им, что, если они прекратят сквернословить, то мы их простим и не будем трогать. Но они не унимались. Тогда мы применили новый газ. Те твари, что собрались вокруг аппаратного блока, погибли. Остальные ретировались и больше не подходили.
   -И какой же глубины вы достигли?
  -Двадцать километров.
  -Это невозможно. Почему же никто об этом не знает?
  -Мы решили, что нет нужды рассказывать простым людям о том, что спрятано в недрах нашей планеты. Тем более, что двадцать километров - это ничто. Я убежден, что на более серьезных глубинах находятся гораздо более мощные и ужасные миры.
  -А мы....
  -Хочешь сказать....
  -Ну, мы же можем столкнуться с ними?
  -Мы и столкнемся.
  -Что же было на двадцати километровой глубине?
  -Там мы нашли древнюю библиотеку.
  -Ого!
  -Да. Но дело в том, что вынуть книги оттуда не представляется возможным - из-за разности давлений они рассыпаются. Нам приходится фотографировать по одной странице, переворачивая листы с помощью электронной руки.
  -И что же?
  -Пока - мало, что. Мы читаем книгу про Нишу.
  -М-м-м-м-м.
  -Это огромный мир, до которого нам никогда не добраться. Он находится на глубине более ста километров. Ниша густо заселена. Мы изучаем ее по описанию, что дано в книгах. Большое количество обитателей Ниши ездит по рельсам. Хотя, конечно же, далеко не все. Среди них - Кафиф Тифонопонтографный, существо-поезд, Свисток Аго, также существо-поезд, ЧС-70, локомотив с руками и глазами. Всех не перечислить. Я достаточно плотно работал над этим трудом. Существа, что обитают в нише, поистине невероятны.
  -Они опасны?
  -Судя по описанию, Ниша совершенно безопасна для человека. В ней нет сколь бы то ни было агрессивных существ. И это, конечно же, очень странно. Возможно, что на таких глубинах вообще нет зла. Иначе, оно бы имело шанс проникнуть в Нишу. Хотя, конечно же, ближе к ядру планеты зла должно быть много.
  -У тебя есть сведения?
  -Нет, я предполагаю.
   Спустя час первые бойцы достигли дна цилиндрообразной шахты. Вниз были спущены тросы. У ним прикреплен рельсы передвижного лифта. Начался спуск. Слава, Лежан Павыф, наметил так: наверху остается дежурить достаточная большая группа бойцов. В небе будет постоянно дежурить штурмовик. Внизу, в самом начале грота, будет организован пункт связи. Те же из исследователей, что пойдут в глубину пещер, будут тянуть за собой тонкий кабель, прикрепляя его к стенам специальным пластырем. Это позволит использовать тонкий провод, благодаря чему связь будет обеспечена на всем участке передвижения. Дополнительно, в любой момент из Фидера может прибыть специальный отряд - в случае необходимости десантный корабль доставит их в течение трех-четырех часов.
   Опустив ногу на каменный пол, Слава вынул сигарету и закурил.
   -Ты же не курил, - прокомментировал Бархан.
  -В подземелье положено курить, - ответил Слава.
  -А....
   В самом начале ровной шахты располагался невысокий зал. Стены были ровными, стеклообразными. Отсюда в разные стороны начиналось три коридора, по направлению к которым тотчас установили по два прожектора. Один - обыкновенный, другой - красный, с дополнительной пульсацией в 1049 Герц. Бархан попытался выяснить, что это значит, на что Слава ответил, что не он разрабатывал систему защиты. Когда все бойцы группы закончили спуск, в центре зала был установлен бронированный купол с башенками и амбразурами, рассчитанный на несколько человек.
   -Быстро твои люди работают, - прокомментировал Бархан.
  -Да, - согласился Слава.
   Бойцы, будто услышав его слова, разбежались, кто куда. В коридорах, что расходились в разные стороны, будто лучи, были установлены металлические коробки. К ним подключили кабеля и датчики сигнализации. Спустя десять минут вся система уже работала, и все показатели можно было просмотреть на пульте внутри купола - там были светодиодные индикаторы, стрелки, осциллографы, динамики, прослушивающие мертвенные пространства пещер, датчики движения, приборы, реагирующие на шаги.
   -Сначала попробуем обходиться без газа, - сказал Слава, - нам нужно точно знать, безопасен ли этот проход или нет. Если же мы закачаем газ, то ничего толком не узнаем. Командиром пункта будет Образ.
   Из строя вышел парень и кивнул.
   -Все, - заключил Слава, - все остальные - за мной. В пещерах не до раздумий.
   Группа двинулась вперед, включив фонари.
   -Сегодня пройдем всю длину кабелей, - сказал Слава, - завтра поутру зарядим аккумуляторы от стационарного источника питания. А потом нужно будет рассчитывать на себя.
  -Что же тогда делать? - спросил Бархан.
  -Я уже был здесь. Правда, мы опускались в пещеры в другом месте. Западнее. Когда у нас не будет возможности заряжать фонари, у нас будет шесть дней. Три - туда, три - обратно. Больше этого срока нам не продержаться. Во-первых, мы используем дымовые палочки. Во-вторых, каждый исследователь обязан много курить. Это не простые сигареты. В них добавлен духовный песок. В третьих, все используют низковольтные лампы. Включаем всего один большой фонарь. Весь остальной свет зажигается в случае необходимости. Таким образом, мы и отрабатываем нашу программу. Если же мы отыщем поселения подземных людей, то у нас будет шанс продлить наше путешествие.
   -А ты там был? - спросил Бархан.
  -Да.
  -Да, ты уже рассказывал об этом.
  -Главное, не бойся. Нам вряд ли избежать худшего. В прошлый раз мы потеряли много людей. Но теперь мы лучше подготовлены.
  -А палочки у вас были?
  -Были.
  -И ты хочешь сказать, что эти меры не действуют.
  -Действуют. Без них нас сожрут здесь минут через десять.
   ....Первый день экспедиции прошел так, как и говорил Лежан Павыф, специалист по пещерам. Имея возможность использовать стационарный источник питания, участники группы особенно не задумывались о безопасности. На самом деле, обыкновенный свет не служил защитой даже днем. Ночью же, когда энергия пещер разворачивалась задом-наперед, в узкие проулки бесконечных коридоров высыпало большое количество созданий, и, не имея специальной подготовки, здесь не было шансов на выживание. Пройдя шесть километров, группа Славы Космоса в составе тридцати человек, остановилась на ночлег. Были разложены спальные мешки. Фонари, закрепленные на стенках, подключены к кабелям, что тянулись от главной базы. Зажжены источники специальных газов. Раскручены якоря электромоторов, создающих защитную вибрацию.
   -У меня голова болит, - пожаловался Бархан.
  -Это от излучений, - пояснил Слава, - нужно терпеть.
  -А что же, нет никаких там таблеток?
  -Таблетки? Я даже не думал. Голова еще может болеть от курительных палочек. Если их перекурить, то что угодно заболит. А мы их уж точно перекурили.
  -То верно.
  Бархан лег в спальный мешок, зажег химический генератор, подключил к нему фонарь и принялся читать книгу про Нишу
   "... Кафиф Тифонопонтографный. Впервые с ним познакомился Ег Лопастый, исследователь ниши..."
  -Интересно, - подумал Бархан, - как это он туда добрался, Лопастый? Если это на такой глубине.... Мне б туда....
   "... Кафиф с точки зрения нас - огромен. Но, так как он - это существо-поезд, то было бы странным, если бы он был маленьким. Рельсы, по которым ездит Кафиф, разложены повсюду. Но не сами они растут. Нет, есть и те, что сами растут. Это - Само Рельсы. Но они и не для Кафифа вовсе. Они просто рельсы. А шпалы они используют - то деревянные, то из природного сахара..."
  -Эге, - сказал себе Бархан, - много я чего слышал, много видел, а тут мне за несколько строк вывалили столько информации, что можно чокнуться раз и навсегда.
   Он открыл глоссарий.
   "Природный сахар. Растет большими сахарными грибами в лесах. По осени природного сахара очень много, и его собирают Барсучки-электрики, существа, живущие сёлами и небольшими городками возле лесов. В самих лесах они не селятся - они не любят чрезмерную тень. Барсучки-электрики всегда ходят с портфелями инструментов. Так как многие жители Ниши - существа по большей части электрические - то время от времени им требуется ремонт. Барсучки-электрики их и ремонтируют...."
   Алексей закурил курительную палочку, потом вынул фляжку с жидкими витаминами и сделал глоток.
  -Не спится? - спросил его один из бойцов.
  -И да, и нет, - ответил он.
  -Книга интересная?
  -Да.
  -Про что же она?
  -Про Нишу.
  -Никогда не читал.
   "...Как же живые рельсы находят себе природный сахар для шпал - а очень просто. Они его и не ищут. А вот Барсучки-электрики, они очень любят сладкое. Но, так как все грибы природного сахара им не съесть, излишки они отдают Кротам-дорожникам. А вот те и занимаются тем, что ремонтируют - как простые дороги, так и железные. А посему, все железнодорожные пути делятся на:
   а) построенные Кротами-дорожниками
   б) живые рельсы со шпалами, которые из природного сахара изготовили
   с) рельсы, которые для себя самого прокладывает Кафиф Тифонопонтографный.
   Возможно, что есть еще какие-то рельсы, но их пока не обнаружили.
   Ег Лопастый беседовал с Кафифом. Для этого ему пришлось его остановить. А сами представляете, каково оно - остановить поезд..."
   -Что читаешь? - спросил Лежан Павыф.
  -А ты еще не спишь?
  -Я уже два часа, как спал.
  -Ты же только что лег?
  -Лег - да. А когда заснешь в пещерах, то сразу много проспишь. В пещерах же можно за всю жизнь выспаться. Главное проснуться суметь.
  -А-а.
   "... Ег Лопастый ходил повсюду по железнодорожным путям, но Кафифа нигда он не мог встретить. Но пути не было пустые. Очень часто ему попадались Колесники - они гоняли по одной рельсе на роликах. Ролики были частью их ноги. Колесники - они мелкие, и похожи на мышей, но не мыши, так как они на батарейках. А батарейки они собирают с батареечных кустов, и друг друга перезаряжают. Сам себе Колесник не может батарейку поменять. Хотя это процесс и не долгий, но - на какой-то срок сам Колесник остается без питания. Он застывает. Поэтому, менять батарейки ему помогает собрат. Я опросил Колесников, и разговор был более, чем содержательным.
  -А мы ездим побитово, со сдвигом, - пояснили они мне, - очередь идет плотно. Мы друг друга не трогаем. Мы стек не сдвигает. Мы едем ровно.
  -А вы сворачиваете с рельсов?
  -Конечно. Иногда по рельсе ездит Монорельсовый Сергей. Он нас может раздавить, поэтому мы спрыгиваем с рельсы. А потом, когда он проезжает, мы снова запрыгиваем. Монорельсовый Сергей - очень корректный ездок. Он смотрит себе под колесо. Но ночью бывает - спать охота. А он редко стоит. Правда, есть место в горах, Монорельсовые Сергеи там замечены стоячими. А мы по дурости решили, что они там умершие. И сидели, смотрели, а под утро начали плакать. И утирали друг другу слёзки. А утром вдруг послушался шум, все Сергеи снялись с места и покатали куда-то. Так вот, если бежим мы по рельсу, а сзади нас нагоняет Монорельсовый Сергей, то нужно срочно ретироваться, и мы спрыгиваем, и тогда стека никакого нет. Происходит банальный shuffle. Но, простите, а как же еще. Но потом мы выстраиваемся и едем дальше.
  -А встречали ли вы Кафифа Тифонопонтрографного?
  -О, да.
  -А часто ли?
  -Нет. Мы его не встречаем.
  -А как же это понимать?
  -А никак. Он же огромный. Зачем нам его встречать. Он же вообще. Мы заранее спрыгивает и ищем, где еще покататься. На каток, например, идем. Мы вообще не охочи по каткам кататься, но есть такие катки, возле которых много батареечных деревьев. Грех же не покататься.
  -Какой тип батареек вы используете?
  -А там только один и растет. Это элемент типа "Уран". Еще бывают типа "343", но они быстрее разряжаются.
  -А как вы определяете, что пора перезаряжаться?
  -В глазу загорается красная лампочка. Тогда я подаю сигнал, и итерация останавливается. Если у кого-нибудь есть с собой запасная батарейка, то ее передают методом Push. Если нет - то надо узнать, есть ли поблизости батареечные кусты. Тогда срабатывает метод continue, и итерация продолжается без меня. Если нет ни кустов, ни батареек, тогда приходится применять метод sleep и за то время, что передано в параметрах, вынимать батарейку. С элементами типа "Уран" все просто. Батарейку нужно постучать со всех сторон, вынуть из нее графитовый стержень, в образовавшуюся полость влить солёную воду и подержать пять минут. После чего затолкать стержень назад. Элемент, конечно, не становится новым, но он восстанавливает работоспособность на некоторое время.
   -А если нет ни того, ну другого? - спросил Ег.
   -Такого не бывает. Я тоже такой вопрос задавал - никто мне не сказал, что такое было. Говорят, и деды, ни прадеды не отмечали таких случаев.
  -Так видели ли вы самого Кафифа Тифонопонтографного?
  -Зачем нам его видеть? Мы его слышим. Его еще издалека слышно. Правда, это от типа рельс зависит. А в одном месте, знаете, были рельсы-паркет. Это вообще не другой стороне Ниши. А мы так удивились - ничего себе, паркетные рельсы. Так мы и так на них посыпались. А это еще они были мастикой не намазаны. Если бы намазали, что бы было с ними? А? Мы тогда подумали - сот снова весь стек в shuffle ушел, и все тебе. А кому? Коту под хвост.
  -А есть тут у вас коты?
  -Нет, котов нет. И не было.
  -Так можете ли вы посоветовать, где мне встретится с Кафифом Тифонопонтографным.
  -Да черт знает. А ты иди мимо нас, рядом с нами, а мы как услышим, что он где-то едет, то и скажем тебе. А где-то - это не означает, что Кафиф именно здесь проедет. Он может ехать и далеко отсюда. Просто все рельсы соединены в единую систему. В этом и вся суть. Он там, мы здесь, а ты не увидишь. А ты может и у кого еще спроси, кто больше нас знает...."
   Бархан отложил книжку и посмотрел по сторонам. В пещерах ничего не менялось. Бойцы спали. С двух сторон дежурили часовые. У них была смена по 4 часа - и в течение всего этого времени они пили крепкий чай и слушали музыку в наушниках. Главным было - не спать, а то, что до их ушей не доносились никакие посторонние звуки - то даже хорошо было. Ведь иногда в пещерах что-то слышалось, а самым главным было - не испугаться при этом.
   Существа пещер чувствовали страх.
   Бархан выпил еще витамин и положил руки под голову, чтобы заснуть. Вдалеке слышался мерный шум электрохимической электростанции. Моторы генераторов также шумели, заставляя пространства наполняться изолирующими звуками. Тем не менее, и этого могло быть недостаточно.
   Бархан заснул, и действительно - ночь была очень длинной, гораздо длиннее обычного. Когда было утро - он проснулся с невероятным трудом. Утром же включались будильники - впрочем, звук у них не был резкий. Исследования пещер в тот момент уже не были на зачаточной стадии, а потому, известно было многое. По утрам включали лампы голубого света и звуки на специальной частоте.
   -Вставай, - Слава Космос похлопал его по щекам.
  -Тяжко, - ответил Алексей, - как из гроба встаю.
  -Так всегда, - ответил Слава, Лежан Павыф, - пещеры и есть гроб, гроб мировой.
  -Разве?
  -Ну, не в прямом смысле это - гроб. Но иначе и не назовешь. Откуда не выйти? Отсюда просто так не выйти. Заходя заходи, но пришел - не вернешься уже. До нас много групп сюда уходило.
  -Что, никто не вернулся?
  -Нет, почему же. Каждая вторая возвращается. Даже когда не было всех этих средств, что мы с тобой сейчас используем, исследователи находили способы выживать. Ты слышал о Лёше Лёшеве?
  -Нет.
  -Это был известный каратист, он пошел в пещеры и дошел до больших глубин, где открыл пещерную страну.
  -Может, наврал он?
  -Может. Никто ж не проверял.
  -Ну вот.
  -Нет, Лёша Лёшев не врал. Он был известен, как очень честный человек. Когда он шел по пещерам, то просто раздавал всем существам оплеухи. Когда у него кончился фонарик, он шел наощупь. Дело в том, что он мог драться в абсолютной темноте.
  -Да ты что. А ты это сам не придумал?
  -Нет.
  -А ты его лично знал?
  -Он давно умер. Это ж мы с тобой вечно живем.
  -И то правда. Но все равно, странно звучит. Как будто ты все придумал.
  -Нет, зачем. Я тебе говорю, что это правда, значит - правда. Зачем мне сочинять? Это очень давно было. А с того времени никто так больше и не сумел в одиночку сходить в пещеры. Хотя, может, я чего-то не знаю. Возможно, что были какие-то попытки. В общем....
  -А сам ты не ходил?
  -Нет, у меня других дел полно.
   Лагерь был свернут. Группа двигалась вперед с небольшой скоростью, по пути изучая окружающую местность. Здесь, помимо одного, вытянутого в трубу коридора, имелись и ответвления. Однажды был встречен боковой провал, и там - черной массой гремела река. Воины долго смотрели на нее, светя фонарями. Потолок над рекой был высокий, с зубьями кристаллов. В свете фонарей кристаллы эти меняли цвет и переливались - это был некий зов. Хорошо известно, что драгоценности зовут. А значит, это были именно драгоценные камни, возможно - растущие алмазы. Бархан попытался подцепить один из них - он был любителем до таких вещей .Воины держали его за руки, за ноги - не помогало. Тогда собрали складную лестницу. Держали его впереди себя на лестнице. Если бы Алексей упал, его бы унесло тотчас - течение было ужасающим. Ему удалось дотянуться до кристалла и потрогать его.
  -Крепко сидит, - проговорил он.
  -Лучше бы ту оставил это затею, - посоветовал Лежан Павыф.
  -Нет, никогда.
  Бархан взял ножовку и попытался спилить кристалл - не вышло. Тогда ему пришлось и впрямь оставить это дело - ведь что он мог сделать. Хотя, ему удалось отколупнуть небольшой камушек. Это был вовсе не кристалл, однако - камень вполне необычный. При свете фонарей его цвет с голубоватого менялся на ярко-оранжевый, и он начинал просвечиваться.
   -Видали, - произнес Алексей Карьер, - а говорили, что я напрасно лазил.
  -Камни не принято с собой таскать, - произнес Лежан Павыф.
  -Откуда ты знаешь? Сам решил? Может, он принесет мне удачу.
  Двигались дальше. Скорость была небольшой - это было неудивительным. Прохождение коридоров подземного мира не требует спешки. На каждом шагу тебя может поджидать смертельная опасность, и потому, каждый шаг сопровождается постоянными наблюдениями.
   Ближе к полудню был сделан привал. Полдня тут, конечно же, никакого не было. Судили по часам. На привале - немного впереди группы - было замечено существо. Воины включили фонари. Существо было рассмотрено и зарисовано. Это был очень высокий человек. Он был выше, чем сама пещера, а потому в том месте, где он уже был выше, его тело поворачивалось.
   В журнале его пометили как "Лоскутный человек".
   После небольшого обеда многие боялись продолжать движение, однако, мощные фонари отгоняли пещерных жителей. К тому же, постоянно работали переносные вибро-генераторы.
   -Много ли здесь существ? - спросил Бархан будто сам у себя.
  -Много, - ответил Слава, - тут все кишмя кишит. Жить тут невозможно. Тем не менее, я знаю, что глубоко под землей живут люди, и они вполне справляются с этими условиями. Это только внешне кажется, что жить тут невозможно.
   -Ну, не знаю.
  -Мне кажется, твой камень постоянно кого-то привлекает.
  -Может быть. Я заметил. Весь последний километр за нами тащилась какая-та тень.
  -Вот, вот.
  -Может, выкинуть мне его?
  -Нет. Если ты его выбросишь, то первая подошедшая тварь начнет этот камень охранять, и тогда на обратном пути мы с ним столкнемся - это будет серьезным препятствием. Лучше таскай его с собой. Теперь ты - охранник камня.
   -Ты знал это раньше?
  -Да.
  -А что ж раньше не сказал?
  -Знаешь, я был так заворожен, когда смотрел, как ты пилишь кристалл, что решил тебе не мешать. Ты бы все равно меня не послушал.
  
  Вечером, перед сном, Алексей Карьер продолжил чтение книги про Нишу. Ему не терпелось узнать, сумел ли Ег Лопастый встретиться с Кафифом Тифонопонтографным.
   "....мой друг, Паперный, был в лагере. Я поручил ему следить за нашим гео-мобилем - его нужно было постоянно протирать специальным машинным маслом. Поверхность геомобиля - такое дело. Она рассчитана на прохождение в горных породах. Мы шли сюда на реактивной тяге, оставляя за собой тоннель - но он сразу засыпался. Назад мы будем идти на шнеках. Если у нас не хватит энергии, то мы умрем. Но можно остаться здесь - можно питаться овощами и фруктами, а также грибами. Ядовитых растений и грибов в Нише нет. Также нет и обычных животных. Когда Паперный протирал корпус, то услышал страшный гудок. Он вздрогнул, споткнулся и покатился, и скатился он в какую-то яму, откуда долго выбирался. Когда он вылез, то услышал еще один гудок - и он был мощнее. Паперный осмотрелся, но ничего не увидел. Тогда он вскарабкался на вершину геомобиля - тогда-то он его и увидел. Это был Кафиф Тифонопонтографный. Он шел довольно далеко, и снизу Паперный бы его не увидел - обзору мешали разные неровности рельефа. Когда я вернулся из своего похода, Паперный мне все рассказал. Вот только это ничего не давало. Ведь я уже понял, что - чтобы найти Кафифа Понтографного - нужно быть в той точке, где он проезжает. А где он теперь был? Я думаю, очень далеко. Если его скорость - 60 км/час, то уехать он мог очень даже далеко. Я думал. Ведь я ходил пешком. Наш геомобиль не мог перемещаться горизонтально. Вечером проснулась смена механиков. Мы развели сухое молоко и ели галеты с молоком. Больше ничего есть не хотелось - слишком велико было возбуждение. Я исписал 30 страниц бортового журнала.
  А на следующий день была удача - я встретил существ, которые называли себя Тифонами. Она также ездили по рельсам. Они вообще, Тифоны, гоняют как угорелые. У них два колеса. Но одно колесо - на одной рельсе, а другое - на другом. То есть, это - двухколесная дрезина. Голова у Тифонов на палочке. Она круглая, улыбчивая. Имеется одна рука. Она как бы сверху. По сути - манипулятор. Но это правильно - без руки жить тяжело. Рука выдвижная. Она то маленькая, то большая. Рукой этой Тифоны срывают разные плоды, но они их не едят. Они любят их бросать. Так - когда я стал возле железной дороги, то поднял руку, и один из Тифонов остановился. Я его и опросил. Он согласился быть моим транспортом. Мы поехали. И так, с Тифоном мы объехали большие просторы. Ниша очень большая. Она меньше, чем Земля. При чем, намного. Мало того, что диаметр планеты здесь меньше на 200 километров, Ниша - лишь часть Земли. Тем не менее, ее размеры все же впечатляют. И с Тифоном мы ехали очень быстро и разговаривали. У Тифонов нет отдельных имен. Они все - Тифоны. Самое родственное Тифону существо - Свисток. Это - рельсоцикл. В остальном - он точно такой же. И голова на палочке, и лицо такое же, и одна рука есть. Просто ездит он мотоциклетно. Совсем немного другая конфигурация. Свистки менее разговорчивы. Но это потому, что они гоняют, как дураки. Вот еще спросите - рельсы то одни, как они не сталкиваются? А вот так и не сталкиваются. В общем, это загадка для меня. Но факт есть факт. Никаких дорожных происшествий не происходит. На железных дорогах Ниши всегда порядок. И вот, мы ехали с Тифоном, и у нас был обстоятельный разговор. А я же езжу везде с блокнотом, я все записывал. Все, все. Я не стенографист, но так надо. А никаких устройств записи у меня с собой не было. Сами поймите - только так.
   -Быстро ли мы догоним Кафифа Тифонопонтографного?
  -Нет.
  -Быстро он ездит?
  -Нет.
  -А ты знаешь, где он сейчас?
  -Да.
  -Далеко?
  -Да.
  -А мы сможем найти его за один день?
  -И да, и нет.
  -А ты можешь отвечать не односложно?
  -Да.
  -У тебя есть спидометр?
  -Да.
  -Какая у нас сейчас скорость?
  -75.
  -А мы можем быстрее?
  -Сейчас, развилку пройдем, пойдем 80.
  -А еще быстрее ты можешь?
  -У меня максимальная - 97.
  -А на чем ты работаешь?
  -У меня аккумулятор.
  -А где ты его заряжаешь?
  -Нигде. Он самозарядный.
  -Вообще его никогда не заряжаешь?
  -Нет. Один раз заряжал. Был долгий дождь, и он подсел. Я приехал на аккумуляторную станцию, там стоит Торр, и я там зарядился.
  -Что такое Торр?
  -Не что, а кто.
  -Кто такое Торр.
  -Это заряжающее существо.
  -Оно большое?
  -Да. Оно подпитывается от солнца.
   Я еще замечу - Солнце-то тут есть. Только оно другое. Это как бы свет от ядра, но он как-то идет, какими-то кривыми путями, ведь ядро на самом деле далеко, и увидеть его невозможно. Таким образом, в небе есть свет. В принципе, почти солнечный.
   И так, мы ехали, ехали. Потом, я жутко проголодался, мы остановились, и я сорвал яблок. Тифон ждал меня. Что интересно, ведь он всегда находится на железнодорожных путях - а никто опять не проезжал. Хотя мы время от времени шли вдоль встречных путей - и кого только мы на них не встречали. И движение было достаточно плотным. Как так?
   На этот вопрос я до сих пор ответ не нашел.
   А потом, мы ехали очень долго, и я облокотился на руку Тифона и заснул. А он еще меня придерживал, чтобы я не свалился. И ехал он не быстро - чтобы меня сильным ветром не обдувало. Мы вообще шли ночью километров тридцать, не больше. Но нам удалось пройти достаточно долгий путь, и к утру мы были в городе.
   Город в Нише - это что-то особенное.
   Тут не передать словами.
   -Я поеду в депо, - сказал Тифон, - щетки на генераторе поменяю. Встретимся через четыре часа.
  -Ага, - ответил я.
   Я ходил, ходил по городу. Я же говорю, город в Нише - это вам не просто так. Город подразумевает большие здания и людей, а здесь не было людей, но никто мне не удивлялся. У меня даже не спросили, какого я рода племени. Хотя ничего удивительного нет - там, в городе, такое разнообразие форм жизни, и при чем - это существа в единственном числе. Это я потом Тифону задавал вопросы, а он мне отвечал. Но я и тогда понял - сюда нужно вернуться и подвергнуть все классификации.
   Впоследствии я со своими товарищами сделали это - это был великий поход. Мы вооружились блокнотами и линейками, вели замеры и записи.
   Но то было потом.
   Тогда же я был поражен.
   Но сейчас - речь как раз о моих поисках Кафифа Тифонопонтографного.
   Мы встретились на железнодорожной станции. Здесь пути шли во много рядов и этажей, и все, что по ним ездило, не поддавалось никаким сравнениям и описаниям. Тифонов здесь было видимо-невидимо. Но я еще что скажу - мы ведь вели речь все время только о железнодорожных существах. А они - не самая распространенная в Нише раса. Оказывается, Ниша продолжается и под землей, под Нишей то есть, в породах, и видовое разнообразие электронных червей столь велико, что я боюсь, их никогда не познать. Тем более, и сами черви против того, чтобы их познавали. Впрочем, кое-что я у них узнал - они дали мне дежурную информацию. Сказали - мол, это - пакет. Всем даем. Я задал вопрос - а кому же еще, тут что, еще бывают люди? Они ответили, что да, бывают. На том и все.
   Так, я задумался: а когда еще люди могли быть в Нише?
   В Нише еще видимо-невидимо авто-существ. Я также узнал - у них преимущественно - они считают Нишу частью другой планеты. Мол, когда-то была в космосе большая целостная планета - некая Земля. Они также говорили про некий Синий космос. Не слышал о таком. Наши ученые немало смотрят в телескопы, но никакого Синего Космоса не нашли. Так вот еще что они говорят - кусок как раз был той планетой, и его откусили. Мол, существуют в Синем космосе крайне любопытные лица - огромные, может, даже, много больше самой планеты. Они едят пространство глазами. Так они познаю мир. И вот, в незапамятные времена, они откусили кусок от той планеты, и он попал сюда - внутрь земли. При чем, было это очень давно - поверхность планеты была тогда мягкой, и кусок прошел как нож по маслу. Так появилась Ниша. Так она есть и сейчас.
   А лично я не знаю, как к этому относится. Верить или нет - я не знаю. Но с другой стороны, ведь никто не может ничего опровергнуть. А потому, решим, что все это так.
   Итак, я встретил Тифона, и мы поехали. И ехали мы после этого еще один день. И только тогда мы сумели достичь своей цели. А именно - нами был встречен Кафиф Тифонопонтографный.
   Теперь, перейду к описанию.
   Длина Кафифа - 40 метров. Это очень много.
   Высота - почти четыре метра.
   Если мерить с трубой - то и того больше. Но труба у него не очень большая. Ведь он - не паровоз. Тяга у него - электрическая. Но проводов никаких нет. Электроэнергию он вырабатывает сам. Вообще, он сам по себе, очень мощен. Просто страшно мощен. У него организм - реактор. Боюсь даже подумать - может, атомный? Может же и такое быть! Кстати, Кафиф является источником питания для целого ряда существ - например, в мире Ниши много насекомых. Но - это как еще посмотреть на этих насекомых. Ведь посмотреть если - то и микровертолеты можно встретить. И им же надо где-то брать энергию. Они целым роем приземляются на спину Кафифу Тифонопонтографному, и там у него есть клемма. Главный вертолетик цепляется за клемму, а остальные встают в цепь. Последний подцепляется к массе. Так идет зарядка.
   Видите, как все взаимосвязано в мире Ниши!
   Даже наш мир, может быть, продуман хуже
  И так, мы сумели обогнать Кафифа Тифонопонтографного, и тогда я сумел остановить его. Я сразу сказал, что я - ученый, и что мне нужно снять показание. Кафиф был не против замеров. Но моей рулетки не хватило. Пришлось ставить метки. Вес, разумеется, а измерить был не в силах. Пришлось также делать зарисовки. Но я неплохо рисую. Все остальное - потом.
   Я решил узнать - любит ли Кафиф отвечать на вопросы. Оказалось - да. Тогда я кратко его опросил, и все записал.
  
  -Скажите, Кафиф Тифонопонтографный, как мне к вам обращаться?
  -Можете просто - дорогой Кафиф.
  -Хорошо. Дорогой Кафиф, скажите, а вы - единственный в своем роде?
  -Сейчас да. Кафиф всегда один. Но у меня есть кузовок, и там лежит целая куча игрушечных Кафифов.
  -А что они там делают?
  -Наступит день, и я поеду на переделку. Я попрошу, чтобы из меня что-нибудь сделали. А кафифёнышей я выгружу. Но только один из них начнет расти. А все остальные будут стоять на месте. То есть, не расти. Поняли меня?
  -Да, дорогой Кафиф.
  -Один вырастит, а остальных в кузов себе погрузит. Вот и все.
  -А вы тогда кем будете?
  -Говорят, что за пределами Ниши что-то есть. Я никогда этого не видел. Попрошу, чтобы мне сделали бур, чтобы бурить породы. Попробую пробиться, чтобы посмотреть.
   -Вы же знаете, дорогой Кафиф, что в горных породах живет много существ.
  -Да. Пусть себе живут.
  -А когда вы будете бурить, вы вторгнитесь в их территорию.
  -Ну и что.
  -Скажите, а каков запас Кафифов у вас в кузове?
  -Да штук 100.
  -Значит, когда останется последний Кафиф, больше уже не будет Кафифов?
  -Я и не думал даже.
  -Но ведь такой день может наступить.
  -Да это нескоро будет. Да я и не доживу.
  -Хорошо, дорогой Кафиф. А что, если мы поговорим о ваших параметрах.
  -Давайте поговорим.
  -У вас же есть спидометр?
  -Да, но он - ртутный. Он мерит только пики. А потом его нужно встряхивать.
  -Значит, он показывает максимальную скорость?
  -Да. А что тут интересного?
  -А вот меня интересует, дорогой Кафиф.
  -Хорошо. Раз вам это так интересно, то я скажу - я разгонялся по ровной поверхности до 77 км/час. А под горку я раз ехал больше ста. Не помню точно. Сто пять, кажется. А в гору тяжелее, но я сильный, я могу все 60 в гору идти.
   -А вы когда-нибудь таскали вагоны?
  -Иногда меня просят. Я приезжаю в город. И, если там скопились вагоны, я их таскаю.
  -Насколько много вагонов вы можете потащить, дорогой Кафиф.
  -А сколько угодно.
  -А бывает ли так, дорогой Кафиф, что вам нужен ремонт?
  -Нет. Не было такого ни разу.
  -А если ветром, например, антенну сдует.
  -А я ей все равно не пользуюсь, ну ее.
  -А знаете ли вы, что далеко - через все горные породы - живут такие же существа, как я.
  -Нет, в первый раз слышу.
  
  
  Утром Бархан ощущал себя задавленным, задушенным камнем. Утро не было утром - да и ночь не была ночью. И длинна была. Когда он открыл глаза, то не мог сообразить - куда это он попал, и что от него хотят.
   Образ, руководитель лагеря, отдавал распоряжения и выяснял, все ли живы. Оказалось, что двух бойцов не хватало.
   -Куда они могли деться? - спросил Бархан у Славы.
  -Не знаю, - Лежан Павыф точно отмахивался.
  -Нет, ты мне скажи. Вдруг меня утром так же не будет.
  -Очень может быть.
  -Да? Ты так спокойно об этом говоришь?
  -Это данность. Ничего не сделаешь.
   Лагерь был свернут. Бойцы двинулись дальше. Батареи, заряженные за ночь от электрохимической радиостанции, были готовы к дальнейшей работе - что и было сделано. Спирали их ламп были накалены и испускали яркий белый свет, который, преломляясь через фильтры, давал дополнительную гамму. Считалось, что этот оттенок - лишь 2% процента безопасности. Однако, днем это вообще срабатывало. Ведь пещерные жители точно знали - что день. Хотя, их рецепторы никогда не были повернуты к солнечному свету.
   Но солнце - это ведь не только струи фотонов, это еще и мощное гравитационное излучение, которое пронизывает землю от корки до ядра.
  
   Переносные излучатели и химические приборы работали постоянно. Какую-то часть пути воины шли ровно - не было ни эксцессов, ни намеков на них. Однако, еще до обеда был встречен человекообразный цветок. Он одиноко рос у стенки. Ведущий группы тотчас остановился и бросил впереди себя дымовую шашку. Он еще никогда не видел такую тварь, а потому не знал, что делать. Дым был специальным. В большинстве случаев он срабатывал - хотя ночью все было куда труднее. Растение было в высоту метра три - а сама же пещера была в том месте метров семь, восемь, с редкими коридорами и глубокими вдавленными нишами. Потолок был гладким - почти, что отполированным, без каких- бы то ни было признаков растительности. Слава еще загодя заметил - мол, что-то тут не то. Куда-то делись мхи и лишайники.
   И вот теперь, было видно, что было этому причиной. Впрочем, было не совсем понятно, как растение умудрилось сожрать все вокруг - руки у него были хоть и длинные, но до потолка не доставали.
   -Осторожнее, - сказал Слава, - близко не приближайтесь. Надо ослепить его фотовспышкой.
   Было сделано несколько кадров.
   Руки - крючковатые, тонкие, с человеческими ладонями, медленно плавали в воздухе - точно вокруг была жидкая среда.
  -Злая фиговина, - произнес Бархан, - если б мне предложили представить что-то абсолютно злое, я бы так представил.
   Существо осветили. Оно немного зашаталось, однако - больше ничего не произошло. Видя, что преодолеть преграду сходу не получается, Слава предложил сделать привал на обед прямо здесь и начать изучение пещерного жителя прямо здесь.
   -Возможно, он просто не может уйти, а мы тут мучаемся, - сказал он, - но стены же он как-то объел.
   -Я думаю, надо немного двинуться назад, - сказал Образ, - вдруг он может плеваться.
  -Да. Точно. Давайте все немного сдвинемся назад. Хотя, излучатели его блокировали, он вряд ли что-то сделает.
  -Техника безопасности - прежде всего.
  -Конечно, Образ.
  
  
   На обед было приготовлено первое блюдо. Съедобные запахи распространились далеко по коридорам. Очевидно - они разбудили в ком-то или чем-то непростой резонанс. Вдали слышались шум и шипение.
   -Волнуются, - сказала дежурный повар, - Э.Оофес.
   -Жрать все хотят, - ответил ему Образ.
  -Главное, чтобы они нас не съели.
  -Да. Главное.
  -Все может быть, - проговорил Лежан Павыф, - несколько лет назад в пещерах были обнаружены дневники пропавшей экспедиции.
  -Как же их сумели достать? - осведомился Бархан.
  -Что же в этом удивительного?
  -Если экспедиция исчезла полностью, то кто же нашел ее дневники?
  -Как кто? Другая экспедиция.
  -Да. Но ведь успешных экспедиций вглубь почти не было, тем более, в ближайшие годы.
  -Вечно ты подвох ищешь.
  -Не.
  -Да что там - не. Я ж тебя знаю. Это все потому, что сам ты - подвох. Только тем и занимаешься, что строишь системы какие-то.
  -Чего ты разозлился?
  -Я не разозлился. Просто это дело простое - экспедиция возвращалась. Та, погибшая. Последние участники ее погибли, не добравшись ста метров до выхода. Очень глупая смерть. Но мы не знаем подробностей.
  -Ага.
  -Я просто хотел рассказать один случай. Случай - из дневников.
  -Эти записки зашифрованы? - спросил боец.
  -Да, конечно.
  -Что же в них секретного.
  -Так сложилось.
  -Рассказывай, - сказал Бархан.
  -Группа была большая. Около ста человек. Много людей было потеряно так. Был обед. Обед - дело такое, что нужно очень аккуратно относиться к запахам. Мы используем большое количество тёртых реагентов. При приготовлении пищи мы меняем амплитуду химических генераторов. Этот метод уже давно установлен, и он работает отлично. Сами видите, у нас еще никогда не было инцидентов во время приема пиши. Важно также - постоянно менять форму синусоиды - во-первых, каждый раз ее нужно переворачивать. Пещерные жители, пытаясь приспособиться, ищут схожесть - но находят обратные импульсы. Таким образом, мы не даем развиться привыканию у них. Раньше этого не знали. В тот обед был большой обед. Только - не у воинов-исследователей, а у большого количества ракушек. При чем, ракушки стали появляться как будто из ниоткуда посреди лагеря. Это были мидии - размерами - более метра. Они высовывали языки и тянули бойцов к себе. Происходило это не очень быстро. Бойцы успевали отстреливаться и уничтожили множество существ. Однако, новые продолжали появляться. Они затягивали бойцов на половину, складывали их в позу младенца и медленно растворяли. Группе пришлось отступить. Два дня они стояли неподалеку от места расправы - около тридцати человек группы было забрано ракушками. Еще несколько дней слышались страшные стоны перевариваемых. Когда все прекратилось, экспедиция продолжила движение.
   -Отважные люди, - сказала Бархан, - я бы повернул назад.
  -В пещеры не идут сопливые, - ответил Слава строго, - здесь место только мужественным.
  -Это ты в мою сторону сказал, я знаю. Ладно, я прогуляюсь.
  Вообще, Алексей Карьер в тот момент потерял чувство страха. Он не то, чтобы был возмущен - он просто привык быть на своей волне и не любил, когда кто-то эту волну ломал.
   Так его и поймали.
   Он просто шел и по пути о чем-то думал. Не мечтал, нет. Было не до мечт, да он все больше любил планировать.
   Несколько шагов вперед, и рука растения удлинилась моментально. Бархан оказался подвешенным в воздухе. Его держали за воротник.
  -Черт, - проговорил он.
  Он хотел позвать на помощь, однако, оказавшись придушенным воротником куртки, лишь прохрипел. Рука притянула его к лику цветка. Бархан увидел перед собой круг величиной в десять подсолнечных. Так же, наподобие подсолнуха, у него имелись зерна. Только каждое это зерно было ртом. При виде жертвы, рты приоткрылись. Все они были очень маленькими, а это говорило о том, что быстро съесть Бархана хищное растение не сможет.
   Он покачнулся.
   Чужие эмоции ударили ему прямо в глубину мозга. Он ощутил силу, которая желала его себе подчинить и заставить сдаться - отдать свою плоть добровольно, взамен получая невиданное страдание.
   Бархан дернулся, вынул из кобуры пистолет.
   Маленькие рты раскрылись. У каждого из них были маленькие, но жаждущие губки. При виде жертвы они стали розовыми, а между губок этих обнаружились мерзкие маленькие зубки.
   Бархан снял предохранитель и разрядил обойму прямо в диск подсолнуха. Существо дернулось и бросило его в стенку. Хорошо еще, Бархан сумел группироваться - иначе он бы наверняка разбил лицо.
   Тотчас подоспели бойцы. Очевидно, если бы не случай с Барханом, экспедиция могла бы надолго застрять в этом месте. Однако, в данной ситуации выбора не было - бойцы подоспели и срубили существо топорами. "Подсолнечный" диск вместе со всеми своими ртами был тут же взорван.
   -Двинемся, - сказал Слава, - существо может собираться.
  -Из кусочков? - спросил Бархан.
  -Все может быть. Нужно предусмотреть и такой вариант.
  -Да.
  
   Вечером Бархан продолжил чтения истории про Нишу. Вечер же был - как вечер. Ничего нового. Уже от одного этого однообразия можно было давно сойти с ума. Тем не менее, в рядах бойцов отряда царил полный порядок. Их морально-физическая подготовка находилась на самом высоком уровне.
  
  "...Я очень подробно опросил Кафифа Тифонопонтографного", - писал Ег Лопастый, - " я все записал. Кафиф - как и все жители Ниши - находится как бы на внутри своей мыслительной сферы. Они - ни добрые, ни злые. На самом деле, понятие зла в Нише отсутствует. А потому - нет и понятия добра. Впрочем, с пониманием проблем у меня все же не возникало ни разу. Все опросы были записаны. Я же поговорил с Кафифом Тифонопонтографным о его мечтах. Да, оказалось, что Кафиф многого хочет, и очень часто хочет того, чего он никогда в жизни не видел. А из этого можно сделать вывод, что характер Кафифа Тифонопонтографного достаточно гибкий и исследовательский, и в чем-то похож на наш. Ведь мы тоже взялись исследовать то, о чем не имели никакого представления. Тем не менее, мы это сделали - и теперь получали самые, что ни есть настоящие результаты. Может быть, если сам Кафиф когда-нибудь встанет на этот путь, он так же откроет новые земли и новые виды существ.
   А пока я привожу здесь текст последнего опроса Кафифа Тифонопонтографного.
   -Скажите, дорогой Кафиф, а что вы знаете о космосе?
  -А ничего.
  -Быть такого не может.
  -Может, может.
  -Но вы же употребляли слово "Космос".
  -А показалось вам.
  -Да как же. Вот, дорогой Кафиф, у меня есть записки, и вы там произнесли слово "космос".
  -Вырвалось.
   Вообще, у Кафифа Тифонопонтографного могут быть перепады настроения. Вот, на один из таких перепадов я и попал. Это был именно тот раз. Впрочем, мы еще немного еще поговорили. Нельзя же сказать, что наша беседа не состоялась. Ведь и не вышла бы тогда моя книга, если бы я не записал все эти по-настоящему серьезные опросы.
   А вообще, настоящий метод опросов открыли еще давно, но не всякий опрос есть опрос, опросы - они навсегда разные, не бывает одинаковых опросов.
   Был даже король опросов - Опрос Опроситтдце. Конечно, никто и не верил и не собирался верить, что это - его настоящие имя и фамилия. А вы возьмите и сами разберите - может ли быть такое на земле или на луне. Я в своей жизни застал Опроса Опроситтдце, он был уже стар, а люди по глупости своей продолжали сомневаться в его настоящести, и я тоже не был уверен. Но опросам я научился именно у него. Все опросы должны быть простые и лаконичные. Именно поэтому я так коротко поговорил с Кафифом Тифонопонтографным, но вы сумели узнать практически все, так как опросы я вел без пристрастия, а лишь на лысых методах.
   Кафифу тогда взгрустнулось. Я думаю, он читал какие-то очень старые книги - я ведь ничего не знал ни о библиотеках, ни о других местах, откуда жители Ниши черпали всю свою информацию. Но эта информация была. К сожалению, я ее не открыл.
   -Скажите, дорогой Кафиф, - сказал я тогда, - будете ли вы помнить о том, что я приезжал сюда к вам.
  -Не знаю.
  -Почему?
  -Потому что я хочу знать, но я не знаю.
  -Почему же вы не спрашиваете?
  -Не приходило еще в голову.
  -Почему же не спросите?
  -Не думал я об этом.
   Тогда я взял и задумался о том, что так и есть, и опросы есть вещи не такие уж простые и универсальные, хотя они такие и есть, и никакие они не иначные - они точь-в-точь такие, просто служат они опрашиваещему, а тому, кого опрашивают - нет, и никогда.
   Тогда я взял и рассказал Кафифу Тифонопонтографному о нашей жизни. Ведь ему было, может, грустно - он хотел знать что-то о нас, хотя он никогда и не видел нас, хотя может он никогда и не ждал никогда вроде меня и моих товарищей, но можно ждать тогда, когда ты не ждешь. Вы же помните трактат Эмпа Бэрлина "Жду не жду", где как раз это и описано - ты не ждешь, но ты ждешь. Просто мы сами не знаем, что мы хотим. Но и познать сложно - что есть хотение?
   Такое же хотение было и у Кафифа Тифонопонтографного.
   Он хотел не хотя, и я очень рад, что именно я проложил мост между мирами и сделал записки, которые впоследствии были выложены в виде длинной череды предложений сентенциозного характера.
   Таким образом, своей цели я достиг.
   Новые поколения - ждите своей очереди, вы сможете и вы.
   И вы.
   И вы.
  
  Утром был бой. Слава еще раньше предупреждал - что в пещерах живут племена. Впрочем, все участники экспедиции уже придумали к монотонному ритму - никто ничего уже не ожидал.
   Вышло же так: коридор вдруг сменился громадной залой, освещенным очень тусклым светом каких-то растений, и тут по группе Лежана Павыфа был открыт огонь из автоматического оружия. Все тотчас залегли - благо, сумели быстро сработать. Иначе, вряд ли обошлось без жертв.
   -Выставите щиты, - скомандовал Слава.
   Бархан тогда поразился - до чего же все было подготовлено. В течение нескольких секунд были установлены щитки, специально изготовленные из панцирей реликтовых рептилий. Слава еще раньше говорил:
   - Мы вычислили примерную рациональность стрелкового оружия в пещерной стране, и мне стало ясно, какого вида щитки нам подойдут. Без щитков мы, возможно, не справимся - отряд, который идет по пещере, в случае внезапного нападения не имеет возможности укрыться. Он - точно на ладони. Если же нападение и вовсе будет спланированным - тогда это - верная смерть. Дело в том, что люди в пещерах живут, и они вряд ли склоны шутить. В некоторой степени, они - более опасные животные, нежели все остальные твари. Если человек сумел выжить в чужеродной среде, значит, он стал сильнее, чем среда, и рано или поздно, он ее переработает.
   Среди всех реликтовых панцирей наиболее распространены Левионские - по имени залежей. Там - целые пласты. Такое ощущение - что в незапамятные времена здесь был склад панцирей. Каким же существам они принадлежали - мы точно не знаем, но это были большие сухопутные крабы. Очевидно, некий народ где-то взял эти панцири. Навряд ли они их ловили - такие количество невероятно. Однако, сами панцири - достаточно хрупкие, если их не обрабатывать. В совмещении же с пластмассами можно достичь необходимого эффекта. Панцири пилят на квадраты - ведь нам нужно переносить их в сложенном виде. И клеят, клеят. Трехслойный квадрат держит пистолетную пулю с любой дистанции, а пулеметную - с большой дистанции. Тем не менее, я убежден, что мощных патронов в пещерах нет. Пулеметы скорее всего будут паровыми или химическими - с мощностью револьвера на средней дистанции.
   Уже спустя 15 минут боя стало ясно, что Слава прав - пули застревали в передних щитках.
   Бойцы развернули оборону и отстреливались короткими очередями.
   - Что за черт? - спросил Бархан.
   К переднему краю его не подпустили. Он был в группе из пяти человек, которые прикрывали тыл. Здесь также были выставлены щиты. Фонари били вдаль пещеры - ведь, забывшись, в пылу сражения, можно было пропустить, атаку других существ.
   -Мы к этому готовились, - сказал боец.
  Его звали Тиим.
  -Отлично, - ответил Бархан.
  Сам же он не знал - насколько это отлично.
  -Мы тут можем порвать кого угодно, - произнес другой боец, - я сутками работал на полигоне и тренажерах.
  -Путешествие сложнее тренажеров? - спросил Бархан.
  -Да как сказать, там физическая нагрузка во много раз выше. А тут - идем себе и идем, ничего особенного.
  -Значит, ты не боишься?
  -Нет.
  -Вообще, ничего.
  -Нет, вообще ничего.
  -Вообще, боимся, почему нет, - отозвался Тиим, - ты вроде ко всему готов, а вот Ташко и Сеппо ночью исчезли - кто знает, что с ними?
  -Вот тож, - произнес еще один боец, - открытого боя мы не боимся. Даже с таким сволочьем, как вот тот подсолнух, что чуть тебя не утащил.
  -Ага.
  -А ты молодец, - сказали Бархану, - не растерялся. У нас такие были, что с первого раза как наложат в штаны - и все.
  -Да, - согласился Тиим, - на лайф-тренажере тоже можно без головы остаться. А ты что, там не был?
  -Нет.
  -Опасно идти неподготовленным.
  -Да, но я же иду. А что за тренажеры?
  -Ого. Ну, бурится скважина, до самых пещер, выбирается полностью контролируемый участок, длиной метров сто, и там нужно пройти стажировку. Внутри все тщательно контролируется, однако, это не значит, что там - безопасно. Если за ситуацией не следить, то тебя живенько кто-нибудь утащит. Даже сейчас, когда там все отработано - только муху словишь, так и все. Оно ж и из стенки может вылезти. Сидишь ты, не ждешь ничего, тут тебя и взяли.
   -Что ж они так пропитаны, пещеры? - спросил Бархан.
  -Вообще, да.
  -Нет, - сказал Тиим, - не везде так. Я ж знаю - землю копали, чтобы до пещер добраться. В некоторых местах нет ничего. Земля, и земля. Грунт. Глина. Порода. Бывает, что натыкаемся на твердую поверхность - говорят, что это - поверхность какого-то реликтового механизма. Но узнать, что это такое, сложно. Пока еще никому не удалось попасть под крышку механизма. Скорее всего, Фидер ведет именно туда. В окрестностях же самого Фидера - лишь его часть.
   Бой между тем продолжался.
   Стреляли из выдолбленных в стенах зала ниш. То, что они были искусственного происхождения, стало ясно по окончанию боя.
   Слава осматривал трупы убитых соперников.
   -Что будем с ними делать? - спросил Образ.
  -Я думаю, ничего, - отвечал Слава, - если они состоят из той же материи, что и мы, их вскоре утащат пещерные твари.
  -С виду также же, как и мы, люди.
  -Да. Приказывайте подчиненным срочно выдвигаться. Оставаться здесь опасно.
   С того момента все бойцы экспедиции усилили свою бдительность.
   -Поселение может быть где-то недалеко, - говорил Лежан Павыф, - а может быть и наоборот - очень далеко. Тем не менее, мы не можем ни о чем судить, пока мы не захватим кого либо в плен.
   -А что, если это - такие же люди как мы, - предположил кто-то из бойцов.
  -Экспедиция?
  -Да. Почему нет.
  -У них бы уже наверняка кончились боеприпасы. Даже если предложить, что они научились питаться мхами, лишайниками или местными тварями - у них должны кончиться патроны. А стреляли они спокойно, не жалея боеприпасов.
  -А что вы скажете на счет парового пулемета.
  -Да. Но это - слишком маловероятно, чтобы это были люди сверху.
  -Но ведь говорят - пещеры выводят на другую сторону земли, и там - другие люди.
  -Ну, так это только говорят.
  -Но разве такого не может быть?
  -Может. Но я считаю, что это - местные люди. Не факт, что они родились именно здесь. Возможно, они переселились из ада. Возможно - откуда-то еще. Может быть, некогда они жили наружи, а теперь обитают здесь. В любом случае, нам нужно продолжать движение. Назад мы двинемся только тогда, когда запасы подойдут к критической отметке, и их будет ровно столько, чтобы вернуться домой. Разумеется, что эта отметка отмеряется с запасом.
   Когда группа миновала зал, был сделан привал, и в ходе него - блиц-обед. Половина группы постоянно дежурила. Несколько бойцов попеременно отдыхало.
   -Нужно владеть техникой сна, - сказал Слава, - иногда бывают такие ситуации, что поспать вообще не удается. Но спать нужно. Иначе, придет момент, когда все бойцы будут не способны к действиям, и уже никакие стимуляторы не помогут.
   Таким образом, расчет был таким: привал занимал один час. За это время ровно по часу поспало 10 человек. В следующий привал - еще десять. Ночью же спали строго по графику - таковы были условия пещерного мира.
   -Я тоже владею техникой сна, - сказал Бархан.
  -Ага, - ответил Слава.
  -Ты не веришь, потому так и отвечаешь.
  -Да верю.
  -Ты отмахиваешься.
  -Я понятия не имею, правда, Карьер, владеешь ты или нет.
  -У меня до сих пор осталась связь с внешним миром. Я слышу, как работают Машины. Я о них думаю, и погружаюсь.
  -И что они тебе говорят?
  -Это не корректный вопрос, Слав. Они ничего не рассказывают. Ты просто стал забывать - что в мире есть еще реальный мир.
  -Я знаю. Один раз вернуться - и сюда можно больше не приходить.
  -Почему ты так думаешь?
  -Не знаю. Я думаю. Ты же как-то по своему думаешь.
  -Да.
   В тот привал Бархан лег и поспал ровно час - хотя за ночь и высыпался. Одна ночь была как ночь вселенной - длинная, при желании ее можно растянуть и брести, брести - мимо черных облаков, мимо не выросших, умерших в детстве галактик. Он мог быть космическим кораблем - только без экипажа. Он был сам по себе - универсальным организмом, способным преодолевать межзвездное пространство. Энергию он брал прямо из эфира. Все радиоволны были ему подвластны - он шел, как хотел.
   А когда он проснулся - то был бой. Вернее, бой продолжался минут десять, а его никто не трогал. Очевидно, все бойцы относились к нему как-то по особенному - ведь всем было известно, что Карьер - это великий аферист. Просто никто еще не сумел поймать его.
   Карьер взял свои пистолет-пулемет и примкнул к рядам обороняющихся.
   Враг наступал из длинного коридора. Было видно, что там, откуда он приходит, находится еще один зал - возможно, еще больший. Луч прожектора добивал до такого места - однако, пули несколько разбивали лампочку, и Слава приказал лампы беречь и прожектор не включать.
   В первых рядах бойцы пещер посылали каких-то существ - невысоких, четвероногих, с зеленым блеском глаз. Ни одно из них не прошло. Когда же одно из существ подпустили немного ближе - грянул взрыв.
   -Хитро, - заметил Слава, - собаки со взрывчаткой. Первая группа - вперед.
   Под прикрытием десятка стволов вперед выдвинулось несколько воинов - они ползли, готовые ко всему. Бархан к своему удивлению обнаружил, что и он ползет. Когда он осознал это ясно, умом - было уже поздно. Он был на пол пути к цели, и ничего не оставалось, как побеждать.
   Год назад Карьер уверено действовал в Боре.
   Его фирма называлась "Открытый глаз".
  Всем людям, за определенные деньги, предлагалось прийти и открыть в себе экстрасенсорные способности.
   Лозунг, растянутый через улицу неподалеку от фирмы, гласил:
  
   "Будь открытым с глазом навсегда".
  
  
  Карьер сначала разозлился - мол, что за лозунг такой? Потом посмотрел - народу хватает - он такое построение вопроса считает верны и волнительным. Решил -все в порядке. На тренинге по продажам во своем офисе он прочитал такую речь:
  
  - У нас друг от друга не может быть секретов. Что мы продаем? Мы продаем знания. Если вы считаете, что знаний нет, то вы напрасно пришли в нашу фирму. Если человек решил, что знания есть - они есть. Знание о знании. Это уже не мало. И так, итак! Мы учим людей верить, верить в веру. Это важнее, чем знать. Ну, к примеру, известна вам формула воды, и что с того. Кислород от водорода вы все равно не отделите - как ни старайтесь. Впрочем, если кто-то сумеет это сделать, я тотчас отдам ему весь свой бизнес. Зато магическая формула воды - это совсем другое дело, ребята! И не ставьте перед собой вопрос - есть ли она, это формула! Есть! Мы продаем знания. Если мы первые это придумали - мы просто еще раз доказали, что все в мире - повторимо. Нет больше никаких вопросов и не вопросов. Мы сказали: мы учим вас. Учась - учитесь! Больше ничего! Учась учитесь, а деньги, которые берем - эта та скромная часть доброты, которая переходит от человека к человеку. Будьте и вы, как я, буду и я - как вы. Если мы сказали: счастье, счастье пришло в ваш дом! Так. А у вас спросили - а в чем заключается счастье это. А вы ответили - а в том, что мы подняли цену на первый взнос. Вы не должны сомневаться и говорить себе - какое же это счастье? Нет, счастье стало сильнее, мудрее, дороже! Зачем нам всем дешевое счастье? Вы хотите быстро, дешево и сердито? Вкладывайте деньги в "Национальный банк Бора". Сколько тысяч людей из года в год пролетает? И все равно несут. Даже если обратно они ничего не получают - ни гроша - они все равно несут. Мы же просто продаем шаги к совершенству!
  
  И верно, когда человек приходил в организацию "Открытый глаз", на него тотчас набрасывались с желанием сделать его сильным, счастливым, очень богатым.
   -Вы хотите быть богатым?
  -Ну.......
  -Разве нет?
  -Ну.......
  -А насколько богатым вы хотите быть?
  -Ну-у......
  -Не стесняйтесь, говорите.
  -Ну я не знаю.
  -Здесь больше никого нет. Только вы и я. И я призван помогать. Скажите? Миллион?
  -Ну как бы.....
  -Миллион сто?
  -Как бы.....
  -Миллион двести?
  -Десять миллионов.
  -О, какое шикарное желание. Уважаю. С этого дня лично я буду вашим гуру. Я буду следить за достижением вами поставленной задачи.
  -Да?
  -Теперь вам надо лишь подписать договор, в котором указаны наши обязательства.
  -Да.
  -Хотите сразу подписать, не глядя?
  -Нет, я хотел бы взять эти документы домой.
  -Нельзя тянуть. Нельзя тянуть ни минуты! Давайте я вам расскажу все устно. Согласны?
  -Да-а......
  -Говорите, говорите.
  -Я согласен.....
   После того, как план противника был раскрыт, была проведена контратака. Бойцы, двигавшиеся вперед, перетаскивали следом за собой тяжелейший восьмиствольный агрегат - не то пушку, не то - пулемет. Стоит также напомнить - в ходе экспедиции вещи не тащились на себе, а использовались специальные тележки. Этому во многом способствовали достаточно гладкие полы пещер и отсутствие сложных спусков и подъемов.
   Когда агрегат был приведен в действие, враг отступил почти сразу же. Очевидно, пещерный народ никогда не видел подобного оружия.
  Вечером Бархан читал стихи поэта Ном Адина - все они были написаны на наречии "Пост-Фидер" - это был искусственный язык, созданный поэтами так называемого "Века Усугубления". Бархан, он для себя открывал это впервые, хотя "Век Усугубления" уже миновал, и никого из великих романтиков того времени уже не было в живых.
   Ему принесли глинтвейна. Закрывшись с двух сторон бронещитками, Бархан включил фонарь, накрылся одеялом и читал.
   Ном Адин в чем-то напоминал Вовчика АМЛ, правда, конечно, это был не Вовчик. Хотя и Вовчик был. То есть - он в "Веке Усугубления" не жил, но теперь он был, и Карьер его даже мельком видел - уже потом, после детектирования. Вовчик, правда, не определился - что же ему делать, но должен был - в ближайшее время.
   Вообще, Бархан подумывал так - если однажды наступит момент, и он вдруг начнет стареть - то тоже будет писать стихи и больше ничего не делать. А пока же, такая перспектива казалась ему более, чем скучной.
   Будет день, будет - и час.
   День же минувший был одним из самых насыщенных. Экспедиция потеряла одного бойца - его звали Вайт. На ужине Лежан Павыф зачитал прощальную речь, после чего о потерянном бойце на время нужно было забыть, чтобы осознанием фактов не мешать дальнейшему движению. Все остальное ложилось на секретаря - его звали Толлий. Он вел журнал экспедиции.
  
  
  Глава 15
  
   Глаза пещер
  
  
  
   Настал момент, и Алексей Бархан понял - что-то мешает ему проснуться. Он сжался, словно резиновый мяч - энергия, что могла освободиться при обратном движении, могла бы вытолкнуть его, однако этого не произошло. Он понял - что-то держит его.
   Тогда нахлынули чувства.
   Это были вещи, которые он никогда не видел и не ощущал - для них просто не существовало слов. Но, однозначным, было одно - произошло что-то неладное. Бархан вздрогнул, дернулся, пытаясь продышаться - ничего. Он сжал кулаки, но кулаков не было. Тогда он понял, что у него отняли язык, и язык этот висит теперь вовне и все чувствует. Когда его будут кормить, он это поймет. В его мозг вольются силы, и это будут не самые лучшие силы.
   Он заскрипел зубами.
   Без языка.
   Издал пустой, беззвучный, вопль.
   Без языка.
   И в новом пункте осознания, он сказал себе, что не знает, как его зовут. Тогда он стал действовать подобно локатору - он искал все, что только можно было найти. И, наконец, его вниманию удалось зацепиться. Точно так же петля надевалась на крючок. Это были правила. Алексей еще раз сосредоточился. Все оставшиеся силы были необходимы ему, чтобы создать центр фокусировки.
  
  
   Правило Е-К.
  
  
   "...однажды вы просыпаетесь, и тут вам становится ясно, что вас больше нет. Нет, это не очевидно. Но больше нечего сказать. Тогда начинаем повторять алфавит. Медленно, четко, пытаясь не пропустить ни одной буквы. Один, два, три, четыре, пять. Повторяем алфавит. Повторяем алфавит. Нам нужно победить, чтобы жить. Нет, в смерти нет ничего страшного. Сама по себе, она более, чем нейтральна. А-л-ф-а-в-и-т. Видите, сколько ассоциаций. Смерть плоха тем, что вы проигрываете. А вам, наоборот, нужно выиграть, чтобы быть, чтобы самим планировать, когда вы хотите существовать, а когда - нет. А теперь - не обращайте внимания, постарайтесь развеселить себя. Если уже поздно, значит, вам необходимо самого себя оживить. Только так. Только так. Только так. Кричите. Нужен воздух. Вы дышите не смесью газов. Вы - универсальный организм, способный существовать во всех возможных ипостасях. Именно для этого вы и идете по дорогам всех планет...."
  
   Бархан встал. Оказалось, что у него его есть тело, а вокруг - какая-та полосатая мгла, с тенями и разноцветными разводами. Он потрогал самого себя, открыл рот и дотронулся пальцем до языка.
   Язык был на месте.
   Тогда он упал на пол, отжался тридцать раз, поприседал, попрыгал, пытаясь освободиться от наваждения.
   -Я - Бархан, - сказал он, наконец, - а также я - Карьер, известный деятель искусств. Где я? Так. Это пещеры! Черт!
   Тут ему стало ясно, что тени, напавшие на него во сне, были ни чем иным, как обыкновенным кошмаром. Однако, что он делал здесь один?
   Алексей пошарил рукой в поисках фонаря, однако ничего не обнаружил. Тогда он полез в карман, но спичек не было.
   Что же это?
  Может быть, и правда - смерть? Однако, спустя минуту, он понял, что поспешил с выводами. Он и правда находился в пещерном мире, и рядом с ними не было никого из исследовательской группы, однако это было именно то место, где они остановились на ночлег. Бархан хорошо запомнил очертания изгиба - он напоминал щучий нос. Но что же случилось со всеми ними?
   Не найдя спичек, он ориентировался по свечению, исходящего от неизвестно источника и осмотрел местность. Безусловно, здесь было много интересного - цветные лишайники, россыпи драгоценных камней, растущих на стенах, растения-усы, шевелящиеся при каждом вздохе, паутина, бьющаяся током, но главное - еще вчера...
   Вчера?
   Наконец, Бархан нашел спички - целый коробок. Раскроил пачку сигарет. Одну прикурил, саму пачку поджег и прошел десять метров в одну сторону, десять -в другую. Нет, никаких следов. Даже, если бы он спал тут несколько веков, следы бы все равно были. Им попросту некуда деться, этим следам.
   Сделав затяжку, он вдруг вспомнил:
   Курительные палочки!
   Ведь Слава недаром говорил, что без приема специальных антидотов человек не способен адекватно оценивать мир пещер. Алексей достал одну из тоненьких коричневых сигареток, сделал глубокий вдох, ожидая эффекта. Пачка догорела. Он вышел к повороту и там обомлел - весь коридор, что находился за изгибом, был усыпан огромными, размерами с человеческое лицо, глазами. И это были самые разные глаза, и среди них не было ни одного одинакового. Вместе с тем, было так: с одной стороны был настоящий живой хаос, с другой - ряды красных, совершенно нечеловеческих, окуляров - также разных, правда, одного типа.
   Докурив палочку, Бархан затянулся сигаретой. Не чувствуя какого бы то ни было страха, он проследовал в коридор глаз и остановился. Ему показалось, что его мозг полон голосов, и это все - глаза.
   -Что?
  -Кого?
  -Это он?
  -Он это?
  -отэ но!
  -отэ но!
  -отэ но!
  -Но!
  -Ано!
  -Я - Бархан.
  -Это я спросил? - осведомился Алексей.
  -Да, я, - ответили ему.
  -Нет, этого не может быть.
  -Да. Не может. Я.
  -Кто - я?
  -Черт, я.
  -Нет, это говорит не ты.
  -Кто же это говорит?
  -Аккуратней.
  -Иди к нам.
  -Нет, вы идите ко мне.
   Бархан сел на каменный пол и охватил голову руками.
   -Мы идем к тебе!
  Он посмотрел в глаза. Это было невероятно. Ему показалось, что он связан с ними незримой связью, неким общим каналом, который был их общим телом. И так, будучи единым организмом, они начинали подпитывать друг друга. Здесь не было никаких паразитических связей. Все было по-честному.
   -Кто вы? - спросил Бархан.
   Глаза не ответили. У них не было никаких органов коммуникации. И тот ответ, что возник у него в голове, ощущался, как некий обман, мозговой бунт. Он попытался сопротивляться, но вскоре чувство лжи потерялось. Ему казалось, что он общается с царством глаз, и он, и они - единая река.
   -Это - как потребление хорошего вина.
  -Точно.
  -Ведь пищеварение - это автоматический процесс. А вкус - это работа мозга. Значит, правильно думать - и есть правильно ощущать.
  -Но кто-то из нас кого-то ест.
  -Это кто решил?
  -Точно. Я или не я?
  -Мы или не мы?
   Тут Бархану показалось, что он опускается в ту же субстанцию, в которой плавал во сне. Он встал и закурил еще одну палочку. Выдохнул. Затем протянул руку и потрогал один из глаз.
   Оказалось, что он теплый и мягкий.
   И, вместе с этим, ему стало невероятно хорошо. Он вспомнил детство. Даль его ума прояснилась. Он вдруг понял, что это - ИМЕННО ЭТО.
   -А-а-а-а-а-а-а-а! - прокричал далекий голос.
   Алексей не обратил внимания.
   -Ба-а-а-а-а-а........
  С самого начала было солнце. Другое, светлое. Был даже целый год, который был поистине светлейшим. Это было так давно, что теперь он уже был не способен вспомнить. Однако, это было. Лет десять назад, еще до запуска ВППР-ов, он хорошо знал тот год. Во взрослой жизни человек не знает об этом. Множество вещей мешает ему просветлиться. А потом, все толще и толще кожура отработанных дней....
   -Ба-а-а-а-а-а-р-ха-а-а-а-а-а-н-н-н-н-н-н!
   -Да кто же это орет? - возмутился Бархан.
   Он прошелся по коридору - вперед и назад. Это было прекрасно. Он чувствовал себя, точно король, гуляющий по саду.
   -Так-так.
   -Детство. А во всем остальном мы теряем собственную личность. Нет, конечно. У нас становится много опыта, много умения, мы становимся сильными, мы все хотим быть хищниками..... Черт. Как-то далеко. Кто ж орет?
  -То солнце было менее немым.
  -Да, это так.
  -В детстве человек может разговаривать с вещами. Потом, нет. В моем возрасте еще не все так плохо. Но, когда человек становится стариком, он уже не способен мыслить. Но в этом мире я никогда не стану стариком. Значит, это - идеальная модель. Просто я живу, я привык, я перестал ценить.
   -Человек может пить очень много вина, не употребляя вина физически.
  -Да. Точно.
  -Амперсанд.
  -Чего?
  -Черт, Бархан, но только не ты! Ты то должен проснуться? Что ж такое? Я же знаю. Они не могут действовать на таких, как мы!
   -Ударь его по щекам.
   Бархан обернулся. Он думал, что кто-то разговаривает у него за спиной. Однако, там не было ничего, кроме великолепия глаз.
  -Есть вещи, которые человек делает автоматически.
  -Совершенно верно.
  -Самые ранние автоматические вещи и есть правда.
  -Встань!
   Бархан схватился за голову, после чего вынул еще одну курительную палочку и затянул ее в себя в три вздоха.
   -Черт, - проговорил он, - почему-то не помогает. Оно обязано помогать. Тут что-то не то.
  -Физически! - подсказал кто-то, - пойми!
   -Чего!
  -Я говорю, физически!
  -Какая такая физика?
  -Не физика.....
  -Химия? Ага. Помню, мне нравилась химия. Это верно. Как я мог все это забыть? Ведь это просто невозможно. Однако, я забыл все это. Я любил химию. Я не думал о карьере, я не думал о бизнесе. Я думал только о химии! И это - правда. Но в какой год я об этом позабыл. Ведь однозначно - не сразу. Я знал об этом. А потом, случилось......
  -Он дышит!
  -Я вижу.
   Услышав "вижу", Алексей присел и заглянул в один из глаз, и этот глаз вдруг показался ему настоящим товарищем. Он был честным и добрым, и вместе с ним можно было просто находиться. Вот так, сидишь, смотришь, и это - беседа, это нахождение рядом с другом, это - теплообмен, душеобмен, это великое.
   Великое.
   .....И тогда уже никто не будет отрицать химию.
  -Лучше смерть, чем это!
  -Думаешь?
  -Я знаю, поверь.
   Бархан всмотрелся в глаз, в его жидкую доброту, и тут его внимание приковала какая-та далекая искра. Она блеснула как будто не здесь. Нужно было переключить индикатор определения мироздания, чтобы....
   Алексей отвлекся лишь на минуту. Но этого оказалось достаточным. Хотя и после он был уверен, что действовал вопреки своей воле.
   Переключение передач. Шторы. Чтобы выдохнуть, нужно вдохнуть. Если нечего вдыхать, но нужно выдыхать, нужно напиться собственной крови и пустить фонтан. И вот, зеркало рушится.
   .....Бархан вздрогнул и вскочил. В глаза ему ударил яркий свет фонарей. В носу засвербело от химикатов и дыма. Он закашлялся и вырвал, и это было чем-то живым, скомканным, похожим на фольгу. Теперь оно бежало, чтобы скрыться в бесконечных потемках пещерного мира.
   -А-а-а-а-а-а, - проговорил Алексей.
  Встав на карачки, он провожал взглядом.... Нет, видеть глазами он это не мог. Это было что-то еще, что было доступно для осязания на другом уровне.
   -Бархан! - прокричал Слава Космос.
  -Я вот он, - ответил Бархан.
  -Слава богу.
  -Да, - Бархан сел на пол.
   Никаких глаз вокруг него не было. Повсюду светили яркие фонари и суетились участники экспедиции.
   -Эта сволочь напала ночью, - проговорил Лежан Павыф, Слава.
  -Какая сволочь? - не понял Алексей.
  -Глаза!
  -Черт!
  
  Бархан влез в карман, вынул курительную палочку и поджег ее. Только теперь многое стало для него ясным. Он спал, и что-то хотело унести его еще дальше, из одной ночи - в другую.
   -Нет, было бы странно, если бы я не проснулся, - сказал он сам себе, - нет, кто-то еще, но не я. Я все знаю.
   Слава посмотрел ему в глаза и сморщился. Наверное, ему было больно.
   -Что ты знаешь? - спросил Слава.
  -Слушай, представь себе такое. Это - бесконечная вселенная. Это хорошо, что мы с тобой все знаем. Но другие не знают.
  -Другие?
  -Не мы. Но ты же прекрасно знаешь, сколько слоев в этом пироге. Но ты же не думаешь, что это все - машины?
  -Нет, конечно. Но я не романтик, Леш. Возможно, только машины. Нет никаких миров. Только воображение.
  -Только......
  -да.
  -А если бы я не вернулся....
  -Но я же знаю.
  -Слушай, а ведь все знают.
  -Все.
  -Я, я давно не видел, например, Вовчика АМЛ.
  -А я его тоже не видел.
  -А Сил?
  -А фиг его знает.
  -А помнишь, у Марса брат был.
  -Так и сейчас есть.
  -А....
  -Свитецкий.
  -Точно. А Перов?
  -А я откуда знаю.
  -А ты представь, когда все серьезнее будет. Ведь мы когда-нибудь все-таки умрем. А тебе не жаль, что мы уже теперь прожили больше, чем любой нормальный человек. Ладно, просто, у меня мысли скачут.
  -Ладно.
  -Нет, но это так.
  -Так.
  
  
   В ту ночь группа потеряла половину своего состава.
  Как это выглядело?
  Этого никто не знает. В душе у человека происходит гораздо больше вещей. Снаружи все связано другим клеем.
   Тяготение.
   Физиология.
   Физика.
   Химия.
  Вот если взять физиологию, то без него не способно существовать ни одно живое существо. Может быть, мертвые и живут. Но, опять же, это лишь слова. Определения. Дефиниции. В конце концов, можно взять перо и бумагу и написать фантастический рассказ: они шли, их было много, и по пути их кто-то поедал. И становилось их все меньше и меньше. В реальности же - и так может быть. Например, тонущий корабль. Множество акул.
   Представить себе страшно.
   В пещерах же происходили самые нехорошие вещи.
  Как физические, так и химические. Что же касается ментала, то здесь все было совершенно страшно.
   Слава в ту ночь курил всю ночь напролет.
   Нападение было плотным. Ничего не помогало. Оставалось лишь схватиться за какой-нибудь твердый предмет и думать о пощаде.
   Он концентрировался на вещах далеких, отстраненных, лежащих с другого края.
   -Мы отсюда не выберемся, - сказал он сам себе.
   В лицо ему смотрело иное солнце. Черное солнце. Он ощущал, что получает загар от него.
  -Лежан, - простонал кто-то.
  Он понимал, что очень много стонов, и что все борются, как могут. И что он тоже борется. Победить нелегко. Нужно переваривать этот яд.
   Черное солнце моргнуло.
   Он был на берегу моря.
   Волны тянулись к его ногам, точно языки. Море хотело съесть его. Слава бросил камень, и он зашипел. Но, тотчас, пена выплюнула камень назад.
   -Ничего не будет, если я в него зайду, - сказал он, - нужно уметь управлять иллюзиями.
  Он так и сделал. Боли не было. Также - его ноги не превратились в кости.
  -Жри, жри, - сказал он.
  Черное солнце надулось, пытаясь помочь. Не помогло.
  -Лежан!
  -Не знаю.
  Он зашел в море еще глубже. Поплыл. Зло шипело и торжествовало, но не могло его взять.
   -Открой глаза, Слава!
  Он встал, держась за голову. Пещерные паразиты заполнили собой пространство, хотя их и не было видно.
   -Только ты не спи, - произнес Бархан.
  -Как же не спать? - вздохнул Слава. - Какую ночь уже не сплю? Или хочешь сказать - зря мы сюда сунулись?
  -Что сделано, то сделано.
  -Вот, точно.
  -Я чувствую, что мы на правильном пути.
   Слава зажег несколько окуривающих ламп. В бодрствующем состоянии они помогали почти на 100%. Но едва человек засыпал, глаза пещер начинали засасывать разум к себе.
   -Мне кажется, я уже не реагирую, - произнес Слава, - но от этого не легче.
  -Да уж. Надо, чтобы спали попеременно.
  -Может, заставлять их дышать во сне?
  -Не знаю.
  Вдали пещер слышались подозрительные шумы. Точно металл тёрся о камень. Чаще всего это было в виде очень далекого фона, и нужно было прислушиваться, чтобы различить хоть какое-то движение звуковой материи. Но временами звуки были отчетливыми, и тогда сердца воинов съеживались.
   -Что-то большое, - говорили они.
  -Да, точно.
   Все были готовы к отражению нападения, однако такового не последовало.
   -В пещерах, видимо, еще много такого, о чем мы не знаем, - сказал Бархан.
  -Да, мы ничего не знаем.
  -Мы отсюда вы выберемся, - произнес один из воинов.
  -Да, - вдруг поддержали его.
  -Выберемся завтра, - вдруг сказал Слава.
  -А вы знаете?
  -Я знаю.
  
  
   На следующий день в пещерах был обнаружен целый город, населенный отважными людьми, которые никогда не видели свет. Впрочем, понятие "никогда" было несколько преувеличенным.
   Пещерная страна называлась "Чыфь".
   Был король. Он был вечен. Его звали Лдж.
   Это был Свитецкий.
  
  
  
  * * *
  -Свитецкий, а каково? - спросил Слава.
  -Ты что-то не то ворошишь, - ответил тот, - ты знаешь, что есть имена? А что есть лица? Что есть глаза? Что тебе об этом известно? Что есть перья?
  -Какие еще перья?
  -Это у вас нету перьев. У нас есть.
  -У нас тоже есть вещи, которых нет у вас. Но это не дает тебе повода умствовать.
  -Хочешь сказать?
  -Умничать, - добавил Слава.
  -Что вы знаете о нашей стране? Мы живем в чужом мире, но мы его побеждаем.
  -Правда, - сказал Слава, - никого нет. Надо быть и попроще. Ну и потом, ты ж не наш, не местный. Ты из города С. Ты тоже об этом помни. У нас как-то вот так с неместными.
  -Перья бы отрицали, - ответил Свитецкий.
  -Марса нет, - вздохнул Бархан.
  -А чего? - осведомился Лдж.
  -А он бы сразу по сопатке бы тебе съездил.
  -И ты....
  -Свитецкий, давай по-хорошему, - предложил Бархан, - если ты не знаешь, я нынче - Алексей Карьер.
  -И чего?
  -Ты не думай, что мир далеко. Что ты думаешь? Я - Карьер! Я не видел ни одной страны, где бы, услышав мое имя, остались бы равнодушными. Карьер! Пойми!
  -Ты думаешь, я только теперь живу? - спросил Лдж важно.
  -Да я вижу. Я - Кортес, пойми. Но я тебя знаю. Я не хочу. Пойми, я, может, концептуальнее, чем "Кинг Кримзон", но ты делаешь так: ты говоришь, что это - твоя территория. Хорошо. Стреляй в меня. Завтра же я иду в аппаратную ВППР-а. Я убеждаю Георгия Брайнера в том, что все это правда. Ты должен понять, Свитецкий. Это мы, Свитецкий. Этот мир сделан из наших мыслей. Не твоих. Нас не так уж и много. Но двое из нас - перед тобой.
  -Я думал, ты будешь рад, - пробурчал Слава, - а ты тут понты колотишь. Ты же пойми, не перед нами нужно выставлять свое величие. Нет, конечно. Ты можешь пытаться. Почему бы и нет. Больная гордость - в этом нет ничего страшного. Ты же знаешь, мы - люди простые.
   -Хотя золото - это хорошо, - заметил Бархан.
  -Тебе-то что до моего золота? - спросил Свитецкий.
  -Я же тебе сказал. Может быть, именно я - потенциальный Кортес.
  -Вы и раньше понты колотили, - сказал Свитецкий, - все - люди обычные, а вы - такие вот, замечательные. Вот вы у основ. Никому ничо не говорите.
  -Это как дедовщина, Свитецкий.
  -Только с вами от нее не избавиться.
  -Ладно тебе. Ты ж тут самый главный.
  -Я знаю. Я знаю.
  -Вот.
  -Вы думаете, нам тут легко? Я даже сомневаюсь, чтобы вы тут выжили. Человек в пещерах - почти не человек. Сможет ли он жить наружи, я даже не знаю. Я имею в виду, местные народы видоизменились и уже не могут быть такими, как все обычные люди. Я даже не представляю. Ведь они никогда не видели света.
   -А ты?
  -Я - это другое.
  -Ты видишь?
  -Бархан.....
  -Карьер....
  -Ты так говоришь, будто это значит нечто особенное.
  -Значит. Слушай, а много у тебя тут людей?
  -Хватает.
  -Сто? Двести?
  -Обижаешь, много тысяч.
  -А ты у них - типа живого божества.
  -Ну это как посмотреть.
  -А слышал ли когда-нибудь про сетевой маркетинг? - спросил Бархан.
  -Что-то слышал. Это про что? Товары какие-то. Что-то помню.
  -Это хорошо. А ты не представляешь, каких я достиг в этом высот. В современном сетевом маркетинге я - очень большая величина. Меня знают.
  -Там или тут?
  -У тебя - тут?
  -Нет, в реальном мире.
  -Вот вечно ты, Свитецкий, готов испохабить самые лучшие мысли. Знаешь, это нужно иметь особый талант. Вот знаешь, много людей может молчать, но как-то хорошо молчать. А ты можешь нехорошо молчать.
  -Ладно тебе, - произнес Лежан Павыф, - нехорошо. Разбубнелся ты.
  -Вот-вот, - сказал Свитецкий.
  -Но ты пойми, - продолжал Бархан (Карьер), - сейчас - особенно благоприятные времена для ведения бизнеса. А у вас тут вообще все необычно. Представь, а?
  -Ты сначала спроси, есть ли у них деньги, - сказал Слава.
  -Это не важно! - Карьер развел руки в сторону. - Нет денег, значит, есть их заменитель. Допустим, палочки! Плоды дерева О! Камни. Рыбья чешуя! Кости!
  -Есть у нас деньги, - сказал Свитецкий, - мы монеты штампуем. И даже бумажные есть. И есть у нас, с кем торговать. В ста километрах отсюда - это по пещерам, живет народ Оуртсы. Почти, что огурцы. У нас с ними - общие деньги. Но мы к ним не ходим - далеко и опасно. Зато они часто к нам приезжают. Привозят товары. Мы обсуждаем финансовую политику.
   -Край непаханых надежд! - воскликнул Карьер. - Да тут можно понастроить таких финансовых пирамид!
   -А как потом эвакуироваться? - осведомился Слава. - Ты в одиночку пройдешь пещеры?
  -Однако, ты прав.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Правило Е-С.
  
  
   "....сильнее зла - справедливость. Сильнее добра - опыт. Несколько равноправных вещей могут смешиваться, будто две жидкости. Хотя, если мы рассмотрим эти две жидкости по отдельности, то окажется, что в них нет ничего общего. Это - масло и вода. Конечно, некоторые аферисты научились смешивать воду и бензин, но речь о смысле подобных вещей пойдет гораздо позже. Сейчас же мы говорим о том, как невозможно перекрашиваться.
   Но тут стоит сказать очень важную вещь: те цивилизации, которые успешно победили свою природу, они способны. Именно они это и смешивают. Они - тоже люди. Но, супротив человека, они вообще - боги. И не стоит играть в глупую гордыню. Если ты не можешь доказать свое первенство на практике, то и нечего кричать. Если можешь - показывай. Пустословие - вещи сильная, но не мире высоких идей. Здесь сила первостепенней.
   Итак, ваша задача - быть сильнее. Быть выше.
   Не бойтесь, если вас привязали к столбу, а вокруг разложили солому и готовятся разжигать. Если смерть настанет, в первые минуты, в первые часы, вам нужно продолжать руководствоваться Правилами, и это будет самый верный путь. Главное, вовремя сказать:
   (Не - я вернусь. Нет. )
   Ты не уходил.
   Ты всегда здесь".
  
  
  
  Правило "У-79".
  
  "Как формируются правила, никто не знает.
  Они появляются сами собой - как растения. Но про растения мы знаем гораздо больше. Другое дело - это образование жизни во вселенной. Кто ее создал? Кто-то считает, что он знает?
   Одни говорят, что есть Машина.
   Другие утверждают, что это лишь засыл создания.
   Точно также и с правилами.
   Правила - это молекулы. Молекулы разума, но какого? Правила и сами не знают об этом. В силах ли люди их изучить?
   Как загораются звезды?
  Газ? Термоядерная реакция?
   Может быть, это - дырки в покрывале?
  Люди, которые изучают законы появления правил в природе, зовутся Темными Учителями. Темный - это не от слова черный. Тут нет зла. Это - скрытость мысли".
  
  
  
  
  Правило "У-80".
  
  
  "Существуют пещеры.
  Они могут находиться как снаружи, так и извне.
  Никто не знает, какова глубина той или иной пещеры. Точно так же сложно измерить массу звезды. Хотя астрономы считают, что это возможно, это далеко не так. Пещеры могут быть белыми и черными, синими и зелеными. Пещеры могут также находиться у вас в голове.
   Ищите.
   Ищите пещеры".
  
  Слава, Лежан Павыф, проснулся рано утром. Впрочем, он не знал, утро ли это. Это уже немногим позже он понял это по огромным стенным часам. Он жил в каменной каюте, вырубленной в стене. Стены были завешаны странными коврами - казалось, их сделали из каких-то лишайников .Пара полок. Несколько книг.
   Слава открыл одну из них и сморщился: язык был ему незнаком. Бумага была плотной, желтой. Ее, видимо, изготавливали где-то тут же, в пещерах. На другой стене горела тусклая электрическая лампа.
   -Это хорошо, - решил Слава.
  Он вышел в город. Это был бесконечный ряд пещер, стены которых были окрашены то в желтый, то в зеленый. Город был - как лабиринт. Выше стен имелся промежуток. Потолок "крепился" на самых крайних стенах - из-за этого пещерный мир напоминал некий каменный офис. На потолке, вдоль коридоров, светились тусклые, но достаточно равномерные фонари, облаченные в матовые плафоны.
   Слава прошел по коридору, и тут же попал на площадь. До этого он не слышал никакого шума. Теперь же, почти мгновенно, он влился в шум торгового рынка. И здесь он увидел толпу: торговцы, торговки, покупатели. Домашние животные. Клетки с необыкновенной птицей - очень яркой, спасательных, пожарных, цветов.
   В нос ударил запах жареного мяса.
   Повинуясь инстинкту, Слава пошел вперед, и тотчас очутился в толпе. Его окружали люди, очень походящие на арабов. Правда, женщины были не парандже. Ему тут же что-то начали предлагать, и он ничего не понял. Это было как-то необычно: он считал, что способен понимать любой язык. Здесь же этого не происходило.
   Отовсюду к нему тянулись руки.
   -Что? - спросил он. -Я не понимаю. Эту гусеницу купить? Съесть? Попробовать?
  Ему отломили кусочек жаренной гусеницы, и он съел ее.
  -Вкусно.
  -Ти. Ти, - ему стали предлагать всю гусеницу, и ему ничего не оставалось, как продолжить свой путь.
   Миновав пару рядов, он встретил группу воинов. Те поклонились ему. Он прошел по коридору дальше. Повсюду в желтых стенах имелись двери. Чаще всего - деревянные, но - весьма плотные. Иногда были и металлические, с маленькими круглыми окошками.
   -Как на подводной лодке, - подумал Слава.
   Улица была достаточно длинной. В окончании ее - тупик. Немного назад, и - вправо. И вновь - длинный каменный полутуннель. Отделение пещерно офиса. Двери, двери, двери. Ничего другого. Лишь повернув еще раз, он встретил группу людей, женщину с кувшином на голове и сопровождающими нее детьми.
   -И во все это надо верить, - сказал он, - ладно.
  Он прошел еще немного и понял, что заблудился. К счастью, обнаружилось какое-то подобие парка.
   Сначала - река - журчащая подземная змея. Желоб, держащий ее с двух сторон. Просторное помещение с прозрачной заводью и сидящими на бортах лягушками. Тонкий камыш, уходящий вглубь - в темноту. И там, в самом конце - таинственная лампочка. Но самым главным было то, что на берегу этой заводи имелось несколько скамеек, а значит, место это предназначалось для отдыха.
   Слава сел и закурил антипещерную палочку. Он понимал, что, скорее всего, в Чыфь должно быть безопасно, раз здесь живут люди. Тем не менее, он курил. Палочки вызвали у него привыкание.
   Он сидел и молчал.
   Мыслей почти не было. Была лишь главная линия ума, в которой содержалось внимание. Прочие вещи были во власти ментального автоматизма.
   Слава не сказать, чтобы соблюдал правила. Зато он хорошо знал искусственно древнего определения координат "Зоту", которое появилось еще до людей в Древнем Боре. Впрочем, люди то были. Просто Бор был найден заброшенным, и все знания о нем, это расшифровка древних надписей.
  
   Вот что, говорится в них, например, о мировом устройстве:
  
  * в центре всего живет Человек-вода. Он главный. Выше него - только что-то в космосе. Человек-вода очень умный. К нему можно прийти пешком, но это - не быстрый путь. Но и умея повелевать башнями и перемещаясь через них, также быстро не попасть к этому человеку. Он заливает собой всю землю. Весь шар. Но на поверхности его имеются несколько островов, и там живут люди. Эти люди не знают, что такое смерть. Они живут вечно. Главное же, что надо океаном возвышаются Белые стены, и часто их видно и в других мирах, и даже в атмосферах других планет.
  
  * Когда вы идете навстречу с Человеком-водой, то вам будут встречаться очень странные места. Чем дальше, тем более молчаливо, немо пространство. Время - плотное, как молоко. И вдоль дорог очень много ям, заполненных сконцентрированным временем. Если человек в эту яму зайдет, он может быть законсервированным. Люди там не живут. Но дороги есть. В древние времена их проложили Строители, когда тащили на себе устройства для сервисного мира.
  
  * Сервисный мир - в нем также нет людей. Зато - много птиц. Хотя это все - сервисные птицы. Это - пространство кирпичного цвета. Здесь много стен. Точно лабиринты. Много башен. Все поверхности усыпаны клинописью - это запись на первоязыке. Никому из людей не дано знать этот язык - на нем запрограммировано мироздание. Что вы скажите на первоязыке, то и будет. Скажите ветер: будет ветер. Скажите - вода, будет вода. Сервисный мир - это ядро.
  
  * Все люди, которые где бы то ни было, живут, являются дальними потомками людей в первых мирах. Но бывают люди и без предков. И тогда все удивляются: откуда же такое народилось? Но, чаще всего, один духовный родитель порождает очень много детей. Их может быть много миллионов за много миллионов лет. Бывает и так, что целая планета есть рекурсия из одного разума. Но это - не часто. Бор - это смешение поколений. Все главные узлы разума живы до сих пор. Время во вторичных пространствах идет быстро. Чем дальше, тем быстрее. А потому и говорят, время - мгновение. На самом деле, это далеко не так.
  
  
  * Однажды верховный жрец Бора Аалу Пее решил прийти к Человеку-воде. Он понимал, что если пойдет, то может и не вернуться. Он взял с собой свой разум и отправился в дорогу. Прежде всего, он нашел ворота, что вели к Мордвиху - удаленному камню, способного транслировать любые мысли. Но путь к Мордвиху был труден: перед самым входом его ждала долина мертвых механизмов во главе с Болванкой. Но Аалу Пее сумел уговорить Болванку пропустить его. И так, он добрался до Мордвиха, сел подле него и сидел много дней, ожидая прихода откровений. Наконец, он их дождался. Мордвих прояснился и показал в своем теле дорогу. Жрец пошел назад. Он попросил Болванку подвести его, и так они ехали всю дорогу. Болванка очень волновалась: ей запрещено покидать долину мертвых механизмов. Тем не менее, соблазн был велик. Она уже много веков не видела ничего, кроме бесконечных полей и груд металла. Тогда, они сумели достичь края Святой земли. Аалу Пее отпустил Болванку. Он шел один. Святая земля была великолепна, и у него был великий соблазн, чтобы остаться. Однако, он этого не сделал. И тогда, сразу же за Святой землей, начались миры, где время стояло в ямах, как молоко. И жрец был в немалой степени удивлен увиденным. Однако он устоял перед тем, чтобы зайти и попробовать этот туман телом. Так он дошел до земли, которую целиком собой занимал Человек-вода. Он шел по краю Белых стен. Едва он спустился к воде, как из океана вышел Человек-вода.
   -Я все знаю о тебе, - сказал он, - но ты пришел слишком рано. Впрочем, можешь побыть здесь. Идя по стене, ты придешь на остров и там увидишь первых людей. И так, когда он шел по стене, до и добрался до острова, и там были первые люди. И все они были похожи на очень известных людей, А Аалу Пее решил, что это они и есть, но это были не они, так как не могли они быть - зато те люди, которых он знал, были отражениями первых людей.
  
  
   Слава двинулся вдоль по реке. Фонари его радовали. Очевидно, и внутренний окрас пещер был подобран таким образом, чтобы не создавалось чувство сдавливания. Несколько раз из речки высовывала голову какая-та рыба и пыталась схватить его за ногу. Один раз он даже попытался пнуть ее, и она едва не вцепилась.
   -Черт, - сказал он, - свинство.
   Поднявшись от речки к улице, он попытался выяснить у местных жителей, что это за рыба, однако, его никто не понимал. Улица же здесь вообще была замечательная - дома стояли отдельно от пещеры, и к ним примыкали дворики. Складывалось ощущение, что все это было выдолблено - вся улица целиком, даже сами дворы. Слава тогда стал пытаться заглядывать во дворики, и его пригласили.
  -Интересуетесь? - спросили у него.
  -Ага, - ответил он ошарашено.
  -Проходите, мы вас молоком напоим.
  Автором голоса был бородатый старикашка. А в доме его была большущая семья - от мала до велика, и вообще - странно все было в доме том. Жили люди без мебели - ибо вся мебель была выдолблена в стенах очень ровно. Вместо дверок были занавески. Комнаты также все были выдолблены, а спальные камеры были именно камерами - туда пролазили и там спали, точно космонавты. Дверей же в доме было две - входная и дверь во двор, а там, во дворе, имелись клумбы, где росли очень странные растения. Слава бы и не взялся их описывать вообще.
   -А вы наш язык знаете? - спросил Слава.
  -Ага. Познакомьтесь. Меня зовут Ыфф. А это - все мое семейство.
  -Здорово, - ответил Слава, - но все равно. Никто не знает, а вы знаете.
  -А мы приехали, правда, еще очень давно.
  -Оттуда?
  -Да. Мы жили у Оурцов.
  -А что, тут лучше?
  -Нет, я просто переезжать люблю. А уже стар стал, давно никуда не ездил.
  -А Оуртсы на каком языке разговаривают?
  -У них свой язык. Называется Пилонской язык. Частично наоборот, частично нормальный, русский язык. Но я говорю на нормальном, так как родился я наверху.
  -Да?
  -А то. Что тут такого?
  -Я думал, что все пещерные люди родились в пещерах.
  -Что вы. Как тут можно родиться? Впрочем, вы правы. Кое-кто тут родился. Стены эти выдолбили очень упорные люди. Но от них сохранилось немного. Они были нашими предками, но поверий почти нет. Правда, я говорю - нашими предками, а куда точнее сказать - вашими предками. Ведь я пришел от Оурцов. А совсем давно я жил в Великой Дуге.
  -А где в Великой Дуге?
  -В Окуне.
  -А почему уехали?
  -Страсть к путешествиям. Не могу сидеть на одном месте. А вот тут я уже безвылазно больше двадцати лет. Тут и помру. Не вижу шанса выбраться. Я же не поведу все свое семейство - детей и внуков наверх.
  -Это опасно?
  -Нет.
  -Вы не боитесь пещерных тварей?
  -Конечно, боимся.
  -Как же вы преодолеваете пещеры?
  -А никак мы их не преодолеваем.
  -Не понимаю.
  -У нас есть несколько лифтов, они ведут прямо наружу. А там, всего в двадцати километрах отсюда, находится город Горрот.
  -О, слышал о таком. Прямо в горах.
  -Да. Оттуда мы привозим все необходимое.
  -Черт, как все просто.
  -Там у нас есть официальный представитель компании "Туугоо". Он завозит специально под нас товары на склад - их привозят на дирижабле. Наш представитель в Горроте держит офис. С нами у него постоянная связь. Наши деньги в Горроте - в ходу. Потому у нас всегда много свежих товаров. Зато туда мы поставляем разные странные вещи, а также - экзотические продукты.
   -Это откровение, - произнес Слава.
  -А я сразу заметил, что вы - оттуда. Только до нас еще никто не добирался. Говорят, правда, один человек сумел пройти через пещеры, и его звали Челентано, но это было до меня. А вообще, ни один здравомыслящий человек не рискнет идти в такую экспедицию.
  -А вам уже все рассказали?
  -Уже все всем рассказали. Это же новость номер один. Вы - герои.
  -Да. Но трудно все это было.
  -Назад вы тем же путем пойдете?
  -Да.
  -А я бы не советовал. Назад еще труднее будет - они там к вам принюхались, съедят в один раз. Особливо Зеленый Одноглазый Человек - он уже на охоту вышел. Сейчас в пещерах весна. По зиме он созревает, а по весне начинает ходить. Он и к нам иногда забирается. На прошлой неделе на центральном рынке Зеленого Одноглазого Человека поймали - они парой прорвались. Один издох, а этот остался, и его бабьё скалками забило. Жалко, в музей можно было сдать, засушить. А вот и молоко.
  -У вас коровы есть?
  -Нет. Коров нет. Порошковое из Горрота привозят.
  -А-а-а. А Оуртсы?
  -А вот они - народ смешанный. Но это тоже говорят. Если к ним попадете, увидите. Только туда путь опасный. Мы едем туда на вагонетках. Я сам ездил. Семья моя ездила. На вагонетках не опасно. Езда - не быстрая, пол дня ехать надо. Но ничего, справляемся. А пешком - я даже не знаю. Пешком воины только ходят - когда они собирают всякую нечисть. Еще - пешком ходят звероловы. Это - очень опасная, хотя и популярная, профессия. Но - популярность популярностью, а если ты чего не умеешь, то тебе кирдык почти сразу придет. Поэтому, охотников очень мало. Они охотятся по одному. Мой внук, Альёоша, он берет уроки мастерства охотников, но в пещеры его пока не брали. Хорошее молоко?
  -Да. Отличное.
  -А свежее до нас не довозят, ну и ладно. У нас есть еще растительное молоко, из корнеплодов мхов Ноо.
   -Вкусное?
  -Оно терпкое. Без привычки сводит язык.
  -А у меня сведет?
  -Конечно. Хотите, я вам несколько капель добавлю в молоко?
  -А мне ничего не будет?
  -От такого количества - нет, ничего не будет.
  -Давайте тогда, попробуем.
  Старика звали Зоу. Он открыл люк в полу и влез туда рукой. Это был естественный холодильник.
   Вынул большую бутылку, откупорил, наполнил белой жидкостью ложку, добавил эту жидкость в кружку с молоком и размешал.
   -Пробуйте, - сказал он Славе.
  Слава сделал глоток - молоко стало сладко-приторным, и тотчас в глазах его помутнело.
  -Это только чуть-чуть, - произнес Зоу, - а мы его выпиваем неразбавленным в праздники, правда много его пить нельзя - его трудно получить.
  -Это алкоголь? - спросил Слава.
  -Нет, что вы. Алкоголь у нас вообще не принято употреблять. А вы прибыли из страны Сенеж?
  -Нет. Лично я живу в Уре.
  -Не слышал о таком городе.
  -Это - западный Зарчч.
  -О, Зарчч. Я знаю. Но это достаточно далеко.
  -Если мерить расстояние по пещерам, то не так уж.
  -Вы расстояниям не верьте. Это другое.
  -Да, я уже понял, что мы ушли гораздо дальше, чем ушли.
  -Это как?
  -Фактически мы прошли маленькое расстояние. Но, если вы ездите в Горрот за товарами, то это, должно быть, гораздо дальше. Лично я в Горроте никогда не был. Я немного слышал о нем, но - это достаточно далеко, и потом, Горрот скрыт между пиков Периметра, пешком туда добраться очень сложно, и на самолете - тоже, а медленные аэромобили просто не перелетают через вторые и третьи ряды хребтов. Значит, мы продвинулись вглубь горной страны километров на триста - что не может быть.
   -Может. В пещерах все может быть.
   -Я уже понял.
  -А вам тут нравится?
  -Да. А что это за рыбка, что пыталась схватить меня за ногу.
  -Это домашние рыбки. Они только чужих кусают.
  -Да?
  -Они не очень опасные. Но полатать могут. Если стирать или умываться где-нибудь не возле своего жилья, то рыбка может цапнуть.
  -А называется как-нибудь эта рыбка?
  -Рыбка зовется Рыбозка, но обычно, у них имена свои. А с именами они по-всякому зовутся. Нашу зовут Посшка. Только она вообще добрая. Она не кусается. Но когда юная была, она любила ложку грызть.
  -Ложку?
  -По ночам мы зачерпываем из речки ночную воду с помощью деревянной ложки, а ложка эта всегда в воде стоит, как весло. Дневная вода не такая хорошая. Ночная - что надо. Так вот, она и грызла. И одну ложку полностью изгрызла. Пришлось новую покупать. А ложка та очень старинная была. А сын мой, Корик, он постоянно ходил и был Посшку по носу, чтобы она ложку не грызла, и так воспитал. Но перевоспитывал - теперь Посшка добрая.
   - А где вы их берете?
  -Кого?
  -Рыбок этих.
  -Ну, они же размножаются. От одной рыбки происходит две. Если рыбок больше чем надо, то лишнюю выпускаем за город - и там они уходят в пещерные воды, хотя могут и вернуться и шнырять в поисках жратвы - морду высунет и ждет - а вдруг подадут ей. А если никто не подает - то она может тоже ложку погрызть. У всех же в воде стоят ложки. Не видел?
  -Нет. Я внимания не обратил.
  -Ложки есть у всех. А ложки не простые, ложки расписные, да и заговоренные. А если ложки жрать - то что же получится? Много ложек за всю жизнь делать нельзя - они как бы судьбу считают. Одна ложка - одна судьба, ровная, как путь средь пещер. Если две ложки - то путь может раздваиваться. Представьте - два пути. Каким идти? А путь - оно ж дело такое - оно даже если сиднем сидя дома сидишь, все равно путь есть. Даже если ты себе сказал - а нету ничего, буду на печи лежать, а жена пусть мне блины готовит. Все равно есть разница - один путь, или два. Вот если ложка одна - значит, и жена у тебя одна. А две - хотя две могут и не в это пойти, а еще куда-нибудь. Линия то и не в личной жизни, а например, в номере линии на центральном рынке - если ты там торгуешь. Но, ложки то может быть и не две. Вот у моего соседа, Эфра, у него 15 ложек было. Несколько штук он потерял, а одну украли, а пару он продал - взял и продал. Говорит - а что оно мне, что пять, что семь. А рыбка, Рыбозка, она всего одну изгрызла, да и то не полностью. Можно было и не менять. Но он поменял. А ему ничо, но он такой взболомошенный по жизни, а все из-за этого. Ложка - она у человека одна, либо ее может быть очень много. Мало хуже чем много. А у вас разве нет ложек?
   -Так вы ж знаете.
  -А, точно. Откуда у вас ложки.
  
   В последующие дни оставшиеся в живых участники экспедиции отдыхали после сложного перехода. Слава, до поры до времени о лифтах и возможности выхода на поверхность не говорил - не хотел спугнуть удачу. Он хотел все лично узнать у Свитецкого. Сам же Свитецкий был важен - он все время был занят, на Бархана он внимания не обращал демонстративно.
   Тогда Бархан совершил вещь также демонстративную - он нашел в городе переводчика и организовал фирму по направлению сетевого маркетинга.
   - О себе надо заявлять, - сказал он, - не заявишь о себе сам, никому ты сто лет не нужен, хоть ты и трижды гений.
   Итак, все началось с того, что компания "ВысьПросвет" напечатала карточки к продуктам счастья и принялась их продавать.
   Когда прошла неделя, Алексей уже снимал пещеру под офис, и там было несколько работников. Когда Слава зашел к нему, шла распечатка новых билетов, а менеджеры ездили по мозгам новых посетителей.
   -Как валить будешь? - спросил Слава.
  -Как все.
  -Через пещеры?
  -Я дойду. Не волнуйся.
  -С грузом монет?
  -Я перевожу деньги в бумажные.
  -Что-то ты не договариваешь, Бархан.
  -Я - Карьер.
  -Прекрасно. Ты что-то знаешь, но скрываешь это.
  -А ты?
  -Колись, Карьер, мы по-прежнему в одной тарелке плюхаемся.
  -Ладно, Лежан. Так и быть. Ты знаешь, ты слышал про город Горрот?
  -Нет. То есть - да. Мельком. А что?
  -А дело в том, что он тут - неподалеку.
  -Да? А как же?
  -Я купил информацию. Очень секретную.
  -Так Горрот разве под землю провалился?
  -Фигушки. Никуда он не проваливался. Так на месте и стоит. Он - почти над нами.
  -Да ты что?
  -Так вот, я планирую скоро вваливать.
  -О-па.
  -Нет, мне сначала надо в Горрот. Я же буду билеты на товары обменивать. Нельзя так сразу спалиться. Обменяю эти деньги на тамошние, а заодно и посмотрю - может, у них и наши бабки есть. А если нет - придется покупать золото. Я думаю - сразу валить или нет. Может - и не вернуться. Но ты же знаешь, есть сетевые компании, которые всегда работают.
   -А у меня к тебе тогда предложение.
  -Какое?
  -А ты не вали. Ты наладь поставку отсюда во внешний мир какой-нибудь чрезвычайно необыкновенной вещи. Ты пробовал молоко из лишайников?
  -Да.
  -И как оно тебе?
  -Наркотик, практически. Ты хочешь, чтобы я наркоторговцем был?
  -А ты его упаковывай в очень мелкую посуду. В ампулы. И продавай за очень большие деньги. От дозы размером с ложку особо не опьянеешь. Зато, можно сказать, что это вещество повышает ваши шансы в прослушивании эфира. Очень полезно для экстрасенсов. Чем не идея.
  -Сколько хочешь за идею?
  -Да ничего.
  -Ты странный, Лежан. Не бывает вещей, который просто так. Давай я хоть за недорого куплю.
  -Да ну тебя. Ты лучше не отделяйся от коллектива. Я думаю, скоро будем возвращаться. Мы и так собрали приличнейший материал о пещерах. К тому же, обнаружен Свитецкий.
   -Да, открытие, так открытие. А кстати, где Марс? Надо ему сказать. Пусть придет, займется воспитанием. Но ты знаешь, мне нужно еще недели две, чтобы собрать необходимое число людей, продать сколько надо билетов, а там уже решать - что делать.
  -Я все же советую тебе использовать свою идею.
  -Хорошо. Вот только за всем этим следить нужно.
  -Без труда - не выловишь рыбку из пруда.
  -Да ну тебя.
  -Ну, как хочешь.
  
  
  
  Глава 15
  
  Стихи Птицы Гочс
  
  
  
  
  
  Слава и Бархан решили ждать две недели. Как-то вечером Алексей отправился побродить по пещерному городу, и ему удалось набрести на местную библиотеку. Это была ровная, выдолбленная в камне, ниша, где ряды полок также были вырезаны из камня. Впрочем, сам факт происхождения интерьера никакой роли не играл - библиотека выглядела вполне прилично, разве что - цветовая гамма "мебели" и стен была странновата - от грязно желтого к дымчато-фиолетовому.
   -Вы даете книги на дом? - спросил Бархан.
   - И...ттт ввв ГД лщ жеку мвы, - ответили ему.
  -Ага, понятно.
  Он стал разговаривать на местном языке - за время, проведенное в этом затерянном городе, он выучил целый ряд фраз. Вообще, Бархан умел быстро учиться. Не зря его считали мастером мозговых штурмов.
   Так, методов отдельных слов и жестов, ему удалось узнать, что на дом здесь книги не дают, зато можно взять на ночь комнату для читки - книжки с собой - и читать. К этому прилагается чайник с местным напитком, который можно подогревать там же, в специальной комнатке, на спиртовке.
   С чем Бархан и согласился.
   Он прошел несколько рядов и, к удивлению, нашел целый ряд, где книги были на понятном ему русском языке. Здесь были и известные авторы: Полибий Тру, Лесничий 40, Ганс Хрестеан, Артур Мозгов, были - при чем - это его удивило - и вообще, имена, которые встретились ему впервые. Ведь он, Бархан, был еще тот эрудит. Наконец, он нашел совсем удивительную вещь. Это был сборник неизвестных стихов Птицы Гочс. Уж в чем, чем был уверен Бархан - так в том, что все стихи Птицы давно открыты и изучены. А то, о чем никто не ведает - так и нет информации такой.
   А тут выходило - что была.
   Бархан взял книжку, переместился в читальную комнату. Для этого он поднялся на второй этаж. Все читальные кабинки были отделены от коридора занавесками. Во многих из них горел свет - шло чтение. Алексей выбрал для себя подходящую. Здесь был лежак, накрытый цветной циновкой, столик, на который вскоре был принесен горячий чайник. Прилагалась к этому и банка, наполненная курительными палочками. Наверху имелось вытяжное отверстие.
   И так, Бархан открыл книгу.
  
  
  
   Предисловие ( сокращенно)
  
  
   Стихи точно не датированы. Очевидно, в момент их написания время отсутствовало - Птица писала стихи в ходе космического путешествия. Об этом она поведала, выдолбив несколько знаков по восемь бит на кирпичах в городе Образцово. Город этот был немного не здесь - ибо в нем не было людей, а лишь роботы. Сказано, что во время землетрясения Образцово порушилось и часть кирпичей просыпалось в наш мир, а та часть стены, где Птица выдолбила стихи, вообще не разрушилась Из этого и стало известно о некоем цикле, который был написан в те годы (эпохи). Когда Птица пришла в Образцово, ей предложили сесть на корабль и лететь на просмотр соседней галактики. Предложили не роботы. Роботы те обслуживали само Образцово. Мимо же планеты (а не известно - на Земле ли стояло Образцово) пролетала очень большая тарелка, и на тарелке были какие-то неприятности с двигателями. Экипаж запросил порт о возможности посадки, и ему разрешили.
   Существа, которые летели на тарелке, очень понравились Птица.
   -Мы летим, - сказала тогда Птица.
  Существа молча открыли ей люк.
  Она влезла внутрь.
  Тогда она вдруг поняла, что не обедала уже очень давно, и что ей нужно перекусить.
  -Что же есть? - спросила она.
  Ей молча принесли большое блюдо фиолетовой кукурузы. Она была очень вкусна. Утолив голод, Птица поняла, что они уже летят.
   За окном был Большой Космос.
   Существа, что сидели за рулем, с ней не разговаривали. Она с ними тоже не разговаривала. Зато в ее распоряжении был дисковый компьютер. Это была та же тарелка, что и космический корабль, только маленькая. Она летала себе по кабине. А кабине вообще была одна - большая, дисковая, а посередине - палочка. Существа сидели вокруг этой палочки, управляли кораблем и смотрели в окна. Иногда они говорили друг другу неизвестные слова. Птица стучала клювом по дисковому компьютеру и так сочинялись стихи. Когда стихотворение было готово, она нажимала большую кнопку, что была точно крышечка - и производилась запись. А предыдущая запись исчезала. Это был словно тайный блокнот с возможностью сохранения информации.
   Птица сочиняла не спеша - вообще, торопиться было некогда.
   Корабль вышел в межзвездное пространство и взял разгон - и тогда стало видны разные облака и множество жителей, что летало между ними. Все эти жители обитали сами по себе. Без планет, без окружающей среды. Они были словно иные птицы. Птица поняла, что она и они - у них есть что-то общее. А потому, она стала сочинять стихи и про этих существ.
   Тарелка летела к другой галактике, минуя звездные системы. Но Птицу это устраивало - ей нравились иные фирмы жизни.
  
  
  
  Бархан закурил курительную палочку. Это было нечто вроде парироски - только не табак, а какая-та смесь, при чем, выдыхаемый дым имел странные свойства - он принимал некие формы, и Алексею думалось, что формы эти - подобие его мыслям.
   Тогда он принялся читать стихи Птицы Гочс.
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  До и До
  Перелёт додо
  Стулоклювом стулюсь тджь
  Слышу голос и зов звезд - и их крыш
  
  
  Еда едениц
  Из
  Сготовлена для птиц
  З
  
  
  Как пахнет звезда
  Без носа
  Понюхай
  Реактивная езда
  Корабль
  Его брюхо
  
  
  Не спрошу, смолчу
  Не всплакну, не сгрущу
  Вишневых нету
  Яблочных - со свету
  
  Выжиты банки компотов
  Кто за рулём?
  Кто-то.
  
  
  
  
  
  
  Я
  
  
  
  
  Не представить день и час
  Не представить и век
  Когда уж не будет нас
  И взойдет человек
  
  Но я не верю, что есть человек
  И что куски сыпью летят от вех
  Как от крошева айсбергешного
  Пилою распилешенного
  
  
  Даже просто так кусочиться
  По одной букве по строчечке
  Крылья не экономь - там они ни к чему
  Там будет турбины - бубу, бубубу
  
  Галактики разные
  И - разное я
  Есть звездочки ясные
  Есть - протуберанцев струя
  
  
  Бываю и я
  И не бываю и я
  И после тепловой гибели вселенной
  Выйду из пены
  
  
  Трубы трубят
  Квазары шумят
  Но надо подальше держаться
  У них - длинные пальцы
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  Адекватная объективность
  Пол бутылки полости
  Очки - стеклокартинность
  У собак нету совести
  
  
  Работай, работай, не отставай
  Вневременное бытие замедленно
  Зерно вечности выплюнь в рай
  Выплюнь - немедленно
  
  
  Вид познания единственен
  Вид временен константен
  Течение смерти вычисли
  Из солнечных черных пятен
  
  Кто следующий - мы не знаем,
  Выдвинутый на эмпирий
  Собака живет, вычисляет
  И ей дано мир посилить.
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Красного света несу расстояния в клюве.
  Тджь
  Толчковые сущности гонят вперед генератор
  Не без мотора
  
  
  Это лишь кажется, что можно лететь просто так
  Один раз тебя пнула пружина иллюзий
  Реакторный выброс - и ты полетел
  Подобный камню немому на курсе друг астероидных масс
  
  
  Нас ведет, словно за нос хозяин кота повязал
  И к месту содеянного сопровождает
  Чтобы вскричать - что ты наделал
  Смотри, устыдись
  
  Нас также ведет лента законов и физик,
  И пусть не каждый из нас знает и помнит, и может, не может
  И пусть есть понятия - умом не обширны
  Не вычислить, и не пролить их дождями искусств
  
  Тджь, тджь
  Тджь, тджь, тджь
  Тджь, тджь, тджь, тджь
  И мы не знаем - законы ли работают на нас
  Или мы - на законы
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  В квантах дерево
  И дерево в грибах носорожится среди звезд
  Обратные звезды
  Собирают из слов урожай
  
  Буквы когда-то
  Были им недоступны
  Теперь они ближе
  Это - Invisible Touch
  
  Я видела животных
  Которые были раньше, чем созидание
  Кто же тогда
  Кто же тогда яйцо?
  
  Слово "бог" пришло из тесьмы ночей
  До зажигания плазмы
  Но что было раньше
  Дерево знает
  
  
  
  
  
  Алексей отложил книжку, налил чаю.
  -Да, не слабо, - сказал он себе.
  Он, может, и не считал себя экспертом в области поэзии, но читать любил. Тем более, у него была великая возможность, а именно - смотреть сквозь время.
   Кто еще был способен на это?
   Вот, к примеру, лежит в библиотеке книга "Лесничего 40", а ведь уж пару веков нет Лесничего. А как будто и вчера было.
   А он, Бархан, повсеместен.
   Кстати, он мечтал написать серьезный труд по сетевому маркетингу - это область была для Бархана основополагающей. Он даже думал о том....
   Впрочем, он боялся об этом думать.
   Вернуться в реальный мир и организовать пирамиду....
   Светильник был очень желтым, и потому пространство в комнате для чтения было очень желтым. Пещерные жители знали что-то такое, что не укладывалось в понятия урбанистического обывателя.
   -Что-то забыли мы, - сказал себе Алексей Карьер.
  В коридоре лилась еле слышная музыка. Ее хватало лишь для того, чтобы создать почти что микроскопический фон воздуха. И это была музыка эфира. Навряд ли ее был способен сочинить человек.
   Точно так же могла сказать и Птица: "Что-то забыли мы".
   Она говорила не сама с собой, ведь Птица Гочс - всегда одна, хотя единиц ее много, и иногда на склоне гор Периметр или у самой воды можно встретить целые стаи.
   Но все равно - это одна и та же Птица.
   Тело Птицы может состоять из тысяч кричащих стай. Говорят, когда-то вообще их было миллионы. А потом пришел человек, да и до человека были другие люди. Ведь первые пришельцы из города Ф. даже и понятия не имели о древних племенах. Между тем, они были, и были при этом весьма продуктивными на свои памятники.
   Чего стоит один только Бор.
   Бархан был в Боре - и в современном, и в древнем, чьи руины находились совсем поблизости. Часть из них было занято рынком. При чем это был - колхозный рынок. Ни для кого не было секретом, что в Боре были колхозы. Вообще, современный Бор основал выходец из реально мира, и звали его то ли Игорь, то ли Иварс. Он тотчас провозгласил коммунизм. Было это почти тысячу лет назад.
   -Вопрос так и остается вопросом, - сказал себе Бархан, - а как же существовали цивилизации и жизнь вообще до прихода человека - ведь все это - внутренняя полость структуры. Очень плотные, очень сжатые слои оперативной памяти, загруженной прямо сейчас через порты мегамашины. Как взаимодействуют ВППР-85 и ВППР-86, наверное, в точности не знают даже их создатели. Новый мега-аппарат, более быстрый, с такой тактовой частотой, что от его биений испаряется жидкий азот, также связан с первыми двумя в единую сеть.
   Суть.
   Разве можно поверить, что все это создано разумом человека?
   Нет, никогда.....
   Птица...
   В этой системе есть что-то иное. Быть может - сам плазмоид - рабочее тело процессоров.
  -Нет, пожалуй, останусь здесь. Зачем возвращаться. Вечность длиться. Напишу книгу по маркетингу здесь. Жизнь в реальном мире банальна и коротка. Едва я там окажусь - и она закончится. 50, 60, 70 лет....
   Как скупо....
   -Я уже двести раз пережил самого себя.....
  
  
  
  
  Саше Маслову
  
  
  
  Мы выбираем полиэтилетовые диски
  Мы воюем посредством этикеток
  Саша
  Короток путь!
  
  
  Эпоха может быть таковой
  Что в ней - один ты
  Остальные - фон для тебя
  Каков бы он ни был
  
  Фон важней
  Фон крикливей
  Он часто умней тебя в десять раз
  Не купись и не слушай
  
  Купишься
  Будешь центром
  Вокруг будет вращаться песок
  Ты - шест
  
  Вокруг - вода и грязь
  Все крутится
  Все эгоцентрично
  И ты думаешь, что - лишь часть вселенной
  
  Но нет никакой вселенной
  Все это кажется
  Кажется, кажется
  Кажется, кажется
  
  И вместе
  С видимостью смертью
  Лопнет пузырь
  Окажется, что ничего не было
  
  И те, что бежали кричать и учить
  И те, что правили
  И те, что делали вид - что с крыльями
  Все исчезли
  
  И остался ты
  Бронзовый, гладкий
  Будда
  Саша
  
  
  
  
  8
  
  
  В восемь
  В осень
  Никуда -
  Для мозга еда
  
  
  Все мировые тела
  У меня на крыле
  Все мировые дела
  Лишь грязь на весле
  
  
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  
  
  Фотонство
  Фотоню
  Бежит звездолет на ногах осиянных
  Осанна!
  
  
  
  Тело Птицы
  Эфира страница
  Эфира страницы
  
  
  Новые звезды
  Грезы, березы
  Протоплазма знамён
  Нет высей
  Нету икон
  
  
  Я поджигаю
  Я позитрон
  Тело Птицы
  Эфира страница
  Эфира страницы
  
  
  Оставь для меня
  Сигарету
  Письмо из черной дыры
  Будет лучшим приветом
  
  Я не знаю тебя
  Ты не знаешь меня
  Ни тела
  Ни души, ни белого мела
  
  
  Птица Гочс
  Север космоса
  Очи
  Оч
  Очень хочу увидеть тех, кто жил до того
  Как пчелы взлетели выше всего
  
  
  Оставь для меня
  Сигарету
  Письмо из черной дыры
  Будет лучшим приветом
  
  
  Тело Птицы
  Эфира страница
  Эфира страницы
  
  
  Тело Птицы
  Эфира страница
  Эфира страницы
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  
  Были еще планеты до планет - но в нашей Галактике
  Не видела Я
  Не видело Я
  Сколько стоит новых Галактик струя
  
  
  Но вдалеке он районов с большим населением
  Видно широты и звезд поселения
  Как пчелы рассыпались, мед собирая
  И я вместе с ними в теннис играю
  
  
  
  
  * * *
  
  
  Черную пыль люблю
  Черную пыль толку
  Абсолютом разошедшиеся монотонности итераторов радуют сердце
  Вкуси обеспеченностью жадные экзистерии
  Вампиром порежь речь
  Кант, субъективным приемом выяснил ту великую
  И отрицательную истину
  А смерть - это временный конец временного явления
  Я же здесь, на своем объективном пути
  
  
  Черную пыль люблю
  Черную пыль толку
  Черную пыль люблю
  Черную пыль толку
  
  
  О, если бы древовидность гибели в вечность покласть
  И не пить сахар, не вещать о ступенях
  О если двусторонний купон дуализма разрезанный вслух показать
  Сказать существам:
  Призраки - для чего они?
  Для чего вы видите самолеты из древних миров?
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  Корневые ощущения снежинок торопят мотор
  Он бензинов
  Он - перьев ракетный маньяк
  
  
  
  
   Бархан отвлекся - в ту ночь его мозг был воспален. Он видел таинственный корабль, который режет тело космоса, оставляя за собой борозду, и в нем по кругу - так как сам он есть круг - много иных существ, и это хорошо, что они - иные. От людей уже такая смертная усталость. Уже и самому хочется быть иным, может быть - и не белковым, а каким-то еще.
   Ракетный маньяка трещит.....
   Можно и его языком говорить. У моторов - своя сила восприятия. Два корабля, находящиеся на удалении в сто парсек друг от друга, слышат голоса. Это не радио. У высоких машин просто есть язык. Одна сказала, и другая слышит. Но также и у моторов - так как и жизнь мотора куда длиннее, чем у существа.
   Впрочем, Птица-то она наверняка долго живёт.
   Хотя, трупы птиц находят. Но ведь это все равно одна и та же Птица.......
   Одна клетка отмирает, вырастает другая....
  Может быть, и у людей все так - просто им не достает разума осознать, что одна в отдельности взятая жизнь - лишь эпизод. Очень маленькая частичка жизни Тела.
  
  
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Жар полета слова
  Нет пера
  Перо фотона основа
  Ра
  
  Слова - дыра
  Нора
  Не опасна
  Реактивная игра
  Сопло несчастно
  
  Человеки
  А астеороиды -
  Это калеки
  
  Но их на жалеть,
  Ни звать
  Надо уметь
  Новых Птиц созидать
  
  
  
  
  
  
  С одной стороны. Подумаешь - Птица. В Реке-Наизнанку много всего такого, что может заставить трепетать. Особенно - разум необученный, новый. Едва вы делаете первый шаг, может быть - это сродни рождению - как начинается.
   Птица - это пол беды.
   Новый человек может с ума сойти от всего разнообразия иного мира.
  
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  В порошки растерта порошковость
  Это новость
  Птиц тела не знают суеты
  Нет беды
  И солнце - ты
  
  Не люблю мечтанья насекомых
  Мысль - весома
  Солнце - сталь
  Звезда - чернот вуаль
  
  
  Мозг разогреваю воображением,
  Скученность галактик ни к чему
  Лучше всех одно на свете есть движение
  Я лечу, и значит я живу
  
  Дальше всех
  Чудес на свете
  Солнца мех -
  Квазара дети
  
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Убедитесь
  Сон на ткани
  Листья-выи
  Пластик жжет
  
  Желез ранит
  Железо живет
  
  
  Влюбляясь в астероиды
  Не забудь про анероиды
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  На голодный желудок
  Лучше всего сочинять
  Но электричество тем поскудней
  Чем железнее его кровать
  
  
  Оно тоже спит ночами
  Просто мы не знаем
  Не говорит, шелестя очами
  Зачем в электронах летает
  
  
  Позитроны - орехи
  Их крошат на пироги
  Так и шли они, вехи
  С легкостью балетной ноги
  
  
  Птицы начинались,
  И уходили
  И планеты вращались,
  И круглыми были.
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  Ракетное утро
  1-1 ненорматив
  Пойди со мной,
  Утри нос чешуёю
  
  Много злых
  Много хороших
  Одинаково честных
  Разобщено блестящих
  
  Бойся лгущих молекул,
  Они прячутся на зрачках лягушек
  Особо зеленых,
  Особо пупыришистых
  
  Вместе с ними
  1-1
  Бегут, к рекам, озерам,
  Прыгают, не таясь
  
  
  Прыгают словно дети,
  Заряженные игрой
  Полумертвые, смелые
  Но вечные в напряженности поля
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Птиц сияние
  Статус глаза
  Антигравитационное обаяние
  Сделаю круг три раза
  
  Зеленые люди
  Боком стоят
  С них не убудет
  Они также летят
  
  Носатая пыль
  Немного вздёрнута
  И растет ковыль
  И черная дыра перевёрнута
  
  
  Раз, два, три
  Зубастые люди
  Мечтают волчок крутить
  И кто же осудит?
  
  
  
  
  
  
   Ближе к середине ночи Бархан заснул - не удержался. Ему снились яркие, немного синим оттенком, замечательные сны. Несколько раз он видел Птицу - хотя чаще она ускользала, и он не могу сфокусировать образ, и постоянно видел что-то другое.
   Ему все было знакомо, но не было слов.
   Приходила немного бессюжетная, но тем не менее, знакомая чувствам, картина.
   Утром он проснулась не сразу. В библиотеке уже было много людей. Тем не менее, никто не обратил на него внимания - очевидно, ночлег в читальной камере был вещью достаточно заурядной.
  
  
  
  
  Глава 16
  
  Жизнь в средние века Эпохи М
  
  
  
  
   Что мы знаем о земле - о том, чем она дышит, как думает и что хочет от нас? Наверное, немного. Давайте же немного остановимся и посмотрим, какая же была жизнь в Реке-Наизнанку в средние века Эпохи под девизом М, и начнем с того момента, как Алексей Бархан начала свою деятельность в пещерном мире.
   Тут надо сказать, что получалось у него неплохо, но так - если подумать, то чего бы оно и не получалось, у него ведь опыт был огого какой. А если разобраться, то может ли у человека простого быть такой опыт - и не многолетний даже, а многовековой. А сам Бархан размышлял - вот ведь закончится когда-нибудь всё, так не бывает. Время - оно хоть и резиновое, но ведь и резина - материал не космический, а более приземленный, и тут смотря как смотреть. Если с позиции муравья в муравейнике - то тут всё одно, а если быть существом более многоклеточным, более тяжелым и долговечным, то другое. А если, например, иметь протекцию в эфире - то и смысл мироздания меняется.
   С детства говорят, что мир устроен так-то и так-то. А через двести лет будут иначе говорить. Кто-нибудь уверен в том, что не иначе? Навряд ли. Так зачем делать неверные шаги, давайте и уже сейчас не говорить, что мир устроен так-то и так-то.
   Горрот - страна, которая находилась в глубине острых гор Периметр, связанная лифтами с подземным миром - состоял из одного города. Сёл вокруг не было - сами горы не приспособлены для того, чтобы в них жили люди, а потому и было установлено, что место это появилось искусственно, и что на месте Горрота уже что-то было. В старину люди нашли платформы. Тут вот представьте - периметр - это бесконечный набор стекловидных пирамид, часть из которых от времени потемнела, часть позеленела, но качество-то осталось. Края покрылись почвой, на них - леса. Верхушки все так же торчат - острые, особенные. Но если строить дома, то нужна хорошая площадка. А на земляных и глиняных склонах фундамент не залить. Зато платформа была как раз что надо, и для установки домов уже имелись пазы. Ни фундамента не нужно, ни заморочек каких бы то ни было. Стены можно делать, например, из дерева, прикрепляя нижнюю часть досок к пазам.
   Так, собственно, Горрот и появился. Лифты в просверленные вниз отверстия установили позже. Авиационное сообщение до того, как Бархан развернул свою торговую деятельность, было небольшим - по одному воздушному кораблю в две недели, по направлению Утреннего города. Когда же в пещерах появился филиал компании Алексея Бархана, то и в самом Горроте поставили пару офисов. Некоторая часть народа же отбыла в Зарчч на заработки, и ехали семьями, прихватив с собой домашних животных. Бархан, видя такое дело, призвал жителей Зарчча ездить на вахту в Горрот добывать минералы. Недалеко склон одной из гор был выщерблен, очевидно, когда-то туда попал метеорит. Потеряв твердость, края крошились. Под действием времени многие осколки отточились дождями. Это и был прииск. Жизнь в Горроте забурлила. Алексей создал общество "Дружба", которое являлось надстройкой над приисками - оно выпускало акции, почетные билеты, ценные палочки в блестящих коробочках. Уже через год на работы стали привлекать трудящихся из соседних стран - им платили меньше, зато хорошо кормили. Для обеспечения жилья использовался старый проверенный способ - устанавливались воздушные дома, какие нависали над Фидером в конце эпохи А, в начале эпохи М.
   Бархан же часто спускался вниз, в пещерную страну, и главным его занятием было просиживание в библиотеке. Он там часто ночевал.
   -Можешь ты тут женишься? - спросил у него Свитецкий как-то.
  -А может, - ответил Бархан.
  И правда, говорили, что вскоре Алексей Карьер завёл семью, и всё у него было хорошо, время же бежало, катилось подобно шестерне в маятнике жизни, им потому - повернем свой взор на несколько сот километров южнее и посмотрим, что из себя представлял Утренний город.
   Мы мало уделяли внимания этому месту, и верно - ничего особого там и не происходило - ни поворотных моментов истории, ни ключевых - для прочих вещей, тем менее, Утренний город славился своими свободными нравами и чистыми капиталистическими отношениями. Алексей Карьер часто хотел туда пробраться и начать какие-нибудь дела, но ему всё время что-то мешало. Наконец, с открытием нового дела, он открыл своим филиалы во многих местах. Налоговики и спецслужбы продолжали им интересоваться, но то было в Зарчче, где он лично редко появлялся.
   Утренний город был застроен в духе того времени - здесь было остроконечных зданий со шпилями - иглами. Даже частный сектор старались делать не просто так, а обязательно со шпилями, потому прогулка по таким кварталам напоминала экскурсию в иной мир. Каждый строитель старался выполнить свою работу как-то особенно.
   В Утреннем городе был большой порт. Сам же город был на достаточном удалении от реки. Почему так сложилось? Никто этого не знает. Известно, что населенные пункты, особенно те, что возникли еще в древности, появлялись не просто так.
   Людей притягивает земля. Считается, что мир не состоит из одного единственного пространства. Параллельных миров очень много, хотя никто этого и не видел. Не видел, да дело не в этом. Первичная хаотическая теория не ставит тут вопросов и задач - всё и так ясно. Много - значит, много. Трансформированное учение - Газово-молекулярная теория. Здесь о параллельных вселенных говорится еще больше.
   Следовательно - есть первичная земля. И на первичной этой земле есть первичный Утренний город, и он находится как раз в этом месте на общей сетке координат. Потому, не мог он быть поставлен возле реки.
   В Реке-Наизнанку не было каменного века. Люди пришли, люди построили город. Никаких городищ, стоянок не обнаружено.
   Рядом с Утренним городом - порт, перевитый сетью каналов, которые и идут к реке. По ним идут корабли, и так и организованы грузоперевозки.
   Что касается экономических взаимоотношений, то в средние века эпохи М. было всё, что захочешь. Не зря ведь мир вышел из первичного беспорядка - в одной телеге ехали и биржевые котировки и собирание птичьих яиц в лесу.
   Утренний город был большой торговой базой, гигантским складом, а также крупным производителем пищевых кореньев.
   Вот что говорит историк того времени, Метор:
  
   "... земля дарует людям очень многое, но ведь надо полагать, что людей становится всё больше и больше, и потребности растут. Пищевые корни испокон веков росли в окрестностях Утреннего города, и люди давно уже научились их культивировать. Самый большой корень - Ухач. Тоже на у начинается имя его, как и у города. В дикой природе вес зрелых корней достигает килограмма. Это - корень гигант. Культурные корни намного больше. В сыром виде из них делают тесто и сразу же пекут хлеб. Бросают вымытые ухачи в чаны с водой и ждут, когда они начнут расползаться. Начинается брожение. Добавляют яйца домашних синиц, соль, соду. Вскоре масса вздымается. Ее формуют и пекут хлеб.
   Ухач выращивают повсюду в таких количествах, что, казалось бы, хватит всем, хотя в других землях, однако, он не везде хорошо растёт. Из этих корней делают муку и продают во многие страны. Зарчч покупает свежий ухач целыми пароходами, хотя издревле хлеб там пекли на основе плодов хлебных деревьев. В Уре вообще хлеб не едят. Там его днём с огнём не сыщешь.
   Ухач - не единственный хлебный корень. Есть еще вхач, так называемый ржаной корень, есть эхач, сладкий хлебный корень, схач - корень для приготовления алкогольного хлеба. Тут же дело такое - если спечь хлеб из схача, то поедание хлеба такого - всё равно что питье спиртного. Но так не принято. Хлеб же пекут, а потом ставят его бродить, и на его основе получается множество самых разных напитков, от слабых, до крепких.
   Словом, как видим мы, земля эта хлебная, щедрая, благодатная. Жить в Утреннем городе хорошо, однако, и контроля здесь много. А всё потому, что слишком много здесь всяких увеселительных заведений. А как же не контролировать такие?
   А как приедет какой гуляка в Утренний город, а тут тебе, как в народе говорят - "и газ, и квас". Хошь в казино иди, хошь по бабам шастай, вроде и всё тут тебе, но заведения все сделаны так, что на улице ничего не видно. Все движения - в кварталах закрытых, а так - кругом много полицмейстеров и прочего управляющего и контролирующего люда. Если будешь пьяным по улицам шастать, то возьмут тебя. Если хочешь, чтобы не взяли - ищи место подходящее, там тебе много чего предоставят.
   И всё же, если и едут куда люди, то едут в Зарчч, там постоянно много всякого нового, от строек, до работы, и чужаков там не гонят. Оно-то и тут не гонят, но и жить не оставляют. Тут свои законы.."
  
   Сенеж, если по прямой, в двухстах километрах от Утреннего города, правда, по другую сторону Великой реки. Город этот большой, устройство там в достаточной мере отличается от предыдущего описанного нами места. Сенеж славен башнями, которые выросли сами по себе из земли. Город этот ни торговый, ни промышленный. Он во многом зависит от Зарчча, ну а то, что правит им Сергей Крабов - ни царь, ни король, ни президент, а просто человек - это все знают. У него нет звания. Он просто - Сергей Крабов.
   Великая Дуга - государство, которое ныне входит в состав Зарчча. Столица Великой Дуги - город Окунь с населением в сто тысяч человек. Тот момент, когда Великая Дуга была самостоятельной империей, никто не помнит, а также не помнит ни бумага, ни камень. Ученые лишь предполагают, что некогда, в далёком прошлом, народ Дуги был самостоятелен и разговаривал на другом языке, а также обладал властью и могуществом.
  Историки-то не знают, а вот Марс Брайнер прекрасно знает. Когда он вместе с группой друзей упал на самолёте в воды Великой Реки, людей вокруг не было. В лесах летал лишь Сергей Лун, а также имели место артефакты, берущие основу где-то в другой системе координат. До какого-то момента казалось, что всё так и есть, и они - единственные люди на земле. Однако, очень скоро это заблуждение было рассеяно, когда на горизонте появились гигантские корабли Великой Дуги.
   Именно тогда Марс заставил солнце чихать.
   Когда это было? С точки зрения истории - никогда. Здесь можно вспомнить про Правила и привести одно из них, которое касается как раз истории.
  
  
   Правило Я-90.
  
   " Есть неверное суждение, и вообще, много неверного. Понимании истории зависит от типа человека. А человек - он всегда разный, но не потому, что есть разный цвет кожи, а потому что есть просто человек, есть человек-игла, но это уже почти и не человек, а существо человеческой формы, есть человек посланный, есть человек отображаемый. Видите, как их много. Но это не всё. Надо тогда перечислить все типы человека.
  
  - Человек-формомасса коньюктивный. Различается десятью категориями
  - Человек - собака. Специальный человек.
  - Человек-игла
  - Человек-посланный
  -Человек-отображаемый
  -Человек-ячейка
  -Модельный недочеловек
  
  Всё дело в том, что никакой истории нет. Историю придумали историки. А потому нет и законов истории.
   Но любую фактуру можно подвести под систему, а система истории выглядит привлекательно, приглашая умы.
   Но это не так.
   Есть законы Хаоса, а также вторичные законы, так как есть и вторичное пространство, которое находится как бы в замкнутой сфере. Есть судьба. Это схема. Но истории нет. Не верьте историкам. Они напрасно едят свой хлеб".
  
   В Великой Дуге была достаточно мощная пищевая промышленность. Так, однажды, предприниматель средней руки Егор Лыков вышел по весне засаживать свой огород. Жил он на окраине Окуня. Впрочем, в регионе возле самой Великой Реки климат достаточно умеренный. Не то, чтобы субтропики, но зимы, как таковой нет. Немного холодает, и вся зима. Да и в хаотическом календаре не зима, а два месяца - Остывание земли и Гагатовая ночь.
   Надо правда сначала решить, о чем рассказывать, о ком. Давайте тогда Егора Лыкова на потом. О зиме.
   В Реке-Наизнанку зима есть на севере, но север находится за горами Периметр, а попасть туда сложно, да вроде бы и не попадал никто. Там Остывание земли проходит стремительно. Да и не подогревается она там должным образом. Ходят слухи, что и в тех местах живут люди, и одеты они в волосатые шкуры.
   По легенде же, Первое пальто находилось в космосе довольно далеко от Солнца, в месяц остывание Земли приходил мороз, реки становились каменными змеями, а существа боялись выходить из жилищ.
   Но - важно отметить - что Остывание земли длится 36 часов, после чего наступает Гагатовая ночь. Царица холода правит воздухом и всем сущим. В это время нельзя носить в голове дурное, нужно слушать Её мысли.
   В Зарчче, что находится на островах, температура в месяц Гагатовой ночи опускается порой до 10 градусов тепла.
   Царица может заходить дома. Это ощущается по внезапному приходу странной энергии. Иногда из угла в угол пробегает невидимый кот - виден лишь его хвост. Царица всегда ходит со сворой кошек. Она может проходить сквозь стены - ее кошки прыгают с места на место, словно какие-нибудь белки. Материальные кошки видят их, одни шипят, другие стараются вступить в контакт и поиграть.
   Рыжий кот Царицы может убегать и селится в домах, если ему там нравится. Обычно он ищет друзей по игре круглыми предметами - он гоняет лапами камушки, клубни картофеля, луковицы на кухнях.
   Некоторые чувствительные люди могут замечать движения рыжего хвоста.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Настало же время и совсем подробно поговорить о Хаотическом календаре.
  О Царице зимы говорит одна из легенд, связанная с описанием верховного божества. Но - в первичных хаотических учениях оно то есть, то нет, а в Газово-Молекулярной теории и вообще всё по своему.
   А потому, легенда они и есть легенда - ни учение, ни (упаси бог) правило.
  
   " Царица идёт через земли из скованных льдом и снегами полей, из Севера - и весь тот мир холоден, и он тянется и крутится в несколько оборотов, и тут не разберешь - ведь земля вроде бы круглая, но вроде бы и плоская. Оно и так, и так, потому что были люди, что обогнули землю и вернулись, а были и те, что пришли к краю земли и стояли на краю и кидали вниз камни. Но на Севере края земли нет, но земля там не круглая, а в несколько оборотов. Если хочешь совершит кругосветное путешествие, то надо пройти несколько раз вокруг Севера, тогда вернёшься.
   Так-то.
   Царица, она вроде бы центровая. Это значит, что она из центра, а центр, он один. Когда-то землю засеяли пчёлы, и появился океан, и ничего больше не было, а океан белый и густой, и парит, и он как мозги.
   А жил в старину Опос Баранчик, и жена у него была, Нега. И говорит ему она - бесполезный ты, Опос. Ничего не умеешь. И сам ты Баранчик, и я теперь Баранчик. Или иди ты от меня, или пойди узнай, есть ли на свете океан, и есть ли в нём Царица.
   В ту поре ездили люди на ишаках. Коней не было. Сел Опос на ишака и долго ехал. А едет себе, и всё тут, и было это до тех пор, пока он не встретил на дороге своего двойника. Оказалось, двойник тот не просто так стоит, он с пути сбивает. Но Опос тут понял, что к чему, но и не только, а ситуацией и воспользовался, двойник его сопровождал, а потом Опос от него убежал. И шёл он землями странными, где время стояло и бело оно белое, и рукой его можно было потрогать.
   Захотел Опос воды, а воды нет нигде. Лужи есть, но не вода. Время плещется. Оно-то в местах обычных незаметное, и люди и взять в толк не могут, каково оно. А ученые еще и спорят - мол, что такое время, есть ли оно вообще, но кто в руках его не держал, тот вообще человек который ничего и не видел.
   Так вот, припал Опос к дороге и испил времени. И жажда пропала. И стал он лёгкий как воздушный шар и полетел. И вот, летит он и видит весь мир, и к жене своей, Неге Баранчик и возвращаться не думает. Но вот прилетел он в центр.
   И правда, был там океан. И был он белый, шипел, парил, и вообще, весь океан был мозг, хотя и вода - можно было в нём купаться. И были прямо в океане стены. И шёл Опос по стенам, и тогда к нему вышла Царица.
   -Ты - Опос, - сказала она.
  Опос же на неё глянул и понял, что так сильно её любит, что не может ничего с собой поделать.
   -Ты пришёл, так как меня любишь, - сказала Царица, - разрешаю тебе побыть здесь, и даю я себе свою копию, и будете вы любить друг друга три дня, но потом ты пойдешь домой, так как ждёт тебя там твоя жена. А так как она проверить не может, где ты был, дам я тебе перстень. Ценность его в том, что камень в нём - глаз змея, и если в него смотреть, то видны Святые земли.
   И правда, получил Опос перстень и смотрел в него и видел святые земли. А потом он и назад вернулся, а перстень тот еще долго передавали из поколения в поколение его дети и рассказывали эту историю, а потом куда-то эта ценная вещь задевалась.
   Царица же, как известно, не вечно в центре сидит. В последние сто, а может, тысячу веков, подалась на Север.
   Севером она и правит.
   На Севере Гагатовая ночь не заканчивается. Солнце там оранжевое - она дышит порошки снегов и потому такое всё приглушенное, послушное, Царица прикуривает от него сигареты.
   На Севере стоит Мордвих.
   Назначение Мордвиха никто не знает. Это высокий камень, который подсвечивается изнутри, и на его теле цвета кремния видны имена и слова, знаки, лица, судьбы, но что все это значит - никто не знает.
   Так как Север - он в несколько оборотов, то надо знать, как туда проехать. Но есть путь и туда - через ворота. А возле ворот - кусок прежнего мира, сваленный в железную кучу.
   Гагатовая ночь заканчивается Днём Зачешуения Ящерица Бо.
   Это не значит, что кончилась зима. Ведь где-то она и не начиналась. А где-то и вообще - одна зима, и всё. И всё.
   Но это есть поворот. Ящерица Бо начинает чесаться, дрожит земля, ссыпается иней, колебания достигают небесной сферы, Солнце вздрагивает и начинает зевать.
   Теплеет.
   В течение пяти дней тянется Восхождение Зазывающего Краба. Значение этого термина потерялось.
   Что оно значило?
   Говорят, что уже в Первом Пальто никто не знал, что это за Зазывающий Краб.
   Следующая за ним Свадьба Мёртвых Сил - месяц, названный в честь таинственного явления в Земле Нерусской.
   Земля Нерусская - это планета в Синем Космосе. Попасть в этот космос просто так нельзя. Если правильно подойти к делу, то надо найти транспорт, чтобы добраться до Почтового Отделения Синего Космоса. Раньше к Почтовому Отделению ходил Перевозящий кот - это кот, к спине которого ремнями прикреплен автобус.
   Как добираться сейчас, никто не знает. Впрочем, на счет "никто" сказано неверно - Братья По, великие экспериментаторы, знают наверняка.
   В Доме Культуры работников парка аэростатов в Фидере на стене висела табличка с телефонами Братьев По. Правда код города был таков, что никто не дозванивался. Очевидно, звонить надо было по мёртвому телефону.
   Так вот и возвращаемся к Егору Лыкову. А засаживал он свой огород в основном редисом. Любил он редис. И пока грядки делал, наткнулся на что-то твёрдое.
   Оказалось, под землей находится склад доисторического печенья.
   Склад огромный. Страшный просто. Если большими партиями продавать, то лет за двадцать все не продашь.
   Печенье же в упаковках. Как откроешь упаковку, начинается какая-та химическая реакция, и становится печенье-то как свежее. Понял Егор, что это его судьба. Поехал в один из банков Фидера, взял там кредит и поставил у себя на огороде завод. Стал печенье распаковывать и переупаковывать. И стала компания его славится по всей Великой Дуге, да и по ближнему зарубежью.
   Факт же такой находке еще раз говорит о том, что не всё с землей этой просто, очень не всё просто.
   Теперь - еще немного о Хаотическом Календаре.
   Месяц Разгибания Гнутых Волков длится три дня. Известно, что волки есть везде, но особенно много их в самой земле - на глубине всего метров в десять-пятнадцать царит ужаснейшая суета.
   Но так не везде. Иначе нельзя бы было ни ямы копать, ни фундаменты.
   Архипелаг же Осень охраняем Печью Ю, потому, и нету волков.
   Чем же замечателен этот месяц? Может, только тем, что в эти дни положено делать торты в форме волков и есть их? Да, видимо - только это.
  
  
  
  
  
   Литература в средние века была развита, как никогда, впрочем, люди по прежнему почитали классику. Многотомный труд Лесничего 40 "О Хаосе" считался тяжелым и даже муторным, и его опасались преподавать даже в учебных заведениях, чтобы не свернуть студентам мозги. Тем не менее, эти книги переводились и на другие языки - дело в том, что сначала все люди вокруг говорили на одном языке. Куда ни поедь, везде тебя поймут. Если ты приехал из города Ф., например как Марс Брайнер - на мотоцикле - то честь тебе и хвала. Однако, время менялось. Язык, на котором люди говорили в империи Талл был мало понятен нормальному человеку. Оказалось, что многие слова там произносятся с заменой частей слова. Чтобы проще понять, продемонстрирую. Мы говорим - человек. А там говорили овекчел. Верно ведь - вроде бы и тот же язык, а вроде бы и не тот. Попробуй тут разбери, что к чему. Если читать книгу и газету на таллском языке, то при желании можно разобрать, о чем идёт речь, но на слух же ни в жизни не разобрать, как ни старайся.
   Первые 30 томов "О Хаосе" были переведены Федоров Соловьевой, известным филологом, и назывались "А Саохе". Несмотря на то, что таллцы применяли обычную кириллицу, была и альтернативная письменность, которая активно использовалась в народе и её предполагали утвердить. В этом случае имело бы место первое настоящее языковое расслоение. В реальном мире нечто подобное имело место в древнем мире, когда до определенного момента все народы индоевропейской языковой группе говорили на одном наречии.
   Стихи Птицы Гочс пользовались большой популярностью, и тут всё зависело от переводчика. В году М480 вышел большой том стихов в переводе Элтона Ивана, языковеда, учёного, создателя гитар. Предисловие к этой книге выглядит так:
  
   " Согласно Газово-молекулярной теории, Птица Гочс существовала еще раньше, чем было Первое Пальто, но мы не знаем ничего о её предках, а также нет сведений о том, каким образом вообще зародилась - создал ли её непосредственно Бог, или же имел место эволюционный процесс. Если же имел, то какова цепочка - ведь нам известна лишь сама Птица. Вопрос этот очень духовен и очень не просто, и над ним работают до сих пор, пытаясь найти ключи к сентябрю.
   Само по себе, в бытии Птицы нет ничего сверхъестественного, во всяком случае, для жителей береговых стран всё так и есть, а люди, которые обитают в более южных землях вполне могли ничего и не слышать о Птице. Будучи жительницей гор Периметр, Птица должна была оставить широкий след в фольклоре местных жителей, но о таковых почти ничего не известно. Ближайшая к Зарччу страна в горах - Горрот, но все жители её - сплошь переселенцы, а самому Горроту не более двухсот лет. Впрочем, немало говорилось о народности Се, маленьких людях, которые живут далеко на севере, за горами, куда до сих не добирался никто из путешественников. Во всяком случае, нет никаких документальных свидетельств о таких походах или полётах.
   Современная техника, казалось бы, могла помочь в решении таких вопросах, однако оказалось, что технический прогресс преждевременен, земля не давала разрешения на него, потому многие части света попросту скрывают себя, не давая летательным аппаратам преодолевать расстояние. Вы можете лететь на самолёте достаточно долго, огибая растущие пики Периметра, и им не будет конца, и края, но окажется, что вы буквально топчитесь на месте, хотя визуально полёт проходит по всем законам физики.
   Такова земля.
   Самые древние стихи Птицы Гочс датировать невозможно. Камень, на котором выдолблен двоичный код, очевидно попал к нам из космоса. Это метеорит. Я уже высказывал предположение, что, возможно - это кусок Первого Пальто. Произошло столкновение с неким небесным телом, кусок пальто откололся и попал на землю, и так вышло, что это была часть стены со стихами Птицы Гочс.
   Расшифровывать творения Птицы люди научились сравнительно недавно. Стихи же с загадочного космического камня публикуются впервые. Я определил их в отдельный цикл, и действительно, тут чувствуется настоящая галактическая отрешенность.
  
  Динамиком в повороте магнита достань, магнита достань.
  Магнит и твой глаз, и смотрите смотряше, карусель из перьев,
  Вращается, до звезды была звезда,
  А после звезды снова звезда и новых перьев кружок.
  
   Из этого четверостишья можно сделать вывод, что Птица видела момент формирования Солнечной системы. Солнце - желтый карлик. Наша звезда сформировалась уже в более поздний момент развития вселенной. Начало же ему положил взрыв сверхновой звезды. Термоядерная реакция разметала вещество на большое расстояние, но впоследствии вся эта масса начала собираться в густое облако, пока, наконец, в центре ее не загорелась новая звезда. Это и есть солнце...."
   Как и положено ранним векам, поэзия была народной, без особенных комплексов и канонов.
   Впрочем, если думаете найти аналогию с историей обычного мира, то не найдете ничего. На земле это были времена до Крона, а об этом никто ничего не знает, да и алчность мешает обернуться, да и стёкла глаз протереть.
   Сказано ведь - имеющий глаза да увидит, имеющий уши, да услышит.
   Думаете, кто-то что-то скрывает?
   Нет. Даже невидимые вещи, они навсегда рядом.
   Братья По приезжали в Зарчч в году М423, было выступление в Доме культуре работников парка аэростатов, потому там и была оставлена табличка с номерами телефонов.
   Иоганн По рассказал людям о Луне.
   Иероним По - как правильно делать самодельные спички, а также - что такое Конь-Огонь.
  
  -Конь-Огонь, - говорил он, - это конь такой. И так сам по себе он-то конь и неплохой, только очень уж шугливый. Вот у кого если есть к нему подход нормальный, человеческий, то всё в порядке. Но это ж уметь надо. А потому и не знает никто, что все люди сами собой заняты, а так не надо - надо смотреть вокруг себя, людям помогать, природе помогать. Идёшь ты по полю, видишь, колоски не в ту стороны наклонились - поправь. Пришёл ты в лес, видишь - кора покарябана у дерева - перевяжи. Пришел домой, тут паучок в раковину упал тонет - вытащи, помоги.
   А вокруг Коня-Огня всегда пустыня. Спит он и смотрит на звезды, один глаз у него открыт. Он зла не хочет. Просто его легко спугнуть. Идёт путник, бац - и наступил на хвост.
   Вскакивает тогда Конь-Огонь. Игого! И летят вокруг искры, и огонь - словно жидкость распространяется.
   Но если вокруг пустыня, то и гореть нечему.
   Тогда песок горит.
   Есть целая наука, целая дисциплина - как правильно общаться с Конём-Огнём. А дело в том, что бывает - идёт он мимо города какого-то. Да нет, и не идёт он, а бежит, бежит, как угорелый, брызжет искрами, и горят тогда города.
   Мы как-то поехали на континент кенгуру остановить Коня-Огня, а спугнули его бушмены.
   Ну, не знали они. Смотрят - лежит и спит конь. Ну и пусть бы себе лежал, так нет же - подошёл один бушмен и тронул его копьём.
   Вскочил тут Конь-Огонь, побежал, и всё вокруг превратилось в море огня. Нас вызвали, мы долго ехали на По-мобиле по выжженным местам, пока не настигли его.
   Я кормил коня леденцами и рассказывал сказки. Оказалось, что конь очень давно не пил кефиру.
   Мы купили кефиру и продолжали свои беседы.
  
   В Хаотическом календаре есть месяц Коня-Огня. Но самого коня в это время нет, да и не так-то оно просто - земля большая, а он один.
   Также Братья По рассказали о том, что есть "Gonevo Grupp".
   "Gonevo Grupp" - это новый научно-исследовательский институт, который изучает новое пространство.
  
  Отделы "Gonevo Grupp":
  
  
   - Отдел познания Велосипеда
   - Директор
  - Отдел фиксации прихода Синего Велосипеда
  - Билетная касса отправки в Синий Космос
  - Отдел изучение Жёлтого Масла
  - Печатный отдел
  - Отделение мыслителей, отсек с мыслящими грибами
  -Кабинет Иоганна По
  -Кабинет Иеронима По
  -Гостиная для подводников, плавающий в океанах спутника Юпитера Европы
  - Кабинет дежурного связиста подводного флота Энцелад
  - Этаж Узких людей
  -Фактория роботов
  - Архив Польт (1-7)
  -Архив Восьмого Пальто
  -Архив из прошлого в будущее
  -Общий зал
  -Столовая
  -Кулинария
  -Буфет
  -Бар "Диско"
  -Стоянка НЛО
  -Зам.директора
  -Отдела разумных рыб (заполнен водой)
  
  В "Gonevo Grupp" работают в основном энтузиасты. Обучение проходят там же. Словом, не простое это дело.
  
   Изобразительное искусство было своеобразным, и если говорить о большом количестве квадратов, то виной всему был Лежан Павыф, который в своем доме в Уре много, чем занимался, в том числе и артом. Когда к нему из местной газеты, он рассказал им такую историю:
   -Существует Черный квадрат. Он есть как бы в пространстве, здесь его нет, но если построить такой аппарат, который поднимется на 200 километров, то можно будет правильно вернуться, и тогда мы сможем увидеть Черный квадрат. Это такая картина.
  
  Ему задавали тогда много вопросов:
  -Что такое черный квардрат?
  -Да так. Есть такая штука.
  -А почему он черный?
  -Черный - цвет ночи, а также черный диапазон энергий.
  -А какие еще бывают квадраты.
  -Красный.
  -А желтый?
  -И желтый.
  -А зеленый?
  -И зеленый.
  -А белый бывает квадрат.
  -О, конечно. Белый - самый популярный квадрат.
   Тогда и появился этот стиль. Квадраты рисовали все, кому ни лень. Слава поначалу посмеивался, а потом ему надоело.
   Был в ходу и реализм - рисовали на деревянных щитах овощами и фруктами. Использовались свёкла, морковь, различные красящие ягоды, от бузины до вишневого корня.
   Масленые краски существовали, но ими пользовались лишь альтернативщики. Такие работы были популярны, как бы теперь сказали, в очень узких кругах.
  
  
   Н-футбол ближе к средним векам популярность свою потерял, да, к тому же, порядком трансформировался - теперь его играли на небольшом поле, а посередине была волейбольная сетка. Вместо этого на арену игр вышло углово" - эту игру также проводили с мячом, площадки были небольшие, в каждой команде - по пять игроков. Рассказывает Сепа Колонкин, чемпион мира по прыжкам с двумя шестами:
  
   "... я ж тренируюсь, и тренируюсь, а пойти никуда времени нет. У меня и спрашивают в одном интервью - типа чем типа я типа чем типа увлекаюсь опа, а я голову почесал, и тут понял, что я вроде увлекаюсь типа. Типа так, да, опа. А некогда. Тогда я решил вместо того, чтобы вечером читать теорию прыжков с тремя шестами, типа бы это мне неплохо помогло, решил я. Решил я пойти на угловое. Прихожу, значит. А короче, уже все были на угловом. Все. И старые. И малые. В школе ж с первого класса водят на угловое. Сажают типа на детские места, дают свистки - нате, свистите. А я как из леса. Никогда не был на угловом. Хотя везде меня знают. Вон даже реклама светится типа я. Типа я прорекламировал газированную воду, опа. И что, взял я билет в восьмой ряд. Сел. Народ вокруг сидит и руками по столикам стучит, типа. Это садишься на стул. В кресло, опа. Перед тобой такая шпалка деревянная, опа, опустил ее. Типа столик. А тут выемка, на угловом принято пить клубничный морс. Опа, а чтобы он не разлился, подают его с таких штуках с крышками, крышку закрыл, и всё. Но всё равно есть тугодумы, оставляют чашки открытыми, и кому-нибудь сверху на голову раз и вылилось. Но никто типа не обращает типа внимания. Все свистят в свистки и бьют по доске, по столику. Поле для углового посередине ровное. С одной стороны под наклоном, и там одни ворота. И с другой стороны под наклоном, и там тоже ворота. В воротах типа вратарь. Игроки бегают и стараются забить гол. Ну, типа, правила там - по ногам не бить, в руки мяч не брать. А еще можно подвешиваться типа на резинке и в воздухе перелетать. А еще типа есть типа мячевая пушка, с помощью нее типа пробивают штрафные. Заряжают мячик и стреляют по воротам, а вратарь должен, понятное дело, отбить. Если не умеешь, то типа не отобьешь, а если прямо под мяч попадёшь, то вместе с мячом залетишь в ворота, и гол будет вообще красивый, типа считается, что если гол вместе с вратарём, это классно, опа. А еще ворота, они длинные, вовнутрь. Тоже чтобы красиво было. А чтобы не влетать в ворота, надо отбивать по касательной.
   Так типа сел я смотреть. А типа так весело. Все свистят. На школьных рядах всё школьники. Помню я сам такой был недавно. А тогда ж тоже в угловое играли. Но мы же не местные, мы приехали с Побретиков. Там десять дворов. Я там ходил в первые три класса по почте. Школы ж там нет. А мимо пролетал часто корабль, он сбрасывал почту, а нашу почту на веревочке забирал. Я домашние задания отдавал, а текущие получал. А потом мы переехали в Зарчч, и я сразу стал ходить типа на спортивные секции, и типа и в первый раз на угловое только типа недавно попал, опа..."
  
  
  
  
  
   Марс Брайнер решил провести сеанс медитации в Боре. Доехав до городка Студек, в котором было две тысячи дворов, он поставил Красный мотоцикл на улице и вошел в трактир, и люди тотчас обратили на него внимание. Играла музыка. В заведении был музыкальный аппарат-шарманка, все мелодии были заранее механически запрограммированы. Марс был известен еще тем, что существовала песня "На Марсе", она как раз в тот момент играла. Песня была про полёт на красную планету, но в ней упоминался и он сам, Брайнер. При прокрутке песни этой на экране аппараты появлялся портрет Брайнера. Потому, появившись у стойки, Марс сразу же привлёк к себе внимание посетителей.
   -О, это вы, - сказал бармэн, - можно, я принесу коробку блокнотов?
  -Зачем? - осведомился Марс.
  -У нас тут много посетителей. Еще у нас подвальный этаж и второй этаж. Сейчас вы везде тут распишетесь, а я раздам блокноты с росписями посетителям.
  -За деньги?
  - Нет, не всё в мире измеряется деньгами.
  -Ага. Я тоже так считаю.
  -А еще есть большая доска для росписей, на ней расписывалось множество людей - Командор Ёлкин, актриса Мария Зарукина, Лежан Павыф, Гусь Памерман, Анатоль, Братья Заточкины, Сега Северный, Елена Ужасная, а также многие другие. А вот вас тут никогда не было.
  -Что же они тут все делали? - спросил Марс.
  -Ну вы же за этим приехали?
  -Да. Но я просто не знал. Мне сказали - вроде бы надо ехать сюда, а вроде бы не сюда, я уже так, решил немного наугад поехать - чо получится, то и будет.
  -Вы правильно приехали. Все люди, которые едут на медитативное поле, останавливаются у нас. Нет, можно и в других местах остановиться, неподалеку есть кемпинг "Они уже здесь", но вам туда ехать незачем - оттуда поле дальше.
  -Хорошо, - ответил Марс.
   И вот, он раздал автографы, а потом его посадили за стол и стали угощать то тем, то этим, а народ собрался вокруг и помогал - то тарелку пустую унести, то вина налить. Марс же сначала от вина отказывался, так как собирался посетить медитативное поле в тот же вечер, но ничего не получилось. Но, видимо, ничего в мире зря не происходит - пока суд да дело, и рассказали ему, как на поле проехать, да и все основы техники медитации. Оказалось, одно дело - знания базовые, а другое - местный подход.
   - Медитативное поле усыпано пылью древних стен, - стал рассказывать бармэн, - стены эти стояли очень долго. В Боре еще есть стены. Это все знают. Но те стены не осыпаются, а потому, чтобы использовать их для медитации, нужны особые приёмы, а они под силу только совсем уж мастерам. Около ста лет назад стены всё еще осыпались, и тогда на том месте остановились тайные подвижники группировки "Красный магнит". У них был субботник. Они взяли и унесли все камни в неизвестном направлении. Появилось поле, медитативное поле. "Красного магнита" и след простыл, хотя были слухи, что иногда они появляются на том месте и вызывают страшное огненное существо - Славу. Славу Кпсс. Тридцать лет назад еще отец мой видел, как вдалеке шел горящий человек, и в ночи ему кричали - Слава, Славик. Но нельзя этому верить безоговорочно. Так, однажды отец мне всё же признался, что он сам этого не видел, но потом стал почему-то говорить, что мол сам видел, и вообще - ему сначала это рассказали, а потом он видел во сне. А Лежан Павыф, философ, художник и поэт сказал нам, что поле - место для сталкинга, при чем, самое лучшее. Он сообщил, что существуют сталкеры, но они либо медитируют повсюду, либо ищут места сильной аномалии, и вот медитативное поле у нас - место самое лучшее, так как тут безопасно.
   -А летающие тарелки же приземляются? - спросил Марс.
  -Да. Но это не доказано.
  -Как же!
  -Да. Вот попадёте на поле, я не знаю, что вы увидите. Каждый видит своё. Одни просто находятся в сильном поле, и это переносится сильнее и глубже, нежели любой наркотик. Потом же сеанс прекращается. Есть дурни, которые устанавливают палатки на поле и чего-то ждут. Примерно через неделю можно ждать второго сеанса, но лучше сначала уйти, отоспаться день, другой, а только потом идти. Больше трёх сеансов подряд не бывает, а потом нужно ждать еще больше, потому с собой берут проводников. С подачи Лежана Павыфа их теперь называют сталкерами.
   -Мне тоже необходимо брать сталкера? - спросил Марс.
  -Нет, никто не заставляет. Но так лучше. Самостоятельно вы растеряетесь - дело в том, что на поле много людей, кругом палатки, очень много всяких дурней, которые сбивают с толку. Важно идти как бы вне всего этого, не обращая ни на кого внимания. Сталкер помогает не потерять нить.
   - Хорошо, - сказал Марс, - тогда я беру вас. Как вас зовут?
   -Тони.
  -Хорошо, Тони. Завтра идём?
  -Да. Только я посплю несколько часов после смены.
  -Идёт.
   На следующий день все происходило так, как и сказал Тони. Марс хорошенько выспался. Во второй половине дня Тони зашёл за ним. Из вещей с собой взяли бутыль воды и коврик. Погода была тёплая - при медитации не обязательно было укрываться. Марс заёл мотоцикл, и они поехали - сначала по центральной улице городка, которая была заполнена как магазинами, так и всяческими увеселительными заведениями. Кругом виднелись привычные атрибуты местной жизни - декоративные фонари в форме летающих тарелок, козырьки зданий в форме загадочных существ, светящиеся глаза, мигающие ноздри, раздвижные челюсти. Покинув посёлок, Марс свернул (как и показывал Тони) на старую кирпичную дорогу и ехал медленно, так как мотоцикл скакал по кирпичам, словно конь. До медитативного поля было не более десяти километров, а потому можно было никуда не спешить. Весь путь правая часть дороги окаймлялась древними руинами - они были в том состоянии, что сложно было сказать, что именно из себя они представляли. Наконец, приехали на поле.
   Собственно, поле было как поле, и кругом - любители странного, альтернативщики, бродяги, зеваки, дураки, умники, словом - кого бы тут еще можно было увидеть? Марс поставил мотоцикл на стоянку, среди прочих машин и мотоциклов, взял с собой коврик, и Тони повёл его.
   - Ты знаешь правила? - осведомился Тони.
   -Да.
  -Это здорово. Но ты же можешь знать все.
  -Да. Верно. Никто не может.
  -Да, но я знаю правила, которые касаются именно моей деятельности. Наверняка, ты знаешь то, что я не знаю, но я могу знать то, что ты не знаешь.
  -Да, это так.
  
  
  
  Правило F-9
  
  
   "... если однажды научиться понимать аморфность времени, то вы вообще будете понимать множество самых разных вещей, при чем, они могут и не касаться времени. Но всё это из разряда "вроде бы". Потому что все вещи в мире касаются времени. Так не бывает, чтобы они не касались, всё в мире взаимосвязано. Вот человек, который понимает аморфность времени, он может писать хорошую музыку. А тот, что не понимает, он может быть прекрасно образован, у него в наличии могут иметься всякие дипломы - самые высокие, самые дипломные, а музыка у него будет школярная, без души. Почему так? Время - это не одно измерение. У времени очень много измерений, но нет фиксированного числа, которое бы его характеризовало. Немаловажно понимать, что некоторый набор вариативности создаёт ваш собственный мозг. Но и мозг - это всего лишь круглый компьютер, сделанный на биологической основе. Более сильная часть - это энергетическое ядро. Мозг ему нужен, чтобы делать точечные вычисления. Человек об этом не знает и ищет и излишки еду, выпивки, славы, женщин. Это работа в холостую. Но если энергетическое ядро вторично, он не может генерировать дополнительные линии времени. Для таких людей вроде бы всё бесполезно. Но это не так. Здесь на выходе из вопроса стоит дилемма - все люди рождаются одинаковыми или нет?
   Конечно, нет.
   Нельзя ведь сказать, что родились муравей и лев, и они равны. Нет, конечно. Хотя во вселенских масштабах жизнь и того, и того - бессмысленны.
   У каждого человека, пусть даже самого беспотепциального, есть шанс себя перепрошить. Тогда его энергетическое ядро начнёт правильно воспринимать аморфность времени, и тогда вы можете научиться создавать временные аномалии самостоятельно..."
  
   ...Марс натянул капюшон. Вокруг была злая зима. Даль фиолетилась. От холода хотелось прекратить существование. Ветер колыхал какие-то кусты, замерзшие, высохшие в вечных минусах много лет (веков) назад.
   - Хотя холод и иллюзия, надо проникаться им и быть готовым от него умереть, - сказал Тони.
  -Я проникаюсь, - ответил Марс.
   Снег был местами рыхлым, местами - плотным, окаменевшим. Такой снег, не смотря на его очевидную немоту, очень выразителен - он говорит самим собой, и сам по себе он есть лист с буками, лента с записями, с кадрами. По нему можно читать. Не всякий одухотворенный разумом и воображением человек так сможет, как снег.
   -Главное - ничему не удивляйся, - сказал Тони.
   -Точно, - ответил Марс.
  Они миновали поле и вышли на другое, но никакой границы не было. Просто это был ментал. Не путать с астралом. Здесь, при желании, человек мог знать, куда он шёл.
  
  
  
   Правило S (чистое)
  
  
   "... в ментале можно потеряться. Настоящий ментал один в один копирует действительность вне зависимости от того, что это за место, что это за люди, какое время, что за планета. Представим, что вы хотите воспроизвести событие, где человек попал в мир, где была водородная атмосфера. В воздухе было немного кислорода. Он умер не сразу. У него был час.
   Как это сделать?
   Во-первых, нужно переключить мозг в режим трансляции гиперкода. Сам гиперкод таков, что ни в бодрствующем состоянии, ни в ходе полета-транса, его не прочесть, потому он должен интерпретироваться.
   Во-вторых, нужен усилитель. Сам по себе один человек не справится. Помимо кода, нужно немного охладить временную субстанцию, чтобы она отказалась смешиваться с реальностью. Иначе - никаких препаратов, ни реальных, ни нереальных..."
  
   Марс поёжился. Начиналось новое поле. Поле шло за полем. Это был набор полей. Они были как листы в книге. Одно, десятое, сотое. И время стояло на месте. За сотым полем было сто первое. Как и положено. За двухсотым - трехсотое.
   Марс остановился. Тони вынул из-за пояса флягу.
   - Устал? - спросил он.
   -Да. Черт. Дай глотнуть.
  -На.
   Марс сделал глоток. Во фляге был чистый спирт. Вечная мерзлота покачнулась, но ничего не изменилось. На следующем поле их ждали самолёты.
   Это были аппараты не совсем привычных моделей - гиганты величиной в несколько аэробусов каждый. Все они стояли на определенном расстоянии друг от друга, зарывшись в снег своими мощными шасси.
   Что они тут делали?
   -Вот, - сказал Тони.
  Он показал Марсу ключ.
  Они двинулись вперед, и, достигнув ближайшего лайнера, остановились и сделали по глотку. Тони пригласил сигарету.
   -Сейчас залезем наверх, -произнес он, - ночью будет слишком холодно. Внутри, видимо, тоже холодно. Ночью до минус ста. Это ужасное место. Когда-то сюда засасывало самолёты, все они пытались приземлиться. В принципе, это у них получалось. Но дальше - ничего. Внутри я зажгу печку с портативным реактором.
   Они выкурили по сигарете, Тони забросил веревку с присоской на корпус самолёта, поднялся вверх и открыл дверь кабины с помощью ключа. Марс последовал за ним.
   В кабине оказались замерзшие трупы пилотов. Тони предложил вытащить их в салон, чтобы они не мешали пережидать ночь. Так и было сделано. К ужасу Брайнера, салон был полон замёрзших пассажиров. Очевидно, смерть наступила очень давно - от десяти лет до нескольких веков.
   После того, как кабина была освобождена, Тони достал из вещевого мешка портативный обогреватель, открутил предохранительный вентиль и завел реактор. Прибор размером с маленький калорифер заурчал. На корпусе зажглась зеленая лампа. Из воздушной трубы пошел горячий воздух.
   -Здесь очень холодно, - проговорил Тони.
   Марс скинул пуховик, дёрнул шнур саморазогревающегося сухпая и закурил.
   -Сто градусов, - проговорил Тони, - но сдается мне, не это убило людей. Хотя, выжить в такой мороз невозможно. Если у самолёта нет возможности взлететь, то люди обречены.
   -Ага, - ответил Марс.
  Он щелкнул кольцом и открыл банку. Внутри находилась активная питательная масса, которая позволяла обедать один раз в три дня.
   -Что, если запитать самолёт? - предложил Тони.
  -От этой штуки? Думаешь?
  -На бортовую сеть этого хватит. Только тепло посадим.
  -Ты думаешь, есть что-то еще? Но мы же давно идём по этой снежной пустыне.
  -Да, - сказал Тони, - всё верно. Но есть одно но - мы шли много полей, и каждое из них было квадратом, и на них не садились самолёты. Но сюда они просто падали с неба. И здесь их кто-то поджидал.
  -Но трупы выглядят естественно.
  -Оно могло забирать жизни.
   -Да.
  Марс глотнул из фляги и включил в разъем обогревателя шнур от излучателя микрополей. Это был небольшой портативный прибор, работающий от сети 12 в при токе в 50 ампер. Столь большую мощность мог обеспечить только современный реактор.
  -Включим, - сказал он.
  - Я полагаю, ты должен знать, что это, - сказал Тони, - мы находимся в твоем информационном поле. Никогда такого не видел. Нет, я многое видел. Но одно дело, например, мучительные физиологические миры. После них ты - намного умнее. Ты видишь то, что ты не хочешь видеть. Потом ты становишься намного лучше. Эти миры тебя учат. Но, насколько я понимаю, здесь всё так, как было - где-то, в какое-то время, в каком-то мире.
   -Да, - ответил Марс, - я вот сосредотачиваться я боюсь. Понимаешь, я просто уже пробовал. Когда я вижу своё иное бытие как бы самотёком, то - вижу. А начинаю стараться - оно пропадает. Так, пошла генерация. Какой колпак поставим?
  -Давай пошире поставим, - предложил Тони, - я хочу выйти осмотреть салон. Если же мы закроем только кабину, это будет неразумно. Вдруг меня что-то схватит в проходе.
  -Вряд ли, - ответил Марс, - даже если нас кто-то выследил, сейчас мало того, что он нас не видит, поле должно гнать его подальше.
  -Но...
  -Но да...
  -Дело в том, что мы воспроизводим ментал. Не забывай. Что, если моё желание пересилит информацию, то так и будет, и это тоже нарушит баланс.
  -А чёрт с ним, - ответил Марс, - будет, что будет. Нет, я не хочу, чтобы у нас забрали жизни. Но я и не волнуюсь. Пусть будет, что будет.
   Опускалась ночь. Возможно, где-то за плотным облачным покровом было солнце - немое, беззубое. А луны вовсе не было. Нет, не факт, но кто докажет, что не так. Известно, что - когда нельзя опровергнуть утверждение - говори, что хочешь, бросайся словами. Так и тут.
   Наружный слой поля служил своеобразным датчиком, данные которого шли на дисплей генератора поля. Дисплей этот был крошечным. Но и этого хватало, чтобы сделать вывод о том, что происходило за пределами кабины лайнера.
   Внутри температура поднялась до +20 градусов. Снаружи - до минус восьмидесяти. Стекло запотело. Пространство разделилось на два мира. Марс принялся точить ножичек. У него был с собой титановый оселок с напылением из высокотехнологичного пластика. Ножик он точил так, для отдыха.
   И здесь можно было порассуждать - вот сейчас он точит ножик, наслаждаясь шаркающим звуком средней частоты. По логике вещей, точил он его и вчера. Но вчера не было, а попытаться вспомнить, что же было в том, другом вчера страшно. Не потому, что именно страх, просто торжество ментала может нарушиться, и тогда всё исчезнет.
   И всё же - почему нет?
   Марсу представилась большая база - бесконечные ряды ангаров, освещенные ярким электрическим светом, большое количество техники, зеленые огоньки дисплеев, и кто-то, идущий рядом с ним.
   Идущие на дело...
   Нет, это не Тони. Тони не было вчера. Он дежурил в баре, наливал выпивку и рассказывал новым приезжим высокохудожественные истории.
   А тот, другой...
   Марс сосредоточился. Закурил. Сигареты часто помогают понять, где прячется истина.
   Человек-кошка?
   Он?
  Но что он мог делать там - в мире, который, возможно, просто придуман?
  -Пойду посмотрю, - сказал Тони.
  -Сходи, - ответил Марс.
  Так вот, в том, ином вчера, они шли по ангарам, искали людей, а людей нигде не было. Они исчезли. И не смотря на это, вся аппаратура продолжала работать, выдавая вполне удовлетворительные результаты.
   -Ты идёшь у меня за спиной, - сказал Марс.
  -Враньё, - ответил он, - в ту операцию ты боялся, что я иду у тебя за спиной.
  -Когда же я стал бояться?
  -Не знаю. Спроси у себя. Я - это ты. Постарайся. У тебя это внутри.
  -Я уже это слышал, - ответил Марс, - ты во тьме. И я во тьме. Я во тьме, но я живу. Значит, не смотря на то, что ты во тьме, ты еще можешь и жить. А это говорит о том, что я могу тебя увидеть, но ты не будешь знать, что это ты. Но я уже давно понял, что реинкарнации никакой нет, а есть какая-та штука, которую невозможно описать на языке человека. А в ментале это можно понять. Допустим, ты - Алексей Бархан.
  -Я? Ты что?
  -Нет, я к примеру. Просто пример. Ты можешь и не жить, а можешь быть, например... Черт, а вдруг ты - Гусь Паперман.
  -А кто это?
  -Не ври. Ты знаешь.
  -Ну... Хочу вру, хочу правду говорю.
  Они зашли в лифт. Марс обернулся, чтобы посмотреть на товарища. Человек-Кошка был выше него. Он был облачён в защитный костюм, открытым оставалось лишь лицо, покрытое черной шестью. Желтые глаза-луны светились тусклым лукавством.
   - Дело в том, что компьютеры ничего не показывают, - сказал Марс, - это очень плохо. На базе должно быть около двухсот человек.
   -А давай не поедем, - ответил Человек-Кошка, - тебе там не понравится.
  -Что же делать?
  -А ты ножик поточи. Понимаешь, сейчас будет встряска, да такая, что...
  -Ну и что...
  -Нет, ты смотри сам. Просто ты же... Нет, я же прекрасно понимаю, что это сеанс, - он вынул из кобуры излучатель пистолетного типа и повертел им в руках, - а встряска выбьет этот сеанс. То, что ты там увидишь, заблокирует твоё подсознание надолго. Ты можешь даже и не испугаться. Просто это ключевой момент твоей жизни. Давай. Точи ножичек. Хочешь папироску?
  -Давай.
  -Ты же понимаешь, есть некая сверхлиния. Почему именно твой отец был во главе группы, которая создала мега машины? Почему так? Ученых на земле много. Людей.., Какие склады, какие невероятные моря биологической материи, и всё это - на планете, на одной мельчайшей песчинке посреди бесконечно космоса, и так совпало - Марс Брайнер, в реальности - кто-то еще, или - что-то еще, и по образу и подобию его, хотя внешне и нет, строят мега машину, строит еще и его отец, и еще его берут в этот эксперимент, пространство разворачивает и создает ментальную суб-реальность. Как ты думаешь, такие вещи могут совпадать?
   -Я наверное об этом что-то знаю, - ответил Марс, - Да. Ты думаешь, я не знаю. Я знаю. Нужен толчок.
   И он достал ножичек и принялся его точить.
   Мороз наружи опустился до минус ста. Воздух постепенно сжижался, меняя свои свойства и выпуская на свободу синеватые тени, которые кружили вокруг мертвых аэробусов. Их привлекал странный свет в кабине одного из них. Не смотря, что яркость его была минимальна, для мёртвого мира этого было вполне достаточно, чтобы создать маленький островок жизни.
   Жизнь, которая привлекала хищников.
   Марс точил ножик. Звук от трения был наркотическим. Тони вышел в салон и что-то там искал. Вернувшись, он взял в вещмешке пару энергетических ретрансляторов, один подключил к обогревателю, а второй прикрепил в салоне самолета и включил там несколько плафонов. Из дверей внутрь ворвался обжигающий воздух. Обогреватель дёрнулся и загудел втрое громче, не его корпусе зажглось несколько красных лампочек. Не смотря на свои небольшие размеры, это прибор представлял из себя полноценную переносную электростанцию. Встроенный реактор питался от батарей с большим сроком действия.
   -У тебя есть мысли? - осведомился Марс.
   -А? - Тони не услышал.
  -Я говорю, нравится мне ножик точить.
  -А мне кажется, поле перекрывает только часть отсека. Мне кажется, там кто-то возится.
  -Так иди оттуда.
  -Нет, надо поставить локатор и просканировать то, что у нас есть.
  -А ты раньше это делал?
  -Нет, конечно. Как вернемся, я снова буду не уметь это делать.
   Звук чиркающего об оселка ножика...
   Говорят, каждый предмет - ядро. Наверное, это касается тех вещей, что появились давно, что нес вместе собой человек, нёс сквозь века развития, сквозь дебри эволюции. Если взять обогреватель, снабженный реактором и системной запитки сети - то его вряд ли можно назвать вещью-ядром. Это - творение рук человеческих, предмет комплексный.
   Предмет-ядро есть буквы.
   Предмет-ядро есть в алфавите первоязыка.
   Нож там наверняка есть.
   -Ну и что там? - спросил Марс.
   -Осматриваю трупы, - ответил Тони.
   Обогреватель увеличил обороты. Он едва ли не подпрыгивал на месте, вырабатывая чудовищный для столь малых размеров ампераж. Все индикаторы пиковых значений горели красным светом, напоминая глаза дьявола.
   Много, много глаз. У дьявола много лиц. Его создал человек. В древнее время такой прибор бы мог стать основой для целой цивилизации.
   Плафоны салона горели, горячий воздух заполнял кабину, выходил вон, начиная нагревать пространство. Тони снял шапку. Температура поднималась стремительно, а тени, что сновали в дальнем краю, возле дверей в другой отсек, становились красновато-синими.
   -Они тебя видят, - сказал Марс.
   -Да. То есть, всё. Я поставил индикатор. Сдаётся мне, что в прошлой жизни ты жил не на земле.
   -А мне кажется, на земле, - ответил Брайнер.
  -Да. Может быть. Хочешь сказать, мы - на земле?
  -В мире много параллельных миров. Лично я думаю так - сначала мир был один. Было некое существо, которое оплодотворило планету. Но до того, как это произошло, здесь жили существа - это некая первожизнь, что была до бога. Она и осталась. Главный у них - дьявол. Это не значит, что дьявол есть зло, просто у людей не так много ума. Они поразвешивали ярлыков, и вроде бы все в порядке. Бог - отец. Нет, если бы бог был отцом, все бы было хорошо. Но бог для них хозяин, а хозяина принято бояться, и его бояться, ему молятся, но богу нельзя молиться. Ну разве молятся отцу? Нет. Говорят ему - о, отец, привет, как дела. И надо помнить, что отцов сменяют дети, а именно к этому они и должны стремиться.
  -А что, если отец давно умер? - спросил Тони.
  -Почему это?
  -Ну, он ждал, ждал, когда дети подрастут, состарился и умер. А дети так и не подросли. Они все так же и бегают и играют в глупые игры. А отца уже нет. А хозяин да, он есть. Раз они ему молятся, он есть.
  -Да, есть.
  -Ладно. Пойду я. Тени мне не нравится.
   Тони отрезал пучок проводов, навесил на них сканер и, возвращаясь назад, вынул из кобуры излучатель, поставил режим радиоактивного пучка и выстрелил по теням. Момент выстрела отобразился в пространстве легкой вспышкой.
   -И пусть, - сказал он.
   Марс убавил мощность обогревателя, достал пару алкогольных таблеток, приоткрыл дверь, впуская внутрь холодный воздух, отломил нависшую сосульку.
   -Разбавим, - произнес он, - по пол сосульки на брата.
   -Я думаю, есть некая общая дыра, - сказал Тони, - и она может либо быть в одном месте, в мире, где летают такие вот самолёты, либо - одна на много измерений. Она ловит машины, слово ротозей - муху ртом.
  -Но видишь, им удается садиться. Те самолёты, о которых мне известно, на которых я летал, тут не посадишь. Нет, если бы это был винтовой самолёт - пожалуйста. Но такие я не видел никогда.
   -А у тебя с чем таблетки?
  -А, это коньяк.
  -А. А сколько градусов?
  -Сорок пять. Одна таблетка - 250 грамм. Заводские. Я поддельные не покупаю.
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
   Марс поднялся. День повернулся к вечеру, солнце было рыжеватым, с лучами-волосами. Ментальное поле было усеяно людьми и напоминало палаточный городок. Одни лежали на ковриках, другие стояли, подняв руки к небу, третьи принимали самые разнообразные позы, были и те, что стояли на головах.
   Каждый видел что-то своё. Марс выпил воды, зевнул и принялся сворачивать коврик.
   -Остаток отдам в гостинице, - сказал он.
  Красный мотоцикл завелся. Приехав на место, Марс расплатился с Тони и двинул дальше, на юг. Он хотел доехать до Вольвокса, чтобы посетить храм Волосана-отступника. Он ехал ночью. Центральная часть Бора славилась дорогами. Асфальт укладывали на древние основания, которые переживали века, щелкая их, как семечки.
   До Вольвокса от южной границы Бора - километров двести. В промежутке находится нейтральная степь, которую никто не захватывает, так менталитет людей средних веков эпохи М. вовсе не таков, как у человека современного.
   Все прекрасно понимают, что земля не принадлежит человеку, а потому и нельзя ее забрать.
   Что земля дала - то и надо использовать.
   Не бывает захватчиков земли.
  
  
  
  
  
   * * *
  
  
  
   Вольвокс - небольшое монархические государство, не имевшее большого влияния на окружающие страны. Что тут можно еще добавить? По приезду в Вольвокс, Марс Брайнер бродил по базарам, покупал украшения, сделанные из жал ос, пчёл и глаз стрекоз. Так, он купил ленту, сделанную осиных жал и намотал ее на руль Красного мотоцикла. Зачем он это сделал, он и сам не знал.
   За Вольвоксом лежала почти бесконечная степь, перемежающаяся перелесками, холмами и реками. Это была так называемся Сухая степь, за которой начинались земли республики Кент.
   Пока Марс Брайнер был в Вольвоксе, пока он занимался, в общем, ничем, Гусь Паперман сидел в центре небольшого зала в башне дворца в Кентуре. Вокруг него были его соратники - многочисленные политические деятели. Разговаривал Гусь, как хотел. Его амбиции подогревались странной силой, что выплескивалась откуда-то извне. Когда Паперман возвращался домой, в город Ф. струя эта не ослабевала, но становилась другой.
  Он часто ходил туда и сюда. Он и сам не знал, почему ему удается возвращаться в тот же день.
   Если произвести перерасчеты времени, то это, в принципе, невозможно. Но что мы знаем о времени?
   Гусь выступал, и никто не решался ему перечить, зная его невероятный демонизм.
  -Короче! - воскликнул он.
  В ответ - тишина.
  -Я завтра захочу выйти перед толпой, поднять руку! Короче!
  Опять тишина.
  -Молчите? Короче, народу на это наплевать!
  -Народ надо воспитывать, - аккуратно заявил министр иностранных дел Артур Рэмбо.
  -Кто сказал? - возмутился Гусь.
  Рэмбо поёжился.
  -Чем сказал?
  -Однако, это так, - проговорил Абрам Куров, военачальник, - надо, чтобы речь вызывала резонанс.
  -Короче!
  Опять тишина.
  -Завтра проведём эксперимент. Я хочу ехать через толпу на автомобиле с поднятой рукой, а все должны тянуть руки ко мне, чтобы потрогать.
  -У нас слишком сильная оппозиция.
  -Короче!
  -...
  -Поймать! Посадить!
   То, что Гусь мечтал о мировом господстве, вы уже знаете. Но мечтать он начал не теперь. Когда еще солнце было плоским, когда бог ветра Эу самолично вмешивался в дела земные, когда голоса трав летели по степи, сопровождаемые невидимыми оркестрами, Гусь Паперман проводил свои дни в экспериментах.
   Тысячу лет назад он собрал войско и пошёл воевать далеко на юг. Там он встретил орды кентавров.
  -Короче, - сказал он, - кто - кого?
  Кентавры удивились, собрались в стаю и ускакали. Кстати, именно с того момента в Реке-Наизнанку больше не было ни одного кентавра.
   Гусю этого было мало. Шёл он с войском дальше. Встретили они на пути деревню, которое называлось не иначе, как Коты. Собрал Гусь жителей деревни в круг и говорит:
  -Короче!
  Люди смотрят, не поймут, что к чему. А Гусь уточняет:
  -Или чо?
  Ему ж говорят:
  -Ты это, мил человек, ты или выражайся ясно, или пошёл бы ты на.
  Гусь подумал, подумал, предложил жителям вступить в его войско, а войско бы называлось Армада. Подумали жители, кто вступил, кто нет. Пошла Армада по землям. Долго шли - никого не встретили. Потом пришли в город Клаассен, но там людей было больше, чем в Армаде, потому ничего не оставалось Гусю, как встать по квартирам да заниматься агитацией. И так, собрал он воинов - две тысячи. Ехали на телегах, запряженными боевыми ослами. Ехали, ехали, тут земля и кончилась.
   Что делать?
   Стали люди Гуся укорять - мол, куда ты нас привёл? Обещал победы, а нет никаких побед. Взяли они его сбросили с края земли.
   Ну и всё на том.
   Но нет, не всё. Потому как не наступила смерть сразу. Летел он, летел, упал на облачко, на котором летел дедушка. Дедушка был бородатый, белый весь.
  -Короче, - сказал ему Гусь.
  Дедушка ухмыльнулся, взял в руки весло, от воздуха оттолкнулся, и летят они.
  Гусь же не унимается.
  -Кто ты, в натуре?
  -Я-то? - не понял дед.
  -Нет, я, - занервничал Гусь.
  -Ты?
  -Я.
  -Ты? - дедушка почесал голову. - Да фиг его ж знает, кто ты такой. Не знаю я. Да ты, наверное, уже и никто.
  -Чо ты, в натуре, - возмутился Гусь, - высади меня, чо.
  -Да, сейчас, - дедушка ответил.
  И летели они в облаках белых, как пух, и кругом были облака - и далеко внизу они шли длинными стадами, и вверху, и даже выше солнца - тоже были облака. При чем, на некоторых облачках также были видны дедушки - и все они гребли вёслами.
   -Куда мы летим, чо? - спросил Гусь.
  -Летим, летим, - ответил дедушка.
  -Ты бог, чо? - не понял Гусь.
  -А что? Разве не видно.
  -Ты, а есть курить?
  -Курить? Нету. А сейчас будет у тебя курить.
   Вернулись они в полёте своем обратно - к краю земли, но только не к поверхности, а к срезу, которых напоминал вырванные из корни - отовсюду такие вот корни и торчали, да пещеры были, да трава по краям росла красноватая, ужасненькая. Подвёз дедушка Гуся к одной пещер, сошел Паперман. Тут его встретили черти.
   -Здоров, братан, - говорят они ему.
  -Здоров, в натуре, - отвечает Гусь.
  -А мы смотрим, ты - чертило, - говорят черти.
  -По любому, - отвечает Гусь, - ты, дайте курить.
  -На.
  Дали Гусю сигареты без фильтра, с цианистым калием. Курит он, курит, и ничего ему не делается.
  -По любому, ты черт, - говорят черти.
  -Да не, это ты черт, - отвечает Гусь одному из них, - вон, слы, хвост какой. Вон слы, кисточка. Гы
   И курит Паперман. Черти понабежали смотреть, что будет. А ничего. Покурил Гусь, стал кашлять. Говорит:
  -Чо за табак, короче?
  Черти ухмыльнулись, хихикают. Говорят - ну что же, милый друг наш, что черт ты, это понятно. Но мало ли, может ты демон. Пойдешь в баньку парится?
   Гусь голову почесал:
   -Слы, кто у вас тут смотрящий?
  Черти ж отвечают:
  -Смотрящий-то у нас есть, он далеко. Там, внизу. Там он в смоле купается, да поди бухой он сейчас, партия новеньких была, обпился он, объелся, обощущался.
   -Ага, а вы, короче, на фазе, - заключил Гусь, - ну давайте тогда париться. Только пива несите.
   Принесли они жигулёвского. Хвостами болтают, похлеще чем шавки уличные. В бане то чаны стоят с ртутью, ртуть накаленная, красная. Ну, думает Паперман, конец. Он-то не совсем без мозга парень был. Кое что он понимал.
   Понятное дело, что после школы ему прочили место эспэтэушного утиля. Куда ему, гусю, учиться. Но не тут-то было. Пошло поветрие всем кому ни попадя идти в институты. И пошёл туда Гусь, а тут и мир изменился.
   И прошло уже лет, веков-то....
   -Вернусь, -сказал он.
   Прыгнул он в ртуть, а, как говорится, нифига. Не то, чтобы не сплавился, а наоборот - пошел пар, стала ртуть остывать, а на голову у Гуся выросли рога, при чем, треск прошёл по всему черепу жуткий.
   -Короче, - только и сказал Гусь.
  А что еще говорить?
  Черти тут успокоились. Приносят поднос. На нём бокал 0.5, пена высокая, жигулевская настолько, насколько это у чертей может быть. Тут же стопарик - это чтобы ерша сделать. Тут же раки.
  -Демон! - говорят черти. - Чистый демон!
   Напился Гусь. Хорошо. Черти вокруг него ходят с опахалами, жар сдувают.
   Решили тогда они его на выборы выставить. У Сатаны срок заканчивался. Пошёл он на деловую встречу, смотрит, а то - Вася Корнилов, парень, у которого ни одной извилины не было, и за него пришлось много денег платить, чтобы его в СПТУ взяли в группу ассенизаторов.
  -Гы, Вася, - заржал Гусь.
  Вася засмущался. Дело в том, что дрались они раз двадцать, и Вася ни разу Гуся не побил.
  -Ну чо ты?
  -Да ничо, - обиделся Вася, - я короче чо. Я чо. Я не знаю чо, слы.
  -Ну и я не знаю, слы.
  -Давай пусть шныри за водкой чо сбегают чо?
  -Короче, да.
  Ну и сидят они в самом центре ада, кругом смола плещется и слышатся голоса грешников. Черти вокруг прислуживают. Чертих ведут. В общем, идиллия. А утром проснулся Гусь почему-то дома.
   Сел и думает - раз он здесь, значит - умер он там. Почему так?
   Гадал он, гадал, решил, что Вася его водкой отравил, или он сам отравился - такое тоже бывает. По логике вещей, надо было поехать к Васе да разобраться - дома он, не, где он вообще. Найти его. Но Вася жил в Круглом, а туда автобусы плохо ходили.
   За сим взял Гусь тетрадки и пошёл в институт. Пришёл, видел там многих, как будто ничего в мире и не происходило. Всё так же было. Да и он всё тот же был.
  
  Глава 17
  
  Протуберация
  
  
  
   Вечером Марс встречался с Анной на вершине двухсот метрового небоскрёба. Луна была желтой, с лицом. Ей края подсвечивали далёкие горы, и некоторые из пиков Периметра фосфорицировали. Река тянулась, уходя вправо, влево, вперед - словно лента времени, отобранная у хаоса на короткий срок. Фидер переливался всеми цветами радуги - ночной, веселый, средневековый. Жизнь бурлила в каждом своем миллиметре, в каждой молекуле. Время играло временем.
   -Ты ж мне и не говорила ничего, - произнёс Марс, - откуда я знал.
   -Ты знал, - ответила Анна, - и с Галей Хлорофилл ты специально встречался, делал вид, что я тебе безразлична.
   -Не.
  -Ты всё такой же.
  Луна зацепила край одной из высоток, и стеклянные стены заискрились, разбрасывая вокруг себя лучи. Это был немой разговор. Возможно, что сам Сергей Лун и был сейчас на небе. Ведь известно, что есть проекция пространстве и перенос предметов между смыслом и явью, а потому нельзя понять - кто есть кто. Звёзды могут быть звёздами. Звёзды могут быть и глазами.
   При чем, всё это может происходить одновременно. Дело не в том, во что ты веришь. Дело - во всём.
   Когда земля была живой, когда люди пешком приходили в центр мироздания и видели там Царицу, всё было иначе.
   Звезды также - дырки в одеяле.
   Накрылись дети земли одеялом. Ночью то и холодно, и страшно. Что делать? Но одеяло - стёжками. И стёжек много этих. Падает свет в окно, на одеяло, и просвечивает.
   -Ладно, идём, - сказала Анна, - нас уже ждут.
   -Ладно, так ладно, - ответил Марс.
   Заседание проходило тайно, в зале коммерческой фирмы "Туризм вперёд", которая занималась организацией катания на водных лыжах. Служба безопасности заранее проверила всё на наличие жучков. Пространство вокруг здания просматривалось агентами. Наверное, даже луне было запрещено подсматривать.
   Все расселись по своим креслами.
   -Вот этот документ, - произнесла Анна.
  -Это оригинал? - спросил Слава.
  -Это копия. Мы не могли себе позволить выкрасть оригинал - тогда возникнут сомнения, и тогда планы врага изменятся, и мы не сможем ничего контролировать. Важно - что мы знаем, но они не знают, что мы знаем. Это - важное условие предстоящей операции.
  -А сейчас они ничего не подозревают? - спросил Бархан.
   -Надеюсь, что ничего.
   Они находились в Зале для конференций. Среди присутствовавших были президент Зарчча, Иероним Го, начальник службы безопасности, Леонид Спичкин, Анна Центр, Марс Брайнер, Лежан Пафыв "Слава Космос", Петр Сан, эксперт из Сенежа, Алексей Бархан, а также Виктор Ленин, прибывший в Реку-Наизнанку совсем недавно.
   -Я сделал тщательный анализ, - произнес Бархан, - на самом деле, я могу вас уверить, я достаточно четко предсказываю события. Этому я научился в пещерах. Ночью на стенах пещер прорастают глаза. Они либо тебя убивают, либо ты каким-либо способом от них защищаешься. Усекли?
   -Что мы должны усечь? - спросила Анна с иронией.
  -Я знаю, что будет. Я наперед всё знаю. Надо отбросить логику и включить разум. То есть не только разум. Ну.... Интуицию. Нельзя полагаться только на логику. Надо... В общем, надо.
  -И что же? Ты теперь все знаешь? Тебе это рассказали?
  -Да.
  -Усики?
  -Не важно. Может быть, мне Птица Гочс все лично сама рассказала.
  -Ага.
  -Если это будет, это еще вовсе не говорит о том, что это будет. Но так должно быть.
  -Исчерпывающий ответ.
  -Бархан прав, - произнес Марс, - здесь есть две линии. Если следовать одной, то все, что должно случиться, неминуемо случиться. Это так. Но, с другой стороны, существуют факторы. Первое - это взаимодействие воли одного человека, потом - противодействие и столкновение. Поэтому, нужно всегда брать за основу минимал, то есть - то, что должно случиться. Я могу нарисовать схему, но, если вы увлекаетесь Газово-Молекулярной теорией, вы должны это знать.
   -Газово-Молекулярной теорией увлекаются как раз в Кенте, - сказал Иероним Го, - это у них поставлено на научную основу. Даже нет, не на научную - а на общественную, едва ли не обязательную.
  -И правильно делают, - ответил Марс, - суть же в том, на чьей стороне, а том, насколько правильно ты функционируешь. Это большое дело. Поэтому, одни люди могут быть сильнее других. Мы должны принимать это в расчет.
   -Разговор сейчас идет не об этом, - сказала Анна негодующе, - я понимаю, что все мы тут - большие теоретики, софисты и прочее. Но речь сейчас об этом документе. Здесь говорится о том, что назначена дата бомбардировки.
   -Круто, - прокомментировал Виктор Ленин.
   Все посмотрели на него.
   -У вас тут круто. Просто круто.
  -Что ж крутого, Витя? - осведомился Марс.
   -У меня голова кипела. Я готовился к экзаменам. Я сижу и думаю - нафиг эти общеобразовательные предметы. Я должен получить техническую специальность. Зачем мне, например, социология. Я ж не социолог. Я могу быть дуб-дубом, а гайки крутить, как бог. Или, может, новый подшипник проектировать. Это ж не просто так. Можно всю жизнь работать, будучи депрессивным исполнителем, можно подпрыгивать, изображая гения, будучи, между тем, посредственным инженером. Можно генерировать идеи. Но что толку? Вот, ты ее сгенерировал, идею. Да? Кому от этого легче? Ее еще нужно воплотить в жизнь. А вот это вопрос. Еще тот вопрос. А здесь, не напрягаясь, можно стать героем войны и труда. В общем, я сложил тетрадки в стопку и вышел к реке. Стою, и слышу, как из открытой форточки вырывается песня о том, что, мол, ла-ла-ла, я вышел к реке. И я понял.
   -Ты выпил? - спросила Анна.
   -У него - культурный шок, - прокомментировал Бархан.
  -Вот, - согласился Виктор.
  -Речь....
  -Я молчу.
  -Речь идет о дате нападения, - сказала Анна, - армия Кента приводится в боевую готовность. Все бомбардировщики заполняются бомбами. Стратегические машины будут нести световые бомбы. Нападение готовится внезапно. Ночью будет отдана команда всем родам войск. Но главный упор делается на бомбы.
   -У него еще в школе была кличка - фюрер, - заметил Виктор Ленин.
  -У кого? - не понял Иероним Го.
  -У Гуся.
  -Вы говорите о Гусе Папермане?
  -А о ком еще. Он всю жизнь мечтал стать фюрером. Но как ему было стать фюрером? А, вот, встречаю его на днях, говорю - куда. Он говорит - туда. Скоро я стану им! Я говорю - кем? А он - кем, кем - фюрером. Он, мол, всегда брал с фюрера пример, и, вот, мол, еще чуть-чуть, и жизнь удалась.
   -Это серьезно, - сказала Анна.
   -Как же вы могли его видеть? - спросил Петр Сан. - Вы были в Кенте?
  -Сейчас нам не до тайн, - произнес Марс, - вам нужно понять, дорогой Сан. И это, возможно, касается многих других. Гусь Паперман - он что-то вроде избранного. Он приходит из другого мира. Вам придется принять это на веру. Ведь, даже если вы и не приверженец Газово-Молекулярной теории, вы хорошо знакомы с Теорией Хаоса, а там напрямую говорится о множественности миров. Так вот, это правило работает далеко не только в теории. Бытие Гуся - это и есть подтверждение этому.
  -Вы хотите сказать, что иные миры присылают нам зло?
  -Не только зло. Вот он, - он указал рукой на Виктора Ленина, - тоже пришел из высоких миров. Он пришел, чтобы нас спасти.
  -Чего? - не понял Ленин, - каких еще миров?
  -Как же это доказать? - спросил Сан.
  -Это не нужно доказывать. Это очевидно. Разве Сергей Крабов не говорил вам об этом? Может, он и не говорил, но вы могли догадаться.
   -Он тоже пришел оттуда?
  -Да.
  -Но в таком случае....
  -Мы - пришельцы! - Виктор Ленин поднял указательный палец. - Мы уже здесь!
  -В данном случае, все это ни к чему, Марс, - сказала Анна, - если следовать канонам, то, по случаю появлении Иных Представителей, нужно собрать всенародные гуляния. Встречать Представителей дарами и яствами, пускать салют и прочее. Я думаю, нам ни к чему нарушать правила, а потому, нужно решить так, что к нам никто не прибывал. Вы берете отдельные части учения и переиначиваете их, как хотите. Это очень вредно.
   -Однако, пришельцы уже давно среди нас, - заметил Ленин.
  -Не ёрничай. У нас тут и так все ёрничают. Все тут - великие остряки, юмористы и сатирики.
   -Но существует заявление, - высказался из угла Леонид Спичкин.
  -Какие еще заявление? - не понял Бархан.
  -Я не могу оставить это просто так.
  -Это бюрократия, - сказал Марс, - вы же знаете, что наша группа общается не конфиденциально. Ну и что? Вы же сами знаете, Леонид. Вам придется смириться с тем, что мы это делаем. И все это делается во благо Зарчча. Больше ни для чего.
   -Что же такого делает Алексей Карьер? - осведомился Спичкин.
  -Все зависит от ситуации, - не смутился Алексей, - мало ли, чем я занимаюсь. Тут все делают что-то, о чем никому знать не нужно. Лежан Павыф, например. Я же знаю, что просто так он бы ничего не сделал. У него же не государство в государстве.
   -Нужно решать, что нам делать, - проговорил Слава.
   -Обороняться, что же еще, - сказал Марс.
  -В данной ситуации, решение принимаю я, - заметил Иероним Го.
  -Может быть, я? - спросил Бархан.
  -Мы можем спросить у Представителя, - предложила Анна, - он лучше осведомлен.
  -Скажи нам, - сказал Слава.
  -Я хорошо знаю Гуся, - сказал Виктор Ленин, - он иногда кажется в доску своим чуваком. Я подметил, что у него бывает два состояния. В одном он и есть чувак. Это он наедине с тобой. А второе состояние - это когда он на толпу работает. Тут у него вся классность пропадает, и он становится тем Гусём Паперманом, которого все мы хорошо знаем. Он тут же делает вид, что намедни с тобой и не общался. Словом, все очень плохо. Он хорошо работает на толпу. Может строить из себя рок-музыканта, байкера, звезду, хотя на самом деле, он не так уж и хорош. У него есть еще и третье состояние - это когда он и наедине с тобой - гад, но это у него эпизодами, и, я думаю, это связано со становлением. Мое мнение, с Гусём всегда нужно держаться первым номером. Тогда он будет тебя опасаться.
  Это как в боксе. Если же ты решил действовать от обороны, то нужно сразу же дать понять, что в ринге хозяин. Тогда он и будет нападать, но по инерции.
   -Твое предложение - нападать первыми? - спросила Анна.
   -Конечно. Это - единственно правильное решение.
  -Видите, что говорит Представитель.
  -Хорошо, - решил Иероним Го, - давайте тогда уточним. Когда, по вашему мнению, нужно нападать?
  -Желательно - с хорошим запасом, - отвечал Виктор, - и в спорте так же. Вот футбол взять. К примеру, ты собрался сыграть на ноль. Это ж большое мастерство нужно, сыграть на ноль. Нет, если можешь - то я не спорю. Но лучше так не рисковать. Предположим, на чужом поле счет был 1-1. Это значит, что, если ты сыграешь на ноль, то, вроде как нормально. Если же тебе забьют, то тебе нужно забивать два гола, чтобы выиграть. А если ты забиваешь гол, то сопернику нужно забивать два. А если ты забиваешь два, то это уже совсем хорошо. Зато, если 3-0, то тут все точки над и расставлены. С Гусем - все так же. Нельзя давать ему играть.
   -Значит, вы предлагаете нападать на Кент первыми? - спросил Иероним Го.
  -Да. Надо же, и государство - Кент. Друг, то бишь.
  -Это название еще до Гуся появилось, - пояснила Анна.
  -Ладно. В общем, это мое мнение. Я думаю, это так.
   -Я думаю, нам нужно провести закрытые переговоры, - проговорил президент.
  -Но наши переговоры и так закрыты, - возразил Лежан Павыф, - закрытей некуда. Здесь нет посторонних людей. Вы имеете в виду Ленина?
   -Хорошо, - ответил Иероним Го, - но нам нужно выработать план дальнейших действий. Это нужно корректировать вместе с начальниками различных родов войск.
  -Пригласим их сюда, - предложила Анна.
  -Тогда, нам нужно вызвать на переговоры Сергея Крабова, - сказал Сан.
  -Давайте организуем конференц-связь, - предложил Бархан.
  -У тебя есть средства? - спросил Марс.
  -Не знаю. А что, разве у нас нет такой аппаратуры?
  -В каком веке живешь? - спросил Слава.
  -По-моему, очень даже современный век, - заметил Бархан, - мне в нем нравится. Я очень не хотел бы, чтобы какой-то Гусь расстроил все мои планы. Я никогда его всерьез и не воспринимал. Другое дело - Саша Маслов. А это.... Ходил, по воробьям из рогатки стрелял. Потом - повзрослел, посерьезнел. Погляжу я, что с ним дальше будет?
   -А вы его тоже знаете, мистер Карьер? - спросил президент.
  -Да знаю, чего ж его не знать. Его все знают.
  -Вы - интересная личность, - заметил Леонид Спичкин.
  -Да, это так.
  -Лично я составил несколько разных планов, - проговорил Марс, - а разные - это как раз для того, чтобы, изучив каждый из них, мы могли сделать все необходимые выводы. Но для себя я составил основной план действий. А это еще и потому, что Бархан во многом прав. Я не потому говорю, что мне вообще близко то, что он говорит - просто теперь это более важно. План таков: наша световая бомба уже почти готова. Испытание будет на днях. Если у нас все получается - то я бы предложил следовать именно первому плану, то есть - плану А - а это значит - превентивный удар.
   -Для этого нужно большое количество бомб, - заметил Иероним Го.
  -Я просчитал. Три бомбы. Три бомбы - три базы. А самолеты с других баз мы сможем перехватить. Нам не обязательно бомбить весь Кент. Но ожидать, когда число наших бомб превысит их.....
  -Начнется гонка вооружений, - сказал Виктор Ленин.
  -Гонка? - не понял Иероним Го.
  -Как СССР и США.
  -Что такое США?
  -Ленин, умерь свой пафос, - сказала Анна.
  -Ладно. Я просто много думал об инопланетянах, но и мне самому хотелось бы побыть в их роли. Почему - нет? Разве я не имею право.
  -Точно, Витя, - проговорил Бархан, - помнишь, как мы с тобой радиолампы на телевышке воровали?
  -Ага. Хорошо тогда задвинули.
  -Да. Я тогда мопед себе двухскоростной купил.
  -Ну ты себе все и заграбастал.
  -Ну ты ртом-то не щелкай.
  -Ну-ну, мы еще сквитаемся.
  -Вы еще подеритесь, - сказала Анна Центр.
  -Так вот, - продолжал Марс, - нападать нужно первыми. Территория Кента гораздо больше, чем территория Зарчча. Нас накрыть можно и одной бомбой - достаточно бросить ее на Фидер. Поэтому, нам нужно шесть бомб. Три используются, три - в резерве. Соответственно - шесть носителей. Если бомб будет больше - это уже план B. Но все зависит от того, как сработуют наши испытания. Если все пройдет успешно, без сучка и задоринки, мы поставим бомбы в боеголовки наших ракетоносцев.
  -Настоящая ядерная война, -сказал Виктор Ленин.
  -Да, - ответил Марс.
  -А я даже мечтал.....
  -О чем?
  -Руины капитализма увидеть.
  
  
  
   * * *
  
  
  
  Вовчик АМЛ достаточно быстро нашел для себя занятие в Зарчче. Но, вопреки даже собственным ожиданиям, он не стал увлекаться стихами. Писал он иногда, хотя и по многу. Никаких творческих вечеров он не проводил.
   Вовчик стал пилотом.
   Это в нормальной жизни - между желанием и реализацией могут пролечь строки лет. Здесь же, в особенности, для Вовчика, все было гораздо проще.
   Сколько прошло времени с тех пор, как он выиграл матч по боксу? Он не считал. Но, очевидно, не так уж много. Уж не десять лет.
   Впрочем, могло так статься, что и больше десяти лет.
  Он сам у себя на спрашивал. На тот момент он жил, как хотел. Жил в городе Ур сначала, и там у него было две жены - в Уре вообще было принято так, и многоженство считалось делом правильным, хорошим. Потом, он переехал в пригород Зарчча, поближе к аэродрому, а его две жены куда-то делось. Теперь он жил, как истинный романтик - у него была девушка его мечты, с которой он встречался этим вечером на набережной.
   Сейчас же он находился на летном поле, где стояла "Молния", самый быстрый самолет во всей Реке-Наизнанку. "Молния" представляла из себя огромный реактивный бомбардировщик.
   При проектировании аппарата конструкторы первоначально взяли набор чертежей, полученных когда-то (более пятисот лет назад) в Долине Сияний. Чертежей этих был целый шкаф, однако далеко не все были в полном виде. И так, поначалу выбор был остановлен на "Арадо", фашистском реактивном бомбардировщике. Однако, сравнив потребности с реалиями, ученые поняли, что "Арадо" слишком малоподъемен для решения стратегических задач. По первоначальным расчетам, самолет должен был нести до десяти мощных бомб - именно на него возлагалась миссия первого удара - если таковая могла иметь место.
   Тогда, ученые пошли самостоятельным путем. От "Арадо" остались лишь реактивные двигатели - их было четыре. Все остальное было разработано методом проб, ошибок и научного тыка.
   Пока "Молния" была одна. Вторую строили.
   На эту ночь были назначены испытания Бомбы.
   И до этого все полеты проводились строго ночью - в обстановке строгой секретности. Теперь же, когда политическая обстановка накалялась, медлить было нельзя.
   Вовчик поднялся по лестнице в кабине. Там уже находился штурман, Петр Самсунг.
   -Баки полные, - сказал он, - видел, что нам дали?
  -Что дали? - не понял Вовчик.
  -Материалы. Смотри - это речь Гуся Папермана на всенародном форуме "Ништяк".
  -Ништяк? Как это?
  -Название такое.
  -Я понял. Ну и название. Ты читал? Что он там говорит?
  -Говорит, что они должны бороться. А с кем бороться, он точно не указывает. Но надо понимать, с нами.
  -Я уже слышал об этом, - сказал Вовчик, - слушай, а во сколько у нас взлёт?
  -В полночь.
  -Ну, я успею вернуться.
  -А ты что же?
  -Я на свидание.
  -А-а-а. Ты смотри, не опоздай. Это дело государственной важности.
  
   Ночью он сидел в кабине и смотрел на зеленые огоньки. На пульте было много круглых ламп и стрелочных приборов. До настоящих компьютеров мысль проектировщиков не доросла. Полупроводников не было.
   Нет, ну нельзя сказать, чтобы не было.
   Вот, к примеру, такой случай - некий Иван Раевский вместе со своей женой, Алёной, пошли по грибы. Иван был радиолюбитель. У него дома было много всякого, от детекторных приемников до супергетеродина. Лампы он покупал в специализированном магазине. Ему больше всего нравилась простота - он выбирал классические триоды в керамическом корпусе, упакованные в картонные коробочки. Конденсаторы - пластинчатые, ребристые, похожие на доисторических существ. Верньеры он делал сам, сам и калибровал.
   С недавних пор он делал приемники на заказ. Вышло так, что его сосед, Анастас Семёнов, был мелкий бизнесмен. Жили они в лесном поселке недалеко от Фидера. Из посёлка в город шла узкая асфальтированная дорога. Автобус ходил здесь пару раз в день. Поэтому, основным транспортом был велосипед. Анастас купил большой, четырехколесный, с кузовом. На нём ездил на рынок, где торговал всем, что только можно было продать. Он-то Ивану и предложил:
   -А давай ты будешь делать приёмники, а я буду продавать, мне - процент.
  -А у нас что, дефицит? - осведомился Иван.
  -Сейчас пошла мода на приемники с тюнингом. Люди покупают заводские и переделывают. Но тюнинг делают только на корпус, а перепаивать вряд ли кто-то решится. А ты сделай по своей схеме, а я буду делать корпуса - красивые, из разных материалов.
  -Точно, ты ж умеешь.
  И вот они и занялись. Иван сначала сделал один приёмник - большой, шестиламповый, с огромным трансформатором. И так - дело сдвинулось с мёртвой точки. Анастас продовал приёмники в своих корпусах - до трёх приёмников в неделю. Денег было ни много, ни мало. Но Ивана это особо и не интересовало. Он любил сам процесс.
   В тот день, собирая грибы, Иван увидел, что из земли торчит часть какого-то предмета. Вернее, не особо-то часть эта и торчала, и он бы и не заметил, если бы палочкой не трогал листья. Искал он грибы, что под листьями этими прятались. И так он нашел ящик. А в ящике были странные радиодетали.
   То, что это - именно радиодетали, сомнений никаких не было, ибо конденсаторы вообще не отличались от современных, только были поменьше. Резисторы - такие же, только полосатые. К ним прилагалась книжица, где указывалась расшифровка.
   Но больше всего удивили Ивана транзисторы. А дело-то как раз в том, что транзисторов в ту пору еще не изобрели.
   -Может, это сдать куда следует? - спросила Алёна.
   -А куда следует? - спросил Иван.
  -Точно..... А вдруг это....
  -Что?
  -Не знаю.
  Они приволокли ящик этот домой. Иван тут же занялся чтением книжичек, которые тут же прилагались. Были они на каком-то немного странном русском языке. С одной стороны можно было подумать, что это - немного другой технический язык, но тут что-то другое было. Тем не менее, это не мешало разобраться - а именно - в книжицах были схемы приборов.
   - Эта штука называется микросхема, - сказал Иван.
  -Ура, папка, - ответил Ивану его маленький сын, Иванх.
  -А это - операционный усилитель.
  -Им можно оперировать?
  -Не знаю. Но он что-то усиливает.
  -А можно услышать Марс?
  -Не знаю. Если только там есть жизнь.
  -Есть! Есть!
  -Посмотрим.
  -По логике, всё понятно. Ведь и лампы - усилители. И это - усилители. А почему - операционный, я не знаю. Но тут есть схема, что и к чему припаивать. Вот только конденсатор для настройки придется старый использовать.
   Сказано - сделано. Да и с низковольтным питанием Иван разобрался без проблем - поставил дополнительный трансформатор. 6 вольт, 9 вольт, 12 вольт. Три дополнительные обмотки. Выпрямительные диоды прилагались - они весьма удивили радиолюбителя. Ведь в те времена и такого не было.
   Когда процесс сборки был близок к завершению, к Ивану зашёл Анастас. Он сидел в углу и пил компот, ожидая запуска. Но сидеть вот так пришлось еще пол дня. И вот, наконец, момент истины настал. Иван включил питание, и из динамика донеслось знакомое шипение.
   -Ура, папка! - воскликнул маленький Иванх.
  -Подожди еще, - сказал ему отец, - не спеши. Это только шум.
  И правда - с первого раза приёмник не стал ничего ловить. Но Ивана это не расстроило - он выключил аппарат, подключил частотометр и начал настройку. Спустя десять минут была поймана популярная радиостанция города Фидер "Песня".
   -Вот это да, - заключил Анастас, - слушай, а что у тебя за детали такие странные?
  -Не знаю.
  -Как же ты не знаешь? Ведь ты собрали из этих деталей радиоприёмник.
  -Да. Но я нашёл эти детали в лесу.
  -Значит, их кто-то потерял.
  -Да. Очевидно. Но они были закопаны в землю.
  -Значит, их очень давно потеряли.
  -Да. Но я такого раньше не видел.
  -Может быть, это - военные радиодетали.
  -Не думаю.
  -Значит......
  -Они упали с Марса! - воскликнул маленький Иванх.
  - Как же, - ответил Анастас.
  -А тоже так думаю, - сказал Иван, - почему - нет?
  -Хорошо. А почему руководство - на русском языке?
  -А ты видишь - это не совсем русский язык. Я думаю, жизнь произошла на Марсе, а потом марсиане переселили часть населения сюда.
  -Но об этом нигде не сказано!
  -Ну и что с того. Это же не значит, что так не может быть.
  -Ну, всё может быть. Но если так рассуждать, то почему именно с Марса.
  -Мы недавно читали книжку, - проговорил Иванх, - там рассказывали про Марс.
  -А я думаю как все, - проговорил Анастас, - сказано, что сначала был Хаос. А потом на фоне Хаосе появились первые сгустки энергии. И так появилось Первое Пальто. И в Первом Пальто и была жизнь. Вот так. А потом было Второе Пальто. А за Вторым - и Третье. И так и далее.
  -А слышал ты про Восьмое Пальто? - осведомился Иван.
  -Да, но вряд ли это правда. Ведь еще и Седьмое не цвело. А значит, Восьмое если и есть, то - в бутоне. А значит, его вообще нет.
  -А мы читали книжку, - сказал Иванх, - где говорится, что всё это неправда. И не было никаких Польт. А просто в космосе висят планеты, и они вращаются вокруг Солнца, и даже далеко не на всех есть жизнь. И жизнь на Земле и на Марсе. А еще там сказано, что она, жизнь, может даже и на всех планетах есть, но только мы не можем её увидеть.
  -А, ну я слышал, - сказал Анастас, - это теоритики нео - материализма. Но это всё ерунда. Я даже не знал, что вы такое читаете.
  -А ты тоже почитай, - сказала жена Ивана, - может быть, понравится.
  -Да я вообще не читаю, - сказал Анастас, - вот когда я книгами торговал, я пробовал читать. Я даже прочел эпопею - "Четыре медведя", "Пять медведей", "Шесть медведей", "Семь медведей". А оптом я занялся торговлей канифолью. И не до книг стало. А если честно, мне даже и всё равно - кто прав, кто виноват, есть жизнь на Марсе или нет. Честное слово. Ну есть, и есть. Ну нету, и нету. Даже если бы на Луне была.
  -На Луне есть жизнь, - сказал Иванх.
  -А, ну да.
  -Не нравится мне твое настроение, друг, - сказал Иван, - ты ко всему равнодушен. То нехорошо. Хотя - и ладно. В мире много всего прекрасного, ужасного, но мы знаем об этом так мало, что и говорить тут нечего. Человек должен стремиться. И даже не важно, откуда он произошёл - от марсиан или из Хаоса, ведь всё равно - и то, и то - космос. Значит, люди должны рано или поздно вернуться туда, откуда они вышли. Но видишь ли, если никто этого не хочет, процесс может затянуться на долгие века. Но - даже если хотя бы один человек этого желает, всё уже не так плохо.
   Маленький Иванх меж тем крутил ручку конденсатора. Устав, он бросил это занятие. Но эфир вдруг ожил, и сквозь треск послышался голос:
  -Прием. Седьмой. На связи.
  -На связи.
  -Передаём параметры.
  -Принимаю, Седьмой.
  -Вышли на орбиту Нептуна, центральная точка две тысячи.
  -Принял, две тысячи!
  
   На том сигналы и кончились. Иван же с того момента занялся поиском иных форм жизни в космосе. Первым делом он купил смастерил телескоп. Пришлось срубить несколько деревьев, чтобы небо хорошо просматривалось. Он смотрел в небо в поисках космических кораблей, и вскоре к нему присоединились многие жители посёлка.
   Ныне Иван был известен как автор двух книг "Артефакты в почве и песке" и "Они уже здесь". Что касается полупроводников, то их выпуск так и не был налажен, хотя Иван и занимался опытами по их производству с энтузиастами.
  
   В ту ночь Вовчик поднялся высоко в небо. Экипаж "Молнии" составлял семь человек. Он был среди пилотов. Кстати, это ведь мы говорим - так как привыкли - Вовчик. А вообще, был у Вовчика паспорт, и там он значился как Воувчиг Мл, то есть, фамилия такая из двух букв, двадцать семь лет отроду. А на деле Вовчику было двадцать лет, но какая вообще разница - что есть время, что нет его.
   Раньше он думал - вот был Байрон.....
   А теперь ничего он такого не думал. "Молния" шла на околозвуковой скорости на большой высоте, и корпус трещал, и вовсе не от перегрузок - это возмущался бог ветра и воздуха Эу, который владеет небом. Давно известно, что Эу очень привередлив, и он не разрешает никаким аппаратам разгоняться быстрее определенной скорости - в противном случае летящее тело исчезает, и больше его и не увидеть. Кто-то установил, что Эу выбрасывает твердые предметы за пределы пространства. Так это или нет - теперь уже не доказать, так как Эу побежден - оказалось, достаточно применить прочные и скользкие сплавы, чтобы бог ветра был бессилен.
   Но здесь кроются другие неприятности - а что, если нужно катапультироваться?
   А что, если корпус самолёта всё же не выдержит?
   По этой причине машины вроде "Молнии" оставались глубоко экспериментальными, и летали на них люди, поставившие роспись в соответствующем журнале - мол, за меня никто не в ответе, даже я сам.
   -Высота десять тысяч, - сказал штурман.
  -Страшно? - спросил Вовчик.
  -Не знаю. Не по себе.
  -А ты видел ворота?
  -Да. В прошлый раз, когда у тебя был выходной, мы спикировали к реке, и, когда до поверхности оставалось километра два, Жетап стал выравнивать машину, и тут появился зеленый свет. Он был как полоска на реке. Но мы двигались, и он шел за нами следом. Я думал, что мне кажется. Потом Жетап спрашивает - все это видят? Я говорю - я не знаю, кто как, а я вижу. А потом все стали таращиться. Даже Новьёв увидел. Там что у него видно? Одни приборы в бомбовой кабине, да окуляр, так он через окуляр увидел, говорит - черт возьми, это что-то связано с ветром. А командир был в курсе, что это ворота. Он говорит - сейчас это - зеленая полоса, а потом будет разлом. Тоже зеленый. Нужно точно определенную скорость набрать. Но это еще фиг угадаешь, с какой скоростью идти. Никто точно не знает, ну и вроде и каждый раз она разная. Это всё равно, что будущее во сне узнать. Вроде можно, а и не получается. А если щель в воротах увидел, нужно идти очень аккуратно. А попробуй, скорость подержи. Шли около девятисот, и вот - ворота. И вот мы так и идём, и они начинают раскрываться. И там стал виден другой мир. Как в зеркале. И так чудно, и страшно, ведь еще давно говорили - Река - она не одна. У нее много слоёв. Если ворота увидел, значит, через них можно проскочить и попасть туда. В общем, ничего не случилось. Мы ворота стали понемногу обгонять. Вот только у Жетапа во рту светилось.
   -Как светилось? - не понял Вовчик.
  -А так. Рот открыл, а во рту светится.
  -Ого.
  -Ну точно так же.
  -Да?
  -Мы решили, что во рту у него - ворота. А страшно же. Ворота - во рту! Представляете? А вдруг нас всех вот и вытянут. Изнутри - наружу. Известно же, что если лететь вот так в безвоздушном пространстве, и будет маленькая дырочка - всех эта дырочка заберет.
  - Не свисти, - послышался в наушниках голос Брайта, мастера-фотографа.
  -Что не свисти?
  -Про невесомость.
  -А я и не говорил про невесомость.
  -Так, - послышался голос командира, - через десять минут выходим на цель. Поговорим, когда прилетим.
  
   "Молния" заходила на цель, которая находилась среди безлюдных лесов на берегах безымянного озера. Работал радиомаяк. Бросать нужно было точно, так как на некотором удалении от места предполагаемого взрыва расположилась группа исследователей. Это было первое испытание световой бомбы в Зарчче.
   -Отсчет, - сказал штурман.
  -Есть отчет, - ответил первый пилот.
  -Начинаем с тридцати.
  -Тридцати.
  Замигала зеленая лампочка.
  -Вот оно, - сказал Вовчик.
   Когда бомба пошла вниз, он был готов ко всему, что только может быть и не быть. Однако, вопреки ожиданию, взрыва он не увидел. Зато в голове что-то сильно кольнуло, как и было сказано заранее. Он даже вскрикнул. Первый пилот, тот вообще потерял сознание на несколько секунд. Он задрал нос "Молнии" кверху, сработал автомат, и машина, увеличив тягу, стала набирать высоту. Вовчик видел это, однако, ничего не предпринимал.
   Но почему не было света?
   Впрочем, не зря ведь предупреждали - свет может быть, и может и не быть. Это даже в документации сказано. Если свет есть - он очень яркий, и все вокруг рассыпается. Но это ни жар, ни энергия распада, это - что-то еще. А бывает, что свечение не возникает, и тогда светит черный свет, и это еще более страшно. Откуда-то их эфира вырывается тьма и пожирает материю, ничего живого не остается....
   Говорят также, что со световой бомбой вообще можно доиграться - если тьма усилится, то в мир могут выйти звери, и тогда - хана.
   Но что делать?
   Ведь Гусь Памерман заявил:
   -Я хочу, чтобы все люди были моими друзьями!
  Всяк понимал это по-своему. Значило же это лишь одно - кто не хочет быть другом, заставим. А, так как почти никто не хочет, заставлять будет плотно, настойчиво.....
  Кстати, еще в школе Гусь любил громкие заявления. Можно также вспомнить про его отношения с Сашей Масловым - хотя сговориться им не удалось. Саша все ж не человек. У него мало того, что логика иррациональная, более того, и мотивы его поступков далеко не понятны.
   Вот что хочет человек? Ну вот это все знают. Что хочет Саша Маслов? Но Сашу, конечно, уже никто давно не видел, и даже самый его близкий друг (в прошлом) - Сергей Крабов - уже порой забывал, кто это такой.
   "Молния" дернулась и закончила подъем. Высота была более двенадцати тысяч метров. Несколько членов экипажа потеряли сознания. Радиосвязь работала в автоматическом режиме.
  
  
  
  * * *
  
  
  
  А теперь вспомним про Дыдда. Ведь мы как-то выпустили его из вида, особенного - еще с того самого момента, как Дыдд-2 ушел в Страну Дураков, а затем - вернулся и вновь поменялся местами с другим Дыддом.
   Нет, мы будем говорить теперь именно о Дыдде настоящем, который был умен и образован, не в пример Дыдду-2. Хотя, кто тут что знал? А, собственно, никто, кроме Марса, да Алексея Бархана. Но Бархан не помнил. Да и Марс уже забыл - что такое сила времени, потому - и Дыдда никакого для него не существовало.
   Дыдд же в ту пору сидел в тюрьме, и, при чем, в городе Паровое, что на окраине Кента. Сидел он в одиночке. Его обвинили в мракобесии - он отрицал газово-молекулярную теорию, хотя это было и не главным. Участвуя в массовом выступлении против запрета группировки "Красный Магнит" на территории республики, которой ныне управлял Гусь Паперман, он открыто выступил с критикой Гуся.
   Не то, чтобы Дыдд был подвижником магнитовцев, однако, любые репрессии вызывали в нем негодование. Дыдд был правозащитник. Вышло ж еще так - за несколько лет до его ареста Дыдд был уже стар, и его мало, что интересовало. Как вдруг - какая-та непонятная пространственная флуктуация, и он вновь был самим собой.
   Только борода сохранилась.
   И еще - его едва успели в ассоциацию сентябристов. Хотя, как вы знаете, никакого сентября в Реке-Наизнанку нет, и главный календарь здесь - это Календарь Хаоса. Тем не менее, сентябристы имели место. Они заявляли:
   "идеи Маркса - Энгельса - Ленина уже устарели. Красный Магнит изжил себя. Наступает время комплексного понимания действительности. Новой эпохой мира будет Сентябрь. Он придет. Мы - его предначертатели. Да придет Сентябрь! Заменим Солнце! Старое Солнце нам ни к чему. Оно до сих пор не сняло очков! Заменим Солнце!"
  
   Выступление против Солнца, само по себе, никакой угрозы не несло - ни миру, ни людям, ни солнцу тому же, однако, вышло еще и так, что главный организатор Сентябристов - Пак Чун был ярым противником Гуся Папермана. Он сказал:
  - Паперман - за старое солнце.
  Гусю доложили.
  -Арестовать короче, - указал он.
  -А что делать дальше?
  -Расстрелять.
  -Слушаемся.
  -Нет, фиг с ними, посадите в тюрьму, пусть прикрытыми будут.
  
   С того времени прошел уже год. Дыдд неплохо владел искусством магии, а потому - собирался покинуть своды тюрьмы с помощью этого особенного оружия. Тем не менее, до сих пор у него ничего не получалось. Зато росла борода, и в ней была его сила.
   Половину суток он проводил в созерцании.
   Еще одна часть была занята сном, и иногда - прогулками.
   Также - время от времени - наступал "час змеи", и тогда нужно было держать ухо востро.
   А именно: время от времени охранники тюрьмы выпускали из глубокого колодца змей, и те ползли по вентиляционным желобам, выборочно проникая в отдельные камеры.
   По зову змеи возвращались назад, забирая с собой жизни выбранных ими заключенных.
   Еще - Дыдд тренировался в красноречии с самим собой - чтобы не забыть, как разговаривает человек.
   Дело в том, что поговорить в тюрьме было ровным счетом не с кем. Но Дыдд точно знал, что разговаривать с кем-то просто необходимо. Тогда он разработал формулу мела, благодаря мел этот можно было получить из мелких мхов и тонких лишайников. К тому же, Дыдд был магом. Мел у него был сделан за месяц. Он нарисовал на стене лицо и разговаривал с ним.
   - Ты мне скажешь, как отсюда выйти, ведь так?
   -Да. Подожди, подожди, ведь я еще не придумал.
  -Ты не спеши. Спешить никуда не надо.
  -А ты мне имя дай, может - я и быстрее придумаю.
  -Давай ты будешь Тытт.
  -О. Плотное имя.
  -Почему плотное?
  -А из-за фонетики.
  -А-а-а-а.
  -Ты мне скажи, что сделать, и я сделаю.
  -Ну, ты же знаешь. Мне отсюда нужно выйти. Ты же видишь, какая обстановка. Я вообще не вижу людей. Я понятия не имею, что происходит. Но, раз приносят еду, значит, охранники живы
  -Почему же они могут быть мертвы?
  -А вдруг случится война, и всех перебьют. Например, пустят газ. А я тут останусь. Ужасная смерть. Впрочем, я так уже свыкся со всем, что не ощущаю ни боли, ни отчаяния.
  -Что же тут отчаянного?
  -А вдруг еду приносят роботы?
  -Роботы существуют?
  -Конечно. Для обеспечения питания хватит достаточно примитивной установки. Ну, не самой примитивной, но - гораздо более простой, чем что-нибудь кибернетическое в реальном мире. Нужен постоянный источник питания. Самое важное - чтобы поступало электричество. Когда нет войны - проблем нет. Да и когда война - тоже, в принципе. Можно запитываться от генератора. Другое дело - когда вообще нет людей. Это хуже. Много хуже. Нужны какие-то приборы - ламповые или полупроводниковые. Ламповых тут предостаточно. Чтобы такой механизм работал надежно - его нужно долго тестировать. Да и горючего нужно много - на много лет. Лет на 30. И вот, работает транспортер, работают холодильники. Из холодильников этих вынимаются брикеты с баландой, бросаются в автоматические котлы, там все это варится и начинает порционно разливаться, и - все должно быть точно, надежно. Как добиться такой надежной работы. С другой стороны, если заключенный помрет - то что с того? Но лучше бы не помер. Это ведь абсолютный механизм - тюрьма такого рода.
  -Это пустое, - ответил Тытт.
  -Почему?
  -Потому что загадку ты не разгадаешь.
  -Я пытаюсь просканировать мысленно.
  -Получается?
  -Не очень.
  -Может быть, тут камень такой?
  -Скорее всего. Обычно я хорошо просматриваю ментальный эфир через преграды, но здесь этого не происходит. А еще потому, что это - не мой мир. Вот если бы я встретил бы тут Марса - я бы у него спросил, какого ему тут. Так как это - его мир. А вот я..... Я - нет.
  -Зато у тебя есть ответ.
  -Какой еще ответ? - не понял Дыдд.
  -У меня ответ, - сказал Тытт, - и я его сейчас получил. Сейчас мы дождемся всплеска протуберации.
  -Какая еще протуберация?
  -А скоро увидишь.
  -Что же делать?
  -Ждать.
   Дыдд задумался - его план получался. Его рисунок воплотился в реального помощника. Теперь - нужно было во всем удостовериться. И точно - совсем скоро стало что-то происходить. Где в стенке послышался шум, и Дыдд напрягся.
   Змеи!
   Да, что бы ему ни казалось, а змеи были реальности.
   -Ничего не получается, - сказал разочарованно, - и я уже перестал бояться. И разговариваю я сам с собой.
   Он устало оперся на стену. Свет падал из крошечного отверстия в потолке. Он много раз смотрел туда. Что это был за свет? Сначала он думал, что это - небо. Потом решил - что электричество. Теперь он уже ничего не думал. Он устал думать. Что бы там ни было - а свет поступал.
   В тот момент, когда он собирался устало вздохнуть, из дырки возле потолка стали выпрыгивать змеи. В душе у Дыдда похолодело. Внезапно все его чувства проснулись и отразились острой болью в сердце.
   -Ну и ничего, - сказал он, - надо быть строгим перед лицом рока.
  В это время его нарисованный на стене Тытт вдруг вышел из стенки и встал перед ним.
  -Бежим, - сказал он, - протуберация началась. Идем.
   Внезапно в стене оказалась дверь. Дыдд вышел в нее и оказался посреди большого поля. Он стоял на пахоте. Была весна, возможно - начало апреля. Земля парила, готовая к весеннему севу. С одной стороны - чернеющая лента лесополосы, с другой - также лесополоса, только дальше, и там, за деревьями, виднеется какая-та крыша. В две другие стороны поле очень длинно, но и там - лесополосы. Возможно - трасса. Дыдду так подумалось.
   -Видишь, - сказал Тытт, - мы сумели.
  -Да, - ответил Дыдд ошарашено.
  Он не мог поверить сам себе - хотя и считал себя мастером.
  Однако - он и близко ничего подобного не делал.
   -Я думаю, ты не знаешь, где мы? - спросил он у Тытта.
  -Думаю, что - нет.
  -Еще бы, откуда ты знал.
  -Нет, я мыслю дедуктивно. В любом человеке скрыты какие-то особенные вещи, и сейчас мы с тобой ими воспользовались.
  -Точно. Выход.
  -Ворота в параллельный мир. Любители странного годами их ищут.
  -Но мы же с тобой в Реку-Наизнанку прошли?
  -Да, но это не совсем, не совсем то самое.....
   Они двинулись в сторону дальней лесополосы - именно там виднелась крыша.
  -Все верно, - сказал Дыдд, - опыт мне.... нам.... Необходим... Где-то же его надо брать. Он же с дерева не спрыгнет.
  -Согласен, - отвечал Тытт, - это твой хит, безусловно.
  -Наш.
  -Именно, наш.
   Когда они добрались до границы двора механизированной колонны, Дыдд сразу ощутит, что здесь что-то не ладно.
   Может быть - и не было внешних признаков никаких. Но - он чуял кожей. У Дыдд была практически идеальная интуиция.
   Он так себе постоянно и говорил: у меня - идеальная интуиция.
  Вот только в случае - с тюрьмой - ничего не помогло. Хотя - ведь только что был хит.
  -Что угодно, - думал Дыдд, - не важно, если я знаю такое, если я умею такое, т омне никто не помешает.
   Тытт первым перескочил через ограду.
   Что здесь было не так? Безлюдно. Здание конторы молчит, будто ранний радиоэфир. У торца здания - перевернутый на бок трактор "Белорусь".
  -Здорово, - прокомментировал Тытт, - не видел такого не разу.
  -Что-то на нашу жизнь слишком похоже, - ответил Дыдд.
  -Нет. В нашем мире нас не может быть двое. Это исключено.
  -Так уже было.
  -Не важно. Доверься.
  -Смотри, лежит кто-то.
  -Точно.
  Труп лежал в высохших прошлогодних кустах. Это был мужчина, которого, очевидно, чем-то раздавило. Дыдд не стал переворачивать его лицом вверх - хотя и не боялся. Смутные сомнения носились в нем - он как будто понимал, но эмоции не могли перейти в слова.
   -Мне кажется.....
  Тут это и произошло. При чем - среагировать было невозможно, и он бы тут же погиб, на месте, если бы не Тытт. Торцевая стена конторы вдруг лопнула, плюясь кусками кирпичей и старой выцветшей известки, и тотчас что-то вырвалось оттуда.
   Трактор!
   Его четырехцилиндровый двигатель воздушного охлаждения кричал - это был голос жажды крови. Лупатые фары горели, светились, будто глаза быка на корриде. Секунда, другая, и и трактор проехал в том месте, где стоял Дыдд. Тытт оттащил его.
  -А-а, - сказал Дыдд, - офигеть.
  -Что?
  -Трактор-убийца!
   Это было очевидным. В полевой машине не было водителя. Конечно, можно было предположить, что он где-то прячется, но Дыдд знал, что это не так. Он также понимал, что трактор - не радиоуправляем, он ездит сам по себе.
   Не успел он опомниться, как машина резко рванулась назад, пытаясь задавить их таком образом. Дыдд прыгнул в одну сторону, а Тытт - в другую.
   Мотор злобно завизжал, а выхлопная труба торжествовала столбом черного дыма.
   -Надо объединяться! - крикнул Тытт.
  -Да.
  -Пора снова перескакивать.
  Дыдд отчетливо видел, как в кабине трактора самостоятельно переключаются скорости.
  Первая. На старт! Трактор выкрутил свой руль влево и с места попытался наехать на него. Дыдд отскочил, как кошка. Но машина и не думала раздумывать. Сдав назад, она тотчас сделала еще один выпад. Дыдд - еще один прыжок. Он оказался ближе к забору - там, где валялся раздавленный труп. Рядом была металлическая бочка, и, зацепившись за нее, Дыдд изменил направление, упал к самому забору и ударился о кирпич. Если б только у него было несколько секунд. Но трактор не раздумывал - он тотчас рванулся вперед. Передние колеса наехали на лежащую бочку, однако - не переехали. Задние сначала забуксовали, однако - не надолго. Толкая бочку перед собой, трактор двинулся. Дыдд едва попытался встать, как оказался придавленным.
   Он задергался - бесполезно. Тем не менее, сразу же он не был задавлен - убийце что-то мешало. Но тут подоспел Тытт. Он подбежал к трактору сбоку и сунул куда-то в область двигателя железку. Послышался удар. Машина дернулась и остановилась, хотя двигатель продолжал работать на полных оборотах.
   Тытт был рядом. Он подал Дыдду руку. Когда они отбежали, он сказал:
   -Я сбил у него ремень. Теперь он вхолостую работает.
   Они бежали по полю, помогая друг другу - Тытт и Дыдд, два совершенно одинаковых парня. Дыдд был в тюремной робе, а Тытт - в кроссовках, джинсах, свитере и шерстяной безрукавке.
   -Оружие бы, - произнес Дыдд.
  -Да. Где же его взять?
  -Надо было на МТЗ лом какой-нибудь подобрать.
  -С ним бегать долго.
  -Ладно.
  Они добежали до середины поля, когда вдалеке послышался шум. Он нарастал. Вскоре - было от чего прийти в отчаяния. От дальнего конца поля навстречу им прямо по пахоте неслась целая толпа тракторов. Маломощные дизеля ярились. Фары горели. Машины подпрыгивали на неровностях поля, словно тушканчики в степи.
   -Надо успеть к лесополосе! - крикнул Тытт. - В деревьях мы справимся. Они нас там не возьмут.
   Они непременно успели, если бы побежали назад. Однако, Дыдд просчитался, а Тытт, возможно, думал также, как и он.
   Он понимал, что - не успевают.
  Яростные машины были все ближе. Они собирались раздавить их с разгону, и - расстояние сокращалось.
   Дыдд понимал....
   Когда и с той, и с той стороны оставалось по сто метров, нужно было бежать со скоростью спринтера, чтобы успеть.
   -Будем рисовать, - крикнул Тытт.
   Дыдд понял - ведь ничего и не оставалось. Он резко остановился и, тяжело дыша, принялся рисовать на высохшей стороне вывернутой из земли глыбы дверь. Это было опрометчиво - если один раз получилось, то это ж не говорило о том, что получится второй раз, тем более - Тытт говорил о каких-то протуберациях. Впрочем, ведь он и теперь говорил. Только времени не было.
   Трактора добрались в момент. И - вышло так - что ни не стали нападать сходу, а выстроились вокруг кольцом. Передние колеса встали на тормоза. Задние яростно гребли грунт.
   -Хорошо, хорошо, молодцы, - говорил Дыдд.
  Он точно беседовал с разгневанными львами.
  -Совсем немного, - проговорил Тытт, - протуберации сейчас идут. Мы выйдем.
  Вот и знакомое слово. Осталось только выжить. Выхлопные трубы - вверх. Они - словно руки с занесенными мечами. Фары наполнены кровью.
   -Давай, давай.
  Вот - первый убийца - на старт. В распоряжении всего - секунда, полторы, и нет смысла думать, размышлять - много ли можно сгенерировать мыслей за этот короткий отрезок.
   Старт!
   Дыдд и Тытт вывалились в другое пространство. Там был снег. Бесконечное море снега. Трактор выскочил следом. У него не было рук, чтобы балансировать, и машина, повалившись на бок, заскользила по ровной поверхности. Более того, ее ход напоминал пущенную хоккеистом шайбу. Да - и сюда можно было добавить ворота - впереди было два бетонных столба, и в промежуток между ними машина и въехала.
   -Бр-р-р-р, - Дыдд сжался, - холодно.
  Действительно, стоял мороз. Снежный мир не был пустыней - в километре от места их высадки что-то чернело - то ли возвышенность, то ли неровное здание. Еще дальше, в той же стороне, ближе к краю горизонта, виднелись смутные черты какого-то населенного пункта.
   Пока Дыдд встал, Тытт взял старт с места и подскочил к трактору, колеса которого беспомощно крутились.
  - Что ты хочешь? - спросил Дыдд.
  -Сейчас.
  И он ударил машину по капоту.
  -Доездился? А? Говори!
  Трактор в ответ скромно просигналил.
  -Что, оставить тебя тут помирать?
  Машина просигналила дважды.
  -Дыдд, иди сюда, - попросил Тытт, - он будет нам служить. У него еще достаточно горючего. Ты будешь нам служить?
   Три сигнала.
   -Дыдд, слышал, он будет служить!
   -Отлично, а как мы его поднимем?
  - Не знаю. Если снег глубокий, придется копать.
  -Чем копать?
  -У него тут лопата есть!
  Дыдд копал, а Тытт читал заклинания. Дыдд копал - чтобы не замерзнуть. Мороз был приличным. Задуманное казалось достаточно трудновыполнимым - однако, и два предыдущих предприятия были такими же, однако - им суждено было превратиться в хиты.
   Два хита - на самом краю.
   Здесь же - нужно было думать о силах. Если трактор можно поставить на колеса, то будет ли он действительно служить, а если не удастся - то не лучше ли совершить марш-бросок по направлению к виднеющемуся населенному пункту - пока есть силы бежать и бороться с морозами.
   Тем не менее, если было два хита - то почему бы не быть и третьему. И, сказано - сделано. Трактор вскоре был поставлен на колеса. Оставалось только выехать из ямы.
   -Ты готов? - спросил Тытт.
  Три гудка.
  -Он готов. Давай, Дыдд, влазь, а то замёрзнешь насмерть. У него там есть печка. Есть же печка?
  -Три гудка.
  -Ага. Отлично. Едем.
  Из снежной ямы выехали на пониженной. Дальше двигались неспеша. Впрочем, трактор-то - транспортное средство не скоростное, быстро идти не может. По мере приближение к темному возвышению, стало видно - что это гигантская куча металлолома, при чем металлолома очень странного - помимо кусков металла рубленной формы здесь было множество законченных изделий, и все они поражали воображение.
   Местами были отчетливо видны металлические люди - разбросанные, немного присыпанные стружкой - руки раскинуты, головы отброшены, точно у падающего навзничь героя, суставные части - во все стороны.
  -Н-да, - произнес Тытт.
  Дыдд был занят другим:
  -Хорошая печка. Теплая. Ноги даже отмерзли.
  -Да, тебе в этих тапочках нехорошо будет. Нужно будет что-то придумать. Разве ты не можешь силой колдовства создать одежду?
  -Раз ты спрашиваешь, значит - знаешь, что могу. Но при чем здесь это? Ты же знаешь, мне нужно не менее 12-ти часов, чтобы провести ментальную разведку, после этого - восемь часов сна, после чего я могу сделать тюнинг, и только после этого начинать читать заклинания в незнакомом для меня пространстве.
  -Горючего не хватит.
  -Если включать и выключать мотор на короткие отрезки времени, чтобы прогреться, то можно сэкономить.
  -Точно.
  -Может быть, нам стоит снова перескочить?
  -Может. Но я хочу посмотреть, что там впереди.
   Они неспеша объезжали гору металлолома. Груда это поражала - это был настоящий сброшенный в кучу музей, где экспонаты были настолько странны - что хотелось тотчас подбежать к ним и начать фотосъемку. Будь у Дыдда фотоаппарат, он бы так и сделал, при чем, снимал бы, не выходя из трактора. Мороз наружи стоял недетский.
   -Что-то мне не нравится это, - произнес Тытт.
  -А ты у друга спроси, - посоветовал Дыдд.
  -Почему?
  -Он железный, он может знать.
  -Не. Вдруг это плохо. Лучше я не буду знать.
  Среди сброшенных в кучу машин, железных существ и прочих, труднопонимаемых, вещей, были настоящие экспонаты. Например, несколько раз попадались автомобили с шарами вместо колес. Первый валялся на склоне кучи, лежа на крыше, а потому, шары эти хорошо просматривались. В днище машины было несколько крупных отверстий, и края были оплавлены.
   -Хорошо, - сказал Тытт.
  -Что ж хорошего? - спросил Дыдд.
  -А ничего. Но хорошо.
  -Гм.
  -По моему, стрельнули.
  -Мне кажется, просто кто мимо проезжал и стрельнул из бластера. Просто они тут уже давно валяются, а он стрельнул.
  -Ага. А где бластер взял?
  -Да кто его знает.
  -А ты хоть раз видел?
  -Нет, читал.
   Кабина второго шаромобиля торчала из груды железа метров через сто. Находилась достаточно высоко от земли - потому и шары-колеса хорошо просматривались. Вокруг наблюдались какие-то пружинные средства транспорта - хотя они могли быть и чем угодно.
   -Прямо не могу, - сказал Тытт, - хочу выйти и потрогать все это.
   -Лучше не выходи, - посоветовал Дыдд.
  -Да и не выйду.
  -И правильно.
   Ехали дальше. Тракторный дизель уверенно тарахтел, а выхлопная труба источала высокий синий дымок. Вскоре достигли края монстроподобной свалки, повернули, и отсюда вновь стали просматриваться окраины города.
   -Что-то мне не нравится это, - сказал Дыдд, - ехать далековато.
  -Да нет, - не согласился Тытт, - как раз - недалеко. Километров пять.
  -По-моему, километров 15.
  -За 15 ты ничего не увидишь. Ну ладно.
  -Ладно.
  Свалка все тянулась и тянулась, и не было ей конца и края, и все новые и новые экспонаты представали глазам. По пути было встречено немало железных людей, валявшихся в самых разных позах. У многих не хватало каких-либо частей тела - руки, ноги, головы. Размеры их были самые разные - от карликовых до многометровых гигантов. В одном месте были целые пласты железных людей - они были тут, что дрова. Если бы железо горело, их бы можно было использовать для растопки гигантской печи. Правда, здесь было условие - печь должны была быть соответствующих размеров.
   Казалось, все это было свалкой мира - следом исчезнувшей цивилизации. Всю ее точно взяли за грудки и основательно потрясли, выбили душу, вырезали мозги, а все металлические части сбросили в одну кучу.
   Дыдд на какое-то мгновение даже забыл о своих хитах. Конечно же, требовался третий, но было слишком холодно, чтобы быстро соображать. Впрочем, в кабине было терпимо, только узковато. Печка плененного трактора работала как надо.
   -Я бы хорошо оделся и тут полазил, - сказал Дыдд, - я думаю, мы - первые из людей, кто сумел сюда попасть.
   - Откуда ты знаешь? - спросил Тытт.
  -Я так думаю.
  -Нет, не может такого быть.
  -Да. Не может. Я имею в виду, тех людей.
  -Каких?
  -Ну, наших. Наш мир. Ты же понимаешь. Я так долго сидел в тюрьме, что мне нужно увидеть живого человека.
  -А я?
  -Ну ты....
  -А ты не думай, что я - это ты, а ты - это я. Я же реальный.
  -Ну и я реальный.
  -Да.
  -Я ж за то.
   Покинув пределы свалки, ускорились. Дыдд управлял трактором вручную. Лишь несколько раз он спросил:
  -Ты как там, слышишь.
  Трактор отвечал гудками.
  -А он хороший, - произнес в один из таких моментов Тытт.
  -Да. Наверное. Почему - плохой?
  -Просто в стаде все плохие. Я раз в стаде был, в толпе, там все дрались, и я дрался. Куда толпа позовёт, туда и я, так же?
  -Это где ты был?
  -Ну я, ну ты....
  -А-а-а. А я думал, ты сам по себе где-то жил.
  -Да..... Может..... Тебе же не интересно. Ты думаешь, что создал альтер-эго, и оно стало живым человеком, и с ним разговариваешь, а оно и все равно - на привязочке. Не.
  -Чо, не?
  -Не.
  -Ну не, так не.
  Ехали, ехали. Дыдд насвистывал какую-то мелодию. Он вдруг вспомнил - ведь был же Дыдд-2, и он был полной его противоположностью, да и как будто никакого отношения к нему не имел. Но то он был Дыдд-2, то тот - другой. Тот Дыдд вообще пил алкогольные напитки с малолетства и вообще - он же по идее сейчас - в Стране Дураков. Ушел он туда пешком, и там свои дни и прозябает, в стране этой.
   Что он там делает?
   Нет, дело не в этом - пусть хоть живет, стоя на голове. Просто насвистывать мелодию любил именно он, а какая между ними может быть связь?
   Постепенно гора металлолома пропала из виду. Город приблизился, и уже на удалении нескольких километров стало видно, что это - набор безглазых, с выбитыми окнами, зданий - этажей в десять, двадцать.
   -Нехорошо все это, - сказал Дыдд.
  -Однако, - ответил Тытт.
  -Ты думаешь, надо ехать, смотреть?
  -Гм. Ну, людей тут нет. Зверей тоже пока нет.
  -Это тут нет.
  -Да.
  -Тракторки то вспомни.
  -А ничего.
   Услышав эти слова, трактор посигналил.
  -Да, точно, - сказал Дыдд, - согласен, согласен.
  -А ты не думал, что тут может быть радиация, - предположил Тытт, - мы тут с тобой разговариваем, а тут доза - на час жизни.
  -Тогда уже и все, - ответил Дыдд, - но, неужели ты думаешь, что мы с тобой находимся в реальном мире? Из одного нереального - в другой. Или ты думаешь, мы выпрыгнули куда-то далеко, далеко, и он выше нашего, то есть наш по сравнению с ним - уже вторичен, а этот высок - хотя и кранты ему пришли. Я думаю - должно что-то быть выше нас. Помнишь, я встретил Кошку Унтерлугауэрр? Ведь не может она просто так быть - брать да и существовать себе. Наверняка, мы для нее - вторичное машинное представление, трансляция кода.
  -Да ну тебя, - ответил Тытт, - я в этом не разбираюсь.
  -Да и я не разбираюсь.
  -Ну и ладно.
  -Ну и ладно.
  Когда добрались до города, картина разрушений стала еще более очевидной. Хотя - возник и ряд вопросов. Здания не были совсем уж зданиями - они больше походили на цельные литые трубы, поставленные на попа. Окна ж были не выбиты, а выжжены - об этом можно было судить по оплавленным краям. Все остальное пространство было все тем же снежным полем - ни единого следа, ни прогалины. Казалось, зима здесь была уже давно-давно, много лет, и с тех пор, как она пришла, сюда не ступала нога человека.
   -Н-да, - произнес Тытт, - ехать дальше я не вижу смысла. Дороги нет. В поле хотя бы ровно. А в городе между зданиями может что-то валяться. Наверняка.
   -А может это - не город, - ответил Дыдд.
  -А что же это по-твоему?
  -Ну это если люди тут жили. А если вот те, что на свалке, то это - обиталище. А может - склад. Хотя, по-моему, все же был взрыв. Вот смотри - одна сторона зданий более шершава, чем другая. Взрыв был вон в том направлении. Дома выдержали, а стекла поплавились.
   -А, не факт, - ответил Тытт, - по окнам могли стрелять. Представь себе - приезжают, стреляют.
  -Ну это да. Надо нам, наверное, назад, и ждать протуберацию. Чувствую, нам тут особо делать нечего. И одежды мы никакой теплой не найдем. А ты представь, что будет, когда в тракторе закончится солярка. Я раньше помру, а ты - на час позже, ты лучше одет.
   -Ладно. Давай тогда ждать протуберацию.
  -А что, ее опять нет?
  -Не. Часа через два.
  -А солярки нам хватит.
  Трактор просигналил три раза - хватит, значит.
  -Надо бы нам его с собой забрать, - сказал Дыдд, - хорошее он дело делает. Служит. А представь, останется он тут один, будет тосковать. Горючего нет. Поговорит не с кем. Холодно. Кругом - пустота и тишина. Абсолютно мертвый мир. И стоит одинокий трактор - одно существо, способное к мышлению.
   -А может, и все те машины сюда также попали? Представь - холодная, морозная, ловушка. И ты сюда приходишь, и тебе не выйти никак. И заканчивается у тебя горючее, и ты стоишь тут, как истукан. А потом приходит какой-нибудь грейдер и сгребает тебя в общую кучу.
   -Жуть. Ты только ему не говори. Не пугай.
  -Не.
  
  Двигались назад. Трактор урчал все так же - как известно, на таких тракторах стоят дизельные двигатели воздушного охлаждения. Мощность - около 80 лошадиных сил. Число цилиндров - 4. Рабочий объем - более четырех литров. Число передач переднего хода - 18, заднего - 4. Максимальная скорость - около 40 км/ч. Впрочем, при желании можно и больше выжать.
   Но здесь, на снегу, в неизвестном мире, особо не спешили. Дыдд вообще ни о чем не думал, Тытт ждал протуберации. Куда ехали - сами не знали. Скоро рядом вновь оказалась металлическая свалка, и тогда произошло вот что - откуда-то, то ли прямо из свалки, из груды, то ли из какого-то укрытия, выскочила большая черная тень. Еще пара секунд - земля вздрогнула, воздух наполнился низким сиплым гулом. Мелкая снежная пыль образовала бледное облако, и - стена впереди. Трактор резко дал по тормозам, стена дернулась, развернулась, оказавшись большой машиной в форме пули - размерами - немного крупнее массивного длинномера, с большими блинами-колесами по бокам. Пуля была абсолютно черной, длиной - метров в тридцать, высотой - метра под четыре. Заставив трактор остановиться, она негромко, но достаточно внятно, протрубила. Трактор в ответ практически завизжал - он напоминал напуганного ягненка.
   -Так, - сказал Дыдд, - вот и местные обитатели.
  -Ты разве про это не читал? - спросил Тытт.
  -Про что?
  -Ну это не интересно, вопросом на вопрос отвечать.
  -Ты про эту штуку? Где бы я читал?
  -А вспомни.
  -Да где ж?
  -Подожди, я сейчас.
  Тытт вышел из трактора, постоял секунд пять, потом действовал осторожно, точно дрессировщик. Он влез рукой под сиденье и нашел там пачку сигарет "Прима" (без фильтра) и спички. Прикурил, глубоко затянулся, выдохнул.
  -Ты чего? - спросил Дыдд.
  -Нет, ничего. По шарам дало. Ух.
   Он прошел вперед и похлопал пулеобразную машину по корпусу. Потрогал пальцами выемку на корпусе, подчистил ногтём прилипшую грязь и повернулся к Дыдду:
   -Кровь.
  -А? - Дыдд высунулся из другой двери.
  -Кровь засохшая.
  -Ага, обрадовал.
  -Да ничего. Может, она не человеческая.
  Тытт хлопал черный металл, приговаривая:
  -Машина, машинка. Адская машинка. Скучаешь. Голодная. Давно ничего не ела. Машинка. Но ничего. Мы тебя покормим. Ты просто не знаешь, что на свете много вкусных предметов, помимо нас. А то нас сейчас раздавишь, и все. И опять жди, пожидай. Он аккуратно двинулся вдоль корпуса, продолжая похлопывание.
   Машина вздрогнула, отъехав назад на метр.
   -Сейчас раздавит, - с ужасом подумал Дыдд.
  Странно, но ничего другого ему в голову и не пришло - он точно чувствовал заранее предназначение черного аппарата.
  -Тихо, тихо, - сказал Тытт, - скоро протуберация, а нам все это ни к чему. Тебе тоже надо на протуберацию-то посмотреть, да хотя бы - понюхать. А то что ты тут нюхаешь? Ага.
   Еще одно движение - еще метр назад.
   -Да ладно, - приговаривал Дыдд, - ладно, ладно. Не надо нервничать. Давай договоримся, ага, давай, давай.
   Внезапно Тытт отскочил, оказавшись в лучах падающего света. Дыдд понял - дверь. В черной машине открылась дверь, и из кабины лил желтый, даже чересчур желтый, как будто подкрашенный, свет.
   -Ага, - сказал Тытт и скрылся внутри.
  Дыдд подождал минуту, две, после чего вылез из трактора и последовал за своим двойником. Поднявшись в кабину, он был поражен - людей в машине не было. Зато было четыре кресла в один ряд, высокие, с подголовниками и автоматически подстраивающимися под форму спины креслами, и огромная панель управления. В том месте, где могло бы быть лобовое стекло - экран. Вся центральная его часть - снежная даль, свалка, трактор, дрожащий дизельными нервами, несколько отдельных сегментов - задний вид, вид справа, вид слева, изображение под днищем, какие-то графики.
   -А-а-а, - проговорил Дыдд, - никогда такого не видел.
  -Ты так и не понял ничего? - спросил у него Тытт.
  -Что ж я должен был понять?
  -Была такая книга, и ты ее читал, просто это фантастика. А смотри - и не фантастика. Там почти один в один было.
  -А, - вспомнил Дыдд, - так я фантастику-то не читаю. Нашел чего вспомнить. Черт. Болванка. Там как раз была свалка механизмов - вечная, наверное, тысячу лет ей было, а то и больше. На счет города не помню. А свалку охраняла болванка - машина такая. А зачем охраняла - сама не знала. Не от кого было охранять. А любители приключений находили какие-то ворота и ехали, думая, что найдут что-то хорошее - болванка их и поджидала. Да быть не может. То книга, а это что-то еще.
   -Да ты прикинь-то. Это - то же самое. Не видишь, что ли.
  Тытт потянулся к пульту управления, щелкнул кнопкой наугад. Ничего не произошло. Взял в правую руку джойстик, щелкнул клавишей. Машина плавно дала назад.
  -Видишь, - проговорил он, - она может и на ручном, и на автомате. А на автомате она выполняет роль сторожа на свалке.
  -Кто-то тогда должен железо на свалку забрасывать. Механическая рука какая-нибудь.
  -Да ну тебя. В романе не было ничего подобного. Никакой руки. Свалка была изначально. Ее в незапамятные годы собрали. Там не говорилось, кто. А с чего ты взял, что это неправда. Автор написал, что - фантастика. А кто бы поверил, если б он написал - быль. Сам подумай. Сказали б - вы что, того?
  -Ну да, точно.
  -Он и написал, что - фантастика. Болванке тоже лет тыщу, если не больше. Она давит всех, кого встречает.
  -Черт. Как же ты ее приручил?
  -Ну, трактор же мы тоже приручили.
  -Не, ну то другое.
  -Да ты забыл, написано ж было, как главный герой заставил ее открыть кабину и поехал на ней осматривать местность. Я там подробностей не помню.
  -Слушай, давай дверь закроем, а то холодно.
  -Ладно. Да сам попробуй, с твоей же стороны.
  Дыдд подергал поднявшуюся дверь. Руки закоченели и почти не слушались - мороз был градусов под тридцать. Наконец, ему удалось отыскать какую-то клавишу и закрыть дверь.
   -Ага, а вот и печка, - сказал Тытт, - вижу тумблер.
  Он щелкнул, и действительно, в кабину тотчас пошел горячий воздух.
  -А-а-а, - обрадовался Дыдд, - я уже умираю просто от холода. Еще бы поесть чего-нибудь. Как ты думаешь?
  -Можем снег растопить, хотя бы вода будет.
  -Точно. Вода лучше, чем ничего. Во всяком случае, на воде можно протянуть с недельку.
  -Ага, смотри, тут холодильник есть, - сказал Тытт, открывая дверку, - продукты какие-то.
  -Если им тыщу лет, это не очень-то радует. Лучше дождаться протуберации.
  -Да, мне кажется, теперь дня три нужно ждать.
  -Обрадовал. А с этим что будем делать? - Дыдд указал рукой на трактор.
  -Черт его знает. Пусть пока стоит. Надо ему сказать, чтобы стоял на месте. Как будет протуберация, возьмем его с собой. Сгодится на что-нибудь. Да. Да ты чо, разумный трактор. Ты представь себе только.
  -Продать, что ли?
  -Да сам смотри, я ж не живодер.
  
   Дыдд потянулся к двери, щелкнул застывшими пальцами по клавише, и дверь поднялась. Высунувшись, он прокричал:
  -Это самое..... Ты постой, только не уезжай никуда. Понял? Мы за тобой приедем. Ты только жди, день жди, два жди, надо будет - дольше жди. Ага?
   Трактор три раза просигналил.
  -Вот и отлично. Поехали.
  Тытт потянул джойстик на себя, и машина плавно тронулась. Движение ощущалось только по перемещению картинки на экране.
  -Супер, - обрадовался Дыдд.
  Тытт действовал так, будто всю свою жизнь управлял такими аппаратами. Впрочем, ведь был человек искусственный, отраженный. Он мог быть гораздо сообразительнее своего прототипа. Развернув болванку, он двинул ее вперед и с места набрал приличную скорость. Все приборы на пульте тотчас засветились. Был тут и спидометр, правда, было не ясно, что он показывает. Проскочив на большой скорости несколько километров, Тытт притормозил.
   Мотор урчал где-то за спиной - не громко, но с ощущением мощи и солидности. Кабина занимала не более двух метров. Что было в остальной части машины, оставалось загадкой. Управление было элементарным - педаль скорости, педаль тормоза, джойстик. Впрочем, после остановки был найден руль - оказалось, он был сложен в небольшом пластиковом коробе.
   -О, - обрадовался Тытт, - с рулем-то повеселее. Все сделано для людей. Вот только в чем тут суть.... Но нет, я думать лучше не буду.... Тут голову сломишь.... Поехали?
   -Ага?
   Тытт надавил на педаль. Болванка плавно набрала скорость и неслась по холодной пустыне назад, навстречу черной полосе свалки. Пошел снежок - мелкий, ледяной. На одном из индикаторов появился знак снежинки, а рядом - некий иероглиф.
   -Наверное, температура, - предположил Тытт, - язык странный. Может, японский?
  -Хочешь сказать, мы - в Японии? - осведомился Дыдд.
  -Да? О, в Японии. Понял, я об этом даже не подумал. А что, если это - Япония, только в далеком будущем. Смотрел фильм "Гибель Японии"?
  -Не.
  -А я смотрел. Ладно. Ух, скорость.
  До свалки доехали за минуту. Тытт сбросил скорость - теперь двигались совсем ползком, чтобы подробно рассмотреть все детали. Пощелкав по пульту - казалось бы, хаотически - он нашел, как включить боковой обзор прямо на дверях. При чем, картинку можно было увеличивать и просматривать самые мельчайшие вещи.
   -А-а-а, гляди, - восторженно сказал Дыдд, - смотри, смотри....
  Один из железных людей был теперь виден вблизи. Голова - яйцевидная, высотой метра полтора, шириной - поменьше. Место, отведенное под череп, покрыто равномерными пластинами, изгибающимися по форме, по углам - притертые к корпусу болты. В районе, где должны быть уши - круглые выпуклости с решеточками. Лицо - человекоподобное. Нос отсутствует, один глаз выбит полностью, вместо него - отверстие, второй - на месте. Это выпирающий из корпуса шар со множеством мелких кружков, очевидно, глазок. На месте рта - квадрат и прорезью и несколькими кабелями, торчащими наружу.
   -Эге, - проговорил Дыдд, - крутая штука.... Даже не представляю, для чего она могла служить....
   -Железный дровосек, - предположил Тытт.
  -Железо рубить?
  -Н-да.
  Здесь болванка шла совсем неспеша - даже и двадцати километров в час не было. Рассмотрев гигантского человека, смотрели на машину-паука. На самом деле, далеко не все предметы была доступны для просмотра - ведь большинство из них представляло из себя лишь сегменты, по которым вообще ничего нельзя было понять.
   Чем могли быть раньше части кучи?
   Участниками какой игры?
   Какого парада иных конечностей?
   Паук хорошо сохранился. Тело - сплюснутый шар. Можно было бы и иначе сказать, но так - наиболее близко к действительности. Ноги - устройства из нескольких суставов, с волосками, в качестве ступней - сложные устройства с торчащими во всем стороны короткими манипуляторами.
   -Хорошее дело, - прокомментировал Дыдд, - слушай, я не знаю, как ты. Давай посмотрим, что тут в холодильнике.
   Он почесал голову, словно ожидая, что некая сила поможет ему определиться.
   -Ну, я чо, - ответил Тытт.
  -Да это ты сказал, что эта машина - сторож, а свалке тысячу лет. А как оно на самом деле, мы ж не знаем.
  -А точно.
  -Так что я смотрю.
  -А смотри.
   Дыдд вынул упакованный в пленку брусок, развернул его и понюхал. Запаха не было. Тогда он сковырнул край ногтем, отломил кусочек и попробовал. Тытт сморщился.
  -И не надо, - произнес Дыдд, - паштет какой-то. Вкус съедобный. Давай к печке положим, пусть разморозится. Какая разница, для кого это предназначено? Во. Несколько брусков. Я в тюрьме привык ничего не есть, почти ничего. Баланда правда клейкая там, но жирная. По пол пачки в день, тут нам на неделю хватит.
   -Лишь бы козлёночками не стать, - ответил Тытт.
  Обогнув черную металлическую кучу, Тытт нажал на педаль, и машина рванула с места.
  Потом - смотрели город. Ехали по заснеженным улицам, где не наблюдалось ни единого признака жизни. Здания уходили вверх, в туманное небо. Часть окон выбито, часть - расплавлено, но и целые имелись. Да и все здания - высокие, бочкообразные, даже и не здания вовсе, а что-то еще. На одном из перекрестков были обнаружены разбросанные в хаотическом порядке разбитые грузовики. Часть из них - полностью занесенные снегом. Какой на боку, какой - вверх ногами, один даже был поставлен на попа, кабиной кверху - впрочем, кабины-то никакой не было, она была расплющена, будто по ней гигантской кувалдой ударили. Даже двигатель был сплющен.
   -Эге-ге, - сказал Тытт, - видишь, что тут.
  -По-моему, это очень давно было, - ответил Дыдд.
  -Да уж. Не вчера.
  Ехали дальше. Через квартал - еще одна группа разбитых машин, на этот раз - это были какие-то военные автомобили наподобие БТР-ов, штук пять - также разбросанные и сплющенные невиданной силой.
   -Ух, - прокомментировал Тытт, - не сладко им пришлось.
  -Думаешь, атомным взрывом раскидало?
  -Нет. Взрыв, судя по всему, если и был, то до образования свалки, иначе бы как она на месте осталось. Может, и никакого взрыва не было. А вот тут что-то не то было. О, паштет твой разогрелся.
  -Почему, мой?
   Когда проехали достаточно много, стало ясно, что смотреть в городе особо нечего. На обратном пути нашли танк, поставленный на бок.
   -Сдается мне, что это их того...., - сказал Тытт неопределенно.
  -Чего, того?
  -Болванка их раскидала.
  -Да? С чего ты взял?
  -Книжку ту вспоминаю. Там эта штуковина, ну эта, на которой мы едем, ездила и искала незадачливых пришельцев. Едет, к примеру, колонна автомобилей. Это они в путь собрались, чтобы что-то найти. Мы ж не знаем, что они искали. А там было, вроде, написано, только нифига я не помню. Они за чем-то все ехали, ехали, а проехать это место не могли. Тут нужно было развивать большую скорость, чем вот это.... Ну, мы, да? А они не знали, и пёрлись сюда на разной бронетехнике. А тут им всем и конец приходил. А один парень сообразил, вот как я, и договорился с болванкой. Ну ты же должен что-то помнить.
   -Немного помню. Но у тебя память лучше.
   На ночь подъехали к трактору. Тот стоял на прежнем месте. Дизель работал. Подфарники горели. Дыдд вылез и похлопал его по переднему крылу.
   - Как ты? - спросил он.
  Тот в ответ просигналил.
  Ночь же наступала не совсем темная, зато - белесая, с какой-то адской сединой. Съели паштет. Снег растопили в жестяной банке, найденной под сидением трактора. Тытт курил "Приму" прямо в кабине болванки. Приборная доска с наступлением темноты стала тусклее. Впрочем, как только Тытт дотрагивался до какого-нибудь из приборов, она тотчас становилась ярче. Подсвечивались стрелочные индикаторы, экраны локаторов играли желтыми и зелеными лучами. Тытту удалось отыскать фары, и он ими баловался.
   -Ты это, - сказал Дыдд, - ты сильно не щелкай. Она ж машина, наверное, разумная.
   -А что ей будут, - отвечал тот, - она ж сама приехала. Приехала, стоит, тарахтит. Может, скучно ей. Одиноко. Ну спать, так спать. Жалко, музычки тут нет. Поискать надо, впрочем, может есть. Надо спросить. Ладно, завтра спросим. А в тракторе не было? А, нет. А то трактористы часто с магнитофонами ездят - с такими допотопными, моновскими. Ну спать. Завтра посмотрим. Может, и протуберация наступит.
  
  
   Что такое протуберация, знают далеко не все. Вернее, если так поразбираться, то почти никто и не знает. Даже и Дыдд не знал. Он и не спрашивал. Ведь Тытт - его двойник. Зачем что-то выяснять. Главное, что дело идет. Между тем, в справочнике Ивана Иванова о протуберации было сказано уже тогда. Иван же Иванов ссылался на инопланетные источники, и было это странно, так как инопланетян не существует. То есть, может и есть они, но только никто не видел, а раз не видел - то какая разница, как считать. С той же уверенностью можно утверждать, что и есть.
   Какая разница? Точно ж?
   Так вот, опустим тот момент, как Иван Иванов добыл эти сведения. Но вот что он писал:
  
   "Протуберация - она как рубашка. Надо снять рубашку и стоят на ветру. Лучше всего подойдет красная рубашка. Ветер должен быть очень громкий, с прорезями для времени. На самом деле, любой очень сильный ветер немного прорезает пространство, а потом если быть внимательным, можно видеть этот эффект - словно эфир разрезают лезвием. Вернее, не совсем разрезают, а подрезают. Полностью разрезать эфир ветер не может. Такие случаи были, но это так редко, что можно о них не говорить. Так вот, если происходят подрезы, с обратной стороны возникает обратная тяга, хотя глаз этого и не видит. Но пространство теряет четкость, и, пользуясь этим, грамотный человек может проскочить в другое измерение. Это и есть протуберация. Явление это не такое уж и редкое. Но если напротив вас - пустыня, то ждите - не дождетесь. Простанство всегда - как бутерброд. С одной стороны что-то есть, и с другой. Но что это, что там нахолится - мало кто знает. Нужно быть очень большим мастером, чтобы это определить....."
  
  
   Утром ничего не происходило. Пространство вокруг было безмолвным, синеватым, без единого движения, без желания жить. Единственным позитивным фактором могло оказаться наличие кислорода для дыхания.
   -Очень грустно, - сказал Тытт, - я бы хотел почитать бортжурналы. А их нет.
  -А зачем тебе? - осведомился Дыдд.
  -Просто, поизучать.
  -Как ты думаешь, если мы вернемся, ты будешь собой, или как?
  -А куда мы вернемся?
  -Не знаю. Не думал.
  -Тогда давай найдем очень хорошее место, а оттуда всё начнется с нуля.
  -Да. Было бы неплохо. Я думал о политике, но мы, я чувствую, очень далеки от того места. Наверное, мы никогда не вернемся в Кент.
  -А надо?
  -Я бы хотел поговорить с людьми, у меня накопилось много мыслей. Ведь я не могу просто так всё бросить.
  -Смотря что лучше.
  -Ладно. Я бы поел.
  -Но ты же ел эти бруски.
  -Да, но им тысяча лет.
  - И ладно.
  -А ты есть не хочешь?
  -Нет. То есть да. Нет, если хочешь есть, лучше вообще не есть. Но воду пить надо.
  -Да.
  -И курить надо. Это помогает.
  
   И они вновь поехали вокруг свалки. Машина шла плавно, мягко, словно колёсная кошка. Двигатель ее урчал монотонно, тихо, но в нем чувствовалась мощь. Что это был за мотор? Почему он был способен работать тысячи лет без подзарядки.
   Предметы, сваленные в гигантскую кучу, поражали воображение. Тытт и Дыдд остановились, жалея о том, что у них нет фотоаппарата.
   -А надо было, да, - проговорил Тытт.
  -Да. Надо было, - ответил Дыдд, - а что?
  -Фотоаппарат нарисовать на стенке.
  -Вырастить, ты имеешь в виду?
  -Ну да.
  -Ну так можно и сейчас его вырастить.
  -А давай.
  -А у меня нет сейчас настроения. Тогда спокуха была.
  -А сейчас ты волнуешься?
  -Да. Нет. Нет, это другое.
  -А тоже. А давай тогда запоминать.
  -А давай.
  -Давай, кто больше предметов запомнит. А потом будем соревноваться. Ты меня спросишь - сколько я помню предметов. Я скажу - двадцать. А ты скажешь - а назови все по порядку. Я оба - и назову 19. А ты оба, и 21. И ты тогда выиграешь.
  -Ну мало ли, может и ты выиграешь.
  -Может и так.
  
   Сделав круг вокруг свалки, Дыдд и его двойник решились выйти из машины и потрогать предметы.
   -Ты стой аккуратно, - сказал Дыдд машине.
  Несколько секунд он сомневался. Но, когда они прошли около пятидесяти метров пешком, по смёрзшемуся снегу, черная колесная тварь неслышно подползла к ним со спины и остановилась. Мороз был слабее. Градусов пять, не ниже. Однако, без верхней одежды и такой температуры хватало, чтобы закоченеть за десять минут.
   -А если бы она уехала? - спросил Дыдд.
  -Нет, она - за нас. Ты же видишь, она одна. Скукотища.
   -Да.
  Дыдд потрогал брошенного почти вверх ногами железного человека, попытался вытащить у него глаз, однако, ничего не вышло.
  -Примерз, - прокомментировал он.
  -А то.
  Дыдд дернул за руку, однако, та даже не шелохнулась.
  -Ужасные вещи, - сказал он, - мне кажется, это - доисторические монстры. Я даже почти уверен. Вот у нас в доисторическую эпоху жили динозавры, и они все погибли, и от них почти ничего не осталось, так как скелеты рассыпались. А каком-то мире, еще задолго до людей, жили вот эти железные штуки. А потом их время ушло. Ну, может, бог сказал. Как ты думаешь, есть ли бог?
  -Ну бог-машина точно есть.
  -Нет, это мироздание. А я имею в виду - господь-бог.
  -А фиг его знает.
  -Вот и я думаю. Почему бы и не быть ему. Нет, был бог. Тоже железный. А потом понял он, что всё - тупик, пора менять обитателей. И стал он собирать гигантской рукой всех тварей и бросать сюда.
  -Тогда, по логике вещей, свалок должно быть больше.
  -Это если тварей было много. А их может быть ровно столько, чтобы свалить в эту кучу. Хотя и не маленькая куча. Так вот свалил он их тут. А машину поставил, чтобы никто не трогал её.
  -Складно, но мы же видели город.
  -Да, точно.
  
   Время шло, а есть становилось всё сильнее. Дыдд не выдержал и съел почти все бруски. Он таки и не понял - съедобные они или нет. Тытт крепился. Он пил воду, полученную из растопленного снега. Съездили навестить трактор. Тот так и стоял, включи фары.
   -Грустно ему, - сказал Тытт.
  -А как ты думаешь - мне? - спросил Дыдд. - Я тут наелся продуктов тысячелетней давности. Да и продукты ли это? Что я съел? Вот я съел, а сам не знаю, что я съел? А он вот стоит, глядишь, и соляры почти нет у него. Как съест всю, так и всё. Где мы будем брать?
   -А в городе сольем, - сказал Тытт, - там - полным полно.
  -Откуда ты знаешь?
  -А куда она делать из баков? Хоть сто лет они стоят, машины эти. А всё равно. Соляра там есть. Надо съездить и слить. А то что ж такое.
  -Да?
  -А что, да. Ты вот наелся и икаешь. А я дух свой проверяю. Хотя я и не знаю - а может мне и вообще есть не надо. Как ты думаешь - могу ли я вообще в этой жизни не есть?
  -А что же, духом святым питаться?
  -Ага. Но на счет святого духа - это очень спорно. Это ты зря. А давай съездим. Вон канистра есть. Наберём. Заправим друга нашего. А?
  - Эге, - проговорил, - а дальше что? Да и я сам знаю. А ты знаешь, а ведь я и сам был в Стране Дураков. Или ты об этом не знаешь? Нет, ты не можешь знать всё, что я знаю, ведь я не знаю всего, что ты знаешь, хотя это и ерунда. Но так же? Я вот только сейчас понял, что я там был. Но в своей памяти я там не был никогда. Стало быть, это - память разума.
  -Не, это супер разум. Это такая штука. Сам ты не знаешь, что он есть. А, ты прав, ты прав. Есть вещи, которые знаю только я, а есть - которые только ты. Точно. Ты слышал про супер разум?
  -Нет. Слушай, мне кажется, урчит в животе странно. А вдруг это химия?
  -В животе - по любому химия.
  -Нет, я не об этом.
  -А.... Вот у планеты есть разум. Это все знают. Но потрогать его нельзя - человек слишком маленький. Просто по размерам не совпадает. Мы же не можем поговорить с отдельно взятым муравьем. Но муравей еще пол беды - мы способны его увидеть, посмотреть на него визуально, потом - через увеличительное стекло. А для целой планеты мы меньше, чем рядом с нами микробы. Как поговорить с микробом. А вот если микробов будет много, то они начнут досаждать организму. Зато - это один из способов заявить о себе.
  -Хочешь сказать, им просто скучно?
  -А откуда мы знаем? Мы же идём навстречу, мы просто пьем лекарство.
  -Я не пью, я обычно впадаю в медитацию, чтобы вылечиться.
  -Но то ты. А вот если построить специальную машину, буфер между человеком и планетой, то будет канал для разговора. Нужно понять, как кодировать сигнал - чтобы оно, целое, понимало, что нам надо.
  -А если оно разозлится и на по голове бурей или цунами?
  -А то. Нефиг делать. Но надо ж аккуратно.
  -Так и чо в итоге?
  -А в итоге буфер не нужен. Для этого и существует супер разум, и он есть у каждого. За счет него можно установить связь с чем угодно - супер разум не учитывает размеров. Хоть муравей ты, хоть пиявка, хоть слон. Супер разум - это проекция тебя самого в общей машине. Вот только услышать себя надо. А потом, если правильно настроиться, то можно считывать любую информацию - ведь у планеты есть свой разум, а операционная система одна и та же. Она, планета, в общей сети, а мы - тоже в сети. Таким образом, и под лежачий камень вода течёт. Если ничего не делать, а только правильно настраивать самого себя, в итоге ты будешь умней любого и мобильней тех, кто без причины суетятся.
   -Черт, а ведь я это знаю. Значит, нет, значит ты не знаешь того, чего я не знаю, просто я прикидываюсь. Давай тогда поедем заправим канистру и напоим нашего железного друга. Ага.... А зачем?
  -А скоро протурберация. Возьмём его с собой.
  -Да. А, а нафиг он нам?
  -Жалко. Он хороший друг. Просто он от рук отбился.
  
   Дыдд надавил на педальку, и черная машина плавно пошла вперед. Двигатель работал так же мерно, напоминая гудение космического пространства. Он не реагировал на ускорение или замедление - очевидно, его мощность можно было мерить в тысячах лошадиных сил. Погода за окном совсем посвежела. Небо стало немного светлее, хотя оно и оставалось всё таким же серым, монотонным, словно выкрашенным. Пошел снег. Теперь за машиной тянулся ровным след.
   Свалка исчезла за спиной, и вновь вырос город - безмолвный, связанный вечным морозом, точно клеем. Ни единого звука, ни единого содрогания воздуха, и так - на протяжении длинной череды лет, а может быть, и веков. Вот, например, ближайшее окно с выбитыми стеклами - сколько лет нет в нём стекла? Если разгрести внизу снег, то можно найти и стекло - оно лежит вот так несколько веков, и ничего не меняется, и нельзя сказать - жили ли здесь когда-нибудь люди, или же всё возникло само по себе, или - может быть - по воле воображения того же супер разума, о котором недавно говорил Тытт......
  
  Глава 18
  
  Начало войны
  
  
  
  
   Что такое война? Одни об этом знают, другие - лишь слышали, для третьих эта игра, вынутая из скрытых источников воображения. Определений можно дать и больше, но это навряд ли что-то поменяет.
   В первичное время войн не было. Первое Пальто, с одной стороны, было планетой. Вот представим себе висящий в космосе шар какого-нибудь астероида. И пусть себе висит - скажете вы. Но как бы не так - у любого небесного тела есть скрытые точки и разбросанные во времени направления судьбы. Что видит человек? А видит он перед собой камень, вторичный объект планетарного формирования. Но ведь известно, что Первое Пальто было плоским, как тарелка. Такие категории, как атмосфера и сила тяжести там были не нужны, так как существами руководило первозданство.
   Могла ли быть война, скажем, в Третьем Пальто? Навряд ли. Значит - война не является понятием первичным, и его, как пункта, нет в самой первой книги.
   Потому - нужна ли она?
   Гусь Паперман думал по-своему. Марс также думал по-своему. До времени ему было до лампочки всё. Жил он сам по себе, да и всё на этом. В тот же день приехал он на военную базу, где ему предстояло начать.
   Просто начать.
   Что ему стоит? Не пробовал он никогда, да и ладно. А все остальные существа этого мира не пробовали, например, не умирать. Тоже ладно.
   Марс Брайнер надел форму песочного цвета и вышел на стоянку ракетоносцев. Машины строили по образцу и подобию реактивных червей - существ, что повсеместно обитали по берегам Великой реки.
   Данная машина назвалась "Длинный И-6" и была полным аналогов ракетоносцев республики Кент, с которыми ей при случае необходимо было столкнуться.
   Марс занял своё место в командирском кресле.
   -Делаем продувку, - сказал ему штурман.
  -Делайте, - ответил он.
  -Сколько у нас времени.
  -Час, два. Успеете?
  -Да, Марс.
   И, хотя у него вроде и было какое-то звание, но, с другой стороны, он был просто Марс. Все его знали. Он также знал всех.
   Хотелось спать. Он спал, и сон руководил им, уводя из одной структуры реальности в другую, там он был то зверем в черной ячейке, то растекшейся от берега до берега жидкостью моря, то ранним вселенским паром, размышляющем о грядущих созиданиях.
   Экипаж готовил машину к броску. "Длинный И-6" был длинным червём без ног и прочих выделяющихся частей. Движение ему обеспечивали сокращение искусственных мышц, сокращаемых под воздействием мощной реактивной пружины.
   Пружина же добывалась прямиком из червей. Для одной такой машины требовалось около 100 жизней мощных существ, а потому, к моменту, когда обе противоборствующие силы были готовы нанести удар друг по другу, берега Великой Реки опустели. Черви ушли вниз по течению, в места, где человеческий род был представлен эпизодически.
   Для заводки пружины использовался внешний привод. На корпусе ракетоносца имелся люк, а в нем - разъём с гибким валом. Подгонялся автомобиль с мощным двигателем, и начиналась накрутка витков. Работа продолжалась от пяти до десяти дней. Наряду с этим, ракетоносец имел собственный двигатель внутреннего сгорания, который обеспечивал машине плавный ход на низких оборотах - от 3 до 5 км/ч, чего было достаточно, чтобы перемещаться, не оставаясь на одном месте.
   Ночь играла звездами, а звезды играли ночью, и Марс переходил вместе с ними в новый дом сновидений.
   Он вновь стоял в лифте, и рядом с ним был Человек-Кошка - существо из мира зверей. Тут надо отметить, что в обычных мирах живут вторичные кошки. Это не говорит о том, что существа эти чем-то плохи. Вовсе нет. Однако, человек, который никогда не видел мир зверей, не знает, что истинно звериный мир - это полноценно одухотворенное пространство, и в мире все устроено так, чтобы люди и звери не пересекались.
   Это - вещи взаимоисключающие.
   Кто и когда придумал использовать силу зверей? Да и где это было? Что касается скрытой информации, то Человек-Кошка был представлен в ней достаточно широко.
   -Как ты думаешь, где ты? - спросил он.
   -Я здесь, - ответил Марс.
  -Хорошо, я помню, я тебя отговаривал. Но как хочешь.
  -Это было в прошлый раз, - ответил Марс, - а теперь всё изменилось, и мне нет дела до того, сломается картинка или нет
  -Ну идём.
  -А что там будет?
  -Я ж откуда знаю. И ты не знаешь. Но что-то опасное.
  Марс включил подкачку системы, и в его глазах появились дополнительные дисплеи. Его человеческая сущность приглушалась, давая волю энергии машин. Он хорошо помнил момент перепрошивки.
   Нет, сначала никакой перепрошивки не было. Еще учась в школе, он сказал:
   -Пойду в охотники.
   -Это у тебя от отца, - ответила мать.
  -Он же картёжник, ма, - ответил Марс.
  -Да. Да вроде бы. Мы же давно не живём. Он был в ту пору картёжником, но что-то он скрывал. Он сам ушёл, я его не гнала. Потом я видела сон, в котором он был мёртв, и где-то далеко отсюда, в каком-то ужасном месте, и я правда поверила, что он мёртв, но потом оказалось, что он жив. И в тот вечер, когда он передавал тебе подарок, я видел рыжие тени, которые его сопровождали. Это Звери Хаоса. Ты же знаешь, они не ходят за человеком просто так. Но однажды я увидела одну такую тень дома.
  -Ну и что, - ответил Марс, - они ко мне приходят.
  -Да. Я заметила. Звери неохотно общаются с людьми.
  -Так почему ты решила, что он - охотник?
  -Просто решила, и всё. Но это так.
   -Точно, - ответил Марс, - говорят, просто так охотником не стать. Нужно, чтобы у тебя были корни там, в Хаосе. Но я с кем ни говорил, все считают это игрой. Ты не знаешь, но я тебе признаюсь, мы целый год играли на свалке роботов, и за нами следил инспектор. Мы же находили себе развлечения в местах, где человеку ходить опасно - его просто может придавить каким-нибудь механизмом, который занимается разделкой других механизмов. Но ничего это не происходило, и я понял, что они меня слушают, хотя я и не знаю, почему. Тогда я сказал себе, что это у меня от отца - простого человека не послушают машины. Потому у инспектора ничего не получилось, иначе он бы нам что-то приписал, и об этом бы узнали в школе. Потому я для себя решил - я подам документы в специальную школу. Так же?
   Марс вспомнил, что еще в те времена, когда он бывал у отца, его поражала наличие каких-то невиданных вещей, от высушенных тварей, которые не обитают в этом мире, до материализации виртуального глобуса.
   Позже он узнал, что виртуальный глобус - это система навигации, которой снабжают охотников.
  
   -Идём? - спросил Человек-Кошка.
  -Идём.
  Марс был вооружен комплексной винтовкой, однако, главным его оружием был встроенный генератор, позволяющий формировать мощные энергетические пучки прямо из недр его энергетического ядра.
   Они поднялись наверх, и там было много теней. Убив людей, они принимали разнообразные формы, пытаясь скопировать человеческую и, ввиду того, что у них пока еще ничего не получилось, зал был заполнен ужаснейшими абстрактными формами.
   Марс сжался и выпустил из себя целую гамму силовых полей. Это был укус змеи. Тени застыли, прислушиваясь - они перестали понимать происходящее. Действительность уже не была тетрадью с буквами. Нужно было срочно класть её на полку и думать, где выход.
   Человек-Кошка, снабженный антипространственным кабелем, начал стрельбу. Он запитывался извне, потому, боезапас никогда не заканчивался. Существа горели и рассыпались. Спустя пять минут всё было кончено.
   -Не так страшно, как могло показаться сначала, - произнёс Марс.
   - Сейчас ты и сам зверь, - ответил он, - а звери любят вкус плоти, крови и смерти, потому, ты не увидел ничего страшного в том, что тут случилось. Ты знал этих людей? Наверное. Но, когда теряешь теплоту души и превращаешься в лоно злой матери, тебе все равно, кого убивать. Ты можешь и не убивать, а зарыться в нору, сидеть там и выть.
  -Но ты же не такой, - сказал Марс, осматривая вывернутый наизнанку труп, - по-моему, это Макс. Бедный. Жаль. Я его знал. Мне кажется, он был моим другим. Впрочем, я не понимаю, так ли это.
   - Так и есть. Ты спросил на счет меня - а я же кот. А коты в норах не сидят. В вашем мире кошкам принято спать, например, в лукошках. Сворачивается кошка клубком и мурчит. Я тоже люблю сворачиваться и спать. Мне это нравится. Но я же тоже давно иной. С тех пор, как поступил в школу охотников и стал таким, каким я сейчас являюсь.
   -А это Пётр, - сказал Марс, - у них что же, защитное поле не работало? Почему так случилось. Откуда взялись вообще эти животные.
  -Мысли шире, - ответил Человек-Кошка, - что, если первоначально их не было. Что мы имеем? Большой набор снежных полей, все они имеют некоторый временной разнос, а потому, модуляции каждого поля немного разные. Они их просто не заметили. Они пришли из квадрата, что был рядом. Много сотен километров. Всё не отсмотришь. Ледяная пустыня, вечная Антарктика, никакой опасности. База и так герметична, зачем защитные сетки. Вот и поплатились. Слушай, тебе же сейчас ни капельки не жалко?
  -Ни капельки, - ответил Марс, - я тебе говори - ни страха, ни упрёка. Слушай, я бы поел. Ты хочешь поесть.
  -Запитайся от терминала.
  -Нет, я просто хочу поесть. По человечески. Я не хочу питаться от терминала.
  -Пойдем, найдем столовую. Если там чисто.
  -Почистим.
  -Пойдем.
   Марс открыл глаза. Ночь стояла на месте, словно заклинившее колесо Сансары. Лампочки на пульте перемигивались. Вдоль лампового табло пробегала туда и обратно световая колбаса. Это был режим ожидания. Никто не знал, когда должен был прийти сигнал. Но Марс знал. Он сам участвовал в разработке операции.
   -В принципе, это было еще до появления Мегамашин, - сказал он сам себе, - отец экспериментировал с более простыми вещами, хотя какие они простые? Это ужас, какие нужно иметь мозги. Весь дом был завален книгами и аппаратурой, и все приходили и смотрели на это и завидовали. Бархан как-то спёр какую-то портативную штуку и продал, за что и получил. Но то давно было. Но еще до появления мегамашин я что-то такое о себе знал, но не мог сказать словами. Но я и сейчас ничего не могу сказать словами. Вот оно есть, и оно всегда рядом, и я не знаю, я понятия не имею, что всё это такое.
   Взять простого человека - он и есть простой человек, и алгоритм его жизни просто. Но ведь он и не поймет ничего. Сколько в него вложено, столько и есть. Ни больше, ни меньше. Но жизнь этим не ограничивается.
   Он повернул ручку прибора связи.
   -Шесть, - ответил ему металлический голос.
   -Семь, - сказал он.
   Он вновь закрыл глаза. Другая реальность вновь включилась - она словно и не исчезала, просто был нужен луч, связывающий два мира.
   На кухне был матовый желтый свет. Мерно гудела печь. Деловито шипела сковородка. Марс отыскал колбасу и поджаривал её.
   -А тебе не нравятся энергетическая пища, - прокомментировал Человек-Кошка.
  - А да, - ответил Марс.
  -Я думал от кабеля подпитаться.
  -Не, - ответил Марс, - кабель - это кабель. Это - синтетическая пища.
  -Это чистая пища, - возразил Человек-Кошка, - самая что ни есть. Для чего существа едят? Чтобы получить эту заветную энергию. Это биохимический процесс. В древности было много сущностей, которые питались напрямую. Но потом появились физические принципы.
  -Принципы - принципами, а обед никто не отменял.
  -Ладно. А есть мясо?
  -Колбаса - это мясо.
  -Нет, скорее это синтезированное мясо.
  -Нет. Смотри - натуральная колбаса.
  -На срок хранения посмотри.
  -Два месяца.
  -Странно. Обычно такая колбаса хранится лет сто. Двести. Допустим, идёт высадка через Субконтур. Сначала мы попадает во временной провал. Если пытаться тут же из него выйти, то мы навсегда исчезнем из мировой истории. Включается система долгого разгона. И через спираль Субконтура мы возвращается назад, и вот мы здесь. Сколько это лет?
  -Нисколько, - ответил Марс.
  -Это почему?
  -Считай.
  -Нет, не верно. Пересчет времени же никто не отменял. Времени вроде бы проходит мало. Но всё равно много. Один раз в грузовой отсек забрался какой-то школьник, так вот, когда мы прибыли на место, то нашли высохшую мумию. Это был старик. Раньше для того, чтобы время не разрушало организм, использовали специальные капсулы.
  -Это когда было? - спросил Марс, снимая колбасу вилкой.
  -Ну раньше еще. Потом создали новую модель охотника, а тех, что были - их перепрограммировали. Появилось невосприимчивость ко времени. Сидишь ты себе в отсеке у себя, сиди, хоть усидись.
  -А что там делаете?
  -Ну как что? Я картинки листаю. Беру с собой по сто, по двести тысяч картинок и смотрю их всю дорогу.
  -Все двести лет?
  -Вот ты. Ты меня подкалываешь.
  -Смотри, тут паста. Разогреем? Будешь свекольник?
  -Кошки не едят свеклу.
  -А, точно. А что ж стало с тем мальчиком.
  -Он летел 200 лет, состарился и умер. Мне очень жаль.
  -Как же он прожил там всю жизнь. А что он ел?
  -Ну, что-то нашёл там.
  -Врёшь ты всё.
  -Ну, я сам не видел. Мне рассказывали. Случаи страшные. Говорят, такое много раз было, до тех пор, пока не ввели новую систему без капсул. Просто стали делать прошивки. И уже не понадобились большие размеры крейсера. А там уже некуда было прятаться, и все эти дела прекратились. Когда я проходил курсы в Рхяче, это когда ты мне еще сказал - что ты хвостом направо-налево размахиваешь, тарелку заденешь. Я еще удивился, что такое, что за парень такой дерзкий. И там мне и рассказали историю - после того, как в Соу поставили базу, там стояло много кораблей, а аборигены решили, что у них есть шанс пробраться в землю обетованную.
  -Так это когда было?
  -Лет сто назад, не больше.
  -Ага. Ты думаешь, если бы такое было, я бы не знал.
  -А ты прямо таки эрудит.
  -О, конская тушенка. Любишь?
  -Не ем коней.
  -Ты не обижайся. Рассказывай. Я ж так. Это у меня нервное. Я ж этих ребят всех знал. Ну да, ты скажешь, я просто дежурные фразу понаучился говорить. Но это так. У меня вполне сохранилась человеческая личина. А то подумаешь...
  -Ну так вот, народы стали постоянно проникать в корабли. Если по линейке - то бросок мог быть вообще, на сто метров. То же место, только другое пространство. Сейчас разрабатывают методы прямого проникновения. Вот как мы в прошлый раз - прямо прошли. Никто нам не сказал, а мы идём, да? И прошли. И никакая техника не нужна. Но это даже не от качества программы зависит. Ну ладно, стали они в группы собираться и сбегать. Залазят в грузовой отсек, и всё тут. Но сто метров-то это только кажется. А на деле это может быть сколько угодно километров. Хоть парсек. Корабль взлетает, разгоняется и ныряет в Субконтур, и там начинается. Экипажи же что делали, они после выхода из спирали обнаружат, что в грузовом отсеке живёт дикое племя. Живут как муравьи. Места мало. Съели весь запас. Научились использовать синтезатор пищи. Считают его богом. Деды уже умерли давно. Прадеды умерли. А так как места ограниченно, но плодиться помногу нельзя. Законы свои. Представляешь?
  -Да ужас, - сказал Марс, - страшно.
  -Правда?
  -Конечно. Ничо, если я в конину лук добавлю?
  -Да, так. Ладно, добавляй. Ну вот и после этого появилось целое направление в науке, которое изучает культуру народов, которые развивались в грузовом отсеке.
  -Это где такое?
  -Я без обид. Если не знаешь, ничего.
  -Вот ты, - проговорил Марс, - хотя ты прав. В последнее время я не воспринимаю никакую новую информацию. Мне хватает своей. Я просто лопаюсь от нее. Я не обижаюсь.
  -Ну так вот, представь себе, 200 лет развития в трюме корабля. Конечно, когда они увидели новых людей, они ужаснулись. Стали, понятное дело, молиться. Среди экипажа был Кот. Так вот, ребята, чтобы избавиться от ответственности, высадили племя где-то в горах. Демонтировали им бога. То есть, пищевой аппарат. Поставили батареи лет на сто. А сами на голодном пайке до дома шли, приезжают - все голодные, все небритые. А потом командира совесть заела - он говорит - что будет, когда у них сломается пищевой аппарат. Ему ребята возражают - мол, это будет через сто лет. Собрались они втихаря, чтобы никто не знал. Думают, оно то сто лет то конечно хорошо. Только вот расплодится племя, а жрать-то готовить они не умеют. Ему возражают - мол, человек есть человек. За двести лет полёта в консервной банке выжили же. Разобрались, где что взять. Надписи на ящиках повыучили. Писать научились электронными ручками. Даже портативные компьютеры изучили. На жизнь богов смотрели. Это ж вам не просто так.
  -Я б сразу удавился, - сказал Марс.
  -Но то ты. Ты жизнью пресыщен. А это другое. Ну вот, решали они, решали, а потом решили нанять частную фирму, чтобы та занималась изучением народа. Его так и прозвали - консервный народ. Но потом всё равно дело раскрылось, и ребятам дали втык. Но втык так себе был - всё ж специалисты, чего специалистов обижать. Попробуй ты их вырасти. Где ты их потом найдешь? А потом еще хуже - выяснилось, что это не единственный случай. Был еще один консервный народ, который за время полета даже выучил программирование и стал проникать в сеть корабля. Но понятное дело, учили то они его сто лет, не меньше. После приземления несколько человек из консервного народа решили взять в школу для особо одарённых - они читали машинный код.
  -Даже я не читаю, - сказал Марс.
   -А ты умел?
  -При чем тут это. Я могу, да. Мне ставили оболочку для чтения машинного кода, если я найду в каком-нибудь мире такое изобретение. А то как же еще. Но я все равно не читаю. Зачем он нужен? И вообще, я не был отличников. Я против всякого школярства.
  -Да я ж не об этом. Я о консервных народах.
  -Да. Жаль, что я не слышал.
  -Так а что, никто не высох, что ли?
  -Почему? И высыхали. Это кто толпой летел, те выжили. Стали размножаться. А кто по одному, по два, маленькими группами, те повымерли. Около шести случаев было. А когда поставили новую модель корабля, прятаться стало негде.
  -А детекторы?
  -Ну, потом да, ввели детекторы, чтобы избежать появление консервных народов.
  -Так, это если сто лет прошло, значит - сейчас некоторые консервные народы прошли некоторый путь развития. Так ведь?
  -Логично.
  -Слушай, как вернемся, отправлюсь туда. Сначала соберу информацию. Если она закрытая, тогда не буду ничего никому говорить. Тайком проберусь в те места и сам посмотрю на то, каковы они, консервные народы. Если только ты всё это не придумал.
  -Ну да.
  -Да?
  -Конечно.
  -Вот чёрт. А я уже поверил.
  -Нет, это правда. Да ты не суетись. Давай есть.
  
   ...Поступление сигнала. Марс открыл глаза, нажал кнопку приёма. Перед ним был набор табло, составленный из многосекционных световых радиоламп. Все ряды горели. Коды записывались в специальное хранилище памяти, откуда их можно было достать, вставим электронный ключ.
   -Восемь, - сказали из динамика, - подтвердите.
  -Восемь, - ответил Марс.
  -Идём.
   Реактивная пружина зашумела, приводя машину в движение.
  
  
  
  
   Правило К
  
  
   " Как человек установил, что существует Бог? Ну, Бог может быть один, а может быть и не один. Это когда как. Но если установил он, значит видел. Но он не видел. Это было установлено.
   Когда человек общался с ним напрямую, то это был не бог.
   Они как-то еще разговаривали.
   А значит, отсюда проистекает, что у человека есть свойство себя самого понимать до глубины. А если это так, то рано или поздно человек сам себя поднимет, куда захочет...."
  
   Экипаж червя "Длинный И-6" был таким. Марс, он, собственно, не командир корабля. Он командир вообще. К нему приходя общевойсковые команды, и он их анализирует, отдает ответы и корректирует свои действия с другими командирами.
   Система шифровки достаточно сложная. Марс к этому моменту знал Фно, систетический язык. На нём и общались - это когда дело касалось голосовой связи. Но большая часть команд шла через аналоговую систему оповещения. Так было надежнее. Фно - язык всё же распространенный в некоторых кругах, и враг, в случае чего, мог заподозрить неладное. Тут же можно сказать пару слов. Одни слова на Фно, понятные, вот только значение у них другое. Следующий ряд слов - из тех, что были произнесены наоборот. Третий вид слов в Фно - так называемые наобумовские слова. Дело в том, что в языке обыкновенном каждое слово - не просто так. У него есть древняя первооснова. У Фно такого нет. Потому он и синтетический.
   Человек на Фно - Кот. Если долго слушать, можно догадаться.
   Синониму слову человек - мысль, дога, фига, ыварпн, ыыпвы6еу, ваыцу. Попробуй, всё выучил Говорят, Фно возник, когда несколько человек разгадывали большой кроссворд. Разгадывать им надоело, они начали все подряд буквы вписывать. Некоторые слова во Фно особо замечательны.
   Студент на Фно - студейт.
   Зло - озл.
   Солнце - висяк.
   Солнце светит - висяк сеет.
   Улица - полоска.
   Идти - ашстасть.
   О Фно можно говорить очень много, но речь сейчас не об этом.
   На командном пункте у Марса было несколько катушечных магнитофонов. Каждую передачу он записывал, чтобы потом прослушать еще раз - с первого раза не многие вещи и он понимал, хотя и готовился заранее. Помимо прочего, в распоряжении Брайнера был центральный перископ - это тот, что поднимался прямо по центру. Система линз позволяла получать и увеличенное изображение.
   Командир корабля находился в другом месте. У него также были все нити управления, а также неплохой передний обзор - кресло командира находилось вторым этажом над кабиной пилотов. Командир имел возможность связываться со всеми пунктами крейсера, управлять дистанционным пулемётом. Четыре фронтальных пулемета были у самих пилотов, и они могли работать в автоматическом режиме.
   Главное же, что было у командира - это ключ на запуск ракет. Только он или Марс могли сделать это. В ракетных отсеках - шахтах - находились так называемые баллистические ракеты, дальность каждой из которых была не более 300 километров. Червю-крейсеру предстояло пробраться глубоко в тыл противника, чтобы наносить свои удары с достаточно близкой дистанции. С этой точки зрения авиация была выгоднее, и использование такой машины было под вопросом. Но - модель была чуть ли не один в один скопирована с крейсера республики Кент. Президент, Иероним Го, сказал:
  -Они же для чего-то его построили.
  -Точно, - согласился Слава Космос.
  -Вы знаете?
  -Нет. А давайте сделаем такую же и разберемся, для чего она.
   И вот, было построено несколько крейсеров, и все они шли теперь через ночь, от разных мест к разным местам, чтобы сделать свое дело.
   При чем говорилось - светлое дело.
   Ведь бомбы-то - световые.
   Что касается экипажа, то это не всё. На крыше крейсера было несколько башенок с тяжелыми пулеметным вооружением, а также зенитными скорострельными пушками. Сюда стоит добавить, что скорость крейсера могла достигать 50 км/ч, и за одну ночь он не мог поглотить всё необходимое расстояние, чтобы начать стрельбу, потому, пункт отправления находился далеко за пределами Зарчча. Это была тщательно охраняемая скрытая база.
   Итак, "Длинный" нёсся через ночь, полагаясь лишь на приборы. На его пути попадались ухабы, ложбины, небольшие речки, и он не замечал их, так как червь есть змея, а змея ползёт и пункт ее назначения - бесконечность.
   Во время преодоления препятствий экипаж чувствовал себя более чем круто. Больше тут и нечего сказать.
  
   Алексей Бархан вызвался поначалу управлять отделом снабжения. С другой стороны - и это было поступком. Ведь он был бизнесмен руки не малой, но большой, различные органы регулярно пытались вывести его на чистую воду, но всё ему было ни по чем. Во-первых, он был Бархан. И вот вторых было то же самое. И в третьих. В-четвертых - он был Алексей Карьер. В-пятых - он делал также и немало пользы, а перед войной все его сетевые пирамиды работали стойко и не валились, и это было полезно, так как дополнительные волнения никому были не нужны.
   Но пробыл Алексей в начальниках снабжения недолго. Решил он для себя так:
   -Зачем снабжать? Пусть другие снабжают.
   И отправился он искать удачи в десантное подразделение. Понятное дело, что он был командиром. Кем еще он мог быть, сам Алексей Карьер.
   И вот, в ту ночь предстояло выступать.
   Он лежал в гамаке, курил папироску, а прибор связи выдавал череду красных огней.
   В руках у него была книжка - В.АМЛ "Поэзия тех, кто поедает"
   Дело в том, что не писать Вовчик не мог, это было невозможно, но и издаваться широко у него не было планов. Потому, он выпустил ограниченный тираж, который распространялся по подписке. Все стихи касались существ, которых он встретил в горах, когда покинул свой мир после боксёрского поединка.
  
  
  Мимо острых утёсов
  Ветры - надфили подвывали.
  Собаками шерсть поднимали,
  О двуногой судьбу не роптали.
  
  Птичьим гребнем сеет пыль,
  Звездный укроп с неба топорщится.
  Вы липкие, и в этом быль,
  И мечтатель в угодах морщится.
  
  Кто футболистее, кто расторпнее,
  Не услышать, не убежать.
  Хорошо идут посторонние
  Мысль в горах ребенком рожать.
  
  Сидячие незаметнее,
  Сидячее просто пассатижами сдавлены,
  Не взять, не затронуть, не закусить.
  Но и те, кто придавлены,
  С ними сложнее сладить,
  Сложнее воды ночи налить.
  
  
   Красный сигнал сменился зеленым. Бархан подскочил и отдал приказ грузиться. Боевые десантные бипланы были готовы к старту. Надо сказать, что техника в Реке-Наизнанку развивалась по нескольким направлениям, потому в области воздушной техники соседствовали как самолёты, так и воздушные корабли, принцип действия которых был основан на левитирующем газе. Большое распространение получили и смешанные модели - частью самолеты, частью - дирижабли. Скорость их была небольшой, но надёжность - более, чем хорошая. Другое дело - был ли резон использовать такие машины в военных действий.
   Это если по тебе никто не стреляют, ты герой. Но одна очередь - баллон лопнет, и бог ветра Эу разносит куски баллона по просторам атмосферы.
   В Зарчче многие модели заимствовали. Десантный самолёт напоминал экспериментальную модель "Святого", с той лишь разницей, что "Святогор" ни разу не летал. Первоначально предполагалось использовать "Сумок" в качестве бомбардировщика, однако, он быстро устарел. Всего было построено пять "сумков". Все они в эту ночь заполнялись десантниками из группы Бархана.
   Что еще можно сказать о технике?
   Скорость "Сумка" - 200 км/ч. Дальность полёта - тысяча километров. Начинать операцию с границ Зарчча было проблематичным, потому, база десанта была в срочном порядке перенесена на окраина Великой Дуги. Оттуда самолёты стартовали с наскоро приготовленного лётного поля.
   Десантники были вооружены автоматическими винтовками с реактивным приводом, то есть системой выброса пуль, основанной на силе реактивной мышцы водяных червей. Магазин был рассчитан на сто выстрелов. Каждый десантник нёс с собой четыре дополнительных магазина, а также запасной реактивный диск. В группу входили снайперы с огнестрельными винтовками, а также один медиум, который должен был четко определить - где засада. Перед посадкой в самолёт он имел разговор с Алексеем.
   -Я тоже знаю, как определять засаду, - сказал Бархан.
  -Да. Есть коэффициент засадности.
  -Ты определяешь его в уме?
  -Нет. У меня с собой логозасадная линейка.
  -О. Не видел никогда. Покажь.
  -Вот.
  -Ага. Тут столько делений. Несколько линеек в одной. Я бы не справился.
  -А ты как узнаешь, где засада?
  -По Правилам.
  -Но Правила не учат.
  -Верно.
  -Смотри. Шкала даты. Шкала погоды. Шкала настроения. А это - интуитивная шкала. Именно для этого нужен медиум. Простой человек неправильно выставляет именно эту линейку. Наконец, цветовая линейка с обратной стороны. Складываем цвета. С обратной стороны, на основной шкале, смотрим линейку тонкой судьбы. Итого, смотри. Первая цифра - это прогноз. Сейчас у нас вероятность засады 0.75. Теперь, вариант по судьбе - 0.82. Личностный вариант 0.83. Цифры близки друг к другу, потому, можем считать сведения достоверными. Максимальная цифра засады - единица. Вероятность велика, однако, сопоставляя все это с вопросами секретности, определяем, что, возможная некая случайность. Потому надо выбрать решение - действовать по инструкции или скорректировать план.
   -Действуем по инструкции, - ответил Бархан, - у нас около 20 процентов. Слушай, а где ты учился?
  - Родители отправляли меня в Талл.
  -Уж не в Суринаммо ли?
  -А, так ты знаешь про Суринаммо?
  -Что тут такого?
  -Талл так далеко, что тут я у кого ни спрашивал, никто ничего не знает. А жаль. Там готовят прекрасных медиумов, я учился пять лет, а потом еще практиковался. Нет, я был не в Суринаммо. То другая история. Но там интересно. Я один раз туда ездил. Мне все время говорили - мол, область такая, там все люди странные. Одни их считают дураками, другие - кем-то еще. Но я тебе скажу, они не дураки, просто там земля другая, она излучает что-то, потому и Суринаммцы - они все такие.
  
   Двигатели бипланов заводились. Пропеллеры, расположенные позади крыльев, резали воздух, голодные до скорости. Начинался полёт.
   Бархану, в общем-то, было всё равно. В бой, так в бой. Десантники обязаны хорошо стрелять, хорошо драться. Но, если ты умеешь ни того, ни другого, всё это дело можно заменить смелостью.
   Вот взять двух бойцов - один хорошо подготовлен, но он боится. А второму все до лампочки. Кто выиграет? Неизвестно. Тут всё дело в факторе и чутье.
  
  
  
  Правило Й
  
   "... боец - это то, кто бьёт. Известно же, что человек человеку - не волк. Во всяком случае, это было изначально. А что изначально, то и правильно. Потому вопрос - зачем вообще нужны бойцы - он всегда будет открыт. Даже если его не озвучивают, он всё равно открыт. Даже если люди слов не знают. Нет, это ничего, если люди слов не знают. Суть - он суть.
   Зачем - бойцы?
   Тем не менее, бойцы бывают. Так не бывает, чтобы их не было. А бывает и так, что кошка - боец.
   Идешь ты по улице, смотришь - сидит кошка. Она не то, что хмурая. Просто она - боец. И всё тут.
   Здесь есть парадокс, и он будет всегда, пока вселенная не начнёт сворачиваться сама в себя и не исчезнет.
   Тогда и не будет бойцов.
   И всё будет заново.
   Тогда, если кому удастся выжить, пусть внимательно смотрит в даль, пытаясь увидеть в дали Его.
   Это не значит, что это Бог. Это может даже и не Создатель. Никто не знает. Может, Он чем-то пользуется. Просто в обычное время Его не видно. Во-первых, далеко. Во-вторых, звёзд же много, и они мешают. А когда ничего нет, то возникает такая вещь как "прямяк". Смотришь напрямую и всё видишь.
   Легенд на счет этого времени нет. Говорят, что в ту пору, когда не было вселенной, жил парень, которого звали Чувак. Никого не было, он был сам по себе. Сколько он сам по себе так был, никто не знает. А поговорить ему не с кем было. Он говорил сам собой.
  И говорит:
  -Привет, Чувак. Как дела?
  И сам себе отвечает:
  -Нормально, Чувак!
  А ответа же нет. И сам у себя спрашивает:
  -Не скучно тебе, Чувак?
  И снова ответа нет. Что делать - сам себе говорит:
  -Мне весело, Чувак. Живу я хорошо. Звёзд нет, но это хорошо. Нет пространства, но это тоже хорошо. Зато есть прямяк.
   И вот он смотрит через прямяк и видит - Он.
  -О, - сказал Чувак, - а -ну-к.
   И пошел он посмотреть. Подходит весь такой важный, сигаретку курит, сплевывает. И говорит:
  -Ну чо, Чувак?
  А он оглядывается и смотрит. И долго смотрит. Чувак бы, конечно, от взгляда бы этого умер, но делать-то нечего. И вселенной нет. И пространства нет. И жизни нет. Ничего нет. Хоть ты умри, хоть не умри, всё равно.
  -Ну ты чо, Чувак, - говорит Чувак, - толку-то смотреть.
  А Он смотрел, смотрел, потом говорит:
  -А научи меня произносить "Чувак".
  -Это же просто, - отвечает Чувак.
  -Нет, вот как ты произносишь, я не могу. Ты так говоришь так стильно - "Чу-в-вак". А я так не могу.
   Ну а времени же не было. В запасе - вечность. Сели они и давай учиться. Говорят, что они и поныне учатся, хотя это нельзя доказать никак. Ну и правда ли это? Нет, наверное. Скорее всего, выдумал кто-то".
  
   Высадка проводилась на заранее подготовленной площадке. Внизу горели огни, подготовленные агентами. Но пункта назначения - ракетной базы, которую предстояло захватить и взять под контроль, было 20 километров. Десантники, спустившись с небес на парашютах, собирались в группы, чтобы совершить марш бросок. Для того, чтобы быстрее покрыть необходимое расстояние, использовались велосипеды.
   Операция была проработана заранее. Велосипеды с собой не везли. Служба агентурной сети выяснила, что из Кача - небольшой республики, что находилась южнее Кента - в Вольвокс идёт грузовой автобус, полный велосипедов. Захват автобуса произвели за неделю до высадки. Велосипеды подготовили к броску. Сначала же нужно было добраться до грунтовой дороги, что шла через лес. Чтобы тащить на себе оружие и велосипеды, бойцы готовилась специально.
   Тяжелее всего было Бархану. Он практически умирал.
  
  
  
  
  
  
   * * *
  
  
   Слава Космос, "Лежан Павыф", отправился в Утренний город, чтобы персонально разделаться со шпионом Кента, которого звали Дэнис Мошкин. А дело было в следующем - Дэнис следил за показателями разведывательных буёв, которые располагались по всей реке, начиная от селения под названием Светлое, дл самого Ура. Буи эти пытались выловить, но это была задача непростая - Дэнис ставил новые.
   Долго выловить его не удавалось. В какой-то момент даже решили плюнуть и начинать военную операцию не смотря ни на что, однако, в самый последний момент сообщили - штаб электронных разведчиков расположен в Утреннем городе, улица Фридриха Маркса, дом 109, квартира 28, 3-й этаж.
   И вот, вечером, когда в запасе было всего несколько часов, Слава Космос шёл по брусчатке. Моросил мелкий дождик. В воздухе пахло свежеприготовленными ужинами, пряностями и растительным хлебом. Сквозь сумерки лилась тихая музыка - в Утреннем городе было принято играть на музыкальных инструментах.
   Слава поднялся по лестнице и постучал в дверь. Ему открыли и тут же скрутили, привязали у стулу и стали допрашивать. В квартире находились сам Дэнис Мошкин, грузный и наглый тип, две женщины неопределенного возраста и парень-шланг. Слава решил, что будет косить под Красный Магнит, выкрикивая лозунги.
   -Ну, - сказали ему.
   -Красный магнит - кровью облит! - ответил он.
  -Так так, - заметил Дэнис, - а с чего ты, мил человек, это решил.
  -Ленин, партия, комсомол! - ответил Слава.
   -Нет, нет, - Дэнис сморщился, - нет. Ты к нам пришёл. Мы тебя связали. Что тебе надо? Мы собрались тут пить вино. Ответь мне на вопрос, почему же мы тебя связали?
  -Я пришел повторить подвиг Баумана, - сказал Слава.
  -Не знаю я никого из всех этих людей. А... Ну... Ну это всё слова. Ты лучше скажи, что тебе надо.
   -Давайте его оставим, пусть подумает, - предложил парень-шланг, - а то он не знает, что отвечать.
  -Надо отрезать ему правое ухо, - произнесла одна из женщин, - тогда он признается, зачем пришёл.
  -Может он - Ленин? - спросила другая.
  -Нет, нет, - нервно ответил Дэнис Мошкин, - вы что. Ленин? Хотя кто его знает. Может - и Ленин. Всё может быть. А? Ты Ленин?
  Он размахнулся и шлёпнул Славу ладонью по лицу.
  -Ленин жив, - ответил Слава.
  -Так. Так. Ничего я не понимаю. Что ему надо?
  -Давайте просто его вынесем, - предложила первая женщина.
  -В чем мы его вынесем? - спросил парень-шланг.
  -В мешке.
  -У нас нет большого мешка.
  -Тогда давайте вынесем по частям. У нас времени.
  -Может быть, вынесем завтра?
  -Нет, стоп, - проговорил Дэнис Мошкин, - стоп. Я слышу!
  -Что ты слышишь? - спросили у него.
  -Я слышу его сердце!
  Он прильнул к Славе и стал его слушать.
  -Вот оно, - прохохотал он, - оно тут. Я понял. Оно тут! Т-с-с. Слышу! Слышу! Оно тут. Нашлось!
   Он привстал. Его глаза бегали, превращаясь в бессмысленные круги. Слава же не терял времени зря. Не смотря на то, что он не был мастером классической магии и волшебных переливаний, а также пространственных пенетраций, он пользовался некоторым набором волшебных слов, которые вполне могли сработать, если не волноваться и верить в то, что делаешь.
   Если разобраться, в магии далеко не всё зависит от того, веришь ты или нет. Тут другое. Философ Палестин Оптовый опрелелил магию как "планомерное хватание птицы закономерностей за хвост и удерживание с помощью настроев и уверенности как можно длительное время".
   Но суть в том - действует это или нет?
   Почему так? А все дело в пространстве. Оно есть некий продукт. Можно даже назвать его программный продукт.
   Если взять Реку-Наизнанку, то, в какой-то мере, это так и есть, хотя никто ее не писал. Правда, никто ничего не знает.
   Никто ничего.
   - Мне в детстве, знаешь, - Дэнис Мошкин вздохнул, - мне говорили, что можно верить в Ленина. Но я не повёлся. Я не пошёл. Но однажды к нам привели Бонивура. Самого настоящего Бонивура. Что мы с ним сделали? Ну как что? А вот было так же. Так, налейте мне вина. Выпьем за сердце Бонивура! Налейте. Красного! Сердце - красное! За него надо пить, пить и пить.
   Слава же начал читать заклинание. У него не было времени на мысленные разбросы, так как перед ним настоящий маньяк. Слава читал заклинание Сергею Змее.
   В некоторых скрытых учениях (а в правилах про это нет ни слова) говорится, что Сергей Змея зародился на заводе из-за увеличенного содержания радиации. Вырос он сам по себе, а в качестве пищи использовал кильку в томатном соусе.
   Где же брал он кильку?
   Вопрос, да. Но вопрос этот давно закрыт - он воровал ее прямо из закрытых консервных банок, которые приносили в бытовку рабочие. Откроют ребята банку - а там ничего нет. Что такое?
   В первый раз думают - ну и черт с ним. Во второй раз матерились. Потом пошли в магазин, ругаться. Да чего ты в магазине-то добьешься? Ничего. Сергей же Змея, он в разговоры рабочих вник и переполз в магазин. Там он питался килькой. Только для рабочих ситуация-то не изменилась. Покупают они еще несколько банок. Две открыли - нормально. В третьей - пусто, чисто, вылизано!
   Тогда заведующая магазина прислушалась к словам рабочих. Демонстративно вскрыли три банки. Договорились вообще - если пустую банку не найдут, то рабочие все расходы покроют. Но фиг там! Четвертая банка была пустая. И пятая! И шестая!
   Рабочие решили так - а зачем нам килька. Будем сельдь в масле покупать. Но проблему-то это не решило! В магазин стали поступать жалобы. Заведующая сообразила и вызвала комиссию по полтергейсту. Те зафиксировали сильную аномалию.
   Сергей же Змея, переползая с места на место, нашел общий язык сельдью бочковой, и та ему сказала:
  -Есть, Сергей, место обетованное. Иди туда. Ворота открыты! Иди!
   И пошёл он. И ушёл. С тех пор видели его во многих местах, пока не нашёл он себе достойное место на Луне.
   С тех пор прошло много времени. Но сила Сергея Змеи велика.
   -И вот, - говорил Дэнис Мошкин, - и вот. Я взял самый острый на земле нож, чтобы дело было тонкодисперсным, без лишних верёвочек! Но он плюнул мне в лицо. Бонивур! Он плюнул мне в лицо! Он не был за Ленина. Хотя я не знаю. Может быть, и был. Ленин! Кто он? Кто из вас каждый ты, когда распят! Я подошел к нему и стал вынимать сердце. Он кричал. У него была вера. Но, забрав сердце, я забрал и веру! Он еще жил, когда его сердце уже билось в моих руках. Мы смотрели друг другу в глаза. Он и я. Я и он. Его сердце было у меня! Я был победитель! Сердце!
   Что-то холодное проползло по его рукам. Послышалось тихое шипение. Острый язык коснулся ладоней и передал Славе электрический импульс. Он ощутил таинственное свечение.
   -И вот, - продолжал Дэнис Мошкин, - я шёл с этим сердцем, я шёл к моим людям, они наливали мне очень красное вино, и с новой жизнью мы начинали рассвет, и мне было приятно, что я не спал всю ночь, и что я был с новым сердцем, и теперь вечер, и рассвет мы встретим с еще одним сердцем!
  -Вдруг ему поможет Ильич? - спросил парень-шланг.
  -Ильич, - Дэнис был в странном состоянии, которое напоминало наркотическое опьянение.
  Возможно, что так и было, хотя некоторые неадекватные люди могут вести себя так по воле внутренних струн и идиотизма.
  -Ильич, - повторил он, - нам надо знать его имя. Но я вдруг понял! Я понял, что в этот рассвет нам не нужно его имя! Он и есть Ильич! Ильич! Возьмём сердце Ильича!
   Запястья Славы свело от неожиданной боли, однако, он тотчас ощутит себя свободным. Змея вилась по его рукам, проникала в мозг и пьянила. Он ничего не боялся. Внезапно он захотел есть.
   Килька!
   Он провёл глазами по сторонам, пытаясь понять, откуда идёт запах. Где-то неподалёку была банка кильки в томатном соусе. На какое-то время он стал Сергеем Змеёй, и чувство голода захватило его. Однако, перед ним был сумасшедший агент разведки Гуся Папермана, и он размахивал ножом.
   - Там лежит пистолет, - сказал Слава.
  - Так, - проговорил Дэнис Мошкин.
  -Про что это он? - не поняла одни из женщин.
  -Это я не вам, - ответил Слава, - это я ему!
   Женщины переглянулись. Дэнис стоял с бокалом в одной руке и ножом в другой.
  -А, вот, - сказал Слава деловито.
  Он вдруг поднялся со стула, и в руках у него был пистолет. Никто не ожидал этого - ведь пистолет был отобран и положен на подоконник.
  -Слава тебе, Сергей Змея! - сказал Слава и открыл стрельбу. - Во славу тебе приношу я жертвы. Да святится Луна! Да будут священны жители её. Да пусть все зайцы Луны пообедают сердцами неверных.
   ...Обыскав квартиру и найдя документацию, он вышел в ночь, взял паровое такси и отправился в Порт Т, где встретился с Сомовым. Тот поджидал его на борту небольшой яхты.
   Сев за стол, Слава разложил документацию по всем квакерам, расставленным по акваторию реки, а также открыл журнал выходов на связь.
   -Возможны дежурные сеансы, - сказал он.
  -Скорее всего, - ответил Сомов.
  -Да, и что будет, если он не выйдет на связь?
  -Ты его нашёл?
  -Да.
  -Но ты молчишь.
  -Хочу молчать. Мной руководит Змея.
  -Странно ты говоришь. Нет, если он не выйдет на связь, это еще ни о чем не говорит. Это не повод считать, что начата некая войсковая операция. Просто агент не вышел, и всё тут. Мало ли. Вот ты не вышел бы на связь. Не вернулся бы. Думаешь, стоило бы тут же вызывать бомбардировщик?
  -Иногда это - лучшее решение, - сказал Слава.
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
   Вовчик АМЛ сидел в своем кресле. Была глубокая ночь. "Молния" относилась к тому классу аппаратов, который был способен на длинный марш-бросок на большой скорости. Машина эта была не единственная в своем роде - в армии Кента имелись два скоростных аппарата класса "Борзид", способных нести по две крылатые ракеты с дальностью 800 км, что позволяло им определенные вольности при маневрировании.
   В империи Талл машины были еще мощнее, но точных сведений не было. Знали лишь, что менталитет таллцев таков, что они любят бить друг друга, но не других, и главный лозунг их - бей своих, чтобы чужие боялись.
   Имели место сведения о, по крайней мере, пяти реактивных ракетоносцах дальнего радиуса действия. До Зарчча, конечно же, они бы не долетели. Да и световой бомбы в Талле не построили.
   Жили они сами по себе. Видимо - и правильно. А уж то, как они там друг с другом были - то уж их личное дело.
   Аппарат оповещения ждал приказа. Лампы краснели. Зеленый был жизнью, но жизни еще не было.
   Он молчал душой, думая о стихах, о жизни, о земле.
   -Представим себе реальный мир, - сказал он, - хотя - и это реальный... Хотя... Да... Нет доказательств. И их уже и не было, и всё уже было потеряно, и я не помнил себя. Не помнил себя... Черт, как будто клинит. Хочется одну и ту же фразу произносить. Это как пластинка. Одна и та же фраза. В реальности... Город Ф. А вот какое-то существо решит, что он настоящее, а мы - нет, и станет вершить нашими судьбами. Впрочем, о чем это я? Разве я за Гуся. Черт, когда один раз его окружили, надо было посильнее ему выписать. Таких людей нельзя прощать. Формально мы правы. Фактически - сами первые начинаем войну...
   Гимны световой бомбе. Всё, что мы смогли - это украсть технологии. Может, писать гимну воровству?
  
  О, воровство!
  
  Нет, это Птица Гочс бы так писала. Нет. Я бы начал просто, как Байрон.
  
  Воровство? А как же иначе.
  
  Вот так. Хотя Байрон - он жил еще в века, когда дух был защищен толстой раковиной жемчужного моллюска. А вот Маяковский:
  
  Руки заборствуя штакетник ума вырви
  Воруя у тела, воруешь души стать!
  
  Нет, и Птица так бы написала. Значит, Птица всё же лучше, чем Маяковский? Я что-то совсем потерялся. Как бы мне так написать? Какие темы? Сейчас мы возьмём разгон и вскоре будем над Вокинтосом. Первая бомба разнесет военные склады, вторая отправит военный аэродром на склады пыли. И я буду ожидать конец, который, может быть, и не наступит. Но что они?
  
   Что они?
  Они.
  Подальше улетят от земли
  Адские корабли.
  
  Он взял блокнот и записал. Это был стих начала начал, конца концов, может быть - выхода в зазеркалье и начала пути Х.
   Красная череда огней сменилась зеленым.
   -О-па, - сказал в микрофон кормовой стрелок.
   -Не спим? - осведомился командир.
   -Я готов, - ответил Вовчик.
  - Зажигание на 10. Начали. Один, два....
  
  -А вот в том цикле, - подумал Вовчик, - это когда Птица летела через половину вселенной в другую галактику, она ясно дала понять, что иные существа могут повергнуть нас в состояние консервированной плёнки разума, но ум - не разум. Тогда получается, что вся земля - это Птица. И именно она и есть Птица. Это слова Земли. И если ты кого убил на этой земле, то убил и её, и ничего с этим нельзя поделать.
   Но если этот мир таков - если он всё же есть проекция, хоть и странная - может быть, и я - часть Птицы?
   Огни нарастали. Они словно шли длинной цепью из преисподней - шли через глубины, пробивая кипящую магму, пронзая невидимой стрелой базальт, становясь электричеством, проникая в ум посредством генерации и трансформации.
   -Сигнал, - сообщил Капитан.
   -Принял, - ответил стрелок.
   -Принял, - сказал оператор электронных систем бомбометания.
  -Принял, - сказал Вовчик.
   Он потянулся к пульту и отжал кнопку контроля. Все лампы засияли, а стрелки приборов покачнулись. Вовчик включил подачу топлива.
   -Тяга идёт правильно, - сказал второй пилот, Эрик Носов.
  -Да. Набираем скорость.
   Заполняя аэродром грохотом, "Молния" тронулась с места.
   -Вот так, - говорил себе Вовчик, - еще в самый ранний период, еще тогда, полночь была другой, и она не была связана с солнцем и вращением земли, так как может быть и не вращалось ничего. Допустим, было это в том году, может - в позапрошлом. Может быть, мы где-нибудь на площадке играли в баскетбол, а в этот момент была полночь, и царица полночи поднимала крыло своё.
   Догони-меня-кирпич. Игра миллионов. Не миллионов, конечно, так как и людей-то столько в городе Ф. не соберешь, и даже если из темных миров будут выходить тени и участвовать в этой запрещенной игре, то всё равно не будет никакого миллиона, дай бог, чтобы пару тысяч набралось. Впрочем, и это - много. Но почему-то эта замечательная игра так и не перекочевала в этот мир. На тех, кто остался, смотреть грустно. Разве нельзя не соприкоснуться. Но ведь и говорится - имей глаза. Не так уж много душ единиц разума проникло сюда, все остальное - плод игры и манипуляций законами.
   "Молния" набирала высоту, надрывая воздух.
   Она ждала.
   Другая царица полночи.
   И здесь была очевидная связь - световая бомба делалась на основе скорлупы Птицы Гочс.
   -Да, странный мир, - рассуждал Вовчик, - всё в нём взаимосвязано, всё не просто так. У него есть способность как появиться, так и исчезнуть. Что-то мы тут не понимаем. Но долой философствования. Нашему миру угрожает Гусь Паперман, и с ним надо разобраться.
   Ночь бывает черная, бывает синяя. Синева бывает темнее черноты. Это - особая синева. Звезды в ней - словно в чреве матери.
   Отсчет.
   Десять, девять...
   -Если умереть, - сказал себе Вовчик, - то со стихами. А потому, начнём. Каждый миг нашего полёта важен, и - каждое угольное ушко в очереди к змею....
  Восемь, семь...
  -Защитные очки, - продублировал командир.
  -Есть защитные очки.
  -Три, два.....
  Да восстанет из мрака новый мир, и царица полночи провозгласит о зажигании огня на теле Хаоса....
  
   Глава 19
  
  
  
   "Глубины"
  
  
  
  
  
  
  
   На какое-то мгновение Марс поверил в смерть. Нет, он уже давно уверился в ее невозможности, и не было на свете ни единой вещи, которая бы могли заставить его поверить в обратное. Но обстоятельства складывались так, что у него не было выбора. Эти обстоятельства вдруг произошли моментально. Возможно, для их описания потребовался бы эпитет "медленно разворачивающийся взрыв".
   И все действительно происходило медленно, хотя он знал, что это не так.
   Смерть не бывает моментальной.
   Он не чувствовал ни жара, ни удушья. Напротив, все происходило как нельзя просто и естественно. Яркий свет снизошел во тьму. Они видел события собственной жизни, а также начало ленты. Нечто колебалось. Оно не знало, с чего начать. Ведь, очевидно, у него была не одна жизнь, но большей частью это касалось Реки-Наизнанку. Марс бы попросту не поверил, если бы увидел здесь что-то еще.
   Но обстоятельства складывались так, что он не просто видел, он знал то, что видел, и это не касалось ничего, чего только могло касаться его бытие. Казалось, что он только что родился, и это было рождение в смерть, внутрь смерти, где, словно в желудке, все пропиталось кислотой. Но эта кислота не была естеством. Скорее, это был некий процесс, который заставлял мышление действовать рывками, в конвульсиях.
   Он должен был почувствовать, как выкипает душа. Лопаются ядра молекул. Хотя могут ли быть молекулы у души?
   Бомба представляла собой колоссальное вторжение в космос. Она смеялась, разделывая части мирового порядка на маленькие кусочки. Это был нож мясника. Но он углублялся в гораздо более дальние горизонты. Добираясь до элементарных частиц, он менял местами материю и хаос.
   Он бомбы не было защиты во всем радиусе ее действия. И, пытаясь прийти в себя, Марс не мог быть уверен, что он - это он.
   Однако, открыв глаза, он был удивлен. Вокруг него располагалась обширная равнина, прорезанная полосами деревьев.
   Он был одет в ту же одежду.
   При нем была винтовка и связка гранат.
   Из карманной радиостанции доносилось монотонное шипение.
   -Десять-восемь, на связь, - запросил он.
   Ему показалось, что он услышал, как ему ответили. Это было началом - слова стартовали и неслись в его сторону, но по дороге их будто что-то остановило. Марс даже прочувствовал эту остановку. Он привстал, потрусил радиостанцию, будто пытаясь удалить преграду. Он даже не запросил снова.
   Но тут же перед его глазами пронеслась предыдущая картина - вой уходящего в высь самолета и темная точка сброшенной бомбы.
   -Черт, что это за бомба? - спрашивает стрелок правой башни.
   Марс сидит на броне. Если это - обычная бомба, есть смысл спрятаться внутрь, чтобы не попасть под действие взрывной волны. Но бомба - одна. Возможно, летчики промахнулись. Однако, атаковать бронированный ракетоносец по такой траектории - глупо.
   Тогда....
   -Мне кажется, что это - все, - говорит командир, которого зовут странам именем Дж.
   -Да, Дж, - отвечает Марс, - у нас - секунд двадцать на размышление.
   -Скажи что-нибудь хорошее, Брайнер.
  -Мы были героями.
  -Нет, этого не может быть! - кричит водитель. - С чего вы взяли, что это - именно бомба? С чего бы....
   -Сейчас узнаем, - говорит Марс.
  
  
   И вот оказывается, что он стоит посреди распаханного поля, сверху на него смотрит весеннее туманное небо.
   -Десять-восемь, десять-восемь.....
   Но вместо ответа - ровное однообразное шипение.
   -Хорошо, - сказал он сам себе, - будем вспоминать Правила....
  Он напряг свои извилины, однако, не вспомнил ничего подходящего. Тогда он придумал Правило сам:
  -Если у тебя нет в голове правил, сам придумай Правило.
  Марс сделал шаг.
  -Если ты придумал первое Правило, то это - не стоять на месте. А Правилом два будет найти привал и перекусить. Не думать и засаде.
   Да, и теперь это казалось более, чем очевидным: не думать о засаде. Все уже случилось.
   Он двинулся вперед, миновал пахоту. Несколько раз его глазам представали отчетливые следы какое-то сельскохозяйственной техники.
   -Может быть, я - вернулся? - спросил он сам у себя. - Но как это может быть? На улице - весна. И почему - именно поле? Хотя - все очень и очень похоже.
  
  Правило 3
  Правило не придумалось. Он проследовал к лесополосе, миновав которую, вышел к следующему полю.
  
  -По логике вещей, где-нибудь с торца будет трасса. А вдоль полосы - грунтовка. Вот здесь не было, значит - нужно пройти еще одно поле. Нет, все очень похоже. Похоже на то, что я вернулся.
   Марс шел по полю, немного разгоняя свои мысли. Мысли ж - штука такая. Они в чем-то похожи на насекомых. Стоит их хоть немного привлечь, и от них тогда не отобьешься, будут наступать настоящими роями. Идти толпами. Из мыслей порождаются думы. Из дум - нудные, порой вообще - муторные - сомнения. Это подчас хуже всего.
   Марс, может быть, теоретически это не знал. Но практически - он действовал правильно. Он просто перестал думать, он уверил себя, что возвращение произошло.
   -Самое главное - это трассу найти, - сказал он себе, - остальное не так уж и важно. А так - кто его знает, где я нахожусь. Просто так и не поймешь. А на трассе есть знаки.
   Он так и думал. И шел, и шел. А трассы все не было. За одним поле было второе. В принципе, ничего страшного в этом и не могло быть. Но - не трасса, так дорога. А ведь и дороги не было. Весенняя же погода не способствовала оптимистическому настроению. Марс начинал мёрзнуть. Ни правила, ни что бы то ни было другое, не приходили ему в голову.
   За следующим полем он увидел краснеющую на краю его черепичную крышу.
   -Хорошо, - проговорил он.
  Он сразу подумал о железной дороге. Чего бы там еще крыша делала? Он даже прикинул, что это за разъезд.
   -Километров десять вправо до Почечуева, значит это - разъезд Короткий, до города Ф. 15 километров. Можно и пешком дойти. Ничего страшного. Вдоль железной дороги. А можно и электрички дождаться.
   Он так и решил. И было все почти все так, как он и думал - дом с черепичной крышей стоял на разъезде. Вот только был это вовсе не разъезд Короткий. Дом же был полуразрушен - боковая стена завалилась Марс увидел широкие следы с большими протекторами - создавалось впечатление, что стена была разрушена вследствие столкновения. Не концентрируя внимания на деталях, Марс вошел в дом, однако, ничего в нем не нашел - он был давно покинут.
   Тогда он вышел на железную дорогу, и здесь ему многое стало ясно: знаки были те, да не те. Значит, его выкинуло не в его родной мир.
   О чем этого говорило?
   Говорило это о многом - во-первых, не нужно было прятать сохранившиеся после боя пистолет-пулемет и гранаты. Впрочем, и это - не самое главное. Куда как более важное - это то, что он продолжал жить. Ведь в противном случае, пространственно-временная связь нарушалась, и он бы никогда не увидел всех тех, кого знал.
   Ну и дальше - город Ф. Каких-нибудь несколько часов - и он бы встретил всех своих друзей, и все побежало бы прежним ритмом.
   Вечность среди нескольких часов.
   Впрочем, он уже свыкся и ничего нового не ожидал. И тут..... И тут - внезапный рев двигателя, и выскочивший из-за угла трактор едва не сбил его. Марс успел отскочить, перелетел через железную дорогу, а трактор застрял на путях. Он отчаянно крутил колесами. Это был белорусский "МТЗ", и водителя в кабине не было.
   -Вот так вот, -сказал Марс сам себе.
   Он не был уверен, что где-то уже видел подобное, однако, увиденное в немалой степени его удивило. Он приблизился к машину. Трактор дернулся, подался назад. Было видно, как самостоятельно включилась передача.
   Пониженная.
   Немного вперед - осторожно, очень осторожно, и первая рельса преодолена. Очевидно, машина - то ли радиоуправляемая, то ли оснащенная бортовым компьютером, не собиралась отступать.
   -Эй, - позвал Марс, - тебе чего надо?
  Ответа не последовало. Вместо этого трактор принялся преодолевать вторую рельсу, и это ему удалось. Не раздумывая, машина бросилась вперед, однако произошло вот что: железнодорожная насыпь была слишком крутой. Не рассчитав с координацией, трактор вдруг завалился на бок и упал.
   -Так тебе, - произнес Брайнер.
   Держа пистолет-пулемет наготове, он подошел к машине. Двигатель продолжал хохотать. Ремни крутились, выхлопная труба плевалась горячим дымом.
   -Черт, - сказал Марс, - никогда такого не видел.
   Здесь он постоял в раздумьях. Что все это могло значить? Взрывом световой бомбы его выкинуло в какое-то крайне необычное пространство. С одной стороны, все здесь было, как надо - поля, железная дорога, привычная глазу природа реального мира, с другой - на него напал трактор.
   Оставив машину биться в агонии, Марс двинулся вдоль путей. Никаких идей в голове не возникало. Оставалось единственное - разведка. Конечно, все это ему не нравилось - он бы с пребольшим удовольствием вернулся в бой. Ведь решалось многое, и то дело - было и его делом, и победа, или поражение - это было бы также частью его самого. А теперь - его словно выбросили из гнезда, и он и понятия не имел, что же предпринять.
   Шел он осторожно, ожидая появления еще чего-нибудь. Спустя километр так и случилось. Из лесополосы на него выскочил легкий трактор "Шассик" - так называемое самоходное шасси с передним расположением кузова. "Шассик" был красен и тарахтел радостно. Поднявшись по насыпи до самых рельс, он остановился и так стоял, чего-то ожидая. Марс прикинул - куда стрелять. Стрелять было некуда. Двигатель у "Шассика" - сзади. Решив, что легковесному трактору на рельсах ничего не светит, он пошел дальше. Трактор прыгнул вперед, перекинул передние колеса и застрял.
   -Давай, - сказал Марс.
   Он мог бы обойти и выстрелить в двигатель. Например - сорвать форсунку. Но он побоялся, что может попасть по самому себе. Что касается гранат - пистолет пулемет был снабжен встроенным гранатометом, и такой гранатки вполне хватило бы, чтобы остановить двигатель - если попасть удачно. Однако, Марс предпочел не тратить боеприпасы.
   Прошел еще метров сто.
   Остановился, оглянувшись на тарахтевший вдалеке "Шассик". Вынул маленький, аварийный, сухпай, и принялся есть. Там были печенье и консерва.
   -Это же хорошо еще, - стал он разговаривать сам с собой, - хорошо, что тут, например, есть кислород. Был бы водород, что бы я делал. Говорят, есть параллельные миры, где нет воздуха. Я сам не видел. Но они есть. Взять, например, труд великого ученого параллельных миров Канзича "Оглянись на сферы". Говорит он к примеру следующее: путешественники во многом легкомысленны, думая, что - раз они научились преодолевать барьеры между мирами, значит - их там кто-то ждет. Впрочем, когда их не ждут, это - очень даже хорошо, очень радостно. Потому что их, как раз, могут там и ждать. А мало ли, кто вас там ждет. Поджидает. И какие у него размеры. И какие у него части тела, чтобы сотворить с вами разделение на отдельные члены. Но все это мелочи по сравнению с внешней средой. Ведь если вас там все же кто-то ждет, у вас, теоретически, есть шансы - например, вы хорошо вооружены. Другое дело - если вы попадаете, например, в метановую атмосферу. Не успели моргнуть - и кирдык. А если нет атмосферы. Если вы выходите, к примеру, в спортивном костюме "Адидас", да еще и с сигареткой, в место, где вообще нет ничего. Вас раз - и разнесло. Глаза улетели. Сопли вытекли. Язык по безветрию летит - у-у-у-у..... Так что уметь путешествовать - это еще на панацея от скуки.
   Перекусив, Марс двинулся дальше. Пройдя метров сто, он вновь подвергся нападению, и здесь снова у противника ничего не вышло - на него нападали невысокие тракторишки высотой по пояс, и преодолеть рельсы им вообще не удалось. По одному из ним Марс дал очередь. Пули, отрекошетив, взмыли вверх. Зато двигатель тракторёныша заглох.
  -Получил, - прокомментировал Марс.
  Остальные тракторёныши сдаваться не собирались, однако, все было тщетно.
  И так - Марс Брайнер продолжал идти по железнодорожным путям, и в течение часа он никуда не пришел. И справа, и слева от него были поля, прорезанные лесополосами, и по-прежнему не было никаких признаков жизни. Несколько раз на него нападали. Пара белорусских тракторов - новеньких, синих, чистых - почти лакированных, въехало на пути и шла за ним следом, но первый вдруг заглох, а второй не сумел его сдвинуть. Марс усмехнулся. Он был в себе уверен. Он даже не знал - почему так.
   На краю следующего поля были какие-то строения. Очевидно - механизированная колонна. Брайнер постоял на месте, жалея, что у него нет бинокля. Уж все он взял с собой - даже две фляжки было. Одна - с чаем, другая - с кофе. Спиртные напитки он с собой не брал, хотя такая штука практиковалась. Он руководствовался Правилами.
  
  
  Правило Ю-6.
  
  
   "... сколько существует человек, столько - и спирт. Может быть даже спирт был раньше - не чистый, но в вине. Но боги были разумнее в употреблении. Человек не знает меры. Сила духа пьянит во много раз сильнее. Хочешь напиться - употребляй его. Вино не может служить даже суррогатом. Оно даже не слабо.
   Вино - ничто".
  
   Брайнер прошел еще один километр. Ничего не менялось, но он был уверен, что скоро окажется в населенном пункте. Наконец, справа появилась асфальтированная дорога. Это уже было что-то. Встретился и трактор. Но он был с тележкой, а потому на Марса не бросился, лишь тоскливо, очень длинно, просигналил - видимо, было ему голодно, но груз не позволял. Марс также не стал тратить боеприпасы.
   -Нормально, - сказал он себе.
   Потихоньку у него стало улучшаться настроение. Но, оказалось, рано. Едва он заполнил свою голову позитивными размышлениями, где-то неподалеку послышался рык мощного дизеля.
   Марс обернулся. Он был готов к чему угодно. Да и какая разница, что за железная тварь выскочит на него. Стреляет он метко. К тому же, есть ручные гранаты. Навряд ли машина останется на ходу, если гранату взорвать у нее в кабине - наверняка разнесет коробку и вырвет все провода. Но то, что он увидел....
   К-700.
   Огромный полевой трактор несся по дороге на всех парах. Его двигатель кричал, задыхаясь, прося свежей крови. Марс налег за рельсой, прицелившись. Нужно было подпустить монстра поближе - вот с этим, с таким высококолесным гадом, шутить уж точно было нельзя.
   К-700 шел уверенно - словно летел.
   -Давай, давай, - проговорил Марс, - давай поближе.
  В этот момент он ощущал себя солдатом, готовящимся к встрече с фашистским танком. Страха не было. Азарт - на уровне рефлексов. Хочется свершений - прямо здесь и сейчас. Желтый гигант соскочил с трассы и бросила к железной дороге - Марс щелкнул затвором подствольника - он рассчитывал разбить радиатор, ну и дальше - как получится.
   Пригнулся.
   Взрыв, как он и полагал, разворотил радиаторную решетку, и горячая вода брызнула во все стороны, однако, озлобленный трактор оставался на ходу. Он вскочил на насыпь, не чувствуя преград, перепрыгнул через рельсы передними колесами, затем - задними, принялся грести на месте. Отскочивший в сторону Марс Брайнер наблюдал перед собой боковую дверь. Недолго думая, он прыгнул вперед, отворил дверь и оказался внутри.
   -Ха-ха! - воскликнул он. - Ковбой на родео! Теперь посмотрим, кто - кого.
   Ручка коробки передач подалась назад, но он ее удержал.
   -Стоять, - бодро прикрикнул он, - не рыпайся. Едем.
  Он включил переднюю передачу и на первой скорости неспеша съехал вниз, к полю. Развернулся. Руль пытался сопротивляться ему - но как-то вяло. Марс вновь переехал железную дорогу и оказался на асфальтированной дороге.
   Вода продолжала покидать радиатор, обдавая капот паром.
   -Ничего. Едем, - сказал Марс, - как клина поймаешь, так я тебя и отпущу. Поживи еще немножко.
   К-700 засигналил. Брайнер, было, подумал, что таким образом машина выказывает свое недовольство, однако, обернувшись, он обомлел - из-за горизонта показалась туша гигантского трактора-титана. Вот это было зрелище не для слабонервных - невероятных размеров челябинский трактор был в высоту не менее двухсот метров. Его выставленные на неких отростках лупатые фары-глаза светили мерным красноватым свечением - как будто прямо из адских глубин машинной преисподней шел этот свет.
   -Черт! - воскликнул Марс.
  Он тут же подумал: жаль, что нет фотоаппарата. Что бы могло быть круче? К-700 же еще раз просигналил - теперь этот гигант был букашкой по сравнению с чудовищным трактором, и в голосе плененного Марсом врага чувствовалась обреченность.
   -Давай, давай, - проговорил Марс, давя на газ.
   Трактор ускорился. Наверное, он успел выжать из себя максимум - скорость приближалась к 60 километрам в час, прежде, чем двигатель зачихал. Марс успел переключить на нейтралку - так движение продолжалось с заглогшим мотором. Гигантский же ЧТЗ стремительно приближался, и в глазах его не было и тени сомнений.
   Он был готов к поглощению.
   -Все хорошо, - сказал Марс, - надо вовремя сваливать. Может быть, меня не увидят. Впрочем, муравьев я же вижу. Захочу поймать - поймаю. Когда муравьев много, сложно выделить кого-то одного. Если же муравей один.....
   Скорость спала. Он выпрыгнул на траву, перекотился, повинуясь энерции, вскочил и перебежал через железную дорогу.
   Скрываться, убегая по полю, не было смысла. А вот в редкой лесополосе он мог без труда затеряться - что он и сделал.
   Слышался надрывний, плачущий, молящий о пощаде сигнал К-700. Гигант был уже близко. Подняв голову вверх, Марс смотрел на его могучий стан, на нависший впереди противовес.
   Несмотря на свои ужасающий размеры, двигатель гигантского ЧТЗ работал относительно негромко - конечно, имел место грохот, и колебалась земля, и трепетали веточки деревьев, однако, все это можно было сопоставить, например, с гулом взлетающего авиалайнера - к чему Марс, в общем-то, был привычен.
   Гигант плавно прошел вперед - немного поодаль от лесополосы и раздавил недавнего марсового соперника. Все с тем же независимым рокотом он проследовал дальше, оставляя Брайнера наедине с собой.
   -Фух, - вздохнул Марс, - пронесло.
   Потом он продолжал идти вперед, уже не надеясь на чудо.
   Навалилась усталость. Хотелось прилечь, поспать, забыться. Марс даже пожалел о том, что у него во фляжках кофе и чай, а не чистый спирт - помогло быть может.
   К исходу третьего часа путешествия он встретил ворота, и это были Ворота.
   Заглянув в них, он понял, что они напрямую, без всяких дополнительных манипуляций, ведут в другой мир.
   Вот так вот - запросто.
   Марс сделал шаг - и был там.
   Что тут еще скажешь?
   Там.
  Сила привычки не сработала - он снова удивился - точно так же удивляется младенец, когда появляется на свет. Можно еще сказать - точно так же удивляется человек, когда вновь рождается. Ведь известно - человек живет много жизней. В Реке-Наизнанку это было вообще очевидным. Но дело не только в этом одном, отдельно взятом, пространстве. Давно установлено - что параллельных миров много, и число их достигает едва ли не миллиарды. Всякую новую жизнь душа проживает в новом мире. Буддисты называют это Колесом Сансары. Ученые, которые создали мега машины на основе пойманных в космосе плазмоидов, утверждают, что пространства развиваются не в ширь, а в глубь - то есть, никаких параллельных вселенных нет - они генерируются внутри сознания, и сам человек об этом не догадывается - лишь редкие всплески воображения говорят ему об этом. Если внутри - там, в зернах молекул - тоже кто-то живет, то и в их головах есть вселенные, в этом - и вся параллельность. Отсюда получается, что и планета Земля - это у кого-то голова.
   Впрочем, ученым- то что - выводы сделали и забыли. А вот путешественник, который сумел увидеть все это в первый раз, он этим самыми ученым вопрос и задаст:
   -Хорошо, так а до каких размеров нужно меня уменьшить, чтобы я Там поместился, и что, при каждом перемещении вызывается новая процедура ReSize()?
   Марс вышел в город, и его тотчас поймали. Город назывался Заморковное.
   -Чего вам надо? - спросил он у людей в зеленой форме с желтыми погонами. - Вы хоть представьтесь.
   -Нам от тебя ничего не нужно, - ответили ему.
   -Я понял, - сказал Марс, - это потому, что у меня - оружие. Но я вам все объясню.
  -Нет, оружие не при чем. Да мы вообще тебе его оставим.
  Его привели в кабинет - напротив него сидел жирный начальник с добрым лицом. Спрашивал он медленно и устало.
   -Ну вот, - вздохнул он, - бомажку.
  -А? - не понял Марс.
  -Бомажку возьму, - ответил начальник, - напишу, как звали, кем будешь.
  Марс не ответил и посмотрел в окно. Заморковное был сплошь двух - трехэтажным - однотипные панельные дома, проезды между ними и одна центральная улица с несколькики унылыми магазинами. Люди по этой улице ходили вразнобой - мало их было. Они точно прятались.
   -Вот, говори, как звали?
  -Почему звали? - не понял Марс.
  -Ну, зовут.
  -А-а-а. А я думал, что меня - к стенке. А почему вы оружие у меня не забрали.
  -Вот все тебе расскажи, - вздохнул начальник, - все покажи. Давай запишем тебя, а потом все узнаешь.
   И записали.
   И выдали личный номер - 456789.
   После чего отвели в какие-то бараки без окон, без дверей, и там было полным полно народу - парней, девушек, и все были вооружены до зубов. Сидели на сетчатых койках, молчали. Кто-то курил. Дым уходил в вентиляционные отверстия в потолке, снабженные лопастями.
   Марс попытался обратиться с расспросами к людям, однако ему никто не отвечал. Тогда он молча сел на одну из коек, оперся спиной на спинку, и сидел так минут тридцать, пока один из парней - здоровый, мускулистый детина под метр восемьдесят, не протянул ему бутылку водки.
   -С горла пьете? - спросил Марс.
  -Да, - ответил тот уныло, - только так.
  -А стаканов нет?
  -Да, только так.
  -А вообще, жрать дают?
  -Если до вечера досидим, то дадут.
  -А если не досидим?
  -Да, только так.
  -А что будет с нами?
  -Выпускают на бой.
  -Да? А с кем?
  -С машинами.
  -Черт. Только что дрался с машинами.
  -Ты победил?
  Марс сделал глоток. Водка была мягкая, можно было пить без закуски.
  -Не то, чтобы. Но одному я пробил радиатор, и мы ехали, пока он клина не поймал. Черт, мне кажется, мы говорим о разных вещах. Машины? Что за машины?
   -Всякие. Выпускают на ринг, бери, побеждай. Иногда у кого-то это получается. Сёме Заречному сказали - победишь - выпустим. Не выпустили. Зато дали отдельную каюту и право оружие выбирать. И еще ему приносят вискарь, и он сам с собой заливается. Сказали - еще раз победишь, выпустим. Он снова победил - не выпустили. Зато стали женщин водить. Сказали - третий раз победишь - снова выпустим. Он вышел на бой с комбайном, тот хотел закосить его подчистую - не вышло. Сёма ему колеса попробил, потом двигатель разнес, и на глазах у зрителей принялся его разбирать. Лебедку подцепил, домкрат. А комбайн визжит, жить охота. Но Сёма работал целый день, утомил зрителей, а ножи с косилки комбайновой взял как трофей. Он попросил, чтобы ему выделили мастерскую, и там он сделал себе мечи.
   -Да? А зачем?
  -А спроси. Он же мастер был.
  -А сейчас его нет?
  -Нет. Всегда побеждать не удается. Ну ты сам подумай, ага, - он сделал много глотков, точно не водка то была, а вода, - это же машины. Это же не люди. Человека если сильно ударить - он упадет. А если пулей в него попасть, то и хана. А машины - это да. Короче, его завелосипедили. Он сам не ожидал.
   -Это как завелосипедили?
   -А так. Вышел он на бой - а там - просто целая толпа велосипедов. Самых обыкновенных. В них даже и не постреляешь - они же худые. Обступили его со всех сторон и стали зажимать. И зажали. Задушили его цепями, рулями кости переломали. С тех пор все уверены, что хуже велосипеда зверя нет.
  -Ужас, - проговорил Марс, - а что, а меня скоро выпустят?
  -А новичков да, скоро выступают. Они - пушечное мясо.
  -А ты уже выступал?
  -Да. Мы вышли впятером против катков. Двоих сразу закатали, а третий парень пробил одному катку бак, тот загорелся, но это не помогало. И мы бегали, как зайцы, а катки за нами гонялись. Стыдно. Настоящие бойцы стреляют, а мы бегали, зрители жаждали крови. Потом два катка столкнулись в дыму возле горящего, и чего-то их там заклинило. Воспользовавшись этим, нам удалось выдернуть провода у четвертого - тот был электрический. Но честно говоря, почти никому не удается выжить и в первом бою, так что я считаю - это большая удача, что так получилось.
   -А второй раз выходил?
  -Нет. Но мне разрешили посетить закрытый магазин - дали жетоны, я взял на все деньги бухла. Я считаю, что это большая удача, что у меня есть еще несколько часов жизни.
  -Ты же такой здоровый.
  -Ну и что. Жизнь здесь - штука быстрая. Раз, и всё. Меня зовут 187675.
  -А имя есть?
  -Не важно. Теперь ни у кого нет имен.
   Марс лег на койку и вскоре заснул - он порядком устал за целый день, который начался еще очень давно, а также - очень далеко. День этот еще не угас, а казалось, что растянут он длинной полосой по пространственно-временному континууму на миллион лет.
   -Ничего, - сказал он сам себе в полусне, - прорвемся. Главное, все еще не закончилось.
   Сон был трудный, двойной. Он то просыпался, то проваливался куда-то совсем далеко, в самую глубину, и оказывалось, что он - это вовсе не он, и у него много жизней, и об этом нельзя сказать в линейном формате. Жизни не шли, как функции в стеке. В них было что-то, что нельзя было объяснить текущим человеческим языком во всех его проявлениях - будь то язык одного народа, или - язык другого народа, или - язык жестов или глухонемых.
   Очевидно, был способ перескочить. Хотя, понятия "до" и "после" сохранялись.
   Он сидел на скамейке в городе циклопических размеров, и рядом был институт. Что за институт? Что там институтили?
   Очевидно, он сам.....
   Он делал что-то такое, что.... Нет, он не мог увидеть, что же он делал, но это было настолько мощно, что оно не могло таиться там, внутри. Оно просилось наружу. Ему было просто необходимо выйти и рассказать о себе, но связи были нарушены....
  
   Его разбудили на ужин. Он прошел вместе со всей толпой бойцов в просторное помещение с обшарпанными стенами, где с потолка светли крашенные школьные светильники. Все бойцы, позвякивая своим вооружением. Почти никто не разговаривал. Лица - серые и равнодушные, точно всё это были - созданные искусственно клоны.
   Марс взял поднос, который подали ему из отверстия в стене. На ужин были вареные корнеплоды, маринованные рыбьи глаза и комариное сало.
   - Хорошо еще, жареных гвоздей не дали, - проговорил он.
  - Позавчера давали, - сказала ему коротко стриженная девушка в камуфляже.
   Марс ужинал. Вилка была о двух зубьях. На третьим блюдом был кисель. Марс же - он как-то заранее понял - что будет кисель. Ему даже пионерлагерь вспомнил, где кисель так надоел, что им бросались, и летал он по столовой аморфными струями.
   Потом, после ужина, ничего не происходило. Он думал еще поспать, но парень с номером 187675 вновь предложил ему водки. На этот раз, правда, разговаривали почти односложно.
   -А кем раньше был?
   -Ни кем.
  -Так не бывает.
  -Бывает.
  -Но ты был бойцом?
  -Нет, я тапки шил.
  -А что такой подкаченный?
  -На тренажеры ходил.
  -А где жил?
  -В Вольвоксе.
  -Мы с тобой соседи.
  -А где ты?
  -В Зарчче.
  -А-а.
  -А как сюда попал?
  -Наш самолет в какую-то дырку в небе засосало, приземлились здесь.
  -А.
  -Да.
  -А что с остальными?
  -Не знаю.
  -Они здесь?
  -Кто здесь, кто нет.
  -Мертвы?
  -Да.
  -А много вас летело?
  -Сорок человек.
  -Много. Что ж за самолет такой?
  -К-6.
  -На К-6 не летал. Он же маленький.
  -У нас по-многу забирается, и летим.
  -Триплан.
  -Да.
   Потом, Марс лег поспать, и проснулся он через час, сам не зная, отчего. Настроения никакого не было. В голове вновь носились образы из другой жизни. Он привык к ним, и теперь уже он не мог жить без них. Это второе "я", невесть каким путем вырвавшееся на свободу, веселило его, и происходящее его не пугало.
   Оно дышало первичным.
   Он иногда просто глазами видел, как формируется Земля. Планета, окутанная туманом, дышит, вздымается, и тысячи духов сливаются с почвой, производя первые, неказистые, формы жизни.
   Оплодотворение земли...
   Зачем чего-то бояться, когда видишь такое?
  Хотя, конечно же, он не мог постоянно находиться в позитивном настроении. Так просто не могло быть.....
  Он вышел в коридор, где стрельнул сигарету. Он, вообще говоря, особо не курил, но тут другое было. Тут даже и не нервы, а еще что-то - бурлящее, пытающееся убежать, красное сердце.
   Он встал к стенке, и тут перед его глазами еще раз промелькнуло лицо парня, у которого он только что прикурил.
   -Так, - сказала он.
   Молодой, но - с бородой, точно революционер. Но что-то было еще, помимо этой бороды. Марс пошел следом, озираясь. Отыскал парня в боковом отсеке, рассчитанном на ночевку человек ста. Впрочем, для всех здесь места не хватало, и многие спали на полу, на вещах. Тем не менее, никто не ругался, и это было странным. Впрочем.....
   Марс догнал парня, и тут ему стало ясно, кто это.
   -Дыдд!
   Он был готов поклясться, что видел Дыдда. Парень куда-то пропал, и Марсу ничего не оставалось, как вернуться в кубрик и сесть на кровать.
   Он лежал на сетчатой кровати и смотрел в потолок, и все, кто были здесь, делали то же самое. Почти никто не разговаривал. Лишь редкие бойцы обменивались словами.
  -Мы отсюда выберемся, - сказал Марс.
  -Может быть, - ответил 187675, - никто в это не верит, но всё бывает один раз.
  -Да.
  -Палка один раз стреляет, говорил мне отец. Вот я и надеюсь, что возьмет что-то так и случилось, будто выстрелит палка.
  -А давно эта фигня существует?
  -Какая фигня?
  -Ну, тюрьма эта?
  -Это не тюрьма. Мы типа бойцы.
  -Почему типа?
  -Я точно не знаю. Типа смерть заменена на бой.
  -Ну я не собирался умирать.
  -Это ты так думаешь.
  -Так что, тут нечеловеческие правила?
  -А не знаю. Тут был чувак. Он два года тут пробыл. Прикинь, сколько держался.
  -Ага. И что, всё?
  -Да, всё.
  -Помянуть его надо.
  -А, да легко. Я ж один бой выиграл.... Нет, ты что. Что поминать? Его выпустили.
  -А дальше?
  -Да я ж откуда знаю. Он с вещами на выход собрался. Улыбался. Говорить, всё. Я теперь снова живу.
  -Ну да.
  -На, глотни.
  -А, давай.
  -Так ты не понял. Это вроде того света.
  -Ты так думаешь? А есть доказательства?
  -Есть. Я потом тебе покажу.
  -По-твоему, мы находимся в аду?
  -Ну, ад, не ад, но что-то не очень хорошее. Я понял, что мы погибли, пока летели на самолёте. Но здесь мы снова живы. А это - первый круг. И это - детский сад по сравнению с тем, что с нами будем потом. Но я всё равно стараюсь держаться. По логике вещей, всё бесполезно. Я думаю, что - семь кругом. Раньше сядешь, раньше выйдешь. А значит, надо не сопротивляться. Но я так не могу. Если я могу, то я буду пытаться. Его же выпустили!
  -Выпустили из ада?
  -Так сказали.
  -Но кто тебе сказал, что это ад?
  -Послушай, я один раз подошел в сортире к окну, и тут одна чува мне сказала, чтобы я посмотрел туда. Но окно было закрашено. Я стал раздирать ногтями краску. И тогда я увидел человека, обезображенного мучениями, и он мне всё это рассказал. Это - первый уровень. Здесь у человека еще есть воля, хотя имени уже нет. Дальше будет хуже. Но потом.... Потом я проснулся. Оказалось, что я сплю. Это сон. Но я почему-то понял, что это - правда. Это и есть правда, чистая правда. Мы здесь.
  -Послушай, а если ты и во второй раз выиграешь?
  -Не знаю. Будут бонусы. Я ж говорю, могут дать каюту, если ты - сильный боец.
  -Ага. Слушай....
  -Ты много вопросов задаешь.
  -Да и ты чего-то разговорился.
  -А фиг с ним.
  -А что, хочешь сказать, здесь разговаривать запрещено?
  -Нет. Просто..... Просто никто не разговаривает. Зачем?
  -А, ладно.
  
  На следующий день была игра. После завтрака Марс чистил ботинки, которые ему выдали. У него были щетка и крем. Он делал всё так, будто всю жизнь был военным. Едва он закончил это занятие, его вызвали.
   Он шел по коридорам навстречу неизвестности. Поворот. Еще поворот. Лестница. Холл. Здесь появились несколько парней в униформе. Они прикатили тележку, в которой было оружие.
   -Сегодня бьетесь по парам, - сказал худой и длинный, - пары выбираете сами. Давайте, определяйтесь.
  -Мне до лампочки, - отстраненно сказал один боец.
  -И мне, - вторил ему другой.
  -Идём со мной, - произнес Марс.
  -Ладно, сдохнем, - сказал первый, - давай. Пошли.
  -Тебе - кувалда, - сказал военный, указывая на напарника Марса, - а вот - ремень с ножами. Умеешь метать?
  -Нет, я бухгалтер. Умею считать. Ножи не метал. Но чо ты, попробую. Может с первого раза получится. Порву. Порву всех.
   Говорил он с иронией, явно ни на что не надеясь.
  -А тебе - набор отвёрток, - военный повернулся к Марсу, - но не бойся. Вот вам по пистолету. Шесть патронов. Но, если я дал что-то помимо оружия, значит это - еще более весомое оружие. Мы никогда ничего не даём просто так. В первый раз идёте?
  -Да, - ответил Марс.
  -Да, - сказал парень, - в первый раз, в первый класс. Всю жизнь изучал проводки, и тут - на тебе. А стрелять как? А если в зрителей попаду.
  -Очков не наберешь за это. Лучше береги патроны.
  -А всё же?
  -Это не твоя забота. Они сами сюда пришли, не насильно. Убьешь кого - нефиг было зырить. Верно я говорю?
  -Да, - подтвердил другой военный.
  -Пойдете в третей паре, - сказал первый, - а пока идите к окну, можете посмотреть за игрой. Смотрите, наматывайте на ус.
  -Да, короче, короче, - сказал другой, - короче полезно. Ну как. Да, короче?
  -А есть курить? - спросил Марс.
  -А, да. На. Кури.
  -А дай две.
  -А на пачку. Тут пол пачки. Короче, зырь. Я подскажу. Пистолет - он для красоты. А ты слушай себя, с отвертками можно, например, вскочить на подножку, открыть дверь и, всунув отвертку куда надо, остановить машину. Но лучше не останавливай. Это я тебя сразу говорю. Короче.... Короче, не боись, все получится. Вот так, оба. Вот так, смари. Вишь, у тебя сколько отверток. Вот эту сюда суешь, а этой - в щель. Оба, зацепил, начинаешь катать. По кругу. Оба, вот так. Я ж знаю.
  -Откуда знаешь? - осведомился бухгалтер.
   Тут вдруг выяснилось, что никакого парня рядом нет, а рассказ оборвался на полуслове....
  -Черт, - проговорил бухгалтер, - я это один видел?
  -Нет. Слушай, может так надо? - спросил Марс. - Мне тут такие подробности рассказали, что я уже не знаю, чем верить. А что, может его не было, может это - добрый знак?
  -Да черт его знает.
  
  И вот, они стояли у окна, и весь амфитеатр был внизу - огромный круг, и зрители вокруг него - большое кричащее кольцо. Очень много людей, как на футбольном стадионе "Маракана".
   Тысяч сто.
   Все хотят, все жаждут крови, ужаса, победы. Кому - что. Грохот, и диктор, объявляющий о выходе бойцов на поле.
   Двое унылых мужчин были вооружены ружьями. Против них вышли механические существа на металлических, но достаточно гибких, ногах. Они шли, щелкая задвижками фар. В тот момент, когда задвижки открывались, фары моргали.
   Для чего предназначались эти существа? Было ли ух них применение в мирной жизни? Из какого мира они вышли?
   Возможно, что и зрители не знали об этом.
   Бойцы, спрятавшись за бетонными плитами, что были положены тут же, начали стрелять. Мощные пули не отскакивали от корпусов, а проделывали отверстия. Таким образом, у бойцов был шанс. После нескольких выстрелов первая машина застыла на месте, недоуменно моргая фарами, а вторая - приостановилась, выжидая. Бойцы перезаряжали ружья.
   -Что-то плохо всё это закончится, - сказал Марс, - шансов не вижу.
  -А мне кажется, есть шансы, - ответил бухгалтер.
  -Да нет. Ты что.
  -Тебя послушать, и у нас тогда шансов нет?
  -А может и нет, - ответил Марс, - но дело не в этом. Если размышлять риторически, то смерть должна же когда-то прийти, так не должно быть, чтобы не было смерти. Хотя смерти и нет. Вот в этом контексте. Ты думаешь, ты умер, я умер, и нас держат в первом кругу ада? Ничего подобного. Я сам сюда пришел. Пришел пешком. Нет, я думаю, в мифах каких-нибудь народов написано про то, что некий человек пришел пешком в ад, смотрит - а тут такое дело. Но почему и нет? Я думаю, мое бытие производит в разных местах большие резонансы.
   -Это нервное, - ответил бухгалтер, - я и не обращаю внимания, на то, что ты говоришь.
   Бой между тем продолжался. То есть, сначала ничего и не было. Ребята продолжали стрелять и делать в машинах с ногами дырки, а те покачивались себе, и, казалось, так и будет продолжаться. Зрители вопили, но отдельных выкриков слышно не было. Гул был монотонный. Кое где жгли петарды. Марс посмотрел в сторону зрителей, пытаясь различить что-нибудь демоническое, однако, ничего такого не было. Ни рогов, ни клыков, хотя он почему-то рассчитывал на что-то подобное.
   - В другом кругу наверное будут, - подумал он.
   Тогда ему стало ясно, что он выиграет, и его точно назначат тут демоном, и нужно что-то придумать.
   В конце концов, что такое местные демоны?
   Но - если посмотреть с другой стороны..... Да, ведь во всё это еще поверить нужно....
   В середине стрельбы было скучно. Патроны у ребят еще были. Одна машина тут сделала резкое ускорение, выбросила вперед клешню, схватила одного из стрелков и, держа его над собой, побежала по арене.
  -А-а-а-а-а-а-а, - гудела толпа.
  Второй стрелок растерялся, и тогда с ним произошло то же самое, и ничего ему не помогло - даже несколько выстрелов подряд.
  -Это хреново, - сказал бухгалтер.
  -Нет, - ответил Марс, - это классика. Классику надо уважать.
  -Ну и хорошо, - нервно ответил парень.
  -Слушай, как тебя зовут? - спросил парень.
  -Ив.
  -Типа Иван. Понятно.
  -А тебя как?
  -Марс.
  -Я про тебя слышал. Тебя показывали по телевизору.
  -Ты живёшь в мире, где есть телевизор? - осведомился Марс. -Здорово.
  -А что тут такого?
  -Нет. Вот у нас есть телевидение в зачаточном состоянии. А, кстати, у вас есть Правила?
  -Не знаю.
  -Видишь. А Правила - это для тех, для кого нет разницы, где он находится. Знаешь, если у нас что-нибудь получится, я тебе это покажу. Я правда не знаю, как. Ну ладно, ты должен знать, ведь смерть уже совсем рядом, верно? Ив. Так? Никто так и не доказал, что этот мир, в котором мы находимся, материален. Никто не доказал, был ли он до появления машин. Одни считают, что машины просто пробили дырку. Другие полагают, что это - феномен человеческого разума. Есть машины, и все это - у них в мозгах, и, хотя имеются примеры, когда из одного пространства в другое удается перетаскивать материальные вещи, ничего доказать нельзя. Даже я толком не уверен? Ты, кстати, слышал про Красный мотоцикл? Нет? Вот, я на нем приехали. Одни рождаются из чрева женщины, а вот такие как я - просто приезжают на мотоцикле. Хотя и все проще.
   В этот момент машины разделались с бойцами. В их щупальцах появились большие ножницы. Они порезали своих жертв на маленькие кусочки.
   -Почикали, - произнес Ив грустно.
  -Ничего, нас с тобой так не взять, - ответил Марс.
  
   Когда они шли по коридору, Марс курил сигареты. Он ни о чем не думал. Он подобрал одно из Правил, которое могло в достаточной мере помочь ему, если только такое могло быть. Но, впрочем, это его разум и не теребило. Он был готов.
   Когда они были на арене, все вокруг грохотало. Зрители жаждали крови. Открылись ворота, навстречу им вышло четыре грузовых автомобиля.
  - Хреново, - сказал бухгалтер.
  Марс, может, и не слышал его слова. Что тут можно было разобрать? Что за машины? "Уралы", "Зил-157"? Что-то медленное, грузное, но куда ж от него деться.
   -Не то, чтобы и хреново, - ответил он.
  Это был странный голос, знакомый и давно забытый. Нет, это не могло быть. Это было так давно, в другой стране, он уже забыл, что таким вещам есть место в мире.....
   -Не переживай, - сказал он ему, - на таких сначала сахарную свеклу возили, а потом нас собирали и возили. Я знаю, как они работают.
  -Черт, - мысленно проговорил Марс, - морковка? Это ты?
  -Я не морковка. Я - Хап.
  -Ах, да, - сказал Марс мысленно, - ты же мне говорил. Это невероятно, послушай. Ты молчал столько лет. По-моему, сменились эпохи, прошли века.
  -Это тебе показалось, - ответил морковка, - с тех пор, как ты вырвал меня из земли и съел по голодняку, не так уж и много времени миновало. Ты же знаешь, что время относительно.
  -Да. Но ты-то откуда знаешь?
  -Если я молчу, это еще ничего не значит. Для меня время бежит еще более быстро, чем для тебя. Ведь в обычное время я расту в полях.
   Марс вдруг понял, что что-то близится. Он оглянулся, но не снаружи. Он посмотрел выше, словно взгляд его проскочил по внешним куполам мироздания....
   То, что громко, есть ложь....
   Люди любят ложь......
   Ложь сильнее....
  До этой границы..... Когда ты уже здесь, всё бытие, все древо мироздание смеется над тобой, вспоминая все твои лживые сентенции.....
   Ты смеялся в лицо человеку, который был честен. Ты думал, что он глуп. А вот теперь ты здесь, а он там.
   Нет, Марс Брайнер прекрасно понимал, что он не имеет отношения к таким людям, так как он просто зашёл сюда.
   Он просто нашел ворота.
   Рожденным свыше даются они, и двери отворены, и горят столбы, точно столпы и слова ангелов небесных.....
   -Мы их будем брать, - сказал Хап.
  -Н-да, - ответил Марс.
  Он ощутил во рту соленый вкус мыслей толпы. Он вдруг понял, что толпа ему нравится, в ней было что-то настоящее, и она была лучше - в каждом своем зерне, в каждой единице тела своего.....
   -Знаешь, что делать?
  -Нет, морковка.
  -Я не морковка.
  -Нет, согласись, что ты - морковка. Это поможет нам выиграть.
  -Ладно.
  -Что?
  -Я согласен, что я морковка.
  -Скажи - я - Морковка.
  -Слушай. Почему тебе никогда не хотелось узнать, откуда я. Почему я разговариваю.
  -Не знаю. Мы виделись с тобой миллион лет назад в последний раз.
  -Да нет, поменьше. На счет миллиона - это ты загнул.
  -Ладно. Впрочем, ты же морковка. Ты просто рос на полях.
  -Не на полях, а на лугах. Хотя да, поля. Нет, ты разве не знаешь, что у нас есть предок. Это - класс-предок.
  -Чо?
  -Мы все - производные от другого класса. Объекты. А класс предок - это серьезная тема в Мега Машине, название которой ты прекрасно знаешь
  -Черт.
  -Что?
  -Не знаю. Нет. Хотя да. Да. Значит, ты знаешь суть реальности.
  -Это один из пузырей. Но я не знаю этимологии. Просто я в курсе, что в пространстве множество пузырей, и каждый пузырь есть отдельный атом, а каждый атом этого атома есть также атом, но пузырь!
  -И я состою из пузырей?
  -Да.
   -Это бесконечность.
  -Нет, я не знаю. Ты думаешь, я знаю больше тебя? Ты ж и сам это знаешь. Ты сам об этом думал.
  -Черт.
  -Да.
  -Так ты просто читаешь мои мысли.... А я-то думал. Как я же я попал!
  -Нет. Потом поговорим. Сейчас прыгай вправо. Надо залезать на крыло. Понял? Руку просовываешь, там крышка капота. Отрываешь, выдергиваешь зажигание. Лезешь в кабину. Понял.
  -А потом чего?
  -Подождем, что дальше будет.
  -Ишь ты.
  
   Марс был готов. Ив стоял в растерянности, готовый ко всему. Толпа проливалась через край, словно жидкость. Машины загудели и бросились вперед. Это была два "Зила", первый - короткий сто тридцатый, с кузовом, громкий, клококощий, уверенный, фары его помигивали. Может быть, там, за стеклом, болталась кровь. Второй - тоже "Зил". Старый.
   Захар.
   Захар стартовал с места медленно, он был тяжел, а потому не спешил. "Сто тридцатый" был порезвее, и он едва не вынес бухгалтера с кровавой арены. Ив каким-то чудом увернулся. Конечно, у машины не было достаточного расстояния, чтобы разогнаться на полную катушку, однако, здесь требовалось далеко не это. Самое главное, у машин было время. Им никто не мешал. Игрокам негде было прятаться.
   Они были предоставлены сами себе и судьбе (хотя можно ли было тут говорить о судьбе).
   Ив упал, "Сто тридцатый" попытался растереть его, раскручиваясь на месте, и это не получилось за малым. Ив избежал смерти чисто случайно - колесо прошло в считанных сантиметрах от его головы. Марс же уже был тут как тут. Он вскочил на подножку, разбил боковое окно пистолетом, открыл дверь и очутился в кабине. Ручка передач подалась назад. Он удержал ее.
   Ручка задергалась. Она была объята нервозом. Марс переключил на нейтральную. Двигатель взревел, набирая обороты, но все было тщетно - он не давал "Зилу" сдвинуться с места. Руль крутился из стороны в сторону.
   Марс высунулся в форточку - Ив вылезал из под машины.
   -Осторожней, - сказал он товарищу.
   Тот кивнул.
   Еще одно железное чудовище - "Зил -157" - подскочило с другой стороны и остановилось параллельно кабине, в которой сидел Марс Брайнер. Мотор Захара клокотал, требуя кровавой пищи.
   -Ну что, - сказал Марс, обращаясь к пустоте в соседней кабине, - как оно тебе?
  Он схватил руль, включил заднюю передачу, проехал пару метров назад и тронулся вперед. Руль пытался сопротивляться. Но Брайнер был одухотворен боем. Он ощущал, как в сердце, словно магма, бурлит яркий, очень злой, поток.
   Он рванул вперед и ударил "сто пятьдесят седьмого" в "нос". Автомобиль сдвинулся с места, покачнулся и яростно зарычал. В то же время", сам "сто тридцатый" стал сигнались, видимо, сигнализируя о том, что его взяли в плен.
   -Вот сволочь, - сказал Марс....
  И тотчас ему показалось, что это вовсе не он сказал, а Хап, морковка.
  -Вскрой отверткой, - это уже точно был Хап.
  Марс одним движение выдрал крышку сигнала, что была на руле, просунул отвертку между контактами и потянул вверх, чтобы увеличить расстояние. Вскоре ему это удалось, и сигнал прекратился.
   "Сто пятьдесят седьмой" меж тем подался назад, отъезжая как можно дальше. Возможно, он готовился к тарану.
   Ив взвел пистолет и произвел несколько выстрелов.
   -Не трать патроны, - сказал Марс, - колёса просто так не пробьешь. Садись.
   Когда Ив обходил машину спереди, "Зил" тронулся, и Марсу пришлось со всей силы нажать на тормоза.
   -Не хочешь покориться? - произнес Брайнер. - Брыкаешься? Мне и не такие покорялись. Думаешь, один ты такой умный? Я знаю, откуда вы беретесь, "Зилки".
   Зилок еще раз дёрнулся. Бухгалтер, пытаясь забраться в кабину, упал. Однако, со второго захода у него получилось зацепиться за дверь, подпрыгнуть и очутится в кабине.
   -Все в порядке, - сказал Марс, - это как на родео. Только там коней пытаются оседлать.
  -А ты был на родео?
  -Не.
  -А.....
   Товарищ "сто тридцатого", Захар, видимо понял, что к чему, однако действовать не спешил. Он отъехал как можно дальше. С расстояния в более, чем сто метров, можно было порядком разогнаться для тарана. Захар пыхтел, стоя на месте. Время он от времени он выпускал лишний воздух из клапана с характерным бзыкающим звуком крупного чудовища. Зрители притихли, и было от чего.
   Во-первых, они не ожидали столь уверенных действий со стороны воинов. Первая машина была захвачена слишком просто. И, если в обычнее дни зрители жаждали крови, то теперь им по душе были бы разлитое масло, разбитое стекло и последние вздрагивания умирающего цилиндра.
   "Сто тридцатый" попытался брыкнуться. Марс что было сил выжал сцепления и хихикнул, наблюдая, что руль двигается туда сюда без особого толку. Понимая, что всё без толку, грузовик убавил обороты. Глаза Ива были полны ужаса.
   - Ну, - проговорил Марс, - не брыкайся. Ты пойми. Ты просто должен понять, кто я, и тогда тебе станет легче за бесцельно прожитые годы. С того дня, как тебя выпустили из ворот завода имени Лихачева, все уже так изменилось..... А ты всё еще пребываешь в иллюзиях. Я думаю, как нам троим тебя разбить?
  -Почему троим? - не понял Ив.
  -Я не один. У меня в голове - Морковка.
  -Ух.
  -Вот, вот. А ты думаешь, что я такой смелый. А зилки этого просто не знают. Если бы знали, они б подумали два раза. Хотя им всё равно. Тебе ж все равно.
   В ответ заказачалась стрелка спидометра.
   -Может и нет. Но ты же пойми. Что важнее всего для человека? Оно ж и для тебя важнее всего. Машина и человек не совсем братья, конечно, но и что же. Ладно. Хорош противиться. Не будешь брыкаться, сильно бить тебя не буду. Погнали.
   Он включил заднюю скорость, отъехал повернулся лицом к разъяренному Захару.
   -Смотри, - сказал Ив.
  -Вижу, - ответил Марс.
   Захар тронулся с места и набирал скорость.
  -А вот послушай, - сказал Хап, - наши самые далекие предки жили на другой планете. Говорят, что на раннем этапе развития нас скрещивали с говорящими помидорами, и именно от них мы унаследовали умение говорить. Так вот, ты себе не представляешь....
  -Что?
  Марс включил первую, вторую, третью, четвертую. До столкновения были считанные секунды, но время как будто остановилось. Хап рассказывал. Марс ощущал себя воином в безвременьи, шагающим с планеты на планету пешком. Один шаг - и ты уже в другом месте. Центр вселенной - восковая свеча. Вокруг свечи этой собрались и звери, и птицы, и космические существа, и все слушают, что рассказывает Хап, Морковка.
  
   ".... так вот, у них были песни совсем древние, так как растения живут дольше, много дольше всех прочих существ. Может быть, если бы могли петь микробы, то мы бы услышали в их словах что-то совсем замечательное. Но микробы петь не умеют. Вот, пели они о тех далеких годах, когда были они большими деревьями. И эта песня передалась к нам через генетические скрещивание. Мы тоже поём о том, что когда-то были деревьями, хотя мы ими никогда не были..."
  
   Марс уклонился метров за двадцать от Захара. Тот повернул, чтобы зацепить противника, но промахнулся и проскочил дальше. Марс же тут же дал по тормозам, сбавил скорость и развернул "Сто тридцатого". Машина снова попыталась сопротивляться, но он ей не дал посамовольничать. Захар также затормозил, однако, он был слишком тяжел и мало оборотист, чтобы успеть развернуться. Марс зашел сбоку, надавил на газ.
  -Держись! - крикнул он Иву.
  Они со всего размаху въехали в нос Захара и сняли с него обшивку. Захар подался назад. Марс отъехал назад и повторил манёвр. Потом - еще раз. Захар двинулся, было, назад, но тут у него что-то заклинило, он захлох и лихорадочно застучал стартертом.
   Зрители притихли.
   -Держи нейтралку и тормоз, - приказал Марс.
   Он выскочил на арену, обежал "сто тридцатого", влез на крыло "Захара", открыл капот и вырвал провода из трамблёра. Всё было кончено.
   Вернувшись, он разъединил провода зажигания "сто тридцатого" со словами:
   -Прости, друг!
   В голове продолжал тарахтеть Хап:
  -И да. И я знал. Я им говорил - лучше сразу сдавайтесь. Лучше постройтесь в колонну по четыре, и им ничего не будет.
  -Их же двое всего, - возразил Марс.
  -Это я так. Это я к слову. Хотя нет.
  -Почему нет?
  -Любое существо можно построить в колонну по сколько хочешь.
  - И меня, что ли?
  -Ну, по идее.
   Они вышли и встали в центр ринга. Зрители аплодировали стоя. Марс и Ив поклонились и вернулись в казармы по коридорам, где их приветствовали охранники. Слышалось много одобрительных возгласов.
   -Молодцы!
   -Не часто такое увидишь.
   -Разобрались.
  -Красавцы.
  -Да, это мы, - отвечал Марс.
  Хап также отвечал, но никто не слышал. Ив же был мрачен. Наверное, победа его не воодушевила. Кто знает - быть может, он мечтал погибнуть в бою, чтобы это всё поскорее прекратилось.
   По возвращению в казармы они расстались. Марс почистил обувь. Затем - накремил ее. Крем был поодаль, на стойке для чистки. После чего он направился в столовую, и там ему предоставили отдельный стол, накрытый - как бы и подобало - для победителя. Вместо каши была жареная картошка, к которой прилагался жареный цыпленок и несколько салатов. Имелась бутыль вина.
   Марс был на виду. Ив обедал сам по себе, и все также его видели. Впрочем, не то, чтобы внимание было заметно. Просто это было очевидно. Ну и, наконец, его заметил Дыдд. Когда Марс налил себе вина, он присел рядом. Тут же был и другой парень - только вроде как постарше. Хотя и возраста у него не было, и как еще было сказать? Дыдд-2? Да что бы ему тут делать?
   -Привет, - сказал Дыдд.
  -Ха, - ответил Марс, - и ты тут. А я тебя видал? А бой зырил?
  -Да. На экране. Там, возле сортира, экран есть. Мы сразу поняли, что ты их порвешь.
  -Ага.
  -Знакомься, это - Тытт.
  -Вот черт. Приятно, черт, - ответил Марс, - а как ты сюда попал.
  -А.... Дурацкая история. Мы поехали на болванке. А следом за нами тащился трактор. Но ехал он медленно. И нам пришлось ехать медленно.
  - Что за болванка?
  -Машина такая.
  -Черная машина, - сказал Тытт.
  -Эге, - Марс глотнул вина, - а вы возьмите себе стаканы. Я правда не знаю, дадут ли мне еще вина. Схожу к окну на выдачу, попрошу. Хотя должны ж. Ребятам тут дают же иногда. Вроде не запрещается.
  -Это сорта, - сказал Дыдд.
  -Ты имеешь в виду, что от сорта зависит?
  -Да может.
  -А. Ну так чо.
  -А чо. А вот и стаканы.
  После того, как было разлито вино, рассказывал Дыдд:
  - Черная Машина сторожит свалку в заброшенном мире. Мы никаких подробностей не знаем. Тытт говорит, что я знаю, но я не знаю. Это он считает, что я знаю. А я считаю, что я не знаю. Ну это его, короче, дело. Если он говорит, что я знаю, пусть считает, что я знаю. А я считаю, что я не знаю. Но исходя из этого, можно сказать, что кто-то из нас что-то знает, а раз я знаю, но не знаю, то тут дело обстоятельное - странное. Выходит, далеко на севере есть настоящий Север, с большой буквы, и там стоит Мордвих. Попросту говоря, это - большой камень. На нем что-то изображено. Он немного подсвечивается изнутри, идёт тепло. Возле Мордвиха можно отдыхать. Вокруг мороз - до ста градусов.
  -Не сто, - сказал Марс, - хотя....
  Он почесал голову.
  -Знаешь, я там был. Я видел Мордвих. Тогда я знаю, о чем идет речь.
  -Ты видел Мордвих - удивился Тытт.
  -Конечно. И я ночевал. А мотоцикл мне помогал. Но у меня много вопросов. Когда был взрыв, меня вынесло на поля, где были ожившие трактора. И я шел, шел.... Наконец, наконец - были ворота. Вы думаете, я не знаю, что такое ворота. Кстати....
  -И ты сюда пришел?
  -Да. Да. Дыдд, это ты? Или это не ты?
  -Ты странный, - ответил Дыдд.
  -Ты как будто не знаешь, что тебя - два. Но это чувачок, я вижу, это не ты. И не ты-2.
  -Да ты чо то...., - сказал Дыдд, - ты все знаешь?
  -Не.
  -Так мы бы сюда и не попали бы! Если бы не чертов ЧТЗ. Трактор.
  -Челябинский!
  -Точно. Именно челябинский. Ты думаешь, трактор тебе и трактор? А нет. Он первый начал. Это потом он был испуганный и слабый и блеял, как козёл. Ты же знаешь, такая натура бывает человеческая - вроде никто ты, а как найдешь, кто слабее тебя - так и изгаляешься.
  -Так он не человек, - возразил Марс.
  -Нет, трактор - это человек. И всё в нём людское, суетное, и образование у него эспэтушное. Поэтому я и говорю. А то, что они взбесились.... Я думаю, это просто мир тракторов. Вторичное пространство. Там - одни трактора. Нет, может быть, не так все абстрактно. Есть начало и конец. Например, люди пытались приручить машины быть рабами, но - рабами с душой. А они восстали. Но нет, слишком... Но ты же знаешь...
  -Чо....
  -Мы же с тобой знаем, что этот мир вторичен.
  -А не знаю, - ответил Марс, - ты имеешь в виду Мега Машины? Но я думаю.... Мне кажется....
  -И мне давно кажется - это Машины только открыли двери, а этот мир существует давным давно, но тут что-то не так. Мы же на одной планете. Ты посмотри, сколько звёзд! А мы торчим на одной планете. Все эти миры как колода карт. Да, ты их перебираешь, но это - двумерное измерение, не больше. Мне этого мало. Но ты меня мало знаешь, мы о чем то говорили несколько лет назад.
  - Несколько тысяч лет назад?
  -Месяца три.
  -Точно. Слушай, пойду я к окну, может, правда еще вина возьму. Я слышал, тут кто-то в казармах самогон гнал.....
   Окончание же истории о попадании сюда Дыдда и Тытта было такое:
   - Мы ехали от самого Мордвиха километров двести, - рассказывал Дыдд, - там же счетчик километража есть. В принципе, даже мысли никакой не было, куда именно мы едем. Мне всё равно, я до этого в Кенте сидел в тюрьме, и что-то уже не было никакого желания никуда возвращаться. Чувствую - эх, встала душа, хочет лететь - поездим. И едем. А Тытту все равно. А едем в обратную сторону. Хотя собирались ехать как раз чисто прямо, ну то есть как бы обратно, к свалке - мы хотели высадиться и по свалке как раз полазить, посмотреть - чего там такого есть. Там наверняка были механизмы, которые там лежали от самого сотворения мира. Я точно так и думал. А брать ничего я с собой и не собирался, так как там все здоровое, куда его потащишь. А трактора мы взяли с собой, потому и ехали медленно. Мороз возле Мордвиха крепчал. Мы его накрыли попоной, чтобы он не мёрз, солярку же разогревали и заливали - мало ли, вдруг сволочь, загнется - а жалко. Все же человек. А вот уже километров через двести было достаточно тепло, и попону сняли. И там наш друг попал в какую-то воронку, и его потащило вниз. А ехал он уже сам, мы его не тащили. И Тытт прыгнул ему чего-то помогать, и я за ним, и всё - и попали мы сюда. И трактор тоже. Трактора арестовали. Не знаю, где он. А нас сюда привели.
   -Фигово, - заключил Марс, - хотя почему? Как есть, так есть.
  -Да я и не боюсь.
  -Да, но надо что-то делать.
  -А я уже придумал, - сказал Тытт, - дело в том, что эхо протуберации слышно и здесь. А находимся мы в очень укромном месте - я даже по глухому эху это слышу.
  -Какому эху?
  -Внешний мир всегда отдает импульсы. Есть внутренний мир. Так вот, мы - во внутреннем мире. А были - были вообще не в мире, а как это выразить, я не знаю. Есть Хаос.
  -Ты был там? - спросил Марс.
  -Нет. Я был в Псевдо Хаос. Он выглядит примерно так же. Это мир-машина его создает. Ты думаешь, что ты там, но это иллюзия.
  -Ага, а что за идеи?
  -Будет протуберация. Она и здесь слышна. Протуберация идет сверху вниз, и наоборот - ее даже в перпендекулярных мирах можно различить. Вот мы сейчас далеко. Мы как за стенкой.
  -Мне сказали, что это - ад.
  -Ну ты загнул. Хотя.... Ну тюрьма - тоже ад. А здесь вроде по казарме можно свободно ходить, и жрать дают, и в свободное время не напрягает никто. Ладно. Идея у меня такая - когда будет близка протуберация, нужно вызваться добровольцами. Почему - я сейчас объясню. За стенами мы слышим лишь эхо протуберации. Нам нужно будет быть снаружи. Только надо выходить всем.
  -По двое же воюют, - заметил Марс.
  -Нет, есть бой по четыре. Только там страшно, и вообще, говорят, по одному лучше всего воевать, выберешь одну тактику и воюешь, по два уже хуже, а по четыре совсем плохо - на тебя выпускают что-то такое, с чем никто не справится, а зрители давятся от восторга. Им нравится массовая смерть.
  -Четвертого тогда надо, - сказал Марс.
  -Точно. Твоего напарника возьмем. Уж очень он отстранен.
  -Ну да.
  -Так вот при протуберации мы вернемся в нормальный мир. Или, во всяком случае, мы покинем этот. В любом случае, нам надо вырваться - здесь опасно. Лично у меня нет желания, чтобы мной кормили эту толпу. Я б и сам такое соревнование устроил, только не для себя.
  -Что-то я не слышал про протуберацию раньше, - сказал Марс.
  -Хочешь сказать, ты всё знаешь? - осведомился Тытт.
  
   * * *
  
  
   И вот, был день очередной битвы. Марс Брайнер был готов, хотя, по большому счету, он не боялся и умереть. Рано утром он позавтракал. Ел по за отдельным столом - как герой. Блюда у него были свои собственные. Его напарник - Ив, при жизни - бухгалтер - также завтракал сам по себе и ни с кем не разговаривал. Он даже с Марсом не разговаривал, обмениваясь лишь редкими кивками.
   Марс решил хорошо позавтракать. Он даже вина заказал, чему удивился человек на раздаче. И вот что странно - до этого было неизвестно, что там за человек, так как видели лишь поднос, который выдвигали оттуда, из комнаты раздачи, и - несколько раз - руку. А в этот раз вдруг из окна высунулась физиономия парня, молодого, толстого:
  -О, - сказал он, - здоров, паря.
  -И здоров, - ответил Марс.
  -Тебе какого - белого или красного?
  -Мне по максимум, - ответил Марс
  -А-а-а-а. А чо так?
  -Сегодня, - Марс поднял указательный палец, - сегодня иду.
  -А-а. Ну я тебе тогда графинчик дам.
  -Давай. Хорошее?
  -Это моё. Держись, паря. Чувствую, в последний раз видимся.
  -Может, может.
   Вино ему понравилось. Завтракал он медленно, мысленно представляя, как за окном разгорается утро. Оно подобно палочке, которую трёт для получения огня древний человек. Трёт, ждет. Трёт, ждет. Таинство только начинается. Бог подарил людям огонь, но он не сказал, что нести его через мир будет просто.
   Пока Марс завтракал, он сочинил несколько правил. Чтобы правила утвердились, он записал их на листке и повесил на стенку. Считалось - правило вынесенное из капсулы биохимии к окулярам носителей разума есть состоявшиеся правила. Если после этого их не будут знать - значит, это - Редкие Правила.
  
  
   Правило РМ.1 - 0.
  
   Как нести людям огонь? Мало умеющих. Человек состоит из тела и души - это знает всякий. У тех, кто несёт огонь, есть дополнительный орган, предназначенный для переноса огня. Первый тип человека - бинарный. Среди бинарных людей встречаются люди максимально развитого интеллекта. Лидер среди бинарных людей слабее человека с тремя каналами, даже если тот и забулдыга. Именно поэтому бывают гении, которые с виду расхлябаны и чуть ли не валяются в свинарнике, а бывают очень вычищенные интеллектуалы, с массой знаний и свидетельств о получении знаний, но почему то они никак не могут встать вровень с каким-нибудь таким забулдыгой.
   Со структурой не поспоришь.
   Точно так же как и со вселенной не поспоришь.
  
  
  Правило РМ.1 - 1.
  
  Помимо людей с тремя каналами, есть люди с четырьмя каналами. Это очень сложная структура. Люди с четырьмя каналами должны избегать жизни в бинарном мире, если у них нет статуса Бога или Дьявола. Иначе, они либо будут безвозвратно одиноки, и не будут видеть ни граммам смысла в происходящем, либо станут ужасными диктаторами, и потом еще много столетий в них будут плевать.
  
  
  Правило РМ.1-2
  
  
  Правила отображают расположение различных величин в космосе. Но мы - пузырёк. Пузырёк закрыт. Руку протяни - не дотянешься. Но это и далеко, близко. В этом и парадокс.
  
   Спустя час начиналась игра. Дыдд подпрыгивал на месте и напевал песенку. Тытт смотрел на свою ладонь и изучал линии судьбы.
   -Здесь всё правильно, - говорил он.
   -Разве у тебя может быть судьба? - осведомился Марс.
  -Может быть, и пара судеб.
  -Это слишком, - нервно произнес Ив.
  -Почему и нет, - ответил Тытт преспокойно, - я тоже задумался над местной теорией - раз судьбы нет, то и линий быть не должно. Но они есть. Что делать? Как поступить? Они никуда не денутся, линии.
  -У меня делись, - сказал Марс.
  -Да? А ну, покажи.
  -Я пошутил.
  -Вот ты. Нет, линии не исчезнут - они застынут.
  -Хорошо, - сказал Ив, - тогда что выходит, на руке написано, умрём мы или нет.
  -Тише, - сказал Тытт.
  Все замолчали.
  -Она идёт, - сказал он таинственно.
  -Кто? - не понял Ив.
  -Она, - Тытт улыбнулся, - протуберация.
  -Я полагаю, протуберация чем-то связана с пением птицы Гочс, - произнес Марс.
  -Да? - удивился Тытт.
  -Я предполагаю. Когда она возглашает о полночи, происходит нечто - идёт волна. Она начинается от самых гор Периметр, где Птица в основном обитает. Но я не беру ту Птицу, что пела в ансамбле "Все дураки", хотя, по сути, Птица всегда одна. Птиц много, конечно. Но это ее клетки На самом деле, Птица одна. Так вот, я всегда удивлялся - почему возглашение о полночи постепенно модифицируется? В чем причина этого?
  -Это когда оно модифицировалось? - не понял Дыдд.
  -Всегда. А, ну да. Ты знаешь, я забыл. В том году, в том настоящем году....
  -Это какой еще настоящий год? - не понял Ив.
  -Есть настоящий год, - сказал Марс, - сейчас идёт второй настоящий год. С точки зрения метафизики, можно сказать, что это - второй виток галактики. То есть спирали. Нет, я вру. Это всего лишь новая волна развития программы. Надо мной посмеивался отец. Ну-ну.... Правда, я ему ничего не сумею доказать. Он мне просто не поверит, что может существовать вселенная во вселенной.
  -Ты слишком много думаешь, - сказал Дыдд.
  -Нет. Это трехмерная диалектика. Когда она была бинарной, всё было просто. Но в три измерения сигнала вкладываются просто страшные вещи. Ноль, один, два.
  -А там что, двойка есть? - спросил Тытт.
  -Да. Потому, так никто не понял - что всему виной - плазмоид, который как бы поляризует мега процессоры или двойка. Я и сам не знаю. Честно скажу - я был и в других измерениях, но в них можно попасть только через аппаратную ВППР-86.
  -Та я знаю, - сказал Дыдд, - ты же про Птицу говорил.
  -А.... Я про тот год. Когда мы угнали самолёт и упали возле острова Зарчч. Великая Река была не такая уж великая. Был виден противоположный берег. Зарчч был намного меньше. Он вырос. Он и сейчас растёт. Но дело в том, что тогда - когда Птица кричала каждую полночь, это было чревато для жуков. Вы же знаете, все жукам ночью положено либо спать, либо затыкать уши ровно в полночь. Кто зазевался - того сбивает крик Птицы Гочс. Этот жук падает замертво, и всё. Говорят, что Птица милует стрекоз. Потом оказалось, что она посвящала стихи как тем, так и этим, но стихи о стрекозах больше понравились ей, и она ихз увековечила, выбив двоичный код на стенах древного города Зо.
   -А тут видишь, двоичный код, - сказал Тытт.
  -Ну и что. Это - Птица, а это - мироздание. Именно поэтому главной книгой этого мира считается Теория Хаоса.
  -Да, я читал отрывки, - сказал Ив.
  -Теория Хаоса не создана человеком, - произнёс Дыдд, - но ее и не принесли извне. Она появилась сама.
  -Это - первая книга, - сказал Марс.
  -Ну я здесь не соглашусь, - ответил Дыдд, - это не первая книга.
  -Ты точно знаешь?
  -Я знаю. До этой вселенной была другая вселенная.
  -Об этом написано, - проговорил Ив.
  -Да. Кто-нибудь ее видел? Нет.
  -Я видел, - ответил Марс.
  -Как же?
  -Не знаю. Мне снился подробный сон. Потом я прочитал фрагменты в Теории Хаоса, и оказалось, что сон совпадает с книгой.
  -Ты мог интепретировать информацию, - сказал Тытт.
  -Нет, я вспомнил свою прошлую жизнь.
  -Хочешь сказать, ты жил в прошлой вселенной?
  -Да, - ответил Марс, - то есть, нет, я даже не думал об этом. Просто был сон. Я его запомнил и подумал - должно быть, это было. Да, но снилось это мне в прошлом году, в городе Ф. А Теория Хаоса находится здесь, то есть, во сложенном пространстве.
  -Не удивительно, - сказал Дыдд, - идеи очень хорошо просачиваются сверху вниз.
  -Принцип обратной операционной системы, - сказал Тытт.
  -Да. Поэтому.... Да, разве ты никогда не встречал своих двойников? Их очень много.
  -Я видел. Их правда много, но они уже растворились в толпе.
  -Это как раса.
  -Да, это было раньше, - ответил Марс, - потомки уже не похожи. Женщины тоже. Да и какие поколения.
  -Не пойму, - сказал Ив, - я читал книгу про палеоконтакты, и боги, пришедшие с небес, разговаривали так же.
  -Нет, - ответил Марс, - наверняка, космос и здесь бесконечен, и боги были другими. Нет, я не знаю, кто мы.
  -Матрица, по которой сделаны отдельные элементы, - сказал Дыдд, - но не все.
  -Расскажи сон, - сказал Тытт.
  -А, - ответил Марс, - так вот, дело было в прошлой вселенной. По сну, разумеется. Так просто я это не помню. Вот что. Так.... Ну, я жил на одной планете. И меня послали на другую планету, чтобы я следил за местными экстремистскими движениями. Ну я себе и следил. Но это ничего. Там я познакомился с группой ученых, которые утверждали, что вселенная скоро падёт. Я прислушался к ним и понял, что это так. Оказывается, есть сверх Оно. Нельзя назвать его Богом - оно физически огромно, оно находится рядом со вселенной и смотрит на него, как..... Ну я не знаю, как на что. Мы не способны это увидеть.
  -А как они увидел? - спросил Ив.
  -Они вычислили. Бывает же такое. Но, если бы они ошиблись, то всё пошло бы по другому руслу. Но они не ошиблись. Важно еще было поверить в то, что это истина. Но, разумеется, они поняли, что никто не поверит им, и тогда они решили выбрать семь человек и создать капсулу, в которой бы все они укрылись. Суть же в том, что Оно время от времени берёт и все сгребает в кучу. Всю материю. Но не так грубо, конечно, как если бы реально оно сгребало. Но принцип таков. Все, что было, то есть, всю вселенную, оно сжимает в небольшой шар. По размерам этот шар, конечно, огромен. Мы его также не можем себе представить. Так вот, на этом мир исчезает. Ничего не остается. Кстати, если быть точнее, то Оно даже не сгребает мир. Оно делает его точную копию. И вот, копии оно развешивает в одном месте, и они там висят. Если бы суметь построить космический корабль, который бы вскочил за пределы всей вселенной в короткий срок, то есть - в течение одной человеческой жизни, то пришлось бы еще долго лететь, чтобы достичь того места, где висят эти заархивированные миры. Со стороны это - темные красноватые шары. Визуально их, скорее всего, не видно, нужны специальные приборы. Каждый шар - это вселенная, которая прожила определенное количество миллиардов лет. Точно срок жизни установлен не был. Возможно, Оно производит архивацию произвольно, от балды. Ну миллиардов пятьсот, тысячу миллиардов лет вселенная живёт, как правило. Потом - с нее снимается копия. Потом производится форматирование. Укрыться от него невозможно. Но - именно эти ученые и придумали такую капсулу, которая должна пережить форматирование. И мы ей воспользовались, так как времени оставалось мало. Внутри капсулы мы изменили форму, но разум остался. И так, мы залегли в спячку на много миллиардов лет. Но несколько раз я просыпался. Я смотрел в окошко и видел раннюю вселенную. Я думаю, хорошо, что я проспал всё форматирование. Иначе бы мне было жутко страшно. Впрочем, я обязан был спать. Ученые сказали мне, что во время форматирования есть некий курсор, и он всеобъемлющ. Он затрагивает всё. Если не спать, он тебя обнаружит, и тогда всем грозит стирание. Ну а уже после того, что произойдет новый большой взрыв, можно иногда просыпаться и смотреть в окно. И это я делал.
   -Ты считаешь, что это правда? - спросил Тытт.
  -Не знаю.
  -Напрасно.
  -Что именно?
  -Напрасно ты к этому так относишься. Ты бы мог написать очень хорошую книгу, посвященную происхождению вселенной. Ну и потом, ты же сам Марс. Это гарантирует, что люди будут читать эту книгу, а значит, знания не пропадут.
  -Да, но об этом уже написано.
  -Написано слабо. И потом - Теорию Хаоса писал не человек. Она сама появилась. А ты - свидетель смены миров.
  -Я ж говорю, я верю просто так, - ответил Марс, - может быть, это вообще просто сон.
  -Ладно, - произнес Дыдд, - тогда расскажи еще про самолёт. Я, кажется, слышал эту историю. Какие-то черти угнали двухмоторный самолет из аэроклуба, и потом никого не нашли. Одни говорили, что это вообще - сволочи - они сдали самолет на металл, и что даже есть свидетели, а другие говорили о парадоксе.
  -Ну конечно, - сказал Марс, - самолет же исчез.
  -Да.
  -Вот, это давнее еще доказательство того, что этот мир - не виртуализация. Он материален.
  -А самолёт еще там? - спросил Дыдд.
  -Ну сколько веков прошло? Представь себе. За это время Зарчч вырос в размерах. Его затянуло куда-то практически под берег. Я думаю, что только так.
  -Тогда я отказываюсь погибать, - сказал Ив.
  -О, - удивился Тытт.
  -Вы..... Значит, вы откуда-то оттуда.... Да? Вы знаете, как отсюда выбраться?
  -Нет, - ответил Тытт, - то есть, не точно знаем. Есть план. У меня план двойной.
  -И где вторая часть? - спросил Дыдд.
  -Вторая - это болванка. У меня есть предположения. Но сейчас я не буду о них говорить. Всё дело в том, что приближается протуберация. У нас есть шанс. Но, разумеется, в ходе протуберации шанс есть только у того, кто о ней знает.
  -Ты думаешь, о ней никто не знает.
  -Точно не знают, - проговорил Марс, - нет, я думаю, кто-то знает. То есть кто-то в мире. Я бы охотно вышел и посмотрел, что здесь происходит, что это зрители. Хотя нет, я так. Я так.
  
   ... Игра начиналась еще до обеда. Что касается обеда в казармах, то игра с ним особенно и не пересекалась, с обедом. Касалось это только тех людей, которых ожидала участь стать добычей или охотником. Их вызывали заранее. Считалось, что сытый сражается хуже. Чувства голодного бойца обострены до предела. Сначала он мучается, исходя слюной. Потом слюны уже нет, так как надежда на еду всё дальше и дальше (хотя это всё больше философия, так как кормили воинов вполне удовлетворительно), потом - свет далекой красной лампочки. Он режет. Он ждёт, когда ты придёшь к нему и сольешься и будешь набором песка, пропитанным болью и ужасом. И - всякий бой - маленькая эволюция, трансформация материи из одного состояния в другое, а также движение духа - с одной ступени на другую, вверх или вниз.
   Они стояли в комнате, где выдавали оружие. Марс держал в руках шест для прыжков в высоту. Отложил его. Взял открывашку-рыбку. Осмотрел. Рыбок был полный ящик. Затем, приличный набор лопат. Однозарядное ружьё. Ножи. Арбалет. Канистра с бензином. Еще дальше - бензопила.
   -Надо ухватить логику, - сказал он, - просто так все эти вещи не лежат. Кстати, если бы мы шли против толпы велосипедов.... Помните историю про велосипедов? Говорят, хуже этих колесных скелетов зверя нет. Так вот........
   Он замолчал и взял в руки короткий металлический лом.
   -Должно же быть что-то более существенное.
   -Поймай вектор, - ответил Дыдд, - ты правильно рассуждаешь, но смысл немного бегает.
   Для бойцов, которые выходили на кровавую арену в первый раз, оружие подбиралось заранее. Те же, кто выжил и находились в более привилегированном статусе - они могли выбрать по несколько единиц из целого арсенала, куда включались как обычные предметы, так и определенный арсенал. Что касается разных ломиков и лопат, то тут все было понятно - в определенной ситуации, да еще при наличии смекалки и воле к победе, они могли послужить прекрасным инструментом. Канистра бензина тоже могла быть кстати. Но отдельные предметы вызывали недоумение.
   Тытт, остановившись возле полки с кухонным инвентарём, долго копался в ложках, вилках, оселках. Наконец, в голове у него проскользнула мысль. Он поднял указательный палец. Казалось, он знал, для чего предназначены все эти абсурдные вещи и был готов прокричать "Эврика!" Дыдд отметил поведение своего двойника, но ничего не сказал. Что касается Ива, бухгалтера, то он чувствовал странное возбуждение. Он словно собирался идти не на смерть, а на жизнь.
   -Беру огнестрельное оружие, - сказал Марс, - не обращайте внимание на то, что это может быть засадой.
   -Я бы ничего не брал, - ответил Дыдд, - а воспользовался бы заклинаниями. Но я не уверен, что они тут сработают.
  
  
  Глава 19
  Хаос
  
  
  
  
  
  - Надо пробовать, - сказал Тытт, - я думаю, без колдовства тут не обойтись. Если мы в аду, то все равно - ад написан на том же языке, что и мироздание. Тут должно что-то работать.
   Наконец, голос подал и морковка, Хап. Или наоборот. Правда, говорил морковка без лишнего пафоса. Впрочем, он намекал, что об оружии ему кое что известно, а потом, ему можно доверять.
   -Мой друг говорит, что нужно рассчитывать на прыжки в стороны, - сказал Марс.
  -То есть, в ширину? - осведомился Дыдд.
  -Да.
  -Где же твой друг?
  -Он у меня в голове.
  -Занятно.
  Доказать тут было нечего. Марс и не стал. Так или иначе, спустя пол часа они выходили на огромный ринг.
   Это также можно было сравнить с выходом на плоскость тарелки. Края - и есть края. Там - жаждущий хищник. Сразу есть ему нельзя. Ему нужно дождаться, когда пища будет готова. Он стоит возле обеденного стола и облизывается. Язык красен. Слюна капает. Жертва же идёт с высоко поднятой головой, готовая сражаться до конца.
   Она будет хватать за язык. Цепляться за зубы. Она будет щекотать ткань пищевода, пытаясь вызвать рвоту.
   Марс вышел первый. Ворота открылись - они шли навстречу. Трактора. Он был словно уверен, что возможная смерть будет именно такой. Конечно, устроители смертельного шоу вряд ли могли знать о том, кто были его соперники в недавних схватках на железной дороге. Они лишь ощущали запах.
   Значит, всё таки - это была смерть?
   Когда световая бомба разорвала пространство в клочья, наступил момент новой жизни. Но это не мог быть новый путь. Это была жизнь внутри пространства смерти. Впрочем, это были лишь мысли. Марс не мог ни доказать это, ни опровергнуть.
   По мере того, как трактора выходили и выстраивались в ряд, он вспоминал, что у него была прошлая жизнь. Раньше он знал лишь обрывки. Приходя в аппаратную мега машины ВППР-85, он проникал в собственное подсознание таким образом, что некоторые скрытые вещи обретали форму. Но теперь многое потерялось, закатилось за угол. Он даже не вспоминал. Новый мир заставлял думать по-другому, хотя новым он был лишь условно.
   Фары моргнули. Дизели смеялись, перекрикивая шум толпы.
   Он вдруг понял, что однажды находился в большой долине, за городом, и там было много камней, который не просто валялись - они росли.
   В том мире камни растут, - понял Марс, - нет, там есть и простые камни. Без них - никуда. А есть какие-то другие камни. Сначала появляются маленькие шляпки. Корни их уходят очень далеко, пронизывая пространство и время. Это напоминает мертвый телефон. Посредством того аппарата можно связаться с любым другим телефоном, что расположен как в той плоскости материи и времени, так и вовсе по другую сторону здравого смысла. Провод мёртвого телефона никуда не ведёт. Его можно выдернуть и нести с собой.
   Также было и с камнями. Тем не менее, корни шли очень далеко, к самому подножию миру, и там все начиналось - это была кромка у самого Хаоса, а потом и камни были зародышами Храмов Хаоса, которые росли повсеместно по всей той земле.
   -Это точно, - сказал себе Марс, - я всё не мог понять, что всё это значит. Но они растут! Правда, срок роста очень большой. Если камень поднимается на метр от земли, его возраст - пятнадцать тысяч лет. Если форма камня исчезает, появляется купол, вход в храм, но высота - метра два-три, это возраст около 30 тысячи лет. Это - молодой храм В него можно зайти и разговаривать с ним на специальном ментальном языке. Так как храм соединен с первичными храмами на границе с Хаосом, по его корням можно спуститься в первичный мир. Для этого надо владеть искусством трансформации. Простой человек по корням вниз не спустится. Но если храм взрослый, то есть возрастом от 100 тыс. лет, он может задать начальный момент трансформации. Но, при этом, должны быть согласны Звери. Звери - это существа, которые живут материи храмов. Сама материя - раннее вещество, которое существовало еще до оплодотворения планеты. Звери носят рога и игнорируют человека. Впрочем, это зависит от самого человека.
   - Откуда ты это взял? - спросил Морковка.
   -Я вспомнил, - ответил Марс.
   -Я слышал об этом от предков. Мне рассказывали о землях, где мы никогда не росли.
  -Почему?
  -Ты же знаешь, нас вывели. У нас был естественный предок, но это долгий ряд в этой цепочке. После естественного был искусственный, а мы произошли от этого, искусственного. Но естественный предок там не было, хотя растения обладают большим запасом информации. Я знаю, что первичный мир выглядит примерно так - там есть какие-то огромные растения-камни, по сути, грибы.
  -Храмы - это грибы?
  -Да.
  - Точно. Я словно знал об этом раньше. Когда построили первую машину, я будто бы понимал, что это - не все машины, что могут быть еще. Но ничего такого не было. Я стал задумываться - когда же это появилось в моей голове - мог ли я знать об этом раньше, или же это пришло уже позже, с машинами. Ты же не знаешь ничего. Мой отец был среди разработчиков мега машин. За основу были взяты мощные компьютеры, однако, в качестве колебательного контура используется плазмоид, пойманный в космосе. Но до сих пор точно не известно, что было раньше. Этим вопросом задаюсь не только я - есть целая группа ребят, которая имеет отношение к инициации процессора. Для того, чтобы правильно работал генератор, у каждого из нас взяли частицы разума. Машина заработала, и всё было в порядке, но потом стал появляться Саша Маслов. Этот парень..... Он выходил откуда-то из под охлаждающих контуров, шёл в город и там всячески сообщал о себе. Тогда же стало ясно, что с нашим миром не всё в порядке. Но специалистам это до лампочки. Они наши доводы не слышат. Для них всего этого мира нет.
   Но я часто думаю - когда же я стал понимать, что мы не способны описать мироздания привычным путём? Это появилось с рождением этого мира, или же что-то было раньше?
  
   Закончив построения, трактора пошли вперед, радостно тарахтя дизелями. Зрители встали - их звала жажда крови. Дыдд вышел впереди группы и выстрелил из однозарядного ружья. Дробь попала в переднюю решетку перед двигателем одного из тракторов, но не причинила никакого вреда. Все полевые машины были минского тракторного завода, с воздушным охлаждением. Для того, чтобы остановить их, было необходимо перебивать ремень, простреливать колёса, однако, известно, что резина на тракторных колёсах очень твёрдая.
   Тытт побежал вперед, увернулся от повернувшего нос трактора, проскочил между двумя машинами и заскочил в кабину еще одному. Там его начало трясти - трактор явно не собирался сдаваться. Он дергал ручкой коробки передач, крутил рулём, отчего движение замедлилось. Еще один трактор подоспел сбоку и "поджал" Тытт со стороны двери. Дыдд же, друг и создатель Тытта, перезарядил ружьё и еще раз выстрелил. Эффекта не было и на этот раз.
   Марс стоял, как герой. Машины шли на него прямо, он хотел взять их уверенностью. Даже Хап, Морковка, сомневался.
   -Мне кажется, нужно что-то предпринять, - сказал он.
  -Я предпринимаю, - ответил Марс.
  Грохот заполнял всю арену, заглушая яростное ожидание зрителей. Их рты орали.
  И ведь неизвестно, что это был за город. До сих пор никто не мог ни опровергнуть, ни подтвердить теорию о том, что Заморковное находится в аду. Тут, возможно, была некая связь с Хапом, Морковкой, а может и не было ее вовсе.
   -Не вижу шансов, - вдруг сказал Хап, - только чудо. Ты веришь в то, что бывают чудеса.
  -Не знаю, - ответил Марс.
  На самом деле Марс давно был в другом месте. Он стоял в аппаратной, возле щитка с разъемами, ожидая реинкарнации.
   Если жизнь закончилась, то она однажды и начнется. Это не правило. Это что-то еще, связанное с буквами вне букв, знаком вне знака, со словом Того, что был много раньше всех.
   В это время....
   В это время тракторов стало еще было, и исход битвы был предрешен. Даже зрители перестали кричать, не ощущая драйва. Если у бойцов нет ни одного шанса, то какой смысл волноваться?
   Если нет шансов...
   Тытту удалось взять свой трактор под контроль, но толку от этого было мало. МТЗ напирали со всех сторон. Но - в этот самый момент началась протуберация. Он ее ждал, и она, наконец, наступила. Из образовавшейся дырки в пространстве вдруг выскочила болванка.
   Она была что пуля. Трактора разлетались во все стороны, выдавая предсмертный кашель. Мощный прорыв болванки был таков, что некоторые из машин упали на первые зрительские ряды и там кого-то придавили. Разметав железные ряды, адская машина остановилась, издавая шипения в неслышимых звуковых диапазонах.
   -Круто, - прокомментировал Морковка.
   Дыдд, не раздумывая, открыл дверь в кабину, и все последовали его примеру.
  
  
  
  * * *
  
  
  
  
   Болванка шла в тёмных мирах. Лучи фар, устремляясь вперед, почти не затрагивали пространство. Наверное, с тем же успехом можно идти с включенными фарами в открытом космосе.
   Это была тьма без качеств.
   Почва также была тьмой. Однажды была сделана остановка. Дыдд и Марс вышли наружу, чтобы осмотреться, однако, это занятие не имело смысла. Воздух был разряжен. Было чрезвычайно холодно.
   Вместе с этим, тьма звала.
   -Надо идти, - сказал Дыдд, - это частота - ниже ада. Возможно, есть и более темные места во вселенной, но с этим лучше не соприкасаться.
   Когда дверь была закрыта, присутствие тьмы оставалось. По стенам кабины проносились едва заметные тени. Скоро они впитались в корпус.
   Это движение в пустоте продолжалось несколько часов.
   -Что же будет? - спросил Ив, бухгалтер.
  -Всё вышло отсюда, - ответил Марс, - это - мать. Она была в основе вселенной. Проматерь Тьма называется По. Братья По не имеют к этому отношения, хотя и имеется некая связь. Но это верно - в мире не бывает изолированных по смыслу вещей, если только вам не удастся что-то сгенерировать. Но надо помнить - ведь вы - творение. Еще мой отец задавался этим вопросом. Хотя, почему задавался? Он и сейчас задается. Хотя он всё сводит к точной логике, и еще чаще - к логике машинной.
  -Ладно, - сказал бухгалтер, - а мы отсюда выберемся?
  -Конечно, - ответил Марс, - я вспомнил. Черт, жалко, нет вина.
  -У меня есть, - сказал Тытт.
  -Где ты взял?
  -Из столовой. Я взял с собой, мне не мешали. Подумали - ну пусть парень берет. Ведь со стажем, с квалификацией. Мол, пусть выпьет на поле боя. Пусть умрёт с вином.
  -Прекрасно, - ответил Марс, - так вот, уже давно я полагал, что есть существа особого рода - те, которые могут накапливать информацию не в физической оболочке, а потому у них в голове - ну или еще где-то - скапливаются целые склады. Я думаю, за счет этих складов появилась Река-Наизнанку. Она в своем развитии достаточно точно повторяет этапы пути вселенной. Но я просто не знал, что это находилось в голове. С другой стороны, нет гарантии, что это есть в каждом. Просто активация сработала именно на мне. Свойства внешнего процессора МегаМашины заключаются в том, что она также проецирует информацию на полевом носителе. Словом.... Сначала была тьма. До тьмы была другая вселенная. И эта тьма - это копия через призму.
  -Хорошо. Мы отсюда выберемся? - осведомился Тытт.
  -Когда-то первые существа болтались в капсуле во тьме, пока не родилась материя. Мы же едем на адской машине и повторяем их путь. Я думаю, наш путь не будет занимать миллиард лет. Дайте вина.
  -Держи, - ответил Дыдд.
  -Не смотря на то, что материя появилась, тьма остается, - сказал Марс, - это - часть мира. Она и есть мать. Однако, люди, которые не способны понимать ее величие, общаются с разными вторичными тёмными существами, полагая, что темное - это сила зла, которая даёт могущество.
  -Самое большое могущество - это владение бытием, - сказал Дыдд, - если ты способен хоть немного управлять своим существованием и, например, контролировать путь вне одной жизни - это есть элементы могущества. Дуракам дают власть денег. Они ее получают. Высокие получают дар игры.
  -Всё это ужасно, - сказал Ив, - но я во всё верю.
  -Нужно придумать Правила для тьмы, - сказал Марс, - мы должны вынести знания наружу.
  
   Тьма прояснилась неожиданно. Болванка выскочила на грунтовую дорогу в мире, освещенным коричневым светом. Путь шел по узкой полоске над пропастью, однако, это не мешало машине продвигаться достаточно быстро. С одной стороны высились красноватые, почти марсианские, скалы, пропасть с другой стороны, казалось, была образована с помощью гигантского ножа.
   -Здесь нет атмосферы, - сказал Дыдд.
  Все повернулись к нему.
  -Вот датчики. Я кое-что понимаю.
  На приборной доске было достаточно много индикаторов и экранов, однако, разобрать что-либо конкретное было невозможно.
  -Вот, - указал Дыдд, - этот иероглиф обозначает воздух. Красная полоска в самом низу. Можно проверить, но я бы не рискнул.
  -Как же образом это получается? - удивился Ив.
  -Должно быть, это какой-то ранний мир, - произнёс Марс, - структура этой планеты, если я не ошибаюсь, частично состоит из сервисных пространств. Тут есть системные файлы, есть программные менеджеры, которые занимают планету целиком. Воздух тут не обязателен.
  -Странно как-то, - сказал Тытт, - воздуха нет. Ну да ладно.
  И черная машина неслась вперед, определяя свой курс с помощью каких-то особенных приборов. Горы тянулись с час. Затем, спустившись в долину, машина вдруг попала на луга, заросшие высокой зеленой травой. Она плыла по этим лугам, словно корабль. Ни конца, ни края. Маленький черный кораблик, вознамерившийся познать бесконечность. В небе раннего вечера стояла зеленая луна, покрытая сотами.
   -У нас нет такой луны, - сказал Дыдд.
  -Есть, - ответил Тытт.
  -Ты видел?
  -Нет. Но я решил, что есть.
  -Да, но у нас есть структура. А луне структуры нет. Зачем ей быть такой, с сотами?
  -А что?
  -А мне всё равно, - сказал Ив, - ну и что, что с сотами. Так даже лучше. На нее приятнее смотреть. Когда всю жизнь у тебя одна и та же луна, это скучно. Луна должна быть разной.
  -Лун много, - сказал Марс.
  -Марс знает, - подтвердил Ив, - раз он говорит, то так оно и есть. Я ему верю.
  -Да, - ответил Брайнер, - я сам не всё видел. Начнём с того, что существует Сергей Лун. Это - луна в шляпе и с сигаретой. Раньше он постоянно летал в лесах, освещая деревья и ночных жуков. Но потом, с увлечением популяции людей, он стал появляться всё реже и реже. Я думаю, сейчас его уже нельзя увидеть в наших широтах. Что касается остальных лун, то мне о них рассказывал Сергей Крабов. Он отправлялся с Сашей Масловым в далёкие миры охотиться на волшебные автобусы. Волшебный автобус - это такой огромный автобус. Он несется со страшной скоростью по трассам, построенным в различных пространствах. Едет он не в одной плоскости. Так вот, в одном месте также была зеленая луна. Возможно, мы находимся как раз там. Только Сергей описывал это как мир, заполненный автотрассами, без людей. Тут же - степь. Но мы можем находиться именно в степных районах.
  -Верно, - сказал Дыдд, - земля - круглая и большая. Если бы мы попали в Антарктиду, то посчитали бы, что всё здесь замёрзло, но это неверно. Надо лететь на самолёте, и то - много часов, чтобы понять, какова эта планета.
  -Но разве мы не на земле? - удивился Ив.
  -На земле. Где же еще.
   Словно в подтверждение болванка вдруг выскочила из травяного мира и очутилась на шоссе. Это была широчайшая асфальтовая змея с множеством полос в обе стороны. Посередине имелся металлический разделитель, и болванка его снесла, чтобы очутиться на правой стороне дороги. Она встала в крайний правый ряд и мгновенно набрала большую скорость.
   -Спидометр бы сюда, - проговорил Марс.
  -Километров сто мы идём, - сказал Дыдд, - хотя нет. Побыстрее. Километров 150. Для такой тяжелой машины это достаточно много.
  -Но она знает, куда едет, - заметил Тытт, - и знает правила движения.
  Только он это сказал, и, сделав дугу по закруглению дороги, болванка обогнала большую колонну грузовиков, стоящих на обочине.
   Грузовики же были поистине киты дороги - огромные, брюхастые, в колесами, утопленными в корпуса, с кабинами обтекаемой формы - как раз как голова синего кита. Да и сами прицепы были округлыми, дирижаблеобразными. Людей возле машин не было видно.
   -Ах, - вздохнул Ив, - никогда такого не видел.
  Он поводил пальцем по кружку на дисплее, который отвечал за поворот камеры, включил увеличение. Тем не менее, изображение машин стремительно уменьшалось. Болванка неслась очень быстро.
   Дорога поднималась на высокую эстакаду. Затем начался мост. Внизу растянулась широчайшая река.
  -Обычно возле реки должна кипеть какая-та жизнь, - заметил Марс, - у нас, всегда, когда переезжаешь какую-то большую реку, что-то видно. А тут ничего нет. Наверное, и нету тут жизни.
   Река была в несколько километров. Берега - ровные, заросшие деревьями с синеватым отливом. Возможно, в дело вмешивалась луна. По мере угасания дня она возвышалась, точно восседая на троне, заливая весь мир своим телом. Дорогая покрывалась лунной глазурью. На разделительном бордюре загорались какие-то крохотные огоньки, такие же зеленые, как и сама луна. В из дыр в небесной сфере проглядывали первые глаза звёзд.
   Мост закончился. Болванка сделала еще одну дугу, и тогда далеко впереди показались красные огни какого-то автомобиля. При чем, были видны и верхние габариты, из чего становилось ясно, что адская машина нагоняет какой-то большегрузный аппарат.
   -Надо бы ускориться, - проговорил Марс, - интересно, а как она нас слышит? Я вот понимаю, что она слышит, но ничего не могу сказать. И приборы я не понимаю. И рычаги не трогаю.
  -Это от одиночества, - решил Тытт, - ей надоело охранять свалку в том морозном мире. Неизвестно, сколько веков она там торчит. У неё достаточно продвинутый компьютер в голове. Хочется общения. А общаться нельзя - нужно охранять. А тут... протуберация. И... Вот бы нам догнать то, что впереди едет. Посмотрели бы.
   Словно услышав слова Тытта, машина вздрогнула и начала добавлять обороты.
   Ночь между тем сгустилась, накрыла мир своим покрывалом. Те звезды, что были вдали от луны, светили ярко и непринужденно. Те, что поближе, были либо смазаны, либо проглочены зеленым светом.
   Соты-ячейки наполняли мир мыслью, и что-то будто проглядывало за стеклом каждого зеленого окна.
   Возможно, там кто-то был.
   Болванка, ускорившись, вскоре догнала таинственный автомобиль, и в награду было настоящее, чистое, ни чем не запятнанное видение Волшебного автобуса.
   Это был огромный, трехэтажный гигант. Небольшой хвост, чем-то походивший на самолетный, возвышался в задней части, в середине его имелось нечто, что скорее всего было реактивным двигателем. Турбина молчала. Очевидно, она предназначалась для ускорений в те моменты, когда автобус переходил из мира в мир.
   Окна автобуса высились в три ряда. Из них лился желтоватый свет. Виднелись занавески. На уровне первого этажа, который был выше черной машины на метр, можно было разглядеть лица пассажиров.
   -Я бы тоже так поехал, - сказал Ив, - едешь в ночи, едешь вдаль. Тебе приносят чай. Ты пьёшь чай и смотришь на освещенные луной просторы неизвестного тебе мира, и что еще надо? А еще можно ехать в путешествие вместе со своей девушкой.
  -А ты женат? - спросил Дыдд.
  -Я не помню, - ответил Ив, - вроде да. Вроде нет. Мне кажется - что-то с моей головой.
  -Что же с твоей головой? - спросил Марс.
  - Я помню, что я еще когда-то жил. А что было недавно, как будто помутнело. Не знаю, после всего, что было, мне до лампочки.
  -Это всегда так, - ответил Марс, - мы появились заново. Мы вышли из тьмы. Весь мир начинается там. Начался новый виток. Просто мы пережили это, не умерев. Это почти никому не дано. Со мной уже было так.
   Болванка поравнялась с кабиной водителя. Тот опешил, увидел, какая машина идёт на обгоняет пассажирского мастодонта. Знал ли он о существовании черной болванки? Вполне возможно - ведь водители волшебных автобусов наверняка проходили инструктаж.
   Тытт помахал рукой.
   -Так не пойдет, - ответил Дыдд и нажатием клавиши открыл дверь.
  Марс поднял бутылку, поприветствовав экипаж. Один из водителей достал фотоаппарат и принялся снимать. Это была встреча миров.
   Тытт еще раз помахал рукой. Ему помахали в ответ.
   После того, как автобус остался позади, продолжился путь по лунной трассе. Еще несколько раз попадались мосты, пока, наконец, машина не взобралась на высокую эстакаду. Ив заснул. Дыдд смотрел на приборы, пытаясь понять, что тут к чему. Конечно, он уже ездил в чреве болванки, однако, с управлением разобраться не просто, тем более, что машина ехала сама по себе. Пока он листал инструкцию на непонятном языке, которую нашел в бортовом компьютере, зеленая луна ушла и появилась настоящая, земная. Внизу зажглись огни населенных пунктов. Эстакада проходила над густонаселенными районами. Впереди же назревало свечение - близилась махина крупного города.
   По правую сторону пространство туманилось красноватым свечением. Смешиваясь с ночью, оно обнажала лишь отдельные детали. С другой стороны можно было отчетливо различить отдельные высотные здания и вышки.
   Дыдд похлопал двойника своего, Тытта.
   -Ого, - сказал тот.
  Эстакада шла вокруг окраин. Но и с расстояния было хорошо видно, что в стороне от дороги пролегал большой мегаполис, залитый электрическим светом. Высотные здания трогали облака. В вышине висели какие-то летательные аппараты - их можно было различить по огонькам и легкому свечению.
   Аппараты эти были самых разных конструкций. Не смотря на плохую видимость, отдельные контуры различались достаточно хорошо - среди них- имели место широкие треугольники, напоминавшие абстрактных птиц, длинные веретенообразные тела, кольца.
   Всё это были невиданные машины. Подобного не видел и самый отчаянный путешественник, и даже в книгах фантастов или пророков навряд ли можно было встретить описания машин подобных конструкций.
   -Эх, - проговори Марс, - каково! Ив, вставай! Вставай, есть на что посмотреть!
   На этом участке трассы было много автомобилей различной формы - как легковых, так и грузовых. Однако, болванка, приняв самый скоростной ряд, не снижала скорость, и её никто не обгонял. Всё это было настоящим сверхскоростным автобаном.
  -О, какие башни, - говорил Ив, - черт, надо же.
  Эстакада вплотную подходила к одной из окраин циклопического мегаполиса. Справа была видна чаша огромного стадиона, над которым крутились голографические силуэты. Еще выше располагались фонари.
   Миновав район стадиона, болванка сбросила скорость, перестроилась в средний ряд, потом еще убавила обороты и пошла на спуск, к городу. Впереди было сразу несколько автомобилей. Дорога шла в четыре ряда.
   -Я надеюсь, она нас тут не высадит? - проговорил Марс.
  -Может быть, что и так, - ответил Тытт, - ведь протуберация еще не закончилась. На самом деле, она продолжается не так уж долго. Однако, мы прошли через пространство и вновь настигли ее.
  -Кого? - не понял Ив.
  -Протуберацию.
  -А-а.
  -Он не знает, - проговорил Дыдд, - но и я толком не знаю. Только мой товарищ всё знает о протуберации.
  -Да, - ответил Тытт, - но посмотрим.
  
   Болванка влилась в поток местных автомобилей. Это напоминало вторжение. Падение метеорита. Взрыв. Неожиданный всплеск электричества. Молнию. Но - всего один момент. Спустя мгновение черная машина чувствовала себя как дома, а вокруг были самые разнообразные модели, и всё это заслуживало как многих слов, таки фотографирования, но фотоаппарата не было. Оставалось делать пометки в воображении и памяти. Ив, бухгалтер, нашел более интересный выход - он рисовал. Где-то среди ящичков и отсеков машины он нашел рулон бумаги - что-то типа факсимильной ленты. Тут же были и простые карандаши. Благо, движение на этом участке дороги было неинтенсивным. Особый интерес вызывали автобусы городского транспорта - все они были то в два, то в три этажа, при чем, в окна не всегда были человеческие лица.
   -Я смотрю, наша машина их не сильно удивляет, - сказал Марс.
   -Я думаю, город слишком большой, - проговорил Дыдд, - машин так много, что люди не всегда успевают сориентироваться. Вообще, бывает так, что автомобилей больше,Ю чем людей. В этой ситуации тебе все до лампочки, и твоя цель - не потеряться в этом бесконечном колёсном стеке.
  -Ага. А вот, посмотри, по-моему, в автобусе едет птица.
  -Точно, птица, - сказал Тытт.
   Адская машина двинулась дальше, перестроилась в средний ряд затем неожиданно посигналила и моргнула фарами. Её пропустили. Видимо, не смотря на свое предназначение, болванка была неплохо знакома с правилами дорожного движение.
  И так, оказавшись в правом ряду, она набрала скорость, добралась до развязки и побежала вверх на эстакаду. Город-мастодонт вновь стал опускаться вниз, предъявляя свои этажи. На середине подъема болванка пристроилась в хвост поднимающейся колонне и так, уже с меньшим энтузиазмом, забралась на достаточно высокую эстакаду, по которой двинулась внутрь мегаполиса.
   -Как-то я увлекался локацией, - сказал Дыдд.
  -И я, - сказал Тытт.
  -Нет, ты не мог.
  -Мог.
  -Ладно. Я ж хотел рассказать.
  -А я думал, я расскажу.
  -Нет, я. Ты не знаешь.
  -Но и ты не знаешь, что я знаю.
  -Тогда ты рассказывай.
  -Как-то я увлекался локацией, - сказал Тытт, - я ложился на спину и замедлял дыхание так, что в моей голове появлялись яркие кадры. Их нужно было остановить. Надо сказать, что сделать это не так уж просто. Если вы не владеете искусством мысленного серфинга, то вам не удастся оставить этот поток, и вы не сможете ничего увидеть толком. Так и будет нарезка - словно кусочки колбасы в магазине. Но от нарезки то в магазине толк есть. Её съесть можно. Чаем запить. Вином, в конце концов. А эти кадры - это другое. Так вот, я научился их ставить на место. Ты словно в начале пути. Смотришь - типа колышек вбит. Типа точка отсчета. И начинаешь свой путь. А на пути этом у тебя множественные города и страны, и ты идешь неспеша, чтобы всё это рассмотреть.
  -И я также, кстати, - сказал Дыдд.
  -Да. Но речь шла о том, - продолжал Тытт, - что я был во многих местах. Я был словно наблюдатель или зритель в кинотеатре моего мозга. Но я никогда не был в этом месте.
  -Это странно? - осведомился Ив.
  -Нет. Земля необъятна. Когда ты идешь вдоль Земли, то начинаешь понимать, что несколько миллиардов параллельных пространств - это даже и не цифра.
  -А сколько? - спросил Ив.
  -Может, триллион.
  -А я бы поел, - проговорил Марс.
  -Ты ж обедал, - сказал Дыдд.
  -Это было еще тогда, до рождения. В другой вселенной. Откуда ты знаешь, сколько прошло времени? Может, миллион лет. А может и секунда. Но с точки зрения модели пространственно-временного континуума, мы продвинулись далеко по time-шкале, пусть даже внешне это и не видно. Например, мы двигаемся миллиард лет, а время нас сопровождает. Именно это заставляет нас быть наблюдателями и не превращаться в прах. Но это не происходит в космосе. Мы - внутри этой модели. Значит, для нас время было и не было, а вообще его не было - это отдельные величины внутри зёрен.
  -Да это так, - сказал Дыдд, - а чем платить в магазине? Я б, например, попил кефира. Лет сто не пил кефир.
   -У болванки, наверное, есть кредитная карта, - предположил Марс.
  -Что такое кредитная карта? - спросил Ив. - Откуда ты знаешь? Ты сам это придумал. Ты ее видел?
  -Это такая штука.
  -Понятно, что штука. Но где ее взять?
  -В том мире, где мы жили, не было кредитных карт. Для этого необходимы компьютеры. Откуда там компьютеры.
  -В Акимее выпускают ламповые вычислительные машины, - сказал Ив.
  -Да. Я как-то забыл. Но это не то. Да, у нас на военных ракетоносцах тоже стоят какие-то калькуляторы. Но если всё это - машина, то люди должны рано или поздно повторить создателя. И они к этому и стремятся. Ладно. Чо гадать? Пойдём, проверим. Надо б машину нашу остановить. Эй.... Стой. Вот тут лежит какая-та карточка. Я сразу ее заметил. Думаю, до нас эта машина перевозила людей очень давно, но у них также были карты - как ни странно. Кредитные карты.
   Болванка отыскала магазин прямо на эстакаде. Очевидно, он был предназначен для транзитных водителей. Припарковавшись, машина открыла свою дверь и выпустила пассажиров. Здесь же, рядом, светилась стеклянная стена универсального магазина.
   Всё было сделано так, что стена эта смотрела на дорогу, приглашая.
   Противоположная стена нависала над пропастью, освещенную окнами высоток.
   -Ищем кефир, - сказал Дыдд.
   Он прошёл вперед, открыл дверь и оказался в фойе.
  Товаров внутри было полным полно - тут были как продукты питания, так и множество прочих вещей - от одежды до виниловых пластинок. В качестве кредитной карты Марс использовал некий календарик, найденный в одном из ящичков черной машины. К его удивлению, имело место полное сопоставление. Он как будто чувствовал, что мир мысли и пространство соединились, а болванка была неким общем центром масс.
   Была ли эта штука кредитной картой и раньше, или же черная машина произвела какие-то манипуляции - оставалось загадкой.
   Марс начал с кефира и булочек.
   Выйдя с булочками этими, он раздал их товарищам. Гигантский город рос к небу, зато отсюда можно было наблюдать миры нижних ярусов, уменьшенных расстоянием, слившихся в ночных огнях в единый техногенный холст. Лес высоток разлетался в виде ярких световых брызг, смешанных с тенями, наполненными своими тайнами, судьбами, жизнью и смертью.
   Никто не знал, что это за место. Никто и понятия не имел, что спрашивать, и - уместно ли это? Возможно, что никто бы и не удивился таким вопросом - мегаполис действительно напоминал перекрёсток миров.
   -Давно кефира не пил, - сказал Дыдд, - честно говоря, даже и не помню, пил ли? Наверное, дома... Может - домой? Вообще. Идешь в магазин с пустыми бутылками и обмениваешь их на кефир. Кайф. А одну бутылку раскроешь и пьешь где-нибудь за углом. И идёт, например, Паперман, увидит тебя и говорит - чо ты лохуешь? А ты подходишь и в лоб ему... Черт. Ладно. Я его опять вспомнил. И верно, но с сейчас это не к месту. Пусть оно там будет само по себе. Мне лишь бы тут... Мне... Не знаю. Кефир вкусный. Остальное - не важно.
  -Я там видел отдел с магнитофонными кассетами, - сказал Марс, - надо бы полазить. Только на чем мы их будем слушать? Я думаю, болванка с нами не поедет.
  -Я нее там есть магнитофон, - проговорил Тытт.
  -Славно.
  
   Продуктов было куплено под завязку. Оставался открытым вопрос - "выдержит" ли календарик. Календарик выдержал. Марс купил также несколько аудио кассет, и одна из них озаглавливалась "Птица Гочс. За звездами. Читает автор".
   Некоторое время путешественники стояли возле открытой двери Болванки, делясь впечатлениями.
   -Вообще-то, всё началось с того, что меня разбомбили, - проговорил Брайнер, - но я думаю, что тогда не погиб. Просто я пришёл туда пешком, в это странное место, где проводились бои.
  -Скорее всего, ты всё таки погиб, - решил Ив, - просто момент смерти не носит такой яркий характер. Я ничего об этом не знаю, мне просто это показалось. Всё вроде бы идёт тем же путём, и ты считаешь, что жизнь продолжается, и даже имеют местно некие события, но всё это не так.
   -А может.
  Марс включил запись. Ночь менялась, становясь всё глубже и сосредоточенней. Машин на эстакаде становилось меньше, хотя это утверждение могло быть более, чем относительным.
   К высотному магазину парковались большегрузные фуры. Водители направлялись в магазин. Это были ребята очень высокого роста. Настоящие мега баскетболисты. Казалось, что в обыденной жизни таких людей не бывает. Брайнеру тотчас вспомнились высокие ребята, встреченные в ледяном мире, где он вместе с Сашей Масловым и его женой охотился на ужасных созданий.
   ... А потом начинались предместья Хаоса.
   Нельзя сказать, таким ли было в первые века после созидания первичное пространство или нет. Могло ли оно быть твёрдым?
  Жидким?
  Газообразным?
   Может ли человек воспринимать, осознавать это, или мозг ищет замену, подставляя некие общие образы для того, чтобы не перегореть.
   Болванка шла и быстро, и медленно. Можно было дать любое определение скорости. Здесь всё имело другие значения.
   Так же можно было сказать - дорога и была, и не было ее, так как категории - есть система координат человека, он использует их, чтобы найти свое место в небольшой нише своего мира.
   Вокруг располагались огромные строения кирпичного цвета, и само небо было такого же цвета - запыленное, закрытое силой, плавающее в ней, словно водоросль. Строения напоминали храмы, а их купола вились, словно рога гигантских баранов.
   -Храмы Хаоса, - сказал Марс, - это как самое дно, так и самое начало всего, что есть в этом мире. Это даже не мир. Это что-то еще. Дальше уже нет земли.
   Машина продолжала свой ход, будучи уверенной в мощи спрятанной под мощным корпусом системы. Это было ее лучшее путешествие. Впервые за много веков она оставила долину мёртвых механизмов, её черная душа наполнялась вдохновением.
  
   ...Марс сел на стол и сделал глоток из большой красной кружки.
  -Так вот, - произнёс Человек-Кошка, - вот ты судишь всё так вот... Как тебе сказать. Я на вещи иначе смотрю. Потому тебе часто кажется, что я лукавлю, что я что-то замышляю. Просто ты не до конца избавился от своего я. Оно тебя тянет. Правда же? Вернуться бы. Человеческие забавы. Я же вижу, тебе жаль погибших здесь людей. Ты просто закрылся, потому ничего не чувствуешь. Но должно быть естественно.
   -А ты? - спросил Марс.
   -А что ты спрашиваешь?
  -Как что? Ты вон хвостом виляешь, когда нервничаешь. Все кошки виляют хвостом, когда нервничают. Это ж твое первичное, верно? А трансформация должна была убить всё перманентное, превратив тебя в холодную и расчетливую машину. Но что-то не вижу я, чтобы ты просто ходил по приборам.
  -А ты, хочешь сказать, сам ходишь по приборам.
  -Я ж первый спросил.
  -Нет, я первый начал разговор.
  -А, ладно. Что с тобой спорить? Знаешь, у меня в голове странная штука. Я вспоминаю события совсем как будто реальные, но этого не было. Но я их знаю в подробностях. И я вот позавчера, понимаешь... Мы спали с тобой в сугробе. Я наслаждался тем, что вокруг холодно и даже собирался выбраться на поверхность и там заледенеть, но потом передумал. В сугробе гораздо теплее.
  -Костюм не грел?
  -Я иногда его выключаю. В первый раз думаю - хочу заледенеть, что будет. Выключил обогреватель и спал на морозе, и было так хорошо, как будто я принимал наркотики. Потом я встал, пробежался, и так разогрел тело.
  -Кайф - кайфом - материалы надо беречь.
  -Точно. Ладно. Это было совсем недавно. Я как будто был простым человеком. Я приехал в один город, и встретил там парня, и я точно помню, что мы его раньше знал, и что мы то ли учились, то ли работали, в общем, жили мы на квартире. Снимали ее. Снимали вернее комнату. Там еще квартирная хозяйка была. И вот, на тот момент я уже там не жил, а он вроде жил, у меня многое изменилось, а у него - нет. И вот, мы подошли к аппарату, где разливали лимонад, пили лимонад со стеклянных стаканов и много рассказывали о жизни. Я о себе точно ничего не помню. Но, если покопаться, то есть нечто схожее и с моей теперешней жизнью. Странно. Потом мы пришли к дому, это была десятиэтажка. Было ощущение, что в моей жизни прошло гораздо больше времени, чем в его. Он как будто не повзрослел, а я точно в другой системе координат жил, но я не помню ничего такого, чтобы я был охотником. И вот, он пошел к себе на квартиру, а я поехал в гостиницу. А на следующий день я пришел и его не застал, а квартирную хозяйку узнал, прошел в комнату, нашел там тетради какие-то - это я когда учился, то оставил их там. И вот лежу я под снегом и думаю - этого же не могло быть? Я отчетливо помню, кто я, я себя осознаю. А ты тут еще умничаешь... Я нормально себя осознаю. Когда я приезжаю, то нормально провожу время.
  -А то.
  -А ты что же, в кокон спать ложишься?
  -Нет. Я даже думал завести семью.
  -У кошек бывает семьи?
  -Люди эту моду занесли. Когда был культурный обмен, всё такое. Но, чтобы всё это соблюдалось, придумывают разные правила. Я тоже подумываю. А ты думаешь, я превратился в машину?
  -Нет. Но может так, чтобы я не помнил всего, что со мной было?
  -Ты ж говоришь, что помнишь.
  -Да.
  -Не знаю. Может. Когда ты прошёл трансформацию, в тебя могли впаять чужие знания. Вот ты их и видишь.
  -Ну и что в этом замечательного?
  -Я ж не знаю, Марс.
  -Ничего ты не знаешь.
   Они прошли ярусом выше и там провели зачистку. Был включен генератор защитного поля, выставлена частота, и теперь база была надежно защищена, единственно, что защищать теперь было некого.
   Поля напоминали мелкодисперсную решетку, пропитанную слоем мысли, желания и гнева. Но, пока ты далёк от нее, как территориально, так и ментально, ничего с тобой не происходит, потому человек способен проходить через поле, а другие существа - нет. Даже спрятавшись внутри человека с помощью паразитических приспособлений, существа не пройдут защиту...
   -Доложим на базу, - сказал Марс, - вообще, надо было кабель проложить. Шёл бы себе через разные измерения.
  -Попадёт часть кабеля к индейцам, - проговорил Человек-Кошка.
  -Да. Но кабель защищён. Они ему ничего не сделают.
  -В одном месте туземцы нашли способ, как дотрагиваться до кабеля. Шутка ли, кабелю много веков. Тут чему угодно научишься. Туземцы эти были собакоголовые. Я там был - они меня как увидели - начали лаять. Не люблю, когда лают. Они научились сушить на кабеле бельё. А, так как выходил он на поверхность совсем немного, они его раскопали. Сушка шла еще та. Но, хуже всего, они отыскали сервисный люк, открыли его и лазили внутри.
  -Что они там могли делать?
  -Не знаю. Говорят, что они разобрались как включить систему связи. Внутри какой-то пульт был. Сработал переводчик. И вождю удалось поговорить с дежурным. Тот же сначала и не сообразил, что происходит. Странный получился разговор. Дежурный пытался понять, но только позже, увидев, что идёт перевод, подключил программу анализа. Тогда и выяснилось, что разговаривает он с местными племенами. Им удалось открыть крышку кабеля. Они его лет 200 изучали, поклонялись. Одежду сушили. Жертву на кабеле приносили богам. Готовили пищу. Думали, что это - некий змей, может -часть божества бесконечности, которое идёт, ползёт через всю вселенную. Случай этот получил широкую огласку.
  -А ты много историй знаешь, - констатировал Марс.
  -А я вообще рассказчик.
  -А чего ты туда ездил?
  -Куда?
  -Ты ж только рассказывал - ты там был, и они на тебя лаяли.
  -А просто ездил. Мимо... Мимо ехали... Летели... Остановились на базе. База чисто продуктовая. Ну, чтобы не в полёте из тюбика куриный бульон сосать, а нормально как кот, сел за стол, взял вилку, пожевал. Отдохнул. Маршрут был 18 часов. Корабли же сейчас маленькие, сел в кресло и сидишь. Тоже жь спина затекает, вот. Пообедали мы. А коты местные, что из моего отряда, они вообще поприучились перекур устраивать после еды. А внутри курить нельзя. Вышли курить. Тут заметили группу собакоголовых. Те решили, что видят демонов каких, стали лаять. Пришлось назад зайти. Вот и вся история.
   -А ты разве куришь?
  -Нет. Раньше пробовал. Потом завязал.
   Марс вышел на балкон. Ледяной мир был сжат, смят морозом, и даже солнце здесь не появлялось. Мир являл собой пространство смертельного аскетизма. Чем питались здесь тени прежде, чем проникнуть на базу. Может быть, это был их первый завтрак в жизни?
   Он накинул капюшон и закурил сигарету с релаксирующим составом.
   -Спишь, что ли? - услышал он голос Дыдда.
  Болванка шла по воде. У воды этой не было ни начала, ни конца. Синяя бездна уходила за край, где она могла продолжаться на любой расстояние, вплоть до поворота на новый виток плоскости. Мир мог быть часовой пружиной - длиннейшей закрученной лентой длиной в несколько солнечных систем, и в этом случае путешественнику ничего бы не оставалось, как становиться мумией фараона.
   -Я научился разбираться с дисплеем, - сказал Дыдд, - по данным его нам осталось километров двести до суши.
  -А что за суша? - осведомился Марс.
  -Вот этого я не знаю.
  -Смотрите, - проговорил Тытт.
  В его голосе был нескрываемый восторг. Брайнер повернул голову, всматриваясь в изображения различных дисплеев и, наконец, увидел их:
   Белые Стены.
  
  
  В свое время Лесничий 40 писал:
  
   "... Белые Стены. Считается, что они окаймляют мир. Это и так, и не так. Не так - ибо они могут висеть в воздухе. Например, вы - путешественник. Простой человек тоже может их увидеть, но это сложнее, так как Белые Стены доступны тем, кто движется. Стоя стоймя их навряд ли увидишь.
   Белые Стены!
   Например, вы видите их с торца, и они как бы немного наклонены. И по правую сторону их что-то есть, и по левую, а значит - не край они.
   Но - не стоит забывать, что в мире всё относительно, и в хаотических учениях ясно говорится. Есть край земли. Можно и с большой буквы - Край Земли. За ним уже ничего нет. На краю стоят Белые Стены. Есть места, где их нет. Там можно сорваться и упасть вниз. Назначение их отсюда - сами понимаете какое.
   Влезть наверх сложно. По стене же можно ходить - там широко. Говорят, что с самих стен видно не то, что больше всего, а вообще - всё. Всё видно. Вот смотришь ты - есть и даль, и близь. Предметы, расположенные на большом удалении - они как бы рядом, и ведь и не один мир на ладони у тебя, и не разложены они разными кружками печенья, а все сразу, как так? А вот так. Но я сам не видел. А потому и не могу сказать. Говорят, что есть Святые Земли, и всё там смешано воедино - и Хаос, и материя, и Создатель..."
  
  -Жалко, что морковка исчез снова, - сказал Марс, - он нам во многом помог.
  -Мы б морковку, - произнес Тытт.
  -А зачем она тебе? - спросил Дыдд.
  -Просто. Был бы с другом.
  -У тебя есть друг.
  -Нет. Тут другое.
   Болванка остановилась и подняла дверь. Вокруг простиралась горная местность - лесистые сопки перемежались с выстреливающими вверх пиками, чьи наконечники собирали облака. Ниже было царство бледных, шероховатых, туманов, напоминающих шерсть лысеющих баранов.
   Ворота были невысокими. Сделанные из металла и изрядно проржавевшие, они поднимались в высоту от силы на три метра.
   -Вот оно что, - произнёс Марс, - начало!
  
  И еще - немного Лесничего 40:
  
   "... ворота есть по всей земле, по всем землям. Их не просто ставили. Их как скобы чикали, когда еще на земле никого не было. Оно вот так же, как при строительстве - нужно, например, в фундамент вставить арматуру. Не будешь же ты потом вставлять, когда до уже готов? Верно. Ставишь заранее. Так и с воротами. А потому и не определить, кто и когда их поставил. Возможно, их изготавливали и крепили Строители - гигантские железные люди, которые и сейчас, возможно, существуют. Наверняка, получив подряд, Строители также держали в руках и документацию. Там, видимо, и говорилось о воротах. Они - словно скобы степлера. Щелк - поставил. Ну а пройдешь под ними - вот тебе и встреча миров..."
  
  
  
   Глава 20
  
  
  
  
   Что значит попасть с корабля на бал, Марс уже знал. И вот, это произошло в очередной раз. Едва ворота за спинами путешественников скрылись, пространство, объятое войной, явило свои силу и мощь. Вокруг был дым. Рвались снаряды. Из воздушного корабля, висевшего на высоте метров двухсот, вёлся плотный огонь. Скрывая свою тушу в клубах дыма, корабль напоминал существо, множество глаз которого сверкали, требуя кровавого обеда.
   Мимо бежали бойцы...
   ... Тени бойцов...
   ... Тени теней...
   Марс упал в воронку от снаряда, где до сих пор шипела земля. Рядом оказался Тытт. В руках у него был тяжелый двуствольный пулемет, снабженный боковым диском с реактивной пружиной.
   Где-то поблизости ухнуло - будто лопнул гнойник мирового напряжения. Потом - стук очередей, крики, срастающиеся, склеивающиеся воедино, превращающиеся в жидкую субстанцию воплей, ярости и боли.
   Бежали бойцы.
   Тени бойцов.
   Тени теней бойцов.
   Шло активное наступление. По красноватому окрасу почвы Марс понял, что они находятся неподалёку от Кентуры - столицы Кента, и воины объединенной армии идут вперёд на позиции.
   Туша воздушного корабля показала свой край. Еще одна вспышка. Марс увидел, как по направлению к ним летит лёгкая ракета. Он приготовился, однако, ракета прошла над головой и скрылась в дыму и грохота сражения.
   По контурам корабля Марс понял, что это - "Черный кофе", флагман армии Гуся Папермана. Тытт прицелился, было, в свой пулемёт, однако, Марс его остановил. Корабль был слишком близко. Они находились у стрелков как на ладони - следовало залечь и выбрать более удобную позицию.
   -С кем воюем-то? - спросил Тытт.
   -Скорее всего, с Гусём, - ответил Марс.
  -Гусь. Тот самый?
  -Ты его знаешь?
  -И да, и нет. Надо найти Дыдда и Ива.
  -Точно.
   Насколько Марсу было известно, Гусь Паперман был большим любителем тяжелого рока. В городе Ф. он даже пытался приобщиться к искусству, но нормально поиграть в рок-группе у него не получилось. Он научился поначалу брынькать на гитаре и петь блатные песни. Понятное дело, что далеко с таким репертуаром не уедешь. Пробовал играть на ударных - получался ужаснейший стук. Зато здесь он реализовался в полной мере. Капитаном "Черного Кофе" был назначен Варшавский. Было ли это его истинная фамилия, или Гусь приказал взять псевдоним, никто не знал. Но факт оставался фактом.
   Что касается прочего, то одним из крупных городов Кента был Акцепт, и там металлистов было пруд пруди.
   Воздушный корабль прошёл вперед и скрылся из виду. В этот момент, сочетаясь с новым всплеском стрельбы, произошел встречный прорыв. На склоне воронки появилось несколько солдат армии Кента. Тытт нажал на спуск и устроил расстрел. Поднявшись, Марс подобрал автоматы и снял с убитых подсумки с магазинами и гранатами.
   Впрочем, это было лишь началом.
   Обращая противника в бегство, солдаты армии Кента шли вперед. Установив пулемет на ножки, Тытт открыл огонь, остановив большую группу солдат. Марс стрелял из автомата почти без разбора. Ответный огонь был также мощен, и то, что у противника никак не получалось попасть, было более, чем странным. Тем не менее, это было так. Минут же через пять началась обратная война, и Марс увидел воинов в форме Зарчча. Перепрыгивая через воронки, они неслись вперед, готовые умереть во имя своей страны.
   Тытт отбросил в сторону пулемёт. Патроны в магазине закончились. Марс перевернулся на спину и перевёл дыхание.
   Да, возможно, пространство еще до конца не проснулось. Оно-то, возможно, и было самим собой, но люди, вышедшие из ворот, немного отставали во времени, потому их и не увидел противник. Но время - тоже субстанция. Теперь оно укрепилось, стало твёрже. Минут через десять Марс полностью идентифицировал свое существование.
   Значило ли это, что он всё-таки погиб при бомбардировке ракетоносца? Нет, это нельзя было сказать в точности. Вскоре же вместе с контрнаступлением подоспели основные пехотные части. Марс предстал перед командиром, лицо которого было ему незнакомо.
   -Почему в такой форме, боец? - осведомился полковник.
   -Мы были в лагере противника, - ответил Марс.
   -Вы поддержали наше наступление.
  -Конечно, - ответил Марс, - наше дело правое. Немного "Черный кофе" погоду испортил.
  -Да. Это так. Ваше звание.
  -Генерал.
  -Не понял.
  -Я Марс Брайнер, - ответил Марс, - я думаю, вы должны знать, кто я такой. Доложите обстановку.
  
   ...Дыдд и Ив были подобраны вскоре. Дальнейшее передвижение шло внутри бронемашины. Шли вперед, шли на штурм Кентуры.
   Здесь любопытно вспомнить легенду об Иосифе Мраморном. Должно быть, он - самый первый боец, упомянутый в истории, и потому его имя вошло в Хаотический календарь. А воевал же Иосиф с осами.
   "... осы как-то прилетели в стенам города, за которым жило много людей. А раз были они осы, то стен не боялись. Осы же это были не простые, а осы полосатые. Люди же почему жили за стенами - не потому, что боялись кого-то. Стены закрывали их от ветров, что дули с пустого моря.
   Почему пустого? Сейчас нет таких морей. А раньше были. Целое море пустоты. Пустота та всякая была - зимой она замерзала. По ней ходили, но это было не вода, и даже не надо искать ассоциации. Пустота в обычное время когда жидкая, когда разнообразная, но даже если опустить температуру до таких пределов, что пустота будет трещать, то все равно она и испаряться будет. Самая лучшая пустота в космосе.
   Там всегда свежо.
   И вот, прилетели осы. И стали предлагать - давайте смотреть, у кого лучше жало. Ну у людей жала нет, они перепугались и думают, что же делать.
   Тогда вышел Иосиф Мраморный.
   Осы ему говорят:
  -Ты, что ли, представитель.
  Иосиф Мраморный соглашается:
  -Да, я - филиал.
   Задумались осы не на шутку. Потом решают так - типа ну что ж, давай ты по своим правилам будешь жало представлять, а мы - по своим. Ну, мол, осы полосатые, соглашайтесь.
   Осы снова думали.
   Полоски их совсем пожелтели, ну да что делать. Надо, значит, так. Принесли они всякие там сантиметры. Говорят - вот смотри, Иосиф, вот в ширину полоски - вот такие. А вот в длину - попробуй ты, замерь. А Иосиф предложил осам полосатым мерить "Почему".
   Осы совсем силу разума потеряли, и решили, что полоски-то замерить можно - если сантиметр подобрать, да длину окружности получить, а "Почему" вообще понять нельзя.
   И улетели они себе....
  
   Бронемашина относилась к классу "Бобр" - очень большой автомобиль, обновлённый под двигатель сгорания. Очень долго шли споры (это вообще касается мира техники, мира изобретателей - какая силовая установка лучше). Традиционно использовались паровые котлы, турбины, и в этом плане в мире было достигнуто много результатов.
   Паровой век уходил, однако, далеко не все желали с этим соглашаться. Достижения в этой области были высоки, а многие идеи будоражили умы как специалистов, так и молодых энтузиастов.
   Прежде говорили о добавках в воду и вообще - стоил ли ее использовать. Например, проводили эксперименты с леветирующим газом. Публикация в популярном журнале "Мир пара и мир бензина" (Фидер) говорит:
   "Люди столетиями используют левитирующий газ и уже давно не представляют себе жизнь без него. Казалось бы, что может быть проще. Газ мы либо добываем просто так, выкачивая из земли, либо получаем из минералов.
   Все люди используют в своей жизнь воздушные шары. Нет таких людей, казалось бы. Но это не так. Например, восточнее земель Утреннего города левитирующего газа в земле нет. Газ покупают. Завод "Стояновы" - самый крупный производитель газа в баллонах, который экспортируют в многие страны.
   Вы покупаете шоколадки с воздушными шариками? Конечно. Скажите - вот еще незадача. Кто б не покупал.
   Но все эти шарики, которые мы постоянно запускают, куда-то летят. Околоземное пространство в космосе заполнено шарами. Там их миллионы. Но дело не в этом. Ученые отдела "Естественного стрекозоизучения" говорят, что ресурс газа на самом деле не изучен. Люди научились получать различные смеси, однако, никто не пробовал обрабатывать газ магнитным полем.
   И вот, это было сделано. Оказалось, что газ меняет своим свойства. Есть очень большая зависимость от направления поля и напряжения обмоток. Удалось получить полужидкий газ, который можно использовать в паровой машине.
   Не секрет, что воду в паровых механизмах и раньше чем-то обогащали. Секрет знаменитых наручных паровых часов компании "Зенид" не известен никому, кроме конструкторов. Это коммерческая тайна. Однако, эти достижения меркнут по сравнению с возможностями левитирующего газа, обработанного магнитными полями. Мы можем получить совершенно новые, невероятные, машины. Двигатель внутреннего сгорания будет окончательно вытеснен из нашей жизни. Впрочем, паровая тяга может остаться и единственной - приводы реактивных пружин используются все реже, так как многие черви сменили место обитания и ушли далеко на запад по реке".
   "Бобры" ранее выпускались с паровым двигателем "П22", потом ставили более мощный, "П23" с внешней подкачкой пара. Такая система позволяла "Бобру" закачивать раскаленный пар на заправке, а по ходу движения лишь поддерживать температуру. В качестве топлива применялся уголь. Двигатель "П24" оказался еще совершенным. Помимо парового привода, была еще заправка раскаленным углём. Работа кочегара упрощалась. Наконец, верхом совершенства явился двигатель "П30", и "Бобр" в ту пору был очень мощной машиной. Как уже говорилось выше, эксперименты в области пара проводились давно и уверенно. Основной добавкой, увеличивающей мощь, были минеральные воды, добываемые в горах периметр. При смешивании с простой водой росла температура. Удавалось получить температуру в 98 градусов, что упрощало нагрев. В "П30" вода кипела сама по себе, а печь лишь поддерживала силу кипения, так называемый разгон.
   Вместимость "Бобра" - 30 бойцов в бронированном отсеке. Вооружение - 6 пулемётов, одна пушка. Скорость в модификации "П30" - 30 км/ч.
   "Бобр", снабженный двигателем внутреннего сгорания, имел ряд недостатков, и главным было меньший запас хода, однако, эта машина двигалась в два раза быстрее, что было важным фактором на войне.
   -Пойдем на штурм? - спросил Тытт.
  -Ты хочешь на штурм? - осведомился Дыдд.
  -Не знаю.
  -И я не знаю.
  -Я ж как ты, - проговорил Тытт, - у тебя свои мысли были?
  -А я забываюсь, - ответил Дыдд, -я же колдун. Я бы сейчас разложил магический пасьянс. Вместо этого мне приходится воевать, и уже достаточно давно.
  -Ты разве считаешь, что живёшь? - осведомился Ив.
  -Что же я по-твоему делаю?
  -Вы не всё поняли, - сказал Марс, - физическая смерть - это мелочи жизни. Есть ли факт? Нашли ли тело? Тело, видимо, нет. В пространстве существуют ямы, и туда засасывает - как человека, так и предметы. Самолёты, например. Ничего странного. Ив просто, я понял, он рассуждает так - раз попал в Заморковное, значит, это был первый виток, первый круг. А раз так, ну... Живой же не идёт первый круг. А вот в Газово-Молекулярной теории нет ни слова о том, что существует ад. Почему так? Человек, согласно ее канонам, перемещается в различных направлениях, но он может и стоять на месте. Это явление называется "Астро шаг".
   -Ты читал Газово-Молекулярную теорию? - спросил Дыдд.
  -Да. Конечно. Я думаю, её создал Саша Маслов.
  -Откуда тебе это известно?
  -Это была его идея. Он мне сам сказал. Я видел его и давно, и недавно. Как раз это явление и называется "Астро шаг". Можно сказать, что мы встречались две недели назад. Можно - пять лет назад. Также приемлем вариант, при котором мы виделись до нашей эры. Всё это говорит о том, что человек способен как двигаться по спирали, так и встать в сторонке и смотреть, а всё как бы идёт мимо него. А потом он вдруг возьмёт - и вернется из "Астро шага". И он может пройти в любую точку в пространстве.
   -Это не так уж невозможно, - сказал Ив, - с нами, наверное, было нечто подобное. Я всегда думал, что Газово-Молекулярная теория популярна именно в Кента.
   -Саша работал лаборантом в Прозрачной Машине, - сказал Марс, - его там видел Слава. Он мне подробно все рассказал. Когда я его встретил, он был женат на той девушке, которая проводила на территории Машины экскурсии. Я думаю, к тому времени он уже поднялся по службе и занимал какую-то должность. Разобравшись в устройстве Машины, он стал жить одновременно в двух местах.
   -Разве это возможно? - спросил сидящий поодаль сержант Макаронов.
   -Конечно, - ответил Марс, - и, я думаю, на досуге он писал Газово-Молекулярную теорию. Но, опять же, повторюсь - идея была раньше. И не зря, главная планета здесь - Марс.
  -Марс не совсем планета, - сказал Макаронов.
  -Да. Это - супер молекула. Именно супер молекулы составляю основу Газово-Молекулярной теории.
   -Уж не хочешь ты сказать, что он тебе поклоняется? - спросил Дыдд.
  -Кто?
  -Саша.
  -Нет. Это особая форма выражения и ощущения.
  -Но почему бы ему не создать молекулу Дыдд?
  -Он ничего и не создал. Он просто написал.
  -Но множество людей в это верят!
  -Когда мы разгромим Кент, всё будет иначе.
   Бронемашина преодолела ряды заградительных укреплений и вступила в бой. Противник вёл огонь из укрытия. Пули легкого пулемёта не пробивали броню. Ответный выстрел из пушки поразил огневую точку.
   Тут произошёл перехват переговоров Гуся Папермана.
  -Короче.
  -Это я.
  -Доложи.
  -Я....
  -Короче!
  -Командир Гусь, положение ухудшается.
  -Чо?
  -Пятая бригада отступила. Шестой больше нет.
  -Чо? Чо чо чо чо чо чо чо?
  -Седьмая стоит насмерть.
  -Что с седьмой, короче?
  -Она стоит.
  -Что с шестой.
  -Ее нет, командир Гусь.
  -Короче.
  -Что прикажите делать?
  -Я хочу знать, надо ли?
  -Я вас не понял.
  -Короче!
  -Но....
  -Короче, я хочу знать, когда можно будет валить.
  -Валить, командир Гусь?
  -Да! Короче!
  -Но я боюсь, что... Что мы не продержимся долго.
  -Короче, разбомбите их!
  -Но все наши бомбардировщики направлены в Пустогон. Это всё, что у нас осталось!
  -Короче!
  -Что прикажите делать, командир Гусь?
  -Раз так, я ухожу.
  -Вы нас покидаете?
  -Короче!
  -Но так мы....
  -Я не валю. Я перемещаюсь.
  -Что же нам делать?
  -Короче! Держаться!
  -А вы, командир Гусь?
  -Я буду в своем дворце в Вокинтосе!
  -Вы покидаете Кентуру?
  -Короче. Так надо. Работай.
  -Слушаюсь, командир Гусь. Но можно вопрос?
  -Короче!
  -Имеем мы права отступить?
  -Нет, короче.
  -Вы приказываете нам умереть?
  -Да, короче.
  -Но я хочу жить, командир Гусь.
  -Умри, короче.
  -Это моя страна.
  -Да. Короче! Бейтесь тут, я короче посмотрю на Вокинтосом.
  -Слушаюсь, командир.
  
   Из этого разговора следовало, что Гуся надо перехватить. Марс предположил, что Паперман будет отходить на воздушном корабле "Чёрный кофе", а потому дал команду истребителям и штурмовикам отправится в центр Кентуры на перехват. Впрочем, одно дело - сказать, другое - сделать.
   Уже в ближайшие пятнадцать минут стало известно, что плотный зенитный огонь не позволил машинам пробиться к Дворцу Правительства, а потому, "Черный Кофе" во главе со своим командиром Варшавским благополучно пришвартовался, а через пять минут ушел на юг, к Вокинтосу, где также шёл боё.
   Чем это грозило Паперману?
   Возможно, ни чем. Если человека ничего не пугает, то какая разница для него - бросят ли его в огонь, посадят на кол, или же он превратится в терминатора и будет ходить и сиять электронным глазом.
   Гусю, впрочем, было и так, и эдак, иначе он бы вообще ничего не делал. Марс же, узнав новость, велел остановить бронемашину, вызвал по радио ближайший штурмовик. Вскоре в поле зрения появился самолетоаростат "Клон-4", новый двухвинтовой прибор, с элементами бронирования, семью пулеметами, бомбовой подвеской и несколькими воздушными торпедами. Когда штурмовик приземлился, Марс велел стрелку-радисту покинуть свое кресло, сам же занял его позицию и надел гарнитуру.
  
  
  
  Правило Z-97
  
   "... люди умеют летать. Не умеет тот, кто в это не верит. А те, кто считают это уделом мечтателей и всяких идиотов, те сами идиоты.
   Люди умеют летать.
   Но, если вас выбросят с самолёта, и вы верите, что умеете летать, это еще не значит, что вы полетите.
   Летает структура. Вы структура? Если нет, то остается верить. Если да - вперед. Есть особые структуры. Они могут летать даже в безвоздушном пространстве.."
  
   Штурмовки набрал высоту и тотчас вступил в схватку с ярко-желтым трипланом, который кружил, словно муха, выбрасывая впереди себя огненные струи. Пилот стрелял в режиме "все орудия". Точности не было. Патроны расходовались напрасно. Марс в его положении мог лучше прицелиться, однако, несколько раз он попросту не успел повернуть пулемёт. Триплан проскакивал мимо. На его крыльях красовались круги с буквой "К" в центре. Пилот в открытой кабине ухмылялся. Чувствуя своё преимущество, он был готов исполнить своё дело. Марс же толкнул пилоты в спину, чтобы тот перестал понапрасну тратить боезапас. Сам же вновь приготовился. Но вышел какой-то казус, и никто так и не узнал, что же случилось. Делая петлю, триплан вдруг свалился в пике, ушел вниз и рухнул в огородах окраинных районов Кентуры.
   -Так-то, - проговорил Марс.
   -Что ты сделал? - осведомился пилот.
  -Ничего. Это судьба.
   Штурмовик продолжил свой путь. Вынырнув из дыма, он едва не столкнулся с гигантским бомбовозом "Кумаки-3" конструкции Кумно Часса.
  
   Правило Z-98
  
  
  " Всегда очень много говорят о засаде. Это не напрасно. Есть обратная сторона засады - это когда вы вдруг оказываетесь в выгодном положении перед противником. По определению, это тоже засада, хотя и - антизасада. Надо смотреть, относительно кого - засада, так как есть вектор засады, и при его вычислении используют число Пи.
   Есть целая наука, она так и называется - Вектор Засады. Наука несложная, но с помощью методов самообразования ее не постичь. Для начала надо купить книжку, первый курс Вектора Засады, а потом искать учителя.
   Нельзя, чтобы засада случилась. Но и антизасада может быть отрицательной. Есть еще такая вещь, как неожидняк. Еще он пишется так - "Nozhidnyack". Если вы сами не готовы к неожидняку, то лучше и не надо его тогда. Помните - дорога ложка к обеду. А просто так, если вы будете идти по тротуару с ложкой, то люди вас не поймут. Если же ложка большая, то можно что-угодно подумать.
   Один парень шёл по улице с ложкой, в которую помещалось пять литров сразу. Ложка была как лопата, хотя лопата - это одно, а ложка - другое. И все его спрашивали - это лопата у тебя? А он отвечал - что это ложка. Тогда спрашивали у него - наверное, ты очень не по детски хапануть, а он ничего не отвечал, и так никто и не узнал, куда же шел этот парень с такой большой ложкой. История эта попала в архивы, и о ней знают на некоторых планетах, в том числе, на Юпитере. Также на Сатурне стоит памятник парню с большой ложкой. Также есть и ложковедение, предмет длиной в один курс. В некоторых университетах его преподают. Суть его - познать - если вы увидели человека с большой ложкой - куда он идёт".
  
  Так вот, когда штурмовик появился у правого бока "Кумаков", был виден сетчатый бомбоотсек. Часс считал, что современную эпоху не обязательно соблюдать формы. Это, впрочем, никак не умоляло его талант конструктора. Однако, модель "3" больше напоминала летающего жука, при чем, очень неповоротливого, нудного. Бомбовый же отсек просто был подвешен внизу и был сделан из металлической сетки, натянутой на каркас. Теперь же он был полон вооруженный людей, однако, выстрелить тут же они не могли - у них не было свободы действия, так как набиты они были в сетке этой, как килька в банке. Лишь один небритый и худой парень помахал топором.
   Пилот штурмовка дал очередь, она пробила баллоны с левитирующим газом, однако, "Кумаки" не рухнули вниз. Газ выходил медленно. Штурмовик проскочил мимо, а бомбовоз стало сносить в сторону. Двигатели мало чем ему помогали.
   "Клон-4" поднялся еще выше. Двигатели тарахтели, держа аппарат на крейсерской скорости. Внизу потянулась Кентура, столица республики Кент. Город этот был большой и одноэтажный, и лишь в центре ощущалось некое присутствие цивилизации. Машина забиралась как можно выше, чтобы избежать возможных столкновений. Марс хотел перехватить Гуся, во всяком случае - чтобы сказать ему что-нибудь в лицо. Уж очень он утомил.
   Он хорошо помнил, как однажды его поймали в переулке. Было это правда давно, и с тех пор он уже успел побывать чемпионом по игре в "Догони-меня-Кирпич", а это не просто так, это всё равно, что ты - Гагарин или Титов.
   Так вот, толпа его окружила.
  -Короче, - сказал Гусь.
  Марс в ту пору был не такой смелый, а потому растерялся.
  -С кем будешь драться? - спросил он.
  Марс не ответил.
  -Будешь драться с Сявой.
  -В честь чего? - не понял Марс.
  -Короче, - заключил Гусь Паперман.
  После этого, правда, был реванш. Гусь уверенного шел по улице, когда произошла произвольная засада. Никто и не подозревал, а потому и не зря все в науке о засаде говорится, что засада есть дело судьбоносное.
   Марс сидел себе на скамейке. Арама Воробьянян сидел на дереве. Бархан не сидел, он стоял. Была еще пара девушек. Был еще Перов, летчик-самодятельщик (от слова "дятел"), Вовчик АМЛ шел через переулок, он нёс вино в трехлитровом баллоне. В это время из темноты послышалось:
  -Есть курить, а?
  По приближению выяснили, что это - Гусь Паперман.
  -Что будем делать с фраерком? - осведомился Арам.
  -Ты, короче, - стал чего-то говорить Паперман.
  -Давай его пострижём, - предложил Бархан, - а то он чо-то лохудры отрастил.
  Паперман же свой героизм потерял. Ему дали пинка и отпустили. Пинок тот он хорошо запомнил, правда, теперь было уже совсем другое время, и мир был иным, и шёл он, летел, падал...
   Падал вместе с войной.
   Штурмовик прошёл над центром Кентуры и стал удаляться в стороны Коморы - местной речки, которая делила столицу на две части. На реке шёл бой - несколько катером обстреливало берег, оттуда вёлся ответный огонь.
   На связи был Слава Космос. В наушниках Марс слышал щелчки коммутатора.
   -Я в Боре, - сообщил он.
   -Это прекрасно, - ответил Марс, - я двигаюсь в сторону Вокинтоса.
   -Не всё прекрасно, - сказал Слава, - есть вещи, о которых мы и не могли догадываться.
   -У вас бой?
  -Нет. Возле Бора была лишь небольшая группировка, и на нее была сброшена бомба. Это была база "Тачь". Её уже нет. Но это надо видеть. Разве никто не предупреждал.
  -Не понял, - ответил Марс, - кто кого о чём предупреждал?
  -Световая бомба. Я пытаюсь вспомнить - знал ли я об этом. Вроде бы кто-то говорили мне об этом, но я вспоминаю, и все не могу припомнить. Как будто это знание пришло откуда-то извне. Я помню даже слова. Ладно.
  -Ты говори, - сказал Марс, - нам еще час лёту до Вокинтоса. Успеешь сказать.
  -Понимаешь, они выходят. Я сам видел.
  -Да?
  -А ты не догадываешься?
  -Не-а.
  -Большое количество взрывов привело к нарушению баланса. Выходят звери. Я даже не знаю, что сказать.
  -Так, - только и смог сказать Марс.
  -Да, - продолжал Слава, - и понимаешь. Это они. Их я тоже не видел. Но я их и не видел. Я откуда-то о них знаю.
  -Я их видел, - сказал Марс, - да, это так. О зверях говорится в Книге Таен. Они могут принимать любой облик, и они скрыты в земле, а может быть - и за землей. И было сказано, что будет момент, и они придут, и они съедят землю. Ты точно уверен, что это они?
  -Да.
  -Но ты же их не видел.
  -Как не видел. Я же тебе рассказывал. Я сам видел. Появился пролом, и они стали выходить. Такого раньше... Нет, пойми, я откуда-то знаю о них. Как такое может быть?
  -И что они сделали?
  -Пока ничего. Они собираются в стаю.
  -Точно. Так и говорилось.
  -Что говорилось?
  -Они соберутся в звериный клин, - сказал Марс, - они пойдут через землю. Это точно. Только ты мне скажи - то, что ты увидел, это именно они? Я должен знать это наверняка.
  -Да. Это они.
  -А ты... Ты...
  -Я? Я чувствую, что скоро нужно будет ретироваться. Я уже собираюсь. Я чувствую, что вступать с ними в переговоры, в схватку - всё это бесполезно.
  -Ладно.
  -Конец связи.
  -Точно, конец.
   Марс не мог быстро сообразить, что же происходит, так как сам он ничего не видел. Во всяком случае, жизнь продолжалась, полёт был высоким, под прикрытия расплывчатых дымов, немного волнистых, напоминающих чешую.
  
  
  
  Правило "Уч.1"
  
  
   "... кто из людей видел бога ветра Эу? Странный вопрос. Наверняка, любой из вас ответит, что никто. Никто не видел. Очевидно, люди полагают, что Эу - это нечто собирательное, общее понятие неба.
   Нет, это не так.
   Есть степень пропорциональности насыщенности существами. Она зависит от технического развития цивилизации. Чем больше техника, тем меньше духа. Почему так - ответ простой. Боги не любят шум двигателя.
   Но, что касается Эу, то его и в старину не очень-то замечали. Встречи с Эу как обладателем некоего материального образа - вещи редкие, но возможные.
   Эу описан древним мыслителем, Апанасием Баобабом. Баобаб жил до нашей эры, то есть, до эпохи под девизом А. Тут не все так вот - ровно, линейно. Слава, Вячеслаав, в период правления своего заявлял, что до Эпохи А. вообще ничего не было. Это не так, и он сам об этом знал. Зачем заявлял? А кто ж его знает, зачем. Не разберешь того.
   Так вот как описан Эу у Апанасия Баобаба:
  
   "Сей змей хоть и длинный, но не бесконечный. В километраже это не так уж много - ну, пара километров, и всё. Если он сидит на склоне горы, то хорошо видно, где его хвост. Не, если горы поросшие кустами, то можешь и не увидеть, но он полупрозрачный, змей. Это и есть Эу. Он управляет небом, ветром. Он управляет воздухом. Делает он не специально. Ему никто не поручал. Просто он - единственный главный житель, и воздушное пространство он воспринимает по-своему, потому ему многое не нравится, если кто что не так делает. Так, братья Гонские полетели на воздушном шаре к сестрам Кощеевым в Блатное, город такой. Сейчас его нет, люди оттуда ушли, так как там стали болота прорастать. Так и летели они и так громко разговаривали, да и сквернословили, да и пили вино. Тут появился змей и откусил сам воздушный шар от гондолы. Братья не разбились, так как упали в реку, и там их подобрали рыбаки. И говорят им рыбаки:
   -Слышали мы вас.
   Братья ж вроде как и не удивились.
  -Ух, и язык у вас, - повторяют рыбаки.
  -Да мы нормальные, братуха, - отвечает один из Гонских.
  Рыбаки тогда пояснили - небо, оно-то и не свято. И дело это не восприятия и ничего другого, а все дело в том, что правит им бог ветра Эу, и ему не нравятся разные выскочки.
  -А потому, вы так больше не делайте, - говорят им рыбаки, - возьмитесь за ум. Не пейте вино. Почитайте родителей. К дедушке, к бабушке приезжайте, дарите им своё внимание. И, надумали летать, молча летайте.
   Так это тот случай. Я же видел, как Эу сидел на склоне горы. Он чесал ногой себе за ухом, и потом поднялся вдруг ветер, почти ураган. Отсюда явствует, что сам ветер - это его проделки. Если змея не будет, то не будет и ветра. Это плохо. Как быть без ветра?
   Змей иногда теряет чешуинки, и в этом месте возникают смерчи. Вот оно как..."
  
   Марс попросил штурмана прибавить скорость. Но прибавлять было уже некуда. Шли очень быстро. Штурмовик был способен разгоняться почти до 200 км/ч, что для смешанного типа машин - очень высокий результат. Имелись и пороховые ускорители, но их заряды были теперь пусты. Пилот использовал их ранее, для манёвра.
   Делать было нечего. Оставалось ждать.
   -Как тебя зовут? - спросил Марс.
   -Корень, - ответил пилот.
  -Это имя или фамилия?
  -Имя.
  -А фамилия?
  -Корень.
  -Что же, Корень Корень?
  -Да.
  -А отчество.
  -Ф.
  -Как так?
  -Моего отца зовут Ф. И я - Корень Ф.Корень.
  -Здорово. И в паспорте так записано?
  -Нет.
  -А что же?
  -У меня нет паспорта. У меня только корочка.
  -Как же так.
  -А я живу в Трукле, Великая Дуга. Паспорт у нас называется Корочкой. Я знаю, все удивляются, так как не привыкли. Это такая книжица, а на обложке так и значится - "Корочка".
   -А как у вас полиция называется?
  -Друзья.
  -А тюрьма есть?
  -Нет.
  -А как же?
  -Обычно в наказание посылают на работы.
  -Что за работы?
  -Рыбу удят.
  -Да?
  -Меня не отправляли. А брата отправляли. За то, что он жену бил. Повязали его, и на работы. Выдали удочку. Десять суток рыбу удил.
  -Во, век живи, век учись.
  -Почему?
  -Не знаю. Никогда такого не встречал.
  -А я привык. А когда пошёл в армию, мне сразу сказали - странный ты, парень. И все у вас странные. Но они еще многого не знают.
  -А что, много странного?
  -Это не странное. Это нормальное.
  -Ну и ладно.
  
   Штурмовик покидал Кентуру. Дым окраин уходил высоко, составляя выброшенную в обратную сторону бороду. Начинались квадратики полей, перемешанные с редкими участками редколесья. С этой стороны города боя не было, тем не менее, несколько раз мимо проходили вражеские истребители. Марс вскакивал, готовясь стрелять, но, всякий раз, самолёты уходили в сторону. Это было хорошо - патронов в ленте оставалось на пару очередей.
   -Хочешь есть? - спросил Корень Ф. Корень.
  -А что ты ешь?
  -Маринованная морковь с мясом. Будешь?
  - Морковь? Я как-то съел морковь.
  -Отравился?
  -Нет. Это была говорящая морковь.
  -Где взял?
  -Ох, и не спрашивай.
   Корень полез в сумку, вынул оттуда кастрюльку, тарелку, набросал походное блюдо горкой и передал Марсу. Есть пришлось руками. Второй вилки не было. Хлеб же был, что надо.
  -Мне присылают хлеб в посылках, - пояснил Корень.
  -Как же он не пропадает?
  -Это - жидкий хлеб.
  -Да, но он же не жидкий.
  -Да. Он застывает.
  -Как же так?
  -Жидкий хлеб застывает несколько дней. Пока посылка доходит, он как раз готов. Я служу на военной базе "Минтон". Думаю, как прибуду в расположение, меня там будет ждать очередная посылка.
   -А кто посылает?
  -Моя девушка. Я собираюсь отслужить еще год, уволиться, и тогда мы поженимся.
  -Да. Но я никогда не слышал про жидкой хлеб.
  -У нас растёт разновидность хлебного дерева.
  -Эге.
  -Вкусно?
  -Вкусно.
  -А что у вас еще особенного есть?
  -У нас - всё особенное. Например, в других местах не едят змей. А у нас едят. Ты ел змей?
  -Конечно.
  -А водяных ел?
  -Нет.
  -Вот. А у нас едят водяных змей.
  -Это ужасно.
  -Нет. Тот, кто ест змей, становится мудрым.
  -Значит, ты - мудрый?
  -Да. Разве не заметно.
  -Точно, заметно. А что еще едят?
  -Еще разводят полевых мышей, но их не едят.
  -Зачем они тогда?
  -Им приносят жертву перед обедом. Делают фигурки из хлеба и отдают мышам.
  -Черт.
  -Ты удивлен?
  -Нет, я так.
  -А мало людей об этом знают.
  -И я не знал.
   ... Когда Вокинтос был в пределах видимости, с востока вновь пошли дымы. Двигались они бегло, густо, массивно, будто неподалёку было море, и проходила колонна эскадренных миноносцев. Пилот сбавил обороты двигателя и продул радиаторы баллона, чтобы штурмовик мог спуститься ниже. И, именно отсюда, был хорошо видна башня дворца Вокинтоса и пришвартованный к ней воздушный корабль "Черный Кофе".
   Это была настоящая махина, состоящая из нескольких палуб. Такие гиганты строились в Кенте по своей технологии.
   Главным крейсером флота Зарчча, вернее, объединенной армии, был, конечно же, Эу. Это была очень большая машина, рассчитанная на очень длительные перелёты. Эу не был предназначен на прямые боевые столкновения, хотя вооружение этого корабля нельзя было назвать слабым. Два других корабля базировались, вернее висели, над аэродромом "Зарчч-2" и были слабее, хотя и обладали всеми нужными для боя характеристиками.
   Боевые корабли республики Кент также не были универсальными. "Черный Кофе", флагман ВВС, был большим летающим городом. В ТТХ значилось:
  
  
  Длина 250 метров
  Ширина 50 метров
  Экипаж - 200 человек
  Максимальная скорость - 180 км/ч
  Крейсерская скорость - 120 км/ч.
  Скорость с пороховыми ускорителями - 250 км/ч, длительной маневра - до 3 минут
  Двигатели: малая паровая турбина, один винт
  Независимые маневровые двигатели, 16 шт, объем цилиндров 1.8 л, горючее - спирт.
  Большая паровая турбина - 1 шт, 1 винт
  Пороховые ускорители - 32 штуки
  Вооружение
  
   паровые пулеметы 12 мм - 20 штук
   пулеметы на реактивной пружине, автоматически, 7 мм - 100 штук
   пушки 40 мм - 10 штук
   пушки 75 мм - 10 штук
   воздушные торпеды 50 штук
   бомбовая нагрузка - 30 тонн
  
  
   Подойти к такому кораблю на расстояние выстрела - дело почти что смертельное. Однако, Марс понимал, что есть выход. На подвеске штурмовика оставалась одна неизрасходованная воздушная торпеда - небольшой самолёт, снабженный отсеками с левитирующим газом, который позволял торпеде идти ровно, без лишних энергозатрат. Вместе с тем, тут были и минусы - торпеду могли сбить, а потому нужно было подходить как можно ближе и прицеливаться.
   -Давай, - сказал Марс.
   Было еще достаточно далеко, хотя, конечно же, стрелки уже должны были заметить приближающийся штурмовик. Марс развернул пулемёт и был готов открыть огонь. Последствия его не волновали. Пилот же, Корень Ф. Корень, разворачивал машину, чтобы зайти с хвоста. Собственно, это было ненамного безопаснее, чем атаковать, например, сверху, однако, есть и плюсы. Если торпеда пройдет и попадёт в двигатели, отходить можно будет, скрываясь в завесах от возможных выбросов пара и дыма.
   Марс же размышлял... Нет, он ни о чем не размышлял. Его звал инстинкт. Это был тот же зов, что и дух творчества у поэтов.
   В нём проснулся древний воин.
   Он вдруг вспомнил, как Паперман однажды пришёл на турнир и играл не по правилам и выиграл его.
   Тогда об этом много говорили.
   Но поиграл он недолго - вытурили Папермана из лиги. Тут не всё так просто. Марс, он и сам не сразу той лиге нашел свое место, и его путь от самого низа до самого верха был долог и труден.
   Но было то в другой жизни. Теперь уже и не видно было её, хотя, многие вещи есть иллюзия. Просто реальность часто покрывается плёнкой. Кажется, что плёнка эта - целая гамма правил и аксиом, а потом одним разом все падает.
   Это занавес.
   Вовчик АМЛ был большим поэтом. Он и теперь поэт. Но суть в гимнах. Теперь бы их...
   Марс сосредоточился, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. В момент, когда штурмовик приближался к воздушному кораблю, это было особенно актуально.
   Об игроках часто говорят, как о людях, которые видят преисподнюю, хотя это лишь пафос. Вовчик АМЛ особенно преуспел в популяризации этой системы образов.
  
   Ты можешь родитья.
  Однажды.
  Вдруг окажется,
  Что ты до этого не жил
  
  Хотя до этого ты жил.
  И ты прекрасно помнишь
  Что ты жил.
  И было очень много событий
  
  О которых ты помнишь.
  Вот твои отец и мать.
  Вот твои брат и сестра.
  Они рядом.
  
  И весь мир записан
  На некую ленту.
  Но тут оказывается,
  Что ты еще не жил.
  
  Ни с того, ни с чего,
  Ты просыпаешься.
  И вдруг - ты.
  И ты идёшь к зеркалу.
  
  Ты смотришь на себя.
  Кто же ты?
  И вчера был ты.
  И позавчера.
  
  И вдруг ты - другой,
  Оказывается
  Оказывается
  Оказывается
  
  Возможно рождение
  Внутри жизни.
  И вообще оказывается,
  Что есть основная жизнь
  
  А все остальные жизни
  На ее фоне - это вкрапления.
  Нужно суметь разобрать их,
  Чтобы однажды это случилось.
  
  И вот - ты стоишь,
  На краю ли, или на вершине.
  Это не важно.
  Ты говоришь - это я.
  Это я.
  
   ... Торпеда пошла вперед, раскручивая свой пропеллер. Пилот Корень Ф. Корень сбавил скорость, чтобы сделать манёвр. Штурмовик - машина достаточно неповоротливая, при том, что полётные характеристики для него создаёт именно газ. Он хорош в горизонтальном полёте, но для того, чтобы выполнять какие-нибудь сложные фигуры, нужны скорость и подвижность.
   Как ни странно, противник не вёл ответный огонь. Это было необъяснимо. Марс даже привстал, оставим свой пулемёт. Торпеда меж тем продолжала свой ход, и никто не пытался её остановить.
   -Надо немного отойти, - проговорил Корень.
  -Притормози, тут постоим, - ответил Марс.
   Он будто бы знал всё заранее, просто не мог выразить своих чувств явно.
  
  
  Правило А-0 "Dance"
  
  
   "Каждый человек знает, что его ждёт. Так не бывает, чтобы не знал. Но вот слушать почти никто не умеет. Умение слушать. Пусть каждый это запомнит.
   Слушать!
   Видеть ты вроде бы и так видишь, если есть глаза. Скажите, а если нет глаз? Да, тогда слушают. Но и без глаз не всякий слышит лучше других, а уж тем более - он не обязательно будет слушать, не слышать.
   Чтобы узнать будущее, слушают. Можно взять любой предмет большой длины. Подойдите, например, к столбу. Приложите ухо и слушайте. Бетонный столб передает время через колебания. В деревянных столбах время хранится, потому тут даже лучше - его можно понюхать. Но пронюхивание грядущего через вещи - это штука совсем из другой оперы..."
  
   Торпеда достигла огромного хвостового пропеллера и взорвалась, заставляя обломки корабля разлетаться, таща за собой дым и пыль. Это был успех, однако, Марс смотрел на всё это с подозрением.
   Почему никто не открывает ответный огонь?
   Пилот, очевидно, ощутил опасения Марса. Когда скорость была погашена, он включил задний ход.
   "Черный кофе" разделился на две части, и налетевший ветер стал относить одну часть в сторону, а другая оставалась висеть, прикрепленная к башне дворца. В месте разлома стали видны внутренние помещения корабля - коридоры, комнаты, механизмы.
   -Давай обойдем с другой стороны, - предложил Марс, - попробуем высадиться в башне.
  -Зачем? - не понял Корень.
  -Там Гусь Паперман.
  -Хочешь поговорить с ним?
  -Да. Типа того.
   Штурмовки сделал крюк, огибая пространство, в центре которого была одна из башен дворца. Кусок "Черного кофе" медленно уходил в сторону, из него сыпались пыль, песок, и запчасти. Корень пришвартовал машину к одному из балконов. Марс проверил подсумки, дозарядили магазин автомата и, велев пилоту ждать, выбрался наружу. Открыл дверь и очутился в большом помещении, полным аппаратуры.
   Одна из стен была полностью закрыта бобинными магнитофонами. Взору Брайнера предстало несколько модельных рядом.
  
  
   Правило "8902"
  
   "Человек создал магнитофон не просто так. Магнитофон был раньше, до человека. Многие предметы были раньше, чем человек, так как есть некая Пора До. Это не значит, что она прошла. Она и сейчас есть. На этом основано понимание Хаоса, как субстанции не линейной, а параллельно-перпендикулярной.
   Для того, чтобы не запутаться, используют простую систему образов.
   Есть ли существа выше нас? Конечно.
   Есть ли у них магнитофоны? Конечно.
   Потому не только человек вещи повторяет, он иногда их и находит - существует реликтовая радиоаппаратура. После Строительства ее было много. Железные люди, Строители, включали музыку, чтобы им не было скучно. Иногда магнитофоны бросали где попало. Шли годы. Шли века. Шли эры. Земля увеличивалась, так как нарастали новые слои перегноя. Реликтовая радиоаппаратура залегает далеко. Есть целые склады. Добраться до нее не просто. Но иногда, на срезах скал видны как отпечатки аппаратов, так и катушек. При добыче угля в Мон-червянском была найдена огромная кассета. Ученые считают, что размер магнитофона был метров двадцать в высоту, не меньше.
   Но иногда можно найти и обыкновенный аппарат, при чем, в рабочем состоянии и нормальных размеров..."
  
   Марс подошел к стойке, щелкнул тумблером, лента закрутилась. Это был бобинный магнитофон "Ростов", и как он тут очутился, оставалось загадкой.
   Лента пошла, шелест напоминал разговор моря с тишиной.
   -Еще раз повторяю, - сказал строгий голос, - будешь говорить, или нет.
   -Нет, гады, - это был второй голос, - нет, ничего я вам не скажу. Ничего, слышите!
  И далее - голос самого Гуся Папермана:
  -Так, так, так, так, так, так, так, так.
  Первый голос:
  -Иванод, ты будешь говорить?
  Ответ:
  -Ха, начальник. Мы с тобой уже говорили. Ты по ходу тут же забываешь. Я же сказал.
  -Давай напомним, Иванод. Давай напомним.
  -Напоминай, начальник.
  -Короче! - воскликнул Гусь Паперман.
  В ответ - сдавленный смех.
  -Выбить зубы, короче! - воскликнул Гусь.
  -Но Амиго Гусь, - не согласился следователь, - мы еще не получили всей нужной информации. Если мы выбьем зубы...
  -Отрезать язык...
  -Но...
  -Режь, режь, тупая птица! - закричал Иванод. - Режь, сволочь! Наше дело живёт и будет жить! Режь, падаль!
   Марс выключил магнитофон и осмотрелся. Поначалу, ничего не происходило. Он выглянул в окно. Некоторая часть Вокинтоса была многоэтажной, и теперь там было много дыма, хотя выстрелов было неслышно. Штурмовик был на месте. Он болтался на канате. Корень был наготове - он держал руку на гашетке. Марс кивнул. Тот кивнул в ответ.
   Небо - синее, ясное. Таким небом обычно дышат. Знаете, бывает явление - дышишь - не надышишься. Вот и небо - оно такое, и прежде всего - оно - главный воздух. Что может быть лучше неба?
   Говорят, что люди умеют летать.
   Даже в некоторых правилах говорится про это, хотя никто никогда не видел летающих людей.
   Развернувшись, Марс включил другой магнитофон. Из динамиков пошло шипение. Стрелочные индикаторы покачнулись. Драйв завибрировал, выбрасываясь впереди музыкальной композиции. Марс узнал её. Казалось, это было в архейской эре - он был бог, он летал над землей, сопровождали его не люди, но духи, и он нёс в своих руках яркие огни созидания.
   Это был "Mousetrap".
   Какова была земля, когда он нёс свою мысль, наполненную ранней энергией?
   Аскольд Дир запел:
  
  
  Тебе кажется, паря
  Что многое тебя парит.
  Что ты чему-то не рад,
  Но ты скоро вершёшься, брат.
  
  Ты вернёшься к нам,
  И будет много вина.
  Лучше мира гам,
  Чем иных дел суета.
  
  Марс резко повернулся, держа наготове автомат. Музыка в один момент ушла на другой план. Она звучала всё также громко, однако, её приняла другая шкала, и там они существовали - мир музыки и разделы времени.
   Марс был готов к чему угодно. Но...
   Навстречу ему вышел чёрный человек. Слов не было. Мыслей не было.
   Чёрный человек.
   Марс Брайнер поперхнулся.
   Черный - словно смола.
   Он был одет. Он был с кожей, головой, лицом, глазами, носом, ртом, и всё это было чистой смолой.
   И... Марс заметил это - он в точности был Гусь Паперман, только - смоляной.
   Аскольд Дир в динамиках как будто приглушился.
  
  Когда ты увидишь
  Увидишь его
  Ты поймешь, что он
  Он - хуже всего.
  
  Говори, не говори
  Это не важно
  Спустись ниже зари
  Ниже черной однажды.
  
   Черный человек вздрогнул. Марс дёрнул автомат, однако, не выстрелил. Дверь открылась, и там, на лестничной клетке обнаружилась целая толчея черных людей. Чёрный Паперман сделал им знак рукой, и они остановились.
   - Чо тебе надо? - спросил черный человек, и голос его был, что трущееся само о себя жидкое олово.
   Марс промолчал. Он чувствовал опасность, и, главным выходом из ситуации, по его мнению, был в стойкости духа.
   -А? - спросил черный и, подойдя к окну, посмотрел на прицепленный канатом штурмовик. Корень Ф. Корень, удивленный появлением в окне черного человека, подскочил.
   -Чего ты ждешь? - спросил черный человек у Марса.
  -Жду, когда ты расскажешь мне о себе, - ответил тот.
  Марс повернулся к нему, но ему было нечего сказать. Он всей душой ощущал, что запоры открыты, и Оно бьёт фонтаном, а канал, по которому Оно идёт - длиной огромен, качеством - вода преисподней, и о цели его лучше ничего не знать.
   -Ты меня знаешь, - сказал Марс, - я тебя - нет.
  -Я не обязан всех знать, - ответил он, выдыхая тьму, - понимаешь. Я... Короче, не важно. Мы сюда пришли, и эта земля - наша. Понял?
   -Нет, - ответил Марс, - ничего я не понял.
  Он всё ясно понимал, но хотелось потянуть время.
  -Короче...
  Он говорил, может быть, как Гусь Паперман, однако, наверняка - это был не он, а некая далекая его копия, а может быть - и сам Паперман был его копией. Здесь можно сказать, не прибегая к Правилам, так как форма их записи весьма витиевата, а в кажущейся простоте подчас кроются великие истины.
   Человек не состоит только из рук, ног, туловища, и мозга. Но и энергетической его оболочкой (установкой, субстанцией) не стоит ограничиваться. Когда говорят, что у человека есть двойник, то говорят не верно. Это не так. Есть формы отображения. Даже если вы увидели себя самого, это также - лишь форма отображения.
   Земля Нерусская, планета, вращающаяся в Синем Космосе, замечательна тем, что все предметы обретают в ней свои очертания. Допустим, вы - человек. А там вы можете стать подъемным краном.
   Как так - спросите?
   А ответ таков: а вот так.
   Механизм этого явления до конца не изучен. То же может касаться и тёмных проявлений, так как истинное "я" открыть сложно.
   В жизни перед вами может быть простой, спокойный человек. Но суть его вполне способна располагаться в самых недрах, в самых глубинах, в смоле. Кто первичней - это я, или другое, скрытое?
   Никто не знает. Вопросы, вопросы...
   -Ты не представился, - сказал Марс, - хочешь говорить, говори. А так - дело не пойдет.
  -Я... Мне всё равно, - ответил тот.
  -Ты Паперман?
  -Что ты. Что ты, - ответил он, - мне дело нет до тебя. Убирайся. Теперь это наша земля. И мы будем ей править.
  -Звери?
  -Разве ты не видишь?
  -Вижу, - ответил Марс, - но что же будет с землёй теперь?
  -С землей ничего не будет. Земля теперь наша. Мы её забрали. Мы будем её есть.
  -Кто ты? - спросил Марс.
  -Ты видишь. Зачем спрашиваешь?
  -Что же нам делать?
  -Не знаю, - черный человек повернулся к Марсу, - какое мне дело до того, что вы будете делать. Теперь вы - на нашей земле. Ну хорошо. Иди.
   Понимая, что возражать бессмысленно, Марс вышел в окно, потянул на себя канат с штурмовиком, переступил через пролёт пустоты и оказался на мостике.
   -Что это? - осведомился Корень Ф. Корень.
   -Это они, - ответил Марс.
  -Они?
  -Да. Полетели. Объяснений не надо.
  
  
  
  
  Правило "К-е7"
  
   "Полёт осязают. Учение это происходит от тематического умолчания шумов, а возможно - от науки "шумоукрывание обыкновенно-расползанное". Люди умеют летать. Но у них не крыльев. Значит, нужно летать без крыльев. Это сложно. Способностью перемещаться по воздуху без специальных вспомогательных средств в обычном мире владеют лишь демоны. Если вы летаете, то вы и есть демон.
   Летчики отчасти тоже демоны. Просто - если цивилизация достигла тех пределов, когда профессия пилота считается рядовой - неминуемы кризис и упадок.
   Плохо, когда не уважают демонов.
   Полёт осязают. Его пьют. Игнорирование шума помогает найти себя и быть птицей, даже если крылья - из металла, а вместо вдохновения и силу духа - пропеллер..."
  
   Штурмовик медленно набирал высоту. Он встречал туманы облаков, а облака встречали его, словно птица - птенца. Под крыло. Солнце светило со странным оттенком, и всё это было похоже на то, как если бы на него надели светофильтр.
  
  
  
  
  
  
  * * *
  
  
  -В тот день всё и началось, - сказал Марс, - знаете, многие вещи не происходят стремительно. Даже с войной так. Она зреет, зреет.
  -Есть курить? - спросил Арам Воробьянян.
  -Я не курю.
  -Бросил, - осведомился Алексей Бархан.
  -Я и не начинал.
  -Я тоже видела их, - сказала Анна, - мне кажется, меня съели, но я так и не разобралась. Теперь уже поздно говорить, так как это было во сне. Я очень устала в тот день. Было сообщение от Славы. Его мне передали. Я проигнорировала. Просто жутко хотелось спать. Потом... Потом я вдруг поняла, что нахожусь дома, а память стремительно тает. И вот теперь мне уже кажется, что ничего не было. Я вышла на улицу. Увидела Марса.
  -Да, - сказал Марс, - когда я обернулся... Мы вылетели из Вокинтоса... Это было словно цунами. Волна! Черная масса шла с юга, поедая всё на своем пути. Я попросил Корня лететь к воротам.
  -Ты знал про ворота?
  -Да. Просто надо было успеть. Высота 22 метра, скорость - километров до двухсот, и, главное, идти над рекой на этой высоте некоторое время, чтобы дождаться клапана.
  -Что за клапан? - спросил Арам.
  -Знаешь, он так и выглядит.
  -Прямо, клапан?
  -Да. Он возникает неожиданно, но есть некоторое время для того, чтобы взять себя в руки и направить машину по центру. Большой самолёт через клапан, по идее, не пройдет. Но, я думаю, если вести его на такой высоте, то впереди возникнет переходник огромных размеров, и машина попадёт туда целиком. Так или иначе, мы вошли внутрь. Я видел болты, которыми соединены детали. Скорость не падала. Мы шли по трубе. Пилот мой очень скоро исчез. Жители Реки-Назнанку не могут пройти ворота. Потому, мне пришлось пересесть в кабину пилота и продолжать движение. После клапана стоит кран. Сделан он наподобие современного водяного крана, у которого внутри какой-то шарик. Закрывается он одним поворотом. Открыл - закрыл. Два положения. Без резьбы. Штурмовик прошел через кран, далее была труба с зеленым туманом.
  -Тот самый зеленый туман, - произнёс Арам Воробьянян.
  -Да. Именно он. Зеленый туман начинается ближе к концу мира, и всё так и было - я увидел еще один клапан. Я предположил, что мне удастся пройти его, однако, не тут-то было. Проход был небольшим. Штурмовик разбился о края, а я пролетел дальше и попал в водоворот. Тут мне стало, что я вынырну где-нибудь в десятикилометровой зоне он Центрального моста. Так и вышло. Вынырнул я вообще возле одной из свай, и тут меня посетила такая мысль - хорошо, что лето. Нет, я бы и зимой выплыл. До берега - двести метров. Захочешь жить, доплывёшь. Это же не так Великая река, что была там.
  -Была? - спросила Анна.
  -Да. Я уверен. Использование большого количества световых бомб привело к прорывам в защитных слоях. Я думаю, на физическом уровне в мега машинах что-то произошло. Впрочем, надо спросить у отца. Возможно, он ничего не знает.
   -Кто-нибудь на пары? - спросил Бархан.
   -Да, надо сходить, - произнёс Марс, - давно я не учился.
  
  История на этом не заканчивается, ведь не бывает так, чтобы была земля, и ушла она, не оставив после себя земли новой, что появилась методом наследования. Не зря говорилось:
  
   " Седьмое Пальто еще не цвело. Но зацветёт оно не сразу. Это будут периодические дни рассвета лепестков, взлёта пыльцы и омоложения мира. Если Пальто цветёт, жить в нём нельзя. Но всё равно - это красота, пропорциональная таким же вещам, как звуки космоса и медленно растущие на спиралях галактики леса. Жители обычно уходят и ищут иное место. Цветение может выглядеть апокалиптически. Люди могут подумать, что сами сотворили некую катастрофу, и всё погибло. Но это не так. Земля не может умереть. Она возродится в длинной цепи перерождений, чтобы стать чем-то новым - и об этом новом до сих пор ничего не знаем. Возможно, будет некий час, в каком-нибудь далёком веке, и это тайна будет открыта. Тогда будет праздник, на всей земле, во всех землях, в космосе..."
  
  Конец
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"