Рок Сергей : другие произведения.

2. Silentium

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   Silentium
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
      -- Тьма
  
  
   Когда-то тьма была океаном. Древние тоже говорят про океан. Он занимал всю поверхность земли, не было суши, а понятия были вдохновенны и высоки. Идеи заполняли воздух. Не было существ материального мира, зато сама материя была великой заготовкой к Исполнению. Но океан был повторением процесса более древнего и огромного. И по сей день нет ничего более торжественного, чем возможность вдуматься в эту мысль, в сам потусторонний воздух, не важно, чем он является. И всё живое есть продолжение. Астрономы смотрят в глубины космоса, их аппаратура анализирует реликтовое излучение, и многим кажется, что все тайны вселенной раскрыты. Это ни заблуждение, ни утверждение - потому что всякому этапу существования - свои догмы. И догмы нужны - чтобы опираться, чтобы быть неким подобием этого Акта.
   Но в бесконечности, в темноте, среди вихрей раннего пространства, капсула плавала так долго, и что и представить такого нельзя человеку. Человеку-живущий. Но что же было в основе всего? Нет, кто знает об этом? Что есть знание? Если только представить его в виде книги, обосновывая те или иные моменты. Эта книга будет старше Земли. Старше Солнечной системы. Тут уж и про людей говорить как-то неудобно. Но воображение способно с этим справиться. Это - самый совершенный механизм в нашем мире.
   Могучая мысль. Методы её, техника. Полёт, способный простираться во все стороны так широко, что никакая вещь в природе не сможет его ограничить.
   Но давайте представим себе некое начало. Жил себе человек, и имя его было Уз. С точки зрения современного человека, это было в нигде. Уз был агент. Да и вообще, он находился на некой планете, где занимался изучением местного быта, власти и тенденций к изготовлению опасных предметов. Он жил в небольшой квартире в доме с обшарпанными подъездами. Всё было как и теперь.
   Однажды к нему пришёл человек и представился Профессором.
   -Почему вы пришли именно ко мне? - спросил Уз.
   -Мы вычислили вас математически.
   -Странно.
   -Это долго объяснять. Нет, мы - группа ученых. А искали мы вовсе не вас. Мы изучаем структуру пространства. Вывод ошеломительны. Но в процессе этой работы мы замеряли удельную массу биосферы, процентный состав людей и зависимость её от колебаний и расширений экосферы. Тогда мы пришли к выводу, что в нашей системе существует агент инопланетной разведки. Мы составили фотопортрет, просмотрели базы данных и нашли вас. Всё очень просто.
   -Невероятно, - ответил Уз.
   -Вы потрясены?
   -Да. Совершенно верно.
   - Но вам придется с этим смириться. Так как вам придется забыть о своей роли. Теперь я вам скажу о том, что мы изучали, прежде чем нам удалось обнаружить вас. Один из нас нашёл закономерность колебаний пространства, из чего был сделано вывод - существует форматирование. Когда обратное колебание достигает крайней точки, все стирается. Словно существует магнитная головка. При этом, астрономы по-прежнему видят в телескопы расширяющуюся вселенную, говорят о красном смещении и всё такое. Нет никаких видимых компонентов. Если не искать в нужном направлении, вы никогда не найдете этого.
   - То есть, поясните, - сказал Уз.
   - Через несколько дней вся вселенная исчезнет.
   -Вся?
   -Совершенно вся. Это акт. Он происходит один раз в несколько десятков миллиардов лет. Со стороны, то есть, сверху, этот процесс не так уж страшен. Вы же стирали все данные на компьютере. Чтобы почистить. Чтобы установить новую систему. Это конечно банально и просто. Стирание. В глобальном контексте все сложнее.
   -Хорошо, - сказал Уз, - вы никому об этом не сказали?
   -Никто не поверит.
   -Логично.
   -Но и спрятаться нельзя. Исчезнет всё. Куда вы предлагаете прятаться?
   -Не знаю.
   -Мы создали капсулу. Она рассчитана на несколько человек. Человек засыпает в ней и просыпается через миллиарды лет, когда появится новая вселенная. Всего несколько человек спасутся. Хотя и нет гарантии, что капсула выживет. Но мы будем пробовать.
   -Невероятно.
   -Вы бы сообщили об этом на базу. Но поверьте, это делать не нужно. Зачем? Готовиться не надо. Тем более, что никто не знает, никто и не узнает.
   -Но как же все это будет выглядеть?
   -Мы не узнаем. Предлагаю завтра же отправиться в нашу лабораторию. Мы пройдете медицинскую подготовку, примите усыпляющие препараты и выдвинетесь в сон длиною в сотню миллиардов лет. Как и мы, ученые. Внутри капсулы время будет идти обособлено, что даст нам возможность оставаться самими собой.
   -Но что я могу сказать? - спросил Уз.
   -Ничего не говорите.
   -Хорошо. Какова моя задача? Почему вы выбрали именно меня?
   -Мы ничего о вас не знаем. Вы можете владеть технологиями и знаниями иного для нас мира. Кого же, как не вас, нам выбрать? Но мы ничего не знаем о том, что будет, когда мы выберемся. Разве вы не согласны?
   -Согласен.
   -Хорошо. Вы же не думаю, что это - подвох.
   -Странно, но нет, не думаю.
   -Тогда ждём вас завтра.
  
   Кажется, что мозг пишет дневник, самостоятельно, без каких-либо включений разума. Но нет физического мозга. Должно быть, возникло собирательное значение. Кто-то должен вести дневник. Как же это все началось? Были ли свидетели? Возможно, запись эта - не просто тетрадь, спрятанная на внешней сфере пространства, но и нечто, что проникло в мир, самая древняя вода. И, просыпаясь поутру, ты чувствуешь её присутствие. Она есть и в тебе и во мне. Возможно, древние герои растворились, и лишь сложные научные методы могут отыскать все эти нити, вкрапления - словно бы добавления горного хрусталя в полевой шпат или кварц, что лежит и смотрит в небо, ощущая большую прохладу. Шум шоссе, что было проложено неподалеку, напоминает космическую трассу. Но такие понятия есть приложения к воображению, мы можем поговорить с сочинителями, с приверженцами разнообразных фантазий - и потому среди уже созданного и накопленного нелегко найти правду.
   Но вот - и начало. Нет, ведь не было никакого начала. Все случилось очень быстро. Никто не успел ничего понять.
   -Разве?
   -Да.
   -Наверное, нет ничего страшнее.
   -Нет. Нет ничего. Вообще нет ничего. И если это страх, то это - единственный в мире страх. Больше нет никаких страхов. Если ты боишься, значит ты - Создатель. Даже когда в недрах планет будут появляться какие-нибудь Дьяволы, то не волнуйся, сейчас их нет. Ты - самый первый. Нет никаких других. Может быть, потом, какой-нибудь пророк сумеет понять, что в начале было....
   -Слово.
   -Не знаю. Что было раньше? Слово или твой страх?
   -Не знаю. Но я ни на что не надеюсь. Нет, невозможно надеяться на что-то, когда вселенной нет.
   -Она есть. Она всегда есть.
  
   Когда Уз вошел в капсулу, мир вокруг еще существовал. Когда он вдруг проснулся, то оказалось, что тело его превращено в цифровой пар, а разум - чистое информационное облако, и главное - за пределами капсулы миром правит необыкновенное вещество пустоты.
   Всеобъемлющее Ничего.
   Как могло так случиться, что материя стала ничем, а понятие "свет" стало отрицательным?
   Он попытался вспомнить все, что было до этого, но память сопротивлялась, и осознание собственного небытия пьянило и пугало - но вот - вспышка. Да, это был лишь внутренний свет - но, может быть, именно этот свет должен был передать импульс внешней тьме.
   - Тут должен быть кто-то еще, - сказал он, - вы меня слышите?
   - Память - очень сложная история, - был ответ, - нет памяти - нет ничего. Но когда-нибудь мы доберемся до хранилища. Вселенная не исчезла основательно. Но теперь надо спать и надеяться, что она появится заново. Что, если там есть Хозяин всего это процесса, и он вдруг передумал? Тогда можно не просыпаться.
   - Мы можем повлиять на этот процесс?
   - Навряд ли.
  
  
  
   2. На Зайце
  
  
   В городе Ф., на Зайце, были пруды, которые располагались как бы внутри зарослей. Вокруг имелись многоэтажки. О наличии этого места знали только местные. Всё было обставлено так, что, если ты находишься даже где-нибудь неподалёку, ты не можешь знать, что пруды тут, рядом. Жители других районов города также об этом и не подозревали. Но, впрочем, из этого ничего не проистекало. Пруды, и пруды. На берегу же сидели Марс Брайнер, чемпион, и Мильтон - легенда. Они ловили рыбу. С собой у них был термос с чаем и немного съестного. Вечерело. Ни Марс, ни Мильтон, не были озадачены ни чем серьезным.
   - Вернулся бы в игру? - спросил Марс.
   -Ночью снится.
   -Мне снились как-то шашки?
   -Рубился?
   -Нет, ты что. Шашки, которые игровые.
   -Почему?
   -Я в детстве занимался шашками, и какое-то время это было моё самое интересное дело. Ничего особенного. Но у многих и его не было. Я и сейчас играю, но не всегда. А потом я бросил шашки после того, как построили первую Мега Машину. Я почувствовал, что всё ожило - и шашки, и машина. И надо было выбирать. И я шашки забросил. И они словно загрустили. И теперь мне иногда это снится - будто шашки меня зовут. Как будто именно они умерли, а теперь их что-то закопало.
   -Интересно.
   -Да не.
   -Ты, видимо, по натуре своей - игрок.
   - Почему?
   - У меня также бывает. Как будто я похоронил игру. Точно так же, как и у тебя. Поверь мне. Я просыпаюсь, понимая, что это мне снится - я выхожу на поле на игры, слышится какая-та музыка, и я начинаю с самого начала. Как будто кирпич плачет.
   -Как он может плакать?
   -Не знаю. Точно плачет. Не кирпич вообще. Какой-то именно. Я слышал, что "Догони-меня-кирпич" теперь популярен и в Японии, и там как-то по-своему называют игру, но все так же, как и у нас. Почти никакой разницы. Понимаешь. Она вообще туда перешла. А ты знаешь, лет десять назад как раз был рассвет. Тогда были такие чемпионы, таких нет сейчас. Нет, я тебя уважаю. Ты как раз такой же. Но знаешь что - ты или бросай, или сыграй.
   -А третье?
   -Не знаю. Был Джон Еремеев.
   -Прямо так и Джон?
   -Женя, ясен фиг, но все звали его Джоном. Понимаешь, сейчас Джону сколько лет? Не знаю даже. Лет тридцать даже, ты его увидишь и не узнаешь, что он - тот самый Еремеев. Были рок-группы тех лет, они даже про него слагали песни. Но вообще, ты понял, что произошло? Игрок проживает не одну жизни внутри одной жизни. Получается, что после определенного возраста жизни вообще нет.
   -Ты так думаешь?
   -Надо идти на повышение. Если я пойду на повышение, стану, например, полярником или чемпионом по прыжкам без парашюта, то у меня тогда будет три жизни. Первая - эта та, в которой я был чемпионом города Ф. Я готовился и тренировался, потом достиг всего и долго удерживал своё звание. А теперь, теперь конечно еще можно вернуться на тур, на два, но обычно так не делают. Тогда я был старым. А теперь такие старые для меня - дети. Значит, надо попробовать. А вдруг это невозможно?
   -И что?
   -А это жизнь после жизни. Раньше один год шёл за десять. Времени не замечаешь. Допустим, в одном году было три главных турнира, и ты выиграл все. Как будто эпоха прошла. Весь год - целая жизни. А если ты держался года два или три, то ты, считай, олимпийский бог. А я всё смотрю на отца и думаю - что он мне такое говорит. Разную чушь, знаешь. Учись, работай, лет через десять станешь специалистом. Какие десять лет? А ты понимаешь, десять лет, скорее всего, меньше чем год.
   -Ну и что?
   -Это значит, что главная жизнь уже прошла.
   -И что делать?
   -Жить. Спешить.
   -Ладно, - сказал Марс, - а что ты думаешь о Саше Маслове?
   -Я слышал. Это что-то ваше. Я думаю, что я его уже никогда не встречу. Раньше не успел, теперь уже - никогда.
   -Что-то с тобой уже не так, - заключил Марс, - правда, ты стареешь, Мильтон.
   -И ты таким же будешь.
   -Нет, конечно. Никогда не буду. Мильтон, без обломов. Говорю тебе, даже будет мне лет двадцать пять, я буду таким же, как сейчас.
   -А в тридцать?
   -Не доживу.
   -Мне отец говорит, - сказал Мильтон, - а ему - сорок пять лет. Говорит, все это ерунда. Жизнь начинается в сорок лет. А до этого еще нет ума. В тридцать наоборот, вроде как немного дурнеешь - вроде ты стал старым, а ума не прибавилось, и ты так резко тупеешь, а потом ум возвращается в сорок лет.
   -Старый ты, Мильтон. Да ладно. Я ж так говорю. Просто я лично буду всегда таким же. Нет, ну потом играть в "Догони-меня-Кирпич" уже не буду. Да его и так прижали. Сейчас нормальной игры нет. Но я все равно хожу тренироваться. Я же чемпион. Буду защищать титул. В школе у меня учитель спросил - ну что, чемпион, как дела? Думаю - откуда ж он знает. По трудам мужик. Такой волосатый, как орангутанг. А я потом у него спрашиваю, Семен Иванович, откуда вы это знаете. Он говорит - он был чемпион какого-то года. А было это уже 14 лет назад. Говорит, сейчас кажется, что недавно. А раньше казалось, что давно. Ну, я спросил, все равно ж, откуда он знает, кто сейчас чемпион. Он говорит - какая тебе мол разница. Знаю, и всё.
   -Игра давно появилась, - заметил Мильтон.
   -У меня почему-то все время ассоциация с Машинами. Хотя нет.
   -Но и Машины были давно.
   -Но не так давно.
   А рыбы толком и не было, что, с одной стороны, большого значения и не имело, но все же, сам Мильтон любил порыбачить. Он познавал рыбные места - это был спорт особый. Потому что далеко не все рыбаки приходят на водоем, чтобы почувствовать воду и рыбу, а также зачислить себе некие баллы - куда-то в список ума, в табель воображения. Марс Брайнер рыбачил редко, но зато - по делу, и, если имел место урожай, то он добирался и до обеденного стола.
   Конечно, одно время он ходил по рыбалкам - никак иначе это движение и нельзя было выразить, и помогал ему Бархан, Анна Центр шла следом с блокнотом, но никто так и не узнал, что она там писала. Возможно, дело касалось нулевого времени. Но тут нельзя забегать наперед. Рыбалка - очень особенное дело, очень специальный объект, который требует ухода за собой. Словно бы это, например, автомобиль, ну или попроще - велосипед, существо, которое не может существовать без человека. Велосипед - словно часть души. В голове Марса было много мыслей, включая и самые отдаленные, но наличие рыбы расслабляло. Она сама шла на крючок. Здесь, на Зайце, иногда ловили ни на что. На просто так. Ну, крючок, конечно, требовался. И руками она, рыба, не ловилась. Все остальное было волшебством.
   -А недавно сон приснился, - сказал Мильтон, - все как в первый раз. Типа все записалось на ленту и воспроизвелось. Когда я первый раз вышел в полуфинал. И там был Сепа Осторожный. Очень четкий паренек. И он мне на ухо шепчет - Мильтон, чувствую судьбу. Ты же знаешь, здесь всегда есть судьба. Само по себе не происходит. А зрителей было много. Он мне говорит - ты слышал, что был Пилот Ларс? Я отвечаю - нет, не слышал. Мол, кто это. Ну, это еще до третьей подачи было, в перекур. Он говорит - он сейчас на трибуне сидит, Ларс. А кто это такой, я не могу тебе объяснить. Он и есть, и его нет. А если начнешь интересоваться, мол, окажется, что его нет, и не было. Он вообще никогда не жил на земле. Но он был. Ну, я особенно не заморочился. Сепа, он и правда был осторожным, но был еще и четком. Тогда было распространено слово "четкач". Сейчас уже так не говорят. Ну, вот ты сделал подачу - четкач. Ну или что-то еще. Любое действие приводил к четкачу. Но все равно, я посмотрел туда, смотрю - и чувствую, и правда, сидит паренек, а на самом деле его нет, но он и есть. Необъяснимое чувство. К нему там подкатывали разные девчонки, он улыбался, болтал. А я снова смотрю, да, так и есть. Но тогда еще не говорили, что на соревнованиях могут присутствовать духи. За просто так они не приходят. А Игра что-то такое делает, не знаю, биополе, может, возникает. Я в этом не соображаю. У нас же насмерть не убивают, но все равно можно покалечиться, хотя подразумевается, что якобы идет все не на жизнь, а на смерть. Поэтому духи и приходят. Им надо насладиться.
   -Так это правда или сон? - спросил Марс.
   -Это приснилось. Но так и было. В тот год, когда я еще не выиграл
   -Я об этом не слышал.
   -Я ж говорю, так и было. Я в полуфинале и вылетел. Хотя я шел тогда лучше всех, я уже уверился, что я выиграю у всех. И не было даже конкурентов. Но тут такое дело. Был там Шерстов. Он мне по спине заехал. Меня отволокли. И тут, в общем, там же наша медбригада. Смотрит, буду ли жить, или теперь нелегально к доктору везти? А я смотрю - а он сидит и смотрит куда-то.
   -Кто?
   -Ну я ж рассказываю. Пилот Ларс.
   -Ну, это во сне или так?
   -Так, конечно. Смотри, клюет.
   -А, черт.
   Марс вытащил рыбку и снял её с крючка.
   -Коту пойдет, - прокомментировал он.
   -А я сам сушу, - признался Мильтон, - понасушишь, в халобуде сушу. За гаражом еще старая. Уже не используется. Я тебе.... Я признаюсь, там висит моя форма. До сих пор висит. Помнишь?
   -Что?
  
   Если ты вышел в первый раз,
   Значит - льдом покрылась земля.
   И ты соскользнешь на Марс
   И сгоришь, лишь кирпич любя.
  
   -Миша Садовый.
   -Да. Великий поэт.
   -А где он сейчас?
   -А он и остался. Говорили, он уехал куда-то. Не знаю, куда. Может, в рок-музыканты подался. Что-то вроде этого. А как узнать, я не знаю. Нет, смотри, я ж стал потом спрашивать у людей - слышал про Пилота Ларса? Нет, не слышал. Потом подошел к Сепе. Сепа, говорю, что это значит? А я ходил тогда с перевязанной головой. И встретил Гаршина. Это инспектор был. Скотина, в общем. Так-так-так. Так называемый Мильтон. А я спрашиваю - а кто это? Он ухмыльнулся, мол, ну-ну. Что, Витя, ты не знаешь, кто такой Мильтон? Я говорю - нет, в первый раз слышу. Ну-ну. А где голову разбил? Упал. Упал? А я в подвал спустился. У нас там лежит компот. Упал и ударился. Прямо головой? Ага, говорю. Ну, он, мол, а не хочешь ли на беседу прийти? Я говорю -а что за беседа. Ну он - ну-ну. И пошел. И Сепу тогда встречаю, и спрашиваю - Сепа, в чем вопрос? Он говорит - если ты умудришься найти другие пути, то ты можешь по ним ходить. Можешь вперед, назад. Вот есть тропинки, прямо натуральные, обычные. Как на пустыре, в Рогатках. Но идешь ты мимо времени. Приходи в любое время. А приходишь, а это уже как бы не наше прошлое, оно почти такое, но со смещением. Но я, ну он это говорит, я мол не знаю, я сам ничего не видел, просто есть еще такие тропинки, что никому в природе не снились, и выйти можно откуда угодно, лишь бы в голове было такое ключевое настроение. Ловишь его, но, значит, а все вокруг - оно дышит, мыслит, и если оно поймет, что ты поймал ключевое настроение, оно тебя удалит, ну как игрока с поля. Типа запрещено это делать. Но он это делал. И его удалили. Но это не смерть. Но вроде как и смерть. В общем, сразу же его не стало, и уже никто и не знал, что он и существовал в природе.
   -Да?
   -Заподло, да?
   -Еще какое. А как ты думаешь?
   -А черт его знает, Мильтон. Ты такие вещи рассказываешь.
   -Я ж не вру.
   -Да я знаю.
   -А помнишь?
  
   Девятый раз.
   Девятый раз.
   Девятый раз.
   Девятый раз.
  
   -Девятый раз, - сказал Марс Брайнер, - помню я эту штуку. Про девятый раз. Я сам боялся, но потом, думаю, не доберусь еще до девятки. А когда добрался, такая жара была, такое парево, я и не заметил, потом уже на одиннадцатый вспомнил, что была девятка.
   -А я не вру. Этот, как бы....
   -Миша Садовый?
   -Нет. Это Нетто написал.
   -А-а.
   -Тогда я тебе говорю, девятка прямо проблемой была. А как сейчас, я не знаю. Но тогда, помнишь Соева? Не помнишь, наверное. Он так и не стал чемпионом. А рвал всех, не было варианта у него выиграть. А чемпионом так и не стал. Потому что девятка. Но это не только у него. Константин Федин. Такой был черт, под писателя косил. Тоже на девятке сломался. Да он вообще руку сломал, а потом, только выздоравливать, ударили морозы, он на скользочке подлетел, и снова. Ну, он потом подался на чемпионат по приседаниям, в городе С. проводились. Еще то чучело. Я его встречаю, он весь такой довольный, мол, приседаю, и менты гоняют не на шутку. Я спрашиваю - за что ж вас там гонять. Чучело, в общем. Хотя техника у него что надо было. Да ты наверное про них и не слышал.
   -В журналах же есть, - сказал Марс.
   -Да, точно ж, в журналах нет.
   -А Пилот, он не играл?
   -Не знаю. А ты прав. А я только сейчас подумал. Если он пришел на игру, как призрак, может, и играл он? А вдруг он был чемпионом?
   -Давно.
   -Не факт. Ну сейчас-то много времени прошло. А тогда, может, и недавно.
   -Как же так.
   -Я ж говорю. Его удалило. Ну, тебя удалят, и я через час даже знать не будут, что ты и был на земле. Удален. И из головы всех, кто тебя знал. А даже вещи все твои исчезли. А может, что-то и останется. Но ты ж не знаешь, что это такое. Наверняка, остались вещи. Но никто не помнит, что они принадлежат именно ему.
   -Кто ж его удалил?
   -Что-то.
   -Управление?
   -Шаришь.
   -Но ты ж не в серьез это?
   -А хрен его знает, Марс. Я ж его сам видел.
   -Но это мог быть любой обычный парень.
   -Ну.... Может. Я ж не утверждаю. Ты пойми. Откуда мне знать. Но я чувствую душой, что это именно так. Просто ощущаю. Так вот, и все. Хоть убей.
   -Почему же никто об этом не знает?
   -Гм. И я не знаю. А помнишь?
  
   Мы шли, и камнепад
   Был навсегда впопад.
   Я выжил, а ты - нет,
   И уж молчит мопед.
  
   -Про мопед, точно, - сказал Марс.
   - Саша Дик.
   -Дик, да.
   Огни домов, желтые, красные, синие окна висели, словно сигналы космических многоглазок. Рыба к ночи шла увереннее, однако, тьма скрыла поплавки. Оставался лишь чай.
  
  
  
   Судя по ряду управляемых сновидений, Уз существовал. Но когда ж он был? Если и вселенной тогда не было, когда он родился. Тут была связь, и Марсу она была вполне по душе. Он даже предложил Вовчику АМД написать об этом стихи, но тот был занят.
   -Сейчас - слишком большой труд по стихам наоборот, - сказал он.
   -Зачем наоборот?
   -Я полагаю, это начало нового языка. Надо уложить первые бордюрные плитки на этом пути. Я пишу, то, что чувствую. Мне надо понять.
   Так вот, тут понималось начало. Нет, совсем не важно, зачем Марс об этом знал. Его эта штука и не заботила - он плыл по течению информации. Уз жил на большой планете с зеркалами. Зачем-то они висели повсеместно, огромные, бело-прозрачные. Например, смотришь ты с орбиты, смотришь и видишь обратную сторону этой земли. А зачем ты видишь это - кто ж знает? Просто так и было - ибо в качестве Уза Марс понимал самого себя. Должно быть, Мега Машина взяла часть памяти из головы на себя, и она, память эта, там расширилась, и потому тебе было совсем очевидно, что было в начале. То есть, было и что-то другое, но никакие подробности тут не оживали.
   А вот после разговора с Мильтоном пошел он домой, по пути никого не встретил, и ночь словно бы набрала в рот воды - чтобы хранить время. Машины замирали, провода троллейбусов превращались в нити для передачи тайных знаний. Луна выходила желтая и подрубленная. Часть её взяли в виде сыра, на кухне неба, с другой стороны, где никто ничего не видел.
   Так вот, камера, конечно же, разбирала человека на части. Иначе бы некий прибор, который следил за стиранием вселенной и появлением новой их бы обязательно заметил, тогда бы все и закончилось. Ни одного существа! Ни одного свидетеля.
   Очевидно, камера была настроена таким образом, что происходил и некий обмен. Но иначе датчики и не устроены. Пассивный анализ пространства, индикация состояния вселенной, и - некий небольшой выброс оттуда. Иначе и не объяснить, каким образом Уз наблюдал Первый Акт творения, когда собрались Хобота и разожгли огонь. Должно быть, он сказал потом своим (хотя и разложенным на электроны, но все же - мыслящим) товарищам:
   - Наверное, и в прошлый раз было примерно так же. Такие же хобота. Однообразие, унифицированность. Но не беда, братцы. С нами всё это - в первый раз.
   -До следующего раза доживем ли? - послышался голос.
   -Наверное.
   -Нет, давай доживем до конца формирования, а что потом?
   -Будем, должно быть, демонами, - предположил Уз.
   -Почему?
   -Если ты не прописан в таблице бытия, значит, тебя нет. Но ты есть. Что делать? Прописаться? Нет. Надо сделать псевдозаписи. Мы применим алгоритм прописки, таким образом, у нас будут права старшинства. То есть, это - жизнь на весь период. Стало быть, что б с тобой ни случилось, даже если б на тебя сбросили водородную бомбу, ты всегда записан в таблице, значит, шансов добраться до следующего форматирования велик.
   -Но зачем?
   -Надо пробраться выше. Посмотреть, кто там.
   -Правильно.
   -Но сколько ждать.
   -Около ста миллиардов лет, наверное. Не больше.
   -Тогда надо время от времени в спячку ложиться. Иначе, это ж сколько ждать.
   -Да. Надо придумать такую структуру, внутри которой можно было бы ждать.
   Всё было примерно так - во всяком случае, этот момент Марс Брайнер установил довольно точно. Выходило, что сейчас - не более, чем половина. До форматирования - еще так далеко. Но как определить? Ведь где-то могут быть его товарищи. Где-нибудь в соседней галактике или в мире наоборот....
  
  
  
  
   3. Что-то было до Машин
  
  
  
   Надо сказать, что Алексей Бархан к определенному моменту времени был точно уверен: существуют ключи. И что это за ключи? Он был близок к выведению первой формулы. Впрочем, торгово-спекулятивные отношения с внешнем миром продолжались, и он не собирался их заканчивать - они придавали ему уверенность, служа неким источником энергии. Он становился сильнее, когда торговал. Чувство грядущих достижений лишь усиливала его самоуверенность. Он купил серию книг под авторством некоего Баркала, местного автора, который описывал странные вещи. Тут надо немного приостановиться. В городе Ф. были самиздатовские книги, которые печатались где-то на дому, но связаны они были не с действием какой-либо оппозиции, но со скрытыми знаниями, которые имели отношения лишь к данной местности, вернее, лишь к местности внутри местности, и тут не было сомнений - что-то появилось еще давно. Не было ни машин, ни Саши Маслова, ни его путешествий в мыслительную структуру ВППР-85 и 86, но мысли писателей (а может быть - провидцев или визионеров) были направлены на ощущение некой сферы.
   Когда он понял это, то сказал сам себе:
   -Черт, это правда.
   Потом он остановился. Будто им самим был рожден бог-путешественник, призванный идти в эту сферу (погружаться и плыть....)
   -Что-то было до машин, - сказал он, - что-то. Нечто. Может, это - один единственный человек? Может - я? Почему бы не я? Когда построили компьютеры, в них попала эта энергия. Это кто-то из нас. Или мы все, вместе взятые.
   Первая книга была посвящена ОБХС, подпольной организации.
  
   "О наличии ОБХС говорил еще Славик Закорпусный семь лет назад. Ларион Снегов, специалист по явлениям Саши Маслова, говорил открыто:
   -Да что вы. Да еще два года назад никто не знал о Саше Маслове. Но ОБХС уже существовало. В их рядах есть парень, который замёрз во времени, и его как бы нет. Если его нет, то и ладно, можно подумать, что его придумали и морочат голову. Но ничего подобного. Говорят, что он завис между временем, и у него есть тело, иногда он является в виде своём обычном, будто призрак, хотя всё же он не призрак. Его зовут Пилот Ларс. В.АМД искал следы Ларса в архивах, пока его не погнали из архивов. Это - официальный городской архив на Виноградной. Разумеется, его не могли звать именно так. АМД предположил, что Ларс мог разбиться в своё время на мотоцикле. Впрочем, он вспомнил и про аэроклуб, куда принимают с определенного возраста и позволяют летать на репликах, правда, в сопровождении инструктора. Но смертельных случаев там не было. Но может были? Или какие-нибудь странные? Я изучаю этот вопрос долго, но могу сказать точно - ОБХС существует.
   Это мнение Лариона Снегова, который опирается на В.АМД, который, конечно же, литературный авторитет в городе Ф., парень самый неформальный, значит, просто так сочинять не будет"
  
   Во второй книге были приведены некоторые Правила:
  
  
   Правило У-1.
  
   "Язык - это ручка. Зачем ручка? Конечно, прежде всего - для дверей. Если у двери нет ручки, что ж это за дверь? Эту дверь и нельзя назвать дверью. Так. Доска. А ручка есть, то уже точно - дверь. Потом, ручка тоже есть и у сковороды. Это хорошо, а то как брать сковороду? Ручка есть и у чайника. Если чайник закипит, а ручки нет, то как вообще жить? Правильно, оставить чайник.
   Так и с языком.
   Высунул язык - схватят.
   Много говоришь - схватят.
   Но совсем молчишь - значит, не живёшь. Дверь без ручки - не дверь, человек, который не показывает языка, вроде бы человек, а вроде бы и нет".
  
  
  
   Правило Д-1.3 С-22 "Спектр" (версия 44)
  
   "Самая крутая штука в том, что всегда много дураков. Но как определить, что ты - не дурак? Можно, например, быть известным. Но это не значит, что ты - не дурак. Потому что можно быть известным дураком. Но ты всё равно дурак. И еще - чем человек дурнее, то любит повторять: кругом дураки.
   Как быть?
   Само по себе, если ты много учишься и достигаешь, то ты, вроде бы, не совсем дурак. Но всё равно, ты будешь локальным дураком, так как нельзя знать всего"
  
  
   Правило "ОШ-3"
  
   "Человек - тоже механизм. Вообще, как узнали, что всё кругом состоит из микрочастиц, то есть, из молекул? В микроскоп, что ли, смотрели? Нет, ни в коем случае. Один раз на земле жил человек, который видел глазами молекулы. Видел их точно так же, как их показывают в учебниках по химии. Это такие шарики, к которым подпаяны другие шарики. А если шарики длинные, то такие они и есть. Словом, он и стал рассказывать всем, что мир таков, его послушали мудрецы и ученые и стали повторять, а потом заповторяли до такой степени, что уже никто и не сомневался, что всё так и есть - мир состоит из молекул.
   Но это не главное.
   Есть еще много вещей, которые никто не увидел. Если присматриваться, то окажется, что люди открыли гораздо меньше, чем существует.
   Но как смотреть?
   Ответ прост - просто смотреть"
  
   Третья книга содержала воспоминания водителей Волшебных автобусов.
  
   "Мы проезжали мир, в котором не было кислорода. Но воздух там был. Видя, что происходит неладное, я включил подпитку дизеля. Кислорода было слишком много, и мы едва не взлетели. Если бы это произошло, то у нас бы не было никаких шансов. Позже я вспоминал всех пропавших. Попробуй тут, отыщи. Миллионы километров дорог. Где ты ехал? Куда попал? Никто не найдет тебя. Хотя бы - скелет. Привезти домой бренные кости. Тени погибших пассажиров не могут выбраться и бродят, и некому их пожалеть. Но я не из слабаков. Увидев состав атмосферы на приборах, я лишь добавил скорости. Трасса была пустынна и страшна. Нет, конечно, можно пройти всю дорогу унылыми деревнями, в окнах домов которых светятся новогодние ёлки. Ты начинаешь зевать и засматриваться на эти ёлки. Потом тебя сменяет напарник. Ты ложишься отдыхать, открываешь винопровод. В спальном отсеке очень маленькое окошко. И ты смотришь, как мигают огни. Но потом надоедает. Ты думаешь - какого чёрта? Одни деревни. Может, это бесконечные деревни в аду. Потом пассажиры спрашивают - почему не останавливаемся. И ты думаешь - нет, черт побери, никаких остановок. Потом, темный автовокзал, в одном из населенных пунктов, и ты видишь, что напарник идёт дальше. Никто из пассажиров туда не едет. И правильно - стоящие автобусы, кажется, приросли к земле. Это - место вечной смерти. Если мы там остановимся, то остов нашей машины будет украшать этот вокзал еще ближайшие тысячу лет...."
  
   Бархану было о чем думать. Продавать? Изучать? Он отложил всё это. Было еще 7 книг. Он понимал, что всё знает, хотя читает всё это в первый раз. Это было всезнание. Это состояние, когда ты сам - весь мир, огромный и бесподобный, но вместо того, чтобы показать это другим, надо смириться и не показывать. Тогда ты будешь рангом всех остальных.
  
   В четвертой книге говорилось:
  
   "Вся история еще просматривается сверху. На вершине - окончание всего. Возражать бесполезно хотя бы потому, что для этого нужно туда посмотреть. Если эту книгу читает житель средних веков, то он её, конечно же, и не прочитает. Но тут надо рассматривать факт - что это за средние века, в какой стране, почему они средние, относительного чего они средние.
   Если бы ты строил игру, фишки, кубики, поля, болтики разные, то ты бы её постоянно усовершенствовал. Старое можно сломать. Но можно и не ломать, если получилось очень хорошо, а поставить на полку. С этой точки зрения и надо смотреть на космос и планеты..."
  
   - Привет, Денисов, - позвонил он.
   -Чо ты?
   -Ты Денисов?
   -Не слышишь, что ли?
   -Ладно. Я просто часто попадаю не туда.
   -Ты чего, Бархан?
   -Да ничего. Слушай, давай, купишь у меня пару книг.
   -Что за книги?
   -Баркал.
   -Я подумаю. А за сколько хочешь отдать?
   -Дорого.
   -Бабок сейчас нет.
   -А когда появятся?
   -Не знаю. Хотел бутылки сдать.
   -Где ты их взял?
   -Не знаю. На даче лежат.
  
   В пятой книге рассказывалось:
  
   "Доктор Штойбле, изучая психическое расстройство пациентки, пришел к выводу, что бывает такой род психики, такой тип личности, расстройство для которой - это нормальное состояние. При анализе пациентки по имени Ли Беркли он обнаружил чужеродные элементы. Это достаточно странно, это также непостижимо, если пользоваться привычными терминами. Но поиск логических связей заставил Штойбле поверить в то, что некоторые личности переживают вкрапления. Это словно участки внутри разума, у которых имеется отдельная память. Но для начала, чтобы начать работать, надо было принять это за факт - иначе как определить, что данные участки могут представлять некие отдельные личности. При анализе, при работе, становилось ясно, что каждая личность обладает набором всех необходимых качеств, характерных для человека. Но также имелись и концепты, которые вообще нельзя было отнести к человеческим. Составив схему трех таких чужеродных подселений в разум, Штойбле не определил связи между ними. Между тем, каждая субличность была выстроена ровно, последовательно, чему оставалось удивляться.
   Нечеловеческий компонент рассказал о своем рождении, долгой жизни, перемещениях в космосе и смерти. Судя по контексту, то есть, по окружающей вселенной, более планомерно составить "вымысел" вряд ли смог и продвинутый писатель-фантаст..."
  
   -Это интересно, - сказал Бархан, позвонив Марсу Брайнеру.
   -Ты собрался эту книгу перепродать?
   -Нет. Хочу выбрать что попроще.
   -Может....
   -Нет, пойми, это некий Баркал. Откуда ему это известно? А ты не думал, что кто-то высосал это из пальца, а потом эта история стала известна тому же Джексону.
   -Думаешь, это ему надо?
   -Нет, конечно. Нет, по ощущениям - всё это написано где-то не здесь. Может быть, и Баркала никакого нет. Вот только кто это? Ты же дозванивался своим двойникам в параллельной вселенной? Может быть, это именно тот случай.
   -Двойник написал эти книги.
   -Да. Надо у кого-нибудь спросить.
   -У кого спросишь?
   -Надо туда отправиться и поискать.
   -Например.
   -Например - в Туда.
  
  
  
   4. В Туда
  
  
   В Туда шли дожди. На автовокзале стояло много автобусов, часть из которых была Волшебными. Различались они по типу двигателя - дизель или турбина, ну и конечно, размерами. В кафе продавали выпечку и молоко молочного дерева, как обычное, так и безалкогольное. Люди стояли в кассу за билетами. Автовокзал, располагаясь на горе, открывал вид на сам город Туда, а также и на невысокие холмы, его окружающие.
   В Туда было какое-то озеро, и над ним иногда летал дирижабль. В целом, нельзя было сказать, каково оно, время в Туда, так как автобусы, конечно, могли дать фору чему угодно. Предположим, тут бы стояла ракета с курсом на звезду Щенок, и в этом бы случае автобусы были бы круче, так как они могут попадать в самые невероятные места без всяких полётных устройств. Тем более, что структура всех этих поездок неизвестна. Что, если автобус выскочит на другой планете? Конечно, он использует переходы для продвижения вперед, а конечный пункт - это всегда автовокзал. Одни пассажиры выходят, другие садятся, водитель идёт отмечаться к диспетчеру. Кругом - типичная вокзальная суета. Места повсюду разные, есть обычные, есть самые странные. Книга, приобретенная у Баркала, была в руках у Анны. Она прочла:
  
   "Может быть дидактическое пространство. Водители, конечно, всё это знают, но за пассажиров тут отвечать бесполезно. На обычном вокзале, если какой-нибудь пассажир опаздывает, можно объявить об этом по громкоговорителю. Да ведь отстать можно всегда. Другое дело, если мы останавливается в обычном городе, но который находится далеко в прошлом. С этой точки зрения, все люди - давно ушедшие в царство мертвых существа, и тогда путешествие можно рассматривать именно с этой точки зрения.
   Я не часто езжу такими маршрутами. Да там и дороги не те. Один раз мы были в Европе конца 19-го века. Конечно, там не было никаких трасс. Поэтому автобус приехал сразу же на вокзал, и не понятно, конечно, ничего. Ибо всё же это был автовокзал. Значит, он принимал именно автобусы. Видимо, это был очень популярный пункт для проезда из одного пункта в другой. Потому что я пошел к диспетчеру, и там было довольно неплохо, хотя и ощущалась силы тьмы. У диспетчера все писалось от руки, но большой разницы нет, как писать. От руки - оно даже лучше бланки заполнять и билеты выписывать, так как поток не очень большой. Но всё же, я бы не сказал, что и маленький. За день там проходит до двадцати рейсов. Нет, для таких больших машин - это вполне себе поток.
   Я пошел в кафе, там были пирожки, соки, чай и кисель. Мне посоветовали заказать жареных гвоздей, но я отказался"
  
   -Там что-нибудь говорится про Туда? - спросил Арам Воробьянян.
   -Нет. То есть, не знаю.
   -Туда может не существовать, - заметил Слава Космос.
   -Но мы же здесь? - возразил Марс.
   -Ну и что. Мы здесь, но здесь ничего нет.
   -Как же она тогда читает книгу?
   -Просто. Физически.
   -Нет, - сказал Марс, - если физически ты - в трансе, то как ты сможешь прочесть книгу. Сам подумай. Анна читает нам книгу. Она её читает. Книга там. Здесь - наши проекции. И Туда - это проекция.
   -Ты в это не веришь, - сказал Алексей Бархан.
   -Почему?
   -Ты и раньше бывал в Туда.
   -Я ничего не думаю.
   -Да. Но ты же знаешь, я путешествовал тоже. И я уже приезжал сюда, только с другой стороны. Мы плыли по озеру на корабле, причалили, и всё было так же. Туда одинаков.
   -Конечно, - сказала Анна Центр, - он хранится не в памяти. И мы же не попадаем в воображение одного человека. Есть общность. Она находится внутри машины. Предположим, в оперативной памяти. Все изменения запоминается. А ты приезжал сюда с Анной Сергеевной Борщ?
   -Да.
   -У вас любовь?
   -Какое тебе дело?
  
   Ощущения - это не самый основной фактор. Я поясню - вы видите Туда. Автовокзал расположен немного выше, потом, сама земля идет сверху вниз, потом, край Туда постепенно скатывается, но потом вновь начинается подъем, потому что далее идут горы, не самые высокие в мире горы, зато они ловят ветра. Здесь говорят, что существует бог ветра Эу. Имя у него такое, потому что он так и говорит: Эу! Это его голос. На высоте в 850 метров Эу начинает петь, и, чтобы с ним соприкоснуться, надо непосредственно на эту высоту подняться. Горы здесь есть ниже, но есть и немного выше. Но сам Эу к почве склоном не опускается, так как это земля - он просто дует, просто обдувает. Потому, идут, например, грибники, идут через перевал, и на них начинает смотреть Эу, и этот взгляд чувствуется уже ближе к вершине. Велосипедисты несут свои велосипеды на спинах, так как за перевалом существует дорога, вниз, покатая и удобная. Она идет через лес. Они спускается к тем местам, где грибов очень много, собирают их в мешки, мешки эти вешают на раму и ведут своих железных друзей, словно коней или осликов.
   Так вот, если вы - в Туда, то внутри, в ядре настроения, и рождается все самое главное. Оно может нравиться, а может и не нравиться. Вы приходите в трактир, и здесь, как и во многих странных землях, большой выбор пирожков, сорок сортов киселя, приправы из доисторических трав.
   Марс впервые был тут во сне. Он хорошо запомнил Туда. Много лет он хотел попасть на эти улицы. Теперь же он рассуждал: было ли оно, Туда? Не вообразил ли он его?
   Друзья сели за длинный стол. У официанта было три глаза. Он был очень светел, радостен и заботлив.
   -Что желаете? - спросил он.
   -Пирожков, конечно, - сказала Анна Центр.
   -Каких желаете?
   -Лучших.
   -У нас дома продаются обычные, - сказала Арам Воробьянян, - нам бы особенных
   -Есть пирожки с туманом.
   -А что это за туман?
   -О, если вы еще не пробовали, то многое потеряли. Туман собирают собиральщики. Есть очень много видов туманов, но не все можно использовать для пирожков. Надо брать именно правильный. Вечерние вкуснее, я вам скажу.
   -Давайте вечерний, - сказал Марс.
   -А фирменный кисель?
   -На ваш вкус.
   -Тогда - к туманам, кисель из поднятой из лимана луны.
   -Её тоже собирают?! - воскликнула Анна Центр.
   -Конечно. Вы когда-нибудь видели, чтобы на небе была луна, а в пруду в каком-нибудь она отсутствовала? Нет, конечно. Она всегда есть. Тогда получается, что если вы одну луну поднимете, то можете использовать её в качестве сока для киселя. Её надо просто выжать. Но если луна сильно белая, то она малость безвкусная. Надо добавить и сахару, и лимону. А вот желтая луна - что надо. Но из водоема луна никуда не делась. О чем это говорит? Что там есть еще одна. И вот, пока мы тут варим кисель из сока луны с лимонным соком, можно пойти и выловить другую. Так как луна на небе есть не всегда, то и не всегда есть такой кисель.
   -А впрок? - спросил Виктор Ленин.
   -Луна плохо хранится. Вернее, сок из луны. А саму луну вообще нельзя хранить, она улетит. Много раз пробовали её сохранить хотя бы до следующего дня, но все это бесполезно. Она прорывается и улетает.
   -А как вас зовут.
   -Меня зовут Швах.
   -Тогда несите нам всё это.
  
   Можно же задать вопрос - что удивительного есть в Туда? Да, здесь все удивительно. Не нужно ровным счетом ничего - достаточно шататься. Вы просто шатаетесь и питаетесь настроением. Вас спросят:
   -Что вы делаете?
   -Шатаемся.
   Правильно. Ничего, кроме шатания, совсем ничего. А чем заняты местные жители, разве это понять? И не надо ничего понимать.
   Вовчик АМД был вдохновлен работами Баркала. Позже скажут: был ранний этап, и книги напоминали работы инопланетян, создавших человека в своей лаборатории. Словно бы это начальные мифы Земли. В этом случае нам надо брать мифы наиболее древние. Таковые мы можем обнаружить в Африке. Здесь есть некая параллель. Исходя из этого, мы можем проследить этапы зарождения и развития цивилизации. Однако, если мы найдем какие-нибудь хроники вселенной по другую сторону машины, мы увидим, что развитие шло там несколько иным путем.
  
  
   Кошка (африканская сказка)
  
  
   Все домашние животные в старину жили в лесу, о человеке они и знать не знали. Кошка дружила с зайцем, ходили они вместе, неразлейвода. Заяц же так гордился ушам, что перед всеми выступал и говорил о своих ушах, а чужие уши стыдил. Однажды он так разозлил антилопу, что та не выдержала и ударила его рогами - помер заяц. Грустно было кошке. Пришлось ей дружить с антилопой.
   Но в лесу много всякого. Когда антилопу загрыз леопард, кошка стала дружить с ним, и они вместе ходили на охоту. Хорошо им было, но леопарда убил лев. А что оставалось кошке - стала она дружить со львом. Но однажды шли слоны, большой толпой, увидели они льва, погнались за ним и растоптали. Кошка же решила так - слон самый сильный, теперь буду с самым сильным дружить.
   Так и жила кошка, пока не пришел охотник и не убил слона. Как же быть? Человек не был таким большим, как слон, но теперь он казался сильнее всех. Пошла кошка следом. Притаилась. Смотрит, пришел охотник домой, а тут вышла его жена и стала бить его по голове черпаком.
   - Вот, кто самый главный зверь, - поняла кошка.
  
   Сказка обычного мира передает образ мышления древних народов. Баркал говорит о чем-то другом. Чтобы понять эти тексты, нужно, чтобы в голову помещалось что-то постороннее. Легенды здесь совсем другие.
  
   Сергей Лун
  
   В древности многие вещи назывались Сергеями. Если бы вы шли по дороге и взяли камень, то, возможно, это был бы Сергей.
   Когда на небе висит Луна, это - Сергей Луна. Однако, еще в более стародавние времена в лесах вы могли бы увидеть странное сияние - оно бывает только в безлунные ночи, потому что излучает его Сергей Лун. Сергей Лун - тоже луна. Он всегда в шляпе. Шляпа - его друг. Но также и сигарета Сергея Луна - друг и товарищ.
   О сигарете той ходят легенды, потому что каждая частичка табака в ней - это метасимвол. Табак этот может нести как пользу, так и большую опасность - например, если попасть этим табаком в глаза солнца, солнце начнет чихать, что может привести к катаклизмам.
  
  
   Вечером в Туда было оранжевое солнце. На озере стояли все виды кораблей - от парусных до турбореактивных. Дирижабль улетел. Прилетел другой. Стая легких аэропланов пронеслась над домами с негромким звуком.
   -Но есть вопрос, - сказал Алексей Бархан.
   -Не надо вопросов, - ответил Слава Космос.
   -Почему?
   -Ты спрашиваешь о простом.
   -Да. Но я и простой парень.
   -Ты скажешь - существует ли все это? - сказала Анна Центр. - Но ты прекрасно знаешь, что это не иллюзия. Мы были тут все вместе. И все мы знаем, что мы тут были. И в этот раз все будет так же. Это - Туда. Надо жить и радоваться.
   -Я и радуюсь. Но представь себе - я тут поселюсь, и вот, мне придет в голову что-то сделать. Может быть, я захочу стать диктатором. Я захочу покорить этот мир. Что мне стоит? Нет, я правда, не знаю, получится ли у меня это или нет. Но не важно. Как вы смотрите на эту перспективу.
   -Думаешь, что ты тут самый умный? - спросил Вовчик АМД.
   -Нет. Я пока рассуждаю. Нет, Вован, самый умный - ты. Вот ты и ответить на вопрос. Будет ли этот мир мне подчиняться, если я приложу к нему свою волю? Как ты думаешь.
   -Это просто, - ответил Вовчик, - все эти вещи достигаются тестированием. Если ты не знаешь, то с помощью опытов ты можешь узнать. Ты приезжаешь в Туда, разбираешься в местном устройстве, становишься лидером, и дальше все в твоих руках.
   -Но не в этот раз, - отметила Анна Центр.
   -Это слишком жирно, - проговорил Алексей Бархан, - особенно - для первого раза. Вы меня понимаете. Это же теория. До практики дело не дойдет.
   -Боишься?
   -Не знаю.
   -Значит, боишься.
   -Нет, я не думал, боюсь я или нет. Эта мысль мне пришла в голову только сейчас. Нет, откуда я знаю. Нет, при чем тут страх?
  
   Ночь в Туда была как ночь. В книге Баркала рассказывалось про Ночь-2.
  
   "Ночь-2 это не просто ночь. Прежде всего, когда она наступает, это все равно, что признать некий факт и им проощущаться. И ты можешь сказать, это - Ночь-2. Я не говорю про Ночь-3, да хоть и про Ночь-100, потому что речь идет, что, когда пришла Ночь-2, ты ее уже ни с чем не перепутаешь. И ты можешь сказать себе - эх, брат, пришла Ночь-2. Самая настоящая Ночь-2. Ты сразу для себя это реши и скажи - Ночь-2 идет полным ходом. Это ты, Ночь-2. Это ты. А прояснять ее не нужно. Ночь-2. Только и всего..."
  
   Если говорить про Правила, то позже число их увеличилось. Но никто никогда так и не сказал - несут ли они в себе смысл глубинный, или же являются красивым словопостроением. Ни теперь, ни когда-либо позже. Создал ли их сам Баркал? Кто это знает? Время - странная величина. С одной стороны, его мало, а с другой - его можно растянуть, что уже не раз доказывалось.
   В Ночи города Туда на озере покачивались лодки.
   -Правда, а если остаться? - спросил Бархан.
   -Оставайся, - посоветовал Слава Космос.
   -Нет, я серьезно.
   -Ты знаешь способ, как остаться?
   -Нет. Но я и не пробовал.
   -Будешь пробовать сейчас.
   -Я передумал. Если честно, я хотел пойти и наняться на лодку. Нет, лучше не дирижабль. Там наверняка кто-то требуется. Но, не подумайте, я осознаю, что сейчас не пойду. Мы же не договаривались.
   -Наверняка, в реальном мире ты никуда не денешься, - проговорил Марс, - пройдут секунды.
   -Ты думаешь.
   -Скорее всего.
  
   Правило про Ночь-4 выглядело более содержательно.
  
   "Это самое хорошее дело, когда ты приходишь, и - Ночь-4. И не надо уже никуда уходить. Пусть она стоит, как половник в борще. Про половник. Это очень важно, потому что половник еще называют разводящим. И вот, с большой буквы - Разводящий. И им разводят всякие первые блюда. О, да, Ночь-4 - это первое блюдо. Это, вот вечер - да хоть вареная картошка, хоть плов. Но про вечера говорят отдельно. А Ночь-4 - она очень большая. И в ней можно пронять вечность - ты её тяни куда хочешь, она будет как большое платье, что легло над всеми городами этой планеты, и ты будешь идти по самой ее поверхности, словно веселый романтик, и хочешь - остановись, а хочешь - иди дальше, нет конца и края, но ты никогда не заблудишься, так как это - Ночь-4.
   Спой песню про Ночь-4. Это одна из тех ночей, которая была до, и которая осталась, и она будет оставаться, никуда она не денется. Это пусть даже Земля усохнет, ну и что, это ж листок. Листок вырвал, и берешь другой листок, просто его берешь, и просто он есть, и повсеместно - Ночь-4. Даже когда стоит день, белый или желтый, все равно есть Ночь-4. Потому что потому. Но если ты однажды поймешь, что когда день, то и все равно - Ночь-4 есть одежда, которая старше этого дня, и она всегда будет, а если и не будет её когда-то, то тебе-то зачем об этом думать? Это слишком крупно. Сей крупняк вообще непобедим".
  
  
  
   5. Игра
  
  
   Марс не бросал тренировки. Конечно, выиграть два раза подряд - дело великое. Но еще все зависит от значимости турнира. Именно поэтому он отправился в Одеялово на небольшой компетишен, где победитель получал в качестве приза некую тайную вещь, о которой многое, что говорилось. Вещь эта Брайнера не интересовала. Он набирал форму, чтобы участвовать в крупном состязании под названием "Чемпионат на Луне". Конечно, ни на какой Луне он не проводился, но если задуматься, то почему бы и нет? Видимо, многие люди ошибочно полагают, что на белом спутнике земли нечем дышать. Это все иллюзия. На Луне завсегда хорошо.
   Здесь, в Одеялово, все начиналось с какой-то там стадии финала. Перед началом в центр круга вышел неизвестный певец и спел под гитару один из многочисленных гимнов.
  
   Я приветствую смерть.
   Мы обедаем вместе.
   Нельзя оставаться живым.
   Кто жив - тот виноват.
  
   Если ты еще дышишь,
   Думай о стыде греха.
   Камень взлетает,
   Кирпич начинает свой путь.
  
   Задача живых -
   Выйти на новый путь.
   Выйти к берегам реки,
   Большим и глубоком.
  
   -Хороший гимн, - сказал Марсу Славян У., семнадцатый игрок в рейтинге Лиги.
   -Бывает и лучше, - ответил Марс.
   -Это Гонористый.
   -Так зовут?
   -Да. Он первый стал завывать. Остальные пели речитативом.
   -Заметно.
   Игра Марса не вдохновила. Но первый тур он прошёл уверенно. Певец, пожелавший всем скорейшей смерти, расположился на трибунах. Народу было немного. Турнир не носил ключевого значения, и случись, если бы чемпион выбыл в первом туре, это бы расценили как нежелания трудиться, а может быть - как зов темных широт. Мифы игры напрямую связаны с потусторонним, силу которого еще никто не взялся анализировать. Впрочем, на трибунах, а сооружены они были на скорую руку из каких-то досок, не было существ и веществ. Только ребята, только девушки. Также - никаких инспекторов. Всё ровно и замечательно. Деревянное табло. По сути - доска для записей мелом. Здесь и ведутся подсчеты.
   Первый тур. Двое на вылет. Перерыв. В круг выходит поэтесса и голосит:
  
   Я тебя люблю.
   Я тебя люблю
   Потому что кирпич
   Так красен и угловат.
  
   Зрители прибавляются.
   Стихи навели Марса на мысли об Оле Ч. Хотя тут её не было, да и потом, "Догони-меня-Кирпич" - игра запрещенная. Тут уж никаких официальных объявлений, рассылок. Всё - из уст в уста. Если ты игрок, то для тебя нет сложностей. Календарь игр составляется заранее. Но может случиться и так, что прибыв на соревнования, ты увидишь, что место оцеплено службой контроля, идёт дождь, инспектор одет в плащ, а в руках у него - увеличительное стекло.
   Во втором туре Марс получил по ноге, но из соревнований не вышел. Дежурный доктор наложил повязку. Он надел шлем. Движения стали скованнее. Мир сузился. Казалось, что зрители на импровизированной трибуне трансформировались. Лица их вытягивались, чтобы выбросить из себя глаза, чтобы превратиться в кого-то еще, в фигуры из запределья, в копии Саши Маслова. И вот теперь уже ничего от него не зависит. Он и сам, он и сам....
   Подача!
   Славян У. получает и отлетает к зрителям. Комментатор кричит:
   -Удар - смерть!
   Нет, никакой смерти тут нет. Но стекло шлема Славяна треснуло, и ему зачисляют дефит.
   И вновь, певец смерти. Он машет руками, таким образом создавая дополнительную ритмику.
  
   Посмотри в глаза
   Открытых люков.
   Они - темноты образа,
   Запредельные звуки.
  
   Посмотри, поскорей утони
   В этом большом запределье,
   И смерть себе подчини,
   Устрой ей и себе новоселье.
  
   Но вот - продолжение.
   Ты вышел бросать кирпич
   И - получи угощенье,
   Прокричи свой смертельный спич.
  
   Так вот, нельзя сказать, чтобы все тренировались. Отчаянные ребята выходили сразу же. Можно было бы и так сказать - сразу же выходили, сразу же и получали. Да, в-основном, так и было. На этот счет и была спета песня, автор её, Семен Гомер, утверждал:
  
   Кто сразу выходил,
   Тот сразу получал.
   Молодые ребята,
   Молодые девчата.
   Кто сразу выходил,
   Тот сразу уходил.
  
   Гомер был чемпионом когда-то давно. Марс ходил тогда в какой-то там класс школы и еще толком не знал, что же ему надо. Инициализация Машин еще не произошла, а потому, говорить о каком-либо Саше Маслове было смешно, но он хорошо помнил очень далекий и странный момент. Он потом спрашивал себя: нет, но не казалось же? Не было еще никаких Машин, все было только в теории, а отец ночами сидел за допотопной расчетной машиной, ибо все только намечалось. Но вдруг услышал какую-то звуко-тень, пронёсшуюся, словно бы птица пролетела:
   Саша Маслов!
   И вот теперь он вновь вспомнил это. Осмотрелся - не было ли его на трибунах? Но нет, все было так же. Группа разогрева заканчивала работу в перерыве. Начинался новый подход, и нужно было показывать все свое умение. Но что касалось тренировок, нельзя было сказать, чтобы и он тренировался. Тут был важен вектор подхода. Одно дело, когда ты и правда не тренируешься. Другое - когда ты так сам себя пропитал верой в победу, что к тебе притягивается некий посторонний дух, который и играет вроде бы за тебя. Но мы прекрасно знаем, что все это правда, ибо и все большие открытия, всякие географические открытия, делались на энтузиазме. Именно он, энтузиазм, является движущей силой прогресса.
   Играл же он на классе, не думая вообще о победах. Игра генерировала какое-то особое поле, внутри которого человек приобщался к вещам запредельного магнитизма. Новые чемпионаты предполагали вещи большие, вещи великие.
   Он вышел на подачу, раскрутился и попал в голову Степы Кольцова, очень техничного мальчика. Хотя Степа был в шлеме, это ему не помогло. Его уносили. Зрители аплодировали. Тут же объявили технический перерыв.
   К Марсу подошел корреспондент подпольной газеты "Ф-1" и взял интервью.
  
   -Скажи, Марс, ты снова победишь?
   -Ну тут, не знаю. Я про тут не думал.
   -А в чемпионате на Луне?
   -Два раза подряд мало кто выигрывал. Не знаю.
   -А здесь?
   -Здесь. Мало осталось. Щас если в одну подачу всех выбью, то и выиграю.
   -А можешь?
   -Да. Нефиг делать.
   -Скажи, а вот девиз "нефиг делать" - это же что-то такое основное?
   -А то. Конечно. Всегда говорили - нефиг делать.
   -Говорят, что не все имеют моральное право на "нефиг делать".
   -Ну, это чувствовать себя надо так. Если ты в себе ощущаешь силу - то и говоришь - нефиг делать. Даже если скажут - а можешь в поле ласточку загонять. А ты отвечаешь - нефиг делать. А если ты начинаешь там, сомневаться, думать - можно, нельзя, то делов не будет. Обычно кто сильно много взвешивает, тот не выигрывает. Нет, ну были такие, которые и взвешивали, и выигрывали. Мильтон тот же, в конце своей карьеры, постоянно взвешивал, но это не мешало ему выигрывать. Он даже лучше играл.
   -А ты бы взвесил?
   -Нефиг делать.
   -По тактике?
   -Нефиг делать?
   -Ты берешь уроки тактики?
   -Да. Конечно.
   -А у кого? Если не секрет.
   -У Саши Маслова.
   -Тс-с-с. Скажи, ты это серьезно. Я слышал. Но сам не видел. Правда, Саша существует?
   -Ты сомневаешься?
   -Что тут такого. Сомневаюсь, конечно.
   -Нет, ну я знаю, многие сомневаются. Конечно, я давно лично знаю Сашу.
   -А кто он?
   -Ну, он не совсем отсюда.
   -Откуда же он?
   -Мы точно не знаем. Я тоже не знаю. Я думаю, есть какие-то пограничные территории, и он там зародился. Ну, вырос. Как там дерево. Ну, грибы так вырастают. Ягоды. Что-то такое.
   -Ягоды?
   -Нефиг делать.
   -Вот это да. И что, ты не врешь? Ты правда берешь у него уроки?
   -Нефиг делать.
   Марс представил себе номер подпольной газеты в руках у Оли Ч. И вот, она читает его интервью, и он говорит о том, что брал уроки у Саши Маслова, и - ни слова о ней. Нет, ерунда. Зачем он о ней думал? Он и не собирался думать. Это была мысль-муха, от которой не так уж просто было отделаться.
   -Значит, выиграешь? - спросил корреспондент.
   -Нефиг делать, - ответил Марс, - не хочешь сыграть?
   -Боюсь.
   -А фотать будешь?
   -Да.
   -Дашь мне потом фотки?
   -Надо?
   -Да. Я Саше обещал. Ты пойми, это объясняется просто. Вроде бы это параллельный мир. Но он не физический. Его надо взрастить в себе. Тогда он появляется. Физически параллельного мира нет. Но если несколько человек так думает, он появляется. А еще, что особенно важно, это - усилитель. А в качестве его выступают Машины. Но ты можешь об этом не писать. Народ не очень понимает. Да многие вроде бы думали, что схавали фишку, и все ездили в машинный зал. Толпы одно время ездили, и там же есть бесплатные часы, сиди, не хочу. Все думали, что произойдет проникновение. Но ничего подобного не произошло. Никто своим умом не вклинился в цифровую массу, уж не говоря про осязание. Так, в общем.
  
   В следующей подаче Марс выбил Жену "Джона" Галактику, возник составной диссонанс, а в этом случае подачи прекращаются, считая очки, включая штрафы. И было ясно, что он выиграл этот турнир.
   На площадку вышли певцы народных муз, поэты самодеятельные, но - горячие душой, и было тут множество стилей, как устных, так и полуустных. А дело тут простое. Ансамбль полуустного стиля выглядит так. В качестве музыкальных инструментов используются ладоши, щелчки пальцами, бульканье на губе с помощью подергивания губы пальцем, а также акустическое подражание саксофону и трубе. При этом, вокалист один. Он рассказывает рэп. В частности, совсем уже популярный (включая записи на кассетах) коллектив "Русский-10" вышел и рассказал стихотворную историю в честь победителя.
  
   Нет никого,
   Даже кто бы полз.
   Слышь,
   Трубы поют далеко
   И на реке
   Шуршит камыш
  
   Побежден даже
   Даже черт
   И ему драже
   Выдано в камере,
   Вот
  
   И приходит кот
   И сидит
   На том месте
   Где был игроков взвод.
  
   На том месте
   Где был игроков взвод.
  
   У, у-е.
   Лишь песок.
   И там, вдалеке
   На бельевой веревке
   Качается носок
   Полосатый носок.
  
  
   * * *
  
   Марс размышлял: был день высадки. В этой мысли было много жидкого, связанного с водой, а связано это было с теорией о том, что вся жизнь вышла из воды, хотя идея об эволюционном развитии людей уже давно поставлена под сомнение. Хотя альтернативы часто скатываются к простой фантастике, нужно было рассматривать воду как некую живую субстанцию. Ага, кто-то бы заметил: где еще проявлялась эта информация? Но плевать.
   Картины непонятной яви продолжили свой путь через расцвеченную тьму.
   Капсула опустилась на поверхность обитаемой планеты. Но, конечно, никто это не знал, а именно - что она обитаема, что есть воздух, и что вообще - вселенная не сформировалась согласно новым законом - совсем иным, на чем все стояло в предыдущее бытие.
   Все зависело от языка.
   Язык программирования.
   Главный вопрос - тот или не тот язык. Будут ли работать прежние алгоритмы, или же бесконечное путешествие окажется бесполезным
   вот, они вышли.
   - Все так же, - сказал Уз.
   -Да, все так же, - ответили ему.
   -Нет, должна быть разница.
   - Все даже лучше, чем мы думали. Пространство слушает команды.
   -Но почему оно слушает?
   - Есть такое понятие как Слушатель. Безусловно, существует книга, но мы ее вряд ли увидим. Команда "удалить" (remove) что-то удаляет, но главное, не удалить все мироздания.
   - Думаете, там не стоит защита от записи.
   - Конечно. Вы же видите, наше путешествие дало нам какие-то преференции. В прошлый раз это так не работало. Это должно как-то называться.
   - Права доступа.
   Они двигались по лугу и, наконец, обнаружили село.
   - На появление человека требуется довольно длительное время, хотя и происходит это согласно уже установленному порядку действий. Что тут говорить, время формирования планет, а также условий жизни на них, достаточно больше. Все это только говорит о том, что расчет был верен - появись мы тут в момент, когда на планете не существовало бы разумных форм жизни, что бы мы тут делали? Однако, все сделано правильно.
  
   Марс остановился и спросил себя - не допридумывает ли он? Все это могла придумать сама машина - кто знает ее грезы? Не стоит относиться ко всему так серьезно.
  
  
  
  
  
  
   6.
  
   Спустя час, стоя на остановке, Марс видел Олю Ч. или её тень. Нет, он мог оценить ситуацию и определить всё в точности. Гимны владели его разумом сильнее, чем обыкновения реальности. Пасмурные облака были собраны ветром. Стояла весна. Из-за края домов виднелась маслянистая поверхность реки, за ней - даль, которая уже начинала зеленеть, и фоном к ней - горы, вмещающие в себя несколько Мегамашин.
   Он слышал их и теперь. Оля то была или не Оля? Ревность или игра? Ведь теперь он встречался с Ульяной М., а Оля Ч. оставалась в роли зрителя.
   Но разве думал о чем-то Марс. Его голова была лодкой в странных волнах. Вот взять простого человека, взять его движение через жизнь, что вы можете сказать? Движение, график. Всё довольно обыкновенно.
   Но воды океана могут быть разными. Здесь было что-то другое, выходящее из темных глубин непонятного прошлого, а может быть - будущего. Никто ничего не знал, потому что знал один Марс Брайнер, но и он не знал. Алексей Бархан подходил к этому с другой стороны. Не то, чтобы это были параллельные вселенные - это когда жителям обеих частей все глубоко параллельно. Нет. Но всегда существуют разные языки, разные полюса.
   Была средняя весна. Деревья уже цвели, но ветра налетали отовсюду. Облака то и дело хмурились.
   -Ты слышал о Братьях По? - спросил Арам Воробьянян.
   -Слышал, - ответил Марс.
   -Думаешь, есть кто-то круче них?
   -Не знаю.
   День еще не закончился, но город под названием Туда был далеко. Но еще дальше - Обратно. Картина этих странных миров продолжала гореть в ментальном воздухе. Марс читал вслух одну из книг. Всё это происходило в парке, где молодёжь собиралась, чтобы играть в обезьян. Некогда, между летней эстрадой и железной будкой проводили турниры "ДМК" (Догони-Меня-Кирпич). Но это было практически невозможно теперь. Борьба. Поиск. Конспирация. Именно так уходили в историю вселенную.
  
  
   Правило Г 45
  
   Чтобы пойти обратно в потоке времени, мало, конечно, хотеть. Но хотеть надо неправильно, без желания. Это связано с тем, что тебя постоянно подслушивают. В лицо его, того, кто подслушивает, никто не видел. Он большой, маленький или повсеместный. Не важно. Если бы видели, то тут бы было написано. Люди не могут пойти обратно в потоке времени, потому что стоит запрет, а не просто так.
   Значит - надо уметь хотеть так, будто бы ты ничего не хочешь. Точнее, надо делать так, будто бы ты - шпион Его.
   Ты обманываешь себя.
   Самая большая игра - это игра с собой. Когда ты научишься делать так, чтобы ты не мог подслушать сам себя, то появятся первые решения. Ты делаешь, но Он не знает. Потому что ты сам к себе глух, и Он тебя не слышит.
   Тотчас иди против времени. Пройди для начала лет 100, 150. Лет после 160 Он вообще не будет тебя слышать. Тогда сможешь расслабиться.
  
  
   -Как ты думаешь? - спросил Арам. - Сможем мы так?
   -Надо попробовать, - ответил Марс.
   -Нет, не там.
   -Здесь, - сказал Алексей Бархан, - я думаю, что толпой такие вещи не делаются.
   -Почему?
   -Ощущение.
   -Давай я тогда попробую.
   -Точно, - заключил Алексей, - давайте завтра. Встречаемся здесь. Все вместе мы будем вдумываться в колебания Машины. Иначе.... Словом, давайте пробовать. А пойдёт Арам. Не боишься?
   -Легко.
   -Что - легко?
   -Не боюсь.
  
  
   Правило Г 46
  
   Если ты обращаешься к людям, ты должен понимать, что частями своими ты обращаешься ко всему человечеству. Каждое твое слово - это позыв. Но ты зовёшь и себя.
   Знаешь больше - и зовёшь - обяжи обвязать самого себя всех их истиной. Или тогда - не зови вообще, ограничь себя. Надо помнить главное - всё, что человек способен придумать, существует в действительности, как бы странно всё это ни выглядело.
   Всё, совершенно всё.
   Человек способен выдумать полёт? Значит - тому и быть. Левитация - звучит слабо.
   Полёт!
  
   Марс, конечно же, в своих мечтаниях переходил от правила к правилу, но большая их часть не переносилась в область чувств. Иногда хотелось говорить. Иногда - нет. Что касается Саши Маслова, то он, конечно, постоянно проявлял себя здесь и там, и, словом, тут всё было обыкновенно. Если звонил телефон, то это вполне мог быть он. Саша мог просто сообщить о том, что он существует, и что этот мир не может обойтись без него. Марс так и понимал это.
   В Бумагино сгорела подстанция. Света не было больше десяти часов. Ответственность взял на себя Саша Маслов. Но ведь странно - никто, кроме его сверстников, об этом не знал. Вселенная разделились по возрастам. Это было очевидно.
   В очередной раз он звонил, сообщая вещи, впрочем, не самые абсурдные. При этом, он не звучал, словно вышедший из провала времени римский император.
   -Ты меня узнал, - сказал он утвердительно.
   -Да, - ответил Марс, - я заметил.
   -Что?
   -Твое настроение зависит от моего.
   -Люди - как краны. Люди - как лебеди.
   -Почему?
   -Хочу сказать тебе о том, что Арам это сделает.
   -Почему?
   -Сам не иди. Пусть идёт он.
   -Я и не собирался.
   -Не зря. Не зря.... Знаешь ли ты, что ты уже всё знаешь. Но тебе нужен учитель.
   -Где же мне его взять? - спросил он устало.
   -Всё вокруг - учитель. Каждый дом - учитель. Каждый камень - учитель. Каждое дерево - тоже учитель. А уж если человек - то садись за парту и проси его стоять перед собой.
   -Почему?
   -И ты - учитель, если себя найдешь.
   -Ты вроде поумнел, - сказал Марс, - странно всё это. Как там Серый? На задании?
   -Да. Я узнал об одном месте. Там - целый нерест автобусов. Клёв. Ты не пробовал. Я мог бы тебе платить. Из тебя бы вышел прекрасный стрелок.
   -Ты считаешь?
   -Именно так, Марсятко. Но это еще не всё. А про всё я и сам не знаю. Но пора. Может быть, мне взорвать мост? Машины утомили. Весь этот шум. Весь этот гул. Когда же всё пройдет?
   -Пробуй, - ответил Марс.
  
   Беседы с Сашей происходили в определенной последовательности, и здесь угадывались черты геометризма. Как будто каждый человек повторял траекторию частицы в глобальном приборе. Не обязательно - ускорителя. Скорее, это были байты и килобайты многомерного космоса. С точки зрения его же самого, здесь не было вещей непонятных и невероятных по величине и природе. У человека же под рукой всегда есть вещи, которыми он может оперировать, устраивая эксперименты с разумом. Вот, к примеру, муравьи. Что может быть проще. Мы подходим к муравейнику и гоняем насекомых палочкой, при этом, сами муравьи ничего не понимают. Наличие сверхразума в этом процессе для них непостижимо. Но это - слишком уж просто, слишком уж плоскостно.
  
  
  
  
   7. Эксперимент
  
  
   Поэтому, днём позже состоялся эксперимент. Присутствовали все - и Марс Брайнер, и Алексей Бархан, и Вячеслав Космос, Арам Воробьянян, Виктор Ленин, Анна Центр, Лена Воробьянян, а также - мастер статистики - Вовчик АМД. Но все, впрочем, знали и так - Вовчик велик, и равных ему нет. Что гимны, что просто стихи, что- концептуальная проза.
   Марс перед этим, надо сказать, подрался с Дыддом. Правда - была ничья. Дыдд же был известен тем, что на его основе можно было составлять энциклопедию человека о двух извилинах. Было же так:
   -Куды? - спросил Дыдд.
   Марс знал, что вступать в перепалку бесполезно. Если у Дыдда было две извилины, то это могло быть большим достижением. Ибо кто знает? Может - одна. Может - ни одной. Спрашивается, как жить, если в голове ничего нет? Это вопрос. Но на него давно уж есть ответ: опилки. Или - какой-нибудь опилкозаменитель. Обычно ж такие ребята, как Дыдд, жили по перифериям. То есть, это были районы наподобие того же Бумагино или Одеялово. Не то, что Заяц. Хотя на Зайце как раз есть такая глушь, что заблудиться можно, зато это - глушь в центре, это еще знать надо, чтобы туда попасть.
   Так вот. Марс подошёл и дал Дыдду превентивный подзатыльник. И началось:
   -Ты чо!
   Марс, конечно, будучи чемпионом по игре в "Догони-меня-Кирпич" был неплохо подготовлен. Однако, Дыдд и не думал уступать. Он с ранних лет пил пиво, а потому был здоровым. В школе учился на полтора-два. До трёх не тянул. Но делать было нечего. Учителя его вытягивали.
   -Закажи приём, - сказал Дыдд.
   -Улетишь, - сказал Марс.
   -Ладно, скажи, как сыгрануть?
   -Дурак, что ли?
   -Ты чо?
   Словом, потолкались они, но том было и всё. Марс прибыл в парк. Здесь и началась подготовка, сутью которой были ментальные настройки и коллективное мышление, призванное создать особое поле. Вовчик все записывал. У него был фотоаппарат и несколько запасных кассет с плёнкой.
   -Были б аппараты, - сказал он загадочно.
   Быть может, Вовчик и разрабатывал чего-то. Но никто об этом не знал. Потому что сам он, Вовчик, относился к группе ребят с почтением, зная их причастность к Машинам и сопровождающим их катаклизмам. Ребята же, со своей стороны, считали Вовчика человеком большим, человеком гигантским. Впрочем, он и правда был непростой. Что бы тут ни говорили, что гении в жизни могут быть обыкновенными. Нет, АМД обыкновенным не был.
   Арам дожидался. Всё, что происходило внутри него, подтверждая теорию о том, что мир есть я. Нет, конечно, если принимать эту теорию напрямую, то далеко не уехать, так как Я - это я, но и каждый человек - это тоже Я, и попробуй определи, где тут истина.
   Он двинулся. Словно бы расслоилась реальность. Хотя визуально ничего не происходило. Лишь сердце Машины вибрировало, словно бы живое, словно бы это был не процессор, а часть настоящего организма, чувствующего радость и боль.
   -Ты уходишь, - услышал он голос сестры.
   Так и должно было быть.
   Нет, проще было дождаться отсутствия результата. Но и это - еще сказать. Ибо многие вещи происходят внутри самого человека, а поэтому здесь сложно понять, происходит ли что-то или нет. Наверное, ощущение и есть цель всего.
   Тем не менее, Арам вдруг понял, что друзей поблизости нет. Парк остаётся, но это - не тот парк. Совсем рядом проходит трамвайные пути. Сам трамвай стоит на нём, освещенный желтым светом, и люди входят и выходят. Всё это было, с одной стороны, картиной жизни. С другой, в этом было что-то ужасающее, ибо сам мозг осознавал, что его части трещат по швам. Видел ли Арам жизнь настоящую, части прошлого, некую картину, которая застыла далеко во времени, или же его взору явились вещи, которые просто где-то отпечатались?
   Он двинулся вперед, однако, внезапно его охватил страх.
   -Ну и что, - сказал он сам себе.
   Да, но сказать - это одно. Фрагмент универсума, умение совладать с собой - это вещь более трудная. Трамвай двинулся вперед, но свет не исчезал. Кроме того, было видно, как из улицы выруливает еще пара таких же, одновагонных. И свет этот лишь усилил тревогу Арама. Что-то в этом было не так. Что-то заставляло его оставаться на одном месте и не идти вперед. А ведь так хотелось в самом начале ощутить странный воздух иного времени.
   Он, впрочем, пытался себя заставить. Многого тут не получалось. Когда сила, управляющая твоим подсознанием, сильнее тебя, когда она сама нажимает красные кнопки - что тут сделаешь?
   Следующий трамвай. Потом - еще один. Потом он побежал. Словно бы это была электрическая беговая дорожка. Парк вновь обрёл свои привычные очертания. Лица друзей ожили, свет мира возвращался, а нечто ужасное оставалось там - в провале времени.
   -Как оно? - поинтересовался Вовчик АМД.
   - А, не очень, - ответил Арам.
   После этого начались записи, началась фиксация. У Арама спрашивали, например, не встречал ли он там Сашу Маслова. Он отвечал:
   -Нет, не видел. Может он там и был. Но нет, не видел.
   Вовчик, воодушевленный усилением странного, увеличением его объема, тотчас начал писать. Марс Брайнер сбегал в магазин за лимонадом.
   -Смотрите, - сказал Вовчик.
  
   Стих был рождён из пепла минут.
  
   Я не знаю.
   Тайна времени - как уголь.
   Отпечатались мгновения.
   Смерть проходит через толщи.
  
   Через ночь, через бетоны
   Смерть проходит остановки.
   Смерть спешит ко мне навстречу,
   Пепел мира так нейтрален.....
  
   -Вдохновение, - прокомментировала Анна Центр.
   -Я могу и так, - ответил Вовчик, -не обязательно через него. Нужен сторонний источник мотивации.
   -У меня вот есть, - проговорил Алексей Бархан, - всегда есть. Может, у Марса не будет. А у меня всегда будет. И ладно.
  
  
  
  
   8. Саша Маслов и Сергей Крабов
  
  
   Это был странный мир. Но странным может быть что угодно. Предположим, вы - строитель. Может - художник. Писатель. Тогда каждый мир, содеянный вами, может быть странным, может быть необыкновенным, может быть - ужасным. И вы - творец всего этого. Но если вы способны идти, достигая фантасмагорических пределов, то тут никто не сможет сказать верно - там ли вы, или тут, или здесь, или же вас окружают существа, которым не стоит жить на земле.
   Сергей Крабов стоял перед пультом. Пульт этот и находился на загадочной земле, и здесь он напоминал музыканта подле инструмента своего, в мире неизвестном, в мире невозможном. Хотя до этого он уже был свидетелем восхода гигантских лун, зеленых и ячеистых, новое явление поражало его в самое сердце.
   -Будем слушать музыку, - сказал Саша Маслов.
   -Вдруг услышат? - спросил Сергей.
   -Услышит она.
   -Кто?
   -Она!
   Он показал рукой на гигантскую планету, которая поднималась из-за горизонта. Эта луна звалась Макенией. Была ли она луной?
   Сергей достал пластинку и поставил на проигрыватель. Саша прицелился и выстрелил в луну. Ракета ушла в небо. Но могла ли она долететь? Вопросы не требовались. Ответы - тем более. Ракета уходила всё выше и выше, теряясь в перламутровом свете всходящей Макении. Должно быть, теперь она была движима какой-то иной силой, нежели реактивной.
   Музыка заиграла. Это были медленные ритмы, смесь. Это был альбом "Pink Floyd" "Ummagumma".
   -Нормально? - спросил Саша.
   -Ништяк.
   -Знаешь, в чем разница между тем, когда ништяк и когда - нечтяк?
   -В чем?
   -Не знаешь.
   -Не-а.
   -Нечтяк - это только в двух случаях. Когда играют в настольные игры, например, в домино. Если вдруг рыба - то это нечтяк.
   -Ладно, - ответил Сергей Крабов.
   -А знаешь, что такое чтяк?
   -Это наоборот.
   -Это - еще лучше. Но безличностно.
   -Откуда ты знаешь?
   -Ты был в Крабово?
   -Нет.
   -Я был. Там находится университет. Там такому учат. Я покажу тебе. Потом. Не сейчас. Сейчас не время. Поступишь, поучишься, там такое, что тебе и не снилось.
   -Значит, ты не просто так умный?
   -Да. То есть нет. То есть да.
   Макения поднялась еще выше. Зеленая луна или вообще не луна. Словом, Сергей врал, что все путешествия его прекратились. Вот, например, подошел к нему недавно Слава Космос и спросил - Серый, где был - нигде? Все это было способом победить страх перед новым и старым. Саши Маслова это не касалось. Такова была жизнь, зашифрованная, скрытая, сама в себе.
   Макения поднялась высоко над горизонтом, и мир дорог стал зелено-подсеребренным, и среди всех этих шоссейных перепитый стояла тишина невозмутимая, тишина, никем не побежденная. Все эти трассы плелись - будто взяли очень много змей, и всё это были змеи шоссейные, змеи специальные, и никто ничего подобного не видел. А тут еще и неизвестно было - бывают ли тут люди. Хотя, раз были трассы, то и кто-то ездить по ним должен был.
   Зеленый свет усилился.
   -Хочешь сказать, мы можем поехать в Крабово? - спросил Сергей Крабов.
   -Нет. Не сейчас.
   -Но мы будем тут стоять?
   -Нет, Серенький. Стоять бесполезно. И идти бесполезно. Надо ехать. Только ехать.
   Они ждали два дня, и Макения медленно переместилась на середину неба, что говорило о том, что вращение в этом месте не равномерно, либо планета вообще не вращается, просто нечто крутится вокруг неё, и это - вовсе не земля. И вот, среди этой смеси света, ночи и чего-то еще, ибо нельзя было сказать с уверенностью, что это был день, от самого горизонта в даль ударили мощные фары. И был звук - словно прокололи воздух и выбросили тело, большое и железное.
   -На нём и поедем, - сообщил Саша Маслов.
   Можно было представить себе запредельные оркестры. Сначала выходят прекрасные барабанщицы. Они стучат так, будто мембрана реальности их враг, то есть, она должна быть побеждена, и несмотря ни на что, вдруг оказывается, что это так. Необыкновенное предположение может быть забыто, и тогда барабанщицы пройдут мимо, огибая реку времени, воды пространства, наборы из молекул, представляющих какие-то еще вещи, и мы их никогда не увидим. Но дело в том, что там, дальше, идут трубачи, в вместе с ними - и суровые тромбонисты, гармонисты, аккордеонисты, и нет в мире вещи более суровой. Можно подумать, что все они льются потоком. На самом деле, это чудовищная масса вдруг никуда не повернет, она прорвет стену и вырвется в пустом мире, принося сюда свое тело.
   Словно взрыв разрывает ткань. Трещина. Автобус выбрасывается. И вот, уже идет по развязке, скорость его велика, и сам он - настоящий мамонт на колесах, снабженный нечеловеческой яркостью.
   Саша Маслов поднял ракету и выстрелил. После чего поднял руку. Автобус был о восьми колесах и трех этажах. Дизель его тарахтел так, будто собирался опровергнуть законы физики. Открылась дверь.
   -Куда? - спросили оттуда.
   -Командир, возьми до Крабова.
   -Садись.
   -Командир, только вещи в багаж положим.
   И вот, они прошли в салон, мимо водительского кресла, где приборы напоминали пульт самолета или космического корабля. Сцепление отпущено. Гигант набирает скорость. Ход очень мягкий. Деления на спидометре - до 350 км/ч. Ручка переключения скоростей - длинная и мягкая в использовании грабля. Первая, вторая, третья, четвертая. Просторы, освещенные Макенией, ускоряются.
   -Вот тут, - сказал Крабов.
   -Давай, давай, Серенький. А семечки ты в багаже не оставил?
   -Не.
   Двигатель раскручивается. Словно бы он - моток из большой улитки. Подобные устройства не могут быть добрыми, но это - особенная форма зла, зла правильного и техничного, специального в своей невероятной мощи. Очевидно, что этот безмолвный мир будет покинут. Что здесь делать?
   Тишина.
   Великая и вечная. Вы можете сказать - что же тут такого? Если воздух не двигается, если нет ветра, если мы не слышим голоса птиц или разговоры животных. Нет, есть специальное, показное молчание данности. Вы никогда ничего не услышите. На первых порах этой тишиной можно питаться. Пожалуйста. Она - ваш обед, ложка и вилка, но потом вы сойдете с ума. Вечная тишина окружена молчанием большого космоса. Вы задаете вопросы. Вы хотите узнать. И совсем не важно, что же вы хотите узнать. И правильно. Даже мумия в своей гробнице более молчалива.
   Но вот - краткая вспышка, и автобус-гигант едет по ночной дороге вдоль спящих деревень. Водитель сбавляет скорость. Крыша царапает деревья. Месяц желт, словно леденец.
   -Ты же не хочешь сказать, что мы уже здесь? - спросил Сергей Крабов.
   -Нет. Я ж молчал.
   -Ты вроде что-то сказал.
   -Серенький, понимаешь, Крабово - это такое место, это город твоего имени. Даже если ты там никогда не был. Все равно. А я вот что придумал. Вот послушай сюда. Послушай. Только сейчас придумал. Я хочу прибыть в Маслово.
   -А где оно?
   -Серый, дай договорить. Откуда я знаю, где Маслово? Ты понимаешь меня? И не знал я. Я, Серый, был, например, в Кожуре. Но если бы эта мысль меня посетила там, я бы там и узнал, где находится Маслово. А Кожура - место самое лучшее по вольтажу. Ну, это не значит, что тот, кто туда попал, вольтанутый. Ну вообще, нормальный туда не приедет. Но там есть простые пути. Ну это как за кефиром с хлебушком сходить. Просто ведь. А прикинь. Пошел ты за кефиром. Ну, кефир в молочном продается. А булочки - в булочной. И все это купил. И довольный такой. И тут ты видишь парня, который тоже пришел за кефиром, но он прорывался. Он прошел через огонь и воду. С его стороны, чтобы прийти в булочную, нужно преодолеть земное ядро на оленях. И вот, он счастлив. А Кожура, Серенький, там все известно. Могу тебе даже сказать, что - абсолютно все. Нет, ну, если ты интересуешься, например, Юпитером там, или Сатурном, то, может быть, и не известно. А может и известно. Да не, наверное, есть и про это.
   -Почему?
   -Потому.
   -Ага.
   -Нога! Семечки давай.
   И вот, они щелкали семечки, автобус шел по трассе, что разрезало надвое большое пшеничное поле. Изредка, с противоположной стороны, выныривали автомобили.
   -Сейчас придет тетечка, - сказал Саша.
   -Стюардесса?
   -Нет, они тут как-то иначе называются. Автобесса. Нет. Не знаю. Проводница. Вот. Слушай. Я хочу узнать, существует ли Маслово. Но оно точно существует. Я, Серенький, точно знаю. Если я что-то утверждаю, то так оно и есть. Обратного, его как бы не дано. Но я совсем про это не знаю.
   Тут и правда подошла проводница, тетенька в синем дорожном костюме.
   -Будете кушать, мальчики? - спросила она.
   -А что у вас есть? - спросил Саша Маслов.
   -А вот семечки у нас не приветствуются.
   -А мы в пакетик.
   -Смотрите. А то подметать заставлю. Сейчас ночь, у меня есть только чай с бубликами. Но если хотите есть, могу разогреть ужин.
   -Давайте чай с бубликами.
   -А баранки? - спросил Сергей Крабов.
   -Нет. Баранки закончились. Только бублики.
   -Давайте.
   -Вам чай чаем или другой?
   -А какой другой?
   -Есть цветочный. Есть палочки. Есть листики. Есть синтез.
   -А что такое синтез?
   -У нас стоит синтез-кухня. Она производит чаи на молекулярной основе. Если вы его выпьете, то тотчас начнете мечтать.
   -Тогда давайте.
   И вот, они пили чай. Бортовые часы автобуса показывали 4 часа. На дисплее электронного расписания значилось:
  
   4.20 Стеклянные луга
   4.40 Сорокин
   5.50 Ростов-на-Луне
   9.20 Свибловое
  
   -Надо будет спросить потом, - проговорил Сергей Крабов, - Ростов-на-Луне - это на Луне?
   -Не, не спрашивай, Серый. Я и так знаю. Нет, не на Луне.
   -А почему?
   -Просто, название такое. Так называется местечко это. Но там, знаешь, там лунно. Там земля очень близко к Луне. Очень близко. Серьезно. Кажется, если лестницу подставишь, то можно забраться. Но там все равно далеко. Несколько километров. Но не на Луне. Но если в бинокль посмотришь, видно, что там ходит народ. Если кто-то смотрит тоже, в бинокль, то можно рукой помахать. Но там трехглазые живут.
   -Да ладно. Я же был на Луне.
   -Ну.
   -Чо, ну. Обычные там люди.
   -Луна луне - рознь, Серенький. Луна луне - рознь.
   -Ну.
   -Что ты нукаешь. Гну?
   -Как скажешь.
   -Да не. Да не серчай. Как тебе чай.
   -Вкусный.
   -Потому что искусственный.
   -Откуда ты знаешь.
   -Она ж сама сказала.
   Все так и было. Стеклянные луга не были ничем замечательны. На автовокзале работал один фонарь. Зато была пирожочница. Она тотчас вошла в салон с причитаниями "пирожки, пирожки, кому пирожки". Саша и Сергей взяли по три штуки. С фасолью, горохом и печенкой.
   Сорокин был городок побольше. Вокзал - современный, стеклянный, но - совершенно безмолвный. Стоянка была пятнадцать минут. Выйдя, путешественники осмотрели местность.
   -Глушняк, - прокомментировал Саша.
   -А то.
   А уж когда стало светать, прибыли в Ростов-на-Луне. Ох, и жуткое было место. Дома - этажей по сто, по двести, дороги - самые разные, включая невероятные эстакады. По всему, это был город будущего, этот Ростов-на-Луне. А вот Луна, она стояла строго сбоку горизонта, и увидеть это можно было лишь с эстакады, на которую волшебный автобус забирался не раз, пробираясь через кварталы, и планета эта была раз в десять больше обычного спутника луны.
   -Во, - прокомментировал Саша Маслов, - я ж говорил,
   -Эх, - Сергей выдохнул, - вот же. Дела.
   -Щас приедем, посмотрим. Ты ж понял, что мы не знаем, куда мы едем. В Крабово. Я тебе малость наврал. Туда ехать очень далеко. Мы тут посинеем, пока доедем. Но если хочешь, то конечно. В раскарячку сидеть недельку. А хочешь, тут выйдем. Погуляем. Позырим.
   -Нечтяк.
   -Нечтяк?
   -Не знаю.
   -Да не, Серый, можно ж поезд взять. Тут точно будет поезд до Крабова ходить. А там хоть растянуться можно. Да не. Надо спросить. А то может там ехать не долго.
   -А может, до Маслова недалеко?
   -А может. Может, Серенький. Надо лишь спросить.
  
  
  
   9. Пилот Ларс
  
  
   Вовчик АМД действительно искал следы Пилота Ларса. Для себя он наметил главный путь - бороться с собой. В себе он видел главного противника. Тут можно было спросить - может быть, он и в самом себе искал Пилота?
   Очень может быть.
   Каждый человек прикреплен к биосфере. То есть, вы можете сказать, что и к ноосфере. Но тут как все же угадать - чем это является? Сфера чего-то. Сфера машин, сфера вершин. Ларс был простым пареньком, но угодил на крючок воображению. Но мы бы сказали - фиг с ним, с воображением. Но существует физическая пользовательская величина.
   Предположим, шли вы по улице. Вы увидели трансформатор, и он вас пригласил. Вы вошли в него, в провода. Вы из него не вышли. Вы - Пилот Ларс.
   Хорошо же, когда хорошо, и когда есть помощники. Так как Вовчик не был причастен к построению ментальных контуров мега машин, то он попросил Виктора Ленина - ибо он, Ленин, наоборот - был причастнее причастного, просто о нем мало говорили, так как Виктор жил в своем мире тише, чем, например, Бархан или Брайнер.
   Таким образом, они приехали к Машине, где Вовчик, воспользовавшись случаем, стал задавать вопросы. Ему было полезно это, как поэту, как врачевателю тетрадок. Хотя надо не забывать - он искал Ларса. Это была его цель. Человек в проводах, в реальностях, которые не найти никому и никогда.
   -Привет, - сказал он.
   Компьютер в ответ немного пожужжал. Так он отвечал.
   -Печатай, - проговорил Виктор.
   -Ладно. Я - Вовчик.
   -Привет, Вовчик, - ответила Машина.
   -Я ищу Пилота.
   -Кто это?
   -Это человек, который нашел плоскости вне машины, но, предположительно, это - машинная плоскость, которая спроецировалась. Я не знаю, как сказать.
   -Попробуй уточнить.
   -Я не знаю. Субреальность не существует внутри машины. Она вообще, есть и без машины. Тем более, существует много людей, которые способны что-либо сочинять, и все вместе - это субреальность. Вот я сочиняю, значит, по нашим предположениям, копии поэта В.АМД могут жить в этой субреальности. Но Марс, например, легко туда попадает. Так же, как и Виктор.
   -Не так уж легко, - сказал Ленин.
   -Тогда - что искать? - спросила машина.
   -Ищем Пилота Ларса.
   И он себе довольно ясно представлял эту потерянность, эту зажатость в неизвестных местах. Это не значит, что этого места не было раньше, например, в прошлые века, когда люди и понятия не имели ни о каких вычислительных машинах. Как бы не так. Но общему воображению людей не хватало какой-то штуки.
   -А вы играете? - спросила Машина.
   -Смотря во что.
   -Ну, я имею в виду, Д-М-К.
   -Вы сокращаете?
   -Конечно.
   -А у нас не особо принято сокращать. Догони-меня-Кирпич. Нет, я играл, но больших успехов не было. Я понял, что это не мое поприще.
   -А вы?
   -Я? - удивился Виктор Ленин.
   -Да, вы?
   -Вообще не играл. Я люблю настольные игры.
   -Шахматы?
   -Да.
   -Сыграем? Садитесь за другой пульт. Хочу поиграть.
   Ленин был удивлен. На этом же дисплее продолжалось сканирование. Но тут без Вовчика ничего бы и не обошлось, ибо Машина сведениями не владела, а Вовчик, хотя и не владел, но как-то примерно представлял себе эти слои, которые и нельзя называть другой вселенной, а, скорее, обложкой для нынешней тетради.
   Вообще, у него было много дел. Надо было писать 7 новых сборников. В отличие от многих других поэтов города Ф., он не искал славы, но она шла за ним сама - словно бы кто-то возложил на него эту обязанность, знать, жить и сочинять. Надо было сочинить поэму "Я иду", очень большую, посвященную пешему ходу человека по дороге, мимо столбиков, мимо полей, мимо небольших озер. Это - не прогулка. Это - большое движение, и размер поэмы может быть очень и очень серьезным - ибо правильное понимание концепции жизни - это и есть дорога. А сюжет тут никакой не нужен.
   Допустим, он идёт, поэт, из города Ф. в город С., идти далеко, где-то километров через двадцать он остановит грузовик, сядет рядом с шофером, тогда поэма перейдет в форму пьесы, но ненадолго.
   Например, тысяча страниц.
   И словно ты был один, Вовчик, а стал другим. А потом тебе переведут на другие языки: Vovtcheek AMD, the great poet of F-city.
   Виктор Ленин там играл. Вовчик надел на голову шлем-съемник, машина перебирала сюжеты, и было совсем не важно, что видит он сам.
   -А это?
   -Нет.
   -А это?
   -Автобусы.
   -Ты как будто знаешь об этом?
   -Я лично не видел. Слышал, что Саша Маслов увлекался Волшебными автобусами.
   -Что же он делал?
   -Взрывал, наверное.
   -Грубо.
   -Но ты знаешь? Марс мне говорил, что от тебя нельзя ничего добиться, если касаться Саши.
   -Он плохо просил, - вдруг ответила Машина, - надо подбирать правильную волну. Если волна совпадает, я хорошо отвечаю. Если не совпадает, то я и не пойму сути вопроса. Что касается путешествие в город под названием Туда, то ты первый, кому я об этом говорю. Никто здесь об этом не знает. Ленин, правда, знает - но он один из Них. Больше никто не может туда прийти - но, впрочем, если сильно захотеть - туда можно сделать экскурсию, в Туда. Но что касается Пилота Ларса, то он - ближе. Туда - он далеко.
   -Хочу в Туда.
   -Это потом, - отозвалась Машина, - Пилот, если он существовал, попал в Плёнку.
   -Как же так?
   -Ну вот смотри, ты живешь, это твоё время. И с внешней стороны оно покрывается пленкой, но это так тонко, что ощутить его сознанием очень сложно. А Пилот, быть может, сумел туда попасть. Он шёл по плёнке и видел таинственные города. И он потерялся. По пути от него отлетали его же отражения, земля заселилась, появилась первая вселенная. Представь себе, поначалу и земли не было. Откуда там земля? Это - пленка с обратной стороны времени. В этом случае, Пилот является созидателем этой земли. Вернее, просто созидателем.
   -Ты это серьезно?
   -Я только предполагаю. Откуда же я знаю это?
   -Но ты же Машина?
   -Машина и не обязана знать больше других.
   Вовчику представилась огромная плоская земля. Она, конечно, не могла быть сугубо плоской - но ведь и не круглой, потому что время - оно как одежда. Одежда к времени. А время большое, оно, например, огибает человека, в пленке - некий микромир, хотя и не на уровне молекул. И идет по этой плоской земле Пилот Ларс, и ему никогда не вернуться, Пилоту. И это - физическое исчезновение. Теперь, скорее всего, надо найти его следы в мире реальном. Ведь у него наверняка было имя. Наверняка кто-то ждёт его. А может быть, произошла перверсия, и никто уже помнит - так изменилась структура жизни.
   А он....
   Нет, Вовчику почему-то представились какие-то совсем нехорошие места, вещество густое, словно воск, и Пилот, который во всей этой истории законсервировался.
   -А как дела у тебя? - спросил он у Ленина.
   -Играю.
   -Выигрываешь?
   -Ничья.
   -Разве Машина не может тебя обыграть?
   -Когда как?
   -Силен ты?
   -Все знают.
   -Я не знал.
   Так вот, в голове его уже назревали планы путешествий. Он вдруг выходит сам за пределы времени своего, во время, которое даже и не время, а какие-то ракушки на корпусе отдельного сегмента, отдельной молекулы мира. Тут нет ни конца, ни края. Запасы в его рюкзаке заканчиваются. Хочется есть. Хочется пить. Но миру нет конца и края, и так он никуда не приходит.
   Тишина.
   В мире нет ни одного голоса, нет шума ветра, нет рек, нет морей, нет сквозняков. Это - огромная бесконечность тишины. Из неё никогда не выбраться.
   -Что ты решил? - спросил Виктор Ленин.
   -Я решил, что это страшно. Размеры бесконечности столь велики, что даже часть её пустить себе в голову, человеку придёт конец.
   -И правильно.
   -Но кто-то должен знать. Кто?
   -Давай спросим хотя бы у Сергея Крабова. Он наверняка видел больше, чем мы.
   -Скорее всего.
  
  
   Это было вполне логичное заключение - спросить у Крабова. Тем более, что он, Крабов, лишь на начальных этапах своей дружбы с Сашей Масловым вел себя неподобно, но, впрочем, это смотря как на это посмотреть. Но тут всегда есть что рассказать. У Крабова все еще было впереди. А про Сашу можно было говорить, а можно было и не говорить, и не имело никакой разницу, где право, а где - лево, ибо в мире могли поменяться полюса, и сделать это мог Великий и Ужасный.
   Это было ему по силам.
   Но вы скажете - это бы не все заметили. Все верно. Дело не в том, во что вы верите. Важно, где вы едете по конвейеру жизни.
  
  
  
   10. Эксперимент
  
  
   Продуктом ментального эксперимента был результат. Да, понятно. Что же, кроме результата. Отрицательный результат - тоже результат. Потому что любое число есть число. Пробел - не число. Черточка - не число. Но в графе было целочисленное поле. Ничего другого туда не попадало.
   Арам Воробьянян рассказывал:
   -Буду рассказывать от первого лица. Я был обычным человеком, сколько мне было лет, не знаю. Я скажу сразу - я сам себе не особенно верю. Я уже читал и про эксперименты по гипнозу. Я знаю, что Марс скажет и будет прав - это что-то еще. Правильно. Не обязательно это было со мной. Ну и машина. Машины, точнее. Они с нами все связаны. Почему бы самой машине это не привиделось.
   В-общем, жил себе человек. Давайте его условно назовём Артуром. Артур был, конечно, человеком с интеллектом. Не все так бесповоротно. Так вот, сюжет этот наблюдался мною так. В один прекрасный момент мы, может быть, наше воображение, предлагает Артуру пойти на сеанс гипноза. Он его проходит, и у него появляется дополнительная память. Оказывается, его забирали инопланетяне.
   Попробую описать это чувство. Допустим.... Допустим, вы видите паука. Это хорошо. Нет, ничего хорошего. Просто можно набрать фотографий пауков в большом увеличении и попытаться прочувствоваться. Наверняка, душа будет полна чего-то чужеродного. Если только вы не любитель пауков. Иначе ничего не получится. Так вот, как только память появилась, Артур понял, что ощущает все это гораздо глубже. Он вспомнил тот день. Над горами появилось какое-то непонятное красноватое свечение, и его посетила мысль, что он будто бы знал о чем-то плохом заранее. На душе стало как-то совсем хорошо. Как будто нечто паукообразное, но еще более чужое, во много раз, пробралось ему в душу. Вечерело, и чувство было всё сильнее. Наверное, было бы легче перетерпеть чем это. Можно отступить - в каком это было году? Артур и сам не знал. После этого он понял, что целые области его памяти заменены. И так всё просто - словно взял стирательную резинку и стёр. Но вернее представить это в виде модулей. При чем, скорее всего, могучая рука просто вставляла в нужные модули перемычки, и они выключались. Так вот, над горами появилась какая-та странная штука, и это было апофеозом всей этой ерунды.
   Что же было дальше? Дальше он осознал, что целый кусок отсутствует. Видимо, запустить этот модуль (опять же - образно говоря) не удалось. Зато всё остальное было на месте. Он помнил себя с того момента, как всё уже свершилось. Сразу перейдем к тому, зачем инопланетяне его забрали. Населенных планет довольно много. Проход из одной звездной систему в другую осуществляется по каналам и не занимает много времени. Население отдельно взятой экосистемы не то, чтобы инкубатор. Но его можно использовать как таковой. Но тут выступает вперед такая вещь, которая явно противоречит нашим представлениям о такой цивилизации. То есть, считается, что, когда разум достигнет высоких пределов развития, он будет отстраненным, иным, гуманным. Так вот, представьте себе, что он иной, да. Технологии таковы, что не составляет особого труда зачать новую жизнь в каком-нибудь месте. Но тут нашлась куча банальных вещей, и главная из них - децентрализация. То есть, наличие каких-то кланов и корпораций, а также - общего законодательства. Почти как у нас. Так вот, закон этих людей, если их можно назвать людьми, достаточно линеен. Видимо, в начале пути они были такие же, как мы. Они очень были на нас похоже, но теперь уже трансформировались. Тем более, что то, что они сделали с Артуром, за рамками человеческих умений. Словом, одной группировке надо было провести некую милитаристическую операцию. В некоем месте. В некое время. Воевать никто не хочет. Каждый человек - царь. Природа побеждена. Даже жизнь и смерть побеждена. Тогда - изготавливаем искусственных существ. Но тут на помощь приходит закон, который эти вещи делать запрещает. Остается один обходной маневр, который нигде не прописан. Можно смотаться в один из человеческих инкубаторов, найти подходящий по параметрам образец, а затем - самое главное - прийти в хранилище, где хранятся копии героев. Но и герой тут не просто так. Казалось бы, чего его хранить? Но сила одной личности порой важнее, чем самые продуманные системы. Более того, герой этот - не просто так, это сущность, которую в буквальном смысле разобрали и собрали заново поквантово, то есть, это что-то абсолютное, если можно так сказать. Наличие копии говорит о том, что самого героя нет. Он жил давно, может, тыщу лет назад. Копию свою он оставил согласно предписанию. До своей последней минуты герой имел связь с копией, а потому копия хранит всю его память вплоть до последних секунд. Теперь вопрос - а где сам герой? Ответ прост - не всё вечно. Так как корпорация собирается использовать образец в военных целях, значит, и герой делал что-то подобное.
   Еще один вопрос - почему бы не оживить героя как-то иначе? Ответ простой - законодательство. Это запрещено. Как видим, не смотря на невероятное технологическое различие, в системах есть общее. Сам институт законодательства напоминает наш.
   Словом, чтобы обойти закон, надо найти экземпляр для подселения где-то на стороне. Таким образом Артур попал в эту историю. Произошло подселение. Осознав себя воскресшим героем, он выполнил свою роль - имела место некая война, где он был использован в качестве главного козыря.
   Потом - все очень просто. Его отправили назад. Отключили память. Заглушили подселенную субстанцию. И - дело с концом. Единственное, что требовалось - это некоторый контроль. Хотя субстанция, то есть тело героя, выключено, и вообще - все схвачено, ибо технология проверялась не раз, всегда оставался минимальный шанс, что какая-та часть вещей пойдет не так. И для этого был отправлен бот, который за Артуром следил. Хотя, следить было не нужно. Артур жил себе, как будто ничего не происходило. Здесь возникает вопрос - а почему не убить его? А вот тут масса сложностей. Например, вам надо разрядить атомную бомбу. Это просто? Взял молоток, постучал, и - дело с концом. Нет, надо её разобрать аккуратно, а заряд переработать, а потом утилизировать. А просто так утилизировать не получится, нужно специальное хранилище. Как много сложностей. А если просто замотать бомбу тряпкой, спрятать. Никто не видит. Как будто и нет её. Так было и с Артуром. Просто так уничтожить поквантово собранную субстанцию невозможно. Утилизировать - еще сложнее. Значит, надо просто воспользоваться заглушкой. Стереть память. И все дела. И никто ничего не знает.
   Теперь, я попытался проанализировать дальнейшее, что я пронаблюдал. Смею предположить, что в реальности Артур дожил до старости и умер. Бот остался себе летать, болтаться. История закончилась.
   Однако, это моя версия.
   Если рассматривать то, что я увидел как официальную версию, то поехали дальше. Значит, что-то пошло не так. Артур, предположим, рисовал. Ну, и рисует себе, и - ни грамма ни каких отголосков на случившееся. Совершенно идеальная картинка. Бывает, что люди осязают что-то подсознательно. А тут - ничего подобного. И вот, приезжает он на выставку. И тут раз, два - и оно включилось. Память. Видимо, не всё в случае с субстанцией было учтено. Хотя, это же - копия. Чистая хранится где-то там, вдали. Да, видимо, она уже использовалась в подобных целях не один раз. И все шло в предыдущие разы гладко. А тут - внезапное включение.
   Бот тотчас сигнализирует - опасность.
  
   На этом месте Арам остановился, так как надо было сделать перерыв. Слова его словно бы проникали в поры эфира, выходили в обратную сторону, и там из небытия вставали призрачные воины. Марсу Брайнеру представился Уз, таинственный темный человек, чей облик, хотя и покрылся пыль тысячелетних веков, хранил в себе огонь первозданства.
   Где он?
   Да и существует ли он?
   - Теперь продолжим, - сказал Арам, - память появилась. Наш герой, то есть я видел себя на месте него, Артур, так я его назвал, вдруг словно проснулся. Ему стало ясно, что совсем недавно с ним произошла ужасная история. Всю эту историю можно еще и вкратце описать.
   Возьмем одно место. Люди готовятся к войне с противником, на вооружении у тех, и у тех имеется ядерное оружие. Но средства доставки хороши - это разумные машины. При чем, уровень таких машин высок. Нужно кого-то им противопоставить. Открыто вступить в эту войну со стороны нельзя. Зачем? Мы не знаем, зачем. Должно быть, одна сторона является энергетическим наследником наших таинственных инопланетян, а другая, скажем, просто так. И нужно, чтобы победила сторона "просто так", так как дело это делается от каких-то людей слева. То есть, от представителей корпорации. Здесь мы можем покрутить воображением, так как я деталей не видел. Я лишь чувствую их. Приходится немного подсочинять на ходу. Или реставрировать.
   -Но ты же не думаешь, что это - вымысел? - спросила Анна.
   -Не думаю. Слишком все четко.
   - Наверное, информация хранилась в машине, - проговорил Алексей Бархан.
   -Наверное, еще хуже, - проговорил Марс, - но это не моя идея. Мне один чувак сказал, которому я втулял, что Саша Маслов существует, а он открыто делал вид, что не понимает, о чем речь. Но он отметил, что человек и машина, ну хотя бы не все люди, а вот мы, могут иметь общее поле. А отсюда - получать самую странную информацию, при этом, не будет понятно, чья она. Она может интерпретироваться как своя собственная, но это будет не верно, так как на самом деле, никто не знает. Даже те, кто говорят, что знают, тоже ничего не знает. Допустим, все люди произошли от одного предка. Была обезьяна. И была какая-та человеко-машина, которая шлепнулась на землю. В её голове памяти - да побольше, чем у целого народа. Память эта осталась. Только теперь её надо получить. Вот её теперь получил Арам.
   -Ты думаешь, правда? - спросила Анна.
   -Может, - ответил Арам, - ты же не думаешь, что все это было со мной.
   -Не знаю, - проговорил Слава Космос, - почему бы и нет.
   Но тогда Арам продолжил:
   -Словом, если покопаться в увиденном, то, пожалуй, можно и добраться до сути - зачем это вообще кому-то надо. Значит, нашим героем накормили соперника. Об этом никто не знает. Намечается геноцид. Я думаю, что таких инкубаторов с хомо сапиенс в различной фазе довольно много. Одним народом больше, одним - меньше, никого это не волнует. Но тут появляется сверх человек и все меняется. Правда, я мало, что запомнил. Я знаю, что сначала он помог победить. Потом - соперник был уничтожен. Потом - операция была закончена. Во времени это почти ничего не занимало. Должно быть, была взята вселенная с другим спином. Но это предположение. Ибо это было не со мной. Да и не понятно, было ли вообще.
   Так вот, с того момента, как у Артура появилась память, включилась программа самоуничтожения, и на некоторое время его жизнь погрузилась во тьму. Со стороны об Артуре было забыто - так как не было ни единого шанса, чтобы он выжил. Но наши, если их можно так назвать, инопланетяне просчитались. Они полагали, что подселенная субстанция вторична. Но вышло, что копия ни чем не отличается от оригинала. И настал день, когда бот сообщил, что самоуничтожение не состоялось.
   Тогда был совет. И было решено оставить все, как есть, лишь иногда приглядывать за Артуром.
   Исходя из этого, продолжение, которое я увидел, касалось событий, которые произошли через 100 лет. И здесь надо рассмотреть те вещи, которые в течение этих 100 лет произошли. А произошло вот что - Артур основал науку, которая отвечала за использование каналов. Каналы, очевидно, находились на земле с незапамятных времен. Нужно было лишь их открыть и придумать соответствующую технику. И вот, я оказался в роли какого-то потомка Артура. Может быть, это был и сам Артур, который перевоплотился. Тут я ничего такого сказать не могу. Может - да, может - нет. Словом, присутствовал новый герой, однозначно - некий потомок. При чем - потомок по линии разума, не физический. Так как в последнем случае все это не так интересно.
   И вот, намечалась экспедиция по одному из каналов. А дело было в следующем - канал вёл прямиком на какую-то планету, где имели место месторождения. Не буду говорить, что это было золото. Возможно, что-нибудь другое. Так вот, экспедиция эта была военная. Так как за право обладать месторождениями уже стали соперничать две стороны, и каждая переходила туда по своему каналу. При чем, чтобы воевать, приходилось использовать лишь сухопутную армию или же провозить летательные аппараты в разобранном виде.
   Планеты эта некогда была заселена. Имелись артефакты. Имели место гигантские древние пирамиды, попасть внутрь которых до сих пор никому не удавалось. Обе стороны использовали теперь уже старое учение Артура о каналах, а потому было запрещено использовать атомное оружие, хотя и планета не была заселена.
   Арам перевел дух. Купили кофе в киоске. Дело вообще происходило в парке. В последнее время собирались далеко не только по теме исследования и получения (словно инкубуса, например) Саши Маслова, да хотя и раньше было много тем. Во всяком случае, можно было вновь отправиться в Туда, чтобы Арам пересказал эту историю там. Была большая вероятность, что сюжет расплывется, растворится, будто какая-нибудь соль, в пространстве, и даже если б это и было плодом воображение, то после этого - уже никогда. Должно быть, все об этом и думали. Марс, правда, все еще порывался защитить свой титул в игре "Догони-меня-кирпич", и никто его не отговаривал. Поэт Вовчик АМД понемногу отходил от гимнов, и его стихи становились все более иными, отлученными от земного. Рассказ Арама только усиливал это чувство.
   После перерыва он продолжил:
   -Люди уже давно все придумали. Особенно отличились фантасты. Задолго до открытия каналов физически уже было придумано и про порталы, и про телепортацию, и вообще - все на свете. И почти все стало реальностью. Видимо, все, что человек придумывает, в него самого уже заложено, и он просто озвучивает идеи. Мы можем и здесь это понять. Ну, словом, имя потомка я не запомним. Назовём его так - Игорь. Игорь, в целом, также носил в себе следы подселенной субстанции, но если Арам страдал от программы самоуничтожения потом всю жизнь, то с Игорем все было в порядке. Кроме того, инопланетяне ничего не знали. Следили же они дежурно. Несколько ботов, автоматический центр анализа, ничего личного. Просто - во вселенной, допустим, десять миллионов подобных человеческих инкубаторов, вручную следить за всеми ними невозможно. С этой точки зрения вы можете представить, в какую историю Артур тогда попал. Сколько их было таких шансов? Ноль, умноженный на ноль. Но ведь кому-то всё равно суждено попасться.
   Игорь приехал в центр корпорации N., которая отправляла автоколонну боевых машин через канал, чтобы доставить оружие в колонию и начать воевать. У Игоря была своя собственная идея. Я, впрочем, до конца не разобрался. Мне показалось, он создал свое тайное общество, сутью которого была констатация собственного бытия. Никакая не революция, не захват власти, просто жизнь, просто контроль. Но раз контроль, надо было туда отправиться и проследить, чтобы войска друг с другом не сцепились, а также - проникнуть в пирамиды.
  
   - Настоящий полноценный сюжет, - сказала Анна.
   -Ты думаешь, это найдет воплощение? - спросил Марс.
   -Да нет.
   -Да, точно, - сказал Бархан, - у меня уже была такая мысль.
   -Знает, поедем в Туда. А там - канал?
   -Этого никто не знает, - сказала Анна.
   -Мне кажется, я тоже где-то все это видел, - проговорил Марс.
   -Нет, никто не даст ответа, - заметил Бархан, - пусть всё остается как есть. Да, но у нас никто и не спрашивает.
   -Вы все принимаете всерьез, - сказал Арам.
   В качестве стенографиста выступал Виктор Ленин. Общая идея же была такова - если информация эта не имеет непосредственного отношения к самому Араму, то она может не иметь никакого отношения и к другим ребятам из команды, которая работала с Мега Машиной. А значит, она не имеет отношения ни к кому. Все это не просто слова. Данная история могла зародиться и сормироваться. Мега Машине необходимо было дополнительное измерение, чтобы произвести там выброс своего созидания.
   Арам продолжал:
   - Можете представить только, как это выглядело. Огромные армейские грузовики, крытые тентом. В колонне также - броневики и небольшие штабные машины. Автомобили связи. Все оружие упаковано и спрятано, водителям запрещено говорить о каких-либо подробностях, если в подразделение вдруг попадут шпионы. И вот, колонная въехала в канал. Выглядит это, если так можно сказать, никак. Так как канал - нечто, что не ощутимо материально, но может располагаться где угодно и быть доступным из любого места. Чтобы найти канал, надо его приблизить. Для это была придумана аппаратура. Теорию разработал Артур, использую инопланетные знания.
   Вообще, о личности и о дальнейшей жизни Артура, тогда, сто лет назад, можно лишь догадываться. Ибо, если бы не он, то и неизвестно, как бы жили люди. Благодаря ему в будущем изменились технологии, а также появилась возможность посещать иные миры, не строя космических кораблей. Машина-генератор создает определенный резонанс. Канал вдруг появляется прямо в воздухе, напоминая полупрозрачно-зеленоватый тоннель. Всё, что нужно, это въехать в него. Только и всего.
   Месторасположение планеты определить практически невозможно. По прибытию туда можно, конечно, подать радиосигнал, но он достигнет земли через сотни лет. Бывают окна, и тогда сигнал можно отправлять через канал. Но как высчитывать расстояния, Артур не сказал. Он мог и сам не знать. Но не будем забывать, что Игорь, может быть, и есть сам Артур - инопланетная субстанция позволяет ему оставаться самим собой, не боясь потери памяти при перерождении.
   И вот, колонная попала в горы. Горы огромные, до неба. Сама дорога - это вовсе не дорога. Это некая борозда, карниз, проделанная на скалах для непонятных целей. С внутренней стороны имеется паз, будто по борозде должно было ползти нечто в форме буквы "г". Из-за этого все грузовики идёт, наклонившись к стене. Ширина дороги-борозды такая, что двум автомобилям на ней не разъехаться. Внизу - несколько километров пропасти. Нужно идти со скоростью километров в 20 в час, поэтому, до съезда на ровную платформу, колонна идёт часов десять.
   Планеты немного тяжелее земли, но в целом - такая же. Допустим, сила тяжести - раза в полтора больше. Создатели каналов сделали все мудро - нельзя попасть с земли, например, на Юпитер, и там погибнуть. Нет, только - сходные планеты с примерно такой же атмосферой. Не исключено, что данное место, где имели место циклопические сооружения, пирамиды, скважины с лифтами, находилось хоть по другую сторону от ядра галактики, и долететь до неё даже на воображаемом звездолете не представлялось возможным. А если другая галактике? Здесь - самое широкое поле для воображения.
   Игорь ехал в одном из штабных автомобилей, подделав документы офицера корпорации. Он полагал, что, помимо пирамид, на планете могут быть спрятанные аппараты. Кто и когда все это построил - он и сам не знал. Также надо было добиться, чтобы вооруженные стороны не начали стрелять друг по другу - ведь так можно было привлечь внимание со стороны, а планета - фиг знает где, и никто не знает, где именно.
   Таким образом, колонная добралась до платформы, которая была вырезана прямо в горах и достигала нескольких километров в длину и ширину. В длину же, по окончании ее, можно было продолжить свой путь по дороге, которая также была выпилена - словно бы гигантским рубанком или пилой. Одна из пирамид, по высоте - в несколько раз выше пирамиды Хеопса, находилось с краю от платформы. Все остальное пространство занимали горы. Платформа принадлежала корпорации, и здесь находилась перевалочная база. Водители расположили автомобили ровными рядами, был произведен перерасчет. Здесь, неподалеку, располагался лифт. Про лифты было известно и раньше. Они то работали, то нет, спускаясь на большую глубину.
   Тут Игорь вдруг переосознал себя. Ведь он мог пользоваться той субстанцией, что была подселена в него 100 лет назад. Лифтом надо было правильно управлять - это был пешеходный канал, который, при правильной настройке, перебрасывал его в любой прочий лифт. Так он попал в мир тех людей, которые некогда забрали Артура.
   - А дальше? - спросила Анна, когда Арам приостановился.
   -Я не помню, что было дальше. Нет, Игорь потом встретил своих родственников. То есть, родственников субстанции. Ведь она некогда жила в человеке. Это было тысячу лет назад. Хотя он был копией, но копией столь полноценной, в плане энергетики и разума, что не было никакой разницы, он это физически или не он. Я запомнил лишь несколько вещей. Во-первых, назовём его предка X - Икс. Так вот, Икс был основателем мощного рода, который ныне являлся закрытой социальной группой. Своего рода корпорацией. Понятное дело, что это - не корпорация. Род, что ли. Государство - единый мир. В нем не может быть войн. Но если они ведутся - то в некоторых внешних пределах. Ведь эти существа наделены функцией создателей, хотя и сами были людьми изначально, а значит, с ними можно найти общий язык.
   Могу сказать, что Икс сам был осужден и помещен в камеру, где был постепенно переработан некой кислотой - так как прост так уничтожить его было нельзя. Тысячу лет назад он получил такой приговор. Стало быть, копия была сохранена незаконно, и - вовсе не представителями рода. А значит, они и знать не могли, что Икс снова существует в виде Игоря.
   Таким образом, он попал в место своего рождения (если можно так выразиться). На этом все закончилось.
   -Ты самый крутой, - заключил Марс.
   -Ну, мы же все работали над усилением сигнала, - проговорил Алексей Бархан.
  
  
  
  
   11. Записки Саши Маслова
  
   Так получилось, что очень скоро, а было это всего через несколько дней, Вовчик АМД отправился на рыбалку, при этом, это была некая репетиция перед написанием большой поэмы о дороге - так как шел он пешком, изображая самим собой картину о некоем вселенском путешественнике.
   Там же поначалу все было совсем хорошо. То есть, оно и потом не было сказать, что плохо. Только рыба вдруг начала ловиться с такой скоростью, будто природа сошла с ума. Тогда из кустов и вышел Саша Маслов. Был он самый простой, Саша. Потому что он, конечно, мог и в других состояниях, в другой одежде, со светящимися глазами или аппаратом вместо головы. Но здесь ничего такого и не было. Саша как Саша.
   -Ловись рыбка большая и маленькая! - прокричал он.
   Вовчик подпрыгнул на месте, и правда, рыбка подцепилась большая, и тянул он со всех сил, и удочка выгнулась, и казалось, что не может леска не порваться, но нет, не рвалась почему-то. Выловлен же был лещ огромный, пивной. Саша ж, кстати сказать, просто мимо проходил. После возгласа своего он двинулся дальше, а Вовчик и не знал, что ему делать.
   Да всё бы ничего, а клев не прекращался. И тут он совсем уж не знал, что ж ему делать. Это были какие-то другие стихи. В душе что-то металось. Он ощущал тревогу. Рыбу пришлось оставить. Возвращаясь домой, он обнаружил в почтовом ящике тетрадь и записку. Во второй значилось:
  
  
   Здорово я тебя приколол!
  
  
   В первой, то есть, в тетрадке, были записки, схемы, карты. Прежде всего, во введении писалось:
  
   "Все это составил не я. Я туда и не ходил. Я манал вообще туда ходить. Но это - тебе. А карты составил Романтик. То это не то, кто тебе нужен. Романтику сейчас уже сорок лет, он начинал ходить еще до Машин. Люди же становятся старыми уже в 25 лет. Поэтому, ты сам выбери - доживать тебе до этого прискорбного возраста или умереть раньше. Я серьезно. Не обломайся, читай. И чтобы не думали, что я - враг человечеству".
  
   Днем позже эта тетрадь рассматривалась на совете. Собрались дома у Анны Центр. Слава Космос украл из своего подвала банку вишневого вина, и оно сопровождало эту встречу своим красным цветом и чувством прошлогоднего солнца.
   -Ну, Саша появился - это очень радостно, - заметил Алексей Бархан, - многие уже сомневались, что он есть. Видите, на ум все короткие.
   -Почему короткие? - не понял Марс.
   -Ну, забывают.
   -Я не забываю.
   -Я лично спросил у Сергея Крабова.
   -Когда? - не поняла Анна.
   -Позавчера. Я увидел его в парке, он стоял в блатной позе и курил сигареты без фильтра и так важно плевался. Видимо, боялся, что его увидят, потому стоял у дерева, в том месте с тротуаров не видно, кто там стоит. Но я думаю, Крабов не за тем там был. Это была медитация.
   -Ты думаешь? - спросил Марс.
   -Ну, он никогда не стеснялся. Зачем ему прятаться. А сигареты немного разжижают чувства.
   -И ты спросил про Сашу?
   -Да. Я спрашиваю - мол, Серый, как там Саша. Кто это? - спрашивает. Говорю, ты что? Нет, говорит, ты сошел с ума.
   -Это ерунда, - проговорил Арам Воробьянян, - он просто был не здесь. Ты сам, когда не здесь, но физически тут, что ты можешь ответить человеку?
   -Да. Но Крабов по нашей программе и не работал. Откуда он умеет?
   -Саша научил.
   -Давайте вина попробуем-то, - вставил Слава Космос, - я и сам не знаю, какое оно на вкус.
   -А кто делал? - осведомился Бархан.
   -Дед.
   -Тогда давай.
  
   Первая схема подробно описывала путь в Кожуру. Тут, как ни странно, все совпадало. Ведь Машина так это и обозначила, для Вовчика. Но, учитывая родственную связь Машины и Саши Маслова, тут ничего удивительного не было. Может быть, в его голове Она и была, Машина.
   Вовчик читал:
   - Там, в одном месте, стоит аппарат. Он похож на радиоприемник, только очень больших размеров. Очень много кнопок. По типу армейского, если кто видел. Красные лампочки, зеленые, и провод уходит в землю. У меня есть собака, её зовут Борщик. Это потому, что он как родился, я кормил его борщом, а кормил чисто в Радиоактивном. Там борщ всегда был лучший, со сладкой свеклой, и мне давали бесплатно - у меня там есть родственница, она работает на фабрике Борща. А борщ там кругом по семь копеек. Но есть дорогой, по семнадцать. А есть еще по рублю, для богатеев. Они простой борщ не едят, только дорогой. А там содержится золото. Но ты ж не будешь просто так золото есть. Значит, его специально делают, под прессом. Привозят слитки. Из одного слитка выходит концентрат на такое количество борщей, что можно три года добавлять. Один килограмм - на года три. Примерно. И вот, они в специальных кафе сидят и тащатся. А Борщика я кормил бесплатно.
   Ну и значит, когда я шел, в Кожуру, он один раз стал провод этот копать, вырыл большую яму, но там фиг чего. А стоит этот ящик как бы в поле. И не понятно, для чего он. Значит, я один раз решил понажимать на кнопки. Как даст током. Я отлетел метров на тридцать. Но по-обычному ты так далеко не улетишь. А значит, оно бросается. Ну или он. Ящик этот фигов. А второй раз я решил палочкой кнопки понажимать. И нажал. И свет потух. Солнце, в общем. Ну, я не дурак, спички зажег, включил свет. Но больше решил не нажимать. Откуда я знаю, что там будет. Ничего, наверное, хорошего. Я скажу вам, пацаны, сам я люблю как раз нехорошее, но то уже вопрос другой.
   А вот тут - карта, как идти. Надо двигаться по полю сугубо. Очень сугубо. Потом начнется лес, и слева будет как бы заграждение, будто там пастбище, но лучше туда не ходить - хотя я там и не был и не знаю, но что-то мне там не понравилось, а уж у меня нюх что надо. Доходите до леса. Первое же дерево - сто шагов право. И потом, поворачиваете внутрь и идете ровно двести два метра семнадцать сантиметров. Мерьте рулеткой. Очень точно мерьте. Иначе - фигушка. Там, в листве, есть люк. Открываете, все забираетесь, люк за собой закрываете. И опускаетесь до конца. Выбираетесь, как бы получится так - открываете люк, а вы висите в небе. Очень высоко. И правильно, вы ж опускались, с обратной стороны и вылезли, теперь вы - в небе. Что делать? Аккуратно надо высунуться, посмотреть. Изнутри, то есть, в небе, вообще - очень маленькие ручки. Полупрозрачные. Надо уцепиться руками и пройти всего-то метров пятнадцать, и там уже - такая же полупрозрачная лестница, но идет наверх. Самое главное, не забояться. А назад дороги нет. Запомните это. Приходите когда на платформу, это первое место, где вам надо побывать. Это - стоянка Перевозящего кота. Но он идёт через Луну. То есть, захотите домой, никаких проблем. Возвращаетесь на Перевозящем коте. Дождитесь. Билеты там же, но можно так сесть, скажите -что вы зайцы. Зайцев берут бесплатно. Никто проверять не будет. Садитесь, главное, много не болтать. Зайцы разговаривают очень коротко. Потому, заранее потренируйтесь, пацанчики. Приходите, и между собой шушукайтесь. Как бы суетливо. Я когда был один, ну или с Борщиком, я брал с собой морковку. И просто морковку грызу, и никто не сомневается, что я - заяц. Потому что все зайцы живут на Луне. Поэтому, вам надо будет на Луне сойти, там пошататься, и уже сесть на другого Кота, что летит на Землю. Там, значит, сразу забираетесь и кондуктору говорите, очень бегло так, резко:
   -За морковкой!
   И всё. И вас пропускаете. А между собой тоже говорите про морковку, чтобы никто не сомневался в том, что вы - зайцы. Еще, можете купить книжки, про зверей, заранее. И читайте их вслух. Маршака там, Чуковского. Зайцы еще любят Агнию Барто. Можете Вована попросить, он вам сочинит. Главное, не много ума, пацаны. И все. А уже со стоянки Перевозящего кота - оттуда надо идти уже иначе. Это - дальше читайте. Главное туда дойти. Я это место называю Разветвитель. Воще скажу, на Кожуру можно прийти и вообще силой воображения. Но вы не сможете. Воображение может в любое место вас доставить. В общем, бросайте пока читать. Пусть кто-нибудь придёт на угол улиц Юго-Южной и имени Макаренко и даст мне рубль двадцать. Прямо сейчас.
   -Откуда он знает? - спросила Анна.
   -Он может и блефовать, - заметил Марс, - если Саша что-то говорит, то это не значит, что все так и есть.
   -Но описание - правда, надеюсь? - сказал Слава Космос.
   -Кто знает? Предположим, он хочет нас заманить. Никто не даст гарантию, что это не так. Но надо пробовать. Кто пойдет?
   -Я пойду, - сказал Виктор Ленин, - давайте только скинемся.
   Так вот, выехал Виктор на велосипеде. Ехать было пятнадцать минут. По пути он увидел драку - Дыдд, юный любитель пива, пытался победить Гуся Папермана. Вокруг собралась толпа, но драка не получалось. Гусь был чувак из чуваков, чувачище, а Дыдд - младше на пару лет, но с неким врожденным боксерским талантом, так что Гусю даже малость перепало, а Дыдду - ничего. Понятное дело, что на Дыдда можно было и толпой напасть, но Гусь сам этого не хотел. Хотя, как уже сказано было, принципов он вообще никаких в жизни не придерживался, и загасить одного толпой он вполне мог. Но тут был, конечно - облом. Он считал себя чуваком с руками и ногами, но как говорят - фигвам. И слышалось:
   -Давай, чо.
   -Гаси. Гаси.
   -Подойди, кто сказал! - крикнул Дыдд.
   И, увидев Ленина, прокричал:
   -Ильич, привет! Иди махаться.
   Ленин проехал молча. Толпа ж на время переключилась на него, и все стали кричать:
   -Ильич! Ильич! Мир, труд, май!
   Но это был и весь инцидент. Когда Виктор прибыл на место, Саша ждал его там - был он совсем модный, точно из журнала. Клетчатые штаны, красная рубашка, синий галстук, полосатая кепка.
   -Ну что, привез? - осведомился Саша.
   -Да.
   -Давай. Думаешь, я могу без денег?
   -Не знаю, - ответил Виктор.
   -Так нельзя. Тебе все равно? Знаешь, я много где был. Бывают совсем не бесплатные места. Ну давай.
   -Да на.
   -Но смотри, я старался. Знаешь, я писал месяца три. Я пришел в такое место, где время шло в сорок раз быстрее. Поэтому, когда я вернулся, почти ничего не прошло. И для чего? Для вас.
   -Ага.
   -Не агакай. Ну и давай, давай, Ленин.
   -И ты давай.
   -Нет, я уже дал. А ты - давай Даёшь. Как будете в Кожуре, оставьте там надписи - ну типа "Тут был Вася". Еще надо вам найти пацанчика, по имени Вася. Неплохо, то есть.
   -Надо?
   -Ну если ты напишешь "Тут был Вася", это же будет брехня. А если напишешь "Тут был В.И. Ленин", то это по типу эврика. Но ты напиши, "Тут был Ленин, Виктор Ленин". Чтобы я знал, кто именно написал. А то так нельзя. И Васю все равно присмотрите. Для записи.
  
   Тетрадь изучалась далее, по возвращению Виктора. Он, Виктор, когда ехал, то решил проскочить тем же путем, чтобы увидеть, чем окончилась драка, только там уже никто не было, потому что неподалёку от моста через ЖД стоял милицейский уазик. Вторая же глава, которую Саша Маслов специально сочинил для потенциальных путешественников, начиналась так:
  
   "До Кожуры, пацанчики, очень далеко. Это все равно, что ты сам себе под кожу заберешься. Сможешь? И близко, и далеко. А что вернее - далеко или близко? Никак. Никак не скажешь. Кожура - это по типу тоже под кожей. Значит, когда вы будете на базе, то придется через Луну лететь в Благоприятное. Сначала на Луну, зайцами. А потом спросите у местных, как лететь в Благоприятное. Это вообще не на Земле. Благоприятное вращается где-то далеко, в темноте, и не все Коты туда летают. Поэтому, берите с собой еду, чтобы было чем питаться, когда ждать будете. Если ж встретите местных зайцев, то кланяйтесь им. И они вам поклоняться. А если заяц спросит:
   -Заяйц?
   То надо поклониться и ответить:
   -Заяйц.
   Но вы можете прикинуться не зайцами, а заисами, это - разные вещи. Заис - как бы по типу родственника зайцам, но у них нет общих ген. Но все равно они родственники. Заисы - это хранители зла во вселенной. Их очень много видов. На Луне стоит памятник Заису Каменночерепному. Можете пойти и поклониться. Но то фиг уже, не будем тратить время. Прилетаете в Благоприятное. И там спросите у кого хотите - мол, где можно сдать голос. Не стесняйтесь, зайцы всегда сдают голоса. И вы скажите так - мы зайцы, прибыли сюда, чтобы сдать голоса. Больше ничего не говорите. Будут чо спрашивать, кивайте, улыбайтесь, хихикайте. Делайте вид, что вы - зайцы. И стишки вслух читайте. И все. И вот, как раз оттуда вам предложит пролететь на профессорском корабле, без Кота, заметьте, в Соснобаки. Садитесь и летите. Там, в Соснобаках, все таково, что Земля повернутся к Соснобакам такой стороной, что там недалеко до Кожуры. Тогда вам надо, после анализов, ничего не говоря, пройти на край. Сами увидите, где край. Там стоит много всяких аппаратов, сами разбирайтесь, как ими управлять. Садитесь, никто вам ничего не скажет. Они там за просто так стоят. За вами может увязаться какой-нибудь ученый, который изучает жизнь зайцев. Не гоните его. Если его будут звать Васей, то второго Васю вам не надо. Тогда сразу надо решить, может, и не надо брать Васю, может быть, там Васю найдете. Там точно какой-то был Вася. Академик, Василий Батькович. Но не факт, что именно он с вами поедет. Может и другой кто-нибудь.
   И вот, вам надо разобраться самим в управлении и лететь к Соснобакам. Это пока всё. Следующую часть с картой вам надо читать уже там, на месте. Сразу голову себе не засоряйте. В Соснобаках есть моя роспись - именно "Здесь был Саша Маслов". Я с собой Серого звал, но он что-то скис. Увидите его, привет передавайте.
  
  
   12. Разговор с Свитецким
  
   Марс Брайнер поговорил со Свитецким. Это был его двоюродный брат, который жил в городе С. Вы спросите, чего это с ним надо было Марсу говорить? Ну, прежде всего, поговорить можно было и о ни о чем, и о знакомых, и о многом другом - а этого многого тут было с километр или с два..
   Свитецкий, тут надо сказать, был уфологом. Марс вообще не думал ничего об уфологии. Не то, чтобы он был за, не то, чтобы был против. Однако, о чем вообще могла тут идти речь? Сам он ни разу не видел, чтобы кто-то летал. Ну, не обязательно кто-то. Например, что-то. То есть, мог летать и Саша Маслов, но не летал. А что касается неких перемещений там, внутри, то это было дело сороковое. Полёты извне - вещь очень простая. Марс тут бы мог и сам сказать Свитецкому - мол, что ты знаешь?
   Ну так вот, Свитецкий рассказ устройство своего аппарата, то бишь, МОА, мотоцикла оснащенного аппаратурой. Он ждал совершеннолетия - тогда бы он мог получить права и оборудовать уже что-то посерьезнее, не то, что МОА. Мотоцикл же был сборный. Ездить на нём за просто так нельзя было. Он выбирался на нём с дач. Ехал ночью, при свете тусклой желтой фары. Детектор НЛО работал на полную катушку.
   -Завидуешь? - осведомился он, наконец.
   -Конечно.
   -Ты серьезно, Марсик?
   -А что тут такого? - удивился Марс. - А как же ты фиксируешь пролёт?
   -Очень просто. Я брал готовые схемы из журнала.
   -Транзисторы?
   -Нет. В этом и секрет.
   -Лампы?
   -Да, Марсик. Лампочки. Транзисторы ничего не ловят. Есть странная особенность. Транзисторы технологичнее лампы. Это все знают. А микросхемы - они еще круче. Представь себе, что такое микросхемы. Это класс настоящий.
   -А ты?
   -А я делал на лампах. А для накала я использую виброусилитель.
   -Что это?
   -Это такая штука, которая позволяет получать усиленный ток и напряжение анода. Я использую восьмидесятивольтные лампы.
   -Где ж ты их берешь?
   -Воровал.
   -Воровал?
   -Мне Минских сказал, где их взять. Там, говорит, лежат ящики ламп, никому не нужны. Мы пошли, и правда, они лежали прямо под открытым небом. Никто не охранял. Значит, никому не нужны.
   -Выбросили, может?
   -Нет. Это радиоточка. У нас есть радиогородок, в городе С. Там несколько домов, радиоточка, вышка, склад. На точке все время сидят дяди и тёти и говорят в микрофон. А лампы лежат под открытым небом. Войти просто так на радиоточку нельзя, там ворота. Но никто не охраняет. И есть дырка в заборе. Хотя какой-то сторож там вроде был. А может быть и не было. В общем, мы разных ламп там набрали, с Минским. А потом у Пугачева я набрал схем и стал паять.
   -Как же ты определил, как фиксировать пролёт? - спросил Марс.
   -Работают детекторы поля. Точно такой же детектор, только ламповый. И надо знать год изготовления лампы.
   -А какие лучше?
   -Чем старше, тем лучше.
   -Ты шутишь?
   -Нет, Марсик. Когда бы я шутил? Зачем мне шутить. Я тебе говорю, как оно есть. Старые лампы. Но у нас старые новые. Им много лет, но они ни разу не использовались. Значит, их надо погонять. Прибор включаем на месяц. И всё. Через выпрямитель. Пришлось мотать трансформатор. А я сам мотать не умею. Дядь Саша мотал. А ты, Марсятко, и не знаешь, как это все сложно.
   -Нет, не знаю.
   -Поехал бы что ли, хоть раз.
   -Да. Я собирался.
   -Да ты все собираешься, а я уже ездил.
   -Один?
   -Я много раз ездил и много чего видел.
   -И что же ты видел?
   -Есть псевдосамолёты. Недавно видел несколько таких объектов. Ты думаешь, что это самолёт, но это не так. Оно только подделывается под них. Я бы ничего не сказал. В темноте все равно ничего не разберешь. Но детектор на них срабатывает. Как будто летит обычный винтовой пассажирский самолёт. Но идет поле. Значит, это не самолёт. Я специально мерил самолёты, у них бывают остаточные поля. Но это - во много раз больше.
   -Может, все-таки самолёт? - спросил Марс.
   -Нет, я тебе говорю, или ты мне не веришь?
   -Верю конечно.
   -А то я думал, что не веришь. Тогда когда приедешь?
   -Сейчас не могу. И через неделю. Через две.
   -Две недели?
   -Ну да.
   -Во! В самый раз. Как раз и поедем.
   -А если дождь, ты тоже едешь?
   -Я использую навес. Не боись. Минских построил в поле халабуду. Там можно остановиться прямо в полях, а так как ты в полях, то поле можно ловить именно там.
   -А Минских?
   -Он, представь, видел корабль. Но не такой как ты думаешь. Он говорит, есть горизонтальные корабли. Идут они не исключительно по ночам. Но днем они идут бесшумно, над полями. Даже если он у тебя за спиной пройдет, ты ничего не услышишь. Я тебе говорю. Минских вывел теорию, как их искать. Надо правильно чувствовать. Он говорит, что мозг человека - лучший детектор. А у нас, в районе города С., самые лучшие места для пролёта. Но ты не путай. Те, которые подделываются под самолеты, те как раз могут быть именно с другой планеты.
   -Зачем им подделываться? - спросил Марс.
   -Ну, ты что, Марсик. Это же удобно. Никто не заподозрит. Летишь и тарахтишь. И никто небе не мешает. А если по пути кто-то встретится, то ты его обойдешь. Никаких проблем. И дальше летишь. А по полю я их ловлю. Да ты ж перебил. Я чуть не забыл. Минских спиной почуял, что сзади кто-то есть. А было это днем. Было пасмурно. Он специально выехал в поля. А людей никого нет, только вдали - трактор на меже. Пролетай - не хочу. Все равно никто ничего не увидит. Он оборачивается - а там такая фиговина ползет, по над самыми деревьями. И вся такая узорчатая. Как вот на картинках про Индию. Не видел?
   -Орнамент, что ли?
   -Да. Орнамент значит такой, как по типу Индии. Но не Индия, но вьется так. И вроде как и сам он вьется, и как будто не сам он вьется. А корабль сам похож на обычный, только парусный. Но парусов нет, и мачт нет, но в общем, есть схожесть. Минских сказал, что это, наверное - вимана.
   -Откуда ж она взялась? - удивился Марс.
   -У вас там ничего интересного, - проговорил Свитецкий, - хотя нет. У вас играют - во. У нас тоже играют. Но не так.
   -А ты пробовал.
   -Конечно. Думаешь, я такой....
   -Какой?
   -Играл. В первой же игре как перетянули меня кирпичом, месяц потом сгибался.
   -Вот. А ты в курсе, кто я? - спросил Марс.
   -Нет.
   -Ты разве не знаешь, что я - текущий чемпион по ДМК.
   -Ты? Да брешешь же.
   -Сам ты брешешь.
   -Стой. Ты меня сбить хочешь. Я про виману рассказывал. А ты опять решил меня не в ту сторону увести.
   -Ладно.
   -Нет, может тебе и не интересно.
   - Но...
   -Я все равно расскажу. Хочешь ты этого или нет. Понял, Марсик. Я говорю, в высоту корабль - метров двадцать. Очень большой. В длину - метров пятьдесят. А крадется очень тихо. Минских сказал, что даже рукой его потрогал. Следом побежал, догнал, по корпусу похлопал. Корпус холодный, металл. И как будто - медь. Медный корпус. Ну может и не медь. Он сказал, что так подумал, потому что у него есть такая штука, кофе варить, и она точно такая же по цвету. Из меди, и местами она потемнелая, и вот корпус корабля такой же, а все эти знаки на нем как бы выбиты - точно так же и на турке выбито. Только корабль красивее. А нос тонкий, и как бы как у насекомого. И есть усики. И он говорит, догнал значит, и трогает. И смотрит - открылось окошко, выше, и оттуда на него смотрит девушка. Говорит, такая красавица, таких не бывает на земле. Но в какой-то форме, в золотистой, и такое ощущение от неё, что душа радуется. И так он бежал, и смотрел на неё, и тут корабль ускорился и ушел. Ушел он на край поля, там скрылся за деревьями. Хотя и высокий он, но потом его уже не было видно.
   -А сфотал бы, - сказал Марс.
   -Да как же. Когда фотать?
   -А у него был фотик?
   -Был. А у него широкопленочный, сверху надо смотреть. Пока сориентируешься, и поздно уже. Зато качество хорошее.
   -А сам ты такой видел?
   -Нет. Но я ощущал, что бывает. Я вечером выехал, было часов восемь. Темнота, никого не видать. И смотрю, огонёк идет. Совсем недалеко. Но вроде бы машина. Потом смотрю, а оно выше. Но не очень высоко. Но даже если б это была машина, то надо было на крышку поставить человека с фонариком.
   -Может, это был автобус?
   -Нет, если на крышку автобуса поставить человека, тогда. Я думаю, это был он.
   -А детектор твой?
   -А он виману показывает. Только высоко летящий объекты. Так что, Марсятко, жду тебя через две недели. А, так ты правда, что ли, чемпион.
   -Эх ты.
   -Нет, эх ты. Я такими делами занимаюсь. А ты там....
   -Хотел сказать тебе то же самое.
   -Да ничего там у вас нет, - проговорил Свитецкий, - ну ладно, ты - чемпион. Тогда дашь автограф. Ладно?
   -Ладно.
  
  
  
  
  
   13. Хроники
  
   Марс вычислил, то бишь, вычитал из себя бытие человека-машины. Вполне возможно, что деятельность нового мега компьютера ВППР-86 вмешивалась в ход обыкновенных вещей, вызывало потусторонние колебания. Но в чем была связь?
   Нет, конечно, связь была, но может быть - и не было совсем. Словом, было некое детство, в котором он знал о директоре. А директор этот был вообще не директор, а инспектор. Инспектор же мешал детям лазить по огромной территории, где уже давно, наверное, лет сто, а может быть, и двести, разрезали всякие механизмы. При этом, многие механизмы и просто так стояли, неразрезанными, а детям только это и надо было.
   Так вот, предположим, звали его Марс-2. Очень хорошее имя. Марсу-2 - лет двенадцать, немного младше, чем Марс-1. И вот, выходит он на улицу. Дома высокие, кажется, до неба достают. И там, в небе, мерно проходят корабли. Такая вот реальность. Ибо в обычной жизни Марса-1 никакие корабли небо не подпирают. И вот, проходит он улицами, едет на метро, и вот - окраины, и вход на свалку огражден. Тут надо как-то пролезть, но уже давно все схвачено. Конечно, где-то этот подлый инспектор, но покуда все это не так важно. Он идет по тоннелю, прорезанному в многослойном металле, и чем дальше, тем страшнее. А металл этот был каким-то ячеистым прибором для сбора энергии лет 100 назад, теперь уж никто и не вспомнит, какую роль он выполняет. А пока пройдешь, можешь встретить колонии местных существ - новая жизнь образовалась здесь в течение столетий. Это - саморазвивающиеся индивиды. Они прячутся от людей, зарываются в землю, отдельная цивилизация роботов. Понятное дело, что дети о них знаю. Но далеко не все хотят с ними общаться.
   -Вот и я, - говорит один и сверкает глазами.
   Может быть, самый смелый. Почему бы Саша Маслов не зародился тогда? Нет, это общие слова. Просто он там был, самый главный. Хотя он все равно прятался от людей.
   -Привет, Марс-2.
   -Привет.
   Субцивилизации уже лет двести. За это время они успели прокопать ходы глубоко в землю, где достигли уровня подземной железной дороги, и где нашли питание в виде электричества. Это, разумеется, на главное. Марс-2 проходит дальше. Его интересует игра. Его группа играет по правилам, а помогают им отдельные добровольные машины. Некоторые существовали и мыслили, были и те, которые удалось отремонтировать.
   А вот инспектор, он бродит где-то по этим просторам, ищет детей, чтобы записать их в список нарушителей.
   Здесь бы можно было спросить, при чем тут Уз? Да, но кто же еще. Именно он. Было ли это раньше или позже того, как Уз попал в изолированную капсулу, которая пережила окончание вселенной? Путем логики можно рассмотреть и это. Почему бы и не до? Очень просто - новая вселенная написана по тем же шаблонам. Тот же низкоуровневый язык, на котором созданы Больше Существа, которые затем по своим уже шаблонам вылепили вселенную, но она оказалась точно такая же.
   Просто существует Самое Большое, и оно отформатировало носитель информации. Ничего личного.
   Значит, еще раньше? Может быть.
   Дети собираются на площадке, и самые достойные из механизмов - тут же. Начинается игра. Нет, игра едва начинается, и вот он - инспектор. И дети разбегаются кто куда. И даже большой металлический кузнечик куда-то бежит, хотя надо ли ему это? Его оставили тут так давно, что он уж давно потерял чувство времени, он давно осознает себя одним из детей.
   -Так-так, - говорит инспектор, - Марс-2. Я так и думал, что это ты.
   -Я здесь просто так, - отвечает Марс-2.
   -Просто так? А что это у тебя в руках? План игры?
   -Нет.
   -Дай посмотреть.
   Кто-то свистит. Это команда. Дети бегут кто куда. Марс-2 перепрыгивает через дорогу, по которой тотчас пулей проносится поезд.
   Значит, это было тогда. Но, может быть, и имя у Уза было другое?
   -А ты ощущаешь себя кем-то другим? - спросил Марс Брайнер у Алексея Бархана.
   -Конечно. Постоянно.
   -Нет, если серьезно.
   -Если серьезно, то о чем ты? Ты был в Туда? Был. И я был. Разве там ты - ты?
   -Нет, я не об этом.
   -Если ты об отношениях с Машиной, то конечно. Разве это тайна? Я могу говорить с ней откуда угодно. Хоть отсюда. Я заметил, что если сильно желать этого, то ты обязательно встретишь Сашу Маслова. Даже не знаю, с чем это связано. Но факт. Факт в том, что однажды я поймал одну штуку, которую я назвал Тенью. Это значит, что эта Тень принадлежит мне. За просто так я не могу её увидеть. Она скрыта. Если хочешь, весь мир - компьютер. И тень сидит где-то в своей ячейке. Это значит, что я уже где-то жил, и от этой жизни осталась Тень. Значит, они у всех остаются. Обычное дело, понял?
   -Да.
   -А ты? Почему спросил?
   -Поэтому и спросил.
   -Знаешь, я этот вопрос для себя закрыл. Все это так, а пользы от этого никакой.
   -Ладно, - согласился Марс, - хотя я думаю, тут дело в пользе. Я думаю, именно это что-то и дает. Но ладно. Ладно.
   -Ладно. Правда.
   Наконец, была новая фаза эксперимента. Алексей Бархан купил семечек, словно подчеркивая, что он может быть и в стороне, и внутри, в центре этого дела.
   -А что? - сказал он. - Я же не мешаю.
   История Артура проходила до этого полностью через мозг Виктора Ленина. От правила не следовало отступать. Никто и не пытался узнать, было ли это, не было ли, ибо когда много вопросов, проще на них не отвечать. Лучше всего - наблюдать. Не зря в древности мастера указывали на медитацию, как на одну из важнейших вещей жизни, бытия вообще. Эта вещь лишена анализа.
   -А что, если так будет в будущем? - спросила Анна Центр.
   -Что будет? - не понял Марс Брайнер.
   -То, что мы увидели?
   -Нет гарантии, что это было и будет, - проговорил Виктор Ленин.
   Вовчик АМД, безусловно, был занят немного другим. А именно, поиском Пилота Ларса. Да, но где он был? Был ли вообще? Как узнать. Не сказать, чтобы все его идею поддерживали. Да и незачем было.
   Но вскоре уж эксперимент. Было создано мысленное поле. Виктор Ленин был в нем сталкером. Вернувшись вскоре, он рассказ длинную историю.
  
   - Я был в роли Артура. Но некоторых вещей я не понял. Я не понял, откуда именно забирали. Над землей летал большой корабль. Выглядел он совершенно страшно. Может быть, ничего страшного и не было. Во всяком случае, такое было ощущение. Но это - ощущение Артура. Может быть, если бы мы его увидели, то и не испугались бы. То есть, большая разница, где оно летит. В данном случае, у меня в голове. В общем, большая, тонкая фиговина. Тонкая, это если её нарисовать. Может она и не тонкая. В-общем, этот корабль Артур именовал не иначе, как ад. Хотя никакого ада там и не было. Прилетали они, чтобы забирать людей. Сразу надо прояснить, зачем людей забирать. Должен быть смысл. Ради эксперимента? Нет. Ничего такого. Когда-то давно эксперименты такие делали. Совсем давно. Может, еще до людей. Может быть, и не с людьми. Тогда-то эту технологию и отработали. Давайте сразу разберем, как устроен корабль. Наверное, именно отсюда и вошла в культуру теория об аде. Видимо, в былые времена забирали массово. При этом, забирают человека, который умер, все четко. Ты умер, а энерго оболочка осталась. Она нам и нужна. Видимо, в момент смерти очень удобно забирать. Так вот, корабль сделан кругами. Поэтому и похож на ад. Но там не мучают. Там переделывают. Допустим, древние орудия труда делались из меди. Сейчас - из железа. А там из энерго оболочек получают пушечное мясо для десанта. Именно. Корабль идет в далекие миры и производит высадку на обитаемые планеты. Десантник - это нечто, полученное путем модернизирования этой оболочки. И вот, в центре - некий гриб. Мозг корабля, командир, типа бога. Он таким и казался. Он казался злым. Ну я бы не сказал, чтобы он злой - он просто жуткой чуждый. Когда Артур осознал, что он куда-то попал, то было не понятно, после смерти он попал или нет. Но мы ничего сказать не можем. Мы даже не можем доказать, что это правда.
   -Правда, - сказала Анна.
   -Ну ладно. Общее ощущение - именно как в аду. Артур Центральный Гриб не видел. Зачем? Ведь он - пушечное мясо. Срок жизни такого типа существа - до первой высадки. Так вот, после Гриба есть второй уровень. Там живут существа, в корабле. Их Артур тоже не видел. Они также были чуждые человеку. И третий уровень был таким. А на четвертом были дежурные - нечто смешанное. Во всяком случае, хотя они чем-то и пугали, но выглядели как люди. Было дежурных немного. Артур подошел к одному и спросил:
   -Что же теперь?
   Это была девушка.
   -Летим, - ответила она.
   -А что будет, когда мы прилетим?
   -Высадитесь группой.
   -Что мы будем делать?
   -Искать поросль.
   При общении с девушкой ощущение было холодное, жуткое. Будто с трупом разговариваешь. Труп ожил и впитывает в себя лучи живой энергии. Я могу говорить от первого лица. Ведь с сам себя ощущал в роли Артура. Так проще. Так вот, иду я по коридору. Понятно, что я - не совсем я. Меня уже переделали. Самое главное свойство - мне не обязательно жить в физической оболочке. Внутрь встроен богатый функционал. Я могу подселяться в различные виды живых существ во время высадки. Это свойство обязательно. Так как на разных планетах - разные существа. Значит, надо быть универсальным. То есть, вообще не иметь никакой формы. Но на корабле я ходил как человек. В свободное время я лежал в зеленом свете и смотрел на информационные линии, которое шли через корабль. Только и всего. Через каналы можно было пронаблюдать другие уровни корабля. Корабль очень большой. И тонкий. Настоящая тарелка. То есть, берем тарелку для обеда. Она же тонкая. Особенно такие тарелки, по типу китайских, для вторых блюд. Только еще тоньше. И это еще жутче.
   И вот, была первая высадка. Опасность в том, что если планета обитаема, то там не просто так ходят люди, бегают животные. Это - биосистема. У неё имеется антивирус. Что-то вроде этого. Высадка не может пройти незаметно. Может быть, если бы летел простой корабль, с простыми космонавтами, ничего такого бы и не было. Но на этот десант система завсегда реагировала так, никак не иначе. Ибо это - вторжение. Мы высадились. Меня послали просмотреть семейства встроенных грибов, которые были вроде паразитов - собой они иногда заменяли людей. Мы можем провести параллель с чертями. Ну, например, человек одержим чертом. Это значит, что паразит его подменил. Ну, там было что-то такое. Я взял анализ этих грибов. Остальные наши погибли. Я выжил. Уже после первой высадки дежурные сказали мне, что во мне что-то есть, раз я не погиб. Это означало, что я достоит более серьезных прошивок. Их мне и дали. Я стал сильнее. На следующей высадке вновь все погибли. Я выжил, я был еще сильнее. Я уже не боялся чужих планет.
   Мы летели далеко. Со склада были распакованы новые образцы. Вскоре кругом были люди. Забирали же их - кого как. Кто-то живым, кого-то - мертвым. Я познакомился с девушкой, которую звали Ольгой. Она не знала, кто она, но я стал ей пояснять. Встречались мы в коридоре. В остальное время я лежал в контейнере, где временно разлагался. Мы встречались лишь тогда, когда горел зеленый свет. Это - специальное излучение.
   -Все это на один раз, - сказал я, - но попробуй, разберись с собой.
   -Вроде бы недавно было что-то другое, - ответила она.
   -Правильно. Тебя забрали.
   -Это ад?
   -Почему ты решила так?
   -Похоже на ад.
   -Нет. Это корабль. Все формы жизни, хозяева, настолько чужды нам, что ты воспринимаешь их, как ад. Попытайся сосредоточиться.
   -Для чего?
   -Сейчас мы далеко от земли. Но корабль почему-то часто туда возвращается. Видимо, там собирают био-образцы для нового пушечного мяса. Нам надо дожить. Тогда мы убежим.
   Нет, мы, конечно, не убежали. Мы прибыли в какое-то жуткое место, и я принял образ машины. Это была очень интересная работа. Мне предстояло вовсю пострелять. При этом, не было никаких альтернатив. Вообще, удивительно, что мне удалось спрятать внутри себя человеческую личность. И мне показалось, что у дежурной, которая только прикидывалась девушкой, было что-то такое.... Какое-то остаточное свечение. Хотя она меня и пугала. Наверное, она никогда и не была человеком. Но тут был шанс.
   Но тут стоит остановиться на данной операции. Для выполнения роли машин в нас добавили множество компонентов. За просто так машиной ты не будешь. Но это и не простой механизм. Это - такая же фигня. Меняет формы. И, что очень важно, есть возможность менять позицию во времени. Это дает возможность не уворачиваться от выстрелов, а отскакивать на доли секунды вперед или назад в будущее или прошлое. Разрыв небольшой. Но так - в меня было сложно попасть. То есть, в Артура, но какая разница. Повторюсь, в этой роли я чувствую себя как будто я там был. И вот, там были корабли. Они шли по воде, окруженные полем. При этом, они стреляли друг по другу ядерными зарядами. Но это и не совсем ядерный заряд. Это плевок. Орудие отправляет этот плевок по адресу, после чего он там разворачивается. Настоящий взрыв. Но, так как корабль окружен полем, просто так его не взять. Нужно совершить прокол. Если прокол удачный, и плевок попал вовнутрь, атомный взрыв происходит внутри поля, поле же остается. Корабль же настолько этим полем прошит, что не испаряется - его ломает на части, и эти части плавают потом внутри поля. Самое главное, взрыв уничтожает все живое. Так как хотя он внешне и похож на ядерный, но это - более сложная модуляция.
   Так вот, когда корабли меня заметили, то открыли огонь. При этом, я не был виден в обычном диапазоне. Словом, пришлось не сладко. Тем не менее, я пробрался. Внутрь пролез. Я там всех убил. Машина по типу той, в которой я реализовался, это - штука ужасная. А теперь вы скажете, а зачем это все было? Зачем пришельцы контролировали ход войны? Они просто решили её заблокировать. Надо было уничтожить несколько ключевых точек. Но, что важно, мне объяснили, что у разума есть источник. Грубо говоря, у нас есть создатель. А их создатель - он наш враг. Но, конечно, никакой задачи не было, уничтожить всех. После я отправился искать черный корабль. Что-то вроде обычного крейсера. Так как плавал по воде. В остальном, совсем другой. Крейсер работал сам по себе, без людей. Разум еще более чужой. Но я уже привык ко всему, и чуждым разумом меня было не удивить. Вот этот уж точно заслуживал уничтожения.
   Это был лишь эпизод. Но там я проявил себя во всей красе. Когда эта операция закончилась, я хотел встретить Ольгу, но, оказалось, она сгорела на операции. И не была она никакой Ольгой. Это было грустно - во мне еще оставалось много человеческого. Я понял, что хочу убежать.
   Тогда я подошел к дежурной и стал задавать дурацкие вопросы. Мы летели. Куда, зачем, в какие места? Был ли у этого корабля порт приписки, или же мы болтались по воле воображение центрального разума? Кто его знает? Теперь это невозможно определить.
   -Ты чувствуешь себя человеком? - спросил я.
   -Ну, конечно.
   -Точно?
   -Ты странный. А ты?
   -Конечно.
   Она не врала. Она вела себя приспособленчески, это было важно новобранцам. Не думаю, что во мне должно было что-то оставаться.
   -Скука же, - проговорил я.
   -И что же?
   -Ты ни чем себя не развлекаешь?
   -Я могу. Врать не буду. Могу. А что?
   -Нет, ничего.
   -А я не подумала, - сказала она, - в тебе что-то есть. Ты теперь - машина высокого давления. Ну, хочешь, высокой стрельбы. Ты думаешь, я могу просто так подделаться под человека. Я начинала как ты. Но я вообще была рыбой. И в своей душе я и сейчас рыба. Поэтому, если ты считаешь, что мы можем с тобой развлечься, я не очень себе это представляю.
   -Я не совсем об этом.
   -Нет. Я могу тебя развлечь.
   -Правда?
   -У меня на стене висит копия ключа. Вот слушай. Хотя ты поднакачался и можешь нападать на серьезные объекты, у тебя нет ключа. Ключ - это высший пилотаж. Но если его нет, ты его нигде не возьмешь.
   -Что за ключ?
   -У нас, давно еще, был Гвоздь. Ему разрешили иметь имя, а его, имя, взял он у жертвы. Когда он жертву свою стёр, сравнял с молекулами космоса, он забрал себе копию. Тогда Друзья с уровня 3 поняли, что у Гвоздя - способности к копированию, при чем, уникальные. Ему дали ключ. Это - копия личности очень древнего существа.
   -Копия?
   -Я тебе потом расскажу. Если ты получишь ключ, может быть, ты поймешь мою душу, а я - твою. Я его спрятала. Когда Гвоздь погиб, я дежурила на приёме сигнала. Меня уже никто не контролировал. Скажу тебе страшную тайну - я могу проявлять черты личности и действовать по собственному усмотрению. Поэтому, когда Гвоздь погиб, я утащила его ключ и оставила себе.
   -Ты хочешь мне дать ключ?
   -А что? Я пробовала его на себе, он в меня не встраивается. Главное, не говори никому.
   Так я получил ключ. Хотя дежурная и рассказала мне его историю, но я вскоре воспринимал её как свою собственную. Пушечное мясо делается из существ-заготовок. Не то, чтобы люди такими и были. Но вот ключ - это было нечто иное, существо, совершенно оцифрованное, прописанное, прошитое. Оно жило некогда. В древности, или - за пределами древности. Если рассматривать управляющий сектор корабля, как Друзей, то где-то на базе, на стационаре, это ключ выводили долго и нудно, пока, наконец, не получили. По сути, они восстановили энергетическую часть древнего существа. Без тела. Оставалось добавить к нему определенные модуляции, и - дело сделано. Получается существо-экстракт, существо-модуль. В свободном состоянии оно располагается внутри магнитного контура. Там оно спит и видит сны. Активное состояние - встраивание в солдата. Я, будучи машиной, уже нес в себе черты ключа. Были взяты определенные характеристики, программы, биологическое облака и контуры. Но использование ключа в полном объеме несёт опасность. Если существо сумеет полностью впитаться в донора, полностью ассимилировать, заменить собой процентов 60-70% данного носителя, оно может начать себя осознавать. Что будет? Никто не знает. Никто не даст гарантию, что оно не вырвет мозг, то есть, высший уровень, просто вознегодовав. Все потому, что Существо некогда было уничтожено. Но это - отдельная история.
   Итак, функции.
   Мы прошли в комнату. Конечно, дежурная лишь принимала форму. Это - особая грусть. Ты и хочешь быть кем-то, но это не так. Там был сосуд с желтым светом.
   -Будь тогда поосторожней, - сказала она.
   -У вас была с Гвоздем любовь? - спросил я.
   -Нет. Просто - дружба. Но я сказала, если вдруг.... Если вдруг....
   Я пошел назад, спал в своем зеленом светел, и мы все шли куда-то, и никто ничего не говорил. Я лежал и смотрел, через свет, на линии.
   Линия - это штука, которая ускоряет движение корабля. Я всё хотел узнать, где же наша планета. Хотя бы - кто главный? Гриб? Дежурная ничего об этом не знала. Грустная контролируемая жизнь. Уровнем выше - Друзья.
   Вскоре Друзья пригласили меня на бал. Его нельзя описать словами. Это было взаимодействие геометрических фигур и различных видов света, вот и весь бал. В целом, я его понимаю. Бал. Это такая игра. Если разобраться, это тоньше и выше по форме, чем воображение человека. Но это - чужое, не наше. И там мы ничего не делали. Мы просто смотрели на фигуры. Пригласили же меня они потому, что я был единственным, кто прошел много этапов, много операций. Все остальные горели с первого или второго раза.
   -Может ли кто-то угрожать кораблю? - спросил я.
   -Да. Существуют специальные охотники. С ними трудно справиться.
   -Могу ли я?
   -Нет.
   -А в перспективе?
   -Может быть. Для этого надо жить.
   -Я и пытаюсь.
   -Пытайся. Наступит предел, и ты получишь новую долгую жизнь.
   Не знаю, что это значило. Мне объяснили, что существуют планеты, на которых сидят охотники. Они - некие осы. Нет, ну конечно, это образно. Но там нет никаких баз. Они просто сидят. Если, например, существовал бы какой-нибудь звездолет, экипаж которого увидел сидящих на планете охотников, то они могли бы приземлиться и потрогать их. Совсем не обязательно, что эти осы нападут на людей за просто так. Им нужен зов. Сигнал. Я спросил - зачем они?
   -Бывают сложные задачи.
   -Но они за нас или нет?
   -Есть наши. Есть чужие. Существует такое зло, с которым не справляемся даже мы.
   -Зло и добро? - удивился я.
   -Нет. Это - несопоставимые плоскости. Мы не должны пересекаться. Только и всего. Потому по отношению друг к другу, мы - зло. Нет добра и зла. Это так же далеко, как материя и антиматерия. Но на деле - очень много различных полюсов. Самые дальние вещи - чуждые разумы. Но ты уже один из нас.
   И правда, я начинал их понимать. Но это была лишь одна сторона медали. Если бы у меня возможность взорвать корабль вместе со всеми Друзьями и Грибом, я бы сделал это незамедлительно.
   Затем последовала самостоятельная высадка. Я действовал один. Это было хорошо. Но, впрочем, в тот момент у нас не было новобранцев. Все старые погибли, новых мы еще не набрали. Не стоит думать, что я жалел. Я был как волк, который идет по запаху. Я вышел по лучу, вокруг были слышны сигналы местной биосферы. Она почуяла, что я появился. Мне надо было уничтожить споры псевдочеловека. Это - обычное дело. Крайне обычное. Ничего особенного. Я уже делал это. Другое дело, что природный антивирус ищет чужого, а ты скрываешься. Например, птицы. Я увидел птиц над заливом. Я вселился во всю стаю сразу, и так, какое-то время, Система не могла меня найти.
   Система.
   Это святое слово. Везде есть система. Везде есть Машина. Когда я нашел споры, то это были обычные люди. В реальности людей. Но убить надо не тело. Не обязательно вообще действовать грубо. Мы вкалываем субстрат, прямо в душу. Споры гибнут. Субстрат привязывается к сознанию. Кажется, что человек остался самим собой. Но сознание - это отдельная штука. Она - не душа. Словом, никаких смертей, на сей раз. Просто чистка. Но такая смерть даже хуже. Если человека убить, то он просто умрёт. А душа останется. А здесь - человек жив, а душу убили. Это не то, что хуже. Это хуже во много раз. Показное искоренение. Назидание всем тем, кто пойдет по этому пути. Представим, что человека позорно сожгли на костре, перед толпой. И все в него плевали. Это - мелочи жизни. Огонь не убьет душу. Но когда тебя изничтожают подчистую, то тебя нет, и помнить тебя нельзя. А визуально - ты еще есть.
   Но это эффект.
   Я вернулся. Мы пошли, пошли далеко, куда-то совсем далеко, где набрали нечеловеческих новобранцев, и мне было их жаль. Я за ними присматривал. Было жаль, что они проходили свой цикл, обычное перерождение, и цикл этот был прерван, души забрали на материал. При том, что выхода нет. Смерть - это классно. Я вам скажу. Смерть - хорошо. Потому что смерти нет. А вот если ты умрешь здесь, то это другая вещь.
   Словом, больше ничего. Я снова нашел себе друга. Это было Т. Оно было среднего рода.
   -Ты помнишь свою жизнь, Т? - спросил я.
   -Да. Помню.
   -У вас тоже есть поверье про ад?
   -Да. Но я ученый. Я специально сюда попал.
   -Откуда ты узнал?
   -Наша группа выяснился, что этот чертов корабль уже приходил брать души. Никто, конечно, о нём не знает. И в культуре нашей он никак не отражён.
   -Вы пройдете инициацию и потеряете личность, - сказал я.
   -Что же делать?
   -Я попробую скопировать ключ к вам. Главное, чтобы никто не знал.
   -Но вдруг узнают?
   -Вдруг.
   Мне кажется, они узнали, но не было никаких признаков этого. Я просто чувствовал. Нет, была обычная высадка. Все обычно. Мы спускаемся. Мы идем между людей, между существ, плывем между рыб, летим между шаров. Например, надо взять анализ местного ядра. Ядро - это первосущность. От него пошла жизнь. Непосредственно ядро недоступно. Но в каждом существе экосистемы есть его отображение. Ибо каждое Я есть клетка. Только и всего. Мы вышли, вернулись я и О. Т. не вернулось. Не знаю, может, копия ключа в нем не прижилась. Может быть, что-то получилось. Не знаю.
   Я лежал в зеленых лучах. Я вдруг стал что-то помнить. Что-то, что было не со мной, а с ним. Он, Оно.
   Некогда его звали Узом. Уз. Это было где-то извне, энергия во вселенной - те же вода. Течет, меняется. Высыхает. Замерзает. Где-то в самом начале кто-то жил. Или, может быть, где-то за началом. Там он и жил.
   И.....
   Арам замолчал.
   - Мне надо отдохнуть, - сказал он, - еще немного. Остальное скомкалось.
   -Я слышал про Уза, - сказал Марс Брайнер.
   -Ты слышал это имя?
   -Да. Но я так и думал - в Машинах что-то ожило.
   - Тогда - потом, - проговорил он, - если я просто немного сошел с ума в ходе этого сеанса, мне надо поставить мозги на место. Но вы ж не думали, что вам расскажут историю Саши Маслова.
   -Хотя бы и Крабова, - проговорил Вовчик АМД, - я все записал.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   14. Анна Сергеевна Борщ
  
   Анна Сергеевна Борщ остановила Алексея Бархана - были вопросы, которые ходили за ней, как тени реликтовых собак. Порой ей чудилась определенная осведомленность, некая просветленность, и во сне даже приходил Саша Пшеничный, сфинкс из Минусового города. Ей вдруг начинало казаться, что в этом есть смысл особый - любовный. Будто бы между ней и им могла быть какая-та связь. Впрочем, и правда. Хотелось любви.
   -И что он вам сказал? - спросил Алексей.
   -Не.... Не знаю. Не совсем....
   -Вы не запомнили?
   -Нет. Запомнила. Он мне сказал, что есть такое место. Но как я туда попаду?
   -Вы хотите туда попасть?
  
   Еще свежи была память о Минусовом городе. Бархан, скорее всего, об этом не помнил - одни события затерлись другими, и вообще - этих вопросов было много, и было много стремлений, и во сне Бархан часто видел себя в самых разных мирах - и повсюду было хорошо, основательно, сложно было отличить сон он яви, и он то был мастером карточных игр, то купцом, то торгашем помельче, но повсеместно было что-то такое, и уж самым пиком была финансовая пирамида - уж часто он что-то такое организовывал. И мы также хорошо осведомлены о большой страсти в душе учительницы Анны Сергеевны Борщ. Но в чем тут был вопрос? Она желала. Она хотела ответов на вопросы. Но кто б ей ответил?
   Может, Слава Космос? Нет, он был слишком суров. Бархан на эту роль подходил.
   - Да, но скажи, скажи, - сказала Анна Сергеевна.
   - Вы знаете, что я могу быть старше вас? - спросил Алексей.
   Она улыбнулась. Видимо, ей казалось, что Бархан к ней пристает. Но тут ничего нельзя было сделать.
   - Мне кажется, что я летаю, - стала делиться она, - ты когда-нибудь чувствовал, что можно летать. Ну, ты же должен меня понять, Лёша. Это вот так, в душе - ты просто без причины летишь, даже и причины никакой нет. А что ты оглядываешься? Ты думаешь, что кто-то на нас смотрит? Не обращай внимания, люди должны быть занятыми своими собственными мыслями. Я бы у тебя спросила, но я не знаю, ответишь ли ты. Мне это очень важно.
   - Хорошо, Анна Сергеевна. Спрашивайте, - сказал Бархан.
   - Скажи, ты любил?
   - Я так и думал, что вы спросите именно это. Я считаю, голова должна быть занята. А у меня голова не одна, и это уже проверена, мы не зря проводим исследования, которые нужны только нам. А теперь представьте себе, что любой ученый делает все в каком-то контексте - допустим, это его работа. Конечно, ему платят деньги. А если не платят достаточно? А мы все это делаем, потому что это ближе, и у меня практически две головы, одна здесь, а другая там. Но чем дальше мы двигаемся, тем открывается масса новых вещей. Но также я делаю плакаты и значки на дому и записываю кассеты. Если честно, я в прошлом месяце составил план, сколько я заработаю, но вышло далеко не так, как я хотел. А кого вы любите? Сашу Пшеничного?
   - О.
   - Ну точно его. Наверняка, вы бы хотели, чтобы я устроил вам встречу.
   - Встречу, - она задумалась, - любовь. Ты помнишь, эта книга, про меня, но где не написано, что это я, она ведь ничего не изменила. А может быть, я любила только его. Но дело в том, что я никогда не могу определить. Леша, это как ветер! У меня всегда ветер!
   - Анна Сергеевна, я же вам говорил, что я люблю торговать.
   - Может быть, ты станешь экономистом.
   - Я не собираюсь быть экономистом. У меня, как минимум, две жизни, и та жизнь гораздо интереснее, поэтому я живу обе из них одновременно. Хотите, я вас сфотографирую и буду продавать.
   - И кто это купит?
   - Правила торговли таковы - ты должен уметь продать все, что угодно.
   - Но кто это купит?
   - Боди арт и ню не предлагаю. Я ничего в этом не смыслю. Да и вы и не согласитесь. А если согласитесь, будет скандал - скоро выпускные, и я думаю - где мне поступить учиться - тут или там. Но там я пока тоже ничего из себя не представляю. Вас выгонят с работы. Меня захотят выгнать из школы, но сделать это будет сложно, так как тут же подключатся люди из программы и меня оправдают - скажут, мол, во всем виноваты дополнения кибернетического разума. Парень слишком быстро взрослеет. Да я так и скажу - я живу несколько жизней, в том числе и тех, которых не было в природе, и еще - какие-то инопланетные воспоминания, которые появились невесть откуда.
   - Ты - жестокий мальчик, Лёша.
   - Ну что вы. Я ищу пути как вам помочь. Ведь вы любите, но не до конца понимаете, кого именно. Вы просто много любите. Но, по правде говоря, минусовой город уже далеко. Вы хотите чего-то нового, но я ищу то, чего не могу найти, а вы ищете любовь. Это не равнозначно.
   Облака шли караванами. Анна Сергеевна на фоне них напоминала флаг. Очень красная юбка, очень красные туфли. Весь ее путь к остановке сопровождался взглядами прохожих. Все и ничего - так можно было охарактеризовать ее состояние.
  
  
  
  
  
   15.
  
  
  
   В Радиоактивном действительно была фабрика Борща. Здание - большое, серьезное, с вывеской. То есть, с большими буквами наверху, а на торце первого здания, того, что вроде бы должно быть конторой, большой плакат, агитационный. Написано "Работа - хорошо".
   Друзья подошли к проходной, и там на стене имелся стенд, который все и прояснял:
  
   ФИРМЕННЫЙ МАГАЗИН БОРЩЕЙ. 100 метров.
  
   Все они были здесь, и все были готовы к долгому пути. Но не попробовать борща в радиоактивном, особенно, после столь содержательного описания Саши Маслова, было бы грешно. Марс Брайнер, Алексей Бархан, Анна Центр, Арам и Лена Воробьяняны, Слава Космос, Виктор Ленин и Вовчик АМД, который, то бишь, Вовчик, мог рассматриваться в этом путешествии в качестве, как говорят, левого пассажира. Ибо так и было. Но он сам это хорошо знал и спорить не собирался. Но, рассматривая другую сторону этого вопроса, мы придем к выводу, что без него, Вовчика, они не владели главной идеей. А именно - поисками Пилота Ларса. Все остальное могло идти само по себе. И здесь не надо было спрашивать, кто ты, куда идешь, зачем идешь? Это не имело значения.
   Какой из миров реальней?
   Они прошли к магазину, и здесь начинался настоящий мир сюрреализма. Прежде всего, это были баночные борщи. Конечно, стоило взять их с собой. Не то, чтобы пару баночек. Хотя бы - по паре.
   Борщ с солнцем....
   -А что, там правда, солнце? - спросила Анна.
   -О, конечно, - ответила продавщица, - знаете рецепт? Он очень прост. Но другие люди не могу его сделать, так как надо выделить солнце. А это - самое сложная задача. Солнце выделают на фабрике Солнца в солнечные дни. Потом они привозят его к нам в контейнерах. На одну такую банку добавляют чайную ложку солнца. Но и остальное очень важно. Вы знаете, в чем суть борщей.
   -Знаю, - сказал Слава Космос.
   -И в чем же?
   -В свёкле.
   -О, вы правы. Борщ без свеклы - это щи. Но знаете ли вы, сколько сортов свеклы мы применяем?
   -Наверное, миллион?
   -Нет. Классика делается с использованием пяти видов, но уже все остальное - это более ста сортов, и даже я не помню всех их наизусть.
   Баночные борщи сменялись борщами в тюбиках. Потом - борщи в камере для подводного плавания, с питанием через трубочку. Потом - самоподогревающиеся контейнеры. Потом - разнообразные стеклянные, хрустальные, фигурные контейнеры. Борщи длительного хранения. Борщ "Век". Гарантийный срок хранения - 100 лет.
   Сухой борщ.
   Газообразный борщ
   Борщ-лёд.
   Твердый-борщ
   Тумбочка-борщ, съедобная. (Употреблять в одиночку или группой).
   Борщ-огонь. Опасно для жизни. Перед употреблением - потушить.
   Теоретические борщи. Декоративные борщи (для неупотребления в пищу). Борщи-холсты.
   Нет, конечно же, самым главным здесь были просто борщи. И в кафе особой популярностью пользовался самый обыкновенный украинский борщ. Да еще и со сметаной. Да еще с салом, с луком. Заказали же "Борщ Путешественника". Обедали. Добавляли приправы. Смотрели на экран, где шла погрузка контейнеров. Диктор говорил восторженно:
  
   "Борщевые наборы отправляются во многие страны мира. Борщи оптом - что может быть лучше? Что может быть весомее? Грузовые корабли идут морями и везут наш замечательный борщ, и таким образом, люди во всех уголках, во всех мирах, могут насладиться радостью борща!
   Борщ!
   Поэт Иннокентий Молодых писал:
  
   О, как же насладиться
   Счастием побед,
   Когда судьбе - борщом пролиться,
   Когда сияет белый свет.
  
   Когда запели пароходы,
   Свозя сияние небес
   Другие, дальние, народы
   Пришли к борщам наперевес.
  
   Как мы знаем, контейнерные борщи - это огромный диапазон, огромное счастья для всех. Раньше борщ, всецело, делился на два разряда. Первый - самый обычный. Второй - борщ сухой, в пакетах. Но борщи самораспускные, брикетные, способные подогреваться после открытия по запросу от цифрового пульта теперь повсеместны. Помните, что говорили в самом начале? Еще пятнадцать, двадцать лет назад никто бы не поверил в такое. Но теперь все это стало нормой. Борщи - наш универсализм"
  
   На выходе из кафе друзьям были предложены собак.
   -Купите собак!
   -Зачем? - вяло спросил Алексей Бархан.
   -Вы же собираетесь в путешествие!
   -Да. Но откуда вы знаете?
   -Хе. Это и так ясно.
   -Но по чем тогда?
   -По пятерке. Хорошие борщевые собаки.
   -Почему борщевые? Из них готовят борщ?
   -Нет. Они охотятся.
   -На борщ?
   -Да нет же.
   -Странно. Саша Маслов говорил про собаку Борщик. Что-то тут сходится. Но зачем нам в путешествии собака?
   -Саша Маслов - ваш друг?
   -Вы о нём не слышали? - осведомился Вовчик АМД.
   -У нас на заводе работает очень много Масловых. Есть и Александры.
   -Да. Но зачем.....
   -Покупаете собаку, в придачу - партия походного борща.
   -Это слишком сложно, - возразил Марс Брайнер.
   -Доставка?
   -Хорошо. Но нам надо в лес. А потом - тащить весь борщ на себе?
   -Складируейте.
   -Черт. Ладно.
   Было не совсем понятно, для чего столько борща. Баночный, пакетированный, сухой, в таблетках. Зато собака была даже ничего. Это был большой пёс неизвестной породы по имени Утёс. До леса ехали на грузовике. Водитель пел песни прямо за рулем. Оказалось, это - его непосредственная обязанность.
  
   Эх ты, поле широкое.
   Эх ты, борщ-борщок.
   Неба синь глубокая,
   Капусты кислой возок.
  
   - Хорошо поёт, - сказал Марс Брайнер.
   - А мне не нравится, - ответил Бархан.
   -Почему?
   -Слишком пресно.
   -Я видел, ты общался с Анной Сергеевной Борщ.
   -Ты только поэтому вспомнил.
   -Ну да.
   -Может, у них любовь, - проговорила Анна Центр.
   -Да нет. Не в этом дело, - ответил Бархан, - надо было. Тут - мир Борща. Но она же Цветкова. Она - не Борщ. Это же прозвище.
   -Все это знают, - проговорил Виктор Ленин.
   -Все. Но.
   -Забудем, - сказала Анна Центр.
   А водитель всё пел. Песню за песней.
  
   Мы едем лесами,
   Мы шевелим носами.
   Белая сметанка,
   Соль-обманка
  
   Перец-шмерец,
   Сладкий как мир
   Спасет нас от безделицы,
   Он - стола кумир.
  
   -И ничего, - сказал Вовчик АМД, - песни вполне четкие. Сюда, в Радиоактивное, надо ехать за песнями.
   -Запиши и издай как свои, - проговорил Алексей Бархан.
   -Зачем? Да хотя - ты бы издал?
   -Если б было кому продать.
   -Я не ты, - ответил Вовчик недовольно, - я могу записать. Но мне придется представить авторство. Так будет честно.
   -По факту, никто не узнает, - заметил Слава Космос, - Радиоактивного нет на карте мира. Значит, кричи, не кричи, ты - автор. Бери тетради. Собирай местные песни.
   -Тогда надо ехать в даль. В даль вечную, - сказал он, - это даль - дальше чем жизнь или смерть. Садишься на такую машину и едешь. Вот это я понимаю.
   -Для Саши Маслова это - банально, - сказала Анна Центр, - никакой жизни и смерти. Захотел, пошел.
   -И Крабов, - проговорил Слава Космос.
   -Он прохитрил, - проговорил Виктор Ленин.
   -Нет. Уж тут - нет, - возразил Алексей Бархан, - Крабов не хитёр. Он просто чувак.
   -Чуваковатый, - сказал Вовчик.
   -Да. Это - верный термин. Крабова выбрал Саша Маслов. Выбрал и из-за фамилии, разумеется, потому что человек с такой фамилией не может быть просто так. Нельзя жить за просто так, если ты - Крабов. Надо нести какой-то символ. Типа клешни. Ну и потом, он подходил по всем прочим качествам. Поэтому, он стал брать его с собой, в самые далекие места, и Серый видел там очень много. Никто из нас такого не видел и, наверное, не увидит. Ну, лично я, если в воображении - и то был меньше где, чем Крабов. Я, я не очень много придумаю. Люблю реальность. А фиг. Ну, Минусовой Город. Туда. Я как-то поехал в Обратно, но не доехал. Там был посёлок под названием Кукиш. Я понял, что надо как-то сориентироваться. Один посёлок - это не земля всецело. А получаешься, что лишь Кукиш является представителем этой земли на маршруте. Только и всего. А до этого я суть как-то не понимал. Так. А что еще? Не знаю. Ничего. Мне кажется, куда я только ни ездил, но это мне кажется. А Серому - нет.
   Когда прибыли на место, груз был сгружен, автомобиль отправился обратно. Было решено сделать привал, чтобы съесть часть борща. Ибо всё равно весь его нельзя было утащить с собой. Так просидели до вечера. Потом развели костёр. Бархан и Слава космос, промерив путь линейкой, отыскали люк. Остальные занимались кто чем. Вовчик АМД достал блокнот и сочинял стихи. Марс Брайнер провел тренировку. Он повторил ряд движений, которыми должен владеть игрок при броске, при работе в центре площадке на броске.
   -Хук! - воскликнул он, повернувшись.
   Борщ был разогрет на костре. Вовчик АМД философствовал:
   - Я пытался медитировать, и я понял, значит, вот что - мозги тебе врут, но надо собирать знания в пучок. Слышали про Правила? Все правильно. Если владеешь Правилами, то ты сам себя обходишь. Даже если ты сам себе сильно наврал. Все равно ты обходишь себя. Я пробовал сам придумывать правила. Думаю, а что получится, если сам придумаю. Получается, одно Правило - это одно слово из тайного языка. Но каждая буква - это так сложно, что мозг не может это переварить. Тогда перефразируют слово в целое отдельное Правило. Получается, что я не могу придумать это самостоятельно. Никак не могу. Но кто тогда придумывает? Я даже думал, что - Марс.
   -Не, - сказал Марс.
   -Ну вот.
   -Борщ разогреваем? - осведомилась Лена Воробьянян.
   -Давайте сладкий, - предложил Арам.
   -Нет, не хочу, - проговорил Слава Космос, - сладкий лучше дадим Утёсу. Он, наверное, любит сладенькое.
   Вовчик продолжал рассуждать:
   - Значит, если я прав, то вообще - придумавший правила - человек из неотсюда.
   -Из Неотсюда, - поправил Бархан.
   -Ты там был?
   -Нет. Но я видел указатель.
   -Я думал, ты шутишь.
   -А, показалось. Я серьезно, это был человек из Неотсюда. Я слышал рассказ. Нет, я слышал, что как туда не едешь, никогда на приедешь. Но приехать оказывается можно. Надо очень быстро гнать, и едешь, едешь, а он все маячит впереди, а приближается лишь на сантиметры. Как будто дорога от тебя убегает. Нужно очень быструю машину. Но прийти можно и пешком. Надо поймать скорость. Она может быть большой, может быть, маленькой. Допустим, едешь ты сто километров в час, и вдруг смотришь, на скорости сто два Неотсюда приближается. И надо давить. Но лишь бы бензин не закончился. И вот что еще. Как раз там жил парень, Правила пошли от него. Но больше ничего не знаю.
   -Ты молчал раньше, - заметил Вовчик.
   -А ты и не спрашивал.
   Утром поход был продолжен. Часть борща закопали в яму, недалеко от люка. Касаемо пса, то никак нельзя было его оставить. Но брать с собой? Нет. Никак. Ведь нужно было висеть над бездной. Однако расстояние до лестницы - всего пятнадцать метров. Тогда Бархан решил рискнуть и привязать пса к себе.
   -Главное не дергайся, - сказал он.
   Сначала спуск шел вниз, но вскоре открылся лаз - и там, внизу, до самого края земли, была огромная и странная даль, с синевой, с ободком горизонта - очень большого, важного, очень тарелочного - ибо земля с одной стороны завсегда - тарелка, выгнутая вроде бы в обратную. И шли вдоль земли этой реки, шли озера, леса - казалось, не может быть в мире ничего более прекрасного, чем этот провал над светлой бездной, над неведомым миром. И где-то на краю этой белой синевы виднелся очень далекий город, и там - одинокий, но уверенный, шпиль.
   Ручки шли по потолку, и нужно было проскочить на руках совсем небольшой участок. Но затем была лестница, и, хотя нагрузка снижалась, было непонятно, сколько по этой лестнице опускаться.
   -Давайте, не думая, - сказал Слава Космос.
   -Оставим еще часть борща тут, - проговорил Марс, - зачем он нам? Возьмем немного.
   Так и вышло. Утесу привязали к Бархану лапами вперед, завязали глаза и пасть. Нет, он все равно дергался. Позже Бархане вспоминал этот момент, как "самый сложный в жизни".
   Добравшись до лестницы с прозрачными ручками, совершенно, на вид, стеклянными, друзья полезли вверх, и тут оказалось, что платформа совсем рядом. А уж на ней, на платформе, было все не так, ибо, прежде всего, это было место, к которому с гор шла дорога. Получалось, что путешественники вышли из ниоткуда, ибо здесь все было более или менее достойно в плане обыденности. Приезжая по дороге, потенциальные пассажиры останавливались на платформе, вид с которой был, надо сказать, совсем не тот, что был наблюдаем командой ребят. Да, безусловно, тут было довольно высоко. И дул ветер. И внизу виднелись селения, но все это было в нормальных рамках. Никакого полёта над бездной. Здесь же имел место домик, в котором грелись люди. Народу было довольно много, и все они были одеты по-южноамерикански. Помятую о том, что необходимо представляться зайцами, друзья сели в сторонке и шептались. Утеса отвязали. Он бегал между людей и нюхал их ноги.
   Наконец, прибыл Перевозящий кот, и не было ничего более удивительного в природе, нежели это существо, огромный полосатый, серый котяро, к спине которого ремнями был прицеплен салон с окнами. Окна шли в два ряда, что говорило о наличии двух этажей. Салон был гораздо больше обычного автобусного, но меньше самолётного, и все это еще раз говорило в пользу невероятных размеров Перевозящего кота.
   Крутанув хвостом, летающее чудовище затормозило, зависло над площадкой, растянув все лапы в сторону. Так оно и опустилось вниз. Надо сказать, что помимо, конечно, функций кошачьих, в частности, кошачьего полёта, много чего было у Перевозящего кота. Человек, который видел это впервые, конечно же, долго не мог прийти в себя. Уж не говоря про зверя. В частности, про Утёса. Он, было, попытался пролаять, но лай его провалился в обратную сторону. Словно кусок сыра. На голове, громадной, кошачьей, имел место обруч с большущими фарами. Такие же фары располагались и в других местах. По паре - на передних лапах. Еще группа - на хвосте. К ногам же были прицеплены очень большие овальные штуки, которые напоминали реактивные двигатели. Но и во всем остальном, видение гигантского кота поражало ум.
   Приземлившись, кот замер. В салоне открылись двери. Показалась фигура проводника - синий костюм, фуражка, словно какой-то железнодорожник. Вниз спустился электрический трап, пассажиры выходили. Было их немного. Дама в одежде прошлых веков, с корзинкой, два гуся размеров с человека, очень спортивные, одетые как раз в какие-то лыжные костюмы, в шапочках, а также - несколько парней, обычных, джинсовых.
   -Идём, - сказал Марс.
   Они двинулись наверх, по лестнице из очень тонкого, какого-то бумажного, металла. До салона надо было пройти метров пятнадцать, не меньше. Потом - проводник.
   -Зайцы! - сказал Марс.
   -О, - удивился мужчина.
   -Зайцы! - хохотнул сзади Вовчик АМД.
   -Все? - осведомился проводник-кондуктор.
   -Зайцы, зайцы, - заметил Арам Ворьбьянян.
   -На Луну?
   -Зайцы. Зайцы.
   -Давайте, зайцы.
   Все прошло, как по маслу. Вход же в салон проходил не сразу, а через тамбур. Потом - коридор, в конце которого был вход на второй этаж, и друзья, не задумываясь, отправились туда. Внутри все было, в общем, как автобусе, ну, или как в самолете. Но это - только часть салона. Были здесь и купе. Было и что-то вроде бизнес-класса. Расположились они на обычных сидениях и смотрели в окно.
   -Дорогие пассажиры, - послышался в динамиках радостный женский голос, - наш борт номер девяносто шесть завершает остановку в Букетах. После третьего сигнала двери будут закрыты, и наш Кот возьмет курс на Луну. Большая просьба пристегнуть ремни и дождаться выхода на орбиту. Там вас ждут чай, кофе, а также наши фирменные пироги. Курение в открытом космосе разрешено только в тамбуре. Окурки можете бросать прямо в форточку.
   Вскоре салон дернулся, и земля пошла вниз - кот поднимался плавно, с мощью, со статью. Теперь уже не было никаких резких движений. Кот развернулся над горами и дальше шел очень медленно, и в иллюминатор была хорошо видна долина с расположенным в ней посёлком. Да, и ничего подобного, увиденного после выхода из бетонной трубы. Совсем ничего.
   Вот и посёлок остался позади. Тогда скорость вдруг выросла - почти мгновенно, но внутри это никак не ощущалось. Никаких перегрузок. Даже когда Перевозящий кот встал в своем полете почти вертикально, казалось, что за окном перевернули пейзаж. Из динамиков послышалась музыка. И вместе с ней приятный голос сообщил:
   - Дорогие друзья. Наш борт берет ускорения и вскоре будет на орбите. Просим вас не щелкать семечки на пол.
   Земля же удалялась стремительно. Полёт на коте не входил ни в какое сравнение с полётом самолётным. Ибо все здесь было здорово, все как-то вдохновенно, и, оказалось, что если прислонить ухо к стене, то будет слышно мурчание. Видимо, кот был очень доволен тем, что делал, и звук его удовольствия передавался на корпус салона.
   Земля уменьшилась. Реки превратились в полоски. Облака - в смесь разнообразных красок. Стали видны далекие пределы, города, расположенные за сотни километров от этого места, океаны и моря.
   Орбита!
   Наверняка, в мире не могло быть ничего схожего, ничего более совершенного. Когда по селектору объявили, что "борт вышел на орбиту", друзья отстегнули ремни. Что касается остальных пассажиров, то их в салоне было немало, были они самые обычные, самые обыкновенные люди, за исключением какого-то электронного устройства, при ногах, при руках, с шаром вместо головы, которое сидело на несколько сидений позади Бархана и играло само с собой в шахматы. Доска была поставлена рядом. Фигуры - очень прозрачные, очень ментальные.
   Кот, по всей видимости, делал оборот вокруг земли с первой космической скоростью, и здесь было, чем насладиться. Орбита - настоящая еда для глаз.
   Когда Марс Брайнер захотел посмотреть в окно, он был тут как тут. Черный силуэт словно вылился из открытого клапана, который начинался прямо здесь и вёл в вечную ночь.
   Человек-Кошка.
   Снова он.
   Этот адский зверь жил где-то далеко, за краем сознания, и еще дальше - ибо сначала за краем этим что-то формировалось, что-то росло и цвело, и его можно было понять, ибо в это было много жизни, много света, радости, отображения текущего момента. Но где-то там, в тех далях, которые нельзя было схватить, которые невозможно было просеять, хранилось что-то непонятное и древнее.
   -Не забыл обо мне? - спросил Человек-Кошка.
   -В тебе есть что-то общее с Сашей Масловым, - заметил Марс.
   -Совсем ничего. Совсем. Нашел, что спрашивать. Я совсем ничего о нем не знаю.
   -Ты не можешь не знать.
   -Зачем мне знать? Я могу называть тебя по другим именам. А у тебя наверняка какое-то еще имя. И сам ты себя не называл. Тебе его дали. Вот как.
   -Ты считаешь, что я должен назвать себя сам.
   -Надо постараться.
   -Но тебе что-то надо?
   -Ничего. Я решил с тобой прокатиться. Здесь меня ничто не держит. Не то, что там - на грешной земле. Так много магнитизма. Так много биосферы. Это надоедает. Я чувствую себя не свободным. Здесь мне хорошо.
   -Но тебя никто не видит.
   -Главное, что ты меня видишь.
   Перевозящий кот шел пока что спутником. Луна показалась за изгибом, за поворотом. Она еще касалась края - он её немного подъедал. Лунное лицо - прохладное, со своим привычным выражением, что-то говорило. Это было вечное слово. Слово Луны.
   -Ты знаешь то, что я не знаю, - проговорил Марс.
   -Очень много всего, чего ты не знаешь. Но ты должен правильно спросить. Иначе я правильно не отвечу.
   -Я это знал.
   -Конечно. Теперь ты знаешь. Но можешь ничего не спрашивать. Можешь насладиться орбитой.
   -Сейчас ты скажешь, что я видел и другие орбиты.
   -Нет. Тебе надо найти себя. А как хочешь.
   Тут появилась стюардесса с тележкой.
   -Чаю? - осведомилась она.
   -Да. Давайте два.
   -Вам два?
   Марс обернулся. Конечно, рядом никого не было. Он разговаривал с собственным воображением, подкрепленным тайным смыслом и ключами от 32 числа каждого месяца. При чем, говорю я это не случайно. Не так давно и Марс, и Слава Космос, и многие другие, исключая, правда, Алексея Бархана, провели экспедицию в 32-е число. Правда, ничего не получилось. Но за основу был тот факт, что в Минусовом городе все это было как за здрасти. Но где он был? Существовал ли?
   Марс взял себе чай и плюшки. Хорошая ж плюшка - это, считай, достойный обед на все времена. И не надо ничего другого. Это, например, в самолёте вам могут выдать множество всяких блюд, но что это по сравнению с плюшкой. Были, впрочем, и бублики. Марс остановил стюардессу и попросил парочку.
   -У нас бублики - со всем, чем хотите.
   -Но так не бывает. А с мясом?
   -С собой есть с мясом леща.
   -С рыбой?
   -Нет. Лещ - не рыба. Будете?
   -Давайте.
   Бублик же был большой, как руль.
   Кот же, пройдя большую часть орбиты, вдруг включил двигатели, расположенные на его задних лапах. Были они прицеплены ремнями. И реактивные струи от их работы стали видны в иллюминаторы. Земля тотчас двинулась назад, а Луна стала приближаться.
  
   "Дорогие пассажиры", - было объявление, - "наш борт совершил маневр и идет к Луне. И экипаж нашего кота вас поздравляет. Хочу представить вам нашу бригаду. Прежде всего, это наш кот, замечательный Василий Флай. И вот его послужной список. Длина Василия - пятьдесят метров. Высота - 18 метров. Скорость полёта у земли - 700 километров в час. Скорость полёта на высоте 10 тысяч метров - 3000 тысячи километров в час. Даже самый быстрый кот не может обогнать Василия Флая. На самом деле, он может летать и быстрее, но ведь главная задача - не рекорды скорости, а перевозка пассажиров. В космосе Василий может ускоряться до очень больших пределов, вне зависимости от тяготения планеты, поэтому, полёт на Луну занимает всего три часа.
   Капитан нашего кота - Иван Дыр Дыр. В обязанности его входит связь с землей, луной и другими портами, а также - с самим Василием. Но мы работаем уже давно, поэтому, у нас все схвачено. На кухне у нас работают три человека. Бублики и плюшки мы делаем прямо здесь, чтобы пассажиры могли употреблять самые свежие продукты...."
  
   Марс, было, увлекся едой, когда он появился вновь.
   -Поделись, - попросил Человек-Кошка.
   - Держи. Я и брал для тебя.
   -Я спрятался. Не хотел пугать девушку.
   -По-моему, ты врешь. Она и не могла тебя увидеть.
   -Какая тебе разница? Думаешь, что я здесь делаю? Может быть, я мечтаю что-то рассказать. А ты не спрашиваешь. А если ты будешь спрашивать, то это другое.
   -Да я тебя знаю.
   -Прямо знаешь?
   -Нет, знаю, правда, - признался Марс, - а я пытаюсь сопоставить все в хронике. В единый рассказ. И я думаю, ты же можешь мне что-то прояснить. История про Уза. Ты её знаешь?
   -Честно говоря, ты немного путаешься в хронологии. Когда я был, Уза не было.
   -Как же?
   -Всё было примерно так же. Ты задавался вопросом - кто такой был, и вообще, существовал ли он? Почти никакой разницы. Но я бы тебе и тогда не ответил. И когда был за тебя, и когда был против тебя. Только и всего. А ты спрашиваешь что-то такое, чего я не могу знать. Марс. А вот что касается твоих имен, то тут изволь.
   -Что?
   -Я так просто не отвечу. Я сам не помню. Нам надо работать вместе. Иначе мы с тобой не разберемся.
   Но на этом Человек-Кошка вновь исчез, так как подошедшая стюардесса предложила стакан коньяку.
   -Нет, я не пью, - ответил Марс.
   Нет, конечно, она не могла его видеть. Луна между тем приближалась. Кот гнал со страшной скоростью. При этом, мурчание, которое передавалось корпусу салона, усилилось. Видимо, Василию Флаю нравился этот полёт.
   Луна была уж совсем рядом. Кот сбавил скорость, и, особо не задумываясь, без каких-нибудь маневрах на орбите, резко спикировал вниз, и там, возле самой поверхности, завис. В иллюминаторы была видна лунная пустыня, и прямо на её поверхности - городок, дома красные, синие, желтые, с плоскими крышами, а рядом с ними - серебристые деревья.
   -Там же нет воздуха! - воскликнула Анна Центр.
   Но поздно. Все уже выходили. Алексей Бархан повесил на шею плакат "От зайцев земли - привет!" При виде этой надписи вспомнили про морковку. Стали грызть. Утёс, конечно, морковку точить отказался, но о нём речи и не было. Вещи - в мешках, запасной борщ - в тюбиках.
   На посадочной площадке собрались жители Луны. В основном, это были люди. Роста маленького, одежда - все оттенки зеленого, от болотного до кислотного, большинство - натуральные китайцы. Очень улыбчивые. Виднелись тут и высокие пушистые зайцы, ростом с человека, прямоходящие коты, довольно много гусей.
   -Зайцы, - улыбнулся "китайцы".
   -Зайцы, зайцы, - ответил Алексей Бархан и хрустнул морковкой.
   -Большие зайцы, - заметил один из натуральных зайцев, - не роботы?
   -Зайцы, зайцы, - ответил Вовчик АМД и, сойдя с трапа, прочел стихотворение:
  
   Моя морковь
   Меня бережет
   Моя морковь
   Меня стережет.
  
   Он и не подумал, к чему это могло привести, ибо оказалось, что часть народа - вовсе не потенциальные пассажиры. Они тотчас окружили Вовчика, чтобы послушать. В некоторой степени, это был момент великий, момент славный, ведь ему была готова рукоплескать толпа. Но делать было нечего. Стихи он припас заранее.
   Пока он начинал своё выступление, кот Василий Флай разгружался. Куда он собирался идти дальше? Кто знает? Путешественники ничего не знали о местном транспорте. Может, Кот собирался на Марс? Но разве есть жизнь на Марсе?
   Касаемо атмосферы, дышалось хорошо. Свежее чем на земле. И Вовчик выступал:
  
   Если ты любишь петрушку,
   Значит - ты судьбы игрушка.
   Если ты любишь укроп,
   Значит, ты поп, толоконный лоб.
  
   А я люблю березки.
   Подберусь, подгрызу,
   И по луне такой неплоской
   Я эту весть разнесу.
  
   Тут было много аплодисментов. Жители выходили из своих домов, чтобы поприветствовать поэта-зайца. Да, тут было немало подготовлено заранее. Например, и заячьи уши, которые Алексей Бархан в последний момент забраковал, сказал "не надо так навязчиво. Зайцы - естественны".
   Но тут все и происходило, как надо. Анна Центр встала рядом с Вовчиком и покачивалась из стороны в сторону, то и дело соединяя две ладони, изображая знак дружбы. Да и остальные "зайцы" кивали и улыбались. Из толпы стали кидать морковь, капусту, яблоки, редис. Так что, улетали друзья совсем не налегке. Новый подошедший кот был немного короче предыдущего, зато короче, также был он совсем гладкий, глянцевый - под дерево. Вполне возможно, что он и был деревянным. Имелись тут и рекламные слоганы. Например:
  
   ГУСЕПЕРЕВОЗКА. Марс, Юпитер.
  
   ОБЕДЫ, МОЛОКО. ЗАКАЗ.
  
   БАНК "ЗАГАШЕНИЕ". СТО ЛЕТ ВПЕРЕДИ.
  
   Вовчик же еще читал свои стихи, и все ему аплодировали, и те пассажиры, что выходили из Перевозящего кота, выстраивались в круг, чтобы послушать поэта.
  
   В космосе много друзей,
   Среди гусей - много князей,
   Я сам люблю лебеду,
   Я её на обед украду.
  
   Казалось, Вовчик сочинял по ходу пьесу. Но нет, это было лишь иллюзией. Помимо романтики, АМД нёс в себе и обширный потенциал литературной прагматики. А без неё ты - как кот без хвоста. Но концерт надо было заканчивать. Благодарные зрители собрали все овощи в мешки и погрузили в салон Перевозящего кота. И теперь, со всем этим грузом, предстояло лететь назад, на землю, в место под названием Разветвитель. И многое совсем не клеилось с тем, что говорил Саша Маслов. Ведь он советовал лететь на землю "за морковкой", а получалось, что сами они летели со своими овощами на родину овощей. Но многое прояснилось. Ибо кондуктор, усатый дядька, сразу же осведомился:
   -Зайцы, за овощи или зайцами?
   -За овощи, - ответил Слава Космос, - берите, сколько хотите. Хоть все.
   -Да тут на пять раз.
   -А вы дайте нам проездной.
   -С печатью?
   -С печатью.
  
  
   Наконец, друзья прибыли в Благоприятное. Находилось это место на земле, да только что это была за земля? Вроде земля, вроде и не земля. И происходило все не совсем так, как рассказывал в записках Саша Маслов, да он мог и неточности допускать. Главное ж, что Саша в целом не соврал и не увлек их в места странные до непонятности - ибо конечно же можно было представить себе и такое. Ведь вроде бы все, что видели они - было из той плоскости, которую можно было понять. Наверняка ж, могли иметь место и миры обратной геометрии. Как тут определиться? Сам Саша, быть может, в таких местах и не терялся. Но это были догадки. Сам он мог быть каким-нибудь особенным сигналом. Это из того расчета, что порой и про человека можно сказать, что он есть сигнал. И не обязательно для того сигнализировать. Просто - сигнал есть содержание. Как, например, в карманах.
   Были в Благоприятном хорошие дома с черепичной крышей, каменные мостовые, кривые столбы с фонарями при подключенных лампочках образца прошлых веков. Должно быть, такими были первые лампочки вообще, в природе. Люди ж ездили на паровых автомобилей, и было их не очень много, машин этих. Имел место и конь, при повозке. Периодически. И даже мулы. А пока осматривались они, то увидели и собачью повозку. Ехала на них тетечка. В шляпе большой, в платье-балахоне. Лицо розовое, как будто специально так сделали или нарисовали. Собаки все лаяли, жутко, отовсюду лилось эхо. Вовчик хихикнул и кивнул ей.
   -Чего? - крикнула она громко.
   -Зайцы, зайцы! - хихикнул тот.
   -Вон оно каково! - прикричала дама, и собаки понесли её дальше.
   Такое оно было, Благоприятное. Саша ж говорил, что Благоприятное расположено в темноте. На деле, тут шел повсеместный дождь. Мелкий, колкий, но - какой-то художественный. С трудом представлялось оно, Благоприятное, без дождя. Наверное, дождь был частью этого городка. Тут было и поле - и играли там в городки. Мужики в полосатых штанах с номерами на спинах бросали биту и выбивали фигуры. Дальше ж - ряды водонапорных башен, дома этажей по семь. Ни меньше, ни больше. Крыши - мрачноватые, но везде ощущался замысел. Не могло это место быть иным. Потом - магазин "Бакалея". Путешественники вошли в него, и Марс Брайнер обратился к продавщице:
   -Здрастити. Мы - зайцы. Мы хотим сдать голоса.
   -Кушать, наверное, хотите? - осведомилась тётечка.
   -Да так, - ответила Анна Центр.
   Тогда им принесли морковки. Делать нечего, пришлось грызть её. Продавщица ж объяснила:
   -А вот так прямо пойдете, там мост. А потом направо. И там будет Профессория. Там и сдадите голоса. Ишь, зайцы. Зайчишки.
   Словом, все шло по плану. А потому, очень скоро, после морковки, разумеется, добрались друзья до Профессории, и это был очень большой дом, и там кипела какая-та работа. Встретил же их дядечка в котелке и представился Григорием Карандашовым.
   -Профессор, - добавил он.
   -А голоса мы сдадим? - спросил Бархан.
   -Конечно, зайцы, - проговорил он важно, - но вам надо бы полететь со мной в Соснобаки.
   -Вы изучаете зайцев? - спросил Арам Воробьянян.
   -О, конечно.
   Нельзя сказать, чтобы тут снова всё совпадало с рассказом Саши, но в целом, все было именно так. Сдача же голоса оказалось делом совсем обычным. Имелась тут студия. Микрофоны, катушечные магнитофоны, да и вообще - куча всякой аппаратуры. А так как Вовчик АМД был профессионально подготовлен к заячьему выступлению, то он и составил большую часть программы. А пока он читал свои стихи, зайцам принесли газированную воду и пирожные - и это было куда лучше, нежели морковь. Касаемо всего прочего, тут было очень много прочего. По коридорам ходили люди в халатах, с бумагами, папками, приборами, все было заполнено определенной научной суетой. Утёс вел себя сносно. Пирожные ел, даже газированную воду пил. Даже и голос свой сдал. Хотя вроде бы, не собачье это дело, быть зайцем. Но тут уж ничего не поделаешь. Тут судьба, как говориться. А Вовчик старался. Сдавал голоса.
  
   Если ты не растил морковь,
   Вырасти морковь.
   Морковь - твоя новь,
   Белая кровь.
  
   -Что такое белая кровь? - спросил профессор Карандашов.
   -Ну, это если вы - белый заяц.
   -А вы - белый.
   -Нет. Не совсем. Ну есть как бы заяц-русак. А есть - заяц-беляк. Это основные зайцы. А есть как бы по пути заячьему. Но и не заис.
   -Но вы кем себя больше ощущаете - зайцем или заисом?
   -Заисы - они другие.
   -Но вы их знаете?
   -Я знаю. Наш пёс - он чистый заис.
   -А что за вид?
   -Заис-утёс.
   -Невероятно. Надо записать. А были ли вы когда-нибудь в Gonevo Grupp?
   -Нет. А что это?
   -Это такое заведение. Там также изучают зайцев. Но изучают и многих других.
   -Очень люблю, когда изучают. Очень.
   -А вы были в Соснобаках?
   -И да, и нет.
   -Как хорошо. И да, и нет.
   -А что вы будете делать с голосами?
   -Мы отвезем их на Машину.
   -А у вас тоже есть Машина?
   -Да. А у вас?
   -И у нас.
  
   В общем, интересное это дело. Оказалось, хорошо в Благоприятном. Не зря же - название такое. Было вот, например, Мрачново. Или Дурново. Или Черносветское. То и другое дело. А дождь - вещь настроенческая. Если разобраться, то зря люди дождь не любят. Тут много преимуществ. Жары нет. Есть музыка - ибо дождь, он еще тот музыкант. Ну и, наконец, он рисует линии и лужи. Лужи - зеркала. Линии - ну просто, нечто художественное. А значит, хорошо все это, и надо радоваться. А нет ничего на свете лучше, чем радость. Какая б она ни была. Хорошо - лучше чем плохо. А стало быть, и зайцы - это хорошо.
   Корабль же находился в подземном помещении. И назывался он очень просто. Вася. Корабль "Вася".
   -Знакомьтесь, - проговорил профессор Карандашов, - Вася.
   -Привет, - сказал корабль.
   Был он же совсем не так прост, как звался - зеркально-зеленый, каплевидный, вытянутый, настоящий киборг-модерн. И висел он сам по себе. По случаю чего профессор сказал:
   -Нам, знаете ли, корабли иногда дарят. Но не часто. Когда приезжают на праздники из Стержненко. Это такое место. Называется так. Ну вы наверное не знаете. Там у них был генеральный секретарь, так и звали - Стержненко. А как помер он, то и город переименовали. А корабли для них - да все равно что не знаю что. Как поделки. Если что дарят, то хотят - могут вот такой вот подарить. А куда он может долететь, я и сам не знаю. Наверное, везде летают. Надо бы проверить, а знаете, сколько работы? Если же только с собой брать. Вот у меня будет крупная работа - надо будет написать труд по Зайцезнатству. Наверное, возьму с собой литературу и полечу. Но все равно, это ж сколько я пропущу. Надо писать. В окно смотреть некогда. Потому что Зайцезнатство - это совсем другой раздел науки. Это вам на Зайцеведение. А вот то, что принимаем голоса, это обычный раздел именно в Зайцеведении. Называется Зайцефиксация Линейная. И, между прочим, сейчас будет выпуск с факультета Линейной Зайцефиксации, в Институте Братьев По, и к нам приедут молодые специалисты по этому важному предмету. И я бы вас пригласил. Вы бы могли сдать голоса. У вас такие прекрасные голоса. Никогда еще такого не встречали. Я, может даже, предположу, что это - лучшие голоса.
   Тогда и был вылет.
   Вася плыл сначала по каким-то коридорам, а потом взмыл вверх и стал набирать высоту.
   -Надо сначала выйти в космос. Потом обогнуть Солнечную систему, - пояснил профессор Карандашов, - а, кстати, если вы не были в Стержненко, то туда по суше тоже не добраться. И по морю тоже нельзя. Есть хорошая дорога через дождь, но надо, чтобы был сезон дождей. Когда дожди хорошие, то просто, по дороге, едем до Мехбазы, а там - поворот, и написано - Стержненко. А вот как сейчас - да это не дождь. Это засуха. Поэтому приходится сделать прыжок, почти до самого Плутона, а потом назад - на Землю. Но на Стержненко надо еще крюк делать, а тут - прямиком. Так мы и будем в Соснобаках. А там у нас работают, в Отделе, очень серьезные мужи, и даже профессор Свежекорджев, и даже его супруга - Лидия Ивановна. А уж Вася-то нас довезет. Правда, Вася?
   -Правда, - послышался голос Васи.
   Вася шел очень быстро. Марс по курсу возник спустя какой-то час. По правде, друзья и представить себе не могли, что с такой скоростью можно летать. Но виду не показывали. Тут у них была морковь. Даже Утёс вскоре понял, что он - заяц. Пробовал, хрустел. Тут уж и все сомнения были излишне. Многие подумали, что так и есть. Зайцы они. Просто до этого они еще ничего о себе не знали, а теперь было очевидно.
   Марс был, как ни странно, зеленый.
   -Поля, - Карандашов махнул рукой.
   -Поля? - удивилась Анна Центр.
   -Морковки там нет. Увы. И капусты нет. Весь Марс засеян огурцами. Во всяком случае, по эту стороны. Братья Кульковы в свое время купили Марс по бросовой цене. Теперь там - огурцы. Но там, конечно, есть и другие овощи. Сейчас на Марсе работает много агрономов. Но все равно, в основном это - огурцы.
   Марс довольно быстро уходил из поля зрения. Марс Брайнер провожал глазами своего тёзку. Уж он-то ничего подобного не ожидал увидеть. Впереди был Юпитер, и до него было не менее двух часов лёту, потому профессор предложил отдохнуть.
   -Знаете, на боковой - оно хорошо, - заметил он, - а там у Васи есть отдел. Как в поезде. Всем места хватит. Но если хотите, конечно. А лично я полежу. Да я вообще люблю после обеда подспать, а тут и дорога способствует, в сон клонит.
  
  
  
  
   * * *
  
  
   В абсолютном времени нет очертаний времени, нет границ, нет направлений, а потому - что прошлое, что будущее - все это часть одной единой воды, и тут - смотря куда вы нырнете. Времена большой пустоты тоже определены в этом бесконечном море, а значит, вы можете попытаться увидеть части Творения, а может быть, и сам процесс. Голова - скажите - шар. Но что тут является процессором - душа или голова, вот в чем вопрос - а ведь загрузить информацию с целью ее обработки просто необходимо.
   Материя гуще смолы.
   Тьма-мать.
   В обыденной жизни оса может сесть на ложку, вымазанную в мед, и это может стать ее последней посадки.
   Размеры!
   Возможно, внутри капсулы имелся пульт, и на нем горели огоньки. Батарея не разряжалась уже пару миллиардов лет. Он спросил:
  
  
  
  
  
   -А что же, разве мы еще здесь?
   Кто-то ответил ему:
   -Я сейчас далеко. Но я и здесь.
   -Как это?
   -Знаешь, что такое ссылка?
   -Конечно. Так ты тут по ссылке или там по ссылке?
   -Слишком просто. Разве ты забыл? Мы подумали, что в следующий раз может не представиться возможности построить новую капсулу. Значит, надо использовать эту же. Да и вообще, она теперь довольно широко представлена в культуре первичных народов.
   -А вторичные?
   -А что ты о них знаешь?
   -Положим, я продолжаю спать. Значит, вот и я. Но так как я не могу проснуться, как об этом узнать. Меня могут звать как угодно. Может быть, я живу собакой. Но нет, собака живет мало времени. Это не интересно. Слон? Нет, у слона нет разума. Человек? Но на самом деле, очень много видов человека, но так как группы людей собираются в массивы, они внутри самих себя не знают о прочих людях. А это - слишком ограниченное бытие. Но, может быть, и нужны трудности. Я ищу что-то такое, что позволило бы развиваться. Если же только и делать, что отдыхать, то ничего хорошего из этого не выйдет.
   -И какие могут быть трудности?
   -Какие хочешь.
   -Все равно ты в привилегированных условиях относительно других.
   -Тогда я поставлю себя в нормальные условия.
   -Какие же нормальные?
   -Надо постараться. Но я сумею.
   -А где же остальные?
   -Откуда я знаю. Они слились. Эта масса - как вода. А все они - как вещества. Как соли. Их добавили в эту воду. Да, так много воды. Страшно представить. Это ж вам не земные океаны, это нечто страшно большое. А откуда ты вообще знаешь, что мы существуем?
   -Понятия не имею.
   -И я. Нет, я думаю, так и есть.
  
  
  
  
   * * *
  
   Вовчик АМД полагал, что смесь воображения и стихов будет теперь максимальной. Но как-то устал. Хотелось написать так много, что. Так много, что. Нет, он много написал, и стихи были совсем не заячьи, потому что предназначались они для возврата строками назад, на землю, в город Ф. Но в любом случае, существует рубеж, за которым мозги попросту не работают. Это - перегрев. Двигатель из железа, по определению, ловит клина. Человек крепче.
   Прошли Юпитер. На многих спутниках росли леса.
   -Эх, - сказал Вовчик несколько ошарашенно.
   Виктор Ленин быстренько зарисовал эту картину. Сфотографировать же не было никакой возможности. Но это дело такое - не вся аппаратура может перенести путешествие, подобное этому.
   Потом был Сатурн.
   -На кольцах тренируются горнолыжники, - сказал, проснувшись, профессор Карандашов, - давайте завтракать, зайцы.
   Оказалось, что правда - пора завтракать. Было утро. И расстояние от Юпитера до Сатурна уложилось в целую ночь. В столовой стояли тарелки, в них - овощное рагу, ржаной хлеб, тыквенный сок.
   -Я сам, знаете, всегда мечтал питаться как заяц, - проговорил Профессор, - но как себя заставить.
   -И я буду как заяц питаться, - заявил Вася.
   Так и сели на завтрак. Приехал робот на одном колесе, эдакий велосипедобот. Подвез добавки. Были еще сок морковный, сок капустный, картофельные колечки, грушевое варенье. Сатурн проходил мимо величественно, но - слишком быстро.
   -Мимас, - сказал Карандашов, - там - сплошной лес. И живут обезьяны. Очень глазастые. Обезьянологи летают именно туда, чтобы изучать обезьян. На земле они другие. Если ты изучаешь обезьян на нашей родной планете, то ты - зоолог. Просто зоолог. И никаких гвоздей. А если на Мимасе - то обезьянолог. Еще существуют обезьянопроходцы. Потому что там надо именно проходить путь. Те обезьяны живут в центре Луны. Но правде говоря, там, в недрах, встречаются и заисы, и если обезьянопроходец попадет не туда, то там ему и конец. Обезьяны же там огромные, как бы из стекла.
   А вон - Энцелад. Его используют под склад молока. Сверху - лёд. А внутри - колоссальные запасы молока. Так как его много, они никогда не прокисает. Молоко принадлежит компании "Родные просторы". Если бы мы никуда не спешили, то могли бы опуститься и опробовать молоко. Оно там все одинаковое. Очень холодное. Ледяное. Но по цене очень дешевое. Продуманные люди прилетают на Энцелад и затариваются молоком. Берешь бочку, побольше. Но надо потом, чтобы не скисло. Но это если у вас есть корабль. А Вася молоко не пьет. Правда, Вася?
   -Правда.
   -Тефия. Там тоже леса. Обычные. Зеленые. Диона. Леса перемежаются с полянами. Там хорошо на шашлыках. Жаришь себе, винцо пьешь. Хорошо. Диона. А вот там много волчья. Особенно не расслабишься. Рея. Одни березы. Потому вся планета белая. Но сочок неплохой. Тут свои плюсы. Титан. Леса там, в-основном, спилили, и там живёт много людей. Что сказать? Живут себе. Самый дальний Перевозящий кот ходит именно до Титана. Но там ничего особенного. Обычная жизнь.
   -Не совсем, - возразил Вася, - там живут ребята, которые хорошо знают радиотехнику.
   -Ну это твое увлечение.
   -Я переписываюсь с некоторыми. Жаль, что мы мимо летим.
   - Гиперион, - проговорил профессор, - лысый спутник. Япет. Там расположены казино. Феба. Спутник состоит из серебра. Серебряный спутник. Так-то. Янус. Маленький, но степной. Да, я вам не сказал про лыжников. Они катаются прямо по кольцам. Там завсегда скользко.
   Сатурн меж тем миновал, а до Урана было восемь часов лету. Делать было нечего. Виктор Ленин рисовал. Вовчик погрузился в стихотворный транс. Алексей Бархан вступил в контакт с Васей, и они долго разговаривали. Профессор писал труды. У него были огромные журналы, орудовал он ручкой, карандашом. Остальные играли в карты.
   На обед было очень много овощей. На большом блюде находилось блюдо из цветной и брюссельской капусты. Разумеется, с морковью. Пять сортов. Петрушка. Укроп. Лук. Зеленая фасоль. Первое блюдо - суп помидорный, португальский, заячий. На второе - картошка пюре и кабачки жареные. Питье - сок вишневый, сок абрикосовый.
   -Я тоже ем, - послышался голос Васи.
   -А как ты ешь? - спросила Лена Воробьянян.
   -Через трубочку.
   -Вася - биологический корабль, - заметил профессор Карандашов, - а еще у него есть выносное Альтер Эго. Это кот. Большой и полосатый.
   -Я уже менял кота, - сказал Вася.
   -Как это? - осведомился Слава Космос.
   -Был несчастный случай. Кот попал под грузовик. Жалко. Хороший был. Рыженький. Тогда я заказал себе полосатого. Хожу по Благоприятному, радуюсь.
   -А дождя не боишься? - спросил Арам Воробьянян.
   -Боюсь. Но большого. А мелкого - нет. Да я и зонт с собой беру.
   -А как же ты - с зонтом?
   -Я на двух ногах хожу, если что. А еще, у меня есть друг - Светлый Кот. Он рисует картины. Холст, масло. Масло, правда, сливочное. Как нарисует, показывает людям. Его хвалят. А потом, картины едят воробьи. Еще можно рисовать маслом подсолнечным. Тогда все картины очень желтые. Недавно была выставка Светлого Кота. Да хотя они постоянно проходят.
   Что касается Урана, то там все было как-то обычно, космически, ураново. Ничем удивительным он, Уран, вообще не выделялся.
   -Планета названа в честь батареек, - пояснил профессор Карандашов, - батарейки "Уран". Пальчиковые. Сначала их производили на спутнике, Обероне. Там были залежи древних батареек. Но они были нормальные. Достаточно пожарить их на сковороде, и они снова работают. А чтобы продавать, надо наклеить этикетку. Потом, оказалось, что ядро Урана состоит из батареечного вещества. Спустили туда шланг, качают и доныне. На маленьком спутнике Порция стоит одноименная столовая. Больше тут ничего интересного. Да, еще лететь и лететь до Нептуна. А потом будем делать поворот, Плутон сейчас зашел внутрь нептунической орбиты, и мы пройдет мимо него следующей ночью. Давайте ужинать.
   На ужин была жареная картошка. Салат из свежей капусты. Салат из помидоров и огурцов. Березовый сок. Сок из коры яблони. Потом, в разговоре с Васей, выяснилась очень интересная штука:
   -Существует да, существует нет, - стал рассказывать Вася, - а не все знают, что еще есть среднее слово. Тебя спрашиваю, ты не можешь сказать да, но и нет не можешь. Тогда надо назначить среднее слово. А если не назначишь, то так и говори - среднее слово. А среднее слово, оно разграничивается от одного до десяти. Если очень уж средне, говори - пять. Вот вы меня спросите - люблю ли я молоко? А я отвечу - пять. Это значит, самая что ни есть середина. Пять. А если семь, то больше люблю, чем не люблю. Семь! А девять. Какое же красивое число. А вот десять - это ты как бы на старте, чтобы сказать да. Десять. Это если вы хотите признаться в любви, а стесняетесь. Надо сказать - девять. Или десять. Это когда я кот, то я, конечно, одеваюсь в полосатые штаны, в жилетку, у меня - два красивых зонта. А признаться в любви кошке Марте я стесняюсь. Но я могу сказать, знаешь, Марта, девять. Просто девять. И она меня поймет. И не осудит никогда.
   -А правда, - согласился Вовчик, - поэтично.
   -Вы не устали писать стихи? - осведомился профессор Карандашов.
   -Девять. Нет. Восемь, - ответил Вовчик.
  
   Дорога в Соснобаки - такая она. Тут снова не все совпадало с рассказом Саши Маслова. При том, что это была лишь первая часть его, описания пути. Там же, в Соснобаках, предстояло сесть на какой-то другой корабль, взлететь и взять курс на Кожуру.
   "Будете лететь в сугубой трубе", - писал Саша Маслов, - "и сразу спать ложитесь. А как проснетесь - то может будете там, а может - нет. Как повезет. В Кожуре же вам придется разбираться совсем самостоятельно. Оно ж понятно. Вам одно надо. А мне вообще ничего не надо. Так что, пацанчики, там дела, они ваши. Что найдете, то найдете. А если потеряете, то мне-то что? И теряйте себе. А если в пути настигнет вас костяная, то не печальтесь, не грустите - дело обычное. А еще, пацанчики, не надо, не надо, правда, печалиться. Собрались идти, идите. Собрались лететь, летите. Но можно и стоять. Тоже ничего себе, делишки. Стоять тоже можно. Сразу вам говорю. Но надо тогда правильно стоять. Правильно стоит столб. Стоит обычно ровно, никого не спрашивает, зачем. А дерево неправильно стоит. Оно особо и не стоит. Оно обычно ветвится, так вот...."
  
   -Нептун, - сказал профессор Карандашов, - вы, зайцы, конечно, не большие любители рыбы. Но если бы любили, то тут, как раз, водится сельдь. В самом Нептуне. И обычная есть сельдь, Иваси. Но если нужна уже соленая сельдь, то надо брать её из глубины. Из самой что ни есть глубины. А она на поверхности просто так плавает. Живёт, то есть. А когда опускается, она там просаливается. А вот если копченая, то тут есть коптильные фабрики, и они стоят на разных спутниках. Самая большая, она, конечно, на Тритоне. Да и название планеты не просто так. Тритоны там как раз и живут. При чем, большие. Прямоходящие. Да что там говорить, начальник коптильного цеха сам по себе - Тритон. Зовут его Руслан Борисович Ласт. Как композитор. Слышали такого? А это - Руслан Борисович Ласт. Тут все так. Вот Нереида - вроде в честь в чего названа? В честь таких больших червей, которые и зовутся Нереидами. Но на Земле они так себе, а на Нереиде - ох, важные, как бояре. Но тоже - знатоки селедки. Еще какие. И ходят тоже, прямиком. Не то, что червяки какие. А что тут еще интересного? Вот спутник S/2004 N 1, без названия. Там живет один человек. Но я его знаю, это академик Кошкит. Он решил, что там его лучше. Телефон его надо набирать через код S/2004 N 1. Спрашивается, зачем отдельный код планеты, если там живет один человек? Да, но он - академик. Значит, все считается. Академик же.
  
   Время тянулось еще гуще, еще плотнее. Правда, темновато в тех краях, куда солнце не достает. Но почему на Нептуне водится сельдь? Кто ж знает?
   Вася гнал себе. Ни на что не обращал внимания. Скоро должен был быть поворот, и профессор Карандашов сказал:
   -А когда назад будем идти, то - уже в стороне от Нептуна. Так вот, там уже будет другой Нептун. Не совсем наш. Мы же направляемся в Соснобаки. А значит, и место другое. И надо знать это. И вот, стеклянный будет Нептун. И вы увидите. Он там сияет. Яркий такой, зеленоватый. И никто не знает. Потому что по эту сторону вообще никто ничего не знает. Тут не одну экспедицию надо направлять.
   Так вскоре и выяснилось. Сиял Нептун в вечной космической ночи огромной лампочкой. Виктор Ленин его зарисовал. Вовчик АМД проснулся и сочинил стих.
  
   Я вижу его.
   Ты - мой глаз.
   Ты где-то сам по себе,
   Мой третий глаз.
  
   А я все думал -
   Где же мой третий глаз?
   А он - вот он,
   Нептун, большой и великий.
  
   И я пошел на дискотеку
   И сказал ребятам - я видел,
   Я слышал, я ощущал
   Свое настоящее, свое горящее,
  
   Которая плавит простор,
   И делает вызов бесконечности,
   Наполненное электронами, протонами
   И нейтрино.
  
   Они, конечно, мне не поверили.
   А что им еще надо?
   Они пришли сюда, чтобы развлекаться,
   Ничего им другого не надобно.
  
   Был очередной завтрак. Был перец болгарский, фаршированный брокколи, свёкла отварная, горячий напиток из репы с добавлением корицы. Вася есть это отказался, пришлось дать ему колбасы. Конечно, было непонятно, где он и как ест эту колбасу, но сам Вася заявил:
   -Я ж, поймите, я в душе часто - кот. А коту всегда б - колбаски, всегда всего б такого.
   -А рыбки? - спросила Анна Центр.
   -Ну я так. Я не рыбоед.
   -Но ты же любишь заячье.
   -Люблю. Да. Уважаю ж.
   -Зайцев.
   -А я вообще уважительный. Нет, ну я еще ем, знаете ли, тяжелые элементы таблицы Менделеева. А есть такие элементы, которые только появляются, как я их и ем. Сразу же. Они только рождаются, у них период распада - секунды. И тут же я их хватаю и употребляю. Но это ж тоже надоедает. И смотрю, как профессор ест, например, сладкое. И думаю - а мне б. А правда.
   -Правда, - проговорил Карандашов, - я как-то не подумал. Может правда - тортику?
   -Конечно, - сказала Лена Воробьянян весело.
   -Тогда придется делать самому. А то вот этот повар, на колесе, он не очень умеет.
   -Я умею, - сказала Анна Центр.
   -Вы мне поможете?
   -Конечно.
   И вот, делался тортик. А потом он был съеден. А потом - часы, часы, во тьме, среди звезд, среди свечения ядра галактики. Но вскоре уж и Уран был на носу, и Вася ускорился.
   -Тутошний Уран надо проскакивать в радиомолчании, - пояснил профессор, - хотя я и так молчу. Молчу, премолчу. Тут обитают пираты. Ничего о них неизвестно. Летают быстро, попадешь - пропадешь.
   -Не пропадем, - отвечал Вася.
   И правда, ничего такого и не случилось. А что касается Сатурна, то он в тот момент ушел далеко в сторону, по солнечному кругу, по плоскости эклиптики, потому и встретить его было невозможно. Вася поймал радиопередачу, и там рассказывалось о футбольном матче.
   -На самом деле, ничего такого нет, - сказал профессор, - это - так называемая Футбольная Дыра. Так как здесь, по эту сторону, что ближе к Соснобакам, никто ничего не знает, то и я не знаю. Может это - черная дыра, или еще какая дыра. Но уж точно - дыра. Кто-то говорит - да может, там и правда играют в футбол. Да нет там ничего. Негде там играть. Да и потом, просто радиопередача идет. Больше ничего. А идет не от спутника никакого. Идет прямо из этой самой дыры, а значит, там, по ту сторону, что-то такое. И вот когда тут пролетал Иван Леонидович Дементьев, вместе со студентами и студентками, то они близко подобрались. А капитан у них был наемный, из Африки. Звали Джорджем. Он по-русски - ни слова. Потому с ним и не разговаривали. Так что ничего и не поняли. Так говорят, в дыру был виден стадион. То есть, там было что-то очень больших размеров. Вот мы тут такие. А там - все огромное, необъятное. Может быть, человек - размеров с планету. Да может и больше. И там как раз играют. И оттуда и идет сигнал.
   Как мы знаем, расстояние в Солнечной системе не фиксированное. От планеты к планете оно увеличивается. А ближе к солнцу - наоборот, сокращается. Потому, и часы стали короче. И Вовчик накатал уж несколько тетрадей. Марс же, Брайнер, подойдя к окну, с кружкой чая и бубликом, смотрел в одно из окон. Вася - корабль довольно большой. Прежде всего, это - большой зал. Там - кресла, пульты, там и столики выдвижные, где можно обедать, там и много прочего. Ведущая вверх железная лестница выводит в помещение-купе, где лежаки расположены в три ряда. Там горит тускло-зеленый свет. Понятное дело, что это - место для сна. Кухня - отдельно. В отдельной комнате также живет существо-велосипед. Имеется также бассейн с разными жителями моря, внутренний сад, коридоры, лаборатория, зал для проведения лекций, склады. К тому моменту полёта все эти закоулки Васи были уже изучены. Оставалось смотреть в окно, думать, мечтать.
   -Это впервые, - заметил Человек-Кошка.
   -И ты снова здесь, - ответил Марс.
   -Я бываю часто. Бываю редко. Как хочешь.
   -Нет, я сам не знаю.
   -В том и дело. Знаешь, как ловить точку?
   -Нет.
   -В каждом человеке есть точка. Я к тому, что не обязательно быть самым особым, чтобы уметь ловить точку. Но если поймаешь, поймешь - ты один, навсегда. А ты уверен, что однажды ты не станешь Человеком-Кошкой? Но все равно. Ты - точка.
   -Может, орех?
   -Ну, похоже. Но орех защищен скорлупой. А точка - это круг.
   -Значит, круг?
   -Нет. Точка. Не забывай. Поймаешь - правду.
  
   На ужин было щавелевое варенье, повидло из ревеня, стебли лука-батуна в майонезе, снова - морковь, на этот раз - приготовленная в духовке. Мы помним, конечно же, что с собой у ребят был баночный борщ. Конечно, довольно большая партия его была оставлена еще на первом этапе пути. Но теперь он пригодился для кормления Утёса. Ибо настал момент, когда он уже не мог есть заячью еду. Был тут и пирог яблочный, и пирожки грушевые, а также - баранки. Профессор возил с собой их в большом количестве. Закупались же баранки со склада в Ракитском. Но где оно было, это Ракитское.
   -По правде говоря, - сказал Марс Брайнер, - Утёс - не совсем заяц. Но он все же не собака. Он прикидывается лишь наполовину. Он - смесь. Смесь очень тонкая. Мы одно время думали, что он умеет разговаривать, но все же оказалось, что нет.
   Борщ дали попробовать Васе.
   -Очень вкусно, - заметил он, - настоящий чудесный борщ. А в Благоприятном такого нет. Нет, есть один ресторанчик. И я котом туда хожу. Сажусь на стул. Повязываю на шею салфетку. И сижу с ложкой и вилкой. Но повар, который готовил борщ, уехал в Подстаканники. Это недалеко. Я собираюсь туда съездить. Если честно, это совсем рядом. И туда ходит трамвай. А с котов плату не берут. Но я ленюсь. Я сам себя порой укоряю за это. А мог бы заяц-Вовчик сочинить по меня стих?
   -Конечно, - ответил Вовчик.
  
   И стих получился что надо.
  
   Я - кот Василий,
   Летающий индивид.
   Мне космос по силам,
   И хвост у меня не болит.
  
   Летаю я очень быстро,
   И очень люблю зонты.
   Кот я Вася лучистый,
   И будь ты со мной на ты.
  
   Когда я ем электроны,
   А также - кварков струю
   В моей голове - затоны,
   И я в облаках парю.
  
   Лечу я стрелою яркой
   Радуясь и смеясь,
   В голове кошачьей жарко,
   Я - полётов хвостатый князь.
  
   Потом был Марс. Потом уже впереди была Земля. Нет, мы, конечно, не упомянули Пояс Астероидов. Хотя и прошел через него Вася как-то незаметно, так, что никто ни одного астероида и не увидел, зато профессор Карандашов рассказал:
   -На астероидах по эту сторону - один сплошной рынок. А там такие вещи продают, что вам и не снились. Но там, говорят, не безопасно.
   Что тут можно сказать? По курсе были Соснобаки. Оказалось, что это - вовсе и не земля, а какая-та квадратная штука, очень большая, которая над землей висит, то бишь, по орбите ходит.
   -Место хорошее, - заметил профессор, - тут мы голоса в архив положим. И стихи откопируем. Тут мы и анализ биоволн произведем.
  
  
   Что можно сказать? Прибыли друзья в Соснобаки, и было понятно, что совсем они, Соснобаки, не на Земле. Тоо есть, и не был очевиден факт посадки, синева атмосферы с кольцом горизонта, собравшим внутри себя газы атмосферы и лучи солнца и звезд - но кто мог дать гарантию, что это вообще происходило?
   Вот и Вовчик АМД думал:
   - Это как бы ловля. Но ловишь ты намёки. Намёки - самая крутая вещь. Вот даже станешь ты умным, умнее, чем когда бы то ни было. И что же? Поэзия - лишь начало. У неё есть конец. Потом, с годами, придется перестраиваться, а нет желания. Хочется остаться. Для того я тут и нахожусь, чтобы знать силу оставания, силу Другого.
   Как же это выразить словами.
   В Соснобаках были сосны, был тут посёлок, именно - Соснобаки, на берегу озера. Лаборатория. Там друзей встретили весьма почётно. Утёс подпрыгивал и просил есть.
   -Знаете, - проговорила Анна Центр, - дело в том, что наш пёс - он не совсем заяц. Он - все больше заис. Ему б, может, косточку. Хотя, у нас же осталось немного борща.
   И правда, среди вещей еще было несколько заветных банок. Разогрели их на электроплитке в лаборатории по магнитам. Утёс ел с радостью. Громко чавкал.
   Небо же в Соснобаках было темно-синим. Если не обращать внимания, то вроде б и синева, и ничего особенного, но все же - синева не земная, и сосны она подчеркивала странно - будто бы создавая ощущения большого глобального холода. И тут, конечно, было много правдивого - ведь в космосе вообще холод, настоящий дубарь. Никто с этим и спорить не станет. А раз Соснобаки каким-то образом висели, или, быть может, вращались по орбите, а может быть, и стояли на месте. По логике, где-то там внизу, должна быть земля. Пора было читать дальнейшую инструкцию Саши Маслова.
   В столовой давали сметану с варениками. Не наоборот. Давали горох вареный с котлеткой. Компот. Хлеб с горчицей. Коржики.
   -Уж никакой заячьей тут пищи, - сказал профессор Карандашов, - но еда - есть еда. Мы тут изучали Шкуромглу.
   -Шкуромглу? - спросил Марс Брайнер.
   -Именно. Шкуромгла - это такое существо. Вот оно питается предметами неживой природы. Но самое странное, что просто так оно не ест. Если кормят - оно ест, а не кормят - не ест. В том и дело все. Если оно ест, значит, ест, чтобы жить. Но оно может вообще не есть. И тогда оно все равно живет. Такая вот она, Шкуромгла.
   -Так нельзя, - сказал Алексей Бархан, - надо питаться хорошо.
   Арам Воробьянян открыл тетрадь и начал читать:
   "По ходу, вы можете сами выбрать, на чем лететь в Кожуру. Но я сразу вас, пацанчики, предупреждаю - недалеко от Соснобаков есть черная дыра. Она небольшая. Не обязательно лететь на чем-то большом. Но там, там бывают коты, из Средних Брюк. Вы там на месте спросите, есть ли коты из Средних Брюк. Народу там мало летает. Кота можно зафрахтовать. Я, правда, не знаю, чем вы будете платить. Тогда надо подходить не капитану кота, а к самому коту. И с ним общаться. Полетит он или не полетит в Кожуру. Пролет там нормальный. Через дыру. Мин нет. Главное, не забояться. А там вы оказываетесь над землей, со стороны Кожуры. Останется только сесть. А там уж надо добазариться, как вернуться назад. Можете попросить кота, чтобы вернулся. А если деньги есть, то можете заплатить. Но там какие-то свои бабки. Даже я не знаю, какие именно. И Серый не знает. Нет, Серый там с кем-то перетрещал, из лаборантов, но я забыл.
   А еще, в Соснобаках могут стоят ничейные кораблики. Они хотя и чейные, но все равно ничейные. Они, даже не знаю.... Я на один из них садился, кнопок много, а я пацанчик простой, я не очень-то разобрался. Но местные про это знают. Если что, спросите. Пешком можно тоже идти, но я не мастер. Идут про меж сосен. Выходят из Соснобаков, идут как-то правильно и приходят в Кожуру пешком. А там уж сами разбирайтесь, чего вам там надо. А может и ничего. Я сам часто за просто так туда ходил. Не, врать не буду. Не часто. Так, раз, два. В общем, успехов вам, пацанчики"
  
   Тут, конечно, началась дискуссия, к которой присоединился начальник лаборатории Съедобного Фиксажа Вотиаг:
   - Я слышал про черную дыру, но не знал, что это - правда.
   -Значит, нет никого, кто бы мог к ней подлететь? - спросила Анна Центр.
   -Но ведь тут не указаны координаты.
   -Саша мог перемещаться и без них. Это Саша.
   -Значит - кот, - сказал Виктор Ленин.
   -Коты иногда летают, - подтвердил Вотиаг, - они выходят из Средних Брюк, но вообще, они летят из Сметановск. Там они живут. Сметановск - это огромная шапка. Коты сами напоминают шапки. Они там сворачиваются и ложатся спать. А в Средние Брюки они приезжают на погрузку. Там ими командует диспетчер. На борт садится капитан кота, начинается полёт. Сюда, в Соснобаки, многие не летят. Все - транзитчики. Летят они, конечно, на землю. Там очень много мест. Но чтобы поймать полупустого кота, про это я не знаю.
   -Договорится, - сказал Арам.
   -Как?
   -Как будет лететь, попросить его сделать частный рейс.
   -Или фрахтовка, - проговорил Карандашов, - наверное, немалых денег стоит. Хотя, мы можем выделить средства из бюджета лаборатории - ведь полёт в другие земли - серьезное занятие.
   -И это возможно? - спросил Слава Космос.
   -Конечно. Но надо знать цену.
   -А когда будет кот?
   -Надо пойти посмотреть, - проговорил Вотиаг, - стоянка за лесом. Мы за ними не следить. Если мы хотим совершить полет как можно скорее, то надо прогуляться.
  
   Сказано - сделано. Но тут надо добавить несколько слов о лесе, так как сосны были величественные, суровые, подкрепляющие вешнюю синеву своей мощью. Потому лес был не простой - а настоящий высокий лес. Но мы это хорошо знаем - ведь бывает и низкий лес, и средний, и совсем заросли. И быть среди сосен, безусловно, очень сосново, это - чувство такое. И ты попробуй его еще вырази, сосновость эту. Не так-то оно просто.
   Но вот когда прошли они, ребята и ученые, а также - пёс по имени Утес, по хвое, то дальше уж вела их дорога, грунтовая, сухая. Но имелись там и следы луж - что говорило о наличии дождей в Соснобаках. Так вот. А уж как вышли они на поляну, то, оказалось, с обратной стороны леса подходили туда всякие разные дороги и тротуары, стояло несколько домиков непонятного назначения, а также - скамейки, на которых сидели люди. Видимо - пассажиры. Хотя и немногочисленные.
   А больше ничего тут не было. Вотиаг стал рассказывать:
   -Вот у нас стоянка, знаете ли. Мы же работаем тут много, еще.... Гм.... Знаете, как говорят. Working hard. Это когда такой хард, что никакие другие харды не подыщешь, не подставишь. Народ-то нас весь приезжий, в лаборатории. А такой приезжий, что иной раз и некогда пойти посмотреть, как тут люди живут, значиться, в Соснобаках. Но мы все равно знаем, как они живут. И правда, вот у них тут приземляется кот, который идёт от Средних Брюк, или в сторону Средних Брюк. Но в ту сторону мало летают. Это вроде аппендицита, Средние Брюки. Там и делать нечего, но если хотите, вы можете туда поехать, но делать там нечего. Потому, едут на землю. Ну и с земли возвращаются назад, в Соснобаки. На рынки ездят. Поедут, скупятся, и так как кот ушел, то ждут другого. Сидят с мешками. В Соснобаках ведь почти ничего такого нет. Ну, грибы, правда. Но зато всех видов. С голоду тут не помрешь, потому что любой гриб перечисли - он тут растёт. Хоть белый, хоть серый. Но не будешь же есть одни грибы. Нам же проще. У нас есть, например, свои грибы. Нет, не те грибы. Ну вот, чайный гриб. А есть хлебный гриб. Только сахар ему давать. А даёт он как бы массу, похожую на тесто - но это специально вывели, еще в Институте Братьев По. А есть хлеб, есть чай, то уже считай, и не надо ничего. Нет, конечно, к нам завозят продукты по своей линии. А вот жители Соснобаков, те грибы собирают и везут их мешками. Кот отсюда уходят полный под завязку. Весь салон заставлен мешками с грибами. Но и назад он полный идёт. Но уже везут все остальное. Ну, допустим, помидоры. В Соснобаках их сажают в теплицах, они, конечно, растут, но за просто так - не, за просто так не получится вырастить. Овчинка выделки не стоит. Хотя я тут видел, у местных есть теплицы. А все остальное - орудия быта, где ж их брать. Так что Перевозящий кот играет тут важнейшую роль.
   -А как появились Соснобаки? - спросил Вовчик АМД.
   -То есть, как появились?
   -Ну, это же не планета?
   -А.... Это кусок. Верно. Но кто ж знает.
   После этого в кассе удалось узнать расписание. Марс Брайнер читал вслух:
  
  
   00:52 Средние Брюки - Египет (транзитный), борт 3.
   01:58 Антарктида - Сметановск. Борт "Барсик 12-67"
   02:02 Рулевое - Магарное. Борт "Ушастый Друг"
   02:59 Орбитальный. Борт "Котя 13"
   03:40 Египет - Средний Брюки. Борт 4
   04:15 Азия - Темная Луна. Борт "Заказной"
   05:17 Сметановск - Соснобаки. Технический рейс. Борт "Русь"
  
   - Много всего, - заметила Лена Воробьянян.
   -Вот, - сказал Вотиаг, - смотрите. Борт "Физкультура". Через час. Надо подождать. Попытаться поговорить.
  
   И вот, уже спустя час, над поляной появился огненно-рыжий кот. Был он, как и положено, огромен, с наличием дополнительных ускорителей на задних лапах и хвосте, а также - рулевых двигателей на лапах передних, и все это было прикреплено с помощью ремней. Но и сам салон был ремневой. При этом, салонов было два. Один внизу, другой - на спине, при чем, тот, что наверху, по размерам составлял пару-тройку вагонов железнодорожных, не меньше. Тот, что внизу, поменьше. Зато от него вверх, вдоль тела кота, шел прозрачный патрубок. Видимо, тут можно было переходить.
   Желтые глаза кота блистали, как два специальных солнца.
   -Фотоаппарат бы, - посетовал Виктор Ленин.
   -Надо вам подарить, - проговорил Вотиаг.
   -А что к вас за фотоаппарат?
   -Специальная пленка. Самопроявляемая. Но нужны батарейки. Как снял, жмешь на кнопку "проявка", и кадр можно просматривать в глазок. Но такую пленку нельзя вынимать заранее. Да хотя и любую другую.
   Когда кот приземлился, тот тут и трапы опустились, и стали люди выходить - люди себе как люди, а манатки свои они несли сразу же. Некоторые потом возвращались. А уж если были вещи неподъемные, ну, например, холодильник или шкаф, то спускалось это на платформе, на лебедке. Сам кот застыл, лишь плавное покачивание его боков говорило об его одушевленности. Вскоре обнаружился капитан. Это был высокий мужчина в форме, средней между железнодорожной и летной. Тогда на переговоры отправился сам Вотиаг, но и остальные - ребята "зайцы", профессор Карандашов, а также - пёс Утёс, были тут как тут.
   -Энто интересно, - капитан почесал голову. Звали его Эох, что было сокращением от "Это очень хорошо", - а что? Хотите правда, туда? В черную дыру? Зайцы явно не простые. Или вы не зайцы.
   -Зайцы, - сказала Анна Центр.
   -Ну точно. А то, может, и заисы.
   -И заисы, - хихикнул Виктор Ленин.
   -Заисы. И вы считаете, что тут неподалеку есть проход?
   -Есть, - сказал Марс Брайнер, - нам об этом сказал Великий и Ужасный.
   -Да?
   -Да. Но вы его не знаете.
   -Нет, позвольте, я что-то слышал. Он уж точно заис. Не заяц. Как-то странно получается. Зайцы идут путём заиса. А слышали про заиссов?
   -Конечно, - ответил Вячеслав Космос.
   -Вот тут вы прокололись, - о наличии заиссов слышали только сами заиссы. Значит вы, молодой человек, заисс.
   -Что же делать? - спросила Анна Центр.
   -Вы знаете, совсем не обязательно ждать другого рейса. Пассажирам, по большому счету, безразлично, как летать. Но сам я про наличие этой аномалии не знаю, хотя хожу тут очень давно. Но раз зайцы, заисы и заисс утверждают, что это так, надо спросить уважаемого Физкультуру, что он об этом думает. Если он знает, это очень ободряюще. Если нет, то задержка получится большая, и нужно брать Заказного. Нет, не обязательно чисто, физически, его самого. Просто - заказывать.
   Тогда они прошли к коту, и здесь морда кошачья была как рыжая скала.
   -Слышь, Физкультура, - спросил Эох, - ты слышал, что тут неподалеку есть Черная Дыра?
   -Черной нет, есть воробьевая, - гигантский кот мигнул желтыми лунами и сдвинул зрачки.
   -Почему воробьевая?
   -Оттуда воробьи вылетают. На своих корытах.
   -Почему ж никто не знает. Знают. Кто хочет.
   Голос его был глухой, какой-то далекий, словно имелся и какой-то другой кот, поменьше, и располагался он отдельно, может - в кабине какой.
   -А сможем мы туда пролететь? - спросил Эох.
   -С зайцами?
   -Ну... Да. С ними.
   -С зайцами - это дело, - сказал он глухо, - а там мой дед, правда, и без зайцами нырял, ловил мышастов. А щас их нет. Куда-то унесло.
   -Меня тариф интересует, - спросил профессор Карандашов.
   - Это уж дело не моё, - проговорил Физкультура, - но, хотя, не против я посмотреть, есть ли там мышасты. Хоть одним глазом. Да все забываю я. Работа, работа.
   -Наверное, есть, - сказал Вовчик АМД.
   -Да? - удивился кот. - А как вас зовут? Вы заяц?
   -Конечно. Вовчик.
   -Вовтчик.
   -Но все же, произнес Вотиаг, - вопрос финансовый. Мы можем расплатиться на обратном пути, потому что иначе придется ждать следующего рейса.
   -А у нас на заказ же тариф один, - сказал капитан, - обычный. По тарифу, как на заказ. Вот, семейство Рукавишниковых , на свадьбу брало на заказ. Мы летали. Ох, и весело же было.
   -Мр-р, - подтвердил Физкультура.
   -Да, но сейчас не заказ, - сказал капитан Эох, - так что ладно. Полетим по билетам. Скажете кондуктору, что летите в Средние Брюки. Только мне надо по одному представителю. В кабину. Один заяц, один заис, один заисс, ну и человек. Раз уж так. Мало ли. Вдруг мы дыру то эту сами не найдем.
   -Воробьевая, - проговорил Физкультура.
   -Тогда пора. А то простой, это хуже, чем в космосе затеряться, - проговорил капитан.
   -Значит, обычный билет? - спросил Вотиаг. - А у меня вот отрывная книжка пассажира. Можно с неё билеты взять.
   -Да конечно, берите, - сказал Эох, - разве это так сложно? Я уж столько лет летаю, и главное - это летать, и чтобы люди летели. А все это мелочи. Разберемся.
   Так этот полёт и начинался. И, конечно же, у друзей в голове были мысли самые разнообразные, но и помимо мыслей - было что посмотреть в окно, потому что, когда поднимался Перевозящий кот, то вначале подъем-то обычный был. Сосновая даль, озера, и дальше - зелень лесов, переходящая в большую синеву. Но уже не средней довольно таки высоте стало видно, что Соснобаки - и правда кусок. Словно бы кусок коры. Как будто было в космосе очень большое дерево, и что-то от него оторвалось, и вот, росли там сосны, синева содержала облака, и раскинулась там сеть посёлков, а также - корпуса лабораторий.
   Капитан сидел в большой кабине, и перед ним был ряд окон, а уже под ним - пульты, приборы со стрелками, приборы цифровые, дисплеи. В качестве сопровождающей бригады вызвались Вотиаг - это людей, Вовчик АМД - от зайцев, Слава Космос - как заисс, Алексей Бархан - как заис.
   -База, база, вышли, - доложил Эох.
   -Понял, Физкультура, - был ответ.
   Теперь нужно было пристегнуть ремни, ибо кот начинал разгон, покидая орбиту Соснобаков, и здесь вот что странно - хотя и было сказано, что Соснобаки - некий как будто спутник земли, но самой земли не было нигде и в помине - словно бы в полной тьме жили они в природе, в космосе своем.
   Зелень сосен и синева неба ушла, и теперь яркие звезды рассыпались, словно ягоды большого и великого поля. Кот включил свои двигатели, произвел маневр, а дальше уже ничего не происходило. Лишь движение, которое, как известно, в космическом пространстве никак не ощущается. Земля же выглянула, высунулась - будто до этого она скрывалась. Но, на деле, что-то её скрывало - потому что среди тьмы вдруг явился голубой полумесяц, но вскоре снова скрыла, и капитан на это никак не среагировал.
   -Знаете, что такое СДИНС? - спросил Эох.
   -Нет, - ответил Вовчик АМД.
   -А, ну да. Вы же зайцы. Откуда вам знать. Это лозунг. Он значит - слова длинны, их нужно сокращать. Ну, например, я говорю - здравствуйте, зайцы! Но это слишком длинно. А вот ЗЗ. Ну или З-Два. Значит, здравствуйте, зайцы. Видите, как велик и необъятен русский язык.
  
   Кот шел через темноту, звезды которой то рождались, то исчезали, и причина этого действия была совсем непонятна. Но не стоит забывать, что нельзя было дать оценку этого пространства. С той же уверенностью, что глаза создают образ визуальных картин, можно было предположить, что в данном случае ничего такого не происходит, мозг находится в полубреду. Но и в обычной жизни человек не может быть уверенным, что он не спит или не галлюцинирует. Нет доказательств бытия.
   Капитан Эох щелкал клавишами, загорались новые синие огоньки, старые гасли, и был тут и дисплей, на котором небольшие точки означали идущие вдалеке транспортные суда, то есть, Перевозящие коты, рядом с ними горели номера. Капитан указывал на них какой-то палочкой, и наверху всплывало название.
   -Вот, - пояснил он, - видите. Этот рейс не наш. Вот здесь наши пути приходят всего в пяти тысяч километрах друг от друга. Но он никогда не заходит в Соснобаки. Это завсегда параллельный кот. Его зовут Василий Интегралов. Он всегда идет мимо. А капитаны на нем разные, потому что фирма не наша. Они работают посменно. Вот у нас - одна фирма. Я всегда так летаю. А у них всегда разные. Видите, скоро он будет недалеко. Нет, так не увидишь. Но можно посигналить. А, можно уже сигналить. Щас. Ответят.
   Капитан щелкнул ручкой, и загорелся индикатор "Фонари". При этом ничего не было видно, так как сами фонари располагались на голове у кота Физкультуры. Салон же находился на спине. И нельзя было сказать, светились ли прожектора или нет, так как в космосе нет атмосферы, и не видно лучей. Но тут же вдалеке зажглась яркая зеленая звезда - это был ответ. Звезда замигала, показывая свои намерения - это был ответный сигнал Перевозящего кота. Тут же на пульте замигал индикатор вызова, а большая стрелка на одном из приборов отклонилась вправо.
   -Это Эох, - сказал капитан, - приветствую сто седьмого.
   -Сто седьмой слышит, - был ответ.
   -Куда летим?
   -На Север.
   - Север. Слышь, капитан, а где это? Я никогда там не был.
   -Направо. Вам направо, а нам - налево. Идёт?
   -Да. Удачи.
   Эох закурил трубку. Тут он был самый что ни есть моряк космоса - это не смотря на то, что кот летел сам по себе, никого не спрашивая, ни с кем не советуясь.
   -Кстати, о сокращениях, - проговорил Эох, - это смотря с кем говоришь. Вот я щас сказал - это смотря с кем говоришь. Значит, что у нас получается? Получается эсскг. Видите, какая штука. Да и щас - сокращение от сейчас. Я, знаете, зайцы и люди, я не мастак сокращать. Но все равно, сокращаю много и умело, ничего тут не попишешь. А как прилетают я на базу. Эх. Как начнем мы говорим. Вот, допустим, прилетает третий. У него там - и повар, и стюардессы, а у меня сейчас переукомплектация. Да все знают, что на борту - один капитан. И пассажиры берут с собой чего поесть. Правильно. А оно даже лучше. Я вот тоже поесть беру. Баночка кабачковой икры, колбаска порезанная. Как говорится, ЭССКГ. Да, а там, все сокращают, на базе. А иду я в буфет. И по дороге встречаю разные экипажи. Говорю, знаете ли:
   -К-Д?
   И мне отвечают:
   -Оч!
   Понятно же? И никаких тайн. Все совершенно понятно, что я имел в виду. Но некоторые как накрутят, так и не понять никогда. Но, знаете, понять можно все равно, потому что мысли сходятся. Мы же - работники транспорта. А вот если будут работники другого транспорта, речного, например, то уже не понять сокращения. Ну, хотя бы, на земле. Там много рек. Я уж не говорю про моря, но мы почему-то садимся все время там, где нет морей. Только реки. Даже не знаю, почему так происходит. А идет такой капитан. Важнецкий. И нашивки у него - видно, по реке плавает он. И я думаю - вот что ты за капитан такой, речной, и спрашиваю:
   -КДК!
   Что значит, как вы понимаете - как дела, капитан! Думаете, он смутился? Он у меня спрашивает , то есть, отвечает
   - ВелДИНО-ТДСГИК.
   Ну кто поймет такое? Но я все равно, не сплоховал. Вел - великолепно. ДИНО - я думал, может, динозавр. Оказалось, это - четыре слова. Доплыли - и на обед. А второе слово - ну что-то типа, что на обед будут суп гороховый и котлеты. Словом, так вот. Но КДК то любой поймет? Или - как дела мой друг?
   -КДМК, - сказал Вовчик АМД.
   -Правильно.
   -Как интересно, - проговорил Вотиаг, - мы ж у себя в лаборатории из опытов и не выбираемся. Даже и рассказывать не интересно. Хотя я уверен, что нет, интересно это. Но странно - почему мы никуда не летаем?
   -А в Средних Брюках тоже есть, кажется, какие-то лаборатории, - сказал капитан Эох, - нет, ну там, на базе, точно есть. Ну, вот, например, парикмахерская кота. Он, конечно, наш котик может и сам линять, но мы все же на люди выходим. Да и для лучшего скольжения в вакууме желательно делать пропитку. А если сделал пропитку, то потом, на стоянке, надо делать чистку. Представляете, сколько дел? А электромеханическая лаборатория! Это же столько дел!
   Алексей Бархан много не разговаривал. Вообще, он любил играть в карты, и сейчас голову посещали мечты подобного характера. Слава Космос, будучи заиссом, вообще не знал - молчать ли ему или кричать.
   В салоне же было спокойно. Арам Воробьянян рисовал в блокноте, остальные смотрели в окно. Оказывается, после ментальных экспериментов голову Арама постоянно посещали странные видения, и он старался их зарисовывать. Что касается пассажиров, то тут было все далеко не так уж стандартно. Одно дело - странные наряды и цвет кожи. Другое - когда на некоторых сидениях - вообще не люди. Что тут скажешь? Так и было. Был тут встречен волк, нормальный, в строгом костюме, круглых профессорских очках, имела место змея, в джинсе, с корзинкой, которая стояла на сиденье рядом с ней. Были и какие-то существа-шары, то ли головы, то ли - некие колобки, если таковые могли вообще существовать в мире. Но большинство являлось людьми, и это несложно было предположить заранее. Хотя нет, нет. А вдруг - и не люди, а зайцы, которые прикидываются людьми? И такое быть.
   Так вот, часа два кот Физкультура преспокойно брел в темноте космоса, и казалось, так и будет продолжаться очень долго. При этом, было непонятно, что думают пассажиры - ведь никаких сообщений об изменении маршрута не поступало. Внезапно с пульта донесся булькающе-мурлыкающий голос:
   -Вон там она.
   -Видишь? - спросил Эох.
   -По вылету.
   -А кто вылетел?
   -Даже не знаю.
   Еще с час они не переговаривались. Капитан, конечно же, нарассказывал тут великую кучу баек, и одна была другой краше. Казалось бы, что может видеть пилот, да и не совсем пилот, скорее - пилот почетный (так как кот идет сам по себе), постоянно преодолевая один и тот же маршрут?
   -А еще были зайцы-чистоганы, - сказал он, - это вот вы зайцы, но на земле вас могут принять за людей. Никакого отличия. Это я, вот, человек опытный, сразу же отличил. А то - чистоганы. Ну, все равно, с кроликами их не сравнишь, потому что у тех вообще нет ума, у кроликов. В этом и отличие. Нет, ну есть и зайцы земные. Пищевые. Я пока сам в первый раз не увидел, не поверил. Мне еще говорят - ты ел зайцев? Говорю - нет, не ел. Говорят - зайчатина вкусная. Но вы должны же знать, что бывают зайцы пищевые. Которые в полях. Вот кролики, хотя и родственники, но они другие. И вот что хочу я вам сказать. Чистоганы, это не просто так зайцы. Но и не то, чтобы заисы. Но и не заиссы. Значит, была учительница. Вся такая знаете ли, зайчиха, в галстучком. А зайцы-школьники - огромные, не то, что вы. Выше меня даже. Мне даже страшно стало - думаю, сейчас как начнут точить обшивку. Зубища то - вот. Но ничего. Стою я тут. А еще на работе был повар, Гена, значит. И мы вместе тут стоим и смотрим в окно. И слышим, как поют они. Всю дорогу пели. Хорошо поют. Я потом спрашиваю - мадам, мол, хорошо ваши дети поют. А она отвечает - о, спасибо, мы, мол, вообще - детский хор.
   Вскоре стала видна так называемая Воробьиная дыра. Произошло же это как-то стразу, как-то без предупреждения. Пару секунд назад все еще шло как раньше, и вот - космос сменился каким-то красновато-розовым тоннелем, и стенки его, тоннеля, были гофрированными. Хотя наверняка, это было эффектом скорости - ведь летел кот довольно быстро.
   -А что скажут пассажиры? - спросил Вотиаг.
   -Честно говоря, ничего. Ничего не скажут. Им наоборот, так интереснее.
   И правда, всем было интересно. Существа-головы в салоне повернулись к окнам и смотрели удивленными глазами.
   -Черная дыра, видимо, - сказал Марс Брайнер.
   -Не такая уж и черная, - ответила Анна Центр.
   -Ну, мы ж никогда не видели другой черной дыры. Наверное, так и должно быть.
   -Воробьиная.
   -Да. В следующий раз нам надо прихватить фотоаппарат.
   -Умеешь рисовать?
   -Откуда? Хе-хе.
   К ним подошел Виктор Ленин и проговорил:
   -А ведь где-то на пульте ВППР-86 все это отражается. Если только.... Если только отражается. Я все думаю - как далеко мы зашли?
  
   Выскочив из черной дыры, вернее, из Воробьиной дыры, Перевозящий кот попал в мир, который ребятам был более знаком. Здесь были и земля, и луна. Многие экраны на пульте и капитана ожили, начав что-то отображать.
   - Ох ты, - обрадовался Эох, - я так и думал, что отсюда будет видно луну. Знаете, её ведь просто так, и не увидишь. Она часто прикрыта поворотами.
   -Что за повороты? - спросил Слава Космос.
   -А они - везде, эти повороты.
   Тут надо сказать, что все происходило, словно бы по маслу, Саша Маслов был прав. Не даром же, что фамилия у него такая - Маслов. Хотя и сложно было предположить, что все его записки окажутся правдой. Перевозящий кот Физкультура теперь приближался к Земле, а Кожура уж была отмечена на светящейся интерактивной карте.
   Что же друзей ждало впереди?
   Вовчик АМД продолжил своё сочинительство. Теперь он не сомневался в наличии некоей заячьей составляющей в своей душе. Никто ведь не спрашивал капитана Эоха о том, кто тут есть кто, но он почему-то сам определил, что новые пассажиры есть зайцы. Все сходилось. Длинный путь по дороге к таинственной Кожуре подходил к концу. Но что дальше? Ведь он собирался узнать что-то о Пилоте Ларсе.
   Но что имелось в наличии? Человек может жить так, что и не скажешь, что ты живешь, потому что многие существа во вселенной, скорее всего, не завязаны на форме. Обычная жизнь. Но как только Пилот вступил на путь перехода за границу, вдруг оказалось, что реальность может его упразднить. Выходило, что вся жизнь - не просто театр, а еще какой театр, и если ты найдешь ту особую грань, за которую можно перейти, мир с тобой разберется. Нет тебя. Нет вообще. Ни Пилота, ни памяти о нем. Тогда пройдись, про меж людских рек, поспрашивай все эти клетки сообщества, все эти непонятные ядра и эритроциты о происходящем - что они скажут? Вы знаете Ларса? Нет. А знали? Нет. Никто не знает. И даже дом его - уже и не дом. Как будто и не было его там никогда, Пилота. Кто так сделал? Неужели жизнь может быть переписана так, что и не поймешь ты ничего. Одно дело - был ты, и нет тебя. А другое - что тебя не было никогда. Никогда в природе!
   Вовчик как-то понимал, и как-то не понимал это. Что касается, например, Марса Брайнера, то ему было проще, Марсу - все, что теперь было вокруг, было каким-то образом связано с ним самим.
   -Прекрасный полёт, - сказал капитан Эох.
   -Кожура - место на земле, - проговорил Вотиаг, - невероятно. Какой потенциал. Совсем другая земля.
   -А я и сам про это ничего не знаю, - ответил Эох, - я бы мог сказать иначе. Ну, например, ЯБМСИ. Или - может я и слышал про Кожуру, но теперь забыл. МЯИСПКНТЗ. Вам кажется, что это сложно? Нет, ничего сложного.
   -Не сложно, - согласился Слава Космос.
   - Видите, и заисс согласен, - сказал Эох, - а я, правда, про заиссов мало что знаю. Говорят, есть большая планета-заисс. Но это говорили.... Давно говорили. И как-то уже и прекратили. Не знаю, не знаю. Планета себе. Но не камень. Именно - заисс. А вы знаете?
   -Бывает - биосферный разум.
   -Во! Мудро сказано.
   Физкультура шел теперь по направлению Земли, и локаторы четко указывали месторасположение места под названием Кожура.
   -Далеко ж вы, братцы, забрались, - проговорил Эох.
  
   Вовчик в тот момент сочинял стихи.
  
   Мы идем в тайные места,
   И не кому не разобрать
   Этот странный завал,
   Эти бревна, доселе неизвестного леса.
  
   Это уже хорошо, что хорошо.
   Это уже хорошо, что неплохо.
   Что ты вообще сумел
   Взять себя за волосы и потрусить.
  
   А другие люди
   Даже не знают, что это такое.
   И не думай - быть пятном проще,
   Быть пятном легче.
  
   Тебя поддерживает сама природа
   И даёт готовые решения,
   И те, кто никогда не шел вспять,
   Играли лишь с собственными белками.
  
   И разговор бесполезен.
   Ты идешь, как волк, не дожидаясь
   Истинной награды - так как свобода выбора
   Навсегда странна и опасна.
  
  
   Можно было предположить, что Кожура - это город, и там будет база для посадки кота. Нет, конечно, некие приборы перехватили борт, возглавляемый капитаном Эохом и подвели к себе - но ведь странно все это было, ибо откуда они знали, приборы эти, что кот направлялся именно в Кожуру? Земля - все же планета, не астероид, не кусок, словно Соснобаки. И уже при снижении кота было видно, что и правда - не всё тут ладно, ибо внизу наблюдалось большое количество геометрически-правильных форм, которые совсем не напоминали города.
   -Но мы сюда и летим же, - сказал Алексей Бархан.
  
  
   Кожура. Странное место. Не то, чтоб кожура, по сути. Но и нельзя сказать, чтобы как-то иначе. А ведь повсеместно тут была пленка, с надписями на непонятном языке. Здания, стены, башни, подвалы. Ни одного человека. Лишь птицы, сливающиеся с воздухом, будто бы сам воздух их и породил. Тут и нельзя было сказать с уверенностью, что Кожура - место прямо-таки и конкретное. Но, если уж надо было сделать какое-то определение, то вернее всего выглядело бы это так: некая концентрация сооружений, которые похожи на дома, но - не совсем дома, да и вообще - не поймешь, что это. При этом, здесь были и улицы, без машин. Без людей. Но - с теми же птицами, порой, очень большими - иной раз было видно, что неведомая сила поднимала в воздух существ размерами со страуса. Но надо отметить, что уже при снижении все это было довольно очевидно. Сама Кожура - может быть - вся планета, застроенная таким вот образом. Но при этом борт наводился на радиомаяк, предназначенный для летательных аппаратов - значит, все было не так уж и плохо.
   По ходу движения по улице, ребята порой останавливались, чтобы посмотреть надписи. Все это было чудесно и непонятно. Но иногда, среди иероглифов и совсем уж экзотических каракулей попадались целые поля, где все было понятно - например, Марс Брайнер отыскал рассказ. На стене дома. Были тут слова и очень маленькие картинки, и все это напоминала глиняные таблички шумеров - только больших объемов и, казалось бы, всех существующих во всех мирах языков.
  
   "Братья Сурковы сделали проколочную машину из автомобиля Ваз-2101.
   -Едем? - спросил Николай.
   -Нет, сначала б - на рыбалочку, - ответил Сева.
   -А зачем? - спросил Николай.
   - По лещику.
   -Нам там не нужны лещики, - занервничал Сева.
   -Да я просто пивка хочу, - сказал вдруг Николай.
   -Ну ладно. Поехали. Нет, правда.
   -Я ж и говорю, брат.
   -Да, да, братик. Ты прав. А вдруг мы больше не вернемся на землю.
   -Я ж за что.
   -А ты хочешь лещика с собой? А давай просто купим.
   -И купим. Но все равно, посидим.
   А еще они спорили с изобретателем Сергеем Театральновым. Театральнов сказал:
   -Нужна большая машина. Чтобы был запас. Вот, например, "Урал". Можно и еды взять с собой, и топлива. А вы на такой едете.
   -Как раз замысел, Вась, - ответил Сева.
   -Я ж не Вася.
   -Я фигурально, Вась.
   -В смысле.
   -Ну ты что, чувства юмора у тебя нет?
   -Я ж о серьезном.
   -И мы о том же.
   На рыбалке братья наловили много рыбы. Они её засушили и взяли с собой. А пиво взяли долгого хранения. Бензина - несколько канистр. Но он им не понадобился. Когда они выехали на прямую полосу, на Севере была весна, и то был странный год, они добрались до Мордвиха по мелкой травке. Поверхность совсем ровная. Так как трава плотная, как на футболе. На поле, то есть. И двигались они как бы снизу-вверх с запада, поэтому, они не попали на Болванку. Иначе бы им пришел конец, так как никто еще от болванки за просто так не ушёл. Хотя к самому Мордвиху она не подъезжает. Нельзя. Запрет. Братья остановились у Мордвиха и поздравили друг друга. Затем они прочитали на его теле судьбы мира. Поехали они по наитию - перпендикулярно спуска с земли, то есть, не вдоль оси, поэтому, вновь не попали на Болванку. А дело это страшное. Все это знают. Скорость болванки - около 140 км в час, а так как трассы тут нет, то и уйти от неё невозможно, и раскатывает она, и уезжает восвояси. И ехали браться. Когда есть запасной бензин, едь себе сколько хочешь. Наконец, они встретили Ворота и попали в Родину. Там был большой затор, в Родине. Прямо на трассе. На вопрос - что же такое происходит, люди отвечали, что идет тьма. Хотя тьма не идет, а стоит, и вообще, скорее всего, она вообще никуда не двигается, но по ту сторону, где была тьма, было опасно. Скорее всего, изменения коснулись живой материи, и полагать, чтобы за просто так там кто-то теперь жил, было нельзя. Скорее всего, появились заменители. Допустим, встречаете вы человека. Но это уже не он. Кто он? Но лучше с ним не встречаться. Потому что заменитель захочет сделать так, чтобы и вы были заменителем. И все это несколько в другой сфере, чем просто смерть. Когда происходит смерть, человек остается там же. В той же плоскости. Просто то был он живой, а то стал - мертвый. А вот плоскость преобразования - какая она? Да кто ж скажет?
   Но братья уже набрали нужное чутье. Тем более, что тут была дорога. Хотя и видели они тех, кто ехал в обратную сторону. Им вроде бы некуда было деваться. Они думали, что там - их дом. Хотя уже не было никакого там дома, но они ехали и исчезали. Целые междугородние автобусы. Это были обратные рейсы. Или прямые. Всякие, в общем, рейсы. Потому что радио и телевидение ничего не могли сказать, так как проехать во тьму было нельзя. И они уходили. Но поначалу были еще те, которые вырывались. И настал момент, когда уже никто не мог вырваться. А если и выезжала вдруг машина, то надо было опасаться - ибо не мог там быть человек.
   Братья Сурковы ехали, по мере вращения земли, по мере наступления тьмы. Видимо, было ей суждено съесть всю землю. Но они нашли остров, и оттуда был выезд в Шостаковское, это остров среди моря. Оставался остров среди мира, а оттуда - остров среди мирового океана. Оказалось, что Шостаковское находится в таком месте, где ничего нет, кроме Шостаковского. Один остров, и океан. Зато там были источники. Например, источник вина. Бил прямо из земли. Источник пива. Ну и были деревья, на которых росли все возможные продукты. Там братья встретили сестер Замихайловых. Нет, в Шостаковском были еще люди. И они никогда не умирали. И Сурковы очень удивились, почему никто тут не знает про смерть.
   - Мы вас ждали, - сказала Василиса Замихайлова.
   -Почему? - спросил Сева Сурков.
   -У нас должны появиться новые люди, которые будут расселяться.
   -А куда расселяться?
   -А везде.
   -А откуда же они появятся?
   -Мы родим вам детей. Их будет много-много. Целая армия.
   -Разве это возможно?
   -Легко.
   -Сколько ж на это уйдет времени?
   -Какая разница? Мы про время ничего не знаем. Слышали, что ту сторону оно существует. А у нас его нет.
   И это было начало. Потому что потом появилась целая армия потомков братьев Сурковых и сестер Замихайловых, и они отправились в сторону Святой Земли и заселили её, хотя, они не единственные её жители.
   Спустя 20 лет появилось отраженное эхо братьев Сурковых в мире, где они жили до этого. Это были браться Сорковы, Ваня и Лёша, и они ездили на рыбалку на автомобиле Ваз-2106".
   Сели ужинать. Профессор Карандашов вел записи. Вотиаг использовал для этих целей кассетный магнитофон на больших батарейках. Всю предыдущую историю он как раз зачитал.
   -Когда закончатся батарейки, их можно будет пожарить, - сказал он.
   -Как? - осведомился Арам Воробьянян.
   -Ну, одни батарейки - неразборные. Когда они сядут, их надо будет пожарить на сковородке. Как остынут, вставляем назад, и они снова работают. А если батарейки со стержнем, то стержни надо вынуть, налить внутрь солевой раствор и так немного подержать. После этого стержни вставляем и снова работаем.
   -А как вы думаете?
   -А, кто ж его знает. Нет людей, но много надписей. Я полагаю, все они появляются сами собой. Не может быть, чтобы это было не так.
   -Это полость, - сказала Анна Центр.
   -Полость?
   -Ну, представьте. Компьютер. Мы внутри процессора.
   -Похоже.
   -Просто компьютер - гигантский. Он отвечает за всю вселенную.
   Ночью многие стены подсвечивались, от многих шло тепло. Пёс Утес пробежался по улицам с изучательной функцией. Прошел туда обратно и Алексей Бархан. Здесь его вниманию был стенд с интересным текстом на русском языке. При чем, двигаясь сверху вниз, текст этот переходил на дорогу, да так и шел дальше - светясь крайне тускло, но вполне достаточно для того, чтобы читать - также, от него шло тепло и странные волны, будто бы некая радость поступала прямо в голову.
  
   "Восьмое официальное выступление Птицы Гочс на фестивале поэзии было отмечено в Среднем Китае, когда время там шло в обратную сторону. Птица выступала парой, четверкой, восьмеркой. Хотя все это была одна и та же Птица. Древние философы Китая в ту пору еще не могли оформлять мысли в правила, потому, сведения об этом выступлении никуда не канули. Но они бы просто так и не попали в то место, где время идет прямо. Потому что тут оно шло обратно.
   Некоторые специалисты утверждают, что именно в ходе того выступления были придуманы шахматы. Именно в обратную сторону. Об этом говорят следующие строки:
  
   Поставь вместо себя дерево предметно,
   Обыграй сначала себя самого незаметно.
  
   Отсюда можно сделать вывод, что сначала, то есть, на этапе зарождения, в шахматы играли сами с собой. Это было что-то вроде тенниса со стенкой, то есть, сквоша. А уже потом, много позже, все изменилось. Но если история той части Китая перевалила за край земли и пошла по обратной стороне, словно паук, который бежал по верхней части поверхности, а потом побежал по нижней. Птица писала:
  
   Очистив мир от очищенья
   Познай всесвятость Кожуры.
  
   Тогда произошло известнейшее интервьюирование. Правда, интервью у Птицы взяло спрашивающее дерево, лучше которого никто и никогда не спрашивал. Но все газеты Среднего Китая тотчас опубликовали этот материал. Ныне и вовеки, чтобы достать эти газеты, будучи существом в своем временном отрезке, необходимо уметь летать со сверхсветовой скоростью.
  
   - Птица, расскажите пожалуйста о поэме "Перо-1".
   -Обычная поэма.
   -Но она очень длинная.
   -Сначала я наметила длину. Расчертила её на песке. Потом стала укладывать четверостишия так, чтобы уложиться. Но в конце я все же сделала урезку. Так красивее.
   -Но расскажите все же, о чем поэма.
   -Она - о длине пера, которым обладала первая Птица. Самих экземпляров Птиц очень много, но это - как вы наверное знаете - одна птица, разъэкземпляренная. Здесь мы видим большие экземпляры и малые экземпляры. Самый большой - вся вселенная. Поэма призвана поднять суть пера.
   -Вы можете для читателей и слушателей Дерева что-нибудь прочесть?
   -О, конечно.
  
   Расшевеленность расчески для копии
   Не рисуй, не кричи - стоп её.
   Космический хаос развести шелестом ног
   Бензножных, железных, резиновых дорог.
  
   - Очень хорошие стихи. Вы любите читать?
   -Себя?
   -Да.
   -Себя - да, но если приглашают на устные вечера.
   -А кто вас приглашает?
   -Много кто приглашает.
   -Говорили, что вы даже были в перпендикулярной вселенной.
   -Да. Я хорошо понимаю, что вы имеете в виду. Вещество не должно проникать в перпендикуляр. Иначе разрушится целостность. Но ученые уже давно придумали методики. Таким образом, я просто приходила туда и читала стихи, и я вовсе не скрывала то, что я прибыла из перпендикулярной вселенной. Однако, мне пришлось все же пояснить местным жителям, что это такое. Я читала лекции.
   -А как же местный язык?
   -О, нет ничего общего. Это же перпендикуляр.
   -Но как вы читали стихи?
   -Я сначала выучила язык. Перевела. Потом училась произношению. Обычная практика. Разве бывает как-то иначе?
   -Да.
   -А как вообще там?
   -Там живут люди, но они произошли от ящериц. Как бы много всего чешуйчатого. Представьте себе - человек-крокодил.
   -А он кусается?
   - А то. Ясное дело. Крокодил же.
   - И все кусаются?
   -Ну, по закону же нельзя кусаться. Все и не кусаются. Конечно. Ну а если ты покусался, и ты не прав, то тебя могут наказать.
   -Значит, их жизнь похожа на нашу?
   -Конечно. Очень похожа.
   -Прочтите еще что-нибудь.
  
   На болотах
   На болотах
   Синева.
  
   На болотах
   На болотах
   Синева.
  
   -А еще?
   -Ну вот.
  
   Синева, Синева.
   Синева, Синева.
  
   -Очень вдохновенно. А еще?
   -Ну вот.
  
   Раскрокодилостое наблюдение прагматизма,
   Города собираются по принципу - сеть, в центре - паук.
   Это во вселенной. А во-вторых - знаки пацифизма,
   Когда ты всему сущему - вообще-завообще не друг.
  
   Летят корабли, напоминающие кастрюли.
   А может и правда кастрюли. И это везут гороховый суп.
   И мимо проносятся июни и июли
   Набор из августов и сентябрей в клюве - не труп"
  
   Была уже глубокая ночь, но не спалось. Профессор Карандашов хотел собрать всех путешественников в одну группу, полагая, что в странном городе может иметь место некая опасность, однако, идея не возымела действия. Ну и потом, никто не чувствовал угрозы. Странность воздуха, невероятность тусклых свечений, откровения, которые лишь иногда были написаны на понятном всем языке, не оставляли сомнения в краегольности места. И странно - никто никогда не слышал о Кожуре. Да, для проникновения сюда требовался проход через черную дыру, и не было никаких решений относительно возвращения. Но.
   Саша был здесь.
   Всего лишь Саша Маслов. Что тут такого? Наверняка, и Сергей Крабов.
   Утром же Вовчик АМД лично отыскал запись о Пилоте Ларсе. Было это еще до завтрака. Его с трудом оторвали от чтения.
   -Странно, - сказал он, - Кожура огромна. Но я попал именно сюда.
   -Наверное, надписи появляются динамически, - предположил Марс Брайнер.
   -Ты думаешь?
   -Нет, я просто сказал.
   И все искали что-то свое - будто место это вмещало в себя всё - от срока жизни твоего, до сроков всех прочих реинкарнаций во всех обликах - хоть был ты человеком, хоть комаром, хоть - роботом.
   Касаемо динамически формируемых массивов тут было не просто. Да и потом, кто ты таков, человек? Кто знает.
   -Последний борщ, - проговорила Анна Центр.
   -Да, - согласилась Лена Воробьянян, - а сколько ж там было борща. В радиоактивном. Все пришлось оставить.
  
   Можно было признать, что цель экспедиции была достигнута. Оставалось лишь записать историю Пилота Ларса, что Вовчик и произвел.
  
   Выбор о вырезе - работа на кухне. Вы можете вырезать кусок из колбаски. Обычно колбаску делают так, что вся она равномерна по вкусу, но в копченых разновидностях ближе к хвостику могут собираться соли и углеводы, отчего возникает ареализация колбасы, которая также известна и докторам, которые и произвели докторскую one. Таким образом, основная защита современного типа, который знает о возможностях затерянности, то есть, полного погружения в вероятностные колбасы, заключается в прописке повсеместно и во вне - информационных полей много, и вы можете запечатлеть себя во многих мирах, а попросту - памятник себе построить нерукотворный, что приветствуется. Когда памятники стоят, Система боится делать вырезку. Ей ничего не остается, как вас признать, и даже необычный, не фиксированный в журналах и бортжурналах, ход через вещи, вам не даденные в распоряжении, могут быть оставленнами в силу принуждения - хотя вы никого не принуждали.
   Но полностью уничтожить субъект нельзя.
   Пилот Ларс существовал - на высшей точке инстанционных записей это и правда так.
  
  
   -Офигеть чего, - сказал Алексей Бархан.
   -Почему? - спросил Вовчик АМД,
   -Ну, как написано.
   -Нормально написано.
   -А ты понимаешь, о чем речь?
   -А то.
   -Гм.
   Вотиаг размышлял о том, как вернуться. И правильно. Бродить по Кожуре можно было до бесконечности. Это место открывало все тайны, и даже если что-то не было обнародовано людьми, то для чтения были доступны отрезки на русском языке. И выглядело это еще и так, будто структура Кожуры имела связь непосредственно со снами человека. Как будто был протянут провод. Спит человек, и информация напрямую проникает ему в голову прямо из Кожуры.
   А что до возвращения - да, это была еще та задача.
   Вовчик АМД продолжал читать.
  
   Ларс прошел очень много. Пилотировал он свой биплан, пока на том не кончился бензин. Рождение Ларса - обыкновенный эпизод начальственных клеев, когда реальность наблюдает за вами, как за цветком, который бытуем в своем горшке, и ему предстоит простоять так, на одной ножке, от начала до конца. Но Ларс вдруг воспротивился этому. Хотя с точки зрения своей модели существа даже если бы он построил гагаринскую ракету и взлетел, это бы оставалось стоянием в горшке в ожидании полива и подбавки микроудобрений, включая косые солнечные лучи и искусственный фонарь.
   Выйти!
   Новый вид одежды. Когда кожа снята, но другая - более масляниста, что даёт вам право на проскальзывание. Тогда его физический самолёт взлетел, и он осознал всю массивность подножия бытия.
   Он понял, что физики ничего не открыли. Химики лишь смешивали даденное. Мир был величествен. И в нем предстояло раствориться.
  
   - Надеюсь, нас не постигнет его участь, - проговорил профессор Карандашов.
   Пёс Утёс залаял, прыгая. Наверное, мечтал о вкусненьком.
  
   Неожиданно была обнаружена столовая. В ней преспокойно обедали люди самых разных возрастов, но, в основном, молодежь. Выглядела она, конечно же, очень странно на фоне большого безмолвия. Раздача продуктов происходила у кассы, хотя была и не касса, а место, где человек расписывался в какой-то книжке. Только и всего.
   -О, борщ, - обрадовался Марс Брайнер.
   -И не один, - согласился Слава Космос.
   -Сметана.
   -А как собачку покормить? - осведомился Арам Воробьянян.
   -Можем костей принести, - сказал повар, - там можно много чего обглодать.
   -А у вас говядина или свинина?
   -И говядина. И свинина. И есть обрезки куриные. Принести?
   -Да. Давайте.
   Люди здесь, в Кожуре, были как люди. По всему видно - туристы. Это только изначально, издалека, можно было решить, что тут обедают какие-нибудь призраки. Но нет, все это были ребята молодые, решительные, чаще всего - с рюкзаками, и их вполне можно было расспросить. Алексей Бархан сделал это первым. Он подсел к одному столу и поздоровался.
   -Привет.
   -Привет.
   Это была группа из четырех парней и двух девушек.
   -А можно поинтересоваться. Издалека вы?
   -А тут все издалека. С близи нет никого.
   -Ага. А что за страна.
   -Епония.
   -А там по-русски говорят?
   -Зачем? По-епонски.
   -А этот язык... Это епонский?
   -Конечно. Ты ж сам на нем говоришь.
   -Тогда ладно. А как вы добрались?
   -Пешком.
   -Правда?
   -Конечно. А вы что - нет?
   -Нет. Мы прилетели. На Перевозящем коте.
   -Странно, - сказала девушка, - никогда о таком не слышала. А что за кот?
   -Обычный кот. Только очень большой. С салоном. Мы на него сели и прилетели. И через черную дыру. То есть, воробьиную. Но все равно - черную. А как вы - пешком?
   -Ну, болота были, - сказал парень, - шли просто. Ну, были и опасные места. Там провалиться еще недолго. Пещерный медведь в одном месте живет. Но мы оружие не брали, брали звуковые устройства. Любого зверя пугают. Ну, просто нажал, звук резкий. Все птицы с болота взлетают. Ну и генератор инфразвука. Тоже, особенно хищники боятся. А так нельзя. Ну или ружьё брать. Мы одно на всех взяли, если что, птицу подстрелить. А так, там бояться некого. Ну, в плане там людей, в плане, может, каких-нибудь бандюганов. Нет, такого нет. Природа дикая. Ну, могут быть лисы, волки. Ну я ж говорю, генератор включаешь, никто к тебе и не подойдет.
   -А вы прямо из Епонии выходили? - спросил Бархан.
   -Ну да. Откуда же еще.
   -А что, котов у вас нет?
   -Есть.
   -Нет, я про перевозящих.
   -Нет, про таких не слышал.
  
   Здесь было понятно. Понятно, что ничего не понятно. Так обычно и говорят. Когда разобрать некую большую вещь нельзя никак. А поэтический взгляд Вовчика АМД просто обязан был представить себе что-то, по совокупности своей, сродни изображения муравья на фоне бесконечности. И все это было не пустыми словами. Туристы преспокойно прибывали в Кожуру, чтобы читать надписи судьбы, и все это было нечто вроде программного кода. Но здесь все просто донельзя. Бывают же файлы с текстами программы. Без компиляции. А если перевести их содержание, то есть, пересказать, вполне возможно. Нет тут ничего такого, что бы не поддавалось воображению.
   Для этого, должно быть, и была предназначена Кожура. Хотя, кто ж его знает. Может, и не для этого.
   -А вы откуда? - спросила девушка по имени Флай.
   -Из города Ф.,- ответила Анна Центр.
   -Не слышала о таком.
   -И мы не слышали о вас.
   -А, мы тут уже были до этого, тоже - никто друг о друге не слышал. Повара только знают. А откуда они сюда приходят, кто его знает. Мы спрашивали, говорят, просто на работу ходят, и все. Ничего особенного. А я тут в третий раз. А в прошлый раз были блестящие такие. Как кузнечики. Типа людей. Ну, типа роботов. Приходят, им накладывают машинное масло там, солидол. Повара видно в курсе, что такие могут приходить. И ничего. Едят спокойно. А с нами ходил сюда Чуй. Он им кричит: ребят, привет! Они руки подняли - привет, привет. Говорит, а винцо не пьете? Они - мол, только чистый спирт. Чтобы без воды. Ну и представь себе, за знакомство с ними выпили. А они странные, от них ничего не добьешься. Зато песни любят петь. Ну, как бы такие, худые, металлические, и одни - белые, а одни - как бы золотистые. И выпили чистого спирта и стали петь. Так целый день тут и пропели.
   - А что они о себе рассказывали?
   -У не совсем язык наш. И наш, и не наш. В общем, все равно не понять.
   -А повара?
   -Да они каждый день такое видят, что им? Обычное дело.
   -А ты знаешь, для чего Кожура?
   -Ну, надписи всякие. Надо ходить и смотреть. Искать надо. Долго если ищешь, оно потом само собой находится, то, что ты хочешь узнать. А за просто так не узнаешь. Всю жизнь будешь искать, так ничего и не узнаешь. А тут, поищи, и будут ответы тебе.
  
  
  
  
   * * *
  
  
  
   В какой-то момент времени тьма стала краснее. Никто не мог сказать, сколько прошло времени.
   -Вы меня слышите? - спросил он.
   -Всегда.
   -Но как смотреть? Чем? Разве есть глаза? Разве есть другие органы чувств?
   -Наверное, мы слились с мировой водой, и глаза понесло по течению, словно все это происходит на холсте авангардного художника. Сам ты здесь, а глаза твои там плавают, и мало того, что сам ты наблюдаешь зарождение нового мира, но часть тебя уже просочилась туда. Потому, хотя он еще не родился, но ты есть везде, в каждой точке. Весь он наполнен тобой. И так - ты никогда не умрешь, потому что первичный его помысел сразу же получил твои глаза.
   -Что ж получается?
   -Нет, ответа нет. Никто не знает, что получается. До следующего конца света у тебя есть полномочия сверхсущества. Что бы с тобой ни происходило.
   Тогда вдруг стало светлее. Прибыли гигантские мета-создания, и каждое из них по размерам было во много тысяч раз больше целого скопления галактик - если б можно было в тот момент их нарисовать в уме, ибо само понятие вещества еще не было до конца оформлено.
   Тогда образовали круг, и, оказалось, что сидят они в каком-то доисторическом лесу, образованном первичным эхом, и - самое время зажечь костер.
   -Как будто там мои глаза, - сказал он.
   - Кто-то так придумал, - ответил ему другой, - материя - просто молоко.
   -Ты думаешь, мы теперь сидим там, вокруг костра.
   -Поработай воображением.
   -Что же?
   -Попроси.... Спички. И они зажгут огонь. И все пойдет, все побежит, и все наши мысли будут в этом огне.
   - Я бы хотел всегда об этом знать.
   -Я думаю, оно будет постоянно присутствовать.
   -Но кто даст гарантию, что это не происходил раньше, очень давно, в той же последовательности?
   -Ну, это слишком. Нет, я думаю, надо спать. Пусть все это будет сном. Спустя много миллиардов лет мы проснемся.
   И правда - были спички. Хотя, откуда ж им взяться, в мире, где нет ничего, кроме необработанной массы? Но спички были. Наверное, кто-то забыл их в капсуле, и теперь было чему проецироваться. Спички - первый огонь, первый предмет.
   -Давай, поджигай.
   -А дрова?
   -Мы ж в лесу. Давай.
   -Нет, давай я. Я раньше в походы ходил. Я с одной спички могу костер разжечь.
   Так все и загорелось.
   Если бы у кого-то из существ возникла мысль отправить послание потомкам, ну или хотя бы - себе самому, то стоило придумать некий сосуд, в котором бы хранилась бумага. Но где взять бумагу?
   Не было ничего, кроме спичек.
  
   * * *
  
   Вовчик АМД тут был победителем. Ведь он искал именно Пилота Ларса, и теперь было что-то понятно. Хотя - и ничего не понятно. Стоило размышлять. Стоило жить надеждой на будущие просветления и озарения.
   Зато, ребятам было показано место, где на стенах можно было оставлять свои надписи. Если разобраться, территория для произвольных символов не имела границ - камень здесь был мягкий, по верху своему - как пластилин. Старые надписи постепенно уходили вниз, сверху их закрывала прозрачная пленка, и новые автографы появлялись, возникали слои.
   -Что писать-то? - спросил Марс Брайнер.
   -Я напишу о себе, - сказал Вотиаг, - побольше. Сначала о себе, а потом - все, о чем я мечтаю. Ведь я ученый. Всегда мечтается о чем-то таком, о чем-то особом, а время идет. И это особое все никак не наступает. Пусть оно наступит. Сейчас напишу, пусть так и будет.
   -Не факт, что тут желания можно писать, - проговорила Анна Центр.
   -А пусть.
   Вовчик, конечно, накатал стихи. Экспромтом, не задумываясь о причинах, истоках, притоках, устьях и воображаемых морях.
  
   Я лечу.
   В детстве, один раз, я представил, что я - футбольный мяч.
   И я квадратики кручу.
   Это типа матч.
  
   Выйдет новая книга
   Стихов, запретных своим телом.
   Своими волосами,
   Своими глазами.
  
   И люди спросят:
   Что, если слова, как змеи, просочатся через уши в мозг?
   Много ли счастья они приносят?
   Или может, ереси - воз.
  
   А я не скажу.
   Если тебя запустили, то надо пролететь концептуально.
   Если не кусаешься, то ты подобен ужу.
   Но вселенная - многоканальна.
  
   Когда прослушаешь первый канал,
   Или - кусочек дорожки,
   То узнаешь - где в Кожуру стоит вокзал
   Словно закон непреложный.
  
   Но тут стихов было вообще много. Он, Вовчик, быстрее дыханья умел сочинять. Такова его душа была - в полете, в вечном рейсе над словами в другие слова, в другие земли. Ну, тут многие другие тоже себя опробовали. Виктор Ленин, он что-то пробовал. У него была тетрадка, под подушкой. Один раз к нему приехали два брата - Слава Ленин и Женя Ромашкин. Нашли тетрадку, читали, читали, говорят:
   -Сложно как-то ты пишешь.
   -А мне, наоборот, кажется, что просто. Я себя все ругал.
   -А ты под кого косишь?
   -Да не под кого.
   Но дело это возрастное. Должно быть, когда вселенная была свежа и прекрасна, где-то это состояние зафиксировалось - чтобы лучи вечной весны могли проникать в человека на любой отрезке его в жизни, хоть в конце, хоть в начале. Арам Воробьянян тоже что-то сочинял на спорт, но теперь можно было писать все, что угодно.
   -А вот я - нет, - сказал Марс, - куда мне. Нет, ну я, может, и научусь. Я вот думаю, что Саша Маслов умеет. Он если даже и не умеет, он вдруг учится. Но он не то, что мы. У нас - время уходит. А ему оно - как семечки.
   Надо было двигаться в обратный путь.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"