Рок Сергей : другие произведения.

Река-Наизнанку

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    в принципе, я повесил для количества.
  Глава 1. Кошка Унтерлугауэрр.
  
  
  
   В пятницу солнце по обыкновению всходило в облака. Это походило на сообщающиеся сосуды. Возможно, на диффузию. Один материал перетекал в другой. Еще недавно можно было лицезреть состояние материи номер N. Но теперь уже никто не мог сказать, чем это было.
   Воздух над Машиной колыхался. В его поляризованном движении можно было уловить неясные образы.
   Если это птицы, то - что за птицы?
   Если это - глаза Нечеловеков, то, как все это объяснить.
   Хочется открыть душу, будто крышку сосуда и спросить: кто же об этом знает? Но оказывается, что за пределами человека ничего нет.
   Один человек - одна вселенная.
   С этой колокольни, в мире больше нет вселенных.
   Если шагнуть выше, то может показаться, что ты сделаешь шаг в небо. Но это не так. Далеко не так. Может быть, выше - это ниже. Километр, два, три, космос.... нет, мир вдруг перерисовывается..... меняются слои....ты где-то еще.....
   Человек, который сидит на месте оператора, может заявить, что это - побочный эффект. Так устроена машина. Другой человек, который мечтает быть на месте оператора, употребит какой-нибудь редкий термин, но это ничего не изменит.
   Все зависит от того, насколько сильно ты веришь в то, что видишь, и в то, что не видишь. Возможно, что ты ничего не видишь, так как висишь в черноте пустого пространства. Это - не космос. Это задача по физике.
   Дано:
   Доказать:
   Доказательство:
   Допустим, мысль - это совокупность движения в первую секунду развития материи.....
   Допустим, еще не наступила вторая секунда, и до нее еще - 1 миллион лет.....
   Утро. Ночная смена компьютера ВППР отправляется домой. Утренняя смена еще зевает, пытаясь перепрыгнуть в другое состояние. Освобождаются регистры. Перезагрузка. Шины набрали воздуха.
   Прерывание А....
   Прерывание Б.....
   Загрузка малого дампа.....
  
  
  
  
  
   Дыдду было в ту пору 16. Он мало, о чем думал. Им руководили порывы. Он любил драться. . Не то, чтоб приемы знал. Не то, чтобы занимался. Однако, ему нравилось, когда он давал по голове тому, кто занимался.
   Одно дело, герои игрищ.
   Другое дело - банальное, но мужское.....
   Просто выходил на улицу. Просто нарывался. Главным делом был зачин. А там - как повезет. Или ты получишь, или ты кому-нибудь накостыляешь.
   Он не старался нарываться как не надо. Он просто знал места. Исход был уже делом десятым. Кровь Дыдда постоянно требовала подогрева, и он ее слушал.
   Но по пятницам Дыдд не дрался.
   Он и в училище не спешил идти. У него была своя, дыддовская, тайна, и он не мог допустить, чтобы об этом кто-нибудь узнал.
   Он садился на спортивный велосипед и ехал в горы, до которых было не более 30 километров.
   Тут вот как было. Район тот, что в горах, куда Дыдд ездил, звался Пеньково. Как бы что-то и было в этом.
   Пеньково.
   Может быть, человек, попадавший в Пеньково, ощущал себя в совершенно пеньковом настроении. С одной стороны, это был район ВППРов, мегамашин, с другой - до них, на самом деле, было далековато, и жители села не могли ощущать свою сопричастность. Тем более, что таковой и не было.
   Зато ближайшей деревне Сосново было действительно сосново.
   Очень сосново, надо сказать.
  В некоторые дни, возможно, даже и елово. Иногда - и пеньково, конечно. Это с точки зрения состояния души. Хорошо это или нет - тут сравнение и не подберешь. Хорошо - это хорошо. Сосново - это когда тебе сосново. Другие эпитеты сложно подобрать, а можно и не подобрать. Тут дело такое. Люди там все словно зомбированые были. Нет, это не было столь явно, чтобы об этом писали и показывали по телевизору. Возможно, кто-нибудь этим и занимался, но не то, чтобы в открытую.
   Зато, по приезду в город Ф., сосновость Сосновцев была очевидной. Люди даже тычили в них пальцем и говорили:
   -О, смотрите, это - люди из Сосново.
   Людям же из Сосново было все равно, и они ходили туда и сюда, будто лучи локаторов.
  Даже Георгий Брайнер, пожимал плечами. Дыдд его хорошо знал, так как очень любил драться с его сыном Марсом. Г. П. Брайнер, лучший специалист по построению искусственных киберпространств, заявлял, что возле Пеньково есть аномалия. И я вам скажу, он-то это предполагал, а Дыдд знал наверняка. Он за тем туда и ездил, чтобы к импрессии драк прибавить земное чувство чужого мира. (То есть, можно сказать, и неземное, но кто-нибудь знает неземные чувства? Ведь это другой язык).
   Ехал Дыдд. Показывал водителям на шоссе неприличные знаки. Курил вонючие, водительские, сигареты. Он даже в на деревню Удово заезжал, что рядом с Сосново находилось. Удово было покрупнее. Там была школа, и все ученики в перерывах между уроков находились в ожидании. Завидев Дыдда, они тут же решали, кто в этот раз будет драться.
   -Я!
   -Не, я!
  -В натуре, я!
  -Замучили, в натуре! Я!
  -Слышь, а как его зовут?
  -А по натуре, кто это?
  -Как кто? Он.
  -Да. А как его зовут?
  -Стержень, давай, ты спросишь!
  -Ниструя себе! А чо ты стрелки переводишь?
  -Пусть Структура узнает.
  -Я не лысый. Я не пассажир.
  -А кто пассажир?
  -Короче!
  -Кто это сказал?
  -Я спрошу!
  -Э, слышишь, тебя как звать-то?
  -Чо?
  -Чо?
  -Чо ты чокаешь?
  Собиралась публика. Происходил показательный бой. Но додраться Дыдду не удавалось - звенел звонок, а драться по-быстрому он не любил.
   Так происходило всегда. Покидал Удово Дыдд в приподнятом настроении. Он словно начинал чувствовать, как оно там, за облаками, солнце поживает. Хочется ему выстрелить в тени. Тени смеются. Но ничего не получается. Идет репетиция. Занавес никто не хочет поднимать. Потом, устав прорываться, оно тоже дерется. И это видно. Из облаков летят пух и перья.
   Оно взбивает их, словно перину.
   Дыдд останавливался и смотрел в небо. Ему было хорошо. О его неожиданной романтики никто не знал и не мог узнать, и он мог чувствовать себя королем.
   -Ты! - говорил он и смотрел в небо.
   И никто не смог бы понять, о чем это?
   Может быть, он указывал рукой на невидимые лучи, которые связывали мегамашину со спутниками?
   Никто не знает.
   Впрочем, мы то знаем!
   Шла дорога в гору. Дыдд сворачивал, оставляя позади шум двигателей, упиравшихся на первой скорости грузовиков, и ехал мимо Пеньково, куда вообще-то лучше было не заезжать. Дыдд, к слову, и не заезжал. Нет. Не то, чтоб не делал попыток. Отнюдь. В поисках с кем бы подраться Дыдд был там, однако никто драться с ним не пожелал. Лишь сочувственные голоса раздались.
   - Ты, мол, мальчик, коли дураком растешь, так и расти себе.
   А Дыдд спрашивал:
   -Ладно. Драться не будем. Но скажите, почему вы все такие странные тут все? И магазинов у вас нет.
   -Магазины создала глупость, - услышал он в ответ, - зачем они нам? Абэ нет? Абэ да?
   -Вы, выходит, боговерцы?
   -Дурак ты, мальчик. Мы же говорим, ду-ра-к-.
   Ду-ра-к-.
  -Да сами вы дураки.
  -Мы - не дураки. А ты - дурак. У тебя глаза дурацкие.
  -А вы, блин, боговерцы.
   -Нет. Ни бога мы не любим, ни дьявола. Пусть они сами там друг с другом разбираются, а мы туту как-нибудь по-своему проживем. Да и ехал бы ты мимо!
   С тех пор и ездил Дыдд мимо. Причину странностей Пеньковцев связывал он с той самой пещерой, куда он ежепятнично держал путь.
  Вот.
  Мы уже подошли почти вплотную.
   Хотя не был он уверен, что о пещере кто-нибудь, кроме него, знал, другой разгадки как-то не намечалось.
  Он знал, что это - не отсюда. Сначала он думал, что это - вклеенный, вживленный в камень, корпус космического корабля. При мысли об этом он и дрался по-другому.
   Это был бой за звезды.
   Но потом, по мере дальнейшего знакомства, пещера убедила его в чем-то другом. Он не знал, в чем именно. Чем больше он общался с неизвестным разумом, тем меньше понимал, зачем это ему нужно и о чем ведется разговор.
   Он знал, что Это рядом.
   И, чем ближе оно было, тем меньше было и смысла. Он был точно наркоман, опьяненный воздухом другой планеты или куривший почву.
   Когда до прибытия было несколько километров, он начинал свою беседу.
   -! - говорили ему.
  -!! - отвечал он.
  -!!!
  -!!!!
  -!+!
  -!@!
  -=8()-%
  -*********
  -?&&&&&&90-=-77423947#
  -//////////////////////////
  ->>>>>.....>>>>>>>>>>>
  -LLLLLLLLL"
  -kjdsajdkhsfguwefr.
  -$^*$#/.
  -\|?/.
  
  
   Дыдд иной раз приходил к мысли о том, что все кристаллы пещеры - это замороженные галлюционисты иных миров. Сердце его переставало биться, салютуя возможной смерти, и что-то толкало его, чтобы он сумел вернуться. Оно не давало ему окончательно замерзнуть.
   Так, входя в пещеру и глядя на застывшую жидкость кристаллов, он начинал терять разум. И то, что он видел, было недоступно для слов. Те знаки, что предвещали общение, были лишь началом.
   Дальше были обратные измерения, знаки, вплюснутые в отсутствие, и Хаос, переведенный с первоязыка на пустоту.
   Он то ли видел лица, то ли чувствовал руки. Они были все вокруг него. Они все разговаривали. Временами ему верилось, что он знает их имена. Он вздрагивал, потому что хотел что-то сказать. Слов не было. Импульс пробуждал его, и он видел холодный пар, идущий из его рта к потолку. Ему казалось, что он - не человек, но и не Нечеловек, а предмет, созданный для вечной статики.
   Статуя.
   Кристаллы поблескивали. Сила в них замирала, и он мог уходить. Да, все и происходило так коротко. Ни больше, ни меньше.
   Он нес с собой этот ледяной холод, не понимая, чем это являлось - добром, злом, боеголовкой, семенами иного разума.
   Да, перед тем, как снова вернуться в сознание, он слышал звук, подобный повороту ключа в замке зажигания.
   Щелкало реле.
   Но зажигание не включалось. Так происходило снова и снова. А потом - щелк. И пошли токи..
   Когда-нибудь оно там не сработает, думал Дыдд.
   Но всякий раз обходилось, и он пробуждался.
   Дорога, огибая сопку, шла мимо покатого ущелья, на дне которого жили обезьяны. Не удивляйтесь. Я не вру. Понятное дело, что нечего им делать там было, приматам, ибо это не их регион, однако жили они там, летовали и зимовали. Несколько лет назад группа хиппи ограбила зоопарк с самими что ни на есть гуманитарными побуждениями. "Свободу братьям!" - кричали они. "Восстановим статус Обезьяны!" "Обезьяна - наш великий предок!"
  "Освободите их!"
  "Освободите их!"
  "Братья, вы скоро должны переродиться в людей!"
  Акция так и называлось: "Освободите их!" Закончилось все, в общем-то, неудачно. Хиппи арестовали. Зверей вернули зоопарку и посадили в клетки. Но небольшую обезьян хиппи успели спасти. Они взяли им билеты и посадили на автобус, идущий в город Ф. Почему именно Ф., никто не знал. В Ф. обезьяны пересели на пригородную электричку и благополучно добрались до Пеньково, где им и понравилось.
   Дыдд, останавливаясь здесь, корчил обезьянам рожи. Те выпрыгивали из зеленых кустов, окружал его, трогали за одежду, просили семечек. Они уже давно знали Дыдда, а также то, что у него всегда в кармане имеются жареные семечки.
   Они тянули руки, и Дыдд понимал, что они - и вправду братья. Если и не братья всех людей, то уже хотя бы - его, Дыдда.
   Обогнув гору, Дыдд прятал велосипед в кустах, и, пробравшись сквозь невероятно колючие кусты, шел к пещере. Еще километра за два он начинал слышать ее холодны, звездно-колючий, зов, и здесь уже не было сил, чтобы сопротивляться.
  -@.
  -П!
  -*)
  -?
  -!\\\\....
  -\!?(
  -+
  -++
  -Ш
  -Н
  -Н
  -К
  
  Ее привязывало незримой нитью к этому пути, и он становился самолетом, у которого включен автопилот.
   Начинался диалог с одним участником.
   -Ты кто? - спрашивал Дыдд.
   Никто не отвечал.
   - Я знаю.
   Ему хотелось ответить за нее, но он боялся, что, заговорив однажды сам с собой, не сумеет остановиться.
   - Десять лет назад в горы упал беспилотный космический аппарат, на нем стояла уменьшенная копия компьютера, что -то вроде ВППР-84, который создает внутри себя бесконечное число виртуальных пространств. Конечно, за пределами ВППР-84 ничего нет, но это аналог, видно, был каким-то другим. Он, наверное, упал где-то в районе этой пещеры. Лежит он теперь под камнями и функционирует. А все эти штуки вышли наружу. Потому так и кажется. Это просто разные там пространства. Это действует на мозги. Да же?
   -Нет?
  -Да же? Я правильно рассуждаю?
  -А что, если ты - внеземного происхождения?
  -Но нет. Не может быть, чтобы в одном месте было и то, и другое.
  -Да же?
  -Да, я - внеземного происхождения, - отвечал он сам за нее, пещеру, - я - осколок метеорита.
  -Да?
  -Да, - отвечал он.
  
   Он задавал множество вопросов будто бы сам себе, и однажды ему ответили. Прямо в удивленных мозгах раздалось:
   Дыдд! Слушай меня! С компьютером сравнивать! Хватит, Дыдд! Лучше молчи! Не я его подобие, но он! Я подарю все сокровища мира тому, кто сумеет его поднять, не копируя!
   Это все было очень удивительной штукой, однако Дыдд все же упорно продолжал считать, что пещера - порождение ВППР-84 дробь 1. Просто врет он, вот и все. Кому она, пещера, может что дать, если только ему одному она дарит необъяснимое Ничего.
   -!
  -+
  -++
  ---
  -?
  И все в таком роде.
  После того случая он был уже почти уверен, что никакого ответа в мозгах не было, и что он сам все это придумал. И это, не смотря на то, что он, Дыдд, был романтиком и героем, пусть и не совсем отесанным.
   Ведь оглянешься - и ни одного чуда в мире! Хоть бейся головой о стенку. И если где-то что-то ты и найдешь, так только лишь в глубине самого интересного мозга. Мегамашины лишь копировали воображение. Словно обезьяны. Умели ли они думать - это был вопрос риторический.
   Может быть, это был контакт.
   КОНТАКТ.
   Люди думают, что это произойдет официально, но все может быть очень и очень не так, как ожидают.
   Выкурив сигарету, Дыдд вошел в пещеру, и здесь он был уже не в своей власти. Кристаллы плыли в эфире, и он сам уже плыл в эфире. Тело делалось ватным; если б она (или оно, или они) захотела его не выпустить, он бы, Дыдд, и пальцем бы не пошевелел. Это было просто невозможно.
   Наверное, это было бы уже и все.
   И в этот раз, прислонившись к массивным, возможно, думающим, кораллам, он потерял волю.
  Он пил другое солнце.
   Мозг скрипел, словно рессора.
   Сдаться!
   Видения плыли, и не было в них стихов, ни прозы, ни белых, ни черных лун, ни странных знаков, ни прочего.
   Что-то красное, слоноподобное, выметывало жизнь, словно рыба - икру. И кружилась эта икра в бесконечном хаосе, и до зарождения миров было далеко, как домашнему коту от Нью-Йорка до Парижа. Рожал ли он сам, слонопотам, или же помогал ему кто-то - тут совершенно неясно было. Впрочем, в состоянии энергетической комы Дыдд кое-что понимал, а после - забывал, и оставались лишь, призрачные следы.
  Как будто в прошлом году на снегу.
  Дыдд, вообще-то, не склонен был запоминать. Он, скорее, умел тянуться , будто нитка. Ну да, еще он любил драться.
   Кружилась икра, и был это ветер жизни. Слипалась она и разлипалась. И, кажется, все это сопровождалось тихой музыкой. Может быть, и не тихой, но далекой - это уж точно. Свирель не играла, но мерцала. Эта музыка не колебала воздух, потому что воздуха не было. Она росла повсеместно. Музыка детей слонопотама.
   В середине сеанса кто-то вдруг разбудил Дыдда, и он вздрогнул, удивившись отсутствию чудодейственной силы. Кристаллы не светились. Их что-то затмевало.
   Дыдд инстинктивно полез в карман нащупал сигареты и спички, вставил сигарету в рот не тем концом и дрожащими руками подкурил. Фильтр вспыхнул. На мгновение он увидел что-то огромное, полное черно-белых контрастов.
   -Со скольки лет ты куришь? - вдруг спросила она.
   -Чо? - не понял Дыдд.
   -Галлюцинирующий Тореро! Твой час позади! Впереди - рассвет и мосты! Тихо! Только не кричи! Это - мой час! Пока бесы спят. И я здесь, чтобы поговорить с тобой через твои галлюцинации.
   -Ты - пещера?
   -О боже! Какая пещера? Эти кристаллы - кости барона Кольцо! Все считают, что он еще жив, где-то жив, так как в реальных мирах ходят его двойники. Некоторые из них даже играют и выигрывают. Так вот, мой юный друг! Кости Барона Кольцо - это еще не значит, что он мертв! Это также не значит, что он жив! Тут все двояко, это диалектика. Тебе не понять! Он всегда был вторым, и однажды эта серебряная слава его утомила. Вот его кости! Они прорастают из земли кристаллами, источая веселящий газ! О, не спрашивай! Я не люблю монологи, потому что родилась в суфлерской яме в тот час, когда актер читал монолог Гамлета.
   С костей Барона Кольцо ты можешь считать всю схему мироздания, но твой глупый мозг не предназначен для этого. Дыдд! Но ты единственный, кто услышал запах веселящего газа и приехал сюда! Пойми. Больше - никто!
   -Почему? - спросил Дыдд.
   -Ты не катишь на роль особенного представителя человеческого рода. Тебе вообще не дано, Дыдд. Но ты - единственный, кто приехал сюда. Раз в сто лет я обязана выпустить в свет ученика, Дыдд. Но теперь мне не до этого. Я не открываю школ и училищ. Я не вожу с собой трепещущих от жажды знания ребят. Я - Кошка Унтерлугауэрр!
   Ты думал, я - человек или дух? Нет. Мы - кошки. Наша родина - наши персональные звездолеты! Также - Луна. Ты знал это?
   -Нет, не знал, - ответил Дыдд ошарашено.
   -Так вот, Дыдд. Умен ты или нет - мне все равно. Ты будешь моим официальным представителем на земле.
   -Мне дадут контору?
   -Хм, - Унтерлугауэрр на секунду запнулась, - нет, этого я тебе дать не могу. Но...
   -Куча обязанностей, да? - спросил Дыдд.
   -Нет. Слушай, Дыдд, что за вопросы? Может, тебе еще и звездолет подарить? Пойми, я тебя посвящаю, это уже немало. У тебя нет обязанностей. Ты просто представитель, вот и все. Просто статус у тебя. Нет, Дыдд, пока ты не прошел обряд, нечего с тобой говорить. Клянись на костях Барона Кольцо.... Впрочем, нет. Зачем тебе клясться? Бери, читай!
  -Что?
  -Ты теперь - официальный представитель Кошки Унтерлугауэрр на Земле.
  -Я?
  -Ты!
  -Почему я?
  -Потому, что я жду годами, но никто не приходит!
  -Да?
  -Да, Дыдд! Ты - мое представительство. Так должно быть. Я же говорю, один раз в сто лет я назначаю представителя!
  -Ого!
  -Да, Дыдд. Читай!
   Перед Дыддом возник золотой томик. Он видел настоящий Жидкий Свет. Буквы фонтанировали. Обложка магнитила. Под краской были люки, и те из них, что были приоткрыты, несли в себе изображения Иных лесов и полей. Пахло жизнью и смертью и чем-то медицинским. Возможно, это был просто запах художественного приема. Возможно, запах спирта.
   Дыдд взял книгу в руки, и его потрясло то, что он понял.
   Он понял.
   Он бы, возможно, внутренне прокомментировал свои ощущения, но все получилось так, как и раньше:
  -@36%&8)((&.
  Лодка движется по волнам Хаоса, и это - вечность. О его, Дыдда, бытии можно и не говорить. Оно меньше песчинки.
   -Кощунственно не знать имена, - казала Кошка Унтерлугауэрр, - кощунственно не верить. Но даже запертый навечно в тюрьму разбойник не должен просто слепо верить, хотя у него ничего другого не осталось. Он просто должен знать и действовать. Времени у него много. Он должен познать самого себя. Тебе же нужно найти навигацию по себе самому. Карту.
   -Да?
  -Ты думаешь, что, летая во сне, ты растешь?
  -?
  -Это BIOS, Дыдд. Люди создали Биос по образу и подобию. Но ты - мяч, Дыдд. Жизнь..... Программа..... Регистры.... Менеджер очереди....
   -Нет, - сказал Дыдд потому, как первая страница книги Посвящения уже въелась в его мозг, - это - скрин лого. Мне оно не надо. И прошивка мне будет не нужна. Это уже сейчас. Я могу слушать отклик "ноль", и это - точка ноль. Ping. Простому чуваку это не надо. И чувихе не надо. И в Канаду ехать нечего. Все - здесь и сейчас. Но я не хочу быть клеткой вторичной клетки. Я хочу быть, как Оно - в точке "ноль" - первое и главное.
   -Да? - удивилась Кошка Унтерлугауэрр.
   Тут листы книги просто посыпались, и Дыдд воочию увидел, как открылась дверь, и туда ушла его прошлая личность.
   -Не уходи далеко! - крикнул он.- Это нечестно. Мы с тобой одного сапога пара.
   Но Дыдд 2 лишь махнул рукой и скрылся в зелени гор.
   Дыдд принялся читать вслух, и тут было много, чего поразительно, ибо разум иных создателей был подобным детскому. Но он казался ему самим совершенством.
   -Ты удивлен тем, что видишь прошлое и будущее? - спросила Кошка Унтерлугауэрр?
  -Тс-с-с, - ответил Дыдд, прислонив палец к губам.
   Он был теперь иным. Он слушал не Кошку, но себя.
   Время. Караваны Зверей, идущий прожирать дыры в пространстве. Новые, зарождающиеся вселенные. Старые, превращающиеся в прах, миры. Миллиарды матриц. Терабайты лиц. Терабайты терабайтов судеб.
   -Это будет, - сказал он.
  
  
   Он увидел его. Это был Дальний. Рядом с его дьявольской красотой плавился от жара песок, а вокруг, размахивая шарфом с логотипом популярного футбольного клуба, бегал Саша Маслов.
   -И он здесь, - сказал Дыдд.
  -Не обращай на него внимание, - посоветовала Кошка Унтерлугауэрр, - он тебе ни к чему.
  -Я знаю, - уверенно ответил Дыдд.
   Он точно знал.
   Пронаблюдал Дыдд и Набор-угля-в-темноте. Увидел траектории роботов, оставшихся после какой-то войны в древности. Уж и не было тех планет, к которым спешили они, чтобы сбросить королевскую смерть. Умерли от усталости молекулы. А они все двигались, питаясь межзвездными насекомыми. Красный робот Масипенсио собирался упасть на землю, и Дыдд вознегодовал, так как не дело это было, чтобы всякое железо сыпалось на и без того загрязненную планету. Да и заряд, что в Масипенсио был, способен был снести целый материк. А если сдетонирует он, то и прощай цивилизация.
   -Вот оно, в чем дело! - сказал Дыдд.- Грянет оно. Скажи, Унтерлугауэрр, а каким он будет, катаклизм? Останется ли кто-нибудь в живых?
   -Ошибаешься, Дыдд, - ответила кошка Унтерлугауэрр, - ты думаешь, это в первый раз что-то падает? Как бы не так! Столько жаждущих сидит внизу, и кому достанется оно, теперь уже и я не могу сказать!
  -Вот здесь ничего не могу понять, - ответил Дыдд.
  -Когда ты будешь там....
  -Я там не буду, - ответил он уверенно.
  -Нет, ты будешь там.
  -Но я твой представитель здесь, но не там!
  -Точно! Тогда как ты оценишь То?
  -Не знаю. Масипенсио - это вымысел, верно? Я сижу на кабеле, который идет от Мегамашины?
   -Может быть, и так. Кто ж теперь скажет?
  -Да.
  -В этом веке, возможно, на тебя ляжет большая ответственность. Может быть, и не ляжет. Это мы посмотрим.
  -Да. Посмотрим.
  -Люди еще никогда не описывали Хаос.
  -Да. Они говорили о тех же запудренных правилах, без тени художественного смысла. В Хаосе же нет философии. Хаос первичен. Но, насколько я понимаю, эта железяка находится не в нашем мире, а в некой раздвоенной реальности. Туда она и свалится.
  -Может, и так. Ты все прочитал?
  -Да.
  -Выходи на связь с самим собой. Веди дневник.
  -Да. Я буду вести дневник.
  
   Дыдд покинул пещеру, закурил, однако, не ощутив вкуса, выплюнул сигарету. Мир не был иным, он ведь не знал, каким он был прежде.
   Велосипеда не было. На нем уехал Дыдд 2. Должно быть, в страну дураков. Обезьяны, выйдя из ложбины, приветствовали его, махая руками и платками.
   Дыдд шел пешком, заинтригованный Им. Кто Он?
   -Помогите, я падаю! - вопил на СВЧ падающий робот.- Кто-нибудь! Есть на этой планете гравитационные тормоза?
   Ему никто не отвечал.
   Города двигались роем муравьев, ничего не зная. Все происходило так, как и было задумано.
  Не знал об этом и земной город Ф., и Дыдд 2, весело крутивший педали навстречу Стране Дураков.
   Дыдд 1 сверил траекторию: слишком низко.
  -Эй!
  Начинается вход в плотные слои атмосферы.......
  Он, было, подумал, что в месте падения стоит Саша Маслов с сачком, но, вскоре, эта мысль показалась ему абсурдной. Решив, что идти пешком нет смысла, Дыдд вышел на трассу и поднял руку. Вскоре он остановил тяжелый грузовик.
   -Ты в Удово? - спросил водитель.
  -Нет.
  -Хорошо. А то я испугался.
  -А вы везете транзисторы?
  -Да. 10 киловаттные оконечники. А откуда ты знаешь.
  -А у вас на лице написано.
  Водитель с удивлением посмотрел на себя в зеркало.
  
  
  
  
  
  Глава 2. Нулевое Время.
  
   В голове Марса Брайнера наступал тот момент, когда новые впечатления начинали сыпаться из ушей, будто яблоки. Перевариваться они не успевали. Вести дневник, чтобы хоть что-нибудь из них оставить бумаге, Марс не умел. Марс учил сентенции и Правила. Впрочем, если быть откровенным, это еще не были те Правила, о которых пойдет речь при дальнейшем раскладе Хаотической теории. Скорее, это были Протоправила.
   Сентенции возникли немногим раньше.
   Он рассказывал об этом в школе, и все его любили и уважали, не смотря на его довольно неровный характер.
   Это было время обжигания горшков.
   Люди часто думали о том, что возможно, а что - нет, и не таращились в телевизор, как теперь. Возможно, в те годы еще не придумали 51-й кадр. Но и в остальном, все было совсем не так.
  Стояла весна.
  Солнце курило.
  Облака были тем самым дымом.
  В те годы еще не было антиникотиновых компаний, и никто не мог запретить солнцу курить. Это потом, спустя годы, его достали, и оно завязало. Что касается той весны, то все, кто додумался посмотреть на солнце через черные очки, могли обнаружить, что светило носит модные солнцезащитные очки и кепочку, типа как у вратаря в футболе.
   Не все, конечно, додумались закоптить стекло. Тем не менее, все выглядело как нельзя более оптимистично. Родители Марса Брайнера уехали на какое-то время за границу, и Марс был предоставлен сам себе. Он ощущал себя на высоте. Можно было делать все, что угодно, в разумных, впрочем, пределах.
   В первый же вечер в доме гудела толпа. Мальчики галдели. Девочки шептались. Все это перемешивалось, становясь одним единым гулом. Чувствовал себя Марс донельзя хорошо, просто хотелось отрываться. Будто листик - от книжки. Все вместе - смысл, а отдельно - как заговор. Тебя сворачивают в бумажный самолет, и - полет. 80-90 строк текста достаточно для того, чтобы организовать свою, замкнутую, вселенную.
   Хотелось курить и не прятаться. Посидеть за столом с бокалом вина, трогая за разные места сидящую рядом подружку. В конце концов, ей можно нашептать на ушко разные пошлые анекдоты. А может случиться, ей взметчнется взрослая любовь. Все ведь может быть.
   Восходящие потоки. О посадке можно даже и не думать. Ее не будет никогда.
   Что бы сказал Саша Маслов?
   Но теперь казалось, что Саши Маслова не существует. Его уже не было с месяц. Этот срок казался серьезно длительным.
  
   -Его нет, - написал Марс в дневник, - я научился слушать свои чувства. Так уже было. Я подумал, что завтра все будет хорошо, и было хорошо. Потом, это было в марте, на следующий день, я решил, что все снова будет хорошо, и все снова было хорошо. На третий день все повторилось. Хотя, ничего хорошего не намечалось. Удивительно, верно? Я не выучил уроки. Но пронесло. Тем более, вышло так - меня вызвали к доске, и я знал одну единственную вещь, и меня спросили именно ее. И даже не стали задавать дополнительные вопросы. А потом, был четвертый день, и я понял, что будет что-то еще более невероятное. Перед этим, вечером, я видел Дыдда. Я сразу же настроился на схватку. Хотя, в душе все было очень спокойно. Я даже не боялся того, что могу его покалечить. У меня в портфеле была свинчатка. Я зажал ее в кулаке, и был готов. Но Дыдд повел себя как-то странно. Проходя мимо, он приподнял кепочку и кивнул. Типа поздоровался. Так мы и расстались. И, после этого, я все никак не мог понять, что хотел Дыдд? Может быть, он так хотел продемонстрировать свое превосходство? Но как-то все это не вяжется с тем, как он привык себя вести.
   А потом мне приснился самый странный сон за последнее время. Дело в том, что мне снятся одинаковые сны. Такого в мире не бывает, но мне снится, и я считаю, что это где-то существует. Но в этот раз я попал в мир Осени. Я группой каких-то туристов мы поехали в одно потаенное место. Там были горы. На одном уровне находилась турбаза. Раньше там было много людей раньше, а потом - почти никого. Все уехали.
   -Все уехали, - сказал нам хозяин, - и вы уезжайте.
   -Почему? - спросили мы.
  -Здесь наступила вечная осень. Больше уже ничего не будет.
  -И что тут такого? - спросил я.
  -С каждым днем осень становится все гуще. Она не просто может забрать. Она зовет. Там, внизу, в ущелье, где находится гостевой дом, уже так опасно, что туда лучше вообще не забираться. Если вы пойдете туда, то Осень заберет вас.
   -Пойдем, - тут же решил один из нас, -посмотрим, какова она там, густота осени.
   И вот, мы пошли туда. Оказалось, что осень и правда очень густа. Выходило так, что осень находилась между миром живых и миром мертвых, а густая осень была слита и с тем, и другим, а потому, можно было пройти, куда угодно. Осень была хороша. В ней было гораздо лучше, чем жизни. В ней также постоянно двигались какие-то тени, которые боялись лучей фонарей.
   -Нужно не выключать фонари, - сказал я, - иначе, они нас заберут.
  -Как же они нас заберет? - спросил один из товарищей.
  -Ты сам захочешь уйти с ними.
   Ночью мы сидели на крыльце гостевого дома. Темнота была заполнена густой дымкой цвета опавших листьев. В самом доме происходило движение. Я заглянул в окно. Там что-то происходило. Возможно, что-то страшное. Говорили, что люди, которые там отдыхали, так и не смогли оттуда выйти. Они ушли по открытой реке. Теперь они видели вечность и все свои прошлые жизни, и уже никто не смог бы их оттуда забрать. Это была власть над временем и бытием, которой не может быть в мире живых.
   У нас быстро сели фонари. Подозрительно быстро. Однако, никто из нас не испугался. Мы включили радио, и оказалось, что это - радио из далекого прошлого.
   -Слушайте без упоения, - посоветовал еще один наш товарищ, - не нужно ностальгировать.
   -Так и есть, - ответили ему.
   Ту ночь мы пережили спокойно, и никто из нас не ушел в осень. Вокруг нас кружили тени. Они заглядывали в лицо, дергали за рукава, пытаясь позвать с собой. Но тщетно. Все мы были крепки духом........
  
  
  
   В тот вечер все как обычно галдели. У Марса был катушечный видеомагнитофон. Считалось, что это модно - смотреть видео на катушках. В тайном шкафу папа хранил две катушки немецкой порнографии. Марс уже давно ее нашел, но не было времени, чтобы ее внимательно изучить. Возня с катушками занимала слишком много времени. Марс думал, что эта пленка попала в его дом случайно. Вряд ли Брайнера-старшего это могло интересовать.
  -Ого, - говорили мальчики, когда Марс включил заставку.
  -Это что? - удивлялись девочки.
  -Ну, как что, - отвечал Марс, - обыкновенное порно.
  -Порно? Ух ты?
  -А тебе нравится?
  -Да! Да!
  
  
   Фильм производил шок. Мальчики ерзали на стульях. Им приходили в голову какие-то намеки, они скорее ощущали их, нежели понимали. Искоса посматривая на девочек, они старались демонстративно смеяться. Так было легче. Девочки делали вид, что все нормально, хотя краска стыда пульсировала на их лицах.
   Марс же чувствовал в себе что-то философское. И, если раньше, философия ассоциировалась у него с демонстративным софизмом, то теперь он начинал понимать некую глубину.
   В порнухе не было ничего родного. Он просто заставил народ переживать, и ему нравилось это осознавать. Забив большую черную курительную трубку, которую он украл у папиного друга Всеволода Адамова, Марс курил, и в этом был экстаз, так как редко, когда пользовался он этим заветным прибором.
   К полуночи гости разошлись. Лишь Алексей Бархан, мальчик-спекулянт, выпив лишнего, домой не пошел, а лег спать на пороге, после чего Марс оттащил его на диван.
   Тишина воцарилась в доме. Молчал телевизор. Молчал видик. Безмолвствовало радио. Взглянув на звезды, Марс почувствовал сильную тоску. Вверху сиял его тезка, и это волновало, а то, зачем Саша и Света пошли в ванную после просмотра, и что там было или ничего там не было, его вообще не занимало. Он представлял, как это будет обсуждаться днем позже.
   - Во мне все внутри, - подумал он, засыпая.
   Через минуту он проснулся, но не наружу, а внутрь. Сознанию не положено работать в таком режиме, этим пользуются только мастера, однако воодушевление звезд помогло ему. Марс видел ирреальный город, вытащенный как будто из самых глубин иного. Дома тянулись вверх без причины, даже не будучи многоквартирными. Было много деревьев. Подошва города в этой зелени тонула, и низкие крыши казались ее фрагментами. Мост через реку был толстый, стеклянный, часть его помещалась в трубу, другая часть стояла на подставках где-то повыше. В той части автомобили проносились со свистом, и рассмотреть их было сложно из-за этой сумасшедшей скорости. Они напоминали трассирующие пули. Ползущая в самом нижнем ярусе блестящая колбаса была, по всей, видимости, электричкой. Доехав до середины моста, она вдруг рванула с места, как спринтер.
   - С нуля - до стопятидесяти! - сказал Марс с громким раздражением.- Это, верно, какой-то аттракцион. Я проснулся внутрь себя. Странно. Я сплю, но я осознаю, что я сплю. Выходит, я могу сейчас запросто порассуждать, куда мне потом пойти. Я могу попытаться выяснить, где я, что это за место. Выйду к людям. Расспрошу. Что-нибудь я узнаю. Надо же. Я - во сне, а они не знают, что я - во сне. Из них многих не существуют. А те, кто существуют... Они видят меня в своем сне?
   Марс двинулся, было, вперед, но кто-то толкнул его в спину. Обернувшись, он увидел молодого человека, облаченного в толстую джинсу. Светлые волосы его топорщились на ветру так, словно разговаривали, и улыбка его была светлой и ясной.
   - У нас теперь все не так, - сказал молодой человек.
   - Сочувствую, - ответил Марс, удивляясь тому, что небо было заполнено летательными аппаратами, словно в фантастическом каком-нибудь кино. Он такого и представить себе не мог. Тем более, что в фантастических фильмах все эти приборы показывались клипованно, кусками, и детали были непостижимы. В играх не было достаточного разрешения, чтобы насладиться техническим видом. То, что он видел теперь, было непостижимо.
   -Нашей авиации удивляешься? Это обычно. Прошло сто лет. Мир изменился, и никто не знает, почему. Я не знаю, почему мы всегда считаем, что в прошлом было лучше. Оно тянет. Иногда - до слез. Когда понимаешь, что людей, о которых ты можешь подумать, уже нет, так становится странно. Неужели их уже никогда не увидеть? В древности считали, что все мертвые уходят в какую-то страну. А сейчас ничего не считают. Ты жил, .потом - отфункционировал. Верно? А верить все равно хочется. Я не говорю о том, что я снова появлюсь. Но это не я буду. На кой черт мне это, если я ничего не буду помнить? Понимаешь? Помнить - это значит, никогда не умереть. Но я знаю теперь. Я знаю. В прошлом - наши прошлые жизни. Они греют нас тишиной. И хочется туда вернуться во что бы то ни стало. Но ты как бы не знаешь, почему же туда хочется. А они зовут нас. Это какая-та странная любовь сквозь небытие.
   -Я согласен, - сказал Марс, -меня тоже будоражит прошлое. Мне кажется, там все было лучше, чем теперь. Хотя, наверное, это - лишь иллюзия. Всегда одинаково. Лишь бы никто не воевал, правда?
   -Мы очень похожи. Ты не находишь?
   -Да, наверное. Слушай, а разве ты не знаешь, что я - это сон. Я проснулся вовнутрь и сплю небессознательно.
   -Это - мой сон, - возразил парень, - сон через сто лет. Ты видишь город Ф. Иногда теши ушедшего наползают на те места, где им приходилось жить. Словно приведения пиратов, что вечно сторожат сундуки с золотом на дне морском. Так и я вернулся, Марс. Я - это ты. Относительно меня ты умер сто лет назад. Относительно себя - живешь. Все относительно. Ты веришь?
   -Охотно, - согласился Марс.
   -Будем знакомы. Александр Северный.
   -Марс Брайнер.
   Они пожали друг другу руки.
   -Я не знаю, как ты жил, Марс. Но поверь, мы все время копируем одно и то же. И через сто лет тебя волнует блеск звезд. И вон видишь - то строение. Да, вон то. Свалка железа. Там ездят роботы. ТЫ доживешь до той поры. Нет, не то, чтобы доживешь. Ты родишься и придешь, чтобы, будучи волнуемым жаждой иного, пойти на эту свалку, найти там только что списанный челнок, заправить его и отправиться в мир своего имени. Я уже сделал это, Марс. Я был на Марсе, и это меня сильно изменило. Я стал другим. И потому я так легко общаюсь с тобой. Но поверь - я тоже проснусь и ничего не буду помнить! Но ты, ты, Марс, запомни. Мы - единой целое! От тебя зависит все, что теперь происходит. Впрочем.... - он почесал затылок.- Я не уверен. Может быть, эта книга ужа давно написана. Мы тут ничего не можем изменить. Тогда - скучно. Но мы ведь все равно этого не знаем. Стоит жить или не стоит - мы все равно живем. Мы встретились. Это чудо. Не забудь, Марс. Прошу тебя. А то я постоянно все забываю. У меня вообще плохо с памятью на сны. Честное слово.
   На том Марс и пробудился, а, пробудившись, взял карандаш и нарисовал портрет Александра Северного и повесил на стене.
   Звезды двигались дальше. Алексей Бархан храпел и ерзал на диване. Одеяло валялось на полу. Во дворе собака чесалась так громко, что слышно было за сто метров.
   -Хватит, - крикнул ей Марс.
  -У-ух, - проурчала она в ответ.
   Только утром Марс явственно осознал, что совершенно не умеет рисовать.
   Как он потом позже не пытался, у него так ничего и не вышло. Получались одни никудышные каракули.
   В одно сонное воскресенье6 утро катилось необыкновенно. Оно никуда не спешило, и, казалось, его можно ухватить за какую-нибудь часть одежды и остановить. Трамваи спали на ходу, даже стук их был тише обычного. Утренние люди спешили вяло. Это был другой тип людей. Днем их не существовало.
   Они, видно, сами не понимали, куда это они спешат, и чем являются. Они были точно иней, которые сначала уверен, что пришел навсегда, а после уже ничего нет.
   Другие, более поздние, двигались медленнее, но осознаннее. Третьи и вовсе праздно шатались. Покупались семечки. Заплевывались тротуары. В скверах медленно текло бочковое пивко. В Пещере, улице-выставке, художники продавали картины. Музыканты играли на гитарах. Все шло своим чередом.
   Чтоб не гулять в одиночестве, Марс обошел свой квартал в поисках соратников. Он считал, что некоторые из них были просто обязаны выйти на утреннюю прогулку. Наконец, он забрал из дома Анну Центр, и они пошли бродить по разогревающемуся весеннему дню.
   -Я думала об архиве секунды, - призналась она.
  -Я тоже думал, - ответил Марс.
  -Я считаю, что это правда, и мы все можем в него попасть. Это возможно.
   -А ты веришь, чтобы человек мог взять и ни с того ни чего начать рисовать? - спросил Марс.- А потом он бы вновь все забыл, и все на этом. Все как по наитию. Как ты думаешь, может ли быть такое?
   -Да? Это произошло с тобой. Я что-то слышала. В некоторых экстремальных ситуациях люди могут делать удивительные вещи. Например, одной маленькой девочке машина наехала на ногу, но не успела раздавить, потому что подбежала мать и приподняла грузовик. Я бы не поверила, если бы мой брат не был этому свидетелем.
   -Значит, веришь.
   -Ну. Да.
   Здесь Марс поведал Ане Центр свою сонную историю, и это привело девушку в восторг.
   - Вот бы со мной такое произошло! - воскликнула она.
   -Если бы это происходило со всеми, все вокруг было бы иным. Люди верили бы не в материальные ценности, а во что-нибудь запредельное.
   -Слушай, пойдем, покажешь мне портрет?
   -Пойдем!
   Спустя час после просмотра портрета они вновь гуляли по городу. День уже тихо плелся по своей середине. Цвели деревья, и запах вился, словно навязчивая собака, которая решила во что бы то ни стало идти за тобой следом. Что-то по настоящему весеннее отдавалось в стуке колес трамваев. Может быть, они слышали голос последнего трамвая, который спустя лет пятьдесят будет провожать в историю городские рельсы и грустить.
   - Все! - скажет он.- Это навсегда.
   -Слушай, давай поедем куда-нибудь, - предложила Центр, - у меня есть деньги. Мне надоело постоянно кататься на этих трамваях. Давай возьмем такси!
   - Точно, - согласился Марс.- Поедем в парк. Потом - в театр. Знаешь, у меня этот сон никак не выходит из головы. Как будто это правда. Я хотел бы представить себя через сто лет. Другой я. Странно. Представь, я угоню какой-то самолет. Представляешь, какие тогда будут самолеты! Сядем в парке. Там остановка есть, вся исписана какими-то посланиями.
   -Мне кажется, ты не взрослеешь, - сказала Аня.
   -Не знаю. А зачем?
   -И правда. Поехали.
   Все это было с раннего детства. Марс и Анна жили по соседству. Они вместе учились играть в ролевые игры, и тогда, в то время, к ним часто присоединялся Дыдд. Потом с Дыддом стало что-то происходить. Он рано научился курить. Рано повзрослел. Его интересовали преимущественно взрослые вещи.
   После появления первых мегамашин изменилось. Мир разделился на нескольких частей, и Дыдд, казалось, навсегда ушел в сторону регресса. Казалось, что в одной упаковке сочетались теперь высокий технологии, и каменный век с мамонтами.
   Дыдд не замечал ничего, кроме низкого и насущного.
  -Возможно, он даже и не заметил, что к нам приходил Саша Маслов, - заметил как-то Арам Воробьянян.
  -Он существует не просто так, - заметила Лена Воробьянян, его сестра.
  -Да. Таких, как он, специально создает мироздание, - проговорил Бархан, - и я, между прочим, тоже создан не просто так. Убежден.
  
   Вечером, после театральной постановки, Марс и Аня присели на скамейку. Небо было затянуто туманной пеленой. Дождь то ли срывался, то ли нет. Это больше походило на одиночные плевки в с крыш. Вечерние трамваи были полны, и Аня, было, предложила снова ехать на такси, однако оказалось, что денег недостаточно. Тогда Марс предложил идти пешком. Он обожал преддождевое время.
   Вечер располагал к прогулкам. Светились вывески кафе. Люди, одухотворенные весной, гуляли большими группами. Даже бездомные собаки в этот вечер не казались понурыми.
   И вот, получасе ходьбы от театра, был встречен Дыдд.
   -Здравствуй, Марс, - сказал он торжественно, и блеск его глаз эту торжественность подчеркнул.
   Марсу даже показалось, что Дыдд скопировал актера, который играл одну из ролей. Он присмотрелся - этого, конечно, не могло быть, но Дыдд был точь-в-точь одним из недавних персонажей. Казалось, и Анна Центр заметила это и решила, что Дыдд снова нарывается.
   -Сегодня - не сезон, - сказал Марс.
   -О, нет, нет, ты все не так понял, - ответил вдруг Дыдд, -все совсем нем так, как ты думаешь. Время собирать камни, Марс! Какие будут двигатели через сто лет? А какой челнок будет стоять на свалке? Ух! А мост, мост. Как тебе мост?
   -Ты что, Дыдд? -запаниковал Марс.
  У него возникло ощущение, что он стоит на льду, при чем, таком скользком, что на нем нельзя сделать и шага. Это был сверхлёд.
   -О да. Ты угадал. Я - пророк. Я стал им недавно. Как ты думаешь. Кто такой пророк?
   -Не знаю.
  Похоже, что и Анна была ошарашена. Видимо, она считала предыдущего Дыдда крайне примитивным существом.
   -Это - посетитель бара на краю света, Марс. Одного раза достаточно, чтобы многое понять. Пророк - это игрок своего собственного тетра. Это твой тур. Ты его начал, ты его и заканчиваешь! Возможно, ты считаешь, что все должно быть показательно и публично? Однако, это не так. Если он пытается донести свои знания остальным... Он - нет, -Дыдд покачал пальцем, - он тогда - голимый вещало! Ве-ща-ло. Таких много. Есть сознательные вещалы. Это шарлатаны. Есть - липкие ума. Это хуже. Они приводят людей к гибели. Самое тогда время взять и рот ему зашить! Так что я все очень хорошо понимаю, Марс! Верно, Аня? Ладно. Мне кажется, я обезьянничаю, словно Александор Маслов. Я вам вот что скажу. Такое дело. У человека на черепе собираются частицы образов. Программный продукт "Унтерлугауэрр инк, 10.0" помогает мне его читать. Так что все просто. Я все это очень хорошо вижу. Правда, бывают нечитаемые образы. Но поверьте - я пророк лишь относительно того, что у вас нет этой программе в голове. А у меня - есть. Я знаю, Марс. Ты намедни имел одну интересную встречу. Я не знаю, каково оно там, через сто лет. Я просто загрузил себе в мозги, уши и глаза программный пакет от "Унтерлугауэрр инк". Я, Марс, когда-нибудь сумею передать это людям. Сейчас я просто не знаю, как это делать. А то бы... Нет, нее бойтесь. Это вряд ли произойдет. Я - картонный герой, не более. Ладно. Если уж вас интриговать по настоящему, то пусть будет так.
   Дыдд сел на бордюр и закурил.
   -Я думал, что не буду курить, - произнес он, выпустив дым, -Дыдд 2 ушел. Я думал, курить - его прерогатива. Нет. Нужно держать стиль. Если я не буду актером, меня не примут в западную конференцию чертей. Я понимаю, вам эти слова ни о чем не говорят. Жаль. Мир в одной мысли бывает больше, чем этот город. Просто один человек - это все люди. А все люди - это один человек. Вот и происходят поэтому одни и те же вещи, и больше ничего. А если стать самим, одним, то узнаешь гораздо больше, чем можно теперь. Нет, не подумайте, что Западная конференция чертей - это что-то страшное.
   - По-моему, тебя распирает от ума, - заключила тут Аня.
   -От не ума. От того, что вы слепы.
   -Мы?
   -Скоро все изменится. Поверьте.
   -Что? - спросил Марс.
   -Ладно. Не буду мучиться сам и мучить вас. А то вам ведь сердце из груди вынь и положь, чтоб видели. Иначе не поверите. Я покажу вам, что эта реальность весьма непроста. Даже этот трамвай, что грохочет мимо вас - это длинная череда трамваев. Только мы здесь единичны. Я имею в виду людей.
   Тут Дыдд провел рукой по воздуху и все остановилось.
   Марс и Аня, видно, продумали, что это - внезапное помутнение рассудка. Черно-белые блики едва растворялись бледно-желтыми лучами фонарей, но свет этот не струился. Он был кляксами, которые остались от некой кисти. Свет стоял на месте. Лучи казались твердыми нитями. Их можно было потрогать, и, оторвав одну из них, начать вязать. Это был бы предмет, связанный из света.
   Машины стояли на месте. Они не то, чтобы застыли. Но это также не было и фотографией. Пожалуй, не было нужно слова, чтобы сказать об этом.
   Порыв ветра, и тот шелестел на месте. Было видно, что он - точно живое существо, которое готово броситься вперед, но мир вовсе не таков, каким кажется. Впереди - клетка.
   Его кто-то удерживал.
   Отсутствие людей завершало всю эту картину. От них остались лишь сигареты, висящие в воздухе то тут, то там, да отпечатки подошв, часть из которых висела в воздухе.
   Все это было слишком неожиданным, однако - явным, уверенным, и в это неожиданное изменение невозможно было не поверить.
   Мир без времени преподносил себя с высоко поднятым лицом. Он был похож на ту самую осень, которая намедни приснилась Марсу.
   В ближайшем кафе в воздухе висели стаканы. Над стойкой же, помимо стаканов, зависла и бутыль. Там работал бармен.
   - Это - нулевое время, - сказал Дыдд, - теперь вы посвящены в многослойность нашего бытия. Вашему вниманию - двадцать часов, тридцать три минуты, пятьдесят секунд. Мы находимся именно в этой точке времени.
   -Вот ничего себе! - воскликнул Марс.- Время стоит! Дыдд, как ты это сделал?
   -Я - пророк,- ответил Дыдд, - хотя мне далеко не все ясно. Остановка времени - это просто несколько букв в командной строке. В одном из файлов движется сердце. Я слышу его отголоски. Оно там выходит само из себя, и там - еще миллион сердец. Чем дальше они от нас, тем ближе они к какому-то началу. Если я скажу одно слово на языке тех мест, то так и произойдет. Так кем-то задумано. Я же использую специальную модель. Она адаптирована под наши условия. Так мы попадаем в нулевое время. По сути, вся жизнь - это набор нулей. Но как эти нули складываются, я ума не приложу.
   -И что, так можно тут вечно бродить? - спросила Центр.
   -Нет. Нас обязательно отсюда выбросит. Но перед этим вы обязательно увидите, что в нулевом времени есть своя жизнь. Сейчас она стряхнет страх после нашего вторжения. Дело в том, что вы живете в нескольких жизнях одновременно. Но разум - один. Он перескакивает туда сюда на огромной частоте. Много жизней и много миров для одного разума. Разница в них - самая минимальная. Формула жизни - это ноль плюс сумма промежутков, когда разум между проносится между мирами. Потом иногда возникают Deja-Vu. Ты чувствуешь это, пока продолжаешь удивляться, так как удивление - это компонент сложной системы, из которой вырабатывается немало волшебства. Но тут главное - дураком не быть и ничего не потерять. Но ты ведь не дурак. И ты- не дура. Вот сейчас взойдут белые цветы, и ты поймешь, что мир - не един.
   Цветы и правда появились. Они росли отовсюду и даже летали в воздухе, делая из пространства огромный цветочный хаос. Вскоре не было ни земли, ни неба - все цвело. Ощущался холод, нараставший с каждой секундой. Они летели, вились, росли из воздуха, снежинки безмолвия. В высоту они уходили до конца, образуя уплотнения. Они летели также и под землю. Для белых цветов не было никакой преграды.
   -Они что, всегда летят? - спросила Анна.
  -Да.
  -А мы.....
  -Они летят здесь. В этой секунде.
  -Но они двигаются.
  -Это парадокс, - нашелся Марс.
   -Что такое цветы, никто не знает, - сказал Дыдд, - и книга Кошки Унтерлугауэрр об этом не говорит. Не стоит особо заморачиваться самим, иначе вы станете пассажирами белых автобусов. Автобусы едут как бы в клейкой массе, которая удерживает две рядом стоящие секунды. В них сидят мертвецы, нелюди, в общем, ничего хорошего там нет. Никак не могу понять, что им там делать. Но это так.. Там очень много тех, кто не успел вернуться в одну из секунд - секунду назад или секунду вперед.
   -А мы можем не вернуться? - спросила Анна.
   -Давайте деньги воровать, - предложил Марс.
   -Тогда стоит поторопиться, - посоветовал Дыдд, - автобусы уже рычат в депо.
  -Они знают о нас? - спросила Центр.
  -Нет. Они - сами по себе. Честно говоря, книга не говорит о том, кто тут еще живет. Я пробовал оставаться до самого конца, и меня едва не забрал автобус. Он уже подъезжал. Страшный такой гул. И было видно, что внутри кто-то сидит. Тогда я прочитал нужное заклинание. Но мне проще. Я знаю очень много нужных слов.
   Деньги в кассах разговаривали, пищали, словно живые, пытались выскользнуть из рук. На них мерцали следы людей. Отпечатки пальцев бегали, но они не походили на насекомых. Их вообще нельзя было идентифицировать с чем бы то ни было. Отпечатки умов выползали из бумаги тоненькими змейками. Отпечатки жадности замечались постоянным изменением цвета. Марс рассовал деньги по карманам, и там, в карманах, движение жителей денег продолжалось. Они кричали что-то, высовываясь наружу, будто из окна, и ветер одной секунд хотел что-то им вторить, но он не понимал до конца, что же происходит. Следом из карманов стали выползать белые цветы. Они тут же множились, образуя бесформенные колонии. Цветы проходили сквозь руки и уносились в мгле вечернего воздуха. Один из цветов, добравшись до головы Марса, прошептал на ухо:
   -Храни меня. Я буду твоим вторым я.
   Анна Центр спрятала деньги за пазухой. Глаза ее горели необычайным волнением.
   -Бежим! - закричал Дыдд.- Автобусы уже восходят!
  Марс оглянулся, ожидая их увидеть. Но, нигде поблизости, их не было. Также не было слышно и рокота, о котором предупреждал Дыдд.
   Они побежали по пустынной улице, и эхо от шагов носилось вперед и назад, ужасно, пугающе. Казалось, что это - шаги каменного гостя. Шум моторов возник неожиданно.
   Если говорить об ощущении времени, то здесь были секунды. Если ж сказать вообще, то времени, как мы уже сказали, не было.
   Белые автобусы взошли и проносились по параллельной улице с мерным шумом, и не было в них никакой особенной стати. Рокот резал воздух пилой. Он лез в ум, пугал, казалось, его вибрации были наполнены самим первозданным страхом.
   -Они, - сказал Дыдд важно.
   Он бежал, будто бы пытаясь обогнать таинственные машины. Они же, будто услышав его, стали поворочивать на улицу, перпендикулярную этой.
  -Они едут, чтобы достать нас! - воскликнул Дыдд.
   Марс и Анна увидели мутно-желтый свет фар.
  -Вау, вау, вау, вау, - говорили моторы.
  За первым автобусом повернул второй. Белые цветы разрывали свой снегопад, пропуская страшные аппараты.
   -Вау, вау, вау, вау.
   Автобусов было не менее десятка, и в салонах виднелись головы.
  -Марс! - воскликнула Анна.
   Это был порыв, но она не успела ничего осознать. Фары внезапно надвинулись на нее, превращаясь в глаза. Она услышала мысли автобуса. В них не было ни единой буквы.
   И тут рокот исчез, и все закончилось. Мир вновь наполнился цветом, шумом и дождем. Марс влетел в спину мужчине в плаще, и того отбросило неестественно далеко, он перекатился по спортивному. Марс, двигаясь по инерции, перепрыгнул через него и забежал за угол.
   Дождь полил как из ведра. Его как будто кто-то держал, и вот, эта артикуляция одной секунды вдруг все изменила. Запели водосточные трубы, заплакали окна машин, затараторили привычную песню тротуары. Заколыхались первые лужи. Крыши пели хором.
   Марс вбежал в подъезд, и следом туда забежали Анна Центр и Дыдд.
   -Вас понравилось? - спросил Дыдд торжествуя.
   -Чудеса, - тяжело дыша, сказал Марс, - на всю жизнь запомню.
  -Ты такого не видел? - осведомился Дыдд.
  -Не знаю. Нет, видел.
  -А.... Я знаю. Ты имеешь в виду виртуальные путешествия.
  -Ну да.
  -Это очень достойно, Марс.
  -Не знаю. Наши дела - это мелкие испытания. С этим не сравнишь. Офигенно. Я думал, они нас заберут.
   -Нет, Марс, - Дыдд покачал пальцем перед его лицом, - у тебя еще многое впереди. На всякую картинку бывают растворители, на каждую память - беспамятство. Ты увидишь впереди слишком много, чтобы данный перформанс казался тебе чем-то особым. Главное, Марс, удивляйся. Никогда не привыкай.
   -Я и не привыкаю.
  -Тут такое дело. Может наступить момент, когда все вдруг изменится, и ты вспомнишь мои слова. Когда все вокруг вдруг станут одномерными.
  -Нельзя быть одномерным, - заявила Анна.
  Дыдд посмотрел на нее вопросительно.
  -Все мы - трехмерны. На самом деле, четырехмерны, но пока об этом не говорят. Но что такое одномерность, я себе не представляю.
   -Ничего, - сказал Дыдд, - я и сам учусь.
  
  
  Глава 3. Послание в будущее.
  
   Через несколько дней Марса озарила серьезная идея. Но она могла осуществиться только лишь при содействии Дыдда. Потому и был приглашен он, Дыдд. Марс еще толком ничего не понимал. Он лишь ощущал, что живет теперь по-особенному, и, благодаря этому, все теперь другие.
   Возможно, они сами еще не знали об этом. Но знал он, Марс. Если Дыдд вдруг изменился, значит, все остальные способны.
   -Я приду, - сказал ему по телефону Воробьянян, - что с собой взять?
  -Можешь ничего не брать.
  -А если это Party?
  -Нет. Тут все серьезнее. К нам придет Дыдд.
  -Ого? Ты шутишь?
  -Нет.
  -Бои без правил?
  -Нет, ты не понял. Дыдд придет не за этим.
  -Он сам, что ли, напросился?
  -Нет. Это я его пригласил.
  -Ладно.
  -Дыдд теперь - пророк.
  -Чего?
  -Говорю тебе, он - пророк.
  -Ладно. Посмотрим.
  -Еще Сил будет.
  -Да, он говорил, что зайдет. Ровно год назад.
  -Да?
  -Да. Он приходит к нам раз в год. Разве ты не заметил?
  -Да, точно.
  -Если так дело пойдет, то к нам может и Гусь Паперман заявиться.
  -Нет. Уж он ему-то точно у нас делать нечего.
  
  
  
   .....Соблюдая мудрое молчание, Дыдд наблюдал сбор друзей Марса Брайнера. Родители Марса все еще были за границей, и это всех воодушевляло. Можно было делать все, что угодно. Можно было отрываться, не волнуясь за последствия.
   Юный циник, спекулянт, торговец популярных фенек, Алексей Бархан тоже был здесь. Он тихо наигрывал на гитаре, а когда гости вошли в коминату, запел:
  
   He threw down a glove you made the mistake
   Of picking it up now you"re gone.
   The choosing of guns or fighting with swords.
   The choice of weapons is done.
  
   Анна Центр щеголяла в рваных джинсах, на которых имелись всякие разные надписи. Сил был задумчив. Сила Марса знал с самого детства, но подружились они недавно. Слава Космос коллекционировал ископаемые кости. Он так фанател, что мог часами говорить о различных находках, сделанных в разных частях света. Дома у него был полный сарай разных костей, среди которых вряд ли имелось что-то доисторическое. Витя Ленин, однофамилец великого вождя, не увлекался ничем, и вообще, главным его занятием были плевки в потолок.
   Бархан продолжал петь:
  
   He`1l tear you apart as soon as you start.
   You know you don"t have a chance.
  
   Oh, Oh, fight for the Honor
   Fight for the splendor
   Fight for the pleasure.
  
   Oh, Oh! Fight for the honor,
   Fight for the splendor
   Fight for the life.
  
   Последними вошли Воробьяняны - Арам и Лена. Лене было четырнадцать, она была младше всех, но не по годам взрослый вид приносил ей популярность в молодежной среде.
   -А где же Дыдд? - деловито спросил Бархан, отложив гитару, - Он будет сегодня драться?
   -Мы здесь не для этого! - перебила его Центр.
   -А для чего же? Так с кем он будет сегодня драться?
   -С тобой, - сказала Лена Воробьянян.
   -Я еще мал, чтобы драться с ним, да и дело это грязное. Сами знаете. Дерутся не всегда умные. Я лучше составлю план.
   - Дыдд давно уже здесь, - сказала Центр.- Он здесь как раз для того, чтобы составить план. Он может сделать это гораздо лучше тебя, Бархан. Мы для того сегодня и собрались, чтобы помолчать и послушать. Если тебе наша идея не нравится, можешь вообще уйти.
   -Да я, вообще-то, не к тебе пришел.
   Так они понемногу ругались, пока не вошел Дыдд. Все ожидали этого, как некой кульминации, однако ничего не произошло. Бархан вдруг умолк и вообще принял сонный и безразличный вид.
   Марс вынул откуда-то из под стола трехлитровый баллон вина и сказал:
   -Мою идею поддерживают четыре человека.
   Он стал разливать вино.
   -Остальные еще не знают. Для того, чтобы все поняли, что дело - не просто шутка, Дыдд продемонстрирует свои возможности. То есть, он всем вам покажет, что чудеса могут существовать не только в машинах ВППР и ПР, и не один лишь призрак Саши Маслова может делать вещи. Нет, ничего не будет. Дело вот как. Я, Аня, Дыдд, мы хотим что-то сделать, чтобы человек, который будет жить через сто лет от этого дня, смог бы это послание получить и ясно понять, что к нему обращается такой-то и такой-то, через года, и все такое. Дело в том, что в будущей жизни наши пути как бы пересекутся. Произойдет встреча с собой. Это послание - очень важная штука. Я не знаю еще, как это сделать. Возможно, нам удастся доставить письмо прямо туда. Дыдд знает, как доставить это письмо. Я не знаю, как это должно выглядеть. Может быть, нужно просто закупорить бутылку. В-общем, Дыдд это продемонстрирует.
   -Я уже верю, - сказал Бархан, закрыл глаза и тут же захрапел.
   -Это - демонстрация? - спросил Витя Ленин.
   -Нет, -ответил Дыдд, - он прикурил у Меркурия.
   -Что?
   -Витя, не задавай лишних вопросов! - сказал Марс.- Дыдд сосредотачивается. Не так-то просто добраться до будущего умом.
   -Да я вообще не уверен, - сказал Дыдд.- Ну, ладно. Вот моя демонстрация. Я сейчас скажу, кто что ел сегодня утром.
  -А как прикурить у Меркурия? - спросил Сил.
  -Очень просто, - ответил Дыдд, - закрой один глаз и смотри на небо. Появляется эффект двумерного пространства. Когда ты подносишь сигарету к светящемуся на небе Меркурию, она перекрывает его. Кажется, что звезда и сигарета соприкасаются.
  -Ну, гениально, - проговорил Сил.
  -Гениально или нет, но, когда нет спичек, все способы хороши.
   -Что? - спросил Бархан, открыв глаза.
   -Ты не ел. Ты курил,- ответил Дыдд, забравшись на пианино, точно царь на трон.
   -Ну... - Алексей задвигал руками, что-то показывая, - ну да. Ребят. А он прав. Да, да, - тут Бархан закрыл глаза и вновь захрапел.
   -Витя ел борщ, - продолжил Дыдд, -Горизонт - яичницу с колбасой. Слава съел помидор, Аня - салат и жаренную картошку, а Воробьяняны питались бутербродами.
   - Верно? - спросил Марс.
   -Н-да, - произнес Воробьянян многозначительно, - Дыдд, ты что? Тебе же не идет. Я бы понял. Если б Марс, если б я... Если б Аня. Лена там...
   - Замолчи, - остановила его Аня, - тебе не понять. Лучше молчи, если не понимаешь. Если Дыдд тебе покажет все, что он может, ты точно сойдешь с ума. Я это тебе гарантирую. Мы с Марсом - его секретари. Понял?
   -И давно? - спросил Арам.
   -Представь себе!
   -Во блин! - сказал Слава Космос,- Мы-то думали, что Дыдд пришел подраться. Я честно так думал. Сейчас, думаю, произойдет открытый ринг. А тут... Ладно, раз вы - секретари, то говорите за него, а то он сидит тут, как король, что-то говорит, а я ничего не понимаю.
   -Насчет драк, - заметил Дыдд, - это к Дыдду 2. Но где он сейчас, я не знаю. Отправился, видать, на своем велосипеде в Велосити. Знаете, где это? Нет, конечно. В Велосити обитают все велосипедные желания. Туда часто ездят поэты-велосипедисты. Туда прилетает со своей сверхдлинной сигаретой Сергей Лун. Знаете, кто он? Может быть, вам еще представится случай познакомится с ним. А так - забудьте о драках. Марс прав. И Аня. Все вопросы - ним.
   -Итак, друзья, просим внимания, - сказала Анна Центр, - послание свое мы решили отправить после того, как Марс пообщался со своим будущим я. Но то было во сне, и вряд ли тот, еще не родившийся Марс, что-то знает. А так - он сумеет открыть бутылку, конверт, еще что-нибудь. Магнитофонную кассету, например.
   -Кассет тогда нет, в будущем, - поправил Дыдд.
   Аня вопросительно посмотрела на него.
   -Не на чем их будет крутить, - добавил Дыдд, - там другая аппаратура. Не на пальце же!
   -Вот черт, - произнес Сил, - хотел бы я прямо сейчас попасть в будущее. Какая там жизнь!
   -Это - не главное, - ответил Дыдд дидактическим ионом, - следует понять, что все вы постоянно кочуете сознанием между всеми существующими я. Это незаметно. Проявлений ваших - хоть сто, хоть миллион. На каждого - собственный мир. А частота перемещения сознания такова, что вы нифига ничего не замечаете. Зато, знаете, почему у человека от усталости в глазах мерцает? Частота падает, и видно, как перемежаются одинаковые миры.
   -Ты такой умный, - сказала Лена Воробьянян с нескрываемой иронией.
   -Кому не нравится, тот идет домой! - воскликнула Аня Центр,- Дыдд, продолжай.
   -Все миры одинаковы. Во всем. Это затем, что все они - запись на пленке. На обычной пленке есть моно и стерео. А здесь - миллион каналов. Это ведь не простая песня, жизнь. Я, вот, получил себя и себя 2, и потому я туда сюда не бегаю. Это - особенная вещь.
   -Ты что, самый умный? - спросил Арам.
   -Кстати, переслать предполагаемое письмо пока не получается, - сказал Дыдд, -Думайте. А я пока составлю прогноз молчаний. Канал не работает. Я его пингую. Как все будет нормально, я сообщу.
   Алексей Бархан спал, и сон мчался, поднимая пыль. Он видел набегающие скалы и огромный красный шлейф в зеркале заднего вида. Он ехал на огромнейшем мотоцикле. Округлое лобовое стекло напоминало фонарь истребителя, и прямо на стекле светились показания приборов.
   Все вокруг было красным, даже рыжим, и это Алексея невероятно веселило. В голове плелись мысли боевого характера.
   Он был вооружен? Да, несомненно. Какая-та стреляющая штука висела у него за спиной.
   Зачем люди воюют? - думал Алексей. Власть? Или просто все люди- друг другу враги от рождения? Может быть, нужно научиться стрелять и не убивать, или создать дубль-тела, чтобы убивать их. Это - не самая лучшая игра, но так все будут живы.
   Спидометр показывал 200 км/ч.
   Это - по такой-то пустыне? - спросил себя Бархан.- Нектаром мы купили мотоциклы этой модели. Главное - что они не падают.
   Бархан обогнул кривые горы. Ландшафт был таким, словно по нему прошло войско каменотесов. Продукты этого тесания валялись тут и там целыми грудами.....
   -Нет. Ничего не получается, - сказал Дыдд наконец, - должен быть альтернативный вариант.
   -Я представляю себе, - сказала Аня Центр, - что мы обычно вспоминаем? Прочему мы знаем о разных героях? Они все что-то сделали, и их потому и помнят. Слушайте, это случай. Если судить по сну, Марс через сто лет угонит летательный аппарат. Ведь все будет происходить здесь же, в городе Ф.
   -Это и коту понятно, - констатировал Марс после короткой паузы, - Что с того? А знаете, если я не ошибаюсь, та фантастическая свалка будет за рекой. Там сейчас стоит западный мост. Так вот, мост и в будущем. Но он там совсем другой. Огромный, стеклянный, блестящий. Но вот что - на месте свалки сейчас находится аэроклуб! Странное совпадение.
   -Совпадение построено судьбой, - вставил Дыдд.
   -Судьба! - воскликнула Центр.- Марс! Тебе не нужно писать письмо на бумаге! Нужно сделать то же самое. Нужно угнать из аэроклуба самолет, а на месте преступления поставить какую-нибудь сверхидиотскую записку. Верно? Через сто лет этот дурацкий случай обязательно вспомнят.
   - Суперидея, -сказал проснувшийся Бархан, - словно шахматный ход. Шаг - мат. Ребят, а все гениальное и впрямь просто. Особенно при наличии Дыдда. Мне тут такое снилось!
   -Мозг - лучший кинозал, - сказал Дыдд.
   -Так что вы об этом думаете? - спросила Аня Центр, -Лучшее письмо - это письмо своим поступком. У Дыдда ведь не получается переслать письмо в будущее прямым сообщением.
  -Да, - подтвердил Дыдд.
  -А по какому протоколу? - важно спросил Сил.
  -Хочешь сказать, TCP/IP или UDP? - поинтересовался Дыдд.
  -Да. Типа того.
  -Там - динамический адрес, - ответил Дыдд.
  -Да ладно.
  -Нет, Сил, зачем мне знать протокол? Не, нифига. Достаточно знать адрес и объект. Два параметра. В третьем окошке - само сообщение.
  -А картинка?
  -Ты дурак, что ли? - спросила его Анна.
  Сил замолчал, не понимая, к чему это.
  -Я не спорю, что было бы прекрасно - так сделать, - сказал Дыдд, - Тогда бы, может быть, кто-нибудь написал бы нам письмецо из будущего, мы бы читали и радовались. Но ведь все равно не поучается.
  -Это же суперы, - восторженно сказал Бархан, - уже давно доказано, что машина времени невозможна, но считается, что каналы связи возможны. Я, знаете, я раз мечтал. Сидел, мечтал. Вот, если б я это дело изобрел. Я тотчас был бы миллионер. Организовал бы корпорацию. Представляете? Корпорация!
  -У тебя только деньги на уме, - заметила Лена Воробьянян.
  -Это не наказуемо, - ответил Алексей.
   -Я не всемогущ, - сказал Дыдд, - Я просто владею набором программ. Хотите, я расскажу вам возможности редактора пересылок через время.
  -Ага, - сказал Сил.
  -Это пакет, - сказал Марс, - для того, чтобы им владеть, нужно перепрошить мозги.
  -Это верно, - ответил Дыдд.
  
   Редактор пересылок через время.
   Разработчик Унтерлугауэрр инк.
   Версия 3.15.
   Для мозговых носителей класса 250.
  
   Возможности:
  
   -- Использование радиостанции Кошки Сиа для связи с внешним редактором.
   -- Использование внутреннего генератора мозгового носителя класса 250.
   -- Пересылка через ад.
   -- Пересылка через буфер обмена.
   -- Тезаурус.
   -- Проверка орфографии.
   -- Использование Перевозящего кота для доставки корреспонденции.
   -- Генератор пирожков с маком.
   -- Генератор пирожков с мясом.
   -- Синхронизация с другими программами *(Веселые осы, Веселые осы-2, Велосипед 1610 .
   -- Библиотека Гуру. Автоматический язык-вещатель.
   -- Связь с другими представительствами Унтерлугауэрр инк.
   Необходимый объем свободного пространства в мозге 1100000Гб.
   Необходимый объем дискового пространства в душе 1212Е100.
   Имеется обучающая программа.
   Традиционные средства форматирования информации работают посредством встроенных в мозг 250 текстовый процессор. Для непосредственного ввода текста, необходимо знание какого-нибудь языка (например, русского(.
   Для просмотра кинофильмов возможно применение внешних возбудителей.
   -Мы все уже давно отдыхаем, - проговорил Сил, - с нами говорят гипербореи. Атланты! А мы - вторичные, третичные потомки.
  -Четвертичные, - передразнила его Анна.
  -Пятеричные, - сказал Арам.
  -Шестеричные, - заметил Витя Ленин.
  
  .... Бархан закрыл глаза. Это был кинозал. Он и раньше умел так делать. Мегамашины поляризовали его воображение. Но он знал холод машин. Если же сюжет сновидения был вызван чем-то извне, он это легко определял. Так, было с Дальним. Это было какое-то чудовище, которое Саша Маслов нашел в одном далеком мире. Обрадовавшись находке, Саша перевел Дальнего в ментальный режим и пустил его в мир человеческих снов. Чего хотел Саша, никто так и не узнал, ибо затея с Дальним не особенно-то получилась. В самом начале же Саша ерничал:
   -Возлюби Дальнего своего!
   Но, как оказалось, мир сновидений отказывался пропустить Дальнего. Только некоторые ридеры и специалисты могли различить в нем то, что хотел Саша Маслов. Одним из таких был Алексей Бархан.
   Так, проникнув в управляемый сон, Алексей стоял на краю реактора, который питал цепи ВППР. К нему подошла одна из частей Дальнего и заговорила. Остальная же часть чудовища попросту не умещалась во сне.
   -Хуже меня нечего нет, - сказал Дальний.
  -И хуже меня, - ответил Бархан.
  -Я пришел к тебе. Теперь уже все. Можешь даже не прощаться.
  -Та ж фигня, - ответил Бархан, - мне так грустно за тебя.
  -Одно из худших вещей - это переваривание.
  -Да. Я думаю, кем ты будешь.
  -Я - кислота.
  -Да. Немного яблочной кислоты. Немного - малиновой. Пирожки у бабушки.
   Он хорошо знал, как менять сновидение. Он оказался в Кулинарии. Все вокруг вкусно пахло.
   -Нет, это обман! - зарычал Дальний.
  -Нет, это правда! Я люблю шахматный пирог.
   Бархан начал есть, и ему было очень вкусно во сне.
  ....Но теперь - все та же пустыня. Многокилометровый шлейф за колесом мотоцикла. Многослойные мысли. Термоядерная реакция в двигателе. Сверхпроводники. Десять тысяч локаторов на одном мотоцикле. Терабайтный сервер. Несколько тысяч приложений. Аккумулятор, рассчитанный на пятьдесят лет работы, батарея энергонезависимых часов - 500 лет, как минимум (никто не проверял), генератор кислорода, микроподогрев скафандра, встроенный душ, встроенный туалет, встроенный генератор питательных водорослей. 22-й век. Люди меньше, чем муравьи. Люди - клетки в опухоли рака.....
   Бархан сделал крутой поворот, и турбины стабилизации задышали струями пара, не давая мотоциклу перевернуться.
   Красная пустыня на тысячи километров вокруг. Десять тысяч километров до ближайшего купола.
   Прекрасно!
   Но вот, вместо того, чтобы всему быть прекрасно, в поле зрения одной из задних камер появляются странные существа-столбики.
   -На Марсе нет жизнь, - говорит ему программа-комментатор.
  -Почему? Люди вывели немало бактерий, одноклеточных водорослей и даже новых насекомых....
  -Это - явно не они.
  -А! - прокричал над ухом Сил.
   -Вот, - недовольно проговорил Бархан, открыв глаза, - зачем, Сил, отчего ты кричишь?
  -Спишь? - спросила Анна.
  -Да. Ты же знаешь, я - большой мастер спать.
  -Значит, ты ничего не слышал?
  -Нет. Ровным счетом - ничего.
  -Мы уже обсуждаем план.
  -План?
  -Да. Все согласны.
  -Бархан, я не верю, - сказал Ленин, - ты что, правда, ничего не слышал?
  -Ленин! Это - очень серьезная техника. Это - техника мысли. Если бы я сумел ее выразить, я бы тотчас стал миллионером. Я б был большой миллионер. Понял? Мне нужно взять перо и бумагу и начать писать. Я составлю новую методику. Люди будут по ней учиться. Я наберу группу.
   -Перо какое, гусиное? - спросил Арам.
  -Да. Только так.
  
   ....Еще газу. Сколько может выдать этот мотор. На нем нет предохранителей. Датчики давно свинчены. Вместо регистрации в сети стоит Crack. В случае чего, тебя не заметит никакая служба, в том числе, и служба спасения. Здесь нужно надеяться только на себя. Нужно знать смерть в лицо, однако, не стоит с ней разговаривать. Пусть занимается чем-нибудь другим.
   250 км/ч по красной пустыне. Когда-то люди ездили на телегах, и это тоже было опасно. Они сочиняли фантастические романы про будущее. Но длилось это сравнительно недолго. В какой-то момент человечеству стало ясно, что главное - это высоты потребления. Так появилось новое королевство.....
   -Замерь их скорость, - сказал Бархан.
  -220.
  -Километров?
  -Да.
  -Живые существа не способны развивать такую скорость.
  -Да. Я сканирую.
  -Да?
  -Это - форма жизни.
  -Нет. С чего ты взял, что именно я обнаружу неизвестную форму жизни в Солнечной Системе? Этого не сделали ни ученые, ни машины. Люди прочесали всю толщу океанов Европы, скинули зонды в жидкие тела планет-гигантов, изучили все вдоль и поперек. Ничего, кроме пирамид и марсианского сфинкса. Я думаю, это - какая-то очень нездоровая фигня.
  -Это - не машины.
  Бархан прибавил скорости, и компьютер показал, что мотоцикл идет на предельной скорости. Около стрелки спидометра горела лампочка готовности к катапультации. Он покрутил головой, ничего не понимая. Камеры показывали одно, он же видел совсем другое. Машина неслась параллельно одной из центральной пирамид. Существа-столбики не отставали. Они постепенно догоняли его. Бархан всмотрелся. Да, ведь это сон. "Они там обсуждают чего-то, и я даже не успел понять, что же именно. Нужно удержать это видение. Если я его не удержу, то так и не узнаю, чем же это было".
   Он включил инфразвуковые генераторы, чтобы посмотреть, что будет. Существа съежились. Им это явно не понравилось. Бархан отчетливо различил гофрированный хобот, прицепленный к продолговатой голове.
  -Н-н-н-у, - проговорило существо.
  -Ага, - произнес он, - я понимаю, что происходит, и я способен участвовать в событиях. Это очень хорошо.
   Он пощелкал джойстиком, включив всю гамму звуковых ловушек. Существа, раздосадованные подобным положением дела, прямо на ходу стали засасывать пыль и плевать в Бархана. Плевки эти попадали на прозрачный фонарь мотоцикла и тотчас исчезали.
  -Хорошо, - сказал Бархан, - прекрасный сюжет. Лучший сюжет. Сейчас.
   Он вынул из кармана скафандра ручку и карандаш и стал писать:
  
   "Они хотели написать послание в будущее. Предположим, что я - в будущем. Не знаю, кто будет читать это письмо. Возможно, что никто. Возможно - кто. Я не знаю. Я не так уж хорошо разбираюсь во всех этих девиациях. Но я хочу, чтобы об этом узнали. Я это вижу. Я пришел. Это - не машины. Это - живые существа. Предположим, что их искусственно вывели марсиане. Я так думаю. И им незачем видеться с колонистами. Потому о них ничего не знают. Они питаются светом. Словом, у них нет никаких продуктов жизнедеятельности....."
  
   Он вздрогнул. Нет, это не сон закончился. Это не успел сработать автопилот замечательной машины. Перед передней гусеницей возникла неожиданная преграда, и компьютеры не успели сработать, чтобы приподнять нос с помощью реактивных струй. Спустя секунду Бархан понял, что летит и крутится вокруг своей оси. Еще секунду, и его отстрелило катапультой. Поднявшись на высоту в несколько десятков метров, он увидел, как его мотоцикл катиться кубарем.
   Стая хоботов рванулась в разные и стороны, и не зря.
   Они точно знали, что все защитные системы вездехода отключены во избежание регистрации.
   -Помни, - вдруг вспомнил Бархан, - главное - регистрация. При включении мы попадаем в сеть. Сервер зашит напрочь. Мы знаем коды на этот месяц. Вас точно не обнаружат. Но все остальные запчасти тоже лезут регистрироваться....
   Система защиты регистрируется сама по себе.....
  Двигатели катапульты зашумели, выдавая белый пар. В этот момент мотоцикл взорвался, и стекло шлема мгновенно потемнело, защищая глаза от повышенной яркости....
   Бархан вздрогнул и посмотрел на собравшихся в комнате. Сначала - на Марсе. Тот, повесим на стену доску, что-то чертил. Он увидел карту, криво нарисованный самолет, пункты плана:
   А) Тот, кто раньше говорит, чем делает, не сделает ничего (Правило 76 е).
   Б) Квалификация.
   С) Смелость.
  
  Он, было, закрыл глаза, но уже ничего не было. Картина иного мира погасла вместе со взрывом.
   Дыдд кивнул ему. Он будто что-то знал.
   -Я тут уже кое-что систематизировал, - проговорил Марс.
  -Как-то все слишком сложно, - заявил Сил, - я, вот, хочу принимать самое прямое участие в акции. Но, если взять эту схему, то мне в ней нет места. Получается, что меня берут для мебели. Самый главный человек у нас - это пилот. Если б мы захватывали самолет с оружием, то я бы знал, что мне делать. Я бы взял оружие и угрожал. Но мы решаем просто взять кукурузник и на нем прокатиться.
  -Да, - Марс кивнул, - и не обязательно кукурузник. Там есть и получше самолеты.
  -Но все - класса кукурузника, - не унимался Сил, - верно? Это не захват и даже не угон. Это хулиганство.
  -Нам нужно правильно защититься юридически, - сказала Анна.
  -Нас все знают, - сказал Марс, - меня, например.
  -Типа мальчики-мажоры? - спросил Сил.
  -Нет. Нам нужно все это увязать с какой-нибудь идеей.
  -Молодежь - в небо! - сказала Анна.
  -Вот, типа того. Но раньше времени об этом кричать не нужно. Нужно сначала взлететь, а уж потом устраивать акцию. Правда?
  -Да, - нашелся Бархан, - правда.
  -Вот видите, - обрадовалась Центр, - все согласны.
  
   Бархан зевнул и осмотрел всех по очереди. Ведь кто-то должен же знать? Не может же быть, чтобы все это - просто так. Если они собирались сделать именно это, то.... То.... Он понял, что нужно лечь поспать, потому, что мозг переутомился, работая с образами. Это не было сном. Чем сильнее колебания, тем горячее радиатор, и работа мозга - это не курорт.
   Дыдд кивнул ему.
   Бархан налил сам себе вина из трехлитровой банки и поднял бокал. Дыдд показал свой.
   -Ты один это сделал, - сказал он.
  -Ты считаешь, что это хорошо - читать мысли? - спросил Бархан.
  -Нет. Это ни хорошо, ни плохо. Это так. Каждый выполняет свою работу. На земле всегда есть кто-нибудь, кто делает то, что я делаю сейчас. Это - переходная должность. Думаешь, это груз? Нет. Все работы одинаковы.
   -Кто-нибудь прочитает мою записку?
   -Я не знаю.
  -Она взорвалась?
  -Я не знаю механизм, Бархан. Я просто оператор. Я потом гляну. Ничего не делается зря. Даже, если она и сгорела, есть ее пепел. Это - очень тонкая ниточка. Но она есть. Поэтому, люди иногда видят разные неопознанные объекты. Они понимают, что, скорее всего, это - не космические корабли пришельцев. Но, тогда, что же это? Это оно, Бархан. Ниточка между мирами. Чем выше твое умение, тем больше шансов разобраться во всем этом. Для мастеров вообще нет преград, и они никогда не умирают.
  -О чем это вы говорите? - осведомилась Лена Воробьянян.
  -Не отвлекайтесь, - возмутился Марс, - я говорю о структуре! Вы должны это понять.
  -Точно! Структура! - воскликнул Бархан.
  -Верно, Лёша! - поддержал его Арам. - Просто мы собрались не только потому, что есть свободная хата. У нас - очень серьезный вопрос.
  -Нужно разделить всех по своим точкам, - сказал Бархан, - каждый работает на своей точке. Я считаю так - если нет единого мнения, каждый работает на своем объекте. Я предлагаю взять на себя оформление материалов акции. Я нарисую плакаты. Составлю тексты. В полете мы выбросим листовки. Я буду печатать листовки!
   Он посмотрел на товарищей. Казалось, никто ничего не понимал.
   -Марс будет руководить. Вот. Он будет связывать все ниточки воедино. Сил, Ленин и Арам займутся работой с пилотом. У нас есть знакомые пилоты?
   -Я и сам в аэроклуб хожу, - сказал Сил.
  -Ты умеешь, да?
  -Не надо смеяться. У меня на тренажере хорошие баллы.
  -А кукурузник?
  -А зачем он нужен?
  -Решаем так, - заключил Бархан, - так же, Марс?
  -Так, - ответил Марс.
  .... С наступлением ночи Бархан посмотрел на небо. Там светился Марс.
  -Странно как-то, - произнес он, покуривая дамскую сигаретку, - и Марсу это же виделось. Бывают коллективные умопомешательства. Так, на одном пляже, был замечен морской змей. Свидетелями было множество людей. Однако, никто не может с уверенностью сказать, что змей существовал. Где оно было, это чудище? Неужели, у всех в голове - одновременно? Ладно, фиг с ним, с механизмом. Сколько это стоит? Если заплатить Дыдду, он научит? Нет, он не умеет. Надо как-то самому. Самому. Тогда я точно буду миллионер......
  
  
  
   Глава 4. "Река-Наизнанку"
  
   У Брайнеров был самый странный в городе номер телефона, состоявший из шести единиц.
  1-1-1-1-1-1.
  Более ни один телефон в городе на единицу не начинался. Марс не знал, хорошо это или плохо. Но он где-то подсознательно чувствовал, что это не связано с работой отца, хотя работы эта была, конечно, настоящим эксклюзивом. С точки зрения специализации Георгий Брайнер существовал в единственном лице .Это знали все. Это ни кем ни кем не отрицалось.
   Впрочем, Марс все больше думал о себе. Тем более, что послание в будущее еще не было написано. Был разработан лишь план. Собралась целая группа товарищей, которая жаждала нового.
   В какой-то степени, это было подготовкой к революции.
   В один день, они встретились в парке - он, Анна и Бархан. Первый час они молчали, так это было интереснее, чем разговоры. Второй час они спрашивали друг у друга:
  -Да?
  -Нет?
  И отвечали:
  -Да.
  -Нет.
  Марс понимал, что это - очень достойное общение. Бархан ни о чем не думал. Он ощущал, что думать не головой, а чем-то еще, более высоким. Просто его нужно воспитать и настроить, загрузить программами, выбрать системные службы, которые нужно загрузить. Анну же это вообще не на шутку развлекало.
  -Что-то должно случиться, - сказал Марс, наконец.
  -Да, - ответил Бархан, - я понял, что много теряю в том, что не играю в шахматы.
  -Да. Нужно играть, - подтвердил Марс.
  -Я думаю, что, если научиться находиться в нулевом времени, то там можно передать очень много вещей.
  -У вас много денег? - спросил Бархан.
  -Да, - ответил Марс.
  -Нет, я не хочу денег на халяву.
  -И я, - ответила Анна.
  -Может, я шучу, - предположил Бархан.
  -Мне все равно, - ответил Марс, - в нашей ситуации деньги не многое решают.
  -А что же именно?
  -Ты же знаешь, Бархан.
  -Да, я знаю.
  -Ну, вот.
  -У Марса много музыки, - сказала Анна.
  -Да. Родители Марса приехали из-за границы и привезли целый ящик дисков.
  -Будем переписывать, - решил Бархан.
   Марс обожал слушать рок. И музыка теперь не смолкала день и ночь, за исключением тех часов, когда он мучил себя обучением в школе. В выпускной год его раздражало все, что только могло раздражать. Его вообще бесила необходимость учиться. Кто это вообще придумал? Главное - в чем смысл? Вот рок - это другое дело. Длинноволосые музыканты, бас-давление, сильный драйв. В клубах, вот, играют какие-то скромные на потенциал, но возгордившиеся, друзья подвалов и тараканов. Поют все одно и то же. Если напрячься, то, может быть, сыграть можно точно так же. Но почему бы просто кого-нибудь не любить? Зачем насиловать собственную невосприимчивую душу? Вот в Бумагино, в одном из районов города Ф., почти, что одни клубы, и там много непростой, неласковой, музыки. Но проблемой было в то, что там, в Бумагино, было опасно просто так ходить по улицам. Нужен был, хотя бы, мотоцикл. Марс же как-то слабо представлял себя, сидящим на мотоцикле.
   -Мне кажется, нам нужно поговорить о последних новостях, - сказал Бархан.
  -Да, - ответил Марс, - я кое что слышал об этом.
  -Я был готов к этому, - проговорил Бархан, - знаешь, я всегда уверен, что, если что-то произойдет, я буду чувствовать это, типа - знать заранее. Один только факт, что произошла рокировка Дыддов, о многом говорит. И то, что теперь.... Мы там были время от времени. И каждый раз хочется сказать - ребята, мы это делаем, но об этом молчим. Странно как-то. Саша Маслов есть, и вот - его нет. Мы о нем не говорим, будто его и не было. Странная штука. Я имею в виду, субпространство. Рано или поздно мир должен был определиться с этим.
   -Ты считаешь, что это правда? - спросил Марс.
  -Но ведь это - правда.
  -Да. Смотря - в каком контексте.
  -Но ты же знаешь, это - самый прямой контекст.
  -Ты там был?
  -И ты там был.
  -Нет, там.
  -Ты считаешь, что есть разница?
  -Есть, Бархан. Есть, однозначно.
  -Поехали, - предложила Анна.
  -Гм, - улыбнулся Бархан, - не все так просто, ребят. Я вам говорю.
  -Он говорит, - сказала Анна.
  -Это уже не просто так.
  -Да, - согласился Марс.
  -Теперь уже не только мы можем быть там. Я пока еще не знаю подробностей. Но то, что это правда, я в этом не сомневаюсь.
  
  
   Первые вести об Реке-Наизнанку принес некий Юра Глаз. Все переполошились, не зная, верить ему или нет. Марс пытался узнать телефон, однако выяснилось, что все чрезвычайно запущено. Некая группировка парней пыталась прикрыть эту информацию. Несколько раз Марсу даже звонили и угрожали. Ему вдруг, Марсу, стало казаться , что информацию скрывают именно от него. Как будто он был центром какой-то вселенной. Некоторое время его даже посещали наплывы мнительности.
   Тогда Марс пошел на нетрадиционный ход. Он выловил одного из парней, состоявшего в этой мутной коалиции и, заплатив несколько рублей, узнал телефон. Телефон состоял из шести нулей.
   Звонок состоялся в 8 часов вечера, и ради этого Марс пропустил занятия в футбольной секции.
   - Привет, - поздоровался Марс, - Ты - Глаз?
   -Да. Я - Глаз.
   -Очень рад.
   - И я. А ты кто?
   - Я - Марс Брайнер.
   - А кто это?
   - Человек.
   -Как человек?
   -Как как. Вот так.
   - А, - спохватился Глаз, - как дела, Марс?
   -Хорошо.
   -Как сам?
   -Тоже неплохо.
   -Ты все о том же?
   -О чем?
   - А о чем же еще? Мне все кому не лень звонят. Нет, мне не жаль, нет. Но язык мой устал. Я ходил к врачу. И мне сказали, что у меня растяжение языка!
   - Почему?
   -Как почему? А ты не догадываешься?
   -Не знаю. Может, ты на языке по утрам отжимаешься?
   -Все может быть, Марс. Все может быть. И автограф у меня брать не надо. Я - не суперзвезда. Понял?
   - Ну, хорошо.
   -Хотя ты, вроде, не очень-то наглый. В-общем, слушай меня. То, что я с тобой заговорил, считай - твоя личная заслуга. Обычно я ни с кем так вот просто не разговариваю. Сейчас я поставлю кассету - слушай, понимай, решай. Что хочешь, то и думай. Все. Пока.
   В трубке щелкнуло и зашипело.
   Голос Глаза на кассете был медленным и тягучим, словно это был чрезвычайно усталый пожилой Глаз, давно избегавший свои расстояния.
  
   Уважаемые! С целью уберечь свой язык от дальнейших перегрузок, я заключил всю информацию на кассету. Слушайте и решайте - правда это или нет. Вообще, это - ваше личное дело. Если хотите, можете поверить. Это дело хозяйское. Я никому не запрещаю. Я -Юра Глаз - жил обычной жизнью! Я - Юра Глаз, я и сейчас нормален. Словом, это говорю вам я, Юра Глаз! Я собирал мотоциклы из старых запчастей и больше нечего мне сказать о своем прошлом.
   Но на беду свою я решил погонять по пересеченной местности. Я - обычный человек, Юра Глаз. Я - я не курю! Вы понимаете! Я вообще никогда не курил! Я даже не пробовал. Я не спортсмен, нет. Нафиг надо. Я вообще не такой, как всякие там чуваки. Которые вечером соберутся, сядут на спинки лавочек, ноги поставят на сами лавочки, и пьют водочку, курят. Плюются. А потом от плевков целые лужи. И шипят, блин. Вот что. И мотоциклы у них стоят рядом. Типа - это лучшие мотоциклы! Но уверены ли они, что они шарят в мотоциклах лучше, чем я. Не знаю, в связи с чем реку вывернуло наизнанку. Я не знаю, что это. Я сперва сам своим глазам не поверил, но теперь, чем чаще я там бываю, тем больше верю. Да и не я один там время провожу.
   Время!
   В том-то и дело, что там нет времени! Представьте себе место, где законы столь извращены, что и представить себе нельзя.
   Короче, ехал я на своей сборной модели. Без крыльев мотоцикл. Без чехлов. Без фар. Чисто голый. Глушитель, правда, я поставил. А то потом у самого голова болит, а таблетки я не пью.
   Друзья!
   Я съехал с шоссе и двигался вдоль прибрежных зарослей. Сами знаете, за мостом - поселок Очков. Ничего в нем хорошего, пацаны там все драться любят. Один тупей другого. Даже рожи у них неровные. Говорят, как-то была медкомиссия. Так врачи в обморок падали. Думали, что за искажения? Стали им рожи мерить! А они - непропорциональные. Вообще - не те формы! Это они с детства рожи друг другу бьют. И не только кулаками бьют. Стульями, например. Бум - табуреткой по фейсу. Там эти придурки, у них мотоциклов хороших нет, один полумопеды. Они завидуют хорошим мотоциклистам. Там я погонял, чтобы меня видели, да и поехал вдоль берега. Типа ралли. В сторону села Шарово. Сами знаете, в Шарово живут одни дураки. Но не доехал я до Шарово. Мир изменился.
   Это и есть Река-Наизнанку. Хотя, называйте ее, как хотите.
   Река здесь широчайшая. С одной стороны, с берега, то есть, тянутся холмы, полные лесистых оврагов. В лесах этих птица, и глаза ее круглы, будто шар. Они мигают, а когда птица кричит, то за много километров слышно. Кажется, что она все время чем-то удивлена, птица эта. С другой стороны реки - степь. До горизонта. Ни конца, ни края.
   Я в первый раз испугался, и - назад. А там такое место подозрительное - типа ложбина. Я выехал - до Шарово рукой подать. Поехал в Шарово. Встречает меня дедушка Сергей.
   -Чо? - спрашивает.
   - куда-то не туда заехал, - говорю, и все ему рассказал.
   -Тьфу на тебя, - говорит.
   -Да честно, - отвечаю, - Чо я, дурак?
   -Может, ты коноплей балуешься?
   Тогда я разозлился, поехал в то место, но фиг там. Пытался я, а потом вдруг дошло проехаться с той же скоростью. Километра где-то 22 в час. И - о-па . Я опять туда попал. Стало мне интересно. Поехал я по степи. Встретил я столб. На вершине его - рука. Палец в небо тычет. А столб весь - в надписях, и ничего не понятно. То ли буквы, то ли нет. Подхожу я и тут слышу шум и гам, что-то происходит с моими мозгами. Я что-то вижу. Перед глазами плывут картины. Но что там, на картинах, мне не разглядеть. Только одно слово разобрал. Масипенсио
   В-общем, чувствую - что-то тут не так. Не очень это хорошо. Вернулся. А то, что там время ползет относительно нас, как черепаха, это я уже потом понял. В-общем, снарядил я экспедицию, и кто помимо меня туда ездил, это вам знать не надо. Потому что некислый ажиотаж вокруг всего этого.
   Взяли мы горючее в канистрах, еды, я ружье прихватил отцовское. Мало ли что. В-общем, узнали мы, что надо.
   Столб тот - это галлюционное место. Подходишь, и что-то к тебе все время лезет. Прямо в голову. Вроде ты, вроде и не ты. А, когда отъезжаешь, все проходит. Становится легче, блин. А потом приближаешься - опять тебе в голову лезут. Поначалу это осознаешь. Потом - ничего понять не можешь. Оно может тебя покорить, и ты сидишь под этим столбом, точно наркоман, смотришь видения. Но ничего опасного в этом нет. Мы пробовали. Сначала было страшно. Но мы, все таки, решились. И, оказалось, что это не смертельно. С того момента мы часто там были, и оно нам многое показало и рассказало, но на русский язык это не переводится. Не переводится.
  А потом я узнал, что это - копия руки Барона Кольцо.
   В-общем, проехали мы немало, и никого не встретили. И даже животных там почти нет. Только мыши бегали и кричали:
   -Валите отсюда!
   А когда мы остановились на ночлег, пришли эти мыши толпой, окружили один из мотоциклов, а на руль влез их король и говорит:
   -Что вам тут надо? Эта земля чиста!
   -Была чиста, будет грязна, - один из наших ему отвечает.
   -Тогда задари мотоцикл!
   Мы разозлились, а он видит, в чем дело и говорит:
   -Хорошо. Вы нам - мотоцикл, мы вам -карту этой земли! А также - что-то очень важное!
   Ну, мы согласились. Дали мыши нам карту, привели к Обучающему Дереву .Король их и говорит:
   Feci quod potui, faciant meliora patenjtes. Теперь, когда люди добрались до Реки-Наизнанку, ноги нашей здесь не будет. Все вопросы - к Дереву!
   Тут они погрузились , все - на один мотоцикл, и уехали. Только пыль столбом стояла.
   Вот.
   Некоторые из чуваков, тех, что с нами в экспедицию поехали, этого не видели. Они не поверили, что мыши уехали на мотоцикле. Но потом, во-первых, мотоцикл один у нас пропал. Во-вторых, и мыши исчезли. Они ж нас очень сильно замучили. Они до того даже ночью приходили, садились в круг и сидели, базарили себе о чем-то.
   А потом вдруг стало спокойно, чисто.
   А один из нас сказал, что нет - стало, наоборот, грязно.
  Ну вот, мы пошли к этому дереву. Оно и права было. Существовало. Офигенно. Невозможно. Но это так.
   Расспросили мы дерево, она нам все рассказала. Нет. Не все. Оно всего не знает. Но ясно, что земля эта для того и существует, чтобы загадки загадывать. Их тут - тьма тьмущая.
   Птица та, кстати, зовется Гочс. Громкость ее - нифига себе. Слышна на сто десять километров. Но остальное я вам не скажу. Пойдите и сами посмотрите.
   Кстати, правы были мыши. Прав был и друг мой. Была земля чиста, станет грязна. Это говорю вам, Юра Глаз. Оказывается, зверья тут было хоть отбавляй, и все они убежали, едва меня завидев.
   Я - Юра Глаз, и я, сам того не зная, опустошил всю Страну! Теперь в стране своей эмиграции они построят монумент мне и будут в него плевать.
   Скажу вам вот что. Если заехав в эту страну в 12-00, вы пробудете в ней сутки, то вернетесь в 12-01 того же дня. Хорошо это или плохо, я не знаю.
   Магнитофон щелкнул. Запись закончилась.
  
  
  
   -Я устал, Марс, - признался Глаз, -Они меня достали. Мы меняем номер. Кассету я продам .Пусть выставят ее на аукцион.
   -Езжай в Реку-Наизнанку, - посоветовал Марс.
   -Я там год уже пробыл.
   -Год?
   -Да. Жизнь - там, Марс. К нам, в наш ненастоящий мир, попала капелька реального. Там - жизнь. Здесь ее нет. Ты прожил день, и не заметил. А там, что год, что два - время над тобой не смеется. Оно там иное, время. А мы привыкли тут жить, ожидая. Вот сейчас ты школу закончишь, потом - университет, потом - работа. И все. А там - нет этих пунктов. Потому, что и времени нет.
   -Это сумасшествие, -сказал Марс, -А что ты знаешь о Масипенсио?
   - Не знаю ничего.
   -Вот. Я знаю от Дыдда о нем. А ты знаешь Дыдда?
   -Нет. Нет, Марс. Все, прощай. Катись куда подальше. Посмотрю я на тебя, когда ты прибудешь туда.
   -Может, я туда не попаду.
   -Все там будут.
   Прозвучали короткие гудки. Удовлетворенный разговором, Марс взял мяч и вышел на улицу, где набил 100 раз на правой ноге, 50 -на левой, 20 раз на голове, и еще 3 - на спине.
   В последующие дни он пытался отыскать Дыдда, чтобы посоветоваться с ним, однако тот словно сквозь землю провалился. Короткие гудки были самым частым ответом его телефона, а когда кто-нибудь из родных брал трубку, то Дыдд то спал, то уходил драться.
   Это-то Марса и добивало!
   - Где Дыдд?
   - А.... Дыддик наш драться ушел.
   -Как драться?
   - А, вот так. А, Марс Брайнер? Тебя-то он и ищет.
   -Чего?
  -Чего?
  -Что вы сказали?
  -Что ты спросил, то и сказала.
  -А вы кто?
  -Я - бабушка Нюра.
  -Да ладно.
  -А чиво мне тебе врать-то, Марсик?
   Сомнения развеяла Анна Центр. Дело было вечером. Солнце пряталось за кустами пустыря, в воздухе суетились сопровождающие комары. Горизонт на западе был оранжевым, будто подкрашенным. В небе в одном месте висел прозрачный бублик ранней Луны. От реки веяло прохладой и птичьим шумом. На пустыре одиноко тарахтела какой-то трактор.
   - Он ушел, -сказала Центр, когда они присели на скамейку на автобусной остановке, -ушел, а Дыдд 2 вернулся, и ходит, дерется. Это обидно. Он вот так вот запросто придет к тебе. Скажет - Марс, ты утомил меня, тупой дурак. Ну, и все такое.
   -Не может быть!
   -Может, может, Марс.
  -Нет, так нельзя. Едва он пришел, как тут же ушел. Я не могу в это поверить. Так нельзя! Понимаешь!
  -Да что тут понимать, Марс.
   - Ну да, - произнес Марс задумчиво, - он все равно, что умер. Я даже представляю, куда он отправился. Ты понимаешь, в чем блеф? Пойдешь, жизнь проживешь, а ничего этого нет. Нет, я еще до конца не верю в это. Даже если полностью поверить, что.... Слушай, может, там вышел из земли веселящий газ какой-нибудь. Ведь все - мгновенье. Что было, что не было. Мне кажется, этого нет, Аня. Дело не в том, что мы были с Дыддом в нулевом времени. Да? Но нельзя ведь так, чтобы каждый дурак...
   -Ловушка?
  - Что угодно.
   -А если поверить?
   -Я во что только не верю.
   -Надо пробовать, -сказала Аня, - не забывай, что еще должны написать послание твоим поступком.
   - Да. Я помню. Давай посчитаем. Минута - сутки. Час - два месяца. Сутки - два года. Час - два месяца. Сутки - два года. Это слишком серьезно. Это же конец света!
   -Ерунда, - успокоила его Центр, - Надо сперва посмотреть на все это своими глазами, а после решить, что это? Дыдд что-нибудь говорил об этом? Какие-то намеки, не больше.
   Днем позже Марс подрался с Дыддом-2 и крепко получил. Еще через день он получил еще раз. Дыдд-2 словно успел где-то подучиться. На третий день Марс все-таки одолел Дыдда-2. Это было на пустыре, недалеко от Бумагино. Марс вообще не любил ездить в Бумагино, хотя там были очень хорошие клубы, и много рок-групп, при чем, достаточно хороших. Кое-что у него имелось на кассетах. Но, чаще всего, это нужно было слушать вживую. Так вот, не доехав до Бумагино, Марс вышел на пустырь, что находился между районами города. Он хотел пройти пешком, помечтать. Здесь-то Дыдд его и встретил.
   Было очевидно, что Дыдд его вычислял.
   -В натуре, идешь, - прокомментировал он.
   -Ты как здесь очутился? - удивился Марс.
  -В натуре, ждал, - ответил Дыдд.
   Он вынул большую, неровную пачку папирос, вынул одну из них и закурил. Жирно сплюнул. Поставил ногу за ногу.
   -Меня ждешь? - спросил Марс.
  -Да, в натуре.
  -Мне некогда сейчас драться, - ответил Марс, - мне надо в Бумагино.
  -Нагада?
  -Оно тебе надо?
  -Ладно, в натуре. Не хочешь отвечать, я сам узнаю.
  
  Дыдд курил и надвигался на Марса. Но смотрел он в сторону. Марс знал эту манеру. Он точно собирался пройти мимо. А, когда уже почти прошел.... Потому, он ударил первым. При чем, не рукой. А ногой - по ноге. Все вышло здорово, и Дыдд закричал от боли.
   -Так подковывают коней, - сказал Марс.
   Еще вчера он случайно встретился с Дыддом возле Дома Культуры, на глазах у многих людей. Дыдд дал ему оплеуху, подставил подножку, и, прыгнул, падая, приземлился на него, потом вскочил и ударил ногой. Молодежь, видя такую развязку, приободрилась. Подождав, когда Марс встанет, Дыдд дал ему вообще мощную оплеуху.....
   Дыдд встал на здоровую ногу, и Марс ударил ему по ней. У него были жесткие башмаки, и особой силы не требовалось.
   -Жаль, что никто не видит, - сказал Марс.
  -Да, в натуре! - прокряхтел Дыдд.
   Но Марс решил не ограничиться подковыванием и ударил Дыдда в нос.
   -А-а-а-а!
  Дыдд схватился за лицо. Это мог быть обманный маневр, и Марс решил не давать ему шанс. Он прыгнул на Дыдда, и они упали на земляную дорогу.
   -А, я на камень упал, козел! - прокричал Дыдд.
   Марс встал. Дыдду правда не поздоровилось......
  
   Третьего дня после этого он поехал в операторскую Мегамашины, пытаясь найти подтверждение слов Юры Глаза. Он пришел на автовокзал, сел на скамейку, и - о черт - и там был Дыдд. Марс понимал, что драться на автовокзале - не лучшее решение, его бы там точно забрала милиция, однако, действовать нужно было первым. Однако, оказалось, что недавний урок пошел Дыдду на пользу.
   Марс подошел к нему и посмотрел в упор.
   -Чо, в натуре? - спросил Дыдд-2.
  -Чо, идем, я тебе добавлю, - сказал Марс.
  -Давай потом порешаем, - ответил Дыдд, - не, в натуре, чо то мы часто деремся.
  -Да, - ответил Марс грубовато.
  -Чо, отдохнем, в натуре? - спросил Дыдд
  -Да?
  -Да. Не, ну надо, надо отдыхать, в натуре.
  -Ладно. Ну, прощай.
  -Ну, прощай, - ответил Дыдд-2.
  
   Марс сел в автобус с красными полосами. Он молчал и душой и разумом. Двигатель затарахтел, и машина тронулась. Погода была ясной, светло-желтой, улыбчивой. Он и не рассчитывал вовсе, что в отношениях с Дыддом-2 наступил антракт. Тем более, чему он мог набраться там, в стране дураков? Очевидно, он стал только тупее и дурнее. Но, одна его победа там, на пустыре возле Бумагино, стоило многого. Так бывает в боксе. Ты проигрываешь, тебя бьют, а потом - один хороший удар, и победу присваивают тебе......
   Марс ездил к Машине в те дни, когда там дежурил V.S. Johnson.
   - Вы относитесь к ней, как организму? - спросил Марс.
   -Теперь - да, - ответил Джонсон, - иногда мне кажется, мы имеем дело с разумом неземного происхождения.
  -Но ведь это так и есть.
  -Ты имеешь в виду то, что плазмоид был доставлен к нам из космоса?
  -Да.
  -Может быть. Однако, ты должен понять разницу. Ты познаешь мир интуитивно. У тебя пока еще недостаточно знаний, чтобы наработать собственные методы. Но, даже большие специалисты, имеют два, три метода. Главное, чтобы они были доведены до автоматизма. Ты делаешь так же быстро, как дышишь. Вот в этом все и заключается. Так вот, те люди, которые продвигаются в процессе изучения так же быстро и просто, как если бы они ничего не делали и мечтали, они, пока что, ничего не обнаружили. Да, они нашли структуру. Но пока - ничего нового. Она была описана еще до поимки первого образования. И, с тех пор, мы не нашли ничего нового. Если же говорить об организме, о его мышлении, то и здесь нет чудес. Мы уже давно запустили целый ряд саморазвивающихся операционных систем, и все они работают независимо друг от друга. Это невозможно ни на ПК, ни на мейнфреймах. Какое-то время назад у нас даже разразился спор, сколько ОС можно гонять на нашей Машине одновременно. Несколько тысяч. Несколько сот тысяч? Но у нас, в лучшем случае, десять ОС. Тогда мы создали генератор ОС. Все модели параллельны, то есть, они работают каждая - в своем пространстве. Они вообще не пересекаются.
   -Несколько тысяч?
  -Да. Может, и больше.
  -Могут ли быть пространства, которые вы не зафиксировали?
  -Ну, на счет пространства - ты говоришь это в своем контексте.
  -Почему вы так говорите?
  -Я же знаю. Ты считаешь, что мы что-то упустили, и в Машине есть некий дополнительный разум, о котором мы не знаем.
  -Но я знаю об этом.
  -Я думаю, что да. Да, Марс. Но это, опять же, связано с вами. Я имею в виду, ребят. Всех вас. У вас субъективное восприятие. Я не отрицаю, что со временем у вас развились экстрасенсорные способности, связанные с постоянным контактом с Машиной. Именно это, Марс, и создает дополнительную оболочку.
   -Да?
  -Вряд ли стоит говорить о чем-то еще.
  -Но как-то странно, V.S. Вокруг так много очевидных доказательств. Но вы, я имею в виду ученых, специалистов, ничего этого не замечаете.
   -Ты говоришь о Саше Маслове?
  -Нет, не только. Теперь - уже далеко не только он. Если бы хотя бы признали сам факт существования иного разума, то уже можно было начинать исследования.
  -Все проще. Я думаю, очень скоро ты это поймешь. Нет, я же не говорю, что этого разума нет. Конечно, так же, как и ты, нисколько не сомневаюсь в этом. Он есть. И Саша Маслов существует. Но, важно отметить, что из чего проистекает. Человек гораздо сложнее любой машины. Возможно, нам удалось построить некий протомозг. Доисторическую модель. Но сейчас рано говорить о том, что мы что-то сделали. Мы еще далеки от того, чтобы делать выводы. У нас даже нет понятия о единицах информации, которыми бы мыслил наш мозг. Пока, мы работает с усложненными понятиями Операционных Систем.
   -Ладно, - ответил Марс, - я хотел вас не об этом спросить. Собственно, я ваше мнение давно знаю, и считаю, что, скорее всего, вы правы. Просто я хочу узнать, было ли в последнее время что-нибудь странное?
   -Странное? - Джонсон пожал плечами. - Знаешь, у нас каждый день - что-нибудь новое. Мы обрабатываем гигантские массивы структур каждый день, а отчеты достигают многих терабайт. Лично до моего ума многое и не доходит. Я пытаюсь поймать общее.
   -А так....
  -Выход Саши Маслова?
  -Нет.
  -Ну....
  -Говорят, что и других людей появился виртуальный доступ. Просто так, без компьютера. Посредством ментального контакта.
  -Ты слышал? И кто это говорит?
  -Об этом вообще, многие говорят. Это не может быть уткой.
  -То есть, появились люди, насколько я понимаю, с какими-то экстра-способностями, которые способны общаться с машиной.
  -Нет, в том-то и дело, Джонсон, что нет. То есть, да. Они появились. Но у них нет никаких способностей. Это - обычные люди. Самые обычные люди. В том-то и все дело.
  -Нет, если это так, то это феномен. Но мы должны все проверить.
  -Да, конечно. Очень многое требует проверки. Нулевое время, например. Его ведь тоже нет. И архива секунды нет. Хотя - да, его точно нет. Его мы с Аней придумали. Я не знаю. Мне кажется, что все люди - это как ваши параллельные ОС. Все живут в своих пространствах. У меня это есть, у вас - нет, у третьего - третье.
   -Ты этим разочарован.
  -Я привыкаю.
  -Взрослые люди уже давно привыкли к этому.
  -Да. Вы думаете, я тоже привыкну?
  -Те, кто не привык, возможно, сумели создать что-то новое. Возможно, именно в этом и заключается гениальность человека. Во-первых, ты не свыкся с тем, что мир таков, остался самим собой, но ты научился ладить и с людьми, и со своей уникальностью. Но, поверь, нужно много работать.
   -Мне отец это с детства говорит.
  -Да. Твой отец - большой мастер, большой специалист.
  -Да. Может быть, я пойду его путем.
  -Да, Марс. Я не сомневаюсь.
  -Но вы мне так и не сказали.....
  -Не знаю, Марс. Я ничего странного не замечал.
  -Жаль....
  -Нет, но то, что ты говоришь, требует серьезной проверки.
  -Я и проверяю, - ответил он, - слишком много странных вещей происходит.
  -Да, согласен с тобой. В мире много странного.
  
  
  
  
  Глава 5.
  
  
  Весна разгоралась. Часть деревьев уже отцвела, новая готовилась к цветному старту. Пахло сиренью. В нагревающемся воздухе нагревались и газы машин. Центральные улицы заполнялись синей дымкой. Все в городе Ф. говорило о том, что в теплую пору обязана ускориться. Наряду с этим носилось в воздухе волнение новой жизни. Оно, словно микроб, передавалось от одному к другому, трещало в ушах, лаяло бездомными собаками, сопровождало мечтателей и слабонервных, входило в сны и там правило. Так бывает, когда что-то большое назревает в мире. Об этом никто ничего не знает, потому что эта штука не совсем человеческого рода, и в глаза ее уж точно не увидишь. Но чувствовать его можно. Итак, некая сила была на прогулке.
   Эту энергию часто разгадывают с первого захода поэтические души, а псеводопоэтические крикуны-паразиты пытаются у них это чувство подворовать, чтобы вопить потом об этом на каждом углу.
   Животным невдомек. Они всегда светлы. Даже в трудную минуту. Говорят, что чувствительны к этому коты, да воробьи. Последним свойственно ошибаться. Первым - мечтать во сне. Когда - ночь, возможно, происходит пересечение. Так бывает в компьютере. Но, если переменная из одного пространства имен попадает в другое так, что ее примут за родную, может возникнуть ошибка. Со снами котов все гораздо проще.
  
   Слава Космос, серьезно восприняв идею об угоне самолета, поехал в аэроклуб повидать и самолеты, и друга Зайцева, который мыл самолетам колеса. Ценность Зайцева была в том, что, не смотря на мытье колес, Зайцев летать таки умел - три раза сидел за тренажером и раз взлетал. Правда, ни разу не приземлялся. Его один раз посадили с инструктором на кукурузник, и у того управление было и там, и сям. В воздухе он растерялся, и посадку совершил преподаватель. Впрочем, кукурузник тот был устроен особым образом. На нем можно было подняться в воздух, выключить двигатель и потянуть рули - и он медленно садился сам собой.
   Помимо кукурузников, аэроклуб держал в своих рядах спортивные "Яки", вертолеты, а также два древних транспорта времен войны. Зайцев говорил, что оба они летают, хотя сам этого никогда не видел.
   -Не смотря на срок, они в пригодном виде, - говорил он, - Они стояли на авиабазе под землей. Их вынули и клубу отдали. А чо, покататься хочешь?
   Тут появился на летном поле любитель техники, в том числе и мотоциклов, Перов. Мотоцикла при нем не было, зато имелся на голове прекрасный летный шлем.
   Перов поздоровался. Лицо его сияло.
   - Я вхожу в молодежный клуб "Воздух", -пояснил он, -мы собрали по чертежам биплан "Сопвич" и летали. Вчера я врезался в ангар, двигатель вывалился. Зато - цел! Видите?
   -Ты что это? С мотоциклами завязал? - спросил Зайцев с завистью.
   -Нет. Что ты. Просто я перехожу на более крутую технику. Мотоциклы - это тоже мечта. Но все дело в моделях! В Шилово, вот, молодежь ездит на "Минсках" и "Восходах". Порожняк! А еще говорят, что там - самые крутые мотоциклисты. "Иж" - тоже порожняк. "ЧЗ" - это тачка. Но на ней можно гонять только по пыльным полям. Она бегает неплохо, но в ней нет понта. Другое дело - "Ява". Как зажгешь на ней по трассе! Душа летит, вот вот вылетит вон! Я потому перешел в самолетное дело, что скорости мало. На кукурузнике этого не ощутишь. Обзор маленький. Да и за руль меня не допустят. Разве что вторым пилотом. А на "Сопвиче" я позажигал! Честно говоря, я правильно сделал, что в ангар въехал. Иначе бы он в следующем полете развалился. Крылья бы отпали.
   -Слушай, Перов, а ты хочешь в жизни исполнить? - спросил Слава.
   -Как это - в жизни исполнить? - не понял Перов.
   -Ну как, как. Для меня, вот, полететь - это исполнить. Но все равно это не то. Надо дерзнуть на что-то невозможное.
   -Ну...
   -Да. Точно понимаешь. Рискнуть типа. Да?
   - Да. Точно понимаешь. Рискнуть. Я и сам не знаю, как это сделать. Наверное, надо действовать группой.
   -Ты что, уже решил, что именно делать?
   -Нет. Но есть предложения.
   -Да. Ну, я.....
  -Ты должен знать.....
  -Ты хочешь сказать, что я должен знать, чего я в жизни хочу, а чего - не хочу....
  -Но, не так, чтобы....
  -А то я думал, ты будешь меня учить...
  -Не, но ты же мастер.
  Перов приободрился:
   -Ну, не то, чтобы очень. Я учусь. Просто еще недавно у меня вообще ничего не получалось. А сейчас я даже и ничего вещи делаю. А что у тебя за дело?
  -Нам нужен пилот.
  -Ого.
  -Да. Мы, вот, решили, что даже заплатим тебе....
  -Заплатите? Ох ты! А сколько?
  -Нормально заплатим.
  -Здорово. А что, куда-то нужно лететь?
  -Да, это будет акция.
  -А, Славян! Так ты мог бы так прямо и сказать, что акция. Я ж люблю акции.
  -Ну вот, здорово.
  -Считай, что я согласен. Меня даже условия не интересуют.
  -Нет, но ты меня послушай.
  -Я слушаю.
  -У нас же есть целый план....
  -О, план! Я люблю план!
  -Так вот....
  -А что за модель?
  -А это ты сам решишь.
  -Да? А что, большой выбор?
  -Конечно.
  -Это где?
  -Здесь, - ответил Слава Космос, - здесь.
  -Здесь?
  -Нет, ты раньше времени не забегай. Я потому и говорю о гонораре, что дело специфическое.
  -Что? Бои?
  -Нет, никакие не бои.
  -А что?
  -Мы угоним самолет.
  -Пассажирский?
  -Да нет. Я думаю, вон тот, двухмоторный.
  -А.... А зачем?
  -Это акция.
  -А.... А я буду пилотом.
  -Ну да.
  -А что еще делать будем. Не знаю. Сделаем пару кругом. Может - скинем листовки.
  -Ох ты! Политические?
  -Да нет. Пацифистические.
  -Круто, вообще.
  -Что, согласен?
  -Да. Только я на той бандуре и не летал никогда.
  -Да. В этом и вопрос. Нам нужно, чтобы ты подготовился.
  -Хорошо.
  -Вот тут - задаток.
  -О, а что так много?
  -Ты бери. Может, тебе инструктору заплатить придется, чтобы он тебя поучил.
  -А потом, как узнают....
  -Узнают..... Но ты не волнуйся, пацифизм сейчас в моде, нам ничего не будет.
  -Ну да.
  -Ну что, берешься за дело?
  -Да. Конечно.
  -Я знал, Перов, что ты - настоящий свободный художник.
  -А то. Еще какой!
  
  
  На том разговор и закончился. Слава пошел на остановку, от которой автобус ходил один раз в два часа. И, как назло, все эти два часа он и прождал. Тем не менее, вопрос был решен. Он нисколько не сомневался в способностях и храбрости Перова.
  
  
   Марс же, тем временем, взял кассету с записью Юры Глаза и решил прогнать запись через компьютер. Для этого, он подключился к центральному каналу ВППР, отыскал необходимую ему программу и оцифровал аудиозапись. Он искал скрытый смысл.
   Возможно, полагал он, и сам Глаз не знает о том, что этот смысл есть. Многие люди являются щепками, которые гонит в море судьба. Их разум - это следствие течение. Конечно, бывают и сверхличности, и одной из таких был предыдущий Дыдд. Уж нисколько - не этот, вторичный Дыдд-2.
   Вскоре он получил результат. Так и есть. На записи была видна скрытая дорожка. Сначала Марс решил, что это - последствия перезаписи, однако, оказалось, что это не так.
   -Биения, - сказал он, чувствуя, что близок к чему-то новому.
   Однако, на том все и окончилось. В последующие несколько часов он ничего не добился. Ни одна из существующих программ не была предназначена для того, чтобы работать с таинственными кодами.
  
   Бархан, он был всецело увлечен ощущениями, и ему было глубоко до лампочки, где входить в транс. Он был уверен, что перешел на новую стадию осязания вселенной.
   Бархан шел по улице и встретил Арама Воробьяняна.
   -Идешь, - прокомментировал он важно.
   -Да. Иду. А куда идешь ты?
  -Я размышляю, - ответил он более, чем важно.
  -О чем же?
  -Я еще не знаю слов, Арам.
  -Какой-то ты странный, Леша. Может, ты стал торговать запрещенными препаратами?
  -Нет. Что ты? Все законно.
  -А.....
  -Ты просто не обращаешь внимания на то, что я говорю.
  -Ты о том....
  -Да. А тебе все равно?
  -Нет. Просто я занят. Да и, потом, мы ж готовимся к акции. Мне сегодня ехать, прыгать с парашютом. А ты чего не тренируешься?
  -Завтра поеду.
  -А ты что, уже прыгал?
  -Да.
  -Когда?
  -На тренажере?
  -А.
  
  Бархан спустился к реке, дошел до троллейбусной остановке и поехал. Ему было все равно, куда ехать. Главным было движением. Когда-то он уже так ездил, и ему повсюду встречался Саша Маслов. Но теперь все уже было не так, и Саша Маслов трансформировался, переплавился этой весной в нечто новое, чему еще не было объяснения.
   Бархан сконцентрировался, ловя волну. Теперь уже было не важно, какая из Мегамашин с ним говорит. Гораздо существеннее было то, что он легко переключался с канала на канал, и это было обыкновенным делом.
   Троллейбус поднялся из прибрежного района и двигался к центру. Бархан смотрел в окно, как будто - вяло. На самом деле, его разум раздвоился. В одном мире он был сверхсуществом, пробирающимся сквозь абстрактные просторы, здесь же все обстояло гораздо проще.
   Троллейбус остановился, и, вместе с толпой пассажиров, в него вошел Сергей Крабов. Бархан сделал ему знак рукой.
   -Далеко? - спросил он.
  -Да, - ответил Сергей.
  -Тогда - присаживайся, пока место не заняли.
   Они поехали. Первое время Алексей молчал, но не потому, что игнорировал Крабова. Просто, он наслаждался своим полетом над полями небытия. Но, в какой-то момент, он все же осознал, что молчать нехорошо и повернулся к Сергею.
   -Я знаю, чего ты молчишь, - проговорил он.
  -М-м-м. Саша, что ли, научил тебя читать мысли? - удивился Бархан.
  -Нет. Но я знаю о тебе.
  -А-а-а. Разве мы об этом говорили.
  -Нет. То есть, да. Очень подробно. Много дней.
  Бархан чуть не подпрыгнул:
   -Ну ты даешь.
  -Да нет. Разве нет?
  -Нет, - Бархан от души удивился.
   Однако, он ничуть не удивился, если бы Крабов вдруг начал трансформироваться.
   -Я тебя понял, - произнес Крабов задумчиво, - все уже давно не так, и это - вечный май. Вечный закат уже был. Я из него ушел, в него же и пришел. Знаешь, каково это - уйти на закате, и знать, что это - вечный закат. А потом ты возвращаешься - и вновь - вечный закат.
   -Не, Серый. Слушай, не говори метафорами, - занервничал Бархан, - просто объясни, чего ты такой странный. Я, правда, я не в курсу.
   -Я был там, - ответил Крабов, сделав мечтательное лицо.
  -Там?
  -Да.
   Сергей сделал пространный жест, изображая, каким образом нужно объять необъятное.
   -Значит - там?
  -Да. Там.
  -Ты имеешь в виду, Реку-Наизнанку, верно? - спросил Бархан.
  -Да.
  -Какой-то ужас, - пробормотал он, - опять - это.
  -Что же тут ужасного?
  -Я понятия об этом не имею.
  -Понятно, - ответил Крабов, - значит, это был не ты. Мир уже давно изменился. Там много твоих двойников. Некоторые ничем не отличаются от тебя. Поверь мне. Мы много говорили с тобой. Потому, я очень хорошо тебя знаю. Но, вот теперь, оказывается, что ты не имеешь об этом и понятия.
  -Ну да.
  -Я вчера прибыл. То есть, вчера я и убыл. Логически, меня не было одну минуту. Потому я и говорю - вечный закат. Это невозможно, Бархан. И я не могу поверить. Ведь ты первичнее, чем они.
   -Откуда ты знаешь?
   -Ты мне сам сказал. О машинах, о прочем. Правда, ты говорил о некой первичной машине, которая существует вообще. Вообще, понимаешь. Двигатель планеты.
   -Да?
  -Если ты говорил об этом, значит, ты это знаешь. Ладно, мне выходить.
   Крабов встал и направился к выходу.
  
  
  
  
  
  
   Глава 6.
  
  
  
  
   Никто доподлинно не знает, кто такие Братья По. Неизвестно также, люди они или кто-то еще? Судите сами - нос Иоганна По - 10 сантиметров в длину, а у Антуана По - 12 сантиметров. Их причисляли и к инопланетянам, и к потомкам Сирано Де Бержерака, но это мало что проясняло.
   Братья По всегда были там, где происходило что-то странное. Они приезжали на своем По-мобиле и, останавливаясь в самом неожиданном месте, выходили и расхаживали взад-вперед в своих черных плащах и высоченных черных цилиндрах. Таких цилиндров не носили даже в цирке, вот что.
  Тут же стекался народ. Начинался ажиотаж. Все, кому не лень, пытались выпросить что-нибудь у Братьев По. Какую-нибудь вещь. Какую-нибудь истину. Будущее. Прошлое. Отчего исчезли динозавры. Есть ли жизнь на Марсе. Есть ли жизнь на Венере. Есть ли жизнь на Меркурии. Есть ли жизнь на Солнце. Кто такие гипербореи. Где - Атлантида? Будет ли конец света?
  
  Они лишь кивали. Им словно все было понятно. Может быть, они и мысли читали. Кто знает? Но они лишь кивали, да и только. И никто ничего не получал. Разве что детям они конфеты раздавали из мешка, на котором были нарисованы звезды. Потом, в самый разгар столпотворения, они вдруг садились на свой По-мобиль и преспокойно уезжали.
   Правда, иногда были По-пресс-конференции. Но они не проходили ни в стиле шоу, ни вообще - в каком бы то ни было стиле. И вообще - об этом ничего сказать нельзя. Если туда попадал журналист, который стремился раскрыть тайну Братьев По, то у него начинала кружиться голова, и он ничего не мог поделать.
   О Братьях По известно, что они заведуют институтом По. Это - раз. Два - это то, что никто за пределами Института По не может понять, в чем же суть исследований, и для чего вообще сей НИИ.
   В-третьих - ничего, кроме вопросов. Время идет, все меняется, а Братья По не возвращаются на круги своя. У них -свой путь. Никому его не понять. У них - свои круги своя. Больше никто по этим кругам не ходит.
   Есть много аксиом.
   Люди живут, Братья По - едут.
   Люди едут, Братья По - Братья По.
   Эволюция - своим чередом, Братья По - своим.
   Земля и Братья По - параллельны.
   Однажды По-мобиль был замечен на Луне. И ничего, да, что на Луне нет атмосферы. Он так себе и ехал, форточки были открыты. Иоганн По курил, был виден легкий дымок. Антуан По, он, кажется, не курит. Но об этом точно не известно. Не известно. Не известно.
   Можно изучить вселенную. Вселенную По не изучить никогда.
   Никто еще не сумел описать то, чем занимается институт По.
  
   Разумеется, в мире было много фан-клубов Братьев По, был таковой и в городе Ф. Впрочем, и в городе С., что считался городом-двойником, и там он был. В городе С., кстати, жил двоюродный брат Марса, Свитецкий. Люди, то бишь, фанаты Братьев По, и сами не знали, по чему именно они фанатели.
   Были даже рок-группы, которые тоже, надо сказать, фанатели.
   Группа "По". Группы "По-2" и "По-3". "По-4", "По-5", "По-6". "Правда По". "Ночь Братьев По". "Мир Братьев По". И т.д.
   У Братьев По были труды, но они казались еще более параллельные, и их читали только в По-сектах. Тем не менее, сами По признавали, что никакого учения у них нет, а потому, никакого отношения к сектам они не имеют, и вообще - это нехорошо. Хотя, если они там ничего плохого не делают, то как бы и фиг с ним - пусть фанатеют. Лишь бы плохого не делали.
  
  
   Говорят, По-мобиль всегда ездит медленно. Километров 100 - его максимум, не больше. Зато минуту назад он был здесь, а там глядишь - он уже на другом континенте.
   Словом, что-то тут не чисто.
   Приезд Братьев По в город Ф. не сулил ничего обыкновенного. Так и вышло. Людям еще помнилась серия открыток десятилетней давности.
   "Братья По и Конь-Огонь".
   Сказали они, что идет через австралийский буш Конь-Огонь, и на тебе. Шел он, вокруг висело облако. То ли зарин, то ли заман, то ли Ви-газы. На теле Коня жили колонии существ, которые питались этими отравляющими веществами.
   Власти людей эвакуировали, а Братья По, заткнув длинные свои носы ватно-марлевыми повязками, коня нашли, сфотографировали, взяли интервью и попросили удалиться.
   И ушел Конь-Огонь.
   Что они там ему сказали, никто в мире не знает. Кроме них, разумеется и самого коня.
   В то утро Марс пошел в школу, а на уроке лег спать, так как сон на уроке - вещь творческая,. Тем более, уроки астрономии всегда проходили вяло, не в тех рамках, в каких Марс желал бы их видеть.
   И в чем тут дело было? Да в том, что он - Марс, а Марсу не посвящался отдельный предмет. В том, что учебник астрономии прочитал он еще в первом классе, а во втором перечитал, а в третьем, после изучения карт Марса и Луны, он понял, что ничего нового здесь найти уже нельзя и все забросил.
   Спал Марс сладко, но преподаватель, Альберт Федотович Перов, отец того самого любителя мотоциклов, разбудил его.
   -Я прослушал, извините, - произнес Марс.
   - Я все понимаю, - констатировал Перов, - юношеская лень - это от непонимания своих возможностей. Все вы смотрите друг на друга, и тут вот какое дело - выделятся далеко не все хотят. Но кто выделяется, тот выделяется, да так, что всякий коллективизм теряет связь. Это хорошо для перспективы и плохо для самоощущения. Я это знаю по себе. В свое время я был намного проще. Мой сын, вот, закончив школу, чем только не увлекся...
   - Я его видел на днях! - громко сказал Слава Космос.
   - И как он?
   -Разбил "Сопвич".
   -Вот как, - лицо Перова-старшего на мгновение потемнело, но тут же пришло в норму, -Так вот, Марс, - продолжил он,- всякий умен в том, к чему у него душа лежит. Если ты и правда читал этот учебник еще девять лет назад - это похвально. Но этим ты не пользуешься, потому что в любой душе уживаются и бес и бог. Попробуй разбери, чего там больше. А их еще надо правильно смешать. Нельзя бояться себя.
   -Альберт Федотович, зачем приехали Братья По? - спросил Арам Воробьянян.
   -Этого никто не знает, - отвечал преподаватель философски, поправляя седые волосы, -Братья По живут не нашими законами. Ни я, ни кто другой не может в этом разобраться.
   Однако... Мы остановились на Брайнере. Отец твой, Марс, тоже спал на уроках. И я надеюсь, твой сон - это правильно. Жорик довольно вовремя осознал, что его сон был лишь ожиданием.
   -Вы не тяните, - посоветовал Марс, - спрашивайте. Я охотно отвечу.
   Перов-старший относился к людям, которым было все равно, как глубоко затрагивает чужие умы его речь. Он не требовал доскональности и часто ставил оценки "за так". На его уроках царила непринужденнейшая атмосфера, какая бывает только в лабораториях ученых-пофигистов , да вечерами в кают компаниях маленьких кораблей. Ученики недаром, все как один, выбрали астрономию экзаменационным предметом.
   -Хорошо, Марс, -сказал Перов, -О Марсе я тебя не спрашиваю, ибо твой рассказ займет весь урок. Расскажи... Ну, скажем, представь нам монолог о Луне. Что ты знаешь? Знаешь ли, вообще, что-нибудь? Какими величинами апеллирует наука, говоря об этой планете? Будут ли Луну в скором времени осваивать или нет, как ты думаешь?
   -Мне выйти к доске или как? - спросил Марс.
   -Да, конечно.
   Выйдя к доске, посмотрел Брайнер в окно и что-то ему в виде городских кварталов неладное почудилось. Словно ненормальный пар исходил отовсюду, и это в глаза не бросалось. Но чувствовалось. Это явно чем-то угрожало. Он попытался поймать ассоциацию своего подсознания. Это походило на то, как человек видит наяву нечто, потерянное в каком-то сне. Марс всмотрелся внимательнее, рассеял взгляд, чтобы объять все разом. Но ничего не понял. Ему вдруг почудилось, что луны было две. Или три.
   Марс отвернулся от окна и начал.
   - Луна - это искусственный спутник. То есть нет, естественный. Но это все так думают, но на самом деле он искусственный, потому, что Луна - это искусство.
   -Браво, - сказал Слава Космос.
   -Однако, - проговорил многозначительно преподаватель Перов, -каков поэтический изыск у Брайнера. Что ж, продолжайте.
   - Луна осваивается с давних пор. В Древнем Китае считалось, что население Луны многочисленно и разнообразно. Первым на Луне был барон Мюнхгаузен.
   Класс взорвался смехом. Марс и Перов посмотрели друг другу в глаза.
   -Продолжайте, - сказал Перов, сдерживая в себе то ли смех, то ли раздражение.
   -Широко известно путешествие на Луну Незнайки на космическом аппарате ....
   Тут Марс запнулся, так как увиденное растоптало его взор. Сознание словно провалилось в какой-то темный и непроглядный водоем. Он хотел тут же, с разгону, выпрыгнуть обратно, но это было невозможно. Марс протер глаза и посмотрел глаза. Класс протирал глаза и безмолвствовал.
   Обратимся к тому, что же заставило всех замолчать и рты раскрыть. Окна школы выходили в ту сторону протяженных кварталов, где вперемешку со старыми двухэтажками зеленели отдохнувшие после холодов деревья. Промежутки выхолодили к горизонту, который синел над рекой. И там, в промежутке, висел месяц. Рядом - другой. Первый был желтым и махал ножом. Второй ножом не махал, зато глаза его закрывали черные панковские очки, а под носом красовались роскошные усы.
   Видение не прекращалось, и минут десять никто не разговаривал. По прошествии же этого отрезка времени откуда-то из-за горизонта вылетел третий месяц - полосатый, словно зебра, вооруженный сразу двумя ножами. Еще мгновение, и два первых месяца схватились с ним, махая своими орудиями как бы на одной плоскости. Ножи встречались, высекали искры, и было видно, что двух ножей ухмыляющемуся полосатому месяцу явно маловато. Желтый месяц был сущим виртуозом. Поднимаясь вверх, он пикировал, разворачивался, двигаясь наподобие боксера-профессионала на ринге.
   Полосатый вертел своими двумя ножами как вертолет - лопастями, но как-то не было в его движениях особого изыска. На фоне всего этого что-то двигалось. Сначала это тоже казалось плодом помутившегося рассудка. Потом объект движения увеличился и рассыпался на множество составляющих. Страшно себе подумать, что ощутили зрители.
   Это было целое облако месяцев. Были они самых разных цветов, и ужасало то, что все они махали ножами различных форм. Облако было довольно далеко от места схватки, когда желтый месяц, проведя очередной маневр, размахнулся и перерезал полосатого пополам. Половинки тут же осыпались вниз, будто части занавеса.
   Облако месяцев приблизилось к желтому, притормозило, и волосы у тех месяцев, у которых они были, волосы, всколыхнулись. Что-то мигнуло. Появились сигареты. Месяцы закурили и принялись совещаться. Дым от сигарет затмил это представление. Рассеявшись же, он открыл поразительную картину. Месяцы выстроились в шахматном порядке, и, приподняв ножи, словно бойцы-кавалеристы, резко взмыли в небо и вскрылись.
   -Феномен! - воскликнул Слава Космос.
   Все повернулись к нему. Это был несознательный жест. Все нормальные реакции в эти минуты молчали. Никто не мог произнести ни слова.
   Некоторое время царила полная немота. Марс продолжал стоять у доски, вглядываясь в таинственную, новую, даль. Под ногами у него не было никакой почвы.
   Со звонком вся школа высыпала во двор. Стоял галдеж. Учителя ученикам не препятствовали. То, как взбесилась реальность, видели все. Массовым умопомешательством это не пахло, так как никто его дотоле и не ощущал. Тем более, все чувствовали странное напряжение в последние дни, как будто что-то должно было разрешиться. К тому же, Братья По...
   ....Все тычили пальцами в небо. И всякий раз в разных уголках неба наблюдался какой-нибудь необыкновенный месяц. Казалось, куда ни посмотри - там месяц. Обернись - и там месяц. Закрой глаза, и в закрытых глазах - тоже месяц.
   Это было очевидно: нашествие.
   Нашествие месяцев с ножами.
   Далеко не все из них имели при себе ножи. Но расцветка их просто шокировала. Особенно отличался джинсовый месяц, куривший большую трубку а-ля Шерлок Холмс. Джинсовый был снабжен бензиновой зажигалкой, которую он прятал в боковой карман. Курил он часто, а потому то и дело вынимал эту зажигалку из кармана. Так, после одного из такого вынимания, толпа зрителей начала аплодировать. Действительно, это напоминало показные выступления.
   Впрочем, далеко не все смотрели именно на него.
   На западе висела громадное облако. Месяцев там было видимо-невидимо, их там было так много, что и слов не было, чтобы сказать об этом. Ближе к северу происходило действо. Это было также далеко, отчего эта битва напоминало слияние двух дымов - синего и желтого. Очевидно, синие месяцы сражались с желтыми. Те из зрителей, кто успел запастись биноклем, могли отдаленно болеть, и в их среде можно было слышать восклицания.
   -Смотри, пошел, пошел
  -О ё -ё й! На три части!
  -Вдвоем! На одного!
  -А-а-а-а. Почикали. Как картонку.
  -Гляди. Фильдеперсовый.
  -Полосатый!
  -Ого. С фарами!
  -А этот - с прицепом!
  -Прицеп с ножами!
  -Запасные ножи!
  -Давай, давай!
  -За кого болеешь!
  -Вон тот, в шапочке!
  -Клетчатый!
  -В полоску!
  -Да чего? Толпой - на двоих.
  -Ах! В клочья!
  
   Впрочем, сражения шли далеко не везде, и во многих местах небесного свода месяцы вели себя достаточно мирно. Многие были заинтересованы толпой. Они явно позировали.
  
   Теперь уже ни у кого не оставалось сомнений по поводу визита Братьев По. И что тут было! Транспорт в городе остановился. Желающие выехать из пробок были лишены всякой возможности передвигаться на колесах. Те, кто выскочили на тротуар, там и застряли. Стояли трамваи и троллейбусы. Люди носились как ошпаренные, крича, размахивая руками, спотыкаясь, падая. Встали на прикол заводы и фабрики. Закрыли свои магазины продавцы. В толпах стали появляться бинокли и подзорные трубы.
   Милиция в тот день оставалась без работы. Число преступлений не просто катастрофически уменьшилось. В час появления над городом Ф. Злых Месяцев оно равнялось нулю. Участки, и те закрылись. Сотрудники внутренних органов стояли рядом со своими отделами и таращились в небо.
   Месяцы продолжали свои передислокации.
   То и дело, в каких-то мечтах замечался какой-нибудь цветной гигант, и топа начинала шуметь.
   -Вон!
  -Где?
  -Дети, смотрите!
  -Интересно, каких он размером?
  -С километр!
  -Ого!
  -Больше дома! Уж точно!
  -А что, если он зацепит ножом самолет?
  -Глядите! У него - ножницы!
  -Ай-я-яй! -Ай-я-яй!
  
   Те, кто вооружился оптикой помощнее, мог с волнением наблюдать события. Группа красных, словно знамя СССР, месяцев, безуспешно теснила двух седых месяцев-стариков. Старики были на порядок крупнее красных. При том имели в своем распоряжении щиты и огромные секаторы, которыми был перерезан уже не один противник. Часть же месяцев являлась при этом зрителями, и среди них виднелся перебинтованный (травмированный) месяц.
   На центральной улице горда стоял По-мобиль, на крыше его - какая-та портативная вышка, а на вершине с большой подзорной трубой сидел Антуан По, крутил своим гротескным носом, настраивал окуляр, то и дело посматривал на заполнявшую площадь толпу. Иоганн По поднял багажник По-мобиля и выставил приборную доску, на экране которой транслировались показания трубы Антуана. К этой доске прилагалась куча кнопок, часть из которых светилась яркими огоньками. Иоганн щелкал тумблерами, крутил ручки, дул в трубки, смотрел в глазок, и, наконец, вынул пульт с синими и красными кнопками и принялся щелкать.
   Наличие Братьев По на площади приносило толпе дополнительное волнение. Желающих посмотреть и их самих, и их работу, и По-мобиль, сфотографировать их носы, находилась уйма. Окружив машину, зеваки забирались друг другу на головы. Таким образом, вышка, на которой работал Антуан, возвышалась над стоящими друг на друге людьми всего на какой-то метр. Человеческая стена шевелилась и шумела. Если бы толпа выстроила очередной этаж, Антуан попросту бы скрылся. Остался бы торчать его высокий черный цилиндр.
   Толпа неистовствовала в своем желании подняться как можно выше еще с пол часа, пока откуда-то, из небесной синевы, не вынырнул громадный месяц, одетый в спортивный костюм "Адидас". Спикировав прямо к земле, он показал свои ужасающие размеры. В высоту он мог достигать не менее тридцати метров. Несколько секунд месяц Адидас висел прямо над По-мобилем. Глаза его горели. Зрачки светились красным. Нос - длинный, острый, будто созданный для пронюхивания тайн. Рот скалился. Дышал месяц не громко, но звук дыхания казался таким, будто это был некий сложный прибор с насосом. Он был слышен повсюду. Это был какой-то странный фон, от которого невозможно было укрыться. Губы месяца Адидаса дрожали. Он, казалось, собирался засмеяться, но, то ли не решался, то ли еще не научился. Ему были нужные чужие лица для заимствования.
   Мгновение спустя он размахнулся, пытаясь поддеть толпу своим огромным ножом с потертой костяной ручкой. В этот момент стали видны ладони Адидаса, облаченные в перчатки из черной кожи. Толпа с визгом попятилась. Человеческая стена вокруг По-мобиля упала. Пространство разразилось воплями. Пытаясь спастись, люди бежали по головам. Нижние награждали верхних ругательствами.
   Ухмыляющийся месяц задержал движение своего ножа, но другой рукой выхватил из толпы мужчину с хозяйственными сумками, и, держа его за ремень сзади, поднес к себе на уровень глаз и изобразил на своем лице страшное разочарование. Эта была настоящая маска мима. Мужчина трепыхался, но сумки не отпускал.
   Нахмурившись еще больше, месяц слегка повернулся и посмотрел в лицо жертве как бы искоса. Потом - и вовсе одним глазом (как птица), да так, что ресницами своими он накрыл его голову. Затем он проделал то же самое другим глазом, и вот, не удовлетворившись, расположил лезвие ножа горизонтально и опустил на него бедного человека. Тот, поставив сумки на гладкий блестящий нож, завопил:
   -Поставь меня назад, чучело! У меня дома жена и дети! Нелюдь!
   -О! - произнес месяц с предыханием, странно удивляясь.
   Снял человека с ножа и посадил себе на нос. При этом глаза Адидаса сошлись, фокусируясь на несчастном. Тот, отчаявшись, принялся колотить кулаками по гигантскому носу. Месяц подался назад и произнес еще более отчетливо и удивленно:
   -О!
   Но еще большее удивление ждало его, когда он заглянул в сумки, что лежали теперь у него на ноже. Там были яблоки, и это повергло Адидаса в восторг.
   -О!!!
  -О!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
  Он окал отчетливо и громко, но - коротко.
   Но тут же все изменилось. Увидев что-то помимо яблок, он изобразил на своем плоском лице новое волнение. Опустив мужчину, сумки его, месяц медленно пошел вверх, держа нож так, словно он его волочил по воображаемой поверхности. Спасшийся мужчина ликовал. Толпа суетилась, не зная, что ей делать - радоваться или плакать.
   Братья По в то время вели себя рационально. Проведя все необходимые замеры, они влезли на вышку вдвоем, откупорили бутыль вина и стали пить из больших синих бокалов из богемского стекла.
   Некоторые решили, что они что-то там отмечают. Другие подумали, что это была печаль, вызванная расстройством месяца Адидаса. Третьи и вовсе подумали, что Братья По были не учеными, а любителями выпить в экстремальной обстановке. Четвертые и пятые вообще ничего не думали.
   К вечеру, надо тут сказать, толпы поубавились. Матери загоняли своих детей домой, опасаясь нападений месяцев с ножами. Были и такие, что вообще прятались в подвалах, ожидая скорого конца света. Другие наоборот располагались на крышах, в жажде новых зрелищ.
   Марс также просидел всю оставшуюся половину дня на крыше. Бинокль помог ему рассмотреть немало интересного. И кое-что он запечатлел на фотопленку. Мысли Марса метались от восторга до испуга. Ему страшно хотелось увидеть Дыдда, чтобы узнать, в чем тут дело, но Дыдд не возвращался, а Дыдд 2, проиграв недавний бой, прятался. Да и не нужен он был. Марса вовсе не прельщала перспектива нового открытого ринга на улице.
   Ближе к темноте Марс заметил на крыше одного из соседних домов Аню Центр и помахал ей рукой. Она также была с биноклем. Марс показал ей знак рукой. Мол, давай, иди сюда. Центр так и сделала.
   -Как ты думаешь, что все это значит? - спросил он.
  -Ты считаешь, я могу знать? - спросила она.
  -Нет. Но у тебя должно же быть мнение.
  -Да. Но это что-то новое.
  -Да. До этого все это видели только мы.
  -Ага.
  -Что-то теперь будет.
  -Но это же не отменяет нашу акцию?
  -Нет, конечно.
  -А что, если завтра вообще все встанет с ног на голову.
  -Да. И такое может быть.
  
  
  Глава 6. Месяц Кац.
  
   Волнения в городе Ф. не утихали. Марс же решил узнать, как дела в соседнем городе С., что находился в ста километрах от Ф. Для чего он набрал номер брата своего, Свитецкого.
   -Привет, - поздоровался он, - Свитецкий, это ты?
   -Я.
   -Ну и привет.
   -Ну и привет. Мы все тут Свитецкие. Только дед не Свитецкий, а Ольхов. С кем именно ты поздоровался?
   - С тобой.
   -С чего это ты решил, что именно со мной?
   -А с кем тогда я разговариваю?
   -Вот именно. Вот в чем дело.
   -Да ты какой-то странный, Свитецкий. Ты что, меня не узнаешь?
   -Ну, узнаю. Здравствуй, Марсятко.
   -Ну и привет третий раз тебе.
   -Ну и тебе еще раз здравствуй. Ты позвонил. Чтобы поздороваться?
   -Да.
   -Ну здравствуй и еще раз.
   -Свитецкий, ты что, дурак?
   -Не-а. А чо?
   -Оно и видно. Ты скажи, что у вас на небе?
   -Где?
   -На небе.
   -Как что. Звезды.
   -Звезды, говоришь.
   -Ну да.
   -А если честно.
   -Марс, что за разговор такой ночной? Ты что вообще хотел?
   -А месяцы есть?
   -Месяцы? Ты что, дурак, Марс?
   -Да сам ты дурак! Ты на небо-то смотрел?
   -Нафига?
   -Да чтоб было дофига! Смотрел или нет?
   - Да нафига, я спрашиваю? Я что, небогляд? А?
   -А ты возьми и посмотри.
   -Смотрю, ну и что?
   - У нас все небо усыпано злыми месяцами. Ладно, я понимаю, что ты не веришь. Позвони хоть на почтовое отделение города Ф., тебе любой скажет. Что тут у нас происходит! Не веришь? А ты завтра сядь на автобус и приедь! Посмотри. И послушай, что по радио об этом скажут.
   -Я радио не слушаю. Я телевизор смотрю. Марс, а Марс. А ты, часом, не куришь?
   -Что?
   -Что что? Травку, что.
   -Что э Свитецкий. Я приеду, я тебе ума добавлю! - разозлился Марс.- Будет тебе травка!
   -Да что ты ругаешься? - обиделся Свитецкий.- Я уже верю. Я понимаю, что ты что-то задумал. Ладно. Хорошо. Я приеду. Я посмотрю, что там у вас такое. Это только у вас?
   - В смысле, только у нас?
   -Ну, дома там...
   -Свитецкий! Ты совсем, блин... Объясняю - над всем городом висят месяцы. Толпы месяцев! Они машут ножами! Понимаешь? Как в детской считалочке - вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана. Ты сразу не поверишь, Свитецкий. В-общем, приезжай. Увидишь.
   -Ну, ну, - сказал Свитецкий.
   Утром было все то же самое. Погода же повернула в сторону дождей. Толстые облака тянулись караванами. Летели мелкие капли, а основной фронт белой бороды туманов был на подходе. Там дождь обильно поливал плантации винограда.
   Месяцы разбежались, кто куда. Туманы их словно чем-то завлекли. Единственным напоминанием об их вторжении было два рога в облаках. Иногда там что-то двигалось, из тумана появлялась то рука с бокалом, то бутыль вина, то вырывались гигантские клубы сигаретного дыма. Слышался также и звон, создававшийся бокалами, а монотонное невнятное бубнение являлось, видимо, застольной беседой.
   Ажиотаж в городе Ф. не прекращался. Правда, большинство предприятий возобновили свою работу. Двигался транспорт. Тем людям, которым на работу идти было не надо, выдалась возможность посмотреть в бинокли. Они водили увеличительными приборами в поисках месяцев, но облака скрывали почти все.
   Марс сходил в школу: учебы почти не было. Месяцевый феномен занимал умы как учеников, так и учителей. На уроке литературы строились смелые гипотезы. На физике обсуждали, насколько близок конец цивилизации. Вспоминался Нострадамус и Иоанн Богослов. Две пары алгебры преподаватель посвятил рассказу о поисках снежного человека в Сибири, в коих он сам принимал участие. Все были распалены самыми горячими мыслями.
   Облака же прибывали. Дождь усиливался. А два месяца продолжали пить и бубнить, и ничего им не мешало. Так время и двигалось.
   Едва Марс пришел со школы, как к нему в гости заглянула Галя Хлорофилл. Марс в тот момент собирался обедать. На обед была жаренная картошка и куриная ножка. Марс не хотел видеть Хлорофилл, однако он не уважал бестактность. Мама Марса усадила Галю за стол, и там она любопытно вертела своими косичками, пока Марс не предложил ей взять вилку и не присоединиться к трапезе. Хлорофилл ела неспокойно. Ум ее тоже что-то ел. Это отражалось в плохой усидчивости.
   После обеда все было классически. Марс расставил шашки и ухмыльнулся:
   -Играем?
   Рыжие косички Хлорофилл вздрогнули. Но отступать было некуда.
   -Как ты думаешь, откуда месяцы взялись? - спросил Марс.
   -Не знаю, - ответила Галя вяло, делая первый ход.
   -И я не знаю. Но я знаю кое-что другое. А ты не знаешь.
   -Я тоже кое-что знаю, - попыталась заважничать Хлорофилл.
   -И что же? - спросил Марс, поднимая шашку над доской.
   -Ну.... Я так сразу не скажу.
   -Если скажешь, я дам тебе большую фору.
   -Фору? Я все равно не скажу.
   -Значит, не знаешь ты ничего. Помимо того, что мы живем теперь в эпоху светопреставлений, есть еще кое что. У одного меня. А у тебя есть что-нибудь такое? А, ну да. Есть. Ты же сама сказала. Во-первых, знаешь Дыдда? Так вот, -Марс сделал сознательно ошибочный ход, - Дыдда - их два штуки. Дыдд 2 - это Дыдд. То есть, Дыдд - он один. По сути. Но - в виде двух человек. Один - это его новая личность. О. Если сделаешь правильный ход, то попадешь в очень хорошую ситуацию. Фу...
   -Марс, - тихо сказала Хлорофилл, -может, я хочу проигрывать.
   -Да? - Марс на секунду запнулся.- Хорошо. У меня есть коробка конфет. Играем на конфеты. Проигравший есть в первую очередь.
   - Проигравший?
   -А я умею проигрывать. Так, как я проигрываю, никто не умеет. Так вот, Галя, слышала ли ты про Реку-Наизнанку?
   -Да.
   -Да? - Марс едва язык не проглотил.
   -Да. Я знаю. Мы с подружками собираемся пойти в поход и посмотреть.
   -Правда? Ну, ну. Желаю вам приятно провести время. Теперь ты бьешь одной дамкой три шашки, и ты выиграла. Вот. А говоришь, я проигрывать не умею. Я иду за конфетами. Так вот, я ем три конфеты, а ты, Галя Хлорофилл, отдыхаешь.
   -Ты думаешь, мы не пойдем? - спросила Хлорофилл с необычайным усилением смелости.- Еще как пойдем. Может, ты тогда что-нибудь поймешь.
   -Да мне и сейчас все ясно. Я ем конфеты, а ты отдыхаешь. А Река-Наизнанку - это, конечно, правда. Только это что-то типа воображения Дыдда. Вообще, не знаю. Я тоже хочу туда съездить. Но тебя мы не берем. То есть, можете сами туда отправляться.
   -Что, завидуешь?
   -Да. Конечно. Твоему счастью, Галя. Тому, что вместо того, чтобы тебе есть шашки, я ем конфеты.
   Игра продолжалась, и Марс оставался непроницаемым для чувств Хлорофилл. Она ему нисколько не импонировала. Уже то, что он допускал ее к себе, он считал актом высочайшего гуманизма.
   Скоро конфеты закончились, и Хлорофилл, не получив ни одной, собралась уходить.
   -Я понимаю, - сказал Марс в знак примирения, -я все понимаю, Хлорофилл. Но в чем я не прав? Скажи. Я очень даже прав. Все очень, ну, так сказать... стильно. Да? Разве мы плохо время провели? Лучше всех. Ну...
   -ничего, - ответила Галя, - капля долбит камень не силой, а частотой падения.
   К вечеру слой туч над городом Ф. был толст, как воспоминания о гусях, спасших Рим. Дождь веселился. Падая вниз, он умирал и тут же оживал в ручьях, несся по водостокам, разговаривая с трубами. Месяцы спрятались. Впрочем, может те два и не прятались вовсе, а продолжали пить вино и бубнить, но облака их глушили и визуально и акустически. Теперь в окружающей природе не оставалось никаких следов недавнего странного визита.
   Марс, сделав часть уроков, а другую бросив, лег в кровать, одел наушники, включил магнитофон и погрузился в шум драйва и клокотание баса. Брайнер не слушал теперь все, что было популярно у сверстников, потому как не было у них, к примеру, ансамбль "Мамонты" и "СТРЛ-0", "Зеленый Луч" и "Аннигилятор". Наличие экслюзивов делало Марса центральной фигурой школы, и он не стеснялся брать деньги за перезапись. Да и не понял бы никто, если б он денег не брал. Альтруистов вообще не очень принято понимать.
   Большую часть музыку Марс слушал из моды, а не ради наслаждения. И если бы она ему вообще не нравилась, и волосы бы на голове от нее шевелились, он бы все равно ее слушал. Пусть бы там был самый тяжелейший из роков, треш какой-нибудь. Тут уж ничего не сделать. Мода. Что угодно. Как угодно. Смертельный "doom" какой-нибудь. Это суть дела не меняло. Музыка в стиле "рак мозгов". Музыка-шум. Музыка-ритм. Если бы даже эти мелодии были заражены чем-нибудь смертельным. Он... Ну да. Куда ж от этого деться. Рок - это стиль жизни
   На западе города Ф. был район под названием Одеялово. Имя это было унаследовано от швейной фабрики. Там, в Одеялово, играли все, кому не лень. Гораздо больше, чем в Бумагино. Групп там было видимо невидимо. К тому же, в "Одеялово" хватало площадок для выступлений, среди которых наравне с ДК, котировались реальные подвалы. Актовый зал "Одеяла и подушки города Ф." являлся настоящей базой местных рокеров. Все дело в том, что при фабрике имелся СПТУ, и там училась половина одеяльцев. Потому, выступления в "Подушках" были шумными и многочисленными. А еще - столовая фабрики. Подвальная студия при складе готовой продукции. Располагавшийся невдалеке ДК работников трамвайного депо являлся конкурентом. Назывался на жаргоне "Восьмеркой". В одном из частных домовладений находился клуб "Это мы, Вася!". Спортивный зал школы N 12. Имелся также лейбл, который малыми тиражами катал винилы, и все - по причине той самой моды. Стук, ритм, бас, а остальное - как бы по боку, а потому пластинки лейбла покупали во многих городах.
   А теперь перечислю некоторые названия коллективов. "Black Death". "White death"; "Deathmen"; "Deathmens"; "Deathmenzz"; По дороге со стилем Trash&Death другого и ожидать было нельзя. Но как трешевики ни трешевали, популярной в Одеялове оставалсь группа "Ночь 12", в которой все четыре человека стучали на барабанах, им, при чем, не то, что профессионально, а где-то даже и гениально. Диски "Ночь 12" можно было отыскать даже в центральном универмаге Одеялова.
  Все это сказано также и для того, чтобы подчеркнуть разницу между Одеялово и Бумагино, где движений хватало. Но музыка там была, преимущественно, панковская, да постпанковская, да и по улицам много мелкого жулья бродило.....
   Перед сном Марс хотел перезвонить Свитецкому, но передумал. Он отправился на кухню, чтобы выпить чайку и там обнаружил кота, который кусочничал. Мистер Твистер, так его звали, шагал по шкафам, спрыгивал вниз, пробегал по газовой плите и вновь куда-то запрыгивал. Когда ему удавалось открывать носом какой-нибудь шкаф, он вынимал оттуда что-нибудь съестное и мурчал. Марс едва не поймал его за хвост, а Мистер Твистер уже был с кусочком торта. Который он вынул из углового навесного шкафчика.
   -Мистер Твистер! - вознегодовал Марс.
   Кот приподнял хвост и пошевелил самым его кончиком, будто персональной змеей. Со сладким мурчанием, он принялся просачиваться в едва приоткрытую дверь другого шкафа. Возможно, его привлекал запах пряностей, которые там хранились. Ведь колбасы та точно не было.
   Марс взял кота за рыжую шкирку, покачал, поместил на руки, и тот удовлетворенно замурчал.
   -Голодный, что ли, Мистер Твистер?
   -Мр-р-р.
   -Не кормят, что ли?
   -Мр-р.
   -Пойдем спать.
   -М-р-р.
   Марс даже как-то и забыл о намерениях кота. Кот как будто и сам забыл. Теперь он распускал когти. Приходилось щелкать его по ушам, чтобы он особо не распоясовывался. Из усов его вылетали искры тепла. Они были яркие, точно звезды. Мистер Твистер гнал остатки дня прочь.
   Дом Брайнеров стоял на возвышенности, и в окно были видны огни Чертково, района речного порта. И вот, плыли огни Чертково в ночи, как корабли. И Марс выключил свет и закрыл глаза, а кот расположился рядом и разразился убаюкивающим муром. Во сне Марс как будто сам превращался в кота, и они с Мистером Твистером на пару пронзали тьму усами, и ничего больше не нужно было.
   -Хаос, - подумал он тогда,- Первозданный Хаос.
   Тьма сгустилась от этих слов. Огни-корабли поползли уверенней.
   -Идем, предложил кто-то.
   -Иду, - ответил Марс.
   Тьма перешла в пике. Однако, за краем уже и ее самой не было, свет туда не проникал. Он лишь стекал краями. Холодный колючий вакуум казался плотным веществом.
   Бесконечное величие тьмы.
   Море.
   Океан.
   -О! - Марс осмотрелся, но никого не увидел.
   -О!
  Он не понимал, спит он или нет. Возможно, все, что происходило, являлось действием кошачьего воображения. И ведь об этом уже было сказано - иногда пространства памяти пересекаются ночью, и оказывается, что у тебя в голове - не твой собственный сон, а сон какого-нибудь кота, который спит неподалеку. Он же смотрит твой сон. Именно поэтому у людей и котов часто бывает полное взаимопонимание.
   Повертев головой, Марс понял, что не спит, а, сидя на кровати, мотает головой с закрытыми глазами. Происходило вот что: с вечера Марс забыл закрыть ставню, и вот теперь все пространство окна занимал огромный, совершенно круглый, глаз.
   Это был иной глаз.
   В первые секунды у Марса не нашлось бы ни одно слова, чтобы выразить это иное видение.
   Возможно, нечто подобное можно было пронаблюдать на древних фресках. Цветопередача, близкая к хаотической. Первый шаг после тьмы и беспорядка. Много ровного, обширного цвета, без полутонов.
   Глаз Хаоса.
   Взгляд пост-хаоса.....
  ................................
  
   -Я сплю, - решил Марс.
   Подергал себя за нос.
   Больно!
   Подергал за ухо.
   Тот же эффект.
   -Я не сплю, - ответил он тут же сам себе.
   -О! - раздалось за окном.
   Как Марс ни старался убедить себя в том, что не спит, ощущения говорили об обратном. Он не ощущал ни страха, ни удивления, ни чего бы то ни было другого, кроме чувства полета. Но он не летел.
  Может, дом летел?
   Но он бы шатался, если бы летел.
  Аксиома!
   -Ты кто? - спросил Марс.
   -О!
   -Что?
   -О! - ответы были отрывисты и уверенны.
   -Нет, я сплю.
   -О!
   -О! - не выдержав, ответил Марс и подошел к окну.
   Глаз отскочил, а в голове у Марса что-то покачнулось. Нет, дом не летел. Зато за окном обнаружился гигантский желтый месяц. Ножа у него не было. Улыбка гиганта казалась добродушной и приветливой.
   -Ты следил за мной! - воскликнул Марс.
   Мерно покачиваясь у самой земли, будто карусель-лодочка, он веселился. Марсу показалось, что все нормальное, что еще в мире оставалось, в эту минуту совсем закончилось.
   Ничего уже не будет, кроме форменного абсурда. Чувствуя, что пьянеет от этой яви, Марс выпрыгнул в окно, подбежал к месяцу, висящему на уровне его плеч и потрогал его с жадным любопытством. Он будто трогал холеного коня.
   -О-о! - сказал месяц радостно и весь потеплел.
   Глаза его разволновались, пошли куда-то вверх, потом - вниз. Из них заструились разноцветные лучи.
   -Ты умеешь разговаривать? - спросил Марс.
   -Д...д..
   -Да?
   -Д...д, - похоже, месяц понимал человеческую речь, но говорить сам то ли не умел, то ли боялся.
   -Как тебя зовут?
   -К...к
   -Ты меня понимаешь?
   Похоже, что понимал.
  Шевеля глазами, он пытался ответить. Время от времени изо рта у него показывался огненно красный язык. Во рту что-то вспыхивало, будто там стояли лампочки. Марс погладил теплеющий бок, и месяц опустился и тяжело задышал, напоминая верного пса.
   -Кац, - вдруг произнес он.
   -Что? - не понял Марс.
   -Кац, - повторил он еще раз, явно радуясь, что ему удалось что-то произнести.
   -Тебя зовут Кац?
   -Та.
   -Та?
   -Та.
   -Та - это да?
   -Та.
   Выходило, что месяца звали Кацом, и он действительно стеснялся говорить. А насчет лампочек - то вряд ли. Свечение скорее всего являлось ночной функцией любого месяца. Да и чего другого можно было ожидать от отпрыска луны?
   - Что такое та? - спросил Марс.
   -Хм, - усмехнулся месяц, покачнулся, задел низкорастущее деревце и сломал его надвое. Тут же он достал из-за спины свои руки, желтые, лунные, но без лишнего света. Подвигал пальцами. Потрогал Марса. Хихикнул. Брови его при этом по клоунски подернулись.
   -У тебя есть нож? - спросил Марс.
   -Ест..., - хихикнул Марс.
   -Есть?
   -Ест... Хо-хо-хо.
   Марсу тут стало совершенно ясно, что перед ним - исполинский небесный ребенок, которому было явно скучно в его любимой ночи, ему хотелось непременно с кем-то поиграть. Иначе бы он закис от одиночества.
   -Тебя зовут Кац? - спросил Марс.
   -та.
   -Понятно.
   В простонародье "та" обычно ассоциируется с "2 фиг с ним". Но здесь было не это "та". Месяц явно скромничал.
   -Тебе скучно? - спросил Марс.
   -Та.
   -Понятно.
   Сюда бы фотоаппарат, - промелькнуло у Марса в голове, - успех был бы колоссальным. Я бы в одночасье стал звездой.
   И тут Кац схватил его за футболку, посадил на себя недалеко от носа и облизнулся, играя бровями. Внутреннее освещение усилилось.
   -Гэ! - усмехнулся он.
   - Сам ты гэ! -отозвался Марс.
   -Гэ! - настойчиво повторил месяц Кац и пошевелил Марсу волосы.
   -Ну и что? И что?
   -Гэ, - вздохнул месяц.
   Тут у Марса заложило уши, и он не сразу понял, что было этому причиной. Обращая внимание на мимику Каца, он, возможно, вообще ничего бы не сообразил. Но месяц, разведя руки в стороны, воскликнул:
   -О!
   Только тогда стало ясно, что они находятся в небе.
   И - в очень высоком небе.
   Город Ф. просматривался от края до края. Все пригороды его виднелись как на ладони. Катера на реке можно было с легкостью пересчитать по их маячкам. Трубы заводов - по красным огонькам. Телевышки - благодаря их высоте. Горизонт с такой высоты не был черным, потому как солнце нагоняло из-за гор какой-то светящийся газ. Потому и сами горы было видно, и края зубчатых лесов, и огни прекратившего свою деятельность ПР-87.
   -Во! - громогласно воскликнул Кац, обнимая даль руками.
   -Во, - согласился Марс.
   Теперь не мог вымолвить ни слова. Воображение, слившись с реальностью, действовало опьяняюще. Ему вдруг показалось, что он сам есть месяц, и потому весь мир - это одна большая атмосфера, а за ней - что-то еще, бесконечное. Марс заглянул туда. Не глазами.
  Орган чувств Љ.....
  Бесконечное количество нового....
  Прыжок из одноплоскостного мира в стереокосмос!
  Моментальное появление цвета.
  Мир был огромен. Количество векторов зрения достигало немыслимого количества.
   Марс подумал, что, стоит не сдержаться, и он будет кричать от восторга. Это была бесконечность. Больше - чем космос! Город Ф. заполнился дымкой. Он был еще недалеко - в километре, двух, но Брайнер явственно ощутил параллельность. Он был за пределом! На самой окраине......
   С обратной стороны дымки не было. Но звезды точно размыло. Навстречу выступали просторы, у которых был совершенно новый цвет.
  
   -Э! - месяц помахал пальцем, и тут же лицо его приобрело необычайную строгость.- Во!
   Было не понятно, как он это сделал, ибо скорость оказалась снаружи. Он просто куда-то нырнул, заставив пространство расступиться. И оно стало двигаться, словно масло по обе стороны ножа. Марс наблюдал настоящую спектральную линейку.
   Откуда-то вдруг появился и с сам нож. Лезвие его мерцало синеватым огоньком, напоминая неоновый индикатор......
  
  Было очевидно: он резал пространство. Он работал ножом, точно мачете. И каждый новый отрезок пути был иным. Марс чувствовал, что видит не только глазами, но и кожей, и мозгом. Это было ощущение подлинной свободы.....
   Кац ухмылялся. Но был весь в работе. Очевидно, именно так улыбались олимпийские боги....
   -О!
   Еще одно движение, и он устремился туда, и это был мир бесконечных фиолетовых полос.
   -О!
  Направо. Если считать, что слово "направо" здесь уместно.
   Новый мир.
   Новый абсурд.
  -О!
  -А-а-а-а-а! - закричал Марс.
   Он знал и не знал то, что видит. Если взять, ночью, и надавить себе на глаза, то получатся именно такие свечения......
   -А-а-а-а-а-а-а!
   Искр от протыкаемого эфира было так много, что на скорости они сливались, и все это еще больше пьянило Марса. Хотелось пить этот свет еще и еще.....
  .........пока бы не лопнула в экстазе душа....................
   Разрезанный мир неожиданно перестал искриться, и поползли картинки, растянутые, будто на экране неисправного телевизора.
   Ими затопило все зрение Марса. Но ни одну из них он бы не сумел идентифицировать. В них не было ничего реального. Лишь то, что......
   -Офигеть! - воскликнул Марс.
   -Та, - ответил ему месяц уверенно и громко.
   И вот, они выскочили туда, и Марс понял, что ни за какие шиши он теперь не вернется.
   Его дом теперь здесь.
   Начало мира......
   Картины-бутоны. Многомерность, будто многоцветие цветной капусты.... Шары спортлото....
   Башня, уходящая в бесконечность.....
   Цифры, кружащиеся и умножающиеся.....
   Возможно, что картины людей, находящихся в наркотическом опьянении, в чем-то и похожи. Но это ни коим образом не так. Настоящий Хаос доступен лишь одиночкам, а также тем, кто его видел.....
   -Во! - месяц сделал Марсу знак рукой, вроде как смотри, это все - твое.
   -Все месяцы живут в хаосе? - спросил Марс.
   -Хто хак.- ответил Кац.
   -Ура! Супер! Ты умеешь разговаривать!
   -Та.
   Миры-яблоки мерно крутились. Их можно было потрогать, взять и укусить, проверив на вкус. Понюхать. Попытаться раскрыть, словно таинственную ракушку. Передний край занимали красно-зеленые мячи. Шли они безо всякого порядка, почти до края зрения. Среди них встречались целые семейки синих шариков с внутренним светом. Вроде как внутренний свет у Каца.
   Присмотревшись внимательнее, можно было обнаружить сообщества существ, роящихся то тут, то там. Они изображались в зрении как-то особенно. Видимо, размеры Брайнера выражались в сравнении с ними какими-то мегавеличинами.
   -Тут очень весело, - сказал Марс.
   -Та.
   -А мы вернемся?
   -Та.
   -Зачем?
   -О!
   -О?
   -О!
   Слов в запасе Каца было маловато, и главным из них было "О".
   Это было и существительное, и прилагательное, и междометие, и наречие, а также - целый текст, целые тома......
   В тот момент Марс был уверен, что прошлая жизнь отошла на второй план. Он чувствовал это так: существует постоянство. И именно в этом постоянстве он теперь и находится. Что бы он ни видел, ни чувствовал - это было первичной материей.
   Теперь они двигались параллельно.
   Марс мог перемещаться самостоятельно. Он не видел, есть ли у него тело, но теперь это не имело никакого значения.
   Хаос!
   Марс знал его. Он и сам был Хаосом!
   Оказалось, что он плывет в лодке. В руках у него - серебристые весла.
   Кац оказался далеко позади, и Марса это не волновало. Лодка шла по направлению к спирали, в которое закручивалось целое море яблок. Часть яблок не вошло в спираль и понеслась сквозь сердце Марса. Он вздрогнул от удивления, но взял себя в руки. В глазах потемнело. Он открыл рот, и яблочная масса струей ушла вдаль, весело крутясь. Весло разгоняло цветные миры во все стороны. Пели ли они? Нет, сначала они, конечно же, не пели. Но Марс представил их песню, и они защебетали птицами.
   Вскоре ему почудилось, что по ходу спирали он кого-то нагоняет. И верно - этот кто-то плыл на медленном ялике под парусом. Требовалось затормозить, чтобы не проскочить мимо. Марс держал весло впереди себя, словно хоккеист - клюшку во время силового приема. Поравнявшись с яликом, он понял, что под парусом идет совершенно синий месяц. Брови же его окрашены в альтернативный красный. Ресницы - негатив на пленке. На носу - плеяда иероглифов. А общее выражение лица - самая грустная грусть.
   -Месяц! - воскликнул Марс.
   Он повернулся. Повеяло холодом. Пошли дожди из слез. Вечная ранняя осень, когда лето еще невдалеке, но поймать его нельзя, и земля никогда не просыхает от дождей. Мороз ее потом такой и берет за узды.
   -Меня зовут Мостич, - представился месяц грустно,- Давайте пить вино, друг.
   Он выставил на край лодки огромную бутыль вина и два бокала.
   -Курите? - спросил он вежливо.
   -Да, - ответил Марс.
   -Трубку или сигареты?
   -Пожалуй, трубку.
   -Возьмите, - сказал он, шмыгая носом, - это - трубка моего деда.
   Марс взял абсолютно черную трубку, и сердце его вздрогнуло. Трубка была отверстием в какую-то тьму. В ней ничего не было. Это тьма была единицей пустоты. Она смотрела именно туда.
   Из Хаоса - в нечто новое, еще более неизвестное....
   Он затянулся. Ему привиделись бескрайние долины, древние племена, пытающиеся добраться до бога через курение. Лики их бледны, и есть о чем печалиться. Бог их где-то там, в этом яблоке, а здесь нет никакой власти. И времени. И смерти нет.
   Дым вышел у Марса из ушей и стал парусом.
   -Теперь мы будем пить вместе, - сказал Мостич грустно.
   -Вечно? - спросил Марс.
   -Вечно.
   -Вино бесконечно?
   -Да. Расскажи мне что-нибудь.
   -Что?
   -Я не знаю. - дождь из слез не имел окончания. Похоже было, что Мостич ими питался.
   -Тогда я расскажу, - сказал он, - мы будем беседовать. Очень и очень долго наши слова будут будоражить эту вечную спираль, которая бесконечна, которая никуда не ведет, потому что нигде не начинается. Так всегда, о, мой спутник. Все жизни берут свои начала здесь. Потому что - вино. Потому, что до вина ничего нет. А в вино мы думаем и выводим дидактику. Вино позволяет и не позволяет. Оно заставляет считать, что в этих шарах есть развлечения, и можно пойти поразвлекаться. Это кроме того, что их можно рассовывать по карманам, а потом вынимать их обратно. Играть ими в настольные игры тоже можно. Кроме того, жарить их и лопать, как семечки. Но никогда не иди туда, о, мой спутник, потому, что главной твоей любовью станет бесконечность. Которой внутри нет. А так - ты будешь помнить меня, даже когда тебя сотрут хозяева внутренностей этих яблок. Черви. О да. Только черви там и живут. Выпьем за это.
   Марс осушил бокал, и ему показалось, что все повторяется снова и снова. Просто на фоне все остальное - бесконечный ход времени внутри яблок.
   -Я не забуду, - сказал Марс.
   -Вино есть организм, - произнес печальный Мостич, - без него нет жизни. Нет языка. Табак - нет. Табак - это совсем другое. Табак - это вершина ожидания материи. Когда мы с тобой отправляемся путешествовать, то берем с собой табак и учимся курить вновь и вновь. Спускается благодать. Ее ощущаешь всем естеством. Так в душе зарождаются первые боги. Он будут знать нас и чтить... А мы... Нет. К чему же. Пусть они сами всем руководят. Мы же будем играть, меняя формы. Когда появится смерть, мы станем умирать, притворяясь, что ее знаем. Потом мы научимся рождаться. И тогда, в послежизненной вьюге, никто уже ничего не будет помнить. Но души будут куда-то стремиться.
   -Через вино, - вставил Марс.
   -Да, друг мой.
   -Мне кажется, я это знаю. Словно есть кто-то, кого всегда хочется видеть. В жизни ты постоянно сравниваешь все возможные образы с этим чувством. Если ты сильно занят, то ты и не замечаешь, что оно присутствует. Но оно идет с тобой. Я думаю, правильно делают те, кто не забивают себе голову этим. Слишком много печали.
   -Зато - навсегда......
   Тут кто-то схватил Марса за футболку и выволок из бесконечной спирали. Спираль, исчезая, уместилась у него на ладони, и он закрыл ладонь, чтобы согреть ее, будто одинокого осеннего жука.
   Они были на пустыре. Скопленья яблок-мячей находились на некотором удалении. Спираль, по которой продолжал свое движение грустный трагик Мостич, виднелась отсюда в виде тонкого вьющегося волокна. Она казалась крошечной галактикой на фоне черного неба.
   -Пора? - спросил Марс.
   -Та, - ответил Кац.
   Он взмахнул ножом, и в теле хаоса появился разрез, откуда хлынули струи.
   Цвета....
  ......Точно из тюбика......
  
  Еще мгновение, и волны материи заполнили все.
  Марс вскрикнул, ощутив мощный прилив досады.
  Возникла ночь, и в ее теле - светящийся огнями город Ф, прибрежная телевышка со своим красным глазом-маячком.
   -Мы вернулись, - произнес Марс.
   -Та, - ответил месяц Кац.
  
  
  Глава 7. Угон.
  
   После школы следующего дня Марс встретил Свитецкого.
   -Ну и, - сказал тот.
   -Что ну и?
   -Ну и...
   -Да что ты нуикаешь?
   -А что?
   -А не люблю я, когда нуикают.
   -А. А чего так?
   -А ничего. Будешь обедать?
   -Буду.
   -А чего вчера не приехал?
   -Контрольная сегодня была. Я не знал. Интуиция подсказала, что лучше не прогуливать.
   -Врешь ты все.
   -А мне все равно, веришь ты или нет.
   -Это я знаю, что тебе все равно.
   -Я знаю, что ты знаешь.
   -Ну и я знаю, что ты знаешь, что я знаю.
   -А я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь.
   -Да ладно тебе.
   -Сам ты да ладно.
   Свитецкий стал рассказывать:
   -Я после школы сразу же пошел на автовокзал. Даже домой не заходил. В школе я не обедал. У нас в школе считается, что обедать - западло. У нас вообще все ученики - как черти. Как обед, все бегут в столовую стадом. Нет бы, пешком пройтись. Да фиг там. Кричат так, будто год не ели. А прибегают, начинают кидаться пищей. Особенно все любят кидаться вареными яйцами.
   -И ты кидаешься?
   -Не, я не кидаюсь.
   -А что так?
   -А у вас в школе спокойно едят?
   -Да. Очень даже неплохо.
   -Врешь.
   -А что врать? Это у вас в городе С. в столовых яйцами кидаются. В провинции всегда так. Я знаю.
   -Что ты знаешь?
   -А что дураки живут в С.
   -Ладно тебе. Пойдем есть.
   -Пойдем.
   На обед была жареная рыба и картофель фри. Свитецкий ел с жадностью, что доказывало, что в школьной столовой С. действительно проблематично пообедать.
   -А слыхал, Свитецкий, о Реке-Наизнанку?
   -О какой реке?
   -Наизнанку.
   -Как наизнанку?
   -Понятно. Значит, ничего не слышал.
   -Точно, не слышал. А что за месяцы, Марс.
   -А! Много бы тебе рассказал, Свитецкий. Если б ты был писателем, и ты б вторым братом Стругацким стал бы, описав мои приключения. Но ты ведь не поверишь. То, что у нас в порядке вещей, вам не доступно. Что ж тут сделать? У нас - ВППР-ы. ПР-87. Кабеля идут от машины к нам, и что-то происходит постоянно. Да и сам я имею к этому отношение. Поэтому к нам и приехали Братья По.
   -А кто это?
   -О, Свитецкий, так ты и Братьев По не знаешь?
   -Откуда мне знать. Ты так говоришь, будто их еще кто-то знает, По каких-то.
   -Это вы все такие там, в городе С. И то не такие. А в городе У. Там играют в "ДОГОНИ-МЕНЯ-КИРПИЧ!". Но у них свой чемпионат. Даже и правило свои. Зато у них не все так грандиозно, как у нас. Там инспекция. Злые, как собаки. Специально следят за тем, чтоб в эту игру никто не играл. Шесть этажей здание. Инспектора. На чемпионов заведены дела в несколько томов на каждого. Указано там все. Чуть ли не вес в точности до десятков миллиграммов. И все ж умудряются проводить игры. Хотя - немало пацанов поймано. Мы - как первые христиане, Свитецкий. Нас преследуют, а мы все равно стоим на своем. У нас есть Саша Маслов. Ты, верно, тоже ничего о нем не слышал. Это великая личность! Братья По!
   -Кто такие Братья По?
   -Кто такие? - переспросил Марс.- А - не знаю, кто такие. Братья По - они и в Африке Братья По. Вроде и ученые они, вроде и не люди. Никто не знает, кто они. Тем не менее, их знают во всем мире.
   -Звезды какие-то?
   -Да. И еще какие!
   -Так что за месяцы были, Марс.
   -Да так, Свитецкий. Еще вчера я горел желанием все тебе рассказать. А сейчас все изменилось. Прошло много часов, Свитецкий! Один час - это не просто круг на часах. Тут все зависит от шкалы измерений. В одном часе может весь мир уложиться.
   -Ты, видать, обчитался, - Свитецкий сказал так, будто это его осенило.
   -Нет. Хотя - думай, как хочешь. Пойдем, погуляем. Если месяцы не разлетелись, то ты их увидишь, и объяснения будут ни к чему.
   Марс был прав, выражая свои предположения. Множество людей продолжали свои дежурства на крышах. Стеклянные глаза биноклей и моноклей блистали то тут, то там. Суета не прекращалась, хотя эта суета была несоизмерима с недавним переполохом. Дождь закончился. Облака, собравшись толпой, отчалили к горам. Видно, там их ждали заказные дожди. Солнце ярко пробивало воздух до земли. Небо просматривалось. Месяцы не наблюдались. Народ же продолжал свои движения на крышу и с крыш, и все это в глазах неосведомленного Свитецкого выглядело весьма и весьма странно.
   -Видишь, Свитецкий, - говорил Марс, - зря они, что ли, по крышам сидят?
   -А я откуда знаю.
   -Не зря. Ждут, когда месяцы появятся.
   -А может, они просто так сидят. У вас ведь все тут странные какие-то. Может, это у вас модно.
   -Дурак ты, Свитецкий.
   Они шли дальше, и все выглядело празднично. И это был особенный праздник - город Ф. разделился во времени на "до" и "после", и ничто уже не могло вернуть его в прежнее состояние. Люди больше не хотели видеть мир банальным, и потому во многих местах замечались самые необыкновенные действия. То тут, то там проходили какие-то демонстрации. Народ шумел, поднимая над собой транспаранты с изображением месяцев. Виднелись плакаты следующего содержания:
   Братья По! Переезжайте в город Ф!
   Слава Братьям По!
   Братья По, вы - наши братья!
   Антуан По - самый носатый человек!
   Братьям По - почетное гражданство Ф.!
   На центральной площади толпа была особенно шумна. Видимо, Братьев По ожидали, а они все не ехали и не ехали, и это усиливало накал. Прикатили пиво. Из нескольких бочек оно разливалось бесплатно, и это разбавляло ожидание.
   Появлялись и новоявленные пророки, и их вещание собирало поклонников. Кучи фотографов мечтали о фотопобедах. Журналисты брали интервью у прохожих, и те уверенно делились впечатлениями, добавляя немало вымышленного.
   -Видишь, Свитецкий, - комментировал Марс, - думаешь, это все спроста?
   -А то нет.
   Марс понимал, что Свитецкий выделывается из принципа. Таким уж он был. Ничем его нельзя было исправить. Очень он любил говорить "черное" в ответ на "белое", и наоборот. Статистика вообще утверждает, что спорить с таким сортом человека невозможно. Проще не обращать на это внимание.
   -У вас, в С., и людей-то поменьше, - сказал Марс.
   - Ну да.
   - А в центре, небось, только по выходным собираются.
   -Да что ты прицепился? Сам всегда говорил, что у нас хорошо. Природы много. Озеро есть. А теперь хаешь, будто мы там все - ущербные.
   -Так ты же не веришь в то, что у нас произошло.
   -Как не верю.
   -Ты же сам сказал, что не веришь.
   -Не. Это я так. Верю.
   -Завидуешь?
   -Завидую.
   -Переезжай к нам.
   -Как школу закончу, поступлю к вам в институт.
   Братья По в тот день так и не появились, что соответствовало их стилю - они редко задерживались где-то, если ситуация того не требовала. Отъезд их давал полную уверенность в том, что злые месяцы больше не появятся, и народу уже нечего было ловить на крышах. Спустившись, зеваки присоединялись к массовым гуляниям. Песни шумели всю ночь. Новые пророки продолжали свои призывы. Повсюду шатались пьяные.
   Марс и Свитецкий зашли к Вовчику АМЛ, автору двух популярных книг стихов - "Зубы в халате" , посвященной видению волков во сне и"Уфхцч", написанную в соавторстве с бардом Иваном Ванном. В гостях у АМЛа был популярный неформал Горизонт, которого Марс едва знал, а Свитецкий, тот вообще не знал.
   -Ну и, - сказал АМЛ.
   -И ты туда же, - ответил Марс.
   -Ну и.
   -Ну и.
   - Да вы что, сговорились? Нуикаете тут. Я думал, один Свитецкий нуикает. А ты, оказывается тоже.
   -И что?
   -Ты что, с ума сошел? - спросил у Марса Горизонт.
   -Да.
   -Ну и, - спросил АМЛ.
   -Вот тебе и ну и. Я потому и зашел, что со мной такое было... Вот только желания рассказывать у меня сейчас нет. Нет, оно не из-за вас пропало. Просто я боюсь, что вы мне не поверите. Нет. Я знаю, что поверите. Просто...
   -Что-то ты темнишь, - заключил Горизонт, почесывая голову.
   -Да, согласился Марс, - темню.
   -Тяжелый случай, -вздохнул АМЛ.
   -Слушай, АМЛ, -сказал Марс, -ты хочешь поучаствовать в акции?
   -Хочу.
   -И ты не спрашиваешь, какая?
   -А зачем? Акция - значит акция.
   -Значит, согласен.
   -Конечно. И какой понт тебе не верить? Я тебя знаю, ты меня знаешь. Ты - чемпион. Просто так никто чемпионом не становится. Тем более, все эти дела с ПР-87. Простые люди, как я знаю, с этим отношений не имеют.
   - Ну да.
   -Тем более, у меня никогда не было никаких дел с тобой. Только и слышу - Марс, Марс. Со всех сторон о тебе говорят. Мне когда рецензию очередную гадостную прислали, то и тебя упомянули. Что, мол, за герой такой, Вовчик АМЛ? Мол, АМЛ, а еще и Вовчик. Как это так? Вовчик! Мол, что за Марс Брайнер. Сын, что ли?
   -А ты?
   -А что я, отвечать кому-то должен? Да, Марс. Я познакомился с Олей А. Она много о тебе рассказывает. Много хорошего. Ничего плохого.
   -Она - хороший человек.
   -А что за акция? - спросил Горизонт.
   -А. Угон самолета.
   -Что? Нифига себе! С заложниками?
   -Нет, ты что. Из аэроклуба.
   -А. А зачем? Лететь куда-то?
   -Это очень долго объяснять. Я собираю людей. Чтобы... Ну, это просто акция. Мы взлетим, сделаем пару кругов и сядем. Главное, что об этом все узнают, а мы должны как-то правильно мотивировать этот поступок. Мол, мы, там, за права молодежных группировок. Мы, например, в защиту бездомных собак. За мир во всем мире. Мы просто показали, что вот. Мы протестуем. По большому счету, не важно, за что мы. Но так надо. Всю толпу запечатлеют в газетах, и все дела.
   -Представляю, -сказал Вовчик, - меня и так не очень. Чтоб любили. Типа мал еще, а уже в Байроны лезет, а туту еще самолет.
   -Ты боишься.
   -Нет, конечно. Это круто.
   -Круто.
   -Очень круто.
   -Ну да, - проговорил Горизонт, - Только и всего. Так это ерунда, пацаны. Какие проблемы? Я что, самолет, что ли, никогда не угонял. Газу до пола. Бр-р-р. Едем. То есть, летим. Правда, АМЛ?
   -А то.
   -А АМЛ - это имя? - спросил Свитецкий.
   -Не, - отмахнулся АМЛ.
   -Так что? - спросил Марс.- Соглашайтесь быстрей. Это надо делать быстро и резко. Не то кто-нибудь запаникует. Потом паника хватит остальных. И конец всему. Я, конечно, могу и сам все сделать, но я там ни одной кнопки не знаю в самолете. И вообще. Надо также связать наш поступок с появлением месяцев. Это будет очень нормально. Может быть, мы реально хотим долететь до Луны.
   -Да, это прямо таки реализм, - сказал Горизонт,
   -Я думаю, что долетим, - проговорил Свитецкий.
   АМЛ посмотрел на него с подозрением.
   -Я жду, - сказал Марс.
   -Я уже сказал, - ответил АМЛ, - Когда я от акций отказывался? Я понимаю, что это как-то странно звучит. В чем смысл? Но ты, Марс, вроде никогда не был замечен в необдуманных поступках. Наверное, и тут с мотивацией все в порядке.
   -Может быть, - заметил Горизонт.
   -А ты? - спросил Марс у Горизонта.
   - А я что? Я - как они.
   -Хорошо, - сказал Горизонт, - На Луну, так на Луну.
   - Ты просто еще не все знаешь, - заметил Марс, - Ты никогда не общался с Дыддом?
   -С Дыддом? - АМЛ сморщился.- А он-то при чем?
   -При том. Но ведь ты уже согласился?
   - Куда ж деваться? Приходишь ты, Марс Брайнер, берешь тут, понимаешь, на слабо Вовчика АМЛа. Я сдаюсь. Да и нельзя такие вещи пропускать. Сейчас такой шум. Попробуй, выберись в популярные люди, когда только и делают. Что о Братьях По говорят? Я, может, тоже Брат По. Просто никто не знает, а Братья, они ни с кем не общаются. Как людям дать понять, что я - тоже Брат По. Между прочим, это можно трактовать по-разному. В полинезийской мифологии По - это первичная мать-тьма. Так что чей я брат, это еще как сказать. Может, Эдгар По. Правильно? Может, брат вечной ночи. Летим, Марс. Конечно, летим.
   -Тогда я тоже лечу, - заявил Горизонт.
   -И я, - вставил Свитецкий.
   -А ответственность? - спросил Марс.
  -Чего? - удивился Свитецкий.
  -Не, я не против количества. Но тут дело такое....
  -А чего меня позвал?
  -Точно. Нехорошо, нехорошо, - покачал рукой Горизонт, - это как бы....
  -Вы чо, в серьез это восприняли? - удивился Марс.
  -А то, - ответил АМЛ, - слушай, а ты куришь?
  -Нет.
  -Правильно.
  -А ты что, трубку куришь?
  -Да.
  -Что, Шерлок Холмс?
  -Нет, Ватсон.
  -А.....
  -Я тоже Ватсон, - сказал Горизонт.
  -Вы - чисто два Ватсона, - прокомментировал Марс.
  -Да, - подтвердил Горизонт.
  
   ... Акция совершалась в подельник, когда аэроклуб не работал. Понедельник - день, как известно, тяжелый. Тем более, что после выходных практически весь город был разбит, и никто не хотел работать. Тем более, что в выходные аэроклуб функционировал, и все здесь полнилось запахом бензина, тенями летных костюмов и парашютов, ревом поршневых моторов.
   В понедельник ангары спали. Внутри них остывающие самолеты видели сны о далеких временах расцвета пропеллерной авиации. Они вряд ли могли понять, чем они, эти сны, являлись. Сегодняшним, вчерашним или каким-то третьим? Зачем пропеллеры крутили руками? Отчего из открытых кабин высовывались головы в шлемах, и совершенно героические лица улыбались, окидывая неизбранных возвышенным взглядом.
   Может быть, и небо было другое?
   Наверняка.
   Это теперь оно закрыто, запаяно, и через него не попасть в иные измерения. Тогда было все не так, не так. Радиальные моторы тарахтели звонко, хрипловато, без мощи, но с задором. В них были и кашель, и кашель после курения, и хрип мечты, и даже пение. Кто сейчас поет просто так? Все о себе что-то думают. Потому, нынешняя авиация - это уже давно, как не то.
   Совсем не то.
   Люди научились летать к другим планетам и строить на планетах небольшие станции. Они уже всерьез замахнулись на звезды. Что им теперь этот рудимент. Возможно, лишь какой-нибудь одинокий механик, строящий в сарае машину времени....
   Спали кольца цилиндров, и стрелки приборов, и масло в картерах спало. Аккумуляторы зевали. Болтики на обшивке тихо поскрипывали. Возможно, они выясняли, кто среди них, болтиков, самый главный.
   Арам Ереванян проверил территорию на наличие сторожей. Сторожа были на месте. Двое играли в нарды и пили водку. Еще двое спали, издавая дикий храп. Храп этот был слышен метров за двести.
   -Нормально, - сказал он, вернувшись, - Бухают.
   -Идем вон к тому двухмоторному, - сказал Перов, - Он с краю стоит. Дальше всех. А сколько я знаю, в баках есть бензин.
   -А потянет всех? - спросил Слава Космос.
   -Потянет. Это ведь специальный самолет. Для парашютистов. Да не бойтесь. Не разобьемся. Пацаны! Все нормально, - сказал Перов тоном героя революции.
   Команда подобралась дружная и на редкость отчаянная, но никто, кроме Перова, управлять самолетами не умел, и это всех забавляло. Шуточки проскакивали то тут, то там. Не стоит, к тому же забывать, что Перов был летчиком-теоретиком. Реальность была несколько иной, и никто еще не знал, насколько сильно она - иная.
   -Буду писать стихи в полете, - говорил АМЛ, - а когда меня поймают, то скажу следующее. Иду я. Значит, в поход. Один на один с природой, и никто мне не помогает. Природа тянется пожать мне руку дружеской своей рукой. Тут наблюдаю вас. То есть, наблюдаю следующее: стоит самолет. Лик его светел. Пропеллеры - как глаза мечт о солнце и девах юга. И вот - бежит по направлению к нему толпа, и все чего-то хотят. Ну, я решил, что они бегут за чем-то хорошим. За детством, например. И я побежал . Я ведь думал... Я ведь думал, что самолет - ничейный. Ну, и попал я сюда. И решил, что воспользуюсь полетом, чтобы начертать строки. Мне как бы не хватало совсем немого, до новой книги, и я ночами не спал, никак не мог поймать тему за хвост. А тут - такой случай. Новый сборник я планировал назвать "В то опасное утро"? Представляете, товарищи милиционеры?
   - Это ты умеешь, - сказал Виктор Ленин, - а я всем скажу, что мечтал стать птицей. Я хотел прыгнуть без парашюта, но эти гады мне не дали. Вот. Сделаю обиженное лицо. Что тут непонятного? Это ведь естественно. Все люди и птицы произошли от рыб. У нас много общего.
   -А если не полетим? - спросил Свитецкий.
   -Никогда не полетим, - согласился Сил иронично.
   -Круто, - ответил Слава Космос, - люблю обломы. А это будет неслабый облом.
   Арам Воробьянян распределил три имевшихся парашюта так. Один отдал Ане Центр, другой - сестре своей, Лене Воробьянян, а третий разыграл в спички, и он выпал Алексею Бархану.
   -На парашютах, если что, летят по двое, - сказал он, -Я - с Леной. Марс - с Центр. А с Барханом - АМЛ. Он - поэт, ему погибать еще рано.
   - Наоборот, - не согласился, - Как раз пора. Мне - 16 лет. Я уже популярен. До славы мне не хватает смерти. Пусть Свитецкий цепляется. Как Марс без него домой пойдет?
   -Да, да, - согласился Свитецкий.
   -Да что вы боитесь?- воскликнул Перов. - Кто вам сказал, что мы разобьемся? Вы что думаете, что я летать не умею?
   С этими словами он первым пошел к самолету, и все - следом. В. Ленин, Сил, Воробьяняны, Центр, АМЛ, Бархан, Марс, В.Космос, Горизонт и Свитецкий.
   АМЛ напевал на ходу:
   -О у о, революционный горит огонь.
   Пьянка у сторожей была основательной, и толпу замечать никто не собирался. Перов первым достиг самолета, кинул два ящика, забрался по ним, открыл дверь в кабину и влез внутрь.
   -Ха -ха-ха, - прохохотал он, -К бою!
   Он скинул лестницу, и злоумышленники поползли на борт, точно команда недобрых пауков.
   -Быстрей, быстрей, - постоянно повторял Бархан.
   Вовчик АМЛ был полон романтизма:
   -И упадем, и увековечат имена наши, и поставят нам всем в городском парке монумент, потому что как не поставить? Не черт те знает кто погиб. Ведь в се нас знают. И многие - читают.
  
   Солнце подожгло им хвост.
   Они упали на западный мост.
  
   -Хватит ерничать, - сказал ему Анна Центр.
   -Пристегнуть ремни! - крикнул из кабины Перов, -Сил, иди сюда. Я буду говорить, на что нажимать.
   Реакция сторожей так и осталась неизвестной. Вскоре гул моторов заглушил все посторонние звуки, а из окон были видны лишь веселые зеленеющие поля, освещенные понедельничным солнцем. Самолет тронулся с места, и Перов поднял его на удивление легко. И тут же, не набирая высоты, он стал делать дугу над пригородом, дабы все видели, что какие-то придурки катаются на самолете и всеми фибрами души мечтают убиться.
   Марс, держась за поручни, добежал до кабины и спросил:
   -Куда летим?
   -Чо? - крикнул Перов.
   -Летим куда?
   -А. Сделаем кружок. Мы тут всегда летаем. Вон видишь, Шарово вдалеке.
   -Вижу.
   -Пролетим над Шарово.
   -Пролетим.
   -Шарово! Шарово! - пропел поэт АМЛ. - Вези меня в Шарово! По воздуху вези!
   Высота была не больше тридцати метров, и потому внизу все слилось в черно-зеленые полосы. Лицо Перова несло на себе огонь отваги, но это была искусственная отвага. На самом деле у него что-то не получалось. Самолет упорно не хотел идти вверх. Вниз он шел охотней, и на такой высоты любое неверное движение могло привести к катастрофе. Перов на самом деле умирал от страха. Показная его улыбка напоминала радость воскресшего зомби.
   -Перов, все нормально!
   -Чо?
   -Не бойся! Хочешь, я за руль сяду?
   Шарово стремительно приближалось. Марс оглянулся. В салоне шло хоровое пение, и АМЛ дирижировал.
   -Сейчас поднимусь! - крикнул Перов уверенно, - Не могу на такой высоте летать! Убьемся!
   И тут же самолет что-то обволокло.
   Об этом событии нужно было сказать коротко. Ибо это походило на неожиданное попадание в клей. Очевидно, точно также все происходит с мухой, которая еще доли секунды назад ничего не знала, и бац - встряла. То ли варенье, то ли мед. Пахнет вкусно, на вкус - сладко, но что толку?
   Сначала это было похоже на то, как если бы на лобовое стекло набросили ткань. Но секунду, другую, и эта ткань проползла сквозь стекло, и Перов тотчас потерялся. Да и как было не потеряться. Глаза его вылезли из орбит. Он бросил управлении и выставил перед собой руки, защищаясь. Это была самая естественная реакция. Ведь то, что происходило, не могло иметь место в действительности.
   -А! - сказал Сил.
   Ткань, закончив свое продвижение внутрь, стала шаром, покачнулась, улыбнулась; некоторое время она показывала всем лицо зеленого человека с красными глазами. А потом оно вдруг ушло с места куда-то в глубь салона.
   Нет, это не было иллюзией. Это и правда была летающая голова!
   -Перов! - закричал Сил.
   И верно - было от чего кричать. Река разливалась внизу на добрых десять километров в ширину, и одну сторону окаймляли совершенно синие горы, часть которых была правильной треугольной формы. В проплешинах курился дым. Гладь воды отражало солнце, и солнце было не такое. Оно словно накрасило губы.
   Огромной число островов виднелось по всей длине реки. Тут были и большие, настоящие отцы-острова, и маленькие, и треугольные, и квадратные, и лысые, будто над ними поработал парикмахер.
   И седые острова.
   И синие острова.
   И острова-калейдоскоп.
   А также, возможно, острова в шапочке.....
   Это были ОСТРОВА.
   -Это чо?! - прокричал Перов ошарашено.
   -А? - переспросил Сил.
   -Не знаю.
   -Река-Наизнанку! - крикнул Марс.
   -А?
   -Река-Наизнанку.
   В салоне продолжалось веселое пение. Будто ничего и не случилось. Марс же подумал, что вот сейчас он пойдет туда, а в иллюминаторах у них - все нормально. Летят внизу поля, пронеслось Шарово... Вот только тряпка... Да, если они поют, то тряпку наверняка не видели. Это она уже снова тряпка. А была головой. А сейчас ее вроде и нет.
   Куда она могла деться?
   Перов бы так и сидел за штурвалом в растерянности, если бы вдруг не загорелся двигатель. Что было тому причиной, так потом никто и не узнал. Зато это вызвало самую неслабую панику, и только АМЛ сохранил спокойствие, напевая какую-то песню на французском языке.
   -Будем садиться на воду! - закричал Перов.
   -А ты умеешь? - спросил Сил.
   - Нет. Откуда?
  -Чо?
  -Он не умеет садиться..... - начали кричать Свитецкий, но Марс закрыл ему рот рукой.
   Он хорошо помнил слова Юры Глаза.
   Смерти нет.
  Хотя нет, конечно, такого быть не могло, чтобы ее не было, просто у всякой смерти своя инсталляция.
   Чтобы жить вечно, нужно это точно знать. Уверенность - это еще не знание. Это последняя стадия защиты от страха и колебания.....
   Перов сбрасывал скорость, как мог. Река неслась всего в нескольких метрах под крылом. Сзади тянулся шлейф - смесь дыма и водяной пыли, а также - тающих надежд....
   С одной стороны потянулся зеленый остров. Он был самым обыкновенным, с той лишь разницей, что река увеличилась во много раз. В это нужно было верить сразу же, без раздумий. Марс точно знал это. Но он еще никогда не видел такой реальности. Все, что происходило под действием Машин, всегда походило на сон. Тем более, что он редко, когда осознавал себя по-настоящему бодрствующим. А теперь - все по-настоящему. Юра Глаз говорил правду.....
   Если ж только это не что-то еще......
   Перов чиркнул самолетом по воде. Точно шайбой - о лед.
   -Перов! - крикнул Бархан. - Перов, осторожней!
   У Бархана еще были силы, чтобы возмущаться. Все остальные, похоже, потерялись. Впрочем, это не касалось поэта. Он вынул свою ментальную курительную трубку и принялся медленно, не спеша, ее забивать.
   Марс посмотрел на него с отсутствием мысли. Еще бы. Что тут думать? Совсем недавно он был в Хаосе. Вселенная - это песчинка среди песчинок. О Земле можно даже и не говорить.
   Что до одного конкретного случая....
   Наконец, самолет достиг воды. Однако - повезло. Удара не получилось, и он тормозил медленно, оставляя за собой борозды, словно катер. Вода хлынула в салон, и это еще больше затормозило движение.
   -Высаживаемся! - с какой-то, теперь уже, неправильной радостью, прокричал Вовчик АМЛ.
   Фюзеляж развернулся вокруг своей оси, и это замедлило приток воды. Бархан и Анна Центр выпрыгнули первыми. Тут же оказалось, что до берега - метров сто, не больше, и под прозрачной водяной толщей видно дно.
   Следом выпрыгнули Воробьяняны. Марс решил выбираться последним. Он бы, безусловно, так и сделал, но Перов нашел какой-то тяжелый предмет и выбил переднее стекло.
   -Марс, Марс! - прокричал он.
   Брайнер смотрел в салон, чтобы никого не упустить. Наконец, настала его очередь. Вода затопила уже все внутренности крылатой машины, и переднее окно напоминало люк. Ухватившись за поручень, Брайнер вылез на нос самолета. Его глазам предстала бесконечная даль, странное солнце.
   Мир островов.
   Об этом можно было только мечтать! Марс прыгнул в воду и поплыл к берегу....
   ... Вечером следы романтизма все еще сохранялись. Горел костер. Торчащий из воды хвост самолета говорил о недавнем приключении весьма красноречиво. Впрочем, можно ли так говорить - недавнее приключение? Все только начиналось и обещало продолжаться еще и еще.
   На палочках жарилась рыба. АМЛ, охрипнув от песен, молча смотрел на звезды. Перов, устав паниковать, посмеивался. И это была все та же паника, только в другой одежде, повернутая к лицу жизни обратной стороной. Виктор Ленин и Сил играли в дурака. Карты были взяты у Бархана. Они у него всегда с собой были, так как Бархан частенько играл на деньги. Карты были его инструментом. Еще выяснилось, что у Бархана - полные карманы денег. Только что с ними было делать?
   Сам Бархан, составив компанию Анне Центр и Воробьяняном, спорил:
   -Первозданная природа, - сказала Центр.
   -Да, - согласился Бархан, -если я поступлю на какого-нибудь биолога, то буду приезжать сюда и изучать новые виды.
   -Ты поступишь на биолога? - возмущенно спросил Слава Космос, -Да, да. Скорее,, я поступлю на шулера.
   -Сам ты шулер. Я хочу приносить пользу родине.
   Свитецкий учился курить. Горизонт спал. Марс, устав от всеобщей нервозности, ушел в лес. Он не боялся ничего. Что такое Река-Наизнанку по сравнению с первозданным хаосом, где он был совсем недавно? Там все начинается, и все заканчивается. Все остальное не имеет смысла, какую бы форму оно не принимало. Кто видел в жизни Хаос, тот уже никогда ничего не будет бояться, потому что боятся нервы, а душа всегда имеет право вернуться.
  
  
  
  Глава 9. Сергей Лун.
  
   Марсу было все равно, депрессия ли схватила попавших в катастрофу экспериментаторов или что-то другое. Пусть будет, что угодно. Он чувствовал себя в своей тарелке. Эта тарелка была уверенно-средней, ни мелкой, ни глубокой. Сидя в ней, можно было смотреть и в ширь, и в узь, и края не мешали.
   Мешала только усталость, основанная на переизбытке нового. Это была густая, взбитая субстанция, из чувств. Все шло на усиление. Все это доказывало, что жизнь - не парабола.
   Лес был полон неизвестных запахов и звуков, и каждый звук не был пустым волнением чьей-то голосовой мембраны. Все разговаривало, и язык этот казался понятным, не нужно было переводить его на русский.
   Птицы готовились к тому, что вот-вот придет она, Царица Ночи. Ей не следовало перечить, потому что ее голос значил то же самое, что и голос гор. Возможно, она имела вес не меньший, чем сама река, чей шум поил пространство жизнью. Наверное, этот мощный гул был водяным знаком на документе этого мира.
   Насекомые в этот час успокаивали свою суету, чтобы не попасть в акустическую волну. Да, тут явно имела место моральная сторона этой волны. Некая составляющая этой волны была субстанцией неизвестного суда. Приходящего каждый день суда, чтобы спросить.
   Это, к примеру, можно сравнить с солнцем и луной, с днем и ночь. Со звездами. Вот - ночь. Звезды судят оценщиков темноты тем, что показывают края бесконечности. Солнце - тоже судья. Но тут понятно. По утру, чего б ему и не быть судьей сна? Это естественно.
   Тоже самое было здесь. Марс знал об этом. Но он понятия не имел, откуда он знает об этой тьме? Может быть, все это произошло из его собственного воображения? Хотя - это более, чем слишком. Почему - именно он? Почему, например, не Бархан и не Слава Космос?
   Царица Ночи рождала тьму. Нет, отсутствие света уже было, и звезды горели, при чем - иные звезды (Марс не узнал ни одно созвездие) - но, до поры, до времени, это была еще не ночь. Возможно, именно поэтому его друзья чувствовали себя слишком спокойно.
   Но, чем глубже Марс уходил в лес, тем плотнее ощущалась густота приближения ночи.
   Абсолютной Ночи.
   Там, на поляне, был другой мир - это был небольшой кусочек, сгенерированный мыслями, вторжением, теплом.
   .....Например. Жуки... Грешны ли вы? А комары? А мельчайшие птицы мутных водоемов. Прознали ли вы миссию червей? На Марса это все, понятное дело, не распространялось, но он ожидал волну нетерпением. Царица Ночи должны была пропеть, чтобы возвестить о полночи.
   Час близился. Раздвигая кусты, Марс услышал, как мир притих, и даже деревья перестали сосать соки земли, прекратились сами реакции. Черви стояли в почве, будто палочки.
   Секунды.....
   Марс улыбнулся Да, он все это знал. Может быть, все это знание пришло через Хаос, где он был и где познал суть мира....
   -Ну же!
   И - будто король бензопил возопил до небес. Пространство охватила судорога. Что-то треснуло. Кажется, мир едва не надломился. Но - выдержал - в очереднйо раз. Ведь так и солнцем бывает - думаешь, а вдруг оно не встанет сегодня. Но проносит - снова и снова - оно встает.
   Еще доли секунд - и все прекратилось, лишь осыпались на землю ослушавшиеся насекомые.
   -Ха, - произнес Марс, - Вот это крик!
   Ему представился черный липкий бес, который, плавая в болоте, вдруг устал не дышать, высунулся и ругнулся на весь лес. Понятное дело, к чему такие крики могут привести.
   -Ха!
   Однако, после этого уже можно было все. Ночь наступила с выстрела, с крика.
   Насекомые весело кружились вокруг Марса, заглядывая в лицо. Садились на нос, чесались, будто других мест, чтобы почесаться, у них не было. Но Марс все это понимал. Он слышал голос леса. Он уверенно двигался по зарослям, начиная пьянеть от хаотического настроения. Лес казался ему сплошным наркотиком.
  -Я вам нравлюсь? - спрашивал он.
   Насекомые как будто отвечали. Было удивительно - его никто не кусал. Даже комары, ощущая нестерпимую жажду крови, удерживались. Возможно, они ощущали его своим.
   Некоторые насекомые были огромными, Марс мог различить их на фоне звезд. В центре неба светилось перламутровое ядро галактики. Это было замечательно. Возможно, Вовчик АМЛ уже накатал целую поэму. Еще бы! Ему только это и нужно было!
   Он мог сочинить все, что угодно.
   Великие Звезды!
   Алмазный Центр Неба.
   Виват, жуки!
   Главный крик мира!
   Начало.
   Вовчик всегда считал, что в поэзии главное - количество и словесные понты. Если ты отжимаешься на языке в стихах, значит, ты и есть поэт. Простая грусть, любовь к родине - это не то. Особенно, он был против стихов о том, что над родной землей летят журавли.
   ....Так Марс вышел к реке, и это говорило о том, что они высадились на острове, и до ближайшего берега - метров двести, не больше. Река шумит между лесом и степью на берегу, и там, в степи, ни единого огонька. Только тонкая светящаяся полоска на горизонте и россыпь созвездий, ни одно из которых не знакомо.
   Ему захотелось закричать, но он не сумел открыть рта. Душа же горела и рвалась - ей было хорошо. Оно просто таки вопила от восторга. Наверное, переведи этот крик в слышимый диапазон, и поднялась бы буря, выдернула лес с корнем, и полетел бы он, и никто бы его больше не увидел. Возможно, потому кричала и она, Царица Полночи.
   Насекомые, что садились Марсу на нос в лесу, настигали его и вертелись вокруг головы облаком; возможно, они хотели поговорить с незнакомцем, но Марс не знал, что им ответить. Он, конечно, чувствовал душу леса, но вовремя не распознавал каждую нить эмоций.
   Он шагнул к самой воде, и стадо каких-то громадных существ было испугано им. Заставляя землю трястись, оно с грохотом обвалилось в воду, зашуршало, переворачиваясь. Их было не менее двадцати, и волны от их движения едва не сбили Марса с ног. Они напоминали живые танки. И тут... Послышались щелчки. Электрический шум. И - гудение электромоторов. С совершенно неживым звуком, существа понеслись по воде против течения и вскоре скрылись из виду.
   Едва переведя дыхание, Марс нарвался на лодку, упал в нее, чувствуя, что больше не может бороться с чарами леса. Да, оно побеждало. Дыхание сбивалось. Ничего не оставалось, как сдаваться.
   Он зевнул. Сотни насекомых зависли в ту же секунду, чтобы выловить упущенную человеком бодрость.
   -А, - сказал Марс, засыпая.
   Он проснулся от равномерного покачивания. Течение шелестело, и совсем рядом был прибой, мягкий, словно руки парикмахера. Откатываясь, волны забирали с собой часть речного песка, а подступая - отдавали, и так он и ходил взад и вперед, окутывая собой одинокие камышины. У самой пленки воды мыло мордочку какое-то животное. С мылом или без - не известно. Однако, имело место характерное фырканье, что явно говорило о присутствии мыла.
   Приподнявшись, Марс обнаружил, что спал в лодке, в той самой лодке, которая тогда стояла на берегу, а теперь качалась, приткнувшись к камышовому берегу.
   Он встал. Лодка качнулась. Вокруг нависала совершеннейшая в своей темноте ночь, сквозь в дырки в кронах деревьев проступали неизвестные звезды, а одно созвездие напоминало какое-то кольцо. Нет. Скорее - бублик.
   Ясно было вот что - лодка стоит не то, чтобы в протоке, а вообще в ручье каком-то. Основная река гудит где-то рядом. Как он попал в лодку? Кто столкнул лодку в воду? Этого Марс не мог знать.
   Он пробежал по карманам и обнаружил спички. Сделал фонарь проводника: сложил ладони в виде шара, оставив отверстие для света, а внутри зажег спичку. Обнаружилось, что со всех сторон лодка так облеплена грязью, будто долгое время она вообще была вкопана в ил. На носу имелся кусок берега, а на краю его имелся характерный дерн.
   -Так так, - проговорил Марс.
   Он принялся очищать корпус руками и ногами, сгреб все новообразования. Содрал корку грязи и понял, что - не зря. Под грязью имелась приборная доска с кнопками и странным табло, а вместо руля - джойстик. Марс скинул футболку, намочил ее и вымыл всю переднюю панель.
   Катер, безусловно, некоторое время был частью берега. Его засосало в песок очень давно, и только какой-то прилив или неровное течение вымыли его.
   Сколько нужно времени, чтобы стать берегом? - размышлял Марс. Ну, уж точно не год. Или было наводнение? Или что-то еще.... Ага....Ушедшие миры....
   Марс пощелкал тумблерами, и, к изумлению его, табло засветилось тусклым зеленым светом, а на конце джойстика вспыхнул красный индикатор. В-остальном же ничего не изменилось, и больше он не сумел сделать, как ни старался.
   -Н-да, -сказал он сам себе наконец.
   Используя фонарь проводника, Марс вышел из катера. Он не испытывал никакого желания оставаться в неизвестном месте всю ночь, и потому, выбравшись, он побрел вдоль берега. Что он собирался увидеть? Костер? Сначала ему показалось, что он сошел с ума. Он протер глаза, посмотрел назад. Посмотрел вперед. Направо просмотрел. Налево. Тьма, да еще какая. Что же это было? Не в уме же у него светилось что-то.
   Он сделал шаг в лес, и тут оно выскочило перед ним и зависло, освещая только себя самого.
   Овальная луна!
   И ничего другого нельзя было придумать. Черный цилиндр, трость. Круглые цирковые глаза. Но главное - в маленьком рту торчала сигарета длиной метров пять. То есть, раза в два больше, чем сама Луна.
   -ЙОКЛМН! - воскликнул Марс.
   -Очень рад встрече, - ответила овальная Луна джентльменским тоном, -Сергей Лун.
   И он протянул Марсу тонкую светящуюся руку.
   -Н-да, - проговорил Марс, как бы взывая к здравости собственного рассудка, - Слушай, ты кто?
   -Я-то? - удивилась Луна. - Сергей.
   -Сергей? А я - Марс.
   -Марс? Марс Йоклмн?
   -Нет. Йоклмн - это междометие.
   -Между чем?
   -Да нет. Это не при чем. Это - часть речи. Когда человек хочет сказать все в одном вздохе, а слова, вроде как, и не к чему, то используется междометия. Йоклмн - это одно из них. Есть еще Уфхцч и Ы-Ю-Я.
   -А Абвгд? - спросил Сергей Лун.
   -Как бы и да и нет. Нет, абвгд не очень принято. Хотя - это все условности. Слова - это так.
   - Да, я знаю, - ответил Сергей Лун, - Слова - это так. Вот и шляпа соглашается.
   Цилиндр в знак согласия подлетел и сделал полупоклон.
   Марс вдруг понял, что ему не на шутку весело. Несказанно весело. Он вновь, как в случае с месяцем Кацем, подергал себя за нос, ожидая, что проснется.
   Нет. Не проснулся.
   -Насморк? - спросил Сергей Лун.
   -Нет.
   -А. А ты куришь?
   -Балуюсь.
   - Попробуешь?
   -Попробую.
   Марс затянулся длинной луновой сигаретой и будто куда-то провалился. Тут же ему показалось, что он - змея. Потом - он снова человек, а змея сидит в нем, потому что она есть сигаретный дым. Заняв дыхательные пути, змея зевнула.
   -А, - сказал Марс, покоряясь.
   Однако, на том бесконтрольное состояние и закончилось. Зато окружающая природа изменилась, и Марс стал видеть в темноте. И - как-то по особому. Это был не негатив, но и не позитив, но какая-та особенная трансляция. И цвета здесь были не цвета, а набор символов.
   Сергей Лун в этом видении казался зеленым, и внутри мерцала серебряная сетка.
   -Понравилось? - спросил он.
   -Да.
   Марс осмотрел лес, и все ему было понятно. Прозрачно, можно сказать. Но вся эта прозрачность не выражалась никакими словами, хотя, и это тоже было ясно, лес умел разговаривать, и языков тут было видимо невидимо. И, думаете, примитивен был язык жуков? Ничего подобного.
   -Никогда не думал, что все так красиво, - сказал Марс.
   -Да, - согласился Сергей Лун, - жизнь великолепна.
   -А ты знаешь как завести этот катер?
   -Нет. Но... Можно соединить провода зажигания.
   -Откуда ты знаешь?
   -Так все делают. И шляпа так тоже делала, когда потеряла ключи от мотоцикла.
   Шляпа кивнула.
   -Хочешь, я расскажу тебе о моей шляпе. Это будет не очень долгий рассказ. А то она утомится и начнет зевать. А мне не приятно, когда у меня на голове кто-то зевает. А ей неприятно знать, что мне неприятно. Потому, в рассказах я не очень плотен. Шляпа - мой лучший друг. Бывали времена, когда она жила одна. Она видела многое. Она видела еще в то время, когда не цвело первое пальто! Он поднял палец в воздух.- Как это было давно! Первое пальто! У меня мурашки по коже пробегают, когда я начинаю думать об этих сроках. А ты себе представляешь? Да, безусловно, время существует. Такие известные платформы бытия, как польта, еще раз показывают нам, что оно, время, течет. Настанет момент, когда мы поймем, что стареть может и сама душа. Да! Я так себе это и представляю. Разве может что-нибудь быть вечным? Да. Хаос. Но мы очень давно покинули Хаос, и возвращаться неинтересно.. Шляпа не родилась в Хаосе. Но мир тогда был очень молод. Нет, мы не стареем как существа - части целого организма. Это я знаю. Оно, это целое, требует от них что-то, и потому они живут, а потому не живут. А мы - мы тоже целое. Я и шляпа. Когда придет старость, нам придется сделать то же самое. Ты любишь сочинять?
   -Я? Да.
   -Значит, ты уже близко. Знаешь, я уже не помню тех многих, которые устали жить в моновском формате. Они разделились. Развалились на части, и каждая часть превратилась в отдельно взятое существо. Потому эти части то умирают, то рождаются. Потому что умершие складируются, складируются, а потом вдруг оживут они, и все - тебя уже нет никогда. Размножение делением, а шляпе это не грозит. Она, наверное, вечно жит будет. Хотя нет. Ничто не вечно. Я не вечен. Ты не вечен. И даже все, что тут находится. Это просто так. Оно тоже когда-то было кем-то, а теперь оно - часть чего-то еще.
   -А я - часть? - спросил Марс.
   -А так и не бывает, чтобы не часть. Это вообще. Потому ведь Хаос - тоже часть чего-то. Просто там это никому не надо. Так вот, о шляпе. Шляпа однажды играла в хоккейной команде. В самой настоящей. Рук у шляпы нет, но она использовала накладные. И, надо сказать, это у него, то есть, у нее, хотя она - и он - тоже- неплохо получилось. В сезон 915875-76 годов она вместе с командой "Основная клюшка" выиграла чемпионат Второго Пальто и стала лучшим бомбардиром. Она и сейчас, нет-нет, да и срывается с места и отправляется куда-нибудь. То мяч погонять, то на "Формуле-1" покататься. Шляпа - большой спортсмен. Но большую часть времени мы вместе проводим. Хорошо нам вместе. Мне иной раз кажется, что друг без друга мы жить не сможем. Ну, как катамаран, ты представляешь. Вроде, две половинки, а по отдельности - никуда. Нет, отдельно мы, конечно, жить можем. Да. Шляпа? Но зачем?
   -Да, - ответил Марс, - Слушай, Сергей, а кто это там кричал?
   -Где?
   -Ну.... По-моему, в полночь.
   -А. Так это птица Гочс.
   -Гочс?
   -Да. А разве ты не знаешь?
   -Нет.
   -А. Так она всегда в полночь на том берегу кричит. Точно. Точнее атомных часов.
   -А зачем она кричит?
   -Я точно не знаю. Дело тут мутное. Говорят, ее вша кусает в полночь. Но это вряд ли правда. Птица Гочс - она как бы часть мира. Не, она его не созидала. Но без нее... Птица Гочс... Она не одна. Их много. Но, с другой стороны, она как бы и одна. Это парадокс. Какую птицу Гочс не встретишь, это все одна и та же Птица Гочс. Но не стоит думать, что онам правда одна. У Птицы Гочс птенцы есть, и это не секрет. Их можно пронаблюдать. Но на островах Птица Гочс не живет.
   -Выходит. Она так громко кричит. Что ее с того берега слышно?
   -Да. Но она не только в 12 часов ночи кричит. По весне Птица Гочс любит заглядывать в иные миры. Тут все дело в ее глазах. Глаза ее вылазят. Как бы на отростках. И смотрит она прямо туда. А иные миры, сам ведь знаешь, какие бывают. Что там только не встретишь. Ну, увидит она что-нибудь запредельно извращенное, ну и как не орать? Конечно, кричать начнешь. Бывает, что толпой Птица Гочс собирается. И все. И брачный период, туда сюда. Все как надо. В конце концов, на реке от этого начинается шторм не хуже, чем морской.
   -Да ну.
   -Но это не все, Марс. В Птице Гочс много волшебства и тайн. Я и сам всего не знаю Но сам посуди. Птица Гочс пишет стихи двоичным кодом. Перья Птицы Гочс можно сжечь, и тогда тебя будут посещать странные голоса наяву. Если найти след Птицы Гочс, сделать слепок и хранить под подушкой, то ты в будущей жизни сам станешь Птицей Гочс. И много тут всякого такого. Например, если ты увидишь в лесу в дереве дырку, оставленную клювом Птицы и сунешь туда палец, то тогда у тебя появится возможность разговаривать с подземными тенями. Что это - ну, сам понимаешь...
   -А под землей много теней?
   -Там живут волки.
   -Волки?
   -Да. Самых разных мастей. Если на континенте их нет, то тут, на островах, все подземное царство изрыто гнутыми волками. Волк-Роспись, например. В залегании он представляет из себя катушку. Роспись очень длинна. Кто расписывался, где расписывался? Кто его знает? Иногда волка-роспись выбрасывает наружу. Это когда долгое затмение солнца идет. И начинает он разгибаться. И долго у него это не получается, потому что скрючен он, как роспись шахматиста. Хотя, волки, им многое все равно. Например, они понятия не имеют, что я существую.
   -А у тебя много тайн, Сергей.
   -Конечно.
   -Очень много?
   -Не, не так, чтоб очень. Но я знаю, как хранить книги за спиной так, чтобы их никто не видел. Я бы тебе рассказал, но это очень долго. Целую ночь тебе нужно слушать заклинания. А потом они впитываются тебе в мозг, и ты сам знаешь, что с ними делать.
   -Здорово. А еще.
   -А еще - моя сигарета. Я ее курю, курю, а она никак не заканчивается. Наверное, она никогда не закончиться, эта сигарета. А между тем, я ее сам придумал.
  -Сам придумал?
   -Конечно. Если я много курю, то на небе появляется облачность. На границе видений бога ветров Эу - все в тумане. Дальше - его облака. Я туда не лезу. Зато какой табак! Он может заставить солнце чихать!
   -Чихать? Не может быть! Ведь солнце - звезда.
   -Солнце - звезда? Ты серьезно? Никогда бы не подумал. Впрочем, да. Ведь оно весьма популярно. А что, ты никогда не видел, как чихает солнце?
   -Нет.
   -Тогда держи. Вот табак. Сыпанешь его как-нибудь ему в рожу, а оно и зачихает.
   Сергей протянул Марсу горсть табаку, а потом - две книги в кожаном переплете. Марс взял их и ощутил холод.
   -Стихи Птицы Гочс и Алфавит Птицы Гочс, - пояснил Сергей Лун, - а теперь пойдем. Я покажу тебе кое-что.
   Они двинулись по лесу, и Марсу не нужно было освещение. Он видел каждую ветку, а вместе с этим - сотни духов, роящихся пчелами тут и там. Духи ползли по коре, стекали вниз жидкими волнами и пульсировали у земли концентрическими окружностями. Жуки, чувствуя это, ползали по направлению движения света. Видимо, они слушали звуки пульсаций.
   Марс понимал, что видит то, что не способны видеть простые глаза. Он прозрел. Было ли это кратковременным явлением, или же теперь так должно было быть постоянно?
   Да, должно быть.
   Глаза - это лишь маленькие организмы из живого стекла, и их диапазон ограничен. Они похожи на маленьких духов. Хотя, возможно, они еще более зажаты в своих тисках.....
   Духи-платки кружились над кронами, колыхались, опускались, повязывали деревья и что-то им шептали. Вдалеке слышалось дыхание огромного листа, который напевал тихо, мерно, и ничего нельзя было из слов понять. Однако, не это хотел показать Сергей Лун.
  -Пасмурный лист, - сказал Сергей.
  -Да?
  -Да. Ночами он спит и дышит.
  -А днем он дышит?
  -Нет. Днем он живет и питается пасмурностью. В жаркую погоду он совсем другой.
  -Так он что, живет без дерева.
  -Конечно.
  -Просто лист?
  -Да. Просто лист.
  -А как он растет?
  -Он висит.
  -В воздухе?
  -Да. Пасмурный лист висит в воздухе. Он может кочевать. Но это - другое состояние.
  -А-а-а-а.....
   На правом берегу, у самой воды, находилось нечто. А именно - груда искореженного металла, наполовину ушедшая в песок. На фоне живого леса она казалась совершенно черной, и ни единого огонька не отражалось на мертвом корпусе. Издалека - так Марс бы ее вообще и не увидел. Даже в перламутровом свете ядра Галактики.
   При приближении же было видно, что это - не просто столб, а, как будто, некий цветок, состоящий из жесткой материи.
   -Это упало к нам из космоса, - пояснил Сергей Лун, - я обшарил эту груду. Но.... Кто-то вытащил у него мозги. Понимаешь? Когда-то штуковина была оснащена мозгами и неплохо передвигалась между звезд.
   - Я слышал что-то... Слушай, это ведь Дыдд говорил об этом. Это - Масипенсио.
   -Да! Именно так! Я снял с него бирку. Именно это и написано. Масипенсио. -Выходит, с этим самым Масипенсио связано появление всей этой ерунды?
   -Какой еще ерунды?
   -Не знаю, как сказать тебе. Нет. Я, правда, не знаю. Но, это ведь он. Значит, все сходится. Он упал в окрестностях Шарово. Это дурная привычка - пытаться узнать все до конца. Мне хочется знать смысл, а смысла нет. Давай покурим, Сергей.
   -Давай.
  
   Марс потянул светящуюся сигарету, и его мир вновь стал прозрачным и светлым. Он видел в темноте лучше обычного. Даже свет Сергея был ему не обязателен.
   -Нет, не все сходится, - сказал он, словно сам себе, - я рассуждаю банально. Ведь ты живешь уже целую вечность?
  -Кто? - спросил Лун.
  -Ты.
  -И шляпа тоже. А что, тебя так торопит время?
  -Местами. Но ты ведь не знаешь о том мире, где я живу.
  -Забавно. Я думал, что знаю о тебе.
  -Да? Разве ты знаешь?
  -Да.
  -И кто же я?
  -Ты - Марс Брайнер. Очень просто.
  -Но я же сам сказал.
  -Нет. Да, ты и сказал. Но я уже знаю.
  -Не понимаю.
  -Я познаю через сигарету.
   Шляпа приподнялась, взлетела над Сергеем, сделала круг и вернулась. Это было, вроде как, в знак согласия.
   Марс ощупал холодный метал.
   -Очень холодный, - подтвердил Сергей.
   Он подлетел и посветил, сделавшись ярче. Оказалось, что Сергей Лун - еще та Луна. Ночь расступилась, и вокруг было светло, как днем.
   -Металлические кишки, - сказал он.
  -Точно. Я где-то такое уже видел.... Да, в Машине. Мы как-то пошли с Джонсоном в одно из машинных отделений, и там было много оптоволоконных линий и полевых вентиляторов. Да, это полевые вентиляторы. Только другие. Никогда такого не видел. Правда, не исключено, что я просто не все видел
   -У тебя есть выводы? - спросил Лун.
  -Да. Это - земного происхождения. Какой-то модуль. Вот только как его сюда затянуло?
  -Он прошел сквозь пространство?
  -Да. Мне кажется, это спутник, который работает, как часть клиент-серверной системы.
  -Я слышал про спутники. Когда я жил в пятом пальто, мы находили в космосе спутники и бросались по ним тапочками. Один раз мне удалось попасть в один из таких спутников.
   -А такой ты видел?
  -Я ж не знаю, как он выглядел до падения.
  -Да. Я тоже не знаю.
  -Но ты знаешь его устройство?
  -Нет. Просто я вижу знакомые детали. Правда, маркировки никакой нет. Это странно. Может, это - военный спутник. А занесло его сюда очень просто. Мы же тоже на самолете прилетели. Юра Глаз, вот, на мотоцикле приезжал.... Правда, постой.... Нет, Дыдд что-то про это говорил. Он говорил про то, что все изменится. Отсюда следует, что именно это и привело к появлению Реки-Наизнанку. Значит, тут два варианта. Первое - он пробил дыру в пространстве, а второе, и что скорее всего правда - он разлетелся и все это материализовалось! Точно! Я думаю, тут должен водиться Саша Маслов. Ты слышал о Саше Маслове?
   -Саша?
   -Да?
   -Это человек или кто-то другой?
  Марс пожал плечами.
   -Я обязательно узнаю, мой друг, - произнес Сергей Лун, - хочешь, я попрошу шляпу, и она облетит окрестности, опросит всех существ на предмет знаний о Саше.
   - А Птица может знать? - осведомился Марс.
   -Должна знать. Но она не во всякий период время разговаривает.
  -Да?
  -Птица очень интеллектуальна. Но, чаще всего, она занята созерцанием.
  -Ага....
   Марс оторвал едва державшуюся крышку и отыскал многослойную электронную плату, в которую были врезаны лазером большие и маленькие микросхемы. На некоторых из них маркировка все же имелась, однако, ее было сложно идентифицировать. Это были знаки, которые вряд ли относились к какому-либо языку.
   -Я думаю, инопланетяне не используют платы, - проговорил он, - хотя и это - что-то запредельное.
   -Ты думаешь, оно прилетело именно из твоего мира? - спросил Сергей.
  -Не знаю. Саша что-то говорил про параллельную Мегамашину. Если это правда, то тут может быть все, что угодно.
   -Ладно. Давай лучше курить.
  -Давай. Пойдем отсюда. Что-то мне не нравится рядом с этой грудой стоять.
   Сергей Лун уменьшил яркость и вновь стал привычной портативной Луной. Он протянул Марсу свою светящуюся сигарету.
   -Хочешь, я помогу тебе завести катер, - произнес он, как будто - немного виновато.
  -Ты знаешь, как? - удивился Марс.
  -Да. Я ж говорю - замыкаешь клеммы. Я просто видел, как его заводили.
  -Да?
  -Правда, это очень давно было. Правда, шляпа?
   Шляпа приподнялась.
   -Да, это и для меня - довольно давно. Но я хорошо помню тех людей. Они открывали крышку, снимали клемник, один провод коротили на корпус, и еще два - соединяли. Правда, они доливали энергии.
   -Это как?
   -Там какая-та детонирующая штука, чтобы запустить реактивный двигатель. Просто так он не заводится. Те люди, у них это было в баках. Но я могу собраться и посветить пучком. Это точно поможет. А что, тебе этот катер сильно нужен? Я думал, его уже давно нет....
   -А я и не знаю, зачем он мне нужен, - признался Марс.
   Они вошли в лес и тотчас окунулись в облако насекомых. Но было хорошо - ни одно из них не кусалось. В их жужжании угадывался восторг. Марс им явно был по душе. У Сергея Луна же они просили разрешения покрутиться, будто вокруг фонаря. Иначе б ни ему точно покоя не дали, и отмахиваться пришлось бы с помощью шляпы. Среди всякой мошкары и бабочек попадались и совсем крупные экземпляры. Когда они фиксировали свой полет вблизи, то Марс явственно слышал как речь. Они говорили на своем языке, который казался более, чем смешным.
   -Шляпа хорошо в них разбирается, - произнес Сергей Лун, - а я - так, - он махнул рукой, - раньше, еще до пятого пальто, я неплохо знал науки. Энтомологию, биологию, ботанику, анатомию металлов, методы измерения змей, собаковедение, но теперь за всем этим не угнаться. Существа постоянно трансформируются в другие. Эволюция, как никак. Я представляю, что будет тысяч, эдак, через пятьдесят. Жуки перестанут разговаривать, зато количество видов станет на несколько порядков больше. Так всегда. Чем-то приходится жертвовать. Количество не гарантирует качество. Зато увеличивается общий удельный вес живой массы. Это Птица знает. Она точно знает.
   Шляпа приподнялась и кивнула.
   -Меня товарищи искать будут, - произнес Марс.
   -Ты не один?
  -Нет.
  -Я так и думал. Хотя нет - на лице у тебя не написано.
  -Написано?
  -На лице у человека есть надписи. Особенно - на лбу?
  -Да? Это что - невидимый язык?
  -Нет. Видимый. Просто его нужно подсвечивать. У меня такой свет, что я все вижу.
  Это не специально. Я никогда не занимался предсказаниями. Это другая наука. Просто я знаю, что не все хотят верить, что на лбу расположен экран. Тем не менее, он расположен, этот экран. Прямо на лбу, Марс. Там постоянно идет трансляция. Но это все нужно читать, а я не читака. Что мне? Я даже и не хочу знать, что там впереди....
   -А.... Но я думаю, падение этой штуки многое, что изменит, - сказал Марс
   -Да. Наверное.
   ....В свете, как будто, специально направленном, Марс соединил два провода. Это было что-то более другое, чем было раньше. Например, взять и возвратить прежний мир. Вернуть ушедшие цивилизации. Разбудить атлантов.
   .... И вот, они выходят их глубин, гиганты...
   ..... И вот...
  Искра! Ночь прикурила!
   Марс увидел светящийся огнями пульт, дисплей, отображающий показания локатора, и даже - земной шар с изображением континентов и красную точку, очевидно, его месторасположение в этом мире. Он видел совершенно другие материки и океаны. Не исключено, что это вообще была другая планета.
   -Каждый день - что-то новое! - сказал Марс восторженно.
   -Это еще не все, - ответил Сергей Лун, - ведь Седьмое Пальто еще не цвело!
  
  
  
  
  Глава 10. Великая Дуга.
  
   Заводя катер вновь, Марс уже не прибег к крайним мерам. То есть, провода он не обрезал и не присоединял, а нашел под крышкой партприза блокнот, пожелтевший, будто ему лет сто было. На первой странице было вот что:
   "Андро! Если я жив, то пошли почтового голубя с маркером 00002156931042. Тогда я получу сообщение.
   Если я уже не я, в мастерской Волша есть телефон. 2-012-34437411145".
   Все остальные листы были испещрены иероглифами, а на последней странице имелся код, который Марс ввел в микрокомпьютер катера. Зеленое табло ожило, и управлять оказалось проще простого - ручка газа имелась на джойстике. Но вот что еще - показания горючего выводились на табло в червемотках. А именно - где-то, то есть в некоем месте, которое хранило горючее, сохранилось 10 в 12 степени червемотков. Несмотря на это поразительное число, рядом на табло находился световой индикатор, стрелка которого проясняла, что это - половина запаса. Выходило, что весь запас - это 20 в 12 степени червемотков. Марс с математикой был не знаком и мучить себя не стал.
   Помимо информативного табло имел место круг с кучей стрелок, называвшийся "Ориентация по сферическому спутнику". Для этого с маленькой клавиатуры предлагалось ввести какое-то слово. Марс ввел:
   "Куда упал наш самолет?"
   Стрелки завертелись и вскоре сошлись в одном месте. Впрочем, тут на самом деле и думать было нечего - направление могло быть только одни м. Не мог же Марс против течения своим ходом уплыть?
   Так он до острова и добрался. Был уже полдень следующего дня, и все находились в волнении, лишь один Бархан, сохранив чувство первозданного шарлатанства, отправился обследовать остров. Авось чем поживиться можно. Конечно, главное наживой был упавший самолет, чей хвост за ночь ушел под воду, оставив сверху лишь стабилизаторы. Однако уже теперь самолет значения не имел, потому что даже если и достать его оттуда, то что с ним делать? Никто ведь его не купит. А в городе Ф. Бархан, пожалуй, и продал бы его. Даже учитывая тот факт, что тот лежит под водой.
   Бархан еще не видел катер. Впрочем, здесь на его пути стоял Марс, и Алексею немного светило. Всех же остальных можно было в расчет не брать - хитрость Бархана границ не знала, и он ни в ком не видел соперника. Он по этому поводу даже не напрягался. Обман - это когда играя с новичками, гроссмейстер не показывает, что он - гроссмейстер.
   Предположим, пошел бы в лес Свитецкий. Что бы он там нашел? Ничего - это ведь мало сказано. Он бы еще и два ничего нашел, а потом бы и заблудился, хотя заблудиться на острове шириной километра в три и длиной километров в пять не так уж легко. Свитецкий, он бы и в трех соснах заблудился и тогда, после заблуда этого, он бы отчаялся, сел под дерево и затосковал. А шарлатанам всегда все с рук сходит. Бархан, весело напевая разные там мотивчики, набрел на полуразрушенное кирпичное строение. Пнул его ногой, оно и завалилось. Бархан, что бы там ни говорили, особенной ленью заражен не был, а потому закатал рукава, раскидал только что упавшие кирпичи, освободил вход в подвал и там работал со спичками. Строению было много лет, и слой грязи и мхов был внушительным. Однако, под этим слоем ему удалось расчистить дверку шкафа, где и находилась кипа бумаг и большущий пистолет бог весть какого калибра, весь в солидоле, без магазина. Бархан попытался, было, поискать магазин, однако испачкался, как черт, и ограничился бумагами. Выпрыгнув из замшелого подвала, он осмотрел бумаги, и все с ними было понятно - от старости они едва не разлетались на мелкие кусочки. Почерк же был аккуратным, каллиграфическим. Везде вместо буквы "р" употреблялась латинская r, а вместо некоторых т - фита. В-остальном, все было нормально. Помимо, конечно, лексики.
   Страниц сто были дневником. Далее - несколько выборок из какой-то переписки. Все остальное - записки религиозного характера. Молитвы, заклинания и еще бог знает что.
   Первая страница дневника выглядела так:
   "Мне 79 лет, их них 77 прожито мною в одиночестве, после конца света. Родился я в Мартиросе, в доме Аротроса Скользкого, я и есть отражение его. Когда Аротрос Скользкий шел пешком на юг, он очень хотел пить. Юг его изматывал. Но нигде не было рек. Не было и колодцев. Очень устал Аротрос. Думаете, зачем он шел на юг? А он и сам этого не знал. Он просто шел. Его ноги двигались степенно. Не смотря на долгую усталость. Солнце то всходило, то заходило, и он медитировал, ощущая его движение. Наконец, он добрался до таблички, и там было написано "юг". Обрадовался Аротрос Скользкий, шлепнул рукой по табличке, и в это время появилась из света и тьмы точная копия его. То есть я. Родился я здесь, на одном больших островов, которые все называется Осень. И называется он так, потому что зимы здесь не сбывает. Вокруг же зима бывает. Идут холодные дожди, а иногда и снег выпадает. Но больше всего снега может выпасть в Месяц Разрозненных Плеяд. Тогда горы засыпает полностью, и полночный крик Птицы Гочс звучит глухо, заснежено. Туда дальше к северу, где горы сменяются каплевидными холмами из зеленого камня счастья, зимы лютуют. Они приходят точно звери из тьмы, и все очень быстро замерзает, и плохо путнику, если идет он без веры.
   У нас во время холодов над островами образуется пленка. Говорят, что до нас здесь жили люди, и мы с ними никак не встретились, потому как они друг друга убили раньше, чем мы пришли на эти земли.
   Мне дали имя Скол Случайный, и два первых года я работал землекопом. Очень много тут нас было. Хорошие люди. Хорошие люди очень любят землю. Очень и очень. Через год мы раскопали фидер. Кабель, черт побери! Что это был за кабель? Кто его здесь оставил? Очень много в этой земле загадок. Больше, чем ответов.
   Тогда мы стали копать в другом месте, так как никто не хотел случайно коснуться кабеля и исчезнуть. Но разве возможно копать эту землю? Не копайте, люди, землю. Не копайте никогда. Не знаете, что выкопаете.
   Об этом еще в старину говорили: не копать! Кабель!
   Но у нас - своя старина. А то, что было до нас, я не очень знаю, да и говорят, что знать это не нужно. Не нужно голову засорять. Нет, не то, чтобы знания вредны. Но есть такой тип информации, который уже и смысла не имеет. Но если ее через себя прогнать, то будет много лишнего.
   Итак, мы обнаружили рубильник. Один из нас, Гафс Печальный, предложил тут же не трогать его и закопать обратно. Но разве ж не закопали мы его? Ведь сказано: ручка красная выпустит из земли хвостейших.
   И вот - так и было. Приложишь ухо к ручке - такая слышится маета! Что там происходит? Я-то читал про это. Их там - намеренно. Один северный каталог чего стоит:
   Волк-Фольга.
   Волк-Кощунство.
   Биововк
   Волк-Роспись
   Волк-Обзор
   Волк-Рассмотрение-Предложений.
   Волк-Оплаченый чек.
   Нет, всех их мне не перечислить. Их миллионы, и список можно купит в киоске. Я оговорился. Список можно было купить в киоске. Киосков давно уж нет и не будет никогда. А значит, список мы взяли где-то еще. Ведь тогда еще не было Осени и островов, а если и были, то это имело иной смысл..."
   Устав читать, Бархан сложил листы под мышкой и пошел назад. Лес шумел от налетевшего ветерка., и в густых зарослях кто-то вторил ему дыханием. Птица-бас-гитара. Вернувшись в лагерь, Бархан встретил Марса.
   -Где был, Марсятко? - спросил он.
   -На разведке.
   -А. И я. Вот. Нашел развалины, а в них - бумаги всякие. Можете почитать. Тут их - куча. Будет чем развлечься. О, а это что?
   -Катер.
   -А где ты его взял?
   -Нашел.
   -Как так нашел? Я думал -угнал.
   -Нет. Он врос в берег. Я его откопал.
  -Ну, ты даешь. С тобой не соскучишься.
  -И с тобой.
  -Что правда, то правда. А я думал, что ты погиб.
  -А я думал, что ты.
  -Нет, я не умру никогда.
  -А ты записки, верно, продать хочешь?
  -Да.
   Обедать пришлось скудно. Единственной отрадой было то, что рыбы много и ловилась она голыми руками. Питьевую воду пришлось набирать в ручье, разгоняя лягушек.
   -Как видим, - говорил Бархан торжественно, -в Реке-Наизнанку не все так просто. А как прочитаем дневники, то еще больше будет неясностей.
   -Ничего подобного, - возразил Марс, -все как раз не так, как ты думаешь. Река-Наизнанку возникла моментально. А то, что тут старые вещи - это еще ни о чем не говорит. Значит, так было задумано. История мгновенно распаковалась. У Реки-Наизнанку в одночасье появилось долгое прошлое. Иначе это был бы настоящий суррогат. Так что поверь мне, Бархан. Прошлого нет. Оно просто, как бы тебе сказать, оно построено. Как бы оно прорезано во времени назад и там разукрашено. Ты читай. Все равно это ничего тебе не даст. Нам лучше узнать. Как отсюда выбираться. Хотя я должен это знать. Юра Глаз выходил отсюда очень легко. Это должно получиться и у нас.
   -А нафиг нам выбираться? - спросил Слава Космос.
   После обеда на реке послышался подозрительный шум. Вскоре показался дым, а следом - несколько силуэтов. Кораблей было два, шли они по течению. В предполагаемой истинной реальности где-то в том районе находился причал лодок в Шарово, где из года в год дежурил с удочкой дедушка Сергей. Здесь же Шарово не наблюдалось. Да и что ему там делать было?
   Марс, правда, думал, что Шарово может быть, только иное, и не обязательно там должны жить люди.
   Вскоре корабли можно было рассмотреть. Расписанные в цветную зебру, они тянулись больше вверх, чем в длину. По этой причине они напоминали расписных улиток. Дымовые трубы напоминали гольфы футболистов дортмундской Боруссии. На каждом судне их было по две. Дым шел густой, черный, медленный. Гребные колеса поднимали вокруг себя мелкую водяную пыль, и солнце в этом жидком тумане дробилось на мельчайшие кусочки и цвело.
   Носы пароходов изображали головы человекоподобных существ с зубами, торчащими то вкривь, то вкось. Глаза горели первобытной звериной жаждой.
  -Фигня какая, - произнес Перов, - они летят мне поклониться.
  -Чо-то ты рад, - ответил Бархан.
  -А что, нельзя?
  -А щас посмотрим.
  -Мне что-то это дело не нравится, - произнесла Лена Воробьянян, - может, спрячемся?
  -Герои не прячутся, - произнес Бархан с иронией
  -Ты - герой? - удивился Слава Космос.
  -Да. Но Марс - больше герой.
  -Да?
  -Да. Он любит ходить в красных брюках.
  -Фигня.
  -Герой всегда в красных брюках.
  -Может, пойдем в лес? - предложил Свитецкий.
  -Я не боюсь, - ответил ему Сил, - нас много. Мы - здоровые ребята.
  
   Приближаясь к острову, корабли дали по гудку. По бортам высыпали люди в коротких желтых одеждах, на головах которых высились яркогривые хвосты. Больше всего эти люди напоминали насекомых, изменивших форму под стиль окружающей среды. Эффект этот усилилвалмя благодаря тому, что они носили большие синие очки в форме глаз стрекозы.
   -Это люди? - спросил АМЛ
   Команда угонщиков самолета высыпала на берег. Ни у кого не было каких бы то ни было соображений. Пароходы же затормозили и спустили на воду цветную шлюпку с парусом, на котором обозначались каббалистические знаки. Гребцы взялись за весла. В руках воинов угрожающе блеснули кремниевые ружья.
   -Чо делать? - запаниковал Свитецкий.
   -Думаю, пора сдаваться, - сказал Горизонт, - они явно что-то от нас хотят.
   -Это мы еще посмотрим, кому сдаваться, - не согласился Бархан, -Марс. Знаешь что. Катер с этой позиции не видно.
  -Индейцы и Кортес! - сказал АМЛ восторженно.
  -Ты - явно не Кортес, - сказал ему Бархан.
   -Пусть идет Перов, - ответил Марс, -все равно у меня куда больший опыт общения со странными вещами. Иди, Перов. Если что, если начнут стрелять... Не знаю, Перов. Даже не знаю, что тебе сказать. Мы тогда толпой побежим в лес, а ты поможешь нам переправиться на тот берег. Все. Давай. На тебя смотрит человечество!
   Марса не покидало странное впечатление присутствия. К нему присоединился Бархан, а остальные были готовы бежать в лес и прятаться. На самом деле бежать никто и не собирался, но на этом настаивал Слава Космос, который не очень желал встречаться с вооруженными существами.
   Марс вскоре увидел ее. Она стояла на возвышенности, блистая рыбьей чешуей. Корона светилась драгоценными камнями. Очки - глаза-насекомого отражали солнце, бросаясь бликами. На правой щеке зеленел какой-то знак.
   Она сняла очки, и Марс узнал ее.
   Галя Хлорофилл!
   -Хлорофилл!- сказал Бархан.- Кажется. Она так в тебя влюблена, что приплыла и сюда.
   -А это она? - спросил Марс.
   -А кто по-твоему?
   -Не знаю. Кто угодно.
   -Ладно. Сейчас посмотрим.
   Шлюпка причалила. Побрякивая чешуей, Хлорофилл ступила на песок. Обнажились ее серебряные, выше колен, сапоги.
   -Хлорофилл! - воскликнул Марс.
   Она лукаво улыбнулась и, в сопровождении воинов, вооруженных кремниевыми ружьями, придвинулась к Марсу и Бархану.
   -Ну, ты и вырядилась, - прокомментировал Марс.
   -Кто ты, грубиян? - спросила она, теребя в руках стрекозьи очки.
  Да, было очевидно, что она - лидер, но лидер странный. Лицо Хлорофилл излучало некий холод, которого дотоле в ней не наблюдалось. Впрочем, также и не было ничего чуждого.
   Сейчас она достанет шашки, подумал Марс, предложит сыграть. На этот раз - ей конфеты, а мне - глотать прохладные шашки из кислого пластика...
   -Этот остров - древняя земля, - ответил Бархан как ни в чем не бывало, - называется Осень. Люди живет здесь давно. Жили они здесь и с тех времен, когда еще не было конца света. Мы - представители этой земли. У нас есть разнообразные товары, которые мы могли бы вам предложить.
   Марс посмотрел на Бархана в полном недоумении.
   -Ты чо? - шепнул он на ухо.
  -Ничо. Посмотри на воинов. Там есть еще одна Хлорофилл. Как тебе это нравиться? Кто даст гарантию, что их там не десятки. Я все понял, Марс. У Аротроса Скользкого было отражение. Точная копия его самого.
   -А.
   -Я - Мидия Лещ! - заявила Лжехлорофилл.- Чтобы стать королевой, мне хватает всего. Но рабы всегда в особой цене. И потому я вас забираю.
  Голос у нее был резкий, наглый, но чистый, без акцента и иного диалекта, что изобличал бы жителя другого региона. Все в ней было нормально.
   - Ты что! - воскликнул Марс.- Хлорофилл! Протри глаза!
   -Мы можем поторговаться, -Бархан решил по-другому, - у на сесть товар. Я - главный на этом острове. Меня зовут Бархан. Алексей Бархан. А вы... Вы, кто такие? Этот остров уже больше века называется Осень. С нами все давно понятно. Я - первей. Вообще-то, я узнал, его имя. Так что, прибывая сюда, соблюдайте наши законы. И вообще, кто ты, Мидия Лещ?!
   -Я - правительница Великой Дуги, - ответила Хлорофилл важно.
   -Правительница? - спросил Бархан.- А кто именно? Директриса?
   -Что?
   -Ну, типа королевы, да?
   -Он издевается, - подсказал Мидии Лещ кто-то из охраны. И тут же этот кто-то снял маску, и это, о чудо, была Галя Хлорофилл мужского пола.
   - Ладно, - Марс вздохнул, - я понимаю. Великая Дуга. Я что только не видел в ВППР-ах. Я - Марс Брайнер, милая Мидия Лещ. Я заставляю мир вращаться. Намедни ты ела шашки. Но только это была не ты, а как бы..
   -Матрица, - догадался Бархан.
   - Точно, - догадался Бархан, - Массив. Галя Хлорофилл размножилась.
   -Я вижу перед собой сборище пустословов, - заявила Мидия, -Тем лучше. Пустословы станут моими шутами. Я, выбранная в предводители людьми солнца, хочу установить порядок на всей земле, которая мне принадлежит. Законы светил должны соблюдаться.
   -Хорошо, - ответил Марс, - но если я заставлю ваше солнце покориться. Что тогда?
   -Он богохульствует, - сказал Хлорофилл мужского пола, -Неуважение к солнцу! Это - хулители солнца! Они - не люди! Это - племя хулителей Солнца.
  -Племя хулителей Солнца! - пронеслось в толпе.
  -Хулители Солнца!
  -Хулители Солнца!
  -Хулители Солнца!
  -Хулители Солнца!
   -Ладно, - произнес Марс, -Что вы дадите мне, если солнце зачихает? Согласитесь ли быть моими рабами или вознесете дары? Или ты самолично сдашься мне, Мидия Лещ? Или же вам кажется, что мы не вооружены? Да мы потопим ваши корабли в два счета!
   -Однако, сочтемся на том, что солнце должно зачихать, - согласилась вдруг Мидия Лещ, -Борьба с богохульством - мой святой долг. Но если...
   -Да, если! Тогда ты пойдешь ко мне в рабство, Мидия Лещ. Да?
   -Это мы посмотрим по тому, как будет чихать солнце, - заметил Хлорофилл-2.
   -Ладно. Ждем вас завтра на этой косе.
   Делегация как по команде развернулась, погрузилась в шлюпку и отчалила по направлению к своим разукрашенным кораблям.
   -Да, Марс, - проговорил Бархан, - из тебя вышел недурной Миклухо-Маклай. А теперь надо отсюда и ноги уносить. Я думаю, мы найдем способ попасть в Шарово. По сведениям пацанов, проход существует где-то на берегу. Надо просто проплыть сто метров и поискать.
   -Никто никуда не пойдет! - воскликнул Марс.
  -Да, брат, - проговорил Свитецкий, - я мало, что понял. Нифига. Понимаешь? Ни-фи-га.
  
  
  Продолжение дневника Скола Случайного.
  
   "Я знал, что тут станет что-то нехорошее. Рубильник всегда предназначен для того, чтобы прочертить черту. Вдумайтесь в смысл этого выражения - чертить черту. Почти, что чертить черта. Это страшно. Это самый, что ни есть, опустошающий смысл. Ничего другого быть не может. До и после. После и до - а до, это пепел бумаги. Пепел страниц. Пепел надежд.
   Уже теперь, когда я знаю правду, я скажу сперва о разворачивании Волка-Росписи, ибо это так невозможно, что нет никаких прочих вещей, от которых можно было так глобально удивиться, что все члены бы сами удивились, без твоего участия. Например, глаза бы перевернулись без разрешения. Волосы вросли обратно. Язык стал похожим на язык змеи. Зубы б стали, как у вампира. И все такое. Понимаете, это - движение реальности. Нет ничего более замечательного, и ужасного, чем разворачивание Волка-Росписи. Волк-Роспись - это один из многочисленных жителей подземной части Осени. Они живут ночью, во тьме песков, земли, глины. Но, оказалось, что всегда есть шанс выпустить волчейших. Для этого и был предназначен рубильник.
   Рубильник - это до и после.
   Сначала волков не было.
   А потом они вышли и стали все зубарить. И так они все зазубарили, и нам уже не было места на нашей земле. Волки есть зубарики. Многие среди них - блатные. Они говорят по-офенски. Носят кожаные куртки, кожаные штаны с разрезами для хвостов, курят, у многих есть револьверы с очень длинными стволами. Иной раз стволы такой длины, что и непонятно - для чего? Как будто ружье, но не ружье. Нет, такие ружья бывают, без приклада. Но у них очень большой калибр. А это - револьвер с длинючим стволом. И вот такие они, в большинстве своем, хвостейшие. Но есть, конечно же, конфигурационные волки. Что за слово такое, я и сам не знаю. Но они в точности передают суть. Вот - просто волки. А вот - волки, которые задают первоначальное значение всего волчейшего сообщества. А Волк-Роспись - это как бы ядро. Вот, представьте, что вы собираете автографы. И у вас целая коллекция этих автографов. И все они разные. Да такие, что просто так не передать. А Волк-Роспись медленно раскручивается лунными ночами. Сначала он похож на автограф чемпиона мира по шахматам. Длинный, сверхзапутанный, сверхинтеллектуальный, росчерк. Даже специалисты не способны дать идентификацию.
   Ведь страшно подумать, что будет, когда Волк-Роспись развернется. Ужас-то. Автограф всех волков.
   Вот теперь вы знаете, кто жил в ночи Осени.
   И, представьте себе, ведь было сказано - не трогайте рубильник. Но потом, конечно, уже было поздно, и ничего уже не оставалось, как писать мемуары. Волки зазубарили саму реальность. После этого один из наших, которого еще до конца не зазубарили, узнал, что древние все предусмотрели, и что есть защита от волков, и что она - почти, что естественного происхождения. Просто, не зная, что делать, мы так и не узнали, что же делать. А потом уже было поздно. Эта земля такова, что в ней есть и гибель и защита от той же гибели. Обман, да? Но это так. Так и человек устроен. В нем все устроено так же. Эта земля напоминает человека Она и есть человек. В ней все так же рядом - и созидание, и разрушение. Вообще-то, и никакой разницы нет.
   Сейчас, когда хвостейшие уже ушли, я слышу большую, высокую тишину. Все те из нас, кто еще живы, понимают, что мы - последние люди. Все дело в том, что и тех людей, что жили до конца света, было свойство оставлять потомство. Мы же этого не ведали. Мы жили один раз. Мы и были на один раз. Но я не знаю, что бы было, если бы не выпустили волчейших. Хотя, многие ушли, не осознав силу фидера.
   Где они сейчас?
   Кто они? Жертвы фидера? Или же - люди счастья, нашедшие бессмертие? Я знаю - никто не сумел дать ответ на вопрос, куда деваются те, кто дотрагивается до этого гигантского кабеля. И что это за кабель?
   Десять лет назад, когда я уже был единственным жителем Осени, я понял, что мне все равно. Ведь это только кажется, что я одинок. Но вокруг меня - великая природа, и все существа готовы идти на контакт со мной, и ничего страшного в том, что я не общаюсь с двуногими представителями.... Я хотел сказать, человечества, но человечества больше нет, и вообще, я - единственный человек на земле....
   Я лег возле кабеля. Очень рядом. Я спал всю ночь рядом. Я не боялся, что во сне смогу случайно дотронуться до фидера. Ну и что? Все равно, смерти нет, есть лишь проникновение в переход. Мне снились самые странные сны, самые невозможные. Если бы я был моложе, я бы вскочил в поисках родственной души, и мне было бы жаль, что рядом никого нет. Но я стал рассказывать все это дереву. Мы стали друзьями. Я и дерево. Мы и сейчас друзья. Я - и мое дерево. Я многое ей рассказываю. И оно тоже мне рассказывает. У нее - тоже все свое, и я им горжусь. Дереву все равно, где оно растет. С сородичами оно может даже и не общаться, даже если они и рядом живут. Но лучше всему тому дереву, что растет в степи. Оно одно, и этим гордится. Это дерево эксклюзивно.
   Великолепное дерево......"
  
  
  
  
  
  
   В полдень следующего дня никто никуда не торопился, однако, команда угонщиков самолета разделилась на две группы, большая из которых была настроена пессимистически. Марса не поддержал даже Бархан, и его группа оставалась в гордом меньшинстве. В нее входили Анна Центр и Вовчик АМЛ.
   Отойдя в густые заросли, Марс закрутил из табака Сергея Луна самокрутку и потянул. Первые секунды молнии эмоций едва не подкосили его, а после - ничего. Полегчало. Тут же сбежались с разных концов леса пауки посмотреть, что тут происходит. Каково ему? Трудно или нет? Может, помочь чем.
   Закрыв голову руками, Марс сидел на траве, опершись на ствол дерева. Его мозги шелестели в такт сердцу, а то, в свою очередь, опухало, словно дрожжевое тесто. Синие горы обретали четкость, и можно было рассматривать детали без всяких увеличительных приборов.
   К глазам его пристала муха. Зависла и запела:
   -Зь-зь-зь-зь-зь-зь.
   Марс попытался отмахнуться, но не тут то было. Мухе определенно нужно было что-то рассказать.
   -Отстань! - Марс махнул рукой, и, чему он сам удивился, зрение на мухе сфокусировал и рассмотрел ее.
   Глаза ее чем-то напоминали очки разукрашенных воинов Великой дуги, но те свет отражали, а эти заставляли его бродить по каждому своему сегменту. И, разбиваясь, свет образовывал по краям зеленые и красные комочки.
   Хобот мухи лоснился, будто она всерьез увлекалась маслом. Серое тело, видимо, считалось позорным, потому как закрыто оно было зеленым жилетом с большими пуговицами. Даже карманы были видны. Крылья же мухи были прозрачными, точно предназначенные для воздушного балета. Марс сфокусировал и мысли, и было слышно, как муха что-то кричит ему. Решив, что просто так не отмахнуться, Брайнер встал и вышел из леса на поляну, где возле берега горел костер, жарилась рыба. Друзья его лежали на траве и дремали. Процветала тематическая лень. Был виден круг от любопытствующих насекомых. На некотором удалении от костра мельчайшие жители леса выстроились и наблюдали за происходящим, и никто этого не замечал, кроме Марса. Да и без того у всех забот хватало. Во-первых, ночью было холодно, и все спали плохо. Арам Воробьянян предлагал сделать хижину, а внутри - печь из сырого кирпича, однако настроение всеобщей неопределенности возобладало. Никто не стал ничего строить.
   О том, что время в Реке-Наизнанку почти не двигается, слышали почти все. Однако, никто доподлинно в это не верил. Многие считали, что там, наружи, уже давно поднялся переполох по поводу их исчезновения.
   Во-вторых, единственной пищей была несоленая рыба, и особенно печалились этому Витя Ленин, Лена Воробьянян и Свитецкий. Перов тоже переживал, и было видно, что крепится он с большим трудом. Вообще, двуличник он, Перов. С одной стороны - почти что пилот, герой, с другой - он совершенно не мог жить в походных условиях. Все его тяготило.
   В-третьих, никто не мог придумать, чем бы заняться, и единственной вещью оставалась прочтение дневников игра в карты. Если бы Марс дал им книгу стихов Птицы Гочс, они бы неплохо позабавились.
   В-четвертых, мало кто верил, что солнце зачихает.
   -Ты правда заставишь солнце чихать? -спросил АМЛ.
   -А то нет, - ответил Марс.
   - И как?
   -Увидишь.
   -Тогда нужно заказывать дары.
   -Точно. Есть бумага?
   -Блокнот.
   -Давай.
  
  
   Список вещей, которые Великая Дуга должна воздать в качестве даров Повелителю Солнца.
  
   Яства. В списке - 1500 наименований.
   Вино.
   Табак.
   Предметы быта.
   Золото.
   Серебро.
   Алмазы.
   Порох.
   Ружья.
   Соль.
   Спички.
   Бригада строителей.
   -А Мидию Лещ заберем? - спросил АМЛ.
   -Заберем! - ответил Марс уверенно и важно, будто речь шла о какой-то вещи, обладание которой было делом обязательным.
   -Ха! Тогда у нас встанет вопрос власти.
   -Н-да. Тогда нам нужно будет объявить на острове власть анархии.
   -Мидию тоже будем приучать к анархии?
   -А то нет.
   -А когда будем возвращаться?
   -Никогда.
   Тут Марс рассказал АМЛу о встрече с Сергеем Лунном и показал подаренные книги.
   -Круто, - заключил Вовчик, -Тут и правда все очень и очень странно. Хотел бы я его тоже увидеть. Выходит, Дыдд -вовсе не Дыдд, и он все знает.
  -Да.
   -Марс, почему я этого не знаю?
   -А ты и не спрашивал.
  -Точно.
  -А ты думал, я такой дурак.
  -Да, нет. Я ничего не думаю. Просто я думаю, почему все перепадает тебе. Я тоже хочу. Нет, так нечестно. Я - большой поэт. Поэт улиц, поэт закоулков, поэт нашего околомашинного края. Но Сергея Луна встретил ты, не я.
  
   Колонна кораблей Великой Дуги была вдвое больше предыдущей. Дым из их труб вздымался сочными черными столбами, выгибался кошачьими хвостами и стягивался в облака, засоряя воздух. Разгоняя птиц. По бортам кораблей поблескивали стекла подзорных труб.
   -Какая толпа! - сказал АМЛ возбужденно, - Марс, а ты уверен?
   -Их надо встретить, - ответил Марс.
   -В смысле. Что ты имеешь в виду?
   -Прокатиться на катере.
   -Так пристрелят.
   -Поплыли.
   Марс ввел код, завел двигатель, и тот заурчал, словно вода в закрытой таре. Катер весело побежал против течения и почти моментально набрал скорость гоночного глиссера. АМЛ закричал рот удовольствия.
   Он и в нормальной жизни-то никогда так не гонял. Он и во сне так не плавал.
   Расстояние сокращалось, и вскоре стало видно толпы воинов в желтых костюмах а-ля человек до нашей эры, вот только вместо копий, щитов и мечей на ремнях у них висели длинные ружья самых разных видов и размеров. От одноствольных кремниевых до совершенно фантастических конструкций, взятых будто бы из футуристических фильмов. Наблюдались и пулеметные ленты и оптические прицелы, и пристегнутые штык-ножи.
   Силуэт Мидии Лещ наблюдался на втором по счету корабле колонны. Она гордо сверкала серебристой чешуей, стоя на платформе мачты. Рядом же суетился с пищалью пушкарь. Марс передал управление Вовчику АМЛ, и они тут же едва не перевернулись, так как Вовчик задумал сделать резкий разворот, не сбрасывая скорость. Поворот не удался, и, чтобы не вписаться в головной маскарадный пароход, АМЛ подергал джойстиком, а потом и вовсе закрыл глаза. Катер прочесал по борту, оставив выщербленную полосу. Корпус был деревянным. Второй пароход, руководимый самой Мидией Лещ, погрузился в водяную пыль. Через минуту вся колонна была уже позади, а Вовчик все никак не мог справиться с управлением.
   Степь левого берега сменилась низкорослым лесом, и там деревья отсвечивали фиолетовым. У самого берега толпились те самые существа, которых Марсу удалось вспугнуть в первый вечер после десантирования. Теперь их можно было рассмотреть. Это были гигантские коричневые черви, покрытые мелкими кольцами. Раскачивая эти кольца, они гоняли свои массивные тела вдоль берега с большой скоростью.
   -Червевитки!- подумал Марс.- Это неспроста. Это как-то все связано.
   Противоположный туманный берег был малоразличим. Ровные горы отступили вглубь, и их начало стиралось теперь с небом, покрытой в том месте бородой туманной бородой.
   - Тормози, АМЛ! - сказал Марс громко.
   -Как?
   -Сбрось газ.
   -Как?
   -На джойстике!
   АМЛ сбросил газ, однако скорость упала не сразу. Марс же посмотрел на солнце и сощурился. Как оно могло чихнуть? Это же звезда, которая находится на большом удалении от земли. Марс показал пальцем нас солнце. Где оно? Что оно? Космос ли заставит его покориться?
   Он кинул солнцу несколько крупинок табаку и закашлял сам. В глазах у него тотчас защипало. Сергей Лун знал толк в курении.
   -Как плывем? - спросил Вовчик АМЛ.
   -Сильно не гони, - сказал Марс, - похоже, они настолько офигели, что не поняли, что это было. Если у нас ничего не выйдет, в любом случае, мы шокируем их катером. Ведь мы можем протаранить флагман, а?
   -А сами? Ты что, Гастелло?
   -Ты хорошо плаваешь?
   -Доплыву.
   -Ну и все. Какие проблемы.
   -А что, Марс. Врал ты насчет солнца?
   -Не знаю.
   -Как так не знаешь?
   -Ну, не знаю. Давай. Держись. А я буду смотреть, чтобы никакая собака в нас не целилась.
   -А.
   Когда АМЛ разворачивал катер, что-то в мире мигнуло. Это произошло слишком быстро, и вряд ли это можно было отписать природе. Всякий, видевший это, подумал, что это был обман зрения. Марс, только этого и ожидавший, глянул на солнце. Все это происходило слишком быстро, чтобы различить смутные глаза и зевающий рот.
   -Мне показалось? - спросил АМЛ.- Ты это видел?
   -Помехи трансляции, Вовчик.
   -Что?
   -Давай. Давай, Вовчик! - прокричал Марс воодушевленно.
   АМЛ вновь разогнал катер, мощность таинственного двигателя на червевитках была просто сумасшедшей. Они быстро поравнялись с эскадрой. АМЛ, держась за джойстик, смотрел лишь вперед. Лицо его было напряжено. Марс с удовольствием смотрел на корабли и шокированных воинов. То, что они никогда не видели подобной техники, было очевидным. Также за время эскортирования кораблей Великой Дуги Марс насчитал не менее 20 различных Хлорофиллов. От этого можно было сойти с ума, убежать и спрятаться. Но Марс ни во что не верил и лишь душой смеялся.
   Воины Великой Дуги не раз вскидывали свои ружья и прицеливались, однако ни разу не выстрелили.
   В тот момент, когда до берегов Осени оставалось не более километра, Марс разгадал еще одну тайну. Катер шел параллельно армаде, АМЛ к тому моменту перестал беспокоиться и почти уже не смотрел на "дорогу". И вот, еще раз окидывая борта взглядом, Марс увидел себя. Марс-2 был одним из воинов Великой Дуги. Он был гораздо выше оригинала, однако на том различия и заканчивались. Одетый в желтую тогу Дуги, Марс-2 был вооружен странной четырехстволкой и гранатами. На мгновение их взгляды сошлись, и Марс отдал честь своему двойнику. Тот, впрочем, ничего не понял.
   -Давай, АМЛ, прибавь газу, - сказал он, - загоним катер в протоку и - на переговоры!
   Они так и сделали. Вовчику уже было проще. Он быстро ориентировался в управлении. Благо, что оно напоминало пульт управление компьютерной игрой. Он быстро погасил скорость. Впрочем, здесь делать это было проще. У водной машины были тормоза. Хотя, и было не понятно, за счет чего это торможение осуществляется.
   Оставив катер в протоке, Марс и АМЛ бросились на берег, однако ждать пришлось долго. На флагмане шло совещание. Бархан все это время корректировал список своих желаний, которые оказались куда более нескромными, чем указанные в списке Марса. Бархан ни в чем не хотел себе отказывать. Возможно, он просто не верил, и его просто лихорадило.
   Остальных соратников Марс вообще не видел. Он мог предположить, что все они убежали, и Бархан остался только из-за того, что его настиг ступор. Так бывает, когда человек смиряется со смертью.
   -Хочу, чтобы меня всегда окружала свита, - произнес Алексей.
   После чего он сел на песок. Обреченно. Бархан улыбался. Так бывает в двух случаях. Первое - это очень долгожданный триумф. Второе - это когда сверху летит атомная бомба, но еще есть пару минут, и эти минуты можно истратить как-нибудь с пользой.....
   -Может, они - насекомые? - спросил Вовчик.
  -Люди-насекомые?
  -Нет, просто насекомые.
  -Марс, - хохотнул Бархан, сидя на песке, - Марсятко....
  Марс погладил его по затылку.
  -Да, да, - смеялся Бархан.
   Наконец, отчалила шлюпка. Воины стояли по краям ее, приготовив мощные ружья. Лица их казались выточенными из камня. Они явно были настроены серьезно. Мидия Лещ продолжала блистать своей чешуей в отражении слуг.
   -Так и есть, -сказал Марс Бархану, -Ты совершенно прав насчет отражений. Я видел самого себя.
   -А меня ты не видел? Я бы не удивился. Слушай. Все эти слухи насчет Реки-Наизнанку. Я имею в виду, говорят, что здесь нельзя умереть. Самое время узнать, так ли это?
   -Посмотрим, - ответил Марс.
   Подошла Анна Центр. По всему было видно, что она готова драться.
   Шлюпка причалила. Выставив свои ружья, группа воинов выстроилась в колонну и сопроводила Мидию Лещ к делегатам от Осени.
   Свита Мидии была сплошь молода и сильна. Короткие туники местами светились полосками. Большие ружья были начищены до блеска.
   Лица из камня.
   Молодые, но произошедшие откуда-то не оттуда.
   Люди из горы.....
   И она....
  Марс никогда не любил Хлорофилл. Но он допускал визиты Гали, ибо любил общение. Его устраивало безмолвие своей странной подружки. Он ел конфеты, она - шашки.
   Очень часто ему приходилось покупать новую коробку шашек....
   -Ну, - сказала Мидия лукаво, - Мы пришли посмотреть на то, как вы управляете природой! Итак! Если я не ошибаюсь, сейчас произойдет перемена всех вещей в мире, и мы будем свидетелями восшествия на трон нового царя!
   Так смеются наглые учителя, подумал Марс. Они думают, что ученики дураки, раз не знают того, что знают они. А потом, они обнаруживают самого умного, и начинают смеяться над ним. Будто он в чем-то виноват. Такие учителя, как правило, владеют лишь базовым набором знаний. Но они трактуют его высоко, будто это есть какая-та парадигма.....
   -Я смотрю, - провозгласила Лещ.
   Наглая, готовая к тому, что ей в бокале принесут чужую кровь....
   Она начала, было, смеяться, но тут же остановилась. Ее явно что-то смутило. Нет - это кто-то изнутри ее предупредил, но сигнал шел с запозданием, и она не успела ничего понять
   -Может быть, ты правда Хлорофилл? - спросил Марс.
   -Что такое Хлорофилл? - спросила Лещ.
   -Человек!
   Пауза.
   -Так, по-вашему, зовется человек?
   -Может быть и так.
   Лукавая пауза.
   -Вы называете себя хлолрофиллами?
   -Нет. Это вы - хлорофиллы!
   -Что это значит?
   -Хлорофилл - это имя. Никнейм, то есть. Ты - ее двойник, Мидия Лещ. Мы здесь оставили списки, Мидия Лещ. Здесь все, что мы хотим получить после нашей победы. У вас не выбора. Было бы глупо, чтобы ты, Мидия, довела дело до греха.
   -Ты пойдешь в рабство! - сказала ей Центр.
   Это заявление вскипятило правительницу Великой Дуги. Марс понял, что тянуть некуда - еще секунда, и раздадутся выстрелы.
  
   -Держи, солнце! - закричал Марс, кидая табак Сергея Луна, -Ешь, Солнце! Чихай, Солнце! Я хочу, чтобы ты чихало, горячий брат! Давай, посмеши нас!
   Прыжки Марса на месте никого не удивили. Тем более, Бархана. Он ничего другого и не ожидал. Не взирая на обстановку, он протянул правительнице лист, где черным по белому было написано:
   Хочу:
   .....
   .....
   .....
  
  Хочу, чтобы за мной постоянно ходили пажи....
  
  ..........
  .........
  .........
  
  
  ..........
  .........
  .........
  
  
  Мидия Лещ принадлежит мне. Почему - Марсу? Он что-то много на себя берет.
  
  ..................
  ..................
  .................
  
  
  ...................
  ...................
  ..................
  
  
  Главное для меня в жизни - это здоровая торговля. Хочу открыть магазин......
  
  ................
  ................
  ................
  
  
   Внизу красовался придуманный им самим герб. Остров. Падающий самолет. И все - в обрамлении кленовых листьев.
   Первым номером значилась Мидия Лещ.
   -Мы сотрем вас с лица земли, -сказала она холодно и скупо, - мы выдернем все деревья Осени и построим огромный памятник вашей глупости. Все будут знать, что здесь было. На многие века вперед!
  Марс кивнул. Он вздыхал - снисходительно, будто отец с ремнем, поймавший сына за нарушением дисциплины.
   И, наконец, оно не выдержало. Марс, в процессе прыжков с табаком, упал. Это всех рассмешило. Возможно, воины Великой Дуги решили, что таким образом он покорился. Марс же, сидя на песке, видел, как оно зевает. Прикрывая рот рукой.
   -Ниц! - прошипела Мидия Лещ.
   -Ниц! - ответил Марс.
   Небо померкло, и страшный грохот заполнил пространство. Поднявшийся ураган вырвал из рук Мидии Лещ листок с требованиями Бархана, и тот улетел неизвестно куда.
   Все это произошло мгновенно. Наверное, так бывает, когда пуля пробивает тело насквозь, но, так как летела она быстрее обычного, человек ничего не понял. Он лишь чувствует намек.....
   Все посмотрели вверх.
   Солнце было темно-багровым. Волосы его стали дыбом, лоб сморщился, глаза лезли из орбит. Оно дергало себя за нос, пытаясь высморкаться, и у него ничего не получалось. Оно трясло своей головой, открывало и закрывало рот, и ничто не могло его спасти.
   Это была смесь гнева и разочарования. Оно было зло само на себя за то, что ему хотелось чихать. Дотоле никто еще не видел солнечного лица. Никто даже и не предполагал, что солнце - в кепочке. Тем не менее, это было так. Помимо прочего, на лбе его имелись очки. Видимо, оно надевало их в слишком ясную погоду, чтобы не слепило собственным светом.
   Оказалось, что на руках у солнца есть часы, а также - большой перстень-печатка. На шее - небольшой, но очень стильный галстук. И все это стало доступным для взора потому, что стало темнее.
   Лицо Солнца стало пасмурным.
   Оно кривилось и мотало головой, пытаясь отвязаться от невесть откуда взявшейся неприятности.
   И оно чихнуло, и это в первый момент вряд ли чем-то отличалось от конца света. Волны реки пошли кругами, вверх. Превратились в высокие черные хоботы. Страшный ураган зашумел по кронам, и вырванные деревья летели, словно порхающие семена одуванчика. На небе образовалась воронка, и в черве ее виднелся какой-то ужасающий мир, очень походивший на ад. Оттуда брызнул ливень, и каждая капля была величиной с ведро. Хоботы на реке подбросили флагман, и он летел, теряя воинов, пока не скрылся из виду.
   Солнце еще раз поморщилось, улыбнувшись, засияло, освещая подкошенный мир и его оторванные компоненты. Мидия Лещ, поднявшись из воды, пала ниц, и Анна Центр поставила ногу ей на голову. Рядом же больше никого не оказалось. Бархан в тот момент греб к суше, так как его закинуло метров на двести в воду. Марс выкапывался из песка. Также обнаружилось, что некая сила вынула со дна реки самолет и положило его на водную поверхность.
   -Ну? - спросила Анна Центр уверенно, - и ты говорила, Хлорофилл, что солнце не чихает?
  
  
  Глава 11. Короли Осени.
  
   Наблюдая строительство дворца, Марс размышлял о своем будущем в Реке-Наизнанку. Он чувствовал движение судьбы, и это было особенное течение, часть которого всегда идет сквозь сердце, и ее можно расшифровывать через смутные образы снов. Со времени постройки ВППР-85 он уже свыкся с существованием иной реальности, однако долгое время эта реальность заключалась в его собственном сознании. Покидая рамки, она встречала огонь плазмоида, и это напоминало программу, существующую лишь в оперативной памяти.
   Но здесь все было не так эфемерно, хотя бы уже здесь, что сюда залетел самолет, и то, что теперь он бесцельно торчал на деревьях, и никто не мог е6го туда снять.
   Судьба заставила его встретиться с Сергеем Луном, что и предопределило победу.
   Вассалы таскали деревья, не забывая поклоняться расставленным повсюду идолам. Марс в задумчивости бродил взад-вперед, а Мидия Лещ ходила следом.
   Для строительства валился лес. Сушились и обжигались кирпичи. Корабли подвозили сок дерева Ыэ, который использовался в качестве высокотехнологичного клея. Первый этаж напоминал шестиугольник, а далее он должен был разветвляться, образуя несколько башен, а также - следующие этажи.
   Марс удивлялся, откуда все это бралось? У работников были огромные пилы с велоприводом, зубья которых были изготовлены из зубов какого-то животного. Краски привозились в больших кувшинах. Асфальт - на баржах. Вся мощь Великой дуги работала теперь на строительстве нового города. Покорившись великому волшебству, Дуга безропотно выполняла все условия. Бесплатный труд был куда более лучшим вариантом, чем конец света. Марс был страшен. Все считали, что буря была вызвана его прыжками на месте и криками. О табаке Сергея Луна никто и не подозревал. Вход в преисподнюю, открывавшийся от чихания солнца, был теперь популярной темой у изотерических художников.
   Теперь уже было известно, что Великая Дуга - не единственное первобытное государство. Если брести километров двести к югу, то непременно набредешь на большой лагерь Симона Бора, человека, который был старее земли. В нескольких смежных лагерях, также находящихся под патронажем Симона, царила набожность и идолопреклонение. Люди там были суровы и молчаливы. Главной пищей их являлся серебристый воробей, который в той местности размножался похлеще саранчи. До своего поражения Мидия Лещ строила немало планов о нападении на лагерь Симона Бора. Победа, казалось, была близка. Она уже слышала топот ног новых рабов, грезила о постройках прекрасных пирамид. Но с пирамидами пришлось подождать. Строительство теперь велось в несколько ином направлении.
   Столицей Великой Дуги был город Карась. Это было прекрасное место на берегу Великой реки. Стены Карася, раскрашенные в цветную зебру (так же, как и корабли), были видны за много километров. Башни, стоявшие в стенах. Окружавшие город по всему периметру, были выстроены из кирпича. На вершинах их стояли многоствольные орудия и паровые пулеметы. Между башнями стены шли деревянные. С заменой их на кирпич теперь нужно было повременить.
   Речной порт находился в самом Карасе, и вход в него по каналу закрывали гигантские ворота. Корабли заходили в город по одному, так как двум большим судам развернуться в канале было трудно. Суда Акимеи, города-государства, отстоявшего от Дуги не менее, чем на тысячу километров вверх по реке, приходили по двое. Один дежурил наружи, выставив вперед свои орудия. В случае чего он мог проломить стены Карася и устроить обстрел. (Всем был известен случай, когда Мидия Лещ по воле прихоти своей арестовала два судна, весь товар забрала себе, а команду насильно зачислила в бригаду рабочих).
   Одним из главных чудес реки были реактивные черви. Именно их видел Марс на левом берегу. Поймать их казалось невозможным. Однако, некоторые древние народы давно знали способ отлова этих сверхскоростных созданий с помощью усыпляющего дыма. Разделав червя, люди вынимали из них реактивную пружину и делали из нее все, что хотели. Пружина подвергалась всяческой разделке. Ее можно были пилить, расчленять на отдельные кусочки. И каждый кусочек также был реактивен. Из этого материала можно было с легкостью изготовить мотор. Некоторые умельцы делали на основе реактивной пружины метательное орудие, и скорость пуль ничем не уступала оружию огнестрельному. Образцовым примером использования пружины был старый катер. Но здесь пружина использовалась как-то по-особому. На нее воздействовали током определенной направленности. Никто и близко не знал, как это сделать.
   Реактивные механизмы крутили половину приводов Карася. Тут были и гончарные мастерские, и мельницы, и лифты в пятиэтажках, и самооткрывающиеся окна и даже экспериментальные авто.
   Еще один город Великой Дуги - Большоу, располагался в тридцати километрах вверх по течению. В Большоу и правда все было большим. Отдельные дома достигали здесь десяти этажей в высоту. На крышах непременно рос искусственный лес, и это было обязательным атрибутом поклонения богу ветров Эу. Башни Большоу тянулись вверх, будто телескопические антенны. Люди в Большоу также были большими, и это всех поражало. Приезжая в Карась, они выделялись. Прохожие тут же спрашивали их - а ты, брат, ты из Большоу?
   Работы продолжались. Осень теперь считалась настоящим приютом зла, так как никто не сомневался, что Марс - если и не сам царь зла, то уж, по крайней мере, его посланец. Отправляясь в Осень, люди надевали на себя всевозможные защитные амулеты. Марсу всячески угождали, боясь нервных потрясений. Все остальные пришельцы также не пользовались любовью, хотя с виду это было незаметно. Впрочем, большое доверие завоевал Бархан. Приехав в Карась, он открыл там несколько магазинов, торговал умело, делал скидки, развивал рекламу. Цены в магазинах Бархана выгодно отличались от всех прочих. Он выигрывал большим оборотом, который позволяли ему делать оптовые склады. Для расчетов Бархан использовал механическую кассовую машину, которая до того хранилась в музее Мидии Лещ, как предмет неизвестного происхождения. По расчетам специалистов, машине было не пятисот лет. Но, так как большую часть времени она пролежала в герметичном футляре, работала она исправно.
   По вечерам Бархан использовал сей прибор в качестве основной машины расчетного центра. К нему приходили лавочники и торговцы. Он делал им расчеты. Рассказывал бизнес-теории, которые сам сочинял. Иногда подключал Вовчика АМЛ, и тот преподавал им бухучет, который, впрочем, тоже был придуман на пустом месте. В свободное время Бархан собирал магов на сеансы неземной магии. В классе стояла темнота. Горело три свечи. Красная, Синяя, Зеленая. На столе поблескивали ножи, которые как бы защищали класс от входа в него потустороннего зла. Бархан рисовал на доске различные эмблемы, куда включались "Мерседес, "Адидас", "Пума", "Знак качества СССР", "ГОСТ". Фирменный знак "Опеля" трактовался Барханом, как "Молния в пути на север". Носить такой знак нужно было в заднем кармане. Если такого кармана не имелось, его стоило пришить. Изготавливалась эта молния из специальной керамики. Окрашивалась в серебристый цвет. Освящалась заклинанием, которое читал лично Бархан.
   Виктор Ленин и Горизонт водили купцов Акимеи на экскурсии смотреть на лежащий на берегу самолет самолет. Воробьянян смотрел за ходом строительства Башни Сентября и колодца для водопровода, а сестра его, Лена, ничего не делала и собирала цветочки.
   Анна Центр и Свитецкий организовали экспедицию к обучающему дереву. Слава Космос командовал вассалами при постройке дворца, а Перов ходил следом и поддакивал. Сил при этом являлся корректором архитектора. Он постоянно указывал, что ему нравилось, а что - не нравилось. Один только Марс ничем не занимался. Он лентяйничал в сопровождении Мидии Лещ. Анна Центр была за это в большой на него обиде.
   -Ты все на свете знаешь? - спрашивала Мидия.
   Этот вопрос она задавала ему по двадцать раз на день.
   - Да. Я - всезнающий.
   -Расскажи что-нибудь еще.
   -Хорошо. Сегодня я научу тебя играть в шашки. Мой подчиненный мастер изготовил костяную доску и шашки из естественной пластмассы. Я буду тебя учить играть.
   В следующий раз Марс рассказывал Мидии про велосипед:
   -Велосипед - это почти что человек. Главное, понять это. Мне, конечно, сложно об этом тебе говорить, так как ты никогда не видела велосипед. Велосипед - это повелитель дороги. Все остальные средства транспорта - не в счет. Передвижение своим ходом - это более естественно, чем все остальное...
   -Велосипеды распространены в преисподней?
   -Да.
   -Там людей мучают велосипедами.
   -Нет. Велосипед - это хорошо. Вообще, никого там не мучают. Вот только школа. Это действительно мука. Хуже школы нет ничего. Школа - это вечная ночь.
   -Им никогда не выбраться наружу?
   -Кому?
   -Тем, кто заточен в школу?
   -Нет, шансы есть. Нужно немного стараться и немного терпеть. Кто этого не понимает, того оставляют на второй год. Это очень сурово.
   -Мне кажется, что все души через это проходят. В прошлой жизни... Может быть, после прошлой жизни..
   -Ты что-то помнишь?
   -Да. Как будто. Что-то смутное. Главное - это тонкий длинный предмет в руках у классного руководителя.
   -Указка.
   -Указка?
   -В вашем классе классрук дерется указкой.
   -Как в нашем классе?
   -Ты не поймешь. Когда ты была там, то встречалась с очень грозным существом. Ты сейчас этого не помнишь. Это было в твоей прошлой жизни, Мидия. Теперь это просто сон.
   -Сон?
   -Да. Я знаю, что ты это не вспомнишь. Я ведь тоже не помню каких-то вещей. Может быть, ты - просто сон теперь. Я не уверен, что все, что я вижу, происходит наяву.
   -Этого не может быть!
   -Для меня все может быть. Я же хозяин бури. Но я был в тех местах, где ты - одна, тебя не много. Ты этого не поймешь. Во всем этом виновата Галя Хлорофилл, которая , мне кажется, хуже, чем ты. Ты - просто одна из ее черт. Не более.
   -Я бы хотела ее увидеть.
   -Ты никогда ее не увидишь.
   -Она - демон.
   -Еще какой.
   -Это страшно.
   -Это не страшно. Я думаю, ты вряд ли бы разочаровалась, увидев ее. Она - не такой уж страшный демон. Но - я же говорю - это не в моих силах. Это все равно, что бегать вокруг дерева, пытаясь догнать себя самого. Я знаю. Ты меня ненавидишь. А Хлорофилл в меня страшно влюблена. Та ее часть, которая чего-то боится - это ты. От любви до ненависти ведь - один шаг. Но - на войне, как на войне. Ты должна быть мне благодарной, что все так обошлось. Скажи спасибо. Весь мир должен нести свою службу во имя моего спокойствия. Ведь не дай бог, не дай бог у меня будет плохое настроение. Ты бы всадила мне нож в спину. Да? Признайся.
   -Нет...- пролепетала она.
   -Трепещи, Мидия, - проговорил Марс, -это все, что тебе остается.
   -Тебя невозможно убить?
   -Конечно. Я сам решаю, жить мне или не жить. Никто и никогда не сделает это за меня.
   -Ты - сильнее всех?
   -Нет. Просто таковы законы мира.
   -Ты соблюдаешь законы?
   -Конечно. Куда деваться?
   -Я думала, ты делаешь все, что хочешь.
   -Мне кажется, ты планомерно ищешь во мне слабую сторону. Не мучайся. Тебе это не дано узнать, Лещ. Хочешь покататься на катере?
   -Я имею право сказать нет?
   -Конечно. Ты можешь сказать нет.
   -Но ты же царь?,
   -Ну и что.
   -Вдруг ты захочешь вызвать бурю, если я ослушаюсь.
   -Зачем?
   -Я не знаю. Может, чтобы навсегда разделаться с этим миром.
   -Я не так злобен, как это могло показаться.
   -Но ты же царь. Люди уже построили храм, в котором стоит твой идол. Их будет больше. Они будут стоять по всей земле.
   - О да. Когда пройдет много, много веков после моего посещения этой земли, уже никто не будет помнить подробностей. Люди будут рассказывать обо мне много вымыслов. Но - что поделаешь. Я не просто так пришел в это мир. Я пришел, что бы ... ну.... Показать, кто есть кто. Не более.
   Бархан сидел во главе стола, стоящего на улице Контрибуции. Яствам не было числа. В центре стола возвышался ароматный УХтчс, редкая деликатесная птица, обитающая только в Акиме. Вокруг жаренного Ухтчса пестрили пряности и цветные травы. Ноги карликовой свиньи О подавались в виде избранной закуски. Всего же блюд было более двух сотен. Капуста Мот, обладавшая свойством протрезвить мертвецки пьяного, раздавалась нерезаными листьями. Вилч, кислые плоды, сорванные с дерева, которая умело имитировать голос человека, следовало поедать, окуная в грибное масло.
   Бархана удивляло все. Он весело потирал руки. Все ожидали, когда он притронется к трапезе, чтобы тоже начать обедать.
   -Друзья мои! - проговорил Бархан.- Наш бизнес-клуб сегодня празднует юбилей. Нам исполняется ровно год! И мы уже завоевали весь рынок сбыта синего чая, конфет из съедобной лианы Отвертч, повидла из лианы Баа и лианы баааа. Кстати, вы знаете, что на противоположном берегу издревле растет лиана мбааа, которую есть нельзя, так как, съев ее, прельстившись до этого запахом пряностей, человек начинает приседать до упада, и ничто его не остановит, пока он не умрет. В древности люди знали противоядие .Теперь его нет. Такая штука, друзья. Можно умереть от приседаний. Так вот так. В мире много чудес. Давайте начнем эту трапезу с тоста за чудеса, за то. Чтоб их всегда было много, и чтобы они приносили нам как можно больше денег.
   Соки Небесного дерева были вином номер один. Его не нужно было обрабатывать. Единственной процедурой было разбавление этого сока другими соками. И от этих смесей появлялись самые различные напитки, по разному дурманящие разум. Пользовавшееся популярностью мясо лесных кур, обитавших в долине гор Периметр, также подвергалось химической обработке. В противном случае человеку ночью казалось, что он - курица, и во сне он начинал либо кудахтать, либо кукарекать. Жертв этой болезни было немало. Их называли курятниками.
   Ухтчс следовало употреблять с волшебным льдом Шо, и лед это являлся одним из даров Периметра. Собирался он высоко в горах, в крайне недоступных местах, находящихся выше облаков. Испаряясь во рту, волшебный лед Шо пробуждал дикий аппетит и заставлял сердце стучать в такт рекам, стекающих с Периметра в большую реку Сенеж.
   Обычное вино считалось напитком ординарным. Его употребляли спокойно, без лишнего восторга.
   -Мы пьем за новые веяния в оптовой торговле! - говорил тост Бархан.- За наших новых директоров. Оптовые склады - это то, что до сих пор считалось закромами. Люди копили товар, боясь проводить распродажи. Всему основой был урожай. Но мы ускорили многие процессы, и, не дожидаясь нового урожая, вводим товары в оборот. Это хорошо!
   Столовые сорта вин давали коровы Съф. Утреннее молоко было сухим вином. Вечернее - десертным. Если корова доилась ночью, то это вино пилось во имя Храма Абсурда.
   Следующую речь толкнул Васч, популярный в прошлом политик, ныне - бизнесмен и ученик Бархана.
   -Я пью за то, чтобы кассовые аппарата стояли в каждом оптовом складе! Настали новые времена. Наш век - это век открытых касс и строительства банков. Скоро все изменится .Мы отменим рабство и введем капитализм, минуя феодальное общество!
   - Вот- вот, - добавил Бархан, - а потом мы пойдем в поход на Акимею. А то у них все как-то уж слишком отстало. Крестовый поход!
   -Крестовый поход! - воскликнул Васч.
   -Возьмем Бор! -закричал кто-то.
   -Ура!
   -Долой Акимею!
   -Долой Бор!
   В это время у обучающего дерева находились Свитецкий, Вовчик АМЛ и Анна Центр.
   -... Потому Симон Бор и выбрал это место. Я знаю, что в мире время от времени наступает ночь. Ночь так темна, что никто не живет. Но монумент в Юоре всегда остается. Это - копия руки Барона Кольцо. О Бароне я знаю немало, так как он считается первичным человеком. Когда я в первый раз выросло, я знало следующее. Настоящих людей немного, и все они живут в так называемой "точке ноль". Это Ноль- самое первое место. Барон Кольцо не знал, родился ли он там, или он, как и все сущее, является отражением. Любая вещь в мире - вторична. Она повторяет контуры вещей из первого мира. Первый мир - это воображение главного существа. Остальные миры - его сны. Так вот, Барон Кольцо много путешествовал. Он входил в так называемую Лигу Экспериментаторов, каждый член которой пытался выиграть у другого. Когда Лига победили смерть, они стали соревноваться в постройке новых пространств. Барон Кольцо пошел в глубь пространства и там заблудился. Говорят, что он погиб, и части его разнесли по разным концам света, как реликвии. Какое-то время столб в виде пальца, указывающего в небо принимали за настоящую руку Барона. Но, я не знаю, когда это было, и кто это сделал, но было доказано, что столб этот - всего лишь монумент-предупреждение. Все дело в вечной ночи, которую барон не пережил, и теперь ночь наступает раз в несколько сот веков, и никто не знает, как близок мир к этому моменту.
   -Как я понимаю, одна из ночей была недавно, - сказал Анна.
   -Этого никто не знает. Я знаю только то, что знаю. Мир этот стоит давно. Время для меня не имеет значения. До ночи меня не было. В ночи - тоже. До моего появления здесь эту землю захлестывал хаос, и слышался шум цветения Третьего Пальто. Третье Пальто - это большая земля, которая была жива до тех пор, пока не цвела. При зацветании люди из Третьего Пальто пришли сюда и посадили семечко. Когда я выросло, то много знало, однако людей из Третьего Пальто здесь уже давно, как не было.
   -Далеко ли тянутся горы Периметр? - спросил Свитецкий.
   -До самых белых стен.
   -Что такое белые стены?
   -Ими оканчивается мир.
   -И что, там больше ничего нет?
   -Нет.
   -Быть не может.
   -Там есть огонь, а за огнем уже никто не знает ни времени, ни пространства, потому мои мысли там растворяются, и я не могу ничего узнать.
   -Гм. А мы туда можем добраться?
   -Легко.
   -А если пешком?
   -Долго вам идти придется. Хотя - это постижимо.
   -А куда впадает великая река?
   -Под белые стены.
   -А дальше?
   -Дальше - за край земли переливается.
   -Нифига себе.
   -И что, за край земли так и течет? - спросила Анна Центр.
   -А как же еще? Так и течет.
   -И что - в невесомости пузырями течет?
   -Да. Так и пузыриться.
  ..........................................
   Ближе к полночи лес суетился. Жуки, чья масса обитала, разделяясь на сословия и ранги, весело щекотали кору деревьев, проникали внутри, словно чувства - в сердце, пили сок, утоляли жажду, отдыхали, снова пили. Одни пировали, другие разговаривали с корой своими челюстями, третьи сами не знали, чего они хотят. Те насекомые, что относились к сопровождающим, летели следом за Марсом, и их не пугал свет Сергея Луна, а также невнятный говор шляпы его.
   Язык шляпы был понятен лягушкам. Они выстраивались в ряды у самой кромки воды. Слушали и квакали чего-то. Шляпа все понимала. Цапля, охотившаяся за лягушками, этим моментом была поражена. Застыв на месте, она что-то сопоставляла. Быть может, она мечтала о лесной карьере.
   -Глубоко в песке засел, - сказал Марс, - кажется. Там его большая часть находится.
   Среди раскуроченной ударом груды угадывались сопла двигателей, свернутые лапы манипуляторов, оплавленные фонари. У самого верхнего края, на высоте метров пятнадцати от земли, селился синий воробей. В нескольких гнездах слышалось урчание и суета.
   -Масипенсио, - сказал Сергей Лун.- Я чувствую, что он пришел к нам из очень далекого мира. Когда он прошел к нам, время еще двигалось задом наперед.
   -Возможно, он пришел из перпендикулярного мира.
   -Возможно.
   -У него был мозг,- сказал Марс,- я кое-что знаю об этом. Несколько тонн мозга! Неудивительно! Иного и нельзя было представить. Давай влезем наверх, Сергей, и посмотрим, что у него внутри.
   -Давай.
   -Ты взлетишь?
   -Да. А ты цепляйся за шляпу.
   Так они и оказались наверху. Змея реки просматривалась отсюда до первого своего поворота, и в ней - грозди отраженных звезд. Кольцеобразная туманность, именовавшаяся в Великой Дуге Бубликом, тускло переливалось в холодном эфире космоса. Сколько в ней там было, звезд, в этом бублике?
   -Как ты думаешь, есть у всего этого самый главный? - спросил Сергей Лун.
   -Не то, что думаю. Я даже знаю. Это - хаос.
   -Да. А я уже потерял память. Кажется, что я там был, но теперь и не вспомнить.
   -Я тоже жил в хаосе. И я тоже этого не помню. Я там бывал недавно, и мне стало понятно, что мне нужно обязательно вернуться.
   И тут она возопила о полночи, сбивая оставшихся в полете жуков, и река отозвалась и заговорила, прогибаясь от самого верха до дна. В этом крике окрепла и пленка поверхности воды. Она на секунду стало твердой и отразила в себе близлежащий мир. Стало видно Шарово, лодочную станцию, теряющуюся в темноте, и дедушку Сергея на ночной рыбалке.
   Поднялся шторм, разогнал лягушек, и - в момент успокоился. Только было слышно эхо, убегающее в степь.
   -В миллионный раз кричит, - заметил Марс, -а еще месяц назад я и не думал, что такое может существовать. Мы писали послание в будущее. Никто теперь ничего не узнает. Самолет просто исчез. Растворился. Никто не поймет. Куда он мог просто так исчезнуть. Я даже не знаю, как с этим посланием. Может быть, я никогда не вернусь? Вот только бы Дыдда увидеть. Он знает правду.
  
   Эрозия Туч.
   Священный трактат Великой Дуги о сотворении жизни.
  
   Сначала были волны.
   Волны родили оркестры.
   Оркестры плыли по морю,
   Играли небом,
   И поняло небо,
   Что пора зародить землю,
   И зародилась земля.
   И вышли оркестры на землю
   И играли там.
   Трубы трубили,
   Флейты журчали реками,
   Певцы лили свои слова.
   Первые голоса.
   Первые слова.
   Скрипки шептались.
   Гитара бренчала.
   Два барабана
   Знали о будущих жизнях.
   Кричала судьба
   В палочках бочки
   Гремевших: бум-бум.
   Звезд еще не было.
   Но что-то желало.
   И пало желанье к оркестрами, и музыка вняла
   Туманом неясного слова.
   И солнце зажглось.
   И закружились они
   Спиралью великой.
   И крутятся ныне
   Как смерчи седые
   Оркестры в воде,
   И в песке, в землях суровых,
   В землях прекрасных,
   В тварях живых,
   В мыслях разума сильных.
   Просто разбились они
   На миллиарды песчинок.
  
   Железом усталым гремя
   Змей летел большехвостый.
   Мимо звезды.
   Мимо газов эфирных,
   Мимо духов мечтательно бледных.
   Огненный шлейф
   Струился за ним.
   Но близко к земле
   Не смог от соблазна отринуть.
   Земля потянула. Кричал он.
   Но не было тех,
   Кто бы мог уберечь.
   Разбился дождями.
   Пролились дожди.
   Земля ожила.
   Ум его страстный
   Похитил бог неба.
   Волнуя бактерий,
   Он создал жуков.
   Волнуя жуков,
   Он создал червей реактивных.
   И птица, что Гочсом зовется,
   Пришла из Хаоса,
   Чтоб посмотреть,
   Да так и осталась.
   Посденим был человек.
   Закончив его,
   Бог удалился,
   Новые земли искать.
  
  
  
   -Что это? - спросил Сергей Лун.
  -Манометр.
  -Манометр? Прибор, измеряющий давление?
  -Да. Только смотри. Я нашел среды перпендикулярности!
  -Что ты имеешь в виду?
  -Маркировка!
  -Ты понимаешь, что там написано?
  -Да. Город снов. 3090. Я думаю, это - маркировка.
  -Ты хочешь сказать, мой друг.....
  -Да. Масипенсио, без сомнения, имеет отношение к Мегамашине. Но вот только с какого края это происходит.....
  
  
   Глава 10. Дуэль.
  
   Вскоре налетела полоса дождей. Дворец еще не был достроен, но имелся ряд служебных помещений, в которых можно было переносить непогоду. Не прекращавшаяся дотоле суета сбавила обороты. Марс размышлял. Он думал о том, что же будет с ним в будущем. Сумеет ли он вспомнить все, чтобы стать всем сразу, или же он снова будет маленькой частичкой в огромном мире без права на выбор? Он чувствовал, что он чувствует. Он знал, что он знает. Ему просто необходимо было за что-то ухватиться в этих чувствах. Что именно волновало его сердце? Возможно, увидев хаос, вновь спустя бесконечное время, он чувствовал, что когда-то нужно будет возвращаться. Возможно, он слышал треск сырых дров в костре на другой стороне великой реки, и его дыхание. А стук его сердца - мог ли Марс услышать и его?
   Мидия Лещ с дождями впала в дремоту. Марс хотел отпустить ее в Карась, даже не заботясь о том, что, попав в родные стены, Мидия сможет что-нибудь замыслить. Но Мидия переусердствовала в своей смирении. Она отказывалась возвращаться на родину и повсюду сопровождала Марса.
   -Может, ты все-таки - Хлорофилл? - спросил ее Марс ранним дождливым утром.
   -Может, - ответила Мидия.
   -Ты что? - Марс подпрыгнул от волнения.- Отвечай!
   -Не знаю, - ответила Мидия угрюмо.
   -Если ты не знаешь, значит, ты знаешь, - сказал Марс, - так отвечают, когда знают, когда не хотят сказать "да"! в открытую. Я это по себе знаю. Так часто делает Свитецкий. Его спросишь - хочешь то-то, то-то - а он - я не знаю. Отвечай!
   -Я, правда, не знаю, - ответила Мидия.
   -Очень может быть. Если ты - очень близкое к ней отражение, то ты правда можешь не знать. Что тут сделаешь? Но если ты - не отражение, то ты - актриса. Только зачем тебе это? Думаешь, я сломаюсь? Ничего подобного! Впрочем, если это правда, то стоит отдать тебе дань уважения. Это - поступок!
   - Ты ее совсем не любишь? - спросила Мидия.
   -Не знаю.
   -Ты тоже не знаешь.
   -Дело не в этом. Я люблю приключения. Все остальное мне по боку.
   -Так не бывает.
   -Может быть, я еще научусь.
   -Ты напрямую ассоциируешь ее со мной?
   -Вообще -то - почти нет. Я очень даже сразу согласился с тем,
  что вы - совершенно разные люди. Но, иногда мне кажется.... Но я не верю. Так играть невозможно. Судя по хроникам Великой Дуги, предки твои жили здесь с 021 года. Но - все это ерунда. Я по-прежнему не уверен, что все это существует. Если все же это все и вправду есть, то оно появилось, скорее всего, в одночасье. В космосе летел робот Масипенсио. Масипенсио был древнее вселенной. Нужно уметь работать с временем. Мы же работаем с другими величинами. И вот - результат работы с временем. Мегамашина, перпендикулярный, мобильный, вариант. Подобное тянется к подобному. Его мозг уже давно сошел сума. Но в памяти он хранил столько, что этого хватило на многое. Так вот, об этом и предупреждала Дыдда Кошка Унтерлугауэрр. Масипенсио будет схвачен притяжением земли. Он ожидал службу спасения? Его снимет с орбиты шаттл?
  Да, мы думаем одно, получается другое. Но, опять же двадцать пять. Я расскажу об этом V.S.Johnson, и он поднимает меня на смех. Нет, конечно, я вру. Он не будет надо мной смеяться. Но, все будет так, как и было. Мы тут все - в своей лиге. А они изучают мир и знают все о машинах.
  
  
   -Я тебя поняла, - сказала Мидия, - в вашем мире все по-другому. Ты попал сюда оттуда. Какая-та машина способна создавать новые миры. Этот мира неожиданно вторгся в ваш.
   -Он вторгся не в наш мир. Он вторгся в наше воображение.
   -Воображение - это тоже мир.
   -Хорошо сказано.
   - А я могла бы посмотреть на ваш мир?
   -Страшно себе представить... - проговорил Марс.- Нет, я думаю, что все это - сон. Сон - и не более того.
   -Я - твой сон?
   -Нет, не мой.
   -Если же - твой, то ты разговариваешь с самим собой?
   -Откуда тебе пришло это в голову?
   -Это обычная логика.
   -Действительно. Это и правда очень просто.
   - Наверное, тебе когда-нибудь приходило в голову, что ничего вокруг нет. И все это - плод воображения? Ты не думал об этом?
   - Может быть, и думал. Но это касается только этого мира. Я бы никогда не подумал это о своем собственном. Все дело тут как раз таки в мегамашинах. Раньше я думал, что все очень сильно зависит и от себя самого, так как одна из мегамашин была напрямую связана со мной. Часть моего воображения как бы заводила машину. Но там не только один я был. Теперь я ни в чем не уверен.
   -Человек, который попадет в ваш мир извне, он тоже будет думать, что все - плод его больной фантазии. Может такое быть?
   -Но я пока что не встречал людей извне.
   -Но это же не значит, что их нет.
   -Наверное. Слушай, признавайся. Хлорофилл ты или нет?
   -Думай, как хочешь.
   Мидия развернулась и вышла в дождь, и Марс не стал ей препятствовать. Спустя минуту в коридоре появился Бархан. В его зубах дымилась необычная синяя сигарета. Пахло благовониями.
   -Ты чувствуешь? - спросил он.
   -Что? - не понял Марс.
   -Мне кажется, ты и сам знаешь. Просто ты считаешь. Что это - мигрень или что-то подобное. Но это - не мигрень. Поверь мне. Ты ведь чувствуешь?
   -Ты о чем?
   -Я знаю, Марс. Нам надо ехать.
   -Куда?
   -Не задавай глупых вопросов. Поедем вдвоем. Всей толпой не поедем. Мало ли что можно случиться.
   - Это опасно?- спросил Марс.
   -Ты чувствуешь.
   -Да. Я что-то чувствую.
   -Я проводил сеанс связи с иным миром. У нас это теперь модно. И тогда я это ощутил. У меня с собой полным полно разного оружия. Два четырехствольных пулемета с приводом от реактивной пружины. Пистолеты. Гранаты. Сядем на катер. Надо плыть.
   -Ты хоть понял, зачем? - спросил Марс.
   -Не знаю точно. Но это - это очень сильно. Оно зовет. Разве ты не так сильно это чувствуешь? Я думаю, мы все, кто с этим связан, должны это чувствовать. Я специально ни с кем не виделся. Я видел, что Воробьянянов что-то очень сильно тревожит. Я думаю, это то же самое. Но лучше мы поплывем вдвоем. Я спросил у своего подсознания, и оно ответило. Поплыли.
   Марс не стал противиться. Они вышли к берегу, сели в реактивный катер и помчались по дождевой реке. Бархан правил умело. Вскоре остров Осень пропал из виду. Горы Периметр стремительно приближались, и Марса охватило волнение. Он еще никогда не был в этих таинственных горах, где обитает птица Гочс, где тайн больше, чем песчинок в куче песка.
   Периметр казался молчаливым. Толстые тучи обволокли его вершины. Расползаясь, туманы расползались книзу, кружились белыми махровыми бородами. Дул сильный ветер, и дождь напоминал одно большое облако из водяной пыли.
   Бархан вел катер вдоль берега, чего-то ожидая. Марс попытался прикурить, однако, ничего не вышло. Тогда он вынул из внутреннего кармана самокрутку с табаком Сергея Луна, и ему удалось прикурить. С первой же затяжкой он понял, в чем дело. Он видел теперь шатры, сотни воинов, раскрашенных, словно для ритуального маскарада. Дым от костров смешивался с сырым туманом Периметра. Ржали уродливые крылатые кони. Их острые когти чиркали о камни, выбивая искры.
   Завидев дым от костров воочию, Марс передернул затвор пулемета.
   -Ваши предложения, сэр- спросил Бархан.
   -Зачем мы сюда плывем?
   -Не знаю.
   -Валить надо, вот что. А не плыть. Нас зовут к себе в пасть. Удав призвал кролика дистанционно.
   -Нет.
   Бархан причалил катер. Человекоподобные воины расступались, образуя коридор по направлению к шатру. Выставив перед собой пулемет, Марс сделал шаг на берег. Бархан, увешанный оружием, также вылез из катера.
   -Они вооружены кремниевыми ружьями, - проговорил Марс, - Их можно всех тут покосить.
   -Не спеши, - отозвался Бархан.
   Марс первым вошел в живой коридор. Лица воинов не внушали оптимизма. Здесь имелись одноглазые, трехглазые, и даже пятиглазые уродцы. Некоторые имели вместо рта хобота. Существа с насекомоподобными головами шевелили тараканьими усами, двигали отвратительными челюстями.
  Все это было разнообразно и хаотично, хотя и не напоминало тот Хаос, который знал Марс. Первичность была светлой, алмазно чистой.
   Почему в мире могли существовать существа, подобные этим? Их кто-то проклял? Или же бытовать на уровне подсознательных страхов считалось делом обычным?
   -Смотри, Бархан, - сказал Марс, продолжая курить табак Сергея Луна, - ты за все в ответе. Ты сам меня туда потянул.
   Его восприятие усилилось. Толпу странных существ он не воспринимал за соперников. Вместо агрессивности у них имелось нечто невыразимое, отдаленно проходящее на смех дурного сна. Иным словом это и выразить было нельзя. Спустя секунды Марсу все уже было ясно. Однако цель Бархана ему до сих пор оставалась неясна. В чем был смысл?
   Он напрягся, будто в его голове имелся локатор и попытался просканировать окрестности.
   Так.... Разум зиждется в голове. Мозг - живой компьютер. Много компьютеров. Много....
   Нет, но шума не слышно. Двигатели молчат. Может быть, у них нет мозгов? Ведь может так быть - существа есть, но их в то же время и нет. Потому, нельзя понять ни то, что они думают, ни то, зачем вообще они не думают....
   Из шатра появился Саша Маслов. На этот раз он изображал из себя предводителя толпы странных воинов. Облаченный в красную тогу, Саша носил на голове непропорциональную корону, больше напоминавшую когти чудовища, свитые по кругу.
   - Марс! - воскликнул он.- Ты пришел на мой зов! Птичка сама летит в клетку! Решено! Сегодня - великий день! Я научу эту землю жить! Я ее открыл, я ее и трансформирую! Я пришел сюда, Марс, чтобы принести новую веру!
   Ых чв Пр ыв!
   -Ыв! - завопила толпа.
   Кони-птицы заржали. Бархан дал очередь в воздух, однако это ни на кого не подействовало, лишь Саша сказал:
   -Спасибо за салют! Но - не ты. Не ты, Бархан. Никогда. Ты не сможешь. Новая вера - это куски человека! В одном месте будут лежать глаза в стеклянной колбе, в других - все остальное. Представлять можете как угодно. Эта земля должна верить! Вы думаете, она в меня будет верить? Ыв!
   -Ыв! - завопила толпа.
   -Ыщз!
   -Ы-ы-ыщз!
   -Эти лозунги я придумал на досуге, - сказал Саша Маслов гордо,- вы, видно, решили, что меня больше нет. Странное, надо сказать, мнение. У меня были шансы пропасть. И я расскажу. Но сперва я скажу, в чем тут дело! Мы проводили с Крабовым эксперименты. Произошел ряд взрывов. Мы лишились нескольких лабораторий. На мне тогда был защитный костюм. Меня разорвало бы. А так - выкинуло. Я упал и долго лежал без сознания. И тогда я понял, что если бы меня разорвало, то куски можно было бы собрать, и каждый по отдельности был бы частичкой меня. А если вселить в каждый кусочек моего разума? В общем, я сделал модель. Она позволяет сделать из человека облако. Если это облако выпустить, то оно начнет размножаться, вселяться во все живое, и тогда все живое будет напоминать этого человека. Главное - чтобы люди верили этому. А чтобы верили - нужно построить храм. Я уже начал строить храмы. Люди уже верят. Но эксперимент не закончен. Мне нужно облако. Тогда все будет о кей. Я стану проповедником новой веры. Она называется Газово-молекулярная теория. В нескольких мирах в нее верят тысячи и тысячи человек, Марс. Но вера их пуста. Потому что облако молекул я не получил. И знаешь, они ведь поклоняются тебе! Тебе, Марс. Потому что я заочно решил, что облако будет получено из тебя. Ты станешь населять все эти миры собою. Со временем ты станешь так могуч, что и мне придется ежеминутно тебе поклоняться. А пока, ты уж извини, мне придется разложить тебя на молекулы! Увы! Но такова жизнь, Марс. Ради твоего же величия.
   - И каким же образом? - спросил Марс спокойно.
   -Я привез с собой генератор!
   -Ты считаешь, что у тебя получиться?
   - Мы с Серым все давно проверили. Но - не спеши. Подайте вина! Мы выпьем! Вина! Вина, воины!
   Кони-птицы заржали.
   -Спокойно, - шепнул Бархан на ухо Марсу, - я чувствую, что все закончится удачно. Надо просто на чем-то его поймать.
   -Я знаю. Только не знаю, как.
   -Мы с Серым как-то поехали в Козлоу, - стал рассказывать Саша Маслов, - в Козлоу все очень плохо. В водоемах там плещется оранжевая вода. Утки все - трехногие. Я поначалу думал, что они - плод воображение того бога, который тем миром командует. Но нет. Все оказалось не так просто. Выяснилось, что, что где-то недалеко проходят трубы, и по трубам бегут сны и все такое. Каждая труба - это как бы канал. Мы с Серым это проанализировали, когда учились в тамошнем институте. Там все легенды пестрили этими трубами. Когда Серый стал профессором, а, надо сказать, мы жили там, приняв другой облик (Я это умею теперь), мы разработали водолазные костюмы и машину для проникновения в грунт. Там, в том мире, все находилось на уровне века девятнадцатого. Рабства уже не было. Вино считалось блаженством. Строились паровые корабли. Буржуазия только начинала бороться за завоевание сфер влияний. Так вот, чтобы построить эту машину, нам пришлось создать целую фабрику. Там мы придумали электронные лампы, резисторы и прочую чушь. В итоге, мы нырнули на дно озера. Оранжевого озера. И там наша машина стала продираться в ил. Спустя несколько часов мы раскопали трубу. Специальное устройство просверлило дыру. Мы присосались к ней с помощью шлюзовой камеры, в которой подбиралось специальное давление. Когда я заглянул в трубу, то понял, что вижу бесконечную линию, по которой миры переливаются между собой. Это была Машина! При чем, это не было отражением Машины! Это была она. Окольцовывая все параллельности, Машины переносит из мира в мир всякую чушь, и таким образом, жизнь друг с другом соотносится! Мы тогда с Серым поняли, в чем наша цель. Машина! Она держит все пространства в рамках! Мы поняли, что должны ее взорвать!
   -При чем здесь взрыв машины и газово-молекулярная теория?- спросил Марс.
   -Не при чем. А разве должна быть связь? Зачем искать связь? Чем больше здравого смысла, тем меньше красоты. Может быть, я мечтаю о карьере Пикассо? Кто ж меня знает? Я просто рассказываю, Марс, что с нами было и куда я пропадал. Короче, мы проникли в эту трубу. Конечно, это было слишком опрометчиво. Я никогда еще не лез на рожон так откровенно. Это было слишком! Но мы оставили там нашу машину, и все, верно, отписали нас в пропавшие без вести. Возможно, сейчас в том мире уже прошло сто лет, и все такое. Но - мы пошли по этой трубе и вышли на перекресток, где пересекались все виды пространств. Там то мы поняли, что лучше повернуть назад. У нас не было ни воды, ни пищи. На перекрестке же можно было выбрать любой путь. Так мы и пришли в Лжеакимею, которая находится в аду под Акимеей. Там я собрал войско и решил сделать переворот в истории Реки-Наизнанку. Мы послали наших гонцов в саму Акимею, и там появились мессии, которые пророчили о появлении нового разума. Потом мы обогнули эту землю в ходе длительного похода. Мы подходили к самим белым стенам, и я полевал вниз, стоя на краю. Серый отправился домой. Он хотел купить себе мотоцикл и погонять, а я эту идею не разделял. Теперь - дело за малым! Так уж вышло, Марс.
   -А что, если я сейчас закидаю тебя гранатами? - спросил Марс.
   -И такое может быть. Не отрицаю.
   -В чем же дело?
   -Я все предусмотрел. Я знаю твое самолюбие. Поэтому я привез с собой великого медиума, который заколдовал Бархана. Бархан привел тебя сюда. Теперь - все по честному. Я вызываю тебя на дуэль. Если ты побеждаешь, я сдаюсь. Я завещаю свою идею моим воинам и, удаляюсь в Зеленые Горы Отвращения, и больше вы меня не увидите. Я понимаю, что существует пол процента, что ты победишь, и потому заранее решаю, что тогда будет. Но, так как этого не будет, газово-молекулярная теория сегодня получит новое дыхание. Ты станешь облаком молекул, Марс!
   -Кто выбирает оружие? - спросил Марс.
   -Ну... Конечно. Я могу уступить это право тебе, - сказал Саша гордо, - я не так зол, каким меня расписывают. Я - всего лишь экстремистский экспериментатор с пафосом, не более того. Не нужно делать из меня символ зла! Я слишком много страдал. Ты не знал об этом?
   -Может, хватит разговаривать? - спросил Бархан.
   -А, - обрадовался вдруг Саша, как будто Бархана раньше не было, и вот сейчас он появился. - Ты выступаешь секундантом, Бархан? Отлично. За тобой - выбор оружия. Только не мучай никого. Все должно быть по-настоящему. Я не люблю всякие геройские штучки.
   -Ты всегда одинаков, - ответил Бархан, - и потому ты проиграл. Так обидно. Выиграй хоть раз. Хочется крикнуть. Хочется желать тебе удачи. Но вот - опять двадцать пять! Ты опять проиграл!
   - Не надо! - закричал Саша.- Хватит! За дело!
   Уродливые воины подняли свои ружья к небу и выдали залп. Небо вдруг прояснилось. Конечно, это не было связано с выстрелом. Однако, совпадение заставило воинов Саши Маслова ликовать. Они приветствовали выглянувшее солнце гиканьем и ревом.
   -Вот и солнце, - сказал Марс, - я не хочу конца света. Но лучше победить, чем проиграть. Бьемся на однозарядных пистолетах!
   -Ха! - воскликнул Саша.- Мой любимый предмет убийства. Пиратские пестики! Кривые, как глобальные сны! Обожаю!
   -Я заряжаю свой пистолет сам, -сказал Марс, - ты - делай, что хочешь. Идет?
   -Идет.
   Тут же воины расступились, и трехногое существо без головы вынесло на подносе два великолепных старинных пистолета, инкрустированных алмазами и синими рубинами. Ручки пистолетов были исполнены в виде тел доисторических монстров.
   -Наши пистолеты, - сказал Саша, подавая Марсу бокал вина, - выпьем! Выпьем! Странная, я думаю, дуэль. Дуэль не на смерть, но на жизнь. Ведь ты оживешь во всем, Марс. Во всем!
   Каждая веточка будет тобой! Каждый листик! Паучки в лесу! Жучки. Сверчки! Птички! Птички, и они будут тобой. Что тут говорить о людях! Приходя в газово-молекулярный храм, они будут ощущать биение космоса. Ты станешь космосом! Какая блаженная цель! И ты, Марс, противишься этому! Ну, ладно.
   - Кому же молятся в газово-молекулярных храмах сейчас? - спросил Марс.
   -Они молятся твоему предтече. Вот.
   -А....
   Марс постучал пистолетом о приклад висящего на плече пулемета, насыпал в ствол пороху, затем забил пыж, а далее насыпал горсть табака Сергея Луна. Он посмотрел на солнце. Солнце не пряталось. Сощурив глаза, он различил, что солнце в этот день было в солнцезащитных очках.
   - Ты что делаешь? - спросил Бархан, увидев, как Марс вместо пули вставил в ствол табаку.
   -Я не хочу действовать по правилам, - сказал он, - дуэль - это слишком честно. Соблюдал ли Саша правила? Я на знаю.
   И, обращаясь к Саше, он воскликнул:
   -Ты разрешишь мне проверить пистолет?
   -Надеюсь, не на мне? - спросил Саша.
   -Ты думаешь, я способен на подобное?
   Марс поднял пистолет к небу.
   -Может быть, ты пробьешь дырку в небе? - усмехнулся Саша.
   -Может быть.
   Он выстрелил, и ничего не произошло. Дым сгоревшего табака не мог попасть в ноздри солнцу моментально. Марс опустил пистолет и осмотрел ликующую толпу нелюдей.
   -Саша, скажи, ты считаешь себя человеком? - спросил Марс.
   -Как бы временами, - отвечал Саша, одев круглые докторские очки, - я, честно говоря, не знаю. Человек - это, скорее, звание. Не все же люди - человеки. Всякого полно. Я таким вот делом не страдаю. Я легко могу признать, что меня не родили, меня родило. Или выродило. Как угодно. Когда пала одна из машин вдали отсюда, я вывалился, привстал. Осмотрелся. Где это я? Я уже все знал. Я родился таким, какой я есть сейчас. Ничто меня не изменит. Такова судьба. Знаешь, мне жаль Бархана. Представляю себе эту картину - он возвращается один домой. Один. Такая печаль. Я решил - не бывать этому. Я возьму его в свое войско. Он сперва будет сопротивляться, но потом дух экспериментов его покорит. А то Серый чего-то уже не хочет со мной знаться. Говорит, мол, ну тебя в баню, я лучше буду увлекаться мотоциклами. И это ведь говорит Сергей Крабов, человек, который взорвал тридцать два волшебных автобуса! Да. Все меняется. Только я не меняюсь. Я хочу, чтобы и ты не изменился! Я сделаю так! Ну что, тебе нравиться пистолет.
   -Нравится, - ответил Марс.
   Он взглянул на небо. Тучи заволокли солнце, и судить о его поведении там, за облаками, было невозможно.
   - Это погода твоего второго рождения! - сказал Саша торжественно и даже как-то по-отцовски.
   - Ну да, - ответил Марс.
   От почистил ствол, насыпал пороху, запыжевал, вставил пулю и прицелился Саше в голову.
   -Со скольки метров? - спросил он.
   -Со скольки хочешь.
   -Хорошо. С трех.
   -Хорошо. Тогда все зависит от выбора.
   -Я думаю, твой медиум поможет это решить.
   -Нет. Все честно. Никакого колдовства. Жребий будет бросать Бархан.
   -Ты же сам сказал, что Бархан заворожен.
   -Хорошо. Выбери из этой толпы любое чудовище, оно подбросит монету, и никто не будет мешать ее падению.
   -Но здесь нет никаких гарантий.
   -Хорошо. Монету будешь бросать ты. Три метра, так три метра. Согласись, в случае проигрыша стрелять уже не обязательно. Можно сдаться и так. Проиграв, ты можешь просто добровольно согласиться. Мне не нужно крови. Ты войдешь в генератор добровольно, и там встретишь свой восторг живьем. Больно не будет. Наоборот. Ты станешь всецелым эго в здравом смысле! Согласись, Марс, что это - сеть.
   -Ну да. В случае выигрыша я также могу не стрелять, - ответил Марс, - с трех метров промахнуться невозможно.
   -Конечно. Если выбор падает на тебя, я тут же разворачиваюсь и ухожу. Войско можешь забрать себе.
   -Что мне с ним делать?
   -Оно тебе и не достанется. Я знаю судьбу, Марс! Я просто знаю. Звезды давно за меня! Никакое волшебство не поможет. Победив, проберусь в сердце мегамашины. Я перепрограммирую ее, я отобью, у нее связь с этим миром, и мы будем лететь на этой земле, как на космическом корабле, впереди нас будут ждать новые звезды. Ты напрасно сопротивляешься! Ты станешь облаком молекул! Молекулы Марса! Как звучит.
   Он зарядил пистолет, и толпа уродливых воинов подалась прочь, освобождая поле для стрельбы. Остались лишь Саша Маслов, Бархан, Марс и рогатый чертообразный секундант от Саши.
   -Кто кидает монету? - хрипло спросил рогатый.
   -Кидает он, наш бог, - проговорил Саша, - дай ему монету.
   Марс получил из рук рогатого медную монету величиной с ладонь. Орел изображал Минусовой город, каким он был в первое свое появление, решка содержала ряд надписей и неизвестных цифр.
   - Бросай, - проговорил Саша.
   Саша Маслов, завороженный моментом, оставался единственным человеком (или не человеком), который ничего не замечал. Марс видел, но не подавал виду. Небо сходило с ума. Облако всасывало куда-то вверх, и они волокли за собой следом туманы гор Периметр. Где-то в самом начале небесного водоворота вновь виднелась дыра в преисподнюю. Нечеловеческое войско трепетало в молчании. Никто не мог даже писка издать. Рогатый секундант застыл. Саша же, занятый тем, что Марс смотрел ему в глаза, ничего не видел.
   -Я бросаю, - сказал Марс, - выбирай.
   -Орел, - сказал Саша Маслов.
   Марс подбросил монету. Она перевернулась три раза и упала орлом.
   -Кругом! - скомандовал Марс.
   Бархан тут же навел на Сашу ствол пулемета.
   -Что ж, - сказал Саша разочарованно, - жизнь есть эксперимент. И ты даже не отдашь мне дань уважения, Марс? Я мог бы и не спрашивать тебя. Но я устроил этот спектакль, чтобы подарить тебе право выбора.
   Посмотрев на небо, он добавил:
   -Это - плохой знак! Видишь. Я думаю, никто еще по-настоящему тебя не оценил. Возможно, что ты - символ зла. Ты, Марс. Ты еще сам этого не знаешь. Посмотри на небо.
   -Вижу, - ответил Марс, - ты - дурак, Саша. Все очень просто. Но тайну ты не узнаешь. Ты должен выполнить условия. Ты навсегда удаляешься в свои горы. Там ты проведешь остаток дней. Так я понял?
   -Что такое слово! Что? Ты веришь в слова? Ну, хорошо. Если ты меня никогда больше не увидишь, то считай, что это так. Какая разница, куда я удалюсь? Меня все равно никто никогда не проконтролирует. Я сдерживаю свое слово. Если тебе нужно это войско, забери его себе.
   Облако всосало в небесную воронку. Вид преисподней был ужасен. Самые страшные панорамы транслировались крупным планом. Существа, населявшие страшный мир, увидев отверстие, также вперили свои взоры. Поглядывая на землю, они потрясали своими красными языками, чего-то жаждая. Несколько мерзких птиц устремилось к отверстию.
   -Это - знамение! - воскликнул Саша.
   Грянули раскаты грома. Буря поднялась мгновенно. Лес стал редеть. Руки шторма хватали деревья за верхушки, вытаскивали из земли и забрасывали далеко в небо. Рокот пробежал по Периметру, вызывая камнепады. Воины Саши Маслова разбежались кто куда. Многих подняло ветром и унесло. Все смешалось в ужасной буре, и, спрятавшись в углублении в скале, Марс уже ничего не видел. Он мог наблюдать только Бархана, который, лежал в метре от него, обхватив руками и ногами огромный камень.
   -Бархан! Бархан! - кричал он.
  Бархан ничего не слышал. Буря была ужасной.
  -Бархан!
  Алексей приподнял голову и сделал вопросительный жест глазами. Марс пожал плечами. Он и сам не знал, чем на этот раз окончится чихание солнца...
   Не смотря на всю силу бури, вскоре она закончилась. Лес был прорежен. На реке появились островки, образованные горами мусора естественного происхождения. Вода была повсюду усыпана листьями и корягами.
   От войска Саши Маслова не было и следа.
   Также было не ясно, куда и сам Саша исчез. Впрочем, никто из друзей не сомневался, что с ним все было в порядке.
   Главным же событием было то, что катер уцелел. Он болтался в том же месте, на котором его оставили Бархан и Марс.
   -Это испытание, - сказал Бархан.
  -Мы их порвали, - ответил Марс.
  -Ты думаешь, это был Саша?
  -А кто же еще?
  -Я думаю....
  -Ты думаешь, мы можем узнать?
  -Нет, я ничего не знаю.
  -Ладно. Погнали назад.
  -Ага. Неплохо прокатились.
  
  
  Глава 11. Пришествие.
  
  
   Вовчик АМЛ пробирался сквозь лес. Следом двигались Свитецкий и Сил.
   -Я устал, - сказал Свитецкий.
   -А я - нет, - ответил Сил.
   - Можем сделать привал, - сказал АМЛ.
   -Привала не будет, - проговорил Сил назло Свитецкому.
   -Мало что ты хочешь? - ответил Сил.
   -Ладно. Присядем, - согласился Вовчик.
   Развернули вещмешки. Вынули припасы. Стали обедать.
   -Осталось километра три, - сказал Вовчик, - а там - как повезет. Арам видел это странное место как бы в полусне. Его забросило туда бурей. Очнувшись, он был в странном трансе. Он не мог понять, что же произошло, Он не мог просто выйти из этого состояния. Тогда он стал забираться по склону оврага наверх и увидел торчащий из песка остов экскаватора.
   -Откуда здесь экскаватор? - спросил Сил.
   -От прошлой цивилизации.
   -Я не верю, - сказал Сил решительно, - мало ли кто что видел. Марс говорит, что ничего этого может не быть, и я ему верю. Так считали многие философы. И правда - нельзя доказать, что мир существует. Вдруг это все мне кажется?
   -Выходит, и нас нет? - спросил Вовчик.
   -Все может быть.
   -Я тогда тоже могу сказать, что ничего этого нет, и что мне это кажется, - сказал Вовчик.
   -Мало ли что кто может сказать.
   -Офигеть, у тебя запросы, - заметил Свитецкий.
   - Я ведь не утверждаю, - сказал Сил, - я просто рассуждаю. Марс точно так же рассуждает. Вообще, я ему верю. Он что-то знает. Я даже не против того, если население Великой Дуги признает его своим королем. Почему бы и нет. У нас ведь на острове анархия. Каждый может считать себя королем. Все мы живем за счет других. Когда же долг по контрибуции будет выплачен, что мы будем делать? Я, конечно, понимаю, что человек - сам себе царь, но что с того?
   -Бог с тобой, - согласился АМЛ, - считай, как хочешь. Я спорить с тобой не намерен. Мы все - иллюзия. Один Сил не иллюзия. Ладно. Пойдем.
   Вскоре их цель была достигнута. Огромный песчаный овраг разрезал, казалось, остров надвое. Его край выходил к краю. Там, за рекой, просматривались бескрайние степи, на горизонте которых виднелся палец, указывающий в небо (копия руки барона Кольцо). Чуть выше горизонта смутно проглядывал мираж каких то заснеженных гор.
   - Если судить по рассказу Арама, нужно спуститься вниз и взять правее, - сказал Вовчик.
   Седой песок оврага пах временем. Известковые срезы отображали в своих слоях различные эпохи жизни земли. Трава стремилась завладеть временем. Местами это ей удавалось. На месте песка появлялся дерн. Цвели цветы, и в них шелестели веселые насекомые. Песок шумел под ногами. Время искрилось. В каждой искре открывалась дверь во всю даль прошлого - от первого вздоха земной коры, на которой еще не было океана до рассвета цивилизаций, о былом существовании которых теперь никто не подозревал. Песок разговаривал со звездами, с пылью звезд, с запахом звезд. Песок был вечностью.
   Сил первым нашел давно заброшенный колодец. Было удивительным, что края его, выложенные камнем, до сих пор не разрушились, и что трава победила эти камни только наполовину. В глубину колодец был не более двух метров. На дне его виднелась застывшая грязь.
   -Будем копать, - сказал Вовчик.
   -И сколько копать? - спросил Сил с недоверием.
   -Сколько надо. Я вас не заставляю. Если ты не хочешь, мы будем копать вдвоем.
   -Ты думаешь, мне в лом? Ладно. Я первый возьмусь за лопату.
   Сил спрыгнул вниз. Ему подали ведра. Началась работа.
   По прохождению первого метра вниз стало ясно, что до цели можно копать сколько угодно. Под грязью имелся слой песка, и сколько его там еще было, никто не знал.
   По прошествии двух метров сомнения охватили даже Вовчика. Но на глубине десяти метров цель была достигнута. В тот момент внизу находился Свитецкий.
   -Вот он, - закричал Свитецкий.
   -Будь осторожен! - крикнул ему Вовчик.
   Свитецкий потер рукой старый заржавелый рубильник и усмехнулся.
   Вот он, подумалось ему. Во времена Скола Случайного к рубильнику мог добраться кто угодно. Теперь его словно засосало. Сколько ж прошло лет.
   Он прислонил голову к ручке и его охватил холодный ужас.
   Сквозь старый металл ему послышались раскаты невероятной суеты. Топтанье каблуков. Пыхтенье. Щелканье зажигалок. Таинственные голоса. Шелест шерсти. Он отпрянул и в страхе посмотрел наверх.
   -Ну что там? - спросил Сил.
   -Кидай лестницу! - закричал Свитецкий.
   -Боишься? - засмеялся Сил.
   -Ты! -разозлился Свитецкий.- Тебе там хорошо наверху! Ты тут попробуй! Кидай быстрей.
   -Ладно.
   Сил не спешил, и Свитецкий начал суетиться. В какой-то момент ему оказалось, что его бросили внизу. Он собрался было вылезать наверх своим ходом. Попробовал руками выбоины в растворе между кирпичами. Поставил ногу в одно место. Потом - другое. Затем оперся на рубильник. Приподнялся. Что-то чиркнуло. Свитецкий сорвался и упал.
   -Держи! - раздалось сверху.
   Он поднял глаза. Веревочная лестница летела вниз. Он приопустил глаза и... Рубильник был опущен. Он подскочил к нему и попытался поставить его назад. Но - тщетно!
   Выбравшись наружу, он попытался что-то прокричать, однако эмоции перехватили ему горло. Видя это, ни Сил, ни АМЛ, не могли произнести ни слова.
   -Что случилось? - спросил Вовчик наконц.
   Ответа не последовало. Его глазам предстало крайне лохматое существо несколько искривленной формы. Приподнявшись, существо показало волчью морду с торчащей между зубов сигарой. На голове у этой морды был хоккейный шлем.
   - Курение проходит в стороне, - проговорила волчья морда, - никто не знает, почему сигара тает. Спасибо тебе, человече за выпускание хвостейших! Мы явиши на острова! Нет числа волчейшим. Нет числа хвостейшим. Если волк с ногами, значит не курит он себя, если волк на педальном ходу, значит это есть веловолк, если волк ходит на голове, значит это есть голововолк. Волчарус-Икарус рокочет. Волк- 21- век стремиться своим хвостом в будущий век! Волк-Рама - это худая драма. Теперь мы - жители ночи, но не подземелья. Спасибо тебя, мы тебя не забудем.
   С этими словами гнутый волк прыгнул в кусты и исчез.
   -Я не хотел! - закричал Свитецкий, -он сам.
   -Ты нажал рубильник! - негодующе закричал Вовчик.
   -Я не нажимал.
   -А кто?
   -Не знаю. Когда я упал, он уже был нажат.
   -Черт! Ты их вызволил!
   -Что делать?
   -Что что! Нужно делать ноги. Бегом!
   -Куда делать ноги?
   -Не знаю! - воскликнул Вовчик.- куда угодно. Подальше от этого острова! Валить надо, вот что! Надо бежать и всех предупредить!
  
  
   Свитецкий, Сил и Вовчик прибежали в город. Да, именно - город. Это раньше здесь был лагерь и три шалаша. Теперь столица Осени росла, превращаясь в произведение искусства. Повсюду были видны изразцовые строения, высокие столбы фонарей, которые на ночь заправлялись светляками, башни и триумфальные арки. О чем думали строители? Нравилось ли им все это строить?
   Однако, от судьбы не уйдешь. Те смены, что привлекались на работы впервые, ожидали чего-то дьявольского. Однако, по прибытию оказывалось, что ничего страшного нет, и силы зла никоим образом себя не проявляют.
   Впрочем, это было заблуждением.
   День был солнечный, а облака, что виднелись над Периметром, были не в счет. Там всегда были облака. Одна их часть была небесным туманом, а другая - исходящими парами. Про Периметр было мало, что известно.
   В ярком солнце трудно было угадать какие-либо черты. Оно уже забыло о недавнем недоразумении, да и то, что происходило от ее чихания на земле, вряд ли ее заинтересовало. Оно светило на много планет.
   Впрочем, в Великой Дуге считалось, что небо - это свод. Звезды к нему прикреплены гвоздями. Когда эти гвозди ржавеют, то они падают, и потому можно видеть метеоры. Солнце идет над сферой и днем ее освещает, и от ионизации она голубеет. Облака идут внизу. Но, каким тогда образом оно прочихало сквозь пленку сферы, никто сказать не мог. Впрочем, это был достаточно запретный разговор.
   -Вовчик, Вовчик! - кричал Свитецкий вдогонку поэту АМЛу, - куда ты так летишь? Ничего не произошло!
  -Дурак! Эвакуация! - отвечал тот.
  
  
   АМЛ был полон решимости. Он и сам не знал, с чем это все связано. Он был точно командир космического корабля, на который проник Чужой. Но увы - никто нее внял его крикам. В городе все шло своим чередом. Толпы вассалов работали над ублажением королей.
   На большой площади наблюдались носилки, на которых несли Анну Центр. Вокруг стояли пажи с опахалами. Эта картинка взывала к вселенской безмятежности. Ей вряд ли стоило мешать.
   -Так! - воскликнул АМЛ.
  Анна открыла глаза. Она ничего не понимала.
  -Собирайся! - сказал АМЛ уверенно. - Бросай все! Плывем на берег!
  Анна сморщилась. Однако, понимание реальности возвращалось к ей достаточно быстро. Глядя на всполошенное лицо Вовчика, она тотчас поняла, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
   -Давай! Давай!
  -Чего случилось?
  -Ты помнишь рассказ про рубильник?
  -Да. Еще бы!
  -Мы его нашли?
  -Да? - удивилась Анна.
  -Мы его нашли! Понимаешь? Свитецкий выпустил хвостейших!
  -Чего?
  -Я их сам видел! Понимаешь?
  -Да? Ничего не путаешь?
   -Нет. Они даже поздоровались....
  
  
   Марс и Слава Космос проводили переговоры. Они встречались с каким-то представителем Акимеи. Можно добавить, Древней Акимеи. Ведь время было явно - каменный век, а то, что люди владели некоторыми образцами техники, никого не трогало. Мало ли, что могло достаться первобытному человеку от прошлой цивилизации? Ведь это еще хорошо, что им не перепал звездолет. А то еще неизвестно, чем бы это все закончилось.
   Впрочем, многое у Реки-Наизнанку было еще впереди, и этот период история даже и намеревалась хранить в своих запасниках. Это уже потом, когда появятся настоящие, не первичные, государства, когда историки будут записывать сведения о событиях, люди будут судить о времени с позиции некого разреза.
   Впрочем, в Древнем Китае сохранилось свидетельство о прилете небесных братьев. У них была машина на трех ногах. Спустившись вниз, с неба, они вступили в контакт с местными жителями и научили их сажать пшеницу и рис.
   -Значит, мы сможем привозить вам большие партии обработанного камыша, - заключил переговорщик.
  -Нет. Я еще не решил, - сказал Слава.
  -А как ты? - он обратился к Марсу.
  -Безусловно, нам нужен материал для строительства крыш. У нас он, правда, тоже есть. Но у меня здесь свой интерес. Дело в том, что был объявлен тендер. Тут - другое дело.
  -Здесь - вопрос цены, - произнес Слава.
  -Я и так предлагаю большую скидку.
  -Нет. Ты не понял, уважаемый. Нас такая скидка не интересует. Мы должны не просто купить товар. Мы потом его должны продать, и это должно быть выгодно. Понимаешь? А с такой ценой мы вряд ли что-то получим. Я ж говорю о большой партии.
   Тут Слава не понял, что увидел.
   Он протер глаза, но это не помогло.
   -Марс, - сказал он.
  Брайнер посмотрел на Космоса, на его круглые глаза, и понял, что, если он посмотри в окно, то также увидит нечто, и ряда вон выходящее. Лицо Славы его испугало. Тем более, что по нему бродили синие импульсы, которые меняли его ежесекундно. Он видел что-то, что не стоило видеть.
   Марс ожидал увидеть все, что угодно. Он тоже обернулся. В нем не возник страх - намедни он видел существ и пострашнее, когда готовился к поединку с Сашей Масловым. Однако, в том, что Саша привел именно такую армию, была своя логика. О чем же можно было говорить здесь?
   Ближайший из оккупантов заглянул в окно и весело оскалился. Это был волк на двух ногах. Нос - большой, черный, немного мультипликационный. Язык - яркий, святящийся, радостный. Большие белые зубы. Выразительные, отчаянно-выделенные, глаза.
   -Ха! - воскликнул Волк.
   У Марс рядом был пистолет, и он выскочил с ним наготове. У Славы тоже при себе имелось оружие. Это был большой красноармейский маузер.
   -Чо, хэндэ хох? - осведомился волк. - Все, пришли, повязали...
   Тут он запел:
   -И вот я ночую на нарах.....
  Слава Космос икнул.
  -Я закурю, начальник? - осведомился волк.
   Тут было видно, что зубастый носит спортивной трико в полоску, с разрезом для хвоста, а на теле его - майка с дырками, образовавшимися от непотушенных сигарет. На лапах же у волка имелись тапочки.
   Марс не знал, что и говорить. Потому, как в поле зрения попало все остальное действо, и там все было гораздо хуже. Волков было, что муравьев в муравейнике. И носились они по новому городу с невероятной скоростью. Они буквально рыскали.
   Невдалеке от Марса и Славы остановилось нечто, и это, очевидно, был Веловолк, описанный в тетрадях Скола Случайного. Верхняя часть существа была волком, нижняя - велосипедом с одним колесом. В зубастой пасти торчала сигара.
   -Ты видел старого капитана? - вопросил веловолк.
  -Слы, катись, - ответил ему волк в майке, - зубарь зубарю не ровня.
  Послушав этот совет, веловолк укатил.
   Вокруг же происходило что-то действительно страшное. Толпа волков, что находилась ближе всего и составляла несколько тысяч существ разнообразной конфигурации, тащили гигантского волка. Это был своего рода крокодил, только - с волчьей пастью и ровным серым хвостом, и тут же стало ясно, для чего все это делалось. Пасть волка приставили к башне, и она стала работать, как пила. При чем, пилила она быстро, словно нож по маслу ходил.
   Башня стала валиться, но волки не дали ей упасть. Они поддержали ее. Взвалили на спину толпе. Потащили куда-то.
   Марс, видя это, чувствовал себя офонаревшим.
   -Гамбалят, шныри, - прокомментировал волк в майке.
   Ни Слава, ни Марс, ошарашенные увиденным, не сказали ему ни слова.
   Тотчас, после завала первой башни, волки взялись за вторую, и это прошло более, чем успешно. Основание было перепилено гигантским волком-крокодилом. Тут же строение было подхвачено. Но то, что было дальше, еще больше не лезло ни в какие рамки. Подъехал волк-поезд. Он шел по рельсам, которые крепились к почве волчьими когтями. Очевидно, это был волк-железная-дорога. Голова волка-поезда была в кепке машиниста. Он также, как и все прочие волки, курил, и дым шел из ноздрей черный, серьезный, точно из трубы паровоза.
   И вот, башню погрузили, и ее увез волк-поезд.
   -Слушай, делать? - спросил Слава.
  -Конец света, - произнес представитель Акимеи. - Его звали Ларс.
  -Да, Ларс, похоже, - проговорил Марс, - было же предупреждение - не трогать рубильник. Согласно писанию, волков уже выпускали, и они опустошили весь остров.
  -Может, ты что-нибудь придумаешь? - спросил Слава.
  -Мне кажется, надо валить.
  Тут переговорщики заметили, что рядом с ними стоит кто-то еще, четвертый. Оказалось, это был волк в майке.
   -Во гамбалы, - прокомментировал он.
  -А ты чего не работаешь? - осведомился Марс.
  -Слы! Мне понятия не позволяют даже веник в лапы брать. Слы, братва, давай сообразим чо, а?
  -Чо? - удивился Слава.
  -Я знаю, тут рядом точка есть. Родная не дорого торгует. Пару пузырей возьмем, посидим.
  -Долго это будет продолжаться? - спросил Марс.
  -Да, братуха. Видишь, люд рабоче-крестьянский. Им только дай чего-нибудь зазубарить. Они все зазубарят.
   Тут в небе появились летающие волки. Это было нечто, созданное путем скрещение волка и воздушного шара, и это не поддавалось никаким описаниям.
   -Идут, карпатые, - прокомментировал волк, - дожди разгонять, фейс о глаза почесать.
  -Как тебя зовут? - спросил Слава.
  -Я - Минерал! По жизни, и погоняло такое, и живу я минералом. Мне там делать нечего. Я и не барыжничаю. Живу минералом. Минералом. Ну, так чо, товарищ комиссар, разрешишь за водкой сбегать?
   -Да беги, куда хочешь, - ответил Марс.
  -Хы, а воздух я тебе рожу?
  Воздушных волков было три штуки. Оказалось, они прилетели, чтобы поднять в воздух Дворец Осени. Первоначально эта затея могла показаться бесполезной. У дворца был большой и мощный фундамент. Однако, все было далеко не так, как могло показаться с первого раза. Оказалось, что фундамент уже был прозубарен. Там, в земле, с большой скоростью проносились волки-землеройки. У них была длинная верхняя челюсть-пила, и нижней челюсти вообще не было. Так, без особых усилий, Дворец был отпилен от фундамента. Тут же проводились работы по закреплению тросов. При чем, все это делалось молниеносно. За какие-то несколько минут от первого пропила, канаты уже были натянуты. Воздушные волки загудели, и их уши завертелись, будто вентиляторы. Первая попытка окончилась неудачей. Однако, со второй, здание дворца сдвинулось и приподнялось.
   -Если так гамбалить, то пупок лопнет, - прокомментировал Минерал.
  -Валить надо, - сказал Слава.
  -Возьмем этого, - предложил Марс.
  -Нафиг он нам нужен?
  -Для прикрытия.
  -Э, вы чо, комиссары, не надо мне ваше, в натуре, ЧК! - запротестовал волк. - Я - простой минерал. Я - живу минералом.
  -А вдруг он будет кусаться? - спросил Ларс.
  -Э, ты кусаешься? - спросил Слава.
  -Вы чо? За кого вы меня держите? Я чо, зубарь какой-нибудь? Я ж говорю. Вы что, русского языка не понимаете? Я ж говорю, я по жизни - минерал. Я им буду и им останусь. Вы чо мне клеите, товарищи командиры?
   -Я видел уже вас, - сказал Марс, - но там вы вели себя, как и положено гостям. Это было на турнирах по игре "Догони-Меня-Кирпич". А ты там был, скажи?
   -Да чо ты, а натуре, начальник, - обиделся Минерал.
  -Давай. Пошел, - Марс ткнул волку пистолет в спину, - будем людей собирать. Там посмотрим.
  -Э, слы, меня твоя братва не интересует! - запротестовал минерал. - Я ж говорю, я - сам по себе. Мне даже веник в руки брать нельзя!
   -Будешь много говорить, зубы выбью, - пообещал Слава Космос.
  
   Так, вместе с волком-заложником, они пошли сквозь стремительно разрушающийся город. Это напоминало конец света. В лесу волки валили деревья. Для спила применялись все те же одночелюстные волки-пилы. Сваленные деревья обрабатывались до состояние бревен и грузились в кузова мощных волков грузовиков. Те везли их в неизвестном направлении. Лес на острове уже заметно поредел. Появилась даль. Сквозь вырубку легли две дороги. Одна - волк-железная-дорога, другая - волк-асфальт. Волка-асфальт везли в бочках. Но, во всех бочках вместе, это был один единственный асфальт.
   -Ха, асфальта везут, - прокомментировал Минерал.
   Асфальт был вывален поверх пней. Форму он принял самостоятельно. Это было ровная, совершенно гладкая дорога, вдоль которой летали два удивленных волчьих глаза. Едва новые сто метров леса были вырублены и погружены на волков-самосвалов, дорога тотчас удлинилась.
   -У них - своя кашолка, - сказал Минерал.
   Тут бывшие переговорщики увидели странную картину. Поодаль, на краю вырубленного пространства, группа товарищей Марса и Славы взяли в заложники воздушного волка.
   -Эй, эй! - прокричал Сил.
   На голове у волка сидел Перов с большим дробовиком. Анна Центр держала волка за язык.
   -Бежим, - скомандовал Слава.
  -Не так быстро, - запротестовал минерал, - я к физическому труду не приучен.
   Когда же они добежали до команды, волк принялся комментировать.
  -Ну, чо, брат карпатый, за язычаро взяли? Все! А ты, брат, кричал, что самый крутой, а что вышло - ну не знаю, чисто не знаю.
   Волк повернул в сторону минерала свои печальные глаза.
   -У него тут гондола для перевозки зданий, - сказала Анна, - мы решили, что нужно покинуть остров, а уже потом думать, что предпринимать дальше. За пределами Осени волков точно нет. Этот товарищ отвезет нас на берег.
   -Зачем - на берег? - удивился Бархан. - Давайте сразу - в Карась.
  -А где Мидия Лещ? - спросил Марс.
  -Этого мы, Марсятко, знать не можем, - ответил ему Бархан. - Ведь это ты должен знать. Она - твоя рабыня, на наша. Ты что, побежишь ее искать?
  -Я - не дурак, - ответил Марс, - прибудем в Карась, там посмотрим, что делать. Пока у меня нет соображений. Нужно поскорее валить отсюда. Мне кажется, они не успокоятся, пока земля здесь не станет лысой.
   -Ага. Слышишь, Марс, а этот нафиг? - спросил Арам Воробьянян.
  -Не тычь, начальник, - ответил ему Минерал, - меня взяли в плен по законам вашего ЧК, волки позорные!
   Тут он запел:
   -И поех-хал я в тундру далек-кую, по эт-тапу.....
  -Заткнись! - Марс ударил волка про меж лопаток, и тот, озираясь, ответил:
   -Неласково, начальник!
  -Все! Грузимся! - крикнул Слава Космос. - А где Вовчик? А, вот он. Давай. Свяжем этого типа. А он еще будет в полете кусаться.
  -Ты, да в натуре, ты что такое сказанул, типелло? - возмутился Минерал.
  Вместо ответа его связали, привязали к палке, и, держа эту палку с двух сторон, внесли в грузовую гондолу летающего волка. Не смотря на все эти действия, со стороны остальной волчьей массы не последовало никакой ответной реакции. Угон одного из их сородичей оказался совершенно рядовым событием, и никому до этого не было дела. Уши воздушного волка завертелись, и он плавно пошел вверх. Уже с небольшой высоты были видны размеры разрушений. Новый город, построенный строителями Великой Дуги, был снесет на две трети. Оставался лишь частный сектор, где жили сами строители, а также - приезжие колонизаторы из ближайших племен. Что было с ними самими? Куда они делись? Ответа на этот вопрос не было. Зато плотность волчьей массы местами была столь густой, что она, эта масса, казалась перетекающей жидкостью.
   Леса на довольно большой части острова уже не было. Он был спилен и увезен в неизвестном направлении.
   -Туда! - командовал Перов.
   Волк-вертолет послушно изменил курс. Он шел на высоте метров в сто над рекой навстречу столице Великой Дуги, Карасю.
   -Перов там не упадет? - осведомился Свитецкий.
  -Ты еще спрашиваешь? - ответил Вовчик АМЛ. - Такую кашу заварил!
  -Ладно тебе, - ответил Горизонт, - любой мог случайно рубильник дернуть. Значит, судьба.
  -Фаталист ты, однако....
  -Да чо ты злишься, Вовчик? Чо, не прикольно? Где б ты такое еще увидел? Чо, плохо? Летим, да? Классно. Щас прибудем в Карась, пообедаем, обсудим, что нам дальше делать.
  Лететь-то недалеко.
   -Куда мы летим? - спросил Минерал обреченно. - В Магадан?
  -Да, в натуре, - ответил Арам.
  -Затерли молодость в севера, - запел волк, - и нет у меня заточки, чтобы уйти дворами, огородами....
   -Заткнись, а то сбросим, - пригрозил Марс.
  
   Марс тут впал в странную задумчивость. Он не мог с собой ничего поделать. Наступало....
   Что-то наступает, подумал он.
   Сначала ему стало страшно, потом - смешно, потом - что третье, новое, не поддающееся описанию. Он вдруг подумал, что, вот сейчас, произойдет взрыв... Он уже происходит, просто он, Марс, видит все это в замедленном виде.
   Он посмотрел на Сила. С Силом было теперь уже не все в порядке - он начинал двоиться, а по краями головы нарисовалась отчетливая, уверенная, аура.
   -Свитецкий! - позвал он.
   Ему вдруг стало страшно за брата. Однако - ответа не последовало. Также не последовало..... пола под ногами. Марс расставил руки, пытаясь поймать это внезапное исчезновение почвы из под ног. Доли секунд он висел в воздухе, наблюдая отчетливое зеленое зарево, охватившее тела его друзей. Оно развивалось то равномерно, то резалось отдельными лентами, и сквозь них, эти ленты, шел воздух. Внутри них он бурлил.
   -А-а-а-а-а-а! - прокричал кто-то над ухом у Марса.
   Он пытался развернуться, но опоры не было, и он лишь дернулся. Зато на переднем плане возник Минерал, парящий, будто в невесомости. Медленно, вместо с тем же зеленым свечением, он приближался к Марсу. Хвост его развевался, словно флаг. Ни передние лапы, ни задние лапы, не были связаны. Они протянули друг другу руки (лапы?) и схватились. Тут было очевидно, что происходит свободное падение с большой высоты. По идее, посмотрев вниз, Марс должен был увидеть даль. Однако, вместо этого, наблюдался облачный фронт на фоне равномерной зелености. Никто бы не смог сказать, что это. Но Марс уже видел в своей жизни Хаос, а потому, не боялся ничего нового. Он повернулся, чтобы посмотреть в глаза Минералу, и тут оказалось, что никакого Минерала нет, и он держит за лапу большую дворнягу с глупыми глазами.
   И тут же он провалился в воду. Судя по удару, падение производилось не с большой высоты. Иначе, если б даже он и не разбился, то непременно бы сильно ударился. Задержав дыхание, Марс внутренне сжался, готовясь к самому ужасному. Вот, он достиг дна и влез ногами в ил. Оттолкнулся. Пошел вверх.
   Вынырнул!
   И рядом с ним вынырнула та самая дурацкая собака.
   -Ша! - крикнул на нее Марс.
  -Ви-ви-ви! - завизжала дворняга и бросилась из воды.
  
   Марс все еще был, как в тумане. Однако, сделав несколько движений, он достиг мели. Оказалось, он стоял в иле, и напротив него находился дом дедушки Сергея, а значит, это было Шарово.
   -Э, офигеть! - услышал он голос Сила. - Глядите, какая фигня.
   Марс вылез на берег и уселся рядом с совершенно мокрой Анной.
  -Ну, с прибытием, Марсятко.
   Но это говорила не она, а, как всегда, Алексей Бархан.
  -Слушай, а где эти, как его? - спросил Слава Космос.
  -Один убежал, - ответил Марс, - а, ты имеешь в виду, Ларса? Не знаю. Но он же местный житель. Он вряд ли мог попасть сюда.
  -Значит, он погиб.
  -Да черт его знает....
  
  
   Марс лег на прибрежный песок и посмотрел в небо. Да, это была внезапная трансформация. Еще минуту назад он летел над бескрайними просторами Реки-Наизнанку, и вот, все кончилось в одну секунду.
   Стоило лишь....
   Впрочем, кто знал, что было причиной этому.
   -По ходу, мы вернулись в тот же час, - произнес Слава, - из которого вылетели.
  -Откуда ты знаешь? - спросил Бархан.
  -Я слышал радио. Во дворе у дедушки Сергея оно работает.
  -Гм... Здорово, - произнес Свитецкий, - я еще на автобус успею.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"