Спуск вниз занял на удивление много времени. Так, во всяком случае, казалось юноше. Сперва даже не отпускала мысль, что вот, сейчас, прямо в эту самую секунду они пробьют собой земную твердь и окажутся в самом земном ядре. Что это такое Вася и сам плохо представлял. Просто ему примпомнилась картинка, виденная однажды им в одной из Настиных книг, где был нарисован шар, посреди которого располагался ещё один, намного меньше первого, но от этого не менее удивительный.
С первым шаром, по мнению авторов того тома, являющегося землёй, по котором все ходят, можно было поспорить. До сих пор не умолкали дискусии по поводу того какой же формы земная твердь. Много было сломано копий на эту тему, но в одном можно было быть уверенным на сто процентов. Какой бы формы она ни была, но была обязана иметь середину. И вот к ней, можно было биться об заклад, они и приближались.
- Ты как там? - повернулась одна из голов.
Вася, кашлянул, готовясь, что - то ответить, но его слушать не стали.
- Понятно! - проговорила голова и отвернулась.
Пользуясь тем, что всё перестало кружиться перед глазами, как было сперва, Вася стал крутить головой в надежде что - нибудь рассмотреть. Поначалу это плохо удавалось. Да и нечего было рассматривать, честно говоря. Стены, всё такие же стёртые временем ступени, уходящие в пустоту, вот и всё, что представало перед взором человека.
- А мы, того, - вскоре постучал осторожно Вася по спине Горыныча, - не вылетим по ту сторону света?
- Чего? - недоумённо сперва повернулась к нему голова, когда остальные две продолжали внимательно следить за тем, куда они летели. Затем вопрос дошёл до трёхголового, соредочевшего всё своё внимание на спуске. - Нет. Скоро будем дома.
- Кто дома, а кто - поди угадай, - пробормотал себе под нос юноша.
И правда, Горыныч начал замедляться и похоже было, что собирался пойти на посадку.
Скороход ещё крепче ухватился за летуна, не без причин полагая, что посадка может быть оказаться не менее экстремальной, чем весь предшествующей ей полёт.
Опасения парня оправдались. Неожиданно, прямо в воздухе Змей стал разворачиваться и вытягивать вперёд задние ноги, явно готовясь ими тормозить.
Ойкнув, Вася, что был сил, чувствуя как из - под ног ушла опора, и понимая, что это могут быть последние секунды его молодой недолгой жизни, что было сил ухватился за среднюю шею Горыныча, болтая в воздухе ногами, и ежесекундно рискую сверзиться вниз.
- Тебе нечем, а мне скоро, похоже, вообще не придётся, - что было сил ещё сильнее обнял Горыныча за шею парень и никая сила на всём белом свете не заставила бы его сейчас разжать руки.
Так они и сели на пол пещеры, своды которой уходили высоко вверх: Змей Горыныч - придушенный на треть, пытающийся хоть как - то дышать этой головой и болтающийся в воздухе скороход, так и не разжавший руки даже тогда, когда ноги твёрдо утвердились на земной тверди.
- Всё, отпусти! - велел Горыныч, пытаясь отодрать от себя юношу, руки которого свела судорога и никак не позволяла отпустить трёглового, в одно из голов которого он вцепился так, что разжать пальцы просто не представлялось возможным.
В конце концов Змей неимоверным усилием отодрал от себя парня и принялся растирать пострадавшую шею.
- Ещё раз повторится, - пообещал он, - испепелю на месте. Понял?
Вася, стараясь отдышаться и прийти в себя, кивнул.
Кругом была темнота, но глаза юноши постепенно привыкали к ней. А Змею Горынычу, похоже, она, вообще, была нипочём.
Вася увидел висящую на стене невесть как оказавшуюся здесь лампу, снял её с крюка, пошарил впотьмах по карманам, довольно крякнул, достал спичку, чиркнул о стену и, сделав несколько нехитрых манипуляций с лампой, вытянул вперёд руку с лампой, хоть и дающей невесть какое освещение, но не тухнувшей и особо не чадящей, что было уже совсем неплохо.
Змей ненадолго зажмурил глаза. Видно было, что его глазам, гораздо более приспособленным к темноте, чем человеческие, неяркое пламя лампы показалось намного более ярким, чем Васе тоже сперва заслонившемуся от света.
- Теперь следуй за мной, - велел Горыныч и переваливаясь устало с лапы на лапу, вновь став передвигаться на двух задних лапах, двинулся вперёд.
Юноше ничего не оставалось как последовать за ним. Вытянув руку так, чтобы свет от неё освещал как можно больше, озираясь, но не от испуга, а из - за интереса, и чего греха таить: любопытства - когда ещё представится шанс побывать в обиталище самого Змея Горыныча, - молодой скороход шагал за своим провожатым, постоянно сворачивающим в одно из множества отвлетвлений, коими оказалась богата пещера и окажись он один -- нипочём бы никуда не дошёл бы. Просто заблудился бы.
Горыныч переодически оглядывался, проверяя следует ли за ним парень. То ли, действительно, опасаясь, что тот может отстать и заблудиться, то ли ещё по какой причине. Но один раз ему, в сам деле, пришлось поджидать юношу, приотставшего по весьма личным причинам.
Вскоре одна пещера сменила другую. Сразу становилось видно, что она и есть обиталище Горыныча. На самом деле оно ничем не отличалось от любого другого жилья. Единственно, что размер всего был побольше, а места, приспособленные для седалища нового трёглового знакомого, были мощны и капитальны.
Первым делом Змей Горыныч направился к столу, тоже большому, но не такому здоровому, чтобы человек Васиных размеров чувствовал бы себя неуютно. Горыныч ухватил со стола три больших кувшина и опрокинул их прямо в глотки.
Отфыркиваясь и вытерая струи воды, текущие по мордам и животу, он блаженно закрыл глаза:
- До чего же хорошо!
Вася, почувствовал, что его тоже стала мучить жажда, достал подарок Яги и присосался к фляге. Вода была прохладной и чрезвычайно вкусной. Вкуснее любой другой воды, какой приходилось пробовать Васе. Казалось бы: вода она и есть вода, а вот поди ж ты! Ничего подобного. Только сейчас, став обладателем заветной фляги, юноша, действительно, понял, что такое хорошая вода, хотя никогда не задумывался над этим.
Парень долго не мог напиться. Наверное, это было нервное. Да и понятно: не каждый день приходится летать на Змее Горыныче, да ещё так, что только и остаётся молиться каждую секунду, чтобы живым добраться до места и не покалечиться.
Наконец, напиться удалось. Тем не менее, флягу он убирал с некоторым сожалением.
- Как тебе? - с видом гостеприимного хозяина, обвёл лапой вокруг Горыныч. - Впечатляет?
- Ничего так, - осторожно проговорил Вася. - Уютно.
- И это всё, что ты можешь сказать? - удивился трёхголовый.
- А что я должен сказать? - ожидая какого - то подвоха, спросил парень.
Горыныч махнул лапой и плюхнулся на ближайший диван, тут же негодующе всхрюкнувший от такого с собой обращения.
- А ты, небось, - хитро прищурился хозяин, - был уверен, что у меня тут всё сокровищами завалено и я ем да сплю только на злате - серебре? Я же знаю, что обо мне людская молва говорит.
- Похоже, что - нет, - согласился с ним Вася.
- Конечно - нет! - как - то очень поспешно подтвердил Змей Горыныч. - Враки всё это.
- Враки? - хитро переспросил скороход.
- Они самые! - закивал Горыныч. - Сам же всё видишь. Враньё, поклёп, наговор!
Юношу затерзали всё большие сомнения. Хотя, какое ему дело? Своих забот полон рот, поэтому нет абсолютно никакого желания лезть не в своё дело. Своих дел ни в проворот. Очень хочется даже поделиться ими с кем - нибудь, да всё как - то не судьба.
- Да и ладно! - махнул рукой Вася. - Чего только только люди не набрешут.
- А и правда! - обрадовался Горыныч. - Не надо никого слушать.
С этим бы юноша, конечно, поспорил бы, но сейчас была не та ситуация и не тот случай.
Парень продолжал оглядываться.
- Да ты не стой столбом! - проговорил трёголовый. - Присаживайся. В ногах правды нет.
- Благодарствую! - кивнул Вася и уселся на здоровый табурет, вытянув с удовольствием ноги.
- Чего ты как не родной? - поразился хозяин. - Присаживайся, устраивайся как дома. Поговорим, обсудим, перекусим.
При этих словах у Васи невольно засосало под ложечкой.
- И чем, если не секрет? - уточнил он.
Горыныч весело расхохотался:
- Не льсти себе, не тобой! Сейчас что - нибудь сообразим. - На миг он задумался, приложив ко лбу одной из голов палец. - Ага! - Ты к мясу как относишься? - повернулся он к парню.
- В смысле? - опять не допонял Вася.
- Слушай, - рассердился Горыныч, - хватит из меня делать людоеда! Я, конечно, не святой, и никогда им не буду, сразу говорю, но понятия ещё не все растерял. - Он грозно насупился и отвернулся.
- Прости, пожалуйста, - постучал осторожно пальчиком по могучей спине Горяныча юноша. - Я сегодня, чего - то и в самом деле туплю. Так ты о чём?
- Ладно, проехали! - повернулся Змей Горыныч и шмыгнул всеми тремя носами.
- Я к мясу отношусь очень даже положительно, - поглаживая начинающий урчать живот, признался юноша.
- Вот и относись дальше, можешь даже ещё положительнее, - хмыкнул трёхголовый. - У меня его и нет. Я на тебя не рассчитывал.
- Так чего тогда спрашивал? - обиделся Вася.
- Не тушуйся, паря, - похлопал лапой Горыныч парня, от чего тот едва не вбился в каменный пол. - Голодным не оставлю. Это я тебе говорю.
--
Так есть чего есть? - поинтересовался молодой скороход.
--
Не паникуй! - успокоительно проговорил хозяин и утопал куда - то.
- Неплохой совет! - пробубнил себе под нос Вася. - А то как - то... - Парень оборвал сам себя, так как настроение чего - то было не ахти.
Юноша, желая себя занять принялся бродить по жилищу Горыныча, благо тот ничего не запрещал, а даже вовсе - наоборот: предлагал чувстовать себя свободней. Вот гость и старался следовать рекомендациям хозяина. Было на что посмотреть. Было. В самых неожиданных местах, вовсе не расположенных к тому, можно было увидеть и найти много всяко - разного. Сперва Вася старался вести себя культурно и выглядеть в чужих глазах человеком вежливым, но так как соответствовать было не перед кем, то Вася с настоящим интересом стал рассматривать вещи, принадлежащие Змею Горынычу.
В первую очередь Васино внимание привлекла железная фигура, очень напоминающая собой человека. Латы! Скороход аж ахнул. Старинные, заморские. Сразу видно - настоящие. Но ни жравчинки, ни вмятинки. Словно они были только из мастерской. Но, одно смущало. Они был покрыты паутиной. Красивые, блестящие, но чрезвычайно пыльные. Такое зрелище почему - то неприятно потрясло юношу и он поспешил отойти от доспехов, благо, что посмотреть было на что и без них.
То тут, то там можно было наткнуться на что - нибудь любопытное. Пожалуй, ни у Яги, ни у Кощея не было и части того, что можно было увидеть у Горыныча, куда - то утопавшего за запасами, да так, и заплупавшего видимо где - то.
Драгоценные каменья соседствовали с неприглядными безделушками, а обрамлённые золотом и рубинами сабли располагались рядом с ржавыми мечами. На одном из небольших столиков, коих в пещере набралось превеликое множество, стоял ларец с открытым верхом. Брошенный мимоходом взгляд задержался на том, что там лежало, да так и не смог сдвинуться дальше. Юноша стоял как столб, его прошиб пот, дыхание участилось, ноги не слушались. Очень хотелось закрыть глаза, пройти дальше, или, на худой конец, закрыть крышку, чтобы не видеть золотых монет, занимающих собой почти всё пространство шкатулки.
Золота было столько, что хватило бы на оплату жалования ему и всем царским скороходам на тысячу лет вперёд, да ещё и осталось бы.
Переборов себя, вытерев взмокший лоб ладонью и глотнув из большого кувшина, стоящего неподалёку, Вася от греха подальше заложил руки за спину и поспешил отойти. Никогда в жизни парень не взял ничего чужого, но при виде такого количества золота ум было едва не перестал слушаться, да хвала создателю, тот вовремя вернул его обратно.
- Странные вы существа - люди, - раздался задумчиво голос Горыныча, взявшегося словно из ниоткуда, - ещё никто не смог пройти спокойно мимо этой шкатулки. Неужто эти жёлтые кругляши имеют на Вами такую власть? Это же только металл!
Вася молчаливо, так ничего и не сказав, пожал плечами и решил сменить тему.
- Есть чего перекусить? - сделав насколько мог самый беззаботный вид, поинтересовался он.
Горыныч хмуро поглядел на юношу, словно тот перед ним в чём провинился, но нехотя ответил:
- Пока могу предложить только это, - и поставил перед юношей большой таз с различными овощами и фруктами. - Всё, что успел, - словно извиняясь, проговорил он.
- Откуда? - поразился Вася.
Действительно, поразиться было чему. Меньше всего парень думал, что Змей Горыныч будет угощать его свежими огурцами, помидорами, яблоками нескольких сортов. Также присутствовала всякая зелень: лук, петрушка, укроп. Отдельно в небольшой миске лежал большой жёлтый лимон.
- Мясного предложить не могу, - проговорила одна голова.
- Самому мало, - буркнула себе под нос другая голова, но Вася предпочёл сделать вид, что ничего не расслышал.
- Что это? - уточнил парень.
- Еда, - недовольно ответил Горыныч и с хмурым видом почесал шишку, выросшую на лбу средней головы. Вася готов был поклясться, что до того как хозяин ушёл за припасами, её не было. Выросла словно по волшебству. - Скажи и за это спасибо.
- Спасибо! - не стал противиться юноша.
Вася и не собирался крутить носом. Всё тоже самое чаще всего присутствовало за столом и дома. Здесь, конечно, всё было свежее и пахло вкусно. Но безумно захотелось малосольных огурчиков и маринованных грибочков, как умела готовить только мама.
Вспомнив о матере снова, хотя он и не забывал о ней ни на минуту, парень подумал о том, как она там. Он очень надеялся на деда и на то, что он поможет как сможет невестке. Хорощо хоть, он крепок как и раньше, но деда не двужильный и возраст тоже даёт себя знать, не смотря на то как он хорохориться.
Горыныч плюхнул таз на стол.
- Давай, налетай! - махнул он рукой. - Чем, как говориться, богаты.
Вася не заставил себя уговаривать.
- Эх, сольцы бы! - проговорил он, смачно откусывая от огурца и аппетитно захрустев им.
- Это - пожалуйста! - кивнул хозяин и по его щелчку польцами, к тому месту, где располагался гость, подплыла небольшая солонка.
- Сильно! - одобрил парень.
Горыныч пробормотал что - то навроде того, что всё это пустяки, но было видно, что слова скорохода ему приятны.
- Чего? - переспросил Змей Горыныч, когда Вася с набитым ртом чем - то поинтересовался.
Парень смутился, спешно прожевал и проглотил угощение:
- Извини, - проговорил он. - Я просто хотел спросить неужто ты каждого путника так встречаешь? А то говорят про тебя всякое.
- Не каждый день ко мне посланники Яги да Кощея припожалуют.
- А про Кощея - то откуда знаешь? - поразился Вася. - Я ведь, кажись, про него ничего не говорил.
- Не говорил, - согласился трёхголовый. - Только тот, кому нужно сразу разберётся.
- Как это? - удивлённо вытаращился на хозяина юноша.
- Да уж, поверь, - хмыкнул Горыныч, - сразу оно заметно.
Вася незаметно стал оглядывать себя, пытаясь увидеть, чего же такого умудрился рассмотреть на нём Горыныч, что выдавало его знакомство с царём Кощеем.
- Как углядел? - прищурив глаза, поинтересовался Вася.
- Можно сказать и так. - Горыныч посмотрел на парня с возросшим интересом. - А ты сообразительный.
- А можно её, того? - покрутил в воздухе пальцами юноша.
- Убрать что ли? - решил уточнить Змей Горыныч.
- Ага.
-Да ничего нет невозможного, - философски заметил хозяин. - А она тебе мешает? - резонно вопросил трёхголовый. - Чешется где - то? Беспокоит что - нибудь?
- Да нет, вроде, - прислушавшись к себе и к возникающим ощущениям, призназлся скороход.
- Ну так, живи себе и радуйся, - хмыкнул Горыныч. - Для здоровья оно безвредно, невидно, с девицами колобродить абсолютно не мешает.
- Точно? - не поверил парень.
- С места не сойти! - усмехнулся хозяин.
- Ты абсолютно уверен? - продолжал гнуть своё Вася.
- Слушай, отхлынь, а? Не веришь, у Яги спроси. Ей - то поверишь?
- Наверное, - задумчиво протянул парень.
- Ну вот, - обрадовался Горыныч. - А иногда это даже может и пригодиться.
- Как это? - не поверил Вася.
- Как - как? - передразнил Горыныч. -А вот так! Кто надо увидит, да авось и призадумается. Такие метки на ком попало не ставят.
- Ну, спасибо! - невесело хмыкнул парень. - Успокоил. Даже не знаю, как.
- А, это всегда пожалуйста. - Похоже Горыныч принял слова парня на полном серьёзе. - Да и чего ты так расстроился?
- Да ну, неприятно как - то, - сознался Вася.
- И чего тебе неприятного? - не понял хозяин. - Как будто это всем видно будет.
- А разве не каждый увидит? - обрадовался парень и понял, что сморозил глыпость. Обычному человеку метку, поставленную Кощеем, увидеть никак не получится, хоть весь усмотрись.
- Не каждый и чародей разглядит, - словно прочитав мысли скорохода, проговорил Горыныч. И выглядел он несколько самодовольно. Этим он подразумевал, конечно, и к гадалке не ходи, что уж он - то посильнее иных чародеев будет.
Парень спорить с ним не стал, отдавая должное нежной, но в то же время, чрезвычайно мясистой, помидоренке.
Вася почесал макушку и задумался. Если никто особо и не может разглядеть, но и фиг - то с ней, с этой меткой. Само собой, что при случае, с Кощеем нужно будет перекинуться парой слов по поводу того, что так не делается. Как минимум, ради приличия какого - никакого, а спросить следовало бы: а нужно ли это, вообще, или нет самому парню. Хотя, ясен пень, что Кощей спрашивать чьего - либо мнения, кроме своего собственного не привык. Во всяком случае, наверняка, так было до появления в его жизни Василисы Прекрасной. Но это особый случай.
Решив, что сделанного не воротишь, а эта фигня, которой его наградил Кощей, если верить словам Горыныча, жить особо не мешает, то чего тогда расстраиваться, аппетит себе портить?
Юноша ухватил со стола в одну руку помидор, а в другую - огурец, по очереди стал макать овощи в солонку и надкусывать их.
Вскоре, отвалившись от стола, пусть и не слишком питательного, зато - обильного, Вася напился воды и поглади живот.
Он особо не ел и становилось понятным, что всё это было для гостя.
- А сейчас, мне пора пойти вздремнуть, - зевнул всеми тремя пастями Гоныныч. - А ты пока погуляй тут, посмотри где - чего. Авось чего интересное найдёшь. Только, не буди меня, - наказал он, - покуда я сам не проснусь.
- Ишь, какой! - пробормотал под нос Вася. - А ежели он неделю спать будет?
Хозяин, не обращая внимание на гостя, развернулся и утопал в один из коридоров, коих великое множество выходило из пещеры, в которой они сейчас находились.
Делать было нечего и парень, посидев немного, дождавшись когда отхлынет приятная послеобеденная истома, встал из-за стола и принялся рассматривать всякие занятные вещицы, порой, и в самом деле, попадающиеся под руку.
- А это что? - проходя возле одного из столов, заваленных всякой всячиной, как остолбеневший, встал парень. Взяв что - то в руку, он оторопело уставился на находку. - Так это ж отцовское!