На руке так привычно расположился отцов медальон. Тысячи раз, с тех пор как ручки научились хватать, Вася держал в руках эту вещицу. Отец всегда говорил, что тот приносит ему удачу и пока он на нём, ничего произойти с ним плохого не может.
Стараясь сдержать дрожь в руке и убеждая себя в том, что на свете существует множество схожих промеж собой вещей, юноша перевернул медальон другой стороной. Сомнений больше не оставалось. Приметная царапина, оставленная его же руками, когда неизвестно зачем в детстве пробовал вещь на прочность и пытался порезать её портняжными ножницами, стянутыми у матери.
Хвала небесам, не отрезал себе пальцы, да и медальон особо не попортил, лишь оставил царапину. Хорошо, прибежала мать да отобрала всё у Васятки. Потом, конечно, был тяжёлый разговор с родителями и обещание больше так не делать, но нотации от матери и отца выслушать пришлось. Лишь дед Пахом не стал зря распинаться, а наглядно показал Васе, чем могло бы всё закончиться, если бы дело не закончилось так удачно. Упругие и толстые прутья были разрезаны остро наточенными ножницами так, словно были бумажными. Так после этого ему ещё пришлось и успокаивать разревевшегося внука, до которого дошло, что могло бы произойти с ним.
Правда, тот случай хорошо повлиял на маленького Васю, сделав его рассудительным и разумным не по годам, за что в своё время и был выбран в товариши царевны.
Руки парня сжались так, что ногти впились в кожу. Не обращая внимания на боль и на то, что местами на руках проступила кровь, Вася старался заставить мыслить себя более холодно.
- Так значит! - юноша потянулся к мечу, висевшему на стене. Было тяжеловато, но ничего. - Сейчас ты мне мне за всё заплатишь! - пообещал парень невидимому собеседнику, который должен был безмятежно дрыхнуть где - то неподалёку.
Молодой скороход знал: эта вещица была дорога отцу и просто так он нипочём с ней не расстался. А если уж она находилась тут, то ничего хорошего это не означало. И вывод, хоть от него было больно на сердце и всю душу саднило так, как никогда в жизни, напрашивался сам собою.
- Сейчас! - Вася крутанув в воздухе меч, приноравливаясь к нему. - Ты мне всё расскажешь!
Парень вышел из пещеры и оказался в большом каменном коридоре, разветвляющемся практически сразу у выхода в три стороны.
- И куда идти? - задумался Вася. - Хотя, какая разница! Обойду всё, но найду.
Отцов медальон юноша повесил на шею, чтобы не потерять его. Мало ли как развернуться события.
Удача улыбнулась Васе почти сразу же. Первое же отвлетвление, куда шёл юноша вывело его к большой пещере, откуда раздавалось мощное храпение, перекрываемое порой каким - то другим непонятным звуком.
В пещере было темно, но юноша держал в руке лампу, захваченную из обеденного зала.
Огонёк за стеклом разгорелся быстро. Спички были тоже захвачены там же.
Стараясь ступать тише, юноша вошёл. Его шаги утопали в мягком и ворсистом ковре, который покрывал, казалось, весь камень под ногами. Что ж, это даже упрощало задачу.
Большая кровать, со всех сторон окружёная занавесками, расположенная в другом конце пещеры не производила впечатления места, где располагалось одно из самых опасных и непредсказуемых существ на всей земле, а именно Змей Горыныч.
Юноша подкрутил колёсико, которое заставило фитиль лампы разгореться ярче. Пещеру наполнял громкий храп двух голов. Подойдя ближе юноша понял, что примешивалось к нему. Третья голова сопела. Две храпели, а третья совсем нестрашно, а где - то даже очень умильно посапывала. Но юноша не умилился.
Перехватив поудобнее меч, и погладив пальцами отцов медальон, он направился к тому месту, где храпел и сопел Горыныч. Шаги его были бесшумны. Очень непредусмотрительно с его стороны. Очень!
Одна из голов во сне зачмокала.
Вася отдёрнул занавеску, скрывавшую за собой тушу Горыныча. Его взору открылась громадная деревянная кровать, на которой, свернувшись калачиком спал Змей Горыныч. Головы переплелись между собой и лежали на одной здоровущей подушке, причём на столько большой, что все три головы, которые были совсем немаленьких размеров, занимали лишь небольшую её часть.
"Нам бы домой одну такую подушку, - подумал Вася и тут же постарался выбросить эту мысль из головы. - И что за дурь в голову лезит!" - обругал он себя.
От звука отдёргивающейся занавески одна из голов моргнула и тут же проснулись остальные две.
- Ты чего? - оторопело, сонно щурясь на свет лампы, спросил хозяин. - Что - то случилось?
- Случилось, - хмуро ответил юноша и одним неуловимым движением, которое он не смог бы повторить при всём своём желании, поднёс меч к кадыку средней головы. - И ещё, того гляди, случится.
Голова, возле которой устроился меч, готовый в любую секунду разить, решила пока отмолчаться.
Хоть и были заданы разные вопросы, но все три пары глаз смотрели на парня одинаково непонимающе и откровенно изумлённо.
- Всё, долетался, - протяжно проговорил юноша. - Этого я тебе не прощу и за отца ты мне ответишь.
- За какого ещё отца? - рискнула пискнуть голова, возле которой обретался меч, но тот сильнее вдавился в кожу и наружу вытекло несколько капель крови.
- За моего! - ответил юноша. - Вот за него! - и удерживая невероятным образом двуручный меч одной рукой, сорвал с шеи медальон.
К удивлению юноши Змей Горыныч с облегчением выдохнул и чуть расслабился, насколько это было, вообще возможно в подобной ситуации.
- Так ты из - за этого? - чуть ли не рассмеялся Горыныч.
- Ах ты ж, падлюка! - взревел Вася. - Батю моего извёл, так ещё и веселишься!
- Так, стопатэ! - неуловимым, быстрым движением трёхголовый вышелкнувшемся когтём отвёл меч от своей шеи. - Угомонись! - приказал он и пламя огня вылетело из трёх пастей.
Огонь опалил лезвие и в течении нескольких секунд потемнело и, превратившись, в пепел осыпалось на пол. В руке юноши остался лишь эфес. Парень ошарашенно посмотрел на него и за ненадобностью, не глядя, отбросил куда - то в темноту.
- Вот теперь можно и поговорить, - спокойно проговорил Горыныч.
- Не о чем нам с тобой разговаривать! - зло бросил скороход.
- Сядь! - рявкнул вдруг Змей Горыныч и сами собой подкосившиеся ноги парня понесли тело вниз, но на его счастье юноша опустился на краешек кровати, на которой до этого почивал Горыныч. - Давно бы так! - уже чуть спокойнее проговорил трёхголовый.
Юноша словно потерял дар речи, ничего не мог сказать, но при этом бешенным взором взирал на противника.
Змей Горыныч поднял с пола, вывалившийся из ставшей мигом непослушной руки, медальон, подкинул его раз, другой и молча стал рассматривать его, словно пытаясь найти что - то только ему одному ведомое.
Три головы искоса поглядели на юношу:
- Больно шустрый! Поговорим сперва, а то - нехорошо получается: накормили, напоили, а он с железками на хозяина бросается! Тише, тише! - поднял он успокаивающе лапу, увидев как бешенно крутятся глазные яблоки на лице парня. Это было единственное, что ещё слушалось его.
Он поднял медальон на уровень глаз Васи и строго поглядел на того. Юноше очень хотелось дотянуться до знакомой с детства вещицы, но невидимые путы не позволили этого сделать.
- Значит так, - прервал молчание Горыныч. - Если пообещаешь не делать глупостей, я тебя освобожу и тогда сможем поговорить спокойно. Я отвечу на все твои вопросы и тогда уж сам решай как поступать дельше, - и выразительно посмотрел на кучку пепла, так и валяющуюся под ногами.
Парень тоже как мог скосил глаза туда же.
- Ну так как? - поинтересовался Горыныч. - Если согласен - моргни.
Миг подумав, Вася моргнул. Хозяин посмотрел на него с некоторым сомнением, но, тем не менее, возникшее пугающее оцепинение стало проходить. Правда, не столь быстро как хотелось бы. Вполне возможно, и парень на стал бы отметать и такую версию, что это наложенное Горынычем чародейство продолжает контролировать его, дабы не навредил бы хозяину.
- Сказал же - согласен, - проговорил Вася, - отпусти. - И что удивительно: былая лёгкость быстро вернулась.
- Не дури! - предупредил Горыныч.
Вася пожал плечами, но кивнул. Трёхголовый не очень понял, что этим хотел сказать юноша, но забивать себе голову не стал, так как стояла более существенная задача: не дать застать себя врасплох обуреваемой мщением молодости.
- Говори! - процедил Вася, так и сверля глазами Горыныча.
- Сразу скажу, - начал говорить хозяин, - хочешь верь, а хочешь и нет - твоё право - но эту вещицу я нашёл.
- Вот и не верю, - нахмурился парень.
- Как хочешь, но это так и есть!
- Скажи ещё: в чистом поле нашёл, - продолжая хмуриться, сказал Вася.
- Да, твою мать! - взорвался Горыныч. - Именно, что в чистом поле! Вот шёл - шёл и нашёл.
Реакция Горыныча Васю, всё - таки, удивила. Всё то оружие и доспехи, коих в пещерах было в избытке были взяты явно не мастерских и не в музеях, которые благодаря стараниям Василисы Премудрой в последнее время становились всё популярнее на Руси. И трёхголовый, вроде как и не отнекивался в отношении их.
Чем чёрт не шутит? Может, всё так и есть? Тоже сомнительно. Просто так отец ни по чём не расстался бы со своим медальоном. Но и этот вариант не вселял бездны оптимизма. Если эта вещь находилась не на отцовой шее, то и в этом случае в голову закрадываются отнюдь не благостные мысли. Куда ни кинь - всюду клин. И пока ничего не выходит путного.
- Так таки и нашёл? - переспросил юноша.
- Да! - вновь рявкнул Горыныч. - Чего бы мне тебе врать? Что я тебя боюсь? Да тьфу мне на тебя! - продолжал бушевать хозяин. - Просто достало! Да - злодей! Да - поганец! Быть может! Но не надо на меня навешивать ярлыки! - утратя всяческие тормоза взвыл Горыныч. - Я тебе, вот, конкретно - тебе, - ткнул он пальцем Васе в живот - хорошо без когтя, нехорошо иначе могло бы получиться - сделал что - то нехорошее, обманул, обидел, перешёл дорогу? Признаю, было небольшое недоразумение по первости, но не более. Молчишь? Нет уж, ответь!
- Да нет, вроде, - почесав макушку, признал юноша.
- Или я украл у тебя корову, пожёг дом, или ещё что сделал? - Горыныча было не остановить, да парень и не пытался этого делать.
- Нет! - пожал плечами Вася.
- Так, какого ж рожна ты мне на нервы давишь, а? - Трёхголовый бушевал не на шутку и Вася уже подумал о том, что ещё чуть - чуть и останется и от него горстка пепла на полу. - С чего ты решил, что я вру? Ну нашёл вещь отца! Забирай на здоровье. Но почему сразу я плохой? - продолжал бушевать хозяин. - Почему, чуть что - сразу Горыныч? Вот объясни мне! Если я сказал, что нашёл, почему не веришь? Вот объясни мне!
Вася подумал о том, что семейная реликвия и в самом деле могла попасть к Горынычу случайно. Может и не врёт? Вон как разволновался. Как бы удар не хватил! Ишь раскипятился!
Но и от этого на душе легче не становилось. Создавалось впечатление, что трёхголовый, действительно, не при делах. Но, что тогда случилось? Как то, с чем никогда по своей воле не расстался бы отец, оказалось, если верить Горынычу, в чистом поле. И от ответов, возникающих в голове становилось вовсе уж не по себе.
- Объясни! - потребовал вновь хозяин.
- Верю! - махнул рукой Вася. И, прислушавшись к себе, и в самом деле понял, что верит его словам, Почему? А чёрт его знает! Что - то было в этих словах и в том как они говорились, и это заставляло в них верить.
- Нет, ты объясни! - вцепился лапой в рукав сюртука Горыныч, да так, что тот чуть не треснул. - Не можешь? Тогда и не говори! - Рука юноши оказалась свободной и Вася на автомате проверил не порвалось ли. Он не ожидал такой эмоциональности от Горыныча.
- Спокойно! - стараясь следовать своим же словам, проговорил парень. - Не надо нервничать!
- Да я ещё спокоен! - проговорил Змей Горыныч, пустив дым из ноздрей. Мысленно юноша передёрнулся, стараясь внешне оставаться спокойным. - Ты меня ещё обеспокоенным не видел.
- И слава Богу! - пробормотал под нос юноша. - Всё! - умиротворяюще выставил руку вперёд Вася. Верю! Верю! Но, хотя бы рассказать, где ты это нашёл? - он указал на медальон так и оставшийся в лапе Горыныча.
- А, это пожалуйста! - сразу перейдя на нормальный тон, сказал Горыныч. В голове юноши вновь мелькнули сомнения, но он постарался выкинуть их прочь. Всё - таки, что - то подсказывало: может интиция, а может ещё что, но в данном случае, Горыныч, говорил правду, либо нечто очень похожее на неё. Верить ему, конечно, однозначно, нельзя, но всё же, всё же... - Я уже сказал, а от своих слов я не отказываюсь, что вот эту штучку, - он указал на медальон, я нашёл чисто случайно. Она, действительно, валялась, в поле. Я её и приметил - то только потому, что на неё отразился солнечный луч. Даже спустился, а летел я довольно высоко. Думал, что золотая монетка, уж больно красиво блестело. А как увидел, что это - так расстроился даже. Честное слово! Но взял, чтобы совсем уж не обидно было.
- А поле это где? - подался вперёд Вася.
- Далеко, - хмыкнул Горыныч.
- Оно здесь? - спросил юноша.
- Где - здесь? - не понял трёхголовый.
- В Лукоморье? - уточнил парень. - Или там? - махнул он куда - то в сторону головой, но хозяин, тем не менее, его понял.
- Тут, - кивнул Горыныч.
- Покажешь?
- С чего ради? - поразился Змей Горыныч.
- Хотя бы объяснишь как пройти? - погрустнев, поинтересовался Вася.
- Не вопрос, - кивнул трёхголовый. - Даже нарисовать могу. Но непросто так.
- А что ты хочешь? - напрягся юноша.
- Убедишь Ягу, что я ей больше, вообще, подчёркиваю, НИЧЕГО не должен.
- Стоп! - словно отгораживаясь от собеседника обоими руками, проговорил Вася. - Я не могу давать таких обещаний, да и я не могу принимать решений от её имени.
- Как знаешь, - пожал плечами трёхголовый, - но только, понимаешь, в чём дело, не хотел я тебе говорить...
- Что ты не хотел говорить? - поторопил внезапно замолчавшего Горыныча парень.
- Ладно, - делая вид, что сдаётся, сказал Змей Горыныч. - Я, правда, не хотел тебе говорить, чего лишний раз расстраивать?
- Короче! - прервал его молодой скороход.
- Ты будешь смеяться, но и Яга умудрилась поставить на тебя метку.
- Чего? - нахмурился Вася.
- А то, - чуть ли не в голос заржал Горыныч. - Уж не знаю, что двигало и Ягой и Кощеем, но только на моей памяти ты один из немногих, если не единственный, на кого, не чинясь, оба прикрепили свои метки. А это что - то да значит. Поверь мне, коли один ставил такую метку, то второй нипочём бы этого не сделал. А тут - гляди - ка! И кто первый - не могу понять. Так, что, исходя из этого, повторяю своё предложение. Если не понял, то объясняю для особо непонятливых. Тот, кто видит такие метки вправе требовать от тебя голоса за Ягу или Кощея. Говоря иными словами, ты сейчас их представитель, который вправе говорить от их имени. Только надо голову при этом включить не забыть.
- Это почему так? - невольно заинтересовался Вася, случайно обнаруживший, что его статус, оказывается, не так прост.
- В самом деле не понимаешь? - удивился хозяин.
- Нет, - не стал отпираться парень.
- Ну и балбес! - выдохнул Горыныч. - И как только умудрился им так понравиться?
- Вот уж не горел желанием! - слетело с губ и юноша тут же пожалел о сказанном. С Кощеем бы век не знаться, это - правда, а вот, насчёт Яги парень покривил душой. Старушка была родной для Насти, а это кое - что да значит. Да и Василиса в тётке души не чаяла. Да и к нему, чего греха таить, хозяйка избушки на курьих ножках была добра. Мало ли что народ о ней сочиняет. Замкнутость и нелюдимость, припысываемые ей молвой, хотя, на самом деле, не всё так однозначно, сделали своё дело и слухи о старухе наползали друг на друга как снежный ком, превращаясь в итоге вовсе уж во что - то непотребное.
В конце концов, подумал юноша, навешанные не самыми второтепенными персонами метки, хотя и без его ведома, могут сослужить и ему какую - никакую службу. Нужно только всё обдумать и как следует обмозговать. Придётся поломать голову как из всего этого можно будет извлечь какую - нибудь выгоду.
Не нужно только бросать в парня камнями, обвиняя в корысти. Ни в коей мере. Он ни на секунду не думал о том, чтобы извлечь её для себя. А вдруг это как - то поможе в поисках царевны. Да и розыске отца это тоже может сыграть свою роль. Вот только с кандачка тут в омут с головой бросаться не стоит.
- Эй, ты чего? - ощутимо тряхнул за плечо парня Горыныч. - Заснул, что ли?
- Да не, - морщась от неслабого удара, который хозяин, небось, посчитал ненавязчивым хлопком, проговорил Вася. - Просто задумался.
- Видно было о чём подумать! - хмыкнул трёхголовый.
- Не без этого, - потёр парень плечо.
- Всё? - поинтересовался Горыныч. - Успокоился? Бросаться больше на меня не будешь?
- Пока - нет, - нахмурился вдруг парень. - Но, если соврал..., - и не договорив посмотрел суровым взглядом на хозяина. Того, что удивительно, проняло.
Развернувшись, Вася вышел из спальни Горыныча и знакомой уже дорогой побрёл туда, где они недавно пировали. Навалилась апатия и непонятно было многое. Несколько минут назад он знал, что делать, был в этом уверен, а сейчас он шёл назад, получив довольно невнятные ответы на чётко поставленные вопросы, но ничего поделать с этим не мог. Похоже всё запуталось ещё больше, но распутать что - либо, хоть совсем немного, пока не получалось. И вопрос был в том, когда он сможет наконец - то это сделать. То, что он сможет это сделать даже не обсуждалось. Иначе просто нельзя. Но вот вопрос - когда? И на этот вопрос вопросов ответа ясного пока было нипочём не получить. И от этого было тяжело на душе.
Постепенно мысли стали возвращаться к тому, что сказал Горыныч о метках, навешанных на него Ягой и Кощеем. Зачем они это сделали и что, вообще, это такое? Понятно, что особого вреда это ему не причинит. До сих пор он их не ощущал и не ощутил бы, наверняка, и впредь не расскажи ему об этом трёхголовый. Но зачем - то они это сделали. Значит был в этом какой - то смысл, правда пока непонятный для него. Но ничего! Особо это ему не навредит. Это уже понятно. А вот поможет ли? Хм! Это вопрос интересный. Думать надо. Думать!
Вася аж, разволновавшись, стукнул себя кулаком по лбу и ойкнул. Чувствительно вообще - то!
Дойдя до места, парень уселся за стол, на своё прежнее место, и подперев рукой голову задумался о том, что делать дальше. Делать что - то необходимо, но мысли имели настолько хаотичный порядок и абсолютное нежелание принимать хоть какое-то подобие цельности, что запутаться можно было ещё больше. Если до этого у него была более - менее одна внятная цель - найти во что бы то ни стало Настю, то теперь медальон отца эту задачу усложнял. Теперь юноша разрывался на пополам и каждая его половина теперь не могла бы победить в принципе. Как можно выбрать между отцом и Настей, если каждому из них необходима помощь? Об ином Вася старался не думать. А если так, то каждый из них нуждается в нём, его помощи, а как выбрать куда идти и кого искать?
Юноша обхватил голову и простонал от бессилия. Если бы он мог разорваться и отправить каждую свою половину на помощь к отцу и к любимой он бы это сделал, не раздумывая. Но он человек, обычный человек, и такое совершить ему не под силу.
Так ещё и эта сволочуга трёхголовая издевается. Явно ведь что - то знает, но изгаляется, вытребывая себе какие - то послабления от Яги. И как он, вообще, может что-то обещать от её имени и о чём-то говорить, если он не в курсе, что там между ними произошло и о каком долге говорит Горыныч. А может быть он должен старушке такое, что ничем не отдать или не возместить.
Нет так дело не пойдёт. И Яга не обрадуется, если без её ведома он будет вести какие - то переговоры с Горынычем. Это и к гадалке не ходи. Вот, если бы дело касалось Настеньки - это да. Старуха что угодно пообещала бы Горынычу за любую толику информации о ней. В этом не не сомневался. А вот в том, что касается отца...
Вася не знал, что и делать. Он готов был голыми руками вытрясти сведения из Горыныча, но понимал, что это малореализуемо. Превратившийся на его глазал в пепел меч многое объяснил ему крайне красноречиво.