Серов Виктор Васильевич : другие произведения.

Патриарх

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая часть научно-фантастической трилогии - продолжение "Арийи". Он не типичный патриарх и даже не типичный ариец. Ярый противник догматических нововведений, он всегда мечтал о мирном слиянии земной и арийской цивилизаций. Ему уже много лет. Конфронтация с другими патриархами достигла смертельного предела. Ему во что бы то ни стало необходимо спасти только начинающих жить арийца и землянина - Эрика Двадцать Второго и Игоря Родионова. Лишь вместе с ними он сможет завершить дело всей своей жизни. Удастся ли ему это? Скорее всего - да...
   ПАТРИАРХ
  
   Пролог
  Истошный вой сирены в очередной раз прорезал свист авиационной бомбы. Фридрихштрассе вздыбилась одним из своих нетронутых зданий, которое в новом качестве гармонично дополнило берлинский пейзаж конца апреля 1945 года. Когда дым рассеялся, на клумбе осталось лежать свёрнутое стёганое одеяло. Спустя мгновение, из него показалась белокурая голова трёхлетнего мальчугана. Полными ужаса глазами он смотрел на останки родного дома. "Живи, мой мальчик!" - эти последние мамины слова, которые он услышал сквозь грохот и треск, прочно врезались ему в память. Попытавшись взобраться на руины, малыш быстро понял, что под этими завалами не может быть живой мамы. Всхлипывая и растирая слёзы по пыльным щекам, он побрёл в направлении центра города. Никто из малочисленных прохожих не обращал внимания на одинокого ребёнка, поскольку подобное явление было нередким для агонизирующего города. Впереди показались очертания огромного здания. Малыш вспомнил, что во время последнего приезда отца они здесь гуляли всей семьёй. С другой стороны этого грандиозного сооружения находилась лужайка с забавными фигурками. Он хорошо помнил сильные руки отца, его красивую форму с жёлтыми блестящими пуговицами и запах... этот запах потом, уже в совершенно другой жизни, не раз преследовал его. Обладали им только очень сильные люди. В последние дни большой портрет отца с чёрной ленточкой и горящей свечой стоял в гостиной.
  Недалеко от красивого здания стоял грузовик, а рядом с ним - целая гора вещей и несколько больших деревянных ящиков. Два солдата, появившихся из соседнего дома, положили в один из них огромную люстру и удалились. Вдруг из-под машины выскочил полосатый котёнок, мяукнул и скрылся в том же самом ящике. Малыш взобрался на чемоданы, заглянул в него и... неожиданно упал. Скатившись по упругому каркасу люстры, он оказался на мягком ватном полу и тут же обнаружил беглеца. Его глаза не очень дружелюбно сверкали из-под светильника. Мальчик тоже попытался туда влезть и потрогать живую игрушку. В этот момент сверху посыпалось множество маленьких подушек, после чего крышка захлопнулась, и внутри стало темно. Темноту слегка разбавляли тонкие полоски между досками и светящиеся глаза котёнка. Присутствие живого существа сдержало малыша от плача и зова на помощь. Напротив, ему стало интересно, что же теперь будет дальше. А дальше ящик со всем содержимым и остальными вещами был поставлен в кузов и автомобиль сразу же отправился в путь, петляя по улицам разрушенного города.
  Проснулся он от толчков и шума, в котором преобладали какие-то всплески. В узкую щель почти ничего не было видно. Часть стены сменилась полоской тёмной воды. Последним различимым предметом оказалась длинная металлическая конструкция. Вскоре шорохи и звуки шагов стихли, и после громкого лязга наступила полная тишина. Теперь он испугался по-настоящему. Тёплый пушистый комочек, который мирно мурлыкал у него под боком, уже не успокаивал его. Стало прохладно, да и голод уже напоминал о себе. Малыш громко заплакал и принялся шлёпать по деревянным стенкам. Котёнок тоже встрепенулся и поддержал его жалобным мяуканьем. Но, увы. На эту какофонию никто не откликнулся. Она продолжалась до тех пор, пока необычную парочку опять сморил сон.
  Яркая полоска света коснулась глаз ребёнка. Он не стал выяснять источник, а сразу, что есть силы, закричал:
  - Помогите!
  - Мяу, - присоединился к нему полосатый друг.
  - Кто здесь? - откликнулся удивлённый мужской голос.
  - Это мы! - радостно сообщил малыш.
  Крышка ящика откинулась, и над ним склонился офицер в такой же, как и у отца, красивой форме. Только на голове у него была не фуражка, а пилотка.
  - Как ты попал в этот ящик?! - спросил тот.
  - Мы попали сюда случайно, - ответил мальчик и протянул ему котёнка.
  - Идите-ка оба ко мне, - сильные руки подхватили друзей по несчастью и вынесли их из этой странной комнаты через такую же странную круглую дверь.
  Таким образом, они прошли ещё через две такие же двери, которые дядя-военный за собой плотно закрывал и завинчивал, и, в конце концов, оказались в относительно просторной комнате. За столом сидели несколько мужчин в штатском, и среди них - одна дама, очень похожая на маму. У неё были такие же длинные светлые волосы, спадающие ниже плеч и огромные изумленные глаза.
  - Вот, поймал "зайца" с котёнком, - торжественно доложил офицер.
  - Мальчик, как ты оказался на нашем корабле?!
  - Простите фрау, на каком корабле? Разве мы не в Берлине?
  - Нет, мы плывём на корабле, малыш. На подводном корабле. А где сейчас твои папа и мама?
  - Папа на войне, а маму убила бомба.
  - Генрих, - обратилась женщина к сидящему рядом спутнику, - отныне я буду мамой этого чуда. Малыш, меня зовут Ирма. А как твоё имя?
  - Меня зовут Эрик. Куда мы плывём, фрау Ирма?
  - Мы плывём в прекрасную волшебную страну, мой мальчик. Называется она - Арийя.
  
  Совет
  
  Получив шокирующие материалы для очередного патриаршего суда, Эрик созвал всех своих советников. Их было шестеро. Каждый из них по отдельности являлся признанным специалистом в своей области, а все вместе составляли мозговой центр патриарха. Сейчас они понадобились ему в полном составе, потому как случай являлся беспрецедентным. Но главное заключалось не в этом. Основной обвиняемый, которому гарантированно грозила смертная казнь и, который по иронии судьбы носил его имя, вызывал у патриарха не жалость, не сочувствие, а давно забытые и чуждые современной Арийи отцовские чувства. В этом он боялся признаться даже себе и надеялся, что коллективное мнение умнейших арийцев поможет ему, патриарху Эрику Первому, руководителю лунной Арийи, совладать со своими чувствами и вернуться в правовое русло.
  В назначенный час все советники прибыли в резиденцию. Оставив свои гравилеты с внешней стороны водяного рва, они проследовали в замок и поднялись в верхнюю совещательную комнату.
  - Суд состоится через два дня, - начал совет Эрик. - Всю информацию по этому делу я переслал на ваши цитроны и вы уже должны быть в курсе, что впервые за всю историю Арийи землянин проник в нашу страну. До сих пор это был исключительно удел рабов. Этот землянин - русский. Его имя - Игорь Родионов. Способствовал ему, как вы знаете, молодой ариец Эрик Двадцать Второй. Я хочу, чтобы каждый из вас высказался по этому поводу и дал принципиальную оценку этому деянию.
  Советники патриарха были не только умнейшими, но и далеко не ортодоксальными арийцами. Как и патриарх, они были всегда откровенными со своим шефом. Каждый из них сейчас понимал, что тон, взятый патриархом в самом начале совета, оставляет надежду на то, чтобы дискуссия проходила в рамках установленных норм Арийи. Однако первый же выступающий - советник патриарха по техническим вопросам Ральф Двенадцатый своим сенсационным сообщением оставил эти надежды тщетными.
  - Ваше величие, коллеги, я хорошо изучил предоставленные патриархом материалы, но ещё лучше я изучил обоих фигурантов по этому делу, - Ральф выдержал необходимую паузу, - потому что я с ними лично знаком.
  - Ральф! - Эрик хлопнул ладонью по столу. - Для демонстрации своего чувства юмора нужно выбирать другие место и время.
  - Ваше величие, юмор здесь ни при чём. Некоторое время назад я действительно почти половину дня провёл с Эриком Двадцать Вторым и Хайнцем... то есть Игорем Родионовым. Вы помните - это произошло именно в тот день, когда я прилетел из земной Арийи. Мы были пассажирами одного корабля, но познакомились уже здесь - в лунной Арийи. Я как-то сразу обратил на них внимание - очень достойные молодые арийцы и пригласил их посетить водный парк.
  - Ральф, этот русский так безукоризненно разговаривал на немецком языке, что ты ничего не заподозрил? Или он молчал, как рыба? Внешне он хоть похож на арийца? - поинтересовался советник Дитрих.
  - Как раз на это я и обратил внимание. Игорь великолепно владел, точнее, владеет, языком, но от арийского, если внимательно прислушаться, он всё же отличался. Он мне напомнил баварский диалект Земли Предков. Что касается внешности, то я отметил бы, что у него внешность классического арийца. В какой-то момент я обратил внимание на специфические шумы в их цитронах. Теперь уже точно могу сказать, что их прослушивала Тайная служба. Почему я не сделал правильных выводов и не забил тревогу? Простите, ваше величие, могу ли я задать вам два вопроса?
  - Давай.
  - Вы полетите на Марс или будете присутствовать на суде виртуально?
  - Чтобы участвовать в нём реально, я в эти минуты уже должен находиться в космогравилете, а я, как видите, сижу здесь с вами. Как известно, патриарх Конрад Второй находится сейчас в земной Арийи и вернется лишь послезавтра утром. Поэтому мы с ним договорились о виртуальном участии в суде.
  - Во время суда мы будем с вами?
  - Конечно, куда же я без вас.
  - Что я и хотел услышать. Поэтому, уважаемые советники, впрочем, и вы, ваше величие, сами познакомитесь с этими молодыми людьми и поймёте, почему я не сдал их Тайной службе. Эрик Двадцать Второй, на мой взгляд, является лучшим представителем современной арийской молодёжи. А если на поверхности Земли живут такие, как Игорь Родионов, то жертвы нашего патриарха восьмилетней давности были далеко не напрасными.
  - Ральф, - вступил в разговор советник по внешним связям Зигмунд, - здесь присутствуют ещё два арийца, которым тоже известен Эрик Двадцать Второй. Вчера патриарх затребовал на последнего всю имеющуюся хронику, а так же всевозможные его характеристики, в том числе и из Тайной службы. Перед тем, как ему их передать, я сам подробно с ними ознакомился. Это входит в мои функциональные обязанности. Мне абсолютно нечем тебе возразить, Ральф. Напротив, я вообще не усматриваю преступления в действиях Эрика...
  - Я тебя просил об этом говорить, Зигмунд?! - воскликнул патриарх.
  - Но и не запрещали, ваше величие.
  - Более того, - вмешался в разговор советник по работе с населением Алекс, - я, как психолог по образованию, смело могу констатировать, что наш патриарх, который всегда призывает нас к максимальной откровенности, сегодня сам пытается лукавить.
  - Ну что мне с вами делать? - сокрушённо проговорил Эрик. - Невзирая ни на какие симпатии и антипатии, мы с вами прежде всего должны быть патриотами Арийи, неукоснительно чтить её законы и соблюдать Кодекс истинного арийца.
  - Мне помнится, вы говорили, что в первую очередь мы должны быть честны перед вами и друг другом, - не унимался Алекс.
  - И это тоже... ну ладно - мне не удалось вас переубедить. Тем самым мне не удалось переубедить себя самого. Вы правы - я сочувствую этому молодому арийцу. Я попытался поставить себя на его место и с ужасом осознал, что в его ситуации я поступил бы точно так же. А это ведь нарушение основополагающих законов Арийи. Эрику Двадцать Второму грозит смертная казнь. Вот так.
  - Следовательно, на очередном расширенном совете патриархов нужно инициировать процесс изменения некоторых законов, - подал голос советник Герхард.
  - Ближайший совет состоится только через два месяца, а суд завершится уже послезавтра.
  - Я за два дня что-либо придумаю, ваше величие. Среди многочисленных поправок, принятых патриархами наверняка можно найти кое-что полезное, - заявил Герхард.
  - Ну что же, - Эрик обвёл взглядом всех присутствующих, - ваш общий настрой мне понятен, но сейчас мне хотелось бы услышать от каждого из вас ответ на прямой вопрос: виновен ли Эрик Двадцать Второй?
  - Виновен, - без колебаний вынес вердикт Йоган, советник по промышленности, строительству и коммуникациям. - Он нарушил основной закон Арийи и тем самым совершил тягчайшее преступление. Виновен ли он с точки зрения здравого смысла? Не уверен. Скорее, нет. Ваше величие, извините за прямоту, но в то, что Эрик Двадцать Второй хоть и формально, но является преступником, внесли свою лепту и вы. Это вы с другими патриархами принимали законы Арийи, разработанные Законодательной палатой. А теперь мы имеем то, что имеем. За нарушение закона номер пять неизбежно следует наказание - смертная казнь.
  - Йоган, ты должен помнить, что за закон номер пять я не голосовал, да и не мог этого делать в принципе. Хорошо, твоя позиция мне ясна. Что скажут остальные?
  Таким образом, с Йоганом согласились советники Дитрих, Алекс и Герхард. Ральф и Зигмунд отрицали даже факт формальной виновности Эрика Двадцать Второго. На этом патриарх совет закончил и обязал всех советников прибыть к нему за час до начала патриаршего суда.
  
  Семья
  
  Возвратившись из школы, Эрик решил выйти из лифта на крыше. По его подсчётам в это время должен был прилететь отец. Он был уверен, что тот, увидев встречающего сына, сильно обрадуется. В свои восемь лет ему несколько раз посчастливилось летать с отцом, а ещё раньше и с мамой, пока не появились Конрад и Катрин. Полёты являлись предметом его гордости и неким превосходством перед друзьями, поскольку среди ближайшего окружения только у его отца гравилет находился в личном пользовании. С каждым годом в небе Арийи их становилось всё больше, но все они преимущественно были военными.
   Прошло немало времени и вот, наконец, в лучах плазмоидов сверкнул серебристый диск. Эрик принялся размахивать руками и кричать, чтобы отец его тоже увидел. Приземлившись, Генрих бросился к сыну:
  - Эрик, что случилось? Что ты здесь делаешь?
  Тут же зазвенел цитрон, в котором появилось изображение встревоженной мамы:
  - Генрих, Эрик пропал. Прошло уже больше часа, как он должен вернуться из школы. Я связывалась с учителем - он сказал, что все ушли вовремя.
  - Ирма, вот тебе сюрприз, - отец повернул руку с цитроном. - Твой пропавший, похоже, всё это время ожидал меня на крыше.
  - Слава богу. Быстро спускайтесь домой. Ужин давно готов, как и тема для семейного разговора.
  Цитрон, как и гравилет, был тайной страстью Эрика. По установленным в стране правилам мальчики начинали носить его лишь с четырнадцати лет. Он выглядел как наручные часы, которые тоже имелись в доме. Но часы показывали текущее время, а цитрон, по мнению Эрика, мог делать все. Только через него мог управляться гравилет и вся бытовая техника, в том числе и домашний повар. Только с помощью цитрона можно было связаться на любом расстоянии с любым арийцем и видеть его. И, наконец, он мог показывать всякие интересные картинки по приказу хозяина. Сколько раз он заворожено смотрел на цитрон, оставленный мамой или папой, на его разноцветные блики и боролся с непреодолимым желанием потрогать его или даже надеть на руку. Его останавливал категорический запрет родителей даже приближаться к нему. Кроме того, он сам видел, как вскрикивает мама и морщится папа при надевании цитрона. Как-то они ему объяснили, что это ощущение сходно с ожегом. В тот же день он налил в вазу горячую воду и обварил руку, решив доказать себе и родителям, что уже готов носить этот чудесный прибор. Но героя не признали и он, вдобавок к травмированной руке, ещё получил и взбучку от отца.
  - Ну, наконец-то, - Ирма всплеснула руками, когда мужчины вошли в гостиную. - Я почти час назад накрыла стол. Горячее уже, конечно, не горячее. Генрих, а ты почему сегодня так поздно?
  - Срочно вызвал рейхскомиссар, - отец хмуро поднял глаза на стену. - Опять тот же вопрос. Я остался последним.
  - Ладно, мойте руки - и за стол. Потом поговорим.
  Там на своих высоких стульчиках уже восседали годовалые брат и сестра Эрика. Конрад колотил по столу большой деревянной ложкой, а Катрин, открыв рот, смотрела на отца. Её всегда завораживала красивая форма, с которой она не сводила глаз до тех пор, пока Генрих не переодевался. Эрик, как и родители, души не чаял в малышах и любил с ними играть, каждый раз придумывая для них что-нибудь новенькое.
  - Эрик, - взглянула мама на старшего сына. - Давай с тобой договоримся - мы с папой всегда должны знать, где ты в данный момент находишься. В связи с этим я спрошу тебя вот о чём: что ты должен был сделать, прежде чем пойти на крышу встречать отца?
  - Я должен был зайти домой и сказать об этом тебе, мамочка... и отпроситься.
  - Родители должны тебя контролировать, - вмешался отец, - но ты и сам обязан иногда включать голову. Я тебе рассказывал, как в прошлом месяце с девчонкой из семьи произошёл несчастный случай. Она шла по улице, когда на неё напала невесть откуда появившаяся в городе фарьена. Я несколько раз предлагал полностью их уничтожить, но... - Генрих опять посмотрел на портрет рейсхкомиссара, - "...уникальные животные, уникальные животные - они нам пригодятся...". Да, возможно и пригодятся, но прежде доставят очень много проблем. От той девочки, кстати, остались только ботинки. А от офицера, который хотел спасти ребёнка, вообще ничего не осталось. Только после этого фарьену обездвижили и увезли в резервацию. Не убили, а увезли! Видите ли, они сейчас по счёту... тьфу.
  - Успокойся, Генрих, - Ирма взяла мужа за руку, - ты всё равно ничего не изменишь. Скажи мне, что ты ему ответил?
  - Сегодня ничего. Но завтра я должен дать положительный ответ. Ты же понимаешь, что решение всё равно будет принято - со мной или без меня. Просто меня завтра выведут из совета со всеми вытекающими последствиями. Если я, конечно, буду стоять на своём. Ладно, Ирма, об этом позже, а сейчас я хочу нашему старшему сыну сделать предложение, от которого он не сможет отказаться.
  За столом установилась полная тишина. Даже Конрад прекратил своё любимое занятие и положил ложку. А Эрик так напряжённо смотрел на отца, что на глазах выступили слёзы.
  - Эрик, сейчас мы с тобой слетаем в одно место, а по пути я научу тебя управлению гравилетом. Ты не против?
  - Ура-а-а! - закричал Эрик, Конрад опять стал дубасить ложкой по столу, а Катрин почему-то заплакала.
  - Куда же вы полетите? - испуганно спросила мама, пытаясь отогнать возникшую догадку.
  - Я хочу показать сыну Дом детства, познакомить с его обитателями. Пусть он поучится у них дисциплине. Ведь именно об этом сегодня у нас был разговор.
  Эрик прекратил выражать свой восторг, а мама выскочила из-за стола и убежала к себе в комнату.
  - Папа, а ты меня там не оставишь? - невозмутимо спросил Эрик.
  - Да ты что, сын? Об этом не может быть и речи. Ты, давай, собирайся и жди меня, - и направился вслед за мамой.
  Отец вышел в тёмном, свободного покроя, комбинезоне. Он его надевал, когда осуществлял длительные полёты, в том числе, и за пределы Арийи. В первый раз, когда произошла демонстрация возможностей этой формы, Эрик испугался и долго не мог прийти в себя, а мама ругала отца за то, что тот это сделал без предупреждения. Это случилось чуть более года назад, примерно через неделю после рождения близняшек. Папа прибыл с работы с большой сумкой и со словами "сейчас я вам буду показывать фокус" скрылся в своей комнате. Через несколько минут он и появился в этой одежде. Накинув капюшон и, зачем-то застегнув его на лице, он посмотрел на цитрон и... исчез. То есть, как будто его здесь и не было. Эрик заплакал, бросился к маме и схватил её за руки:
  - Мама, ты оставайся!
  - Сынок, я никуда не делся, - послышался из пространства голос отца. - Я просто стал невидимым.
  И, хотя он тут же появился, Эрик ещё долго не мог успокоиться. Он даже мысли не мог допустить, что кто-либо из его родителей мог исчезнуть. После этого отец ни разу не демонстрировал подобные фокусы, да и мама тоже, хотя у неё позднее тоже появилась такая же форма.
  Вот и сейчас Эрик настороженно смотрел на отца. Тот почувствовал это и усмехнулся:
  - Исчезать я точно не собираюсь. Ты готов к полёту?
  - Да.
  - Тогда, вперёд!
  Через минуту гравилет стартовал с крыши дома и взял курс на Дом детства. О его существовании Эрик знал уже давно. Он знал, что там живут дети, у которых нет семьи: нет родителей, братьев и сестёр. Однажды он спросил у мамы, откуда в этом Доме появились дети? Та вначале опешила, но потом объяснила сыну, что их привозят с поверхности Земли, потому что им там нечего есть. Конечно, мать сказала ребёнку первое, что ей пришло в голову. Она не могла ему сказать о том, что рейхскомиссар лично разработал план экстренного увеличения численности населения Арийи и, главное - повышения её генофонда. По этому плану специально созданные зондеркоманды крали детей, подходящих под установленные антропологические параметры, из обеих частей послевоенной Германии. Эрик слышал, что количество детей растет, и учреждение постоянно расширяется.
  - Папа, ты обещал меня научить управлению гравилетом? - напомнил Эрик, когда они набрали максимальную высоту.
  - Как ты уже слышал, воздействовать на аппарат можно только силой мысли пилота. Цитрон является посредником между арийцем и гравилетом. Он усиливает его команды и передаёт в исполнительное устройство аппарата. Необходимо только максимально на них сосредоточиться.
  Когда они приземлились, отец успел перечислить команды, необходимые для управления гравилетом и некоторые приёмы концентрации внимания. У ворот Дома их встречал очень вежливый ариец в синей форме. Его звали Эрнст, а своих гостей он знал по именам заранее. Эрик с удивлением обнаружил, что Дом на самом деле представляет собой целый комплекс строений, обнесённых высоким глухим забором. Вначале они проследовали в новейшее десятиэтажное здание, где должны будут проживать, как он сказал, "местные ребятишки". После этих слов отец взял его под руку и что-то негромко сказал. Эрик успел разобрать два последних слова: "...пока рано". В левом крыле здания располагались комнаты будущих маленьких жильцов. Каждая из них была рассчитана на два человека. Кроме двух спальных мест в комнате имелись два шкафа, большой стол с двумя стульями и этажерка с книгами. Слева от двери находился большой информационный экран, а с противоположной стороны - огромное, почти во всю стену, окно. На каждом этаже, начиная со второго, располагались по пятьдесят таких комнат вместе с грандиозным бытовым помещением, включающим в себя туалеты, душевые, умывальники и хозяйственные комнаты. А весь первый этаж занимала столовая.
  - Теперь, господин генеральный комиссар, проследуем в учебную часть корпуса, - объявил Эрнст и направился в сторону прозрачной вставки здания. - Здесь находятся переходы и лифты, которые были смонтированы совсем недавно.
  Три первых этажа правой части занимали бассейн, спортивные площадки и помещения с тренажёрами. На остальных располагались учебные классы и аудитории. Здесь же находились комнаты и для преподавательского состава. Эрнст рассказал об изучаемых предметах и отметил, что сейчас стали уделять больше влияния психологической подготовке воспитанников. "Это особенно актуально для молодых людей, привезённых с поверхности Земли и быстрейшей их адаптации", - подчеркнул он.
  В заключение гости посетили действующий корпус, где проживали как раз те самые "молодые люди". В это время у них закончились занятия, поэтому они находились в комнатах. В одну из них Эрнст и привёл своих гостей. Условия здесь отличались от тех, которые имели место в новом корпусе. В комнате, которая по размеру была больше всего раза в полтора, размещались восемь человек. Соскочив со своих двухъярусных кроватей, они быстро построились в шеренгу. Эрик с удивлением обнаружил, что все восемь человек, стоящих на полу без обуви, были абсолютно одинакового роста и даже чем-то похожи.
  - Это лучшие наши воспитанники, - с гордостью сказал Эрнст.
  - Ребята, сколько вам лет? - с удивлением спросил Генрих.
  - Девять лет, ваше величие, - хором ответили мальчики.
  - Классы, и, соответственно, комнаты формируются по возрасту, - добавил Эрнст.
  - Ну, не настолько же! Они ведь как братья. И что такое "ваше величие"?
  - При обращении к взрослым они используют эту приставку, господин генеральный комиссар. Это директива, - Эрнст закатил глаза к потолку. - А сходство достигается разработанной у нас системой коррекции. Она включает в себя физические упражнения и некоторые препараты, разработанные нашими генетиками. Эти субъекты привезены сюда более трёх лет назад. Поэтому времени для коррекции было достаточно.
  - Как тебя зовут, мальчик? - спросил с улыбкой Эрик, подойдя к крайнему воспитаннику.
  - Рихард Третий... ваше величие? - ответил тот и виновато посмотрел на Эрнста.
  - А как твоя фамилия? И где первый и второй Рихарды? - не унимался Эрик.
  - Не знаю, - Рихард напряжённо продолжал смотреть на наставника.
  - Эрик, перестань его мучить, - рассмеялся Эрнст, - он на самом деле не знает. У нас здесь нет фамилий. Будущим арийцам они вовсе не нужны. Не правда ли, господин генеральный комиссар?
  - Не уверен, - хмуро ответил тот. - Уже позднее время. Нам с Эриком пора.
  - Папа, подожди, ты видел здесь хотя бы одну икону?
  - Нет, по-моему..., - пробормотал Генрих и вопросительно посмотрел на Эрнста.
  - Нашим воспитанникам некогда этим заниматься, - прозвучал ответ.
  В коридоре тем временем несколько десятков будущих арийцев трижды проскандировали: "Да здравствует великая Арийя!". Когда же гости спускались на лифте, на одном из этажей послышался душераздирающий детский крик. Но ещё больший шок Эрик испытал, когда они вышли из корпуса. Из чёрного диска, припаркованного к парадной, люди в чёрных комбинезонах выносили бездыханных младенцев.
  - Папа, они что, умерли?
  - Нет, нет, Эрик, ты что. Они утомились и спят.
  - Свежие! - радостно добавил Эрнст.
  Назад летели молча, пока Генрих не приступил к продолжению "лекции". Он рассказал о ручном управлении гравилетом и вооружении. Эрик внимательно слушал отца и вникал во все тонкости техники, зная, что очень скоро они ему пригодятся. Если бы Генрих догадался хотя бы о сотой доле плана, созревшего в этой маленькой голове, он ни за что бы так подробно и скрупулёзно не обучал бы его управлению аппаратом. Он не мог этого сделать даже по той причине, что считал себя виноватым перед ним в обратном эффекте посещения Дома детства. В какой-то момент у отца зазвенел цитрон и тут же в световой рамке появился Вилли - его первый помощник по работе. Для Эрика это был второй по авторитету ариец в стране. Первым, конечно же, был отец.
  - О! - удивился он, увидев Эрика. - У нас появился новый пилот. Эрик, куда направляешься?
  - Мы летим из Дома детства. Папа хотел меня туда сдать, но пожалел, - неожиданно выпалил Эрик.
  - Эрик, что ты такое говоришь!? - воскликнул Генрих, - Вилли, не слушай его! У меня и в мыслях не было.
  Вилли изумлённо смотрел то на отца, то на сына и, спустя минуту, сказал:
  - Генрих, он перенёс совет на одиннадцать часов. Поэтому с утра у нас нет никаких мероприятий...
  - Я понял. Завтра встану попозже. Спасибо, Вилли...
   Эрик проснулся примерно за час до рассвета, как и рассчитывал. Он понял, что дальше тянуть нельзя. Сегодня утром он должен всё решить. Генрих и его жена Ирма недооценивали своего старшего сына. Точнее, он сам не давал им повода. Он обладал отнюдь не детским умом и, как мог, скрывал это от окружающих и, тем более, от своих родителей. Это происходило по одной причине - больше всего в жизни он боялся их потерять. Поэтому он очень старался быть именно таким, каким они хотели его видеть. Он чувствовал их любовь. Он безумно любил их сам, как и своих маленьких братишку и сестрёнку. И вот этот человек опять решил у него всё отнять. Он однажды это уже сделал. В Арийи Эрик ни разу вслух не вспомнил своих родных папу и маму, хотя он их не забывал никогда, как не забывал и звёздное небо Берлина. В первое время он по ночам тихо плакал, вспоминая своё раннее детство.
  Соскользнув с кровати, он взял фонарик, подаренный отцом на день рождения, и пробрался в гостиную. Здесь он осветил стену, на которой висел портрет. Точно такой же находился и в берлинском доме, пока мама не сняла его и бросила в угол со словами: "Ты уничтожил нашу семью!". Впоследствии вместо него на столе стояла папина фотография с чёрной лентой. В Арийи его называют рейхскомиссаром. Там, в Германии он был фюрером. Его имя - Адольф Гитлер. Там он придумал жестокую войну, а в Арийи - Дом детства, чтобы отбирать детей у родителей. Если его не будет, то и отбирать детей будет некому. Эрик знал, где находится резиденция Гитлера. Ему так же было известно, что один залп папиного гравилета сравняет эту резиденцию с землёй. Таков был план восьмилетнего арийца. И он приступил к его реализации.
  Пробравшись к родителям в комнату, мальчик осторожно взял со стола цитрон. Теперь его нужно было надеть. Он понимал, что если взрослые переносят этот процесс очень болезненно, то для него это будет смертельно опасно. Но он обязательно должен это сделать. Эрик опять взобрался на свою кровать, уткнулся лицом в подушку и стиснул зубы. Одновременно свою левую руку он просунул в браслет цитрона. "Лучше бы это был кипяток", - успел он подумать, когда тысячи иголок вонзились ему в запястье, а в голове взорвался огненный шар. Однако уже через минуту осталось лишь ощущение естественной тяжести в левой руке.
   На крыше Эрик без труда отыскал папин гравилет. Четыре из них были меньшего размера, а один, который принадлежал дяде Мартину, отличался более тёмным цветом. Подняв цитрон на уровень глаз, он приказал открыть люк диска. Как ни странно эта команда успешно прошла с первого раза. Воодушевлённый успехом, Эрик пробрался в гравилет и уселся в кресло пилота, которое мгновенно уменьшилось и приняло форму восьмилетнего мальчика. Входной люк захлопнулся. Спереди находился матовый экран привычного размера. Внутренние стены аппарата излучали ровный голубой свет. Растерянность первых секунд ушла, установив голове некий порядок рекомендаций отца. Прежде всего, необходимо было отрегулировать обзор и вывести на экран параметры полёта. Это также удалось сделать без особых усилий. Теперь можно было приступать к главному. Он поднял руку, совместил цитрон с экраном и мысленно на нём сосредоточился.
  "Взлёт!", - последовала команда. Гравилет слегка качнулся и... остался на месте. Что-то не так. Он закрыл глаза и мысленно представил цитрон. Так он просидел целую минуту, пока прибор не заполнил всё его сознание. Ничего больше в этом мире не существовало. Только один этот предмет с мерцающими бликами на матовой поверхности. Эрик, открыв глаза, повторил команду. На этот раз диск, подобно лифту, вертикально пошёл вверх. После команд "Вперёд!" и "Горизонтально!" гравилет полетел над городом. Плазмоиды едва начали открываться, разбросав по зданиям утренние блики. Эту красоту Эрик наблюдал второй раз в жизни. Полгода назад он видел это снизу, с улицы города, когда сам уговорил отца показать утреннюю зарю. Огни на улицах и крышах домов постепенно гасли. Вдали показалась граница города. Следующими командами были "Вправо!" и "Вперёд!". После этого гравилет, как полагал Эрик, должен был направиться к резиденции рейхскомиссара. Он помнил, как она выглядит сверху, потому что однажды с отцом уже пролетал над ней.
  Вдали показались три огромных купола, окружённых различными строениями. Это была промышленная зона, которая должна быть гораздо дальше резиденции. Куда же та подевалась? В обозримом пространстве её не было. Эрик просканировал горизонт с помощью экрана, но это тоже не принесло ожидаемого результата. Он направил гравилет вверх в надежде, что с более высокой точки увидит пресловутый коричневый куб. Но и это не помогло. И вдруг он вспомнил! Он вспомнил слова отца о том, что умный аппарат сам способен найти любой объект. Достаточно только его чётко представить и мысленно передать через цитрон. Воспроизвести в памяти столь незамысловатые контуры для него не составило никакого труда. Гравилет резво развернулся и полетел в нужном направлении, а через несколько минут завис над резиденцией. В груди бешено колотилось сердце, но, тем не менее, удалось вывести на экран увеличенные апартаменты рейхскомиссара. Через полупрозрачную крышу даже наблюдалось какое-то движение. Это и была конечная цель. "Огонь!!", - не только подумал, но и выкрикнул Эрик.
  Внизу ничего не изменилось. Зато кое-что изменилось в гравилете. Практически одновременно над цитроном появилась световая рамка и раздался звонок. Эрик ждал, что она с ним свяжется, но надеялся, что это произойдёт позже. "Какая же ты у меня красивая, мама", - подумал он, глядя на голографическое изображение.
  - Эрик, сынок, ты где? - волновалась Ирма.
  - Мамочка, я очень тебя люблю и хочу, чтобы мы всегда были вместе. Именно поэтому я нахожусь здесь. Простите меня..
  Эрик вытер слёзы и вдруг понял, почему всё-таки оружие не сработало. Оружие воспринимает команды только при ручном! управлении аппарата - так говорил отец.
  "Отдать руль!", - последовала команда, и рядом с креслом появился рычаг управления аппаратом.
  - Сын, прошу тебя, не делай этого! - появился в рамке отец. - Я тебе всё-всё объясню!
  - Прости, папа, - Эрик принялся "ловить" ускользнувшую цель, но вместо апартаментов Гитлера там появился... знакомый гравилет.
  Отца в рамке цитрона сменил Вилли:
  - Эрик, постой, если я для тебя ничего не значу, то можешь стрелять. Потому что, прежде чем ты уничтожишь намеченную цель, ты должен убить меня. Я нахожусь у тебя в прицеле, поэтому убрать меня оттуда можно только с помощью оружия.
  Эрику потребовалось неимоверное усилие, чтобы удалить из головы прочно засевшее слово. Это слово было - "Огонь".
  - Куда же мне теперь лететь? - тихо спросил он после минутной паузы.
  - Лети, парень, за мной. Конечная станция - твои любимые родители, - так же тихо ответил Вилли.
  
  Суд
  
  Рано утром Эрик встретил патриарха Конрада, который, минуя свою резиденцию, направился к коллеге с важной информацией. Высшим исполнительным органом Арийи являлся Совет двенадцати патриархов, которые избирались населением всех трёх частей страны - земной, лунной и марсианской. Ими могли быть граждане четвёртого уровня не моложе пятидесяти лет, а избирать могли лишь те, кто уже имел уровень. Обнулённые и не достигшие совершеннолетия арийцы в выборах не участвовали. Конрад был избран недавно - вскоре после кончины Старейшего патриарха Манфреда Первого.
  Избрание Конрада состоялось благодаря непререкаемому авторитету Эрика Первого среди жителей лунной Арийи, которые практически единогласно поддержали протеже патриарха. Тот всю сознательную жизнь следил за карьерой брата и оберегал его от ошибок. В значительной степени это была дань памяти родителям. Факт же родства с Конрадом Эрик держал при себе, потому что родственные узы в Арийи считались, как минимум, архаизмами, а публичное их проявление расценивалось как преступление. Конрад как раз и придерживался подобных убеждений. Именно его голос в совете позволил стать Старейшим Гансу Первому - самому ортодоксальному из действующих патриархов.
  - Конрад, я просил тебя парковать гравилет за пределами замка, - сокрушённо сказал Эрик после приветственных объятий. - Ты занял добрую половину внутреннего двора.
  - Какая же это половина? - засмеялся Конрад. - Это же только часть мостовой. А если ещё учесть вот ту спортивную площадку и дендрарий твоей Марты, то мой диск и вовсе не виден на этом дворе. Я уже не говорю о твоей конюшне, которую можно было бы содержать где-нибудь на фермерских угодьях. И вообще, Эрик, по поводу твоей резиденции я уже всё сказал. Мы должны идти в ногу со временем, в том числе и в плане архитектуры. Взгляни на апартаменты других патриархов, да и мои тоже. Там есть и места для гравилетов и соответствующие залы, студии и так далее. А ты своим примером тянешь всех назад. И даже не к древним арийцам, а в средние века человеческой цивилизации. Вот твоё поручение, с которым я летал на Землю и выполнил его - это совсем другое дело.
  - Так что же ты молчишь?!
  - Ты со своим двором и слова не дал сказать. Через два дня будет готов проект и можно уже начинать.
  - Молодец, Конрад! Завтра же с Йоганом, Дитрихом и Ральфом мы определим план работ на ближайшее время.
  Эрик был рад тому обстоятельству, что давняя инициатива по разработке и производству роботов, которые могли бы заменить рабов, наконец-то была услышана и начала претворяться в жизнь. В основном речь шла о мобильных автономных манипуляторах, которые могли быть использованы в шахтах и на тяжёлых работах по расширению жизненного пространства всех трёх частей Арийи. Однако в первую очередь это касалось Марса. Эрик не понаслышке знал, что туда не успевают завозить партии рабов. Патриархи многие годы отвергали его идею, мотивируя тем, что люди в любом случае обходятся дешевле. И только на последнем совете было принято решение о постройке в лунной Арийи экспериментального завода. Аргументируя свою идею тем, что в перспективе использование роботов всё равно будет экономичнее содержания рабов, Эрик Первый, на самом деле, скрывал две причины этой инициативы. Во-первых, он, в отличие от других патриархов и большинства арийского населения, считал, что рабы являются такими же гомосапиенс, как и арийцы. Во-вторых, он был совершенно уверен в том, что рано или поздно человечество всё равно узнает о существовании Арийи. Он понимал, что, несмотря на предпринимаемые усилия, это произойдёт гораздо раньше, чем человеческая цивилизация попадёт под полный контроль арийцев. И тогда жестокое обращение с рабами, да и сам факт существования рабства, вряд ли будет способствовать мирному сосуществованию Арийи с остальным человечеством. Поэтому с самого начала руководства лунной Арийей он уделял внимание работающим здесь рабам. В настоящее время те проживали в лунном городе в условиях, максимально приближённых к земным, а на тяжёлых участках использовалась всевозможная арийская техника.
  Патриархи поднялись в конференцзал, где и должен был состояться виртуальный патриарший суд. В этом же помещении проходил Совет патриархов и различные совещания, разумеется, тоже в виртуальном режиме. Подобный зал находился в резиденции патриарха Карла Первого, руководителя земной Арийи, где проживали четыре патриарха. В лунной Арийи из двенадцати кресел патриархов обычно реально использовались только два. Эти кресла занимали Эрик Первый и Конрад Второй. Шесть патриархов, включая Старейшего, постоянно проживали на Марсе, хотя двое из них имели апартаменты в земной и лунной Арийях, поскольку их курировали.
   У входа патриархов встретила Марта, присутствие которой на важных мероприятиях уже давно никем не обсуждалось. Двенадцать кресел, составляющие полукруг, располагались напротив огромного выпуклого экрана. На спинках двух из них были наброшены чёрные мантии - непременный атрибут высоких арийских судей. Марта поправила Эрику причёску, представляющую собой сноп длинных седых волос, и помогла облачиться в мантию. Конрад надел мантию самостоятельно.
  - Спасибо, дорогая. Занимай своё почётное место, - улыбнулся Эрик. - Конрад, пока не прибыли мои помощники, нужно с тобой кое-что обсудить по предстоящему делу. Ты ознакомился с материалами?
  - Да. Завершил на обратном пути.
  - И каково твоё мнение?
  - Что ты имеешь в виду?
  - Степень вины фигурантов.
  - Сто процентов. Классическое нарушение закона номер пять. Арийцу - смертная казнь. Землянину - в лучшем случае пожизненное рабство. Мне странно, что этот... как его... Эрик, кстати, надо же... не просчитал последствий. Основные законы знает любой школьник. А этот - вроде выпускник университета. Короче, таково моё мнение. Я тебя понимаю - ты был противником принятия этого закона. Однако не понимаю, почему. Подобные прецеденты приведут к преждевременному раскрытию Арийи со всеми вытекающими последствиями. Ты же знаешь, что в таких условиях мы не сможем доминировать.
  - А зачем доминировать?
  - Как зачем? Это наша основная доктрина! Ты ведь всё понимаешь. Я не хочу сейчас устраивать никаких дискуссий. Если хочешь знать мое мнение, то, пожалуйста - они однозначно виновны. И формально и по существу.
  В это время в зал вошли все советники и хором приветствовали патриархов.
  - Если вы сумели договориться об общем сборе, то почему не смогли договориться о точном времени? - спросил Эрик Первый, намекая на их пятнадцатиминутное опоздание.
  - Они все ожидали меня, - поспешил оправдаться Герхард, - ещё час назад, ваше величие, я был почти уверен, что решения нашей проблемы нет, но затем мне удалось-таки вытащить на свет поправку об "особом мнении". Она была принята лет тридцать назад и позже не была отменена, поскольку никогда не применялась и о ней попросту забыли. Она заключается в том, что, если один из судей выражает особое мнение, то исполнение приговора, каким бы он ни был, может быть отложено на срок, указанный этим судьёй, но не превышающий шести месяцев. Таким образом, в нашем случае этого времени хватит для инициирования и отмены пресловутого закона. Или всё же есть возможность обойтись без привлечения этой поправки? - Герхард перевёл взгляд на Конрада Второго.
  - Нет, такой возможности у нас не будет, - с горечью произнёс Эрик. - Я благодарю, тебя, Герхард. Ты значительно облегчил задачу.
  - Подобные поправки ничтожны, - заметил Конрад, - потому что они имеют срок давности и должны раз в десять лет ратифицироваться Законодательной палатой.
  - Вы ошибаетесь, ваше величие, поправки к шести основным законам бессрочны, - ответил на это советник.
  - Пора заканчивать разговоры. Занимайте свои места, - скомандовал Эрик, увидев, что Марта подаёт ему характерные знаки.
  Все спешно уселись и тут же появились голографические изображения остальных патриархов. Эрик с удивлением отметил, что появились всего пять марсианских голограмм, но и земных тоже - пять. Он вопросительно посмотрел на Конрада.
  - Ничего удивительного, - сказал тот. - Когда я собирался покинуть земную Арийю, патриарх Вернер все ещё оставался там. Он всё равно не успевал долететь до Марса. Поэтому принял решение участвовать в суде виртуально.
  Включился большой экран, на котором возникла оставшаяся часть зала. С обеих его сторон стояли столы, за которыми сидели блюстители законов, представляющие обвинение. Старейший из патриархов по возрасту и по званию Ганс Первый поднял руку и проговорил хриплым голосом:
  - Именем Арийи объявляю патриарший суд открытым.
  Дверь в противоположной стене зала открылась и в зал в сопровождении одного из блюстителей вошёл Эрик Двадцать Второй. Его арестантская оранжевая форма резко контрастировала с окружающим фоном. Он абсолютно не производил впечатления глубоко раскаявшегося и подавленного арийца. Напротив, его гордая осанка и выражение лица не обещали простого и быстрого решения. Подсудимый осмотрел судей и в какой-то момент встретился взглядом с Эриком Первым. Патриарх сумел за короткое время в этих глазах прочесть всё: боль и уверенность, крик о помощи и надежду.
  - Уважаемый патриарший суд, - начал старший блюститель, - перед вами главный обвиняемый по беспрецедентному делу в истории нашей страны - ариец Эрик Двадцать Второй. Следствие обладает полным набором сведений и доказательств по совершённому преступлению, поскольку фигурант был подвергнут пристрастному допросу с привлечением наших известных помощников. Следствие вынуждено было применить эту меру после тщетных попыток вызвать Эрика Двадцать Второго на откровенность. Каждый из вас, я уверен, обладает достаточной информацией по совершённому противоправному деянию, но, тем не менее, я коротко изложу хронологию этого тягчайшего преступления.
  Эрик Двадцать Второй земной, студент психологического отделения арийского университета, пребывая на поверхности континента земной Арийи, позволил себе открыться российскому полярнику Игорю Родионову. Это деяние уже отдельно квалифицируется как преступление. Оно подпадает под первую часть известного Вам арийского закона номер пять. Однако Эрик Двадцать Второй пошёл дальше. Он уговорил землянина посетить Арийю, отдавая себе отчёт в том, что этим он и вовсе нарушает закон. На своём гравилете он тайно доставил Родионова в нашу страну, открыв ему, естественно, каналы проникновения. Кроме того, он организовал для Родионова обзорную экскурсию по земной Арийи. К каким это могло привести последствиям, каждый из вас может себе представить. Благодаря нашей Тайной службе, это преступление было раскрыто всего за несколько часов, а пресечено на Марсе спустя несколько суток, куда Эрик Двадцать Второй и Игорь Родионов проследовали ввиду сложившихся обстоятельств. Всё это время они находились под контролем, что позволило Тайной службе вскрыть все мотивы и цели обоих фигурантов. Кроме того, это помогло выявить пособника, точнее, пособницу преступников - Эльзу Сороковую земную. В лунной Арийи, которую они посетили по пути на Марс, произошло то же самое, что и в земной, то есть для землянина опять была проведена обзорная экскурсия и даже прогулка по поверхности Луны. Ввиду того, что Эрик Двадцать Второй совсем недавно прошёл комплексную проверку, в том числе касающуюся его интеллектуального уровня, и по ряду других критериев следствие пришло к выводу, что преступление было совершено не по причине его глупости или временного умственного недомогания, а вполне сознательно и отчётливо.
  В связи с вышеизложенным, следствие и сторона обвинения просят применить в отношении арийца Эрика Двадцать Второго земного исключительную меру наказания, вытекающую из закона номер пять, а именно - смертную казнь. Я закончил, ваши величия.
  - Давайте второго, - прошелестел Ганс Первый.
  В зал вошёл Игорь Родионов. Патриарх его видел впервые. В первое мгновение он опешил, поскольку тот ничем внешне не отличался от арийца. Высокий лоб, прямой нос, светлые волосы, голубые глаза и стройность фигуры - это были явные признаки жителя страны под названием Арийя. Причём всё это в совокупности природа смогла сотворить сама без вмешательства каких-либо арийских селекционеров. Эрику Первому даже польстило то, что Игорь, также как и его друг, надолго остановил на патриархе свой взгляд. Опять встал блюститель и приступил к повествованию о втором фигуранте, чередуя высказываниями о нависшей угрозе над страной. Он подчеркнул, что у землянина поначалу не было умысла нанести вред Арийи, но со временем у него сложился преступный план собрать о ней как можно больше сведений, тем более, что Эрик Двадцать Второй всячески способствовал этому. Для землянина он так же попросил у судей смертную казнь, но особо на этом не настаивал, отметив, что, возможно, её полезнее заменить пожизненным рабством. В заключение он напомнил, что факт преступления на лицо, о чём сами обвиняемые подробно рассказали под воздействием специально обученной фарьены. Поэтому свидетелей в суд привлекать незачем и уже на этой стадии целесообразно вынести приговор. Вопрос остался лишь один - дадут ли судьи последнее слово обвиняемым?
  Посовещавшись, патриархи решили предоставить им возможность высказаться в течение пяти минут. Первым на середину зала вышел Эрик Двадцать Второй:
  - Уважаемый патриарший суд, - начал он, - если я скажу, что люблю свою страну, не скажу ничего. Это словами выразить невозможно. На своём гравилете я облетел, наверное, всю Землю, но красивее, чем земная Арийя, ни одного уголка на всей планете не встречал. В этом смысле с ней соревноваться может лишь лунная Арийя.
  При этом он многозначительно посмотрел на Эрика Первого. Тот кивнул головой, давая понять, что согласен с этим утверждением.
  Далее молодой ариец выразил сожаление по поводу нарушения одного из основных законов страны. Однако вслед за этим он стал говорить о том, что категорически не понравилось патриархам. Всем, кроме Эрика Первого, который опять поймал себя на мысли, что абсолютно понимает своего тёзку. А тот, заканчивая свой монолог, заявил, что нисколько не жалеет о встрече с Игорем Родионовым, как и о посещении им Арийи. С такими землянами, как Игорь, по мнению Эрика Двадцать Второго, можно и нужно общаться и это пойдёт только на пользу обоим цивилизациям.
  После этого утверждения Старейший остановил его и сократил время выступления второго обвиняемого до двух минут. Помимо арийской внешности Игорь Родионов поразил всех присутствующих и своим безукоризненным владением языка. Кроме того, Эрик Первый отметил, что природа одарила его недюжинным умом. Но, несмотря на все эти качества, тот тоже не дотянул до конца отведённого ему времени. Перечислив достоинства Арийи и её жителей, он обрушился с критикой на тенденциозные законы страны и противоестественный уклад жизни. Он отметил, что Эрик Двадцать Второй является лучшим представителем своего народа и отнюдь не преступником, а настоящим героям. Патриархам же пригрозил силовым противодействием, если те уничтожат его друга. После этого Ганс Первый остановил процесс, а судьи отправились совещаться.
  Для всех присутствующих в конференцзале последняя процедура выглядела как отключение большого экрана. Таким образом, остались включёнными десять малых экранов, располагающихся напротив пустующих кресел, с изображениями остальных патриархов Арийи. Ганс никак не мог успокоиться и ещё некоторое время продолжал трясти головой и размахивать руками. Наконец он прошипел:
  - Обоим - смертную казнь. Думаю, что единогласно.
  - Единогласно не получится, - спокойно проговорил Эрик Первый, - я против смертной казни.
  В зале воцарилась тишина. Патриархи опешили, а Старейший и вовсе впал в ступор. Затем закричал мерзким фальцетом:
  - Может быть, ты их наградишь? Или вообще отдашь Арийю землянам? Однажды ты уже пытался это сделать! Удержался благодаря покойному Манфреду! И опять туда же?
  - Я не изменил своим убеждениям. Уверен, что мирное сосуществование с землянами - единственно разумная политика и за этим будущее.
  - И каков же твой вердикт?!
  - Эрика Двадцать Второго я предложил бы обнулить до приведения законов страны в соответствие с требованиями современных реалий, а землянина - использовать в соответствие с его очевидными способностями, то есть на то же самое время придать ему статус обнулённого арийца. Эльзу Сороковую стоило бы предупредить.
  В воздухе опять повисла зловещая тишина, которую прорезал ещё более визгливый фальцет Ганса:
  - Кто ещё так думает?!
  После очередной паузы прозвучал следующий вопрос:
  - Кто за то, чтобы приговорить Эрика Двадцать Второго к смертной казни, единственно возможной мере наказания за нарушение закона номер пять?
  Руки подняли девять патриархов, включая и самого Ганса Первого. Эрик с сожалением констатировал, что среди них был и патриарх Конрад Второй.
  - Патриарх Карл Первый! - опять зашёлся Старейший. - Ты и не против и не за! Объясни нам свою позицию.
  - Закон номер пять предполагает единственную меру наказания. Я не могу голосовать против неё по понятным причинам, но и не могу голосовать за, потому что считаю её в данной ситуации чрезмерной. Поэтому я воздержусь от голосования с тем, чтобы не создать юридический казус.
  - Ну а ты, Клаус?!
  - У меня те же аргументы, что и у патриарха Карла Первого. Добавлю, что и без нас остаётся достаточное количество судей с однозначным вердиктом, - объяснился самый молодой патриарх Арийи Клаус Четвёртый.
  - Ты прав, обойдёмся и без вас, - проговорил полушёпотом Ганс. - Таким образом, подавляющим большинством голосов арийцу Эрику Двадцать Второму выносится приговор - смертная казнь. В течение сегодняшнего дня он будет приведён в исполнение.
  - Приговор не может быть приведён в исполнение сегодня, - возразил Эрик. - Я выражаю "особое мнение".
  После этих слов среди патриархов послышались смешки. Ганс же и вовсе закатился в истерике:
  - Выражай ты что хочешь, но против закона тут никто не пойдет.
  - Я как раз и говорю о законе. "Особое мнение" - это юридическая норма. Исходя из неё, я вношу отсрочку приговора на шесть месяцев.
  Ганс приподнял руку с цитроном, над которым тут же появилось изображение Главного блюстителя Пауля Девятого. Старейший изложил ему проблему и тот, заикаясь, попросил пять минут для её изучения.
  Тем временем перешли к следующему фигуранту - землянину Игорю Родионову. Тот не являлся арийцем, поэтому судьи решили не применять к нему законодательство Арийи и вынести произвольный вердикт. Большинство патриархов склонялось к определению Родионова в рабство, поэтому это предложение и было вынесено на голосование. Против него выступил, кроме Эрика Первого, Ганс Первый, который предложил определить обвиняемому смертную казнь. Карл Первый и Клаус Четвёртый, как и в первом случае, воздержались. Таким образом, предложение было принято, но Старейший настоял на самых тяжёлых работах.
  В отношении Эльзы Сороковой, подруги Эрика Двадцать Второго, чей проступок заключался в том, что она не сообщила Тайной службе о совершённом преступлении, было определено обнуление. За это выступили семь патриархов, а против - пять. Четверо из последних предлагали ограничиться её предупреждением, а пятый, Ганс Первый - обратить её в рабство. Имеющего косвенное отношение к рассматриваемому делу арийца Хайнца Тридцать Первого патриарший суд решил предупредить о возможности обнуления.
  Наконец, в цитроне Старейшего появился Главный блюститель законов Арийи. Заикаясь ещё более прежнего, он подтвердил наличие поправки об "особом мнении".
  - И что, мы не сможем её игнорировать? - взвизгнул Ганс.
  - Нет, ваше величие. Её может убрать только Законодательная палата по соответствующему решению Совета патриархов. В данном случае мы обязаны её учитывать.
  Старейшему и всем остальным патриархам ничего не оставалось, как согласиться с внесённым предложением Эрика Первого. Тут же был включён большой экран, после чего окончательный вердикт патриаршего суда был доведён до остальных участников процесса, в том числе и обвиняемых. После окончания суда патриарх принимал поздравления от Марты и от своих верных советников. Он чувствовал себя победителем, но одновременно понимал, что довести дело до логического конца будет неимоверно трудно.
  
  Луна
  
  С утра Город Детства бурлил от сенсационной информации, передаваемой во всех новостных сообщениях и не раз во всех подробностях повторяемой преподавателями. Вчера было обнаружено послание древних арийцев с точным указанием месторасположения ещё одной Арийи. А самое невероятное заключалось в том, что этот оазис жизни располагался... на Луне. Сразу же после расшифровки послания к ней стартовали несколько космических кораблей. Вскоре новость подтвердилась. Специальная группа арийцев обнаружила в недрах спутника Земли настоящий рай. Чистый воздух, кристальная вода, растительность неземной красоты и, наконец, сбалансированная природой фауна - вот основные характеристики лунной Арийи, переданные разведчиками на Землю.
  Эрик, как и его друзья, находился в эйфории от всех этих сообщений. Он второй раз за день связался с мамой и поделился своими ощущениями. В последние полгода он часто общался с ней, сознавая, что родителям приходится очень тяжело после того, как Конрада и Катрин забрали в Город Детства. В тот день близняшкам исполнилось шесть лет. В этом возрасте по личному распоряжению рейхскомиссара у родителей-арийцев забирают детей, которые продолжают свою новую жизнь в Городе Детства. Эрик хорошо помнил то время, когда отец после двухчасового "мужского" разговора доставил его в тогдашний Дом Детства. Он прибыл туда одновременно с многочисленной армией других арийских мальчишек и девчонок. А у родителей оставались тогда его братик и сестрёнка. Сейчас же у них никого не осталось. Он слышал, как незадолго до его отъезда из родительского дома, мама в разговоре с отцом категорически отказалась поддержать инициативу Гитлера, которая заключалась в том, чтобы в арийских семьях каждые два года рождались дети. Эрик нисколько не изменил своего отношения к рейхскомиссару, несмотря на то, что в Городе Детства, как и по всей стране, процветал культ его личности. И продолжал жалеть о том, что пять лет назад в последний момент сорвался его тщательно продуманный и подготовленный план.
  За год Эрик окончательно привык к своему цитрону. В первое время он "воспитывал" характер, снимая и надевая прибор по нескольку раз в день. Теперь подобную процедуру он переносил совершенно безболезненно. Учитывая это неприятное свойство цитронов и значительное их усовершенствование в последнее время, мальчикам разрешили их носить с двенадцати лет, а девочки могли этим похвастаться только в четырнадцатилетнем возрасте.
  Вызвав маму, Эрик нарушил правило Города Детства, которое разрешало воспитанникам связь с родителями не чаще одного раза в неделю. Нарушения нещадно карались вплоть до помещения воспитанника в карцер. Контроль, в том числе и за этим, был поручен арийской службе безопасности. Эрик знал об этом, но сознательно шёл на эти нарушения, потому что руководителем этой службы являлся его отец. Тот позже признался, что его подчинённые несколько раз докладывали о злоупотреблениях сына, но он, поблагодарив их за информацию, ни разу не давал ей хода. А Эрику, в свою очередь, очень хотелось узнать, каким образом его идентифицируют - по фамилии или по номеру, так как в Городе Детства с первых дней он был известен как Эрик Первый.
  - Сынок, ты не забыл, что через неделю у тебя заканчивается учебный год? - спросила Ирма в конце разговора.
  - Через семь суток, девять часов и примерно тридцать минут, мама, - гордо ответил Эрик, и это была чистая правда, потому что сразу начинались двухнедельные каникулы.
  - Я тебе открою один секрет, хотя папа запретил тебе раньше времени об этом говорить. Это останется между нами, хорошо?
  - Конечно, мамочка, я обещаю! - воскликнул заинтригованный парень.
  - Дней через десять, как раз во время твоих каникул, на Луну отправится специальный космический гравилет с руководством на борту. По слухам, среди них будет даже рейхскомиссар. Тем не менее, этот корабль будет заполнен всего лишь наполовину. Поэтому они решили, что каждый пассажир вправе взять с собой жену или кого-нибудь из друзей. Я предложила папе, чтобы вместо меня полетел ты, и он согласился.
  - Об этом я не смел даже мечтать, но такую жертву принять не могу.
  - Почему? И какая же это жертва? Родители должны дарить радость своим детям.
  - Но тебе же и самой хочется туда слетать?
  - Эрик, дорогой, ты лишь две недели в году можешь находиться за пределами своего детского дома. Я же смогу посетить лунную Арийю потом - в любое удобное мне время. Думаю, что это наступит гораздо раньше, чем через год. Во-вторых, я не хочу сейчас так далеко улетать от наших малышей.
  - Я тебя понял, мамочка. Крепко тебя целую. До скорой встречи.
  Ирма вышла из связи, а Эрик всю свою жизнь будет вспоминать, что название лучшего места во всём мироздании, которое так много впоследствии для него будет значить, он впервые услышал от своей мамы - "лунная Арийя".
  Последняя неделя тянулась долго. Тема для разговоров среди воспитанников и преподавателей была одна - оазис жизни на Луне. Даже во время занятий преподаватели иногда включали экран, если передавали новости по этой теме. А среди воспитанников ходили слухи один ужасней другого. Одну из таких новостей он хорошо запомнил, потому что её подтверждали даже некоторые преподаватели. Якобы из первой партии разведчиков вернулась только половина. Остальные же стали жертвами монстров вроде известных фарьен. Только лунные драконы обладали таким же разумом, как и люди. Обладая, ко всему прочему, ещё и чудовищным гипнозом, они превратили часть разведчиков в зомби и заставили на себя работать. Позже Эрик поведал об этом отцу, изрядно его повеселив. Тот хохотал так, что даже прослезился. А потом долго пытался выяснить, кто же все-таки эти слухи распустил.
  На космодром летели на чёрном гравилете, которым управлял Вилли. Этот ариец был "правой рукой" рукой отца. Эрик знал многих других их коллег, но они все равно были другими. Особенность Генриха и Вилли заключалась в том, что за пределами сферы своей профессиональной деятельности они становились другими, нормальными людьми. За пять лет постоянного проживания с родителями Эрик не слышал от отца ни одного слова о работе. Вилли же Эрик и вовсе воспринимал как своего ровесника и приятеля. О неудавшейся попытке покушения пятилетней давности и о той роли, которую в ней сыграл Вилли, они ни разу не вспомнили. Точно так же она была забыта и в семье Эрика.
  - Вилли, ты полетишь с нами?
  - Я уже лечу. Ты что, разве это не заметил, мой юный друг?
  - Ох, и действительно не заметил, - Эрик с серьёзным лицом начал всматриваться в экран.
  - Сын, мы с тобой покидаем страну на целых три дня. Угадай, кто в это время будет заботиться о её безопасности? - спросил Генрих.
  - А пусть Гитлер заботится, - вырвалось у Эрика.
  Он никак не предполагал, что эта фраза вызовет у взрослых странную реакцию. Их дружный хохот целую минуту сотрясал гравилет.
  - Генрих, может быть, мне в эти дни больше подойдёт роль рейхскомиссара? - выдавил из себя Вилли.
  - А давай!
  После этого они опять дружно засмеялись, а Эрик погрустнел, потому что понял: Гитлер действительно собрался лететь на Луну. Такая компания ему была явно не по душе.
  - Эрик, не вешай нос. Нам еще эта Луна надоест. Скажу тебе по секрету - я, как только услышал об этой чудесной стране, сразу же захотел переехать, точнее сказать - перелететь, туда жить. Я думаю, что и тебя посетили такие же мысли. Ведь мы с тобой одной крови - ты и я, - пытался, наверное, пошутить Вилли. Он и не подозревал, насколько пророческими окажутся его слова. - Ты лучше скажи, научился ли ты управлять своей новой одеждой?
  - Ты не поверишь, с первого же раза у него всё получилось, - ответил за сына Генрих. - Я в своё время потратил целый день, что бы стать невидимым. А в этот раз был уверен, что придётся включать и его защиту.
  Эрик с гордостью окинул взглядом свой новый светло-серый комбинезон. Визуальные защитные свойства этой уникальной одежды управлялись цитроном и не обязательно своим, но, чтобы их включить, необходимо было максимально сосредоточиться и мысленно произнести определённые слова, которые воспринимал именно этот отдельно взятый экземпляр. К удивлению родителей, Эрик, как только надел его, так сразу же и исчез. Отец подумал, что это получилось у него случайно, но последующие десять раз Эрик уверенно исчезал и так же уверенно появлялся. Эти комбинезоны, точнее, материал, из которого они были сделаны, были наследием древних арийцев, как, например, цитроны и гравилеты. Все жители Арийи, вылетающие за пределы страны, по понятным причинам были обязаны их надевать.
  Внизу появился космодром и Вилли пошёл на снижение. Рядом с огромным сигарообразным гравилетом находилось множество дисков различных цветов и размеров. Эрик уже различал в небе персональные диски. Они были небольшими и имели определённый цвет: серый или лиловый. За последние три года их количество значительно выросло. Вот и сейчас, наряду с большими аппаратами, на космодроме наблюдалось и множество мелких.
  Космические и транспортные гравилеты Эрик до сих пор наблюдал только в воздухе. Внутри космический аппарат напомнил ему часть жилого корпуса в Городе Детства - такой же широкий коридор и раздвижные двери по обе его стороны. Практически все пассажиры были уже на месте. Ариек было немного - Эрик насчитал всего пять женщин. Ещё он обратил внимание на то, что сам являлся самым малолетним пассажиром. Но более всего его поразило то, что все находились в коридоре и не проходили в купе. Отец остановился напротив двери с номером три и повернулся к ней спиной. Эрик молча сделал то же самое. Судя по торжественно-застывшим лицам присутствующих, ожидалось нечто неординарное. Пауза длилась недолго, когда в гравилет в сопровождении двух молодых арийцев вошёл вождь. На многочисленных репродукциях, фотографиях и даже на экранах он выглядел гораздо моложе и подтянутей. В отличие от своих сопровождающих, да и всех остальных пассажиров он был одет в традиционную форму - китель, рубашка, брюки и туфли в тон остальной одежде. У порога он вскинул правую руку и быстро прошёл в конец коридора, где находилась туалетная комната. Эрик подумал, что, возможно, он туда и спешил, но тот резко повернулся и, теперь уже гораздо медленнее, пошёл назад, вглядываясь в каждого из пассажиров. Поравнявшись, он скользнул глазами по лицу Генриха и уставился на Эрика. Несмотря на неприятные ощущения от сверлящего колючего взгляда, тот не отвёл глаза. Пауза длилась угрожающе долго. Наконец, Гитлер взглянул на Генриха:
  - Твой?
  - Да, ваше величие.
  - Почему здесь, а не на учёбе?
  - Он на каникулах.
  - Вижу, что юноша с характером. Как тебя зовут? - спросил он у Эрика.
  - Эрик... ваше величие, - ответил тот, с трудом выдавив последние два слова.
  - Сколько лет?
  - Тринадцать с половиной... ваше величие.
  - Выглядишь старше. Каков твой арийский номер в Городе Детства?
  - Первый... ваше величие.
  - Будем знакомы - Адольф Первый, - он протянул Эрику подрагивающую, безвольную руку. - Я тоже первый. Желаю тебе и в жизни всегда быть первым.
  - Благодарю... ваше величие.
  После этого рейхскомиссар скрылся за дверью с первым номером. В коридоре раздался вздох облегчения, и все пассажиры разошлись по своим местам.
  Купе, как и ожидал Эрик, было двухместным, хотя и отличалось от аналогичного номера в Городе Детства. Большой визуальный экран размером в половину противоположной от входа стены выполнял функцию иллюминатора. С обеих сторон располагались два массивных дивана, а между ними находился небольшой стол. Эрик плюхнулся на диван и расстегнул до пояса непривычно стягивающий комбинезон. В Городе Детства он тоже носил обязательную форму, но та была из более мягкой ткани и практически не ощущалась на теле. К сожалению, та одежда не обладала невидимыми свойствами. А если бы обладала, то можно себе представит, что бы там творилось, особенно на занятиях. Эрик прикинул и усмехнулся.
  - Ты что-то здесь увидел смешное? - удивился отец.
  - Нет-нет, это я о своём. Я просто помечтал о том, чтобы нас в Городе Детства одели в такие комбинезоны. Вот бы повеселились.
  - Да, я представляю. Вы бы там жили на ощупь. И преподаватели тоже. Кстати, когда начали осваивать техническое наследие древних арийцев, возникло множество курьёзных случаев, в том числе и с эффектом невидимости. Комбинезоны эти были обнаружены ещё в тридцать шестом году и с удовольствием их использовали при выполнении различных работ, а вот то, что они могут быть невидимыми, узнали только восемь лет назад, ещё до того, как расшифровали технологию изготовления материала, из которого они сделаны. Невидимость гравилетов, кстати, была открыта раньше. Так вот, один ариец при включении защиты эллипса случайно сделал свой комбинезон невидимым. Вначале он испугался, не обнаружив своих рук, ног и остальных частей тела, но потом понял, что невидимой стала только одежда. Прежде, чем рассказать об этом, он решил всех разыграть. По Арийи поползли слухи один невероятнее другого. Наконец, один его приятель незаметно связался со службой безопасности. Невидимку ловили человек двадцать, окружив его плотным кольцом. Каково же было их удивление, когда вместо ожидаемого чудовища, появился этот визжащий от радости ариец. Правда, потом ему было не до смеха, когда его на целую неделю посадили в карцер. Вот такая история. А ты, Эрик, застегни свою форму, потому что так надо. За пределами Арийи ты должен четко следовать правилам.
  - А как же твой любимый рейхскомиссар? На нём вообще нет никакого комбинезона.
  - Я не хотел бы сейчас вступать с тобой в полемику относительно любимого или нелюбимого. А вот комбинезон был. Точнее, всё, что ты на нём видел, сделано из специального материала.
  - Папа, ответь мне лучше на очень важный вопрос.
  - Ну? - насторожился Генрих.
  - Почему мы до сих пор не взлетаем?
  - Сам не пойму. Обычно такой длинной паузы не бывает. Всё, полетели! - облегчённо вздохнул Генрих то ли от того, что, наконец, взлетели, то ли от того, что сын задал неожиданно простой вопрос.
  Корабль оторвался от земли и стал быстро набирать высоту. Эрик пребывал в восторге от предстоящего фантастического полёта. Он ни разу не покидал страну, не говоря уже о посещении космоса. Отец несколько раз летал на космогравилетах. Однажды в составе какой-то комиссии долетел аж до спутника Земли. Они сели на его поверхность, но из корабля не выходили, потому что в то время ещё не было надёжных скафандров. Однако совсем недавно Эрик видел хронику, где арийцы свободно пешком передвигались по Луне. Он также слышал, что готовятся экспедиции на Марс и Венеру.
  В это время гравилет влетел в тоннель. Эту огромную дыру в скале он уже видел и знал, что ею тоннель начинается, а заканчивается гротом. Минут через пять он и появился - гигантский зал с зелёными стенами и серым потолком. В центре находился не менее впечатляющий круглый водоём. В него корабль тотчас и погрузился. Эрик заворожено смотрел в иллюминатор, потому что под водой тоже находился впервые. Нет, конечно, он умел плавать и нырять и с удовольствием это делал в бассейнах Города Детства, но на гравилете это было впервые. Путешествие на подводной лодке в трёхлетнем возрасте он совершенно забыл.
  Через некоторое время вода приобрела изумрудный оттенок, после чего корабль увеличил скорость. Мимо проносились обитатели земного океана - киты, дельфины и рыбы. Один из них относительно долго находился в поле зрения, пока не устал. Это было изящное существо, нечто среднее между китом и дельфином. Отец пояснил, что люди его называют касаткой. В какой-то момент иллюминатор посветлел, гравилет резко пошёл вверх и... завис над поверхностью океана. Эрик с жадностью вглядывался в открывшийся земной пейзаж. Он, конечно, изучал природу планеты, географию, но то, что открывалось сейчас взору, не мог представить даже в самых смелых фантазиях. Под голубым куполом от горизонта до горизонта простирался отливающий синевой океан. В этой статической картине было нечто завораживающее, и она буквально притягивала взгляд. Но вот она, наконец, дрогнула. Вода помчалась вниз, а полоса горизонта на глазах начала отдаляться. Справа внизу появились мелкие острова, а вдалеке показалась тёмная полоска какого-то материка.
  - Это Африка, - пояснил отец, перехватив взгляд Эрика.
  - Европу увидим?
  - Да, через пару минут, наверное. Смотри, как быстро увеличивается площадь обзора планеты. Вот там, на севере Африки - Средиземное море. А вот и Европа.
  Эрик всматривался в знакомые по картам контуры. Италия, Греция, далее - Франция, а с другой стороны - Россия или как она сейчас называется - Советский Союз.., но где же Германия? Вся Центральная Европа была затянута плотной облачностью. Земля уже заметно округлилась. Он вздохнул и отвернулся от иллюминатора.
  - Что, сынок, ты, наверное, хотел увидеть... родину?
  Эрик резко обернулся к отцу с застывшим в глазах немым вопросом.
  - Родину наших предков, мою, мамину и... твою, Эрик, - продолжал Генрих. - Я давно, сын, хотел с тобой об этом поговорить, но мама категорически была против. Она очень хотела верить в то, что ты всё забыл. И я тоже хотел бы в это верить. В девяноста девяти из ста подобных случаев всё так бы и случилось. Но, к сожалению, а я думаю, что для всех нас - именно, к сожалению - ты оказался как раз тем самым сотым. Более того, я неоднократно наблюдал и говорил маме, что ты сам пытался нас убедить в этом. То есть, в том, что ты глупее, чем есть на самом деле. Одного только не понимал - для нас не имеет никакого значения то, что мы не являемся твоими биологическими родителями. Наша любовь к тебе от этого не становится меньше. Как ты думаешь? - он потрепал сына по щеке. Эрик почувствовал, как у него к горлу подкатил комок, и... он крепко обнял отца.
  За бортом заметно потемнело. В верхней части иллюминатора с противоположной от Солнца стороны появились звёзды. Их количество увеличивалось с каждой секундой. Эту удивительную звёздную картину Эрик помнил как раз из того самого раннего берлинского детства.
  - Ты знаешь, сын, я ведь за последние пять лет несколько раз был в Берлине. Да, да - летал туда на гравилете. А однажды - даже в одиночестве. И очень долго бродил по знакомым местам...
  - Как?
  - Включал защиту комбинезона и спокойно ходил по улицам, площадям и даже заходил в дома. Иногда забывался и сталкивался с прохожими. О, это была забавная картина. Правда, этим, по понятным причинам, нельзя было злоупотреблять. А так хотелось с кем-нибудь поздороваться, поговорить...
  - Город сильно изменился?
  - Конечно, но, в основном, в худшую сторону. Где-то, правда, стало лучше, но ещё во многих местах сохранились руины. Ты же ведь знаешь, что страна разделена на две части - западную и восточную. Берлин находится в восточной половине, но он в свою очередь тоже поделён. Вот такая политика. У меня есть одна идея. Мне удалось вывезти тебя за пределы планеты, поэтому просто за пределы Арийи мы с тобой тем более слетаем. В ближайшее время, правда, это не удастся. Поэтому запланируем посещение Германии в следующие твои каникулы. Полетим втроём.
  - Возьмём маму?
  - Конечно. Как догадался? - засмеялся отец. - Смотри, Луна появилась.
  Всю верхнюю половину иллюминатора заполнил сияющий диск спутника Земли. Корабль, оказавшись на орбите в кратчайшем до него расстоянии, вышел на финишную прямую.
  - Папа, ты веришь в древних арийцев? - вдруг спросил Эрик.
  - То есть?
  - Ну, что они вообще существовали?
  - Конечно, верю. Я материалист, сын. Это мама когда-то всерьёз заявила, что нашу Арийю создал бог. Якобы она является неким подобием рая и предназначена была исключительно для праведников. Мама у тебя очень религиозная, но я её не осуждаю. Просто ей так легче жить. Я ей пытался объяснить, что если бы бог создал Арийю, то он никак не допустил некоторые отнюдь не божественные явления.
  - Какие явления?
  - Ну, например, гибель нескольких тысяч немцев при освоении этого "рая". И это всего лишь за год.
  - От фарьен?
  - Да. Это ведь не райские создания, а, скорее, исчадия ада. Это как нужно было сатане изощриться, чтобы придумать такое! В тридцать шестом году, когда прибыли первые поселенцы, в Арийи насчитывалось около тысячи этих монстров. И что? Они не тронули ни одного человека. Люди думали, что это такие милые травоядные динозаврики. Потом прибыла вторая партия, третья... и вот, спустя почти год, когда количество мирных переселенцев достигло нескольких тысяч, фарьены выступили. Ночью они окружили город и применили своё дьявольское оружие.
  - Гипноз?
  - Да. Подавляющее количество арийцев, а среди них были дети, даже не проснулись. Практически все были уничтожены. Только несколько человек успели добраться до грота и с большим трудом погрузиться в субмарину. Фарьены преследовали лодку почти до самого океана и пытались её вскрыть. Только достигнув определённой глубины, беглецам удалось оторваться. А через месяц прибыло специальное подразделение, вооружённое огнемётами. Основным критерием отбора бойцов являлась устойчивость к гипнозу. И только через полгода, потеряв половину своего состава, им практически удалось очистить Арийю от этих тварей. Так нет же. Кое-кому захотелось с ними поиграть и десяток, а то и больше, фарьен были сохранены.
  - Мы изучали историю становления Арийи, но нам ничего не говорили о жертвах среди мирного населения.
  - Это делается по соображениям лояльности населения к этим тварям. Я думаю, сын, что ты не будешь ни с кем делиться полученной от меня информацией. Тоже по понятным причинам.
  - Конечно, папа, не сомневайся.
  - Вторым, далеко не божественным явлением, имел место тот факт, что сюда приехали в большинстве своём отнюдь не праведники. Среди них оказалось немало людей, которые стояли у истоков развязывания самой жестокой и кровавой войны на Земле, унёсшей многие миллионы жизней и разрушившей нашу Родину, о чём мы с тобой недавно говорили.
  - А ты, папа, к этим людям не относишься?
  После длительной паузы отец проговорил:
  - Увы, Эрик - я один из них. Так сложилась моя жизнь. В молодости я был очень амбициозным и поставил карьеру во главу угла своей жизни. Я был опьянён своими успехами. И не заметил, как оказался перед той самой чертой, когда нужно было делать выбор. Тогда я впервые испытал страх. Если бы я сказал нет, то система меня бы уничтожила. Спустя многие годы, уже будучи в Арийи, я пытался прийти к богу, замолить грехи, но у меня это, к сожалению, очень плохо получилось. Тем более что пресловутая система практически не изменилась. Прости, сын. Жизнь - сложная штука. Очень хочется быть свободным и независимым, но, чтобы им быть, надо быть никем.
  Отец замолчал. Эрик в это время подумал, что если бы корабль сейчас развернулся и полетел назад, то проведённое время всё равно не прошло напрасно. Он узнал другого отца. Этот человек, умудрённый жизненным опытом и немало переживший, не постеснялся открыться своему тринадцатилетнему сыну. И не ошибся. Эрик был уверен, что в лице отца, который и так для него являлся безмерным авторитетом, он приобрёл ещё и друга.
  Гравилет приближался к Луне, которая по размеру уже казалась крупнее Земли. В какой-то момент эти космические тела поменялись местами. Луна оказалась внизу, а Земля - вверху. Сознание Эрика в отношении планеты и её спутника тоже перевернулось. Он сделал для себя открытие, которое заключалось в том, что Земля на самом деле не бескрайняя и непоколебимая, как ему представлялось ранее, а весьма хрупкая и небольшая. Луна же, заполнившая собой почти весь иллюминатор, казалась центром Вселенной.
  - Так вот, о древних арийцах, - вывел Эрика из размышлений отец. - Их послание о месторасположении Арийи обнаружили именно немцы, а не кто-либо ещё. Комментарии в цитроне, находящемся в этом послании, тоже звучат на немецком языке. Всем нам давно известно, что только немецкая нация является их прямыми потомками. То есть древние арийцы позаботились о нас, оставив нам своё наследие. Как же после этого не верить в то, что они существовали? Или ты имел в виду что-то другое?
  - Нет, нет. Я как раз об этом. Просто я неоднократно пытался понять, что бы случилось, если бы послание обнаружили представители другой нации.
  - Это исключено, поскольку этот факт был закономерен и предопределён.
  - А если бы всё-таки произошла случайность? И потом. На занятиях по истории мы разбирали текст послания, предварительно несколько раз послушав оригинал. Мне показалось странным, что древние арийцы, жившие на Земле многие тысячи лет назад, разговаривали на современном немецком языке. Между тем, наш преподаватель на других занятиях, посвящённых Земле Предков, говорил, что древнегерманский язык, на котором разговаривали всего две тысячи лет назад, сильно отличался от современного.
  - Это объясняется очень просто. Мы сейчас подходим к той стадии развития, на которой находились и древние арийцы. Соответственно и язык тоже приобрёл абсолютную схожесть. Мне интересно знать, сын, эти сомнения тебе самому пришли в голову или ты их от кого-то почерпнул? Ладно, поговорим об этом в другой раз. Смотри, какая красота!
  Луна была уже совсем близко. На ней отчётливо просматривались кратеры, горы и равнины. Достигнув определённой высоты, корабль начал горизонтальное движение. Внизу сложно было что-либо подробно рассмотреть, поскольку картина довольно быстро видоизменялась. Неожиданно за бортом резко потемнело, после чего конусообразный луч гравилета заскользил по ночной лунной поверхности. В какой-то момент он замедлил движение, осветив глубокий кратер, и начал опускаться. Крутые склоны, состоящие из горной породы пепельного цвета, быстро перемещались вверх. Миновав скалистый уступ, корабль застыл перед дырой, находящейся прямо под ним. Её диаметр составлял никак не меньше ста метров.
  - Это, видно, и есть райские ворота, - предположил Эрик.
  - Скорее всего, ворота находятся немного подальше, потому что вход в этот рай, мне кажется, является таким же, как и сухопутный тоннель земной Арийи, который выходит на поверхность Антарктиды.
  Отец не ошибся - через несколько километров углубляющегося тоннеля появились круглые многостворчатые ворота, впустившие корабль в первый шлюз. Он представлял собой грандиозный овальный зал с тусклыми металлическими стенами и жёлтым кругом правильной формы в центре, в который на короткое время они и приземлились. Сзади ворота закрылись и, спустя минуту, открылись спереди. После третьего шлюза они, наконец, влетели в лунную Арийю.
  Эрик зажмурился от яркого света. Шлюзы, в которых они ранее пребывали, тоже имели освещение, но, приглушённое, с желтоватым оттенком.
  - Здесь даже светлее, чем у нас, - воскликнул Эрик.
  - По-моему, ты ошибаешься, - возразил отец. - После двух часов в космосе плазмоиды буквально ослепляют. Но глаза, как и все остальные человеческие органы, к хорошему привыкают быстро.
  - Наверное, ты прав, папа. Смотри, насколько выше здесь небо. В нашей Арийи так высоко не поднимешься. Красиво!
  - Да, сын, километра четыре до поверхности, не меньше. А краски! Как будто великан-художник в поисках нужной краски размазал всю свою палитру по светло-зелёному полотну. А это что? Обрати внимание - какое огромное озеро! Это же целое море.
  - Папа, гравилеты!
  В иллюминаторе возникли четыре больших чёрных диска. Два из них остались на правой стороне, а другие перелетели на левую.
  - Что они делают?
  - Не волнуйся, сын. Они просто нас сопровождают. Это моя служба. Хочешь, свяжусь с ними и прикажу улететь прочь?
  - Не надо, - улыбнулся Эрик, - пусть остаются. Смотри, под нами пролетают ещё несколько гравилетов и среди них - транспортный.
  - Да, освоение лунной Арийи идёт полным ходом. А вот и город. Они его расположили прямо на берегу этого озера.
  - Кто, они?
  - Древние арийцы. Кто же ещё?
  Корабль значительно снизился и летел в полукилометре над поверхностью. Город, который состоял всего из двух десятков зданий, тем не менее, был необычайно красив. Ослепительно белые строения, расположенные на значительном друг от друга расстоянии буквально сияли на фоне красно-коричневой мостовой. Среди них Эрик не нашёл двух сколько-нибудь похожих между собой. Одно из зданий стояло прямо на пирсе, который не менее чем на две сотни метров уходил в озеро.
  Космогравилет в сопровождении четырёх дисков опустился ещё ниже и медленно поплыл над озером. Глубина его не превышала и десяти метров, поэтому отчётливо просматривался рельеф дна с многочисленными водорослями, а кое-где мелькали небольшие озёрные обитатели. Внизу показался остров причудливой формы, покрытый плотной зелёной растительностью. Когда корабль приблизился, он мгновенно перекрасился в оранжевый цвет. А ещё через мгновение оранжевый остров стремительно помчался над водой, оставив своего зелёного двойника на прежнем месте.
  - Эрик, ты видишь, это птицы. Они, наверное, испугались нас и полетели искать другое убежище. Такие плотные стаи не формируются даже на поверхности Земли.
  - Да, я сразу определил, что это птицы и довольно крупные. Каждая из них размером с курицу, не меньше.
   Сразу после острова озеро стало значительно глубже. Об этом свидетельствовала характерная синева и дно уже не просматривалось. Эрик посмотрел вдаль и... у него округлились глаза. Примерно в километре от острова вспенилась вода. Гигантское белое пятно быстро приближалось. Очень быстро оно оказалось прямо под гравилетом. В долю секунды из воды поднялось нечто огромное и чёрное и, пульсируя, начало двигаться синхронно кораблю. А ещё через несколько секунд отец с сыном также синхронно рассмеялись.
  - Это же касатки! Как они попали на Луну?
  - С касатками они схожи, пожалуй, только размером, - Генрих повернул свой цитрон, после чего в его световой рамке возникло одно из существ, которые в данный момент резвились метрах в трёхстах под их кораблём. - А сейчас мы проведём сравнительный анализ.
  После этого в цитроне добавилось изображение касатки.
  - Видишь, они совершенно разные. Только длина одного и другого составляет около десяти метров. А вот по форме этот лунный зверь и впрямь напоминает дельфина. Интересно, какого?
  В цитроне замелькали картинки и, наконец, в рамке замер вполне симпатичный дельфин, очень похожий на представленный образец.
  - Вот и прототип. Это пресноводный амазонский дельфин. Только наш лунный экземпляр раза в три длиннее и обладает роскошным хвостом, размер которого по вертикали составляет не менее двух метров.
  Тем временем гравилет достиг края озера. Прыгающая стая лунных дельфинов упёрлась в берег и исчезла, как будто её вовсе и не было. Внизу опять замелькала красочная растительность. Среди этих бескрайних удивительных просторов встречались мелкие водоёмы, на берегах которых можно было различить мелких животных и птиц. А вот на огромном изумрудном поле Эрик сразу увидел большое стадо крупных рогатых животных бурого цвета. Они были похожи на арийских коров, но значительно превышали тех по размеру.
  - Сын, смотри в ту сторону! Потрясающе! - Генрих почесал себе затылок.
  - Что это, папа? Неужели горы?
  - Да, это настоящие горы.
  Прямо по курсу возвышались две скалы километровой высоты. Остальные вершины не достигали даже их середины. Корабль вновь набирал высоту. По мере приближения к скалам заметнее стала растительность, которая покрывала их не менее чем на две трети. Среди деревьев и кустарников просматривались и представители здешней фауны. Изредка мелькали стайки горных коз, а, когда гравилет поднялся ещё выше, Эрик на уступе заметил нескольких дремлющих пятнистых кошек. Вдруг от дальней горы отделились какие-то летательные аппараты и устремились к кораблю. Издали их можно было принять за диски, но по мере приближения они превратились в величественных птиц, размах крыльев которых составлял около пяти метров. Они присоединились к эскорту и сопровождали гостей вплоть до границы горного массива, который закончился лесом с огромными полянами. На одной из них Эрик опять увидел бурое стадо. Когда корабль опять снизился, стало ясно, что это совершенно другие животные, в разы превышающие по размеру тех коров.
  - Эрик, ты узнал их? - с волнением в голосе воскликнул отец. - Это же мамонты! На Земле они вымерли десятки тысяч лет назад. А здесь сохранились. Да ещё в таком количестве. В этом стаде их голов сто, не меньше. Вот тебе и древние арийцы.
  - Папа, если так пойдёт и дальше, то следующая встреча будет именно с ними.
  - С кем "с ними"?
  - С древними арийцами.
  - Шутник, всю последнюю неделю в новостных сообщениях основной темой была именно лунная Арийя. И в каждом из них отмечалось, что разумные существа на Луне не обнаружены.
  - Так на то они и разумные, чтобы на время спрятаться.
  - Зачем же им от нас прятаться?
  - Чтобы выиграть время и изучить пришельцев. А уже потом предпринять какие-либо действия. Как, например, фарьены в земной Арийи.
  После некоторой паузы, во время которой Генрих пытался понять - шутит сын или нет, он тихо произнёс:
  - Твоя ирония по отношению к древним арийцам мне понятна - ты не веришь в то, что всё это, - отец опустил указательный палец вниз, - сотворили они. Так кто же, по-твоему? Господь бог?
  Эрик посмотрел в иллюминатор. Корабль проплывал над гигантскими полусферами. Точно такие же были в промышленной зоне земной Арийи. Действительно, создать их, как и всё остальное, могли только неземные силы. Бог или...
  - Добрый лунный день, ваше величие, - в рамке над цитроном отца появилось улыбающееся лицо молодого арийца.
  - Людвиг, рад тебя видеть. Ты нас ждёшь? - спросил Генрих.
  - Нет, лечу вместе с вами. Насколько я знаю, вы находитесь на правой стороне корабля. Взгляните в иллюминатор.
  Отец с сыном, как по команде, прильнули к иллюминатору. Первый из сопровождающих эллипсов сделал несколько вращательных движений - вначале вокруг продольной оси, а потом и поперечной.
  - Как вам мой пилотаж, ваше величие? - улыбка Людвига расплылась почти на всю рамку.
  - Мне понравилось. Ты у нас в этом плане чемпион. А ещё больше мне нравится то, что иллюминатор рейхскомиссара находится с левой стороны. Если бы твой пилотаж увидел он, то попало бы нам обоим, но мне - больше. Куда ты сейчас нас направляешь, Людвиг?
  - Летим на космодром. Мы провели вам небольшую обзорную экскурсию, чтобы вы потом самостоятельно могли с чем-то ознакомиться подробнее. Все пассажиры корабля разместятся в гостинице, то есть в одном из зданий города. Там на крыше находится достаточное количество двухместных гравилетов. К сожалению, этого не скажешь о семиместных. Со мной связался Управляющий и сказал, что мне доверена честь доставить в гостиницу вас с сыном, ваше величие, и рейхкомиссара с охраной. Рад буду вас увидеть.
  Людвиг вышел из связи, а Эрик понял, что ему опять предстоит встреча с Гитлером, потому что внизу уже появился космодром. После посадки Эрик попытался открыть дверь, но она оказалась заблокированной.
  - Не спеши, сын. Выходим в порядке очереди, - Генрих кивнул на иллюминатор.
  В один из чёрных дисков два телохранителя подсаживали своего шефа. Рядом в шеренгу стояли ещё несколько арийцев, один из которых выделялся своей тучностью. Как только Гитлер скрылся в гравилете, дверь купе издала характерный щелчок.
  - Ну вот, теперь наша очередь. Пойдём, сын.
  - Мы полетим вместе с рейхкомиссаром? - решил уточнить Эрик.
  - Да, но не только с ним. Управлять гравилетом, как ты уже понял, будет Людвиг. Я тебя с ним познакомлю. Он прилетел сюда сразу после разведчиков и возвращаться, я смотрю, не спешит. Кстати, он является лучшим другом Вилли, хотя и моложе его.
  Когда они проходили мимо шеренги арийцев, отец подошёл к толстому и похлопал его по плечу:
  - Расслабься, Дитмар, у тебя пока всё хорошо.
  От этих слов тот ещё больше напрягся и изобразил подобие улыбки.
   В таком большом диске Эрик был впервые. Кроме водительского, в нём имелись ещё шесть кресел. Одно из них находилось рядом с Людвигом, а пять - позади, расположенные полукругом. Гитлер сидел между двумя молодыми арийцами. Крайнее кресло слева занял Генрих, а Эрик нерешительно направился к последнему, не представляя себя в такой близости от ненавистного ему человека. И тут его выручил Людвиг:
  - Господин рейхскомиссар, ваше величие, - обратился он к Гитлеру, - разрешите мне этого юношу посадить рядом с собой. Ему будет интересно, а мне - нескучно.
  Получив в ответ одобрение, Людвиг заулыбался и указал Эрику на кресло. Тот одним движением преодолел двухметровое расстояние и с удовольствием приземлился рядом с пилотом. Гравилет плавно приподнялся над космодромом и помчался по направлению к городу.
  - Ну вот, - Людвиг с интересом посмотрел на Эрика, - диск получил команду совершить посадку на крыше гостиницы, а мне можно и расслабиться. Я о тебе слышал, а теперь уже и вижу. Ты знаешь, кто я, а я знаю, кто ты. Тебе, наверное, лет пятнадцать?
  - Нет, тринадцать. Как вы вращали гравилет?
  - Во-первых, давай сразу перейдём на ты. Я старше тебя всего на... десять лет. В твоём возрасте я как раз и попал в Арийю. Во-вторых, подобные фигуры диск может выполнить только при ручном управлении, а именно в таком режиме мы и сопровождали ваш корабль. Поэтому сейчас я не смогу это сделать, да и не только по этой причине.
  - А ещё по какой?
  - Старик не выдержит, - сказал Людвиг, наклонившись к своему собеседнику. - Хотя, если не блокировать платформу, то он может этого и не заметить. Но тогда получится не так красиво.
  - Пилот! - подал голос тот самый старик.
   Людвиг, опешив, обернулся назад:
  - Слушаю, ваше величие.
  - Каков размер этого водоёма, не знаешь?
  Эрик взглянул вниз. Они опять летели над тем же самым бесконечным озером.
  - Примерно двести квадратных километров, ваше величие.
  - Как сюда попало такое количество воды? Эти древние, наверное, были волшебниками. А, может быть, богами? Как ты думаешь, пилот?
  - Думаю, что их технический уровень позволил им это сделать, ваше величие.
  - Правильно думаешь. Генрих, - Гитлер перевёл сверлящий взгляд на отца, - может быть, есть смысл переселить всех арийцев на Луну?
  - Вы шутите? Целесообразно развивать эту землю параллельно.
  - Я не шучу. Такой будет тема нашего совещания, когда я вернусь на Землю. А предварительно мы её обсудим здесь во время встречи, которую я назначаю... завтра в три часа дня.
  -???
  - Мы не должны забывать о своём предназначении. Что нас сейчас сдерживает от выполнения своей исторической миссии? Наша уязвимость! Они могут обнаружить земную Арийю и нанести ответный удар. Ты ведь знаешь, что для этого у них всё есть. А если мы оставим в земной Арийи только вооружённые силы, да ещё поддержим их отсюда, то успех нам гарантирован, - рейхскомиссар возбуждённо поднял обе руки, но после этого откинулся в кресле и закрыл глаза.
  Эрик и Людвиг изумлённо смотрели на Гитлера, совершенно не понимая логики его высказываний. Отец махнул в их сторону и они, как по команде, отвернулись.
  - Папа сказал, что твой лучший друг - Вилли. Он и мой друг тоже.
  - Значит, мы с тобой точно будем друзьями, - засмеялся Людвиг, - потому что друг моего друга - мой друг. Не правда ли, Эрик?
  - Завтра мы совершим облёт лунной Арийи. Ты составишь нам с папой компанию?
  - Ты не представляешь, мой юный друг, как бы мне этого хотелось. Но все эти дни я буду личным пилотом... кого, ты думаешь?
  Эрик сделал движение головой в сторону салона. Обернувшись, он увидел, что Гитлер по-прежнему сидел, как мумия, а телохранители, наклонившись, о чём-то тихо разговаривали. Отец увлечённо смотрел в иллюминатор.
  - Не повезло нам всем, но у нас впереди ещё очень долгая жизнь.
  - Ты мудр, мой юный друг.
  - Так меня называет Вилли.
  - Меня тоже, - сквозь смех сказал Людвиг. - Он старше меня, поэтому так и называет. А вообще-то мы с Вилли знакомы очень давно. Я родом из Бремена, а он там работал и некоторое время был моим наставником по "Гитлерюгенд". Он хорошо знал моего отца, который погиб на восточном фронте ещё в сорок третьем году. Когда англичане захватили город, наш отряд с боями прорвался к Бремерхафену. Мне тогда было тринадцать лет, как тебе сейчас. Я в то время весь состоял из идей, да и Вилли тоже. Это в Арийи мы практически одновременно стали на все смотреть проще, - Людвиг перешёл на шёпот. - Помогло нам в этом личное знакомство с фюрером. Это сейчас он ещё более или менее. Когда я его впервые увидел, он представлял собой трясущегося и почти неадекватного субъекта. Его с Евой вывез твой отец. Команда, в которой состоял и Вилли, чудом вырвала их у русских, оставив трупы двойников. Так вот, в Бремерхафене нас прижали к морю и перестреляли как котят. Я один спасся, пронырнув на одном дыхании около ста метров. Сколько раз потом я пытался этот нырок повторить, но, увы. Здешний мой рекорд - чуть более пятидесяти метров. На пристани меня случайно обнаружил Вилли и отнёс в последнюю субмарину, направляющуюся в Арийю. Я это практически не помню - у меня была двусторонняя пневмония, да ещё ранение в ногу.
  Людвиг замолчал и уставился в одну точку. Впервые Эрик увидел его серьёзным.
  - Сейчас нога болит? - участливо спросил он.
  - Нет, нет, - улыбка опять озарила лицо пилота. - Таким образом, Вилли я обязан своей жизнью. А в Бремене у меня остались мама и младший брат. Ему сейчас восемнадцать. Я их обоих видел три месяца назад. Хотел открыться, но не сделал этого, чтобы им не навредить. Только это мой секрет. Вилли, конечно, догадывается, что я тогда летал в Бремен, но мы оба не подаём виду - я, что их видел, а он, что догадывается.
  Эрик был тронут откровениями своего нового друга и собрался рассказать ему о своём "подвиге" пятилетней давности, когда его, да и не только его, тоже спас Вилли, но гравилет уже приземлился на крышу гостиницы. Их встречали два молодых арийца в белой униформе. Гитлер в сопровождении телохранителей и одного из встречающих быстро удалился. Второго служащего Генрих отправил вслед за ними, предварительно выяснив у него, в какой номер им спускаться.
  - Успеем мы ещё в этот номер, - сказал он. - Нужно осмотреться, подышать полной грудью лунным воздухом. Как думаешь, сын?
  - Это правильное предложение, папа. Познакомься, это мой новый друг, - Эрик взял за руку выпрыгнувшего из эллипса Людвига.
  - Я с твоим другом знаком уже лет десять. Впервые я увидел его в арийском гроте, когда встречал последнюю немецкую субмарину с важным грузом. Я ещё удивился тому, что на причале оказались два медицинских гравилета. Один был точно для важного груза, а вот второй предназначался для твоего нового друга. Кстати, он тогда был не старше, чем ты сейчас. Людвиг, ты помнишь тот момент?
  - Смутно, ваше величие. Я вас хорошо помню с тех пор, когда вы с Вилли навещали меня в лазарете.
  - Да, там в гроте ты был очень плох. Тебя выносили из субмарины, но ты, по-моему, был в сознании. Перед вами шла ещё одна подводная лодка, на которой находились раненые командиры, но её потопили англичане. Вот такие дела... ты, по-моему, ещё три дня назад должен был прибыть в Арийю? - резко поменял тему разговора Генрих. - Что же случилось?
  - Меня оставил Управляющий в связи с прилётом рейхскомиссара... и вашим тоже. Он, я думаю, должен был согласовать это с вами. Кроме меня, остались Алоиз и Стефан. Я, в свою очередь, сразу же поставил в известность Вилли.
  - Ни один, ни другой по этому поводу со мной не связывались. С Вилли я разберусь на месте, а с Дитмаром встречусь завтра. Он, видно, не изучил свои функциональные обязанности.
  - Вилли, скорее всего, подумал, что вы в курсе, - проговорил первый заступник.
  - Папа, с Вилли не надо разбираться, - добавил второй. - Давай лучше разберёмся с Людвигом. Заберём его у Гитлера.
  - Нет, сын. Это сделать я не в силах. Ты сейчас никуда не спешишь? - спросил он у Людвига.
  - Нет, не спешу, но я в эти дни привязан к гравилету. Меня могут востребовать в любой момент.
  - Это ты мне можешь не рассказывать. Просто мы с Эриком хотели бы услышать от тебя всё то интересное, что ты узнал об этом райском месте, - Генрих при этом сделал круговое движение рукой.
  - Я здесь нахожусь больше недели и ещё не разочаровался, - начал Людвиг, чем сразу рассмешил Генриха.
  - Ещё бы! Как можно разочароваться в рае? А где проживаешь?
  - Здесь, на последнем этаже, - Людвиг для убедительности топнул ногой, - вдвоём со Стефаном. Он сейчас вроде как личный пилот Управляющего. Его гравилет, кстати, сопровождал нас до самой крыши.
  - Личный пилот? - удивился Генрих. - Офицер безопасности - личный пилот. Ох уж этот Дитмар! Ну ладно, продолжай.
  - Три дня назад включили холодильники и микроволновые печи. С продуктами здесь тоже, по-моему, проблем нет. Поэтому во всех номерах уже работают повара-автоматы. Спальные места, хоть и необычные, но вполне комфортные. Бельё завезли практически сразу. Поэтому бытовые вопросы в основном решены. Что касается безопасности, то всё зависит от поведения каждого арийца. Угроза может исходить от представителей местной фауны. Прецеденты уже были. Если вы внимательно смотрели в иллюминатор, то видели и мамонтов, и гигантских птиц орков, и лунных дельфинов. Животные едва не затоптали гравилет, совершивший посадку рядом со стадом. Пилот чудом выскользнул из-под их ног. Птицы вблизи гнёзда также крайне агрессивны. Взрослых особей здесь насчитывается штук двадцать. Атакуют летящий гравилет сразу не менее пяти птиц, но система безопасности аппаратов позволяет избежать контакта. Высаживаться в районе тех скал категорически запрещено. У этих орков игривый характер и они могут просто с человеком поиграть. Например, отнести его к своим птенцам. Кроме того, небезопасны и сухопутные хищники: внизу - волки, а вверху - леопарды. Ещё большим игривым нравом обладают местные дельфины. Это открыл я, но страху, надо сказать, натерпелся. Меня предупреждали, что в озере купаться не следует, пока не изучены его обитатели и их повадки. Я не послушался и в первый же вечер решил освежиться на мелководье. Это во-от там, - Людвиг показал на участок озера рядом с пирсом. Жёлтое дно легко просматривалось даже с крыши этого здания. Глубина в этом месте составляла не более двух метров.
  - Этот пляж буквально притягивает к себе, - заметил Эрик.
  - Вот и я, когда его увидел, тут же решил опробовать. Вода здесь просто изумительная. И в озере, и та, которая просто подаётся в эти здания. Разведчики при проведении экспресс анализа были удивлены оригинальности химического состава минеральных солей, содержащихся в озере. Когда я увидел гигантский хвост дельфина, было уже поздно. И цитрон, как нарочно, оставил на берегу. Он подплыл со стороны берега. Я вообще-то дружу с водой, но в той ситуации уже ничего не мог поделать. Дельфин активно оттеснил меня от берега, после чего высунул морду из воды и начал издавать стрекочущие звуки. Через минуту их вокруг меня было множество. А когда они вытолкнули меня на свои спины и плотным табуном помчались прочь от берега, я стал прощаться с жизнью. Со стороны это выглядело, конечно, забавно. Стефан буквально с этого места, где мы сейчас находимся, наблюдал эту картину. Правда, уже в тот момент, когда, наигравшись, дельфины тащили меня назад. Он вначале подумал, что они несут детёныша-альбиноса, но через минуту понял, что это человек, а ещё через минуту - что это именно я. Когда его гравилет завис над ними, я уже находился на пирсе. А потом они продемонстрировали нам трюк, который я ни до, ни после этого, ни разу не видел. Вся стая стала на хвосты и проплыла так метров сто. Это было удивительное зрелище.
  - Что же они с тобой делали вдали от берега?
  - Отплыв на значительное расстояние, чтобы я, наверное, не смог от них сбежать, они начали меня изучать. Вначале они заталкивали меня под воду, чтобы определить, сколько я там могу продержаться. Когда это выяснили, приступили к подкидыванию меня на своих огромных хвостах. Как мяч. Один подбрасывал, другой ловил. Правда, делали они это аккуратно. Потом один из них заставил себя оседлать, после чего быстро понёсся по поверхности озера, делая резкие виражи. Я уцепился за его плавник и ни разу не слетел. На каком-то этапе я понял, что убивать они меня точно не собираются. Всё это продолжалось довольно долго и, в конце концов, как я уже говорил, они привезли меня обратно.
  - Да, тут не соскучишься, - вздохнул Генрих. - А каким гравилетом мы можем воспользоваться?
  - Одним из этих, - показал Людвиг на ряд двухместных дисков, которые выстроились на противоположной стороне крыши.
  - Ну, что ж, спасибо, пойдём, посмотрим свои апартаменты. Завтра увидимся.
  Людвиг оказался прав. Номер, в который их проводил ожидавший возле лифта служащий, превзошёл все ожидания. Он состоял из двух комнат - гостиной и собственно спальни. Экран повара выдал им довольно разнообразное меню. Эрик обнаружил в нём блюда из местной говядины, козлятины и, к своему сожалению, из дельфина. А вот среди овощей и фруктов ничего экзотического он не увидел. Все они были явно привезены с Земли.
  Утром Генрих запланировал облёт территории на маленьком диске. Было решено начать это мероприятие с горного массива. Отрегулировав обзор таким образом, чтобы пространство просматривалось на триста шестьдесят градусов по горизонтали и вертикали, отец с сыном стартовали с крыши гостиницы. К горам подлетали со стороны ареала мамонтов, чтобы поближе их рассмотреть. В этот раз стадо казалось ещё большим, поскольку животные разбрелись по равнине. Наибольшее их скопление наблюдалось в окрестностях небольшого озера. Здесь находились практически все детёныши и, как ни странно, наиболее крупные особи. Генрих направил гравилет к озеру и завис над водой, предварительно включив визуальную защиту. До берега было метров двадцать и мамонты с этой точки предстали во всей своей реликтовой красе. Густая бурая шерсть в лучах плазмоидов приобретала необыкновенный золотистый оттенок. Один мамонтёнок зашёл в воду и направился в сторону гравилета. Его остановил оглушительный трубный звук, который издал громадный самец, тоже устремившийся к озеру. Когда детёныш вышел из воды, гигант погрузил в неё свой хобот. Его бивни, составляющие не менее пяти метров, навевали далеко не благостные мысли. Вдруг он резко вытащил хобот, вытянул его в прямую линию и выпустил в диск изрядную порцию воды, да ещё под большим давлением. Тут же включилась система безопасности гравилета и сместила его метра на три в сторону.
  - Папа, они нас видят?
  - Получается, что так. До сих пор точно было доказано, что для фарьены наша защита ничего не значит. Но те - мерзкие твари, а эти вроде на вид симпатичные, но тоже туда же... посмотрим, какие сюрпризы нас ожидают дальше.
  А дальше начинался горный массив. Отец не выключал защиту, памятуя о предупреждении Людвига. Диск летел, почти касаясь верхушек деревьев, закрывающих своими кронами склоны гор. Здесь всюду бурлила жизнь. Птицы разных калибров в одиночку и мелкими стаями перелетали с места на место и наполняли пространство звонкими трелями, а мелкие животные различной окраски мелькали среди ветвей. Лес уходил вверх по склону горы, а за ним туда же летел и гравилет. Настал момент, когда деревья исчезли, и вместо них появился низкорослый кустарник. И, наконец, перед ними возникла каменная стена, быстро движущаяся вниз.
  - Ну что, Эрик, пора, наверное, отсюда убираться, пока на нас не обратили внимания известные птички. Они, возможно, как и их сухопутные земляки, тоже не реагируют на нашу защиту.
  - Поздно, папа.
  Тут же их накрыла огромная тень. Генрих сбавил скорость и направил эллипс прочь от скалы. Снизу стремительно приближалась вторая птица. Эрик увидел, как из пола выскочил рычаг управления, который отец сразу же привёл почти в горизонтальное положение. Гравилет мгновенно изменил траекторию и круто взмыл вверх. Они неслись к защитной оболочке. Следом, практически не отставая, их преследовал клин, состоящий из нескольких орков. Не долетев метров пятьдесят до оболочки, гравилет полетел горизонтально. Но птицы не отставали.
  - Странно, - проговорил отец, - мы уже значительно удалились от их ареала, а им всё ещё от нас чего-то надо. Сейчас узнаем.
  При этом он сбавил скорость и буквально прилип к защитной оболочке. Орки по инерции пронеслись мимо, но через минуту не спеша возвратились назад. На застывший диск они практически не обратили никакого внимания. Сделав несколько кругов, с чувством исполненного долга они улетели.
  - Папа, я так думаю, что их интересовал только движущийся объект.
  - Да, ты абсолютно прав. Они бы отстали от нас ещё в горах, если бы мы просто прижались к скале. Но это и есть опыт. Нужно потом им поделиться с местными арийцами... мне это кажется или это есть на самом деле? Эрик, смотри!
  На расстоянии в двести пятьдесят - триста метров от гравилета в защитной оболочке зияла огромная дыра. Заметить её можно было только с ракурса, где и располагался диск, поскольку в том месте оболочка слегка "провисала" и овальное отверстие находилось сбоку выступа.
  - Давай проверим, что там внутри, - предложил Эрик.
  - Я не против, если это, конечно, безопасно. Для начала проверим, знают ли об этой пещере наши первопроходцы.
  С этими словами Генрих поднял руку с цитроном и в рамке появился Управляющий лунной Арийей.
  - Дитмар, сколько всего входов в лунное жизненное пространство?
  - Один. Известен пока один, Генрих.
  - Он выглядит так же, как и сухопутный вход в земную Арийю - фронтальный круг правильной формы в защитной оболочке. Так?
  - Да, именно так.
  - По-моему, мы только что обнаружили ещё один вход...
  - Генрих, ничего пока не предпринимай. Вдруг это, не дай бог, разрыв какой-нибудь. Не отключайся. Сейчас к вам прилетит Рудольф.
  Через минуту в световой рамке возникло серьёзное лицо другого арийца. Он тоже попросил не отключаться, а ещё через пять минут появился большой серебристый диск. Подлетев вплотную к пещере, он включил мощный прожектор и осторожно просочился внутрь. За ним последовал и Генрих. Внутри всё выглядело так, как и в шлюзовой камере - металлические пол, потолок и стены, но по площади это сооружение было раза в два больше. Рудольф приземлился в дальнем углу помещения и вышел из гравилета. Прожектор вполне сносно освещал всё пространство.
  - Эта конструкция явно для чего-то предназначена, - сказал он, когда Генрих и Эрик подошли к нему. - Попробуем это выяснить. Могу сказать точно, что это не похоже на арийские ворота. Разгадку надо искать в этих стенах.
  Он достал из кармана комбинезона плоский фонарик и направился к ближайшей стене. В течение часа они тщательно обследовали все стены и, когда уже пошли по второму кругу, Эрик под определённым углом освещения заметил тонкую линию, которая начиналась от пола и вырисовывала на стене арку. Высота её составляла чуть больше двух метров, а ширина - около полутора.
  - Что бы это могло быть? - задался вопросом Рудольф и тут же сам себе ответил. - Скорее всего, это дверь. Попытаемся её открыть, но вначале необходимо предпринять меры предосторожности.
  С этими словами он поднял руку с цитроном - его диск приподнялся над полом, подлетел к своему хозяину и услужливо открыл люк. Эрик впервые в своей жизни увидел такой трюк.
  - Вот это да! - восхищённо сказал он. - Рудольф, у вас гравилет такой особенный или вы с любым можете это сотворить?
  - Ничего особенного здесь нет, а вы, ваше величие, тоже такое видите впервые?
  - Нет, конечно, но я не практикую такого рода взаимодействие, - ответил Генрих, - а Эрику, видно, больше нигде не довелось наблюдать управление аппаратом извне.
  - Понятно. Ну что же, прошу всех в гравилет. Из него мы и попытаемся открыть пресловутую дверь.
  Рудольф закрыл за всеми люк, придвинул диск ещё ближе к стене и уставился на свой цитрон. Так продолжалось несколько минут, пока на его лбу не выступила испарина. Он тяжело вздохнул и откинулся на кресле.
  - Я перебрал все мыслимые и немыслимые команды. Либо я не нашёл нужной, либо это не дверь, а нечто иное.
  - Какие слова ты использовал в командах? - спросил Генрих.
  - Все синонимы слов "открыть" и "дверь".
  - Может быть, следует использовать определение того, что находится за этой стеной.
  - За ней может быть всё что угодно, - вздохнул Рудольф, - например, древние арийцы могли расположить там какие-либо образцы техники или, допустим, музей. Не исключено так же, что там находятся резервуары с жидким кислородом или азотом. Внизу, правда, мы уже обнаружили хранилища по обе стороны территории. Они такие же, как и те, что были в резерве земной Арийи. Их люки совершенно не похожи на этот контур.
  - Нужно исходить из того, что это всё-таки арийский вход, но не для гравилетов.
  - Я понял, что там находится, - неожиданно проговорил до сих пор молчавший Эрик. - За этой дверью - лифт, который выходит на поверхность Луны.
  - А что, это реальная версия, - сказал Рудольф, поднял руку с цитроном и вслух воскликнул: - "Лифт открыть!".
  Часть стены, очерченная линией, выползла вперёд и отошла в сторону. В проёме действительно просматривалась большая кабина лифта.
  - Молодец, Эрик. Что значит, молодое, ничем не замутнённое, мышление. Вы, думаю, будете согласны со мной, если на этом мы сейчас остановимся. Вообще-то, проверить этот лифт и то место, куда он ведёт, должны соответственно экипированные специалисты. Скорее всего, это мы запланируем на завтрашнее утро. Поэтому, я вас, ваше величие, и тебя, Эрик, как первооткрывателей, приглашаю сюда к десяти часам утра.
  С этими словами Рудольф закрыл проём лифта. Попрощавшись, они вылетели из пещеры.
  Назавтра, за пять минут до назначенного времени, Генрих и Эрик уже были в пещере. Их сразу поразило то обстоятельство, что вся она была залита ярким светом, который струился откуда-то сверху. В центре распластался большой транспортный гравилет, а за ним виднелся уже знакомый серебристый диск. Несколько арийцев в космических скафандрах, которые Эрик как раз и видел в одном из новостных сюжетов, вышли из лифта. Шлемы они несли в руках, поэтому среди них легко было узнать Рудольфа. Увидев своих вчерашних партнёров, тот заулыбался и направился в их сторону.
  - Мы только что вернулись с верхнего уровня. Там очень красиво. Древние оставили нам обсерваторию, которая вполне функциональна. Скафандры там не требуются. Я сейчас переоденусь и мы с вами туда поднимемся.
  Лифт оказался довольно быстрым, поскольку в нём как раз таки имели место небольшие перегрузки. Для Эрика ощущения, которые он испытал в этой кабине, были в новинку. Однако он сразу же о них забыл, как только её пкинул. Перед ним открылся огромный зал с ослепительно белыми полом и стенами, но чёрным потолком, усыпанным мириадами звёзд.
  - Папа, неужели это лунное небо? - воскликнул он.
  - Да, сын, здесь звёзды ярче и не мерцают, как в ночном земном небе.
  - Разве Эрик когда-либо видел ночное небо Земли? - удивился Рудольф.
  - Нет, нет, я не видел, - поспешил ответить Эрик. - Это сравнение он скорее привёл для себя... ну, или для вас.
  - Ничего, парень, какие твои годы? - посерьёзнел Рудольф. - Насмотришься ещё и на земные звёзды. Выскажу своё мнение - они гораздо красивее здешних. Там они живые, а здесь -холодные и мёртвые.
  - А где же сама Земля? - спохватился Эрик.
  - Планета здесь никогда не показывается, - ответил отец, - потому как мы находимся на обратной стороне Луны.
  - Пройдёмте к тем креслам, - Рудольф показал на противоположную сторону зала, где располагались несколько больших предметов, похожих на кресла.
  Над каждым из них на длинных штангах висели огромные очки с затемнёнными стёклами. Рудольф взял одно из таких устройств и протянул Эрику:
  - Примерь это, только не пугайся. Мы рядом.
  Эрик осторожно водрузил на голову очки и... рухнул в кресло. Перед ним бушевала нешуточная буря. Ничего подобного в школьных земных хрониках он не видел. Плотные жёлтые облака неслись с немыслимой скоростью, затем сворачивались в воронку и продолжали движение по кругу. Всё это сопровождалось разноцветными всполохами гигантских молний.
  - Что это? - воскликнул он, снимая очки.
  Рудольф, заглянув в них, передал Генриху. Тот довольно долго в них смотрел, после чего предположил, что арийский телескоп направлен на Венеру.
  - Телескоп должен как-то управляться. Если изображение отдалить, то можно точно сказать, что это за объект.
  - Мы пробовали, ваше величие, - сказал Рудольф. - Цитроном, похоже, он не управляется.
  - Может быть, опять некорректные команды? - Генрих взял очки и тщательно осмотрел. Положив их на кресло, он присел на корточки и провёл рукой по подлокотнику:
  - Ну вот, похоже, я кое-что нашёл.
  Он надел очки и принялся теребить пальцами край подлокотника. Эрик только сейчас рассмотрел в том месте несколько рядов белых мелких кнопок.
  - Что и требовалось доказать, - радостно воскликнул Генрих. - Это, конечно же, Венера.
  Он протянул Эрику очки. В телескопе была картинка, знакомая по учебникам астрономии - серебристый овал планеты в окружении звёздного орнамента. Генрих и Рудольф заняли другие кресла, после чего каждый из них был занят своим делом почти целый час. Как позже выяснилось, очки не были завязаны на один телескоп и управлялись по отдельности. Эрик, кроме Венеры, успел рассмотреть Сатурн с кольцами и спутниками, и несколько астероидов. С помощью кнопок можно было не только приближать, удалять и сканировать пространство во всех координатах, но и рассматривать космические объекты в различных спектрах.
  Когда они покидали арийскую обсерваторию, Рудольф на прощание сказал, что имена Генриха и Эрика будут занесены в специальную книгу первооткрывателей лунной Арийи. Эрик был очень рад этому обстоятельству и даже горд за себя. В тот момент он впервые почувствовал свою значимость в арийском обществе.
  Вечером того же дня космогравилет с высокопоставленными гостями покинул лунную Арийю. Эрик с грустью смотрел на проплывающий внизу красочный пейзаж и для себя уже точно решил, что свяжет свою судьбу с этой удивительной землёй.
   Продолжение https://www.litres.ru/viktor-serov-8516015/patriarh/ или https://andronum.com/product/serov-viktor-patriarh/
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"