Аннотация: Странная сказка о третьем царском сыне странного лоскутного мира Королевств. Главы 1-9
Пролог
"Если путь пpоpубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал, что почем,-
Значит, нужныекнигитывдетствечитал!"
В.С. Высоцкий "Баллада о борьбе"
Ночь незаметно брала свое: тишина окутывала мир, тени становились гуще, обретали объем и, кажется, начинали жить своей жизнью. Уснули птицы, лишь сверчки неугомонно трещат. Покряхтывал старый сосновый бор, да лениво плескалась река, отражая чужой свет: серебряных гвоздиков-звездочек, подмигивающих тонкому серпу луны, таинственно мерцающих светлячков, да разведенного на невысоком пригорке костра...
Пока мир засыпал, убаюканный тенями и тишиной, возле костра расположилась небольшая компания: седой, как лунь, старичок с кустистой бородой, пара мальчишек и девочка, беспрестанно теребящая свою тонкую косу с вплетенной красной лентой.
-- В некотором царстве, в некотором государстве под номером сорок два, жил да был мудрый и добрый царь Прокл, да, родители у него были с богатой фантазией и хорошим образованием, но это к сказке не относится, это так, зачин. Так вот, было у этого царя три сына, и эта история началась совсем недавно, в позапрошлый четверг, как раз после утреннего дождичка...
Глава 1
Полуденное солнце заливало библиотеку через высокие стрельчатые окна, в его лучах танцевали пылинки, то опускающиеся почти до самого пола, то поднимающиеся вверх к каменному потолку со свечным нагаром и узорами паутины.
Тот, кого назвали Ванькой, со вздохом отодвинул от себя толстый том в кожаном переплете, и поднялся из-за стола. Эх, в книгах все так просто -- лежал тридцать лет и три года на печи, а потом бац! И ты уже славный богатырь... А тут и у кудесника занимался-изучал незримое искусство, да только что и смог, так это освоить кое-какие, почти что ярмарочные, фокусы! И старый егерь в воинских науках натаскивал, парень, пожалуй, что лишь правильно меч держать научился, да в забор из лука попадать, где-то один раз из трех. Вспомнив это, и то, как прострелил шляпку боярыни, парень покраснел и мотнул головой. Русые волосы длиной чуть ниже плеч взметнулись и занавесью закрыли лицо. Тьфу, еще и эта традиция -- дворянин, значит, волосы должны быть длинными, де не какой-то там крестьянин немытый, а белая кость и голубая кровь царства под порядковым номером сорок два! Тоже мне моллюска или паукообразного нашли! Эх, сейчас батюшка будет распекать! Пятнадцать лет, а все за книжками сидит. Ну не его эти ратные подвиги, неинтересны они ему. Да и зачем, для этого старшие братья есть: Сергей -- первенец, настоящий богатырь, косая сажень в плечах, а Гаврила -- второй сын, очень умный, хотя зачем лукавить, просто хитрый, если что-то делает, то только ради своей выгоды. А он Иван, традиция -- третьих сынов всегда Иванами в их семье называют, ничем не выделяется, как смеются братья, книжный червь и смотритель зверинца. Нет, а что делать, если ему жалко зверей? Вон как та пустельга -- молодая птица, повредила крыло и так жалобно кричала, как можно было пройти мимо? Или тот серый котенок... Или щенок... Или... Много этого "или" было и будет, это он знал точно. Да, а батюшка сейчас будет нравоучениями заниматься. Не повезло ему с третьим сыном, ой как не повезло! С такими невеселыми размышлениями, парнишка шел в кабинет царя-батюшки.
Луч солнца, пробившийся сквозь кроны кряжистых дубов и прошедший сквозь мутное стекло, высветил танцующие в воздухе пылинки, откуда ее здесь столько, непонятно, и остановился на большой картине в резной раме из потемневшего дерева. Парень замер, разглядывая ее, хотя делал это уже не в первый раз. Темный хвойный лес, чьи-то глаза поблескивают зеленым из зарослей кустов. Иван-Царевич, тот самый, с которого и пошла традиция этим именем нарекать третьих сыновей. В алом кафтане, русые кудри растрепаны и в них забился древесный сор: пара сосновых иголок, тонкая обломанная веточка, в одной руке книга в серой обложке, в другой меч с горящими по лезвию рунами. А сам добр молодец верхом на Сером Волке: шерсть на загривке вздыблена, пасть с белоснежными клыками оскалена, показывая миру красную пасть, янтарные глаза горят недобрым огнём.
-- Да, жаль я не такой Иван, как ты! -- вздохнул парень, посмотрел в усталые и понимающие глаза портрета. -- И отца не спасу, и царство не защищу, а уж про прекрасную и умную царевну в жены даже не заикаюсь!
Постояв пару мгновений перед изображением великого предка, он быстро пошел в направлении кабинета отца, мысленно готовясь к очередной головомойке и продумывая ответы.
Постучав в массивную дверь ногой -- жалко руки отбивать о такую махину! Иван дождался разрешения войти, и, вздохнув, словно в прорубь собирался нырнуть, решительно вошел.
-- Ваня, что за вид?! -- с порога начал батюшка, плечистый представительный мужчина с изморозью седины на висках. -- Это что, такая мода у нынешней молодежи?
Парень посмотрел на себя в ростовое зеркало на стене и едва удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Оно отразило немного выше среднего роста бледного юношу с выступающими скулами, тонкими чертами лица и большими светло-карими, почти янтарными, глазами -- с этим все было в порядке, спасибо родителям и предкам, а вот штаны и рубаха были в пыли. Причем весьма забавно вышло, разнокалиберными пятнами, точь в точь, как одежда егерей, только у них пятна всех оттенков зеленого и коричневого, а тут банального серого.
-- Извини батюшка, но это не мода, а просто пыль из нашей семейной библиотеки, -- Иван отвесил поклон и, спохватившись, продолжил, как полагается: -- Долгих лет тебе жизни, царь-батюшка! Зачем ты хотел меня видеть?
-- Присядь, сынок -- разговор будет не из легких.
Парень подобрался, но остался стоять. Кресло было, как раз напротив отца, вот только долго в нем сидеть это настоящая пытка! Сидение, обтянутое тонко выделанной кожей и казавшееся таким удобным, на самом деле было неимоверно жестким и словно состояло из одних острых углов, неприятно врезавшихся в тело! Видно отец специально такое поставил -- чтобы вместо пространных разговоров, визитеры сразу переходили к делу.
Пока отец барабанил кончиками пальцев по столешнице, видно собираясь с мыслями, парень с интересом оглядывался по сторонам -- в рабочем кабинете отца он бывал нечасто. Высокие металлические шкафы с выбитыми по всей поверхности рунами, массивный письменный стол из мореного дуба и такие же кресла, обтянутые темно-коричневой бархатистой тканью. Окон нет, голые стены из грубо обработанного дикого камня и пара светильников, дающих тёплый желтоватый свет.
-- Сын, не знаю даже как тебе сказать...
-- Батюшка, -- склонил голову парень: -- Говорите как есть -- я не ваш сын?
-- Да... То есть нет, тьфу на тебя! -- кулак мужчины с грохотом обрушился на крышку ни в чем не повинного стола. -- Откуда у тебя такие мысли?!
-- Ничего я не могу: ни воином хорошим стать, ни справным купцом, ни боевым кудесником!
-- Ваня, -- мужчина встал, обошел стол и, подойдя, сжал ладонями плечи парня, -- возможно, это просто не твоё, так зачем ты себя травишь такими мыслями? Зато ты с разным зверьем ладишь.
-- Толку от этого! Наверное, я какой-то неправильный! Все и так смеются, а... -- тихое скрежетание, словно кто-то или что-то усиленно царапало дверь снаружи, заставило парня замолчать и прислушаться.
-- Твоя живность на помощь пришла? -- по-доброму усмехнулся мужчина. -- Открой дверь, а то не дай боги повредит раритет -- ей как-никак больше пяти веков!
Только парень отворил, как кабинет наполнило тревожное "ти-ти-ти-ти".
-- Хельга, все хорошо, успокойся. Иди сюда, моя хорошая.
-- Кто там у тебя? -- осведомился царь-батюшка, возвращаясь в свое кресло.
-- Вот, -- парень развернулся, держа на согнутой руке птицу.
Размером поменьше голубя, с изящными крыльями со светлыми каемками маховых перьев, закругленным хвостом из-за того, что внешние рулевые перья короче средних. Спинка была рыжевато-коричневой, а сероватое брюшко обильно покрыто темными крапинками. Ноги густо-жёлтые с черными когтями.
-- О, пустельга, -- удивился царь. -- Птичка симпатичная, но как охотничий сокол бесполезная.
Ответом ему послужило то же самое "ти-ти-ти", но уже более громкое и раздраженное.
-- Батюшка, не обижай Хельгу, она хорошая охотница! Славомир подтвердит: она ему столько разных насекомых приносила!
На это царь рассмеялся и покачал головой.
-- Ладно, -- отсмеявшись, начал он, -- присаживайся, и серьезно поговорим -- у меня для тебя дело государственной важности!
Иван пересадил птицу на плечо и замер, теребя фенечки на левом запястье.
-- Так вот, ты должен отвезти шкатулку в Десятое Королевство и это должно остаться в тайне! Отправишься один, -- и, подняв палец, важно добавил: -- Инкогнито!
-- Но почему именно я? Возможно кто-то другой справится лучше! У Сергея точно шансов больше, он в случае чего всех мечом... ух! Или Гаврила, он хитрый, он незаметно точно сможет. А я, что я...
-- Ой, сынок, Иван-Царевич тоже не сразу стал легендой, так что все в твоих руках. А сейчас слушай мой царский наказ: завтра на рассвете ты отправишься в путь и передашь шкатулку кудеснику Мухоморычу в столице Десятого Королевства, уразумел?!
-- Понял, царь-батюшка, но вряд ли...
-- Тогда зайди в оружейную и пусть тебе подберут вещи в дорогу! -- перебил его отец. -- Я проводить тебя не смогу, по делам важным сегодня уезжаю.
-- Сынок, я в тебя верю, -- улыбнулся мужчина и ласково взлохматив волосы Ивану, практически вытолкал того из кабинета, предварительно не забыв вручить шкатулку.
Парень лишь добравшись до комнаты, смог рассмотреть посылку. Обычная шкатулка размером с книгу, никакой резьбы или каких других украшений. Самое странное, что и замочной скважины не было! Покрутив и осторожно потрясся ее, парень хмыкнул и спрятал посылку под подушку, сам же направился в оружейную. Хочешь -- не хочешь, умеешь -- не умеешь, а если батюшка сказал, то нужно делать. Да и на вооруженного путника могут поостеречься нападать. Про повышение уверенности в себе и говорить не стоит. Как говорил один матерый разбойник: "Мечом и добрым словом можно добиться большего, чем одним только словом! А если еще есть заряженный самострел...".
Оружейная расположилась в подвале, за тремя массивными дверями, каждую из которых охраняла пара дружинников. К слову, сокровищница находилась в тех же местах, но точно об этом знал только казначей и сам царь.
-- Дядька Олаф, ты где?! -- остановившись на пороге, крикнул Иван.
-- Кого там зимние ветры недобрые принесли?! -- прорычал... медведь?
Нет, просто оружейник спал на верстаке, укрывшись шкурой этого зверя. Хотя, чего душой кривить -- он и сам был на него похож. Под сажень ростом, поуже в плечах, и где-то пудов десять весом, причем не дурного мяса, а литых мышц. Скуластое лицо, заросшее темной бородой, светло-синие глаза, множество шрамов, виднеющихся на руках и торсе -- из одежды на нем были только полотняные штаны, да сапоги из кожи тонкой выделки.
-- А, Ивашка, снова лук в щепу поломал или меч бубликом-рогаликом согнул?
-- Не было такого! -- возмутился парень, а пустельга поддержала его своим криком.
Покраснел Иван от такого предположения, напрягся, готовясь возражать на такие ничем не обоснованные нападки! На правой щеке проступила нитка шрама -- на одном из уроков по стрельбе, лопнула тетива лука и оставила эту отметину, пересекающую скулу и щеку. Кудесник мог бы её залечить без следа за мгновение, но парень воспротивился. Глубоко в душу ему запали слова наставника по воинскому ремеслу, сказанные тогда: "Шрамы улучшают память, посмотришь так на него и вспомнишь, или свое достижение, или свою ошибку и не повторишь ее вновь. Впредь умнее будешь!".
-- Не было, так не было, -- согласился Олаф и почесал заросшую жесткими темными волосами грудь. -- Так что понадобилось?
-- Уезжаю я завтра, дядька. Мне бы доспех, да оружие какое-нибудь.
-- Это мы сейчас, это мы мигом, -- произнес повеселевший мужчина и скрылся между стеллажами.
Раздался лязг, перемежающийся, судя по интонациям, ругательствами на незнакомом гортанном языке.
-- Ивашка, иди сюда! -- минут через пять раздался зычный голос оружейника.
Подойдя, парень замер с отвисшей нижней челюстью и глазами навыкат. Честно, было от чего: кольчуга до колен -- двойного плетения из кованых колец, нагрудник, наручи с поножами, куполообразный шлем с наносником и бармицей, да стальной каплевидный щит. Оружие так же было богатырским: меч в два локтя длиной и шириной в пару ладоней, а лук больше напоминал тот, что в самострелах, стоящих на стенах окружающие Внутренний город!
-- Я-я... -- то краснея, то бледнея, пытался высказаться парень. -- Э-э-э... Не-не-не...
-- Вижу, ты от радости дар речи потерял, отрок, -- ласково произнес Олаф, смахивая невидимую пылинку со щита. -- Бывает, но это все тебе -- владей и побеждай!
-- Я же упаду и больше не встану от веса всего этого! -- на одном дыхании выпалил Иван, пятясь, пока не уперся спиной в стену.
-- Зато и до тебя никто не доберется, -- резонно возразил оружейник, но губы так и подрагивали от едва сдерживаемого смеха.
От крика пустельги парень вздрогнул, а Олаф лишь неторопливо повернул голову в сторону звука. Птица пыталась что-то скинуть с верха стеллажа.
-- Так нет ли чего полегче? Я же не богатырь!
-- А кто тебе виноват, совсем задохликом со своими вумными книгами стал!
-- Зато знания есть, -- произнес Иван и начал носком ковырять плиту пола, -- а мышцы нарастут, сами.
-- Мышцы... Сами... -- тут оружейник не выдержал и громогласно расхохотался, смахивая моментально выступившие от искреннего смеха слезы.
Парень же покраснел от смущения и все так же пытался проковырять носком подземный ход в какое-нибудь Королевство, подальше отсюда.
-- Ладно, есть другое, как раз твой воробей нашел. Не думал, что кому-то такая ерунда пригодится. Смех один, а не защита!
-- Это пустельга, ястреб!
-- Ивашка, ты настоящих соколов не видел, -- укоризненно произнес Олаф. -- Ладно, давай смотреть, подойдет ли тебе этот доспех с оружием.
Покряхтев для вида, снял сверток из дерюги и разложил его содержимое на столе. Черная кожаная куртка с заклепками, образующими какой-то рисунок, пара наручей, меч длиной с локоть, пара кинжалов, несколько метательных ножей и широкий пояс с кармашками, крючочками и опять же заклепками.
Парень взял куртку, и удивленно вскинул брови -- тяжеловата для просто кожаной.
-- Тут не только заклепки, -- правильно истолковав выражение лица Ивана, начал разъяснять Олаф, -- изнутри, напротив уязвимых мест, вшиты стальные пластины и немного кольчужного полотна, да кожа не в один слой. Давай, примерь-ка.
Быстро надев, застегнул крючочки с пуговицами, повел плечами, поводил руками. Одежка села как влитая, точно по парню шили.
-- Теперь пояс и наручи, -- продолжил раздавать указания оружейник. -- Один кинжал в сапог, второй на пояс. Не так, оболтус ты этакий, а чтобы левой рукой выхватить мог!
После того как все была надето и поправлено-зашнуровано, мужчина отошел на пару шагов и скептически осмотрел "воителя".
-- Может тебя и не сразу убьют, -- хмыкнул Олаф. -- Все, доспех получил, оружие тоже, можешь идти!
-- Благодарствую, дядька Олаф, -- поклонился Иван. -- А откуда такой странный и я бы сказал -- нелепый, доспех?
-- Из Седьмого Королевства, там кое-кто, так сказать из местных, ходит.
-- Странные люди, или они тоже, за книгами много сидят, а мышца потом когда-нибудь нарастут? -- поглаживая пристроившуюся на плече Хельгу, поинтересовался парень.
-- Иди уже отседова, шут гороховый!
Выйдя во двор царского терема, Иван поднял голову и, смотря на облака, задумался -- куда идти. Наверное, следует сходить к кудеснику Славомиру -- учителю по незримым и тонким премудростям, -- так размышлял парень, -- он путешествовал много, поможет советами и припасами.
Только подошел к скособочившейся и выглядящей так, словно развалится от легкого ветерка, избушке, как глаза черепа, прибитого над дверью, зажглись зелеными огнями. Иван замедлил шаг и настороженно посмотрел на жилище кудесника. Это его и спасло -- он успел увидеть, как изо рта черепушки вылетел огненный шар. Пришлось падать плашмя на землю, пропуская колдовской заряд над собой, затем быстро откатываться в сторону -- следующий сгусток пламени спек землю до состояния камня.
-- Учитель! Это я, Иван! -- во всю силу легких завопил парень, отпрыгивая от еще одного "гостинца".
-- Ванюша? -- вопрос прозвучал, когда у парня уже сбилось дыхание, а едкий пот заливал глаза.
-- Да, учитель, я это! Останови уже этот огнеплюйный череп!
Череп поперхнулся новым сгустком огня и с лязгом захлопнул рот. Дверь избушки распахнулась, и на пороге показался кудесник. Высокого роста, худощавый мужчина, с резкими чертами лица, глубокими морщинами на высоком лбу и ясными глазами цвета молодой листвы. Черные с проседью волосы ниже лопаток сдерживал плетеный из тонких разноцветных шнурков хайратник. Рубаху, штаны и низенькие сапоги покрывали замысловатые вышитые узоры, на запястьях было множество разнообразных фенечек и браслетов. Руки сжимали узловатый посох с желтоватым полупрозрачным камнем с пульсирующим внутри ярко-красным огоньком в навершии.
-- Иван? -- спросил кудесник повторно, не сводя тяжелого взгляда с парня.
-- Да, учитель, это я.
-- Ладно, заходи, поговорим, -- сказав это, Славомир развернулся на пятках и скрылся в своем жилище.
Парень переглянулся с вернувшейся на плечо пустельгой и осторожно двинулся вперед.
-- Присаживайся, -- кудесник махнул посохом на крепкий табурет, сам же отошел к полке, и начал что-то искать. -- Знаю, что отец тебя отправляет в Десятое Королевство.
-- Да, учитель, но почему череп так на меня отреагировал.
-- Буйная моя молодость, -- дернул плечами мужчина, -- недоброжелателей я себе много нажил, да еще и в разных местах нашего мира!
-- А...
-- Ошибся черепок! -- перебил парня Славомир. -- Не за того тебя принял, больше тебе знать не к чему.
-- Понятно, -- согласился Иван, хоть на языке вертелось десяток вопросов и пара версий случившегося, но он знал -- не стоит сердить кудесника: характер, как и рука, у того тяжелый!
-- Вот и молодец, -- похвалил его мужчина. -- Путь тебе предстоит не легкий, чем смогу -- помогу.
-- Благодарю, учитель.
-- Поблагодаришь, когда все сделаешь и вернешься, -- отрезал кудесник и, подойдя к столу, поставил на него большой ларец.
Откинув крышку, начал копаться, изредка вынимая какую-нибудь вещичку, поднося к глазам, затем или откладывал в сторонку, или возвращал обратно.
Минут через десять поиски закончились, ларец был закрыт и возвращен на место -- под лавку в дальнем углу избушки. На столе осталась фенечка с пятью бусинами, покрытыми рунами, еще одна сплетенная из корешков и клочков синеватой шерсти какого-то чудного зверя, колечко и амулет из куска янтаря с застывшей внутри большой мухой.
-- Смотри отрок, -- начал рассказывать Славомир, указывая на стол, -- вот этот оберег спасет тебя от заклятий средних, но только пять раз. Вот этот излечит легкие раны или придаст сил, для этого вырви клочок шерсти. Кольцо предупредит о всяких снадобьях, неважно полезных или ядовитых, покалыванием -- когда поднесешь десницу к содержащим их яствам или питью. А этот амулет даст возможность поговорить со мной, один раз каждый месяц. Все запомнил?
-- Да, учитель, -- кивнул парень.
-- Это хорошо, тогда надевай и пошли, соберем тебе снадобья лекарственные и материалы для творения разных чар.
Кудесника парень покинул где-то часа через два: помимо волшебных вещей и рассказов, чего опасаться и как себя вести в пути, он получил походную сумку со снадобьями и разными ингредиентами для сотворения чар. Напоследок, Славомир посоветовал с умом использовать пояс, а не только "чтобы портки не потерять".
Бросив короткий взгляд на избушку кудесника, парень решил направиться в любимую и привычную библиотеку, она всегда его успокаивала. Нужно составить маршрут своего путешествия, да заодно поискать заметки или дневники путешественников, что-то подобное он вроде бы встречал на самой дальней полке, там еще толстенная книга с та-а-акими картинками стоит! Вспомнив пару рисунков, парень густо залился краской и, почему-то непрестанно оглядываясь, ускорил шаг.
Атлас, нужен атлас. С такой мыслью, парень вел кончиком указательного пальца по корешкам книг, пытаясь вспомнить, где он последний раз видел монументальный, в плане содержания, а не размеров, труд Федота Ногоходца. Никаких цветастостей, никаких многостраничных описаний того, что он видел -- все коротко и по делу. Даже странно, вон Бульб Мохнатый описал достаточно короткое путешествие в пять увесистых томов, а Федот же...
-- Да где же она?! -- парень уже в третий раз осматривал полки.
Тут его внимание привлекла криком Хельга, резко развернувшись на звук, он увидел пустельгу, сидящую у ножки стола и под ней искомую книгу.
-- Это кто такой умный, ничего другого не придумал, чтобы стол не шатался?! -- чуть ли не шипел оскорбленный в лучших чувствах парень -- любил он книги чистой и незамутненной любовью, что тут еще сказать?
Вытащив книжонку, он бережно положил её на стол и, вытерев ладони о штаны, открыл.
На форзаце схематически, окружностями, изображена карта мира -- номерные Королевства, часть подписаны, часть нет, но самое большее число, которое парень увидел это девяносто девять. Так же, тонкими красными линиями, было показано из какого куда можно попасть с помощью арок-переходов. Только так можно было посетить другие королевства-царства-княжества, причем только соседние! Иначе странный, как написано в одной мудреной книге -- парадокс возникает: можно ехать, вроде и время проходит, и кони устают, а на самом деле ты стоишь на месте, хотя тебе кажется обратное. Многие под этот парадокс попадали, если пытались добраться до другого Королевства без помощи арки-перехода. Вдобавок еще и нумерация странная: к примеру, Сорок второе, родное для Ивана, граничило с Пятым, Двадцатым, Тридцать седьмым и Тридцатым Королевствами. На карте были отмечены хорошо известные земли, а сколько их на самом деле никто, наверное, и не знает! Такой странный мир, сколько предположений и баек ходит о причине такой причудливости. Кто-то считает, что какие-то там боги или Предтечи когда, по неизвестной причине, покидали этот мир, напоследок решили вот так отомстить людям, другие говорят, что могучий кудесник разгневался и разделил мир на Королевства, но другие, не преуспев в возвращении целостности, создали арки-порталы. Некоторые предпологают, что кто-то или что-то собрал, как лоскутное одеяло, этот мир из кусков других, возможно гибнущих. Это самые известные варианты, но где правда, а где вымысел Иван не знал.
Только сейчас, разглядывая карты, он начал понимать, что ему предстоит в одиночку пересечь почти весь известный мир. А ведь раньше он никогда дальше одного конного перехода от терема батюшки не уезжал, тем более сам по себе! Парень покачал головой и тяжко вздохнул -- долгий путь его ожидал, долгий!
-- Хельга, как ты думаешь, я смогу? -- дрогнувшим голосом спросил парень у пустельги.
Птица утвердительно крикнула и потерлась головой о щеку Ивана.
-- Да, ты права. Я обязан справиться, отец мне доверил это дело -- значит, я должен справиться!
До позднего вечера парень перерисовывал карты и делал заметки о землях, что ему предстояло пересечь. Такие разные, такие странные и чуждые, если судить по дневникам и запискам.
-- Ладно, сиди -- не сиди, а надо собираться! -- решительно поднялся парень и, расставив книги по местам, собрал свои записи и направился к себе в комнату.
Сборы были недолгими -- пара рубашек со штанами, смена белья, да портянки, вот и весь нехитрый скарб. Занятый своими мыслями, он не обратил внимания на покалывание пальца с надетым кольцом Славомира.
-- Ой, что-то я спа... -- он не успел договорить, как обмякнув, плавно распластался на полу...
Глава 2
Солнце ощутимо припекало лицо и руки, Иван перевернулся на бок и попытался укрыться одеялом с головой, скрыться от обжигающих прикосновений светила. Вот только его не было, а в щеку впивались жесткие иголки лапника. От неожиданности парень подскочил и сев, начал растеряно озираться.
Опушка леса с мачтовыми соснами и толстой подушкой опавшей хвои на земле, редкие кусты, сильно пахнет смолой. Хельга спит на снятом седле, рядом аккуратно лежат чересседельные сумки и саадак, а стреноженный Уголек недовольно косит лиловым глазом на хозяина. История этого молодого рысака схожа с историями прочей живности Ивана: увидел квелого и тощего жеребенка в табуне, пожалел-выкупил-выходил-выкормил, вот и появился еще один верный товарищ, жаль, разговаривать он по-человечески не умеет. Точнее парень так и не выучил их языка, а ведь хороший кудесник с любым зверем али птицей может поговорить, как с человеком. Рассказывают, что действительно могучие и опытные, могут даже с рыбами и всякими жучками-таракашками общаться!
Иван ущипнул себя за руку и вскрикнул -- больно, а значит, все это ему не снится! Осторожно погладив встрепенувшуюся пустельгу, парень зарылся в сумки. Сменная одежда, еда и прочая мелочевка так и остались в них, а вот личная записная книжка с разнообразными заметками, шкатулка для Мухоморыча, кошелек с монетами и парочкой рубинов размером с лесной орех сразу же перекочевали во внутренние карманы доспеха-куртки. Обнаруженное свернутое трубкой письмо, перевязанное красной лентой и скрепленное сургучной печатью, парень долго вертел в руках. Вздохнув, Иван с нажимом провел ногтем по печати, ломая ее. Развернув послание, он начал читать.
"Дорогой сын, я понимаю, что ты был удивлен проснувшись. Только ты бы долго раздумывал об отъезде, но время сейчас дорого. Так было нужно, объясню потом. Ты сейчас в Пятом Королевстве. Будь осторожен и не забывай, чему тебя учили! С любовью, твой отец -- Прокл Справедливый, царь и самодержец Сорок Второго Королевства". Вот и всё, что было в письме, написанном знакомым витиеватым почерком.
-- Знаешь, Хельга, а он прав, хоть мне и не нравится такой способ перемещения -- сон-трава это еще та гадость! В голове туман, да и потом долго квелость остается! Зато сразу все стало вроде как просто и понятно: надо двигаться вперед -- у меня же есть важное поручение. Хотя, знаешь, не нравится мне все это: и задание, и как меня усыпили и отправили, причем не к арке-порталу, а сразу в другое Королевство! Дюже странно все это, -- говорил Иван, укладывая в небольшую поясную сумку трехдневный запас вяленого мяса и сухарей, снадобья и кое-какую мелочевку -- на всякий случай, да и егерь так учил -- а то вдруг конь пропадет, и что делать?
Оседлав Уголька и забравшись в седло, парень выехал на мощенную мелким булыжником дорогу и направился в сторону виднеющихся на горизонте башен. Город это хорошо, город это новости и возможно какой-нибудь караван в нужном направлении. С такими мыслями, Иван легонько стукнул жеребца пятками в бока, от чего тот недовольно фыркнул и ускорил шаг.
Золотистые поля с тяжелыми от зерна колосьями пшеницы или чего-то похожего, луга с пасущимися стадами коров, лошадей и овец, озерца и речушки, все это разделяется рощами берез и осин, деревушки в отдалении угадываются лишь по поднимающимся в безоблачное небо струйкам дыма от печей. Щебетали птицы, изредка мычали коровы или ржали кони. Было бы жарко, но дул легкий ветерок, принося запах каких-то трав. Идиллия, настоящий пастораль!
-- А-а-а! Спасите! Помогите! -- раздались истошные девичьи крики, когда парень проезжал мимо очередной рощи.
Меч в руку, пригнуться к конской шее и вперед! Через кусты, напролом -- спасти прекрасную младую деву! По-другому и быть не может: только красавицы попадают в опасные ситуации. Все прочитанные книги говорят об этом.
Кусты неожиданно закончились и Уголек с всадником вылетели на залитую солнечными лучами полянку, заросшую разноцветными цветами.
-- О... -- начал незнакомый голос за спиной, но что именно он хотел сказать Иван так и не узнал -- молодой жеребец раздраженно заржал и лягнул задними копытами, да так, что всадник камнем вылетел из седла, а треск ветвей уведомил, что конь в кого-то попал.
-- И что это было? -- поинтересовался парень, отплёвываясь от попавших в рот травинок и парочки мелких цветков. -- Хорошо хоть меч из рук не выпустил и сам им от такого полета не зарезался!
Уголек виновато всхрапнул, повел ушами и ткнулся головой в хозяина, едва снова не отправив того в полет.
-- Осторожней, лось ты здоровый! -- погладил Иван того по шее и все же задал вслух волнующие его вопросы: -- И все же, что это было и где прекрасная дева, звавшая на помощь?
Тщательный осмотр поляны не выявил следов ни прекрасной девушки, ни того, кто мог бы ей угрожать.
-- Неужели это мне приснилось? -- чтобы опровергнуть или подтвердить эту версию, парень в очередной раз крепко ущипнул себя за руку и в очередной раз поморщился от боли.
Хмыкая от своих размышлений по поводу этого события, Иван взял коня под уздцы и повел его в сторону дороги. Хотелось бы до заката добраться до города, а то ночевать в чистом поле или еще какой рощице...
Не подгоняя Уголька, парень где-то за час до заката почти достиг ворот города. Дорога, не считая этого крика девушки и короткого полета, ничем не удивила -- лишь раз он нагнал телегу, груженую мешками. Возница, мужчина в летах, коротко глянув на парня, надвинул шляпу на глаза и продолжил свой неспешный путь и вскоре остался за спиной юного путешественника.
Остановившись на расстоянии полета стрелы, парень смотрел на город, точнее на крепостную стену, опоясывавшую его. Земляная насыпь примерно в сажень высотой, а на ней бревенчатые стены из не ошкуренных бревен толщиной в пару-тройку ладоней с выступающим наружу навесом сверху. Вроде даже ров имеется, хотя скорее канава -- ширина в пару аршинов это слишком мало!
С этой стороны рва дежурил один единственный стражник. Он грустно вздыхал, шмыгал красным носом завзятого любителя хлебного вина и опирался на копье с длинным листовидным наконечником.
-- Здравствуй, уважаемый страж сего великолепного града! -- витиевато поприветствовал Иван стражника, спрыгнув с Уголька.
-- Запрещенные товары? Попытка насильственного захвата власти? Незаконная деятельность: похищения, грабежи, убийства, игра в кости или карты, работорговля, дача взяток, вымогательство, уклонение от уплаты податей? Распространение опасных учений и идей? Цель визита? -- на одном дыхании выпалила эта жертва зеленого змия с копьем и чеканной бляхой на впалой груди над выпирающим знатным брюхом, которое не могла скрыть даже кольчуга с поддоспешником.
Парень несколько опешил от таких вопросов, да еще заданных с такой скоростью! Прийти в себя помогла пустельга -- она прищемила клювом мочку уха парня. Иван вздрогнул, но смог твердо ответить, что нет, он законопослушный путник и ничего такого не имеет и не замышляет. Также, вспомнив все прочитанные книги, узнал у доблестного, шмыгающего от тяжелой службы носом, стражника, где лучше всего остановиться на ночлег. Тот, мечтательно закатив глазенки, посоветовал "Полную чашу"...
Трактир, честно говоря, разочаровал парня: покосившийся, с большими щелями между потемневшими от времени и непогоды бревнами, вывеска, изображающая пивную кружку, была облезлая и источенная насекомыми. Строение выглядело так, словно оно было покинутого людьми десятилетия назад. Вот только свет из приоткрытой двери, а так же гомон и жуткая музыка говорили об обратном. Жеребца он уже пристроил на конюшне -- пару медяков конюху заплатил, чтобы покормил и почистил Уголька, стемнело, так что искать другой ночлег уже поздно.
-- Хельга, подожди на улице! -- попросил парень, поглаживая птицу по голове.
Та понимающе крикнула и взлетела с плеча парня, растворившись в темном ночном небе. Вздохнув и забросив сумки через плечо, Иван направился в "Полную чашу".
Только войдя внутрь, Иван чуть не потерял сознание от запаха. Вонь от сивухи, пригорелого жира, немытых тел и сто лет не стираной одежды, дополнялась пьяным гоготом, взвизгами девок и попытками музыкантов извлечь что-то приличное из лютни и флейты. И если парень не ошибся, то едкая горечь появившаяся во рту это из-за дурман-травы. Сбивалось дыхание, и слезились глаза от атмосферы этого "приличного местечка", как порекомендовал его стражник у ворот. Как кому-то может нравиться подобное времяпровождение?! Парень, стараясь глубоко не дышать, направился к трактирной стойке. За ней расположился пузатый мужчина. В его невыразительном лице запоминалось всего две детали: висящие ниже подбородка реденькие усы непонятного цвета -- то ли темно-русые, то ли каштановые, а также лысина, потно блестящая в дрожащем свете масляных фонарей, висящих на стенах. Он лениво протирал медные кубки тряпкой. Судя по ее внешнему виду, ей не так давно мыли полы. Правда, явно не здесь!
-- Мне нужна комната, -- твердо заявил парень, опираясь на стойку и пристально смотря в глаза трактирщику.
-- Комнат нет!
-- Я заплачу.
-- Малыш, иди домой, -- презрительно фыркнул мужчина, -- а то мамочка уже беспокоится.
-- Парень, -- к плечу Ивана прижалась одна из девушек, окутывая его приторно-сладким ароматом духов, -- у меня есть комната и даже с кроватью. Тебе понравится, и я многое могу тебе показать, да и научить тоже.
Иван резко повернул голову в сторону предложившей это. Вроде молодая светловолосая девушка. Только с косметикой был явный перебор: румяна, ярко-красная помада, начерненные сурьмой глаза и брови. Парень решил применить один прием из прочитанных книг, чтобы не покраснеть от смущения -- просто мысленно сказал самому себе: "сейчас я покраснею". И это подействовало, никакого предательского румянца! А ведь причина для этого была: платье девушки имело очень глубокий вырез, его шнуровка разошлась, и при каждом вдохе этой особы ее выдающиеся округлости были доступны практически всем для изучения и оценки, особенно парню.
-- Соглашайся, -- девушка картинно облизала губы. -- Тебе обязательно понравится, милашка.
-- Мне нужна комната на ночь!
-- Малыш, -- стукнул кулаком по стойке хозяин, -- здесь нет комнат! Иди домой, кашка уже замерзла!
-- Так...
-- Нет, мне нужна просто комната! -- парень вырвался из захвата девушки.
-- Ты как разговариваешь с девушкой?! -- гнусаво осведомился подошедший здоровяк, звонко шлепая девушку где-то сзади, взвизгнувшую от такой ласки.
-- Я...
-- Быстро извинился! -- "защитник" подошел к парню вплотную, обдавая того непередаваемым ароматом из смеси лука, немытого тела и гнилых зубов. -- И пять золотых за...
-- Что?! -- парень отшатнулся. -- Не собираюсь я...
Видимо для гнусавого нужна была только причина чтобы начать драку. Первый его удар Иван принял на локоть, едва не улетел -- вес-то у парня птичий, затем, утвердившись на ногах, с размаху опустил на голову противника большую глиняную кружку, схваченную со стойки. В книгах от такого противники без чувств валились на пол... Здесь же кружка разлеталась на черепки, оставив в руке парня ручку и заставив гнусавого отшатнуться, пару раз чихнув от глиняной пыли.
-- Хряк, дави его! Давай быстрее, а то все без тебя выпьем! Растопчи мелкого! -- раздавались крики из зала вперемешку с женскими радостными взвизгами.
Гнусавый с шумом вдохнул, действительно, словно хрюкнул, и бросился на парня. А Иван осознал, что это не учебный бой, а не пойми что и, что называется, разом вспомнил все, чему его учил наставник по воинскому мастерству. "Ваня, запомни, -- говорил седой ветеран егерей, -- с твоим телом никаких боев грудь на грудь! Только "мягкие", сбивающие удар противника в сторону, блоки и опережающие удары по мышцам и суставам, у тебя длинные руки -- держи расстояние. Основная твоя защита это уклонение и уходы. Выматывай противника движением, выжидай, когда он раскроется, потеряет бдительность и бей. Никогда не бойся и не теряй головы!". Да, не всегда Иван побеждал своих противников на тренировках, но кое-какой опыт у него все же имелся.
Отвел удар в сторону, уклонился от другого. Резкий удар в запястье и гнусавый, хрюкая, трясет пострадавшей рукой. На этом успехи парня закончились: отведя очередной размашистый удар, он прозевал следующий и его полет закончился встречей со стеной, по которой он и сполз на пол. Кровь из рассеченной брови заливала левый глаз, голова кружилась, на мгновение накатила темнота, и он слепо шарил руками по поясу. Вот он, крохотный кисет с тремя узелками на шнурке. Сорвав его с ремня, парень бросил его в лицо Хряка. Тихий "шмяк", облачко перетертых трав оседает на лице гнусавого, слово-ключ для чар, и вот уже противник, раскатисто похрапывая, мягко оседает на пол.
-- А-а-а! Убили! Держи его! Хватай! Навались на него! -- неслось со всех сторон.
Иван прикрыл глаза ладонью и, нашарив очередной кисет, поджег его появившимся на указательном пальце огоньком. Яркая вспышка ослепила всех, даже сквозь руку больно ударило по глазам парня. Крики стали громе и бессвязней, девушки оглушительно визжали.
Подхватив сумки и стараясь не обращать внимания на плавающие перед глазами разноцветные круги, парень поковылял к выходу. Только он вышел, как кто-то дернул его за руку и затащил за угол.
И действительно, прислушавшись, парень услышал тяжелый топот и звон кольчуг. А так же он вспомнил, где слышал этот голос.
-- Пошли!
Иван последовал за своим спасителем. Пара шагов, неприметная дверка и они на конюшне "Полной чаши".
-- Зачем ты мне помог? -- шепотом спросил парень у конюха.
-- Жалко тебя стало, по собственной глупости в острог загремел бы, а там... Стражники здесь частые гости.
-- Но это же по... -- парень замолчал на полуслове -- он вроде бы все понял.
Никакой это не постоялый двор, а самый обычный дом увеселений: вино, девушки, дурман-трава -- любой каприз, только плати полновесными монетами и не задавай никаких вопросов.
-- Вижу, сообразил, куда тебя послали, -- кивнул конюх, правильно истолковав выражение лица спасенного, видное в неровном свете луны.
-- В неприятности, возможно, что смертельные. Я твой должник.
-- А, забудь, -- отмахнулся мужчина.
-- Нет, -- качнул головой Иван и зашипел от боли -- в голове, словно огненный шар взорвался! -- Чем тебя отблагодарить?
-- Хочу быть главным конюхом у какого-нибудь царя, -- насмешливо произнес собеседник парня.
-- Хорошо, я напишу письмо -- отнеси его царю в соседнее, Сорок Второе Королевство.
-- Ты... Что... Да... Нет, я не могу! -- косноязычно воспротивился конюх.
Иван понимал, что все имеют право на тайны, но чувствовал, что неправильно оставлять своего спасителя здесь.
-- Парень, тебе нужно покинуть город, незаметно и до утра!
-- И как я это сделаю с конем? -- негромко поинтересовался Иван.
-- Я провожу тебя к восточным воротам, там знакомый дежурит -- за пару монет откроет тебе калиточку и выпустит.
-- Даже не знаю, как тебя благодарить, незнакомец.
-- Семен я.
-- А я Иван, рад знакомству! -- слабо улыбнулся парень, голова болела невыносимо!
-- Повод не слишком веселый.
-- Но какой есть, Судьба не выбирает момент, она выбирает людей, -- глубокомысленно изрек Иван.
Конюх на это заявление только хмыкнул, а вот Иван вспомнил об одной редкой травке, лежащей в сумке. Дым от нее мало того, что заставляет говорить правду, так еще и человек забывает про это. На ощупь, отыскав в сумке очередной маленький кисет, парень решил узнать правду. Хоть, наверное, и глупо так расходовать редчайшее средство, что дороже золота. Вот только он чувствовал, что так надо. Славомир всегда говорил, что к своим ощущениям всегда стоит прислушиваться.
-- Так почему не хочешь работать на царской конюшне?
-- Понимаешь, выпиваю я, не часто, но много и долго. Какой из меня работник да еще на царской конюшне? Я уже бывал на хороших местах -- нравится мне за животными ухаживать и они меня любят, да вот только это пристрастие к хлебному вину и мое слабоволие все портили, выгоняли меня! -- разоткровенничался мужчина под действием дыма волшебного растения.
Парень задумался, кудесники могли излечить от этого пристрастия, главное чтобы человек этого действительно сам хотел. Осталось убедить Семена принять его, Ивана, благодарность!
Долго ли коротко, но ближе к рассвету парень все же смог убедить конюха отправиться в Сорок Второе Королевство.
Распрощавшись у ворот, парень отправился дальше, а Семен, как хотелось надеяться парню, вместе с письмом вскоре отправится к Славомиру.
Город, название которого Иван так и не узнал, остался позади. Дорога, мощенная ровными каменными плитами, стелилась под копыта Уголька, а впереди ждала столица Пятого Королевства. Пригревало солнышко, дул легкий ветерок, мерно стучали подкованные копыта коня. Можно было бы сказать, что все идеально, вот только голова у парня от каждого резкого звука или движения едва не разлеталась на части. Да и общая слабость и желание поспать не добавляли оптимизма. Вроде бы снадобье выпил еще ночью, но лучше почему-то не становится! Радует, что хотя бы тошнота пропала. Быстрей бы добраться до столицы! Можно, конечно, использовать браслет Славомира, да вот он только ограниченное число раз может помочь. Браслет, не кудесник. Да и не знал Иван, то, что с ним происходит -- это легкая рана или нет. Сжав зубы, вцепился в переднюю луку седла и двигался вперед. Он должен, отец надеется на него, нельзя подвести! Добраться, в городе должен быть если не кудесник, то хотя бы ведун или травник!
На последнем издыхании, что всадник, что конь, но добрались. На всякий случай не только у стражников, но и у прохожих поинтересовался, где лучше всего остановиться на ночлег. Теперь надо решить, то ли "Дубовый листок", то ли "Пчелку" выбрать. Все относительно рядом, и там и там часто останавливаются купцы.
Первым на глаза попалась окрашенная в зеленый цвет вывеска, весьма достоверно изображающая лист дуба. Значит, здесь.
Оставив коня на попечение конюха, и пошатываясь, с переброшенными через плечо сумками, Иван с трудом поднялся на три ступеньки и зашел внутрь постоялого двора. Здесь пахло свежим хлебом, столы были отскоблены до блеска, да и посетители внушали доверия -- через одного это были дородные мужчины, с окладистыми бородами и множеством перстней на пальцах.
-- Чего изволите? -- поинтересовалась миловидная светловолосая девушка в скромном платье и кипенно-белом накрахмаленном фартуке.
-- Комнату на несколько дней и лекаря.
-- Вам плохо? Подождите, я позову хозяина! -- служанка исчезла, как по волшебству, лишь юбка с передником взметнулись, да звук ее шагов молотом по наковальне отдавались в голове парня.
Иван вздохнул и, опустив сумки на пол, прислонился к бревенчатой стене и прикрыл глаза. Он не понял, сколько прошло времени, но деликатное покашливание над ухом вывело его из состояния дремы. Он посмотрел на этого вежливого человека. Каштановые с легкой проседью волосы, массивное телосложение, чистая одежда из дорогой ткани и начищенные до зеркального блеска сапоги.
-- Добрый день, -- криво улыбнулся Иван, ему становилось все хуже и хуже. -- Мне нужна комната и лекарь, я заплачу!
-- Конечно, -- кивнул хозяин постоялого двора, -- но ответьте на один вопрос -- что с вами случилось?
-- Драка, голова моя дурная пострадала.
-- Ясно, пойдемте -- я вам покажу комнату. Прасковья, сходи за Феоклистом, быстро!
Парень с трудом поднял свои сумки и пошел следом за хозяином. Подъем на второй этаж по узкой лестнице стал для него настоящим подвигом! Комната не была богатой или большой: четыре шага от двери до стены, и примерно столько же в другом направлении, небольшие окошки под потолком с бычьим пузырем вместо стекол, кровать с соломенным тюфяком, да окованный сундук возле нее.
-- Один серебряный за комнату вместе с завтраком и ужином, -- оповестил хозяин постоялого двора. -- За Феоклистом я уже послал, скоро должен быть.
-- Спасибо, -- Иван буквально упал на кровать, Хельга с недовольным криком перелетела на сундук. -- Подождите, я рассчитаюсь за пять дней.
Парень запустил руку в кошель и нащупал там золотую монету, которая через мгновение перекочевала в другие руки. Дороговато конечно -- серебрушка в день, но искать другой постоялый двор было выше его сил.
Хозяин постоялого двора попробовал ее на зуб и, оставшись доволен, еще раз смерил парня взглядом и уже собирался покинуть комнатушку, как парень попросил зажечь масляный светильник на стене. Выполнив эту просьбу, мужчина покинул комнату не забыв прикрыть за собой дверь.
Иван только задремал, как в комнатушку зашел новый гость. Судя по всему это и есть тот самый Феоклист. Невысокий дедушка, с забавным венчиком седых волос на голове, носом картошкой, доброй улыбкой и не по старчески ясным взглядом ярко-синих глаз. Прислушавшись к своим ощущениям, парень решил, что это ведун. От кудесников можно сказать проходила дрожь по позвоночнику. Иван пытался выяснить про это у Славомира, но тот отмахнулся и сказал, что это личная реакция парня на носителей незримой силы. Книги также ничего вразумительного не сообщили, когда он пытался прояснить для себя этот вопрос.
Собственно и разница между кудесниками и ведунами размыта, если она вообще есть! Это с травниками все просто и понятно, незримых сил у них кот наплакал, лечат, используя целебные силы природы, готовят и используют всякие там отвары со снадобьями. А вот насчет первых двух, Иван считал, что это просто разные названия. Ведь еще есть маги, чародеи и тому подобное! Хотя возможно, что различия все же есть, но ему о них никто не рассказывал, а в книгах не писалось!
-- Ну-с, это ты у нас больной? -- осведомился он, поправляя объемную сумку через плечо.
-- Скорее пострадавший по своей глупости, -- парень сел и скривился -- от резкого движения перед глазами вспыхнули яркие пятна.
Феоклист подошел и начал ощупывать голову парня, попутно задавая разные вопросы.
-- Так-с, все нормально, все хорошо, -- закончив осмотр, заверил ведун. -- Шишка на затылке, легкое сотрясение мозга и неправильное лечение в самом начале. Ты использовал эликсир пяти трав, а следовало съесть корень болотника и запить его отваром на основе орхи горной. Хотя бровь обработана приемлемо, правда шрам останется. Значит так, больной, постельный режим хотя бы на пять дней, много сна и обильного питания с питьем. Снадобья я оставлю, по одной ложке три раза в день одного и по семь капель другого на кружку воды, так же три раза. Все ясно?
-- Да, уважаемый. Спасибо. Сколько я вам должен?
-- Пять серебряных, -- ответил Феоклист, доставая из сумки туесок и небольшую фляжку.
-- А нет какого-нибудь средства от головной боли?
-- Могу заговорить на скорейшее излечение: три дня и будешь здоров как бык! Только при этом и есть будешь так же. Учти, подобное лечение дорогое удовольствие!
-- Деньги есть, уважаемый ведун, лечите!
-- Эх, молодость-молодость, всё куда-то спешите, -- проворчал дедушка, доставая нужное для заговора из своей сумки.
Этот заговор парень знал, вот только применить его на самом себе не смог бы. Не слишком он талантливый и сил кот наплакал, всего по верхам нахватал и доволен. Нет в нем рвения, лишь зверушками да книгами интересовался!
-- Вот и всё, молодой человек. Больше ешьте меда и орехов, спите. Если через три дня не выздоровеете, то приходите ко мне, будем на живую резать и разбираться.
-- Спасибо вам, -- улыбнулся парень прислушавшись к себе -- его наконец перестало тошнить, да и головокружение практически пропало. -- Сколько я вам должен?
-- Полтора золотых...
Иван отдал два: честно говоря, он бы и последнюю рубаху снял бы за такое счастье, как практически нормальное самочувствие!