Аннотация: Кто-то попортил жизни на далеких берегах
А. Север
ЦВЕТОК
(Сказка о Волке)
все единицы и некоторые термины переведены
Окна на ночь были закрыты, но все равно пламя свечей колебалось как от ветра - по спальне ходил взад и вперед огромный ДегиоБен. Королевский плащ постоянно норовил задеть свечу при резком развороте.
Другой король - ТандаАрин - сидел у постели дочери, склонив голову и закрыв лицо руками. СадДан, мертвенно бледный, держал ее за руку и следил за каждым движением лекарей.
Лекарей было двое и они тихо спорили на своем ученом языке, беспрестанно проверяя пульс ДиАды и помешивая отвар в чаше. У них на столе что-то курилось и тонкий сизый дымок выписывал под потолком невиданные украшения.
В конце концов, они сняли с огня свое варево и с превеликой осторожностью влили принцессе в рот.
- И что теперь? - спросил ТандаАрин.
- Ей должно стать лучше, Ваше Величество, - сказал один из лекарей.
- Да, - глубокомысленно подтвердил второй.
Король едва удержался от того, чтобы ударить кулаком по столу с лекарскими причиндалами:
- Вы мне в который раз это говорите?! В пятый?! В шестой?!
- Мы делаем все, что можем, Ваше Величество.
- Да.
Король снова закрыл лицо руками. Принц осторожно и нежно вытирал губы ДиАды расшитым платком.
- Я бы порекомендовал принцессе покой и тишину. Было бы лучше, если бы мы все покинули ее.
- А если... - СадДан остановился, недоговорив.
- Один из нас будет дежурить здесь все время, - сказал лекарь.
ДегиоБен подошел к ТандаАрину и положил ему руку на плечо:
- Лучше сделать, как они говорят, сосед. Оставим ее.
ТандаАрин кивнул и тяжело поднялся. СадДан в последний раз взглянул на ее лицо, закрытые глаза, и вышел вслед за королями.
--
Прошу вас, - сказал ТандаАрин, - в мою библиотеку.
Огромные шкафы, уходящие под трехметровый потолок. Так и хочется сдуть пыль древности с тысячи фолиантов и свитков. Но все здесь чисто, пыль - лишь в воображении, как будто она должна дополнять всю эту картину величия времени и человеческой памяти. Любой громкий звук здесь был как гром - он нарушал привычное молчание. Он был неуместен и только тихий разговор вписывался в ауру библиотеки.
Они сели за круглый столик и ни один из них не решался нарушить молчание. Два короля и принц...
На столике лежала карта двух королевств - Схи-Агеды и Тан-Паера, придавленная на двух диагональных углах статуэтками Го, чтобы не сворачивалась обратно в рулон. Красным кружком было отмечено место последней битвы.
Тихие шаги за шкафами вывели их из состояния оцепенения. Поднялись головы, безразличие и горе сменились ожиданием...
- РаКин! - сказал ТандаАрин.
- Привет, - РаКин бросил плащ на спинку кресла и уселся.
ДегиоБен с интересом разглядывал его. Благодаря этому человеку он проиграл бой у Дай-Гай-Теров, а ТандаАрин победил. РаКин, правда, не очень-то походил на Первого Королевского Мудреца. Скорее - на разгульного сынка богатого и могущественного отца, любителя праздников и женщин. Этакий щеголь - с тонкой бородкой и длинными ухоженными волосами, вечно в изысканном черном. Больше всего смущала его просто неприличная для мудреца молодость.
- Что сказали боги тебе, РаКин? - спросил ТандаАрин. - Чем ты можешь нас порадовать?
- Да ничем, - отозвался устало мудрец.
- Как это - ничем?
РаКин вздохнул:
- Ты просил меня размыслить и погадать над дочерью твоей, ДиАдой... Я сделал все.
- И что же? - подался вперед король.
- Надо посмотреть правде в глаза, она умирает.
Принц вскочил, схватившись за рукоять меча:
- Да как ты смеешь?! Да как ты можешь...
- Что? - РаКин даже не пошевелился, лишь слегка повернул голову.
- Да как ты можешь так спокойно говорить об этом?!
- Сядь, сын, - глухо сказал ДегиоБен.
Под прищуренным взглядом мудреца СадДан сел. Руки его дрожали, а глаза хотели излиться слезами.
- Ты просил о помощи? - ТандаАрин посмотрел ему прямо в глаза.
- Я просил о помощи.
- И?
- И она была мне указана.
- Что же это? - нетерпеливо спросил принц.
- Не что. Это человек. Девять лет назад, после одной из наших первых битв с вами, уважаемый Тан-Паер, в Ист вернулись раненные и покалеченные. Их лечил некто СайЯм. Был у него чудесный отвар, целебное питье. И этим отваром он поднимал на ноги любого, даже почти мертвого. Есть слухи, что от этого отвара у кого-то отрастали даже отрубленные руки и ноги. Этот СайЯм лечил недолго - около года, а потом исчез. Сгинул.
- Что же это может дать нам? - спросил ТандаАрин.
- Говорят боги, что вернулся СайЯм в Ист. Отправь за ним гонцов и у дочери твоей будет шанс.
- Где этот Ист? - спросил СадДан.
- На реке Уюгане. Четыре дня пути по восточной дороге.
Принц встал:
- Клянусь, я сам найду этого лекаря, чего бы мне это ни стоило!
- Принц горяч, - тихо заметил РаКин.
- Это не только горячность, - ответил ТандаАрин.
- Вижу, король, вижу, - он повысил голос. - Пусть едет. Дайте ему сопровождающих и бумагу с росписью короля. Принцесса будет счастлива, узнав, что принц сам спасал ее жизнь.
- Пусть будет так, - согласился ТандаАрин.
- Будь осторожен, сын, - сказал ДегиоБен.
- Да, отец.
- И кстати, - сказал РаКин. - Не надо казнить ваших лекарей. Они делали все, что могли, и пусть делают это дальше. Они не помогут ей сильно, но жизнь еще некоторое время удержат.
- Но...
- Да, конечно. Но это все не они виноваты. Просто это оказалось им не по силам. Это почти никому не по силам.
СадДан седлал своего садая, когда к нему подошел РаКин.
- Это не твоя страна, принц, - сказал он.
СадДан пристально посмотрел на мудреца:
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ты поедешь вглубь Схи-Агеды. Там живут люди, чуждые политики и междуцарственной вежливости. И они все еще очень хорошо помнят войну с вами.
- Ты пугаешь меня?
- Да. Я хочу тебя немного попугать, чтобы ты стал осторожнее. Поменьше размахивая своими королевскими регалиями и пореже говори свое имя. В какой-нибудь глухой местности тебе не поможет даже охрана, если кто-то из ветеранов захочет отмстить.
Принц склонил голову:
- Спасибо.
- Не за что, принц.
Прежде чем резко развернуться, мудрец сделал два шага назад. Черный плащ взметнулся крылом и, струясь в полосе света, исчез вслед за своим хозяином в дверях.
Ранним утром отряд вылетел из городских ворот и умчался по восточной дороге, подняв за собой клубы желтой пыли. Солнце лениво расчерчивало степь длинными тенями от любой мало-мальски высокой вещи. Было прохладно и певчие степные птички еще не повылезали в хрустальное синее небо.
До этих мест мы не добрались, - подумал вдруг принц о прошедшей войне. Он оглянулся на своих сопровождающих и некстати вспомнил напутствие РаКина. Эти ребята с болтающимися от скачки нашивками и развевающимися плащами, с каменными лицами и крепкими руками, они вполне могли участвовать в той войне. Если не они, то их братья и отцы. И многие не вернулись.
И эта гвардия вполне могла сама убить его где-нибудь среди этой широкой степи, а потом свалить вину на грубых и неотесанных крестьян, помнящих войну слишком живо. Его было за что убивать. Сам он был, конечно, виноват в очень малой степени, но его отец вместе с королем ТандаАрином развязали руки богу войны. И практически любой теперь знает, что значит потерять родных.
Проклятый РаКин! Теперь эти мысли не дадут ему покоя на всем пути. И туда, и обратно. О, боги, спасите молодого принца от бед, ведь он скачет спасать свою принцессу!
Тисс - маленький городок. Совсем недавно, еще во время войны, жители укрепили деревянные стены камнем. Горы были здесь совсем рядом, их синеватые призрачные вершины неровными пирамидами высились на севере, а всего в часе пути на север степь покрывалась россыпями белых валунов.
Они не стали заезжать - пронеслись мимо под самыми стенами. Солнце было над головой и можно было рассчитывать добраться к вечеру до Лаирата. Садаи несли мерно и усталости в них не чувствовалось. Человек от дневной скачки уставал больше, чем садай, и не было ему равных в скорости.
К вечеру другая мысль обеспокоила его: что будет, когда он привезет принцессу к себе домой, в Тан-Паер? Не сочтут ли жители его королевства молодую жену принца также ответственной за дела своего отца, не захочет ли кто отомстить?
Он стал перебирать в уме всех дворцовых служителей, чиновников и приближенных... Нет, они уедут на юг, на берег океана, в его летний замок и там никто не подберется к его принцессе с дурными мыслями.
В Лаирате стоял большой отряд. Поэтому и стены здесь были покрепче и повыше, да и город побольше. Степь сменилась холмами с бегущими меж ними холодными речушками, и вокруг было много деревень. Горы казались совсем близкими.
Солнце уже село, когда они подъехали к воротам и потребовали открыть их именем короля. Со стены вниз спустился человек и взял их бумаги. В свете факела было видно, как он мгновенно вытянулся, разобрав вензеля и печати. Отвесив поклон, человек подал знак открывать ворота.
Искать место ночлега даже не пришлось - их сразу же провели к военным казармам, а принцу выделили комнаты в генеральском доме. Ночь прошла спокойно и даже как-то быстро - усталость сделала свое дело.
С рассветом они покинули город и кроме центральной улицы, да и то на скаку, СадДан ничего не успел рассмотреть. Обернувшись после выезда из города, он заметил две высокие башни и темные сады у южных стен.
Дорога лежала вдоль холмов, которые к северу плавно переходили в белые горы. По пути попадались мелкие селения, сквозь которые они проносились не придерживая садаев. Только хвост поднятой пыли стоял за ними.
Ближе к полудню отряд встретил большой обоз с многочисленной охраной - везли серебро с рудников. Повозки, сотни гвардейцев, садаи, крики, шум, пыль...
Вообще, дорога была оживленной - все-таки один из главных трактов королевства. Попадались и одинокие путники, и торговые обозы, военные отряды, паломники и королевские гонцы.
Однажды какой-то дворянин с дружиной не пожелал уступить им дорогу. СадДан вовремя остановил своих сопровождающих, которые жаждали вразумить зарвавшегося. Всплыли в памяти слова РаКина и принц велел миром пропустить дворянина, не устраивая сцен.
И снова голова стала тяжелой от мыслей. Прошедшая война не давала людям покоя. Слишком много военных, слишком много напряжения, еще слишком усталы и хмуры люди и слишком мало мужчин осталось в селениях.
Глупо, очень глупо было развязывать войну из-за такой мелочи. СадДан не раз спрашивал отца, почему они не смогли договориться с ТандаАрином. Отец лишь пожимал плечами и отказывался от своей вины.
Теперь они друзья, большие друзья. Благодаря РаКину и Дай-Гай-Терской битве. После четырех лет войны и после тысяч смертей. Война не принесла ничего - ни новых земель, ни новых богатств. Эта война только забирала.
Пять лет прошло. Пять лет дружбы и три года, как он и ДиАда вместе. Если он вылечит ее, если найдет лекаря СайЯма, то короли станут родственниками. Может, это убережет их от войн. Пока он жив, по крайней мере.
К вечеру понесло свежестью навстречу. Впереди затемнел лес и в лучах заходящего солнца сверкнула река. Но... нет, не река - принц ждал ее и ошибся. То сверкали башни Иста, и его крытые железом крыши. Река же оказалась мощной и темной. Ее назвали Уюгана, по имени той, что первой пришла на ее берега в незапамятные времена и чьи сыновья заложили город.
Город был большим, немного меньше Агеды. Здесь были торговые и военные причалы, отсюда уходили корабли вниз по реке к океану, отсюда сплавляли лес. Огромные баржи оправлялись и приходили, забитые самой разной всячиной.
По широким людным улицам они проехали к правителю города. С заходом солнца народу мало уменьшилось, жизнь перетекла из порта и базаров на площади и проспекты, в многочисленные ночные заведения и к уличным представлениям в факельном свете.
Правитель Иста, узнав в чем дело, тут же обещал помощь и разослал людей по городу - найти и узнать. Полагающегося случаю приема не получилось - нашли быстро, не успели они выпить и по второму бокалу вина. Правитель оказался интересным собеседником для принца и СадДан с некоторым сожалением прервал разговор, извинившись. Принцесса была важнее всего.
И вот принц у маленькой гостиницы. Второй этаж, комнатка с кроватью...
- Я умираю, принц. Не смогу я поехать к твоей принцессе, прости...
- О, боги!
- Принц... - слова давались старому лекарю с трудом. - Вели уйти всем и я скажу, как можно помочь твоему горю.
Принц велел, лишь взмахнув рукой.
- Говори, мы одни!
- Слушай, принц. Тогда, когда война с вами только началась, я лечил людей отваром. Это был волшебный отвар, отвар из одного лишь цветка. Одним цветком я вылечил сотни людей, многие из них были при смерти. Слушай меня и я расскажу тебе дорогу. Но запомни: ехать туда надо одному, да и то, не совсем уверен я, что он тебя пустит...
- Он? Кто?
- Волк, принц, огромный волк с серебряной шерстью.
СадДан отправил своих гвардейцев обратно. Он выгнал их просто, ведь они не хотели оставлять его и он выгнал их из города. Он взял провизии, взял лук со стрелами, своего садая и перешел мост, простившись с правителем Иста.
О, мост через Уюгану! Огромный пролет через широкую реку как радуга на небесах. Кто его построил - большой вопрос. Никто из ныне живущих не смог бы создать подобного - слишком широка река. Говорят, что строить этот мост приглашали не то богов, не то кого-то вроде них из-за океана.
Внизу расходились широкие хвосты волн от кораблей и восходящее солнце старалось превратить воду в плавленое золото. Высота была страшной и поначалу где-то в голове скрывалась мысль о том, что будет, если мост вдруг обвалится... Даже садай под ним чувствовал себя явно неспокойно.
Сразу за мостом, на той стороне, СадДан обернулся: ему сразу сказали, что это картина, достойная кисти лучших художников. Город открылся во всей своей красе, сверкая шпилями и крышами. Даже верхушки мачт десятков кораблей, покрытые железом, отражали лучи солнца и были похожи не то на огоньки, не то на фонарики.
Дорога была здесь не такой оживленной, как раньше. В основном на пути попадались обозы, идущие к рудникам или от них. Там, дальше, стоял маленький городок Рейс на берегу Рейсатты - дикой реки, шириной не меньше Уюганы. Там не было такого моста, там было множество паромов. И жили в том городе моряки да старые больные рабочие с рудников. Не считая, конечно, военных. Место не очень веселое. За Рейсаттой, в горах, шумели ударами и стонами королевские рудники. Раньше там работали военнопленные из Тан-Паера. Позже произошла церемония полного освобождения и чужие рабочие сменились своими, вернувшимися из плена.
Слева горы, справа холмы. Ему же необходимо домчаться до леса. Только сейчас принц задался вопросом: какая же нелегкая занесла СайЯма в такую даль-глухомань? Умирающий лекарь сказал ему такую дорогу:
Вдоль гор по дороге к Рейсу.
Обогнуть кряж и выйти к лесу у Татайского озера.
Оттуда сквозь лес на запад, на запад, на запад, на запад.
До тех пор, пока не поймет он, что лес чужой.
- Кто такой Волк? - спросил тогда СадДан.
- Это тварь, неизвестно откуда взявшаяся. Она похожа на банрама, что сидит в конуре на дворе, но имеет морду подлиннее, да хвост покороче. Огромные зубы и алый язык. Глаза, как изумруды, да еще и светятся, сверкают.
Старый лекарь, СайЯм, лежащий при смерти, словно ожил, вспоминая это. Но тем не менее, отголоски былого страха слышались в его голосе, виднелись в его глазах. Дрожали старческие руки.
- Я пришел туда зимой, когда сугробы были глубоки, а деревья голы, но в белых шубах. Я увидел вдруг дерево, под шубой которого зеленело нечто, похожее на мохнатые листья. Я подошел, посмотрел, и это были не мохнатые листья. Это были длинные и короткие, острые зеленые иголки. Они кололись как сатик, когда тот свернется в шар, и эти иголки не опали, даже не пожелтели!
- И что же?
- О, мое любопытство чуть меня не сгубило. Я увидел еще такие деревья, и еще, и еще, и я пошел туда. Я шел среди этих деревьев и выбрался на поляну - туда привели меня голоса.
- Голоса?
- Да. Я услышал далекий-далекий разговор и пошел на него. Я вышел на поляну и понял, что это говорят деревья - огромные деревья, они шумят ветвями в полном безветрии и этот шум складывается в слова. Они говорили меж собой и со мной, они приглашали вслушаться в их стволы и говорили, что у них есть любое знание, которое можно только придумать. Его нужно только найти. Но я не стал их слушать, я дрожал от страха, ведь посреди поляны, на бугорке, сидел он!
- Волк?
- Да! Я так испугался, он был страшным, огромным, и смотрел прямо на меня своими зелеными светящимися глазами. И я закричал от страха, а с неба упал на землю, на снег прямо перед волком, огненный круг, и огонь горел на снегу, а посреди этого круга вдруг появился зеленый росток! Он пробивался сквозь снег тяжело-тяжело, словно рабочий на рудниках... Я смотрел и кричал от страха, я кричал и кричал, а волк смотрел, как росток вытянулся и как на конце его расцвел пышный алый цветок...
Последние силы, казалось, отнял этот рассказ у лекаря. Он закрыл глаза и задышал часто-часто.
- И что потом? - спросил нетерпеливый принц.
- Он принес мне в зубах этот цветок и отдал его мне... Он сказал, что я найду ему хорошее применение и чтобы я убирался из его леса куда подальше. И я убежал. Я бежал так быстро, как никогда в жизни. Я проваливался в сугробы, вылезал и снова бежал... Я вышел из леса и вознес молитву всем богам, всем без исключения... Но цветок остался со мной и я понял что с ним делать. Спасибо богам, он принес много пользы людям... Теперь они не дают мне умереть в подворотне или грязном переулке...
Он спросил дорогу, и ему указали нечто вроде тропки, ведущей к озеру. Ехать было не так легко и просто, как по дороге, и до берега он добрался поздней ночью.
Сначала было даже непонятно, что это такое впереди светится и переливается. Кругом было темно и лишь высоко-высоко над головой россыпями висели яркие звезды. Потом СадДан сообразил, что непонятные огоньки, переливающиеся по земле - это отражения небесных фонариков в огромном водном зеркале, слегка колышимом легким ветерком.
Здесь принц и разбил свой лагерь. Ночевать под открытым небом ему приходилось и раньше - с детских лет его приучали к сопровождению войск в походах. Его готовили к возможным войнам и в той, прошедшей войне он ни в чем не отставал от отца. Ночевки с войсками где-то в степи или в лесу считались обычным делом.
Закусив у костра, принц уснул.
Ехать по густому лесу на садае несколько трудновато. Тропки, ведущие на запад, постоянно сворачивали куда-то, и приходилось валить напролом, пока не попадалась следующая. В конце концов тропки кончились совсем.
СадДан был в очень плохом расположении духа, ему постоянно казалось, что вот именно в эту минуту принцесса умирает, а он здесь, в этом лесу, не рядом с ней, и даже цели не видно. Принц постоянно подгонял садая, но куда разгонишься, когда ноги его путаются в корнях и кустах, голова продирается сквозь ветви, жалят кожары, а высоченная лесная трава сплетается в живые стены. Солнце палило немилосердно во время полудня, а к вечеру похолодало - кругом царила густая тень. Когда СадДан понял, что уже почти ночь, а он и понятия не имеет, где находится, он стал ненавидеть этот лес.
Ночью пришлось слушать рычание и крики злобных бурлеров, ходивших хоть и на почтительном о костра расстоянии, но все же неприятно близко. Спалось очень плохо.
А утром, как по заказу всех врагов и недругов, начался ливень. Причем, не в меру затянувшийся. Страшной руганью принц разогнал всех обитателей леса в округе. Слов и выражений ему хватило на полтора часа, а потом он просто сидел, сгорбившись под плащом, на спине мерно шагающего садая и хмуро молчал.
Вообще было очень противно. Вода постоянно норовила налиться за шиворот, и хотя мокрее от этого там не стало бы, но ощущения нехорошие переполняли.
Принцу уже было все равно, куда он едет, зачем он едет - мысли были только о ДиАде, о цветке и о том замке на берегу океана, который дал бы им надежное убежище. И не было бы этого проклятого дождя!
Принц вдруг решил, что он заблудился и паника охватила его. Принцесса, ДиАда, что же с ней будет без него? И где он сам? Где выход из этого леса, где хоть тропка, почему одни деревья кругом? О, боги!
Он замер. Он замер верхом на садае, повернув голову, а садай все так неспешно шел вперед, монотонно переставляя ноги.
- Стой! - сказал СадДан. - Стой, приехали!
Он слез с садая и пошел по направлению к странно мохнатому дереву, видневшемуся в просветах между листьями. Подойдя ближе, принц понял - да, это оно! Темно-зеленые иглы сотнями усыпали каждую веточку, все дерево было темным и несколько пирамидальным, хотя каждая отдельная ветка выпадала из общей картины и казалась какой-то страшной лапой.
Принц увидел еще одно такое дерево чуть в отдалении, еще, и еще... Это был тот лес, который лекарь назвал чужим.
О, боги, что это за странный шум? Будто десять мудрецов собрались на поляне и спорят о чем-то, но тихо-тихо, так, что даже и слов-то не разобрать.
СадДан даже не понял, сколько он прошел по этому лесу среди мохнатых деревьев, когда кто-то обратился к нему.
- Что? - не понял принц и обернулся.
- Какими тропами тебя занесло сюда, я спрашиваю?
СадДан замер, слова все застряли в горле, а рука сама потянулась к мечу.
- Да что ж ты так испугался-то? Не бойся, я тебя сегодня есть не буду. - Волк оскалился и это с натяжкой могло сойти за улыбку.
Он был огромным, не то серым, не то белым, клыки его можно было действительно назвать клыками, не в пример банрамским и ли даже бурлеровским. Глаза его действительно страшно сверкали зеленым.
- Ну, ты скажешь чего-нибудь?
- А...
- Здорово. Что еще?
- Э... Ты - волк?
Волк, похоже, чихнул. Или фыркнул. По крайней мере, он удивился:
- По-моему, да.
- Я... Э... пришел к тебе.
- Паломничество или так, простое любопытство?
- Я хочу спасти жизнь человека, одного очень дорогого мне человека. Мне сказали, что только ты можешь мне помочь.
Волк снова фыркнул:
- Кто же тебе это сказал?
- Один старый лекарь.
Принц уже справился со страхом, но руку держал близ меча, не очень на него, впрочем, надеясь.
- И много вас там еще идет таких?
- Я один.
- Это радует. Чего же ты от меня хочешь?
- Цветок. Алый цветок, из которого можно приготовить отвар, который лечит от всего на свете.
Он выпалил это все на одном дыхании и лишь потом подумал, не слишком ли нагло это звучит.
- Ну, допустим, не от всего, - не согласился Волк. - Лучевая болезнь, например, этому отвару не по зубам. Хм... Хорошо сказал, нечего сказать... - Волк вдруг запнулся и засмеялся кашляющим смехом. - Прости, я просто бред несу.
- Я молю тебя помочь мне, моя невеста умирает. Я не могу жить без нее! Прошу, помоги мне!
- Ну, ну! Только не надо здесь выть! Умирает и умирает. Пусть себе. Получится помочь - помогу. Что тебе надо?
- Цветок...
- А-а! Цветок для отвара? Давал я кому-то уже цветок. Лет семь-восемь назад...
- Он и рассказал мне о тебе.
- Ха! Рассказал! А он не рассказал, что цветок этот цветет всего раз в четырнадцать лет, а?
Принц прислонился спиной к дереву:
- Как же так... Как же так... ДиАда моя...
- Не вой! - строго сказал Волк. - Пошли со мной. Что-нибудь придумаем.
На негнущихся ногах, со слабой надеждой, СадДан пошел вслед Волку туда, где шумел чей-то разговор.
- Откуда ты? - спросил Волк.
- Я принц династии Тан-Паеров.
- Ну-ну! Подбавь жизни в свой голос, парень! Коли ты принц, то невеста твоя - принцесса. Коли она принцесса и ДиАда, то это дочь ТандаАрина. Если она умрет, то мир меж вашими странами снова станет довольно шатким, ибо ты будешь чувствовать свою вину, а король Схи-Агеды будет в горе еще многие годы. Если он обвинит тебя открыто, тот твой отец вступится за тебя и если принять во внимание то, с чего началась недавняя война, то новая может быть и пострашнее. Вы, люди, умеете из-за пустяков принимать ответственные решения на самоуничтожение.
Волк замолчал и обернулся к застывшему принцу.
- Война? - прошептал тот. - Снова? Как ты... Это...
- Не паникуй! Это просто предположения. Логика. Меня ей уже давно научили. Я просто сделал пару выводов. Думаю, он мог бы мной гордиться.
- Он?
- Да, тот человек, который притащил меня сюда. Однажды, очень-очень давно, когда я был еще совсем молодым, я напал на него, когда он спал. Я хотел есть. Я вцепился ему в горло, но оставил лишь пару царапин - его шея была как камень, тверда и крепка. Да не делай ты такого страшного лица! Если я и говорил о войне, то это не значит, что она действительно будет. Тем более, что сейчас мы и с цветком что-нибудь придумаем.
Шум становился все сильнее и сильнее и, наконец, они вышли на поляну, окруженную мощными огромными деревьями, но уже не мохнатыми, а со странными волнистыми листьями.