Аннотация: Вот, призвали, свою голову. Что же изменилось в мире?..
А. Север
ПОМОЩЬ
(Сказка о помощи)
"" все единицы и некоторые термины переведены ""
Серые скалы, серые тучи, серый день и море воды из дырявых небес. Стены имеют едва-едва заметный красноватый оттенок среди общей серости. Стены без изысков - огромные блоки, не меньше, чем в древних пирамидах, уложены в два ряда по семь в высоту и ворота - лишь отсутствие трех нижних слоев. Город у подножия хребта огромен и весь застроен красноватым крапчатым камнем, дома в пять этажей не редкость, а мощные башни выше этих домов в несколько раз.
Чем ближе к дворцу, тем больше заметно того, чем украшают здесь дома - точеными каменными барельефами с золотом и серебром, длинными разноцветными флагами, спадающими по стенам среди толстых нитей, по которым к небу тянутся вьющиеся травы с огромными узкими листьями, пышными пучками цветастых шнуров "Конскими хвостами", широкими лентами через улицы, клумбами сине-бело-желтых цветов на крышах и у стен, маленькими фонтанчиками и небольшими рукотворными водопадами, разноцветными масляными фонарями и мозаикой из каменной крошки.
Все это в сером мире дождя смотрится очень невзрачно - золото утеряло блеск, флаги промокли и прилипли к стенам, цветы свернулись и склонились, утопая в грязи, фонтанчики и водопады растворились в хлестких струях, а фонари давно погасли.
Посреди города- огромная скала с тысячами рубленных лестниц, прошитая десятком ходов, скрывающая сорок больших и малы залов-пещер, а венчает скалу восемь башен, опутанных паутиной мостиков и переходов. Одна из башен когда-то давно лишилась своей вершины и сейчас, невзирая на ливень, из каменного огрызка возносится пламя огромного факела.
Пустынны улицы, по канавам несутся потоки грязно-коричневой воды, стража жмется к стенам, под навесы и козырьки. Наверное, последний штрих, придающий городу вид все-таки живого места - тысячи светящихся окон - рои прямоугольных и стрельчатых, арочных и круглых светляков, муравейник, горящий изнутри.
Осколки небесно-голубой вазы, украшенной белым орнаментом из переплетающихся трав и цветов...
--
К черту! Все к черту! Не желаю больше ничего слышать!
- Это была очень ценная ваза. Ей больше пятисот лет.
Осколки поползли по полу, собрались в кучу и слепились в то, чем были раньше.
- Это было просто?
Гойдер посмотрел на Стрампа:
- Что?
Стармп кивнул на вазу:
- Собрать ее обратно.
- Я просто решил, что так будет, и так стало, - Гойдер залпом проглотил очередной бокал вина.
- Что же тебе мешает...
- Умолкни. Я же сказал - не желаю больше слышать.
- Из-за твоего паршивого настроения уже пятый день льет дождь.
- Не вижу связи, - Гойдер влил в себя еще одну порцию.
Страмп поморщился:
- Опять напьешься и будешь кидать в небо повозки?
- Отправь меня домой.
- У меня все еще есть надежда...
Гойдер остановил его жестом:
- Хватит! Хватит и тебе, и мне.
Он махнул рукой и стол вместе со всем угощением растворился.
- Я пошел спать. Будить меня не стоит.
- Тебе что-нибудь нужно? - спросил Страмп.
- Ха. Смешно.
- Великий Царь! Враги перешли Стевон-реку! Шестая и седьмая армии разбиты...
Страмп жестом велел гонцу подняться. Того ощутимо шатало, голова его была обмотана кровавой тряпкой.
- Кто-нибудь уцелел? - спросил он.
Гонец кивнул и первые слова едва не потухли в хрипе:
- ...рал Джерс и генерал Смарт отступили под защиту стен Агримары. Город готов к осаде, но не очень долгой. Осталось от обеих армий немногим более пяти сотен, из них шестьдесят восемь конных...
Страмп с силой сжал подлокотники трона.
- Какие же силы в городе?
- Гарнизон около тысячи двухсот пеших и еще около трех тысяч ополченцев...
Страмп посмотрел на стоящего у окна Хетрама, генералиссимуса. Хетрам покачал головой.
- Свободен! - махнул царь гонцу.
Зевая, в зал вошел Гойдер. Мимоходом он глянул на ковыляющего гонца, повел рукой и кровавые тряпки опали, хромота исчезла. Гонец замер на миг, пораженный...
- Как дела? - спросил Гойдер.
- Неважно, - сказал Страмп, наблюдая, как стража закрывает за гонцом высокие двери.
Генералиссимус смотрел на Гойдера с нескрываемой ненавистью. Чувства остальных семи Мудрых были близки к тому же.
- Отступаем? - Гойдер тяжело присел на край тронного возвышения.
У него явно болела голова.
- Отступаем... - хмуро согласился Страмп.
Хетрам тихо прорычал что-то у окна.
- Ты все еще не желаешь нам помочь?
- Не-а...- Гойдер почесал подбородок и потер красные глаза.
Царь вскочил с трона и швырнул в него пустыми ножнами, да так, что Гойдер вскрикнул.
- Какую ты хочешь цену, скажи! - крикнул Страмп. - Что тебе нужно?!
- Люди гибнут! Города, поля горят! Что еще нужно, чтобы ты проснулся?
- Вот только не надо об этом, Великий Царь! Не надо! Помоги я тебе, и точно так же будут гореть города и гибнуть люди! Но только не здесь, а в стране Белого Князя, а чем там хуже народ?
- И тебе все равно?
- Нет, мне не все равно. Но я лучше буду пить твое вино, чем убивать твоих врагов. Это не мой мир, и мне здесь делать нечего. И уж не мне решать исходы войн.
Гойдер сломал о колено ножны, которые стоили дороже табуна лошадей, и вдруг заорал так, что стекла задрожали:
- Отправь меня домой!!!
Стармп покачал головой и сел.
- Когда нас всех убьют, тебе уже никогда будет не вернуться.
Гойдер хмыкнул. Посмотрел на Мудрых:
- Уж о том, чтобы открывший врата остался жив, я позабочусь.
Великий Звездочет вздрогнул под его взглядом и отвернулся.
Дождь иссяк к утру, и солнце принялось рвать тучи своими лучами. Умытые серые скалы вдруг оказались не совсем серым, изумрудная зелень проступила пятнами, словно корявые мазки гигантской кисти. В жиденьком парке, рядом с журчащим ручейком, на каменной скамейке сидел Гойдер и тихо радовался солнцу. Просвет в тучах висел над парком уже почти час.
Изредка мимо проходили люди, но он не обращал на них внимания. Вездесущая сырость постепенно сдавала позиции, а от земли шел едва заметный пар. Яркими звездочками в траве блестели капельки.
Девушка в простом длинном платье и с красным платком на плечах стояла рядом уже несколько минут. Сначала Гойдер пытался не замечать этого, но ее глаза смотрели прямо на него, и накатило легкое раздражение.
- Я вам не мешаю? - спросил он ее.
Она мотнула головой.
- Может, я занял вашу любимую скамейку? Я подвинусь.
Девушка подошла ближе и остановилась, не отрывая взгляда.
- Ты - Пришедший? - спросила она.
- Хм, - Гойдер пристально оглядел ее. - Кто это тебе сказал?
- В тебе есть что-то нездешнее... Кроме того, все скамейки в парке пока еще сырые и холодные, кроме этой.
- А ты что, сыщик?
- Ты - Пришедший?
- А что, если нет?
- Таких ботинок я еще никогда не видела.
Гойдер поморщился:
- Ну и черт с тобой. Чего тебе надо?
- Ты - Пришедший?
- Ну да, да! Что такое?
Она сделала шаг и влепила ему звонкую пощечину.
- Вот тебе и похлебка! - Гойдер был ошарашен. - Ты чего?
- Мой отец и мои братья погибли, - тихо сказала она. - Их выпотрошили и скормили коням, а ты жрешь, пьешь и валяешься со служанками во дворце!
Гойдер разозлился. Он схватил ее за руку и усадил на скамейку, а сам вскочил:
- Сидеть!
Девушка попыталась встать, но не смогла, дернулась еще раз и заплакала.
- Ну, птицы голосистые, вот и слезы... - Гойдер остыл, огляделся и присел рядом.
Девушка закрыла лицо руками, и красный платок едва не упал на землю.
- Что ж ты... - сказал Гойдер. - Я что ли, виноват...
Он накинул платок ей на плечи, сотворил трубку и закурил.
- Пять раз... - сказала она. - Пять раз Белые Князья нападали на Великое Царство и пять раз нас спасали Пришедшие. Что же изменилось в Мире? Почему ты не хочешь помочь нам?
- Знаешь, как вы все надоели мне? - спросил Гойдер. - Приходите ко мне и начинаете корить меня за то, что я никого не убиваю, не разношу в пыль вражьи войска и крепости... И что мне вам отвечать, если вы не понимаете?
- Но они ведь сущие звери! Они убивают даже детей! Беременных женщин! Их кони жрут младенцев, а на стариках они тренируются в стрельбе из лука!
- Хватит! Стой! Молчи! И не надо мне этого рассказывать! - Гойдер скривился и выбросил трубку. - Насколько я знаю, мой предшественник велел поубивать всех мальчиков старше десяти лет в Белом Княжестве. Про тех, что были раньше, я вообще молчу.
- Зато мы жили в мире почти сто лет.
- Хорошая философия... Отличная....
Он снова достал трубку и задымил.
- Как тебя зовут?
- Дала.
- Вот и послушай, Дала. Где твоя семья?
- У меня нет больше семьи.
- Ну да, ну да, извини... Так вот, у меня, представь себе, тоже была семья, и сейчас ее больше нет.
Дала взглянула на него мокрыми глазами.
- Что смотришь? Вот представь себе, сижу я дома на диване, обнимаю жену, смотрю кино, а тут бух-тараррах и очнулся я тут, среди толпы варваров...
- Мы не варвары!
- Ну да, конечно, передовая технически держава, миллионы рабов и поклонение звездам! Пойми, для меня это все чужое! Мой дом теперь неизвестно где и я не знаю туда дороги! Вы похитили меня, лишили дома, семьи, друзей, а теперь еще и просите помощи?
- Двое Пришедших захотели вернуться домой и их оправили обратно...
- Красные петухи! Старуха! Я уже хочу! Ну так и отправьте меня обратно! Ну чего вы ко мне пристали?
- Только ты можешь нам помочь отбить орды Белого Князя!
- Да? И набрать новых рабов, и разграбить их города? Давай не будем забывать и об этом. Я помогу вам, меня отправят домой, и дети спросят меня: "Где ты был, папа?" И что же я им скажу? "Детишки, папа побывал в сказочной стране, помог одним людям убить других людей. Они хотели утопить в крови одну страну, а вместо этого утопил в крови их страну". И что после этого? Думаешь, мои дети будут плясать и хлопать в ладоши?
- Но ведь это мы, а не Белый Князь призвали тебя!
- И что?
- Почему ты заступаешься за него?
- Дала, ты непробиваема! Хорошо! Давай представим все с другой стороны. Я возглавлю ваши войска, будут победы одна за другой и скоро где-то там, в городе Белого Князя, такая же девочка как ты, будет плакать по своему отцу. А ей тоже не хочется плакать, и тоже хочется счастья.
- И ты выбрал ее счастье?
- Бандитская зенитка! Нет, в том-то все и дело, что я ничего не выбирал! И мне даже не хочется разбираться, кто начал эту войну, не хочется выяснять, кто у кого больше угнал рабов за тысячу лет и у кого все-таки больше прав на Сизую Долину. Это не мой мир, не мне и решать. А ты... Ты извини меня. Я еще пальцем не пошевелил на вашей войне и не вини меня в смерти своих братьев. Прощай.
Гойдер встал и двинулся к дворцу. Просвет в тучах затянуло и снова стало холодно и неуютно. Настроение испортилось.
- Гойдер!
Великий Царь ворвался в спальню, стуча посохом. Гойдер, задумавшийся у окна, обернулся.
- Гойдер! Я готов заключить с тобой сделку!
- Да ну!
- Гойдер! Выслушай! Ты там, в своем мире богат?
- Я доволен своей жизнью.
- Я дам тебе тысячу золотых монет. И ты возьмешь их с собой!
- Всего тысячу? - улыбнулся Гойдер. - За что же?
- Две тысячи! Две тысячи Царских золотых монет! Помоги нам всего малость! Дай десть дней! Всего десять дней! Или... Или помоги в другом! Ты же можешь сделать тысячу мечей?
- К чему ты клонишь?
Страмп оглянулся на стоящих в дверях Великого Строителя и Генералиссимуса.
- Пошли со мной. Прошу.
Они прошли бесчисленными залами, коридорами, лестницами и проходами. Их целью оказался небольшой дворик в секретных мастерских у самого подножия скалы. Посреди дворика стояло нечто.
- Эта машина - плод бессонных ночей семи наших лучших мастеров. Механизм основан на способности особой породы дерева сопротивляться изгибу, которая усилена нескольким способами и позволяет придать большую скорость снаряду, который будет помещаться в этой чаше. Для достижения основного эффекта мы использовали...
Гойдер подошел к машине и долго смотрел на нее. Потом, взмахнув рукой, сотворил камень с себя размером в чаше и резко дернул рычаг. С громким треском, гулом, дрожью распрямилась огромная "лапа" и камень улетел в небо. Вся конструкция подпрыгнула на месте, едва не развалившись.
- Метров шестьсот, - оценил Гойдер. - Что это? Твое новое секретное оружие, Страмп?
- Великий Царь! - шипя, поправил его Генералиссимус.
- Умолкни, Хетрам! - не глядя, бросил Гойдер. - Ты хочешь победить с помощью этого, Страмп?
- Если у меня их будет достаточно. В этом моя просьба. Дай мне десять дней передышки и мы сделаем сотню таких, а потом и тысячи. Мы посеем ужас среди врагов. Или же - сделай тысячу этих машин и я заплачу тебе.
- По два золотых за каждую? - Гойдер пнул деревянное колесо. - Ну-ну.
- Чего ты хочешь? Три? Пять золотых? Драгоценных камней? Я дам тебе целый ларец! И тебе не придется никого убивать!
- Целый ларец? Великий Царь! А сколько же ты награбишь, захватив земли Белого Князя?
- Ты начал торговаться, Гойдер?
- Торговаться? Ты впервые начал предлагать мен что-то. И если быть честным, то здесь не хватает Белого Князя, чьих людей ты будешь убивать теми машинами, что я для тебя сделаю.
- Не хватает? О чем ты?
- Вы могли бы встать рядом и устроить настоящую торговлю. Интересно, кто дал бы мне больше?
- Белый Князь не сможет отправить тебя обратно!
- Знаешь что?! - разозлился Гойдер. - Я могу подвесить тебя за ногу на самой высокой башне, и ты там будешь висеть до тех пор, пока вы со своим Звездочетом не откроете врата! И я могу унести все золото, что у тебя есть!
- Почему же ты не делаешь этого?
- Почему? Да потому, что во мне еще осталось что-то... Что держит меня. Но терпение мое скоро иссякнет! Ты этого ждешь? Ты не дождешься того, что я стану тебе помогать, я говорил это и повторяю! Хватит! Хватит со мной вести уговоры, оправь меня домой и дело с концом! Если надо, вытащи сюда другого!
- Ты единственный прошел врата, - сказал Стармп. - И ближайшие десять лет они не пропустят никого другого!
- И к черту! К зеленым демонам! К болотным шакалам! Ты не добьешься от меня ничего! Ничего!! Ларец драгоценных камней не стоит тысячи жизней!
Гойдер плюнул, развернулся и перепрыгнул через высокую стену.
Великий Царь в сердцах стукнул посохом и обернулся к Великому Строителю:
- Начинай! Пусть их делают все мастера и подмастерья! Дни и ночи! Без роздыху!
Сартелс склонился в поклоне.
Генералиссимус встретился взглядом с горящими глазами Стрампа и сказал:
- Не верю я ему, ни единому слову не верю! Другой он...
- Десять тысяч! Мое последнее слово!
- К черту, Страмп! Что за ерунда! Да я и сам могу наделать этого чертового золота сколько угодно! Хочешь, весь дворец твой будет золотым?
- Пришедшие не могут создать ни золота, ни драгоценных камней.
- Ну и черт с ним!
- Я дам тебе сорок чистейших изумрудов! Каждый из них стоит триста золотых!
- Гнилые помидоры! Целых сорок? Да у тебя их целый сундук! Да еще алмазы, и рубины, и прочее дерьмо! Дешево ты ценишь свою страну!
- Сто, Гойдер! Сто! И двадцать рубинов!
- Великий Царь! Твоя жадность тебя погубит!
- Жадность? Меня губит твоя глупость и упрямство! Ну скажи, зачем тебе твой мир? Что ты там? Здесь ты великий маг, даже я не могу приказывать тебе, а там? Что ты будешь делать, когда вернешься и осознаешь, какое могущество потерял?
- У, Великий Царь! На самом деле, ты даже не представляешь себе, что такое кинотеатр! Да на какой ботинок мне все это могущество, если не с кем поговорить о спорте? Эх-х, Царь, ты меня не поймешь...
Гойдер зашел в зал и остановился. Перед царем на стульчике сидел старик.
- Говорят, ты искал меня. Страмп, - сказал Гойдер, разглядывая старика.
- Да, искал, - кивнул Страмп. - Послушай этого почтенного. Продолжай.
Гойдер присел на понравившееся место - угол тронного возвышения. Старец продолжал рассказ, прерванный его появлением.
- Они собрали с окрестных сел всех, кто мог ходить, и загнали их длинными пиками в крепостные рвы, и по этим живым мостам бросились на штурм! Наши воины были в ужасе от такой жестокости, бой шел, и слышались крики и стоны сотен раздавленных! Потом же, когда они захватили город, они отрубили руки всем взятым в плен защитникам и отпустили их бродить по улицам! А отрубленный руки вставляли женщинам... пальцами наружу...
- Эх, Великий Царь! - прервал старика Гойдер. - И ради этого ты меня сюда позвал? Я и так знаю, что нравы в вашем мире далеки от совершенства. Безумное войско после безумной войны вполне закономерно имеет безумное воображение.
Гойдер еще бы чего сказал, но встретил ненавидящий взгляд старика.
- Да что там говорить! - махнул он рукой. - Я уже устал объяснять.
- Предатель! - прошипел старик.
- Что? - Гойдер даже задохнулся. - Ну, знаешь, старик, радуйся, что ты старик, развалина трясущаяся...
Гойдер повернулся к нему спиной и пошел к выходу.
- Хотя нет, - вдруг обернулся он.
Зеленый туман стянулся из углов зала, капнул с потолка и окутал старика плотным коконом.
- Ты меня слышишь? - спросил Гойдер, подходя.
Туман стал сползать на пол, колышашимися струйками. Все, находящиеся в тронном зале и сам Великий Царь, замерли, пораженные.
- Можешь защищаться, - сказал Гойдер и страшно ударил старика в лицо.
Старик... уже не старик - крепкий мужик с буграми мышц отлетел и упал у трона.
- Предатель! - Гойдер был взбешен. - Я никого не предавал, нет на мне клятвы, нет присяги! Я предам самого себя, если завтра буду смотреть, как ты, старик, будешь насаживать на копье детей в стране Белого Князя и насиловать их матерей! Уж молчал бы! Не... К черту!
Он развернулся и вышел из зала, сломав высокие двери.
- Почему ты не отпускаешь меня?
Страмп устало присел в кресло.
- Теперь это уже дело принципа. Враг на подступах к столице. Когда каждый день ты будешь видеть раненных, убитых, сирот и смотреть в глаза обреченным детям, может тогда ты дрогнешь... И даже если ты подвесишь меня на самой большой башне, я не стану участвовать в открытии врат. Я лучше умру, и тебе придется искать другого Царя... Все еще не могу понять, что тебя держит.
Гойдер хлебнул вина и уставился мутными глазами на Великого Царя:
- А пора бы уже понять.
- Знаешь, мне кажется, что у тебя нет ни жены, ни детей.
- Корявый якорь! Чего это тебе так показалось?
- Вот так показалось.
- Это у тебя нет ни жены, ни детей! Где твои наследники, Великий Царь?
- Твоей милостью, и не будет никогда.
- Не моей милостью, но, похоже, так оно и будет... Думаю, среди местных правителей нет обычая оставлять противников в живых.
- Ты слишком спокойно говоришь о моей смерти, Гойдер.
Гойдер усмехнулся:
- Я не совсем трезв. Но я кое-что еще понимаю... Сколько Белых Князей убили мои предшественники? Или этим всегда занимались Великие Цари? Напомни, кто скормил Белую Княгиню ее собственным детям триста лет назад?
- Что ты хочешь сказать? - побледнел Страмп.
- Да, в общем, ничего... Рано или поздно, вы должны были пасть. Ваше Царство стояло на крови и костях тысячи лет. Представь, что бы было, если бы Белый Князь тоже нашел способ открывать врата? Он ведь твой очень дальний родственник, правда? Я думаю, ты не сможешь себе представить. Наш мир очень изменился за последнее время... Если бы вам не повезло, двое Пришедших срыли бы с лица земли и Царство, и Княжество, и все окрест. Молись, чтобы этого не случилось.
- Знаешь, иногда мне кажется, что это не мы открыли тебе врата, а Белый Князь...
- Тебе снова показалось.
Великий Звездочет плотно прикрыл двери и прислушался, замерев.
- Чего-то боишься? - спросил его Гойдер.
- Нас могут услышать.
- Если я захочу, никто нас не услышит.
- Сделай так, будь добр.
Великий Звездочет подошел к столу и присел на высокий деревянный стул, угловатый и тяжелый. Помолчал. Гойдер ждал, грызя орешки.