Свадьба была пышной. Толпы гостей, как близких родственников, так и дальних друзей. Кое-кто из тех, кого не хотелось бы видеть, но пригласить было необходимо. Кое-кто, кого многие знали лишь смутно. Много еды и выпивки. Какие-то нелепые гигантские декорации, абсолютно неповторимые наряды и местами непонятная музыка. Огромная вечеринка самых модных людей города - художников, писателей, стилистов и парикмахеров, актеров и режиссеров, критиков и журналистов, еще неизвестно кого.
Женихом был известный художник, уже немолодой - сорок с небольшим. В бледно-розовом костюме, с аккуратной бородкой, длинными тонкими руками. Он слегка растерянно улыбался и терпеливо ждал, пока все закончится. Огромные сборища казались ему лишними и бесполезными.
Невеста радовалась жизни в так же бледно-розовом платье, часто оглядываясь на обретенного супруга и беспрестанно улыбаясь каждому встречному. Она была всего чуть-чуть моложе, владела тремя выставочными залами и двадцать лет помогала жениху продавать его картины. Она бы вышла за него замуж еще тогда, двадцать лет назад, но... получилось только сейчас.
В большом доме почти весь третий этаж занимала мастерская. Если было настроение, он работал там весь день. Если нет - не работал. Но каждый вечер, перед сном, он проводил наверху полчаса.
- Тром, ты опять здесь? - она поднялась по лестнице. - Что ты все время разглядываешь эту картину? Это при живой-то жене!
Тром сидел на маленькой табуретке перед высоким полотном, на котором в полный рост нарисована была молодая женщина, явно только вставшая с кровати, одетая лишь в спадающую простыню.
- Ты идешь спать?
- Сейчас.
Она села рядом. Помолчала.
- Зачем ты каждый вечер приходишь сюда?
Тром пожал плечами:
- Мне нравится смотреть на эту картину. Наверное, это лучшее, из созданного мной. Мой шедевр. С тех пор ничего лучшего у меня не выходило.
- И что, ты надеешься уловить лучик этого мастерства? - жена немного нервно хмыкнула. - Я несколько беспокоюсь...
Тром улыбнулся:
- Риста, ты что, ревнуешь меня к картине?
- У творческих людей вечно какие-то заскоки. Ты же не пылаешь страстью к своей картине?
- Нет, конечно! Ты же знаешь, я слишком рационален, чтобы влюбиться в изображение. Была бы она живая...
- Все, все, пошли спать! Иначе я точно начну ревновать. Надеюсь, это не она удерживала тебя от женитьбы столько лет? - Риста потянула его за руку.
В постели, обняв ее, он сказал:
- Знаешь, у меня действительно был заскок.
- Ммм?
- Когда я только нарисовал ее, я думал, что могу все. Я думал, что нарисовал живую женщину и... по вечерам я уговаривал ее выйти из картины. Ну, знаешь, как в той легенде. Я думал, она выйдет, и мы...
- О, ужас! - она повернулась в кровати. - И долго это продолжалось?
- Три года. Ну, извини... Я пытался, потом бросил. Видимо, хоть она и шедевр, она недостаточно жива.
- Чего ж ты теперь там сидишь каждый вечер?
- Просто привычка. Рядом с этой картиной я отдыхаю. Рядом с ней я чувствую себя... настоящим художником.
- Помнишь, тот единственный раз, когда ты выставлял ее в галерее Святых Столпов? Вот тогда ты был настоящим художником. Люди шли тысячами, такого не было больше не у кого.
- Э-э... это не то. Что думают обо мне люди, и что думаю о себе я - разные вещи.
- Почему бы тебе не попробовать нарисовать меня? Лучше, чем ее?
Он улыбнулся.
- Что?
- Если я нарисую что-то лучшее, это что-то точно вылезет из картины. Что я буду делать с вами двумя?
Риста прижалась к нему:
- Сейчас я покажу тебе, что могу сделать я одна, а там уж ты решишь сам...
Утро началось с дикого крика. Тром вскочил. Ристы не было рядом.
- Что такое? - крикнул он, нашаривая под кроватью тапок. - Риста?!
- Тром! - донесся голос снизу, с первого этажа. - Тром!!!
Он выскочил в халате на лестницу и замер. Медленно сполз он на ступеньку и прикрыл ладонью рот.
- Тром!! Она вышла!! Она ВЫШЛА!!
У Ристы явно началась истерика.
- Марите? - тихо сказал Тром. - Привет...
Марите, закутанная в простыню, смотрела на него широко распахнутыми синими глазами.
- Риста, ну дай ей что-нибудь из своей одежды! Она так и будет ходить в простыне?
- В каком месте у нас общие размеры? - первый шок у нее прошел, и теперь Риста просто злилась. - Что я ей дам?
Тром стоял на кухне, готовя кофе на троих, и вид у него был немного потерянный.
- Риста, - снова крикнул он. - Мне что, выдать ей свои рубашку и брюки?
- Как хочешь!
Марите стояла у окна на той же кухне и придерживала простыню. Что она чувствовала - непонятно. Она просто смотрела на Трома.
- Риста, ну пожалуйста, найди что-нибудь!
Тром налил три чашки, одну молча дал Марите, с другими двумя пошел в спальню.
- Риста!
Она сидела на кровати, сгорбившись и накрыв голову руками.
- Риста, кофе.
- Какое, к черту кофе! - пробормотала она.
Тром сел рядом.
- Кофе получился неплохо. Попробуй!
- Тром, тебя это все как будто не беспокоит! - Риста посмотрела на него из-под руки. - Ты что, не понимаешь, что произошло?
- А что произошло? - пожал он плечами. - Из картины вышла Марите.
- И что теперь? Что мы с ней будем теперь делать?! Ты говоришь "она вышла" так, как будто у тебя каждый день картины оживают! А ты со своим кофе!
- Риста, - мягко сказал он. - Ну, успокойся. Согласен, событие невероятное, но почему ты так переживаешь? Все уладится...
- Уладится! - она опустила руки. - Как? Мы попьем вместе кофе, посмеемся, и эта тварь залезет обратно в картину?!
- Черт, Риста, ну зачем так грубо!
- Да ты посмотри на нее! - Риста скривила лицо. - Таких людей не бывает, она не настоящая!
- Э, тут ты уже оскорбляешь меня как художника! - он поднял глаза. - Марите!
Марите неслышно вошла и стояла в дверях, все так же придерживая простыню.
- Марите, выйди, пожалуйста, у нас тут серьезный разговор!
- Там пришел какой-то человек, я открыла ему дверь, - тихо сказала она.
- Открыла дверь! - воскликнула Риста. - В таком виде?
- Черт! - Тром поставил кофе на столик и побежал вниз.
Риста посмотрела на Марите и покачала головой.
- Зачем ты вышла? Зачем именно сейчас? Разве не видишь, как ты не вовремя?
- Он вдруг пропал... - сказала Марите едва слышно. - Он все время был рядом и вдруг... Все дальше и дальше, и пропал совсем.
- Куда он мог пропасть! Он все время приходил к тебе, каждый вечер! Даже в день свадьбы забежал на минутку!
- Свадьба? Вы поженились? - снова широко распахнутые глаза.
- Да, - кивнула Риста. - Я же говорю, ты не вовремя.
- Я пришла так поздно... - Марите уставилась в пол. - Так поздно...
Тром увидел в гостиной старого друга, расхаживающего взад и вперед.
- Орголей!
- Тром! - Орголей раскрыл медвежьи объятья и загрохотал мощным голосом. - Я поражен! Вы только поженились и уже живете втроем?! Или, черт возьми, у тебя объявилась дочь, о которой ты не знал двадцать лет? Но почему она ходит по дому в простыне?
- Орголей! - прервал его Тром. - Успокойся, действительность гораздо фантастичней.
Они приветственно обнялись.
- Орголей, ты должен кое-что пообещать.
- О, я знаю! Ты сейчас возьмешь с меня слово хранить тайну! Это неправильно, Тром, очень неправильно!
- Тайну до поры до времени, Орголей! Недолго, и я обещаю тебе эксклюзив!
- Что, правда? У тебя в доме происходит нечто выдающееся? Нечто более интересное, чем внезапные дети и любовница в первые дни замужества?
Орголей был скандальным журналистом, раскапывал самые невероятные истории про звезд и политиков. И это не мешало ему быть хорошим другом.
- Слушай, подожди здесь немного! Сейчас я решу вопрос, и мы поговорим.
- Вопрос? Какой вопрос?
- Как не поссорить этих двух женщин. Сейчас, подожди здесь.
В спальне Риста одевала Марите. Она нашла какие-то старые брюки, которые не налезали на нее саму, и теперь придирчиво осматривала кучу одежды на кровати, выбирая верх.
- Тром, не входи!
- Почему это?! - удивился Тром. - Это же моя собственная спальня!
- Мы переодеваемся!
- Как будто мне есть чего стесняться! Марите... Я смотрю, вы нашли общий язык.
- Я с тобой еще поговорю! - фыркнула Риста. - Но ей правда нельзя ходить в таком виде. Марите, ты бы хоть отвернулась! Тром, ты что, будешь разглядывать других женщин в присутствии жены?
- Я не разглядываю... - смутился Тром. - Это... другое.
- Конечно, другое! А то я не вижу! Марите, вот, примерь вот это. С бельем тебе помочь ничем не могу, но магазины, наверное, уже открыты. Кто там пришел, Тром?
- Орголей.
- Не может быть! Его как нюхом сюда привело! И ты выгнал его?
- Смеешься? Если я его выгоню, он тут же залезет к нам в окно!
- И что, он сидит внизу?
- Да, сидит и ждет. Я взял с него слово.
- Ага, конечно! С Орголея-то слово! Завтра что-то отдаленно напоминающее правду будет во всех желтых газетах!
- Значит, надо рассказать ему правильную правду. Марите, тебе все это очень идет.
Риста посмотрела на него:
- Тром, ты прекрати это.
- Что?
- Ты знаешь, что. Сиди здесь, Марите. Мы выгоним этого здорового обалдуя и пойдем по магазинам. Пошли, Тром.
Спустившись в гостиную, они увидели Орголея, разговаривающего по телефону.
- Орголей! Ты уже названиваешь редакторам?
- О, Риста! Нет, конечно, просто деловой звонок... Я перезвоню, Криф, - сказал он в трубку. - Риста! Что у вас тут творится? Вы наняли домработницу и заставили ее ходить голой?
- Орголей, если это все всплывет, не подходи к этому дому больше и на километр!
- Что всплывет, Риста? Я внимательно слушаю. Что должно... то есть не должно всплыть?
Тром рассмеялся - такое у Орголея было выражение лица.
- Ты ее видел? Я имею в виду, хорошо рассмотрел?
- Ну... - Орголей почесал подбородок. - Сзади я ее хорошо рассмотрел. А так...
- Ты не находишь ее знакомой?
- Знакомой? Такую девушку я бы запомнил, Тром. Я ее точно не встречал.
- Может, и не встречал, но точно видел.
- Да ну! Где же? По телевизору? Или в журналах?
- Вряд ли, - покачал головой Тром.
- Ну почему же, - хмыкнула Риста. - Пару раз она появлялась и на телевидении, и в журналах. Только ты таких журналов не читаешь. Да и новостей таких не смотришь.
- Э-э... Я теряюсь в загадках. Просветите меня, наконец!
Тром посмотрел на Ристу:
- Может, просто отвести его в мастерскую?
- Отведи, - пожала она плечами. - Кстати, надо же посмотреть, что стало с картиной! Пошли!
- А причем здесь мастерская? - недоуменно спросил Орголей. - А! Я понял! Это натурщица! А ничего, признаться, очень ничего! Но...
- Пошли, - кивнул в строну лестницы Тром.
Они втроем поднялись в мастерскую и остановились у высокой картины. В центре холста зияла дыра, и очень-очень странная дыра. Контур женщины, прикрытой простыней.
- Ух ты! - медленно и раздельно сказал Орголей. - Не может быть!
- Вот так, - сказал Тром. - Но ты обещал.
- Обещал, обещал... - Орголей потрогал края дыры. - Какая гладкая! Черт, Тром, теперь я вспомнил, где я ее видел! Но ты... Ты же...
- Тром, ты теперь точно миллионер! - Орголей схватил чашку кофе, потерявшуюся в его руке, и выпил ее залпом. - Ты понимаешь, как теперь подскочат в цене твои картины?
- Да, - кивнула Риста. - Я понимаю...
- Тром! Ты же теперь попал в среду избранных! Армин в одиннадцатом, Стомрон в девяносто седьмом, Прадио в сорок третьем, Издаира в конце третьей эры! И Тром! Когда у них оживали картины, это был бум! Настоящий бум! Твои картины взлетят в цене до небес буквально в течение трех дней!
- Орголей, успокойся! Нам бы сначала разобраться с Марите...
- А что тут разбираться! Ты и Марите, вам... Постой! - Орголей вдруг утих. - Ты же только женился. Вы же только поженились, ребята!
- Ты еще помнишь? - невесело усмехнулась Риста.
- Тром, ты же рисовал ее для себя, ведь так? И ведь, если я не ошибаюсь, ты нарисовал ее давно! Почему же только сейчас?
- Видимо, у меня получилось что-то не совсем так, как у Издаиры.
Орголей сел.
- Вот это проблема... И как... Что вы будете делать? У нее же... А какие у нее самой намерения-то? Чего она вообще столько ждала? Чего она вдруг опомнилась?
- Да чего опомнилась! - воскликнула Риста. - Она картина, понимаешь! Была картиной! Что она могла думать? И что она вообще думает! Она же нарисованная!
- Я живая, - тихо сказала Марите.
Никто не заметил, как она вошла.
- Безусловно! - почти крикнула Риста. - И мы все живые! Только мы все родились, старели и умрем! А ты?
- Риста, успокойся.
- А что успокаиваться! Я спокойна! Это я, я двадцать лет ждала! Двадцать лет смотрела, как уходит мимо жизнь и счастье! Двадцать лет вокруг тебя! Все для тебя! Столько сил и столько слез! Двадцать лет одна, все ждала, когда ты, наконец, поймешь, что только я сделаю для тебя все! Что только я всегда буду с тобой! И тут эта картина оживает! Ей, видите ли, стало одиноко! Убирайся обратно, ты, тряпочная кукла!
Тром схватил Ристу и прижал ее к себе. Ручьем полились слезы.
- Да, уж... - пробормотал Орголей. - Понимаешь, как все сложно?
Марите смотрела, как Тром утешает жену, и маленькая слезка катилась у нее по щеке.
- Это я! Я всегда любила тебя! Я всегда была тебе нужна! - вдруг закричала она и кинулась вперед, сжав кулаки.
Ее остановил Орголей.
- А вот этого не надо! Успокойся! Стой!
Марите тщетно пыталась вырваться из его рук.
- Стой! Черт, ну-ка, пошли отсюда, - он твердо схватил ее за плечи и повел наверх, в мастерскую.
- Поход по магазинам отменяется? - спросил Тром.
- Какие магазины! Ты же не хочешь, чтобы я толкнула твой шедевр под машину?
Риста сидела перед зеркалом и вытирала белым платком красные глаза.
- Может сдать ее Орголею на время? Он не постесняется поводить ее по женским магазинам.
Риста обернулась.
- Я всегда знала, что ты такой... Что тебе все до лампочки. Ничего серьезного... Но в этот раз, сейчас ты должен понять!
- Что понять?
- Что все серьезно! - снова взвилась Риста. - Что все это не какой-то курьез! Шутки здесь не помогут!
Он пододвинул стул и присел рядом, обняв ее за плечи.
- Это, видимо ты не понимаешь. Никакой проблемы нет.
- Нет?! Да вот она проблема! Ходит и разговаривает! Ей нужен ты, разве непонятно? Она хочет... Неизвестно, что она думает! Может, она прирежет меня во сне! И ты...
- Что я?
- Ты смотришь на нее, как на... Ты всегда хотел этого! Всегда ждал! Даже вчера, ты смотришь всегда на эту картину, как на потерянное счастье! У тебя такое лицо...
- Да, я потерял это счастье, - согласился Тром.
- Вот... - Риста бросила платок, закрыла лицо руками, и снова потекли слезы.
Он погладил ее по плечу:
- Ты все не понимаешь. Теперь ты мое счастье.
Она ткнулась ему головой в плечо, не желая успокаиваться.
- Почему? Почему ты не делаешь ничего?
- А что мне делать? Вызвать полицию? Пригласить адвокатов? Чего доброго, признают ее моей наследницей и назначат содержание.
Риста вскочила и ударила его кулаком в грудь:
- Ты все смеешься? А я? Как мне теперь быть, ты подумал? В доме женщина, которая всегда была тебе нужнее, чем я! Объявилась, чуть увидев соперницу! Вылезла!
- Риста, прекрати, - Тром протянул руку. - Сядь. Я же говорю тебе. Все! Она опоздала.
Риста вытерла слезу. Посмотрела ему в глаза.
- Обещаешь?
- Что?
- Поклянись, что она не встанет между мной и тобой.
Тром пожал плечами:
- Только не по моей вине. Возможно, она попытается.
- Ты... ты останешься со мной, или... Она...
- Ты, - он улыбнулся. - Я уже выбрал. Ты, и никто кроме тебя.
Чувства столь преполняли Ристу, что словами их выразить было невозможно. Последовала сцена с всхлипами, бессвязными обрывками фраз и элементами эротики. Чудо на время было позабыто.
- Это чудо! - объявил Орголей. - Черт, нет слов!
Тром вошел в мастерскую и застал их двоих в разглядывании других картин, большей частью незаконченных.
- Надеюсь, ты не передумал насчет эксклюзива?
Тром покачал головой.
- Что вы делаете?
Орголей улыбнулся.
- Мы решили поискать еще картины, которые могут ожить. Как насчет этой?
Черный каньон улицы меж высоких домов, едва порывающийся сверху свет, встреча мрака и неба. В солнечном пятне двое - мужчина и женщина, держатся за руки и смотрят друг на друга, бесконечно радуясь этому свету и друг другу. Небо вверху недорисовано, и правда - совершенно непонятно, какое оно должно быть, чтобы вписаться в гармонию картины.
- Орголей, есть просьба.
- Хорошо, - кивнул он. - Если это только не просьба одолжить сто миллионов.
- Марите, побудешь здесь одна?
Марите, словно во сне, обернулась от картины и кивнула.
- Что? - спросил Огрголей, когда они вышли на площадку перед лестницей вниз.
- Возьми ее домой. На время.
Орголей приподнял брови.
- Иначе Риста просто убьет ее, - сказал Тром. - Тебе разве не интересно будет...
- Тром, ты неправ, - покачал головой Орголей.
- То есть?
- Во первых, она... Она же не жила никогда! Она живет всего первый день! Ей нужен кто-то, кто приведет ее в этот мир, и это не могу быть я. Ей нужен ее создатель. Да она и не пойдет никуда из этого дома! Веришь мне, нет, она устроит такую истерику!
Он посмотрел на прикрытую дверь.
- Во вторых, ты же меня знаешь. Если я приведу домой какую-то женщину, это не останется незамеченным. Слухи разлетятся по городу со скоростью звука. Ее же никто не знает, и тут такого напридумывают! Что я им скажу? Всем этим любопытным, пронырливым, ха-ха, таким же, как и я. Они тебе ведь ничего не обещали, и кто даст гарантию, что ее кто-то не узнает?
- Значит, нет?
- Если не хочешь неприятностей, лучше тебе придумать что-то другое.
Тром посмотрел вниз через перила, почесывая подбородок.
- Ты не знаешь, случайно, прецедентов, когда бы этих... "вышедших" удавалось загнать обратно?