Северов Максим Дмитриевич : другие произведения.

Второй эмиссар (2. Шаг в пустоту)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.16*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хочешь быть уникальным, сражайся за свою уникальность. Нерушимое правило жизни. "Белую ворону" норовит обидеть каждый, и ворона должна быть сильна, чтобы не дать обидчикам спуску. Сцепи зубы, сцепи покрепче, борись до конца. Или беги. Беги со всех ног, спасаясь от этой жестокой реальности. Быть может, тебе повезет, и ты прибежишь к кому-то очень могущественному. Быть может, он даст тебе все, о чем ты мечтал... Но не задаром же! Сможешь ли ты, вечный беглец, удержать мечту в руке? Не окажется ли новая реальность страшнее старой?
  2. Шаг в пустоту.
  
   Носи в душе своей осколки
  Давно разбившихся надежд,
  Носи колючие иголки
  И лица предавших невежд.
  Увы, ударами по сердцу
  Ответят на твое тепло,
  Но не закрой для чувства дверцу,
  Пускай оно и подвело.
  Не погружайся в мертвый холод
  Сковавших мысли серых стен,
  Твой путь опасен, но дух молод,
  Не для него могильный тлен!
   Дордыков С. О.
  
   Приятно ли резкое пробуждение от яркого, насыщенного красками и эмоциями ночного видения? Нет. Не лучшее чувство. Это неприятно, даже если речь идет о "кошмаре". И, конечно, особо болезненно возвращаться из сновидения, с которым настоящее не выдерживает сравнений. Странное, двойственное состояние, когда критическое мышление еще в полудреме. Органы чувств отлично помнят ощущения, которыми их только что обманывал мозг, но вместе с тем активно воспринимают раздражители окружающего мира. В разуме идет борьба между пространствами сна и реальности. Это длится всего пару мгновений - чуть меньше, если сон был страшен, чуть больше, если сладок, и желания пробуждаться нет. У Васи послевкусие этого необычного состояния растянулось надолго.
   Он лежал на кровати, понимая, что все произошедшее ему приснилось. И тем не менее ощущение силы и уверенности еще некоторое время не покидало парня. Бесцельно вперив взгляд в потолок, Пупкин размышлял о том, что ничего безвыходного в его положении нет. Хватит вести жизнь, достойную разве что размазни и слабака. Чего тут сложного? Отбросить страх и неуверенность, дать Волкову отпор. Сделать это, когда тот будет один, а не в окружении шестерок. Волков не привык к сопротивлению, и, если не робеть, не тушеваться, отступит. Разумеется, потом этот гад вернется с компанией, чтобы отомстить. Но тогда стоит прямо назвать его трусом, сказать, что он прячется за спинами друзей. И когда спесь заставит "прирожденного лидера" полезть доказывать свою храбрость кулаками, нанести удар. Конечно, Вася не сможет так же художественно, как во сне, отправить Волкова в полет. Однако, если решительно, изо всех сил ударить, есть шанс ошеломить негодяя, особенно попав по лицу. Волков трус, наверняка его никогда не били по-настоящему, он испугается Васиной готовности драться до конца. И вновь отступит. А отступив два раза, он уже не будет доставлять проблем. Во-первых, поймет, что Пупкин опасен и может дать сдачи, а во-вторых, его позиции лидера пошатнутся, он больше не сможет прибегать к помощи подхалимов, чтобы не растерять остатки авторитета. А это все, что Васе нужно - чтобы его оставили в покое. Да, именно так и стоит поступить. Сегодня же.
   Пребывая в порыве решительности и продумывая план действий, Василий совершенно забыл о времени. А ведь после сигнала будильника прошло уже минут двадцать. Между тем проснулась мама, прислушалась, и по гробовой тишине, царившей в квартире, сразу сделала верные выводы. Одевшись, она прямиком направилась в Васину комнату.
   - Ты что, еще не встал? Двадцать минут восьмого! Поднимайся немедленно! - Настойчивый голос грубо прервал поток вдохновенных мыслей.
   - Ну, подожди две минуты, дай проснуться, - пробубнил Вася, имитируя сонный ступор. Ему не хотелось возвращаться к обыденной суете и разменивать героическое настроение на бытовые мелочи.
   - Никаких минут! Только вчера обещал быть прилежнее, а уже сегодня проспал, - безапелляционно вычитала мама. - Быстро в ванную!
   Издав полувздох-полустон, Вася рывком сдернул одеяло и, подгоняемый мамой, недовольно отправился в ванную комнату. Умывшись, Пупкин поднял взгляд на зеркало. На него уныло смотрело бледное, худое, обрамленное короткими черными волосами лицо. Под большими серо-зелеными глазами красовались темные тени - следы частых ночных бдений в обнимку с монитором. Настроение еще больше ухудшилось. Ни опасности, ни решимости в этом лице не читалось. Вася закономерно подумал - а удастся ли ему так просто напугать Волкова - крепкого, занимающегося спортом отморозка? С этими невеселыми мыслями он завершил свой утренний туалет и направился на кухню. Там мама решительно плюхнула ему целую тарелку овсяной каши.
   - Опять овсянка! Я же ее ненавижу! - Громко возмутился Вася. Он терпеть не мог этот вид каши, но в гастрономическом вопросе для мамы приоритетом было не Васино мнение, а перечень витаминов, которыми мог похвастать продукт.
   - Тебе бы только фаст-фудом питаться! И так постоянно болеешь, ешь здоровую пищу, - последовал фирменный ответ.
   - Вот именно, без хорошего питания мышца не вырастет, а каши для этого самое то, - весело вторил отец, подтянувшийся на запах и бодро приканчивающий свою порцию.
   Пупкин раздраженно ковырялся в овсянке, чувствуя, как злость вытесняет накопленный боевой дух. И что они привязались? Сколько можно контролировать каждый его шаг? Доев, наконец, ненавистную кашу, Вася наскоро побросал в портфель учебники, натянул форму и отправился в школу. Решительный настрой был сбит докучливым вниманием родителей. Толкая в кои-то веки закрытую подъездную дверь, он с грустью подумал, что не так уж она и похожа на ту, из сна, за которой ждала свобода...
   Выйдя на улицу, он замер от неожиданности - вокруг было белым-бело. Сегодня был первый день зимы, и, словно по заказу, за ночь весь город завалило белым крошевом. Снег выпадал уже пару раз до этого, но не в таких масштабах, быстро превращаясь в грязное месиво под ногами. А сейчас зима, по-видимому, решила обставить свое появление с апломбом. Температура держалась где-то в районе нуля, снег, мокрый и липкий, облепил не только горизонтальные, но и наклонные и даже вертикальные поверхности. Васе этот сюрприз еще больше испортил настроение. С приходом зимы у Волкова и компании наступает долгожданная свобода действий. Теперь можно не бояться испачкать Васю и тем выдать свои нападки. Следствие - повышенное внимание к Васиной персоне, или, вернее, к некоторым ее характеристикам, таким как чувство равновесия, общий баланс и вестибулярный аппарат. Поддернув портфель, Вася двинулся в путь.
   На дереве вблизи подъезда висела старая кормушка, сделанная из пустой пластиковой бутылки. Птицы там гостили редко. Кормушка-то была, но наблюдался острый дефицит добровольцев, готовых тратить на нее время и хлеб. А сейчас там угнездилась ворона. Крупная, или, скорее, огромная ворона. Взъерошенная, с большим острым клювом ворона. Она вела себя довольно необычно - медленно, как будто даже нехотя, ковырялась в хлебных крошках, не глядя по сторонам. Ни следа обычной вороньей суматошности и вороватости. "Во обнаглела" - подумал удивленный Вася - птица была от него на расстоянии руки.
   - Кыш! - Шугнул он пернатую нахалку. Та даже не обернулась.
   - Кыш-ш! - Крикнул Пупкин сильнее. Ворона проигнорировала.
   - Пошла отсюда! - Завопил пораженный Вася, размахивая руками. Наконец ворона оторвалась от своего занятия. Медленно повернувшись, она надменно посмотрела на парня черным глазом. Как на пустое место. Пупкин аж отшатнулся. Это было ненормально. Резко развернувшись, он продолжил путь, спеша оставить позади странную птицу. "Может, больная какая" - мысленно оправдал он позорное отступление.
   Ворона проводила парня долгим взглядом. Когда тот скрылся из виду, она расправила крылья, и тяжело взлетев, растворилась в низко нависшем небе.
   Пупкин шел, чувствуя злость и обиду. Даже какую-то птицу не смог напугать. Едва ли у Волкова нервы слабее, чем у этой вороны... Впрочем, Вася быстро забыл про необычную встречу - у него были заботы важнее. Настраиваясь, он шагал по изрытой колдобинами дороге.
   Вот он прошел мимо мусорки, миновал место вчерашнего позора, вот и одинокий фонарь, и аллея между старыми пятиэтажками... школа неумолимо приближалась, спустя минут пятнадцать хода парень уже быстро прошел маленький сосновый парк, а значит, до пункта назначения осталась примерно треть пути. Парк был оккупирован окрестными собачниками и в основном совмещал две функции - плацдарм для выгула зубастых питомцев и туалет для них же.
   Выбравшись из парка, Вася оказался на финишной прямой и снова замедлил шаг. Волнение все усиливалось, в горле нарастало неприятное ощущение кома, мешающего свободно дышать. Парень шагал, чувствуя, как потихоньку деревенеют ноги. В нем шла отчаянная борьба между мужеством и трусливым инстинктом, который кричал: опасно! Не лезь на рожон! Беги, пока не загнали в угол!
   Под ногами поскрипывало. Снег облепил деревья, дома, машины, сделал все вокруг похожим на новогоднюю сказку. Но Вася смотрел на эту красоту пустыми глазами, не чувствуя восхищения, а только частые, пульсирующие удары сердца.
   Одолевая последнюю часть пути, Пупкин прошел мимо плаката, на котором красовался рельефной мускулатурой огромный накачанный мужчина. Он сжимал в согнутой руке большую хромированную гантель. На парня нахлынули воспоминания.
   Это была реклама тренажерного зала, располагавшегося в близлежащем подвале. Так вышло, что два года назад открытие зала как раз совпало с началом травли. И как-то раз Вася, в расстроенных чувствах идя домой, наткнулся на этот самый рекламный щит. Не составило труда узнать, что в только что открывшемся зале действовали скидки и первое занятие можно было провести бесплатно. Васю осенило - вот оно, решение всех проблем! Как на крыльях прилетев домой, он прочитал в интернете советы по тренировкам, прочел о питании, режиме, и пришел в восторг. Ведь очевидно - Васю задирают лишь потому, что он слабее. Стоит подкачаться, и Волков уже не осмелится его тронуть. Тренировочные программы из интернета обещали, что культуризм, или бодибилдинг, при правильном подходе дает ощутимые результаты уже через месяц занятий. Дома он весь вечер с жаром выдавал вдохновенные монологи о том, что пора заняться спортом и поправить здоровье, и что взрослый парень должен быть сильным. И хотя мать отнеслась к идее таскания тяжелых железок весьма скептически, поддержка отца спасла положение. Васе пообещали, что оплатят абонемент, если первое, бесплатное, занятие пройдет хорошо и парню все понравится.
   Уже на следующий день, прихватив спортивную форму, Пупкин чуть не вприпрыжку бежал в тренажерный зал, уверенный, что жизнь налаживается. С благоговением вошел он в "качалку" - храм культуристов. И был ошарашен. Большое подвальное помещение, запах пота и металла, тусклые лампы под потолком. Зал сильно смахивал на крепостные застенки из фильмов про средневековье. И по всему периметру стояли ужасные орудия пыток. Приспособления для увеличения силы выглядели так внушительно, что сразу чувствовалось - они предназначены для людей покрепче Васи. Парень просто не знал, с какого бока подойти к большинству тренажеров. По залу ходили, разминаясь, или делали силовые подходы взрослые мужчины. У некоторых руки были определенно толще Васиного туловища. Василий совсем застеснялся и забился в дальний угол качалки, где нашел скамью для жима штанги от груди. Вес был всего тридцать килограммов, и парень решил, что справится. Он дрожащими руками осилил поднять штангу три раза, но на четвертый потерял баланс. Однако ронять гриф и привлекать всеобщее внимание грохотом ему совершенно не хотелось. Секунду промедлив, он обнаружил, что штанга выворачивает ему руку, грозя вывихнуть. К счастью, мигом подскочил здоровяк в черной борцовке, одной рукой поднял штангу и сердито громыхнул, что без страховки от груди не жмут. Так бесславно закончился Васин поход за силой. Придя домой с сильно болевшей рукой, он получил грандиозный скандал и запрет даже близко подходить к тренажерному залу. Теперь даже отец был солидарен с мамой, говоря, что сначала надо позаниматься в домашних условиях, набрать форму, а уж потом идти на железо.
   Неприятные воспоминания резанули как ножом, Вася вновь почувствовал жгучий стыд двухгодичной давности. Все навязчивее вставал вопрос - как с такими плохими физическими данными он одолеет Волкова? Может, и в правду лучше сначала позаниматься дома, потренировать удары?
   Нет, хватит трусить! Сегодня. Главное не сила, а правота... он справится...
  
   * * *
  
   Общеобразовательная школа номер шестнадцать располагалась недалеко от проезжей части и занимала обширную площадь между жилыми кварталами. С одной стороны она соседствовала со стройкой, на которой постепенно росли усилиями строителей кирпичные великаны, с другой - со старым, похожим на башню домом со всего одним подъездом. И, конечно, вокруг в изобилии были разбросаны пятиэтажные хрущевки. Спереди к школе примыкал огромный стадион; старый, но по-советски основательно построенный, он был предметом гордости не одного поколения физкультурников. Там было все, что нужно для физического развития: большое футбольное поле, площадки для баскетбола и волейбола, ровные беговые дорожки, турники, брусья. Пупкин не любил этот рай для спортсмена. Когда физрук выводил класс на стадион, он имел обыкновение нагружать школьников лично придуманными "комплексными программами на все группы мышц". От этих тренингов выли даже ребята, занимающиеся спортом, что уж говорить о Васе.
   Пребывая в состоянии легкого несостояния, он подошел к входу. На крыльце, почти под самой крышей, красовалась оставленная каким-то шутником надпись: "Оставь надежды, всяк сюда входящий!" Когда Вася узнал, откуда эта цитата и что значит, он долго поражался ее удивительной уместности. И думал, что наверняка эти золотые слова вырезал в штукатурке его отчаявшийся предшественник, так же сполна хлебнувший горя в роли изгоя. Парень толкнул тяжелую дверь и вошел внутрь. На него сразу же пахнула гамма неповторимых школьных ароматов. Это была смесь многих запахов: борща, варившегося в столовой, красившихся в спортзале скамеек, свежевымытых полов. И еще какой-то особенный, чисто школьный запах, который не с чем сравнить, никаких ассоциаций, кроме школы, он не вызывает. Аромат, который для кого-то, возможно, был сладок. Быть может, кто-то, распрощавшись со школой, будет вспоминать его с налетом светлой грусти. Но только не Василий Пупкин.
   Звонок уже прозвенел, времени было три минуты девятого. Возле раздевалки бдительный завуч, Светлана Сергеевна, требовала дневники у двоих восьмиклассников, которые, похоже, не только опоздали на урок, но и попались на отсутствии сменной обуви. "Не повезло" - хладнокровно подумал Пупкин. Ребятам влетит, но они отвлекли внимание завуча, чем сыграли Васе на руку. Светлане Сергеевне лучше не попадаться. Ученики, вне зависимости от возраста, боялись ее так, что не осмеливались даже придумать кличку. У Васи сменка была, но он предпочитал проходить, не переобуваясь, чтобы по окончании уроков не тратить время, необходимое, чтобы успешно ретироваться. И сейчас он, с замиранием сердца, тихой трусцой проскочил за спиной Светланы Сергеевны и нырнул в раздевалку. Старичок-охранник проводил его угрюмым взглядом, но смолчал. Этот дедок, как и завуч, был известной персоной в ученической среде. Школьники величали его не иначе, как Хмурый Петяй-Сторож. Он нередко антагонировал с нарушителями школьного спокойствия, но подобные конфликты никогда не имели последствий, поэтому пожилого охранника особо не боялись.
   Прыгая через две ступеньки, запыхавшийся Вася взлетел на четвертый этаж. Идя по коридору к классу математики, он испытывал довольно странное чувство. Чаще всего мы делаем привычные вещи на автомате, не задумываясь и не прилагая волевых усилий. Но когда в обычное течение событий врывается нечто, рушащее привычный порядок, мы словно по новой открываем так хорошо знакомые пути, как будто заново учимся ходить. Так было и с Васей. Предчувствие борьбы, больших потрясений горькой, но такой привычной и понятной жизни. Эти эмоции вторгались в хрупкое душевное равновесие, в комплекс привычных оправданий своего бездействия. Первородный страх перед неизвестным доминировал над всеми иными чувствами. Вася не шел, а заставлял себя идти. Левая нога, правая... какая же у него неуклюжая, нервная походка... никакой солидности и тем паче угрозы. Вот дверь класса, до нее еще шагов десять. Нельзя останавливаться... как же начинаешь ценить время, когда оно течет сквозь пальцы. Еще десять секунд безопасности... семь... пять... Удары сердца отсчитали последние шаги, и он вошел...
   Вошел и разом окунулся в многоголосый гомон. Учителя еще не было, весь класс разбился на группки по интересам, ребята увлеченно переговаривались между собой. На приход Пупкина почти никто не обратил внимания. Похоже, он по дороге так ушел в свои мысли, что не услышал даже какофонию оставленного без присмотра класса. Парень тут же нервно пробежал взглядом по партам и выхватил третью в среднем ряду - ту, на которой сидел Волков. Тот был на месте, как обычно, вальяжно развалившись на стуле, что-то втолковывал красному, сгибающемуся от хохота Антону. Вася замер - их взгляды на мгновенье пересеклись... но уже в следующую секунду Волков вновь повернулся к приятелю и заговорил еще интенсивнее. Пупкин выдохнул и направился к своему месту - предпоследней парте на ряду возле окна. Похоже, планируемое противостояние откладывалось - Волков то ли был не в том настроении, то ли чувствовал себя неуютно после вчерашней потасовки.
   Пройдя на свое место, Вася достал учебные принадлежности, и, стараясь не привлекать внимания, склонился над партой, механически листая дневник. Он понемногу отходил от волнения - спокойствие, царившее в классе, расслабляло. Делая вид, что поглощен дневником, парень следил за классом. Судя по всему, общая мирная атмосфера в коллективе была вызвана вчерашним спектаклем. Несмотря на то, что считалось хорошим тоном костерить учительницу по литературе с ее ежемесячными походами, театр все же действовал на ребят положительно. Необычная обстановка, загадочный темный зал и яркая сцена... а после - у кого-то парные прогулки под луной, а у кого-то - ночная охота... в общем, масса впечатлений, которые будут перевариваться половину сегодняшнего дня. Вот только что будет во второй половине?
   Сделав вид, что ищет что-то в портфеле, Вася исподтишка оглянулся назад. На последней парте сидел Ваня Миркулов. Это был белобрысый, прыщавый парнишка в нелепых очках с роговой оправой. Ваня страдал косоглазием, поэтому без очков сразу же терялся в пространстве. Несмотря на то, что оба его родителя были учителями, на уроках Миркулов звезд с неба не хватал. Он всегда был готов ко всем предметам. Чтобы им не было тщательно вызубрено какое-нибудь теоретическое задание - прецеденты отсутствовали. Но вот гибкостью ума он не страдал. Творческие, логические задания или просто вопросы, в которых нужно было немного подумать - ставили его в тупик. А еще Миркулов имел одну интересную особенность - он не умел расставлять ударения в словах. Совсем. Произносил правильно, а показать это на бумаге не мог. С чем это было связано, Вася не мог понять, как не силился. Все это, вкупе с нервозностью и вечно дрожащими при выступлениях руками делали из Вани идеальную жертву для нападок. Но было у него важное свойство, которое служило эгидой против агрессии со стороны Волкова. Его звали Иван Миркулов. Иван Миркулов, а не Вася Пупкин. И сам Ваня чувствовал, что от позиции жертвы его отделяет лишь эта тонкая грань. Может поэтому он не приставал к Васе, но только до тех пор, пока его не начинали подзуживать. А когда Волков мотивировал его фразами вроде: "Пропиши ему, докажи, что ты мужик!" - Миркулов с какой-то исступленной злостью кидался на Васю. И Пупкин презирал его за такую вероломную трусость. Но ненавидеть Ваню, как Волкова, не мог. Когда Миркулов нападал, неуклюже размахивая кулаками, Васе всегда чудились в его глазах испуг и тоскливая обреченность.
   Пупкин рассеянно чертил что-то на полях тетради, думая о Миркулове. Неужели Ивану от себя не тошно? Неужели не видит, что он у Волкова даже не слуга, а шут? Вдруг Вася заметил, что каракули, которые он рисовал на полях, сложились в слова. Парень непонимающе смотрел на корявые буквы. Это было странно, он, похоже, неосознанно написал что-то.
   "Выпусти меня отсюда" - гласила надпись. "И зачем я это?.." - успел удивиться Вася.
   Неожиданно громко хлопнула дверь, и многоголосый гомон как-то разом стих, будто выключенный. Вася поднял голову и обмер. Громко цокая каблуками, к учительскому столу решительно двигалась Светлана Сергеевна - завуч и по совместительству самая опасная персона общеобразовательной школы номер шестнадцать. "Неужели за мной? Заметила, что я не переобулся?" - мелькнула бредовая мысль. Но нет, завуч не знает ни его фамилии, ни класса... В гробовой тишине Светлана Сергеевна звучно бросила на стол классный журнал, разом обожгла ледяным взглядом и всех, и каждого в отдельности:
   - Что за балаган вы здесь устроили? - осведомилась она голосом холодным, как арктическая зима. - По-вашему, раз учителя нет в классе, можно себя вести, как стая обезьян? Вас даже на другом этаже слышно! - Последняя фраза прозвучала так угрожающе, что весь класс инстинктивно уткнулся взглядами в парты. Завуч никогда не повышала голос, но ее спокойный, ледяной тон от этого делался только страшнее. Решив, очевидно, что должная воспитательная головомойка проведена, Светлана Сергеевна, выдержав паузу, продолжила уже не угрожающим, а деловым голосом:
   - Татьяна Васильевна на больничном, эту неделю я ее замещаю. Заодно посмотрю на вашу успеваемость, - на эти слова класс отозвался немым стоном. И угораздило же! Новая тема давалась большей части коллектива тяжело, и многие ребята мигом смекнули, что есть риск получить в журнал двойку-другую. А то и табель успеваемости до родителей дойдет - Светлана Сергеевна не знала пощады.
   Следующие десять минут прошли в повторном изложении новой темы. Похоже, заболевшая Татьяна Васильевна все же предприняла попытку спасти ребят от репрессий. Вот только объяснения Светланы Сергеевны, обычно преподающей в физико-математическом классе, были быстрыми и сложными. Далее она показательно решила задачу. Но большинство класса, пребывая в состоянии, граничащем с паникой, вновь не смогло уложить в голове полученные данные. И вот настала страшная минута, когда завуч, мимоходом отметив элементарность темы, решила, что пора вызывать к доске. По традиции, сначала она спросила желающих. Таковых, разумеется, не оказалось, и Светлана Сергеевна стала просматривать журнал. В воздухе, раскаленном от напряжения, будто нарастали отзвуки барабанной дроби, как вдруг...
   - Можно я? - Головы удивленных ребят повернулись к источнику звука - предпоследней парте на ряду у окна и тянувшейся оттуда руке. Эта рука, малость дрожащая, принадлежала никому иному, как Василию Пупкину. А Васю, боявшегося не меньше остальных, неожиданно будто инсайт пробил. Вот он - случай поднять свой градус влияния в классе! Теперь-то его зауважают, он же выручает весь коллектив! А значит, появятся сторонники в борьбе с Волковым, и не будет так страшно идти одному против всех.
  Даже Светлана Сергеевна выглядела удивленной:
   - Так... очень хорошо. Фамилия?
   - Пупкин... - Вася с удовольствием отметил, что над фамилией никто не прыснул, и вышел к доске. Обычно парень чувствовал себя на публике неуютно, ведь обязательно начинались издевки. Артобстрел бумажками, когда учитель отвернется, или просто смех над каждым движением - достаточно поводов нервничать. Но в сегодняшних условиях ситуация была совсем другой. Выйдя к доске, он почувствовал уверенность, как будто двадцать шесть пар глаз подпирали его сзади, не давая оступиться...
  
   ***
  
   К своему месту он не шел, а порхал радостной бабочкой. Утренние волнения были забыты - его переполняла эйфория. Это был звездный час Василия Пупкина. Парень не только правильно решил первую задачу, но и попросился попробовать вторую, более сложную. И с ней также справился блестяще. А Светлана Сергеевна, слегка ошарашенная такими результатами, похвалила его, поставила пять в журнал и даже посоветовала попробовать себя в олимпиаде по математике. Дальше - больше. После Васи все же настало время журнала, и к доске стали вызывать отстающих.
   Был вызван Миркулов и с треском провалился. Ему выпал оригинальный случай, в котором так просто не применишь вызубренные формулы.
   Далее последовал крах Оковиной, девочки, причислявшей себя к какой-то молодежной субкультуре с трудно запоминаемым названием. Ей как раз всего-то и нужно было припомнить формулу.
   Ну а потом вызвали Волкова, чье выступление стало наибольшим позором сегодняшнего урока. Ни проявить смекалку, ни вспомнить формулы он не смог. И истуканом простоял у доски до конца урока, отчаянно морща лоб и издавая неопределенные междометия. Но попытки извлечь из памяти то, чего там не было, разумеется, были безнадежны. Итогом урока была великолепная картина, когда рассерженная Светлана Сергеевна перед всем классом отчитывала Волкова и ставила ему в пример Пупкина. Успех был полным.
   После звонка Вася в отличном настроении отправился в буфет праздновать победу. На пороге класса он обернулся и посмотрел на завуча. Светлана Сергеевна что-то записывала в дневник Волкову, который с кислой миной стоял рядом. Парень неожиданно отметил, что завуч очень красива. И как он не замечал этого раньше? Еще нет и тридцати, она изящна, миловидна, с правильными чертами лица. Строгие классические брюки не скрывали стройности ног. А очки и деловой стиль в одежде только добавляли ей элегантности. Вася, слегка смущаясь, несколько секунд полюбовался завучем, прежде чем отправиться дальше. И почему все ученики так боятся Светлану Сергеевну? Ведь она все делает по справедливости. Умным - похвалы и пятерки, а лентяям и нахалам - двойки и записи в дневнике. А ведь они делают это ради нашего будущего - вспомнил Вася слова отца об учителях. Но любят всегда тех, кто дает больше поблажек, мягче спрашивает, не следит за дисциплиной. Захваченный волной этих вроде бы хорошо известных, но впервые осознанных откровений, парень дал себе зарок быть старательнее в учебе. Поев, он вновь поднялся на четвертый этаж - настало время русского языка.
   Вася решил, что и здесь постарается блеснуть, ведь он неплохо разбирался в проходимом материале. Постоянный страх оказаться у доски заставил его забыть, как это приятно - справиться с заданием, получить похвалу и быть поставленным в пример. А это чертовски прибавляет сил и настроения! Да и помимо прочего - лучший из возможных способов поднять свой статус. Все же в драке - пан или пропал. Или победишь, или нет, а шансы-то явно не в твою пользу... С учебой все иначе. На уроках тоже есть место удаче, но она там другого рода. Учебная удача складывается из знаний, гибкости ума и, главное, уверенности в собственных силах. Вася не раз замечал, что отличники, даже не подготовившись к занятию или имея дело с абсолютно новой темой, все равно справляются лучше троечников. Пожалуй, дело тут не в разнице способностей или тяге к знаниям. Иные троечники талантливее отличников, просто не мотивированы учиться. И все равно они уступают даже тогда, когда тема их живо интересует. А суть в том, что ребята с хорошей успеваемостью верят в свои навыки. И могут применять их без оглядки, смело выдвигать новые версии по любому вопросу, не боясь ошибиться. Это и есть их удача... или лучше назвать ее храбростью? Ореол глупца, который частенько плетут вокруг отстающих ребят - это клетка для таланта. "Я обязательно сломаю эту клетку" - твердо решил для себя Вася. На уроках ни Волков, ни кто-то еще не сможет помешать ему стать лучшим. С этими позитивными мыслями Вася вошел в кабинет русского языка.
   Учителя также еще не было, класс вновь разбился на группы по интересам. Но что-то здесь было не так... Почему это гомон приутих, когда Вася вошел в кабинет?
   - Приперся, ботан недоделанный? - Раздался сзади сдавленный голос. Вася рывком обернулся. На него свирепо смотрел Волков, а с ним трое шестерок. Сзади подошли еще двое. Пупкин разом оказался в кольце, со всех сторон на него давила враждебность. И Миркулов тоже был тут, стоял слева от Волкова, чуть позади. Васю сразу бросило в испарину - плохо, очень плохо... Речь, конечно, держал Волков:
   - Ты хоть понимаешь, урод, в какое дерьмо мы из-за тебя вляпались? Ты сечешь, как ты нас подставил?! - слова трудно давались Волкову из-за распирающего его гнева. - Выделывался перед этой стервой, а она потом думала, мы все должны быть такими зубрилами! Пятерочку получил, доволен, да? Ты весь класс подставил, говнюк! - Эта тирада сбивчивых обвинений завершилась толчком в грудь, который попытался провести Волков. Но Вася отбил руку и толкнул его назад, так что тот пошатнулся. В этот раз Пупкин не собирался просто стоять, его тоже начал душить гнев. Да сколько это будет продолжаться? Они же его пытаются обвинять в собственной тупости!
   - Отвали! - рявкнул Вася, не помня себя от злости. - Я наоборот вас спасал, когда к доске вышел! И время тянул! Я вам что, виноват, что вы не могли запомнить, как я решал? Я что ли виноват, что вы такие тупые?! - Проорал он срывающимся голосом. Такой реакции явно не ожидали, ребята выглядели растерянными, но они слишком отвыкли от сопротивления, чтобы остановиться:
   - Тупые? Ты че сказал, пупок? Ты на кого свысока смотришь? - Вступил Антон - растопырив руки, он выпучил глаза и поднял брови, что делало его похожим на удивленного бульдога.
   - Ну, гад, сам напросился... - опомнился Волков. - Ванек, эта гнида нас за говно держит, вломи ему! - обратился он к Миркулову, по-отечески хлопнув того по плечу и пихнув к Пупкину. Миркулов оказался с Васей один на один. А Вася, в котором страх боролся со злостью, посмотрел ему прямо в глаза. Тот не выдержал, опустил взгляд и неуверенно оглянулся на Волкова. Со всех сторон понеслось подбадривающее: "Давай, Ванек!", "Пропиши этой крысе!", "Бей пупка!" Тогда Иван проблеял ломающимся голосом, будто оправдываясь:
   - Мне два поставили... меня родители убьют... - и еще более неуклюже, чем всегда, Миркулов кинулся на Васю.
   "Ну почему он так себя ведет? Я же всегда к нему по-дружески относился...". Пупкин пятился, отбивая слабые удары, а между тем гнев все вытесняла и вытесняла страх. "Предатель" - мелькнуло злое. Кровь ударила в голову, и Вася поддался порыву. Он коротко и резко ударил Миркулова в бок, в плечо, и завершил серию ударом в живот. Получилась не ахти как сильно, но Ване хватило. Всхлипнув, он повернулся спиной, и, втягивая голову в плечи, пустился наутек. А у Васи в голове из череды злых обрывчатых мыслей всплыла одна, непонятно как там оказавшаяся:"Добей!" Неожиданно для себя парень сделал рывок вслед убегающему Миркулову и провел мощную подсечку. Ваня, как подкошенный, рухнул на пол и, очевидно, что-то себе отшиб, так как коротко взвыл и остался лежать, тихо поскуливая. Это был перебор. Миркулова, конечно, никто не жалел, но красная тряпка была брошена. На Васю набросились впятером. Ни о какой драке и речи не было, эти отморозки были даже по отдельности сильнее Пупкина. Его били и толкали со всех сторон, а он только суматошно защищался. Вместо гнева вновь накрыл страх. Он закрывался руками, уклонялся, наконец, упал на четвереньки, пытаясь, подобно улитке, закрыться портфелем. Подошел вставший Миркулов, и пнул его пониже спины так сильно, что у Васи от боли проступили слезы.
   Попинав немного, орава поставила парня на ноги, и тут Волков, с налета, ударил Васю прямо в солнечное сплетение. Это было больно, очень больно, он задыхался, а со всех сторон летели только оскорбления, да еще пробивалось откуда-то радостное верещание Оковиной. Вот же стерва...
   Наконец, толчками и пинками его стали гонять по всему классу. Одноклассники, как обычно, делали вид, что ничего не происходит. Васю толкнули в стайку девочек между рядами. Не удержав равновесия, он провалился вперед, и уткнулся носом прямо в грудь Лере Беляевой, почти завалив ее между партой и стулом. "Нет, почему именно в нее..." Лера, красная и рассерженная, отпихнула его от себя, и со словами: "Отстань, пупок!" - влепила парню звонкую, хлесткую пощечину. Вася остолбенел, прижав руку к щеке. Как? За что? Она же никогда его так не называла... его же толкнули, он не специально!
   Раздался дикий гогот - Волков, красный от счастья, ржал так громко и надрывно, что любая лошадь отдала бы дань мастерству. А Вася, как громом пораженный, все стоял и смотрел на Леру. Та, подобно Миркулову, как-то нервно отвела глаза и пошла в другой конец кабинета. К Васе опять стали подбираться. Вне себя от обиды и горя, парень прыгнул на стул, оттуда - на парту, пробежал по ряду, и, перелетев через чью-то голову, скрылся в дверном проеме, преследуемый то ли криками, то ли звериным воем.
   Он бежал, не чуя ног, плохо видя дорогу. Глаза застилала мутная пелена. По коридорам, лестницам, поскальзываясь, врезаясь в кого-то. Вдогонку летели злые ругательства школьников пополам с грозными окриками учителей, но Васе было не до них. Не в силах больше сдерживаться, он ввалился в туалет на первом этаже. Там курили двое из младших классов, парень открыл краны, и, делая вид, что умывается, дал волю слезам. Лера... за что она так с ним?
   В эту девочку Вася влюбился с самого первого дня перевода в шестнадцатую школу. У нее были пышные, волнистые темные волосы, красивые серые глаза, звонкий смех, грациозная походка. Но Васе она нравилась не только за красоту. Лера никогда не вела себя как дура в присутствии Волкова, не смеялась с другими девчонками над его клоунадой. И она никогда не называла Васю пупком. Все это крайне злило Волкова. Ему она тоже нравилась. Он из кожи вон лез, пытаясь обратить на себя внимание, но тщетно. И вдруг - такой успех. Лера... как ты могла? Конвульсивными движениями Пупкин плескал себе воду в лицо, проклиная Волкова за подлость, Леру за предательство, а судьбу за жестокость.
   Прозвенел звонок. Нужно было возвращаться в класс, но ноги не шли. Васе было невмоготу смотреть на ненавистные лица, не было сил снова взглянуть Лере в глаза. Благо привычка всегда носить портфель с собой избавила его от необходимости возвращаться за ним в кабинет. Забрав из раздевалки куртку, парень направился к выходу.
   - Куда? - Сварливо спросил Хмурый Петяй-Сторож, преграждая путь.
   - К черту, - мрачно отрезал Вася. Обойдя оторопевшего охранника, он вышел из школьного здания, чьи стены стали для него пыточными застенками.
  
   ***
  
   Колючий снег терзал открытое лицо. Ветер, пришедший с морозного севера, выжимал из глаз горькую влагу и тут же уносил куда-то. Небо над головой давило монотонной, тусклой серостью. Фигуры людей скользили мимо бледными призраками. Проходили насквозь, не замечая. Им было все равно.
   Вася долго и бесцельно бродил по холодному городу. На него наваливалось ощущение своей отчужденности от жизни. Как же так получилось? Ведь он не самый глупый, не самый слабый. Так почему его жизнь - одно сплошное страдание? За что ему все это? Должна же быть в мире справедливость, так где она? Ответов не было, и он продолжал ходить по заснеженным улицам, все больше замерзая и отчаянно шмыгая носом. Но как бы ни было ему холодно, левая щека продолжала пылать, словно опаленная, - мороз не мог остудить ее.
   Парень зашел в какой-то незнакомый ему район, где было уже не так много жилых домов, а все больше технических строений, составляющих инфраструктуру города. Судя по всему, занятый мрачными мыслями, он заблудился, ведь уже третий раз выходил на одно место, хотя шел в разных направлениях. Это был пустырь, в центре которого располагалось огромное недостроенное здание. Непонятно, какая судьба готовилась этому строению - может, гаражный комплекс, может, склад. В любом случае, эта судьба была поломана, бетонная махина так и осталась грустно глазеть на мир черными провалами окон на первом и единственном этаже.
   Васю как-то необъяснимо влекло к этому месту. Возможно, потому, что он чувствовал родство? Ведь со зданием судьба обошлась так же жестоко, как с Пупкиным. Оно тоже было нужно лишь для издевательств - чтобы расписывать стены бездарным граффити да использовать в качестве мусорки и общественного туалета. Васе очень хотелось зайти в него, побродить в темноте меж грязных, исписанных стен. Посочувствовать собрату по несчастью. Он долго смотрел в черноту оконных проемов, и, казалось, здание тоже смотрит на него сочувственно. Приглашает зайти, расслабиться, отдохнуть от бед и лишений. "Войди" - шепнуло какое-то новое чувство, и парень уже сделал шаг... Под ногой хрустнула ампула со шприцом. И здравый смысл рывком занял положенное место. Вася вспомнил, что подобные места используют как базы наркоманы, неформалы и прочая шальная молодежь. Развернувшись, он пошел прочь от опасного места.
   Определившись с направлением, Вася через некоторое время вышел к местам, откуда были видны знакомые ориентиры. К этому времени его уже несколько отпустил хоровод тоскливых мыслей, осталась только угрюмая подавленность. Было около полудня, и парень, изрядно продрогнув, решил, что пора возвращаться домой. Он шел по запорошенной улице и все размышлял, что же ему предпринять в сложившейся ситуации. А можно ли вообще что-то предпринять? Впереди из-за угла показалось несколько фигур, но Вася не обратил на них внимания, погруженный в размышления. А они меж тем стремительно приближались. Раздался знакомый гогот, и Вася вдруг увидел, что это они, его мучители. Волков и еще трое парней - идут, ускоряя шаг, навстречу, и светятся от радости. Но как они здесь очутились, ведь уроки еще идут! Прогуляли, должно быть...
   Вася развернулся и побежал. Резко, с места в карьер. Не тратя время на проклятия в адрес судьбы и своего плохого зрения. Сзади послышались возмущенные вопли, но что именно кричали, было не разобрать. Благодаря такому рывку Васе сразу удалось неплохо оторваться от преследователей, но он быстро стал уставать, сказывалась плохая физическая форма. Поэтому сбросить хвост, скрывшись во дворах между домами, не получалось. И вот он, хотя бежал совсем другой дорогой, вновь вылетел на пустырь, к уже знакомому печальному долгострою. Волков и компания топали метрах в пятидесяти позади, постепенно нагоняя. Времени на размышления не было, путь к спасению был только один. Преодолев пустырь, Вася вбежал в дверной проем без двери и углубился в полутемные помещения. Вскоре сзади стали доноситься крики, помноженные эхом - преследователи вошли следом. Только сейчас Вася осознал бедственность своего положения - если он не найдет в потемках другого выхода, его поймают - окна слишком высоко, не заберешься.
   Спотыкаясь впопыхах о кучи хлама, парень выбежал в довольно большое помещение. Оно было неплохо освещено дырами в потолке - грязные серые стены, исписанные похабными надписями, груды старого строительного мусора на полу. Здесь же было несколько проходов в другие части здания. Помещение казалось смутно знакомым... Хотя как оно может быть знакомым? Он же никогда тут не был. Вася устремился в один из проходов - нужно было уносить ноги. И замер, пораженный неожиданной догадкой.
   Да это же оно, место из его сна! Там это была точка отправления, с которой он начал путь по лабиринту. Правда, во сне все было размыто, поэтому надписи на стенах казались колдовскими символами, а мусор у стен - обломками камня. Вася остолбенел, не в силах поверить в происходящее. Это что же, у него был вещий сон? Разве такое бывает? Но тут эхо принесло крик, вернувший его к реальности:
   - Пупо-о-ок... по-ок... - голос Волкова трудно было не узнать. - Иди сюда-а... да-а... а-а...
   - Не дождешься... - прошипел Вася и рванул дальше.
   Некоторое время парень петлял по замусоренным залам. А крики раздавались уже с разных сторон - похоже, преследователи додумались разделиться. Наконец, через проход, похожий на арку, он выбежал в огромное полуподвальное помещение. И снова парня накрыло ощущение дежавю. Он видел это, точно видел... Только арку не окутывает плотный туман, как во сне. И в центре зала нет трона - там лишь валяется обломок ржавой трубы. И тут Васю озарило - быть может, он видел во сне путь к спасению? Может, сон и в правду был вещим, ведь столько говорят по телевизору про экстрасенсов и ясновидящих. Вдруг и с Васей произошло нечто подобное? Не колеблясь больше, он ринулся вперед - теперь Пупкин точно знал, куда идти.
   В дальнем конце зала находился невзрачный проход. Никакой двери не было и в помине, но теперь парень, совсем как во сне, был уверен - ему туда. Слегка пригнувшись, Вася ступил вперед. Войдя, он понял, что шагнул... в пустоту! И сейчас же начал падать. Строго следуя земным законам, он летел головой вниз, прямо к темному, грязному бетону дна. Свист в ушах, чей-то крик... ах да, его собственный... глухой удар. Мир будто завертелся вокруг него. Какое странное чувство... Вася увидел разбитую бутылку на грязном бетоне. И еще - какое-то ярко-алое пятно, которое все расползалось и расползалось. Мир начал стремительно тускнеть, и только алое пятно оставалось все таким же вызывающе ярким. "Угораздило же... теперь в больницу идти придется, мама меня убьет" - пронеслась мысль, непривычно ясная и спокойная. Последняя мысль Василия Пупкина, ученика десятого "В" класса общеобразовательной школы номер шестнадцать, чью серую жизнь смогла раскрасить только лужа собственной крови.
  
  
  
  
  
   Комментарий автора:
   Вот и наступает трагическая развязка. И она довольно закономерна. Такие истории никогда не заканчиваются хорошо. Счастливый финал возможен, если герой берет судьбу за рога, ищет выход, не сдается, вертится, борется. Но это уже совсем другая история. Повторюсь - история, в которой герой - пассивно плывущее по течению бревно, никогда не закончится хорошо. Это жизнь, и она сурова.
   На этой драматичной ноте прощаюсь с Вами до следующей главы. Читайте - "Великан".
Оценка: 7.16*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"