Северов Максим Дмитриевич : другие произведения.

Второй эмиссар (8. Весельчак, или в гостях у криминала)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хочешь быть уникальным, сражайся за свою уникальность. Нерушимое правило жизни. "Белую ворону" норовит обидеть каждый, и ворона должна быть сильна, чтобы не дать обидчикам спуску. Сцепи зубы, сцепи покрепче, борись до конца. Или беги. Беги со всех ног, спасаясь от этой жестокой реальности. Быть может, тебе повезет, и ты прибежишь к кому-то очень могущественному. Быть может, он даст тебе все, о чем ты мечтал... Но не задаром же! Сможешь ли ты, вечный беглец, удержать мечту в руке? Не окажется ли новая реальность страшнее старой?
  8. Весельчак, или в гостях у криминала.
  
  
  В лепестках огня и страсти,
  Среди всполохов и стонов -
  Чувство пьяной жгучей власти,
  И ее простых законов.
  Кто не прав, тот прав не будет,
  Бей, иначе будешь бит,
  Каждый вождь, и каждый судит,
  Будет волен, иль убит.
  Пламя духа порождает
  Устремления меча,
  Тело радостно карает,
  Рубит головы с плеча.
  Милость на волнах даруя,
  И в сторонники вербуя,
  Власть: прожорлива, пьяна -
  Жаждет крови и вина,
  Пляшет на костях несчастных,
  Сожранных огнем вражды,
  И творит в порывах страстных
  Самочинные суды.
  Дордыков С. О.
  
  
  
  Лавалия. Страна с полутора тысячелетней историей. Душа лавальца широка, как необозримые просторы его страны. В ней найдется место всему: и величайшему подвигу, и страшнейшему злодеянию; и вечно сражаются за души лавальцев Восемь светлых богов и Мокрош, проклятый бог, хозяин Тысячи подземелий. Мокрош собирает все лихо, сколько ни есть его на свете, и заполняет, заполняет свои подземелья; убийцами, предателями, душегубами... И говорят мудрые волхвы: за века, прошедшее с Раскола Небес, Мокрош заполнил девятьсот девяносто девять подземелий, и, как только он заполнит тысячное, грядет война. То будет Роковой Исход: земля треснет, и Тысяча подземелий опустеет, ибо все зло, эпохами копившееся в них, двинется на поверхность, ведомое проклятым богом. Но разверзнутся и небеса, и под предводительством Восьмерых богов выйдет на бой рать героев из небесных чертогов. И будет их ровно в тысячу раз меньше, чем лиходейских полчищ Мокроша, ибо жизнь такова, что на одного героя всегда приходится тысяча злодеев. Это будет величайшая битва, когда-либо сотрясавшая свет, после нее мир либо погибнет, либо переродится, но прежним уже не будет...
  "Далек ли тот час?" - мрачно гадал Борх Варага, первый жрец Пыланы, богини справедливого возмездия. Он находился в огромной молельной зале, сложенной из толстых бревен мореного дуба. Зала была пуста, никаких предметов роскоши, если не считать нескольких гобеленов с изображениями величайших подвигов земных сынов богини возмездия. Узкие столбы света били из окон-бойниц под потолком и прорезали прохладный полумрак помещения.
  Волхвы-прорицатели, как обычно, темнят. С одной стороны, говорят - время Рокового Исхода почти пришло. А с другой, на вопросы о конкретных сроках отвечают туманно - мол, у богов время не такое, как у смертных: Исход может случиться как завтра, так и через пару столетий.
  Борх нахмурился. Он был практиком и не любил пустые словесные ерзанья. И в этом был един с большинством жрецов Пыланы. Так уж повелось исстари - из восьми высших жреческих домов лишь культ Пыланы имел дела не только с божественными, но и с земными делами. Прочие первые жрецы заняты божьими откровениями, а вернее, трактовкой этих откровений в свою пользу. Им нет заботы о делах народа. Эти зажравшиеся лежебоки все готовы спустить на богов. Кого-то убили? Боги накажут убийцу. Не сейчас, понятно - после смерти. Оклеветали, неправедно осудили? Ложись в могилу, боги рассудят! Стал жертвой черной магии? Раз боги не защитили, знать так тебе и надо! Проходимцы...
  Но не такова богиня справедливого возмездия, не таковы ее жрецы. И не таков он, Борх, первый жрец. Дом Пыланы - не просто скопище разодетых в цветные тряпки духовников, что ходят важные, как индюки, и сквозь пальцы смотрят на мирские проблемы. Это дом жрецов-воинов. Их доблестная богиня созывает под свое знамя тех храбрецов, что готовы посвятить жизнь сражениям. Но сражениям не за славу или деньги, а ради справедливого возмездия. Жрецы Пыланы не получают наград, их не чествуют, как героев. В их ряды вступают ради другого: вступают те, кому не мила жизнь и кто хочет закончить ее достойно, вступают ради искупления грехов, или, наконец, из благородного чувства долга перед людьми и богами. Таких храбрецов находится немного, да и не все они переживают суровый обряд принятия в жреческий дом - Пылана строга к земным сынам. Но хоть их и мало, каждый жрец-воин стоит в бою десятка обычных солдат.
  Борх стоял, преклонив колено, перед четырехметровым мраморным изваянием богини. Скульптура была выполнена в виде прекрасной женщины, вздымающей над головой тяжелую булаву. Над этой статуей потрудились лучшие умельцы востока, и вышла она в баснословную цену. Но их дом мог себе позволить расточительность: в конце концов, золото, что получают богоизбранные витязи, омыто их кровью.
  Суровой натуре первого жреца не были присущи колебания, однако сейчас на его мужественном лице лежала печать сомнения. Борх вглядывался в благородный лик богини возмездия, словно ожидая, что мраморные уста разомкнутся и неземной голос ответит - верно ли поступает первый жрец? Но статуя все так же решительно и грозно смотрела вперед, предоставляя Борху самому решать, насколько его план угоден божественной воле.
  Хотя решение уже было принято, первого жреца одолевали мрачные мысли. Конечно, ради искоренения зла и ереси дозволено использовать любые средства, но...
  "Но должно ли бросать против Мокроша его же слуг?" - в который раз задался вопросом Борх. И в который раз ответил: "Должно. Я чувствую перемены. Если приложить ухо к земле, можно услышать, как она стонет. Роковой Исход приближается. Жрецов Пыланы мало, я не могу рисковать ими всуе".
  Вот его чуткое ухо уловило звук шагов далеко позади. Борх поднялся из молитвенной позы, сложил руки за спиной и застыл в ожидании. Он вслушивался в приближающиеся шаги. Шестеро! Почему шестеро? Они что, не привели его?
  Массивные дубовые двери отворились, Борх обернулся к вошедшим и замер. Их было семеро.
  С оружием наголо ступали шесть тяжеловооруженных латников; в кольчугах, пластинчатой броне, лица прятали стальные личины. Они плотным кольцом окружали седьмого.
  - Мы привели наемника! - трубным басом проревел старший из стражей, отдавая дань формальностям.
  Комментарий, конечно, был совершенно лишний, поскольку Борх уже вцепился глазами в того, чьи шаги не услышал ранее.
  В окружении стражей неслышно, как рысь, двигался молодой гигант. Это был человек во многих смыслах выдающийся. Борх с удивлением понял, что они с детиной бровь в бровь. Хотя первый жрец был стар, годы не согнули его, он, как и в молодости, на полголовы возвышался даже над рослыми воинами. А сейчас смотрел на человека не просто одного с собой роста, но еще и шире в плечах! Борх чувствовал, как против воли разрастается неприязнь к этой громадине. Он с естественной мужской ревностью оглядывал могучую фигуру наемника, мерил глазами длину рук, щупал мышцы. С холодком Борх понял, что даже в лучшие годы по габаритам не дотягивал до того, кого собирался нанять.
  Но размеры явно не были единственным и даже главным достоинством гостя. В молодости Борх прошел через десятки, а может и сотни сражений, за годы непрерывных боев у него, как и у любого ветерана, выработался инстинкт бойца - способность мгновенно, единым всеохватывающим наитием понять, насколько опасен противник. И сейчас волосы на затылке первого жреца встали дыбом. От наемника исходило такое давление, будто в молельную залу маршем вошло целое войско. Стражи тоже это чувствовали: костяшки их пальцев, сжимавших топоры и копья, побелели, глаза неотрывно следили за сопровождаемым. Понятно, почему они шли с оружием наголо, хотя это противоречило законам гостеприимства и могло быть расценено как трусость.
  А наемника как будто и вовсе не волновало царившее вокруг напряжение. Его вытаращенные серые глаза поглядывали на стражей с веселым любопытством, за которым умело пряталось презрение. Голова, что как влитая сидела на бочкообразном туловище, была непокрыта, на ней неопрятно лохматилась копна волос соломенного цвета. Вызывающе зеленел небольшой березовый листок, застрявший в спутанных прядях. Борх заскрежетал зубами - паяц явно вставил его специально, в насмешку! Из доспехов на наемнике были лишь кольчужная рубаха да простой кожаный нагрудник. На массивном поясе с одной стороны висел длинный меч, с другой - причудливый боевой топор. Первый жрец разглядывал гостя с все возрастающей неприязнью. Больше всего раздражало то, что наемник все время улыбался, будто оправдывая нелепое прозвище. Улыбка была жуткая: толстые губы обнажали частокол крупных белых зубов, заставивших вспомнить могильные плиты на кладбище.
  Борх с трудом подавил желание немедленно отменить соглашение и прогнать наглеца.
  - Так это ты, - начал он, чувствуя, что голос звучит тоньше обычного, - охотник за головами по прозвищу... кхм... Весельчак?..
  - Точно так, твое святейшество, - бодро подтвердил наемник. Борх ожидал услышать утробный бас, однако Весельчак, на удивление, говорил чистым голосом с металлическим отливом, чеканя слова. Его круглые глаза вытаращились за спину жреца - на статую Пыланы:
  - А богиня-то у вас на зависть - ах как хороша. Жалко, каменная - что в глыбе проку? Ты, святейшество, шепни своей богине - пусть является к пастве во плоти, я тогда первым в жрецы подамся!
  - Не богохульствуй! - прорычал Борх. - Как смеешь ты, стоя в храме великой Пыланы, потешаться над нашими святынями?
  - Потешаться? - оскорбился Весельчак. - А ничуть! Пусть же ваша богиня поразит меня на месте, коль я дерзнул уронить ее честь хоть единым словом!
  Выждав несколько мгновений, он картинно повертел головой, словно в поисках разящей божественной длани, пожал могучими плечами.
  - Жив! - весело заключил охотник за головами и еще шире осклабился. - Живе-ехонек. Знать, не соврал, отец, не соврал.
  Глядя на перекосившееся лицо первого жреца, готового, казалось, взорваться от бешенства, наемник, похоже, решил, что не стоит доводить нанимателя до крайности.
  - Ты не думай, святейшество, что я вас тут на смех поднимаю, - серьезно сказал он, сузив улыбку на пару зубов. - Я с рождения парень веселый - нанимай меня таким, какой есть. А что до Пыланы - она богиня войны, а значит - и моя богиня тоже, и почитаю я ее сильнее, чем иной жрец!
  Весельчак торжественно осенил себя священным знаком Пыланы - провел ребром ладони наискось от сердца к печени и бухнул кулачищем в грудь.
  - Ледяны мои очи, в огне моя кровь. Да не дрогнет рука, ибо...
  - ...ибо жизнь - лишь миг, зависший на острие клинка, - благочестиво закончил Борх. Этой тайной молитвы не было в катехизисах их жреческого дома, узнать ее можно было только напрямую от жреца-воина. И только если он сочтет тебя достаточно доблестным для такого почетного откровения.
  - Пылана - не богиня войны, она богиня справедливого возмездия, - немного смягчившись, проворчал первый жрец. - Хотя вам, душегубам, все едино. Ладно, хоть ты и врешь - не бывает набожных наемников - но врешь красиво. Готов ли ты послужить Пылане, став клинком, искореняющим скверну?
  - За тем и здесь. Люблю искоренять скверну... за скромную плату.
  Борх скривился.
  - Да, да, твоя алчность будет утолена. Отсыпим золота и сейчас, и после. Слушай, что от тебя требуется. В северной вольнице началась смута. На этих землях давно царило беззаконие, но сейчас оно зашло слишком далеко! Появился разбойничий вожак, Ярон Злой, он объединил под рукой столько преступников, что это уже не шайка, а армия! Они, по слухам, построили огромную крепость в лесах, они контролируют дороги, грабят села и караваны. Ты должен убить Ярона и принести на алтарь Пыланы его голову.
  - И только? - хмыкнул Весельчак. - Ты так всполошился из-за очередного разбойничьего царька, что строит козни чуть не на другом конце страны? - он демонстративно поводил носом. - Кажется, я чую подвох.
  Борх насупился.
  - Да, все не так просто. Ярон Злой - не обычный разбойник. В своей лесной крепости он создал культ Мокроша! Бандиты и раньше, случалось, поклонялись проклятому богу, - понимали, что путь в небесные чертоги им закрыт, но тайно, из-под полы. А теперь это превращается в настоящую религию! Они проводят обряды, приносят жертвы. Это сейчас-то, когда волхвы пророчат Роковой Исход! Последние годы мир вокруг Лавалии будто спятил - тревожные вести приходят и с юга, и с севера, и с запада, и с востока. А теперь беда пришла и в наш дом. Последней каплей стала весть о ковене ведьм, что пытался захватить в тех краях целый город. Я не считаю это простым совпадением - лагерь Ярона стал рассадником не только преступности, но и черной магии. Они уже пробуют силы на севере, если их не остановить, лихо расползется на всю Лавалию! Мы должны вырвать эту заразу с корнем.
  - О-о! - обрадовался наемник. - Так это будет не жалкая орава разбойников, а армия оголтелых еретиков пополам с ведьмами! Я в деле.
  - Отправляйся на север, - сухо распорядился первый жрец. - Ты получишь золото и охранные грамоты, местные власти поддержат, как смогут. Во что бы то ни стало уничтожь этот культ. И, конечно, вся Лавалия должна знать - дело было совершено во славу Пыланы и с ее благословения.
  Наемник, пряча ухмылку, повторно осенился знаком богини возмездия и удалился, сопровождаемый стражами.
  Борх проводил его долгим, тяжелым взглядом. Весельчак... О нем было известно немного. Вроде как сирота одной из войн прошлого, чуть не с пеленок воспитывавшийся солдатами какой-то приграничной крепости. Неведомо, как он встал на скользкую дорожку охотника за головами. Но как бы ни встал, а дорожка пришлась ему по вкусу. Официальный послужной список безупречен - более сотни громких имен. Он убивал опаснейших отступников, убийц, разбойничьих вожаков, взбунтовавшихся военачальников, вождей диких племен. Ни одной осечки, ни одного проваленного задания.
  Но у его репутации, огромной и сияющей, словно Луна, была и обратная сторона. Ходили слухи, что Весельчак охотится за головами не только преступников. С его именем связывали немало необъяснимых смертей людей весьма высокого положения. Доказательств никто не предоставлял, но дыма без огня не бывает. Так и выходило, что человек этот, если взглянуть правде в глаза, был наемным убийцей. То есть, по совести, целью для жрецов Пыланы. Но сейчас выбирать не приходилось. По крайней мере, его навыки не вызывали сомнений. Посеем смуту в стане Мокроша - пусть его слуги воюют друг с другом.
  Успокоив себя таким образом, Борх Варага, первый жрец богини справедливого возмездия, вновь преклонил колено и вернулся к молитве.
  По широкой резной лестнице Весельчак спускался из обители богини на грешную землю. Его снабдили охранными грамотами и отсыпали в задаток золота достаточно, чтобы прокутить несколько лет. Наемник тихо посмеивался, вспоминая разговор с первым жрецом. Если бы старый пень знал, как охотник за головами выучил их тайную молитву! Но мертвые не отличаются особой болтливостью, и три жреца Пыланы, убитые Весельчаком в одной заварушке, никогда уже не расскажут, как было дело. Крепкие были ребята, да. Но они лишь воины, выдрессированные, пусть и неплохо, махать железками в нужных направлениях. Как им победить художника, который создает шедевр каждый раз, когда макает стальную кисть в алое? Как устоять против демона, для которого убийство - искусство, а бой - способ почувствовать биение жизни?
  Весельчак шел по улице Велиборы, столицы Лавальского королевства, и улыбался. За эту улыбку его и прозвали Весельчаком. Он не был против. Почему бы не улыбнуться, если жизнь доставляет удовольствие? Вокруг столько слабых людей, им не понять какого это - делать только то, что желаешь, и наслаждаться тем, что делаешь. Слабаков полно, все они дрожат в страхе перед огромным враждебным миром. У них не хватает мужества признать, что мир - это бездна, в нем нет ничего постоянного. Ничего, кроме тебя, ты - единственная точка опоры и именно ты решаешь: падать в эту бездну или же парить, возносясь над ней. Но слабаки слишком напуганы, чтобы это понять. Не находя вне себя точек опоры, они выдумывают их, лишь бы спастись от жуткого чувства падения, уцепиться за что-нибудь, спрятаться от ответственности за собственную жизнь. Они придумывают богов, мораль, долг, смысл, они сбиваются в стада и испуганно блеют свои жалкие молитвы.
  Он другой. Он стоит над никчемными правилами стада ничтожеств. Он знает, что единственная цель в жизни - достигнуть ее вершины, пика, довести ее до предела, до недосягаемого совершенства. Он изопьет чашу жизни до дна.
  Весельчак шел посреди улицы, заполненной людьми. Шел, не расправляя плечи, не выгибая грудь, не зыркая вызывающим взглядом. Просто шел. Но перед ним расступались все до единого. Где-то там, под десятью слоями из одежд, жиров и напыщенности, дряблой кожи, притворства и холодной крови, где-то там сидело старательно припрятанное естество. Оно чувствовало, кто перед ним, и дрожало. Оно не позволяло хозяевам скрыть трусливой сути даже под сотней масок и одежек.
  Вот юный щеголь - молодой, уверенный в себе, явно отпрыск богатого рода, он не привык кого-то бояться. Надменно и презрительно смотрит он поверх голов... и тут его взгляд наталкивается на вытаращенные серые глаза наемника. Лишь краткое мгновение борьбы, пока щеголь еще помнит, что за ним - сила и богатство целого рода, братья-воеводы и отец - советник короля, а потом... Потом пробуждается естество. Вот уже забыты богатства и родовитость, спина горбится, глаза смотрят в землю, движения становятся нервными и дергаными, щеголь резко уходит в сторону. Молодой волк, что посмел заступить дорогу вожаку стаи, но, разумеется, струхнул от одного только взгляда. Хотя какой там волк - пудель, не знает даже команды "куси", зато отменно ходит на задних лапках. Рядом со щеголем - молодая фигуристая девица с румяным, пышущим здоровой красотой лицом. Еще мгновение тому она смотрела только на щеголя, помнила о чувствах к нему, о его достоинствах, о том, что выйдет замуж и утрет нос подружкам. Сейчас она чуть приотстала, потупленные глазки то и дело стреляют в сторону наемника. Волчица, что чует и желает сильнейшего самца, дабы ее волчата были столь же могучи.
  Порой, чтобы сорвать покрывало лжи, достаточно одного взгляда. Порой - не достаточно. Однако каждый человек - зверь, и, как бы ни старался он это скрыть, правду легко вытащить наружу.
  Весельчак подошел к месту, где оставил боевого коня. Огромный жеребец вороной масти был все там же - объедал уже третье по счету фруктовое деревце возле какого-то богатого дома. Его окружала, держась на почтительном расстоянии, небольшая толпа народа. Это были слуги и стражники дома, под окнами которого трапезничал жеребец, и случайные зеваки. Они шумно возмущались, обещая коню всяческие кары за наглость. Подойти, однако, никто не решался. Жеребец не обращал на зевак внимания, однако, как только кто-нибудь пытался приблизиться, вороной так косил на наглеца огненным глазом, что отбивал всякое желание пытать судьбу.
  Перед Весельчаком, разумеется, расступились. Он неторопливо подошел к коню, потрепал по холке. Повисло тягостное молчание, прерываемое только хрустом фруктов и веток, перемалываемых могучими челюстями жеребца. Народу собралось прилично, надо было бы как-то осадить хозяина наглой животины... вот только для этого кто-то должен был первым открыть рот. Желающих не находилось. Весельчак, меж тем, невозмутимо запрыгнул в седло. Протянув руку, он сорвал один из немногих уцелевших фруктов. Пожевал, скривился, выплюнул.
  - Если моего коня с этой кислятины пронесет, - громко заявил он, тыча пальцем в безмолвную толпу. - Вы купите мне такого же.
  Развернув вороного в сторону северных ворот, Весельчак ускакал, оставив почтенных граждан с челюстями, отвисшими, казалось, до самого глубокого подземелья Мокроша.
  
  
  ***
  
  В то самое время, когда охотник за головами галопом покидал столицу, за многие сотни верст к северо-востоку от Велиборы навстречу ему ехал другой всадник. За исключением того, что оба они были мужчинами, этот персонаж являл почти полную противоположность Весельчака. Он был молод, щупл и сутул, очень бледен и имел иссиня-черные волосы. На лице и не пахло улыбкой - его, скорее, искажала гримаса страдания. Всадник обливался холодным потом. Все дело было в лошади. Проклятая четвероногая бестия упорно не желала идти так, как следовало. Следовало ей идти прямо по дороге, на юго-запад. Однако подлая кобыла все время норовила свернуть на обочину - пощипать травки, или взбрыкнуть, чтобы избавиться от лишнего, с ее точки зрения, груза, а то и вовсе начинала пятиться, припадая на круп.
  Всадник, которого, к слову, звали Василий Аркадьевич Пупкин, уже не раз задумывал бросить строптивую кобылу и пойти пешком. Но объемная поклажа и более чем солидное расстояние, которое предстояло преодолеть, каждый раз заставляли передумать.
  Прошло четыре дня с тех пор, как он покинул Кривой Корень. Путешествовать в одиночку оказалось ой как несладко. Вася столкнулся с проблемой, не коснувшейся его во время совместного похода с Ией. А именно - с неумением организовывать собственный быт в этом мире. Как уже было сказано, лошадью он управлял крайне неумело, и порой непонятно было, кто кем управляет - даром что кобылку подобрали смирную. Теперь парень тратил уйму времени на поиск колодцев или водоемов - лошадь нужно было поить, а пила она ведрами. Стоянки превращались в настоящие испытания - не чувствуя твердой руки, смирная на первый взгляд кобыла вела себя довольно нахально. Она не желала стоять спокойно, рыла копытами землю, мотала головой, а порой даже пыталась куснуть парня. Стреножить, разнуздать, и тем более взнуздать ее было большой проблемой. Попытки задобрить кобылу не принесли Пупкину успеха - лошадь благосклонно принимала сочные листья и хлебный мякиш, однако послушнее почему-то не становилась.
  Потом приходил черед костра. За неимением спичек или зажигалки разжигать его приходилось огнивом. Битый час Вася сидел, скрючившись над кучей хвороста, и яростно лупил друг о друга два белых камешка, высекая искры. Искры то не высекались, то высекались, но слишком слабые, то летели мимо пучков бересты и сухой травы.
  В такие минуты Вася горько сожалел об Ие, оставленной в Кривом Корне. Он привык к ней, можно даже сказать, проникся симпатией. Чем ближе он ее узнавал, тем яснее становилось - его рыжая подруга просто пряталась за дерзким характером и дурными манерами, как за щитом. Этот щит оборонял ее психику от бесконечных атак незавидной судьбы. И прикрывал сквозные раны, которые оставались в душе после каждой новой потери.
  "Но я все сделал правильно" - твердо говорил себе Вася. Здесь Ия хоть и сирота, но своя сирота, она знает местные порядки, она - человек этой культуры. А тащить девушку в другую страну, где чуждым ей будет все вокруг... "И где меня не будет рядом" - напомнил себе парень. Ведь если он сумеет поступить в Академию, едва ли сможет часто видеться с друзьями. Очень маловероятно, что начинающим, плохо контролирующим свои силы, магам, разрешают идти куда вздумается и когда вздумается. Здесь у Ии будет куда лучшая жизнь, пусть и без него. Особенно в свете недавних событий...
  Парень невольно вспомнил последние дни, проведенные в городе.
  Кривой Корень стоял на ушах. Еще бы - столько событий! Убитый купец, магическая битва в ратуше, огромная змея, пересекшая весь город, сражение стражников с Алыми Вдовами, небольшое землетрясение и, наконец, - неудавшаяся осада колдовской башни. И все это за один день! Тем для пересудов было более чем достаточно. Спустя некоторое время после того, как подземные толчки, грохот, крики и топот улеглись, горожане осмелились выйти из домов. Всех волновал главный вопрос - за кем остался Кривой Корень? Паникеры утверждали, что ополчение разбито, ведьмы победили и нужно как можно скорее убираться из города. Старшина стражников, вынужденный отвечать на бесчисленные расспросы, пресекал эти слухи. Нет, это было не ополчение, а кодла пьяниц во главе с пригоревшим рыбаком, их поражение не в счет. Что в счет, спрашиваете? Да хотя бы блистательная победа у стен ратуши. Нет, стражники не бежали от глиняных истуканов. Откуда такое взяли? Это было планомерное отступление на заранее заданные позиции; что б вы понимали в тактике, лопухи гражданские!
  Старшина был полон оптимизма. Он забаррикадировал улицы, ведущие к башне ведьм, установил постоянные дозоры, отправил гонца в Верхний Кородар за подкреплением. Все это время башня стояла, как неживая, и пожилой вояка был уверен в победе над Алыми Вдовами.
  Тишака после провалившейся осады не видели в городе и окрестностях. Прошел слух - рыбак, опасаясь ведьминской мести, собрал нехитрые пожитки, вскочил на мерина и тиканул в неизвестном направлении.
  Пьяницу, сообщившую о нападении Алых Вдов на Аголена, нашли. Вначале у нее просто хотели узнать подробности, но то, как она дергалась и божилась, что ничего не знает, побудило солдат обыскать ее лачугу. Была найдена алая мантия. Мантия отправилась в сундук с вещдоками, пьяница - в темницу, ожидать решения своей судьбы.
  А Ия осталась с ведьмами. Арита, которую девушка упорно называла "теткой", не захотела ее отпускать. По мнению ведьмы, у Ии были хорошие колдовские способности, которые она не развивала. Арита предложила девушке вступить в ковен. Ия вспомнила гостиницу Потыга и согласилась. Васю это обрадовало - приятно знать, что спутница хорошо устроилась.
  Самого Пупкина долго в башне не продержали. Уже на следующий день он стал центральным лицом ритуала по изготовлению лекарства для Ведьмы Севера. Центральным - не потому, что делал больше остальных. Просто он стоял в центре круга ведьм и держал сердце таши, пока колдуньи плели нужные чары и читали длинные словесные формулы заклинаний. После этого парня, как и обещали, отпустили и дали объемный мешочек золота. Только тогда Пупкин вздохнул спокойно - все-таки полной уверенности в надежности ведьм не было. И небезосновательно, как оказалось.
  - Считай себя счастливчиком: в другое время живым бы от нас не ушел, - с милой улыбкой сообщила Велита, когда тайным ходом провожала парня из башни. - Но из-за всех этих... м-м... недоразумений ты теперь, увы, не знаешь ничего такого, в курсе чего не был бы весь город. Нам придется искать новое укрытие. Так что живи... пока мы добрые.
  Хлопнув ресницами и послав парню воздушный поцелуй, колдунья, чья доброта, по ее мнению, не знала границ, растворилась во мраке тайного хода.
  Не без помощи Потыга парень разжился припасами, хорошей одеждой, картой и лошадью, и теперь ехал в сторону Вазерии. Или, вернее, пытался ехать.
  Вася и кобыла двигались по пустынной, поросшей подорожником дороге, петлявшей между холмов. Багровое солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, облака на западе словно напитались кровью и золотом. Аромат душистых трав был настолько мощный, что его, казалось, легко зачерпнуть горстью, умыться им. В траве пряталось множество сверчков: они громко стрекотали и старались перекричать друг друга.
  День затухал величественно, и Вася вслушивался, всматривался, вдыхал полной грудь, не желая упустить ни одного небесного оттенка, ни единого перелива луговой мелодии, ни самого слабого цветочного аромата. Даже лошадь была впечатлена красотой природы: уже некоторое время она двигалась удивительно спокойно. Копыта чеканно цокали по плохо утоптанной дороге, хвост мерно помахивал, отгоняя слепней.
  Смеркалось. Вот впереди показался молодой лесок, и захватившее парня очарование уступило место беспокойным мыслям. Поерзав в седле, он аккуратно, стараясь не упасть и не разозлить лошадь, достал карту. Внимательно изучив маршрут, Вася пришел к неутешительным выводам. Если верить карте, он давно уже должен был добраться до села, располагавшегося в излучине небольшой речушки. Но ни села, ни речки вокруг не наблюдалось, был только лес. А на карте, в свою очередь, в окрестностях села не наблюдалось никакого леса. Парень тоскливо заключил, что сбился с пути. Или прозевал где-то поворот, или, наоборот, свернул раньше положенного.
  Поразмыслив, Вася решил, что сильно заблудиться не мог. Он по-прежнему двигался в верном направлении - на юго-запад, да и на этом отрезке пути не было никаких поворотов - дорого была всего одна. Интересно, а когда была сделана эта карта? Выглядит не особо новой. Вася попытался навскидку сопоставить возраст карты и леса. Да, лес молодой, он мог вырасти и после того, как составили карту. А значит, село и речка, должно быть, за ним.
  В наступающих сумерках он подъехал к опушке и приостановил недовольно всхрапнувшую лошадь. Дохнуло прохладой. Лес был лиственный, и пространство под густыми кронами уже затопила плотная темнота. Неожиданно резануло дурным предчувствием. Здесь, у опушки, почему-то не стрекотали сверчки, не пели птицы. Стояла гнетущая, завораживающая тишина. Вася тряхнул головой, прогоняя тревогу. Хватит, набоялись. У него с собой кинжал и топор, к тому же он конный - авось, лесное зверье не осмелится напасть.
  Парень тронул лошадь и углубился в лес. Очень быстро деревья сомкнулись над головой плотным пологом, Васю окутала темнота. Лес затаился в ожидании чего-то, и парень напряженно всматривался в дорогу впереди.
  И тут эфир ожил. Сквозь него Вася явственно почувствовал тяжелый взгляд, буравящий злобно и пристально. Посмотрев вокруг эфирным зрением, Пупкин увидел множество пульсирующих огней - они, как Вася уже научился определять, обозначали присутствие живых существ. Огни были агрессивных бордовых тонов - это были люди, люди с недобрыми намерениями. Парня словно окатило ледяной волной. Это же делать?
  Он не успел ничего предпринять. Затрещал подлесок, и лошадь стремительно окружило с десяток темных фигур.
  - Стой смирно, сопляк, - раздался сиплый голос.
  Времени размышлять не было, Вася понял - либо давать деру, либо пропадать. Он что есть силы ударил каблуками в конские бока и отчаянно рванул уздечку. Лошадь проявила себя великолепно. Заржав, она рванула вперед, смяла двух ближайших агрессоров и стрелой полетела вперед по дороге.
  Правда, прежде чем начать прорыв, кобыла взбрыкнула задом и сбросила Васю на землю. "Предательница" - успел подумать Пупкин, делая в воздухе замысловатый кульбит. Он так ударился о землю, что в глазах потемнело.
  Раздался грубый гогот пополам с бранью. Васю пинком перевернули на спину, он увидел нависающие бородатые лица. Крепко пахнуло потом.
  - Драпануть удумал, крысеныш? - злобно спросила одна из бородатых рож.
  Васю еще раз пнули, он взвыл от боли: показалось, что хрустнуло ребро.
  - Что вам надо? - жалко вскрикнул он. - Я ничего не сделал!
  Ответом был новый взрыв хриплого хохота.
  - Ты не эта... ты нам рот не разевай, а то зубов убудет, - сказал один из разбойников и ощерил редкие зубы, в восторге от собственного остроумия.
  Вася похолодел. Эти люди даже не тратят время на надуманные оправдания. Значит, перед ним - опытные, матерые преступники.
  Ему тем временем умело накинули петлю на руки и туго, до боли, стянули запястья. Потом парня грубо обшарили, достали кинжал из лунного серебра, кошель с золотом. Ловко стянули сапоги. Вася дернулся, вне себя от обиды, но тут же получил новый пинок. Все, что он так долго, с таким трудом и страданиями добывал, было отобрано за секунды!
  Вася смог разглядеть напавших. Это были крепкие, рослые мужики - лохматые, бородатые, лица раскрашены чем-то зеленым. Они были в темно-зеленой маскировочной одежде и кожаной броне с прилепленными листьями и ветками. Обнаженное оружие было вымазано грязью и не давало блеска.
  - Щенок-то при деньгах, - заметил один из разбойников.
  - И кинжальчик хорош, - восхищенно причмокнул другой. - Чай кого благородного словили?
  - Да гляди. Пустят благородные своего щенка по лесам шариться, ага. Спер где-нить, наверное.
  - Это золото Алых Вдов! - воскликнул Вася в последней отчаянной надежде. - Это они мне все дали. Вы что, хотите проблем с ними?
  - Тебе сказано было не пищать, - прорычал бородач, поигрывающий коротким тесаком. Он наступил парню на горло грязным сапожищем и с силой придавил. Вася захрипел, задыхаясь.
  - Ну, будет! - осадил коллегу другой душегуб. - Кончишь его без Нака, Нак кончит тебя.
  Бородач заворчал, но ногу убрал.
  - Что за вдовы еще такие, о которых щенок тявкал? - обратился он к коллеге.
  - А Мокрош их знает. Если хотят золотишко назад, пусть приезжают отрабатывать. Люблю вдовочек, хы-хы...
  Послышался шорох листвы, и разбойники замолкли. Васю снова обжег тот пристальный, неприятный взгляд, который он почувствовал ранее. Из подлеска вышел человек в плотном темном плаще. На голове у него был высокий острый капюшон, напоминающий колпак, нижняя часть лица была замотана материей. Из узкой щели между капюшоном и полумаской недобро поблескивали глаза.
  Человек, заложив руки за спину, неторопливо подошел к Васе и наклонился, разглядывая парня.
  - И это все? - спросил он удивительно слащавым голосом, манерно растягивая слова. - Больше никого не было?
  Разбойники переглянулись. Один из них сложил ладони рупором и два раза громко ухнул филином.
  Вскоре со стороны опушки трижды прокуковала кукушка.
  - Никого, Нак - заключил бородач с тесаком.
  Нак тихо выругался.
  - Эй ты, мальчишка, - надменно бросил он Пупкину. - Что ты тут делаешь? И что знаешь о купце Аголене? Он должен был проехать этой дорогой уже три дня назад.
  - Я... я не знаю, - залепетал Вася, пытаясь сообразить, о чем рассказать, а о чем соврать. - Я просто ехал в...
  - Довольно, - брезгливо оборвал его Нак и обратился к разбойникам. - Купца нет уже три дня, ждать дальше бессмысленно. Возвращаемся в крепость - какой-то улов у нас есть, - он покосился на Васин кошель.
  После этого он медленно занес ногу и резко наступил Пупкину на грудь. Парень со всхлипом дернулся.
  - А ты уясни для себя, мальчишка, - проговорил Нак, смакуя каждое слово. - Ты в моих руках. Еще полчаса назад у тебя была жизнь, свобода, золото... теперь все это мое. Я могу убить тебя, когда пожелаю. Отныне ты в моей полной власти, ты - моя собственность, мой раб. Будешь делать все, что я прикажу. Понял меня? Отвечай!
  Вася молчал. Все его существо заполняла черная, жгучая, клокочущая ненависть. Поганый ублюдок! Кто дал ему право делать все это?
  Нак, не получив ответа, достал узкий черный клинок. Приставив его к горлу парня, он раздельно произнес:
  - Ты - меня - понял? - и чуть надавил. Вася почувствовал острую боль, по шее потекла горячая струйка.
  - Понял... - выдохнул он, чувствуя, как от обиды закипают слезы.
  - А теперь встань на колени! - приказал Нак, явственно наслаждаясь происходящим.
  Вася хватал ртом воздух, словно задыхаясь. Его гордость рычала в неистовстве. Но черный клинок покачивался перед лицом, и делать было нечего. Пупкин готов был поклясться, что за матерчатой маской сейчас прячется самая мерзкая улыбка, какую только можно представить. Чувствуя, как пылают лицо и уши, Вася медленно встал на колени.
  Но Наку и этого было мало.
  - Теперь говори: "Я - слуга господина Рименале, я исполню любую его прихоть!" - приказал негодяй омерзительно слащавым голосом.
  Вася чувствовал, что готов взорваться. Никогда еще его так не унижали. Мертвым голосом он сказал, что от него требовал Рименале, а про себя поклялся любой ценой уничтожить подлеца.
  Тем временем привели Васину лошадь, и Нак, наконец, отвлекся от унижения пленника.
  - В крепость! - распорядился он. - Отвезем это чучело Ярону. Может, удастся стрясти за него выкуп, а нет - будет хорошей жертвой Мокрошу!
  Вася похолодел. Рименале, заметив его страх, противно хихикнул.
  - И даже не думай удрать, от меня невозможно спрятаться!
  Он сделал пасс рукой, вокруг кисти появилось темное дымное кольцо. Вася увидел, как от Нака к нему тянется призрачная черная цепь и почувствовал такое же энергетическое кольцо вокруг шеи.
  - Я маг, и мне нет равных в колдовстве! - заявил Рименале. - Теперь я найду тебя и на другом конце света.
  После этого принесли деревянную колодку, очевидно, предназначавшуюся покойному купцу Аголену. Колодку надели парню на шею, закрепили на ней веревку. Рименале забрался в седло Васиной кобылы и привязал к седельному крюку другой конец веревки.
  Разбойники повели пленника к опушке. Васе пришлось идти босиком; на потеху бандитам он ступал неуклюже, царапая ноги. А потом они добрались до разбойничьих коней, и Вася с ужасом понял, что его ждет.
  Кони пошли трусцой, и парню со связанными руками пришлось бежать следом, в кровь сбивая босые ступни. Он бежал во всю прыть, понимая, что если отстанет или тем паче упадет, гибель неминуема.
  Ноги отчаянно болели, колодка немилосердно саднила шею, он задыхался от усталости. А впереди маячили спины разбойников во главе с Наком Рименале. Он восседал на Васиной кобыле и время от времени оглядывался полюбоваться мучениями пленника.
  Ночь только начиналась, но обещала стать поистине незабываемой.
  
  ***
  
  Когда отряд наемников Волчья Сыть останавливался где-нибудь дольше, чем на одну ночь, их полевой лагерь превращался в небольшую крепость. Командир отряда, седеющий наемник-ветеран по имени Дрог Колун, знал толк в боевой тактике. Его молодость прошла в восточном королевстве Илиран, на побережье Бездонного океана. Два-три раза за век к берегам Илирана имели обыкновение приплывать армады Еретиков. Это был варварский народ войны. Еретиками их называли потому, что они исповедовали Культ Зверя - дикую для цивилизованных илиранцев религию, объявляющую ярость, ненависть и боль святыми чувствам. Армии Еретиков, или Еретические Легионы, были подобны стихийным бедствиям. Неожиданно появляясь на побережье, они подобно цунами сшибали целые города и рвались вглубь континента. Каждый раз Еретиков одолевали, обеспечивая несколько десятилетий покоя. Еретики проигрывали не потому, что плохо воевали - отнюдь. В тактике, построениях, боевом маневрировании они не знали равных. Но стратегами они были никакими, и не в последнюю очередь из-за заветов своей религии. Они не закреплялись на завоеванной территории, брали пленных только ради казней, не шли на переговоры. Уничтожая очередной город, они просто бросали пепелище и шли к следующему, и так до тех пор, пока в живых оставался хотя бы один Еретик.
  Дрог вырос в портовом городе на побережье Бездонного океана. Тридцать лет назад, шестнадцатилетним парнишкой, мечтающим о воинской славе, он стал свидетелем нашествия Еретиков. У большинства илиранцев последователи Культа Зверя вызывали только страх и ненависть. Но Дрог, грезивший о боях и победах, испытывал лишь восхищенный трепет, глядя на могучие полчища, что будто воплощали мощь и воинское искусство. Его тогда в числе многих эвакуировали из города. А потом эвакуировали из города, в который эвакуировали... и так четыре раза, пока маршрут эвакуации не ушел в сторону от маршрута Еретиков.
  Когда мечты Дрога воплотились, и он стал во главе собственного отряда, Еретики были для него примером - он подражал их воинскому укладу и тактике. Поэтому сейчас вокруг стоянки Волчьей Сыти были вырыты траншеи, вбиты острые колья и установлено множество искусно замаскированных ловушек. Отряд насчитывал три сотни умелых, закаленных в боях и походах бойцов. Все облачены в отличные кольчуги, кожаные и металлические латы, превосходно вооружены. Каждый наемник носил символическую волчью шкуру наподобие плаща. Это устрашало врагов и помогало отличать своих во время боя. Большинство были илиранцами, но присутствовала также широкая прослойка лавальцев да пара десятков человек из прочих королевств.
  Недавно закончилась очередная денежная междоусобица, когда один из лавальских князей щедро платил Волчьей Сыти за помощь в стычках с соседом. Потягивая брагу, Дрог Колун задумчиво склонился над картой, лежащей на столе в его походном шатре. Предстояло решить, куда теперь вести солдат удачи.
  Неожиданно полы шатра распахнулись, влетел запыхавшийся десятник.
  - Проблемы, кэп.
  - Проблемы? И сколько их? - насторожился Дрог.
  - Один...
  - Один? Когда это один человек был проблемой для Волчьей Сыти?
  - Он... кэп, он здоровенный! Проехал через все ловушки так, как будто сам их ставил! В него выпустили стрелу...
  - И что?
  - Поймал на лету. Сейчас ребята его окружили. Говорит, тебя увидеть хочет.
  Дрог мрачно хмыкнул. Похоже, можно забыть о поисках работы. Он знал только одного здоровяка, способного ловить стрелы на лету. И его появление могло значить только одно - на горизонте дело столь же опасное, сколь и выгодное. Выйдя из шатра, они с десятником прошли к входу в лагерь, где группа наемников окружала огромного вороного коня и не менее огромного всадника. Увидев Дрога, всадник расплылся жуткой улыбкой.
  - Привет тебе, Дрог Колун! Ты у нас, помнится, любитель еретиков? Есть дело как раз для тебя.
  Дрог исподлобья глянул на громилу.
  - И тебе привет, Весельчак-душегуб. Не скажу, что рад тебя видеть. Прошлое твое "дело как раз для меня" стоило мне двух третей отряда.
  - Зато остальные озолотились, - не спустил Весельчак, продолжая скалиться. - Ну, так как, столкуемся, или мои дела слишком опасны для Волчьей Сыти?
  Дрог вместо ответа снял с пояса боевой рог и протрубил сигнал. Лагерь вскипел - наемники выскакивали из палаток, тушили костры, седлали коней.
  - Расскажешь все по пути. И запомни - для Волчьей Сыти нет слишком опасных дел.
  - Узнаю старину Колуна! - рассмеялся Весельчак. - За десять дней мы доберемся до места, и сможешь расколоть столько еретических черепушек, сколько пожелаешь. Ходу!
  Через несколько минут отряд во главе с Дрогом и Весельчаком, подобно стае хищных зверей, взявших след, стрелой полетел на север.
  
  ***
  
  Поток ледяной воды вырвал Васю из черного забытья. Фыркая и отплевываясь, он с горем пополам принял сидячее положение. Все тело было словно ватное. Посмотрев на ноги, парень обмер: они были черными и распухшими, в струпьях засохшей крови. Вокруг было шумно: грубые голоса, смех, переругивания. Вася огляделся.
  Похоже, пока парень то ли спал, то ли был без сознания, они добрались до разбойничьей крепости. Он сидел на утрамбованной земле, покрытой редким слоем соломы, посреди довольно большой площадки. Открытое место со всех сторон окружал внушительный частокол из толстых не ошкуренных бревен. Наверху стены были сооружены помосты, по которым прохаживались люди с луками. Через равные промежутки вдоль частокола поднимались мощные приземистые башни, тоже деревянные. Между башнями теснились хозяйственные пристройки. Прямо напротив Васи была кузница. Стен она не имела - видимо, во избежание перегрева, от дождей защищал лишь навес из металлических листов. Под навесом был выложен большой каменный горнил, рядом - тяжелая приземистая наковальня. Кузнец - здоровенный, голый по пояс закопченный мужик, держал щипцами оранжевую заготовку и легонько ударял по ней молоточком, что в могучих руках выглядел игрушкой. А худосочный подмастерье надсадно хекал, вздымал над головой огромный молот и с диким лязгом обрушивал на раскаленный металл.
  Просвистевший в опасной близости плевок отвлек парня от созерцания.
  Над ним стоял, ощерившись, знакомый бородач с тесаком. Разбойник держал объемное деревянное ведро, из которого, очевидно, и окатил парня. Сейчас он скривился, явно недовольный промахом, но второй раз плевать не стал. Неподалеку Вася заметил конюшню, где расседлывали лошадей подельники бородача. Только сейчас парень смог бегло пересчитать их. Три десятка! Все крепкие, матерые, отлично вооружены. Да уж, купца Аголена ожидала отменно горячая встреча. Это было даже странно - три десятка головорезов на одного купца и пятерых наемников... многовато будет. Может, они не знали, сколько с Аголеном охраны?.. И еще Нак - колдун. Нак... проклятый Нак. Все же, злорадно подумал Вася, как бы Рименале ни хвастался, а маг он так себе. Он так и не почувствовал в Пупкине эфирных вибраций. А значит, он и в подметки не годится и де Монморе, и Ведьме Севера, и даже Велите. И все же, думал Вася, - ну и глупо он попался! Ему бы чуть раньше изучить местность через эфир... как досадно - наконец-то получил колдовскую способность, которая могла вытащить его из этой передряги, но не сумел воспользоваться!
  - Отоспался, щенок? - спросил бородач, оборвав размышления. - Три дня дрых, как косолапый в берлоге. Теперь три дня батрачить будешь!
  - Три дня? - ужаснулся Вася.
  Да нет, быть не может. Сейчас утро, а поймали его вчера вечером... он попытался припомнить последние события ночи. Вот он уже не в силах поспевать за лошадьми, ноги заплетаются, он падает, его волочит по росистой траве за колодку на шее. Мир мутнеет, сознание ускользает... и тут он останавливается. Над ним нависает Рименале, вытягивает руку, и Вася то ли проваливается в черный сон, то ли теряет сознание... Нет, все же это был сон. Если бы он потерял сознание, магия Печати Естества пробудилась бы, и раны бы исцелились. Выходит, под колдовством Рименале он проспал три дня, и они наверняка успели уйти очень далеко.
  - Тебе кто разрешал тявкать? - окрысился бородач и потянул из-за пояса тесак. - Ну, крысеныш! Страху нет. Я тебе язык отрежу, чтоб не трепался!
  Вася сжался, пытаясь отползти. Он уже не сомневался - бородачу хватит жестокости привести угрозу в исполнение.
  - Не сейчас, дубина! - раздался знакомый слащавый голос. - Если ты отрежешь ему язык, чем он, по-твоему, будет рассказывать Ярону, с кого стрясти выкуп?
  Рименале неслышно подошел сзади и сейчас разглядывал Васю своим неприятным режущим взглядом. Парень решил было, что негодяй снова будет над ним издеваться, но в этот раз у Нака были дела поважнее.
  - Тащите его в терем! - приказал он разбойникам. - Сам он идти не сможет.
  Двое громил подхватили Васю под локти и потащили между длинных рядов бараков. Странное онемение прошло, ступни отзывались резкой болью при малейшей попытке на них наступить. Парень волочил ноги, тихо подвывая.
  Шли долго. Крепость была велика, они дважды проходили через мощные, обитые железом ворота - частокол делил крепость тремя огромными кольцами, одно внутри другого. В пределах первого кольца располагались бараки и хозяйственные пристройки, эта зона напоминала разворошенный муравейник - сотни людей сновали повсюду, почти все - вооруженные, крепко сбитые. Вонь стояла страшная - за чистотой явно следили не особо ревностно. За вторыми воротами располагались склады и оружейные - здесь людей было поменьше, и они напоминали скорее профессиональных солдат, нежели разбойников. Все чаще встречались воины в кольчугах и металлических латах. Васино внимание привлек герб на щитах - кряжистая черная фигура угрожающе вздымала вверх четыре руки.
  За третьими воротами, похоже, была вотчина Ярона. Здесь располагался огромный терем - грубо, но добротно сработанный из толстых бревен, он напоминал оборонительное сооружение. Окон было мало, они скорее напоминали бойницы. Терем производил мрачное, гнетущее впечатление, и главным образом из-за одной детали. Прямо перед входом стояла колоссальная статуя - метров семь-восемь в вышину, темная, будто выполненная из дорожного шлака. Это была та самая фигура, которую парень видел на щитах солдат - кряжистый великан вздымал ввысь четыре руки, словно угрожая самим небесам. Статуя была вделана в бревенчатые стены, и создавалось впечатление, будто колосс выходит из терема.
  Нак, заметив Васино потрясение, самодовольно хмыкнул.
  - Нравится? Еще бы. Это моя работа. Моя несравненная магия трансмутации позволила сваять этот шедевр из обычной земли и глины. Мокрош - наш бог и покровитель. Тот, кому мы принесем тебя в жертву, если окажешься недостаточно полезен.
  Нак вновь противно хихикнул. Вася скрипнул зубами. Он чувствовал - Рименале начинает занимать в его сердце место, на котором раньше прочно сидел Волков.
  Они прошли между ног жуткой статуи и вошли в терем. Внутри было полно стражников, эти уже не просто напоминали солдат, а скорее походили на элитный отряд. Все, как один, - громилы в латах или кольчугах, с квадратными челюстями, бычьими шеями.
  Вася ожидал, что они пойдут наверх, в светлицы, однако его повели вниз. Узкими коридорами и винтовыми лестницами они спустились на глубину нескольких этажей. Раздался приглушенный многоголосый гомон, они подошли к резным створкам. Эти двери охраняли настоящие чудовища - высоченные, закованные в броню, словно рыцари, в рогатых шлемах.
  Двери распахнулись, и они вошли в длинную полутемную залу, дальний конец которой терялся в дыму. Залу освещали жаровни, устроенные прямо в полу, вымощенном булыжником. Гарью, как ни странно, пахло не очень сильно - вытяжка была отменная. В дальний конец залы уходили длинные ряды столов, за которыми пировали разбойники. Они были при оружии, пестро одеты, увешаны драгоценностями. Похоже, это были не простые разбойники, а главари бандитских шаек.
  Заметив Нака, ближайшие головорезы приветственно взревели, вздымая кружки и расплескивая выпивку. Нак устремился вперед, не обращая внимания на крики. Прислушавшись, Вася понял, что Нака величали жрецом Мокроша. Значит, именно он приносит человеческие жертвы этому страшному божеству... Они дошли до дальнего конца залы, сопровождаемые волной громогласных здравниц.
  Там стоял приземистый трон, на котором в окружении охраны сидел, пожалуй, самый страшный человек, которого Васе приходилось видеть. Ярон не был высоким, однако был просто неимоверно широк. В плечах косая сажень, голова - как чугунный котел. Одет он был в черные шелка, из-под которых поблескивала дорогая кольчуга, подпоясан красным кушаком. С плеч спадала выделанная медвежья шкура мехом наружу. Руки неподвижно лежали на подлокотниках, и это были самые большие руки, которые Васе приходилось видеть. Заросшие волосами, темные, они казались вырезанными из дерева. Ладони - как лопаты, запястья - шире Васиного бедра. Толстые пальцы не шевелились и казались мертвыми, довершая сходство с деревом. Тронутая сединой бородища вольно лежала на объемном брюхе.
  Но напугали Васю не руки, а лицо. На нем было выражение такое зверское, что морда таши вспоминалась с симпатией. Вопреки здравому смыслу парень попытался развернуться и убежать, подчиняясь инстинкту самосохранения. Убежать ему, конечно, не дали, а пихнули к трону и ударили под колени, заставив мешком упасть на вымощенный камнем пол.
  Робко подняв лицо, парень встретился глазами с Яроном и поспешно уронил голову. Разбойничий король буравил его взглядом настолько свирепым, что выносить его было решительно невозможно. Теперь Вася увидел воочию, почему разбойника прозвали Яроном Злым. Будь ты хоть трижды героем, а с такой рожей добряком не прослыть.
  - Кого ты мне притащил, Нак? - прорычал Ярон утробным басом. - Где купец?
  - Мы просидели в засаде три дня, мой вождь, - почтительно ответил Рименале. - Но купца не дождались. Я разослал по окрестным селам лазутчиков, но они вернулись ни с чем - никто в округе даже не слышал о купце Аголене.
  Вася, чуткий к таким вещам, неожиданно понял, что Нак вовсе не боится Ярона, а только притворяется почтительным. Интересно, почему? А Рименале тем временем продолжал:
  - Похоже, - слащаво протянул он, - твой информатор... ошибся?
  Ярон угрожающе зарычал, неподвижные кисти ожили и с хрустом сжались в кулачищи.
  - Я пришлю тебе его голову! - проревел он. - Сможешь взять для твоего чароплетства.
  Нак церемонно поклонился.
  - Но я вернулся не с пустыми руками, - заметил он.
  Рименале вцепился лежавшему плашмя Васе в волосы и заставил встать на колени.
  - Давай, мальчишка, покажись вождю. Мы поймали этого щенка, а у него было с собой пятьдесят золотых.
  - Пятьдесят? - недоверчиво бухнул Ярон.
  - Да, вождь. Только представь, сколько можно стрясти с его родни, если они отправляют своего щенка на прогулку с пятьюдесятью золотыми в кармане!
  В налитых кровью глазах Ярона зажегся алчный огонек. Он перевел взгляд на Васю, заставив того съежиться.
  - Кто? Как звать? - вопросил вождь разбойников.
  - В-вася... - ответил парень, с трудом заставив язык подчиниться.
  - Южанин, что ли? Родовое имя!
  Вася уже знал, что родовым именем здесь называют фамилию. Но представляться Пупкины было бы, по меньшей мере, нелепо. К счастью, пока парня тащили по крепости и терему, он успел составить план действий. План этот, ни шатко ни валко, но все же давал надежду на спасение.
  - Де Монморе, - собравшись с духом, твердо ответил парень. - Меня зовут Василий де Монморе, господин.
  - Де Монмро... Мормо... де Моморме, говоришь? - слово явно оказалось для разбойничьего вождя сложновато. - Эй, Нак! Откуда такие Моромре берутся?
  - Эм... - замялся Рименале, задумчиво поиграв бровями. - Откуда-то с запада, вождь. Или из Вазерии, или из Бостабара.
  Парень мысленно выдохнул. На его счастье, разбойникам имя де Монморе ничего не говорило.
  - Язык сломишь, - недовольно бухнул Ярон. - Я буду звать тебя Мор. У Нака вон тоже имечко было. Как там тебя звали, Нак?
  - Накустус, вождь, - ядовито ответил Рименале.
  Вася еле удержался, чтобы не прыснуть. Вот уж действительно имечко! Может, поэтому Нак такой злой? Натерпелся в детстве из-за имени, и теперь мстит всему миру? Васю передернуло от мысли, что у них с Наком может быть что-то общее.
  - Во! - обрадовался вождь. - Куст я срубил, ус сбрил, остался Нак. Сразу человек вышел!
  Ярон утробно захохотал, довольный шуткой. Охрана подобострастно поддержала. Вася поймал яростный взгляд Нака. Он что, считает Васю повинным в своем унижении? Или это просто привычка вымещать на ком-то зло?
  - Так, Мор, - посерьезнел Ярон. - У полонян отсюда две дороги. Или домой, за выкуп, или в пасть великому Мокрошу. У нас здесь вольница, и я даю тебе выбор.
  - Выкуп, конечно выкуп, - быстро проговорил Вася.
  - Тогда слушай сюда. Я отпущу тебя, если твоя родня отсыплет золота с твой вес и монету сверху. Куда отправить послов?
  Вася помедлил, как бы в раздумьях, и повел спланированный рассказ:
  - Есть два места, где за меня могут заплатить. Первое - это северный город Кривой Корень. На окраине города стоит терем с башней, там живет моя бабка по материнской линии. Это она дала мне золото и снарядила в путь. Но у бабки характер - не сахар, она может и отказаться. Или не найти достаточно золота.
  - Найдет, никуда не денется. Или получит твою голову в подарок, - хохотнул Ярон.
  Вася нервно сглотнул, но продолжил:
  - Со вторым местом сложнее, но там за меня заплатят наверняка, может даже больше, чем вы требуете. Понимаете, недавно мне пришло письмо от деда по отцовской линии. Деда зовут Ародей де Монморе. Наша семья давно потеряла с ним связь, мы ничего о нем не знали. И тут он пишет, что ослабел здоровьем, и хочет перед смертью со мной увидеться. И написал, что завещает мне все свое состояние, а это несколько моих весов золота!
  - Вот это мне нравится! - возбужденно взрыкнул Ярон. - И где живет твой дед?
  - Вот тут и начинаются проблемы, господин. Дед написал, что встретится со мной через год, на Мосту Скорби, что в Руклисте. На письме не было обратного адреса, а гонец ничего нам не сказал. Так что единственный способ встретиться с дедом - прийти на Мост Скорби в нужный день.
  Ярон насупился.
  - Эй, Нак! Где этот Руклист?
  - Это столица Вазерийского королевства, вождь, - саркастически ответил Рименале.
  - Хм-м... - крепко задумался Ярон. - Год - это слишком долго. За это время на твою шкуру процент накапает. Так что с деда возьмем два твоих веса золотом. Эй, Нак! Отправь послов к Моровой бабке. А ты, Мор, садись к столу, отъедайся.
  - Ты что, - поперхнулся Нак, - будешь его кормить со своего стола?
  - А то! Ты, Нак, вроде умник, а два и два не сложишь. Чем тяжелее он будет, тем больше золота дадут!
  Даже за матерчатой полумаской было заметно, как Нак скривился, но возразить было нечего.
  Васю, чье сердце билось, как испуганный воробей, отвели к одному из столов и усадили между двумя пьяными атаманами. Двое разбойников из конвоя стояли сзади, по бокам, и буравили его злобными взглядами. Парень вдруг почувствовал, что зверски голоден. Он схватил истекающую жиром баранью ногу, вонзил зубы в горячее мясо и зажмурился от удовольствия. Сидящий справа атаман налил в чару вина и сунул Пупкину, пробормотав что-то нечленораздельное.
  - Во славу Мокроша! - взревел вдруг Ярон и вскинул большой, украшенный серебром рог с вином.
  Зала будто взорвалась: разбойники вскакивали, опрокидывая скамьи, вскидывали кубки и иступлено вопили. Вася поспешно присоединился - нужно втираться в доверие. Первую чару терпкого кислого вина он выпил, по телу скоро разлилось блаженное тепло, боль в ногах поутихла. Атаман тут же налил еще. Но парень, помня, чем закончился для него последний прием алкоголя, только притворялся, что пьет, а сам незаметно выливал вино то в миску с соусом, то в котелок с картошкой, а при удобном случае и в кубок атамана слева.
  Конечно, Вася ни на секунду не поверил, что Ярон отпустил бы его за выкуп. Зачем отпускать кого-то за один вес золота, или даже за два, когда можно получить три? Да и после отпускать не за чем - проще убить и замести следы. Парень надеялся на другое. Когда послы придут к Ведьме Севера, она, скорее всего, и слушать их не станет, не то, что платить. И все же призрачная надежда на помощь ведьм оставалась. Они могли вытащить его в благодарность, или Ия могла уговорить их помочь. Но даже если Алые Вдовы не помогут - не страшно. Больше всего Вася надеялся на Ародея. Когда в означенный день на Мост Скорби придет не Вася, а послы с требованием выкупа, есть шанс, что де Монморе решит выручить будущего ученика. И тогда посмотрим, как справится маг-недоучка Рименале с отступником нулевого ранга...
  Успокоившись, парень отвлекся от невеселых мыслей и сосредоточился на сочном жареном поросенке с печеным яблоком в пасти.
  
  ***
  
  Десять дней спустя.
  В Верхний Кородар Весельчак прибыл только с сотней наемников Волчьей Сыти. Он прибег к помощи Дрога не ради боевой силы, а чтобы иметь под рукой надежных, проверенных людей, которые не делают ошибок сами и не прощают ошибок врагу. Весельчак отлично знал, что в мирное время крупные криминальные структуры не могут существовать без потворства власть имущих. Кому-то из верхушки Северной земли выгодны Ярон Злой и культ Мокроша, и этот кто-то всеми силами будет пытаться помешать ликвидации. Он еще не знает, что вскоре его мздоимная голова окажется на пике рядом с головой Ярона.
  Оставшиеся две сотни наемников Весельчак небольшими группами разослал по городам и селам обширной зоны, на которой орудовали люди Ярона. Наемники скрывались под личинами паломников, бродяг, переселенцев. Их задачей было по возможности избегать стычек с разбойниками, втираться в доверие к местным и добывать информацию. Некоторые отчаянные головы обещались при удобном случае внедриться в банды. Охотник за головами не сомневался, что уже через пару дней будет знать хотя бы примерное расположение разбойничьей крепости. Он назначил тайный пункт связи в одном безлюдном лесу, а сам отправился в Верхний Кородар. Ради большей свободы действий и мобильности лично он к князю на прием не пошел. Ко двору явился Дрог Колун, предъявил все охранные и уполномочивающие грамоты и представился Весельчаком. Личность удостоверять не пришлось - ему поверили сразу. Каменное лицо Дрога никогда не знало улыбки, весь его вид говорил об исключительной суровости и тотальном отсутствии чувства юмора. По законам солдатских кличек Весельчаком могли прозвать либо действительно веселого человека, либо такого, как Дрог.
  Собрали совет во главе с князем. Дрог держал долгую речь, начинающуюся с обещаний уничтожить культ Мокроша самое долгое за неделю и заканчивающуюся требованиями собрать дружину и заплатить наемникам Волчьей Сыти (Весельчак, разумеется, не собирался оплачивать их труд из своего кармана). Юный князь слушал невнимательно, уделяя основное внимание бюсту симпатичной служанки, разносившей присутствующим напитки. Зато десяток советников - все, как один, старые, толстые, с бегающими глазками и лоснящимися залысинами, разом закудахтали, как наседки, и начали засыпать Дрога оправданиями. С их слов выходило, что княжеская власть борется с Яроном, не щадя живота, и только черная магия, скудная казна, внешние враги и непреодолимые обстоятельства до сих пор мешали ей уничтожить культ Мокроша. Дрог и советники расстались, довольные друг другом. Советники поверили, что Дрог - конченый простак, и обвести его вокруг пальца будет легко, а командир наемников убедился, что рыльце у верхушки Северной земли в пушку. Юный князь, так и не произнесший ни слова, рассеяно помахал рукой, не отвлекаясь от перемигивания со служанкой.
  За Дрогом немедленно установили слежку, но и за домом каждого из десяти советников теперь круглосуточно наблюдали переодетые наемники. Они должны были выслеживать людей, одетых по-походному или хоть как-то напоминающих гонцов.
  Весельчак тем временем оделся попроще, нашел самую злачную таверну города и крепко загулял. Он быстро влился в компанию кутил и пропойц и просидел в таверне до ночи. С восходом луны охотник за головами дождался своего часа. В таверну вошли три темных личности, уединились с хозяином и быстро покинули заведение, позвякивая потяжелевшим кошелем. Вскоре темных личностей подстерегли в не менее темном переулке. Весельчак получил материал для допроса. Допрашивать он умел и любил, и быстро получил выход на местного заправилу.
  Спустя уже четверть часа Весельчак и несколько наемников были у дома заправилы. Пленные бандиты с кинжалами у шей послушно назвали пароль, двери открылись, и охотник за головами ворвался внутрь. Нужно отдать должное охране - тревогу подняли мгновенно. Правда, это было единственное, что успели сделать бандиты. Весельчак вихрем пролетел по дому, оставив за собой несколько трупов, и с налету вышиб бронированную дверь кабинета. Все висело на волоске - он поймал заправилу за шиворот, когда тот уже успел выпрыгнуть из окна и летел к земле.
  - Теперь вы меня отпустите? - с надеждой спросил заправила через пятнадцать минут, после того, как выложил все, что знал о Яроне и его крепости.
  - Нет. Но мы отпустим тебе грехи, - сообщил Весельчак и по рукоять всадил заправиле кинжал в макушку.
  Тем временем из дома одного советника действительно показался гонец. Меткий бросок камня - и оглушенный гонец доставлен Весельчаку. Этого даже не пришлось принуждать к сотрудничеству - одной улыбки охотника за головами хватило, чтобы гонец, давясь словами, с потрохами сдал своего господина и поведал, что отправлен предупредить Ярона о надвигающейся облаве.
  Весельчак тихо посмеивался. Все шло, как по маслу. Бандиты и подкупленные сановники этого города абсолютно уверены в своей силе и безнаказанности и даже представить не могут, что кто-то будет использовать такие же грязные методы, как они. Да, за эту ночь в городе прибавилось покойников, и если выжидать и бездействовать, его закулисная игра быстро раскроется. Но он не будет выжидать. Стремительный, внезапный удар с самое сердце - единственный шанс отрубить сразу все головы разбойной гидры.
  Однако судя по тому, что рассказали гонец и заправила о крепости Ярона, одной дружины для штурма не хватит. Нужно было собрать ополчение достаточно большое, чтобы оно смогло отвлечь разбойников, пока настоящие воины будут делать дело.
  Оставив городские дела Дрогу, он под утро поскакал в самое крупное село окрест, поднимать народ на войну с разбойниками. Конечно, весть о сборе ополчения очень быстро достигнет ушей Ярона, но он не воспримет всерьез толпу крестьян. Весельчак торопился - покидая город, он рисковал пропустить какую-нибудь пакость со стороны советников. Но, к сожалению, ни Дрог, ни кто из наемников не обладали достаточной харизмой, чтобы вдохновить чернь на борьбу.
  И тут подвернулся случай, позволивший охотнику за головами серьезно сэкономить время.
  
  ***
  
  Тишак был зол, как черт. Его, рыбака с дыркой в кармане, ограбили! Это было вопиюще несправедливо - народ не должен грабить друг друга, грабить надо дворян! Но пятеро душегубов, ловко сдернувших его с мерина в лесу на самых подступах к селу Пеструшкина Хворь, остались глухи к увещеваниям. У него забрали коня, всю провизию и скудные рыбачьи накопления.
  - Стойте, братцы, стойте! - вопил Тишак. - Мы же все из народа вышли, одна кровушка в жилах течет! Да разве можно так? Дворяне с нас три шкуры тянут, они виноваты, а вы что? Такого же мужика грабите!
  - Эх, красиво говоришь, правильно, - проникся один из разбойников. - Ладно, так и быть... сапоги забирать не будем.
  И сердобольные бандиты ушли с его добром.
  Рыбак проклинал все, что только можно, и в первую очередь ведьм, вынудивших его пуститься в бега.
  Пешим войдя в Пеструшкину Хворь, разъяренный Тишак, уже имевший опыт успешного возбуждения народного гнева, сразу взялся за дело. Сначала в местной таверне он зажигательными речами и проклятиями в адрес разбойников добился бесплатного сытного обеда. Потом побратался с местными гуляками и заслужил их полную поддержку. Потом выступил перед прихожанами местного храма Восьми. Кончилось тем, что на площади перед домом старосты собралось чуть не все население села, и Тишак, забравшись на бочку, блистал красноречием.
  - Доколе? Доколе?! - надрывался рыбак. - Доколе будем терпеть иго разбойное? Своих, своих же грабят! Им-де голодно, а нам что - сытно?
  - Да-а-а!
  - Обнаглели!
  - Управы на них нет!
  - Есть! - грянул Тиша. - Есть на них управа! Они храбрые, пока впятером на одного! А как народ поднимется, так они и разбегутся. Айда, мужики, айда! Берите все оружие, что есть, седлайте лошадей. Расправимся с ними, и будем жить без боязни!
  Толпа ответила возбужденным ревом. Но тут противный, пронзительный голос местной сплетницы перекрыл гвал:
  - Вот именно, что разбегутся! Где их искать? Разбойников полно, всех не переловишь. Пустое дело!
  Народ затих и вопросительно посмотрел на Тишака. Тот замялся, соображаю, что сказать. Об этом он не подумал...
  - Я знаю, где их искать! - раздался вдруг сзади рыбака металлический голос.
  Тишак обернулся, отпрянул и свалился на землю. На бочке, прямо у него за спиной как-то оказался огромный детина в кольчуге и кожаной броне, лохматый, сероглазый, с жуткой улыбкой.
  - Я - жрец Пыланы, богини возмездия! - заявил громила, легко перекрывая шум на площади. - Я здесь, чтобы уничтожить Ярона Злого и богопротивный культ Мокроша! Прямо сейчас в Верхнем Кородаре собирается дружина - мы пойдем штурмовать крепость Ярона. Но нам нужна помощь народа - ваша помощь!
  Весельчак навел на Тишака указующий перст.
  - Этот человек - зеница народной воли, я вижу печать Пыланы в его храбром сердце. Именем богини нарекаю его божьим избранником. Он возглавит священный поход против Ярона. Вы поможете княжьей дружине и навсегда избавитесь от разбойников. Так повелели боги!
  Уставший от постоянного страха перед грабежами народ поверил Весельчаку безоговорочно. Ошалевшего Тишака подняли на руки; к нему тянулись, пытались дотронуться, чтобы и самим озариться частичкой божественной благодати. Когда буря народного восхищения немного утихла, охотник за головами выдернул рыбака из восторженных рук и дал ему все необходимые указания. Были установлены короткие сроки созыва ополчения, дана точка сбора. Вскоре во все стороны из Пеструшкиной Хвори поскакали гонцы, а Весельчак вернулся в город. Все приготовления были закончены, можно было выдвигаться на позиции и ждать.
  
  ***
  
  Спустя четыре дня.
  И вновь он странник, не обремененный ни плотью, ни страстями. Он - голая мысль, обличенная магией, он быстрее молнии, резче солнца, острее клинка. Мир вокруг наполнен тысячей невероятных оттенков - таких не увидишь в жизни, ни опишешь словами. Он легко скользит вокруг собственного тела и видит себя со стороны в мельчайших деталях. Со всех сторон - глухие бревенчатые стены, их не пробить никаким тараном. Но нет в этом мире силы, способной остановить неудержимую мысль. Он легко воспаряет над теремом и видит могучую крепость с высоты птичьего полета. По периметру снуют тысячи многоцветных огней. Преобладают багровые тона агрессии. В некоторых местах он видит сложные переплетения энергетических потоков - крепость защищена магией.
  Он снова опускается в терем, скользит по коридорам, заглядывает в лица стражей. Опускается в подземные залы. Вот Ярон сидит, как огромный паук, на своем троне. Вот пируют разбойничьи атаманы, в их глазах нет мыслей, только неуемная, разрушительная жажда...
  Здесь все обыденно и неинтересно. Он скользит туда, куда его тянет больше всего. В самое низкое подземелье крепости, в единственный ее зал, целиком выложенный из камня. Там под барельефом, изображающим жуткого гиганта, вздымающего вверх четыре руки, стоит уродливый черный алтарь. Алтарь пропитан болезненными цветами страха и страдания. Сейчас на алтаре лежит тело - цвета жизни в нем блекнут и растворяются: дух уже оставил плоть. Над телом склонился человек в плотном плаще с остроконечным капюшоном и матерчатой полумаске. В нем чувствуется что-то странное, нездешнее. В цветах его духа прячется нечто темное, жуткое; какая-то могучая, звериная страсть, подавляющее вожделение. Что же это? Как бы разобраться... он вглядывается пристальнее.
  Человек вдруг замирает, оборачивается и начинает озираться по сторонам.
  - Мой господин? Это вы? - раздается вдруг в голове слащавый голос с отзвуком какого-то неприятного писка. - Вы вышли на связь раньше срока. Но где вы? Я вас не вижу.
  Человек начинает шарить вокруг черными бусинками глаз, но пока не может его увидеть.
  Вася резко выдернул себя из трансового состояния. Размяв затекшие конечности, он вытер рукавом подбородок. Похоже, опять пустил слюну... неужели все маги слюноточат, когда путешествуют по эфиру?
  Уже две недели Вася безрадостно куковал в плену у разбойников. Его заключение отличалось контрастностью. С одной стороны - парня держали в тесной, темной камере, пропахшей гнилью и плесенью, одели в потертое рубище, так и не дали обуви. Но, с другой, - кормили его по-королевски. Трижды в день тюремщик приносил ему объемный поднос, до отказа забитый снедью. В основном это было жареное и тушеное мясо, рыба, пироги, грибы, яйца и прочие тяжелые продукты. Тюремщику - жилистому, плюгавому разбойнику со связкой ключей и ржавым топором, приказали строго следить, чтобы парень съедал все без остатка. Васин желудок никогда не отличался особой вместимостью, и кажущийся рог изобилия мог бы стать для него непростым испытанием. Но, к счастью, Пупкин заприметил в глазах стражника голодный блеск, говоривший о гораздо более скудном рационе разбойника. Долгие уговоры не понадобились - тюремщик с удовольствием уничтожал улики, свидетельствующие о преступном недоедании парня.
  Сытная еда способствует хорошему настроению, и тюремщик начал разговаривать с парнем, единственным своим собеседником. В основном он сокрушался о тяжкой разбойничьей доле, травил байки и хвастался удачными грабежами, в которых ему довелось поучаствовать. Но порой проскальзывала и полезная информация. К примеру, Пупкин узнал, что Ярон не всегда был разбойничьим королем, а стал им сразу после прихода Рименале и основания культа. Тогда была построена крепость, тогда под руку Ярона стали стекаться лиходеи со всей Лавалии.
  Если не считать разговоров с тюремщиком, делать в камере было решительно нечего, и парень каждый день занимался магическими тренировками и путешествиями в эфире до изнеможения. Бездействие злило его. Только-только он получил спасительную соломинку, по которой можно было выкарабкаться в свой мир, как на тебе - опять в плену. Злость и нетерпение он выплескивал в тренировки - все равно больше их выплескивать было некуда. Парень еще не создал куб, но чувствовал, что ему это под силу - по отдельности он идеально выполнял все необходимые манипуляции. Он прекрасно концентрировал форму, отлично чувствовал энергетический субстрат, сопоставлял токи собственной энергии и колебания окружающего эфира. Куб, по словам Великана, будет выведен, когда парень создаст форму с колебаниями ниже, чем в окружающем эфире, тогда энергетический субстрат заполнит ее. После этого энергией можно свободно распоряжаться, "заливая" ее в заклятия. Вася готов был сделать это, но пока не решался. Он каждый день путешествовал по эфиру, не раз наблюдал за Рименале, оставаясь незамеченным. Однако куб - совсем другое дело, куб - это энергия, которую Рименале наверняка почувствует.
  Сейчас парень пребывал в нервном возбуждении. Похоже, он заигрался. Еще чуть-чуть, и Нак смог бы его увидеть. К счастью, Вася уяснил, что по эфиру путешествует не он сам, а что-то вроде мысленной проекции, которая просто распадается, стоит вывести себя из транса. Интересно, к кому это Нак обращался, называя господином? Неужели он действительно общался с Мокрошем? Да нет, быть не может.
  К полудню в темницу пришли три плечистых латника. Самый крупный ткнул в Васю пальцем.
  - На выход!
  - А что случилось? - опасливо спросил парень.
  - Твои мученья закончились, - со странной интонацией ответил латник.
  - Закончились? - Вася не верил ушам. - То есть за меня заплатили выкуп?
  Вместо ответа стражники переглянулись и вдруг разом заржали, как три довольных коня на водопое.
  Парня повели по темным, будто могилы, коридорам терема. На вопросы конвоиры больше не реагировали, а только подталкивали в спину древками топоров. Вот они добрались до подземной пиршественной залы. Ярон сидел мрачный и страшный, как грозовая туча. Сквозь эфир Вася почувствовал слепой гнев и черную злобу. Рядом стоял Рименале и несколько запыленных разбойников.
  - А вот и наш герой, - насмешливо протянул Нак. Его глаза торжествующе поблескивали. У Васи душа ушла в пятки - бандиты явно узнали нечто, что им знать не полагалось. Оставалось только понять, что именно. За разгадкой не пришлось далеко ходить.
  - Давайте, расскажите еще раз, как прошло ваше посольство в Кривой Корень, - елейным голоском обратился Нак к бандитам.
  - Ну, дык это... - собрался с мыслями самый красноречивый. - Приехали мы, значит. Во-от... Нашли башню на краю города. Да, нашли, значит... во-от... а башня-то пустая! Сносить ее собираются. Во-о-от...
  - Хватит телиться, говори давай, что тебе рассказали в городе! - нетерпеливо перебил Нак.
  - Да, это... сказали, значит, что в башне ведьмы сидели. А недельки три тому их оттудова выкурили. Во-от... Буча, говорят, на весь город была, ратушу разрушили, народу померло - не счесть.
  Нак обернулся к Васе.
  - Ну, мальчишка, - ласково протянул он. - Есть, что сказать?
  Вася с трудом сглотнул.
  - Э-э... я ничего об этом не знаю, я раньше уехал из города. Но такое возможно - мою бабку там давно считали колдуньей, потому что живет на окраине и никогда на люди не показывается...
  - Хватит! - рявкнул Нак. - Хватит держать нас за тупые трухлявые пни!
  Он резко повернулся к Ярону.
  - Видишь, вождь? Я с самого начала знал - с ним что-то не так. Я умею чувствовать ложь, и говорю тебе - он врет. Сам подумай - если подсчитать время - он должен был выехать из Кривого Корня как раз три недели назад, во время беспорядков. Очевидно - он просто воспользовался суматохой, наворовал и сбежал, а теперь елозит нам по ушам, отправляя то к несуществующей бабке, то к такому же несуществующему деду аж в Руклист!
  - Нет! - в отчаянье крикнул Вася. - Я правда не знал, что башню бросили!
  - И опять ты врешь, - с удовольствием сказал Нак. - Я маг, меня не обманешь.
  Вася заскрежетал зубами. Казалось, жгучая, непримиримая ненависть к этому прячущему лицо негодяю достигла предела. Лжец! Не умеет он чувствовать обман, иначе раскусил бы парня еще две недели назад. Да и Вася действительно не знал, что ведьмы покинули башню, здесь он не слукавил. Но спорить, разумеется, было бесполезно.
  - Обману-ул! - заревел, как раненный медведь, Ярон. - Обманул, падлюка! Ну, так просто я тебя на тот свет не отправлю. Ты у меня помучаешься, помучаешься, я тебя...
  Ярон задохнулся, не находя слов от распирающей его ярости.
  - Эй, Нак! - выдавил наконец вождь. - Приготовь все к ритуалу. Сегодня ночью принесем его в жертву Мокрошу. Я лично ему голову раздавлю.
  В подтверждение слов разбойничий король схватил со стола серебряный кубок и смял в ладони, как сырую глину.
  Васю, оглушенного случившимся, поволокли обратно в камеру. Парень пребывал в нервном ступоре, ноги не шли. Это что же получается - его убьют? И нет никакой надежды? Магическое воскрешение не поможет - если он затянет раны, его тут же убьют вторично. Но погодите, должен же быть выход...
  Его с хохотом бросили в камеру, лязгнул засов, и парень остался лежать на сыром, пахнущем гнилью полу наедине с ужасающими перспективами. Он суматошно искал выход из сложившейся ситуации, но не находил.
  Вася не мог сказать, сколько пролежал бревном, погруженный в панические мысли. Вероятно, довольно долго. Вырвал его из этого состояния надтреснутый голос тюремщика.
  - Что, порешить тебя собрались?
  Парню почудилась в голосе разбойника нотка сочувствия.
  - Да-а, оно жалко. Хороший ты малый. Ну да ты не боись - я, когда тебя это самое... кончат, выпью чарку за твою душу, и Восьми помолюсь. Может, уберегут, не отдадут Мокрошу.
  Вася лежал, не реагируя. Вот же дубина, больно нужны мне, живому мертвецу, твои молитвы... И вдруг парня озарило. Путь к спасению есть!
  - Ладно, - решительно сказал он, стараясь совладать с волнением. - Помирать, так помирать. Зато я погулял перед смертью, погулял. Увидел жизнь, настоящую жизнь, почувствовал ее вкус.
  - Правда твоя, - одобрительно прокаркал тюремщик. - Эх, я в твои годы тоже отчаянной головой был...
  - Да ладно? - усомнился парень. - Ты не обижайся, но по тебе, того... не скажешь.
  - Чаво? - с готовностью проглотил наживку разбойник. - Не скажешь? Да все потому, что в этой дыре сижу, света белого не видя, вот и сдал. А годков десять тому я в любой драке первый был!
  - Но это в прошлом, - жестко заметил Вася. - Теперь ты будешь торчать в этой коморке, пока не сгниешь от старости. Ты здесь никому не нужен - с чего бы иначе тебя посадили в такое дрянное место? А я никогда не постарею, меня убьют, но жизнь моя завершится достойно. И знаешь, что? Я все же щелкну Ярона по носу! Он прав - я действительно своровал все свое золото. Но одного он не знает - большую часть я закопал в одном укромном месте, и то золотишко ему никогда не достанется! Эта мысль согреет меня перед смертью.
  Тюремщик страшно разволновался. Нарисованные Васей перспективы попали по больному месту - стареющий разбойник и сам не раз прикидывал, что с ним сделают, когда он больше не сможет поднимать топор.
  - А где золотишко-то закопал? - заискивающе спросил он. - Тебе на том свете все одно не пригодится, а тут добрым людям поможет.
  - Это ты про себя, что ли? - фыркнул Вася. - Тоже мне, добрый человек. Ты такой же разбойник, как и Ярон. Я уверен - ты в жизни не сделал доброго дела.
  - Кто не сделал? - возмутился тюремщик. - Я-то не сделал? Вот уж дудки. Я в молодости добро направо и налево...
  - Но в чем-то ты прав, - не дослушал Вася. - Мертвому мне золото действительно ни к чему. Жизнь мне дороже денег. И если бы кто-то помог бы мне спастись, я бы отдал ему все золото, что припрятал.
  Тюремщик в ужасе икнул.
  - Да ты соображаешь, что говоришь? Отсюда не сбежишь, тут везде охрана, и Ярон нас везде найдет и сцапает!
  - Выбирай, - отрезал Вася, - один раз рискнуть и потом жить в богатстве, или медленно умирать в этой поганой темнице. Ты первый, кому я об этом говорю, но я спер всю городскую казну! Там три сотни золотых. Этого хватит и тебе, и твоим детям, и даже внукам.
  - Детям... - мечтательно протянул тюремщик. - Знаешь, я это... всегда хотел жену, детей... домик уютный... эх, была не была! Даже если нас поймают - я хоть напоследок дыхну свежего воздуха, вспомню былую удаль. По рукам! Да, меня зовут Фрок.
  - Отлично, Фрок! - воскликнул Вася, трепеща от счастья. - Осталось только придумать, как нам выбраться и не привлечь внимания.
  Фрок выпустил Васю из камеры, тот с трудом подавил желание немедленно дать деру. Сейчас его поймают и просто вернут на место... План был нехитрым - Фрок одел Васю в свою запасную одежду, замотал голову вылинявшим красным платком, дал лук со стрелами и два ржавых кинжала. Из парня получился тщедушный молодой головорез.
  - А может и выгорит дельце-то, - оптимистично сипел тюремщик. - Знаешь, о чем в крепости судачат? На нас идет ополчение! Устал народ Ярона терпеть. Собрали кодлу - тысяч десять, идут крепость брать. Взять-то они ее не возьмут - тут, за стенами, больше двух тысяч ребят, что не чета балбесам с вилами. Но суматоху поднимут. А нам только того и надо. Дождемся заката - тогда из терема все атаманы и прочий пришлый люд уходит, вотремся в толпу и тиканем.
  
  ***
  
  Чем ближе подступал вечер, тем сильнее Вася нервничал. Предприятие висело на волоске - Нак мог появиться в любую минуту. Главной проблемой на пути к побегу было заклинание, которое Нак прицепил к Васе еще при первой их встрече. Черное энергетическое кольцо по-прежнему висело у парня на шее. Но теперь он был уверен, что сможет сорвать его, как только выведет куб. Парень досконально изучил это кольцо через эфир и видел, как разорвать заклятие.
  И вот час пробил.
  - Пора, - сосредоточенно сказал Фрок.
  В тот же миг Вася вывел куб. Это было удивительное, потрясающее чувство. Казалось, будто он внезапно обрел продолжение во внешнем мире, будто сделал глоток из океана спокойного, теплого света, будто держит в горсти все мироздание. Невероятное чувство мгновенно закончилось, осталось уверенное ощущение энергии, которой можно свободно распоряжаться. Вася, не теряя времени, выпустил всю собранную энергию в слабое место чар Нака. Это не было заклинанием - просто удар свободного эфирного потока, но слабым чарам Рименале хватило. Черное кольцо завибрировало, задергалось, словно в конвульсиях, и лопнуло.
  И тут же Вася почувствовал неприятный, пристальный взгляд, который зашарил где-то в эфире в попытке отыскать беглеца.
  "Врешь, не найдешь" - зло подумал парень, и они с Фроком поспешно двинулись к выходу.
  К счастью, они успели как раз вовремя - разбойники могучим потоком вытекали из терема.
  Выйдя, наконец, из ненавистных дубовых стен, Вася полной грудью вдохнул аромат свободы. Но насладиться моментом не получилось - вокруг явно что-то было не так. Эхо приносило многоголосый шум, грохот. Вдали трубили рога. Блестело алое зарево, не имевшее никакого отношения к закату. Разбойники с проклятиями бежали в сторону шума, обнажая оружие.
  - Что встали, бегом ко вторым воротам! - рявкнул Васе и Фроку какой-то громила в меховой телогрейке. - Они пробили первую стену, у них тараны и лестницы!
  - Ого! - весело каркнул Фрок, обращаясь к парню. - Не думал, что от деревенских увальней толку-то будет. Но добро - чем больше шуму они наделают, тем тише нам будет бежать. Гляди в оба - нужна лазейка, чтобы задать стрекача.
  Но пока лазейки не наблюдалось, а меж тем людской поток вынес их ко второй стене. Здесь Вася почувствовал себя более чем неуютно. Стоял страшный шум - ревели сотни, тысячи глоток. Повсюду мелькали перекошенные, безумные лица, блестело оружие. Из-за частокола, как стаи саранчи, залпами летели сотни стрел, они с леденящим свистом проносились над головой. Разбойнику справа от Васи стрела попала прямо в глотку - он захлебнулся воинственным кличем и рухнул на землю, конвульсивно дергаясь.
  Обзор загораживал частокол, однако дыхание толп, беснующихся по ту сторону, угадывалось безошибочно. Из-за толстых бревен доносился мощный, тысячеголосый рокот, словно на стену накатывали океанские волны.
  Васю с Фроком разделила река из людей, парень в панике бежал куда-то, шарахался от взмыленных бандитов, каким-то чудом уворачивался от стрел... и вдруг непонятным образом оказался на вершине стены. Робко выглянув за парапет из заостренных кольев, он обомлел. Внизу развернулась настоящая орда. Все обозримое пространство - улицы, крыши бараков, пристройки - все было усеяно людьми. Тысячи мужиков с осатаневшими лицами пускали в сторону стены стрелы, тащили длинные лестницы, мощные бревна-тараны, или же просто подбирались, спрятавшись за широкими деревянными щитами. Вдалеке, заняв господствующую высоту у первых ворот, стоял отряд тяжело вооруженных конников. Они окружали предводителя - это был огромный воин в сияющих чешуйчатых латах. Ветер вольно трепал лохматые волосы, половину лица занимал уродливый ожог, делавший военачальника еще грознее. Вася удивленно вглядывался в командира, напрягая близорукие глаза. Тот казался смутно знакомым...
  Просвистевшая мимо стрела вырвала у парня клок волос. Панически вскрикнув, тот кубарем скатился со стены. Тем временем вслед за обычными стрелами из-за частокола полетели горящие, то тут, то там стали заниматься пожары.
  - ДРУЖИ-ИНА! - перекрыла гвал чья-то луженая глотка. - Дружина атакует справа! С ними чудодеи! Все на правую стену!
  Словно в подтверждение, парень ощутил, как где-то далеко справа эфир заволновался - там выводилось несчетное множество кубов. Внимательнее вглядевшись в энергетический рисунок, парень понял, что там собралось около десятка магов, и они готовят что-то совместное и крайне мощное.
  Долго гадать, что же готовят маги, не пришлось - раздался оглушительный взрыв, полыхнуло багряным, и вся крепость зашаталась от чудовищной ударной волны. Большинство разбойников попадали с ног. Вася тоже упал, оглушенный. Кое-как поднялся, в ушах звенело. На мгновение вокруг повисла странная тишина, словно сама природа была поражена случившимся. Но через миг с неба с адским грохотом стали падать горящие бревна, комья земли, обломки оружия. И, словно опомнившись, из-за частокола раздался восторженный, ликующий рев.
  - Прорвали! Прорвали вторую стену! - панически завизжал кто-то. - Что теперь будет?
  - Ничего хорошего, - рассудительно пробасил другой голос. - Надо хорониться за третьей стеной, иначе не жить.
  Приняв эти слова, как руководство к действию, Вася со всех ног помчался к третьим воротам. Он успел забежать за окованные створки прежде, чем они захлопнулись. Тут его резко дернули за руку и потащили в сторону.
  - Живой? Слава Восьми! - крикнул Фрок, таща парня подальше от толпы. - Не, братец, не сбежишь-то отсюда так запросто. Шкуру бы сохранить...
  Фрок осекся и удивленно посмотрел на клинок, высунувшийся у него из груди. Захрипев, бывший тюремщик осел на землю. За его спиной обнаружился мрачный воин в кольчуге, с волчьей шкурой, спадавшей с широких плеч. Тут же со стены спрыгнул, перекатившись через плечо, еще один воин в волчьей шкуре. Потом еще, еще и еще... по всему периметру стены появлялись такие мрачные воины, кто-то начинал пускать стрелы, кто-то прыгал во двор и устраивал бойню.
  Вася в панике выхватил кинжалы. Воин, убивший Фрока, стремительно рубанул мечом. Парень поймал клинок в перекрестье кинжалов. Страшный лязг, резкая боль в кистях, и Вася оказался на земле с пустыми руками. Мгновенно перекувыркнулся назад через голову, услышал свист и лишился еще клока волос.
  - Волчья Сы-ыть! - обреченно заорал кто-то из разбойников. - Что они тут делают?
  Вася не знал, что такое Волчья Сыть, и не горел желанием выяснять. Путь к спасению был один. На всех парусах парень влетел в закрывающиеся двери терема. Раздался грохот запираемых засовов, шум боя сразу отдалился и стал приглушенным.
  - К бойницам! - взревел один из стражей терема.
  - К бойницам! - вдохновенно подхватил Вася и устремился вглубь терема в поисках укрытия.
  "Тайный ход, здесь должен быть тайный ход" - думал парень, петляя по темным, забитым людьми коридорам. И почему ему не приходило в голову поискать его раньше, через эфир? Сейчас это было невозможно - в состоянии такой паники он не сумеет войти в транс.
  А где-то позади раздался оглушительный треск, Вася снова почувствовал колебания эфира - двери взломали.
  Стремглав бросившись прочь, парень наткнулся на фигуру в плотном темном плаще.
  - Ага! - визгливо крикнул Рименале. В его голосе читались страх пополам с яростью. - Сбежал! Ты сразу мне не понравился. Это ты их привел? Отвечай!
  Вся Васина ненависть, вся обида и весь праведный гнев вылились в один сокрушающий удар. Разбив себе две костяшки и отбросив Рименале к противоположной стене, парень кинулся наутек.
  - Ах ты тварь! - заверещал Нак.
  Васю будто опутали незримые веревки.
  - Ты ответишь мне, ты ответишь мне за все! - проскрежетал Рименале, схватил Пупкина за шиворот и потащил вниз по коридорам и лестницам. Где-то глухо пели рога, доносились мерные удары тарана. Они спустились в то самое выложенное камнем капище, где приносились жертвы Мокрошу. Нак постучал особым образом, дверь отворилась и их с Васей втащили внутрь.
  В просторном капище народу было немного - только Ярон и десяток его охранников.
  - Тайный ход завален! - бешено взревел Ярон вместо приветствия. - Нас здесь замуровали!
  - Я так и знал, - прошипел Рименале. - Но, к счастью, у меня появился запасной план. Этот мальчишка - начинающий маг, он смог разрушить мое заклятье. Если принести его в жертву, я проведу темный ритуал, свяжусь с господином, и он что-нибудь придумает...
  - С каким господином? - нахмурился Ярон. - С Мокрошем? Да пустое это - на богов надейся, а топором маши...
  - Катись к черту со своим Мокрошем, дубина! - завопил Нак. - Всем тихо, не мешайте мне проводить ритуал!
  Он поволок упирающегося Васю к алтарю, бросил на черный, покрытый засохшей кровью металл и достал кривой бордовый кинжал. Занеся ритуальное оружие, он забормотал заклинание.
  Вдруг раздался мощный гул, с потолка посыпалась щебенка, стены заходили ходуном, и тяжелая гранитная дверь раскололась на множество кусков. В облаке каменной пыли и крошева появилась огромная фигура. Стражники Ярона разом швырнули в фигуру топоры и кинжалы, Нак, отвлекшись от чар, выпустил ветвистую черную молнию. Но вновь прибывший присел, закрывшись огромным, как дверь, щитом и без труда отразил все атаки. Затем он вытянул руку и невнятно крикнул что-то. Из облака пыли выметнулся десяток искрящихся электрических змей. Они с металлическим шипением бросились на присутствующих. Раздались взрывы и многоголосый вопль ужаса.
  Кашляя, Вася протер глаза - чары Нака спали. Из живых в капище были только Вася, Нак и Ярон. Ярон дул на дымящийся амулет, Нак поддерживал магический шит. Васю же спасла случайность - Рименале вцепился в него мертвой хваткой и непроизвольно защитил своим энергетическим щитом.
  - О, так наши еретички все же на что-то способны, - раздался из пустоты голос с металлическим отливом. - А я уж, было, совсем заскучал.
  - Где ты? - рявкнул Ярон, бешено вращая глазами. - Покажись!
  Разбойничий король стоял в боевой стойке, поигрывая двумя огромными булавами, и напоминал вставшего на дыбы медведя-великана.
  - Это боевой маг, он скрывает себя заклятием, - напряженно сказал Нак. - Эй ты, слышишь меня? Я сейчас найду тебя, от меня не спрячешься!
  - Я пришел сюда не прятаться, - обрекающе сказал голос.
  - Ярон, сзади! - взвизгнул Нак.
  Ярон не успел обернуться. Застыв на мгновение, он тяжело и шумно, как столетний дуб, рухнул на колени остался так стоять, подобно глиняному изваянию. А голова его висела, где и прежде. Там воздух задрожал, и из пустоты медленно проступил силуэт огромного воина, державшего голову Ярона в руке.
  Воин окончательно стал видимым. Это был гигант двух метров росту, с непокрытой головой, неопрятной копной волос соломенного цвета. Он таращил на Нака большие серые глаза и жутко улыбался.
  Взвыв, Нак распахнул полы плаща, из-под одежды с гулким жужжанием вырвался рой каких-то черных насекомых и ринулся к боевому магу. Тот сделал пасс рукой, полыхнуло, и на половину капища раскинул крылья огромный огненный орел. Взмах пылающих крыльев сжег рой без остатка.
  Нак призвал несколько черных шаровых молний, но воин отразил их мерцающим магическим щитом.
  Тогда Рименале завертелся на месте, окружив себя клубами черного дыма. В дыму стали появляться лица, силуэты, черный вихрь разросся в воронку, из которой с воем вырвалась орда мутных темных призраков и бросилась на врага. Но вокруг того появилось несколько таких же мутных лиц с непомерно широкими ртами. Они распахнули призрачные зевы и со свистом втянули всех враждебных духов.
  Выругавшись, Нак сунул руку в рот, словно вызывая рвоту, и исторг из нутра небольшую темную тучу. Туча разрасталась, занимая собой все капище, в ней блистали молнии, слышался гром.
  - Хватит, наигрались, - сказал боевой маг. В одной руке он держал длинный меч, а другой потянул из-за пояса причудливый боевой топор - этот топор имел изогнутое листовидное лезвие и шип для колющих ударов, а на обухе у него был угрожающего вида крюк.
  - Арах! - крикнул воин.
  Вася почувствовал настоящий взрыв энергии. Боевой маг одним длинным, смазанным движением ворвался в тучу, добрался до Нака и нанес вихрь сокрушающих ударов. Рокотнуло, туча забурлила и исчезла.
  Вася выбрался из-за алтаря, испытывая невероятное облегчение. Его спаситель победил. Израненный Нак извивался на полу и противно, тонко визжал.
  - Не ожидал, что ты выживешь, - обратился к нему воин. - Ты же не человек, так? Я чувствую в тебе нечто, чуждое людской природе.
  Нак застыл, глядя на воина с безудержной ненавистью. Вася подошел к нему, преодолевая омерзение, сдернул полумаску. И в ужасе отшатнулся. Под материей пряталось не человеческое лицо, это была уродливая, покрытая шерстью морда, напоминающая крысиную. Рименале вновь противно завизжал и оскалил зубы... вернее, клыки.
  - Думаете, победили? - прохрипел он. - Смерть настигнет вас всех! Мой господин, Человек Без Лица, отомстит за меня!
  - А мне что-то не страшно, - небрежно заметил боевой маг. - Кто он такой, чтобы я его боялся? Очередной отступник, проводящий эксперименты над учениками?
  - Ты узнаешь его, - в агонии взвыл Рименале. - Узнаешь! Когда Урочище покроет весь мир, все вы узнаете, кто такой Человек Без Лица, и я буду отомщен! Он велик! Он сделал меня магом! Вы думаете, я один такой? Не-ет - нас, его, детей, много, мы всех вас... всех...
  Нак захрипел, задергался и затих, глядя на Васю остекленевшими глазами. Парня передернуло, он торопливо отвернулся.
  - Хм-м... - задумчиво протянул воин. - Выходит, в россказнях, что ходят об этом Урочище, есть доля истины. Наведаться туда, что ли...
  Он вдруг резко повернулся и вытаращился на Васю.
  - Ну что, остался только ты, и дело можно считать закрытым, - с леденящей душу улыбкой сообщил громила.
  - Э-э... - опешил Вася. - Секундочку, вы не так поняли. Я не с ними! Меня хотели принести в жертву! Я вообще не разбойник.
  - Конечно, конечно, - согласно покивал воин. - А я - Виналина, принцесса королевства Илиран.
  Вася увидел только резкое размытое движение, а затем почувствовал странную двойственность. Опустив взгляд, он осознал причину - его туловище было разрублено от плеча до пояса.
  Мир померк и исчез.
  Свет... тьма... снова свет... и опять тьма... миллионы огней посреди безлунной ночи... яростный рык, изгиб змеи, кошачий глаз, бросок богомола... картинки мелькали, сменяя друг друга. Накатывал то жар, то холод, то отчаяние, то восторг.
  Пелена бреда спала, словно кто-то сдернул с глаз мокрую тряпку.
  Первое, что увидел Вася, были круглые, вытаращенные глаза серого цвета, что уставились, не мигая, с расстояния где-то в пару сантиметров. Вскрикнув, парень отшатнулся.
  - Как ты это сделал? - тихо спросил Весельчак. - Как ты затянул эту рану? Таких заклинаний нет на свете.
  Вася в шоке смотрел на наемника, силясь переварить, что сейчас произошло. А точнее, чего не произошло. Он не встретился с Великаном, как в прошлый раз, а сразу вернулся в этот мир. Что же теперь делать? Кто даст ему советы, кто вдохновит на борьбу, кто, черт подери, высмеет за провалы?
  - Я хочу понять, как ты это сделал, - раздельно произнес Весельчак. - Мне нужно это заклинание.
  Вася в ступоре смотрел на охотника за головами, не слыша его. Он в безвыходной ситуации, и некому спасти, некому подсказать решение...
  - Не хочешь говорить? - холодно поинтересовался Весельчак. - Ничего, я все выясню опытным путем.
  Вася попытался что-нибудь сказать, но язык не слушался.
  Охотник за головами медленно занес меч для очередного удара...
  
  
  
  
  
  Комментарий автора:
   Итак, Василий потихоньку становится магом. Регулярные тренировки с полной самоотдачей творят чудеса. Но он только в начале пути, а путь к вершинам колдовского ремесла долог и тернист.
  Весельчак оказался боевым магом. Уверен, кто-то мог догадаться об этом сразу - в мире волшебства довольно проблемно стать машиной убийства, которой является Весельчак, полагаясь исключительно на воинское искусство и силу оружия. И вот этот персонаж с присущей ему наглостью занимает одно из центральных мест в сюжете.
  Рименале настолько противен, насколько это вообще возможно. Но о покойниках или хорошо, или ничего, так что давайте его поблагодарим - он помог Васе сломать пару психологических барьеров.
  На горизонте появляется Человек Без Лица, загадочный хозяин Урочища. Полагаю, излишним будет говорить о значимости этого персонажа.
  Первый том подходит к заключительной фазе, осталось две сюжетные арки.
  Следующая глава будет называться "Город черных страстей", при удаче она станет предпоследней в первом томе "Второго эмиссара", однако есть подозрения, что придется растянуть ее на две главы. -__-
  
  Ударения в новых словах:
  Борх Варага
  Пылана
  Велибора
  Илиран
  Дрог Колун
  Накустус Рименале
  
  
  
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"