Аннотация: Фанфик на Романы Андрея Круза о Тьме. Книга закончена и издана. Здесь ее ознакомительный фрагмент.
Глава первая. Пророк Тьмы в вагоне.
Меня зовут Алексей. У меня есть дефект обмена адреналина.
Простите за это новомодное представление по типу: 'Меня зовут Влад, я алкоголик'. Я тоже смеялся от таких представлений. Раньше. Сейчас я думаю, что это в некотором роде правильно. Надо представляться и говорить о том, что характеризует тебя ярче всего. 'Я Иван, патологический лжец'. И можно не говорить дальше, что работаешь редактором газеты ' Вестник Гузномоевска'. ' Я Василий, психопат возбудимого круга'. Если на Василии заношенные треники, то под ними скрываются купола-татуировки. Если же дорогая одежда, значит, Василий пока преуспевает на службе у криминального авторитета. Простите, что не назвал марку одежды успешного варианта Василия. Не слежу я за модой преступного мира. С женщинами сложнее. Там надо представляться, наверное, так. 'Я Татьяна, хотела бы жить на Манхэттене'. Или - ' Яна. Думаю, что я должна затмить Наоми Кэмпбелл'. 'Наталья. Хочу хоть какого-то мужика'.
Конечно, представление будет меняться во времени. Я бы представлялся ранее так: 'Хочу все знать'. 'Хочу побыстрее закончить институт'. 'Как бы прокормить семейство'. ' Как бы найти лекарство'. ' Хочу побыстрее умереть'. 'Где это я?' 'Что из этих трех убьет меня раньше'. 'Только бы не откусить язык'. Еще раз извините эа неприятные подробности. Жизнь, она такая -
кто обсуждает, что нашел Киркоров в женщине на восемнадцать лет старше себя, кто беспокоится, не случится ли дефолт еще раз. А люди больные погружены в свою болезнь.
Лучше я не буду рассказывать про нее, а расскажу о своем путешествии. Куда? Ну не на Канары же мне ехать. И не в Сочи. У нас в Крымске немногим хуже, чем в Сочи. А в одну странную и интересную обитель. В живое прошлое. Которое живет и проникает в нас. Вы его не видите, а оно с вами. Темное, тихое, оно просачивается в ваши миры и становится частью вашего мира. Вы его не замечаете, как не замечаете таракана под плинтусом. Или крысу в вентиляции. А потом тьма прошлого приходит к вам ночью и заглядывает вам в глаза, приподнявшись на задние лапки. И не дай вам боги открыть глаза в этот момент. А еще лучше бы умереть во сне, не мучаясь. Потому что Тьма обязательно придет в ваш мир. Тьма - она приходит всегда.
А чем я лучше? Да ничем. К вам Тьма придет в свой черед. А мой черед уже был. Я сам пришел ко Тьме. Теперь ее очередь прийти ко мне. Ну и зачем кричать, что я сумасшедший? Я и так вам это сказал, про дефект обмена адреналина. А, не поняли. Ну да, все правильно. Я такой. Нас много. Про некоторых снимают фильмы, которые называются 'Игры разума'. Некоторые прыгают из окна, крича: 'Русские идут!'. Большая часть скитаются, как тени, от больницы к больнице. Я? А я житель провинции, который иногда путешествует в мирах.
Вы не хотите? Я все равно расскажу. Я знаю, что у меня голос неэмоциональный, и что сам я тусклый, как стертая монета. Впрочем, я не настаиваю, чтоб вы слушали. Можете слушать 'Виагру' по поездному радио, можете слушать свой плейер, можете пойти в вагон - ресторан, надеясь, что я все расскажу до вашего возвращения. Хотите или не хотите, это наша привилегия, таких, как я. Сказать про то, что слышим или видим только мы. Что богородица не велит молиться за детоубийц. Или что под иконой богоматери на Варваринских воротах скрывается лик дьявола. И этому лику молятся о выздоровлении. Ваше дело - услышать сказанное или не услышать.
А, не услышав, жить на берегу речушки, которая сегодня не годится, чтоб в ней утопили котенка. И дождаться, когда в ней утонет тот, кто не услышал голос. Нет, про эту речку потом. До нее еще семь лет. Сначала про Тьму и речку во Тьме.
Еще скажу о мирах. Нас потихоньку приучают к мысли, что миров много, и иногда из других миров к нам приходят не те, кто нам нужен. И мы можем оказаться не там, где хотим. И это так. По крайней мере, я видел их несколько. А может, и много, ибо не всегда могу отличить свои игры воображения от реальности. Как соотносятся миры друг с другом? Я б сказал, если б точно знал. Умные люди в этом тоже расходятся. Умный человек по имени Стивен Кинг писал о множестве Америк, которые живут где-то рядом друг с другом. Та Америка, что вы знаете, и другая, где победил не Рузвельт, а какой-то местный ку-клукс-клановец. Известная Америка и множество других, где Кеннеди не избрали, а другого Кеннеди не застрелили, а избрали... Лежит ли они рядом или друг над другом - это я у Кинга не понял, а может, он это и сам не знает.
Другой умный, но чрезвычайно гадкий человек по фамилии Милославский сравнивал миры с шашлыком, где миры наподобие кусочков мяса, сала и лука насажены на единый шампур - реку времени. Можно подумать о кровеносных сосудах. Но обычные люди в них не разбираются, разве что где-то им покажут трехмерную модель сосудов, выполненную компьютером. Правда, они увидят нечто, но не поймут что, куда и откуда.
Проще будет объяснить на примере дорог. Вот знакомая вам станция Тоннельная и поселок Верхне-Баканский. Вы едете по трассе на Крымск, а дальше на Краснодар. Кроме нее, есть дорога на Натухаевскую и Анапу. И мелкие дороги в такие места, о которых вы даже не знаете. В садово-огородные товарищества. Или тропки в лес. И это все отражение вашей жизни и вашего выбора. Свернув с улицы Нижней на улицу Верхнюю, вы можете выбрать путь только на Анапу. Свернув с улицы Верхней на улицу Крайнюю, ваш выбор будет только между двумя тропками на гору. Свернув с Крайней на Тупой переулок, вы свалитесь с горы. А теперь замените повороты с улицы на улицу вашими решениями - куда пойти учиться, где жить, кого поддержать на выборах, на ком жениться. Не поехав правильно на Краснодар, то есть не женившись сразу на вашей судьбе-Маше, у вас есть некоторый шанс вернуться на правильную дорогу, свернув от Анапы и приехав в Краснодар по другой дороге, потратив больше времени и сил, но все же попав, куда надо. Может, и опоздав. Вам не нравится сравнение Маши с Краснодаром?
Я готов продолжить и кулинарное сравнение. Миры мне напоминают селедку под шубой. Ели ее? Ну вот, так они и лежат, только делала их не умелая хозяйка, а хозяйка с дрожащими руками, и еще которую то и дело отвлекали. В итоге слои проникли друг в друга. А пока их несут к столу, от тряски они тоже деформируются и сдвигаются относительно друг друга. Потому добро или зло может перетекать из мира в мир.
Тот же очень умный, но противный тип сказал, что теорий много, как дырок в заднице. Не менее одной у каждого. Вы сомневаетесь, что у человека бывает больше одной дырки? Бывает. После травмы головы я долго долечивался, и переводили меня из отделения в отделение. Вот травматология сейчас перегружена - меня и временно переведут в хирургию. Выписать еще рано, а выставить на улицу человека с поврежденным мозгом у врачей рука не подымается, спасибо им за это понимание. Муниципальный чиновник это сделает легко.
Вот в хирургии я насмотрелся на людей, у которых есть природный анус, а есть и противоестественный анус. Жить с ним тяжело. Даже хуже - даже рядом с ними в палате лежать тяжело. А еще анус бывает двуствольным. С ним тоже тяжело, и рядом не лучше. Ладно, я уже и сам понимаю, что начав с судьбы, мы дошли до задницы, что вполне ожидаемый исход в попытке разобраться в судьбе или изменить ее. Поднимемся уровнем выше от заднего места.
У реки времени есть начало и есть конец. Мир скользит по ее водам от своего рождения до смерти, потом он куда-то уходит. Наверное, он растворяется в море. Как речка Озерейка в Черном море. Я не знаю, река времени течет одним руслом или как Кубань - раздваивается при впадении в море. Но все миры там будут. А с некоторыми мирами происходит нечто странное. Плыл мир, плыл, но не доплыл до моря. Ему уже пора стать частью этого моря, а он случайно задержался. Закружился в водовороте, зацепился за остров, ушел в протоку и застрял там... Его уже не должно быть, а он еще есть. Как ветхое жилье - по бумагам, оно уже давно снесено, и жильцы расселены, а оно стоит себе на окраине, а не подозревающие о том, что они расселены, жильцы живут в развалюхе и живут. Им говорят, что вас уже тут не должно быть, а они сопротивляются тому, что их нет. Что при этом в случае с бараком происходит, вы знаете. А с миром происходит вот что. В мир приходит Тьма, которая и уничтожает то, что должно уже быть уничтожено, но по случайности уцелело. Но Тьма - это не нечто однозначное, а, как та же комиссия исполкома, многоликое. В комиссии есть люди разные - те, что считают, что вас нет, так и не приставайте с просьбами подпереть падающую стену, а есть и не совсем одеревенелые, что пытаются найти в пустой казне города хоть рубль на эти подпорки. Ну и Тьма такая же - из нее вырываются сгустки ее, убивающие людей. И одновременно близ нее железо не ржавеет и резина не рассыхается. Отчего так - смотри рассказ о теориях, которых как того самого, у каждого по меньшей мере одна.
Вот так бывает в тех мирах, которые застряли вне будущего, где-то в заводях реки Времени.
Но Тьма может пройти и в миры, которые еще не тихо догнивают в этих заводях. А вот как она туда проходит - у меня только одна идея. И от нее становится не по себе. Я думаю, что она идет сквозь дырки в реальности, которые оставили люди, попавшие в иные миры. Вот читаете вы газету или книгу, где описано попадание офисного менеджера в 41 год, где он благодаря своим многочисленным талантам, которые в нем ни начальство, ни девушки не видели, становится там Шишкою, быстро заканчивает войну на несколько лет раньше, и все перед ним преклоняются, как перед богом. Или богиней. Вы такие книжки уже видели? Ну вот, дальше увидите еще больше. И людям нравится, и людей все больше будет куда-то проваливаться. Реально и в мечтах.
Вот только над тем, как они все прошлое наизнанку вывернут и сделают по-своему - над таким я тихо смеюсь. То, что они в прошлое провалятся - в это я верю. Сам проваливался. А вот в то, что они там на вершину вскарабкаются и неизреченным светом воссияют - в это нет. Совсем. Тьма - она тоже не слепая. Хотя и темная. Да и без Тьмы там много чего с ними интересного произойдет. Ну вот подумайте, что будет, если брякнет гость из будущего, что в оном будущем по Москве ходят правнуки солдат сорок первого и "Зиг Хайль!" вопят? И их в психбольницу не забирают? Так гость из будущего пребывание в прошлом внезапно прервет. Сразу и навсегда.
Или выложит рассказы Александра Исаевича, который не додумался псевдоним взять? Можете спорить на бутылку пива, что отведут его туда, в ГУЛАГ, и там он на практике познает, прав Исаевич или неправ. Особенно интересно будет, если он с Исаевичем в лагере пересечется и скажет ...А что он скажет? Ну, это вы и сами придумать сможете.
А почему мне не по себе становится? А потому, что думаю, что и по моим следам может пройти Тьма и ее посланцы. Даже если одна гончая ее случайно затешется за мною и придет сюда?
И так из параллельных нам миров много чего интересного проходит. Вот про это вы в газетах и читаете. 'В пустыне в штате Нью-Мексико найден труп лошади, у которой через маленькие аккуратные разрезы вынуты все внутренние органы, но без капель крови вокруг. Фон радиации возле трупа был повышен'. Вы только что об этом прочитали в своей газете " Удивительное -рядом" . Откуда я про это знаю? Ну, умею я читать строчки кверху ногами, вот и прочел вашу газету, когда она на столе лежала. Там еще дальше написано, что это странное происшествие связано с секретной базой ВВС США, которая где-то там рядом. Вот про лошадь можете верить, а про базу-не нужно. Почему? Потому что на секретных базах живут бюрократы, которые тоже люди. И логика у них такая же, как у нас всех. А что нужно секретному правительственному бюрократу? Чтоб он на секретной базе создавал секретное оружие против врагов его родины, чтоб ему все время хорошо за это платили, и чтоб про это никто не знал, ибо тогда могут перестать платить. Поэтому, если ему понадобится из лошади внутренние органы вытащить с применением радиоактивного ножа, он это сделает. Но у себя в секретной лаборатории, чтоб никто посторонний этого не видел. А если он трупы лошадей кидать будет, да и с намеками, что здесь не койоты лошадь съели, а что-то странное творилось, то какая тут его любимая секретность? Еще и сенатор из конкурирующей партии ревизию наведет и заставит отчитаться, что они на базе за казенные деньги делают.
А вот какое-нибудь чудовище из параллельного мира, которое случайно возле лошадушки оказалось, это вполне и сделает. Сделало и ушло, не беспокоясь, какой ступор будет у фермера - владельца, и что радиация там осталась. В нашем мире таких нет, а вот в параллельном может быть какой-то двустворчатозадый радиоактивный шеперенх, то есть шестиногий пятидесятихрен. Или симбиоз радиоактивной лягушки и ездящего у нее на спине какого-то фиолетового спиногрыза. Вы вот Лавкрафта читали? У него много рассказов, как в место, кажется, Дансвик называющееся, приходили из других миров какие-то невидимые, но воняющие страшные существа и вступали в отношения с тамошними жителями. И, если не путаю, у них даже совместные дети были, у местных и пришлых. Воображаю, как они выглядели, и мое видение их облика меня не радует. Но они хоть с отдельными людьми взаимодействовали, и даже им деньги платили за разные услуги, а вот порождения Тьмы на такое не способны. Хотя я, наверное, неправ. Видели их вместе с адаптантами, и трусили гончие Тьмы рядом, как какой-нибудь Барбос рядом с хозяином. Вот, чтоб адаптант гончую по загривку трепал, как Барбоса или Жучку-этого никто не видел. Но это так несложно представить.
Но тут я забежал вперед. Надо сначала про себя рассказать и про свою болезнь. Пришла она ко мне не с детства. Потом, конечно, я, пока мог, всю доступную литературу прочитал, да и врачей много расспрашивал. Они, когда пациент не надоедает, а тихо слушает, никогда в информации не отказывают. Ну, почти никогда. Надо бывает им что-то самим сделать или отдохнуть захочется, вот тогда лучше не надоедать. Потому что когда тебе рассказывают про болезнь в охотку, оно понятнее и объемнее выходит. И переспросить можно, если не понял сразу. Когда человек нехотя тебе рассказывает, то он расскажет совсем схематично, а просьбы разъяснить совсем его раздражать будут. Так что лучше, как я сказал, делать. Болезнь эта многоразличная и переменчивая. Происходит она из того, что некоторые вещества в организме неправильно обмениваются. А как именно - непонятно, но происходит от этого вред. Вот как у диабетика. Ему надо есть сахар, как всякому человеку, и даже необходимо его есть. А у него этот сахар из-за нарушения не обменивается, как надо. И человек от этого мучается. То у него сахар в крови падает, оттого он еле ноги переставляет, а то и вообще свалиться может и уйти в мир иной. То у него уровень сахара растет и ацетоном его переполняет. Ибо не хватает вещества, чтоб этот сахар безопасно и полезно в ткани переправляло. А раз нет безопасного обмена, так происходит опасное отравление. Вот у меня выделается вещество, которое работой мозгов руководит, а дальше оно неправильно обменивается. Вроде как образуются ядовитые продукты распада. И эти продукты мой мозг отравляют. Какие-то работающие участки тормозят, а какие-то перевозбуждают. Если я не так рассказал - извините, я ведь по образованию инженер, а не медик, могу и что-то перепутать. Да и болезнь, она тоже сказывается. Иногда так слово закручу из пяти корней, что другим людям сложно меня понять. Говорят, в немецком языке так можно, но я немецкий не учил. В школе и институте меня учили английскому, ну и сам одно время пытался латынь выучить. Кое-что помню, хотя произношение никакое. А по латыни еще хуже, ибо никто не знает, как эти фразы произносить. А отчего это бывает - не всегда понятно. Ну, вроде существует теория и наблюдение, что есть значительный наследственный механизм передачи. Что если у папы ребенка болезнь есть, то вероятность у детей заболеть выше, чем обычно. А если и мама больна- то гарантия выше, чем пятьдесят процентов. Когда же оба родителя больны-то еще более вероятно, может даже на 120 процентов, а не на 100. Потому, что если даже ребенок случайно родится здоровым, то, когда он будет познавать мир, ждет его когнитивный диссонанс. Вот спрашивает он маму, что это за зеленая птичка прыгает на ветке. А мама отвечает, что это не зеленая птичка, а красный крокодил. А ребенок видит зеленую птичку. Он к папе, а тот говорит, что там вообще птички нет, а есть синяя змея. И так во всем. Итого: "Прощай папа, прощай, мама, крышу ветром унесло!" Но со мной эта теория не работает. У меня родители были нормальные. И обе сестры тоже. И дети у сестер нормальные. И моя дочка, пока жена со мной не развелась, тоже была нормальной. Спала только плохо, но это со многими детьми бывает. А что с ней сейчас - не знаю. Живет она в Америке, или где еще-этого я уже не ведаю. Жена моя замуж второй раз вышла, в Америку уехала с этим вот вторым мужем и Машенькой. Машенька мне несколько раз написала оттуда открытки. А потом они перестали приходить. Наверное, забыла. Ну что ж, я не в обиде. Но, наверное, эта теория очень неполная, потому что течет болезнь по-разному, и с разной скоростью. Или веществ, чей обмен нарушается, больше, чем один адреналин, или что-то еще есть, которое в эту теорию не вкладывается. У меня были видения. Разные. У других в мозгу звучит музыка, или икс-лучи через их голову проходят, пущенные через розетку врагами - соседями. А один в палате, когда я первый раз попал в больницу, вообще лежал на кровати без подушки. Подушки нет, а он голову держит, как будто ее подушка подпирает, целую неделю. И спит так и лежит так, пока не надо есть или делать процедуру. Но хуже всего не сами видения, а то, что постепенно перестаешь понимать, где они, а где реальность.
И бывает такое, что человек может долго не проявлять того, что болен. Ну, он чуть странный, но не сильно. А потом раз - и болезнь летит вперед. Такое может быть после какого-то потрясения. У женщины может быть после родов. Отчего было у меня - не готов сказать. Наверное, от всего того, что было в девяностые года. Жизнь больно резко повернулась, и этот поворот вывихнул многим мозги. Вспомните, сколько людей до этого были пламенными коммунистами, атеистами и интернационалистами. А сейчас он уже и демократ, и националист, и истинно верующий и вообще не похож на себя прежнего. И это уже назавтра после того, как стало невыгодно быть интернационалистом, а стало выгодно быть противоположностью ему. Наверное, в нем все время уживались несколько личностей сразу, как в моем соседе по палате. Тот был одновременно Василием Шумовым, наполеоновским солдатом и английским матросом. Только сосед, как положено больному, ничего за ношение в себе трех личностей не просил. Совсем ничего, даже лишней порции галоперидола на долю англичанина или француза. Ну, а начальники за то, что душа их в новый калейдоскоп складывается, известно что желают. Да и другие не отставали. Раньше можно было ключи в двери оставить и не очень бояться расплаты за это. А в новом времени нигде спокойно жить стало невозможно. На работу пойдешь - тебя начальник обмануть хочет, чтоб зарплату не платить. За картошкой на базар пойдешь - та же история. В магазин зайдешь - еще хуже. Закроешь за собой дверь - тебя и там найдут. Из телевизора выглянут или в двери постучат. Куда деваться бедному Тому из Бедлама? А если даже не покупаешь акции МММ, не хочешь быть в 'Хопре', не знаешь, что такое 'Идигов-продукт' - это тебя не спасет. Придут и скажут, что это не твоя квартира. Ты ее уже продал, и нотариус это все подтвердит, что ты продал и деньги от покупателя получил. И выписался в соседнюю станицу. Там, на западной окраине, есть хатка пять на шесть. Вот в ней таких, как ты, прописано уже двадцать штук. Тех, которым трехкомнатная квартира слишком обширна, они хотят все в этой мазанке на полу лежать и по команде поворачиваться, когда бок устанет от лежания на нем.
Какое-то время я держался. Из маленькой, но гордой республики, куда меня по распределению направили, семью вывез. Квартиру - не смог. Но и то хорошо. Потому, что после нашего отъезда там на улицах постреливать начали. На родину вернулся, работу нашел. Даже в 92м к казакам присоединился и в Приднестровье съездил. Стрелок из меня средний, но звание инженер-лейтенант мне не совсем зря присвоили. Учили нас не очень подробно, но я не стеснялся к обучению интерес проявить, и лишний вопрос задать, и спросить что-то из практики преподавателей, но не совсем по теме. Так что балластом не был. Оттуда вернулся и еще на пару лет меня хватило. Работа все-таки находилась, хоть и не всегда постоянная, и работодатели жучИли, как только могли. ЖучИли - это потому что еще теми жуками были. Ну, вы все знаете. Как люди у них работали, но неофициально. Потому что на них налоги государству платить надо. Вот и владелец предприятия по импорту стиральных порошков по бумагам имел из персонала только секретаршу. Он бы ее не показывал, но, когда к нему с проверками приходили, она-то проверяющих принимала, чаем поила и специальную кнопку нажимала под столом, чтоб все остальные спрятались и не отсвечивали, пока проверяющие свое не получат и не уйдут. А чтоб проверяющие не обратили внимание, что владелец и секретарша вдвоем десятки тонн порошка закупают, хранят и продают, им и вручались предметы зеленого цвета. Зеленый цвет сильно сосредоточиться мешает. А картинки мертвых людей на них еще больше. Поэтому, если хотите, чтоб вас никто не увидел - спрячьтесь на кладбище в маскировочном костюме зеленого цвета. А если вас все-таки увидят - значит, вы не тех мертвецов выбрали для камуфляжа. Надо было выбрать Томаса Джефферсона, а не Губу Мойшевну Безродную. Вот так. Ведь во всем сейчас виноваты вы сами. Только вы. И если у вас нет миллиарда, то можете идти туда, куда вас направил автор этой фразы. И оставьте жалкие оправдания, что миллиардеров не может быть много. Вы не поняли? А, значит, это еще будет. Потом умерла мама, жена развелась со мной и меня накрыло. Работать я не смог, больница, второй раз больница...Таблетки мне полагались бесплатно, как инвалиду, но их вечно не было. А если и были, то могли не помогать. Не то моя голова не поддавалась, не то производители лекарств на таких, как я, экономили. Зачем нам в таблетку класть лекарство, когда мы и так обойдемся. А потом со мной случилось не то чудо, не то издевательство судьбы. В городе Новороссийске тогда любили людей в день зарплаты грабить. Зайдут неслышно со спины, тяжелым по голове ударят, и с безмолвного или даже бездыханного тела зарплату возьмут. И, когда я шел по улице Красных Военморов, меня, видно, перепутали с тамошним жителем, что зарплату домой нес. Темно, наверное, было. Зачем я туда из Гайдука пришел, что я там делал и когда - это из памяти изгладилось. Называется антероретроградная амнезия. Если слова не перепутал. Очнулся я не скоро и уже в больничной палате. Рост у меня под два метра и, видно, ночные рыцари били, чтоб с гарантией не встал. Только деньги у меня тогда вряд ли нашлись. Ну, может, несколько рублей.
Трещина в черепе, две раны на голове, паралич левой половины тела. Потому, что ударили оба раза по правой стороне. Что это значит? Не знаю, так мне врачи несколько раз говорили. Видно, это для них имеет какое-то значение. Батя ко мне разок в больницу смог прийти и сколько-то денег наскреб на лекарства. А дальше уже сил не было, он совсем разболелся. И так на бугор, где первая городская больница располагается, не знаю, как он дошел. А я все лежал. Потом медленно двигаться начал. Отходило все ужасно медленно. Поэтому меня несколько раз временно переводили-то в терапию, то в хирургию, то еще куда - где места свободные еще есть. Многие болезни ведь по сезонам в больницу укладывают. Вот с переломами людей больше зимой привозят. К лету они подлечатся, и отделение пустым становится. Остаются в нем только те, кто еще до лета не вылечился. Спасибо врачам за то, что держали и лечили - чем у них было. А потом пришло не то горе, не то счастье - эпилепсия. Такое после травм головы бывает. Почему она горе - вы понимаете. А почему она - счастье? А это только для меня. В одной книжке было написано, что моя болезнь и эпилепсия несовместимы, и, если припадок у меня отчего-то разовьется, то это мне поможет, и болезнь основная будет течь полегче. Есть даже такое лечение - электросудорожная терапия. Накладывают на виски электроды и пропускают ток. Удар тока - и припадок падучей болезни. Меня так раньше не лечили. Меня лечили оба раза инсулином и таблетками. А дома я таблетки ел - когда они были.
Так я и лежал, до весны, а потом до июня. А дальше меня все-таки выписали. Я был непротив. Да и, наверное, надоел я медикам. Я совсем не в обиде - они и так столько мне помогали, хватит уже их терзать своими болячками. Они еще мне выдали одежду, потому что моя была вся в крови и никуда не годилась. То есть, наверное, не выдали, а из дому кто-то принес, которая не нужна была. Еще палочку дали, которая от умершего пациента осталась, а его родные ее не забрали. Ноги меня еще не здорово слушались. И поковылял я вниз под гору к транспорту. На который у меня денег тоже не было. До автобуса еле доковылял и упросил водителя взять меня бесплатно. Он согласился. Выглядел я не очень, да и сказал, что из больницы иду. А забрать меня туда некому было, и денег на обратную дорогу дать тоже некому. Я ему благодарен был и пообещал, что позже отдам. Он махнул рукой. Увы, это 'позже' наступило очень нескоро. Но таки отдал.
А потом я подошел к двери нашей с отцом квартиры и не смог ее открыть. Замок уже был другой.
Так и заночевал на половичке перед дверью. А утром походил по тем, кто меня еще не забыл, и узнал, что отец умер через месяц после моего попадания в больницу. А квартиру кто-то купил. За истекшие месяцы этих кто-то было трое, и они здесь не живут. В ЖЭКе мне сказали, что квартиру действительно продали, и уже не раз, и числится она уже не на первом человеке. А кто и как продал - они не знают. Сотрудница, которая тогда работала, уже уволилась и уехала. Куда - а говорят, что в Ростов. Спросил я их, а что можно сделать, чтоб квартиру вернуть? Они сказали, что можно в суд обратиться, но судиться придется не один год. И денег на это уйдет немерено.
А пока мне нужно на половичке спать и питаться воздухом, потому что ел я последний раз вчера в обед, когда выписывали. А как я судиться буду, если у меня вторая группа по психическому заболеванию? Я, наверное, еще и недееспособен. А кто вместо меня тогда в суд подавать будет? А куда теперь податься? Отец и мама умерли. Жена замужем за другим и уже далеко. Сестра Юля с семьей живет в Воронеже. Сестра Аня - неизвестно где. Вышла она замуж за лейтенанта и уехала с ним в другую республику. С тех пор о ней совершенно никаких вестей нет. Про то, как эта республика боролась за свою независимость, и как там все происходило, ходят очень мрачные рассказы. Если их послушать на ночь, спать не хочется. Зато хочется поймать жителя этой республики и медленно, с наслаждением, его задавить. Останавливает только то, что он живет здесь, потому, что если бы остался на родине, то там его с наслаждением задавили бы.
За что задавили бы? Ну, Вы, судя по виду, славянин? Потому и вряд ли знаете, что происходило с вашими родными в 1920 м году. И, если даже Вашего прапрадеда тогда убили, что вы об этом можете сказать? Вряд ли что-то. И, даже если узнаете, что он был тогда повстанцем и что его убил чекист-прапрадед вашего знакомого, то не схватите лопату и не побежите убивать этого знакомого. А для какого-нибудь узбека или памирца 1920 год-это не седая древность, а вчера. И гибель представителя его рода требует отмщения. Поэтому его прадед, дед и отец рассказывали о гибели представителя их рода Рахманкула Ильясова под кишлаком Топрак от рук сына блудливой ослицы Ахмеда Ахмедова и намекали, что для потомков этого никчемного Ахмедова когда-нибудь зажгут большой костер. Но при Советской власти с костром у них не выходило, и они могли разве что как-то мелко отомстить. А теперь с потомка Ахмеда Ахмедова могут медленно срезать кожу и гордиться полученным результатом. Если при смене президента Рамазанова на президента Новрузова власти допустят слабину, и в стране воцарится безвластие и беззаконие.
Сходил я на кладбище, поглядел на могилку отца - знакомые и друзья помогли похоронить его, и завод чем-то помог. И захотелось мне под этим крестом лечь и умереть. Но я не умер. Видимо, Судьбе моей этого было мало. Я еще с Тьмой не познакомился. Потому подобрал я палку и узелок со своими вещами и заковылял дальше. В Крымске у меня жила тетя Люда. Может, у нее для меня найдется закуток в доме. Расстояние до Крымска невелико, но не было ни денег, чтоб доехать, ни сил, чтоб дойти пешком.
До Тоннельной доехал я зайцем в поезде. Там меня сняли и препроводили в милицию. Милиционеры на мои документы поглядели и выставили оттуда. А я-то рассчитывал, что на несколько дней оставят в камере, я бы хоть чего поел. И поспал на койке, а не под дверью. Поковылял я к трассе и по ней прошел с километр. Шел, наверное, часа два. А потом нашлись добрые люди, которые в Нижне-Баканскую ехали. Высадили меня возле памятника летчикам и дальше уже сам пошел. Больше добрых людей на сегодня не нашлось. Шел до ночи, шел ночью, когда уставал - садился на обочине, и утром шел. Как дотащился - сам себе не верю, что смог. Не на ногах шел - на нервах. Наверное, весь порченый адреналин, что был тогда, на движение использовал. Дошел, сел на скамейку, что у ворот прилажена, и все - дальше уже не могу. Так и сидел, пока тетя Люда из дому не вышла - она к соседке собралась. Увидела меня, с трудом узнала, села рядом на скамейку и заплакала. А мне б тоже заплакать хотелось бы - а не могу.
И остался я в Крымске жить. Тетя Люда уже много лет жила одна, с тех пор как ее муж и дети разбились на машине. Я тогда еще в школе учился. Замуж второй раз она не вышла, так и жила одна, разве что с собакой или кошкой. Ни к нам, ни к другим родственникам переехать не захотела - привыкла она к Крымску. Мы у нее в гостях бывали, и она к нам заезжала, пока все здоровы были. Тетя уже на пенсии была, но продолжала работать учителем. Не так много желающих было в школе работать, на скромную ставку и с недисциплинированными детками. Вот директор и слезно просила пенсионеров-учителей не уходить. Они и тянули воз школьного образования дальше, вместе с теми из молодых, кто не убежал в распространители 'гербалайфа' и челноки. В других местах было не лучше. В хирургии со мной лежал семидесятилетний учитель, он до сих пор работал. Только попросил директора, чтобы дали ему кабинет на первом этаже, потому что на второй этаж он подняться не мог - ноги у него подъема по лестнице не выдерживали. А по ровному месту еще ничего, ходил.
И тетя тоже ходила в школу, хоть и сердце у нее все чаще болело. Но она считала, что лечиться ей не нужно. Сколько проживет - все годы ее. А нового сердца ей все равно не вставят. Так она отвечала всем, кто ей про здоровье говорил. Тетя мобилизовала всех своих бывших учеников, кто хоть какую-то властную должность занимал, и восстановила мне те документы, что я утратил. С квартирой было глухо и недоказуемо, поэтому мы еще немного попытались, а потом бросили. Надеюсь, нажившихся на этом ребят встретит где-то возле гаража Гончая Тьмы и задаст следствию неразрешимую загадку, от разрешения которой следствие изящно уклонится: дескать, собаке - собачья смерть. Она оформила на меня опеку. Вот только через два с половиной года, когда она умерла, я со страхом ждал, что ко мне придут и запрут куда-то в сумасшедший дом. Не такую больницу, где я бывал, а в такую, о которых я только слышал. В них держат уже совсем безнадежных. Там гуляют тени бывших людей, прямо как по читанным мною в детстве книжкам из греческой мифологии, где Одиссей добирался до царства мертвых, чтоб тени его друзей напророчили, что Одиссея ждет. Греки считали, что отдельные люди за особые заслуги могут и на небо попасть, особые злодеи вечно мучиться в Аиде будут, а большинство людей - в виде вечных теней скитаться по неким пределам, для этого предназначенным. Но греки до обителей Тьмы не додумались. Или ее тогда еще не было?
Не знаю. Мне кажется, что Тьма была всегда. За углом, за пределами поля зрения, за тоненькой перегородкой в мозгу. И иногда тоненькая перегородка падает. И глаз поворачивается на градус дальше, чем обычно. Потом, вернувшись из углегорской обители Тьмы, я думал, что она только там. Но это было заблуждением, и я снова увидел посланцев Ее. В других уже мирах. Потому и стал думать, что она везде. Она - наше прошлое, особенно то, что не дает жить и дышать. Она - наша темная часть. Обратная сторона нашей души. А еще я много думал, что может быть, всякие черти, джинны, демоны, о которых думали люди - не посланцы ли это той самой Тьмы? Но у меня на это нет однозначного ответа. Когда ты видишь инфернальную тварь, от вида которой останавливается твое сердце - откуда тебе узнать, кто перед тобой? Обезьяноподобный клок Тьмы из Углегорска, демон из моего второго попадания в мир-жертву, порождение твоих мозговых структур и их веществ? Ифрит из восточной демонологии? Темный эльф-дроу? Какая-нибудь японская шиноби?
Вы говорите, что шиноби не страшные? Воля ваша, я ведь я японской мифологии не очень волоку. Пусть будет банзайсушисакемон. Что это такое? Это я свои познания в японских реалиях в одно слово склеил. По-русски будет - смазь всеобщая. Или смесь всеобщая. Как больше нравится. Потому что смазь всеобщая - это немножко больно.
Но никто меня никуда не отправил. Хотя возникла куча проблем - пенсию мою тетя получала, а как я теперь ее получу? Ну и другое. Но постепенно все это рассосалось, только поголодать пришлось, пока это все рассасывается. Я уже говорил про припадки. Они мне сильно помогли, хотя потом не сильно приятно находить себя где-то в траве или в грязи. И понятно, в каком виде. Но постепенно болезнь моя приостановилась и выработалась даже привычка к ней. Видишь нечто на заборе, соседского кота не напоминающее, и на него не реагируешь. Так, ну и пусть себе сидит, чертовщина рыжая. Я даже смог смотреть сквозь эти вот галлюцинации, как через стекло с рисунком на нем. Ну и таблетки я продолжал есть, чем ужасно радовал нашего психиатра. Он говорил, что редко кто выписанные таблетки ест, а тем более - как предписано. Еще я слышал, что немного помогает водка. Если пить ее в нужной мере, то она тебя успокаивает. Но тут есть другая опасность - эта нужная мера на практике не получается. Мы, больные, ее дуем, как воду, и часто она на нас действует не так, как на других. Долгое время вообще даже морды от нее не краснеют.
Как мы жили вместе с тетей? А не роскошно. Пенсия- то у меня совсем маленькая была. А кто меня на работу возьмет со второй группой и разными завихрениями в голове? Город-то маленький, все друг друга знают. А цены в 90е сами помните, как росли. Хотя, когда мне полегче стало, стал искать работу, хоть в виде: "вскопай, принеси, подержи". Одиноких людей-то много, кто-то уже сам не сделает. Вот я и огород вскопаю и получу картошки или хлеба. Тут самое главное - не свалиться от припадка при этом. Я-то потом отойду да и вскопаю, что не успел, а старушка перепугается. Страшно этот припадок непривычному человеку видеть. А я уже привык. Даже помощь приходилось оказывать. Сегодня - мне, завтра - ты сам.
А вот спустя несколько лет я уже стал и временную работу делать. На стройках. Я ведь кое-что сам умел до болезни и электротехнический факультет закончил. Диплом мой где-то пропал, спасибо покупателям, но мастерство еще не все болезнь унесла. И город постепенно растет, и не все уже тебя знают. А те, кто знают, уже много лет тебя видят, что ты штаны не на голове носишь, и моешься, и людей ничем не пугаешь. Оттого и не бегут к прорабу рассказывать, что вот, вы Леху взяли, а он натуральный псих. И справку имеет про то. Голову оторвет и ему, как психу, ничего за это не будет. Тут они врут - больных, что что-нибудь сделают, сажают в психбольницы. Тех, кто украл штаны - в обыкновенную больницу, а тех, кто голову оторвал - в специальную. И сидят они там столько, сколько доктор прописал. Когда год, когда и всю жизнь. Точнее, не один доктор, а комиссия.
Про специальные больницы я кое-что слышал. Невесело там, поэтому думаю, что туда прятаться, прикидываясь больным, можно было только тогда, когда смертная казнь была. С тех пор, как отменили ее, игра того не стоит. Это мне там все понятно и знакомо будет, а небольному все равно привыкать к окружающему ужасу придется. Хоть в лагере, хоть в психбольнице. Но многие люди - они такие. Им хочется быть шибко хитрыми, иногда даже в ущерб себе. Вот, не встречали такого: кто-то напился на работе или просто пришел туда, еще не совсем после вчерашнего протрезвев? Вижу, что встречались с такими кадрами. И вот вспомните, как такой кадр до конца врет, что выпил только сто грамм или кружку пива? Реально он такими дозами не вкушает, и вранье его ничем ему не поможет. Начальник-то знает, что перед ним пьяный стоит и не от ста граммов, и, собственно, пофиг, сколько конкретно он на работе выпил - сто грамм или пол-литра. Кара одинакова. Но ведь врет и думает, что враньё его спасет. Ну ладно, ври, что ты на работе пил один, и кого-то покрывай. Тут твое враньё хоть чуть благородством отдает. А про сто грамм? Увы.
Поэтому всегда найдется человек, который думает, что сумасшедшим прикинется и всех перехитрит. А выйдет все так, как с тем, кто рассказывает про сто грамм.
Да, да, вы правы, что шиноби - это не злые духи, это люди. Я ведь признался, что в японском не волоку. И в Темные Миры, где умирала Япония, не попадал. Поэтому могу себе позволить спутать Хиросиму с Фукусимой.
А еще позже я стал экстрасенсом. Нет, я глядя на вас, не вижу, что у вас делается в поясничных позвонках, и есть там грыжа или нет. И беря вот вас за руку, я не читаю ваше прошлое и будущее. Я вообще думаю, что никто так не может. И смело признаюсь, что я не имею никакого дара. У меня только моя болезнь, временно замершая, и даже чуть откатившаяся назад. На полшага. А занимался я этим пропитания ради. И то себя не предлагал. Это все народная темнота. Советское образование ее чуток развеяло и стало не модно признаваться в том, что веришь в чертей и домовых. Поэтому, чтоб над ними не смеялись, интеллигенты стали рассказывать про ауры, про снежных человеков, про НЛО, про всякое там Единое Информационное Поле. Так они прикрывались этими терминами, как известный орган фиговым листком, называя домового барабашкой, а бога Единым Информационным Полем. Потом время изменилось, и стало модно верить. Как вообще, так и во всякую чушь в частности. Ну, вы все это видели. Сначала были экстрасенсы международной категории, потом провидцы и предсказатели обоего пола. Потом появились экзотические кадры. Уже хвастать дипломом доктора магии стало не модно, потому стали рекламировать совершенно неграмотную сибирскую знахарку. Или некий тип с русской фамилии стал рассказывать, что он из рода среднеазиатских целителей, из которого происходил Авиценна. А кто там в нашей провинции знает, что среднеазиатской медицине многие столетия было вовсе нечем похвастать. А про гигиену и санитарию в Средней Азии и говорить вовсе не стоит. И мне даже кажется, что среди экстрасенсов есть только две категории. Больные вроде меня и обманщики. Я готов признать, что подхожу под обе категории. Несмотря на то, что угадал насчет вашей грыжи межпозвоночного диска. А что тут особенно сложного - вот смотришь на тучную даму средних лет и достаточно несложно догадаться, что у нее пошаливает желчный пузырь. Догадаться, у мужика лет пятидесяти ростом под два метра и красным лицом давление высокое будет - тоже несложно. А у вас еще и хорошо видно, как вы спину бережете, садясь и вставая. До этого и врач догадается, если ему дать на вас время больше, чем положенные пять-шесть минут. А если дать вам еще поговорить, то столько всего расскажете, что и УЗИ не нужно. Только у экстрасенса на это есть время, и деньги вы ему беспрекословно заплатите. А участковому терапевту вы деньги заплатите, только когда в понедельник у вас с бодуна голова трещит, и нужен больничный лист. Вот он за скромную сумму больничный выпишет с диагнозом "гипертония", и вы отлежитесь. И с работы не полетите. Опять угадал? А что здесь сложного...
Скажу даже более. Помню, как в семьдесят пятом году к моей покойной бабушке пришли две женщины из станицы Натухаевской. Тогда ей было под семьдесят, а образование у нее было два класса. Вот женщины и попросили ее полечить рожистое воспаление. А обратились они к ней только потому, что она уже старенькая была. Вот женщины и решили, что она, как старая женщина, рожистое воспаление лечить может. Априори, как старая женщина. Бабушка им сразу сказала, что лечить не умеет и все. То есть живут люди, на которых "не нужен нож". Сами раскошелятся...
Ну, а больным вроде меня, демонстрировать из себя экстрасенса просто. Мы много чего видим, слышим и ощущаем. Вот один из моих сопалатников (Игорем его звали) ощущал, что у него в голове схлопываются и разлипаются оболочки мозга. Поверни все это в нужную сторону - и пожалуйста. А если еще непонятно и таинственно выражаться начнешь - цены тебе не будет.
Тут я еще раз признаюсь, что почему-то люди, с которыми я общаюсь, всю жизнь меня считают умнее, чем я есть. Чем-то я их располагаю. Загадка какая-то. Так что почему-то стали ко мне подходить люди из самого Крымска и из других мест, и стали просить, чтоб я им что-то сказал, чем они больны, что с их сыном или дочкой, что их ждет. А что я? Иногда я вижу, в чем тут дело. Иногда нет. Чаще нет. Тогда говорю - ничем помочь не могу. Вот уж не знаю, кто пустил слух первым, что я у человека болезни вижу. Не вижу я их в виде открытой книги. Это люди про меня придумывают. Так, погляжу, что-то увижу. Кольцо возьму, на ниточку повешу, поднесу к человеку- то к голове, то к груди, то к животу, то к крупным суставам. Получается что-то вроде поиска подземных вод лозой. Ну, а вы должны знать, что это не лоза воду чует, это лозоходец чует, и от этого лоза в его пальцах трепещет, а не она сама ощущает подземные воды.
Так что, когда я цыганскому барону сказал, что у его сына туберкулез и ему жить осталось максимум полгода, это мне не Мировое Информационное Поле подсказало, к которому я подключился.
И туберкулез, и пропитая печень видны невооруженным глазом. Ему сказал бы это и врач из поликлиники, стоило ему туда зайти. Но он в поликлинику не зашел, а заходил чаще в рестораны. Вот про то, что ему срочно нужно ребенка зачать, чтоб не уйти бесследно, это я сам придумал и сказал. И все сбылось. Умер он через шесть с половиной месяцев, а еще через три месяца у него сын родился. Барон решил, что это ему вместо сына внука бог послал.
Вот с тех пор ко мне народ валом повалил, только я больше отказывал, чем принимал. А когда меня народ совсем достанет, уходил на родник "святая ручка". А народ разное сочинял, что, дескать, пошел я омываться в этот святой источник, чтоб те болезни и грехи, что я у людей увидел, с себя смыть, и ко мне они не пристали. Помню, даже телевидение приехало из КраснодЫра. Почему КраснодЫра, а не Краснодара! А это есть такой околоновороссийский сепаратизм. Тех, кто не забыл, что был Новороссийск губернским городом, а не районным центром, выросшим из станицы по мере того, как набрал нужный процент асфальтированных улиц.
Ну, приехали они ко мне, я как раз огород под картошку копал. Разговаривать с ними не стал, сказал, что нет у меня ни божьего, ни чертова дара. На том замолчал и копать продолжил. Не знаю, сняли ли они ту передачу или нет. Знаю только, что ходили они по многим дворам да про меня спрашивали - это мне потом рассказывали. Как и про то, что я в них всепроницающим взором выявил желанием меня оклеветать и выгнал.
Люди...
А телевизионщики - ну что мне говорить с ними? Что они сделали, чтоб помочь мне, когда я голодал? Или другим, которые тоже дома и хлеба лишились? Пусть снимают о выборах, о скандалах, о чем угодно. Но не обо мне. Да, можно было рассказать о необычных видениях, что меня посещали. Может быть, оттого бы слава моя еще более расширилась? Может быть, но мне ее и так за глаза. Голодать перестал и ладно. А после цыганского барона и еще пары людей, которым в падлу ходить к врачам, можно и обжираться стало. Но огород я сажать не прекратил. И что в саду росло - я тоже не игнорировал. То, что пришло, может завтра и уйти.
Но наряду с ростом благосостояния стал я замечать одну странную особенность. Я как будто стал пропадать на несколько дней. Иду я по улице, а соседка мне говорит: "А где ты, Леша, был минувшие три дня? Я к тебе заходила, а тебя нет. И люди тебя искали'. А я ничего не помню, куда я уходил и зачем. Пороешься в воспоминаниях, а там только странные образы явно не из этого времени и места. На сапогах какие-то следы засохшей грязи, когда вокруг все сухо. Ну ладно, не помню я, что залез в речку и сапоги запачкал. Но отчего у этой глины странно красный цвет? Это глина с кровью или просто такая красная глина? Руки изодраны в кровь и костяшки сбиты, будто я с кем-то врукопашную бился, а не помню я такого. И участковый на пороге с планшеткой не стоит.
И эти видения... Я, конечно, пока болезнь не притихла, много чего видел. Бывало и страшное. Бывало и не очень. Чаще всего мне чудилось, что я потерял дочку в каком-то бытовом эпизоде и ищу ее. Жену я тоже видел в видениях старого времени, но не в таком ракурсе. Как-то отстраненно. А вот от потери дочки бывал не в себе, и, увидев, что потерял ее на рынке в Краснодаре, бегал искать ее по новороссийским улицам. Болезнь, что же тут сделаешь. Когда она притихла, я научился смотреть на это уже без нервной реакции. Ага, видишь это? Правильно, уже обед, пора таблетку кушать. Да и редко уже это было. Как говорили врачи - инкапсулировалось все это.
А теперь что-опять вернулось и в новом антураже? Тема новая, причем сильно разнообразная - поля смерти. Поля битв, вырезанные города и села, города, вымершие явно от каких-то болезней.
География - весьма широкая. Исландия, Шотландия, Польша, страны бывшей Югославии. Отчего я это узнавал - ну, читал я много. И телевизор не забывал смотреть. И что-то мне как бы подсказывало, что это не безымянное поле битвы, а именно Ведрошское побоище.
Что это за битва? Сейчас малоизвестная, на Митьковом поле около Дорогобужа. 1500 год. Легла там вся литовская армия, попав в кольцо. На Руси тогда правил Иван Васильевич, прозванный Грозным, а в Литве правил великий князь Александр. Это не тот Грозный, про которого вы подумали, это его дед. Он тоже Казань брал, Новгород брал и много чего другого, что и внук делал, только его не помнят тоже. Больно внук его затмевает. А ведь этого внука могло и не быть. Там тоже интересная история вышла, но о ней потом...
Ну ладно, коль уж так просите, расскажу и об этой истории. После неизвестного Ивана Грозного правил его сын Василий Третий, который-таки добился, чтоб его хоть некоторые страны за рубежом царем называть стали. Еще он отвоевал Смоленск - к крайней досаде соседей. Несколько раз он чуть не завоевал Казань, но его воеводы при этом так оскандалились, что я вполне понимаю его сына, который потом их детям головы рубил. Ну вот представьте себе - подошло войско к Казани, то есть к столице вражеской, стало по Казани бить из пушек. Казань испугалась и ворота открыла. Все. Не нужно будет воевать за нее!
Извините, в глотке пересохло. Передайте мне, пожалуйста, вот ту бутылку. Спасибо.
А воеводы устроили пьянку. Город стоял с открытыми воротами, стоял и ждал, пока воеводы не протрезвеют. Потом казанцам надоело видеть такое невнимание к себе и долгое ожидание погрома и насилия, они и ворота закрыли. Все. Шанс упущен. Впереди еще двадцать лет борьбы, пяток походов, набеги казанцев на пограничье и сумасшедшие усилия по постройке Свияжска, копанию подкопов и подрыву стен, а затем кровавый штурм 1552 года. "А все, господа, делалось хмелем. Пропили город воеводы". Это сказано не про Казань, но очень подходит.
Но я отвлекся. У Василия детей долго не было. Совсем. Это и сейчас, при возможности детей из пробирки, чрезвычайное бедствие для семьи, которая хочет детей. То есть нормальная семья, а не для рекламы. А царю дети обязательны. У него ДОЛЖЕН быть наследник мужского пола. Подойдут и девочки, ибо их можно замуж выдать и получить союз с другим владетелем. А тут детей совершенно нет. Идут уже десятилетия, а никак. У Василия есть два младших брата, но как не хочется, чтоб их род продлился и в Москве сел. Вот он и запрещал, как старший в семье, братьям жениться. А время идет, и так можно вообще династию угробить - чтоб у всех трех детей не случилось. И ничего не помогает - ни молитвы, ни подношения монастырям. Нету детей.
И тут, после многих лет напрасных надежд, Василий видит племянницу одного литовского князя, Михаила Глинского. Он в свое время перешел на московскую сторону, а дальше опять назад захотел и был пойман, когда бежал назад. По-моему, он тогда еще в тюрьме сидел. И вот Василий решил пойти на крайне сложный шаг. Развестись с женой, с которой двадцать лет прожил, жениться на другой ( а ему уже сорок шесть), а что скажут подданные? А что скажет церковь?
Жену Соломониду насильно отправили в монастырь, церковь также принудили дать согласие на развод при живой жене и новый брак при живой прежней жене, народ тоже замолчал. Не знаю, пришлось ли отдельным болтунам языки укорачивать или нет. А детей и от второго брака нет! Вот и впору подумать о проклятии каком-то. Потому что у царя Василия совесть не совсем белого цвета была. Потому что был у него соперник с правами на престол, которого в тюрьме уморили. Братьев он утеснял в праве жениться, жену загнал в монастырь с применением физической силы. Назначенный на это боярин постарался с согласия Василия.
И вот три года детей нет опять! А из монастыря ползут слухи, что отправили туда царицу уже беременной, и родила она там мальчика, окрещенного Георгием. А по тем же слухам, умер он сразу. А по другим слухам-не умер, а отдан нужным людям на воспитание и придет еще его время! А для отвода глаз куклу сделали и похоронили. Вот представьте себя на месте Василия! С ума сойти можно и не так, как я! Но потом попустило. Через четыре года родился сын Иван, которого вы на картине Репина видели. А еще через три года второй сын, Юрий. Как бы можно умирать спокойно. И умер Василий. От какой-то незаживающей раны на бедре. Сочился из нее гной, сочился, с ним вышла из тела жизнь царя. Впору увидеть здесь божий промысел, только я атеист.
И это был не конец. Царевич Юрий оказался больным и умер через тридцать лет. Иван же вступил на престол и процарствовал почти полвека. Про его деяния вы наслышаны. А с детьми ему тоже не везло. Жен у него было, по-моему, семь или шесть, что по тогдашним церковным правилам было явное беззаконие. Вроде как три раза только венчаться дозволяли правила. Но Иванову волю гнула только судьба, а не какие-то там правила. Сыновей у него было, кажется, четверо. Старший жил себе и жил, только помер от несчастного случая. Нужно было куда-то плыть на судне. По сходне взошла царица-мать с грудничком на руках, под руки ее по этикету две кормилицы держали. И под четырьмя людьми сломалась сходня. Все в воду упали и всех вытащили, только царевича уже бездыханным. Иван умер уже в возрасте. Про это написана картина Репина, только про пробивание виска посохом - это слухи все и фантазии по поводу этих слухов. К моменту смерти Ивана на престол взошел Федор, увы, головой слабый. И жил еще самый младший, Дмитрий, увы, тоже больной. Эпилепсией. Этой болезнью страдали многие великие люди, например Юлий Цезарь, только никто не мог гарантировать, что при следующем припадке ребенок выживет. Может, он потом и станет равным Петру Первому или Цезарю, а может, завтра его не станет. И даже до брака не доживет, чтоб оставить потомство.
А у Федора тоже в семейной жизни плохо было. Женат он был на Ирине Годуновой, а вот с детьми опять плохо было. Дети если и рождались, то быстро умирали. Только одна дочка два года прожила. А потом случилось очень странное событие с Дмитрием в Угличе. Оно темное, как сама Тьма. Но все считали, что Дмитрий умер. Не то от несчастного случая, не то в результате заговора.
А через шесть-семь лет умирает и царь Федор. И на престол вступает царский шурин Борис Годунов. То, что у него ума и воли хватает на престоле сидеть и вполне достойно - это и его враги признавали. Не хватало ему только знатности рода. И наследник у него был. А потом на страну обрушился неурожай и голод. Голод повторился. А затем пришла весть, что из соседней земли пришло войско, которое возглавляет ни кто иной, как чудесно спасшийся в Угличе царевич Дмитрий, который пришел брать свой, законно принадлежащий ему трон...
Извините, прервусь я, проголодался уже. Да и глотка пересохла от долгого говорения. Пару стаканов чаю мне бы не помешало выпить...
Ах, да, еще чуть-чуть. Прошло четыреста лет и во вскрытой монастырской могиле нашли ту самую куколку. Но куда делся царевич Георгий - никто не знает. Может быть, пошел в разбойники, как легенда гласит. Я думаю, что помер. От какой-то детской инфекции. Потому и не взорвалась бомба под династией где-нибудь в 1550м году.
Уф, поел, теперь можно и продолжить.
А с Лжедмитрием первым совсем непонятно. И самое главная загадка в нем - все видевшие его отмечали, что он человек владетельного рода. Как бы вам понятнее объяснить - он чувствовал и вел себя, как человек, который привык повелевать и знает, что ему будут подчиняться. По праву рождения. Такое само по себе не появляется, а достигается долгим воспитанием. То есть рассказ про Григория Отрепьева, который был сыном сотника и у сильных мира сего в секретарях состоял, явно какой-то недостоверный. Откуда ему внутренней свободы набраться и кто будет ему знаки подчинения выказывать? Польские паны Лжедмитрия видели и отмечали, что он явно высокого рода и ведет себя, как такой. А не как вчерашний монах, который вообразил себя царевичем. Или действительно царевич Дмитрий из Углича спасся, а потом долгое время жил под чужой личиной, но зная, кто он такой и для чего скрывается. Или был на Руси человек из сильных мира сего, который готовил долгоиграющую интригу с прицелом лет так на двадцать вперед. А для того какому-то ребенку с детства вдалбливал, что он не простолюдин, а скрывающийся от убийц царевич. Сейчас пока ему объявляться не стоит, но придет время, и станет он царем...А потому на него при людях покрикивают, как на того, кем он якобы является, а вечером кланяются и просят простить, что на царского сына голос повысили, но токмо ради того, чтоб никто не заподозрил и не подал извета... Я думаю, что вы догадываетесь, что за такие дела смертная казнь полагалась интригану в случае раскрытия? И хорошо. И оттого понятно, что человек такой на Руси был один - Федор Романов. На трон мог еще и Василий Шуйский претендовать, но он и дело в Угличе расследовал, и потом многократно говорил про смерть царевича в Угличе. И в бою под Добрыничами воевал против Лжедимитрия вполне по-взрослому. Лжедмитрий еле ушел от смерти и плена. Зато постриженный в монахи Федор Романов, получив весть про успехи Лжедимитрия, много веселился (аж до неприличного для монаха уровня) и окружающим намекал, что недолго ему в монастыре сидеть осталось. Есть, правда, альтернативная версия, что на роль Лжедмитрия выбрали какого-то незаконнорожденного потомка Стефана Батория или другого польского магната. Тогда поведение его вполне соответствует. Но есть нюанс - Лжедмитрий демонстрировал знание русской монастырской жизни и очень невысокое мнение о монахах в своем отечестве, ибо почитал их пьяницами и невеждами. А вот потомков Батория, которые в русских монастырях жили, никто найти не смог. Так и осталось все загадкой на уровне-с одной стороны - да, а с другой стороны-нет. Ну, а дальше все было совсем обыденно. Мать Дмитрия, Марфа Нагая, при извлечении из монастыря говорила, то, что требовали от нее. Когда нужно - что он погиб, и она его мертвого видела. Когда нужно - узнавала своего сына, которого видела уже мертвым.
И хватит пока про наших царей.
Я также думал, отчего я видел именно те события и именно в тех землях? Тут есть такое не очень материалистическое объяснение. Вроде как по некоторым гаданиям, которые после перестройки распространились, в своих прошлых жизнях жил я именно там. Не знаю, жил ли я раньше или живу впервые, но отчего-то есть у меня интерес именно к ним. А к Италии или Португалии нет ни малейшего. И к Австрии и Венгрии по отдельности тоже. А вот к единой Австро-Венгрии был.
Можно даже прочертить единую цепочку этой жизни, если считать, что эти жизни шли в пределах одного рода, а не отдельными рождениями, которые разделяют годы и века. Тогда картины не будет. Сегодня - монах в Исландии, завтра наемник у Аласдера Макдональда. А между вчера и завтра - полтысячелетия.
Что рассказать вам про то, что я видел? Да ведь жизнь в Средневековье-это торжество Смерти и Тьмы. Смерть кругом, на каждом шагу. Хлебнул воды из ручейка, ободрал руку, пришел на постоялый двор в город, где встретился с чужой вошью, вышел из города и встретился с волками... сплошной экстрим даже без всякой войны. Сейчас ты живешь и будь благодарен, потому что неясно, будешь ли жив через час или день. Оттого тогдашний человек ел, когда мог, сколько мог-потому что завтра могло не быть ничего. Пил, когда мог, и тоже - сколько мог, потому что завтра случая могло уже не быть. И убивал других тоже потому, что умирали они, а не он. И детей рождал столько, сколько получалось. Ибо тогда была хоть тень надежды, что они тоже доживут до того момента, что смогут подарить ему внуков. Вот даже наш царь Алексей Михайлович. Сами понимаете, что за его детьми был такой уход, как ни за одним другим ребенком в стране. При этом царь не чурался и иноземных лекарей и даже подавал пример другим, как принимать разные оздоровительные процедуры. Беда в том, что тогда под оздоровлением понимали клистиры и кровопускания.
Так вот, царя детьми судьба не обидела. У него была шестнадцать детей от двух браков. От первого брака детей было тринадцать, в том числе четыре сына. Но... два сына умерли совсем в нежном возрасте. К моменту его смерти был жив царевич Федор, в здравом уме, но слабого здоровья, который умер в двадцать с небольшим. И Иван, который был слаб здоровьем и умом, и дожил всего до тридцати. От второго брака был еще сын Петр, известный вам как Петр Великий.
Итого у моменту смерти царя у него есть наследник Федор с плохим здоровьем, которому лет пятнадцать. Есть второй сын Иван, которому десять, и со здоровьем у него неважно.
И есть третий сын - Петр, которому четыре года. Здоровье пока нормальное, ума тоже вроде хватает. Можно ли умирать спокойно, зная, что все с наследованием нормально? При наличии чрезмерного оптимизма-да. Но я не зря рассказал о Лжедмитрии. Все началось с голода, а потом границу перешли войска Лжедмитрия. Спасенному царевичу открывали ворота городов и вступали в его войско. Все шло удачно, но потом было поражение под Добрыничами. Там войско его по большей части легло, особенно пехота.
А вслед за этим победившие царские воеводы прошлись огнем и мечом по Комарицкой волости. наказывая за поддержку самозванца. Дальше было то, о чем вы знаете, в том числе 4 ноября. Но до 4 ноября 1612 года было много лет гражданской войны. Восстание Болотникова, " царь" Илейка Муромец, еще два Лжедмитрия и другие царевичи, "воровские" казаки, переходящие из стана в стан, тушинское сидение, прямая польская интервенция, шведы, призванные на помощь, но погревшие руки у нашего пожара, "лисовчики", и всякое убиение друг друга. Конец настал в 1618-м. Когда можно было сказать, что уже все. Война, длящаяся тринадцать лет, кончилась. Извините, если чуть попутал цифры - может, не тринадцать, а двенадцать с половиной. Прозвали этот период Смутным временем. Он совпал с началом династии Романовых. И когда династия закончилась, настало новое такое же время. Вы его знаете под чуть другим названием.
Вы говорите, что во второй раз было короче? Ну, вы не совсем правы. На Дальнем Востоке все кончилось в 23 году, то есть через шесть лет. В Средней Азии, наверное, только в 33 м году. Может, и чуть позже-я не очень тверд в вопросах истории басмачества. Так что 16 лет вроде как получается.
Передайте, пожалуйста, еще раз эту бутылку. Что-то меня сегодня жажда мучит. Большое спасибо.
Раньше я про все это читал и помнил, помню и до сих пор. Но позже, в Углегорске профессор Милославский что-то говорил, что великие убийства истончают ткань времени. Реки крови, пролитые где-то, рвут ткань этого мира. И по следам этой крови в мир просачивается Тьма. Они даже нашли такое место - где когда-то казнили повстанцев царские воеводы во времена оные. Спустя многие годы там прорвалась Тьма. И я, услышав это, не сразу понял, что это значит. Хотя, подождите-ка. Может, это мне сказал не сам Милославский, а его упившийся в драбадан сотрудник, которого я волок к ним в общежитие, а он потом, чередуя пьяные слезы с такими вот рассказами, полночи не мог уснуть и все говорил и говорил? А я грел чай и отпаивал его, и слушал все это? Наверное, это он. Милославский такую бы информацию мне не сказал бы. Я кто там был? Отец города, безопасник, воротила тамошнего бизнеса? Нет. Обыкновенный инженер-электрик. Правда, он мне немного времени уделил, и даже к себе приглашал поработать. Я отказался. Было что-то в нем такое ...ну, нехорошее. Сегодня ты ему нужен, а завтра он тебя продаст ради чего-то нужного и никаких эмоций эта продажа не вызовет. Надо - и продал. "Ничего личного - просто бизнес".
Точно, это его научный сотрудник. Кажется, его звали Сергей. Он потом повесился. Депрессия, которую он лечил водкой, часто так кончается.
Ну вот и подумайте - интрига Федора Романова вызывает из небытия чудесно спасенного царевича. За чудесно спасенным царевичем идет Комарицкая волость, которую за это заливают кровью. Начинается ад гражданской войны, и в конце концов выплывает на трон сын Федора Романова, Михаил. Самому Федору уже было нельзя - его постригли в монахи. Но никто ему не мешал за троном стоять и сыном управлять, благо ума в Федоре(а ныне в Филарете) было побольше, чем в сынуле. Прошло триста лет - и Романовы уходят в сравнимом по мощи прорыве Тьмы. Но это только в Русской истории. А далее Тьма расплеснулась. Помеченные Тьмой поляки принесли Тьму к себе. А разные наемники и дальше.
Только закончилась русская серия сериала "Тьма", как началась европейская часть. Называется она Тридцатилетней войной. Брызги кровавого моря долетели и до Англии с Шотландией. А победившие французы кинулись во Фронду. А остававшиеся было в стороне поляки получили ответный удар Тьмы. До этого они радовали соседей с востока посланцем Тьмы и деятельно помогали ее прорыву, зато теперь накрыло и их. Только закончилась европейская серия, как кровавое море потекло в их сторону. Они потом, сидя на развалинах страны, назвали это "Кровавым потопом". Восточные земли вообще утрачены, все, что восточнее Западного Буга - истоптано войсками и за восемнадцать лет войны превратилось в кладбише. На котором живут либо случайно уцелевшие либо вампиры. А то, что западнее Западного Буга - лишь немногим менее выжжено войной и залито кровью.
Кто остались? Остались только те, чья душа несет отпечаток черноты Тьмы. Ибо минуло полсотни лет, и по Польше вновь прокатился каток войны с теми же последствиями...
А в Европе вырос французский Привратник Тьмы. Звали его Луи - Богоданный, и правил он целых семьдесят два года. И кровь лилась в Европе большую часть этого времени. Затем он ушел в могилу. Тьма вернулась в страну через семьдесят с лишним лет, найдя для себя благодатную почву.
Извините, я остановлюсь. Надо себя останавливать. Знаете, как определяется вторичный бред психиатрами? Когда вы видите или слышите что-то, чего или кого не должно быть, и делаете из этого заключения, влияющие на вашу жизнь. Еще бред должен быть непоколебим без применения специальных средств, но это уже детали. Так что надо вовремя останавливаться, когда ваше воображение совсем уж растечется по древу Познания.
Вы хотите знать, чем отличается первичный бред от вторичного?
Насколько я понял, первичный бред возникает вообще на пустом месте. Когда ничего подобного не было. Лежал со мной в отделении человек из станицы Гривенская, у которого был бред ревности, что его жена ему изменяет с президентом. Поскольку Ельцын станицу Гривенскую не посещал, а жена бредящего из станицы никуда не выезжала и вообще изменять не собиралась, то это и будет первичный бред. Впрочем, когда будете справку на права получать, уточните про это у психиатра, а то я могу и что-то перепутать.
Вернувшись к началу разговора про вот эти миры, которые случайно задержались и не уничтожились в положенное время, я думаю, что они постепенно готовятся к грядущему прорыву Тьмы. Они уже несут на себе печать этой Тьмы. Что вроде клейма на продукте - "внесен в лист ожидания на уничтожение, подлежит полной ликвидации через..." А пока в нем, как в магазинном кефире, буйствуют процессы прокисания - происходят кровавые восстания, множатся войны, народ звереет и дичает. И тогда, когда процессы" брожения" доходят до какого-то уровня, в мир проникает Она. А вот дальше - я не готов сказать, какими закономерностями обусловлен дальнейший процесс. В Углегорске Тьма была около десяти лет. То двигалась вперед, то отступала. В итоге немалое число людей думало, что все закончится еще не скоро. Кое-кто думал, что это самообман, и все рухнет буквально завтра. Проходили годы, твари Тьмы множились и совершенствовались, но обвала Тьмы все не было. Поэтому идея о том, что Тьма стояла и еще стоять будет, лишь чуть колеблясь - километр туда- сюда, не выглядела совсем идиотской. Люди веками жили близ вулканов, но эти вулканы извергались далеко не каждый год, и даже не каждое столетие. Надо быть либо пророком либо сумасшедшим, чтоб точно учуять скрежет того камня, что ознаменует начало лавины.
Мне кажется, что я его учуял. Поэтому я смог уйти из этого обреченного города и мира. Возможно, это была награда. Возможно, это была издевка судьбы. Потому что я снова увидел мир, пораженный Тьмой. Наверное, увижу еще, потому что и Тьма должна прийти ко мне. И я уже говорил, что в этом даре судьбы есть и проклятие. Потому что я должен думать, что Тьма придет именно по моим следам. Может, я уже принес ее росток на подошвах своих кирзачей. И этот росток зацепился где-то за камень и остался в Атакаевской щели. И ждет там своего часа. А в этот час сдвинет гору и воды, открывая дорогу Тьме.
Скорый или уже наступивший конец Углегорска я почуял, когда в городе началась реальная борьба за власть. Ну, помните, еще из школьного учебника притча про веник и детей....
Люди, попадавшие в мир, зараженный Тьмой, еще жили за счет единого фронта против нее. Конечно, каждый по-разному вкладывался в работу. Подковерные смены власти, должны быть, были и раньше, но такой раздел власти с убитыми и прочими вещами - это уже переворот или революция. Тьма при таких деяниях хищно облизывается и пошире разевает пасть.
Да, мне говорили, что власть имущие изрядно оборзели и разное неподобство творили. Так говорили и раньше. Да, Луи Шестнадцатый и его супруга тоже были не подарок. И хоть несколько, но невинных их жертв сидели в Бастилии. Но вы готовы сказать, что последующая кровавая вакханалия была обязательно нужна как воздаяние за семерых узников ее, пусть даже без суда и следствия? Вот, например, такое: " Граждане республиканцы, Вандея более не существует! Благодаря нашей свободной сабле она умерла вместе со своими бабами и их отродьем. Используя данные мне права, я растоптал детей конями, вырезал женщин. Я не пожалел ни одного заключённого. Я уничтожил всех!'
Или расстрел взятых в плен членов Киберонской экспедиции, которым обещали сохранение жизни после сдачи. Расстреляли всех старше шестнадцати. 963 человека. Луи Шестнадцатый, наверное, стольких не казнил и не посадил. Можно вспомнить и республиканские браки.
Что такое республиканские браки? Ну, господам республиканцам требовалось казнить тысячами. А пулеметов тогда не было. Гильотины работали с полным напряжением, но тоже не справлялись. Решили ускорить казни посредством утопления. Вот кто-то в городе Нант придумал топить не просто так, а именно связывать попарно раздетых мужчин с раздетыми женщинами и топить именно парами. А еще кто-то проявил инопланетное чувство юмора и назвал это "республиканскими браками". Говорят, таких утопленных было около четырех тысяч. А все звучало хорошо и красиво - свобода, равенство, братство. Да, там, во Тьме все равны, все братья и сестры перед лицом смерти. Она всех уравнивает и освобождает. Отчего? От прижизненных обязанностей.
И всех растворяет в себе.
А иногда перерабатывает в своих целях-захочет и получится тварь Тьмы. Так сказать, продукт полной переработки. Захочет меньше напрягаться - получается адаптант. Как бы полуфабрикат. От человека в нем еще много, но в мозгах и глазах уже сидит Тьма. Если Тьме неохота самой сильно напрягаться - получается заготовка, то бишь психопат - убийца с наклонностями садиста. Его можно считать практически человеком. В нем чернота где-то внизу, в глубине, на каком-то фильтре души. Он может о тьме ничего не знать, зато она знает о нем и в нужный момент эта темная взвесь вздымается вверх и затеняет зрение. Такие вот ребята в одном из виденных мною миров готовили дорогу Тьме. Она уже проходила в тот мир, а они ей помогали, не ведая об этом. Устраивали цирк. Цирк - в старинном, еще в древнеримском смысле, где на арене убивали людей и животных на потеху публике. Вот и они так делали - захватят пленных, привезут их на выгон или другое открытое место и там убьют. Не просто зарежут или пристрелят, а устроят что-то вроде мясной лавки - там лежит голова, на том колу торчат другие части тела, а под этим выпущенные внутренности.
Что-то подобное вы можете найти на старых гравюрах, описывающих зверства наемников или подавление восстаний. Когда поляки подавили восстание, именуемое Колиивщиной, так комиссар короны пан Стемпковский, руководивший наказанием виновных, наподобие их работал - тех, про кого точно знали, что он где-то там поляков истреблял, казнили разными способами. А тем, о ком только подозрения были, милостиво рубили руки и ноги. Вот представьте себе, как в небольшом местечке происходит такое - виселицы, плахи, колья и груды отрубленных рук и ног. Представили себе? Ну вот еще представьте, что казнено три тысячи, а руки ноги отрубили еще большему числу. И ползали потом по польской части Украины безрукие и безногие жертвы пана Стемпковского и просили милостыни, а тем, кто не подавал, вслед кричали: "А чтоб тебя Кодня не миновала!" Кодня - это то место, где они рук-ног лишились. Князь Радзивилл тоже нечто похожее устроил в Пинске лет на сто с лишним раньше. Случалось такое и восточнее, и западнее. Про Вандею я вам уже рассказывал, а при подавлении восстания Разина очевидец сравнил место казней повстанцев с филиалом ада на земле.
Так вот эти вот заготовки, устроив Кодню по - канзасски, что в итоге получали? Прорыв Тьмы. Именно там образовывалось нехорошее место, откуда потом являлись разные твари. Дальше цирк разрастался, твари расползались по округе...
А заготовки, упившись кровью, наркотиками и алкоголем, садились на свои машины и мотоциклы и ехали дальше, где вновь устраивали гекатомбу...
В мирах, которым еще суждено жить, на пропитанных кровью полях, хорошо растет урожай. В мирах, уже обреченных, в которые вползла Тьма, такая гекатомба ускоряет конец мира. Еще один очаг, очаги сливаются, больше тварей, меньше живых, еще ближе конец... Самого финала я, естественно, не видел. Иначе не сидел бы рядом с вами в купе, не пил бы чаю и не рассказывал бы разные ужасы на ночь. Ничего, сегодня еще немного расскажу. Завтра мы еще день вместе ехать будем, тоже кое-что услышите. А уже послезавтра встанем и уже не до этого будет - белье сдавать, чемоданы собирать, толкаться возле закрытого при проезде очередной санитарной зоны туалета...
А дальше - вы вернетесь к своей жизни. Будете думать о своем, и не надо будет вспоминать обо мне и моих словах... Пока не откроете газету или радио включите...
И вот однажды кое-что вспомните. Впрочем, можете и забыть. Ходить по тропинке бедствий проще, когда не знаешь, что это именно тропинка бедствий. Иногда случалось, что человек ходил по минному полю и не знал, что это оно. И не подрывался. Иногда. Так что лучше ходите и не думайте, что когда наступаете ногой на землю, нажим может вдавить в корпус мины крестообразный выступ черного цвета... О чем это я? А есть такая мина, ПМН-2 называется. Круглая и с крестообразным выступом сверху. Вдавишь этот выступ внутрь у взведенной мины, и взрыватель подорвет под тобой 100 грамм смеси тротила с гексогеном. Одна нога точно оторвется, вторая - как повезет. Иногда взрывная волна отрывает мужские органы. Отчего - не знаю. Может, подорвавшийся инстинктивно присел и приблизил их к мине...
Я уже говорил, что периодически уходил из дома к источнику "святая ручка", и как это интерпретировали. Сначала я уходил из-за нездорового внимания ко мне. А потом и самому понравилось так вот ходить по лесам и горам. Так что раз в месяц-два я устраивал себе такую прогулку. Чаще всего маршрут был такой: Неберджаевская - Святая Ручка - водохранилище-Атакаевская щель- Вернебаканский -Нижнебаканский- Крымск. Последнюю часть маршрута можно было и не пешком преодолевать, а доехать. Либо на попутке, либо на автобусе. Иногда я от маршрута отклонялся, зайдя еще в какую-нибудь долину или забравшись на понравившуюся горку. Иногда я и через Новороссийск возвращался, перейдя хребет по какому - то из двух перевалов. Выйдешь на верхотуру, и дух захватывает от картины перед тобой: море и город как на ладони.
Вообще маршрут получался километров пятьдесят и проходил я его за два дня, заночевав где-нибудь. Проще с этим было летом, а осенью приходилось искать какую-то хибару. Ночевки у костра я не очень люблю. Чувствуешь себя, как шашлык на вертеле-с одного бока ты уже поджариваешься, а с другого замерзаешь. Правда, мне потом сведущие люди подсказали, как это лучше делать, но тогда как мог, так и ночевал. И вот однажды (а шел уже октябрь двухтысячного) иду я вдоль проселочной дороги в Атакаевской щели. Дело уже к шести часам дня, скоро смеркаться начнет. Погода еще теплая, градусов пятнадцать, но собирается дождь. А дождь под Новороссийском - это событие непредсказуемое. На одном бугре он может лить, а на втором будет сухо. И сколько он будет лить - знают только в небесной канцелярии. Тогда таких страшных дождей еще не случалось, когда люди тонули и город затапливало. Но зимой - осенью три дня дождя - это как с добрым утром. Аж надоедает ждать конца дождя.
Дождик собирается, уже редкие капли ощущаются в воздухе, и я верчу головой туда-сюда, где бы мне пристроиться в укрытие. Нет пока ни подходящего дерева, нет ни одного строения.
Хотя нет. Вот чей-то огород, которого здесь раньше не было. Вместо ограды вокруг него живая изгородь из колючих кустов, и сбита из горбылей небольшая будочка. Она, конечно, хозяину летом служила укрытием от солнца и местом, где сложить нужный инвентарь. Если у нее крыша порядочная, то здесь я и пристроюсь. От дождя точно укроюсь, а, может, и до утра побуду.
Э, а хозяин половину картошки не убрал. Так и торчит засохшая ботва. Заболел, что ли или умер, а наследникам не до картошки. Будочка, конечно, щелястая, но снаружи обита рубероидом. Крыша сделана хорошо, думаю, что не протечет. Внутри сбита скамейка и нечто вроде столика. Спать придется на земле, потому что скамейка только для сидения. Лечь на ней только ребенок может. И еще хозяин оставил довольно большую тряпку-бывшее покрывало. Пусть меня простит хозяин, но я ее под себя подстелю на землю. А пока же надо немного дровишек набрать. Вдруг согреться потребуется ночью. Капли уже постукивают по крыше, так что надо быстро собрать, пока они еще сухие. Газета с собой на растопку есть. С этим я до усиления дождя и темноты успел. Свалил трофеи в уголку и сел к столу ужинать. С собой у меня были два бутерброда с вареньем и фляжка воды. Вот один бутерброд я сжевал, водичкой запил и решил второй на завтрак оставить. Тогда можно будет даже на запасенных дровах чайку согреть, благо кружка и заварка есть.
Ветер усилился, дождевые капли густо били по стенкам и крыше, а мне стало хотеться спать. Вообще еще рано, но что еще делать? Идти дальше не получится, делом в этом балагане никаким не займешься, читать нечего, да и темно уже. Поступлю, как люди раньше поступали: день погас - они легли, день зажегся - они встали.
Расстелил это бывшее покрывало по земле, выскочил за дверь, и, сделав пару шагов, помог дождю землю намочить. Заскочил обратно, а тут ветром как дверь захлопнуло! От удара дверью я аж малость испугался. Так неожиданно она ударила. Прямо домашний гром. И стало как-то здорово холодно. Как будто температура упала к нулю. Ну ладно, сейчас лягу и согреюсь. Лег, завернулся в это покрывало, чтоб теплее было, и задремал.
Все вроде бы вокруг шло совсем обычно, но это была только видимость. На самом деле, пока я спал и кутался от холода в покрывало, со мной происходило то, что не стоит желать и врагу - попадание в другое время и в другой мир. Причем буквально с голыми руками. Что у меня с собой было - кружка, ложка, фляжка, складной ножик, спички, газета для разных надобностей.
Из еды - бутерброд, немножко соли и заварки чая. Ага, забыл сказать еще про иголку с ниткой.
Денег пятьдесят рублей. Правда, от них было менее всего толку в новом мире.
"Ненужный мусор" - как говорил Робинзон Крузо, сидя на острове и глядя на приличную сумму, бывшую него, но абсолютно бесполезную там, на острове. А его читатели, читая это, офигевали: "Как это может быть, чтоб деньги были ненужным мусором?" А потом подумали: "А ведь правда - на острове они мусор." И офигели еще больше от произошедшего разрыва шаблона.
А я тоже офигел, встав утром и увидев, что вокруг совершенно не то место, где я вечером лег спать. А дальше я фигел еще больше, познавая этот дивный мир.
Но об этом потом. Пора спать. Надеюсь, что ночью нам внезапно холодно не станет, и мы не въедем всем поездом в Углегорск. И вы тоже надейтесь.
Глава вторая. Проснувшийся в Армагеддоне.
Да, вы правы, это похоже на Бредбери. Я тоже уснул и проснулся не там, где хотел.
Только герой американского писателя днем жил нормальной жизнью, но во сне его настигал ужас этой планеты. А я проснулся, и ужас был вокруг меня. Спать - ничего страшного, лег и спишь. Не страшнее, чем обычно, пока во сне кошмар не явится. И потом такие странные звуки в голове зазвучали, как у героя Бредбери. Но это было позже, когда я приблизился к самой Тьме. Пока ты от нее далеко - есть только давящее ощущение безнадежности. Вы про такое в глянцевых журналах часто читаете, как у звезды была депрессия. И советы, как ее избежать, а когда не удалось, то как с ней бороться. Чаще всего рекомендуются шоколад, шопинг и поездки на модные курорты. Ведь правда же? А то.
Только, девушка, про что там пишется - это не настоящая депрессия. Это так, приступ усталости и жалости к себе. Настоящую депрессию шоколадом не пробьешь. Человек в ней вообще лежит и ничего не делает. Ему, извините за выражение, и в туалет идти не хочется, оттого у него и запор.
У него даже лицо выглядит, как маска, потому что никакой мимики нет. И дышать тяжело, потому что спазм диафрагмы имеется постоянно. Оттого и постоянное ощущение комка в груди. А чтоб он на работу пошел - такие герои встречаются не чаще настоящих героев. Так что депрессия звезд из журналов похожа на депрессию приблизительно так, как ванна с морской солью на Черное море. Масштаб приблизительно такой же.
А как было со мной? А вот так - проснулся я от утреннего холода. Руки и ноги замерзли, спине тоже немного холодно - ибо сполз во сне с покрывала на землю. Пора вставать. Встал, распахнул дверь и остолбенел. А был я явно не там, где засыпал. Никакого недоубранного огорода, никакой Атакаевской щели. А нахожусь я в сосновом лесу. И сосны не крымские, которых у нас полным-полно, а мачтовые. Рядом еще какой-то полуразваленный деревянный домик и остатки забора. Бросил взгляд назад - все вроде то же самое, что и вчера. Покрывало, мои вещи на столике, черенок лопаты в углу, собранные мною дрова.
Снова повернулся к входу - а чужой лес никуда не делся. И все остальное тоже. Неужели это вернулась моя болезнь? Я подбежал к забору, потрогал его - да, он есть. Реальный, покосившийся, из сто лет некрашенного штакетника. Прибежал обратно - мои дрова и фляжка с кружкой на том же месте.
То есть внутри будочки - вчерашний день, а вне ее - иная реальность, иное время и иное место.
Можно даже стать одной ногой в одно время и место, а другой-в другое. Я очень сильно захотел это сделать, но испугался: вдруг, став так, я стану над неким разломом и он будет расширяться, разрывая мое тело и сознание?
Поэтому я сделал не это, а забежал в будочку и захлопнул за собой дверь. И сидел в темноте, ожидая, что вновь станет холодно или тепло, и я после этого вернусь обратно. Потом мне рассказали, что так ведут себя все, попав туда. Или почти все. Так что, как не странно, я поступил, как нормальный человек. И ждал, когда кошмар уйдет. Но, когда вновь я открыл дверь, ничего не изменилось. Забор, сосны, домик, чужое небо и чужой мир. И я уже однозначно в нем. И вернуться не получается. Дверь обратно не пускает, фарш обратно не возвращается свиньей. Понял это я не сразу, но понял. А до этого были и паника, и лихорадочные попытки уйти обратно в закрытую дверь. Смирившись с неизбежным и безвозвратно произошедшим, стал разводить костерок. Начну день с чаю, а потом пойду. А куда идти? А кто его знает. Но раз вокруг лес и развалины, значит, здесь никто не живет. Значит, надо идти к людям. Найду какую-то дорогу и по ней пойду.
А пока разведу костерок, чай согрею. Ну и в домик загляну, вдруг там что-то полезное еще осталось. Жаль, огород остался во вчера, картошка бы пригодилась в этом непонятном месте. Заварку я в кипяток засыпал, жду, когда он заварится и остынет до нужной степени. Я могу пить и очень горячий, но прослышал уже давно, что когда пьешь чрезмерно горячий чай - это может привезти к раку пищевода.
На меня это сильно подействовало, и я с тех пор избегал пить очень горячий чай. Тогда я еще не болел и мог строить планы на будущее - доживу до пенсии, будет у меня двое детей, построю дачу где-то под Новороссийском и буду на ней летний отпуск проводить...
Теперь у меня планы обычно не дольше, чем на несколько дней и лишь иногда на месяц. А на еще большие сроки - только прикидочно. ЕСЛИ вырастет урожай, то его уберу. ЕСЛИ вырастут сорняки - буду их выпалывать. Положение обязывает. Хотя мне врачи говорили, что сейчас такие больные, как я, живут не менее долго, чем здоровые. А зачастую и детей у них больше, чем у здоровых.
А пока чай настаивался, я решал сложный вопрос бытия: доесть ли бутерброд или оставить кусочек на будущее? Именно так. Sic transit gloria mundi. Именно.
Или: 'Я телом в прахе истлеваю, умом - громам повелеваю'. Переходя от глобальных вопросов к вопросу: 'доесть бутерброд или нет'.
С одной стороны, запасец иметь не мешало бы, а с другой - а сколько там хлеба останется в запас? Самый мизер. Победило желание поесть, хотя жаба и пыталась трепыхаться и командовать.
Что интересно, ел и кипятил чай я в закрытой будке. Не мог все привыкнуть к иному миру. Хотя в незнакомом мире желательно было бы за ним следить, а то подкрадется к тебе какая-то хищная тварь, а ты вовремя ее не заметишь. Но что ж с натурой своей поделаешь...
Доел. А вот теперь надо куда-то идти, хоть и не хочется. Но ожидать, что наступит ночь, подует прежний ветер и будка вновь вернется в Атакаевскую щель из путешествия между мирами, не стоит. Сидеть и просто ожидать людей - тоже не стоит, ибо нет никаких запасов. Воды - полфляги, еды нет совсем. А схожу-ка я гляну на домик и вокруг - может, там хоть запас воды пополнить удастся. Родничок там или колодец... Или железяка какая полезная заваляется. Добыть что-то ' в рассуждении чего бы покушать'- на это надежды нет.
Уложил в сумку все, что в мытье не нуждается, грязную кружку в руки взял и вышел на свет нового и опасного мира. Покрывало оставил в будке. Спасибо хозяину, что дал возможность воспользоваться, а забирать его не нужно. Не я его заволок черт знает куда, и не мне его дальше волочь. И пошел исследовать округу.
Огород ничего питательного не принес, кроме сухого бурьяна, забор меня тоже ничем не заинтересовал. За домом оказался давно сгоревший сарай или что-то в этом роде. Рядом в сухой траве притаилось старое тележное колесо. Еще из тех, которые целиком деревянные. А вот и колодец есть. Это отрадно, хотя ворот совсем разболтанный, так и норовит соскочить.
Поднял ведро с водой. Ведро старое, деревянное, разбухшее от лежания в воде. Водичка холодненькая. А можно ли ее пить? Хозяев нет, и, видать, даже не один год. Может, пока они отсутствуют, в колодец какая-то живность свалилась и сдохла? А я выпью настойку этой живности на колодезной воде. И будет мне шведская месть непокорным полтавчанам, но без всякой надежды на Панянку...
Вы хотите про это знать? Воля ваша, только не вовремя, вы ведь только поели...
Не страшно? Ну, пусть будет так. После победного сражения 1700 убитых русских солдат свезли в огромную братскую могилу(или несколько),и над ними насыпали курган. Почему-то место это называется Шведская могила, хотя шведы там не лежат. Разве что случайно один затесался.
А шведская могила подальше. Покойных шведов, которых было не то пять, не то семь тысяч, сволокли в Яковчанские овраги и там оставили на радость местной флоре и фауне. Может, их чуток присыпали, может, и не собрались, но могила их - овраги. Теперь вы знаете происхождение слова 'сволочь'. Собственно, я местных жителей не виню за такое нетолерантное отношение к туристам. Шведы в этой войне прославились истреблением русских пленных, в том числе и взятый в плен фельдмаршал Реншильд. Но для него петли не нашлось. Потому критиковать местных жителей можно только за незнание гигиены и санитарии. Ибо через год зараза из шведских потрохов дошла до подпочвенных вод, и в Полтаве развилась эпидемия какой-то кишечной хвори. Наверное, это было нечто вроде 'сталинградского колита', которым болели жители и солдаты в окрестностях города в 43 году. Итого полтавчане болели и мерли, не зная, как спастись от такой напасти.
Но вот однажды некоему полтавчанину приснился вещий сон. Увидел он Богоматерь, которая ему показала место, где можно вырыть колодец. Вода из него безопасна, и если пить ее, а не отравленную воду, напасть сойдет на нет. Полтавчанин, проснувшись, отправился рыть колодец, и вода там оказалась безопасной. И моровое поветрие ушло. Место, где был этот колодец, полтавчане еще долго называли 'Панянкой', так тогда они к Деве Марии обращались не иначе, как 'Пани божья маты'. Она-то полтавчан спасла от заразы из шведских потрохов, а кто меня, атеиста, спасет от заразы из утопившейся живности? Так я переживал, переживал, а потом взял и отхлебнул. Теперь переживать поздно было, поэтому я сосредоточился на деле, то есть мытье кружки и пополнении запаса во фляге.
А дальше с оглядкой двинулся к домику. Вообще это, наверное, был кордон лесника, когда здесь еще люди жили. Когда в этой конуре пес сидел, а в этой ныне горелой конюшне лошадь лесника стояла. Ну, я так думаю. А как оно там было - не знаю точно. Внутри дома было запустение. Бросили его, наверное, много лет назад. Из полезного добра я подобрал только тупой небольшой топорик. И еще меня заинтересовала совсем желтая газетная страница, лежавшая в углу. Поднял я ее и увидел газету, словно пришедшую их моего детства. Я даже не ожидал, что такое вновь увижу.
'Углегорская правда' - так эта газета называлась. На одной странице - большой очерк о шахтерах и совсем неразличимые сейчас снимки внизу. Я собирался ее перевернуть и глянуть, что там на обороте - про хлеборобов или про трудовые подвиги местной швейной фабрики, как меня словно током пробила мысль - а не попал ли я в прошлое? Во времена своего детства или даже ранее. Мысль эта мною ощутилась, словно я в ледяную воду голой ногой влез. То есть не только в месте влезания, а и гораздо выше. Когда я успокоился и перестал паниковать, то смог спокойно подумать - да, газета явно полувековой давности, ибо позже как-то было не принято писать: 'бригада забойщиков т. Ильинского досрочно выполнила план ...' Нет, забойщики были и в мое время, и план они также досрочно выполняли, но писали об этом немного другими словами. И не сопровождали фамилии забойщиков обязательным определением 'товарищ' в виде сокращения 'т.'. Вот у товарищей рангом выше слово 'товарищ' писалась полностью.
Но дело не просто в очень старой газете. Они у людей должны были сохраняться и позже, как в виде подготовки стен под оклейку обоями, так и в виде вырезок, в которых упомянуты они и их близкие. Хуже было другое - газета была областной. А я не помню существования в СССР Углегорской области. Причем готов спорить, что не было такой области вообще. Мне припомнились пара небольших городков под названием Углегорск. Один, кажись, на Сахалине, другой где-то под Луганском. Не стал бы спорить, если был какой-то третий такой же городишко.
Но не областной! А что это означает? А означает нечто крайне странное и необычное - не только возможность попадания в прошлое, но и попадание в НЕ ТАКОЕ прошлое.
Как я себя почувствовал, осознав это? А как в известном анекдоте: 'В глазах тоска, над головой доска, и дверь на крючке'. Вы спрашиваете, что это означает? А то и означает - пошел человек в деревянный туалет 'типа сортир, обозначенный на схеме буквами М и Жо', и провалился в выгребную яму. И некому помочь. 'Хочешь - поплавай, а хочешь - тони. Тебе выбирать паренек!'
Извините, что злоупотребляю цитатами. Но воспроизводить ВСЕ те выражения, которые я тогда выдал на-гора, когда осознал, что со мной произошло, в приличном обществе неудобно.
Так что я сидел в домике, держал в руках злосчастную газету, и поминал святых угодников Сергия и Германа, двенадцати апостолов и сорок мучеников, мутный глаз, сибирскую каторгу, в тридцать три света да в иже херувимов, ну и прочее, что в Петровском загибе поминается, не исключая ничего. Облегчив душу поминанием несусветных актов изнасилования всего сущего, я решил идти дальше. Бросил газету на пол, поднялся с шаткой табуретки и вышел.
А куда идти? Определить, где север и где что - никаких проблем нет. Но куда надо идти - на север или на восток? А фиг поймешь, карты этого новоявленного мира у меня нет.
Значит, стороны света тут непринципиальны. Надо искать дорогу. Это пусть будет кордон, где люди бывали нечасто. Но лесник или егерь периодически куда-то ездил. Скажем, в деревню, в магазин, пополнять запасы табака или чего там ему нужно было. То есть должна быть дорога, по которой он двигался. Или тропка. А от деревни - другая дорога, в райцентр. Может, если я попал совсем в давние времена, в волостной центр. Ну, пусть здесь его иначе называют. А из волостного или районного центра - куда-то в область. Углегорскую или соседнюю. И где-то должны быть люди. Только не может ли так случиться, что к людям выйти будет опасно? Ну, скажем, идет сейчас у них война вроде Отечественной, а я заявлюсь в самое нужное место? Отечественная война еще цветочки, а вдруг в неправильном этом мире была еще одна гражданская война? Между черными и рыжими? Вот это будет попадание, так попадание, прямо как куру в ощип. И решай, к кому прибиваться, пока предложивший выбирать затвор передергивает. А может и не предлагать. Сразу 'моментально в море'.
А действительно, к кому податься, к черным или рыжим? Волосы у меня каштановые. При некотором невнимании могут сойти за черные. Но не за рыжие, это уж однозначно.
Но не хотелось бы увидеть еще одну Гражданскую войну. Я на современную гражданскую уже немножко посмотрел и даже принял в ней участие. А о других ее очагах наслышан.
В таких войнах хорошо жить только повернутым на убийстве психопатам. Прочие скрежещут зубами и ждут, когда эта черная полоса, наконец, пройдет и не надо будет никого убивать.
Как бы моя болезнь от зрелища гражданской войны не проснулась.
Гм, хорошо, что вспомнил. А что я за лечение буду тут принимать? Особенно, если я действительно в прошлое попал? Вроде как против нее лекарства появились в 50 х годах, а до того лечили больше разными неприятными способами вроде сульфозина или судорог. Так что если меня забросит в 46 год, то будет не только голодно, но и нечем лечиться. Я-то сейчас принимал лекарства понемногу, курсами для поддержки, и все было очень даже ничего. А как будет сейчас?
Устав от мыслей, на которые у меня не было ответа, я вышел из дома и стал смотреть, куда мне идти. Тропинка нашлась, и зашагал я по ней мимо дома, мимо облетающего дуба, мимо березняка...Да, тут все однозначно - я не у себя дома, ибо растительность совершенно не совпадает. Время - наверное, тоже поздняя осень, только осень здесь либо более холодная, либо сейчас позднее, чем это было дома. Под Новороссийском еще в ноябре может быть плюс десять-пятнадцать, и листья могут еще не торопиться менять зелень на другие цвета. И красного цвета среди осенних листьев побольше. И значительно больше колючих кустов и лоз.
Кстати, а как здесь с животным миром? В Атакаевской щели я бы ничего не боялся, разве что на гадюку наступить, но и то уже не змеиное время. А здесь? А кто его знает. Мне все более кажется, что места похожи на среднюю полосу. То бишь можно близко познакомиться с кабаном, волком или медведем. Не думаю, что их сейчас очень много, но много ли мне медведей надо? Для незабываемых впечатлений хватит и одного.
А если это не средняя полоса? Или не то время? Тогда всяких зверей побольше бывало. И слышал я, что после войны много одичавших собак расплодилось, что было совсем не хорошо. Они и их потомки от связей с волками человека совсем не боялись. Захотят скушать - скушают. Так мне рассказывали старые люди о старых временах. А чего это я подумал о послевоенных временах? Из-за газеты, вестимо. Правда, газета из сорок шестого ( к примеру) года могла лежать и десять, и двадцать лет в покинутой избе. Ну да, в 60е года много неперспективных деревень упразднили, потому газета двадцатилетней давности могла и в шестьдесят шестом году лежать, брошенная уезжавшим на центральную усадьбу колхоза человеком. Все вроде так, но что-то гнетет меня. Причем не мысль, а так, само по себе. И вряд ли это от хлеба с вареньем. Как-то ощущается всем нутром предчувствие чего-то очень неприятного.
А дорога все текла под ноги, текла, а вокруг был все лес, все лес, иногда небольшие поля. Прямо какие-то полоски земли, вырванные у леса. Перешел пару речек по деревянным мостам. Второй мост как-то подозрительно поскрипывал под шагами, но устоял под моей массой. Речка-то под ним была явно Переплюйкой, но ухнуть в воду хоть по колено поздней осенью как-то не желается.
Не тот сезон. В море основной купальный сезон заканчивается в сентябре, если осень теплая, можно и в начале октября поплавать. Есть мазохисты, которые и в ноябре испытывают судьбу. В средней полосе ( а я что-то стал укрепляться в мысли, что именно она передо мной) есть примета, что "Как святой Илья в воду пописал, так и конец купанью".
Шел я, шел, наверное, часа уже два, а жилья или людей мне все не встречалось и не встречалось. Ноги уже устали, а сколько им еще идти? Двигаюсь вроде как на северо-восток (компаса у меня нет, это мне "внутренний компас" подсказывает). Ну ладно, пусть даже точно на север - а все же , сколько еще идти? Вроде как мое знание географии говорит, что вряд ли больше тридцати километров. Ибо что - то да и должно встретиться. Ну и тридцать километров - это все-таки много. Да еще и на утренней заправке из одного бутерброда. Дорога вроде стала чуть лучше, в смысле лучше наезженной, кой - где попадались и отпечатки автомобильных шин. Да, это уже второй раз вижу отпечаток на невысохшей земле у лужи. Следопыт из меня неважный, если не сказать сильнее. Ибо не влекла меня охота и рыбалка. Я еще в юном возрасте съездил разок на утиную охоту и пару раз на рыбалку. Меня это не впечатлило. Нельзя сказать, что мне совсем на охоте было неинтересно, но нравилось мне стрелять, а вот стоять, ожидая дичь, маскироваться и прочее - это меня не влекло. А к рыбалке не было ни малейшего влечения. Ну и ладно. Все равно мне с моей группой оружием нельзя владеть.
Но что мне не нравилось все больше и больше - это то, что чем дальше я шел, тем тяжелее у меня становилось на душе. Как будто я шел куда-то, где меня ждет какая-то кара, оттого приближение места этой кары меня нервировало. Дорога поднялась по склону небольшого холма, свернула вправо и передо мной открылась деревня. Десяток крыш, виднеющихся ниже по склону.
Я было обрадовался, ускорил на радости шаг, но потом, повинуясь какому-то предчувствию, шаг сбавил. Что-то мне в ней виделось не то, но что? Или это у меня все тот же непонятный мандраж? Шел я медленно, озирался и руку держал на том самом топорике, что взял на кордоне и нес за поясом. Чем ближе я подходил к деревне, тем больше оправдывалось нехорошее предчувствие. Уже два дома стояли с выбитыми стеклами, вот на этом соломенная кровля есть, но она уже аж черная. Я в деревне бывал не так часто, но вроде бы крыши до такой черноты не доводили там, где я был. А вот в этом домишке окна забиты досками. Нигде над трубами нет дымков, не слышно ничего, кроме свиста ветра и недальнего погромыхивания в облаках. Вот только дождя мне еще и не хватало! А деревня, наверное, какая-то покинутая. Или, может, живет на окраине какой-то старик или старуха, героически борющийся с тем, что его и деревню забыли здесь?
Запахов жилья тоже нет. Нет запахов готовящейся еды, нет запахов из хлевов, ну и хозяйские "туалеты" не пахнут. Нет, пожалуй, на такую удачу-встретить кого-то рассчитывать не стоит. Все давно брошено. Двери сараев (или амбаров - я, честно говоря, не знаю, как правильно) распахнуты, внутри ничего нет. Домашних животных и птиц никаких нет. Тишину нарушает только скрип колодезного журавля. Ну прямо рассказ из журнала "Наш Современник" про умирание деревни в Нечерноземье.
А вот тут будет кое-что перекусить. На этой яблоне до сих пор еще висит несколько яблок. Если они не жутко кислые, можно будет рискнуть пожевать. Но не расстроится ли желудок? Да, это может быть. Я подобрал пяток яблок, выглядящих нормально среди множества подгнивших, и решил пока их не есть. А подумать, как их можно запечь. Почему-то мне показалось, что печеные яблоки в смысле поноса безопаснее. Начал капать дождик. Я сложил яблоки в сумку и быстро зашагал к ближайшей избе.
Дверь сильно разбухла, но толчку поддалась. Внутри избы царило запустение. Когда-то люди ушли отсюда, но собирались явно в спешке, на полу валялось много вещей, явно оброненных в спешке и не подобранных. Разбитая тарелка, целая стопка, женский платок, сильно поеденный молью, какая-то тряпка. Вот тут рассыпаны рыболовные принадлежности. У хозяина они были в коробке из-под леденцов, с жести которой давно стерлись все рисунки и надписи.
А вот это вроде буфет - может, там чего съедобного найдется. Уксус либо перец, они в закупоренном виде вряд ли испортятся. И вот накликал - перец и соль действительно были. Лежали они в небольших жестяных коробочках, а на боках сквозь рисунок было процарапано название содержимого. А вот сахара или муки не было. И чего-то другого съедобного. Зато след паники был - хозяин забыл початую поллитровку самогона. Был он залит в бутылку без этикетки и заткнут корковой пробкой.
Гм. А что с ними, этими трофеями делать-то? Ну, соль и перец я возьму. А вот самогон? А на кой он мне? У меня и так с головой не в порядке, а я еще буду пить эту местную драгоценность на пустой желудок! Земноводное из глубины души подало голос, что надо взять. Для дезинфекции, например. Или на обмен. Ладно, подумаю еще. А эвакуация явно была спешная, на грани паники. Самогон забыли, и вот эту тоже неплохую вещь - фонарик-жучок с динамкой. Жмешь на рычажок, фонарик жужжит, и лампочка зажигается. А сколько он тут валяется? Может, уже того? Я нажал, клавиша подалась чуть туго, но потом фонарик бодро зажужжал и дал пятно света на стене.
Я поднял с пола тряпку, смел толстый слой пыли со стула и уселся на него, разглядывая обстановку и слушая стук дождевых капель в оконное стекло.
Мда-с, вот еще одна загадка бытия. Когда эти люди на грани паники отсюда уехали? Сколько с тех пор времени прошло? Календаря на стенке нет. Везде толстый слой пыли. Мебель в избе явно старая. Половина ее - явно местного производства - стол, табуретки, лавка. Зато кровати железные, давно знакомого фасона. Матрасы тоже домашнего производства, из лоскутов шиты. Часы - ходики с котом давно остановились. Они показывали начало пятого, только какого дня и какого года? Ответа нет. Буфет тоже известного фасона, только сильно на нем фанера отслоилась. Наверное, люди уехали не в этом году. А, допустим, в прошлом. Всю зиму в избе не топили. Вот и от влаги отклеилась фанера. Все, конечно, древнее, но в деревне это сплошь и рядом, что и мебель старая, и что ходят в старом, а новые хорошие вещи украшают сундуки. Их надевают только по праздникам.
А вот в сундук-то я и загляну, благо хозяева его бросили полуоткрытым. Нет, тут их паника не одолела, и хороших вещей они в нем не забыли. Зато забыли почетную грамоту. Ей был награжден за отличную учебу и примерное поведение ученик пятого класса Семеновской неполной средней школы Веснухин Николай. Дата - май 1946 года. Реквизиты грамоты до боли напоминали сталинские времена. Бумага глянцевая, очень хорошая и не пожелтела. Ох, не зря гнетет меня предчувствие про провал в прошлое. Ох, не зря. Еще раз глянул на фонарик, желая поискать, как назывался завод изготовитель. Да, есть. Черняевский завод "Заря". А вот тут ничего сказать не могу.
Дождик мерно постукивал. Я разыскал среди разбросанного хлама детскую книжку 'Русские народные сказки' и пролистывал ее от безделья. Новых для себя сказок я там не нашел. Но сказки и стук капель меня малость разморили и я, видимо, задремал. Очнулся я от каких то шумов на подворье. Дождик уже не стучал, зато во дворе что позвякивало и постукивало. Украдкой я выглянул в окно и увидел под окнами задок телеги, какие-то мешки в нем. Гости!
И услышал тяжелые шаги по ступенькам крыльца. На цыпочках метнулся к ходу, доставая топорик из-за пояса. В тот момент я действовал на автомате, удивляя себя сам. А позже, когда я пытался проанализировать произошедшее, припомнил, то все время я ощущал тревогу и приближающуюся ко мне угрозу. Непонятную, беспокоящую, и каждый шаг на крыльце усиливал это ощущение угрозы. Поэтому я застыл за дверью, подняв топорик и выдвинув вперед ногу, чтоб меня не прибило дверью при сильном пинке по ней. А кто же войдет? А что делать? Бить его или не надо? А если бить- то со всей дури или так, чтоб только отключить?
Дверь со скрипом подалась в комнату. Поскольку я был выше ее, то увидел, что у заходящего неестественно белесые волосы, какие даже у альбиносов не бывают. Я сделал шаг, половица скрипнула, потому вошедший успел повернуться ко мне вполоборота. Ну и отвратная же рожа на меня глянула! Прямо оживший кошмар из Голливуда! Странно белые волосы, серо-синее лицо, еще более темная синева под глазами, губы цвета синяка. И черные глаза. Но не просто черные, как у многих, а ОБРАТНО ЧЕРНЫЕ. То есть у него была не черная радужка, а черный БЕЛОК. А то, что у нас называется радужкой - белесого цвета.
Прямо монстр из фотоаппарата. Человек-негатив. Сомнения улетучились. Обух топора ударил ему в висок, что-то противно хрустнуло, и монстр стал обмякать и заваливаться. Я подхватил его левой рукой за плечо, чтоб он не грохнулся слишком громко. Вдруг он не один, хотя разговора я и не слышал. Одет он был в распахнутую стеганку и рубашку. На поясе в нерасстегнутой кобуре - немецкий 'вальтер' П-38. А ведь я его прибил. Сердце не бьется. Мама дорогая, убил. Но ведь это не человек, это чудище какое-то. У него еще и зубы черные. Не от гнили, а от природы, что ли. Вот у вас и у меня зубы разных оттенков белого. А у него - они сами по себе черные, так, как у нас белые. Упырь какой-то. Валить отсюда надо, еще не мне с компанией упырей встретится и их собой покормить.
С 'вальтером' я раньше дело не имел, только читал про него. Аккуратно потянул за насечку на затворе, затвор с тихим лязгом вернулся на место. Курок взведен, сзади торчит указатель патрона. То есть вроде бы готов стрелять. А предохранитель? Вот он тут, но как по нему понять, он включен или нет? Вроде бы в книжке писали, что у него включение обратно макаровскому. Блин, а как у 'макарова'? А уже не помню, стрелял я из 'макарова' только раз, и то еще в институте.
Вот зараза! Вытащил запасной магазин из кобуры, сунул его в сумку и осторожно пошел наружу. Выглянул - никого. Только телега и вороной конь. Он ко мне крупом повернут, может, он и не весь вороной, но мне-то до его масти какое дело? Соскочил с крыльца, и, пригибаясь, кинулся в изгороди, что выходила на соседское владение. Перескочил через нее, потом через двор промчался, потом снова изгородь.
Остановился я аж в двух верстах за деревней в верстах, у опушки леса, когда из меня уже все силы от бега вышли. Никто по мне не стрелял, что славно и здорово, ибо никто меня не усмотрел на дальности уверенной стрельбы или как это среди стрелков называется. Сел под елочку, ноги вытянул и стал глядеть обратно на деревню, вдруг кто за мной побежит или поскачет.
Ага, надо и с предохранителем разобраться. Сейчас стрелять не пришлось, а потом и понадобиться может. Сдвинул флажок, и ранее взведенный курок спустился. А выстрела не было. Значит, это положение - безопасное, то есть предохранитель включен. Ладно, разобрались. Вынул магазин - полный. Запасной магазин в сумке - тоже. Но что самое интересное, я никак не переживаю, что этого негатива прибил. А мне говорили, что потом себе места не находишь еще долго. Да нет же, только после бега усталость и одышка, а никакого душевного угнетения и страха.
Странно. Или это я уже не первого убиваю? Кто его знает - стрелять мне по молдаванам приходилось, и мины ставить тоже, может, я кого-то из них уже и прибил, оттого не переживаю, и даже слегка доволен. Но топором по голове - этого еще не было. Или это не человек, а какой-то мутант? Тогда вообще переживать не надо. И, кстати, а откуда у него немецкий пистолет времен давно минувшей войны? Ну, тут, правда, мог его дед или прадед сохранить. А есть ли на пистолете год изготовления? Есть какое-то буквосочетание непонятное, на название фирмы не похожее, а года нет. Наверное, так у немцев обозначались заводы - этими вот буквами.
Надо уходить. А куда? А вот, если прикинуть, то я шел вот так. И, чем дальше шел, тем неприятнее на душе становилось, а в конце концов монстра встретил. Могут быть еще такие монстры, да и подловить их так удачно и не удастся. Если прикинуть, что шел я вот туда, и вот этот путь идет к опасности, то уходить надо в противоположную сторону. Но если идти точно против прежнего движения, то я упрусь обратно в деревню. Хорошо, если негатив там был только один. А пойду я вот туда. Кажется, это получится на юг. Если не наткнусь на болото или реку, то так и пойду. Видимо, на север только Винни-Пуху можно ходить безопасно. Если, конечно, я здесь ничего не путаю, и все стороны света в этом заповеднике монстров совпадают с нашими.
Когда я чуть-чуть отдохнул, то двинул в намеченном направлении. По дороге погрыз себя за глупость - зачем не взял кобуру у покойного монстра. Шел бы сейчас с пистолетом в кобуре, а не в руке и не в сумке. Никто меня не преследовал, но беспокойство меня не отпускало. А когда присел отдохнуть (это случилось часа через два), то не смог долго сидеть. Мне почему-то казалось, что на меня накатывают волны какого-то неприятного холода, а потом даже появилось такое ощущение, что я сижу на раскопанной могиле, и на меня из нее разит тлением.
Я дергался, дергался, потом не выдержал, встал и пошел дальше. Давно меня так не колбасило. Но, когда я шел, меня такие страхи не беспокоили. А сядешь - как будто сгоняет с места беспокойство. Значит, надо быстрее уходить оттуда. Я с этим вполне согласен.
Ел и пил на ходу. Про запекание яблок уже думать некогда было. А потом я услышал:
--Стой! Руки вверх!
Стал, руки поднял. Голос донесся слева из придорожных кустов. Голос молодой. Э, а я и не заметил, и не услышал. Так вот будет и шах, и мат. Из кустов встали двое. Один стоял и держал меня на мушке, другой зашел сзади, охлопал меня, вынул топорик из-за пояса.
--Оружие есть?
--Есть. В сумке пистолет.
Сумка стала легче. А зачем я сказал? Может, стоило бы скрыть?
--Повернись и опусти руки!
Развернулся к ним и смог их получше рассмотреть. Одеты как-то странно. Не по- современному, и не по форме сороковых годов. Маскхалаты, пожалуй, старого образца, а вот на головах незнакомые мягкие фуражки. Оружие - у одного карабин, вроде нашего СКС (это тот, который меня на мушке держал), а у второго - какой-то автомат. Вроде на ППС похож, но все же не совсем.
Я бы сказал, что какая-то смесь ППШ и ППС. Но вот что еще интересно - на них какие-то разгрузочные жилеты надеты. Сейчас - то такие уже есть, а в Отечественную таких у нас не было.
Но вот часть гранат - немецкие 'колотушки'. Вот загадка! Что за смесь старого и нового?
Мои размышления прервал вопрос:
--Ты откуда?
--Из Крымска!
--А где это, в Крыму?
--Нет, на Кавказе. Краснодарский край.
--А , попаданец! Небось, в кладовку зашел, ветром дверь захлопнуло, а когда вышел-вокруг все такое незнакомое?
--Чуть не так, но откуда вы-то это знаете?
--Не ты один тут такой. Это с тобой в двухтысячном году случилось?
--Да, но откуда?
-- Пророки мы. Волхвы, хоть сейчас и не рождество. Пистолет - то откуда взял?
--Да встретился мне странный тип. Как с фотографического негатива. Рожа синяя, а глаза совсем страшные - белок черный, а радужка белая. Что такое с ним, что он выглядит, как оживший ужас?
--Тьма.
Этого я не понял.
--Подойди сюда.
В руках у парня с карабином появился такой же фонарик-жучок, что я нашел в избе.
--Глянь-ка сюда.
От света в глаза они заболели и заполнились слезами.
--Не отворачивайся!
Гляжу и мучаюсь. Наконец, это кончилось.
--Ребята, объясните, наконец, что такое происходит? Куда я попал, что это за черт из фотоаппарата, и для чего вы мне в глаза светите?
--Привыкай, тебе тут столько нового придется узнать, целый месяц будешь не знать, как новые знания переварить.
Вот перспектива-то! Парень с карабином распорядился, и второй повел меня к их начальству. Метрах в двухстах в кустах притаились две машины. Одна вроде ГАЗ- 67 или "виллиса", вторая-какая-то совсем незнакомая. На газике на треноге стоял пулемет МГ-42. Вот интересно, что-то много оружия времен войны. Стоп, а я ж слыхал про Югославию, что там много немецкого оружия после войны производилось. Может, я в Югославии? Вроде как нет, там страна горная, но я-то в ней не бывал. Вдруг я где-то в Воеводине или другом месте, где гор нет? Тогда это могут быть добровольцы. Потому они и одеты как-то необычно, и вооружены не новым оружием.
А дальше меня допросили, покормили и вскоре я попал и в Углегорск. Это все же была не Югославия, это было много хуже. Группа на двух автомашинах оказалась из разведбата городского анклава. Это самая его боеспособная воинская часть, остальные занимаются обороной города и промышленных объектов возле него. А разведбат действует и на выезде.
Углегорск был бывшим областным городом, чье население куда-то делось, а вместо него постепенно стали появляться такие, как я, попаданцы. Их к этому времени в городе набралось тысяч пятнадцать, и довольно много еще в сельских поселениях, которые городу подчинялись. Еще рядом был небольшой городишко и речной порт Сальцево, который Углегорску не подчинялся, но жил на принципах мирного существования с ним. И другие деревни под Сальцевом, которыми он управлял. Где-то далеко существовали и другие анклавы, но я про них сильно много не узнал. С ними даже шла торговля. Жители Углегорска жили при общественном строе, напоминавшем социализм, а в Сальцево было нечто вроде дикого капитализма. Поэтому многие люди искали себе лучшей доли то здесь, то там. А еще был третий участник тамошней жизни-это Тьма. Под ней понималось нечто стихийное, ужасно мощное и враждебное всему живому явление. Север бывшей Углегорской области был занят этой Тьмою.
Но про него мне пока рассказали лишь то, что там человек находиться не может. Он сначала тихо мучается от неприятных ощущений, которые Тьма генерирует, потом может даже сойти с ума. И перейти на сторону Тьмы, став одержимым безудержной тягой к убийству других людей. Это с людьми делает как бы оживший клок Тьмы, который внедряется в человека. Когда этот клок Тьмы преображает человека в убийцу, то у него под воздействием света чернеют глаза. На том и основан тест поиска одержимых путем свечения в глаза. Так что меня мучили не просто так. Спустя некоторое время этот тест мне пришлось проходить регулярно, особенно после наступления темноты. Тьма не только сводила с ума человека, зашедшего в нее, она еще и посылала своих посланцев, чтоб они убивали людей вдали от нее. Из Тьмы приходили уже готовые ее посланцы, а часть из них могли самозародиться в самом человеческом поселении, в укрытых от света местах. В том же шкафу или кладовке, куда человек несколько дней не заглядывал. Сначала в них образовывалась нечто вроде травы черного цвета, затем же зарождались вполне телесные объекты вроде хищной обезьяны или собаки. Такое существо могло смертельно ранить человека когтями или зубами, как и обыкновенное животное, но была и другая опасность - укушенный тварью Тьмы человек превращался в одержимого. Не моментально, но довольно быстро.
И еще были адаптанты. Это типы вроде прибитого мною человека-негатива. Они тоже могли убивать людей, и даже мучительствовать. Жили они вблизи границ Тьмы, и при угрозе им от разведбата уходила под ее прикрытие. А люди близко подойти к Тьме не могли - душа не выдерживала. Адаптанты пребывание во Тьме выдерживали. Ибо она их уже изменила: вот этот негатив человека - признак ее влияния.
В таких условиях город жил, как осажденная крепость. С наступлением темноты люди прятались в помещения, устраивали сложные непрямые входы в них, чтоб одержимый не смог проскочить внутрь, ставили решетки на двери и окна, проводили световые тесты для приходящих в здание. Для того в них имелись круглосуточные дежурства на входе.
С адаптантами воевал разведбат, а с тварями Тьмы и их зародышами воевала другая военизированная организация - Горсвет. Интересное название, не правда ли? Она тоже работала круглые сутки, и проводила обезвреживание уже образовавшихся тварей, так и профилактику их образования. Профилактику она проводила освещением всех неиспользуемых подвалов и путем контроля за используемыми. Все это было похоже на нашу пожарную службу. Пожарные инспектора ходят и проверяют, правильно ли соблюдается техника безопасности, и нет ли где предпосылок для пожара. А когда пожар случается, то на вызов едет пожарная бригада и тушит. Представьте себе огонь в виде живых существ, которые самозарождаются на оголенных контактах и раздолбанных примусах, и будет полная аналогия.
С Тьмой провести аналогию для понимания сложнее, но тоже можно. Представьте радиоактивно зараженное место, где человеку опасно находиться. Но мало еще - случайно попавшая туда тварь или птица мутирует, и разносит опасность дальше. Или участок опасной непонятной инфекции.
То, что я вам сейчас рассказал, это уже сформированная картина мира Углегорска, выверенная и с аналогиями для лучшего запоминания. Мне служивые рассказали меньше, так что белые пятна в их рассказах пришлось закрывать еще долго - не соврал "волхв". А как боролись с порождениями Тьмы? Да пулями же. Только они были живучими. Твари с десятилетнего ребенка величиной нужно было три пули, а то и больше. А еще лучше - разрывных, благо твари Конвенции не подписывали. Адаптантов тоже стреляли, как только увидят, потому убиение мною адаптанта вызвало только поздравления и дружеские советы продолжать в том же духе.
Это был первый пласт информации, относительно несложный и который не вызывал никаких особенных затруднений в восприятии его. Кроме природы Тьмы, но тут я подобрал аналогию, и все стало вполне понятным. А дальше был следующий пласт, от которого я ощутил, что сейчас моя болезнь снова вернется ко мне. А как еще воспринимать, что все вокруг меня, и я сам прибыли сюда из двухтысячного года! И только что провалившийся я, и те, кто были здесь десять лет тому назад (это ветераны Углегорска), и те кто здесь год, полгода или больше. Мы все из двухтысячного, мы все из России, и этот год длится годами, и мы все сыплемся из вечного года в это место!
Подайте пригоршню драже аминазина! И про галоперидол не забудьте!
Я вернул разошедшиеся от этого известия полушария мозга на место вручную (ибо лекарство не подали) и получил следующую порцию срыва крыши. Оказывается, Россий так много, что ни одна не повторяется! Оттого мы и валимся сюда в разное время, но все из двухтысячного! И люди все пытаются найти хоть одного земляка и не находят. У всех история была разная. У некоторых войны с немцами не было, у некоторых она была, но кончилась вничью, у некоторых социализм остался, у некоторых развалился еще более страшно, чем у меня...Поэтому москвичей, например, десятки, но все они из разных городов, из разных двухтысячных годов, из разных историй. Есть, конечно, сходство, но оно лишь местами. В одном варианте России эту песню пели, а в другом нет. В третьем эту песню пели, но музыку к ней написал другой человек....
Теперь я согласен и на шоковую терапию, потому что страшно не то, что вариантов России море и вариантов ее истории несколько сотен, а потому что все они кончались плохо. И пока попаданец сюда был еще дома, там было плохо, и попал он сюда тоже в Армагеддон, а не просто в необжитое место. Видите, что вчера я не зря рассказывал страшные истории. Они связаны между собой и сплетаются в некую паутину. А что нас ждет в этой паутине и темноте - вы догадаетесь сами. Я слушал про это, а мы вот так ехали к Углегорску через заброшенные деревни и убранные поля, сквозь темно-зеленые хвойные и желтые лиственные леса. Низко нависало серое небо, дул ветер, но дождя не было. Это был день 12 октября двухтысячного года. Год всеобщего попаданса продолжался и здесь. Слушал и уже ничему не удивлялся. Видимо, судьбе моей надоело посылать меня в психбольницы, и она решила послать меня в свихнувшийся мир.
Но в этом Бедламе существовала своя система. То есть попавшего сюда сразу же включали в структуру жизни. Поэтому я попал в учреждение под названием РОПП, где меня зарегистрировали, дали направление на работу и талоны на питание на первый месяц. То есть я до того, как трудоустроюсь, с голоду умирать не буду. Это мне понравилось, хотя на то питание еще следовало бы поглядеть. Но это лучше, чем собирать недогнившие яблоки и строить планы, как их запечь. Еще мне понравилось то, что пистолет я могу оставить себе, и никто не мешает мне ходить с ним. Но если я буду его использовать не по делу, меня ждет немедленная кара. За убиение адаптанта меня никто преследовать не будет, ибо к ним отношение, как к янки в песне про старого мятежника Джонни. Вы просите рассказать про эту песню? Ну, в ней поется: "Триста тысяч янки полегло в южной пыли, жалко, что их было не три миллиона".
Чего тогда удивляться, Тьма - она всегда в нас. Просто иногда ее бывает слишком много. Как здесь. Но Углегорск вполне может и поделиться Тьмой с другим миром. До полной темноты я успел только поселиться в общежитии. Инструктаж по ТБ и прочая проза жизни была отнесена на завтра.
А, я не сказал, куда меня трудоустроили? На электростанцию. Теперь надо вспоминать все, что унесла болезнь. Про нее я, кстати, не стал рассказывать. А завтра тоже не расскажу. Вот про травму головы рассказать можно, если окажется, что работа мне будет совершенно незнакома и непонятна. Почему я так думаю? А потому, что мне сказали, что весь этот мир, когда сюда провалились первые жертвы "проклятого года", был покинут и пуст. Даже животных было немного. И, судя по сохранившимся записям, пропажа людей произошла где-то в 1948 году по местному исчислению. Конечно, между исчезновением и здешних и явлением новых жителей прошло какое-то время, но по расчетам видевших это явно не больше трех-пяти лет. А может, и меньше. Суля по виденной мною технике и антуражу, здешний 1948 год приблизительно соответствовал нашему сорок восьмому. Вот я и беспокоился, справлюсь ли с девайсами такой древности.
То, что они могут быть в жутком состоянии из-за износа, это одно, но я ж могу наткнуться на еще дореволюционную технику. Не удивляйтесь, это вполне возможно. Особенно, если электростанция начала строиться еще до революции, потом стройку заморозили и достроили уже после окончания гражданской войны. Была ли там гражданская война? Говорили, что была.
Мой одноклассник Сережка, увлекавшийся краеведением и пошедший учиться на историка в Кубанский университет, рассказывал мне, что видел в городском архиве бумажку. Новороссийский пивзавод писал городскому начальству, прося, чтобы власть вывела единственную лошадь пивзавода из списка коней, подлежащих "призыву" в армию. А то летом будут маневры, и заводскую кобылу отправят таскать на маневрах обозную повозку. И весь город останется в курортный сезон без пива и прохладительных напитков, ибо другой лошади на пивзаводе нет. Некому будет развозить желанное пиво отдыхающим.
К чему это я? А к тому, что мы не всегда представляем, что за жизнь была перед нами, и то, что у нас есть как само собой разумеющееся, раньше было чем-то диковинным.
Коменданта общежития уже не было, потому меня принял дежурный. Посветил в глаза, взял бумажку, тщательно изучил, и пошел искать свободное место. Пока он решил пристроить меня на первом этаже. Там я ночь посплю, а завтра явится комендант и будет уже оформлять на постоянное место. Выдал мне постельное белье с одеялом и повел меня в комнату.
В комнате имелось четыре койки, две из них были не заняты.
--Располагайся, Леша, где хочешь. Все равно только до завтра. Уборная и умывальник дальше по коридору слева. Буфет есть, но он сегодня закрыт. Переучет у них был, туды их в качель. Третий переучет за полгода! А с ребятами познакомишься завтра, если они проснутся. Они могут только к обеду встать, ведь им завтра не на работу. Это вот - Миша Татаринов, кочегар.
А этого зовут Костя, а фамилия у него какая-то украинская. Не то Долженко, не то Деревянко. Ребята они невредные, но видишь - любят квасить. Больше них пьют только в четырнадцатой. Ладно, располагайся, я пойду. Скоро со смены народ пойдет, надо их просвещать. Если что нужно - заходи и спрашивай.
Дежурный, которого звали Федором Терентьевичем, пошел к себе.
А я еще разок осмотрелся. Комната метров в двадцать, потолки высокие. Окно забрано приличной решеткой. Кроме четырех коек еще есть шкаф, тумбочки, стол, где громоздились остатки трапезы спящих, ну и два стула. Тумбочки фанерные, крашеные масляной краской. Добро пожаловать в юность! Ну, в общем, все вполне знакомое и обыденное. Поужинать бы, но сегодня вечером будет пост. Не в первый же раз, потому и беспокоиться нечего. Соседи дружно храпели и распространяли мощный дух перегара. Тоже знакомо. Я открыл форточку и начал раскладывать вещи и стелить постель. Пистолет за отсутствием кобуры остался в сумке. Сходил помыть ноги. Тоже полезное занятие. Даже вместо ужина. Собравшись ко сну, я закрыл форточку, выключил свет и лег. Заснуть долго не выходило из-за жуткого храпа, но таки справился с засыпанием...
Проснулся я в семь часов. По будильнику. Михаил забыл, что у него сегодня выходной, и вчера завел будильник. Потому, когда будильник зазвонил, он оторвал голову от подушки, выругался и нажал на кнопку. Но не тут- то было. Будильник был с секретом. Чтоб он больше не звонил, нужно было нажать сразу на две точки - кнопку и специальный рычаг. А если нажмешь только на одну кнопку, срабатывает повторный звонок. Специально в свое время делали для школьников, чтоб несознательные детки, нажав на кнопку, не дрыхли вместо сборов в школу. А чтоб на две точки нажимать, нужно проснуться... Миша таки заблокировал будильник и свалился обратно на подушку. Его сосед совсем не реагировал на звонки. А я проснулся. Я ведь вчера бутылку водки не выпил, потому мне ничто не мешает просыпаться. И пойти умыться. Зубной щетки у меня не было, пришлось воспользоваться старинным способом: пальцы в соль и зубы почистил. Буфет открывался в восемь, комендант тоже должен был прийти в восемь, так что я пока гуляю и нагуливаю аппетит. А пока подумаем о нынешнем житье - бытье.
Хотя что тут еще думать, ибо почти ничего не известно. Размышлять о своей болезни и как ее лечить в новых условиях - это только тратить оставшееся спокойствие. А его ресурс не беспределен, поскольку мне уже сказали, что твари Тьмы могут напасть каждой ночью. Адаптанты - это пока те, кто может встретиться где-то в диких местах, а вот "клок Тьмы" может встретить на любой улице. Не каждый день, но если не во вторник, то в субботу.
Так что до восьми я валялся на койке и наслаждался храпом и перегаром соседей.
Потом пошел к коменданту. А комендант оказался не комендантом, а комендантшей. А чего тогда вчера дежурный о ней все в мужском роде говорил? Звали ее Клавдия Михайловна. Приятная женщина лет пятидесяти, прическа такая простенькая, узлом на затылке, одета по - военному, только на шее косынка. И работает быстро и оперативно. Каких-то десять минут и я уже иду на другой этаж, в новую комнату. "А то эти идолы, Мишка с Костей, тебя споят. К инженерам пойдешь". Комнатка здесь чуть поменьше, но выглядит как-то веселей. Живет два человека, но, как сообщил присутствующий здесь житель по имени Василий, второй здесь бывает только иногда, когда у его пассии дежурство. Тогда он проводит вечер и ночь в мужской компании. Но семейную комнату заводить не хочет. А дальше я пошел на работу заканчивать все формальности. Встретили меня радостно, ибо впервые за три года проваливался специалист, хоть и несколько лет не работавший. А то все больше проваливались сисадмины и специалисты по автомобильной электронике. Их и посылали на электростанцию, рассчитывая, что они легче будут осваивать специальность, чем установщики пластиковых окон или подвесных потолков.
Частично расчеты оправдались. Хотя сисадмины старались при любом удобном случае куда-то в другое место уйти. Вот отчего - не знаю. Ну ладно, эти бытовые тонкости вам могут быть неинтересны. В общем, я устроился, работал и жил. Работы было до чертовой матери, ибо начальство, заполучив специалиста, хотело его использовать по - максимуму. Даже пытались использовать знания про котлы, хотя это не моя епархия. Ну, что смог вспомнить, то и вспомнил. Из-за этого свободного времени было поменьше. Но это директор компенсировал финансово. Ну, я и не отказывался, ни от работы, ни от премий. И халтурить немного получалось. В городе были и частные предприниматели, владельцы кабаков, мастерских и разного по мелочи. А им тоже надо было с электрооборудованием поработать. Наша электростанция больше работала на заводы и часть учреждений, а часть их обходилась керосиновыми лампами. У нас в общаге свет - то был, а как же иначе... Хорошо живущие частники где-то раздобывали генераторы. Ну, а как в кабаке без генератора? Люди поздно расходятся, и не сидеть же им при керосине или свечке...И пара гостиниц была, куда можно было прийти с дамой на ночь или на денек. Тоже частные. Там тоже свет был от генератора и в нем нуждались.
Работа моя располагалась за периметром. Углегорск сейчас был значительно меньше старого, ибо населения сейчас было раза в три, а то и в четыре меньше. Он сейчас занимал в основном бывший центр города, с многоэтажной застройкой и областными учреждениями. Частный сектор сохранился только частично. Часть его вообще была снесена, образуя такую вот полосу, которую в старину эспланадой называли. А сейчас, наверное, полосой отчуждения. А вокруг используемой застройки были заграждения из колючей проволоки, простреливаемые из дотов. Часть частного сектора просто стояла, не используемая никем. В подвалах зарождались твари Тьмы, пригодные детали домов снимали на общественные нужды, а остальное было, как памятник минувшему. Вот рабочих на основные предприятия города возили на машинах и под прикрытием бронетехники. А вокруг предприятий была своя полоса обороны.
Ну, про предприятия вам сильно не интересно слушать, я продолжу про Тьму. Как мне и предсказали, я слушал и впитывал и не прекращал удивляться. Чудес я услышал еще много. Сейчас я вам их могу все сразу изложить, а там это все складывалось в калейдоскоп долго.
Самое странное было в том, что в Углегорске время шло странно. Я уже говорил, что мы все проваливались из одного года. Но, провалившись, мы не старели. То есть старели, но как-то растянуто во времени. Существовало даже поверье, что процесс старения замедляется раз в десять по сравнению с прежним миром. В это было трудно поверить, но не один человек, попавший сюда в предпенсионном возрасте, говорил, что он как будто все время находится в той же физической кондиции, что и была у него, когда провалился. Ну да, если он и пять лет здесь пребывает, то при меньшей в десять раз скорости старения это все равно, что дома прошло полгода. Полгода, а не пять! Это как бы приятно, особенно для прекрасного пола, но их ждала следующая засада. Они практически не могли иметь детей. Дети рождались буквально в единичных случаях и ...росли также вдесятеро медленнее. И провалившиеся дети тоже росли также медленнее. Вот, представьте себе! Пятилетний ребенок все также пребывает грудничком!
Странности на этом не кончались. Это торможение времени жизни касалось только людей. Животные росли нормально, как им и положено. Болезни и раны у человека протекали тоже с обычной для них скоростью. А старость не наступала. Наступала только Тьма и ее порождения. Хотя и тут странностей хватало. Тьма почти не шла вперед. Она как бы прорастала отдельными "пузырями" вперед, накрывая новые территории. А потом отчего-то отступала. Здесь чуть выдвинется вперед, а в стороне опять вернется. Я, естественно, не мог быть в курсе ее движений туда-сюда, но слышал, что она то придвинется, то отодвинется. И тут крылась еще одна загадка бытия - вблизи границ Тьмы время было каким-то аномальным. Оно даже могло вспять возвращаться.
Не верите? А там очень интересно было. Чем ближе к Тьме, чем человек ближе к ее границе, тем отвратительнее себя чувствует. Сначала это просто муть на душе. Потом в голове начинается шум (его сравнивали с таким, какой бывает при гипертонии), потом чуть ли не звуки и подобные ощущения. При этом же сердце зашкаливает, все дрожит, голова соображает через раз, что-то делать очень тяжело. Тут легко вообще вырубиться или побежать обратно. Все это похоже на тот запредельный страх, когда человек ощущает, что вот- вот помрет или будет убит. Те, кто воевал, говорили, что такое на войне с ними бывало. Со мной тоже такое было, когда полежал под снайперским огнем под Бендерами. А после такой же жуткий отходняк.
Но у некоторых при этом почему-то седина начинала исчезать. И некоторые болезни начинали идти вспять. По этому поводу научники создали теорию, что на этих границах Тьмы время может идти назад. Это общеизвестная часть. У общеизвестной части знаний были и известные далеко не всем детали, но я расскажу о них позже. Покушать уже пора.