И тогда он погрозил себе пальцем и подумал: все это прекрасно, но вот что, не забыть бы мне вернуться.
А. и Б. Стругацкие,
"Гадкие лебеди"
Природа не обманывает, она выполняет обещания, но не так, как мы думали, и зачастую не так, как нам хотелось бы...
Там же.
Банев остановил машину перед воротами лепрозория и проговорил, хмуро глядя перед собой:
- Давай хотя бы сегодня обойдёмся без истерик.
Диана фыркнула. Как и все последние годы, это была Диана Вечно Недовольная. Банев лениво вылез из машины, сильно хлопнув дверцей. Он огляделся. Солнце, дюны и руины. Этим зданиям сильно досталось. Сначала их долгие годы размачивали бесконечным дождём, а после жарили под ярким солнцем. На зубах у него заскрипел песок, Банев сплюнул и увидел Голема.
- Зачем вы вернулись? - спросил Голем.
Старый, ссохшийся он стоял в полуоткрытых воротах, как будто загораживая проезд.
- Здравствуйте, Юл, - сказал Банев. - Хотел взглянуть на ваших новых пациентов.
- И у вас, как обычно, нет пропуска?
Банев развёл руками, всем своим видом удручённо показывая, дескать, чего нет, того нет.
- Как там Новый Мир? - насмешливо спросил Голем.
- Неплохо. А как у вас тут дела?
- Разбежались все. Только Тэдди держит заведение. Впрочем, у него давно нет клиентов.
- Тэдди? - улыбнулся Банев. - Надо его повидать.
- Тебе лишь бы к бутылке присосаться, - сказала Диана.
Она тоже вышла из машины и курила с брезгливым выражением на оплывшем лице. И в боках она раздалась изрядно, отметил Банев.
- Это точно та самая женщина? - спросил Голем.
- Ей многое пришлось пережить, - сдержанно ответил Банев и Диана расхохоталась.
- Вы напрасно приехали.
- Как знать.
- Банев, вы постоянно лезете туда, где вам могут прищемить нос, - с неожиданным раздражением выкрикнул Голем. - И совершенно не думаете о последствиях.
- Что вас бесит, Юл? - спросил Банев. - Вы сами говорили, что вы архитектор. Прекрасно, здание построено, успокойтесь. Очень хорошее здание. А то, что вас на порог не пускают... Ну, архитекторы редко живут в своих постройках.
- Архитектор, - проворчал Голем. - Если бы вы знали, Виктор, какой это был проект! Если бы вы только знали.
- А мокрецы? Они теперь не занимаются строительством?
- Мокрецов больше нет! - крикнул Голем. - Я вам говорил, их нет, не было и не будет.
- Тогда вас можно поздравить. Вы первый врач, победивший генетическое заболевание.
Голем яростно засопел, а из ворот вышел человек в тропической военной форме с нашивками генерала. На поясе у него висела кобура с чем-то тяжёлым.
- Генерал Бамбарха, - улыбаясь, представился генерал.
- Курируете? - светски осведомился Банев.
- Не без этого, - доверительно согласился Бамбарха.
- У нас без этого никак нельзя.
- А у них?
- Они обходятся.
- А чем же они занимаются? - спросил генерал.
- Выпивают и закусывают квантум сатис, - пробормотал Банев.
- Что, простите?
- Не важно. Это из другой жизни.
- И всё же? - настаивал генерал. - Что они там делают, ваши прекрасные пернатые?
- Если бы я знал.
- Странно, - сказал генерал. - Вы там не знаете, а мы тут очень хорошо знаем.
- И что же? - с неподдельным интересом спросил Банев.
- Они разрушают наш мир, - жёстко произнёс Бамбарха. - Они закуклились. Свернули пространство вокруг себя и пребывают в благоденствии. Но за чей счёт, хотел бы я вас спросить?
Банев даже застонал от досады, но генерал жёстко его одёрнул.
- Не кривляйтесь, Банев! Не время юродствовать. У нас на руках статистика. Количество тяжких преступлений за последние годы увеличилось на сорок процентов. Растёт процент самоубийств, сумасшествий и врождённого слабоумия. Стремительно падает научный и технический потенциал, появились новые болезни. Повальный разврат, педерастия. Воровство, изнасилования, ограбления! Убийства. Всё это как круги на воде идёт от нас по Европе и дальше. И есть все основания полагать, что эти тенденции напрямую связаны с деятельностью, так называемого Нового Мира. А вы не хотите рассказать, что там происходит.
Они же напуганы, понял Банев. Это плохо. Напуганные дураки могут быть очень опасны. А ведь Бол-Кунац предупреждал его. "Не задерживайтесь в городе, - сказал он тогда. - Не заезжайте в лепрозорий, это может быть опасно. Не так опасно как будет здесь, но всё же лучше вам уехать как можно дальше". "Если здесь становится опасно, почему же вы остаётесь?" - спросил тогда Банев. "Нам это всё совершенно не важно" - сказал Бол-Кунац и Банев с Дианой сами не заметили, как оказались за пределами Нового Мира.
- Вы не понимаете, - сказал Банев. - Это невозможно понять. Я прожил там десять лет, но до сих пор и сам не понимаю. Что толку, если я вам расскажу, как видел Бол-Кунаца, которой непринуждённо летал в облаках? Ведь в тот же самый момент он стоял рядом со мной, а когда я взглянул в зеркало, то увидел, что я и есть Бол-Кунац! А Ирма часто уходила в радугу. Это невозможно описать и я не знаю, сама ли она превращалась в радугу или радуга появлялась на том месте, где только что стояла Ирма, но каждый раз это было прекрасно.
- Радуга, - презрительно сказала Диана. - Радуга это ещё ладно. А вот бывало раз - и невесомость! Или воздух вдруг становится твёрдым, а звук - жидким.
- Как так? - спросил генерал.
- Всё это совершенно не важно, - сказал Банев. - Наверняка они старались удержать локальный участок пространства в привычных для нас условиях физических параметров, но иногда просто забывали это сделать. Мне кажется, им вообще с каждым годом всё труднее вспоминать, кто мы и откуда они. Впрочем, это лишь моя версия.
- А вы не думали, господин Банев, что эти птенчики превратились не в прекрасных лебедей, а вымахали здоровенными жирными утками? - спросил генерал Бамбарха. - И гадят в море. А знаете почему? Домашние утки не живут в море. Не их среда обитания. Они живут на своём озере, а в море летают гадить. А море это мы. И мы не позволим гадить нам на голову.
- Для военного, вы слишком образно выражаетесь.
- У меня богатое воображение.
- Бросьте генерал, - сказал Банев. - Подобные рассуждения я уже слышал, они всегда фальшиво звучат из уст человека вашей профессии.
Он взял Диану за руку и повёл к машине.
- Не путайтесь у нас под ногами, раздавим! Уезжайте, пока не поздно, - крикнул им вслед Бамбарха, но Банев, не поворачиваясь, отрицательно покачал головой, а Диана показала оттопыренный средний палец.
***
Что-то я закис, подумал Банев. Раньше я бы этому держиморде спуску не дал. Раньше я был ого-го. А теперь брюхо отъел и зарядку не делаю. Он пощупал живот и вздохнул.
- Как там детишки, не забыли нас? - спросил Тэдди, наливая воду в бокал со льдом.
- Отчего же забыли? Все передавали тебе привет, - соврал Банев.
Тэдди ничего не ответил.
- Как же ты здесь один столько лет? - спросил Банев.
- Почему один? - удивился Тэдди. - "Братья по разуму" периодически заезжают. Туристы бывают, телевизионщики. Комиссии всякие. Повертятся, на Новый Мир поглядят издали, ближе то, ясное дело, ходу нет, да и уберутся восвояси.
- А Голем сказал, не осталось никого.
- Больше его слушай, - поморщился Тэдди.
- Да, не тот стал Голем. Высох весь, злой, раздражённый.
- С кем поведёшься, - туманно заметил Тэдди.
- Это ты о чём? - поинтересовался Банев.
- О том самом, - сказал Тэдди. - Ты фитилей видел?
- Каких "фитилей"? - не понял Банев.
- Тех самых, которых в лепрозории заместо мокрецов нынче разводят.
- Да, - глубокомысленно сказал Банев. - Родина продолжает радовать постоянством и верностью вековым традициям. Свято место пусто не бывает. Теперь у нас, стало быть, фитили. Я надеюсь господин президент в курсе?
- Заселяйся-ка ты в свой бывший номер, - сказал Тэдди. - Там нет стёкол в окнах, зато есть вода в кране.
- Питьевая?
- Пить не советую, пить воду у меня берите. А в номере сделайте влажную уборку. Прислуги нет, так что сами. И в ванну воды наберите, и в тазу возле двери поставьте. И графин с водой на подоконник.
- Это чтобы пожара не было? - не понял Банев.
- Это чтобы гостей не было.
Ничего не понимая, они поднялись в номер.
В номере была жара, пыль, кровать и два кресла. Тумбочка с древним телефоном и шкаф. И ещё там были книги. Они небрежно валялись по углам, пыльными стопками громоздились на антресолях, высовывались из-под кровати. На отдельной полке стояли кирпичи Рабле, Гёте, Ибсена, Джойса. Почему-то там же ютился двухтомник Левицкого.
Зазвонил телефон.
- Не успели приехать, тебе уже шлюхи названивают, - сказала Диана.
Банев бросил сумку на кровать, снял трубку и сказал:
- Слушаю.
В трубке дышали.
- Я слушаю, - повторил Банев.
- Ты за сколь мокрецам родину продал? - прошелестел ехидный голос.
- Кто это?
В трубке опять зашуршало, как будто сыпался песок. Это было на пределе слышимости, а потом раздался бодрый голос генерала:
- Банев? Я вас официально предупреждаю, с завтрашнего дня вводится военное положение. Будет объявлена эвакуация. Если вздумаете остаться, я не ручаюсь за вашу безопасность. Более того, я ручаюсь, что вы погибнете.
- Я никуда не поеду, - сказал Банев.
- Принято решение атаковать Новый Мир, - сказал Бамбарха после паузы.
- Но зачем?
- Операция принуждения к контакту.
Банев грохнул трубку на аппарат и сразу в комнату ворвались трое с чёрными растрескавшимися лицами. В брезентовых плащах и кирзовых сапогах. Они схватили Банева за руки и потащили. А ведь и точно, фитили, подумал Банев, очумело глядя на обугленные запястья, вцепившиеся ему в отвороты куртки.
А Диана схватила с полки Джойса и швырнула в фитиля. Книга расплескалась мокрым пятном на заскорузлом лице, фитиль взвизгнул и от него, как сырой песок, как мокрый пепел стала осыпаться плоть. Диана восторженно завопила и в нападавших полетели книги. Фитили бросили Виктора и, толкаясь в дверях, шипя и теряя куски тела, выскочили в коридор. Банев захлопнул дверь. Пахло пожаром, паркет покрылся влажной грязью.
В номер ввалился Тэдди. Он был вооружён сифоном с содовой.
- Раньше они не нападали, опасались. Видать всё теперь, - сказал Тэдди.
- А вот теперь уезжай, Тэдди, - сказал Банев. - Я надеялся, что обойдётся, но теперь они не остановятся.
- Поглядим ещё, кто кого.
- Тэдди, они сбросят бомбу, - сказала Диана.
- Вот значит как, - сказал Тэдди и поставил сифон на тумбочку. - Ну, ничего.
Он вышел.
- И ты уходи, - сказал Банев Диане.
- Вот ещё, - сказала Диана.
- Пошла вон. Шлюха.
- Дурак, - сказала Диана и вышла, хлопнув дверью.
***
Утром Банев прямо с кровати угодил ногой в таз с водой. Это он вчера принял меры безопасности. И забыл. Матерясь, Банев прошагал до окна, взял с подоконника графин и напился. Потом закурил. Щурясь, он взглянул на ослепительно голубое небо. Это будет быстро, сказал себе Банев. Наверное, я даже не успею увидеть вспышку. Но я не уйду. Даже если это бессмысленно, даже если Ирма забыла меня - я не уйду.
А потом он услышал шум, выглянул на улицу и увидел толпу. Люди шли к гостинице, окружали её живым щитом. В этой толпе было что-то неправильное. Толпа должна быть разношёрстной, несогласованной в своей монолитности, дискретной хотя бы по возрастному признаку. А здесь шли все примерно одних лет, пожилые. И с ними шла Диана. Диана Целенаправленная.
Так это же родители, сообразил, наконец, Банев. Они узнали и примчались. Тэдди. Он их предупредил, и они сорвались с насиженных мест, из семейных гнёздышек и тёплых постелек. Потому что взрослые никогда не бросают своих птенцов. Даже когда те выросли. Даже если они выросли не теми и не такими.
- Господин Банев! - к нему через толпу пробиралась рыхлая тётка с надутыми силиконом губами. - А весточку нам передать ребятишки не просили? Они же не просто так вас послали, они же что-то хотели нам сказать?
И Банев увидел сотни глаз, в которых были ожидание, боль и надежда. Значит опять врать, понял Банев.
- Они просили передать, - Банев прикрыл глаза, вспоминая основательно подзабытый текст. - Не убий и не лжесвидетельствуй. В поте лица добывай хлеб свой и возлюби ближнего как самого себя. И не завидуй и не жадничай.