Аннотация: Да, я знаю, что я не оригинален, я знаю, что рассказов с таким именем - пруд пруди. Но все же... это именно о крыльях. О крыльях души.
Тонкий, изящный изгиб шеи. Овал лица, черные, вьющиеся волосы, неспокойной волной падающие на лицо, большие, карие глаза под тонкой линией бровей. И крылья. Черные, красивые, шелковые на ощупь, изящные на вид. Красивейшие.
Какое-то время я любуюсь крыльями, отпуская на волю язык. История заучена почти назубок, разум не участвует в болтовне.
Господи! Какие же красивые крылья!
Она сама - совершенство, но крылья - самое красивое, самое завораживающее, самое-самое!
-И, собственно, так и была доказана возможность вечного двигателя. Вернее, невозможность полностью изолироваться от окружающей природы. Короче, если есть источники дармовой энергии, их надо использовать, а не выеживаться, пытаясь создать невозможное.
-Это как с воздушными потоками, - согласно кивает она, глядя мне в глаза. - Можно, конечно, летать и без потоков и против них, но легче всего - именно в них.
-Работу бы тебе найти. - И сам удивляюсь сказанному.
-Тетя говорила, что в их компании требуется аналитик. Но я туда не хочу, - и сразу меняет тему. - Смотри, видишь какое небо чистое, ясное. Ни облачка! Как хорошо, должно быть, летать! Давай полетаем?
-Полетели! - я беру ее за руку, веду к балкону.
Если держаться за руки, то будем летать вместе. Несмотря на то, что крыльев у меня нет.
В тот день, когда я пришел с работы, она сидела на диване и над чем-то сосредоточенно думала.
-Знаешь, тетя меня все-таки впихнула на работу.
-А чего в этом плохого? - удивляюсь я, скидывая башмаки.
Крылья опущены, весь вид - сама растерянность.
-Образование у тебя есть. Ум весьма неплох. Анализируешь все просто на ура. - Подхожу, сажусь, обнимаю за плечи.
-Ты знаешь, мне, наверное, придется убирать крылья на время работы. А я за эти три года уже и отвыкла...
Я смотрю на черный шелк крыльев, осторожно прикасаюсь к нему пальцем, веду по крылу. Как же, все-таки, они красивы. Мысленно беру себя в руки:
-Ну и что? Зато вечером, ночью и утром будешь гулять с крыльями. Думаешь, я соглашусь потерять такую красоту? Короче, ты ведь уже жила с убранными крыльями?
-Ну да... Вернее нет, я... Мне сложно... Это как... Я боюсь! - Дрожащие, молящие глаза, руки, лежащие на моей груди.
-Ну, давай попробуем вместе, сейчас, - ругаю себя за глупость. Она ж не...
-Давай. Когда ты рядом, мне кажется - я все смогу. Я... Помоги мне.
Удивляюсь про себя. Потом осторожно укладываю ее на живот, складываю крылья. И с болью вижу как они исчезают в гладкой-гладкой спине.
-Ну вот, видишь, - преувеличенно бодро говорю. И сам слышу наигранность. - Короче, ничего страшного. Ты смогла. А теперь, разворачивай обратно.
А потом сидим на диване, она обнимает меня и руками и крылами и тихо-тихо, почти беззвучно плачет.
-И почему же мы плачем? Разве оно все так ужасно? - Я поднимаю ее подбородок.
Она не плачет, она смеется.
-Я такая глупая. Я себе такие ужасы рисовала, а оно все так легко. Вот тебе и хороший аналитик.
-Давай, полетаем.
Она соглашается. Почти сразу.
Сегодня она возвращается необычно рано. Чуть позже меня, а не около полуночи. На красивом лице - радость и растерянность. Я подхожу, обнимаю:
-Что случилось, малыш?
-Понимаешь, я сегодня была на обследовании. И... ну... у нас будет ребенок.
Я радуюсь:
-Так это ж хорошо!
-Понимаешь, в чем дело, хорошо-то хорошо, но я в прошлом месяце наконец-то стала замом директора по линии развития. Уходить сейчас в декрет - терять повышение. В принципе, я, конечно, еще месяцев семь проработать смогу, но потом, на год... Это невозможно.
-Ну, почему невозможно? - Я - само внимание. Пусть выговорится. Пусть сама найдет решение.
-Да потому, что работать на дому заместителем директора просто невозможно. Декрет обернется моим понижением. А на мою предыдущую зарплату мы ребенка не вытянем. Не будешь же ты считать свою нищенскую подачку серьезными деньгами!
-Ну, месяц без тебя они потерпят... - задумчиво считаю вслух.
-Месяц! - она скептически хмыкает. - А что потом? Ты отпуск возьмешь? И чем поможешь? Кормить ребенка ты будешь? Хотя... Если ты будешь с ребенком и вызванивать меня, когда... Нужно квартиру сменить поближе к работе. Посидишь полгода с ребенком, пока в ясли нельзя отдавать?
-А... физика?
-Ну слушай, это даже не смешно. Я получаю почти в пять раз больше тебя. Именно поэтому с ребенком нужно будет сидеть тебе. Справишься?
Я растерялся. С одной стороны - физика, студенты, докторская на носу. С другой - ребенок. Мы о нем мечтали чуть ли не с год. Впрочем, докторскую можно и дома написать.
-Ну вот и ладно. - Кивает она, наблюдая за мной.
А я почему-то думаю, что уже давно не видел ее крыльев.
Малышка сидит в кроватке и с восторженным гуканьем вертит игрушки. Я сижу за компом, набиваю докторскую, одним глазом присматривая за демоненком в ребятенском обличье. С восторженным "Ня!" самолетик выбрасывается из кроватки. А потом сквозь решетку тянется маленькая рука. Самолетик валяется на полу в двух-трех шагах от кроватки. Разумеется, девочка достать его не может.
Со вздохом встаю, поднимаю самолетик, ложу в кроватку. Малышка вертит его в ручках. И почти сразу же выкидывает его обратно. Выражение лица - самое счастливое. Пока. Если не подам - в слезы. Если привязать - снова будет плакать. Я трогаю ее за носик, поднимаю на руки. На счастливо смеется. Поднимаю высоко-высоко под самый потолок. Какое-то время играем в самолетик. А потом ставлю обратно в кроватку. Но дочке не хочется сидеть на одном месте. Не могу понять - как же она ухитряется открыть то, что я закрываю обычно со второй попытки.
За этими играми нас и застает прибежавшая с работы жена.
-Ма! - кричит чадо и тянет руки к жене.
Она быстро скидывает пиджак, оставаясь в легкой рубашке. И в галстуке. Который немедленно попадает в руки девочки, стоит только жене взять ее на руки.
-Кажется, у нас зубки режутся. По крайней мере, тащит в рот все, что только может и порой плачет.
-Зубки режутся! - радуется жена, поднимая ребенка высоко вверх. Та смеется. - Я ненадолго, там у нас такое творится!
-Что, опять кто-то попался на кражах?
-Если бы! Трансмаш предложил временное слияние. Для общего развития. Ха! будет слияние волка с ягненком.
Доча пользуется моментом и вновь тягает галстук.
-Ну доченька, ну отдай маме галстук. В принципе, условия очень выгодные. Если удастся настоять еще и на том, чтобы не трогали руководство и добиться относительной автономии, то у нас будет филиал, полностью не зависящий от воли Трансмаша.
Галстук снимается, вешается на стул, доча тянет к нему руки. Но потом переключает внимание на прядь волос. Жена морщится. Я забираю дочку.
-Но если они при этом не выдвинут никаких дополнительных условий, я буду настаивать на отказе от предложения.
-Почему? - я теряю нить ее рассуждений, но нужно дать ей выговорится - авось, придумает что-то дельное.
-Слишком хорошо, - она накладывает себе риса, берется за вилку. - А если слишком хорошо, то это - ловушка. Они что-то готовят.
Раздается трель сотового телефона. Она морщится, берет трубку:
-Что? Ты спятил? Когда они предложили договор? Вот именно в тот день и должна была лежать вся статистика. Что хочешь, то и делай. Админа хоть позови. Он-то тебе комп если не поднимет, то данные сольет на другой комп. Через полчаса... Хорошо, через два часа, - Вешает трубку. - Мой зам - сущий охламон. Дитя великовозрастное.
И снова звонит телефон.
-Что? Серьезно? Нет-нет-нет, ни в кое разе! Я уже бегу, без меня не начинайте. Ну подождут немного...
Она вскакивает, быстро накидывает пиджак, смотрится в зеркало, досадливо морщится, делает на прощание ручкой и исчезает.
-Ма! - говорит девочка.
-Да, ма, снова убежала работать, - Я встаю, поднимаю дочь над головой.
Она веселится, смеется, некоторое время мы кружим по квартире, потом замечаю, что задеваю головой потолок. Осторожно приземляюсь. Дочь моментально выдергивает перо из крыла. Сжимает его и перо рассыпается в ее ручонках. Мы смеемся. А потом я осторожно прячу свои крылья. Белые, чистые, красивые.
Но если жена увидит - это ее надолго вышибет из колеи. Что обернется какими-то бедами. Не стоит ей об этом знать. Не сейчас.
Мы балуемся - дочь взлетает под самый потолок, я ее ловлю. Люстра качается и звенит свои подвесками. Дочь ее огибает слева, я снизу. И ловлю проказницу.
-Папка! Это нечесно! - кричит трехлетнее чудо.
-Честно-честно. Все честно.
-Я так не иглаю! - она садится на пол, насупливается.
Я поднимаюсь под самый потолок, касаюсь ее кончиком крыла. Она отмахивается. Крыло касается ее шеи, щекочет. Дочь юркает под диван. Крыло ныряет в щель между диваном и стеной, на ощупь нахожу дочку. Она уже смеется. Потом вылезает из-под кровати:
-Это нечесно! - и сразу - гулять хочу!
-А я - нет. Мы за сегодня еще нагуляемся.
-Ну папка! Ну пошли гулять!
Я спускаюсь на пол, прячу крылья.
-Мы к бабе Маше едем. Помнишь, в прошлом году бабушка приезжала?
-Нет, не помню. Пошли гулять.
Под "гулять" подразумевается "летать в саду". Каждая такая прогулка длится около двух-трех часов. А жена должна придти с минуты на минуту. Впервые за три года жена выбила отпуск на две недели. И сегодня мы наконец-то уезжаем! Ур-ра!
Дочь чует мою радость, начинает прыгать, с разбегу взлетает на мою шею, опрокидывает на пол. Я поддаюсь, мы плавно падаем: я крыльями страхую. На полу немедленно начинаем возню. Дочь вырывается, взлетает на шкаф. Я пытаюсь ее достать. И в первый раз забываю следить за дверью.
Когда мы приземляемся, жена пристально рассматривает мои крылья. Дочь чует что что-то случилось, висит на моей шее и молчит.
-И давно у тебя появились крылья? - я не могу разобрать ее интонаций.
-Года три как. Глянь в зеркало, - она послушно поворачивается. - Если бы ты на работу пришла с такими круглыми глазами, ты много бы наработала?
Она смеется:
-Дурашка, как ты мог от меня такую красоту скрывать?
Теперь на моей шее висят две женщины. В пору гордится.
-Сейчас, еще и я свои выпущу. - Она улыбается. Она счастлива. Я тоже.
Потом она теряется, превращается из бизнес-леди в растерянную девочку, которую я когда-то и встретил:
-Я не могу. У меня не получается.
-Ничего, пока полетаем на моих. А потом и твоя душа снова станет крылатой.