Аннотация: История любви, сквозь время, но не пространство.
1.
"Дорогая Лола! Любимая Лола! В каждом письме я пишу о своих чувствах, но разве слов любви бывает слишком?
Сегодня почти целый день провел у твоей постели. Не мог насмотреться на твое прекрасное, спокойное во сне лицо. Как же я люблю твой высокий лоб, твои светлые волосы и немногим более темные брови, твои глаза, твой маленький вздернутый носик, твои губы, обнимающие мундштук. Мне кажется, я мог бы любоваться всем этим вечно.
Постель выпустила манипуляторы, и они принялись массажировать твое тело. Прекрасное белоснежное тело. Тонкие руки с просвечивающимися сосудами, маленькие груди с кружками сосков, полные бедра... Я завидую им, любимая - человек - завидую машинам.
Как же все-таки несправедливо устроен мир! Почему люди не могут встречаться, разговаривать, дотрагиваться друг до друга?
Любимая, стрелка подбирается к отметке, мой день на исходе.
Пиши, с нетерпением жду ответа.
Всегда любящий, Крис".
2.
Остатки внутренней жидкости сбегали по прозрачному пластику, чтобы там, на закругленных краях откинутой крышки повиснуть тяжелыми каплями.
Крис наблюдал за струйками влаги. Он не любил вскакивать сразу после пробуждения. Игра капель на крышке завораживала его.
Постель быстро остывала, да и мокрое тело с легкостью отдавало тепло. Крис осторожно опустил ноги на холодный, покрытый плиткой пол - от резкой смены положения, голова могла закружиться. Поднялся, сделал шаг... один... второй - слегка пошатывало - нормальная реакция.
Щупальца холода давно миновали непрочный барьер плоти, добираясь до костей. Крис склонился над тумбочкой и, соблюдая осторожность, принялся одеваться.
Теперь пришла очередь упражнений. Как там... присесть, потянуться, развести руки, вращения головой...
Светильники, расположенные на значительном расстоянии друг от друга, больше подчеркивали темноту, чем давали свет.
Трусцой - тело еще не успело выработать достаточно тепла - Крис побежал к Алтарю.
Не в пример остальным, в алтарной было светло. Зеленоватые столбики привычно подмигивали со стены. Охватив всю картину одним взглядом, Крис, тем не менее, заставил себя не торопясь пройтись глазами по изумрудным огонькам. Так и есть - ни один не опустился в красную зону. Большой серый экран над Алтарем показывал четыре цифры: 2, 5, 5, 5. смотреть на них не вменялось в обязанности, но Крису всегда было любопытно, что они означают?
Он одновременно стремился и всячески оттягивал момент осмотра постелей. Еще раз проверил столбики, погладил переключатели и кнопки, усеивающие Алтарь...
Сегодня он решил начать осмотр с дальнего конца. Двигаясь вдоль рядов, Крис привычно скользил глазами по пластиковым корпусам. За несколько метров до нее, он замедлил шаг... на соседней постели не горела лампочка, Крис постучал по стеклу пальцем, и зеленый огонек весело осветил серое изголовье. Давно следовало сменить, да все руки не доходили.
Наконец - она!
Стандартная постель с тумбочкой и прозрачным верхом, неотличимая от остальных... Крис нашел, именно нашел ее три утра назад. Среди тысяч лежащих мужчин и женщин, эта девушка притягивала взор, заставляя быстрее биться сердце и нервно теребить край комбинезона вспотевшими пальцами.
Короткие, как у него, волосы, бледная кожа, закрытые во сне глаза...
Крис открыл тумбочку, достал одежду, ее одежду, эта ткань касалась ее тела... стандартный комбинезон, от которого стандартно пахло кисловатой внутренней жидкостью.
Он не знал даже, как ее зовут, да и как узнаешь? Написать письмо?.. Но где оставить?.. А если отвергнет, или того хуже - станет смеяться... Два утра назад, он едва не решился...
Раздетый, лежа в постели, Крис смотрел на медленно опускающуюся крышку, из головы не выходила прекрасная незнакомка. Написать?... Не написать?..
С легким щелчком, крышка стала на место.
Решено! На следующее утро, он непременно оставит послание...
3.
На металлическом основании, обильно припорошенном пылью, устремлял посеревшие башенки в безоблачное небо пластиковый макет будущего здания. По замыслу работодателей, миниатюрное чудо дизайнерской мысли должно было вдохновлять работников на трудовые подвиги. Работников вдохновляет кое-что другое, кое-что шелестящее, с циферками, печатью казначейства и водяными знаками, хотя, и к макету они не остались равнодушны, приспособив самую большую башню в качестве пепельницы. Рядом с макетом стоял экскаватор, заботливо примостивший зубчатый ковш на кучу свежевывороченной земли. Рядом с экскаватором стояли люди. Много людей.
- Бездельники, лишь бы не работать! Говорил я, почасовая оплата до добра не... - ножом в масле, сквозь толпу двигался главный инженер в новенькой, пахнущей ароматическими подкрахмаливателями робе и белоснежной, как свежевыпавший снег, каске. - Чего еще откопали!
Котлован под фундамент был почти закончен, у края, на границе почвы и воздуха, из красной глины выглядывал угол... сооружения, такой ровненький, аккуратненький уголок. Полуторатонный ковш экскаватора оставил на серой поверхности несколько едва заметных царапин.
4.
"Здравствуй, Крис, в который раз перечитываю твое письмо, особенно то место, где ты пишешь, что желал бы стать внутренней жидкостью и обнимать меня. По-моему, это ужасно романтично.
На твой вопрос отвечаю - нет, на экране у меня другие цифры, хотя их тоже четыре.
За сегодняшний день не произошло ничего необычного: заменила несколько фильтров и одну коробочку под Алтарем, потом сходила к твоей постели, потом..."
"Твоя Лола".
5.
Табло над Алтарем показывало "2, 6, 0, 5", чистый лист притягивал и пугал одновременно.
Злополучная лампочка у соседа девушки таки перегорела, и Крис провозился пол дня, вставляя новую... Остаток дня он просидел у ее постели, набираясь храбрости.
Чистый лист. Стрелки неумолимо приближались к двенадцати, отнимая отпущенный ему день. Больше десятка листов покоилось в утилизаторе.
Он долго думал, как начать.
Наконец, перо вывело первые буквы: "Прекрасная незнакомка..."
6.
Докладчик - невысокий мужчина в штатском, с неряшливо торчащими курчавыми волосами, смотрелся несколько странно в этом царстве аккуратных причесок и украшенных цветными планками кителей.
- Объект потрясает своими размерами, он имеет около мили в ширину и примерно столько же в длину. Насколько глубоко он погружен в землю, пока не удалось выяснить - работы в этом направлении ведутся.
- Как получилось, что строительная фирма во время предварительного бурения умудрилась не натолкнуться на подобную громадину?- спрашивающий - армейский чин с волевым лицом под ежиком седых волос - вложил в вопрос максимум презрения, словно сам докладчик был повинен в недосмотре.
- Их контракт предусматривал сжатые сроки. Мы подозреваем, строители дали взятку и получили разрешение, минуя длительный и трудоемкий этап предварительных исследований.
- Штатские!
Докладчик счел возможным проигнорировать последний возглас.
- Оболочка состоит из довольно прочного метало-керамического сплава. Доктор Леммон как раз готовит доклад...
- Что это, профессор? - не выдержал один из слушателей. - Как оно оказалось там?
Докладчик вздохнул.
- Мы не знаем.
В зале поднялся невероятный шум.
- Нам удалось определить возраст, - перекрикивая слушателей, произнес обладатель шевелюры, - около двух тысяч лет. Самая середина, так называемой, Эпохи Войн. Этим объясняется отсутствие сведений о столь грандиозном строительстве.
- Но что там внутри? В начале лекции, вы говорили, он полый? Объект представляет угрозу?
- В середине может оказаться все что угодно: старое оружие, бомба, яды, послание потомкам... гипотезы выдвигаются самые различные, однако в любом случае, мы не узнаем, пока не откроем...
7.
"Я люблю, люблю, люблю! Хочется кричать об этом! Волшебное чувство, кажется, оно заполняет меня всего. Его настолько много, что оно вот-вот выльется наружу.
Люблю, люблю тебя, моя Лола!
Знаешь, как подумаю, ведь кто-то другой, также любуется твоей красотой, например, сосед справа, у которого вечно перегорает лампочка... он может написать тебе письмо... а ты ответить... Нет! Не хочу даже думать об этом! От таких мыслей, я почти ненавижу всех мужчин в Зале.
Пожалуйста, Лола, напиши, что ты меня не забыла, что твои чувства ко мне остались прежними.
Напиши, иначе я сойду с ума!"
"Безумно любящий, Крис".
8.
Она не ответила. Он перерыл ее тумбочку, одежду, осмотрел все закоулки в алтарной... впрочем, и его письмо также не нашлось. Выходит... прочитала...
Цифры на табло показывали: 2, 6, 5, 5.
Хотелось кричать, выть. Один из огоньков, словно издеваясь, пополз в красную зону. Ругнувшись. Крис подкрутил ручку настройки - светящийся столбик вернулся на место.
Где эта чертова бумага! Он напишет еще письмо, еще десять писем. Он убедит, заставит ее ответить...
9.
Толстый бур с визгом врезался в серую поверхность. Из отверстия шел дым. С десяток поломанных буров валялось у стены.
Военный со стрижкой ежиком нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
- Долго еще?
Профессор снизу вверх посмотрел на него и не удостоил ответом.
- Разве нельзя использовать лазер, или что-то в этом роде? - не унимался офицер.
- Нет.
Военный возмущенно засопел, но заткнулся.
- Сколько уже? - профессор спрашивал у оператора, колдующего над пультом буровой установки.
- Полтора метра.
Издав натужный визг, установка качнулась, и сверло полностью скрылось в стене.
- Все! - оператор откинулся на своем месте.
- Что все? Опять сломалось? - почти обрадовался военный.
- Вынимайте, только осторожно.
Установка откатилась в сторону, предоставляя место другой аппаратуре.
-Теперь зонд.
- Внутри воздух, - подал голос другой оператор, управляющий зондом. - Азот, кислород, углекислый газ - почти идентичная нашей среда.
- Отлично, как насчет изображения, у нас есть картинка?
Оператор нажал кнопку, и небольшой экран засветился голубоватым светом.
Присутствующие, включая нетерпеливого военного, буквально прилипли к нему.
- О, боже! - неизвестно кто это сказал, но возглас как нельзя более точно выразил общее настроение.
10.
"... Крис, ты меня извини, что не ответила на последнее письмо, но я была действительно занята. Сразу несколько огоньков опустилось в красную зону, потом еще сгорел предохранитель, так что я целый день не отходила от Алтаря.
Не волнуйся и не бери в голову разные глупости, твое письмо я получила и прочитала, никто его не забрал. Пишу ответ, надеясь оправдаться, ты у меня такой ревнивец..."
"Лола".
11.
Она ответила, написала!
Крис поймал себя на том, что ходит, глупо улыбаясь.
Он был счастлив!
Он любил весь свет!
Он обожал сгоревшие лампочки, предохранители и непокорные зеленые столбики. Он готов был расцеловать каждую цифру из числа "2705" на табло, он... в который раз, Крис вытянул письмо, чтобы перечитать выученные наизусть строчки.
Там не было ни слова о любви, но она ответила!
Эта бумага касалась ее! Ее руки выводили эти буквы!
Невероятно!
Мир в один миг наполнился буйством красок и приобрел несказанную привлекательность.
Она ответила!
Крис сидел над чистым листком бумаги. Руки заметно дрожали. Перед тем, как начать писать, он еще раз перечитал послание... от любимой.
12.
"Черт!" - зеленое поле с бегающими футболистами сменилось цветастой заставкой.
"Чертова реклама!" - хозяин дома отставил недопитую банку пива, рука полезла под бедро - за пультом.
"Чертовы кнопки! Для кого они их делают! Для японцев!" - сосискообразные пальцы со второго раза попали в нужное место.
"Черт! Черт! Черт!" - мозг с трудом поспевал за мельканием каналов. На одном из них, изображение продержалось дольше обычного - пульт ужом выскользнул из потной руки.
Пока хозяин, ругаясь, шарил под креслом, в дверях, ведущих на кухню, показалась женщина. На некогда красивом лице, годы и не слишком удавшаяся жизнь оставили обильные отпечатки. Дряблая, в ранних морщинах кожа, тусклые, небрежно подстриженные волосы, усталые глаза. Женщина смотрела на экран.
Ухоженная, не в пример хозяйке, дикторша на фоне чего-то, похожего на стройку, едва ли не захлебываясь, вещала в оранжевый микрофон:
"... переоценить значение этого сенсационного открытия. Ученым удалось выяснить, их поместили в бункер две с половиной тысячи лет назад, возможно, чтобы пережить то смутное время. Никто из несчастных не помнит своего прошлого, каждый выходил из анабиоза примерно раз в пятьдесят лет. Таким образом, за прошедшие тысячелетия, они состарились всего-навсего на два месяца. Это трудно представить, но редкие дни бодрствования, чередующиеся с многолетним сном, без общения, без контактов с собратьями, они считают нормальным течением жизни. Другой не знают и не понимают. Каждый вечер, несчастные норовят залезть в свои ванны и удивляются, что те не заполняются жидкостью. Еще больший шок для них представляет утреннее просыпание и общение с другими людьми. Научный руководитель проекта, профессор..."
"Черт! - глава семейства, наконец, отыскал пульт, палец нащупал нужную кнопку. Симпатичную дикторшу сменили две дюжины мужчин, гоняющиеся за одним мячом. - О!" - мужчина устроился в кресле, ладонь обхватила недопитое пиво.
Женщина, скользнув равнодушным взглядом по лысине мужа, скрылась на кухне.
Жизнь продолжалась.
***
Шатаясь. Крис шел по коридору. Кружилась голова, подгибались ноги. По дороге попадались люди. От страха хотелось забиться в свою постель и закрыть глаза, представляя над собой знакомую пластиковую крышку.
Завидев его, люди расступались.
Он шел, ведомый каким-то древним чувством, возможно, именно это чувство называют инстинкт. Шел, потому что чувствовал - должен, не может не идти.
Белая дверь, неотличимая от остальных. Он уже умеет их открывать. Взяться за ручку и покрутить. Ладони вспотели, руки заметно дрожали, ручка не слушалась. Он не сразу сообразил, что вращает в противоположную сторону. Крис вытер ладони о пижаму и повторил попытку. С легким щелчком, дверь отошла. Дрожь от рук передалась всему телу. Он сделал один шаг, второй. Светлая комната - точная копия его. Занавешенное окно, кровать, тумбочка. По дороге попадалось десятки дверей, но Крис знал, был уверен, что не ошибся.
Коротко стриженные светлые волосы, высокий лоб, брови... глаза... глаза были открыты и смотрели на него. Она смотрела на него! У нее оказались голубые, удивительно, нереально голубые радужки. Почему-то Крис всегда был уверен, что они именно такие. Чуть приоткрытые губы... она смотрела, она молчала. Крис почувствовал, как его собственные глаза наполняются слезами. Слезами счастья. Они уже катились по щекам, оставляя мокрые холодные дорожки. Сил не осталось даже на то, чтобы поднять руку. Словно в зеркале, по любимым щекам поползли тяжелые капли. Дрожащие ноги с трудом выдерживали вес тела. Он не мог сделать и шага. Он просто стоял и смотрел. Смотрел на самое дорогое создание на свете. Он, они были счастливы.