- Грейнджер! Оставь меня в покое! - прошипел Рон одним прекрасным июльским утром.
- Но... - пролепетала Гермиона, привычным жестом поправляя волосы и убирая непослушную прядь за ухо.
- Никаких 'но', дорогая. Мы просто больше не будем встречаться, и я не хочу, чтобы ты считалась моей девушкой, - снизошёл до объяснений рыжий, неприязненно морщась при взгляде на собеседницу. - Теперь, когда мы победили, а Поттер умер - я, как кавалер ордена Мерлина и чистокровный волшебник, могу взять в жёны кого-то поинтереснее тебя. Уверяю, абсолютно любая будет счастлива выйти за меня замуж. Поэтому я не вижу смысла связываться с такой... как ты, - выплюнул Рон, а потом презрительно добавил: - Да ещё и грязнокровкой.
- Знаешь что, Уизли... - оторопело произнесла шокированная услышанным девушка, во все глаза глядя на парня, после чего, не добавив больше ни слова, аппарировала.
Ярость заполняла её целиком и, появившись в своей комнате в доме родителей (которых Гермиона вернула из Австралии, восстановив им память), девушка принялась метаться по помещению, не зная, куда себя девать, и с трудом сдерживая всплески стихийной магии. От переполняющих её эмоций ведьма не заметила, что в какой-то момент в комнату вошла мама. Это обнаружилось только тогда, когда женщина, поймав за руку мечущуюся дочь, усадила её рядом с собой на кровать и мягко поинтересовалась, что происходит.
- Мама! Он!.. - выпалила пышущая яростью и обидой девушка, глядя на мать и порываясь вскочить с места. Она не понимала, как объяснить ей, да что там ей - самой себе, что именно привело её в такое состояние.
- Гермиона, перестань дергаться и объясни толком, что произошло, - мягко, но весьма настойчиво попросила миссис Грейнджер.
- Рон, мама! Произошёл Рон! Этот ублюдок!.. - воскликнула девушка и, высвободившись-таки из рук матери, вскочила. - Он сказал мне!.. - яростно прошипела она, вновь принявшись хаотично перемещаться по комнате.
Слово за слово, и Гермиона поведала, что же, собственно, стряслось, а реакция на этот весьма экспрессивный рассказ её просто поразила:
- Ты не 'грязнокровка', - сказала женщина, спокойно глядя на дочь.
- Как это? - ошарашенно спросила волшебница, от неожиданности даже остановившись.
- Дело в том, что я - сквиб. И твой папа тоже. Бабушки с дедушками с обоих сторон, а также прабабушки с прадедушками и прочие предки...
Ведьма нервно хихикнула, а потом набросилась на мать с вопросами, из ответов на которые выяснилась масса нового и интересного, начиная с того, что её фамилия, оказывается, не Грейнджер, а Гранд, и заканчивая тем, что она первая настоящая колдунья в проклятом много поколений назад роду.
- А почему ты рассказала мне всё это только сейчас?! - вопросила девушка, обессиленно опускаясь на кровать рядом с матерью. - Если бы я знала всё это раньше... - задумчиво произнесла она.
- Я не имела права, - грустно отозвалась женщина, погладив дочь по руке. - Только по достижении твоего восемнадцатилетия я могла рассказать всё. Это проклятье, оно, знаешь ли, такое, что если бы я рассказала всё раньше положенного срока, ты могла бы лишиться магии, а, может быть, и жизни...
Гермиона задумалась. На неё за последние несколько часов свалилось слишком многое. Слишком о многом предстояло подумать. И когда мать ушла, девушка так и осталась сидеть на постели, погруженная в размышления.