Передо мною предстает большая зала, заполненная зеркалами. В центре комнаты стоит длинный обеденный стол. За местом в его главе висит самое большое зеркало, в тяжелой золоченой раме. Так же зеркала висят за каждым из четырех стульев по бокам стола и на противоположном его конце. На стене, где расположена входная дверь, находятся зеркальца поменьше, словно хаотично разбросанные по стене, но если присмотреться, то можно различить систему.
Я встаю, как вкопанная, поражаясь открывшейся картине. И не столько смелым дизайнерским решением, сколько его значением. Теперь у меня не осталось ни каких сомнений, что я попала в родовой дом. И не просто родовой, а в клановый дом главного рода. А это в свою очередь означает, что люди, окружающие меня, включая Алека, людьми являются только отчасти. На самом деле они были унгунами.
В первую секунду с приходом понимания, организм сковывает паника. Хочется тихонько сделать ноги, пока меня не съели. Все-таки пропагандистская машина работает на все сто, вдалбливая страх в подкорку и мозжечок. Но затем возвращается здравый смысл с большой такой монтировкой для выколачивания страха. Мне становится стыдно, что не смотря на то, что Алек ведет себя идеально, а его семья оказала мне столь высокое доверие пополам с радушием, я все же проявляю в ответ такое малодушие, опираясь на самые что ни на есть глупости.
Дарья и остальные, кажется, не замечают моего состояния или думают, что оно связано с напором активной мамочки, которая продолжает мне что-то рассказывать про оформление дома и повадки семьи.
- А это столовая, здесь мы встречаем почетных гостей, садитесь, - мне указывают на стул, за спинкой которого нет зеркала, видимо, гостевое. Остальные рассаживаются в соответствие со статусом.
- Расскажите о себе, Оленька, а то наш Алек такой скрытный, - Дарья правит бал, остальные внимательно следят за мной, делая вид, что поглощены ужином. Алека все еще нет, так что у меня есть возможность узнать, что такое мягкий допрос. Интересно, что выдаст мой разум, расторможенный полученной информацией.
- Да, в общем-то, рассказывать особо нечего, - смущаюсь я, глядя во внимательные материнские глаза. - Отучилась, работаю, особых вредных привычек не имею.
- А где ты живешь? - нежный голосок младшей сестры отвлекает от гипнотически пронзительного взгляда Дарьи. Лицо Лены воплощает в себе чистое любопытство и настороженность. Где-то в районе желудка возникает такое чувство, что мне тут не очень рады. Хотя, теперь, зная с кем имею дело, глупо удивляться.
- Я живу с мамой и котом, - честно отвечаю я. Честность сейчас единственный путь, любую фальшь или умалчивание они сразу почуют, если мне не изменяет память, и если не ошибаются книги.
- А отец? - Дарья, похоже, решила развить тему. Даже мне с моим невооруженным глазом видно, что односложные ответы ей не по нраву. Но на языке крутятся фразы, слишком радикальные, боюсь, меня не поймут. Да и самой интересно признается ли Алек сам и если да, то когда.
- С новой семьей, - пожимаю плечами, вроде как меня это не трогает. Хозяева хмурятся, чувствуют, что я не договаривают, но дипломатично не лезут в душу.
- Паша рассказал, как вы познакомились, мы все долго смеялись, как вы их сделали, - меняет тему Саша. Похоже, у меня есть союзник, ну так он меня и раньше поддерживал. Вежливо улыбаюсь в ответ.
- Да ребята просто не знали, куда вселяются, - встаю на защиту. - Это мы уже пятый год в том здании сидим, все подводные камни знаем. У нас из-за конфликтов с администрацией здания три секретарши на нервной почве заявления писали.
- И все равно, я был в шоке, - усмехнулся Паша. - мне даже в голову не пришло, а ты так с ходу разобралась.
- Спасибо, - смущенно краснею, все-таки похвалу спокойно воспринимать не умею, может, поэтому и не слежу, что с языка слетает. - У тебя такое ошарашенное лицо было, я еще подумала, что хорошо, что со мной ты пошел, а не Алек...
- Почему? - тут же настораживается Дарья, кидая на младшего сына недовольный взгляд. Я же удивленно пытаюсь сообразить, что бы такое ответить. Потом мысленно даю себе тумака, раз уж все подозрения подтвердились, то скажу правду, тут ее оценят.
- Вы бы видели Павла, - усмехаюсь. - Если бы на меня так Алек посмотрел, то точно бы никуда не пригласил.
- Все равно бы пригласил, - раздается такой знакомый и такой родной голос. Поворачиваюсь на стуле, что бы увидеть, как мое солнышко входит в комнату в сопровождении отца. Губы сами расползаются в глупой улыбке. Чую, выгляжу сейчас как полная дура, в прочем чувствую так же, но ничего сделать с этим не могу. Алек довольно улыбается в ответ, подходит и садится рядом, хотя, судя по зеркалам, у него другое место, по правую руку от отца. Ласково целует меня в щеку, не смотря на внимательные взгляды родни, после чего я окончательно расплываюсь в сладкую лужицу. - Тебя не сильно замучили?
- Нет, - мотаю головой. - Я как раз рассказывала про то, как мы с Пашей Интернет чинили.
- Ясно, - Алек ласково гладит меня по голове, пока его не отвлекает Саша. Тот предельно серьезен, странно, что раньше не полез с разговором, раз что-то беспокоит.
- Мы проверили счета и телефоны Гриши, Фарух был прав, у него есть неучтенные финансы, вполне достаточные для покупки средних размеров острова. На зарплату Совета он бы столько точно не скопил, так что подозрения подтвердились.
- Придется пока подождать, необходимо выяснить с кем он работает, - Алек в миг превратился в собранного и холодного воина, готового к любым сражениям и я чувствовала, что он легко повернет любое наступление противника в свою пользу. - Я сам прослежу за ним...
- Не думаю, что это хорошая идея, - перебил его Вадим. У него оказался глубокой властный сильный голос человека привыкшего устанавливать свои правила и управлять множеством людей. Он даже не стал поднимать голову от тарелки с ужином, не смотря на пронзительный взгляд старшего сына. В прочем, объяснения он все-таки решает дать. - Ты можешь поставить под угрозу не только семью и братьев, но и девушку. При чем ее даже в большей степени. И в отличие от нас она не знает с чем сталкивается и как себя защитить.
- Я позабочусь об Оле, - резко ответил Алек. Похоже, такие наставления отца изрядно треплют ему нервы. Ну да, здоровый состоявшийся мужик, привыкший отдавать команды и требовать их неукоснительного исполнения, а тут его строят как маленького и это при родственниках и девушке, то бишь при мне.
- И, тем не менее, я настоятельно рекомендую тебе передать это дело обратно в Совет, - подняв голову, Вадим прожигает старшего сына пронзительно холодным взглядом. - Тебе вообще не стоило в это ввязываться. Разборки магов должны оставаться только между магами. Более того, мне бы не хотелось потерять своего старшего сына из-за лени Совета.
- Отец... - попытка Саши умиротворить обстановку с треском проваливается и парень замолкает под перекрестным огнем двух яростных взглядов.
- Со мной все будет в порядке, - теперь вмешиваюсь я. В конце концов, я здесь чужая и если и испорчу отношения с этой семьей, то как-нибудь переживу. Лучше уж мне быть крайней, чем кому то из родственников, а то эти два упертых легко сгрызут влезшего между ними.
- Боюсь, девочка, что ты не можешь оценить всей опасности, - несмотря на недовольство моим вмешательством, голос главы дома звучит ласково почти нежно.
- Зато я адекватно оцениваю и себя, и риски, - жестко отвечает Алек, даже на стол слегка облокачивается. - Я справлюсь с этим делом и точка.
Над столом повисает тишина. Похоже, подобная стычка здесь в новинку и никто не знает что с ней делать. Или же просто предпочитают сохранять нейтралитет. Мне же в голову приходит провести окружной маневр.
- Никогда раньше не видела, что бы так украшали гостиную, - обращаюсь к хозяйке дома. Очень уж мне любопытно услышать какой мне могут дать ответ. - Очень необычно.
- Это семейная традиция - украшать центральную комнату дома зеркалами, - вежливо отвечает Дарья, похоже, что даже обрадовалась, что решила сменить тему застольной беседы. Однако мельком замечаю подозрительный взгляд Паши, он похоже что-то почувствовал, но дык докажи что я не страус, самому ведь в начале признаться придется.
- А какие еще у вас есть традиции? - продолжаю любопытствовать я, на этот раз кидая косой взгляд на Алека, углубившегося в свою тарелку и молча стискивающего челюсть. Весело, похоже, семейный обед проходит.
- О! У нас есть еще несколько, например, свадебный обряд или традиции празднования, но мы об этом мало рассказываем, сами понимаете, они ведь семейные... - Дарья разводит руками, но продолжить речь не успевает, Алек резко встает кидая на стол салфетку и недовольно обводит взглядом все семейство.
- Оля в скором времени тоже станет членом семьи, поэтому не вижу смысла что-то скрывать, - резко, почти зло бросает он, глядя в начале на отца, а следом на мать.
Хорошо, что в этот момент он на меня не смотрел, потому что вид выброшенной на сушу рыбы, кое приняло мое лицо, не самое вдохновляющее зрелище. Сказать, что я удивилась, это как сравнить мага и мышь. Шок, вот это куда как более подходящее слово. Если честно, никогда не думала, что предложение руки и сердца будет сделано в такой форме и при всем честном народе. Видимо, все мои эмоции в полной мере оказались на лице, потому что когда Алек, наконец, решает посмотреть в моем направлении, то картина ему явно не внушает позитивных эмоций. Сжав челюсть так, что заходили желваки и, метнув взгляд, по сравнению с которым извержение вулкана представляется как парковый фонтанчик, он хватает меня за руку и вытаскивает из комнаты, на последок лишь кидая, - Мы уходим. Спасибо, что пригласили.
Алек проносит меня к выходу, словно огромный и злой двухметровый ураган. Я не успеваю не то, что попрощаться, обуться я не успеваю. И от мокрой дорожки под ногами и очередного испорченного вечера у меня тоже начинает резко портиться настроение.
- Что это было? - набрасываюсь на парня, когда мы садимся в машину. Он резко нажимает на газ, так что меня впечатывает в спинку кресла.
- Не важно, - сквозь зубы цедит Алек, чем окончательно выводит меня из себя. Я сейчас не белая и пушистая, а седая и волосатая и буду больно кусаться.
- В смысле не важно?! - ору я, размахивая руками. - То есть сцена перед твоей семьей это не важно? То есть твое выступление это не важно? А может тот факт, что даже не дал мне обуться, и я мокрыми ногами бежала за тобой по подъездной дороге - это тоже не важно?!
Алек молчит, сжимает руль, так что почти трещит, в мою сторону даже не смотрит. Я злюсь, пышу праведным гневом, как злой ежик, толку все равно ни какого. К глазам пробираются предательские слезы, но позволять себе плакать я не буду, нечего такую слабость показывать, сама дурочка влюбилась в этого истукана, так что жаловаться теперь некому. Машу на него рукой и отворачиваюсь к окну.
- Оля, - через какое-то время слышу из-за спины голос Алека. Странный какой-то голос, тихий, глухой. - Прости, что замочил тебе ноги. И за испорченный вечер прости.
- Не важно, - отмахиваюсь я и слышу его тяжелый вздох. Снова молчание.
Неожиданно машина, под громкие гудки проезжающих следом, резко сворачивает к обочине и останавливается, так что я чуть не слетаю с кресла. Алек отстегивает мой ремень безопасности, хватает за плечи и разворачивает к себе. Я изумленно таращусь на его разъяренное лицо, но, приглядевшись, замечаю, что в глазах моего милого больше отчаянья, чем злости.
- Оля, я... - он на секунду замолкает и резко целует меня. Вот только в этот раз его поцелуй разительно отличается от всех предыдущих. Жесткий, требовательный. Его губы жалят, язык, словно захватчик врывается в мой рот, зубы кусают, хватка на моих плечах становится еще жестче, поцелуй глубже. Я в первое мгновение замираю от неожиданности, а затем начинаю отвечать со всем пылом и страстью. И пусть бывают недопонимания и противоречия, это все равно не может изменить всего того замечательного, светлого и прекрасного, что есть между нами. И страсть, и огонь никуда не денутся. И факт, что он мне нужен, и я без него уже никуда не денусь, остается фактом. Алек первым прерывает поцелуй, его глаза горят, как шальные, на скулах выступил румянец, а дыхание резко и прерывисто выходит изо рта. - Оля, выходи за меня.
- Ч-ч-что? - мямлю я. Мозг продолжает пребывать в приятной розовой отключке. Даже взгляд с трудом фокусируется.
- Да или нет, - а вот Алек, похоже, предельно собран и пристально следит за каждым изменением на моем лице, словно магическую бомбу обезвреживает. Я молу, разглядываю его в ответ. Постепенно мозг проясняется и до меня начинает доходить смысл вопроса. Теперь уже мне не до шуток, внимательно смотрю на него и понимаю, что ответ то очень прост, потому что уйти от него я не смогу. Да и не захочу, потому что вот он, мужчина, о котором я всю жизнь мечтала, сразу после волшебной палочки и космического корабля с мороженным, но тогда мне было пять лет. И что если сейчас откажусь, то дальше в этой жизни меня ничего не ждет. Пусть даже он мне до конца не доверяет и не говорит, кто он на самом деле, но это все поправимо, пока мы вместе. Все можно наладить, а вот если откажусь, то разрушу все и для себя, и для него.
- Да, - хрипло шепчу я, потом прочищаю горло и уже более уверенно продолжаю. - Да, я выйду за тебя замуж.
- Отлично, - на лице самого замечательного мужчины на свете расцветает самая потрясающая в мире улыбка. Он резко притягивает меня к себе и обнимает так, что я чувствую, как у меня трещат ребра. Алек нежно целует меня в макушку, а затем зарывается лицом в волосы. - Тогда завтра подадим заявление.
- Алек... - осторожно начинаю я, поднимая голову, что бы смотреть в глаза любимого. Мне самой слишком страшно, слишком неожиданно все происходящее. Сердце бьется словно пойманная бешеная птица, пытаясь вырваться на свободу. Но я уже решилась, уже дала ответ и отступить теперь не могу. Рассеяно провожу рукой по его плечу, а голова пустая, совсем не знаю что говорить.
- Не бойся, - парень нежно мне улыбается, видимо увидел что-то в моем лице или просто почувствовал. Наклоняется и целует на этот раз легким, почти невесомым поцелуем. Вот только меня это не устраивает и когда он начинает отстраняться, я сама накидываюсь на него, углубляя и разжигая поцелуй.
Отчаянно цепляюсь за него, придвигаюсь как можно ближе, кажется, вообще переползаю к нему на колени. Поцелуй же становится все жарче, языки сталкиваются, заставляя все тело пылать, желая большего. Чувствую, как между ног становится влажно, а низ живота заполняют бабочки. Руки Алека скользят по моему телу, гладят, ласкают, сжимают, так что непроизвольно начинаю извиваться под ними, стремясь быть как можно ближе к любимому. Сама зарываюсь руками ему в волосы, глажу шею, плечи. Хочется большего, начинаю ерзать, тереться о него.
- Алек, я хочу тебя, - признаюсь я. И впервые мне не страшно, не стыдно за свои желания, потому что чувствую его ответное желание, знаю, что его чувства не меньше моих, что не бросит и не предаст, не может. Как и я теперь не могу, потому что вот теперь она - моя жизнь, сидит подо мной и целует так, как никто никогда не целовал.
- Сладкая моя, - последний легкий поцелуй, так не сочетающийся с каменным кольцом объятий и на меня смотрят раскаленные серо-голубые глаза. - На квартиру.
Я возвращаюсь обратно в кресло пассажира и мы резко стартуем. Город проносится за окном с фантастической скоростью. Мы летим по дороге, словно за нами кто-то гонится. Внутри все бурлит, как у меня, так и у Алека. Самолюбие приятно греет мысль, что такой потрясающий мужчина так торопится из-за меня. Мы лавируем среди машин, подрезаем, обгоняем, перестраиваемся в каждую лазейку, что бы только не терять темп. Думаю, что так быстро эту дистанцию еще не преодолевали.
Мы тормозим прямо у подъезда, Алек первым выскакивает наружу и стрелой проносится перед капотом, к моей дверце, я даже не успеваю отстегнуть ремень и вылезти. Алек подхватывает меня на руки и заносит в подъезд. Кажется, это уже начинает приобретать форму привычки, что в этот дом я своими ногами не захожу. Что вчера, что сейчас. В прочем, я только рада.
Решаю похулиганить, раз уж мы уже не на дороге и начинаю медленно и с чувством целовать, лизать и покусывать шею Алека. Он вздрагивает, еще крепче прижимает меня к себе, но молчит. Значит мы такие крепкие и терпеливые, что ж, усилим натиск. Нежно глажу его по краю ворота, зарываюсь пальцами в волосы, целую за ушком, в начале легонько, затем начинаю рисовать узоры язычком на нежной коже. Этого уже не выдерживают и прижав меня к стенке лифта, начинают жадно целовать.
- Моя, - оторвавшись, почти шипит Алек. Лифт останавливается, и я не успеваю даже моргнуть, как мы оказываемся возле двери в квартиру. Похоже, что мой оборотень, наконец, теряет свой самоконтроль. Ура мне.
Влетаем в квартиру, ни на секунду не отрываясь друг от друга. Страсти успели так накалиться и разгореться, что сейчас мозг полностью отключается под их напором. Прямо в коридоре Алек начинает срывать с меня одежду, покрывая поцелуями шею и плечи. Я от него не отстаю, стягиваю с него пуловер, затем майку. Теперь передо мной бескрайний простор накаченной мужской груди. Целую ласкаю, глажу.
Меня опять поднимают, несут и нежно складывают на постель, продолжая целовать. Я цепляюсь, обхватываю ногами за талию, так что на кровать мы опускаемся вместе. Алек ложится на меня, продолжая поцелуй, мои руки теперь порхают по мускулистой спине. Чувствую, как под ладонями перекатываются мышцы. Хочу быть еще ближе, слиться с ним, стать одним целым, отдать ему все, что захочет, всю себя. Алек отпускает мой рот, спускаясь вниз, целуя шею. Я чувствую запах его волос, кожи, истинно мужской, возбуждающий. Стону под его губами, выгибаюсь.
Звонит телефон. Столько разнообразных проклятий я давно не вспоминала, благо про себя, вслух я пока отдышаться не получается. Алек на мгновение останавливается, пытается выровнять дыхание, жмурится. Похоже, мы оба ждем, что абоненту надоест звонить и телефон замолчит, но кто-то попался на редкость настырный.
- Черт! - рычит Алек, резко поднимаясь и хватая валяющийся на полу сотовый телефон. Отворачивается, трет короткие волосы. - Да! Слушаю! Не твое дело! Черт! Уверен? Без меня никак? Блин, что значит требуют?! Я им не собака! Что?! Да пошли они! Нет, наоборот. Хорошо, буду! Как смогу! Все, пока!
М-да, видимо романтичное празднование помолвки на сегодня отменяется. Сажусь, кутаюсь в покрывало, благо сорвать и скинуть его на пол мы не успели. Любимый мечется по спальни, словно дикий тигр и орет на собеседника. Искренне жалею того, кто на другом конце телефона, хотя посмотреть на вышедшего из себя Алека стоит. И хорошо, что злится не на меня, боюсь, моя психика не смогла бы переварить гнев такой горы мышц.
- Солнышко, - Алек поворачивается ко мне, тяжело и глубоко вздыхает, словно перед прыжком в воду. - Мне придется уехать. Ребята вышли на мага смерти, надо его схватить, пока не ушел. Понимаешь?
- Иди уж, - ласково усмехаюсь, глядя на то, как только что фонтанировавший магмой вулкан на глазах превратился в очень виноватого растерянного парня. - Я тебя подожду. Только возьми телефон и позвони, как все закончится, что б я знала, что с тобой все в порядке.
- Оля... - Алек явно теряется, от чего становится очень милым. Поднимаюсь на колени, подползаю к нему и быстро целую в губы. Теперь у него глаза размером с куриное яйцо каждый и брови от удивления под линию волос взлетели.
- Алек, радость моя, - глажу по щеке, вновь вдыхаю его неповторимый завораживающий запах, нежно улыбаюсь. - Я знаю, какая у тебя работа, помнишь? И понимаю, что она, безусловно, важна для тебя. С моей стороны было бы ужасно эгоистично требовать, что бы ты сейчас остался или обижаться и дуться, что ты уходишь. Тем более, что я знаю что ты вернешься.
- Ясно, - Алек выглядел очень недовольным и даже расстроенным, как будто это я прервала прелюдию и теперь ухожу. Растеряно смотрю, как он отворачивается и, подхватив пуловер, выходит из спальни. Вскоре слышу, как громко хлопает дверь. Похоже, он сильно расстроился. Озадаченно сажусь на колени и пытаюсь понять, что же сказала не так.