Иервилл выбрался из зарослей латрога и откинул со лба темные длинные волосы. Поправил на поясе широкий нож и двинулся снова вперед.
- Была разве? - спросил он через плечо.
Следом на тропу выбралась невысокая девушка, совсем молоденькая. Почти девчонка. Она откинула с плеча медно-рыжую, в пояс, косу и лучезарно улыбнулась.
- Ага.
- Тогда... Дерево.
Девушка догнала его бегом.
- Чего?
- Дерево.
- О... овраг.
- Гриб.
- Башня.
- Акримус...
- Эй! Это слово было... И оно не на ту букву...
Иервилл улыбнулся, качнул головой и указал в сторону просвета между деревьями.
- Ой... Мы уже пришли, да?
- Да, Туиль, мы пришли.
Туиль зябко передернула плечами.
- Иервилл, а... а они очень опасные?
- Это как посмотреть, - отозвался молодой человек, - Если ты к ним не суешься, то не очень.
- А ты? Ты же собираешься сунуться?
- Это моя работа. И твоя, кстати, тоже. Сама вызвалась. Правда, к акримусу ты не полезешь.
- Ка-ак?! - возмутилась Туиль, - Ты же...
- Да помолчи ты. Пыльцу всегда собирают вдвоем. Один идет за чашечкой - один ждет на безопасном расстоянии, подбирает чашечки и страхует. Ясно?
Девушка не ответила. Только ойкнула. Но, отнюдь, не слова Иервилла вызвали у нее такую реакцию. Они вышли из зарослей и остановились у края небольшой поляны, сжатой полукругом высоких красноватых сосен, между которыми росли раскидистые кусты латрога. Над поляной стоял тяжелый, сладкий запах и легкое беловатое марево. Землю оплетали толстые, в руку, стебли с небольшими кожистыми листьями. А примерно в середине возвышалась лиловая воронка огромного цветка.
- Ой... Иервилл, это он и есть, да?
- Да, это он.
- Какой большой... Выше меня...
Иервилл прищурился.
- Видишь, где начинаются стебли? Туда - ни шагу. Стой здесь. Поняла?
Тут из зарослей выскочил небольшой гоен. Он замер на краю полянки, повел длинными ушами, переступил мягкими лапками. И - поскакал дальше, через поляну.
- Стой, - вырвалось у Туиль.
Собиратель схватил ее за руку. Лиловые лепестки цветка дрогнули. Длинный стебель обвился вокруг лапы животного и потащил его. Гоен пронзительно и испуганно заверещал. Акримус протащил его по земле к воронке. Стебель взвился в воздух, взметая ворох травы и сухих листьев. Гоен взлетел, его длинные уши мелькнули и скрылись в лиловой воронке. Толстые лепестки сомкнулись и зашевелились с ужасающе красноречивым чавканьем.
Туиль побледнела и отвернулась.
- Что, страшно? - усмехнулся Иервилл.
Девушка, помедлив, кивнула.
- Не бойся. Главное - не подходи к стеблям.
- Я не за себя боюсь! - возмутилась такой глупости Туиль.
Собиратель глянул на нее как-то странно и невозмутимо пожал плечами и сказал:
- Вот, не повезло - этот теперь сытый и не скоро раскроется.
- Что, станем искать другой?
Иервилл ничего не сказал и двинулся дальше.
Этот был темно-красный, как кровь. И голодный - он раскрыл лепестки, влажные внутренние стенки которых посверкивали в редких солнечных лучах, и выпустил на траву длинный желтоватый язычок с пыльцевой чашечкой на конце.
Иервилл скинул куртку, отдал ее девушке. Вынул из ножен широкий нож.
- Помни, что я тебе говорил, Туиль.
Когда он ступил на полянку, девушка непроизвольно вздрогнула и вцепилась в Иервиллову куртку. Она пахла крепким табаком и лесом. Туиль вдохнула этот запах, и ей стало как-то спокойно...
Тем временем, собиратель легкой кошачьей походкой двинулся к цветку. Все было как обычно - шаг, другой, третий. Максимум внимательности - главное, не коснуться ненароком одного из толстых, крепких стеблей, канатами раскинувшихся по траве. Или толстых листьев с краями, острыми, как наточенные лезвия. И, все-таки, что-то было не так... Иервилл вдыхал напоенный сладковатым ароматом воздух. Он помнил, как по началу от этого тяжелого аромата болела голова. У Туиль, наверное, тоже будет болеть... Он тряхнул длинными темными волосами - далась ему эта девчонка. Сама напросилась с ним, теперь пусть не жалуется. Он обернулся через плечо на хрупкую фигурку, стоящую в обнимку с его курткой. Эта - и не будет жаловаться...
***
... - Иервилл!
- Туиль?
Туиль махнула ему рукой и вытерла сладкие ладони о передник. Собиратель подошел, устало опустился на скамью. Девушка снова принялась размешивать сироп в большом котле, медленно водя огромным половником по кругу. Потом в этот сироп добавлялись травы, и он долго настаивался в больших ольховых бочках в подвале, пока не превращался в божественного вкуса напиток. А сам сироп получался из пыльцы акримусов, которую добывали собиратели...
Туиль откинула с глаз непослушную рыжую прядь и посмотрела на Иервилла.
- Ты устал сегодня?
- Да, есть немного.
Туиль помолчала.
- А правду говорят, что Роввер теперь умрет?
- Не знаю, Туиль.
- Его поймал акримус, да?
- Это случается. Ровверу просто не повезло. Он был недостаточно осторожен.
Густой, золотистый сироп ложился причудливыми волнами. Туиль некоторое время наблюдала за ними. Она думала, что Иервилл уже ушел, но, подняв голову, увидела, что он еще здесь, сидит, устало опершись спиной о стену.
- Иервилл?
- Да?
- Я тоже хочу стать собирателем.
- Зачем?
Об этом Туиль не думала и вопрос застал ее врасплох. Иервилл рассмеялся. Девушка подскочила и грозно глянула на него.
- Что смешного?
- Это не женское дело, - отсмеявшись, пояснил он.
- А почему? Женщины легче и невесомее... Ловчее.
- Женщины не бывают собирателями. Ваше дело - готовить мед.
Туиль оставила половник и оперлась о края чана с воинственным видом.
- А я, вот - стану. Вот, увидишь, возьму и стану.
- Ну-ну.
- Что, не веришь?
- Ну, почему, не верю? Это будет забавно.
Туиль снова схватилась за половник и принялась сердито размешать сироп. Потом исподлобья посмотрела на Иервилла.
- Возьми меня с собой.
- Куда? - сначала даже не понял он.
- Ну, на охоту.
- Что?! Да ты совсем спятила?
- А почему?
- Потому что. Тебе там точно делать нечего. Ты же знаешь, что случилось с Роввером. Хочешь того же?
- Роввер не был осторожен. А я - буду.
Иервилл задумался. Собирать пыльцу - не женское дело... А почему, собственно? В конце концов, Туиль права - женщины легче и ловчее. И гибче. Собиратель оглядел тонкую фигурку девушки. И кто, в конце концов, сказал, что ей нужно обязательно лезть в объятия к акримусу? Постоит рядом, посмотрит. Зато при виде этих тварей у нее отпадет всякая охота становиться собирателем.
- Ну, ладно, - сказал он, наконец.
Туиль подозрительно посмотрела на него.
- Что значит это "ладно"?
- Что-что... Завтра пойдешь со мной на охоту, раз так хочешь.
Глаза Туиль расширились, но потом вернулись к нормальному размеру.
- А... ты так шутишь, да...
- Да нет же, не шучу. Одень завтра куртку поплотнее и высокие сапоги - в лесу водятся змеи.
На сей раз глаза девушки загорелись.
- Правда? Ты берешь меня с собой?
- Истинная правда.
- А когда мы выходим? Рано утром?
- Нет, рано незачем - по росе акримусы держат цветки закрытыми... Ладно, я пойду, пожалуй.
Собиратель поднялся. На полпути к двери его остановил звонкий голос Туиль.
- Иервилл?
Он обернулся.
- Спасибо тебе.
***
... Все случилось как-то быстро. Стремительно. Толстый кожистый лист трепетнул, стебель дрогнул и быстро потек к ноге. И когда он успел его задеть?.. Иервилл привычно, быстро полоснул ножом. Стебель дернулся и затих. Это - ерунда. Стебель был тонкий - одно из множества ответвлений. Акримус и не почувствовал.Страшно было другое. Легкая фигурка почти невесомо метнулась к нему - на поляну. Почти невесомо - но ощутимо.
Туиль не успела сообразить, что делает, как почувствовала, что кто-то схватил ее за ногу и потянул. Потом потащил. Она упала, негромко взвизгнув, успев увидеть толстый голубоватый стебель, обвившийся вокруг щиколотки. Второй такой же тот час потянулся к руке. Туиль видела, как мелькает перед глазами трава, и поняла, что акримус тащит ее, тащит к своей смертоносной кроваво-красной воронке... Страх сковал ее, она дернулась, но в ответ только крепче сплелись стебли на запястьях и коленях. И, все же, Туиль исхитрилась и смогла вытащить из-за голенища сапога нож, которым и принялась ожесточенно кромсать оплетающие ее стебли. Но они были упругие и резались крайне плохо. Зато новые тянулись со всех сторон. Страх сменился у Туиль яростью. Мелькало серое небо, голубые стебли, зеленая трава. Потом она почувствовала, как что-то гладкое и холодное обвивается вокруг шеи. Туиль полоснула по стеблю ножом, но это не помогло. В глазах стало темнеть...
Вдруг кто-то схватил ее за воротник. Девушка принялась отбиваться, но строгий голос крикнул:
- Уймись, идиотка!
Туиль сообразила, что акримусы не умеют говорить, и что тянут ее теперь в противоположную сторону и перестала сопротивляться. Потом ее швырнули на твердую землю. Стебель, сжимающий горло, исчез. Туиль закашлялась до рвоты. Голова нестерпимо болела от тяжелого, душного аромата. Рубашка была мокрой почти насквозь. Черные точки, пляшущие перед глазами, постепенно исчезали, и она увидела Иервилла, сидящего на траве. Он тяжело дышал, а в руках у него был нож, с которого стекал густой маслянистый сок акримуса. Туиль посмотрела в сторону цветка. Его сомкнутые лепестки плотоядно шевелились.
- А кто... кого...
- Мою куртку.
Собиратель без сил улегся на траву.
- Жива?
Туиль потрогала саднящее горло.
- Вроде.
- Ну и какого тумана ты полезла? - голос Иервилла задрожал от сдерживаемого гнева.
- Я... - запинаясь, принялась оправдываться Туиль, потихоньку соображая, какую глупость она совершила, - Я хотела... Мне показалось...
Собиратель приподнялся на локте и сел, сверкнув глазами.
- Тебе показалось? Интересно... Я же велел тебе не соваться. Или ты совсем дурочка и ничего не соображаешь?!
Туиль подскочила, разом забыв о синяках и ссадинах.
- Да я... Я же ради тебя!.. Неблагодарный!...
- Что это ради меня? - буркнул Иервилл, немного успокоившись.
- Мне показалось, что он тебя поймал, - угрюмо сообщила Туиль.
- Меня? Какая глупость. Я просто задел листок. Это бывает. Что за ерунда пришла тебе в голову?
- Ну, да, что же мне еще может придти в голову, как не глупость или ерунда... Я же дурочка... идиотка... - она отвернулась.
Некоторое время они молчали. Туиль хлюпнула носом. Иервилл не выдержал.
- Ты, что, ревешь? - спросил он, тронув девушку за локоть.
- Нет.
- А я знаю, что ревешь. Ладно, не надо, не плачь.
Туиль разрыдалась совсем. Собиратель вздохнул.
- Ну, прости меня. Я был несколько... резок.
Туиль плакала.
- Да не реви ты!
Девушка повернулась (мелькнули ее огромные мокрые сверкающие глаза) и вдруг уткнулась в плечо собирателя. Он немного обалдел от такого, но осторожно обнял Туиль.
- Ну-ну... Тебе досталось, я знаю. Но ты молодец, ты не испугалась, не повторила ошибки Роввера...
Он отстранил ее и стал бережно вытирать слезы с ее длинных трепещущих ресниц. Туиль вспыхнула.
- Одного я не пойму - зачем ты сунулась-то туда? Ведь все было хорошо...
- Не понимаешь? - пробормотала девушка, - И не поймешь... Просто я ужасно... испугалась...
- Ну, чего ты испугалась, глупая девочка?
- Того, что... с тобой что-нибудь случится.
Туиль посмотрела в его серьезные карие глаза.
- Потому что... - она тряхнула рыжей растрепавшейся косой, - Потому что я люблю тебя!
Иервилл привык ничему не удивляться. Но тут... Ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и обнять отвернувшуюся, было, Туиль, которая, видимо, снова собралась плакать.
- Туиль...
Она вскинулась.
- Я знаю, знаю..Я не должна была говорить... я...
Закончить она не смогла, потому что он закрыл ей губы поцелуем.
Акримус сообразил, наконец, что ему подсунули нечто несъедобное и раскрыл лепестки.