Коты в моей жизни занимают, наверно, первое место. Не только свои - даже чужие. Они со мной разговаривают, я с ними тоже. И это не шизофрения, как в анекдоте - я на самом деле очень хорошо понимаю котов, лучше, чем людей. Мы с котами держимся обособленно, не пересекая установленные нами границы, соблюдаем установленные нами правила - видимо, поэтому у нас в отношениях всегда тишь да гладь.
Первое мое знакомство с семейством кошачьих произошло, когда мне исполнилось шесть лет. До этого я их воспринимала, как и всех животных. Завести дома кота не было возможности: мама по работе моталась из одного конца страны в другой, постоянного дома у нас не было, о домашних животных не могло быть и речи. Но в 78-79 году мама на какое-то время осела главным зоотехником фермы в Сумах - и тогда появился Мурза.
Мурза из Украины
История его появления немного трагична. Это был полудикий котенок, которого родила совершенно дикая кошка от сиамского кота. Папочка Мурзы отличался бешеным нравом, кусал и царапал всех, даже свою хозяйку. Через полгода после появления Мурзы на свет папашу его пристрелили в связи с подозрением на бешенство, хотя мама считает, что виной была не болезнь, а жуткий характер кота. Мамаша почти в то же время погибла в драке с собаками - собакам пришлось весьма не сладко, но их было больше. А Мурза, тогда еще безымянный котенок, прибился к звероферме и приспособился тырить комбикорм у пушных зверей из клеток. Занятие это не благодарное - редкий кот сунется в клетку к норке, потому что реакция у этого зверя в разы выше, чем у кошек. Мурза совался, причем, даже матерые самцы побаивались крупного полугодовалого кота. Досталось Мурзе не от зверей.
Однажды пьяный сторож застал котейку за воровством собственной колбасы - и до полусмерти избил стальным прутом. Таким его и нашла мама.
Заживало на Мурзе все довольно быстро. Главное лечение - это кормежка. Он мог за раз съесть корма в два раза больше собственного веса - потом отваливался спать кверху брюхом на пару суток. Затем просыпался - и уходил на охоту. Домашним он не стал, но маму признал кормящей хозяйкой. А потом бабушка привезла в Сумы меня. Первое время мама очень боялась за меня. Как только я увидела это огромное черно-белое желтоглазое чудо, то сразу метнулась его тискать. Тискать! Мурза посторонних людей ближе, чем на два шага, к себе не подпускал. Стоило оказаться ближе - он тут же взвивался молнией, а его когти прицельно попадали в глаза посягнувшего на его личное пространство. Я же не только тискала: причесывала уши, надевала бантик на хвост, учила танцевать, держа за передние лапы. Но именно меня Мурза никогда не трогал. Единственный раз он оставил мне памятный шрам, когда был болен.
Несмотря на дурной характер, на ферме Мурзу ценили. Главными врагами зверофермы являются крысы и вороны: первые разносят заразу и тырят корма, вторые тырят корма и убивают новорожденных норчат. С появлением Мурзы поголовье этих вражин уменьшилось почти вдвое: вороны снимались со своих постов, стоило коту появился в поле их зрения, крысы вовсе пропали. Потому сотрудники фермы сквозь пальцы смотрели на привычку кота жрать комбикорм из одной кормушки с норками. Привычка эта осталась, хотя мама исправно носила ему домой этот же корм.
Спустя год выяснилось, что Мурза может не только охранять ферму, он еще и сбежавших зверей способен ловить. Занятие это весьма сложное, ведь норки - очень шустрые создания. Мурза легко справлялся, но кот - не собака, приказать ему нельзя. Захочет - принесет в зубах сбежавшую зверушку. Не захочет - ловите, люди, сами. Но приносил зверей часто.
Первое время у Мурзы случались конфликты с дворовыми собаками, но это быстро прошло. В отличие от своих почивших родителей Мурза был огромен, размером с мелкую дворовую собачонку. В отличие от дворовых собак он был слишком внимателен: пока свора лаяла, он внимательно следил за каждым движением каждой собаки. Подойти сзади и цапнуть его за хвост было невозможно: пытавшаяся сделать это собака всегда убегала, визжа и разбрызгивая кровь с морды, остальные начинали пятиться. И тогда у Мурзы включался режим берсерка: он начинал гонять собак, полосуя передними лапами любую часть тела псов, которая попадалась. Пара-тройка таких конфликтов - и все собаки предпочитали обходить сумасшедшего кота стороной.
Со своими сородичами Мурза не общался никак. Обычно коты сильно дерутся за территорию, но в Сумах Мурза как-то сразу стал единоличным хозяином той части деревни, что прилегала к ферме. За пределы этой териитории он не ходит без необходимости, другие коты не лезли к нему.
Но однажды маме принесли больного сиамского котенка. В клинике кошечку выходили, назвали Симочкой, стали искать, кому отдать. А пока поздоровевшего которебенка определили к нам. Принесли ее в дом, когда Мурза был на охоте. Кошечка была очень веселой и игривой, полностью за полдня изучила все помещения, посидела на всех стульях, креслах, диванах, поиграла со всем занавесками, перевернула пару горшков с цветами, несколько раз умудрилась застрять между стеной и шкафом.
К вечеру вернулся Мурза. Сделал шаг через порог - и застыл. Выражение его морды стало невероятным, рот полуоткрылся, ноздри зашевелились. Минут десять он почти не шевелился, если не считать медленно и агрессивно изгибающуюся шею и набухающий загривок. Мурза молчал, изредка переводя взгляд на нас, людей, словно вопрошая: "Что за дрянь вы принесли в мой дом?!" Потом медленно, шаг за шагом, не переставая дыбить шерсть, он добрался до своей любимой батареи, залез туда и уткнулся мордой в теплый металл. Предложенную еду Мурза проигнорировал, зато Симочка оценила полную плошку комбикорма и стала жадно есть. И тут Мурза начал выть. Ровно, непрерывно, на одной ноте, не поднимая морды - по комнате растекся унылый и страшный вой. Нам с мамой стало слегка не по себе, но Симке было глубоко начхать - она продолжала уминать корм за обе щеки. Наевшись, кошечка подошла к батарее и села вылизываться.
Мурза, увидев такую наглость слегка повысил голос и спустил хвост, лупя им батарею и выражая свое недовольство. Ох, зря он это сделал. Увидев столь замечательный черный хвост, Симочка аж подпрыгнула, взвизгнула и стала его ловить. Мурза поднял морду, его вой стал более выразительным, доходя до верхних нот, когда котенок хватал его за хвост, и медленно понижаясь, когда хвост оказывался вне досягаемости игривых лапок.
Так Мурза выл долго - прошло около двух или трех часов. Мы уже собрались ложиться спать, когда Симочка, полностью уверившись в своей безнаказанности, решила повиснуть на хвосте Мурзы. В тот же миг вой превратился в гнусавый визг, а Симка полетела через всю комнату в коридор, как теннисный мячик. Как только котенок оказался в коридоре, Мурза сразу затих и заснул...
Симку забрали на следующее утро, и больше мы не рисковали приносить в дом других животных..
Уже на Украине Мурза заявил на меня свои права, как телохранитель. Сначала это были проводы меня в детский сад и обратно: кошак выходил следом за мной, шел, как собака, строго рядом, изредка поглядывая на меня, останавливался точно у калитки и смотрел в след, пока я не заходила в помещение. Потом уходил по своим делам. Но всегда в конце дня он ждал меня на том же месте, у калитки. Как он узнавал время, когда меня отправляли домой - не знаю. У нас в детском саду не было строгого графика, мама звонила воспитательнице и говорила, что она ждет меня дома, это было в разные часы. Но Мурза всегда был на месте.
Постепенно мои однокашники просекли выгоду в том, чтобы присоединиться - в сопровождении Мурзы к нам не подходили ни дворовые, ни бродячие псы. Правда, однокашники шли поотдаль - дикий нрав Мурзы был легендой нашего поселка. Когда мы вынуждены были уезжать в Сумы, Мурза прекращал охоту и сторожил дом - сидел на ступеньках, пока мы не возвращались.
Когда мы с другими детьми ходили купаться на ставок, Мурза тоже шел следом. Воду он не любил, потому держался подальше, в кустах на берегу. Но стоило мне зайти поглубже, выбегал оттуда и начинал истошно орать.
Все свои результаты охоты он всегда приносил ко мне в кровать и терпеливо ждал, когда я проснусь и скажу, что он - умница. И лишь потом, гордый и счастливый, уходил есть. У меня на подушке кого только не побывало: мыши и крысы, птицы разного размера, ящерицы, змеи, насекомые всех видов. Мама пыталась ругаться - и Мурза очень расстраивался, а когда он расстраивался, то переставал есть.
А стоило мне заболеть, он переставал есть и не вставал с моей постели, пока мне не становилось лучше.
В один прекрасный день он спас мне жизнь. Зимой нам приходилось отапливать комнаты рефлекторами: такой камин с открытой раскаленной пружиной. Уставшая мама однажды просто забыла отодвинуть рефлектор от моей кровати. Ночью нас разбудил страшный кошачий крик. Точнее, мы не сразу поняли, что это кот: кто-то истошно кричал "Ай!Ай!А-а-а-а-а-ай! и пытался стащить с меня одеяло. Край одеяла уже горел, и именно его Мурза пытался стащить на пол, опалив шерсть на морде и усы.
В остальное врем, когда надзор за мной не требовался, Мурза где-то пропадал. Правда, раз в год он складывал с себя обязанности телохранителя и исчезал на месяц-полтора. Это обычно случалось в конце зимы, начале весны, когда и без того странноватый кот становился мартовским. Погладить его в этот период не рисковала даже я. Но Мурза всегда возвращался: отощавший, грязный и смертельно уставший. Он заходил в дом, оставляя комки грязи за собой, топал к миске с кормом и ел-ел-ел, долго ел, пока пузо его не раздувалось до невероятных размеров. Потом отползал в самое теплое место и засыпал на несколько дней. В это время его можно было даже возить за хвост по полу - коту было все равно. И лишь через два-три дня он просыпался, снова ел и принимался отмывать свою шубку чисто-начисто.
Так спокойно и весело мы жили до 1980 года, когда сначала в Москву увезли меня. По рассказам мамы, Мурза отказался есть, когда понял, что меня нет - он голодал почти две недели, ограничиваясь только тем, что ловил. И грустить бы ему дальше, но маме предложили работу в Москве - и они с Мурзой отправились в столицу...
Как Мурза путешествовал в столицу
Вы когда-нибудь пытались засунуть дикого кота в переноску. Не всякого домашнего можно, а это - дикий, весом больше пяти кило, с когтями, которым тигр позавидует, и привычкой к мертвой хватке.
Дело было в 80-м году, когда переноска у хозяев всяких хвостатых питомцев - вещь редкая. У нас ее тоже не было. Потому Мурзу засунули в большую сумку. Дырки там понаделали, чтобы не задохнулся. На вой Мурзы сбежался весь поселок: нас так не провожали, как воющую и скачущую по кузову грузовика сумку. Представьте себе - сумка не просто дрыгается, а именно скачет и издает страшные звуки. Водитель на своем месте всю дорогу подскакивал и вздрагивал от этого воя.
На вокзале Мурза почему-то успокоился, устал, наверно. И, когда мы брали билет, его слышно не было, и сумка не двигалась.
Мама на вокзале спросила, надо ли брать билет для кошака - кассир и проводница весело заявили: "Ну что вы, кошечку можно так провезти!" Тем более, что все прививки и паспорт у зверя были в порядке. И мы билет не купили. А зря.
О том, что в одном из плацкартных купе едет котик, скоро знал весь вагон, дети из соседних купе прибегали посмотреть на кошечку в дырочку, просили показать, но мама была непреклонна. Ее хватило ненадолго: как только поезд тронулся, Мурза начал плакать. Не выть страшным голосом, а именно жалобно рыдать и стонать. Тут уж к просьбам детей выпустить несчастного котика присоединились их родители - и мама сдалась. Зря, ох зря. Мы всего лишь на чуть-чуть приоткрыли сумку.
Мурза сначала притих, забившись вглубь. Окружившие сумку дети всплеснули руками - кот на самом деле был очень красив, шкурка у него была богатейшая и выразительные желтые глаза. Но тишина и спокойствие длились всего пару минут. Неожиданно зверюга в сумке страшно зарычал - и выскочил. И заметался по вагону. Добежав до тамбура он врезался мордой в закрытую дверь, подпрыгнул на пару метров в высоту и помчался в другую сторону. На другом конце вагона дверь в тамбур была приоткрыта и там курил один из пассажиров. Думаю, эта поездка запомнилась мужику на всю оставшуюся жизнь, как страшный сон, потому что к нему ворвался Мурза, который решил, что выход из вагона за мужиком. Кот парой движений лап взобрался курильщику на голову, выбил задней лапой сигарету изо рта - и заорал. Мужик явно потерял дар речи. Мама, вооружившись одеялом, добежала до страдальца и попыталась снять кота, ласково приговаривая:
-Мурзя, миленький, пойдем ко мне, в сумочку.
Видимо, упоминание сумочки взбесило Мурзу еще больше, он слегка побуксовал по голове курильщика, спрыгнул - и помчался в другой конец вагона. Мужик метнулся к себе в купе и до Москвы оттуда носу не показывал. А навстречу Мурзе шла проводница, довольно крупная женщина, перегородившая весь проход. И начался ад. У Мурзы словно включился встроенный дизельный привод. Он пробежал по проводнице снизу вверх, прямо по голове, добежал до закрытой в тамбур двери, помчался обратно. Снова по проводнице, которая застыла в ужасе, до противоположной закрытой двери - и обратно. И так много раз. Что было бы, если хотя бы одна дверь оказалась открытой, боюсь себе представить. Поймать Мурзу не было никакой возможности. И тут проводница закричала от страха. На долю секунды Мурза присел, испугавшись крика - и побежал снова туда-сюда, завывая в тон проводнице.
Кота ловили всем вагоном. Поймали, засунули в сумку. Еще полчаса по проходу вагона прыгала и выла сумка с котом, в это время проводницу отпаивали чаем, валерьянкой и корвалолом. Заикаясь, она грозила нам с мамой всеми возможными карами, вызвала начальника поезда и обещала высадить нас с нашим дурным котом на ближайшей станции. Время было около полуночи. И тут до остальных детей дошло, что кота выбросят из поезда на ночь глядя. На нас всем пассажирам было чхать, но кот...
К рыданиям проводницы и завываниям кота присоединился громкий плачущий хор детей. Кто орал громче, сложно сказать. Следом за детьми зазвучал хор родителей, которые, чтобы поддержать своих чад, стали упрекать проводницу и добравшегося до нашего вагона начальника поезда в жестокосердии. Как можно такого милого зверька выкинуть в ночь, на неизвестном полустанке? Неслыханно, бесчеловечно, так советские люди не поступают...
Оставшуюся ночь никто не спал. Я и мама сторожили Мурзу и пытались успокоить, дети продолжали забегать и заглядывать в дырочки, родители пытались уложить своих чад - но куда там. Проводница забилась в свое купе и вышла оттуда только на подъезде к Москве.
Домой, в Балашиху, ехать на метро мы с мамой не решились и взяли такси... десятое по счету, водитель которого не испугался страшной сумки, но взял двойную таксу за воющий багаж.
Приехав на новой место жительства, Мурза бегом обошел всю нашу коммунальную квартиру, пометил дверь нашей комнаты - и вырубился на целых три дня. А вместе с ним и мы проспали почти столько же, даже не распаковав остальные вещи.
Мурза в Балашихе. Зло первое - люди.
Коты обычно плохо переносят дальние переезды. Мурза же пережил стресс от сумасшедшего вагона практически сразу. Отоспавшись после дорожного кошмара, отожравшись, он сразу изучил подвал нашего дома, кишевший крысами. Через неделю крысы пропали. В соседних дворах ходили, как авторитетные зеки, но у нас их не было. Этим своим достижением Мурза практически сразу заслужил уважение среди адекватных жильцов дома. Но были и неадекватные.
Первые - это местные алкаши. Запах алкоголя действовал на Мурзу, как озверин. Если пьяный пытался погладить кота, то получал когтями по морду сразу же. Но даже безобидных, накачавшихся по самые уши, пьяниц Мурза не выносил и метил из по особому. Свою территорию коты метят пахучей жидкость, но спящих на дороге пьяниц Мурза смачно метил какашками, видимо, выражая искреннее презрение к опустившимся особями человеческого общества. За это алкаши ненавидели кота и всячески пытались портить ему жизнь, но для них это было сложновато: реакция не та, просто пнуть кота у них не получалось, а другие методы для затуманенного алкоголем мозга, были недоступны.
Одно время запойные жильцы пытались наезжать на нас, но мстительность кота в этом случае приобретала странные формы. Мурза хорошо запоминал наехавших - и коврики их квартир постепенно приобретали стойки и характерный запах, в их форточки он закидывал тухлые трупы крыс, мышей и птиц. Но самое худшее - он вечерами нападал на своих двуногих жертв. Как он угадывал момент, когда пьяница не мог дать сдачи - мне неведомо, но факт остается фактом. Темными вечерами котоненавистник возвращался домой в ползучем состоянии - и из темноты на него нападал мелкий, но чрезвычайно кусачий и царапучий зверь. Жалобы на Мурзы в СЭС и милицию сыпались непрерывно, но официальные органы ничего не могли поделать: их взорам представал чистый и культурный кот со всеми положенными справками и прививками. А вот сам жалобщик представлял собой жалкое асоциальное зрелище. Угадайте, на чьей стороне были милиционеры и эпидемиологи?
Но самым серьезным врагом Мурзы стали соседи по коммуналке. Не все: наша квартира была поделена между тремя семьями. М-вы были типичными представителями рабоче-торговой профессии и к коту относились вполне нормально - в их комнаты он не заходил, коврик не портил, ну и отсутствие мышей в квартире было его заслугой. А вот интеллигентная семья инженеров Г-ных возненавидела Мурзу с самого начала. Ни за что - просто так. То кошатиной в квартире пахнет - хотя Мурза был чистюлей. После мартовских походов по квартире не ходил, сразу прятался в одной из наших комнат, коврики жильцов коммуналки не трогал, ел опять же не на общей территории, в квартире не выл. На территории коммуналки он вообще напоминал призрака, изредка посещающего свою обитель. Но Г-ны Мурзу ненавидели тихой ненавистью. Тем не менее кот их игнорировал, словно понимал необходимость соблюдения правил общежития. Долго время отношения между Г-ными и Мурзой сохраняли форму нейтралитета. Но потом... об этом будет отдельная история. Первые же годы коммуналка была убежищем Мурзы.
Мурза в Балашихе. Зло второе - коты и собаки.
Переехав в большой город, я вместе с котом почувствовала незримую, но ощутимую разницу в сравнении с маленьким поселком. Здесь все было другое и все были другие. Я сама плоховато вписывалась в сообщество людей и при первой же возможности старалась убраться подальше куда-нибудь: в лес, в коммуникационные системы города. Мурза тоже плохо вписался в кошачье сообщество. Дело в том, что городская территория котами делится на совсем маленькие кусочки, чаще всего ограниченные стенами их квартир. Дворовые территории редко делятся котами, как в деревнях, но и нейтралитет там не соблюдается. Каждый вышедший во двор хвостатый заявляет свои права.
Мурза от городских котиков отличался не только характером и весом - благодаря этим качествам в кошачьих драках он всегда выходил победителем. Но ему не была свойственна подлость. Городские животные часто копируют качества своих хозяев. Что бы ни делали деревенские коты, если люди заставали их за дракой или шкодством каким, хвостатые сразу все пускались врассыпную. Городским такая солидарность была неведома. И, если случалась драка, то домашние котики при виде своего хозяина делали вид, что они не при чем - и лишь Мурза со стороны казался злодеем. От местных котохозяев Мурзе серьезно доставалось. Прекратилось все в один прекрасный день, когда Мурза сцепился с крупным новичком-полуперсом. Противник был одной весовой категории с Мурзой и часто задирал его. Ну или Мурза задевал, это не столь важно, потому что разборки между котами-самцами - дело неизбежное на небольшой территории. Чаще всего при появлении своего хозяина полуперс делал невинный вид. К счастью хозяйка кота была не слишком жестокой и ограничивалась просто жалобами нам. Пока однажды она опоздала выйти, заслышав вой кошаков. Ее перс оказался изрядно потрепан, но хуже было Мурзе. У котов есть свои методы общения и разговоров. Не всегда кот ввязывается в драку: изогнув шею и гнусно завывая кот может просто обходить противника боком, показывая, что драка сейчас не уместна и он уступает дорогу. Так и поступил тогда Мурза, но полуперс, дождавшись, когда противник окажется к нему спиной, бросился сзади. Результатом драки для полуперса стали клочья вырванной шерсти, а вот у Мурзы был разорван живот и задняя лапа - четыре глубокие раны через все брюхо и полностью разорванная внутренняя часть бедра. Трепал полуперса Мурза, уже будучи раненным.
Хозяйка полуперса сама принесла к нам истекающего кровью Мурзу, извиняясь, что так вышло. А чего извиняться - коты не виноваты, это их природа. Но выхаживать кота нам пришлось долго. Драка произошла поздней осенью, всю зиму Мурза провалялся в перевязках, ветеринар наложил швы на пузо. К концу зимы швы зажили не полностью, но кошак все равно ушел в свой привычный мартовский загул. Вернулся, как обычно - грязный и уставший. Но хуже всего было с брюхом - швы местами разошлись и загноились. До следующей осени приходилось лечить его каждый день, а это было сложно, потому что попоны и повязки Мурза на дух не переносил, оставить же его в помещении дольше, чем на два дня, не было никакой возможности. Именно тогда, во время одной из перевязок, он порвал мне ногу, а маме до костей располосовал руки.
Через год пузо относительно зажило. С лапой было сложнее - Мурза так и прихрамывал на заднюю лапу до конца жизни. Однако, доказывать свои права на двор не перестал, правда, больше никогда не поворачивался к противникам спиной и, чаще всего, бросался в драку первым. Он стал как будто злее, противников выбирал сильнее себя. Постепенно его, как и в деревне, запомнили и собаки. В нашем подъезде жили две: такса и кавказская овчарка. С таксой отношения у Мурзы были преотличные. Мне даже кажется, что он считал ее неправильным котом. А вот кавказец был весьма агрессивен: хозяин дрессировкой не занимался, пес не знал элементарных команд и здорово доставал жильцов подъезда и двора. Мурза кавказца первое время обходил стороной. Но после травмы у кота, видимо, психика повредилась - он стал частенько огрызаться на собаку. Сначала издалека, потом начал дразнить пса.
И однажды случилось так, что пес пытался напасть на меня, когда я шла из школы. Мурза, как и в поселке, всегда встречал и провожал меня, иногда заныривая в подвал по дороге. Когда кавказец кинулся на меня, Мурза как раз изучал вход в подвал. Когда он успел добраться до собаки, не знаю - в какие-то доли секунды пес передумал лаять и нападать, и жалобно заскулил, пытаясь лапами снять кота со своей морды. Это было невозможно, потому что Мурза за долгие годы драк отточил свое мастерство мертвой хватки. Несчастный пес метался по двору и уже кричал от боли, а Мурза молчал и методично резал когтями морду пса.
Минут через десять всеобщими усилиями пса поймали, но снять кота боялись: при любой попытке дотронуться, Мурза начинал выть, оборачиваясь к людям. Снять его с морды пса смогла только я: мои руки кот почувствовал, даже не видя их. Я медленно отцепила одну лапу, потом вторую.
Хозяин кавказца пытался качать права, но многие жильцы видели, что собака сначала бросилась на меня. Мать пригрозила заявить в милицию о попытке нападения собаки на ребенка - и вопрос был решен мирно. Мама предоставила для собаки опытного ветеринара, а хозяин клятвенно пообещал, что в подъезде и дворе никто больше его пса не увидит без намордника и поводка.
Зимняя сказка Мурзы
Не знаю, почему, но в Балашихе Мурза мне запомнился именно зимним котом. Хотя не меньше приключений с ним было в другое время, но именно зимними вечерами я особенно любила гулять с ним. Когда тихо падает снег, вокруг наметено сугробов высотой по два метра, тени сказочно ложатся под фонарями. Мурза зимой любил прятаться в снегу, его черно-белый окрас был тут как нельзя кстати. Застынет буквально в двух шагах - и нету кота, просто причудливая тень на белом снегу. И вдруг эта тень срывается с места, подпрыгивая за летящими снежинками.
Помню, как однажды Мурза узнал, как это - кататься с горки. Точнее, как это люди катаются с горки. Я просто решила съехать на картонке, забралась на самый верх, а Мурза забеспокоился, заметался внизу, нашел протертую ледяную дорожку с горы - и уселся там, мяукая. А я поехала вниз... надо было видеть этого кота! Вы никогда не видели, как кто-нибудь пятится назад, прыжками? Мурза запрыгал назад... вперед попой с задранный хвостом, выпучив ошалелые глаза, и врезался задом в сугроб. Я хохотала, глядя на изумление своего любимца, а он осторожно вылез из сугроба, отряхнулся и подошел проверить, все ли со мной в порядке. Я потрепала его по голове и снова полезла на горку, а Мурза остался сидеть внизу, прижав уши. Во второй раз он уже не упрыгал, только попятился, а, когда я затормозила, со всего размаху напрыгнул на меня, растопырив лапы. Так продолжалось около часа: я скатывалась с горы, а Мурза нападал.
Еще мы играли в снежки. Точнее снова я забрасывала кота не совсем снежками, а просто охапками снега. Он отряхивал снег с морды, поворачивался ко мне спиной - и устраивал обстрел снегом, загребая задними лапами, ну, как собаки закапывают свое отхожее место.
Было у нас еще одно развлечение: я проходила под заснеженными ветками елей, а Мурза залезал на дерево и прыгал на ветку так, чтобы снег комьями падал на меня.
Так мы гуляли каждый вечер часами, приходили домой, извалявшиеся в снегу, румяные... да-да, было ощущение, что сквозь черно-белую шерсть на морде Мурзы проступал румянец.
В один из таких вечеров мне пришло в голову стихотворение. К тому времени я уже прочитала "Мастера и Маргариту", образ кота Бегемота оставил неизгладимое впечатление. Этот демон казался мне дальним родственником Мурзы. Так и родилась "Зимняя сказка"
Вечером поздним, зимним,
Вместе со звездами белыми,
Вместе с сугробами сонными,
Вместе со снами первыми
Пройдусь по заснеженным улицам,
По зимнему спящему городу.
Увижу, как ветер дуется
И прячет в сугробы бороду.
У дороги стоит сугроб-крошка.
На сугробе сидит черный кот.
Может, это обычная кошка,
А может быть, Кот Бегемот.
Тронешь сугроб - и рука в "черниле" -
Это тень от сугроба мажется.
Может, это на самом деле?...
А может, мне это только кажется?
За сугробом ель росла.
Через миг смотрю - нету ели!
Может, это теней игра?
Или дерево черти съели?
Мурза. Начало конфликта.
В целом отношения Мурзы и людей в Балашихе были не особенно проблемными. Довольно быстро большинство двуногих осознало пользу от страшного кота и закрыло глаза на его недостатки. Недостатков было много: от травм, наносимых соседским собакам, до попыток покусать особенно невменяемых двуногих. Но наш двор практически совсем не страдал от крыс, хотя везде в городе они хозяйничали, как у себя дома. Потому соседи по дому иногда даже пытались приласкать и подкормить зверя, однако, в руки чужим он не давался и чужую еду не ел.
Беда пришла совсем откуда не ждали - в нашей коммуналке появились новые соседи, чета Пшеницыных, Карина и Алексей. Работники интеллектуального труда, инженеры с военного завода, вроде бы люди серьезные. Но у Карины был пунктик насчет чистоты. Не просто пунктик - это была одержимость. Сутками она могла отчищать кухню, чтобы даже малейшего пятнышка не было, драить ванну, вылизывать полы. Хотя ее чистота не имела никакого отношения к санитарии: ей важно, чтобы все блестело, но при этом она легко могла брать еду грязными руками и пихать себе в рот. Результатом явились несколько случаев дизентерии, желтуха и постоянное посещение врача на предмет глистов. Именно с глистов и началось противостояние Карины и Мурзы: объяснять женщине, что глисты заводятся не от кота, а от грязных рук. Мы, прожившие с Мурзой не один год, никогда не жаловались на паразитов, она же непрерывно глотала глистогонные и заявляла, что глисты переползает к ней с коврика у ее двери, мимо которого ходит кот. А помыть руки перед едой - видимо, не судьба. Но у Карины было стойкое убеждение, что во всех ее желудочно-кишечных бедах виноват кот. Об этом даже было заявлено врачу скорой, который оформлял женщину в инфекцию с гепатитом. Старый доктор безуспешно пытался объяснить, что вирус гепатита А коты не переносят, но ему ответили, что он не компетентен, Карина лучше знает, она сама видела эти вирусы на животном...
Мурза интуитивно понимал отношение соседки к нему и первое время пытался завоевать ее доверие: гонял голубей и других котов с ее подоконника, а однажды утром на ее коврике была обнаружена дохлая крыса гигантских размеров. Принося свою добычу нам, он выражал свое уважение и почтение. Но Карина не поняла добрых чувств кота, дохлая крыса вызвала у нее дикую истерику и очередной приступ "чистоты" в квартире. А нам было заявлено, что если кот еще раз хоть лапой ступит на ее коврик, то...
Ступать на коврик Мурза перестал - на следующий день от коврика так воняло, что дышать в коридоре реально было нечем. Мурза пометил тряпочку, не оставив на ней чистого места, а также облил всю дверь Пшеницыных на полметра в высоту. Потом сгреб коврик в кучу и положил сверху свежепойманного воробья. После этого инцендента Мурза стал полностью игнорировать Карину и ее комнату, видимо, шестым чувством понимал, что ее не любовь может быть очень опасна. Он даже перестал заходить в квартиру через входную дверь, пользовался только форточками в наших комнатах, в коридор не выходил. Пару лет Карина вообще не видела кота, но продолжала обвинять его в запачканной кухне и очередном собственном поносе.
Мурза же почти совсем переселился во двор и подвал, изредка появляясь у нас в комнатах в холодное время года - поесть и погреться у камина. А Карина в виду невозможности третировать кота переключилась на меня.
Проблема была серьезная. Я и так отличалась стойкой мизантропией, старалась как можно меньше общаться с людьми. Эта моя особенность появилась еще в раннем детстве, но в Балашихе сильно обострилась. Мне вполне хватало общения со сверстниками, чтобы дома уйти в себя насовсем: общеобразовательная школа и две специальные и так были для меня серьезной коммуникативной нагрузкой. Но Карина посчитала себя моей второй матерью и стала воспитывать меня. Для нее было нормой завалиться часов в семь утра в выходной в мою комнату, разбудить и потребовать идти с ней наводить чистоту. Первое время я терпела, потом пожаловалась матери. Был неприятный разговор на общей кухне, после которого мама попросила меня не накалять отношения с соседкой, связи у той были неплохие в обществе, маме совсем не надо было открытой конфронтации. Какое-то время я держалась. Но, когда однажды Карина вытащила меня из кровати и в прямом смысле ткнула лицом в маленькой пятнышко на стене в коридоре, визжа, что я не домыла стену как следует, меня прорвало - в Карину полетела обувь, стоящая в коридоре, следом обувница и телефон.
Скандал был грандиозный: Карина добралась до моей школы, крича, что место мне в колонии для несовершеннолетних, до парторганизации у мамы на работе, доказывая, что моим воспитанием не занимаются совсем. В кабинете директора я почти час молчала, а когда меня спросили, осознала ли я всю тяжесть совершенного поступка, сообщила присутствующим, что в следующий раз, если меня ткнут лицом куда-нибудь, я вспомню, где на кухне лежат ножи.
Меня сводили к психиатру, который не нашел серьезных отклонений. На учет в детскую комнату не поставили: мама ведь тоже была не последним человеком в городе. Но в школе организовали тотальный контроль за моим поведением. Зато Карина, испугавшись тихой угрозы, перестала меня доставать. А я, как и Мурза, практически переселилась на улицу: уроки делала у подруги дома, столовалась в школе и городских столовых, домой приходила только спать.
И с Мурзой мы стали видеться чаще: как он узнавал, в какой части города я нахожусь, мне не ведомо. Но у меня было ощущение, что он всегда рядом: то вынырнет неожиданно из подвала в соседнем дворе, то свалится мне на голову с дерева на аллее. Он находил меня даже в городском парке у реки - там мы могли подолгу сидеть на берегу, смотреть на воду и думать каждый о своем. Нашу пару хорошо знали многие.
Несмотря на свою уличную жизнь, Мурза хорошо помнил, кто его люди, знал наш график учебы и работы и верно встречал - меня из школы, мать с работы. Самым сложным для него было понять наше долгое отсутствие в городе. Мать часто уезжала в командировки. В ее отсутствие он часто сидел на подоконнике наших комнат и тихо подвывал. А когда она возвращалась, он с радостным криком бежал навстречу к автобусной остановке. Вы можете точно предсказать, в каком автобусе приедет ваш гость? Мурза мог, он точно знал, к какому автобусу бежать.
А когда с аллергическим приступом в больницу попала я на целых два месяца, Мурза отказался есть. Наверно, питался на улице мышами, но дома он не ел совсем, все то время, пока не было меня. И часто уходил на автобусную остановку, куда приезжали московские автобусы. Не на городскую - именно на "московскую" остановку, я лежала в Москве, и он откуда-то это знал. Наша встреча после больницы была незабываемой. Мурза влетел в автобус, на котором приехала я, запрыгнул мне на плечи и так и ехал домой, вцепившись лапами в воротник пальто и громко мурлыча.
Мурза - предфинальное.
Очень трудно заканчивать рассказ о Мурзе. Трудно и физически и морально. У вас были такие друзья, без которых жизнь бы не имела смысла? У меня таких людей не было, зато был Кот. Именно так, с большой буквы.
Оказавшись в большом городе, я так и не сумела к нему приспособиться, осталась одиночкой. Нет, не аутсайдером: я легко отвоевала своем место и право на одиночество в детском, а потом и в подростковом коллективе, я внешне была вполне социальна и коммуникабельна, но мне все это было не надо. Не то, чтобы меня тяготило общение с цивилизованными людьми, но общению я предпочитала одиночество в лесу, прогулки по подземным коммуникациям города или по пустынным ночным городским улицам, медитации в заброшенных строениях. И в этом у меня не было спутника-человека - был Кот, молчаливый, все понимающий и верный. Вы никогда не видели, как кот выполняет команду "к ноге" и "рядом"? Ой, даже не команду, это собаке надо скомандовать, а Мурза понимал мысли. Мне достаточно было лишь пожелать и представить - и вот он оказывался рядом, терся об сапоги и шел рядом, точно в ногу, лишь иногда поводя ушами, сканируя окружающий мир.
В темных коридорах бомбоубежищ я не чувствовала себя одинокой, потому что где-то в темноте бесшумно двигался Мурза. Иногда выныривал оттуда с мышью в зубах - и снова пропадал во тьме.
Вы знаете, что коты отлично чувствую опасность? Я с детства обнаружила это отличное свойство Мурзы, путешествуя по завалам заброшенных домов. Он всегда шел первым - и всегда находило безопасный путь, игнорируя те завалы, где можно было получить балкой по голове.
Способность Мурзы ориентироваться была просто незаменима в лесу. Правила ориентирования на местности я знала со своих первых шагов, благодаря маме-охотоведу и бабушке. Но с Мурзой я вообще могла об этом не думать. Мы просто уходили в лес, Мурза был проводником, а я занималась своими делами: грибы, лекарственные травы, материалы для поделок, просто любование красотами - мне не надо было думать. Если я уставала, достаточно было сказать: "Пойдем домой" - и Мурза выводил меня из любой чащи, следуя запахам и одному ему известным ориентирам.
А еще с ним было безопасно: мой кот недолюбливал людей и всегда старался их обходить стороной, потому в своих прогулках я никогда с людьми не сталкивалась.
А после долгих и утомительных походов мы отдыхали дома. Могли подолгу смотреть в окно на струящийся дождь или завесь снега, застыв, словно статуи. Или же я занималась своими делами, а Мурза усаживался напротив камина, почти засунув туда усы, рискуя их спалить - и засыпал, сначала сидя, потом разваливался, подставляя пузо электрическому теплу и моим пальцам. Гладить его пузо имела право только я. Вообще гладить Мурзу могли лишь я и мама - остальным дозволялось только смотреть на шикарную шубку издалека. Любая попытка погладить заканчивалась для людей плачевно: Мурза не шипел заранее, не прижимал уши. Он просто сидел - и в доли секунды молнией срывался в сторону постороннего человека и вцеплялся в самые уязвимые места.
Я плохо помню человеческие образы из того периода моей жизни: лица расплываются, многие имена в памяти не отложились. Человеческие образы прошлого иногда проплывают в моей памяти, как какой-то мутный серый сон. Но Мурзу я помню в деталях: капельки мокрого снега на усах, тени на шкуре, подчеркивающие каждую шерстинку, изящно растопыренные когти, хищно изогнутую спину в процессе пробуждения, надменное и равнодушное выражение морды в ответ на сюсюкание людей, отблески огня в желтых, невероятно глубоких глазах. Мне до сих пор иногда снится его хрипловатый бас и глубокое утробное мурлыкание.
Мне очень трудно заканчивать рассказ о Мурзе. Будь моя воля, я бы навсегда осталась с ним. Возможно, мне бы было легче, если бы он ушел сам... впрочем...
Тяжело писать о прощании с Мурзой. Для меня до сих пор воспоминания того момента отзываются дикой болью по всему телу. Наверно, если бы он ушел сам, своей смертью, мне было бы проще. Но нет, судьба мне такого подарка не сделала.
Мне уже исполнилось лет 15, к тому времени со стороны казалось, что конфликт с Кариной исчерпан, они практически не пересекались в квартире. Да и вообще квартирный вопрос начал решаться в сторону "давайте разбежимся по разным квартирам" - коммуналка активно готовилась к расселению. Казалось, ничто не предвещало беды. Просто однажды зимой Мурза вернулся домой совсем никакой. Точнее, приполз, волоча за собой задние лапы. Думали, паралич, чумка или еще какая зараза. Но врачу на осмотр он не давался - завывал страшно, забивался в угол, сверкая глазами. Тут-то снова нарисовалась Карина в криками о бешеном коте. Версию бешенства отмели через неделю вынужденного карантина в местной клинике: там Мурза пошел на поправку, задние лапы вернулись в нормальное состояние. Только он стал сильно прихрамывать, да еще заметили, что он от машин и велосипедов, хотя раньше вообще не обращал внимания на всякие колеса.
Мартовский загул Мурза пережил весело, как всегда исчез на полмесяца, вернулся счастливый, грязный и голодный, выдрыхся, отъелся - и снова стал полудомашним котом. Эту весну он от меня не отходил, практически каждый день мы были вместе. Утром - в школу, в полдень - в другую школу, к вечеру ставшие традицией прогулки по лесу и заброшенным объектам, поздним вечером посиделки у окна и созерцание заката. Мне даже стало казаться, что он стал как-то терпимее к окружающим: игнорировал ненавистных алкашей, терпеливо сносил попытки наших знакомых погладить и поиграть. Мама шутила, что стареет кот, но что такое для кота восемь лет жизни? Это еще только котиная зрелость, рановато ему стареть.
Все сломалось солнечным майским утром, когда Мурза не пришел провожать меня в школу. Не появился он и в полдень, не было его к вечеру. На следующий день мы с мамой, не сговариваясь, забили тревогу, пошли по соседям, прошерстили все окрестные подвалы, развесили объявления. Местные жители неплохо знали Мурзу, многие помогали искать. Через два дня приполз к нам домой совсем опустившийся алкаш из соседнего двора, сказал, что видел, как похожего кота переехал мотоциклист. Рассказывал сумбурно, с подробностями, искренне считая, что переехал кота ушлепок не случайно, пытался догнать уползающее животное потом. Мы до последнего пытались не верить, хотя алкаш даже рисунок на шкуре описал точно.
Музру нашли в кустах, в указанном дворе. Внешних повреждений не было, но задние лапы и хвост были уже "мертвыми", кишечник и мочевой пузырь не работали - у кота был сломан позвоночник.
Мать вызвала врача из зверосовхоза. Она рассчитывала на гуманное усыпление, я еще надеялась, что Мурзу можно спасти. Соседи и знакомые крутились рядом, какие-то притихшие, видимо, хотели хоть чем-то помочь. Да чем тут поможешь? Мурза был в центре внимания: не шевелился, иногда казалось, что даже не дышал. Только изредка приоткрывал глаза и сверкал привычным мне огненным взглядом.
Ночь Мурза пережил - к обеду должен был приехать врач. В ожидании я аккуратно в коробке вынесла кота в аллею рядом с домом. Он лежал в полутени, щурился на солнечные зайчики - и в первый раз за сутки попытался ткнуться мордой в мою ладонь и мурлыкнуть. Ткнуться получилось, но мурлыкалка, наверно, была сломана вместе с позвоночником. Сзади тихо подошел тот алкаш, который помог найти Мурзу:
-Хороший кот у тебя, - бормотал он, - хамло, конечно, но хороший. Мужик!
Он еще что-то говорил, я не слышала, пытаясь не глотать слезы, застрявшие комом в горле: слез было много, но они не желали течь из глаз, копились внутри, грозя разорвать горло. В какой-то момент эхом в голове отозвался голос алкаша:
-Да вот же он!
-Кто?
-Ну тот ушлепок, который был на мотоцикле!
Я проследила глазами за жестом алкаша: возле нашего подъезда стояли двое, молодой мужчина приятной наружности, со шлемом в руках, и... Карина. Они мило разговаривали. Мне стало совсем душно. Кажется, то, что я кричала, пугало окружающих. Плохо помню: вроде как алкаш, стоявший рядом, пытался меня не пустить, вцепившись в плечи, в руках откуда-то взялась арматура. Зато хорошо помню ужас в глазах Карины и спину быстро убегавшего мужчины, визг колес отъезжающего мотоцикла. Слез в горле уже не было - их сменила какая-то мутная пустота, требующая себя заполнить липким, жутким и приятным.
Привел меня в чувство тот самый алкаш, повернув меня к себе, изо всей силы лупя по щекам и бормоча:
-Совсем с катушек слетела? Тебя ж посадят! Кота лучше погладь, ему сейчас ты ну... ой, а где кот?!
Мурзы в перевернутой коробке не было. Еще не отойдя от нахлынувшего на меня бешенства, я заметалась по аллее, выкрикивая его имя, заглядывая под кусты. Потом заметила след примятой травы, ведущий от коробки к вентиляционной шахте в глубине аллеи...
Я просидела там весь день. Шахта была глубокая, след обрывался именно возле нее. Мать пытался увести меня домой, но, кажется, я в ответ дралась и выла. К вечеру пришли люди из коммунального хозяйства, со дна шахты достали Мурзу. Он был уже мертв.
На следующий день я ушла из дома. Не просто гулять. Меня искали всем городом - да пойди найди у нашем хитром городке подростка, который знает все подземные входы и выходы. Мне казалось, что я горевала, я хотела так думать. Но на самом деле я пряталась от самой себя: я отлично знала, что стоит мне увидеть Карину, я ее убью.
Не буду рассказывать свои похождения в течение месяца: я пропустила экзамены, сдавала их потом, перед следующим учебным годом, познакомилась с жизнью самого дна города, с самой мерзостью и грязью, какую только можно представить. Наверно, мне надо было окунуться туда, чтобы отпустить то, что копилось у меня в душе - это казалось еще страшнее и грязнее. Вернувшись, я уже была относительно спокойна. Только раз, когда Карина по привычке попыталась командовать мной, появилось то, что потом будет преследовать меня всю жизнь. Я зажала ее в коридоре, мягко сдавив горло и прошипела, что если еще раз увижу ее ближе, чем на два шага от себя, услышу ее голос обращенный ко мне, то переломаю позвоночник ей. С тех пор между нами установился относительный нейтралитет.
Сейчас меня успокаивает только одно: мне не надо было мстить Карине: судьба наказала ее куда жестче, чем могла представить я. И наказала практически сразу, спустя всего пару лет. Я видела, как она опускается все ниже и глубже - и даже не могла посочувствовать ее близким. Я вообще перестала кому бы то ни было сочувствовать. У меня и при жизни Мурзы не было особенно близких людей. А когда он ушел, люди перестали быть для меня чем-то ценным.
И самым страшным было то, что в момент смерти Мурзы меня не было рядом. Я поддалась своим эмоциям, я забыла о нем. Всего на несколько минут меня захватило бешенство - этого было достаточно. МЕНЯ НЕ БЫЛО РЯДОМ!
С этих самых пор в моей жизни началась мистика: наверно, судьба наказывала
меня тоже. Наказывала, заставляя принимать в свою жизнь тех котов, которым суждено тяжело или скоро умереть. Не один и не два случая, чтобы быть совпадением. Не единожды смотреть в глаза необходимости делать выбор: гуманно побыть рядом с умирающим животным или помочь ему быстро и безболезненно уйти.
На этом история Мурзы заканчивается. Но не заканчиваются истории о котах и кошках, заполнявших мою жизнь, учивших меня чему-то, дававших мне что-то важное и нужное, и, надеюсь, получавших что-то важное и нужное от меня.