Она очень спешила жить. Ее юность пришлась на начало семидесятых двадцатого века. Коммунизм приближался, социализм - в расцвете! Красота!
Ей шестнадцать лет. Красавица! На себя в зеркало не налюбуется! Только вот цвет лица не важный, ведь голодуха дома - отец вернулся из тюрьмы и за старое взялся: последние вещи из дома выносит и пропивает. Бывает, куска хлеба за день не съест. Зато в школе да на улице всегда восхищенные взгляды ребят и завистливые - ровесниц. Стройная да высокая. Ну, ладно, тощая - откуда мясу-то взяться при такой жизни? Зато глазищи в пол-лица, губки яркие, как Почетное знамя в пионерской комнате, а фигурка словно выточена искусным мастером.
Об учебе не задумывалась, о жизни знала одно - своего не упускай! Богатств никаких у нее не было - ведь мать не работала, выпивала вместе с отцом, брата в малолетку за воровство посадили, бабушка, что оладышки пекла детям, давно умерла - поэтому было у нее только одно только богатство - ее время. Кто его в молодости ценит? Да, никто! А она ценила! Она и часа за так не тратила - все только на ребят. Главное - чтоб весело было! Училась красавица неохотно - так, через пень-колоду - ведь время жалко было тратить на такую ерунду. Одноклассников в упор не видела, искала ребят постарше - они и на озеро пригласят, и водки купят, и закуской накормят, билет на электричку тоже оплатят, да и все удовольствия с ними получит по полной программе. Главное - время! Везде успеть надо... Ведь когда же еще и жить, как не в шестнадцать лет? Ну, не в тридцать же? Там и умирать пора!
Любила она свое время больше всего на свете, даже больше, чем ребят с их то нахальными, то робкими приставаниями.
Однажды в мае она отдыхала со знакомыми парнями на берегу озера. Развели костер, разложили выпивку и закуску на газету "Труд", куртки под лучами весеннего солнышка сняли, обувку скинули, чтобы травку живую чувствовать. Озера на Урале крутые! Такая красотища, что она не могла словами выразить. Да и выразить, наверное, нельзя, надо только смотреть во все глаза и воздух глубоко вдыхать. Воздух легкий, напоен запахами травы, воды и хвойного леса - ни в какое сравнение с городским, загаженным заводами, не идет. Небо будто падает в озерную глубь, а мягкая дымка закрывает горизонт.
Парни, два верных друга, вертелись возле красавицы, как пчелы над клевером. Как выпили первую бутылку водки, так спорить начали, с кем она будет. Она смеется - ей-то все равно! Серега - Птицей-говоруном прозванный за то, что болтать любит - послабее товарища, а Вовка-Бугай - крепыш, этот не уступит! Серега в проигрыше остаться не хотел - пустую бутылку поднял, да и трахнул ею по давно не стриженной голове соперника! Молодец, Серега! Она встала за ним пойти, да невзначай на осколок бутылки наступила. Пока Серега, как бешеный орал да по берегу озера метался в поисках помощи, Вовка свою майку снял, на ленты порвал и ногу ей перемотал, чтобы кровь не хлестала. Нога все синела и синела.
Она не плакала, думала: нет времени на это, скоро все пройдет, весело опять будет.
Доставили ее ребята в больницу только вечером. Считай, всю дорогу на руках несли. Врачи сделали все, что от них зависело, но спасти от заражения крови не смогли.
Она смотрела на белый потолок палаты и думала: куда же денется принадлежащее ей время? Она силилась понять, куда может уйти ее личное время - время, которое она так любила!
Когда на майском небе зажглись первые звезды, она тяжело вздохнула, и время ее кончилось.