Аннотация: Что случается от вечной любви женщин к совершенствованию.
Корсет
Она начала носить его с восьми лет, хотя по порядку положено с четырнадцати. До этого возраста девочкам в Англии 19 века надевали специальный тугой пояс, приучавший их к скованности своего тела, которую придется терпеть всю оставшуюся жизнь. Корсет позволялось снимать только на время купания или сна.
Она благодарила небо за это гениальное изобретение человечества, потому что другого способа сделать фигуру в миг тоньше просто не было. Она научилась терпеть боль от китового уса, впивавшегося в кожу, научилась ходить, не сутулясь (попросту по-другому нельзя - только согнешь спину - нижние ребра сомкнуться с позвоночником). Но это были совершеннейшие пустяки! Главное - корсет делал ее стройнее! А что может быть важнее для молоденькой прелестной девушки, чем тонкая талия? Пожалуй, только еще более тонкая талия...
Она утягивалась порой до 18 дюймов, учитывая, что природа дала ей 27. Эта разница была настолько поразительной, что, околдованная ею, она могла целыми днями ходить в корсете, не снимая его даже в разрешенных случаях.
Джентльмены всех возрастов и сословий были очарованы ее стройностью, грацией и уверенностью в себе. Внимание к своей персоне она считала заслуженным лишь благодаря корсету, делавшему ее тоньше, аккуратнее, женственнее.
Привыкнув к нему с восьми лет, она уже не представляла, как будет обходиться без него. На прогулках, пикниках, в театре и в гостях, дома и в спальне ночью -- она всегда была утянута до предела. Да, иногда ей не хватало воздуха, болела спина и все мышцы, но она предпочитала не хныкать и не жаловаться на судьбу. В свои восемнадцать с небольшим она была образцом мужественности и стойкости.
Как-то летом, собираясь на очередное свидание, она решила стать еще, хотя бы чуточку стройнее и попросила свою камеристку затянуть ее до семнадцати дюймов. Сквозь раскрытое окно в ее комнату летел горячий воздух, смешанный с уличной суетой и разговорами. Убаюканная чужими голосами, она стойко терпела боль и мучения своего тела. Камеристка долго возилась, но через четверть часа все же справилась со своей задачей -- талия стала в обхвате ровно семнадцать дюймов.
Чудесно! Теперь она сможет надеть то лиловое платье из канифаса?, которое было ей так к лицу...
В шляпке с кокетливым пером, с легким зонтиком на плече, покачивая пышными юбками, она шла навстречу высокой мужской фигуре, что виднелась светлым пятнышком где-то в конце моста. С необычайной воздушностью она отмеряла туфельками каждый шаг, чувствуя, что нравится всем прохожим, что на нее заглядываются; улыбаясь, когда улыбались ей.
Коричневатые воды Темзы под мостом блестели на солнце и тихонько лизали опоры моста.
Ей вдруг стало дурно. От жары или от слишком туго затянутого корсета -- она не знала. Она остановилась у ограды, взявшись за нее ручкой в белой перчатке, прислонилась телом, отдышалась, стараясь вобрать как можно больше воздуха в легкие...
Вроде прошло. Она усилием воли заставила себя снова улыбаться и быть беззаботной. Пошла. Ветер качнул лиловые юбки, тронул легкий зонтик...
Опять эта тошнота! Она остановилась во второй раз, прижав руку к груди, потом поднесла ее к горлу, чувствуя, что начинает задыхаться. Она обернулась в поисках прохожих, что совсем недавно любовались ею, но не заметила никого.
Закрыла на миг глаза. Только на миг -- привести свои мысли в порядок, внутренне успокоиться, как она всегда делала в таких случаях. Закружилась голова, она покачнулась, но успела уцепиться за ограду. Сделала шаг вперед в надежде сохранить равновесие, но ошиблась -- лишнее движение спровоцировало головокружение, вызвало бескрайнюю боль во всем теле, сдавило грудь, сомкнуло ребра.
Нечем стало дышать. Хватая некрасивыми движениями воздух, она уже забыла о том, что она на мосту, что рядом вода. Ее единственным желанием, затопившим разум, стало напиться вволю воздуха, дать ему войти в грудь, вдохнуть его, вдохнуть!..
Она качнулась в сторону, и, рвя на себе красивое лиловое платье, перегнулась через ограду, замерла на краткое мгновение и рухнула в вихре юбок в воду...
Светлое пятнышко где-то в конце моста дернулось, заспешило к ней, но потом в растерянности остановилось, не зная, что делать и куда идти.
Коричневатые волны Темзы лизали опоры моста и пышные юбки лилового платья, которое было ей так к лицу...
Декабрь, 2005
? плотная хлопчатобумажная ткань с рельефными полосками.