О том, что в соседнем лесу видели единорога, мне сказал дед. Зная, что у него нестандартное чувство юмора, я уже приготовился расхохотаться, но по серьезному выражению на его лице понял, что это не шутка.
- Так ведь они давно исчезли, дед.
- Егерь видел свежие следы в двух милях отсюда.
- Почему он так уверен, что следы оставил не олень или чья-нибудь лошадь?
- Следы единорога ни с чем не спутаешь, - сказал дед, хмуро глядя мимо меня, - если он идет не торопясь, в следах остается золотая пыль.
- Эх, - вздохнул я, - вот бы на него поглядеть.
- Не вздумай! - дед встрепенулся, - нечего на него глядеть. От этой скотины добра не жди. Кто к нему ближе ста ярдов подойдет, тот не жилец. В былые времена немало народа в лесу пропало. Да и рыцарь уже его скоро изловит. Повесит золотую шкуру на площади, тогда и посмотришь.
- Жалко зверя, ходил бы себе по лесу, никому не мешал. Дед, а дед, зачем его убивать, он же безвредный.
- Опять ты о своем. Говорят тебе, опасен он. Он людей с ума сводит. Они потом за ним в лес уходят и там пропадают.
- Дед, а ты сам его хоть раз видел?
- Видал, будь он неладен, - мне на секунду показалось, что деду стыдно за то, что он видел единорога.
- Расскажи, как это было, дед!
- Нечего рассказывать, - похоже, он не хотел продолжать эту тему.
- Ну ладно, не хочешь говорить, не надо.
Я посмотрел в окно. Солнце уже перевалило зенит. Блестящая полоса реки манила прохладой.
- Дед, пойду я порыбачу.
Все необходимое для рыбалки лежало в чулане. Я взял удочку, корзину, в огороде набрал червей в жестяную банку из под леденцов и пошел к реке. Полчаса ходьбы по пыльной проселочной дороге, и я на месте. Быстро скинув одежду, с разбегу прыгнул в воду. Вдоволь накупавшись, выбрался на берег, размотал снасти и принялся удить рыбу.
Может из-за жары, а может по какой другой причине, но рыба клевать совершенно не хотела. Обескураженный часовым ожиданием, я собрался и потопал обратно. Слева от дороги зеленой стеной стоял лес. Вспомнив сегодняшний разговор с дедом, я усмехнулся. Мне, как городскому жителю, совершенно не верилось во все эти сказки. А вот поискать грибов не помешало бы. Два дня назад был ливень, и ,наверняка, сейчас в лесу полно упругих подберезовиков и нарядных лисичек. Недолго думая я свернул с дороги на тропинку и углубился в чащу.
В отличии от рыбалки, грибная охота удалась. Всего за четверть часа я набрал полную корзину. Грибов было много. Деревья ласково шелестели на ветру, опьяняющий запах полевых цветов, радостное щебетание птиц, наполняли меня гармонией. Посидев немного на опушке, я не спеша пошел в сторону дома. День близился к закату. Перекладывая тяжелую корзину то в одну, то в другую руку, я уже подходил к окраине леса, когда увидел чудо.
Она была всего в трех футах от меня. Остановившись как вкопанный, я смотрел на нее не в силах отвести взгляд. Волшебные золотые локоны волнами стекали по серебристым бокам. Витой рог длиной около двух футов светился нежным перламутровым светом. Печальный взгляд серых глаз мог разбить сердце даже у каменной статуи. По зеленой траве растекалась алая лужица крови.
Я бросил свою поклажу и подошел к беспомощно лежащему существу, арбалетная стрела без оперения торчала из ее плеча.
- Потерпи милая, сейчас я тебе помогу.
Рана была неглубокая, но доставляла ей невыносимую боль. Осторожно, стараясь не попасть под удар копытом, я попробовал потянуть за обломок стрелы. Изящный серебряный наконечник с зазубринами не выходил. Я достал из кармана складной нож и немного расширил рану. Наконец стрела поддалась. Глаза, наполненные слезами, смотрели на меня с благодарностью. Она все понимает! Я скинул рубаху, оторвал от нее широкую полосу и перевязал бедняжку.
Потихоньку, стараясь не наступать на больную ногу, она встала. Изящное, словно выточенное из полупрозрачного мрамора тело дрожало от слабости.
- Куда же ты теперь пойдешь?
Словно отвечая на мой вопрос, она повернулась на юг, в сторону холма.
- Боюсь,такой путь тебе не по силам. Надо отдохнуть, сил поднабраться.
От ее взгляда по моему телу забегали мурашки. Я почувствовал, что она меня понимает. И я ее. Для этого даже не обязательно было произносить слов, достаточно смотреть в глаза.
Имена у единорогов означают не предметы, как у людей, а эмоции. Повторить как звучит ее имя, я никогда не пробовал, но узнал бы этот нежный звук в любом шуме. Ее звали Первая любовь. Она произнесла свое имя, и мою душу наполнило невероятное чувство. Казалось, что мир перевернулся и небо, с чудовищной силой обрушилось на меня, я вспомнил это ощущение, которое посещало меня в далекой юности, это неописуемое чувство острой влюбленности. Словно наркоман, я просил ее повторить свое имя снова и снова, и она повторяла. Потом мы разговаривали, мир вокруг будто исчез. Мы стояли и смотрели друг на друга.
А потом появился рыцарь. Синей молнией сверкнула стрела. В моих ушах до сих пор стоит этот ужасный звук. Такой звук бывает, когда молотком отбивают котлету. Она упала. Пронзенное метким выстрелом, сердце судорожно трепетало.
Я не помню, как дошел до дома. Не помню, как уехал в город. В деревне я с тех пор никогда не был. Мне было стыдно за людей. Они убили Первую любовь.