Аннотация: История, произошедшая с выдающимся учёным, попавшим в странную для него ситуацию. Если сильно заинтересуетесь документальными подробностями этой истории, то легко можете найти документы в архивах Высших цивилизаций.
Фантастика 21-го века. Литература альтернативной реальности.
Валерий Шалдин
Компенсация или Три Гипотезы Аламеды (Главы 1-29)
Глава первая
Viva! Viva! Viva!
Loco el y loca yo...
Locos todos!
Locos! Locos! Locos!
Loco el y loca yo!
Ура! Ура! Ура!
Безумный он, безумный я...
и все сошли с ума.
Крейзи! Крейзи! Крейзи!
Крейзи он, и крейзи я! (Орасио Феррер)
Ресторан Леонардо Фабиани, куда профессор Маркос Максимилиано Аламеда ясным утром неспешно держал путь по мостовым Монтевидео, всегда открыт круглые сутки. Такой режим работы заведения несколько необычен для столицы республики Уругвай, так как подавляющее большинство ресторанов и подобных им заведений в этом славном городе не работало с обеда и до шести-семи часов вечера, даже что-либо навынос у них приобрести решительно невозможно. Но исключения всё же имелись. Это относилось к ресторанчикам и кофейням на туристических тропах, проходящих по престижным баррио (районам) города, таким как Сур, Кордон, Палермо, Поситос, Бусео и Мальвин. Заведение Леонардо находилось в баррио Палермо, а настырные туристы, восторженными группами, постоянно шныряли по городу, даже во время сиесты, естественно, они забредали в уютное и прохладное заведение Леонардо. Конечно, это не относилось к приезжим из Аргентины. Этих сеньоров и сеньор даже туристами сложно назвать: так, братья приехали в гости из-за речки, типа из суетной цивилизации в тихую провинцию навестить бедных родственников. Немного высокомерные и кичливые, но братья.
Профессор Аламеда никогда не жалел, что в своё время переехал жить и работать на новую родину. Да, с 1987 года он живёт в Монтевидео, а это уже целых тридцать лет. Тогда ему "накапало" всего 57 лет, но он считался достаточно известным специалистом в узких кругах математиков планеты Земля. Родился и учился Маркос Аламеда в Испании, потом перебрался в Чили, где успешно преподавал математику в местном столичном университете. Известность Маркос получил из-за своих исследований алгоритмов оптимизации сложных процессов: в те времена, при бурном начале развития электроники, эта тема считалась крайне актуальной. В 1987 году летним январским днём ему в Сантьяго позвонил Хорхе Пеирано Бассо, основатель университета Монтевидео. Бассо обещал золотые горы и тропинку выложенную долларами, но Аламеда отклонил его предложение, так как знал, что этот новый университет слишком элитное заведение, в котором обучается незначительное число студентов. Человек 250 на курсе и всё. Хотя сам университет располагался в великолепном здании бывшей Фондовой Биржи. Но Аламеду в покое уругвайцы не оставили. Настырные оказались сеньоры. Через месяц они применили тяжёлую артиллерию: профессору позвонил Хулио М.Сангиннети - 35-й президент Уругвая. Его Превосходительство чрезвычайно вежливо намекнул Аламеде, чтобы тот не выёживался, а перебирался в Уругвай, где его ждёт кафедра в UDELAR, это республиканский университет, огромное, старейшее и весьма почтенное, надо сказать, учебное заведение, 115 тысяч студентов, это не шутка. Ещё Его Превосходительство просил учёного рассмотреть вопрос о его работе в качестве государственного советника, разумеется, за соответствующее денежное содержание. Трудиться на новой родине предлагалось сразу после сезона карнавалов, который, к слову сказать, длится в Уругвае с января до марта, но нового гражданина Уругвая ждут как можно скорее. Немного обдумав ситуацию, профессор пришёл к выводу, что проживание в стране с благоприятным климатом и патриархальным обществом дело не плохое, и не прогадал. Он даже успел в этом сезоне насмотреться на карнавальные шествия на улицах Монтевидео. Что его поразило, так это упитанность участвующих в шествиях прекрасных сеньор и сеньорит. Эта загадка имела разгадку: всё дело в образе жизни уругвайцев и в их традиционной кухне. Буквально сразу, как только профессор прибыл на новую родину, он её полюбил всей душой и желудком, и родину и кухню. Ему оказался по нраву и менталитет местных аборигенов и их феноменально интересная кухня. Судя по наблюдениям, кредо аборигенов, это стремление к нематериальному счастью. Они уважают неспешность, уравновешенность, душевную гармонию, доброжелательность. Аламеде часто приходилось слышать выражение: "Всех денег всё равно не заработаешь, а жизнь пройдёт!". Так что погоня за материальными благами, как в США или Европе здесь не приветствуется категорически, а приветствуется отдых днём и питие мате в любое время суток. Аламеда, задружившись с местными выяснил - уругвайцы совершенно не догадываются о том, что им, оказывается, нельзя есть за два часа до сна. Как это нельзя? А если хочется! Вот они и начинали обедать с девяти часов вечера, а заканчивали далеко за полночь. И это притом, что и днём они хорошо поели. Уругвайцы искренне считают, что правильная пища - это пища вкусная, обильная и приготовленная исключительно из свежих ингредиентов. На столе должно стоять много сладостей на десерт и обязательно вино. Ещё и вездесущий напиток мате. Разве можно не влюбиться в таких людей с такими правильными взглядами на питание? Вино, конечно, не сказать, что лучше чилийского, но зато его много и на любой вкус. Уругвай, наверное, единственная страна в мире, где пьянство за рулём автомобиля не считается отягчающим обстоятельством при транспортном происшествии, а, наоборот, облегчающим вину обстоятельством. Типа, что тут такого. Ну, перебрал чуть сеньор, а чуть не считается.
Аламеда, наконец, добрался до заведения Леонардо Фабиани, посещаемое им практически ежедневно уже на протяжении тридцати лет. Раньше он к Леонардо ходил из баррио Кордон, где располагался его университет UDELAR, в том же районе правительство Уругвая арендовало профессору отличные апартаменты, и оплачивало их аренду и счета за коммунальные услуги. Но уже семь лет как профессор отошёл от дел и приобрёл себе в собственность неплохой особняк в баррио Мальвин. Средств на счету профессора лежало достаточно для такого приобретения.
Подойдя к заведению Леонардо, профессор кивнул пожилому, но крепкому охраннику Хосе Ластария. Оный Хосе когда-то раньше трудился аргентинским гаучо, но Леонардо сумел уговорить бывшего гаучо работать в Уругвае в его заведении. Вот теперь Хосе, в оригинальной одежде гаучо, украшал своей персоной вход в заведение и следил, чтобы в серьёзное заведение не проникли какие-нибудь наркоманы и идейные нищеброды, и не помешали отдыхать приличным людям. В заведение можно войти прямо с тротуара, но это только большая открытая площадка, отделённая от улицы массивным и вычурным кирпичным забором, полностью оплетённым вьющимися растениями. С левой и правой стороны заведения стояли трёхэтажные дома, которые принадлежали также Леонардо, поэтому некому жаловаться на шум от туристов или на одуряющие запахи от приготовления пищи. Напротив заведения находились престижные магазины, а далее по улице стоял старинный особняк, где учились люди на профессиональных охранников. На площадке под матерчатыми навесами могло спокойно разместиться хоть сорок человек: это если люди хотели посидеть на свежем воздухе. Слева от площадки находился специальный дворик, в котором размещались специальные поварские агрегаты с кучей причиндалов для приготовления пищи на свежем воздухе. Это всё сделано с умыслом, потому что оттуда тянуло такими умопомрачительными запахами, что у посетителей сразу начинал разыгрываться аппетит. Кстати, посетителям разрешалось, и даже поощрялось подойти к этим печам и разделочным столам и самим попытаться приготовить что-либо: им даже квалифицировано объяснялись тонкости приготовления различных кушаний. Повара терпеливо выслушивали советы из личного опыта посетителей и даже устраивали соревнования, у кого получится вкуснее, у мастера-повара или у посетителя. Психология, однако. Посетители постепенно входили в азарт, аппетит разгорался, соответственно клиентов прибывало. Повара всегда очень хвалили кухню посетителей, даже если блин получался комом. Не моргнув глазом, они съедали то, что сварганил гость и при этом восторгались. За это Леонардо доплачивал мастерам. Гость должен остаться довольным и приходить ещё, желательно с друзьями и толстым кошельком. Леонардо всегда рад гостям. Вторая кухня располагалась внутри ресторана. Внутри заведения устроен большой зал, отдельные кабинеты и специальный зал для любителей подискутировать на любые темы. В этом зале мебель имелась покрепче и намертво прикручена к полу, иначе нельзя, ибо случалось часто, что горячие уругвайцы так надискутируются, что переходят на личности и лезут в драку, отстаивая свою позицию. В остальных помещениях ресторана дискуссии категорически запрещались. Это уже "мирная зона", где правили официанты и официантки. Персоналу вменено в обязанности разъяснять клиентам из чего и как приготовлено блюдо, выяснять предпочтения посетителя в еде и напитках, поддерживать разговор или, наоборот, создать посетителю зону тишины, если он того желал. Через некоторое время работники этого заведения знали постоянных посетителей в лицо и по именам. Леонардо поощрял таких своих работников. Профессор даже подозревал, что Леонардо работает ещё и на полицию, как и его отец, который служил раньше каким-то чином в МВД. От сотрудников ещё требовалось, чтобы они ненавязчиво рассказывали посетителям об истории данного заведения, о выдающихся людях, посещавших ресторан, об их пристрастиях в еде. Официанты показывали новым посетителям фото с великими людьми, посещавшими ресторан, и даже кресла, на которых они сидели. К таким креслам шурупами прикручивалась латунная пластинка. На поверхности пластинки методом гравировки нанесена надпись касательно того, кто и когда на этом кресле изволил сидеть. Таких кресел немного, но они имелись. Сотрудники заведения должны ненавязчиво проинформировать посетителей, особенно туристов, какие знаменитые люди сюда заходили перекусить. Вот, например, на этом кресле сидел сам Орасио Феррер, ага, и даже здесь же он спел свою новую балладу. А на этом кресле сидел сам Хосе Мухико, да-да он самый, сороковой президент Уругвая. Отец родной и благодетель. Ибо при нём страна совершила экономический рывок и узаконила разрешение на курение канабиса. Достижение, однако. Здесь сеньор президент подарил калабас своему другу профессору Аламеде. Видите воооон того пожилого сеньора, это и есть знаменитый профессор Аламеда. Видите у него на столе калабас, вооот, это тот самый калабас.
Гости, как местные, так и туристы восторгались. Кстати, на кресле, на котором сидел профессор, тоже прикручена табличка, что оный профессор здесь сидел, а на столе постоянно находилась табличка, что этот столик занят. Профессор за 30 лет удостоился такой чести, как отдельный стол и кресло, да и с Леонардо он хорошо сошёлся, они даже считались приятелями, хотя профессор и трактирщик, это разные социальные группы.
Практически все сотрудники заведения жили в отдельных апартаментах в правом здании. Леонардо сдавал это жильё исключительно своим сотрудникам и за полцены. Но зато график труда для своих работников устанавливался круглосуточным. Леонардо серьёзно относился к подбору сотрудников, ведь работа в ресторане довольно тяжёлое дело. Например, официантка должна знать несколько языков, кроме южноамериканского испанского. Поощрялось знание португальского, английского, французского, итальянского. Хорошо бы ещё найти, кто знаком с корейским языком и китайским. Но где таких полиглотов найдёшь: знатоки языков в ресторанах не работают. Зато нашлась сеньорита Ольга, которая знает кроме испанского, английский и даже русский. Ольга показала себя хорошим, добросовестным и старательным работником, правда, эту сеньориту надо откормить, а то тощая в некоторых местах. Но, над этой проблемой, коллектив усиленно работает.
Хорошо разбирающийся в людях Леонардо заметил, что последние две недели профессор Аламеда стал выглядеть как-то задумчивее и суетливее, явно его тревожило что-то нехорошее. Но Леонардо не подавал вида, что озабочен состоянием души своего приятеля, только попросил официантов проявить к профессору особую теплоту и заботу. Что-то старик стал совсем сдавать. Да, и не шутка, 87 лет почтенному сеньору.
Леонардо, как всегда, оказался прав в своих наблюдениях. Действительно, у профессора уже две недели как появились серьёзные проблемы, которые повергали старика в отчаяние. Таки есть отчего огорчаться. Да и как не впасть в грех отчаяния, если утром вдруг ощутил у себя в голове чужую сущность. Всё - приплыли мокасины к вигваму, вот и начинается, - с грустью подумал профессор. Он стал вспоминать, какие существуют старческие болезни. Ага, это или старина Альцгеймер пришёл, или Паркинсон пожаловал, или сенильная деменция посетила, а может, что и похлеще, типа энцефалопатии. Скорее всего, это что-то похлеще. Ибо, это нечто, что без спроса взяло и поселилось в голове профессора, вело себя странно и беспардонно. Оно требовало, чтобы профессор всё ему объяснял, причём, чтобы объяснял самые простейшие вещи.
Поселившаяся в голове профессора шиза настоятельно требовала комментарии буквально "Обо всём". Старик стойко переносил закидоны своей шизы, поставив её в игнор, но та не отставала от него, постоянно капая на мозги своими вопросами: "Что это?", "Почему это?", "Ой, а это что такое?" Пожилой сеньор даже хотел пойти к знакомому врачу, но потом махнул рукой на эту идею. Объявлять знакомым людям, что он, наконец-то, сбрендил, ему как-то не хотелось. А что в таких случаях делают? И как с голосом в голове жить? Вот эти вопросы теперь стояли перед профессором во весь рост. Да, 87 лет это не шутки. Теперь всё печально.
Отвлекали профессора от домогательств личной шизы только прогулки по Монтевидео и посещения заведения Леонардо. Тогда шиза чуть притихала. Наверное, отвлекалась на созерцание архитектуры и на разглядывание прохожих. Когда шиза начинала совсем сильно домогаться, профессор скармливал ей теоремы Рамсея и других великих математиков: теоремы непонятная сущность потребляла с удовольствием. Правда, тогда профессору приходилось выслушивать долгие комментарии шизы. К слову сказать, комментарии весьма умные и оригинальные, да что там говорить, они являлись прорывными в математике. Однако, всё хорошо в меру. Но когда неутомимая сущность требует информации и днём и ночью, то это уже страшно и крайне утомительно. Даже мате не спасал.
Давно вошёл в традицию ритуал встречи профессора и Леонардо. Когда профессор заходил в заведение Леонардо, то, оба делали вид, что давно не виделись (ага, всего несколько часов прошло) и разыгрывали сцену долгожданной встречи. Обычно Аламеда рассказывал какой-нибудь анекдот, или случай из своей жизни, а Леонардо рассказывал об интересных посетителях, экспериментах с блюдами или о своих новых сотрудниках. Сегодня он познакомил своего старого приятеля с сеньоритой Ольгой, от усердия которой непременно возрадуется желудок профессора.
Приятели позубоскалили над величиной талии сеньориты и пришли к выводу, что таки надо сеньориту откормить, чем вызвали у сеньориты румянец смущения. Аламеда для закрепления знакомства с прекрасной сеньоритой даже спросил, откуда она приехала в Монтевидео. Оказалось, сеньорита приехала из далёкой России.
Аламеда стал вспоминать, где находится эта страна. Где-то рядом с Монголией или Китаем. Где-то около северного полюса. Ещё у них всё не так, как у людей: когда у нас лето, в России, почему-то, зима и холод. Да, точно, холод - вот что отличает Россию от остального мира. Постоянный холод, лёд и снег.
- Снег, Кремль, медведи, водка, Сталин, Калашников, КГБ, - проявил Аламеда обширные познания о России.
Он мог бы рассказать сеньорите о том, что знаком с математической школой России и очень её уважает. Да, у них там, в снегах, почему-то, появилась целая плеяда великих математиков: это Лео Эйлер, Никола Лобачевский, Чебышев, Ляпунов, Андрэ Колмогоров, Остроградский, Лебедев, Стеклов, Келдыш. Но, наверное, сеньорите, о математике не интересно говорить. Вот же странная страна и странные обитают в ней люди: живут в снегах, спаивают медведей водкой, но при этом отменно играют в шахматы и занимаются математикой.
Отпустив сеньориту Ольгу заниматься своими должностными обязанностями Аламеда с грустным видом начал рассказывать Леонардо очередную историю.
- Ходил я на днях к доктору Гарсия, - сообщил он, навострившему уши приятелю. - Осмотрел он меня, давление померил. Потом уставился в монитор и стал изучать моё медицинское досье. И всё время приговаривает: "Хорошо, вот хорошо". Спрашиваю его, чего же там хорошего. А он, оторвался от монитора и говорит: "Хорошо, что у меня всего этого нет!"
Сначала, Леонардо удивлённо таращил глаза, но потом до него дошёл смысл чёрного медицинского анекдота. Да, что-то профессор совсем в упадническом настроении, - подумал Леонардо.
Устроившись в своё персональное кресло, профессор занялся приготовлением мате. Можно, конечно, попросить приготовить напиток, но местные предпочитают делать это самостоятельно, для чего постоянно носят с собой калебасу, бомбилью, порошок йерба мате и термос с горячей водой.
Профессор никогда не заказывал блюда в этом ресторане: сами официанты знали, что почётному посетителю можно употреблять, а что, учитывая его возраст, нельзя. Вот и сейчас профессор занялся приготовлением мате, и не следил, что ставит ему на стол Ольга.
Технология приготовления этого напитка отработана многолетним его употреблением. Сначала, сеньор насыпал в сухой калебас, подаренный ему самим президентом, порошок йерба мате выбранного вида на 2/3 объёма сосуда. Он предпочитал напиток с нотками шоколада и ванили, благо порошков имелось превеликое множество. Затем закрыл сосуд ладонью и слегка встряхнул, чтобы крупные фракции порошка опали на дно. После этого наклонил сосуд, чтобы весь порошок ссыпался к одной из стенок. Это нужно для того, чтобы вставить бомбилью в пустое пространство около другой стенкой. Потом профессор плавно вернул калебас в вертикальное положение. Осталось только залить горячей, но не кипящей водой до уровня пересечения порошка и бомбильи. При этой манипуляции надо отверстие бомбильи заткнуть пальцем, чтобы в неё не попали сухие частички порошка. У старика имелась хорошая бомбилья, сделанная из серебра. А, как известно, серебро хорошо проводит тепло, поэтому профессор, дотрагиваясь пальцем до бомбильи, всегда знал какая температура напитка. Теперь он ждал две минуты, чтобы вещество полностью увлажнилось и спрессовалось. Теперь оставалось только долить воду почти до верха калебаса. Этот ритуал полностью исключает сдвиг бомбильи в сторону, или, не дай Бог, размешивать ею заварку, как чайной ложкой. Местные, если увидят такое кощунство, могут не сдержаться и высказаться весьма нелицеприятно о человеке, совершающем такое гнусное деяние. Это как в храме пить пиво, или встать на пути карнавального шествия.
Ольга, между тем приносила блюда с пищей, которую мог употреблять организм старого сеньора. Уругвайцы всё время едят мясо. Причём за мясо они признают исключительно говядину. Другого мяса, по их мнению, не существует. Но, никто не станет указывать уважаемому сеньору, что ему есть. Все сделают вид, что не замечают, что пища этого человека не соответствует канонам. Поэтому Ольга, вместо традиционного асадо а ля парилья, средней прожарки bifes, как раньше предпочитал профессор, принесла ему корвина а ля парилья, то есть рыбное блюдо. К мате она добавила тарелку с файна и блюдо с эмпанадес, вперемешку с тартас-фритас. Ольга хотела порадовать сегодня профессора и порцией Postre Chaja - замечательный бисквитный торт с фруктами и украшенный огромным количеством безе, а также приготовила в бумажном пакете чивито и миланесу с рыбным филе. Это уже всё навынос, чтобы профессор мог где-нибудь по дороге перекусить.
Всегда интересно наблюдать, как профессор рассчитывается с заведением. Сколько бы Аламеда не заказывал еды, почему-то всегда получалось, что его обед обходился ему всего в 10 долларов, на чеке так и написано. На вопрос профессора как такое может происходить, Леонардо, смеясь, отвечал, что сам удивляется, как официанты так точно подсчитывают стоимость съеденного и выпитого. Поэтому, Аламеда, чтобы хоть как-то уравнять баланс давал официанткам очень щедрые чаевые.
Ольга уже несла к столу профессора порцию Postre Chaja, когда заметила, что с пожилым сеньором что-то неладное: тот, отхлебнув глоток мате вдруг стал заваливаться с кресла. Естественно, Ольга, с возгласом "Сеньор профессор! Вам плохо?" бросилась к столу великого человека. Туда же подскочил и встревоженный Леонардо.
Последнее что услышал профессор Аламеда в этой жизни - это возглас сеньориты Ольги, а последний вкус, что он ещё чувствовал - это терпкий вкус мате. Больше он ничего не слышал, не видел и не чувствовал. Не видел как по щекам Ольги и Леонардо текли слёзы, не видел, как гаучо Хосе помогал санитарам грузить его тело в салон специального автомобиля.
Субъективно Аламеда не ощутил перехода в иное измерение: вот он сидит за столом в заведении Леонардо, пьёт мате, а вот он уже кромешным днём бредёт по какой-то ровной поверхности, покрытой до колен клубами белого дыма. Тихо, как в омуте, спокойно, как на кладбище. Кругом светло, хотя светила не видно. Куда идти не понятно: куда ни посмотри, всё одно и то же. Плюсом можно считать то, что ничего не болело и шиза покинула голову. Идти в какую-либо сторону бессмысленно, поэтому сеньор решил ждать, находясь на месте. Должно же когда-нибудь всё это дело проясниться. И, действительно, вскоре что-то начало вытанцовываться. Метрах в десяти перед Аламедой прямо из ничего появились три, внешне похожие на людей, фигуры. Сеньор внимательно рассмотрел эти фигуры.
- Ангелы, что ли? - подумал он.
Но, хотя фигуры и облачены в какие-то балахоны светлого цвета, и в этих одеяниях могли прятаться ангельские крылышки, но на ангелов эти создания совсем не тянули. Всё дело в мимике лиц. Лица же этих трёх созданий выражали целую гамму чувств, постоянно сменяя проявление одной эмоции на другую. Казалось, что кто-то сторонний пытается произвести настройку лиц этих организмов, но у него это плохо получается. Ум без чувства жесток.
- Если корчат рожи, то это черти, - решил профессор. - Не могут же ангелы при первом знакомстве такие гнусные рожи мне корчить. Наверное, я плохой католик, что ко мне Пётр послал самых убогих ангелов.
Честно говоря, Аламеда, как и большинство его коллег, считался атеистом. Он как-то не очень верил в провозглашаемый попами загробный мир, и прекрасно понимал, что любая религия, это только набор догм. Любая церковь, это, прежде всего, коммерческая организация, эксплуатирующая на совести человека, и она не имеет никакого отношения к научному объяснению сути явлений.
Но сейчас учёный вспомнил, что он вроде бы родился католиком. Доброму католику не пристало бояться каких-то чертей. Поэтому он запретил себе проявлять страх перед этими созданиями, кем бы они ни являлись.
Три похожие на людей фигуры подошли к Аламеде на расстояние вытянутой руки и, одна из них, скорчив грустную физиономию, заговорила. Остальные два существа при этом выражали на лицах очумелую радость. Два подошедших существа внешне напоминали женские фигуры, а одно - вроде как мужскую.
- Приветствуем разумное существо первого уровня развития. Нас можете называть Первая, Второй и Третья, - начало говорить стоящее левее существо. Её голос оказался совершенно без эмоций, но построение фраз правильное. - Как именуют тебя, в твоём социуме мы знаем.
- Здорово. Они именуют себя натуральными числами, - автоматически отметил профессор.
- Если не секрет, - вставил реплику Аламеда, - Где мы находимся?
Слово взяло второе существо, похожее на мужчину:
- Сейчас мы все находимся на специальном полигоне в виртуальной реальности. Этот полигон создан специально для общения с разумными особями твоего вида. Удобно ли тебе общаться с нами в таком визуальном и звуковом формате, или ты предпочитаешь общаться в иных форматах, например, в радиодиапазоне?
Аламеда подтвердил, что такой формат общения ему вполне подходит, но всё-таки не удержался и спросил о том, кто, собственно, сейчас перед ним.
Ответило уже существо, похожее на женщину, именуемое Третьей:
- Мы официально представляем компенсационную комиссию цивилизации десятого уровня. Ты должен гордиться, что общаешься с нами, гуманоидное существо первого уровня развития. Можешь пасть ниц и начать нас громко превозносить на всех звуковых частотах.
- Вот как! - удивился гуманоид, когда понял, что это никакие не черти, ни ангелы, а что-то иное. - И что же вы компенсируете?
Падать ниц и превозносить существ десятого уровня гуманоидная особь почему-то не захотела. Опять заговорила Первая:
- Мы компенсируем разумным существам ущерб от негативного воздействия на них нашего, не всегда хорошо обученного персонала. У нас, знаешь ли, работают и стажёры с цивилизаций меньшего уровня. Поэтому иногда случаются незначительные трагические накладки, хм, совсем редко, приводящие к небольшому ущербу и страданиям разумных существ.
Мозг профессора сразу уцепился за слова о компенсации за страдания. Это ключевые слова.
- Так, - начал старик. - Получается, из-за ваших неумелых сотрудников мне нанесён непоправимый ущерб? Получается, что вы меня просто взяли и убили? Как того негра: ни за что, ни про что. И при этом утверждаете, что это незначительная трагическая накладка.
Землянин театрально закатил глаза и продолжил:
- Как я страдал! Вы просто не представляете, какие муки я перенёс. Ой, как вспомню, так вздрогну.
Житель Земли лихорадочно вспоминал, какие есть синонимы к слову "страдание" и как выражают страдания артисты на театральной сцене. Надо устанавливать рекорд по драматизму.
- Это совершенно невыносимые страдания. Это, доложу я вам, как разумный разумному, настоящая пытка. Ох, и помучился же я. Я даже терзался, ага. Похудел и потерял аппетит. Я не мог переносить всю, свалившуюся на меня боль и скорбь. Понимаете? Даже не пытайтесь понять, это ... это просто невыносимо. Я нёс свой крест на Голгофу, проливая кровь и пот. Короче говоря, я так мучился, что даже смерть считал спасением, вот. Эх, жизнь моя тяжкая, пущенная под откос. Вот, скажите, за что? За что мне выпала такая злая судьба? Из-за кого? Покажите мне его! Я хочу посмотреть в бесстыжие глаза того, по чьей милости я так жестоко страдал.
Гуманоид даже хотел пустить слезу, но слеза никак не пускалась. Ещё, старик старался изо всех сил не рассмеяться, ведь момент же трагический. Но что не сделаешь ради получения хорошей компенсации. Аламеда прикинул, что чем больше изобразит он страдания, тем и компенсация должна обломиться ему больше. Креветке атлантической понятно.
Психика трёх оппонентов от слов пострадавшего существа первого уровня развития потряслась, как землетрясение. У них даже мимика на лице застыла.
- Мы все страдания компенсируем, - наконец, неуверенно произнесла Первая, впечатлённая жуткими переживаниями разумного существа.
- Чем же вы можете такое компенсировать? - сварливо произнёсло существо, - Ах, как я страдал! Такая боль...Вот тут у меня до сих пор колет и постреливает.
- Для этого и существует наша компенсационная комиссия. Чтобы сгладить ущерб от некоторых небольших недоразумений, - попыталась вставить слово Первая.
- Как! - вскричал Аламеда, - Моя загубленная во цвете лет жизнь, это, по-вашему, просто небольшое недоразумение? А мои терзания? Нет сеньоры и сеньориты, сгладить такое невозможно.
- Терзания мы можем компенсировать тем, что отправим тебя в мир, в котором обитают точно такие же разумные, как и ты. Тебе там будет комфортно и приятно, - начала увещевать гуманоида Первая. - Мы тебе предоставим шесть миллиардов вариантов. В один из вариантов ты попадёшь рандомно. Здорово, правда.
Наверное, Первая ждала, что ей поаплодируют за такое отличное предложение. Вместо благодарности она услышала бурчание.
- Чего это здорово? - насупился Аламеда. - Рандомно я могу попасть куда угодно: хоть в тело какой-нибудь сеньориты или, прости господи китайца, или эскимоса. А если в негра? Ага, кругом все чёрненькие и прыгают. Про ЛГБТ я и не говорю.
- Да вы же все одинаковые, - удивилась Первая. - Тогда какая разница, куда ты попадёшь, - она смотрела на гуманоида, как на говорящую бактериальную культуру, живущую в чашке Петри.
- Нет, господа, - упёрся рогом ушлый старик. - Так дело не пойдёт. Включайте фильтр в этих шести миллиардов вариантов. Хочу жить мужчиной, исключительно белой расы. И точка. Учитывая мои страдания, скорбь и мучения. И эти, как их, терзания. Ой, как я страдаю...
Первая зло посмотрела на вредного гуманоида, но произвела какие-то манипуляции. При этом вид у неё был такой, словно её на эшафот затягивали.
- Теперь у тебя всего 320 миллионов вариантов. Ты довольно капризная разумная особь? Больше я ничего не могу сделать.
Теперь к капризному гуманоиду обратился Второй, окинув существо уничтожающим взглядом:
- Я в компенсационной комиссии отвечаю за время, в которое направляем разумных. Тебе, как особо пострадавшему, я предлагаю большой выбор временных интервалов. Вот, например, есть отличный вариант, эксклюзив. Это бронзовый век, экологически чистый район, всё самое натуральное.
Гуманоид скривился, словно нечаянно съел залетевшее в рот насекомое. Видя, что гуманоид на эксклюзив правильно не реагирует, Второй стал рекламировать другие блестящие варианты:
- Или вот средние века. Очень эмоционально насыщенное время. Постоянный драйв и приключения. Сам бы туда поехал, да дела. Ну, что, берём?
- Нет, уважаемый, - категорически отверг такое заманчивое предложение житель Земли. - Я человек двадцать первого века. Фильтруйте варианты к двадцать первому веку, а лучше даже отправьте меня в двадцать второй век. Что, слабо? Учитывая мои неимоверные терзания!
- Не получится, - злорадно сообщил Второй. - Даже учитывая твои терзания. Ты существо, которое окончило своё существование в 2017 году. Вот это и есть предельное время, куда тебя рандомно можно забросить. Интервал настройки не менее 150 лет. Так что ты попадёшь в интервал с 1867 года до 2017 год, вот в это время и будешь существовать в среде себе подобных. Это всё что я могу, причём учитывая твои терзания. Вот же привередливый какой разумный попался. Всё, я свою задачу по компенсации выполнил. Можешь не благодарить меня, вредное существо.
Землянин понял, что от Второго ему больше ничего не обломиться. Ну что ж.
В разговор вступила Третья:
- Я могу предложить в качестве компенсации одно их двух миллионов умений, присущих существам на вашей планете. Очень полезная вещь. Тебе это свойство достанется рандомно и даром. С ним ты начнёшь поражать окружающих тебя существ своим феноменальным умением. Правда, здорово. Ну, что выбираем рандомно?
- Ээээ ... сеньорита, погодите, - опомнился Аламеда. - Как это рандомно? Учитывая мои страдания, болевые ощущения и душевные мучения я претендую на осознанный выбор умения. Огласите, пожалуйста, весь список.
- Разумный, - стала торговаться Третья. - У нас нет времени на оглашения всего списка умений, поверьте, они очень нужные и полезные. У нас серьёзная организация.
- Ну, тогда огласите хоть некоторые умения, - стал настаивать гуманоид.
- Ладно, - скрепя зубами, или чем они там скрепят, согласилась Третья. - Исключительно, учитывая твои страдания. Вот, например, отличное умение "Скарабейство".
- Чего? - резко возмутился вредный разумный. - Это как?
- Это ты сможешь скатать замечательный шарик из навоза. Шарик скатаешь большой, круглый и красивый. Все твои соплеменники пребудут от тебя в шоке. Что не так? Ладно, вот ещё замечательное умение, называется "Упыризм". Надо брать его, обязательно.
- Это как? - изумился гуманоид. - Вы серьёзно?
- Всё просто, - радостно сообщила Третья. - Ты подкрадываешься к жертве сзади и вцепляешься ей в шею своими зубами. Правда, здорово. Никогда не останешься голодным. Берём это умение?
Аламеда представил. Сначала, он катает большой шарик из навоза, который окажется очень красивым, потом подкрадывается к какой-либо зазевавшейся сеньорите и кусает её за шею. Конечно, здорово.
Старого учёного аж передёрнуло от такой перспективы.
- Уважаемая сеньорита Третья, - начал он со значением. - Мне кажется, здесь сейчас происходит злостное издевательство, а не компенсация, существу, пострадавшему от ваших изуверских экспериментов. Я потерял всё: жизнь, родину, друзей, здоровье, аппетит, а взамен мне предлагают катать шарики из навоза, или кусать сеньорит. Конечно, здорово. И это говорит мне существо десятого уровня. Нехорошо, как-то получается, вы не находите? Я человек двадцать первого века, поэтому требую компенсацию, соответствующую этому веку. Например, интернет. Это, как минимум.
- Ладно, - с шипением произнесла Третья. - Я внесу в твою матрицу объёмную базу данных, соответствующую времени, куда ты провали... попадёшь. Теперь ты довольно мерзкое вредное и некрасивое существо?
- Отнюдь, сеньорита, отнюдь, - продолжил причитать несносный гуманоид. - Вы мне должны эту базу данных предоставить автоматически, как существу двадцать первого века, и как самому большому пострадальцу от ваших опрометчивых действий. Бесплатно, то есть даром.
- О, бездна, - стала сердится Третья. - Чего ты ещё хочешь некрасивое существо?
- Просто хочу справедливости и настоящей компенсации. Например, умения лечить людей или хорошо разбираться в физике, или химии ... или летать как птица, ещё я хочу ...
- Бездна тебя забери, - прокомментировала эти слова Третья. - Ладно, тьма с тобой, получишь ты умение "Лéкарство". Довольно теперь, вредное существо? Что? Ещё не всё? Ты что-то ещё хочешь? А не слипнется?
Аламеда чувствовал, что, что-то не так, что эта троица готовит ему грандиозную пакость, натуральное западло, но пока не видел, где подвох.
- Да, ещё я хочу в качестве компенсации бонус...- заявил он.
Тут все трое его собеседников взвыли:
- Какой ещё бонус? Мы тебе предоставили самую лучшую компенсацию, какая только есть. По высшему разряду.
- А я лишнего ничего и не прошу, - с иезуитской улыбочкой качал свои права Аламеда. - Если цивилизация десятого уровня не в состоянии компенсировать мне все потери, то приходится только сожалеть и молча страдать.
Троица чуть отошла в сторону и зашепталась между собой, бросая злые взгляды на разумное существо, требующее слишком многого. Судя по их виду и репликам, они всё равно останутся в шоколаде, а землянин недополучит плюшек. Наконец, короткое совещание закончилось. Слово предоставили Первой:
- Мы пришли к окончательному решению, - проинформировала она человека. - И на этом ограничимся. Но ... Но, учитывая некоторые обстоятельства, мы пришли к выводу, что предоставим тебе, в виде исключения из правил, ещё один бонус, который ты получишь рандомно. На этом всё! Третья, запускай генератор случайных чисел. И мы, наконец, распрощаемся с этим вредным существом из цивилизации первого уровня.
Третья, не дав Аламеде опомниться, запустила генератор. В результате старику выпало умение "Кошачий глаз". Ладно, в хозяйстве всё пригодится, - подумал Аламеда, могло выпасть и худшее умение.
На этом троица развернулась от доставшего их своим нытьём низшего существа и стала быстро удаляться.
- До свидания, - крикнул им вслед вежливый землянин и добавил тихо. - Какие-то мутанты фукусимские. С паршивой овцы, хоть...
Он не успел договорить, как виртуальный мир свернулся в точку и Аламеда "с головой" ухнул в тёмное небытие первоначального хаоса, существовавшего, наверное, ещё до рождения Вселенной.
Глава вторая
"Estar jodido!". Это первые слова, которые Аламеда произнёс в новом для него мире. Вернее он попытался их произнести, но получилось не то визгливое блеяние, не то кошачий мяв. Да, и как не прокомментировать столь экспрессивно место, куда он попал, и то тело, в которое его угораздило попасть.
Что касается места, то помещение, в котором он валялся на каких-то грязных, мокрых и вонючих тряпках, являлось дыра дырой. В таких апартаментах не захотят жить даже бездомные сеньоры, у которых сроду не имелось гроша за душою. И здесь пахло. Совсем дурно пахло. И пахло, прежде всего, от самого тела, в которое угодил бывший уругваец, и от тряпок.
- Надо же, - промычал бывший старик. - Такое маленькое тело, а такое вонючее. Получается я маленький cabeza de mierda, а из одежды на мне только приятное нихрена. Печально.
Дальнейший осмотр теперешнего места обитания бывшего профессора только усилил печаль. Помещение весьма небольшое: где-то пять на пять метров. Из мебели имелся низкий топчан, на котором и валялось его тело в грязных тряпках. Ещё у другой стены стоял большой сундук. Наверное, в нём хранили нажитое добро. Комнатку украшали две крашеные масляной краской табуретки и небольшой стол. Буквально в двух метрах от топчана на полу стояла ночная ваза, которая тоже совсем не озонировала воздух. Попаданец представил, что в ней находится, и от этого открытия настроение у него не улучшилось. Стены помещения покрашены какой-то белой дрянью: известь, наверное, решил бывший житель Уругвая. Комнатка имела только одно небольшое окошко с форточкой, но сейчас форточка оказалась плотно закрыта. Другой отдушины для поступления свежего воздуха, как профессор не всматривался, не имелось. Хоть задохнись.
- Без свежего воздуха я копыта отброшу, как мамонт, - с грустью подумал он. Мысли попаданца порхали, как мотыльки, обожравшиеся кокаина. Здесь хоть высокоскоростной интернет есть? - Известно, что только плохие люди попадают в ад, где нет интернета.
Ребёнок посмотрел на потолок. С потолка свисала на витом проводе одинокая лампочка накаливания. Это обстоятельство пришельца обрадовало, значит, это не 1867 год, а гораздо позже, минимум 1920 год: значит, интернета нет. Больше глаз ни за что не цеплялся, поэтому более точно определить какой сегодня год не представлялось возможным. Ни газет, ни часов, ничего в комнате не наблюдалось.
Теперь пришелец стал рассматривать доставшееся ему от щедрот высшей цивилизации тело. Что мы имеем? В наличие имеем дитё мужского пола, одна штука. Белой расы, что радует, но вонючее, что не радует. Возраст где-то между двумя и тремя годами отроду. Дитё с проблемами речевого аппарата и с нарушениями координации движения, что дико огорчает.
Кто же нас кормит и воспитывает? Есть ли у этого вонючего дитя родители? Не само же оно здесь завелось от сырости. Это в некоторых домах тараканы заводятся, у кого-то крысы, а здесь я завёлся. Сплошные загадки.
Точно известно: нас хреново кормят и совсем хреново содержат. Наверное, у этого дитя непутёвые родители. Может они злоупотребляют веществами или алкоголем? Я, кажется, попал в отель "одна звезда". Да, какая там одна звезда - ноль двадцать пять от звезды - в лучшем случае.
Бздынь ... да-дах...! В соседней комнате что-то упало, и раздался голос, явно принадлежащий пожилой сеньоре. Аламеда на своей лежанке даже вздрогнул от неожиданности, но его обрадовал тот факт, что в доме появился ещё один персонаж. Правда, этот персонаж не торопился менять ему пелёнки, кормить и воспитывать: он в смежной комнате что-то сварливо говорил сам себе на непонятном языке.
На каком языке говорила эта сеньора, испаноговорящий человек не мог понять. Не испанская и не португальская речь. Это точно. И не итальянский язык - Аламеда его прилично знал. И не английский, да и не французский. Голландский тоже исключаем. Может это немецкий, или какой-нибудь датский? Да, чёрт бы с ним с языком, сеньора, иди, меняй нам пелёнки, мы уделались по самые уши. Честно говоря, грязные мы как черти и воняет от нас, сил уже нет. Но сеньора не спешила ухаживать за ребёнком, а возилась в другой комнате. Она не пришла, даже когда ребёнок стал орать в полный голос. Пришлось прекратить орать, ибо бесполезно. Теперь младенец гадал, от чего он быстрей загнётся: от грязи, от спёртого воздуха, от голода, жажды или от микробов.
Вот она подлянка этой троицы из компенсационной комиссии. Формально они своё обещание выполнили: попал пострадалец в белого человека мужского пола. Всё остальное лирика. Теперь профессор решил разобраться с другими подарками высшей цивилизации. Или благодетели и с другими подарками злостно накосячили? Он решил открыть обещанную базу данных. К его неописуемому счастью база данных имела место существовать, и открывалась она очень легко. Только и здесь случилась заковыка: открывалась база на непонятном языке. Буквы этого языка младенцу оказались смутно знакомы, но это явно не латиница. Это же кириллица! Аламеде стало жутко, вот теперь на старости лет придётся становиться полиглотом и учить ... а какой, собственно, язык надо учить? Кто у нас пишет на кириллице? Да много кто. Югославы, например, и прости господи болгары. Ещё русские на ней пишут. Вот это уже ужас.
Пришелец поискал испаноязычную базу, которая быстро нашлась. На испанском языке он в поисковике сделал запрос на современный русский алфавит. Система милостиво дала ему справку. Точно, этими же буквами написаны документы в основной базе данных. Это значит, что уругваец попал в Россию. Pajuo.
- Господи, за что? - завыл от безысходной тоски Аламеда. - Что я тебе такого сделал, что ты законопатил меня в Россию?
Разум же говорил, что Господь здесь совершенно ни при делах. Это всё проделки Высшей цивилизации десятого уровня. Осчастливили, благодетели.
Но делать нечего. Что есть, то есть. Надо исходить из сложившихся реалий. Сбежать в Испанию в таком возрасте у попаданца вряд ли получится, поэтому надо смириться и начать учить русский язык. Испания - мне до неё как до Луны на карачках.
Ребёнок косо посмотрел на русский алфавит. А-а-а, о-о-о, у-у-у, ю-ю-ю ... а это что такое?... "Ы" ... как же эта зараза произносится? Спросите чего полегче. Господи, за что?
Аламеда сделал запрос в испаноязычной базе о существующих календарях и текущей дате. Оказалось, календарь Испании и России совпадал, а что касалось даты, то база утверждала, что сейчас идёт двенадцатое мая 1970 года по христианскому календарю. Всё лучше, чем 1920 год. Кому лучше?
Закрыв базу данных, от греха подальше, младенец постарался успокоиться. Потом он вспомнил, что выцыганил у благодетелей умение "Лéкарство". Это умение включилось тоже очень быстро, но имелась та же заковыка, все пояснения давались на русском языке. Теперь у Аламеды появилось важное занятие: он с помощью словарей и автопереводчика старался расшифровать текст. Ну, вы же знаете, как "замечательно" работают переводчики из интернета? Вот-вот. Пока не получалось уловить смысл предложений, выданных переводчиком. Тут работы на много дней.
- Как бы ни загнуться, пока освоишь эту опцию, - с грустью подумал пришелец. - Делать нечего, надо срочно осваивать русский язык. Вот же chungo; Господи, это я не тебе.
На его вопли и причитания всё же соизволила явиться пожилая сеньора.
- Сеньора, - он попытался втолковать ей очевидное. - Нас бы надо ... того ... помыть, а то мы обгадились. Сеньора, ты чего делаешь? Que carajo quieros?
Вместо того чтобы навести гигиену в помещении, старушка стала совать в рот ребёнку ложку с противной безвкусной кашей. Несмотря на протесты, она всё-таки накормила дитя непонятной едой. Однако, менять пелёнки она не собиралась: её явно устраивал и обгаженный ребёнок в мокрых пелёнках. Даже слёзы не помогли. Сюсюсю контент в отношениях между ребёнком и кормилицей отсутствовал. В какую сторону начинать возмущаться?
- Нет, - решил пришелец. - С этой сеньорой, работающей со скоростью первого пентиума, мы каши не сварим. Вернее сварим, но плохую кашу, даже отвратительную кашу, от которой мы протянем ноги и хвост отбросим. Надо как-то самому выходить из этой ситуации.
Старушка открыла форточку на некоторое время. Из форточки потянуло свежестью, но Аламеда вдруг вспомнил, что раз они находятся в России, то в открытую форточку может влезть какой-нибудь юркий зверь, а то и медведь пожаловать, унюхав аппетитное амбре. Ага, вот почему у них окна в домах такие маленькие: боятся, чтобы не пролез дикий медведь. Это весьма разумно со стороны аборигенов.
Экспериментальным путём попаданец выяснил, что старая сеньора меняла его пелёнки только раз в день, на большее у неё не хватало сил. Перед сменой пелёнок она приносила в комнату таз с тёплой водой и кое-как, кряхтя, обмывала ребёнка. Ребёнок решил, что теперь он должен совершать свои грязные дела в ночную вазу, если не хочет весь день сидеть по уши в детской неожиданности. Но до вазы надо как-то добраться, а с координацией у этого тела всё очень плохо.
Сам собой сформировался план на будущее:
- научиться ползать и добираться до горшка;
- постоянно учить буквы русского алфавита, постоянно твердить их во весь голос;
- расшифровать инструкцию к лекарскому умению (без этого, чувствую, придёт кирдык).
То, что мы видим, не является тем, чем кажется: всего три пункта, но как же сложно их реализовать. Но настойчивости бывшему профессору математики не занимать: он привык держать лицо и укрощать эмоции перед лицом испытаний. Ребёнок, превозмогая боль, ползал по комнате; орал буквы русского алфавита о-о-о, у-у-у, прости Господи ы-ы-ы; осваивал согласные буквы (тоже не подарок), вот как, например, произнести "Щ" и совсем непонятно как сказать "Й". Через сутки упорного труда он, наконец, добрался до ночной вазы и сделал, с грехом пополам, свои грязные дела, чем ввёл старушку в огромное недоумение. Приходилось, несмотря на сильную боль, постоянно разминать руки и ноги. Да, запустил бывший владелец своё тело, капитально запустил. Ночью ребёнок включил умение "Кошачий глаз". Порадовало. Часа три он мог видеть вполне как днём, правда, только в ахроматических цветах
В форсированном темпе Аламеда расшифровывал инструкции к лекарскому делу. Эта опция оказалось крайне полезным делом, но не в его, пока, случае. Оказывается, для магического лечения надо с помощью диагностической программы, установить, что, собственно, болит. А затем именно в это место направить магическую энергию. Направить, конечно, можно, но у ребёнка имелось магической энергии в количестве всего трёх несчастных единиц. Это крайне мало. Если потратить эти несчастные три единицы, то они восстанавливались в течение суток. Вывод, надо качаться в этом плане. Но, когда бывший великий математик активировал диагностическую программу, чтобы узнать состояние своего организма, то ужаснулся. Для приведения организма в порядок требовалось 496 единиц. Диагност дал подробную характеристику его организма и карту болезненных проявлений. Напротив каждой болячки диагност услужливо проставил, сколько единиц требуется влить для устранения негативных явлений. Тело ребёнка оказалось напрочь больное. Вот это мне удружили Высшие. Совершенно непонятно, как ещё жизнь теплится в этом тельце.
Встал вопрос, куда, прежде всего, следует вливать единицы. Организм попаданцу достался совершенно расстроенный, как старинное пианино. Получается, что без выпрошенного у Высших лечебного умения ребёнок фактически обрекался на скорую гибель. Вот так компенсаторы удружили, чтоб их анаконда укусила. Аламеда долго мысленно материл компенсаторов на испанском языке, но потом решил, что надо осваивать для этих целей русский мат. Есть же в русском языке ругательства? Наверное, есть.
Три единицы силы он решил влить в больные ноги, это ему подсказывал холодный разум. Даже больное сердце и непорядки в мозгу подождут; сейчас ноги это главное. Влив в указанную диагностом точку на левой ноге три единицы, младенец чуть не потерял сознание от головокружения, жутких болей во всём теле и упадка сил. Он проспал три часа, но остаточные явления упадка сил всё ещё присутствовали. Хотелось помереть, чтобы опять не переживать такие боли.
Увы. Вся дальнейшая жизнь бывшего профессора превратилась в сплошную боль и пытку. С такой постоянной болью и депрессией недолго и сбрендить.
Чтобы не орать от боли он орал буквы. Больше всего от боли помогал крик буквы "Ы". Ещё он шипел от боли, так освоил "Ш" и "Щ". Но случались и приятные моменты. Во-первых, стал спать на сухих пелёнках, что уже само по себе великолепное достижение. Во-вторых, Аламеда заметил, что бар (полоска), которая указывала количество единиц и скорость их восстановления, стал меняться. Если раньше на шкале присутствовало число 3,0000 , то после первого сливание единиц, через сутки набралось уже 3,0300 единицы. Потом 3,0603 ... потом 3,0909. Включив в голове калькулятор, профессор занялся нехитрыми подсчётами.
Произведя арифметические расчёты, Аламеда сделал вывод, что рост бара идёт на один процент больше после каждого сливания единиц досуха. К тому же увеличилась скорость восстановления магических единиц. Теперь они уже восстанавливались не за 24 часа, а за 23 часа и 50 минут. Но, как же ему становилось плохо, когда приходилось эти единицы сливать. Врагу не пожелаешь. Попаданец в тело младенца начал крепко беспокоится за своё больное сердце: выдержит ли оно такие нагрузки. Поэтому, хорошо подумав, стал сливать единицы на лечение сердца и мозга. По его подсчётам, такими темпами, тело более-менее восстановится за три-четыре месяца. Но это если он ничем дополнительным не заболеет. Кроме этого ребёнка стало беспокоить состояние здоровья его единственной кормилицы. Применив на старушке диагностику, новоявленный лекарь ужаснулся. Совершенно непонятно, как она ещё ходит. У старой сеньоры обнаружились огромные проблемы с межпозвоночными дисками. Теперь Аламеде надо думать, как ловчее выделить незначительный ресурс лечебных единиц ещё и на старушку, ибо без неё ему точно придёт голодный конец. Храбрая старушка и так периодически выходит во враждебную среду из дома, а там шастают голодные медведи. С таким позвоночником старушка от медведя не убежит, научный факт. Жалко сеньору, если её съест дикое животное. Боги, ну дайте вы ей немного ума!
Мы не бежим от проблем, только чуть-чуть тактически отступаем. По всем параметрам выходило, что ребёнку теперь надо думать за двоих: альтернатива - смерть. Других людей пришелец пока не видел. Но это и понятно: Россия заселена не очень густо. Наверное, только в их Москве живёт тысяч сто народу, да и то не факт. Надо как-нибудь в базу данных заглянуть, прочитать на этот счёт информацию, но сейчас не до праздного любопытства.
Глава третья
Воронежская крестьянка Анна Тимофеевна, в девичестве Горюнова, родилась в 1905 году в Российской Империи в деревне Девица, что под Воронежем. Из её воспоминаний выходило, что время с 1905 года по 1914 года самое лучшее в её жизни. Потом вдруг всё стало плохо. Дурному императору России вдруг пришла в голову блестящая мысль поучаствовать в мировом замесе. Ну, страна и поучаствовала. Закончилось всё крахом, гражданской войной и большой кровью.
Гражданская война в сословном государстве, случившаяся вскоре после революционных потрясений, это что-то неописуемое. Все сословия сцепились друг в друга мёртвой хваткой и бились на уничтожение. Победил пролетариат, который решил строить коммунизм в отдельно взятом государстве. В числе побеждённых сословий оказалось и многочисленное, но отсталое крестьянство. Номинально крестьяне считались союзниками пролетариев, однако те их быстро определили на роль терпил и бесправных бедных родственников.
Лично для Анны Тимофеевны жизнь только ухудшилась до состояния трагедии. В огне гражданской войны погиб её отец, сражаясь на стороне красных, и оба старших брата, которые тоже примкнули к красным. Отец и братья сражались за землю, которую крестьянам пообещали дать коммунисты. Своё обещание коммунисты быстро забыли и Анне Тимофеевне земли не досталось, а досталось ей судьба работать в коллективном хозяйстве, но когда мы молоды и здоровы всё идёт неплохо.
Анна Тимофеевна вышла замуж за колхозника и сменила фамилию на Андрееву. От этого Ивана Андреева она произвела на свет в 1940 году дочку Зойку. Потом опять пришла беда. В 1941 году объединённая немцами Европа напала на Россию. Андреева Ивана, как и миллионы других колхозников, призвали на фронт, где он и сгинул без вести в 41 году где-то под Можайском. Раз боец умудрился погибнуть неизвестно как, то его семье государство не спешило помогать: вдруг он к немцам переметнулся. Вот так и жила Анна Тимофеевна Андреева до 65 лет, переживая одну трагедию за другой. Последней каплей стало исчезновение непутёвой дочки Зойки и появление в её доме больного ребёнка от этой Зойки. Вот только здоровья и терпения у женщины оставалось на донышке. Вернее совсем не осталось.
Аламеда, находясь в своей душной комнате, часто слышал, как пожилая женщина возится по хозяйству, а по вечерам он слышал какое-то неразборчивое бормотание этой сеньоры. Это Анна Тимофеевна совершала вечернюю молитву Высшим Силам. Она, кряхтя, стояла перед чудом сохранившимися иконами и разговаривала с Богом. Только в такие периоды она зажигала лампадку перед иконами, потом тушила фитилёк, масло надо экономить. Высшие Силы молчали.
- Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; ... вот чёрт ... ой ... это я не тебе Господи, прости меня дуру старую ... просто в спину стрельнуло ... спасу нет, так болит ... к фельдшеру надо ... а нет у нас в деревне фельдшера ... до Воронежа от нас пятнадцать вёрст ... это по дороге ... да до дороги ещё четыре версты надо протопать...
- Да прийдет Царствие Твое; ... вот скорее бы, а то сил уже никаких терпеть нет ... я бы уже Господи руки на себя наложила ... но грех это великий ... да и ребёнок на шее у меня совсем мелкий ... а дитё-то совсем дурное ... разумом-то оно скорбное ... да и телесно не здорово...
- Да будет воля Твоя и на земле, как на небе; ... ох, грехи наши тяжкие ... совсем я на земле не могу трудиться ... сил уже нет ... скоро сдохну ... так вместе с дитём и закопают в эту землю ... чтоб её подняло до твоих небес и не опустило ... ой ... не слушай Господи дуру старую ... совсем из ума выжила ... нет, слушай ... только не обижайся ... умом-то я не богата ... обсказываю про свою жизнь, как есть...
- Хлеб наш насущный дай нам на сей день; ... с хлебом, господи, совсем худо ... пенсию мне положили мелкую ... мы же только по крестьянскому труду горазды шуршать ... а какая крестьянам пенсия ... слёзы одни ... на земле работать не могу ... скоро совсем голодать начнём с малым дитём ... Христа ради побираться пошла бы ... но спина не даёт идти...
- И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим об жизни ... вот от такой жизни Зойка ... дочка моя непутёвая ... в Воронеж сбежала ... говорит человеком стану ... стала ... в аккурат, через полтора года принесла мне ребятёнка ... нагуляла там его, вестимо, как человек ... а сама подалась в Лиски ... и с концами ... от неё теперь ни ответа, ни привета ... не ведаю Господи жива ли ещё моя кровиночка...
- И не введи нас во искушение, ... а нечем у нас Господи искушаться ... вот мясца бы ребёночку хоть какого ... хоть из курочки ... так курица как половина моей пенсии стоит ... получается курица - это искушение ... а своих курочек осталось только пять штук и один петушок ... всё ж яичко когда снесут ... а на лапшу их пускать уже поздно ... старенькие они у меня ... это такую курочку часа четыре надо варить ....а всё равно мясо её как подмётка сапога ... так что рука у меня не поднимается искуситься такой курочкой...
- Но избавь нас от лукавого ... и не только от лукавого избавь ... ещё избавь нас Господи от бабочки-капустницы и колорадского жука тоже ... жрёт эта напасть в огороде всё подряд ... как не в себя...
- Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь. От же зараза какая ... это я не тебе Господи ... это моя спина проклятущая сильно болит...
Закончив, таким образом, своё ежевечернее общение с Высшими Силами Анна Тимофеевна три раза, охая и причитая от боли, крестилась по православному канону, тушила фитилёк в лампадке и собиралась ко сну. Но перед этим она ещё вспоминала, что надо сделать по хозяйству, не упустила ли она чего из-за дырявой памяти и постоянных болей в спине. Сегодня Высшие Силы опять промолчали и не дали никакого знака. Что ж, такое их поведение вполне объяснимо: слишком люди грешные существа. А кому захочется помогать закоренелым грешникам?
Дней через десять такой жизни у младенца появилась дилемма, которая привела к некоторому пересмотру мировоззрения и системы ценностей. Как бы ни хотел Аламеда лечить свой организм, но надо стиснуть зубы и начать лечить позвоночник пожилой сеньоры. Что станет с самим ребёнком, если сеньора вдруг скопытится или её съест медведь? Диагност сообщал, что только на позвоночник сеньоры требуется двадцать лечебных единиц. Скрипя молочными зубами, Аламеда решился, и при очередном купании его тельца влил все единицы, какие успел накопить, в болезненную область позвоночника старой сеньоры. Сам попаданец при этом опять чуть ли не потерял сознание, обмякнув от боли на руках сеньоры кормилицы. Эффект от лечения оказался феноменальным. Пока сам ребёнок привычно находился в прострации, шипел от боли и еле шевелился от потери сил, старушка почувствовала, что внезапно исчезла постоянная ноющая боль в позвоночнике. Этой ночью она, наконец, за долгое время спала нормально без болевых ощущений. Это ребёнку, превозмогая боль, надо умудриться аккумулировать ещё семь единиц. Ему жалко до слёз лечить эту сеньору. Ведь от себя родного отрывает такие ценные единицы лечения. Но, оказалось, появились и плюсы: если сливать полностью лечебные единицы на другого человека, а не на себя, то скорость восстановление увеличивалась. Система поощряла лечение и постоянный слив запаса единиц. Также увеличивался прирост бара не на скромный один процент, а на огромные два процента. Это радовало. Но отходняк чудовищный: два-три часа состояние стонущего от боли овоща гарантировано. Овощи тоже плачут.
Через четыре дня, за которые гость с другого мира сливал все золотые единицы пожилой сеньоре, хранилище этих единиц увеличилось до 3,55. Для ребёнка даже эти крохи в радость, тем более что с сеньорой произошли разительные перемены. Теперь сеньора кормилица обрела второе дыхание, болей она не чувствовала и могла больше времени уделять хозяйству и чуть больше времени больному дитю.
Попаданец, судя по виду сеньоры, считал, что ей лет восемьдесят, хотя диагност утверждал, что ей всего 65 лет. С высоты своих прожитых лет Аламеда считал таких сеньор молодыми женщинами. С обретением подвижности сеньора, по мнению бывшего профессора, стала вести себя совершенно опрометчиво. Она часто подолгу отдалялась от дома, что в условиях России чревато фатальными последствиями: медведь поймает и съест кормилицу. Вот уж эти безбашенные русские.
Теперь больной ребёнок стал хитрее, или опыт появился. Боль - она учит. Теперь он сливал все накопленные золотые единицы поздно вечером, чтобы мучиться ночью. Сон всё-таки сглаживал болевые ощущения. Если свои руки и ноги Аламеда развивал непрерывными движениями, то теперь лечебные единицы он вкладывал в своё многострадальное сердце и мозг. Диагност отмечал постепенное улучшение самочувствия, но до полного излечения ещё очень далеко.
Есть и другая проблема: с изучением русского языка одна сплошная беда и депрессивные мысли. Наконец, попаданец стал изучать и проговаривать слога. Теперь он постоянно бубнил: ба-ба, бе-бу, ба-бо, бы, прости Господи, бё... Вот скажите, как ловчее произнести "Що" и "Цу"...
Слова он пока не заучивал, но его порадовал набор слов в словаре на букву "А". В русском языке почти все слова на эту букву, один в один, как в испанском. Но, зато, другие буквы огорчили.
В один прекрасный день пожилая сеньора совсем потеряла берега и проявила старческую отъявленную глупость. Увы, другому человеку свой мозг не вставишь. Кормилица, совершенно выжив из ума, взяла младенца в охапку и вынесла из дома во двор. Внешний мир поверг ребёнка в шок и трепет, словно его вынесли в амазонские джунгли к леопардам и анакондам. Профессор сжался в комок и трясся от страха, забыв дышать. Сеньора отнесла его трясущееся тельце ближе к огороду, а там она бросила на землю под дерево тряпку и на эту тряпку определила дрожащего ребёнка. Пришелец с ужасом наблюдал, как безумная сеньора мечется по двору, по огороду, периодически заскакивает в дом. Прямо электровеник. Нет, с этим надо что-то делать? А что? Маскировка - вот наше всё! Надо срочно отползти вон в те кусты и там замаскироваться. Может проходящему мимо медведю не захочется шастать по кустам, и он предпочтёт закусить бестолковой женщиной. В кустах, конечно, замечательно по всем параметрам, там даже можно совершать свои грязные дела прямо на землю, а не в осточертевшую ночную вазу.
Ребёнок, не будь дураком, как можно тише стал ползать среди кустов, соображая, как ловчее сделать себе логово. Такое место вскоре нашлось. Там он обернулся в тряпку и стал настороженно мониторить пространство на предмет появления мохнатого голодного противника. При этом он не переставал тихо бубнить разучиваемые слога: ба, бо, бе, би, бю, бы, бу... Ага "Бу", как в том анекдоте, что он недавно рассказал Леонардо. Эх, где ты теперь дружище Леонардо, и главное в каком времени! Как сейчас Аламеда вспомнил, как они смеялись от этого анекдота.
- В индейское племя прибыл христианский миссионер. На все его увещевания вождь отвечал только "Бу", да "Бу". Короче говоря, диалога с дикарями не получилось. Расстроенный миссионер отошёл в кустики по мокрому делу, ну, и стал это дело совершать. Вдруг слышит, как двое индейских мальчишек говорят друг другу: "Надо же, какой большой дядя, и какой у него маленький бу".
Аламеда лежал в кустах и тихо бубнил свои слога. К счастью, пока ничего страшного не происходило. Наверное, сработала маскировка. Но не факт, что ребёнок такой уж незаметный, ибо его маскировку разоблачила дворовая кошка. Животное, заинтересовавшись шебуршением в кустах, сунула свой нос к малышу. Кошку он не испугался, но животное своим появлением свело всю его маскировку в ноль. Малыш хотел прогнать настырную кошку, но сил на это дело не имелось. Тогда он решил потренироваться на ней в диагностике. На кошках всегда все тренируются, наукой доказано. Диагност определил, что животное страдает мочекаменной болезнью. Для лечения требовалась потратить целую единицу. Диагност предложил провести лечение кошки, и ребёнок, автоматически разрешил.
- Вот чтоб ты облезло лохматое существо, - стал ворчать Аламеда, когда осознал, что на блохастую кошку потратил драгоценную единицу.
Но у Системы оказалось иное мнение. Попаданцу пришло сообщение, что он пытается излечить второй биологический вид, а за этот подвиг ему положен разовый бонус в размере трёх процентов от максимального запаса единиц. Мизер, а приятно. Что же получается? Это можно прокачать умение на всяких кузнечиках? Аламеда уже совсем собрался ловить мошек и лечить их, но потом одумался. Креветке понятно, что разовый бонус лучше получать на больших уровнях.
Дворовая кошка, негаданно получив лечение, здорово воодушевилась, ведь здоровой жить всегда лучше, чем больной и устроилась у тёплого ребёночка под боком, став радостно мурчать, совершенно демаскируя его позицию.
Сидя в кустах с ластившейся к нему кошкой, ребёнок проморгал появление во дворе ещё одного действующего лица, а именно, сеньоры средних лет. Судя по тому, что наша пожилая сеньора встретила гостью спокойно, эта незнакомая сеньора являлась, скорее всего, соседкой. В руках соседка держала узелок из белой ткани и глиняный горшок. Автомат Калашникова эта сеньора не захватила, наверное, по забывчивости оставила оружие дома. Ещё одна лахудра! Теперь эти сеньоры стали темпераментно что-то обсуждать, периодически показывая пальцами на схрон, красиво устроенный попаданцем в кустах. Переговаривались они громко, что очень не понравилось Аламеде. Но он не перестал от этого тихо проговаривать слога.
- Эх, сеньоры, "бу" на вас с прибором! - разразился экспресс-комментарием ребёнок из своего укрытия. - Я, конечно, понимаю, что вы безумно храбрые сеньоры, но разве можно так громко кудахтать. Вот скажите, зачем так бессовестно провоцировать медведя своими воплями? В какую, спрашивается, неведомую даль сбежало ваше понимание ситуации? Если вам, говорливые курицы, себя не жалко, то пожалели бы ребёнка в моём лице. Медведь наверняка выберет для своего обеда именно меня. Но что такое мелкий ребёнок для медведя? Так, ерунда, даже косточки между медвежьих зубов не застрянут. Вас, старых, он может ещё и поостережётся употребить в пищу, слишком вы костлявые и жёсткие. Я бы вас, даже с голоду, есть бы не стал.
К Анне Тимофеевне заглянула с невеликими гостинцами соседка Варвара. Тимофеевну, учитывая её отчаянный социальный статус, деревенские жалели, как могли, поддерживали и помогали, несмотря на то, что сами жили ни разу не богачами. К 1970 году, правда, в деревне осталось обитаемых дворов штук тридцать-сорок, считая с полуобитаемыми. Естественно, все жители друг друга знали как облупленные. В условиях дефицита информации большое значение имели деревенские сплетни. Обсуждалось, с патриархальной обстоятельностью, всё и вся, любой чих становился предметом обсуждения. Но для обсуждения этих чихов требовались уши, в которые можно рассказать все подробности про этот чих. Ну, привирали, конечно, не без того. Сейчас Варвара вручила Тимофеевне литр молочных сливок, для немощного дитя, кусок сала и пачку печенья, которое Варвара приобрела по случаю в передвижной автолавке. Соседки стали обстоятельно обсуждать последние деревенские новости, кои случались, но совершенно незначительные. У самой Тимофеевны особо похвастаться новостями не получалось, вот разве что спина перестала болеть. Эту новость соседки рассмотрели с разных сторон и пришли к выводу, что, раз спина прошла, то болела она от "защемления" или её "прострелило". Завсегда плохо, если бы в спину "всупило", вот тогда точно хана, к бабке не ходи. Теперь в спине, значит, расщемилось или рассосалось, вот и перестало болеть. Бабы они живучие, не то, что мужики. Это да, многие мужики со своей водкой в деревне стали слабым полом. Война выбила всех здоровых, остались только хворые и пьющие. Беда с этой водкой.
Ребёнок со своего места в кустах услышал знакомое слово "водка" произнесённая женщинами. Ага, значит, сейчас эти сеньоры начнут хлестать водку. Ведь как же здесь жить без употребления национального напитка? В Уругвае все граждане, как и россияне, крайне положительно и трепетно относятся к спиртным напиткам. Пьют все и всё, постоянно и много, но предпочитают местное слабоалкогольное вино, коего производится в большом количестве на более чем трёхстах винокуренных предприятиях. Но водку, особенно в таких изумительных количествах, как в России не употребляют.
- "Бу" на вас ветреные сеньоры, - из своих кустов осуждающе прокомментировал услышанное слово "водка" бывший уругваец.
Соседки продолжали общаться. Варвара поинтересовалась, как поживает ребёнок, есть ли какие изменения.
- Совсем горе с моим Васильком, - всплеснула руками Тимофеевна. - Совсем дитё хворое да дурное. Другие в таком возрасте уже вовсю бегают и лопочут, а этот только-только ползать начал и что-то бубнить. Даже "баба" не может толком выговорить. Зато у него любимое слово появилось: "Бу". Хоть одно слово освоил мой Василёк. И ведёт он себя как зверь лесной, а не человек. Вон видишь Варвара, забрался в кусты и сидит с кошкой в обнимку. Крест это мой неподъёмный.
Тимофеевна даже слезу пустила от переживания.
Варвара посмотрела в сторону кустов. Действительно, оттуда выглядывал нос дурного дитяти, а рядом с ним отиралась радостная кошка.
- Бу, - раздалось оттуда вполне отчётливо и с осуждающими нотами.
Варвара вздохнула: да круто судьба обошлась с Тимофеевной. Муж погиб, дочка сгинула, а внук Василёк совсем блаженный без царя в голове. Вот такая судьба.
К вечеру информационное поле деревни Девица обогатилось новыми подробными новостями о переставшей болеть спине Тимофеевны и о том, что её убогий внук произнёс первое в своей жизни слово "Бу". Заговорило, значит, блаженное дитё: смотришь, так к десяти годам слов двадцать и освоит.
"Разговорчивое" дитё, лёжа в кустах с примкнувшей к нему кошкой, попробовало в базе данных поискать информацию о себе, живущем в это время в Чили, в Испании или Уругвае. Однофамильцев оказалось много, однако, никто из носителей этой фамилии не значился известным математиком. В его же мире Маркос Максимилиано Аламеда широко известен именно в математических кругах. Во всех университетах мира изучают так называемые Три Гипотезы Аламеды, наделавшие много шума в учёных кругах. Но в этом мире о Гипотезах Аламеды не слышали. Вывод - это не мой мир.
Посмотрел он информацию и о современной России. База данных говорила, что Россия несколько крупнее Уругвая и что в ней сейчас правит товарищ Брежнев. Аламеда точно помнил, что в России в его мире никаких Брежневых не наблюдалось. Правил Романов, правил Семичасный, правил Машеров, а никаких Брежневых не наблюдалось. Здесь же в Кремле на троне сидел бровастый упитанный мужчина. База данных характеризовала его как пламенного коммуниста интернационалиста. Ну-ну, знаю я, до какой ручки эти пламенные коммунисты доведут свою страну через двадцать один год.
У ребёнка пропал интерес к исследованию политической составляющей существующего социума. Да, он, собственно, никогда особо политикой и не интересовался. Грязное это дело политика. Его дело математика и полёт мысли в этой абстракции. Политику Аламеда не понимал, бывало, решительно не понимал. Особенно, когда в западных странах появились защитники негров, содомитов и педофилов. После этого учёный совершенно утратил всякую иллюзию в отношении здравомыслия современного социума. Математика понятней политики, и в этой науке он чувствовал себя комфортно.
Сейчас перед пападанцем стоит задача внедриться в местный социум, объективно существующий в современной России, поэтому он запретил себе копаться в базах данных, касающихся родной Испании, или не менее родного Уругвая. Всё это только отвлекает от цели. И хватит себя называть именем Маркос. Не Маркос я, а Василёк. Да, именно так впредь следует себя называть. Маркоса надо забыть, как забыть испанский язык. Надо начинать думать на русском языке, а не на испанском, хоть он и родной язык.
Маркос категорически запретил себе думать о кухне Уругвая. Даже о бриллианте уругвайской кухни: "Асадо а ля парилья". Совсем не думать о металлической решётке, под которую подкладывают раскалённые угли. И про запах, вызывающий аппетит во время приготовления этого блюда. А соус сальмуэра? Даже не думать о нём. И не вспоминать. Чёрт. Чёрт! Не надо думать даже про аппетитные стейки средней прожарки, которые он так любил; и про хорошо прожаренные стейки тоже не надо думать. Вообще ... лучше не думать!
Сейчас ребёнок пожевал бы, даже своими молочными зубами, миланесу ... о которой он уже и не вспоминает. Тонко нарезанная телятина, говядина или цыплёнок ... каждый кусочек опускаем во взбитые яйца, заправленные солью и приправами, затем обваливаем в панировочных сухарях ... и забываем ... начисто забываем об этом блюде ... и что потом эти заготовки жарим во фритюре тоже забываем. И слёзы вытираем. А сверху кладут яичницу-глазунью ... всё очень вкусно ... но, ничего этого не помним, всё забыли ... на всё болт забили. И файну? Файну тоже забываем усилием нашей несгибаемой воли. Да и что там помнить: смесь кукурузного крахмала и молока ... даже не надо представлять, как эта смесь запекается в духовке, точно так, как пицца. А бисквитный Postre Chaja тоже забыть? Ага! Приказываю себе забыть все эти коржи, которые пропитывают варёной сгущёнкой, а между ними кладут слой консервированных фруктов в креме ... сила воли позволяет это всё забыть ... даже ... даже то, что всё это украшается огромным количеством белоснежного безе ... ай держите меня семеро.
Ребёнок понял, что ему срочно надо податься в мазохисты, пока не поздно, ибо все эти элементы уругвайской кухни точно сведут его с ума. Как отвлечься? Есть только один способ: слить все накопленные единички на кошку ... нет, обойдётся ... лучше на себя родного и отключиться от боли.
Умение "Лéкарство", оказалось, мощнейшей штукой с интуитивно понятным интерфейсом, а система поощряла использовать это умение на максимальном уровне. Несмотря на то, что пока сеньор не знал русского языка, но, как математик он мог догадаться о значении многих графиков и диаграмм. Целая вкладка посвящалась истории использования умения. Сейчас в этой вкладке хранилось всего три файла: на самого Аламеду, на сеньору кормилицу и на дворовую кошку. Здесь же он увидел, как именует система его, кормилицу и даже кошку. Ребёнка система назвала русскими буквами: ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВ; кормилицу - АННА ТИМОФЕЕВНА АНДРЕЕВА; а кошку система назвала просто МУРКА. В этих вкладках учитывалось всё, и даже давались в динамике графики по оптимальному лечению живого существа. В отдельном файле хранилась вся история прокачки умения, даже со всеми бонусами. Здесь же приводились графики на сто последующих дней дальнейшей прокачки умения, при условии, если прокачку владелец волшебного умения продолжит вести ударными темпами. Лениться не надо - страдать надо! Здесь Василёк увидел, что до четырёх полновесных единиц ему предстоит двигаться двадцать девять дней; до пятёрки - уже двадцать три дня; шесть единиц у него окажется ещё через восемнадцать дней; а семь единиц, ещё через шестнадцать дней. Вот такие темпы. Видел Аламеда, вернее уже Василёк Андреев, что многие файлы умения пока не открывались, но обещали открыться, когда единиц в хранилище станет десять, двадцать, тридцать и так далее. Но это всё красиво в теории, жизнь же преподносит постоянно сюрпризы, и, часто, сюрпризы эти негативные.
Вот и сегодня утром свалился на него нехороший сюрприз. Ребёнок проснулся каким-то вялым, и его всего трясло, при этом болели дёсны. Проявилась у него и высокая температура. С трудом собравшись с силами, попаданец включил диагностику своего состояния. Ого! Стоматит. Естественно с высокой температурой и прочими прелестями. Диагност требовал единицу на лечение, и ещё две единицы на очистку крови и лимфы. Где столько единиц взять, ведь он вчера вечером, перед сном, традиционно слил всё на лечение мозга. Сейчас бар заполнился только на одну несчастную единицу. Но делать нечего, пришлось лишиться этой единицы, а потом валяться овощем.
Больного малыша навещала кошка Мурка, которая как-то умудрялась забраться в дом. Она тихо мяукала и лизала руку ребёнка. А ребёнок откровенно хотел есть. Он постоянно находился в состоянии сильного голода из-за потери энергии. Кормилица же, как-то не спешила кормить ребёнка, она считала, что он питается нормально для его лет. Откуда ей знать, что организму попаданца требовалось гораздо больше калорий, чем обычному человеку. На сколько больше? Да, раз в пять, судя по требованию диагноста. Где ж я еды столько добуду?
Первый месяц, проведённый бывшим профессором в новом измерении, запомнился ему как месяц постоянной боли, голода, приступов апатии и постоянной перегрузки мозга от изучения трудного и парадоксального для него языка. Но через месяц появился результат: теперь в хранилище красовалось четыре полновесные лечебные единицы; частично приведена в норму кормилица; ребёнок уже мог садиться на пятую точку и уверенно держать в руке ложку; он знал уже хорошо все буквы русского алфавита, знал слога и мог понять значение нескольких десятков русских слов. Это всё у него получилось, когда он сливал лечебные единицы в ремонт своего мозга.
С процессом кормление ребёнка положение несколько улучшилось, когда Анна Тимофеевна вдруг осознала, что ребёнок может сам есть ложкой, причём аппетит у него зверский. Вон как наворачивает ложкой варево в котелке. Варево представляет собой картофельное пюре из старой, и уже наполовину сгнившей картошки: большая часть картошки ушло в отходы. Пюре без масла, но ребёнка это не смущало: наворачивает ложкой так, будто за ним гонится чудовище. Хорошие манеры при употреблении пищи у ребёнка отсутствуют напрочь.
Попытка отставить от него котелок приводила к дикому визгу и слезам, зато, когда ребёнок наедался, он вёл себя очень хорошо, как взрослый воспитанный мальчик. Но накормить этого проглота трудно. И куда только в него помещается? Приходилось Тимофеевне варить ему еду из всего, что попадётся под руку. Все запасы, что хранились в погребе, этот Василёк скоро смолотит. Он, не моргнув глазом, ел то, что другой ребёнок в нашей деревне есть не станет: варёную субстанцию из залежалой репки, свеклы и морковки. Ел он любой суп, сваренный из старых грибов, молодого щавеля, лебеды, старых капустных листьев. Пил литрами густой кисель из старых сухофруктов и засахаренного старого варенья, которое Тимофеевне от щедрот приносили соседи. Ребёнка очень сильно спасал русский хлеб. В другом мире он практически не употреблял чистый ржаной или пшеничный хлеб, а здесь он пристрастился есть хлеб в огромных количествах.
О гастрономических особенностях дурного ребёнка вскоре узнали соседи. Они приходили поглядеть, как блаженное дитё ест всё подряд, жалели Тимофеевну, ведь такого обжору разве можно прокормить. Удивлялись, что он тощий, как скелет, а жрёт будь здоров как. Соседи приносили Тимофеевне, что не жалко: старую картошку, сухую рыбу, просроченное варенье, кукурузную муку, старое подсолнечное масло, корнеплоды, которые не жалко дать только курам или свиньям. Сама она заказывала в автолавке муку подешевле и макароны. Хорошо, что сейчас лето, а это значит, что Бог даст, случится урожай, и этого проглота как-нибудь зимой прокормим. Да и сама Тимофеевна в последнее время посвежела и много работала в огороде. Народ удивлялся: с чего это так, что еле живая старушка вдруг оклемалась и работает как трактор "Беларусь".
У Тимофеевны выбора нет: надо к зиме забить погреб под завязку, иначе убогого Василька не прокормить. Ещё надо сбегать в соседний лес собрать ягоды и грибы. Грибы можно засушить и продать на дороге городским, а на вырученные деньги купить муку, соль и сахар. У Тимофеевны теперь только одна радость, что несчастный Василёк совершенно не понимал, по своей ущербности, что он ест. Бывало, он с аппетитом съедал то, от чего и свинья бы нос воротила. Что поделаешь. У убогого одна радость в этой жизни: поесть, как следует, а что он ест, то уже не важно. В желудке всё перемешается и переварится.
Ещё через двадцать три дня Василёк отпраздновал появление в хранилище пятёрки полновесных единичек. В этот период он две трети единиц тратил на себя, а одну треть на кормилицу, иначе она не сможет продуктивно работать. Результат налицо: Василёк уже мог немного ходить, а сеньора-кормилица значительно прибавила в резвости. Следующие периоды состояли из восемнадцати и шестнадцати дней. Но их ещё надо как-то прожить. Попаданец стал всё чаще сам себя называть Васильком или Василием. Правильно: пора Маркоса Максимилиано забывать. В принципе, имя Василий не плохое. Греческое. Если углубиться в его значение - оно означает царь, или басилевс на греческом языке.
Василька радовала природа того района России, куда его занесла нелёгкая. Поселение, где Василёк обитал, явно находилось где-то на юге страны, ведь кругом он не наблюдает снега и льда: ведь снег и лёд должен лежать в этой стране и летом. Хорошо, что он не попал куда-нибудь в Сибирь. Он вспомнил Сибирь, и его передёрнуло от ужаса. Кругом снег, по поселениям шастают голодные медведи, на дорогах путников поджидают беглые каторжники в полосатой одежде. До других поселений сотни километров. Нет, вот там бы он точно погиб. Здесь пока ещё жить можно, даже медведь не пришёл. Скорее всего, медведи летом не голодные, вот и не охотятся на вкусных Васильков. Беда может прийти к осени, когда они оголодают. Эх, скорее бы научиться хорошо говорить на этом языке. Первое, что Василёк тогда спросит у Тимофеевны, это где она хранит автомат Калашникова. И почему сеньора свой автомат не чистит?
Глава четвёртая
Дни растворялись во времени, как крупинки сахара в чашке горячего чая: Васильку двадцать третьего сентября 1970 года стукнуло-таки три года - не помер он в лютом русском холоде и голоде вместе с пожилой кормилицей. Надо радоваться тому факту, что сердце продолжает качать кровь, а в лёгкие попадает воздух, в желудок тоже что-то да попадает.
Система поздравила его сообщением, что в связи с этим знаменательным событием, Васильку даётся разовый бонус в десять лечебных единиц. Причём эти единицы не отобразятся в основном баре, а отправятся прямиком в отдельное особое бонусное хранилище. Что сказать? Это в его жизненных условиях настоящий царский подарок. Оперативный резерв на самый крайний случай. Ведь эти единицы настоящее чудо: всего три-четыре единицы и можно срастить сложный перелом.
Пока Василёк не мог понять, по каким критериям Система определяет стоимость лечения: некоторые, даже смертельные болезни она оценивает всего в несколько единиц, зато, например, пластическую операцию на лице оценивает по конским ценам. Любые бактериальные заражения, даже чуму, она оценивает очень дёшево. А вот вирусные в два раза дороже: за обычную ОРВИ отдай три-четыре единицы. Где логика? Пока же логика ускользала, словно насекомое в амазонских болотах - вот крылатая тварь рядом, но, поди поймай.
Тимофеевна, оказывается, помнила, что в этот день Васильку исполнилось три года. Случился ему и подарок: естественно, это оказалась еда. Сегодня Василька кормили картошкой с тушёнкой и сладкими булочками с изюмом. Не забыли убогого ребёнка и соседи. Ему в этот день досталась даже шоколадная конфета. Для Василька это интересная новость: оказывается, в России умеют делать очень вкусные шоколадные конфеты. Ещё у Тимофеевны появились две банки молочной сгущёнки, которые она прибрала подальше, на чёрный день.
Когда Василёк научился уверенно ходить, он стал, в меру своих сил, пытаться помогать по хозяйству. То курочкам нарвёт травы и бросит её к ним в загончик, то соберёт упавшие с деревьев фрукты, то аккуратно сложит дрова для печки. Простая работа и забота о ком-то помогает сосредоточиться и отвлечься от дурных мыслей. Ставишь перед собой небольшую задачу, а потом выполняешь её. На что-то великое мы пока не покушаемся.
Смотрите, умилялась Тимофеевна, дурак дураком, а что-то соображает. Единственно, что её расстраивало, это то, что каждый день после ежедневного купания Василёк впадал в болезненную прострацию и ни на что не реагировал некоторое время. Это дебильный ребёнок не забывал треть единиц вкладывать в здоровье своей кормилицы.
К концу лета в основном баре попаданца красовалось уже семь волшебных единичек, и Василёк мог уже понимать основную канву речи местных аборигенов. Местные аборигены продолжали замечать произошедшую с Тимофеевной перемену в лучшую сторону. С чего бы это? Начались пересуды и расспросы. Тимофеевна всем отвечала, что сама не знает, отчего так, но предполагает, что это из-за ежедневной вечерней молитвы. Ещё она пьёт освящённую воду. Какую такую воду? Да, каждый вечер перед сном, она наливает воду из своего дворового колодца вот в эту керамическую кружку с рисунком коровки. Естественно, воду надо кипятить. Потом после молитвы опускает в воду свой маленький серебряный крестик и, благословляясь, потребляет-то водичку. Пить такую воду надо с благими мыслями в голове. После этого самочувствие улучшается. Да, это и понятно. Ведь Господь он всё видит, вот и помогает, как может. Соседки ахали. Интересовались - а грешникам Господь помогает? Да, с чего это Господь сподобится помогать грешникам!? Ну, разве, что раскаявшимся.
Теперь Васильку пришлось изворачиваться, ибо к Тимофеевне намылились приходить вечерком страждущие и болящие соседки. Здесь у них сейчас бородатые времена: теперь бормотали молитвы перед иконами уже по двое, а то и по три жителя поселения. Они, что - действительно в Бога веруют? Василёк опять пересмотрел график своего лечения: пришлось его удлинить во времени. Теперь он решил пятьдесят процентов единиц тратить на Тимофеевну и соседей. Логика подсказывала, что благодарные соседи не оставят его семью голодать, а может, при случае, отвадят от деревни медведей, которых, почему-то всё не наблюдалось. Вымерли они что ли? Причём в этом начинании его стимулировала и Система, сообщив, что за каждых новых пятерых пациентов одного биологического вида ему начислят бонусные единицы в особое бонусное хранилище. Это уже не шутки. Пока же у него в пациентах числилось, кроме него самого и кормилицы, два человека - ближайшие соседки, это один биологический вид, и одна кошка, это другой вид. До бонуса надо лечить ещё три человека, или четыре кошки. Но лечебные единицы не резиновые. Однако в любом положении должны обнаруживаться свои плюсы.
Мысленно отвесив себе подзатыльник, Василёк установил для себя жёсткие правила: лечить только праведников, грешников не лечить. Как отличить праведника от грешника? Очень просто. Праведник никогда не придёт на молитву к Тимофеевне с пустыми руками, а грешник запросто придёт пустой. Васильку надо хорошо питаться, у него трудное детство, недостаток витамин. Поэтому щедрый гость мог получить целых полторы единицы, а то и две, а скаредный односельчанин фиг что получит, потому что он грешник и не кается.
По вечерам, если приходила щедрая (читай праведная) соседка со свёртком спонсорской помощи, то Василёк пробирался ближе к молящимся. Его никто не прогонял, ибо совершенно безвредное существо этот убогий Василёк, как пустое место.
"Убогий", взвесив степень праведности и грешности односельчанина, включал диагностику и исследовал потенциального пациента. Н-да, каких только болезней у этих людей не обнаруживалось: у некоторых так целые букет из болячек. Оценив степень щедрости пациента, Василёк направлял в больную точку волшебную единичку, но не сразу, а как только пациент выпивал освящённую серебряным крестиком воду. Мистика в нашем деле всё. Даже настоящие врачи используют при лечении плацебо, а мы волшебной силой не гнушаемся.
Положительный эффект наступал молниеносно, отчего пациенты впадали в когнитивный диссонанс. Интересное дело получается: таблетки не помогают, а тут пробормотал молитву, выпил воду, и сразу такое облегчение. За это не жалко отдать целую банку тушёнки и кулёк пряников. И ничего, что пряники немного жестковаты: убогий Василёк их сгрызёт, всё равно дурень не понимает, что ест.
Осчастливив, таким образом, ещё три человека женского пола, Василёк получил от системы очередной обещанный бонус. Теперь в специальном бонусном хранилище красовалось целых тринадцать единиц, которые можно потратить на что-то важное без болезненного впадения в прострацию.
Соседки повадились приходить чуть ли не каждый вечер. Таким образом, совместное предприятие бывшего уругвайского профессора и русской крестьянки, стало приносить некоторые дивиденды. Правда случались и некоторые проколы. Диагност намечал оптимальную схему лечения, а пациентке надо пролечить совсем другую болячку, что по её мнению, главнее. Тогда Тимофеевна пожимала плечами: а кому собственно пациентка собирается предъявить претензию, Господу богу? А ты не греши.
Пациентка начинала вспоминать свои прегрешения в последнее время. Грехов вроде и не водилось ... в смысле особо серьёзных. Не считать же за грех всякую мелочь ... ведь со Степаном-трактористом с Пути Ильича только три раза и встречалась. Ну, ладно, пять раз. Вот же, Господи, какой ты всё-таки злопамятный. Что ж теперь раз десять ходить к Тимофеевне, отмаливать грехи?
С приходом осень сама Тимофеевна загрузилась домашними делами по самую маковку: урожай сам не уберётся и в погреб не спустится. Односельчане, в большинстве своём, также не ленились, ибо хорошо знали - как потопаешь, так и полопаешь. Поэтому сеансы лечения они перенесли на поздний срок.