Жил человек по имени Хёгни. Отца его звали Хёрмуд сын Одда. Хермуд взял в жены Астрид, дочь Асбьерна, сына Эгиля Рыболова. У них было три сына, из которых Хегни был средним, и дочери, но о других их детях не пойдет здесь рассказа.
Хегни был наделен беспокойным духом. В молодости он много путешествовал и ходил в походы, побывал в Ирландии, в Гардарики, в Миклгарде с конунгом Харальдом Суровым, и во многих других землях, но нигде не задержался, и никакой вождь не мог удержать его в своей дружине надолго, хотя многие желали этого. Хегни был хороший скальд и был храбр, но обладал неуживчивым нравом.
Рассказывают, что однажды Хегни пришлось зимовать в Эйкелёвклифе у Торлейва ярла [о нем рассказывается в "Саге о Торлейве ярле"], потому что он был болен лихорадкой и не мог тронуться в путь. Там он провел всю зиму, и между Хегни и Торлейвом завязалась великая дружба. И с тех пор Хегни остался жить в доме Торлейва ярла, ел за его столом и ходил с ним во всех походы. Хегни в ту пору было немногим больше тридцати зим. И многие удивлялись этому и говорили, что если скальд наконец-то решил осесть на одном месте, то мог бы найти место и получше, ибо Торлейв, хотя и был ярлом, все же был не самым могущественным из тех, кто звал Хегни в свою дружину. Хегни же только смеялся этим речам. Много хвалебных песен сложил он в честь ярла, и Торлейв ярл говорил, что удача его возросла с тех пор, как Хегни скальд поселился под его кровом. Он весьма ценил Хегни и счел бы большим насчастьем, если бы пришлось с ним расстаться
Рассказывают, что Хегни был так привязан к своему вождю, что не желал ни с кем делить его дружбу. Поэтому всех новых людей, что появлялись подле Торлейва ярла, встречал он настороженно. Когда же он примечал, что ярл выказывает кому-нибудь их них свое расположение, или же кто-нибудь особенно добивается этого расположения, то становился раздражителен и зол на язык, изводил этого человека язвительными речами и самому ярлу немало досаждал дерзостями и упрекам. И некоторые из людей Торлейва ярла были на стороне Хегни, другие же говорили о нем дурно. И оттого происходило немало ссор и поединков. Все это мало радовало Торлейва ярла, ибо не было мира под его кровом, и он часто корил за это Хегни. Скальд же, хотя и признавал, что неправ, не мог переменить своего нрава.
Таким способом Хенни скальд выжил многих, хотя, сказать по совести, не о многих из них и стоило бы жалеть. И гораздо больше историй рассказывют об этом, чем о стихах Хегни скальда.
Жил человек по имени Одд Гостеприимец. Он был небогат, но щедр, отличался рассудительностью и обладал добрым и приветливым нравом. Все его уважали. Жена его давно умерла. У него была единственная дочь по имени Йофрид.
Однажды Одд пригласил в гости Торлейва ярла, и тот согласился и приехал к нему с несколькими своими людьми. Среди них были Хегни скальд и Сванн Корабел, о других же ничего не рассказывается. Приняли их хорошо, и они жили у Одда весь конец лета.
Жил человек по имени Улав. Он был сыном Бьярни, сына Улава Длинного. Улав Длинный крестился в давние времена, когда в Норвегии еще почитали старых богов, и многих людей убедил принять христианскую веру. Бьярни сын Улава тоже был христианином и оказал немалые услуги конунгу Олафу Харальдсону. Сам же Улав мало интересовался такими делам и более занимался хозяйством. Но семья эта была в милости у Харальда конунга, отчасти в память Олафа Святого, ибо конунг весьма почитал своего старшего брата, отчасти потому, что Улав и его сыновья всегда были тверды в христианской вере. Улав сын Бьярни был самый богатый и влиятельный человек в округе.
Улав взял в жены Хельгу, дочь Торстейна херсира. У них было много сыновей, но о сыновьях Улава здесь не пойдет рассказа. У Улава и Хельги была дочь по имени Гудрун, как раз на возрасте. Гудрун была искусна в женских рукоделиях, особенно в вышивании, и славилась своей набожностью и целомудрием. Она часто говорила, что девичество лучший удел для женщины и более всего угодно Богу, и что она сама, если будет ей дозволено решать свою судьбу, предпочла бы хранить невинность и вовсе не выходить замуж. Она была высокая и сильная, но очень худая. Сложением же была такова, что Сванн Корабел говорил об этом: "Пройдись строгалом хоть сзади, по спине и ниже, хоть спереди - ничего не заденешь". Впрочем, надо сказать, что Сванн дружен был с Хегни Скальдом и всегда держал его сторону, а никому не кажется хорошим то, что ему не по нраву.
Улав и Одд Гостеприимец были соседями, и их дочери дружили между собой. Случилось так, что Гудрун гостила в доме Одда в то самое время, когда туда приехал Торлейв ярл.
И вот эта самая Гудрун положила глаз на Торлейва ярла, и всячески ему это показывала, позабыв девичью скромность. Говорят, что она вела себя, точно кошка по весне, и при всех вешалась Торлейву на шею, не боясь, что пойдет о ней худая слава. При этом она не оставила своих обычных речей, и рассуждала о том, что людям надлежит блюсти себя в строгости и всячески избегать соблазнов плоти, сидя рядом с Торлейвом и прижимаясь к нему будто бы из-за тесноты, хотя всем вокруг было видно, что на скамье еще достаточно места, чтобы усадить двоих людей нехудого сложения.
Все это было мало по душе Хегни скальду. Люди видели, что он не находил себе в доме места, пиры и обычные забавы сделались ему не в радость, и если он и улыбался, то только тогда, когда ему удавалось увести Торлейва ярла от Гудрун ради каких-нибудь мужских дел, в которые не пристало вступаться деве. Иной же раз, увидев Торлейва и Гудрун вместе, он уходил прочь, не сказав ни слова. И часто он говорил с горечью, что, верно, он, скальд, здесь лишний, если ярлу нет до него никакого дела, и не находит ярл времени, чтобы сказать ему хоть несколько слов. Вообще же Хегни скальд сделался особенно язвителен и несдержан в речах, и часто говорил с Торлейвом дерзко, как не пристало хирдману говорить со своим вождем. Не раз он говорил во всеуслышанье, что Торлейв ярл будет глупее гагары, если женится на Гудрун, и что, глядишь, всего его, ярла, достояния не хватит, чтобы заплатить мунд за такое сокровище. Еще же говорил, не называя имен, что нет хуже для мужа, если жена лицемерна речами и распутна нравом. И многие были с ним согласны, хотя и считали, что негоже мужу и воину соперничать с девицей.
Что до Торлейва ярла, то он немало был всем этим озадачен. Да и мало кто не задумался бы, как тут быть. Потому Торлейв ярл ни в чем Гудрун не препятствовал, хотя сам и не позволял себе того, что люди сочли бы недостойным, и отнюдь не говорил, что Гудрун не мила его сердцу, однако и не спешил к Улаву сыну Бьярни свататься к его дочери.
Однако говорят, что Торлейв ярл задумывался о том, что нехудым делом будет породиться с таким влиятельным и богатым родом, и если не ошибаются те, кто об этом рассказывает, то справедливо, что Хегни скальд немало был этим обеспокоен. Ибо если бы Гудрун дочь Улава вошла в Эйкелевклиф как хозяйка, ни за что не ужились бы они под одним кровом.
Немало досады было Торлейву из-за Хегни скальда и его речей, и оттого мало радости стал находить он в гостях у Одда. Еще меньше радости было Хегни скальду. И не стало мира у очага Одда Гостеприимца, как не бывало мира в доме Торлейва ярла. Ибо Гудрун, видя соперничество Хегни скальда, сам начала соперничать с ним, и так же старалась увести Торлейва ярла от Хегни ради каких-нибудь дел, как и сам Хегни старался увести Торлейва от нее. И говорят, что Гудрун была столь уверена в своей победе, что отзывалась о скальде пренебрежительно, почитая его невысокого рода и положения, и даже при всех спрашивала Торлейва ярла, кто такой этот Хегни, чтобы указывать ему, кого ему, ярлу, брать в жены.
И все полагали, что едва ли из этого выйдет хорошее.
Случилось так, что однажды Хегни скальд говорил с ярлом особенно дерзко. Торлейв же потерял терпение и тоже ответил ему с гневом. Свидетелей их разговора не было, но рассказывают, что они сильно бранились между собою, и люди гадали, чем закончится это дело. Некоторые думали, что Торлейв ярл прогонит скальда из дружины, или же Хеги сам уйдет от него. Другие же полагали, что дело кончится поединком. Но все согласно ожидали худого.
Однако когда Торлейв ярл и Хегни скальд возвратились в дом, шли они вместе, разговаривая по-дружески, и было ясно, что они помирились. Хегни скальд с этого времени стал держаться с Гудрун приветливо, чему она немало удивлялась, и более не говорил о ней худого.
Спустя два дня после этого Одд Гостеприимец устроил большой пир. На пиру том было вдоволь угощения, и по обычаю женщины дома подносили гостям пиво и мед. Поскольку у хозяина была единственная дочь Йофрид, а гостей на пиру было много, Гудрун вызвалась помогать ей.
Гудрун поднесла рог с пивом Торлейву ярлу. Торлейв принял его и поблагодарил деву, как подобало, и выпил до дна. А затем сказал:
- Не худо будет, если ты угостишь и того, кто сидит со мной рядом.
Рядом же с ним сидел Хегни скальд.
Тогда Гудрун наполнила рог пивом и поднесла угощение Хегни скальду. Хегни принял его, и учтиво поблагодарил Гудрун, и выпил до дна.
И все порадовались этому, хотя и многие удивлялись.
Спустя еще два дня Торлейв ярл отправился на лодке в море ловить рыбу. С ним были Хегни скальд, Сванн Корабел и еще двое из его людей. Отойдя от берега, сколько было нужно, они насадили и забросили в воду наживку, но рыба долго не шла. Тогда, чтобы скоротать время, они завели разговор о женской красоте, и каждый говорил, какие женщины ему более всего по вкусу, и кто из знакомых женщин кажется ему красивее всех, и расспрашивали об этом друг друга. И Хегни, и Торлейв тоже говорили каждый, что думает. И когда уже они много поговорили об этом, Хегни скальд спросил Торлейва, находит ли он красивой Йофрид, дочь хозяина дома. Торлейв сказал, что Йофрид весьма хороша собой, и счастлив будет тот, кому достанется она в жены. И Хегни скальд согласился с ним и сказал о ней вису, в которой хвалил лебяжье-белые руки Нанны пряжи из славного дома. Эта виса всем понравилась.
Тогда Хегни скальд спросил Торлейва, кажется ли ему красивой Гудрун дочь Улава. Торлейв, то ли желая подразнить скальда, то ли потому, что и в самом деле так думал, ответил, что да, Гудрун кажется ему очень красивой. И спросил Хегни скальда, что тот об этом думает.
Хегни же того и было надо. И он немедленно сказал такую вису:
Взошла дева,
Ликом - что йотун с похмелья.
Подносит пиво.
Лучше бы яду -
Все веселее.
Рассказывают, что Торлейв ярл сильно разгневался и запретил кому бы то ни было повторять эти стихи.
Однако как-то они все же стали известны. Вся семья Улава сына Бьярни была чрезвычайно возмущена этим, и Гудрун заявила Торлейву ярлу, чтобы он выбирал: либо она, либо Хегни. А Улав грозился, что на ближайшем тинге подаст иск против Хегни скальда, чтобы тот был сурово наказан, как надлежит по закону. И все соглашались, что велика удача Торлейва ярла, что семья Гудрун привержена к христианской вере, иначе не так бы мстили ее родичи за оскорбление.
Немалых трудов стоило Торлейву ярлу уладить это дело, и много серебра уплатил он Улаву за обиду. Ибо Торлейв, разумеется, выбрал Хегни.
Но, хотя дело и закончилось миром, мало любви было с тех пор между родом Улава и людьми из Эйкелевклифа. Гудрун же так до конца жизни и не вышла замуж, как, по ее словам, она и хотела, ибо немного было охотников к ней посвататься. Может быть, это было из-за нида, который сложил Хегни скальд, а может быть, из-за ее собственного нрава.