Петербургский трамвай - не пролетка, не конка,
Не карета - простой заурядный трамвай
Подарил этот взгляд, этот лик Незнакомки,
А точней, "Неизвестной", - как автор назвал.

В освещенном окне, словно в праздничной раме,
Проплывал столь знакомый ее силуэт,
Что раскланяться просто хотелось с той дамой, -
Жаль, привычки такой в нас давно уже нет.

В тихом сумраке глаз - и тревожном, и строгом,
Я узнала твою вековую печаль,
Оскорбленную гордость, судьбу недотроги,
И страдания тень... Впрочем, был величав

И загадочен облик, и жалкое слово
Не слетело б с капризных, но сомкнутых уст.
Было все, как тогда, на портрете Крамского, - 
Будет все так и впредь: женской доли и чувств

Не изменят года, не изменят столетья,
И всегда - чуть поднявшись над грешной толпой - 
Будешь обречена и на зависть, и сплетни...
Пусть глядишь свысока - они рядом с тобой.

Ах, пока молода, - жить счастливым восторгом!
Но несбыточна часто слепая мечта.
Беззащитна душа в этом мире жестоком,
И презренья достойна любви маета...

Этот раненый взгляд - из каких же заклятий?
Из какой самой древней, глухой темноты,
Где достоинство дев обрекли на распятье?
Не сгоревший - обугленный свет красоты.

Как условны порой времена и пространства!
Как условье души - воли всей благодать.
Признак участи женской - цепей постоянство
В паутине, в плену, где любить - так страдать.

За надменностью - боль, за гордыней - смятенье.
Горький вихрь красоту все же не развенчал.
Петербургский туман приоткрыл на мгновенье
Ослепительность женских волнующих чар.

Но уже экипаж отъезжающий дрогнул,
Чуть заметно качнулось на шляпке перо...
Что нас ждет впереди, на тернистой дороге?
Может, встретимся снова в трамвае, в метро?

... А художник сумел - и за это спасибо - 
Восхищенною кистью, грустя и маня,
Над сумятицей жизни, такой некрасивой,
Тайну женской души и судьбы приподнять.

Оглянись в суете, в ритме жестком и ломком:
Чуть повернут к тебе лиц прелестный овал.
И загадочен взгляд - то она, Незнакомка,
"Неизвестная" - точно художник назвал.

1998