Шалункова Анна : другие произведения.

Жертва

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Главная героиня, Маэда Саюми - жертва. Таковы условия ее контракта: незримо сопровождать вампира Казую и служить ему жертвой. Жаль, сам Казуя об этом не знает: от раза к разу Саюми меняет свой облик, оставаясь неузнанной (еще одно условие контракта). Устав от этой работы, Саюми решает расторгнуть контракт. Что будет, когда Казуя узнает правду?
  1.
  
  Токио, подземка, осень 2003 года.
  Поезд тихо катился по прорезиненным рельсам. Мигали лампы под потолком, и в их переменчивом свете лица пассажиров казались бескровными. Тот парень ничем не выделялся среди остальных - такой же бледный, такой же худой, такой же изможденный на вид. Он носил тонкие джинсы, черную рубашку навыпуск, кожаную куртку; с шеи его спускалась серебряная цепочка. Парень стоял, облокотившись о поручень, и дремал.
  С него глаз не сводила девочка в розовой кофточке. Она была нескладной и угловатой, и выглядела настолько грустной, что хотелось вручить ей леденец - чтобы хоть немножко повеселела. Разумеется, тот парень в черной куртке никогда не заметит ее; и девочка знала это.
  Парень проснулся; зевнул, провел по лицу рукой. Девочка поспешно отвела от него взгляд.
  Парень заметил это. Он улыбнулся.
  Это была не усмешка, не презрительная оскал, вовсе нет, это была настоящая, теплая и живая человеческая улыбка; быть может, чуть ироничная, но все же - настоящая.
  Девочка испугалась.
  Ей показалось, что улыбка предназначена не ей, и что глупо даже мечтать о подобном. Парень, конечно, улыбнулся не ей, а кому-то другому - например, вон той старушке, что занимала соседнее кресло.
  Парень вздохнул. Затем подмигнул. Подмигнул еще раз.
  Девочка покосилась на старушку.
  Парень приложил ладонь ко лбу и тяжело вздохнул, сетуя на чью-то непонятливость. Затем поманил ее пальцем - мол, пойдем. И сошел на следующей станции; лишь куртка мелькнула среди людской массы.
  Девочка, по-прежнему пребывая в сомнениях, сошла вслед за ним.
  Они поднимались к поверхности: черное пятно, за которым двигалось розовое - поистине странная картина. Парень не шел, он словно скользил по воздуху, с легкостью пробираясь сквозь толпу; девочка же постоянно натыкалась на орущих старух, орущих матерей и орущих детей, и всякий раз долго и старательно извинялась перед ними. Поразительно, как ей вообще удалось выбраться из подземки.
  Время близилось к полуночи. Прохладный ночной воздух заставил девочку поежиться. Парень ждал ее около телефонной будки. Махнув рукой, он направился в сторону старого, заброшенного здания, о котором забыли даже строительные компании. Девочка помчалась за парнем, распугав по пути нескольких облезлых кошек.
  В темном переулке парень наконец остановился. Сунув руки в карманы, он привалился к стене. От него веяло чем-то свежим - и чем-то тухлым; словно старую, вонючую рыбу обрызгали одеколоном.
  Запах этот испугал девочку. Лишь сейчас она задумалась, что могло понадобиться от нее парню - и мысль эта оказалась страшной и неожиданной.
  - Извините, - вдруг выдавила она, и сама испугалась собственных слов.
  Парень подошел к ней, неторопливо, вальяжно, еле переступая своими тонкими ногами; он взял ее за подбородок и заставил поднять голову. С дрожью девочка отметила, что глаза у него мутные и абсолютно пустые; глаза мертвой рыбы.
  - Молчи, - произнес парень.
  Рот его начал раскрываться, подобно какому-то чудовищному механизму; с треском раздвинулись челюсти - с треугольными зубами, как у акулы. Из алой глотки пахнуло тухлятиной. Капнула с подбородка слюна.
  Девочка завизжала, не помня себя от страха. А парень прижался ртом к ее шее, облизал кожу тонким гибким языком - и сомкнул челюсти. Хлынула кровь, темная, почти черная в лунном свете, и девочка забилась в агонии. Крик замер в глотке: вампир разорвал жертве горловые связки, и кричать она больше не могла, и дышать у нее теперь не получалось. Можно было расслышать лишь сдавленный хрип - и шумные чавкающие звуки.
  Минут через пять вампир оторвался от своей жертвы. Сыто вздохнув, он опустил на землю мертвое, вычищенное от крови тело, и ушел куда-то во тьму. Он был скорее не сыт, а пьян; такая вот аналогия.
  Девочка выждала, пока он удалится на достаточное расстояние, и приподнялась. Тронула ладонью шею - проверить. Страшная рана быстро затягивалась. Через полминуты она исчезла окончательно, оставив лишь гладкую кожу.
  - Вот ведь животное, - пробормотала девочка, - не мог по-нормальному.
  Немного поразмявшись и восстановив кровообращение, девочка отправилась в ближайший караоке-бар. Ей нужно было передохнуть и расслабиться.
  Там, в караоке, девочка до самого рассвета распевала джей-поп вместе с пьяными салярименами.
  
  2.
  
  Девочку звали Маэда Саюми, и она страдала, страдала уже полтора столетия. Тяжелая и неприятная работа - всюду следовать за ненавистным упырем и чуть что, подставлять шею под его клыки; да и менять облик всякий раз, чтобы подозрений у упыря не вызвать. Таковы были условия трудового контракта.
  Вампира звали Такешима Казуя. Его укусил Маркус Блейк, офицер с Черных кораблей, еще полтора столетия назад. С тех пор Казуя еженощно выходил на темные, пустынные улицы - и убивал, и пил кровь невинных. А днем лежал в гробу и оплакивал этих самых невинных. Знал бы Казуя, что все жертвы были фикцией - наверное, удавился бы, потому что горе свое он холил и лелеял. А то что получается? Скольких он убил и столько пролил слез - а на самом деле никого он не убивал, лишь раз за разом резал клыками неубиваемую и бесконечно усталую Саюми. Так и было.
  Спрашивается, зачем Саюми подписала тот ужасный контракт - контракт, что обрекал ее на столь тягостное существование?
  "Спрашивается, спрашивается, - бормотала Саюми, заливая в глотку пиво. - А бессмертие на что? А способность менять свой облик, а? Скажете, мало? Любой на моем месте согласился бы! А к тому, что вампир глотку рвет, и привыкнуть можно! Я вот привыкла! Да! И о своем решении не жа-ле-ю!"
  Рядом мирно посапывал пьяный саляримен. Саюми посмотрела на него - и икнула. Ее подташнивало. Мир кружился снежной пургой.
  Саюми бросила бармену пачку денег и, спотыкаясь на каждом шагу, направилась к выходу.
  "Ненавижу этого урода, - думала она, страдая от мигрени, - ненавижу, ненавижу, как же я его ненавижу!"
  В тот миг жизнь казалась ей серой и беспросветной. Знаете, обычно в такие вот моменты - когда страдания физические пересекаются с душевной тоской, да еще и приумножаются алкоголем - в такие моменты хочется изменить в жизни хоть что-нибудь.
  "А пошло оно все!" - злобно думала Саюми, вываливаясь из бара. Свежий ветерок с запахом соли чуть приободрил ее. Саюми пошла на трассе, понемногу приходя в себя.
  Почему-то заболела недавно разорванная шея, и Саюми потерла ее кулаком.
  "Это не жизнь, а существование," - подумала она.
  А может, ну его? Разорвать контракт и перейти на другую ступень существования. Из мира людей - в другой мир.
  Контракт был заключен Саюми ровно на пятьдесят лет, с возможностью продления. Два раза она продлевая контракт; но в этот, в третий, раз она засомневалась.
  Ей ужасно осточертела эта жизнь.
  "Пусть обломится этому кровососу, пусть, - подумала Саюми, - обломится..."
  Через три дня ей нужно быть в Ясукуни, продлевать контракт. Может, заглянуть туда сейчас?
  Ясукуни - огромный синтоистский храм: черные стены, украшенные золотой резьбой, бумажные перекрытия, белое полотнище перед входом; дорожка, что ведет к нему, выложена каменными плитами. Поклонялись в Ясукуни не богам-ками, а душам павшим воинов - храм был нейтрален, он никому не принадлежал, и никто не мог главенствовать здесь. Именно поэтому в нем с 23 г. эпохи Мейдзи заседал парламент ками.
  Божественная канцелярия включала в себя большое количество духов-подручных. Саюми потратила целое утро, чтобы лишь отстоять очередь к нужному ей духу. Дух восседал на плечах каменного Оды Нобунаги и задумчиво заполнял документы, да общался с просителями. Когда Саюми добралась до него, солнце уже перевалило зенит.
  "Наконец-то", - подумала она.
  Увидев Саюми, дух положил документ на макушку статуи; располагающе улыбнулся.
  - Чем могу помочь? - спросил он.
  Путаясь и запинаясь, Саюми изложила свою просьбу: расторгнуть контракт, который такой ужасный и мерзкий, а ее саму отправить на перерождение. Дух выслушал Саюми до конца, кивнул и погрузился в бумаги. Саюми ждала, когда же он ответит, и выстукивала каблуком популярную мелодию.
  Наконец дух оторвался от бумаг и вздохнул:
  - Сожалею, но я не могу удовлетворить ваше требование.
  Саюми возмутилась.
  - Это еще почему?
  Дух протянул ей полупрозрачный документ.
  - Смотрите. Вот, второй пункт. Тут (крупным, между прочим, шрифтом) отмечено, что после второго продления контракт автоматически становится вечным. Так что, - дух виновато развел руками, - ничего не могу помочь.
  Саюми схватилась за голову.
  Если подумать, то пункт был, и она прочла его - но особого значения ему не придала.
  "И что теперь?" - подумала она.
  В душе ее вспыхнула лютая ненависть и к проклятому кровососу, и к духам-бюрократам, и к самой себе - как она вообще додумалась до такой глупости, контракт подписывать?
  - И что, мне до конца времен нянчится с этим придурком? - расплакалась Саюми.
  - Ну, есть один пункт, - несколько смущенный ее поведением, произнес дух.
  У Саюми загорелись глаза.
  - Какой?
  - Контракт перестает действовать после физической смерти Такешимы Казуи. На следующие его воплощения он, согласно Небесному кодексу, не распространяется. Только, - дух смущенно кашлянул, - не принимайте мои слова как указание к действиям.
  - Вы так плохо обо мне думаете? - оскорбилась Саюми.
  А про себя решила: "Правильно думаете," - и чуть было не расхихикалась.
  - Заметьте, что лично вам убивать Такешиму Казую запрещено контрактом, - поднял палец дух, уже пожалевший о сказанном. - Мало того, в обязанности вам вменяется защита жизни и здоровья Такешимы Казуи. Если он умрет по вашей вине, Небесная канцелярия обязуется воскресить его - и заставить вас строже придерживаться условий контракта. И не забывайте о штрафных выплатах.
  "Вот бюрократы же!" - подумала Саюми досадливо.
  Тут в голову ей пришла одна мысль.
  - А оговорки? - заюлила она. - Они должны быть, я знаю!
  Дух замялся.
  - Ну же! Я знаю, они есть! - затеребила его Саюми.
  - Есть, - сдался дух. - Если Такешима Казуя сам захочет уйти из жизни, вы не имеете права ему мешать.
  - Ят-та! - возопила радостно Саюми и выскочила из храма. Дух кричал ей что-то вслед, кажется, советовал не совершать глупостей - но Саюми не стала его слушать.
  Она ликовала.
  За сотню с половиной лет Саюми хорошо изучила характер Такешимы Казуи. Он был меланхоликом; мучился совестью из-за загубленных им человеческих жизней. Сказать ему, что никаких убийств, по сути, не было, и что все его страдания пусты и никчемны - Казуя же сойдет с ума.
  Так и вышло.
  
  3.
  
  Этим вечером Казуя вновь вышел на охоту: видимо, предыдущая жертва не утолила его жажду до конца. Он не шагал, а будто плыл - высокий, стройный и неимоверно изящный; чудесный, волнующий, волшебный. Сам Казуя непременно добавил бы "ужасный внутри". Саюми бы с этим не согласилась: внутри Казуя был совершенно обыкновенным и до зубовного скрежета скучным.
  Итак, он шел, и скользил меж людей. Было темно; в городе уже зажглись огни. Из непроглядной темноты Саюми шагнула навстречу Казуе. На сей раз она не стала менять облик - и предстала перед Казуей во вчерашнем виде: девочка в розовом платье. Для пущего эффекта Саюми нацепила на себя вульгарные побрякушки; бренча, подошла к опешившему Казуе и произнесла стервозным голоском:
  - Привет, милый!
  Казуя остановился как вкопанный.
  - Привет, - ответил он настороженно.
  - Одному гулять опасно, - Саюми хитро улыбнулась. - Хочешь со мной, милый?
  Казуя постоял немного, подумал - затем махнул рукой: решил, видимо, что это просто совпадение.
  - Почему нет?
  Саюми взяла его за руку - ужасно холодную, морозную - и потянула в темный переулок. Казуя пребывал в легкой растерянности. Впрочем, когда они вошли в тень, к нему вернулась прежняя самоуверенность. Казуя улыбнулся, приобнял Саюми за талию; та лишь одобряюще хихикнула.
  А затем Казуя склонился над ее горлом, словно хотел поцеловать, как бы невзначай - и выпустил клыки. Слюна капнула на обнаженную шею; Саюми брезгливо содрогнулась.
  - Что, слюнки текут? - спросила она, не поворачивая головы.
  Казуя не ответил. Притянув грубо Саюми, он погрузил клыки в ее горло. Будто десятки толстых иголок вогнали в трахею; Саюми закашлялась, и вместе с воздухом изо рта ее вырвалась кровь. Голова кружилась. Где-то рядом пыхтел Казуя, причмокивая и посасывая кровь. Саюми дождалась, когда он закончит - и он вскоре кончил, и бросил бездыханное тело своей несчастной жертвы на пол. Затем с каким-то облегчением вздохнул и собрался уже уходить.
  И тут жертва приподнялась на локтях и произнесла:
  - Ну как, нравится?
  Казуя вздрогнул.
  - Пей милый, - пробормотала Саюми, зажимая рану на шее. - Это очень полезно для здоровья.
  Закричав, Казуя отшатнулся. Рубашка его была заляпана кровью; не обратив на это внимания, Казуя помчался куда-то в сторону.
  Саюми вскочила и бросилась за ним. На ходу ноги ее удлинялись, становились тоньше, мыщцы приобретали силу и упругость - Саюми бежала очень быстро, почти так же быстро, как и вампир.
  Саюми догнала его у Аракавы.
  Широкая, спокойная, окольцованная мостами река несла свои вялые воды к морю. Казуя сидел на берегу, всхлипывая и прижимая ладони к лицу. Вампир пребывал в глубоком шоке.
  - Все твои жертвы, - сказала Саюми, - это фикция.
  Казуя так ничего и не ответил.
  - Это контракт, понимаешь, - Саюми присела рядом с ним. - Контракт. Я обязалась быть жертвой для одного вампира, для тебя. Я умею менять облик. Смотри!
  Она вытянула руку, напрягла мышцы - и в следующее мгновение мускулы ее растянулись, раздулись: девичья ручка превратилась в мужицкую лапу. Казуя, который следил за этим краем глаза, невольно ахнул.
  - Бред какой-то, - быстро произнес он.
  - Это не бред, - возразила Саюми. - Все просто. Ты ходишь, ищешь жертву. Я хожу следом и, когда тебе приспичит, подставляю свое горло. Вот и все.
  - А как же та старушка, которую я?...
  - Убил в той лачуге на морском берегу? - подхватила Саюми. - То была я. Настоящая старушка осталась жива. Я заранее выпроводила ее.
  - А мальчик с собакой?! - взвился Казуя.
  - Ох, бедный наш страдалец! Мальчика он убил! Мальчиком была я, - скромно произнесла Саюми. - Я чувствую, кого именно ты наметил в жертвы. Кстати, животных тебе разрешено убивать. Но ты отпустил ту собаку. Молодец.
  - Не хвали меня! - всхлипнул Казуя. - Я чудовище. Я монстр!
  - Дурак ты, а не монстр, - махнула рукой Саюми. - Ты даже не убийца.
  - Неправда! - вскочил он на ноги. - Это ложь! Ты все лжешь!
  "Обижается, что я отняла у него трагическое прошлое? - подумала Саюми. - Хоть я и предполагала подобное, все равно это выглядит предельно глупо. По-мальчишески".
  Казуя был сбит с толку; на красивом лице проступили недоумение и обида. Будто маленького мальчика обидеть, подумала Саюми, и на секунду ей стало стыдно, совсем чуть-чуть. Но Казуя заслужил - он заслуживает любых страданий. Полтора столетия он мучил ее; теперь же они поменялись ролями.
  
  4.
  
  Казуя так и не поверил ей. Еще раз гордо обвинил Саюми во лжи, развернулся - и двинулся вдоль набережной.
  Саюми торопиться было некуда.
  Она села на берег Аракавы и вспомнила, при каких обстоятельствах вообще заключила этот контракт.
  Души перерождаются на перекрестке шести миров. Это огромный, разделенный стеклянными перегородками холл: словно цветок с шестью лепестками, где чашечкой служит главный зал, а лепестками - миры. Души, чье существование уже закончилось, выходят из стеклянных дверей и занимают место в очереди за назначением; если все проходит гладко, души переходят в новый мир. Память их подвергается двойной коррекции: во-первых, при переходе из прежнего мира они теряют все воспоминания; во-вторых, ныряя в новый мир, они забывают и о небесной канцелярии.
  Особо продвинутые могут и при жизни вспомнить что-то, и связаться с канцелярией. Ни к чему хорошему подобное не приводит - им выписывают штраф. Разочарованные, люди злятся и теряют всякий интерес к перекрестку миров.
  Саюми же избегла второй коррекции; память о канцелярии она сохранила.
  Причиной тому был контракт. Из прежнего своего мира Саюми вышла в просторный стеклянный холл, испуганная, растерянная, как и все души - и с заполненным уже контрактом в руках; оставалось лишь поставить подпись. Саюми не знала, от кого получила его - память о прошлом воплощении она уже утеряла.
  Очередь была длинной, и времени, чтобы прочесть контракт, хватило.
  Условия таковы:
  1. Не давать Такешиме Казуе совершать убийства.
  2. Оберегать Такешиму Казую.
  3. Такешима Казуя не должен узнать о первых двух пунктах.
  Вместо Такешимы Казуи там раньше стояло иное имя - но Саюми, если честно, не помнила его. Простая рассеянность.
  "Вот, - сказала она, когда пришел ее черед. - Контракт".
  И положила документ на стол духа.
  Тот заинтересовался, сделал даже звонок кому-то; пришел вскоре вертлявый и говорливый ками, один из членов Небесного парламента.
  Он так и эдак рассматривал контракт, и даже на свет его смотрел; обошел зачем-то вокруг Саюми; и вынес наконец свой вердикт:
  "Одобряю!"
  Контракт был изменен. Пункт третий ками вычеркнул, за ненадобностью. Ввел дополнения: Саюми получила бессмертие и полный контроль над своим телом. Такешима Казуя (как сообщил ей по секрету вертлявый ками) год назад родился в мире людей, и судьбой ему предназначено стать вампиром - ну а Саюми будет его идеальной жертвой.
  "Великолепно! Великолепно!" - потирал ручки ками.
  Он предвкушал хорошее зрелище.
  Саюми хотела отказаться; однако ками уже невозможно было переубедить. Саюми, поняв, что сопротивление бесполезно, поставила свою подпись на бумаге.
  И отправилась в мир людей.
  Первая встреча с Такешимой Казуей стала для нее настоящим потрясением. Умирать оказалось очень больно и страшно. Саюми сотрясалась от ужаса - а Казуя пил ее кровь. При этом вампир горько плакал; это была его первая жертва. Неделю назад его укусил европейский моряк. Выхода у Казуи не оставалось. Он вынужден был совершить убийство.
  Саюми возненавидела его в тот момент: и за жестокость, и за эти слезы.
  После того, как Казуя ушел, Саюми еле отползла в подворотню; там она пролежала целый день. Хотела расторгнуть контракт. Очень хотела - однако не стала. В Японии было неспокойно. Черные корабли явились предвестниками войны; по улицам ходили мятежники, люди сегуна, самураи, ронины, всякий сброд; встреча с ними могла обернуться для Саюми, бедной деревенской девушки (выросла она близ Эдо), большой бедой.
  "Ненавижу, ненавижу, - шептала Саюми, подставляя свою шею во второй раз. - Ненавижу, ненавижу, ненавижу..."
  К счастью, Такешима Казуя так и не расслышал ее.
  Тогда Саюми была в облике дешевой проститутки. Третий облик - пьяный самурай. Четвертый - безродный крестьянин. И так далее: личина за личиной. Такешима уже, наверное, и забыл ее истинный облик.
  А он был близок к нынешнему - девочке в нелепом розовом наряде.
  "Он так и не узнал меня", - подумала Саюми.
  И пошла вдоль берега Аракавы.
  
  5.
  
  Пора закончить всю эту историю, решила Саюми. Уничтожить Такешиму Казую, ее мучителя и еженощного палача. Сам он слаб и плаксив; разве она, Саюми, не сильнее?
  И у нее есть план.
  На следующую ночь Такешима Казуя напал на молодого парня в белой кепке; под личиной жертвы оказалась Саюми.
  Казуя закричал:
  - Оставь меня в покое!
  Тут Саюми ответила ему.
  Для начала она сообщила Казуе, что когда тебя убивают, это очень больно. Это больно - и когда тебе разрывают горло, и когда из тебя высасывают кровь; а когда тебя выбрасывают, словно пустой пакетик из-под сока, это уже не больно - это обидно, это унизительно. Ухватив Казую за воротник, Саюми также сообщила, что единичный раз пережить можно - но день ото дня, раз за разом, в течении ста пятидесяти лет... И это при полном равнодушии его, Казуи; ему словно все равно, он просто берет ее и использует; берет ее, будто тот же пакетик сока. Равнодушный, отвратительный человек, этот Казуя - льет слезы над выдуманными жертвами, когда она рядом, та, кому он причинил столько страданйи - а он ее и не пожалел ни разу, даже самого маленького извинения не принес. Какой же он, Казуя, после этого страдалец? Он и заикнуться не смеет; Саюми пережила намного, намного больше него - и она не плачет, не ноет; она не плачет!
  Саюми впала в истерику; негатив, скопившийся за сто пятьдесят лет, буквально хлестал из нее. Казуя узнал о себе много нового. Он отступил, пораженный и смущенный одновременно.
  - Я... я не знал, - бормотал он при этом.
  - Ах не знал! - Саюми, размахнувшись, отвесила ему пощечину.
  Казуя, казалось, даже и не заметил этого. Он развернулся и, неуклюже переступая ногами, направился дальше по улице.
  - Куда это ты? - спросила Саюми, чуть поостыв.
  Казуя добрался до ближайшей подворотни, нашел мусорный бак и залез туда.
  "Странно", - подумала Саюми.
  Она приподняла крышку.
  Казуя страдальчески взглянул на нее; его глаза блестели и выглядели теперь на зенками снулой рыбы, нет - обычные глаза, плаксивое выражение лица. Саюми встретила взгляд этот своим, взглядом благородной ярости и справедливого недовольства.
  Так прошел почти час.
  И наконец Саюми сдалась.
  Она прикрыла бак крышкой. Моргнула, растерла пальцами усталые веки. И отправилась обратно к Аракаве - чтобы посидеть немного на берегу, обдумать произошедшее за день.
  "Плохой план, - размышляла Саюми торопливо. - Кровосос до сих пор цепляется за жизнь. Чем же его пронять? Может, снова облик старушки? Или какой еще? Какой же?"
  Саюми, так и не найдя решения, яростно взлохматила свои волосы и легла на спину. В небесах перемигивались звезды. Саюми вдруг пришло в голову, что Такешима Казуя не такой уж и плохой человек; слабый, глупый и плаксивый, но никак не плохой. "За полтора столетия так и не привыкнуть к убийствам... слабак", - подумала Саюми.
  Ночь она провела на берегу.
  
  6.
  
  Проснувшись, Саюми отправилась к нынешнему убежищу Казуи, которое располагалось в районе Хамамацу. Спал Казуя в подвале. Он лежал, обернувшись темным одеялом, и смотрел в потолок пустыми глазами. Саюми сорвала замок с двери и спустилась в подвал; прошлась немного по комнате, понаблюдала за полетом мух; затем присела возле кровати Казуи.
  Он спал, абсолютно беспомощный, бледный. Ни единого движения в теле: ноздри не раздуваются, грудная клетка будто заморожена. Вампиры не мертвы - они живые существа; однако их метаболизм слишком уж отличается от человеческого.
  - Казуя-кун, - пробормотала Саюми, пальцем касаясь его холодной щеки.
  И поморщилась: от Казуи пахло мусорным баком. Дурак какой-то.
  При желании можно уничтожить его прямо сейчас. Но это прямое нарушение условий контракта. Нет, стоит подождать. Вскоре она заденет Казую всерьез; вскоре он сам избавит ее от этих нелепых обязанностей.
  Саюми опустила голову на его неподвижную грудь, прошептала:
  - Перестань быть. Просто... покончи со всем этим. Жизнь так тяжела. Почему ты не хочешь уйти?
  Казуя не отвечал.
  Тяжело вздохнув, Саюми покинула убежище.
  До конца дня она сидела в парке и ела данго: раз-два-три, и вот три сладких шарика съедены. Двадцать семь данго за день. Саюми объелась. Ни о чем больше не думала; хотелось лишь спать.
  Каркнула ворона. Саюми, задремавшая было, вздрогнула и очнулась. На лице ее падали красные лучи: небеса уже горели закатом.
  Саюми встала со скамейки.
  Казуя только проснулся - она чуяла его голод; пора выдвигаться. Саюми со всех ног бросилась к убежищу. Казую она нашла на улицах - тот брел, погрузившись в собственные мысли, и жевал при этом резинку.
  "Голоден, - подумала Саюми. - Он больше не может терпеть. Сегодня он обязательно совершит нападение. Ну же. Казуя-кун, давай! Не заставляй меня ждать".
  В конце улицы показалась беременная девушка, красивая, с длинными волнистыми волосами; шла она осторожно, стараясь не совершать резких движений. Судя по большому животу, срок поздний. В руках девушка держала пакет. Она прошла мимо Казуи, сверилась с часами, что горели на одной из башен, и прибавила шагу.
  Казуя остановился.
  Затем развернулся и двинулся следом за девушкой.
  "Ну не идиот ли!" - чуть не взвыла Саюми.
  Она разгадала замысел Казуи. Он думает: раз Саюми одна, то компанией (или беременной) она обернуться не сможет. Насчет компании - верно; но беременную сымитировать нетрудно!
  Саюми приложила ладонь к лицу.
  А если не так?
  Вдруг Казуя хочет совершить страшное, невероятное злодейство - чтобы доказать и себе, и Саюми, что он-то не слабак, а настоящее чудовище?
  "Глупости, - подумала Саюми. - Так не бывает".
  Лица беременной она, к сожалению, не запомнила. Ничего. Сойдет и приблизительный облик.
  Кожу на секунду обожгло огнем, а затем - изменился центр тяжести, и Саюми чуть не упала. Ощущения были непривычным. Заныла спина: фальшивый, но очень тяжелый живот перевешивал Саюми вперед.
  Кое-как приноровившись, она выступила из-за угла и направилась к этой парочке.
  Сейчас нужно удалить беременную отсюда и оттянуть внимание Казуи на себя. Есть специальный прием...
  Стоп.
  Саюми остановилась.
  Парочки никакой и не было: беременная дошла до конца улицы и свернула в один из переулков. Был лишь Казуя. Он стоял посреди улицы, сгорбившись, и смотрел себе под ноги.
  "Он все-таки не решился, - вздохнула Саюми с облегчением. - Я знала, так и выйдет".
  Казуя неплохой человек, она знала; и почему это знание доставляет ей столько теплого удовольствия?
  Саюми оглянулась по сторонам (никого не было) и вернулась к прежнему облику.
  - Эй, Казу...
  Он обернулся, дико взглянул на нее.
  - Будь ты проклята!
  Прокричав это, Казуя бросился прочь. Он бежал не как обычно, не как вампир - он бежал как человек, спотыкаясь, падая, разбивая коленки в кровь, всхлипывая от усталости, поднимаясь и вновь пускаясь в бег. Саюми старалась не отставать ни на шаг: она чувствовала, что Казуя сейчас совершит какую-нибудь глупость.
  "А вдруг он покончит с собой?" - мелькнула мысль.
  И она, эта мысль, не доставила отчего-то никакого удовольствия.
  Впереди вдруг выросла набережная. Аракава.
  Саюми прошиб холодный пот.
  Вампиры умирают от проточной воды.
  
  7.
  
  - Стой! Стой, Казуя-кун, да стой же ты!
  Казуя притормозил у самой кромки берега.
  - Нет! Стой!
  Казуя попытался прыгнуть в реку - не получилось, он лишь взметнулся нелепо и рухнул обратно на прибрежный песок. Тело само сопротивлялось попытке суицида. Бормоча что-то, Казуя поплелся по берегу. Впереди, метрах в пятидесяти, был мост. "Хочет попробовать оттуда, - подумала Саюми. - Проклятый идиот!"
  Она набросилась на Казую сзади, вместе с ним повалилась на мокрый песок.
  - Болван!
  - Отпусти меня! - заорал Казуя.
  Извернувшись, он пнул Саюми; она вскрикнула, но хватки не разжала. Тогда Казуя пнул ее снова, на сей раз - с огромной силой. Саюми отбросило в реку. Она погрузилась сразу до дна, коснулась кроссовками ила. В легкие хлынула грязь. Вода была настолько холодной, что обжигала. Саюми, оскальзываясь на речном иле, кое-как подняла голову над водой. Волосы слиплись и мокрым полотенцем теперь обнимали шею. От шока слепило глаза. Саюми разглядела сквозь туман: Казуя добрался-таки до моста, идет по нему, шатается, держится за поручень.
  Она закричала:
  - Болван! Ты проклятый болван!
  Казуя перевалился через поручень и рухнул в реку.
  Саюми, сжигая собственное тело, рванулась к нему; ноги ее хлопали на воде, плоские, больше похожие на ласты. Скорее, скорее!.. Казуя падает медленно, секунды чудовищно растягиваются - будто некто пришел ей на помощь, божественная сила...
  "Ками, - простучала мысль, - ками, помоги мне!"
  И ками помог.
  Саюми, взлетев над водой, подхватила Казую - всего в полуметре от мутных волн Аракавы.
  Принцесса спасла прекрасного принца.
  "Мы упадем, - мелькнуло, - мы ведь сейчас упадем в воду, и тогда..."
  Нет!
  Саюми протягивает руку к небесам.
  Со скрипом кости удлиняются, кожа растягивается; рука мучительно содрогается, раздвигаясь сразу на множество суставов. Длинная, неимоверно длинная рука, похожая на змею; рука эта взвивается вверх - и пальцы ее сжимаются на мостовом поручне.
  Позвоночник простреливает боль.
  Саюми кричит; горло разрывает от крика. Однако они спасены. От падения в воду они спасены.
  - Зачем? - спрашивает Казуя.
  В висках стучит адреналин. Саюми весело отвечает:
  - Мы это, любили... в прошлой жизни друг друга. Так что я тебя оберегаю. Не даю... не даю убийства совершать. Душу твою храню... хха... от грехов. Как тебе такое объяснение? Сойдет?
  - Сойдет, - отвечает Казуя глухо.
  - Я его только что придумала... хха... но раз сойдет, то пусть будет. А пока поднимаемся. Ты это, готовься.
  - К чему? - спрашивает Казуя.
  - Я тебя, болван, сейчас буду бить. Очень долго и больно бить...хха... Понял?
  Казуя молчит. А потом начинается смеяться. Он смеется и смеется, не в силах остановиться.
  - Идиот, - говорит Саюми.
  Рука ее медленно, сустав за суставом, втягивается в плечо; двое поднимаются навстречу смешливому небу. Казуя смеется, а Саюми бурчит что-то недовольное. Она думает, продлевать ли контракт или нет. Шумит река, и этот звук успокаивает.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"