Саня повалился на первую попавшуюся лавочку и чуть не плача простонал, что больше бежать не может, а если предстоит в таком темпе ждать пятницы, так будет лучше, если его прикопают где-нибудь под кустом.
- Ужасно! - устало протянул Дик. - Лучше посмотри билеты в Воронеж. Ты домой? - Он оглянулся на Маришку.
Она судорожно замотала головой, не отрывая взгляда от сидевшей неподалеку галки. Не озвученное слово "ведьма" преследовало по пятам, окрашивая каждый шаг в мрачные оттенки. Маришка боялась заразиться проблемами Дика, если они потянулся следом, тогда до пятницы она тоже не доживет, но проверять не собиралась.
Саня живо открывал окна в планшете, он даже не пытался предложить объявления и сайты местных колдунов-экстрасенсов, понимая, что на проверку их благонадежности нет времени. Не прошло и пяти минут, как лавочку огласил недоуменный вопль:
- Только гляньте: три билета на сегодня! ... Чудеса! - недоверчиво покачивая головой, толстяк на коленке торопливо регистрировался, бронируя места. - Надо торопиться, у нас всего четыре часа.
У Маришки дух захватило от стремительности происходящего, она и Дик одновременно покосились на каркнувшую галку, птица быстро улетела.
И снова торопливый шаг, срывающийся временами на бег - буквально расползавшийся под каждым шагом асфальт подгонял. Любая собака, независимо от размера, считала своим долгом задержать странных прохожих. Растерянные владельцы извинялись уже вслед убегавшим друзьям.
Казанский вокзал замаячил спасительным оазисом спустя почти пять часов, пройденное расстояние, с учетом всех препятствий и испытаний, вполне соотносилось с подвигом.
Досмотр в терминале прошел не без казуса: транспортерная лента сканера внезапно застряла, когда три сумки и пакет с перекусом (купленным по дороге), скрылись из глаз. Началась суета, никто не понимал причин сбоя. Подоспевшие сотрудники вокзала неуклюже попытались достать вещи. Саня возвел глаза к потолку, когда Маришка толкнула его в бок, указывая на пол: свежие трещины расползались по мраморным плитам, кое-где уже расколовшимся. Сканер постепенно завалился на бок, проходившая мимо сотрудница споткнулась о выступивший край.
Побледневший Дик смотрел себе под ноги, ощущая легкую вибрацию, в ушах зазвенел колокольный звон. За истекшие сутки он сильно устал и если бы не поддержка друзей, давно перестал бы бороться. Уже казалось, что участь Вики не так плоха.
Вызванная полиция и служба спасения засуетилась, а друзья, возмущенные волокитой и вредностью персонала, спустя двадцать минут получили возможность убраться восвояси.
Бегом! Двери, зал, вторые двери, направо, вниз по лестнице, коридор, налево, снова направо, зал с билетными кассами и, наконец, наверх к платформам. Будь неладен проектировщик со своими лестницами! А позади скрипуче растрескивались пол и стены.
- Ой, мамочки! - едва не плакала Маришка, нервно оглядываясь в ожидании, когда нога не ощутит опоры, и мир рухнет в пропасть.
Дик подхватил ее под руку, а Саня несся впереди, вцепившись в пакет с провизией.
Из последних сил они бежали по перрону вдоль поезда.
Возле вагона миловидная проводница внимательно изучила электронные билеты с Саниного планшета, словно искала подделку.
- Это наш вагон, верно? - заторопил он ее. - Позвольте пройти, пожалуйста!
Маришка ощутила осыпающийся под ногами асфальт, и Дик внес ее в тамбур. Платформа вспучивалась на глазах.
- Да что же это такое! - возмутилась было проводница, прижатая к стене обширным задом Сани, но тотчас смолкла. Через мгновение она побежала по вагонам в начало поезда, торопливо набирая чей-то номер по смартфону.
Уставившись себе под ноги, Маришка медлила, не входя в вагон.
- Наше купе четвертое, - махнул ей Дик.
- Потопай, - боязливо попросила она.
Он с готовностью выполнил просьбу, сам не без любопытства ожидая эффекта. Ничего!
- Значит, надо ждать какого-то другого фокуса, - Маришку трясло. - Например, на ходу с рельс соскочим.
- Не каркай! - Саня подошел к окну, наблюдая за собирающейся толпой. - Обалдеть, что происходит! - он сделал несколько снимков и теперь жадно просматривал их. - Сделаю коллаж. ... Классно! Поезд сейчас будут перегонять на соседнюю платформу.
Рабочие, полиция, машинисты и проводники, все растерянно таращились на щели и трещины, избороздившие перрон.
Вскоре состав дернулся и медленно поехал, а через несколько минут перестроившись на соседний путь, вернулся к платформе. Образовалась суматоха, по громкой связи то и дело объявляли о местонаходжении поезда Москва-Нальчик.
- После нашего кросса я голодный как волк, - Саня выкладывал на стол снедь. Три некрупных курицы-гриль, два лаваша, пара груш, шоколад, Кока-Кола и бутылка коньяка. Имелись еще пироги, но их решено было оставить на завтрак.
По купе немедленно распространился аромат специй, Маришка невольно сглотнула слюну, она тоже хотела есть, хотя страх все еще не отпускал
- Тебе необходимо расслабиться, - со знанием дела заявил Саня, открывая бутылку.
Он прекрасно знал, что она не пьет, но намеривался, если потребуется, напоить силой - дорога не близкая и истерика тут ни к чему.
Принять "пятьдесят лечебных капель"" никого уговаривать не пришлось, нервы требовали снять стресс.
- За что пьем? - спросил без особого энтузиазма Дик.
- Доехать бы, - прошептала Маришка, разглядывавшая темную жидкость в своем стаканчике, пробовать коньяк ей еще не приходилось.
- Не переживай, - Саня протянул кусок лепешки, - если не взорвались в первые десять минут, то есть надежда. Глотай не глядя и закусывай.
Его энтузиазм буквально выплескивался, кошмар остался позади и за жизнь можно пока не переживать.
- Да, взорвемся, когда тронемся, - мрачно пошутил Дик и опрокинул в себя полный стаканчик.
Никто не заметил, как из его сумки, небрежно лежавшей на сиденье, незаметно выпала старая кукла с фарфоровой головой. Она упала на пол и шустро забилась в угол.
Наконец, объявили об отправке. Жевавший Саня нервно дернулся.
- Спокойно, старик, - Дик тоже замер, - время икс приближается.
И вот перрон поплыл назад. Это как в бомбоубежище, воздух превратился в густой кисель, нет ничего вокруг, только напряженное ожидание происходящего снаружи.
Прошло десять, двадцать минут, ... Маришка нервно отщипнула от куриной ножки кусочек, ее трясло, дыхание стало коротким и отрывистым.
- Предлагаю еще выпить, - заметно дрожащей рукой, Дик разлил коньяк по стаканчикам.
- Пронесло что ли? - Саня выпил первым, считая неуместным произносить тосты в данной ситуации.
Маришка облизала пересохшие губы, коньяк она не хотела, но отказаться не посмела, боясь нарушить зыбкий покой. Горько-жгучая жидкость обожгла горло и воспламенилась в желудке.
Они относительно спокойно поужинали, время от времени выглядывая в окно, точно в ожидании зрелища разверзающейся земли. Саня ожил окончательно, ел за двоих и громко смеялся. Маришка прелести алкоголя так и не оценила, шутить в компании она не умела, а вот спать хотела. Заворачивая в фольгу куриные кости, она жалели, что по пути на вокзал на глаза не попалось ни одной кондитерской: калорийный тортик сейчас бы не помешал.
Дик не любил в поездах верхние полки, достав из сумки панфлейту, он неторопливо перебирал ее звуки. На углу стола, ближе к окну чадила дежурная аромопалочка.
Саня сидел напротив, озадаченный поиском гостиницу в Воронеже. Маришка ему завидовала, мысль зарядить смартфон накануне выпала из головы, а сейчас никакое другое зарядное устройство не смогло заменить родное, оставшееся дома.
Растянувшись наверху, она смотрела в окно. Взгляд то и дело обращался к ссутулившемуся Дику. В его облике странным образом проскакивало сходство со Стефаном: в цвете волос, в очертании скулы и линии подбородка, ... эта тривиальная эспаньолка. Хорошо, что он не кукла.
Мотив из фильма "Золотой ключик", одна из сказок Одинокой флейты так и называлась "Папа Карло". Дик играл, совершенно забыв про поезд и вечер за окном. Казалось, он не в купе, а на лесной поляне, к близкому ручью приходят олени и слетаются птицы. Хотелось, чтобы музыка не кончалась никогда. Она смывала с души пыль тревог и боли, творила волшебство, успокаивала и вселяла надежду.
Внезапно Дик отнял от губ флейту и вскинул голову, Маришка стремительно отвернулась, смущенно уткнувшись лицом в подушку. Она знала точно, что вывернется на изнанку в попытке помочь этому человеку, хотя бы поддержать, потому что другого случая уже не представится.
Сквозь окно проникали первые летние сумерки, глаза слипались; купе быстро погрузилось в сон.
20. Соперница
О чужих проблемах Люба непременно позабыла бы, как вдруг на форуме случилась настоящая сенсация - куклы из коллекции Ковалевых, числом десять штук, выставлены на продажу!
Галка долго не отвечала на телефонный звонок. Люба уже отчаялась услышать ответ, как вдруг ...
- Привет!
Оказалось, подруга разрывалась между домом и больницей, где теперь лежал ее муж. Кризис миновал, Андрей чувствовал подъем сил, врачи обещали его выписать через пару дней, если вес останется стабильным, и давление не будет прыгать.
Купив слоеных язычков к чаю, Люба отправилась в гости, благо у Галки выдался свободный вечер, к тому же можно было присмотреть нового кавалера для Джесс.
Хозяйка встретила приятельницу утомленной, но счастливой улыбкой, провела на кухню, где уже ждал горячий чайник.
- Где это тебя так раскрасили? - обеспокоилась Люба, с изумлением наблюдая у приятельницы под глазом знатный синяк, да еще царапины на лице и кровоподтеки на шее.
- Сейчас такое расскажу! - ухмыльнулась та, чайной ложечкой насыпая в чашку душистую заварку.
После выходки жены - без разрешения лечь рядом, Андрей в жесткой форме потребовал его более не беспокоить. К вечеру в дверь мастерской был врезан новый замок. Галке понадобилось два дня на изготовление дубликата. Повезло сфотографировать ключ, выложенный на стол рядом с тарелкой. Принимая срочный заказ, мастер не давал гарантии на качество, ведь придется точить бороздки на глаз, сверяясь с фотографией.
По своей слабости Андрей теперь спал и днем, а потому запретить войти на свою территорию не мог.
В мастерской ничто не изменилось, только сильно пахло розой, флакон духов стоял прямо на полу. Запах недурной если сравнивать с ацетоном или олифой. Вещи и предметы привычно лежали на своих местах, разве что на окне появилась целая миска янтарного винограда, да в ручной соковыжималке виднелись остатки апельсинового сока.
Муж, раскинувшись, крепко спал наискосок кровати, куклы нигде видно не было. Галка вглядывалась в изможденные черты лица некогда жизнерадостного деятельного человека и ощущала, как ком подступает к горлу. Осторожно приблизившись, она присела рядом. Андрей, совершенно беспомощный, неподвижно лежал с удивительной безмятежностью на лице. Как же давно такой покой не посещал его! Наверное, именно в таком торжественном настроении уходят из жизни. Глаза защипало и пришлось больно прикусить губу, чтобы подавить звуки еще в зародыше. Любовь к мужу так и не умерла, слишком многое уже пережито вместе - шесть лет в законном браке, а до того пять в гражданском и еще незабываемый букетко-конфетный год.
Галка мысленно рисовала его черты лица, как вдруг заметила движение под тонким покрывалом. Мужское достоинство рвалось в бой, настойчиво выглядывая из-под ремня, удерживавшего на поясе домашние брюки. Изменилось и лицо, на нем теперь читалось напряженное ожидание. Явно во сне происходило то самое, волшебное. Подчиняясь сиюминутному импульсу, Галка аккуратно расстегнула ремень. Сколько уже между ними не было близости, два месяца, ... три? Внизу живота приятно заныло, по телу прокатилась волна тепла, сильно захотелось ощутить прикосновение рук Андрея. Секунду поколебавшись, она села удобнее и склонилась над его самым сокровенным местом. Оставалось только гадать очнется или нет? По сути, какая разница, даже если он рассердится.
Мерно тикали часы и монотонно жужжал компрессор в аквариуме, в мастерской витало двоякое растянутое счастье, начинаясь наяву, оно продолжалось по другую сторону сна.
Андрей не проснулся. Прикрыв его покрывалом, Галя неслышно закрыла за собой дверь на замок. В ванной она тщательно и долго чистила зубы, послевкусие не нравилось никогда. Но если борьба за мужа требовала столь незначительной жертвы, то потерпеть стоило.
Последние две ночи ушли на поиск в Интернете информации, способной хоть немного помочь беде. Все душещипательные истории про любовниц отметались сразу, проклятия и сглазы пальму первенства тоже долго не удерживали, ни у кого не было причин желать Андрею зла. Отчаяние заставляло заглядывать даже в самые нелепые места и вот там попалась информация про суккубов. Существуют они или нет, вопрос спорный, но факт эротики во сне присутствовал. Конечно, многие взрослые люди испытывают подобные ощущения и видения, ничего особенного в том нет, вот только вряд ли кто-то при этом теряет жизненную энергию. Галка в демонов не верила, но была готова изменить собственное мировоззрение, если недавняя диверсия принесет результаты.
Глядя на свое отражение, она довольно засмеялась, представляя реакцию воображаемой соперницы. Каким образом происходит противостояние, его механизм - логически по пунктам разложить невозможно. Значит, оставалось только ждать.
Андрей появился на пороге ванной довольно резко, но не внезапно (паркет под ногами не скрипел и тапки мягкие), вот только силы изменили, муж судорожно схватился за дверь, чтобы не упасть.
- Тебе плохо? - бросилась на помощь Галя.
- Оставь меня! - негромко приказал он, сползая окончательно на пол. - Скажи, ты приходила ко мне? Только не ври!
- Ты замок сменил. Забыл?
Тяжелый исподлобья взгляд запавших глаз пугал. Если бы то сидела сама Смерть, даже тогда Галя приняла бы вызов и не выдала себя.
- Зачем навязываться, если мне не рады! - с достоинством заявила она и отвернулась.
- Лгунья! - прошипел он сквозь зубы. - Ты приходила. ... Помоги дойти до кухни.
Требование в приказном порядке обидело похлеще удара, но Галя провокации не поддалась. Она молча потащила мужа к стулу.
Поставив на стол бокал с клюквенным морсом, она склонилась над мужем и спокойно проговорила:
- Андрей, я никогда тебя не подводила. Ты ничего рассказать не хочешь?
Он предсказуемо отвел взгляд и с минуту смотрел в вечернее окно, борясь с сомнениями, а после мрачно буркнул поднимаясь:
- Пойду прилягу, устал очень.
- Чуть позже! Сначала выпей чаю, а то у тебя вид синюшный, - потребовала она.
В последнее время Андрей взял за правило игнорировать любую просьбу, но видно дело шло к концу и на возраженья сил уже не хватало. Он тяжело упал обратно на стул.
Доливая в кипяток заварку, Галя щедро плеснула в мужнин бокал энергетик, нечего так быстро отпускать в объятия врага. С непроницаемым выражением она выставила на стол горячие вафли и недавно испеченные пироги. Внезапно в глубине квартиры послышался шорох. Нет, не в спальне или в прихожей, а скорее всего в мастерской. Андрей моментально насторожился, а Галке пришлось взять себя в руки и не подавать вида.
- Прости, кусок в горло не лезет, - попытался отказаться муж.
- Хотя бы чай выпей, - пожала плечами Галка и кинула ему в бокал еще кусок сахара. - Откуда брать силы голодному организму! - Сама же лихорадочно искала причины уйти с кухни, не вызывая подозрения.
Выручил смартфон, затрезвонивший в прихожей. Подбегая к тумбочке, Галка заметила через приоткрытую дверь мастерской метнувшийся женский силуэт! Смартфон едва не выпал из рук.
- Алло?
Но на том конце уже отключились, и номер зафиксировался незнакомый.
- Ошиблись! - она вернулась к мужу. Но тот смотрел не на принесенный гаджет, он искал признаки волнения у нее.
Более никакие звуки тишину квартиры не нарушили.
Перед тем как уйти, Андрей зашел в уборную. Улучив момент, Галка метнулась в мастерскую: в душу закралось дикое подозрение, может это вовсе и не суккуб шалит, а ... кукла?
Шарнирная латиноамериканка на глаза сразу не попалась, а устроить обыск не дал вошедший Андрей.
- Хочу здесь проветрить, - быстро нашлась Галя, пресекая недовольство.
- Я сам, - ворчливо буркнул он, шагнув к окну.
Энергетик в целом действовал почти четыре часа, из-под двери мастерской слышались звуки работающего телевизора, и дважды муж наведывался по стеночке на кухню, в результате чего пирогов заметно убавилось.
Мстительно потирая руки, Галя прохаживалась по спальне, довольная, как ей казалось, еще одной маленькой победой.
Ночью, она снова пришла в мастерскую.
Беглый взгляд куклу не обнаружил. Дикость какая-то со всеми этими подозрениями, но интересно, куда она исчезает и как появляется? Может история про лягушачью кожу и здесь имеет отношение?
Андрей спал, подтянув колени к груди, под опущенными веками движение не происходило, точно он и не видел никаких видений. Проникнувшись едва ли не материнскими чувствами, Галя склонилась для поцелуя, как вдруг из-за его спины поднялась Латифа. Нет, не кукла, но живая женщина, под ней даже кровать прогнулась! Шипя, с искаженным от бешенства лицом, она обежала кровать и метнулась к остолбеневшей Гале.
- Дрянь! - хрипела она. - Он мой! Убирайся отсюда!
Метя в лицо скрюченными пальцами, она резко сменила тактику и ударила ногой по бедру, опрокидывая на пол. Жуткая история, когда две женщины при помощи силы делят мужчину!
Галка драчливостью никогда не отличалась, да и повода для практики не представлялось. Ухватив соперницу за волосы, она постаралась выдрать как можно больше, а заодно дотянуться до точеного личика.
Латифа была чудо как хороша, крупная с головокружительными формами, ее даже злость не портила. Скалясь, ожившая кукла кусалась, как достойный вампир. Прижатая к полу Галка сильно проигрывала в весе и сноровке, если бы не случайность, она скоро непременно проиграла бы.
Локоть ударился об угол кровати, от боли по мастерской разлетелись звездочки, а тут еще Латифа засветила в глаз. Внутри точно пружина развернулась, подпитываемая бешенством. Слепо шарившая по полу рука, наткнулась на спортивные гантели, Андрей купил их для дополнительного веса во время пробежки. С хриплым рыком Галка ударила полуголую мерзавку сначала в бок, потом по спине и, наконец, отпихнув ее, принялась охаживать гантелей куда придется. В висок попасть не случилось, а вот лоб подвернулся очень кстати, жаль, что вскользь.
Латифа поперхнулась и опрокинулась назад. Ее навязчивый запах духов, тех самых цветочных, не давал вздохнуть. Именно с этого момента для Галки аромат розы навсегда исчез из предпочтений.
Она не читала дуэльного кодекса и не признавала долга чести перед поверженным врагом. Схватив одной рукой низкую лестницу в две ступеньки, а другой продолжая удерживать гантель, Галя бросилась на приходящую в себя соперницу, желая убить, раздавить и растоптать.
Очнувшийся Андрей попытался протестовать, но слабый голос потонул в шуме потасовки.
Латифа, точно демон, поднималась раз за разом, и Галка с дикими воплями осыпала ее, то гантелей, то лесенкой.
Наконец, затылок соперницы неприятно хрустнул, внезапно ее тело пошло рябью, уменьшилось, и вскоре возникла разбитая блекло-оливковая шарнирная кукла.
- Девочка моя! - лихорадочно прошептал еще не верящий в случившееся Андрей.
Но Галка, не обращая на мужа внимания, безжалостно крошила бывшую красотку, точно толкушкой картошку мяла. Золотисто-коричневые осколки разлетелись по всей мастерской, крошево странно серело, точно покрывалось пылью.
* * *
Люба в полном смятении возвращалась домой. Кавалера она так и не присмотрела, после услышанной истории, желания уже не возникало. Подумать было о чем - дома кроме мужа имелся еще и маленький ребенок, а что если с ним ... и его ... Спешно набрав номер, Люба затаила дыхание.
- Алло, Люб, ты чего так поздно? - чуть раздраженно спросил Максим. - Мы уже спать легли. (Время, действительно, уже позднее - одиннадцатый час!)
- Прости, пожалуйста, - спешно зашептала она. - У вас все хорошо? Вы когда думаете вернуться? Может, еще пару дней поживете на даче? Лешенька не плачет? Покушать есть чего, вы не голодные?
- Мы сегодня в магазин ездили, - в голосе мужа послышалось удивление.- А что такое? Ты нас видеть не хочешь?
- У меня все нормально, хочу уборку большую сделать и мне нужно немного времени и свободные руки.
- Я тебя понял. Вообще-то могла об этом завтра сообщить, - буркнул муж, чувствовалось, что подозрение уходит. - Небось, со своими куклами опять вошкаешься, поэтому и сын не нужен!
- Я очень, очень вас люблю обоих! - счастливо вздохнула Люба. - Спокойной ночи, дорогой!
Озвученная уборка в планы, конечно, не входила, но это мелочи, главное надо успеть решить все неотложные вопросы.
Первым делом она попыталась дозвониться в Москву, у нее крепли подозрения на счет Стефана.
21. Божий одуванчик.
Дик стоял в узком коридоре у открытого окна, ему не спалось, эмоциональность последних дней оставила на нервах отпечаток. Он вспоминал похороны и бело-розовую урну, мелькавшую в земле. Только о Викиной родне не сожалелось, да, он все еще любил и тосковал, но думал отчего-то о Маришке.
Маленькие пухлые губки, алеющие на бледном личике, ... блеск клубничный, его легкий аромат витал над столиком в кафе. Дик почти ощущая фруктовый привкус. Если бы эта томная сирена не имела столько комплексов, она могла бы сводить с ума, опять-таки, если бы владела столь тонкой премудростью. Не толстуха, но тип восточной женщины, с гибким соблазнительным станом и текучими движениями. Он незаметно наблюдал за ней, ловил на себе взгляды, надо сказать это частое внимание льстило. Нравилась ли Маришка? Возможно, при иных обстоятельствах, ... а пока на лицо банальная жалость к этой девочке, и желание хоть немного забыться.
В тамбуре почудилось движение, и через мгновение появилась проводница. В одной руке у нее была зажата дымящаяся сигарета, в другой - смартфон с электронной книгой.
- Доброй ночи! Не спится?
Дик представился, пожаловался на духоту и спросил зажигалку. Оксана не отказала.
От его тонкой коричневой сигареты поплыл аромат горькой вишни, быстро растворяющийся в тяжелых нотах Парламента.
- Может чайку? - дружелюбно предложила она, поведя рукой в сторону своего уголка.
Высокая и длинноногая, Оксана чем-то неуловимо напоминала Вику. Короткие кудрявые волосы в электрическом свете отливали платиной, весьма удачно сочетаясь с темными изгибами бровей.
* * *
А утомленная бесконечным бегом Маришка блуждала в тревожном голубоватом тумане, рваные волокна прохладой хмарью ложились на лицо, заставляя часто смаргивать. Влага стекала по щекам, но налитые свинцом руки не подчинялись. Они плетьми оттягивали плечи и немели с каждой секундой. Переставляя через силу ноги, Маришка шла, где-то там мелькала неясная фигура Дика. Спотыкаясь и падая, она не выдержала и крикнула:
- Подожди меня! Вернись!
- Что?
Звук голоса вырвал из забытья. Дик с вопросительным выражением стоял напротив близко, близко.
- Ты чего? - Маришка смущенно отпрянула.
- Мне показалось, ты звала меня.
- Я? .... Ээээ, не помню, - она завороженно смотрела на его губы и недавно виртуозно выбритую тонкую эспаньолку. Сколько же надо времени на подобное искусство!
- Ну, может, померещилось, - он пожал плечами и сел.
На столике стоял пластиковый стаканчик с крепким чаем, рядом небольшой заварочный чайничек казенного вида.
- Почему ты не спишь? - робко спросила Маришка, растирая пальцы.
Она спала на животе, положив голову на переплетенные поверх подушки руки, они сильно затекли и сейчас неприятно, болезненно покалывали.
- Голова болит. А ты почему?
Вместо ответа она свесилась вниз.
- Спит, - прокомментировал Дик, сопевшего лицом к стене Саню. - Еще рано.
- Наверное, - Маришка посмотрела в окно. Через приоткрытую форточку ночная прохлада дула прямо в лицо, вызывая ассоциацию тумана. - Надо кое-куда прогуляться. - Она осторожно развернулась и, цепляясь все еще ватными руками, попробовала спуститься вниз.
- Я помогу, - его крепкие руки обхватили талию и с осторожностью поставили на пол.
Вконец смутившаяся Маришка торопливо выскользнула за дверь.
В полуосвещенном коридоре блуждал приятный сквознячок, освеживший горящее лицо. Счастливо улыбаясь, она побежала в туалет, где долго стояла перед зеркалом, вспоминала прикосновения его рук. Как бы то ни было, а с поездкой вышло удачно, и, вообще, правильно сделала, что пустилась за компанию во все приключения. "Так держать!" - Подмигнула она своему отражению и повернулась к двери.
В купе все осталось по-прежнему, Саня спал, Дик сидел возле окна, а на столе лежали три крупных пряника, сложенный тот самым носовой платок и в старомодном металлическом подстаканнике стакан с кипятком.
- Это мне? - растерялась Маришка, чувствуя, как остатки сна развеялись окончательно.
- Ну да, - Дик легко улыбнулся и долил настоявшейся заварки из маленького чайничка. - У проводницы выпросил, - опередил он вопрос.
Она успела сделать глоток вяжущей горьковатой жидкости, как дверь купе тихонечко открылась, на пороге возникла молодая, приятная на лицо проводница. Улыбка гостьи тотчас угасла.
- Горячей воды еще не нужно? - спросила она с плохо скрываемым разочарованием.
- Спасибо, Оксан, - Дик протянул руку за чайником. - Я все верну.
Маришка вскинула брови в молчаливом удивлении.
- Ответный жест вежливости, - пожал он плечами, едва дверь закрылась. - Тебе добавить?
- Да, а то это настоящий чифирь! - скованно кивнула она, отчаянно давя в себе поднимающуюся ревность. - Мы где сейчас?
- Пятьсот третий километр, я смотрел схему. Скоро Ведринцево. Нам еще далеко, перегоны между остановками длинные. - Неожиданно его рука мягко легла на талию. - Мне нравиться твое общество. - Решил он пояснить свои действия.
- Н-наверное, ... ты удивишься, - пролепетала она и торопливо (пока не передумала) закончила: - мне тоже ... нравится ... быть с тобой.
В душе разбухало счастье, но напротив спал Саня, и неловкость ситуации повисла в воздухе буквально физически.
- Тогда вопрос надо срочно решать, - дохнул в ухо Дик.
Не веря в происходящее, она повернулась к его губам, пахнущим алкоголем и сигаретным дымом, как вдруг дверь купе отъехала, явив маленькую худощавую старушку.
Рука Дика неохотно соскользнула на сиденье.
Это уже после возник вопрос, отчего ее не сопровождала проводница?
Бабке понадобился кипяточек, чайку с кусочком сахара попить, вот она и пришла.
- Конечно! Конечно! - засуетилась Маришка, сгорая от стыда перед свидетельницей своей почти сбывшейся, почти интимной мечты.
- Как у вас тут хорошо, - щербато улыбнулась бабка, и ее лицо сморщилось, вернее, растрескалось как пересохшая земля.
Выцветшие глаза заслезились, но при этом смотрели только на Дика. Он небрежно привалился к окну и с полным равнодушием наблюдал, как незваная гостья присела рядом с мгновенно очнувшимся Саней.
Толстяка как будто кто пнул, храп скомкался и скатился назад в горло, не давая вздохнуть.
- Вы чего? А ... - он уставился на маленькую соседку в линялом платочке.
- Я-то вот в сидячем вагоне, - прошамкала та. - Суетно, шумно! ... А вы далече едите? - Складывалось такое впечатление, что вопрос задан с подтекстом и претензией на купе (одно-то место было свободно). - А это инструмент? - Она кивнула на лежавшую на столе панфлейту. - Как-то он называется ...
- Ээээ, мы в Воронеж едем, - начала запинаться Маришка, спутники пока хранили недружелюбное молчание.
Бабка перевела на нее взгляд и оскалилась в жуткой улыбке:
- Так и я туда еду! А вы в гости или храму поклониться?
- На бобров посмотреть, - буркнул Саня.
Его неуместная острота еще больше расстроила Маришку, захотелось немедленно уйти, чтобы не видеть упрек в старых глазах. Воспитание требовало уважения к возрасту, к тому же складывалось ощущение, что с бабкой уже приходилось видеться. Нервно теребя подол майки, она вымученно улыбнулась.
Впрочем, старуха не обиделась, но лукаво всплеснула руками:
- Так это на Графской, а поезд там без остановки! ... Ну да на автобусе доберетесь.
- А вы, бабушка родом из Воронежа?
Хуже нет необходимости поддерживать беседу с незнакомым человеком, особенно, когда нет подходящих идей и тем. К тому же мерещилось, будто навязчивая гостья догадались о прерванной интрижке. Ее водянистые глаза так и блуждали в лукавой насмешке от нее, Маришки к Дику.
- Оттуда милая, оттуда! - кивнула бабка, удобнее усаживаясь.
Она ерзала до тех пор, пока ноги в толстых вязаных носках и стоптанных ботинках не повисли в воздухе. - Войну, немцев пережили, да! ... Они нам хлебом помогали, если у нас не было, а мы кашей да теплом печи делились. - Она пожевала безгубым ртом. - Моя остановка "Придача".
По купе расползался тяжкий запах немытой старости вперемешку с какой-то картофельной или тыквенной гнилью.
- Ой, и мы... - не подумав ляпнула Маришка, заработав легкий тычок в бок от Дика.
- Это к кому же вы едете? - бабка явно знала всех соседей, а потому стала внимательнее.
- Так может, вы нам и поможете? - встрял Саня.
- А спросите меня, - разрешила та, вновь уставившись на молчаливого Дика.
- Мы, бабушка, колдуна ищем, - ответил Саня. - Дело очень срочное. Говорят, Воронеж, это колыбель русского колдовства.
- Во! - бабка подняла указательный палец. - Хорошо сказал! Есть у меня один верный адресок. - Ее мутные глаза блеснули в неровном свете, как слезой подернулись.
Разглядывая попутчицу, Маришка не могла не заметить теней, иногда менявший старческое лицо, делая его временами неживым. Впрочем, наваждение вполне логично объяснялось неисправным освещением - лампа время от времени мигала и блекла.
Час ночи уже миновал, навязчивая бабка начинала всех нервировать. Впрочем, она почувствовала иссякающее терпение молодых собеседников и, покряхтев, сползла с сиденья.
- На улице Приморская, дом с петушком на крыше, .... номер запамятовала, но у забора много сирени. Не пропустите. Он стоит напротив кладбища. Спросите бабу Юлю, она Сергеевна. Хорошая женщина!
Легонько махнув сморщенной ладошкой, бабка подхватила чайник и ушла.
Никто так и не задался вопросом, зачем чайник, если вот-вот выходишь?
Маришка переглянулась со своими спутниками и потянулась открыть окно, в купе дышать было не чем.
- Мне показалось, или наша гостья умеет влиять на электричество? - Саня с интересом смотрел на переставшую мигать лампу.
- А тебе больше ничего не показалось? - Дик, нервно искал в сумке очередную аромопалочку.
- У нее лицо птичье, - заметила Маришка.- Кажется, я ее где-то видела?
Саня лишь пожал плечами, он не забивал голову пустыми воспоминаниями, но уверенно придерживался одной детали: этот божий одуванчик крайне вонюч.
* * *
Без десяти минут два ночи поезд сделал остановку на небольшой пустынной станции, по счастью не окруженной диким лесом - чаща осталась позади. Унылый промышленный пейзаж с бесконечными железнодорожными путями, столбами и проводами, ночной тишиной и отсутствием привычной суеты, навевал тоску глухой провинции. Но Воронеж-Южный казался вполне цивильным местом с недавно отстроенным вокзалом. Хотя изначально станция строилась как грузовая, такой она и осталась, слегка благоустроенная для пассажиров.
Присутствие давешней маленькой старушки нигде не обнаружилось, под слабым фонарем стояли только Дик, Саня и Маришка. Ночная прохлада заметно бодрила, в городе на порядок теплее, а здесь хотелось накинуть на плечи что-нибудь с длинными рукавами.
- Дела! - Саня огляделся по сторонам. - Я полагал, она предложит еще и проводить.
- Как по мне, так лучше в одиночку, - пробормотал Дик, доставая смартфон. - Как, говоришь, называется гостиница?
Отель "Отдохни", выкрашенный в свежий голубой цвет, привлек Санино внимание неспроста. Конечно, в Воронеже на одну ночь можно найти и более дешевые гостиницы. Но в приоритете значилась близость к станции, а что до сервиса, так он в провинции везде одинаковый.
Пока определялись с направлением, прошло время, и внезапный петушиный крик, пусть и приглушенный, заставил всех вздрогнуть. Два ночи - вторые петухи!
Многие ошибочно полагают, что время первых петухов - заря. Увы, в старые времена народ, разделенный огромными пространствами, выходил на дальнюю дорогу в час ночи, чтобы поспеть по делам ко времени.
До гостиницы оказалось, действительно, рукой подать, каких-то двадцать минут. На всем протяжении пути кто-то обязательно оборачивался, боясь снова увидеть летящую следом лавочку или растрескивавшуюся землю. Но покрытый выбоинами асфальт не лопался, а предметы не двигались.
В светлом вестибюле за стойкой администратора обнаружилась высокая худощавая женщина. С выражением лица самого терпеливого человека она ждала, пока гости приблизятся.
Маришка тут же смешалась, понимая, какие мысли может вызвать женщина в обществе двоих мужчин.
- Доброй ночи! - расплылся в улыбке Саня и выложил паспорт. - Мы забронировали номер.
Выбирая место ночлега, он опирался на возможную Маришкину реакцию. Номера дешевле двух тысяч вполне могли сгодиться на одну ночь, вот только робкая секретарша вряд ли ощутит комфорт в комнате без окон, на одной кровати в тесной компании.
После оформления на стол лег ключ от трехместного номера эконом класса с двумя кроватями, одна из которых одноместная.
- Со всеми удобствами, - вещала администратор, - у нас даже интернет проведен!
- То, что надо ночью, - раздраженно фыркнул Дик. - Душ, надеюсь, имеется?
- Даже холодильник, - не разочаровала женщина.
Она с явным интересом разглядывала троих временных постояльцев и в ее взгляде начала угадываться вполне предсказуемая двусмысленность.
- Отлично, - Саня, как бы между делом, закрыл собой Маришку, подталкивая ее к лестнице.
В небольшой светлой комнате окно скрывала широкая штора густого кофейного цвета. Все просто, но чистенько - стол, стул, на стенах картинки с растительными мотивами.
Дик, не теряя времени, скрылся в ванной.
- Мариш, ты спишь одна или в компании? - Саня, заливавший в себя воду из графина, многозначительно поиграл бровями.
Он окончательно успокоился и по дороге даже насвистывал какой-то мотивчик.
За короткий период времени произошло столько всего, что продолжать изображать из себя дикую недотрогу не имело смысла.
- Вам, наверное, привычнее будет вместе, - не моргнула глазом Маришка и уселась на одноместную кровать.
- Нет, ты это слышал! - хохотнул Саня, оборачиваясь к двери ванной. - Нас подозревают!
Отсутствие шума и движения поезда усиливало усталость. Подушка манила, но мнительная паранойя (что подумает Дик?) не давала провалиться в сон. Не хотелось предстать неряхой и грязнулей, на примере Сани, который шустро разделся до трусов и уже спал под покрывалом, вежливо оставив другу одеяло.
- А ты чего не спишь?
Приглушенный голос Дика стряхнул сонливость.
- Хотела ополоснуться, - пожала она плечами.
- Я не знал, - извинился он.
Как бы сильно не мучила усталость, но слушать Дика она не мешала. Напротив, пусть бы говорил и говорил, а Саня пусть не просыпается. И как же здорово находиться вдвоем наедине.
Подхватив казенное полотенце, Маришка направилась в душ. Тяжелая влажная атмосфера ударила в лицо и застряла на полпути к легким. Сбросив опостылевшие джинсы, она шагнула под жесткие струи. Горячая вода регулировалась плохо - либо она есть, но сильная, либо ее нет. Шампунь нигде не маячил. Мыть волосы мылом не хотелось, но тут уж не до капризов.
Через пятнадцать минут чистая до хруста Маришка завернулась в полотенце. Катастрофически не хватало свежего воздуха и, дотянувшись ногой, она толкнула легонько дверь - хотя бы щелочку свежести!
Майка и белье, пропитанные пылью и потом, без раздумий отправились в раковину, за ними последовал и носовой платок Сани. Жалко конечно стирать, кровь Дика была почти священной, но на людях неприлично демонстрировать бурые пятна. Выполаскивая мыло, Маришка надеялась, что в такую жару за пару часов на спинке кровати все вполне должно высохнуть. Немного неловко и неудобно спать обнаженной в одном номере с мужчинами, но хоть на отдельной кровати.
Поворошив влажные волосы рукой, она протерла запотевшее зеркало, и в нем отразилось чужое бородатое лицо! Стефан? Непроизвольный испуг заставил попятиться ... Дик поддержал ее, избавляя от спотыкания. Его оценивающий взгляд пробежал по фигуре.
- Ты чего? - занервничала Маришка, судорожно цепляясь за полотенце, точно его уже требовали снять.
- Боишься? - он иронично приподнял бровь.
- Я ... нет, ... просто..., - она стыдливо потупилась не находя слов.
- Понимаю. ... У нас не получилось в поезде беседы, - Дик прикрыл дверь и сел на край ванной.
Сердце сорвалось вскачь, даже показалось, что обморок не за горами.
- Возможно, я форсирую события, но ... скажи, я нравлюсь тебя? - спросил он, явно претворяясь слепым и глухим.
Его резко проявленный интерес не насторожил, полгода тоски с вздохов измучили, и теперь хотелось позволить себя обмануть. Но к чему этот вопрос? Тряхнуть бы за плечи и крикнуть в лицо: "А сам как думаешь?!" Ведь давно не мальчик уже!
Маришка глубоко вздохнула, провела дрожащей рукой по волосам. Какое все-таки счастье, что хватило терпения дождаться душа! Она закусила губу, отчаянно борясь с остатками стыдливости и скованности под его открытым взглядом - темные бархатные глаза, обрамленные тенями усталости. Видимо стоило уехать из Москвы, чтобы получить возможность заглянуть в них.
- Я хотела бы помочь тебе все забыть, - прошептала она, уходя от прямого ответа. - Рассчитывай на меня в любой ситуации.
Взгляд зацепился за воспаленные швы вокруг пиковой масти на плече.
Дик чуть повернул ее лицо к себе и, стараясь не пугать, осторожно поцеловал, неожиданно получая удовольствие от этой нетронутости.