Расхваленный сектантами чай из пятнадцати трав с семи разных планет на вкус оказался весьма неплох, и Кларисса предусмотрительно заварила себе кружку побольше, чтобы не вставать два раза. Енисей неспешно шел сквозь пространство, направляясь на Ирбис IV за очередной партией туристов, в этот раз вполне обычных, без мистических задвигов. К тому же выбранный ими маршрут был множество раз хоженым, инструктор - опытным, и ничего совсем уж неожиданного не предвиделось, так что можно было слегка расслабиться, утащить в свою каюту чашку и в спокойной обстановке предаться разнузданному ничегонеделанью.
Звезды бесшумно скользили по панорамному монитору, со стены тикали механические часы - папин подарок на прошлый день рождения, и Кларисса просто залезла с ногами в кресло и бездумно нырнула в поток секунд, привычно обтекающих по самому краю сознания. Когда-то давно, такие паузы составляли существенную часть ее жизни. Собственно, вся она и состояла из пауз, тренировок и миссий, и тогда многих трудов стоило научиться не уходить в "спящий режим" сразу после команды "вольно", а выходить из казармы и, страшно подумать, разговаривать с людьми. Раньше для контакта с реальностью ей хватало Кая.
Сейчас же это были самые сладкие минуты отдыха, и Кларисса по-настоящему наслаждалась состоянием покоя и отрешенности, лишь время от времени отпивая глоток остывающего чая, когда тишину нарушил слабый писк входящего сообщения.
"Ты - солнце незакатное, а мы - ничтожны, под стать частицам пыли вихревой, любимая*", - высветилось на мониторе, и Кларисса принялась тереть висок раздумывая, что бы такого ответить на эту ерунду. Проще всего, разумеется, было бы оставить послание без ответа, но тогда появлялась опасность, что Алик примется объяснять свою выходку, и беседа затянется.
"Я подумал, что эти строки очень подходят к нашему приключению", - гласило следующее сообщение, и она только фыркнула в ответ. "Приключением" впечатлительный юноша называл ее прошлую высадку, когда она с группой попала в песчаную бурю. Трагедии тогда не приключилось, спасла особая геология места высадки, огромные камни, окружавшие стоянку, рассекли потоки песка и воздуха и тот, повинуясь розе ветров, закружился вокруг в подобии смерча, но вреда никому не причинил. Туристы домедитировали себе положенный срок и вернулись на Енисей, сладко зевая и счастливо улыбаясь, Кай, сопровождающий одну из туристок, тоже прекрасно повеселился, и только Алик устроил форменную истерику, и просился домой все время, пока не увидел габаритные огни прилетевшего за ними катера.
"Да, пыли было много", - быстро написала она в ответ. Настойчивость юноши была достойна лучшего применения. За последние два года Алик был третьим соискателем на непыльную должность ее супруга с перспективой счастливо осесть на тихой планетке в крайне благоустроенном особняке потенциального тестя. Для Клариссы такое внимание было в новинку, и она искренне веселилась, глядя на эти попытки. Упорность же теперешнего "жениха" начинала раздражать. Кай посмеялся, предложив переспать с ним и бросить, ссылаясь на недостаточность мастерства, и эта фантазия слегка примиряла с действительностью, и мелкий нахал уже не рисковал быть выброшенным в иллюминатор, но раздражение никуда не делось. Чувствовать себя стареющей теткой и легкой добычей было смешно.
Ближе к обеду на связь вышли дети. Близнецы-ангелочки смущенно хлопали глазками и в леденящих душу подробностях рассказывали, как довели до нервного припадка очередную бабушку. Кларисса даже удивилась, как долго продержалась очередная отцова красотка. Кажется, около четырех лет - рекордный срок. Отставной сержант уже даже начала думать, что юная прелестница все-таки сумеет добиться заветного предложения руки и сердца, но, увы, и этот роман окончился, как и все предыдущие тихим семейным скандалом и быстрой отставкой с очень неплохим выходным пособием. Дети радовались такому повороту событий, и Кларисса улыбалась их юношеской циничности. Даже романтичная Алиса, вроде бы верящая в настоящую любовь, не знающую границ, и та тихо злорадствовала, припоминая вредной "бабуле" все реальные и надуманные обиды, что уж говорить о Джозефе, его та вообще обещала отправить в военную академию, по стопам сбежавшей мамаши.
Из их развеселого рассказа выходило, что дома все, вроде бы, налаживается, отец, старательно изображая разбитое сердце, вкалывает с утроенной силой, а сами близнецы грустно пакуют свои вещи, планируя разлететься по разным планетам, чтобы, наконец-то заняться своим образованием. Кларисса даже пообещала отпроситься у начальства и прилететь попрощаться, заодно отпраздновав папин день рождения, хоть и не слишком-то понимала, что, собственно, изменится с их отлетом. Детей она никогда не видела дольше, чем две недели кряду, приезжая в ежегодный отпуск, и сейчас с ее точки зрения, они все лишь собирались расселиться в разные мониторы, и выходить на связь не одновременно. Каждый раз ее удивляла их такая непосредственная привязанность к по сути незнакомой тетке, и она честно старалась оправдать оказанное ей доверие. К тому же, они, да еще отец, долгое время были единственными из гражданских, которых не хотелось пристрелить уже через восемь с половиной минут общения.
- Кларисса, - стоило только распрощаться с родственниками, как с истинно начальственной бесцеремонностью на пороге появился капитан, старательно гася злоехидную усмешку, - у меня для тебя крайне радостная новость! Тебя ждут сверхурочные!
Сержант молча вскинула бровь, ожидая продолжения, глядя на руководство своим фирменным пустым взглядам робота, ожидающего указаний. По всему выходило, что отдохнуть ей не удастся.
- У нас тут на полпути до места полгруппы потерялось. На Ирбисе-IV. Ты же любишь спасательные операции?
Пожалуй, это было правдой. Даже в самом начале своей карьеры, когда большой разницы между зачисткой и эвакуаций Кларисса не видела, спасательные операции вызывали чуть больше энтузиазма. Кай говорил, что у нее не такими пугающе-мертвыми становились глаза, скорее задумчивыми. И Кларисса всегда с ним соглашалась, хоть и не очень-то понимала, как глаза могут быть страшными. А впрочем, о страхе, как и о прочих человеческих эмоциях она тогда имела лишь самое общее представление.
Катер сел практически у самого берега. Разрешенных для посадки мест вокруг было совсем немного, и Кларисса обрадовалась такой удаче. Дождь лил как из ведра, и брести По колено в грязи ей совершенно не хотелось. А так можно было сразу выгрузить гидроцикл, к счастью, на этом участке реки не было никаких порогов, да и двинуться на поиски непутевых клиентов "везунчика" Ирвина - инструктора вообще-то вполне толкового, но, как выяснилось, не застрахованного от неприятностей.
Когда-то давно, лет пятнадцать назад, Клариссе уже приходилось бывать на этой планете. Правда не в этих местах, а немного ближе к полюсу, в обширной заболоченной местности, лишь иногда перемежающейся полосами местного буро-оранжевого леса.
Только посадка выдалась не такой мягкой. Их капсула была повреждена, автопилот бредил, путаясь в показаниях сенсоров, и в атмосфере их нещадно трясло. Бортовой компьютер вежливо предупреждал, что с такими повреждениями процедура посадки крайне нежелательна, но особого выбора у них не было.
Трое гражданских - ученых, которых Кларисса должна была живыми вывезти из зоны боевых действий, ахали и вскрикивали, прижимая к себе какие-то особо ценные контейнеры, расставаться с которыми не пожелали даже спешно эвакуируясь с корабля. Исследовательское судно, безоружное и хрупкое по сравнению с привычными ей махинами, не выдержало первого же попадания. А впрочем, никто и не надеялся. К тому моменту гражданские были уже загнаны в капсулу силами двух боевых единиц. Рядовой Клариссы Бернер и незнакомого ей киборга - сержанта Уолтера Дарема.
Планета встретила их тогда куда менее ласково. Автоматическая аптечка истерически завопила, считав-таки со взбесившегося навигатора, в какую же дыру затащили ее глупые люди, и не успокоилась, пока не сделала все инъекции, без которых атмосфера планеты могла быть для людей небезопасной. Ученым она еще посоветовала некий загадочный "комплекс витаминов" и целый список "мягких успокоительных", но была остановлена твердой рукой Уолтера, решившего, что квелые и сонные гражданские сейчас куда опаснее паникующих.
Клариссе никто не сказал, что такого наисследовали эти гражданские, и почему за ними открыта такая охота, а ей и в голову не пришло это спросить, но, было похоже, что ее теперешний командир в курсе дела, раз готовится уходить от возможного преследования. Сделав такой вывод, она привычно принялась изучать место их предполагаемой высадки. Из возможных укрытий наблюдался только негустой приполярный лес, богатый водой и съедобными формами жизни, партизанить в котором можно было бы годами, при условии медикаментозной поддержки. Судя по данным карты, местные хвойные растения, заполонившие оба континента Ирбиса-IV выделяли некий нейротоксин. Местные жители, развиваясь параллельно со зловредной флорой, давно к такой ситуации привыкли, включив его в свой метаболизм, а вот людям пришлось бы тяжко. Под воздействием вещества они начинали сходить с ума, впадать в крайнюю степень агрессии и бросаться на все живое и неживое. Заботливой рукой картографов в пояснение было вложено несколько ссылок на исследования данного вещества, но Клариссе хватило конкретных инструкций. Инъекции антидота не реже чем раз в восемь часов.
Впрочем, в своей способности сопротивляться такому воздействию она почти не сомневалась. До этого момента "агрессия" всегда прилагалась к поставленной командованием цели, и как она может возникнуть ненаправленно, Кларисса не знала.
Капсулу пришлось покинуть. Сержант Дарем предполагал, что возможные преследователи легко ее обнаружат и, не заморачиваясь особо, попросту уничтожат, а уж потом станут думать, искать ли беглецов и где именно. Уолтер активировал маяк, который должен был считать позывные имперского флота и передать им сигнал, закинул прибор в рюкзак и дезактивировал броню, с тихим щелчком сократившуюся до основных опор экзоскелета на руках, ногах и позвоночнике, впервые за время их скоротечного знакомства за пару часов до аварии показывая свое лицо.
По всей видимости, в присутствии живого человека, а не робота, от которого не знаешь, что ждать в следующую секунду, гражданским стало иррационально спокойнее. По крайней мере, вздохнули они с облегчением. Правда, пожилой профессор, до этого момента косившийся на киборга едва ли не с суеверным ужасом, всматривался в бесстрастное лицо с неуместным, как показалось Клариссе, выражением брезгливого сочувствия и непонятно морщился, когда взгляд его падал на сочленения живого тела и механических частей.
Такую реакцию она тоже не понимала. Впрочем, новостью это не было. Кай приходил в отчаяние, пытаясь объяснить ей причины тех или иных человеческих чувств, но к тому моменту преуспел не слишком.
Несколько мгновений она даже украдкой рассматривала монументальную фигуру сержанта и его солнечную улыбку, которой он отвечал на любопытство гражданских, но ничего такого особенного не разглядела. Сержант как сержант. Разве что ростом куда выше среднего, да несколько шрамов на лице и шее, похожих скорее на ритуальные отметины каких-нибудь древних племен, отчетливо выделялись на темной коже.
Идти по размякшему от дождя болоту оказалось непросто. Гражданские то и дело норовили провалиться в какой-нибудь бочаг, и их приходилось вытаскивать, раз за разом повторяя инструкции, заученные Клариссой еще в детстве. Они же бестолково цеплялись за ее руки, совершенно не способствуя делу своего спасения, ругали погоду и даже пытались плакать, но на ходу у них это не очень-то получалось.
Дарема они все так же сторонились, предпочитая звать на помощь полностью органическую Клариссу.
Загадка разрешилась лишь вечером, когда исследовательский пыл все-таки пересилил непонятные страхи.
- А правда, что процессором в вашем мозгу можно управлять удаленно? - юная лаборантка дрожала от холода, прижимаясь к коллегам в сумраке тесной палатки, в поисках не то тепла, не то поддержки в нелегком деле допроса страшного киборга.
- Да, если я дам доступ. Или командование введет специальный код.
- И тогда вы, - она запнулась, пытаясь, видимо, поточнее сформулировать свои опасения, - сделаете что угодно? Исполните любой приказ?
- Мое тело исполнит, да.
Уолтер зловеще хрупнул галетой, едва заметно усмехаясь, и в кои-то веки сарказм был Клариссе понятен.
- А если... если вам прикажут, - глаза девушки расширились, и неясно было точно от страха или любопытства, - вы и нас убьете?
- Конечно, - глаза его сверкнули синим, видимо, активировался какой-нибудь сканер, - так что не нужно становиться на пути у Империи.
И он заржал, радуясь произведенному впечатлению, а Кларисса подумала, что этот феномен стоило бы изучить подробнее. Могло пригодиться на будущее.
Вечно хмурая охранница заявилась раньше, чем рассвело. Ирвин вынырнул из палатки, заслышав треск горящих дров, исключительно чтобы посмотреть, кому же из его бестолковых подопечных удалось разжечь костер под таким дождем, и увидел мрачную Клариссу, неподвижно стоящую спиной к огню, подставляя теплу филейную часть, и не моргая глядящую на едва начавший светлеть горизонт. Строго сказать, ее появлению стоило бы обрадоваться, в деле поиска пропавших и заплутавших ей не было равных, но признаваться в собственной беспомощности молодому инструктору вовсе не хотелось.
Этот поход не задался с самого первого дня. Даже с первого мгновения, когда на борту космической станции на орбите Ирбиса - той самой звезды, что так лениво вставала сейчас в затянутом тучами небе, он увидел свою теперешнюю группу. Людей менее приспособленных к подобным путешествиям ему видеть до сих пор не приходилось. Девять туристов, ожидающих его у катера, являли собой поистине жалкое зрелище. Трое девиц в одинаковых крохотных маечках с логотипом университета культуры и коротеньких шортиках, как он понял, одногруппницы-первокурсницы, стайка явных клерков постарше, и чинная супружеская пара, решившая отпраздновать таким образом пятую годовщину свадьбы. Пожалуй, во всей этой развеселой компании, только сильная половина этой пары внушала хоть какие-то надежды. Мужчина выглядел крепким и жилистым, с большим удовольствием поглядывал на жмущихся друг к дружке замерзающих барышень и вполне успешно оберегал свою благоверную от бурного людского потока, так и норовившего то толкнуть, то и вовсе закружить и утащить с собой.
Глядя на их новехонькие, явно ни разу не использованные рюкзаки, "спортивную" обувь, грозящую развалиться после первой же лужи, и массу нездорового энтузиазма на лицах, Ирвин страстно захотел домой к маме. Будто наяву встала перед глазами огромная раскаленная сковорода с пышными, нежными котлетками, приправленными чесноком и укропом, пахнуло свеженьким, только из духовки, хлебушком, рот сам собой наполнился слюной, а из груди вырвался горестный вздох. Путешествие грозило выйти непростым, но надо было работать. Поэтому он нацепил свою самую дружелюбную улыбку, бодро помахал рукой и отправился знакомиться.
Приключения начались сразу же после высадки. Полноводная Арла - река, по которой им предстояло сплавляться, напилась необыкновенно затянувшихся в этом году весенних дождей и вышла из берегов, образовала множество протоков, затопила окрестные болотца и озерца, превратившись в гигантский водный лабиринт, кое-где даже сообщающийся с соседними реками, так же разбухшими и бодро стремящимися к бесконечности. Чтобы добраться до конечного пункта маршрута им предстояло придерживаться старого русла Арлы, ориентируясь по рисунку далеких гор, благо снятая прямо перед их высадкой трехмерная карта давала достаточно точное их изображение. И горы никуда не девались, в отличие от внезапно изменчивого русла.
Было бы гораздо проще, имей он возможность использовать навигатор, и просто двигаясь к нужной точке по более-менее удобному маршруту, но, как и на большинстве заповедных планет, количество спутников на орбите было сведено к необходимому минимуму, и доступ к ним был строго регламентирован. Вот и сейчас единственный рукотворный объект, которому было позволено тревожить потенциально способную породить собственную цивилизацию планету, ушел куда-то к тропической зоне, привычно наблюдая за развитием местных высших насекомых, с энтузиазмом осваивающих вторую сигнальную систему, до крайности умиляя антропологов. Страдания же дурных Homo sapiens, невесть зачем полезших в затопленный лес, его нисколько не волновали. Передал карту и вернулся к своей неусыпной вахте.
На второй день похода хлынул ливень. За какие-то полчаса небо заволокло густыми, темными тучами, скрывшими и без того не слишком жаркое солнце, и умаявшиеся к тому моменту туристы окончательно впали в депрессию. Ирвин пытался подбодрить их веселыми песнями у костра, по большей части крайне непечатного содержания, и страшными байками из прошлых походов, но в ответ получал лишь мрачные, измученные взгляды. Лишь супруг-юбиляр казался вполне довольным жизнью. Весь день он бодро махал веслом, задавая нехилый темп своим сотоварищам, а вечерами более чем сносно кашеварил, освобождая уставших дежурных от этой тяжкой повинности. Ирвин было заподозрил его в строго запрещенном в походе распитии спиртных напитков, и даже собирался возмутиться и конфисковать часть запасов на собственные нужды, но ничем таким от веселого дядьки не пахло, да и супруга его лишь привычно вздыхала, ругая его неизбывный оптимизм, да методично сжигала на костре насквозь промокшую одежду.
Сначала Ирвин пытался с этим бороться. Стоило дождю прекратиться хотя бы на минуту, как фрау Урсула бросалась развешивать над костром требующие просушки вещички, и торжественно клялась уж в этот-то раз не пропустить момент, когда их еще можно будет после такой "сушки" спасти. Впрочем, аналогичным образом поступали все, включая самого Ирвина. Беда приходила потом.
Разобрав кое-как высохшую одежду и распихав ее по герметичным мешкам, вся группа дружно разбредалась по своим делам, или сползалась под тент, слушать очередной "ободряющий" рассказ Ирвина и мечтать каждый о своем. Впрочем, мечты эти особым разнообразием не баловали и сводились, как правило, к колбасе и сухой постели.
У костра оставалась только Урсула. Она грустно шуршала своим дождевиком, и то и дело щупала подсыхающую одежду, никогда не удовлетворяясь результатом. В итоге, вновь начинавший накрапывать дождь сводил ее усилия на нет, и процесс повторялся заново до тех самых пор, пока девушка не отвлекалась "буквально на пару секунд", которых хватало коварному пламени, чтобы лишить ее очередного предмета гардероба.
На пятый день вещи закончились и в ход пошли немногочисленные запасы супруга. Как истинный мужчина в поход он взял лишь запасные шорты да пару футболок, и надолго их так же не хватило. На восьмой день Урсула осталась только в нижнем белье, коего предусмотрительно набрала с собой по комплекту на каждый день маршрута и в непромокаемом, а следовательно, не нуждающемся в сушке дождевике, к великому сожалению всей мужской части группы, практически непрозрачном.
А на девятый, предпоследний день похода непокорная стихия забрала и саму Урсулу, вместе с катамараном, супругом и еще тремя спутниками.
В лучших традициях этого похода Ирвин отвлекся "буквально на пару секунд", которых с лихвой хватило, чтобы потерять половину группы. Вот, казалось, только-только второй катамаран мелькал позади, исправно аукая из-за стены дождя, а в следующее мгновение, его будто корова языком слизала.
Заметив пропажу, Ирвин притормозил движение своего плавсредства, зачалившись к торчащей прямо из воды ядовито-оранжевой сосенке, и, все еще не беря дурного в голову, распорядился сушить весла, ожидая отстающих, решив, что те просто совершили "санитарную остановку". Увы, ни через пять минут, ни через десять, ни даже через полчаса, суденышко в зоне видимости так и не появилось. Рассудив так, что оправдать подобную задержку можно разве что острым приступом диареи у всей команды разом, он вызвал их по рации, получив в ответ только удивленные возгласы. Оказывается, ребята гребли себе без остановки все это время, и оставалось только выяснить, в каком направлении.
Едва держащий себя в руках Ирвин вежливо попытался уточнить, в какой именно из многочисленных рукавов реки они свернули, и зачем им это понадобилось, но добиться вразумительного ответа так и не смог. Теперешнее их местоположение так же оставалось загадкой. Вокруг, по их словам, были видны лишь стоящие в холодной воде деревья, коих немало наблюдалось вокруг и самого Ирвина. Ориентиром затопленный лес служил на редкость паршивым, и отважный предводитель скорбных умом бросился вверх по течению, искать заблудших туристов. Матерясь про себя, он обшарил все попавшиеся ему на пути протоки, но они только ветвились и петляли среди деревьев бесконечным лабиринтом. На безрезультатные поиски ушел весь остаток дня. Ирвину кое-как удалось убедить потеряшек пристать к ближайшему сухому островку, а не метаться в поисках пути назад, рискуя забраться еще дальше, но толку от этого оказалось немного. Островки множились прямо на глазах, выскакивали внезапно из-за серых струй дождя, а звуки и голоса тонули в его шуме.
Ставили палатки они уже почти в полной темноте. Костер разжигать не стали, поужинав сухим (хоть что-то сухое!) пайком, и разошлись спать, умаявшись за день. Странным образом потеря половины группы умудрилась поднять настроение как оставшимся с ним, так и заблудившимся. На канале связи слышались веселые смешки и предположения, что теперь им придется основать на этой планете колонию, с разумным матриархальным обществом под чутким руководством единственной представительницы женского пола на беглом катамаране фрау Урсулы. Нервничал только Ирвин, понимающий, что оставшуюся часть маршрута вовремя им уже не пройти и к единственной точке, где разрешена посадка катера не успеть, припасы, рассчитанные, конечно, с запасом, вскоре закончатся, а за задержку с транспортом придется заплатить неустойку. Он послал в родной офис сообщение, где описал ситуацию, и полночи пытался решить, что же окажется дешевле, продолжить поиски самим и заставить ждать катер или же вызвать спасателей со станции. И так и так выходило паршиво, и предрассветным видением возникшая на их одинокой стоянке Кларисса казалась настоящим даром небес.
Она нашла стоянку Ирвина быстро. Еще подлетая, попросила пилота пройтись над руслом реки, быстро снимая местность, и ничем не замаскированные палатки оказались как на ладони. Оставалось только добраться.
Лагерь еще спал, обильно политый дождем, и Кларисса не стала их будить, по старой привычке ценя сон превыше всех других благ. Она просто разложила костер, не столько для тепла, сколько для уюта, и принялась дожидаться подъема, рассеяно слушая, как временно утихший дождь шелестит по капюшону и плечам ее костюма.
Тогда тоже все время шел дождь.
Утром они снова шли, теперь уже по лесу. Гражданские окончательно приуныли и едва переставляли ноги, но хотя бы утонуть им больше было негде, кроме многочисленных ручьев и оврагов. Иногда они переговаривались, обсуждая какую-нибудь встреченную зверушку, но большим разнообразием фауны местный лес не баловал.
Кларисса к их болтовне прислушивалась не особенно, непрерывно осматривая окружающую местность на предмет вероятной опасности, а вот Дарем вел себя странно. Его походка становилась все более нервной, а движения - рваными. Он больше не улыбался, скорее ехидно ухмылялся, почти скалился от каждого даже вскользь брошенного на него взгляда. Несколько раз Клариссе удалось заметить, как он тянется к оружию и тут же отдергивает руку, хотя ни к тому, ни к другому никаких особых причин явно не было.
К обеду неладное почувствовали и гражданские. Их тревога усилилась, они молчали, испуганно переглядываясь от каждого его неосторожного движения, и старались держаться от сержанта как можно дальше. Сама же Кларисса напротив поймала себя на том, что инстинктивно стремится оказаться с ним рядом, будто отгораживая подопечных от возможной опасности.
Ситуация требовала дополнительной информации.
- Сержант? Что-то не так?
- Не так? - Уолтер оторвался от сосредоточенного изучения земли под ногами и перевел на нее тяжелый, яростный взгляд.
- С вами все в порядке?
- Думаю, даже слишком, - он секунду помедлил, будто раздумывая, и голос его понизился, потеряв всякие интонации, - помните антидот, что мы все принимали? Так вот, мне кажется, что есть некоторая вероятность того, что мои нейроимпланты восприняли его как атаку. И нейтрализовали его действие. Никаких других объяснений тому, что мне с самого утра хочется узнать, какова на вкус ваша кровь, у меня нет. Вам лучше бежать.
Сразу после этих слов его броня раскрылась, превращая Дарема практически в миниатюрный танк, к счастью, без тяжелого вооружения. Для этой миссии такового не требовалось, и это оставляло хоть весьма призрачный, но шанс.
- Уходите как можно дальше и быстрее, - Кларисса пинком отправила к замершим ученым рюкзак с маяком, больше уже ни на что не отвлекаясь.
Первый заряд ушел в землю раньше, чем она договорила, разом отсекая ненужные сейчас мысли и наблюдения. До сих пор драться с киборгами ей не приходилось, но заранее было понятно, что противники они не из легких.
Реагировал он быстро. Кларисса расстреляла почти весь боезапас, лишь слегка опалив броню на плечах. Впрочем, и его выстрелы цели не достигали, доставаясь окрестным деревьям. Кларисса кружила вокруг как сумасшедший воробей вокруг горного орла, понимая, что подопечным нужно дать как можно больше времени убраться подальше. Так, чтобы рехнувшийся киборг забыл об их присутствии. Ей не было известно, как на поставленную "поплывшим" мозгом задачу отреагирует процессор, и станет ли преследовать жертв после того, как сам Уолтер окончательно потеряет рассудок, и рисковать она не собиралась.
Уходя от выстрелов, Кларисса постепенно двигалась в чащу леса, где растительность была гуще, и был шанс подобраться ближе, используя стволы деревьев в качестве укрытия. Ей нужен был всего один рывок, но рассчитать его следовало точно. Второго шанса ей никто бы не дал.
Найдя подходящее дерево, достаточного диаметра, чтобы киборг не смог бы стрелять прямо сквозь него, Кларисса на мгновение прижалась спиной к прохладной коре и потянулась рукой к бедру, сдергивая из крепления две из трех имевшихся у нее гранат.
Он помедлил всего секунду, вероятно ожидая от нее подвоха, и этого хватило, чтобы переключить их на детонацию без задержки. Рисковать, давая противнику возможность избавиться от ее последнего шанса на победу, она не собиралась.
Прыжок вышел нечетким. Все-таки сержант был готов к ее выпаду, а может, успел среагировать процессор. Ей удалось нырнуть под его руку и выстрел почти в упор, направленный ей в грудь, ушел в молоко. Одновременно она шлепнула зажатыми в руках гранатами о броню, крепя их к пластине и, не останавливая движения, прыгнула в сторону, отталкиваясь от земли и от самого сержанта.
Полсекунды на детонацию.
Взрывная волна и жар настигли ее еще в прыжке. Конечно, направление взрыва было рассчитано так, чтобы большая его часть досталась противнику, но и меньшей Клариссе хватило. В полете ее крутануло, опалило спину, бок, руку и нижнюю часть лица, не прикрытую шлемом. Полевая форма на такие нагрузки, разумеется, рассчитана не была и тут же сдалась, спекаясь и вплавляясь в кожу, Клариссу отбросило прочь, приложив спиной об очередное дерево, и теряя сознание от боли, она еще успела не то услышать, не то почувствовать хруст собственных костей.
Сержант обернулась на звук, кивнула, приветствуя коллегу, и чуть наклонилась, выхватывая из разведенного ею костра горящую ветку, чтобы от нее прикурить. Как она здесь оказалась и как нашла их так далеко от места высадки, оставалось загадкой. А впрочем, главное, что нашла.
- Ну, что у вас тут? - Кларисса затянулась, равнодушно осматривая спящий лагерь, и перевела взгляд на непутевого инструктора. - Ты все-таки утопил полгруппы?
- Неа, - Ирвин с облегчением хмыкнул, понимая, что старшая коллега не настроена читать ему нотации, - не вышло пока. Сбежали гады!
- Эх ты! Ничего доверить нельзя! Ладно, покажи, где видел их в последний раз.
Ирвин скопировал карту со своими пометками в планшет Клариссы и принялся увлеченно строить гипотезы, где же могут быть беглые туристы. Та только понятливо кивала, молча докуривая свою сигарету, и что-то про себя прикидывала, очевидно раздумывая, откуда лучше всего начать поиски. Взволнованной или раздраженной она не выглядела, как, впрочем, и особенно сосредоточенной. Казалось, сержант просто вышла на прогулку летним солнечным днем, а не собралась обшарить много километров инопланетного леса под непрекращающимся ливнем.
- Ясно, - уяснив задачу, Кларисса убрала планшет в карман и легко потянулась, разминаясь перед дорогой, - давай тогда так. Вы, как проснетесь, двигайтесь к точке эвакуации, там уже ждет наш катер, местный мы отменили, а я найду твоих беглецов и тоже туда подгребу. Предупреди их только, чтобы меня ждали и никуда не дергались. Они там хоть не в истерике?
Ирвин счастливо закивал, радуясь такой новости. Енисей - краса и гордость их крохотной туристической фирмы, собственный звездолет, способный доставить клиентов не только на общеизвестные маршруты, до которых можно добраться общественным транспортом, а и вовсе куда Макар телят не гонял, явился неизвестно откуда, но крайне своевременно.
- Вечером были бодры как никогда, - Ирвин виновато улыбнулся, понимая, что по голове его за такой выдающийся профессионализм не погладят, - ты уж там с ними не очень. Полегче что ли.
- Ну, это смотря, как быстро они найдутся.
Кларисса развернулась и, не прощаясь, направилась к берегу, где ждал ее, гордо покачиваясь на волнах, старенький но еще бойкий гидроцикл, на ходу прилаживая на положенное место защитные очки, потуже затягивая капюшон и поправляя перчатки. Ирвин придвинулся ближе к оставленному ею огню и только головой покачал, удивляясь такому простому решению всех своих проблем.
Пришла в себя Кларисса рывком, как будто от введенного стимулятора. Нещадно саднила спешно восстанавливающаяся кожа, привычно тянуло и будто бы скручивало наскоро сращенные кости, а в позвоночник, казалось, залили раскаленную сталь. Очередное доброе утро, как говорил про такие пробуждения Кай.
Обстановка вокруг казалась смутно знакомой. Скорее всего, именно этот лазарет ей видеть еще не доводилось, но типовое оборудование узнавалось сразу. Военное судно Имперского флота среднего класса.
По всему выходило, что разбежавшиеся гражданские все-таки не бросили их умирать, и, дождавшись помощи, направили кого-нибудь из прибывших посмотреть, кто победил.
Кларисса повернула голову, осматриваясь, и со странным удовольствием убедилась, что победила дружба. На соседней кушетке, едва на ней помещаясь, лежал без сознания сержант Уолтер Дарем. Он был практически обнажен, видимо, чтобы не мешать восстановлению тканей после ожогов, на животе и груди его выделялась тонкая едва регенерировавшая кожа, и странные шрамы, замеченные Клариссой еще на Ирбисе IV, спускались по шее и ключицам и терялись в этом розоватом пятне. Большая часть экзоскелета была удалена, видимо, взрывом его неслабо покорежило, но броня приняла на себя основной удар, спасая от смерти.
Она долго в задумчивости разглядывала так удачно открытое для обозрения тело, прислушивалась к неровному, иногда даже судорожному дыханию, и отсчитывала про себя сокращения сердца, краем глаза следя за ними на мониторе. Уолтер был весь какой-то блеклый, видимо, от потери крови, темная, почти черная кожа будто бы выцвела, а места вокруг креплений экзоскелета воспалились, а кое-где даже слегка кровоточили, и Кларисса ловила себя на совершенно иррациональном желании подойти и обработать их дезинфицирующей салфеткой, как множество раз до этого обрабатывала свои собственные царапины и ссадины.
Отвлек ее от этой медитации только пришедший проведать пациентов санитар.
Он же чуть позже принес Клариссе планшет, с мигающим символом вызова по дальней связи. Вечно занятый своими делами Кай как обычно нашел минутку, чтобы справиться о здоровье раненной боевой подруги.
- Ты завалила киборга?! - это он спросил прежде, чем поздоровался, глядя на нее удивленно и весело.
"Еще нет" - подумала вдруг Кларисса, и сама удивилась. Мысль была будто бы нее, а из тех, что приходят в головы полноценным личностям, каковую безуспешно пытался развить у нее Кай. Личностям, способным на сарказм и понимающим иносказания. "Еще нет, но я над этим работаю".
Обшарить все окрестные протоки быстро не удалось бы никому, слишком уж много их было, да и между деревьев большой скорости было бы не развить. Но к счастью, этого и не требовалось. Кларисса просто вернулась к указанной Ирвином точке, чуть поразмыслила, выделяя самые крупные, которые туристы могли бы принять за основное русло и которые заканчивались бы, окончательно сливаясь с местными болотами, как описывали заплутавшие гражданские. Потом прикинула водные пути между ними, чтобы не приходилось возвращаться обратно к Арле, а сразу обыскивать следующий рукав, настроила сенсоры гидроцикла на поиск теплокровных живых существ крупнее земной кошки, и с удовольствием двинулась в путь, внезапно для себя радуясь прогулке. Ее плавсредство двигалось почти бесшумно, едва слышно шкварча двигателями, и Кларисса то набирала скорость, выходя на открытую воду, то двигалась неспешно, петляя посреди буро-оранжевого леса и рискуя завязнуть в высокой траве. Внутри ее маскировочного, еще армейских времен костюма было тепло и сухо, бьющие в лицо дождь и ветер казались родными и почти уютными, а окружающие ленивые волны цвета расплавленной стали, то мутные от взбудораженной грязи, то кристально-прозрачные, радовали душу предполагаемой безопасностью. Ни мин, ни ловушек, ни замаскированных орудий. За годы после отставки Кларисса уже почти привыкла не ждать внезапного сигнала тревоги или и вовсе сразу взрыва, по крайней мере сознательно, и теперь могла с легким сердцем наслаждаться речной прогулкой.
Сенсоры прилежно сканировали рельеф дна и заранее предупреждали о возможных опасностях на поверхности вроде плывущих навстречу крупных веток и внезапно преграждающих путь поваленных стволов. И именно эти сенсоры примерно часа через три поисков, оповестили Клариссу о приближении к цели. Согласно их показаниям, прямо по центру широкой протоки, гордо, будто судно древних мореплавателей, плыл до половины заполненный речной водой кан. Течение подталкивало его вперед, подбрасывая на волнах, а легкий жаропрочный пластик, из которого он был сделан, не давал окончательно затонуть. Кларисса бы пропустила посудину, не предав значения такому мелкому препятствию, но форма объекта на мониторе показалась ей смутно знакомой, и сержант, заинтересовавшись, двинулась встречным курсом.
Выловленная утварь оказалась первой, но совсем не последней "хлебной крошкой", ведущей ее к искомой стоянке. Последовательно она выловила большую синюю чашку, зацепившуюся за корягу и призывно сверкающую гладкими боками, легкий водонепроницаемый сапог, салатовый в легкомысленную ромашку, и, наконец, весло с логотипом родной турфирмы на лопасти. Сразу после последней находки прибор радостно пискнул, перекрывая сигналом шум дождя, и высветил контуры пяти горячих (по сравнению с окружающим миром) тел, скорбно выстроившихся вдоль берега, проводить в последний путь самобеглое имущество.
Кому из них, вернувшемуся имуществу или Клариссе, отважные приключенцы обрадовались больше, осталось неясным.
Кларисса только молча передала им свой улов, с удовольствием покосилась на собранные и уже закрепленные на раме рюкзаки, и жестом хмурой фокусницы достала из багажника непромокаемый, а, самое главное, несгораемый, костюм для фрау Урсулы, презентованный начальством на случай, если она еще когда-нибудь согласится на подобную авантюру.
За оставшиеся полдня и часть ночи им предстояло пройти полуторадневную норму, и тогда у Енисея оставался неплохой шанс вовремя прибыть к месту сбора следующей группы. И давать туристам очередной шанс "отвлечься буквально на секундочку" Кларисса не собиралась.
Под ее сумрачным взглядом путешественники взялись за весла с удвоенным энтузиазмом. Гидроцикл словно заградотряд отсекал любую возможность бегства или промедления, недовольно взрыкивая, стоило кому-то из гребцов сбиться с ритма. Клариссе пришлось правда, хоть и нехотя, но устроить пару привалов, и позволить группе съесть оставшиеся припасы, поэтому на место они прибыли уже глубоко за полночь.
Сержант загрузила гидроцикл в грузовой отсек, сладко потянулась и даже благородно помогла падающим от усталости подопечным разобрать свои суденышки и загрузиться к уже мирно дрыхнувшим на сидениях товарищам. На станции туристов ждали заказанные уютные и теплые каюты, а до прибытия транспорта, который увезет их домой, оставалось еще что-то около семи часов.
А в каюте, которую Уолтер делил с четырьмя солдатами с приютившего их судна, было тихо и сумрачно. Кларисса долго выжидала момента, чтобы он оказался там один на достаточно долгое для ее замыслов время. Она всегда прекрасно умела ждать. Просто ничего не делать, если надо даже не двигаться. И не думать.
Сержант вошел в распахнувшуюся дверь не зажигая света. Должно быть, смутную тень на своей койке он опознал, потому что вопросов задавать не стал, просто дождался, пока захлопнется автоматически дверь, отсекая их от светлого коридора. Сам он прекрасно видел в темноте, а Клариссе достаточно было и звука.
- В этот раз ты без гранаты?
- Так точно.
Уолтер фыркнул и шагнул вперед, присел рядом, разглядывая совершенно равнодушное лицо. Скорее всего, стоило что-то сказать, но Кларисса даже отдаленно не представляла себе, что принято говорить в таких случаях. Она просто подставляла лицо под его взгляд, сама ничего не видя.
- Знаешь, мне с тобой как-то стремно. Одному и в темноте. Победительница злых киборгов, - он заерзал, придвигаясь ближе.
- Я думала, процессор блокирует реакции страха.
- Только в боевом режиме. Пора в него переходить?
- Нет, - она понимала, что он просто смеется, уже научилась узнавать и такие тонкости общения, но сама так делать пока не научилась.
- Ладно. А что пора?
И Кларисса улыбнулась ему в непроглядной темноте каюты.
Видимо, он все-таки правильно расшифровал ее мимику, потому что в следующий миг она оказалась прижатой к жесткой кушетке. Тело привычно напряглось, и ответила она на поцелуй как-то неловко. Ладони скользнули по коротко стриженной макушке, Кларисса обвила его руками за шею и постаралась расслабиться, дать своему телу шанс получить удовольствие.
- Сколько тебе лет? С тобой же это не впервые? - Он недоуменно остановился, чувствуя ее странную реакцию.
- Двадцать два. Не впервые. Продолжай, - Кларисса секунду подумала и решила проявить вежливость, - пожалуйста.
Уолтер снова хмыкнул в самое ее ухо, а затем мягко обнял губами мочку. Это простое действие вызвало внезапно сильный отклик, мышцы живота сократились, и сбилось дыхание. Немедленно захотелось повторить этот опыт, поподробнее его изучить.
- Добровольно?
- Что? - Кларисса со странным любопытством ждала, что еще нового он ей покажет, но не ответить было бы невежливо, а Кай говорил, что для установления контакта с человеком, нужно непременно обращать внимания на такую ерунду.
- Ну то "не впервые" было у тебя добровольно?
- Да. Добровольно. Только тогда было скучно. А сделай так еще раз? - и она снова добавила. - Пожалуйста.
Весь путь до станции почти уложившийся в график Ирвин пытался вспомнить, принадлежит ли Кларисса к какой-либо из известных конфессий, и в каком храме стоит ставить свечу за ее здоровье.