- Кажется, угомонился, - сказала бабушка. Она стояла у окна, щурилась и всматривалась в заснеженную улицу.
- Кто, кто угомонился? - выскочил из-за стола Кирюша и подбежал к бабушке. Он поднялся на цыпочки, но никого не увидел за окном.
Бабушка засмеялась и взъерошила Кирюшины золотисто-соломенные волосы.
- Кто-то. Ветер, ветер угомонился, ветер и снег.
- Ветер и снег? Выходит, их двое, а не один "кто-то", - мальчик делано надулся.
- Выходит, так, - улыбалась бабушка, - только если ветер и снег хулиганят вместе - один буран получается.
- Буран, получается... А в школу все равно идти.
Мальчик вздохнул, и было понятно, что он втайне надеется остаться дома. Но бабушка сделала вид, будто не угадала Кирюшиной надежды. Она кивнула на тарелку с недоеденным супом, и внук отправился его доедать. Пока он сердито возил ложкой по донцу тарелки, бабушка приготовила ему вещи потеплее и проверила школьный рюкзак. Она часто так делала, ей было важно, чтобы он ничего не забыл.
Кирюша тянул время, уж очень не хотелось выходить на засыпанную снегом и простуженную ветром улицу.
- Ну что же ты такой нерасторопный, надулся как индюшонок? Ладно, я, старая кряква, - шутила она, - топчусь, топчусь на месте день-деньской, а дел столько, сколько и было - хоть пруд пруди. Это мне надо хмуриться.
- Х-о-о-олодно, - протянул Кирюша, - холодрыга несусветная! Так идти не хочется. Вот если бы раз - и в школе. Вот хорошо бы было!
- Ох, ну ты будто и не сибиряк! - в бабушкиных глазах блеснул хитрый желтый огонек. - Давай-ка я тебя провожу.
Этого Кирюша допустить никак не мог. Он учился уже во втором классе и ходил на занятия один. Что скажут одноклассники, если увидят его шагающим в школу рядом с бабушкой?
- Нет уж! - отрезал мальчик. - Пойду один. Или я не сибиряк?! Это я так, просто...
Бабушка повязала Кирюше широкий мохеровый шарф поверх воротника стеганой куртки концами назад, закрыв ему рот и нос. Ему это не понравилось, но шарф был дедов, памятный. И очень теплый. Мальчик надел рюкзак на плечи, освободил от щекочущего шарфа нос, почесал его, еще раз вздохнул, и отправился в школу.
Он вышел на улицу и ахнул. Двор напоминал огромную пуховую подушку. Легкие снежинки, как маленькие перышки, парили в воздухе и ложились на снежное полотно. Раз, и ветер, снова подбрасывал их вверх и сметал в небольшие заносы. Потом отлетал и глухо гудел в проводах и позвякивал чем-то металлическим на крышах домов.
Кирюша побрел по заметенной тропинке к большой дороге. Ее тоже занесло снегом. Весь поселок был укутан белым пушистым одеялом.
Быстро идти не получалось, ноги мальчика непослушно утопали в рыхлом снегу. Впереди, у самого поворота к школе, он заметил две неуклюжие фигуры, они так же медленно брели по сугробам. Наверное, кто-нибудь из одноклашек, подумал Кирюша, ведь во вторую смену учились только они. Ему очень хотелось нагнать их, но как он ни старался прибавить скорость, ничего не выходило. Снег будто хватал его за ноги и удерживал, скрипел, словно смеялся.
Вдруг что-то большое, грозное завыло, забормотало позади Кирюши. Он захотел обернуться, но не успел, потому что оно ударило в спину с такой силой, что он еле удержался на ногах. "У-у-у! У-у-у!" - шумело оно и проносилось мимо мальчика и сквозь него одновременно. "У-ху-ху-у!" - устрашающе ревело вокруг и кружило, кружило, кружило.
Кирюша не мог ступить и шагу, ледяная пыль сыпала на него сверху и взлетала снизу, ветер бросался в лицо, хватал за бока, трепал за концы шарфа, стягивал с него рюкзак и грозил медным глухим голосом. Он съежился и присел на корточки, на глазах выступили слезы. Он зажмурился. Мгновение, и гудело уже где-то впереди, там, у поворота к школе.
Посидев так немного, мальчик попытался подняться и приоткрыл глаза. Все, что он видел перед собой - это белоснежную муть. И было уже не ясно, где дорога, где ее край, где сугроб. Все казалось сплошным и бескрайним сугробом. Он решил повернуть назад, домой, но, обернувшись, увидел то же - бесконечную снежную пелену.
Кирюша снова присел и закрыл руками лицо. Нужно было идти вперед, но было страшно. Там впереди рычал и ухал буран. Мальчик принялся считать до десяти, решив для себя, что когда он досчитает, страх пройдет и буран утихнет. Но он не успел досчитать и до пяти, когда почувствовал, как что-то твердое ткнулось ему в лоб и зафырчало. Отодвинув ладони от глаз, он увидел прямо перед собой большую мохнатую морду.
- Ай-яй! - вскрикнул Кирюша.
- Р-ау! - ответила мохнатая морда и отстранилась немного.
Собака наклонила голову на бок и фыркнула. Ее темную шерсть покрывал ледяной иней. Она моргала и смотрела на мальчика умно и даже строго.
Собака отошла на несколько шагов и повиляла хвостом. Это был крепкий пес, с широкой грудью и высокими лапами. Мальчик встал и нерешительно сделал шаг в ее сторону, собака снова отошла. Так она отбегала и смотрела, отбегала и смотрела, а он маленькими шажками двигался вслед за ней.
Были мгновения, когда буря с новой силой набрасывалась на мальчика, он не мог разглядеть ничего даже на расстоянии вытянутой руки и терял из виду собаку. Тогда ему казалось, что ветряная стужа проглотила ее, и у Кирюши захватывало дыхание от ветра и страха, он замирал на месте. Но после нападения вихрь всякий раз отдалялся, а собака возвращалась и ждала мальчика.
Вот буран отлетел совсем далеко за дома на соседней улице. Казалось, ему наскучило пугать и путать мальчика, и он нашел для себя новую забаву. Снег посыпал все ровнее и ровнее, и Кирюша мог уже различить, что стоит у самого поворота к школе. Вон и сама школа, ее стены, выкрашенные зеленой краской. Он свернул, собака постояла и последовала за ним. Потом обогнала его, будто поняв, куда нужно идти, принюхиваясь и выбирая дорогу, чтобы не утонуть в снежном море. Она добралась до ворот школы и остановилась, мальчик отставал, он очень устал и брел из последних сил.
Добравшись до школьного крыльца, Кирюша обернулся к собаке, но собаки не было. И у школьных ворот не было. Никого. Только кружил, усмиряясь, снег. Вдруг ему показалось что вдалеке, в снегу, мелькнула ее темная мохнатая спина. Мальчик подумал, что, наверное, она уходит по своим старым следам.
Звонок на урок давно уже прозвенел, но учительница не стала журить Кирюшу за опоздание. Она отвела его в буфет и попросила буфетчицу дать ему горячего чаю. Она потрепала его по рыжеватым волосам, совсем как бабушка, назвав маленьким полярником и пошла в класс к остальным детям. Кирюша любил свою учительницу. Он сидел за столом школьного буфета совсем один, болтал ногами, пил теплый и сладкий чай. И ему представлялось, что собака, которая спасла его сегодня от бурана - это собака его учительницы.