Седая арфа за плечом, безумный блеск в глазах,
Ущербный месяц за окном и страшной совы плач.
Свет таверны впереди дает надежду на ночлег,
Со странной улыбкой на лице в таверну входит человек.
Прошел и сел он у огня, не снял он мокрый плащ,
Лишь капюшона черный завес убрал подальше он от глаз.
Старик-хозяин бросил взгляд на грязные сапоги,
Поморщился, но подошел, склонился чуть пред ним.
Но гость ночной лишь улыбнулся, оскалив белые клыки,
Все гости вздрогнули, ругнулись, схватились за мечи.
Ухмылка явственно блеснула в седых, пепельных очах
И парень медленным движеньем достал арфу из-за плеча.
Робкий, пробный перебор ударил по ушам
И первый звук похож на стон, и первый звук похож на звон...
Лишь миг прошел, а пальцы барда уже плясали на струне
И арфа плакала, кричала и пела в полной тишине.
Далекие горы, подземные реки,
Пение птиц и журчанье воды...
Вся вечность взлетела в едином порыве,
Но миг этот длиться уже сотню веков...
Порвалась струна. Гул звука оборванного 
Завис у потухшей в таверне свечи.
И посреди темной, убогой комнаты
Раздался безумный смех и скрип двери.