Лучезарное Рождество
растворяется без остатка.
Начинается ничего:
гимнастическая присядка,

носка тяжестей на горбу,
непрерывный ремонт корыта...
Знать, прикалывает судьбу
ботать с нами по фене быта.

Это темный язык лачуг,
бормотанье нечеловечье,
вавилоновый волапюк,
междуречие Междуречья.

Помнишь, было: звезда горит,
наклоненные тени лепит,
наслоился густой иврит
на младенческий легкий лепет...

Нет, не помнишь. Нельзя продлить
вкус компота, который выпит.
Вот бы вырваться и свалить
на дешевый курорт в Египет.

Хлястнуть пива в аэропорту,
пристегнуться на кресле с края,
и подремывать на лету,
вспоминая - не вспоминая...