Аннотация: Воображение играло с песней группы Крематорий - "Маленькая девочка со взглядом волчицы"
Маленькая девочка со взглядом волчицы,
Я тоже когда то был самоубийцей.
Я тоже лежал в окровавленной ванне
И молча вкушал дым марихуаны.
Ты видишь как мирно пасутся коровы
И как лучезарны хрустальные горы.
Мы вырвем столбы отменим границы.
О, маленькая девочка со взглядом волчицы.
Спи сладким сном, не помни о прошлом.
Дом, где жила ты, пуст и заброшен
и мхом обрастут плиты гробницы
О, маленькая девочка со взглядом волчицы
На днях, в предрассветном часу, мой внутренний взор посетило ведение.
В заполненном бесцветными красками черного и белого пространстве, где само понятие границ является лишь условностью, клавиши фортепиано гулко отбивали ритм циклично повторяющейся мелодии. На вырванных из тенет лакированного дерева переплетениях тонких струн, под холодным конусом призрачного света лежало тело юной девушки. Мелькающие паутиной поддерживающие нити, оплели ее причудливыми узорами. Легкие кружева длинной юбки разметались на полу, натертом до темного зеркального блеска. Бессменный музыкант выбивал тысячелетние звуки стертыми костяшками пальцев, но мелодия переменилась, как только на границу вечного забытья ступил Другой. Ноты воспрянули, к фортепиано вернулась жизнь. Единственное что могла позволить себе девушка - пренебрежительная гримаса в ответ на праздное веселье, струящееся в музыке.
Ее тело пришло в движение, ее танец начался. Над подолом юбки поднялось множество пыли, взметнулась вверх, впиваясь в слизистую горла при первом горячем вдохе. Увлеченные тканью частички разбивались на тысячи мельчайших. Девушка поднимала руки к недосягаемому свету, взлетала мотыльком в направлении, куда тянули ее оковы, приседала в почтительных реверансах, соблазнительно выгибала спину. Только лицо оставалось бесстрастным. Глаза, некогда синие, всматривающиеся с надеждой в пустоту, ныне превратились в льдинки. Улыбка поблекла, с течением времени и вовсе превратилась в нечто забытое. Не проявляя эмоций, она выполняла свою работу механической куклы, пока не пришло ощущение чужого присутствия. Длинные, густые, кукольно - жесткие ресницы взлетели к векам, щекоча нежную кожу. В ударе сердца смешались радость и ужас, породив шумные выдох. Все пространство вокруг нее затянула белесая ткань тумана, нарушившее границы существо потянуло длинные пальцы к хрупкой фигуре. В безмолвном подчинении тело обернулось к Нему. Бледная кожа маской лежала на костях черепа, бездонные глаза являлись той самой окружающей тьмой. В Его руках находилась власть. Невесомое движение выявило покрытые кровью струны, тело девушки отвечало каждому жесту. Они кружились в танце, марионетка и кукловод. Лишь касания подолами одежд соединяли их на короткие мгновения. Закрыв глаза, она отдавалась его воле, не смея сопротивляться. Все будет, как Он пожелает. Готовность полностью слиться с нитями овладела ею, потерять себя, превратится в игрушку, но Его ледяная ладонь сомкнулась на хрупком запястье, вырывая из бездны бесчувствия. Бледные губы целовали локоны лоснящихся волос. Заглянув в черные глаза, ее душа ощутила захватывающую страсть власти, осознала недосягаемость мечты. Длинные, острые, почти синие в основании когти впились в кожу, ее ладонь раскрылась под воздействием боли. Проведя в воздухе зажатой конечностью, Он терпеливо ожидал ответа. Девушка взглянула в перекатывающиеся, клубящиеся облака. Обретая и меняя цвет, дым-туман принимал очертания лиц, мест, образов. Воспоминания давно минувших дней наполняли ее, нарастали, выдавливая друг-друга. На ресницах задрожали капли чистейшей воды. Поначалу текли слезы сожалений, за ними брызнули источенные болью. Кукловод жадно впился в ее начавшие вспоминать тепло губы, кусая их до крови.
Танец продолжился. Мелодия звучала все более призывно, теряясь в своих же хитросплетениях.
В ней я узнала себя.
Его ледяные пальцы коснулись обнаженной спины, туман вновь превратился в пыль, вобрав в себя густую, бардовую жидкость, он отдавался запахом сырой земли. Над головами растянулась сетка бессчетного количества кругов паутины. Она хотела кричать моим голосом, но не могла вымолвить и слова, она пыталась сопротивляться, но тело сковал парализующий страх. Разум вспомнил любовь к жизни, искреннюю и чистую, скрывающую боль и страдания, а Он, исполнив ритуал, опускал меня в каменный гроб, забирая давно потерянное и вновь обретенное.