Аннотация: Похоже названия глав больше описывают мое состояние при написании. Хотя вряд ли мальчик уверенно ступал по своему пути.
- В чреве этой женщины растет плод жизни из моего семени.
Пламя от храма поднималось вверх, казалось низкое небо без звезд окрасилось в алое зарево.
- Через сто лун я вернусь за своим наследником.
Под воздействием высоких температур трескалась черепица, внутри здания послышался грохот.
- Если по моему возвращению дитя не будет живо и цело, ваши тела познают муки бездны еще с душами внутри. Я сожгу эту деревеньку.
По спине каждого человека, пришедшего на площадь, пробежал мерзкий холодок, пробираясь к органам и заставляя цепенеть дыхание. Сердца их бились с ошеломляющей скоростью, словно у загнанных ланей, видящих свою смерть в двигающихся под шкурой мышцах хищника, отражаясь в бездонных колодцах глаз. Из храма вновь послышался треск - рухнули горевшие главные балки, не выдержав тяжести крыши. Кровля под демоном словно расступилась, проваливаясь в огромную огненную бездну. Тело в черных одеждах исчезло в языках пламени.
Люди стояли небольшой кучкой, словно находясь в краях Вечных Льдов, пытались согреется, как можно ближе прижимаясь друг к другу. Лишь женщина, на которую указала длань демона, развернулась в сторону своего дома и пошагала по грунтовой дороге. Пепел падал на ее волосы словно хлопья сказочного снега, большие, легкие хлопья, ни когда не растаявшие, навсегда оставшиеся в ее прядях. Отворив деревянные двери, женщина прошла в спальню, которую ни когда больше не разделит с ней ее супруг. Сон укутывал, словно теплое одеяло. Она последний раз спала спокойной.
Единственная женщина в семье не могла работать на поле из-за своего самочувствия, муж стал пить еще больше прежнего, семья еле сводила концы с концами. Люди относились к помеченным тьмой с презрением, но выполняли просьбы беременной женщины, да бы не разгневать древнюю Богиню -Мать ( к женщинам в этих краях относились с большим уважением, к беременным и более того).
Пришла пора сбора урожая. Схватки начались рано утром, когда женщина застилала постель. Роды были тяжелыми и одинокими. Как только дитя появилось на свет, из тела матери ушли все боли, словно она избавилась от паразита, долго мучившего ее. Ребенок не издал ни единого звука, только энергично дышал, зажмурив глаза.
Малыш родился здоровым, очень спокойным и вполне человеческим. Мать укутала его в чистую пеленку с вышитыми красными цветами, которая ранее принадлежала ее мертвой дочери. Затем поднесла к открытому окну и выставила на солнечные лучи. Ребенок еще больше зажмурился и начал похныкивать.
- Заря принимает тебя, сын мой.
Женщина мягко улыбнулась, приложив ребенка к груди, начала нашептывать колыбельную, которую каждая любящая мать поет своему ребенку в этой и ближайших деревнях.
...Черным бархатом сон занавесит
От тебя этот мир и во сне
Ты идешь по весеннему лесу
Шаг за шагом навстречу...
Ко мне
Счастье разливалось в душе, смешиваясь с болью, очень тяжело осознавать судьбу своего малыша. Она словно знала весь его путь. Слезы текли по щекам, скатывались в глубокие морщинки печальной улыбки, срываясь с подбородка разбивались о деревянный пол.
Впервые покормив ребенка, женщина отнесла его в комнатку умершей дочери, расположенную под низким сводом крыши. Возможно, причиной такого решения стал тот факт, что глава семейства не любил заходить туда после смерти ребенка. К комнате вела крутая, винтовая лестница. Мать положила младенца в резную деревянную колыбель. Покачивая и напевая колыбельную, подождала пока ребенок уснет.
- Вино засыпай счастливым, что бы проснутся счастливым.
Повесив плетеный из сухих цветов и колосьев оберег над колыбелью, она отправилась вниз. В доме было так много работы, с которой мужчины не справлялись, для которой у нее теперь было полно сил.
- Сперва, стоит убрать тот беспорядок, который устроила я - женщина начала разговаривать с тишиной с тех пор как забеременела. В деревне не было тех, с кем она могла поговорить. Хотя ее саму сей факт не очень огорчал. С тех пор было много времени что бы подумать в спокойствии, над всем произошедшим. Она дала себе обещание любить ребенка, не смотря ни на что. Но лишь после родов между матерью и ребенком установилась связь, которую не смогут разорвать, ни силы тьмы или света, ни демоны, ни даже время и смерть.
Отец семейства, как и ожидалось, не был рад появлению ребенка, как и все население деревни. Они до последнего надеялись, что человеческое тело не сможет выносить дитя демона.
- Ты меня слышала!
- Но так нельзя! Он же умрет с голоду!
- Демоническому отродью ненужно молоко обычной женщины, они питаются кровью и душами. Я запрещаю притрагиваться к нему!
Женщина ничего не ответила. Она знала, что вышла замуж за хорошего человека, доброго отца, но нетерпимого и боящегося любого демона, кроме своего. Тварь смешения воды и огня давно поселилась в его душе и пожирала изнутри этого некогда добродушного и уважаемого человека. Любящая мать не послушает таких запретов даже под угрозой жуткой смерти.
Она поселилась в комнате под крышей, занималась домашней работой, готовила еду, но каждую свободную минуту пыталась находиться рядом с малышом. Муж еще несколько раз пытался приказать ей не подходить к ребенку, но у ничего не вышло. Он осуждал ее открыто перед соседями, даже запретил детям разговаривать с матерью. Под угрозой жестокой порки они повиновались. Но женщина все также ходила с нежной улыбкой. Ее сыновья боялись ребенка, который спал в комнате под крышей, не признавали братом. Только любовь матери была сильнее всех страхов и угроз. Старшие сыновья тайком помогали ее в работе, а младшие пытались не мешать и иногда приносили ей цветов из леса и любимых диких ягод.
Малыш-демон рос крепким и очень сообразительным. Он рано научился ходить и говорить. Мать пела ему песни разных мест, которые она слышала во время путешествий со своим мужем, рассказывала о далеких землях, о руинах больших древних городов и традициях в различных селениях. Маленький Вино еще ничего не понимал из того что рассказывала ему эта красивая женщина, но он всегда смотрел на нее с вниманием и восхищением.
***
Взрослеть - значит понимать больше и обретать больше проблем. Неведенье - прекрасно. Но всем приходится взрослеть. Вот и для Вино настала пора покинуть свой маленький мир, складывающийся из обшитой деревом комнатки под крышей. Впервые матушка вывела сына на улицу, когда ему исполнилось 19 лун. Ночи стояли теплые и звездные. На небе не было луны, лишь ее черное отражение. В такие ночи, без ледяного светила, можно не бояться ходить в лес. Всё спит.
Женщина посадила Вино в наспинный кармашек-сумку для детей, и покинула дом через тайный ход, который помогли сделать ей старшие дети. Она отправилась к родникам в лесу, своему любимому месту с самого детства. Сидя на теплых камнях и наблюдая за своим малышом, она вновь тихо плакала. Ребенок сперва любопытно оглядывался, затем принялся ползать по поляне, изучая все вокруг. Мир был нов и прекрасен.
Вскоре настало время расставаний. Старший сын решил возобновить дело отца и отправлялся в путешествие. В тот ясный день, впервые за много лун он разговаривал с матерью, успокаивал ее, полностью игнорируя тяжелый взгляд отца.
За первым сыном подрос и второй, он так же мечтал покинуть дом. Останавливало его не желание оставлять мать со стареющим и озлобленным стариком, в которого превратился его отец. Вино тоже взрослел. Приблизительно в тоже время у него появился первый шрам. Он уже хорошо говорил, много только наедине с матерью. Однажды когда ее не было рядом, Вино подошел к охмелевшему отчиму, улыбнулся и сказал "папа". Впервые и никогда более. Глава семьи поднялся на ватных ногах, пошатываясь, выловил в плавающем тумане тело мальчика-демона резко выкинул руку, нанося страшный удар.
Только чудо спасло Вино от ранней гибели. Да, чудесная наследственность - малыш, сам того не осознавая отклонился от удара. Лишь толстые сильные пальцы задели губы разбив их в кровь. Кровь - дорогая плата за уроки жизни, но она же и самая запоминающаяся.
- Больше никогда, слышишь, никогда не говори со мной и даже не приближайся!
Занося руку для следующего удара, которую от чего-то пекло неясной болью, отчим Вино не удержался на ногах, сперва упав на колено, затем ударился головой об угол стола и потерял сознание. Поначалу всхлипывающий мальчик теперь зарыдал во весь голос, впервые осознано. Со двора прибежали мать и второй сын. Женщина подхватила ребенка на руки, прижала к груди, успокаивая и вытирая подолом уже начавшую засыхать кровь. Сын перевернул отца на спину, послушал дыхание. Хотел сказать "Пьяный не мертвый: когда-нибудь да проспится" но зачем мать еще больше беспокоить.
- Все будет хорошо матушка.
Она лишь улыбнулась в ответ и направилась с ребенком наверх. Ее больше не волновала судьба этого пораженного хмелем тела, с сегодняшнего дня не стало у нее любимого и дорогого мужа, там внизу лежал монстр, причинивший вред и боль ее дорогому ребенку. Слезы малышей нельзя простить.
Вино все чаще и чаще выходил со своей комнатки на чердаке. Гулял и рассматривал дом, затем пришла пора изучать двор. Но здесь не было такой свободы как на родниках. Старшие братья делали вид, что не замечают малыша, и его это вполне устраивало. Мать, как всегда справлялась по дому, отчим начавший слепнуть после удара головой все больше спал в своей комнате. Вино был предоставлен сам себе. Пусть он еще этого не осознавал, но его восприятие и понимание мира, скорость обучения были выше, чем у сверстников.
Но все, же Вино был ребенком. Любому ребенку интересны игры и радости. Матушка объяснила малышу, с чем связано такое отношение отчима и братьев. Рассказала о его рождении и о словах человека, который приходится настоящим отцом Вино. Все что он мог понять на тот момент - он понял и сделал выводы. Посему он лишь наблюдал за играми детей, которые заведомо боялись и ненавидели его. Желание пойти против судьбы было сильно, но познанная боль не давала поддаться столь безрассудным мыслям.
Когда Вино было немногим больше пятидесяти лун, одно холодное утро началось с праздного шума в доме. Старший сын вернулся с первого путешествия. Приятная неожиданность, такая редкая в рутинной деревеньке. Он рассказывал братьям о больших городах Империи и о товарах, которые довилось возить, о людях с которыми свела судьба, о торговом братстве в которое его приняли. За праздничным столом Вино седел рядом с матерью. Отец семейства, пройдя в гостиную и заметив слабыми глазами присутствие ребенка-демона, не пожелал сесть за стол и вернулся к себе. Уже вечером, когда все дети спали в своих кроватях, старший сын пришел в комнатку на чердаке, держа в руках тканевый, прямоугольный сверток. Вино тоже спал, рядом сидела мать и пела колыбельную, поглаживая пеленку с вышитыми красными цветами.
- Ты не заходил сюда так много лун.
- Матушка...
- Ты знаешь, я ни дня не сожалела о случившимся, все вы для меня любимые дети.
- Я смог понять это лишь недавно, - он присел рядом с матерью, она провела рукой по коротким, густым, светлым волосам, - Прости меня за все. Особенно за пожар, - он положил сверток на колени женщины, - она не такая, но надеюсь, понравится тебе не меньше.
Женщина аккуратно развернула ткань и увидела темную обложку книги. Сверху на обложке золотыми буквами древних красовалась надпись "Астрономия". Большая редкость в этом мире. Большинство книг из наследства древних, созданных до Слияния Миров, было уничтожено, те что остались давно пылятся у богатых людей. Книга, да еще на этом языке стоит целое состояние. Покрытая морщинами рука перевернула обложку и несколько листов разом. Страницы были неровными, сморщенными от воды, кое-где даже подгнившие. Но рисунки были четки и восхитительны. Многие созвездия, как и солнце, стали странниками этого мира, только редкие из тех, что показаны в книге, путешествовали вместе с луной.
- Забери его с собой, - промолвила женщина, неотрывная взгляда от книги, - пускай вся деревня сгорит до тла, но я защищу своего сына.
- Он еще слишком мал, я направляюсь к Вечным Льдам, ребенок не выживет в тех краях.
- Не каждый взрослый сможет там выжить.
- Я вернусь, надеюсь, что через сорок лун, тогда заберу твоего сына, до срока его ни кто здесь не тронет, ты знаешь.
Всю оставшуюся ночь мать и сын сидели рядом и рассматривали изображения древних богов и созвездий в книге. На следующий день старший ребенок семьи вновь покинул свои дом.
Луны котились по небу одна за другой. В каждое полнолуние, во сне, Вино слышал голос отца повторяющий "Наследник...". Дом покинул и второй сын, когда стал уверен в том, что с его матерью ничего не случится и младшие братья уже смогут постоять за нее. Матушка и Вино теплыми ночами сидели в комнате на чердаке и рассматривали созвездия через открытое окно, сравнивая их с изображением на рисунках. Она научила его всему что знала, от работы в поле и собирания трав до древних легенд и песен ее народа. Братья все так же не разговаривали с маленьким демоном, но по просьбе матери учили его ремеслам.
Однажды в летнее полнолуние Вино проснулся от кошмара. За ощущением ужаса пришло понимание причины, ни кто за ним не придет. Голос отца исчез, этого человека больше не стало. "Более нельзя оставаться здесь" - звучал голос в голове. "Ведь скоро моя сотая луна, но нужно подождать". Вино перевернулся в кроватке на спину и уставился в затянутое облаками небо. "Когда Луна отправится искать свое отражение, тогда..." - затухающе пульсировало в сознании. Затем снова пришел сон.
Последняя четверть ледяного светила подбегала к концу. Вино старался как можно больше времени проводить с матушкой, совсем перестал гулять. Ночами он тихо собирал все необходимое для ухода из дому. Время мчалось в неведомую даль, сколько его не проси остановиться.
Настала пора идти по дороге Солнца. Поздно ночью Вино выбрался через тайный ход которым так много времени использовал для того, что бы сбегать в такие вот безлунные ночи на родники. Вот и сейчас стоило последний раз посетить любимое место.
У родников на камнях сидела его матушка. Вокруг летало множество светлячков и в этом свете лицо старой женщины становилось моложе. Вино вдруг понял что матушка резко состарилась на последнюю луну, когда он не услышал голоса отца.
- Мой первый ребенок уже не вернется. Правду говорят, Вечные Льды не отпускают, - щеки женщины были влажными, - Такова негласная традиция всех маленьких городов, вроде нашего, дети покидают родительское гнездо и отправляются искать лучшей жизни, чем здесь. Никогда не было такого, что бы уходил последний ребенок, да еще и в таком возрасте. Но тебе необходимо уйти. Я более не чувствую тепла в душе, только потеряв его мне все стало ясно.
Вино опустил голову, в его глазах тоже начала собираться соленая вода. Он сорвался с места как перепуганная шумом ворона. Бежал по тропе через заросли, смотря только под ноги. Что-то очень сильно давило грудь, до тупой, отвратительной боли.
Так бежал он до самого рассвета, не замечая леса, было все равно куда, только бы бежать. Мысли начали приходить в порядок только когда Вино услышал стук копыт. Где-то рядом гарцевали лошади. Он всегда любил этих прекрасных, древних созданий. Когда под бархатной кожей перемещаются мускулы, копыта бьют землю, поднимая облака пыли - величественнее существ он представить не мог. Маленький мальчик и сам сейчас напоминал загнанную лошадь. "Хочу их увидеть, пока это возможно" - настойчиво слышалось в голове, и Вино стал пробираться через заросли низких кустов с зелеными ягодами, которые поздней осенью станут черными и очень сладкими. Листья и ветки росли плотно, впереди почти ничего нельзя было разглядеть. Над головой небо закрывали деревья и перекинувшийся, словно навес, дикий виноград. Кончики ветвей царапали лицо, как от них не закрывайся. Стук копыт еще слышался, к ним прибавились громкие крики детей, который сливались с шумом листвы. Настойчиво Вино пробирался через кусты пока земля не ушла из под ног.
Резко вынырнув из зеленого моря, весь исцарапанный мальчик кувыркнулся в придорожную сливную канаву. Благом для него стало то, что в последнее время не было дождей. Яма была глубокой и сухой, устеленная на дне опавшей листвой. Вино оказался, словно в окопе. Из волос торчали сломанные ветви, листья и репяхи. Голова из канавы показалась ровно на столько, что бы ее обладатель мог хорошо рассмотреть происходящее за широкой каменной дорогой. Точно партизан в засаде малыш наблюдал, как пятеро подростков гоняли с полдюжины лошадей, пытаясь заарканить хотя бы одну. Поимка проходила не очень успешно. Лошади разбежались одна за другой. Мальчишки развалились посреди поляны на траве, громко и хрипло дыша. Одеты они были, словно это за ними уже десять лун гонялся табун лошадей, по некоторым, кажется, лошади топтались, быть может, даже танцевали.
Больше, не на что было смотреть, Вино решил, что пора идти дальше. "Пошел" он ползком по дну канавы. Хотя и это было не самой лучшей идеей. На шуршание за дорогой обратил внимание самый, по оценке мальчика, "оттоптаный" из подростков с загоревшей кожей. Высокий, худощавый парень, с мелкими чертами лица подошел к краю дороги и резким движением схватил маленького шпиона за шиворот. Вино даже не сразу понял, как так получилось, что он находится над землей. Когда же сообразил что к чему начал вертеться, кричать и выворачиваться.
- Что там у тебя, Чича? - подбежали остальные ребята.
- Да вот жаба канавная.
Парень схватил за лицо мальчишку, что бы получше рассмотреть, пальцы коснулись свежих мелких порезов, руку подростка запекло. С криком "Что за ..." он уронил Вино на дорогу. Приземлился мальчишка на ноги, пригнулся и зашипел словно кошка, затем бросился бежать. Парень с обожженной рукой быстро нагнал беглеца и снова схватил за одежду.
- Ага, ща!
- Отпусти недоросль и жабы в канаве не водятся!
- Что, ты слышал что он сказал, да этого маминького щенка, за такое на ужин съесть просто необходимо, правда Чича?
- Иди поешь с канавы, кретин, - прикрикнул Чича на смельчака подавшего голос, - Успокойся, слышишь, не будем мы тебя есть, небоись, - снова обратился к мальчишке в руке.
Вино перестал крутится, надул щеки и не заставил ждать ответа.
- Я и не боюсь, поставь меня на землю...пожалуйста.
Чича рассмеялся хриплым, прерывающимся смехом. Аккуратно опустив мальчишку на землю, упал перед ним на колени, все еще болевшую руку приложил к животу, затем повалился на бок. Он смеялся все громче и громче, остальные ребята тоже начали похихикивать и почти сразу рассмеялись в полный голос.
- Т-ты, хи-хи, ты тоолько н-не убегай, хорошо, л-лягушонок, - выдавил Чича из себя, задыхаясь от смеха.
- Лягушки в канаве тоже не водятся.
Смех поднялся с новой волной. Вино с недоумением глядел на смеющихся парней, уж ему точно не до смеха. Снова послышался стук копыт, только теперь более упорядоченный, дополняемый звоном метала, ребята в раз перестали смеяться.
- Ноги, - в пол голоса скомандовал Чича, - Кирам, забери вещи мальчишки.
- Да, - ответил парень немного ниже главаря, молнией он схватил вещи Вино и побежал по дороге, по камням лязгали железные каблуки.
Остальные ребята тоже бросились в рассыпную, кто куда. Двое побежали в противоположную сторону от той куда направился Кирам. Один, самый короткий, забрался на дерево, и замер в густой листве. Чича же схватил мальчика, перекинул через плече, словно живой мешок.
- Ты потерпи, малыш, - и побежал по тому пути, с которого пришел Вино, лишь немного обогнув кусты, в которых теперь, хоть и при большом желании, можно было разглядеть выломанный, невысокий просвет.
Сперва, бежали по тропинке, затем по заросшей звериной тропе. Когда добрались до болота покрывшегося, казалось, несколькими слоями тины, Чича опустил Вино на землю и оглянулся.
- Ладно, похоже, ни кого. Эй, а как тебя вообще звать, а то лягушкой здесь и останешься.
- Вино меня зовут, - мальчик отвел глаза в сторону, - приятно, Чича.
Парень коротко хихикнул, не будь они в такой серьезной ситуации, рассмеялся бы от души.
- "Чича" это прозвище, для краткости, так сказать. Зовут меня Часлав. Мне тоже приятно. Ступай по моим следам.
Уже развернувшись к дороге из кочек через болото и сделав несколько шагов Чича резко остановился и вновь обратился к новому знакомому, не поворачиваясь.
- Слушай, а почему ты сказал "пожалуйста", ведь словно выдавил, не хотел говорить, - Часлав посмотрел на малыша, ожидая ответа.
- Так меня научила ...
- Всё. Я понял. Правильно, не заводи себе врагов только потому, что не можешь открыть или вовремя закрыть свой грязный рот, - лицо парня стало хмурым, затем он снова улыбнулся, - как видишь, меня тоже учили.
Чича уверено шагал по покрытым трясиной кочкам. Вот кто уж точно был лягушкой. Вино с трудом поспевал замечать, куда необходимо сделать следующий шаг. До некоторых было очень далеко прыгать, только с помощью своей удивительной реакции, малышу удавалось устоять на скользком островке. Осталось совсем недалеко до берега, скоро это прыганье закончится. Вдруг одна кочка ушла у Вино из под ног, он успел лишь коротко крикнуть. Послышался гулкий всплеск. Чича обернулся, также еле устояв. По воде расползались вязкие волны, ряска снова становилась цельной. Коротко, но мелодично ругнувшись, парень нырнул в болото.
***
- Тебе жить уже надоело? С каких времен бревно, это - кочка? Я же сказал, следи за мной! - насквозь промокший Чича шепотом пытался отчитать малыша.
С обоих ребят текло, хоть выжимай. Ряска париком лежала на копне светлых волос Часлава, за короткие кожаные ботинки напутались водоросли. Вино слушал, не отводя взгляда, черные волосы лезли в глаза.
- Я жить хочу, - как отрезал, ответил малыш.
Чича замолчал. Внимательно осматривая мальчишку, он все пытался найти объяснение своим опрометчивым поступкам. Затем медленно наклонившись, убрал с бледного, маленького личика пряди, зачесав их назад пальцами. Вино отпрянул. Парень выпрямился и пошагал дальше.
- Тогда не отставай.
Когда они только подходили к краю заболоченных земель, сумерки сменили день. Солнце вновь блуждало в пасти крокодила, правда, мало кто в Новой Империи представлял себе кто такой крокодил. Их изображения сохранились только в древних книгах. Для простых людей дракон и крокодил были если не одним и тем же, то однозначно близкими родственниками. Зашелестел холодный ветер, казалось, что лес ожил. Сырые, холодные вещи липли к телам, озноб скрежетом пробирался до костей. Часлав шел через заросли на полусогнутых ногах. Когда темнота сгустилась на столько, что не стало видно даже стоп, он схватил Вино за ладонь и тянул за собой. Малыш не одернул руку, не сопротивлялся, только спотыкаясь, пробирался, как мог.
Где-то вдалеке слышался гул. С каждым их шагом шум становился сильнее и его уже ни с чем нельзя было спутать, впереди находилось поселение. Меж листвы замелькали огни. Чича заметив свет, свернул с тропы вправо. Земля под ногами резко пошла в гору. Теперь не стоило беспокоится о том, что они могли заблудиться. Тропа перешла в нечеткие, словно стертые временем ступеньки. Парень знал эту местность как себя. В темноте он направлялся прямо к входу в поселение. Ребята вышли на поляну полную светлячков, присмотревшись Вино понял что это множество маленьких зеленых фонариков, свисающих с верхних веток деревьев. Чича, отпустил руку мальчика, выпрямился во весь рост и бодро зашагал по тропе видимой лишь им. Так они, не задев ни одного фонарика, дошли до полого ствола ранее огромного дерева. Через невероятное творение природы вела сквозная арка. Резкий порыв ветра всколыхнул фонарики. Вино крутился со стороны в сторону, любуясь невероятным зрелищем. Проходя под сводом арки, он также заметил связки длинных перьев и птичьих черепов. Мальчик аж рот открыл от удивления, настолько невероятным казалось все происходящее.
- Это для отпугивания злых духов, - впервые за долгое время заговорил Чича.
Вино ничего не ответил, только переводил взгляд резко и отрывисто, пытаясь запомнить как можно больше. Когда они вышли с другой стороны ствола, вид открылся еще более потрясающий.
- Дома! - не сдержался Вино.
Часлав шикнул на малыша и прижал ладонь к своим губам тыльной стороной. В молчании они зашагали по одному из пяти деревянных подвесных мостов, связанных между собой. Улицы были перекинуты по воздуху на нескольких уровнях. Далеко внизу плыли потоки золотистого огня. Оттуда же доносился и шум, голоса. Если то, по чем шли ребята, было улицами, тогда внизу находилась площадь всего поселения. Дома, словно грибы на деревьях, виднелись повсюду. В окнах горел приятный, желтый свет. Крыши, да и сами дома, были сделаны из дерева, все цилиндрической формы. От высоты захватывало дух.
По мосту они подошли к маленькому дому. Пройдя за пестрый занавес, натянутый между двух стен, у порога Чича потянулся к потолку и снял сверху подпирающей балки, узкий металлический штырь. Затем присев на корточки у двери просунул штырь в одну из множества щелей, повернул. За дверью глухо щелкнуло. Зайдя в дом и положив железку на столик у входа, Часлав прошел в глубь дома и произнес:
- Нека светос
Весь потолок, медленно набирая мощность, засветился желтым. Пол в доме представлял собой идеальный круг. Похоже, некоторая его часть находилась в стволе дерева. Помещение было поделено на комнаты некогда пестрыми, ныне потрепанными коврами. В противоположной от входа стороне лежало множество подушек. По центру располагался круг камней, в нем находилась вперемешку, черная и рыжая земля. Тем временем Чича направился к плоской бадье с водой, наклонившись и взявшись за края окунул в нее голову. Резко вынырнул. Капли с волос легли дорожкой по стене, перейдя на потолок, свет на этом участке стал тускнеть. Капли воды стекали по изгибам бровей и не впитываясь в волосы падали на пол. Около бочек с водой находилась узенькая дверь. Выхватив пару листьев мыль-травы из деревянного стаканчика, прибитого у окна, Часлав вымыл руки и скрылся за дверью. Вино обошел дом по кругу, остановился у подушки, больше его самого, еще раз огляделся и рухнул лицом вниз.
Удивленный такой наглостью Чича, выходя с клозета, выронил льняное полотенце, повелеваясь силе притяжения за ним последовала челюсть. В несколько шагов преодолев комнату, он схватил наглого, грязного Вино, поставил на ноги и встряхнул. Малыш сразу проснулся.
- Так не годится.
- Я спать хочу.
- Нет, сначала умоешься и переоденешься, не обсуждается.
Молча развернувшись, мальчик побрел в направлении "комнаты гигиены". Часлав резко выхватил бадью, как раз, перед тем как Вино собрался нырять. Голова малыша, не найдя сопротивления воды гулко врезалась в деревянную табуретку.
- Ай, что ты вытворяешь!? - Вино обе руки приложил к ушибленному месту и возмущенно смотрела на Чичу.
- Дикарь, - только и ответил Часлав и снова исчез за узенькой дверью.
Вино обижено, хотя больше демонстративно, потирал место будущего синяка. Бадья вновь вернулась на законное место и наполнилась чистой водой из бочки усилиями Часлава. Также он подал мальчику листья мыль-травы, снял с веревки полотенце и сиреневую рубаху.
- Ты есть хочешь или сразу спать? - Часлав протянул мягкую и теплую на ощупь рубаху.
- Спать.
- Тогда располагайся.
- Спасибо.
Чича снял еще одну рубаху, длиннее той, что отдал Вино, повернулся к мальчику спиной и стал переодеваться. На пояснице белыми полосами выделялся крестообразный шрам.
- Мекше светос.
Свет под потолком стал мягче, укутывал как летнее предзакатное солнце. Когда малыш уснул в подушках, Часлав собрал его вещи, выстирал и повесил сушиться под потолок. На улице стихал шум, парень открыл окно, с противоположной стороны от кухни, удобно устроился на лежанке. Расстегнув одну из подушек и достав из нее мягкую книгу, примерно с ладонь величиной, открыл чуть дальше середины, где находилась плетеная косичка конских волос, погрузился в напечатанные мечты.
По долине рассеивался сумрак, более солнце не поднималось. Далеко внизу слоями лежал туман, огибая огромные деревья и постройки ремесленников. В такую рань шумела лишь река, с упорядоченным руслом, проходящая посреди площади. Водяные часы, установленные в центре, показывали мнимые половину шестого утра. Именно сейчас, в семидесяти метрах над уровнем реки, Часлава разбудил настойчивый стук в дверь. В коридоре между дверью и занавесом он обнаружил нетерпеливого Кирама, который, не дождавшись приглашения, прошел в дом.
- И тебе доброе утро, Кирам.
- Вот вещи мальчишки, - синий сверток из ткани уткнулся Чиче в грудь, - Ты серьезно оставишь его здесь?
- В таком случае, нужно было это сказать мне, перед тем как помогать спасать его, - Часлав поставил сверток у ног мальчика, укутался в теплый плед и предложил такой же гостю.
- Ты уверен, что он нуждался в спасении?
- Я прекрасно помню отношение новоимперцев и преподавателей в "школах", надеюсь, что ты также не забыл.
- До смерти не забуду, пусть не надеются.
- О чем тогда разговор?
- Чича, твоя рука, покажи руку!
Кирам, не вновь дожидаясь каких либо действий, схватил за руку товарища и потянул на себя. Ладонь словно изъели "плотники". Назывались так зеленые жучки, гнездующиеся у Проклятых Земель, не за строительные навыки, но за любовь к человеческой плоти. Часлав спокойно смотрел на изувеченную левую ладонь.
- Тем более нельзя было делать им таких подарков, как будущий маг огня.
- Что?
- Он еще мал, но в нем есть дар.
- Здесь его ни кто, ни чему не научит, - Кирам грустно взглянул на малыша, развалившегося на подушках.
- Из школ выходят не люди. Лучше растратить дар попусту, чем стать чудовищем, пожирающем жизни.
Кирам лишь тяжело вздохнул в ответ. Так они простояли рядом, каждый думая о своем, пока Чича не положил правую руку другу на плече.
- Иди домой, готовься.
Кивнув в ответ Кирам, аккуратно сложив плед в небольшой треугольник, вернул его хозяину и отправился в свой дом. Прошло еще несколько минут, перед тем как Вино сел в подушках, укутавшись в одеяло с головой, уставился на Часлава.
- Что это все значит?
- Что конкретнее ты хочешь знать, - хозяин сел у каменного круга и начал выкладывать бревнышки в центр на грунте. Одну за другой.
- "Будущий маг огня", как это понимать?
- Ты знаешь, кем являешься?
- Я...Я пр..
- Забудь, кем бы тебя не называли до этого, если хочешь жить, просто забудь, - закончив выкладывать бревнышки колодцем, Чича принялся высекать искры с помощью кремния, - это похоже на дар темных, несомненно, и с даром темных тебе прямая дорога в проклятые земли. Вряд ли ты пойдешь туда живым.
Вино теперь смотрел только на начавший разгораться огонь. Глаза наполнились слезами. Он снова вспомнил матушку, сидящую у родников. Тем временем Чича установил над костром треногу с металлической кастрюлей наполненной водой.
- Сын мага огня, и обычной женщины, это редкость, но чем судьба не шутит. Ребенок с проявляющимся, но неустойчивым даром огня - опасно, но не на столько, - Часлав взглянул на малыша.
- Ясно, - еле выдавил из себя Вино.
- Ну-ууу, хватит киснуть, иди умойся, сейчас Часлав приготовит тебе завтрак по личному рецепту, - он демонстративно задрал подбородок.
Только сейчас Вино обнаружил стоящие рядом свои вещи. Немного покопавшись, он выудил из свертка мешочек, из него же достал кусок вяленого мяса упакованного в длинные листья перечного дерева. Плоды перечного дерева использовали в сладких блюдах как основную приправу, они пахли цветочным медом и очень нравились детьми. Завернутое же в листья мясо хранилось долго и приобретало устойчивый, приятный вкус. Малыш поднялся, обошел по дуге костер и подойдя к Чаславу поклонился, протягивая сверток.
- Благодарю тебя.
Парень только улыбнулся в ответ. Взяв сверток с мясом, ответно поклонился. Затем подошел к разделочной доске и принялся нарезать мясо. Закончив с самым важным продуктом сегодняшнего утра, Чича открыл окно, выходящее на северную сторону дома. На дворе все так же стояли предрассветные сумерки. Перегнувшись через раму затянул на подоконник плетеный, в дыры мешок с продуктами. Взяв все необходимое, отправил "хранилище" висеть обратно.
- Малыш, не подсматривай, пускай это будет сюрприз.
Парень играючи колдовал над двумя деревянными тарелками. Вино же отвернулся в противоположное окно. Взгляд его скользил по резным рамам и массивным подоконникам. Когда ты выспался, окружение приобретает другой смысл, можно не спешить и рассмотреть мир раскинувшийся вокруг тебя более внимательно. Пускай даже, это будет небольшой дом. В дверь постучали, Часлав от неожиданности выронил перечные листья, которые собирался нарезать.
- Чего это всем не спится,..., - прошипел Чича, направляясь к двери, на ходу вытирая руки.
Открыв дверь, Часлав едва успел отойти, в дом снова вломился Кирам. У Чичи же в руках оказалась деревянная продолговатая тарелка, наполненная разной, неровно нарезанной рыбой. "Стоп" мелькнуло в голове "Это не Кирам", едва хозяин дома осознал эту мысль, из-за двери выглянул сам упомянутый. Сочувственно глянув на Чичу он, молча, прошел вовнутрь, опустив голову. То, что первым внеслось в дом, было женской копией Кирама - его сестра близнец - Мариам. Они действительно были слишком похожи, за исключением мелких деталей. Такие же короткие русые волосы, веснушки на щеках, коричневые глаза. Мариам вращалась вокруг своей оси, словно магнитный маятник у границ Проклятых Земель. Глаза ее рассматривали один предмет за другим, пытаясь обнаружить что-то.
- Что это? - действительно не понимая, что происходит, спросил Чича.
- Отрежь мне язык и отдай его новоимперцам.
- Вино?
- Ага.
- Ясно, - Чича тяжело вздохнул, - Мариам, стоять!
Девушка застыла словно околдованная.
- Чича! Где он!?
- Хватит орать, - не сдержался брат-близнец.
- Это ты не ори на меня, ты...
- Замолчали оба! И так же молча сели у костра. Если хоть один сделает движение или откроет свой рот, оба пойдут считать светляков у входа.
Близнецы синхронно кивнули и уселись на плоских подушках у костра, друг напротив друга. Между ними лежала квадратная доска, обозначающая стол Кирам хотел было сказать что-то вроде "Ты вечно будешь кичится своими светлячками, гений?", но разумно решил промолчать.
- Вино, если захочешь выйти и пообщаться с нарушителями спокойствия, милости просим. Если же ты считаешь более разумным переждать бурю в укрытии, то я могу тебе только позавидовать, у меня такого выбора нет, - Часлав достал еще две тарелки и вернулся к приготовлению все более странного завтрака.
Мариам хотела было что-то возразить на издевательский монолог Чичи, но брат вовремя зажал ее рот ладонью. Когда хозяин дома повернулся что бы забрать кастрюлю с кипящей водой, оба близнеца сидели смирно, как каменные статуи. Вино подглядывал за всем действом из щели между дверью и проемом клозета. Чича заметив его, улыбнулся и подмигнул. Малыш все же решил выйти, на свой страх и риск. На звук скрипнувшей двери, Мариам слегка повернула голову, снова вернув ее на прежнее местоположение, когда Чича принялся расставлять деревянные тарелки и столовые предметы.
- Прошу дорогих гостей за стол, - произнес Часлав и сел на свою любимую подушку, напротив огня.
Вино нерешительно прошел к столу и сел рядом с хозяином. Тот улыбнулся, разбив в тарелку с кипятком два яйца, взял деревянную ложку заканчиваю трезубцем принялся уминать завтрак. Мальчик же долго рассматривал содержимое тарелки. Там плавала тонкая прозрачная вермишель, напоминающая слизь, мелко нарезанные перечные листья, различные овощи. Часлав решил взять инициативу на себя и в тарелку Вино также отправились два разбитых яйца. В горячей воде белок мгновенно загустел, не давая вытекать желтку. Все смотрели на малыша. Медленно намотав на прибор вермишель и подцепив белый яичный кокон, отправил его в рот. Вдумчиво пережевав, наконец, изрек:
- Вкусно!
Чича выдохнул с облегчением и вместе с близнецами продолжил есть.
- Ее имя - Мариам, она сестра Кирама, - нарушил тишину Часлав.
Только потом он заметил, что по щекам Вино текут слезы. Мальчик поставил тарелку на стол.
- Очень приятно,- выдавил малыш сквозь слезы.
Мариам взглянула на Чичу, он не понимая наклонил голову в сторону. Девушка, покачав головой и тяжело вздохнув, подвинулась поближе к малышу и обняла его, не сказав ни слова. Оба парня застыли в одинаковом положении, с вытянутой вперед правой рукой и звуком "Э-ээ" тонущем в горле. Затем снова сели в прежнее положение. Ее брат удивленно наблюдал за происходящим. Мало того что он так редко видел свою сестру ласковой и нежной, что уже позабыл о таких ее качествах. Так еще она этого мальчишку обнимала! И это после того, что случилось с его главным. Часлав попытался разрядить обстановку:
- Неужели так не вкусно?
- Вкусно, - Вино вытирал слезы рукавами, - домом пахнет, - и снова, уткнувшись в грудь девушки, заплакал.
- Нам пора на собрание, Чича,- наконец заговорил Кирам.
- Да, ты прав.
Оба парня без аппетита доели завтрак и покинули дом, решив, что здесь девушка справится лучше, да и вообще они ни чего не смыслят в жизни. На площади уже начали собираться жители.
***
- Да-а, наверное, ты прав.
- О чем ты Кирам?
- Маг огня.
- Да, пожалуй...
Ребята спускались по широкой, круговой лестнице, вливаясь общий в поток людей. Чича не мог отогнать мыслей о мальчике. "Ладонь болит, но Мариан просто обняла его. И я нес на плече и за руку тянул, безголовый".
- Что-то не сходится...
- Что? Повтори, я не расслышал.
- А, не обращай внимания, просто мысли вслух.
Туман рассеялся, но солнце так и не взошло выше. Мягким оранжевым светом горели магические факелы. На правой стороне площади стояли деревянные щиты, полностью завешенные "Заданиями". Люди протягивали руки, срывали приклеенные листы. Задания распределялись по сроку действия (односуточные, многосуточные и постоянные), по сложности (звездами). За некоторые платили деньгами, за другие едой. Хочешь есть - иди работай. Все выполняли работу по своим силам. На левой же части находилась невысокая сцена. Каждое утро с жителями поселения говорил старейшина. Часлав и Кирам встретились с остальными ребятами, с которыми вчера ловили лошадей. Старейшина уже находился на сцене, с еще одним человеком.
- Данная информация полезна нам. Официальное объявление в скором времени будит размещено на "Глоссарии". Благодарю.
Мужчина поклонился старейшине и покинул его. Сразу за ним поднялась девушка. Ее уши были скрыты за растущими на скулах синими перьями. Из под длинных рукавов рубахи, так же выглядывали перышки и белый пух. Она повернулась лицом к слушающим. Глаза ее не имели радужку или видимый белок, только абсолютно черное заполнение глазниц. Поклонившись, девушка начала свой доклад.
- К городу Импестан стекаются войска. Из магов присутствуют только целители. Дальнейшее их передвижение, скорее всего, будет происходить на юго-восток к Нью-Импу.
Девушка так же поклонилась старейшине и отправилась по своим делам. На этой сцене побывали почти все, кто живет в поселении, за исключением некоторых женщин, не берущих задания. Когда доклады окончились, помощник подошел к старейшине с серебряным подносом, на котором находилось множество свитков - личные или "особые" задания. Старейшина называл имя, человек поднимался на сцену, забирал задание, кланялся и молча, уходил. Вызвали так же троих ребят из группы Часлава, каждому вручили по свитку, и они покинули площадь. Водяные часы показывали без пятнадцати девять, когда на левой части осталось только двое ребят. Старейшина жестом показал следовать за ним.
Приемная находилась на первом уровне, то есть на земле. Она была полностью размещена в стволе древнего дерева. Внутри находилось четыре комнаты, разделенные природными перегородками. Между парами комнат проходил сквозной коридор. В общей комнате приема старейшина вручил ребятам задания.
- Сегодня чудесная погода для проверки системы охраны по периметру. Желаю удачи. Кирам, отправляйся готовиться. Вас, Часлав, я прошу пройти со мной.
Кирам мысленно тяжело вздохнул, поматерился и так же пожелав Чиче удачи, поклонившись, направился к выходу. Оставшись один на один со старейшиной, парень расслабился.
- Кто сдал?
- Сам не догадываешься?
- Хотел бы ошибаться. Ух, я им устрою. Старейшина...
- Как раньше не можешь? - перебил старик, садясь в глубокое мягкое кресло, Чича стал рядом с окном.
- Господин Тикхи.
- Дядя Тик - старейшина улыбнулся на мгновение, - ему ведь нет и сто двадцати лун?
- Думаю что даже меньше, но Вино умнее, пожалуй, даже моих сверстников. Я хочу взять его с собой на задание.
- Ты забираешь у ребенка детство, пройдут годы, - старик тяжело вздохнул.
- Нельзя отобрать то, чего нет. Работа поможет отвлечься от боли. И вы помогли стать мне счастливым, дядя Тик.
- Я уверен, ты знаешь что делаешь. Часлав ты сможешь достичь многого. Ты замечаешь сильные стороны людей, но забываешь про их слабости.
- Да, знаю, но в этом малыше я уверен.
- Тогда что же тебя беспокоит?
- Мне кажется, - Часлав подошел ближе к старейшине и повернул ладонь, выставив внутреннюю сторону вверх, - что он маг, огненный.
- Ну да, нам есть чего опасаться, - повеселел старик Тикха, - но если рядом много воды и огонь ведет себя разумнее, ведь так?
- Пожалуй.
- В моем доме еще остались твои старые вещи, ты очень быстро вырос Часлав.
- Да, это будет очень кстати. Спасибо. - Поклонившись, Чича направился к выходу.
- Береги себя, Часлав.
- Конечно, - ответил парень и покинул комнату.
- Мальчик мой...- выдохнул старик, прикрыв глаза.
- Прости дядя Тик, - прошептал за закрытой дверью Чича и побежал со всех ног.
Прейдя домой, запыхавшийся и нагруженный кучей вещей Часлав, обнаружил только Вино, рисующего на земле в центре недогоревшей палочкой. Услышав шум за дверью, малыш насторожился, но как только увидел хозяина дома, снова вернулся к своему занятию.
- Где Мариан?
- Кирам забрал, "Помоги собраться сказал", а она ответила "Что бы ты без меня делал?" и что потом вернется ко мне.
- Как она тебе?
- Шумная, как и все.
- Хочешь остаться с ней?
Вино только вопросительно взглянул на Чичу. Парень кинул вещи в угол, рядом со своими, немного покопавшись, достал самые любимые рубаху и штаны. "Сколько воспоминаний" - сердце сжалось от этой мысли.
- Держи. Я хочу пригласить тебя на проверку периметра и установленных по нему ловушек.
- Звучит лучше, чем выслушивать болтовню девчонки. Хорошо. Спасибо за предложение.
- О тебе знает старейшина Тикха, он не против, что бы ты, жил здесь, чуть позже я вас познакомлю.
- Такие традиции?
- Да, что-то не устраивает? - продолжал Чича, собирая вещи и переодеваясь.
- Расскажешь мне больше, я совсем ничего не знаю.
- Конечно, расскажу.
Послышался стук в дверь.
***
- Как это вы его забираете? Нельзя! Он же еще ребенок! - возмущалась Мариан.
- Вино не против, он сам так решил, - парировал Кирам.
- Нет, это вы за него решили!
- Это приказ старейшины, он не обсуждается, - сказал Часлав, как отрезал, - если хочешь быть полезна, пересмотри вот эти вещи и приведи их в порядок, - на руки Мариан упал моток различной одежды, - ему ходить не в чем.
Надувши розовые губки, девушка отправилась к себе. Ребята продолжили сборы. Часть снаряжения поручили Вино, так как Часлав считал, что это будет правильно. Малыш не имел ничего против. Сумерки все окутывали поселение.
Они начали обход с северных ворот. Подход к ним был еще круче, чем возле восточных, где находились "сверчки". Здесь были установлены простые сжимы и пронзающие ловушки, так как этой дорогой редко пользовались. С момента последней проверки тропа заросла так, что даже нельзя было сказать, цела ли здесь хоть одна ловушка. Часлав снял с себя все лишнее снаряжение и отдал другу. Малыш, молча, наблюдал за тем как парень, словно змея двигался между деревьями, обходил ветки. Через полминуты Чича скрылся из виду, настолько густой лес вырос. Даже шуршания не было слышно. "Возможно, если бы светило солнце, мы смогли бы видеть больше" - думал Вино, что-то настораживало его.
- Наконец-то, - вырвалось у мальчика, когда Часлав вернулся.
- На удивление все на месте, даже веткой не задело.
- Ты же мастер, на века делаешь.
- Заканчивай издеваться, сейчас пойдем к западным воротам, а затем по южному краю к восточным.
- Зачем юг смотреть? Если все здесь так заросло, то там пройти вообще не возможно. Подумай, предсказатель.
- С чего это вдруг я предсказатель?
- Ты же отправлял меня сегодня светлячков считать, то на, то и вышло.
- Значит такова твоя судьба. Идем на юг и точка. Вино чего загрустил?
- Расстроился, что ты его с собой в кусты не взял.
- Я... Мариан, она не обиделась? - прервал Кирама малыш.