В воздухе разливался запах специй, цветов и свежей лозы плетеных корзин, с окраины рынка, тянуло солью и сыростью, то есть рыбой. Под палящим солнечным диском все это смешивалось в невообразимый букет, дополняя картину жизни, раскинувшуюся на каменных плитах округлой площади. Возгласы продавцов предлагающих товар, шорох легких одежд, шарканье сотен ног, ругань. Около старого торговца одеждой выделанной из овчины, нежась в лучах, дремал старый пес. Хозяин еще щенком брал его на рынок, многие из постоянных покупателей не редко угашали мохнатого вкусностями. Сегодняшний мирный сон четвероногого нарушил странный запах, едва уловимый. Пес поднял голову принюхиваясь. Что-то его беспокоило и заставило поскуливая улечься под стул хозяина, подальше он желаемого тепла.
Мимо места, где только что лежала собака, прошел мальчик. В причудливого цвета мутно-сиреневой рубахе и затертых штанах из плотной ткани. Штанины заправлены пусть и в запыленные, но дорогие сапоги на невысоком каблуке. Из под платка, повязанного на голове выбивались черные, кудрявые пряди. Поверх рубахи, на груди из стороны в сторону, маятником, тыльной стороной к верху, ходил круглый кулон, крепящийся к кремовой ленте. С обратной стороны лента скрывала от любопытных глаз магические знаки. Ни кого, не задевая, гармонично вписываясь в человеческий поток, мальчик направлялся вглубь тканевых рядов.
Наконец-то он увидел что искал. Около одного из лотков образовалась прямо таки проплешина. Люди стояли поодаль или обходили стороной господина в бледно синей мантии. По его лицу было заметно, как надоел этот треклятый балахон и снять бы ко всем демонам по такой жаре, но статус не позволял. Совершив обмен товара на деньги, мужчина отправился дальше, пустота за его спиной заполнилась людьми. Вино следовал за ним, равномерно, то отставая то нагоняя. С дорогих тканевых рядов маг воздуха вышел на перекресток, где прямо на камне были раскиданы товары. Торговцы что-то кричали и перешучивались, кто-то тащил повозку груженую мешками, поверх которых лежала пара завидных капустных голов. Здесь перед магом не расступались. По неуверенным движениям даже со спины было видно, он свернул не туда. На него не обращали ровным счетом никакого внимания. Людям некогда глазеть по сторонам, у них работа, дела, а иногда так и хочется наступить какому-нибудь вельможе на ногу, что, в общем-то и произошло. Коротко вскрикнув, это был шанс, один из многих для Вино, маг начал произносить заклинание, но подняв глаза, не увидел виновника. "Удушить бы всех здесь" - законы Империи не позволяли, своя шкура дорога.
В секундах до цели, когда пальцы уже ощущали мягкую кожу мешочка-кошелька, тонкая ладонь сомкнулась на запястье Вино. Золотое колечко на среднем пальце игриво блестело. Последний раз, буркнув что-то себе под нос, воздушник направился к краю рынка. Молодая женщина тянула ничего не понимающего мальчишку в противоположную сторону. Не долго. После десяти широких шагов Вино вырвал руку и демонстративно развернувшись (эту черту он перенял у Часлава) направился прочь.
- И даже не поблагодаришь? - раздался мелодичный голос.
- За что? Ах, спасибо, что без обеда оставили.
- Ну что за молодежь, - женщина потянула руку к плечу мальчишки, но тот перехватил ее, не позволяя прикоснутся, - давай я угощу тебя обедом и расскажу кое что интересное.
Вино взглянул на небо, прикрыв глаза от солнца козырьком. День обещал быть долгим.
- Давай.
В ближайшей таверне было на удивление прохладно, что ни как не сказывалось на количестве посетителей. Половина столиков пустовала. Удобно устроившись и сделав заказ, Вино неторопливо рассматривал женщину, прервавшую увлекательное и прибыльное занятие. Лицо ее не было аристократично светлым, бездонные озера черных глаз, скрывавшихся под длинными ресницами и острые черты лица выдавали уроженку южных земель. На дорогое платье опадали блестящие каштановые волосы. Похоже, на многолюдном рынке и расплачиваясь за обед золотом она чувствовала себя на удивление свободно.
- Нельзя воровать у магов, - негромкими словами она прервала раздумья Вино. -Они ставят защиту на кошелек, что может иметь для тебя трагические последствия.
Сложив руки домиком, мальчик оперся на них подбородком, смотря на собеседницу не отводя взгляд. Такой взрослый жест заставил женщину нервничать. Но было что-то еще, что выбивало из колеи.
- Я не враг тебе.
Кельнерша поставила на стол несколько блюд с вкуснейшего вида едой, пару кружек и удалилась.
- Приятного, - проговорил мальчик и не дожидаясь ответа приступил к трапезе.
- Спасибо.
Когда на столе опустела половина блюд, Вино решил возобновить разговор:
- Спасибо и вам, но с чего вдруг такая забота о незнакомом недоросле?
- Сколько ты занимаешься ремеслом?
- Ммм... почти тридцать лун.
- У тебя своеобразный стиль, ты сам учился?
- Да, вы тоже разбираетесь в... ремесле.
- Когда-то, очень давно, - женщина коснулась кончиками пальцев кольца на правой руке, слегка прокрутив. - Я просто не смогла спать спокойно, если бы по моей вине, если бы не остановила тебя...
"Если бы, да кабы...я бы уже покупал себе хороший клинок из сумеречной стали" - подумал про себя Вино, - Впредь буду осторожнее.
- Местные ремесленники не жалуют чужаков.
- Их нигде не жалуют.
- Смышленый ты парень. Будь я немного моложе... -она замолчала, потом тяжело вздохнула, - мне пора, дома работы много.
- Прощайте, - быстро ответил мальчик, пока женщина не передумала.
- Прощай и удачи.
Оставшись один на один с блюдами, Вино неторопливо принялся доедать обед. В последнее время чувство голода возвращалось быстро даже после хорошего приема пищи. Количеством еды, которое обычно заказывал мальчик, можно было накормить троих. Что бы обеспечить такие личные пиры приходилось много работать. Много работаешь - есть хочется больше, замкнуты круг. Попивая яблочный сок заказанный женщиной (хотя Вино уже открыл для себя сидр и предпочитал его) он рассматривал обстановку в таверне и людей находящихся в ней. Заведенье было не из дешевых. Как раз для успешных торговцев и предпринимателей. Где-то в глубине души мальчик желал и боялся, что со следующим открыванием двери в таверне появится один из его братьев, смутные воспоминания о которых иногда терзали душу в снах, когда ветер приносил весну с юга после затяжных холодов.
Сидя на поручнях веранды, откуда открывался чудесный вид на море деревяно-черепичных крыш одноэтажных домов нижнего города, мальчик рассматривал малиновые отблески на темной стали. Сиреневая лестница, обвитая клематисом, широкая веранда и маленькая комнатка за непрочной дверью, стали родными для него уже через две луны после пребытия. В нежную прохладу было приятно возвращаться после жаркого трудового дня. С сегодняшнего дня в его жизни появилась еще одна радость. За такой клинок не жалко отдать и три цены, что бы переторговать другого настырного покупателя, положившего глаз на оружие. Прочная сталь, волны заточки и закалки у режущей кронки, действительно стоили заплаченных денег и затраченных усилий. На костяной рукояти не было ничего лишнего, уйма места для нанесения магических знаков. Сердце мальчика трепетало от восторга.
На черепичной кладке раз за разом слышались пошкрябывания. Вдоль самого края прыгал Мунин. Из груди ворона больше не торчали обломки ребер. Грудную клетку под перьями стягивали перекрестные стежки, как у чучела. Дважды Вино сшивал верного спутника. Первый раз, когда только началась новая жизнь, связанная с постоянными переездами. Трясущимися от волнения руками он примерялся к ворону стоящему на краю стола. Даже когда после первого стежка он понял, что птица ничего не чувствует, руки все равно двигались нервно и резко. Две половины груди были стянуты на манер мешка и связанные бантиком концы нитей еще долго свисали с Мунина при полете, пока одним прекрасным днем он не зацепился ими за верхушку молодого дуба. Нити были прочными (Вино боялся, что от взмахов крыльев они могут порваться) и ворон в попытке взлететь, порвать их, запутался еще больше. Перед рассветом Вино пришлось вскарабкиваться к самой кроне, разрезать напутанные нити. Когда дело было сделано и ворон освободился, одно неловкое движение зашатало тонкую ветку, за которую держался мальчик. До смерти перепуганный, он быстро спустился на землю, быстрее, чем взбирался к верхушке. Во время второй операции руки его не дрожали, стежки вышли плотными, ровными.
Как только солнечный диск коснулся горизонта, Вино отправился на кладбище, перед этим спрятав клинок под одной из половиц. Закат обещал быть затяжным. Места захоронений также стали особенными местами в жизни мальчика.
Однажды, когда солнце уже скрылось за плотными облаками и до заката оставалось совсем немного. Когда под ногами скрипел невысокий слой давно выпавшего снега. Когда Вино шел по укатанной дороге закутывая нос в шарф, а руки мерзли даже в кожаных перчатках, ему предстояло увидеть необычную для Новой Империи картину. К кладбищу, около деревни стекались люди, обычно предпочитающие находится ближе к дому в такое время. На самом деле в маленькой деревне жило крайне мало людей или хумов, как их называли местные. Население составляли полукровки и представители других рас, что и заинтересовало мальчика. С древнейших времен праздники и торжества забылись, но традиции остались, пусть их значение и было утеряно. В руках находящихся на кладбище держали свечи, в низких, цилиндрических, железных подсвечниках. По одной или несколько, но они - главный атрибут действия. Существа расчищали или утаптывали снег на могилах, раскладывали живые огоньки на крестах или камнях. В каждом движении улавливался благоговейный трепет. Выполнив ритуал, когда ночь уже полностью вступила в свои права, они отправились домой. Каждый смотрел перед собой, словно не дальше чем на расстоянии вытянутой руки от носа раскрывалась щель бездны.
Дождавшись пока последний из посетителей, скрылся за посадкой, ограждающий поселение мертвых от живых, Вино ступил на территорию кладбища. Там он провел всю ночь. Несмотря на сильный мороз, чувство холода охватывающего тело было иного происхождения. Ледяное дуновение исходило от духов обитающих на кладбище. Неуспокоенные, забытые, привязанные к замерзшим под землей телами, все они собирались около свечей. Когда совсем стемнело и свет луны не проступал сквозь тучи, Вино смог рассмотреть их нечеткие силуэты. Словно упорядоченный туман кружился над могилами. Тонкими, едва заметными пальцами души тянулись к огню. Время шло, туман исчезал, с ним уходило чувство тревоги. Покой наполнял душу мальчика. С тех пор он часто посещал места захоронений, но нигде на землях Империи более не пришлось ему испытать такого как в ту ночь.
С течением времени, цель походов на кладбища претерпела изменение. Случилось это после второго зашивания Мунина. Оказалось что тело птицы, гораздо медленнее, чем обычно, но все же подвергается разложению. Размышления Вино привели его к мыслям о проклятых, его даре и возможности оживления не только птиц. По началу, он принял решение тренироваться на кошках (или других животных в большом количестве обитающих и умирающих около людей), но, несмотря на максимальную отдачу, выходило плохо. Возможно, его покойный друг в чем-то был прав, сила нестабильна. Несмотря на все неудачи, мальчик не собирался отступать и постепенно каждое новое жилище превращалось в склеп. Между растущих гор чистых и исписанных тетрадей, книг ( которые после прощания Вино с городом оставались пылится или сгорали), то тут, то там под ногами валялись кости. Именно кости. Мальчику не нравились полуразложившиеся трупы. Хотя единственным успешным поднятием стал свежий труп котенка, утопленного хозяевами кошки. Животное было слишком маленьким и Вино упокоил его сразу после того как понял "Получилось". Заставлять двигаться ничем не связанные косточки без мышц и других креплений невероятно трудно.
Кстати, об упокоении. Обнаружив у себя такую силу, Вино не забросил ее в дальний угол до лучших времен. Первыми подопытными стали цветы. Ему легко удавалось заставить жухнуть стебли, опадать листья и лепестки, словно от невыносимо палящего солнца. После цветов настала очередь насекомых. В воображении мальчика это представлялось как чернота сознания, вырвавшаяся наружу и поразившая иной организм. Убивать животных ему не хотелось и первым крупным подопытным побольше шмеля, стал человек. Он не планировал делать кому-то больно, просто так вышло.
Узнав о появлении конкурента на территории (еще до встречи Вино с бывшей "ремесленницей") местные "мастера" решили, поближе познакомится с наглецом. Дом, в котором жил мальчик был первым двухэтажным после полосы одноэтажных, как бы обозначая невидимую границу в нижнем городе. Даже там, где, казалось бы, разделять уже нечего. Вечером, когда Вино возвращался домой после тяжелого рабочего дня, но хорошим заработком, в одном из множества переулков внезапно образовалась преграда. Сказать, что было ощущение слежки - не сказать ничего, он знал и даже видел. Мунин не только слышал и подчинялся хозяину. Он мог передавать образы, хотя для мальчика они выглядели достаточно странно.
Двое рослых парней, похожих на неотесанные глыбы камня перегородили дорогу, прижимаясь плечами к друг другу и стенам. "Удивительно как вообще они не застряли" - от этой мысли Вино коротко хихикнул, напряжение умерло в зародыше.
- Сейчас ты будешь плакать, - послышало за спиной.
- Договорится не получится? - мальчик прижался спиной к стене, что бы видеть нападающих с двух сторон. За спиной находились еще двое парней, правда, меньше габаритами.
- Хе, я расскажу тебе много чего, пока ты будешь вылизывать мои ботинки.
- Что-то не хочется.
Вино опустил руку и немного выгнул запястье. В ладонь мягко опустилась рукоятка. Тем временем живые преграды приближались.
- Скоро захочется! - полурыча закричал нападающий.
Уже успев рассмотреть своих противников, особенно лица обделенные интеллектом, Вино тоже закричал. Отвлекающий маневр удался, и говорун замер на долю секунды. Этого вполне хватило, для удара. Первый парень повалился на бок согнувшись, громко хрипя и держась за грудную клетку. За его спиной тут же послышался лязг метала. Молчаливый, как обозначил его для себя Вино, морально подготовлен был лучше и достойно встретил врага. Громилы все-таки столкнулись в проходе, каждый горел желанием скрутить шею недорослю первым. Кто-то из них, Вино не видел этого, толкнул другого в плече, коллега не заставил ждать ответа. После еще пары толчков между ними завязалась серьезная драка.
В промежутках между успешно отражаемыми ударами, мальчик услышал гулкие шаги за спиной, отвлекся на них. В этот момент молчаливый схватил его за грудки, занося руку для следующего удара. Вино успел оттолкнуться и прижаться к стене. Мимо него, у самого носа пронеслось что-то огромное, создавая за собой затягивающий вихрь. Если бы мальчик знал что-то такое поезд, он бы невольно сравнил пробежавших амбалов именно с ним, скорость для своих размеров они развивали приличную. Пока не знал. Он зажмурил глаза, когда в следующую секунду открыл, увидел, как одна глыба колотит другую. "Борьба статуй". А под этими живыми, но повесу, словно каменными двумя лежал без сознания молчаливый. Стены как-то странно выгибались дугой и наклонялись. Пока Вино собирался с мыслями и пытался понять что случилось, рядом под ногами отрезвляюще вопил говорливый. Он теперь не прижимал руки к груди, а схватившись за правое запястье, катался из стороны в сторону. Два пальца на свободной руке налились, покраснели и приняли странно искривленную форму. С остальных стекала кровь и свисала кожа. Покачиваясь в такт стенам, Вино направился к выходу.
Той ночью он долго не спал, восстанавливая в памяти образ черного сгустка вспыхнувшего внутри него, потом прорвавшего как водянка и выплеснувшегося в серую, инородную массу. Незащищенное тело быстро окутал черный туман и рывком вернулся в свое исходное состояние. Отдельные черные нити возвращались к очагу, изрядно поев серой плоти, оставив от ее меньше половины. "Молчаливый не умер сразу" - говорил себе Вино, "Но с такими повреждениями ему не жить". Это было правдой. На следующий день, появилась свежая, безымянная могила, обозначенная камнями. Для Вино была необычна форма серого сгустка, жизненную энергию насекомых он представлял цветной, переливающейся. Вот что ввело его в замешательство. Зато теперь он знал, сколько стоит применение упокоения на человеке. Головная боль, слабость, чувство, будто по старым ранам марширует колоны муравьев - вот цена за использование дара. Но вместе с ними присутствовало некое чувство, сходное с насыщением. Следующие сутки он ничего не ел и выпил почти четыре литра воды, силы возвращались. Ближе к вечеру, ему казалось, будь у него крылья, он мог бы коснутся луны.
***
В реальном мире, который отличался от мира воспоминаний своей нестабильностью, солнце стояло на горизонте. Воздух горячим комом врывался в легкие, ни единого дуновения ветра. На руках, лице и других отрытых участках кожи ощущалась липкая влажность. Тяжелые грозовые тучи позли к городу с востока, пока Вино неспешно прогуливался между человеческими могилами. Только после полуночи он отправлялся на кладбища для домашних животных за материалом. Пока было время отдыха. Утоптанная земля открывала разломы, как поры, желая влаги. Больше всего мальчику нравились самые старые участки кладбищ, где над головой раскинули листву ветхие деревья, которые были молодыми, когда памятники около них уже считались старыми. Статуи в виде женщин с крыльями или в длиннополых одеяниях, таких натуральных, что казалось, они колышутся на ветру образуя складки. Величественные кресты, напоминающие клинки, вонзившиеся в землю. Вкрапления темных осколков камня, внутри которых переливается радуга. Неизвестные и давно забытые надписи, рисунки плавных и перепутанных линий. Большие и малые склепы. В один из таких склепов, где входная дверь не выдержала веса времени, забежал Вино, когда разыгравшаяся гроза накрыла землю.
Стена ливня обрушилась на кладбище и ломаная молния вонзилась в широкую каменную плиту, расколов ее надвое. В глазах бегали разноцветные огоньки. Еще много лун после этого он думал, что мог ослепнуть тогда, и все бы повернулось иначе. Сейчас же стоя на коленях, упершись ладонями в холодный камень, он слушал удары собственного сердца. Через секунду их заглушил раскат грома, сотрясающего стены и потолок. Посреди склепа лежало два саркофага. Крепко держась за выступы полок в нише Вино поднялся на ноги и чуть не упал снова. Его рука коснулась чего-то мягкого и теплого. В дальнем углу свободной ниши кто-то трясся, издавая хлюпающие звуки. Воображение почему-то нарисовало пушистую, большую, но испуганную собаку, "ну не закутанную в одеяло же!" протестовал здравый рассудок.
Кончиками пальцев он провел по натянутой ткани, выступающие кости подсказали что тело повернуто спиной. Сверток напрягся и застыл, перестал всхлипывать. Вино одернул руку и ошарашено наблюдал как тело словно сжалось и из под ткани показалась девичья голова. Растрепанные, короткие, светлые волосы торчали во все стороны. На бледном лице ярким пламенем горели щеки. Огромные, желто-коричневые зрачки, обрамленные склеившимися от слез ресницами выдавали страх.
Только сейчас Вино задался вопросом "А почему, собственно, в склепе так светло?". Он перевел взгляд в один из углов и увидел там зажженный факел, после чего почувствовал, как в его груди расплескался огонь. Лицо девушки теперь находило очень близко, глаза больше не выдавали страха, в них Вино увидел только ярость. Теплая и влажная рубашка прилипла к животу, наконец-то он удосужился посмотреть на свою грудь. Руки девушки сжимали что-то поблескивающее. Кровь перекрасила фиолетовую ткань в черную. Неуверенным жестом, таким же, как он касался ее спины, Вино положил руку на грудь. Бороздки на пальцах быстро заполнились кровью. Вздохнуть было страшно, диафрагма не поднималась. Девушка отпустила узкий, длинный, металлический предмет, украшенный у основания разноцветными камнями, руки, с побелевшими кончиками пальцев плетями упали вдоль тела. Она бросилась бежать. Полная сил гроза выплескивала свою мощь на землю, еще недавно напоминавшую камень, теперь превратившуюся в грязь.
Перескочив две ступеньки ведущие в склеп, девушка успела сделать еще несколько шагов, перед тем как рука Вино схватила ее за шею и они повалились между крестами. Вспышка молнии, за ней гром. Капли дождя разбивались о бледное лицо, черные волосы рассыпались между редкой травы. С земли по волокнам ткани поднимались жидкие пятна грязи, к ней спускались красные разводы. Черная мгла в сознании меркла.
"Не закрывай глаза! Не вздумай!" кричал он сам себе, "Не смей! Не гасни! Не хочу умирать в бессознательности!", но силы его покидали. Невероятным усилием воли, он остался на поверхности сознания. Не в состоянии пошевелится, он пытался понять, наполняются ли легкие воздухом, пока глаза застилал матовый серебряно-красный туман. В этой мгле он видел небо над собой, настолько высоко, насколько не смог бы разглядеть ни один человек. Фиолетовая масса неба клубилась, извергая молнии. Не знал он, сколько времени прошло, пока плотная тень не закрыла собой обзор. Не чувствовал и того как сильные руки подняли его тело с земли.
Вода еще падала с неба, когда размытое окружение залило оранжевым. Даже на краю сознания он осознавал что это - мягкий свет огня. Сырость постепенно ушла, ее сменил аромат тепла и дерева. Когда к этому всему примешался какой-то горький запах, красные пятна в сознании начали собираться в одну точку. Он не потерял сознания, он просто закрыл отяжелевшие от напряжения глаза и уснул.
Говорят, что человека проще разбудить резким запахом, чем громким звуком. Вино пришлось просыпаться от запаха еды. В желудке заурчало, когда он, абсолютно обосновано, представил себе кусок жареного мяса с кусочками чеснока и моркови внутри. Сил хватило только на то, что бы разомкнуть, словно засыпанные песком веки. "Не хватало еще подцепить глазную инфекцию" - было первой мыслью, вторая: "Опять гроза" появилась после отчетливого взрыва грома в ушах. Где-то далеко, будто с горизонта послышалось:
- Нет!
- Катря! - прогремело снова.
- Что он со мной сделал!
- Ты сама виновата!
- НЕТ!
- Катря, я кому сказал!
Затяжное молчание, повторяющийся стук и запах самой желаемой еды в мире занимал мысли мальчика, пока перед глазами не появился нечеткий силуэт с торчащими во все стороны волосами.
- Извини, - шепотом, таким ласковым для слуха, произнесла она и исчезла.
- И это все что ты можешь сказать? - гремело, хотя гроза ушла дальше.
- Что еще!?
- Катя...- еще дальше.
- Это он должен извиняться! - звон врезался в уши похлеще грома, за ним последовали тяжелые шаги и грохот.
- Ну и воспитание...Эй парень? Ты меня слышишь?
У Вино хватило сил только моргнуть.
- Ясно, спи дальше.
Черные ресницы широко распахнулись, затем веки сомкнулись и в уголках образовались морщинки, и так три раза.
- Тебе нужно набираться сил.
Снова выразительные движения глазами, на помощь пришел желудок, издав жуткий урчащий звук. Не видя собеседника, Вино мог только надеяться. Ощущения тела начали возвращаться. Он не услышал шагов. Время отвратительно тянулось. Точно так же, как перед глазами плавали отвратительные деревянные полосы. По прошествии вечности картинка резко решила измениться. Большая, теплая рука помогла принять телу мальчика вертикальное положение. Теперь плавало все, что только попадалось на глаза. По сравнению со всем этим фигура мужчины прямо перед Вино, казалась невероятно четкой.
"Действительно огромный" мужчина с серыми волосами до плеч и сросшимися на переносице бровями, с широкими скулами и тонкими, бледными губами держал в руках чашу. Над обожженной глиной без рисунка поднималась струйка пара. Сильным, уверенным, но в тоже время аккуратным движением мужчина наклонил голову Вино и приложил край чашки к нижней губе. Мальчик из всех сил пытался учувствовать в процессе, но:
- Не напрягайся, делай маленькие глотки.
Теплая, приятная на вкус жидкость коснулась языка. Когда в чашке осталось еще половина настойки, мужчина поставил ее на стол около кровати.
- Когда хватит сил, что бы дотянутся до нее, выпьешь остальное. Потом иди туда, - рука мужчины указала на дверь.
Он мягко убрал руку из-под шеи мальчика и направился к только что упомянутой двери. Полусидя у стены, Вино пристально смотрел на чашку. Уже через десяток секунд она стала самым вожделенным предметом в мире. Он чувствовал, как возвращаются силы, медленно, но настойчиво. Словно дождевая вода достигала дна высохшего колодца. Короткие вздохи и выдохи, поверхностное дыхание обуславливалось тяжестью в груди.
В первой попытке потянутся, он оторвался от стены и повалился на кровать. Будь сил чуть меньше, он задохнулся бы в подушке, но их хватило для того что бы повернуть голову и продолжать тянутся к чашке. Она стояла так близко и так далеко. Запах сладких трав раздражал слизистую, манил, дразнил. Прошла, казалось вечность и пальцы дотянулись до глиняного, сглаженного края. Чашка накренилась на краю стола, кожи коснулась теплая жидкость. Последним усилием он удержал чашку от падения и убрал руку. Внутри сознания красный цвет оттеснил черный, не позволяя сосредоточиться. Опираясь на локти, превознемогая боль, он подполз как можно ближе к столу и навис над еще дымящимся отваром. На дне лежали развернутые, незнакомые Вино, листья и крошечные цветы. Лепестки колючими ежами расправлялись от центра. Вцепившись зубами в глину, он опустил голову, немного потянув на себя. Плечи, шея и голова дрожали от напряжения. Балансируя на краю, стараясь не перелить на себя содержимое, мальчик цедил через зубы воду, пока чашка не опустела и округлый листик прилип к верхней губе. Аккуратно вернув посуду в исходное положение, он сполз на кровать.
До двери добраться оказалось гораздо легче, чем до чашки, с дрожью в коленях и руках, но несравнимо легче. За дверью оказалось хорошо освещенное помещение кухни. Продолговатый деревянный стол полностью заставлен тарелками с едой, больше Вино ничего не интересовало. Над тарелками извивались тонкие, теплые призрачные струйки пара. Свежеприготовленная домашняя еда, несравнимая с тем, чем питался мальчик, пока жил самостоятельно. Рядом с домом чувствовался холодок связи с Мунином.
Когда Вино уже заканчивал первую порцию и намеревался наложить добавки, в кухню вошел мужчина. Ему пришлось согнуться вдвое, чтобы не задеть головой косяк. Память Вино отозвалась вспышкой, нечто подобное он уже видел. В щель между закрывающейся дверью и коробкой успел залететь ворон. Требовательно каркая, он уселся на стол, обмокнув в вязкую кашу хвостовые перья. Через широкие окна кухни лилось достаточно солнечного света и мальчик имел возможность хорошо рассмотреть мужчину.
Кончики не просто седых, а снежно белых волос легко вздымались при каждом шаге. Казалось, они мягче шелка, Вино невольно сравнивал их с пепельными волосами матушки (воспоминания, оставшиеся где-то далеко за границей времени) и собственными серебряными прядями на висках. Густые, черные брови мужчины расходились от переносицы и достигали висков. Широкие скулы и мощная челюсть - нехарактерные черты для жителей Новой Империи. Еще мальчик никогда не видел таких огромных существ, не говоря уже о людях. После случая в переулке, Вино заинтересовался вопросом о сгустке энергии. Они очень красноречиво отображали магические способности и расположенности. Так у амфху, к которым, как понял теперь Вино, относился главнокомандующий Рихард, энергия меняла цвет от бледно голубого до бирюзового. У полукровок и остальных смешанных рас сгусток принимал самые разнообразные цвета и оттенки, кроме, серых. Последний, относился только к людям. Однажды ему повстречался сгусток, переливающийся всеми цветами зеленого и словно обтянутый золотой нитью. Но существо исчезло в толпе и больше мальчику никогда не встречались подобные.
Так что седовласый, как и сам Вино, был человеком. Хотя и достаточно странным. Не выказывая никакого волнения по поводу ворвавшейся птицы, мужчина уселся за стол, лавка сухо скрипнула.
- Вижу тебе намного лучше.
- Да-а, спфасиво, - дожевывая, отвечал мальчик.
- Еда пришлась по вкусу?
- Дфа.
- Как тебя зовут?
Закончив с едой на тарелке, Вино уже не спешил накладывать добавки. Он подумал: "Опять вопросы, опять вранье".
- Я бродяжка, зачем мне имя? - жизнь научила умалчивать большую часть информации.
- Не смотри на меня как на врага.
Наклонившись, мужчина пытался достать какой-то предмет с кармашка на голени. С глухим звуком, около ножа, которым орудовал Вино за обедом, легла серебряная шпилька для волос с красными и синими камнями. Он тут же узнал ее и рука сама по себе поднялась к груди. Только теперь он удосужился взглянуть на одежду. Его любимая рубашка, чистая, но с дырой в районе между пятым и шестым ребром с левой стороны. Под фиолетовой тканью белели бинты.
- Слишком быстро заживает для безымянного бродяги.
- Кто вы? Зачем помогали?
- В том, что тебя поранили, частично виноват я.
- Как это понимать? Меня ранила сумасшедшая девчонка на кладбище.
- Сам ты сумасшедший! - раздался знакомый звон из-за полуоткрытой двери.
- Катря, иди-ка сюда.
Девушка вся раскраснелась, но медленно подошла. На шеи повязан широкий черный бант, абсолютно не сочетающийся с бежевым длиннополым платьем. Когда ее взгляд переместился с седовласого на глаза Вино, она вмиг побледнела. В свою очередь мальчик, другим зрением, видел как вокруг ее серой энергии пламя и соприкоснувшись с его тьмой оно взволновалось, словно на ветру и скукожилось. Она подбежала к мужчине, крепко вцепилась в широкое плече, уткнулась в него носиком.
- Извинись перед человеком.
- Я уже!...
- Катря!
- Извини, пожалуйста, - выдавила она, - я испугалась, - и снова спряталась за мужчину.
- Будь добра, представься.
- Но Миха! Он же! - начала она было, но увидев суровый взгляд седовласого повернулась к мальчику. - Катарина.
- Катр...- сердито начал мужчина, теряя терпение, но его перебил
- Вино.
- Правда? - не поверил мужчина.
- Да, - возмущенно и удивленно.
- Прости, просто странное имя.
- Откуда вы?
- Тебе нужно сменить повязки... хозяюшка тем временем приберется здесь.
- Миха, так не честно!
- Самую малость. Не вздумай подслушивать.
Вернувшись в комнату, Вино сам снял рубаху и начал искать конец перевязки.
- Позволишь мне? - мужчина присел у кровати, ожидая ответа.
- Ответьте.
- Всему свое время.
Мальчик убрал руки от повязок, показывая, что позволяет седовласому прикоснутся. Поначалу тот молчал, пока в руке не оказалась добрая половина с той ткани, намотанной на грудь мальчика.
- Так вас величать Вино. В той земле где я родился, твоим именем назывался чудный напиток из ягод растения не произрастающего в Новой Империи. Только произносилось иначе, с ударением на последний слог.
- Винооо? - протянул мальчик.
- Да, похоже, оно тебе подходит.
- Мне подходит название напитка? Не представляю, что бы кого-то звали "Сидр".
- В давние времена сидр еще называли яблочным вином.
Последние полосы ткани соскользнули с груди. На бледной коже Вино увидел затянувшуюся рану, которая с прошествием времени точно превратится в шрам. Массивным пальцем, размером с два пальца Вино, мужчина провел около раны.
- Тебе невероятно повезло, зажило очень быстро, очень.
- Вас зовут Миха?
Седовласый хмыкнул и покинул комнату. Опустив взгляд, мальчик ощупывал кожу, совсем по-детски нахмурив брови. "Сколько?" - одну мысль оборвала другая -"Неужели он обиделся только из-за того что я сменил тему?". В опровержение этих мыслей, мужчина вернулся в комнату.
- Григорий Михайлович, звали когда-то. Она, зовет просто Миха. Давно так повелось. - В руках он держал круглые листья.
- Заживает как на собаке, травы не потребуются.
- Просто уменьшить шрам, ты еще так молод и у тебя чудесная мертвая птица.
Широко распахнутые серые глаза в ужасе уставились на приближающуюся фигуру. Сердце бешено заколотилось. От лица отлила кровь, а ноги и руки налились силой. Рука Вино прижалась к тому месту, где обычно он носил нож. Легким движением Миха достал клинок из кармана, продолжая приближаться к ребенку. Тень выросла за огромной спиной.
- Прости, что приходится так поступать.
Словно цепь опоясала мальчика. Он мог бы бежать, но застыл в страхе, впервые он боялся на столько. В человеке чувствовалась невероятная сила. "Как я мог не заметить ее раньше?". На колени тяжелым грузом лег нож. Вино замер на полувдохе, не понимая ни капли из происходящего. Почувствовав холод жилистых листьев, он начал приходить в себя.
- Я совсем забыл про него. Не нравится мне вытягивать из тебя слова, но ты особенный и значит, я обязан так поступать.
Сытно поужинав "мужичье", как их обозвала Катарина, снова отправились в комнату, оставив ее с горой немытой посуды.
- Ты действительно особенный, - повторялся Миха, - дело не только в Мунине. Большинство людей погибло бы от такой раны и дело даже не в хорошей регенерации. Скорее всего, у тебя зеркальные органы.
- Как это?
- Если простым языком, обычно сердце находится по центру и немного влево, - он провел рукою от центра диафрагмы вниз и влево, подтверждая свои слова. - С тобой все в точности да наоборот. Сердце находится на одну треть направо, печень слева и так с остальными органами.
- И что это значит?
- Это спасло тебе жизнь.
- Похоже, вас вообще не слишком заботит наличие ворона.
- Возможно, как ты это понимаешь?
- Либо вам все равно, не боитесь детей проклятых земель, благодаря своей силе.
- Либо?
- Знакомы с ними больше чем все имперцы вместе взятые.
- Смышленый ты мальчик. Что скажешь подробнее о моей силе?
- Вы ответите на мои вопросы?
- Поведаю все, о чем знаю.
Настолько кратко, что Миха даже не заметил, мальчик удивленно вскинул брови. Он не верил своим ушам. Но и желание не верить сметалось теплом исходящим от мужчины. Давным-давно что-то подобное он чувствовал от матери.
- Ваша сила огромна. Я не вижу ее границ.
- Видишь?
- Это трудно объяснить, - мальчику действительно трудно было подобрать слова. он делал спутанные движения руками.
- Подумаешь и расскажешь?
- Постараюсь.
Резко встав из кресла, Григорий Михайлович уже через пару шагов оказался около кровати Вино. Ловким движением он вытащил на свет божий бочонок, размером с две головы мальчика или одну свою.
- Разговор долог выйдет, с медом приятнее будет.
- Есть мед и разговаривать?
- Пить, - Миха улыбнулся. На его лице Вино прочитал не то что бы лукавство, но озорство.
В глиняных чашках волновалась мутная жидкость. По запаху частый мед. Мальчик долго не решался пить, ворочая посуду в руке. К центру вязко закручивались мелкие частички.
- О чем желаешь знать?
- Почему Катарина пыталась меня убить?
- Точно сказать не могу, вероятно, мои истории... она поверила в них. Не ожидал я таких выводов. В остальном, не будем обсуждать ее. Позже позовем разделить вечор с нами. Поведает правду, если пожелает.
- Расскажите что вам известно обо мне.
- О тебе, крайне мало. Вот о твоей природе побольше будет.
Руки Вино немного дрожали. Наконец он сделал первый глоток и удивился приятному, мягкому вкусу и наличию алкоголя.
- Давно, таких как ты, звали ведающие смертью - люди с темным даром Вечной Матери. Их уважали и боялись. Но равновесие нарушено было и тень рассеялась, рассечена светом, скрылась в краях забытых, в землях не виданных.
Свободной рукой Вино потянулся к солнечному сплетению. Он так и застыл, не окончив движение, пока Григорий не обратил внимания на побелевшее лицо мальчика.
- В чем дело?
- Потерял, - выдохнул он.
- Что? - даже не зная подробностей, Миха понимал всю серьезность дела.
- Медальон. Сделанный и заговоренный мною.
- Что может произойти?
- Они могут найти меня. Ведь я мертв.
- На кладбище?
- Наверняка.
- В городе есть вещи необходимые тебе?
- Есть, мало.
- Забери и возвращайся. Если могут, значит уже ищут.
- Но!
- Отправлюсь на кладбище, - Миха уже стоял на ногах, затягивая пояс потуже, - что за артефакт?
- Для отвода глаз.
- Поторопись.
***
Выбившиеся из под платка пряди волос, пропитывались потом, прилипали ко лбу и лезли в глаза. Дыхание рваными хрипами вырывалось из глотки. Грудина и левое предплечье жгло при каждом движении. Домой необходимо добраться как можно быстрее. Но предложенную лошадь не взял. Послав Мунина на разведку, мальчик пробирался по узким, заваленными мусором переулкам. Ворон должен был вернуться, как только бы заметил чужих около жилища. Сейчас он сидел на краю крыши одного из соседних домов, обозревая максимально доступную площадь.
Жадная земля на кладбище снова покрылась трещинами, несмотря на недавний ливень. Или давнишний, сколько он так пролежал, Вино не осознавал. Григорию Михайловичу не понадобилось даже заходить на территорию, что бы понять медальон нашли. Забрали его совсем не друзья. На входе слишком много следов, даже если учесть что половины уже нет и в помине. Так что седой мужчина просто прошагал мимо, стараясь казаться простым прохожим.
Как было жалко бросать столько добра. Катарина носилась по дому из угла в угол, собирая нажитые вещи за двадцать лун. Ей было трудно решать что забрать, что оставить в забытье навсегда. Несмотря на это, она уже выполнила наказ Михи собрать самое необходимое для побега. Лошади запряжены, сумы сложены, еда приготовлена. Не впервой приходится им бежать от солдат Империи.
У Вино проблем со сбором тем более не могло возникнуть. Самые необходимые книги и собственные записи всегда лежали на дне походной сумы, клинок из сумеречной стали он одел на пояс, накинул черный плащ. Пальцы только коснулись ручки двери, когда ледяная нить в сознании изогнулась и выпрямилась, задрожала как струна.
- Что-то слишком долго, не находишь? - произнес он.
В нескольких домах отсюда ворон сложил крылья и словно провалился в воздушную яму. Пара взмахов крыльями и он снова вернулся на прежнюю высоту.
- Никакой дисциплины.
"Нельзя медлить ни минуты" думал Григорий. По городу рыскали войны с явным намереньем найти кого-то. Вооружение подсказывало, что приказа брать живым не поступало, но и понимания во что ввязались люди, на лицах не высказывалось. Наверняка приказ звучал следующим образом: в городе объявился маг, угрожающий спокойной жизни населения, нельзя допустить смертей среди мирных жителей. Имперская верхушка всегда показывала, как она заботится о своих подданных. В своих размышления Миха пришел к выводу, что отдавший приказ человек осведомлен о способностях Вино, форма, надетая на воинов ясно показывала это. Особенно бросались в глаза старинные амулеты защиты, которые не использовались уже больше двухсот лун. С последнего крупного нашествия проклятых детей. Всей душой Григорий Михайлович желал помочь мальчику. Не хотел он отдавать такого хорошего ребенка в лапы Имперцев, но у него было задание. Торопясь домой он слушал препирания между сердцем и разумом.
"Он еще так мал, но способен"
"Есть задание, невыполнение которого угрожает смертью сотням людей"
"Я ему помог, дал надежду"
"Он темный, мало какие неприятности за ним ходят"
"Я сказал возвращаться ему!"
"Катарина - самое важное сейчас!"
Бродя по дому, в попытках создать вид нежилого помещения, девушка размышляла над тем, что ее ожидает. Дважды приговоренная к смертной казни, она слишком много знала, что бы жить. Но идти к неизвестной цели еще страшнее. Пойди туда не знаю куда, делай то, не знаю что. Ей так не хотелось становиться той, кем предстоит стать.
Со стороны главного входа в дом Вино приближались солдаты, их действие координировал "ищейка". "Ищейками" - называли специалистов узкого профиля в прогнозировании. На самом деле приписать поиск чего-либо к прогнозам, можно весьма условно. Обычно они использовали рамки или маятники. Оба вида снаряжения давали весьма подозрительные результаты, но как говориться, выбирать не приходиться. Вино также знал, что найти движимую цель намного сложнее и не стал терять ни минуты.
Отодвинув с потолка пару досок, он закинул сумку наверх, сам подтянулся за поперечную балку и оказался в пыльном, занавешенном паутиной чердаке. Левая сторона заныла, мальчик закашлялся и ощутил привкус ржавчины во рту. Мир погрузился в переплетение тончайших восковых нитей в солнечных лучах, играющих через разбитые фасадные витражи. Забраться на чердак можно и по лестнице с улицы, но у мальчика есть в запасе еще как минимум десять минут, пока рука ищейки не укажет на пару забытых досками окон, среди дюжины подобных. Слишком близко он подошел, помог отработать золотые. Вернув доски на место и накинув на спину рюкзак, он пополз к дальнему концу крыши. Вязкая паутина словно тысячами миниатюрных крючков цеплялась за одежду и лицо. Натягивалась, не выдержав напряжения рвалась. Приближающийся к крайнему окну объект сверху был похож на кокон. Предательское солнце сегодня было не на его стороне и закат затянулся.
Радости и гордости за Катрю у Григория Михайловича не было предела, когда по прибытию домой ему осталось только погрузить сумы на лошадей и отправится в путь.
- Ты же сам говорил: "нельзя отправляться в Сербиус не завершив ритуал".
- У нас нет другого выхода, мы и так задержались.
- Но я еще слишком слаба! От меня не будет никакого толку!
- Если понадобится, я сожгу леса Империи ко всем демонам!
Девушка не нашла что ответить. Сердце сжималось от тревоги. Желание покинуть Новую Империю и сохранить свою жизнь - огромно. Но шагать в неизвестность куда страшнее.
Если бы у него было время, он бы позавидовал Мунину и его крыльям. Хотя, наверняка левое крыло тоже болело, лететь было невозможно. Опускаясь в темноту сознания и снова вырываясь на поверхность Вино пытался заглушить красный очаг. Мир предстал перед глазами мигающей картинкой. Темнота, красная вспышка. Крыши домов, побитая черепица. Две красных точки. Черное крыло ворона, крутой скат. Темнота. Хруст под ногой. Из под подошвы сапога посыпались коричневые крошки. Снова точки. Красные. Мальчик приземлился на кровлю пятой точкой, на периферийном зрении мелькнула соседняя крыша. Сумка одетая как рюкзак шкрябал края черепицы, кожу на руках жгло. Темнота, в ней послышался шум, отдаленно напоминающий человеческий голос. Он сжал зубы, скулы напряглись. Скат крыши окончился, под ногами растянулась пустота улицы. Крик, мысленный и мысль между сознанием и осознанием реальности "Неужели так глупо?". Красный цвет выжег все. В левое плече вгрызалась лямка рюкзака. Вскрик боли вырвался наружу. Красный свет потеснил черноту. Над головой мальчика и под ним, не выдержав вес, лопнули бельевые веревки. Вернув контроль, окутываясь тьмой от боли, он приземлился на ноги и правую руку. Из уголка рта вытекала капля крови. К горлу подступил кашель. Выхаркнув кровавую слюну, он встал. Из-за соседнего дома послышался лязг.
Три лошади неспешно брели в сторону от города. Одна, приземистая, везла на себе крупного мужчину, другая худенькую фигурку в сером плаще и товарные сумки, третья шла позади, привязанная за поводу. Все чаще оглядываясь за спину, мужчина гудел под нос повторяющуюся мелодию.
Темная полоса стали отразила солнечный луч, солдаты заходили с разных сторон, окружая мальчика. Лиц их нельзя было рассмотреть под забралами. Всего четверо. За спинами двоих, преграждающих путь к свободе, переминался с ноги на ногу "ищейка". В руке он держал изогнутый клинок, на нем лежал кулон, над всем нависал маятник спускаясь на цепочке с другой руки человека. Кончик вытянутого многогранника был направлен на мальчика и чуть вздрагивал. Когда в голове немного прояснилось и перед глазами перестали летать кровавые блики, Вино сразу понял что держит ищейка. "Меня искали. Все это время. Возможно, даже просто играли со мной. Или исследовали".
***
На самой верхней точке над городом, по смотровой площадке гулял ветер. Мужчина в кобальтовом плаще положил руку на внутренний карман.
- Древние Боги милостивы к нам, - раздался голос у мага за спиной, - Если б вы не приехали сюда, мы искали хозяина медальона много лун, даже не догадываясь, какой опасный человек объявился в городе.
Порыв ветра сдернул капюшон плаща, открыв собеседнику чешуйчатый затылок главного мага Рихарда.
- Он не обычный человек, он - маг. Сильный, - ответил главнокомандующий, не поворачиваясь к собеседнику.
Ладонь снова поднялась к внутреннему карману, где столько лун лежал сверток с кинжалом и вороньим пером. Главный маг полагал, что Вино погиб, надеялся, но никогда не верил в это. Слишком просто для такого существа. Нож достали из дерева сразу после происшествия. "Боги смеются над нами, подстраивая такие случайности".
***
За то время, что было потрачено на разговор между Рихардом и главным магом города, в котором две луны жил Вино, на утоптанной площадке узкой улочки разлилась кровь.
До этого Григорий Михайлович развернул коня, направляясь обратно, на помощь ребенку.
- Одну тебя точно ловить не будут. Направляйся по главной дороге к Вечным Льдам.
- Но Миха! Он же темный!
- Самая темная тень образовалась от яркого света.
- Я - твоя главная задача! - Катарина будто превратилась во внутренний голос мужчины.
- Мальчонка, один остался, тебе ли неведомо, что такое одиночество?
Развернув коня, Миха погнал его галопом, поднимая столбы пыли. На глазах у девушки навернулись слезы.
- Ненавижу! - прокричала она и тронула лошадь.
За спиной тупик, впереди смерть. Мунин кружил над домами. Красные блики более не собирались в точку, только вспыхивали и гасли. Удушливый кашель стоял у горла. Ладонь окрасилась кровью. Вино смотрел на полосы судьбы заполняемые вязкой, темно-бардовой жидкостью. Несколько капель упало на землю и впитавшись оставили после себя крошечные кратеры, которые мало кто заметил бы. Положив на ладонь клинок, он выпачкал его кровью. Метал - потеплел, но остался цел.
"Я заберу то, что принадлежит мне".
Великолепной ковки сталь разрезала ткань и доспехи. Кровь Вино довершала дело, обжигая и разъедая материю. Несмотря на тяжесть и координацию левой стороны, мальчику легко удавалось отбивать удары солдат. Они не сразу сообразили, что недоросль серьезно атакует, расслабились, не воспринимая всерьез происходящее. Это стоило им жизней. "Ищейку", решившего бежать остановил Мунин, проделав то же самое, что и когда-то с Фоксом. Без колебаний, Вино вонзил меч в спину убегающему. Человек выгнулся назад, сделал два коротких, хриплых вдоха и повалился на землю. Рядом упал на колени мальчик, держась за меч, как рыцарь на древних изображениях. Силы покидали его. Закрыв глаза, он обнаружил свою тьму в окружении серых сгустков. В этом мире другие законы. Серая дымка хваталась за разлитые красные лужи под собой. Осознавая себя как темный шар, Вино заметил красноту и около себя. Она не было похожа на точки боли, тянулась за серой дымкой, та в свою очередь пыталась спуститься и растворится в красноте. Подавшись в сторону чернотой, Вино почувствовал, как притягивает его энергия. Она была такой теплой. Темнота коснулась серого тумана и отпрянула, тело Вино поежилось. Словно дунув на свечу, он легко разогнал неплотную дымку. После этого краснота начала приобретать бардовый оттенок и мальчик сознанием потянулся к ней.
Под нежным закатом летнего неба , Миха гнал коня, как никогда в жизни. Изо рта животины летела пена. На дороге между кладбищем и тем, что они с Катрей еще недавно называли домом, седовласый затормозил коня, да так что еле удержался в седле. Словно неприкаянный призрак, по дороге с одного края до другого шатался низенький человечек, закутанный в лохмотья. Спешившись, Миха подбежал к ребенку и схватил его на руки. Тело мальчика казало легче пушинки. От одежды разил неприятный запах крови. Только мальчик улыбался, сердце его спокойно билось, дыхание было ровным. Пока ошеломленный Григорий Михайлович стоял как вкопанный, мальчик произнес спокойным голосом:
- Я посплю немного? - И заснул крепким, детским сном.
***
От костра исходило приятное тепло. Трещали дрова, к небу взметались искры, сливаясь со звездами. Вдруг из костра вылетела горящая головешка и упала около лица просыпающегося мальчика. Он вскрикнул и мгновенно сел, на угольке плясал огонек.
- Тише, разбудишь, - лицо Григория Михайловича приобрело красноватый оттенок от жара костра.
Обернувшись, Вино увидел шатер из веток сложенных на поваленное дерево. В темноте прорисовывалась поляна, огражденная величественными деревьями.
- Если желаешь, можешь, тоже отправится туда.
- Я не боюсь леса.
- Правда? Почему?
- В детстве я выжил в нем сам, ни кто не тронул меня, хотя на небе улыбалась Луноликая Мау.
- Возможно, именно она так благосклонна к тебе. К слову, что сталось?
- Я стал магом, похоже, они только этого и ждали. У них были и другие мои вещи, - он достал из-за пазухи сверток-подушечку и клинок Часлава. Давние воспоминания. Передал Михее вещи. - Долго я бегал.
- Мне занятно, как ты с солдатами то справился? - говорил седовласый распутывая сверток, что бы добраться до содержимого.
- Я убил их, - начал Вино шепотом, - потом съел. Такие красные потоки.
- Это откель у тебя!? - не сдержал возгласа Миха, в шалаше зашебуршала одеялами девушка.
- Они принадлежали моему другу, - он провел пальцами по обложке. - Мне было очень жаль, что кинжал остался у них, а книгу забрал ворон.
Григорий Михайлович всмотрелся в погрустневшее лицо мальчика. Изнутри его подмывала обида на себя, на мысли о том, что бы покинуть этого ребенка. Из-за стыда щеки еще больше залило краской. Отдав книгу, он скрылся в шалаше и вернулся с округлым бурдюком. Когда глиняная чаша наполнилась до краев, воздух пропитался сладким запахом. Мужчина пригубил жидкость и скосился на любопытного ребенка.
- Рано тебе.
В ответ Вино только рассеяно пожал плечами. Темная жидкость в полусфере чаши смачивала края, возвращаясь в спокойное состояние, оставляла за собой параллельные полосы.
- Не съел, не правильно это. Едят вампиры.
- Вампиры? Древние сказки, их уже мало кто помнит.