Любимая моя, я прошу тебя: сядь и послушай, что я расскажу тебе. Пока мы ещё здесь на этой планете, на этой странной планете. Странная это ещё терпимо. Но на ней есть город. Он страшный.
Вы спросите, что значит одиночное плавание? Это когда ты один в громадном пустом космическом корабле. Вы спросите: зачем, комкая волны, я создаю горизонт и радугу над ним? Я вам отвечу: ХА-ХА-ХА! Коль скоро разлучают нас с любимой время и пространство, я вижу август на деревьях января и скользкую, но верную дорогу в небо через степь. Я каплею дождя и солнечным лучом бросаю вызов грозе ночной.
А на моих пальцах порезанных хрусталём - кровь. Я часто наблюдаю сею картину. Хотя казалось бы зачем мне прорываться сквозь стекло, что бы, утолив жажду живительной влагой небес, вспороть горло осколком невидимой преграды и захлебнутся в самом себе. Но чтоб дышать, мне это нужно.
На кактусе, обросшем розами, я читаю имя великой любви и двигаю время. Оно, колыхаясь, поёт песню одинокой печали. Тем самым провоцируя жестокую материю на смерть. Пространство без звёзд, Солнце без протуберанцев, Земля без кислорода. Что будет ядом для меня. После которого я обрету бессмертие. И полосатая как зебра мышь споёт мне песнь свободы.
Кто ты родившийся на свет? И как зовут тебя? Ты человек и ты начал свой путь по земле. Влекомый жаждою познанья и любви, ты встал на ноги и пошёл. Сколько же километров тебе ещё предстоит пройти? Сколько раз ты будешь разбивать колени и припадать высохшими губами к ведру, наполненному колодезной водой? Сколько раз ты будешь получать ножом в спину и сколько рук помощи протянется к тебе? Сколько лет ты будешь искать её - ту, которая полюбит тебя.
Есть такое дело - жить. Иди и живи.
Из клетки я выпустил голубя и он рванулся к небу. Но мой подарок, массивная золотая цепь, опрокинула его на землю. Мимо пробегал мальчик. Он снял цепь с шеи голубя и отбросил её в сторону. И голубь взлетел. Я всё понял.
Зачем мне нужен глупый бег мыслей-поездов в пустых тоннелях черепа? И скоро ль я увижу закат на море? И скоро ль синий витязь, уставший шевелить ушами, воскликнет в исступленье: "Виват, Труфальдино! Ты услужил обоим господам? О нет. Ты услужил лишь самому себе. И в этом твоя правда. Мне жаль тебя. А я так не хочу!"
И увидал я: в перекрёстке прожекторов солнечных межтучевых лучей усталый клоун вновь покажет весёлый номер. И все засмеются. А он, пустив слезу скупую, докажет нам, что мир сей суета.
Пёстрые ленты рек намотаются на когтистые руки зла и те создадут сапфировый шар. И каждый, кто прикоснётся к нему, обожжён будет. А я нищим, голодным бомжем возьму его в руки. Полосатая кошка одарит меня нежным любящим взглядом и я усну в мягкости и пушистости расцветающего весеннего утра.
Разматывая перфоленту, я наблюдал картину жизни. Одна точка, две, три, две с половиной, полторы, полточки и дальше чистая лента.
Я отбросил её в сторону.
Надо работать.
А если взять и оторвать чистый кусок ленты то получится, что жизнь не закончилась, а оборвалась.
Станция как станция. На платформах женщины продают продукты. Есть и мужчины, но их мало. Смешиваясь с толпой чувствуешь себя нормально. Однако из окна поезда вид совсем другой. Что заставляет этих женщин приходить сюда, в жестокую громадную конкуренцию и продавать рыбу, воду, курицу и других вещей кучу? Одна женщина, одетая богато, смеётся в кругу подруг. Другая, одетая бедно - плачет. Смех и слёзы. Всегда рядом. Мир недобра.
Дайте спичку!
Я зажгу сигарету.
Дайте зажигалку!
Я спалю свой букварь.
Дайте факел!
Я сожгу свой дом.
Дайте костёр!
Я уничтожу город.
Дайте ракету!
Я взорву землю.
Дайте...
Нет, не давайте ничего.
Сидя на скале, я ел чёрный хлеб и запивал его солёной водой. Сквозь тучи изредка томящий душу свет угасающих звёзд. Ледяной иглистый ветер трепал мне волосы и кривил трещины в уставших камнях утёса. Змеи немигающими взглядами смотрели на меня из расщелин и тем самым холодили душу. Волки заполняли музыкой тоски пространство ночи.
Я видел рыцаря мчащегося по небу на чёрном коне. Доспехи его серебристо-серые мерцали в темноте. Широким мечём он рассекал тучи пока лунная молния не сбила его с коня. Он упал на скалу и та, тяжёлым клином пробила его грудь. Он умер.
Я спустился вниз и возле его трупа обнаружил вход в широкую железную трубу. У входа лежала консервная банка. Пустая. Я погнал её прямо по трубе всё дальше уходя в темноту, всё дальше и дальше уходя от света. Звук удара металла о металл отражался от стен подобно эху и растворял весь этот подземный железный путь подобно флейте, растворяющей печальным стоном пустой метрополитен. Я дошёл до конца тоннеля. Я нашёл там башню. Я зажёг на башне сапфировую звезду. Я выполнил свою работу.
Метро. Тоннель.
Город большой и змеи поезда бесконечно носятся туда-сюда. Люди спешат куда-то по каменным кишкам города. Они не знают, что в метро есть страх. В этих вечно вневременных укрытиях можно почуять страх. Погасли огни. В вагонах, в тоннелях, на станциях. И всё. И тишина. Не ревут моторы, не стучат колёса и нет голоса, говорящего: "На поезд посадки нет!" Тишина.
Сначала недоумение. Потом паника. Страх. Он начал действовать. Люди рвутся на поверхность. Кто-то падает на рельсы. Кого-то давят. Почти все кричат. А что на верху? А там не лучше. Милиция, Скорая Помощь, Техслужбы. Правительство на ушах. А под ними, под толщей асфальта, земли и бетона, бредут по тоннелям, освещая себе путь фонариками, люди из остановившихся поездов. Скажите спасибо, что в метро не отключают электричество.
Любимая, ты знаешь, сколько я искал тебя среди миров погрязших в грязи среди звёзд погрязших в пыли. И вот наконец я нашёл тебя. Знаешь, иногда мне кажется, что я ошибся, ведь кругом так много других красивых девушек. Они милы и добры. Но все же я понимаю, что искал именно тебя. Иногда мне бывает тяжело с тобой. Я не знаю, как к тебе подступится. Но по прежнему всем сердцем стремлюсь к тебе. Конечно, моя эгоистическая натура является барьером на пути к тебе. И тогда я забываю, что люблю тебя, но после вновь ломаю его ...
Тугие капли дождя заливают моё сердце. Весь мир покрывается холодной водой. Она проистекала из небес и её уже некуда было деть. Она уже сама устала, но не могла остановиться. Ветер гнал по её поверхности дождевую пыль, заполняющую всё видимое пространство. Приближалось царство рыб. Океан наполнял землю своим смыслов. И когда над поверхностью воды оставалась последняя вершина самой высокой горы, я, стоя на ней, крикнул: "Стой! Хватит! Довольно!" И кончился дождь, отошли тучи, солнце одело океан в золото.
Я стоил стеклянный замок. Кирпич за кирпичом я клал на стену и она росла не по дням, а по часам. Солнце, преломлённое и отражённое сотнями гранями, представляло замок громадным факелом. Искры и лучи света радостно трепетали и, сталкиваясь друг с другом, порождали новый иллюзорный мир. И вот моя работа подошла к концу. Но когда я положил последний кирпич, тучи закрыли солнце и капли дождя забарабанили по стеклу. И замок потускнел и растворился в этом потоке небесной воды. И тогда громадный космический корабль покинул землю. Он утонул в космосе и его подхватило звёздным течением. Иногда его встречаю другие звёздные корабли. Они посылают ему сигналы, но он молчит. Они думают, что там все умерли, но капитан этого странника смотрит на них сквозь затемнённые иллюминаторы.
- Устал! Устал я! - промолвил с тяжёлым вздохом поезд и отступил. Болото, разомкнув гнилые воды, обнажило чрево своё. Там, на дне, лежал меч дракона.
--
Возьми его и ты победишь! - вскричала земля.
--
Возьми его и ты победишь! - взревели медведи.
--
Возьми его и ты победишь! - застонали деревья.
Но я не хотел войны.
И тот час же осенний ветер закружил вокруг меня хоровод жёлтых листьев. Он расправил мои широкие крылья и понёс меня в никуда. Я парил над извилистыми руками чёрных с лунным серебром рек. Я подал в глубокие ущелья и вылетал оттуда с радостными криками. Салюты вулканов приветствовали меня. Ветер степей ласкал меня. Никто не мог догнать меня и я парил пока крылья мои не онемели. Я остановился.
Город наполнился смутой и на его центральной площади столкнулись две толпы. Левые и правые готовы были разорвать на куски друг друга. Но они остановились. В центре площади стоял мотоцикл под чёрным флагом. Они замерли. Мотоциклист поднёс к губам микрофон и его злобный голос загрохотал над головами толп:
- У меня на борту находятся капсулы с чумой. Если кто приблизится ближе, чем на пять метров я разобью их.
Люди стояли как вкопанные. Начал накрапывать мелкий дождь. Люди стали расходиться по домам и вскоре площадь опустела.
Серым волком я нёсся к тебе, любимая, до тех пор, пока усталость и холод не опрокинули меня в снег. Снежинки тихо засыпали меня. Когда-нибудь Бог соединит наши сердца и они, загоревшись звездой, согреют всё вокруг.
Здравствуй, дорогая моя сестричка!
Вот пишу тебе письмо, а на улице идёт снег. Он укутал всю планету белым пухом. И всё кругом засыпает. Белый свет залепляет глаза до весны.
У меня есть ещё немного времени. Я люблю тебя сестричка. Но сейчас я вижу в своей душе дорогу сквозь лес. Темно. И такое чувство, что этот лес находится внутри гигантской каменной арки. Идти тяжело, но я иду. Со всех сторон слышится присутствие и пристальное наблюдение. Иногда пронизывающий ветер, рывком врывающийся в лесную просеку, холодит меня.
Люблю тебя сестричка.
Я помню тебя. Ты стояла босиком на холодном каменном полу. Лёгкий ветерок колыхал твоё синее платье. Ты держала в ладонях воду. Когда ты поднесла ладони к губам и отпила немного воды, в комнату через узкое окно ворвался сноп света. Он осветил капли воды, просачивавшиеся меж твоих пальцев и падающих на каменные плиты. Ты легла на пол и уснула. Вскоре зашло солнце. И твой замок погрузился во мрак.
Дождь. Дождь. Дождь. Но что-то не так как обычно. Есть что-то новое. Что-то на, что можно надеяться. А может это сама надежда парит в тучевых небесах. Я ощущаю в этом дожде то, что можно взять в сердце и держать там долго-долго.
Но что? Что это?
Ветер.
Он тёплый.
Он кидает мне в лицо холодные капли жизнепорождающей, и говорит о том, что всё изменится к лучшему.
Утром на трассе гонок ФОРМУЛА-1 Я нашёл шлем и голову в нём. Я поднял его и сквозь стекло увидел пустой взгляд мёртвых глаз. Завтра из него сделают героя. Ведь ещё при жизни он был очень знаменит. Но теперь ты станешь выше, чем был на самом деле. Тебя превозносят и тебе поклоняются. Хотя, наверное, если бы ты видел, что сделают с тобой после твоей смерти, тебя бы вырвало. Так лучше быть живым человеком, чем мёртвым богом.
Я отбросил шлем за спину, вытер, испачканные кровью, руки о штаны и пошёл дальше.
Мы летели в облаках и солнце белело в наших крыльях. Небо радовалось нашей любви.
Но гром прервал полёт моей подруги. И солнце в крыльях стало красным. И она упала на холодную чёрную землю. Я спустился к ней. Я увидел, что её крыло было разбито кровью. Я молил небо о чуде и чудо пришло. Её крыло стало моим. Я отдал ей своё. Она снова взлетела.
Я обернулся, услышав шаги. Ко мне, усмехаясь, подходил охотник.
Нет более бессмысленного занятия, чем умирать. Теперь они добрались до меня. Первые двое сгорели в огне моих пушек. Третий лизнул обшивку лазерным лучом и испарился. Четвёртый и пятый, прошив моё последнее пристанище пучками энергии, нашли успокоение в аду. Лишь шестой, пробив лобовое стекло космолёта, доказал мне, что я практически не жилец.
Осень. Как здорово после долгого космического полёта снова оказаться на земле в тёплое бабье лето. Как здорово упасть на колени перед всеми великими созданиями Всевышнего. Хочется целовать землю и плакать от счастья.
Я покупал кота в мешке, а оказалось, что купил кота. Пытался я узнать, что есть добро. А оказалось знал это всегда. Оковы знаний руки сковали мои и путы ума связали ноги. Упал, не в силах идти. Свет луны серебрил шершавую гладь океана. Шуршащие машины и жужжащие мухи надоедали мне. Хотелось думать о тебе. Почти всегда о тебе.
Я поднял флаг мира. Но пули пронзили тело моё и продырявили благое полотнище в трёх местах. Кровь истекала из ран. Крик тоски пронёсся над пустыней мира. Я вновь ожил. Я вновь в строю.
Я прорывался через ураганный ветер, я шёл к тебе гонимый криками любви. И я дошёл.
Ты стояла на палубе белоснежного фрегата. Ветер развевал твои золотистые волосы и небесное платье. Я вбежал по трапу, подошёл к тебе и, встав на одно колено, сделал тебе предложение быть моей женой. И тотчас твоё платье стало серебристо белым и сила, подобная невидимой могучей руке, как двух ангелов, подняла нас выше облаков.
Через год у нас родилась девочка.
Увы мой друг. Я не многословен. Я видел росу на паутине, Я видел искры звёзд в море. И солнце кружась над облаками дарило свет и радость людям. Как хорошо тёмными зимними вечерами нести свою любовь тем кому она нужна...
Прошу тебя, любимая, выломай дверь в космос и улетим отсюда. Эй, звёзды, дорогу любви!