Аннотация: Внимание! Текст является черновиком. обновление от 1.05.
Серая нить книга вторая.
Глава 1.
Дакес склонился над картой южных земель кифов, ломая голову, как обезопасить селения приграничья. Ченги совсем обнаглели, только за последний месяц вырезали поголовно две деревни, что стояли на берегах Кубари.
- Пора ставить ещё одну заставу, ох пора, - тяжело вздохнул Дакес.
Люди напуганы, станы снимаются с мест и уходят, во внутрь страны кифов.
"Если так, продолжится и дальше, я останусь без провианта и пополнения", - продолжал размышлять он.
Вдруг, с улицы донеся стук копыт, и через несколько мгновений, перед входом, подняв тучи пыли, остановился всадник.
Откинулся полог и на пороге появился юноша, лет двадцати, из местных, которые согласились нести службу вместе с его воинами.
- Командир, на деревню, что стоит на Темге, напали, - доложил прибывший.
- Сволочи, - с досады Дакес швырнул уголь, которым делал пометки на карте. - Кто, ченги?
- Да командир, но с ними были и дадги, - уточнил гонец.
- Сколько людей погибло?
- Десять человек.
- Десять! - удивился Дакес, в селение было не меньше двадцати дворов.
- Так это, в деревне дозор остановился, - пояснил юноша, затем лихо, сбив папах, на затылок, продолжил. - Они и сдерживал ворогов, пока селяне отходили, а потом и подмога подоспела. Молодцы Анурша, вона чего выдумали, пеших за спину посадили, а на околице те с прыгнули. Пока пехота басурман на себя отвлекла, коники им со спины ударили. Славно порубились, никого из ченгов не осталось, усех порубали, - глаза юноши горели азартом и торжеством.
Когда гонец ушёл бывший командир нижней стражи, а теперь порубежник, сел на стул.
"На этот раз обошлось малой кровью", - погрузился в раздумья Дакес. - " Вроде радоваться надо, а на душе тоскливо"?
Ченги Издревне совершали набеги на земли кифов, но если раньше они и убивали так только во время боя. Захваченных степняков уводили в полон, особенно ценились женщины, за них и выкуп был больше, а зачастую кочевники брали девчат в жены. И бывало после этого, племена переставали враждовать. Степь она большая всем место хватит. Скот угоняли, а если появлялись дружины кифов, бросали чтобы зря не злить степняков. Сейчас всё изменилось. Нападая на селенья, ченги вырезали всех, вплоть до собак.
Дакес откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
Его мысли увели его на четыре года назад.
После падения Глена Дакес увел своих людей и всех кто захотел к нему присоединиться, через горы к кифам. Степной народ принял их, дал землю, но земли эти были на границе с ченгами. Так селенье постепенно превратилась в заставу. Воины вольного города стали порубежниками. Так на границе появилась постоянная сила, которая стала на пути кочевников .
Отряд Дакеса, усиленный конницей кифов пару раз крепко потрепали ченгов, решивших проверить на прочность появившихся порубежников. С тех пор стало спокойней, конечно полностью прекратить набеги не удалось, не хватало людей, да и степь велика, все дыры не заткнешь, под каждый куст воина не посадишь. Но кое что бывший командир нижней стражи сумел сделать, правда, ему это стоило её нескольких седых волос. Дакес смог убедить глав тэйпов, коим принадлежали приграничные земли, насыпать дамбы, благо вместе с отрядом ушли несколько мастеров знающих в этом толк. Возле дамб поставили посты с вышкой, дабы никто без позволения по дамбе не перешел на кифский берег. В саму дамбу замуровали взрывной камень, который сотворили шаманы кифов, потратив на него две недели.
"Четыре года, уже четыре года, без родины, без дома", - с грустью подумал он.
Его мысли перескочили теперь на год назад, когда ему далось побывать в родном городе.
Вопреки ожиданиям, и заведенному порядку, завоеватели не стали разрушать город, более того новый правитель под страхом смерти запретил своим воинам грабить и убивать. Впрочем, это указ не касался дворцов членов совета и домов богатых граждан. Но без крови не обошлось. Один из командиров, чтобы срыть грабеж и убийство, спалил слободку, вмести с жителями. Горожане, поражены этим зверством поднялись, но правитель дадгов, сам вышел к разъяренной толпе и смог их успокоить, заверив, что виновные будут наказаны. Новый хозяин Глена, выполнил своё обещание. Командир, который отдал приказ вырезать слободку публично казнили, а вместе с ним и ещё с десяток воинов.
Дакес шел до боли знакомым улочкам, озирался по сторонам, ища перемены, произошедшие с Гленом за это время.
Родной город стал другим, одурманенный, подзабытыми запахами и шумом, в его голову закралась крамольная мысль.
" Может вернуться? А что, живут же другие, некоторые даже процветают", - рассуждал он, захваченный этой идеей. - "Не всю же жизнь оплачивать кровью приют, который оказали ему кифы. Как не крути чужая земля остается чужой. А вдруг правителям кифов сменят милость на гнев"?
Дакес даже остановился, на миг представив, что произойдет если такое случится.
"Да нет, не может такого быть", - мотнул он головой, отгоняя мрачные мысли. - "Степняки, хоть и народ не простой, но честь свою ценят выше жизни".
Бывший командир нижней стражи натянул на лоб капюшон и двинулся дальше.
Многие лавки, которые он посещал раньше, продолжали работать и, судя по вывескам принадлежали тем же людям. Появилось и новые, стало больше постоялых дворов, даже сожженная слободка ожила, наполнив себя новыми людьми. Но чем больше ходил по улицам Глена Дакес, тем мрачней становилось на душе. Цепкий взгляд воина не раз замечал, как вздрагивали прохожие, услышали цокот копыт. Позже он узнал, что на лошадях, верхом, разрешалось ездить только дадгам и некоторым из союзников. Телеги с продуктами, пропускали, только если у хозяина была разрешительная грамота. Остальные если хотели ввести товар, перегружали его на телеги, принадлежащие городу, так что основная торговля велась за стенами Глена.
Что ещё поразило прогуливающегося по улицам города Дакеса, так это женщины. Гленчанки теперь ходили в мрачных одеждах, стараясь скрыть свою стать и красоту, которой раньше гордились. Вместо локонов спадающих на плече или убранных в замысловатые причёски, головы горожанок покрывали темные платки, будто в их семьях не кончаемый траур.
Ещё что бросилось в глаза, так это обилие вооруженных дадгов. Они были повсюду, пешие и конные, при их появлении молодые женщины старались спрятаться за спину мужей, или скрыться подворотнею. И хоть новый правитель строго наказывал за насилие, время от времени молодые девы пропадали бесследно. Народ роптал, но тихо, а главы семейств ещё пуще присматривали за своими детьми, никуда не отпуская их одних.
К концу дня, Дакес отчетливо чувствовал в воздухе привкус смерти. Он почти наяву видел, как город обвили липкие нити страха. Когда бывший командир нижней стражи покинул ставшим чужим Глен, он испытал двоякое чувство. С одной стороны, за стенами города ему стало легче дышать, с другой стороны душу разъедала тоска, за потерянную родину.
Дакес открыл глаза. Тяжело вздохнув, он встал и подошел к столу, на котором лежала карта.
- Чует моё сердце, что-то затевается, ох затевается, - рассматривая карту, произнес бывший командир нижней стражи.
- Щупают нас, где тоньше проверяю, - прошептал воин. - Похоже, погань дадгкая и сюда добралась.
Дакес задумал. Хмуря брови и постукивая пальцами по столу, он простоял так какое-то время, а затем достал приличных размеров свиток. Когда пергамент был расстелен на нем, через несколько мгновений проступила карта. Это творение лучших писцов, художников и шаманов страны кифов. Карта была не простой, открывал её талисман, сделанный из белого метала, в виде звезды. Человек развернув свиток, без звезды увидел бы только кусок пергамента, но стоило положить талисман в круг, что находился в правом углу, карта оживала. Стоило дотронуться до разбитого на квадраты участка и она преображалась. Появлялись домики, обозначающие деревни, походные палатки давали понять, что на этом месте остановился стан. Карта не могла показать одного человека, но если появлялся коник или пеший воин, значить здесь находилось сотня, два человека, две сотни. Если коник и пеший окрашивался в красный цвет, сотня превращалась в тысячу.
В его родном Глене магии почти небыло, если и возникала потребность в чародеи их нанимали. Когда Дакес получил эту карту, он много раз жалел что её небыло, когда пришли дадги, может и удалось отстоять город.
Правда был у карты и один недостаток, её нельзя было разворачивать чаще чем раз в неделю, иначе, как ему объяснили, магическая сила, заключенная в ней, истощалась и чудесный свиток превращалась в обыкновенную бумагу.
Несколько тинок бывший командир смотрел на свиток, стараясь запомнить, где кто находится.
- Ну, вроде чужих нет, - шептал он и вернул свёрток на место. - Посыльный.
За стенами шатра послышалась возня, похоже стоящие на страже воины, пинками подняли задремавшего посыльного.
Спустя несколько мгновений показался молодой воин, с заспанным лицом.
- Кликни мне командира разведчиков, - приказал Дакес.
Участок границы, где стояла застава Дакеса, был самым дальним в государстве кифов. Ближайший городок, был в трех днях пути. Да и городом назвать его было сложно, скорее большая деревня. Дружина что там стояла насчитывала тридцать копий и состояла в основном из бойцов которые и на коня наверно без помощи не залезут. Так что места хоть испокон принадлежали степному народу, оставались диким и не защищенными. Люди здесь селились неохотно, да и в основном безземельные крестьяне, из центральной части государства, где за каждый клочок, шла грызня.
Настоящими хозяевами степей здесь были ятуры, так звали оседлые кифы погонщиков табунов.
На самом деле кто такие были ятуры сложно сказать, конечно в первую очередь погонщики бесчисленных табунов топтавших степь, но не брезговали они и разбоем при удобном случаи. Отличные воины, севшие на лошадь раньше чем научились ходить. К десяти годам юный ятур мог на скаку попасть в человека с тридцати шагов. К пятнадцати годам юноши проходили обряд посвящения в мужчины, к ходе которого они должны были доказать что могут обращаться с арканом, луком и копьем. Ятуры не любили больших селений, никому не подчинялись и признавали только главу тэйпа.
Дакесу повезло, в его подчинение находится пол сотни таких воинов, заполучить их ему помог случай. В первый год, после бегства из Глена, бывший командир нижней стражи во время рейда в глубь земель ченгов, отбил у вечных врагов кифов несколько пленников, в том числе жену и наследника Нардырзана, главы влиятельного и сильного тэйпа. В благодарность местный вельможа, пригнал целый табун, в сотню голов и ещё много дорогих подарков. Дакес оставил два десятка коней, для большего числа у него небыло ни места, ни людей которые за ними присматривали, остальных отослал обратно. Вместо лошадей командир порубежников попросил местного вельможу, выделить ему ятуров с полной амуницией и провиантом.
Нардырзан не зря правил одним из самых сильных и процветающих тэйпов, он быстро сообразил, что посылая молодых воинов обратно получит обученных воевать в строю бойцов.
Бесспорно, кифы были воинами, которых не всякий способен одолеть, но это была армия одиночек. Вся военная тактика степняков заключалась в быстрой атаке. Коники налетали на врага, осыпали его стрелами, обычно это были молодые воины. Во второй волне шли опытные бойцы, они обрушивались на врага. Никаких построений, каждый сам за себя, только лихая рубка и безумие боя. Бывало ятуры впадали в такое неистовство, что даже смертельные раны их не останавливали. Они рубились, пока перед ними был враг, но когда бой заканчивался падали замертво.
Такая тактика хороша была против кочевников, но против регулярной армии так воевать было не возможно. В молодости Нардырзан участвовал в походе против диверингов, пришедших с запада. Десяти тысячная армия соседей успела пересечь треть страны кифов, прежде чем их встретили дружины степняков. Врага разбили, но только благодаря перевесу в численности и тому, что подоспели полки из столицы, которые хоть как-то могли воевать строем.
Тогда правителю тэйпа в первый раз стало ясно насколько кифы отстали, оградившись от всего мира. Их оружие устарело и уступало вооружению диверингов. Стрелы степного народа отскакивали от закованных в броню врагов. Короткие копья ятуров были бесполезны, ибо не могли достать тяжелую пехоту, которая укрылась за железными щитами.
Много тогда погибло отважных воинов. После битвы Нардырзан и ещё несколько глав тэйпов призвали совет старейшин и царя Откува, правящего в то время, отменить запрет на въезд в страну кифов для купцов.
Предложение открыть границы царства для чужеземцев вызвал бурю в совете старейшин. Нардырзана обвинили в предательстве, в попирании заветов предков. Но как не странного его подержал государь. Чужестранцам по-прежнему запрещалось путешествовать по стране кифов, но для торговли открыли несколько портов и приграничных городов, где устраивались торги. Туда же раз в год пригоняли свои табуны ятуры. Но лучших скакунов, коими славились кифы, продавались только в центральной части государства. Весной славился своей ярмаркой Вартегол, город стоящий на реке Варта. Туда сьежались охотники, ткачи оружейники. Коими становились степняки на зиму. Осенью все устремлялись в Ар, город на востоке, у подножья Орлиных гор. Ар вырос на скалистом берегу бухты, носившей вполне кифское название Подкова. Такое название бухта получила за форму. Она была круглой чуть вытянутой к северу. Узкий проход в бухту лежал между двух скал, на которых стояли башни. Посреди бухты находился остров, на котором также стояла крепость, миновать которою не было возможности. Раз в год долина за городом, превращалось в самое большое торжище в стране кифов. Заморские купцы привозили сюда в основном оружие и ткани, увозили меха, соль, её добывали на озерах, в той части государства, где степь постепенно превращалась в пустыню, ну и конечно скакунов.
- Приветствую тебя Таксыр, звал? - Дакес дернулся от неожиданности, погруженный в размышления он не заметил, как в шатер вошёл старший над разведчиками.
- Да Чилур, проходи, - командир порубежников сделал пригласительный жест. - Как там твои соколы?
- Скучают, степь зовет. Говорят, что скоро забудут, как свистит ветер и пахнет трава, - как всегда начал жаловаться разведчик.
Манера местных растягивать разговор, включать в его уйму всякой ерунды, по началу бесила Дакеса, но потом когда он прожил среди них, понял откуда в степном народе эта тягучесть речи и желание рассказать обо всём. Ятуры уходили в степь из станов, на многие месяцы, когда они встречали кого-то в степи, накрывался стол, начиналась беседа. Считалось за оскорбление если гость оказывался выпить кчу и разделить с хозяевами кусок лепешки, поведать о том что видел.
- Перестань Чилур, вы только два дня, как вернулись с дальнего дозора.
- Эх командир, по степи надо ехать открыто, чтобы ветер в лицо, а мы крадемся как шакалы, - старший над разведчиками тягостно вздохнул.
- Шакалы это те, кто под покровом ночи врывается в наши селенья, грабят, сжигают наши дома, - с чувством возразил Дакес.
- Твоя правда командир, прости. Ты же знаешь, для нас милее степи ничего нет, - приложив руку к сердцу, стал оправдываться разведчик.
- Да знаю я вас, вам бы только лошадей гонять, - рассмеялся командир порубежников.
- Зачем звал Таксыр, - спросил киф, обращаясь к Дакесу на местный манер.
- Слышал, на деревню напали?
- Это та, что на Темге стоит?
Командир порубежников кивнул головой в знак согласия.
- Слышал, этих уже не раз грабили, а они дурачье все ровно на одно и том же месте сидят, даже ограду не поставили, - пренебрежительно махнул рукой разведчик.
Мол оседлые, что с них возьмешь.
- Ограда дело не простое, с одной стороны защита, с другой мешает разбежаться в разные стороны, - не согласился Дакес. - Да и надо уметь сражаться в крепости.
- Да телки, там, а не мужики, только и умеют драпать, - усмехнулся Чилур.
- Они землепашцы, их дело кормить, наше защищать, - возразил порубежник.
- Наше за лошадьми, да скотом смотреть, но мы то, как за копье держаться знаем, и им не помешало бы, - не сдавался разведчик.
- Вы с рождения, при оружии, им не разрешено, даже меч приличный иметь, да и дорого. Ну хватит об этом, давай о деле, - прервал бесполезный спор Дакес. - Тебе с твоими оглоедами надо прочесать берег вдоль Темге. Уж очень ченги стали легко на наш берег попадать, если всё спокойно прогуляйтесь и по другому берегу. Глубоко не забирайтесь. И умоляю вас, не попадитесь. Время сейчас смутное, не дайте им повода, в чём-либо упрекнуть. Вести себя скрытно, в драку не лезьте, учтите вы наши глаза и уши, очень, мне неохота остаться слепым и глухим. Если что, птицу пошлите. Ну, кажется всё. Постарайтесь в неделю уложиться.
- Не сомневайся командир, всё сделаем, - заверил Чилур.
- Когда вернётесь десять твоих лентяев отпущу на побывку, на неделю, если всё тихо будет, - на последок заявил Дакес.
- Добрая весть, - заулыбался разведчик, но затем, хитро сощурив глаза добавил. - Только узнают о ней остальные, когда вернемся назад.
- Как скажешь, ты своих сорвиголов лучше знаешь, - согласился командир порубежников. - Когда выходите?
- Считай нас уже нет командир, - лопнув нагайкой по сапогу, произнес Чилур и направился на выход.
Выскочив на улицу разведчик столкнулся с сотником Кочуем, первым помощником Дакеса.
- Вот чумной, - буркнул сотник, и поправил пояс.
Остановившись перед входом, Кочуй, покашлял в кулак, тактично давая понять о своём приходе.
- Входи, или так и будешь на солнце жариться, - раздалось из шатра.
Кочуй зашёл во внутрь и остановился, давая привыкнуть глазам к полумраку царившему в шатре.
- Ты чего застыл как неродной, проходи, садись.
Сотник не стал ждать второго приглашения, направился к столу.
- Как нога, ещё болит? - спросил Дакес, когда заметил, как помощник осторожно садится на лавку.
Два месяца назад Кочуй со своей сотней устроил засаду, у Тихого брода. Лазутчики давно доносили Дакесу, что кто-то из местных сообщает ченгам о порубежниках. Подозрение сразу пало на Равкера, у которого кочевники увели в плен жену и дочь. Чтобы высвободить своих близких, он всё доносил ченгам. Однажды предатель, как бы случайно узнал, порубежники, в числе не больше двух десятков, будут сопровождать караван с оружием и провиантом для дальних постов. Там же будет казна для выплаты жалованья. Но в телегах вместо провианта спрятались стрелки. В том бою сотник и получил ранение.
- Только на дождь.
- Судя по твоему лицу, на улице, должно лить как из ведра, - усмехнулся командир порубежников. - Про деревню слышал?
- Краем уха.
- Знаю я твои уши и их края. Что скажешь?
- Я чё говорить, если дадги попрут нам не устоять, - сотник вздохнул и почесал макушку. Место здесь не удобное для обороны, надобно к холмам отходить, башни ставить.
- А как же люди?
- А чё люди, поди одна деревня и осталась.
- Ещё стан Тамвура, - напомнил Дакес.
- Эти как перекати поле, сегодня здесь, через неделю в другом месте, - махнул рукой сотник, до сих пор непривыкший к местному образу жизни.
- Нет уходить нельзя, - протяжно произнес командир порубежников, склонившись над картой. - Здесь река сдерживает.
- А кто говорит, что прямо сейчас уходить надобно, не надо, но отход готовить самое время, - сотник поднялся и тоже уставился в карту. - Басурман если пойдет, здесь и здесь наши посты опрокинет с ходу, - Кочуй, ткнул пальцем на нарисованную на карте дамбу. - Разрушь заводь, через день-два вода спадет, в десяти местах река покалено будет. Против тысшы, мы пару деньков продержимся, а ежели более их будет, сомнут в раз.
- Я тоже об этом думал, место для заставы хорошее, но это когда мир. Если война нас обойдут и все, дорога в глубь государства открыта. А если холмы оседлать, то тогда можно продержаться, - согласился с сотником Дакес. - Сделаем так, ты возьмешь два десятка и проедься до холмов, присмотрись к ним получше.
- Зачем два десятка, - удивился сотник, - пятерых хватит, каждый человек на счету.
- Не спорь, время не простое в степи волки объявились, а люди ещё опасней, - поставил точку в споре командир порубежников. - Ладно с этим мы разобрались, давай дальше думать, для чего дадги науськивают ченгов? Зачем им надо чтобы мы отсюда ушли?
Какое-то время Дакес с сотником молча рассматривали карту.
- Ничего не понимаю, - произнес командир порубежников и отошел от стола. - Не складывается картинка, хоть тресни. Чувствую, щупают нас, а зачем? Дадги сильный противник, но если кифы объединят силы тэйпов, а они объединят, так бывало не раз, дадгов разобьют в чистую.
- Глен тоже балаболили не взять, и под кем теперь город? - возразил Кочуй.
- Глен предали, - напомнил Дакес.
- А то здесь все святые. И здесь курва найдется.
- Нет, сейчас всё по-другому, - возразил командир порубежников, - предательство одного, десяти, даже тысячи человек, могут осложнить жизнь, но не переломят ситуацию. Страна кифов огромна, её за месяц не пройдёшь, городов мало поживы никакой. А стан, он сегодня здесь завтра там, за каждым гонятся людей не хватит.
- Значить басурманин хочет чтобы мы что-то не увидели, - предположил сотник.
- Точно! - воскликнул Дакес и вернувшись к столу и вновь уставился в карту.
- Триногор? - прошептал Кочуй, пораженный догадкой, которая посетила его.
- Что? - переспросил командир порубежников.
- Триногор, им нужен Триногор.
- Постой, - Дакес развернул всю карту, и долго рассматривал левый её край, затем поднял глаза на сотника. - Ты уверен?
- Нет командир, но смотри, - сотник подвинул край карты. - Триногор теперь одним бочком теперь трется с дадгами.
Кочуй указал пальцем на небольшой отрезок границы страны мастеров.
- Ну, и что?
- Отсель ход в Триногор, один, и его перекрывает "Логово зверя", а там корпус барсов. Один бас стоит десятка хороших воинов. У Цитадель ентой, не только толстые стены, она и к магии стойкая.
- Это я и без тебя знаю, что дальше? - поторопил сотника Дакес.
- Ежли случится невероятное и "Логово зверя" падет, на выходе из ущелья змеи стоит "Око". Его стены что лоб кабана не стрелой не палкой. Тамошние стены не уступают "Логову зверя", и там тоже стоит корпус барсов. Две енти цитадели могут перемолоть армии в десятки тыш воинов.
Кочуй сделал паузу, прежде чем продолжить.
- Только безумец может атаковать Триногор в лоб, - произнес бывший командир нижней стражи, рассматривая карту.
- Согласен, но командир, посмотри на восток у соседей наших там всего несколько крепостей. Даже не крепостей, а скорее застав, подобной нашей. А кто там стоит, разжиревшие наемники. Я бы таких в шею гнал, а не золото на них тратил.
- А чего им боятся, триногорцы всегда жили с кифами в мире, - вставил Дакес.
- Вот оно! - поднял палец Кочуй.
- Что оно? - не понял Дакес.
- Расслабились, это погубило Глен, погубит и Триногор.
Смотри командир, - сотник показал на угол карты, - Если подняться по Мангиле до Калмги, то по ней можно попасть в Кубари и всё, несколько дневных переходов и ты на границе Триногора.
- Но, им не нужны лишние глаза, - закончил за сотника мысль, командир порубежников.
- Да, - кивнул головой Кочуй, - кифы не жалуют дадгов и наврятли позволят им безнаказанно проплыть по их землям, а впереди ещё один волок, на нем дадги потеряют неделю не меньше. Представь командир, каково тянуть корабли, когда тебя засыпают стрелами.
- Согласен если кифы предупредят соседей, триногорцы могут успеть перекинуть корпуса барсов поближе к городам.
- Тяжелая пехота мастеров тоже не подарок, - вставил сотник.
- Что предлагаешь? - спросил Дакес.
- Поделиться этой радостью с Нардызаном.
- И то дело, а то он всё в печали, да в печали, - согласился командир порубежников. - Надо посылать гонца к нашему покровителю.
Глава 2.
Через две недели возле заставы вырос целый город из шатров. Нардырзан серьезно отнесся к словам командира порубежников и поспешил созвать кхоор. Приехали не все, главы тэйпов, чьи земли лежали на востоке, прислали или своих младших наследников, не имевших права голоса, или вежливый отказ. Всерьез сориться с Нардызаном, не хотел никто, помня, что глава тэйпа был не только богат, но имел влияние на саго царя. К тому же, он никогда ничего не забывал, как добра, так и зла.
Правитель тэйпа "Гнедой лошади", именно это благородное животное было на вымпеле у Нардырзана, с улыбкой добродушного хозяина, принимал верительные грамоты и дары от правителей, которые не приехали на кхоор, большой совет глав тэйпов. В нутрии него всё клокотало. Когда пламя гнева готово было вырваться наружу, он тянулся к чаше с кчу. Глоток ароматного напитка, позволял правителю отвлечься и переждать, когда ярость немного остынет.
"Шакалы, нет, не шакалы, жирные свиньи, ленивые жирные свиньи", - сжимая крепче челюсть, после очередного письма, думал он. - "Забыли, что завещали нам предки. Степь нам и ласковая мать, и суровый отец. Киф сначала должен учиться сидеть в седле, а уж потом ходить. Сейчас многие в седло не садились по много лет. Мерзкие слизняки, будь моя воля, привязал бы к седлу и таскал по степи, но ничего я заставлю этих жирных боровов шевелиться".
Нардырзан поставил чашку, промелькнувшая перед глазами сцена расправы, над отвергшими его приглашение, успокоила его.
И всё же тех, кто откликнулся на зов главы тэйпа "Гнедая лошадь" было гораздо больше, это радовало, вселяло надежду. Нардырзан понимал, после Триногора следующими на пути захватчиков станет страна кифов, и в первую очередь враг будет топтать его землю, жечь его станы и деревни. Именно его народу, придется первыми испить чашу, наполненную горечью потерь и страданий. И чтобы не захлебнуться, он должен быть готов. То, что ему сообщили порубежники, было важно для Нардырзана, но не явилось неожиданностью. Он знал гораздо больше, чем несшие службу на границе чужеземцы. Собранные по крупицам факты, слухи, домыслы со всего мира, позволяли ему знать, что твориться за пределами государства кифов. Дадги подмяли под себя десятки племен, многие приходили сами, почувствовав силу правителя этого племени. Ходили разные слухи, но в одном они сходились правитель некогда маленького кочевого народа, обрел знания заставлявшие трепетать всякого, кто стоял на его пути. Дадги за четыре года не проиграли ни одной битвы. Их удары были неожиданны и смертельно опасные, но самое главное, наносились в самые слабые места. И чаще всего слабые места появлялись из-за предательства. В начале был Глен, затем алтийцы. И там, и там военачальники, ранее не раз доказавшие свою преданность стране, вдруг становились предателями. В Глене командир верхней стражи сам впустил дадгов в крепость, у алтийцев их главный визирь завел своё войско в ущелье, где их накрыл оползень, а уцелевших добили дадги. Теперь враг нацелился на Триногор.
Удар гонга, прервал размышления Нардырзана. Правитель тэйпа "Гнедой лошади" едва заметно кивнул головой, разрешая застывшему в ожидании хранителю большого чана, подавать угощение. Под навес вошли несколько молодых кифов, держа в руках подносы с кусками варёного мяса. Вслед за парнями появились две взрослые женщины, они несли поднос с лепешками. Поставив лепешки возле пустого места, женщины удалились. Нардырзан посмотрел на линию горизонта, солнце почти скрылось, окрасив перистые облака в золотой цвет.
"Хороший знак", - отметил он.
Когда солнце полностью скрылось, воины стоявшие возле большого гона вновь удали в него.
По приданию, кхоор мог начаться только после того как сядет светило и великий дух заснет, чтобы отдохнуть от дневных забот.
Вначале собравшие должны отведать хлеб, предложенный хозяином дома. Если гость отказывался, это означало, он объявил войну хозяину тэйпа, который созвал кхоор и всем собравшимся.
О делах начинали говорить лишь, когда наступала темнота. Все собравшиеся должны были находиться в круге света, костра горевшего в самом центре. Кифы считали, что огонь священен и способен защитить совет старейшин от злых духов.
Правитель тэйпа, поднялся с таржилуна, небольшого деревянного помоста, застеленного ковром, и направился под навес. Главы родов сидели на плетеных скамейках ангбо, жутко неудобных и скрипучих. Эти скамейки были не просто атрибутом, который вытаскивали вовремя кхоора, но служили напоминанием собравшимся, что они здесь не для праздника.
Заняв своё место, Нардырзан омыл руки, показывая тем самым, что его помыслы чисты.
- Братья, - обратился, глава рода "Гнедой лошади" к собравшимся, - благодарю, что откликнулись на мой зов, но прежде чем обсудить дела наши прошу вас разделить со мной хлеб, испить кчу.
После чего он взял лепешку и отломив кусок, положил его перед собой, на деревянную дощечку.
- Уважаемый Осталзан, ты самый старший среди нас, и по обычаю предков тебе первому я предлагаю разделить со мной хлеб.
- Благодарю тебя Нардырзан, за слова и уважение, я разделяю с тобой хлеб, - ответил старец, сидевший напротив правителя тэйпа "Гнедой лошади".
Нардырзан, положил оставшуюся лепёшку на вышитый ручник. Стоявшая с боку от правителя женщина взяла поклажу и отнесла её старцу. Затем ещё несколько тинок правитель тэйпа предлагал хлеб всем собравшимся, обращаясь к ним по имени, не забывая добавлять почтительно зан.
Конце концов все церемонии были соблюдены и участники кхоора, приступили к трапезе. Через час, когда ночь полностью накрыла собой степь, Нардырзан поднялся.
- Братья время кхоора наступило, - он оглянулся и сделал приглашающий жест и в круг света вступил Дакес.
- Нардырзан, мы уважаем тебя, но разве закон разрешает чужеземцам участвовать в кхооре, - подал голос мужчина лет тридцати, лицо которого пересекал шрам.
Правитель тэйпа, взглянул на говорившего, это был Хатир младший сын Дергозана правителя тэйпа "Белогривого Орла", старого противника
- Закон не дает окенам права голоса, - резко ответил правитель "Гнедой лошади". - Неужели твой господин не объяснил тебе это!
- Прошу прощения уважаемый Нардырзан, я не хотел оскорбить, ни вас, ни совет старейшин, но тем не менее, я не нарушил закон. Я просто задал вопрос, - приложив руку к сердцу, произнес Хатир.
- Да закон запрещает чужеземцам присутствовать на кхооре, но пригласив командира Дакеса, я тоже не нарушил закона, - Правитель тэйпа "Гнедой лошади" достал из шкатулки, которую поднесли ему, свиток. - Наш государь, Откув, даровал командиру порубежников земли от реки Темге до холмов Хедена, и право ими распоряжаться. У него есть земли, он принес присягу нашему царю, он защищает наши земли от набегов, у него есть люди. И теперь имеет право здесь находиться.
Закончив говорить, он обвел всех присутствующих взглядом, наблюдая, как восприняли его слова правители тэйпов.
У некоторых эта весть, вызвала раздражение. Они понимали с входом в совет нового зана, правитель "Гнедой лошади" тем самым усилил своё влияние в кхооре, но те, чьи земли были по соседству с ченгами, одобрительно кивнули головой.
- Я знаю Дакеса, он достойный человек, мы не против, - высказал своё мнение Укурзан, глава тэйпа "Серых волков", пожалуй, самого воинствующего клана.
"Серые волки", кроме нескольких сотен ятуров, ещё имели хоть и небольшую, в семьдесят копий, но постоянную дружину.
- Благодарю, - с легким поклоном ответил Дакес. - А теперь позвольте мне поведать вам, что заставило меня суда прийти.
Командир порубежников оглянулся и махнул рукой. Тут же к беседке подошли два воина, плечах которых лежал большой сверток.
- Я воин, мой дед и отец были воинами, поэтому я не умею говорить, но умею думать, - Дакес дал знак, и воины сняли с плеч свёрток.
- Перед вами карта пограничных земель. Зеленой краской обозначены деревни и станы, которым удалось избежать грабежей и уничтожения. Красной, краской нарисованы сожженные поселение. Смотрите, зелёного цвета почти не осталось, враг выгоняет нас, заставляет покинуть эти места. Почему? Ведь здесь голая степь, как и с той стороны реки.
- Ченги всегда совершали набеги, это отродье не может спать спокойно, если сосед живёт хорошо, - подал голос один из правителей.
- Это так, но раньше они не убивали без надобности, - ответил Дакес. - Сейчас они режут всех подряд, и их очень много. Раньше разбоем промышляли лишь кланы, которые жили по ту сторону реки, ныне мы встречаемся совсем незнакомыми кланами. И наша застава с трудом справляется с этой напастью.
- Это теперь твоя земля, думай, как её защитить, - усмехнулся Хатир, - Нам чего беспокоиться, ченги в глубь не пойдут.
- Если так думать всем погибель, - встрял в разговор Нардырзан.
-Нет, Нардырзан погибель будет твоему ставленнику, а ты хочешь втянуть нас в войну, - поддержал окена, Бойгозан, правитель тэйпа "красной стрелы".
- Войны не миновать, и если мы не объединимся, если мы к ней не подготовимся, мы проиграем, - возразил глава "гнедой лошади".
- Ещё никому не удавалось покорить кифов, наши земли обширны, наши табуны невозможно посчитать, наши ятуры отважны. Нет такой силы, способной заставить кифа склонить голову, - высокопарно произнес Бойгозан.
- Мы тоже так считали. У нас было самое лучшее оружие. Стены Глена не уступали "Логову зверя" Триногора, но дадги взяли город, - вступил в спор Дакес.
- Глен пал из-за предательства, - парировал правитель "красной стрелы".
- Вы уверены, что кифы избегут этой участи?
- Чужеземец ты зарываешься, - выкрикнул Хатир, и положил руку на рукоятку сабли.
- Мы здесь собрались, чтобы решить, как жить дальше, - напомнил Нардырзан. - Хатир, не забывай, ты у меня дома, и оскорбление нанесенное гостю, нанесено и мне. Уважаемый Дакес, чужеземец по рождению, но сейчас он такой же тархын, как и мы.
- Прошу прощения уважаемый Нардырзан и у вас Дакес, - скрепя зубами произнес окен.
- Твои извинение приняты. Я прав уважаемый Дакесзан? - правитель тэйпа посмотрел в сторону командира порубежников.
Дакесу ничего не оставалось, как кивнуть головой в знак согласия.
- Тархыны, - продолжил Нардырзан, - время идет, давайте отбросим наши споры и выслушаем Дакесзана.
Правители тэйпов, перестали переговариваться между собой и обратили своё внимание на командира порубежников.
- Как я уже говорил, ченги, а в последние время и дадги, делают всё чтобы мы ушли от реки. Если так пойдет дальше, народ снимется и уйдет в глубь страны. Тогда заставе не устоять. Её стены ненадежны ...
- Надо было раньше думать, - усмехнулся Бойгозан.
- Когда мы пришли, на месте заставы, была только насыпь в человеческий рост и вбитые колья. Нам удалось поднять насыпь в три человеческих роста и возвести стену в десять локтей. Это самая высокая стена на расстоянии пяти дней пути. Мы могли, возвести настоящую крепость, которая надежно бы прикрыла эту часть границы, но разве кто-нибудь откликнулся на наш призыв, кроме Нардырзана. Только благодаря ему застава стоит. Только благодаря нам, сотни кифов избежали смерти и неволи. Вы, можете тоже самое сказать о себе? Если да, я принимаю ваш упрёк, если нет, тогда я воспринимаю твои слова, как оскорбление.
Под навесом повила тишина, многие знали, Бойгозан труслив, но злопамятен. К тому же его род один из древних и владеет обширными землями в самом центре страны кифов.
Правитель "красной стрелы" покраснел, но не спешил с ответом. Споры между тархынами разрешались двумя способами откупом, но это считалось позором. И тогда оставался суд духов, а это означало, что тархыны сойдутся в поединке. Конечно, можно выставить бойца вместо тебя, но обратно этот путь был тоже позорным и к тому же, если боец проигрывал, победитель в праве был вызвать обидчика вновь. И на этот раз тархыну пришлось бы драться самому.
- Наверно я погорячился в своих суждениях, - выдавил из себя Бойгозан.
- Уважаемый Дакесзан, думаю не время упрекать друг друга, цепляться, за неосторожно произнесенное слово, - вступил в разговор Нардырзан, желая разредить обстановку.
- Я согласен с вами уважаемый, надеюсь совет простит мою горячность, - примирительно произнес командир порубежников.
- Мы принимаем твои извинения Дакесзан и твои Бойгозан, я как глава совета старейшин призываю всех остальных забыть, о гордыне и распрях, копите свою злость для врагов нашего народа, - поставил точку в споре Осталзан.
- Благодарю, - командир порубежников сделал легкий поклон в сторону старейшины. - И с вашего разрешения я продолжу.
Дадги с помощью ченгов, заставляют нас уйти от реки. Признаю, что мы не в силах возвести крепости, могущие сдержать натиск дадгов, да и обойти такие крепости не трудно.
- Так что были правы предки, когда больше надеялись на скорость наших скакунов и меткость глаза, - усмехнулся Хатир. - В степи мы хозяева, никому нас там не одолеть.
- Хатир, ещё раз, ты что-нибудь скажешь без разрешения, ты уйдешь, - оборвал окена Нардырзан.
- Тактика ваших предков верна, но таких завоевателей ещё не знала страна кифов. Сначала дадги отхватят маленький кусок, и уже от него по степи расползется скверна. Я не знаю, что это будет, может дикие племена, которые поедают сердца своих врагов, может доселе не виданные твари, которые будут вырезать ваши табуны. Может и то и другое, или ещё что-то, но знаю точно, если мы не подготовимся сейчас, великая степь умрет, и вместе с ней умрут её сыновья.
Слава Дакеса, жгли душу, подобно раскольным углям. Содравшие на кхоор вожди сидели мрачней грозовой тучи. Даже у Хатира, с лица сползла ехидная улыбка.
- Может я для кого-то и останусь чужаком, но другой земли для меня не существует, - командир порубежников хотел еще что-то добавить, но нахлынувшие чувства, мешали ему подобрать нужные слова, и он просто сел на своё место.
На какое-то время под навесом повисла тишина. Одни, молча поглаживали бороды, другие морщили лоб, третьи застыли, как каменные идолы, размышляя над услышанным.
После продолжительной паузы первым заговорил, обычно молчаливый Глоссзан, правитель тэйпа "Огненной лошади".
- Страшные слова услышали мы из уст твоих и если они правдивы, большая беда стоит на пороге у нас, - глава рода, сделал паузу, над чем-то размышляя.
Он потер густую, рыжую щетину, у кифов бороду носили в основном старцы, пристально посмотрел на Дакеса.
- Но думается мне, ты знаешь, как нам её избежать.
Командир порубежников, сделал глоток и поднялся.
- Избежать войны не получится, слишком близко она подобралась к землям кифов. Нам остается лишь готовиться к ней, - Дакес замолчал, ожидая, как правители тэйпов отреагируют на его слова.
- Говори, что нужно, а мы подумаем, - произнес Глоссзан.
- Надо созвать большой Кхоор, - начал перечислять командир порубежников, - затем убедить государя послать хотя бы один полк в помощь Триногору.
- Зачем ослаблять себя, если война на носу? - перебил Бойгозан.
- Чем дольше враг будет воевать на чужой земле, тем лучше мы сможем подготовиться. Дальше надо создавать постоянную армию, это не легко, даже наверно невозможно, но лучше начать сейчас.
- Зачем тогда её создавать, если сам говоришь что это невозможно! - вновь встрял Бойгозан.
- Армию придётся создавать в любом случаи, лучше начать сейчас, потом её рождение обойдется большей кровью, - возразил Дакес.
- Это всё будешь говорить большому кхоору, нам рассказывай чего делать здесь, на нашей земле, - остановил командира порубежников Глоссзан.
- Создавать новую армию, но учтите, армия это не только воины, нужны и те, кто будет обеспечивать, обшивать, ремонтировать, готовить, а ещё вести учет и смотреть за казной. Мне на первое время нужно: три управляющих, с десяток телег, десять шатров. В общем вот список всего необходимого, - Дакес положил на стол сверток, который держал в руке. - Нужны деньги, каждому из вас надо выделить сумму на содержание воинов и работников.
- Не каждый из занов имеет слугу, а ты чужеземец хочешь, чтобы их имел простой воин, - возмутился Хатир.
- Да именно этого я хочу. Бойцам, которых вы пришлёте, некогда будет заниматься хозяйством.
- Не знаю как ваши воины, но наши ятуры не настолько изнежены, что бы за ними нужно было прислуживать, - рассмеялся Бойгозан.
Дакес молча обвёл взглядом, сидевших за столом. Кто-то наклонился, чтобы срыть улыбку, кто-то не считал нужным скрывать улыбки.
- Мои слова вызывают у вас сомнения, - начал закипать командир порубежников, но его остановил Осталзан
- Дакесзан то, что вы предлагаете, идёт в разрез с нашими обычаями, и может нанести обиду воинам.
- Если вы хотите спасти вашу страну, меняйте обычаи, которые мешают, - в запале произнес Дакес.
- Не тебе чужак указывать нам, кифам, как жить и что менять, - вскочив, выкрикнул Хатир.
- Окен, покинь мой дом, отныне в нем нет места для тебя навсегда, - негромко произнес Нардырзан, но его услышали все.
Младший отпрыск главы "Белогривого Орла", покраснел до кончиков ушей, от нанесенного оскорбления.
По обычаям кифов гость был священен даже если он не приятен хозяину. Исключения составляли только воры и насильники.
Не давая себе отчета, Хатир выхватил кинжал и метнул его в своего обидчика. Перед Нардызаном, словно из воздуха возник один из ятуров "Гнедой лошади", и кинжал воткнулся в выставленный щит. В следующее мгновение, сразу несколько стрел вонзилась в грудь Хатира.
Во дворе поднялась суматоха, свита сопровождавшая Хатира схватилась за оружие, и ринулись к шатру, полные решимости отомстить за своего предводителя. На их пути встали тяжело вооруженные ятуры из личной охраны главы клана. Это остановило людей из клана "Белогривого Орла" и их тут же окружила подоспевшая помощь. В воздухе повисло напряженность, ещё немного, любое неверное движение и началась бы резня.
- Андыр, - крикнул Нардырзан, когда увидел как старший его охраны стал натягивать лук, - не спеши.
Правитель поднялся и направился к окруженным людям из клана "Белогривого Орла". Нардырзан прошел сквозь кольцо своих воинов, и остановился напротив ятура, на груди которого была серебряная застежка в виде орла, отличительный знак сотника.
- Спрячьте свои клинки, кровь уже пролилась. Хантык, я давно тебя знаю, уводи своих людей, им никто не причинит вреда.
Сотник с полтинки сверлил главу клана "Гнедой лошади" взглядом, потом вложил меч в ножны, и направился к загону с лошадями.
- Собрать шатер выезжаем через тэй, - бросил Хантык проходя мимо своих людей.
Нардырзан облегчено вздохнул, кровавой стычки удалось избежать.
"Этот щенок Хатир не в чет. Конечно Дергозан будет клацать зубами, но всё видели не я начал",- глава клана усмехнулся в усы и погладил бороду.
- Дорогие гости, мне жаль что наше собрание омрачено кровью, - Нардырзан сделал акцент на слове наш, при этом некоторые главы тэйпов поморщились, но промолчали. - "Хороший знак", - мысленно улыбнулся правитель и уже продолжил вслух. - Но давайте оставив наши разногласия и продолжим кхоор, так как судьба кифов лежит на наших плечах.
Нардырзан сделал паузу, давая остальным высказаться, но под навесом воцарилась тишина. Те кто был против не спешили высказывать своё мнение, побаиваясь мести правителя "Гнедой лошади". Те кто был не против новшеств, но ещё сомневался взвешивали в уме всё плюсы и минусы.
- Дакесзан, - прервал затянувшуюся паузу Нардырзан, - если никто не торопится принять решение, я буду первым. К тем пяти десяткам которые я уже третий год присылаю к тебе, прибавлю ещё два. Мне хорошие воины не помешают, - глава клана усмехнулся и обвел затихших гостей взглядом.
- Для всех не секрет что мы с Нардызаном, вечные соперники, взять наших лошадей, или ятуров, что вечно состязаются в ловкости и силе, на любом празднике, - собравшиеся закачали головами, подтверждая правдивость слов Кудырзана. - Так вот дорогой сосед, не дам спуску я тебе и здесь. Дакесзан жди через три дня сотню ятуров, а ещё через пару дней обоз.
Речь правителя "Степной лисы", расшевелила остальных, один за другим поднимались правители тэйпов и выкрикивали число воинов, которые они готовы были выделить, бывшему командиру нижней стражи.
Ещё с тэй выяснялись все детали, предстоящего набора, затем собравшиеся на кхоор правители тэйпов поставили печати в золотом свитке, который тут же отправили в столицу, как предписывал обычай.