Шаповалов Виталий Александрович : другие произведения.

Снегопады

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 2.00*3  Ваша оценка:


Виталий Шаповалов

"Снегопады"

Часть первая

Под снегопадами

Глава 1

Дичь

   О конце света говорилось многое тысячи лет, дата назначалась и переносилась. Откуда придет угроза? Быть может из далекого и холодного космоса или же из недр земли, никто не мог дать точный ответ, никто не знал истину. Но правда в том что все случилось иначе и угроза возникла оттуда, откуда никто не ждал...
   Я иду по хрустящему, белому, нетронутому снегу и ноги утопают, словно в трясине. Ядреный мороз покалывает лишь открытый кончик носа, шерстяной шарф, как и всегда спадает. С неба падают пушистые хлопья. Солнце еще отсыпается за горизонтом, сколько времени, я не знаю, оно утратило былую власть, как и времена года. Сейчас конец мая, что так же не имеет значения, все месяцы как один, белые и холодные, мертвые. Время безжалостно съедено стихией. По пути я вижу свежие следы чего-то большого, громоздкого и гладкого, будто на носилках тянули больного или мертвого слона, хотя откуда им взяться, они точно вымерли как и мамонты. Загадочные отметины нескончаемо тянутся в даль, но скоро исчезнут, как и мои следы под снегопадами. Как и многие другие я надеялся проверить ловушки. Надеялся, потому как ловушка имеет свой срок годности. Всего то неделя и выкопанная яма с приманкой на дне заполнится снегом, словно лужа. Я редко когда возвращаюсь домой с добычей, не везет. Поймать медведя или хотя бы волка редкая удача даже для самого опытного и искусного охотника. Животные, которых осталось ничтожно малое количество, успели адаптироваться к такой суровой непогоде, стали умнее и проворнее. Несколько раз я ловил мелких грызунов на которых у одного ученого изобретателя можно выменять соль или сахар, а иногда даже приправы. Сегодня ловушка в виде ледяной ямы тщательно выкопанной лопатой на пару с ломом в несколько подходов, оказалась не пустой. Кто-то попался. Скребется когтями по обледеневшим стенкам и поскуливает. Я встаю на четвереньки и осторожно подползаю к краю, медленно, не торопясь, дыхание перехватывает, а сердце бешено барабанит словно африканские барабаны и вот-вот выпрыгнет. Я и раньше видел волков, ими не удивишь, но эта добыча оказалась поистине редкой даже для самого удачливого охотника.

***

   Апокалипсис подкрался в видео обычного февральского снегопада, словно волк в белоснежной овечьей шкуре. Все были счастливы, когда снег шел без остановки несколько дней. Воздушный и пушистый, чистый, свежий, прекрасный, ничего ужасного не предвещал, лишь приносил искреннюю радость и сказочное настроение. Дети лепили снеговиков и играли в снежки. Но когда прошла неделя, а за ней другая и следующая, веселью пришел конец. Снегопады усиливались с каждым днем. Сначала из строя вышли транспортные средства, дороги вытянулись на метры в высь. Многие с трудом добрались до жарких стран, где снег на грани фантастики, но и там настиг недуг. Снегопады подобно смертоносному вирусу распространялись с невероятной скоростью. Песок в пустынях скрылся под сугробами. Жаркие страны тонули, как и все дальние уголки земли. Ненастье настигло весь свет. Лишь спустя месяцы, когда вышли из строя средства связи, власти объявили чрезвычайное положение, поздновато. Начались уличные беспорядки и борьба за выживание, грабежи и убийства за кусок хлеба. Настоящая гражданская война раскинулась по всему миру. Ученые не смогли объяснить почему летом не прекращаются снегопады, как и то, почему они не тают и температура воздуха не превышает минус двадцать пять градусов по Цельсию. Единственное, что смогло сделать Российское правительство, уйти под землю, информации о других странах до сих пор нет.
   Даже при том что большинство людей погибло под холодной стихией, подземные города, чье строительство до сих пор продолжается и расширяется, не смогли уместить всех желающих. Работа нашлась для всех. Ежедневная топка льда по не замысловатой схеме превращалась в воду и электричество. Таким образом система отопления охватывала каждый подземный сектор. Каждый сектор вроде станции метро. Запасы питания поступали через паутину тоннелей электропоездами. Но их было не достаточно, пришлось приспособиться к охоте на диких зверей. Выходить на поверхность и надеяться, что голодное животное так же бродит неподалеку в поисках пищи. Все реже мы видим зерна и консервы, мясо и соль. Жаренный волк на все том же волчьем жире, дежурное блюдо. Названия городов вышло из лексикона, теперь подземные города обозначались секторами и цифрами.
   Будем знакомы, Денис Морозов, не фамилия, а целая ирония, не правда ли? Я живу в секторе номер тринадцать. И тут навязывается народная примета, на несчастливое число никто не обращает внимание, что еще может случиться с теми кто пытается выжить в разгар апокалипсиса? С начала февральского снегопада прошло пять лет. Падение снега прекратилось лишь, когда верхушки самых высоких деревьев скрылись под белым покрывалом. Теперь снег идет лишь днем, подчищая натоптанные следы и создавая слепую зону, где без компаса можно легко заблудиться или угодить в выкопанную ловушку. Такое кстати часто встречалось. Приходит охотник проверить нет ли там в яме добычи, а находит свежемороженое тело жителя "тринадцатого". И тут ненужно винить проклятую цифру, она тут абсолютно не причем. Ночью, когда хоть глаз выкали, стихия отдыхает. Словно сама природа круглосуточно запрещает покидать сектор и исследовать белые, бескрайние просторы. Я часто представляю нашу землю из космоса. Она похожа на белый футбольный мяч и кажется скоро настолько обледенеет, что рухнет и закатиться в какую-нибудь черную дыру, подобно бильярдному шару.
   Во всех секторах, а в общем числе по слухам их около сотни, если считать с теми, что обвалились, их точное число неизвестно, действуют свои законы, которые нарушать никто не осмеливался. Агрессию быстро подавили мысли о том, что вкусной еды все меньше попадало на стол. Что подъемник благодаря которому мы выходили наружу растет в небо с каждым годом и скоро выбраться наверх станет так же сложно как взобраться на Эверест. О том что необходимо выживать вместе, сплоченно. За любое преступление единое суровое наказание, изгнание на верх на сорока градусный мороз, где нет спасения, смертный приговор. Короткие строки закона гласят: всякий кто украдет, нанесет увечья другому, убьет или не станет соблюдать правила поведения (смотреть пункт правила поведения) будет изгнан наружу без права возвращения. Примечание: Родственники нарушившего закон не несут ответственности за содеянное. Коротко и вразумительно. В правилах поведения так же присутствует пункт - не есть человеческую плоть, но до этого, тут дело еще не доходило. Тем более не убив кого-то съесть не представлялось возможности. Перед изгнанием на запястье ставится нестираемая метка в виде цифры, у каждого сектора она своя, у нас "тринадцать", с таким знаком, если даже изгнанник чудом выживет его не примет ни один сектор, везде стоит пост охраны и проверяет наличие татуировки. На электропоезд так же не сесть, в прочем передвигаться таким способом можно лишь с разрешения управляющего, нужна специальная бумага, которая действует как билет. В каждом секторе управляющий избирается на неопределенный срок загадочным человеком, чье имя и место нахождения никто не знал. Он что-то вроде местного бога. Распоряжается провизией и указывает, как жить. Знали лишь то, что он придумал способы отопления и законы подземных секторов. Здесь нет бедных или богатых, главный лозунг всех секторов - все равны. Бывшие политики и олигархи в один день стали простыми смертными, словно заново родились, таким приходится нелегко. Большинство самостоятельно свели счеты с жизнью. В какой-то мере их можно понять, их жизнь вращалась вокруг денег и власти, которые искоренил безжалостный Армагеддон. Смиренные опустили головы и подчинились новым правилам, стали жить, а точнее существовать соблюдая незамысловатые законы подземных городов. Везде есть свои плюсы, например проблема с ожирением исчезла, лопнула, как мыльный пузырь. Еда вообще потеряла своих ярых фанатов и теперь к ней относились, как к топливо, без лишнего фанатизма. Конечно круглые формы управляющего нашего сектора Бойко Николая Николаевича или как мы за глаза называли его "БНН", говорили о том, что деликатесные товары проходят через его руки, и остаются в его желудке, а в народ идут лишь остатки. Но даже эти остатки казались, как говориться сладки. Никто возразить не мог. Кто будет спорить с тем у кого прав больше, не смотря на лозунг - все равны. Большинство даже опускали взгляды в его присутствии, то ли боялись его жесткого нрава, то ли боялись рассмеяться при виде толстяка с красной распухшей мордой, и хомячьими щеками, который явно выделялся среди тощего народа, словно белая ворона. На людях он появляется исключительно в сопровождении охраны, носил ковбойскую шляпу и если и напоминал шерифа, то только очень трусливого и жирного. Деньги обесценились и в обороте только обмен. Самое дорогое зерна, мясо и приправы, то что не выращивалось и не производилось. Из того что нельзя съесть, в цене холодное оружие, большая редкость. Ножи, кухонные, охотничьи, мечи и сабли. Огнестрельное оружие запрещено и имеется лишь у охраны управляющего. Зарплату трудящимся так же выдавали продовольственными товарами и одеждой. Люди тешили себя тем, что это временно, жизнь в мрачном подземелье лишенная привычного комфорта и роскоши, что когда-нибудь все вернется на круги свои, но с каждым прожитым годом под землей надежда угасала. Так и жили словно в старом черно-белом фильме. Без паспортов, без дипломов, без удобств и будущего. Словно тот февральский день, когда начались снегопады стал вечным. Здесь жизнь не бьет ключом, а еле течет каким-то тоненьким и очень медленным ручейком.

***

   Спустившись на подъемнике я стараюсь не выдавать свой восторг от увиденного в ловушке, но ничего не получается, счастье предательски сочится сквозь улыбку. Двое охранников внизу, как всегда посмеялись надо мной, увидев пустые руки, но мне до этого дела нет.
   - О! Наш великий охотник вернулся! Что сегодня поймал? Медведя? В карман небось спрятал.
   Смеется тот, кто смеется последний, про себя проговаривал я каждый день при виде этих двоих, но не сегодня. Меня распирало рассказать хоть кому-ни будь, но здравый смысл останавливал. Это не простая находка и лучше не трепаться. Так редко что-то происходит, а точнее ничего не случается, просто ничего. День за днем одно и то же, словно день, как поход в кинотеатр, но в наличие лишь один фильм, скучный и нудный. Редко, когда в сектор приезжают новые люди, это случается лишь если из лачуги кого-то вынесли вперед ногами и его место занимает счастливчик из переполненного сектора. У меня смешанные чувства, с одной стороны смотрю на младшую сестренку Вику и завидую ей. В свои пять она никогда не видела ничего кроме снега и скучать ей не приходится. Иногда я смотрю на ее маленькую головешку и представляю, что внутри белый, белый чистый лист бумаги. С другой стороны, мне ее искренне жаль. Ее тело никогда не нежилось на солнечном пляже и раскаленный песок никогда не обжигал пятки. Она не чувствовала запах свежескошенной травы и не ела изысканных блюд и простых детских лакомств, вроде шоколадного батончика, воздушной сладкой ваты или приятно щекочущую нос прохладную колу. Таких детей, как она много и они часто разинув рот слушают истории о животных или насекомых будто это выдуманные существа из мира фантастики. Таким детям, поколению апокалипсиса трудно объяснить такие простые слова, например, как море или птицы, или самолет, или компьютерные игры.
   Моя соседка Леля Нечаева или как я ее называю Ледя. Дело в том, что когда они вместе с дядей только приехали в наш сектор, два года назад, мы или стеснялись подойти друг к другу или просто не считали нужным знакомиться, так как не было причины. Такая причина появилась очень скоро. Однажды я от нечего делать, а это случалось раз в день железно, гулял на поверхности под снегопадами и встретил ее. Зареванная, потерянная и просто девочка, которая заблудилась в снегопаде слезно попросила отвести ее обратно в сектор. Я конечно же помог и даже по джентельменски накинул на нее свою куртку, пока мы спускались на подъемнике, точнее она нагло стянула ее с меня, недожавшись, когда мои манеры наконец проснуться. Так мы и познакомились. Она дрожащими посиневшими губами представилась: Л-л-л-е-е-ды-ды-ды-ля-я. В таком виде она напоминала ледышку и я в шутку переспросил: Ледя? На что она позабыв о своем состоянии вспыхнула и растаяла в гневе: Ледя! Фыркнула она перепутав буквы и мы вместе рассмеялись. С тех пор я зову ее Ледя, что ее до сих пор раздражает, и в отместку она называет меня Мороз. Это напоминает мне школьные времена, когда я порой и сам забывал свое собственное имя, потому как кроме как Мороз, меня по другому не называли, но я ни капли не обижаюсь. Она племянница того самого изобретателя, у которого можно выменять продукты в обмен на грызунов. Ходят слухи, что он ставит опыты над ними. Впрочем никто не против, крыс например не сложно найти и в секторе, живучие твари путешествуют по сети тоннелей из сектора в сектор, как туристы, вот счастливчики. Химик-изобретатель, он же Олег Алексеевич редко когда покидает свое жилище. Другие светлые умы нашего сектора собираются на площади и спорили о причинах бесконечных снегопадов, но дядя Олег старался обходить эту тему стороной. Из их дома часто доносились резкие запахи красок и прочих менее известных, но таких же пахучих и вонючих веществ.
   Леля с дядей прибыли из сектора номер один. Он был плохо сконструирован и обвалился. Их мы называем беженцами. Понаехали, хмыкали "тринадцатые". К ним с недоверием относятся остальные, но я быстро нашел с ними общий язык, тем более Леля моя одногодка, ей так же как и мне девятнадцать лет. Мы оба не придерживаемся строгих правил посещать часовню раз в неделю и молиться о кончине снегопадов. Выслушивать о том, какие мы все грешные и что еще долго будем искупать здесь грехи, пока господь не смилуется. А мы держимся ото всех особняком, сбегаем на верх, играем в снежки, как малые дети или бродим по переулкам пустого сектора. Леля завсегдатая на барахолке, это место где все меняются тем что имеют. Ее прозвали Леля-меняла, на барахолке она каждый день и все время в поисках различных запчастей и проводов. Что она конкретно собирает никто не знает, главное, что у менялы всегда в кармане есть то, на что поменять очередные запчасти. "Не связывайся с ними" изрекалась мама, но я не слушаю, потому как считаю Лелю умнее и взрослее остальных и это чистая правда.
   Сняв теплую одежду я почувствовал, как скинул с десяток килограмм веса, но ненадолго. Я уложил куртку и ватные штаны в рюкзак и накинул на спину. Теперь под ногами твердая холодная земля. Названий улиц у нас нет, да и не к чему, и тысячи душ здесь не проживает. Мы живем полной семьей в середине. Отец бывший репортер успел побывать в отдаленных уголках мира и даже в горячих точках. Он коллекционировал холодное оружие, большая часть его весомой коллекции похоронена в снегах, но кое-что он успел прихватить с собой перед погружением в сектор. Опыт работы на телевидении не пригодился. Камер и телевизоров здесь нет, да и освещать нечего. От пережитого редкой сединой раскрасились его густые черные волосы и борода, которую он опустил за время проведенное здесь. Большой охотничий нож с рукояткой из слоновой кости у меня на поясе, предмет жуткой зависти многих - подарок отца мне на совершеннолетие. Другие довольствовались самодельными клинками из подручных средств. Жалкие подделки на фоне моего блестящего и острого как бритва подарка. За такой нож можно выменять практически, что угодно, но я не расстанусь с ним ни за что на свете. Сейчас отец работает в бригаде поисковиков, их называют археологами. Они выходят наверх в поисках предметов из прошлого. Оснащенные мощными бурами откапывают вещи. Конечно техника пролежавшая под снегопадами в основном не годная и идет на запчасти. Археологи все реже поднимаются наверх, так как всю территорию вблизи они исследовали вдоль и поперек, а дальше, пешком не пройти.
   Раньше мы с папой не были близки и практически не проводили время вместе. Видел я его чаще по телевизору в новостях, нежели дома. А дома вообще общение не вязалось. Самые яркие моменты это то, как я с трудом оторвался от очередной компьютерной игры, бежал на кухню со скоростью света за чаем и возвращаясь нес дымящуюся кружку наполненную до краев, следил не сводя глаз да бы не пролить по дороге, что случалось жуть как часто, врезался в папу. Он ошпаренный выкрикивал нецензурную брань и обидные слова в мой адрес, а я обожженными пальцами давил на клавиши с осадком вины и остатками чая на дне кружки. Или например, когда я набив рот едой бежал в туалет по маленькому, чтобы не упускать драгоценное время и скорее вернуться к игре, ну вроде как двух зайцев убивал, делал свое дело, а папа стоял под дверью и ждал своей очереди. Он конечно слышал чавканье и долго не мог понять, что я там делаю под звуки струи. "Ты там ешь или ссышь?", нервно интересовался он. Выходил я из туалета уронив тяжелый взгляд в пол. Или же когда нужно было срочно, ну просто жуть как срочно пополнить баланс на телефоне, чтобы прикупить очередную виртуальную вещь для моего игрового героя, резко врывался без стука в спальню родителей, и узрев самое сокровенное так же резко закрывал дверь. В такие моменты я мечтал о способностях стирать память или о путешествиях во времени. Сейчас папа отшучивается, когда моя сестренка спрашивает, как она появилась на свет, папа демонстративно улыбаясь показывает на меня указательным пальцем, "Спроси своего брата". Вот так мы и жили, папа вроде имелся в наличии, формально, но его как бы и не было никогда. Кто знает если бы не снегопады, мы возможно и никогда бы не узнали друг друга и у папы обо мне в памяти остались лишь неловкие и ненастные воспоминания. Поэтому до снегопадов и отцом и лучшим другом был настольный компьютер.
   Жизнь в сети в облике огромного гоблина высокого уровня с оружием в руках казалась намного интереснее реальной. Поэтому этап когда дети пробуют что-то новое я пропустил. Я много чего упускал. Жизнь будто проливалась мимо. У меня было все не как у людей, даже появился на свет ни как все, а в машине скорой помощи. Гонщиком будет, пророчила мама. Ага, если только за монитором компьютера. Таким образом я ни разу не лежал в больнице и даже ветрянкой заболел будучи под землей. Никогда не махал кулаками в школе и во дворе. Не тихоня, как с гордостью говорила мама, а дисциплинированный. Никогда не был в ночных клубах, лишь один раз в баре и то ненадолго. Знал бы я, что так случиться за день напился бы и потерял девственность, а затем отдохнул в больнице от дурмана легких наркотиков. Ну как нормальный подросток. Теперь нет ни игр, ни интернета, и конечно же больниц и баров. Лишь крохотный лазарет на краю сектора, где лечат в основном народными средствами.
   Мы с отцом вместе научились и охотиться и разделывать целые туши волков. Поначалу меня выворачивало от одного вида мертвой плоти, а папу выворачивало от того как меня выворачивало. Но когда видишь подобное много раз, постепенно привыкаешь. Теперь мы по долгу разговариваем обо всем на свете и делимся самым сокровенным.
   Ходят слухи что БНН, как и другие управляющие секторами выходят на связь с помощью особого оборудования и получают распоряжение главного по сети. Я часто слонялся у дома управляющего в поисках кабелей и проводов, но так и не смог заметить хоть какой-то намек на средства связи. Может они еще глубже под землей, заключил я. В каком-то смысле опыт игры мне пригодился. Многие находились в протяжной депрессии и даже уходили из жизни потеряв нить надежды на что-то светлое. Но для меня снегопады стали, как альтернатива компьютерным играм. Этакое бесконечное приключение. В общем я не жалуюсь, привык. Детей и подростков здесь по пальцам пересчитать. Мои лучшие друзья отец и конечно же Леля. Последняя как это часто бывало поджидала меня у входа в сектор. Из далека ее можно было принять за парня. Волосы заплетены в косу, которую она заправляла за шиворот и мешковатая одежда скрывающая девичьи черты. Она носила широкие штаны цвета хаки с большим количеством карманов набитых всякой всячиной и скучную серую кофту с капюшоном. Через плечо сумка, на поясе болталась кроличья лапка на счастье. Я все никак не мог понять какого еще несчастья можно ожидать после всего что случилось. В основном здесь все бледные, а она смугловатая и выделялась из общей массы. От нее всегда приятно пахло, она объясняла это тем, что дядя проводя химические опыты провонял весь дом и ей приходиться прыскаться его же изобретениями, более сносными, чтобы не вонять как химзавод.
   - С ума сойти! Ты с пустыми руками! - ахнула она изобразив удивление, а затем добавила уже без театра. - Как всегда. А чего это ты такой довольный?
   - Здорова, Ледя. Любопытной Варваре...
   - Ну, ну. - она с подозрением оглядела меня со всех сторон и похлопала по карманам.
   - Ты чего? - удивляюсь я.
   - Даже крысу не поймал, почему же такой довольный?
   - Поймал очень большую крысу, но отпустил. - улыбаюсь и ловлю ее взгляд, тот самый.
   Я давно заметил, как Нечаева смотрит на то как я улыбаюсь. Она как-то говорила, что ей безумно нравятся мои ямочки на щеках, которые появляются на пару с улыбкой. Меня это очень смущало и гоняло в краску. Я тут же старался делать серьезное выражение лица и поднимал бровь, мол "да что вы говорите?".
   - С тобой Мороз хоть на разведку, ни черта не выпытаешь. Ну так, чем займемся сегодня?
   Выбор не велик, пойти на верх или остаться внизу. Развлечений у нас нет. Детворе в радость гоняться за таким чудом, возникшими не пойми откуда, как мухами, а у нас другое веселье. Мы медленно прогуливались по сектору делясь воспоминаниями о прошлой жизни, о компьютерных играх, о фильмах, еде и просто о мелочах, на которые раньше не обращали внимание. Часто мы повторялись забывая о том, что уже обсуждали то или иное, но не смели перебивать друг друга. Добавляли все больше красок и выдумывали что-то новое, чего конечно же не было на самом деле. Очень часто во рту пересыхало от того количества слов что сыпались из наших уст. Так комфортно как с ней, мне не было ни с кем, кроме родных, да что тут говорить, она тоже стала родной, ярким пятном в моей серой жизни. Никогда не любил смеяться через силу, но с ней другое дело, всегда искренний и пронзительный смех. Единственное, что я никак не мог победить в себе это задерживать подолгу на ней взгляд. Сразу рисуется неловкая улыбка, по телу стаей бегут мурашки и взгляд застенчиво сползает на пол, поэтому в пути общаться легче нежели сидя напротив друг друга тет-а-тет. За разговором о вкусном прошлом можно легко обойти сектор несколько раз. Мимо одинаковые лачуги с хлипкими дверьми, которые можно выбить кулаком, потертыми табличками с фамилиями жильцов. Кстати по этим самым табличкам мы с Лелей часто придумывали прозвища жильцам. Именно так по первым буквам инициалов и родилось прозвище БНН, которое прилипло к нему как банный лист и вошло в народ.
   Я помню, как ездил с родителями еще до снегопадов, до рождения сестры, до всего этого кошмара, отдыхать Крым на черное море. Там в дороге на больших полях я видел крохотные домики без окон и дверей похожих на огромные собачьи будки или гигантские скворечники. Папа тогда пояснил, что эти земли захвачены Татарами и эти домики, в которых никто не проживал означали что-то вроде "Здесь живут, это наша земля, строить здесь нельзя". Естественно, что там никто и никогда не жил и не собирался. Я еще подумал, да как же там жить, даже если бы они были больше и в них были двери и окна, все равно там жить невозможно. Сейчас я понимаю, что возможно все. Наши лачуги не так сильно отличаются от тех будок. Весь сектор похож на искусственный мир. Конечно здесь не услышать голосистого пения птиц и звонкого шума ручья. Вместо этого, в стенах и высоко над головой огромные лампы дневного света, временами моргают и трещат, а в трубах глухо путешествует вода, это хоть как-то оживляет обстановку.
   - Скоро! Скоро! Скоро кончатся снегопады! - кричал во все горло ненормальный.
   Псих Генка а точнее, в виду того, что ему давно перевалило за пятьдесят, Геннадий Валерьевич Черных, местный аттракцион. Он конечно не прокатит никого с ветерком на спине, но развлечь может из-за того, что частично лишился рассудка и постоянно нес околесицу. Сгнившие зубы, густая борода до груди с вьющимися седыми волосками, шапка ушанка такая же грязная, как и телогрейка. На спине потрёпанный рюкзак словно серый горб под стать из которого виднелся ледоруб. Глухой на левое ухо, издержки бывшей работы на железной дороге. Раньше он следил за железнодорожными путями и шум поездов свел его с ума. Он вечно бубнил что-то себе под нос или выкрикивал не связные либо не имеющие смысла фразы.
   - Надо их покормить! - продолжал он тараторить.
   - Вот придурок. - фыркнула Леля.
   - Придурок или нет, а каким-то образом уходит на верх на недели и всегда возвращается живой и не вередимый. - подметил я.
   - Дуракам везет. - улыбнулась она.
   Псих заметил приближение на редкость мерзкого типа, немедленно замолчал и опустив голову, словно провинился в чем-то, направился к нам.
   "Сфинкс", еще одна ячейка сектора "тринадцать", так называли неприятную личность исключительно за глаза и как можно тише. Высокий, тощий, остроскулый и лысый, невероятно глазливый, обладающий цепким, липким взглядом, вечно в черной, как ночь одежде мог легко слиться с тенью. На поясе свисал острое, как бритва мачете, а через плечо на сером ремне тихий убийца - арбалет. Дело в том, что Федор, так его звали по имени, потерял нос при загадочных обстоятельствах, о которых кроме него, никто не знал. Вот так однажды ушел наверх с носом, а вернулся без него. Теперь на лице необычный респиратор сделанный Олегом Нечаевым. Необычный, потому что сшит из кожи коричневого цвета с металлическим фильтром посередине и вставками по бокам, в которых находятся стеклянные пузырьки с красной жидкостью. Как говорила Леля, это полностью механический респиратор собранный из запчастей дорогих наручных часов и прочих редких и надежных деталей. Шестеренки на его маске вращались с каждым вдохом и выдохом, а глаза так широко раскрыты, что казалось вот-вот и выпадут из орбит. Я часто пытался увидеть, как он моргает, но меня все время отвлекал движущийся механизм на респираторе. За такое изобретение семью Нечаевых щедро наградил БНН, ведь Сфинкс его правая рука и личный телохранитель. Он выполняет все грязные поручения и без задней мысли сдал бы с потрохами собственную мать. По его каменной физиономии мало что можно понять, в каком он настроении, счастлив или нет, что замышляет и за кем шпионит в данный момент. Я часто его сравнивал со стервятником, который кружит в небе в поисках падали или с мухой на стене, пока не шевельнется не заметишь. Поистине мерзкий тип.
   - Ну я пошел. - тихо объявил Псих и уставился на нас.
   - С ума сойти! - ахнула Леля, а затем пожала плечами и холодно добавила. - А нам то что?
   - Чего? А? - прищурился Генка подставляя ближе волосатое ухо. - Они голодные, а скоро в путь. - снова отрапортовал он.
   - Удачи вам. - отвечаю я и мне становиться стыдно за грубую спутницу, ну зачем так с больными людьми.
   - Голодный понедельник! - выкрикнул он. - Ты не знаешь, ничего не знаешь про снегопады! - Геннадий Иванович широко раскрыв рот рассмеялся мне в лицо.
   На меня накинулся жуткий запах алкоголя в пересмешку с отсутствием зубной щетки со времен начала снегопадов. От неприятного запаха мне стало дурно, я закрыл глаза и отступил.
   - Проваливай пока не накостыляла! - вступилась за меня Леля и теперь мне становиться стыдно теперь за себя, девчонка спасает меня от душевнобольного.
   - Да чего с него возьмешь, с полоумного. - покрутил я пальцем у виска.
   - Ну я пошел! Надо прекратить снегопады! - выкрикнул напоследок "аттракцион" и ушел прочь.
   Пройдя немного дальше от барахолки, мы стали свидетелями обыденной для нашего времени, но довольно печальной картины. Похороны, а точнее кремация. Мы и так погребены под землей, глубже хоронить людей не было смысла, да и не безопасно. Покойный ничем не прикрыт, даже на простынях тут экономят. Зрелище не из приятных, Леля не выдержала и отвернулась мне в плечо. Дело в том, что смерть настигшая беднягу ужасна. Он заживо сварился, прорвало одну из отопительных труб. Такое часто случается, верхушка хит парада смертей подземных секторов. Ниже ступенькой воспаление легких с летальным исходом и естественная смерть. Его изуродованное кипятком тело отправляют в печь и языки пламени жадно пожирают не оставляя костей. Лишь горстка пепла, праха по традиции развеется наверху. Затеряется в снегопадах и вскоре растает и превратится в питьевую воду или согреет нас. Такой круговорот. Иногда думаю, что все кто умер в "тринадцатом", в какой-то мере внутри нас, среди нас.
   - Счастливого пути. - произношу я вслух.
   - Я не хочу такого конца. - призналась Леля и шепотом спросила. - Умеешь хранить секреты.
   - Нет. - честно признаюсь я.
   - Я скоро отправлюсь в путешествие.
   - Куда это? - удивляюсь. - На северный полюс? Так мы и так тут живем.
   - Нет глупый, далеко и возможно, мы уже не увидимся.
   Леля замолчала, ее взгляд и тон говорил о всей серьезности сказанного. Я почувствовал, как она взяла меня за руку.
   - Даже в той прошлой жизни у меня никогда не было таких друзей, как ты Денис...
   У меня сердце будто прищемило от таких слов и теплоты ее руки. Я продолжаю смотреть в ее глубокие карие глаза и во-вот утону.
   - Да хватит заливать! - высвобождаю руку и перевожу все сказанное в шутку.
   - Я серьёзно. - грустно продолжила она.
   - Я почти тебе поверил. Ну и куда ты отправишься? Может вместе с Психом?
   - Я не могу сказать. - краем глаза Леля замечает пилящего нас взглядом Сфинкса и добавила:
   - О, уже четыре часа, мне надо домой, я обещала помочь дяде!
   В одиночестве я пилил домой, воспроизводя весь разговор снова и снова, у себя в голове. Последние слова Лели слегка насторожили, ведь я узнал эти звуки, так звучит ложь. Конечно она ничего и никому не обещала и дома ее никто не ждет. Она часто говорила, что когда возвращается домой дядя Олег занятый очередным экспериментом даже удивляется, узнав, что племянница куда-то уходила. Все обдумав, я решил, что это девичьи заморочки, ну куда она может отправиться и что скрывать? Мы все тут как на ладони. Мы словно тесные кильки в консервной банке, никакого будущего, и никакого настоящего, лишь прошлое. Мы, весь сектор, подобно земляному червю, что выползает в ночи недалеко в поисках пищи и возвращается обратно.
   Деревянный дом в котором мы живем, а точнее лачуга это одна большая комната без излишеств разделенная на две части шторами и шкафом. Одна часть отведена нам с сестренкой, в другой родители. Обедаем мы в их комнате. Кстати сестра еще не привыкла спать одна, поэтому по ночам, под различными предлогами идет перед сном к родителям. Папа придумал пугать ее разными фамилиями известных популярных исполнителей, они заменили стандартную бабайку. "Он бьет женщин и детей!" грозил папа. "Мне показалось, что я видела Киркорова", всхлипывала она и забиралась под родительское крыло.
   Я ввалился домой сбросив рюкзак на пол и хотел рассказать сногсшибательные новости но меня опередили. В воздухе пахло едой, хорошей едой. Обычно из еды овощи трех видов и редко когда вяленное или жаренное волчье мясо и крупы, но не сегодня. Я помню этот запах, запах жаренной курицы. За столом счастливые родители и Вичка, которая впервые вкусит блюдо настолько редкое в наше время, что даже страшно пробовать. Она сидела с выпученными глазами, а изо рта текла слюна.
   - Откуда? - удивленно спрашиваю, глядя на деликатес.
   - От верблюда! - усмехается отец.
   - Кто такой отверблюд? - тут же рождается вопрос у сестренки.
   - Верблюд, я тебе потом покажу его на картинках. - мама смеется и не подавая признаков боли слегка схватывается за спину. - Садись сынок, ужин сегодня вырви глаз.
   Мама в прошлом дизайнер одежды в свободное время шьет из казалось уже непригодных вещей красивые и интересные. Она меняет их на кухонные принадлежности вроде приличных тарелок и салфеток создавая уют в доме настолько, насколько это было возможно. Иногда наблюдая за интерьером нашей лачуги забываешь, что находишься глубоко под землей, пока не переступишь за порог. На подоконнике нежно розовые шторы и пару горшочков с искусственными цветами которые ужасно раздражают папу. Он говорит, что они мертвые и им не место в доме, только пыль собирают. А мама уверенно твердит, что они не мертвые, а вечно живые. Теперь она трудится в теплице каждый день, поэтому мелкий картофель, свекла и морковь присутствовали на столе ежедневно. Такие овощи не все могли себе позволить, ведь в теплице выращивали в основном шампиньоны. Эти грибы росли так быстро и так много, что весь сектор уже наелся ими до отвалу. Их сушили и таскали с собой вроде орешков или сухариков. Мама знала, что если оставит рабочее место по состоянию здоровья, то мы будем есть лишь независтливые грибы. Когда я замечал, как она корчится от боли и хотел помочь, она делала грозную гримасу, не давала вставить слово и гордо держа спину, уходила от разговора. Приходя домой она выгружала честно похищенные и спрятанные в одежду продукты из под мышек и груди. Мы делали вид, что ничего не замечаем.
   - Но откуда? - начав есть курицу глазами вновь спрашиваю я.
   - А, выменял на три волчих шкуры у Генки Психа. - похвастался отец.
   - А у него откуда? Три шкуры много за обед. - я принимаюсь за еду набив рот белым мясом, но тщательно прожевав и вкусив давно забытый смак прерываю трапезу.
   Воспоминания вызванные вкусом еды, которую можно было купить в любом продуктовом магазине когда-то, нахлынули печалью и в горле вместе с едой встал ком досады.
   - Я наелся. - с большим трудом сглотнув вместе с досадой произношу я.
   - Что-то случилось? - спрашивает отец.
   - Все в порядке. Просто не хочу привыкать к такой еде снова. Кстати не поверишь кого я поймал сегодня!
   - Ну раз ты вернулся с пустыми руками, значит поймал медведя и тебе нужна моя помощь чтобы его донести. - предположил отец и приподнял бровь.
   - Нет. - продолжаю держать интригу.
   - Не припомню, когда в последний раз кто-то ловил медведя. Возможно они давно вымерли, как мамонты. - вносит свою лепту мама.
   - А кто такие мамонты? - снова родила вопрос Вика.
   - Ешь не отвлекайся, а то Киркоров придет! - фыркнул папа. - Волка? - продолжил он угадывать.
   - И снова нет.
   - Тогда кого? - сдался папа.
   - Это...
   Я не успел рассказать о невероятной находке этим утром. В ту же секунду домой ворвались люди управляющего во главе со Сфинксом. Один из охранников с большими торчащими в сторону ушами и наглой физиономией, жадно смотрел на стену, где висели остатки коллекции ножей отца. Свиномордый, наградил я его прозвищем, про себя. Они обвинили отца в воровстве и забрали к начальнику. Вика с мамой горько плакали и я не смог сдержать слез. Оказалось, что поезд доставляющий продукты, этой ночью ограбили. Среди похищенных продуктов была и курятина предназначенная для стола БННа. Отца и других кто как-то был связан с украденным, ждал один путь - на верх, под снегопады, без права возвращения. Самое жестокое зрелище, это наблюдать как твой отец скроется за снегами и больше никогда не вернется.
   Вика уловив из разговора суть проблемы, в истерике казнила вилкой остатки проклятой курицы, а потом избавилась от нее кинув в мусорное ведро. "Мне не понравилась она, она не вкусная!", причитала сестренка, решив, что эта еда испорчена самой страшной болезнью и вирусами и вместо болезненных симптомов вызывала людей управляющего и съешь мы хоть кусочек, за нами тут же придут и заберут.
   Я не сомкнув глаз пытался найти сумасшедшего Генку, но все тщетно. Как обезумевший я колотил во все двери и едва сдерживая слезы расспрашивал всех и каждого о Психе, но тот как это часто бывало, словно испарился. Скорее всего он на поверхности, но в отличие от отца он то вернется, но будет уже слишком поздно. Сколько он там пробудет на этот раз, неделю? Две?
   Мама с большим трудом уложила Вику спать и сама легла, но не уснула. Она совершенно раздавленная уже не плакала а лишь смотрела в никуда, ничего не могла сделать, лишь смириться. Я тихо проговаривал в слух, что отец никогда не вернется к нам. Я так часто делал наивно веря в то, что если и есть бог, то он назло сделает иначе. Отец вернется и все будет как и прежде. Хитрость не сработала. Если и есть бог, то откуда ему известно, что твориться под такой толщей снега и земли.
   По законам "тринадцатого" прощаться с изгнанными нельзя, они дожидаются исполнения приговора в клетке за лачугой управляющего. Мама же нашла способ. Мы втроем с сестрой стояли за углом и ждали, когда продажный охранник подаст знак. Он махнул рукой и мы спешно подошли к клетке. Мама вручила взятку, папины ножи, я не стал возражать и лишь ждал своей очереди попрощаться. Мама с Викой на руках, обнимала папу и они все вместе горько плакали. Он вытер слезы и я подошел к нему. Мы редко когда давали чувствам волю и почти никогда не обнимались и не говорили таких простых, но важных слов как "люблю" или "скучаю". Природа нашего с ним характера не позволяла крепко обняться и он положил руку мне на плечо.
   - Теперь ты главный. Позаботься о них. И помни, когда надежда угасает, случается то, что мы называем чудом.
   Я медленно киваю и тихо говорю:
   - Хорошо.
   К черту все, к черту тех кто стоит рядом пусть смотрят, как я в последний раз обниму отца, не буду больше кривить душой решил я, но было уже поздно. Охранник услышал какой-то шум и прекратил свидание. Он запер отца обратно в клетку, а я стал мысленно корить себя за трусость и нерешительность.
   Время казни пришло, а так как Генку не нашли, то и вина осталась на отце. Я трезво осознавал, что выхода нет и мог лишь сделать одно, попрощаться с отцом так, как это нужно было сделать. Обнять так крепко как это возможно и сказать заветные слова.
   Вечером снегопад слабеет, но мороз остается прежним. Я выбираюсь наружу заранее, до того как выведут отца, жду. В спешке я забыл дома шарф, по привычке переставляю ноги хрустя снегом, но на самом деле не чувствую холода, мысли заняты совсем другим более важным, чем все остальное. Подъемник шумно задвигался вниз и я затаиваюсь. Очень скоро, лифт поднимается и отец с двумя другими виноватыми сходят с платформы и медленно шагают вперед цепочкой. Вооруженные люди управляющего следят за ними. Лишь когда изгнанные скрываются из поля зрения эскорт спускается вниз. Я со всех ног бегу за папой. Мои крики словно растворяются в темноте. Сбиваюсь с курса и уже думаю, что заблудился и сам не вернусь домой. Я стою совершенно один в полумраке и холоде. Внезапно слышу громкий шум и поворачиваюсь. В глаза бьет апельсиновый свет и я с трудом успеваю отпрыгнуть в сторону. Огромная машина размером с нашу лачугу проезжает мимо придавливая сугроб. Здоровые вентиляторы сзади неведомого транспорта громко шумят и создают сильный ветер. Я лишь смог рассмотреть силуэт отца который скрылся в кабине и машина уехала прочь, оставляя странные следы, которые я видел ранее, утром. Я догадался, что это было, вездеход на воздушной подушке. Такие я видел по телевизору. Но откуда он взялся и куда едет и почему забрал отца и других. Огромный ком застрял в горле и я ошарашенный необъяснимым остался лежать на снегу. Вдруг стало неважно как исчез отец, да пусть бы его хоть инопланетяне забрали похитили, ничего не меняет, я больше его не увижу! Никогда!
   Раздался протяжный вой где-то вблизи. Я вздрагиваю, меня вдруг кто-то начинает лизать в лицо. Это была моя утренняя добыча, о которой я так и не успел никому рассказать. Необычное животное, похоже полукровка, здоровый, как волк и невероятно ласковый и дружелюбный, как пес. Конечно я его освободил из ловушки и отпустил. Теперь он в благодарность утешает меня. Я обнял его и уткнулся носом в теплую приятную шерсть, постепенно успокаиваюсь. Полукровка унюхал в кармане сушенные грибы и я угостил нового друга. Я так же достал из того же кармана компас и посмотрел что вездеход уехал на юг. Туда я и отправлюсь! Найду отца, но для начала докажу его невиновность и отыщу Психа, он ответит за все сполна!

Глава 2

Барахолка

   Самая тяжелая ночь из всех прожитых мною в секторе. Сну в нашем доме однозначно места нет. В прошлой жизни я подолгу мог не спать за компьютерной игрой, мой рекорд три дня без еды и сна, если конечно взять во внимание неожиданный обморок и красные сухие глаза, то два дня точно. Мама тихо рыдала, чтобы не разбудить Вику, та тихо сопела в обнимку с деревянной шкатулкой. Она никогда не расставалась с ней, внутри молочные зубы. Сестренка собирала их и наивно верила, что сможет обменять их у зубной феи на что ни будь ценное. Вчера она шепотом поделилась со мной по секрету, что отдаст все или почти все три зуба, только бы папа вернулся.
   Я изучаю серый потолок влажными глазами и не могу дождаться утра. Отсекая любые мысли о том, что никогда уже не увижу отца. Я думаю о загадочном вездеходе и о том куда увозят изгнанных. Они не пропадают под снегопадами, ведь это намного лучше, чем смерть, зачем же скрывать такое? И что черт подери вездеход делает посреди снегов, откуда он и куда увозит людей?
   Снаружи зародились звуки и голоса, наступило утро. Я поднимаюсь с постели со скрипом и тягостным чувством вины будто виноват я, потому что съел кусок дичи из-за которой мы остались без опоры. Тихо на пальцах иду к маме. Она поворачивается на бок и наблюдает за мной. На ее заплаканном лице читается скорбь. Она оплакивает отца будто он уже умер.
   - Мама, мам. С папой все в порядке, я видел его. - сдавленным голосом сообщаю я.
   - О чем ты говоришь? - выдавливает она из себя.
   - Я вышел, чтобы попрощаться ним, но его забрал вездеход и других.
   - Вездеход? Я не понимаю... - мама садиться на кровать и внимательно слушает все что я говорю.
   После моего рассказа мама поначалу сочла мой рассказ выдумкой, дескать что за несуразность я несу, да бы успокоить ее, но потом восприняла мои слова всерьез.
   - Я не понимаю, откуда взялась эта машина и зачем им наш отец? - Негодовала она.
   - Я думаю, изгнанных не оставляли на произвол судьбы никогда, их забирали, но куда даже представить не могу. - предположил я.
   - Надо все рассказать, но кому?
   - Некому, да и зачем? - я взял маму за руку. - Все будет хорошо. Я отправлюсь за отцом и найду его.
   Я стал собирать рюкзак, а мама пыталась меня остановить.
   - Это самоубийство! Ты даже не знаешь куда идти и что там тебя ждет. Пешком ты не дойдешь. Никто не выживет наверху! - останавливала она меня простыми, но весьма весовыми аргументами.
   - Они отправились на юг. Я найду того, кто виноват в том, что случилось с отцом и кто знает, как там выжить и он мне поможет.
   - И кто это? - недоумевала мама.
   - Генка псих.
  
   Поднявшись наверх я прошел туда, где вчера последний раз видел отца. Следы вездехода почти стерты утренним снегопадом. Я еще раз взглянул на компас, мои ориентиры на юг. Теперь осталось найти Психа. А интересно все-таки, что там вдали, за горизонтом, за бесконечными снежными барханами откуда приехал вездеход. Дальше нескольких метров можно увидеть только танцующие на ветру снежинки, не больше.
   Я резко развернулся, чтобы вернуться в тринадцатый, но не успел сделать и шагу, меня что-то сбивает с ног. Все происходило будто при выключенном звуке, дыхание резко оборвалось. Из-за шарфа на лице я мало что мог разглядеть и убрать его не могу, руки заняты тем, что удерживали огромную пасть которая, звонко хлопала прямо перед лицом. Серая шерсть, острые зубы, это волк. Добыча о поимке которой я ранее мог лишь мечтать сама нашла меня и теперь я добыча. Неужели так все и закончится, меня съест свирепое животное? Только бы дотянутся до ножа, жаль, что нет третей руки. Я принял решение и отдал волку правую руку. Даже сквозь толщу куртки я почувствовал, как острые клыки впиваются в кожу раз за разом. Я издал каким-то совершенно чужим голосом дикое "Ах" которое тут же поглотила снежная пустыня. Свободной рукой я вынул из кобуры нож и стал бить зверя в бок. Я ощущал, как лезвие предательски вонзается в ребра и совсем не причиняет вреда. Тварь переключилась на левую руку и вцепилась мертвой хваткой. От боли я снова закричал и выронил нож. Я приготовился к самому худшему, потому как сил удерживать хлопающий капкан перед лицом не осталось. Я вдруг вспомнил слова отца. "Когда надежда угасает случается то, что мы называем чудом". Так и случилось. Послышался громкий протяжный вой. Волк немедленно прекращает любые нападки на меня и отрывает свою лютую морду от моей руки. Откуда не возьмись появился мой новый друг полукровка и вцепился в волка. Двое диких животных дрались на смерть. Полукровка вдвое больше и легко захлопнул пасть на горле волка и тот взвыл от боли и принялся беспомощно дергать задними лапами.
   Придя в себя я стянул окровавленными руками шарф с лица. На запачканном кровью снегу я увидел блеснувшее на солнце лезвие ножа. Хватаю и подбегаю к зафиксированному волку на снегу. Еще мгновение и нож глубоко вошел в волчью тушу. Наш противник перестал двигаться. Мой друг еще некоторое время выдержал хватку, затем отпустил мертвого зверя и принялся облизывать мою рану на запястье, поскуливая и тем самым успокаивая меня. Дыхание пришло в привычный ритм лишь спустя несколько минут. Я раскинул руки и откинулся на спину. Утренний свет показался ярче, воздух свежее, а снег белее.
   До снегопадов, мама не могла не заметить дефицит внимания со стороны отца и всячески пыталась сгладить мое одиночество покупая домашних питомцев. Так у меня были и аквариумные рыбки и попугай и черепаха и хомячки и кот с собакой. Правда не долго. При очередной чистки аквариума, я влил слишком холодную воду и рыбки стали мерзнуть. Это было видно по тому, как они стали странно вести себя, плавали боком, словно аквариумные рыбки не золотые, а речная камбала. Так как специальная для этих дел грелка сломалась, пришлось включить ту которой кипятят воду. Я решил, что если ненадолго оставить ее то по действию она ничуть не хуже той, что предназначается для аквариума. Проклятый сериал по телевизору полностью выключил мой мозг, а с ним и мою ответственность. И только, когда мама подошла ко мне и поинтересовалась, почему в квартире пахнет ухой, я понял, что рыбок у меня больше нет. С хомячками приключилась настоящая кровавая бытовуха, и я очень хотел, чтобы отец взял свой микрофон и оператора и освятил эту драму. Было два хомячка, один белый, другой песочного. Песочный грызун что-то не поделил с белым и я обнаружил раскроенную черепную коробку. Меня это безумно возмутило я и устроил суд с выговором с бранью и грозными взглядами убийце. На следующий день я обнаружил его удушенного в своей камере между прутьями клетки. Мама конечно же сказала, что он всего на всего жаждал выбраться, но у него не ничего не получилось. Но я то знал, что его убили ничто иное как угрызения совести. С черепашкой было проще, она попросту отказалась от еды и так провела под шкафом несколько лет. Да они годами могут ничего не жрать, заверял папа. Мы вспомнили о ней, когда делали перестановку мебели, но она уже годилась лишь для игры в хоккей. Кошку пришлось отдать одним соседям на время поездки в Крым, собаку другим. В итоге мы вернулись немного позже, чем рассчитывали, и уже не стали забирать их назад, да и соседи не были против. Папа тогда обидно сказал мне: "Ты бы их рано или поздно сварил или удушил, ну пощади их!". Я тогда ушел из дома, на целый день. Когда проголодался вернулся домой и недовольно съел ужин, даже не поблагодарив маму за труды. Папа решил загладить вину купив мощный игровой компьютер и меня в полном смысле слова засосало в онлайн игры и я погрузился в них целиком и полностью.
   Растерянный спаситель сигналил глазами и терпеливо ждал пока я переведу дух. Я сел на холодный снег. Теперь, при дневном свете я смог полностью разглядеть полукровку. Ведь при первой встречи он тут же сбежал после освобождения.
   Белоснежные лапы и морда. Мокрый блестящий нос, посредине розовый, уши черные как и макушка, глаза цвета бирюзы, хвост сворачивался в калач. Невероятно чистая шелковистая шерсть ну просто идеальная, словно он сошел с картинки.
   - Вот ты какое, чудо. - я погладил его и понял, что нехотя того, завел нового питомца.
   - Обещаю я не сварю и не удушу тебя. - искренне пообещал я. - Я назову тебя Чудо. Нравится?
   Могу поклясться, что друг улыбнулся и вывалил огромный розовый язык. Полукровка завилял хвостом и унюхал в кармане сушенные грибы.
   - Рядом целый волк, а ты грибы хочешь? - спросил я и решил освежиться снегом, размазал холодную горсть по лицу.
   Угостив Чудо я попрощался с ним, в "тринадцатом", как и в других секторах домашним питомцам ни рады, тем более таким диким. Я погрузил добычу на спину и отправился домой, за мной тянулся след из моей крови вперемешку с волчьей. Оставляя Чудо снаружи, я переживал о том, что на него могут напасть охотники. Один раз он уже угодил в мою ловушку. Я твердо решил, что возьму его с собой, когда отправлюсь за отцом.
   Спустившись вниз, пыхтя и обливаясь потом, я пересек пункт охраны. Охранники от удивления разинули рты, переглянулись и молча с вытянутыми шеями проводили завистливым взглядом. Смеется тот, кто смеется последним, про себя высказался я. Особой гордости я не испытывал, голова занята другим. Не совсем вовремя подвернулась такая добыча, но все равно приятно.
   Как всегда меня встретила Леля, кинула испуганным тоном коронную фразу "С ума сойти!" и тут же подбежала помочь. Я скинул трофей и присел на рюкзак.
   Ее глаза увеличились вдвое, она испуганно что-то выплевывала вроде "Дурак! Тебе не больно?", но у меня словно звенело в ушах, возможно я прибывал в состоянии шока и ничего не отвечал, а лишь кивал. Она расстегнула сумку и достала бинты и бутылочки. Спустя несколько минут мои раны были продезинфицированы и перевязаны. Но Леля не остановилась на этом. Принялась щупать мое лицо в поисках новой раны. Сначала я не понял, вроде до лица дикий зверь не достал. Оказалось, тот снег которым я освежился пропитался кровью и все это время я ходил с кровавым лицом. Остается лишь догадываться, чему больше удивились охранники, моей кровавой физиономии или волку на спине.
   - Ты сам убил его? - начала она допрос, вытирая носовым платком остатки крови с моего лица.
   - Не сам. - слетело у меня с языка. - Мне помог друг.
   - Кто же? - Леля смачно плюнула на платок и влепила им мне прямо по лбу.
   - Та крыса что я поймал вчера, это волк полукровка, я так думаю. Он больше чем волк, но уж больно дружелюбный как собака. - пояснил я и с ужасом на лице брезгливо вытер лоб рукавом кофты.
   - Ясно. - Она улыбнулась и даже бровью не повела от удивления, что мне показалось жутко странным. Вроде подобные существа сплошь и рядом разгуливают на каждом углу.
   - Ты мне веришь?
   - Да. Ты никогда не врешь, просто с ума сойти! Слушай, мне жаль твоего отца...
   - Мне тоже. - оборвал я ее. - Поэтому мне и нужно найти Психа.
   - Зачем? Хочешь наказать его?
   - Нет. Он поможет мне найти его.
   - Кого?
   - Отца. - прошептал я ей на ушко. - Его и других забрал вездеход. Я видел это своими глазами! Я должен найти Генку и заставить его отправится на поиски папы.
   Леля снова не удивилась, она задумалась на мгновенье, а потом помогла мне встать и через десять минут мы дошли до барахолки почти молча. Неужели эту девчонку ничем не удивить? Словно, если бы сказал ей о том что встретил оборотня или вампира, она бы молча протянула серебряную пулю или осиновый кол. Да что с ней такое?
   Вместо продавцов здесь менялы, вместо прилавков ведра, корзинки и мешки, ящики и коробки набитые разным хламом и едой. Закупить впрок здесь не получиться, предметы необходимости, вроде расчески или туалетной бумаги попадали сюда почти каждый день, но в таких малых количествах, что очереди здесь змеились ежедневно от открытия и закрытия, кроме воскресенья, когда все заняты молитвами в часовне направленные на божью милость. Здесь вечно стоит ор и гам, потому как меняться чертовски сложнее чем купить за деньги. Обмен превратился в целое искусство. Например, если одну из сторон не устраивал обмен, и переговоры заходили в тупик, то сторона производила мах рукой в сторону, это означало "следующий" и молча переключался на переговоры с другим. Так две очереди, одна предлагающая, а другая желающая, напоминали двусторонне движение на трассе с пробками и даже авариями. Без драк конечно не обходилось. В громких спорах и ругани некоторое менялы так изводились злостью на собеседника, что соглашались таки со всеми выдвинутыми условиями, но уже с другим, соседним человеком. А дальше все просто, обиженный клиент кидался с кулаками на обидчика, дальше по цепной реакции, кто кого зацепил, толкнул или не так посмотрел.
   Чего тут только нет. От ювелирных украшений коим грош цена до одежды и непригодной техники. Ведра мобильных телефонов, восьмиэтажные ящики плюшевых игрушек, словом все то, что совершенно не вписывалось в наш серый быт и было абсолютно бесполезно. Многие не давали мне прохода предлагая различный хлам за убитого волка, но я категорически отказывался, игнорируя алчные взгляды, за что выслушивал проклятия до седьмого колена и нецензурную брань в спину.
   Самое ценное конечно же алкоголь, табак и книги, которых в свободном обмене нет, эти крайне редкие предметы роскоши могут легко отобрать люди БННа. Поэтому ими обменивались из под полы с особой осторожностью. Вообще не вооруженным глазом заметно, что наш уважаемый управляющий опасается всяческих недовольств обитателей "тринадцатого" или даже восстаний. И на то были свои причины. Не так давно сектор номер пятнадцать потерпел головокружительный переворот. Недовольные граждане свергли с престола управляющего и организовали свою демократическую власть. Конечно вскоре пришли вооруженные до зубов люди и навели там порядок, но все же это случилось и подстегнуло нашего БННа увеличить количество охраны от четырех, до восьми человек. Откровенно говоря Николай Николаевич плохой капитан и первый сбежит с тонущего судна обгоняя крыс. Но даже при паре десятков охраны, у него был козырный туз, который мог заменить целое войско и наблюдательный центр и остановить любой коллапс - молчаливый Сфинкс.
   - КСХ! КСХ! - во все горло зазывал меняла.
   "КСХ" означает Кончился Срок Хранения. Таких КСХ множество различных пород. Тут и окаменевшие шоколадные конфеты которые можно заряжать в рогатки и подозрительные вздутые консервы с сюрпризом и жевательная резинка, которая при попадании в рот рассыпалась на крупную крошку. Такие испорченные продукты употреблять в пищу нельзя, но их все равно сыпали в большом количестве в оборот. Например папа как-то принес домой пряник, он достойно заменил сломанную ножку шкафа.
   Лелю интересовали лишь детали. Сегодня это платы и микросхемы, для чего, она как всегда промолчала. Мой взгляд остановился у деревянного ящика наполненном цепями и веревками. Среди них торчал кожаный ошейник красного цвета, на вид очень качественный и достаточно крепкий, чтобы его носил например мой новый друг. По середине позолоченная бирка, чистая. Я подумал о том, как хорошо было бы надеть его на Чудо, но в обмен у меня ничего нет. Леля заметила мой интерес.
   - Нравится? - спросил хозяин ящика.
   - Нет. - соврал я и положил ошейник на место.
   - Могу обменять на волка или на твой нож. - блеснул глазами продавец. - Можешь взять всю коробку, я еще сверху добавлю, у меня много чего есть.
   - Нет. - буркнул я.
   - Могу дать еще бесплатно веревку с мылом! - бросил мне в спину отчаянное предложение меняла.
   Я бы мог отдать волка, но решил, что маме с Викой он больше пригодиться. Я отмолчался и пошел дальше. Леля попросила подождать и отошла в сторону, она остановилась у одного костлявого менялы и принялась скрупулезно рассматривать схемы. Затем сгребла все в сумку. Огляделась по сторонам и вынула из кармана пачку сигарет. У менялы глаза на лоб полезли, словно она извлекла из кармана Святой Грааль или манну небесную. Костлявый мигом спрятал редкостный товар за пазуху. За сигареты могут быть большие неприятности, все равно что курить на заправке. Случайно я заметил, что из тени за ними наблюдает Сфинкс. Он взглядом позвал двоих охранников, тех, что отводили отца на верх и они вместе быстрым шагом направились к Лели. Несколько секунд отделяли Лелю от крупных неприятностей. Что-то заставило меня немедленно действовать. Я сбросил добычу на пол и набросился на них с кулаками.
   - Суки! - выкрикнул я.
   Услышав крик костлявый с сигаретами слился с толпой, а Леля испуганно застыла на месте. Я смог ударить дрожащим кулаком в челюсть лишь одного, ушастого со свиным рылом и в тот же миг меня вырубил Сфинкс прикладом арбалета. Шум и гам барахолки в миг прекратился.
   Я открываю глаза и вижу, как Леля разговаривает с охранниками. Волчьей туши нет на месте. Я совсем не чувствую носа и вздрагиваю, испугавшись, что у меня его вовсе нет, как у Федора. Нащупав горячий и опухший нос я успокаиваюсь и облегченно вздыхаю, хоть это на месте.
   - Он потерял отца! Имейте совесть! - вступалась за меня Ледя.
   - На этот раз прощаю, но еще раз попадетесь мне на глаза... - глухо пригрозил Сфинкс холодным металлическим голосом.
   Свиное рыло поглаживая челюсть кинул на меня ненастный взгляд, возможно после которого я должен был сгореть заживо и троица уходит прочь. Шум барахолки возобновляется, представление окончено.
   Покусанные руки, разбитый нос, в суматохе кто-то стащил добычу, неплохое начало дня. Домой мы шли в молчании.
   Полностью разбитый морально, закинув голову пытаясь остановить кровь из носа я считал сгоревшие лампы на потолке и думал, как хорошо было бы иметь машину времени. Молчание нарушила Леля.
   - Эх мороз, мороз, не морозь меня. - протяжно запела она так громко, что многие прохожие оглянулись.
   - Я не морожусь. Просто хочу быстрее дойти до дома и поискать там остатки своего достоинства. - через нос отрапортовал я. - Кстати, откуда у тебя сигареты? И почему ты ничуть не удивилась, когда я рассказал про волка и вездеход?
   - Любопытной Варваре... - протянула она мою вчерашнюю фразу.
   - Скажи это Сфинксу. - фыркнул я. - По-моему, я заслуживаю на пару ответов? - дерзким тоном произнес я.
   - Хм. Заслуживаешь. - Леля остановилась. - Улыбнись, тогда получишь ответы.
   - Ты шутишь? - оторвав от носа скомканный платок спросил я.
   - Вполне серьезно.
   Чертово любопытство, как всегда одержало верх. Я широко, как мог улыбнулся, а Леля дико расхохоталась. Конечно ей нравились мои ямочки на щеках, но при разбитом, увеличенном вдвое носе и окровавленном лице я выглядел нелепо и тоже не сдержал смех.
   Я так хотел разбить нос Сфинксу, конечно если бы он у него был, но он опередил меня, теперь этот молчаливый прихвостень БННа еще больше меня разозлил. Но что я, простой парень скованный законами "тринадцатого" могу сделать. Я смиренный заключенный, как и остальные, а он строгий тюремный надзиратель. Конечно остается лишь смеяться, подумал я и оборвал веселье. Время не до смеха и шуток.
   - Жаль волка. Ты так мечтал его поймать. - сочувствующе сказала Леля и пошарила в сумке.
   - Да фиг с ним. - фыркнул я.
   - Вот. - она протянула мне ошейник красного цвета, что мне приглянулся. - Выменяла его. Тебе пойдет, как раз под цвет лица. - она снова заразительно засмеялась.
   - Спасибо. - я искренне обрадовался, приятно что-то терять и тут же находить.
   - Тебе спасибо, я же понимаю, что ты это затеял прикрывая меня.
   - Вовсе нет. Какое мне дело до тебя? - я попытался изобразить равнодушие.
   - Идем ко мне. Ты получишь ответы на все свои вопросы. - заинтриговала она.
  
   Я никогда не был у Лели дома, она никогда не приглашала, да и сидеть в лачугах все равно, что в тюремных камерах. Но их дом исключение, как тайна покрытая мраком. Туда каждый любопытный вроде меня жаждал попасть. По сектору даже слухи ходили, что там в лачуге Нечаевых проходят опыты над крысами, двухголовые, зеленые крысы. Мне и самому интересно, что там делают с крысами и что же собирает Леля из тех запчастей, которые меняет на барахолке. Ледя попросила подождать за дверью. Что же там внутри и что она хочет мне рассказать. Меня терзало любопытство и я нервно дожидался у порога.
   За дверью послышался громкое мужское "Что?!", а затем еле уловимый неразборчивый шепот. Скорее всего Леля в свои планы дядю не посвящала и теперь объясняется. Я повернулся и уперся спиной в дверь, чтобы погреть уши, как у меня вдруг екнуло сердце, прямо передо мной проскочил Генка Псих и скрылся в переулке. Теперь на его пальто небрежно пришиты волчьи шкуры, что он выменял у отца, он точно оборотень. Я скинул с плеча рюкзак и немедленно бросился в погоню. Генка двигался быстро, не останавливаясь и что-то выкрикивал сходу, поэтому держать его в поле зрения не составляло труда. Спустя пять минут погоня прекратилась и Псих достиг цели, своего жилья. На табличке надпись Черных Г.В., в голове по привычке всплыло новое прозвище Че Гевара.
   Я вынимаю из кобуры нож и вхожу вслед за ним. Внутри не протолкнуться темно, повсюду навешаны тряпки, словно он недавно устроил стирку и разбросан различный хлам. Единственный источник света это пыльное окно. За одной из тряпок шуршит и причитает Генка.
   - Как я мог забыть его! Как? Какой же ты глупец! Недаром над тобой все смеются! Ну конечно над тобой все смеются! Ты же такой рассеянный! - разговаривал он сам с собой.
   Я наступил на что-то хрупкое и оно громко треснуло.
   За рванным занавесом немедленно прекратились любые телодвижения и звуки, словно вот-вот и начнется спектакль. Я крепче сжимаю рукоять ножа и протягиваю руку, чтобы раздвинуть ширму. Меня опережает хозяин. Он резко сдернул занавес с веревки, которая задрожала как струна и как закричит, словно бешенный козел:
   - Это мой дом! Мое убежище! Никому нельзя здесь быть!
   Он кинулся на меня и повалил на стол с коробками. Я почувствовал, как спиной примял одну из них и что-то острое больно впилось в кожу. Его рука крепко держала мою и из-за волчих укусов я быстро сдался и отпустил нож. На перебинтованных запястьях выступили свежие пятна крови.
   - Что ты тут делаешь?! Хочешь помешать нам?! - дышал он огнем бешенства, а точнее каким-то биологически опасным газом, от которого глаза заслезились.
   Каким-то образом желание дышать чистым воздухом добавило мне сил. Я ногами уперся в его пах и что есть сил надавил словно на педаль рояля, потому что Че Гевара издал самые высокие ноты в своей жизни сведя глаза к переносице. Он отпустил меня и стал скулить словно тот волк которого я убил утром, затем приземлился на колени.
   - Запрещенный прием! - с какой-то глубочайшей обидой констатировал он и заныл.
   Я сжал правый кулак, вложил всю силу и ударил его по физиономии. Псих упал на бок словно сбитая кегля, а мой кулак больно закипел, будто на него уронили шар для боулинга.
   - Ты сейчас же пойдешь к БННу и расскажешь, что ты украл эту проклятую курицу, а потом поможешь мне отыскать отца! - выдвинул я свои требования и стряхнул кистью руки.
   - На верху никто не выживает. - неторопливо и равнодушно ответил Че Гевара. - Наверное твой отец давно замерз.
   - Его подобрал вездеход, с ним все в порядке! Он жив!
   Псих вдруг медленно поднялся с пола и внимательно посмотрел на меня.
   - Ты тоже видел его?
   - Видел.
   - Хорошо, а то я подумал, что сошел с ума! - вздохнул он с облегчением.
   - Да не ужели? - гаркнул я.
   - Ага. Я только заберу его и мы пойдем!
   - Кого его?
   - Ледоруб, без него не забраться на гору, а там скользко.
   - Хорошо, делай что хочешь. - командным тоном согласился я, словно понимал о чем этот сумасшедший твердит.
   Я повернулся спиной к нему и взглядом отыскал свой нож, поднял и задумался. Ну как такой человек как Генка, говорящий на своем инопланетном языке сможет мне помочь. От него же не почти не слышно ни единого здравого предложения. Но выбирать не приходиться. Я повернулся и Че Гевара застал меня врасплох. Он, таки нашел, что искал. Острый клюв ледоруба молниеносно полоснул меня по лицу. Я отвел взгляд в сторону и заметил, как на пыльный пол бесшумно капает кровь. Только спустя некоторое время я почувствовал, как по лицу словно раскаленной кочергой провели. Псих сбежал, а на моем лице новая отметина, если так будет происходить каждый раз при драке, то мне стоит подумать о защитной маске на все лицо и тело, вроде хоккейной или лучше рыцарских доспехов.
   Я вернулся к дверям Нечаевых и нагло вошел без стука полный решимости и заряженный злобой после неудачной встречи. Леля смотрела на меня испуганными глазами с протянутой рукой, которую держал дядя Олег и что-то колдовал с неизвестным мне прибором на ее запястье. Леля торопливо спрятала руки по карманам, а Олег Вячеславович скрыл инструмент за спиной.
   На вид ему около полувека, худощавый и неопрятный, немного рассеянный, ну точно сумасшедший ученый. На макушке блестела лысина, а по бокам взъерошенные жидкие волосы. На кончике носа вот-вот спадут очки склеенные изолентой во всех возможных местах. Он застегнул на единственную пуговицу когда-то белый врачебный халат и улыбнулся поправив очки мизинцем.
   - Проходи Денис. Да-да, сюда.
   Я впервые оказался внутри их дома. Но ничего необычного я не увидел. Лачуга так же разделена на две части как у всех и в первой все как обычно. Две кровати и обеденный стол. Я разочаровался, но лишь на секунду. Вторая часть закрыта ширмой. Там то он и создает роботов и крыс мутантов, подумал я. Леля села за стол и принялась разливать горячий напиток.
   - Присаживайся. - продолжал ухаживать дядя Олег и задал мне вопрос, который я терпеть не мог. - Как у тебя дела?
   Я всегда считал этот вопрос никчемным и бессмысленным. Ну что тебе до моих дел, весь сектор и так обошла новость о том, что я остался без отца, а по моему лицу и рукам и так ясно что дела просто катастрофа.
   - Дела? - повысил я голос. - Дела просто шикарны. - протянул я последнее слово с непривычной для себя дерзостью и львиной долью сарказма.
   - Так ты в одиночку убил волка и напал на охранника? Я бы не поверил если бы не твое разукрашенное лицо. - дядя Олег сменил тему разговора своевременно.
   Я кивнул в знак согласия. Леля протянула мне чашку и заметила новую рану.
   - Мороз! А это откуда?
   - Неважно. - фыркнул я, и мне стало интересно, что же там оставил мне псих на лице. Я осторожно ощупал вертикальный порез, на пол лица который начинался от брови перечеркивая ее и заканчивался на щеке. Если шрамы украшают мужчину, то я украшен прямо как новогодняя елка.
   - Это фруктовый чай, пей. - заботливо произнесла Леля.
   - Я не чай сюда пришел пить. - недовольным тоном ответил я, но все же взял чашку и отхлебнул.
   - Он... - оборвала фразу она и закончила, когда уже было поздно. - горячий.
   Я ошпарил полость рта и наклонив чашку вернул отпитое обратно. Леля зажала ладонями рот, она всегда так делал когда было смешно, но не уместно. Так она делала например, когда видела, как кто-то очень больно падает.
   - Ты правда хочешь отправиться на поиски отца? - спросил дядя Олег.
   - Почему вы спрашиваете?
   - Я хочу предложить тебе взаимопомощь. Мы поможем тебе в поисках отца, а ты составишь нам компанию.
   - И как вы можете мне помочь? - удивился я.
   - Все очень просто, мы идем туда же, где находится твой отец. - ошарашил меня дядя Олег.
   - Туда же? - переспросил я.
   - Да-да! Место, где твой отец. Он в тюрьме. Его забрали на "Амфибии"?
   - Амфибии? - вновь переспросил я не сбавляя нарастающее удивление.
   - Вездеход. - внесла ясность Леля.
   - Откуда вы все это знаете и что за тюрьма? - эта новость меня очень удивила и я на время позабыл о боли на лице, запястье и во рту.
   - Это место, куда отвозят изгнанных, бесплатная рабочая сила без каких-либо прав. Тюрьма, плен, неважно. - Дядя Олег вновь поправил сползающие очки мизинцем.
   - И где она находиться?
   - На юге от сюда. Но путь туда не прост. Сначала нужно собрать кое-какое оборудование и снаряжение. Здесь нам билет на поезд никто не сообразит. А в "двенадцатом" есть друзья. Поэтому путь начнется по снегу, а там на поезде и снова пешком. - отрапортовал он.
   - Не знаю, что более безумно звучит, пешком по снегу или на поезде. Каким образом мы выживем на верху и тем более попадем на поезд? - стушевался я.
   - У нас все схвачено и есть план, которому нужно строго придерживаться. - пояснила Леля.
   - А меня вы берете потому что...
   - Ты поможешь достать кое-что перед экспедицией. И ты убил волка. Ты смелый. Такие нам нужны. - он снова повторил. - Да-да. - словно этими "Да-да" он придавал сказанному твердость и неоспоримость.
   На меня смотрели двое людей с совершенно безумными горящими глазами. Абсолютно сумасшедшая затея, но в первую же секунду я поверил им и согласился. Теперь я один из безумцев и передо мной открылась ширма словно занавес в театре для особо посвященных.
   Во второй части дома настоящая лаборатория и мастерская. Здесь колбочки и пузырьки с разноцветными жидкостями и накрытые тканью клетки где кто-то издавал писк. Необычные изобретения с проводами и лампочками. На стенах чертежи непонятных приборов и карты России перечеркнуты и откорректированы шариковой ручкой. Все это пробудило дикое любопытство. Это целая штаб-квартира, шпионская лачуга. И вспоминая маму я в очередной раз убедился в ее безупречной правоте. Они, Нечаевы не просто странные и скрытные беженцы, они те, кто готовит какой-то переворот. Я словно оказался в каком-то научном музее и жадно рассматривал все не упуская мелочей.
   - Ты все спрашивал, что я собираю. В основном это рация с усилителем и... - попыталась прокомментировать Леля.
   - И то, что нам понадобиться в экспедиции. - перебил он племянницу.
   Я не удержался и резко снял с одной из клеток ткань, словно фокусник. Абракадабра. От увиденного я вздрогнул. В клетке крысы, но не мутанты и не зеленые, а лысые, а на некоторых нанесена краска вроде татуировки.
   - Что это с ними? Болеют что ли?
   - Кое-какие эксперименты. - нервно ответил ученый и накрыл клетку.
   - Так что требуется от меня? - я схватил одну из склянок и понюхал содержимое яркого салатового цвета, запах, а если точнее вонь способная поднять мертвого из могилы.
   - Пустяк. Ты устроишь драку с одним из охранников, а Леля стащит у него пистолет. - сообщил ученый и выхватил склянку у меня из рук.
   - Вот уж пустяк. - протянул я.
   - Нам нужно оружие, без него никак.
   - Если нас поймают, то никакой экспедиции не будет. - всерьез испугался я.
   - Ты главное его отвлеки, а я все сделаю. - Леля демонстративно покрутила в руках мой нож.
   - Как?! - удивился я и посмотрел на пустой чехол на поясе.
   - Я тренировалась. Нужно сделать это сегодня, но сначала тебе надо привести себя в порядок. - предложила она и протянула нож рукояткой вперед.
  
   Я зашел домой и сразу направился к умывальнику. В зеркале на меня смотрел незнакомый человек с опухшим носом, который как я считал и так был здоровый, как говорила мама могучий, а теперь самый могучий нос на всей планете земля. В добавок ко всему косая глубокая царапиной зачеркивающей правую бровь и щеку. Светлые волосы значительно потемнели и склеились запекшейся кровью. Я улыбнулся на секунду и заметил, как рана от ледоруба перечеркивает левую ямочку на щеке.
   - Ай да красавец! Ну и прекрасная же у тебя рожа. - цинично произнес я вслух.
   Я умылся окрасив воду в алый цвет и вновь посмотрел на отражение. Волосы посветлели, но человек в зеркале все равно чужой. Я вдруг осознал, что дело то вовсе не в последствиях серий битв с дикими животными и со столь же дикими людьми. На меня смотрел изменившийся я. Старый я, не за что бы не поддался на подобную авантюру предложенную Нечаевыми. Не влез бы в драку и точно не планировал ее затевать с целью грабежа. Внутри будто что-то оборвалось. От взгляда добряка и следа не осталось, теперь я новый, тот кто пустился во все тяжки. Мне стало не по себе, смогу ли я сделать то, что от меня требуется? Или завалю всю операцию струсив в определенный момент.
  
   Вика как всегда игралась в куклы. Она оставалась в неведении, о том куда пропал отец. Мы сказали ей, что его заставили таки силой отправиться в долгую командировку в Сибирь.
   Она заметила меня и ее детская улыбка погасла. Она подошла ко мне, я склонился на колено, словно перед королевой принимаю титул рыцаря. Сестренка нежно провела пальцами по царапине и опухшему носу, затем обнаружила перевязанные руки и крепко обняла меня.
   - Тебе больно? - сочувственно поинтересовалась она.
   - Уже нет. Теперь совсем не больно.

Глава 3

Диверсия

   Или пан или пропал. Украсть пистолет у одного из охранников управляющего, поистине рискованное и отчаянное дело. Если что-то пойдет не так, то нас ждет такая же участь, как и отца. Страх застилал мне глаза. Одно дело, когда на тебя нападает волк и ты просто вынужден защищаться, выживать, действовать по зову инстинкта самосохранения. Или когда пытаешься защитить того, кто дорог и кидаешься на кого попадя не думая о исходе битвы, жертвую собой и получая в последствии утешительный приз в виде подарка для нового друга и разбитый нос. Подобные ситуации не спланированы и спонтанны, как землетрясение или шторм в океане. Я не задумывался о последствиях, но когда планируешь диверсию и выступаешь в роли зачинщика, тщательно планируешь и знаешь наперед реакцию будущего врага, ноги не произвольно подкашиваются. БНН охваченный страхом потерять власть не оставит пропажу пистолета так просто и перевернет "тринадцатый" с ног на голову. А это случиться рано или поздно. Я на мгновение представил, как нас ловят на горячем и сажают в "Амфибию". Мы с отцом воссоединяемся и до конца жизни работаем за даром в той самой тюрьме, где он по словам дяди Олега находится сейчас. Такой исход лишь вызвал холодную дрожь внутри. Надеюсь новый я к этому готов.
  
   На главной площади все, как обычно. "Тринадцатые" разбивались на небольшие стайки и галтели. Светлые головы спорят о снегопадах выдвигая фантастические теории.
   - Одно слово, нападение инопланетян, зеленых человечков, которые дождутся нашей гибели и займут наше место. - отрапортовал пожилой мужчина.
   - В какой вселенной это одно слово? - возмутился гладко выбритый на лысо компаньон.
   - Может в той откуда и пришли эти создания. - покачал головой пожилой.
   - Да вы что, старые хрычи, совсем с дуба рухнули? - удивилась единственная в их компании женщина лет сорока. - Это с ума сошла природа, что-то напутала, но скоро сама расставит все по своим места.
   - Да это ты сошла с ума! Ты у нас кто? Ведущая прогноза погоды, откуда к тебе доверие? - высказался пожилой.
   - Я не просто ведущая прогноза погоды! Я на кабельном канале между прочем ее обозревала!
   - А! - протянул лысый. - Что ж вы раньше не сказали барышня! Раз на самом кабельном! - ткнул он указательным пальцем в небо. - Тогда подскажите-ка нам госпожа кабельное телевидение, когда матушка природа удостоит нас хорошей погоды?
   - Да не природа это и не марсиане. - спокойно вмешался молодой человек лет двадцати пяти. - Правительство испытывало новое оружие массового поражения. Что-то пошло не так и вот вам конец света.
   Да как можно управлять природой? Инопланетяне! Это за наши грехи бог наказывает нас! - посыпались на молодого человека вопросы и предположения, которые как и каждый день, переросли в ор и гамы.
  
   Пока любители поспорить играли на своих нервах, кто-то играл в карты в подкидного дурака, кто-то в шахматы, а шестерки управляющего играют в нарды.
   Со всех сторон их окружает толпа ярых болельщиков. В тени стоит несменный и вездесущий страж "тринадцатого" Сфинкс, словно черный ворон. Вечно распахнутыми глазами он скорее всего знал какой счет и кто ведет во всех играх и спорах.
   Играя в компьютерные игры мы с другими игроками собирались в небольшую группу чтобы преодолеть усиленных врагов. Кто-то принимал на себя весь удар, кто-то лечил, кто-то наделял всю группу волшебными свойствами, усиливающими боевые способности. Если вдруг падет боец принимающий весь удар, его можно быстро воскресить и он снова возьмет на себя атаку врага. В реальном мире все обошлось без магии и второй попытки быть не может.
   Мы в сборе. Дядя Олег отправился к Федору пустить пыль в глаза, фраза водить за нос тут конечно не уместна, в общем отвлечь. Предлогом стал осмотр респиратора в целях профилактики, все ли работает, как часы. Сфинкс легко отвлекся. Оторвал свой липкий взгляд от своих людей и окружающих.
   Леля смешалась с толпой зевак изображая заинтересованность в игре в нарды, хотя не понимала в этом ровным счетом ничего. Она не щадя протискивалась через людей хватая их за волосы и части лица все ближе и ближе к заветной цели. Оказавшись вплотную над сидящим за игрой свиномордым и застыла.
   - Только не он. - прошептал я и попытался кивать головой в сторону, мол встань у другого.
   Но Леля восприняла это по-своему. Она подмигнула, приподняла кулак и разжала большой палец вверх, мол класс, здорово, начинай.
   Я глубоко вздыхаю и медленно подхожу скованный цепями страха все ближе и ближе растягивая звенья цепи до предела пока не оказываюсь прямо у цели. Примостился между болельщиками, как раз вовремя. Свиномордый проигрывает партию и я громко заливаюсь хохотом, с каким-то дурацким акцентом, вроде смехом злодея вселенского масштаба. На что свиномордый обращает внимание и с огромным недовольством смотрит, как сотрясается от смеха властелин тьмы, который только что уничтожил все человечество.
   - Вот дурак! - несмело добавляю, и готовлюсь к неминуемой потасовке со свиномордым.
   Мои слова точно абракадабра, словно наделенные волшебной силой заставляют затихнуть и болельщиков и других игроков и даже спорящие светлые головы. Я даже не много испугался такой тишины на площади.
   - Что ты сказал? - наконец-то пришел в себя после заклятия свиномордый охранник. - Что ты сказал? - злобно повторил он делая паузы между словами и на последних буквах закипел и перевернул игральную доску, которая с грохотом упала на пол вместе с шашками.
   - Говорю, уши твои для красоты такие большие что ли? - продолжаю уже почти шепотом играть с огнем и представляю, как очень скоро рухну так же как и одна из шашек.
   - Мало тебе было? Сейчас я тебе покажу!
   За исключением легких потасовок на барахолке, драки у нас редкое явление, особенно на площади. Такое же редкое, как например крем для бритья или хорошее расположение духа управляющего. Поэтому все побросали споры, карты, шахматы и сбежались будто к телевизору где президент поздравляет с Новым Годом.
   Толпа расступилась и я оказался один на один в живом кругу, который сверлил меня сочувственными взглядами и колыхался в ожидании зрелища. Ушастый встал в боевую стойку и стал несмело размахивать кулаками передо мной. Он явно не боксер. Мои глаза забегали в поисках Лели, где же она, неужели не получилось. Она что даже не посмотрит, как меня до смерти избивает свиномордый? Не вступиться?
   Противник стал приближаться и я совсем растерялся. Со страху вынимаю нож из кобуры. Ничего другого мне и в голову не пришло. Живой круг ахнул и значительно расширился, застыл в ожидании нехорошего. Рука охранника разжала кулак и медленно стала сползать к поясу в поисках пистолета. Я заметил, что дело то уже сделано, и пистолета там нет. Мне ничего не оставалось, как взять другой рукой нож за кончик лезвие и протянул рукояткой вперед ушастому.
   - Это тебе, я не хочу ссоры. Простите. - сквозь зубы выдавил я из себя, с такой силой будто отжал воду из камня.
   Рука охранника остановилась на талии не добравшись до пропажи и он растянул довольную улыбку на пол лица, до своих здоровых ушей и рассмеялся приняв, дар мой нож, подарок отца.
   - То-то же, знай свое место! Щегол! Я бы тебе поддал, да только на твоей морде места свободного нет! - ушастый еще громче рассмеялся и пару раз хрюкнул заразив толпу.
   Бой не удался, я и раунда не протянул. Но зрители довольны хоть каким-то зрелищем. Собрав остатки своей гордости я медленно покинул оживленный круг. Останься я там хоть на секунду, среди этих людей, которые издают поддельный, дикий, поросячий визг, меня бы приплюснуло к земле в лепешку. Ушастый демонстрировал мой любимый нож толпе и ухмылялся.
   - Вот дурак! Струсил! Ну конечно! Я бы его по стенке размазал! - хвастался он.
   Я прошел мимо Сфинкса, который уже спровадил дядю Олега и стоял в одиночестве наблюдая за победой своего коллеги. Он с подозрением остановил на мне свой липкий взгляд. Мне показалось, что он видит меня насквозь, смотрит прямо в душу и раскусил наш план. Может в добавок к механической маске у него еще и рентгеновское зрение? Это бы объяснило столь выпуклые глаза.
   Зайдя за одну из лачуг я вытер с вспотевший лоб, прижался к стене и схватив дрожащие колени обоими руками наконец отдышался. Меня накрыло волной паники. Немедленно захотелось стать невидимым, исчезнуть. Теперь, точно буду ходить в маске хоккеиста или рыцарских доспехах, лишь бы не испытывать чувство стыда глядя в глаза всем тем людям, что высмеяли меня.
   - Здорово придумал! Просто с ума сойти! - воскликнула Леля, тем самым вызвала у меня испуг, я вздрогнул, чуть сердце не выскочило из груди.
   От радости успешной миссии она бросилась ко мне с объятиями. Я поразился ее стальной выдержке. Она будто отобрала конфету у слепого и глухонемого ребенка. Либо она очень смелая и бесстрашная, либо очень глупая, но с последним я бы поспорил, зная ее. Она нежно поглаживала меня по затылку и я мне стало очень приятно, очень и очень, ну просто чертовски приятно, поэтому я незамедлительно освободился из ее нежных объятий и отступил на шаг в сторону. Страх моментально выветрился и заменился смущением и неловкостью. Слава бог, слава богу, что я в джинсах, подумал я.
   - Ну ладно, чего уж там. - неловко потер я затылок.
   - Жаль твой нож. - с досадой произнесла она.
   - Это всего лишь нож, дома еще есть. - соврал я.
   - Но ведь его подарил тебе отец?
   - Без отца, этот подарок теряет смысл. - буркнул я.
   - Ну ладно. Надо собираться в дорогу, завтра выдвигаемся. Тебе лучше попрощаться со своими заранее.
   - Так и сделаю. - кивнул я, но Леля завизжала и вновь принялась меня обнимать, на этот раз еще крепче, теснее прижалась к моему паху и замерла.
   - У тебя что там, тоже пистолет? - прошептала она и неловко отпустила.
   Я мог бы сказать, что это рукоятка ножа, если бы он не пожертвовал им, о чем еще сотню раз пожалел, поэтому просто отвел глаза в сторону. На этой неловкой ноте мы расстались. Леля зашагала вперед и обернулась, окинув меня какой-то загадочной и застенчивой улыбкой. А я снова прижался спиной к стене и облегченно вздохнул.
  
   В это время мама трудится в теплице, которая находиться в глубине сектора. Строение из стекла и пластика с огромным количеством ламп на фоне серых и не приглядных лачуг напоминало какое-то святилище. Здесь жарко, но я не стал снимать кофту, чтобы мама не увидела последствий встречи с волком, потому как она точно закричит ультразвуком своими дежурными "Боже ты мой", ну а лицо, куда его денешь, лицо.
   Я отыскал ее довольно быстро. Она согнутая буквой "Г" копалась в земле с вилкой для прополки почвы. В нежно голубой косынке куда заправлены ее русые пряди, она напоминала белочку из сказки, которая усердно трудиться не покладая рук весь день. А потом еще и дома найдет над чем по созидать. Перчатки она никогда не надевала. На все упреки, отвечала, что просто не умеет в них, не чувствует растения и землю. За что и платила с полна мозолями и забитыми чернотой ногтями, подолгу после работы реанимировала их в теплой воде.
   - Мам. - виновато говорю я и улыбаюсь, создав ямочки на лице, которые так нравятся Лели, может с ними будет меньше криков, я глубоко ошибся.
   - Боже ты мой! Боже ты мой! Что с тобой случилось! - звонко выкрикнула она, привлекая всеобщее внимание, мол посмотрите какое же тут "Боже ты мой!".
   - Мам, ну тихо ты. - замялся я.
   Мама отбросив работу и вытерев руки о фартук схватила меня за обе щеки мозолистыми пальцами от тяжелой работы и принялась сотрясать воздух разглядывать побои. Ее охи и ахи действовали на меня хуже всего на свете. Лучше уже наблюдать за извергающимся вулканом.
   - У тебя и глаз и бровь и нос. - перечисляла мама части моего лица.
   - Да, да, мама ну прямо, как и у всех и глаз и бровь... - изворачивался я.
   - Что же ты сделал со своим прекрасным личиком! Мы с отцом так старались делая тебя симпатичным, а ты!
   - Ну все! Мам! Ты чего?! - закатил я глаза. - Просто встретился с Психом, оказалось, он полный псих.
   - Если я его встречу, сама прибью! - мамины глаза вспыхнули ненавистью с каким-то маниакальным оттенком, и я даже заранее пожалел Генку, бог ему в помощь, если он попадется этой женщине на глаза.
   - А где твой нож? - заметила она пустующий чехол.
   - А. - протянул я. - Он дома.
   - Ну смотри. А то сегодня у одного парня волка стащили на барахолке. Ты уж по осторожнее.
   Да. Новости здесь разлетаются со скоростью света. Хорошо, что пресса не сообщила мое имя и внешние данные. Тут мои постоянные неудачи в охоте наконец-то пригодились. Но с другой стороны, неужели мама так уверенна, что мне не под силу поймать волка?
   Под упреки и сочувствия мамы я рассказал, куда увезли папу и что отправляюсь туда не один. Про встречу с волком, потерю ножа и кражу пистолета я конечно умолчал, ради собственной безопасности и сохранности всей теплицы. Ведь скажи я все, стекла вряд ли выдержат ее ультразвуковых аханий.
   - Ты уверен, что им можно доверять, они же беженцы! - разразилась мама, так будто беженцы это серийные убийцы или террористы-смертники.
   - Мама, мы все беженцы.
   - Ты знаешь о чем я говорю! У них всегда есть чем меняться, но они за два года проведенных здесь никогда, никогда не охотились и не работали, в дом никого не пускают. -приводила аргументы мама загибая пальцы.
   - У них есть все необходимое, мы выдвигаемся завтра утром.
   - Ой не знаю сынок, у меня сердце не на месте. Даже если ты отыщешь отца, что дальше? Разве его пустят сюда?
   - Он не в чем не виноват и Генка это подтвердит!
   - Судя по твоему лицу, он не очень то хочет, что либо подтверждать, он что тебя пытал? - продолжила допрос мама и снова схватилась ощупывать мое лицо.
   - Нет, мам ну оставь ты в покое мое лицо, больно ведь!
   - Ой прости, прости.
   Мама огляделась по сторонам и сняла с головы косынку. Она прошлась по ящикам с собранным урожаем и сообразила провизию в дорогу завернув в узелок.
   - Вот, тут картошка, пожарите на огне и морковь и свекла и патиссон.
   - Хорошо, хорошо. - согласился я и отправил мешочек в рюкзак.
   - Я еще принесу вечером. Как там Вика?
   - Все в порядке я накормил ее, она играет.
   - Я же не сомкну глаз, пока ты не вернешься. - здесь мамин голос перешел на ультразвук и по ее щеке скатилась слеза.
   Я оставив все заморочки крепко ее обнял. Ее искренние содрогания и переживания, последнее о чем я хочу думать в дороге.
   - Не переживай. Я люблю тебя мамочка. - говорю я и чувствую, как мама замирает.
   - Тебя еще и по голове стукнули? - всхлипнула мама.
   - С чего ты взяла? - удивляюсь я.
   - Я забыла когда ты в последний раз так говорил. Стеснялся все время.
   - А теперь я не стесняюсь. Я люблю тебя! Люблю! - еще крепче обнимаю ее и просто таю в материнских объятиях, теплее которых в мире нет ничего.
  
   Дома я кропотливо, с помощью шила и отвертки выгравировал имя на бирке ошейника "Чудо". Конечно не лазерная гравировка, буква "Ч" больше похожа на цифру четыре, а "О" на квадрат, но я старался. Дел больше не осталось. В томительном ожидании я ходил из угла в угол наблюдая, как Вика играет в куклы. Как одиноко выглядит стена где еще вчера висела коллекция папиных ножей. Я стал потихоньку собирать вещи в дорогу. Уложил теплую крутку и ватные штаны в рюкзак. Компас, еду, спички туда же и ошейник. Только сейчас я осознал всю серьезность своего опрометчивого поступка. У меня больше нет оружия. Коллекция и мой нож, все у людей БННа. И мой нож у свиномордого. У этого мерзкого типа! Я со злости стукнул кулаком по столу.
   - Ты тоже как и папа уедешь в Сибирь? - поинтересовалась сестра, которая прибежала на стук.
   - Да, в командировку. Но я вернусь скоро, с папой, обещаю. Только никому ни слова, хорошо? А то Кикабидзе заберет тебя! - пригрозил я.
   Вика без слов изобразила ртом замок, свернув в трубочку, пальчиками повернула вымышленный ключ, а затем широко открыла рот и проглотив ключик застенчиво улыбнулась.
  
   Чувство тревоги крепко поселилось в животе и вызывало несварение в виде беспокойства и постоянного страха. Сидеть на месте и ждать, после всего что произошло я не могу. Что, если кражу пистолета уже заметили и за мной в любую секунду придут. Я отправился к Нечаевым. Остановился у их дверей и поднял кулак чтобы постучать, но остановился, услышав их громкий спор.
   - Так просто оставить его нельзя! Он же нам помог! - в сердцах говорила Леля.
   - Я понимаю, но так рисковать я не могу. Мы долго планировали это. Помнишь? План "А", план "Б", план "В" и не в одном нет места для него. Поверь мне он будет лишь обузой. Да-да!
   - Но если мы его оставим здесь, он может рассказать о нас.
   - Даже если расскажет, ему все равно не поверят, да и он ничего не знает, что мы на самом деле задумали. Мы будем уже далеко. Давай, ступай вынеси сумку на верх и мигом назад, скоро выдвигаемся.
  
   Я сделал шаг назад и пошатнулся чуть не рухнув с порога. Меня хотят кинуть. Стало быть мы, то есть они, отправляются сегодня. Я спрятался за угол и стал ждать когда выйдет Леля. Она вышла с сумкой и я проследил за ней до подъемника. Подождав пока лифт поднимется наверх я нажал на рычаг и он снова спустился. Поднимаясь наверх я все никак не мог понять, как можно так открыто врать глядя в глаза, глядя мне в глаза. Никогда бы не подумал, что Леля лицемерка. Меня переполнила злость. Все-таки мама, как и всегда оказалась права. Им доверять нельзя.
   На выходе меня встретил ветер и снегопад. Леля где-то недалеко прячет сумку, возможно у них много вещей и они решили вынести часть заранее. Я осмотрелся и заметил ее. Она шла навстречу и улыбалась. Ветер высвободил несколько прядей волос и они колебались в такт падающему снегу. Прекрасная Леля Нечаева, лгунья.
   - Куда собрался? - спокойно спросила она, продолжая идеально отыгрывать роль святоши.
   - Я то никуда, а вот вы решили по-тихому свалить без меня? - прорычал я.
   - Ты о чем? - стерлась улыбка с ее лица.
   - Не прикидывайся, я все слышал. Вы собираетесь меня кинуть!
   - Ты что подслушивал? - возмутилась она.
   - Да какая разница, после всего что я... что мы... - я хотел сказать так много слов возмущения, но обида переполнила меня, и все слова комом встали в горле.
   Леля не стала оправдываться, подошла ко мне вплотную и просто поцеловала в губы. Я не мог не ответить, в силу своего характера я всегда противился любым сентиментальным чувствам, но положа руку на сердце я ждал этого всегда. Это был мой первый настоящий поцелуй. Он показался затяжным прямо как снегопады. Я боялся отпустить ее нежные губы, боялся открыть глаза и проснуться, все было как во сне. Если бы это мгновение длилось вечно. Это долгожданное уединение прервало шипение из ее кармана, за которым последовал голос.
   - Леля! Леля! Прием! - это была рация.
   Наши губы медленно разъединились и мне оставалось целовать лишь ее дыхание. Она улыбнулась и сказала:
   - Я ни за что бы не оставила тебя. Я бы придумала как, но... - ее прервал радиоголос.
   - Леля! Прием! - настойчиво продолжал вторгаться знакомый голос дяди Олега.
   - Слушаю! - ответила она достав из кармана рацию.
   - У нас ЧП. Не возвращайся домой! Они узнали о пистолете! Они ищут тебя и Дениса!
   - Как узнали?! Повтори! Прием! - тревожно спросила она, но ответа не последовало.
   Глаза Лели забегали и она принялась кусать губы. Видно было не вооруженным глазом, что она в замешательстве и не могла принять решение. Страх застыл на ее лице. Такой Ледю я еще не видел. Незнающая страха девочка-танк растерялась.
   - Идем нужно вызволить его. - героически произнес я, совершенно не подумав о последствиях.
   - Ты чего? Нас схватят и тогда мы точно не сделаем то, к чему так готовились. - одними губами произнесла она.
   - К чему это?
   - И ты не спасешь отца. Придется идти без него.
   Я точно знал, что ей руководит какая-то неведомая сила, ведь роднее дяди Олега у нее никого нет. О родителях она рассказала только то, что они уехали за границу по какому-то секретному контракту и занимались разработкой тяжелой техники для военных. Это был секрет, но под снегопадами, он потерял свои свойства. Они так и не вернулись и остались где-то в чужой стране. Поэтому я не мог найти вескую причину почему и ради чего, она может так хладнокровно оставить последнего родного человека на произвол судьбы.
   - Ты в своем уме? Он же твой дядя! - попытался вызвать в ней хоть немного совести я.
   - Он не одобрил бы этого. Он сказал не возвращаться. Ты сам слышал!
   - Не знаю, как ты, но я пойду туда с тобой или без. - твердо заявил я и тем самым окончательно произвел на Лелю неизгладимое впечатление.
   Поцелуй подобно волшебному эликсиру с повышенной дозой бесстрашия работал на ура. Она улыбнулась уголком рта и вновь подарила прекрасный поцелуй, на этот раз короткий, но такой же приятный.
   - Идем Мороз! - скомандовала она и мы оба шагнули на платформу.
  

Глава 4

Разыскиваются

   За те пять лет, что я провел в "тринадцатом", никогда не боялся треска ламп над головой, скрипа труб за спиной или писка крыс под ногами. Теперь пугало абсолютно все, каждая тень, любой шорох. Нас разыскивали. Унылый сектор, что успел стать родным, в одно мгновенье стал чужим и опасным, словно покрылся густым мраком. Люди БННа подобно ищейкам заглядывали в каждый дом, рано или поздно они точно найдут нас. Мы, воровато оглядываясь по сторонам добрались до лачуги Нечаевых. Леля осторожно толкнула дверь рукой и под скрип нам навстречу выбежали лысые крысы. Внутри все перевернуто, был обыск. Под ногами скрипели разбитые пробирки, к подошве липли разноцветные жидкости, валялись открытые клетки. Леля спешно набила сумку различными банками и пузырьками что уцелели.
   - Я готова. Дядю скорее всего посадили в клетку. Мы пойдем туда вместе, я отвлеку их, а ты освободишь его. Идет? - задыхаясь от страха произнесла она дрожащими губами.
   - Да Проще простого... - кивнул я, а внутри словно кипела переполненная до краев кастрюля, в которой варились такие ингредиенты, как страх, ужас и истерика.
   - Тогда идем!
  
   Лачугой управляющего назвать сложно, это полноценный одноэтажный дом со всеми удобствами. На окнах решетки, быть может хозяин думал, что к нему в дом кто-то осмелиться залезть. За домом клетка, там держат заключенных перед изгнанием. Там, я прощался с отцом. Снаружи стояли трое охранников, среди них свиномордый. Леля вынула пистолет из кармана и проверила его на готовность. Щелк. Я содрогнулся вместе с щелчком, пистолет заряжен.
   - Надеюсь он не пригодиться. - она поставила на предохранитель и сунула его за пояс.
   - Как только освободишь дядю, выходите наверх, встретимся там. Если я не приду...
   - Ты придешь, а если нет, я вернусь за тобой. - снова подкупил я своей поддельной храбростью и в награду получил легкие объятия.
   Да что со мной такое? Поцелуй, словно пробудил во мне вечно спящую, другую половину, абсолютно противоположную мне, которая постоянно лезет на рожон и готова пожертвовать всем. Что это за странное чувство?
   Леля вышла в поле зрения охранников, протянула руку вперед и загнула все пальцы кроме среднего. Шестерки управляющего не раздумывая ринулись за ней, словно быки на красную тряпку. Леля бросилась в бегство. Она точно не пропадет. Мы изучили сектор вдоль и поперек за разговорами о прошлом.
   Путь к дому БННа свободен. Я насторожился, где же Сфинкс, он всегда где-то в тени. Только бы не нарваться на него. Забежав за дом я подошел к клетке, где держат задержанных, пустая. Где же дядя Олег, подумал я и решился на еще один безумный поступок, осмотреть дом. Возможно мое бескрайнее любопытство удачно совпало с мыслью о том что дядя Олег внутри.
   Я приложил ухо к холодной металлической двери, вроде тихо. Я вошел. Внутри что-то вроде прихожей. Под ногами мягкий половичок с потертой надписью "Welcome". Стены выкрашены в бежевый цвет. На потолке светит люстра в виде цветка. Если сравнивать наш сектор с тюрьмой, кстати весьма удачное сравнение, то эта камера по сравнению с нашими, камера-люкс класса со всеми удобствами. Про такие говорят в шутку, я бы и сам не прочь отмотать срок в такой. Две двери на выбор и я выбрал левую. Я оказался в кладовой. Чего тут только нет. Ящики стопками до потолка с консервами, наборы сухих пайков, походу сделанные специально для военных, так как срок хранения указан на года вперед. Один из таких пайков жадно грызла толстая крыса, мое присутствие ее ничуть не смутило. Я на цыпочках покинул кладовую и подошел к правой двери. Внутри послышались голоса, я зажмурился и надавил на нее. Дверь поддалась и тихо приоткрылась без единого звука. Внутри за столом сидел БНН закинув ногу на ногу и скрестив руки явно в плохом расположении духа, напротив дядя Олег, на кого угодно, но на пленника он явно непохож.
   - Говорю же, это все тот дрянной мальчишка! Да-да! Хочу говорит пойти искать отца! Глупец, даже не представляет, что тот уже пади давно замерз насмерть. Вот ему и понадобился пистолет! Наверное отстреливаться от волков. - дрожащим, но убедительным тоном отчитывался он. - Я и моя племянница никогда, никогда бы и ни за что бы...
   Вот же жук, я его спасать пришел, а он на меня бочку катит, возмущенно подумал я.
   - Я тебе верю. - выслушав его ответил БНН. - К тому же мои люди говорили, что он уже несколько раз затевал с ними драку, наверное в первый раз не вышло, а во второй раз он и стащил ствол!
   От возмущения я случайно давлю на дверь сильнее и она предательски издает скрип.
   В комнате затихли. А я с ужасом, широченными шагами вернулся в кладовку и прикрыл дверь оставив тоненькую щель для наблюдения.
   - Проверь что там! - громко приказал БНН кому-то.
   Оказывается Сфинкс все время стоял в комнате с ними, он и вышел осмотреться. Затаив дыхание я наблюдал за происходящим. Федор вышел наружу и окинул своим липким взглядом прихожую. Его вечно широкие глаза поймали приоткрытую дверь кладовой и он направился ко мне. Он подошел к двери и снял мачете с пояса, а затем просунул широкое лезвие в щель и дверь медленно с протяжным стоном стала открываться. Я не раздумывая схватил крысу и засунул в расщелину, а сам спрятался за одну колонну из коробок. Беспомощное создание и пискнуть не успело, как ее разрезало пополам лезвием мачете, словно гильотиной. Подобной участи я точно не хотел. И стал молиться. Отче наш... Начал я про себя и услышал механический голос.
   - Тут крыса, была. - Сфинкс вернулся комнату.
   Небольшими паузами я выдохнул так тихо как только мог. Дверь за собой он не запер и голоса отчетливо были слышны из кладовки.
   - Вот ведь черти. И травить их нечем! - возмутился БНН.
   - А я как раз работаю над отравой для этих тварей! - подмазался дядя Олег.
   - Ну ладно Олег Алексеевич, ступайте, но племянницу вашу мы все же допросим, она ведь дружит с Морозовым?
   - Не то чтобы дружит... - продолжал пускать пыль в глаза он. - Ну ладно я пожалуй пойду.
   Предатель покинул комнату и вышел на улицу. Я собрался в след за ним и как только прошел мимо комнаты управляющего, как вдруг меня остановил звонкий сигнал, какой-то техники.
   - Это Иисус! - раздался голос после сигнала.
   Христос что ли? Подумал я и застыв, стал греть уши дальше. Любопытство зажглось так быстро, словно спичка и я остался вопреки здравому смыслу. Выход в двух шагах, а я стою у стены, за которой люди готовые схватить меня и обвинить во всех смертных грехах.
   - Гмх! Это "тринадцатый", говорите. - прочистив горло, ответил БНН.
   - Приветствую! Изгнанные доехали. У вас больше краж не было? - голос Иисуса показался нетрезвым.
   - Сегодня украли пистолет у охранника, так что, возможно мы отправим к вам еще одного негодяя. - голос БННа вдруг смягчился, потерял обычный возвышенный, императорский тонн.
   - За одним ехать накладно, мои люди и то проезжали мимо, когда забрали тех троих.
   - Ну, при всем уважении, я ведь не могу заставить людей красть или убивать. А ложно обвинить кого-то, меня не так поймут. Еще восстанут против меня!
   - Будет вам. Как восстанут, так и отстанут. Знаем плавали. Ну вы все же подумайте, а то у меня людей не хватает, дохнут как мухи! - продолжил хмельной голос.
   - Возможно будет и трое, есть еще один ученный-изобретатель, но он ценный кадр и с ним не охота расставаться, а вот его племянницу... - стал рассуждать БНН.
   - Ученный и племянница?! - резко отрезвел голос Христа. - Как его звать?!
   - Олег Алексеевич Нечаев. - растерялся БНН.
   - Что?! - рыкнул Иисус. - Где они сейчас? - теперь трезвый голос наполнился нотками страха и заметно отрезвел.
   - Я его отпустил только что, он оказался не причастен к краже... - попытался оправдаться управляющий.
   - Немедленно поймайте их! Чтобы они не замышляли вы должны остановить их! Они не должны покинуть ваш сектор живыми! - голос перерос в крик.
   - Да кто они такие? - удивился БНН.
   - Самые опасные преступники! - ответил Иисус и сеанс связи прекратился.
   Мое любопытство наелось вдоволь и я вдруг понял, что надо немедленно бежать. Тихо опустился на пол подобрался на четвереньках к выходу. Осторожно открыв входную дверь я встретил четыре пары ног. Медленно поднял голову и увидел свой нож, он болтался на поясе свиномордого. Я окаменел.
  
   Теперь я точно попаду к отцу, будем трудится вместе в тюрьме, быть может даже увижу Иисуса, кем бы он ни являлся, пьяницей или высшим существом управляющим подземным царством. Мысленно я похоронил себя живьем, надежда погасла, как пламя свечи от резкого сквозняка. Я чувствовал беззащитность, будто состою целиком и полностью из стекла, словно елочная игрушка и разбить меня проще простого, достаточно поставить щелбан. А ведь мог уйти раньше, если бы не любопытство, будь оно не ладно, но зато узнал, что оказывается мама была права вдвойне. Она словно ясновидящая раскидывалась предостережениями: Надень шарф, замерзнешь. Возьми с собой поесть, проголодаешься. Не водись с Нечаевыми, они самые опасные преступники.
   Нечаевы оказались не только саботажниками, а еще и опасными преступниками, если верить словам Иисуса. Но теперь эти знания совершенно бесполезны. Надо было послушаться Лелю и оставить этого предателя, он все равно вышел сухим из воды.
   Я сидел перед БНН и Сфинксом с опущенной головой и боялся смотреть им в глаза, будто взглянув на них хоть раз я окаменею, как если бы посмотрел в лицо Медузе Горгоне. Земля стремительно уходила из под ног. Я почувствовал себя мальчишкой в школе в кабинете директора, где меня при родителях отчитывают за прогулы. Но одними предупреждениями здесь и сейчас точно не отделаешься. Обыск ничего не дал, пистолета у меня нет и не было. У меня вообще ничего нет. Ни ножа, ни смелости, ни сил дальше играть в эту опасную игру.
   - Хочешь подохнуть так же как твой отец?! - прямо в ухо крикнул мне БНН и зарядил подзатыльник. Я вздрогнул и зажмурился. Сопротивление бесполезно по бокам его люди и я молча принял последующие унизительные оскорбления, плевки в душу и пощечины. Было не так больно, как обидно. Особенно когда свиномордый усмехаясь добавлял леща по ушам, которые в последствии вспыхнули ярким пламенем.
   - Много ты успел услышать? - продолжил он допрос.
   - Все. - ответил я, решив, что терять то мне нечего. - Все слышал! - всхлипнул я и голос оборвался. - Почему вы скрываете то, куда на самом деле исчезают изгнанные? Что делают там, с людьми?
   - Тем хуже для тебя. - прорычал он и с призрением добавил. - Что вы задумали? Хотите убить меня?! Захватить власть?!
   Я вдруг понял, что мне лучше не отвечать и не задавать никакие вопросы. Наш управляющий не видел дальше собственного носа и думал лишь о том, как бы уберечь свой драгоценный престол. Ослепленный властью, он считает, что земля вертится вокруг него. Он в серьез думает, что похищенный пистолет предназначается как орудие против его величества.
   - Дайте мне десять минут с ним наедине и он все расскажет! - потребовал аудиенции свиномордый.
   - В клетку его, а остальных поймать и привезти! - приказал БНН.
   Я даже вздохнул с облегчением. Лучше сразу в клетку, чем десять минут еще большего унижения с этим ушастым упырем.
  
   Меня вывели на улицу за ломав руки, я так и шел не поднимая глаз. Смотрел на землю и лучше пусть этот серый и грязный фон будет последним что я увижу, нежели лица людей управляющего. Наверняка Леля с дядей уже далеко. Сбежали. Они использовали меня как приманку, как отвлекающий маневр. Какой же я дурак. Зачем геройствовал. Внутри меня будто заработало сверло проделывая дыры в области сердца и мозга. Пронзило шквальным ветром и выветрило всю душу. А ведь у мамы не осталось больше ничего, что можно предложить в обмен на прощание со мной перед изгнанием. Все кончено. Хорошо, что я успел сказать ей самые главные слова.
   Раздался оглушающий хлопок, за ним еще один. Руки, что вели вдруг ослабли и отпустили меня. Я свободен. Перед ушами будто взорвали новогоднюю петарду и я на время потерял слух. Лишь протяжный свист похожий на телеканал вещающий профилактику. Подняв глаза я увидел перед собой Лелю. Она стояла с пистолетом в руках из дула выходил дымок. Я осмотрелся по сторонам и с ужасом заметил два трупа. Леля схватила мою руку и ватные ноги сами, без моего ведома бежали в такт других ног, ее ног. Она не оставила меня как и обещала. Стреляла в охранников, она хладнокровно убила их, ради меня.
   Сердце колотилось в бешенном ритме, я задыхался. В голове такая каша, ничего не разобрать. Страх полностью завладел мной и ноги двигались машинально в такт бегущей впереди Лели. Пробегая мимо лачуг и теплиц я мысленно попрощался с мамой и Викой. Гул в ушах стих, когда мы добрались до подъемника. Пост охраны пустовал в подозрительной тишине. Должно быть даже эти двое так же отправились на наши поиски.
   Дядя Олег дожидался на платформе. С отверткой в руках колдовал с рычагом подъемника. Леля побежала к нему, а я остановился в десяти шагах, лишь на несколько секунд, отдышаться, перевести дух, осознать все происшедшее. Я схватился за колющий бок и успел сделать лишь шаг вперед. Меня в спину что-то больно стукнуло и я повалился на пол. Это была нога свиномордого. Он набросился на меня с боевым оскалом и пытался убить моим же ножом. Лезвие сверкало у глаз. Все происходило в точности, как в схватке с волком, только вот помощи ждать не откуда, так как в сторону Лели последовало еще две пары ног.
   Я с трудом сдерживаю кулаки свиномордого, в которых зажат мой нож и который все ближе, миллиметр за миллиметром приближается острием в лицо. Не знаю откуда во мне взялись силы, но я одной правой смог выдержать весь натиск, левой рукой зачерпнул землю с пола и размазал по свиному рылу. Это ослепило его, но совершенно никак не повлияло на силу с которой лезвие продолжало приближаться. Снова ставлю в противовес обе руки, но свиномордый не сдается. Тогда я дотягиваюсь до его пальцев ртом и кусаю, что есть сил за палец. Чувствую, как костяшка хрустит в зубах. Ослепленный издает дикий крик, слабеет и выпускает нож из рук. Я отшвыриваю его обоими ногами назад и он падает на спину. Переворачиваюсь на живот и пытаюсь дотянуться до ножа. Всего сантиметра не хватает и я пытаюсь доползти, как он хватает меня двумя руками за ногу и оттягивает назад. Я чуть ногти не содрал стараясь задержаться за землю. Разворачиваюсь на спину и изо всех сил бью ногами по наглой морде. Теперь я занял позицию сверху. Сжал кулаки вложив в них всю накопившуюся ненависть, бью по наглой морде со всех оставшихся сил. Бил и бил превращая морду в кровавое месиво, пока теплая кровь не разбрызгивается мне на лицо, пока меня не останавливают громкие выстрелы. Я оставил свиномордого и посмотрел в сторону подъемника. Леля стояла опустив ствол пистолета, побледневшая и растерянная. На ее счету еще две жертвы.
   - Идем! Надо торопиться! - тревожно крикнула она.
   Подняв нож, я зачем-то еще раз смотрю на обездвиженного охранника и кричу:
   - Это мой нож!
   Свиномордый не реагировал. Я последовал к подъемнику периодически оборачиваюсь на бездыханное тело, надеясь, что он пошевельнется или издаст какой-нибудь стон, подаст признаки жизни. Но он словно мертвый, или точно мертвый. Этот факт напугал меня еще больше. Неужели я убил его, убил впервые в жизни человека.
   Осталось нажать на рычаг и мы на верху, на свободе.
   - Я сделал так что они не смогут опустить подъемник! - похвастался дядя Олег. - Да-да! - он опустил рычаг и платформа медленно оторвалась от земли. Мой собранный в дорогу рюкзак уже находился здесь. Должно быть Леля забрала его из дома.
   Дядя Олег повернулся к нам лицом, улыбнулся, а затем вздрогнул и ахнул несколько раз подряд. Скорчил гримасу от боли и медленно стал падать назад на спину прямо с платформы.
   - Нет! - крикнула Леля и протянула руку, но не успела ухватить.
   Он рухнул с платформы на землю. Тихий убийца поразил его стрелой в спину. Дядя не смыкая глаз лежал неподвижно. Недалеко от него стоял Сфинкс и хоть его улыбки не было видно за маской, огромные глаза ликовали, горели восторгом. К нему присоединились остатки людей БННа, но было уже поздно. Стены шахты подъемника скрыла их лица, как и тело дяди Олега, как и весь "тринадцатый". Мы двигались без остановки, план дяди Олега сработал и он на славу потрудился с рычагом, подъемник не остановить. У нас есть некоторое время, пока его не исправят. Это было его последнее, посмертное изобретение.
   Я посмотрел на Лелю, ее смуглое лицо побелело от ужаса. Ужас в глазах, в частом прерывистом дыхании, в испаринах на лбу. Она не обронила ни слезинки и лишь молча дожидалась, когда мы окажемся наверху. Я не мастер утешений и боялся проронить и слова. Будто нарушив молчание, озвучу то, что этот кошмар не во сне а наяву. Не мог найти ни слов, ни действий на такой поворот событий. И лишь платформа издала финишный звук, мы наверху. Мы сошли с подъемника. Быстро надели теплую одежду. Отыскав заранее спрятанную сумку Леля взглянула на наручный компас и мы как и было запланировано, отправились на юг.
   Я не был посвящен в запасные планы, но думаю, что ни в одном из них, нет смерти дяди Олега. Много раз я оборачивался высматривая вход в "тринадцатый", пока его не стало видно за плотным столбом падающего снега. Теперь он в прошлом, путь туда закрыт. Лишь сейчас я осознал, что даже если и вернусь с отцом туда, то там нам будут не рады. Нужно будет придумывать очередной опасный план действий.
  
   Мы шли несколько часов на юг без остановки, пока не стемнело. Весь путь я сыпал на снег сушенные грибы, к которым Чудо питает особое пристрастье в надежде, что он найдет меня словно по хлебным крошкам, в надежде, что он сделает это до утра, пока не пойдет снег. Ноги утопали в сугробах и передвигаться становилось все сложнее и сложнее. Я впервые так далеко зашел от "тринадцатого", от дома. Руки продолжали гореть и ныть. Внутри разъедала пустота, так сильно я боялся, когда впервые оказался под землей. А теперь боюсь того, что никогда вновь не окажусь там. Холодная, темная, мертвая среда лишь нагоняла волнение. Чаще всего люди не видят того, на что обрекают себя, я не был исключением. К таким резким сменам декораций я не готов. В память намертво врезался образ бездыханного охранника. Я все задавался вопросом, а жив ли он? И почему столь мерзкий тип, который вызывал лишь неприязнь и пытался меня убить, не отпускал мою совесть. А за Лелей так вообще тянулся больший шлейф трупов. Интересно, о чем она думает? Я проклял все на свете. Этот безумный план, который с треском провалился и даже Лелю, которая втянула меня в этот неистовый кошмар, а теперь шла не обронив ни слова и это еще больше убивало меня. Она лишь изредка содрогалась и всхлипывала.
   - Сколько еще идти? - крикнул я в спину Лели, но ответа не последовало.
   Мы словно в пустынной Сахаре. Белое покрывало тянулось до бесконечности в даль и конца и края не было видно. Время здесь остановилось, будто оно есть только под землей, там оно идет медленно, не бьет ключом, но идет, а здесь нет ничего, нет жизни, нет ничего, лишь смерть от холода.
   - Давай передохнем. - задыхаясь крикнул я, так как отстал от нее на приличное расстояние.
   - Нет времени! - отрезала Леля и в тот же миг исчезла.
   На всякий случай я потер глаза. Она действительно пропала, словно испарилась, как сквозь землю провалилась. Я подбежал к месту исчезновения и вовремя затормозил, иначе тоже бы провалился, но не сквозь землю, а в яму-ловушку. Я встал на четвереньки и протянул руку, которой явно не хватало чтобы Леля выбралась.
   - Лови! - крикнула она и подбросила сумку вверх.
   Я черпанул воздух рукой несколько раз, но поймать не смог. Леля в последний момент ухватила сумку за лямку.
   - Мороз! - набычилась она.
   - Ну извини! А может лучше тебя вытащить?
   - Нет! Сумку лови! - она снова подбросила ее и на этот раз я поймал и тут же отбросил в сторону.
   - Аккуратнее! - закричала Леля.
   - Да это же просто сумка! - недоумевал я.
   Вынув из кобуры нож я воткнул его в лед у края ямы, достал из рюкзака ошейник, намотав на руку протянул другой конец Лели, и крепко схватился за рукоять ножа. Леля отошла на противоположную сторону, разбежалась и подпрыгнув хватилась за ошейник. Лед треснул, но продолжал держать двоих. Ухватив за больное ухо, шиворот и пах Леля вскарабкалась по мне.
   - Осторожнее. - зашипел я.
   Выбравшись из ловушки она отряхнулась, накинула на плечо сумку и отправилась дальше, как ни в чем ни бывало, словно споткнулась о кочку, отряхнулась и дальше пошла. Я же, пораженный девочки-танку пытался открыть рот и вымолить о минутном отдыхе, но все же последовал за ней, посчитав, что лишь потрачу время.
   - Не за что! - крикнул я ей в спину.
   Я точно следовал за незнакомым человеком. Если бы еще вчера мне сказали, что Леля Нечаева прет как танк, я бы поверил. Но если бы к этому добавили, что она прет как танк и при этом хладнокровно расстреливает людей, я бы сказал - да вы точно сошли с ума. Кто бы ни был Иисус, он был прав. Нечаевы не те, за кого себя выдавали, они опасные преступники. И одному богу, настоящему богу, а не голосу из кабинета БННа, известно, за какие такие преступления они прославились. Мне стало не по себе. А что, если сказав слово против, я получу пулю между глаз. Кто же ты такая Леля Нечаева, если, это конечно твое настоящее имя.
  
   Спустя час, в темноте показался силуэт горы, Леля остановилась и вытащила из сумки какую-то палку. Это оказался сигнальный факел. Ярким красным светом, она осветила темноту и подняв над головой окаменела, словно статуя свободы. Где-то на горе появился тусклый огонек, после чего Леля затушила факел, утопив в сугробе, но тот продолжал гореть. Сугроб мигал как гирлянда на новогодней елке.
   - Теперь подождем. - глухо произнесла она.
   - Чего подождем? Что вообще происходит? Почему ты все время молчишь?
   - А что я могу сказать? - набычилась она. - Что если бы мы не вернулись за дядей, он бы остался жив и мы бы встретили его там, где и твоего отца?
   Я обомлел, оказалось Леля винила во всем меня и я не стал мириться с предложенной ролью козла отпущения.
   - Значит, это я виноват? Да если бы мы не украли пистолет, из которого ты палишь во все стороны, ничего бы и не случилось! Мы могли бы просто уйти! - возмутился я.
   - Это было необходимо и ты очень скоро все поймешь!
   - В таком случае я просто вернусь назад и сдамся! Может так, я быстрее и без убийств окажусь рядом с отцом! - я развернулся и уверенным шагом направился к "тринадцатому".
   - Стой! Мороз! Стой говорю!
   - А то что? Застрелишь меня? - буркнул я не подумав, но на всякий случай остановился.
   - Дурак! Идиот! Это глупо! Даже если тебя отправят к отцу, то точно не оставят в живых!
   - Это почему же?
   - Потому что, ты в полном дерьме как и я. Потому что, ты связался со мной. - Леля размазала по лицу ладони. - Не оставляй меня пожалуйста! Мне страшно!
   В эти слова она вложила искреннюю мольбу и отчаянье. Тем более, что она никогда и ни о чем не просила, это было ниже ее достоинства. Но кстати говоря, она никогда и не убивала людей. Но все же я поверил ей, а так же увидел в ее зеркалах души страх, который она всячески пыталась подавить. Оставить ее одну я не могу. Я поднял руки вверх, словно сдаюсь, надеясь разбавить черным юмором накалившуюся атмосферу, подошел к ней.
   - Ну ты и придурок Мороз! - помотала она головой.
  
   Через некоторое время с горы, кряхтя и причитая спустился тот, кого я не ожидал увидеть, Генка Псих. Он так же как я удивился и крепко сжал обоими руками ледоруб, которым оставил на моем лице царапину.
   - Ты! - возмущенно крикнул я и хотел было наброситься на него с кулаками, но Леля встала между нами.
   - Он тот кто поможет нам!
   - Он? Да он собственного имени не знает! - в голос возмутился я.
   - Геннадий! - тут же среагировал Псих подняв при этом руку, словно на уроке.
   Мне оставалось лишь показательно развести руками, хмыкнуть и смириться, да и сил на еще одну борьбу совсем не осталось. Че Гевара раздал нам по ледорубу и минут десять мы взбирались в гору в след за ним. По пути он сыпал рубленные фразы, будто речь сыпалась из его рта, как собачий лай, которую кроме него никто не понимал. Ледоруб особенно пригодился на скользком обледенелом хребте. Ночью ветер сдувает за день упавший снег со всей горы поэтому здесь так скользко и круто. Мы стучали по хребту клювами ледоруба и очень скоро поднялись на вершину. Огонек наверху оказался светом в окне обнесенной со всех сторон хижины. Домик будто нарочно замаскирован стихией от сторонних глаз, словно продолжение горы. Так вот, где проводит время этот сумасшедший, подумал я. Дверь распахнулась и в глаза ударил свет.
  

Глава 5

Прощай, "тринадцать"

   Источником света в хижине оказался камин. Рядом клетка примыкает к стене, неумело сколоченная из досок и веток с сонными волками внутри, такими же, как и мой новый друг Чудо. Я насчитал семь штук, Чуда среди них не было. Они оживились и раззевались при виде гостей.
   - Переждем ночь здесь, утром отправимся в путь. - скомандовала Леля и зашла в другую комнату, закрыв за собой дверь.
   - Откуда они у тебя? - спросил я недовольным тоном у Психа.
   - Чего? А? - прищурившись оттопырил пальцами левое ухо Генка. - Снежные псы! Один бракованный, сбежал, я не могу его найти, его не приручить. Дикий, дикий и бестолковый! - скороговоркой пробормотал он и продемонстрировал отсутствующую фалангу большого пальца.
   Я довольно улыбнулся, мой друг разделял мою ненависть к Че Геваре, и я-таки его приручил. Откусанный палец слегка подкормил мою жажду мести и ненависти к недругу.
   - Ты ведь понимаешь, что еще бы чуть-чуть. - я свел почти вплотную большой и указательные пальцы изобразив кольцо. - И я мог бы остаться без глаза или вообще умереть!
   Че Гевара спокойно выдержал мой испепеляющий взгляд в течении десяти секунд и я сдался. Похоже он действительно не всегда понимает, что делает. Словно ребенок лет пяти, прямо как и моя сестренка, которая молча смотрела на маму исподлобья большими влажными глазами, всякий раз когда нашкодит.
   - У тебя в голове наверное полный хаос. - сочувствующе говорю я.
   - Понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, воскресенье! - радостно сообщил он, кивая после каждого слова, будто тараторил считалочку.
   - Да ты целую неделю продиктовал, а на пальчиках считать умеешь?
   - Да!
   - Сколько это? - я показал средний палец.
   - Один.
   - Молодец. - произношу я и подхожу к клетке.
   - Понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, воскресенье! - снова протараторил он.
   - Да о чем ты говоришь?!
   - Понедельник. - протягивает он и одна из полукровок встает на задние лапы и передними упирается в прутья начинает вилять хвостом.
   - А! - протягиваю я. - Ты назвал семь псов днями неделями? - я обрадовался, контакт с внеземной цивилизацией увенчался успехом.
   - Да! - радостно ликует Че Гевара.
   - Так, что это за место? Ты что сам его построил?
   - Это хижина охотника. Он жил здесь до снегопадов и охотился, вон капканы, я их не трогал. - он гордо вытянул руку указывая на стену.
   На гвоздях висели ржавые капканы на цепях, чтобы пойманная добыча не сбежала вместе жестокой ловушкой, большие на медведя и поменьше. Ниже на ремне висело двуствольное ружье.
   - Скорее всего охотник, кто бы он ни был, уже не вернется сюда. - заключил я.
   - Он не вернется. - уверенно и печально произнес Генка.
   Я скинул рюкзак, снял куртку и сел на табурет у камина. Вместо дров, которые вымерли словно динозавры, стоит ведро закопченное со всех сторон с коричневой жидкостью внутри, она и горит. Смола что ли, подумал я.
   - А что это такое? - поинтересовался я ткнув пальцем в ведро.
   - Какашки сатаны! - ехидно произнес Генка и залился хриплым смехом, который в последствии перерос в припадочный кашель.
   Я задвигал бровями. Горючего в нашем новом мире нет, поэтому, пока оставил этот вопрос открытым, словно непрочтенную смску, с заголовком "Какашки сатаны".
   Может и загадочный вездеход "Амфибия" ездит на них? Что бы это ни было, оно давало тепло.
   Огонь жалил дрожащие израненные руки и я от боли стиснул зубы. В плечо что-то уперлось, я обернулся, Псих виновато протянул темную бутылку. Это вино, я сколько смог выпил, подумав, что боль притупиться и вскоре согрелся и расслабился окончательно. Вдруг стало все не важно, на сущие вопросы опустились и мне даже не было интересно откуда здесь взялось вино, любопытство потухло. Че Гевара завел беседу с днями недели. Казалось, лишь они и понимают этого чудака.
   Я решил найти Лелю. Легонько толкнув дверь, куда она вошла, я услышал горький плачь. Никогда прежде я не видел, чтобы Леля Нечаева плакала, тем более рыдала. Я удивился силой ее духа, она не расклеилась там, когда расстреляла охрану и когда увидела смерть самого близкого человека и когда я хотел бросить ее одну. Теперь можно. Ей нужно побыть наедине, со своим горем, выплакаться. Не став ее беспокоить я прикрыл дверь.
   Вино не только притупило боль но и укачало. Обессилив я растекся по стене. Разум затуманился и отправился в дальнее плавание. Псих сюсюкался со снежными псами, как с детьми, с такой лаской, что я на время позабыл, что он сумасшедший, что по его вине отца забрали в загадочное место и что на пол лица у меня отметина от ледоруба. Он сам словно большой ребенок, который заливается смехом от слова "какашки". Алкоголь явно делает меня добрее. Я уснул.
   То-что я видел в очень ярком и красочном сне невероятно обрадовало меня. Обычно, я уже через некоторое время догадывался, что сплю, например когда выпрыгиваю из окна десятого этажа и приземляюсь целым и невредимым. Но тут обошлось без трюков. Ведь я попал в мир до снегопадов. Мы всей семьей словно в рекламном ролике в идеальной кухне, с идеальным праздничным столом, с безупречными блюдами, точно бутафория, так как они совсем не пахнут, но от которых слюнки текут ручьем. За окном солнце и зеленая листва. Мама в нарядном фартуке ставит на стол главное блюдо, жаренную до хрустящей корочки курицу. Мне тут же становиться не по себе. Все кроме меня начинают трапезу. Отламывают на части ненавистную пищу. Я пытаюсь их остановить криками: "Не ешьте ее! Не надо!" Но меня никто не слушает. Папа улыбается и говорит знакомые слова: "На три шкуры поменял у Генки Психа!" Мама ловит мой волнительный взгляд и произносит: "Сынок, ужин сегодня вырви глаз!" Вика подхватывает: "Отверблюд, отверблюд, а кто такой отверблюд". В нашу идеальную кухню врываются люди БННа и забирают отца. Папа на ходу открывает рот, но вместо слов из его уст вылетает протяжный волчий вой.
  
   В полудреме я продолжаю слышать серию свирепых воев и окончательно очнулся от суматохи вокруг. Пол скрипел он волнительных шагов Лели и Генки. Вой доносился с улицы. Псих бегал по комнате с ружьем, затем пошарив по полкам зарядил его солью, что в секторе на вес золота. Леля стояла у окна держа в руках пистолет.
   - Должно быть выследили нас от сектора. - прошептала она.
   Я в полусонном и пьяном состоянии, держась за стены, подошел к окну и разглядел мигающие в ночи фонарики. Это горели волчьи глаза. Либо у меня двоится или троится в глазах от вина, либо их там целая стая. Питомцы в клетке скулили, боялись. Был бы здесь Чудо, он бы показал этим тварям, подумал я. И ничего он не бракованный. Это они недоделанные. Ну что за волки, которые бояться волков. Чудо явно лишний во всей этой картине. На него и имени не хватило, восьмого дня недели нет.
   - А как они забрались сюда? Скалолазы что ли? - спрашиваю я.
   - Это дикие голодные звери, им и ледоруб не нужен. - механическим голосом произнесла она.
   Псих открыл входную дверь, пальнул два раза в воздух и быстро забежал обратно, заперся и прислушался. Причем прижал к двери левое ухо, на которое почти ничего не слышал. Снаружи наступила тишина.
   - Затаились, хитрые дьявольские создания! Они придумают план и нападут на нас во сне. - пробормотал он. - Они голодные, и не отстанут пока не съедят нас. Спать нельзя!
   - Надо спрятать все колющие и режущие предметы подальше, вдруг когда они придут убивать нас во сне, им придет в голову перерезать нам горло. - в шутку высказался я.
   - Точно! Это хорошая идея! - Генка немедленно принялся шарить по ящикам стола и полкам в поисках кухонного оружия.
   - Надеюсь завтра они отстанут от нас. - Леля отошла от окна и помешала кочергой жидкость в ведре, почти потухший огонь снова расправился.
   - Мне жаль дядю Олега. Он был хорошим человеком. - сказал я, не взирая на тот момент, когда он свалил всю вину на меня, об этом я лучше промолчу и никогда не расскажу.
   - Мне тоже. Я ведь прежде не стреляла в людей, только по банкам и бутылкам. Меня дядя научил. - призналась она.
   - Ты переживаешь за тех...
   - Кого убила? - закончила за меня фразу Леля.
   - У тебя не было выбора.
   - Да я не об этом волнуюсь. Я ничего не чувствую. Совсем ничего. Я просто спустила курок и все. Я ведь даже не знаю, как их звали. Неужели это так легко? Убивать незнакомых людей. Я совсем не сожалею. - со страхом прошептала Леля.
   - Ты была бы отличным киллером. - попытался разрядить обстановку я.
   - Дурак Мороз. - покачала головой Леля, улыбнулась и прислушалась. - Вроде утихли твари.
   - А я здорово оторвался на том ушастом. Ему и пластический хирург не поможет. И я тоже не сожалею, живой он или нет. Единственное, что я чувствую, это как ноют костяшки на руках. - поделился я своими впечатлениями о битве.
   На самом деле я переживал и очень сильно переживал и надеялся на то, что этот мерзкий охранник жив и здоров.
   - А как вы Че Гевару уговорили на все это? - спрашиваю я.
   - Кого? - не поняла Леля.
   - Генку, Черных Геннадий Валерьевич. Че Гевара. - уточнил я.
   - А! Да он и внешне похож. - подметила она. - Его долго упрашивать не надо.
   - А откуда здесь эти снежные псы?
   - Оттуда где сейчас твой отец. - зевнула она.
   - А как мы доберемся до следующего сектора?
   - Они нас отвезут. - кинула она взгляд на полукровок.
  
   Так как сон перебился внезапным появлением волков, мы не долго думая сообразили поздний ужин. Че Гевара щедро вручил Леле тазик с мясом и банкой пахучего волчьего жира. Я добавил к этому картофель приготовленный мамой в дорогу. На пылающее ведро Леля поставила котелок с выпуклым дном и спустя несколько секунд в хижине запахло жаренным. Снежные псы оживились и внимательно следили за приготовлением облизываясь и поскуливая. Ледя готовила тушеную картошку и мясо, попутно объясняя о том, что понятия не имеет как точно называются "какашки сатаны". Это одно из изобретений покойного дяди Олега. Леля рассказала о том, как он честно пытался впаять в голову племянницы химические формулы и другие важные и полезные знания, но, не дано. Единственное, что точно знала Леля, это то что горючее могло стуками гореть если его вовремя помешивать и не дать затухнуть. Если все же пламя погасало, то вторично его уже не зажечь.
   Пока ужин томился под крышкой вызывая трепет в животе, я решил познакомиться с хижиной охотника поближе. Зашел в темную комнату, где уединялась Леля и заметив на столе свечу и спички, зажег ее. Это оказался письменный стол с выдвижными ящиками. В верхнем я обнаружил письменные принадлежности покрытые толстым слоем пыли. В среднем ящике, который с трудом открылся, старые фотографии. Что странно, на всех снимках лица стерты чем то острым. Мужчина с огромной рыбиной в руках, с дичью, верхом на убитом медведе. Опытный охотник, подумал я. На других фотографиях он с женой и детьми в обнимку у этого самого домика на горе. Возвращаю фотографии на место и задвигаю ящик. Он с трудом открывается и закрывается, что-то мешается. Делать все равно нечего, выдергиваю ящик из стола и подношу свечу. А вот и причина, смятая фотокарточка застряла. Вынимаю ее и разворачиваю. На фотографии мужчина стоит с ружьем на фоне хижины, но лицо его не стерто. Меня пробирает дрожь. Это Генка, Генка Псих, Че Гевара! Он и есть этот опытный охотник. Я слаживаю все в ящик и осознаю, что Генка, стер не только лица прошлой жизни, но и свое собственное. Теперь вместо опытного охотника и семьянина - чудак. В секторе ходили слухи, что вся его семья погибла при уличных беспорядках. Наверное после этого он и сошел с ума, а не от звуков железных дорог, как поговаривали. Стало быть и хижина его. Охотник точно не вернется, как и сказал сам Генка.
   Очень скоро мы сели за стол. Конечно, после столь насыщенного ужасами дня, аппетит не особо разгулялся, но желудок кричал - голод не тетка. И фраза "Аппетит приходит во время еды" имела твердое место.
   Мы молча умяли поздний ужин и запили вином. Леля заметно оживилась и порозовела. Псих подкармливал любимцев сырым мясом.
   - Он тут совсем один, конечно можно сойти с ума. - вслух произношу я.
   - Один! - радостно подтверждает Генка и демонстрируя средний палец, рождает на лице Лели широкую улыбку.
   - Сам поймал? - через смех спрашиваю я у него.
   - А?! Что?!
   - Волка, сам поймал? Которого мы съели. - повысил я голос.
   - А! Нет! Нашел.
   - Нашел? - удивился я.
   - Да. Нашел. Сегодня нашел. - радостно ответил он.
   Леля со страхом посмотрела на меня, я на нее. Она открыла рот от удивления, потому, как заметила мое выражение лица. Сам я не видел, но судя по тому, что она спешно убрала от меня вилки, от греха подальше, я был в гневе.
   - Сегодня?! На барахолке нашел?! - прорычал я.
   - Ага. - ответил он и так же изменился в лице. - Постой. - произнес он отведя глаза в сторону, словно через секунду озвучит то, что вертится у меня на языке. - Ты что, мысли мои читаешь? Никому нельзя читать мои мысли!
   - Какие мысли? Ты, что совсем чокнутый?! - взорвался я. - Из-за тебя мой отец неизвестно где! Ты меня чуть без глаза не оставил! Да еще и мою добычу украл! Что дальше?
   Наступило гробовое молчание. Че Гевара не мог ответить на столь укоризненные упреки и растерянно улыбался, при этом окаменев, опасаясь двинуться и даже дышать. Он все-таки осознал, что найденный им волк, а точнее похищенный под шумок имел хозяина и по несчастливым стечениям обстоятельств, сидит в двух метрах от него. Молчание нарушила Леля, она выдала громкую и протяжную отрыжку.
   Психа зашевелил детский хохот, который конечно же перешел в дикий кашель курильщика с нехилым стажем. Леля прикрыла ладонями покрасневшее лицо и затряслась от смеха.
   - Куда я попал. - потерянно произнес я и размазал ладонь по лицу.
   - В хижину охотника. - ответил Генка прервав кашель. - Он жил здесь до снегопадов и охотился, вон капканы, я их не трогал. - гордо вытянул он руку указывая на стену.
   - В дурдом. - покачал я головой.
   Да. Когда-то эта хижина принадлежала охотнику, но этот охотник исчез с лица земли, оставив больной разум в своем теле. Словно стерев свое лицо с фотографий в столе, Генка уничтожил прошлое, личность и разум.
   Глубокой ночью мы примостились у камина и дремали. Дремали, потому как за окном еще несколько раз раздавались волчьи голоса и Че Гевара вскакивал, хватался за ружье, заряжал солью и палил в воздух. Лели повезло больше всех и она лишь вздрагивала после очередного выстрела и снова тихо сопела уткнувшись мне в плечо. Я смотрел на ее прекрасное, безобидное лицо и не мог поверить, что в ней уживались и веселая девчонка, которую я так хорошо знал и полная тайн и загадок скрытная убийца, которую я совершенно не знал и не хотел знать.
  
   Утром, когда с неба посыпалось серебро мы вооружившись санями, ездовыми псами и всей необходимой провизией покинули охотничью хижину, спускались с горы. По пути мы замечали натоптанные следы волчьих лап, которые стирались под снегопадами. Оказавшись внизу нас ждал сюрприз.
   Я помню парк аттракционов из детства. Вагончик мчался по рельсам с бешенной скоростью поднимаясь и опускаясь так быстро, что дух захватывает. Сегодня аттракцион гораздо опаснее и круче. Экстрим во всех смыслах. Сани запряженные снежными псами, как из называл Генка.
   Леля и Че Гевара запрягали сани. А я прищурившись всматривался в даль в надежде увидеть Чудо. Не взирая на здравый смысл, который твердо обрывал существование инопланетян или любой другой мистической формы жизни, вроде снежного человека или вампиров, в душе я твердо знал, мой новый друг полностью отвечает кличке, что я дал ему. Он нечто мистическое и необъяснимое.
   Услышав протяжный вой, Леля и Генка насторожились, а я обрадовался, потому как узнал этот голос. Прорезая ветер и снегопады откинув язык в бок он стремительно мчался рысью. А когда настиг меня прыгнул в открытые объятия. Веса Чуда я конечно же не выдержал и повалился вместе с ним на снег.
   - Привет приятель! - ответил я отбиваясь от его "поцелуев".
   Я не могу быть уверен, по хлебным крошкам он нашел меня или же каким-то необъяснимым и чудесным образом, но в одном я был уверен на все сто, мы нашли друг друга и теперь станем не разлей вода.
   Чудо отвлекся на Психа и наградил его грозным и недовольным рычанием, оскалив приличных размеров клыки. Тот испугавшись немедленно спрятал руки по карманам. Они с Лелей застыли от удивления, от того как я общаюсь с диким псом. Чешу за ухом, обнимаю, похлопываю по бокам.
   - Перекусишь, позже, у него их еще девять. - ехидно сказал я и достал из рюкзака ошейник.
   Обновка с пришлась в пору и бирка с именем блеснула на солнце золотом. Ошейник придал ему больше благородства и важности и он словно осознав это, грациозно прошелся кругом и осмотрел сородичей в упряжке. Подобно главнокомандующему он осмотрел и обнюхал и Лелю, которая встала по стойке смирно словно солдат на строении, руки на ширине плеч и даже задержала дыхание.
   - Убери его от меня. - уголком рта прошипела она.
   - Не бойся его. - улыбнулся я. - Это та самая крыса которую я поймал на днях.
   - Да знаю я его! Он дикий!
   - Его я запрягать не буду! Он бракованный! - проворчал Псих.
   - Он не бракованный, а особенный. И у него есть имя, его зовут Чудо. Он пойдет с нами. - заявил я.
   Так и случилось, мой друг бежал за санями с высунутым языком не отставая и часто забегая вперед, периодически оглядываясь, чтобы не потерять нас из виду.
   Мы с Лелей тесно сидели спереди придерживая сумки и ящики руками и ногами, а Псих управлял санями сзади. Даже при том, что ветер врезался в лицо, мы все равно получали огромное удовольствие от поездки. Наблюдать за тем, как снег распыляется под весом и скоростью саней дух захватывает.
   Гора скрылась за горизонтом довольно быстро. Леля поглядывала на компас сверяя ориентир, я поглядывал на друга, который не уставая продолжал бежать весь путь вместе с нами. Я сильно волновался и переживал, что он обессилит и отстанет, подбадривающе махал ему рукой.
   Сани замедлились и остановились. Прямо перед нами раскинулось поле битвы. Трупы волков на алом снегу. Отрезанные лапы, хвосты и головы лежат, словно готовые к продаже вырезки на лавке мясника.
   - Боже мой, что или кто их убил? - с ужасом в голосе спросила Леля.
   Сойдя с саней я решил посмотреть поближе столь ужасную картину.
   - А это случайно не те волки, что не давали нам покоя ночью? - спросил я просто так, не ожидая получить ответа.
   Генка Псих подошел к частям зверей разбросанных по снегу, нагнулся и поднял голову волка. Мы с Лелей переглянулись. Че Гевара держал перед собой отсеченную голову с которой капала свежая кровь и внимательно всматривался, словно пытался отыскать старый шрам или родинку.
   - Нет. Это не они. - заключил криминалист.
   - А. Ясно. - протянул я и взглянув на Лелю пожал плечом.
   Сначала, я даже на секунду поверил, что их мог разорвать например снежный человек, но лишь на секунду. Потому как в одном из трупов заметил сломанную стрелу. Безусловно, здесь поработал тихий убийца, а завершил дело мачете. Здесь был Сфинкс. Чудо уловил запах опасности, потому как сгорбился и зарычал устремив морду вдаль, вперед. Что впереди я не увидел, лишь густой столб снега. Но Чудо видел гораздо дальше или чувствовал, словно там нечто зловещее.
   - Надо убираться от сюда! Быстрее! - выкрикнул я и вернулся в сани.
   Псих подтолкнул повозку и мы снова двинулись в путь. Я не мог поверить в то, как можно было победить целую стаю волков в одиночку. Да и зачем расчленять их. Неужели у Федора какие-то личные звериные мотивы? Или же он попросту больной на всю голову кровожадный маньяк.
   Не знаю сколько мы успели проехать, от места жестокого преступления, по другому не назвать, ведь подобное выходило из рамок моего представления о самозащите и охоте, но дальше дорога сузилась крутым обрывом по сторонам. Мы ехали по тонкому хребту и я боялся смотреть вниз. Теперь остановка произошла не по нашей воле. Нас настиг тихий убийца.
   - Ах! - Че Гевара взвыл от боли, стрела вонзилась прямо в горло.
   Я чуть шею не свернул пытаясь помочь ему и при этом удержать сумки, но тщетно. Не хватило всего пары секунд, чтобы мы покинули опасный хребет. Генка отпустил ручки саней и слетел прямо с опасного "моста". Ведущая полукровка оглянулась потеряв хозяина из виду и притормозила. Цепь ездовых столкнулись друг с другом, запутались в потягах и вся упряжка, словно домино рухнула, сани столкнулись с живым шерстяным клубком и перевернулись.
   Я очнулся от множества звуков. Скулили беспомощные псы, которые запутались в упряжке. Кричала Леля. Последнее заставило меня немедленно прийти в себя и оглядеться по сторонам. Я увидел, как ее жестоко избивает Сфинкс. Он беспощадно наносил удары кулаками по ее лицу. Она отбивалась и попыталась убежать, но утопала с сугробах. Он зарядил арбалет и прицелился. Я подоспел как раз вовремя. Прыгнул на спину и ухватился за шею в тот момент, когда он нажал на спусковой крючок и стрела угодила ей в плечо, Леля взвыла от боли. Сфинкс рухнул на спину вместе со мной и я глубоко в печатался в сугроб. Он несколько раз сильно ударил локтем меня в бок и высвободился. Не знаю, что больше меня пугало вооруженный он или раненная Леля. Драться в тяжелой одежде, когда ноги утопают в снегу словно в болоте практически невозможно. Но и это не останавливало Федора. Я неуклюже попытался нанести хоть какие-то удары, но он легко парировал их, я тут же ловил несколько ударов подряд в челюсть. Я упал на колени и беспомощно взглянул на него, словно перед казнью. Сфинкс поднял надо мной мачете точно палач. Если и жизнь пролетает перед глазами в момент смерти, то этот момент просто не успел состояться, потому как казнь прервал знакомый вой. Чудо снова пришел на помощь, теперь я железно уверен, что он мой ангел-хранитель посланный господом богом в этом нелегком путешествии, в столь не тяжелые времена. Сфинкс повернул голову в сторону Чуда и опустил мачете. Он с каким-то громадным интересом переключился на моего спасителя. Чудо рычал и осторожно приближался к Сфинксу, наострив уши и показав все зубы. Брови Федора примкнули ко лбу, а и без того огромные глаза увеличились вдвое и налились яростью. Его дыхание участилось. Шестеренки на респираторе закрутились быстрее, из фильтра без остановки выходил пар, словно густой туман.
   - Ты! Это ты! - механическим голосом, наполненным демоническим ликованием, произнес он.
   Он явно узнал Чудо. Тут меня пронзает мысль, словно удар плетью и я догадываюсь. Сопоставил тот факт, что Чудо отгрыз палец Психа, я понял кто откусил Федору нос и почему он узнал моего друга. А так же, откуда столь предельная жестокость к волкам.
   - Я так ждал этой встречи! Я стольких тварей перебил в поисках тебя и вот ты сам пришел ко мне! Ну давай, иди сюда!
   Этим двоим, есть о чем поговорить, между ними точно стая черных кошек пробежала. У них личная вендетта. Я на четвереньках отполз на приличное от заклятых врагов расстояние, встал на обе и подбежал к Лели. Она стиснув зубы мычала, из плеча торчала стрела.
   - Ты как? Тебе больно? Вставай! - прошептал я и помог встать.
   - Вытащи ее, она не глубоко.
   - Я? нет, я не могу! - растерялся я.
   - Вытаскивай! - сквозь зубы взмолилась она.
   Я без замедления выдернул стрелу, Леля протяжно взвыла и выругалась всеми известными и не очень нецензурными словами.
   Сфинкс забыл про нас и его цель теперь одна, Чудо. Они кружились словно оттягивали момент долгожданной встречи. Это нам на руку.
   - Надо убираться от сюда! - я принялся распутывать снежных псов. - Помоги! - сказал я и понял, что мои слова не услышаны.
   Леля встала как вкопанная прямо рядом с Сфинксом. Она смотрела на свою сумку, что лежала у ног Федора.
   - Что ты делаешь?! Сюда! - прикрикнул я.
   Леля бросилась к сумке и привлекла внимание Сфинкса. Это был шанс для Чуда, он резким рывком кинулся на противника и захлопнул пасть на руке. Федор не растерялся и не издал ни звука, он даже не выпустил из рук мачете. Леля побежала ко мне и помогла распутать упряжку. Сани готовы. Я понятия не имел, как управлять подобным транспортом. Даже повозкой с лошадьми не управлял. Я встал на место Психа и крепко схватился за ручки, под ногами педаль и больше никакого механизма управления.
   - Вперед! Быстро! Апорт! - заклинал я.
   - Подтолкни! - подсказала Леля.
   Я легонько толкнул сани, сработало. Мы двинулись сначала медленно, а затем быстро.
   - Чудо! Ко мне! - что есть мочи выкрикнул я и друг отпустив злодея послушался и погнался в след за нами. Я огляделся и увидел, как Сфинкс попытался прицелится из арбалета, но опустил оружие. С такого расстояния ему не попасть. Он закинул арбалет на спину и стремительно побежал в след за нами.
   - Чего там такого в сумке из-за чего ты рисковала? - не упустив возможности спросил я.
   - Там...Рация. - соврала Леля, ведь рация виднелась из ее бокового кармана в штанах.
  
   Мне было страшно за нее, за себя и за Чудо. Я оглядывался назад и молился, чтобы Сфинкс поскользнулся и упал, чтобы на него накинулись волки или засыпало лавиной. Что угодно. Но чем дальше мы ехали тем быстрее он скрылся за столбом снегопада. Может он действительно охотиться за Чудом. А может за столь драгоценной сумкой, ради которой Леля рисковала собственной жизнью? Интересно что там внутри?

Глава 6

Сияние

  
   Мы проехали без остановки весь остаток безумного дня. Лишь, когда стемнело, когда снегопады сделали паузу мы устроили привал на все том же белом поле, края которого казались бесконечными. Звезды и луна наблюдали, как я неумело устанавливал палатку. Семь потов с меня сошло пока я победил и торжественно произнес "Да!". Леля иронично поаплодировала застыдив эго настоящего мужчины. А я поблагодарил судьбу за то, что палатка всего одна и другая предназначенная для Генки вместе с его вещами канула в снега при падении саней. Размещая два спальных мешка внутри палатки, я вдруг осознал, что спать мы будем вместе с Лелей, совсем рядом. Поначалу, этот факт смутил меня и обескуражил. Чертовы снегопады забрали не только мой первый поцелуй, но и все что могло последовать после него.
   Покончив со спальными местами, сидя на корточках, я задумчиво наблюдал, как Леля шарит по сумкам. Она повернулась ко мне спиной и нагнулась. Я непроизвольно затаил дыхание и не смог оторвать глаз от прекрасного. Чудо бесшумно подошел ко мне и сел рядом. Рукой я нащупал его морду и закрыл ему глаза. В этот момент Леля будто почувствовала на себя бесстыжий взор и резко обернулась. Я успел лишь обронить свою челюсть.
   - Ты чего? - насторожилась она.
   - А ничего. - ответил я, растерялся, не придумал ничего кроме, как слепить снежок и бросить в сторону.
   - Апорт, Чудо апорт. - отдал я команду, а когда повернул голову увидел, что его и след простыл.
   Леля обошла сумки и продолжила осмотр уже лицом к лицу и периодически ловила мои стеснительные взгляды. А потом поджала губы и тихо посмеялась.
   Она достала сковородку и до последней капли наполнила горючим из тех бутылочек, что прихватила с собой из дома. Чудо прибежал на свет и примостился ближе к источнику тепла.
   - Всю ночь будет гореть. - сообщила она, уселась на все те же сумки и принялась разбираться с картой.
   На уголке карты едва видна дата написанная карандашом "две тысячи шестнадцатый год".
   Я развернул косынку собранную мамой в дорогу и насадил на нож пару картофелин, поместил "шампур" ближе к костру и воткнул рукоятку в снег. Пламя почти не доставало до "шашлыка", но этого хватало, чтобы "картошка на ноже от Дениса" начала медленно запекаться.
   - Голодными не останемся. - вслух сказал я, пытаясь завести беседу.
   - Угу. - кивнула Леля. - Так, мы где-то здесь. - Леля ткнула пальцем в карту и вынула из кармана компас и рацию.
   Леля немного поколебавшись включает рацию и раздается ровное одинокое шипение. Скорее всего она до последнего надеялась, что каким-то чудом на связь выйдет дядя Олег. Минуту спустя она выключает ее и убирает обратно в сумку. Губы Лели поджимаются от грусти и она глубоко вздыхает.
   - Далеко еще до двенадцатого? - спрашиваю я и подсаживаюсь рядом.
   - Завтра вечером будем там, если я не ошибаюсь.
   Пламя огня освещает ее печальное лицо. Под глазом виднеется фиолетовая дуга, а на подбородке яркая ссадина. Я осмеливаюсь и осторожно тыльной стороной кисти руки, едва касаясь до ее нежной горячей кожи, провожу по больным местам. Она берет меня за руку и останавливает у своих губ. Я чувствую, как ее дыхание касается до ободранных костяшек.
   - Черт, становиться все опаснее и опаснее. Даже боюсь представить, что нас ждет завтра. - проговорила она в мой кулак словно в микрофон.
   - Как плечо? - спрашиваю я.
   - В него стреляли из арбалета, сам как думаешь? Если бы не зимняя куртка, было бы намного хуже. - Леля отпускает мою руку и ныряет в сумку. - Та-да! - торжественно произносит она и достает бутылку вина, мастерски вдавливает пробку внутрь и присасывается на целую минуту словно младенец к бутылочке.
   У меня даже в горле успевает пересохнуть, пока я наблюдаю как бутылка пустеет наполовину. Ей бы рекламировать прохладительные напитки.
   - Теперь у нас ничего не будет болеть. - немного отдышавшись сообщает она и передает эстафету.
   - Как это ты пробку не высосала. - улыбаюсь я и залпом приканчиваю вторую половину.
   Леля расслабленно наблюдает за опустевшей бутылкой, будто пытается найти ту самую истину на дне. А я задумываюсь о Генке. Невзирая на все те глупости, которые он выкинул, на все то из-за чего мы оказались посреди бескрайних снежных бархан, мне было искренне его жаль. Его наивность и детскость поражала. Он будучи, как и все под снегопадами обладал каким-то мощнейшим барьером, попросту не обращал внимание на бесконечную зиму. Не задумывался о том, что лето никогда не настанет. Просто приспособился к холодной и суровой жизни. А что у него в душе, не знал никто и теперь никогда не узнает.
   - Как ты думаешь, Псих мертв? - спрашиваю я.
   - Ему меньше повезло, стрела угодила в шею и он рухнул с обрыва. Вряд ли после такого выживают. - покачала головой Леля. - Будь не ладен этот Сфинкс. Как он вообще выследил нас?
   - Странно, почему он не оставит нас в покое, все же уверены, что наверху не выжить. Почему он... - я не успел закончить.
   Леля попыталась сменить тему разговора и даже взяла меня за руку, но я твердо решил все выяснить, вспомнив, как Иисус назвал Нечаевых опасными преступниками. В этом подсобил Чудо, он втиснулся между нами и я положил руку ему на твердую макушку.
   - Сфинкс не отстанет от нас. - говорю я и осекаюсь.
   Если я скажу, что он не только идет за нами по приказу Иисуса, но и следует за Чудом, то вывести Лелю на чистую воду не получиться. Да и вдруг она попытается настоять на том, чтобы оставить его, ради нашей же безопасности. С другом расставаться я не хотел.
   - Почему не отстанет? - спрашивает Леля.
   - Потому что, ему поручено остановить нас любой ценой. Я слышал, как Иисус говорил, о том что вы с дядей опасные преступники. - выпалил я на одном дыхании.
   - Что за Иисус? Христос что ли? - не поняла она.
   - Ну так он назвал себя. Он связывался с БНН, наверное по рации, я не видел, как точно, только слышал.
   - Теперь все понятно, и он точно от нас не отстанет. - Леля сунула руки подмышки и надула губы.
   - Я хочу все знать. Откуда ты знаешь, куда идти и что там, что за тюрьма? Она в одном из секторов? Вы ведь пришли из сектора номер один? Или нет? Что за Иисус? - посыпались вопросы и напоследок я иронично добавил. - Тебя правда зовут Леля?
   - Нет. Леля - это не мое настоящее имя. - дрожащим голосом признается она, а у меня глаза ползут на лоб.
   - И как же тебя зовут? - почти по слогам спрашиваю я.
   - Константин. - отвечает Леля и сотрясается от громкого смеха.
   - Очень смешно! - взрываюсь я и чувствую себя круглым дураком.
   - Слушай Мороз. - Леля вытирает слезу и приходит в себя от приступа смеха. - Я не могу тебе рассказать все сейчас, когда сядем в поезд, расскажу.
   - Почему именно тогда? Почему не сейчас? - продолжаю настаивать я.
   - Потому что, если тебя схватят, эта информация будет последней которую ты расскажешь. - со всей серьезностью гробовым тоном говорит Леля и отводит взгляд в сторону.
  
   Я почему то не обиделся за недоверие и трезво понимал, что пыток я точно не выдержу. Вспомнив хотя бы тот момент, когда я как пацан сидел опустив голову перед дядей Сфинксом и дядей БНН. Вот уж герой, так герой. Днем раньше, днем позже, все равно узнаю. Вся новая информация сыпалась слишком быстро и я попросту не успевал ее переваривать. Словно десятки пропущенных звонков с неизвестных номеров в мобильном телефоне, а перезвонить нет денег на балансе. Я запасся терпением, но последний вопрос, не отпускающий мое ненасытное любопытство, размером с вселенную, я все же задал.
   - А что в сумке?
   - Приз. - не раздумывая ответила Леля.
   - Какой еще приз?
   - Ну, как в программе поле чудес. А ты представь, что выбрал деньги.
   - Я что же, никогда не узнаю, что внутри?!
   - Может и узнаешь. Будет тебе приз. - загадочно произнесла она.
   - Ну ладно. - снова согласился я с властной и опасной преступницей.
   - Когда ты освободишь отца, что будешь делать дальше? Вернешься в "тринадцатый"? Нам туда путь закрыт.
   - Знаю. Но ведь там остались мама и Вика. Может мы вернемся за ними и что-ни будь придумаем. Секторов то, много. Как они там, не досталось ли им за меня?
   - Их не тронут, помнишь, что гласит закон?
   - Родственники нарушившего закон не несут ответственности за содеянное. - процитировал я строки закона подземных миров и успокоился.
   - Все равно, там внизу жизни нет и не будет. - глядя на пламя произнесла она и поднялась.
   - Ты хочешь сказать, что все обречены?
   - Может скоро все измениться. - добавила очередную загадку в мою и без того переполненную копилку Леля и зашла в палатку.
   - Что ты имеешь ввиду? - снова пытаюсь получить ответ, но абонент не доступен.
   - Тут холодно, ты идешь? - каким-то манящим тоном произносит она.
   - Иду. - неуверенно отвечаю я и заползаю следом.
  
   Я уместился рядом нырнув в другой спальный мешок и повернулся к ней спиной. Мы лежали почти вплотную, я почему то боялся прикасаться к ней и старался не шевелиться, словно рядом ползет опасная змея. Никогда не был близок с девушкой, не знал, как себя вести, поэтому поступил, как настоящий мужчина, закрыл глаза, чтобы поскорее уснуть. Тепло огня рядом не хватало, я дрожал, то ли от холода, то ли от того, что Леля лежала рядом. Даже тепло от выпитого не согревало. Леля протиснула руку и положила мне на грудь.
   - Ого как бьется! - замечает бешенный ритм моего сердца, которое вот-вот и выпрыгнет из груди.
   Запахло жаренным, горела картошка на огне, про которую я совсем забыл, но встать я не осмеливался. Я почувствовал тепло губ за шиворотом и перестал дрожать. Мы оба хотели этого, ночь была самой теплой из всех прожитых мной, я бы сказал, даже горячей.
  
   Я открываю глаза и осознаю, что на лице застыла улыбка и вовсе не собирается сходить. То ли воздух стал свежее, то ли однотонные краски серого и белого вдруг стали ярче и насыщеннее. Ах да, еще я стал мужчиной! Я поворачиваюсь и с ужасом замечаю, что Лели рядом нет. Пугаюсь и выскакиваю из палатки в чем мать родила. Я вынырнул словно актер из-за кулис в наполненный зрительский зал. В первых рядах сидят Чудо и Леля. Она у огня отскребывала обугленный картофель с лезвия ножа. А тут я стою, настоящий мужчина, во всей красе, прошу любить и жаловать.
   - Хорошо вчера пожарил картошку? - Леля звонко рассмеялась, а я вогнанный в краску молниеносно вернулся в палатку, словно освистанный публикой плохой актер.
   Не торопясь одеваюсь, как бы оттягивая время в надежде на то, что небольшая пауза после моего появления первого выхода, немного сгладит "неизгладимое" впечатление произведенное мною.
   - Бис! Бис! - ехидничала Леля за кулисами.
   Я улыбаюсь и застегивая куртку, замечаю "черный ящик". Таинственная, драгоценная сумка, словно сундук с сокровищами манила - открой! Я протянул руку к призу, но остановился. Я и так получил ночью ни с чем не сравнимый приз, этот точно подождет.
  
   После ночи проведенной вместе с Лелей мне хотелось накинуться на нее, схватить так крепко, как только смогу и никогда не отпускать. Утонуть в любви вместе с ней. В любви. Неужели я по-настоящему люблю ее? Два года мы веселились и гуляли и притирались друг к другу, это и так слишком затянутый срок, но тут фоном был апокалипсис. Это раньше все было проще. Познакомился в социальной сети, созвонился, встретился и дальше все вытекающие. А сегодня, необходимо проехать на санях запряженных снежными псами, сразиться с полчищем врагов и только тогда она наступает - любовь. Добро пожаловать в снегопады, в будущее. Совсем, как в древние времена, когда нужно было доказать свою любовь, победив великого зверя на охоте. Теперь, я мог бесконечно, с улыбкой на лице, смотреть на нее, не смущаясь и не стыдясь. Я стал вести себя с ней как-то по другому, по особенному. А она как ей свойственно, делала вид, будто ничего не произошло. Наверное стеснялась.
  
   Сани разрезали сугробы весь следующий день. Мы лишь два раза останавливались, чтобы поменяться местами. Управлять санями оказалось просто. Чтобы ехать достаточно подтолкнуть сани вперед. Чтобы сбавить скорость, нужно нажать одной ногой на педаль тормоза. Чтобы остановиться нужно встать обеими ногами на педаль, все остальное делали снежные псы. Ехали мы до тех пор, пока не стало темнеть, а цели все не видно. Мы остановились у странного места, это огромное поле снега из которого торчали макушки давно пропавших из виду деревьев, словно кустики. Мы оказались на месте, где когда то возвышался могучий и густой лес.
   Чудо бегал от одной макушки ели до другой и жадно грыз их. Возможно он никогда прежде не видел подобных предметов, о которых можно поточить клыки, не считая конечно пальцев и носов.
   - Странно это. - сказала Леля. - Почему их не накрыли снегопады?
   - Может и накрыли, но что-то их выкопало. - предположил я.
   - Целый лес? Может ветер...
   Я лишь пожимаю плечами и отламываю с хрустом ветку, бросаю в сторону.
   - Чудо, апорт!
   Мой друг равнодушно посмотрел на меня и наклонил голову в сторону, мол даже и не подумаю.
   - Он безнадежен. - прокомментировала Леля.
   - Ничего малыш, мы попрактикуемся.
   - Мороз смотри! - крикнула она.
   Я обернулся и обомлел. В ночном небе зародилась дуга салатового цвета, словно радуга после дождя. Никогда прежде я не видел полярное сияние, но спутать с чем-то другим было не возможно. Это похоже на линий взлет кардиограммы, свет будто танцевал и прыгал вверх и вниз разными оттенками зеленого. Точно ручей бежит и постепенно превращается в реку разливаясь по всему небу. Мы завороженно смотрели на чудо природы и я решил, что это самый романтический момент который когда либо был у нас с Лелей. Я обнял ее одной рукой.
   - Разве может быть, что-то прекраснее? - спросила она.
   - Может. - ответил я и улыбнулся.
   - Да перестань! - игриво ответила она и стукнула меня локтем в область живота.
   От неожиданности мне даже стало немного больно, тяжелая же у нее рука, но я не подал вида и стиснув зубы продолжил смотреть на прекрасное.
   - Ты как то говорил, что никогда не танцевал. - вдруг поднимает щепетильную тему Леля.
  
   Никогда и ни за что, если быть точнее. Все дело в том, что до снегопадов как то раз, родители взяли меня на свадьбу к дальним родственникам. Для меня это мероприятие было чем-то абсолютно новым и чрезвычайно волшебным. Повсюду надувные шары, цветы, сказочный огромный торт. Люди распивали спиртные напитки, угощались огромной палитрой различных блюд и закусок. Танцевали и участвовали в забавных конкурсах. Тогда это и случилось. Я хоть и не пил в свои то девять, но проникся всеобщим счастьем и остановить меня уже не было под силу никому. Я плясал, прыгал бегал, копировал нелепые движения других гостей и был по-настоящему счастлив. Покинул я праздник всего то на минуту, ходил в туалет. И вот когда вернулся, застал почти пустой танцпол, за исключением невесты и пожилого мужчины. Я почему-то решил, что гости так устали что решили передохнуть. Но я то не устал и бросился в пляс. Под вспышки камер я выделывал невероятные па и совсем не обращал внимание на оклики родителей и других гостей. Это был танец отца и невесты, испорченный танец. Папа пытался отрывать меня не только от танцпола, но и от платья невесты в которое я вцепился мертвой хваткой и конечно же порвал. Никогда больше, родители не брали меня в гости и тем более на свадьбу. Никогда, никогда они так не краснели за меня. Никогда, никогда я больше не совмещу движения и музыку, потому как воспоминания из детства сразу вгоняли меня в краску. Ведь папа еще долгое время показывал всем фотографии и видеозапись, где мальчик стягивает платье с невесты, а его за ноги тащат несколько взрослых людей. Папа даже как-то предложил выложить видеоролик с наложением песни под названием "Нас не разлучить", во всемирную сеть. Но я, под защитой грозной мамы, потребовал отца клятвенно пообещать о неразглашении тайны, способной собрать миллионы просмотров и разрушить мою жизнь.
  
   - Никогда, никогда! И не собираюсь, это глупо дергаться под музыку" - отрезал я.
   - А без музыки?
   Леля опустила мою руку на свою талию и мы нелепо задвигались. Потрепанные, побитые, обреченные, скользили в танце на кладбище деревьев под светомузыку. Там в секторе мы кроме разговоров и детских игр ничего подобного не делали, а тут вроде как наверстали упущенное в ускоренном режиме, словно кто-то нажал на кнопку перемотки. Я сравнил последние пять лет жизни в "тринадцатом" как школу, школу выживания. Новые знания и навыки, в чем то я был плох, например в охоте, скажем на двоечку, но все же с помощью нового друга-таки сдал экзамен убив волка. Прогуливал уроки духовности в часовне, словно это уроки физкультуры. А вот выпускной с танцами, где вместо вращающегося зеркального шара на потолке целое полярное сияние и только для нас двоих.
   - Жаль, что мы только сейчас сблизились. - с досадой произнесла она.
   - Почему?
   - Потому что ты задрал наступать мне на ноги! - не выдержала Леля. - Ставь копыто между моими.
   - Между твоими копытами? - уточнил я.
   - Угу.
   Наблюдая за тем как зеленый свет в небе постепенно таял, я заметил вдали вход в подземный сектор, вход в "двенадцатый". Подъемник торчал из сугроба намного выше чем наш. Так делали все подъемники, чтобы их не засыпало снегом, их даже часто достраивали.
   - Смотри! Это он?
   - Конечно он! - прищурилась Леля. - Точно он!
   Леля подпрыгнула от радости и обняла меня, словно наш нелепый танец, подобно танцу дождя, призвал вход в сектор, немедленно заставил его возникнуть из ниоткуда.
   Радость наша быстро оборвалась, так как подул сильный ветер и между входом и нами появилось громадное препятствие. И если полярное сияние вызывало море эмоций и душа ликовала, то тут мы каждой частичкой своего тела, каждой молекулой, почувствовали мощь и дикий ужас того, что двигалось на нас. Справа от "двенадцатого" на нас надвигалось снежное торнадо, безжалостно сметавшее все на своем пути.
   Снежное торнадо увеличивалось на глазах накручивая снег, словно сахарную вату на палочку. Его размеры превышали многоэтажный жилой дом. Очень скоро колоссальный смерч встал между нами и заветной целью. Мы подумали, что на санях успеем доехать до входа и обойти безжалостную стихию, но ничего не вышло. Как только я толкнул сани, снежные псы испугались и на отрез отказались следовать в эпицентр. Переждать стихию не удастся, она двигалась прямиком к нам. Сильный ветер заглатывал слова и приходилось кричать во все горло.
   - Что делать?! - растерялась Леля.
   Я посмотрел на дрожащих полукровок, затем на Чудо, тот в отличие от своих собратьев не боялся и спокойно дожидался наших действий. Я позавидовал его храбрости.
   - Придется оставить их!
   Леля одобрительно кивнула. Возможно, это был самый сумасшедший из всех поступков совершенных нами ранее, но другого выхода нет. Мы распрягли полукровок и они нехотя попятились назад, брошенные на произвол судьбы. Собравшись в стайку они умчались прочь. Мы бежали проваливаясь в сугробы и хватались за торчащие деревья обходя торнадо, по левую сторону, но оно будто живое, хитрое, коварное, преследовало именно нас, изменило маршрут. До входа несколько сотен метров, очень долгих и опасных метров. Мы передвигались словно в замедленной съемке, ничего не было слышно и видно. Безжалостная стихия стремительно надвигалась и поглощала все вокруг. Наконец-то и у Чуда проснулось чувство страха и он рванул вперед ко входу в подземный город, не оглядываясь. Хорош друг, подумал я.
   Оглядываюсь и замечаю, что Леля не двигается. Одной рукой она держит сумку, а другой держится за макушку дерева и не отпускает ее. Пытаюсь кричать, но безуспешно, слова съедает ветер. Идти без нее я не могу. Я разворачиваюсь и тяжелыми шагами хватаюсь за ветки, иду за ней. Чувствую, как меня затягивает в снежную воронку, хватаюсь за верхушку дерева и протягиваю дрожащую руку. Леля делает усилие и хватается крепко сжав мою ладонь.
   - Держу! - задыхаясь произношу я и замечаю, что сумку она не отпускает.
   Торнадо все ближе и ближе подбирается и уже спокойно поднимает Лелю в воздух вместе ее таинственным грузом.
   - Отпусти сумку и схватись обеими руками! - пытаясь перекричать стихию ору я, но Леля будто предпочтет умереть разом с тем, что внутри "черного ящика".
   Чувствую, как ветка за которую я держусь из последних сил, под тяжестью двух, трещит, она точно не выдержит нас обоих. Леля смотрит на меня со страхом в глазах и ее рука постепенно выскальзывает. Она шевелит шубами, что-то говорит мне, но я не могу разобрать. Вижу в ее глазах блестят слезы и она отпускает мою руку. Ее моментально засасывает в смерч. Закрываю глаза и уповаю на судьбу.
   Продержался я не долго, ветка-таки сдалась и сломалась. Меня подняло ввысь на несколько метров и закрутило с такой силой, что казалось все внутренние органы так же крутятся будто в миксере. Перед лицом проносились обломки веток, любая из них легко пронзит меня, словно копье. Я крепко зажмурился и вдруг все остановилось. На секунду я подумал, что умер, не почувствовав при этом ничего и открыв глаза, окажусь на том свете. Рухнул я не в горячую смолу адского котла и не на мягко райское облачко, а прямо на одну из макушек деревьев. Откинувшись на спину, я почувствовал что-то неладное. Оказалось рухнул я прямо брюхом на сухую ветку. У меня закружилась голова и меня стошнило. Голова шла кругом. Я словно пережил аварию в парке аттракционов на Американских горках. Вспомнив о Лели, я огляделся. Торнадо исчезло в один миг, словно по щелчку пальцев. Теперь верхушки деревьев выросли вдвое. Я оказался посреди огромной ямы совершенно один. Лели нигде не было.
   Тишина только пугает. Я стал кричать изо всех сил. То ли звал на помощь, то ли просто дико орал. Мне удалось привлечь внимание, но не спасателя. На мой зов с бешенной скоростью бежит волк. Выжить после смертоносного торнадо и быть съеденным волком, да я просто обязан получить премию Дарвина за самую нелепую смерть. Я успеваю лишь разинуть рот от неожиданности и страха, как волка на скорости в один момент останавливает Чудо. Вдвое больше и вдвое сильнее, он так же быстро разделывается с ним как и тогда в первый раз, неподалеку от "тринадцатого". Я точно умру только своей смертью. Подобно чуду, мой друг с одноименным именем точно супергерой появляется в самый нужный момент. Но будет ли так всегда?
  
   Покончив с костлявым волком мой ангел-хранитель подбегает ко мне и скулит, словно извиняется за то, что оставил в беде. Но то, что он сделал секунды назад, с лихвой покрывало любую обиду, которую я кстати не держал. Либо он просто рад меня видеть целым и не вередимым либо сочувствует.
   - Да все в порядке приятель, ты правильно сделал, иначе кто бы меня спас кроме тебя. - обнимаю его и пытаюсь прийти в себя.
   Чудо принюхивается и подает голос. Он бросается в сторону, я следую за ним.
   - Ищи Лелю! Ищи! - кричу я и бегу на ватных ногах вслед за ним.
   Чудо останавливается на месте и начинает копаться в рыхлом снегу. Запыхавшись я с тревогой наблюдаю за раскопками, затем встаю на четвереньки и помогаю другу. Мы откапываем кроличью лапку, что висела у Лели на поясе, а вскоре, полностью освобождаем ее из белого плена. Леля была так слаба, дрожала, жадно хватала воздух и что-то бормотала хлопая заснеженными ресницами, но продолжала крепко обнимать сумку, берегла, как зеницу ока. Совсем как при первой встречи, ледышка, Ледя. Я нежно отряхиваю ее от снега и обнимаю
   - Ты как? Цела? Нигде не болит?
   - Что случилось? - с трудом выдавила она из себя.
   - Все позади. - еще крепче сжимаю ее, боясь вновь потерять.
   - Мороз, ты меня задушишь. - простонала она.
   - Прости. - отпускаю ее и улыбаюсь.
   Совсем забыв про себя, я только сейчас почувствовал нестерпимую боль. Леля замечает мое негодование и смотрит на рану. Часть ветки торчала в боку.
   - Мороз, тебя на пять минут одного оставить нельзя!
   - Прости, прости. - сказал я и сквозь боль улыбнулся. - Сейчас передохнем и пойдем дальше.
   Передохнуть не получилось. Мы словно притягивали неприятности. Раздались протяжные волчьи голоса. Чудо зарычал. Мы оглянулись. Вдали в темноте загорелись десятки огоньков. На нас уставилась целая стая голодных зверей.
   - Да вы что издеваетесь! - нервно проговорил я сквозь зубы и мы незамедлительно отправились ко входу в "двенадцатый".
   Сколько волков гналось за нами, не имело значения, даже у одного такого голодного зверя хватит сил прекратить наше путешествие. А Чуду явно не справиться со всеми. Мы бежали несмотря на боль и усталость. Только сейчас я заметил, что правая нога без ботинка, но сейчас не до него. Пара минут и мы добрались до входа в сектор. Подбежали к платформе и тут нас ждал очередной сюрприз. Нас встретил мужчина с винтовкой в руках. Он целился прямо в нас.
  
   Незнакомец прицелился в Чудо и я закрыл его своим телом.
   - Не...не стреляйте! - крикнул я задыхаясь от усталости и страха. - Или пристрелите, а то мне уже надоело.
   - Это же волк! - ответил незнакомец, но все же опустил оружие.
   - Это ни волк. - произнесла Леля и обняла незнакомца. - Привет Андрей.
   - Боже мой! Это ты! - обрадовался он и почему то назвал ее Тюльпаном.
   - Тюльпан! Тюльпанчик! - повторял он и на его щеках блеснули капельки слез радости.
   - А вот за нами гоняться настоящие волки! - вспомнила она и освободилась из его объятий.
   Андрей заметил приближающихся зверей и поднял винтовку с героическим видом, мол отступите детки, сейчас они у меня попляшут. Мы спрятались за него, словно за каменную стену. Он спустил курок, но ничего кроме ничтожного щелчка не последовало. Он повторил попытку и опустил бестолковое оружие громко крикнул:
   - Опять забыл зарядить! Внутрь!
   Мы шагнули на платформу и немедленно отправились в подземелье.

Глава 7

Дурман

   Подъемник более старый чем наш, но рабочий, поскрипывал и тарахтел опуская платформу. Дружелюбный незнакомец лет тридцати оказался другом Лели - Андреем. Тощий с взъерошенными волосами и покрасневшими глазами, словно его только, что разбудили не дав поспать и минуту.
   Они познакомились, когда Леля с дядей ехали к нам в "тринадцатый", так пояснила она, но у меня закралось сомнение, уж больно сильны были их объятия и доза радости от встречи не соответствовала знакомству проездом. Он один из охранников сектора и должен помочь с билетами на поезд, вернее знал к кому обратиться. Несмотря на то, что два передних зуба у него отсутствуют, он оказался очень разговорчивым и улыбчивым.
   - Смотрю волк, а оказывается не волк, странно это. А я ведь заряжал, или не заряжал, не помню. Ну да ладно. - бубнил он себе под нос. - Так вы вернулись как и обещали! Но постой, а где же Олег Андреевич?
   - Алексеевич. - поправила его Леля. - Он...Его больше нет. - выдавила она из себя.
   - Дрянь дело. Хороший был человек, Андреевич. А это кто? - показал на меня. - И почему без ботинка?
   - Денис. - представился я. - Потерял по дороге.
   - Со мной такое часто бывает, все время что-то теряю или забываю надеть. - по-дикторски проговорил он. - Денис, даже не знаю, как провезти твоего пса.
   - Он пойдет с нами. - отрезаю.
   - Ладно, что ни будь придумаем. Ах, да! Точно не волк! У него же и ошейник имеется! - вздохнув с облегчением заметил он.
   Мы спустились, на посту охраны всего то один пожилой мужчина в очках, не вооружен. Не самая надежная охрана, не то что у нас. С таким же успехом можно было оставить здесь манекен или чучело. Он осмотрел наши запястья, так пристально на сколько это было возможно, словно продавал спиртное и рассматривал дату рождения в паспорте. Убедившись не изгнанные ли мы, он перевел взгляд на воспитанного смирного Чудо. Очки его чуть приподнялись вместе с бровями.
   - Это что волк?
   - Нет! Что не видишь на нем ошейник? Собака это. Лабрадор японский. - отрапортовал Андрей.
   - Я старый человек, пережил два инфаркта и инсульт. Но я не идиот! На тебя одеть ошейник ты тоже небось собакой станешь? - возмутился он.
   Андрей отвел охранника в сторону и после недолгого разговора дело было улажено.
  
   Спустя пять минут мы оказались в секторе "двенадцать". Здесь жарко, почти как в Африке, то есть в той самой Африке, если бы она так же не утонула под снегопадами. Двери и окна большинства лачуг заколочены, нежилые. Кругом мусор и беспорядок, словно сектор пережил праздник вроде Дня Города. Народу очень мало, может потому, что поздний вечер, но атмосфера здесь какая-то дохлая, как после сильного дождя.
   - Давайте как передохнем, сил нет. - вдруг говорит Андрей и останавливается.
   - Да мы же прошли всего ничего. Минут пять идем. - возмутилась Леля.
   - Да? А я думал уже час. Ну пошли. - сдался он без боя.
   - А где все? - удивляюсь я.
   - Нас здесь по пальцам можно пересчитать. Многим не понравился новый управляющий и они уехали в другой сектор, наверное. - объяснил он.
   - А что с ним не так?
   - Да все с ним так! Он отличный мужик! Он рад любым новеньким, даже таким помятым как вы. Скажем, что вы приехали на поезде, ну чтобы не вызывать подозрения.
   - А как вы его называете? - поинтересовалась Леля.
   - Управляющий. - коротко ответил Андрей.
   - Нет. Ну мы своего называем БНН, первыми буквами инициалов.
   - А. Ясно. Тогда нашего можно назвать... - немного подумав ответил он. - Идиот.
   - Идиот? - рассмеялась Леля.
   - Игнатов Дмитро Тимофеевич.
   - Почему же Дмитро? - спросил я.
   - А, он с западной Украины. Да и Дмитро короче, чем Дмитрий.
   - А можно еще короче - Дима. - предложила Леля.
   - Ну какой же Дима, он же начальник, как никак!
   - Так все же, что не понравилось тем, кто уехал? - продолжаю допрос.
   - Ты сам поймешь, позже. - махнул он рукой. - Кстати, что у вас с лицами ребята. - спросил Андрей.
   - А, мы в тринадцатом все такие. У нас суровый управляющий. - решил пошутить я.
   - Дрянь дело. Тогда наш "Идиот" вам точно понравится.
  
   Мы прошли мимо двух мужчин сидящих на корточках у одной из забитых лачуг. Они удивленно проводили нас взглядом. Двух новеньких и помятых молодых людей, один из которых без одного ботинка с огромным волком.
   - Ты это видел? - спросил первый.
   - Да. Волк. - спокойно ответил второй.
   - Нет. Парень без ботинка.
   - А. И впрямь без ботинка.
   - Это ни волк. - крикнула следом Леля.
  
   Я вдруг почувствовал, как боль усиливается и остановился посмотреть травму. Рана выглядела плохо. Не глубокая но, скорее всего внутри остались занозы от сухой ветки, которую я наспех вытянул при побеге от волков.
   - Дрянь дело! - констатировал Андрей.
   - Нам надо в лазарет. - сообщила Леля ему и мы свернули в сторону лазарета.
  
   Мы вошли в подземную лечебницу. Чудо послушно остался ждать снаружи. Внутри все напоминало школьный медпункт. Больничная кушетка, металлический шкаф на ножках с медикаментами, почти пуст и стол за которым мирно сопел пожилой мужчина с блестящей лысиной на макушке, в белом докторском халате.
   - Иваныч! Вставай давай. - Приказал Андрей.
   Доктор вскочил и тут же набросился на Андрея, вытирая при этом слюну с подбородка.
   - Что ж ты сволочь спящих будешь! Рабочий день закончился давно!
   - Какой рабочий день, не в больнице мы. А, уже принял. - почувствовал перегар Андрей и размахал ладонью перед лицом.
   Заметив нас, врач оставил нарушителя спокойствия и протер сонные глаза. Белый халат был надет на голое тело. На шеи висел стетоскоп, из кармана на груди виднелся стеклянный пузырек.
   - Батюшки, вы что из концлагеря? - оглядел нас врач и хлопнул ладонями.
   - Что-то вроде того. Под торнадо попали. - оправдался я.
   - Торнадо? - удивился он. - И живы остались? Похвально, похвально. - он заметил кровь на моем боку и с профессиональным интересом принялся рассматривать рану.
   Я улегся на прохладную кушетку и принялся изучать серый потолок в углу которого натянулась паутина. Доктор извлек осколки ветки, промыл рану, чем-то пахучим и холодным помазал и заклеил пластырем.
   - Садись. - приказал он и я послушался. - Жаль спирта не осталось. - покачал он головой и вынув из кармана пустой пузырек демонстративно потряс его в воздухе.
   - А это Иваныч, тебе спасибо надо сказать. - упрекающим взглядом наградил его Андрей.
   - Ну кто ж знал, людей то тут почти не осталось, лечить не кого. - оправдался Иваныч. - Да и от него толку, как от прогноза погоды. Сейчас мы зеленкой все зальем. - осмотрев ссадины на моем лице, выкрутился он.
   Если он надеялся использовать спирт в качестве анестезии, то он прав, она здесь не нужна, перегар разивший от него, легко заменяет любой наркоз, будь здоров. Я пытался не дышать, пока его огнедышащая пасть находилась вблизи меня, ну чтобы не опьянеть и не потерять сознание.
   - Ну теперь ваша очередь красавица! - взглянув на Лелю сказал целитель и слава богу я снова мог дышать. Сочувственно уступил Лели место и заметил, как ее глаза увеличились вдвое, как только доктор заговорил с ней.
   - Так. У вас что?
   - Плечо. Стрела попала. - скромно ответила она.
   - Кто же такую красавицу подстрелить хотел? Купидон? Ну и как сработало?
   - Может и сработало. - Леля застенчиво посмотрела на меня и улыбнулась.
   - Ну рана то совсем пустяковая. Может разденешься чтобы не запачкать одежду?
   - Мне не жалко! Пачкайте! У меня еще есть, да и эта мне не очень нравиться! На ней вон дырка от стрелы все равно! Да-да! - засуетилась она.
   Подлатав нас доктор рассказал, что такое редкое явление, как торнадо для них не в новинку, сама природа таким способом отпугивала диких зверей от сектора и самим жителям "двенадцатого" не давала выйти наружу. Потому то на посту охраны сидит всего-то безобидный старик без оружия и то, только потому что так положено. За беседой мы подошли к дверям.
   - А у вас что нет такого? - спросил врач.
   - Нет, у нас только волки. - пояснила Леля.
   - А как же вы от них защищаетесь?
   - А мы на них охотимся. - ответил я.
   - Заливаешь! - воскликнул Андрей.
   - Денис недавно убил своими руками одного. - гордо заявила Леля.
   - По нему видно, я было подумал, что на него тигр напал. Я по долгу службы часто в морге бывал, так там клиенты получше выглядят.
   - А это псих один напал, покойный. А волк, тоже покойный только руки погрыз. - похвастался я.
   - Да вы суровые ребята. - пораженно произнес Андрей.
   - Мы в тринадцатом все такие. - подхватила Леля.
   - Ну что ж, я сделал что мог, теперь пойду домой, поздно уже. - сказал доктор и открыл входную дверь, но тут же закрыл ее, словно призрака увидел.
   - Т...там волк! - прошептал он дрожащими губами и слегка побелел.
   - Пить меньше надо! - расхохотался Андрей.
   - Это ни волк. - ответил я. - Он друг.
   - Знаете, вы пожалуй идите первыми, а у меня тут еще дело есть. - зашагал задом доктор и растерянно улыбнулся.
   - Волк, волк. - осуждающе покачал головой глядя на него Андрей причмокивая. - Это вьетнамский пекинес! Вон и ошейник на нем есть! Собака это!
  
   Андрей любезно предложил ночлег у себя дома, и слава богу, идти то нам некуда. Внутри комната холостяка, бардак. Разбросанные повсюду вещи, обилие пластиковых бутылок, причем их так много, что он словно коллекционирует их. Он жил один, его пассия покинула сектор как и другие, здравомыслящие люди. Жить в таком бардаке, что в доме, что на улице. Если бы это видела мама, она бы сказала - "боже ты мой" и немедленно принялась бы убирать весь этот хлам. Так или иначе мне было не по себе. Преодолеть огромное расстояние по снегопадам на снежных псах, победить торнадо, уйти от волков и Сфинкса и остаться в живых, чтобы снова вернуться в очередной сектор. Словно все произошедшее кошмарный сон.
   Леля не взирая ни на что, будто не замечая неуютного антуража, попросила сообразить постель, по возможности чистую. Хозяин не раздумывая сгреб весь мусор с кровати, отряхнул одеяло, похлопал подушки и дело сделано. Как только требование вступило в силу, она легла спать. Андрей зевнул и уснул прямо сидя в кресле. Я лег рядом с Лелей. Чудо расположился у кровати. Хоть я и устал словно разгружал вагон угля, но уснуть не мог, один вопрос не выходил из головы. Я повернулся к ней и спросил.
   - Что ты мне сказала? - но Леля уже сопела, тогда я ткнул пальцем ее в спину.
   - Что ты мне сказала?
   - Я ничего не говорила. - сонно ответила она.
   - Нет, тогда в торнадо. Ты что-то сказала прежде, чем отпустить мою руку.
   - Я...- она осеклась. - Я не помню.
   - Хорошо. - сдался я и зашторил глаза. В глубине души я знал ответ, но хотел услышать от нее. Я уснул не отпуская улыбку.
   Я проспал всю ночь, как убитый. Оживили меня приятные звуки струн гитары. Музыка доносилась где-то с улицы и веяло атмосферу прошлого. Вот сейчас открою дверь и окажусь на лестничной клетке в родном подъезде, сбоку шумят электросчетчики, где папа прячет сигареты от мамы, а на ступеньках играет на гитаре сосед, со всех сторон окруженный взглядами зачарованных девушек. Я завистливо пройду мимо и сотню раз пожалею о том, что у меня нет слуха, чтобы так же рождать пальцами прекрасную живую мелодию. Про таких как я говорят - медведь на ухо наступил. Но почему одним он наступает на ухо, а другим нет? Почему музыкальный слух дается лишь избранным? В детстве я думал, что Музыкальный Медведь один и просто не успевает всем подряд наступать на уши. Не то, что борода из ваты, у того то хоть сверх скоростные сани запряженные оленями есть.
   Я почувствовал себя в безопасности впервые за прошедшие долгие дни и ночи. Ненужно ни от кого бежать сломя голову, не ввязываться в перестрелки. Постоянно оборачиваться со страхом. Лели рядом не нет, как и Чуда. Я встал позже всех.
   Подняться оказалось не просто. По мне словно двухъярусный автобус проехался. Рана в боку уже не так сильно болела, но продолжала тихо ныть, терпимо. В зеркале оказалось все еще хуже. На лице затягивалась царапина покрытая зеленкой, будто ее клеем намазали, ушибы и ссадины значительно потемнели. Я опустил взгляд и увидел на полке над раковиной засушенный одуванчик в рамке в стекле и надпись "две тысячи шестнадцать". Откуда он взялся, снегопады начались в феврале и цветов уже никто не видел, особенно полевых. Быть может сохранился с давних времен. Я уронил взгляд на пол пытаясь отыскать единственный свой ботинок, но нашел другую обувь с грубыми носками. Я легонько постучал по ним ободранными костяшками пальцев, стальные, титановые. Такие носили скинхеды. Выбирать не приходиться, по размеру как влитые и заметно тяжелее чем прежние. Справившись со шуровкой до колен, я опустил штанины вышел наружу.
   Сегодня в планах встретиться с человеком, который достанет билеты на вечерний поезд. Тот самый который ограбили еще в "тринадцатом". По подсчетам Лели он должен проехать назад откуда приехал именно сегодня. Если не успеем, то придется ждать еще целую неделю.
   Передо мной пристала площадь, похожая на нашу. Правда здесь почти никого, кроме девушки в военной форме с гитарой, она и есть источник музыки. В компании с ней сидела девушка в белом платье с распущенными волосами. Сначала я с трудом узнал в ней Лелю. Я даже бровь приподнял от такого сюрприза. Никогда не видел ее в платье. Не смотря на побои на лице, она все равно прекрасна.
   - Всем привет. - поздоровался я и примостился рядом. - Клевое платье.
   - Да. Это Андрей одолжил. - скромно произнесла Леля.
   - Уверен, на нем оно гораздо хуже смотрится. - улыбнулся я.
   - Не знаю, где он его раздобыл, но не думаю, что он его носил. - смущенно ответила она.
   - Это его бывшей, она уехала от сюда как и все другие. - внесла ясность девушка в форме грубым голосом.
   - Таня это Денис. Представила нас Леля.
   На Тане одета майка в сине-белую полоску и военные штаны, на поясе висит голубой берет. Волосы частично собраны в хвост. Она продолжала играть мелодию, которую я знал из прошлого, но никак не мог вспомнить название. Новая знакомая не вызвала симпатии не потому, что не была привлекательной внешне, а потому что лицо было угрюмое с каким-то постоянным недовольством и волчьими злыми глазами синего цвета.
   - Привет истребитель волков. Ну и видок у тебя. - ледяным тоном произнесла она.
   - Что есть, то есть. - недоверчиво ответил я.
   - Таня достала нам билеты. - прошептала Леля и показала две бумажки, по которым я поеду как Олег Алексеевич.
   - Здорово! - обрадовался я. - Кстати, почему Андрей назвал тебя тюльпаном?
   - А, это. Мое имя означает тюльпан.
   - Правда? Я не знал, хоть и знаю тебя два года. Так, как вы подружились? Вы что здесь надолго останавливались?
   - Нет, ненадолго. - занервничала она.
   - И сразу же подружились и он стал звать тебя тюльпаном? - я вдруг заметил, как на плече Лели сквозь повязку выступило алое пятнышко.
   - Тебе не больно? Пойдем к Иванычу, пусть еще раз осмотрит рану.
   - Да все в порядке. - отрезала она.
   - Пошли говорю. - настоял я.
   - Мороз! Прекрати расспрашивать меня и... Не надо этого...
   - Что не надо? - не понял я.
   - Этого. Не надо, заботиться обо мне.
   - Я и не пытался!
   Я был сражен наповал. Возможно Леля в силу своего характера не хотела, чтобы другие видели, как кто-то проявляет к ней заботу. Не терпела телячьих нежностей. Я четко помнил, как наши губы впервые соприкоснулись. Тот танец под полярным сиянием. Ту ночь. Неужели для нее это ничего не значит. Все это не укладывалось в моей голове. Я совсем запутался.
   - Он что твой парень? - вмешалась вдруг Таня и что кривить душой мне тоже хотелось узнать ответ на этот вопрос.
   - Нет. - холодно ответила она, тем самым нокаутировала мои чувства.
   - Конечно я не ее парень, нам просто по пути. - я улыбнулся, а где-то внутри собрался целый консилиум моих "за" и "против". Вчера она сказала, что любит меня, там в торнадо я почти уверен, что так и было. Именно эти слова я прочитал на ее губах. Сегодня я за бортом. Был бы у меня опыт общения с девушками больше чем только с одной, я мог бы строить догадки и делать выводы. Но пока мне не понять о том, что происходит в этой милой голове.
   - А ты что служила? - обратился я к Тане пытаясь перевести тему беседы.
   - Нет. А ты что скинхед? - грубо спросила она посмотрев на мою новую обувь.
   - Нет. - ответил я и понял, что разговор уже не завяжется.
   - Хочу пройтись. - грустно сказал я и покинул девушек.
   - Подожди. - громко окликнула меня Леля. - Я пойду с тобой, заблудишься еще или найдешь новые неприятности, ты же мастер на это дело!
  
   Все будто вернулось на свои прежние места. Теперь снова стало неловко задерживать на ней взгляд, правда неловкая улыбка уже не рисовалась на лице и лишь прогуливаясь можно было перекидываться словами совсем как в "тринадцатом" не глядя в глаза. Да и беседы о прошлом канули куда-то под тем, что мы заметили в нелюдном секторе.
   Чем дольше мы прогуливались по "двенадцатому", тем больше понимали о том, что здесь происходит. Та горстка людей, что осталась здесь преданные новым правилам "Идиота" медленно слонялись по сектору словно у них нет ни дел, ни мотивации, но весьма дружелюбные и постоянно улыбались. Небольшими кучками пришибленные сыпали "хи" да "ха" и поднимали пустые взгляды на нас. Их полу зашторенные глаза распахивались облачая покрасневшие белки и заторможенная реакция наводила на одну лишь мысль. "Двенадцатый" находился под влиянием наркотического опьянения. Эту мысль подкрепил визит в одну из теплиц. Здесь все усеяно кустами конопли. Зеленые коротышки мешались с кустами моркови и картофеля, доминировали над ними искореняя конкурентов.
   - С ума сойти! - протянула Леля завидев когда-то запрещенные законом сотни зеленых растений.
   Будучи в "тринадцатом" я всегда мечтал побывать в других секторах. Как там живут люди, чем меняются, какой эквивалент одной шкуры волка, как охотятся, что предложат за мой бесценный нож, но здесь, он лишь наводил тревогу на обитателей сектора и стал предметом подозрительных взглядов и ничего кроме ропота местных не вызывал. Здесь явно не охотятся и оружие тут не в цене. Поэтому я убрал его за пояс и прикрыл кофтой. Я почему-то думал, что в других секторах лучше и интереснее. У соседей трава зеленее. Но здесь трава действительно зеленее, как подтвердил Андрей который присоединился к нам.
   - Они же все под кайфом. - удивленно произнесла Леля и внимательно осмотрела такие же красные глаза Андрея как и у других. - И ты тоже!
   - Ну да. А что еще здесь делать. - не внимая осуждению ответил он, почесав плечом щетину на правой половине лица.
   - Ты по-моему не закончил бриться. - указала Леля на тот факт, что левая щека начисто выбрита, а правая не тронута.
   - Ах, да. Всегда забываю, что их две. Потом закончу. - ничуть не смутился он.
   - Да что с вами со всеми случилось! - взорвалась Леля.
   - Старый управляющий умер от сердечного приступа и пришел новый... - заладил Андрей.
   - Да я поняла уже! И что этот "Идиот" подсадил вас всех на травку?
   - Лучше умереть под кайфом, чем под тяжестью отчаянья. - печально высказался он. - Я ведь совсем перестал верить, в то что ты вернешься. - его глаза вспыхнули надеждой. - Но теперь все измениться! Я даже сохранил одуванчик, что ты подарила. Он простоял недолго лишь пару дней и я его засушил.
   - Откуда ты взяла одуванчик и что изменится скоро? - спросил я, но вместо ответа получил новый вопрос в виде упавшего куска бетона с верху, размером с колесо автомобиля прямо передо мной. На сантиметр ближе и я труп. Я вздрогнул от испуга и замер, а затем медленно поднял голову. Таких кусков судя по огромным трещинам на потолке уже падало и раньше в больших количествах. "Двенадцатый" сыпался и разваливался.
   - Да. Именно так и умер наш бывший управляющий. - прокомментировал Андрей.
   - Ты же сказал, что он умер от сердечного приступа. - немного придя в себя спросил я.
   - Да. Он схватился за сердце и в тот момент на него упал кусок чуть больше этого. - он кинул взгляд мне под ноги. - Сам видел!
   - Ты как? - спросила меня Леля и за руку отвела на пару шагов от места падения булыжника, продолжила допытывать Андрея. - И что вы просто обкуриваетесь и ловите приход?
   - А что еще делать? Оглянись, мира которого мы знали больше нет. Но теперь, когда вы здесь, все изменится. Я наконец-то вставлю зубы.
   - А как ты их потерял? Здесь? - полюбопытствовал я.
   - Нет, еще в армии, до снегопадов.
   - А почему же не вставил, когда была возможность?
   - Не знаю, привык. - Андрей пожал плечами. - Можно курить не размыкая челюсть.
   - Да, уж, полезная штука. - бесчувственно произнесла Леля.
   Нам на встречу прибежал Чудо. Он как всегда прыгнул на меня и "расцеловал" виляя хвостом, а затем ткнулся носом в карман где когда-то хранились сушенные грибы.
   - Закончились дружок. Сейчас что-нибудь придумаем. Андрей у вас есть грибы?
   - Нет, только трава. - досадно произнес он.
   Леля хихикнула, а я не стал вдаваться в объяснения. Нашу беседу прервал пожилой мужчина, что стоял на посту охраны. Он быстрым шагом направился к Андрею и сообщил:
   - Андрюха, там странный тип на входе. Говорит, что знает их. - он показал на нас пальцем.
   У меня сердце екнуло, неужели Сфинкс?
   - Что за тип? Как он выглядит? - незамедлительно поинтересовался я.
   - Очень странный. Утверждает, что приехал сюда на волках из тринадцатого сектора, я низа что бы не поверил если бы не увидел их. Да и у него стрела торчит в шее.
   - А! Это Генка, мы знаем его! - воскликнула Леля.
   - Живой! - искренне обрадовался я.
  
   Мы встретили Психа. Вид у него был, такой, ну как у человека который преодолел огромное расстояние, не сомкнув глаз, со стрелой в шее. Андрей чудом уговорил охранника провести его в сектор вместе со снежными псами.
   - Ну так это Аравийские овчарки! Вон у них и ошейники и поводки имеются!
   Генка рассказал, что очнулся в сугробах со стрелой в шее, когда его отыскали верные псы и не отвели к саням застрявшим в сугробе, на них они и доехали до сектора. Леля немедленно отправилась к Тане, ведь теперь нам нужен еще один билет на вечерний поезд. Я отправился с Психом в Лазарет. Полукровок мы оставили в доме Андрея, он обещал их накормить.
  
   Псих стеснительно постучал в двери лазарета и через пару секунд ему открыл доктор. Не думал, что его физиономия сможет изобразить еще больше удивления, чем когда он увидел нас с Чудом.
   - У меня стрела в шее. - пробормотал с ходу Псих.
   - Я это отчетливо вижу. - медленно произнес Иваныч. - Дайте-ка догадаюсь, вы из "тринадцатого"?
   - Откуда знаешь?! Ты что читаешь мои мысли? Никто не может читать мои мысли! - принялся нести привычный бред Генка.
   - Из него самого. Заходите. - махнул рукой доктор, мол теперь я видел в этой жизни все.
   Доктор мастерски извлек стрелу из шеи, пациент даже не вскрикнул, лишь прокомментировал:
   - Я и сам хотел, да боялся, что вырву голосовые связки и не смогу больше говорить. Я боюсь молчать. Я с одной стороны я могу сохранить секрет, с другой стороны, как я буду говорить с моими волками. - его занесло.
   - Странно это все. - с подозрением произнес Иваныч, когда закончил с больным. - Не уж то волки теперь с оружием ходят. Как вы получили это ранение? - в его глазах вспыхнуло что-то потаенное. Подозрение.
   - А это ни волки, это я случайно попал в него. Целился в волка, а тут он. Ну он с обрыва и упал, я думал ему конец. - слепил по быстрому я историю.
   - Врешь! - выкрикнул псих. - Это в меня Сфинкс стрелял! Он гнался за нами от самого "тринадцатого"! Он хочет помешать нам остановить снегопады! - сорвался Генка и принялся изучать мед часть, шаря по полкам и шкафчику.
   Состояние самого доктора заметно ухудшилось, словно его врасплох застал недуг в виде инсульта. Он не обращал внимание на Генку и лишь хлопал глазами, пытаясь переварить то, что нес новый пациент. Возможно, Иваныч на мгновенье представил себя психиатром работающим в психиатрической клинике.
   - Понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота.
   - Воскресенье. - подхватил растерянный врач.
   - Не слушайте его! Он просто больной на голову, всегда несет бред. Спасибо вам за помощь. - как можно быстрее я постарался увести из лазарета Психа пока он не вызвал еще большего подозрения, хотя кого я обманываю, немедленно уйти, чтобы еще больше не сгореть от стыда до самого пепла.
   На улице нас встретила Леля.
   - Скорее бы вечер! - взмолился я.
   - А что такое? Генка, тебя прямо не узнать без этой штуки в горле. - улыбнулась она.
   - Да там он целый цирк устроил!
   - Как не узнать?! Это же я! Геннадий! Схожу за стрелой! - объявил он и попытался вернуться в лазарет, но я остановил его, крепко схватив за руку.
   - Совсем спятил?! Не смей! - пригрозил я.
   - Я отдала все сигареты, все что было Тане за третий билет. Она принесет его позже в дом управляющего.
   - Почему туда? - удивился я.
   - Потому, что мы там будем, нас пригласили.
   Генку мы отправили к Андрею отдыхать. Я предложил зафиксировать его на время сна ремнями, совсем как в психбольнице, но мою идею не поддержали. Чудо не пожелал оставаться с ним наедине и остался на улице наострив уши. Он беспокойно прислушивался и принюхивался, словно чувствовал близкую опасность. Затем зарычал и спешно скрылся за лачугами.
   Лачуга, как и положено управляющему любого подземного сектора добротно построена и в разы больше других. Честно говоря я ожидал увидеть напыщенного прототипа БННа, только обкуренного. Какого же было мое удивление, когда в дверях нас встретил чудаковатый голый толстячок. Круглолицый, румяный и с выпуклым пузом, будто он на последнем месяце беременности. Этакая неваляшка. Как только он заговорил от него потянуло спиртным, травкой и легким акцентом. Знакомая русская речь разбавлялась Украинскими словами, знакомыми по смыслу с русскими и совсем чужими.
   - Будь ласка проходите, располагайтесь! - он пропустил нас и запер за собой дверь на замок.
   Мы переглянулись мысленно крикнув друг другу "Он голый! Смотри! Ты видишь тоже что и я? Голый мужик". Но слепили неловкие улыбки и сделали вид, что не замечаем слона в комнате. Обстановка здесь веяла Парижскими мотивами. Обои в приятных темно-розовых тонах. Изящная мебель, над головой увешанная рюшами люстра, не зажжена и бра расставленные по углам зажжены спокойным, тусклым светом создавая романтическую обстановку. На трех ножках столик из красного дерева гордо держит старинный механический граммофон с поблекшей от старости, когда то золотистой трубой. Вот только всю атмосферу портил ногой хозяин.
   Леля подняла голову выше и старалась не опускать взгляд ниже лица неваляшки, словно у нее затекла шея. Я старался вообще не смотреть на него и делал вид будто разглядываю все, что есть в доме. Леля наклонилась к белому длинношерстному ковру и стала водить по нему руками будто гладит ручного белого медведя.
   - А что это за шкура? Неужели белого медведя? - спросила она не поднимая взгляда.
   - Да я и сам не знаю що це, осталось от прежнего управляющего. Я на нем сплю.
   Глаза Лели округлились и застыли. Она медленно оторвала руки от ковра стараясь ими не шевелить, будто их больше нет.
   Я не мог молчать. Упустить такой момент злорадства просто грех.
   - Так вы спите на нем голый? - изображая дикий интерес спрашиваю я, приподняв бровь.
   - Конечно! Тело должно дышать. - гордо заявил он.
   Леля наградила меня лютым взглядом.
   - Наверное, приятно голому телу нежиться на таком мягком ковре. - продолжил я издевку.
   - О, да. - протянул "Идиот".
   - Ну а почему вы голый сейчас? Вы что спали? - нервно вырвалось из уст Лели.
   - Ой! - Дмитро опустил голову и окинул взглядом свою наготу. - Пардон! Зараз одягнуся! - он словно ошпаренный убежал в другую комнату.
   Леля принялась вытирать руки о бедра будто они вымазаны в густой смеси стыда и срама. Я хихикая наблюдал за ней. Она оценила юмор и протянула ко мне руки будто зомби. Я убежал от нее за край стола.
   - Присаживайтесь не стесняйтесь! - неваляшка вернулся облаченный в одежду древних греков готовый устроить раут.
   Похоже его "одягнуся" что я так понял, как "оденусь" означало накинуть первое что попадется под руку, например простынь. Он скользнул к граммофону и завел его. Пластинка завертелась и в атмосферу полилась незнакомая мне музыка.
   - Тело должно дышать! - вновь подметил он и уселся, а точнее сказать упал провисшее под его весом кресло в розовых тонах под цвет его лица, словно на трон. - Вивальди - Танго смерти! - объявил он.
   Он король этого бедлама, "двенадцатого". Теперь ясно, рыба гниет с головы. Вокруг все сыпется и катиться к черту, а у него здесь вечный праздник.
   Праздник и на столе. Первым делом я увидел винегрет и большую глубокую тарелку с темно-зелеными водорослями.
   - Морская капуста. - с гордостью внес ясность "Идиот". - Она сушенная и храниться долго, ее запариваешь кипятком, совсем как лапшу быстрого приготовления, очень вкусно.
   Если глядя на винегрет в моей голове сразу родилась жуткая картина, как голый толстячок шинкует ингредиенты, под "Танго смерти", то слово кипяток вызвал большего доверия. Вряд ли он будет ошпаривать эту капусту, будучи незащищенным. Ну или хотя бы накинет фартук. От возникшей картинки "Голый Идиот в домашнем фартучке", меня совсем уморило, я вздрогнул и мотнул головой.
   Я щедро вывалил в свою тарелку огромную порцию. Из напитков горячий чай с мятой, разлитый еще до нашего прихода в полулитровые банки. Сам хозяин пил из жестяной высокой кружки и каждый раз отпивая со стуком возвращал ее на стол. Мы давно не ели поэтому старались попробовать все и много. Морская капуста была заправлена не солью, а глюконатом натрия, усилителем вкуса. Я помню этот смак, он сопровождал почти все магазинские вкусняшки, чипсы и прочие вредные продукты, которые мама запрещала употреблять. Вредно, но очень вкусно. Стул подо мной постанывал скрипя и шатаясь всякий раз, когда я тянулся за добавкой.
   - Осторожнее со стулом, он уже ломался, других нет. - предупредил неваляшка. - Так это ты убил волка своими руками?
   - Я лишь кивнул в знак согласия, так как не мог произнести ни слова, я жадно ел.
   - Жах! Просто Жах. Ну, тут грех не выпить. - он наклонился и достал из под стола пластиковую бутылку с мутным содержимым и плеснул себе в кружку.
   - Мы не пьем, нам скоро в дорогу. - с набитым ртом сообщила Леля.
   - Ну тогда будьмо! - он отпил, а затем прищурился на настенный отрывной календарь за две тысячи тринадцатый год.
   - О! И повод есть! Сегодня всемирный день окружающей среды! - громогласно объявил он.
   Судя по внешнему виду неваляшки и тому, что замусоленные листы календаря не отрывались, а лишь аккуратно загибались за резинку, праздники здесь каждый день.
   Он много нас расспрашивал о том, как мы живем в "тринадцатом" и какими судьбами оказались здесь. Но получал лишь короткие не ясные ответы и сразу же находил повод выпить. Мы объяснили, что ждем Таню и уйдем, как только она придет. В ходе односторонней беседы выяснилось, что секторов осталось не больше десятка. Этой новостью мы были поражены. Мы то были уверены, что их намного больше. Толщи снега обрушивали один за одним и их сектор не исключение. Скоро и он падет от стихии. А новые давно не строятся, это всего на всего слухи. Так ему рассказал по секрету машинист поезда, который кстати был по совместительству отцом Тани. Еще он оправдался обилием травки в "двенадцатом". Его мечта была проста, как мечта идиота. Побывать в Амстердаме, где марихуана и проституция легализованы. Он даже приехал из Украины в Россию на заработки, да бы осуществить мечту, но тут снегопады. Волею судьбы ему довелось стать управляющим и создать свой Амстердам. А внутренний антураж вовсе не парижский, как мне показалось, а в стиле старинного борделя, который мечтал посетить хозяин в Амстердаме. Мечты сбываются, какими бы они нелепыми не казались. Он подолгу засматривался на Лелю и сигналил уставшими глазами. Не вооруженным взглядом было заметно, ей не по себе.
   - И что же у вас и проституция здесь процветает? - недоумевал я.
   - Глупости какие. Конечно нет. Да и с этим здесь напряг. - он снова кинул косой взгляд на Лелю. - Только по обоюдному согласию и большому, щедрому вознаграждению.
   - А Денис мой парень. - вдруг выпалила Леля.
   - Правда? - спросил я и улыбнулся.
   - Да правда. - повысила она тон.
   - Ну ладно. - согласился я.
   - Ну тогда выпьем за столь прекрасную пару, кращу пару в свiтi що я бачив. - он осушил кружку и с недовольством грохнул ее об стол сильнее прежнего.
  
   Салат оказался очень вкусным и я вдруг задумался, задумался о многих и многих вещах. Вещах, что раньше не понимал или попросту не задумывался о их смыслах. Словно в голове заработала поисковая система, которой я пользовался до снегопадов, забивал любое слово или вопрос, через секунду получал десятки развернутых ответов. И я вдруг понял. В морской капусте, в этих водорослях, в этих травах еще кое-что добавлено и это явно ни усилитель вкуса. Довольная ухмылка расплылась по нашим физиономиям. Я не мог сфокусироваться. Мысли лезли в голову словно люди в вагон метро в час пик, а затем уезжали прочь. То и дело у себя в голове я ахал и охал от того, что находил ответы на глубоко спящие в подсознании вопросы, а они тут же заменялись новыми и через мгновения я почти не помнил о чем и думал.
   Перед глазами возникали образы блюд из прошлого и их яркие вкусы. Ароматный борщ с мясом, хрустящий пирог с рыбой и яйцами, рассыпчатая гречка с густой подливой и даже привокзальные тошнотворные чебуреки казались царской, манящей пищей.
   Я переместил тяжелый взгляд на Лелю. Она поставила локти на стол и прикрыла ладонями половину лица, судорожно тряслась от смеха. Она содрогалась с каждого вылетавшего слова из уст "Идиота", а он в такт дрожал от смеха словно холодец, словно малиновое желе. А мне смешно не было. Напротив я улавливал каждое слово и понимал, тщательно и молниеносно распыляя его на каждую букву. Даже некоторые Украинские слова вроде "людина" или "чоловiк", я разобрал. Людина оказалась человеком, а человек мужчиной. Слово "час" оказалось временем. Украинский язык раскинулся для меня, как нечто красивое и тонкое, очень схожее с родным русским. Правда некоторые слова, при подробном анализе не поддавались объяснению и я спрашивал их значение. Так "шкарпетки" стали носками, а "парасольку" зонтиком.
   Сухой смех исходящий от Лели сопровождал любые забавные слова, казалось расспроси я хоть еще об одном непонятном слове и она лопнет от смеха. Еще я понял, действительно понял, почему он не любит одежду и постоянно твердит о том что тело должно дышать. Ведь животные не носят одежду и шерсть им нужно, чтобы не замерзнуть. Так и нам одежда необходима только чтобы не мерзнуть. А дома можно ходить голым. Своими глазами видел племена голеньких африканцев на которых кроме собственной кожи разве что амулеты и кольца навешаны. Обязательно надо попробовать походить голышом, взял я на заметку.
   После стадии впитывания новой информации на меня напал панический страх, но пошевелиться я не мог. Чувствовал себя словно в капкане. А в мыслях: бежать как можно быстрее и как можно дальше. Я думал, что если скажу вслух бежать, то все побегут и я с ними, но в слух с трудом выплюнул:
   - А водички можно?
   Неваляшка подлил в банку горячего чая. Я залпом выпил обжигающий напиток, но утолить жажду не получилось, в горле словно черная дыра, поглощала все проходящее в желудок. Я собрался всеми силами и смог задать мучающий меня вопрос.
   - А зачем вы добавили траву в салат?
   - А, дело в том, что когда ее куришь, эффект быстрее, почти моментальный, но так же быстро пропадает как и появляется. А когда травка попадает в желудок, она действует медленнее, но гораздо дольше держится в крови. - гордо заявил неваляшка.
   - Нет, я не об этом, зачем вы добавили травку в салат?
   На все последующие попытки он отвечал например "Для запаха, для вкуса, а как же без нее, веселая приправа". Разговор напоминал белку в колесе и я сдался.
   - Що б приход поймать - ответил он вновь уже без моего вопроса и снова сделал пару глотков и снова грохнул кружкой по столу. Этот стук начал сводить меня с ума, будто молотком по мозгам. Кстати мозги мои будто извлекли из черепной коробки, пропустили через мясорубку и вернули обратно. Мысли продолжали наплывать и я получал ответы словно обладаю высшим разумом. Я узнавал ответы на все волнующие меня вопросы, но как только становилось ясно, они пропадали, испарялись и приходили новые, вновь и вновь. И так происходило бесконечно. Мне словно промыли мозги и теперь они сами притягивали любую пустяковую информацию.
   Несколько раз "Идиот" обновлял чайник и подливал в банки. Я приканчивал одну за одной обжигая полость рта, пытаясь победить жажду, словно тушил пожар во рту. Сколько времени прошло я не знаю. Но мне захотелось убраться из этого дурмана под любым предлогом. Я несколько раз воспроизвел сложнейшее предложение в голове, в различных тонах и интонациях, словно актер выучил текст перед прослушиванием на главную роль. И посчитав до десяти, решительно произнес:
   - Я выйду. - механически объявил я и в тот же миг пластинка в граммофоне резко остановилась, музыка закончила звучание, пир окончен.
   - Подышать свежим воздухом. - с трудом дополнил я предложение, уже без репетиций.
   - Можно я пойду с тобой? - одними губами спросила Леля.
   - Я понятия не имею. Наверное можно. - растерялся я и со скрипом встал из-за стола.
   - Как хорошо, тогда я с тобой. - выдохнула она с облегчением, будто если бы я сказал "нет", ей пришлось бы остаться здесь навеки веков.
   - Куда же вы, останьтесь еще. Вы ведь ждете Таню?
   - Мы подождем ее на улице. - отрезал я и почувствовал, что выиграл сложнейший судовой процесс и теперь могу покинуть зал суда.
  
   Я подошел к двери и легко справился с замком. Как только я попытался выйти, дверь сама распахнулась. Передо мной стояла Таня. Она разглядела мои симптомы и остановила упреждающим жестом, а затем отошла в сторону, за ее спиной стоял Сфинкс.
  

Глава 8

Билет

   Мы с Лелей, будто после наркоза, не сопротивлялись, сил нет, разум затуманен. Следили за происходящим, как за фильмом в жанре - остросюжетный триллер и на ход событий повлиять не могли. "Идиот" же напротив каким-то волшебным образом выветрил всю дурь из своего желейного тела и трезво разглагольствовал с такой злостью, как голодный сторожевой пес.
   Голоса ни на минуту не замолкали. Сквозь призму дурмана, я лишь смог разобрать то, что Сфинкс бросался словами, о том что мы опасные преступники и сбежали из "тринадцатого", до того, как нам поставили метки. Затем неваляшка связался с Иисусом и тот кричал знакомым опьяненным голосом о том, что от нас надо немедленно избавиться. Я чувствовал себя, как на вечеринке, которая внезапно закончилась внезапным приходом родителей. Мы парализованы и загнаны в угол, как дикие звери. А вот и доктор подоспел. Иваныч все твердил:
   - Я сразу понял, что они преступники!
   - Где твой пес! - грозно спросил Сфинкс.
   - Его здесь нет, он наверху снаружи остался! - убедительно солгал я.
   - Врет! - вмешался Иваныч. - Он здесь в секторе, сам видел! Огромная тварь. Зубы как у акулы!
   Меня за руку схватила Таня. Она шлепнула по запястью устройством похожим на штамп и теперь я стал меченым цифрой "двенадцать". Официально изгнанный, как и мой отец. Клеймо ставило точку на проживание в любом секторе и означало неизбежную смерть. Теперь, даже если каким-то чудом удастся сбежать от сюда и спасти отца, я все равно не смогу пройти ни в один сектор и нам с отцом придется скитаться под снегопадами.
   Когда Таня переключилась на Лелю, она внимательно всмотрелась в запястье ее левой руки. Взяла со стола банку с остывшим чаем, намочила руку и потерла, словно лампу с джином или лотерейный билет. Оказалось, что у Лели уже есть метка. Знак изгнанника скрывался за слоем краски кожного цвета изобретенной Дядей Олегом. Та самая краска, которую они наносили скрывая правду. Я сразу же вспомнил, как застал их за этим действием незадолго до нашего путешествия. На запястье Лели виднелась цифра "семнадцать".
   Моя учительница по биологии, которая похудела за года на тридцать килограмм и была горда этим, постоянно твердила, что толстые люди скрывают под коркой жира свое истинное "я" и раскусить их сложно. Они, как бы все на одно лицо, а точнее форму, таких называют добряки. Хороших людей должно быть много. Ложь. Таких надо опасаться говорила она и была права в каком-то смысле. Вот пузатый "Идиот" теперь скинул занавес добряка и стал злой и напыщенный совсем как БНН, все-таки наши сектора чем-то схожи.
   - Да как вы посмели у меня под носом проворачивать свои грязные делишки! - ворвался он.
   - А ты, ты изгнанная! И решила скрыть это! - он влепил Лели звонкую пощечину по лицу.
   - А ты! Ты! Травил меня байками про волков! А сам оказался волком в овечьей шкуре! - меня он ударил быстрой серией кулаком в нос, несколько раз в глаз и в ухо. А я совсем не чувствуя боли подумал, ну вот, снова по лицу, будто я одно сплошное лицо и меня больше некуда ударить. Хотя в больной бок нельзя, по рукам тоже, разве что в живот, но я уверен на все сто процентов, что содержимое двух чайников и обилием съеденного, все, незамедлительно бы вышло наружу. Мне было стыдно что нас застал в таком состоянии враг. Совсем, как если бы мы купались голышом в озере, если бы оно еще существовало и он настиг нас врасплох, голых как неваляшка и безоружных. Да голым, таким я себя ощущал. А Сфинкс жаждал лишь одного.
   - Мне нужен его пес. - повторял он. - А их можете выкинуть наружу.
   - Но, как же еще один. - вновь предательски выпалил Иваныч. - Еще один полоумный. Говорят с ним целая стая этих волков.
   - Он, что живой? Я же своими руками его прикончил! - удивился Федор.
   - Живой, живой! Я извлек стрелу из его горла. Знал бы кто он, нарушил бы клятву Гиппократа!
   - С ним я тоже разберусь. - Сфинкс снял с плеча арбалет и вынул из кожаного футляра стрелу, зарядил его.
   Таня приказала нам встать, а затем сдвинула стулья вместе спинка к спинке и приказала сесть, мы повиновались. Надзирательница приготовила моток веревки. Иваныч без вины кинул на нас прощальный взгляд, в котором содержалось ни грамма жалости, а лишь холодное призрение и покинул лачугу.
   Таня принялась нас связывать. Леля шептала ей о том, что мы собираемся вернуть мир который знали, мир без снегопадов. На что она лишь рассмеялась и поведала свою историю.
   Когда снегопады только начали идти ее жестоко избил и изнасиловал солдат, чья форма теперь на ней. Она рассказала, как схватила кухонный нож и вонзила ему в сердце. Тогда она приготовилась к тому, что понесет наказание за содеянное, речь о самозащите не шла, так как она по своей воле пришла к нему в квартиру. А уж количество ножевых ранений превышало сотню по всему телу. Если бы не снегопады, то она бы гнила в тюрьме за хладнокровное убийство. И в каком-то смысле "двенадцатый", жизнь здесь, ее тюрьма, ее личный ад.
   - Что бы вы там не выдумывали мы давно мертвы и похоронены. - А за вас я получу награду от Дмитра и вашего управляющего.
   - Таня будь ласка помоги нашему гостю пошукати третьего преступника и приведите его сюда! Ну, или застрелите его, я разрешаю. А с этими двумя я лично разберусь!
   Эта новость меня поразила точно молния. Я сразу же подумал о Лели, только бы он не решился напоследок остаться с ней наедине.
   - И Андрея! Андрея сюда! Он ответит за то, что покрывал их!
   Таня показательно бросила на стол отобранные билеты и тот, что предназначался для Психа. Она в компании Сфинкса отправилась на поиски остальных, а неваляшка ушел в соседнюю комнату и продолжил общаться с Иисусом, пытался выбить вознаграждение за нашу поимку.
  
   Мы остались одни связанные друг к другу. Наедине в последний раз, а дальше смерть. И даже Иисусу мы не нужны. Нас не заберет вездеход, мы опасные преступники.
   - Ты хотел знать, откуда я столько знаю и я обещала рассказать, когда сядем в поезд. Но мы не сядем в него. Мы уже никуда не поедем. - начала исповедь Леля.
   - Мы с дядей оттуда, где нет снегопадов. Два года назад нас изгнали из этого места, хотели даже убить, но мы украли волков, их там разводят, и ехали до "двенадцатого". Отсюда уехали на поезде, познакомились с Андреем, я ему подарила одуванчик, живой. Он поверил, что мы оттуда, где нет снегопадов и помог нам. Мы пообещали, что вернемся и вернем прежний мир, когда будем готовы. По дороге мы встретили Психа и он помог нам. Приютил ездовых волков, мы оставили у него часть провизии и дядя изобрел краску и закрасил метку изгнанных. Мы так долго планировали вернуться, так долго готовились.
   - Готовились к чему?
   - К тому, чтобы остановить снегопады!
   - Да как можно их остановить? И что за место такое, где их нет? - удивился я.
   Твой отец не в тюрьме а в рабстве на гидроэлектростанции. Она снабжает энергией "УП-9".
   - Что за "УП-9"?
   - Машина управления погодой. Девятая и успешная попытка моего дяди. Она и создает снегопады. Я бы остановила ее и все стало бы как и прежде, но это уже не важно.
   - Я ни черта не понимаю! - я говорил правду и почувствовал скрип стула. - "Он уже ломался. - произнес я, вспомнив слова неваляшки.
   - Кто?
   - Стул. - прошептал я и принялся качаться и тормошить его пятой точкой.
   - Даже если ты его сломаешь, веревка натянута так что дышать сложно.
   - Точно. - меня пронзила мысль о спрятанном ноже за спиной. - разрежем ее.
   - Как?
   - Нож. У меня нож за спиной. Попробуй дотянуться.
   Я лишь почувствовал, как пальцы Лели дотягиваются до моих и продолжил дальше раскачивать стул. Через пару усилий он сдался и простонав перед смертью сломался в районе спинки. Веревка немного ослабла. Теперь я и сам мог аккуратно извлечь лезвие из чехла и стал пилить веревку.
   - Ай! - шепотом произнесла Леля и зашипела, как змея.
   - Что? - остановился я.
   - Порезал палец. Но ничего продолжай.
   - Прости. - сочувствующе прошептал я и продолжил резать.
   Мы освободились тихо без шума. Леля мигом кинулась к столу допивать остатки чая из банок.
   - Сушняк. - прошептала она. И забрала билеты со стола.
   - Уходим. - произнес я и встретился взглядом с "Идиотом". Он поднял на нас дуло пистолета обоими руками, а так как простыню он придерживал одной рукой она мигом спала с него показав неприглядную наготу. Теперь в нас целился голый мужик.
   - Мне сказали, що я могу пристрелить вас, если вы попытаетесь утекти. Я нiколи в життi не вбивав, все случается в перший раз.
   - Шкода вбивати таку квiтку як ти дiвчинка. - сочуствующе произнес он и добавил. -Билеты!
   Леля протянула ему последний шанс покинуть "двенадцатый" и неваляшка жадно сгреб их одной рукой а затем поднес ко рту и стал откусывать по частям выплевывая на пол.
   - Вы не понимаете! Мы хотим остановить снегопады! Их больше не будет, если вы отпустите нас все кончится! Просто дайте нам уйти! - взмолилась Леля.
   - Все давно кончилось! И я умру здесь и могилу рыть не надо! Это мое царство! Мой Амстердам! А там я никто, жалкий Украинский гастарбайтер! Вы все глупцы, как и те кому не понравилась моя политика! Я отправил их в лучший мир. И вас туда же отправлю. Ваше последнее слово! - яростно высказал он без разбавления родным языком.
   Леля закрыла глаза и произнесла:
   - Не хочу перед смертью видеть толстого отвратительного мужика! - она открыла глаза и повернув голову ко мне и добавила:
   - И я сказала тогда в торнадо, что люблю тебя. - она снова закрыла глаза ожидая неминуемой гибели.
   Тут входная дверь громко распахнулась на пороге стоял Андрей, он целился из винтовки в "Идиота".
   - Опусти ствол! - приказал он.
   - Сам отпусти! - отказался повиноваться неваляшка.
   Андрей спустил курок, но выстрела не последовало.
   - Вот черт! Опять забыл зарядить!
   Игнатов Дмитро Тимофеевич широко улыбнулся, но в последний раз. Он приготовился совершить свое первое массовое убийство в жизни, но его планы нарушило простое чудо. Чудо ворвался в дом, едва не сбив с ног Андрея и молниеносно кинулся к неваляшке. В одно мгновение откусил его болтающуюся крайнюю плоть. От боли он несколько раз выстрелил в потолок, а затем выпустил из рук пистолет и стал бешено визжать, как свинья на бойне.
   - Боже! Боже! - повторяла Леля от увиденной картины и искала взглядом части порванных билетов, которые утопали в луже крови.
   - Уходим! - Крикнул Андрей.
   - Выплюнь! Фу! - пытался я заставить выпустить из пасти кусок "Идиота", но Чудо не слушался, а лишь радостно вилял хвостом.
   - Мы с тобой больше не целуемся! - произнес я и мы оставили королевство неваляшки.
   Сумасшедший Марафон, а по другому назвать нельзя, так как бежали и снежные псы в линейку по двое, словно запряжены в невидимые сани и мы с Лелей, Андреем, Психом и Чудо впереди не выпуская крайней плоти "Идиота". Чудо марафон продолжался до станции отправления поезда. По пути мы сделали одну остановку у дома Андрея, чтобы забрать вещи. Двое уже знакомых нам одурманенных мужчин выронили изо рта косяк от увиденного.
   - Ты это видел?
   - Что у него во рту?! - недоумевали они рассмотрев детородный орган в пасти Чуда.
   Вдаваться в подробности не было времени. Мы добежали до поезда, он как раз только прибыл. Мы столкнулись с машинистом, с отцом Тани.
   - Когда отправление?! - накинулись мы на него.
   - Через час. - спокойно ответил он. - А это, что волки? А что это у него в пасти?
   - Член управляющего! - воскликнул я. - И если дорог свой, то заводи мотор и уезжаем!
   - Да вы, что с ума по сходили?! - крикнул он прикрыв свой пах обоими руками. - Никуда я с вами и этими тварями не поеду!
   Чудо наконец-то решил выпустить из пасти часть "Идиота". От увиденной картины машинист побелел.
   - Сами езжайте если вам надо! - он стал сдерживать рвотный рефлекс одной рукой а другой продолжал защищать пах. - Спятили совсем! - он убежал прочь.
   - Ну и что теперь? - спросил я.
   - Я поведу. - обрадовался Псих и в компании полукровок поспешил в вагон.
   - Чудо внутрь! - скомандовал я и он запрыгнул в вагон вовремя, потому как на место где он стоял тут же прилетела стрела.
   Сфинкс стоял в десяти метрах от нас в компании Тани.
   - Заходите и закрывайте двери! - скомандовал Андрей и поднял винтовку.
   - Она же не заряжена. - тихо произнесла Леля.
   - Они этого не знают. Делайте то, что говорю. Ну же!
   Мы послушались и зашли в вагон. Андрей остался с двумя противниками наедине. Первое, что бросилось в глаза это надпись в последнем вагоне. "Двери не работают".
   - Идем в следующий! - сказала Леля.
   Мы передвигались по вагонам, двери закрылись, все кроме последней. Мы оглядывались в сторону Андрея. Вот он продолжает угрожать им винтовкой. А вот схватил ее словно бейсбольную биту и бросился на врагов. Вот Таня бежит к первому вагону в обгон нам. А вот Андрей уже лежит на лопатках, а над ним обнажив мачете стоит Сфинкс. Больше ничего не видно. Мы оказались в первом вагоне, машинном и двинулись.
   - Я и не знала, что ты умеешь управлять поездом. - произнесла Леля озирая множество рычагов и кнопок на пульте управления.
   - Я и не умею. - спокойным тоном признался Псих.
   - А останавливаться умеешь? - нервно поинтересовался я.
   - Думаю да. Ох. Так значит, я умею управлять поездом! - внезапно для всех, он впервые сделал разумный вывод.
   Кто бы мог подумать, что этот человек, безумец с улиц "тринадцатого" не только спасет нас, но и доставит на место назначения.
   - Как вы только могли бросить моих детей. - вдруг произнес он упрекающим тоном.
   - Каких детей? - удивилась Леля.
   - Понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, воскресенье! - отрапортовал он и снежные псы оживились и стали ждать команды, ведь их всех назвали поименно.
   - А они сами убежали! Испугались торнадо! - попытался оправдаться я.
   - И упряжку сами расстегнули?
   - Нет. Не сами. - замялась Леля и удивилась, ровным счетом так же как и я.
   Словно мы беседуем не с Генкой Психом, а с Геннадием Валерьевичем, начальником поезда.
   - Эм. Ну. В общем если бы мы не отстегнули их, то они бы запутались и точно пропали! - нашел я быстро выход из шаткой ситуации.
   - Тогда спасибо! - незамедлительно ответил он и вернулся в свое прежнее и постоянное амплуа. - Спасибо что спасли понедельник, вторник, среду, четверг, пятницу, субботу и воскресенье!
   - Да на здоровье. - фыркнула Леля.
   - А я совсем, как понедельник! - гордо сказал Генка. - Ведущий!
   - Это он про то, что понедельник ведущая собака в упряжке. Вожак. - пояснила она.
   - Ты наверное очень их любишь, раз детьми называешь. А у тебя были дети? Настоящие. - попытался я снова пробудить в нем охотника и семьянина с фотографий из хижины.
   - Да! Понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота, воскресенье! - снова заладил Псих, а снежные псы снова оживились.
   - Да откуда. - пожала плечом Леля.
   - Да сам видел. На фотографиях. Наш Псих бывший охотник и у него была семья. - выпалил я.
   - Серьезно? Никогда бы не подумала.
   - Это было давно. - внезапно произносит он и издает дикий вопль. - ААА!
   На лобовом стекле возникла Таня. Она держалась одной рукой, а другой била по стеклу ладонью. Вид у нее словно, да что тут, она оседлала лобовое стекло поезда!
   - Остановите! Остановите его! Я не могу удержаться! - глухо доносился ее отчаянный голос сквозь толщу стекла.
   - А зачем ты туда залезла? Дура что ли? - поинтересовался Псих.
   - Остановите его! - слезно молила она. - Прошу вас!
   - Не останавливай. - холодно произнесла Леля и покинула кабину машиниста.
   Поначалу я был шокирован поведением Лели, но когда взглянул на отчаянное лицо Тани, предательницы, она так же не вызвала у меня сочувствия. Из-за нее мы чуть не погибли. Я последовал за Лелей а спустя несколько секунд услышал протяжный крик и стук под колесами. Я не увидел, как именно она умерла, так же как не увидел смерть Андрея. А может он победил и теперь Сфинкс навсегда отстанет от нас. А может, может...
   Все "может" быстро испарились. Чудо издавал сумасшедший громкий лай и рычал на дверь. Через окошко на дверях я увидел его, Сфинкса. Он стремительно приближался к нам. Леля приволокла сумку и стала рыскать в поисках пистолета. Чудо скребся и жаждал битвы, но я схватил его за ошейник и с усилием подвинул в сторону. Выхватив нож воткнул его как рычаг в дверь. Теперь ручка не поворачивается и войти невозможно. Все его попытки войти не увенчались успехом. Толстое стекло так же не поддалось его ударам. Тогда он сдался и стал ждать. Даже присел на скамью, будто просто сел на электричку и ждет своей остановки, на которой сойдет вместе с нами и порежет нас на части, как тех волков на снегу. Но нам не по пути. Я отошел от двери и присел на скамью не сводя глаз с опасного пассажира.
   - Просто открой дверь, а я всажу ему пулю в лоб! - подбежала Леля с пистолетом в руках и бросила сумку мне под ноги. - За дядю Олега, за Андрея!
   - Успокойся! Приедем, там разберемся с ним. - я усадил ее рядом с собой. - Кстати куда мы приедем то?
   - На заброшенный сектор. Надеюсь он не обвалился. А там недалеко осталось.
   - И что дальше? Мы остановим снегопады? Как?
   - Да. И освободим твоего отца и других. Предоставь это мне. - волнительно произнесла она.
   - А что они там делают? Почему не сбегут?
   - Снабжают энергией "УП-9". Работают на платине. Их контролируют вооруженные люди.
   - Люди Иисуса? - уточнил я.
   - Вроде того.
   - Так кто он этот Иисус?
   - Он нанял моего дядю для создания "УП-9".
   - Значит твой дядя? Он создал снегопады?
   - Он не знал для чего он это делает, думал делает благое дело. Эта машина не только снегопады способна вызывать. Дожди, там, где постоянная засуха. Остановить ураганы. Предотвратить стихийные катастрофы, спасти жизни.
   - А получилось все так, что мы теперь в полной жопе и спасать нужно нас?
   - Мы хотели остановить все, но Иисус узнал и хотел избавиться от нас. Поэтому мы и сбежали! - нервно ответила Леля.
   - А Сфинкс в курсе? - посмотрел я на сидящего в нескольких метров от нас Федора.
   - Нет, даже управляющие не знают, что на самом деле происходит. Вообще не пойму, почему он не отстанет от нас. - пожала плечами Леля.
   - Ему нужны не мы. А он. - я кинул взгляд на Чудо и почесал ему за ухом.
   - Зачем он ему?
   - Ты же видела, что он любит все откусывать.
   - Ну да. - кивнула она и догадалась. - Нос? Это он откусил ему нос?!
   - Ага. - гордо подтвердил я.
   - Ну молодец! Ай да Чудо! - Леля опустилась на колено и погладила его, а он в благодарность лизнул ее по щеке.
   Время конечно не подходящее, но не подколоть Лелю я не мог.
   - У меня до сих пор перед глазами стоит картина, как чудо откусывает член "Идиота". - задумчиво произнес я.
   Леля тут же отстранилась от Чуда и принялась вытирать щеку.
   - Дурак ты Мороз! Пойду переоденусь.
  
   Раньше, я не говорил ей о том, что сделал Чудо и почему так нужен Сфинксу. Думал, что она тут же захочет избавиться от "опасного груза". Но судя по ее реакции, у нее и в мыслях подобное не возникало. Мне очень приятно думать, что она не предаст ни меня, ни моего друга. А теперь я знаю о ней все. Кто она и откуда, и что собирается делать когда прибудет на место назначения. Я и представить себе не мог, что есть место, где нет снегопадов, что скоро поезд привезет нас туда. Скоро я встречусь с отцом.
  
   Так мы проехали несколько часов в одном поезде с заклятым врагом по соседству. Стук колес и скрип всей начинки поезда говорили о ненадежности всей конструкции. Он был старым, еще с советских времен, и как такие еще работают. Все-таки раньше все делали на века, добротно, не экономя на производстве, но время не щадит ничего.
   Леля дремала в машинном отделении не выпуская из рук пистолет, а я не сводил глаз с Федора. Рядом сидел Чудо наострив уши и как бы понимая меня и всю опасность ситуации, рычал в сторону Сфинкса. Тот сидел на скамейке и не сводил липкого взгляда с нас. Или он смотрел на дверь? Может усилием мысли пытался открыть ее? Я поглядывал на нож крепко фиксирующий дверную ручку, боялся, что вот-вот и рукоять ножа задергается, поднимается в воздух и рухнет. Но все это лишь моя развитая фантазия, которую нагревал опасный враг. Конечно никакими сверх способностями Федор не обладал. Он обычный человек в необычной ситуации как и мы. Нами движет желание добраться до места, где нет снегопадов, где есть отец. А им мрачная и холодная месть. Возможно, он просто думал, рассуждал, что будет делать дальше, когда поезд остановиться. Я же окончательно решил для себя, что как только мы приедем, я не подпущу к нему Чудо. Возьму у Лели пистолет и расправлюсь с ним!
   Неожиданно враг поднялся со скамьи. Его внимание что-то привлекло. Сначала он посмотрел на верх. Может хочет вылезти на крышу? Нет. Его взгляд опустился и прилип к другому, более простому решению. Стоп кран! Он хочет нажать на стоп кран! Он еще раз бросил на меня липкий взгляд и его огромные глаза горели и ликовали. Сфинкс демонстративно подошел к рычагу стоп крана и медленно взялся за него. Посмотрел на меня и стал молча выжидать. Возможно он надеялся, что я открою дверь и отдам ему Чудо. Никогда, подумал я и помотал головой. Сфинкс резко дернул рычаг.
   - Держитесь крепче! - выкрикнул я.
   Темнота и тишина. Я едва могу разглядеть пальцы перед глазами. Где я? Я мертв? Это тот самый тоннель? А где же тогда свет в конце? Тело ломит, голова раскалывается, я постепенно начинаю понимать, случилось страшное, крушение поезда. В голове вспышками возникают последние кадры катастрофы и соединяются воедино до момента, перед тем, как на затылке возникла огромная шишка.
   Сфинкс нажал на стоп-кран и старая электричка не выдержала. Кабина где находилась Леля и Псих отсоединилась от второго вагона и поехала дальше осыпаясь искрами. А меня отшвырнуло к окну. Вагон будто хорошенько встряхнули, как шейкер.
   Едва могу приподняться и тут же чувствую под собой глухой треск и скрип. Замираю осознав, что нахожусь на хрупком стекле. Я на окне поезда, что внизу одному богу известно. Осторожно ощупываю треснутое стекло в поисках хоть чего-то, за что можно уцепиться. Под руку попалась сумка, сумка Лели. Что внутри не понятно, но что-то тяжелое, и как только она постоянно ее таскает, не выпуская из рук. Я вспоминаю как Леля зажигала сигнальный факел у хижины Психа и нахожу один такой внутри, единственный и коробку спичек. Надеюсь последний сигнал не входил в план по остановке снегопадов. Дергаю за шнур и из факела высыпаются искры а затем мощный яркий красный свет освещающий катастрофу.
   Вагон перевернут, но каким-то образом висел в подвешенном состоянии, словно замер в воздухе, так как за стеклом я смог разглядеть землю в метре или даже больше. Я осторожно поднял факел вверх и вздрогнул. На меня направлен арбалет, на расстоянии вытянутой руки. Спустя пару секунд я констатировал тот фак, что он не заряжен и его никто не держит, он висит зацепившись ремешком за какой-то обломок, вместе с ним и футляр для стрел. Я вытягиваю руку и пытаюсь снять его но тут стекло подо мной издало последний громкий вздох и я грохнулся на землю. Осветив себя факелом словно благовоньем, убедился, что ни один осколок не вспорол мне спину и брюхо, я вздохнул с облегчением. Лишь пальцы порезал. Очередное везение или чудо. Чудо! Что с Чудом? Он ведь был рядом со мной или нет? Я встал на ноги и отряхнулся. Красный свет показал разбитый в дребезги вагон. Он стоял боком на дыбах подобно Пизанской башни. Вон и то самое окно из которого я вылетел. Я смог разглядеть как еще один вагон в котором находился Сфинкс перед крушением, все еще оставался прицеплен, именно он и не дает другому вагону упасть, держит его. Многотонная связка стояла поперек буквой "Г". Мое внимание привлекло окно из которого я выпал, а точнее то, что там внутри вагона, все еще продолжал висеть арбалет, тихий убийца Сфинкса. Теперь он уже не на расстоянии вытянутой руки, а на расстоянии вытянутой руки в прыжке. Если уж я лишился ножа, который уж точно не собираюсь искать в такой ненадежной конструкции, как бы он ни был мне дорог, то хотя бы позаимствую новое оружие.
   Я вытянул руку и подпрыгнул. Первая попытка провалилась. Боль в боку оборвала прыжок. Передохнув я повторил попытку и ухватившись за арбалет, повис в воздухе. Раздался протяжный скрип который замолк, а затем еще громче и тревожнее продолжал звучать сообщая о скорой неприятности. Я замер и медленно поднял факел вверх, чтобы посмотреть, что происходит. Я завис в воздухе удерживая новое оружие, нахожусь наполовину в вагоне. Тут я резко упал вниз на обе ноги, с арбалетом в руке. Меня сверху накрывает, грохочущий и ревущий вагон. Зажмурившись, подумав, что этот железный стон, последнее, что я услышу в своей жизни, я медленно открываю глаза. Я не мог поверить происходящему.
   - Так и было задумано. - зачем-то вслух оправдал я удачу.
   Факел в левой руке, арбалет в правой, а я стою все в том же вагоне. Попал я сюда снова через окно из которого ранее вылетел. Меня словно накрыло колпаком. Теперь вагон лежал на боку оторвавшись от собрата, я быстро отыскал выход и покинул груду железа.
   - Стой! - раздался механический голос.
   Меня пробила дрожь. Этот голос ни с каким другим не перепутаешь. Сфинкс! Он здесь! Я обернулся и привел арбалет в боевую готовность, последовал на голос. Он доносился с другой стороны, туда не пройти. Тоннель перекрыт грудой железа.
   - Кто здесь? - снова раздался голос.
   - А там кто? - зачем-то спросил я, зная точный ответ на свой вопрос.
   - Денис, Денис Морозов! Это ты?!
   - Я.
   - Помоги мне, я ранен.
   - Я не могу! Тут не пройти! Поищи другой выход! Возвращайся откуда пришел!
   - Я не выбраться прошу! - вдруг заявил Федор. - Отдай мне твоего пса и я оставлю вас в покое. Если откажешься, клянусь, из под земли достану, а когда вернусь в "тринадцатый", убью твою мать и сестру.
   Его слова пробудили во мне ярость. Если бы я мог, то тут же всадил в него стрелу. Я сделал глубокий вдох и молча отправился дальше, иначе факел погаснет и я уже не выберусь от сюда.
   - Не уходи! Денис! - эхом раздалось по тоннелю. - Стой!
  
   Я несколько минут шел пока факел не погас, его хватило на минут пять. Больше источника света нет. Так мной было пройдено около километра, пока я не споткнулся и не рухнул в темноту. На ощупь я с ужасом понял, что наткнулся на труп волка. Я принялся щупать шерсть, уши, сухой язык, неприятную склизкую рану в области шеи. Он еще теплый, но мертвый. Как же я пожалел, что использовал последний факел, ведь теперь я не знаю, Чудо это или другой полукровка. Вдруг меня словно молнией ударило. Ошейник! Его нет! Это не он! Я вздохнул с облегчением и нервно высмеялся. Еще одна молния бьет второй раз в то же место и я вспоминаю про спички. Ну как же я пощекотал себе нервы, а мог бы сразу их зажечь. Я не стал тратить последний источник света и отправился дальше.
   Вскоре я-таки нашел свет в конце тоннеля. Едва живые лампы на высоком потолке тоннеля помаргивали будто перед смертью и дали разглядеть машинный вагон в котором ехали Леля и Псих. Судя по его разбитому состоянию, он на скорости врезался в тупиковый упор на рельсах, дальше пути нет. Это конец тоннеля, станция заброшенного сектора. Тележки и вагонетки рядом подсказывали, что именно здесь загружают провизию для секторов и именно отсюда отправляется поезд. Значит мы бы доехали до сюда, а дальше шли пешком, но куда?
   Снаружи вагона следы крови, они ведут в открытую дверь. Я встал как вкопанный, по-настоящему испугался того, что может ждать внутри. Что если моим спутникам повезло меньше чем мне, что если там тела Лели и Психа. Сердце тревожно заколотилось. Я сделал глубокий вдох и с выдохом зашел внутрь. В полумраке послышалось тяжелое хриплое дыхание. Кровавое месиво, самые страшные краски, что я когда либо видел. Пахло медью, пахло смертью. Трупы полукровок. Я сдерживая рвотный рефлекс принялся считать их количество. Пять трупов. Чудо среди них не было, как и следов Лели и Психа. Последние вдохи делала одна из полукровок, мучилась. Ее наполовину намертво зажало скамьей. Она пыталась выбраться или приблизить смерть, потому как ее брюхо разорвано, покусано. Но завершить начатое не хватило сил. Я снял с плеча арбалет.
   - Я помогу тебе. Сейчас все закончится. - сказал я и направив арбалет отошел на несколько метров.
   Я прицелился в голову и со словом "Прости", нажал на спусковой крючок. Полукровка отмучилась. Это действительно тихий убийца, беззвучная и быстрая смерть. Я выбрался из вагона и понял, что кровавые следы вели не в вагон а из него. Та мертвая полукровка, выбралась от сюда и умерла в тоннеле. Косая табличка на стене гласила "Добро пожаловать в сектор номер одиннадцать".
  
   Мертвый сектор, без света и тепла. Мне было страшно, я чувствовал себя как в детстве, когда лазил в подвал с другими детьми из любопытства. "Там есть особая комната" говорили они.
   Мы с десятой попытки лишь к двери то подходили, как только приближались кто-то постоянно издавал загробным голом какую-то околесицу и мы с диким писком разбегались в разные стороны, как мыши. В конце концов мне надоело и я первый, кто решился зайти внутрь. Тогда за мной немедленно захлопнулась дверь. Другие дети решили так пошутить и не выпускали меня, нагоняя все тем же загробным голосом больше жути и страха. Я в истерике бился в двери, но когда понял, что они еще долго не откроют, решил сам их напугать. Замолчал и отправился в глубь темного и загадочного подвала. Проходя мимо толстых и мрачных труб, я дрожал, но все же шел вперед. Я нашел ту самую "особую" комнату. Ничего особенного в ней не было, разе что свет, который зажигался подкручиванием лампочки висящей на проводе над головой. Стол сооруженный из ящиков один на одном, стулья так же из ящиков. На столе пустые бутылки из под спиртного, карты, настольные игры. Диван старый выцветший, местами вспоротый и оголяющий пружины. Тогда я прислушался к тишине, загробные голоса затихли, но не пошли мне на выручку, как я рассчитывал. Эта особенная комната оказалась закутком, для местный подростков. Отсутствие уюта компенсировалось абсолютной свободой действий. Тут они могли прогуливать уроки, играя в карты и распивая спиртные напитки без боязни осуждения со стороны взрослых.
   Так вот, я услышал шаги и увидел тех самых подростков. Они меня до чертиков испугали своим появлением, я сбежал оттуда как угорелый и еще долгое время дулся на тех детей, что меня там заперли. А потом в отместку, выдумал целую историю с наличием трупов и необъяснимых явлений. Загробным тоном рассказывал, как я встретил нечто темное, в черном плаще и покрытое мраком. Так родилась страшилка, которая часто приходила во сне всем кто ее слышал и даже ко мне. Мое же воображение играло со мной в кошмарных снах и победить темную фигуру я не мог.
  
   Тут так же темно и я почему-то был готов услышать загробные голоса и увидеть человека покрытого мраком.
   Сверху посыпался песок и мелкие камни. Этот сектор, так же как и "двенадцатый" разваливается на части и здесь надо быть начеку. Дальше станции идти не было смысла. Пара тусклых ламп единственный источник света, а дальше кромешная тьма. Из деревянных ящиков разбросанных вблизи, в них перевозили продукты, я развел костер. Что делать дальше, я не знал. Сделать факел не получится, я заблужусь сразу же, как он потухнет. Воспользовавшись моментом, я вынул из сумки таинственный предмет, "приз". Тяжелое устройство размером с футбольный мяч. По форме он напоминал автомобильный аккумулятор. Куча проводов и несколько кнопок, нажимать на которые я не решился. Чтобы это ни было, оно очень дорого для Лели.
   Надо было отдохнуть я и немного согревшись у костра, задремал. Мне снился кошмар. Я оказался в том самом подвале из детства, но вместо подростков меня нашел человек в черном плаще, покрытый мраком. Кошмар из детства снова посетил меня. Он напал на меня и стал душить. Его руки с огромными холодными когтями царапали кожу. Я отбивался как мог, но этот монстр не уязвим, все удары которые приходились на него проходили сквозь. Он словно черное смолистое облако. Сгусток зла и мрака. Черный призрак. Дышать становилось все труднее и я лишь слышал:
   - Просыпайся! Просыпайся! - приказывал он.
   - Нет! Нет! Нет! - на последнем "нет" я открыл глаза и услышал свой голос, я кричал уже не в мире сновидений.
   Это уже не сон, но надо мной склонился человек в черном, с черным лицом и тормошил меня.

Глава 9

Пол одиннадцатого

   Я держал в дрожащих от страха руках арбалет направленный на чужака. Свет от костра осветил его чумазое лицо и рванный черный плащ. Он словно сошел из фильма ужасов, где призрачный убийца охотиться за жертвами в заброшенном тоннеле. Или из моего детского кошмара.
   - Не заряжен. - спокойно произнес он. - Арбалет не заряжен.
   Действительно не заряжен, подумал я, вынул стрелу из футляра и быстро принялся заряжать его.
   - Не стоит. Я не причиню тебе зла. Ты ведь Денис? - все тем же спокойным голосом удивил меня незнакомец.
   От услышанного я опустил оружие и удивленно вытаращился на чужака.
   - Д...Денис. - не смело подтвердил я.
   - Вижу сумка при тебе. Идем со мной, у меня твои друзья, тут недалеко.
   - Сумка? С ними все в порядке? - подскочил я.
   - Да. Девушка и мужчина, они целы. Идем. - не оставляя мне выбора он шагнул в темноту.
   - Подождите! - крикнул я и последовал за ним.
   Я не переставал удивляться тому, как чужак хорошо ориентируется в темноте, где мало чего видно, кроме силуэтов разрушенных лачуг.
   - Кто вы такой? Как вас зовут?
   - Я давно не пользуюсь именем. Зови меня "Крот".
   - А волк с ними? - тревожно поинтересовался я.
   - Нет. Волка нет. - отрезал он. - Есть только не волк, Чудо кажется, так они его представили.
   Я вздохнул с облегчением. Он жив, они все живы!
   - Почти пришли. - сообщил он и громко выкашлялся. - Смотри под ноги, тут скользко.
   - А вы тут живете?
   - Да. Это мой сектор, точнее его половина, та что уцелела.
   - Вы живете здесь один? - удивился я.
   - Один. - ответил незнакомец.
   - А чем вы питаетесь?
   - Сегодня у меня на ужин парень который задает слишком много вопросов. - таинственно произнес он.
   Я остановился и тяжело сглотнул, приняв всерьез его слова. Незнакомец остановился и обернулся.
   - Да шучу я. Тут товарный поезд загружается. Люди грузят еду в вагоны, а я не задаю вопросы, за это они оставляют мне еду. Но судя по тому, что вы разрушили его, теперь я долго еще не увижу, чем поживиться. - ответил Крот и продолжил путь.
   - Мне жаль. - сочувственно произнес я. - А откуда приходят эти люди? - я последовал за ним.
   - Тут есть дыра недалеко, но я туда не хожу. Мне запрещено. Люди вооруженные и опасные. Военные наверное.
   - Военные? - переспросил я.
   - В военной форме с оружием в руках! - спокойный голос Крота исказился злобой.
   - А почему вы не найдете другой сектор?
   - Потому, что меня изгнали, как и тебя, судя по клейму которое я разглядел пока ты спал.
   - Меня не изгоняли, я сам ушел! А клеймо поставили уже в другом секторе. - потерев запястье буркнул я.
   - Да, конечно, я этого не делал, меня засудили. Я тоже так говорил.
   Я не стал спорить, кто прав а кто виноват. Сектор обвалился на половину. Пол "одиннадцатого" усыпан землей и камнями, которые скрипели под ногами, а другая половина куда мы и шли оставалась не тронута. Мы прошли в сумерках около десяти минут, потом в дали появился тусклый огонек.
   - Ну что ж, мы пришли. - объявил Крот.
  
   Подземный человек устроился в лачуге управляющего, возможно единственном уцелевшем доме. Крот впустил меня и я увидел друзей. Первым ко мне бросился Чудо. Он возбужденно обнюхивал меня виляя хвостом, прыгал и облизывал. Я обнял его так крепко как мог.
   - Вы живы. - с облегчением выдыхаю я.
   Леля бросилась ко мне и я раскрыл объятия, но не успел сомкнуть их на ней, так как она сразу же схватилась за сумку и выхватила у меня из рук. Этот факт словно удар кнутом прошелся по всему моему телу.
   - Цел? - спросила она, но я не понял, что она имела ввиду, меня или устройство в сумке.
   Наконец-то она проверила целостность содержимого и теперь обняла меня, но это были не те объятия на которые я так рассчитывал, а какие-то фальшивые, второстепенные.
   Псих улыбнулся обнажив гнилые зубы, подбежал и обнял. Я смущенно похлопал ему по спине и с трудом отлепился.
   - Ну как я и говорил, нашел их. - объявил хозяин подземелья.
   - Кого их? - спросил я.
   - Тебя и сумку. - ответил человек в плаще.
   - Ясно. - ответил я и понял, что незнакомец искал в первую очередь устройство, которое так дорого для Лели.
   - Мы думали ты погиб. Тебя нигде не было. - попыталась оправдаться Леля.
   - Да, я понял. - буркнул я и принялся гладить Чудо и прятать злобный и обиженный взгляд в его гладкой шерсти.
   - Не хочу вмешиваться в вашу драму, но теперь я могу их забрать? - спросил чужак.
   - Да. Можешь. - ответила Леля.
   На чумазом лице родилась беззубая ухмылка. Только теперь при свете я мог полностью разглядеть его. Ему за сорок, но волосы на голове сплошь покрыты сединой, небрежно обстриженная борода, словно тупыми ножницами на скорую руку. В такой тьме не только поседеешь, но и сойдешь с ума, но он спокойно разговаривал и вполне адекватно. Чужак оставил нас одних.
   - Нет. Он не может! Нельзя! Они мои дети! - завелся Псих.
   - Что тут происходит? - спросил я.
   - Крот. Он хочет забрать полукровок. - пояснила Леля.
   - Но они же мертвы. - не понял я.
   Ее молчание стоило дороже любых слов. Крот хочет их съесть, пока тепленькие, а Психу явно не нравиться эта затея. Леля отдала ему мертвых любимцев Генки, а Крот нашел для нее сумку в придачу со мной. Вот так новости.
   - Там не все мертвы. - с досадой произнес Псих. - Не хочу, чтобы он сделал это.
   - Все. Они все мертвы. Я... мне пришлось. - с досадой произнес я.
   - Ты? Ты сделал так, чтобы он не мучился? Ты убил понедельник? - дрожащими губами спросил он.
   - Да. - ответил я и приготовился к любым нападкам Психа, но он подойдя вплотную ко мне вдруг обнял меня.
   - Спасибо! Спасибо, что убил понедельник! Я сам не смог и оставил его. - слезно выдавил он из себя.
   - Да не за что. - грустно улыбнулся я.
   Понимая, что это значит для Психа, я вдруг потеплел к нему и простил за все обиды, неприязнь разрушилась в тот же миг, но теперь появилась непреодолимая стена перед Лелей. Она словно айсберг, непробиваемая и холодная. В ней будто живут два человека, нежная и веселая девочка Леля, которую я знал и расчетливая и хладнокровная убийца, которую я не хотел знать.
   - Он цел! - радостно заявила она демонстрируя устройство, с которым все это время разбиралась.
   Мы с Психом лишь наградили ее ледяным осуждающим взглядом.
   - Простите, просто это очень важно. - смутилась она.
  
   После такого поведения и слов, во мне что-то выгорело, я осознал, что Леля в мгновение око стала совершенной чужой. Ее ничего не заботит кроме своей миссии. Должно быть этот прибор ключ к остановке снегопадов. Безусловно, это очень важно, хоть я и не совсем понимал, как это будет выглядеть, но я при всем том, что с нами случилось, продолжал оставаться человеком. Проявлять к ней заботу и чувства, но она будто отыгрывала свою роль, притворялась, что неравнодушна ко мне. Все эти поцелуи, та волшебная ночь, все лишь мираж, ложь.
  
   Я не сразу понял, что за странные обои наклеены на стенах убежища Крота, но присмотревшись распознал страницы из книг. Сотни тысяч страниц, одна на одной напоминали папье-маше. Этот здраво рассуждающий человек, судя по жилищу и тому, что он здесь совершенно один, словно призрак одиннадцатого сектора, более сумасшедший, чем наш Генка Псих. Котел по середине комнаты без затворки, в котором догорали пару деревяшек, не самое безопасное сооружение. Языки пламени свободно вытягивались на несколько сантиметров из котла и выплевывали угольки прямо на пол. Дымовая труба выходит прямо в окно. На полу и ветхом столе ненужный хлам вроде игрушек, сувениров и электроприборов. Да в том подвале из детства, в той "особой" комнате, в разы уютнее, чем здесь. Что он делает здесь один? Читает стены? Смотрит на пламя огня и считает на пальцах дрова, которых явно не хватит, чтобы прожить здесь хотя бы месяц. Может он ждет покорно того момента, когда вторая половина сектора обвалиться и похоронит его?
  
   - Мы не можем позволить ему! - продолжал возмущаться Псих.
   - И не позволим. - поддержал его я. - Мы их похороним, они не заслужили такой участи. Если бы не они, мы бы никогда не добрались сюда.
   - Правда? - в глазах Генки вспыхнуло что-то вроде искренней надежды и благодарности.
   - Правда. - кивнул я.
   - Я ему обещала. Я обещала, если он отыщет сумку, то он сможет сделать с ними все что захочет! И он выведет нас от сюда! - взорвалась Леля.
   - Нет. - холодно не согласился я и высказал все что наболело. - Или для тебя это все лишь инструменты в твоей миссии? Снежные псы, Генка, Андрей, я. Ты просто используешь нас как вещи! Ты получила назад свою сумку, выход как-нибудь найдем.
   - Не я виновата в том, что случилось с моим дядей! Не я потащила за нами твоего пса, из-за которого нас преследует Сфинкс! Не я отправила твоего отца в рабство! Я только хочу...Я стараюсь для общего блага!
   - Какой ценой? Ты вообще заметила какой шлейф трупов за нами? - я приблизился к ней и посмотрел прямо в глаза. - Для тебя хоть что ни будь имеет значение кроме этого куска железа? Леля опустила взгляд в пол.
   - Делайте, что хотите.
   - А вот и ужин! - радостно заявил Крот, который приволок несколько трупов полукровок в тележке, что раньше использовали в супермаркетах.
   - Нет! Нет! Мы их похороним! - набросился на него Псих и схватил за руку.
   - Мы же договорились! Я выполнил свою часть сделки и благодаря мне вы еще живы!
   - Денис скажи ему! - попросил Генка у меня поддержки.
   - Мы их похороним. - отрезал я.
   - Слышал? Мы их похороним! - Псих принялся отбирать тележку у Крота и они сцепились, словно не поделили товар на новогодней распродаже в торговом центре.
   Человек в плаще хоть и был костляв и слабосилен, но все же ударил кулаком по лицу Психа так, что у того подкосились ноги. Я бросился на помощь, даже Чудо принялся лаять на чужака. Но Генка быстро поднялся и со всей яростью стал колотить Крота. Нам с Лелей ничего не оставалось, как отпрянуть в угол и наблюдать за дракой в которой Псих побеждал. Он повалил его на пол у котла и еще несколько раз ударил по голове.
   - Мы их похороним! Ясно? - грозно спросил Псих.
   - Куда уж яснее. - ответил тот и Генка отпустил его.
   - Но вот, что я вам скажу. - поднялся с пола Крот и покашлял в рукав. - Если вы выроете им могилу, то вам придется выкопать еще и для себя. Потому как я, ни за что не проведу вас к выходу. Туда откуда приходят люди с едой. - Он стал ждать нашей реакции на выдвинутый ультиматум, но быстро осознал, что мы открыв рты наблюдаем другую картину.
   Край его плаща слишком близко побывал у котла и загорелся. Он снял его и попытался затушить ногами, но огонь перекинулся на его рванные штаны и он вспыхнул словно бенгальский огонь. Мы пытались приблизиться к нему, чтобы помочь, но он словно нарочно бился о стены и размахивал горящими руками. Он кричал так жутко, что кровь в жилах стыла. Огонь моментально разбежался по стенам. Лачуга запылала. Нам ничего не оставалось, как покинуть горящий дом. Истошные вопли были настолько сильны, что разлетались по темному сектору и эхом замолкли только в глубине.
  
   В воздухе пахло жаренной плотью. Горела лачуга, горел Крот, горели пара полукровок, горела наша надежда найти путь из этого темного царства.
   - Надо было позволить ему съесть их, они все равно мертвы, кому какое дело. - всхлипывая, возмущалась Леля.
   - Не пообещав ты ему трупы на ужин, не было бы и проблем! - не сдержался я.
   - Значит это я виновата? Здорово! Я всегда виновата!
   - Если бы ты хоть чуть-чуть думала о других, мы бы не попали в эту передрягу!
   - Ветер дует. - произнес Псих не отрывая взгляда от полыхающего дома.
   - Он прав! - подхватил я.
   - О чем ты? - не поняла Леля.
   - Смотри на пламя. Откуда то дует ветер. Должно быть там и есть выход, оттуда доставляют провизию в сектора.
   Пламя окутавшее лачугу косилось в сторону.
   - Нам туда! - показал я куда-то в темноту, откуда дул ветер.
   - Да мы шеи себе свернем в темноте. - прошептала она.
   - Нам нужен свет. Что-то, что горит.
   - Нам нужны волчьи глаза! - выдвинул предложение Генка. - Но где их взять. Они только у Чуда, а нас вон сколько! Трое!
   - Или мы можем просто сделать факелы? - осуждающе посмотрела на него Леля.
   - По-моему для факела нужно что-то горючее. - предположил я. - У тебя не остались "какашки сатаны"?
   Псих услышав мои слова громко рассмеялся позабыв о горе, о похоронах и наверное обо всем на свете.
   - Отдай ему. - вдруг обратилась она к Психу, а тот немедленно замолчал и быстро похлопал глазами, вроде ничего не понимая.
   - Что отдай? - не понял я.
   - Отдай. - протянула она. - У него есть бутылка спирта, он пил пока мы тебя ждали.
   - Откуда?
   - Да он спер у доктора, пока тот его лечил.
   - Ну ничего себе! - обрадовался я. - А говорил спирт у него закончился! Ну давай сюда. - протянул я руки к Че Геваре.
   Псих недовольно взглянул на меня, будто я отбираю милостыню у нищего, нырнул рукой за пазуху и вынул бутылочку спирта.
   Я огляделся и нашел ящик. Разломав его на дощечки, снял куртку и разорвав ее на тряпки соорудил факелы, плотно обмотав деревяшки тканью. Генка со слезами на глазах наблюдал, как медицинский спирт пропитывает плотно намотанные тряпки. Я раздал по факелу и мы с Лелей подожгли их о догорающую лачугу Крота. Псих замешкался, он понюхал факел, затем лизнул его на прощание и отдал огню.
   Нужно было торопиться пока у нас был источник света. Быстрыми шагами мы шли туда откуда дул ветер. Я чувствовал, как становилось холоднее, на мне осталась кофта, поэтому дальше я двигался не столько на ветер, сколько на холод.
   Мы путешествовали по мраку с полчаса, пока не нашли выход наружу. Огромная обледеневшая дыра из которой завывал свежий ветерок и летели хлопья снега. Мы шагнули в дыру словно в какой-то портал и оказались в другом мире, мире снегопадов.
   Время луны. По сторонам высокие с многоэтажный дом стены изо льда. Мы внутри длинной расщелины, конца которой не видно. Под ногами скользко и влажно. Несколько капель сверху упали мне на голову. Сначала я подумал, что это дождь, но ясное ночное небо развеяли сомнения, таял лед. Кроме прохладного воздуха погода все-таки радовала. Лунный свет освещал весь ледяной путь и блестел в лужах, словно по полу разбросаны зеркала. Под ногами словно подтаявший каток.
   - Я кажется вспоминаю. - сказала Леля. - Мы проезжали здесь с дядей, но сверху, помню эту трещину.
   - Как далеко нам еще идти? - спросил я постукивая зубами от холода.
   - К утро дойдем.
   - Хорошо. - я содрогнулся от холода и через мгновенье мне на плечи Псих одел свое пальто.
   Я оглянулся и попытался возразить, но он ничего не хотел слушать и сорвав плохо пришитые шкуры волка, что он выменял у отца накинул на себя, заскользил по льду, словно на коньках, разбрызгивая лужи.
   Мы шли без остановки в молчании, лишь лужи под ногами плюхались. Конечно мы устали, но сделать привал на открытом небе, в мокром ущелье, не самая лучшая идея. Чудо иногда поглядывал на меня уставшими и голодными глазами и как бы просил сделать остановку, но я подбадривающе гладил его по морде и продолжал путь. Ледяные стены опускались все ниже и ниже. Когда стало расцветать и показалось тусклое солнце Леля остановилась и заговорила уставшим голосом.
   - Это очень важно, то что я делаю, что мы делаем. И ты важен. Просто все закрутилось у нас не вовремя. Поэтому то я говорила тебе, что сожалею что мы не сблизились раньше. - с досадой выговорилась она.
   - Я всего лишь хочу отыскать отца. Это для меня самое главное.
   - Между нами все по прежнему?
   - Я не знаю. - ответил я и это была правда.
   Вся та романтика в столь неподходящее время вдруг показалась абсурдной и лишней. Никак не совмещалась с той опасностью, с которой приходилось сталкиваться каждый день.
   - О, гляньте. - прошептал Псих.
   Мы замерли от увиденного. На землю опустилась птица, синичка, словно ангел спустился с небес. Она преспокойно принялась пить и умываться в одной из луж. Я не мог вспомнить, когда последний раз видел птиц. Аж дух захватывало. Это мелкое божье создание, которое так часто я видел на подоконнике своего окна до снегопадов, но не обращал внимание. Мы перекинулись счастливыми взглядами, как бы мысленно кричали: "Птица! Живая птица!".
   Доля секунды и редкостное существо исчезло в пасти Чуда. Он даже не стал жевать, просто проглотил чудо природы, облизнулся и взглянул на нас, мол, посмотрите, я здоровый полу волк, а вы птичке обрадовались. Леля ахнула и разинула рот. Мы секунд десять смотрели на Чудо с застывшими физиономиями счастья на лице.
   - Птичка... - печально выдавил из себя Псих.
   - Нет ну вы видели? Это была живая птица! Я их стол лет не видел! - выпалил я все то, что хотел сказать секунды назад.
   Генка принялся изображать как птица только что умывалась в луже. Леля положила руку на сердце и покачивала головой. Мы вдруг забыли про обиды и просто радовались увиденному, словно заметили упавшую в небе звезду и успели загадать желание, словно выиграли крупную сумму в лотерее. Я с презрением посмотрел на друга.
   - Эх, Чудо, возможно это была последняя птица на земле, если так сильно хотел есть, вон у Генки еще девять пальцев осталось!
   - Эй! - возмутился он и спрятал руки по карманам.
   - Ну что вы стоите, мы почти пришли! - радостно объявила Леля и побежала вперед.
   Новость о конце изнурительной прогулки дала еще немного сил для легкого бега и вскоре мы покинули расщелину. Появление синицы тут же затмило то, что я увидел впереди, ведь под ногами уже не мокрые лужи, а твердая, сухая земля.
  
   Передо мной предстал целая вселенная. Я будто попал в совершенно другой параллельный мир. Это огромный каньон окруженный горами и лесом, с водоемом и зелеными полями и лугами, где нет снегопадов. Здесь все будто говорило, шептало, посмотри сюда под ноги, тут муравьи, я старался не раздавить ни единой букашки. Посмотри наверх, тут взывают в высь косяки птиц. Прислушайся, как теплый ветер колыхает зеленые ветви деревьев. От количества красок, просто глаза слезились. Я словно покинул черно-белый фильм и оказался в райском уголке. Дыхание перехватило и голова закружилась. Все сразу как на ладони, все то о чем я так мечтал в одном месте. Затерянный мир, оазис посреди снежной пустыни.
   Единственное, что нарушало идиллию, эту утопию - мощный луч энергии, который пронизал небо. Он исходил откуда-то издалека, словно из под земли. Это и было устройство управления погодой - "УП-9".
   - Мы пришли. - радостно подтвердила Леля.
   - Это ни сон? Ущипните меня! - возбужденно сказал я и Псих не раздумывая больно щипнул меня за щеку. - Ай! - больно же!
   Спуск к раю был крут и занял еще некоторое время, но это пустяки. Мы оказались у озера. Стало жарко, я как можно быстрее стянул с себя теплую одежду и оказался в футболке и штанах. Тесные ботинки так же снял, мне не терпелось почувствовать ногами землю, песок, траву и воду, которая была теплая и приятная на ощупь. По словам Лели это искусственное озеро создали специально для устройства управления погодой, да бы постоянно снабжать его энергией. Вдали виднелась плотина, там и располагается ГЭС.
   Я закатал штанины и погрузился в воду по колено. Чудо так же обрадовался смене обстановки и принялся плескаться в воде. Я снял футболку, отбросил ее на берег и погрузился в воду. Теплая вода так приятно ласкала тело, что я принял позу звезды, лег на прозрачную гладь и полностью абстрагировался от внешнего мира. От всех проблем, от всех забот, от бесконечных погонь и любых других мыслей. Остались лишь я и безмятежное небо с ослепляющим солнцем. Слух погрузился в воду и я слышал только звуки озера. Это словно бесценная награда за пройденный трудный путь, за те пять лет проведенные под снегопадами. Я подумал, как же было здорово если бы здесь оказалась сестренка. Да она бы лопнула от счастья. И тут я вернулся в реальный мир. Не время расслабляться. Где-то здесь, в этом ослепительном раю отец и ему не так хорошо, как мне. У всего есть две стороны, темная сторона этого райского уголка, рабство на дамбе и "УП-9".
   Я вышел из воды и подошел к Лели. Она сосредоточено изучала наш арсенал, арбалет со оставшимися стрелами и пистолет.
   - Шесть стрел и пять пуль. Это все, что у нас есть. - подытожила она.
   - Это место, где держат отца, хорошо охраняется?
   - Около десятка охранников. Так что у нас не будет, ни второй попытки, ни права промаха. Целься в голову или сердце. - проинструктировала она, словно мы идем охотиться на зомби.
   - Мы что пойдем на штурм и вот так просто сходу и отстреляем охрану?
   - Нет. Мы пойдем туда и попросим их сдаться. - саркастично проговорила она. - Мороз, что еще нам остается?
   - У меня нет идей. - согласился я.
   - Вон там ГЭС. - Леля показала пальцем вдаль за озеро, где виднелась плотина. - Там твой отец и другие изгнанные.
   Я вытянул руку и дотянулся до платины. Кажется, так близко и так далеко, к отцу, к окончанию нашего путешествия.
  
   Спустя несколько часов мы пришли на маковое поле, над которым кружили пчелы опыляя алые цветы, за ним вход на ГЭС. В животе поселилось чувство беспокойства. От отца отделяли несколько десятков метров. Я был безумно взволнован грядущей битвой. Паника окутала меня, словно плотное покрывало и я вспотел.
   - Что, если у нас ничего не получится? Что если нас поймают?
   - Прекрати истерику! - грозно прикрикнула Леля и влепила мне пощечину. - Мы справимся!
   - Да, что вы меня все по лицу то бьете?! - возмутился я и вдруг заметил Психа, который лежал в на поляне в цветах и не шевелился.
   - Эй, ты там живой? - спросил я, но ответа не получил.
   Я подошел к нему и легонько пнул по ноге, реакции не последовало.
   - Ледя, он не шевелиться. - тревожно окликнул я.
   - Генка. Просыпайся. - командным тоном приказала Леля и подошла.
   Псих не подавал признаков жизни, он лежал приоткрыв рот. Одна из трудящихся пчелок села ему на бороду, а затем заползла в рот.
   - Он что умер? - шепотом спросил я.
   - От чего? От счастья? - Леля склонилась над ним и зарядила громкую пощечину.
   Псих вскочил и схватился за щеку.
   - Ай! Больно же! - завопил он.
   - Как я тебя понимаю! - покачал я головой.
   Псих вдруг скорчил кислую гримасу, не отпуская руки от покрасневшей щеки и сплюнул в сторону. Он выплюнул пчелу.
   - Укушила! - пробормотал он. - Укушила! Пшела укушила!
   Нам стало смешно и мы пытались хоть как то помочь, но не могли сдержать приступы смеха. Генку ужалила пчела прямо в полость рта. Возможно из-за оплеухи Лели.
   - Надо намазать место, куда тебя ужалила пчела серой из ушей. - предложил я, вспомнив как это делал один ведущий по телевизору программы о дикой природе.
   - Вых яшшик! Вых ящик! - Псих выплюнул опухший язык изо рта, выглядел он размером с ладонь.
   - Вот его и намажь серой! - продолжал давать ценные советы я. - У меня уши просто чистые. Ледя посмотри в своих ушах.
   - Да, сейчас отсыплю, подставляйте ладони. - съехидничала она.
   Генка воткнул палец в ухо и задумчиво выколупал огромный комок серы из левого уха.
   - Фу. - Леля отвернулась и я не стал наблюдать неприятное взору самолечение.
   - Смотри. - Леля опустилась на корточки и дернула меня за руку. На входе на станцию показались люди. Один внушительных размеров мужчина выволок другого, хилого и тощего. Это была демонстрация силы. Здоровяк показательно казнил раба перед двумя охранниками одетыми в военную форму, у одного из которых через плечо на ремне висел автомат. Он опустил беднягу на колени и без колебаний пустил пулю между глаз. Слышимость была плохая, но некоторые слова можно было разобрать.
   - Я пришлю кого ни будь забрать его на корм. И если другие задумают увиливать от работы, не церемоньтесь! - здоровяк ушел в сторону от платины.
   Труп раба оставили у входа, там же остались и охранники. Они закурили.
   - И ты хочешь напасть на них? У них же оружие! - прошептал я и добавил. - Что он имел ввиду когда сказал - на корм?
   - Никто и не говорил, что будет легко. Этот здоровяк Владимир, брат Иисуса. Он тут всем заправляет. А убитых они скармливают одичавшим снежным псам. Тут ничего не изменилось.
   - Не хотел бы я попасться ему на глаза.
   - Это наш шанс! Владимир ушел и там внутри на двух охранников меньше. Уберем этих и у нас будет еще оружие в случае, если стрел на всех не хватит. Не будем сильно шуметь. Захватим их врасплох! - раскинула план военных действий Леля горящим взглядом.
   - Говоришь прямо как Гитлер. - сказал я и повернулся к Психу. Ты готов?
   Его лицо сильно опухло и покраснело. Язык раздулся и увеличился в несколько раз и рот едва закрывался. Говорить он не мог, а лишь показал большой палец направленный вверх от сжатого кулака. Леля закрыла ладонью рот пытаясь сдержать смех.
   - Мы людей идем убивать, а ты хихикаешь? Ну точно Гитлер! - покачал головой я и мысленно стал подготавливать себя к тому, что я вовсе не хотел делать.

Глава 10

Крайние меры

  
   Одно дело убивать, когда это требуется, в целях самозащиты, когда срабатывает инстинкт самосохранения, когда нет выбора. Другое дело, штурм. Застать врага врасплох, когда он ни только не ожидает нападения, но и не догадывается о существовании противника. Я мысленно приказал себе вообразить о том, что это очередная компьютерная игра, но ничего не вышло. Это ни набор кодов и пикселей, это люди со своим прошлым и настоящим, а будущее, какое бы оно ни было, вот-вот оборвется стрелой или пулей. Но когда я представил, что они удерживают отца силой все внутри вдруг сорвалось и перевернулось, словно тот поезд, на котором мы ехали. А что если демонстрация силы Владимиром уже проходила на отце и его давно нет в живых? Что если его тело отдали на съедение волкам? Волны ненависти пронеслись по моему телу. Я сжал кулак и разложил пять стрел справа, одну скормил арбалету и стал ждать. Чудо тихонько зарычал на людей вдали.
   - Тсс. - прошипел я и опустил ладонь на его морду.
   Псих вышел на дорогу ведущую к входу в ГЭС и медленно направился прямиком к охране. Последствия пчелиного укуса вызвали у них ошеломляющий эффект. Надутые уши и щеки, крохотные, едва открытые глазки, пухлые губы, нижняя свисала до подбородка.
   - Эй, ты, стоять! - растерянно приказал один из них и направил автомат на изувеченного, а когда разглядел опухшее лицо Генки вблизи, опустил оружие.
   - Кто ты и что тут делаешь? Что с тобой случилось?
   Псих бормотал что-то на непонятном языке и приблизился вплотную.
   Время действовать. Я встал во весь рост и мне хватило одной секунды, чтобы прицелиться в голову вооруженного охранника. Затаив дыхание я нажал на курок и с полетом стрелы выдохнул. Стрела в миг угодила точно в глаз. Второй охранник успел лишь обернуться на собрата и Псих уже приставил пистолет к его виску.
   - Де джигайся! - со всей серьезностью произнес уродец.
   - Чего? - не понял тот, но все же покорно замер под дулом.
   - Не двигайся. - перевела Леля, которая вышла из укрытия.
   Спустя несколько минут тело метрового охранника мы уволокли к маковому полю, там же оставили живого.
   Я отстегнул ремень с автомата и связал руки ему за спиной.
   - Кто бы вы ни были, вы совершаете большую ошибку! - предостерег нас пленный.
   - Надо чем-то заткнуть ему рот. - предложила Леля.
   Псих тут же отреагировал. Он сел на землю, снял с себя ботинок и стянул дырявый носок, обнажив грязную волосатую ногу с заросшими ногтями. Даже при том, что мы находились на свежем воздухе, среди ароматных цветом мака, вонь крепко ударила в нос.
   - Фу! - зажала нос Леля.
   - Пожалей цветы, они же завянут! - в кулак произнес я.
   Чудо даже громко чихнул и заскулил.
   Генка спрятал ногу в ботинок, поднялся и слепив из носка убийственно ароматный комок, сунул в рот пленнику. Он подергался в судорогах будто проглотил радиоактивный стержень и закатив глаза, отключился.
   - Наверное умер. - прошептала Леля.
   - Ужасная смерть. - подтвердил я и наклонился к нему. - Сердце бьется, живой. - поставил я диагноз.
   - Хаашо бредумал?! - потребовал благодарности Генка.
   - Да уж, может не будем нападать на дамбу, а просто закинем второй его носок внутрь и подождем пока все уснут? Ну типа как делает спецназ с усыпляющим газом? - предложил я.
   - На шутки нет времени. - твердо заявила Леля.
   - Оджин! Есть эшо оджин! - радостно воскликнул Псих и показал средний палец. - Оджин!
   Теперь вооруженные автоматом, пистолетом и арбалетом мы вошли внутрь, оставив Чудо сторожить вход.
   - Можешь откусывать любую часть тела какую захочешь, каждому кто подойдет. - напоследок отдал указания я и почесал за ухом.
  
   Внутри шумно, работали насосы, говорили люди, гремело железо. В глубине показался еще один вооруженный охранник, он что-то разъяснял хилому рабу, при этом вывешивая ему подзатыльники. Псих сжал рукояти автомата и стремительно направился к ним, но Леля его остановила и показала указательным пальцем у вспотевшего лица.
   - Тсс.
   Я понял то, что у меня в руках тихий убийца и именно я должен убивать, пока не закончатся стрелы. Лишний шум нам не нужен. Цели - люди одетые в военную форму, их ни с кем не перепутаешь. Без лишних колебаний я направился к новой жертве и с расстояния двадцати метров выпустил стрелу. Она угодила ему в шею и он рухнул на пол. Мы немедленно подошли к нему, он мало чего соображая, за что такая внезапная смерть, захлебываясь кровью, тянул к нам руки, в надежде получить помощь. Хилый раб, которого он секунды назад воспитывал, поначалу растерянно смотрел на него, переводил взгляд на нас, не понимаю, что точно происходит. Но осознав, что мы на одной стороне он схватился за стрелу торчащую из горла и яростно протолкнул ее дальше, пока наконечник не уткнулся в бетонный пол. Раб спокойно снял с тела своего мучителя автомат и вооружившись вытаращился на нас.
   - Сколько их здесь? - спросила Леля.
   - Еще Шестеро. - выпалил он. - Трое на той стороне и трое на другой.
   - Разделимся. Вы двое идите вместе направо. - Леля показала на Психа и Раба. - Мы пойдем на лево.
   - Идет! - согласился раб. - Что у тебя с лицом? Пчела покусала? - на ходу начал он расспрос.
   - Угу! - выдавил из себя Генка.
   - А серой пробовал мазать?
   Мы разделились. Я снова скормил стрелу тихому убийце и посмотрел на Лелю. Она демонстрировала стальной закал, прямо как тогда в "тринадцатом" у дома управляющего, когда расстреляла охранников. Казалось, она может приспособиться к любой ситуации. Единственное, что ее выдавало, это испарины на лбу и дрожащая рука обнимающая рукоять пистолета.
   - Идем! - скомандовала она и мы двинулись дальше.
  
   Мы прошли вперед и почувствовали, как под ногами вибрирует пол. Огромные гидротурбины в полу шумели и заглушали большинство шумов, словно мы под двигателем самолета. Чуть дальше виднелись куча проводов огороженных клетчатым забором. Трансформаторная будка прямо внутри станции. Рядом люди, рабы. Мы отправились туда.
   Рабочие уставшие и исхудавшие оборачивались на нас. Кто мы такие, такой вопрос вспыхивал у них в глазах, спасатели или очередные надзиратели.
   Завидев очередного человека в военной форме я поднимаю арбалет и прицеливаюсь под пристальное внимание окружающих. Теперь они ясно видят - мы несем знамя свободы. Я выпускаю третью стрелу, но промазываю. Она бесшумно пролетает в паре сантиметров от цели и ударяется о бетонную стену. Я опускаю арбалет и наблюдаю, как охранник ловит нас глазами и поднимает автомат. Мы с Лелей разбегаемся в разные стороны в поисках укрытия под свинцовым душем, что успевает задеть сразу несколько невинных. Шум выстрелов почти полностью поглощают ревущие гидротурбины, словно стреляли в закупоренной бутылке. Мы укрываемся по обе стороны за жестяными трубами. Пленные рабочие, так же разбегаются кто куда и прячутся. Когда шквал огня замолкает, Леля выныривает из-за укрытия и выстреливает четыре раза подряд. Мужчина в военной форме падает на пол, но даже в положении лежа снова пытается поднять оружие. Ни секунды не раздумывая, я бросаюсь к нему и на ходу заряжаю арбалет. Подойдя вплотную, я ничего не придумываю больше, как использовать заряженную стрелу как штык-нож. Со всего размаху я ударяю прямо в лоб подстреленному. Это был контрольный выстрел. Стрелявший бездыханно замер. Я с огромным трудом пытаюсь извлечь заряженный арбалет из его головы, но стрела крепко застряла. Дергаю и вожу в разные стороны, но труп будто намертво приклеился к оружию.
   На шум паники прибежали последние двое охранников и застали нас врасплох. Я стою с арбалетов в руке к которому примыкает труп, а Леля дрожащими руками направляет пистолет то на одного то на второго, не решаясь в кого выстрелить. Но она трезво понимает, поразив одного, тут же ответит другой.
   - Бросайте стволы! - грозно приказал один из них.
   Я отпускаю рукоять и арбалет падает оставаясь торчать в голове трупа. Леля медленно опускает пистолет и смотрит на меня. В ее глазах печаль. Это конец. Самый раз появиться Чуду и разорвать этих двоих, думаю я. Но он остался снаружи и помочь больше некому.
  
   Охранники медленно приближались к нам и тут случилось другое чудо. Со спины на держащих нас на мушке людей напали их пленные. Их десятки и они со всей яростью колотили их руками и ногами. Затаптывали словно стадо разоренных буйволов, а когда закончили жестокую казнь, сняли с мертвых тел оружие. Рабы восстали, началась революция. Через некоторое время к нам присоединился изувеченный Псих привлекающий к себе всеобщее внимание, в компании с первым спасенным рабом. Они сообщили о том, что другие охранники ликвидированы. Рабы, нет люди обрушили на нас громкий шквал аплодисментов, заглушающие шумы станции. На их лицах влажные взгляды радости и счастья. Они обнимались и ликовали. Мы спасли их. Леля и Псих стояли словно герои на торжественном вручении медали, а я бегал среди них, искал глазами отца.
   - Вы не знаете Сергея Морозова? Вы не видели Морозова Сергея? Его привезли недавно. - на мои вопросы поступали, лишь сочувственные мотания головой и беспомощное пожимание плечами.
   Я ходил и спрашивал, искал, а в голову поступали кошмарные мысли о том, что отца здесь нет и он один из тех, кого расстреляли и скормили волкам. Вскоре я в конец отчаялся. Я не мог разделить радости царящей вокруг. Внутри все кипело. В но больно ударила обида. Все напрасно. Весь пройденный путь, все жертвы, все отнятые жизни, все зря. Я словно сошел с ума, потерял рассудок и стал дико и отчаянно кричать, затмив все звуки радости спасенных.
   - Папа! Папа! Пап!
   Восторженная толпа стихла и я стал слышать лишь свою истерику, на фоне работающих турбин. Отчаянные крики эхом парили на станции.
   - Папа! Папа! Папа! - продолжал я истошный ор.
   Голова закружилась, ноги подкосились, я сел на корточки и замолчал. Леля не смогла сдержать слез и бросилась меня обнимать и успокаивать. Но никакие слова и утешения уже не могли пробить мою душевную кому.
   - Может он не здесь, может еще где. Мы найдем его. Обязательно найдем! - сквозь слезы твердила Леля.
   Я тяжело дышал, продолжал видеть незнакомых людей, слышал их шепот, я чувствовал поддержку Лели, но пустота внутри съедала меня и я не хотел ничего. Ни дышать, ни видеть, ни слышать, ни чувствовать. Я словно умер.
   - Денис? - раздался до боли знакомый голос, который вернул меня к жизни. Это был отец.
   Я поднял взгляд и увидел его. Исхудавшего, усталого, с мешками под глазами, ссадинами на лице, но такого родного. Он вышел из толпы и слезно улыбнулся, его губы искривились и задрожали. Я медленно поднялся и подошел к нему.
   - Папка! - я разревелся, как ребенок и крепко обнял отца.
   Мы словно стали одним целым, дрожащим, роняющим слезы, комком радости. Никогда мы не обнимались и не были так близки друг к другу. Я чувствовал себя совсем, как мамонтенок из детского мультфильма, который боялся отпустить хоботком хвост новой мамы. Спустя несколько минут, когда я выплакался, как следует я отпустил его. Папа принялся изучать мои раны на лице и руках. И ласково гладил их мозолистыми руками.
   - Ты даже не представляешь, через что я прошел, чтобы увидеть тебя снова. - заикаясь после плача произнес я.
   - Я вижу, я вижу сынок. Ты молодец. Ты настоящий мужчина. - отец осмотрел счастливую толпу, которая пережила вместе с нами воссоединение и в душе по доброму завидовали.
   - Это мой сын. Это мой сын! - похвастался отец. - Я горжусь тобой.
   Я пытался запоминать каждое его слово. И теперь наконец-то смог по-настоящему расслабиться. Я почему-то подумал, что это тот счастливый финал, на который я так рассчитывал. Теперь папа со всем разберется, а я лишь буду помогать ему во всем и совсем скоро мы доберемся до "тринадцатого" и заберем в этот рай маму и Вику.
  
   Отец внимательно изучал обезображенное лицо Психа и лишь, когда я сказал кто этот уродец, тот незамедлительно набросился на него с кулаками. Генка рухнул на лопатки после папиного могучего хука слева.
   - Это из-за тебя я здесь! - кричал отец и готов был разорвать его голыми руками.
   - Папа! Стой! Он помог нам. Если бы не он мы бы тут не оказались!
   Я расцепил их. Папа тяжело дыша пригрозил ему:
   - Держись от меня подальше!
   Псих не понимая, что собственно происходит, не чувствуя ни капли вины, пытался улыбаться и продолжал размазывать по пострадавшему лицу серой из ушей, залежи который казалось хватит еще очень надолго.
   Я подошел к Лели, она разбиралась с устройством из сумки.
   - Ну ты и счастливчик. - завидев меня сказала она.
   - Это победа? Все закончилось? - спросил я.
   - Нет. Теперь надо уничтожить "УП-9". С помощью этого. - она уложила устройство обратно в сумку.
   - Но почему просто не остановить подачу энергии прямо отсюда? - кивнул я в сторону трансформаторной будки.
   - На "УП-9" установлены генераторы на случай перебоя энергии и она еще долго проработает. - пояснила Леля. - Я сама справлюсь, тут недалеко и башня не охраняется.
   - Я пойду с тобой. Мы пойдем с тобой.
   - За меня не волнуйся, лучше придумайте, как справиться с остальными людьми Иисуса.
   - Тут и думать нечего. - присоединился к нам отец. - Нападем на их поселение, тут не далеко, в паре километров от сюда. Нас больше, у нас преимущество и оружие. Подготовимся и через пару часов зададим им жару!
   - Пап, я схожу с Лелей к башне.
   - Зачем?
   - Уничтожить ее раз и навсегда. - ответила Леля.
  
   Мы вынырнули наружу, воровато огляделись по сторонам, никого. Прошли через маковое поле к башне. По пути мы остановились и заметили, как связанный нами охранник беспомощно стонет и барахтается с кляпом во рту.
   - У меня остался один патрон. - вдруг сказала она.
   - Ты, что хочешь убить его? - удивился я.
   - Да шучу я. Конечно нет. Но наверное он испытывает ужасные муки с носком Психа то, во рту.
   - Шуточки у тебя тоже как у Адольфа.
   - Можно будет добраться до "тринадцатого" на "Амфибии" и спасти остальных. Нет, ездить, как маршрутный автобус по секторам и спасать всех. - воодушевленно запланировала Леля.
   - Это отличная идея. - поддержал я. - Вот такой ты мне нравишься больше, когда думаешь о других и не хочешь кого-нибудь подстрелить.
   - Если бы я не думала о других, меня бы тут не было. - обиделась она.
  
   Мы приближались все ближе и ближе к лучу. А когда пришли, у меня дух захватило от этой фантастической громадины. Металлический обелиск цилиндрической формы, высотой, метров двадцать, напоминал водонапорную башню. Он стоял на круглой тарелке, так же из металла, тарелка по меньше по середине и еще меньше почти на самом верху. Из макушки растет белого цвета мощный луч пронизывающий облака и уходит, наверное в самый космос.
   У основания "УП-9" пульт управления, который Леля открыла стукнув по хилому замку рукоятью пистолета и дверца со скрипом отворилась. Немного поковырявшись в кнопках, она отступила назад металлическими шагами и по всей длине громадины выступила лестница, вроде пожарной. Леля без промедления закинула сумку за плечо и забралась на лестницу.
   - Подожди здесь. - сказала она и стремительно стала подниматься.
   Я потерял ее из виду так, как она скрылась за средним металлическим блином. Я медленно зашагал задом задрав голову в небо. Яркое солнце ослепляло и приставив руку ко лбу, я разглядел бесстрашную альпинистку. Леля добралась до последней тарелки и теперь ее совсем не видно. С верху полетела пустая сумка и глухо шмякнулась на землю. Я затаился, что же произойдет. Луч погаснет или башня взорвется, когда Леля спуститься? Но ни первое ни второй не случилось. Она спустилась и спрыгнула с двух последних ступенек.
   - Это все? Почему ничего не происходит? - умирал я с любопытства.
   - Бежим! - заорала во все горло она и я с испугу бросился в бегство. Бежал до тех пор пока в боку не закололо. Я остановился и обернулся. Леля стояла на том же самом месте, рядом с "УП-9" и ржала как лошадь.
   - Ах ты... Ну... - задыхаюсь произнес я вслух и медленно заковыляв, вернулся к ней.
   - Ну ты и бегаешь! Клянусь, когда ты рванул от тебя дымчатый след остался, как в мультфильме! - заливалась смехом Леля.
   - Ненавижу тебя. - обиделся я.
   - Ну ладно тебе, смешно же. - она подошла и взяла меня за руки. - Трусишка.
   - Я не трусишка! - возмутился я. - Так, что ты там делала? Это все?
   - Теперь нужно ждать. Устройство, что я установила наверху выведет "УП-9" из строя. Надо подождать немного.
   - Тогда вернемся к остальным?
   - Ты иди, а я дождусь отключения.
   Я мог бы остаться с ней, но решил, что наверное лучше дать ей побыть наедине. Она ведь так хотела это сделать и сделала, ради памяти дяди Олега и ради всех нас. Тем более я уже успел соскучиться по отцу. Я бежал со всех ног и остановился, когда вновь оказался на маковом поле. Я даже пожалел, что шутка Лели про последний патрон не вылилась в явь. На затоптанных цветах лежал ремень от автомата и кляп. Пленный охранник сбежал.
   Момент неожиданности исчез. Теперь застать врасплох Иисуса невозможно. Пленный охранник, наверное уже доложил о происходящем на станции и они готовы к нападению.
   Выбора не было и мы недожавшись Лелю, приняли решение идти на штурм. Перед нападением мы притаились за забором. Поселение Иисуса, а точнее Вадима и его правой руки родного брата Владимира похоже на загородный дом. Здесь и двухэтажный огромный дом и небольшие пристройки и веранды, хлева, сараи и загоны со скотом. Вездеход "Амфибия" пристегнутая несколькими массивными цепями виднелась под брезентом. Выведенные полукровки с выносливостью волков и обучаемостью собак, собратья Чуда, находились в большой клетке. Не взирая на их внешний грозный и дикий вид они вызывали жалость. Исхудавшие до предела, шкуры натянутые на кости. Можно с легкостью пересчитать и ребра по бокам и позвонки на спине. Из столь редких экземпляров сделали обычных разъяренных собак. Одичавшие, опасные звери.
   Во дворе, словно затишье перед бурей. Никакого движения, не намечалось, кроме одного эпизода. К клетке подошла старуха, с полностью исполосованным морщинами лицом, с ведром в левой руке, из которого торчали кисти человеческих рук и ног. Правая рука старухи одета в гипс. Псы послушно выстроились в очередь за обедом.
   - Повезло вам сегодня, сегодня будет знатный ужин. А пока жрите это. - она поставила ведро и стала проталкивать останки какого-то бедолаги между прутьями клетки.
   Один из псов, тот, что покрупнее остальных, принялся кусать и растаскивать сокамерников. Старуха немедля среагировала и протянула кисть руки так, чтобы жадный пес просунул морду между прутьями и как даст гипсом ему по носу. Пес дико завизжал и отстранился. Забился в угол клетки и уже ни о каком обеде думать не мог.
   - Другим оставь! Вон какой жирный! - прохрипела старуха и ушла в дом.
   Меня чуть не вывернуло от увиденного и я взглянул на Психа, он налился краской и скрипел зубами в бешенстве. Старуха явно отправилась в его черный список людей, которые немедленно должны заплатить за жестокое обращение с животными. А отец искал что-то глазами по всему периметру.
   - Где их люди? Что-то тут не так.
   Из трубы на крыше дома выходил стройный дымок. По двору непринужденно ходили курицы ковыряясь в земле. Но ни единой души.
   - Может они в доме и ни о чем не подозревают, надо действовать! - поступило предложение из толпы.
   - Ага, как только туда зайдем, по нам тут же шмальнут. - предположил отец.
   - Кто-то же должен первым открыть огонь! - не успокаивался один из бывших рабов жаждущий крови.
   - Хорошо. Я пойду в дом, один. Если не подам сигнал или не вернусь через десять минут, идите на штурм. - сказал папа и вышел из укрытия.
   Я не мог поверить своим ушам и глазам, откуда в нем столько героизма или глупости, добровольно идти в пасть зверя.
   - Я с тобой! - сообщил я.
   - И думать не смей! - отрезал отец.
   - Я не для того тебя спасал, чтобы ты вот так пошел на верную смерть. Я иду и точка.
   На споры времени так же не было. Мы тихим шагом подошли к дому. Я готов был всадить стрелу в любую угрозу за дверью. Но когда мы вошли внутрь, нас ошарашил не шквал огня, а радушный прием. У накрытого стола стоял мужчина, старуха неподалеку стояла за плитой.
   - Заходите, я уже второй раз чайник кипячу. - сказал хмельным голосом красномордый тощий мужик. - Мама, можешь подавать на стол горячее. - обратился он к старухе. - У нас сегодня курица.
   - Как раз из-за курятины я здесь и оказался! - грозно сказал отец и взял красномордого на мушку.
   - Я так понимаю, отец и сын воссоединились. Ты должно быть Денис? - обратился он ко мне. - А я Вадим, у нас есть общий знакомый, Олег Нечаев. Слышал он так и не добрался до нас?
   - Где твои люди? - крикнул отец.
   - Уехали. Все уехали, как только узнали, что вооруженные люди идут к нам со станции.
   - И на чем, это они уехали? Вездеход то стоит. - отрапортовал я.
   - У нас много транспорта. Ну вы присаживайтесь, составьте мне компанию. Воевать не в моей компетенции. - Вадим сел за стол и обнял пальцами бокал с янтарной жидкостью. - За мир во всем мире. - произнес он тост и залпом выпил.
  
   Потрясающее спокойствие царило в райском доме. Настенные часы и то больше вызывали беспокойство качая маятник. Тик-так, тик-так. В нескольких километрах от них апокалипсис, а здесь эти двое сидят себе преспокойно и гоняют чаи и горячительные напитки. В этом доме ни намека на то, что происходит во всем мире. Полки с многочисленными книгами, картины на стенах, статуэтки, сувениры, живые цветы в горшках на каждом окне. Словно, этот дом находится в каком-то другом измерении. А Иисус, он же Вадим, он же злодей вселенского масштаба на деле, оказался обычным дворовым пьяницей. Честно признаться, я то, представлял его в белоснежной рясе с усами и бородой, с нимбом над головой, но только злым, возможно с небольшими рожками на макушке. А тут, пропитая годами физиономия, ни намека на растительность на багровом лице, на голове залысины, худощавый и уставший, словно от самой жизни, будто вот-вот и заснет вечным сном.
   - На верху кто-то есть? - спросил отец заметив в глубине комнаты лестницу ведущую на второй этаж.
   - Только господь бог. - улыбнулся Иисус.
   - Есть будете? - хрипло спросила старуха.
   - Нет. - отрезал отец и приказал дулом автомата отойти к столу.
   - Думаешь я боюсь умереть? - фыркнула она. - Я ничего не боюсь!
   - Мама, иди выпей, видишь гости нервничают.
   Мама, со стуком поставила загипсованную руку на стол и составила компанию сыну.
   На столе много еды и выпивки. Здесь и домашний румяный хлеб и пирожки и дрожащий холодец на тарелке и до хрустящей корочки запеченная курица. Я сглотнул голодную слюну и попытался отвести взгляд от манящего стола. А папа напротив, совсем не колебался при виде того, о чем в секторе мы только мечтали. Его тяготило спокойствие этих двух. Их равнодушие к происходящему вздуло вену на шее отца. А когда она вздувалась, я знал, как никто другой, это не к добру.
   - Мы сохраним вам жизнь, если вы сдадитесь. Мы заберем провизию и уедем на вездеходе. - выдвинул отец свои требования.
   Иисус иронично поднял руки вверх.
   - Мама, сдавайся. - произнес он уже пьяным голосом.
   Мама послушно подняла гипс вверх, осушила наполненный до краев стакан и с грохотом опустила каменную руку на стол. Содрогнулась посуда и столовые приборы.
   - Мы сдались. А куда, если не секрет вы собрались ехать? Снова в сектор? Захватите его и будете жить долго и счастливо, пока он не обвалиться? - пьяно пошатывая физиономией, спросил Иисус.
   - Это уже не твои заботы!
   Мама стиснула крепко тонкие сухие губы и принялась колотить по столу гипсом. Ее стакан пуст.
   - Мама! Хватит! - приказал сын и она повиновалась. - Вот дурная женщина. Это она просит выпить, но встать не может. Старая она уже. Колотила по столу рукой пока не сломала ее. И вот снова, не учится человек на своих ошибках. Бог дал человечеству все, чтобы жить, сделал всех одинаковыми и равными по своему подобию. А всегда появляется тот, кто гребет больше и хочет власти. От этого страдают другие. Почему кто-то должен жить лучше других? Вы не задумывались?
   - О чем ты говоришь? - отец сел за противоположный к Иисусу край стола и опустил автомат перед собой, рядом со столовыми приборами.
   - О том, что я создал все условия, чтобы свергнуть жирных политиков и вождей, чтобы люди наконец-то жили вместе в равных условиях. Но даже лишив их солнца и тепла, лишив всех благ, они все равно умудрились вернуться к прежней жалкой жизни! А некоторые вообще стремятся все уничтожить! Ломать - не строить.
   - Так ты все это сделал только для того, чтобы люди жили в равных условиях? Проснулся рано утром и подумал, а не устроить ли мне конец света?
   - Да. Честно признаться я хотел вернуть все на свои места, со временем. Но уже было поздно. - печально выдохнул Иисус и наполнил стакан матери до краев. - Знаете мой отец умирал в муках. Ему нужна была дорогостоящая операция. А так как денег у нас не было, мы смотрели как он умирал крича от боли. - Иисус кинул пьяный взглядом на мать. - А эта женщина, сильная женщина, стянула подушку из под его головы и положила на искривленное болью лицо. Тогда я последний раз видел его живым.
   - Он был тем еще ублюдком. - пробормотала старуха открытым ртом из которого на стол потянулись слюни.
   - Мама! Ну не при гостях же! На вот вытрись. - он протянул ей салфетку, а она культурно вытерев подбородок поместила ее в рот, словно закрыла сама себе уста кляпом.
   - Вы должны простить ее, она уже не та сильная духом женщина, что тянула двух детей на своем горбе. - оправдался Вадим.
   Мы с отцом будто попали в дурдом. Царство Иисуса оказалось обычным притоном, которые часто показывали в криминальных новостях, потому как попойки заканчивались бытовым убийством. Правда здесь намного чище и уютнее.
   - Когда я вырос, я смог заработать кучу денег. Столько, что хватило бы на сотни жизней. Как-то на улице, я видел пожилую женщину. Она просила милостыню. Дрожащей рукой тянулась в толпу безразличных людей в дорогих костюмах. Ну чем она, женщина, мать, человек, отличается от других двуногих? Ничем. Ничем. - Иисус задумчиво стих.
   - А сейчас что изменилось?! - спросил я. - Что стало по другому? Мы дохнем с голоду и нами командует жирный начальник!
   - Мое упущение. Один человек не может управлять тысячами людей. Не может предотвратить несправедливость, не может уследить за грехами стольких людей. Как и бог. Он есть, я уверен в этом. Только он один, а нас много.
   - У меня нет времени на болтовню! - стукнул кулаком по столу отец.
   Старуха оживилась, вынула салфетку изо рта и опустошив стакан, снова принялась колотить каменной рукой по дереву, словно народной приметой, пыталась предотвратить море несчастий.
   - Ты болен! Вы все больны! - взорвался отец. - Ты пропил не только мозги, но и свою душу! В бога решил поиграть? Сейчас сюда ворвутся люди, которых ты посадил на цепь и клянусь я и пальцем не пошевелю чтобы тебя спасти от них.
   У отца возможно было еще много чего наболевшего, чтобы высказать Иисусу, но тут случилось неожиданное. По окнам забарабанили капли дождя, начался ливень.
   - Не может быть! - воскликнул Иисус. - Что вы сделали? Что вы надели? - взорвался он и бросился к выходу, но отец остановил его ударом приклада от автомата по затылку. Иисус был повержен и рухнул на пол без сознания.
   - АААААА! - заорала мама и кинулась к сыну, а мы с отцом вышли наружу.
   Луч пронзающий небо, то пропадал, то появлялся множество раз, а затем потух навсегда. Устройство дяди Олега сработало. Леля отключила устройство контролирующее погоду.
   - АААААА! - снова заорала старуха, уже из окна дома и на ее крик ворота сарая распахнулись. Оттуда выбежали люди Иисуса вооруженные топорами, ножами, вилами и огнестрельным оружием. Одновременно с ними появились изгнанные. Толпа налетела на толпу и мы с отцом стали свидетелями настоящих военных действий.
   - В дом! - скомандовал отец и мы вернулись.
   Старуха выхаживала сына, но тот не подавал признаки жизни. Папа подошел к окну и скинув горшки с цветами с подоконника, принялся стрелять в противников. Старуха завидев это попыталась помешать ему, но он нещадно отшвырнул ее. Тогда она выбежала на поле битвы и стала звать второго сына Владимира.
   - Вова! Вова! - разорялась она.
   Папа продолжал палить из укрытия и я не бездействовал и принял позицию у другого окошка.
  

Глава 11

Саботаж

   Мы с отцом словно в тире, только драгоценные патроны бережем. Папа тщательно прицеливался и с хирургической точностью пронизывал врагов в области сердца и головы. А я не мог сосредоточиться, только прицелюсь из арбалета и прямо рядом пробежит Генка Псих. Он бегал и издавал дикие вопли, размахивая автоматом и палил во все стороны, словно автомат вручили не бывшему охотнику, а обезьяне. Ну точно камикадзе. Кстати его опухшее лицо и уши, сгорбленная спина, напоминали одного из персонажей изображенных на картинке Эволюция человека по теории Дарвина. Возможно стерев себя со снимков из прошлой жизни, он стер и навыки стрелка.
   Заметив нас, он широко улыбнулся и помахал рукой. Мы с отцом растерянно переглянулись. Он направился к нам и забежал в дом. Споткнулся о тело Вадима и с грохотом рухнул на пол.
   - Ты что тут делаешь?! - рявкнул на него отец. - Иди на улицу! Сражайся! - папа будто так и хотел, чтобы Генка получил пулю в лоб на поле боя, отправлял его на верную гибель.
   - А вы что не идете? Там война, а вы здесь. - предъявил он и встал на ноги.
   - У нас свои дела. - растерялся папа, который точно не хотел быть там, где не замолкают выстрелы.
   - О! Курочка! - воскликнул Псих завидев обеденный стол и подбежал к нему, отломил ножку и с превеликим наслаждением принялся есть.
   - Ты чего? - снова отвлекся от тира отец и подошел к нему, выбил из рук голодного горе стрелка обед. - Из-за такой вот курицы я и попал сюда! В этот ад! Все из-за тебя! - закричал отец.
   Глаза Че Гевары забегали по разным сторонам, закатились вверх и он резко поднял автомат направив на отца.
   Отец замер. Я испугался за него и встал между ними.
   - Ты чего? Совсем спятил?! Опусти! - попытался вразумить я безумца.
   - Тсс. - ответил Псих и отступил на несколько шагов назад к двери не отпуская прицеленный уже в нас автомат.
   Краем глаза я заметил, как папа медленно едва заметно поднимает оружие и другой рукой пытается меня отодвинуть. Он хочет пальнуть в Генку, пока тот не сделал этого первым. Я конечно не был уверен, что он сможет это сделать, но кто знает, что там в этой безумной голове.
   - Генка! Не глупи! - крикнул я.
   - Тсс! - снова прошипел он словно змея. - а затем посмотрев будто сквозь нас, отвел дуло немного в сторону и выпалил свинцовую очередь. Мы так и стояли замерев в момент выстрела и продолжали окаменевать, пока за спиной не послышалось, как что-то падает со ступенек вниз. Мы обернулись и увидели труп упавший с лестницы. Вот кого услышал Псих, а мы нет. А еще притворяется глухим!
   Отец перевел взгляд на Генку, тот гордо стоял, точно герой и улыбался обнажив гнилые зубы, будто ждал одобрения и благодарность со стороны отца, но ее не последовало.
   - Ну, я пошел! - произнес он, переступил порог и ушел на войну.
   - Папа, если бы не он, этот бы, нас со спины расстрелял.
   - Я бы и сам его заметил! - строго произнес отец.
   - Да?! - удивился я.
   - Нет! Но это, все равно ничего не значит! - рявкнул он и мы снова заняли позицию на окнах.
   Пока старуха издавала бешенные вопли и искала сына, не взирая на то, что вокруг люди убивают друг друга. Не смотря на преклонный возраст, она с удивительной сноровкой скакала через трупы и парировала атаки разъяренных рабов, раздавая попутно тумаки тяжелой рукой.
   - Вова! Вова! - продолжала взывать она.
   Но тут на ее пути попался непростой противник. Генка Псих израсходовав все патроны в воздух и куда глаза глядят, с пустой обоймой попытался совершить убийство старухи, но когда понял, что стрелять нечем, бросил автомат на землю и накинулся на старуху со всей яростью. Возможно он вспомнил, как та плохо относилась к снежным псам, собратья которых погибли в катастрофе. Те кто был так ему дорог и заменил и семью и друзей.
   Он сомкнул руки на ее шеи и принялся душить.
   - Понедельник! Вторник! Среда! - сквозь зубы выкрикивал ей в лицо.
   Та не растерялась и без остановки стала колотить крепким гипсом по его голове, словно вбивала молотком гвоздь. От таких ударов он быстро ослабел и разомкнул руки. Старуха немного отдышавшись, подняла каменную руку вверх и со всей силы долбанула по и так уже разбитой голове Че Гевары. Он упал на колени и принялся растирать густую кровь по лицу.
   - ААА! Ведьма! - проорал он во все горло.
   Старуха победно ухмыльнулась и демонстративно повернулась к нему спиной. Псих осознав, что ему точно не победить в этой схватке против такой же безумной как и он сам, родил не менее безумный план. Он посмотрел на клетку с одичавшими псами, что бешено лаяли и выли, изображая фоновую музыку войны и крикнул старухе:
   - Эй! Ведьма!
   Ведьма обернулась и встала как столб. Псих держал руку на защелке клетки и победно улыбался.
   - Нет, нет, нет, нет, нет! - испугался я столь безумному поступку.
   - Сейчас ты за все ответишь! - он демонически рассмеялся и со скрипом отворил дверцу.
   Адские псы не раздумывая бросились на обидчицу. Они накрыли ее всей стаей и беспощадно рвали на куски.
   - Вова! Вова! - истошно кричала она.
   Голодные пасти срывали одежду вместе с плоть и очень скоро ведьма замолчала. Отец разинув рот, опустил оружие. Мне стало не по себе, словно я сам почувствовал всю ту боль, что испытала старуха. Ничего подобного я не видел за всю свою жизнь. Мне было жаль ее, такой жестокой смерти не заслуживал никто.
   За всем этим наблюдал довольный Генка и это было последнее, что он увидел в своей жизни, так как после того, как стая расправилась с ведьмой, немедленно набросилась на него. Я успел прицелиться и стрела пронзила лишь одного пса. Эти до мозга костей обиженные создания не разбирали кто друг, а кто враг. Врагами оказались все люди, самые жестокие существа на всем белом свете. Псами двигала ненависть и жажда крови. Я застыл в диком ужасе наблюдая, как стая разрывает Генку, так же как и старуху. Я растеряно посмотрел на отца. Он спокойно смотрел на смерть Психа и даже не попытался ему помочь. А когда увидел мой упрекающий взгляд, сообщил:
   - Патроны кончились.
   После того, как стая покончила с Че Геварой, они разбежались по поселению, как тараканы при внезапно включенном свете. Теперь поле боя пополнилось третьей стороной, беспощадной и голодной. Все действо вдруг утратило боевое начало и та и другая стороны принялись отбиваться от десятка псов. Все три стороны теряли одного за другим, своих солдат.
  
   Все, что произошло в следующие несколько секунд, в несколько ударов сердца, в несколько мгновений ока, вышло совершено случайно. Один из бешенных псов нацелился прямо на меня безумно диким взглядом и ринулся так быстро, что камнем влетит в открытое окно и даже закрыв его, хлипкая рама все равно не выдержит такого натиска зверя. Я кидаю взгляд на отца и вижу, как он смотрит на заднюю дверь, через которую ворвался очередной охранник Иисуса, тот самый с макового поля, которого мы связали и который сбежал, сообщив о нашем наступлении. Он вооружений топором не моргнув и глазом сделал выбор, на кого наброситься и побежал подняв топор в мою сторону. Я снова оборачиваюсь и замечаю, как отец зачем-то направляет автомат на нового врага, ведь патронов то не осталось. Злобный пес делает прыжок и я нагибаюсь прислонившись к холодной батарее под окном. Еще один стук сердца, одна доля секунды, одно мгновение ока и зверь сталкивается с охранником прямо в воздухе. Полукровка жадно впился в шею жертвы и повалил на пол. Я не мог не воспользоваться этим моментом. Бесшумно подошел, как можно ближе, крепко сжал в руке последнюю стрелу, нанес удар за ударом. Пес издал последний протяжный писк, будто из него выходит весь воздух, как из резиновой игрушки. И умер с куском плоти вырванной из горла жертвы, зажатом во рту.
   Папа опустил автомат и нервно вытер пот со лба рукавом. Я же осознал то, что даже если бы я успел зарядить арбалет и выпустить стрелу, я смог бы убрать либо человека с топором, либо безумного пса и любой исход этих вариантов не в мою пользу. Меня бы разорвал на части озверевший пес или порубал на куски, такой же озверевший охранник. Вот что такое инстинкт, шестое чувство, а раньше я думал это выдумки.
  
   Я продолжаю сжимать стрелу в кулаке, с нее капает густая кровь. Папа растерянно смотрит на меня, с облегчением зашторивает глаза и делает глубокий вдох.
   Снова у окна, словно смотрю в телевизор, где в эфире жестокая война с самыми первоклассными спецэффектами. Эта битва без остановки продолжала выводить на шахматную доску все новые фигуры. Слева я заметил Лелю крадущуюся к дому, как львица на охоте. Она махнула рукой завидев нас. Зарядив арбалет окровавленной стрелой я стал прикрывать ее. Все три стороны сошлись в беспощадной битве и ее никто не замечал. На поле битвы видны лишь пара псов, которые загнали в клетку двоих восставших рабов. Они удерживали не запертую дверь клетки граблями. А звери лаяли и рычали не отходя от бывшей тюрьмы. Выстрелы прекратились, обоймы опустели, теперь сражение наполнилось рукопашными схватками и подручными средствами.
   Я снова впал в дикий ступор, когда увидел, как справа ковыляет хромой Сфинкс. Он каким-то чудом пережил крушение поезда и шествовал по полю боя словно пуленепробиваемый, обладающий сверхъестественными способностями, бесстрашный и непоколебимый, неуязвимый. Наплевательски игнорировал все происходящее вокруг. По пути ему попадались и люди и вновь вышедшие на поле боя бешенные псы. И тех и других он не моргая глазом, преспокойно отправлял на тот свет с помощью мачете. Молниеносный удар и лезвие метнулось по горлу одного из рабов. Еще быстрый удар гильотины и он уже хромой ногой нажимает словно на педаль на труп снежного пса, чтобы вынуть глубоко вошедшее лезвие мачете. Точно самурай с катаной.
   Он был в ударе. Его увертливость не взирая на поврежденную ногу поражала. Он словно вышел на поле косить траву мачете. Я приготовился стрелять, прицелился точно в голову, последняя стрела, я не могу промазать, не могу допустить ошибку. Федор должен умереть от своего же тихого убийцы, от моему руки, иначе он никогда не отстанет от нас.
   В тот момент, когда я готов был нажать на курок, меня кто-то схватив за ноги выдернул из окна. Стрела взметнулась куда-то в небо. Я больно ударился всем лицом о пол. В руках так и остался зажат пустой арбалет. Я схватился за нос и рот, от удара о пол заныли даже зубы.
   Я обернулся и стал свидетелем неравной битвы отца и двухметрового здоровяка, которого словно бога возмездия, призывала ведьма. Папа по сравнению с Владимиром показался тщедушным пацаном и после двух мощнейших хуков справа отец был повержен. Но Владимиру и этого мало. Он поднял отца двумя руками над своей головой и со всей силы бросил на стол, который сложился от удара на две части. Папа засыпанный всем, что было подано к столу. Здоровяк вновь схватил его за шкирку, словно котенка и отшвырнул в левый угол. Я тут же схватил первое, что попалось под руку, это оказался стул. Замахнулся, что было сил и разбил его вдребезги о спину великана. Для этого небоскреба, для этого Эвереста, удар стулом сравним с легким похлопыванием. Я замер с остатками спинки стула в руках и приготовился к смерти. Передо мной словно Колос вознесся в небо и своей холодной тенью накрыл меня всего. Мне показалось, что Владимир одним хлопком ладони убьет меня, словно комара. Но он приготовил мне более мучительную смерть и схватив одной рукой за горло пригвоздил к стене. Спиной я почувствовал, как что-то хрустнуло, либо мои кости, либо стена. Его огромные пальцы сдавили мое горло я не смог сделать даже предсмертный глоток, чтобы проглотить тот ком, что стоял у меня в горле с момента, как я был прибит к стене, словно гвоздь.
   - РРРРР. Гав! - звонко раздался знакомый лай.
   Хоть за великим Владимиром и была видна лишь моя смерть, но краем глаза я смог разглядеть, как мой ангел-хранитель вновь появился, как и всегда за секунду до неизбежной моей гибели. Чудо со всех сил принялся грызть ногу великана, но тот не отпуская меня расправился с моим другом в два счета. Для него огромный волк показался надоедливой мушкой. Он ударил его здоровенной рукой, словно молотом в нос, и отшвырнул ногой в дальний угол, словно щенка. Чудо протяжно заскулил и замер вывалив из пасти язык. Я так растерялся от всего, что совсем забыл про зажатый в руке острый обломок стула. Собрав остатки сил сжал его еще крепче, словно осиновый кол предназначенный для вампира, что есть мочи воткнул Владимиру глубоко в руку. Капкан на шее тут же открылся и я вновь почувствовал ногами пол. Эверест пал на одно колено и сравнялся со мной ростом. Думать, хорошо, но когда думать нет времени, я принял решение и как настоящий мужчина без оружия и сил схватил Колоса за голову обоими руками и откусил ухо.
  
   Я жадно принялся хватать воздух и массировать сдавленное горло. Каждый выдох хрипел и сопровождался острой болью. Так тяжело дышать, будто я неудавшийся самоубийца у которого не выдержала веревка. Следы крови на полу вели к задней двери, именно через нее и сбежал Владимир, откуда так неожиданно и появился. Я сплюнул остатки уха на пол и почувствовал медный привкус крови. И все-таки по жилам Колоса течет настоящая кровь, а по началу я вовсе усомнился, что он уязвим. Чудо, которого я со страха скопировал в битве, лежал в правом углу, тяжело дышал и поскуливал, отец в левом не подавал признаков жизни. Нас будто раскидал по углам профессиональный боксер. А я воспользовался подлым, запрещенным приемом, совсем как популярный когда-то боксер, откусив противнику ухо. Боже мой, я откусил ухо, подумал я про себя. Я подошел к отцу и привел его в чувства. Всего два удара нанес Владимир, а на лице отца огромный синяк на пол лица.
   - Где он? - вяло спросил отец.
   - Ушел. - отвечаю я и помогаю ему сесть.
   - Надо догнать его. - сказал он, протягивая мне автомат.
   - Патров то нет! - вспомнив его слова, хрипло выкрикиваю я.
   - Вот и отлично! - раздался хорошо знакомый, ни с чем не сравнимый механический голос Сфинкса за спиной.
   Я с ужасом оборачиваюсь. Он стоит на пороге сжимая в охапку Лелю перед собой и держа у ее горла лезвие мачете. Леля подняв голову вверх, опускает на меня испуганный взгляд.
   - Отпусти ее! - подавленным голосом кричу я и вскакиваю.
   - Не подходи малец! - пригрозил он и максимально приблизил лезвие от чего Леля содрогнулась и еще выше закинула голову назад. - Мне нужен только твой пес!
   Отец в замешательстве переводил взгляды на Чудо, на меня и на Сфинкса и вдруг подает голос:
   - Отдай ему эту собаку, Денис! Отдай.
   - Да Денис, послушай отца и вы все останетесь живы. Твоя милая подружка и твой любимый отец, ради которого ты и пришел сюда. Патронов, как ты и сказал у вас нет. Ну же Денис, делай выбор. Глупый пес или ваши жизни. Потому как, когда я перережу ей глотку, прикончу вас так же быстро!
   - Отдай ему собаку! - выкрикнул папа.
   - Нет! Папа ты не понимаешь! Если бы не он, ты бы меня никогда не увидел!
   - Денис это всего лишь собака! Полудохлая собака! - равнодушно фыркнул отец.
   - Да посмотрите вы по сторонам. Мы остановили снегопады, кругом война, нас всех обманывали, теперь можно спокойно жить под солнцем. А вас волнует какой-то пес! - в сердцах всхлипнула Леля.
   - У всех у нас свои цели. - механически ответил Сфинкс и его липкий взгляд заметил ухо на полу, затем метнулся на мой испачканный кровью рот. - Хм. - протянул он. - Неужели эта тварь и тебя научила?
   Я вытираю рукавом рот, отец задумчиво смотрит на ухо, потом на меня и понимает, что произошло с Владимиром.
   - Ты хоть представляешь, каково это, жить без части лица? - возмущенно спросил Федор.
   - У меня не было другого выбора. - отвечаю я. - У Чуда тоже не было выбора, он ведь не просто так лишил тебя носа.
   - Он не только носа меня лишил, а всего, всего того, что было у вас. Думаешь приятно видеть ваши довольные рожи все это время? Вы улыбаетесь, целуетесь, дышите, чувствуете запахи. А что если я отрежу ей что ни будь? Нос например? Будешь любить ее так же как сейчас? Нет, она станет третьим сортом, как и я. И ты что дал ему имя? Чудо? Что за ерунда?!
   - Побойся бога Федя. Отпусти девочку. - сказал папа.
   - Бога? А чего его бояться? Мы его вспоминаем и боимся только лишь тогда, когда нам это надо.
   Я посмотрел на ужас застывший в слабо открытых глазах Лели и на еле дышащего Чудо. Отдать своего ангела-хранителя в руки этого безумного маньяка? Пожертвовать тем, кто столько раз спасал меня, не прося ничего взамен? Я не могу. Но Леля, он за секунда расправиться с ней, а потом и с нами. Я сделал выбор. За что стал себя ненавидеть и призирать. Я предал лучшего друга.
   - Забирай его. - одними губами произнес я.
   Сфинкс приказал отойти нам противоположный угол и только оказавшись возле Чуда отпустил Лелю. Та подбежала к нам и обняла меня. Она не видела этой унизительной и вопиющей картины - предательство. А я, затаил взгляд на происходящим. Федор Сфинкс склонился над Чудом и произнес:
   - Нет! Так просто ты не умрешь! Я отрежу твой нос и уши и тебе же запихну их в глотку!
   Он зажал ему пасть одной рукой и придавил к полу, словно приготовился рубить голову курице. Поднял мачете словно палач и в тот момент, когда мое сердце замерло, отец окликнул его:
   - Эй!
   Сфинкс обернулся и поймал серию пуль в голову. Одна из пуль точно вошла в респиратор и шестеренки разлетелись по полу. Он упал на лопатки и только теперь его вечно широко открытые глаза навсегда закрылись.
   Я удивленно уставился на отца. Пока Сфинкс был занят расправой над заклятым врагом, он незаметно поднял автомат и выстрелил. Выстрелил из оружия, в котором по его словам не было патронов. Вот почему он протягивал его мне и хотел, чтобы я догнал Владимира. Он знал, что он заряжен. Отец посмотрел на меня взглядом наполненным виной. Он бессовестно соврал о том, что автомат пуст, потому как хладнокровно дал умереть тому из-за кого и оказался здесь, Генке Психу.
  
   Здоровый волк не выдержал натиска Колоса и тяжело дышал. Я положил руку на его мягкую шерсть и провел по ней. Он поднял мордашку и завидев меня завилял хвостом тарабаня по полу.
   - Все хорошо дружок. Я здесь. Ты поправишься. - выдавил я из себя, едва сдерживая слезы.
   Чудо попытался подняться, но не вышло, он качнулся в сторону и снова слег.
   - Дай посмотрю. - сказал папа и ощупал его. - Ничего не сломано.
   Когда папины руки дошли до груди Чуда, он встрепенулся и зарычал. А когда очередь дошла до морды, точнее до носа, он чуть не цапнул отца за палец.
   - Эй! Я помочь пытаюсь. Грудь у него сильная, словно камень, просто ушиб, а вот по носу досталось. Самое больное место, там много нервных окончаний. Вот он и лежит. - поставил диагноз отец и посмотрел на меня.
   - Ну чего ты? Будет здоров твой друг. Пусть отдохнет.
   - Это Владимир его стукнул. - с ненавистью проговорил я.
   - Ты, что правда откусил ему ухо? - спросил папа.
   - Я так и знала, что Чудо на тебя плохо влияет. - вставила слово Леля. - Он Сфинксу нос откусил еще давно. А управляющему двенадцатого сектора он откусил то самое. - добавила она.
   - Что именно? - не понял папа.
   - Член. - спокойно произнес я и поднялся на ноги.
   - Денис откусил?! - воскликнул отец.
   - Нет! - ужаснулась Леля. - Чудо!
   Папа услышав такое немедленно отошел от больного и выглянул в окно, последовал его примеру. На улице затихли звериные и людские голоса. Война окончена. Только дождь гремел по крыше. Наши люди стали приходить в себя и помогать раненным. В себя пришел и Вадим. Он очнулся и оглядел разрушенный уют в доме. Вид у Иисуса, словно проснулся после грандиозной попойки.
   - Что происходит? Где мама? - спросил он, не взирая внимание на нас и трупы по всей комнате. - Мама! Мама! - закричал он и попытался выйти на улицу, отец остановил его.
   - Куда это ты собрался?!
   - А что случилось то? И почему тут дохлые псины? Вы зачем их выпустили?
   - Дохлая тут только одна псина, а если будешь дергаться то будет две. - пригрозил папа.
   - Я что войну проспал?! - окончательно проснулся он и выглянул в окно.
   - Ты проиграл в ней. - сказала Леля.
   - Ты? Ты! Что ты тут делаешь? Ты что... Ты сделала то, что хотел твой дядя?! - запинаясь спросил Вадим.
   - Сделала. - призналась она.
   - Ах ты маленькая дрянь! - злобно произнес он и попытался накинуться на Лелю, но папа остановил его зарядив не хилый удар кулаком под дых.
   - Где мама? - простонал он через несколько секунд.
   - Там. - кинул отец взгляд в окно.
   Вадим снова подошел к окошку и присмотрелся. Он узнал одежду, которая клочками присутствовала на разорванной плоти. Я не знал, что чувствовать в такой ситуации. Он потерял мать, какая бы она не была, он злодей, но что-то не давала мне в этот миг испытывать равнодушие. Иисус истошно закричал в окно и его крик услышали все. Он выпрыгнул прямо из окна и хотел подбежать к останкам матери, но его тут же остановила толпа людей жаждущих его крови. Его сбили с ног и он рухнул лицом в грязь. Озлобленные на него рабы готовы были затоптать обидчика. Мы выбежали на улицу, чтобы предотвратить расправу.
   Папа растолкал избивающих его людей и встал на его защиту.
   - Стойте! Он нужен нам живым. Пока мы не станем его убивать!
   - Он прав, убьем его завтра! - поступило предложение из толпы.
   - А чего ждать? Зачем он нужен нам? - кричал какой-то мужчина.
   Вадим уловил удобный момент, пока все решали, когда именно его убивать и подполз к останкам матери. Такой картины я не выдержал. Он хватал части тела и рыдал в них. Я отвернулся.
   Мы с Лелей зашли обратно в дом. Я подошел к умывальнику и хорошенько прополоскал рот и умылся. Не хотел чувствовать кровь Владимира, не хотел вообще чувствовать кровь, потому как ее слишком много проливалось везде куда бы мы не пришли.
   - Наконец-то смыл. - вдруг сказала Леля.
   - Ты о чем?
   - Да поцеловать тебя хотела, а ты стоишь, как вампир. - печально улыбнулась она.
   - Ну ладно целуй. - выдохнул я.
   - Ну ладно?! - возмутилась она, но все же подошла и легонько поцеловала в губы.
   Мне было невероятно стыдно. Леля даже слова не проронила, ни упомянула о том, что я замешкался выбирая между ей и Чудом. Понимает ли она, что для меня значит друг и что я просто не мог сходу сделать столь трудный выбор. Или же она поцеловала меня потому, что я выбрал ее, даже спустя некоторое время. Так или иначе, смыв кровь с губ, я все равно продолжал испытывать странный привкус вины.
  

Глава 12

Апокалипсис

   Все кончено. Враг преследующий нас с самого начала нашего опасного путешествия повержен. Главный злодей пойман. Снаружи так же прекратились любые боевые действия. Мы победили. Ливень прекратился лишь, когда смыл всю кровь с раненной земли. Выглянуло июньское солнце, настоящее, не управляемое ни кем и ничем, задало жару. На улице стояло пекло. Трупы диких псов, охраны Иисуса, останки его матери, Сфинкса, который пройдя семь кругов ада и добравшись до цели так и не смог совершить задуманное, отомстить за увечья, отнесли за забор и кучей сожгли без всяческих ритуалов и последних слов. Иисуса посадили в клетку, где ранее находились бешенные псы. Растерзанное тело Психа и остальных изгнанных, кто пал в жестоком бою, мы похоронили в лесу. Отец отказался присутствовать на церемонии, сославшись на другие не менее важные дела. Но я точно знал, ему было стыдно, как никогда. Он точно чувствовал такой же привкус вины, как и я.
  
   Мы с Лелей стояли у свежей могилы Геннадия Валерьевича. Если бы я не видел собственными глазами его жестокую смерть, то не поверил бы в его гибель. Этого большого дитя, этого доброго чудака, живущего в своем собственном мире, не могла пронзить ни стрела, ни падение с обрыва, его убило то, что он любил больше всего. Я вспоминаю, как он сюсюкался с псами, словно с детьми, хотел похоронить погибавших при крушении поезда, не давал их съесть. Но то были уже другие животные, лишенные того тепла и заботы, которую он проявлял к своим питомцам.
   - Какой же глупец. Какой же дурак. Ну как он мог сам выкопать себе могилу. Печально причитала Леля.
   - Все равно он умер, как герой, в бою. Он спас нам с отцом жизнь. Может он и не отдавал отчет своим действиям, но он точно не хотел, чтобы так вышло. Просто не думал.
   - Он никогда не думал. - произнесла Леля и опустила на могилку алый цветок мака.
   Мы вернулись к поселению и тут же услышали, как дико кричит Иисус в клетке.
   - Вова! Нет! Не бросай меня! - кричал он и взглядом провожал рычащий вездеход.
   Остановить его было невозможно. Одна воздушная подушка с меня ростом. Отец и двое экс-рабов выбежали из дома и открыли огонь. Но папа запретил продолжать стрельбу. "Амфибия" груженная припасами и топливом, протаранила деревянный забор и уехала прочь. Владимир сбежал на единственном транспорте, который так нам нужен.
   - Нельзя повредить его! Это наш последний шанс покинуть это место! - тревожно выкрикнул отец.
   - Не последний. - вдруг произнес изгнанный.
   - О чем вы говорите? - вмешалась Леля.
   - Один из выживших людей Иисуса, попросил оставить его в живых, в обмен на информацию. Он рассказал, что есть несколько вездеходов, но где они знает только Иисус.
   - Где он сейчас? Я сам допрошу его. - сказал отец.
   - Я убил его. - произнес изгнанный.
  
   На Владимира объявили охоту самые кровожадные изгнанные и собрались в небольшую группу, последовали за ним. Остальные же остались праздновать победу. Опьяненные успехом и свободой многие наведывались к клетке с Вадимом. Его унижали, над ним издевались. Один из бывших рабов расстегнул ширинку и справил нужду прямо на него. Даже такой подлый поступок можно оправдать всеми теми издевательствами, на которые он их обрек. Но он как назло совершенно никак не реагировал, сраженный на повал тем, что его мать мертва, а родной брат бросил на произвол судьбы. Он молчал и принимал любые формы оскорбления, словно разумом и душой уже мертв. Добиться ответа, где же все-таки находятся другие вездеходы не получалось. А так как мы разрушили поезд и отрезали путь по тоннелю пришлось оставить Вадима без воды под палящим солнцем, но тот продолжал держать оборону. Все чего он пытался добиться это равенства. Но сам пал от власти и уничтожил целый мир. Слишком велика оказалась цена попытки создать утопию.
  
   В доме, в одной из комнат на первом этаже расположена комната связи. Этакий командный центр из которого Иисус связывался с другими секторами и отдавал приказы. Разобраться в такой технике на вид, легче отыскать иголку в стоге сена. Сотни мигающих кнопок и лампочек, мониторов и индикаторов. Леля с отцом принялись изучать панель управления с целью связаться с тринадцатым сектором. Я полчаса сидел и скучал, наблюдая, как Леля спорит с отцом.
   - Нет. Это не то. Сюда смотрите, видите, лампочка с цифрой означает номер сектора, но они не нажимаются. Вы так вдавите их внутрь! - возмущалась Леля папиной необразованностью в подобной технике.
   - Да что тут сложного? Это вроде здоровой рации! Должна быть кнопка приема и кнопка ответа! - нервничал папа.
   Послушав получасовой спор я решил осмотреться и поднялся по лестнице на второй этаж, куда почему-то никто не догадался войти. Наверху спальни и ванные комнаты, все как в обычном доме, кроме одной двери, войдя в которую я увидел всю историю снегопадов, которая началась еще в далеком две тысячи третьем году.
   В просторной комнате на стенах фотографии, графики, схемы "УП-9", карты с пометками и подробными комментариями. Озеро, платина, ГЭС, все расписано от начала и до конца. Как все зарождалось и строилось. Это гораздо интереснее, чем слушать спор внизу. Я принялся читать и рассматривать абсолютно все что видел перед собой. В голове сложилась десятилетняя история конца света.
   Две тысячи третий год, начало. Комментарии. Разработка вездехода "Амфибия-М20" с низким потреблением топлива. Успешно за два года. Вывод сверх выносливой породы ездовых собак. Скрещивание волка и лайки. Провал. Эксперименты не удавались несколько лет. Все подопытные не поддавались дрессировке и были крайне агрессивные, неустойчивые. Успешно за восемь лет. Постройка поземных секторов и железнодорожных дорог под правительственным началом, на случай войны или природных явлений для граждан Российской Федерации. Одобрено. Проект закрыт тридцатого декабря две тысячи двенадцатого года, за ненадобностью. Разработка машины для управления погодой под руководством Олега Алексеевича Нечаева. "УП-1" попытка вызвать дождь. Провал. "УП-2" попытка вызвать засуху. Провал. "УП-3" попытка вызвать дождь или снег в августе. Провал. "УП-4" попытка взвыть дождь. Успешно. Все последующие "УП" не удовлетворяли требованиям, не устойчивые и не подконтрольны. "УП-9" Попытка вызвать снег. Успешно за девять лет. Начата постройка башни.
   Тут я прерываюсь, потому как на общем снимке вижу совсем юную девушку и сразу же узнаю, пухлощекая Леля рядом с дядей Олегом и Вадимом на фоне "УП-9". Я снимаю фотографию со стены и кладу в карман. Изучаю историю дальше.
   Скупка зерна и оборудование. Скупка скота, сигарет, алкоголя. Три года. Количество запасов на максимальное время - пять лет. Скупка оружия, пистолеты "Макарова", "Грач", "Glock", автоматы "АК", винтовки, огнеметы.
   Год первый, четырнадцатое февраля две тысячи тринадцатого года - запуск "УП-9". Примерное время отключения через три года.
   Дальше история оборвалась. Именно в две тысячи шестнадцатом году по каким-то причинам создатель "УП-9" похищает восемь снежных псов и покидает рай.
   Вадим планировал уничтожение мира десять лет. А правительство помогало ему в этом, думая, что строит убежище от войны или от другого несчастия, даже не догадываясь, что Вадим и есть сплошное несчастье для всего человечества.
  
   Под большим впечатлением я спустился вниз. Леля с папой продолжали спорить, но уже за обедом. Папа завидев меня замолчал и улыбнулся. Он встал из-за стола с кружкой в руке и протянул мне. Это было молоко. Так сказать свежевыжатое. Я выпил за раз всю кружку и вытер молочные усы. Вкус, неповторимый и не на что не похожий.
   - Спасибо.
   - Да на здоровье, расти большой. - папа обнял меня.
   Конечно теперь мы стали гораздо ближе, друг к другу, но я чувствовал в этих объятиях чувство вины.
   - Ледя. - позвал я ее.
   - Чего тебе Мороз. - набычилась она.
   - Вот. - я достал из кармана фотографию и протянул ей.
   Леля равнодушно приняла снимок, а когда разглядела, то заметно поникла. Скорее всего, это единственный снимок, где она с дядей Олегом.
   - Я выйду, прогуляюсь. - сдерживая эмоции пробормотала она и выбежала на улицу.
   - Умеешь же ты веселить свою девушку. - отпустил комментарий папа.
   - Я все не могу понять, как ты мог тогда не помочь Генке? - осмелился я и высказал то, что меня не давало мне спокойствия.
   - Денис. Он был обычным психопатом, который подставил не только меня, но и других. Тех людей, что увезли вместе со мной сюда. Их расстреляли. У них остались семьи. А ты? На себя ты в зеркало смотрел? Это благодаря ему тебя так разукрасили и чуть не убили. Что хорошего он принес в этот мир?
   - Он был охотником. Он сошел с ума потому, что потерял семью. Он вел поезд, который мчал нас сюда. Он любил животных и заботился о них. Я встретил Чудо. Обрел друга и девушку. - высказался я и паник.
   - Иди сюда. - папа снова обнял меня. - Прости. Я не подумал. Но на все есть свои причины. Когда я застрелил Сфинкса то потратил последние пули. Если бы я их потратил на спасение Психа, то возможно твоего друга уже не было бы в живых, как и нас.
   Я согласился со всем сказанным. Если жизнь и предначертана, то именно так и должно было случиться. Говорят совпадений не бывает и те невероятные события, что случились с нами тому подтверждение.
  
   Позже мы с отцом и другими отправились на склад. Он располагался во дворе, точнее входу туда, а сам находился под домом. Под пути мы встретили печальную Лелю, которая согласилась пойти с нами. Крутая лестница без перил вела в темноту. Спустившись мы оказались в огромном помещении, которое по размерам могло сравняться разве, что с торговым центром. Склад не только находился под домом, но и раскидывался намного дальше территории поселения. На потолке огромные лампы вроде тех, что освещали нашу темную жизнь в секторе. Мы ожидали увидеть большой запас еды, которой бы нам хватило на долгое время, как и всем остальным, кого мы планировали спасти, но обнаружили ничтожно малое количество того что осталось. С десяток мешков с крупами и другими сыпучими продуктами, дюжину ящиков со спиртным, пять коробок сигарет и с пол сотни ящиков различных медикаментов. Кое какая одежда и обувь, пара сотен коробков спичек, немного мыла и шампуня.
   - И это все?! - возмутился папа и его слова эхом разлетелись по пустому помещению.
   - На пять лет. - задумчиво произнес я.
   - Что на пять лет? - не понял отец.
   - Запасов было на пять лет. - вспомнив увиденное на втором этаже дома пояснил я. - Этого должно было хватить максимум на пять лет.
   - Откуда ты знаешь? - поинтересовалась Леля.
   - Я, что один заметил второй этаж в доме? - удивился я. - Там расписан весь план снегопадов.
   - Когда мы с дядей тут жили мы даже не думали об этом.
   - Этого точно не хватит, чтобы прокормить все сектора, которые мы хотим спасти, да что говорить, нам самим этого надолго не хватит. - разочарованно под итожил отец.
   - Ну хоть выпивка и сигареты есть, будет чем запить горе. - сказал кто-то из присутствующих освобожденных рабов.
   - Будем сами выращивать еду. Чего тут сложного? Тут и так много чего посажено. Привезем еще людей и откроем свое сельскохозяйственное предприятие. - поступило предложение. - Ну что скажешь Серега?
   Серега, а именно мой папа заметил, как его буравят пристальные взгляды. Он почему-то должен дать свое согласие или предложить другое, но последнее слово непременно должно быть за ним.
   - А...Ну... - замешкался неожиданно выбранный лидер. - Выпивки и вправду мало, так что делить ее на долгое время и оттягивать смысла нет, как и сигареты.
   Тут последовал хоровой выдох великого облегчения и самые нетерпеливые тут же принялись поднимать звенящие ящики наверх.
   - Только вот в выращивании зерна да и всего остального я полный ноль. - развел руками папа. - Кто займется?
   - Мы! - хором выдвинули свои кандидатуры Михаил и Игорь.
   - Игорек знает все о скоте. У него отец был ветеринар и держал свое хозяйство. А я пойду схожу на поля и посмотрю чего они тут растили. - ответил за двоих Миша.
   - Ну и отлично! - обрадовался отец.
   - Мы что будем здесь жить? - возмутилась Леля.
   - Временно. Подождем пока погода наладиться по всюду, а там посмотрим.
   - Эй ребят! - послышался голос сверху. - Вам надо на это взглянуть!
  
   Мы поднялись и один молодой парень по имени Валентин, потащил нас в другой конец двора в сарай, откуда выбегали люди Иисуса. Там внутри находилась огромная холодильная камера размером с два вагона поезда.
   - Готовы? - спросил он держась за ручку дверцы.
   - Готовы. - неуверенно ответили мы.
   - Точно готовы? - прищурился он.
   - Да открывай давай! - не выдержал я, так как мое любопытство просто распирало.
   - Ну вы уверены? - снова начал пытку Валентин, словно фокусник открывающий волшебный ящик.
   Закатив глаза я решительно подошел к двери и сам дернул за ручку. Вырвался холодный пар. Я снова увидел снег, почувствовал легкий холодок, а так же увидел огромные запасы чего-то обильно покрытого инеем. Когда мы вошли в камеру и осмотрели залежи аккуратно уложенных предметов, мы сначала подумали, что это мясо. Так и есть, это было мясо, но человеческое. Кисти ног и рук, головы и прочие части людей были завернуты в плотную бумагу и уложены, как вырезки телятины с низу до верху. Возможно здесь сотни людей.
   - Твою мать. - воскликнул отец, брезгливо поднимая кисть чьей-то руки.
   - Это что? Те кого расстреливали? - спросил я в полголоса, вспомнив, как покойная ведьма выносила собакам рубленные части человечины, а ее сынок грозился отправить труп раба на корм.
   - Разве так много их было? Все изгнанные? - засомневался папа.
   - С "двенадцатого". - прошептал Михаил заметив метку на запястье одной из холодных жертв.
   - Они все из "двенадцатого" подтвердил Валентин пошарив по залежам мяса. - Странно это.
   - Почему странно? - спросил я.
   - Потому, что я здесь с самого начала и людей с "двенадцатого", у нас по пальцам одной руки пересчитать было!
   - О боже. С ума сойти! - прошептала Леля. - Это все люди из "двенадцатого"!
   - Ну, да. Это мы уже знаем. - буркнул Валик.
   - Нет, это те кого не устроило правление "Идиота". Вот, что он имел ввиду, когда сказал, что отправил их в лучший мир. - тихо проговорил я.
   - О чем вы? Какой еще идиот? - распирало Валика.
   - Управляющий "двенадцатого" сектора. Там полный бедлам и люди уехали оттуда. Так вот куда. Вот где их лучший мир. - прошептала Леля.
   - Но зачем их замораживать и хранить? - со страхом в голосе прошептал Михаил.
   - Явно не для тех собак, что сидели в клетке. - прошептал Игорь.
   - Почему вы все шепчите? - в голос спросил Валентин. - Не слышно же ничего!
   - Не знаю. - пожала плечами Леля.
   - Может их оставили на потом, когда продукты закончатся? - предположил я. - А вас кстати, чем кормили? - осторожно поинтересовался я.
   - Явно не мясом! И слава богу! - с облегчением сказал отец. - Пошли от сюда!
  
   Возможно людей так бесцеремонно убивали потому, что их было слишком много. На платине работали с пол сотни людей и этого хватало за глаза, а другие прибывавшие в сектор лишь становились обузой. Прокормить всех преступников нарушивших законы секторов и уследить за всеми, невозможно. На полях работало малое количество людей Иисуса, рабов туда не допускали потому как боялись, что под открытым небом они могут сбежать. Уследить за сотнями людей, изгнанных, судя по тому, что "Идиот" поставил им метки и отправил сюда, совсем на грани фантастики. Бедные люди хотели другой жизни, лучшей, не в бедламе, что устроил Дмитро, а обычной, как в других секторах. Иисус явно не был готов к такому количеству гостей. А рубал их точно Владимир, у него на лице было написано - мясник.
   Позже мы отправились на поля неподалеку, но каких-то колоссальных запасов растительной пищи не обнаружили. Порадовали лишь поля кукурузы, которые созреют лишь в конце лета. Тут явно орудовали неумелые руки Вадима. Так запустить хорошие земли, которые могли бы кормить еще и еще. Но скорее всего, это не входило в их планы с самого начала. Об этом не упоминалось на картах, схемах и комментариях к плану по концу света.
  
   Чудо поправился и уже спустя пару дней бегал с гордо поднятой головой, как единственный оставшийся в своем роде. К этому времени отец смог разобраться с устройством связи с другими секторами, но ни один из них не отвечал. Группа, что вызвалась найти Владимира вернулась ни с чем. Великан сбежал.
   Отец стал лидером ополчения. Возможно потому, что я один из тех кто спас их, а он как мой гордый отец, самая верная кандидатура на эту должность. Но папа воспринял это лишь, как временную меру. Всегда должен быть лидер, тот за кем все пойдут, тот кто будет руководить и отдавать приказы. Короли и президенты существовали все время, пока не сработал чудовищный план Вадима. Так или иначе мы стали планировать, как покинуть рай и освободить из снежного плена всех остальных. Единственная загвоздка, это транспорт, о котором знал лишь Вадим, но он еще пять дней продолжал молчать. Его и пытали, поливая их шланга холодной водой прямо в клетке, избивали, морили голодом, но все тщетно, словно он уже мертв.
  
   Минула неделя со времен свержения царя Иисуса с трона. Время шло, а мы ни на шаг не сдвинулись к тому, чтобы отправиться по секторам и спасти людей, привезти их сюда и радоваться лету. Пытки над Вадимом продолжались и становились все изощрение. Ему отрезали несколько пальцев на руке, а лицо сияло побоями. Отец не принимал в этом участия, но и прекратить это не мог. Каждый старался допытать своего мучителя и узнать нужную информацию. Вот только кроме удовлетворения жажды мести ничего не получал.
   Теперь и мы с Лелей решили навестить Вадима и попытаться узнать о транспорте, но не кнутом и не пряником, а по человечески, если это качество еще осталось в нем. Возможно с нами, теми кто поставил жирный крест в его возвышению на олимп, он пойдет на контакт, разозлиться и проговориться или выдвинет свои требования.
   На наше удивление, как только он завидел нас, сам подошел к дверце клетки и обнял оставшимися пальцами железные прутья. Грязный, исхудавший, с совершенно потухшими глазами, с лицом, которое с трудом удалось узнать из-за побоев. Мне стало дико жаль этого бедолагу. Да он разрушил мир, сознательно или нет, но уничтожил миллиарды жизней. А в расплату получил смерть матери и предательство брата. Теперь он ничтожный человечек медленно умирающий в клетке, как раненное животное. Всю ли цену он заплатил за содеянное?
   - Вадим, как нам выбраться от сюда? Где еще вездеходы? - в лоб спросила Леля, словно надеялась получить незамедлительный ответ.
   - Смотрите-ка кто здесь. - устало произнес он. - Две пиявки пришли дососать мою кровь? Если скажу, ты закончишь мое пребывание в этом бренном мире, который вскоре исчезнет с лица земли? Пустишь пулю в лоб? Прямо сюда. - Вадим приставил указательный палец ко лбу.
   - О чем ты говоришь? - спросил я.
   - Хм. Посмотрите-ка на себя. - улыбнулся он уголком рта. - Судя по вам, вы прошли сквозь огонь и воду чтобы...чтобы сделать что?
   - Остановить тебя. Остановить снегопады! Остановить все что ты сделал! - прорычала Леля.
   - Интересно. А ты не задумывалась почему я не дал вам сделать это с Олегом? С твоим покойным дядей. Тогда? Пару лет назад? Почему я приказал убить вас? В твою симпатичную мордашку это не приходило?
   - Потому что ты больной психопат? - выкрикнула она.
   Вадим поднял голову и залился истерическим хохотом, он был абсолютно искренним, потому как даже прослезился. Успокоившись, он опустил голову и продолжил размеренным тоном.
   - Подумай, ты племянница ученного. Что будет с миллионами тонн снега в июне? Ну? Сколько сейчас градусов? Сорок пять?
   Тут и я осознал весь ужас того, что мы наделали. И не надо быть ученым или его родственником, чтобы понять, что будет со снегом летом в жару. Мы перекинулись взглядами с Лелей. На ее лице нарисовалось отчаянье.
   - Смотрю на вас и вижу двух всадников апокалипсиса. Подумать только, вы столько прошли и все ради того, чтобы ускорить, приблизить конец света! - Вадим снова забился в истерическом хохоте. - Наверное снег уже прилично растаял и скоро вы все увидите библейский потоп!
   Леля пулей побежала прочь и через пару десятков метров рухнула на колени. Я поспешил к ней.
   - Леля! - крикнул я и помог встать, но она отпихнула меня.
   - Оставь меня! - холодно крикнула она.
   - Не слушай этого психопата! Это еще не известно, может из-за того, что снега много он еще долго не растает.
   - Он прав! Какие же мы идиоты! Мы с дядей, мы даже не подумали об этом! Я даже забыла какой месяц был, когда мы это задумали. Боже! Что же... Ты понимаешь, что я наделала? Все обречены. Все сектора затопит растаявшим снегом, если уже не затопило!
   Проглотив слова Лели, как горькое лекарство я осознал весь ужас того, что происходит там за пределами этого рая. Если здесь температура за сорок, то за неделю под жарким солнцем снег давно превратился в воду.
   - Просто дай мне побыть одной. - бесстрастным тоном произнесла она.
   Я оставил ее одну и не только потому, что она попросила, а потому, что я трезво взглянул на то что она сделала. В мгновение око все превратилось в необратимый кошмар. Вся миссия оказалась насмарку. Точнее прошла по плану, но обстоятельства, этот форс мажор со всей силой треснул ей по голове. Иисус был прав, мы лишь ускорили неизбежное. И если он поддерживал жизнь обреченного мира, который создал, то Леля будто выдернула из розетки вилку аппарата искусственного дыхания. Нет не Леля, и я тоже. Я так же причастен ко всему что случиться с теми, кто до сих пор находиться под землей. Мама, мамочка! Вика!
  
   Я забежал в дом, в комнату связи и хотел поделиться ужасными известиями с отцом, но было уже поздно. "Тринадцатый" вышел на связь.
   На другом конце провода говорила мама. Поначалу она билась в истерике, когда услышала папин и мой голоса, а затем сообщила о том, что повсюду вода и о том, что БНН и его люди сгребли всю провизию и поднялись наверх вместе с судном, небольшим парусником, а оказавшись там заблокировали подъемник. Они боялись, что жители "тринадцатого" покусятся на единственное спасение в виде лодки и захватят власть. Так "тринадцатый" утопал и был законсервирован до полного уничтожения. Все сошлось в единый катастрофический клубок. Мы уничтожили единственный поезд, заблокировали тоннель, вызвали таяние снегов. На наших руках гибель человечества, того небольшого количества душ, что остались.
   На папу смотреть было больно, он метался по комнате слушая, как мама говорит о том, что воды уже по колено и что она все прибывает и прибывает и не известно, что первым произойдет, обвалиться сектор или наполниться водой до потолка и утонет.
   Я посмотрел на панель управления там в ряд выстроены круглые лампочки от одного до ста. Это сектора. Но на связь выше лишь "тринадцатый". Странно, что остальные даже не пытались связаться. Может они уже утонули?
   - Я люблю... - мамин голос оборвался и затих.
   Послышалось лишь шипение, лампочка "тринадцатого" потухла. Через некоторое время, что мы провели в полном молчании, будто боялись прервать появление божественного чуда, погасли и другие сектора. Погасли жизни подземных городов.
   Мы продолжали молчать и слушать, словно внимали голос смерти, конца. Папа тихонько жал на кнопки, и старался не взорваться, зажимал рот и нос чтобы сдержать нарастающий плачь.
   - Ну же давай! -отчаянно шептал он, словно врач, который спасает мертвого пациента, вытягивает с того света. - Давай! Давай!
   Я положил руку на его плечо, но он тут же убрал ее и продолжал уже кулаками бить по панели.
   - Папа все! Все! Их нет. - горько произношу я и пытаюсь оторвать его от пульта.
   - Нет! Нет! - дико закричал он и разрыдался.
   Он обнял меня так крепко, что я стиснул кулаки. Это были объятия того, кто потерял все и я единственный кто остался на всем мертвом свете. Мы остались друг у друга. Дикий, отчаянный плачь отца пронизывал всю мою душу. Он продолжал кричать так горько, что мне становилось страшно. Я так же, как и он дрожал в ужасе и лил слезы. На нас обрушилась одна пустота на двоих. Мы словно оказались в открытом и холодном космосе. Ни о чем не думали, ничего не хотели, а когда слезы закончились мы отлипли от друг друга и я увидел разбитого папу, таким каким никогда не видел. Он опустил мокрый взгляд в пол и словно умер душой, как и я. Мы остались в молчании и лишь иногда содрогались и всхлипывали.
   - Прости папа. Прости. - выдавил я из себя. - Это все мы. Я виноват.
   - О чем ты говоришь. - одними губами спросил он.
   - Это из-за нас снег растаял.
   Папа смотрел на меня взглядом в котором ровным счетом не было ничего. Ни злобы, ни ненависти, ни каких других эмоций. Мы вновь замолчали. И вот, когда ничего не происходило, а время будто остановилось, мы услышали одинокий хлопок. Он донеся с улицы. Это был выстрел из пистолета, один единственный.
  
   О конце света говорилось многое тысячи лет, дата назначалась и переносилась. Откуда придет угроза? Быть может из далекого и холодного космоса или же из недр земли, никто не мог дать точный ответ, никто не знал истину. Но правда в том что все случилось иначе и угроза возникла оттуда, откуда никто не ждал...
  

Часть вторая

Глубокое погружение

Глава 13

Спасите наши души

   Один тревожный выстрел. Одна пуля в пистолете Лели. Одна она осталась наедине с глубокой виной за все, что произошло. Я выбежал во двор. Леля на том же месте, где я ее оставил. Она лежала на земле и не шевелилась. В один момент я потерял не только маму и сестру, но и первую настоящую любовь. Время будто остановилось, как и мое сердце и дыхание. Какими-то крохотными шагами я двинулся к ней не сводя с нее глаз, не упуская ни единого мгновенья. Она лежа на боку спиной ко мне. Все ближе и ближе и вот я остановился. Она прямо передо мной. Опускаюсь на колени и боюсь дотронуться до нее, боюсь развернуть и посмотреть в лицо. Кладу дорожающую от страха руку на ее тело и холодная, мертвая пустота полностью накрывает меня. За спиной слышны голоса людей, что выбежали на звук выстрела. А я вздрагиваю, потому, как моя рука чувствует, как Лели дышит. Я с ужасом разворачиваю ее на спину и вздрагиваю.
   - Мороз? Ты чего? - Она смотрит на меня пустым мокрым взглядом.
   - Леля. Ты жива? - я не могу поверить, что разговариваю с ней и моргнув роняю слезу.
   - Это как посмотреть. - холодно отвечает она. - Ты чего ревешь?
   - А выстрел? - с большим трудом выдавливаю из себя.
   - Это не я стреляла.
   - А кто?
   - Он. - Леля кидает взгляд на клетку.
   Оборачиваюсь и вижу толпу людей у клетки с Вадимом. Они выносят его тело и бросают на землю. Михаил выносит из клетки пистолет, держа его за кончик рукоятки, словно криминалист, боясь стереть отпечатки пальцев.
   - Ты дала ему пистолет? - прихожу я в себя и мой голос оживает.
   - В обмен на информацию. Он рассказал, где находятся другие вездеходы и оружие. - равнодушно произнесла Леля. - Я не могла сама. Я больше никогда не смогу кого-то убить. Хватит.
   - Хорошо, что ты жива. - выпаливаю я.
   - Ты что думал я себя застрелила? - поднимется с пола Леля.
   - Нет. - всхлипываю я.
   - Дурак ты Мороз. - качает головой Леля и помогает мне подняться.
   Я смотрю на Лелю и понимаю, что теперь, кроме нее и отца у меня никого нет. Глаза снова намокают и я крепко обнимаю ее.
   - Ну ты чего? - нежно произносит она и целует в шею. - Нужно торопиться, может быть мы успеем спасти "тринадцатый", может еще не поздно.
   - Поздно. - шепчу я освобождаюсь из объятий.
   - О чем ты говоришь? - тревожно спрашивает она.
   - Мама выходила на связь... - выдавливаю я из себя.
   - Денис! Сюда! - окликнул отец. - Быстрее!
  
   Мы с Лелей бежим к отцу, он забегает обратно в дом игнорируя самоубийство Иисуса, мы за ним. В комнате связи мы слышим повторяющуюся речь на английском языке. Говорил генерал военно-воздушных сил Соединенных Штатов Америки Скотт Хаммер, он использовал позывной Мама Америка. Папа волнительным голосом перевел сообщение, перевернувшее наше подсознание и вновь зажгло угасшую надежду, которая возродилась и вспыхнула словно феникс.
   Тринадцатый сектор, как и несколько других были спасены. Скорая помощь пришла от горстки Американцев. Они как и мы пережили апокалипсис и теперь путешествовали по России в поисках уцелевших. Спасатели указали координаты, где мы сможем встретиться с родными. Но необходимо поторопиться. Мир таял и с каждой минутой погружался в воду все глубже. Теперь нас отделяют тысячи километров от родных, но они спасены, живы и это самое главное.
   В глазах папы засияла радость. Леля просто прыгала от счастья. А я не мог поверить в столь неожиданный поворот событий. На нас надвигался новый конец света, но был шанс не только спастись, но и воссоединиться с родными.
   Не теряя времени мы отправились на поиски вездеходов. Окрыленные счастливой вестью мы собрали небольшой отряд, остальные собирали провизию и подготавливали домашний скот к долгому путешествию.
   С нами отправился один из изгнанных Валентин или просто Валик. Худой как велосипед, чуть старше меня, чуть выше ростом, чуть шире в плечах. Он один из первых, кто занял ряды рабов на платине и провел здесь почти весь апокалипсис. Постоянно умничал и командовал. Излишне коммуникабельный и попросту раздражитель. Он сразу не понравился мне, не только потому, что клеился к Лели и опускал пошлые шуточки, а просто я возненавидел его всеми своими фибрами, скажем за цвет глаз, таких же карих, как у Лели, или за идиотскую короткую прическу. Ах да еще и за то что он когда познакомился с ней, тут же назвал ее тюльпаном, всезнайка и выпендрежник!
   Рядом со мной смирно шел Чудо. Леля и Валик впереди. Тот травил нелепые анекдоты, а она хихикала. Что странно, ведь юмор у нас с ней одинаковый, а я не понимал ни единой шутки.
   Под ногами хлюпает вода, но никто не обращает внимание, недавно снова шел сильный дождь. Только я остановился и заметил несколько журчащих ручейков, явно не последствия ливня. Я хотел было проверить откуда они текут, но очередное хихиканье Лели и я позабыв обо всем на свете догоняю эту сладкую парочку. Папа обращает внимание на мое беспокойство и обнимает меня одной рукой.
   - Значит Леля. - улыбается он.
   - Чего?
   - Ну вы вместе?
   - Да. Она моя девушка! - в голос отвечаю я и парочка оборачивается. - Идите, идите, я с отцом разговариваю.
   - Сынок, она умная девочка, раз смогла преодолеть столько, причем бок о бок с тобой.
   - Я знаю. Зачем ты это говоришь?
   - Чтобы ты не изводился ревностью. Ей может быть интересно общаться с новыми людьми, но если она действительно тебя любит, то все остальное не важно.
   - Думаешь я ревную? - набычился я.
   - Видел бы ты себя в зеркало. - хмыкнул отец.
   - Папа, предоставь мне самому разобраться.
   - Смотри не запутайся. Валик отличный парень. Просто соскучился по девушкам. Но ты ничего не подумай. Пообщайтесь. - папа ускоряет шаг и вклинивается между ними. - Леля! Могу я поговорить с девушкой своего сына?
   - Да. - Леля изображает кривую улыбку.
   Валик сравнялся с моим шагом. И спустя минуту неловкого молчания выпалил:
   - Денис! Совсем забыл тебя поблагодарить! Ты вроде как спас меня и всех нас. Ты просто герой.
   На мгновение я подумал, что Валик не такой уж и придурок, но лишь на мгновение. Обычный подхалим.
   - Я был не один. Мой пес например откусил член управляющему двенадцатого сектора, тот хотел нас убить. Леля расстреливает людей как мух. А я всего-то перебил пару волков, с десяток людей и откусил Владимиру ухо. - отрапортовал я, мысленно представив себя в кольчуге, на белом коне, а Валика в крестьянской рубахе где-то внизу на стоящего на коленях и опустившего взгляд в сырую землю.
   - А я как-то сломал руку в трех местах, сам. - нервно улыбнулся он.
   - Вы с Лелей подружились?
   - Да. Но ты не думай, мне и ухо дорого и все остальное. - заверил он.
   - Ты главное не давай повода. - грозно произнес я и после паузы улыбнулся. - Шучу.
   - Я не останусь в долгу. Никогда не остаюсь.
   - О чем ты?
   - Ты спас меня и других. А я когда-нибудь спасу тебя. Это такой круговорот кармы, что ли. Нужно отплачивать тем же. Если кто-то спас тебе жизнь, ты обязательно должен спасти жизнь ему.
   Я задумался. Если и есть некий круговорот кармы, то сколько раз мне необходимо спасти жизнь Чуду. И что будет если я не смогу? И можно ли считать тот раз, когда я вызволил его из ямы-ловушки? А что если это судьба и все те жизни, что спасли мы с Лелей, можно поставить в противовес того, сколько раз Чудо спасал мою жизнь. Или здесь хитрость не пройдет? Может я просто не везучий и часто попадаю на край смерти? А может Чудо послан мне именно на эти случаи?
   Спустя десяток анекдотов Валика, которые ненадолго приобрели и легкий юмор и смысл, мы оказались на месте. В глубине леса построен склад. Отворив скрипучие ворота мы осветили факелами его содержимое и не могли поверить своим глазам. Внутри не только пара здоровых вездеходов "Амфибия", но и внушительный запас топлива к ним и оружия. Ящики с патронами любого калибра, пистолеты, автоматы, винтовки, огнеметы к которым тут же прилип Валик как мухи на мед и военная одежда. Валик свистнул от удивления, а папа приказал потушить факелы, ради безопасности. Одна искра и весь склад взлетит на воздух, как пороховая бочка.
   - Обязательно брать оружие? - спросила Леля.
   - Действительно, мы же не воевать с Американцами идем. - поддержал я.
   - А может и воевать. - загадочным тоном произнес Валик.
   - Ты о чем? - спросил отец.
   - Ну сами подумайте. На связь выходят Американцы. Сразу после того, как начали таять снегопады. Если они выжили, то зачем им кому-то помогать? Почему они не путешествуют по своей Америки и не помогают своим? Сколько прошло времени? Как они так быстро добрались до нас?
   - Может они единственные кто выжил? - предположил я.
   - Ладно. Но тогда почему не бросить все силы на выживание в воде. Зачем плыть в Россию и спасать нас? Может они ищут виновных? Хотят истребить нас?
   Мы замялись. Никому и в голову не пришло выдвинуть такую теорию.
   - Но зачем тогда им спасать "тринадцатый"? - задала логичный вопрос Леля.
   - Не знаю. А зачем назначать встречу за тысячи километров. Почему не приехать сюда?
   - Потому, что сюда не добраться, тут нет снега и вблизи он еще не растаял. - предположил отец.
   - Может и растаял. - тревожно вспомнил я. - Вода в лесу. Она откуда то поступает.
   - Нужно торопиться! - скомандовал отец.
   Под апельсиновый свет фар "Амфибий" мы погрузили оружие и топливо на борт. Сменили одежду и благодаря еще не зажившим ссадинам и синякам, стали похожи на солдат переживших вторую мировую войну. Чуду так же достался жилет с аптечкой первой помощи на боку. Только Леля отказалась менять внешний вид. Она посверлила нас осуждающим взглядом, кинула пару нелестных комментариев и покрутила у виска.
   - Вы что на войну собрались?
   - На Российско-Американскую! - кивнул Валик.
   - Типун тебе на язык! - гаркнул на него папа.
   - Есть сэр! - по-солдатски крикнул он.
   Из всего военного вороха, Леля сочла для себя полезным только бинокль. Возможно она после всего, что случилось, просто стала бояться прикасаться к любому виду оружия.
   Валик вызвался управлять первым вездеходом, отец вторым, я и Чудо с ним.
   - Составишь мне компанию? - спросил Валик Лелю.
   Леля стояла не только между двумя вездеходами, но и двумя сторонами на одной из которой я, любящий ее человек и тот с кем она прошла сквозь огонь и воду, а на другой трепло Валик, которого она знала всего неделю. Конечно она выбрала малознакомого Валика.
   - Денис ты не против? - на ходу проговорила она.
   - Как хочешь. - равнодушно ответил я и хлопнул дверью кабины.
   Валик помог ей забраться, закрыл дверцу и высунул большой палец в окно, мол круто, поехали.
   - Откусишь его при удобном случае. - подмигнул я Чуду.
   Конечно я не хотел, чтобы она ехала с ним, но как сказал отец, она просто хочет общаться и с другими людьми. Тем более и в "тринадцатом" были кандидатуры кроме меня, но она с ними не общалась, а это значит я точно не в пролете.
   Пропеллеры зашумели и мы выдвинулись. Управлять такой махиной и страшно и сложно и неудобно. Дороги почти нет, кругом деревья. Мы с большим трудом вернулись в поселение. Началось шумное и продолжительно обсуждение, что брать лучше, алкоголь или топливо, яйца или куриц, свиней или Валика, последнее конечно я про себя подумал. Со слезами на глазах, люди попрощались с ящиками спиртного и прочими вещами без которых можно обойтись. Мы максимально набили грузовые отсеки и кабины вездеходов медикаментами, семенами и продуктами питания. Игорь и Михаил были похожи на маму, которая собирает детей в дорогу, в недельных поход. Они были готовы взять с собой все и даже мебель из дома Иисуса и всю живность. Но папа отрицательно качал головой всякий раз, когда они тащили что-то безусловно лишнее на борт вездехода.
   - Миша! Игорь! Ну зачем корову то? А мы куда сядем? Верхом что ли? - не прекращал воспитывать их отец.
   Я не скрывая широкой улыбки, наблюдая, как двое здоровых мужиков толкают в зад корову и пытаются втиснуть ее на и без того загруженную "Амфибию". Если они и смогут ее туда погрузить, даже за десять тысяч световых лет, то воздушная подушка точно взорвется ядерным взрывом.
   - Я ее не оставлю! Она же не умеет плавать! - взмолился Игорь. - Она утонет! Точно утонет!
   - Или мы утонем в ее дерьме. - зевнул отец.
   - Сережа! Возможно, это последняя корова во всем мире! Мы обязаны ее спасти!
   Папа подошел к парнокопытной и выдернул со спины волосок.
   - Вот! Клонируем ее, как только, так сразу! Возьми ящик цыплят, пару поросят и этого вполне хватит для спасения красной книги. - отрезал отец.
   Миша с Игорем через несколько минут притащили на суд отца трех испуганных петухов, с дюжину куриц, огромный высокий ящик желтых цыплят, которые стояли один на одном словно набитая до отказа коробка мягких игрушек. Три взрослых свиньи и охапку попросят.
   - Вы что издеваетесь? Да лучше уж корову! Она и то меньше места займет!
   - Нет. Или корову или их. - выдвинули ультиматум они.
   - Ладно, но только поедите вместе с ними на одном вездеходе, со мной поедет волк. А судя по тому какие он кучи накладывает, он точно их съест. Вон какой толстый. - папа кинул взгляд на Чудо.
   Он услышав отца и словно поняв каждое слово, взглянул на меня щенячьими глазами.
   - Ты не толстый. - успокоил я его. - У тебя просто широкая кость.
   - Так! Стой! Ты! С яйцами! Да-да, ты! Куда ты их понес! - продолжал разоряться отец.
   Каждый пытался пронести какую-то контрабанду. Но папа, как бессердечный таможенник отбирал у слезных пассажиров выпивку, которую и ставить то некуда, разве что на голову и прочее, что совсем не вписывалось в предметы первой необходимости для выживания. Спустя сорванный голос и длительной мигрени, а так же вздувшейся вены на шеи отца, Ноев ковчег был готов к отправке.
   - Молодцы! - похвалил всех отец хриплым голосом и с гордостью смотрел на две загруженные "Амфибии", словно архитектор на законченный проект.
  
   Когда на улице стало расцветать я заметил в небе какой-то объект. Он приближался с большой скоростью. Для вероятности я даже протер уставшие глаза, которые не смыкались всю ночь.
   - Это что птица? - спросил я папу и показал пальцем в небо.
   - Не птица. - насторожился отец.
   Мы все стояли и пилили его взглядом гадая, что это такое. Когда неопознанный летающий объект приблизился и остановился прямо над нами, мы впали в ступор. Над нашими головами бесшумно парил, небольшой в пару метров длины, самолет молочного цвета, с изогнутыми крыльями на концах. Он практически без шума, плавно качался то в одну, то в другую сторону.
   - Марсиане! - воскликнул кто-то из толпы.
   - Ага! - выдохнул Михаил. - Кто еще поместится в такую кроху! Жаль фотоаппарата нет!
   - И чтобы ты сделал с фотографией? Послал бы на телевидение? - возмутился Игорь.
   - Тихо! - прикрикнул отец. - Это ни марсиане, а беспилотник.
   - А! Точно! Ну точно беспилотник! - согласился Игорь.
   - Папа и что это за фигня? - завороженно спросил я.
   - Американцы. Делают снимки. - пояснил отец.
   - Посторонись! - выкрикнул Валентин, который прибежал с огнеметом в руках.
   - Стой! Ты что делаешь! - остановил его отец, как раз тогда, когда Валик поднял опасное орудие на плечо и прицелился в летающий объект.
   - А чего?! - не понял тот.
   - Совсем спятил?! Они на разведку прилетели. Наверное на сигнал по рации. Рады же они будут, когда мы разнесем к черту их беспилотник!
   Американский "шпион" то ли испугался вооруженного Валика, то ли закончил свое дело. Быстро взмыл в высь и спешно улетел.
   - Теперь они подумают, что мы полные психи и вооружены! - махнул рукой отец.
   - Но мы и так вооружены и устроили конец света! - попытался оправдаться он.
   - Но они то этого не знают!

Глава 14

Открытое море

   Рай - это огромный каньон и если снега растаяли, то к нам непременно надвигалось большое количество воды. И очень скоро, это последнее на земле живое место, нетронутое апокалипсисом, наполнится до краев, как колодец. Беспилотный аппарат больше не появлялся в небе. Мы предположили, что Американцы послали эту фантастическую технику для нашего сурового времени на разведку. Может собратья по несчастью, спасатели просто проверили готовы ли мы к отплытью, ведь скоро настанет всемирный потом.
   Валика же панически не отпускала дикая паранойя о заговоре. Он не замолкал ни на минуту. Все твердил, что с такой-то техникой, им точно не нужны ни мы ни другие выжившие.
   - Какого черта они из своей Америки приперлись к нам?! Почему не остались у себя?! - задыхаясь взрывался он. - Ну почему? Почему с такой техникой просто не прилететь и не спасти нас? Почему они спасли их, а нас спасти не могут? Да их истребители в миг могут примчаться сюда!
   Папа проглатывал каждое слово, но ничего не отвечал, лишь его вена на шее постепенно надувалась и сдувалась. А тот все крутился около него, всячески помогал таскать тяжести и прочее, с чем папа и сам бы справился. Дядя Сережа это, дядя Сережа то. Слишком много этого Валика, то к моей девушке пристает, то теперь в сыновья набивается. Возможно в рабстве на платине, он так достал всех своими дикторскими способностями, что уставшие от болтовни, просто перестали его слушать и заклеили ему рот. И вот теперь, он отыгрывается на нас. Бесконечно сыпет слова, может он боится, что если замолчит, то не сможет дышать? Так или иначе, я отдал бы что угодно за громкий плеер с хорошими наушниками и тяжелой музыкой, например в стиле Хеви-Метал.
   Леля с невероятной скоростью разобрала на болтики радиостанцию из комнаты связи и с помощью деталей усовершенствовала свою рацию. Теперь мы сможем беспрепятственно общаться с Американцами будучи на воде.
   Вода продолжала заливать каньон со всех сторон и вскоре мы по колено утопали. Мы решили подождать прилива на озере. Вездеходы с легкостью, как по маслу, туда добрались. Это было одно из самых волнительных зрелищ. Пара "Амфибий" смирно дожидались потопа на спокойном озере. Из далека можно было наблюдать, как мощные водопады беспощадно заливают райскую яму. Под напором стихии рушиться плотина. Уничтожаются постройки, поля и леса. Мы с волнением смотрели, как водопады превращались в легкое цунами и волнами плавно добавляли порцию воды в озеро. Леля крепко сжала мою руку. Мы те кто встретил конец света, мы те кто причастен к его зарождению, мы те кто наблюдал зарождение нового мира, нового начала.
   Плотина треснула, как яичная скорлупа и огромная волна канула в озеро. Вода резко поднимала нас словно на Американских горках и заливала кабину. Я впервые увидел, как дрожит Чудо. Его непоколебимое бесстрашие потухло под величием беспощадной стихии. Вскоре озеро значительно поднялось в высь в и райский каньон уже поступал бесконечный напор воды, равномерно со всех сторон, суши видно не было.
   Мы и дальше могли бы наблюдать за этим беспощадным, катастрофическим моментом, но так как не спали всю ночь вырубились в кабине, под укачивание на волнах.
   Мы проспали часов пять. Когда я открыл глаза, оказался в другом мире, новом мире. Ни каньона, никакой суши уже не было видно. Кругом одна лишь синева. Небо сливалось с землей. Вся сила воды пронзала наши тела, захватывала дух, пугала, все равносильно тому, как потерпеть крушение в шторм на корабле и одному оказаться посреди Тихого океана. Мы так и чувствовали себя затерянные где-то. Слишком много свободного пространства нагоняло страх и панику. Ступить некуда, не чувствовать землю своими ногами, самое кошмарное, что может произойти. Я стал тосковать по снегопадам. Я закрыл глаза и представил, как сейчас выглядит наша земля из космоса. Огромный футбольный мяч синего цвета. Когда потоки воды утихли и превратились в мягкие спокойные волны, мы успокоились вместе с ними.
   Очень скоро мы отправились в путь, на запад в благодушном настроении. На борту все необходимое оборудование, указывающее точные координаты, указанные генералом Хаммером и затеряться мы не могли. Скользить по водной глади, без препятствий, со скоростью свыше ста километров в час, сплошное удовольствие. Сравнимо это с чувством, когда захватывает дух на качелях, но в отличие от этого, дух находиться в постоянном захвате, не отпускает ни на секунду. Свежий ветер растрепывает волосы, наполняет воздухом полную грудь и будто кричит - свобода. Чудо осмелился и высунул морду в окно. Это был его звездный час, час когда ненужно спасать мир и когда весь мир может подождать. Он открыл пасть и выкинул язык на бок. Простая собачья радость.
   Полтора дня в плавании вели за собой неприятные последствия. Чудо не только тосковал по земле обетованной, но и пытался приспособиться к постоянной качке. Его то и дело выворачивало. От такой картины и Валику становилось не по себе и он крепко хватался обоими руками за борт издавая какие-то предсмертные стоны. Мы с отцом наблюдали эту картину, переглядывались в сочувствующих стиснутых улыбках, вспоминая, как мы так же по цепной реакции страдали, когда впервые разделывали туши волков.
   - Чего лыбишься? Убирать то тебе. - ехидно сказал отец, тем самым стер мою улыбку.
   - Да без проблем! - легко согласился я, потому как слышать мучительные стоны Валика, в разы лучше, чем его несмолкаемую речь.
   - Поверить не могу. Неужели весь мир такой? - говорю я папе.
   - Не знаю. Возможно где-то есть места, куда вода не добралась. Может горы. - почесав бороду ответил он.
   - За неделю. - шепотом говорю я и оглядываюсь на Лелю, которая разбирается с рацией.
   - За неделю? - переспрашивает папа.
   - Бог создал мир за неделю. Иисус, то есть Вадим, уничтожил его за несколько лет. А Леля создала новый мир, тоже за неделю. С помощью того устройства. Раз! И башня отключилась.
   - Знаешь. Мне нравится этот мир. Он пахнет свободой. - папа делает глубокий вдох и медленно выдыхает. - Чувствуешь запах свободы?
   - Чувствую запах рвоты. - честно признаюсь я.
   - Ну так иди и убери за своим волком.
   - Это ни волк. - обижаюсь я и вооружившись ведром и тряпкой иду драить палубу, словно юнга.
   После не продолжительной уборки раздается звонкий сигнал, на связь выходят Американцы. Все пассажиры тесно собираются вокруг Лели и внимательно слушают прерывистую помехами иностранную речь.
   - Чего? А? Чего он говорит? - раздаются голоса тех, кто ни слова не понимает по-английски.
   - Да дайте же послушать! - разоряется отец.
   Через несколько секунд раздается русская речь с тяжелым акцентом.
   - Русские. Мы меняем место встречи. Примите новые координаты.
   Тут Валик начинает нервно опускать комментарии, что мол мы будто едем не на встречу, а на выкуп заложников.
   - Я хочу поговорить с людьми из "тринадцатого"! Найдите Светлану Морозову! - волнительно говорит отец, у него так же закрадывается подозрение в добрых намерениях спасателей. Валик все-таки промыл ему мозги. Он даже с облегчением выдохнул, мол наконец-то, меня послушали и сделали так, как я этого хочу.
   Голос прекращает вещание и мы молчаливо ждем ответа.
   - Они не дадут с ними поговорить. - разводит руками Валик. - Потому, что они никого не спасли! Это ловушка! Хотят всех нас перебить!
   Как только все нехотя начинают верить в слова Валентина и выдвигать свои версии, как именно нас уничтожат Американцы, с помощью скоростных истребителей или ядерной ракеты, раздается знакомый нам с отцом голос, говорила мама.
   - Денис? Сережа? - ее тревожный, нежный, родной голос раскачал наши с папой души словно маятник.
   - Мама! - радостно кричу я.
   - Света! - подхватывает отец. - С вами все в порядке?
   Мама всхлипывает и несколько секунд молчит. Зная ее я предполагаю, что она собирается силами преодолевая слезы.
   - Родные мои! Я так соскучилась по вам! Мы ждем вас!
   - Милая, кто эти люди, где вы находитесь? - спрашивает отец.
   Рация замолкает и на связи вновь мужской голос с тяжелым акцентом.
   - Мы ждем вас по следующим координатам...
   Осушив слезы я кидаю упреждающий взгляд на Валика, а он непоколебимо продолжает бычится и рождает все новые вопросы.
   - Это ничего не значит. Почему они не дают нормально поговорить? Почему так долго твоя мама выходила на связь? Может их держат в камере?
   - Заткнись! - не выдерживаю я и подхожу к нему вплотную. - Мама никогда бы не сказала, что ждет нас, если бы была в заложниках! Тебе легко говорить, у тебя то никого нет.
   - А может она и не знает этого? - лицо Валика покрылось злобой. - Не знает, что в заложниках?!
   - Ну хватит! - рявкнул отец.
   - Прекратите! - поддержала Леля.
   - А может ты просто заткнешься и не будешь наводить панику? - угрожающе говорю я.
   - А то что? - нагло напрашивается он. - Откусишь мне ухо?
   Мои кулаки сжали все наболевшее к нему и я готов был устроить драку, но тут к нам подошел позеленевший Чудо, качаясь в разные стороны словно пьяница. Он зарычал на Валика.
   - А то, он откусит тебе причиндалы. - спокойно говорю я сквозь зубы.
   Чудо теряет хватку, прячет злобный оскал и его рвет прямо на ботинки Валика.
   - Ну класс! Круто! У вас и пес глупый и вы все сами глупые! Вспомните мои слова, когда окажетесь в полной жопе! - отступает он и снова выныривает за палубу и издает предсмертные стоны, ласкающие мой слух.
   Я с гордой улыбкой оборачиваюсь на папу и Лелю, а они награждают меня упреждающим взглядом.
   - Чего? - возмущаюсь я.
   - Знаете, а я тоже не понимаю. Как они оказались здесь так быстро? Почему не ищут своих? - заразилась теорией заговора, словно гриппом Леля.
   - И ты туда же! Ты на чьей стороне?
   - На своей. Со своим мнением. - набычилась она.
   - Пап?
   - Ты слышал маму. Я ей верю.
  
   Так минул еще один день, без особой смены декораций. Вокруг вода, вода и снова вода. Два вездехода и стая отчаянных птиц. Уставшие крылатые облепили "Амфибии". Им не куда лететь, не где сесть. И лишь мы как одинокий оазис посреди пустыни. Оживший Чудо, который постепенно победил морскую болезнь вышел на охоту. Он беспощадно расправлялся с небесными путешественниками. Он и со мной делился. Тащил убитое пернатое и ждал, что я отведаю столь изысканную пищу. Я вежливо отказывался и он непринужденно, на моих глазах спокойно съедал добычу. На другом вездеходе наши собратья ловили их и сажали в клетки. То ли чтобы отужинать, то ли чтобы пополнить Ноев ковчег еще одной парой твари.
   По пути встречались плавучие обломки из прошлой жизни. Части крыш домов, кое-какая легкая мебель и в общем мусор, что когда-то застыл во времена снегопадов, а теперь вынырнул на поверхность и мог держаться на плаву.
   Во время путешествия под ярким солнцем наша кожа покрылась легким загаром стерев привычную бледность. На всем теле затянулись раны. На лице Лели ни царапины. Распущенные волосы и легкое платье к лицу. На моем лице разрезающий бровь автограф покойного Генки Психа.
   Мы с отцом объединились в один лагерь. Другие перешептывались между собой и обменивались мнениями, о подозрительных спасателях. Валик подобно чуме, продолжал заражать людей недоверием к спасателям. Он даже один раз перебирался на другой вездеход, только для того, чтобы и там посеять панику. Он подмял под себя весь наш отряд. Их можно было понять. Единственное, что ими двигало это спасение. Нормальная жизнь, где ни будь на суше. Изгнанные не имели семей и друзей из спасенных секторов. Только мы с отцом отбросив планы на то, как будет течь наша жизнь, пока не воссоединимся с мамой и Викой. Во избежание бунта на корабле папа даже взял под наблюдение ящики с оружием.
   Леля пыталась поддерживать обе стороны, но усидеть на двух стульях не получилось. Она будто нарочно выстраивала между нами стену непонимания. На время я охладел к ней и всячески старался игнорировать, хоть это и получалось с большим трудом и меня хватило не на долго. Отрезать от себя часть невозможно, а она большая часть. Мы давно стали одним целым.
   Леля стояла у окна и смотрела в бинокль. Я немного помешкав, рассмотрев интересные белые поручни, ощупав их на надежность, решил подойти, но успел лишь открыть рот, как она кидает свою коронную фразу.
   - С ума сойти! Там вездеход! На котором удрал Владимир!
  
   Сбавив обороты мы медленно приближались к угнанной "Амфибии", которая подозрительно спокойно пружинила на воде. Мы окружили одинокое судно с двух сторон. На наши крики никто не реагировал, там будто никого, пусто.
   Было принято решение взять вездеход на абордаж. Папа раздал оружие тем, кто собрался взойти на вражеский борт. Среди них бывший учитель начально-военной подготовки Михаил, изгнанный за убийство из сектора "одиннадцать", менеджер по туризму Игорь, изгнанный из десятого сектора за воровство и конечно же излишне-инициативный Валик.
   - И я! И я пойду! И мне дайте автомат! - выклянчивал он.
   Я так же выдвинул свою кандидатуру, проигнорировав упреки отца, который так же хотел пойти.
   - Пойду я. Даже если что-то случиться, один из нас должен добраться до мамы. - строго сказал он.
   - Вот поэтому пойду. - отрезаю я и беру на вооружение пистолет Макарова.
   Леля отказалась не только брать в руки оружие, но и пыталась отговорить меня и других. Теперь она с оружием на "Вы". Чудо так же хотел пойти со мной, но я приказал ему оставаться на месте. Он послушно сел и не сводя глаз провожал меня печальными глазами.
   Остальные вывалились из окон и прикрывали, винтовками и автоматами. Мы медленно поднялись на борт и зашли в кабину. Окна плотно закрыты. Внутри ящики и мешки с продуктами, бочки с топливом. А самое главное резкий трупный запах. Мы с трудом протискивались через лабиринт в глубь кабины. Вонь обжигала глаза. В конце лабиринта стало свободнее и мы настигли источник зловонья. В углу сидел Владимир оперившись спиной к стене, с опущенными руками в одной из которых зажат пистолет, рядом с ним труп неизвестного мужчины.
   Владимир, великан, здоровяк, теперь - разбитый и сломанный человечек. Он не шевелился как и тело неизвестного рядом. Единственное, что их различало это дрожащие веки Владимира. Через загрязненный бинт на месте где когда то было ухо, откушенной мной, просачивался гной. Когда он заметил нас, готовых в любой момент совершить выстрелы, он печально улыбнулся и с трудом произнес:
   - Наконец-то. - он слабо поднял пистолет, отвел в сторону и несколько раз надавил на спусковой крючок. Щелк. Щелк. - Патроны закончились.
   - Что здесь случилось? - спросил Валик и смело подошел к нему.
   - Трое...Их было трое... - все тише и тише произносил павший великан.
   - Американцы? - снова заладил он.
   - Да причем здесь Американцы! - не выдержал я.
   - Тсс! - пригрозил мне указательным пальцем Валик и нагнулся к Владимиру.
   Тяжело раненный что-то прошептал ему на ухо, а затем тяжело выкашлялся.
   - Надо убить ублюдка. Отмучился. - предложил Михаил.
   - Пускай сам подыхает. - буркнул Игорь и опустил оружие.
   - Они ищут. - вновь заговорил он. - Ищут. Ищут. - повторил он и замолчал навсегда. Владимир умер, его мутные глаза остались слабо открытыми.
   - Кого ищут? - Валик принялся трясти мертвое тело.
   - Он мертв. - окликнул я. - Оставь его.
   - Наверное твой укус был ядовитым. - констатировал Валентин. - Мучительная смерть.
   - Перестань, а то я и тебя укушу. Что он сказал тебе?
   - Что он двигался на северо-запад. День пути и там горы, суша. Надо двигаться туда же.
   - Ты что будешь слушать того, кто держал тебя в рабстве столько лет? - удивился я.
   - Послушай Денис. Ты слышал, что он сказал. Их было трое. Они ищут. - Валик опустился на колени и обшарил труп неизвестного.
   Когда-то белая майка запеклась почти черной кровью, светлые штаны, короткая стрижка и синее тело, на котором яркие следы пулевых отверстий. Валентин сорвал с шеи жетон на цепочке и рассмотрев бросил мне.
   Я поймал его. Орел с распахнутыми крыльями на гербе, с обоих сторон звезды и надпись "UNITED STATES AIR FORCE". С обратной стороны имя "Everett Pierce" и дата службы. Жетон перешел в руки Игоря и Михаила.
   - Американец! Он защищался от них! - воскликнул Валик.
   - Это Владимир! Психопат и убийца. Я и сам от него защищался! Еще не ясно, кто на кого напал! - взорвался я и прикрыл нос, от ужасной вони.
   - Ну не с неба же он свалился. Может они как и мы высадились и поймали пули Владимира. Он же сказал - их было трое.
   - Фу. Как тут воняет. - не выдержал вони Михаил и зажал нос. - Давайте заберем топливо и свалим от сюда.
   Так мы и поступили. Выкатили три бочки с топливом на свой борт и оставили плавучую могилу. Как только мы снова двинулись в путь Валик стал размахивать жетоном и наводить на всех страх.
   - Мы едем в ловушку! Нам всем конец! Надо двигаться на северо-запад! Там суша!
   - Валик, заглохни! - гаркнул на него отец и отнял жетон. - Мы доберемся до указанного места, это не обсуждается!
   - Вы же умный человек! Дядя Сережа! Раскиньте мозгами! - продолжал он кипеть и вернул жетон назад. - Ну смотрите это жетон Американского солдата. Зачем Владимиру стрелять в спасателя?
   - Смотрите! - крикнула Леля показывая в окно.
   Беспилотный аппарат снова появился в небе. Он бесшумно покружил вокруг нас несколько минут и улетел на запад.
   - Теперь они снова знают где мы! Они опасны! Надо разворачиваться! - сотрясался Валик, но было уже поздно.
   В дали показалось судно с мачтой. Это небольшая белоснежная яхта с экзотическим названием "Eureka".
   "Юрика" стояла на месте и судя по радару находилась именно на месте указанном Американцами. Мы подплыли вплотную и на палубу вышли двое молодых людей восточной наружности. Девушка и парень помахали руками и радостно заговорили на русском языке.
   - Да они просто жуткие и вооружены до зубов. Прямо маньяки какие-то. - говорю я и ловлю недоверчивый взгляд Валика.
   - Ну так это китайцы какие-то!
   - Мы из Казахстана. Просто работали в Северной Америки. - обидчиво выпаливает парень. - Меня зовут Арлан, а это моя сестра-близнец Сая.
   - Меня зовут Денис, а это мой папа Сергей. А где все остальные? Где спасенные из тринадцатого сектора?
   - Они в другом месте. Мы отвезем вас. Следуйте за нами. - последние слова они произнесли вместе и подвинули трап к вездеходу.
   - Мы никуда не поедем. - твердо заявляет Валик.
   В путешествии он успел навести страх на всех и они на прочь отказались следовать за близнецами. Мы с отцом тут же махнули на все рукой и забрались на борт вместе с Чудом. Нам главное снова увидеть нашу семью и не важно, что ждет впереди.
   - Только оружие оставьте. С ним нельзя. - спокойно говорит Арлан.
   - Зуб даю, как только вы отплывете они вас еще и свяжут! - не успокаивался Валик.
   Мы покорно оставили оружие. Папа пытался договориться с остальными, чтобы они дождались их здесь, но те на отрез отказались ослепленные надеждой на то, что на северо-западе есть суша. Я не отрывал взгляда от Лели. Она колебалась и не шла к нам.
   - Леля. - выдыхаю я.
   Но она подошла к Валику. Я с ужасом отвернулся. Моя половина останется с ним?
   - Вы главные? - уточнил Арлан.
   - Ну да. - ответил папа.
   - Хорошо, тогда можно отплывать. - ответил брат-близнец и вместе с сестрой принялись убирать трап.
   - Стойте! - крикнула Леля.
   Я повернул голову. Леля вручила Валику рацию и что-то сказала на ухо. А потом шагнула на трап и ангельски улыбнулась мне. Это успокаивает меня и я лишний раз убеждаюсь в том, что она та самая и единственная, моя.
   Валик на прощание пробуравил меня ненастным взглядом, а моя ненависть к нему завязалась крепким морским узлом.
   - Мы свяжемся с ними, если что-то пойдет не так. - объяснила она и обняла меня.
   - Вас двое? - крикнул Валик близнецам.
   - Двое. - ответили они в один голос и завели мотор.
   - Их было трое! - крикнул Валик. Трое Американцев было на вездеходе Владимира!
   Услышали это все присутствующие на трех суднах. Но "Юрика" зарычала и двинулась в путь.

Глава 15

Падший герой

  
   Яхта хоть и не большая, но полна всяческих удобств. В каюте можно спрятаться от палящего солнца, внутри душ, раковина, туалет и даже холодильник. Ровные стены, деревянный пол покрытый мягкими ковриками, блестящие ручки на дверях и шкафчиках, все это так по-людски. Что выделяло яхту среди прочих подобных, которых ранее я мог видеть лишь в кино, это здоровый гарпун на хвосте. Такой пушкой можно и акулу и кита завалить.
   Арлан и Сая на одно лицо. Смуглые, угрюмые, таинственные и молчаливые. Узкие, но выразительные глаза, черные как у цыганки и наполнены неким секретом. Арлан, как и положено парню носил короткую стрижку. Его жесткие волосы торчали, словно иголки на спине ежика. Сая обладала роскошной шевелюрой. Ее густые черные, как смола волосы колыхались на ветру и создавали образ некой восточной колдуньи.
   На наши вопросы не хотя отвечал Арлан. Сая же держалась в тени своего брата и лишь иногда произносила одновременно с ним последние слова предложения. О себе, они лишь рассказали, что работали в Северной Америке и пережили снегопады в президентском бункере, как и все остальные, кому повезло. Когда снега растаяли и начался потоп они примкнули к группе спасателей. Про нападение на Владимира, они ничего не знали. Уверили, что кроме нас, давно никого не встречали на водной глади. Куда мы точно едем и где наши родные они не говорили. Лишь сказали, что уже завтра мы будем на месте. Чуда они сторонились и не скрывая страха обходили стороной. А ему было все равно, на них он не обращал никакого внимания, будто их и вовсе нет. Он не отходил от меня ни на шаг. Ласково упирался мордой мне в ногу, а я почесывал у него за ухом. К колыбельной на воде он привык и больше мне не приходилось за ним убирать, кроме конечно обычных естественных позывов, которые устрашали своими размерами.
   - Ты что кого-то съел? - с удивлением спрашивал я, оправляя за борт тяжелый вонючий груз. - Если где-то там и есть рыба, то она точно не выживет после такого!
  
   Леля решила воспользоваться удобствами в каюте, а мы с папой рассматривали гарпун. Толстенный трос, прочно пристегнут к острому копью заряженному в пушку.
   - Это яхта явно не для рыбалки. Откуда же здесь такая штуковина. - заметил отец.
   - Вряд ли в воде есть кто-то, на ком можно опробовать его. Если только на минах что оставляет Чудо, но вряд ли он их выдержит. - улыбаясь говорю я.
   - Ну и что ты думаешь о наших новых друзьях?
   - Думаю, что они что-то скрывают и я боюсь что Валик может быть прав.
   - Так что он там кричал про троих?
   - Владимир перед смертью сказал, что на него напали трое, одного он убил.
   - А близнецов двое. - закончил мысль отец. - Пойду-ка попробую их расспросить.
  
   Пока отец пытался что-нибудь разузнать у новых знакомых, я решил спустится в каюту к Лели. Она как раз вышла из душа, свежая и прекрасная, обернутая в полотенце, как кнфетка в фантик.
   - Как вода?
   - Горячая. - быстро ответила она и добавила. - Помнишь, что сказал Валик?
   - Он так много говорит, что все я не запоминаю. - отвечаю я.
   - Нет, о том что на Владимира напали трое.
   - Ну да.
   - Так вот, видишь на столе. - Леля показала рукой на обеденный столик.
   - И что?
   - Три тарелки. Три кружки. А возле кровати на полу одеяло и подушка. Их было трое.
   - Стой. Ну допустим они напали на него. Третий мертв. Они остались в живых и что? Последний раз, когда я видел Владимира он пытался меня убить. Нам то какое дело?
   - Да, но зачем это скрывать? И что имел в виду Владимир, когда сказал, что они ищут или кого?
   Я не успел ответить, к нам спустился папа. Он заметил неприглядный вид Лели и отвел взгляд в сторону. Она мигом забежала за дверь и оделась.
   - Все дядя Сережа, можете смотреть.
   - Ну так уже и не интересно. - разочарованно произнес отец и словил мой недовольный взгляд. - У нас могут быть проблемы. У ребят есть пистолет, сам видел.
   - Они напали на Владимира. Их было трое. - добавляет Леля.
  
   Весь путь близнецы менялись местами у руля. Мы отужинали и решили поспать. Деваться уже некуда. Бросить семью мы не можем. Даже если это ловушка, мы слышали мамин голос и это самое важное. Мы вместе и справимся с любым препятствием, каким бы сложным оно не было.
   Меня разбудила Леля. Я протер глаза и не мог им поверить. Мы приплыли, на месте. Это не суша и даже не корабль, как я предполагал. Это гигантских размеров авианосец! Я не могу охватить его взглядом, он слишком большой. Сотни метров в длину, если ни целый километр! А вы высоту, да он наверное касается неба! Одна буква названия авианосца вдвое больше яхты, да и сама яхта выглядит просто ничтожна на фоне этого гиганта. "Mama America" название целиком и полностью подходит этому морскому чудищу. Мама Америка поражала своей мощью, у меня даже дыхание перехватило. Да здесь поместятся тысячи людей! Нет! Десятки тысяч!
   Подплыв вплотную к титану нашего времени мы шагнули на небольшую платформу, впереди лифт со стеклянными дверями, точно космическая капсула. Это точно не наш ободранный подъемник, что спускал нас в подземный сектор, это фантастической красоты лифт будущего. Блестящий, сверкающий, с мягким красным полом и электроникой внутри. Такой прекрасный подъемник наверное доставляет прямиком на небеса в рай, подумал я.
   На табло не загорались цифры этажей, а появлялась надпись на английском языке вроде "engine room", "deck", "storage". Через несколько минут мы оказались на самом верху. На палубе серого цвета, вернее на взлетно-посадочной палубе, ровной словно лезвие моего потерянного ножа. Я будто оказался в каком-то городе посреди океана. В основном палуба пустовала, но первое, что бросилось в глаза это вертолет истребитель с ракетами по бокам, выглядел впечатляюще и угрожающе. Вторым на глаз попался уже знакомый нам крошка беспилотник. В дали еще что-то находилось, вроде машины, не разглядеть. Вниз смотреть невозможно! Страшно, кровь стынет в жилах, мы на высоте равному добротному небоскребу! Чудо несомненно рад тому, что теперь наконец-то есть твердая почва под ногами и можно побегать, собачье счастье. Он мчался как угорелый по взлетной полосе, словно сейчас и сам разбежится и взлетит, как самолет и радостно лаял, пугая людей вокруг. А потом остановился и бессовестно стал справлять свою нужду, словно твердо метит свою территорию.
   - Да сколько же в тебя влезает! - прикрикнул я, озираясь по сторонам.
   - Если оставить его здесь до вечера, то ни один истребитель сюда уже не сядет. - прокомментировал отец.
   - С ума сойти. - протянула Леля посмотрев на вид с высоты птичьего полета, от которого дух захватывало.
   С такой высоты даже могучий океан, казался менее зрелищным. Волны тщетно пытались бить со всех сторон гиганта, но он даже при том, что стоял на воде, будто не двигался, словно пустил могучие корни глубоко под воду и достал до дна.
   Нас встретили люди в форме. Женщина строгих манер на лице которой не дрожала ни единая мышца, словно закаленная во многих битвах. На ней одета деловая юбка до колен темно-синего цвета и пиджак. Бравый мужчина с идеальной осанкой и непоколебимым бесчувственным взглядом. Они отпустили Арлана и Саю и попросили последовать за ними.
   - Oh my god, is that a wolf? - испуганно уставилась она на Чудо и на ее лице проявились хоть какие-то чувства.
   - Нет, No! It's not wolf, my dog! - Коряво ответил я, потому, как мои познания английского колебались между надписями на одежде и названиями известных Американских блокбастеров.
   - Well, well. - покачала она головой и посмотрела на коллегу. - Have you seen this?
   - Yes, let's go quickly, while he don't eat Us, judging by the shit that he piled on, he eats people. - пробормотал мужчина и они быстро, нога в ногу зашагали вперед.
   Папа улыбнулся, он знал английский и понимал каждое слово, а мы с Лелей шли и тупили будто не поняли какой-то замысловатый анекдот.
   По дороге я попытался сосчитать количество шагов, но сбился на восьмой сотне. Мы прошли мимо военных джипов и мотоциклов. Мимо центра связи в пять этажей напичканный со всех сторон антеннами и тарелками. Это сооружение сразу же вызвало дикий интерес Лели, потому как она чуть шею не свернула оборачиваясь и бросая вороватые взгляды.
   - Такая махина как эта, может десятки лет работать без дозаправки. - просветил меня отец.
   - Ого. - только и смог ответить я. - Наверное в наказание, тут заставляют драить палубу и это последнее наказание в жизни любого провинившегося.
   - Мы точно в каком-то открытом море или океане или недалеко от него. - сказала Леля.
   - Да, иначе такой транспорт не добрался бы так близко. А может мы на пути в Америку? - папа даже поперхнулся.
   - Всегда мечтал побывать в Америке. - завороженно говорю я.
   - Здесь есть пушки земля-воздух. Странно, что нет ни единого истребителя. Когда я был на подобном, на русском, конечно же меньшего размера, он был усыпан самолетами.
   - А может они на задании? - предположила Леля.
   Сопровождающие довели нас до очередного лифта и попрощались.
   - General Hummer waiting you downstairs. - сообщила на последок женщина, что означало внизу нас ждет генерал Скотт Хаммер.
  
   Мы спустились в глубь Мамы Америки на каком-то королевском лифте, еще более изящном нежели тот, на котором поднимались. Не каждый пяти звездочный отель мог похвастаться таким изящным лифтом. Под ногами мягкий ковер красного цвета, панель кнопок в золотистой рамке с завитками и лепестками. Лампы наверху в виде выпуклых таблеток так же в золоте. Будто оказались в пятизвездочном отеле и ехали прямиком в президентские апартаменты.
   Двери распахнулись и нам на встречу вышел генерал Скотт Хаммер. Его невозможно было спутать с кем-то другим по званию. Всем своим видом он внушал одновременно и уважение и страх. Седовласый с густыми и острыми бровями и с аккуратными бакенбардами, с выразительными и благородными чертами лица. Одет в идеально выглаженную темно-синюю форму. На широких плечах знаки отличия в виде крупных золотых звезд, по две пары на каждом. На груди широким квадратом разноцветные награды. Рядом с ним блек молодой мужчина с короткой стрижкой в очках с зауженными линзами, так же в форме, но он абсолютно затухал на фоне могучего генерала. Это был переводчик.
   - General Scott Hammer! - командным тоном представился он и пожал нам руки.
   Мы со всей скромностью и ничтожностью представились, а переводчик подхватил все последующие слова генерала с большой тенью акцента, но все же разборчиво.
   - Вы те с кем мы общались? Ваша семья находилась в так называемом секторе "тринадцать"?
   - Да. - ответил папа.
   - Это что волк? - удивился главнокомандующий. - опустив свой властный взгляд на Чудо.
   - Нет. Ни волк. - коротко ответил я и добавил. - Надеюсь вы не против моего пса? Он смирный!
   - Не против. Вы из того места, где не было снега? - переводчик произнес это равнодушно, но в голосе генерала звучало подозрение.
   - Это не совсем так, но да, мы приплыли оттуда. - замешкался с ответом отец.
   - Идемте за мной! - генерал по-солдатски развернулся кругом и через десять шагов по коридору зашел в комнату, за ним переводчик.
   Мы покорно последовали за ними. Под ногами снова красный и мягкий, как перышко ковер, на стенах лампы-таблетки, дизайн держал марку повсюду. Двери в каюты, нет в комнаты с электронными замками, каютами их назвать сложно, я то привык думать, что каюта это комнатушка, как в купе поезда с круглым окном на двери и внутри, где не где развернуться и из мебели лишь навесная койка.
  
   Просторная комната, хоть вальс танцуй, оказалась кабинетом могучего генерала. Он уселся в удобное кресло за столом у широкого окна. Переводчик встал по правую руку. Генерал кинул суровый взгляд на два стула напротив. Я уступил Лели и примостился по середине. Ничтожный переводчик дрожащими губами сделал попытку узнать личную информацию.
   - Вам не встречался Эверетт Пирс? Это мой старший брат, он отплыл с близнецами.
   - Shut up Adam! - рявкает генерал и Адам покорно замолкает, продолжая свою нелегкую и нервную работу.
   - Расскажите мне об этом. - сказал он и кинул взгляд на фотографии раскинутые на столе.
   Мы сразу же догадались в чем дело. Беспилотник не просто так прилетал в рай. Он делал снимки. Здесь и плотина и мы погружающие провизию на борт вездехода и Валик с огнеметом в руках, а самое главное, "УП-9" во всех возможных ракурсах. Внутри все оборвалось. В воздухе запахло горелым. Атмосфера накалилась.
   - Что это такое?! - взорвался генерал и двумя кулаками треснул по крепкому элитному столу, а мы хором вздрогнули.
   - Мы не знаем. - вдруг соврал отец.
   - Это место. Там не было снега, когда начался потоп. И эта машина нацеленная в небо. И вы вооруженные до зубов. - генерал улыбнулся, но улыбка его была полна ненависти и вызывала только страх, наводила ужас и заставляла сердце тревожно сжаться в кулак. - Вы русские свиньи, радовались жизни, пока моя страна умирала, а потом что-то случилось и снег растаял. Мы давно уловили сигнал из этого места. - он ткнул указательным пальцем в стол. - Мой народ до сих пор не вышел с нами на связь. Они находились в бункерах, когда мы покинули нашу страну. Мы и раньше ловили странные сигналы из места откуда вы пришли. И вот, когда смогли подобраться ближе, когда вода растаяла, мы встретили ваших людей. Но я одного не пойму, почему вы оставили своих, помирать, что вы за народ такой - русские?
   - Мы не причастны ко всему этому! - осмелился я. - Мы оказались там, потому, что моего отца увезли туда. А я отправился за ним! Еще до того, как снег растаял!
   - И как ты преодолел такое расстояние? - удивился генерал.
   - На снежных псах, на поезде, пешком.
   - Ты думаешь я поверю в это? - генерал от души посмеялся. - На псах? На вот этом, что ли? - кинул он обжигающий взгляд на Чудо.
   - Нет! Были и другие!
   - Заткнись! Не играйте со мной в игры! - он ткнул пальцем на фотографию. - Вот тут вы в военной форме на вездеходах, с оружием в руках! С вами только один пес. Никаких поездов. Ничего. Только вы и эта штуковина. Так, что это? Оружие? При испытании произошел несчастный случай?
   - Это устройство. Управление Погодой, девятая серия. - не сдержалась и выпалила Леля.
   - Напомни, как тебя зовут девочка.
   - Леля. Леля Нечаева. - несмело произнесла она.
   - Нечаева? Твой отец Руслан Нечаев? - острая бровь генерала приподнялась от удивления.
   - Да. А откуда вы знаете?! - волнительно спросила Леля.
   - Они работают на меня. Здесь. На этом судне. Прямо сейчас.
   - Правда?! - воскликнула она.
   - Истинная правда. Они спроектировали Маму Америку. Они здесь работают, в их подчинении сотни людей.
   - Боже! Я могу их увидеть?
   - Конечно! Только сначала расскажи подробнее, что это за устройство? Кто его создал и зачем.
   - Его создал, один человек, он мертв, но не в военных целях. Он хотел, чтобы все люди сравнялись, были равными. Хотел убрать политику, он просто безумец, играл в бога.
   - Русский злодей?
   - Да.
   - А это устройство. Есть ли кто-нибудь, кто знает, как воссоздать его или быть может у вас есть схемы.
   - Есть один человек. - вмешался отец. - Но он ждет на вездеходах, когда мы вернемся с семьей и другими.
   Я понял какую игру затеял папа. Он оставлял крохотные мостики, возможности чтобы вернуться или просто остаться в живых. Ведь если генерал получит всю информацию, при всей своей ненависти к нам, к русским, он избавиться от нас, как пить дать.
   - Хорошо. Хорошо. - генерал немного поразмыслил и с громким хлопком сжал вместе руки. - Тогда будем ждать, когда ваши люди свяжутся с нами и начнем переговоры.
   - Переговоры? - переспросил папа.
   - Да, переговоры. Вы ведь заложники, как и ваша семья и все ваши люди, кроме тебя юная леди, ты встретишься с родителями. - слова генерала с грохотом обрушились на нас, словно крыша над головой.
   - Сукин сын! - не сдержался отец. - Да мы ничего не знали обо всем этом! Мы как и все жертвы!
   Но глава Мамы Америки и слушать нас не хотел. В каюту зашли двое вооруженных офицеров и взяли нас под стражу.
   - Этих двоих к остальным. - скомандовал он, но переводчик не стал переводить это, кроме следующего.
   Генерал встал из за стола, подошел к одному из офицеров, извлек блестящий пистолет из кобуры и сказал:
   - Да и кстати Денис. На счет твоего пса. Я передумал.
   Генерал Скотт Хаммер прицелился в Чудо и убил его выстрелом в голову. Громкий хлопок оглушил. Чудо не издав ни единого звука, рухнул на бок, словно чучело и не шевельнулся. А что я почувствовал не сравнимо ни с чем. Первые секунды я смотрел на него и не мог осознать, что его больше нет, что он никогда больше не шевельнется, не съест птицу, не откусит чей-нибудь палец, не навалит огромную кучу, не спасет меня в нужный момент.
   Меня кричащего во все горло. Орущего последними словами, словно на мне проводили обряд по изгнанию дьявола, тащили двое офицеров, схватив за подмышки. Когда генерал совершил выстрел в моего лучшего друга. Он убил и меня.
  
   Все последующие события я воспринимал, как мертвый берег. Помещение, люди, информация били по мозгам, как волны, одна за одной и уходили прочь. Нас привели в большую комнату похожую на кинозал. Большой экран из белой ткани на стене в центре, ступеньки со столами и креслами. Люди, много людей, русских людей. Мама и Вика бросились к нам с папой, обнимали и целовали, проливали слезы счастья и радовались воссоединению. А я приняв несколько крепких объятий, забился в угол, спрятал глаза из которых лилось горе в колени. Мне было абсолютно все равно, что теперь с нами будет. Убьют нас или нет. Этот момент воссоединения, когда мы всей семьей снова будем вместе, я представлял иначе. Думал, что, когда он настанет я буду желать, чтобы он застыл во времени и стал вечным. Все утратило смысл. Мне нужно немного времени и пространства, чтобы оплакать моего лучшего друга. Героя, без которого ничего бы не было. Он спасал мне жизнь, так просто и с такой легкостью, столько раз, а я ни разу, ни единого разу не смог его защитить. Я даже от ужаса и палец о палец не ударил. Надо было наброситься на генерала и откусить ему нос. Да точно! Откусить ему нос и уши и выдавить глаза! Но то время безвозвратно упущено. Как только будет возможность, я обязательно сделаю это. Голыми руками вырву ему ледянное сердце.
   Леля наверное встретилась с родителями и безумно счастлива, как никогда. Подумать только с появлением Чуда в моей жизни, вокруг меня творились сплошные чудеса. Сначала я нашел отца, потом мы нашли маму и Вику, преодолевая немыслимые расстояния. А Леля встретила родителей там, где совсем не ожидала. Разве возможны такие стечения обстоятельств? Каковы шанса? А что теперь? Неужели со смертью Чуда, умерли и чудеса вокруг. Что, если это наша последняя остановка. Как вообще можно сбежать отсюда? Да и куда, кругом непреодолимые глади воды. А эти Американцы думают, что мы причастны к снегопадам. Конечно они не за что на свете не поверят тому, о чем я пытался рассказать. Наше путешествие настолько фантастическое, что никто и ни за что не поверит, если только сам не увидит.
  
   Я поднял тяжелый взгляд. Знакомые и не очень лица, их добрая сотня. Здесь и наши "тринадцатые" и другие люди. Остатки подземного мира. Они все обречены. Отец сказал, что есть человек, который знает о "УП-9", но он соврал, потому что если Американцы узнают, что больше нет людей способных пролить свет на устройство уничтожившее мир, нас тут же убьют. Но он лишь отсрочил неизбежную казнь. Шансы того, что даже если бы липовые спасатели получили то чего хотят, оставили нас в живых, равны нулю. Может отец хотел последний раз побыть с семьей? Может у нас остались считанные дни или даже часы.
   Ко мне подошла девушка и протянула бутылку с водой, я молча принял.
   - Ты Денис? - спросила она.
   - Да. - прохрипел я осевшим голосом.
   - А я Настя. Я столько про тебя слышала. Твоя мама сказала, что ты отправился по снегопадам на поиски отца и нашел! Просто жуть, как невероятно! - от тараторила она.
   - Да это правда. - равнодушно ответил я.
   - Твой отец говорит, что генерал убил твоего друга. Мне очень жаль. Вы были близки?
   - Да. Это был волк. Настоящий волк. Его звали Чудо. - печально улыбнулся я.
   - Как ты приручил волка? Расскажи мне о нем все. - Настя подсела ко мне и приготовилась выслушать историю.
   Я стал рассказывать все с самого начала. Как встретил Чудо и освободил из ловушки. Как он спас мне жизнь. Как мы отбивались от волков и торнадо и все, все, все в плоть до Мамы Америки. Все присутствующие подходили ближе и слушали не проронив ни слова, ни разу не перебив. Папа с мамой так же удивлялись и открывали рты. Вика не только роняла слюну, но хлопала огромными глазами и проглатывала каждое слово, словно сидела в кино или слушала новую сказку, невероятно печальную сказку с таким же печальным финалом.
   - А потом он убил его. - закончил я.
   - Мразь! Подонок! Скотина! Скот! Точно Скотт настоящий Скот! - возмущался народ и многие даже роняли слезы.
   Теперь о героизме Чуда знали все. Я даже успел успокоиться и прийти в себя, пока рассказывал о нашем опасном приключении. А Настя обняла меня и поцеловала в щеку.
   Эта история всколыхнула людей, как-то отвлекла от мыслей, что мы в плену. Тут мне в голову приходит мысль. Все эти люди, как те птицы, что от безысходности сели на наши вездеходы. Им не куда идти, не куда бежать. Пройдет время и когда генерал поймет, что нет никакого, способного дать ему все ответы о "УП-9" и нет виновных в том, что случилось с нашим миром, всех непременно убьют.
   - Папа, надо как то придумать, как выбраться от сюда. Там есть вертолет. - прошептал я отцу.
   - Даже если мы найдем того, кто умеет летать, туда поместятся человек пять, десть. Посмотри на всех этих людей. Надо придумать, как сообщить Валику и остальным, что мы в плену. - в пол голоса поделился отец, он явно не собирался опускать руки.
   - Чертов Валик! Он был прав! Прав во всем! - взбесился я.
   - Здесь тысячи людей. Нам ни за что не захватить эту посудину. Нам нужен чертовски хороший план.
   - Надеюсь Леля его уже продумывает. - говорю я.

Глава 16

Мама Америка

   Авианосец Мама Америка - новая не преступная тюрьма. Это все, что осталось от Америки. Безопасное и несокрушимое место, где полно людей чудом выживших после конца света. Место, где за каждым шагом следят вооруженные янки. Место откуда невозможно сбежать, потому как некуда. Даже при всем большом желании в плавь попытаться пересечь необъятный океан, лучшее, что произойдет с нами, это то, что мы точно разобьемся о воду. Слишком высока крепость. Пройдя такой большой путь я и подумать не мог, что все обернется таким образом и смотря на все это, нехотя осознаешь, что из такой передряги, уже точно не выйти сухим из воды. Господь окончательно оставил нас и если и был ангел-хранитель, то и он пал под тяжелой и бесконечной человеческой жестокостью. Атмосфера здесь тяготит и ломит, разбивает на части. Вроде бы и вода и еда и привычные, когда-то человеческие условия вокруг, но все равно, что проседать всю оставшуюся жизнь в золотой клетке.
   Мы в демонстративном зале. Возможно потому, что больше негде разместить сотню людей вместе, потому, что здесь нет окон. Мы словно в кинотеатре, вот только нет более жестокого и красочного фильма, как наша судьба. Один вопрос крепко застрял в моей голове. Что если бы тогда, недалеко от "тринадцатого", Чудо не появился и не спас бы меня. Что было бы тогда, как все обернулось бы. А что если мир не утонул бы в воде и продолжал мерзнуть еще долгое время. Может все бы замерзло окончательно, замерло во льдах и возможно, так было бы лучше.
   Я смотрю с улыбкой на маму с папой. Они держаться за руки и стараются не отходить друг от друга ни на шаг. Такие счастливые в столь печальное время. Наконец они вместе. Вика все время рядом со мной. Я успел соскучиться от ее постоянных вопросов и о чистой детской любви сестры к брату. Она наконец-то увидела и могучее море и жаркое солнце. С восхищением рассказывала, как они чудом выбрались из сектора и стояли на платформе подъемника словно на плоту, а вокруг потоки ледяной воды. О том, как сначала появился беспилотник, а потом и вертолет и яхта и спасли их. Она успела подружиться с Настей и рассказывала, как та играет с ней и не дает скучать.
   Настя милая девушка с длинными белокурыми волосами закинутыми на плечо, ямочкой на подбородке, тонкими губами она издавала почти детский голосок.
   Сестренка протягивает мне свою шкатулку, где она хранит свои молочные зубки. Я с интересом открываю, пустая.
   - А где же твои зубки желания? - удивляюсь я.
   - Я потратила их все, все. - тоненьким голоском говорит она.
   - На что же?
   - Чтобы папа вернулся, чтобы ты вернулся и чтобы снегопады растаяли. - загибая крохотные пальчики поясняет она.
   - Все сбылось?
   - Ага. - выдыхает она. - Еще я загадывала много шоколада, но пока не получила.
   - Я уверен, скоро ты получишь свой шоколад. - улыбаюсь я.
   - Смотри. - Вика широко открывает рот и демонстрирует шатающийся зубик. - Последний!
   - Ух ты. Последнее желание?
   - Угу! Я загадаю, чтобы мы выбрались от сюда. Мне здесь не нравиться. - помотала она головой.
   - Мне тоже здесь не нравиться.
   - Только он никак не выпадает. - пожала она плечиками, отправилась к родителям и сходу громко добавила. - Я его языком до шатаю!
   Я широко улыбаюсь и думаю о том, как было бы замечательно, если бы эти детские мечты оказались реальностью. А что? Три желания уже сбылись. Ловлю на себе взгляд приближающийся Насти и стараюсь спрятать улыбку. С первой нашей встречи она явно дает понять то, что я ей нравлюсь. Внимательно слушает все, что я говорю, по-доброму улыбается и строит глазки. Вот только ответить мне не чем и обидеть не могу. Не успел сказать, что у меня есть девушка, да и подходящего момента не предоставлялось. Сейчас вообще нет подходящего момента не для чего. Нет месту и без ответным симпатиям и дружбе и вообще нет ничему места. Мы в удушающем плену и дни наши сочтены. Неужели она этого не понимает? Или она, как и я старается наверстать безвозвратно упущенное, украденное отрочество и не важно, где это произойдет. Ее можно понять. Она младше меня на два года.
   - Чем занимаешься? - спрашивает она и садиться рядом.
   - О, много чем, я даже не знаю, есть ли у меня на тебя время. Смотрю в потолок, на людей и еще много чего.
   - Так я тебя отвлекаю? - ехидно произносит она.
   - Безумно, но раз ты меня уже прервала от столь важных дел, то выкладывай, что у тебя.
   - А у меня много чего нового. Я спала, отлежала ногу, узнала, что у соседа напротив скоро выступит геморрой из-за эти "удобнейших" кресел и я точно проглотила муху. - со всей серьезностью отрапортовала Настя.
   - И мне не оставила? - возмутился я.
   - Ну прости, она была такая вкусная, я не удержалась!
   - Ну ладно, в следующий раз не забудь хоть крылья оставить, я их люблю.
   - Хорошо. - подмигнула она. - А у тебя что нового?
   - У Вики вот-вот и выпадет очередной зуб желания и она пообещала загадать, чтобы мы спаслись, но я думаю она поколеблется выбираю между шоколадом, который ей так и не достался с прошлого желания.
   - Это хорошее желание, ну то, где нет шоколада. - кивнула она и загрустила.
   - О чем подумала?
   - Я хочу выбраться от сюда. Я не хочу умирать. - шепотом произнесла Настя и на ее глаза выступили слезы страха.
   - Иди сюда. - обнимаю ее. - Мы что-нибудь придумаем, обязательно.
  
   Американцы спасли четырнадцатый и тринадцатый сектора. Настя из четырнадцатого. Из родных у нее никого, родители погибли еще во времена снегопадов. Я испытывал к ней большую симпатию, но не более того. Мое сердце принадлежит одной единственной, той которая свободна, где-то на авианосце. Я так уверен в том, что Леля не оставит меня, даже не смотря на то что ее родители на одной стороне с Американцами. Моя уверенность непоколебима и не важно то, что Леля хрупкая девушка, а Мама Америка гигантская каракатица нашпигованная тысячами врагов. Но этой девушке хватило силы воли пройти невероятный путь, в который даже генерал не поверил и посчитал выдумкой. Преодолеть столько и пасть духом не в ее стиле. Если она и разгуливает свободно по этой морской тюрьме, то точно придумывает план.
  
   Электронный замок со звонким щелчком отпирается и к нам швыряют близнецов Саю и Арлана. Мы настороженно наблюдаем, как они в истерике колотят в двери кулаками и выкрикивают английские слова. Безуспешно, их никто не хочет слышать, либо уже не слышат. Они как и мы по каким-то причинам стали пленными.
   Я решил выяснить в чем дело и подошел к новым пленникам.
   - За что это вас? - спрашиваю я.
   - За то что вы не главные, за то что мы не привели того кого надо! - срывает голос Сая.
   - Ну поделом вам. - спокойно говорю я.
   - У нас не было выбора. - отвечает Арлан. - Это было задание, привезти вас, нам дали его в наказание за то, что мы с родителями хотели украсть вертолет и сбежать от сюда! Мы такие как и вы!
   - Располагайтесь. - холодно говорю я и поворачиваясь к ним спиной, ухожу.
   - Денис! - окликнула Сая.
   Я остановился и обернулся недовольным взглядом.
   - Ваши люди, те кто нужен генералу, они придут за вами?
   - Придут. - уверенно отвечаю я.
  
   Теперь злая ирония настигла и близнецов. Я совсем не собираюсь рассказывать им о том, что на самом деле никто не придет и что никого знающего "УП-9", как свои пять пальцев, виновного в гибели Америки и всего мира, давно нет в живых. Что если это уловка Американцев и они заслали казачка. Их приняли холодно. Смотрели исподлобья, как на лютых врагов народа и шарахались, как от прокаженных. Они то и дело пытались заводить беседу со мной и папой, с остальными, но их сторонились и игнорировали. Потерянным близнецам ничего не оставалось, как забиться в дальний угол и держаться особняком. Очевидно, что они темные лошадки. Черные волосы, черные глаза, черные души, что привели нас сюда, словно слуги Аида переправили в его царство мертвых.
   Двери снова открылись, строгого вида женщина принесла воду и еду. На ее поясе пистолет. Это заметил и я и отец, мы тут же перекинулись взглядами, а когда она покинула "тюрьму" мы решили обсудить неожиданно назревший план бегства.
  
   Мы с папой отошли в подальше от всех и сели за стол переговоров. Краем глаза поглядывали на близнецов, те не отрывали от нас взора, шептались. Нас с отцом не покидала мысль, что они засланы подобно троянскому коню.
   - Сегодня она еще раз принесет воду. Нужно напасть на нее и выхватить пистолет. - в полголоса предложил отец. - Это всего лишь женщина, хоть и военная.
   - А дальше что? Бежать то некуда. - прошептал я.
   - А кто сказал, что мы будем бежать? - загадочно улыбнулся папа. - Мы на одном этаже с кабинетом генерала. Помнишь, где он находиться?
   - Вроде бы. - не уверенно отвечаю я, потому, как после смерти Чуда, ничего не соображал и весь путь сюда провел в густом тумане, словно в отходя от наркоза.
   - Главное добраться до него, возьмем его в заложники и захватим эту крепость. Можно будет взять вертолет и улететь.
   - Хороший план! - соглашаюсь я.
   - И вот еще что. Сынок. Не сглупи, когда мы доберемся до Хаммера. То, что он сделал ужасно и он еще получит свое, но сейчас про месть лучше забыть, нужно думать, как выбраться от сюда. Остальное потом. Идет?
   - Идет. - выдыхаю я. - Теперь нужно сказать остальным, чтобы они были готовы. Вот только, что делать с ними. - киваю в сторону близнецов. - Может они все же на нашей стороне?
   - Один раз мы им поверили. Они темнят.
   - Стоит рискнуть. - папа просверлил близнецов очередным недоверчивым взглядом и они заметив это подошли к нам, мы тут же прикинулись немыми, как рыбы.
   - Мы хотим с вами. - в один голос заявили они.
   - О чем вы? - развел руками отец.
   - Вы планируете побег. Мы не только говорим на двадцати языках, но еще и читаем по губам и языку тела. Вы хотите напасть на Мэган, она приносит воду и еду. - выпалил Арлан, а мы с отцом опустили челюсть на стол.
   - Да кто же вы такие? - с удивлением спрашивает отец. - Супершпионы?
   - Вроде того. - Арлан задумчиво зашторил глаза, сделал глубокий вдох и открыл их, будто мысленно проанализировал наш план до мельчайших деталей. - План отличный. Только придется провернуть это, как можно быстрее. Стрелять по пути нельзя, если генерал услышит, то может запереться в кабинете или вооружиться. С собой он оружие не носит, но у него есть в ящике стола револьвер.
   - Отлично! - с восторгом удивился отец, резко изменив свое мнение о темных близнецах.
   - Арлан. - одернула его сестра и сказала что-то на неизвестном нам языке.
   - Что она говорит? - насторожился я.
   - Ничего. Сая переживает, что если нас схватят, то уже точно не пощадят. Она говорила на Казахском, нашем родном языке, пыталась отговорить меня.
   - Генерал точно будет у себя в кабинете? - спрашиваю я.
   - Точно. Он ужинает у себя, один. - отвечает Арлан и достает из кармана то, от чего у меня сердце замирает - ошейник Чуда. - На вот, совсем забыл, я снял его перед тем как его скинули за борт.
   Я крепко сжимаю в одной руке холодный "галстук" своего друга и с великой благодарностью смотрю на Арлана.
   - Спасибо. - говорю я.
   С трудом проглатываю ком в горле, вспоминая яркие моменты, как надел впервые его на пушистую шею Чуда. Как с ужасом искал ошейник в темноте на убитом снежном псе и как с облегчением вздохнул когда не обнаружил его.
  
   Подготовить остальных оказалось сложнее всего. Люди перепугались. Большинство продолжало надеяться, что плен временный и что их отпустят или предложат свободную жизнь в авианосце вместе с экипажем "Мамы Америки". Конечно никто не знал, что знали мы, что сказали генералу Хаммеру, что он надеется заполучить того, кто поможет воссоздать "УП-9". Но рассказав об этом, мы лишь поселим страшную панику. А это точно будет лишнее. Да и доверия к близнецам не хватало, чтобы выдать последний козырь из рукава. Удачный побег с ними докажет их верность и благие намерения. Хоть и Сая всячески пыталась переубедить брата, но Арлан был настроен однозначно. После прослушивания нашего плана, перепуганные люди принялись обсуждать и критиковать его.
   - Куда бежать? Здесь тысячи вооруженных людей! - поступил вопрос из толпы.
   - Можно в несколько заходов убраться от сюда. Вертолетом или на яхте. Главное взять в заложники генерала Хаммера. - сказал отец.
   - Да это же самоубийство! И куда мы отправимся? По всюду вода. - снова прозвучал вопрос.
   - На северо-западе от сюда есть место, туда отправились наши. - ответил я.
   - Ты видел это место своими глазами?
   - Нет. - замялся я и понял, что быть уверенным в словах покойного Владимира нельзя.
   Что если Валик и остальные не нашли это место и его вовсе не существует или же там ловушка и он специально отправил их туда, нагадить перед смертью. С чего ему, злодею вселенского масштаба вообще давать нам подобную информацию? Разве совесть, у таких как он, просыпается перед смертью? Мой энтузиазм стал стремительно гаснуть.
   - Мы никуда не пойдем и участвовать в этом не будем. - ответил один пожилой мужчина за всех и с ним согласились остальные.
   - Я пойду с вами. - вдруг сказала Настя и улыбнулась мне. - Вы все слышали историю Дениса, он преодолел такой путь, такой опасный, что никто из вас и половины бы не прошел. Я верю ему, он мой герой, герой который нужен нам. Я пойду с ним!
   Я обомлел, открыв рот. Возможно даже покраснел, как помидор.
   - Настя, это всего лишь история, не факт, что все это правда, в жизни все по другому. - ответил пожилой мужчина. - Если хочешь ступай с ними, но мы никуда не пойдем.
   Вдохновительная речь Насти не увенчалась успехом. Я смутился столь лесным словам и уронил взгляд на пол, а на папу внезапно накатил приступ сентиментальности, он гордо обнял меня одной рукой и поцеловал в лоб.
   - За что это? - удивился я.
   - За то что ты действительно самый настоящий герой и мой сын, они поймут это, когда мы уплывем от сюда, но уже будет поздно. Отец заметил, как Настя украдкой поглядывает на меня, ждет не дождется, когда я останусь один и любезно оставил меня наедине с ней.
   - Спасибо за такую речь, но я вовсе не герой. - со стеснительной улыбкой на лице попытался оправдаться я.
   - Такой и должен быть настоящий герой. Скромный и исполнительный. И у супергероя должна быть девушка. - застенчиво высказалась Настя.
   - Ну я не умею лететь и не обладаю суперсилой. Так что... Я просто, как и все хочу выбраться от сюда.
   - Ты правда убивал? - внезапно спросила она вполголоса.
   - Правда. - печально произнес я.
   - А что ты чувствовал? Что испытал когда убил в первый раз?
   - Я не знаю, убил ли я впервые, но тогда я хотел суперсилу, которая бы помогла мне вернуться назад во времени и все исправить.
   - Ты защищался?
   - Да. Именно защищался. Я не из тех людей, которые могут не раздумывая убить ради забавы.
   - Я так и думала! - восхищенно произнесла Настя.
  
   Настал час икс. Дверь отворилась и Мэган, как всегда вошла одна с подносом в руках. Она сразу же заметила сосредоточенные на ней одной испуганные взгляды людей. Она остановилась и окинула взглядом весь зал. Арлан затаившийся сзади стремительно направился к ней и попытался схватить ее, но Мэган, будто обладала глазами на затылке и опередила его. Она выпустила из рук поднос и резкий удар с локтя, встретил Арлана прямо в нос. Тут же выкрутила ему руку, провела болевой захват за секунду, лишь поднос коснулся пола и бутылки с водой покатились по полу. Арлан скорчил гримасу боли. Она властно удерживала его одной рукой и он не мог даже шевельнуться. От такого поворота событий я растерялся, но все же бросился на нее с кулаками. Мэган, словно робот, резко и без эмоций, повернула голову в мою сторону и в мгновение ока скрутила и меня. Мы с Араланом корчили лица от болевого захвата. Во власти женщины-офицера словно собаки на привязи. Я краем глаза я заметил Настю, она подняла с пола бутылку и бросила в нашу мучительницу. Заряд угодил ей прямо в лицо, но она лишь отвела голову в сторону, будто поправила прическу, которая растрепалась на ветру. Но этот отвлекающий маневр пришелся, как раз вовремя. Отец незаметно подкрался с боку и резко вынул из кобуры пистолет. Мэган и тут не растерялась. Ударом ноги она выбила пистолет из рук отца, но на этот маневр ей пришлось отпустить одного пленного. Арлан освободившись из цепких лап, напал сзади обхватив правой рукой шею, левой прикрыл ей рот. Крепкий "капкан Мэган" ослабел и отпустил меня. Я схватился за вывихнутую руку, казалось, еще немного и она бы вырвала ее с корнем. Боль тупая, но тягучая и не приятная. Отец поднял пистолет и ради безопасности отступил на несколько шагов от суперженщины. Лицо Мэган покраснело, глаза заморгали и потухли. Ее тело ослабло и Арлан резко откинул ее в сторону, она рухнула в позе ласточки скатившись на несколько ступеней. Люди отпрянули от места, куда упал наш надзиратель. Они все время смотрели на наш поединок и никто не помог, смелости не хватило, ни у кого, кроме Насти.
   - Она жива? - испуганно спросил я.
   - Жива, очнется не скоро. - ответил Арлан и вынырнул головой за дверь. - Никого, все ужинают. - объявил он.
   - Насть, отличный бросок! - похвалил я. - Хотела увидеть героя в деле? Со смеху не померла?
   - Нет! Я так испугалась, что не до смеха было! - честно призналась она. - Эта женщина просто супер злодей какой-то!
  
   Мы с отцом и Арланом покинули демонстрационный зал и медленно направились по коридору к генеральскому кабинету. Арлан постанывал покручивая на ходу пострадавшую руку. Все шло слишком гладко. Я настраивал себя на встречу с генералом и старался сдерживать ненависть к хладнокровному убийце. Мы прошли знакомый лифт и вот прямо по пустому коридору кабинет генерала Скотта Хаммера. Отец медленно и почти бесшумно привел пистолет в боевую готовность и всего несколько шагов отделяло нас от цели.
   - Арлан! - громко крикнула Сая, которая стояла у стены возле кнопки пожарной безопасности. Мы все обернулись. Она демонстративно показала, что сейчас сию же секунду прекратит нашу опасную миссию. Оборвет на самом кульминационном месте и возможно не оставит больше не единого шанса на побег.
   - Сая нет! - прошипел брат, но поздно.
   Сая сжала кулак и словно молотком разбила стекло, кнопка нажалась и выполнила свое предназначение.
   Сирена завопила, на потолке лампочки-таблетки заморгали красным светом. Папа бросился к заветному кабинету и подергал ручку, но дверь оказалась заперта. Он несколько раз выстрелил в замок, бесполезно. Отец сильно ударил рукоятью пистолета по стене и выругался. Он тяжело дыша посмотрел на меня таким потерянным взглядом, который однозначно говорил - это конец, баста.
  
   Американцы прибежали через несколько секунд. Первую схватили Саю. Она не сопротивлялась и не отрывала виноватого взгляда от брата. Арлан произвел сопротивление, то ли от злости, что план с громким треском провалился, а родная сестра предала, то ли от безысходности, терять то уже было нечего. Отец бросил пистолет и добровольно сдался. Мне снова заломили ту же руку что и раньше и я почувствовал будто еще чуть-чуть и рука отвалиться.
   Нас вернули в демонстрационный зал. Люди, что отказались от побега, сверлили нас осуждающими взглядами, мол, "говорили же, а вы...".
   Еще одна неожиданность всплыла, когда несли тело Мэган. Она так и не пришла в себя, то ли Арлан перестарался, то ли она при падении, что-то повредила, она мертва. Этот факт еще большего страха навел на наших собратьев по несчастью. Они дрожали от ужаса, предполагая то, что наказаны будут все.
   - Это все они! Они трое! - выкрикнул пожилой мужчина.
   - Да, это все они! Мы не причем! - подхватили остальные и их предательские слова размножились, словно крики стаи воронов.
   Эти слова прошлись по нам, как волны гвоздей. Эти глупые люди готовы съесть друг друга, лишь бы прожить еще один день в плену. Продлить жалкое существование на борту врагов, людей, которые держат их в плену. Отсрочить гибель и все равно пасть, стоя на коленях.
   Наши пленники почти не обратили никакого внимания на призывы "сжечь", со стороны толпы и преспокойно ушли закрыв за собой двери. Даже грозный генерал не пожаловал и не насладился этим позорным хором в нашу честь. Но публика ушла и толпа замолчало. Это стадо баранов затихло и теперь лишь изредка кидали скверные, косые взгляды на нас.
  
   Арлан стоял прижавшись к стене убитый, как и мы провалом миссии и яростно сжимал кулаки. Сая виновато подошла к нему. Она пыталась смотреть ему в глаза и что-то говорить, но он увиливал. Была бы его воля, он бы с радостью убежал от предательницы, если бы было куда. Больней удар тот, что наносят близкие люди.
   - Арлан я... - только и успела произнести она, как получила мощную пощечину от брата.
   Зрители вытянули шеи, высматривая конфликт, но продолжение не последовало. Сая держась за горящую щеку, сползла по стене и села рядом с братом, рядом с последним близким человеком, которого она предала.
   Мы не стали вмешиваться, это было заслуженное наказание, даже легкое. Наши подозрения на счет близнецом оправдались ровно наполовину. Но теперь нет смысла рассказывать им и нагретой толпе о том, что спасения не последует. О том, что это был последний возможный шанс и он упущен.
   Вскоре нас навестил ничтожный переводчик генерала, Адам с двумя вооруженными охранниками, которые остались у дверей и пристально следили за любым движением. Адам из всех янки казался хоть и самым запуганным, генеральским характером, но самым человечным. Постоянно унылое выражение лица, нежно-голубые глаза, вечно выглядели виноватыми, губы никогда не изображали улыбку, даже самую легкую и невинную, словно никогда и не умели. Он приблизился к нам и заговорил.
   - Можно задать вопрос. - обратился он ко мне.
   - Да. - кивнул я.
   - Близнецы рассказали, что бросили моего брата на вашем вездеходе. Это правда?
   - Это был не наш вездеход. - отрезал я. - Этот вездеход угнал Владимир, он держал отца в и остальных в плену и пытался меня убить! Твой брат, я видел его тело и жетон.
   - Эверетт Пирс? - почти шепотом спрашивает он.
   - Да. - сочувствующе отвечаю я.
   - А жетон, где он сейчас?
   - Не у меня.
   - Спасибо. - говорит Адам и поворачивается спиной.
   - Что с нами будет? - на последок кидаю вопрос ему в спину.
   - Я не знаю. - отвечает он и останавливается рядом с близнецами. - Идемте со мной.
   Арлан бросает прощальный взгляд, будто знает, что ничего хорошего за дверью его и сестру не ждет.
  
  

Глава 17

В плену

   Наказание за попытку бегства, которая потерпело полное фиаско, янки придумали самое, что ни на есть зрелищное и жестокое. Они устроили целое шоу. Бой без правил, бой на смерть. Я должен был биться с противником за право остаться в плену, отсрочить неминуемую гибель. За победу, так же пообещали награду. Но меня это ничуть не вдохновило. Убивать, когда это требуется или убивать чтобы доставить удовольствие, зрелище, шоу. Развлечь властного генерала? Ставлю все, что у меня осталось, а это не много не мало, ошейник моего покойного друга и надежду, что вот-вот и потухнет, на то что это идея моего заклятого врага. Заложники, пленники, смертники, мои родители, сестра будут лицезреть бой на экране. Камеры передадут картинку на проектор, а он на полотно в демонстрационном зале, мою смерть или победу.
   Меня вывели наверх. Слишком долго мои глаза провели в плохо освященном "кинотеатре". Солнце ослепило и как только я привык к дневному свету я узрел всю грандиозность грядущего проекта генерала. Здесь все уже готово к началу поединка. Сообразили ринг обгородив края автомобильными покрышками, прямо на краю палубы для пущей зрелищности. Вдруг на радость публики кто-то из бойцов упадет в воду. Генерал лицезрел схватку сидя в кресле, словно на троне, под навесом. Для полной картины не хватало слуг, которые бы размахивали пышными веерами. Остальные, простые смертные в форме, стояли и колыхались, ожидая начала жестокого поединка. Делают ставки предлагаю в обмен еду и вещи. Словно сейчас начнется коррида и на стадион выведут обычных быков, а не людей.
   Я бросаю полный ненависти взгляд на Скотта Хаммера и планирую в любой удобный момент наброситься на него, разорвать голыми руками, откусить любую часть его лица, сжать его толстую шею обоими руками и наконец отомстить. Но едва ли, по обе руки от него вооруженная охрана. Мне приказывают снять тяжелые ботинки и раздеться по пояс. Ноги тут же обжигает раскаленный под палящим солнцем асфальт. Но боль в груди гораздо сильнее нежели физическая. Желание отомстить преодолевает любой болевой порок. Верчу головой и пытаюсь понять кто же мой противник, ведь я один на ринге. Останавливаю взгляд на Леле. Та стоит в толпе и печальными глазами, сочувственно смотрит на меня. Около нее стоят мужчина и женщина. Тут же ловлю их черты лица и сравниваю с ее. Несомненно, это ее родители. Темно-русые волосы у обоих, большие карие глаза, как у мамы и аккуратный маленький нос. Они перешептываются, а Леля что-то говорит губами мне. Узнаю эту безмолвную фразу, ту самую, которую сказала мне, прежде чем отпустила руку и угодила в снежное торнадо. "Я люблю тебя". Даже эти заветные слова не могут пробиться ко мне в душу, не сейчас, я не о чем не могу думать, кроме мести и предстоящем поединке, тем более наконец вижу своего противника - Арлана.
   Сая отчаянно выкрикивает английские слова, бьется в истерике. На бой ведут ее брата.
   - Арлан! Арлан! Арлан! - дико кричит она.
   Ее крепко сдерживают двое янки за обе руки, а брата выталкивают на ринг. По его выражению лица видно, что он хочет битвы, ровно столько же, сколько и я.
   - Я не хочу драться. - признается он. - Но выбора у нас нет.
   Я киваю в знак согласия и сжимаю руки в кулаки. Для мотивации генерал дает знак рукой и к виску Саи приставляют дуло пистолета. Это заставляет Арлана немедленно броситься на меня с воинственным криком и злобным оскалом. Я почувствовал всем телом, как сильно он любит сестру и как хочет победить ради нее. Но, как бы я не понимал его и не сочувствовал уступать не собираюсь. Парирую последующие удары и отвечаю, но он словно всю жизнь занимался боксом. Легко отражает мои атаки и отвечает своими гораздо сильными и быстрыми чем мои. Я быстро выдыхаюсь. Публика ликует. Трезво понимая, что в рукопашном мне не победить, я слегка сгибаюсь в коленах и захватываю его обоими руками за торс. Хочу повалить его на землю, но он обхватывает мою талию и несколько раз подряд бьет коленом по лицу, а затем отбрасывает меня на бок. Бойцовский захват не удался. Разбитый нос и губа, а на нем ни царапинки, это вселяет в меня злость и я забываю о мести к генералу, пытаюсь направить всю ярость на него. Разбегаюсь, отрываюсь от земли, в прыжке наваливаюсь на противника всем весом. Мы сцепились и повалились на горячую почву. Обжигало все тело, словно мы сражались на раскаленной сковороде. Я отбиваю атаки Арлана, но он словно бешенный пес защищающий своего хозяина.
   - Fight! Fight! Fight! - в один голос требует публика.
   Мы скатываемся к кромке палубы, сбиваем одну из покрышек и она бесшумно летит в морскую бездну. Море ревет. Мы замираем, понимая, что если не отцепимся друг от друга, то полетим в открытое море вместе в след за ограждением. Мы одновременно отпускаем руки, встаем и немедленно отходим от края. Арлан успевает лишь повернуть голову в мою сторону и я наношу удар кулаком в челюсть из подтяжка. У него подкашиваются ноги и его несет в бок. Я решил не останавливаться и толкаю его со всей силы. Он снова падает к краю и ударяется головой о покрышку. Подбегаю и начинаю бить кулаками по голове, как когда-то бил свиномордого в "тринадцатом". Ярость и злость словно надели на меня боксерские перчатки ненависти и я использую их на голове Арлана, как на боксерской груше, представляя на его месте генерала. Останавливаюсь только, когда он перестает сопротивляться и подавать признаки жизни, когда Сая кричит так громко, что заглушает шум волн и крики болельщиков. Поднимаюсь и ищу взглядом Лелю. Ее нет. Может она не хотела видеть, как я умру или как стану беспощадным убийцей, победителем-марионеткой в руках Американцев. Кидаю взгляд на довольного боем генерала, он отдает команду и один из офицеров подходит ко мне, улыбается и ногой словно мяч пинает тело Арлана. Он бесшумно летит вниз. И если он после моих ударов еще дышал, то такое падение точно не переживет. Сая издает крик еще громче предыдущего, что удерживающие ее офицеры затыкают уши. Она бежит мимо меня к краю и падает на колени. Арлана сразу же после падения съели волны и его не видно. Сая поворачивает голову и смотрит на меня, как на убийцу, коим я и являюсь, затем переводит взгляд на генерала, на лице которого довольная ухмылка и поднимается на ноги. Ее глаза горели яростью, такой же как и мои. Глаза требующие немедленной расправы со всеми обидчиками. Морской ветер растрепал ее длинные черные волосы и она стала похожа на ведьму перед повешением, что награждает своих убийц страшным проклятием.
   - Будьте вы все прокляты! Прокляты! Прокляты! - ее слова пробирают меня и кровь стынет в жилах.
   Сая разворачивается ко всем спиной и не раздумывая шагает в пустоту. Я успеваю лишь ахнуть. Шоу удалось. Победитель, побежденный и самоликвидация зрителя. Публика в восторге. Свист, аплодисменты, овации, словно это футбольный матч и наши победили. В толпе зрителей начинается дележка ставок. Я вытираю запекшуюся на солнце кровь под носом и смотрю на заклятого врага. Он демонстративно, с улыбкой на лице хлопает в ладоши и одобрительно кивает. От неожиданности я вздрагиваю, с головы до ног меня окатили ведром холодной воды. Но и это не гасит во мне ярость. Меня крепко хватают за руки и ведут мимо ликующей толпы и предмета моей ненависти. Я делаю несколько попыток вырваться, чтобы наброситься на Хаммера, но силы совсем иссякли.
   Меня уводят вниз, лифт останавливается где-то по середине не доезжая до демонстрационной комнаты. Снова однотонный коридор. Открывается дверь в незнакомую тесную каюту и меня заталкивают туда, закрыв за мной дверь. У окна спиной стоит Леля. Нас оставили наедине. Она оборачивается, медленно подходит ко мне и прижимает лоб к моей груди. Я замыкаю на ней объятия. Сердцем чувствую, как она всхлипывает, как содрогается в плаче и мои эмоции тушат ненависть и ярость. Только при ней я по-настоящему расклеиваюсь и даю волю чувствам.
   - Он убил его. - проглатываю я последнее слово и глаза моментально мокнут. - Убил Чудо!
   - Мне так жаль. Мне так жаль!
   Леля отрывается от моей груди, поднимает взгляд и смотрит мокрыми блестящими глазами. Я так же ослепленный влагой пытаюсь осушать их пальцами, но тут же выступает еще больше, словно из незакрытого крана. Прижимаюсь лбом к ее лбу и роняю на пол слезы.
   - Что нам делать? Как быть? Я так устал. - захлебываясь спрашиваю я, в надежде, что в ее светлую голову вселился безупречный план по спасению.
   - Все будет хорошо. Я все сделаю. - говорит Леля и вытирает слезы, свои и мои. - Я связалась с Валиком. Он знает, что происходит. Одна "Амфибия" подберется, как можно ближе и выстрелит из огнемета. Отвлечет на себя внимание. Другая будет ждать нас на севере. Мы сбежим на яхте, ее подготовят мои родители. Мы отключим здесь все электричество и не просто отключим на время а отключим навсегда. Без до заправки они не смогут ничего сделать.
   - Как ты родителей уговорила на это? - недоумеваю я.
   - Сказала, что ты на мне женишься. - грустно улыбнулась она.
   - Ты делаешь мне предложение? - улыбаюсь я и чувствую, как слезы полностью высохли на лице.
   - После всего что мы прошли, ты просто обязан на мне жениться.
   - Я только за. - искренне говорю я. - А что с остальными?
   - Мы не можем взять всех. Кроме яхты, тут только спасательные шлюпки, но от них нет толку. У них вообще ничего нет, кроме вертолета и беспилотника.
   - Мы вот так просто, бросим всех этих людей?
   - Их все равно не убьют. Так сказала мама. Если мы вырубим все электричество у них будем лишь один шанс спастись. Им придется высадится на ближайшем материке.
   - Как вы все это провернете?
   - Родители спроектировали этот корабль, они все устроят. Двери откроются везде. Ты должен будешь провести семью по этой схеме. - Леля достала из заднего кармана штанов ручку, закатала рукав и начертила план. - Только будь готов как можно скорее добраться до лифта, когда электричества не станет, то и лифт не будет работать. Это будет единственный шанс!
   - Хорошо. - киваю я и снова обнимаю ее. - Я люблю тебя.
   - А я жить без тебя не могу.
   Свидание окончено и меня уводят к остальным. Всю дорогу туда, я осуждаю себя, что согласился бросить всех. Оставить этих людей, неужели нет другого выбора. Как я смогу повернуться спиной к ним и хладнокровно бросить.
   Двери открылись и меня встретили громкими аплодисментами, как победителя. Эти люди считали меня героем, героем который вскоре оставит их на произвол, на неминуемую гибель. Мама с папой чуть не задушили меня в объятиях. Очередь пришла и Насти. Она снова поцеловала меня в щеку и даже прослезилась.
   - Я знала, что ты победишь! - в слезах сказала она и неожиданно поцеловала меня в губы.
   Когда односторонний поцелуй прекратился я растерянно взглянул на Настю.
   - Что ты делаешь? - спросил я.
   - Прости. Тебе не понравилось?
   - Нет! То есть нет! То есть понравилось, но... - я совсем растерялся. - Послушай ты мне нравишься, ты симпатичная, но, но я, не, не могу... - выдохнул я.
   - Я тебе не нравлюсь? - удивленно прошептала она.
   - Нет. То есть нравишься, но у меня есть девушка, которую я очень люблю.
   - И где она?
   - Я не знаю, где-то, в другом месте.
   - Понятно. Ну ладно, тебя наверное сильно ударили по голове?
   - Да, меня сильно ударили по голове. - сдался я.
  
   Когда эмоции стихли я отвел родителей подальше чужих глаз и ушей и рассказал о скором побеге. О том, как нам предложено оставить наших людей, а самим уплыть.
   - Эти люди, они и в первый раз не захотели пойти с нами. С чего ты взял, что они пойдут с нами во второй раз? - сказал отец.
   - Но на этот раз шанс будет большой.
   - Сынок. Если есть шанс выбраться от сюда, то давай выберемся, а потом вернемся сюда и освободим их.
   - Хорошо. - соглашаюсь я и ловлю взгляд Насти. - Вот кто точно пойдет с нами.
   Эта белокурая девчонка втрескалась в меня. Она совсем не понимает, что происходит? Мы под стражей, посреди бескрайнего моря. Неизвестно, что будет с нами завтра. А может она понимает все и стремиться в последний раз наверстать упущенное время, не ясное будущее, которого скорее не настанет никогда. Она, как и я хочет почувствовать все то, что должен почувствовать любой подросток. Вот сейчас она почувствовала хоть и холодный, но все же поцелуй. Возможно первый в ее жизни. Наверное она хотела ощутить всю прелесть этого волшебного чувства, что заставляет время остановиться, то что чувствовал я с Лелей, но я все испортил, убил момент, отмотать, который нельзя, я убийца первого поцелуя.
  
   Воду и еду сегодня принес Адам Пирс в сопровождении охраны. Он поставил поднос и его тут же расхватали. Делили еду по крупицам и отдавали сначала детям. Адам подошел ко мне и отвел в сторону. Вид у него озабоченный и более испуганный чем всегда.
   - Я должен предупредить тебя. - волнительно сказал он. - Генералу, как и остальным понравился бой.
   - Еще бы. Он наверное с радостью будет наблюдать такое каждый вечер перед сном. - сказал я и уловил в глазах Адама растерянность, я попал в точку. - Он, что хочет проводить бой каждый день?
   - Каждый вечер, пока ваши люди и тот кто ему нужен не выйдут на связь.
   - Да он спятил! - не сдержался я и повысил голос.
   - Тише. Но и это не главное. Он хочет, чтобы ты снова вышел на ринг уже завтра.
   - Я? С кем? Против кого?
   - Это самое страшное. Он хочет, чтобы ты дрался против своего отца.
   Слова Адама выдернули землю из под моих ног, как ловкий фокусник выдергивает со стола скатерть.
   - Чего? - ужаснулся я. - Я не буду драться с отцом! Он, что не понимает этого?
   - У генерала свои методы, ты видел их сам.
   Я с ужасом представил, как окажусь на ринге с отцом, а на маму или Вику направят дуло пистолета. Но потом подумал, что если сработает план побега, то этот ужас зародышем погибнет у меня в голове. Прогорит или нет. А что если нет? Что если больные фантазии генерала родятся на завтрашнем шоу.
   - Нет! Нет! Ты должен остановить его, переубеди его!
   - Я не могу. Я всего лишь переводчик. Я рассказал тебе об этом, потому что вижу, как вы близки с отцом и как любите друг друга. Готовьтесь к самому худшему. - говорит Адам и делает несколько шагов от меня.
   - К такому? К такому нельзя подготовиться. А что бы ты сделал на моем месте? - говорю я ему в спину.
   - Я бы наверное убил своего отца. - холодно ответил Адам и ушел.
  
   Поздний вечер. Я все ждал, когда начнется заварушка, когда двери откроются, когда мы наконец-то покинем этот ад. Но как на зло ничего не происходило. Только бы не сработал закон подлости, молился я. Только бы не пришлось делать то, что хочет безумный генерал. Я не стал делиться с отцом тем что может ожидать нас завтра. У меня даже язык не поворачивался сказать, что я буду драться с папой. Я сверлил взглядом проклятые двери, которые словно назло не открывались. Несколько раз я подходил и проверял их, может они не заперты и просто открылись без щелчка, но нет.
  
   Многие легли спать, но не наша семья. Настя так же не спала, она подошла ко мне, будто чувствовала, что скоро что-то случиться. Я думал, что сообщу ей о побеге, когда он начнется, чтобы у нее не осталось времени на раздумья.
   - Ты выглядишь обеспокоенным. - сказала она.
   - Ты хочешь от сюда выбраться? - прошептал я.
   - Хочу конечно.
   - Сегодня. Мы бежим сегодня. Пойдешь с нами?
   - Пойду! - кивает она. - А остальные знают?
   - Нет. - отвечаю я и опускаю взгляд.
   - Ясно. А что надо делать?
   - Просто пойдешь за мной.
   - Это я смогу сделать. - улыбнулась она.
   - И еще. Со мной бежит моя девушка. - осторожно добавил я.
   - Какая девушка? - удивляется Настя.
   - Леля.
   - А разве она не с ними? - спрашивает она и мы слышим громкий взрыв.
   Он прогремел где-то совсем рядом. Стены завибрировали. Сигнал бегства раздался так громко, что подняло всех на ноги. За дверьми послышалась суета, быстрые шаги и крики.
   - Началось. - говорю я и слышу щелчок.
   Двери открылись. Вторая попытка побега. Я подхожу к дверям, за мной встает Настя и подходят родители. Люди из секторов вытянулись и замерли, как сурикаты. Они замешкались, им хотелось и быть свободными и одновременно находиться в безопасности. Они снова предпочли остаться и уповать на милость врагам. А что им? За окном всемирный потоп, а здесь тепло, крыша над головой, земля под ногами. Но сдаться как они, предпочесть встретить смерть, пережив апокалипсис, от людей жаждущих мести, точно не для нас.

Глава 18

Морской бой

   Папа хватает сонную Вику на руки и мы немедленно бросаемся в бегство. Мы выбежали в коридор и я закатав рукав, смотрю на схему, бегу вперед. Направо, налево, налево, налево, налево, прямо, проговариваю я вслух сверяясь с планом. Мимо нас пробегают офицеры, но не обращают внимание, они мчатся к эпицентру взрыва. Возможно думают, что куда бы мы не отправились, сбежать все равно не получится. Завернув за очередной угол мы видим открытые двери лифта. Спасение так близко. Я поворачиваю голову и вижу испуганную Настю, маму и папу с сестрой.
   - Сюда! - говорю я и забегаю в лифт.
   Дрожащим пальцем я давлю на нижнюю кнопку и двери запираются. Лифт тронулся и медленно движется вниз. Все кажется так просто, слишком просто. Наши сердца бьются так сильно и так громко, что не смотря на шум паники на корабле мы слышим друг друга. Тук. Тук. Тук. Последние секунды в кошмаре позади. Лифт пружинит и отпирается. Прямо перед нами на платформе стоит яхта. Несколько мгновений и с ревом мотора мы уберемся от сюда. На борту встревоженные родители Лели. Они помогают забраться нам на борт, а потом встают как вкопанные.
   - А где Леля? - испуганно спрашивает ее отец.
   Тут земля снова уходит из под моих ног. Леля не с ними, она по каким-то неизвестным причинам, до сих пор на авианосце.
   - Я думал она с вами!
   - Нет! - растерянно произнесла мама Лели.
   - Я найду ее! - кидаю я и снова забегаю в лифт.
   Снова давлю на кнопку и снова оказываюсь там откуда только, что так хотел уйти. Я смотрю на план и иду в точности в обратном направлении. Пробегаю мимо демонстрационного зала и бегу дальше, туда куда стекается весь взбудораженный экипаж. Что-то мне подсказывало что именно там я найду ее. Я останавливаюсь у одного из помещений, это столовая. Двери вынесены взрывом. Именно сюда угодила ракета. В стене рванная дыра с видом на океан. Комната, или то, что от нее осталось наполнена дымом. Из труб фонтанами бьет вода, на полу лежат раненные люди, которым оказывают помощь. На полу битая посуда, взрывной ужин и кровь. Я замираю, когда вижу, как из густого дыма, словно из тумана, шатаясь в разные стороны, выходит Леля. На ее лбу рана. Она смотрит по сторонам и не может ничего сообразить.
   - Леля! - кричу я, подбегаю к ней и обнимаю.
   - Что происходит? Что случилось? - не внятно бормочет она.
   - Надо уходить! - Я хватаю ее на руки и выбегаю в коридор. Со всех ног бегу по уже знакомой схеме к лифту и вдруг мои ноги останавливаются сами, каменеют, когда я вижу вперед лифт, а слева генерала Скотта Хаммера. Он спокойно стоит спиной ко мне и чего-то ждет. Словно ожидает, когда я брошу все и подойду к нему, расправлюсь голыми руками, отомщу. Снова смотрю на лифт и вспоминаю, что с минуты на минуту отключится электричество, вспоминаю, как генерал хладнокровно убил моего лучшего друга, смотрю на Лелю и собираю волю в кулак. Нет! Рискнуть всем ради того, чтобы наказать ублюдка, нет! Я не стану рисковать своей семьей! Если есть бог, то он накажет его своими способами. Скотт Хаммер так и не заметив меня, уходит прочь показывая спину словно упущенную цель, которую еще можно догнать.
   Добегаю до заветных распахнутых дверей, манящих, ведущих к свободе. Два шага отделяют меня от порога лифта, как вдруг за спиной слышу крик, я вздрагиваю.
   - Don't move!
   Оборачиваюсь и вижу, как в коридоре всего в трех метрах от меня стоят двое офицеров. В их руках крепко сжаты пистолеты направленные на нас с Лелей. Сделав я хоть шаг в заветный лифт, они откроют огонь. Попытка не имела смысла, потому как рискнув своей жизнью, понадеюсь на ничтожный шанс, что пули пролетят мимо, рискую и жизнью Лели. Я не мог пошевелиться и по той причине, что был шокирован своим поведением. Я замешкал, когда решал мстить или нет, потерял драгоценные секунды и вот наказание. Все кончено.
   К двоим офицерам готовых в любой момент оборвать мои жизни присоединился ничтожный переводчик Адам Пирс. Он посмотрел на меня своими вечно виноватыми глазами косули и кивнул головой в сторону, мол идем, обратно в клетку.
   Я не хотя крохотными шагами направился в их сторону. Взглянул на лицо Лели, ее глаза закрыты, а веки дрожали, будто она старалась не открывать их, не видеть то, как я веду ее в плен, как я разрушил весь план и упустил единственный шанс на спасение, из-за своего эгоизма.
   Останавливаюсь около Адама. Он что-то говорит своим людям и рукой опускает их вытянутые к нам пистолеты. Они прячут их в кобуру. Ну конечно, у меня на руках раненная Леля без сознания, я не побежать, не сопротивляться не могу, тем более против троих, никаких шансов нет. Адам пропускает офицеров вперед, сам встает за мою спину, толкает меня рукой, и конвой медленно шагает по коридору. Краем глаза я вижу странное движение сзади, поворачиваю голову. Адам вынул пистолет из кобуры и направил мне в затылок. От страха я останавливаюсь и торможу весь конвой. Оглушающие выстрелы и я закрываю глаза стиснув зубы. Возможно, перед смертью человек только и слышит свою смерть. Но я слышу, как бешено барабанит мое сердце, как медленно стучит сердце Лели. Открываю глаза и вижу, как офицеры впереди лежат на полу. На их спинах кровоточат свежие отверстия от пуль. Я ничего не понимаю, он убил своих? Я поворачиваюсь к нему лицом и ловлю влажный растерянный взгляд.
   - Беги. Беги! - обрывается его спокойный голос на втором слове.
   Не знаю почему он сделал это, мне было все равно. Снова жму на кнопку и пока едет лифт, в голову врезаются мысли, почему же ничтожный переводчик сделал спас нас. Он выглядел так, будто впервые совершил самый страшный грех, я словно увидел в нем себя, когда впервые убил. Опускаю взгляд и вижу, как Леля приходит в себя.
   - Ну, как ты родная?
   - Кто ты? Кто я? Где я? - вяло спрашивает она дрожащими губами.
   - Чего?! Ты не знаешь кто я и кто ты?! - у меня сердце уходит в пятки.
   - Да знаю, прикалываюсь. - слабо улыбается она. - Но меня правда хорошо ударило что-то по башке.
   - Ненавижу тебя! Вот глупая! Не шути так больше!
   - Да ладно Мороз, я знала, что ты спасешь меня.
   - Что ты вообще там делала? В столовой?
   - Хотела взять немного еды в дорогу. Кто же знал, что Валик выстрелит именно в столовую.
   - Да уж, вот так совпадение. Нужно будет дать ему по ушам. Я сразу понял, что стрелял именно он!
   - У меня так звенит в ушах. - вяло сказала она.
   - Наверное от взрыва. - говорю я.
   Мы спустились. Двери открылись. Нас встретили. Яхта зарычала и мы оторвались от Мамы Америки. Я наблюдал, как гигантская каракатица медленно отдалялась от нас. Ночью, она еще больше вызывала восхищение. Тысячи огоньков в окнах и на палубе и везде, где только возможно горели, словно звезды в небе. Несколько прожекторов зажглись и пустили яркие лучи в небо, затем спустились на воду и направились на нас, ослепив.
   - Почему электричество не гаснет?! - в истерике закричала мама Лели.
   Ее слова будто пали богу в уши, потому, что через секунду Мама Америка заморгала словно фонарики на новогодней елке, а затем погасла, оставив лишь тусклый свет в пятиэтажной башни, центре связи.
   - Почему центр связи еще работает?! - крикнул отец Лели.
   - Там генератор на случай сбоя! Я не смогла его отключить! - виновато ответила мама Лели.
   - Ну конечно! Все надо было делать самому! - возмущенно проворчал он.
   - Да конечно, ищи виновных! - обиделась она.
   - Да хватит вам! - прекратил бессмысленный спор мой папа.
   - Все закончилось? Мы свободны? - не верила моя мама и проронила слезы радости.
   - Подействовало! - радостно завопила Вика и продемонстрировала пустое место во рту. Выпал ее последний зуб желания.
   - Я же говорила, что с будиться! Главное верить! - воскликнула Настя.
   Мы прорезали темную воду и все дальше отдалялись от морского титана. На спине гиганта вдруг снова зажегся одинокий огонек и поднялся в небо. Белая точка с невероятной скоростью догнала нас и села на хвост. Это беспилотник, он не отрываясь следовал за нами.
   На авианосце загорелось еще несколько огней и они медленно приближались к нам.
   - Вертолет! - крикнул отец. - Это вертолет! Надо избавиться от шпиона!
   Папа бросился к гарпуну и прицелился в беспилотник.
   - Он выдает нас, избавимся от него - избавимся от вертолета!
   Папа выпустил копье и оно вонзилось в цель. Беспилотник потерял управление и вспыхнул огнем. Теперь за нами на тросе прицепилось груда горячего железа. Избавиться от шпиона получилось, но теперь мы еще более легкая цель.
   - Дайте нож или что-нибудь чтобы перерезать трос!
   Мы все принялись искать нечто, чем можно обрезать горящий хвост, но не нашли. Гарпун крепкий и посмертно привинчен к хвосту яхты, трос не отвязать не отрезать. Горящий самолет на поводке то окунался в воду, то снова взлетал в высь. Вертолет приблизился к нам вплотную. Отец Лели, который все время был за рулем, сбавил обороты и мы остановились.
   Вертолет ударил нас напором ветра и закачал яхту. Летчика мы сразу же узнали, генерал Хаммер, собственной персоной.
   - Жилеты! - крикнул папа. - Хватайте жилеты!
   - Я не умею плавать! - завизжала Настя.
   Вертолет сделал небольшой крюк вокруг нас и отлетев на небольшое расстояние выпустил ракету. Мы хором выпрыгнули в темную воду. Одно мгновение и "Юрику" разнесло на куски. Я почувствовал это спиной, затылком и тем, что меня будто воткнули в воду невидимыми руками.
   Будучи под водой я увидел яркую вспышку, которая ослепила меня, нас всех. Затаив дыхание я попытался отплыть от огненного круга на поверхности и вынырнуть, но вдруг почувствовал, как меня за ногу что-то схватило и потащило вниз. Морское чудовище, спящее все это время и вышедшее на охоту? Я незамедлительно посмотрел на подводного монстра. Им оказался трос от гарпуна. Он согнулся в петлю, обхватив ногу и под тяжестью гарпуна и останков беспилотника тянул меня в глубокую бездну. Все мои попытки освободиться не увенчались успехом, трос слишком жесткий и не поддавался. Да он не на акул и не на кита, он с легкостью возьмет на тягач Маму Америку! Запас воздуха закончился. Еще несколько секунд и я сдамся. Даже если бы Чудо был жив, он вряд ли смог бы мне помочь. Я вытянул руку вверх последнее, что я увидел это горящий круг, несколько пар болтающихся ног и папину большую руку, которая крепко сжала мою. Его сил не хватило, чтобы поднять и меня и груз, что прицепился ко мне. Он спустился к ноге и с невероятной легкостью, как могучий Геракл расцепил клешню монстра. Я вынырнул и со всей возможной жадностью принялся поедать воздух.
   - И куда это ты собрался? - задыхаясь спросил папа. - Думаешь спас мир и можно идти на пенсию?
   У меня не осталось сил на то, чтобы посмеяться или даже улыбнуться. В благодарность я лишь обнял папу и откинулся на воду перевезти дух. Я лишь увидел одинокую луну и два раза наполнил полную грудь воздухом. Через несколько секунд я уже вертел головой и кружился осматривая эпицентр крушения. Мама крепко вцепилась в Вику и пыталась надеть на нее жилет.
   - Помогите! - захлебываясь кричала Настя и бултыхалась на месте вцепившись в мелкий обломок.
   - Хватайся. - подплывая к ней сказал я и она вцепилась в меня, как кошка.
   - Такая большая а плавать не умеешь.
   - А где мне было учиться? На снегу? - запищала она.
   - Точно, совсем забыл. - исправился я. - Все живы? - крикнул я.
   - Все! - откликнулась Леля. - У тебя новая подружка?
   - Да, старая надоела, вечно впутывает меня в неприятности. А папа где? Папа?! Папа!
   - Да тут я, чего ты орешь, всю рыбу испугаешь. - проворчал отец и подплыл к нам со спасательными жилетами. - Одень подругу. - бросил он жилет.
   Я помог Насте надеть жилет, но даже в нем она не отпускала мою шею, приросла как горб.
   - Только не отпускай меня! - пискнула она.
   - Хорошо. - ответил я и задрожал, то ли от холодной воды, то ли от мысли, что ждет нас впереди, ведь мы одни на воде.
   Вертолет умчался прочь, сразу же как выполнил грязное дело. Куда денутся, утонут, со временем, наверное решил жестокий генерал. В уме я прикинул время, через которое отключилась Мама Америка и подсчитал, что смог бы убить генерала, тем самым отомстив за друга и мы бы точно добрались целыми и не вередимыми, но это время уже упущено.
   Мы словно поменяли одну смертную казнь на другую и не известно, какая была бы лояльнее. На обломках "Юрики" мы продержались на воде несколько часов. Вода успевшая прогреться на солнце остывала и хоть по началу и казалась ледяной, теперь тело привыкло к ее прохладным объятиям. Осознание того, что под ногами если и есть дно, то где то очень глубоко и не досягаемо сводило с ума и стирала память о прошлом. Прошлое, будто кануло в огромную черную дыру и стерла все грани того, что когда-то были снегопады и потоп. Мы будто семьями отправились в путешествие по морю и попали в шторм. Будто от сюда и начинается наше путешествие. Вода вокруг и лунный свет отрезали все, что было до. Но к утру мы не окажемся прибитые к необитаемому острову. Мы плывем на месте.
   Я старался не паниковать, эту функцию за меня на отлично выполняла Настя. Несколько раз я даже решил, что мы в настоящем, не пост апокалиптическом море, а реальном соленом, ведь ее слезы приправляли мою голову и стекали прямиком в рот.
   - Насть! Ну Насть! Я сейчас захлебнусь в твоих слезах.
   - Прости! Прости! Я больше не буду! - заверяла она, но ее хватало не на долго, словно она уже соскучилась по теплой и сухой тюрьме на авианосце и тысячу раз пожалела, что пошла с нами.
   - Привыкай, с нами всегда так. - злобно подстегнула Леля.
   - Боже, мой, боже мой. - подхватывала истерику и всхлипывала мама.
   - Я не такое загадывала! - ныла Вика.
   - Да. Бабы на корабле точно к несчастью! - буркнул отец.
  
   Где то на сумеречном горизонте показались яркие апельсиновые огоньки. Они плыли прямо к нам, к месту, где догорали мелкие обломки "Юрики", где вот-вот и началась бы массовая истерия, а вода стала морской. Когда я увидел, как к нам приближается "Амфибия" я снова поверил в чудеса, в бога, во все, во что просто необходимо верить. Наверное нас-таки разглядел небесный глаз, ведь мы на поверхности воды, прямо над небом, а не под толщей снегопадов, подумал я.
   Вездеход подлетел к нам на черных волнах и заглушив пропеллеры остановился. Ненавистный мне Валик показался таким родным, что я готов был расцеловать его с головы до ног. Он вместе с Михаилом и Игорем помогли нам забраться.
   - Ну вот я и спас тебя. Круговорот кармы! - протянул он мне руку, я крепко схватился.
   - Невесту тебе привез. - говорю я отлепляя от себя дрожащую Настю.
   - Ну вот я снова тебе должен! - разочаровался он и принялся ухаживать за новой знакомой.
   На борту вездехода мы почувствовали себя, как дома. Даже осуждающие слова Валика бившего себя в грудь о том, что он был прав не раздражали.
   - А я говорил! Говорил! Говорил! - исходил он пеной изо рта.
   - Да. Ты был прав. - спокойно произнес я и улыбнулся.
   - Да. Эм. Да. Я был прав. - успокоился он. - Ну конечно! Поначалу никто мне не верил, а теперь я прав значит? Запомни этот момент, будешь рассказывать его свои детям! А где Чудо?
   - Здесь. Чудо, что мы живы и выбрались. Вот оно Чудо. - ответил за меня папа.
   - Ясно. - печально выдохнул Валик. - Леля а тебя кто так по голове шандарахнул?
   - Ты! - буркнула она. - Из огнемета.
   - А стрелял Миша! - испуганно перевел он взгляд на растерявшегося Михаила.
   - Пардон! - незамедлительно ответил тот.
   Леля походит ко мне и замыкает объятия. На лицах наших родителей рождаются теплые улыбки.
   - В наше время все было иначе. - покачала головой мама. - Танцы, походы в кино и кафе. А у них просто катастрофа. Боже ты мой, куда катится мир. Бедненькие мои. - всхлипнула она.
   - Вы в курсе, что ваш сын теперь просто обязан жениться на нашей дочери? - спрашивает отец Лели.
   - Если свадьба пройдет без очередного конца света, то ради бога. - махнул рукой папа.
  
   На следующий день, когда мы преодолели пол пути до места назначения, нам на пути встретился тот, кого мы точно не ожидали увидеть. Земля круглая. На волнах качался одинокий парусник. На борту люди, завидев нас принялись размахивать руками и зазывать.
   - Помогите! Помогите! - задыхаясь кричал исхудавший и покрасневший от жары Бойко Николай Николаевич - БНН.
   - Сюда! Сюда! - подхватывал свиномордый, чьи раны на лице почти затянулись.
   Он жив и здоров после моего бешенного приема. Не с него началось мое первое убийство, а где-то в раю, с охранников Иисуса. Я вдруг подумал, что может и Арлан был жив, когда его от пинали с небоскреба в пасть безжалостному морю. Еще двое охранников так же обрадовались нам, но не мы.
   Они не сразу узнали нас. Лишь, когда мама наградила их яростным взглядом феникса сверху.
   - Посмотрите-ка кого бог послал нам. А мы как, раз голодные. - оскалился на них отец.
   - Сергей! Светлана! Дениска! Леля! Слава богу вы целы! - кривыми и сухими губами попытался изобразить восторг БНН.
   - Что это за клоун? - спросил Валик.
   - А это наш многоуважаемый управляющий! - пояснил я. - Ну тот, что изгнал отца и велел нас убить и бросил умирать весь сектор.
   - Ясно! Пойду принесу огнемет. - кинул на ходу Валик.
   - Не надо огнемет! Не надо! - испугался БНН. - Простите меня! Я лишь выполнял поручения сверху! Денис! Ты же сам слышал! У нас кончилась еда и горючее, мы заблудились.
   - Ах, ну что же вы раньше не сказали, забирайтесь к нам. - ответила Леля.
   - Правда?! - не поверил своим ушам БНН.
   - Нет. Вы получаете по заслугам. Мы не будем вам помогать. - отрезала она.
   - Но постойте! Что же нам делать?! Возьмите хотя бы нас! - предательски выпалил свиномордый, коллеги его поддержали.
   - Что?! А?! Как это?! - растерялся бывший великий и ужасный правитель "тринадцатого".
   Вот она вся соль предательства и разочарования. Бывший император познал то, чего так боялся. Иссякла власть, пропала корона. Дрожащий, как осиновый лист, жалкий человечек. Сдулся.
   - На западе от сюда, день пути, есть авианосец, плывите туда, они спасут вас. - говорю я. - Валик дай им немного еды и бочку топлива.
   - А что за авианосец? - недоверчиво спрашивает БНН.
   - Американцы. Скажите, что вы от Дениса Морозова. Они поймут. Это спасатели.
   - Хорошо! Спасибо! Спасибо вам! - чуть ли не кланяется экс-управляющий.
   Когда мы оторвались от них я ничего не почувствовал, отправив их на верную смерть. Их вопиющий поступок не имел оправдания. Быть может, я весь в своего отца. Он не мог простить Генку и не попытался ему помочь, наблюдая как его рвут на части дикие псы, а я наблюдал как парусник скользит по волнам на верную гибель. Но это оправданная жестокость.

Глава 19

Остров

   Весь путь я все думал, неужели это конец, свобода или очередная пауза между новыми испытаниями, от которых я не просто чертовски устал, а медленно помирал. Лучше бы всю жизнь ходил на скучную геометрию и учил стихи, познал скучную и размеренную жизнь, как мой дедушка или другие счастливчики, кому довелось родиться и умереть в спокойствии, в обычных бытовых проблемах. Я часто выглядывал в окно и наблюдал за синей далью, боялся, что вдруг из ниоткуда появиться вертолет и начнет по нам палить. Что будет с Адамом, если генерал узнает о том, что он сделал, а самое главное почему он спас нас? Убил своих и дал нам сбежать. Может быть дело в том, как генерал относиться к нему, может это месть за его тяжелую работу? Работать на деспота и плавать в этом кошмаре, вот уж кому точно не везет.
   Мама с папой сидят в стороне слева, Настя с Валиком и Викой неподалеку от них, а родители Лели беседуют с Михаилом, который стоит у руля.
   Я словно чувствую что-то, не могу объяснить, сравнимо с тем, когда замечешь на себе чей то взгляд, поворачиваюсь в сторону, туда где лежит Леля. Она открывает глаза и поднимается. Да, я почувствовал, как она проснулась. А если не кривить душой, то просто поглядывал на нее каждые десять секунд. Ей стало хуже, разбитый лоб явно не проблема, может что хуже, но я не хотел об этом даже думать. Я подбегаю к ней и останавливаю ее.
   - У тебя может сотрясение! Лежать!
   - Да нет у меня сотрясения, подумаешь, под взрыв попала. - сонно ворчит она.
   - Может хочешь что-нибудь? Воды? Мороженое? Пиво?
   - Мороженное. - мечтательно произносит она. - Наверное я больше никогда его не попробую.
   - Зато никогда не простудишься. - на ходу произносит ее мама и подсаживается рядом. - Помнишь, как ты потратила все деньги подаренные на твой день рождение и накупила мороженного? Килограмм десять.
   - Помню.
   - А помнишь, как потом лежала с температурой под тридцать девять?
   - И это помню. - вздохнула Леля. - Но не жалею. Зато есть что вспомнить.
   - Да, вам всем будет, что вспомнить. - произнес ее папа и примостился рядом.
   Я как то совсем потерялся и замялся. Ни слова не могу сказать при ее родителях. Буду глупо улыбаться и поддакивать, лишь бы они не спросили меня ни о чем, а при удобном случае, я как настоящий мужчина убегу и спрячусь за своими родителелями. Ну же, позовите меня или Вика! Чего ты там крутишься возле Насти, беги ко мне и дай мне повод покинуть этот бермудский треугольник.
   - Ну, что Денис. - завел разговор папа Лели. - И как вы закрутили роман на поприще апокалипсиса?
   Ну вот, придется гореть от стыда, объясняя почему за два года я палец о палец не ударил, а когда началось наше опасное приключение, мы влюбились в друг друга на фоне убийств и всемирного потопа. Но выдумывать что-то, тем более в присутствии Лели, ну уж нет, лучше опозорюсь сразу, здесь и сейчас.
   - Мы дружили два года. - отвечаю я.
   - Что два года только дружили? - удивился он.
   - Нет. Я то влюблен был в нее с того момента, как нашел под снегопадами. Она заблудилась и потеряла вход в сектор. - улыбнулся я.
   - Так ты спас ее? Ну что же не стал ухаживать?
   - Да не дружили мы. - подала голос Леля. - Мы всегда были влюблены друг в друга. Просто времена были не подходящие.
   - Ну да, вырвались на волю и оторвались. Прямо как мы с твоим отцом. Вы ведь, тоже не тискались в квартире, а поехали на дачу, помнишь? - спросила мама Лели у супруга.
   - Ну все! Сейчас у меня точно сотрясения, нет потрясение мозга будет! - идите-ка вы поностальгируйте в другом месте.
   - Ладно, ладно. - улыбнулся дядя Руслан. - Да и совсем забыл поблагодарить тебя. Ты спас нашу дочь, причем, я так понимаю дважды. Спасибо. - он взяв жену за руку оставили нас наедине.
   - Значит ты тоже была влюблена в меня? - засияв от счастья спросил я.
   - Да. Все думала, когда же ты сделаешь первый шаг, думала состарюсь. - бесчувственно произнесла она.
   Я почувствовал, как налился краской и спрятал взгляд.
   - Наверное и предложение придется самой делать. - вздохнула Леля.
   - Ну хватит. - осек я. - Этим я вплотную займусь сам, когда время будет подходящее.
   - Когда нас никто не захочет убить или уничтожить мир? - взволновано спросила она.
   - Угу.
   - Тогда я помру старой девой. - покачала она головой.
  
   Заметив мамино негодование я оставил старую деву в гордом одиночестве и подошел к родителям. Они о чем то спорили в полголоса и замолчали, когда я приблизился. Папин индикатор нагрева в виде вены на шее показывал среднюю степень злости.
   - О чем спор? - спрашиваю я.
   - Да ни о чем, просто спорим. - процедил сквозь зубы отец.
   - Мама жалеет, что оставила банана, а папа говорит, что мама дура! - выпалила суть спора Вика.
   - Зверева на тебя нет! - фыркнул на сестру отец.
   - Вы что из-за БННа? Из-за него спорите?! - удивился я.
   - Я думаю, нам надо вернуться, догнать их. Мы не правильно поступили. - вдруг выдала мама.
   - Мама, ты чего? Он же оставил тебя и остальных умирать! А папу изгнал!
   - Денис! Если каждый будет отвечать друг другу той же монетой, то что с нами будет?
   - Не спорь с ней. - махнул папа рукой. - Женщины...
   В маминых словах что-то присутствовало. Если хорошо подумать, то действительно, подставлять другую щеку благородно и быть может человек в следующий раз исправиться, но что делать если этот человек послал отца на верную гибель. Но этот человек, с которого началось все. Вся цепочка событий началась с того, как он изгнал папу. Если бы он не сделал этого, я бы никогда больше не увидел Лелю, она отправилась бы с дядей Олегом. С другой стороны, цепная реакция пошла от Генки, ведь законы были одни на все сектора и БНН по сути выполнял свою работу. А Генка все равно мертв, и тут две стороны, я мог бы остаться навсегда в секторе, а Леля могла бы не добраться до "УП-9", погибнуть в снежном торнадо или разорвана волками. Такая история точно не по мне.
   - Мама уже поздно. Поплывем за ними и наткнемся на Американцев. Сначала доберемся до суши, а там решим, как вызволить остальных. Может о БННа и других Американцы не станут марать руки.
   - Вот это мне нравиться. - согласилась мама. - Мой сын умнее моей мужа.
   - Да он и мой сын! Вместе его делали! Забыла? - вскипел отец.
   - Об этом без меня! - развел я руками и хотел было подойти к Насти с Валиком, но только услышал, как он начинает рассказывать очередной анекдот, захотел тут же броситься за борт.
  
   Следующим вечером мы догнали вторую амфибию, которая должна была нас встретить, но не дождалась испугавшись взрывов и величия Мамы Америки. Мы вместе добрались до долгожданной суши.
   Воздушные подушки обоих вездеходов неприятно поскрипывали словно воздушный шарик терся о волосы. Риф и скалы в виде торчащих из воды блеклых крыш домов и лысых деревьев. Мы на месте. Месте, где словно еще вчера пронесся бешенный ураган.
   "Амфибия" прилипла к вязкому берегу. Кусочек земли посреди моря, словно необитаемый остров. Полуразрушенные улицы и развалины наш новый дом. Возможно, это был самый высокий поселок раскинутый на возвышенности или дачные участки, поэтому он единственный вынырнул из воды, один из первых, как макушка айсберга.
   Шагнув на землю я почувствовал большое облегчение. Чувствовать землю своими ногами и не испытывать страха остаться посреди бескрайних вод, словно открылось второе дыхание. И не смотря на то, что этого клочка земли совсем мало, все равно он будто сразу стал родным. И хоть он не такой гладкий и чистый, как палуба Американского авианосца, здесь безопасно.
   Наш отряд разместился неподалеку от берега. Площадь островка городского типа размером в несколько сотен метров. Остальная часть городка таится в воде, но скоро и она покажется, со временем. Вода медленно, но верно уходила или под землю или испарялась под жарким солнцем день за днем.
   Ночевали по-разному, кто-то ютился на вездеходах, кто-то занял сырые и разбитые домики. Я долго не мог заснуть и все смотрел вдаль, меня не покидали переживания, что оттуда из далека придет новая опасность, не мог поверить тому, что все закончилось. Спокойствие даже немного пугало, словно затишье перед бурей.
   - Денис. - окликнула Настя.
   - Привет. - улыбнулся я.
   - Я хочу поговорить с тобой. - деловито сообщила она.
   - Хорошо, я слушаю.
   - Даже не знаю, ты мне правда нравишься, но я похоже влюбилась в Валика. - покачала головой она.
   - Ну... Ладно. - растерялся я. - Я не против.
   - Ну слава богу! А то я думала ты закатишь истерику или захочешь побить его.
   - Честно говоря, я даже не думал об этом.
   - Он такой классный! Просто удивительный! - восхитилась она.
   - Мы о Валике говорим? - уточнил я.
   - Столько всего знает! Мы столько всего обсудили, а еще он жил в плену! Ты знал об этом? Ты знал?
   - Настя. - протянул я. - Вы так подходите друг к другу. Уверен из вас получиться отличная пара.
   - Правда? Только ты ему про поцелуй ничего не говори, а то он наверное обидится. Я же не рассказала про это Леле! И ты не говори? Ага?!
   - Ага. - ответил я и почувствовал, как этот разговор вымотал меня настолько, что я готов уснуть прямо на мокром берегу. А Валик получит то, что заслуживает, причем сполна.
  
   Я проснулся в очередном новом мире. Вокруг будто последствия от мощного цунами. Под ногами грязь и вода. Над головой кружат и кричат птицы, которых мы привезли с собой с начала всемирного потопа. В одном из полуразвалившемся домике Михаил оборудовал сарай. Конечно курицы не успевали нести нужное количество яиц на всех, но мы позавтракали яичницей и посвежевшие, наполненные свободой прогуливались по "Венецианским" просторам.
   Мама освежив свои дизайнерские знания соорудила из военного комплекта и подручных средств новую форму для Лели. Короткие пятнистые шортики защитного цвета и полосатая майка пришлись ей по вкусу.
   - Ой как миленько! Я такую же хочу! - завизжала Настя.
   - И я хочу! И мне! - не отставала от моды Вика.
   - Хорошо, я сделаю. - сжалилась мама и продолжила работу, по которой так истосковалась.
   Мне оставалось лишь почесать затылок и одобрить обновку. Разбитый лоб моей любимой последняя болячка. Я больше не допущу, чтобы с ней что-то случилось. После всего, что произошло с нами, мы стали ближе друг к другу и больше не стеснялись проявлять свои чувства. Держались за руки, целовались и говорили теплые слова, которые согревали сильнее жаркого солнца. Кстати о солнце, судя по замерам Игоря, палящий диск в небе, очень скоро высушит всю воду, все растаявшие снега и вернет остаткам человечества сушу.
   Настя с Валиком быстро нашли общий язык. Он травил фирменные анекдоты о конце света, Настя внимательно слушала и звонко смеялась. Быстро же она позабыла обо мне, подумал я, но не расстроился, а лишь порадовался за них, те более такое наказание, как общение с Валентином, как по мне так самое суровое.
   Пока каждый пытался найти себе занятие в каменном веке, наши родители обсуждали план действий. Родители Лели объяснили, что хоть они и отключили электричество авианосца, он все равно сможет отправиться в плавание и вернуться откуда пришел на запасных генераторов, а если и их не хватит, то точно смогут добраться по воздуху на вертолете.
   - А что с остальными, с нашими людьми? - спросил папа.
   - А что с ними Сережа? - не понял папа Лели, дядя Руслан.
   - Мы, что вот так их бросим? Там же дети. - почти шепотом произнес он последнее предложение.
   - Ты ведь и сам говорил, что они не очень то и хотят быть спасенными. Да и как мы их освободим? Всех не увезти на вездеходах даже в несколько заходах, топлива не хватит. Может они уже мертвы, кто знает, что пришло в голову Хаммеру. Или они уже отправились обратно. - дядя Руслан задумался и добавил: Примерно пятьдесят километров в час движется Мама Америка, если она тронулась еще вчера вечером, то нам ее точно не догнать, даже если бы и было топливо, при всем желании...
   - Твоя правда, убедил. - сдался отец. - Что, будем ждать когда уйдет вода?
   - Создадим свой мир, с нуля.
   - Ну Адам и Ева у нас уже есть. - улыбнулся папа и посмотрел на нас с Лелей. - Я хочу внука.
   Мы с Лелей растерянно переглянулись и незамедлительно оставили родителей наедине со своими вопиющими фантазиями.
   - А лучше и того и другого! - вдогонку, озвучила желание мама Лели.
  
   Мы держась за руки сбежали от всех заливаясь смехом.
   - Ни за что! Ни за что! - протянула она. - Я не собираюсь рожать в мире, где даже памперсов нет!
   - Я думал ты уже большая девочка, зачем тебе памперсы. - пошутил я и получил полбу слабый щелбан.
   - А ты что думаешь, Мороз? - ненавязчиво спросила Леля.
   - Думаю, что это идеальный мир. Здесь нет ничего лишнего. Нет зависимости от мобильных телефонов, которые боишься забыть дома. Нет компьютеров за которыми проводишь время, больше, чем под солнцем. Нет жадных чиновников, нет президентов, нет ничего, что раздражает. Это чистый мир и если желать лучшего, то только такого. - я закончил и осознал, как все это звучит, уж слишком не по моему, будто кто-то говорил за меня.
   - А ты повзрослел. - улыбнулась Леля. - Ну пошли! - схватила она меня за руку и куда-то потащила.
   - Куда?
   - Делать ребенка!
   - А, ну побежали! - не раздумывая согласился я.
   - Дурак Мороз! Пошли погуляем, может чего найдем, для твоего идеального мира. Коляску или игрушки.
   По пути, куда бы мы не направлялись, мы встретили новую пару. Я даже позавидовал, как быстро Валик и Настя спелись. Они не стесняясь держались за руки и прижимались друг к дружке. У меня на подобное ушло два года и два апокалипсиса подряд, гора трупов и тысячи километров пути, ну в общем в сердечных делах я явно проигрываю.
   - Куда идете? - спросила Настя.
   - Вроде делать ребенка. - ответил я, за что получил легкий удар локтем в область живота.
   - Хотим осмотреться, найти что-нибудь полезное. - смутилась Леля. - Идемте с нами?
   - Идем! Я, как раз новый анекдот вспомнил! - завел старую пластинку Валик.
   - Новый? - растерянно выдохнул я. - У тебя что где-то интернет спрятан? - удивился я.
   - Нет, дядя Миша рассказал. Так вот...
  
   Если Валик и претендовал на место души компании, то только с одобрения девушек, они смеялись и проглатывали все, что он говорил. А у меня ничего кроме головной боли, которую я скрывал за секундными улыбками, всякий раз, когда на меня кто-нибудь поглядывал, о не вызывал. Вот он тараторит очередную заученную шутку, а у меня в голове - ла-ла-ла-ла-ла, бу-бу-бу-бу-бу или возникает прекрасная картина - Леля в коротких шортах. Возможно, этот горе комедиант оттачивал каждый номер находясь в плену и мечтал, что когда все закончится он непременно окажется на сцене с микрофоном в руке перед тысячной аудиторией жаждущих посмеяться от души, ну или застрелиться от его шуток.
   Ничего полезного мы не нашли, пока не наткнулись на один разрушенный домик. В полу виднелся люк. Вдвоем с Валиком мы победили его и он поддался. Это оказался погреб.
   - Что если там внизу найдем варенье? - мечтательно спросил Валик.
   - Шутишь что ли? - удивился я. - Даже если там что-то осталось, оно точно не съедобно.
   - Я, как то дома нашел банку клубничного, оно у нас года четыре хранилось и ничего живой!
   - Так вот почему ты такой странный, это все объясняет. - покачал я головой.
   Леля и Настя хором засмеялись.
   - Смейтесь, смейтесь! Оно там, я чувствую его запах даже через банку! Чего ему может случиться, оно же пять лет под снегом пролежало, как в холодильнике!
   Валик спустился по гнилой деревянной лестнице и последние ступеньки глухо плюхнулись в темную воду.
   - Ну ладно. - сдался я и последовал за ним.
   - Денис! - испуганно окликнула Леля.
   - Чего?
   - Если там вдруг будут соленые огурчики, ты пожалуйста прихвати пару баночек. - она улыбнулась и подмигнула.
   Я плюхнулся в мутную воду по щиколотки. Надо чтобы мама сшила шорты и мне, правда не такие короткие, как девчонкам. Запах стоял не самый приятный. Пахло плесенью и чем-то еще.
   - Валик, ты что молчишь, уже небось попробовал варенье и помер? - спросил я и подошел к нему.
   Он зажег спичку и осветил тесный погреб. По бокам действительно полки с банками с сомнительным содержимым, причем некоторые полупустые, но закупоренные, словно самое время проголодалось и перекусило. В глубине у стены две пары трупов. Это мужчины и женщины. Они обнимали друг друга, возможно две любящие друг друга пары. Они хорошо сохранились для тех кто пролежал под снегами пять лет и только сейчас стали разлагаться.
   - Вот черт. - прошептал я.
   - Ну давай искать варенье! - потер ладони он.
   - Ты чего? Какое варенье? - удивился я.
   - Любое, какое найдешь. Вряд ли с ним что-нибудь случиться, оно же в банке.
   - Валик тут трупы. Я ничего не буду есть от сюда и помогать тебе не буду.
   - Думаешь я странный, потому что не сочувствую им?
   - Нет, я думаю ты странный, потому что не так реагируешь на это. Ну как после такого может появиться желание что-то съесть?
   - Посмотри на них. Может это такие же пары как и мы с девчонками. Спрятались здесь от конца света, с едой, но умерли. Им она не пригодилась, а нам пригодиться. Я не хочу подохнуть, как они. Ну ты поможешь или будешь стоять и топить меня вопросами? Они мертвы, мы живы.
   Вытащив самые симпатичные на вид банки наружу мы принялись открывать одну за одной, но получали лишь одно разочарование и резкую вонь. Сокровенное варенье оказалось похожим на засахаренное желе, но все же пришлось по вкусу Валику. Они с Настей всю дорогу обратно, облизывали его по очереди, словно эскимо. Я старался не смотреть на эту с виду обычную картину. В моей голове тут же возникали мертвые тела. О них нашим девчонкам мы умолчали.
   - Что-то случилось? Ты как то странно себя ведешь? - заметила мое негодование Леля.
   - Странно, как Валик? - испугался я и остановился.
   - Нет, странно как Мороз.
   В этих двух парах в погребе я увидел одно из наших возможных будущих. Что если после того, как уйдет вода, ничего больше не будет. Не оживет природа, не реанимирует растения, что если не осталось никаких животных кроме нескольких цыплят и куриц у нас в сарае. Что если после всего, что произошло мы все умрем от голода, так же как и те кто встретил снегопады в холодном погребе.
   - Да все в порядке. Жаль огурчиков не нашли. - я попытался изобразить улыбку.
   - Да мне пока и не охота...
   - Эй! Пошли купаться! - крикнул Валик заползая в воду.
   - Пошлите! - подхватила Настя и последовала за ним.
   Мы с Лелей замешкались немного, но из-за жары решили поддержать идею. Конечно это не лазурный берег Турции и даже не пляж на черном море в Крыму. Из воды выныривали крыши домов, а к берегу прибывал кое-какой мусор. Но вода теплая и приятная.
   Валик глубоко нырял и выныривал за спиной Насти, она каждый раз вздрагивала и кричала, а потом заливалась смехом. Но вот Валик ныряет совсем надолго и мы все оборачиваемся в поисках его.
   - Жаль, утонул, хороший был человек. - выдаю немного черного юмора, а сам жду когда этот раздражитель выплывет.
   - Не смешно! - запищала Настя. - Поищи его Денис! Может он застрял! Или еще что! Ну Денис!
   Нытье Насти заставило меня задуматься о собственной самоликвидации в воде, но тут "утопленник" вынырнул.
   - Валик! - пискнула Настя и обняла его.
   - Там под водой, магазин! - отдышавшись выпалил он.
   - Поэтому ты так долго там находился? В очереди стоял что ли? - ехидно спрашиваю я.
   - Нет! Денис, да что с тобой? Он же под водой, какая очередь?! - остался равнодушен к юмору он.
   - Да Денис! Что за глупости! - вдруг высказала Леля. - Может он просто закрыт на обед и Валик дожидался, пока он откроется.
   - Иногда я их вообще не понимаю. - покачала головой Настя.
   - Я не могу открыть, дверь, нужна помощь. Поможешь?
   - Помогу. - согласился я. - А зачем? Ты что хочешь что-то прикупить?
   - О, если там будет мороженное... - размечталась Леля.
   - И мне! И мне что-нибудь! - не оставалась в стороне Настя.
   Мы набрали воздуха в легкие и нырнули под воду. Только благодаря яркому солнцу здесь хоть что-то можно было разглядеть. Я плыл в след за Валиком. Тут совсем не глубоко и на дне действительно стоял уцелевший домик с вывеской "Магазин". Отличное название, просто и понятно, без лишних сложных слов, которые никто и запоминать не будет. Покрытой обильной ржавчиной железная дверь красного цвета не заперта, но что-то мешало ее открыть. Мы оба вцепились за края и общими усилиями быстро побороли ее. Магазин открыт. Но внутрь мы не попали. Воздуха не хватало и нужно немедленно пополнить его запасы, но это не единственная проблема. Из открытого магазина стали выплывать, заточенные там долгое время, покупатели. Пара трупов чудовищного вида вылетели из дверей и мы всплыли на поверхность.
   - Ты... Ты это видел? - задыхаясь спросил Валик.
   - Видел. - признаюсь я.
   - Чего видел? Что там случилось? - насторожилась Леля.
   Но объяснять необходимости нет. Из воды рядом с девчонками всплыли мертвые клиенты.
   - ААА! - завизжала Настя и пулей выскочила из воды, в след за ней Леля.
   Мы с Валиком последовали за подругами. Они вытирались мокрыми руками и вздрагивали.
   - Фу! Фу! Фу! - гадость! - плевалась Настя.
   - Я так понимаю мороженного там не было? - вытирая лицо, недовольно буркнула Леля.
   - Они последнее купили. - бросил взгляд я на плавающих утопленников. - По-моему мы находимся на кладбище.
   - О чем ты? - спросил Валик.
   - О том, что здесь кругом трупы. Наверное местные жители, одни из тех, кому не посчастливилось оказаться в секторе.
   - Они что пытались переждать снегопады здесь?
   - Ну ты видел те парочки в погребе. Значит таких полно под водой.
   - Что в погребе? - поморщилась Настя.
   - Да в погребе пара трупов была, подумаешь. - отмахнулся Валик.
   Настя заметно побледнела. Скорее всего она осознала, что ела варенье какое-никакое, но рядом с которым находились мертвые люди.
   - Ты в порядке? - спросила Леля.
   - Да... - только и успела она произнести, как тут же отвернулась и издала тошнотные звуки.
   Леля, как настоящая девушка и подруга, едва сдерживая смех подняла ее волосы и держала пока Настя не закончила.
   - Какой позор! - заныла она. - Стошнило прямо перед Валиком.
   - Да все нормально! - заверил он.
   - Теперь Денис будет последний с кем я целовалась! - слезно произнесла она.
   Леля и Валик медленно повернули на меня головы. Сначала на их лицах рисовалось удивление, а затем злоба и возможно даже ненависть. Я боялся пошевелиться и повернуться спиной, словно встретил дикую собаку на улице.
   - Настя! Мы же договорились, что это тайна умрет вместе с нами! - саркастично произнес я и даже добавил пару растерянных смешков, которые никто не поддержал.
   - Когда это вы успели? - растерялся Валик и загрустил.
   - Да вы что? Просто Настя поцеловала меня на авианосце, когда я выиграл бой. Безобидны поцелуй в губы! Всего-то! Это ничего не значит! Дружеский поцелуй в губы!
   - То есть, ты не против если я Валика поцелую в губы? - выдвинула наказание Леля.
   - Только не его. - коротко ответил я предсмертным тоном.
   - А что я не против. - обрадовался он.
   - Да размечтался! - фыркнула Настя.
   - Давайте все успокоимся. - решил я разобраться со всеми сразу. - Настя все в порядке, подумаешь, вон Валик всю дорогу блевал пока мы ехали к вам. Леля я тебя люблю. Валик. - тут я не нашел никаких слов.
   - Да ладно, подумаешь. Мне все равно. - равнодушно сказала Леля и направилась в лагерь.
   Я подбежал к ней и взял за руку. Всю дорогу я старался не показывать страдания, которые я испытывал, ведь Леля сжимала мою руку так сильно, что в конце пути я перестал ее чувствовать.
  
   Спустя несколько дней наш островок вырос на несколько метров. Вода высыхала и поднимала его в высь. С таким успехом до конца жаркого лета он полностью освободится от влаги. О страшных находках мы не стали говорить. Сколько бы ни было мертвецов под водой, мы ничего не могли с ними поделать. На подсушенной почве Михаил даже посадил несколько драгоценных семян для пробы. Если они дадут ростки, то не все потеряно. Нас всех не отпускало будоражащее чувство, что совсем скоро мы заживем по-новому, отправимся бороздить незнакомые земли и строить дома, строить жизнь. А пока разместились в нескольких полуразрушенных домиках.
   Мы с Лелей конечно же ютились вместе. С нами наши любимые родители и моя сестра. Она так и продолжала носить спасательный жилет желтого цвета, опасаясь, что он может еще ни раз пригодиться. Море, о котором я рассказывал ей будучи под землей не пришлось ей по вкусу.
   - Оно не соленое, как ты говорил! Я пробовала! - недовольно высказывала она свои вполне аргументированные замечания.
   - Как не соленое? Настя туда столько слез выплакала, что оно просто обязано быть соленым. - улыбался папа.
   - Интересно, а хоть какая-то рыба выжила? - поинтересовалась Леля.
   - Главное, чтобы вобла выжила и елец. - задумчиво произнес папа.
   - Почему это? - спросила Леля.
   - Потому, что когда вновь научатся делать пиво, не могу представить его без этой рыбы.
   - Да я серьезно! Что если из-за такого катаклизма, например из воды выйдут спящие все это время динозавры или совсем не виданные чудовища? - размечталась она.
   - Годзилла например? - предположил я.
   - А кто такая год...год...зилла? - родила вопрос Вика.
   - А это твоя покойная бабушка со стороны мамы. - печально произнес отец. - У нее характер такой был, что она вряд ли ушла на тот свет, а вполне могла затаиться на глубине океана. Как сейчас помню ее длинный покрытый шипами хвост, когтистые лапы и зубастую огнедышащую пасть. ГодЗинна Леонидовна. - добавил отец и незамедлительно получил от мамы подзатыльник.
   Вика неожиданно разревелась.
   - Не хочу! Не хочу! - всхлипнула она.
   - Что такое, милая? - спросила мама.
   - Ты говорила, что когда я вырасту буду похожа на бабушку! Не хочу хвост! - разревелась она еще громче.
   - Как я тебя понимаю доченька, но что поделать - гены. - печально констатировал папа.
   - Хватит пороть чушь на ночь глядя! - разозлилась мама.
   - Да, ты права, а то ночью приснится кошмар. Не будем больше про твою маму.
   Отец подмигнул и отправился вымаливать грехи перед мамой. Я поймал взгляд любимой, она покусывала губы и о чем-то задумалась не прекращая улыбаться.
   - О чем думаешь? - спросил я.
   - Пообещай мне, что в их возрасте мы будем такими же веселыми, как они.
   - Даже не знаю, не люблю, когда ты бьешь меня по голове за каждую шуточку.
   - Я же любя и совсем не больно.
   - Да твоими руками можно гвозди заколачивать. Ты правда не замечаешь, какая ты сильная? Это я на людях не показываю боль, а когда остаюсь наедине с собой, плачу в подушку и замазываю синяки. - отрапортовал я.
   Леля довольно улыбнулась и мы поцеловались. Мы спокойно легли спать не подозревая, что эта ночь может стать последней, что завтра может не настать.
  
   Я открываю глаза посреди глубокой ночи. Меня трясет как в поезде, но не источник дрожи. Дрожит земля. Поднявшись на ноги я чувствую, как все вокруг сотрясается. Неужели я снова проснулся в очередном новом мире?
   - Годзилла! - во все горло вопила Вика.
   - Землетрясение? Это что землетрясение? - отчаянно кричала Леля.
   - Я...Я не знаю! - испугался я. - Надо выходить от сюда!
   Мы выбежали наружу. Здесь так же все ходит ходуном. Остров будто стоял на спящем вулкане, что вот-вот и начнет извержение. С каким-то невероятным по силе грохотом земля вздрогнула так, что мы едва удержались на ногах, будто на остров шагнул великан.
   Но источником новых бед, была старая проблема. В сумерках сразу не разглядеть, но присмотревшись мы поняли, что остров протаранил темный небоскреб Мама Америка. Гора пришла к Магомеду.

Глава 20

Пост Апокалипсис

   Земля наконец успокоилась и смирилась от нашествия титана. Можно с большой натяжкой сравнить наш островок с айсбергом, который протаранил Титаник. Мы узрели всю масштабность аварии, всю угрозу, которая вот-вот и обрушиться на нас. Мама Америка намертво воткнулась всей своей мощью в нашу землю, возможно в самое последнее безопасное место за тысячи километров. Грозный небоскреб возвышался и конца ему не было видно в темноте, словно кусок черного неба отклеился и свисал до земли. Едва были слышны голоса людей там наверху, но было ясно одно, их намерения не добрые.
   - С ума сойти! - прошептала Леля. - Что же нам делать?
   - Пойду за огнеметом. - сонно произнес Валик.
   - Боже ты мой! Боже ты мой! - пряча лицо в ладонях ужасалась мама.
   - Хватайте оружие и на другой конец острова! - скомандовал отец.
   Остров хоть и осушился за несколько жарких дней, но явно не располагал военным действиям. Мама Америка выигрывала во всем: размерами, количеством людей на борту, огневой мощью и в придачу ко всему, кровожадный генерал Скотт Хаммер.
   Вооружившись мы скрылись на другом конце клочка земли. Спрятались и дрожали от страха, как зайцы, за обломками дачного домика, прямо у воды.
   - Надо взять вездеходы и валить к чертовой матери! - предложил Михаил.
   - Куда? Топлива всего ничего! - отрезал дядя Руслан. - Надо дать им отпор!
   - Сколько нас? Около сорока? А их пару тысяч? - испуганно спросил Валик.
   - У них совсем нет оружия, у нас явно больше. А пушки, что на палубе пустые. - просветила мама Лели.
   - Даже нашего оружия на всех их не хватит. Даже если они бросятся на нас с голыми кулаками, они победят! - пророчил отец.
   - Они могут месяцами выжидать удобного случая, мы как под колпаком! - продолжал паниковать Михаил.
   - Нам не нужно изводить все патроны на них всех. Нам нужен только один. Генерал. Уберем его и командовать будет не кому. - предложил я.
   - Чего ты раньше молчал, раз такой умный? - возмутился Валик.
   - Ждал пока все выскажутся!
   - Как он выглядит? В кого стрелять?
   - О, ты его легко узнаешь, он ходит в костюме розового слона. - со всей серьезностью сообщила Леля. - Ну как он выглядит, как генерал, по его лицу ты сразу поймешь, что это он!
   - Тсс. - Михаил показал рукой в сторону.
   Игорь крался к сараю словно по минному полю.
   - Куда это он?! - спросил я.
   - Наверное хочет спасти живность. Во дурак! - Михаил прикрыл глаза рукой.
   Мы молча, волнительно наблюдали как Игорь геройствовал и рисковал собственной жизнью ради спасения куриц и поросят, возможно последними на всей земле. Сумерки скрыли его и мы затаили дыхание, переводя прищуренные взгляды на Маму Америку и на темные развалины, за которыми скрылся отчаянный псих.
   - Вон он! - пискнула Настя.
   Игорь бежал со страхом на лице держав в руках охапкой поросят и цыплят.
   - Совсем спятил на старость лет! - встретил героя Михаил.
   - Они спускаются! - задыхаясь выпалил он и снова двинулся в опасную зону.
   - Куда?! - крикнул ему в спину Миша.
   - Там еще! - прошипел тот и скрылся за обломками.
   Как только он в очередной раз подобрался к сараю, Мама Америка открыла огонь. Бах! Мощнейший оглушающий выстрел с авианосца и сарай стерся с лица земли. Мы застыли от страха.
   - Игорь... - выдохнул Михаил.
   - Пусты пушки?! - злобно посмотрел на жену дядя Руслан.
   - А я что? Наверное они восстановили энергию в них. Это же наши люди там, мы их научили! - попыталась оправдаться она.
   - Идет! Живой! - радостно крикнул я завидев, как Игорь пригнувшись бежит к нам, держа ящик с цыплятами.
   - Как он только выжил! - удивился Миша и встретил друга легкими тумаками. - Ну ты и дурень! Там ящик с водкой был, а ты... Камикадзе недоделанный.
   - Да хрен с ней с той водкой! Я вот что подумал...
   То были последние слова Игоря, так как на его лоб прилипла красная точка и через секунду в его голове появилась большая дыра.
   - А! - закричали почти все хором и содрогнулись мы.
   - Пригнитесь! - скомандовал отец и мы легли на сырую землю.
   - Снайпер. - Прошептал дядя Руслан. - Он не даст нам выйти пока они все не сойдут на берег!
   - Или пока пушка не перезарядиться. - загадочно произнесла мама Лели. - На выстрел ушло много энергии, должно пройти время до следующего выстрела.
   - Сколько у нас времени?! - спросил я.
   - Не знаю! - растерялась она. - Может минут десять, а может и полчаса.
   - Если нападать, то только сейчас! - предложил Миша.
   - Да, но что делать со снайпером? - поинтересовался папа.
   - Нужно узнать откуда он стреляет и выстрелить туда. - поднялся на корточки Валик и набросил на плечо огнемет.
   - Надо... Надо, чтобы кто-то выглянул. - прошептал дядя Руслан.
   - Не обязательно! - вдруг сказала Леля и поползла в воду.
   - Ты куда?! - на выдохе произнес я.
   Леля погрузилась в воду и поплыла в окружную острова.
   - Во дает! - хмыкнул Валик.
   - Ну молодцы! У нас женщин целых пять считая Вичку, а на разведу мы посылаем мою дочь. - застыдил нас дядя Руслан.
   - Видели бы вы ее в секторе, для нее это раз плюнуть! - возгордился я за подругу, но на самом деле жутко переживал и смотрел на темную воду в беспокойном ожидании.
   На авианосце что-то происходило, какая-то суета и возня, люди кричали и что-то делали, но выглянуть и рассмотреть нельзя. Я услышал всплеск воды и с облегчением вздохнул, из воды вынырнула... не явно не Леля, труп! Обезображенный труп!
   Один из местных жителей вынырнул из воды и двигался на нас словно восставший мертвец! Мы дар речи потеряли. Он вернулся, когда за трупом показалась Леля.
   - Кто это?! - с ужасом спросила мама.
   - Их полно под водой. Этот по-моему из магазина выплыл. - удивленно сообщил я.
   - Зачем ты его приволокла?! - спросил Валик.
   - Чтобы его убили. - спокойно ответила Леля.
   - Отлично придумано! - восхитился я, смекалкой своей девушки.
   - Слева. - дрожащими губами произнесла Леля. - Слева на самом верху, прямо в углу.
   - Ты уверена? - уточнил Валик.
   - Уверена! - психанула Леля. - Красный луч, единственный отсвечивает оттуда и прицелен прямо на нас.
   Мы подставили труп поближе к краю укрытия и кто бы ни был этот покойный, он послужит нам посмертно.
   - Ну что готовы? - спросил папа, который держал мертвеца, словно манекена и в любой момент мог выпихнуть его под обстрел.
   - Погоди, надо всегда иметь запасной вариант, я начну палить из воды немного отплыв, это отвлечет снайпера, тогда выкидывайте бедолагу, а затем палите! - проинструктировал Миша и отполз к воде.
   - Настя. - вяло произнес Валик.
   - Что? - подала она испуганный голос.
   - Если меня убьют, то знай, ты много чего потеряла.
   Миша отплыл от нас и стал палить из автомата. Папа вытолкнул труп под обстрел и спустя пару секунд голова мертвого героя разлетелась на куски. Валик тут же вытянулся во весь рост и через секунду выстрелил ракетой по цели.
   - В яблочко! - сказал он и выдохнул. - Фух!
   - Ты его снял? - спросил я.
   - Да. Дядя Валентин снял снайпера, запомните этот момент, будете рассказывать его своим детям.
   - Ну все! Или мы или они! - ликующе произнес сходу дядя Миша не успев выти из воды.
   - Тогда зададим им жару! - воинственно произнес Валик и поднял огнемет.
  
   Время хоть и застыло для нас в ожидании самого худшего, но небо посветлело, наступало утро. В полумраке мы попрощались с девушками и женами. Леля попыталась пойти с нами и даже была не против взять в руки ненастное оружие, но я остановил ее.
   - Тебе еще детей рожать! - не теряя чувство юмора фыркнул я.
   - Я без тебя не смогу! - набычилась она.
   - Я вернусь. - твердо ответил я.
  
   Мы вышли из укрытия и побежали вперед, вперед на верную смерть или чистую победу. Раннее утро на нашей стороне, оно не только осветило грозный авианосец, но и показало, как сотни людей спускались на трапах и веревках на нашу землю, словно альпинисты с великой горы Эльбрус. Валик уловил самый удачный момент и снова пальнул ракетой в кучу "скалолазов". Они посыпались словно снег с дерева, хлюпали на в воду и глухо падали на землю. Еще несколько громких выстрелов и трапы и веревки уничтожены.
   - Последний! - крикнул Валик.
   Он прицелился в пушку, которая вот-вот и произведет очередной мощный выстрел способный разнести нас в клочья. И тут удача. Конечно огромный кусок метала не отвалился от натиска ракеты, но пушка издала протяжный скрипучий вздох, последний в своей жизни. Валик бросил дымящийся огнемет и взял в руки автомат.
   - Ну что стоите? Порвем Америкашек!
   Мне бы хоть грамм такого отчаяния, как у него. Он явно закалился и растерял весь инстинкт самосохранения на платине в плену. Те кто успел спустится с "горы", а их несколько десятков стояли на месте и ждали, то ли приказа главнокомандующего, который оставался в тени, то ли знака свыше, потому как не двигались с места. Генерал явно не будет пользоваться веревкой, чтобы спуститься и пасть, как пушечное мясо. Нас десятки и мы беспощадно вышли на тропу войны не отпуская пальцев со спускового крючка. Свинец пронизывал врагов и они замертво падали. На них не было генерала, поэтому все их действия были не слажены. И снова я с оружием в руках и снова гашу жизни, словно свечки на праздничном торте. Но сейчас я не задумывался, о том хорошо это или плохо, это была необходимость. Я по нескольку раз оборачивался, когда боковым зрением замечал, как падают наши. Янки все же принесли нам потери, но не большие. Я со страхом поглядывал на своего папу и на дядю Руслана, боялся что придется возвращаться без них. Сердце будто отказывало работать, то и дело замирало на пару с дыханием и автоматная отдача будто заводила их заново.
   Валик бежал впереди всех. Его словно запрограммировали, всегда быть первым, всегда быть правым, но это лишь шло на всеобщую пользу, потому как он отстреливал врагов словно играл в компьютерную игру, не опасаясь за собственную жизнь, словно сохранился на контрольной точке и в случае неудачи, смерти, обязательно начнет сначала.
   У нас действительно и оружия больше и позиция удачная. Кроме пистолетов, в руках у врагов ничего нет, они стояли не двигаясь и прицеливаясь выпускали огонь, кропотливо, словно экономили патроны. Но их отвлекла большая потеря собратьев и они стали пятиться назад, растерянно смотрели на Маму Америку, на которую забраться уже не получится. Осознав свое поражение, они один за одним опускали оружие, сдавались. Но никого из нас это не остановило.
   Когда последний враг пал замертво, мы отступили и вернулись на другой конец островка.
   По пути мы останавливались и осматривали наши потери. Валик собирал оружие и увешивался автоматами, словно бусами на бразильском карнавале. Я насчитал восемь убитых, среди них и Михаил. Он продолжал сжимать оружие в руках с открытыми мертвыми глазами. Я опустил ему веки и сочувственно выдыхаю.
   - Мишка. - говорит папа и становиться рядом со мной.
   - Идем, пап. - говорю я и тащу его за руку.
   Я боюсь, что появиться еще один снайпер, или вдруг выстрелит пушка, вдруг мы не уничтожили ее. Боюсь так же обнаружить тело отца. Такого, я не переживу.
   Восемь убитых и ни одного раненного. Нужно отдать должное Американцам, целились они метко, в области сердца и головы.
   Мы зашли за укрытие и моя любовь крепко обняла меня.
   - Это было просто шикарно! - воскликнул Валик.
   - Мы перебили с пол сотни и потеряли треть своих. Еще две, три волны и нас не останется! Чего тут шикарного?! - разозлился дядя Руслан.
   - Да они же, как дети, стрелять не умеют, да и у них пукалки какие-то, разве это оружие? - продолжал Валик действовать мне на нервы.
   - Мише они попали прямо в сердце. Ничего себе пукалка да? - злобно произнес я. - Дитя тут только ты, веди себя как... как человек!
   - Чего!? - протянул он.
   - Внимание! Русские! - раздался громкий голос из непреступной "крепости".
   Знакомый голос Адама Пирса с большой тенью акцента сообщил о мирных переговорах через час внизу, у Мамы Америки.
  
   Солнце взошло. Осветило громадину протаранившую наш остров, тела падших на берегу и увечья причиненные с помощью огнемета. Несколько тлеющих дыр, выведенная из строя пушка и части человеческой плоти приклеенные словно мухи на лобовом стекле, те кто не успел спуститься и кого настигли ракеты. Мы решили, что на переговоры пойдем мы с отцом. С Валиком спорить было бесполезно, но взирая на его повышенную вспыльчивость и ненависть к Американцам, отняли оружие.
   - Да это же наш шанс! Пустим пулю в лоб этому Гитлеру и делу конец! - рвал и метал он.
   - Я этого хочу так же как и ты, но что если он передал свои полномочия другому? Что если как только мы его убьем, нас всех расстреляют? - возразил я.
   - Да ты видел их? Они вообще не хотели умирать, стояли как бараны!
   - Давай сначала выслушаем его? А потом будем действовать. Их слишком много.
   - Ладно. Вот только вспомни сколько раз я был прав и сколько раз вы не слушали меня.
   Мне и вспоминать не надо, это была сущая правда. Он всегда оказывался прав. Но хоть и Адам говорил от лица генерала, я верил ему. Переговоры должны пройти без кровопролития.
  
   Вертолет взмыл в высь и опустился на берег, на кровавое поле боя, шасси придавили несколько трупов павших солдат. Вертушка стихла и остановилась. Первыми с борта сошли Адам Пирс и с десяток вооруженных солдат. Последним сошел генерал Скотт Хаммер. Поверх его идеально выглаженной формы надет бронежилет, на голове фуражка с глянцевым козырьком, на поясе серебристый пистолет. Он бросил недовольный взгляд наполненный отвращением на трупы собратьев.
   - Fucking kids!
   Они подошли к нам. Адам начал свою сложную работу.
   - Вот мы и снова встретились. Я удивлен. Ракетницы, много еще у вас их?
   - Не твое собачье дело! - фыркнул Валик, но на безобидного Адама, что всего-то переводил слова начальника.
   - Мне ничего не мешает разнести здесь все к чертовой матери. Но есть проблема, нам некуда идти. А эта земля может послужить нам.
   - А мне ничего не мешает пристрелить тебя прямо здесь и сейчас! - прорычал отец.
   - Ох, нет. Дело в том, что у нас остались ваши люди. Даже те которых вы отправили к нам. Честно сказать, когда я разобрался, почему они сами приплыли к нам, я удивился. Вы жестокие люди. Сумасшедшие русские.
   - Ну за этих то мы совсем не волнуемся. - ответил я.
   - Денис Морозов. Паразит который впился в мою кровь. Все еще переживаешь за то, что я убил твоего пса?
   - Лучше заткнись или это будет последнее, что ты сказал! - я не произвольно дрогнул автоматом в руке.
   - Полегче. - остановил меня Валик. - И это я не держу себя в руках?
   - Я предлагаю следующее. Вы сдаетесь и служите мне, Америке.
   - Нет больше никакой Америки и служить тебе мы не будем! - отрезал отец. - Ты же обычный очередной психопат, такой же как и тот кто устроил снегопады!
   - Я не психопат. Под моим началом тысячи людей, готовых умереть за меня. Я генерал Военно-воздушных сил США! И я трезво, как никогда соображаю!
   - Проблема в том, что больные люди как ты, психопаты, не осознают этого. Они даже не догадываться о своей болезни.
   - Значит война? - улыбнулся генерал.
   - Значит война. - ответил отец.
   - Стойте. Хватит! - вдруг подал свой голос переводчик.
   - Shut up Adam! - попытался его заткнуть Хаммер.
   - Мы не хотим войны! Никто не хочет, кроме него! Да мы напуганы до смерти!
   - I warn you, Adam! - зарычал генерал, но ничтожный Адам продолжал диалог игнорируя командира.
   - Если мы сдадимся, вы примите нас?
   - Примем! - не раздумывая ответил отец. - Конечно примем!
   - Хорошо! - с облегчением выдохнул Адам.
   - I warned you! - грозно произнес генерал и к всеобщему удивлению приставил к виску Адама дуло пистолета. - You disappoint me son. - он надавил на курок до упора.
   Мы все вздрогнули, но выстрела не последовало, лишь громкий щелчок.
   - What a... - недоумевал Скотт и рассмотрел оружие в руке.
   - I discharged him. - дрожащими губами произнес Адам. И приставил свой заряженный пистолет к виску генерала. - Goodbye dad.
   Адам спустил курок и генерал Скотт Хаммер упал на землю. Его фуражка касается грязной земли глянцевым козырьком. Он пал от рук того, от кого уж точно не ожидал, от ничтожного переводчика. Мы все прибывали в каком-то массовом и оглушительном шоке. Вроде бы и радоваться надо, что главный злодей повержен и не важно каким способом. Но все произошло так быстро, что с трудом верилось в происходящее. Люди генерала с ужасом на лицах смотрели на своего павшего командира и не шевелились. Возможно они все еще надеялись на то, что всевластный и непобедимый владыка встанет и продолжит войну. Но спустя минуту молчания, тишину нарушил Адам, он развернулся кругом и подняв голову на Маму Америку крикнул, наконец проявив командный и выразительный голос.
   - The war is over!
   Люди на авианосце взорвались радостными криками. Знали ли они, что их царь горы мертв уже не было важно. Наши люди вышли из-за укрытия и с легкими растерянными улыбками на лицах подходили ближе к месту, где только что переговоры сорвались, но в то же время увенчались грандиозным успехом для обоих сторон. Леля бежала, как угорелая и бросилась ко мне. Обнимая и целуя словно мы провели в разлуке десятки долгих лет. Мы утонули в долгом поцелуи и все вокруг словно исчезло. Этот поцелуй похож на тот, что был тогда, под снегопадами, первый и самый долгий.
   - У вас там на борту священник есть? - прервал нас папа обращаясь к Адаму.
   - Нет. - удивленно ответил он.
   - Жаль. - протянул отец. - Придется вам жить в гражданском браке.
   Настя завидев нас с Лелей в нежных объятиях, тут же бросилась к Валику с поцелуями.
   - Не только нам. - улыбнулся я и заметил на груди Валика блеснувший жетон.
   Я подошел и забрал у него то, что по праву должно принадлежать Адаму. Жетон его брата.
   - Это твое. - я протянул ему кусочек воспоминания.
   - Спасибо. - ответил он и печально улыбнулся, а потом расплакался.
   Я сочувственно постучал ему по плечу. По плечу человеку, который положил конец войне. И один вопрос, родившийся в последние секунды жизни главы Мамы Америки, не давал мне спокойствия.
   - Это был твой отец? - осторожно спрашиваю я и замечаю, как дрожащий от слез Адам замирает и отвечает.
   - Он никогда не был мне отцом.
  
   Оказалось у генерала Скотта Хаммера было двое сыновей. Эвертт и Адам. Они оба в тени отца оставались на службе до снегопадов и после. Чтобы не выделять их на фоне остальных, он не только не проявлял к ним особого внимания, но и всячески принижал их достоинство и отправлял на самые опасные задания. Так Эверетт встретил смерть от Владимира, когда отправился встречать нас с близнецами, а Адам вышел из тени отца, как раз вовремя и положил всему конец.
  
   Прошли месяцы. Они пролетели в кипящей работе. Мы все научились уживаться на растущим с каждым днем острове, который вскоре превратился в небольшой городок. Берег, куда пришвартовалась Мама Америка раскинулся широко в даль и огромный авианосец оказался в центре поселения. Он был разобран на части, которые пригодились в постройках домов и оборудовании в них. Лишь обвисший каркас остался от грандиозного гиганта, словно памятник напоминающий нам о неспокойном прошлом. Напоминание о том, что если одному человеку подвластно разрушить целый мир, другому развить войну на его останках, то третьему под силу положить этому всему конец. А любой конец это всегда начало чего-то нового. Вот и наш новый мир стал бежать тонкой струйкой ручейка и кто знает, возможно совсем скоро забьет ключом и превратится в океан жизни. У нас есть все необходимое оружие для этого, люди. Разные люди с разными судьбами и разными знаниями и профессиями. Ученые, военные, учителя, строители, рабочие, дети, все они вносят в наш новый мир свой вклад. Появились поля, зародились первые ростки и принесли свои плоды. Мы создали новую жизнь, которая совсем не похожа на ту, в которой мы под грозным присмотром управляющего существовали под землей. Это другая жизнь, где нет главных и тех кому чего-то достается больше, а кому-то меньше. Здесь все равны и хотят лишь одного, жить и радоваться. Здесь всем хватает места под солнцем. Не хотелось бы признавать этого, но в каком-то смысле мечта того, кто создал снегопады сбылась. Все стали равны и счастливы, тому, что есть жизнь и есть будущее. Но какой ценой?
   Те мертвые тела, что пали в снегопады и даже помогли выиграть войну, тем кому меньше всех повезло, мы часто находили в выплывших из воды домах, подвалах и погребах. Их прибивало к берегам десятками. Мы словно археологи, что находят останки мертвых цивилизаций. Словно мы, спустились откуда-то с небес и натыкаемся на мертвый вид. Тех, кого убил Армагеддон и занимаем их земли. Захватываем их мир. Мы с почтением относим тела в одну общую могилу и хороним, будто хороним то человечество, что погибло, что не пережило конец света. А мы уже другой вид, новый, те кто пережил не просто снегопады и наводнение, войну и потери близких людей. Мы те кто заслужил право обитать на твердой земле.
   Адам Пирс с превеликим удовольствием снял с себя так ненавистную им военную форму и стал обычным учителем. Он огромной радостью учил детей и всех желающих взрослых английскому языку и рассказывал в подробностях, о том как посреди нашего городка появился памятник Мама Америка. О своем отце он почти не говорил, упоминал о нем, лишь как о генерале Скотте Хаммере, но ни как о своем отце. Я даже побывал на одном из его занятии. Его акцент заметно сгладился. Он любил разбавлять свою речь американскими пословицами: "история - это нечто такое, что никогда не происходило, написанное тем, кто не был там, где это происходило".
   - А я был! И все видел - гордо добавлял он.
   Но одна пословица мне больше понравилась: "вот тебе монетка - позвони всем своим друзьям". Жаль только ни монетки, ни телефонного автомата, ни единственного друга нет. Чудо часто снится мне. Он приходит ко мне во сне и я нежно глажу его по пушистой шелковой шерсти и обнимаю. Он упирается мокрым носом мне в шею и мы замираем в этом чудесном моменте.
   Вика больше не загадывает желания. Не смотря на свой юный возраст, она пережила и войну и целый апокалипсис. Она видела то, о чем я в даже будучи старше ее, не мог и подумать.
   - У меня все есть. - по взрослому заявляла она.
   Но как-то раз, когда у нее выпал очередной зуб я случайно увидел, как она украдкой вытаскивает из под кровати заветную шкатулку, кладет туда зуб и прячет обратно. Возможно она приберегает волшебные зубы на непредвиденный случай.
   Валик и Настя теперь неразлучная пара. Есть одна проблема - они оба слишком много говорят и порой не могут перекричать друг друга. Так и проводят все время, ругаются и любятся.
   Мама с облегчение вздохнула, когда одними из спасенных русских людей, оказались Бойко Николай Николаевич - БНН. Она переживала, что уподобилась таким как он и отправила его на верную гибель. Теперь он живет вместе с остальными. Правда, прошло еще много времени, прежде чем он заслужил доверие со стороны тех, кого оставил умирать в "тринадцатом". Оказалось, в прошлом он был неплохим ветеринаром и теперь следил за здоровьем живности, что мы спасли. Он похудел так сильно, что казалось скинул не только десятки килограмм, но и скинул всю ту злобу, жадность и подлость.
   Не важно куда я иду, надолго или нет, я всегда перед уходом говорю Маме и Папе, что люблю их. Эти слова теперь стали такими же обычными, как приветствие и прощание и теперь произносить их стало легко и не принужденно.
   Я видел, как люди теряют близких людей. Наблюдал, как моего друга убивают прямо на моих глазах. Как один человек играл в бога и доигрался до конца света. Я убивал множество раз. Прошел через столько препятствий, что вспоминать страшно. Стал другим. При всем том, что я никогда не учился в университете, недоучился даже в школе, был тихоней и не высовывал голову дальше монитора компьютера. Но благодаря снегопадам, я получил с полна такого жизненного опыта, что хватит с лихвой на несколько жизней. Хорошо, что есть рядом тот, кто не дает утратить рассудок и кто говорит жить, жить полной грудью, а не существовать, как когда-то. Есть рядом любимые родители и друзья.
   И вот, когда пошел очередной февральский снег, настоящий, никем не вызванный, первый волшебный снег, я смотрю на пузатую Лелю, которая вот-вот родит малыша и точно уверен, что снег растает и наш ребенок увидит, как он падает и как тает. Увидит новый мир, который мы создали и продолжаем создавать своими руками. И жизнь, ее не разглядеть за монитором компьютера, не измерить скорость интернета и размерами мобильных устройств. Жизнь она в нас, во взаимоотношениях и любви к близким, к друзьям, к родителям, к тем, кто так дорог и всегда рядом. И если вдруг в один день вы проснетесь в новом чужом для себя мире, без всех тех благ, что вас окружали раньше, я желаю, чтобы рядом с вами оставались ваши верные друзья и родители.
  

Конец.

  
  
  
  
  
  
  
  
   2
   Виталий Шаповалов: "Снегопады"
  
  

Оценка: 2.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"