Аннотация: Добрая сказка, которая, надеюсь, поможет скрасить вечер. (Что-то аннотация не пошла у меня. Как говорится, стреляю без предупреждения.)
Во дворе за окном притаптывала стайка девчонок, затягиваясь тонкими сигаретками. Осень, отчего-то, с самого первого дня решила изобразить резкий температурный контраст с августом, и теперь все модницы пребывали в полнейшей прострации. Вон, вырядились в легкие платьица да босоножки, а на улице не больше пятнадцати градусов. Танцы устроили, развлечение для остальных учащихся. Танцуйте-танцуйте, я тоже немного заскучала, если не сказать, затосковала. Не могу отвести от окна своих глаз. Не хочу возвращаться в реальность.
Когда пара закончилась, студенты начали собираться и сдавать свои задания на преподавательский стол. Я потерла переносицу под очками, посмотрела на листочки, стопка из которых увеличивалась с каждым уходящим человеком, и мысленно подсчитывала, сколько времени уйдет на проверку. Не меньше часа. Что же, все равно мне теперь спешить некуда.
Один листок замер над стопкой, привлекая мое внимание. Когда я подняла взгляд, то увидела пустую аудиторию и последнего человека, стоящего напротив с обеспокоенным видом.
- Любимов, ты что-то хотел? Что-то непонятно? - взяла листок из его рук, открыла, но все задания были сделаны, притом правильно, на первый взгляд.
- Нет, - он медленно вытащил бумажки из моих пальцев и положил в стопку.
Я сжала руки в замок и испытывающе посмотрела на студента. Парень из обеспеченной семьи, из кармана торчит последний яблочный, одет с иголочки, учится неплохо, но мог бы и лучше, воспитание так себе, но человек, в принципе, хороший, только нетактичный и по всему не совсем понимает, что такое личное пространство и субординация. Последнее он, наверное, и вслух не произнесет.
- Есть какие-нибудь вопросы? - приспустила очки.
Он неопределенно помахал головой и участливо спросил:
- Как вы себя чувствуете?
- Замечательно, - произнесла удивленно, внутренне сжимаясь от напряжения. - С чего такие волнения?
- Извините, вы такая бледная сидите, - Любимов попятился с извиняющимся выражением лица. - Думал, что случилось...
- Спасибо, Артур, - вернула очки на место и откинулась на спинку стула. - Но все в порядке. Можешь идти.
Он кивнул, выглядя совсем виноватым.
- До свидания, - произнес глухо и вышел из аудитории, а я проводила парня задумчивым взглядом.
Неужели, по мне так видно, что даже студенты забеспокоились? Не спорю, чуть исхудала, скостлявилась, если можно так говорить. Но внешне я пыталась выглядеть, как раньше. Даже румяна начала накладывать, чтоб добавить лицу хоть каких-то красок. Видимо, не сильно помогало.
Молодой человек, с которым мы собирались сыграть свадьбу следующей осенью, изменял мне около полугода, и в итоге ушел к своей любовнице. Наверное, она ласковей, заботливей, красивее и, скорее всего, может иметь детей.
Сережа даже виноватым себя не считал. Обнимал меня, утешая, и оправдывался ужасно мягким и нежным голосом:
- Я хочу деток, Кристин, своих. Сына и дочку. Хочу проводить много времени с женой, а не вытаскивать ее из под бумажных завалов раз в месяц. Хочу, чтобы мне кто-то готовил, хотя бы ужин. А ты еще найдешь того, кто тебя полюбит такой, какая ты есть. Возьмете ребеночка, или может, у него дети будут. Привыкнешь, станут своими.
- Мы могли бы... - сквозь рыдания и шмыганья носом я пыталась что-то сделать, как-то остановить уходящую из-под ног землю. Черт возьми, я готова была перешагнуть через свою гордость, простить ему все, лишь бы остался рядом. Но он был не готов.
- Я не могу, - Сергей тяжело вздохнул, отстраняясь, и пошел к вешалке.
Я стояла в дверном проеме, между кухней и прихожей своей квартиры, в которой последние годы проживала, как я думала, с любимым и верным. Было больно, ужасно, невыносимо. Казалось, что это очень плохой розыгрыш и, того хуже, шутка. Оставалось только неотрывно наблюдать, как спокойно и размеренно Сережа завязывал шнурки на туфлях, что мы покупали вместе, и застегивал легкую куртку, в кармане которой лежал подаренный мною именной платок. Сопливая романтика, я кляла себя об этих жестах уже через месяц. Но в тот момент мои глаза были на мокром месте, и хотелось поскулить в уголке, забывшись на пару лет.
- За вещами забегу в понедельник, как ты с работы вернешься, хорошо? - он подошел, потрепал по голове, как собаку. - Не скучай, солнце. У тебя все будет отлично.
- Ты сказал - тебе все равно, что я бесплодна, - говорила, всхлипывая.
- Я так думал, но... - он пожал плечами, извиняясь, как будто и не было тех двух лет нашей почти семейной жизни, а после пошел к выходу.
Я сжимала зубы и носом вдохнула побольше воздуха.
- Она беременна, да? - произнесла на выдохе.
Мой муж замер, постоял несколько секунд, а после щелкнул открывающимся замком.
- Закрой за мной, - бросил, не оборачиваясь, и тихо прикрыл за собой дверь.
За минувшую после разрыва неделю я успела сбросить килограмм пять, если не больше. Все Сережины усилия по наращиванию мне "какой-никакой груди и щек" пошли прахом. Он постоянно готовил, а когда надоедало, заказывал пиццу и приносил мне несколько кусочков с чашкой ароматного чая. Я разгребала ворох бумаг, чтоб освободить место на столе, и Сережа меня кормил, как ребенка, а после сам уносил посуду и сам ее мыл. Удивительно, насколько чутким и заботливым он может быть, когда любит. Или не любит?
Впрочем, уже не важно. Он ушел, я исхудала и осунулась. Все логично.
***
- Кристина Викторовна, - окликнули меня, и я постаралась обернуться без вреда для своей ноши.
- Что? - стопка книг в моих руках предательски наклонилась в одну сторону.
Ницше, не падай!
- Давайте, я помогу, - парень не спрашивал, просто констатировал факт и отобрал у меня литературу. - Это для пар? - кивнул он на светло-зеленую обложку, где узором золотых извилистых линий значилось: "Friedrich Wilhelm Nietzsche. Die Geburt der Tragödie".
- Нет, Любимов. Поддерживаю уровень владения языком. Мне на кафедру, - я указала на лестницу, и парень кивнул. - У вашей группы разве не пара сейчас?
- Я по журнал, - моргнул.
- Понятно.
Парень быстрее меня добрался до лестницы и начал подыматься вверх. Я пошла следом за ним. Взгляд невольно обратился на его спину и... что за мода носить штаны, которые сзади несимпатично свисают? На некоторое время задумалась, а после смутилась и уперла взгляд в ступеньки. Надо же было мне несколько минут даже не обращать внимания на то, что я осматриваю не что иное, как пятую точку студента.
Лестница закончилась, Артур меня подождал, и мы пошли вровень. Несмотря на то, что уже минут десять как идет пара, коридор был оживлен. Я открыла перед парнем дверь с табличкой "Кафедра иностранных языков" и вошла следом. Помещение пустовало.
- Вон туда положи, - указала на маленький столик в уголке.
Да, немецкий язык не слишком жаловали в этом кабинете. Что мне, что моей коллеге по несчастью достались самые захудалые места. Конечно, ни английский, ни французский, ни испанский с немецким языком не сравнить. И особого права голоса я на этом поприще не имела.
- Спасибо, - слабо кивнула.
- Да не за что, - Любимов пожал плечами и растеряно оглянулся, пытаясь за что-то зацепиться. - Вам уже лучше?
Я тревожно на него посмотрела:
- У меня все хорошо.
Что за странные вопросы? Что неделю назад, что сейчас. Как мне может стать лучше после такого внезапного "хуже", и неужели и вправду заметно, насколько мне нехорошо?
- Извините, - парень потупил взгляд карих глаз, провел рукой по темным волосам и прошел мимо меня к двери. - До свидания, - обернулся на мгновение.
- До свидания, - неуверенно промямлила я в ответ, наблюдая, как высокая фигура исчезает в проеме.
Очень и очень странно.
Медленно прошла к столу и оперлась на него ладонями. Стопка книг на неродном языке обещала увлекательные вечера на последующих двух неделях. В последнее время приходится хоть как-то себя отвлекать от навалившегося одиночества.
Сережа забрал все свои вещи, даже самые мелочи. Только подарки оставил - серебряное кольцо на моем среднем пальце, несколько книг немецких классиков в оригинале, чашку с голубыми розами и... в общем-то и все.
Отодвигаю книги в сторону, чтобы достать папку, и замираю. За ними лежит шоколад в ярко-алой бумаге. Черный, семидесятипятипроцентный, с вишневой карамелью. Мой любимый.
***
На паре у четвертого курса специальности "Международные отношения" у меня то и дело хрипнул голос. Я сжимала губы, прочищала горло и продолжала вести занятие. И дело совсем не в моих жизненных невзгодах или в проблемах на работе, и даже не в здоровье. Дело в изучающем взгляде карих глаз, что смотрели на меня с последнего ряда.
Мальчик явно немного не в себе. Одной шоколадкой дело не ограничилось. В начале-то я подумала, что мне сладость кто-то из коллектива подложил, видя внешнее ухудшение, но узнав, что никто из преподавателей ничего о подобном не помышляли (можно было и не сомневаться), пришла в замешательство. Безумные догадки подтвердились, когда в следующий раз на самостоятельной работе Любимов сдал свой листок вместе с вложенным внутрь угощением. Из всех вопросов, возникавших в моей голове, самым несущественным был такой: откуда мальчик узнал о моих предпочтениях?
Вот, опять. Прокашлялась, извинилась и вновь продолжила, на чем прервалась.
Если бы все закончилось на шоколадках. Но нет же.
Я пыталась вытащить Артура на серьезный разговор о его немного неправильном поведении, но он лишь убегал от ответа, твердил своим низким тембром "Извините" и ускользал из рук, как мыло в раковину. А на следующий день на моем столе, словно из-неоткуда появился оригинал "Парфюмера. Истории одного убийцы" Патрика Зюскинда. Но откуда он узнал, что я гоняюсь за ним вот уже несколько лет?
Задав несколько текстов на дом, я отпустила студентов и с тревогой наблюдала, как Любимов прощается с уходящими, но с места своего никуда не встает.
В спешке начала собирать бумаги, разложенные на столе, книги отдельно, тетради отдельно. Все это затянулось слишком надолго, и я едва не вздрогнула, когда чужие руки появились перед глазами, чтобы сложить А4 с переводными диалогами.
- Кристина... - пауза уж слишком затянулась. - Викторовна.
- Что такое, Любимов? - я делаю шаг назад, чтобы снять свою сумку со спинки стула, и наконец-то могу поднять голову без страха быть прожженной темными глазами.
Дурацкая фамилия. Когда привыкаешь, то практически не замечаешь, что говоришь. Но в этой ситуации она звучит как-то по-особенному неуместно. Словно я его нежно назвала. Ой.
Испуг в моем взгляде не мог увидеть только слепой.
- Вы стали выглядеть лучше, - мальчик мягко улыбнулся, и у меня почти растаяло сердце.
Почти.
- Спасибо, - я не знала, как отвечать, и поэтому получилось как-то неуверенно.
- Я просто говорю, что вижу, - улыбка не сходила с его лица.
- Спасибо.
- Вы не заболели? - он склонил голову набок и испытывающе на меня посмотрел.
Я расширила глаза:
- Что? Нет, - отрицательно помахала головой.
- Может, простудились? Горло не болит?
Подобная забота пусть и умилила на несколько мгновений, но тут же поднапрягла. Пришлось прочистить горло и бодро сказать:
- Не болит, полностью здорова. Так что успокойтесь, - автоматически перешла на вы, расширяя зону комфорта. Ишь, прыткий какой!
Неловкость возрастала. Я торопливо сложила свои вещи в сумку, краем глаза отметив, что Артур перестал улыбаться.
- Закроешь и занесешь ключи на вахту, хорошо? - бросила на него просящий взгляд и, не дожидаясь ответа, вылетела из аудитории.
Сердце сделало кульбит, больно ударилось о ребра и с возмущением застучало громче. Я приложила прохладные руки к щекам и изумилась - горели, мать его, как предзакатное небо! Да что ж это такое. Рванула вперед. Скорее собраться и бежать домой, в уютную квартирку.
Как я оказалась в родной прихожей - уже и не вспомнить. Всю дорогу мелькало перед глазами лицо Любимова, то улыбающееся, то растерянное, то изучающее.
Астафьева, да что ж ты творишь! Он мальчик совсем, ребенок еще. Даже вуза не окончил. А ты брошенная, взрослая баба, скоро тридцатник стукнет. Нужно было сразу пожёстче с ним, чтобы не строил ложных надежд. А теперь как? Спустя месяц моего молчаливого (ну почти) согласия станет ли мальчик слушать? А может, я как-то неправильно поняла? Просто видит, что плохо выгляжу, и решил поддержать. Да-да, кто из студентов будет заботиться о тетке, которая требует от них знаний? Черт.
Вечер незаметно перешел в ночь, а у меня из головы все не выходил этот Артур. И уже засыпая, поймала себя на том, что впервые за прошедшие полтора месяца мой день заканчивался не тоскливым взиранием на город через окно в воспоминаниях о моей счастливой жизни с Сережей, а совершенно иными переживаниями.
***
- Кристина!
- Викторовна! - я грозно обернулась на оклик и скрестила руки на груди.
Ко мне быстрым шагом направлялся нерадивый студент. Чем дальше все заходило, тем больше и в его, и в моем поведении происходили странности.
- Подожди.
- Те, - чопорно поджала губы я.
Артур совсем потерялся, просто офигел. Мне уже не раз приходилось возвращать его в действительность и напоминать о субординации. И да, он повторил это слово вслух. Одно радует - донесла до его сознания мысль о том, что сладостей мне не надо. Вот только вместо сладостей на моем столе на кафедре начали появляться цветы. Вначале одна розочка, после количество растений увеличивалось. В последний раз это был огромный букет нежно-розовых лилий. Достопочтенные языковеды восхищенно охали, спрашивая у меня, что это за поклонник такой, а часть из них пулей вылетали в коридор - аллергики. Я хмурилась, злилась, но рассказывать о так называемом "ухажоре" никому не собиралась.
- Можно проводить тебя? - немного запыхавшись, произнес студент, приспуская шарф.
Да, ноябрь в этом году выдался не из теплых. Уже со средины он одарил город знатными морозами, заставляя всех утеплиться в срочном порядке. Вот мальчик и утеплился. Черное пальто до средины бедра, кожаные перчатки, теплый серый шарф.
- Вас. Нет, нельзя.
- Отлично, - он подхватил меня под локоть и едва ли не насильно потащил вперед.
- Любимов! - выразила я в одном восклицании всю гаму эмоций.
Тут тебе и злость, и возмущение, и непонимание, и стыд.
- Да? - парень проговорил это с легкой хрипотцой и повернулся ко мне с полуулыбкой.
Я едва не задохнулась. Опять эта его чертова фамилия! Сколько раз уже наступала на одни и те же грабли. Подсознание тихо прошептало: мальчик с тобой играет, но я почему-то отказывалась в это верить. С виду Артур казался простым и понятным.
- Сколько это будет продолжаться? - я все пыталась вырвать руку, но меня волокли вперед, как тряпичную куклу.
- Тебе решать, - пожал плечами тот.
Ему меня волочить не составило никакого труда. Ну да, почти три месяца на сухпайках да минералке - можно стать пушинкой.
- Вам, - сколько можно-то. - Если мне решать, тогда хватит, - рыкнула я.
- Неправильный ответ, - хмыкнул он.
Казалось бы, такой хороший мальчик. Но упертый, как осел! "Настойчивый" - поправило подсознание. Да один черт.
- Ты знаешь, что меня могут уволить из-за тебя? - я сощурилась, перестав брыкаться.
Взрослая тетка уже, а веду себя как девчонка, ей богу!
- Не уволят, я договорюсь, - слишком уверенно произнес Артур.
Действительно договориться. Недавно узнала, что его родители в каких-то родственных связях с ректором. И нет, специально я не искала.
- Мне двадцать девять будет! - выставила я другой аргумент, и мне казалось, что это не просто аргумент, это прямо таки большой "Бум!" на его голову.
Но хрен там, студент только усмехнулся.
- Отлично, мне двадцать два.
- Есть? - поинтересовалась.
- Будет. Зайдем, - произнес Любимов утвердительно и потащил куда-то в сторону.
Если вначале парень был хоть немного стеснительным и спокойным, то чем дольше он оказывал мне своеобразные знаки внимания, тем наглее и уверенней становился. Словно видел, что я не против. Да черта с два!
Противиться ему именно сейчас не стала, все равно бесполезно. Такой напор он проявил впервые, а значит, и рыпаться куда-нибудь было себе дороже. В кафе вошла почти самостоятельно, моля Господа, дабы не встретить здесь кого-либо из знакомых.
Усадил меня за столик, весело посмотрел и ушел к стойке. Видимо, в заведении самообслуживание.
На стол опустились две чашки кофе и небольшая вазочка с кексами. Откуда узнал?!
Мой грозный взгляд проигнорировать было невозможно.
- Что? - Любимов изогнул бровь, скрывая смешок.
Мотнула головой и уставилась в окно. Ужасный, противный, несносный мальчишка.
- Почему ты так реагируешь? - он опер локти на стол, сцепил руки в замок и положил на них подбородок. В его взгляде плескался истинный интерес.
- Как "так"? - нахмурилась я, запоздало сообразив, что он вновь обратился ко мне на "ты".
- Любимов, не переходи границы... - произнесла я грозно.
- Границы чего? Мы сейчас не в университете. Ты просто девушка, я просто парень. Мы сидим в кафе и болтаем. Я хочу узнать тебя, - он развел ладонями. - Границы на месте.
Скрестила руки на груди, чтоб хоть как-то себя защитить от его наглости.
- Я преподаватель, а ты мой студент, на этом можно прекратить дискуссию.
- Я твой... - Артур сделал многозначительную паузу, приподняв брови. - Студент. Мне нравится такая постановка вопроса.
- Не перекручивай слова! - возмутилась я. - Ты прекрасно понял, что я пытаюсь тебе донести!
В ответ мне лишь усмехнулись и вновь приняли серьезное выражение лица. Несколько секунд его глаза неотрывно за мной следили.
- Ты мне нравишься, - едва улыбнулся он.
И словно обухом по голове ударил.
- Я это заметила, знаешь ли, - ответила язвительно, отходя от смелого заявления и защищаясь всеми известными мне способами.
Но в ответ Любимов только улыбнулся и взглянул на меня с легким прищуром
***
В дверь зазвонили.
Я разлепила один глаз и им посмотрела в потолок. Серьезно? Суббота, утро, завтра Новый год. Кого принесло? С трудом поднялась с постели, обмоталась теплым махровым халатом и под непрекращающиеся трели направилась в прихожую. Сейчас своим видом всех распугаю!
Кто это может быть? Папа? Так он ведь сейчас должен находится в столице вместе со своей Агатой. Может, Саша? Мой старший брат вполне мог заявиться в такую рань, только вот это было раньше, до того, как он остепенился и женился. После сего торжественного события визиты стали реже, а потом и вовсе прекратились. Все из-за того, что Леночка забеременела, родила, и они не хотели терзать мне душу.
На автомате поставила подпись и охнула, когда ношу передали мне. Тяжеленный букет тут же оттянул руки, и меня накренило вперед. Я наконец-то обратила внимание на ярко-оранжевую курточку и вышитое поверх кармашка слово "Доставка".
- Вот еще, - худенький паренек передал мне странную круглую коробку с пластиковой ручкой и отсалютовал. - Всего хорошего.
Я сделала шаг в квартиру и ногой захлопнула дверь. Отлично. Не догадаться, от кого посылка и цветы, было невозможно. Если Любимов прислал какой-то подарок, я просто не выдержу. Верну обратно и пусть делает, чего хочет. Надоело уже.
Как из милого и спокойного парня можно было превратиться в такое упертое и наглющее существо, а? Вот и я не понимаю. Всего-то семестр пролетел, и на тебе!
Я, конечно, не спорю, он облегчил мне время после расставания с Сережей, но тянущая тоска в сердце давала о себе знать, когда я просыпалась от слишком уж реальных снов о совместном родительском счастье и весь день могла ходить привидением. Но весь день Артур не давал.
Мои коллеги уже начинали шептаться за спиной, и однажды, одна сорокалетняя противная "англичанка" пыталась доложить на меня начальству. Но сверху поступил какой-то приказ, и прилетело не мне, а ей. С одной стороны было немного приятно за отмщение, с другой - ужасно стыдно.
Первым делом поставила цветы в воду. Их было откровенно жаль, ведь изначально они были белыми. А вот в цветочных магазинах над ними хорошенько поизмывались.
- Мои хорошие, - я провела пальцами по лепесткам.
Эти розы прямо как я. Надо мной тоже конкретно поиздевались. Только не продавцы, а судьба и злой рок.
Коробку было страшно открывать, но я все же пересилила себя и обомлела: внутри находился горшочек, прикрытый крышечкой, закупоренный лоточек с салатом и целая буханка хлеба. Остальное место занимали яблоки, рассыпанные в произвольном порядке. Когда я все это богатство выставила на стол, в животе предательски заурчало.
Ну уж нет, такой подарок я возвращать не буду.
***
На окончание "Иронии судьбы..." я попадала уже третий раз за сегодняшний вечер. Удивительно, как долго держится эта традиция с фильмом и ни один канал ее не нарушает. А лучше бы нарушил. Ни одной новой киноленты, что за черт.
Встречать Новый год в одиночестве для меня было в новинку. Я обнадеживала себя мыслью о бутылке вина и яблоках и чувствовала себя абсолютно спокойно. Такого со мной раньше не происходило.
Я любила этот праздник, с нетерпением ждала какого-нибудь новогоднего мюзикла, боя курантов, речи президента. Всегда красилась, красиво одевалась, наряжала елку, раскладывала по квартире мандаринки и, не без этого, загадывала желание. Лет пять назад желание стало единственным и самым нужным, но Дед Мороз не смиловался ни тогда, ни четырьмя годами позже. А в этот раз так вообще постебался, оставив меня одну.
Время тянулось подобно резине, все сложнее и сложнее было не обращать внимания на бутылку с кофейного столика. Пообещала себе, что открою в половину, значит в половину, и все! Есть не хотелось совершенно, а вот хоть немного, совсем чуть-чуть согреться... вполне.
В дверь застучали.
Есть же звонок, зачем тарабанить? Ко мне уже приходили сегодня Дед Мороз со Снегуркой, часиков так в шесть вечера, оба - парни. Поздравляли с праздником, нажелали всего-всего побольше, перечислив каждый пункт, вручили конфетку и побежали по ступенькам вверх. Я закрывала замок с улыбкой, а после прижала руки к груди и чуть не разревелась - деток не пожелали.
Сейчас же на часах почти десять, поздновато для таких заходов - люди отмечать начинают, за стол садятся. Зачем шастать?
Отворила дверь и оторопело замерла.
- А там снег пошел, - со смущенной улыбкой сказал Артур и свободной ладонью струсил с темных волос снежинки на холодный пол площадки.
Я в ответ моргнула и вдруг поняла - я ведь не одета празднично, даже не накрашена.
- С наступающим, - парень осторожно отодвинул меня в сторону, поставил большой пакет на пол и начал раздеваться.
Совершено по-хозяйски, словно бывал здесь сотню раз.
- Так, где у тебя кухня? - он поднял пакет с пола и взглянул на меня чуть сощуренными шоколадными глазами, в которых выплясывали маленькие бесята. - Закрывай двери, чего стоишь? - невинно моргнул, а я только и могла, что хлопать ресницами и безмолвствовать аки рыба . - Ладно, сам найду, - наигранно вздохнул и скрылся в правильном направлении.
Я вернула брови на место и тихо повернула ключ в замке. Возле зеркала в прихожей с некоторой долей шока уставилась на пальто, висящее на крючке, кое-как поправила волосы, связанные в тугой пучок, и с опаской вошла на кухню. А там начинался настоящий Армагеддон под руководством Артура.
Небольшой столик на захудалых ножках с трудом удерживал гору продуктов, серьезно, целую гору. Фрукты вперемешку с овощами, запакованные мясные нарезки, сыр, оливки, колбаса, роллы в коробочке, большая банка сока, четыре (!) штуки любимых шоколадок, пакет кексов, даже несколько гамбургеров и жареная картошка фри. Утешало только то, что ничего не нужно готовить. Остальное не утешало нифига.
- Любимов, это не смешно, - угрожающе прорычала я, сцепляя руки в замок.
- А ты не смейся, - фыркнул парень, перенося овощи в раковину под льющуюся воду.
Исправлять его фамильярное обращение я перестала несколько недель назад. Все равно ему мои слова, как лбом о стену.
- Ты завалился ко мне в дом... - начала я.
- А ты собиралась сама отмечать? - стоя спиной ко мне, невозмутимо спросил он.
Широкие плечи, обтянутые темно-синей кофтой, даже не дернулись. Он перекладывал овощи из раковины на сушилку и на мгновение обернулся:
- Может, порежешь?
- Тебя? - дернула носом я.
- Если я действительно тебе не нравлюсь, можешь меня, - с вызовом произнес Артур и тут же отвернулся.
Я засопела как злой еж. Доказывать, что он не в моем вкусе, не получится. Не могу же я его ради этого убить? Пришлось помочь.
В полной тишине, как могла, расправилась с овощами, после с фруктами. Пусть мои кулинарные навыки не на высоте, но я хоть старалась. Все время чувствовала чужое присутствие за спиной. Один раз брюнет даже притронулся к моей спине, что-то рассказывая. Совсем легко, невзрачным скользящим движением, но и это заставило меня напрячься, как натянутую струну. Чтобы убежать от подобного контакта, начала накрывать кофейный столик в зале, спрятав бутылку под диван. Ничего не спрашивая, парень ходил туда-сюда, таская тарелки с яствами, то и дело, выхватывая их из моих рук на полпути. Когда все, что можно было, мы перетащили в зал, на часах тикало полдвенадцатого. Кажется, в это время я должна открывать бутылку? В следующий раз.
Любимов сел на одну сторону дивана, я приземлилась максимально далеко. Скажи мне кто пару часов назад, что все так будет - покрутила бы пальцем у виска. А теперь, нате-с.
- Спасибо не скажешь?
- За что? - я потянулась за виноградиной, бросая на парня быстрый взгляд.
V-образный вырез на груди и руки с закатанными рукавами бросились мне в глаза.
- Я тебе праздник спас, - пожал он плечами.
- Во-первых, Любимов, я тебя не просила. Во-вторых, это еще не факт, что спас, - вернулась в сидячее положение.
- Ну ладно, - вздохнул он и начал моститься как-то поудобнее.
Я тем временем обратила свое внимание на экран телевизора и сделала чуть громче. Шел какой-то фильм-сказка, еще советского производства, но особого выбора не было. На звезд нашей эстрады, которые выступали на других телеканалах, смотреть не хотелось совсем.
Неожиданно на мои ноги что-то опустилось. Я вздрогнула и ошарашенно оглядела брюнета, который удобненько устроил свою голову у меня на коленях.
- У тебя елки нет, - моргнули шоколадные глаза, глядя снизу вверх.
Мои серые в ответ моргнули два раза.
- Ты совсем обнаглел?
- Даже дождика нигде не висит, - грустно констатировал он.
- Стыд потерял?
- Не собиралась отмечать, - вздохнул.
Его грудь размеренно вздымалась от спокойного дыхания, и он прикрыл глаза.
- Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? - с угрозой прошипела я.
- Ага.
И все, лежит дальше.
- Артур? - позвала я, боясь дотронуться.
Меня и так вогнало ступор прикосновение его головы к моим коленям. А руками я тем более не прикоснусь, не-не.
На его тонких губах появилась легкая улыбка, но ресниц он не поднял. Наслаждается, гаденыш.
- Чего улыбаешься? - буркнула недовольно.
Тот вздохнул.
- Ты меня по имени назвала. Впервые.
Я зажмурилась и обматерила себя на чем свет стоит. Одно слово, а какой эффект.
- Кристин, - выдохнул он.
По телу побежали мурашки.
- Что?
- Ничего. Пробую на вкус.
Мурашки побежали в другую сторону. Что он со мной делает?
В полной растерянности я просидела в таком положении минут двадцать. А Любимов... Ему явно было хорошо. И чувствовал он себя гораздо свободней, чем я. Когда начали быть куранты, я забеспокоилась.
- Не поднимешься?
- Нет, мне отлично, - последнее слово он почти прошептал.
Я покачала головой, аккуратно взяла со столика стакан с соком, надпила, и под двенадцатый удар беззвучно произнесла:
- Малыша.
****
- И ты вот так прогонишь меня? После всего, что между нами было? - обиженная моська смотрела на меня из-под насупленных бровей.
Вот что это за человек? То, что мы проснулись в объятьях друг друга на следующий день, еще ничего не значит. И наверняка, он сам меня ночью переложил к себе поближе! От такого хитреца можно ожидать чего угодно.
- Давай-давай, - я подталкивала его вперед, подавая пальто и шарф. - Уже вечер, тебя должны искать.
- Я всех предупредил, что встречаю Новый год с девушкой, - уперто продолжал он. - Меня никто не ждет.
Я проигнорировала смысл первой фразы, толкая брюнета дальше по направлению к открытой двери.
- Вот и отлично, сделаешь им сюрприз.
- А я не хочу, - он замер на месте, и сдвинуть его больше не получалось даже на сантиметр.
Ну надо же, оказывается, он сам позволял себя толкать. Что за несносный мальчишка.
- Ты все еще сопротивляешься, - устало покачал головой Артур, поворачиваясь ко мне.
В карих глазах плескалось баловство вперемешку с грустью. А еще едва заметно поблескивали искорки каких-то неясных, но определенно теплых чувств. Я скрестила руки на груди, пытаясь защититься от них из последних сил, и уперла свой взгляд в пол.
- И выглядишь, как обиженный ёжик.
- Любимов...
- Замерзший ёжик. Хочешь, - он замер на пару мгновений, - хочешь, я тебя отогрею?
Я сглотнула, но ни двигаться, ни говорить что-либо не собиралась. Этот Артур настолько меня смутил, что у меня даже воздуха в легких не осталось, только сердцебиение ускорилось, гоняя кислород по организму.
Теплая ладонь прикоснулась к моей щеке, нежно поглаживая, и я невольно подняла голову вверх. Темные глаза находились так близко, что можно было ощутить тепло выдыхаемого воздуха на своей шее. Любимов не спешил, словно растягивая момент. Лбы соприкоснулись, пушистые ресницы трепетали и щекотали скулы, пальцы осторожно скользили по моей щеке. И когда его теплые мягкие губы накрыли мои, у меня внутри сладостно защемило. От долгого ожидания. От искренности. От собственных чувств.
Этим вечером Артур никуда не ушел.
***
- Маленькая, с тобой все хорошо? - глухо прозвучало из-за двери.
Нет. Со мной не все хорошо. Вообще.
Я еще раз взглянула на шесть тестов, разложенных на бледно голубой раковине в форме ракушки, и глубоко вдохнула, успокаивая сердцебиение.
Со мной все отлично.
- Кристина, - в дверь поскреблись. - Ты там жива?
- Да, - слишком громко произнесла я.
Да, слишком громко и радостно. Или это только мне так кажется.
- Чего не выходишь?
Я осторожно открыла щеколду и медленно отворила дверь. Артур стоял, опираясь плечом на косяк, и вглядывался в мое лицо.
- Что с глазками?
А что с ними? Точно, они до сих пор, как блюдца. Да, в туалете я просидела не меньше двадцати минут, но удивление не прошло до сих пор.
Тыльной стороной ладони брюнет провел по моей щеке, и я наконец-то позволила себе улыбку. И получилась она, эта улыбка, самой широкой и самой счастливой. Даже счастливей, чем на свадьбе два месяца назад.
- Я не понял, что ты там делала? - делано возмутился парень, сощурив шоколадные глаза. - Употребляла?
Я пожала плечами, и эта широкая улыбка не желала сползти с моего лица.