Шарий Дмитрий : другие произведения.

Правое дело

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "... А вот время между мыслями о светлом будущем и непростом пути к нему - планировании радикальных акций - решено было занять старым добрым насилием. Объяснялось это поддержанием на должном уровне навыков драки и тренировкой внезапности нападения на противника. И то, и другое всегда полезно для небольшой группы начинающих революционеров. Да и в целом сбить злость и энергию, которая может помешать на более серьезных мероприятиях. Как в сексе - либо ты не спишь ни с кем длительное время, либо занимаешься этим регулярно,- где будет больше вероятность успеха? Так и выходили время от времени гулять по вечерам... "
  - Достало уже ходить без толку.
  
  Саша сплюнул в сторону и на ходу слегка размял плечи, передернув ими.
  
  - Проще уже сесть где-нибудь и просто наблюдать. Увидим. Пойдем следом.
  
  - Наслаждайся. Вечер, свежий воздух, приятная компания.
  
  - Пошел ты! Я лучше дома буду наслаждаться, в тепле, за компьютером.
  
  На улице действительно похолодало. Бабье лето сентября чувствовалось только днем, когда светило яркое солнце. К вечеру уже в полной мере был заметен приход холодной осени. Изменения в погоде можно было наблюдать даже не выходя из дома, просто выглянув в окно: прохожих, желавших прогуляться по вечерам или посидеть на лавочках, становилось все меньше.
  
  Темно еще не было, но город уже встречал тусклым светом уличных фонарей первые сумерки. Трое молодых парней шли то по центральной улице, то переулками. Их внешний вид был идеален для того, чтобы вы не обратили на них внимания, встретившись с ними вечером: среднего роста, не выделяющееся телосложение, темных тонов одежда. У двоих из них, Александра Фенина и Данилы Мельницкого, были высокие тяжелые ботинки, но спрятанные под джинсами. У третьего, Дениса Ярова, - черные кроссовки и синяя кепка с почти незаметным логотипом бренда одежды. Лишь только обладая некоторым жизненным опытом или имея свободное время и желание наблюдать за прохожими, можно было бы заметить хищные взгляды, внимательно сканирующие все по сторонам. Они были подобны волкам в лесу, ищущим свою добычу, неспешно ступая по земле и постоянно принюхиваясь. И находились также на охоте.
  
  После полуторачасовых поисков они наконец нашли тех, кто вполне мог сойти за жертв. Компания из четырех парней, примерно их же ровесники. Все имели неформальный, яркий цвет одежды, один даже был с закрученными дредами. Широкие джинсы, дутые кроссовки. Большие кепки с прямыми козырьками. Вывод охотниками был сделан незамедлительно, на ходу: если не рэперы, то все равно те, кто слушает всякую дрянь. А потому участь их решена без долгих обсуждений - индивидуумы обязательно должны быть перевоспитаны с применением физического воздействия.
  
  Идти за ними по главной центральной улице (которую только по недоразумению еще не назвали проспектом) пришлось довольно долго. Можно было, конечно, оттащить силой кого-нибудь из них в ближайший двор, остальные машинально бросились бы на помощь товарищу. И тогда бы драка автоматически перенеслась с освещенной улицы в подворотню. Либо прыгнуть на своих жертв прямо здесь - выбрать только место, где мало прохожих. Но риск был слишком велик, так как варианты не давали стопроцентной гарантии успеха. На помощь к товарищу они могли не пойти. А крики, шум, непредсказуемое поведение могли привлечь тех добропорядочных граждан, которые сначала звонят в милицию, а уж затем разбираются в причинах нарушения спокойствия.
  
  По мере преследования начинал ощущаться выброс адреналина. Нервы напрягались до предела, легкое волнение появлялось где-то в районе груди, подкатывая к горлу, норовя перехватить дыхание. Хотя исход драки можно было уверенно предположить после беглого осмотра четверки, мозг уверенно посылал свои сигналы, предупреждая о надвигающейся эмоциональной встряске организма.
  
  Те, кому суждено было иметь несчастье принять на себя удар и всю злобу от долгого нахождения на улице, напротив, чувствовали себя гораздо спокойнее. Похоже, что, в отличие от патрульной тройки бойцов, любители рэп-музыки действительно посвятили этот вечер обычной прогулке в свое удовольствие. Они никуда не спешили и не торопились, оживленно беседуя и периодически громко смеясь. Иногда даже приглашали проходившие компании девушек познакомиться с ними.
  
  - Давайте, шлите их подальше, недоразвитых, - сквозь зубы негромко прошипел Даня, когда рэперы остановились у скамейки с тремя девушками, одиноко коротавшими вечер с сигаретами в руках.
  
  Тройка замедлила шаг, насколько это возможно, надеясь, что беседа не затянется надолго и они могут преследовать их дальше. Иначе на сегодня можно было точно заканчивать прогулку, учитывая, сколько времени они уже провели в поисках.
  
  Но удача была на их стороне. Девушкам действительно не понравились молодые пикаперы. А может быть, в их вечерние планы сегодня не входило общение с мужчинами. Так или иначе, компания довольно скоро продолжила свой путь, улыбаясь и что-то обсуждая.
  
  - Отшили кавалеров, - пояснил происходящее Саша. - А у девчонок наверняка хороший вкус. И что я с вами тут вообще делаю?
  
  - Защищаешь будущее белых детей, - процитировал известный лозунг Денис, не отрывая внимательного взгляда от компании парней.
  
  - Разве что это, - с улыбкой вздохнул Александр.
  
  И тут нервное ожидание наконец закончилось. На очередном перекрестке представители яркой субкультуры свернули налево. Еще пара минут - и снова поворот, но теперь уже в жилые дворы. Там было почти идеальное место для выяснения отношений - плохое освещение, безлюдно, если не считать нескольких человеческих силуэтов вдалеке, да еще и бонусом громкая музыка, доносившаяся с какого-то балкона, которая должна будет заглушить крики.
  
  - Я беру самого здорового, а вы тех двоих справа и слева. Кто первый освободится, вырубает вон того, длинного, что посередине, с дредами, - уже почти на бегу инструктировал Денис.
  
  Среди нападавших все имели равный голос, однако в основном именно он координировал действия или организовывал акции.
  
  Расчет был прост: свалить самого большого и толстого рэпера, а также одновременно тех, кто находился по бокам - ведь им легче и проще будет убежать. Ну, а в самой уже драке, когда будет неразбериха, четвертому участнику, тоже находящемуся в середине, не сразу будет удобно пуститься в бега, если он вдруг изъявит такое желание, - потасовка будет со всех сторон, и есть небольшой шанс помешать ему при побеге.
  
  В драке часто выигрывают не количеством, а внезапностью, решительностью и качеством. Жертвы не были готовы не только к такому окончанию прогулки, но, похоже, и вообще к любому контактному выяснению отношений.
  
  Денис напал первым. Сделав разгон пробежкой в несколько метров, он ударил в спину самого крупного по габаритам рэпера. Тот пошатнулся, споткнулся о разбитый асфальт, но удержался на месте благодаря своей массе. Однако следующие несколько боксерских ударов, разбивая ему лицо, заставили его принять горизонтальное положение. Если бы был хоть какой-нибудь опыт драки, он смог бы закрыться руками, выставить защиту и тем самым выиграть хотя бы момент для ответного удара. Или как минимум удерживаться на ногах. Однако, похоже, он не только не утруждал себя изучением бойцовских приемов до этой встречи, но и в принципе игнорировал физические упражнения. А потому теперь был вынужден довольствоваться позорной ролью побежденного, отказавшегося принять бой. Лежа на земле, он лишь слабо прикрывался руками.
  
  Даня и Саша ударили по своим целям лишь на несколько секунд позже, чем их товарищ. Они не стали задирать ноги, а доверились старому доброму боксу и борьбе. И если у Данилы дела пошли отлично и времени ему понадобилось ненамного больше, чтобы завалить своего щуплого соперника, то Александру быстрой победы не досталось. Его драка начала затягиваться. Оппонент начал давать хороший отпор, показывая навыки если не профессионального спортсмена, то уж точно бывалого уличного бойца.
  
  После нескольких сильных ударов ногами по корпусу, нацеленных в грудь и ребра своей жертве, Денис взял одной рукой его за грудь и стал бить редко кулаком в лицо, тщательно прицеливаясь, чтобы выбрать место, не закрытое руками. "Недобитый враг - опасный враг". Однако через несколько ударов он заметил краем глаза затяжной бой друга и поспешил ему на помощь.
  
  Примерно в это мгновение четвертый участник группы оправился от шока. До этого момента он стоял, ошарашенно смотря на поле боя, подсознательно ожидая нападение на себя. Но теперь сознание вернулось к нему, и он понял, что нужно что-то делать. Выбор был невелик - либо помогать своим друзьям, либо звать на помощь. По количеству участников силы были равны, но он не стал рисковать.
  
  - Помогите, убивают! Лю-ю-юди! Милиция! - сорвавшись с места, на бегу начал истошно орать он, быстро удаляясь с места нападения на его компанию.
  
  Надо было отдать ему должное: голос у него был, как назло, великолепен - громкий и звонкий. Такой крик был способен поднять в квартирах со своих насиженных мест даже самых немощных бабулек, не то что отзывчивых граждан.
  
  Двор на мгновение замер, а затем окна начали гаснуть в ближайших домах. Кто-то вдалеке выключил музыку. Жильцы начали прислушиваться и всматриваться: случилось что-то серьезное или это пьяные шутки?
  
  Первым опомнился Денис. Как бы ни обидно было, но драку пора было заканчивать, не доводя до конца.
  
  - Сваливаем! - хлопнул он по плечу Александра, которому не успел помочь.
  
  Его оппонент с разбитым носом тяжело дышал, держась в боксерской стойке. Наступать первым он не собирался, силы уже заканчивались.
  
  Даня уже закончил со своим соперником, и подгонять его не пришлось. Уже убегая, Денис обернулся. Стойкий парень, героически выдержав нападение, склонился над своими товарищами, которые хоть и шевелились, но не делали попытки подняться с земли.
  
  * * *
  
  Пробежав пару дворов, тройка замедлила шаг. Отдалившись от злополучного места на приличное расстояние, смысла бежать уже не было - это только бы привлекло лишнее внимание прохожих.
  
  - Хватит бежать, они там и так наверняка не скоро оправятся, - сказал Саша, стараясь восстановить свое дыхание после бега.
  
  - Бегать нужно чаще, а не высказывать догадки в оправдание.
  
  Денис был зол из-за неудачного завершения драки. Она должна была закончиться по-другому, быстро и бесшумно. Сейчас он бы с удовольствием сделал замечание соратнику, припомнив ему как пропуски силовых тренировок, так и нежелание оттачивать искусство боя в спаррингах. Но сдержался. Кого нужно было винить в этом, как не себя? Либо добейся того, чтобы с тобой были бойцы в хорошей физической форме и умеющие быстро отключать противников, либо исключи их вовсе из компании, найдя замену.
  
  - Ладно, извините, парни, что долго там провозился. Сам не знаю, видимо, этот щегол действительно сильнее меня оказался, - как будто читая мысли, проговорил виновник задержки.
  
  - Да ладно, я тоже вон затянул. Все бывает, - попытался подбодрить его Даня. - Значит, будем больше тренироваться.
  
  И тут случилось то, чего никто не ожидал. Вернее, все догадывались, что следующее действие могло произойти, но старались не думать об этом. Да и обсуждать произошедшие события было намного интереснее, чем задумываться о последствиях.
  
  Рядом с ними резко остановилась милицейская машина. Но еще до ее полной остановки открылись двери, и на ходу из нее выскочили двое стражей правопорядка. Третий собирался выйти уже после того, как заглушит двигатель.
  
  Первая мысль, промелькнувшая у Дениса, - бежать. Впоследствии он понимал, что судьба давала ему два шанса, которыми он не воспользовался. Первый - меры элементарной безопасности ограничились лишь уходом с места преступления. Нужно было разделиться всем сразу же, буквально через пару десятков метров, лишь только исчезнув из поля зрения тех немногих людей, кто мог их увидеть. Второй как раз и был побегом от сотрудников милиции. Рядом находилась неогороженная парковая зона. Резко рванув туда, можно было выбежать с любой стороны и спрятаться в каменных джунглях города. Благо плохо освещенные дворы жилых районов позволили бы с легкостью уйти от преследования.
  
  Но он глупо пренебрег этим, предпочитая играть роль законопослушного гражданина, искренне удивленного вниманию со стороны правоохранительных органов. "Если не ловили до этого момента, почему сейчас должно что-то случиться?" - легкомысленно подумал он. Да и был риск того, что кто-то из тройки может задержаться и все-таки попасть в руки милиции. Особенно с умением Александра бегать...
  
  - Здравствуйте, молодые люди, - произнес один из стражей порядка. - Сержант... (Денис даже не расслышал толком фамилию). Откуда куда путь держите?
  
  - Гуляем. С девушками тут были... - начал сбавлять бравый тон Даня, замечая, как сержант подозрительно осматривает его тяжелые ботинки.
  
  - Ну, раз гуляете и никуда не спешите, задержитесь, пожалуйста, на пять минут.
  
  Тон его не сулил ничего хорошего. Конечно, можно было поспорить и попытаться уйти, но вызывать лишних подозрений не хотелось. Они порядка не нарушают. Сейчас выяснится, что это ошибка, и их отпустят дальше. Мало ли почему могут остановить на улице.
  
  Молодые бойцы остались, ожидая дальнейшего развития событий.
  
  Один сотрудник милиции между тем встал сзади них. Второй прикрыл отход влево. Денис повернулся к своим друзьям и увидел проблески страха, активно заглушаемые напыщенной, наглой уверенностью. Он подмигнул и улыбнулся краем губ, типа все в порядке, сейчас дальше пойдем.
  
  Сержант не обманул. Вряд ли прошло больше пяти минут, прежде чем подъехала еще одна бело-синяя машина. Денис ощутил странное, нехорошее предчувствие еще до того, как она остановилась и открылась дверь. Из машины вышел уже знакомый высокий парень с заплетенными на голове дредами.
  
  Целый, невредимый ("Везучая сволочь", - разом подумали еще недавние участники драки), он все еще смотрел испуганно, но в присутствии милиции уже старался держаться наглее.
  
  - Они? - последовал к нему вопрос.
  
  - Похожи, - оглядывая тройку, выдавил тот.
  
  Его беглый осмотр вдруг столкнулся с тремя парами жестких, стальных взглядов. Жертва вновь встретилась со своими хищниками, и, несмотря на защиту рядом, природный страх начал вновь завладевать ею.
  
  - Хотя, может, и не они...
  
  - Ясно. Боится сказать, - повернулся сержант с улыбкой к своим сослуживцам.
  
  Те понимающе улыбнулись в ответ.
  
  - Что ж, а вам, молодые люди, нужно будет проехать с нами в отделение, - обратился он к боевой тройке.
  
  В голосе его звучала уверенность в том, что виновники происшествия найдены.
  
  * * *
  
  К любому важному делу нужно подходить с предварительной подготовкой. Спортивные состязания подразумевают под собой, что человек должен проводить много времени в спортзале. Экзамен в учебном заведении невозможно сдать без длительной зубрежки накануне того дня, когда нужно будет отвечать преподавателю. Переговоры вряд ли можно провести успешно, если приступать к ним, не зная партнера и не будучи специалистом своего дела.
  
  А вот как подготовить себя к революции?
  
  Вопрос сложный, ибо революции в целом случаются нечасто, а подготовку к ним если и преподают в каких-нибудь укромных местах, то с риском уехать прямо во время обучения в места, тактично именуемые "не столь отдаленными". Да и таких обучающих центров мало, если уж на то пошло. И просто так не попадешь туда.
  
  А если чего-то нет, то сделай это сам. Иначе вряд ли что-то вообще появится.
  
  Несколько молодых парней, наигравшись в фанатских хулиганов и бритоголовых скинхедов, заправляющих белые шнурки в черные ботинки, все прикинув и взвесив, поняли, что этим революцию не сделаешь. Бить себе подобных за флаг своей команды бессмысленно (если только цель не удовольствие от самого процесса драки). Бегать за теми, кто имеет другой цвет кожи или разрез глаз, может, и имеет чуть больше смысла, но является мышиной возней. Если официальной статистики не увидишь, то уж точно заметишь, что на улице их меньше не становится.
  
  А потому нужно идти дальше. Радикальным путем. Взрывы, убийства, грабежи во имя Ее Величества Революции. Идти ярким путем якобинцев, эсеров, а с недавнего времени и своих земляков, Боровикова и Воеводина, с их знаменитой БТО. Последние наиболее подходили по идеологическому мировоззрению, а потому их опыт тщательно изучался по многочисленным журналистским расследованиям в интернете и самиздатовским книжкам, написанным самими радикалами.
  
  Большие шаги приблизят быстрее к цели - думали начинающие революционеры. Громкие акции подтолкнут сочувствующих сторонников к тому, чтобы сделать первый шаг. Шокируют обывателей, которые должны перейти после этого в разряд недовольных свои правительством граждан (как минимум станут просто пассивными оппозиционерами), ведь оно не смогло обеспечить им должную безопасность. Покажут людям, что в стране действительно есть проблемы, раз молодежь начала против них так активно бороться. На худой конец, если ничего не получится глобального, мир просто станет чуть чище - с избавлением от тех, кого удастся отправить в лучший из миров.
  
  Одним словом, философия была проста, а планы - огромны. По мелочи уже было что-то сделано, но все затеи наполеоновского размаха только предстояло воплотить в реальность. И это нельзя было отнести к нерешительности, вовсе нет. Во-первых, группа людей только встала на столь непростой путь, а во-вторых, только-только определилась со своим небольшим составом.
  
  А вот время между мыслями о светлом будущем и непростом пути к нему - планированием радикальных акций - решено было занять старым добрым насилием. Объяснялось это поддержанием на должном уровне навыков драки и тренировкой внезапности нападения на противника. И то и другое всегда полезно. Да и в целом сбивались злость и энергия, которые могли помешать на более серьезных мероприятиях. Как в сексе: либо ты не спишь ни с кем длительное время, либо занимаешься этим регулярно. Где будет больше вероятность успеха?
  
  Так и выходили время от времени гулять по вечерам. Иногда удавалось кого-то найти, а иногда довольствовались только общением между собой и прогулкой на свежем воздухе. Чаще, конечно, последнее. Потому как бездумно на первого встречного начинающие радикалы не бросались, старались соблюдать все меры безопасности. К чему рисковать, если впереди такие планы?..
  
  * * *
  
  В небольшом отделении дежурило несколько сотрудников. От отсутствия вызовов и дел они с интересом, профессиональным долгим взглядом, которым умеют осматривать только сотрудники милиции, изучили с ног до головы бравую тройку.
  
  "Клеймо мента - его взгляд", - подумал Денис, вспоминая всех своих знакомых, которые выбрали путь служивого внутренних войск.
  
  Всех сразу же распределили по разным местам. Александра оставили рядом с двумя дежурными, Данилу повели куда-то по лестнице наверх, а Дениса отправили в камеру предварительного содержания в отделении. Там уже был постоялец, помятого вида зек, по виду которого можно с уверенностью было сказать, что времени на воле он проводит гораздо меньше, чем по ту сторону колючей проволоки. Худой, короткостриженый, с синими татуировками, покрывающими все свободное место, не закрытое майкой, с затравленным взглядом, он молча смотрел на нового соседа.
  
  - Здорово, - первым поздоровался Ден, проявляя вежливость на правах младшего.
  
  - Здоров, - кивнул зек. - За что забрали?
  
  - Без понятия.
  
  - А что говорят? - зашел с другой стороны бывалый.
  
  - Да не сказали пока толком ничего. Забрали на улице и сразу отвезли сюда.
  
  - Ясно. Это они умеют, сволочи.
  
  Последовала долгая пауза. Денис присел на скамейку и начал обдумывать свое положение. Видеть их так, чтобы опознать впоследствии, вряд ли кто-то мог. Рядом точно никого не было, а освещение в том месте было практически никаким. Сами субкультурщики их тоже вряд ли могли детально запомнить - медицинские маски и внезапность драки и ее небольшая продолжительность сделали свое дело. Поэтому по всему выходит, что они просто оказались не в том месте, да еще всей компанией, сразу же после драки на глазах милиции. Как говорится, "преступно попадаться". От этого наверняка и будут отталкиваться. Хорошо хоть, убегая, маски успели выбросить в разных местах...
  
  Ну что ж, посмотрим. Впереди либо три часа при отсутствии улик и показаний, либо трое суток со всеми вытекающими последствиями.
  
  Денис стиснул зубы. Да ну к черту. Думать о плохом не хотелось. Улик не будет, доказательств тоже. Сейчас поговорят с ними, он объяснит нелепость ситуации, и их отпустят.
  
  - Как зовут-то тебя? - нарушил молчание главный герой шансоновских песен.
  
  - Денис. А тебя?
  
  - Виктор. А мне вот кражу мобильника приписывают, - похоже, сидеть одному ему уже надоело. - Я его точно бы не брал, на кой он мне сдался сейчас.
  
  Ден промычал что-то нечленораздельное вроде "н-да-а...", означавшее и поддержку разговора, и занятость только своими мыслями и проблемами. Общаться не хотелось, тем более с такими людьми. И так неизвестность неприятно напрягала нервы, а тут еще выслушивать вечно жалующихся зеков.
  
  В двери заворочался ключ, и решетка открылась. "Что ж, времени прошло много, больше часа, - подумал Денис. - Допросы с пристрастием?"
  
  На выходе он встретился с Данилой, которого вели как раз на его место. В глаза сразу же бросился подавленный вид соратника и его поникший взгляд. "Странно, неужели что-то нашли?" - подумал Ден. Времени на общение не было, поэтому они ограничились кивками головы и слабыми улыбками, поддерживая друг друга. Проходя через небольшой зал отделения милиции, он отметил также, что Саши там уже нет. "Наверное, тоже допрашивают. Или отпустили уже домой?"
  
  Его отвели на второй этаж, в кабинет к молодому лейтенанту крайне неприятной наружности. Худой, рыжий, веснушчатый, с оттопыренными ушами и толстыми губами, он вполне подходил на роль комика из Comedy Club. Что-то в нем было такое... юродивое, что могло бы помочь в увеселении толпы. Девиз "служить и защищать" с ним точно плохо ассоциировался.
  
  Первые вопросы пошли стандартные и скучные. Фамилия, имя, род деятельности, возраст. Время тянулось медленно, и Денис уже начал было задумываться о том, что, если отпустят их сегодня, вызовут ли завтра и в какое время, чтобы распланировать день...
  
  - Ну, а теперь рассказывай, зачем вы избили тех пацанов. Давай, давай, не надо тут удивление изображать, - говорил он в ответ на изумленный взгляд виновника уличной потасовки.
  
  Несостоявшийся комик обращался тоном, не терпящим никаких возражений, за которым читалось незнание только мотивов и деталей произошедшего события. Кто виновник, типа, и так ясно.
  
  "Ловко, - подумал Денис. - Будь внимателен лишний раз, не расслабляйся, иначе возьмет вот так неожиданностью", - сделал он себе мысленно замечание.
  
  - Я не понимаю, о чем идет речь, - вслух ответил он. - Каких пацанов? Какое избиение?
  
  - Не строй из себя идиота. Ваша компания избила троих парней. Один из них в больнице. Вас опознали. Что тебе еще рассказать? Или будем и дальше сидеть здесь, пока не поедешь в ИВС? Учти, ночь у нас с тобой длинная, - намекнул он на допрос с пристрастием. - Кстати, тюремный срок тебе запросто может светить, если не расскажешь. А расскажешь - домой пойдешь.
  
  Сидеть и общаться дальше не хотелось. На ИВС ехать тоже не хотелось. Хотелось пойти домой и, не раздеваясь, лечь спать.
  
  - Мы гуляли, подъехала милиция, привезла нас сюда... Понятия не имею, о чем идет речь.
  
  Бессмысленный разговор длился минут пятнадцать. В течение этого времени молодой революционер узнал о себе много нового и неприятного. Например, что жизнь он прожил совершенно никчемную, а молчание его почему-то (он не понял, почему) сближает его с лицами нетрадиционной ориентации. Узнал он также и о своем будущем. Будущее ему тоже не понравилось. Оно вырисовывалось жизнью в тюремной камере и непременно в роли "опущенного". Описывая все это, сотрудник не забывал прибегать к емким эпитетам, показывая свои богатые познания в матерном языке.
  
  После непродолжительной беседы он вышел из-за стола и встал напротив Дениса.
  
  - Ну и упертый же ты баран. По-другому хочешь поговорить? Фанера-то крепкая у тебя? - спросил он, показывая взглядом на его грудь.
  
  Блеклые голубые глаза служителя закона выражали раздражение и злость. "Наверное, у нас с ним много общего, - подумал Денис, глядя на медленно сжимающийся правый кулак лейтенанта. - Мы оба ненавидим сейчас друг друга и оба хотим побыстрее свалить домой и лечь спать. Вот только когда это будет?"
  
  Внезапно послышался легкий стук, и тут же, не дожидаясь приглашения, вошел сослуживец дознавателя. Мигом оценив обстановку, он сел рядом.
  
  - Не рассказывает?
  
  - Упрямится, в тюрьму, говорит, хочет.
  
  - Дурак ты, парень. Твоих друзей уже отпустили, они все рассказали и пошли домой. А ты здесь до сих пор сидишь.
  
  "Мир меняется, методы дознания неизменны. "Плохой" и "хороший" полицейский, здравствуйте", - подумал про себя, усмехнувшись, Денис.
  
  - Смотри, он еще и скалится, гаденыш, - зло проговорил рыжий, примериваясь глазами, как лучше ударить. Уж что-что, а чувствовать приближающиеся удары, равно как и драку, Денис умел очень хорошо. А потому напрягся, приготовившись закрыться хотя бы плечом.
  
  Второй служивый тоже наверняка понял, что будет дальше. Поднявшись, он кивнул головой дознавателю, приглашая отойти его в сторону, и там вполголоса ему что-то сказал. Видимо, решил, что время пришло рассказать, зачем он, собственно, пришел. Или давал тому совет, что нужно сделать. Как ни старался Денис, слов он не расслышал.
  
  - Считай, что тебе повезло сегодня, урод. Потом договорим.
  
  Лейтенант дошел до своего стола и сел.
  
  Как он ни старался напугать, было заметно, что сам он несравненно рад тому, что его освободили от дальнейшего общения. Работать ему сегодня не хотелось, это уж точно.
  
  - Сейчас поедешь на ИВС. Завтра будет возможность дать показания вновь, - обратился к нему "хороший" полицейский.
  
  На возражения Дениса и его вопросы он даже не стал обращать внимания.
  
  Дениса вывели в коридор. И тут рядом с выходом на лестницу он увидел сидящего в коридоре Сашу. Тот как-то очень испуганно и удивленно смотрел на своего друга.
  
  - А вы его что, не отпускаете? - обратился он к сотруднику милиции.
  
  - Нет.
  
  По вопросу своего друга, по его жалкому виду, по отсутствию наручников и конвоира рядом с ним Денис как-то сразу все понял. Тот не выдержал даже такого легкого допроса и все рассказал.
  
  Время вдруг остановилось. Пауза, длившаяся совсем недолго, всего несколько секунд, как будто затянулась. Друг, соратник, близкий товарищ оказался предателем. "Зачем? - спрашивал одними глазами Денис. - Как ты мог?"
  
  Саша в ответ тоже молчал и смотрел взглядом предателя, искренне просящего прощения.
  
  - Все, идем дальше, - вывел из оцепенения голос конвоира, дернувшего за руку замедлившего шаг Дениса.
  
  Уходя, он все-таки обернулся. Саша склонил голову, обхватив ее руками.
  
  Подходя к приемному помещению, откуда, по всей видимости, их должны были отправить в изолятор временного содержания, Денис услышал шум. Кто-то громко ругался и матерился. "Наверное, привели какого-то буйного", - равнодушно подумал он. Однако он сильно удивился, увидев в помещении отца Данилы. Тот работал участковым, уже давно не жил с матерью Дани, однако отношения с сыном все же поддерживал.
  
  Крик и ругань были ненадолго прерваны приходом Дениса, но тут же возобновились с новой силой.
  
  - Что? Допрыгался тоже? - зло обратился к нему он. - Еще один бездельник! Дайте мне этих малолетних идиотов, я сейчас вывезу их за город и... - он запнулся, заметив, что на крик приходят его коллеги, которые несли дежурство в этот вечер. - Я объясню им, что нужно и чего не нужно делать в этой жизни. Кретины!
  
  - Пап, прекращай, - серьезно сказал Даня.
  
  - Заткнись!
  
  Даня замолчал. Ненадолго в помещении повисла тишина. Каждому из присутствующих было неудобно, оттого что он понимает бессильную ярость отца, который недосмотрел за своим сыном. Недосмотрел, недоглядел, а теперь осознает, что его сын может отправиться за решетку.
  
  "Отдавайте нас ему, так уж и быть. Даже сопротивляться не буду, когда будет воспитывать", - с надеждой подумал Денис. И сам же мысленно грустно улыбнулся. За ними уже подъехала машина. Наручники за спину, под чутким присмотром не мягкая посадка на заднее сиденье, компания из упитанных сотрудников милиции. И вперед, в добрый путь, на новое место. Данилу повезли следом.
  
  ИВС находился на другом конце города. Но из-за отсутствия движения на дорогах в столь поздний час доехали они достаточно быстро. Всю дорогу Денису вспоминались сюжеты из фильмов и сериалов о побегах из тюрем. И хотя думать об этом было рано, а может быть, даже бессмысленно (везли-то даже не в СИЗО), мысли о побеге все равно его не покидали. Лишь уже подъезжая к месту выгрузки, когда машина затормозила на последнем перекрестке в ожидании зеленого света светофора, Ден заметил, что из стоявшего рядом автобуса на него смотрит каким-то брезгливым взглядом обрюзгший мужик лет пятидесяти. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, после чего молодой узник широко улыбнулся добродушной улыбкой. "Жизнь ведь не закончилась, а мое дело правое. Все будет хорошо!" - хотел сказать он. Пассажир автобуса демонстративно отвернулся.
  
  "Не успел сесть, а уже считают отбросом общества, - подумал весело Денис. - За кого боролись?.."
  
  * * *
  
  Четыре кровати, расположенные в два яруса, в углу вокзальный унитаз с расположенной над ним железной трубой с краном. Стандартных размеров камера, рассчитанная на четырех сидельцев. Почему стандарт, Денис не смог бы объяснить. Наверное, именно такой ему и представлялась камера, именно таких размеров. Маленькое помещение - камера, где его недавно держали. Большая камера - из фильмов, где содержатся минимум человек по тридцать. А это вот такое стандартное помещение.
  
  Нары неоткидные, железные, двухъярусные. Из постельных принадлежностей выдали только матрац. Но, наверное, это и к лучшему, что только матрац. Вид у него был, как будто его только что забрали у самого вонючего подзаборного бомжа с улицы. Еще при этом грязный и рваный. Ложиться на него было брезгливо, но после того, как была опробована попытка лечь просто на широкую железную сетку, Денис нехотя развернул его. Спать на голом железе было неудобно и холодно.
  
  Кроме него в камере никого не было, как ни странно. Однако, полежав некоторое время, он понял, что ни о каком сне все равно нет и речи. Усталость была, да. Но мысли о том, какое будущее его ждет и что будет дальше, не давали покоя. Отстали ли от него на сегодня? Или сейчас приведут к нему сотрудников и допрос продолжится? Или приведут сокамерников и его камера мигом будет переименована в "пресс-хату"? А может быть, нашли доказательства и ему вообще уже надо морально готовиться к отдыху на ближайшие несколько лет? Или сколько там дают сейчас за нанесение телесных повреждений, да с групповым предварительным сговором?
  
  В коридоре послышался шум, дверь отворилась, и в камеру вошел уже знакомый ему сосед по камере в отделении.
  
  - О, знакомые люди, - Виктор был рад такой компании. Или просто уже сам устал. - Как сам, цел?
  
  - Помяли слегка, а так в порядке. А ты?
  
  - Жив, здоров. Начальник, давай матрац! - заорал он типичным зэковским голосом.
  
  Удивительно, но матрац ему принесли быстрее, чем Денису, который вынужден его был просить несколько раз, когда очутился в камере. Наверное, знал, как нужно обращаться или сотрудники относились к нему как к постоянному постояльцу. А может быть...
  
  Ден напрягся от своей догадки. Стукач? Подсадили, чтобы в разговоре он узнал про драку, в доверительной беседе выпытал подробности, которые затем передаст следователю. Почему нет? Давно проверенный, известный способ. Не скажет милиции - расскажет "профессиональному психологу" с богатым опытом общения в застенках. В общем, нужно держать ухо востро и не говорить лишнего. Молчание - золото, как говорится.
  
  А бывалый зэк Витя продолжал говорить, хоть и по большей части монологом. Рассказал, что за спиной у него уже четыре ходки, что в этот раз его обвиняют в пустяковой краже, хотя подобные суммы его уже давно не интересуют. "Не иначе Машка, сволочь, виновата", - ругался он время от времени на какую-то женщину. Впрочем, не понятно было, в чем именно она виновата. А Денис и не расспрашивал его об этом, предпочитая дать человеку выговориться.
  
  Чуть позже их компания пополнилась еще одним сокамерником. Надзиратели привели деревенского вида паренька, возрастом помладше Дениса, судя по его внешнему виду. Общаться с ним было еще хуже, чем с Виктором. Воистину правы те, кто утверждает, что в тюрьме развитие останавливается. Если не прилагать суперусилий и силы воли к тому, чтобы заниматься самообразованием, выходишь оттуда примерно на том же уровне развития, какой у тебя был в момент заселения на временное место жительства. Какое уж тут развитие, если такие типы будут окружать тебя рядом.
  
  Парня звали Никитой. Мысли свои он выражал просто - матерно и пользуясь минимальным словарным запасом. Из сказанного им Денис понял, что он попался на краже уже третий раз за последнее время - первый раз его отпустили, второй раз дали условный срок, а сейчас, наверное, посадят. Какого-то сожаления из-за отправки в тюрьму он не испытывал. Единственное, что его искренне беспокоило, так это то, дадут ли ему ту же молодую женщину в адвокаты, что предоставили в прошлый раз, или нет.
  
  - Ты, может, ради нее и пришел сюда? - с улыбкой спросил Витя.
  
  Парень захохотал.
  
  Денис слушал их болтовню сначала сидя на нарах, потом решил прилечь. Усталость брала свое, а сознание успокоилось, видя такую компанию рядом с ним. Вряд ли до утра он кому-то нужен. Хотя, конечно, чуткий сон не помешает. Прикрыв глаза, он задремал.
  
  * * *
  
  - ИВС гораздо хуже, чем реальный срок в тюрьме, - делился опытом Виктор на следующий день. - Там ты хотя бы знаешь, что с тобой будет. Через два года, три года, пять лет или даже больше будет твое освобождение, и ты выйдешь на свободу. Ты уже спокоен, морально готов ближайшим годам. Что ты знаешь здесь и сейчас? Отпустят или нет? Что будет, в чем действительно обвинят, а в чем нет, какой срок дадут? Такое ожидание хуже всего.
  
  Он был отвратительно прав. Действительно, от незнания своего будущего ты не можешь расслабиться или успокоиться. Тебе не оглашают приговор, не приносят новости, не сообщают о результатах твоего дела. Вдобавок к этому ты закрыт в четырех стенах, не контактируешь ни с кем, кроме своих сокамерников, и не имеешь из вещей ничего, кроме своей одежды. Заняться нечем, кроме того, чтобы думать, ходить, насколько это возможно, по камере и обмениваться репликами с товарищами по несчастью, находящимися в этот момент рядом с тобой. Излишняя болтовня с незнакомыми людьми в такой обстановке может здорово навредить. Мало ли скажешь что-нибудь не то. Или дашь пищу для размышлений своему следователю. Заметно было, что даже такой бывалый татуированный сиделец, как Виктор, нервничал. Хотя и старался не показывать этого.
  
  Казалось, что время остановилось. В обычной жизни, если тебя что-то беспокоит, ты переключаешься на другие задачи, что-то делаешь. Ну, или просто слушаешь музыку. Тут отвлечься было тупо не на что. Один раз Денис попытался лечь и поспать, и тут же получил замечание от надзирателя. Днем спать было не положено.
  
  Осматривать красоту окружающего мира через тюремное окно, закрытое арматурами и железными листами с небольшими дырками, было и неудобно, и больно. Напротив он видел немного - деревья, небольшую часть дороги и высотного дома. Но от мысли, что там кипит жизнь, люди занимаются, чем хотят, и ходят, куда пожелают, ему становилось тоскливо.
  
  Хотя тюрьма не пугала идейного борца за справедливость. Собственно, как и смерть. И то, и другое он принял бы с честью и пошел бы вперед с гордо поднятой головой. Но мерзкое тягостное ожидание было невыносимо. Да еще после завтрака он услышал в коридоре крик: "Мельницкий, с вещами на выход!" Второго его товарища выводили из камеры. За шумом из разговоров, шагов, и воплей задержанных по поводу и без он больше ничего не услышал о нем. "Похоже, помог все-таки отец", - подумал Денис. Допросы еще было рано устраивать, рабочий день только начинался. На душе стало еще тоскливее.
  
  Виктор со своими расспросами быстро отстал. Может быть, он действительно не был стукачом. А может, просто отнесся сразу положительно к своему неопытному сокамернику. Во всяком случае, на провокационный вопрос, нужно ли подтвердить то, в чем тебя обвиняют (в разумных пределах), чтобы это смягчило вину не столь серьезного преступления, Виктор спокойно сказал:
  
  - Дело полностью твое. Как знаешь, так и поступай на свое усмотрение, советовать тут нет смысла. Пойми только, что в тюрьме нет чего-то страшного. Как и на воле, там есть и хорошие, и плохие люди. От последних никто не застрахован по обе стороны колючей проволоки. Поэтому просто пройди свой путь достойно и везде оставайся человеком.
  
  Ближе к вечеру Виктору передали сигареты и чай, которые тот любезно предложил молодежи. "Идиотизм, - подумал Ден. - Обо мне информацию передать отказываются родственникам, ограничивают от передач, а другим запретов нет и в помине". Наверное, это было одним из способов давления, помимо мучительного ожидания неизвестности.
  
  Как бы ни хотелось курить (раньше, еще до решения организовывать революционные события, Денис был подвержен этой вредной привычке), он отказался от сигарет. Во-первых, в нем начала медленно, но верно подниматься внутренняя борьба с текущими обстоятельствами. Варианта было два - либо сломаться морально и согласиться на любые действия, например попросить вызвать следователя, чтобы во всем признаться, лишь бы только прекратить томительное ожидание и время пребывания в этой камере. Либо ты стойко начинаешь выдерживать все тяготы и невзгоды. И потом, последних было не так много. Здесь не было насильников, никто не избивал, не пытал, условия были отвратительными, но жить же можно было. Кормили скудно, мало и плохо, но кормили. Ложек и тарелок не хватало, но при сильном голоде согласишься и одной ложкой и с одной миски есть с сокамерниками, которые, кстати, тоже могли быть намного хуже. Это все, конечно, было в первую очередь оправданиями, но ведь и правда в них тоже была.
  
  Во-вторых, отказ от курева был еще и практично рассчитан. Во всех книгах и фильмах рассказывалось, как заядлые курильщики были готовы практически на все в тюрьме, лишь бы вдохнуть в себя этот едкий дым. Падать до такого уровня не хотелось, а значит, отказываться нужно было в самом начале, то есть не закуривать вовсе после продолжительного перерыва. Потом бросить будет наверняка сложнее.
  
  А вот с чаем Витя решил вопрос гораздо проще.
  
  - Не хочешь чифир, дело твое. Но сам-то чай ты пьешь хоть? Возьми щепотку завари себе, по крепости и будет как раз как один пакетик, - посоветовал он.
  
  Действительно, глупо отказываться от простого горячего чая. Насыпал в пластиковый стаканчик несколько частиц заварки, залил кипятком и пьешь. Денис поблагодарил его, покорил себя, что за гнетущими мыслями перестает видеть очевидные вещи вокруг, и с наслаждением маленькими глотками начал пить.
  
  * * *
  
  На второй день ближе к обеду вызвали сначала деревенского Никиту, затем Дениса. И пошло все в обратном порядке: милицейский автомобиль, наручники, отделение. Несмотря на то, что на горизонте замаячил допрос, Денис был рад перемене мест и появлению хоть какого-то разнообразия.
  
  В отделении его отвели в кабинет, где уже сидели трое сотрудников. С одним из них, единственным в форме, он чуть было не поздоровался вначале - с такой добродушной улыбкой стоял его позавчерашний знакомый, как будто организована встреча старых друзей, но никак не начало допроса. Сейчас достанут пиво, закроют кабинет, засмеются, закурят и заговорят по душам.
  
  Рядом с ним стоял здоровенный двухметровый детина в штатском. Лысый, с щетиной, он сразу же напомнил Денису эдаких вышибал, которые в фильмах выбивали показания из подозреваемых. Чуть поодаль от них сидел третий сотрудник, внешне не запоминавшийся ничем и, собственно, не желавший этого делать. За все время пребывания Дениса в кабинете он, наверное, только один раз поднял голову от своих бумаг.
  
  - Ну что, как сидится, парень? - заботливо спросил лейтенант.
  
  - Спасибо, все хорошо. Когда меня выпустят?
  
  - А это уже от тебя зависит. Расскажешь, как все было, - пойдешь сразу же домой. Мы, собственно, и так все знаем, но лучше, чтобы ты сам нам рассказал. Это будет тебе же лучше.
  
  "Знали бы, не расспрашивали так", - хотел сказать Ден, но промолчал.
  
  - Ты в курсе, кстати, что у твоих друзей на берцах кровь оказалась? Уже одного этого достаточно, чтобы вас посадить, - продолжал тот. - А один из тех, кого вы избили, в больницу попал.
  
  "Кровь на обуви?.. Бред полный. Хотя все может быть, конечно... Нет, главное, не верить ни единому слову".
  
  Еще некоторое время к нему то обращались с провокационными вопросами, порой совершенно абсурдными, то переходили на оскорбления и прямые угрозы, а то и вовсе говорили дружеским тоном и обещали даже всяческую поддержку во время следствия. После долгих бесед у дознавателя, по всей видимости, закончилось терпение, а у Дениса - желание вообще что-то отвечать и говорить. "Молчание - золото", - опять вспомнил он.
  
  - С такими баранами, как ты, знаешь, как надо поступать? За рога и в стойло! Ублюдок, думаешь, можешь безнаказанно избивать людей на улицах? Какой рукой пишешь? - заорал лейтенант.
  
  - Давай правую проверим, - подал голос "вышибала", как его мысленно назвал про себя Ден.
  
  Он подошел к задержанному, схватил того за запястье левой руки и резко вывернул ее, заставив того согнуться. Потом сам положил его правую руку на край стола.
  
  - Здесь бумага и ручка. Подписывай.
  
  - Не хочет подписывать, дурак, - резюмировал лейтенант, глядя, как Ден кряхтит и морщится, но не берет ручку в руки. - А в тюрьму хочешь?
  
  Здоровяк отпустил руку, но тут же ударил по голове.
  
  - Раз хочет, то туда и отправится. Да?
  
  Денис еще не успел восстановить руку, как начали сыпаться удары по голове, груди, спине. Били аккуратно, точечно, но при этом болезненно. А еще стало вдруг мерзко на душе оттого, что впервые в жизни он не мог ударить в ответ. Теоретически, конечно, мог бы, но тогда точно пришлось бы попрощаться со свободой - попробуй докажи кому-нибудь, что была самооборона.
  
  "Если вас начали пытать, чтобы выбить нужные показания, вспомните, как нелегко было партизанам в Великую Отечественную войну на допросах. Там пытки были гораздо страшнее, а риск умереть - гораздо больше", - говорилось в одной самиздатовской книжке (официально запрещенной, но тем не менее активно читаемой оппозиционной молодежью) по руководству ведения подпольной деятельности.
  
  Сколько экзекуция продолжалась по времени, Денис не мог сказать. В какой-то момент он впал в прострацию и решил просто абстрагироваться от происходящего. Будь что будет. Но из принципа, из ненависти, из злого упрямства он будет молчать до конца.
  
  Дениса перевели в другой кабинет, к следователю. Там его не били, но дали пообщаться с адвокатом - милой худенькой девушкой, симпатичной внешне, но с глуповатым и растерянным выражением лица. Адвоката предоставили на законных основаниях, так как своего личного защитника у Дениса не было, а найти кого-то было нереально из-за отсутствия связи с внешним миром.
  
  Девушка что-то начала говорить про предоставляемую защиту, про обязанности задержанного, про то, что ему делать можно, а что "совсем-совсем нельзя". Денис мало ее слушал, но ему нравилось видеть хоть кого-то "живого" в этом отделении, кто еще не сгнил изнутри вконец и в ком осталось хоть что-то человеческое. Ему казалось, что девушка еще не успела испортиться. "Хотя при работе в такой системе на это не потребуется много времени даже святому", - с горечью подумал он.
  
  - Вы очень красивая, - сказал он вдруг и сам же смутился от сказанного вслух - так неожиданно это вышло.
  
  Девушка резко замолчала, хлопая ресницами. Потом сдержанно довольно засмеялась, косясь на следователя за соседним столом, залилась румянцем и скромно сказала:
  
  - Спасибо. Вы все запомнили?
  
  - Да, все в порядке, - соврал Денис.
  
  Из сказанного он не запомнил ровным счетом ничего, но не огорчать же девушку. Может быть, он у нее вообще первый, кого она собралась защищать.
  
  Потом его снова отвели к дознавателям, которые наверняка успели отдохнуть и даже сходить на обед. "А где же противогаз, напильник, резиновые дубинки?" - думал Денис в это время. Материализовывать, конечно, не хотелось таких изощренных орудий пыток, но все же было интересно. Ведь много где писали, какими способами пытают подозреваемых. А здесь лишь кулаки и ладони. Его проступок не такой уж значительный. Или в милиции навели порядки?
  
  Затем снова беседа в другом кабинете у следователя, которому он рассказал, что после такого стресса - "остановили на улице, погрузили в машину, без объяснения начали резко допрашивать" - он вообще уже мало что помнит. Из общих воспоминаний все то же - прогулка с друзьями, знакомство с красивыми девушками, приятный вечер... "Драка? Фашисты? Не понимаю, о чем речь. Мы гуляли с девушками..."
  
  К вечеру его привезли обратно в ИВС. Несмотря на головную боль, ноющее тело и голод (поесть в течение дня так и дали), Денис был горд и доволен собой. Очередной этап он выдержал. Хотя, может быть, сильных испытаний и не было, но ведь и подобного с ним до этого не случалось.
  
  "Нас не страшат ни смерть, ни тюремные камеры, нам голос крови сказал: мы должны победить..." - пел он про себя известную в узких кругах песню, пока его вели в камеру.
  
  На месте его встретил подавленный Виктор, встретивший улыбкой товарища по несчастью. Услышав, что с Денисом разговаривали не только "добрым словом", он возмутился и начал давать советы.
  
  - Вот уроды! Я даже не в курсе был, что они еще так допрашивают... А ты что делал? Как ничего? Я бы, например, начал орать, стучать ногами, скидывать со стола предметы или кидать их в окно. Что угодно, лишь бы они прекратили!
  
  "Да, хороший совет на будущее", - подумал Ден. Поднимать в таком виде истерику он как-то не догадался.
  
  - А Никиту отпустили?
  
  - Пару часов назад увели. Никита - идиот. Судьба ему давала шанс несколько раз, отводила от тюрьмы, а он все равно лез на рожон. Таким в тюрьму только и дорога, на свободе им делать нечего с отсутствием мозгов. Его, кстати, пока тебя не было, знатно вырвало. Перебрал с чифиром. Что еще говорить можно...
  
  Денис был согласен с ним. Хотя каждый самоутверждается по-своему, к чему обсуждать людей и давать им оценку. Кто-то находит себя в искусстве, кто-то в науке, а кто-то грезит тюремной романтикой и мечтает быть эдаким авторитетом в законе. Он встречал таких молодых поклонников тюремной романтики, еще когда учился в школе. На районе жили ребята старше его на несколько лет, которые слушали Михаила Круга, разговаривали цитатами из "Бригады" и часто промышляли мелкими кражами и драками. Хотя Дениса малолетние сорвиголовы почему-то не трогали. Было пару мелких словесных перепалок, и только. Ден не утруждал себя мыслями о том, почему так было, но всегда удивленно наблюдал, как его ровесники в ужасе отдавали им свои деньги или вещи, и не сопротивлялись, когда те их били. Впоследствии почти все из той компании все-таки отправились за решетку за те или иные преступления.
  
  Неожиданно в двери загромыхал замок, и послышался голос надзирателя:
  
  - Яров! С вещами на выход!
  
  Денис удивился, услышав свою фамилию. Вроде бы на сегодня уже должны закончить с допросами. Или... С вещами на выход? Домой?
  
  В глазах Виктора тоже было непонимание происходящего.
  
  - Выпускают, наверное, братан, - он грустно ухмыльнулся. - Давай, не дрейфь. Я сам не знаю, что там будет, не смотри на меня. Но на всякий случай к тебе есть просьба.
  
  Бывалый узник запнулся и оценивающе посмотрел на Дена. Тот спокойно выдержал его взгляд, молча ожидая, что тот скажет.
  
  - Если выйдешь, набери женщине одной, Марией звать. Передай ей... Чтобы сделала что-нибудь. Скажи, что я тут вообще голодовку устроил, - он замолчал. - Пусть побегает, придумает, как помочь. Номер негде записать... Запомнишь?
  
  - Запомню, - Денис повторил за Витей набор цифр вслух, чтобы не забыть. - Я позвоню.
  
  - Давай, удачи.
  
  Но в коридоре оказалось, что его просто переводят в другую камеру. "Размечтался! Надейся на лучшее, готовься к худшему", - бодро отметил про себя молодой революционер.
  
  В новой камере он увидел двух типов, абсолютно отличающихся друг от друга. Первый был дед, который все время кряхтел, курил и изредка вставлял реплики, которыми он оценивал сказанное собеседника и которые в то же время не содержали ровным счетом никакой полезной информации. Выражалось это в виде: "н-н-да-а, и так бывает", или: "это да, тоже может быть", или: "эх, а ведь могло быть все по-другому..." Одет он был в старую, местами порванную, грязную одежду.
  
  Второй кардинально отличался и умением говорить, и чистой модной одеждой, и возрастом.
  
  "Николай", - приветствовал он своего нового сокамерника. На вид ему было лет сорок, не больше. Отличительной особенностью его было невероятно хитрое выражение лица и бегающий взгляд, которым он старался одновременно заглянуть в глаза и охватить всю обстановку. "Ни дать ни взять, аферист-мошенник", - оценил его Денис.
  
  Услышав, как зовут его нового сокамерника, Николай еще больше оживился.
  
  - О, слушай, а Даня - это не твой, случаем, подельник? Он только недавно был здесь с нами, рассказывал про тебя.
  
  Ден почувствовал, как ему стало невероятно тепло на душе. Ну, теперь точно ничего не страшно. Он не один остался!
  
  - Даня - мой знакомый, а не подельник, - осторожно поправил его Денис.
  
  - А, ну да, конечно. С вами еще третий был, Даня сказал, что он во всем сознался и пошел домой.
  
  - Может быть, не в курсе. Я даже не понимаю, что происходит и за что я здесь вообще сижу.
  
  Яров старался говорить спокойно и выразить всем своим видом отсутствие желания общаться на эту тему, но внутри у него начало все закипать. Он уже понял, что рядом с ними все это время был предатель, которого он считал одним из своих лучших друзей. И успел основательно все это обдумать вчера, когда было огромное количество времени. Но, услышав об этом еще раз, он все равно разозлился, даже не подумав сразу, откуда у незнакомого человека такие сведения.
  
  - Да-да, это понятно. Менты вообще беспредельщики... Слушай, но я так и не понял, а что с вами все-таки произошло?
  
  Это было уже слишком. Денис посмотрел тяжелым взглядом в светло-голубые глаза болтуна и четко ответил:
  
  - Я не знаю. А есть какие-то догадки?
  
  Тот каким-то животным инстинктом понял, что сейчас может нарваться на молодой кулак, и прекратил расспросы.
  
  - Ну, и я не понял ничего толком из рассказа Данилы. Ладно, чего тут обсуждать тогда, потом будет видно.
  
  Позже, за ужином, из рассказов хитрого мужика постепенно склеилась картина и о нем самом. Первое впечатление оказалось верным. Он проворачивал какие-то мелкие махинации, то ли обмен валюты, то ли еще что-то, но в конечном итоге попался на обмане. Побить его не побили, но вызвали милицию и написали заявление.
  
  Сначала слушать его было интересно. Николай был как тамада, рассказывал интересные истории, отпускал шутки, травил анекдоты. Но спустя короткое время несмолкаемая болтовня начала утомлять Дениса. Он стал в надежде осматривать новую камеру, думая, чем бы заняться до отбоя, как вдруг увидел старую потрепанную книжку рядом с бомжеватого вида дедом.
  
  - Ваше? Я возьму почитать?
  
  - Бери, конечно, - улыбнулся тот.
  
  Книга оказалась советского издания, про какого-то полярного путешественника. От радости, что в камере есть такое сокровище, как целая книга, Ден готов был издать громкий победный возглас. Но сдержался, ограничившись слабой улыбкой. Он вообще старательно сдерживал свои эмоции здесь, стараясь лишний раз не показывать то, что думает, и какое у него настроение. И уж тем более был скуп на слова с окружающими его людьми. Пусть лучше они говорят, а не он. Так безопаснее.
  
  Что было в книге, уличный боец забыл на следующий день. Собственно, как и саму книгу. Хотя читал Денис много и память у него была великолепная. Но именно от этой книги остались в памяти только яркие эмоции, которые появились в тот момент, когда он увидел потрепанную грязную книжку, и во время ее чтения перед отбоем.
  
  * * *
  
  На следующее утро, проснувшись еще до подъема и раньше всех, Денис с удивлением отметил, что чувствует он себя уже гораздо лучше. Не было той подавленности, которая тяготила его в первые сутки пребывания здесь. Неизвестность будущего уже не пугала. Может быть, это было результатом сделанных выводов и моральной подготовкой к тюремному ожиданию. Больше нескольких лет ему вряд ли дадут на первый раз. Убить-то они вряд ли кого-то убили.
  
  Дополнительно еще сыграло роль окончание срока предварительного заключения. Сегодня пошли третьи сутки. А это значит, он скоро узнает, что будет дальше - арест или выход на свободу.
  
  После подъема и завтрака Денис взялся за чтение книги и даже не поднял головы, когда послышался шум открывающейся двери.
  
  - Яров, с вещами на выход!
  
  Денис впервые за эти три дня с сожалением посмотрел на выход. Только устроился хорошо в камере, и тут на тебе, опять выгоняют. Он нехотя отдал книгу и собрался выходить.
  
  - Дане привет передавай, если увидишь, - подмигнул мошенник.
  
  - Непременно, - ухмыльнулся Ден и пошел к выходу.
  
  Переселения не случилось. Его снова посадили в машину и повезли в отделение. "Ну, готовься, боец, вновь стойко переносить допрос", - мысленно начал подбадривать себя он.
  
  Но то, что произошло дальше, было так удивительно, что казалось уже невероятным. В отделении на него никто не стал обращать внимания, а один из тех сотрудников, что его привез, снял с него наручники и отвел в отдельный кабинет. Там его встретили заплаканная мать Дани и до боли знакомый мужчина в штатском средних лет. Денис начал усиленно копаться в воспоминаниях и наконец вспомнил. Да это же один из родственников Данилы! Он видел его пару раз, когда заходил к тому в гости. Даня еще рассказывал, что он работает то ли в прокуратуре, то ли еще где, - сейчас уже не вспомнить.
  
  - Здравствуйте... - как зовут родственника, Денис в упор не помнил.
  
  - Ну что, хулиган, как посидел, понравилось? - не ответил на его приветствие тот. - Держи, подпиши, - и протянул ему листок бумаги.
  
  Несмотря на то, что автограф у него просил хороший знакомый, Ден все равно начал внимательно читать написанное.
  
  - Хорош читать, - услышал он уже в который раз за несколько дней знакомую фразу.
  
  Даже из уст родственника лучшего друга и подельника она звучала ментовским холодным тоном.
  
  - Читай здесь, - он ткнул пальцем.
  
  "Принято решение прекратить уголовное дело... в связи с недоказанностью его участия..." Денис поднял удивленный взгляд. Так вот кто помог им!
  
  - Тебе расшифровать? - спросил тот.
  
  - Спасибо, - сказал Денис и расписался.
  
  - Свободен, - сказал тот, забирая листок, и уже в дверях сказал ему в спину: - Позвони родителям, я сам не знал, когда тебя привезут, поэтому не предупредил. И иди с другом своим поздоровайся. На улице в курилке. Пару минут есть у вас.
  
  Выйдя на улицу, Денис опьянел от свежего воздуха. Свобода. Как-то он читал интервью одного крутого бизнесмена, в котором тот давал совет каждому посидеть трое суток в ожидании тюремного срока. Дескать, для лучшего восприятия жизни и понимания ценности кажущихся нам банальными вещей типа горячей воды, вкусной домашней пищи, свободы передвижения или общения с близкими нам людьми. "Мы получаем все это каждый день, - говорил он, - и очень быстро воспринимаем все как должное. И лишь теряя, мы начинаем придавать этому ценность. Вот, к примеру, смерть дорогих нам людей помогает лучше понять важность проведенного с ними времени, ухудшение здоровья заставляет задуматься о том, как же все-таки прекрасно отсутствие болезней. А лишение свободы покажет нам, что наша жизнь на самом деле состоит из кучи прекрасных мелочей".
  
  Конечно же, тогда Яров Денис не задумался об услышанном. Да и редко кто сможет понять человека, советующего добровольно лишить себя радостей жизни. Но сейчас, выйдя на свежий воздух, понимая, что он может пойти в любую сторону и заняться тем, чем хочет, он прекрасно понял того предпринимателя.
  
  - Здорово, - улыбнулся он своему другу и крепко пожал ему руку. - Как ты?
  
  Даня выглядел усталым, но довольным.
  
  - Жив. Здоров. Закурил вот, - он показал недокуренную сигарету в руках.
  
  - Я сам удивлен, как еще не закурил... Как там Саша?
  
  - Саша наш пьет дома, - посерьезнел Даня. - Сознался еще в первый день, поехал домой и до сих пор пьет. Хочешь поехать к нему?
  
  - Не хочу, - ответил Ден. - Даже видеть его и общаться с ним не хочу. Да и опасно связываться с ним... Сейчас любой залет наш опасен.
  
  Замолчали. Из отделения вышли родственник с матерью Дани и направились в их сторону.
  
  - Методы надо пересмотреть, - вдруг, улыбнувшись, сказал Денис. - Но борьба продолжается?
  
  - Конечно. Борьба продолжается, - услышал он ответ, и они крепко пожали друг другу руки.
  
  Когда Денис отошел на небольшое расстояние, он обернулся. Мало ли, счастье окажется недолгим, ко всему надо быть готовым. Но за ним никто не гнался, никто не звал. Рядом с курилкой обнимал свою мать Даня. Неподалеку стоял и курил его родственник.
  
  Ден достал свой мобильник. Прежде чем набрать родителям, он наберет Марии.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"