Аннотация: Небольшая история про детскую непосредственность. Немножко философии прилагается.
Солнечные лучики с трудом продирались через ещё густую, рыжую листву лесных исполинов. То самое время, когда кроны уже желтые, на соседских огородах спеют яблоки, виноград, а руки черны от свежего сока ещё не созревших до конца грецких орехов. Уже желтые кроны - но ещё полны жизни и летних соков.
Пичуги так и шмыгают вокруг, играя в догонялки; где-то, в приступе самобичевания, стучится дятел о твёрдые породы деревьев; слышен треск от тяжелых шагов - то ли осень пытается красться, то ли медвежонок становится на дыбы, силясь достать лапой висящий невысоко улей диких пчёл.
Если оказаться здесь без особой подготовки - вот как были, прямо из города, из душных, узких улочек и пыльных площадей, одетые в галстуки, заботы и финансовые болячки - то есть шанс умереть от жгучего, чистого воздуха в лёгких и голове; лишиться рассудка от звуков и буйства красок; оглохнуть от бьющих звуков, у которых, кажется, нет источников - только мир вокруг.
Или всё по порядку. А потом с конца. И ещё раз стать умалишенным - самый быстрый способ смириться со свалившейся на голову свободой.
С пониманием, чего не хватает.
Прыжок - и пятнышко света надёжно прижато к земле пусть небольшим, но всё же реальным весом маленькой девочки. Ха, не убежать теперь! Будет покорно сидеть тут, прямо под каблучком - если, конечно, конопатая охотница на солнечных зайчиков не пойдёт дальше. А она пойдёт - вот уже найдена новая жертва и платьице взмывает павлиньим хвостом, чудом не цепляясь за ветки. Ещё прыжок, и ещё - можно записывать в актив двух тёплых зверей. Рядом скачет верный помощник - настоящий зайцедав и далёкий потомок волков. Тявкает, перепрыгивает брёвна и целенаправленно собирает в кустах цели грозди из колючек и репьев - предвкушая, какие трофеи принесёт домой.
Девочка делает шаг вперёд, а лес отступает назад - и луг с душистым, колосящимся разнотравьем сразу же захлёстывает её по колено. Набегает волна за волной, бросая в лицо запахи растений, которые смешиваются в самых причудливых композициях, будоражат память о прошлых годах и событиях.
Впрочем, что это я - она ещё слишком юна, чтобы задумываться и желать о пережитом.
Полянка оказывается не просто полянкой, а небольшим холмом, в центре которого возвышается старый дуб - по осанке, по копне жгучих волос-листьев, по могучим корням видно, что, пусть и прожил он много, но чувствует себя моложе всех молодых. Даже моложе вон той берёзки и уж точно более юно, чем клён по другую сторону.
Ууу, моложавый клён - так бы и зацепил веткой во время случайного порыва ветра! Старые счёты.
Травы смыкались за спиной, будто и не проходил тут человек - а совсем невдалеке колоски расходились сами по себе, двигаясь против ветра и логики. Полевая акула торчала ушами и хвостом, выписывая петли под гладью душистого моря.
А дуб был хорош. Вот обнимешь такого знатного кавалера, прижмёшься мягкой щекой к твёрдой, шершавой коре - и уснуть можно, слушая, как стучится сердце земли и бегут кровь-соки по жилам дерева. Но разве можно спать в такой знатный день? Девочка прошлась вдоль исполина, не отрывая руку от тёплой, шершавой кожи и просто так, как и положено маленькой девочке, осторожно выглянула из-за дерева.
И, очень удивительно и как в сказке, именно в этот момент из лесу вынырнула фигура.
Чья-то тень - тут же решила охотница и покосилась на небо, в поисках хозяина - а то ответило лишь приветливой, но холодной синевой. Никого - солнышко и ни одной тучки.
Вечер наступает - подумав, догадалась она. И опять небо, усмехнувшись своей бесконечностью, ответило нет.
Просто кто-то в тёмной одежде - выбрала конопатая третий вариант. Вроде бы, всё сходилось.
А фигура подходила всё ближе - в одной руке косой табурет, в другой длинная жердь с намотанной верёвкой. Чего только не увидишь в лесу? Но стоит пока просто поиграть в разведчиков, решила девочка.
То ли тень, то ли наступающий вечер подошел к дереву и в задумчивости посмотрел вверх, на замечательную ветку - на таких-то ветках домики нужно строить для маленьких ребят!
Поставил табурет.
Отмотал верёвку.
Влез на хлипкую конструкцию.
Проворно закинул один конец на узловатый сук и закрепил его там.
Со второго конца сделал хитрую петлю и, наверное, чтобы не потерять, одел себе на шею. Мама всегда говорила, что если не хочешь потерять иголку с ниткой, приколи её куда-нибудь на одежду. А кусочки ткани можно и на шею набросить.
А потом раздался треск и кто-то в тёмной одежде - ну какая же это тень? Вполне себе человек - кто-то в тёмной одежде замахал руками, пытаясь взлететь. Ну а зачем ещё махать руками, стоя на табурете со сломавшейся ножкой? Он уже почти взлетел, но потом вдруг совсем не взлетел, а вовсе даже наоборот - упал и покатился, приминая травы и весело восклицая при этом. Что-то вроде:
-Ай! Ой! Ля!
Певец, решила охотница.
Очень ответственный, даже когда котиться не забывает распеваться - додумала она.
Бояться таких не стоит - наконец убедилась конопатая. И поскакала следом - сначала через обломки подмостков, потому кубарем через травы - туда, где остановился и не поднимался незнакомый артист. Красиво упал, театрально.
Уткнувшись рыжей макушкой в макушку укрытую капюшоном, девочка раскинула руки и уставилась в небо. Фигура делала тоже самое, судя по всему.
-А что ты делал? - чуть подумав и выбрав самый лучший вопрос, спросила малышка.
-Пытался создать парадокс, - раздался ответ после нескольких секунда раздумий. - И больничный получить.
-Па-ра-докс, - казалось, каждый слог приносит своей новизной нескончаемое удовольствие. - Я не знаю такого слова. Подожди, не говори! Я догадаюсь.
И она попыталась догадаться:
-Это птица такая, да? Нет - это что-то связанное с чайником - пар и всё такое. А, нет, знаю - это какой-то праздник! Парад же! Правильно?
-Ну, в какой-то степени - праздник для разума придумывать парадоксы, - в голосе слышала весёлость - интересно слушать рассуждения о словах, которые ты давно привык понимать только в одном смысле.
-Я так и знала, - с уверенностью подвигала головой девочка. По-другому кивнуть в этом положении было невозможно. - Петлю не потерял? Вот я знала, что хороший это способ сохранить верёвку - на шею одеть.
-Да уж, лучше некуда.
Они лежали в травах, утопали в бесконечности, слушали, как разговаривают травы с лесом, думали о своём.
Варенье, думала девочка, вкусное варенье из яблок. А лучше пирога. С молоком. И гулять. И ещё шарик воздушный хочется, как у соседского мальчика. Такой, чтобы в форме лошадки. И на чердак чтобы пустили - покопаться в сокровищах. И маме помочь приготовить что-то жуткое вкусное. Или жуткое и вкусное. И лето всегда. Кроме Нового Года - пусть недельку снег полежит и снова лето. И рисовать мелками, карандашами. А ещё замечательной губной помадой - ей вкусно рисовать; линия тут, линия там. Сделать фигурку из каштанов. Собрать гербарий. Свой сделать, а то брат ругался, когда вытащила остроконечные листочки из его книги. И ещё...
Скука - думала фигура. А девочка забавная.
Шшшшурх - думал дуб. Но он не умел держать мысли в голове, поэтому шуршал на самом деле.
А пёс просто носился, приставая ко всем - к дереву, к девочке, к длинному плащу незнакомца. Он пока думал только условно, поэтому не про варенье, не про скуку не могло быть и речи.
-Я пойду, - наконец сказала фигура, поднимаясь. - Работать нужно. Кому-то же нужно.
-А всё же, зачем верёвка?
То ли тень, то ли вечер замялся на мгновение - но этого времени хватило, чтобы каким-то волшебным образом жердь оказалась у него в руках - и ответил:
-Качели хотел сделать. Ты ведь любишь качели?
-Да, очень! Ну ты вернёшься, правда же? Доделаешь?
-Вернусь.
-Я приду и проверю, имей ввиду!
-Не сомневаюсь,- вновь ели уловимая весёлость.- Я редко обманываю.
Он медленно спускался по холму, а девочка смотрела вслед и думала, какой же странный ей попался артист.
Будто не от мира сего.
А сей мир продолжал жить и сводить с ума тех, кто не был готов к нему.