Анатолию Жигулину

Бог кимарит. 
И где ж ты, берлога?
Ищем бога.
И много нас, много.
Кто с рогатиной, я - с капелью:
не пора ли вставать с постели?!

Я врываюсь в берлогу мишки
с "AC/DC" новеньким диском.

Я впиваюсь
в него комаром.
Выпиваю целый аэродром.

Я маню его
нос медком.
Осетринкой 
с хорошим душком.

Белым инеем
ложусь на подушки. 
Даже лёг я
прекрасной пастушкой.

Я срываю
с него погоны,
я рисую ему иконы.
Я - руки ему на грудь,
а в руки - свечу.
Я сижу возле него... и молчу.

А пока я его поднимаю,
я и сам - от зимы - засыпаю.

Очи синие,
синие очи, -
я такими же смотрю:
но отбитых там нету почек,
стукачей там нету и прочих,
нету жизни на самом краю...

Я пою только чёрным розам,
горьким людям,
входя в сердца раж.

Я везу дорогие обозы
через поэзии Кряж.