Я всегда был воином. Наемником. С тех пор как наше маленькое горное княжество пало под ударами растущей Восточной Империи, те из нас, кто не хотел умирать, стали служить новому господину. Я был тогда молод и хотел жить. Не знаю, простили ли меня перед смертью родители, возможно, они не успели. Я выпрыгнул из окна нашего охваченного пламенем дома, куда собрались все, кто хотел уйти в мир иной вместе с князьями, и потолок обрушился за моей спиной. Я ушел с теми, кто остался в живых. Помню как сбросили с ворот наш маленький герб - красная гора в желтом круге. Теперь он, уменьшенный в десять раз, был в кайме имперского герба одним из маленьких гербов поглощенных Восточной Империей княжеств. Он лишь один в ряду многих, но глядя на имперские знамена, я сначала всегда видел его, а уже потом все остальные.
Я ушел, чтобы служить новому господину, я стал одним из лучших воинов Горных отрядов. Часто меня послали на разведку или лазутчиком во вражеские города. Лазутчик из меня получился лучше, чем воин. Империя захватывала все новые земли. А мне было все равно с кем и за что воевать. Каждая страна была непохожа на другую, в каждой были свои обычаи, свои гербы и символы. Приходилось все это изучать, чтобы не ошибиться, чтобы меня не раскрыли. На восточных островах местные жители были недоверчивы, их повседневные наряды были столь сложны и замысловаты, что я тратил несколько часов на одевание и прическу. Они же, привычные с детства к укладке многочисленных кос и шиньонов, облачению в пятнадцать слоев тонкотканой одежды, выгнали меня в первый раз из столицы, узнав от моего прислужника, что я встаю до рассвета, чтобы закончить свой туалет к утреннему чаю. Северные горцы одевались просто, но их мифология была безумно сложна, их многочисленные боги присутствовали в каждой вещи, и нельзя было перепутать тарелку Дэры с миской Тамы, ибо одну на другую ставить было можно, а наоборот - считалось богохульством. А на вид различить их было очень трудно, ибо только одна или две руны из узорной ленты, украшающей края этих тарелок были различны...
Такие воспоминания одолевали меня, когда я стоял у борта корабля, увозившего меня на юг весной моего пятьдесят шестого года. Берега Восточной Империи таяли на горизонте и на душе становилось все легче. Я, почетный кравец, воин двенадцати поединков, уставший от долгого служения на благо Империи, оставлял ее ради далекого острова Лаэни. Я устал от разнообразия имперских колоний и областей, я уже не мог разбираться в западных богах и южных танцах. Воином я быть уже не мог, лазутчиком не хотел. Империя, на гербе которой кайма из символов завоеванных ею государств стала уже двойной, была рада от меня избавиться. Остров Лаэни не входил в число ее врагов, он был не очень большим и очень далеко расположенным. На острове было всего одно королевство. Поэтому я решил отправится туда, презрев опасности длительного морского путешествия, чтобы отдохнуть от пестрой и шумной толпы, от многочисленных войск и замков, от многообразия символов и гербов.
Мы пристали к Суллэту - главному и единственному порту Лаэни в конце мая. В порту было тихо, кораблей было мало, главным образом небольшие суда местных моряков. Я сошел на гостеприимный берег на рассвете и сразу отправился на главную площадь. Несмотря на раннее утро, там было довольно людно. Я был приятно удивлен, увидев, что все люди здесь одеваются согласно общему стилю, маршировавшая мимо колонна городской стражи была одета в ту же форму, что и встречающие корабль служащие порта. Я был счастлив, так как нашел то, чего искал последний десяток лет - покоя и однообразия. Как вновь прибывший иностранец, я был обязан явиться к градоправителю, и я отправился туда.
Тремя часами позже я вышел от градоправителя, полный радужных надежд и планов на будущее. Мне предстояло отправится в путешествие в юго-восточную часть острова, в крепость Феларваг. Градоправитель был, как оказалось, обо мне наслышан, и с радостью удовлетворил мою просьбу о предоставлении мне места, соответствующему моему опыту и знаниям, так как я чувствовал себя все еще полным сил и не хотел бездельничать. Так же мне было даровано облачение военных острова Лаэни, которое я с благодарностью принял. Собрав свои вещи и припасов в дорогу, я в сопровождении проводника отправился в путь.
Путь до крепости Феларваг занял у нас полтора дня. По дороге нам мало кто встретился, у придорожных костров почти никого не было. Крепость была расположена на невысоком холме близ устья реки. Построенная, как сказал мне мой проводник, около шестидесяти лет назад из светло-голубого местного камня, она служила наблюдательным постом на юго-восточной оконечности острова. Ее окружал неширокий аккуратный ров, сообщающийся с рекой и ажурная стена деревьев.
Миновав подъемный мост из резного дерева, мы въехали во внутренний двор. Внутри меня росло недоумение, зародившееся в тот момент, когда я увидел крепость, мне стало казаться, что градоправитель подшутил надо мной, назначив комендантом этой крепости. Она казалась изящной игрушкой, иллюстрацией в книжке про волшебников, она совсем не была похожа на те крепости, к которым я привык в Империи - громадным мощным, со стальными воротами и высоченными башнями, способным отразить нападение армии огненных драконов. При виде внутреннего двора недоумение мое достигло критической точки, ибо двор этот напоминал скорее зимний сад - повсюду стояли кадки с теплолюбивыми вечноцветущими деревцами, с перил узорчатых балконов свисали занавеси плюща, и в довершение всего, посередине двора, перед окнами внутреннего павильона, бил фонтан, сделанный из бледно-зеленого хрусталя. Среди водяных струй угадывалась статуя танцующей русалки. От неожиданности у меня вырвалось:
- Сказочный замок!
- Нет, это крепость наблюдения, - серьезно ответил мой спутник, не обращая внимания на сарказм, прозвучавший в моем голосе.
- Наблюдение за чем? - удивился я еще больше.
- Наблюдением за ветром и морем, за небесными светилами, за изменениями погоды. Для нашего острова очень важно заранее знать, как и когда изменяется погода вокруг, ибо мы во многом зависим от моря.
- Хорошо, я понимаю, что для вас это важно, но что здесь делаю я? Военным комендантом этой ли крепости я должен быть?
- Видите ли, - ответствовал мой спутник, - градоправитель слышал о вас, как о заслуженном воине, привычном к дисциплине и способным управлять. Наблюдатели этой крепости стали пренебрегать своими обязанностями, сведения о погоде поступают неточные и с опозданием. Вы призваны навести здесь порядок. Кроме того, здесь очень красиво, не так ли? - и он обвел рукой окружающий нас сад и голубые башни.- Вы приехали отдохнуть от ужасов Империи. Вам здесь понравится.
- Надеюсь, - тихо сказал я.
Следующие несколько дней я потратил на знакомство с подчиненными и оборудованием крепости. Все действительно оказалось не слишком сложно. Грамота с печатью градоправителя, воинский наряд, подаренный им и мой собственный пояс двенадцати поединков произвели должное впечатление на гарнизон. Наблюдатели знали свое дело, я только строго контролировал выполнение ими своих обязанностей и составлял общие отчеты о грядущих изменениях на море и на небе. А вскоре я убедился, насколько важны сведения, собираемые нами. На десятый день моего пребывания в крепости Феларваг на остров обрушился шторм.
Штормы на Лаэни ужасны. И этот был еще не самым сильным, как потом я узнал. Облака и волны перемешались в одну водяную массу, а ветер танцевал с ними какой-то немыслимый танец, казалось, что весь остров стал обломком лодки, попавшей в водопад и разбившейся у его подножья, казалось это нас всех несет сквозь бушующую стихию, а не она обрушивается на нас. Наша крепость, несмотря на свою изящность и красоту, была неплохим убежищем всем жителям юго-восточной оконечности острова, пришедшим к нам сохранить свои лодки, свои жизни и свой улов. День перед бурей - самая благоприятная пора для ловли в прибрежных водах, но трудно сохранить добычу, если вовремя не укрыться от шторма. И вот моя крепость наполнилась людьми, ров наполнился лодками, большой зал в павильоне перед фонтаном принял под своей надежной крышей всех гостей и хозяев.
В штормовую ночь все остались бодрствовать. Как мне объяснили, это был местный обычай, ибо считалось, что дом спящего беззащитен перед бурей. Даже детям и старикам не позволялось засыпать. Я стоически перенес узнавание очередной особенности бытия на Лаэни, вновь успокаивая себя тем, что все эти обычаи - последние, что предстоит мне запомнить в жизни.
К полудню следующего дня крепость уже опустела. Все жители окрестных поселений разъехались по своим домам, чтобы проверить, много ли унес шторм, отвезти улов на продажу в город, ров опустел и вновь стал кристально чист, все люди в крепости вернулись к своим повседневным делам. Я помог вынести деревца обратно во двор и отправился в дневной обход крепости.